Волк, который правит

ГЛАВА 11: КАМЕНЬ, НОЖНИЦЫ, БУМАГА

Волк молча кивнул. По правде говоря, никто из глав Домов не хотел, чтобы в их анклаве поселился клан Камня. У Имбирного Вина, однако, не было выбора не только потому, что она была самой молодой главой Дома, но также потому, что ее анклав был самым небольшим, что означало, что наименьшему числу членов клана Ветра придется его покинуть, когда он будет занят кланом Камня в качестве временной резиденции. Дома трех прибывающих домана , как им сообщили, насчитывали вместе меньше, чем сорок человек. В анклаве Имбирного Вина было пятьдесят гостевых кроватей, таким образом, не использовались только десять из них.

- Я никогда раньше не принимала кого-либо из клана Камня, - сказала Имбирное Вино. - Я надеюсь, что они едят нашу еду. У нас нет специй или специальных кастрюль, чтобы готовить их блюда, а на свою кухню я ихне пущу.

Волк не понимал фанатизм, с которым анклавы защищали свои кухни. Ему уже пришлось разрешать несколько споров между своим Домом и Домом Маковой Лужайки. Однако он узнал, что есть только один правильный ответ. «Если они не будут есть то, что им предложат, значит, они не будут есть вообще».

Имбирное Вино закусила один сустав пальца, наблюдая, как на тротуар выгружался багаж. Первыми были выгружены, что логично для зоны боевых действий, запасные доспехи секаша . Затем последовали футляры с мечами и луками. Наблюдая, как ее люди надрываются, чтобы спустить грузовые контейнеры с зачарованными стрелами, она пробормотала, не выпуская палец: - Я хочу двойное вознаграждение.

- Принято.

Волк договорился, чтобы от пустыря-посадочного поля домана клана Камня были доставлены на его Роллс-Ройсах. Первый из них остановился рядом с ними и наружу вышел один мужчина. Поскольку рядом с ним не было секаша , это явно был Лесной Мох. Волк не мог сказать, имел ли этот мужчина чистый геном клана Камня. Лесной мох имел характерное для этого клана плотное телосложение и темную кожу. Однако его волосы были ярко-белыми, выделяясь на фоне его кожи. Веки его левого глаза были сшиты вместе и западали в глазную впадину черепа, указывая, что этот глаз был полностью удален. Глазную впадину окружали шрамы, как будто по коже от края лица почти до границы глаза водили чем-то тонким и раскаленным. Шрам в углу глаза, однако, уходил в глаз. Как будто после нескольких промахов, последнее движение выжгло его.

Правая сторона лица Лесного Мха была гладкой и целой, так же как и карий глаз, который смотрел на Волка.

- Лесной Мох на Камне. - Мох четко и холодно поклонился.

- Волк Который Правит Ветром.

Своим единственным глазом Мох бросил короткий взгляд в его сторону, и пристально осмотрел секаша . Учитывая отсутствие одного глаза, Волку было трудно определить, о чем тот думает. - Ну, разумеется, это ты. А это твои красавцы. Очень, очень хороши.

Волк решил считать этот комментарий комплиментом и подтвердил его кивком. Однако в этих словах было что-то еще… как масло, налитое в воду, невидимое, пока не будет отделено от воды.

- Сын Пляски Выдры, - сказал Лесной Мох. - В этом году он становится совершеннолетним, не так ли?

Что эта исковерканная душа хочет от Маленькой Лошади? - Да.

- Закаленная Сталь. - Лесной Мох назвал имя деда Маленькой Лошади по отцу и поднял левую руку. Затем он поднял свою правую руку, сказав: - И Совершенство. - Это была мать Пляски Выдры. Он свел руки вместе и поцеловал кончики пальцев. - Какое прекрасное существо создал клан Ветра.

Было ошибкой отвечать на первый комментарий Лесного Мха; повторять ее Волк не собирался. Хотя секаша и могли быть практичными до безжалостности, было оскорбительно полагать, что что-то иное, кроме случая, могло соединить две знаменитые генетические линии секаша в одном ребенке.

Волк мрачно посмотрел на него, предупреждая не продолжать эту тему.

- Какой взгляд! Но я безумен. Такие взгляды я вижу только моим левым глазом. - Лесной Мох дотронулся до своей изуродованной щеки, указывая на свою пустую глазную впадину. Он встрепенулся, как будто ему в голову пришла мысль. - Последнее, что я видел этим глазом, была Цветущий Ручей из Камня, которую утопил в выгребной яме ее Первый, Гранит. Они начали с того, что изнасиловали всех женщин. У секаша были их наекуна , но домана …- Лесной Мох вздохнул и прошептал: - Эти бешеные псы настолько плодовиты, что они могли получить потомство и от эльфов. И конечно… дитя-полукровка дал бы Они доступ к геному домана … так что секаша пришлось действовать. Они лишили Гранита рук и правой ноги, кость за костью. Они думали, что сделали его беспомощным, но он смог засунуть Ручей лицом в сортир. Она так долго трепыхалась под ним… я думал, от утопления умирают быстрее. Было тихо. Так тихо. Никто из нас не смел сказать ни слова, пока все не было кончено. Шшшш. Тихо как мыши, чтобы Они не услышали и не поняли, что их бешеное семя пропадает зря, и не забрали ее, чтобы она рожала их щенков.

Волк сдержал свое желание отступить от этого эльфа. Был ли Лесной Мох так безумен, как казался, или это было всего лишь игра, чтобы дать ему возможность быть таким невежливым и грубым, как он хотел? Или, думая, что «играет роль», Лесной Мох обманывал только себя?

- А что с твоей доми ? - Лесной Мох наклонился ближе, и зашептал, сверкая глазом. - Эти бешеные звери выебли ее [30] ? Наполнили ее своим семенем? Придется ли тебе топить щенков в ночном горшке?

Волк не собирался продолжать этот разговор, и объяснять, что Тинкер будет бесплодной из-за трансформации еще долго после того, как пройдет опасность беременности - независимо оттого, что Они с ней делали. - Ты больше никогда не будешь говорить о моей доми .

- Это не мне надо бояться. Это тебе надо бояться твоих красавцев, стоящих вокруг. Они держат наши жизни в своих священных руках, оценивая каждый наш вздох. Они должны быть сильными, поскольку так слабы мы. Я очень надеюсь, что когда-нибудь кто-то из них решит, что я слишком изуродован, чтобы жить.

- Надеюсь, скоро.

Лесной Мох горько рассмеялся. - Да, да, вообще-то, так будет даже лучше. Я слишком боюсь сделать это сам. Я трус, ты же знаешь. Все знают. Именно поэтому у меня нет секаша .

Имбирное Вино слышала весь разговор. Как вежливая хозяйка, она элегантно поклонилась и предложила проводить Лесного Мха в его комнату, но прищуренные глаза означали, что она еле сдерживает ярость. Люди Ветроволка могли не знать Тинкер, но она была его доми , и они не собирались просто сносить грубость и критику по отношению к ней.

Хотя, как он подозревал, люди могли винить Тинкер за то, что Питтсбург застрял на Эльфдоме, эльфы знали, что рано или поздно этот странный цикл Выключения и Включения прекратится. Люди не могли долго продолжать делать одно и то же. При условии, что Призрачные земли не доставят им больше проблем, большинство эльфов поддерживали решение Тинкер.

Секаша из его Руки насторожились, Волк повернулся, и увидел, что рядом с ним стоит Драгоценная Слеза.

Ее платье было густо-зеленого цвета, который всегда ей очень шел. В черные волосы были вплетены цветы и ленты, что наверняка заняло не меньше часа. Вокруг нее летали два магических шара. Один делал воздух вокруг нее свежим. Другой шар вызывал в памяти тех, кто окружал ее, воспоминания об их любимых запахах. Эти шары всегда нервировали его. Он знал, что они не могут ни с чем столкнуться, однако всегда вздрагивал, когда они пролетали слишком близко от его головы. Не помогало и то, что шар всегда заставлял Драгоценную Слезу пахнуть так, как пахла его мать по клинку, Пляску Выдры.

Вокруг них, их секаша осознали свое присутствие, и повели свою тихую и неподвижную битву за превосходство. Вообще-то, как такового, соперничества быть не могло - Драгоценная Слеза смогла набрать свою почетную Руку из эльфов, только недавно перешагнувших свои «двойные годы». В сравнении с его Первой Рукой, они были просто младенцами.

- Волк Который Правит Ветром. - Драгоценная Слеза тепло улыбнулась ему, и поклонилась ниже, чем было необходимо, так, что ее груди почти выпали из лифа платья.

- Драгоценная Слеза на Камне. - Он поклонился ей, гадая, что означает ее скандальное поведение. Точно ли это было ее личным предложением, пусть и неподобающим, или ее использовал как инструмент клан Камня?

Она шагнула вперед, поднимаясь на носках, как будто собиралась его поцеловать. Он взглядом остановил ее. Магические шары облетели вокруг них, когда она замерла на месте.

- Волк, - жалобно сказала она.

- Ты не моя секаша , и ты не моя доми .

- Я должна быть ей! - она вздернула подбородок и зло взглянула на него. - Ты просил меня! Я сказала тебе, что мне нужно время, чтобы это обдумать. Я, наконец, приняла решение, собрала мой Дом, чтобы присоединиться к тебе в Западных землях, и получила от тебя письмо, что ты берешь человека - человека! - как свою доми .

- Я дал тебе сто лет, чтобы обдумать. Когда я последний раз был при дворе, тридцать лет назад, мы даже не поговорили.

- Я… я была занята, так же как и ты. А письмо? Ты не мог приехать и сказать мне сам?

- Времени не было. - Волк пытался понять, чего она надеялась добиться такими действиями. Он не собирался разрывать свою клятву, данную Тинкер, не важно, насколько виноватым его пыталась сделать Слеза. Поскольку Драгоценная Слеза ни разу не ответила согласием на его предложение, ни о каком нарушении речи не шло.

Она дотянулась до него, чтобы поправить рукав. - Мы же встречались в течение многих лет… Тот медленный изысканный танец страсти… Та лодка, плывущая по Туманному озеру с белыми пятнами лебедей… Тот пикник в осеннем лесу… Зимние маскарады… Мы использовали это время, чтобы изучить друг друга, чтобы узнать, что мы были созданы друг для друга. Что ты знаешь об этой… этой… женщине? Как ты можешь знать о ней что-либо?

Он знал, что даже если он попытается объяснить, каким образом целая жизнь, необходимая, чтобы это узнать, может быть сжата в двадцать четыре часа, она ему не поверит. Эльфы никогда бы не поверили - за исключением Маленькой Лошади.

- Я знаю о ней достаточно. Это не двор, где можно целую вечность принимать решение, поскольку ничего не меняется. Я решил рискнуть независимо от результата, поскольку если бы я не протянул руку и не взял ее тогда, она бы была потеряна для меня навсегда.

- А твое обязательство по отношению ко мне?

Волк сдержал вспышку гнева. - Я ждал. Ты не ответила. Я решил жить дальше.

- Мне нужно было время, чтобы подумать! - закричала она, затем раздраженно посмотрела на него, поскольку ей пришлось повысить голос. - Я думала, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать мое положение. Я не имею твоих возможностей как сына вождя клана, и кузена королевы, имеющего ее расположение. Тебя бы простили, если бы ты взял доми вне своего клана. И клан Ветра, и клан Огня хотели бы, чтобы ты вступил в их клан всего лишь из-за интереса другого клана: Ветер никогда бы не изгнал тебя, поскольку тебя бы принял Огонь. Я не имею такой роскоши. Мне пришлось долго и тщательно оценить мои обязанности по отношению к моему Дому, прежде чем согласиться на твое предложение. Я не могла рисковать тем, что не смогу поддерживать тех, кто дал мне клятву, если и Ветер и Камень откажут мне в помощи.

- Если бы ты пришла ко мне и рассказала о своих проблемах, я бы смог гарантировать тебе, что ты всегда получишь помощь клана Ветра. - Однако, даже говоря эти слова, он знал, что то, что она этого не сделала, было к лучшему. Он сделал ошибку, когда просил ее стать его доми . Когда он привез ее в Западные земли, когда она поняла, что им придется провести всю оставшуюся жизнь в этой глуши, вдали от двора, на ее лице было ясно видно разочарование. Это открыло ему глаза; он обманывал себя, считая, что они подходят друг другу. Однако даже после того, как он это понял, еще сто лет назад он хотел выполнить данное обязательство. Еще тридцать лет назад, он бы, возможно, взял бы ее как свою доми . Однако уже два десятилетия он считал, что больше обещанием не связан.

А Слеза пыталась представить дело так, что все это его вина. - Я должна была поверить, что ты сможешь обо мне позаботиться, когда ты не посчитал нужным объяснять мне что-либо? Ты ушел и оставил меня в неведении о том, что ты планировал, чем ты занят, когда собираешься вернуться.

- Я верил, что ты делаешь то, что должна делать. Я думал, что ты веришь мне.

Тень появилась на ее лице и тут же исчезла, но он слишком хорошо ее знал, чтобы не понять, что она означает, и не догадаться о ее мыслях. Первое, чему учит королевский двор - не доверять никому. Она не только не доверяла ему, она считала его слабостью то, что он этого ожидал.

Однако это вызывало один вопрос. - Что же заставило тебя, наконец, принять решение? - спросил он.

Ее ноздри расширились, и она на мгновение отвела взгляд. - Мои дела идут не очень хорошо. Некоторые из моих предприятий провалились - я неудачно рассчитала риски одного из них, и в попытке сбалансировать потери, дела… обрушились. Меня заставили отдать мои владения. - Ее голос упал до шепота. - Мой Дом теряет веру в меня.

Итак, ее прибытие к небу было не актом не любви, а отчаяния. Это также объясняло, почему она себя так ведет здесь и сейчас: без владений она потеряет свой Дом, а затем - поддержку своего клана. Драгоценная Слеза была слишком гордой и амбициозной, чтобы жить под правлением кого-то еще. Однако, если она была настолько бедна, она бы не нашла средств, чтобы основать владение в Питтсбурге; это могло значить только то, что ее выбрал клан Камня, и он же профинансировал ее участие.

Неужели клан Камня думал, что если что-то случится с Тинкер, он примет Драгоценную Слезу? Насколько далеко в клане готовы зайти, чтобы проверить эту теорию? Он достаточно хорошо знал Слезу, чтобы понимать, что она не позволит ничему встать на пути ее амбиций. Это была одна из вещей, которые ему в ней нравились.

