Волшебство на грани 2

- Почему без корзинки??? - не унимался клыкастый.

- Потеряла я корзинку!

Дамочка задумалась, а затем изрекла:

- Придется деревенский совет созывать. Нужно решить, что делать с пленницей.

- Прикончить, и всё тут!!! - рыкнул клыкастый, всё ещё барахтаясь вниз головой.

- А тебе, Клыксер, я советую встать на землю двумя ногами!

При этих словах Клыксер мешком рухнул в кучу листьев.

- Я за эту пленницу голосовать не буду! - буркнул он, вставая и отряхиваясь.

- Он меня поймал, а теперь ещё и голосовать отказывается! - возмутилась Карсилина.

Затем дамочка повела их в свою хижину. Там они разместились в небольшой комнате с одним длинным дубовым столом и двумя скамейками, украшенными национальной деревенской росписью с сине-зелёными узорами.

- Позови мне, пожалуйста, остальных заседающих. - Обратилась к Клыксеру дамочка, садясь напротив Карсилины.

Клыксер удалился и вернулся через полчаса, ведя за собой ещё трёх человек. Один из трёх был лысым бородатым старцем, второй - старушка, чьё лицо напоминало сморщенную грушу, а третий - курчавый блондинистый юноша. На вид ему было лет восемнадцать. "Прям одуванчик какой-то" - подумала про него Карсилина.

Когда вошедшие разместились, дамочка, сидящая напротив Карси, начала:

- Я рада видеть вас всех на нашем внеплановом заседании...

- Госпожа Древесная Староста, может, сразу к делу перейдём? - попросил Клыксер.

- Кто такая, Древесная Староста? - шёпотом спросила Карси у сидящего рядом курчавого юноши.

- Самый главный человек в деревне, а по совместительству ещё и моя мать. - Ответил тот.

- Мы собрались здесь, чтобы решить участь нашей пленницы, которую зачем-то поймал Клыксер! - объявила древесная староста. - Он думал, что она шпионила в пользу Пятимара.

- Может, он был прав? - кивнула старуха, стукнув по столу кулаком.

- А, может, у него едет крыша! - вступился за Карсилину курчавенький. - Нет оснований думать, что эта девушка шпионка.

- Что она тогда забыла так далеко в лесу?! Сюда обычно никто не захаживает! - поинтересовался Клыксер.

- Вот она сама нам всё и расскажет! - сказал бородатый лысый старик, и все, ожидая объяснений, посмотрели на Карси.

- Грабители на меня напали. - Ответила Карсилина. - А, выяснив, что денег и драгоценностей нет, затащили в лес и бросили там.

- И что вы думаете по этому поводу? - поинтересовалась староста.

- Да ложь это всё! - заявил Клыксер. - Спустите эту леди с утёса, и всё тут!

- А я ей верю. - Сказал юноша.

- Что ж, господа заседающие. Нам придётся решить её судьбу. - Произнесла древесная староста. - Кто за то, чтобы пощадить девушку?

Руки подняли староста, её сын и бородатый лысый старик. Клыксер и старуха с грушевидным лицом воздержались.

- И так, всё понятно. Мы решили, что эта девушка остаётся с нами! - объявила староста.

Её сын даже хотел крикнуть "Ура!", но передумал.

- Леди, представьтесь, пожалуйста. - Попросил лысый старик.

- Карсилина Фротгерт. - Представилась Кари, Мирелью Запуриной она себя называть не станет.

- Красивое имя! - улыбнулся старик. - Я Тонций Стронций! Этот юноша вот, Тюбенций Бубликов, а эта милая дама (Которая с грушевидным лицом) Грушония Липос, рядом с ней Клыксер Пещерный, а древесную старосту никому нельзя знать по имени.

"Всё равно она Бубликова!" - хмыкнула Карси, а вслух сказала:

- Очень приятно со всеми вами познакомиться!

- Может, банкет устроим? - предложила Грушония.

- Да у нас каждый день, праздник! - взъелся Пещерный. - И так уже жертвенных петухов всех съели!

- У нас еще козлы есть!

- Чего??? Кого это вы назвали козлом??? - Клыксер, почему-то, подумал, что она намекает на него...

***

Мы с Сулитерией шли уже часа два, но никак не могли выбраться из этого леса. (Декабрина предпочла остаться, мотивируя тем, что надо объяснить остальным, куда мы подевались.)

- Не нравится мне это, когда же мы, наконец, выйдем! - Сказал я.

- Обычный, немного странный лес. - Буркнула в ответ Сулитерия. - Ничего подозрительного пока не заметила.

- Подозрительное разве хочет быть замеченным?

- Может, костёр разведём?

- Сигнальный? Мы еще не успели заблудиться.

- Почему?

- Мы и так не знаем, куда идём. - Заметил я. - В любом случае выберемся.

- Опять на бесконечное снежное поле?

- Вряд ли. Скорее всего, мы от него удаляемся.

- Куда ты идёшь?

- Не знаю. Я же говорил. Может, встретим какого-нибудь проходимца и спросим у него, где здесь ближайший населённый пункт.

- Как будто люди, так и шастают по дремучим лесным чащам!

- Я изучал их образ жизни?? Может и шастают. Проходимцы на то и проходимцы, чтобы ходить там, где не ступала нога обычного человека. - Заключил я.

Сулитер замолчала, не зная, о чём еще спросить.

- Почему нельзя было остаться со всеми? - наконец, она подобрала подходящий вопрос.

- И что ты не осталась?

- Боялась, что будешь один...

- Зачем?

- Разве ты не боишься бродить в одиночестве по незнакомому миру?

Какая же она назойливая! Но я всё же ответил:

- Понимаешь, я уже почти ничего не боюсь...

- И тебя не пугают опасности?

- А что толку дрожать от страха возле каждого перекрёстка? Это же тормозит!

Тут Сулитер запнулась об толстую корягу и упала на спину. Но подняться уже не могла. Мгновенно из-под земли выползли прочные зелёные верёвки и опутали её. Они затягивались всё туже и туже, явно намереваясь задушить Сулитерию.

- Ааай!!! - вскрикнула та, пытаясь пошевелиться.

- Спокойно! Не дёргайся! - посоветовал ей я, странно, но сложившаяся ситуация меня нисколько не испугала.

- Легко тебе говорить!!!.. Тебя же ничто не душит!!! - запаниковала она. - Семён!!!.. Сделай же что-нибудь!!!

- Я пытаюсь...

- Что-то... не заметно!!! Быстрее!!!.. Есть у тебя нож или нет??!!.. Режь верёвки! - прохрипела Сулитер, веревка добралась до шеи.

- И что это даст? Их много и они все прочные! Пока я буду перерезать верёвки, ты задохнёшься к тому времени. Да и поранить могу.

- Спасибо... утешил...

- Ты не волнуйся. Я прибегну к магии!

- А если попадёшь заклинанием в меня???

- Не попаду!

И, не дожидаясь возражения, я отважно произнёс: "Тискозащипус". Сулитерия в ужасе закричала. Верёвки ослабли, и странно дёргаясь, уползли восвояси.

- Видишь, я в тебя не попал. - Я помог ей подняться, и был очень доволен собой. - Зато эти странные верёвочные отростки одолела жестокая нескончаемая щекотка.

При этих словах глаза Сулитерии округлились. А если бы попал мимо, прямо в неё???

- И где ты откопал это заклинание? - недовольно спросила она.

- В учебнике боевой магии.

- Не думала, что ты так любишь учиться! - перебила Сулитер. - А это тёмное заклинание?

- Маги бывают только добрые и злые, в силу своего характера, на магию это не распространяется! Магия вообще нейтральна.

- Пожалуйста, не используй больше таких заклинаний... - Попросила Сулитерия.

- Знаешь, если тебя опять что-нибудь обмотает, могу спеть колыбельную, может, уснёт и перестанет душить. - Иронично ответил я.

- Это не смешно, Семён!

- Вот и я думаю, что не смешно. Поэтому, можно не буду тебе ничего обещать?

5

Вперёд, к подвигу!

- Значит, ты не из этого мира? - спросил у Карсилины Тюбенций.

Они гуляли по берегу озера Рыппь, расположенного рядом с деревенькой. Облака отражались в воде, словно в зеркале.

- Да. Я из Листона...

- А какой он, твой мир? - заинтересовался Тюбций.

Карси замялась, этот вопрос завёл ее в тупик. Она не знала, как описать ему свой Мир в двух-трёх словах, кроме того, она там давно не была...

- Мой мир большой и светлый... - Начала Кари, понимая, что говорит что-то не то.

- Как видишь, мой - тоже. - Улыбнулся Тюбенций. - Ты что, не хочешь рассказать мне про Листон?

Карси промолчала, с тоской смотря на водную гладь, если бы он знал, как она скучает по своему родному Миру....

- Наверное, зря начал этот разговор. - Смутился Тюбций.

- Нет, что ты, всё хорошо. - Ответила Карси. - В Листоне пытаются существовать в мире и согласии маги, простые смертные и другие волшебные существа. Но у них не всегда это получается.

- Это как?

Карси посмотрела на Тюбенция, не моргая, ей было стыдно признавать, что в стране Листон еще есть категория людей, которая "относительно" свободна и живёт под наблюдением:

- Ну, например, тот, кому "посчастливилось" родиться колдуном ставится на учёт в ДС, в отдел контроля. Им не разрешают выезжать из своих регионов больше, чем на две недели. Раз в месяц каждый колдун должен проходить комиссию, можно ли дальше считать его честным гражданином. Если колдун не является на комиссию, его отправляют в розыск, принимают серьезные меры. Если он её проваливает, хотя бы один пункт, колдуна изолируют от общества. Могут, на несколько дней, а, бывает, и гораздо дольше. А еще колдунам запрещено работать в правительстве. Управлять королевством колдуну никто не даст, презтер-пигистром не назначит.

- Почему так? - поинтересовался Тюбенций, не вникая в значение некоторых слов.

- Правительство считают, что большинство злодеев происходит из колдунов. Кроме того, колдуны бунтари, не согласные с тем, что их так тщательно контролируют, собираются в группы, организации и творят страшные вещи. А у королевской династии Фротгерт древняя вражда со своими дальними родственниками-колдунами, которые настраивали против них своих сторонников, совершали нападения, убивали.... Гибло много ни в чём не повинных граждан. Теперь колдунам никто не верит, их боятся и преследуют.... Конечно, это не справедливо, ведь не все колдуны злые. Я даже мечтала, что когда стану королевой, то отменю этот нелепый закон, преследующий их. Ведь среди обычных людей, чародеев и волшебников, которые не подвергаются такому жесткому контролю, тоже бывают плохие личности, желающие всем смерти, и состоящие в одной банде со злыми колдунами. Нельзя же всех под одну гребёнку...

- А ты что, могла стать королевой? - единственное, что уловил из этой речи Тюбенций.

- Я была наследной принцессой... - продолжала та. - И у меня была привычка всё время пытаться разглядеть хотя бы частичку добра в самом злобном человеке. Мне казалось, что смогу понять...

- А что потом?

- Я умерла... - Эту фразу Карсилине было больно говорить. - Колдунья, Гадритта, точащая на династию зуб, способствовала этому.

- Тебя убили! - Удивился Тюбенций. - И как это, быть мёртвым?

- Я не знаю. Последнее, что помню, как я отделилась от тела, увидела себя, своё мёртвое тело, и мне стало страшно, я не чувствовала рук и ног. Вокруг суетились люди, а друзья плакали, пытаясь понять, почему я пожертвовала собой.... Я пыталась дать им знак, что я здесь, мне так хотелось, чтобы они увидели меня и перестали грустить. Но никто не замечал...

- А почему ты решила умереть?

- Это был необдуманный поступок. Ведь Гадритта на самом деле хотела меня убить. У них в ОбГаТре развлечение такое, убивать кого-то, кого вся страна хорошо знает, они даже соревнуются между собой, приписывая за каждого убитого баллы. А, если убиваешь кого-то из королевской семьи, то это приносит почет в организации, они убивают, грабят, шантажируют и совершают другие злодеяния ради развлечения, азарта, и лишь прикрываются тем, что их бесит нелепый закон контроля над колдунами. Так вот. Поняв, что не сдамся, глава ОбГаТра, Гадритта решилась на жестокий ход. И её тактика подействовала.

Тюбенций промолчал, озадаченно глядя на девушку, он и половины того, что она сказала, не понял.

- Это было глупо. - Вздохнула Карси.

- Почему? - единственное, что смог сказать после этого Тюбенций.

- Я причинила сильную боль человеку, который очень много для меня значил. Наверное, Семён не сможет простить мне этого.... Так даже лучше. Может и хорошо, что он не знает...

- Тогда тебе стоит начать новую жизнь. - Посоветовал Тюбенций, который не знал, что сказать. - Тем более что прошлого не вернёшь.

- Может ты и прав. Но я хочу домой. Мне в этом мире как-то одиноко.

- Но твой дом теперь здесь. Не зря же попала сюда.... Да и там ты говоришь, опасно. Могут и второй раз убить.

- Второй раз в одну и ту же воронку метеорит не падает. Нужно вернуться.

- Хорошо. - Тюбенций немного помолчал, а затем смущённо сказал. - А... возьми меня с собой! Я не колдун, честно!

- Зачем? - не поняла Карси. - Да и отпустит ли тебя мать?

- Отпустит, если попрошу. Кстати, а у тебя паж есть?

- Вроде нет.

- А давай, я твоим пажом буду?

- С какой стати мне паж?

- Мне кажется, паж должен быть у каждой уважающей себя принцессы!

- И какие у него обязанности? - поинтересовалась Карсилина с иронией в голосе.

- Ну... э... - Призадумался Тюбций. - Обязанности... э.... Всюду за принцессой ходить! Следить за её безопасностью!

- Прямо так всюду? - хмыкнула Карси. - И даже в душ? Думаю, мне паж не нужен.

- А может, ты меня хотя бы как друга возьмёшь? - Тюбенций всё не терял надежды.

- Мы же даже приятелями побыть забыли, а ты сразу в друзья просишься...

- Ну, возьми меня с собой! Я тебе компанию составлю! Помогу, если что.

- Допустим, мне нужна компания, а то больно одиноко. Но тебе то зачем покидать деревню и подвергат риску? - не поняла Карсилина.

Тюбенций от природы был не приспособлен врать:

- Мне вдруг приключений захотелось. Тем более, девушка такая симпатичная....

- Вот только льстить мне не стоит. - Кари передёрнуло. - Могу и в глаз дать.

- Хорошо. Так ты берешь меня с собой?

- Ладно. - Согласилась Карси, понимая, что он всё равно бы за ней увязался.

***

Принц Пятимар вместе со своим отрядом направлялся в город Смысловец, присутствовать на ежегодных драконьих поединках, в качестве зрителя. Карета постоянно наскакивала на кочки, тем самым еще больше выводя из себя принца.

