Волшебная палитра любви

2

После этого вечера у Рональда с Элинор все закрутилось как-то очень быстро.

Рональд время от времени навещал Мередит, часто приглашал ее в дорогие рестораны. Привозил либо милые, но несерьезные безделушки, либо подарки посолидней.

Мередит видела его явный интерес к ней, но, хотя все формальности красивого ухаживания соблюдались, чего-то в этом отношении не хватало, Так же, как и спонтанной поездке к заливу для наблюдения заката не хватало романтики, хотя к тому располагала и ситуация, и обстановка.

А посоветоваться Мередит было не с кем.

Рональд относился к ней, с одной стороны, чуть снисходительно, с позиции старшего, а с другой – был внимателен, предупредителен, старался угадывать ее желания, развлекать и занимать.

Мередит не могла сказать, что испытывает к нему безумную страсть. Он был ей по-своему интересен, с ним было приятно, и, конечно, ей льстило, что такой мужчина обратил на нее внимание.

Но ее не оставляло ощущение, что он словно присматривается к ней, пытаясь что-то определить для себя.

Как-то вечером он зашел к ней на кофе. Неожиданно извлек из свертка множество больших и маленьких белых свечей, расставил по гостиной и собственноручно зажег. Огоньки придали съемной квартире таинственный вид, свечи мерцали, а тени плясали по стенам и по мебели.

Рональд позвонил в ресторан и заказал доставку шампанского и ужина. Мередит с дивана только оставалось наблюдать за его действиями.

Ну а после ужина Рональд приступил к активным действиям. Раньше самое большое, что он себе позволял, это взять Мередит за руку при прогулке или поцеловать ее в щеку при прощании.

Он был настойчив и бережен одновременно, и Мередит подумала: почему бы и нет…

Утром, открыв глаза, она не знала, как себя вести и что говорить. Не знала даже, что ей и думать. Она попыталась дать определение их с Рональдом отношениям, но у нее толком ничего не вышло.

Она плыла по течению последний месяц, не сопротивляясь, не исследуя, не предпринимая попыток понять, – и вот приплыла.

Рональд же выпил утренний чай и уехал по своим нескончаемым делам, обещав позвонить Мередит в ближайшее время.

И позвонил. Днем из офиса. Предложил ей сходить вечером на премьеру громкого, успевшего нашуметь фильма.

После премьеры он отвез ее домой и опять остался у нее на ночь.

Приехав следующим вечером, Рональд подарил ей колье с гранатами очень тонкой, филигранной работы.

Нет, дальше не последовало предложение руки и сердца. Через пару недель такой жизни Рональд купил Мередит довольно-таки большую квартиру в районе Уоттл-стрит и организовал ее переезд туда.

Дальше он затеял разговор о работе Мередит, и в ближайшие дни она покинула контору, где занималась ведением архива документации всех отделов.

Надо сказать, что ни Мередит, ни сотрудники конторы об этом ничуть не жалели.

Разве что, наверное, кроме тех сотрудников мужского пола, которые втайне заглядывались на Мередит, но оказались слишком нерешительными или медлительными…

– Нечего тебе там делать, – сказал Рональд. – Пока ты будешь перебирать бумажки по нескольку часов каждый день и посвящать себе исключительно уик-энды, жизнь пройдет мимо. Я хочу, чтобы ты получала удовольствие от жизни.

Как-то незаметно исчезли регулярные подарки, которые раньше Рональд делал Мередит довольно часто. Теперь он просто давал ей крупные суммы денег и она уже ходила по магазинам сама. Последним значительным подарком от Рональда была машина, нежно-голубой «форд-пума», очень в духе и стиле Мередит…

Можно сказать, что, оставшись без работы и получив в полное распоряжение квартиру и машину, Мередит оказалась предоставленной сама себе. Их с Рональдом встречи, конечно, не стали менее частыми. Но определенно стали более хаотичными. Он уезжал в деловые поездки, много работал, мог нагрянуть внезапно и предпочитал приезжать к Мередит, нежели выбираться куда-то в город.

Впрочем, если они созванивались и Мередит заявляла о своем желании поужинать где-то в модном месте, или посетить очередную выставку, или выбраться на знаменитый мюзикл, то Рональд всегда соглашался.