Тинкер очень хотела бы, чтобы машинный зал не давал такого ощущения ловушки. Кто бы ни построил это помещение, он никогда не рассчитывал, что в нем будет находиться что-то настолько опасное, как черная ива, как раз между входом и задней дверью. Все нервничали, находясь рядом с черной ивой. Однако, никаких признаков того, что дерево восстанавливается, не было, не смотря на жару летнего дня. Масленка перемещал стальные бочки с железными опилками, убирая пропитанные магией в другое место, чтобы магия ушла, и заменяя их инертными бочками. Тинкер не ощущала избытка магии. Однако все секаша держали свои щиты активированными, просто, чтобы использовать окружающую магию.

Ей пришлось использовать отбойный молоток, чтобы убрать следы старого заклинания. Сейчас она аккуратно готовила место, чтобы наложить новое заклинание и зацементировать его.

Рядом с ней устроилась Штормовая Песня, с ejae в ножнах на коленях, и окруженная синей аурой щитов. - Не возражаешь, если мы поговорим?

- По-моему, именно это мы и делаем, разве нет?

Песня коротко рассмеялась, а затем продолжила очень серьезным тоном. - Вообще-то не мне давать тебе советы. Это может делать Пони, как единственный, кто поклялся тебе в верности, или Призрачная Стрела, как Первый Ветроволка, но…- Штормовая Песня вздохнула и покачала головой. - Призрачная Стрела не будет перегибать палку, а Пони… у мальчика серьезный случай преклонения перед героизмом, в отношении тебя.

- У Пони?

- В его глазах ты не способна поступить неверно. Ты знаешь все, видишь все, понимаешь все… в результате тебе одной приходится расхлебывать это дерьмо, поскольку на самом деле ты далеко не все знаешь, видишь и понимаешь, а он не укажет тебе, что ты обделалась [31] , поскольку он считает, что ты уже это знаешь.

- Поэтому ты мне это говоришь?

- А ты предпочитаешь гулять, натянув жопу на голову, и не понимать этого

Тинкер застонала. - И что я сейчас делаю не так?

- Для начала, тебе надо избрать еще четверых секаша .

Тинкер вздохнула. - Почему? Все и так неплохо идет.

- Это не так, и ты единственная, кто этого не понимает. Например, для всех остальных секаша , Пони - просто дитя.

- Ему же уже как минимум сто лет. - Она знала, что он уже был взрослым, хотя и едва-едва, так же как и она, в восемнадцать лет, будучи человеком. К сожалению, сейчас она на долгие годы попала в непонятное состояние «почти взрослой».

- В этом году, он перешагнул свои «двойные годы», - что означало, что еще в прошлом году он использовал только две цифры для обозначения своего возраста. - Только половина секаша Ветроволка - в «тройных годах», остальные - старше.

- А сколько лет тебе? - Тинкер была уверена, что Штормовая Песня была одной из самых молодых секаша . У нее начало получаться при взгляде на эльфов определять признаки их возраста. Странно, как менялось ее представление о Ветроволке от уровня «взрослый» до «ее возраста», по мере того как менялось ее восприятие всех эльфов.

- Мне двести лет. - Что означало, что она примерно возраста Пони, поскольку для эльфов разница в сто лет практически не считалась.

- То есть мы все примерно одного возраста.

- Размечталась. - Штормовая Песня достала пачку Джусифрута и предложила ей пластинку. - Да, физически Пони и я примерно на уровне человеческих тинэйджеров, однако мы оба все же чертовски дольше, чем ты, учимся понимать других людей.

Тинкер взяла жевательную резинку и положила в рот, ощутив знакомый взрыв вкуса. - И как ты думаешь? Является ли Пони взрослым, или он слишком молод?

- Моя точка зрения такова. - Штормовая Песня взяла пластинку себе и убрала пачку. - Он - самый младший из секаша , но он - твой Первый.

- Ты хочешь меня запутать?

- Во всем, что касается тебя, Пони - главный, но он - самый младший из секаша .

От этого у нее началась головная боль. - Ты имеешь в виду… вопрос старшинства?

- Старшинство… Старшинство… - Штормовая Песня вытащила маленький словарь, пролистала его, и прочитала определение старшинства. - Более высокое положение, главным образом, в отношении других лиц того же социального положения или класса в связи с большим сроком службы.

- О, это не честно, - пожаловалась Тинкер. - У тебя есть словарь. Я хочу такой же словарь для эльфийских слов.

- У нас таких вещей нет. - Песня убрала словарь обратно. - Их бы слишком часто использовали.

Тинкер добавила «Эльфийский толковый словарь» в свой список проектов.

- Да, - продолжила Штормовая Песня. - Пони необходимо старшинство над теми, кем он командует, которого у него нет, поскольку никто из нас не принес тебе клятву. Что хуже, когда начнется драка, мы должны знать, куда прыгать. Пони думать об этом не надо. Но остальные… мы вручили наши жизни Ветроволку… именно о нем мы должны заботиться, но мы знаем, что тебя оберегает только Пони.

- Я сказала Ветроволку, что я подумаю об этом.

- У людей есть отличная поговорка: делать предположение, это делать идиота и из тебя и из меня [33] . Ветроволк предполагает, что Пони будет направлять тебя, когда ты принимаешь решения, а Пони предполагает, что ты все знаешь.

- Поэтому, это делаешь ты.

- Черт, кто-то же должен.

- Если это задача Пони, может, мне просто сказать ему, что я ни хрена не знаю?

Штормовая Песня одарила ее взглядом, с которым Тинкер пришлось познакомиться еще в детстве.

- Боги, - воскликнула Тинкер. - Не смотри на меня так!

- Как?

- Это взгляд, типа «какой умный ребенок». Меня ужасает мысль о том, как долго мне придется терпеть такие взгляды, с учетом того, что я теперь эльф.

Штормовая Песня рассмеялась, а затем с подобающим раскаянием выдала на разговорном эльфийском: - Приношу извинения, доми .

- Ох, говори по-английски.

- Да, - ответила Песня уже по-английски. - Ты должна поговорить с Пони, поскольку тем, кто принесет тебе клятву верности, должно быть удобно с ним работать. Разреши мне дать тебе несколько подсказок, о которых он может не подумать - он все еще новичок. «Слепой ведет слепого» и тому подобная хрень

- Ты вряд ли примешь «позже» в качестве ответа?

- Дитя, как сильно тебе надо обрызгаться дерьмом, чтобы понять, что оно попало в вентилятор [35] ?. Мы в полной жопе с Они , Вивернами и кланом Камня [36] . Сейчас неподходящее время волноваться еще и о командной цепочке.

У Штормовой Песни, похоже, было обыкновение переходить к сути с прямотой кузнечного молота. Тинкер очень хотела бы, чтобы этот молот относился не к ней.

- Ладно, подсказывай.

- Что хотят все секаша - это старшинства. Быть Первым. А если этого не получится - хотя бы быть в Первой Руке, - она имела в виду первых пятерых. - Херово всегда быть внизу [37] . Пони оказался достаточно мудрым, чтобы воспользоваться шансом стать твоим Первым, когда он понял, какая ты на самом деле. Ты доказала свои способности, когда спасла от Они и Ветроволка и Пони - именно так должна поступать хорошая доми - поэтому мы все хотели бы быть в составе твоей Руки.

- Но… - Тинкер готова была поклясться, что Штормовая Песня подразумевала это слово в сказанном ею.

- …Для всех было бы лучше…- Штормовая Песня сделала паузу, затем добавила, -… на мой взгляд… чтобы ты не избирала никого из Первой Руки Ветроволка.

- Почему нет?

- Большинство домана составляют свою Первую Руку из секаша , только перешагнувших свои «двойные годы». Домана хотят славы, которую дает им Рука, а секаша видят в этом преимущество быть в составе Первой Руки. Мы зовем ее почетной Рукой. Но дело в том, что большинство домана не могут привлечь Вторую Руку, не только потому, что стимул быть Первыми пропал, но также потому, что секаша из Второй Руки должны быть согласны быть ниже статусом, чем Первая Рука. Также и Третья Рука знает, что они будут подчинены и Первой и Второй Руке. Добавь к этому еще и личность домана : перевешивает ли позитивная часть принести клятву этому домана негатив от того, что ты не будешь иметь старшинства? Многие домана владеют только почетной Рукой.

- Окей. - Тинкер раньше предполагала, что все домана имеют несколько Рук секаша . Очевидно, нет.

- Дед Ветроволка - Воющий Ветер - помог нам оторваться от клана Кожи и сформировать монархию, которая хранит кланы от начала бесконечной войны. Когда его убили, его секаша дали клятву Длинному Ветру - но не в качестве Первой или Второй Руки, поскольку те уже были составлены.

- Ой. - Тинкер гадала, как это было связано с ней.

- Да, для них это был шаг вниз - но они сочли это приемлемым, поскольку они подвели Воющего Ветра, - сказала Штормовая Песня. - Ветроволк хотел, чтобы его Первая Рука помогала ему советами в обустройстве в этих новых землях, основании новых городов и торговых путей, и того, с чем ему не могли помочь эльфы в «двойных годах». Он обратился к секаша из Рук его деда, и они согласились. Это дало им возможность опять стать Первой Рукой, но, что более важно, они верили в него. Волк Который Правит всегда жил, соответствуя своему имени.

- То есть, секаша из Первой Руки живут уже тысячи лет?

- Да.

- Понятно, - похоже, она не настолько хорошо угадывала возраст; никто из секаша не показался ей старше 20-30 лет по человеческим критериям. Тинкер закончила устанавливать булавки из диэлектрика, которые должны будут удерживать части заклинания в одном положении. - Не могла бы ты убрать щит? Я собираюсь установить на место это заклинание.

Она не хотела рисковать, устанавливая заклинание при наличии следов другого активного заклинания. Штормовая Песня произнесла команду, отключая щиты. Легкое покалывание, которое Тинкер даже не замечала, исчезло, предупреждая ее своим отсутствием, что она ощущала активную магию.

- Спасибо. - Тинкер вытащила филигранно прорисованные части заклинания из защитной упаковки и установила их на место.

Штормовая Песня некоторое время наблюдала за ней, затем продолжила объяснение. - Именно такая Первая Рука дала возможность Ветроволку набрать Вторую и Третью Руки из эльфов в «тройных» и «четверных годах».

- Так почему…- Тинкер сделала паузу, пока проверяла, что все части заклинания установлены ровно и неподвижно. - Почему мне не следует избирать кого-либо из Первой Руки Ветроволка? Разве мне это не поможет, как помогло ему?

- Поможет, но ценой окажется Пони. Он ни при каких обстоятельствах не может быть Первым для кого-либо из Первой Руки. Кроме того, секаша из Первой Руки воспринимают тебя по большей части как ребенка, которого нужно наставлять во всем, пока ты не повзрослеешь. И последнее, они все - технофобы.

- Тьфу! - Тинкер вытащила беспроводной паяльник и начала аккуратно и выверено спаивать вместе части заклинания.

- Младшие секаша не принесут тебе столько почета, как секаша из Первой Руки Ветроволка, но они - те, кто «подходит» тебе больше всего. Когда появился Питтсбург, Ветроволк осознал, что ему нужны секаша, желающие изучать технологию - и те, кто недавно перешагнули «двойные годы», имеют гораздо меньше предубеждений. Именно тогда он набрал Четвертую Руку.

- Ты считаешь, что Пони не понимает, что они подойдут больше?

Штормовая Песня вздохнула.

- Мать Пони, Пляска Выдры, - это мать по клинку Ветроволка.

- Кто?

- Пляска Выдры - это любовница Длинного Ветра среди секаша , которую он предпочитал всем прочим, - объяснила Песня.

Тинкер не понимала значения этого. - Пони - брат Ветроволка?

- Генетически - нет, но эмоционально - да, в каком-то смысле.

- Поняяятно. - Тинкер гадала, что чувствовала по этому поводу мать Ветроволка. Считала ли она наличие любовницы у ее мужа изменой? Или же то обстоятельство, что существует даже особое название - мать по клинку - означало, что это как-то допускалось. Очевидно, что Штормовая Песня не считала это чем-то очень примечательным.

- С рождения Пони предполагалось, что он последует за Ветроволком, - продолжила Штормовая Песня. - По-моему, это предположение сделало то, что делают все предположения.

- Идиота из тебя и из меня?

- Да. Пони охуенно привлекателен, но ни Ветроволк, ни сам Пони, похоже, этого не осознают [38] . Ветроволк до сих пор воспринимает Пони как дитя, а он им не является!

Тинкер вспомнила, как Пони, одетый только в свои штаны, делал упражнения, когда они находились в плену у Они : точеные мышцы двигались под покрытой потом шелковистой кожей. - Моему мужу нужно проверить глаза.

Штормовая Песня расхохоталась. - Я рада, что ты отхватила Пони. При условии, что ты не сотворишь чего-нибудь, что причинит ему вред, возможно, когда-нибудь он осознает, насколько он особенный. Но пока, он собирается слишком сильно платить за то, что он считает своей слабостью. Пони может направить тебя к кому-то из Первой Руки, а затем попытаться выйти из игры - все для того, чтобы ты поступала правильно.

Тинкер сосредоточилась на пайке, стиснув зубы от раздражения на комментарии Штормовой Песни касательно Ветроволка и Пони. Было какая-то неправильность в том, чтобы слышать что-либо отрицательное о каждом из этих двоих, как будто Штормовая Песня совершала предательство. А действительно, что она знала о Штормовой Песне, за исключением того, что она была одним из доверенных телохранителей Ветроволка? Не считая того обстоятельства, что она чуть не умерла за Тинкер?

Затем она вздохнула и заставила себя обдумать вероятность того, что Песня была права насчет всего этого - что было жизненно важным немедленно подобрать еще четверых охранников, и что Пони требовался хороший подзатыльник. Помимо воли она вспомнила, как Пони молча ждал, что она решит принять Укус Клинка.

- А Укус Клинка тоже из Первой Руки? - как можно безразличней спросила Тинкер.

Штормовая Песня кивнула.

И если бы Тинкер не увильнула от ответа, она была бы связана с Укусом Клинка, пытающимся контролировать ее. Она вздохнула. - Как мне сказать Укусу Клинка «нет»? - уж, наверное, она не должна говорить ему «да» просто потому, что он предложит ей себя. Это было бы глупое правило,… однако эльфы никогда не поражали ее точным соблюдением правил логики. - Могу ли я сказать ему «нет»?

