Воля дней (сборник рассказов)

Вестница счастья

На южном побережье одного бескрайнего моря, что омывало берег некоторой небезызвестной страны, жила счастливая собака благородной породы. Счастье её, как полагается, складывалось из всякого и разного: из резвой молодости и крепкого здоровья, блестящей на солнце шерсти золотистой, сосисок вкусных, нежных почёсываний за ухом. Но более остального, как считала собака, счастье её заключалось в неуёмной любви ко всему, что ни есть на белом свете. «Любовь – это всё, что нам нужно», – так считала счастливая собака, и небезосновательно. Чем больше собака любила всех вокруг, тем больше сосисок она получала, и тем продолжительнее становились почёсывания. От такой благодати даже погода никогда не портилась. Погода портится только для несчастного – для счастливого она всего лишь меняется.

По вечерам собака читала Достоевского и размышляла над добром и злом. Получалось, что добро – это то, от чего ты и другие становятся счастливы, а зло – конечно, наоборот. Выходила странная зависимость – от зла все становились несчастными, а обретя несчастье – ты в шаге от злобы, что непременно приведёт тебя к ещё большему несчастью и так далее. Следовательно, необходимо избавить мир от несчастья или от злобы, чтобы разорвать этот порочный круг. Счастливая собака не была бы счастливой, если бы не была порядочной. А как любой порядочный индивид, она взяла на себя ответственность исправить то несовершенство мира, что было ей по зубам. Утолить всю злобу и несчастье в мире она не могла, но можно начать с малого. Точнее, с ближнего. Собака стала раздумывать, какие злые и несчастные индивиды есть среди её знакомых – тех, кто жил на побережье. Быстро выяснилось, что среди знакомых собаки таких не числилось. Все туристы, что прогуливались по побережью, были счастливы и довольны жизнью. Будь иначе, стали бы они кормить и гладить собаку, проявляя тем самым очевидную добропорядочность?! Торгаши за маленькими прилавками, у которых туристы покупали сосиски, так же были людьми счастливыми и доброжелательно относились к собаке. А больше здесь никто на постоянной основе не бывал. Нужно было искать совета.

Счастливая собака обратилась к старому коту, который жил неподалёку. Старый кот утопал в блохах и изнывал от лишая. Затея счастливой собаки его совершенно не заинтриговала.

– Даже не знаю, – безынициативно произнёс он, а затем принялся вгрызаться в свалявшуюся шерсть. – А что это значит – быть несчастным?

– Ну, это когда сосисок не ешь, и тебя не гладят, – незамедлительно пояснила счастливая собака.

Старый кот задумался.

– Чайки, что живут на прибрежных скалах, а сюда прилетают ковыряться в мусоре, не едят сосисок, и не припомню, чтобы их кто-нибудь гладил хоть раз.

– А чайки, про которых ты говоришь, бывали уличены в злобных поступках? Это важно, ведь это верный признак несчастья.

Кот широко раскрыл белёсые глаза и утвердительно закивал.

– Однажды схватили меня за хвост, когда я копался в помойке. Пришлось спасаться бегством.

Счастливая собака поблагодарила кота за помощь. Уже уходя, она обернулась на кота и пристально оглядела невзрачного индивида.

– Кот, а ты счастлив? – спросила она прямо.

– