Волшебный коридор

Глава 3 Волшебство брака

Заклинание сработало, но... Дор приземлился вовсе не в замке доброго волшебника Хамфри, а чу-уть поодаль – на противоположном бережку рва. Ох уж эти заклинания! А если... Ну да! С волшебным заклинанием все в порядке. Просто Хамфри не любит посетителей и всегда ставит на их пути барьерные заклинания. Если хотят поговорить с ним, с Хамфри, то пусть стараются, перелезают. Королей, правда, надо пропускать беспрепятственно, но старый гном, очевидно, забыл об этом. Или выпустил из виду. Надо было, прежде чем отправляться, переговорить с волшебником через магическое зеркало, но Дор ведь так спешил. Поторопился – получай.

Что же делать? Можно покричать, вызвать кого-нибудь из замка, попросить провести. И тут Дор сам себе сказал – дудки! Сам напутал – сам и выбирайся, то есть пробирайся. Однажды, четыре года назад, он уже смог пробраться в замок. Одолеет и сейчас. Найдет путь внутрь и тем докажет, что король из него распрекрасный.

Дор посмотрел на замок, на ров. Четыре года назад вода во рву была чистой, прозрачной, а теперь замутилась и пахло от нее скверно. Да и сам замок изменился. Теперь он напоминал сужающуюся к вершине горную кручу. Ну, сужается и пусть себе сужается. Ничего удивительного. Настолько ничего, что даже подозрительно.

Дор присел на корточки и обмакнул палец в воду. Палец сразу облепила какая-то гадость. Дор понюхал палец и скривился. Но запах какой-то знакомый. Странно...

Пока ясно одно: он не станет переплывать ров или перебираться вброд, пока не узнает, что там, на дне, таится. Конечно, Хамфри своими барьерами большей частью отпугивал и прогонял, а не убивал, но смельчакам и этого хватало. От них требовалось и мужество, и находчивость. Во рву может плавать не только грязь, но и кое-что похуже.

Но пока все было спокойно. Тусклый зеленоватый налет на воде не шевелился. Ждать, однако, можно всего, и в любую минуту.

– Вода, ты кого-нибудь живого в себе прячешь? – спросил Дор.

– Никого живого не прячу, – глухо отозвалась вода. Но Дору почудилась насмешка. Воду вопрос почему-то рассмешил.

– А разных прочих ловушек в тебе нет?

– И разных прочих нет. – На этот раз по воде просто пробежала веселая рябь.

– Ну, чего развеселилась? – требовательно спросил Дор.

Вода прямо заплескалась:

– Узнаешь, чего развеселилась.

Все эти неодушевленные страшно тупы и легкомысленны. Чтобы с ними договориться, их надо или умаслить, или запугать.

Дор поднял булыжник и угрожающе подбросил его на ладони: – Выкладывай, что знаешь, или запущу камнем.

– Караул! – перепугалась вода. – Не бросай! Я буду жаловаться! Я разбрызгаю все, что знаю, а знаю я так немного.

– Пощади, – взмолился камень, – не бросай меня в эту грязь.

– Тогда говори, – потребовал Дор.

– Во рву живет зомби, – раскололась вода. – Зомби – морской змей.

Теперь Дор понял, почему вода хихикала. Зомби – существа мертвые, так что в воде и в самом деле не было живых. Но зомби можно оживить, так что и неодушевленных там не было. Но как мог оказаться зомби во рву замка доброго волшебника Хамфри? Ах да, ведь здесь живет и повелитель зомби! Когда повелитель зомби вернулся в мир живых, возникло маленькое недоразумение. Потому что в замке, который восемьсот лет назад занимал повелитель зомби, теперь жил добрый волшебник Хамфри. У повелителя зомби было право прежнего жильца, а у Хамфри – право нынешнего владельца. Никто из них не хотел ссоры, и оба волшебника решили поделить владения. Пока не отыщется решение получше. Но решение получше не спешило находиться. Повелитель зомби жил поэтому в одном замке с Хамфри и помогал ему отбиваться от визитеров, ведь и сам он не сильно любил людей.

Дор знал, как обращаться с зомби. Ведь даже среди его лучших друзей были зомби. Нельзя отрицать, что они невыносимо пахнут, что от них вечно что-то отваливается, то ухо, то нос, но в остальном зомби ребята вполне приличные. Ума у них, правда, не больше, чем у столов и стульев. Да и о каком уме можно говорить, коли голова похожа на гнилой орех? Обмануть зомби пара пустяков.

– Где-то здесь должна быть лодка. Ну-ка подскажи, – потребовал Дор у камня.

– Лодка вон там, – указал камень. – Да брось ты меня наконец!

Дор увидел лодку и отбросил камень. Тот удовлетворенно шлепнулся на землю и застыл в долгожданном оцепенении. Камни по натуре страшные лентяи. Некоторых из них просто с места не сдвинешь.

Дор подошел к лодке. Это оказалось маленькое каноэ с обшарпанным веслом. Как раз то, что нужно! Но плыть еще рано.

– Эй, ты что, не собираешься на мне плыть? – крикнула лодчонка вслед уходящему Дору. Вообще-то неодушевленные должны помалкивать и ждать, пока он, Дор, их спросит, но столько развелось недисциплинированных.

– Пока не собираюсь, – ответил Дор. – Хочу проведать моего приятеля зомби.

– А, ну иди, иди. Зомби здесь много. Из них получается отличное удобрение.

Дор отошел подальше, чтобы его нельзя было увидеть из замка, присел, набрал грязи и натер ею лицо, руки и свои королевские одежды. Для такого путешествия следовало бы заранее переодеться, но и тут обычная недальновидность сыграла с ним шутку. Дор просто привык действовать наобум.

Затем он отыскал острый камень и распорол одежду.

– О, горе мне! – простонала одежда. – В чем я провинилась? За что меня так безжалостно убивают?..

Но острый камень только посмеивался. Резать и рвать ему нравилось.

Вскоре вид у Дора стал хуже некуда. Он зачерпнул еще немного грязи, спрятал ее в складках одежды и пошел обратно к замку.

Приблизившись ко рву, он стал прихрамывать на манер зомби. Потом уронил на землю несколько комьев грязи.

Новоиспеченный зомби забрался в лодку.

– О-о-о, – жалобно провыла лодка. – Успею ли довезти его до дома, пока он не развалился совсем?

Дор погрузил весло в грязную воду и оттолкнул лодку от берега. Он старался двигаться намеренно неуклюже, хотя с его умением управлять веслами и без старания все получалось отлично. Вода захлюпала и забулькала, когда весло погрузилось в жижу.

Вода всколыхнулась. Зомби морской змей зашевелился на дне. Хляби раздались, и над их вязкой поверхностью показалась огромная заплесневелая голова. Змей раскрыл громадную пасть.

– Привет, дружище, – просипел Дор. – Не подскажешь, где найти повелителя?

Чудовище заколебалось. Невообразимая голова приблизилась к Дору. Змей хотел получше рассмотреть нежданного гостя. Он так пристально всматривался, что его левый глаз вывалился и повис на поблескивающем нерве.

– Шо-о-о? – спросил зомби и дыхнул вонью протухшего лимбургского сыра.

Дор выронил, будто случайно, несколько комочков грязи. Один из них с мокрым шлепком плюхнулся чудовищу на нос. Дор пожалел, что не удалось отыскать чего-нибудь истинно зомбического, какую-нибудь древнюю дохлую крысу. Что ж, будем довольствоваться малым, решил он про себя.