- Ты можешь сказать ему, что вы вряд ли подходите друг другу. Это отлично.

Отлично. Тинкер покачала головой, вспоминая время сразу же после того, как она стала эльфом - все стало еще более запутанным из-за того, что Пони не говорил по-английски, и не понимал разницы между двумя культурами.

- Когда королева вызвала Ветроволка в Аум Ренау, - сказала Тинкер, - почему он не оставил со мной тебя?

- Моя мать - Чистое Сияние, а мой отец - это Первый королевы. Они не видели мена уже сто лет и хотели, чтобы я приехала. Ветроволк подумал, что не взять меня будет неразумным.

Тинкер удивленно уставилась на эльфийку. - Оракул и Виверна? Какого черта ты делаешь в клане Ветра?

- У меня были… проблемы… с королевским двором. Ветроволк предложил мне шанс избежать всего этого, и сразу согласилась. Учитывая то, как меня назвала мать, она вряд ли была удивлена моим решением.

Да, Штормовая Песня больше подходила клану Ветра, а не Огня.

Тинкер пришло в голову, что эльфами понималось под словом «подходить». Она вполне удобно себя чувствовала, общаясь со Штормовой Песней. Хоть ее слова и раздражали, как любая неприятная правда, Тинкер доверяла ее суждению. И было бы хорошо иметь рядом кого-то, кто понимает, каково чувствовать себя чужим.

- Итак, - обратилась она к Песне. - Ты предлагаешь?

Штормовая Песня какой-то момент выглядела озадаченной, затем удивленной. - Стать твоей?

- Да. Я… я думаю, мы сработаемся.

Эльфийка некоторое время смотрела на нее, затем встала, скрип ботинок по цементному полу резко прозвучал в возникшей тишине.

- Я пойму, если ты не хочешь. - Тинкер заняла себя проверкой мест спайки. Все, что было нужно сделать, это зацементировать заклинание, подождать, пока схватится цемент, и черная ива может здесь храниться неограниченное время. Или, по крайней мере, пока она не выяснит, что означают ее сны.

- Я хочу быть честной с тобой. - Штормовая Песня длинными шагами обошла комнату. - Но это, как вскрывать вену. Это делать больно и грязно.

- Тинкер подняла руку, чтобы отмахнуться от этого. - Не думаю, что сейчас я смогу справиться с болью и грязью.

- Ты должна знать фигню вроде этой, прежде чем спрашивать. В этом и состоял смысл разговора. Ты должна принимать информированные решения.

Тинкер хмыкнула. - Не так давно, у меня достаточно хорошо получалось лететь вслепую через полный хаос.

Штормовая Песня усмехнулась, а затем вздохнула. - Я, возможно, самый презренный и дурной ребенок, когда-либо рождавшийся среди эльфов. Большинство считают, что моя мать сделала ужасную ошибку, родив меня. Я нигде не прихожусь ко двору.

- По крайней мере, ты осталась эльфом, а не прыгала через расовую принадлежность, как получилось со мной.

Песня рассмеялась. - Бывают моменты, когда я хотела бы, чтобы я могла это сделать. Быть просто человеком. Раствориться среди них. Но сто лет промывания мозгов в качестве секаша сделали это невозможным. Я не могу уйти от этого. Я пыталась, но не могу. Мне слишком нравится быть секаша .

- Не принижаю твои трудности, но, честно говоря, я не вижу проблемы. Ты - секаша . Мне нужны секаша . Мы хорошо работаем вместе,… по крайней мере, я так думаю. Или дело в том, что ты ненавидишь меня?

- Я готова умереть за тебя.

Как бы Тинкер хотела, чтобы люди перестали ей это говорить. - Я понимаю это как «Нет, я тебя не ненавижу» и, если честно, я бы предпочла, чтобы ты не умирала. Вот как раз это больно и грязно, и не только для тебя.

Штормовая Песня рассмеялась, и затем низко поклонилась Тинкер. - Тинкер доми , для меня будет честью быть твоей. Я тебя не разочарую.

На первый взгляд, Черепаший ручей показался Тинкер таким же, как был. Солнечный свет все так же пробивался через разрыв пространства лучами голубого цвета. Дымка, поднимавшаяся ото льда, собиралась в клубы голубого тумана, которые затем ветром относились из долины, существуя какое-то мгновение как белые облака, прежде чем испариться на летней жаре. Правда, виднелись, как брызги красного цвета клана Огня, королевские войска - такие же, как те, кто устанавливали ограждение у Черепашьего ручья - однако кроме этого ничего, казалось, не изменилось. Черепаший ручей остался одной большой дырой в реальности.

Тинкер провела свою Руку вниз в долину до того места, где они отмечали деревья. Первое деревце, которое они нашли, имело девять зарубок на коре, что означало, что оно должно было находиться в девяти футах от границы разрыва пространства.

- Мне кажется, здесь только пять футов. - Тинкер провела пальцами по отметкам, у нее мелькнула мысль, что кто-то мог добавить зарубки, после того, как они ушли.

- Почти пять. - Пони показал на следующее дерево у границы голубого тумана.

Это дерево было отмечено семью зарубками, однако голубизна подошла почти к самым его корням.

- Это плохо. - Пробормотала Тинкер.

- Доми . - Пони двинулся вперед и указал на дерево внутри эффекта разрыва пространства.

Она подошла к нему на край голубизны; на коре призрачного дерева было четыре зарубки. - Вот дерьмо, разрыв увеличился. Но за счет чего? - она жестом показала секаша , что они уходят.

- Теперь что? - спросила Штормовая Песня.

- Я должна взять кое-какое оборудование, затем мы вернемся.

Тинкер просканировала долину с помощью камеры с инфракрасной насадкой, смотря вместо окуляра на экран своего миникомпьютера. В одном окне показывалась термальное изображение от видеоустройства, в других окнах программы превращали изображения в математические модели. В центре Призрачных земель она заметила знакомую окружность.

- Что-то не так, доми ? - спросил Пони.

Она осознала, что даже перестала дышать от своего открытия. - Ой,… вот здесь… это похоже на наши врата. Смотри, вот кольцо из железного дерева, а вот скат перед входом.

- Они лежат на боку?

- Да. Видимо, их повалило течение, хотя я не знаю точно, что его вызвало. Возможно, это просто…- ее эльфийский подвел ее. Есть ли у них слово, обозначающее конвекцию? - Тепло поднимается, холод опускается. Научные основы. Именно это является причиной возникновения ветра. Я думаю, здесь то же самое на микроуровне, как кипение кастрюли.

- Почему не как замерзание пруда?

- Я не знаю. Возможно, потому, что под этим находится объем магии, «разогревающий» дно, но он теряет большие объемы энергии до того, как достигнет поверхности - и это причина для холода.

- Аа, - кивнул Пони, как будто понял.

- Видишь точку вот здесь? Прямо где лежат врата. Ты можешь попасть стрелой в нее?

- С прикрепленным шнуром и грузом?

- Да.

Пони секунду обдумывал. - Штормовая Песня выстрелит лучше.

Среди секаша Пони считался лучшим стрелком. Ее удивление, должно быть, отразилось на лице, поскольку Пони махнул Песне и объяснил, что хочет Тинкер.

- Когда мне нужно стрелять, я делаю это с закрытыми глазами, - сказала Штормовая Песня. - Я вижу, где должна быть стрела.

- Окей. - Тинкер протянула ей конец шнура.

Штормовая Песня прикрепила его к стреле, приложила стрелу к тетиве своего составного лука, натянула тетиву и закрыла глаза. Секунду она стояла, прицеливаясь с закрытыми глазами, и затем отпустила тетиву. Стрела полетела четко и прямо, как будто ее ничего не отягощало и ничего не тянулось сзади. Завизжала катушка, когда вслед за стрелой полетел шнур, цифры на счетчике замелькали, отсчитывая футы. Стрела пронзила призрачную землю разрыва пространства рядом с точкой, в которую хотела попасть стрелой Тинкер, а не точно в ней. Она появилась на экране красной точкой тепла, выделяясь на фоне арктического холода почвы, далеко справа от необходимого места. Катушка затихла, и шнур натянулся, направленный в пространственный разрыв.

Тинкер вздохнула. - Достаточно близко для подков и разрывов пространства.

- Стрела там, где должна быть, - вступилась за свой выстрел Штормовая Песня.

- Я пытаюсь определить, насколько глубоко простирается разрыв пространства. Я считаю, что глубже всего он у врат - они достаточно близко для этого.

Тинкер щелкнула мышкой, и счетчик перекинул цифры в компьютер: 100 ярдов. Стрела уже остыла, слившись на экране с остальным ландшафтом.

- Почему имеет значение, насколько он глубок? - спросил Пони, когда начал щелкать счетчик, когда стрела начала тонуть.

Тинкер пожала плечами. - Потому что я не знаю, что еще делать в данный момент. Я просто балуюсь, проверяю все подряд, пока не получу какую-то информацию.

- А это измерение не будет затронуто эффектом течения? - спросил Пони.

- Вот, черт, - пробормотала она по-английски, затем переключилась на разговорный эльфийский. - Да, будет, - он был прав. Не было возможности определить, что дрейфует, а что было слишком тяжелым и тонет. - Мне придется измерить дрейф и уточнить измерения.

По крайней мере, это дало ей возможность подтянуть стрелу и еще раз попытаться попасть в центр ворот. Она щелкнула кнопкой лебедки, включив ее. Катушка начала крутиться, наматывая шнур, но затем он натянулся и лебедка замедлила движение.

- Ну, будь я проклята, - сказала Тинкер.

- Что такое, доми ? - спросил Пони.

- Стрела во что-то попала.

- Стрела попала туда, куда нужно, - повторила Штормовая Песня.

Были моменты, когда Тинкер по-настоящему ненавидела Эльфдом - магия вмешивалась во все. - Не думаю, что там найдется что-то настолько твердое, чтобы схватиться за шнур.

- Шнур твердый.

- Это точно, - она застыла, когда ей пришло в голову значение этого. - Пони, ты гений. Шнур - твердый.

- Я не настолько умный, доми , поскольку я не понимаю, почему это тебя вдохновляет.

- Ну, это важное наблюдение. Объект из этой реальности остается в этой реальности даже после погружения в разрыв пространства.

- Почему это важно?

- Я не знаю, но это то, что я не знала раньше.

- Ааа. Понятно.

На тепловом сканере появилось изображение объекта, массы странной формы, слегка светлее окружающей голубизны. Невооруженным взглядом, она могла различить вдали шевеление тумана, там, где шнур входил в землю, создавая острый V-образный след.

- Что бы это ни было, оно большое, - сказала Тинкер.

Пони обнажил меч.

- Я сомневаюсь, что это что-то живое, - тем не менее, Тинкер отошла назад. Лишь боги знают, что она вытягивала из разрыва между реальностями. - Оно находится при… при…- ей нужно научить Пони английскому, или лучше изучить эльфийский. Как сказать по-эльфийски «абсолютный ноль»? - Оно заморожено.

Вещь ударилась о берег. Секунду она думала, что это была огромная черепаха, однако шнур продолжал наматываться на катушку, переворачивая этот предмет. На поверхности появились скованные морозом кисти с перепонками и длинными пальцами и лицо, чем-то напоминающее человеческое.

- О боги! - Тинкер отпрыгнула назад, а другие секаша выхватили свои мечи. Катушка заскрипела, протестуя против внезапного увеличения нагрузки, когда замерзшее тело ударилось о твердую землю, шнур завибрировал. Тинкер отключила лебедку, чтобы не он не оборвался. - Не трогай его!

- Я думаю, оно мертво, - на всякий случай Пони поднес меч к его горлу.

- Холод сам по себе опасен. Не трогайте его напрямую, но вытащите его.

Тинкер осталась в отдалении. Секаша аккуратно зацепили ременными петлями раскинутые конечности и вытащили существо из жидкой земли. Оно было примерно в половину роста Тинкер, имело черепаший панцирь, но длинные чешуйчатые конечности с перепонками на ступнях и ладонях. Длинные прямые черные волосы окаймляли голое вдавленное пятно на человекоподобной голове, а его лицо было странной смесью черт круглолицей обезьяны и черепахи. На существе были надеты кожаные доспехи с прикрепленными к ним различными острыми предметами, которые вполне могли быть оружием.

Пони ткнул существо мечом, осмотрел рану. - Кровь не течет. Оно действительно заморожено.

- Ладно, - сказала Тинкер. - Наверняка без опаски можно предположить, что оно останется мертвым, даже если оттает.

- Эльф бы остался мертвым, - пони убрал меч в ножны.

- Как ты думаешь, что это? - спросила Тинкер.

- Это каппа, - раздался голос над ними.

Тинкер и ее Рука обернулись, глядя наверх. Высоко над ними, на ветви железного дерева уселся Рики. Когда секаша выхватили свои пистолеты, он резко дернулся назад, прячась за стволом.

- Подождите, не стреляйте, - приказала Тинкер. - Рики! Рики! Что, черт возьми, это за тварь?

- Я же сказал, - он выглянул из-за ствола. - Это каппа. Уродливые маленькие отродья, правда? В Японии верят, что их огромная сила исходит от воды в этой впадине на черепе, и если ты сможешь заставить их наклониться и разлить ее, им придется вернуться в водную среду и восстановить силу.

Штормовая Песня на Языке клинков просигналила «убить его?». Тинкер в ответ показала «подожди».

- Это Они ? - спросила Тинкер. - Или животное?

- Некоторую отдаленную связь с Они оно имеет, - ответил Рики. - Думаю, ты можешь звать его Они - эти твари очень талантливы по части убийства. Высокородные создали их, смешивая гены животных с низкородными, так же как Томтом сделал с Чио. Легенда гласит, что они использовали обезьян и черепах… довольно паршивое сочетание, если тебе интересно мое мнение.

- Когда мы строили врата, я не видела таких.

- В Питтсбурге их нет. Они умны, но не достаточно, чтобы сойти за человека.

- Ты утверждаешь, что оно прошло через врата?

- Они используют их для диверсий; они хорошие пловцы и борцы.

Тинкер обернулась и посмотрела на разрыв пространства, на медленное перемещение голубой дымки. Что задумали Они ? Они просто проверяли, куда ведут эти странные воды… или они пытались завладеть вратами?

И опять, говорил ли Рики правду, что таких существ в Питтсбурге нет?

- Что ты здесь делаешь, Рики?

- Мне нужно поговорить с тобой.

