Волчья стая

Глава 5 СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА

До Острогожска путь не близкий, порядка девяти десятков километров, но расстояние оказывалось куда больше по той причине, что походная колонна 1-го батальона имени Ивана Грозного старалась двигаться по глухим местам, минуя общины, станицы и форты жителей резервации. Чем меньше людей знает о начавшейся операции, тем лучше. Дорога займет не один час.

Черный и Малон Тахо поначалу разместились снаружи, на броне БМП. Они расселись по обе стороны от небольшой башни, вооруженной спаркой 100- и 30-миллиметровых пушек.

Рейтарам это понравилось, так как в десантном отделении бронемашины стало свободно и удалось наверстать сон, упущенный рано утром.

Спал и Артем. Несколько раз он просыпался на ухабах и высовывался из бортовой бойницы. Потом засыпал снова. В очередной раз выглянув, он понял, что они едут по небольшой возвышенности, склон которой порос не то низкими деревьями, не то высоким кустарником, спускавшимся в пойму Дона. Вдалеке, в мрачном тумане чуть ниже, чем находились люди, виднелся ряд из пяти огромных градирен. Это означало, что они достигли одного из самых неприветливых мест Воронежского резервата — Нововоронежской атомной станции. Известно было, что в этих краях сохранилось много очагов сильнейшей радиации. О прочей чертовщине, которой славились эти места, не хотелось думать. Но до градирен оставалось около трех километров, и едва ли Соловей Юрьич хотел подобраться ближе. Это было и ни к чему. Скорее всего, они миновали ближайшую точку и уже удаляются от опасного района, Артему же просто повезло проснуться в этот момент и видеть воочию сию местную достопримечательность. С этими мыслями он снова уснул…

В следующий раз Полукрова, и не его одного, разбудили не ухабы, а сам Черный и его загадочный спутник Малон Тахо. БМП остановилась, и они с шумом ввалились в десантное отделение машины через кормовую дверь. От них веяло сыростью и прохладой. Черный недовольно фыркал. Открыв глаза, Артем обнаружил, что оба они совершенно мокрые.

— Вы что, мужики, ссали против ветра? — проворчал Ходокири, нехотя освобождая место вошедшим.

— Там ливень резко начался, — ответил Соловей, садясь и отжимая свою камуфлированную панаму. — Не слышите, что ли?

По броне и вправду стучали капли, но распознать дождь можно было только во время короткой стоянки. В движении, когда машина болталась на ухабах, а мотор работал с полной выкладкой, дождь был практически не слышен. Они тронулись дальше.

— Далеко еще? — спросил Мустафа Засоль.

— Где-то около часа. Скоро уже, — отозвался командир. — Я велел прибавить скорость, пока дороги не размыло. Да уже и безлюдные места пошли, прятаться не от кого. Так что думаю, мы быстро доберемся.

Он оказался прав. Вскоре колонна миновала поросшую бурьяном пустошь с каким-то древним монументом — трапециевидной каменной глыбой, увенчанной потрескавшимся бетонным шпилем. На ней еще сохранились цифры: 1941–1945. Чуть дальше у дороги высился еще один монумент. Им оказался старый проржавевший танк Т-34 на постаменте. И вот наконец колонна остановилась. Рейтары и Малон Тахо вышли из уютного теплого корпуса под проливной дождь. К ним сразу подошел невысокий и довольно юный боец в черной плащ-накидке, вооруженный СВД. Остальной батальон начал рассредоточиваться, как было приказано перед выходом из Семилук.

— Я Крылов. Снайпер. Пойду с вами, — заявил человек в плаще.

— Понятно, — кивнул Полукров, натягивая на голову капюшон. — Ты в Чертогах бывал хоть раз?

Крылов пожал плечами.

— Не приходилось.

— Плохо. Тогда слушайте инструктаж. Я не знаю, какой еще херней пользовались во время войны, кроме ядерного, химического и бактериологического оружия, но в Чертогах помимо всякой заразы и очагов радиации нас могут поджидать еще кое-какие неприятности. Там встречаются, по-простому говоря, свищи, а если заумно, то разные геомагнитные и электромагнитные аномалии… Тахо! Ты меня слушаешь?

Малон, казалось, был занят чем-то другим. Он смотрел на руины северного района города и вертел в руках какой-то прибор. После замечания Артема он нехотя повернулся к Полукрову.

— Ты в Чертогах бывал? — спросил Артем недовольно и резко.

— Бывал. Но не здесь. Далеко, — равнодушно ответил Тахо.

— И встречал там магнитные и электрические аномалии?

