Волшебники Сенчурии

Глава 12

Вал схватила Редферна за руку, а спешащая вперед толпа между тем раздалась и женщина вышла вперед в горделивом одиночестве.

Высокая, величественная, подавляющая своей властностью, она стояла в подчеркивающем ее острые груди платье, незапятнанно-белом от сборок у горла до пены из перьев вокруг подола. Темные ее волосы были убраны в высокую прическу, украшенную множеством драгоценных камешков, так что вся она искрилась и переливалась светом. Подсиненные веки и длинные темные ресницы, также подкрашенные и блестящие, безжалостные голубые глаза. Рот, словно розовый бутон, слишком маленький и излишне слащавый, напоминающий по форме лук купидона, поджат от злобы и отвращения.

— Это они и есть, эти создания?

— Да, госпожа, это торговцы из Сенчурии.

Редферн почувствовал, как ее взгляд задержался на нем, ощутимый, словно прикосновение паутины. Он тотчас подобрался.

Левое запястье женщины охватывал браслет, украшенный драгоценностями, а к нему крепилась длинная блестящая цепочка, позванивающая при каждом движении. Существо, сидевшее на этой цепочке, вышло из-за спины женщины, оказавшись на виду. На шее у существа был металлический ошейник, к которому присоединялась цепочка, и Редферн какое-то мгновение гадал, что же это за животное. Потом он понял и преисполнился отвращения.

Тварь на конце цепочки оказалась человеком, вернее, крошечным человечком с огромной шишковатой головой, покрытой потешной синей бархатной шапочкой. Перо на шапочке было сломано у самого кончика. Человечек был одет в темно-красный бархат с белым воротником, на фоне которого металлический ошейник особенно бросался в глаза.

Когда этот гномик двигался, цепочка начинала звенеть.

— Тихо, Соломон! — воскликнула женщина и жестоко дернула за цепочку.

Вал заметно передернуло. Ее стройное тело, вымотанное и выпачканное в путешествиях, задрожало.

— Клянусь Арланом! — воскликнул Тони и зашарил рукой у пояса.

Нили... Нили завопила, подробно перечисляя самые неприятные жабьи привычки и выхватила излучатель. Бледно-зеленый луч окатил женщину в белом платье.

Та все так же стояла, высокая и грозная, безразличная к смертоносному излучению. Зеленый луч свивался в кольца, хлестал из стороны в сторону, точно вода из брандспойта и, наконец, погас.

— Бежим! — всхлипывая, крикнула Вал и дернула за руку Редферна. — Бежим!

Толпа хлынула прочь из зала. Люди и существа из иных измерений бежали и падали. Зеленый луч разрубил оказавшуюся у него на пути колонну и часть плоской крыши просела, обрушив вниз облако пыли и град кирпичей. Шум падения оглушил их. Редферн заметил, что женщина дергает за цепочку. Редферн заметил в тени уцелевшей части комнаты позади нее какое-то движение, увидел шляпу с широкими обвисшими полями и длинный грязный дождевик. Увидел, как фигура в дождевике целенаправленно двинулась вперед, но на том месте, где должно было находиться ее лицо, он различил лишь две дыры, полных хищного огня.

— Труг!

Теперь он понял.

Люди разбегались во всех направлениях. Нарумбль Четвертый отшатнулся, его твердые черты исказила гримаса ужаса. Нили снова стреляла. Потом Редферн заметил, что она изменила прицел и обрушивает новые участки крыши. Наконец отчаянные призывы Вал побудили его к действию. Он толкнул Тони.

— Тони, пошли отсюда! И Нили веди! Быстро!

Но Тони издал вдруг торжествующий вопль. Он взмахнул своим панеко, наставив безобидное с виду дуло в гущу пыли и разрушения.

— Панеко справится с этой Монтиверчи! Вот момент, которого мы столько ждали! Все рабы, погибшие во всех шахтах Ируниума возвеселятся вместе со мной в этот момент отмщения и славы!

— Нет! Нет! — завизжал Нарумбль. — Ты разрушишь все! Не стреляй из панеко, идиот!