Однако же большую часть времени Мередит была предоставлена самой себе… И она не знала, как этим временем распоряжаться. В ее кошельке теперь без каких-либо усилий с ее стороны всегда были деньги. Ей не о чем – вернее, почти не о чем – было заботиться. У нее не было никаких особых целей и планов.

Время она проводила, совершенствуя и без того идеальную внешность в салонах красоты или путешествуя по магазинам белья и одежды. Украдкой, правда, вздыхая о тех временах, когда Рональд сам отвозил ее в магазин и оценивал, помогал определиться с выбором, а она видела, что небезразлична ему.

Ей даже в голову не приходило, что именно теперь можно заняться чем-то, на что раньше не было возможности. Продолжить обучение, определиться с каким-то интересным делом по душе, выучить иностранный язык – вариантов было море. Но ни один из них так и не пришел в светлую голову Мередит.

Возможно, Рональд, сам того не осознавая, искусно поддерживал в ней это настроение. Создавал ощущение того, что ей, такой красивой, желанной и понимающей девочке, для полного счастья в жизни необходимо лишь поддерживать определенный уровень, достойный этой самой красивой жизни.

При этом он ни разу не говорил ей о своих чувствах. Время от времени он делал ей комплименты, говорил что-то о том, какая она, но Мередит ни разу не слышала от него слов любви.

Возможно, в другой ситуации она была бы настойчива, если хотела бы что-то прояснить. Но…

Ей казалось, что это ее шанс. Она не желала вновь очутиться на позиции, с которой перешагнула: девочка по работе с документами и на побегушках в ничем особо не примечательной конторе, без каких-то серьезных перспектив и жизненных удовольствий…

Как-то, выбрав вечер, когда Рональд вроде не должен был появиться, Мередит, купив бутылку коллекционного вина, сыр и фрукты, поехала к Элинор.

Какое-то время она избегала подругу. Но и Элинор не проявлялась тоже. Возможно, она действительно обиделась за то, что Рональд и Мередит не прощаясь сбежали с ее вечеринки.

Подруга встретила ее на удивление тепло. Она не выказала ни капли обиды. Вид у нее был как всегда приветливый. Разве что читалась некая усталость в лице, но это-то как раз было объяснимо делами.

– Привет, проходи, – просто сказала она.

– Прости, что давно не появлялась.

– Что-то серьезное? – поинтересовалась Элинор.

– Да нет… Не то чтобы серьезное… – Мередит чуть пожала плечами. – Никаких особых проблем.

– Я как-то звонила тебе на работу, но в твоей конторе сказали, что ты там больше не работаешь. Нашла что-то поинтереснее? – Чуть прищурившись, Элинор смотрела на подругу. – Ладно, проходи в гостиную. Сейчас порежу каких-нибудь закусок и поговорим спокойно. – Ну рассказывай, – продолжила она уже за вином и сыром.

Мередит собралась с духом.

– Даже не знаю, как все рассказать, – честно призналась она. – Тогда, на вечеринке… Ну, в честь твоего дня рождения…

– Да я примерно догадываюсь, – сказала Элинор. – Я же видела, как ты с Рональдом беседовала на балконе. А потом вы ушли почти одновременно.

– Не хотели отвлекать тебя от гостей.

– Так надоело сборище приглашенных мною яппи? – посмеиваясь, поинтересовалась Элинор.

Мередит вконец смутилась.

– Да ладно, дело вовсе не в этом. Так что у вас там произошло?

– В общем, с того времени много чего произошло. Мы сейчас встречаемся. Ты прости меня, тебе ведь, наверное, неприятно…

– Дорогая моя, ты, наверное, забыла, с кем разговариваешь. – Элинор звонко рассмеялась.

– О чем ты?

– Мы, все трое, совершенно свободные люди. Да, у меня когда-то что-то такое с Рональдом было. Но это было давно. И закончилось, заметь, не без моего участия. Ты думала, я стану ревновать? Да делай что хочешь. Я научилась у него всему, чему смогла. С кем он проводит свое свободное время дальше – ну так это целиком и полностью на его усмотрение. С тех пор у меня партнеров было больше, чем у него крупных сделок, я так думаю.

– Так тебе не неприятно, что… не досадно, что он со мной?