— Нет. Другое.

— Ну, тогда слушай, что я скажу. То, что Соловей назначил тебя главным, еще ни о чем не говорит. Опыта, который нужен именно здесь, у тебя нет. Сейчас мы войдем в сумеречную зону, и любое неверное движение сможет нас погубить. Ясно тебе?

— Да ясно, ясно. Говорите. Продолжайте, — откликнулся Малон без тени эмоций на лице и в голосе.

— Не нравится мне этот мажор, — шепнул Павел Засолю.

— Не нравится — не ешь.

— Так вот, — продолжал Полукров. — Аномалии эти бывают статичными и все время на одном и том же месте. А бывают временными — то появляются там и тут, то исчезают. Их практически не видно. Их близость можно угадать по косвенным признакам. Если вы видите неестественно скрученные металлические конструкции или остатки машин, то аномалия в этом месте либо сохраняется, либо побывала. Для опознания можно использовать компас. Если стрелка вращается как бешеная, то аномалия рядом. Если чувствуешь, как нечто тянет из рук оружие или любой железный предмет, — ты в опасности. Надо немедленно выяснить, куда отступать.

— А как это сделать? — спросил Крылов.

— Очень просто. Желательно иметь при себе какие-нибудь ненужные металлические предметы. Взять в руку и разжать ладонь. Если предмет улетит, то в сторону аномалии. Определять на расстоянии можно по колебаниям стрелки компаса. Она реагирует сначала слабо, а потом сильнее, уже с сорока шагов. Еще можно метать предметы, желательно не ржавые, потому что ржавчина не магнитится и не искрит. Взял, например, кусок арматуры и бросил в подозрительную сторону. Если он пролетел и просто упал — значит, траектория чистая. Если она вдруг изменится, если увеличится или снизится скорость полета или предмет заискрится и засветится, то аномалия есть. Есть старинный способ, описанный в умных книжках: метание болтов, гаек и металлических шайб. Рыскуны их с собой носят мешками. Но надо следить внимательно, если прошляпил — бросай новую. Лучше всего к этим гайкам привязывать яркие матерчатые ленты. Вблизи от электромагнитных аномалий можно слышать гул и чувствовать запах озона, но не всегда. В таких аномалиях иногда рождаются шаровые молнии. Они тянутся к металлическим предметам, поэтому нужно бросить навстречу что-то железное. Самые хреновые — голубые молнии. Они могут уклониться от брошенного предмета и устремиться прямо на вас.

— То есть реагируют не на железо, а на живое существо?

— Именно. С пятидесяти шагов. Если угодил в магнитную аномалию и чувствуешь, что не можешь удержать оружие, аж руки выворачивает, то немедленно брось и беги, иначе погибнешь. Тут уж лучше со стволом расстаться. Но и без оружия в Чертогах долго не протянуть, там обитает всякая нечисть. Мутанты. Иногда они выходят в ареалы, когда мигрируют из зоны в зону, но наиболее комфортно чувствуют себя именно в сумеречных зонах. Очень опасные твари, даже если размером с кошку. Еще иногда встречаются растения с большими сочными плодами. Их ни в коем случае нельзя трогать, а тем более есть. Также избегайте стоячей воды, мхов, лишайников и белесого налета на чем угодно. Это либо радиоактивное заражение, либо химия.

— Блин. — Крылов запустил руку под капюшон и почесал голову. — Вроде понятно.

— Тахо, ты понял?

— Вилко, — ответил Малон.

— Что?

— Понятно. Нам туда. — Малон указал в сторону западного района города.

— Это еще почему? — удивился Полукров.

— Потому что Соловей назначил меня главным. Ведите на запад.

— Вот говнюк, а, — негромко сказал Ходокири. — Слышь, горец, давай его грохнем при случае?

— Тогда я его боты себе заберу, — еле слышно ответил Мустафа. — Козырные колеса и, кажись, мой размер.

— А я стволы.

— Я и Булава направляющие, — подытожил Артем. — Крылов и Тахо идут следом. Замыкают Засоль и Ходок. Двинули.

Ливень смягчил свой гнев и был уже не так щедр на потоки воды. Однако дождь еще продолжался, лишь менее обильный. Большие пузыри, возникавшие в лужах и тут же погибавшие под безжалостной бомбардировкой дождевых капель, предвещали длительное ненастье.

Бойцы продолжали двигаться намеченным маршрутом. Иван и Артем постоянно поглядывали на свои ручные компасы, проверяя наличие аномалий. Малон Тахо молча сверялся со своим прибором, имевшим прямоугольную форму и снабженным дисплеем.