Бюрократ в развевающихся алых одеждах прыгнул к Тони. Ствол оружия задрался вверх. Редферну на мгновение показалось, будто он видит исходящую из дула тонкую дрожащую линию — словно воздух, вибрирующий над горящей плитой; но излучается эта линия из дула, или, наоборот, втягивается в него из крыши здания, он не мог бы точно сказать. Во всяком случае, у него на глазах эта невещественная линия уплотнялась, густела и отвердевала до непроницаемой эбонитовой черноты. В тех местах, где этот черный карандаш касался здания, здание прекращало существовать. Воздух с грохотом заполнял образующиеся пустоты, пыль взвивалась столбом и таяла. Молекулы камня, кирпича и кафеля теряли между собой всякое сцепление. Тони с руганью отшвырнул от себя Нарумбля. Он старательно навел панеко на женщину в чистом белом платье и ее приплясывающего и бормочущего карлика. Черный карандаш абсолютного уничтожения миновал крышу, карниз, колонну, распыляя все на своем пути, и уперся в грудь женщины. Вот тут-то Редферн снова разинул рот. Этот бесчинствующий разрушительный луч, извлекавший энергию из тех самых объектов, которые уничтожал, распускался и ширился. Раздувшись, точно капюшон кобры, он образовал шарообразную оболочку вокруг женщины и карлика. Женщина расхохоталась визгливым маниакальным смехом. Потом Нили схватила Тони за руку. Вновь помянув жабьи потроха, она закричала:

— У нее есть какая-то защита против него, Тони! Пошли!

Сейчас у нас есть шанс унести ноги!

Вал побежала, таща за собой Редферна.

— Другого шанса у нас не будет! — кричала она.

Стараясь в ругани выместить всю горечь несостоявшегося отмщения, Тони следовал за ними. Вместе четверо путешественников выбежали из здания с золоченым арбалетом и помчались по улице Ножевщиков.

Последнее, что они слышали, выбегая из средоточия разрушений, были вопли Нарумбля Четвертого, который, дрожа, поднимался с пола:

— Панеко ни разу раньше не подводило! Я не могу поверить!

— Нельзя получить все сразу, Тони, — бросил через плечо Редферн, мчавшийся со всех ног впереди. — Это ведь была графиня, не так ли? Ну, насколько я ее знаю, у нее на все найдется управа!

— Кошка! — пропыхтела Вал. — А мы так и не достали вставных зубов!

Редферн смеялся так, что ему чуть не стало плохо, стучась в домишко, в погребе которого находились Врата в иной мир.

Вместе старой карги, тщетно ожидающей новых челюстей, они наткнулись в погребе на пару стражников, коренастых ребят в выпуклых очках и обшитых кожей металлических шлемах. Четверо путешественников утихомирили их с помощью нового оружия, собрались в группку и по команде Вал подпрыгнули в воздух. Находясь в восемнадцати дюймах от пола, Редферн ощутил слабый толчок дезориентации и в следующий миг уже стоял, шатаясь, на мягкой колышущейся почве и задыхался в дрожащем скоплении паутинок и ленточек.

— Сюда! — показала Вал, энергично проталкиваясь сквозь нити.

Размахивая мечом, Редферн помог ей очистить проход. Невидимый музыкант исполнял уже другое произведение. Вместо Опуса 73 в ми-бемоль мажор, он мог бы сейчас поклясться, что, барахтаясь в паутине, слушает Шестую симфонию, Опус 68 в фамажор. Может быть, эти две вещи, «Императорский концерт» и «Пасторальная симфония» — все, чем может похвастаться этот мир? Если так, они сделали неплохой выбор. Вал внезапно завизжала и остановилась. Тони налетел на нее.

Запах жасмина окатил их с головы до ног. Впереди что-то двигалось. Какой-то силуэт, огромный и белый, округлый и мохнатый плясал и подпрыгивал среди бесконечного потока текучих лент. Вначале из-за этого скопления парящей паутины Редферн так и решил, что это, должно быть, паук: огромный паук с ногами, толстыми, как деревья и огромными лязгающими жвалами, так и ищущими, кого бы высосать. Нили со своей обычной решительностью не поколебалась. Ее лучемет покинул кобуру и выстрелил. Тварь, что бы она собой ни представляла, залопотала, замяукала и, потеряв от выстрела половину тела, кувыркнулась назад, в слепящую метель лоскутков и ленточек. Это был не паук; что это было на самом деле, Редферн так и не узнал. Он подтолкнул Вал и закричал, громко и настоятельно:

— Молодцом, Нили. А теперь идемте к этим другим Вратам, да поскорей!