Да, Пятимар был сегодня не в духе. Его намерения женитьбы с треском провалились. Принцесса Листонская, план по получению которой он так тщательно готовил, улизнула, не оставив даже записки: "Принц Пятимар неудачник". Может Карсилина Фротгерт одумается и вернется? Она должна быть благодарна, за то, что тот её воскресил! Хотя, принц не любил обнадёживать себя. Больно будет разочаровываться.

- Не надь тяк пяряжить. - Попытался успокоить его Куктюр, накручивая на палец свой длинный зелёный ус. - Никудь оня оть нас не детьсе.

- Замолчи! - рыкнул Пятимар, которому стало еще обиднее. - Она надо мной смеётся! Она посмела меня бросить! Это оскорбление, она запятнала мою честь! Всё королевство над этим смеётся!..

- Усё равно йй дальёко не уйтись.

- Молчи!

- Патамушита в лясах ёчень мняго апясносьть. Нася Принцеся аб ето не задуматися.

- Ты думаешь, Карсилина Фротгерт в лесу??

- В лясах, в лясах! Вь Лиймакярь ей не находитьсь.

- Найдут! Трус ты такой несчастный! - вспылил Пятимар, ненавидящий, когда гном говорил про его неудачи.

- Куктюрь не есть трусь! - обиделся в свою очередь гном. - Куктюрь есть смелость!

- Не заметно, боится твоя смелость! В прошлый раз, на драконьих поединках ты так испугался, что провалился под трибуну. А ты был зрителем!

- Я не испугаться! - запротестовал Куктюр. - Я стало плоха, и мой сознаний потеряйс!

- Я знаю, что ты драконов боишься!

- Я не бояться! Простьта мой хрябрость исьпугаться!

Тут раздался низкий гулкий голос кучера:

- Господин, вы проголодались?

Пятимар даже вздрогнул:

- Я.. нет, а вот гном мой очень голоден!

- Мы деревню сейчас проезжать будем. Собираетесь здесь останавливаться?

- Конечно. - Кивнул Пятимар, затыкая гному рот ладонью. - Листовки еще развесить надо.

Наконец, показалась небольшая приозерная деревушка. Курицы, важно гуляющие по улице, трусливо шарахались в стороны, чтобы не попасть под лошадь и карету.

- Остановка! - объявил кучер, его низкий голос разнёсся на многие мили.

- Вот и нормально. - Кивнул принц.

Отряд остановился. Свита Пятимара направились в придорожный трактир. Куктюр с принцем остались на улице.

- Ты ведь не голоден. - Рассудил Пятимар.

- Голод, мой Господинь. - Вякнул гном.

- Ничего, потерпишь. Мы не в пустыне. Листовки взял?

- Дясь! - кивнул Куктюр, и у него в руках появилась большая кипа листков. - Сям деляль.

С этими словами Куктюр подбросил кипу листков вверх, и листки тут же разлетелись и приклеились кто куда. Пятимар подошел к одному из объявлений, прикрепившемуся на березе, и прочитал:

"Дорагой житель Дерёвня! Ми приглашась вясь во Смыслевясь! Тамма проводится драк дракынчегов. Есле у вясь есмь храба и неть малый испуг, и хочишь деняг, прыходь, ючаствуй, побежай! Рючные наси дракычеги вясь не укусють. Ви сь неми быстрое подружение. Юдачь вямьс!

Вящщи лубимый прыньць Петямарь и гномяк его Куктюрь"

- Да уж... - Сказал "Петямарь". - Это что за ужас такой???!

- Вямь понрава, госпадинь! - воскликнул его "гномяк".

- Кошмар! - ответил принц, отрывая листовку от дерева, комкая её, и бросая в курицу, клевавшую бороду Кукрюра, волочившуюся по земле. - Сколько раз повторять! Правильно пиши, карп ты безграмотный! Кроме того, адреса не написал, куда обращаться.

- Ну, я же старание...

- Вижу я, какое кривое и сплющенное старание из тебя получается! Позор на мою важную спину!

- Нё...

- Всё равно листовки нам за день не оторвать ото всех деревьев. Пусть повисят, я скажу слугам, чтоб сняли.

- Господинь...

- Не говори со мной, когда у меня нет настроения.

***

А тем временем, проходя по другой деревенской улице вместе с Карси, Тюбенций заметил на берёзе объявление.

- Опять принц Пятимар что-то придумал. - Хмыкнул Тюбенций, читая объявление. - Неудачник!

- Почему неудачник? - не поняла Карсилина.

- Всему королевству уже известно, что невеста от него сбежала, принцесса какая-то иноземная! - Пояснил Тюбенций, увлеченно жестикулируя. - Мирелью звать, вроде. Говорят, любил он её, даже расстроился, когда смылась. Теперь ищет по всему свету, награду, тому, кто найдет, обещает.... Думаю, менестрели из этого отличных баллад понапишут.

Услышав об этом, Карси поёжилась. Интересно, а Тюбенций выдаст её, если узнает, кого ищет Пятимар? Деньги всем нужны...

- А девчонка-то молодец, нашла себе принца достойней, чем этот папочкин сыночек! - Продолжал Тюбенций. - Король наш, Ульдрих, в поход крестовый отправился, вместе с войском и священниками из Леймакарского собора. Говорят, он надеется отыскать озеро, вода из которого дарует вечную молодость праведникам и воскрешает павших. А принц за главного остался, и творит, что хочет. Очень уж папа его баловал...

- Приключений королю хотелось, засиделся в замке! - Фыркнула Карсилина.

- Король Ульдрих очень набожный, а еще он боится смерти. Так боится, что это доходит до абсурда. Он даже казнь придумал, завёл себе колдунов-палачей, и они отбирают у приговорённого к смерти энергию. Говорят, у короля есть хранилище, где лежат горы пузырьков, заполненные чужими жизнями. И каждый день Ульдрих выпивает по три пузырька, верит, что это поможет ему жить дольше. А что касается озера, Ульдрих как про него услышал, сразу же собрался, верит, что когда окунётся там, то будет жить вечно и никогда не состарится, а Небесный Правитель отпустит ему все грехи.

- Как глупо...

- Ну да, если учесть, сколько энергий жизни король в себя впитал, он и так уже бессмертный.

- Ты что, не знаешь, что если выпить чужую жизненную энергию, в ней не нуждаясь, то срок жизни от этого не продлится? - Карсилине это казалось забавным.

- Нет! Она продлевает жизнь! Ты не можешь так говорить... - Тюбенций действительно в это верил. - Если выпить чью-то жизнь, то продолжительность увеличится вдвое!

- Можно лишить кого-то жизненной энергии, но нельзя добавить её туда, где уже есть необходимое количество, она просто рассеется, и останется столько, сколько было изначально. Это как с батарейкой, оставленной на подзарядку. Больше ста процентов в неё не вместить.

Видно, что Тюбенций этого не понимал. Он смотрел на Карси, как на сумасшедшую.

- Ты что, физмагии не изучал? Закон сохранения энергии...

- Знаешь, если бы король Ульдрих послушал, он бы отправил тебя на костёр. - Испуганно изрёк Тюбенций. - Ты поосторожнее с такими речами, очень много людей готовы друг на друга доносить. Инквизиция может нас схватить. А они разбираться не станут. Да и речь твоя безумна.

- Ладно. Ваша цивилизация сама должна прийти к этому открытию. - Сдалась Карси.

Чтобы отвлечься от этой темы и больше себя не шокировать, Тюбенций вернулся к объявлению:

- Интересно, принцессы действительно только принцев себе в женихи предпочитают? - пробормотал он.

- Не все...

- Почему я не принц? Я бы не был таким дураком, как Пятимар... - Жалел Тюбенций, ему было немного завидно. - Он себе любую принцессу в жены взять может!..

- Он просто тряпка! - Прервала Карсилина эти сожаления о несбывшихся мечтах. - Не все принцессы, девушки прекрасные наружностью, но черствые и глупые внутри. Знаешь, у них не такие каменные сердца, и не только принц может завоевать их!..

Тут Тюбенций широко улыбнулся, выставив напоказ свои кривые верхние резцы:

- А ведь это мысль!

- Что ты задумал?

Такое выражение лица испугало Карсилину, сейчас наверняка последует бредовая идея.

- Нужно стать рыцарем! - воскликнул тот. - А для этого я совершу подвиг!

- Какой ещё подвиг? - не поняла Карсилина.

- Принцессам это нравится, верно? - Тюбенций уже представлял себя в латах и с мечём в руке. - Ради них нужно что-то совершать! Их нужно добиваться, разве нет?

Парень гордо прошагал вокруг Карси, погруженный в мечты.

- И что ты намерен делать? - фыркнула Карсилина. - Одолеть дракона? Или как там, в сказке.... Пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что?

Тюбенций резко остановился и повернулся к ней:

- Вот-вот! Я буду участвовать в поединке драконов!

- Ты уверен, что справишься? - усомнилась Карси.

Она оценивающе на него посмотрела, парень не был спортивного телосложения, да и сильным не казался. Магом он тоже не являлся. Может, он с помощью улыбки победить хочет, люди, как увидят, сразу в обморок упадут.

- Ради тебя, моей дамы сердца, я готов на всё! - распылялся Тюбций, воображая себя бывалым рыцарем, совершившим сотню подвигов. - Я одержу победу и возложу на твою голову венок из белых лилий!

- Может, не стоит... - Смутилась Карсилина. - Да и что это за поединок такой?..

- Я докажу свою храбрость, - Тюбенций игнорировал её слова.

- Да я и так верю!..

- доблесть и честь!.. Нужно еще прозвище придумать, как тебе "Кучерявый Лев"?

- Тюбенций, ты вообще меня слышишь? - рассердилась Карсилина Фротгерт, не хватало еще спасать его, а, судя по тому, как этот парень себя нахваливает, так оно и будет.

- Я же занимался раньше, когда мы с мамой в Смысловце жили, в кружке драконоведов. Драконов я люблю...

- Если там покалечишься, на меня вину не сваливать!

- Решено! Я участвую.

***

Тюбенций домой вернулся очень довольный.

Карси даже не удивилась.

Оказывается, он целых три часа бродил по деревне, узнав, что здесь остановился Пятимар, и искал принца, чтобы подать заявку на участие в поединке. Даже переговорил с ним...

- Явился, не запылился! - воскликнула мать Тюбенция и чмокнула сына в щёчку. - Мы ужинать собираемся. Заяц, жаренный на углях. Клыксер его утром поймал в лесу...

- Надеюсь, он не придёт к нам испробовать свою дичь? - поинтересовался Тюбенций, усаживаясь рядом с Карсилиной за стол на скамейку.

- Клыксер куропаток из лука настрелял. Так что, сегодня вечером, он пирует у себя дома.

- Отлично! - улыбнулся Тюбенций, пододвигая деревянный кувшин с брусничным морсом.

- Надо бы воды из колодца принести! - спохватилась Древесная Староста, нашла ведра, взяла коромысло и вышла из дома.

- Пятимар ещё не уехал? - спросила Карсилина.

- Нет. - Буркнул парень, отламывая себе ногу от зайца.

Нога отламываться не хотела.

- Как поговорили? - Карси старалась не смотреть на его попытки поесть.

- Не отрывается! - вскрикнул Тюбций, когда заяц обрызгал его жиром. - Прямо в лицо попал, глупый кусок мяса!.. Так, что ты там спрашивала?

- Как с Пятимаром поговорил?

- Да, нормально. - Ответил Тюбенций в поисках полотенца. - Он мне купон участника дал! Нужно добраться до Смысловца пешком.

- Почему пешком?

- Это укрепляет дух и способствует саморазвитию!

Карси не стала спорить и спросила:

- А времени, чтобы добраться до города нам хватит?

- Конечно, хватит! - кивнул Тюбенций, вытирая руки о скатерть. - Я даже успею потренироваться, не так уж и далеко находится Смысловец! Завтра утром отправимся в путь, чтобы успеть...

- А как же твоя мать? - Карси всё никак не решалась притронуться к зайцу.

Выглядел он не очень аппетитно. Казалось, животное долго мучили, прежде, чем запихнуть в печь, где тот и скончался. А мясо, кстати, не прожарилось.

- Она меня поймёт. - Сказал Тюбенций, уронив на пол деревянную ложку. - А, может, и не поймёт. Всё равно, отпустить должна. Она ведь, сама постоянно твердит про такую деревенскую традицию, что в жизни каждого человека наступает момент, когда он всё бросает и отправляется на поиски своего места под солнцем. Знаешь, по-моему, такой момент у меня уже наступил! До того, как ты появилась, я об этом не задумывался. Но теперь, хочется всё изменить!

Карси хмыкнула. Ей тут же представилась забавная картинка, как жители деревни, во главе с Клыксером и мамой Тюбция, бредут неизвестно куда, ища путь для самореализации в лесных дебрях.

- А Клыксер пытался своё место под солнцем найти. - Добавил Тюбенций, поднимая ложку. - Только, в скитаниях своих ничего приятного не нашел.

- Всем, кто его видел, становилось страшно?

- Он раньше таким уродливым не был. Это его ведьма прокляла, за то, что "старухой" назвал. Клыксер вернулся в деревню с большим клыком, озлобленный на весь мир.

- Бедный...

- Кстати, а если король Ульдрих найдёт то священное озеро, оно может вернуть Клыксеру прежний вид. Вода из озера разрушит чары.

- Почему тогда Клыксер не отправился вместе с королём? - не поняла Карси.

- А какой король захочет видеть в отряде такого урода? Да и кто сказал, что озеро действительно существует! Многие не верят.

- Ну, Клыксер мог бы попытаться...

- И пропасть, как наш король? От его отряда уже давно нет вестей...

***

- Я не понимаю, как он мог! - злился мой отец, бредя по лесу, вместе с Зольтером.

Шёл он очень быстро, Зольтер едва поспевал.

- Трудный возраст! - буркнул Золотский, запыхавшись.

- Возраст у него нормальный! - не унимался отец. - Мысли у него трудные! Что там вообще в голове происходит?

Разгорячившись, Прохор Платонович пнул дерево, откуда с ветки, с протяжным криком, улетела испуганная синяя птица.

- Ему же не тринадцать!..

- По моим подсчетам, сегодня ему исполняется девятнадцать... - Вставил Золотский. - По крайней мере, на Колди... Тут я не знаю, как время идет.

- Вот именно! - крикнул мой отец. - В этом возрасте пора уже осознавать, что творишь! Я ведь, даже с днём рождения его не поздравил...

- Поздравите, когда найдется. После того, как накажете за плохое поведение и поставите в угол.

- Зольтер! Я же беспокоюсь, а вдруг с ним что случится! В незнакомом мире, совсем один!

- Не один, с ним же Сулитерия... - напомнил Золотский.

