Волшебные очки для влюбленных

ГЛАВА ВТОРАЯ

И ее желание исполнилось. В мгновение ока.

У нее не потемнело в глазах, не закружилась голова, не было никакой барабанной дроби или сверхъестественных перемещений во времени и пространстве, она не слышала никаких потусторонних голосов или призрачной музыки. Это просто… случилось.

Со своего уютного дивана Джерри перенеслась в книжный магазин. Она снова стояла, вцепившись в шаткую стремянку, точно так, как в прошлую пятницу, и искала редкую книгу о ритуалах древних ацтеков для своего постоянного покупателя, который позвонил ей и сейчас ждал ответа. Рэнс, как и в тот день, стоял у стремянки и рассуждал о своей семье, то с юмором, то переходя на жалобный тон. Он любил поболтать с Джерри, которая была прекрасной слушательницей.

— Мама всерьез заявила, что хочет внуков. Говорит, что семье нужен наследник, а я веду себя легкомысленно, и все такое. Она пробовала завести об этом разговор полгода назад, но тогда я смог ее отвлечь — записался в команду автогонщиков. Она чуть с ума не сошла.

— Я ее понимаю, — ответила Джерри, как и неделю назад.

Джерри не знала, что и подумать. Крепко держась за стремянку, чтобы сохранить равновесие, она тщетно пыталась различить надписи на книжных корешках. Ее сердце билось все быстрее, она была в смятении, даже в ужасе.

Что происходит? — спрашивала себя Джерри, и внутренний голос ей отвечал: «Ты только что загадала желание и потерла стекла старых уродливых очков. Сейчас ты находишься там же, где и неделю назад. Вывод: твое желание исполнилось».

Несмотря на это, ее рассудок искал другие объяснения случившегося: она спит и ей снится один из тех снов, о которых писал Фрейд в своей работе о сновидениях, сон, в котором перемешиваются фантазии и тревоги спящего, сон, который приносит необходимый отдых и облегчение.

Джерри ущипнула себя за руку. Она посмотрела на Рэнса — он и не думал исчезать. Значит, это не сон.

Может, кто-то решил над ней подшутить? Этот «кто-то» прятался за ее диваном, стукнул ее по голове, притащил сюда, водрузил на стремянку…

Вряд ли.

Но тогда… что происходит? Неужели она действительно перенеслась на неделю назад?

Был только один способ проверить это наверняка. Джерри провела пальцами по щеке. Никакой боли, никакой припухлости. Круглое зеркало висело слева от нее, и она потянулась, чтобы увидеть свое отражение. От синяка не осталось и следа. Ее ничем не примечательное лицо выглядело как обычно: карие глаза, светлые ресницы и брови, россыпь веснушек на вполне заурядном носу, не слишком красиво очерченный рот…

Но ни следа покраснения или припухлости. Это свидетельство ее неуклюжести испортило ей всю неделю, но сейчас оно исчезло. А лодыжка? Джерри попробовала опереться на правую ногу — никакой боли.

Волшебные очки сработали. Ее желание исполнилось. Вопрос закрыт.

Ей придется еще раз пережить эту неделю.

Джерри зажмурила глаза. Спасибо, спасибо, спасибо! Внутри нее зажглась искорка надежды. Больше не будет неуклюжей дурочки Джерри, не достойной благосклонного внимания Терранса Уолласа Третьего. Может быть, если она проявит осторожность и будет правильно себя вести, принц наконец-то заметит существование подходящей для него принцессы, даже если он не заметил ее за несколько лет их знакомства.

Несколько лет назад он зашел в ее магазин в поисках журнального столика для своего дядюшки, и с тех пор мечты и фантазии Джерри были только о нем.

Герой ее романа снова начал жаловаться:

— Не знаю, как отвлечь маман на этот раз. Я не собираюсь жениться в ближайшее время. И внуки — дело далекого будущего. В конце концов, мне только тридцать два.

— Может быть, тебе надо все это объяснить маме?

— Объяснить, что мне тридцать два?

Она улыбнулась.

— Что ты еще не созрел для женитьбы. Что ты взрослый мальчик и сам решишь свою судьбу.

— Я объяснял ей это тысячу раз. Но она не понимает. Эй, — сказал Рэнс со странным блеском в глазах, — знаешь, а у нас с тобой могли бы получиться неплохие дети. С моей внешностью и твоими мозгами наш ребенок мог бы покорить мир. И мамочка бы наконец заткнулась.