– Хде-е-е? – прохрипел Дор. Надо все время помнить, что у зомби мозгов с гулькин нос, и ни в коем случае не выходить из образа. Хорошо, что роль тупицы не требует большого ума.

Наконец чудовище поняло.

– Та-а-ам, – выдохнуло оно, роняя остатки зубов.

– Спси-и-и-о-о, – просипел Дор, уронив будто еще какую-то часть черепа. Потом взял весло и направился к замку. – Надеюсь, не развалюсь по дороге, – добавил он.

Первое препятствие позади. Морское чудовище хоть и находилось в плачевном состоянии, но легко могло перевернуть лодку и утопить Дора в зловонной жиже. Но мимо стража, у которого мозги каши просят, не сумеет пробраться разве что такой же тупица. А если ты зомби, то вообще проходи свободно. Зомби с зомби не воюют – пользы никакой, а грязи не оберешься. Для зомби Дор выглядел, надо сказать, подозрительно хорошо, озадачивающе прочно, но страж и это простил. Чтобы превратиться в труху, требуется время, и немалое.

Дор пристал к противоположному берегу, около стены замка, круто уходящей вверх. При помощи весла он очистил от грязи участочек воды. Надо ведь умыться. Входить в замок в образе зомби он не собирался. Одежду починить нечем, так хоть лицо будет как лицо.

Он вылез из лодки и тут же понял, что на крутом склоне очень трудно удержаться. Потому что поверхность его оказалась не кирпичной, не каменной, а стеклянной. Из сплошного полупрозрачного, холодного, твердого стекла. Одним словом, стеклянная гора.

Стекло... Так вот он какой, второй барьер добряка Хамфри! Чем выше, тем склон круче. Как же взобраться?

Дор все же попытался. Сделав один осторожный шаг, он понял, что может все же стоять на склоне и очень медленно подниматься вверх. Но идти надо выпрямившись, потому что, как только он наклонялся к горе, что вполне естественно, ноги сразу начинали скользить. А так недолго и в воде очутиться. Ветра, к счастью, не было. Дор выпрямился и начал подниматься.

И тут в небе, пока еще далеко на горизонте, появилось облако. Совсем маленькое облачко. Но оно приближалось и очень быстро увеличивалось, разбухало. Ого, пахнет дождем. Дождь непременно смоет его вниз. Хитрое облачко явилось, как ему показалось, неспроста. Только он начал подниматься – и дождь тут как тут. Надо как можно быстрее взобраться, то есть опередить извержение воды. До вершины, в сущности, недалеко. Если постарается, успеет.

И тут из-за поворота появилось какое-то странное существо и галопом направилось к Дору...

Четыре ноги, хвост, чудная рогатая голова. Дор сделал шаг в сторону... и съехал вниз. Хорошо, что не клюнул носом в грязь.

Морского змея до глубины души удивило его возвращение. Дор встал на ноги, вытер грязь с лица.

– Это кто там бегает? – спросил он.

– Вокругорный копытник, – пояснило стекло.

– Какой-то он странный, этот копытник. Ноги у него...

– Ничего странного. У копытников ноги с левой стороны короче, чем с правой. Поэтому они и могут легко скакать вокруг гор. Чем круче гора, тем больше вокруг нее копытников.

– Что ж я раньше о них ничего не знал?

– Плохо, значит, учили.

– Да ты знаешь, кто моя училка? Сама кентаврица Чери!

– Чери наверняка рассказывала тебе о вокругорных копытниках. Но у плохих учеников, как говорится, в одно ухо влетает, в другое вылетает. С учением все равно как с едой. Не на чем варить, так и не сваришь.

– На что это ты намекаешь?

– Такому тупице, как ты, моих намеков не понять, – отмахнулось стекло.

– Ты, ледяная горка, тоже умом не блещешь! – разозлился Дор.

– А вот и блещу. Я, можно сказать, самый блистающий предмет в округе.

Тут же, словно в подтверждение, сквозь тучу скользнул луч солнца, и гора действительно здорово блеснула.

«Ну что, съел?» – обругал самого себя Дор. Сколько раз давал себе зарок не спорить с неодушевленными! Ладно, решил он, поговорим о другом.

– А этот вокругорный зверь очень опасен?

– О-о-чень. Если помешаешь ему бегать вокруг горы, он тебя...

– Но мне нужно взобраться на вершину.

– Тяжкий жребий тебе выпал!

– Чего?

Стекло тяжело вздохнуло:

– Постоянно забываю, что живые существа не блистают. Снисходя к твоему жалкому уму, объясню: счастливы рвущиеся к вершинам.

– Счастливее не бывает, – съехидничал Дор.

– От твоего остроумия меня трясет.

– Смотри не тресни.

– Хватит болтать. Пошевеливайся, пока дождь не начался. Не то потоки воды смоют тебя... в океан.

– Нет тут никакого океана, – буркнул Дор и снова начал взбираться. – Ну, где океан?

– Где надо, – ответило стекло и принялось напевать странную позвякивающую мелодию.

Теперь Дор наловчился, и подъем пошел быстрее. Он делал так: мягко ставил ногу на всю ступню и одновременно приказывал ей не скользить. Но только он поднялся, как из-за поворота опять выскочил копытник. Копытник громко мукнул. Дор испугался и съехал вниз. Гадкая корова! Еще гаже Зилич!

А грозовая тучка все ближе и ближе. Уже и ветерком потянуло.

– А ну пошла вон! – крикнул тучке Дор.

– Фигушки! – пробасила тучка и дунула. Ветер, ничуть не смущаясь, растрепал Дору волосы.

Дор в третий раз полез по склону. Отчаянным усилием воли, забыв об осторожности, он сумел пересечь полосу едва заметных щербинок – следов копытника. А гора мычала все громче и наконец разродилась песенкой: «Она вокруг горы проскачет, юп-пи-йа!» И тут же копытник – или копытница – галопом выскочил из-за поворота. Он углядел Дора, слегка изменил курс и помчался прямо на него... Копыта размеренно постукивают, рога нацелены вперед, на противника... Рога хоть и тупые с виду, но и такими можно здорово наподдать.

Копытник нарочно мешает ему подняться. Это ясно. Значит, вокругорный копытник и есть третья преграда на пути в замок.

Дор отшатнулся от надвигающегося копытника и поехал вниз. Бешенство охватило его. А оно невозмутимо прогромыхало мимо и скрылось за поворотом.

Снова он лежит в грязи... Ну никакого движения вперед! Это ж надо! Первое препятствие одолел без труда, а потом столкнулся с горой и с коровой – и все! Что от него требуется? Взобраться по склону. Раз. Не столкнуться с копытником. Два. Порознь все очень просто, а вместе – хоть плачь. У него в запасе минут десять. Потом начнется гроза. Туча уже наполовину проглотила солнце.

Осталась одна надежда – на волшебный талант. Стыдно им пользоваться, но сейчас гордость лучше забыть. Надо во что бы то ни стало проникнуть в замок и поговорить с Хамфри. От этого зависит судьба Ксанфа.

– Послушай, стекло! Раз ты такое проницательное, скажи, как проскочить мимо копытника и взобраться по склону раньше, чем польет дождь.

– Молчи! – приказала туча горе.

– Я больше не проницательное. Туча замутила меня тенью, – мрачно ответила гора. И верно. Теперь, под грозовым навесом, гора больше не блистала. Ее глубины потемнели и походили на непроницаемые глубины океана.