– Развлекайся. Делай что хочешь. Почему я должна ревновать к тому, что ты хорошо проводишь свободное время? Рональд не самый плохой вариант… Какой смысл сидеть и ждать у моря погоды, когда можно принимать подарки и ухаживания серьезных людей? Давай реально смотреть на вещи: заработаешь ли ты себе когда-нибудь на такой уровень жизни? Чего тогда стесняться, чего ждать? Драгоценный камень требует хорошей огранки, это тебе любой ювелир скажет. Ну и позволь тем, кто в состоянии это делать, преподносить тебе эту самую огранку.

Что-то в ее словах было не так, но вот что? Умом Мередит не могла найти никаких противоречий или подвохов, но и определить свое ощущение, облечь его в слова у нее не получалось. Она вздохнула.

– Так ты правда на меня не сердишься?

– Бога ради, Мередит. У меня нет к этому ни малейшего повода. Давай рассказывай, что там у вас успело произойти. Работу ведь, я так понимаю, ты бросила не без его участия? В принципе он всегда был достаточно щедр. Наверняка у тебя уже есть машина, подаренная им.

– И квартира тоже, – призналась Мередит.

Элинор удивленно присвистнула.

– Да, ты неплохо продвинулась. Вероятно, он высоко оценил тебя. Впрочем, это немудрено. Одним словом, не забивай себе голову всякими подозрениями, ревностью и прочими несущественными вещами. Давай-ка выпьем. Отличное, кстати, ты выбрала вино. Раньше ты в нем разбиралась не так хорошо. Быстро учишься…

Мередит открыла глаза и сонно потянулась.

Накануне она забыла задернуть шторы, и теперь жаркое австралийское солнце заливало комнату, оставляя следы расплавленного золота на полу, на диване, подушках и вазах.

Изящный деловой костюм вольготно раскинулся на диване. Мередит специально положила его так, чтобы он бросался в глаза. Она до сих пор не могла им налюбоваться. В комплекте со свежеприобретенными аксессуарами он производил фантастическое впечатление.

Мередит откинула одеяло и потянулась. Тело приятно порадовало ее гибкостью. Сквозь сощуренные ресницы она осмотрела себя и не нашла, к чему придраться.

Однако вставать по-прежнему не хотелось.

Мередит перевернулась на живот. Уткнулась лицом в подушки, собрала волосы в узел на затылке и рассыпала его обратно.

Чем же ей заняться?!

Впереди был новый день. Длинный день. Бесконечный, пустой, совершенно ничем не наполненный.

Чем же он будет отличаться от вереницы дней, столь же пустых, не заполненных ничем, не раскрашенных, не подсвеченных? Полностью обеспеченная жизнь, в которой уже нет ничего интересного…

Мередит решительно отмахнулась от этих мыслей.

Пожалуй, съезжу в салон на маникюр, ну и еще можно в солярий, решила она.

На тумбочке весело запищал мобильный – пришло сообщение.

Мередит прочитала сообщение. Оно было от Рональда.

«Думаю, сегодня смогу заехать к тебе. Скорее всего, после семи вечера».

Выходит, еще один вечер, проведенный дома.

Значит, они никуда не пойдут. Иначе Рональд написал бы об этом. Предупредил бы о форме одежды.

Значит, нужно готовить ужин. Можно заказать что-то из ресторана.

А можно заехать в ресторан и забрать еду самой. Так время пройдет быстрее.

Может, приготовить что-нибудь самой? Рональду наверняка будет приятно.

А будет ли?

В конце концов Мередит приняла решение наведаться в салон красоты – освежить стрижку, сделать маникюр и педикюр, массаж с какими-нибудь экзотическими обертываниями для гладкости кожи. Возможно, если она будет выглядеть еще более привлекательной, у Рональда проснется прежний интерес к ней. В последнее время он был чуть более раздражителен и утомлен, чем обычно. А ведь рядом с ней он должен отдыхать, ему должно быть приятно и комфортно.

Мередит подошла к шкафу, настежь открыла его и стала неторопливо перебирать одежки, решая, что надеть.

Неожиданно для себя Мередит провела в салоне гораздо больше времени, чем предполагала. Никакой ужин она уже не успевала приготовить. Поэтому она просто заказала еду из японского ресторана, включая вино и десерты.

Рональд приехал к обещанному времени. Привез небольшую композицию из водянисто-белых лилий, мимоходом вручил ей цветы, чмокнул в щеку.