В прошлую пятницу слова Рэнса — как бы шутливо они ни звучали — польстили ей. Он наконец-то подумал о ней как о женщине! Джерри непроизвольно представила себе и то, что предшествует появлению детей…

Эта мысль настолько ее взволновала, что она потеряла равновесие, упала со стремянки, ударилась головой о ступеньку и потянула лодыжку. Всю неделю ей пришлось носить повязку и прикладывать примочки к ноге. Она не поехала кататься на лошади, не виделась с Дезом до того дня, когда он неожиданно позвонил и пригласил ее вместе перекусить вечером.

И на прошлой неделе, разумеется, она выглядела просто ужасно на балу.

Но в этот раз все пойдет по-другому.

— Знаешь, — небрежно ответила она Рэнсу, — знаменитая актриса однажды сказала что-то вроде этого Бернарду Шоу. Она сказала, что с ее внешностью и его умом их отпрыск мог бы править миром. «Но, мадам, — ответил он, — что будет, если у нашего ребенка окажутся ваши мозги и моя внешность?»

Рэнс одобрительно усмехнулся, а Джерри поздравила себя с тем, что ей удалось так удачно пошутить вместо того, чтобы потерять голову и свалиться с лестницы. Ее пальцы уверенно пробежали по корешкам книг на верхней полке — там находились самые старые и редкие книги, — пока она не наткнулась на предмет поиска.

— Ага! — обрадовалась Джерри. — «Происхождение искусства татуажа народов Америки» доктора философии Рейнальда Оливера.

— Звучит загадочно.

— Не для тех, кто знает толк в росписи по телу. — Джерри взяла книгу в руки.

— Ты сегодня блещешь остроумием, — заметил Рэнс, неохотно оставляя свою излюбленную тему о самом себе и восхищенно глазея на Джерри.

Взглянув на него, она утонула в глубине его изумрудно-зеленых глаз, попала под очарование мальчишеской улыбки. Его слегка волнистые светлые волосы челкой прикрывали брови, точеные аристократические черты лица просились на обложку глянцевого журнала. На секунду девушка потеряла дар речи.

Но тут же, придя в себя, небрежно ответила:

— У меня сегодня хорошее настроение.

— Эта книга выглядит такой тяжелой. Тебе помочь?

Нет, я справлюсь.

Эти слова чуть было не сорвались с ее губ, но, сделав над собой усилие, она промолчала. Разумеется, она бы справилась. Но может быть, стоило хотя бы попытаться выглядеть хрупкой и беззащитной? Не беспомощной, нет, просто настоящей женщиной, которая оставляет мужчинам право заниматься тем, что у них так хорошо получается, — например, поднимать тяжелые вещи.

Это был еще один шанс изменить привычный ход вещей.

На мгновение Джерри закрыла глаза и поблагодарила те таинственные силы, что исполнили ее желание. Она вновь пообещала себе, что постарается все сделать правильно.

На этот раз все пойдет по-другому.

— Спасибо, — сказала она Рэнсу. — Если ты возьмешь книгу, я смогу спуститься.

Джерри осторожно сделала шаг вниз по лестнице и отдала книгу в протянутые руки Рэнса. Он положил тяжелый том на прилавок и вновь повернулся к Джерри. Через секунду девушка с удивлением почувствовала, как сильные мужские руки с нежной властностью обняли ее.

У Рэнса даже не сбилось дыхание, когда он поставил ее на пол. Джерри побоялась, что, если она повернется, чтобы поблагодарить его за помощь, он увидит, как раскраснелись ее щеки.

— Мерси, — выдохнула она наконец, едва взглянув в его сторону.

— Мамочка привила мне хорошие манеры, — прошептал он ей на ухо, затем развернул к себе.

Теперь их лица почти соприкасались. Казалось, поцелуй неизбежен. Несмотря на пикантную ситуацию, Джерри удалось придумать остроумный ответ:

— Так же, как и любовь к детям.

— Нет, не напоминай, — простонал Рэнс с очаровательной и в то же время шутовской гримасой на лице. Почему некоторым людям без труда удается выглядеть привлекательно?

Она задавалась этим вопросом с детства, но так и не нашла на него ответа…

Воспользовавшись заминкой, Джерри торопливо подняла телефонную трубку.

— Доктор Олбрайт? Я нашла ее. Да, третье издание. Ну что вы, не стоит благодарности, я рада, что смогла помочь.