- Вот именно! Семён и её с собой прихватил! А теперь они оба в большой опасности.

- Прохор Платонович, позвольте напомнить о вашей вчерашней ссоре. - Перебил Зольтер. - Возможно, Семён хочет доказать что вы не правы...

- Надо было с ним построже! - злился Прохор Платонович, перешагивая через мшистое бревно. - Как жаль, что я раньше воспитанием сына не занялся!

- Наоборот, нужно быть мягче. - Посоветовал Золотский. - Ему сейчас очень трудно. Могли бы и подыграть!

- Подыграть?! - сердился мой отец, чуть не наступив в большой муравейник. - И дать надежду, на то, что его выдумка оправдается?! Ведь Карсилина Фротгерт не может быть жива!

Зольтер угодил лицом в растянутую между деревьями паутину и, отплёвываясь, сказал:

- А если Семёну хочется верить в то, что она вернется! А вы его еще больше травмируете. Относитесь ко всем причудам сына спокойней.

- Отлично, - вздохнул Прохор Мылченко. - мой сын параноик... Ты это хочешь сказать?

Зольтер промолчал, отряхиваясь.

- Ему нужно понять, что прошлому не место в настоящем! - злился Прохор Платонович.

- Кто бы говорил. - Ухмыльнулся Зольтер. - Вспомните себя...

Мой отец остановился:

- Я, не лучший пример...

- Вы пытались свыкнуться с мыслью, что жена мертва. Вели себя, как затворник! - С укором говорил Зольтер.

- Столько лет в топку... - Кивнул Прохор Мылченко, ему стало стыдно.

- Тогда, что же вы от сына требуете?

- Я.. я просто хочу, чтобы Семён был счастлив. То, каким мрачным он стал, меня пугает. Он психически болен. Не проявляет к жизни никакого интереса.

- Не знаю, сколько времени нужно, чтобы он снова стал улыбаться. Такие раны заживают очень медленно. Не стоит давить.... Я уверен, что он поправится.

- Ты прав, Зольтер. - Согласился Прохор Мылченко. - Я был с ним строг.

- Проявите терпение, старайтесь не кричать, когда найдется. Скажите, что ошибались. Попросите прощение.

Зольтер не любил находиться в лесу. Ненавидел, когда дурацкие мошки путались в его волосах, жужжали возле ушей. Еще и комары, укусы которых очень чешутся, и хочется расчесать себе руку до крови. А если еще и муха в ухо залетит!..

- Как ты думаешь, Семён воспринимает меня, как отца? - спросил Прохор Платонович, впавший в меланхолию.

- Не знаю, думаю, только он сможет ответить на ваш вопрос...

***

В лесу вечером заметно похолодало. Стемнело довольно рано, и мы с Сулитерией решили устроить привал под раскидистым дубом, на небольшой полянке, заросшей клевером.

Мы наколдовали себе спальные мешки, я развел костер. Сулитерия доедала последнюю котлету, украденную из ближайшей деревни.

...Пока я отвлекал на рынке торговку, рассказывая небылицы, Сулитерия с помощью телекинеза незаметно переправила к себе в сумку несколько котлет. Останавливаться на ночь в деревне мы не решились. Не было денег на ночлег. А размещать путников просто так мало кто соглашается. Да и наш внешний вид и одежда, особенно наряд Сулитерии, не вызывали у людей желания общаться. Я вообще думал, что если мы из деревни поскорее не уберемся, люди погонятся за нами с вилами и факелами, крича "Изойди, нечистая сила!"...

Я смотрел на желтое пламя, возле него осторожно вились шальные мотыльки, стараясь не опалить крылья.

Сулитерия доела котлету и присела рядом со мной на брёвнышко.

- Я тебя с Днём Рождения поздравить хотела. - Проговорила она, улыбаясь, как яичница глазунья с колбасой, и протянула скромный букетик из одуванчиков и ромашек, любимое лакомство осликов.

Со всей этой сегодняшней суетой я и забыл, что мне исполнилось девятнадцать.

Опасливо взял букетик, боясь, что тот почернеет и засохнет, но этого не произошло. Не веря, что всё с цветами хорошо, я удивлённо их разглядывал.

- Прости, что так скромно. - Оправдывалась Сулитерия. - Когда вернёмся в Чалиндокс, я подарю тебе что-нибудь, лучше...

- Спасибо, таких подарков мне еще никто не дарил. - Улыбаясь, я обнял Сулитерию, и та зарделась, как маков цвет.

- Ты, правда, рад? - не верила девушка своему счастью.

Я отстранился и кивнул:

- Конечно, это же первые цветы, которые не умерли у меня в руках!

Сулитерия придвинулась ближе.

- Это одно из самых лучших моих дней рождений. - Заметил я. - Я узнал, что Карси жива! Нет лучше подарка, чем хорошая весть.

- Мы её найдем...

Сулитер встала, загородила собой костер и села мне на колени. Она попыталась меня поцеловать, я подался назад и упал вместе с ней с бревна, на котором сидел.

- Шалунишка. - Прошептала Сулитерия, нависая надо мной.

- Сулитерия, я...

- Ничего не говори. - Она прислонила свой палец к губам и расстегнула верхнюю пуговицу на моей рубашке.

Я лежал на траве, которая щекотала ухо, и пытался сообразить, как же отделаться от Сулитерии, чтобы её не обидеть. Ведь, нет зрелища свирепее, чем обиженная девушка. Знал бы Димка, во что я вляпался, вот бы он посмеялся! Недавно, он рассуждал о размере груди Сулитерии, чем загнал Альфреда, который с нами завтракал, в краску.

Сулитер, тем временем, расстегнула вторую пуговицу, провела пальцем по моей шее, коснувшись цепочки амулета Карсилины. Мне срочно нужно выкарабкиваться! Проблема в том, что Сулитерия тяжелая по весу, уж точно не такая пушинка, как Мартина или Карси, да и ростом почти с меня, а еще, она спортсменка, её так просто не столкнёшь.

- Пожалуйста, слезь! - Попросил я, было не приятно.

Что она себе позволяет!

- Тихо, всё ведь хорошо... - Говорила девушка, и не думая отступать.

Странно она ведёт себя, вроде не выпивала сегодня...

Собрав волю в кулак и подумав о Карси, я извернулся и сбросил Сулитерию, получив свободу. Потом вскочил на ноги, боясь, что девушка снова набросится.

- Не подходи ко мне! - твердил я, пятясь к дубу и застёгивая рубашку. На амулете плясали блики от костра.

Вид у Сулитерии был такой, словно она сейчас заплачет.

- Семён! - крикнула она, потирая ушибленную о бревно спину.

- Ты меня пугаешь.

Я отошел на безопасное расстояние и сказал:

- Вот думаю, как ночью спать буду. Вдруг ты подкрадёшься с хищным оскалом! Может, я темноты бояться начал, вдруг оттуда кто-нибудь выскочит, похожий на тебя.

Сулитерия встала, хотела крикнуть что-то обидное про Карсилину, но передумала. По щеке у девушки скатилась слеза. Колдунья забралась свой спальник и отвернулась от костра.

Убедившись, что угроза миновала, я вернулся к костру. Под спальником, похожим в темноте на огромную гусеницу, готовящуюся окуклиться, что-то всхлипнуло и чуть слышно сказало: "Прости, не знаю, что на меня нашло".

Спать не хотелось.

Стараясь не думать о том, как нагло Сулитерия себя повела, я лёг на траву и стал смотреть на звёздное небо. Наверное, никогда раньше этого не замечал, но в Чалиндоксе звёзды не такие отчётливые и созвездия можно разглядеть с трудом. Тут же они сияли, собираясь в скопления, их не заслонял свет городских огней.

- Где же ты сейчас? - прошептал я, с грустью.

А что, если Карси не захочет возвращаться в Листон, когда найдётся? Может, забыла обо всём?.. Глупость! Конечно, она всё помнит!

Помню, что она верила, что если с неба упадёт звезда, и в этот момент успеть загадать желание, то оно сбудется, если в нём есть смысл. Забавно, наверное, загадать, чтобы у ненавистного соседа, катающего у себя ночью по квартире железные шары, вырос хобот. Хотя, проще, конечно, подойти к нему и заколдовать...

В этот момент в небе мелькнула падающая звезда, я едва успел моргнуть.

Сулитер пошевелилась, чихнув. Спала она или нет, оставалось загадкой.

Не желая разгадывать этот "ребус", я вытянул перед собой руку, и стал водить пальцем по воздуху, воображая, что пишу на ночном небе буквы:

"Карсилина Фротгерт".

И очень удивился, когда эти два слова вспыхнули огнём среди звёзд. Буквы были такие яркие и огромные, что я ненароком испугался, как бы Сулитерия не заметила эти художества.

Та делала вид, что спала, лёжа на боку и дуясь.

Минуту, фраза висела на небе в гордом одиночестве, и когда уже стала бледнеть, рядом появились светящиеся зелёные буквы:

"Кто здесь?".

Я вздрогнул, сердце взволнованно подпрыгнуло и тут же скептически сбавило темп. Не стоило надеяться, что буквы, написанные на небе, видны только мне. Наверное, их полмира наблюдает сейчас! Это развлечение почище салюта будет! Но ведь, и Карсилина, теоретически, могла это видеть, а значит, догадаться, что её кто-то ищет...

Наверняка, у здешних магов переписка такая, у них небо, как Интернет, компьютеров же в этом мире нет, вот и приходится выкручиваться. Своего рода чат. Или, они там объявления вешают и всякую рекламу. Хотя, вчера я такого не наблюдал.... Да и сообщений, после "Кто здесь", не появилось.

Я занял выжидательную позицию, может еще что напишут. Интересно, кто это отозвался? Неужели в этом мире так мало магов, или они просто не любят смотреть на небо, раз откликнулся только один человек. А, может, этот человек вроде модератора? Счищает с небосвода лишние фразы, чтоб небо не было похоже на исписанный хулиганами забор?

Буквы стёрлись, и больше никаких фраз на небе не появлялось.

Во мне включился азарт, захотелось того субъекта разговорить, что это он ничего не пишет?

"А вы кто?" - отправил светящуюся оранжевую надпись, предвкушая ответ.

Минуту или две, ничего не появлялось. И я начинал жалеть, что затея провалилась. Может, спать пойти?

"Сначала, ответьте, кто вы!" - заявили зелёные буквы.

А собеседник оказался упёртый! По крайней мере, клюнул на крючок и можно попытаться что-нибудь из этого человека выудить. Может, спросить его о Шмексе? Что это за мир такой, как вообще устроен.

"Простой обыватель" - Отправил ответ я.

Не хотелось, чтобы весь мир читал нашу переписку, уж лучше остаться анонимом, а то вдруг, люди, которые это читают, подумают, что бес на небе развлекается?

Затем, поспешно приписал:

"Вы можете сказать, что это за Шмекса такая?"

"Я не знаю, что это!" - признался собеседник, думая, что я его в чем-то обвиняю.

Может, жители Шмексы называют свой мир по-другому?..

***

Карсилина Фротгерт думала, что на небе её имя мог написать Пятимар, это своего рода провокация, чтобы она не догадалась, откуда исходит инициатива, и поведала, куда путь держит. Этот навязчивый принц был ей противен.

Увидев через окно комнаты, которую выделила ей Древесная Староста, своё имя и фамилию в небе, Карси очень удивилась, и ответила, не подумав. Ну а потом спохватилась: она как-то читала, что маги иногда прибегают к переписке с другом через ночное небо. При этом твоих сообщений никто не видит, кроме адресата.

А себя раскрывать Карси не хотела, нужно запутать Пятимара и вообще завершить этот нелепый разговор.

На дальнейшие мои сообщения никто не отвечал, да и мне тоже наскучило это занятие...

- Подъём! - прошептал кто-то на ухо Карсилине и встряхнул её.

- Ты чего, а?.. - возмутилась Карси.

Какие странные у Тюбция способы будить людей... Стоп! Почему он в этой комнате?

- Ты что, не помнишь, что мы договаривались! - Сказал тот, ни капли не порозовев.

- О чём??

- Ну не знаю.... Семь часов утра уже. Мы должны в дорогу отправляться! Иначе, можем на поединок драконов опоздать!.. Скорей, пока мама не проснулась!

Тюбенций встал возле тумбочки и стал что-то искать в верхнем ящичке. Искал он свой ножичек перочинный, который хотел с собой взять.

- О чём мы там с тобой договаривались?.. - Карси зевнула, не спеша подниматься, Тюбенций вгонял её в краску.

- О том, что утром тебя разбужу. - Ответил тот, копаясь в ящичке. - Забыла?

- Да, припоминаю...

- О, нашёл! - воскликнул парень, доставая черненький перочинный ножичек, и убрал его в карман.

Карси терпеливо ждала, пока Тюбенций удалится, но тот, похоже, не спешил покидать комнату. Он стал искать взглядом, где бы теперь что-нибудь найти.

- Слушай, сделай одолжение! - попросила Карси. - Выйди!

- Я могу отвернуться. - Бодро заверил тот, открывая второй ящичек и шаря там рукой.

- Уверен? Может, тебе наскучит стоять лицом к стене целый час, я долго одеваюсь.

- Правда? А моя мама...

- Ну, я ведь не твоя мама! - Карси не дала ему договорить.

- Ладно, извини. - Смутился Тюбций, отходя от тумбочки, и, через-чур медленными шагами, дошел до двери.

Там он дёргал деревянную потёртую ручку, делая вид, что дверь не открывается. Затем, махнув рукой, вышел.

- Хорошо хоть не додумался мне завтрак в постель принести! - фыркнула Карсилина.

Девушка встала с кровати, хлопнула в ладоши, кровать заправилась. А Карси, вместо пижамы, была уже одета в зелёную кофту с длинными рукавами и джинсовые брюки болотного цвета. На ногах были серые сапоги со шнурками.

- Вообще-то, я немного не так хотела... - Пробормотала Карсилина, разглядывая себя в большом старом зеркале, одиноко висевшем возле окна. - Хотя.... Для похода сгодится!

Тут в воздухе появилась расчёска и стала причёсывать её вьющиеся рыжие волосы. Спустя пять минут, волосы были забраны в два пушистых хвостика.

Карси засунула руку в карман кофты, чёрный коробок был на месте. Тюбенцию ведь, очень скоро может понадобиться: "Вихиос Неребия"...

Тюбций терпеливо ждал, сидя на скрипучем табурете, в прихожей, которая, по совместительству, была еще и кухней, и гостиной. В руках юноша держал длинную и толстую палку, к ней был привязан пузатый тряпичный узелок. Ткань была белая в красный горошек, и с жирными пятнами. От скатерти он её, что ли не стиранной отрезал?

- Это что? - спросила Карси, понимая, что лучше ответ не слышать.

