Магия Чарли. Волшебство из чайной лавки

4 Немного магии

Какое-то время Чарли не мог прийти в себя просто невозможно было поверить, что всё это произошло с ним наяву. После того как зеркальце передало ему послание, оно снова стало самым обычным зеркалом, немного потемневшим от времени. Ба сидела в своём кресле, помалкивая в унисон повисшей тишине. Несколько долгих секунд спустя Чарли решил обратиться к ней:

– Ты что, правда колду… волшебница?..

Она не ответила, но рука у неё дрогнула. Возможно, просто совпадение. Секунды тянулись, и Чарли не знал, что и думать. Глубокий шок парализовал его мысли, а вопросов становилось всё больше и больше.

– Мне тоже очень жаль, что всё так произошло, – сказал он наконец.

Он не знал, о чём именно он сожалеет, но бабушка всё равно не обращала на него никакого внимания. Чарли долго крутил зеркальце в руках. С одной стороны, он хотел что есть мочи закричать «Да это чёрт знает что!». Но с другой – у него появилось странное ощущение, что он держит в руках хорошо забытую детскую игрушку. В его памяти ничего не отозвалось, но сердце подсказывало, что когда-то давно… Неужели магия была частью его жизни?!

Вдруг на первом этаже хлопнула входная дверь, и Чарли напрягся. Мама могла подняться, войти в комнату и увидеть открытый сундук. Он схватил его в охапку и побежал в свою комнату. Заперев за собой дверь, он поставил сундук на кровать.

– Мяу, – подал голос Бандит, который всё это время ходил за Чарли хвостом.

Чарли прокручивал в голове всё, что сказала ему в послании бабушка, но цельной картины не получалось. Он никак не мог связать разрозненные факты между собой. Он должен был найти некоего Учителя Лина – но зачем? Рассказать ему, что бабушкины воспоминания украл некий всадник? И что потом? Попросить его помочь найти этого всадника? Да, определённо, именно так и нужно действовать… Но эта история шита белыми нитками! Может, бабушка просто выдумала её, потому что теряет память? Здравый смысл не позволял Чарли поверить в этот абсурд. Но тогда что же он видел в зеркальце?!

Чарли склонился над сундуком. Три конфеты были завёрнуты в фантики разных цветов и напоминали яркие новогодние хлопушки, которые взрываются с хлопком, когда их тянешь за два конца, и из которых сыплются конфетти и всякие приятные мелочи. И вот эти конфетки заряжены мощными случайными заклинаниями, которые могут его защитить? Чем же бабушка их начинила?

Чарли одолевали сомнения. Всё это слишком странно, и чтобы действовать дальше, ему необходимо как следует разобраться. Но расставаться с одной из волшебных конфет ему не хотелось. Тогда он достал из сундука шапку: она оказалась мягкой и с виду скорее неказистой, и… не придумав ничего лучше, Чарли надел её на голову.

Поднялся вихрь из ярких крошечных звёздочек. Чарли почувствовал, как его одежду тянет во все стороны. Бандит, который всё это время крутился у его ног, несколько раз чихнул. А потом всё прекратилось.

Чарли поднял глаза и увидел, что кот, прижав уши к голове, уставился на него как на незнакомца.

– Это же я, приятель. Ты чего… Ой!

И тут Чарли увидел себя в зеркале. Он поднёс руку к шапке и икнул от удивления. Если верить отражению, на нём теперь было кимоно с широким красным поясом. А бархатная шапка превратилась в стильный котелок. Наряд был экзотичным и вместе с тем элегантным.

Когда Чарли снова дотронулся до шапки, кимоно на нём сменилось синим костюмом и светлым плащом с шёлковой подкладкой, а вместе с костюмом появился свободно повязанный галстук с серебряной булавкой. Котелок же превратился в шляпу. Чарли похлопал по полам шляпы – и вот он уже в чёрном костюме, в котором, впрочем, тоже угадывался восточный стиль. Шапка в этот раз превратилась в цилиндр.

– Невероятно! – сказал Чарли, довольный результатом.

Он почувствовал, что его трясёт. Ну и что же это значит? Неужели он маг?! А бабушка? На самом деле она не больна. У неё украли память. А это означает, что память ей можно вернуть… Но как? Она просила его пойти к некоему Учителю Лину…

Чарли вышел из комнаты и увидел, что мама суетится около бабушки.

– Можно… я пойду погуляю? Пожалуйста?