Она невольно улыбнулась, когда старик начал рассказывать, как долго он искал эту книгу, и что магазин Джерри настоящая сокровищница, и как он счастлив, что девушка решила поселиться именно в их городе.

На прошлой неделе она не услышала ничего подобного. Джерри не успела найти книгу, и, пока она, упав с лестницы, исследовала свои раны, бедный доктор Олбрайт терпеливо, но, увы, безрезультатно ждал у телефона.

— Разумеется, я придержу ее для вас, — пообещала Джерри доктору.

Рэнс смотрел на девушку с явным одобрением. Когда она повесила трубку, он сказал:

— Ты потрясающая! Ты хоть знаешь об этом?

Она наморщила носик и, чувствуя, что снова краснеет, ответила:

— Нет, не знаю.

— Нет, правда, ты такая… отзывчивая. Ты счастлива, когда можешь помочь людям, у тебя даже лицо начинает светиться.

— Хватит, — смущенно запротестовала Джерри.

Рэнс подошел поближе к прилавку и дернул ее за хвостик на голове.

— Хотел бы я иметь такую сестренку. Ну ладно, мне пора. Увидимся, — сказал он и направился к двери.

Очевидно, что такое дружеское обращение исключало всякую возможность более романтических отношений, и, стараясь скрыть разочарование, Джерри небрежно спросила:

— Куда направляешься?

— У меня свидание.

— Правда? — Она уже знала ответ на следующий вопрос. — А с кем?

— С Марлой Коннели, — ответил Рэнс с улыбкой опытного соблазнителя.

— И она, разумеется, модель?

— Ну естественно. Мы недавно встретились в Нью-Йорке. Она хочет купить ранчо. Я предложил показать ей город.

Он лукаво приподнял бровь, как будто намекая, что его намерения идут немного дальше и что простой прогулкой по городу с красивой, стильной женщиной дело не ограничится.

Она почувствовала укол ревности, как и на прошлой неделе. Но… разве у нее нет возможности изменить ход вещей? Разве не может она на этот раз все сделать по-другому?

Подожди, сказала себе Джерри. Благотворительный вечер состоится через неделю, и на этот раз все будет по-другому. Рэнс наконец-то увидит, какое она сокровище. Прекрасная, утонченная принцесса Джерри.

— Ну ладно, тогда удачи, — сказала она, — увидимся.

Джерри проводила его взглядом. Довольная, что ей удалось хотя бы избежать падения, она развернулась и чуть не споткнулась о стопку книг, которые ждали на полу, пока их не расставят по полкам. Урок первый: ты можешь вернуться на неделю назад, но если ты неуклюжа, такой ты и останешься, и никакая магия тебе не поможет. На этот раз тебе повезло, поздравила себя Джерри, но никакое чудо не сделает тебя грациозной.

Джерри направляла коня к холмам Сьерра-Невады, где восходящее солнце озаряло лежавшие внизу долины. Этим утром девушка была полна надежд, к тому же она отлично выспалась — никакой боли от несуществующих синяков, никакого аспирина на ночь или льда на поврежденную ногу утром. На прошлой неделе она не смогла поехать на прогулку, но сегодня все было по-другому. Джерри гадала, присоединится ли к ней Дез, как это частенько бывало во время утренних прогулок, и вдруг услышала цоканье копыт. Вдали показался силуэт всадника. Она натянула поводья, заставляя Раффи приостановиться, чтобы подождать Деза.

Дез лишь кивнул в ответ на ее приветствие. Да, ее друг, как всегда, немногословен. Лаконичный, привыкший к одиночеству владелец ранчо, который говорит только тогда, когда этого не избежать. Но ей это нравилось, тем более что его никогда не раздражала ее болтовня.

Они поехали бок о бок.

— Прекрасный день, не правда ли? — сказала она, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух.

— Хм…

— Давай наперегонки до дерева!

Она тут же пришпорила коня, не давая ему возможности ответить, зная, что у нее нет никаких шансов обогнать Деза, но все же вызывая его на это дружеское соревнование. Через несколько секунд он нагнал ее, но не промчался мимо, как, несомненно, мог бы сделать, а поехал рядом.