- Поговорить? О чем? Как я могу верить чему-либо, что исходит из твоего лживого рта?

- Тинкер, мне жаль, что все так случилось. Я говорю правду. Я знаю, что ты чертовски зла на меня, но мне нужно поговорить с тобой о драконе.

- О каком драконе?

- О том, который напал на тебя. О том, которого я отвлек от вас. О том, который вполне мог убить тебя и всех твоих людей, если бы я его не отозвал.

- Так это был дракон?

- Не эльфдомский, но дракон.

- Дракон с Онихиды?

- Какая разница, откуда он? Это траханый дракон [39] . Мы можем просто продолжить?

- Просто ответь на этот ебаный вопрос [40] ! - Закричала она на него. - Он достаточно простой. Это был дракон с Онихиды?

Рики переступил ногами, как взбудораженная ворона. - Очень, очень долго, на Земле и на Онихиде драконам поклонялись как богам. Они жили «в небесах», обладали великой силой, которой они часто пользовались, чтобы помогать людям и тенгу. Все легенды о драконах повторяются, в части небес и путешествия с Онихиды на Землю и обратно, или наоборот. О чем действительно могла говорить это мистическая хрень [41] - это о путешествии между вселенными. Поэтому драконы могут быть родом с Онихиды, или откуда-то еще. Я не знаю.

Если Рики говорил ей правду о своем детстве, он вырос на Земле и, вероятно, меньше, чем она, уделял внимания всякой мистике. Не то, чтобы она сама уделяла ей много внимания.

- Дракон применил заклинание щита Они , - указала она на логический изъян в замечании Рики о том, что дракон не с Онихиды.

- Это не магия Они , это магия драконов. Чистокровные Они выяснили, как поработить драконов и украли эти знания у них.

Это он так говорил… но откуда она могла знать, говорил ли он правду. - Магия драконов? Магия Они ? Какая разница?

- Изначально магия Они включала в себя только генную инженерию, так же как и эльфийская.

- То есть в ней не было этих штук, вроде овеществленных голограмм? Как твои крылья?

- Это магия драконов.

- А тенгу? Они появились в результате использования и магии Они и магии драконов?

Рики в раздражении слегка подпрыгнул. - Тинкер! Я просто хочу задать тебе один простой вопрос, а не давать урок истории.

- Чего же ты хочешь, Рики?

- Дракон… когда он напал на тебя… он никак тебя не пометил, татуировка, или что-то вроде того?

- Странно, что ты спросил, но да, он поставил отметку вот здесь. - Она слегка повернулась, и похлопала себя по ягодице. - Она гласит «поцелуй меня в жопу» [42] .

Штормовая Песня тихо заржала.

- Я понимаю, как сильно ты злишься, Тинкер. Но поверь мне, если бы это не было важно, я бы рядом с тобой не появился.

Тинкер засмеялась на эти слова. - Для чего эта отметина?

- Значит, он тебя пометил? - судя по его возбужденному голосу, для него это было очень важно.

Внезапно Штормовая Песня толкнула Тинкер себе за спину и криком активировала щиты. Среагировав на движение, Рики резко исчез из виду. Секундой позже, в дерево, на котором стоял Рики, ударила пуля, и, отрикошетив, ударила в щит Штормовой Песни.

- Щит, доми . - Пони активировал свои и выхватил меч.

Тинкер почувствовала толчок магии с запада. Она заставила себя сосредоточиться и произнесла пусковое заклинание. Ее сердце быстро стучало в груди, когда искажение щита накрыло ее.

Из лесных теней возникли секаша; их виверновая броня и татуировки были черного цвета клана Камня. Всего пять - полная Рука, двое сзади действовали как Клинки , что означало, что они кого-то охраняли. Они остановились примерно в двадцати футах, напряженные и бдительные.

- Опустите оружие, - раздался женский крик на Высоком языке.

- Опустите свое! Это владение клана Ветра! - сердито закричала Тинкер.

- Это королевское владение, - из-за ствола одного из железных деревьев вышла доми клана Камня. - И вы разговаривали с врагом.

Доми была низковата для эльфа, на несколько дюймов ниже, чем ее секаша , но гибка и грациозна, как любая другая женщина из высокой касты, которых видела Тинкер. Ее наряд состоял из изумрудно-зеленого нижнего платья, и верхнего платья с рисунком леса ветвистых деревьев. Волосы ее, темные и мягкие, как мех выдры, были тщательно заплетены в косы, в них были вплетены изумрудно-зеленые ленты и белые цветы. Вокруг нее летали две светящихся сферы, как маленькие планеты, попавшие в ее гравитационное поле.

- Да, я с ним разговаривала, - Тинкер почти решила снять щит, но затем поняла, что ее секаша не убрали свои мечи. - Это хороший способ узнать что-то, чего ты не знаешь. Например, кто ты такая?

- Хмм, маленькая и грубая… ты, должно быть, доми Волка Который Правит. Как там тебя зовут? Что-то непроизносимое.

- Это одна из проблем, которые у меня были с королевским двором, - прошептала по-английски Штормовая Песня. - Первыми представляются те, кто ниже рангом; это вопрос чести. Ты выше ее по рангу, поэтому она должна представиться первой. Она пытается тебя спровоцировать, поскольку не может прямо оскорбить; ты все еще под защитой королевы.

- Похуй [43] . Кто, черт возьми, она такая?

- Ее имя Драгоценная Слеза на Камне. Она и другие из клана Камня прибыли этим утром.

- Она говорит правду о том, что эта территория сейчас - королевское владение?

- К сожалению, да.

- Дерьмо!

- Ты разговариваешь со мной, а не с ней. - Драгоценная Слеза направилась в сторону Тинкер. Не смотря на знойный день и длинное платье, на ее кремово-белой коже не было следов пота. - Ты доми Волка Который Правит? Тинкл? Синкер?

«К черту это все». - Ты не могла бы нас представить, Штормовая Песня?

- Если это сделаю я, это будет нарушением этикета и большой грубостью.

- Хорошо. Сделай это.

Штормовая Песня элегантно поклонилась и сказала:

- Драгоценная Слеза на Камне, это наша Любимая Тинкер из клана Ветра.

Удивительно, но они отреагировали так, как будто она дала Драгоценной Слезе пощечину. Все секаша клана Камня дернулись вперед, как бы собираясь напасть.

- Стоять! - резко скомандовала Драгоценная Слеза. Она секунду с яростью смотрела на Тинкер, затем проворчала:

- Ты просто грубый маленький зверек. Я не знаю, стоит мне радоваться или ужасаться, что Волк Который Правит выбрал тебя после того, как я рассталась с ним.

Тинкер бросила взгляд на Пони, который слегка кивнул, подтверждая, что это была старая подруга Ветроволка. Что ж, если эта сучка [44] хотела посостязаться в остроумии, она пришла туда, куда надо. - Это подтверждает то, что говорят.

- Что именно?

- Что только идиотка может отвергнуть Волка Который Правит.

- Твоя заносчивость сравнима только с твоим невежеством.

- Я предпочту быть необученной, чем слабоумной - поскольку это намного легче исправить.

- Когда принц Истинное Пламя узнает о твоей измене, он исправит и твой гонор.

- Я действительно говорила с тенгу - но именно ты дала ему уйти, - указала Тинкер.

Драгоценная Слеза произнесла заклинание и сделала движение, под ногами запульсировала магия, поднимаясь через землю, низкий папоротник и через деревья до самых верхних листьев. Тинкер ощутила десять секаша вокруг них, даже Дождевую Лилию, стоящую сзади. Она и Драгоценная Слеза издавали разное магическое эхо … возможно, причиной были их щиты домана , а возможно, их природные магические способности. Вокруг них были птицы и животные, невидимые, но сейчас ощущаемые .

Однако Рики она не чувствовала, и, судя по сердитому виду, его не чувствовала и Драгоценная Слеза.

- Вот дерьмо! - тихо пробормотала Слеза.

- Я пыталась, насколько смогла, получить от тенгу информацию, - не преминула щелкнуть ее по носу Тинкер. Интересно, что эльфийка не приняла это с достоинством.

- Они сломали тебя, когда ты была их пленницей.

- Нет, им это не удалось, - на обвинение ответил Пони. - Я свидетельствую о моей доми , - моей кровью и моим клинком, - что она никогда не склонялась перед ними.

Послышался шум, как будто что-то двигалось через лес в их сторону. Драгоценная Слеза опять активировала свое поисковое заклинание, и оказалось, что в лесу полно секаша , двигающихся в их сторону, и как минимум, еще двое других домана . Тинкер подумала, что ей надо бы научиться этому заклинанию.

- Приближается Истинное Пламя. Посмотрим, что скажет он.

Вокруг них разлилась волна красного, когда их окружили Виверны, а затем, к облегчению Тинкер, появился тугой узел синего, когда на поляне появились Истинное Пламя и Ветроволк. Драгоценная Слеза сняла щиты, и Тинкер последовала ее примеру.

Истинное Пламя мельком взглянул на каппу, забытую на земле, затем - на Тинкер и Драгоценную Слезу. - Что здесь происходит? Откуда появилась эта каппа?

- Я вытащила ее из Призрачных земель. - Тинкер выступила вперед и легко пнула ее, чтобы показать, что она заморожена. - Призрачные земли должно быть, мгновенно высосали из нее тепло.

- Она разговаривала с тенгу. - Драгоценная Слеза показала на пустые верхушки деревьев.

- Да, это так. - Тинкер не видела смысла отрицать. - У нас есть общее прошлое. Он предал меня Они, а я за это выбила из него сопли. Сейчас он нашел меня и начал разговор.

- О чем вы говорили? - спросил Пламя.

- Я не успела понять, чего он хотел - они чуть не убили меня, стреляя в него.

Ветроволк еще раньше встал между Драгоценной Слезой и Тинкер так, как бы это сделал секаша , его щиты были подняты, и он, казалось, светится гневом. Услышав объяснение Тинкер, он шагнул в сторону Слезы. - Как ты посмела?

Драгоценная Слеза вздернула подбородок. - Это был неудачная и непредвиденная случайность. Приношу извинения, Тинкер зе доми .

Тинкер кивнула, но Ветроволк покачал головой.

- Если ты причинишь вред моей доми , - прорычал он. - Тебе придется отвечать не перед кланом Огня.

- Волк Который Правит, - резко произнес Истинное Пламя.

- Я не потерплю в будущем никаких «неудачных случайностей». Прощения не будет.

Секунду Пламя изучал Ветроволка, затем кивнул. - Это твое право.

Ветроволк поймал Тинкер за руку. - Идем. - И потянул ее прочь с поляны.

- Подожди, мое оборудование…

- Оставь его.

- Нет! - она вырвала руку. - Я еще здесь не закончила.

- Пока - закончила.

- Нет, нет и нет. Мне это надоело. Иди сюда, иди туда, сделай это. Спасибо, но мой дедушка умер пять лет назад, и мне нравилось принимать решения самой.

- Сейчас это королевское владение. - Ветроволк обвел рукой всю долину. - Я не могу заставить ее уйти.

- Поэтому ты заставляешь это сделать меня? - крикнула Тинкер.

- Да.

- Нет.

- Любимая, я ей не доверяю. Я не могу остаться здесь и присматривать за тобой, и я не могу заставить ее уйти.

Как всегда, он рассматривал все альтернативы - не оставляя ей ничего другого, как делать так, как хочет он.

На этот раз она покачала головой. - Нет. Снова и снова, ты не даешь мне достаточно информации, чтобы самой сформулировать варианты выбора. Я вижу только варианты, предложенные тобой, и больше в эту игру я не играю.

- Будь благоразумной.

- Благоразумной? Что благоразумного в том, чтобы хватать самого умного человека в этом городе и делать его слепым и глухим? Я что, должна бросить свои исследования, бросить свое оборудование, которое сейчас достать нигде нельзя, потому что какая-то женщина с другой стороны планеты невежливо себя ведет на моем заднем дворе?

- Я же сказал, что я не могу остаться и не могу заставить ее уйти.

- И это единственные варианты выбора, поскольку ты подумал только о них? Знаешь, если бы мне никто не мешал, я бы смогла сама выбрать, как поступить.

- У меня нет времени, чтобы все объяснить.

- Ну, разумеется. У тебя его никогда нет.

- Любимая…

- Не называй меня так. Знаешь ли ты, что я не знала имени твоей матери, пока мне его не сказал Пони? Что я не знала, что ты - и я - можем использовать магические камни клана Огня? Я даже не знаю, когда у меня начнутся месячные! Я заперта в этом незнакомом мне теле, и никто не говорит мне ничего толкового. И с каких пор я согласилась, чтобы меня называли Любимой Тинкер? Я думаю, что, по крайней мере, меня могли бы называть моим собственным именем.

Ветроволк выглядел ошарашенным ее вспышкой, и только через какое-то время смог тихо сказать:

- Твое имя слишком… короткое.

- Тинкер - не мое настоящее имя. Мое настоящее имя - Александер Грэхэм Белл.

- Правда? Я этого не знал.

- Очко в мою пользу.

- Любимая… Тинкер… Алексан…дер? - он на секунду запутался. - Разве это не мужское имя?

- Я могу защитить свое от Драгоценной Слезы. Я не закончила здесь, и я не оставлю свое оборудование.

- Нет, ты не сможешь защитить свое. - Ветроволк поймал ее за плечи. - И даже не думай, что ты сможешь. Только ты можешь ощущать магию, поэтому она вполне способна атаковать тебя так, чтобы твои секаша не заметили это. Она может заставить упасть дерево, расступиться перед тобой землю, и имеет еще дюжины других незаметных способов, о которых ты не знаешь .

- Ты правда думаешь, что она может попытаться убить меня?

- Да.

- Любой из нас, - добавила по-английски Штормовая Песня, - может заставить пулю отрикошетить и поразить цель. Тенгу был всего лишь удобным оправданием.

Тинкер повернулась к ней и в ее глазах увидела, что никто из ее секаша не считал это происшествие случайностью. Они не расслаблялись, пока не прибыли Ветроволк и Истинное Пламя.

- Но почему? - спросила она.

- Потому что клан Камня считает, что может получить очень многое, если ты будешь мертва, а мое внимание рассеяно. Потому что она - эгоистичная, амбициозная сука [45] .

Это нервировало. Она раздраженно топнула ногой, не желая уходить, раздраженная, что опять придется согласиться на предоставляемые им ограниченные возможности выбора. - А мы не можем сделать так, чтобы Истинное Пламя приказал ей покинуть эту территорию?