Мама посмотрела на него с упрёком, отчего Чарли немного покоробило. Выглядело всё так, будто он оставлял её наедине с семейными проблемами, хотя всё было ровным счётом наоборот.

– Да, конечно, – ответила она наконец. – Для тебя это слишком тяжело, я понимаю. Будь дома не позже девяти, хорошо?

– Хорошо.

Он уже собрался уйти, но мама его окликнула:

– Чарли?

«Сейчас она спросит у меня про костюм», – вдруг понял Чарли и уже стал думать, что же ей на это ответить. Но мама смотрела на него некоторое время, а потом спросила:

– Странно… Ты что, сменил прическу? – Она была явно сбита с толку: так выглядят люди во время дегустации вслепую, когда пробуют что-то новое и никак не могут понять, что же это за вкус.

– Да нет. Ладно, пока, мам. Бандит, ты идёшь? – позвал он кота, выходя из комнаты.

– Он всего лишь кот! – крикнула мама из комнаты. – Ты же знаешь, что он тебя не понимает.

Но Бандит проворно побежал к выходу вслед за Чарли.

– Это ещё ничего не значит! – воскликнула мама им вслед. – Это животное всегда меня пугало!

– Чарли? – послышался голос Джун.

Чарли удивлённо обернулся. Он не ожидал встретить свою подругу, хотя она играла в мяч там же, где и обычно: на площади с ничем не примечательным фонтаном, который тихонько побулькивал себе в своё удовольствие. Площадь была засижена голубями, а ветер, одолевший горы и поля, добравшись сюда, запутывался в деревьях и затихал. Свита разнообразных запахов, которая сопровождала его в долгом путешествии, оседала на площади, не зная, куда податься. В тот час это был запах розмарина и жжёной листвы. Вместе они вызывали тошноту, и Чарли удивился, почему Джун это терпит. А дело было в том, что она никогда не зашла бы за ним домой: Джун презирала власть в любых её проявлениях и поэтому старалась держаться подальше от директрисы. И иногда договориться о встрече им с Чарли было непросто. Джун три года подряд надоедала ему уговорами, чтобы он уломал маму купить ему мобильный телефон. Но Цезария не любила всякого рода технику, и Чарли не настаивал: имея такую подругу, как Джун, сто раз подумаешь, прежде чем дать ей возможность звонить в любое время дня и ночи.

– Супер! Мамашка отпустила тебя погулять! – воскликнула она, видимо, не заметив нового наряда Чарли. – Значит, я не зря ждала. Сыграем? Подожди, ты что, сменил причёску?

– Э… Вообще-то мне надо в переулок Шальных… – попытался уклониться Чарли.

– Я с тобой.

Джун поставила жирную точку в конце предложения, ударив о землю мячом, который, отскочив, полетел прямо в Бандита. Кот отпрыгнул, избежав удара, и громко замяукал, выражая негодование.

– Будь аккуратнее с моим котом, – сказал Чарли.

– Всё-таки это странно, что он ходит за тобой по пятам. Прямо как собака.

Бандит посмотрел на неё таким оскорблённым до глубины души взглядом, что Чарли виновато ему улыбнулся, как бы извиняясь за подругу. Обиженное существо взобралось по водосточной трубе на крышу и исчезло из виду. Теперь Бандит был больше похож на «нормального» кота.

– Он начал ходить за мной ещё совсем маленьким котёнком. Он… как бы сказать… В общем, ничего странного в этом нет.

Всю дорогу Джун воодушевлённо вещала. Она была настолько увлечена своим рассказом, что не замечала ничего и никого вокруг. А Чарли, находясь под впечатлением от своих недавних приключений, слушал урывками и время от времени поддакивал, что прекрасно вписывалось в непрерывный монолог Джун.

– Мангуст иногда очень странно себя ведёт, – рассуждала Джун. – Когда мы сегодня драили школу, она сказала: «Столовую оставьте мне». Так вот, когда я через десять минут пошла посмотреть, как там дела, столовая вся блестела, клянусь тебе!

– Правда?

– Да! Согласна, она ходячий электровеник, об этом все знают, но есть одно «но» – окна. Я точно помню, что после сегодняшнего пюрешного боя они были все заляпаны картошкой – это же было просто легендарное побоище! Но когда я зашла в столовую, они оказались кристально чистыми, они блестели на солнце и всё такое! Она их полностью отмыла! А они же просто огромные, аж до самого потолка!

– Понятно.