Город был невысокий. Среди зданий, оставшихся от прежнего мира, преобладали двух- и трехэтажные. Встречались и жилые дома в пять этажей, но редко, а по северной окраине, где проходила группа, были разбросаны и вовсе одноэтажные строения. Здесь обошлось без ядерного удара, который стратеги сочли чересчур дорогостоящим для столь жалкого района. Основные разрушения были вызваны лихолетьем послевоенных лет и самим временем. Но город превратился в Чертоги, и это означало, что чем-то по нему все же ударили. Только вот чем, никто толком не знал.

— Эй, рейтары, — послышался тихий голос Крылова.

— Чего? — Полукров чуть повернулся.

— Как влияет дождь на эти аномалии?

— Никак. Иногда создается впечатление, что природа со всей этой чертовщиной в полных ладах и гармонии, а люди — главные враги. Зверушки тоже попадают в эти капканы, но реже. Люди куда бестолковей. Правда, во время дождя в электромагнитной аномалии может возникнуть дуга. Ну, свечение такое, голубоватое. А в грозу оттуда шаровые молнии сыплются, как пчелы из улья.

— Ясно. А что за мутанты?

— Да мелочь в основном. Крысавры. Большие такие крысы с зубами, как у черта, и короткими хвостами. Одна или две не опасны, а вот когда их соберется пара десятков, тогда нападут. Еще есть струхнулы, это белые летучие мыши. Они только пугают, хотя в спящего могут вцепиться, и он не почувствует укуса. Одна тварь может выпить до полулитра крови. Ну а если их несколько, отсосут все похлеще Пашиных подружек.

— Эй! — вскинулся Ходокири.

— В общем, смерть верная. Еще есть няшный гемотом, — продолжал Полукров. — Для людей он безвредный, в отличие от других гемотомов. Их еще гемокисами зовут. Такой пушистый, со смешной рожей, охотится на струхнулов, которые крови уже насосались и повисли в укромном месте. Летать с надутым кровью пузом тяжело, и они это переваривают пару часов. В такие моменты струхнулы уязвимы, и няшки этим пользуются. Ну и насекомые всякие водятся. Самые опасные — клещи, поэтому в траву лучше не соваться. Прикрывать запястья, потуже шнуровать ботинки и периодически осматривать себя. Они маленькие такие, красные. А крупных мутантов здесь нет, зона маленькая, баланс нарушится. В природе, даже такой, все держится на балансе.

— Надо туда свернуть, — сказал Тахо.

— Куда? — Артем взглянул на него.

— Туда. — Тот указал рукой в глубь города, глядя на прибор.

— Слышь — а что это у тебя, детектор какой-то? — спросил Иван. — Он показывает, где самолет?

— В каком-то смысле.

— А зачем тогда бойцы Юрьича ищут вокруг города, если у тебя есть штука, которая поиски облегчает?

— Они ищут тех, кто его сбил. Ну, ведите! Почему стоим?

— Пошли, — недовольно проворчал Артем. Ему очень не нравилась скрытность этого незнакомца. Как, впрочем, и сам Тахо.

Метров через сто им явилась странная картина: груда искореженного железа, не то удерживаемая неведомой силой, не то сросшаяся от ржавчины. Весь этот хлам, разорванный в мелкие клочья — машины, металлоконструкции, фонарные столбы, — образовывал теперь несколько дуг, вросших в землю. Их основания сходились, вершины топорщились веером. На периферии дуги были меньше и увеличивались к центру, всего их насчитывалось девять. Центральная, самая большая, была около десяти метров в высоту.

— Внимание. — Артем поднял руку. — Тут сильная магнитная аномалия. Надо обойти это место.

Группа двинулась через заросший бурьяном двор. Послышался обеспокоенный голос снайпера:

— Эй, а вы говорили, что в траву нельзя, там клещи и все такое.

— Клещи наиболее опасны, когда просыпаются от зимней спячки, а потом — когда вылупляются из личинок, то есть весной и осенью, — объяснил Булава. — Сейчас они малоактивны, тем более в дождь.

Обойдя неприветливое место, группа вновь зашагала по менее опасным открытым участкам.

— Откуда вообще такие места берутся? — тихо спросил Крылов.

— Аномалии? — Полукров чуть повернулся.

— Ну да. Как они возникают?