– Но ответ из тебя еще не испарился, – не сдавался Дор. – Давай выкладывай.

– Не давай, прячь поглубже! – проревела туча.

– Придется сказать, – с сожалением вздохнуло стекло. – Хотя я с большим удовольствием посмотрело бы, как он шлепается на за...

– Эй, полегче! – предупредил Дор.

– ...дницу и утыкается носом в тину. Но он волшебник, а я всего лишь бедный кремний. Ну ладно. Восприми в себя и преобрази в субстанцию... – На физиономии Дора отразилось столь явное недоумение, что стекло прервало свою заумную речь и возопило: – О небо, дай мне силы перенести слоновье недомыслие живых существ! – Туча пропустила сквозь себя несколько солнечных лучей, и гора снова просветлела. – Скажу яснее, ухвати и пережуй вот что: кому легче всего взобраться по склону?

– Копытнику. Но забраться-то надо мне.

– Нет, еще не дозрел. Ухватывай и жуй, – настаивало стекло.

Совсем недавно король Трент вот так же настойчиво подчеркивал необходимость быть бесхитростным и прямым. Король... и гора? Нет, гора не король. Гора должна знать свое место, а не намекать глубокомысленным тоном, словно он, Дор, слабоумный и вообще ничего не понимает.

– Послушай, стекло... я задал вопрос напрямик.

– Если технически, то наперекосяк. А я отвечаю, как спрашивают. Но ты, я думаю, понимаешь, что я в юрисдикции другого волшебника.

Значения слова юрисдикция Дор не знал, но кое-как сообразил. Просто Хамфри приказал горе держать язык за зубами.

А туча уже готовилась пролиться дождем. Тянуть дальше нельзя.

– Эй, жвачка заумная,, отвечай, – приказал Дор.

– Где жвачка, там и ответ, – ответила гора.

Дор аж онемел от возмущения. Упрямая стекляшка попросту издевается над ним. Он спросил: «Эй, жвачка заумная, отвечай». Гора ответила: «Где жвачка, там и ответ». Но жвачкой заумной он обозвал гору. В горе ответ? Но в каком месте? Где?

– Не узнать тебе ответа, – самодовольно заявило стекло.

– Ах, не узнать! Так я тебе сейчас всыплю сенца, – пригрозил Дор.

– Ты смотри, снова ответик выскочил! – усмехнулась гора.

Опять! Где жвачка, там и ответ... Жвачка... жевать... жевать... СЕНО! Ответ – СЕНО!

– СЕНО! – что есть мочи закричал Дор.

Морской змей принял его вопль за приказ, переплыл ров и неуклюже нащипал на берегу охапку сухой травы. Потом вернулся и положил сено перед Дором.

Дор поблагодарил зомби и поднял охапку.

В который уж раз начал он подниматься по склону, но сейчас ему как раз очень хотелось повстречать копытника. И вскоре его мечта осуществилась. Копытник стоял перед ним, а он перед копытником – с охапкой сена в руках.

Вокругорная скотина выскочила, как обычно, из-за поворота и при виде карабкающегося вверх некопытника замерла в нерешительности. Копытник навострил уши, облизнулся.

– Все отлично, прекрасная коровка, – медовым голосом обратился к копытнику Дор. – Это сено. Для тебя принес. Думай и жуй... и жуй, пока думаешь. Я заметил, что у тебя на пастбище маловато корма. А ты потратила много сил – еще бы, так носиться! – и нагуляла аппетит. Ты, конечно, не откажешься сделать перерыв на обед, пока дождик не пошел.

Копытница – это все-таки оказалась дама – широко раскрыла глаза. Они у нее оказались прекрасными и задушевными. Стала принюхиваться к запаху свежего сена, пошевеливая квадратным носом. Розовый язык снова облизнул морду. Копытница была голодна.

– Если я положу охапку на землю, она скатится в ров. Ведь так? – заботливо произнес Дор. – Ты-то его, конечно, выловишь, но представляешь, какой грязью покроется твой корм? Тебе и не захочется есть.

Будто в подтверждение его слов, дунул ветер, вырвал из охапки несколько травинок и швырнул в воду. Копытница забеспокоилась.

– А давай лучше сделаем так, – будто изобретая на ходу, начал Дор. – Я сяду тебе на спину и стану кормить на ходу. Очень удобно! Так ты, во-первых, не потеряешь ни травинки, во-вторых, будешь и питаться, и службу нести. Никто и не подкопается.

– Ммммммууу, – согласилась копытница, пуская слюну. Умом она проницала всего на несколько шагов, зато носом чуяла гораздо дальше. Сделка ей понравилась.

Дор приблизился к копытнице, угостил пучком сена, поднялся еще немного выше по склону и уселся скотине на спину. Левая нога волочилась, а правая висела довольно высоко над стеклянной поверхностью, но сидел он ровно. Дор наклонился вперед, вытянул левую руку и поманил копытницу заманчивым пучком сена.

Копытница совмещала приятное с полезным – жевала и шла вперед. Сжевала один пучок – получила следующий. Дор протягивал корм левой рукой. Чтобы взять сено, копытнице приходилось поворачивать голову тоже влево, и поэтому она понемногу отклонялась в нужную Дору сторону, то есть вверх.

Таким манером они сделали полный оборот вокруг горы и теперь находились выше места, откуда стартовали. Сено неизменно являлось с той стороны, где находилась вершина. Копытница тянулась за сеном, а значит, шла по спирали вверх. Шла прямо к желанной цели.

Еще мгновение – и разразится гроза. Грозу сеном не накормишь! Дор пригнулся, сжал коленями бока копытницы, и та пошла резвее. Второй круг она прошла быстрее, чем первый, а третий – чем второй. Но удача уже готовилась покинуть Дора. Сена слишком мало, до вершины не хватит. И ливня не миновать.

Дор сделал, однако, отчаянную попытку обратить минусы в плюсы.

– Сена осталось совсем немного, – сказал он копытнице, – а гроза все ближе. Я, пожалуй, слезу с твоей спины. А то потом совсем скользко станет. Тебе ведь наверняка нелегко меня везти.

Копытница замедлила бег. Она обдумывала услышанное. Дор решил подстегнуть неспешную коровью мысль: – Я сойду где угодно. Совсем необязательно везти меня вниз. Можно и наверх. Там я не буду мешать тебе бегать вокруг горы. К тому же до вершины гораздо ближе.

Корова разжевала, что в предложении некопытника есть смысл, и затрусила вверх по быстро сужающейся спирали. Крутизна склона была ей нипочем. Дор оказался на вершине. Ну наконец-то!

– Спасибо, коровушка, – поблагодарил он. – Что за глазки у тебя! Просто прелесть! – Хочешь завоевать симпатию женщины – похвали ее внешность. Айрин давно преподала Дору этот урок.

Получив похвалу, словно еще один пучок сена, копытница радостно заспешила вниз. И тут началась гроза. Туча врезалась в остроконечную вершину, брюхо ее разверзлось – хлынул дождь. Стеклянная поверхность мгновенно превратилась в ледяную. Дор едва держался под порывами ветра. Ноги у него разъезжались. В отчаянии он уцепился за вершину. Коровке тоже досталось. Невозмутимая, она без остановки скользила вниз, но при этом тормозила всеми четырьмя ногами. Наконец ей удалось остановиться. И тогда коровка опустила башку, прикрыла хвостом... и заснула. Грозы она не боялась. Почему бы не передохнуть? Идти все равно некуда, а вокруг горы бегать никогда не поздно. Вот дождь кончится, она проснется, отыщет чего-нибудь пожевать...