– Ну. Короче, я начала скандировать: «Прокричим «Ура!» в честь Мангустины!» А она мне в ответ: «У тебя что, не все дома?» – и бросилась наутёк, как будто я её за это укусила или ещё что.

– Ого.

– Я, конечно, понимаю, она тёртый калач в вопросе уборки, её ведь каждую неделю оставляют, и она, наверное, уже давно дотюкала до всяких там хитростей – ну, чтобы быстрее мыть. Но окна… это всё-таки…

– Ну да, ну да.

– Ты вообще меня слушаешь, или я просто так тут распинаюсь?

– Мы пришли.

Действительно, они стояли на перекрёстке с извилистым и причудливым переулком Шальных. Одни дома в переулке своими террасами жадно поглотили огромные куски тротуара, другие опасно выпятили свои балконы над головами прохожих – в общем, творили кому что в голову взбредёт. Хотя в целом это была одна из тех элегантных полукрытых улочек с многочисленными изысканными бутиками, о которых говорят, что они пропитаны южным французским шармом. Джун прыснула со смеху:

– Ха! Смотри! Прямо по курсу лого- во бабок! Никогда раньше его не замечала!

Она показывала пальцем на миленький чайный салон с крохотной террасой и изысканными чайными сервизами. На этой террасе, делая мелкие глоточки, неспешно наслаждалась послеобеденным чаем дюжина дамочек преклонного возраста. Вывеска гласила: «Ча-ча-чай».

– Пойдём, у меня возникла идея! – сказала Джун.

Чарли ей не ответил. Он только что заметил номер дома, в котором располагался чайный салон, – номер 30. Адрес, который сообщила ему бабушка. Чарли встрепенулся: он надеялся произвести хорошее впечатление. У его ног откуда ни возьмись появился Бандит и осуждающе замяукал в сторону салона.

Чарли поднял глаза – и в ту же секунду понял, что хорошее впечатление ему произвести, увы, не удастся: Джун сеяла панику среди посетительниц салона. Она весело бегала с мячом, ловко обводя его под и над столами, за которыми сидели перепуганные старушки. Уверенная в своей неприкосновенности, она, как обычно, ослепительно улыбалась и держалась крайне бесцеремонно. Старушки, в свою очередь, истошно визжали. Мяч не задел ни одного стола, зато бабушки сами роняли свои чашки с чаем и опрокидывали блюда с пирожными. Со стороны всё это напоминало хаотичные метания обезумевших голубиц.

– Учитель Лин! Учитель Лин! – визжали старушки.

Как только Чарли его увидел, то понял, что это именно тот, о ком говорила бабушка. Высокий азиат в круглых очках… Нет, не в очках – в пенсне. У него были длинные каштановые волосы и костюм из алой ткани с роскошной вышивкой.

– Так-так, что тут происходит? – спросил он, одёргивая рукава своего великолепного одеяния. Он говорил с расстановкой, словно каждым словом одаривая своих собеседников.

Благородные пожилые дамы повели себя менее достойно, чем Учитель Лин, и стали наперебой тыкать в Джун пальцем и громко кудахтать. Учитель Лин гневно посмотрел на Джун.

– Я не сделала ничего противозаконного, мсье! – сказала она, по-хулигански ухмыляясь.

– Чего ты хочешь? – произнёс Учитель Лин слово за словом, чётко расставляя их в идеальном порядке, словно переворачивая за покерным столом карты в выигрышной комбинации. Медленно, элегантно, пребывая в мрачном настроении. Вопрос следовало понимать буквально, и Джун не могла поверить, что выиграла так легко:

– Ну… Если бы у меня была двадцатка, я могла бы позволить себе более развивающее занятие и перестала бы пинать мяч. Вы понимаете, что я имею в виду, мсье?

– Я дам тебе десять – и чтоб духу твоего здесь не было! – сказал как отрезал Учитель Лин, протягивая ей купюру.

Джун не стала спорить и, подобрав мяч и вся светясь от гордости, подошла к Чарли, размахивая купюрой у него под носом. До этого момента Чарли ещё надеялся сделать вид, что они незнакомы.

– Видел, как я всё провернула? Пойдём съедим по блинчику, я угощаю. Ну, что встал?

– Вообще-то, – сказал Чарли, – мне нужно было обсудить кое-что очень важное с тем типом, у которого ты только что выклянчила деньги и который теперь понял, что мы друзья.

– Ой, – произнесла Джун, – Ну… извини. – И добавила шёпотом: – Хочешь, я тебя ударю – и тогда он подумает, что мы совсем не друганы?