Когда они уже сидели за накрытым столом и поедали сашими палочками, он вдруг заметил новую покупку Мередит.

– Что это у тебя? – с удивлением поднял брови он.

– Что? Ах это… Я купила его вчера. Давай примерю? Посмотришь, как он на мне смотрится. Мне очень нравится.

– Я примерно представляю. Сиди. Не надо примерять. А зачем он тебе?

– То есть как это зачем? Должен же у меня быть красивый костюм.

– Пожалуй. Но рациональность не помешает. Я просто интересуюсь – куда ты можешь в нем отправиться?

– Ну, даже и не знаю, – вздохнула Мередит. – Просто он мне очень понравился. И потом, неужели мне никогда не представится случая его надеть?

Рональд скрестил руки на груди и откинулся на спинку плетеного стула, наблюдая за ней спокойными серо-голубыми глазами.

– Например? – полюбопытствовал он.

Мередит окончательно растерялась. Да что они все так придираются к этой несчастной покупке – что Элинор, что Рональд?

– Не знаю, – ответила она.

– На прогулку, на выставку, в ресторан, в боулинг? – предположил Рональд.

– Ну… нет, конечно.

– В театр, по магазинам, к подруге?

– Да ну нет же, – простонала Мередит.

– Уж не планируешь ли ты найти себе работу?

– Я об этом даже и не думала…

– И правильно.

– Но мне тут подумалось… Ты ведь много летаешь по делам. Может быть, ты возьмешь меня в какую-нибудь из поездок? Я могла бы сопровождать тебя. Конечно, не в качестве переводчика, а просто так. Может, костюм бы и пригодился.

– Это исключено, – коротко ответил Рональд.

– Но почему?

– Это деловые поездки. Мне не нужны в них сопровождающие лица. Даже такие красивые, – чуть смягчился он. Хотя, вполне возможно, он сказал это лишь потому, что увидел расстроенное лицо Мередит.

– Пойми, – продолжил он, – бизнес есть бизнес. Я не смогу там отвлекаться на тебя. И мне не нужно сопровождение. Я прекрасно справляюсь со всем сам.

– Но я в этом и не сомневаюсь.

– А сидеть в номере отеля и ждать меня, думаю, не самое веселое занятие.

– Я могла бы в это время осмотреть город или еще что-нибудь в таком же роде.

– Я уже сказал «нет», и это значит «нет». – Рональд вновь принялся за еду. – Хорошо, что есть десерт.

Но у Мередит испортился аппетит.

Она небольшими глотками отпивала белое вино, не притрагиваясь к еде. Поверх ободка бокала она наблюдала за Рональдом, за неторопливыми движениями его крупных рук, за чуть сдвинутыми бровями над льдистыми серо-голубыми глазами, за невозмутимо сомкнутыми губами.

Что-то было не так. Что-то переставало ей нравиться. Что-то беспокоило ее все сильнее…

– А чего ты хотела? – спросила Элинор, неспешно поднося к губам широкий коньячный бокал, на два пальца заполненный терпким золотистым напитком.

Мередит сидела в кресле, подтянув к себе ноги. Ее коньяк оставался нетронутым.

– Я сказала тебе то же самое, что и он. Я сразу предупреждала тебя.

Все внутри у Мередит дрожало от обиды.

– Да брось ты, – засмеялась Элинор, посмотрев на подругу. – Не нужно делать такой страдальческий вид. В сущности, не произошло ничего плохого. Ничего страшного не произошло. Просто вы затронули тему, которая раньше не поднималась. Ничего ведь не изменилось, согласись. Но то, что раньше не озвучивалось, было озвучено.

– О чем ты?

– Мередит, – вздохнула Элинор, – ты же не думала, что Рональд к тебе серьезно относится?

Мередит оторопела.

– А как же он относится?

– Раньше ты об этом никогда не задумывалась?

– Не знаю.

– Понятно. Просто брала то, что дают, и предпочитала не анализировать.

– Я не знаю.

– Милая, да кто же будет за тебя думать, если не ты сама?

– Но ведь… А разве ты не могла мне сказать?