Они прорезали и пробивали себе путь вперед и у Редферна непрерывно чесалась спина от страшного подозрения, что вот-вот еще одно трупно-белое чудовище с вампирическими наклонностями обрушится на него, намереваясь высосать.

— Мы на месте, — выговорила Вал. Паутинки липли к ней и собирались на ее волосах в подобие диадемы. Все тяжело дышали, были напуганы и рвались поскорее выбраться из этого сумасшедшего измерения.

Редферн отчетливо увидел сквозь белый вихрь, как сверху на них медленно рушится еще что-то белое, огромное и мягкое. Он завопил. Рот его все еще был широко раскрыт, когда он погрузился всем телом в бурлящую воду. Задыхаясь и размахивая руками, они кое-как выбрались на поверхность. Коричневые волны катились вперед, пенясь и перехлестывая через переплетенные ветки наполовину погруженных в воду деревьев. Редферн схватился за Вал и поклялся, что даже смерть не разожмет его хватки. Мимо проплывало бревно и другую руку Редферн забросил на него. После некоторой борьбы, в результате которой он заметно ослабел и стал задыхаться, Редферну удалось втащить Вал и себя на бревно. Они полусидели на бревне верхом, полулежали, а бревно между тем ныряло и кружилось в водоворотах.

Вал прокричала ему в ухо:

— Река разлилась еще больше! Место на берегу, откуда мы в тот раз отбыли, затопило — это значит, что и другие Врата, ведущие к пещерам, тоже теперь в реке! Редферн бешено закивал, вытряхивая воду из волос и глаз.

— Нас несет вниз по течению. К узловой точке. Когда мы в ней окажемся, если вообще окажемся — переноси нас, Вал!

— Я ее чувствую, — выпалила она в ответ. — Приближается!

Тони и Нили, боровшиеся с течением вместе, пронеслись мимо на вращающемся бревне, несколько ближе к середине потока. Редферн на мгновение разглядел превосходную фигуру Нили, облепленную разодранным платьем. Тони хватал ртом воздух. Стремнина уносила их все дальше и дальше, быстрее и быстрее.

— Они плывут слишком быстро, они уплывают! — закричала Вал.

— Ищи Врата, Вал, Врата! — вопил в ответ Редферн. Их осыпало пеной и брызгами. В ушах звенело. Редферн жадно хватал ртом воздух и каждый раз выплевывал по чашке воды.

— Уже почти здесь, уже почти! Но как же Тони! И Нили!

— Их унесло, Вал! Подумай о Галте и Волшебниках. Мы попытаемся потом вернуться за Тони и Нили... А потом легчайший толчок оповестил его, что он перенесся из мира в мир. Редферн проглотил очередную порцию воды и уселся посреди тихо журчащего подземного ручья в полной темноте.

Фонарики осветили перед ними змеиную пещеру. Они двинулись дальше без разговоров, подавленные пережитым. Лишившись двоих товарищей, они казались сами себе голыми, беззащитными.

Однако — что им еще оставалось делать? Когда свечение фосфоресцирующего мха впереди указало им, что они приближаются к тому месту, где встретили гигантскую змею, Редферн заколебался. Он снова взял Вал за руку. Та ответила на пожатие, но улыбка ее была какой-то пустой.

— Мы вернем их, Вал, — пообещал ей Редферн.

С тех пор, как он связался с этими сумасшедшими измерениями, путь его отмечают непрерывные потери. Вначале он потерял Дэвида Маклина, Алека и Сару, не говоря уже о древесном жителе и мошеннике Моке. Потом ушли эти хитрецы из Тоттхорета — обожди-ка. Между этими событиями он ведь еще видел, как застрелили старину Обо. Это ему совсем не понравилось и он не любил вспоминать об этом. Галт пропал для него в несколько ином смысле, а мать Хаапан, омолодившись, превратилась в сплошной сгусток кокетства. А теперь вот уплыли Тони и Нили. Ну что ж.

Осталась только Вал.