– Нет, спасибо. Тебе лучше уйти. Увидимся завтра на занятиях.

– Ладно, удачи! – И, к его великому облегчению, она бросилась наутёк.

Чарли сделал глубокий вдох и направился к Учителю Лину, который в тот момент хлопотал вокруг своих клиенток, сюсюкаясь с ними и успокаивая елейным голоском:

– Дорогие дамы, примите мои самые искренние извинения за произошедший инцидент. А чтобы вы меня простили, я всех вас угощу профитролями!

– Ну что вы, Учитель Лин! Ведь это не ваша вина! – жеманно отвечали старушки, уже облизываясь в предвкушении изысканных пирожных.

– В таком случае, будем считать, что это подарок моим дорогим клиенткам в благодарность за их преданность!

Пока старушки хихикали и наперебой рассыпались в благодарностях, Чарли подошёл поближе к салону, а вместе с ним и Бандит, который вился у него в ногах. Заметив его, мужчина в алом костюме нахмурился:

– Молодой человек, если вы тоже рассчитываете получить от меня какую-то выгоду, то я вас сразу разочарую. Я и так уже слишком много дал вашей подружке-пройдохе, так что не выводите меня из себя.

– Нет, я… Это не то что… Меня к вам прислала моя бабушка…

– Ваша бабушка? Она что, одна из моих клиенток?

Чарли окинул взглядом старушек, уже наевшихся заварных пирожных и теперь мирно болтающих, и подумал, что, даже когда его бабушка находилась в добром здравии, она ни за что не стала бы вот так прохлаждаться с подружками в чайных салонах, попивая чай с пирожными.

– Нет, не думаю, – ответил Чарли. – Вообще-то я насчёт… э… ну как бы… – Теперь, стоя перед Учителем Лином, он не мог подобрать слов. Что сказать? Что ему нужна помощь Учителя Лина, чтобы отыскать память его бабушки? Одним словом, от странности ситуации у Чарли отнялся язык.

– Ну и? Молодой человек, на вашем месте я бы поторопился с ответом, потому что я не собираюсь стоять здесь и любоваться вашей физиономией… – Тут он заметил шапку Чарли, и его лицо приняло крайне озадаченное выражение. – Так-так. Шапка-выручалка… И не какая-то там! – Он перевёл взгляд на лицо Чарли: – У вас на шее нет кулона недомага. – И, немного помолчав, добавил: – Нам стоит продолжить разговор внутри. Здесь нас могут увидеть.

– Кто? Пожилые дамы?

– Кто? Нет, конечно! Я имел в виду других индивидуумов, гораздо более опасных.

Чарли беспокойно оглянулся, но никого не заметил, кроме женщины в плаще, идущей по улице, у которой вместо носа было свиное рыло.

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, и последовал за Учителем Лином в его чайный салон.

Внутри вдоль стен одна на другой стояли сотни упаковок чая. Послеобеденный свет узкими полосками просачивался в комнату и ложился на кресла из красного бархата. Плотные ковры частично покрывали паркетный пол из тёмного дерева. Пахло здесь приятно. Чарли не особенно любил чай, но его запах всегда вызывал у него ощущение тепла и уюта.

Но самым странным в салоне были, бесспорно, два дерева, растущих прямо из пола. И кусты, которые Чарли сначала принял за цветы в горшках. Потом он заметил, что сквозь обшивку кресел и даже из книжных полок пробиваются молодые побеги. Казалось, что вся деревянная мебель внутри салона была живой.

Вдруг лицо Чарли обдало лёгкое дуновение – и в ту же секунду он увидел, как захлопнулась одна из дверей. Учитель Лин нахмурил брови и задумался, как если бы о чём-то вспомнил.

– И всё же здесь безопаснее, чем где бы то ни было, – прошептал он, аккуратно откинув свои шелковистые волосы. – Было видно, что жест этот отрепетирован: волосы идеальным каскадом легли на спину Учителя.

Бандит вперился в них, как в новую игрушку. На него нахлынули тёплые воспоминания о шерстяных свалянных комочках, с которыми он когда-то играл. Кот в упор смотрел на Учителя Лина, Учитель Лин – на кота. И кот решил не рисковать. Чтобы сохранить лицо, он свернулся калачиком на кресле с таким видом, словно был принцем голубых кровей, и, убедившись, что после него везде остаётся белая шерсть, довольно замурлыкал.