— Да черт его знает. Много всяких вариантов предлагали. Вроде как у Земли сильное магнитное поле, типа железное ядро внутри крутится быстрее, чем кора, и генерирует какое-то поле, а то влияет на геологические процессы. А там, где земную поверхность сильно потрепало войной, появились как бы свищи. Ну, или нарывы. И будто бы железное ядро должно быть изолировано, как было раньше, но с планетой случилось что-то неладное, вот и гноятся эти нарывы. Это теория Кавая.

— Теория чего?

— В каком-то европейском Оазисе живет мудроголовый ученый, Альберто Кавай. Постоянно выступает по телевидению со всякими рассуждениями.

— Никогда не смотрел телевидение, — проворчал снайпер. — То есть телевизор-то я видел, а вот передачи…

— Не много потерял. В районах, которые поближе к Оазисам, иногда ловят трансляцию. Говорят, там полная хрень творится на экране. Хотя бывают интересные вещи — например, этот профессор…

— Я слышал, что он вообще мутант, — встрял Мустафа.

— Да нет, — махнул рукой Артем. — Инвалид он. В кресле сидит на колесиках. Вроде даже шевелиться не может, а к голове припаян речевой синтезатор, потому как даже и не говорит сам. Вот ведь тоже, казалось бы, жизни никакой, а он все мозгами шевелит, какие-то формулы и теории выводит. Еще и проповедует их. Говорят, что он вообще самый умный на Земле.

— Брехня все это, — проворчал Ходокири. — Пропаганда корпораций, на которые он работает.

— А как он может работать, если парализован? — удивился Крылов.

— Мозгами, дружочек. Головой тоже можно работать. А порой даже нужно, — усмехнулся Павел.

— Жаль, Паша, что ты это понимаешь, но не делаешь, — хмыкнул Артем.

— Да отвали ты.

Они медленно шли вперед. Спешка в сумеречных зонах была не самым добрым союзником, за исключением случаев, когда приходилось уносить ноги от шаровой молнии, мутантов и прочей чертовщины. Но сам Острогожск был достаточно спокойным и тихим для Чертогов местом. Однако тишина эта напрягала, нагнетала неотступное ощущение приближающейся беды. Это чувство было хорошо знакомо тем, кто занимался рыскучей деятельностью в сумеречных зонах, — по существу, обычный страх. Люди понимали, что находятся в месте, где привычное восприятие природы вещей и явлений либо не работало, либо проявляло себя как-то иначе, вопреки сложившимся вне этих мест правилам. А это означало, что в любой момент здесь могло произойти нечто из ряда вон выходящее. Но когда ничего так и не случалось, ожидание начинало бить по нервам, приводя в расстройство бдительность, осторожность и самый рассудок, а потому относиться к гнетущей тишине приходилось не менее осмотрительно, чем к возникшей на пути аномалии…

Иван тронул локоть Артема.

— Да, Вань, я знаю, — тихо ответил Полукров и чуть повернулся, косясь на попутчиков. — Но ты пока молчи. — Он произнес это так, чтобы разобрал один Булава.

Они двигались в направлении нараставшего гула, который все яснее слышался сквозь шелест дождя.

— Уже совсем близко, — шепнул Иван.

— Да-да, я знаю, — нервно бросил Артем и снова обернулся. Взглянул на Крылова. Тот по-прежнему шел за ними, приобняв винтовку и спрятав голову под капюшоном так, что видел, скорее всего, лишь ботинки шагавшего впереди Полукрова, по которым и ориентировался.

Малон Тахо не выглядел столь беспечным. Он внимательно следил за Артемом и Иваном и посматривал на Крылова, обнаруживая тайные мысли едва уловимой ухмылкой. Он будто догадывался, что Полукров и Булава затеяли нечто, и с интересом наблюдал за развитием событий. Однако осознание дошло до Артема чуть позже. Пока он был всего-навсего удручен поведением Крылова. Скверно, что в сумеречную зону с ними отправился такой непутевый попутчик.

Между тем гул уже был хорошо слышен. И пахло озоном.

Артем наконец понял, что дальше тянуть нельзя. Он резко развернулся и с силой толкнул снайпера в грудь.

— А ну, стоять! — рявкнул Полукров.

— Че… чего… — растерянно пробормотал Крылов, пятясь и наталкиваясь на могучего медведя Павла.

— Это я у тебя должен спросить, — негодовал Артем.

— В чем дело?!

— Ты что, ни черта не слышишь и запаха не чуешь? Я вам о чем говорил перед тем, как мы в город вошли?

— Так это… Вы же впереди идете… Я думал, вы сами знаете…

— А про свою голову, получается, можно забыть? Мы тоже люди и тоже способны ошибиться! А если бы мы не заметили эту аномалию, а ты молчал бы, надеясь, что мы ее заметим, — что тогда?