Они гнали лошадей минут пятнадцать, пока не достигли зарослей деревьев, самое высокое из которых наклонялось над полупересохшим ручьем, купая свои утомленные жарой ветви в прохладной воде. Джерри думала об этом дереве с нежностью, ведь именно здесь несколько месяцев назад она стояла, безуспешно пытаясь приладить поводья, а Дез, проезжавший мимо, предложил ей свою помощь. Девушка с радостью ее приняла, ведь тогда она еще не умела обращаться с лошадьми.

Джерри родилась и воспитывалась в Нью-Йорке, в семье академиков и интеллектуалов, и лошадей видела только на картинках или в лучшем случае во время конных рейдов полиции. Ее неизменно восхищала сила и грация этих животных, и Джерри мечтала, что когда-нибудь у нее будет своя лошадь, а она станет первоклассной наездницей.

Приехав сюда, Джерри купила Раффи и держала его на конюшне у Деза, как ей и порекомендовал предыдущий владелец лошади. Девушка взяла несколько уроков верховой езды и сейчас, как она надеялась, уже неплохо справлялась, с каждым днем держась в седле все уверенней.

И все это благодаря Дезу. В своей ненавязчивой манере он научил ее седлать лошадь, обращать внимание на корни деревьев и опасаться змей во время прогулки, поить и чистить лошадь после нее…

— Ух ты! — воскликнула Джерри, достигнув цели. И она, и Раффи тяжело дышали, но выглядели довольными. — Это было здорово!

— Ты делаешь успехи, — похвалил Дез. — С каждым днем держишься в седле все лучше и лучше, — добавил он с легкой улыбкой на обычно невозмутимом лице.

Не в первый раз она заметила, что его поношенная ковбойская шляпа скрывает восхитительные голубые глаза, от которых бежали тоненькие лучики морщинок, появившиеся от многих лет, проведенных под палящим солнцем. Темные волосы и голубые глаза. Они достались ему от предков-ирландцев, объяснил он ей во время одного из редких приступов разговорчивости. Они приехали в Америку в годы голода и вели нищенскую жизнь. Сам же Дез упорно трудился и лет пять назад смог наконец купить ранчо, осуществив свою давнюю мечту — иметь собственный дом.

Джерри, конечно же, интересовало его прошлое. Он не был женат, и она знала, что живет он один. Но в нем было что-то, что удерживало ее от слишком личных вопросов, и она смиряла свое любопытство. Иногда ей казалось, что в этом человеке есть что-то загадочное, как будто бы тень какой-то печальной тайны окутывала его одиночество. Тем не менее ему нравилась ее компания во время совместных утренних прогулок раз или два в неделю.

Первый раз за свою сознательную жизнь Джерри чувствовала себя свободно в мужском обществе. У него был особый дар заставлять ее принимать себя такой, какая она есть, и не стесняться самой себя. Всю свою жизнь Джерри говорила то, что думала, а думала она о многом, и бедному Дезу приходилось выслушивать полный отчет о книгах, которые она прочитала, мысли, которые она где-то вычитала и хотела обсудить, ее мнение о политике, научных открытиях, о жизни вообще. Иногда она рассказывала ему о себе, жаловалась на свои неудачи на личном фронте, на свой рост, неуклюжесть.

И все же Джерри никогда не доходила до того, чтобы рассказать ему о Томми и своем неудавшемся романе, хотя всегда была готова делиться сокровенными мыслями с этим человеком. Иногда девушка замолкала и спрашивала, не слишком ли много она болтает, и всегда слышала в ответ, что ему нравится ее слушать.

Она была благодарна Дезу за то, что он открыл для нее новый чудесный мир, мир, где мужчины и женщины могли быть друзьями. У нее всегда были подруги, но он стал ее первым другом-мужчиной, и она ценила их взаимоотношения.

— Придет день, — сказала она ему с усмешкой, — и тебе будет не так-то просто меня догнать.

Дез улыбнулся в ответ.

— Вполне возможно.

Они стояли рядом, пока их лошади мирно щипали травку. Джерри смотрела на то, как восходящее солнце отражается в прозрачной воде ручья. Ее сердце наполнилось радостью — сегодняшнее утро совершенно особенное. Внезапно ей захотелось рассказать Дезу о своем исполнившемся желании. Ей нужно было поделиться этим чудом хоть с кем-нибудь.

— Дез, ты веришь в магию?

Он прищурил глаза.

— В магию?

— Да. Ну, когда ты загадываешь желание, произносишь волшебные слова и твое желание исполняется. Или ложишься вечером в постель, а просыпаешься в совершенно другом месте.

