Волчья ягода

Глава 5

Во время обеда позвонил бета. Никитич мужик серьёзный и по пустякам отрывать не стал бы.

— Слушаю! — я, извинившись перед бабушкой и Женей, прошел в кабинет.

— Альфа, у нас тут Смирновские заявились.

— Чего хотят?

Смирновская стая белых волков была ближайшей к нам. Точнее только Смирновская и была поблизости. Следующей шла стая берсеков, но находилась она так далеко, что мы практически не сталкивались, даже во второй ипостаси. Молодые берсеки в основном в города подавались. Найти пару среди людей шанса всяко больше, чем среди волчиц. Про своих так вообще молчу, не может медведица быть парой волку!

А вот со Смирновской… Всякое бывало. Было время и враждовали. Теперь по большей части дружим. Их Альфа Матвей Степаныч — воспитанник деда. Так уж получилось, что молодой наследник белых волков когда-то остался на попечении альфы серых. Дед его ребенком, можно сказать, от расправы спас. Мутное было время. Но повзрослев молодой альфа вернул себе стаю, жестко отомстив за смерть родных. С тех пор и правит твердой рукой. А между стаями мир.

Да и чего нам делить, если честно.

Земли тут всем хватает. Лишь молодые время от времени из-за самок вздорят.

— Все того же. Тут молодняк истинных просят.

— Кого?

— То-то и оно, что Надьку Борисову — Рыжего дочку, да Оксанку Егодину — дочь Лешего. Девчонкам еще малолетки и матери отдавать их не хотят ни в какую. А волку сам знаешь…

— Счас буду! Ждите! — бросил я в трубку.

Уходить из дома, а особенно от Жени не хотелось совсем. Наоборот, хотелось подхватить ее и отнести наверх. А уже там… Волку очень понравилось, какое направление приняли мои мысли, он аж хвостом завилял в предвкушении. Пришлось обломать пушистого. Когда закрывал дверь дома, мой зверь сначала скулил, а затем попытался перехватить контроль. Но кто ж ему даст. Пока я вполне мог контролировать свою пушистую половину. Вот только ключевое слово здесь было «пока».

Так что не мудрено, что к конторе я подошел явно не в духе. Да так, что волну моего раздражения почувствовали не только смирновские, но и жены моих волков. А они обе были без ипостаси. Людьми.

— Что у Вас тут? — спросил для порядка, усаживаясь за стол в своем кабинете. Стол был большой, для совещаний. Так что поместились все. Двое смирновских парней с одной стороны, мои — с другой. — Сначала выслушаем гостей?

— Егор Данилович, — начал брюнет постарше. Вот всегда удивлялся, почему в стае белых, в человеческой ипостаси они могут быть хоть брюнетами, хоть рыжими. Но волки всегда — белые. А в у других, и в нашей стае в том числе, цвет волка соответствовал масти человека. — Егор Данилович, — брюнет волновался, повторяя мое имя.

В какой-то мере я его понимал. Волку, раз унюхавшему свою пару, приходится туго. По себе знаю. Но я альфа — держать волка в ежовых рукавицах меня дед можно сказать с отрочества учил. А вот обычный член стаи… Оборотень мог и с ума сойти, если его с истинной разлучить.

— Я — Тимофей Струмин, а это сын моей сестры — Никитин Георгий. Мы приезжали на Красную Горку и учуяли свои пары… Оба.

— И?

— И хотели бы забрать их к себе в стаю…

— Нет! — тут же вскинулись обе женщины. Но продолжила лишь жена Лешего — лучшего следопыта в моей стае. — Нашим девочкам лишь пятнадцатый год пошел, Альфа. Малы они еще. А у Смирновских с пятнадцати за волка отдают. Недели не пройдет, как у дочки метка стоять будет! — женщина была твердо уверенна в своих словах. Да и правдой слова те были, чего уж. Это в нашей стаи последние лет тридцать девок замуж лишь после восемнадцати отдавали. Все благодаря бабушке. За тридцать лет в стае привыкли и уже безропотно выжидали положенный срок. Тем более, что девушки могли не учуять в избранниках свою пару. Было и такое. Или учуять совсем в другом волке. Ведь девушка могла быть истинной для нескольких самцов. А вот у нее был только один. Такие случаи бывало встречались в других стаях, где могли и в четырнадцать отдать, если жених по рангу выше отца девушки.

