Глава 2 В чужом доме

Ехать пришлось недолго, дети вышли из подземки, углубились в квартал жилых домов и добрались до очень старого, давно не ремонтированного здания, вошли в подъезд. Миша открыл ключом дверь квартиры на первом этаже. Зефирка чихнула раз, другой, третий. Почему тут так сильно пахнет лекарствами?

– Мамочка, у нас гостья! – закричала Ксюша, входя в крохотную комнату, которая служила одновременно и гостиной, и спальней.

Зефирка села на пол и осмотрелась. Посреди комнаты располагался круглый стол с четырьмя простыми стульями. У одной стены притулился шкаф, рядом висели полки с книгами. У другой стояла узкая кровать, около нее – самые дешевые деревянные костыли.

– Щенок! – умилилась лежащая на кровати худенькая, бледная до синевы женщина. – Какой хорошенький! Где вы его взяли?

– На улице нашли, – ответил Миша.

– В парке, – возмутилась Зефирка, – я на скамейке сидела.

Но, конечно же, слов собаки никто из людей не понял.

– Ой, она так смешно тявкает, – захлопала в ладоши Ксюша, – как игрушка. Мы спасли бедняжку, она погибала.

– Могла от голода погибнуть, – добавил Миша, – или под дождь попасть, простудиться и умереть.

– Чушь! – возмутилась Зефирка. – Верните меня немедленно назад. Витя прибежит, пустую скамейку увидит и с ума сойдет.

– Мы сделали хорошее дело, – радовалась Ксюша.

– Не надо делать хорошие дела, не посоветовавшись с тем, кому его делаете, – простонала Зефирка, – то, что вам кажется добром, другому обернется злом. Что Витя без меня делать станет? Кто его будет хранить?

– Ребята, у малышки ошейник, – сказала худенькая женщина.

– Где? – удивилась Ксюша.

Зефирка закатила глаза. Вот хороший вопрос! Обычно такие задают в Прекрасной Долине ее младшие сестры Мафи и Куки.

– На шее, – уточнила мать, – посадите щенка ко мне на постель.

Зефирка обрадовалась. Ну наконец-то! Сейчас недоразумение выяснится. Витя должен был написать на оборотной стороне ошейника свой телефон.

Тонкие пальцы женщины расстегнули ошейник.

– Зефирка, – прочитала она вслух.

– Да, да, да, – заликовала собачка, – это я. Сначала Вите пришла в голову гениальная идея назвать меня Чернушка. Я прямо дар речи потеряла, когда поняла, что много лет придется на глупую кличку отзываться. Но потом мне повезло! Ночью, когда Витя лег спать, я тайком открыла буфет и взяла зефир. Обожаю его! В Прекрасной Долине в нашей деревне есть замечательный кондитер! Но такой зефир, как в мире людей, у нас делать не умеют. М-м-м! Ради вашего зефира я готова на все. Наверное, я от восторга потеряла бдительность, громко шуршала упаковкой, потому что Витя проснулся, пошел на кухню, увидел, как я восхитительное лакомство трескаю, засмеялся и сказал: «Чернушка! Я тебя переименовываю. Ты будешь Зефирка, как моя первая мопсиха, она тоже по ночам в буфете шарила». Я несказанно обрадовалась. Хозяин дал мне мое родное имя. Впервые Зефиркой меня назвала Фотина, прапрапрапра…бабушка Витиной тети. Было это…

Зефирка призадумалась.

– Году этак в тысяча восемьсот четырнадцатом, когда прапрапрапра…дедушка Виктора, красавец гусар Николай, вернулся из Парижа, победив Наполеона, и женился на Фотине. Я была среди свадебных подарков жениха. Меня назвали в честь ветра – Зефира, о нем еще Пушкин писал: «Ночной зефир струит эфир», а потом, позднее, люди придумали замечательное лакомство – зефир. И все стали думать, будто имя мне дали из-за этой сладости.

– Почему она все время тявкает? – удивился Миша.

– Наверное, ругает глупого хозяина, который написал на ошейнике кличку щенка, но не указал ни свой телефон, ни адрес. Хоть бы фамилию и имя-отчество нацарапал, – вздохнула женщина.

– Как? – закричала Зефирка. – Что за безалаберность! Его зовут Виктор Кузнецов! У него есть мама, тетя, вся наша семья, где главная мопсиха Муля хранит Кузнецовых с незапамятных времен. У Вити своя квартира, без меня там полный беспорядок будет.