– Кто твоя бабушка? – спросил Учитель Лин. Обращаясь к Чарли, он смотрелся в очень красивое, украшенное по всему периметру огромными переливающимися жемчужинами большое зеркало во всю стену и, казалось, был очень доволен своим отражением. Он разглядывал себя с таким наслаждением, словно любовался произведением искусства.

– Её зовут почтенная Мелисса, – ответил Чарли.

– Почтенная Мелисса, говоришь, – повторил за ним Учитель Лин.

Чарли показалось, что Учитель перестал дышать и теперь смотрел на него с любопытством. Достав из кармана пилочку для ногтей, он стал один за другим подравнивать и так уже идеальные ногти.

– Всадник украл её воспоминания, – сказал Чарли. Он ожидал, что его слова произведут эффект разорвавшейся бомбы, но Учитель ограничился односложным ответом:

– Знаю. – Он убрал пилочку и соединил пальцы рук. – А ты, значит, её внук. Не буду скрывать: я немного удивлён. Ведь даже для недомага ты… совершенно неотёсан!

– Для… кого?

– Для не-до-ма-га. Недомаг – новичок, у которого ещё нет ни одной магической степени, а он уже совершенно наглым образом творит магию, точнее – недомагию. Ему невдомёк, что он недомаг. И кстати, я не совсем точно выразился на твой счёт, поправлюсь: ты не просто неотёсан – ты невежествен до безобразия! Ну вот где твой кулон? Только не говори мне, что внук почтенной Мелиссы ведёт нелегальный образ жизни!

– Э… дело в том, что… я узнал, что я маг, только час назад. У меня ещё нет… как там его… кулона недомага.

– А твой Спутник мага у тебя тоже час назад появился? – Учитель Лин с осуждением ткнул пальцем в кота, на что тот смерил Учителя презрительным взглядом.

Чарли же попытался оправдаться:

– Вы хотите сказать – моё домашнее животное? Так его зовут не Спутник мага, а Бандит. Он у нас давно, мне его бабушка подарила на Рождество семь лет назад…

– Значит, ты живёшь нелегально минимум семь лет. Прекрасно. Не могу поверить, что она пошла на такой риск! К несчастью, твоя бабушка всегда любила преподносить неприятные сюрпризы. – Он быстро подошёл к одному из шкафчиков и начал в нём рыться. – Какая удача, что я сохранил свой кулон!.. Если бы тебя поймал патрульный или кто-то не такой добрый, как я, то тебя бы, мой мальчик, навсегда бы отправили в Святые Розги!

Чарли не успел озвучить вопросы, которых у него к тому моменту накопилось немало, как Учитель Лин протянул ему золотую цепочку с кулоном. Это было что-то вроде песочных часов. В верхней их части был золотой песок, который, казалось, и не собирался ссыпаться вниз. А на корпусе часов были изображены три звезды.

Показав на верхнюю часть песочных часов, Учитель Лин сказал:

– Это количество магии, на которое ты имеешь право. – Потом, показав на нижнюю, пустую часть, добавил: – А в этой части – магия, которую ты уже использовал. Через месяц часы сами переворачиваются.

– А если использовал не всё? – спросил Чарли, который старался ничего не упустить.

– К сожалению, так не бывает. Магия, увы, тратится слишком быстро. Даже мне приходится экономить, а мне, так как я Элементариат, полагается больше магии, чем тебе. И ещё, будь очень аккуратен и старайся не потерять ни одной звезды: стоит расстаться с одной – глазом не успеешь моргнуть, как отберут две другие.

– А как можно потерять звезду?

– Делая глупости. При следующем нарушении забирают ещё одну, а если заберут и третью, то либо плати гигантский штраф, либо прямиком отправляйся в Святые Розги.

– А что такое Святые Розги?

– О, об этом, мой мальчик, тебе лучше не знать. Но я настоятельно рекомендую тебе не терять бдительности, потому что вернуть звезду невозможно, если только однажды ты не совершишь какой-нибудь подвиг. Поэтому лучше вести себя разумно. А сейчас надень-ка цепочку и, как только закончишь с формальностями, приходи к нам в библиотеку. – И Учитель Лин так эффектно взмахнул своей блестящей гривой, что Чарли пришлось пригнуться, чтобы она его не задела. Ведёт себя как… единорог какой-то. Учитель Лин открыл дверь и резко захлопнул её за собой.

Чарли остался один.

– Понятно, – произнёс он. – Просто чокнутый какой-то.