– Сказать о чем? Так, пей, пожалуйста. Я не смогу выпить за тебя, так же как и не могу проживать за тебя твою жизнь. Заметь, про Рональда ты рассказала мне тогда, когда уже оказалась на его обеспечении. Что я должна была тебе говорить? Если бы ты позвонила мне с какой-то конкретной ситуацией и попросила бы совета именно по ней, я постаралась бы помочь. Но я не могу наблюдать за тобой каждую минуту твоей жизни и рекомендовать тебе, что нужно делать.

– Я не буду это пить.

– Слишком крепко для тебя? Ну а чего же ты молчишь? Всегда нужно говорить вовремя. Вина или, может быть, просто минералки?

– Давай минеральной. Спасибо.

– Так вот, – продолжила Элинор, – кроме того: кто я такая, чтобы говорить людям, что им делать и как им жить? Я сама не идеальна и не безгрешна. Каждый проживает свою жизнь как хочет. Ты до поры до времени плыла по течению, принимая все, что тебе преподносят. Теперь ты оказалась там, где оказалась, тут уж ничего не попишешь.

– И где же я оказалась?

– Ты живешь на содержании у человека, который, по всей видимости, весьма неплохо к тебе относится, но даже и не думает делать спутницей своей жизни, – коротко и жестко резюмировала Элинор.

Мередит уставилась на свои руки. Некоторое время она изучала безупречный маникюр.

– Почему не думает? – наконец подняла голову она.

– Это ты у него спроси, – пожала плечами Элинор.

– Со мной что-то не так?

– Да нет… не думаю. С тобой все так. Ты красивая, неглупая девочка. С тобой комфортно. Он купил твое время, твое внимание. Он отдыхает с тобой. Но, по-моему, ни на что более серьезное он не претендует. С каждым человеком он ведет себя сообразно его уровню. Меня он учил бизнесу, например. Уделял очень много времени деловым вопросам.

Мередит вспыхнула.

– Хочешь сказать, что я, кроме как для постели, больше ни на что не гожусь?

– Ты все неправильно истолковываешь. У тебя нет каких-то особых склонностей к бизнесу, к ведению собственного дела или просто к построению карьеры. Поэтому ничего такого нет и в темах ваших разговоров. Зачем ему втолковывать тебе что-то, что, судя объективно, тебе вряд ли пригодится, да и вряд ли ты это воспримешь.

– А к чему же у меня есть особые склонности? – напрямик спросила Мередит.

– Ну, дорогая моя… – Элинор слегка пожала плечами. – Это тебе виднее. За тебя никто не будет в этом разбираться. Что увидят со стороны – вероятно, подскажут. И то не факт. Люди больше склонны тратить свое время на самих себя. И без того проблем, знаешь ли, полно. А ты пока и не стремишься к тому, чтобы обнаружить какие-то особые склонности. Живешь в свое удовольствие – и только. В этом нет ничего плохого, думается мне. Просто будь готова к каким-то вещам, не удивляясь им.

– Каким это, например?

– Например, обнаружить внезапно, – Элинор лукаво сощурилась, – что живешь на содержании у богатого человека, который, к сожалению, не планирует связывать с тобой свою судьбу в прямом значении этих слов.

– Может быть, у него есть какие-то мысли на этот счет, но он просто не хочет торопиться? – возразила Мередит.

– Может быть, – лениво протянула Элинор. – Но, я думаю, все, что он хотел понять относительно тебя, он уже понял. Какой-то безумной любви у него явно нет. Только не принимай на свой счет, умоляю.

– Почему же?

– Да потому, что влюблялись в девиц и попустее и поглупее, чем ты. Дело-то совсем не в уме и не в блестящих способностях. Ладно, неважно. Рано или поздно ты должна была понять свое положение. Тебе просто – только не обижайся, Мередит, – указали на твое место.

– И что же это за место? – мрачно спросила Мередит.

Ей уже не очень-то и хотелось препарировать эту тему. Но, с другой стороны, с кем еще ей было обсудить сложившуюся ситуацию? И кто еще, кроме Элинор, скажет ей то, что, возможно, и неприятно слышать, но зато будет правдой?

– Место красивой и дорогой игрушки, – нанесла Элинор сокрушительный удар. – Он оплачивает твою квартиру, машину, наряды. Ты ни в чем не нуждаешься. Взамен он получает твое время, секс… наверное, какую-то заботу и интерес. Я права?

Мередит молчала.