Ну вот я и на вершине, подумал Дор. Преодолел последнее препятствие. А дальше что? Где вход? Гора совершенно гладкая, без единого отверстия. Неужели он не туда попал? Если так, то он, получается, ПЕРЕХИТРИЛ САМОЮ СЕБЯ.

Сверху лил и лил дождь, холодный и противный. Одежда на Доре промокла, пальцы онемели. Еще немного, и он не сможет держаться, ослабеет, скатится вниз. Прямо в эту мерзкую жижу! Уж лучше смерть, чем позор.

– Но вход должен быть! – с трудом проговорил он.

– И он есть, болван, – ответила вершина. – Твоему уму явно не хватает моей остроты. Ну с какой стати ты перся сюда? Чтобы искупаться? Не верю.

И в самом деле! Где еще быть входу, как не здесь. Он ведь специально выбрал самый трудный путь, потому что знал: самый трудный путь и есть правильный. Так заведено у доброго волшебника Хамфри.

– Яркое стекло, ты проницательно, а я нет. Где же вход?

– Прямо стыдоба! – фыркнуло стекло. – Любой идиот, даже такой тупой, как ты, уже догадался бы.

– Я тебе не любой идиот, – огрызнулся Дор, стуча зубами от холода.

– Верно. Ты самый большой идиот.

– Приятно слышать, – проворчал Дор, но уже не так зло. Разные стекляшки водят меня за нос, а я терплю, подумал он. Чем я лучше какого-нибудь туповатого стола? Да ничем. Охваченный новым приступом ярости, Дор саданул лбом в стекло... и тут же раздался щелчок. Ого... уж не его ли череп щелкнул, как орех?

Нет, он отделался всего лишь небольшой ссадиной. Щелкнуло что-то другое. Он опять ударил... Вот, снова щелчок.

Он ударил в третий раз... ВЕРШИНА ГОРЫ РАСПАХНУЛАСЬ! На вершине попросту лежал КОЛПАЮ. Теперь колпак повис сбоку на массивных петлях. Дор заглянул внутрь и разглядел в полумраке начало винтовой лестницы. ПОБЕДА!

Дор протиснулся в дыру головой вперед, потом извернулся и встал ногами на ступеньку. Затем высунулся и опустил колпак. Наконец-то перестало лить за шиворот!

– ПРОКЛЯТИЕ! – раздался сверху сердитый рев. Это была туча. Она поняла, что жертва улизнула прямо из-под носа.

Дор спустился по лестнице и отыскал кабинет Хамфри. Кабинет был тесно уставлен переплетенными в кожу томами – каждый хранил тысячи тысяч всевозможных заклинаний, – волшебными зеркалами, завален бумагами и кучей предметов, назначение которых знал наверняка только сам хозяин. Кстати, сам хозяин кабинета, то есть добрый волшебник Хамфри, тоже оказался здесь. Просто посреди этого воистину волшебного беспорядка его трудно было разглядеть.

Хамфри был до того мал ростом, что походил на гнома. И сильно морщинистым личиком он напоминал ту же фантастическую братию. Голова и ступни у него были несоразмерно крупные. Тут замечалось сходство с другим семейством – с гоблинами. Посреди головы сияла огромная лысина. Хамфри облысел еще в молодости. Дор не знал, сколько волшебнику лет, а спросить боялся. Хамфри словно вообще не имел возраста. Он олицетворял вечность и незыблемость. Хамфри владел талантом информации. О Ксанфе он знал все и мог ответить на любой вопрос. Но с одним условием: ответ на вопрос имел ЦЕНУ. Год службы! И многие, очень многие соглашались служить. Ну как же, каждому хочется ЗНАТЬ.

– Долгонько же ты пробирался. Едва не опоздал, – пробурчал Хамфри. Ему было безразлично, что Дор промок до нитки и дрожит от холода. – Что-то там случилось, на острове Кентавров. Тебе следует отправиться туда. Там какой-то новый волшебник появился.

Вот так новость! Новый волшебник появлялся в Ксанфе примерно раз в поколение. Дор был последним из родившихся.

– Кто же он? И какой у него талант?

– Он из племени кентавров. Думаю, кентавр.

– Но кентавры ведь, как правило, противятся всему магическому.

– Зато пестуют все разумное. Кентавры очень умные существа.

Среди кентавров давно укоренилось мнение, что магический талант – это нечто неприличное. Поэтому наделенные талантом скрывали его, как скверную болезнь. Но талантливые среди кентавров были! Значит, мог родиться и настоящий кентавр-волшебник. Но если это так, то со временем может возникнуть ужасная путаница. Ксанфом имеет право управлять только волшебник. А вдруг в один прекрасный день Ксанф лишится всех волшебников-людей и останется только один волшебник-кентавр? Согласятся ли подданные повиноваться королю-кентавру? Нет, помолчим пока о людях. Спросим сначала, согласятся ли повиноваться кентавру-волшебнику его соплеменники. Вряд ли. Дор представил себе кентаврицу Чери. Чери ни в коем случае не станет повиноваться такому королю. Раз уж ей вбили в голову, что кентавру быть волшебником стыдно, она будет держаться этого мнения до конца.

– А какой у этого нового волшебника талант?

– Вот и я хотел бы знать! – сердито ответил Хамфри. – Сижу как проклятый, понапрасну жгу магию, почем зря разбиваю волшебные зеркала – и никакого ответа. Еще немного – и свихнусь, скажу, что у этого волшебника нет никакого волшебного таланта.

– А почему же ты решил, что он волшебник?

– А вот в этой головоломке разбираться будешь ты! – Хамфри был огорчен. Не все ему, оказывается, по силам. – Запомни, по Ксанфу бродит кентавр, наделенный мощным, но пока неведомым талантом. Неведение может обернуться бедой для Ксанфа.

Бедой... Беда... Опасность... Ну-ка, ну-ка...

– Добрый волшебник Хамфри, а остров Кентавров случайно не на юге?

– Случайно возле южной оконечности Ксанфа, мой юный друг. Где же ему еще быть.

Дор стеснялся сказать, что не знает, где в Ксанфе живут кентавры. Поскольку Дор был человеком, Чери разрешила ему самому выбрать, изучать или нет историю и общественные отношения других ксанфских существ. Дор, само собой, отказался изучать. И о переселении огров он узнал лишь потому, что Загремел у него когда-то спросил. Чет жил в деревне чуть севернее Провала. Через Провал он пробегал по Невидимому мосту, а потом легким галопом достигал замка Ругна. Кентавры жили и в других местах. Поселения людей, поселения кентавров – и тех, и других в Ксанфе было много. Еще совсем недавно Дора это нисколько не интересовало.

– Солдат Кромби указал, что именно с юга Ксанфу угрожает нечто, – пояснил Дор. – Там, на юге, меня ждет важное дело. Там же я от кого-то получу помощь и смогу потом спасти Трента. Получается, что все совпадает, все сходится.

– А в Ксанфе вообще нет ничего случайного. Кто умный, тот поймет. Значит, тебе на юг, на остров Кентавров. Ну а в наших краях по какому делу?

– Так за этим... за советом.

– Ах, за советом! Старейшины проворонили кое-что и стараются наверстать. Так слушай же. Соберешь своих безусых друзей. Отправитесь в дорогу пешком, как обычные странники. Никаких волшебных перемещений и прочих королевских лакомств. Чтобы разоблачить нового волшебника, надо подойти тихо. Путь займет неделю...