Редферн не пожелал закончить эту мысль. Единственным стоящим приложением сил для него осталось доставить Вал невредимой обратно в Монтрадо. Сначала ему придется сделать все, что в его силах, чтобы помочь Волшебникам Сенчурии. Однако Редферн пообещал себе, хоть и не мог отделаться от ощущения жалкой смехотворности этого обещания, что бросит все, если Вал подвергнется новой опасности. С нее уже более чем достаточно. На этот раз он заставит ее подумать прежде всего о собственной шкуре. И к черту Арлана.

Вал была ключом — ключом к Монтрадо и ключом к Земле. Из темноты донеслось ледяное шуршание брачного партнера погибшей змеи.

Глядя на это живое бревно, на колоссальную клиновидную голову, на изогнутые клыки, блестевшие, когда покачивалась в вышине, Редферн гадал, хватит ли у них времени использовать Вал как первый и самый важный ключ — ключ к Сенчурии. Дрожащей рукой он навел на змею лучевое оружие. Нажал на рычажок спуска. Ничего не произошло. Два желтых глаза изливали на них гипнотическое свечение.

— Река! Вода испортила оружие! — выдохнул Редферн.

Вал, дрожа, начала отступать, и тогда Редферн решительно извлек из кобуры панеко. Насколько ему было известно, этой штукой он мог обрушить на себя весь свод этого мира. Но больше он ничего не мог поделать. Голова двигалась, раскачивалась и вдруг метнулась вперед...

Редферн нажал на спуск.

Нематериальная дрожащая паутинка повисла в воздухе, дрожа, утолщаясь, сгущаясь в шнур полуночной черноты. Голова змеи рассыпалась в пыль и сырой воздух пещеры поспешил заполнить образовавшийся вакуум. В ушах грянул звук ударной волны.

Толстое туловище дергалось и извивалось. Чешуйки блестели и переливались, напомнив Редферну чешую труга, которого он когда-то видел. Скоби с облегчением перевел дыхание.

— Все-таки мне это не нравится, — он дышал тяжело и неровно. — Но...

— Я думаю, даже Арлан не осудил бы этот поступок, — жалко пролепетала Вал.

Потолок застонал, с него посыпались пыль и каменные осколки, однако сводчатая крыша выдержала, крепко привязанная к неведомому верхнему миру.

Они продолжили путь. При каждом издаваемом ими шуме, каждом упавшем камешке, каждом шарканье ног, Редферн вжимал голову в плечи, лихорадочно размышляя о том, что вполне могут появиться и еще гигантские змеи. Он потел и вертел головой во все стороны, напрягая глаза в попытках проникнуть взглядом сквозь тьму. Казалось, их путь никогда не кончится.

Наконец, Вал принесла благословенное облегчение, сказав:

— Мы пришли, Скоби. Врата здесь.

Редферну казалось, что он состарился на много лет, когда обвивал Вал руками и ожидал переноса. Для человека, который не любит, чтобы им помыкали, Скоби Редферн в последнее время пережил столько постороннего диктата, и столь жесткого, что раньше не мог бы себе представить даже возможность такого хоть для одного человека. В следующий миг они стояли на холодных камнях подвала под замком Волшебников Сенчурии.

На Редферна снизошло до странности неуместное чувство возвращения домой.

Твердое прикосновение нарангонского панеко, пристегнутого к поясу, поддерживало его обманчивой уверенностью в собственной силе и компетентности, подкрепленной вдобавок памятью об ужасной смерти гигантской змеи, хотя это воспоминание Редферн и считал постыдным. Он ощутил подъем духа. Кровь живей побежала по его жилам и, не радуясь предстоящей борьбе, он все же мог принять ее за отсутствием более подходящей альтернативы. Раз уж он будет вынужден сражаться, то по крайней мере, он будет сражаться подходящим оружием. Перед Редферном забрежили темные глубины, существования которых в своей душе он никогда не предполагал. Вал окликнула его. Вместе они побежали к украшенному драгоценными камнями эскалатору. Редферн выбежал во двор и бросился к укреплениям, доставая на бегу панеко. На этот раз охотником был он. Неплохая перемена.