– Ой, она сердится, – засмеялась Ксюша. – Мама, посмотри! Так смешно глаза выпучила, лапами по одеялу стучит.

– Малышка хочет гулять, – решила хозяйка.

Миша схватил Зефирку на руки и поспешил к двери.

– Мама, мы же ее у себя оставим? – спросила за спиной брата сестра.

– Ксюшенька, я бы с радостью, – ответила мама, – но ты же понимаешь, за собакой надо ухаживать, а для меня выйти на улицу – огромная проблема.

– Мамулечка, не волнуйся, я все сама буду делать, – заныла Ксюша.

Продолжения беседы Зефирка не слышала, потому что Миша унес ее во двор, опустил на чахлую траву и прошептал:

– Зефирка, пис-пис.



Мопсиха тяжело вздохнула, пошла к забору и вдруг услышала радостный крик:

– Зефирундель! Это ты? Не верю своим глазам!

Мопсиха притормозила, обернулась и увидела французского бульдога, за ним бежал второй такой же пес.

– Дорогая! – радостно завопил первый. – Сейчас поцелую тебя.

Зефирка не успела увернуться, «француз» налетел на нее и в секунду облизал с головы до ног.

– И я, и я, и я хочу тебя обнять, – зачастил второй.

Зефирка старательно вытерла лапой мордочку. Если собака обслюнявила тебя при встрече, в следующий раз, увидев ее, лучше помаши ей издали лапой.

– Давно не виделись, – взвыл второй «француз» и ринулся к Зефирке.

Мопсиха живо отбежала в сторону, брат первого бульдога на большой скорости пронесся мимо нее и влетел головой в забор.

– Роки, – пропел женский голос, – Мози, где вы, кабачки глупые.

– Тетя Вера, они здесь, – сказал Миша.

К нему подошла молодая женщина.

– Ой, вы купили щенка! – обрадовалась девушка. – Будет подружкой кабачкам.

Зефирка присмотрелась к тем, кто так обрадовался ее появлению, и ахнула:

– Мози, Роки! Я вас с трудом узнала! Вы такие толстые!

– Это мы, – завопили бульдоги, – вернулись к Филипповым, сменили Эндрю и Гарта. Девочка Вера выросла, вышла замуж, теперь мы ее и Юру храним. Постой, а почему ты очутилась у Поваровых? У них же кошка Василиса!

Зефирка горько вздохнула и рассказала приятелям, что произошло.

– Жесть! – заорал Мози.

– Мама запрещает говорить такие слова! – завопил Роки.

– Родители в Прекрасной Долине, они нас не слышат, – громко парировал брат. – И каким выражением охарактеризовать бенгальский огонь, который случился с Зефирунделем?

– Мама всегда знает, когда дети безобразничают, – не сдался Роки. – Надо сказать: «Ерундятина, в которую вляпалась Зефирчуня».

– А-а-а! Мне замечание делаешь, а сам! – запрыгал Мози. – Забыл, что бабушка велела никогда не употреблять глагол «вляпаться». Вот вернемся домой, все про тебя ей расскажу. И «ерундятина» маме точно по вкусу не придется.

Мози надул щеки и укусил Роки за ухо, тот боднул брата.

– А ну остановитесь, – приказала Зефирка, – потом побьете друг друга. Мози, почему ты сказал «бенгальский огонь»? Какое отношение он имеет к происходящему?

– Он сложные слова путает, – захихикал Роки, – не понимает их значения. Мози, что такое бенгальский огонь?

– Огромная неприятность, – пояснил брат, – прямо жуть какая.

– Слышала? – обрадовался Роки. – Мози глупец! Бенгальский огонь – это деньрожденный торт, в него втыкают штуку такую, она в разные стороны искрами плюется.

– А ты таблицу умножения выучить не смог, – отрезал Мози.

– Ах так! – возмутился Роки. – Сейчас получишь леща!

– Мы поедем на рыбалку? – удивился Мози. – Не хочу! Не люблю воду.

– Стоп, – скомандовала Зефирка. – Вы давно здесь?

– Уже четыре года, – хором заявили братья.

– Значит, хорошо знаете, где находится кнопка вызова почтового жаба, – обрадовалась мопсиха. – Мне надо срочно сообщить о казусе Муле.

– Ты приехала из Австралии? – заморгал Мози.

– Почему ты так решил? – не поняла Зефирка.