Бандит спрыгнул с кресла и теперь тёрся о ноги Чарли, чтобы его подбодрить. В благодарность за поддержку Чарли его погладил. Он посмотрел на цепочку и, немного поколебавшись, надел её на шею. Вокруг кулона поднялся вихрь из мелких звёздочек, и Чарли услышал голос, который сразу ему не понравился:

– Как тебя зовут, недомаг?

– Э… Чарли.

– Чарли? И? – настаивал мрачный голос.

– Чарли… Вернье, – сдался скрепя сердце Чарли.

Голос был какой-то загробный и совсем не вызывал доверия. К тому же интуиция подсказывала Чарли, что бабушка прислала его сюда совсем не за этим.

– Чарли Вернье, с этого момента ты внесён в реестр в качестве недомага. Тебе следует сдать экзамены на получение степени Элементариата до того, как тебе исполнится двадцать один год. Если ты не сделаешь этого в надлежащие сроки, то всё, что связывает тебя с магией, будет стёрто из твоей памяти. Ношение кулона обязательно вне зависимости от обстоятельств. Отныне ты обязан подчиняться правилам Академии. После трёх нарушений, зарегистрированных патрульными, ты будешь отправлен в Святые Розги, где займутся твоим перевоспитанием. Теперь сообщи, кого в случае назначения наказания должна будет известить Академия. Просим указать мага, владеющего по крайней мере степенью Элементариата.

– Э… ну я… – промямлил Чарли, растерявшись, а потом назвал первое имя, которое пришло в голову, – Учитель Лин?

– Учитель Лин. Личность подтверждена. Добро пожаловать в наши ряды, недомаг Чарли Вернье.

К большому облегчению Чарли голос наконец замолчал, и Чарли, сжав в кулаке зарождающееся беспокойство, перевёл дух. Да, мир магии его завораживал, но сейчас он показался ему крайне враждебным.

Так как Чарли покончил с тем, что поручил ему Учитель Лин, он вежливо постучал и вошёл в ту дверь, за которой некоторое время назад исчез Учитель. Когда он вошёл в комнату и огляделся, у него перехватило дыхание: это была библиотека-лес. Это было поразительно даже не потому, что помещение было огромным, а скорее потому, что книжные шкафы превратились в деревья и книги рядами удобно расположились на их ветках. Опершись спиной о дуб, Учитель Лин тихо разговаривал по телефону. До Чарли не доносилось ни единого слова, но как только к нему подошёл Бандит, он вдруг отчётливо услышал, как Учитель Лин говорит:

– Я не знаю, имеет ли этот артефакт хоть какое-то отношение к нам. Вполне возможно, что это ловушка!.. Мои воспоминания ведь очень ценны. Хотя, может, это действительно просто глупая шутка молодых людей. Они ведь считают, что им всё дозволено. И это вполне в их стиле. Наверное, не стоит сразу бить тревогу.

Продолжая слушать, что говорит Учитель, Чарли осмотрелся. Неподалёку на красном диване сидела девочка приблизительно его возраста. Она была одета в красное, а на голове у неё была конусообразная шляпа, на полях которой были прикреплены грибы. В ленту была вшита тусклая жемчужина. Светлые волосы девочки были собраны в хвост, а в поношенном платье ещё угадывался элегантный стиль, хотя на нём тут и там были заплатки разных цветов. Чарли показалось, что он её знает, но рассмотреть её как следует он не успел, потому что девочка бросила на него испепеляющий взгляд. Смотрела она как-то странно: слишком сильно щурясь.

Вдруг книга, которая лежала у неё на коленках, взлетела, размахивая страницами, как крыльями. Чарли понял, что его кот готовится прыгнуть вслед за ней – он практически услышал его мысли, которые свелись к одному-единственному слову «Птич-ч-чка!».

– Нет, не… – хотел остановить его Чарли.

Но девочка опередила его и громко пригрозила Бандиту, прожигая его взглядом:

– Даже не думай, грязное животное, или я метну в тебя заклинание, из-за которого у тебя вся шерсть вылезет!

Бандит лёг на пол с таким видом, словно именно это он и собирался сделать. А Чарли подумал, что актёр из него вышел бы никудышный.

Учитель Лин в это время продолжал нашёптывать в телефонную трубку:

– Нет, у меня нет новостей от Морнильи… Конечно же, меня это беспокоит! Она должна была уже вернуться к себе домой!.. Ты можешь отправить кого-нибудь проверить? Я должен идти, мне тут ещё надо разобраться с одним тунеядцем. – Он повесил трубку, и Чарли, поняв, что последняя реплика была о нём, поспешил начать разговор:

– Вот, я зарегистрировался в… в Академии.