Чего в точности он ожидал, Редферн не мог бы сказать — наверное, в точности такой город, каким он его оставил: на укреплениях группы людей, всюду дым, пламя и разрушение — город мертвецов, гара'хеки, кощунственно возрожденные к новой жизни, заброшенные, пустынные стены и здания. Вместо этого навстречу ему спешил Вивасьян с обмякшим от отчаяния лицом. Со стен особого шума не доносилось. Опускающееся солнце запускало сияющие руки в ущелья и переулки между зданиями, а стены сверкали искрящимися драгоценностями, ослепляя зрение.

— Вы вернулись... но поздно, слишком поздно! Мы должны поспешить. Все пропало...

— Поздно! — выдохнула Вал. Она казалась взбешенной.

— Поспешите, поспешите! — простонал Вивасьян. Он пробежал мимо них, торопясь к стенам оставленного ими позади замка. За ним следовали другие люди: старики, женщины, юноши. Вперемешку с ними бежали гара'хеки и суслинки. Это было настоящее бегство.

— Подождите! Подождите! — закричал Редферн. — У нас есть оружие!

— Поздно! — и Вивасьян, поддерживаемый под руки своими приближенными из числа Волшебников, поспешил прочь.

— Ну... — начала было Вал. Потом она увидела Галта.

Его темное бородатое лицо слишком ясно обнаруживало сейчас всю внутреннюю пустоту этого человека. Мина, находившаяся рядом с ним, скорее сама помогала Галту, нежели опиралась на него. За ними бежала мать Хаапан, по-прежнему лучащаяся красотой молодости, однако с напряженным и испуганным выражением на лице. Ее сопровождал мужчина, приходивший в свое время за ней в зал омолаживания. Редферн ухватил Галта за руку и принудил остановиться. Философ смотрел на него паническим, ничего не воспринимающим взглядом.

Редферн встряхнул его.

— Что происходит, Галт?

Тот что-то невразумительно лопотнул. Мина испуганно прошептала:

— Вал! Ты вернулась... это хорошо. Ты можешь помочь этой другой Проводнице. Мы эвакуируем город Сенчурию...

— Эвакуируете? ДРУГАЯ ПРОВОДНИЦА?

— Да, да. Ты что, не расслышала? Теперь поспешим с нами. За нами пришли, нам помогут, нас заберут в другое измерение. Но мы должны торопиться. Боевые машины инфальгонов уже почти у самых стен!

Вал бросила взгляд на Редферна. Мать Хаапан, пробегая мимо, окликнула:

— Вал! Ты как раз вовремя, чтобы спастись. Поторапливайся!

— А эта другая Проводница, — хрипло проговорил Редферн.

— Где она?

— Возле Рубиновых Ворот, по ту сторону Хризобериллового Крыла. Они перенеслись сюда из другого измерения и теперь уводят нас в безопасное место.

Редферн, как безумный, помчался к Хризоберилловому Крылу, за которым находились сады с хризантемами и Рубиновые Ворота. Вал тяжело дышала рядом. Они расталкивали спешащих людей, перепрыгивали через клумбы. Когда они добрались до ворот, импозантного сооружения, выложенного рядами крупных рубинов, Редферн услышал со стороны стен первые угрожающие звуки. Быстрый взгляд, брошенный в ту сторону, показал ему, что в стенах начинают появляться отверстия. Инфальгонские боевые машины пробивали себе путь в город. Редферн заколебался: панеко может остановить их; но он твердо знал, тверже, чем знал что-либо в жизни, что должен добраться до этой другой Проводницы.

Рубиновые Ворота закачались. Один ряд рубинов целиком выпал и по пыли покатилось целое состояние. Люди кричали и разбегались. К Редферну подскочил низенький, но очень широкий в плечах человек, кипевший энергией. Он был одет в необычные блестящие доспехи и размахивал длинным мечом. На поясе у него висело ручное оружие незнакомой Редферну конструкции. Он выглядел, словно воплощение самого дьявола — человек, несомненно, способный одним ударом меча развалить пополам быка.

Он заорал на Редферна сквозь облако пыли, и Редферн понял его слова через переводчик, обруч которого был укреплен у него на голове:

— Возвращайся в очередь! Сначала женщины и дети!

Из тучи пыли вышагнул человек гигантского роста, державший секиру такого размера, что казалось, ни одному из смертных она должна быть не по силам. Огромное лицо, покрытое шрамами, выдавало свирепую жестокость варвара. Беженцы разбегались с его пути, отчаянно кидаясь к Рубиновым Воротам.