– Сама сказала: «Надо сообщить о казусе», – влез Роки, – всем известно, они живут в Новой Зеландии. Где казус? Можно на него поглядеть?

– Правда, что дети у них в сумках на животе живут? – полюбопытствовал Мози.

Зефирка расхохоталась.

– Вы про кенгуру? Роки, Новая Зеландия и Австралия – это разные страны. Нет, я не оттуда, и кенгуру со мной не прилетел. Не стоило мне говорить слово «казус». Где кнопка для связи с жабом?

Роки показал лапой налево:

– Вон на том столбе.

Мози скорчил гримасу:

– Да он опять перепутал, иди налево.

– Твой брат именно туда меня и направил, – хмыкнула Зефирка.

– Нет, он велел шлепать направо, – возразил Мози.

– Ты глупец! – взвизгнул Роки. – Выучи наконец, где лево-право. Нам в школе на уроке географии рассказывали, а ты в это время спал.

– Нет. Отлично помню все, что училка говорила. Мох растет на дереве к дождю, – заявил Мози, – у меня по географишу пять всегда стояло.

Зефирка потрясла головой и пошла к столбу, нашла у его основания небольшую дверцу, открыла ее и крикнула в зарешеченное отверстие:

– Густав, отзовись!

В ответ донеслось:

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

– Густав, перестань, – разозлилась мопсиха, – у меня неприятность!

Из дырки донесся тяжкий вздох, потом прорезался бас жаба:

– Ну что еще? Имею я право спокойно попить какао с мармеладом.

– Какао с мармеладом, – повторила Зефирка и облизнулась.

– Хватит заниматься ерундой, – рассвирепел Густав, – выкладывай свое горе.

Зефирка быстро рассказала о том, что случилось.

– Не повезло тебе, – уже другим голосом протянул Густав, – я сбегаю к Черчилю, он очень умный, подскажет, как поступить. И Фене доложу, и Муле. Мы соберем Совет. Ты пока сиди тихо.

– Разве можно сидеть громко? – спросила Зефирка.

Густав зачавкал, послышалось бульканье, похоже, жаб не потерял аппетита, услышав о беде мопсихи.

– Запросто. Многие, сидя в креслах, кричат, но ничего не делают. Жди от меня известий. Через пять часов подходи к кнопке.

– Побыстрей не получится? – попросила Зефирка.

– Быстро не значит хорошо, – буркнул жаб. – Самое плохое, что можно сделать в момент серьезных испытаний, это спешить. Это даже хуже, чем плакать, жаловаться на жизнь и требовать от всех помощи. Зефирундель, мы, конечно, постараемся тебе помочь. А сейчас повтори вслух два правила собаки, которая попала в трудную ситуацию. Надеюсь, ты их помнишь.



– Лучше тебя самой никто о тебе не позаботится, – вздохнула Зефирка.

– Отлично! – воскликнул жаб. – Теперь второе.

– Никто не сможет за тебя поужинать, кое-что надо делать самой, – пробормотала мопсиха, – я поняла.

– Молодец, – похвалил ее Густав, – просто сделай все, что можно. И помни, сквозь плач любая неприятность кажется больше. Слезы как лупы увеличивают всякую беду. Жду звонка. Не опаздывай. До связи.

Снова послышалось чавканье.

Зефирка захлопнула дверцу.

– Густав мармелад лопает, – мечтательно протянул Мози, – наверное, из ябловики. У людей такой вкуснятины нет, у них ябловика не растет.

– Зато здесь есть пастила и другие лакомства, – облизнулась мопсиха и спохватилась: – Вам никто не говорил, что подслушивать чужие разговоры нельзя?

– Мама каждый день твердила, но у нас память дырявая, – честно ответил Мози.

– А потом добавляла: «Что вам в уши умного ни положи, через нос наружу вываливается», – заявил Роки. – Зефирундель, сомневаюсь, что Лена, мама Миши и Ксюши, угостит тебя вкусным.



– У нее совсем нет денег. Только пенсия, очень маленькая, – пояснил Роки.

– Лена молодая, – удивилась Зефирка, – а у людей платят пенсию лишь совсем старым.

– Или больным, – уточнил Мози. – Лена попала под машину и теперь еле-еле ходит на костылях.

– Плохо, – пригорюнилась Зефирка. – А кто ей помогает?

– Никто, – сказал Роки, – только Ксюша и Миша, но у них это не очень получается. Сейчас мы тебе все расскажем.

Зефирка навострила уши и услышала печальную историю.



Загрузка...