– Хорошо. А раз тебя так заинтересовала эта юная особа, то ты хотя бы поздоровался бы с ней, что ли, как обычно поступают воспитанные люди. Это моя ученица, её зовут…

– …Пергаментина, – перебила его девочка. – Простите, Учитель Лин, я просто предпочитаю представляться самостоятельно. А насчёт того, что я ваша ученица… Я думала, что я буду одна. Вы же не можете взять в ученики кого-то ещё? – Она сказала это с горечью в голосе, и Учитель Лин нахмурился, как если бы ему только что добавили ещё одну проблему к огромному количеству и так ещё не решённых вопросов.

– Извините, – ответил Чарли. – Наверное, я не должен был называть вашего имени при регистрации в Академии. Но у меня не было выбора…

– Ты назвал меня?! – Учитель Лин подпрыгнул от неожиданности. Его это явно не обрадовало.

– Извините, – повторил Чарли.

Учитель Лин помолчал какое-то время, делая вид, что думает, потом перевёл взгляд на девочку. Казалось, что он хочет немного сбить с неё спесь. Наконец он заявил:

– Я действительно собираюсь взять только одного ученика. На учеников тратится слишком много магии, а мне в ближайшем будущем может понадобиться моя квота. Но нет никаких гарантий того, что я оставлю место ученика за тобой, Пергаментина. В конце концов, этот молодой человек – родственник одной моей очень дорогой подруги.

– Как это понимать?! – оскорбилась девочка, резко встав с дивана. – Вы постоянно твердите, что я одарённая и смогу сдать экзамены на степень Элементариата, может быть, даже в следующем году! У меня лучшие результаты почти по всем предметам и…

– Вот именно, что «почти», – подчеркнул Учитель Лин.

– Да, но он… он же… – Она с осуждением ткнула пальцем в сторону Чарли, который вздрогнул от неожиданности. – Я уверена, что он знает не больше обычного спокойного! – Она подошла к Чарли очень близко, так, что между ними оставалось всего несколько сантиметров. – Может быть, ты продемонстрируешь нам, на что способен?

– Мой кот понимает всё, что я ему говорю, – сказал Чарли наобум, но не без гордости за себя и своего кота: этот факт казался ему чем-то совершенно исключительным. – И я его тоже понимаю, в общих чертах.

Бандит нахохлившись, отрыгнул и проглотил комок шерсти в честь Чарли. Но Пергаментина вызывающе громко засмеялась:

– Это что, шутка?! Он считает, что готов, просто потому, что смог установить связь со Спутником! Ты серьёзно?! – Она развернулась к Учителю и добавила: – Учитель, прошу вас! Скажите, что вы не променяете меня на этого… этого несчастного недомажку!

Теперь Чарли помимо высокомерия слышал в её голосе нотки отчаяния. Пергаментина действительно очень испугалась, что может потерять место ученика.

– Во-первых, спешу тебе напомнить, что ты такая же «недомажка», – ответил ей Учитель Лин. – Поэтому не стоит вкладывать в это слово столько презрения. Во-вторых, тебе ещё ни разу не удалось установить связь со Спутником, а тем более с котом. И в‐третьих, я ещё не принял решения. Но раз уж ты так в себе уверена, то, думаю, будешь не против небольшого испытания?

В библиотеке наступила мёртвая тишина, наполнившая всю комнату вязким нарастающим давлением, похожим на то, когда тесто медленно раскатывается под весом скалки в тонкий блин. Пергаментина и Чарли не отрываясь смотрели на Учителя, ожидая, что он скажет. Наконец он произнёс:

– Сегодня в городе появилась ловушка для спокойных, и она сеет хаос. Думаю, в наш регион нагрянула золотая тэдемская молодёжь, и теперь эти баловни развлекаются, чтобы как-то скоротать время. Только они могут так бездумно проматывать состояния своих семей и так дерзко насмехаться над законом!

– А что такое «ловушка для спокойных»? – перебил Чарли. – И почему молодёжь «тэдемская»?

Пергаментина скорчила недовольную мину, а Учитель Лин вздохнул, огорчённый тем, что прервали его вдохновенный рассказ.

– Тэдем, – всё-таки снизошёл он до ответа, – это в каком-то роде столица мира магии, по крайней мере в нашей части света. Академия находится именно там.