— Лошара, — засмеялся Павел, явно довольный промахом новичка.

— Да что вы взъелись на меня? — Справившись с минутной растерянностью, Крылов включил «ответку». — Какого хрена вы мне проверки устраиваете? Мы не в учебном лагере! У нас сейчас реальный наскок!

— Это там наскок! — Артем махнул рукой вдаль. — А в Чертогах это рыск! И там где рыск, там и серьезный риск!

Тем временем Тахо достал из кармана пустую гильзу и, подбрасывая ее в руке, обратился к рейтарам:

— Ну, будет. Где эта ваша аномалия?

Булава продемонстрировал отменную реакцию, перехватив в очередной раз подброшенную гильзу.

— Сдурел? Нельзя в дождь. Все сыро кругом. Вода. А это электромагнитная аномалия. Кинешь железку, и может так заискрить, что нас всех током поубивает.

— Тогда какого черта мы теряем время и проверяем мальца на бдительность? — Тахо бесцеремонно забрал свою гильзу и сунул в карман.

— Вот именно, — поддержал Крылов и тут же недовольно добавил: — И вообще-то я тебе не малец.

— А сам ты почему не реагировал на приближение аномалии?

— А вам деньги платят за наше обучение или за успешность операции? — парировал Малон. — Давайте уже займемся делом. Или будем ждать боевиков «Ататюрка»? Может, вы их тоже поучите выживанию в Чертогах?

— Убедительно дронит — да, Тёмка? — усмехнулся Ходокири. — В самом деле, лохов испытывают иначе. Пустил бы этого вперед, и посмотрели бы, как он жарится. И времени меньше ушло бы.

— Слушай, ты! — Крылов резко повернулся к Павлу, но Тахо одернул его.

— Спокойно. Мы близко к цели. Рекомендую отойти от аномалии на безопасное расстояние. Мне нужно, чтобы снайпер и еще один человек заняли верхний уровень вон того здания. — Малон указал на пятиэтажку, видневшуюся метрах в двухстах слева.

Артем возразил:

— Сначала проверить здание, там могут быть гнезда мутантов или аномалии. И сам дом может оказаться настолько ветхим, что лучше туда не соваться.

— Очень согласен, — хмыкнул Малон. — Вот и проверьте, если вы специалисты по местным диковинам. Что-то еще?

— У нас всего две рации, у меня и у тебя. В сумеречной зоне я не отпущу никого из своих людей без радиосвязи.

— Это разумно. Я отдам свою. Будет продолжение?

— Нет.

— Вот и хорошо. Кто пойдет в паре со снайпером?

— Я. — Булава шевельнул рукой.

Тахо протянул ему свою радиостанцию.

— Возьмите это. Умеете?

— Как два пальца, — ответил Иван, принимая устройство.

Малон слегка наклонил голову и чуть прищурился.

— Что два пальца?

— Обоссать…

— А зачем это делать? — Тахо изобразил удивление, и было похоже, что его действительно смутило отсутствие смысла.

Однако в разговор вмешался Ходокири, который панибратски положил руку на плечо чужака и с наигранной деловитостью заявил:

— А вот бывает, обоссышь себе руку, зайдешь в лавку к какому-нибудь барыге и начинаешь хватать товар. Все, до чего ты дотронешься, автоматически становится твоим, ибо обоссано по умолчанию. А если барыга начинает ерепениться, можно насрать ему на голову. Сечешь?

Похоже было, что Тахо так ничего и не понял…

Ветхость, конечно, тронула потонувшее в дикой растительности здание, но оно еще сохранилось крепким. Осталось убедиться, что внутри нет аномалий, мутировавших животин и людей. Иван поднимался по ступенькам, поглядывая на стрелку компаса, которая могла выдать опасные места. Крылов шел следом.

— А что, разве аномалии бывают не только на поверхности земли?

— Случаются и в зданиях, даже на верхних этажах, — вполголоса ответил Булава.

— Как так?

— Да я почем знаю как? Здания стоят на земле. Думаю, это как-то связано.

Они достигли третьего этажа. Иван поочередно заглянул в пустовавшие дверные проемы, поросшие мхом. В подъездном окне торчал куст, который умудрился вырасти прямо в бетонной панели. Его густо опутывала паутина.

Булава взял рацию, вызвал Артема и доложил:

— Пол. Третий. Чисто. Иду дальше. Как понял меня?

— Понял хорошо, Бул.

Четвертый этаж явил взору то же самое. Потрескавшиеся стены. Отсутствие дверей в пустых квартирах. И слой сухой листвы под ногами, которую ветер годами заносил в подъезд.