— Останови их, Фезий! — прогремел великан. — Сару скоро совсем затопчут!

— Оффа, фигляр ты этакий, а я что, во имя Амры, по-твоему делаю!

— Нечего тебе с ними разговоры разговаривать! Клянусь Маком Черным, я нескольких уложу, пока...

— САРА! — возопил Редферн. — Вы хотите сказать... Сара?

Коренастый коротышка глянул на него так, будто Редферн только что вылез из какой-нибудь грязевой ямы.

— Уши у этого олуха есть, только он не умеет ими пользоваться, — и тут же изменил направление мыслей, быстрый, как ртуть. — Что тебе известно о моей Саре?

— А Дэвид Маклин здесь? И Алек?

— Ха! Этот парень всех знает!

— Вот эта девушка — это Вал — она тоже Проводница! — прокричал Редферн сквозь царящий грохот. — Она может помочь Саре... Я должен расправиться с инфальгонскими боевыми машинами...

— Еще одна девушка, обладающая силой! Клянусь Амрой, это здорово! — Затем до Фезия полностью дошло сказанное Редферном. Он нахмурился, так что его лицо стало похоже на горгулью с водостока. — Сражаться собираешься! У них есть оружие страшной силы...

— А у меня есть вот это! — прокричал Редферн, размахивая панеко.

Он вспомнил, что Маклин говорил с Сарой там, на той платформе в ветвях мирцинийского дерева, о Фезии и Оффе. Значит, Маклин прислал за ним своих друзей! Он не забыл его! Сознание этого согревало душу Редферна. Он повернулся и бросился бежать обратно, против потока беженцев. Не успел он достигнуть стен, как его нагнали Фезий и Оффа, побежав по бокам. Редферн почувствовал себя совершенно в своей тарелке.

Фезий проворчал:

— Мы тебя как раз ищем, Скоби Редферн. Дэвид все себя винил, что ты тогда угодил в руки Монтиверчи. Они тогда едва унесли ноги, но ты вообще пропал. Можно было догадаться — куда. Мы шли по твоему следу... а потом угодили в этот приятный маленький скандальчик с инфальгонами. Они добрались до стен. Тут и там в них зияли проломы.

Редферн взглянул на травяное море.

К городу катили массивные гусеничные машины. Многие уже уткнулись в стены и пробивали их. Другие, наезжая на них сверху, переваливали через зубцы парапета. Намного превышающие размерами самые большие из земных танков, эти машины двигались с грозной тяжеловесной медлительностью, заставляя замирать сердце безжалостной неостановимостью своего продвижения. Над ними вертелось несколько стаек кристаллов и даже на таком расстоянии Редферн ощутил волны ненависти, но машинам она ничуть не мешала.

— Да, вот уж черное порождение Амры, — проворчал Фезий.

— Даже сенчурийские излучатели эмоций их не могут остановить.

— Да. Но вот это сможет.

Редферн навел панеко и вновь в воздухе возникло это невещественное силовое дрожание, сгущавшееся в черноту. Боевые машины таяли в ней, распадаясь пылью, и воздух гремел, заполняя вакуум. Редферн повел оружием вдоль стены, пробивая полосы и пустоты в рядах машин, старательно выцеливая каждую и ожидая, когда же они начнут реагировать. Сопровождаемый по бокам двумя венудайнцами, Редферн взялся за обход стен. Он устроил инфальгонским боевым машинам победоносную бойню; он не оставил даже признака того, что они когда-то существовали.

Реакция врагов, когда она последовала, далеко не могла сравниться с разрушительной мощью панеко. Теперь Редферн чувствовал облегчение, что второе оружие осталось у Вал. Он оставил его при ней совершенно преднамеренно, поскольку знал, что наличие панеко неизмеримо увеличивает ее шансы выжить.

Боевые машины изрыгнули языки пламени. Один из метательных снарядов ударился о зубец и разорвался пенным фонтаном. Трое отскочили от парапета. Редерн уловил носом вонь кислоты и захихикал.

— Им следовало придумать что-нибудь получше!

С помощью негативной когерации он отправил в небытие оставшиеся машины.