- Провизия. Как раз хватит до Смысловца. - Спокойно ответил Тюбенций. - Бутерброды с курятиной.

- Но ткань тонкая! - поразилась девушка, найдя в этом узелке маленькую дырочку, грозившую стать большой, оттуда даже уголок хлебного ломтика выглядывал, привет передавал. - Еда выпадет...

- Не знаю... - Буркнул Тюбций, встал и перебросил палку через плечо, узелок ударился о дверь. - И не такое с голодухи съешь.

- Вот сам и ешь. - Карси представила, в каком виде будут все эти бутерброды, если, конечно, дотянут до момента "подкрепления". - Может, дома их оставишь, не будешь лишнее тащить?

- Лишнее? - Тюбенцию такое заявление насчет бутербродов показалось обидным. - Это самое необходимое! Зачем я так старался, встал в пять утра, готовил их.... Возьмём с собой!

- Я и не знала, что у тебя на готовку бутерброда два часа уходит. - Съязвила Карси.

- Возьмём с собой!

- Мама твоя съест и оценит...

- Возьмем! - Тюбенций сейчас напоминал капризного ребёнка, для пущей убедительности ему оставалось лечь и закатить истерику, стуча руками и ногами по полу.

- Хорошо, как хочешь. - Сдалась Карсилина, пообещав себе, что при первой попавшейся возможности избавится от бутербродов. Закинуть бы узелок с провизией повыше на дерево!

- Вот и возьмём...

- А ты маг? - спросила Карси. Любой, уважающий себя волшебник не умрёт с голоду. Он может еды на целый полк наколдовать. Правда, еду из ничего могли только волшебники создавать, чародеев и колдунов такая способность обошла стороной.

В этот момент они уже вышли из дома и, стараясь, чтобы их никто не видел, побрели в сторону леса.

- Нет. - Ответил Тюбенций, было не понятно, жалел он об этом или нет. - У нас в деревне только Клыксер колдовать может. И то, старается не прибегать к этому.

- Почему?

- Его пугает магия.

- Странно, маг, который боится магии.... Это нелепица какая-то.

- Ты же знаешь, именно магическим способом он таким уродливым стал. Хотел у ведьмы знаний перенять, а вот оно как обернулось...

- Всё равно я не верю, что он не пытался расколдоваться...

- Эти чары не обратимы. Так Клыксер сказал.

Наступила пауза, во время которой перед ними в сторону дырки в изгороди прошла важная белая утка, и выводок пятнистых пугливых утят, покрякивающих на ходу.

- А может, всё-таки, выбросишь бутерброды? - напомнила Карси, в то время как последние три утёнка скрывались за изгородью.

- Нет. - Ответил Тюбенций.

Разговор на этом закончился.

***

Мы с Сулитерией выбрались из леса на пыльную дорогу, вероятно, соединяющую какой-то город с еще одним каким-то.

Как проснулась, Сулитерия, словно воды в рот набрала, всё еще на меня дулась. И лицо у неё всё утро было не довольное, как сморщенный лимон.

Это я должен был на неё обижаться, за ту вчерашнюю выходку. Не понимал. Что она вообще хотела этим добиться? Еще и куксится, как будто это я виноват в том, что она предстала в таком неловком свете.

Встав посреди дороги, я сказал:

- Ну что, куда пойдём, туда или туда? Назад по дороге, или вперед?

Выход был только один - идти куда-нибудь.

Если честно, я не знал, куда именно. Карты местности у нас не было, да и куда тот клыкастый тип утащил Карсилину, тоже не понятно. Они могли быть в городе, в какой-нибудь деревне, в пещере, просто в лесу - где угодно. Это всё равно, что искать соломинку в стоге сена.

Сулитерия картинно молчала, ожидая, что я перед ней извинюсь.

Доверившись своей интуиции, я дернул девушку за рукав, чтоб не была такой сонной, и решил:

- Идём в эту сторону!

Сулитерия фыркнула. Когда она молчит, так даже лучше - меньше надоедает.

Сзади послышался стук копыт, мы обернулись, по дорожке катилась повозка, в ней ковыляла хилая гнедая лошадёнка. Повозка везла всякие корзинки. Мужчина, держащий поводья, был с бородой, почти лысый и в кафтане. Местный купец, наверное. А под глазом у него ярко выделялся синяк.

Мужчина остановил перед нами повозку и спросил радушным голосом:

- Что это вы посреди дороги ходите? Не боитесь, попасть под барскую карету?

- Мы карет уже час как не встречали, сударь. - Ответил я. - А что там за город впереди?

- Смысловец. Я торговать туда еду. Моя жена отличные корзины плетет, хотите взглянуть?

- Я смотрю, нам по пути! - улыбнулся я. - Мы могли бы составить вам компанию, не с лошадью же разговаривать, пока едете?

Купец смотрел на нас, что-то соображая.

- А еще, вы сможете проявить своё добродушие к заблудившимся путникам, доброе дело сделаете.

Сулитерия хотела шикнуть мне на ухо, что могли подождать экипаж и лучше, но вспомнила, что обиделась и снова фыркнула, показывая недовольство.

Не обращая на её кривляния внимания, я продолжал уговаривать купца нас подбросить, дошел даже до того, что сказал, если он нас возьмёт с собой, его душа попадёт в рай.

- Смешные вы. - Улыбался мужчина, моя вдохновенная речь о том, что надо помогать беспомощным путникам, его веселила.

- Хватит распыляться... - Сулитерии надоело молчать и слушать этот бред.

- Полезайте в повозку. Только, корзины, осторожно, не сломайте. - Согласился купец. - А веселой компании в пути мне и правда, не хватает.

Я забрался в повозку. Сулитерия ожидала, что хотя бы руку подам ей, но ошиблась, и пришлось ей лезть сюда самостоятельно. Пыхтя и отдуваясь, она уселась на корзину и бросила в мою сторону уничижительный взгляд.

***

Карси и Тюбенций шли по лесу. Всё глубже и глубже. Тюбенций, перешагивая через поваленное сухое дерево, чуть не заехал Карсилине по носу узелком с бутербродами. Так они шли часа три или четыре, пробираясь через густые дебри.

Тюбций, думавший только о подвигах, то и дело спотыкался о коряги.

Вскоре, показался просвет, и огромная высокая скала впереди. А в скале была не большая пещера.

- Может, привал сделаем? - предложил Тюбенций, выронив палку с провизией.

Узелок упал в лужу и бутерброды окончательно и бесповоротно размокли.

- Ладно, давай сделаем. - Ответила Карсилина, наблюдая, как он их поднимает.

Они подошли ближе к скале, но тут раздался какой-то протяжный вой. Над лесом поднималась снежная пелена, метель, которая стремительно приближалась.

- Быстрее, в пещеру! - приказал Тюбенций, схватив Карси за локоть и потянув за собой.

- В чём дело? - не понимала она, чего это юноша, интересно, так испугался?

- Снежные псы Январиса! - крикнул парень, вталкивая Карсилину в пещеру. И зашел следом.

И как раз вовремя! С наружи поднялся вильный ветер, а солнце скрылось за тучей, начался буран. А по поляне носились с воем шальные снежные вихри.

- У вас погода такая странная! - буркнула Карси, потирая ушибленный бок. - Сначала лето было, а теперь в зиму перетекло!

- Конечно, это же неопределенное время года! - сказал Тюбций таким тоном, словно это должен знать с пелёнок каждый ребенок.

- У вас и такое бывает!

- Я есть хочу, будешь?

Он принялся разворачивать узелок с провизией, а, развернув, увидел вместо бутербродов грязное хлебное месиво. Тюбенций даже поморщился от отвращения, выковыривая оттуда кусочки курицы.

- Я, пожалуй, воздержусь. - Фыркнула Карси. - Каша быстрого приготовления "Походная Гадость"! Ты бы мог в Леймакаре на этом деньги зарабатывать, они на рынке и не такое продают.

- У меня аппетит пропал.

Тюбенций отбросил узелок подальше, и старался больше на него не смотреть.

Завывание ветра снаружи становилось всё громче и тоскливее. Карси пошарила в своём кармане, но черненького коробка там не было! Неужели он выпал!

- Эй, ты куда! Зачем! - крикнул Тюбенций, когда Карси выбежала из пещеры.

Холод снаружи обжигал щёки и руки, Карси чувствовала себя так, словно оказалась замороженной во льду. Ветра, как это не удивительно, практически не было. Снежные вихри тут же скрыли вход в пещеру, как будто изображали автоматическую дверь супермаркета. Видимость была практически нулевая.

Заметив черненький спичечный коробок под ногами, девушка быстро сунула его себе в карман. Холод сковывал движения, он старался пробраться к самому сердцу, воткнуть в него осколок льда.

Карси посмотрела на пальцы рук, она едва могла ими шевелить. Пальцы покрылись инеем. Замерзая, Карсилина двинулась в обратную сторону, еле переставляя ноги, которые словно оцепенели.

Девушка сумела пройти только три шага: на пути возникло три исполинских белоснежных пса, похожие на волков. Они не собирались нападать, просто сидели и наблюдали за ней, не сводя с девушки своих серых светящихся глаз. Их взгляд пронизывал насквозь.

И тут три пса дружно завыли, от этого воя стало ещё холоднее. Карси больше не смогла удерживаться на ногах, упав на спину, прямо в снег, девушка уставилась в небо остекленевшими глазами. Псы, однако, не уходили, они чего-то ждали.

Тюбенций тем временем попытался выйти из пещеры. Попытка оказалась неудачной.

Когда он высунул правую руку из пещеры, то почувствовал обжигающую ледяную боль, и отпрянул. Вся кисть была покрыта льдом, Тюбенций стиснул зубы от боли, он не мог пошевелить пальцами.

Стараясь не стонать, он прижал руку к груди и отошел вглубь пещеры, прислонившись к стене. О том, чтобы покинуть пещеру, не могло быть и речи. Придётся ждать, пока буря утихнет. Страшно подумать, но что стало с Карсилиной? Неужели она превратилась в ледышку! Тогда, бедняге уже ничем не помочь.

Тюбенций разозлился на самого себя! Какой же он амбициозный дурак!

- Карсилина! - крикнул Тюбенций. Возникло такое ощущение, что он кричит в пустоту.

Ответа не последовало, лишь вьюга отозвалась голодным воем.

***

Мы ехали уже час.

- А кто же вы такие? - поинтересовался наш купец, подгоняя лошадёнку. - Откуда будете?

- Мы из Листона... - Честно призналась Сулитерия.

- Это большое королевство, находящееся за тридевять земель отсюда! - поспешил перебить Сулитерию я, бровь кучера озадаченно поползла вверх.

- Интересно... - Наш спутник почесал бороду. - И что же заставило вас покинуть родные края?

Корзина, на которой сидела Сулитер, издала жалобный треск, наш спутник этого не заметил, крепко держа поводья.

- Мы ищем... - Начала Сулитерия.

- ...озеро вечной жизни! - соврал я, толкнув ее в плечо.

Не к чему нашему кучеру знать все подробности.

- А, вежливей нельзя! - возмутилась Сулитерия, которая только начала оттаивать после вчерашней истории.

- Я не грублю.

- Тебе, не важно, что мне обидно? - она готова была снова надуться, как индюшка, и промолчать еще полдня.

- Мне всё равно, что ты там себе придумала! - рассердился я.

Когда же она перестанет капать на мозги и задавать такие дурацкие вопросы! Когда прекратит предъявлять нелепые претензии! Я ей ничем не обязан.

Наш кучер молча слушал перепалку, не решаясь вмешиваться.

- Я для тебя совсем ничего не значу? - обиженно проговорила девушка.

- Ровно столько, сколько заслуживаешь. - Отмахнулся я.

Эти разговоры выводят из себя. Сулитерия была типичной представительницей одной не очень приятной категории женского пола, название которого (по Димкиному определению) звучало "Вечно ноющие существа". Димка говорил, что такие девушки постоянно ходят с недовольной миной, словно у них на лице лимон раздавили и постоянно требуют что-то доказать. А еще, они обижаются по всяким пустякам.

Наступила неловкая пауза, наш кучер вежливо поинтересовался:

- Почему вы решили искать озеро вечной жизни? Еще никому не удавалось добраться до него и вернуться живым из похода.

- Оно существует? - Сулитерия на короткое мгновение забыла о своей обиде.

- Легенды гласят, что оно доступно лишь тем, кто сердцем храбр, чьи помыслы чисты. Вот у вас, юноша, какие помыслы? - спросил кучер, показав на меня указательным пальцем правой руки, на котором отсутствовал ноготь.

Я не ожидал, что придется оправдываться, почему мы ищем какой-то не существующий водоём из местных легенд. Тем более, мы его не ищем. Но все-таки сказал:

- Сестра её подхватила болезнь и умирает. - Я указал на Сулитерию. - Только вода из озера поможет девочке.

Сулитерия фыркнула, не испытывая желания подыгрывать. Впрочем, надо отдать ей должное, она молчала.

Внезапно я почувствовал дикий озноб, с каждым разом становилось всё холоднее и холоднее.

- Ты чего? - Не поняла Сулитерия, заметив, что что-то не так.

- Н... не знаю. - Ответил я, стуча зубами и пытаясь согреться.

Дальше я потерял сознание, кучер еле успел схватить меня, чтобы не выпал из повозки.

Кучер остановил повозку и, пыхтя, попытался придать мне более устойчивое положение.

- Семён! - испуганно вскрикнула Сулитерия, глядя, как у меня синеют губы.

Но, я ее не слышал, сознание переместилось в другое место...

***

Вокруг бушевала снежная вьюга, а я все никак не мог согреться. Я не видел ничего, дальше собственного носа, снег слепил глаза, царапал щёки.

Присмотревшись, я заметил трех здоровенных белоснежных псов. Они спокойно посмотрели на меня, желания напасть у них не появилось.

Но всё-таки, осторожность не помешает.

- Спокойно, спокойно.... Уже ухожу. - Я медленно попятился назад, жестом показывая им оставаться на своих местах.

Они не сводили с меня холодных глаз, настолько безжизненного выражения, я еще ни у кого не наблюдал. Я вздрогнул. Казалось, они мысленно проникали мне в душу.

Тут я заметил, что возле лап самого крупного из них, кто-то лежит, припорошенный снегом.

Я замер, очертания безжизненной фигурки казались удивительно знакомыми. Карси! Не может быть! Её тело почти скрыл образовавшийся сугроб, убивающая снежная колыбель.

Псы что-то напевали, но слов разобрать я не мог.

Бросившись к Карсилине, плюхнувшись возле нее на колени, я выкопал её из снега. Кожа девушки была почти белая, щёки покрылись инеем, а сама Карсилина едва дышала, замерзая. Псы не вмешивались, продолжая петь, чем дольше они пели, тем сильнее становилась вьюга.