– Неделю? Но старейшины разрешили отлучиться только на день!

– Забавные старикашки! Только на день, только на день, а король Трент взял и укатил у них из-под носа на целую неделю. И они его не стали удерживать.

– Старейшины просто не знали. Трент им не сказал.

– Сказал, голубчик, сказал. То есть немного иначе было дело. Трент посоветовался со мной, а уж потом я сам, чтобы все сохранить в тайне, обратился с просьбой к Совету старейшин. Если бы они были против, я так бы и передал Тренту. Но старикашки согласились.

– А мой дедушка, старейшина Роланд, сказал, что им не говорили, – не сдавался Дор. – Хотя я заметил, дедушка чем-то взволнован.

– Я именно с твоим дедушкой и говорил. Я сам. Не веришь – давай посмотрим в зеркало.

Хамфри указал на стену, где висело магическое зеркало, все покрытое мельчайшими трещинками, – очевидно, именно это зеркало терзал Хамфри, желая побольше узнать о новом волшебнике с острова Кентавров.

– Добрый волшебник Хамфри сказал старейшине Роланду, что король Трент собирается в Обыкновению? – спросил Дор у зеркала. Он постарался построить вопрос как можно точнее. Зеркала с виду намного глубже, чем на самом деле, и соображают довольно туго. Ответы они выдают, но спрашивать надо как можно яснее. «Как аукнется, так и откликнется», – загадочно заметил как-то король Трент. На глупый вопрос глупый ответ – вот что это могло означать.

На растрескавшейся поверхности зеркала возникло изображение – хвост кентавра. Если появляется хвост – значит, зеркало дает ответ отрицательный.

– Зеркало утверждает, что ты не говорил, – сказал Дор.

– Ну, может, я собирался сказать, да забыл, – пробормотал Хамфри. – У меня вообще столько дел, что не мудрено забыть.

На этот раз зеркало показало грудь кентаврицы. Если появляется грудь, значит, зеркало дает ответ положительный. Выходит, Хамфри забыл!

Теперь все ясно. Хамфри, весь в делах, забыл известить старейшин. Старейшины, не получив никаких известий, ничего не узнали и поэтому Трента к себе не призвали. А Трент подумал: раз Хамфри молчит, значит, старейшины разрешили. И уехал. Король Трент и в мыслях не имел никого обманывать, хотя старейшины именно так и решили: обманул. Как хорошо, подумал Дор, что король Трент никого не обманул. Ведь он сам перед отъездом говорил: будь прям.

– Не сомневаюсь, что старейшины не разрешат мне отправиться в путь, – грустно заметил Дор. – Особенно теперь...

– А ты пошли всех старейшин на...

– Хамфри! – неожиданно прозвучал предупреждающий голос. – Не смей ругаться в такой день. Смотри, одно зеркало от твоих слов уже пошло трещинами.

Ах вот откуда трещины! Хамфри отчаялся разузнать о волшебнике и в сердцах заговорил на языке гарпий.

Дор оглянулся. Голос раздался из пустоты, а пустота и была нынешним лицом горгоны... Манящей, статной, красивой, но – о горе! – абсолютно безликой. Лет десять или пятнадцать назад Хамфри произнес заклинание – и лицо горгоны исчезло. Ведь при взгляде на лицо этой красавицы все каменели. Хамфри однажды захотел помочь горгоне и для начала сделал невидимым ее лицо. Время шло, а он и не собирался ничего придумывать. Может, забыл. Ведь о его рассеянности ходили легенды.

Хамфри скривился, словно его укололи.

– И что же такое особенное должно сегодня случиться? – спросил он.

Горгона улыбнулась. Кажется, улыбнулась. По крайней мере змейки, то есть ее волосы, стали извиваться дружнее.

– Скоро все узнаешь, мой волшебник. А теперь переоденься. Только в хорошую одежду, которой ты не пользовался последние лет сто. Пусть моль стряхнет с нее нафталин. – Безликая горгона повернулась к Дору: – Пойдем, государь.

Дор не знал, что и подумать, но покорно вышел из кабинета.

– Э-э... я вам случайно не помешал? Горгона так и заколыхалась от смеха.

– Вот уж кто не может нам сегодня помешать, так это ты. Ведь именно ты... то есть государь должен совершить обряд.

– Обряд?.. – У Дора от удивления просто челюсть отвисла.

Горгона обернулась и склонилась к нему... Как странно выглядит эта пустота... Он опустил глаза и увидел... ложбинку между грудями... Вообще отвел взгляд... Ему стало жарко...

– Обряд бракосочетания, – промурлыкала горгона. – Тебя не предупредили?

– Вроде бы нет. Что у нас в Ксанфе делается! Слова летают мимо ушей просто стаями.

– Летают, милый, летают. Но ты здесь, ты успел, а значит, все в порядке. Связать меня, горгону, священными узами брака с этим старым скрягой – такое под силу только королю Ксанфа. Я охотилась за ним много лет и теперь желаю привязать, да покрепче.

– Но я же... но как же... – залепетал он, открыл глаза, увидел холмы и долины... так близко от себя... увидел пустоту над холмами и поспешно зажмурился.

– Открой глаза, не бойся, – шепнула горгона. – Не окаменеешь, если полюбуешься.

Так она сказала. Но он почувствовал иное... Он почувствовал, что в камень может превратить не только лицо горгоны. А ее грудь, а... В общем, он дал себе команду и открыл глаза, потом еще раз скомандовал и поднял взор от полноты к пустоте и уставился в невидимые глаза.

– И когда... э-э... это произойдет?

– После брачного пира, я надеюсь. Сочту за честь воспламенить и подвигнуть доброго Хамфри к любовным утехам без помощи воспламеняюще-укрепляющего заклинания.

Дор, и так уже красный, покраснел еще больше: – Нет, я хотел узнать, когда состоится обряд.

Горгона нежно ущипнула его за щеку: – Я знала, о чем ты спрашиваешь, Дор. Ты такой простодушный. Айрин потребуется немало времени, чтобы избавить тебя от наивности.

Выходит, и его будущее расписано наперед женщиной... и все женщины, кажется, об этом знают. Наверняка существует некий женский заговор, передающийся из поколения в поколение. К счастью, Айрин не так пышна, как горгона, не так всезнающа. Еще не так. Пока не так.

Горгона привела Дора в какую-то комнату. По всей видимости, это была спальня.

– Ты же промок до нитки. Немедленно переодеваться, – велела горгона. – Мальчишки все такие легкомысленные. Можно подумать, тебя дырявили штыком, как чучело. Ну-ка снимай эти лохмотья.

И горгона протянула к нему руки.

– Нет! – крикнул Дор, хотя весь дрожал в мокрой и рваной одежде. Горгона рассмеялась: – Понимаю. Ты такой милый мальчик. Я пришлю повелителя зомби. Через полчаса будь готов.

Горгона выплыла из комнаты. А Дор... Дор остался со странной смесью чувств. Тут было и облегчение, и опьяненность, и одновременно разочарование, да еще с примесью какой-то вины. Да, такие женщины могут играть мужскими сердцами, как мячиками.

Вошел повелитель зомби, как всегда страшно изможденный, но довольно красивый мужчина. Они обменялись суровым рукопожатием.

– Никогда не забуду, что именно тебе, волшебник, обязан я счастьем своей жизни, – промолвил повелитель зомби.