- Нет, мы должны позволить им попытаться исправить то, что происходит в этой долине.

Тинкер рассмеялась. - Каким образом?

- Магией.

Она сильно сомневалась в возможности этого, но здесь она столкнулась со стеной собственного невежества. - Я - та, кто устроила этот бардак. Я должна быть той, кто это исправит.

- Это вполне вероятно. Клан Камня, однако, уверил Истинное Пламя, что они смогут быстро устранить опасность Призрачных земель, в то время как ты сказала, что тебе нужно изучать их дальше. Все понимают, что твое предложение более реально - но Истинное Пламя должен поверить клану Камня, иное для клана - оскорбление.

- Боже упаси, если он их оскорбит, - проворчала Тинкер и посмотрела в сторону границы разрыва пространства и на свое оставленное оборудование.

- Доми , я принесу твои вещи, - предложила Штормовая Песня. - Я немного разбираюсь в вещах, связанных с компьютерами.

Поскольку Штормовая Песня могла управлять Роллс-Ройсом и использовать рацию, она должна справиться с отключением оборудования и принести его обратно в анклав неповрежденным. Тинкер вздохнула и кивнула головой. - Ладно. Спасибо тебе.

Ветроволк просигналил, чтобы Штормовую Песню сопровождал Идущий По Облаку, и двое секаша двинулись к оставленному оборудованию.

- Мне столько нужно узнать, - сказала ему Тинкер. - И если мы действительно собираемся быть мужем и женой, ты должен найти для меня время. Как ты можешь ждать, чтобы я доверяла тебе, если ты продолжаешь,… как бы сказать… бросать меня в пруд и смотришь, выплыву я или утону?

Он тяжело вздохнул и потер лицо рукой. - Я хочу быть здесь, рядом с тобой… защищать тебя… но я не могу. Мне больно, что ты «барахтаешься в воде», но единственная альтернатива, которая у меня есть, - это запереть тебя в безопасном месте, а это убьет тебя гораздо быстрее. Я сохраняю здравый рассудок только потому, что знаю, что ты очень хорошо сама умеешь выбираться из воды.

После того, как он убедился, что его доми без приключений вернулась в анклав Маковой Лужайки, Волк направился разыскивать Сына Земли, чтобы высказать ему все претензии. Он нашел его у пустыря, расчищенного под дворец, когда тот обходил его с таким видом, как будто планировал потребовать этот участок земли для себя. Очевидно, что домана клана Камня ожидал, что aumani будет проведен сразу же, как только они прибудут в Питтсбург; Сын Земли был одет в мундир из роскошного зеленого шелка и бархатный плащ цвета расплавленного золота с узором в виде каменной лошади. Как и у Слезы, вокруг него вращался магический шар, освежавший его в это жаркое лето в Питтсбурге.

Волк приблизился к нему. - Сын Земли, на два слова.

Сын земли унаследовал рост отца, поэтому он был немного выше Ветроволка. Он попытался его использовать, чтобы посмотреть на него свысока, но смазал этот эффект, сделав легкий поклон. - Волк Который Правит.

Волк был слишком зол, чтобы определить в приветствии Сына Земли завуалированное оскорбление. - Неужели все в клане Камня обезумели? Мы не знаем численность сил Они , и путь между нашими мирами закрыт не полностью, а вы уже напрашиваетесь на войну кланов.

- Мы? - изобразил недоумение Сын Земли.

- Хотя я и молод, но свои «двойные годы» я провел при дворе. Я могу распознать властную интригу, когда вижу ее.

- Ты видишь то, чего нет,… так же как нет и твоих так называемых Они . - Первая Сына Земли, Царапина Шипа, попыталась успокоить своего дому , положив руку ему на плечо. Сын Земли стряхнул руку женщины- секаша . - Я часами творил заклинания поиска, - он махнул рукой в сторону леса за пустырем. - И не обнаружил никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Они . Как ты сказал при Дворе: «Я вижу на стене тени Они », не так ли? Очевидно, что все, что ты видел - это тени! Если ты спросишь меня, я скажу, ты хватаешься за иллюзии.

Волк даже не пытался использовать магию. Он шагнул вперед и схватил Сына Земли за горло. - Слушай ты, маленькая кучка говна [46] , моя доми находится под защитой королевы, это означает, что ты не посмеешь на нее напасть. Но если до твоей каменной черепушки это не доходит, тогда знай - если она как-либо пострадает, я найду тебя и вырву тебе глотку.

- Ты не осмелишься, - сумел прошептать Сын Земли.

- Я начал здесь с нуля. Я могу сделать это снова. Если моя доми погибнет, я позволю короне лишить меня всего, лишь бы отомстить. И даже не думай, что наш королевский кузен тебя защитит - после того, как ты насрешь на все приказы королевы [47] , Истинное Пламя не станет меня останавливать.

- Я не могу отвечать за то, что другие…

- Ты глава клана на этой территории, и я буду считать ответственным тебя.

- Лесной Мох - безумен!

- Если ты не хотел иметь проблем, которые несет с собой безумец, тебе не следовало его избирать.

- Я его не избирал.

Секаша из Руки Сына Земли явно почувствовали облегчение, когда пустырь заполнился Вивернами.

- Волк, - за волной красного цвета последовал Истинное Пламя. - Отпусти его.

Ветроволк освободил Сына Земли, обдумывая новую информацию. Он знал, что Сын Земли не имел серьезных позиций в клане Камня, но считал, что Сын Земли, по крайней мере, участвовал в выборе тех домана из своего клана, которых должен будет возглавлять. Теперь, когда Волк поговорил с Лесным Мхом и Драгоценной Слезой, и выяснил их положение, их включение в состав делегации клана Камня в меньшей степени выглядело как вторжение в сферу интересов клана Ветра, и больше - как претензии клана Камня на владение Питтсбургом. Клан послал двух домана , которых легче всего заменить. Или правильней будеть сказать - трех?

В кланах рождение не гарантировало ранг. Однако признавалось, что дети вождей клана многому учились, наблюдая за своими родителями. Кроме того, с генетической точки зрения вожди были лучшим, что могли предложить кланы. Правда, если исключать несчастные случаи или убийства, едва ли глава клана мог когда-либо смениться - однако как единственный сын своей матери, Сын Земли был вполне вероятным кандидатом в вожди клана в будущем. Но опять-таки, он прибыл всего лишь с одной Рукой. Охраняли ли его двое других домана , или они сопровождали его в изгнание? Если второе, то, что же совершил Сын Земли, чтобы его послали в Питтсбург?

- Я произнес около сотни поисковых заклинаний, - доложил Сын Земли Истинному Пламени, потирая горло. - Они здесь нет.

- Они дикари, но они не глупы, - резко бросил Волк. - Быстрые действия не дадут им преимущества. Они где-то хорошо спрятались и ждут наилучшей возможности нанести удар.

Сын Земли засмеялся на эти слова. - Если бы это было так, им следовало напасть, когда ты был здесь один, когда даже твой «голос» обратился против тебя.

- Они пытались. Их попытка провалилась. - Волк не упомянул, как близки к успеху были Они . В ходе жестокой атаки им удалось убить одного из секаша , ранить его в руку и загнать его вглубь Питтсбурга, как раз когда город вернулся на Землю. Если бы не Тинкер, их план удался бы. - Если Призрачные земли могут быть использованы к их выгоде, они будут ждать подкреплений.

- Волк прав, - сказал Истинное Пламя. - То, что им удалось оставаться в тайне почти тридцать лет, показывает, что они терпеливы. Не важно, что случится, но ты нам нужен, чтобы обнаружить их.

ГЛАВА 13: НЕ ДУМАЙ О МУЖЧИНЕ ЗА ЗАНАВЕСКОЙ

Тинкер сидела высоко на величественном кресте, цепляясь за перемычку. Черная женщина сидела на самом краю перемычки, тихо всхлипывая. Хрупкая фигура была одета в пышное черное траурное платье, на голове была корона. Рядом с ней был длинный жезл с прикрепленной к нему звездой. Ее стая ворон парила над головой, каркая: «потеряно, потеряно!»

Поднимая ветер своими крыльями, на верхушку перемычки приземлился Рики, между Тинкер и Черной. Одет он был в странную красную униформу. - Нет стыда в том, чтобы бояться высоты. Большинство людей боятся.

- Ох, иди отсюда, обезьянья морда. - Резко сказала она.

- Я не летающая обезьяна, - сказал тенгу. - Я оставил это занятие. Ты заставила ведьму растаять, и я избавился от моего невыгодного контракта. Сейчас я работаю только как свободная ворона. Льготы по медицинскому обеспечению отстойные, но у меня есть свободное время.

Тинкер показала на всхлипывающую Черную женщину. - Почему она плачет?

- Она отдала свое сердце жестяному человеку, но потеряла его, - ответил ей Рики. - И даже волшебник не может исправить этого.

- Эй! - на земле на них смотрела Эсме, одетая в синий клетчатый комбинезон и рубинового цвета ботинки. - Ты не можешь спуститься. Ты недостаточно умна. Твоя голова полна соломы.

- Я смогу спуститься, - крикнула Тинкер в ответ.

- Это можно сделать, упав, - сказал Рики.

И Тинкер стала падать.

Сон, казалось, сбился с программы, и она в безопасности стояла на земле. У Эсме была в руках плетеная корзинка, рядом стояла маленькая черная собачка. Здесь был Пони, с волосами распущенными и вьющимися, как грива, у него были усы, кошачьи уши и хвост, завершающий его кошачий вид. Масленка тоже стоял рядом, выглядя так, как будто был сделан из металла.

- Сердце Черной женщины находится у тебя? - спросила Тинкер у Масленки.

- У меня нет сердца, - он стукнул по своей груди, и она гулко отозвалась пустотой внутри.

- Это другой жестяной человек, - втиснулась между ними Эсме. - Мы должны найти волшебника! Только он может решить все наши проблемы.

- Я могу отвести тебя к волшебнику. - Масленка заскрипел, когда двинул рукой, указывая на дорогу из желтого кирпича, которая вела в темный лес из черных ив. - Но мы можем не торопиться, сейчас всего лишь шесть часов.

- Мы убили время. - Эсме вытащила карманные часы. Они, казалось, были покрыты маслом. - Теперь всегда шесть часов… нам придется бежать, чтобы оставаться на том же месте.

- Нам надо пройти через деревья, - кошачий хвост Пони нервно дергался позади него.

- Я не знаю, умно ли это, - сказала Тинкер.

- Конечно, не знаешь, у тебя солома вместо мозгов. - Эсме выдернула из головы Тинкер солому, чтобы доказать свою правоту. - Смотри! Видишь! - она протянула пучок соломы в качестве доказательства. - Мы должны попасть к волшебнику. Он единственный сможет дать тебе мозги, чтобы ты могла разрешить эту проблему.

- Но дорога кончается у дерева, - показала Тинкер, когда они осторожно двигались вперед, прижавшись друг к другу.

- Это не дерево, - заявила Эсме. - Это плод.

Деревья повернулись, их сучковатые лица смотрели на них деревянными глазами. Это были черные ивы, но на их ветвях росли яблоки - спелые и аппетитные.

- Тебе нужен плод. - Эсме сильно толкнула ее в сторону деревьев.

Деревья стряхнули яблоки со своих ветвей, и они тяжелым дождем посыпались на Тинкер.

Тинкер вывернулась из покрывал, и села на постели. Судя по тусклому свету из окна, было очень раннее утро - еще даже не начали чирикать птицы. Однако Ветроволк уже проснулся и одевался.

- Я не хотел будить тебя, - он подошел поцеловать ее. Его рубашка была расстегнута и она прижалась к его теплому телу.

- Я видела еще один сон о Черной женщине, Эсме и черной иве.

- Эсме?

- Я выяснила, кто Белая женщина - это сестра Лейн.

- Аа, та, что в белом платье… Ты видишь сон, что она видит сон, - он обнял ее, целуя ее волосы.

- Мм? Ах да, картина Эшера. - Боги, как же хорошо было в его объятиях.

- Ты уже говорила со Штормовой Песней?

- Да. Она… мы подходим друг другу.

Он приподнял ей подбородок и пристально взглянул в лицо. - Ты приняла ее? Приняла ее клятву верности?

Она слегка кивнула. Клятва чем-то напоминала свадебный обет. Неужели в этом состояла суть эльфийского социума - бракосочетание снова и снова, только без секса? - Да. Я приняла ее клятву.

Ветроволк улыбнулся ей так, что ее обдало жаром до самых кончиков пальцев ног. - Я освобождаю ее для тебя. Но…

- Но?

- …Но это не совсем то, что я имел в виду. Ты должна поговорить со Штормовой Песней о твоих снах. Она немного обучена в yatanyai. Возможно, она сможет помочь тебе определить, что они означают.

- Она сможет это сделать?

- Думали, что она станет intanyei seyosa , но, в конце концов, выяснилось, что в ней слишком много отцовского темперамента. - Ветроволк снова поцеловал Тинкер и выскользнул из ее объятий. - Я должен идти. Меня ждет Истинное Пламя. Почему бы тебе не уснуть опять?

Тинкер оглядела постель. Она все еще чувствовала усталость, но сон наверняка означал новые сновидения.

- Я пришлю к тебе Пони. - Ветроволк застегнул рубашку.

- Я бы предпочла тебя, - она опять устроилась в теплой мягкости покрывал.

Ветроволк улыбнулся. - Я рад это слышать, но, увы, поскольку меня не будет, тебе придется довольствоваться Пони.

Он хоть понимал, как это прозвучало на английском? Она свернулась в клубок, полная решимости уснуть прежде, чем к ней присоединится Пони. У нее получилось.

Новый день, новое платье. Ей точно нужно что-то придумать по поводу одежды. Она выбрала платье голубого цвета клана Ветра и заставила персонал добавить к нему карманы, пока она ест. Завтрак подтвердил, что члены Дома Ветроволка все еще намереваются занянчить ее до смерти. Они нагромоздили на стол в саду кучу тарелок с кондитерскими изделиями, омлетом и свежими фруктами. Тинкер оглядела коллекцию блюд с легким испугом.

- Если они будут продолжать в таком духе, я потолстею, - пожаловалась Тинкер.

- Ешь. - Штормовая песня указала на скамью, предлагая сесть. - Ты и Пони оба потеряли в весе после Аум Ренау.

Пони кивнул, подтверждая, что это правда. - Ты должна есть.