- Ну же! Ну же... - я пытался что-то придумать, смахивая с Карсилины снег.

Её амулет нацепить ей на шею нельзя, он остался в повозке, вместе с моим телом.

Но, если сознание сюда переместилось, значит, был шанс помочь ей!

- Пожалуйста, Карси, открой глаза, борись! - Просил я, пытаясь привести ее в чувства. - Тебе нельзя сдаваться! Пожалуйста.... Ты вернёшься, мы встретимся! Только не умирай снова!

Псы равнодушно наблюдали за моими попытками, и только сейчас я понял, что они меня видят!

Петь они перестали, а один из псов, сказал:

- Ты ей не поможешь. Скоро она перестанет дышать, а сердце заледенеет...

- Окоченеет. - Спокойно добавил другой.

- Почему? - я был поражен тем фактом, что эти существа еще и разговаривают.

Ну, почему нельзя переноситься полностью, а не только сознанием! Какая польза от такого положения, я все равно, что призрак, даже согреть Карси не могу!

А что, если эти псы вытягивают жизнь!

- Убирайтесь! - рыкнул я, и закашлялся, вдохнув большую порцию холодного воздуха. - Пошли вон!..

- Не мешай нам, мы выполняем свою работу. - Сообщил третий пёс. - Мы должны забрать её.

- Зачем?!

- Для коллекции замороженных людей...

- Возьмите меня вместо неё! - предложил я, разгорячившись.

- Зачем нам твоё сознание? Вот, если бы ты тут весь был...

- Ну не умею еще целиком перемещаться! - я даже смутился.

- Девушка уже почти наша. - Заметил главный пёс.

Все трое завыли. Вой был тоскливый, пробирающий холодом до костей. Я поёжился. Я чувствовал нарастающую панику в душе. Не может всё так закончиться!

- Пожалуйста, уйдите! - крикнул я, стараясь сохранять самообладание.

- Зачем? Тут достаточно холодно. - Отозвались псы.

- Она умирает! Из-за вас! Оставьте ее, слышите! - Я попытался ударить одного из псов, но тот открыл пасть и дунул холодным потоком воздуха, опрокинувшим меня в снег.

- Не мешай нам.

- Давайте договоримся! - я поднялся, не желая сдаваться.

- Нам не о чем договариваться. - Отрезал вожак стаи, он был самым пушистым из трех.

- Ну, неужели вы никогда никого не любили! - и почему я решил, что поможет? Но эта фраза казалась неким спасательным кругом.

Два пса покачали головами, тихо говоря:

- Наверное, нет.

А третий, самый главный, казалось, что-то почувствовал, но сам испугался этого. Его душа оттаяла на короткий миг:

- Когда-то давным-давно я был человеком. - Дальше последовало признание. - У меня была семья: жена и два сына.

Он сделал паузу, казалось, не хотел говорить, что случилось потом, но раз уж начал, то придется мысль закончить.

- И что потом? - спросил я.

- Потом, - ответил тот, ненавидя меня за этот вопрос, - Январис их всех убил. Заморозил! Когда я вернулся домой, после дня на руднике, то застал лишь их заледенелые тела. Жена, покрывшаяся толстым слоем льда, сидела на кресле, а обледенелые фигурки детей - возле погасшей печи. Они не поняли ничего. Не успели сообразить. Всё произошло так быстро.... Я хотел отомстить Январису, хоть и предупреждали меня, что его лучше не искать, иначе, можно сильно пожалеть. Но я был зол на него, и мне нечего было терять. К сожалению, я потерпел поражение. Январис поработил меня, обратил в пса, несущего холод и вьюгу, лишил всяческих эмоций....

- Вы не пытались бороться?

- Я и так почти мёртв, а бессмертие пса - это наказание за непокорность судьбе, которую преподнес мне Январис. Я сею только смерть, стал таким же, как и он. Он заморозил мои чувства! А, ты.... На короткий миг я что-то почувствовал давно забытое, нотку какой-то эмоции, но теперь это ощущение угасло.

- Пожалуйста, не убивайте Карси, я что угодно сделаю! - взмолился я. - Вы же понимаете, что если перестанете убивать, холод из вашей души уйдет, вы вырветесь из подчинения Январиса и спокойно сможете умереть. Вы ведь хотели избавиться от проклятия, да?

- Да... - Главный пес сожалел, что заговорил об этом. Ведь, выходит, что я пробудил его чувства, которые, казалось, убил Январис. Вожак этой снежной стаи не хотел больше причинять боль, не хотел убивать, замораживать. Он не мог закончить начатое и прикончить Карсилину.

В душе у пса происходила борьба. С одной стороны требовалось умертвить девушку, но с другой - чувства, слабые нотки которых проснулись, не могли позволить ему это сделать.

- Я не буду ее убивать. - Наконец, решил пёс. - Мы заберем вместо девушки тебя. Когда найдем, конечно же. Скажи нам своё имя и фамилию. Этого достаточно, чтобы выследить...

Я принимал условия сделки.

- Семён Мылченко.

Мне было не страшно. Пусть только попробуют заморозить! К тому времени, я уже буду в своем мире.

- Человек, чьё имя известно повелителю, будет обнаружен нами везде, где бы ни находился. - Пояснил пёс. - Однажды мы придем за тобой.

- Буду ждать. - Хмыкнул я.

Затем, три пса подпрыгнули, унося за собой вьюгу, холод и снег. В следующий миг небо прояснилось, зеленела трава, и пели птицы. И не скажешь, что миг назад здесь все было покрыто снегом.

Карси Фротгерт оттаяла и пришла в себя, глубоко вздохнув. Она с удивлением озиралась вокруг. Странно все это, миг назад она и подумать не могла, что сможет выжить.

Я смотрел на неё и не мог нарадоваться. Такая красивая, живая.... Хотелось обнять ее покрепче, расцеловать, но я не мог этого сделать. Жаль, конечно, что девушка меня не видит.

Интересно, а как бы Карси отреагировала, если бы заметила меня?

- Весело. - Вздохнула Карсилина, она не могла найти объяснения произошедшему.

- Карсилина! - Тюбенций, наконец, вышел из пещеры, и теперь, бежал прямиком к девушке, радостный видеть ее живой.

- Не кричи так, всех птиц распугаешь. - Улыбнулась та.

- С тобой всё хорошо? - обеспокоено спросил Тюбенций, пытаясь помочь ей подняться.

- Да! - И Карси поднялась сама, заметив, что с юношей что-то не так.

Вторая рука у него оставалась куском льда. Парень не мог ей шевелить, и Карси предложила свою помощь. Тюбенций кивнул, зажмурился и вытянул перед ней свою заледенелую кисть руки.

- Из пещеры выйти пытался. - Пояснил он, не открывая глаз.

Карси что-то прошептала, руку охватило фиолетовое свечение, боль проходила, лёд таял. Тюбенций посмотрел на свою совершенно здоровую ладонь, не сдержался и крепко обнял волшебницу, воскликнув:

- Как это чудесно! Мы оба живы и здоровы!

Смотря ей прямо в глаза, он понял, что не может себя сдерживать, и поцеловал девушку, прямо в губы.

Это зрелище было мне очень не приятно и обидно. Ревность точила меня чёрвём изнутри. А я застыл на месте, мучаясь противоречивыми мыслями и догадками.

Неужели, Карси Фротгерт меня забыла? Похоже, это так...

***

- Наконец-то очнулся! - воскликнула Сулитерия.

Я осознал, что лежу на корзинах, сложив голову ей на колени, а она бережно гладит меня рукой по щеке. От корзин, кстати, пахло мятой.

- Что за... - Я попытался подняться, оттолкнув ее руку, но голова закружилась.

- Лежи, лежи. Ты очень слаб. - Ласково прошептала Сулитерия.

Ну вот, кто позволял ей так нагло пользоваться моей беспомощностью?!

Я вспомнил про поцелуй Карси с тем парнем, и что-то болью отозвалось в груди. Хотелось взять, и раскидать все эти корзины!

- Мы скоро приедем в город. - Объявил купец, заставляя лошадёнку ускориться.

- Отлично. - Сказала Сулитерия.

Всё же, я заставил себя не портить корзины, и присел, чувствуя неловкость, из-за того, с какой теплотой смотрела на меня приятельница: Сулитерия мало к кому могла похвастаться привязанностью. А тут.... Зря она так, зря. Между нами ничего быть не может. И я устал ей это повторять!

- Кстати, старик нам денег даст. - Шепнула Сулитер так, чтобы кучер не услышал.

- С какой это радости? - не понял я, сказав это весьма громко. Трегторф даже вздрогнула.

- Тихо. - Она приложила палец к губам. - Только не обижайся, хорошо? Я сказала, что ты болен, и на лечение срочно требуются деньги.

- Не думаю, что в мало развитых мирах, таких как этот, существует благотворительность. - Засомневался я.

- Просто, кажись больным, пока мы не приедем.... Лежи, у тебя, типа, голова раскалывается и спину ломит.

И Сулитерия повалила меня, толкнув, на корзины. Сама она осталась на месте, и, не пытаясь ко мне приставать, учла свой вчерашний провал, из-за которого всё еще дулась.

- Я и сидя могу ехать. - Упирался я, ручка маленькой плетеной корзинки давила в бок.

- Лежи. Чем болезненней будешь выглядеть.... Нам ведь нужны хоть какие-нибудь деньги?

Сулитерия, к сожалению, была права. Воровство - не самый лучший путь к пропитанию. Гораздо спокойней, действовать честно и не вызывать подозрений.

- Ладно. - И я сдался, оставшись лежать и чувствуя дискомфорт. - Но, это ради того, чтобы с голода не помереть.

Я снова подумал о Карси, видимо, эти мысли отобразились на моём лице, потому что Сулитерия тут же поспешила сменить тему.

- Почему грустишь?.. - спросила она, ведь вчера я был гораздо жизнерадостней, а сегодня мрачный. Трегторф чувствовала себя виноватой, не понимая, что на этот раз сделала не так.

- Не грущу. - Отрезал я, не желая об этом распространяться.

- Уверен?

Что за дурацкий вопрос?

- Я, пока что, в состоянии разобраться в своих ощущениях. - Холодно ответил я, почему бы не ехать молча?

- А мне кажется, что... - До чего же она настырна!

- Какая разница, ты всё равно заблуждаешься!

Этот разговор был не приятен. Я молчал, стараясь не смотреть на Трегторф.

- Хватит обижаться! - возмутилась Сулитер и отвернулась.

Я не ответил. Делает вид, что интересуется! Да, какая ей разница, что со мной происходит!

А Сулитерия, тем временем, все больше и больше осознавала, что проигрывает, что шансов мне понравиться, у девушки нет. Может, стоит быть не такой назойливой?.. Но, не могла она бороться с этим, ей постоянно хотелось со мной говорить, и не важно о чем, главное, слышать мой голос, видеть меня, контактировать. А вот ссориться колдунья не желала.

- Семён... - Прошептала она, в надежде, что посмотрю на неё. - Почему ты так со мной?

Ей хотелось плакать от обиды, но девушка сдерживалась:

- Я помочь пытаюсь! Вижу, же, что ты не такой черствый, каким хочешь казаться. Помню, как ты переживал насчет Карси, ведь, именно из-за того, что с ней случилось, ты вел себя так холодно, и дерзко, по отношению к другим. Может, если скажешь, что гложет тебя, вдруг легче станет? Ты что-то видел, когда был без сознания?..

- Может, только тебе и станет! - сердито отозвался я, ненавижу, когда пытаются залезть в душу. - Ждешь, пока вскроюсь, как грецкий орех? Обойдешься.

- Пожалуйста, Семён, не вымещай на мне свою злость. Лучше скажи, что случилось. А я постараюсь помочь.

С каких пор она в психологи записалась? Не собираюсь раскрываться перед ней, словно шкаф, набитый скомканной одеждой.

- Просто, ты меня раздражаешь, вот и всё. - Как можно спокойнее сказал я.

- Но...

- А зачем позволил тебе идти с собой? Наверное, чтобы ты меня своей безграничной настырностью бесила, для чего же еще!..

- Семён... - Слышать это ей было не очень приятно.

- Отвяжись!

- Спокойней, пожалуйста.

Сулитер перебралась на другую корзину, чуть ближе, и коснулась ладонью моей руки. Я дернулся, убирая руку, как от слабого электрического разряда.

- Вздохни три глубоких раза, может, злость пройдет. - Посоветовала Сулитер, стараясь не акцентировать внимание на том, что мне не приятны ее прикосновения.

- Может, и пройдет, но вот любовь останется. - Произнес я, неожиданно для самого себя. Я боялся, что Карси забыла обо мне, и что она не помнит своей прежней листонской жизни.

- А при чем тут...

- А при том! Надоела ты мне, вот что! Маячишь тут, маячишь, а пользы от тебя ноль.

Услышав это, Сулитерия вновь почувствовала себя уязвленной.

- И вообще, я не на допросе, так что, изволь избавить от этого разговора. - Закончил я, дав ей понять, что хочу оставшуюся часть пути провести без болтовни.

***

Карси не ожидала, что Тюбенций её поцелует. Девушка не была к этому готова. Во-первых, знает его не так давно, а во-вторых...

- Прости. Я не могу... - Сказала она, прерывая поцелуй.

- Но, почему? - смутился Тюбенций, потупив взор. - Я тебе неприятен?

- Не в тебе дело. - Карси убрала его руку со своей поясницы и отстранилась.

Тюбенций порозовел еще больше, в такие дурацкие ситуации ему раньше не доводилось попадать:

- Тогда...

- Знаешь, я тут подумала, а ведь в другом мире может найтись масса занятий, которыми может увлечь себя нездешняя девушка, и поцелуи с местными парнями в этот список не входят, уж прости. - Разъяснила принцесса, отворачиваясь, и направляясь в лес.

- Неужели, я тебе совсем не нравлюсь? - Тюбенций почесал затылок, хотелось поскорее избавиться от глупого чувства.

- Не будь примитивным мужланом! У меня нет цели, крутить романчики со всеми подряд, это не интересно и скучно. Понимаешь? А еще мне надо как-то домой попасть...

- Но...

- Для приятеля, сопровождающего не известно куда, ты вполне ничего. - Поспешила добавить Карсилина. - Но, я рассчитываю на чисто дружеские отношения, так что, о поцелуях больше не заикайся.

Тюбенций был огорчен слышать это. В кой-то веки он решил открыть свои чувства девушке, и сразу же потерпел фиаско. Такое не скоро забудешь. А еще это служит причиной появления комплексов. А наш Тюбенций и так паренёк тихий и нерешительный.... По крайней мере, был им когда-то, до того, как Карси очутилась в его деревне.

***

Наконец, вдали показался город Смысловец. Шпили его белокаменных домов возвышались над горизонтом и смотрелись весьма солидно.