— Девушки, — обратился я к двум девчушкам, сидящим на самом конце стола. Они старались стать как можно незаметнее, прячась за спинами отцов. Совсем молоденькие и еще по-отрочески нескладные, они старались слиться со стульями, на которых сидели. — у меня к Вам только один вопрос. К каждой. — Они вздрогнули, но посмотрели на меня, чтобы тут же опустить глаза в пол. — Вы чувствуете в этих мужчинах свои пары.

— Нет! — сначала ответила шатенка, дочь Лешего.

— Нет! — вслед за ней дочь Рыжего, бросив при этом неприязненный взгляд в сторону одного из смирновских.

— Но… — рыпнулись было мужчины. Они в отличии от девчонок уже давно прошли пубертатный период.

— Молчать! — надавил силой, заставляя вновь усесться по местам. — Значит так, волки вы сильные. Сильные я сказал. А это значит вполне справитесь. Свадьбы сыграем, когда девочкам по восемнадцать стукнет, не раньше. — Семьи девушек с облегчением вздохнули, а вот у самцов явно было что мне возразить. Но они промолчали. Не по рангу меня перебивать. — Но вы получите разрешение на посещение стаи раз в неделю. В светлое время суток. Вопросы есть? — спросил на всякий случай.

Но встряла жена Лешего.

— В присутствии семьи!

— Совесть имейте! — вскочил младший смирновский.

— Я с ним встречаться не буду! — выдала самая тихая из девчушек.

Надавил альфа-силой и в кабинете сразу стало тихо.

— У вас есть три года. Потратьте время с пользой, чтобы расположить к себе девушек.

— Почувствуют в нас пару, сами бегать начнут! — с мозгами у молодого явно были проблемы. Это понимал и старший, дав своему племяннику смачный подзатыльник. — Э! За что!

— Они полукровки! — добавил я, — Так что особо губу не закатывай!

Общаться с придурком, не ценившим свою пару, особо не хотелось. Поэтому попросил всех на выход.

— Спасибо, Егор Данилович! — поблагодарил старший из смирновских. Тимофей, кажется. В отличии от молодого, он провожал свою пару тоскливым взглядом. Оно и понятно, чем старше волк, тем связь с парой крепче.

— Спасибо, альфа! — это уже мои волки.

— Не за что! — ответил всем сразу.

После того как все вышли, бета, наконец-то отошел от стены. Что он подпирал все время, пока в кабинете были чужие.

— Что еще? — спросил устало. Волк рвался домой. И я понимал, что теперь это основное мое состояние. Но легче от понимания не становилось.

— С турбазы звонили…

Дела надолго похоронили меня под собой. И только к вечеру я с чувством выполненного долга смог отправиться домой.

Вечерело. Воздух напоенный ароматами недавно прошедшего дождя, мокрой земли, хвои и удушающего запаха сирени с соседней улицы, обычно успокаивал. Но сегодня вносил лишь еще больше раздрая в душу. А все потому, что сквозь все эти запахи пробивался тот самый, незабываемый для меня аромат.

И чем ближе я приближался к дому, тем нетерпеливее и порывистее становился мой волк. Больше всего на свете, ему, как и мне сейчас хотелось оказаться возле Жени.

Евгения.

Это имя прокатывалось на языке, словно тягучая карамелька. Вызывая фейерверк соблазнительных образов русоволосой девушки.

Жены брата — оборвал я себя.

У тебя нет на нее никаких прав!

Но самовнушение нихера не помогало!

Я бросил взгляд на окно ее комнаты. Света в нем уже не было. Единственный свет горел на кухне. Наверное, уже спит.

А ты думал она тебя ждать будет? — обругал я себя.

Но вопреки здравому смыслу, один лишь образ спящей в постели Жени чуть не сорвал мне весь самоконтроль.

Чтобы хоть как-то успокоится, залез во внедорожник. В нос ударил запах Жени.

С@ка, этим самым незабываемым ароматом в мире был окутан весь салон.

Бл@, нужно было оставить окна открытыми!

Сделал это сейчас. Прежде, чем осторожно стартануть с места. На кухне явно бабушка вечеряет, не стоило ее тревожить. Пусть лучше думает, что я, как обычно, задержался.

Но ни включенный кондиционер, ни открытые окна не могли до конца выветрить запах моей пары. Он врывался в нос, проникал в легкие, просачиваясь сквозь узкие поры прямо под кожу. Оседал где-то в подкорках, вызывая ни с чем не сравнимую эйфорию.

И в то же время становясь истинной пыткой!