— Пол. Четвертый. Чисто…

И наконец пятый этаж. Иван быстро обследовал помещения и выбрал квартиру, окна которой выходили на обе стороны здания.

— Мы на пятом. Какую сторону занять?

— Пока северную, Бул. Осмотритесь хорошенько. Как понял меня?

— Понял хорошо. Северная сторона. Сейчас осмотримся.

Иван указал напарнику на пустой провал окна.

— Только смотри, чтобы ствол из окна не торчал.

Крылов поморщился.

— Я, к твоему сведению, не первый год в деле и с этой волыной. Не учи, как салагу.

— Если ты не салага, а опытный волчара, то с хрена ли обижаешься? — усмехнулся Булава. — Профессионалы не стремаются напоминать друг другу о мерах предосторожности. Давай, не сопи. Занимай позицию.

— Ладно…

Крылов присел и подкрался к окну. Старясь не быть заметным с улицы, он начал осматривать ближайшие окрестности через оптический прицел. Вооружившись биноклем, Иван делал то же самое, поскольку снайпер не был знаком с Чертогами и мог пропустить что-то важное. Однако в округе все выглядело чисто. Старые «финские» домики были почти полностью поглощены растительностью. Во многих палисадниках буйствовали красками одичавшие садовые цветы. На улицах лежали ржавые остовы машин, сквозь которые проросли деревья.

Зашипела рация, но это был не Артем. Слышались переговоры Соловья с подчиненными, искаженные шумами и помехами, вызванными расстоянием.

— Первый, я «Кубик»! Прошу на связь!

— Первый на связи! — отвечал Черный. «Кубиком» назывался отряд, отправленный на юг наблюдать за дорогой.

— Мы на позиции, как понял меня?

— Понял тебя, «Кубик». Как обстановка?

— Пока все чисто, но мы только что наткнулись на конный разъезд казаков.

— Я же говорил, не обнаруживать себя! — зло воскликнул командир.

— Первый, так вышло. Однако они очень спешили и поделились информацией.

— Что там такое?

— В районе Кривой Поляны они час назад наблюдали идущие на посадку вертолеты. Пять штук. Судя по описанию — «чинуки». Похоже, что это те, кого мы ждем.

— «Чинуки»? У них дальность максимум четыреста километров.

— Возможно, где-то на юге есть временный аванпост, где они дозаправились. Короче, если это они, то скоро мы их увидим. Больше нормальной дороги тут нет. С другой стороны, если это они, то явились без тяжелой техники. Это легче.

— Не расслабляйтесь раньше времени. Пять «чинуки» — это свыше двухсот человек.

— Не пешком же они пойдут, командир. Наверное, полсотни людей и легкий транспорт. Квадрики какие или мотоциклы.

— Хорошо, наблюдайте. И включите радиосканер — может, засечете переговоры. И не палитесь там. В бой не вступать до моего распоряжения.

— Понял. Конец связи.

Соловей обратился к старшим секций:

— Быстро доложили мне, оболтусы, что слышали и поняли все.

В ответ полетели рапорты, все были в курсе. Последним в установленном порядке очередности доложился Артем.

— Молодчики. Чудненько. У нас по большому счету час, потом придется пострелять. Так что давайте ускоримся и сделаем нашу работу быстро и чисто.

— Бул, ты все слышал? — раздался в рации голос Полукрова.

— Слышал все.

— Что у вас там?

— Северный сектор чист. Ничего подозрительного.

— Я понял тебя. К тебе идет Муса. Так что без нервов там.

— Понял.

Под Мусой разумелся Мустафа Засоль, это был его позывной. Зачем он направился в дом, Иван не понимал, однако уточнять по рации не стал. Придет и сам объяснит, что за нужда заставила его присоединиться к паре наблюдателей на пятом этаже старого здания.

Крылов продолжал следить за своим сектором, и им пока только и оставалось, что ждать распоряжений Артема. Иван, воспользовавшись свободной минутой, решил как следует изучить квартиру, хотя смотреть здесь было не на что. Пустые стены, даже обои давно ободрали. Голые полы. Всякий хлам по углам — преимущественно сухая листва и паутина. Старые птичьи перья. Правда, в листве обнаружилось несколько книг. За долгие годы, измоченные дождями и иссушенные зноем, сковываемые зимними холодами, они пришли в весьма плачевное состояние. Булава осторожно взял одну. Она с треском, нехотя, раскрылась, явив взору страницы, ставшие почти коричневыми.