Наш кучер выпрямился и натянул поводья. Лошаденка приближалась к белоснежной и крепкой стене, окружающей город.

- Все, кто проживает в этом городе, всюду ищут смысл. - Сообщил мужчина, на мгновение, отвлекаясь от дороги.

- В чём? - не понимала Сулитерия, позволив мне, наконец, присесть.

- Да, во всём подряд! - ответил тот, взмахнув рукой.

Казалось, что хмурые колючие ели, возле главных городских ворот, выстроились по стойке "Смирно". Они были идеальной формы, очень ровные, похожие друг на друга, и одного размера.

- То есть, горожане ищут смысл в том, чтобы его искать? - Спросил я, запутавшись. - Смысл в смысле...

- Бывает, и не один. Жена родилась в этом городе, и я до сих пор так и не уловил ход её мыслей.

- Ну, на сто процентов вы ее никогда не поймете. Это нормально. - Заверил его я.

- А еще смысловчане постоянно пытаются доказать всем, что особенные.

- И в чём это проявляется?

- Одежды у них белые, или, каких-нибудь светлых тонов. Атласные, это обязательно. Горожане, таким образом, показывают, что их головы переполнены раздумьями о проблемах насущных. Так что, смысловчанина вы легко можете отличить...

Мы поравнялись с железными фигурчатыми воротами, на которых была вьющаяся надпись "Мысль - есть жизнь!". Стражники в белоснежной форме, не атласной, (они всё-таки служат на боевом посту), отворили их, и мы смогли попасть внутрь города.

В Смысловце не было деревянных домов, и все постройки стояли в строго определенной последовательности, как будто ты попал в хорошо структурированную табличку учебника, в которой нет ничего лишнего.

- Для тех, кто здесь первый раз. - Поспешил предупредить наш кучер. - Эта обстановка сильно давит на разум. Нужно несколько минут, чтобы привыкнуть. Кому-то и получаса мало оказывается.

- Зачем? - поинтересовалась Сулитерия.

- Чтобы вам легче было, постарайтесь особо не задумываться ни о чём таком. Знаю, что будет очень хотеться. Поток мысли в Смысловце буквально витает в воздухе.

Мы с Сулитерией непонятливо переглянулись. Что это за субстанция такая - поток мысли? И почему она концентрируется в городе...

Так вот, когда за нами закрылись ворота, я осознал, что имел в виду торговец корзинами, призывая нас особо не размышлять. Все мои переживания разом улетучились из головы, уступая место вакууму, затем, как ручей, в голову стали просачиваться нескончаемые вопросы бытия, над которыми размышляют всякие философы, которым больше нечем заняться.

Казалось, этот город давит на тебя своим величием, а ты сам ощущаешь себя песчинкой. Как будто Смысловец - сосредоточение вселенской мудрости, заражает тебя философскими раздумьями и мыслями о Вечном. Даже, на миг, забываешь о том, зачем вообще сюда направляешься. Главное - теперь понять, для чего мы существуем, в чем смысл, суть нашего бренного существования? Ты понимаешь, что, когда от дерева отрывается листок, и падает в лужу, он уже нарушает покой мироздания, абсолютного, как НИЧЕГО. В покое мироздания нет места потерям, распрям, войнам, скандалам и смертям.... Да, вообще места нет ни для чего, кроме непрерывной глубокой, как бездна, мысли...

Вот так ты плутаешь в закоулках собственных размышлений. Ведь именно среди них, туманных и таких не ясных: целей, мотивов, желаний, поступков и воспоминаний, проще всего заблудиться.... Так не хотелось прерывать это плавное, тягучее, как карамель и не понятное течение мысли, возникающее при въезде в Смысловец.

А потом быстро понимаешь: поток сознания - он общий, он един для всех, ты чувствуешь каждого, но не можешь разобрать ничего: мысли людей сплетаются в один большой липкий клубок, их так много, и все пытаются поместиться у тебя в голове, утяжеляя её, сдавливая, как жгут, выжимая из тебя всю энергию. Ты как лимон, оказываешься выжат, утомлен, словно решил несколько сотен задачек по алгебре за ночь. Усталость вытягивает тебя из этого городского "потока мыслей", голове становится легче, а к тебе возвращаются все страхи и переживания.

Я взглянул на Сулитерию, та держалась за голову, жмурясь, и желая, чтобы поток массового сознания перестал просачиваться в ее мозг.

Мы выехали на перекресток, уставленный лавками со странными, заумными вещами, о предназначении которых приятно было додумываться коренным жителям Смысловца. Вывеска на одном из домов гласила: "Улица потерянной мудрости".

- Вот мы и приехали. - Сообщил кучер, останавливая повозки. - Здесь, думаю, подходящее место для торговли корзинами.

- Наконец-то! - воскликнул я, забыв, что обещал Сулитерии притворяться больным, и спрыгнул с повозки.

- Спасибо, что подвезли нас. - Поблагодарила Сулитер, наш купец кивнул, и сунул ей в ладонь несколько монет, которые колдунья тут же убрала в карман.

- Это вам спасибо, что компанию мне составили! - и торговец корзинами отправился искать место, где бы разместить свои товары.

А мы с Сулитерией стояли посреди перекрестка, сердито глядя друг на друга. Благо, движение в городе было не шибко оживленное.

- Что стоим, пойдем уже куда-нибудь! - я нарушил напряженное молчание. - У нас целых четыре варианта, куда двинуться.

- Моя голова... - Простонала Трегторф. - Мозг сейчас вспухнет! Так много людей, и все они о чем-то думают! Я слышу, чуть ли не каждую их мысль!..

И снова схватилась за голову. Видимо, девушке потребуется больше времени, чем мне, чтобы привыкнуть к витающей в воздухе "мудрости", и не обращать на это внимание, блокируя потоку сознания доступ.

- Ты и мои мысли улавливаешь? - поинтересовался я.

- Нет.... В этом комке чужих размышлений я ничего не могу понять! Моя голова сейчас лопнет!

Это, и, правда, приносило ей неудобство, такое ощущение, что Сулитерия готова завыть. Видимо, в нормальном состоянии, она не привыкла много думать.

- В глазах всё расплывается, я не могу понять, где мы находимся. - Сулитер потерла глаза, но, это не помогло.

Чужие мысли давили на неё, мешали видеть, чувствовать, воспринимать. Она казалась в таком состоянии младенцем, который, пытаясь встать на ноги, ищет опору.

- Успокойся, это скоро пройдет. - Заверил я.

Сулитерия водя руками, пыталась нащупать, за что бы ухватиться, она была в совершенной растерянности. Пальцы ее дрожали, а ладони вспотели.

Конечно, я мог, забыть про неё, побродить по городу один, но боялся оставить посреди незнакомой местности. Чувство ответственности, которое вдруг начало меня прижимать, не давало поступить так подло.

Я поймал её руку, пальцы девушки были холодными. Сулитерия вздрогнула, взглянув на меня и видя лишь размытое очертание. Я вёл колдунью вперед, петляя между белоснежными, домами по узким улочкам. Сулитер держалась крепко. Один раз, правда, она чуть не споткнулась.

Кроме жалости, я к ней больше ничего не чувствовал, возможно, еще - слабую дружескую солидарность. Поэтому, не акцентировал внимание, что на короткое время пришлось вести Трегторф за руку, помогая ориентироваться в пространстве.

Сулитерия же расценила этот поступок по-своему, не как жест доброй воли, ей хотелось, чтобы я как можно дольше не отпускал её руку. Даже, находясь под давлением общественного городского потока мыслей, девушка строила неверные домыслы, насчет моего к ней отношения.

- Тебе уже лучше? - спросил я, остановившись.

- Нет... - Прохныкала колдунья, держась за голову. - Я схожу с ума! Я хочу, чтобы это закончилось!

- Это пройдет, потерпи...

- А если, нет? - она вцепилась мне в рубашку и притянула к себе.

Я не знал, что ответить, и отстранился. Нет, ну, правда. Что я мог ей сказать?

Возможно, нам удастся найти кого-нибудь, кто поможет Сулитерии прийти в себя.

***

Арена для драконьих поединков находилась за городом, возле южных ворот Смысловца. Там возвышались две пятиярусные трибуны на пятьсот человек. Земля была засыпала желтоватым песком, ветер гонял его по простору арены маленькими вихрями.

В противоположной от трибун стороне располагалось десять исполинских красных шатра, они смотрелись, словно фантасмагория, на фоне маленького города Смысловца и его каменной стены, похожие на скопление цирков-шапито, оказавшихся, по ошибке, не в том времени. Только, для полного сходства, не хватало им клеток с животными, а еще клоунов и аппаратов со сладкой ватой, продавцов хот-догов и ларьков с сувенирами, торгующих смешными колпаками, и касс билетных.

Внутри шатров ютились драконы, по одному на каждый, которые должны участвовать в шоу. В одном из них, что был ближе всех к городу, тренировался Тюбенций. А Карсилину в шатер не пустили, и принцесса Листонская, скучая, отправилась побродить по Смысловцу.

Поток общегородского сознания создавал в голове ощущение тяжести, но Карси справлялась с этим, оставляя свой разум незамутненным.

Вдруг из-за поворота вышел здоровый лысый мужчина, наверное, не местный. Его ум, судя по выражению лица, не отличался особым интеллектом, и поток городских мыслей проходил мимо этой головы. На приплюснутом носу висело позолоченное кольцо. Разбойник это, или пират, которого бросила команда, вынуждая странствовать по суше?

Карси, взглянув на него, понимала, что ничего доброго от мужчины ожидать не придется. Но, может этот человек просто возьмет и пройдет мимо? Да и, поворачивать в другую сторону принцесса не хотела.

Поравнявшись с девушкой, мужчина оскалился и резко схватил её за руку.

- Эй! - вскрикнула Карси. Ей было больно.

Оглянувшись назад, она увидела, что за спиной появилось еще два амбала. Похоже, избежать неприятностей не удастся.

Они преграждали путь к бегству, подходили все ближе. А тот, кто схватил её, заломил девушке руку за спину. И Карси поморщилась, стараясь не кричать.

В следующий миг, ей на голову натянули мешок, взвалили на чью-то потную мускулистую спину и куда-то понесли.

- Пустите! - Карси брыкалась, но это не помогало. Тот, кто нес ее, держал крепко. - Отпустите меня!

Когда Карсилину поставили на твердый пол и сняли с головы мешок, она увидела перед собой принца Пятимара, который самодовольно улыбался и протягивал похитителям мешок с золотыми монетами. Всё это безобразие проходило в одной из комнат замка, принадлежащего герцогу, который управлял Смысловцем.

Около сизых стен стояло множество пуфиков, обтянутых шелковой бордовой материей.

Бандиты, получив желаемое, покинули помещение.

- Я так рад, что ты нашлась! - воскликнул Пятимар, словно Карсилина была ему чем-то обязана. - Не надо больше пропадать, ты так нас всех перепугала. Тебя могли убить нехорошие люди!

Карси фыркнула. Речь Пятимара была искусственная. Ну, не получается у него правдиво изображать обеспокоенного влюбленного! Так и хотелось угостить парня пощечиной.

- Позволь же обнять тебя! - промурлыкал принц.

- Нет. Не позволю! - Отрезала Карси. Ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда.

Принц смутился и порозовел.

- И вообще, ты скучный! - заявила Карсилина, обиженно отворачиваясь, - Даже веселого ничего сказать не можешь.

Слова эти прозвучали сухо, бедняга принц смутился еще больше. Его чувство юмора отсутствовало, даже в гости не заходило, когда требовалось.

- Чего молчишь? Язык проглотил? - обернулась к нему принцесса.

Пятимар отчаянно попытался пошутить:

- У купца было три сына...

На этом его фантазия иссякла.

- Но теперь у него три дочери. - Закончила за него Карси, даже не улыбнувшись.

- Наверное... - Кивнул принц, никогда раньше он не испытывал смятения, да еще и такими большими порциями.

Пятимар кашлянул, заполняя неловкую паузу, и понимая, что не вызывает у Карсилины никакого желания выходить за него замуж.

- Куктюр тебе сейчас платье принесет, - Наконец, выдавил он из себя, - Нельзя показываться перед народом в таком нелепом виде.

Этот свитер ему явно не нравился.

- Мы куда-то собираемся? - как-бы невзначай поинтересовалась Карсилина, поправив свитер.

- Смотреть поединок драконов. Должен же я кого-то рыцарем назначить, да и...

- Невестой похвастаться хочется. - Закончила за него девушка.

Пятимар подошел к двери, натянул на лицо улыбку, и, подмигнув Карсилине, сказав:

- Я скоро вернусь, никуда не убегай! - вышел в коридор.

Через несколько минут, дверь отворилась от слабого пинка, пропуская в комнату гнома Куктюра, волочившего по полу золотистую материю, которая оказалась тем самым платьем.

Затем, дойдя до середины комнаты, гном бросил платье на пол и удалился, так ничего и не сказав. Его длинные зеленые усы волочились следом.

Карси фыркнула, когда он чуть не прижал их дверью, а затем принялась отряхивать платье.

6

Поединок драконов

А Тюбенций, в одном из тренировочных шатров пытался совладать со своим упрямым драконом, который никак не давал парню забраться к себе на спину. Серебристый ящер Тюбенция сидел, не двигаясь, сложив крылья, и даже не пытался помочь юноше. Пусть парень сам мучается, если даже его забираться никто не учил!

Тюбенций то и дело соскальзывал с боков ящера и падал в желтоватый песок. Наверняка, если бы дракон умел смеяться, он бы лопнул от хохота, наблюдая за безрезультатными попытками юноши.

Наездник-самородок Тюбенций был не в себе, до его выхода на трибуну оставалось всего десять минут, и если не получится оседлать дракона, то придется повиснуть на кончике хвоста, чешуйки которого больно царапались.

Тюбенций, однако, сдаваться не собирался, снова начав восхождение по драконьему боку. Дракон нарочно мотнулся, и парень упал лицом прямо в песок.

- Ну, перестань! - недовольно буркнул Тюбенций, отплевываясь. Песок скрипел на зубах.

Юноше показалось, что дракон ухмыляется, и он показал ящеру кулак. А дракон решил пошутить и отвернулся, выпустив из ноздрей горячий фиолетовый пар, и чуть не сбив неумелого наездника с ног хвостом.

- Так не честно! - возмущался Тюбенций, который не представлял, что делать.

На арене затрубили, было понятно, что сейчас уже поздно что-то решать.

- Наш выход! Наш выход! - запаниковал всадник-самородок, в то время как дракон помахивал хвостом у него над головой, как бы намекая, откуда лучше забраться.

Наконец, Тюбенций додумался, уцепился за хвост, перекинул ногу, и пополз по хвосту на спину дракону, правда, тот, услышав фанфары, двинулся с места, собираясь покинуть шатер.