Чарли посмотрел на свой кулон:

– Академия, в которой я зарегистрирован?

– Мы все в ней зарегистрированы, – заметила Пергаментина. – Но чтобы жить в Тэдеме, нужно иметь кучу денег. Поэтому мы там не живём.

– Мы там не живём потому, что у нас нет никакого желания там жить, – поправил её Учитель Лин. – Отсюда до Тэдема более тысячи километров, но иногда мне кажется, что и этого недостаточно… Что касается ловушек для спокойных – это такие артефакты, оживлённые с помощью зловредной магии, для того чтобы жестоко подшучивать над спокойными, то есть над людьми, которые не посвящены в магию. Я могу продолжить?

Чарли с удовольствием задал бы ещё уйму вопросов. Он был восхищён миром магии, открывающим перед ним свои двери. Хотя чем больше он о нём узнавал, тем сильнее ему казалось, что это блуждающий огонёк, который заманивает его на болота и который рано или поздно приведёт его в трясину.

Но Учитель Лин дал понять, что больше он не позволит Чарли перебить его. Он продолжил говорить властным голосом, не терпящим возражений:

– Я главный маг в нашем регионе. Поэтому я буду первым, на кого падут подозрения патрульных. Естественно, у меня нет никакого желания платить штрафы, которые они мне могут назначить. Разбираться с последствиями безобразий, которые могут натворить эти бездельники, мне тоже не хочется. Поэтому лучше я отправлю парочку недомагов, и пусть разбираются, а большего эти столичные баловни не заслуживают. – Он тяжело вздохнул, как если бы его обязанности были ему в тягость и он с удовольствием передал бы их кому-нибудь другому. И на самом деле так оно и было.

– Спасибо… от нас обоих, – проворчала Пергаментина. – Итак, что именно я должна сделать? – Она уже отстраняла Чарли от дела.

– Уничтожить ловушку для спокойных и достать жемчу. Я возьму в ученики того из вас, кто справится с заданием. Что касается проигравшего… Ну, в конце концов, я же не могу обучить всех на свете, правда?

– А что такое «жемча»? – снова перебил его Чарли.

Учитель Лин подошёл к нему:

– Ты не мог бы снять шапку? Я бы с удовольствием это сделал, но со своей головы снять её можешь только ты сам.

Чарли послушался Учителя Лина и снял шапку-выручалку. Увидев, что костюм не сменился его настоящей одеждой, он вздохнул с облегчением. Учитель провёл пальцами по подкладке и продемонстрировал Чарли жемчужину, которую тот не заметил, потому что она оказалась вшита внутрь колпака. Она была похожа на ту, что украшала бабушкино зеркальце, и на те, что Чарли заметил в оправе зеркала Учителя Лина, и ещё на жемчужинку, которая блестела в ленте шляпы Пергаментины.

– Вот это и есть жемча, – сказал Учитель Лин. – И одна такая жемча приводит в движение ловушку для спокойных. А теперь уходите.

Пергаментина взяла метлу, больше похожую на кособокую палку, и направилась к выходу. Чарли увязался за ней. Когда они почти уже вышли из чайного салона, Пергаментина обернулась к нему и прошипела:

– Я тебя уничтожу! – Через мгновение она со всей дури врезалась во входную дверь.

БОООООУМ!

– Ой! Ты в порядке? – с беспокойством спросил Чарли.

Пергаментина первым делом резко провела рукой по своим волосам, словно проверяя, на месте ли хвостик, после чего рявкнула:

– Какой идиот закрыл дверь?! Наверняка это ты! Она всегда открыта. – Она попыталась нащупать ручку, и Чарли показалось, что она делает это почти вслепую, как будто плохо видит. Наконец она открыла дверь и оседлала свою метлу. Вблизи Чарли заметил, что из её черенка тут и там пробиваются молодые ростки с почками, а прутья покрыты молодой листвой и цветами. Пергаментина резким движением выдернула один из свежих побегов. – Это ещё ничего не значит, понял? Моя метла в отличном состоянии! У меня просто не было времени, когда я сюда прилетела. – И она взмыла в воздух.

Не веря своим глазам, Чарли смотрел, как Пергаментина поднимается всё выше и выше. Она задела водосточную трубу, разгромила красную черепицу на чьей-то крыше, запуталась в телефонных проводах и, чудом избежав столкновения с каминной трубой, исчезла из виду.

– Супер, – сказал Чарли, не найдя более подходящего слова.

Хотя кому он это говорил? Его ведь всё равно никто не слышал.