Где-то посреди леса я остановился и выскочил из салона. Мне нужно было отвлечься, вырваться из этого вакуума, что затягивал все глубже и глубже с каждой минутой.

На то, чтобы перекинутся, сегодня ушло чуть больше пары секунд. И то, лишь потому, что на последних крупицах разума я снимал с себя одежду.

На меня тут же обрушились запахи мокрого леса. Но зверь не торопился радоваться. Он уселся посреди поляны и подняв морду к висящей над лесом почти полной луне завыл.

Чтобы тут же ломанутся обратно в сторону поселка.

И лишь ответный вой патрульных привел моего зверя в чувство.

На территории были посторонние.

То, что это тот самый малолетний ушлепок, что сегодня высказывался насчет своей пары, я понял еще на подходе к патрулю. А через минуту бега углядел и белый бок волка соседней стаи.

Задрать этого сосунка мне не дал бета. Но потрепать, прежде чем с глаз спала кровавая пелена, успел знатно. Белый дышал, но других признаков жизни не подавал.

— Выкиньте эту падаль на территорию Смирновых. Ему на год запрещен проход на наши земли. Их альфе я сообщу.

— Да, альфа!

Оставив парней, не окончивших патрулирование, вернулся к машине.

«Хотя нужно сказать щенку спасибо, за возможность нормально мыслить» — подумал, залезая в джип.

Адреналин схватки прочистил мозги и теперь я не так бурно реагировал на остаточный запах Жени в салоне.

Может и дома обойдется!

Но мечтам не суждено было сбыться…

Или наоборот суждено.

В кровати я долго не мог уснуть, прислушиваясь к тихому дыханию в соседней комнате. Оно успокаивало, хоть и до боли в конечностях мне хотелось сейчас оказаться по ту сторону стены. Рядом. С такой желанной и близкой, но в то же время недосягаемой… парой.

Когда мерное дыхание сменилось прерывистым, а потом тишину разорвал тихий крик.

Женя завозилась, я прислушивался к заполошенному стуку ее сердца и пытался успокоится сам.

Только не мог.

Инстинкт защитить оказался сильнее…

Инстинкт вдруг переросший в совсем другой, стоило только увидеть обнаженную фигуру девушки в душевой кабинке.

Женя стояла в шаговой доступности от меня и источала самый желанный аромат в моей жизни. Вот только протяни руку. Мягкая, нежная… ее кожа манила, притягивала.

Я как малолетний придурок пялился на белые холмики грудей, что Женька пыталась закрыть ладошкой, но ее богатство в эту самую ладошку не помещались и упругий розовый сосок выглядывал сквозь пальцы, заставляя меня давится собственной слюной.

Медленно, буквально по сантиметру заставил себя поднять глаза выше. Глаза девушки были расширены. Она со страхом смотрела на меня.

Что же ты делаешь, глупая? Разве не знаешь, что нельзя показывать зверю свой страх?

Но Женя боялась… и в то же время я явственно чувствовал возбуждение девушки. Тягучее, зарождающее, стоило ей провести взглядом по моим плечам, спуститься взглядом ниже… И вот уже глаза девушки распахиваются совсем от другого чувства… Такого сочного, вкусного…

Взрывная смесь для моего зверя!

Я не сводил с нее глаз, отмечая малейшие перемены и в то же время пытался взять верх над внутренним зверем.

Повторяя словно мантру, что эта женщина не моя — брата. Жена брата.

Вот только сама девушка мне нисколько не помогала…

Наоборот, окутывая таким соблазнительным запахом страха и возбуждения, она умудрилась сделать то, что в данный момент делать совсем не стоило.

Я почти справился со зверем, когда Женя сделал шаг назад… Маленький такой шажочек…

Но этого оказалось достаточно…

Боль пронзила тело, отдавая болезненным импульсом в затылке. Это добровольный оборот безболезнен, а когда вот так, зверь рвется через силу… Я чувствовал деформацию, но как не пытался не мог сдержать обращение своего тела. Кровь обжигающей лавой промчалась по венам, ускоряя трансформацию. И лишь последними усилиями воли смог буквально вытолкнуть себя из комнаты. По лестнице я уже бежал в полутрансформированном виде. А из дверей дома выбегал уже волк.

Лишь боязнь вызвать в паре ужас, не понравится ей помогло мне взять над волком контроль, чтобы убежать в лес, а не вернутся обратно в дом, бросившись в ноги нашей паре.

Но спустя час бега по лесу, волк вдруг взбесился. Выдернув контроль из моих рук, он бросился обратно в дом.