– Раз ты сумел дать счастье Милли, мы квиты, – ответил Дор. Слова повелителя зомби понравились ему. Он оживил когда-то повелителя зомби, потому что знал – любовь Милли к этому странному человеку безмерна. Но во время того путешествия он и сам многое приобрел, то есть многому научился. Научился быть мужчиной. С тех пор прошло несколько лет, многое из мужского опыта он позабыл – недаром горгона обошлась с ним как с сопливым мальчишкой, – но ничего даром не проходит. Прошлый опыт когда-нибудь всплывет и поможет ему.

– Ошибаешься, я никогда не смогу расплатиться, – мрачно возразил повелитель.

Дор не захотел спорить. Он был счастлив, что помог повелителю и Милли обрести друг друга. Тут он припомнил кухарку Дорин и ее просьбу – пригласить Милли с семейством в гости к призракам замка Ругна. Ну а повелителя зомби, естественно, к зомби...

Дор стал придумывать подходящую пригласительную фразу.

А повелитель зомби тем временем извлек элегантный костюм, будто на Дора шитый, и помог ему переодеться.

– А теперь освежим в памяти церемонию, – сказал повелитель и вытащил какую-то книгу. – Наше с Милли бракосочетание уже позади, у нас есть опыт, и мы смогли дать кучу полезных советов. Я дам знак, и ты прочтешь слова обряда.

Дор раскрыл книгу.

«ОБРАЗЦОВЫЙ ТЕКСТ ОБРЯДА, ПОСРЕДСТВОМ КОЕГО СОЧЕТАЮТСЯ БРАКОМ ПОЖИЛЫЕ ВОЛШЕБНИКИ и ОБОЛЬСТИТЕЛЬНЫЕ ЮНЫЕ ДЕВЫ», – прочел он на первой странице. Уж не сама ли горгона сочинила заглавие? В обряде не было ничего мудреного. Слова ведущего, то есть Дора, были написаны черными буквами, слова жениха – синими, невесты – розовыми.

«СОГЛАСЕН ЛИ ТЫ, ДОБРЫЙ ВОЛШЕБНИК ХАМФРИ, ВЗЯТЬ В ЖЕНЫ ЭТО ПРЕЛЕСТНОЕ СУЩЕСТВО, И ЛЮБИТЬ ЕГО, И ЗАБОТИТЬСЯ О НЕМ ДО КОНЦА ДНЕЙ СВОИХ?» «Что ж, смысл тут есть, – мысленно согласился Дор. – Вряд ли Хамфри переживет горгону. Но вообще-то от таких слов всегда веет каким-то холодом».

– Я думаю, это очень простой обряд, – сказал Дор. – Если у нас есть минута... мне тут надо тебе...

– И минута, и две, и три, но не четыре и тем более не пять, – сдержанно улыбнулся повелитель зомби.

Дор тоже улыбнулся, но во весь рот. Когда они впервые встретились, повелитель зомби был куда худее и гораздо бледнее. С тех пор он поправился и повеселел. Семейная жизнь явно пошла ему на пользу.

– Я обещал привидениям и зомби замка Ругна, что твоя семья вскоре приедет погостить. Знаю, тебе, повелитель, не нравится жить среди обычных людей, но если ты все же отыщешь такую возможность...

Волшебник сдвинул брови:

– Я перед тобой в неоплатном долгу. И если ты настаиваешь...

– Нет, здесь только твоя воля, – поспешно заверил Дор. – И для них, там... они ведь сразу почувствуют, что тебя вынудили приехать.

– Подумаю. Поговорю с женой.

Тут и Милли появилась. Как всегда прелестная, несмотря на чудовищный возраст – восемьсот тридцать пять лет. Милли все еще владела талантом очаровывать, хотя до пышных форм горгоны ей далеко. Дору стало неловко. Он вспомнил, как страдал по ней в былые годы.

– Разумеется, мы поедем, – прощебетала Милли. – И с удовольствием. Разве не так, Джонатан?

Повелитель зомби хмуро кивнул. Решение было принято.

– Пора, – сообщила Милли. – Жених и невеста готовы.

– Невеста, возможно, и готова, – сухо заметил повелитель, – а вот жениха, подозреваю, придется тащить на веревке. – Он повернулся к Дору и приказал: – Спускайся в главный зал. Там уже собираются гости. Когда ты войдешь, они займут свои места.

Дор взял книгу и стал спускаться по винтовой лестнице. Восемьсот лет назад здесь все было по-другому, но в этом нет ничего странного. Изменился сам замок, изменилось и то, что внутри.

Дор вошел в зал... и застыл от изумления. Он увидел не просто большой зал, а огромный – на вид больше, чем весь замок, – величественный собор. Массивные колонны и украшенные орнаментом арки поддерживали стеклянный купол потолка. Вдали виднелось возвышение, сделанное, как ему показалось, из чистого серебра. Громадные окна были из цветного стекла – наверняка стеклянная гора с изнанки была цветной. В воздухе висел, сияя, огненный шар, словно на бракосочетание столь выдающихся особ пригласили само солнце. Дора всегда интересовало, чем занимается солнце, когда его закрывают тучи. Теперь он знал – в эти минуты солнце гостит на таких вот пышных свадьбах. А что будет, если гроза кончится, а солнце не успеет...

Ну а гости собрались еще чудесней! Просто сказка сказок! Их было множество, любого вида и звания. Люди, полулюди, чудовища. Чудовищ было очень много. Мелькали грифоны, драконы, сфинксы, русалки, водяные. Тут бандикута, там эльфы. Кучка гоблинов. Стайка гарпий. Хоровод фей. А вон та-а-м кто? Ужас, это же сами полушки! В воздухе вьется облачко фруктовых мух. И прикольные кактусы пришли, не побрезговали. Вход охранял сам огр Хруп, отец Загремела. Рядом с таким гигантом высоченная дверь казалась крохотной калиткой.

– Общество смешанное. Я бы даже сказал, слишком смешанное, – пробормотал Дор.

– Многим из гостей добрый волшебник Хамфри в свое время дал ответ. У многих с ним были важные сделки, – пояснило окно.

– Именно поэтому они и припер... пришли? Причудливый демон в очках отвлекся от беседы с нимфой и подлетел к Дору: – Позволь представиться, государь, я Борегар, демон, служу там, внизу. Интересуешься, почему мы все здесь собрались? Мы собрались здесь, позабыв раздоры, отнюдь не потому, что так уж любим старину Хамфри, а потому, что никто из нас не хочет упустить возможность полюбоваться, как его наконец свяжут брачными узами. И с кем свяжут! С горгоной! Более страшного существа магия еще не являла на свет! Пройдем, прошу тебя. Ты должен занять свое место.

И демон провел Дора по центральному проходу к серебряному возвышению. Слева и справа толпились причудливейшие существа. Дор заметил знакомую физиономию. Гранди! И этот ухитрился проскользнуть в замок! Ну да, такое событие. Кстати, вся толпа гостей тоже ведь преодолевала барьеры. Но когда он карабкался на вершину, вокруг никого не было. Странно...

– О, ты, должно быть, король Дор! – раздался возглас. Дор оглянулся. Перед ним стояла красивая дама. Платье ее так и сияло драгоценностями.

– А ты наверняка Самоцветик? – в свою очередь воскликнул Дор. Бриллиант в ее волосах сверкнул как молния и почти ослепил его. Это был громадный бриллиант с тысячей, как ему показалось, граней. – Та самая сидящая на россыпях драгоценных камней, супруга солдата Кромби?

– И как ты догадался! – всплеснула руками Самоцветик, так и заискрившись сапфирами, гранатами, опалами и сотней других камней. – Ты так похож на своего отца Бинка. Он не приехал, зато ты здесь. Это просто чудесно.

Дор вспомнил, что Самоцветик некогда любила Бинка. Может, поэтому Бинк и не приехал. Новая встреча с давней любовью смутила бы и его, и ее.

– Сожалею, что моя дочь Танди не приехала вместе со мной на торжество. И она бы с тобой познакомилась, – вздохнула Самоцветик. – Встреча эта, кто знает, могла бы... – Самоцветик не договорила, но Дор понял ее мысль. Самоцветик когда-то любила Бинка. Дор – сын Бинка.

Танди – дочь Самоцветика. Нить их давней любви связывает неким таинственным образом и их детей. Дор и Танди почти как брат и сестра. Нет, слова тут бессильны что-либо объяснить.

Самоцветик положила ему на ладонь какой-то драгоценный камень: – Собиралась подарить Бинку, но юный Дор заслуживает не меньше. Теперь у государя всегда будет свет.

– Гм, спасибо, – отнюдь не галантно поблагодарил он, потому что просто не знал, как себя вести в таких случаях. Потом сунул камень в карман и подошел к нетерпеливо поджидающему Борегару. Они направились к возвышению. Едва Дор ступил на него, шум в зале стих. Церемония началась.

Заиграла музыка – знакомая всем мелодия, исполняемая только на свадьбах. Дор испугался. Он никогда не участвовал в брачных церемониях и страшно боялся сделать что-то не так. Пестрый сброд застыл в молчании, с нетерпением дожидаясь драматической развязки. Наконец-то добрый волшебничек попался!

Сбоку послышался шорох. Появился жених. На нем был темный костюм, слегка траченный молью, – наверное, моль-управительница не пронафталинила как следует. Вид у Хамфри был нахохленный. Повелитель зомби безжалостно тащил его вперед. «Я пережил, и ты переживешь», – прошипел повелитель жениху, но так, что и прочие услышали. Гробовое молчание зала нарушил смешок какого-то чудовища. На Хамфри было написано, что он вряд ли переживет, что еще немного – и вызывайте похоронную команду. Видя, как страдает бедняжка Хамфри, гости радостно скалили зубы – разнообразнейшие, надо сказать. Зрелище им нравилось.

Музыка заиграла громче. Мелодию на органе исполняла, как заметил Дор, маленькая, но злобная путана. Она ловко давила щупальцами на клавиши. Так вот почему в музыке слышался какой-то хищный напор!

Повелитель зомби, неотразимый в своем строгом траурного цвета костюме, энергично, так что чуть не сбил с ног самого Хамфри, прошелся по одежде жениха щеткой, крепко взял его за руку и повел вперед. Музыка ударила с откровенно мстительной громкостью.

Один из демонов в первом ряду взмахнул хвостом и произнес, наклонившись к соседу: – Счастья не узнаешь, пока не женишься.

– А потом узнаешь, да деваться уже некуда! – отозвались голоса из задних рядов.

Гости зааплодировали.

Волшебник снова уперся, но хватка повелителя зомби была неумолима, как сама смерть. Хорошо еще, что зомби не явились. Ходячие мертвецы – слишком даже для такой свадьбы!

Полились возвышенные аккорды. В зал вступила процессия невесты. Впереди, сияя в уборе подружки невесты, шла Милли-дух. При виде ее, чудовища-господа так и взвились. Дор вспомнил, что роль подружки должна исполнять незамужняя девушка; но Милли восемь столетий пробыла незамужней девушкой, так что все в порядке.

Вот наконец и сама невеста! И прежде удивительная, а теперь просто изумительная! Лицо ее скрывала вуаль, поэтому усомниться в потрясающей изумительности красоты горгоны было невозможно. Но гости большей частью всячески отводили глаза. Даже храбрейшие драконы и путаны не решались взглянуть.

Вслед за горгоной шагали мальчик и девочка, красивые, как ангелочки. Эльфы, сразу решил Дор. Но ошибся. Это были дети Милли и повелителя зомби – близнецы-трехлетки. Детишки очень мило несли концы длинного шлейфа. Одарены ли крошки волшебным талантом? И каким? Иногда это ясно уже при рождении. Когда он, Дор, родился, все сразу поняли. А вот талант Бинка так и не проявился, хотя отец несомненно талантлив. Дор знал, что сам король уважает таинственный талант Бинка. Но у большинства талант проявлялся не в младенчестве и не в старости, а где-то посредине, между детством и взрослостью.

Снова стало тихо. Все замерли в нетерпеливом ожидании. И в наступившей тишине горгона медленно прошла вперед. Дор с легким удивлением заметил, что горгона надела темные очки, привезенные из Обыкновении. Они смутно темнели под вуалью, и казалось, что у горгоны есть глаза.

Наконец свершилось. Хамфри и горгона встали рядом. Рослая невеста и крохотный жених. Музыка стихла. Но спокойствие никого не обмануло. Это было просто затишье перед бурей.

Повелитель зомби кивнул Дору. Настало время прочесть слова обряда и окончательно затянуть узел.

Дрожащими пальцами Дор перевернул страницу. Хорошо, что Чери научила его читать. Теперь надо просто смотреть на страницу и повторять написанное. И ошалевшая от волнения голова не сумеет его подвести. Произнесет, что написано, – и делу конец. Дор знал, что на самом деле Хамфри вовсе не прочь стать мужем горгоны, но боится именно этого – ЦЕРЕМОНИИ БРАКОСОЧЕТАНИЯ. Она пугает всех мужчин. Церемонии вообще придуманы только для невест и их матушек. Сейчас он, Дор, король Дор, исполнит свой долг, а в награду получит знание, как все происходит. Но колени у короля подгибались, как вареные макароны. Уф, как трудно обретать опыт!

И он начал читать:

– Мы собрались здесь, чтобы ОКРУТИТЬ ЭТОГО НЕСЧАСТНОГО ИДИОТА...

Публика зашевелилась. Рыдающие матроны застыли на полувсхлипе. Мужчины всех видов усмехнулись. Король моргнул. Правильно ли он прочитал? Да, вот эти слова, совершенно четко написано. Может, с правописанием у него не все в порядке, но читает он хорошо.

– ...С ЭТОЙ РАСПУТНОЙ ДЕВКОЙ...

Демоны сдавленно захихикали. Из-под вуали невесты, зашипев, показалась змеиная голова. Нет, что-то не так.

– Но тут так написано, – возразил Дор, тыкая в книгу, – ВЖИК ИЗ ТЕСТА ДОЛЖНЫ...

И тут вмешалась подружка невесты – Милли-дух.

– Лакуна! – строго взглянула она на дочь. Маленькая дочка Милли вздрогнула.

– Ты изменила текст?

Теперь Дор все понял. Талант малышки – изменять написанное пером! Вот откуда неприятности.

– Дети есть дети, – пожал плечами повелитель зомби. – Я хотел, чтобы шлейф несли зомби, но Милли не согласилась. Попробуй прочесть снова.

Зомби, несущие шлейф] Дор не мог не согласиться с Милли: вонь и могильная плесень не для таких событий.

– Лакуна, исправь текст, – велела Милли.

Девочка только вздохнула.

Дор поднял книгу. Но теперь с середины страницы на него смотрел КАКОЙ-ТО ГЛАЗ. Глаз подмигнул.

– И что теперь? – спросил Дор.

– Ась? – спросила книга. А рядом с глазом появилось УХО.

– Хиатус! – сердито крикнула Милли. Братец Лакуны так и подскочил. – Прекрати немедленно!

Хиатус тоже вздохнул.

Ухо и глаз исчезли. А у мальчика, значит, вот какой талант!

Дор взглянул на текст. Заглавие гласило: «РУКОВОДСТВО ПО ПРОСТЫМ ПОХОРОНАМ». Дор строго взглянул на Лакуну. Сразу же появилось правильное заглавие: «РУКОВОДСТВО ПО ОБРАЗЦОВЫМ СВАДЕБНЫМ ЦЕРЕМОНИЯМ».

На этот раз Дор успешно прочел большую часть текста, хотя носы и уши вырастали в самых неожиданных местах. А однажды даже на золотом шаре в центре зала появилась какая-то рожа, но на шар никто не смотрел, и все прошло спокойно.

– Согласен ли ты, добрый волшебник Хамфри, чтобы эта обольстительная безликая женщина горгона стала тво... – Он запнулся, потому что дальше шли слова «твоей цепью и ядром». Дор подумал и продолжил: – ...ей законной женой, которой ты станешь владеть и управлять, И СЖИМАТЬ И ВЫКРУЧИВАТЬ, пока она... гм... и в здравии и в болезни, НА ТЕ ЖАЛКИЕ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, КОТОРЫЕ ТЫ ПРОТЯНЕШЬ ПЕРЕД ТЕМ, КАК ОТБРОСИТЬ КОПЫТА... гм, ПОКА ВЫ ОБА НЕ СТАНЕТЕ ПРОГНИВШИМИ ЗОМБИ... гм, пока смерть не разлучит вас...

Дор совсем потерял нить подлинного текста. Хамфри не сразу дал ответ.

– Что ж, – пробормотал старик, – брак несет с собой как хорошее, так и плохое.

– Отвечай как положено, – прошептал повелитель зомби, толкнув его локтем.

Хамфри побагровел от злости, но в конце концов сдался.

– Думаю, что да, – промямлил он. Теперь король обратился к невесте: – И согласна ли ты, ПОЛУРАЗЛОЖИВШАЯСЯ ДИЧЬ, взять в мужья этого СКРЮЧЕННОГО СТАРОГО ГНОМА... гм...

Снова ошибся! В толпе зашлось от хохота какое-то чудовище.

– Взять в мужья доброго волшебника Хамфри, – исправился Дор.

– Согласна!

Дор посмотрел в текст. Примерно так невеста и должна была ответить.

– Оковы! – торжественно объявил он. О нет!

Мрачный повелитель зомби протянул ему кольцо. На ободке кольца раскрылся глаз. Повелитель взглянул на сына. Глаз исчез. Дор подал кольцо Хамфри.

Горгона подняла свою прелестную руку. В ее волосах зашипела змейка.

– Эй, не хочу на горгонский палец, – заупрямилось кольцо. – Не хочу погибать!

– В пасть к зомби морскому змею захотело? – угрожающе спросил Дор.

Кольцо сразу одумалось, и Хамфри неуклюже надел его на палец горгоны. Сначала он перепутал пальцы, но горгона мягко поправила его.

Дор снова уткнулся в руководство: – Отныне объявляю вас КРАСАВИЦЕЙ И ЧУДОВИ... гм... властью своей, я, король СЕЙФОВ... то бишь КСАНФА... объявляю вас ВОЛШЕБНИКОМ И ЖЕНОЙ.

Ну вот и хорошо, сумел-таки добраться до конца. Но остались заключительные слова: – А теперь ПОТАНЦУЙТЕСЬ... нет, ПОМОЛИТЕСЬ... то есть...

Горгона взяла Хамфри за плечики, откинула вуаль и от всего сердца поцеловала супруга. Гости захлопали в ладоши, из дальнего угла донесся скорбный вой. Это морское чудовище громко печалилось, что добрый волшебник утратил невинность.

Милли была вне себя от гнева:

– Вот поймаю вас, Хи и Лаки...

Но маленькие пройдохи уже удирали во все лопатки.

Гости перешли в другой зал. Там были сервированы закуски. Раздался визг. Милли обернулась и побледнела – вот такой она была прежде, в призрачные годы.

– Джонатан! – схватилась она за сердце. – Ты все-таки их позвал!

– Ну надо же было кому-то подать торт и пунш, – стал оправдываться повелитель зомби. – Все были очень заняты. Не просить же гостей помогать.

Дор всмотрелся в толпу и понял, почему схватилась за сердце Милли-дух. Зомби! Зомби в ливреях и строгих костюмах расхаживали среди гостей, предлагая отведать торт и пунш. Они уже успели испачкать пирожные, замутить вино, разлитое по бокалам. У гостей резко пропал аппетит.

Всевозможные чудовища, убедившись, что Хамфри после поцелуя не превратился в камень, страстно возжелали поцеловать невесту. К закускам их теперь не тянуло, а за поцелуем невесты выстроилась длинная очередь.

Милли взяла Дора под локоть:

– Все прошло хорошо, дорогой король. Насколько я знаю, ты собираешься на остров Кентавров. Мой муж сможет тебя заменить...

– Повелитель зомби сможет меня заменить? – И тут он понял, что замены лучше и не придумаешь. – Я понял! Он же волшебник. И прекрасно справится. Но ведь повелитель зомби такой нелюдим и не любит вмешиваться в государственные дела.

– Но мы же так или иначе собирались в гости к зомби и призракам. Поехать погостить – что может быть проще и дальше от политики?

Милли оказала ему неоценимую помощь. Только она могла заставить повелителя зомби принять на себя королевские хлопоты.

– Благодарю, Милли. Думаю, призракам понравятся близнецы.

– Мои детишки всех там поставят на уши.

– Обязательно поставят!

– Пойдем к чудовищам, – предложила Милли и взяла его за руку. От ее прикосновения Дор весь затрепетал. – Как поживает Айрин? Думаю, в один прекрасный день она сотворит с тобой, король, то же, что мы, женщины, обычно делаем с волшебниками.

– А может, у меня другие планы! Тебе это не приходило в голову? – сердито ответил Дор. Может, он и рассердился только для того, чтобы победить очарование Милли. Сейчас ей можно было дать не восемьсот лет, а восемнадцать!

– Честно говоря, не приходило, – ответила Милли. – А ты надеешься, что сможешь отвертеться?

– Сомневаюсь. Но сначала надо отыскать таинственного волшебника на острове Кентавров. И еще я надеюсь, что король Трент вскоре вернется.

– Я тоже надеюсь. И королева вернется. Ведь это она помогла мне стать живой. Она и твой отец. За это я им буду вечно благодарна. И тебе, Дор, за возвращение Джонатана.

Она всегда называла повелителя зомби только по имени.

– Я и сам был счастлив, когда отыскал целебную воду.

Тут пестрая толпа разнообразнейших существ окружила их, и Дор волей-неволей отвлекся. Каждый хотел что-то сказать королю. Дору было неловко и так же тревожно, как доброму волшебнику Хамфри у алтаря. «Интересно, что испытываешь, когда женишься?» – подумал он.

– Скоро сам узнаешь! – злорадно хмыкнула книга. Он все еще держал ее в руках.