- Пффф. - Тинкер начала накладывать еду в тарелку. - Ладно, но тогда вы оба тоже должны есть.

Как знак того, что они «подходят друг другу», они ели сначала в общем молчании, затем понемногу начали разговор о том, с кем из секаша можно сработаться. Из четырех Рук Ветроволка они составили список, в который включили семерых кандидатов, чтобы заполнить три свободных места в Первой Руке Тинкер.

- Мы можем в эти несколько дней составлять пары с другими, чтобы понять, кто лучше всего работает с тобой. - Пони имел в виду Тинкер. - Ветроволк выбирал каждого из своих секаша , поэтому мы хорошо работаем вместе, и у нас были годы, чтобы изучить привычки друг друга.

- Каковы твои планы на сегодня? - спросила Штормовая Песня. - Мы закончили с этим деревом?

- Я не знаю, - жалобно сказала Тинкер. - Я видела еще один сон про него. Ветроволк сказал, что мне следует поговорить об этом с тобой.

- О твоем сне? - спросила Песня.

- Я поверить не могу, что я это делаю, - сказала Тинкер, - но то, что я видела в моих снах, продолжает проявляться в реальности.

- Сны важны, - сказала Штормовая Песня. - Они дают тебе возможность увидеть будущее.

- Боги, помогите мне, если это мое будущее, - проворчала Тинкер.

- Расскажи мне этот сон, - попросила Штормовая Песня.

- Ну, я видела пару, и они оба связаны с двумя людьми и деревом. - Тинкер рассказала свой первый сон, затем - о том, как она выяснила, кто такая Эсме, затем - о сне, увиденном прошлой ночью, закончив словами: - И я не имею ключа к разгадке, откуда исходит вся эта таинственность.

- Что это такое? - спросила Тинкер.

- Это фильм, - ответила Песня.

Тинкер никогда даже не слышала о таком фильме. - О чем он?

- Он о… он… он странный. - Сказала Штормовая Песня. - Может, тебе лучше просто посмотреть его.

Поскольку Тулу сдавала в прокат видеокассеты, Тинкер позвонила ей.

- Я ищу «Волшебника из страны Оз».

- Что ж, иди по дороге из желтого кирпича, - ответила Тулу и положила трубку.

Почему- то Тинкер совсем забыла о том, как может сводить с ума общение с Тулу. Она нажала «повтор набора» и объяснила: -Я ищу фильм, который называется «Волшебник из страны Оз».

- Тебе следовало сразу это сказать.

- Ты можешь отложить его? Я подъеду и заберу его. - И когда она там будет, она выяснит, почему Тулу лгала Натану.

- Нет, не заберешь, - сказала Тулу.

Поразительно, как кто-то может мгновенно устроить тебе головную боль просто по телефону. - Нет, заберу.

- Ты можешь приезжать, но фильма не будет.

- Ох, кто-то еще взял его в прокат?

- Нет.

- Тулу! - взмолилась Тинкер. - Это очень просто - почему я не могу взять фильм, если его не взял никто другой!

- У меня никогда его не было.

- Не было? - спросила Тинкер.

- Этому фильму уже было пятьдесят лет, когда произошло первое Выключение, и я терпеть его не могу, после того, как пришлось смотреть его каждый год в течение тридцати лет.

Стоит ли спрашивать Тулу, почему ей пришлось его смотреть каждый год? Нет, это только заставит ее голову сильней болеть. - Значит, у тебя фильма нет?

- Да, - и Тулу повесила трубку.

Тинкер уселась, барабаня пальцами по столу, пока она смотрела на телефон. Может, ей стоит опять позвонить Тулу и попробовать выяснить, почему она говорит людям, что Тинкер не вышла замуж за Ветроволка? Или лично нанести визит сумасшедшей полуэльфийке? Тинкер подозревала, что даже если ей удастся найти логику в действиях Тулу, она не сможет изменить ее, и заставить полуэльфийку остановиться.

Она решила сосредоточиться на своем сне. Где она видела этот фильм? Ее дедушка считал фильмы пустой тратой времени, поэтому оставалась Лейн.

- У меня нет этого фильма, - заявила Лейн, когда Тинкер позвонила и спросила.

- Ты уверена?

- Да, уверена. Эсме настаивала, чтобы мы смотрели его каждый год после дня Благодарения. Только бог знает, почему они выбрали день Благодарения. После фильма мне всегда снились кошмары. Я была бы счастлива никогда не видеть этого глупого фильма снова.

- А Эсме он нравился?

- Она всегда слишком сильно отождествляла себя с Дороти, хотя никогда не понимала, почему Дороти хотела вернуться домой. Эсме повторяла снова и снова, что если бы она была Дороти, она бы осталась в стране Оз, что заставляло мою мать плакать. Каждый год в день Благодарения у нас был бурный семейный спор о том, чтобы смотреть это кино, Эсме побеждала, мама плакала, а у меня были кошмары.

Они попрощались, как вежливые люди и Тинкер повесила трубку. Где же она видела этот фильм?

Она позвонила Масленке. Одна она фильмы никогда не смотрела, поэтому наиболее вероятно, что это он смотрел его в компании с ней.

- Привет, я пытаюсь кое-что вспомнить. Ты не смотрел «Волшебника из страны Оз» со мной?

- Чего?

- Это фильм, который называется «Волшебник из страны Оз». Он о Дороти, которая идет в страну Оз. - Большую часть сюжета Тинкер выяснила у Лейн, хотя не имела представления, где находилась эта самая страна Оз. Может в Африке?

- Что-то не припоминаю.

Она вздохнула. - Если я его найду, хочешь посмотреть его с нами?

- Киновечер? Круто. Конечно. Встретимся у тебя чердаке?

Она не еще не думала, где она будет смотреть фильм, когда найдет его. Внезапно она осознала, что уже два месяца она не была дома, в своем чердаке. Еще более странным было то, что она и не хотела ехать туда, с ощущением, вроде «не хочу идти к дантисту, поскольку может быть больно». Почему, черт возьми, она это чувствовала? Технические устройства в доме Масленки по сравнению с ее техникой выглядели игрушками, именно поэтому они всегда смотрели фильмы у нее. Но у нее внутри все сжималось от мысли устроить киновечер у нее на чердаке.

- Тинк? - окликнул ее Масленка.

Глупо - это был ее дом. - Да, у меня.

- Тогда увидимся позже.

- Пока.

Она опустила голову на стол, уложив щеку на его гладкую поверхность. Три телефонных звонка, она еще даже не вышла из сада, но уже была эмоционально выжатой и усталой. Черт, как ей хотелось хорошенько выспаться ночью. Такое ощущение, что ее изнеможение объединилось со всеми ее проблемами, составив заговор с целью вывести ее из равновесия.

- Доми, - тихо сказала Штормовая Песня. - Когда я смотрела этот фильм, я взяла его в прокат у «Эйдса».

Ну, хоть какие-то проблемы в ее жизни могут быть решены.

«Эйдс Энтертайнмент» называлась компания в Питтсбурге, расположенная на Пенн Авеню, в районе Стрип. Основанная в 1970-х, как магазин по продаже комиксов, она была одним из многих предприятий, которые по какой-то причине не только выжили, но и стали процветать, будучи перенесены на Эльфдом. Организация была Меккой человеческой культуры, которую посещали не только люди, но и эльфы. Тинкер и Масленка всегда заходили в магазин сразу после Включения, чтобы посмотреть, что появилось новенького, и еще несколько раз в месяц, чтобы проверить, какая музыка и какие фильмы были возвращены из проката другими клиентами. Кроме музыки, видео и комиксов, магазин был настоящей находкой для коллекционеров: фотографии, журналы, большие и маленькие книги, дешевые журналы, а также книги, которые уже не издавались.

Когда они вошли, Ральф махнул рукой, приветствуя их. - Привет, Лина, давно не виделись. В задней комнате у меня лежит компакт-диск Нирваны, который ты хотела.

Пока Штормовая Песня не хлопнула по ладони Ральфа в рокерской версии рукопожатия, Тинкер не догадалась, что он говорит о ней. Лина? Ах, да, Linapavuata, или «Поющая» по-эльфийски. Ральф посмотрел ей за спину и увидел Тинкер.

- Тинкер-тики! - он использовал гоночное прозвище Тинкер, означавшее «Малышка-Тинкер». - Только посмотри на себя! - он провел пальцем по краю уха Тинкер, заставив ее вспыхнуть от смущения. - Классно сделали операцию на уши. Отличное платье. Потрясающе выглядишь.

Пони отбросил руку Ральфа и потянулся за мечом, но Штормовая Песня не дала ему вытащить его ejae .

- У них другие обычаи, - прошептала Штормовая Песня Пони на Высоком языке, затем продолжила на разговорном эльфийском:

- Ральф, это Штормовой Конь, Бегущий Галопом По Ветру, он охраняет Тинкер зе доми - и сейчас она очень «запретная территория».

- Приношу извинения. - Поклонился Ральф, и перешел на приемлемый разговорный эльфийский. - Значит, ты теперь Тинкер из Штормов?

- Любимая Тинкер из клана Ветра, - угрожающим тоном поправил его Пони.

Ральф быстро взглянул на Штормовую Песню и прочитал на ее лице что-то, что заставило его побыстрее исчезнуть. - Давайте, я принесу этот компакт-диск.

Тинкер повернулась к Пони, который все еще сверкал глазами вслед Ральфу. - И что все это значит?

- Он должен вести себя с тобой вежливо, - ответил Пони.

Штормовая Песня объяснила на английском. - «Малышка-Тинкер» является неуважительным обращением, и, кроме того, он не должен был касаться тебя.

- Я его знаю долгие годы! - Тинкер говорила на разговорном эльфийском. Ей не хотелось исключать Пони из разговора. - Масленка и я ходили на его вечеринки. А Тинкер-Тики меня зовут все эльфы.

- Раньше звали, - сказал Пони. - Ни один эльф не будет настолько невежлив, чтобы использовать это прозвище сейчас.

- Только потому, что они боятся, что ты воспримешь это как оскорбление, - уточнила Штормовая Песня, взглядом показав, что Пони запросто может использовать свой меч, чтобы разобраться с любым, кто оскорбит Тинкер.

- Что - убив его? - правильно истолковала взгляд Тинкер.

- У нас есть право назначать такое наказание, какое мы сочтем правильным, - объяснил Пони. - Кровью и мечом.

«Черт возьми. Те самые мелочи, о которых ей не говорят». - Вы не можете просто взять и снести голову тому, кто вас разозлит!

- Если оскорбление серьезное, то мы можем, - сказал Пони. - Секаша - божественные воины, и отвечают они только перед богами.

- Мы имеем такое право, - ответила Штормовая Песня. - Но наше обучение направлено на то, чтобы не использовать все позволенные нам варианты.

- Слушайте, если меня оскорбят, я сама отлуплю того, кто это сделает. Насколько это касается меня - вы, ребята, здесь, чтобы разбираться с Они , и с чудовищами с острыми зубами.

- Да, доми , - изящно поклонилась Песня.

Пони выглядел недовольным, но откликнулся, - Да, доми .

Что не улучшило настроения Тинкер, поскольку по какой-то причине она чувствовала себя виноватой, за то, что запретила им рубить головы направо и налево. Хуже того, она знала , что в этом была полностью вина Ветроволка, поскольку ее жизнь стала странной с той секунды, когда он впервые в ней появился. Внезапно она очень разозлилась на него - чего делать не хотела - что еще больше усилило ее раздражение. Она попыталась проигнорировать весь этот смущающий рой эмоций и потопала в секцию видеопроката. К сожалению и секаша и ее жалящие эмоции последовали за ней.

Она никогда до этого не брала у «Эйдса» фильмы в прокат, и порядок их расположения привел ее в замешательство. Похоже, что каждый фильм был в двух экземплярах. - А почему их два?

- Вот эти - нелегальные копии с субтитрами на разговорном эльфийском. - Штормовая песня показала на текст на эльфийском языке, который Тинкер не заметила, поскольку какой-то его закрывал какой-то мужчина-эльф, по-видимому, посетитель, просматривающий аниме в режиме перемотки.

Эльф заметил Штормовую Песню, его глаза расширились, он низко поклонился и испарился, пробормотав:

- Приношу извинения.

- Другие эльфы… они, что, боятся вас? - Тинкер обратила внимание, что все эльфы в магазине скрытно наблюдают за секаша , и уступают им дорогу.

- Если они нас не знают, то - да, - Штормовая Песня говорила тихо, так, чтобы ее слова не донеслись до других посетителей. - Ты спишь в гнезде с драконами. Ты не знаешь, насколько мы редки - или насколько опасны.

- Что делает вас такими особенными?

- Это сделал клан Кожи; он создал совершенного воина.

Тинкер не осмелилась спросить, каким образом это вообще дало им право рубить головы, и сосредоточилась на том, зачем они здесь находились - взять в прокат «Волшебника из страны Оз». Помня, что фильм вместе с ней будет смотреть Пони, Тинкер просматривала только диски с переводом. В отличие от оригиналов в блестящих цветных коробках, переведенные копии были в невзрачных белых футлярах с надписями на разговорном эльфийском на боковой части. Она взяла посмотреть первый попавшийся фильм. На английском название звучало как «Певец на свадьбе», а перевод выглядел как «Певец на вечеринке». Было ли это неточным переводом, или в эльфийском языке вообще не было понятия, соответствующего «свадьбе»? Как эльфы вообще могут жить без самых основных церемоний, касающихся своей жизни?

Тинкер вернула фильм на место и продолжила просматривать полки.

Штормовая Песня тоже занималась поиском, и, наконец, вытащила коробку с диском и протянула ее Тинкер. - Вот он.

Переводчик даже не пытался найти эльфийские слова для обозначения «Волшебника» и «Оз». Вместо этого, название было просто фонетически передано эльфийскими буквами.

Тинкер повернулась и увидела Томми Чанга, перегнувшегося через край стеллажа с DVD, и наблюдавшего за ней с опасно холодным выражением лица. Он был одет в черную майку, которая выгодно подчеркивала его мускулистые руки, на руке был рубчатый кожаный браслет, на говове - его фирменная бандана. Томми организовывал вечеринки с выпивкой, петушиные бои в Китайском квартале, и гонки на ховербайках - и именно в связи с гонками она знала его лучше всего.

- Привет, Томми, - почему-то, нормальное приветствие звучало глупо. Какая-то опасность в его дзен-буддийской невозмутимости заставляла ее чувствовать себя полной техноманьячкой. Если бы она не обратила на это внимание, то, в конце концов, она бы почувствовала комплекс неполноценности по отношению к нему.