- Эй, тише! - крикнул Тюбенций, чуть не навернувшись и не зная, за что ухватиться.

Наконец, дракон (Тюбенций хоть старался, но не упал) вышел на арену, залитую солнцем, тишина тут же сменилась бурными овациями толпы, разместившейся на деревянных трибунах. Он встал напротив своего противника - черного, словно сгоревшего в неисправной духовке, ящера со злобными маленькими глазками. Его наездником являлся рослый лысый мужчина со спутанной бородой, которая по длине доходила до его обнаженной мускулистой груди, заросшей волосами.

Тюбенций вздрогнул, наверное, этот обугленный дракон принадлежал к неразумным ящерам. Они водились на вулканических островах Кровавого моря, очень свирепые и беспощадные.

Серебристый дракон Тюбенция тоже понимал, что от этого ящера ничего хорошего ожидать не придется. А Тюбенций с большим трудом все-таки достиг спины своего дракона и забрался в седло.

Затем, юноша начал представлять всякие ужасы, как ему не сладко придется с таким мощным и свирепым соперником, который их в клочья порвет, как капусту нашинкует. Тюбенций вообще от природы был храбростью обделен, и вдруг его потянуло на подвиги... Он ведь только хотел казаться храбрым и не представлял раньше, насколько серьезной может быть угроза.

Раздался сигнал, и драконы двинулись навстречу друг другу. Черный дракон выпустил из ноздрей чёрный дым и протяжно рыкнул. Серебристый пригнулся, и пламя, пущенное противником, пролетело в метре над его головой. Чёрный дракон снова предпринял попытку напасть на Серебристого, Тюбенций затрясся от страха, жалея, что согласился в этом участвовать.

***

- Пожалуйста, пусть это прекратится! - Сулитерия чувствовала себя всё хуже и хуже.

- Мы что-нибудь придумаем... - буркнул я.

- Я не могу больше думать!!! - психанула девушка, схватившись руками за волосы. - Пусть оно перестанет давить на мой мозг!..

Казалось, еще чуть-чуть, и она начнет их вырывать.

- Успокойся! - вспылил я в ответ.

Ну вот, что с ней делать? Вылить на неё ведро холодной воды? Накормить целебными травами, или просто вырубить, чтоб не кричала?

- Помоги! - не унималась Сулитер.

- Если б знать, как!..

Завернув за угол, я осекся, заметив, что на мостовой что-то блеснуло, отпустил руку Сулитерии и поднял изумрудный браслет.

- Семён, ты где?! - колдунья в панике хваталась руками за воздух, пытаясь меня найти. - Я же ничего не вижу!

Но я не обращал на неё внимания, с изумлением разглядывая поднятую вещицу. Это браслет Карсилины! Я был уверен в этом на все сто процентов. Значит, Карси где-то здесь, в Смысловце! Моё сердце забилось учащенней, предвкушая скорую встречу.

- Семён! - Сулитерия уже готова была распсиховаться.

- Да, да, я здесь... - Я убрал браслет в карман и взял её за руку вспотевшей ладонью.

- Не отпуская меня больше! - возмущенно буркнула колдунья. - Пока это не пройдет.

Мы вернулись к тому месту, где высадил нас наш кучер. Найти его оказалось не сложно. Он расставил свои корзины и, опершись на стенку повозки, ждал покупателей. Его дряхлая лошаденка жевала солому.

Заметив нас, кучер воскликнул, подзывая к себе:

- Ну, как вам город?

- Давит на психику... - Сказал я и подвёл Сулитер ближе к нему. - Она не может блокировать городской поток мысли.

Осмотрев Сулитер, он покачал головой:

- Я предупреждал, что особо задумываться не стоит...

- И что мне делать?! - Сулитер едва сдерживалась.

- Вам стоит пройти в заднюю часть города, она находится за Северными воротами, там живут приезжие, которым трудно справиться с местной мудростью.

- И что?

- Городской поток мысли в этой части города слабее, а значит, твоя подруга может справиться с этим. Кроме того, скоро начнётся поединок драконов, который принц Пятимар устраивает каждый год. Это хороший повод отвлечься и расслабить голову.

- Спасибо за совет! - поблагодарил его я, и мы стали искать путь к Северным воротам.

А Сулитерии становилось всё хуже. Под конец, когда мы уже дошли до ворот, она начала спотыкаться и едва держалась на ногах.

- Еще немного, Сулитер! - подбадривал её я. - Держись.

Ворота эти не были закрыты, на них были вырезаны фигурки всяких сказочных птиц, которые распушили своё оперение и выставляли себя напоказ во всей красе.

Как только мы преодолели ворота, Сулитерия оживилась. Клубок городских мыслей отпускал её, девушка снова могла видеть и твердо стоять на ногах. Убедившись, что Сулитер в состоянии передвигаться самостоятельно я отпустил её руку. Девушка неодобрительно фыркнула.

Мы шли по северной части города к большим шатрам, видневшимся на горизонте. Эти шатры располагались вокруг арены с высокими деревянными стенами.

Подойдя поближе, мы увидели огромный плакат, нарисованный на скорую руку, приклеенную на стену рядом с главным входом арены. Втиснувшись в толпу людей, желающих попасть на поединок драконов, мы начали ждать своей очереди.

- У меня голова болит... - Пожаловалась Сулитерия, явно не желая туда идти.

- Вот сходим туда, и ты отвлечешься. - Ответил я, горя желанием хоть одним глазком увидеть, что собой представляют эти поединки. В Листоне таких развлечений не сыщешь.

Толпа зрителей всё прибавлялась, и, наконец, ворота со скрипом открылись, впуская народ, спешащий занять удобные места. Пройдя через толкучку, мы подошли к небритому стражнику, с мешком золотых монет в руках.

- Десять монет в фонд защиты драконов, и десять за вход. - Потребовал он, звучным баритоном.

- А можно за фонд защиты драконов не платить? - тут же поинтересовался я, желая сэкономить.

- Тогда разворачивайтесь и уходите. - Стражник был непоколебим. - И не задерживайте очередь!

- Хорошо. - Согласилась Сулитер, не давая мне и слова вставить, достала кожаный мешочек с деньгами и бросила сорок монет стражнику.

- Можете проходить. - Улыбнулся тот.

Мы прошли через ворота и стали подниматься по трибуне, стоящей полукругом, трибуна тоже была деревянная. Я не понимал, почему в таком совершенно не огнестойком месте проводят поединки огнедышащих ящеров. А Сулитерию, казалось, это совсем не смущало. Трибуны были почти заполнены, и мы заняли места на десятом ряду, около прохода, после мужчины, который загораживал нам половину обзора своей спутанной шевелюрой и широкими плечами. Рядом с нами сидела женщина с двумя детьми, мальчиком и девочкой.

- Мам, когда уже начнется?

- Потерпи, уже скоро, - Отвечала ему мать, - Сейчас остальные сядут, мы увидим принца Пятимара, и начнется.

- Я не хочу смотреть на принца, я хочу драконов! - требовательно заявила ей дочка.

- Конечно, дочка, мы не ради него пришли сюда. Потерпи еще чуть-чуть.

Сулитерия хмыкнула и шепнула мне на ухо:

- Похоже, местного принца народ не очень жалует.

По бокам арены располагались ворота, которые были гораздо больше тех, в которые мы вошли. Специально, чтобы через них можно было провести дракона. А над главными воротами, рядом с трибунами, располагалась ложа принца Пятимара.

Наконец, все заняли свои места, принц, позади которого сидело не меньше шести стражников, привстал со своего сидения, покрытого бархатом и произнёс (правда, мы плохо слышали его речь): "Сегодня вам выпала великая честь, побывать на ежегодном поединке драконов в честь королевской семьи. И да начнется представление!". По одну сторону от него сидел человечек с зелёными волосами и бородой, а по другую рыжая девушка в золотистом платье. Её силуэт показался мне до боли знакомым, но с такого расстояния разглядеть что-либо было проблематично...

- Смотри! - Сулитер стукнула меня по плечу, отвлекая от созерцания девушки.

После того, как протрубили трубы, драконьи ворота открылись, и на арену вышли два ящера. Один большой и черный, весьма грозного вида, на спине которого сидел лысый мужчина с голым торсом, держащий копье. Второй дракон был серебристый и чуть поменьше, на его спине сидел напуганный паренек с курчавыми пшеничного цвета волосами.

***

Итак, поединок начался. Драконы сцепились друг с другом, Тюбенций, истошно вопя, пытался удержаться на спине Серебристого. Похоже, что рослому мужчине, наезднику Чёрного дракона, победа была нужна любой ценой, не собираясь упускать её из-под своего кривого носа.

Чёрный дыхнул огнём, чуть не подпалив Тюбенцию кудряшки. Длинная струя пламени могла угодить в трибуну, но натолкнулась на магическое препятствие и пропала. Затем, Чёрный вцепился острыми зубами в крыло своего противника, послышался громкий неприятный хруст, Серебристый громко рыкнул, извернулся непонятным образом и ухватил пастью толстую шею Чёрного дракона. Тот дёрнулся, но крыла из пасти не выпустил. На песок капала густая, тёплая драконья кровь.

Бородатый лысый наездник оказался напротив Тюбция, размахивая чёрным копьём. Металл блеснул на солнце.

- Аааа!!! - еще больше напугался Тюбенций, боясь пошевелиться.

Мужчина перепрыгнул со спины своего дракона на спину Серебристого и оказался прямо перед юношей. Драконы дёргались, рычали и толкались, но бородатый твёрдо стоял на ногах, словно проделывал такой трюк тысячу раз. Он был похож на гордого вождя племени папуасов.

- Ааааа!!! - Тюбенций, в отличие от него, был безоружен.

Противник издал боевой клич, похожий на рёв самца гориллы в тропических джунглях. Один раз копье чёть не ударило Тюбенция по голове, но юноша вовремя пригнулся.

- Тоговсь ек мсетри! - грубо сказал противник, снова замахиваясь копьём. - Мриум!

Удар копья пришелся Тюбцию прямо в плечо, тот вскрикнул, но удержался на спине Серебристого, боясь упасть и расшибиться. Выходец из джунглей снова замахнулся, на этот раз Тюбенций не удержался на драконе, соскользнул с его спины и плюхнулся в песок. Во время его падения некоторые зрители даже охнули.

- Тюбенций! - ужаснулась Карсилина, вскакивая с места.

- Мирель, ты чего? - не понял Пятимар, который смотрел на всё, происходящее с Тюбцием с равнодушным лицом.

- Останови поединок! - потребовала девушка. - Он же погибнет!

- И поделом...

Пятимар не закончил фразу, Карсилина собиралась перемахнуть через ограждение и оказаться на арене.

- Ты что делаешь?! - в последний момент он успел схватить её за руку.

- Я спасу его!

- Вряд ли ты чем-нибудь поможешь этому бедному юноше, судя по всему, он уже умер. Не пытайся туда попасть, это безумие!

- Безумие, значит? - злобно глянула на него принцесса.

- Мирель...

- Не называй меня так. Я принцесса Листонская, Карсилина Фротгерт! И твоей невестой не являюсь! - С этими словами она угостила его жгучей пощечиной.

Тот обеими руками схватился за ноющую щеку, а Карси, получив свободу, перемахнула через ограждение и приземлилась на песок внизу, уже на арене с драконами.

- Мирель! - крикнул Пятимар ей сверху. - Одумайся!

- Ненавижу ложь! - буркнула Карси, не оборачиваясь, и направляясь к сцепившимся ящерам.

***

И тут моё внимание привлекла рыжая девушка (та самая, что сидела рядом с Пятимаром), которая каким-то непонятным способом появилась на арене. Она бесстрашно приближалась к драконам, и на таком расстоянии я смог её разглядеть. Сердце ёкнуло, собираясь отбить радостную чечетку. Я узнал девушку, так и застыв с открытым ртом...

- Это же Кари! - Сулитерия не могла поверить в то, что видит принцессу.

Я опомнился, поднимаясь с места, и двинулся вниз, собираясь проникнуть на арену.

- Эй! Ты куда... - буркнула Сулитер и пошла следом.

- Ей одной не справиться!

- Ты с ума сошел!.. - попытка остановить меня провалилась.

- Я её больше не потеряю! - решительно заявил я и резко выхватил свою ладонь из руки Трегторф.

Между тем, Карси подбежала к лежащему без сознания Тюбенцию и попыталась оттащить его подальше от сцепившихся драконов. Но юноша был слишком тяжелым, так что дальше метра она не продвинулась. Споткнувшись о камень, Карсилина упала, чуть ли не на Тюбция, а в воздухе у неё над головой пролетел драконий хвост.

- Тюбенций, очнись! - прошептала Карси, принявшись исцелять его магическим способом. Её ладони засветились фиолетовым светом, а рана на плече парня затягивалась, Карсилина при этом почувствовала, что теряет силы.

Тюбенций не двигался и не дышал, хоть с его виска уже перестала течь кровь, и травма головы была устранена.

Тут же рядом с ними, подняв облако пыли, топнула тяжелая задняя лапа дракона. Карси даже взвизгнула, пытаясь взвалить Тюбенция на плечи и вытащить его отсюда, но неудачно. Исцеление парня ослабило ее, и девушка упала. Казалось, еще миг, и тяжелая лапа задавит их. Карси хотела заставить себя подняться, но тело отказывалось слушаться, в глазах мутнело... Тюбенций погиб по её вине, почему она не отговорила его от этого?

Наконец, мы с Сулитерией проникли на арену, оттолкнув стражника и преодолев деревянное ограждение. Стражник за нами не погнался, он боялся выходить из безопасной зоны.

- Значит так, - обратился я к Сулитер, - видишь дядьку на черном драконе? Попытайся сбить его заклинанием!

- Ага. - Слабо кивнула та, дрожа от страха.

Затем, она метнула заклинанием в соперника Тюбенция, но мимо.

- Точнее целься! - с этими словами я побежал ближе к драконам, а Сулитерия не желала сокращать дистанцию.

Тут Карси вспомнила про пузырьки с "Вихиос Неребией", достала один из трёх, открыла и влила золотистое содержимое Тюбенцию в рот. Сердце снова забилось, и парень задышал.

Карсилина хотела подняться, но её чуть не ударил драконий хвост, так что пришлось остаться в прежнем положении. Она решилась отбиваться и запустила огненным шаром чёрному дракону в живот. Тот зарычал, задергался, чуть не задавив девушку, но крыла своего противника не выпустил. Его наездник едва удержался на чёрной спине ящера, но все же был сбит моим метким заклятием.

Только он не разбился, когда грохнулся с дракона, а приземлился на обе ноги, прямо напротив меня.

- Тенус Тьсе! - рявкнул мужчина, замахиваясь копьём.

Я не знал бурдонийского, но этого и не требовалось, и так понятно, что этот лысый не брататься со мной хочет.

Он попытался пронзить меня копьём, я увернулся и взмахнул рукой. Его оружие переломилось напополам. Мужчина (наверное, это было его любимое копье), вытащил нож, бросился на меня и опрокинул на спину. Это действие было настолько быстрым, что я еле успел среагировать, чтобы нож не вспорол мне шею. Оружие вылетело из руки лысого, и тот, злобно рыкнув, кинулся за ножом, но я ему помешал. Я заехал ему локтем по носу, стремясь добраться до ножа, на лезвии которого отражались солнечные блики, первым.

Так и не добравшись до клинка, лысый выкрикнул неразборчивое заклинание, случайно пуская его в сторону драконов, и оно угодило прямо в толстое брюхо Чёрного. Дракон рыкнул, и всем своим массивным телом, обрушился на своего серебристого противника. От их падения содрогнулась земля, а в воздух поднялось большое облако пыли.

Тюбенций от этого звука пришел в себя, и помог Карсилине, которая находилась всего в двух метрах от драконов, подняться. Она отряхнулась, посмотрела куда-то в сторону и воскликнула, узнав меня:

- Не может быть!

- Что? Где? - не понял Тюбенций, озираясь, и уже заранее приготовился пригнуть голову, а то мало ли что.

Мой противник, к тому времени, извернулся и крикнул в её сторону проклятие. Оно пролетело у девушки над левым ухом, чуть не попав в едва живого Тюбенция, ошалело хлопающего рестницами.

Я схватил обидчика за руку, не давая бросаться заклинаниями. Но он оказался сильнее, придавил меня к земле, схватился за шею и начал душить. Я судорожно хватал ртом воздух, напрягая каждый мускул своего тела, чтобы вырваться из этих цепких лап, но не получалось.

Карси и Тюбенций бежали к нам, Сулитерия же застыла на месте в растерянности.

Ещё чуть-чуть, и Лысый точно меня придушит!

Но тут, что-то шмякнуло противника по голове, и тот обмяк, ослабив хватку. Я наконец-то вздохнул свободно, отпихивая его тело и выбираясь из-под него.

Камень, брошенный Тюбцием, угодил точно в затылок обидчику. Я поднялся и посмотрел на своего спасителя. Не сказал бы, что рад видеть этого парня, воспоминание об их с Карси поцелуе не давало покоя.... А вот и Карси - стоит поодаль него и улыбается, глядя на меня. Встретившись с ней взглядом, мою злость на тот случай, как рукой сняло. Я вдруг понял, как это всё мелочно и не важно. Вот она - здесь - живая, здоровая и, кажется, абсолютно счастлива. Разве я не этого хотел?

Она не решалась подойти первой, наверное, думала, что за этот долгий промежуток времени, что её не было, в моём отношении к ней могло что-то поменяться. Но это не так - я по-прежнему люблю её, может даже сильнее. Я смотрел на Карсилину, словно не верил своему счастью, словно боялся, что это мираж, и она исчезнет.

Наконец мы решились, и сделали шаг навстречу друг другу.... Но этот момент, момент нашего воссоединения, испортила Сулитерия, налетев на меня сзади и обхватив мою спину:

- Ты справился! Ты молодец, Семён!

Улыбка на лице Карсилины дрогнула, и девушка остановилась. Не понимаю, на что Сулитерия рассчитывает?! Раздраженно, я высвободился из её объятий, собираясь сказать Карси, что между мной и Сулитер ничего нет....

Но Карсилина смотрела куда-то сквозь меня. Я обернулся, увидев пятнадцать стражников, которые направлялись в нашу сторону, а возглавлял это "шествие" принц Пятимар в ярко-красной тунике со своим гномом, чья зелёная борода волочилась по песку.

Стражники окружили нас, Тюбенций испуганно прижался к Карсилине. Наверное, мы нарушили правила арены, и теперь с нас полагалось взыскать какой-нибудь штраф. Однако, принц Пятимар, чье лицо было очень самодовольно и гордо, обратился к Карси:

- Мирель, ты знаешь этих людей? - и указал на меня с Сулитерией.

Карси даже не пыталась сказать ему, что её имя звучит по-другому. Она одарила меня уязвленным взглядом и сказала:

- Нет, я их не знаю.

- Что? - не понял я, неужели это она так из-за Сулитерии обиделась?

- Это же я, Тюбенций! - тут же заверил Тюбенций, когда она отстранилась от него.

Сулитерия же молчала. Я знал, что Карси Фротгерт врёт, она узнала нас, только почему-то не говорит об этом принцу.

- Отойди дальше от моей невесты! - приказал этот напыщенный индюк Пятимар, придирчиво глядя на Тюбенция, тот послушался.

- Невесты? Карси... - не понял я.

Похоже, у неё тут складывалась новая жизнь. Похоже, она забыла, кем является на самом деле.... Неужели она действительно меня не помнит?!

- Её зовут Мирель! - перебил принц. Гном, который стоял рядом с ним готов был захихикать.

Карсилина же старалась не встречаться со мной взглядом, глядя себе под ноги.

- Я прошу вас удалиться, господа. - Продолжил Пятимар, не спеша давать приказ о нашей поимке. - На выходе вы двое должны будете заплатить штраф за вмешательство в события на арене.

- Пойдем, Семён... - Сказала мне Сулитер.

Я дернулся, был зол на неё, девушка хотела взять мою руку, но не дался. Неужели это всё напрасно? Все эти поиски.... Скитания.... Попадание в другой мир.... Я ведь ждал, надеялся, как дурак, что однажды Карси вернётся. Я готов был отправиться за Карсилиной куда угодно, а она...

Нельзя так просто сдаваться и возвращаться ни с чем! Я не уйду, пока не поговорю с ней с глазу на глаз и не объясню ситуацию! И эти стражники мне не помешают!

- Пойдем, Мирель, я устал. - Сказал Пятимар, касаясь Карсилины.

Та на него никак не отреагировала, понимая, что совершает откровенную глупость.

- Мирель...

- Её зовут Карсилина, - раздраженно перебил я, не давая принцу договорить. - И с вами она никуда не пойдёт!

Услышав эти слова, Карси подняла на меня глаза, в которых читалась решимость. Девушка слегка улыбнулась, и я понял, что неприятная выходка Сулитерии больше не обсуждается. Карсилина готова была отправиться с нами.

- Вы же понимаете, что за такие слова я вынужден, буду арестовать вас? - нахмурился Пятимар.

- Конечно, - ответил я, - но эта девушка не вещь, и не вам решать...

- Да как вы смеете?

Впрочем, на свой возглас принц ответа не получил. Я не смог больше себя сдерживать, подошел к Карси и обнял её, так крепко, как никогда никого не обнимал. Сердце застучало быстро и беспокойно. Я боялся, что она может раствориться в воздухе; даже сейчас, когда уже точно знал, что она жива, что не мерещится.... Тепло её тела было такое настоящее!

Карси не отталкивала. Я старался не расплакаться, прижимая её к себе, а всё пережитое, пока она считалась мёртвой, накатило на меня холодной волной, ударяя с новыми силами. Не верилось, что всё осталось позади.

- Всё это время, Карси, я...

- Не беспокойся, - заверила она, - теперь я с тобой, и больше никуда не денусь.

Я зажмурился, ловя ресницами выступившие из глаз слёзы, и в этот момент наши губы встретились. Я никогда не забывал, какие они у неё нежные, как бархат.

Глядя на наш поцелуй, Тюбенций смутился, Сулитерия насупилась, желая, чтобы Карсилина опять пропала, а принц Пятимар пришел в бешенство.

- Что вы себе позволяете? - его лицо было багряным. - Арестуйте их!

Стражники растащили нас с Карсилиной, схватили Сулитерию и Тюбенция.

- Отправьте этих троих в темницу! - приказывал Пятимар. - Утром они будут казнены!

- Нет, не хочу! - упирался Тюбенций.

Как по сигналу, мы с Карси начали действовать. Ударив тех, кто нас хватил, зарядами волшебного электричества, мы смогли вырваться от них. А стражники, дергаясь от боли, упали на песок. Остальные стражники были напуганы нашей выходкой, и не решались подойти. Сулитер и Тюбенций получили свободу, и подошли к нам.

- Что вы встали?! Ловите их! - злился Принц, чуть не споткнувшись о своего гнома. Лицо парня выражало такое бешенство, что казалось, будто его сейчас разорвет от гнева.

Несколько стражников, несмотря на страх, послушались и перешли в наступление. И зря, потому что тут же были разбросаны в разные стороны арены нашими с Карси заклинаниями.

Пятимар нервно сглотнул, но упускать принцессу не хотел: "Что вы стоите! Это же так просто!". Остальные его подчиненные считали по-другому, опасливо пятясь назад.

Не дожидаясь новых атак, я взял Карси и Сулитерию за руки, приказал Сулитерии крепко держать Тюбенция, и мы телепортировались подальше отсюда.

Глава 7

Последствия знакомства со снежными псами

Мы шли по тропинке, уходящей от Смысловца в сторону леса.

- Кто вы такие? - не понимал Тюбенций, он с трудом переварил всё то, что произошло на арене. У парня не было причин доверять мне и Сулитерии.

Карси, чью руку я не отпускал, предпочла, чтобы мы сами ему всё объяснили.

- Я Семён, а это Сулитерия, - для начала, неплохо было представиться.

- И откуда вы взялись? Почему Кари вас знает?

- Мы с ней из одного мира. - Пояснил я. - Карси моя девушка...

Тюбенций состроил угрюмую физиономию, словно виноградина, превращающаяся на солнце в изюм, однако расспросов не прекратил:

- Не понимаю, она ведь говорила, что умерла в том мире.... Вы не могли знать о том, что она ожила...

- Мы не знали. - Буркнула Сулитерия, Тюбенций её раздражал всё больше и больше. Её вообще очень доканывало всё происходящее, но колдунья самозабвенно терпела.

- Тогда, как вы здесь оказались? - теперь уже спросила Карсилина.

- Твоё тело было похищено, не знаю кем, не знаю, как. - Ответил я. - И мы отправились искать...

- Значит, вы не могли подумать о том, что я окажусь жива?

- Карси, ты даже не представляешь, как я был счастлив, когда узнал... - Признался я.

- Да, мы уже поняли, что наша неугомонная парочка воссоединилась! - недовольно буркнула Сулитерия, на неё я никогда не смотрел с такой теплотой и нежностью.

Возле дерева, с крупным, раздвоенным стволом, стояла табличка с надписью: "Как прекрасен этот мир!". Будь на нашем месте жители Смысловца, они бы остановились возле неё, и часа три бы смотрели, думая над каждым словом, придавая им глубокое философское значение. В конечном счете, устав думать, что бывает крайне редко, они произнесли бы: "Разве этот мир так прекрасен, как там написано?", порождая пищу для новых размышлений.

Тропинка, по которой мы шли, вскоре стала чуть шире, петляя между задумчивых клёнов. Карси рассказывала нам о том, как оказалась жива, как Принц Пятимар принял её за свою невесту, а потом она от него сбежала, как встретилась с Тюбенцием, и как тот решил участвовать в Поединке Драконов.

- И ты не испугался участвовать? - поинтересовался я.

- Чуть-чуть. - Слукавил Тюбций, не желая рассказывать истинную причину такого поступка. - Но я был уверен в своём решении.

Ближе к вечеру тропа вывела нас на лесную опушку. Там и решено было сделать привал. Одним взмахом руки Карсилина наколдовала костёр, над которым, как бабочки возле лампочки, вились сосиски, прожариваясь во всех сторон. Тюбенций, никогда раньше подобного не видевший, долго не мог отвести от них взгляда. Затем появились пластиковые стаканчики, сами собой наполнившиеся вишнёвым соком.

После еды, когда уже совсем стемнело, мы дружно сидели вокруг костра, а на ясном безоблачном небе мерцали звёзды, Сулитерия, немного успокоившись за этот вечер от обуревавшего её негодования, сказала:

- Обычно, когда люди собираются возле костра, в такой тёмный час, они всякие страшилки рассказывают...

- Или песни поют. - Вставил я.

- А помните, такую детскую песенку про гномов? - спросила Карси, Тюбенций покачал головой.

И принцесса начала:

"В отряде было гномов семь,

Но стало только шесть,

Ведь страшное чудовище

Хотело очень есть.

В отряде было гномов шесть,

Но стало только пять,

Потом четыре стало их,

Затем и вовсе три,

До замка королевы той

Лишь двое гномов дошли.

Мораль сей сказки такова -

Где ходишь - выбирай.

И если не уверен, то

Не суйся в незнакомый край..."

Я подпевал Карсилине, Сулитерия тоже решила не отделяться от коллектива, и даже Тюбенций попытался что-то пропеть, хоть и получилось у парня весьма скверно.

Потом, немного поболтав, мы все легли спать, наколдовав спальные мешки. Правда, Сулитерии пришлось создать спальник еще и для Тюбенция, а так же потушить костёр.

И уже, через несколько минут, мы все спали. Тюбенций не замечал, как у него по лицу ползет большой муравей, парень спал, как младенец, поражаясь в своём сне, как же он, простой деревенский парень, смог втянуть себя во всё это. Затем, ему стала сниться его деревня, как на лугу пасутся коровы, а - он маленький мальчик, ловит вместе с отцом бабочек...

В отличие от него, мне такая безмятежность не снилась: я шел по холодному скользкому полу, запорошенному снегом, с удивлением смотря на ледяные стены и огромные острые сосульки, свисающие с потолка. Некоторые из них, как клыки, торчали прямо из пола. Казалось, что об них можно порезаться, и тогда кровь брызнет прямо на белоснежный снег, разнообразив цвет помещения алым. Помещение было огромное, словно фойе столичного театра, с высоким потолком со стеклянным узором в форме полумесяца, сквозь который пробивался и рассеивался солнечный свет. А, может, это вовсе не стекло, а лёд?

Потом я сообразил, что в центре помещения что-то происходит. Там находились две фигуры: одна - большая, наряженная в синюю накидку и дед Морозовские штаны, и прозрачная, как сам лёд. Эта устрашающего вида фигура, удерживала крепкими ручищами девушку в длинном чёрном пальто. По сравнению с ледяной фигурой, девушка казалась очень хрупкой и беззащитной. Казалось, что пленитель получает удовольствие оттого, что её попытки освободиться были напрасны.

Эта девушка была Карсилиной. Я хотел вызволить её, но они меня не замечали.

- Пустите! - Кричала Карси, теряя силы и терпение.

- Бесполезно! Ты пойдешь со мной. - Отвечало прозрачное существо. - Я тебя заморожу!

- Нет!

Существо сделало последнюю попытку убедить её, но, поняв, что не получится, отпустил. Девушка побежала, но далеко уйти не успела. Он взмахнул своей ледяной рукой, Карсилина поскользнулась, упала на спину и её кожа стала белеть.