Он в недоумении посмотрел на нее, обдумывая вопрос. Потом пожал плечами.

— Я верю в то, что вижу и могу потрогать.

— То есть ты не веришь в параллельные миры, или в призраков, или во власть неведомых сил?

— Боюсь, что нет, — сказал он, невольно улыбаясь. — А что?

Нет, подумала она, если и рассказывать, то не прагматику Дезу. Может быть, Диди, ее подруге, которая держит антикварную лавку рядом с ее книжным магазином.

— Да так, просто интересно. Я же все время задаю вопросы, сам знаешь.

— Мне это в тебе и нравится, — просто сказал Дез. — Поехали обратно?

Про себя Дез размышлял, что происходит у Джерри в голове. Сегодня она была какой-то странной, возбужденной. Не то чтобы внезапно похорошела, но ее озарял какой-то внутренний свет.

Неожиданно ему в голову пришла мысль: это все из-за Рэнса. Дез знал, что она на него запала: когда Джерри говорила об этом бездельнике, она краснела и на ее лице появлялась глупая улыбка. К сожалению, некоторым женщинам, несмотря на их ум и здравый смысл, нравятся такие вот смазливые парни, всегда готовые пофлиртовать, щедрые на пустые обещания.

Его бывшая жена была такой же. После трех лет семейной жизни Стелла увлеклась каким-то сладкоречивым типом, который, услышав, как она поет, пообещал сделать ее звездой. Теперь несостоявшаяся звезда моет полы в Лос-Анджелесе, ожидая своего шанса.

Возможно, они действительно были далеко не идеальной парой — мужчина, который любит простую сельскую жизнь, и женщина с хорошим голосом и мечтательными глазами. Так или иначе, Дез не верил в постоянство женщин.

Джерри совсем другая. Дез не понимал, что же в ней такого особенного, но за последние несколько месяцев она стала для него дороже, чем ему хотелось бы признать. Когда он это понял, сила охвативших его чувств удивила и напугала его.

Он знал: ему лучше оставаться в одиночестве. Он плохо находил общий язык с людьми. Но Джерри иногда даже смешила его, что было ему в новинку. Всего несколько минут с этой девушкой, и его скованность исчезала.

Но только не тогда, когда она упоминала о Рэнсе. Тогда его мышцы напрягались, а лицо каменело.

— Я умираю от жажды, — внезапно сказала Джерри. — Давай вернемся, я попью на конюшне.

— Не стоит, — неожиданно запротестовал Дез. — Поехали ко мне. У меня найдется для тебя стакан воды.

Он посмотрел на ее удивленное лицо и тоже удивился, как у него такое вырвалось. Он никогда не приглашал ее в дом, и после Стеллы там не бывала ни одна женщина. Это была его крепость, его священное убежище, которое не мог осквернить ни один человек — а тем более ни одна женщина. Однако слово не воробей.

— Да, конечно, спасибо, — улыбнулась Джерри. — Я бы с удовольствием посмотрела, как ты живешь.

— Не ожидай ничего особенного, — предупредил он.

— Если ты думаешь, что я одна из тех придирчивых дамочек, которые замечают каждую пылинку, то забудь об этом. У меня дома постоянно беспорядок.

Джерри и раньше видела дом Деза, но только снаружи. Это было одноэтажное здание с черепичной крышей и большими окнами. Сейчас, когда хозяин открыл дверь и она вошла, ее полностью захватило увиденное. В гостиной было прохладно, особенно после жаркого солнца. Камин, уютный диван, два кресла… Полы были покрыты индийскими ковриками, две стены занимал высокий, под потолок, книжный шкаф. Это ее удивило и обрадовало — она не знала, что Дез любитель чтения. Он никогда ей об этом не говорил.

Направо был коридор в спальню. Налево — проход в уютную кухню, отделанную желтым кафелем. Посреди кухни, под навесным вентилятором, стоял круглый деревянный стол с двумя стульями.

— У тебя так здорово! — воскликнула Джерри. — Так уютно, так по-домашнему.

Дез пожал плечами. Девушка поняла, что ее комплименты его смущают. Он подошел к раковине, достал стакан с длинной посудной полки и налил воды. Джерри с благодарностью приняла стакан и быстро осушила его.

— Еще, — попросила она. — Я сейчас готова и реку выпить. Наверно, это из-за того, что съела вчера слишком много анчоусов.

Дез в удивлении приподнял бровь, наливая ей еще воды.