Он поднял подбородок в знак того, что узнал ее. - Я не был уверен, выпустят ли они тебя, - он мельком взглянул на Пони. - А они держат тебя на коротком поводке. И даже в платье.

- Иди ты знаешь куда, - чисто рефлекторно ответила Тинкер.

- Надо же, какие мы теперь обидчивые, когда стали эльфом!

- Извини, но этот месяц у меня был совершенно ебанутый [48] .

- Да, я слышал. - Затем, к ее удивлению, он добавил. - Рад, что ты жива.

- Спасибо.

- Ты еще собираешься выступать за Команду Тинкер?

Внезапно она почувствовала вину, поскольку поняла, что не думала о гонках уже месяцы. Последнее, что она слышала, было то, что в гонках начал участвовать Масленка.

- Как дела у моей команды?

- Лидер нынешнего сезона - Команда Большого Неба, с тех пор, - он показал на нее пальцем, - как началась вся эта фигня с эльфами.

Это было объяснимо. Масленка был тяжелее, чем она, его вес распределялся по-другому, и он был не так агрессивен на поворотах. Команда Бонзай потеряла свое преимущество, когда Они украли сделанную на заказ «дельту» Чернеды. Таким образом, Джон Монтана, капитан Команды Большое Небо, с его единственной оставшейся «дельтой» среди гоночных команд, и его единокровный брат, Синее Небо, стали достойными соперниками для ее техники и умений.

- Ну - так ты собираешься возвращаться? - спросил Томми.

- Я не знаю. Мне надо разобраться с большим количеством дерьма, попавшего в вентилятор, прежде чем я смогу думать об этом [49] .

Мелькнувшая снаружи красная броня Виверн заставила Томми посмотреть в окна магазина. - Да уж, большое количество дерьма.

Ее чердак вонял помойкой. Месяцы назад… целую жизнь… она, Масленка и Пони, поели, помыли тарелки, оставили мусор в помойном ведре, чтобы вынести позже, ушли и больше сюда не возвращались. Штормовая Песня была слишком вежливой, чтобы как-либо это комментировать, и использовала только разговорный эльфийский. Даже после того, как они открыли окна и впустили прохладный вечерний воздух, это место угнетало Тинкер своим уродством. Когда она жила одна, ее темп жизни был другим: она всегда была слишком занята, делая что-то, важное для нее, чтобы украшать место, в котором жила. Мебель была разносортной и потрепанной - использованный хлам, который достался ей по дешевке. Диван нес на себе следы кошачьих когтей, кожаное кресло скрипело от возраста, а журнальный столик представлял собой несколько различных деталей, которые она соединила вместе и накрыла стеклянной пластиной. Стены были темно-зеленого цвета, который достался ей от прошлого жильца - однако большую их часть просто не было видно, поскольку они почти полностью были закрыты шлакоблочными и деревянными полками, переполненными книгами. Ничего красивого у нее не было - все было просто удобным, и нуждалось в уборке.

Она понимала, что внешний вид ее жилья можно было улучшить. Сейчас у нее было время, если бы она хотела заняться этим. Его можно было очистить от грязи, украсить и обставить нормальной мебелью. Она могла бы даже нанять плотников, чтобы они сделали книжные и кухонные шкафы. Однако здесь не было места для всех тех, кто сейчас присутствовал в ее жизни. Это место было предназначено либо для одного занятого человека, который редко здесь бывает, либо для семейной пары, у которой нет других интересов, кроме друг друга. Ветроволк не вписывался в это место… он был слишком значимой личностью, чтобы жить здесь,… а она не хотела здесь жить без него. Без Пони. И с недавнего времени, и без Штормовой Песни тоже.

Вся ее старая жизнь ей больше не соответствовала. Это место больше не было ее домом, и это печалило ее по причинам, которые она не могла понять. Усевшись на мягкий подлокотник дивана, Тинкер пыталась утешить себя, перечисляя все, что заменило ее старую жизнь. Красавчик-муж с кучей наличных, который был без ума от нее. Роскошная комната в лучшем анклаве. Потрясающе вкусная еда каждый день. Лучший друг, который сейчас сидит рядом с ней на диване, с беспокойством смотря на нее.

- Что-то не так? - тихо спросил Пони.

- Я думаю - это тоска по дому, - прошептала Тинкер и положила голову ему на плечо. - Посмотри на это место. Это куча хлама. И мне его не хватает. Разве это не самая глупая вещь, которую ты слышал?

Он посадил ее к себе на колени и обнял. - Это не глупость. Это означает лишь, что ты была здесь счастлива, и оставлять все, что приносит радость - грустно.

- Фу, - она шмыгнула носом, пытаясь удержать готовые упасть слезы. - Мне было одиноко, и я даже не осознавала насколько. Я во всех компьютерах включала голосовой режим, просто чтобы было ощущение, что рядом кто-то есть.

- Можно грустить о том, что потеряно, даже если это не было идеальным.

Открылась входная дверь, и вошел Масленка. - Привет, - объявил он, не замечая, что привлек внимание Штормовой Песни. Он балансировал пакетами и картонной коробкой с бутылками. - Не думаю, что у тебя здесь можно найти какую-нибудь еду, поэтому я принес с собой, - он сложил разнообразные коробки, которые держал в руках, на журнальный столик. - Эй, почему лицо такое грустное?

- Я просто устала. - Тинкер не хотела, чтобы он знал, какой одинокой она была, или думал, что она несчастлива сейчас. - Мне постоянно снятся кошмары. Это выводит меня из равновесия. Такое ощущение, что с меня сняли кожу и все нервы открыты.

- О, да, это бывает, - когда Масленка только начал жить в Питтсбурге, он мучался от ужасных кошмаров. В первый год, по ночам она забиралась к нему на кровать, вооруженная коробкой с салфетками, чтобы вытереть слезы и утешить его. Это было одной из причин, по которым она была лидером, а он следовал за ней, не смотря на то, что он был на четыре года старше Тинкер.

- Плющит? - когда-то она так же спрашивала Масленку, не нужно ли обнять его.

- Пони справляется, - она прислонилась к Пони. - А что в пакетах?

- Куриный шашлык с арахисовым соусом, - он открыл один и показал куски маринованной курятины. - Пирожки с мясом карри, жареные сюмаи, тайские пирожки, тайская лапша, и «пьяная курятина».

Он направился на кухню за тарелками и столовыми приборами.

- Мы потолстеем, если съедим все это, - она взяла один из тайских пирожков и обмакнула его в сладкий соус чили. Наверное, Масленка пришел прямо из кафе, поскольку тонкое обжаренное тесто было еще горячим.

- Корми тело, питай душу, и будешь спать лучше, - он протянул ей одну из тарелок, а остальные разложил на и так уже переполненном столе.

- И пои их алкоголем, - добавила Штормовая Песня, изучив принесенные бутылки. - Яблочное вино, коктейли с водкой и пиво?

- Пиво - для меня. Наверное, мне следовало принести для вас, ребята, больший выбор напитков.

- И этот неплох. - Песня протянула коктейль Тинкер. - Вино меньше влияет на координацию, поэтому оно для нас с Пони.

- Ах, оставь крепкий алкоголь для меня. - Тинкер открутила крышку. Полбутылки коктейля, пирожок с карри и тарелка тайской лапши, и она поняла, что ее тоска рассеялась, и ее чердак снова ощущается домом.

Тулу упомянула, что этот фильм был снят очень давно, но Тинкер все равно удивилась, когда обнаружила, что его начало было черно-белым. Дороти оказалась капризным, тупым и испорченным ребенком, который не имел представления, как обращаться с собакой размером с крысу. Когда Тинкер была в возрасте Дороти, она была сиротой и уже вела свой собственный бизнес. Эсме отождествляла себя с этой девчонкой? Ничего хорошего это не предвещало.

Часть Земли, показанная в фильме, была плоской, пыльной, и невыразительной. Здесь Тинкер была согласна с Эсме - зачем тосковать по такому дому?

- Вот так выглядит Земля? - спросил Пони.

- Не знаю - я никогда там не была. - Тинкер застонала от очередной глупости, которую совершила эта девчонка. - Я не уверена, что смогу выдержать девяносто минут этой чуши.

- Она… разная, - сказала Штормовая Песня.

И разница обнаружилась, когда торнадо поднял домик в воздух и шмякнул его прямо в яркие цвета. Платье Дороти оказалось синим в клетку и она обзавелась блестящими красными туфлями на высоких каблуках, прямо как комбинезон и красные ботинки Эсме из сна Тинкер.

Тинкер потребовалось несколько минут, чтобы понять, как с ее сном связана Гленда - Добрая ведьма. - Это Черная женщина. У нее был жезл и корона. И она плакала.

- Думаю, я бы тоже плакала, если бы на меня надели такое платье, - заявила Штормовая Песня.

Тинкер согласилась с этой оценкой. Худенькие маленькие люди в странных одеждах окружили Дороти и заговорили рифмованными предложениями, причем говорили так, что это больше напоминало пение.

- Ох, как это странно, - прошептала Тинкер.

- А на английском все это имеет больший смысл? - спросил Пони.

- Нет, не особо, - ответила она ему. - А они когда-нибудь перестанут петь?

- Вряд ли, - сказала Штормовая Песня, когда гномы проводили Дороти до границы города и весело махали руками на прощание.

- Ох, конечно они рады, что уходит эта хладнокровная убийца, - проворчала Тинкер, в то время как Дороти обнаружила говорящее пугало. - О боги, они опять поют.

Дороти и чучело обнаружили яблочные деревья, которые швырялись плодами, а затем - жестяного человека, чьим первым словом было: «Масленка». Тинкер прижалась к Пони со все возрастающим беспокойством.

- Что такое, доми ? - спросил Пони.

- Откуда я это знаю? Я не видела этого фильма раньше, но в нем столько вещей из моего сна.

- Может, мы видели его и забыли, - сказал Масленка.

- Забыли что-то настолько странное? - спросила Тинкер. - Да еще мы оба?

Следующим обнаружился лев-Пони из ее сна. Тинкер сердито смотрела на экран. Ее раздражало, что она не понимала, почему ей снится этот фильм, а также то, что в ее сне Пони проявился таким трусливым персонажем. - Все существа в этом фильме - недееспособные идиоты с бредовыми идеями.

Наконец эта четверка плюс собака нашла Волшебника, который оказался обманщиком.

- Что же мне пытается сказать этот сон? - спросила Тинкер.

- Я точно не знаю, - ответила Штормовая Песня. - Обычно нетренированный провидец заимствует символы неконтролируемо - и в этом фильме их много. И означать они могут все, что угодно - от архетипа Брошенного ребенка, до Пересечения Порога Возврата.

- Ммм? - единственное «пересечение порога», о котором знала Тинкер, относилось к теории хаоса.

- Мумбо-юмбо пророчества. - Штормовая Песня махнула рукой в сторону экрана телевизора.

Волшебник-обманщик соорудил воздушный шар с нагретым воздухом и прощался. «…собираюсь начать опасное и технически необъяснимое путешествие в верхние слои стратосферы».

- Дороти совершает героическое путешествие, - продолжила Штормовая Песня. - Она пересекает два порога: один - из защищенной реальности ее детства; а второй - завершая ее путешествие и возвращаясь в Канзас. Если бы ты уже видела этот фильм, я бы сказала, что ты стремишься избавиться от своей старой личности и отразить такую, которая бы отражала твое взросление. Торнадо может быть символом пробуждения сексуальности, особенно подавленного желания.

Тинкер подавила внезапный порыв выскользнуть из рук Пони. - Торнадо мне не снился.

- Да… что ж, странность заключается в том, что ты никогда не видела этого фильма раньше. Так что возникает вопрос: что является источником этого символизма?

- У меня не спрашивай! - Тинкер закрыла глаза и положила голову на плечо Пони. - Итак, что мне делать дальше?

- Расскажи мне свой сон еще раз.

- Я сижу где-то высоко вместе с Рики в виде летающей обезьяны. Он был одет в этот странный костюм, я была пугалом. Затем я уже на земле, с Эсме в образе Дороти, Пони был львом, а Масленка был жестяным человеком.

Фильм, похоже, заканчивался, поскольку Дороти пыталась убедить людей, что ее путешествие было реальным.

- Мы хотели пойти к волшебнику, - продолжила Тинкер. - Но дорога закончилась у леса черных ив, но они были также и деревьями из фильма, которые швыряли свои яблоки. Эсме продолжает утверждать, что нам нужны плоды. Я не знаю. Растут ли вообще на черных ивах плоды?

К счастью, кино закончилось, и шли титры.

Я точно не знаю, - медленно сказала Штормовая Песня, - но я думаю, доми , что самым лучшим, что можно сделать - это выяснить больше об этой Эсме.

- Мне нужно поговорить с Лейн о многих вещах. - Тинкер бормоча, пошла к телефону. - О плодах. Об Эсме. О летающих обезьянах. О дорогах из желтого кирпича. О гномах.

Она дозвонилась до обычного безымянного искусственного интеллекта, установленного в доме Лейн. - Это Тинкер.

- Тинкер, - пошла запись голоса Лейн. - Следующие несколько дней я собираюсь провести у «Рейнольдса» для изучения черной ивы. Если я тебе понадоблюсь, можешь найти меня там.

Тинкер повесила трубку, не оставив сообщения. Вздохнув, она оглядела свою домашнюю компьютерную сеть. Ей стоит забрать ее отсюда, пока кто-нибудь не вломился и не украл ее. Сев на свое компьютерное кресло, она отодвинулась от стола и медленно покрутилась на нем вокруг своей оси, рассматривая свой чердак. - Пожалуй, мне нужно… понимаешь… съезжать отсюда.

Масленка огляделся, согласно кивнув головой. - Да уж, если только ты не разведешься, я не представляю тебя живущей здесь. Что ж, мне пора. На платформе все еще лежат несколько бочек. Мне нужно сложить их вместе с остальными.