– Ты даже не интересуешь его настолько сильно, чтобы он захотел брать тебя в свои поездки в качестве сопровождающего лица. Только не начинай винить в этом себя. Так сложилось. Вряд ли что-то изменится кардинально в будущем.

– И что мне делать? – Мередит обхватила руками коленки и уткнулась в них подбородком.

– Что делать? – повторила Элинор. – Хороший вопрос. А что ты хочешь сделать?

– Не знаю, – медленно произнесла Мередит.

– Давай прикинем, какие возможны варианты. Хочешь?

– Хочу.

– Первое. Ты оставляешь все как есть.

– И что?

– Да ничего особенного. Точно так же ходишь по бутикам, вешаешь шмотки в шкаф, ждешь Рональда к определенному времени. Общаешься с ним по ограниченному списку тем. Время от времени получаешь какие-то подарки. Ни о чем не беспокоишься, живешь на всем готовом и тратишь деньги как нравится. Устраивает такой вариант?

– Я не знаю. Нет. Наверное, нет.

– И почему?

– Не знаю, право. А что потом?

– Хороший вопрос. Не имею ни малейшего понятия.

– Ты не знаешь? – с удивлением переспросила Мередит.

– Конечно, не знаю. Чтобы ответить на него, неплохо бы тебе самой понять, чего же ты хочешь от Рональда. Да-да, именно ты. Допустим, внезапное озарение подскажет тебе, что ты не хочешь больше быть для него нарядной куклой, что он тот, кто тебе действительно нужен, и ты готова побороться за то, чтобы он увидел в тебе нечто большее, чем просто лицо, фигуру и милую улыбку, нечто большее, чем просто красивый эскорт. Это один вариант.

Мередит внимательно слушала подругу.

– Если ты понимаешь, что Рональд вполне устраивает тебя в качестве денежного мешка, с помощью которого можно безбедно существовать, ни о чем особо не задумываясь, то это другой вариант, согласись, – продолжила Элинор. – Тогда тебя не должно особо волновать, что он о тебе думает, достаточно ли нежно к тебе относится и вообще воспринимает ли всерьез.

– Красиво рассуждаешь, – хмыкнула Мередит.

– Так какой из вариантов больше похож на правду? – поинтересовалась Элинор. – Думай, Мередит. Тебе решать.

– Я не знаю, – сдавленно произнесла Мередит.

– Тебе надо подумать?

– Наверное.

– Понимаю. Очевидно, ты совсем отвыкла думать за время, проведенное с Рональдом.

– Зачем ты так говоришь?

– Не обижайся, пожалуйста. Но ведь это правда. Скажи, какой наиболее сложный выбор ты делала за последние месяцы?

Мередит призадумалась. Элинор с изумлением посмотрела на нее и неожиданно расхохоталась, не в силах более выносить сосредоточенно-напряженного выражения на нежном точеном личике подруги.

– Ну? Припоминаешь? Выбор цвета машины? Цвета портьер? Или цвета лака для особо торжественного маникюра?

– Элинор! – возмутилась Мередит.

– Утрирую, конечно. Не шуми. Но по сути я права. Согласись.

– Права.

– Вопрос только в том, насколько тебя это устраивает. Насколько тебе это продолжает быть интересным.

– Похоже, что так.

– И, судя по тому, что ты сейчас сидишь у меня и обсуждаешь все это, признайся, что тебя не очень-то устраивает то, как складывается твоя жизнь.

– Так что же мне делать? – тихо спросила Мередит.

– А решение, как и всегда, только за тобой. Хочешь – поговори с Рональдом. Попытайся что-то прояснить. В конце концов, почему близость должна ограничиваться постелью? Возможно, я ошибаюсь. Не такой уж я блестящий аналитик. Возможно, он относится к тебе несколько иначе, чем мне кажется. Может быть, у него на тебя иные планы, нежели я думаю. Попробуй поговорить с ним.

– Не могу, – вздохнула Мередит, – он вчера улетел в очередную командировку. В Японию, если не ошибаюсь.

– Как досадно. И надолго?

– Точно не сказал, он, по-моему, и сам еще не знает.

– Что ж. Досадно, как я уже и сказала. Но, по крайней мере, у тебя есть время подумать и понять, чего же ты хочешь. Старайся во всем видеть хорошее. Теперь у тебя есть время.

– Чего другого, а времени у меня в избытке, – с горечью сказала Мередит.