— Слышь, Крылов, ты грамоте обучен? Читать умеешь?

— Смеешься, что ли? Юрьич неграмотных к себе в легион не берет. Обучен, как положено. Только вот книги не особо люблю.

— Так дураком и помрешь.

— А дураком и помирать легче.

— Не знаю. Не пробовал, — усмехнулся Иван.

Услышав шаги, шаркавшие в сухой листве по ступенькам подъезда, снайпер резко обернулся и вопросительно уставился на Ивана.

— Все в порядке. Это свой. Продолжай наблюдать.

Булава осторожно подошел к дверному проему: там действительно поднимался Мустафа.

— Слышь, Засоль, ты так шебуршишь, что на вашем Арарате слышно. Потише нельзя?

— Арарат — это армянская гора. А я даргинец… Кажется…

— Да какая разница? — Иван пожал плечами.

— Вам, урусам, наверное, никакой, — хмыкнул Засоль. — Фух, до чего же непривычно на пятый этаж подниматься.

— А зачем так торопился?

— Короче. — Мустафа заглянул через плечо Ивана и посмотрел на Крылова. — Есть тетя разговор.

— Чего? Какая тетя?

— Ну, тетя. Блин, прошу прощения за свой французский.

— Тет-а-тет, что ли? — прыснул Иван.

— Оно самое.

Они прошли в соседнюю комнату.

— Давай, говори.

— Вань, мы с Павлином подсмотрели, что за прибор у этого Тахо.

— По которому он самолет ищет?

— Да, — кивнул Мустафа.

— Ну и что?

— Это дозиметр.

Иван какое-то время молча смотрел на товарища, затем мотнул головой.

— Погоди, брат, я что-то не понял. А как можно дозиметром искать самолет?

— Ваня, в этом районе, где мы находимся, высокая радиация.

— Что?!

— Мы подсмотрели на экране показания. Около половины зиверта.

— Твою мать…

— В общем, мы по-тихому Артему сказали, чтоб этот не слышал. Тёмка меня к тебе послал. Наш дозиметр у тебя.

Иван без лишних слов полез в один из карманов своего разгрузочного жилета и извлек оттуда прибор.

— Ничего не понимаю, — бормотал Булава, включая дозиметр. — Ближайшая зона радиации у нововоронежской станции. Острогожск не бомбили ядерками…

— Я же говорю, это все из-за того самолета. Ну, что там?

— Сейчас, погоди. — Иван подошел ближе к окну, выходившему на южную сторону здания. — Вот черт…

— Что?

— 0,57 зиверта! Респиратор надень, живо!

Мустафа извлек из подсумка маску и натянул на лицо.

Быстро доставая свою, Иван вернулся в комнату, где находился снайпер.

— Крылов!

— Что?

— У тебя намордник есть?

— Имеется, а зачем?

— Быстро надевай!

— А что случилось?

— Делай, что я сказал, мать твою!

Снайпер подчинился.

В комнату ворвался Мустафа и схватил Ивана за рукав.

— Булава! — пробубнил он сквозь маску. — Быстрее сюда!

Засоль вернул Ивана к тому окну, где тот делал замер радиационного фона, и показал куда-то вдаль. Иван оцепенел. В конце колеи, словно проделанной гигантским плугом, который разворотил старые одноэтажные строения и растительность, виднелся огромный лист стального цвета с закругленным верхом. Сомнений не оставалось. Это был хвостовой стабилизатор самолета. Булава прильнул к своему биноклю.

— Точно! Это хвост самолета! Но, черт возьми, каких же он размеров?! — Иван быстро схватил рацию. — Пол! Я Бул! На связь!

— На связи Пол!

— Мы нашли его! Нашли птичку! Метров триста от южной стороны нашего места! И здесь фонит! Надо надеть респираторы!

— Понял тебя! Прикрывайте южный сектор! Муса пусть вернется к нам!

— Есть! Прикрываем юг. Муса возвращается.

Нелепее всех в респираторе выглядел Павел. Его черная борода, заплетенная в косу, торчала из-под маски как нечто совершенно неуместное. Прижатый к лицу респиратор давил на пухлые щеки, наращивая и без того высокие и широкие скулы. Конечно, маска была не лучшей защитой от радиации. Однако вернее всего в организм смертоносная зараза попадала через дыхательные пути и пищевод, которые и следовало поберечь в первую очередь.

— Сукин ты кот! — прорычал Ходокири из маски в адрес Тахо. — Какого хрена ты ничего не сказал про радиацию?

— А вы разве спрашивали?