- Увидимся, - она продолжила крутиться, думая, что нужно для переезда. Грузовик. Коробки. Люди. Когда она обдумала, сколько нужно людей и коробок, она поняла, как мало вещей ей нужно забрать. Ее компьютер. Ее книги. Ее белье. Большая часть ее одежды была старым тряпьем, оставшимся от Масленки, или слишком забрызганным машинным маслом, чтобы ее носить среди эльфов. Ее потрепанная мебель, разномастные тарелки и остальные разнообразные предметы были просто хламом, который она постепенно собирала, и который не стоил того, чтобы его хранить. Она могла продать свою свалку. Можно расклеить объявления или дать объявления о продаже в газету. Им нужно как-то назначить цену за ее барахло, сейф с наличными для сдачи, тент на случай дождя. Они могут продавать хот-доги и квашеную капусту, чтобы заработать денег,… правда, ей деньги не нужны. Черт возьми, продажа свалки была глупой идеей.

Она крутилась в кресле, пока в голову приходили и отбрасывались планы. А куда, интересно, ей девать вещи? Как она предполагала, компьютер можно разместить в ее спальне в анклаве, но что делать с книгами? Ее самодельные книжные шкафы будут кошмарно смотреться на фоне элегантной мебели ручной сборки. Вероятно, она может где-то достать шкафы. Щелкнуть пальцами. И все появится. Но куда она их поставит?

Ветроволк не соответствовал ее жизни, но соответствовала ли она его жизни?

Она обо что-то стукнулась и прекратила крутиться.

Рядом с ней стояла Штормовая Песня, смотря на нее. - Тебе станет плохо, если ты продолжишь это делать.

- Фу, - она встала и потеряла равновесие.

Пони поймал ее и осторожно посадил обратно в кресло.

- Хотела бы я, чтобы вы, ребята, так надо мной не нависали, - огрызнулась Тинкер на них, стоящих рядом с ней.

Пони присел, и их глаза оказались на одном уровне. - Ты все еще расстроена.

Она вздохнула и уткнулась лбом в его плечо. - Мне не нравится мое состояние. Это не я. Ощущение такое, как будто я живу без кожи. Все причиняет боль.

Он обхватил ее руками и передвинул к себе на колени. - Доми , уже долгое время я был рядом с тобой каждый день. Я видел тебя счастливой и расслабленной. Я видел тебя скучающей. Я видел, как ты огрызалась прямо в лицо врагу. И ты всегда была собой, за исключением последних двух дней. Что-то изменилось.

- Ты думаешь, что дракон Они сделал что-то большее, чем просто вытянул через меня магию?

Он думал несколько минут, затем покачал головой. - Я не знаю, доми .

- Как нам проверить? - спросила она.

Он и Штормовая Песня обменялись взглядами.

- Поехали в больницу, - сказала Песня. - И пусть они тебя проверят.

Персонал больницы помял и поколол ее, использовал на ней различные заклинания, покачал головой и отправил ее домой еще более неуравновешенной. Ее люди отогнали персонал Дома Ветроволка, а то ее наверняка опять накачали бы сайджином и положили в постель. Ирония судьбы, единственное место, куда у нее была возможность отступить, была ее спальня, которую она не рассматривала как дом.

- Меня в этой комнате нет! - она ходила по кровати, чтобы хотя бы так соответствовать росту секаша . - Это не та комната, в которой я хочу жить. Мне нужен компьютер. И телевизор. Вход в Интернет! Разве удивительно, что я чувствую, что схожу с ума, когда единственная механическая вещь в этом номере - туалет? Черт побери, я даже не знаю где искать мои вещи? Где мой мини компьютер? Где… где… вот дерьмо, у меня уже даже нет ничего своего!

Секаша кивали, мудро ничего не говоря, вероятно, решив, что она не в себе.

- Я имею в виду, как я должна делать что-либо? Я знаю, что у меня есть вещи. Я попросила тебя положить их в машину, чтобы привезти домой. Где их взять?

- Я найду, - сказала Штормовая Песня и отправилась на поиски. Она вернулась, пока Тинкер измеряла шагами кровать, с мп3-плейером Рики, оставленным для нее у Черепашьего ручья, кодексом Дюфэ, с документами ее дедушки, касающимися заклинания сжатия и Эсме, и с бутылкой узо. И, конечно, все было вычищено, и все документы получили красивые тканевые переплеты, и были связаны шелковыми лентами. Ох уж эти эльфы!

Тинкер устроилась на кровати с документами и стаканом узо. Умная женщина эта Песня. Надо ее беречь. Она бросила плейер на ночной столик, чтобы не забыть отдать его Масленке, положила кодекс и папку о заклинании на пол и открыла папку об Эсме. Как она уже обратила внимание раньше, в папке находилась общая информация из общедоступных источников. Биография из НАСА. Газетные вырезки. Однако среди них была и подробная конфиденциальная информация. Одна бумага содержала генеалогическое древо родителей Эсме, на дюжину поколений вниз с обеих сторон. Другой пакет документов содержал медицинские карты членов семьи. Еще один лист бумаги содержал номера счетов в швейцарском банке. Тинкер отделила эти документы, гадая, как и почему ее дедушка получил такую информацию о сестре Лейн. Она еще могла понять, если бы это были документы о самой Лейн. Но Эсме?

Еще одним предметом в папке был неподписанный конверт из «манильской» бумаги. Она открыла его и обнаружила фотографию своего отца и Черной женщины, обнимающих друг друга, и выглядящих абсолютно счастливыми.

- Какого черта? - Тинкер перевернула фото, но оборотная сторона была пустой.

- В чем дело?

- Это Черная женщина, - без повязки на глазах и закрывающих лицо рук, было совершенно ясно, что Черная женщина была тенгу. У нее были черные волосы, голубые глаза и заметный нос, который у мужчин-тенгу больше напоминал клюв.

- Это Масленка? - показала на Лео Штормовая Песня.

- Нет, это мой отец. - Тинкер заглянула в конверт, чтобы посмотреть, что еще есть внутри.

Там была написанная от руки записка, гласившая:

«В игру в молчанку могут играть двое. Я не собираюсь позволять тебе заставлять меня бросить ее, чтобы у тебя были внуки. Я оставил депозит в банке спермы, просто на случай, если что-то случится. Я не знаю, что еще я могу сделать, чтобы ты был счастлив. Следующий шаг - твой. Если ты не позвонишь, больше ты обо мне не услышишь».

К записке был приложен официальный документ, подтверждающий что Леонардо Да Винчи Дюфэ депонировал в криохранилище свою сперму, для использования в личных целях.

Последнее, что она обнаружила в папке, была справка из клиники искусственного оплодотворения с Земли. Тинкер пришлось прочитать ее три раза, прежде чем до нее дошел смысл. Это была запись о ее зачатии.

Эсме Шанске была ее матерью.

Ее все еще трясло, когда она нашла Лейн у «Рейнольдса». Ксенобиолог была одета в зимнюю одежду и прокалывала тонкие ивовые ветки каким-то механизмом. Она подняла глаза, когда Тинкер ворвалась в большой холодильник.

- Что случилось, дорогая? - Лейн сделала паузу, чтобы отщипнуть что-то от ветки и поместить в банку.

Посмотри на это! Посмотри! - Тинкер толкнула справку в руки Лейн.

Лейн взяла бумагу, просмотрела ее и тихо сказала:

- Ох.

- Ох? Ох? Это все, что ты можешь сказать?

- Я не знаю, что сказать.

Что- то в тоне Лейн, а также отсутствие удивления, и ее тревога, обратили на себя внимание, и через секунду замешательства, Тинкер крикнула:

- Ты знала!

- Да, я знала.

- Ты знала все с самого начала!

- Да.

- Как ты могла лгать мне все это время? Я думала, ты…- Она проглотила слово «любила», в ужасе от того, что может услышать отрицательный ответ. -…заботилась обо мне.

- Я люблю тебя. Я очень давно хотела сказать тебе об Эсме, но ты должна понять, я не могла.

- Не могла?

Лейн вздохнула, и в пронизывающем холоде морозильника рассеялся клуб пара. - Ты не все знаешь. Мне много приходилось от тебя скрывать.

- Что, черт возьми, это значит?

- Это значит то, что значит. - Лейн начала подписывать банку; ее содержимое извивалось, как черви. - Не надо врываться сюда, такой обиженной и взволнованной, по поводу того, чего изменить нельзя.

- Ты могла мне сказать!

- Нет, не могла, - ответила Лейн.

- «Тинкер, моя сестра - твоя мать». Видишь, как просто! - затем Тинкер связала причину и следствие. - О боги, ты - моя тетя.

- Да.

- Но что с теми тестами, которые ты делала, чтобы подтвердить что я и Масленка все еще родственники? Ты же использовала свою ДНК для сравнения.

- Я использовала не свою ДНК. И использовала сохраненные результаты тестов. Я хотела четко показать, что ты и Масленка все еще двоюродные брат и сестра.

Тинкер могла только смотреть на нее, чувствуя себя преданной.

- Ох, не смотри на меня такими больными глазами. Я всегда была рядом с тобой, и любила тебя так сильно, как вообще возможно для человека. Какая разница, называла ли ты меня Лейн или тетя Лейн? Я всегда заботилась о тебе так, как заботилась бы о своей племяннице, не важно, знала ли об этом ты или кто-либо другой. - Лейн фыркнула от раздражения. - Я всегда думала, что Эсме была результатом чрезмерной родительской заботы, пока не появилась ты… сейчас я с удивлением обнаружила, что это генетические черты.

- Это больно, - резко сказала Тинкер.

- Что именно?

- Что ты смотрела на меня, видела мою мать, и никогда не делилась этим со мной.

- Ничего, касающегося твоего рождения и жизни не было спланировано заранее. Я предполагаю, что поэтому я не была удивлена, когда ты - как гром среди ясного неба - изменила свою расовую принадлежность.

Тинкер помимо воли всхлипнула, и Лейн подошла и обняла ее.

- Ох, божья коровка, извини меня, но я сделала все, что смогла.

- Мы можем выйти отсюда и поговорить? Здесь страшно и холодно.

- Ох, милая. - Лейн вздохнула и похлопала Тинкер по спине. - Сейчас единственное время, когда я смогу сделать то, что делаю.

Тинкер высвободилась из ее рук. - А чем ты занимаешься, что это так чертовски важно?

- Я оправдываю проделанную тобой трудную работу по сохранению этого дерева. - Лейн посмотрела на нее строгим взглядом, который означал, что она не одобряла действия Тинкер. - Я изучаю структуру живых ветвей, прежде чем эта штука проснется.

- А это что? - Тинкер взяла одну из банок. Внутри были лопнувшие красновато-коричневые капсулы, выпустившие наружу ворсистых зеленых существ, похожих на семена, но извивающихся подобно червям.

- Это его семена, - сказала Лейн. - Возможно, что Призрачные земли каким-то образом вытянули из дерева всю магию, и сделали его неактивным. Оно не набрало ее достаточно, чтобы проснуться, но семена нуждаются в меньшем количестве магии.

- Семена… это плоды, не так ли?

- Да дорогая. - Лейн сфокусировалась на ветвях.

«Окей, у меня есть плоды. Теперь что?» Тинкер посмотрела на семена, как они извиваются. - Я думаю…

- Да?

- Я думаю… Эсме сведет меня с ума.

- О, это у вас семейное.

Тинкер пихнула банку Пони, чтобы сохранить, пока продолжила свои слова. - Почему ты мне не сказала? Почему ты и дедушка скрывали это? Почему Эсме? Она что, любила моего отца?

- Я никогда не понимала, почему Эсме делала то, что делала. И уж точно, она никогда не объясняла свои поступки. Я не думаю, что она вообще знала твоего отца. Я не думала, что она знала твоего деда, однако - каким-то образом - они договорились произвести на свет тебя. Она позвонила мне с дорожного телефона, как раз перед тем, как покинула Землю. Она сказала, что спрятала ключи от своего величайшего сокровища в моем доме в последний раз, когда была здесь, но больше ничего не сказала. Она повторила несколько раз «империя зла может подслушать, а я не хочу, чтобы оно им досталось», как будто была кем-то вроде шпиона повстанцев.

- Мм? - Тинкер почувствовала, что разговор зашел в тупик. - Какая империя зла?

- Так мы называли нашу семью - империя зла. Нашего отчима мы называли Минг Безжалостный, его сына - Кронпринцем Поцелуй Меня в Зад, а наши сводные братья были Летающие Обезьяны Четыре и Пять.

Тинкер сделала усилие, чтобы проигнорировать внезапное вторжение в разговор образов из «Волшебника из страны Оз».

- Я была ее величайшим сокровищем?

- Да. - Лейн продолжила разглядывать ветки. - Хотя я поражена, что она оказалось достаточно зрелой, чтобы это понять. Я ожидала что-то более тривиальное, вроде ее дневника или облигаций на предъявителя, которые она украла у нашего отчима. Но нет, это была копия вот этой справки, и адрес твоего деда, и записка, которая гласила «Присмотри за моим ребенком. Не проговорись империи зла - или даже другой мир не будет достаточно далеким расстоянием от них» Ни «пожалуйста», ни «спасибо» ни объяснения, почему она это сделала.

- Так ты не рада, что я появилась на свет?

- Не представляй это, как что-то личное. Я думала, - и до сих пор думаю, - что это было до ужаса эгоистично и безответственно с ее стороны, как будто ребенок не нуждается в заботе больше чем… семя одуванчика. Брось его на ветер и надейся на лучшее. - Лейн раздраженно фыркнула. - Это так похоже на Эсме.

- Я все еще не понимаю, почему ты мне не сказала?

- Я не считала, что будет разумным доверить такую тайну ребенку. Ты бы смогла сохранить ее от Масленки?

- Он бы никому не сказал?

- А Тулу?

Тинкер отвела взгляд. Да она могла бы довериться Тулу, но кто знал, что Тулу сделала бы с этими сведениями. Просто посмотри, что эта полуэльфийка делает сейчас - распространяет слухи, что она не замужем. - Ты могла бы сказать мне, когда умер дедушка.

- Да, могла бы, но не сказала. - Лейн нашла еще одни извивающийся узелок и бросила его в банку для образцов. - Моя семья - захватчики. Если есть что-то, что они хотят иметь, у них есть деньги и власть достаточные, чтобы этим завладеть. Уже очень долго никто не может им противостоять. Они идут поверх, вокруг, а иногда и через людей, чтобы получить то, что они хотят.

- Но… но… что общего это имеет с тем, что ты не говорила мне об Эсме?

- Я не думаю, что ты бы смогла вообще понять нашу семью, пока ты не встретила Ветроволка и не увидела объем власти, которым располагает он. Одно слово не тому человеку, и они бы выкрали тебя обратно на Землю и ни ты, ни твой дедушка, ни даже я не смогли бы сделать ничего, чтобы их остановить.