— Волшебники испробовали на них свои зеленые силовые лучи, — веселясь, заметил Фезий. — Бесполезно. Но это твое оружие, Скоби — это поистине король-оружие!

— Оно мне кое-чего и стоило, — сухо ответил Редферн.

Когда все инфальгонские боевые машины были уничтожены и усталость навалилась на Редферна, что показалось ему до странности успокаивающим, Скоби спустился со стен. Фезий и Оффа последовали за ним. Они нашли Сару и Вал, все еще переправляющих людей сквозь Врата, находившиеся за Рубиновыми Воротами.

— Куда они ведут? — догадался спросить Редферн.

Вокруг толкались люди, не совсем понимающие, что случилось и несколько сожалеющие, что после объяснений Редферна с двумя девушками переход сквозь Врата прекратился.

— Вы теперь в безопасности! — заорал Фезий голосом, хлещущим, как кнут — только такой и можно ясно расслышать, когда он раздается со спины грифа. — Идите домой. Мы вернем ваших друзей обратно...

— Откуда?

Вал устало засмеялась и откинула со лба прядь каштановых волос.

— Сара молодчина, — серьезно сказала она. — Я понятия не имею, куда мы посылали этих людей. Сара, психоделическое платье которой оставалось безупречно чистым, захихикала в ответ. Она по-особому посмотрела на Фезия, когда этот динамичный сгусток энергии подошел поближе.

— Неважно куда, важно, что мы отправляли их в безопасное место, а теперь они могут вернуться обратно. Ну, это измерение под названием Шоcунат. — Сара с намеком посмотрела на Редферна. — И, насколько я помню, оттуда имеется прямая связь с Землей.

Вивасьян, взъерошенный, но сохранивший чувство собственного достоинства, тяжело дышал.

К ним присоединились Галт и Мина. Первым побуждением Редферна было повернуться к бородатому философу-арланианцу спиной, но потом он решил — что прошло, то прошло. Он рассказал им, что случилось с Тони и Нили и на мгновение наступила скорбная тишина. Затем в нее жизнерадостно вмешался несгибаемый Фезий, заявив:

— Раз у них с собой парочка этих панеко, я бы особенно не беспокоился. Мы их вытащим.

— Конечно, — подтвердила Сара. Она улыбалась Редферну.

— Дэвид и Алек вернулись в Нью-Йорк. У нас есть новости.

Графиня...

Редферн рассказал ей про графиню.

Сара скорчила рожу.

— Эта сучка, право слово, становится слишком утомительной. Скоро нам придется по-настоящему заняться Пердитой!

— Мне она показалась очень славной женщиной, — проворчал Оффа.

Фезий, помянув некоего фигляра и олуха, отметил, что любая соплячка легко обведет Оффу вокруг мизинца, а Оффа, в свою очередь, помянул Мака Черного и возразил, что Фезием-то точно любая ведьмочка способна командовать и что... Вивасьян с обступившими его людьми от имени всех Волшебников Сенчурии поблагодарил Вал, Редферна и их друзей.

Редферн хитровато ответил:

— Все это надо рассматривать исключительно как сделку, Вивасьян. Принципиальность и деловая хватка. Ты сам назначал правила. Я тебе дам знать, чего мы хотим взамен.

— Может дороговато выйти, — вставил Фезий, неспособный не вмешиваться.

Редферн вспомнил Тони и Нили, вспомнил свой поход по разноцветному лесу, суслинков, гара'хеков и доилку эмоций у себя на голове и кивнул. Он, конечно, приобрел некоторое понятие о том, как высшие причины иногда заставляют применять к людям давление, но это нисколько не помогло ему давление полюбить.

— Мне кажется, однако, я знаю, чего мы хотим в первую очередь, — сказала Сара. — Я за то, чтобы отправляться домой.

— Я тоже, — согласился Оффа. — Вы теперь с Фезием можете, как обычно, посвариться из-за того, где именно у вас дом.

— Домой, — подтвердил Редферн. — На Землю.

— Домой, — подхватила Вал. — В Монтрадо.

Ну, можно и им посвариться из-за этого тоже, однако Редферн не сомневался, что уж эту-то проблему ничто в мире — во всех его измерениях — им не помешает решить.