— Анчоусы, говоришь? Ты единственная любительница анчоусов, которую я знаю.

— Ты тоже их любишь?

Он кивнул.

— Анчоусы, пепперони и грибы.

— Да! — воскликнула Джерри. — Великолепная троица. Нам нужно как-нибудь съесть пиццу на двоих, — неожиданно добавила она.

Что-то в его взгляде сказало ей, что она перешла границу дозволенного.

— Извини. Я что-то не то сказала?

— Да нет, все в порядке, — успокоил Дез. — Почему ты все время это делаешь?

— Делаю что?

— Извиняешься. Как будто сделала что-то плохое.

— Черт, я думала, что избавилась от этой привычки.

Дез протянул руку, и ей показалось, что он хочет погладить ее по щеке, но он, передумав, спрятал руку за спину.

— Извини. Я не должен тебя критиковать.

— Ага, кто теперь извиняется? Мы же друзья, правда?

И опять в его глазах промелькнула какая-то тень.

— Да, мы друзья. Просто я хотел сказать, что ты потрясающая женщина и не должна себя недооценивать.

Потрясающая женщина. Его слова польстили ей. Она и вправду себя недооценивает, постоянно извиняется за всякие пустяки, вечно чувствует себя не в своей тарелке. Она попыталась начать новую жизнь на новом месте, но старые привычки, так же как и старые обиды, не забываются…

— Ну, — сказала Джерри, — спасибо за все. Хотелось бы мне верить в то, что ты мне сказал, — печально добавила она.

Дез молча отругал себя. Почему он ей это сказал? Да потому, что она ему небезразлична, черт возьми. Она и впрямь замечательная женщина, и ему хотелось, чтобы она это знала, смогла в это поверить.

Между ними возникло неловкое молчание, и, показав на стул, Дез предложил:

— Может, присядешь? Не хочешь отдохнуть пару минут?

— Нет. Но мне бы хотелось взглянуть на твои книги. Можно?

Джерри прошла в гостиную и, разглядывая книжные полки, восхищенно заахала со свойственным ей энтузиазмом.

— Послушай! — воскликнула девушка. — Да у тебя же здесь весь Диккенс! И Фома Аквинский… И… о, Дез! Сколько поэтических сборников! Фрост и Вордсворт, и даже «Элегии» Рильке! — Она повернулась к нему, скрестив на груди руки. — Почему ты мне не сказал?

— Не сказал что?

— Что ты один из нас. Любитель литературы. Особенно поэзии. Почему я не знала об этом?

Ее энтузиазм усугубил его смущение; Дез уже жалел, что пригласил ее домой. Ему хотелось, чтобы ей здесь понравилось, и в то же время он ругал себя за то, что ему небезразлично ее мнение. Эта женщина и так слишком много о нем знала.

— Да как-то к слову не пришлось, — пожал он плечами.

— Ну конечно. Во время наших утренних прогулок я все уши тебе прожужжала, рассказывая о новых авторах, особенно поэтах, которых я читала! А ты, восседая на своей лошади, вежливо и безразлично кивал в ответ. Дез, да ты обманщик!

Джерри сказала это с улыбкой, чтобы он не подумал, будто она его в чем-то обвиняет. Она не знала, да и откуда ей было знать, что в детстве ему приходилось вести двойную жизнь, скрывая свою любовь к чтению от семьи, в которой его бы не поняли, стали дразнить. Дез держал книги под кроватью и читал их при свете фонарика поздно ночью, когда остальные спали.

— У меня нет образования, — сказал он ей.

— Ты имеешь в виду, что у тебя нет диплома? Ты сделал для своего развития гораздо больше, чем иной делает в колледже. Ты читал, потому что тебе этого хотелось, а не потому что тебя заставляли. — Джерри щелкнула пальцами — ее осенило. — Тебе надо прийти в магазин во вторник вечером. У нас проводятся поэтические чтения, тебе обязательно понравится. Кстати, почему ты до сих пор не бывал в моем магазине?

Дез мог бы ответить, что однажды он зашел и увидел, как она суетится вокруг Рэнса. Его это настолько разозлило, что он развернулся и ушел.

— Обещай, что придешь, — настаивала она.

— По вечерам я обычно работаю с документами.

— Постарайся прийти, ладно?

Дез не мог не заметить просящее выражение ее открытого лица. Он снова пожал плечами.

— Посмотрим.