Казалось, что Малону было весело, но увидеть это не позволял его персональный респиратор — незнакомого дизайна и довольно новый, а не тысячу раз промытый и починенный «намордник» старого армейского образца, которым пользовались большинство рейтаров и рыскунов местной резервации.

— Артем, что за козел свалился нам на голову? Хренов сукин кот!

— Но как же кот может быть сукиным, если кот — это кот, а сука — это собака?

— Да ты, я вижу, издеваешься?

— Не кричите. Чего вы добиваетесь оскорблениями?

Теперь в разговор вмешался Полукров.

— Слушай, Малон. Какой реакции ты ждал? К чему эти недомолвки? Что это за самолет? И почему радиация?

— Дорогой Арти. — Тахо покачал головой. — Если вы заметили, я надел свой респиратор не прежде вас, а одновременно. До этого момента уровень радиации повышался, но был терпимым, поскольку мы не жить сюда пришли. В этой сумеречной зоне я впервые. Вы — нет. Мне вас преподнесли как высококлассных профессионалов, умеющих действовать в Чертогах. Разве не так? Разве не на вас я должен опираться, расхаживая по этой зоне? И разве вы не выполняете контракт, на который подписались за сорок местных золотых каждому? Я собираюсь вам заплатить не за вызывающие вопросы, а за работу по трем направлениям. Самолет. Те, кто его сбил. Конвой. Причем первый пункт приоритетный. Меня интересует исключительно самолет.

— Так это ты заказчик операции? — удивился Артем.

— Верно. Я.

— Тёма, так давай его грохнем да заберем золото ко всем чертям! — воскликнул Павел.

— Вы так наивно глупы, что думаете, будто я ношу это золото с собой? И как вы представляете себе этот груз, учитывая, сколько человек я нанял для выполнения миссии? Вы, Павел, ведете себя крайне непрофессионально. Я получу самолет. Я смогу выбраться отсюда без последствий для себя. И вы получите ваше золото. А зенитчики, которые могут представлять для нас угрозу, и подразделение корпорации, что движется сюда, — это побочные следствия основной причины. Того самого самолета.

— Побочные следствия! А радиация?! Я не подписывался на то, что у меня отвалятся яйца! — зарычал Ходокири. — И на эти гребаные сорок золотых я себе новые никак не куплю! Мы должны знать, с чем имеем дело, мать твою, кусок говна!

— Вы преувеличиваете опасность радиационного фона, который показывает мой дозиметр. Конечно, он вреден. Но все зависит от времени. Если вы будете орать и угрожать, мы провозимся очень долго.

— Сука, достал уже своей болтовней. — Павел навел на Тахо ствол автомата и щелкнул затвором.

— Угомонись, Паша, — нахмурился Артем. — Сейчас он прав. Нам придется действовать быстро. Во-первых, радиация. Во-вторых, сюда спешат люди с вертолетов. Мы должны действовать быстро.

— Да? А какую еще хрень этот урод от нас утаил? Какие сюрпризы нас ждут?!

Тахо вновь покачал головой:

— Разве не в этом суть вашей работы — быть готовыми ко всему и преодолевать возникающие трудности?

— Да поцелуй мои яйца, козел!

Малон вздохнул и обратился к Артему:

— Почему этот человек так сосредоточен на своих тестикулах? В них что, тоже кроется какая-то тайна?

После секундной заминки Полукров громко рассмеялся.

— Чё ты ржешь, Артем! — еще больше разозлился Ходокири.

Тем временем к ржавому остову легкового автомобиля, за которым они скрывались, быстро подбежал Мустафа.

— Братцы, я не силен во всех этих самолетах, но Ванька говорит, что он просто огромный.

Артем взглянул на Тахо. Он хотел снова спросить о значении самолета, но вспомнил о времени и передумал. Полукров дернул головой, махнул рукой.

— Сейчас все сами увидим. За мной. Засоль, прикрывай тылы.

— Понял.

Полукров двинулся вперед, взялся за рацию.

— Бул, как слышно? Обстановка?

— Слышу хорошо, Пол. Пока без изменений.

— Мы выдвигаемся. Страхуй, пока мы с северной стороны дома. Потом подстрахуете южную. Мы идем к птичке.

— От подстрахуя слышу, — донесся голос Черного. — Вы нашли то, что мы ищем?

— Так точно, первый.

— Отличненько. Тогда мы все силы бросаем на оборону. Вам помощь нужна?

— Пока нет.

— А что с охотниками за птицей?

— Никаких следов.

— Ладно. Держи в курсе.

— Понял тебя. Конец связи.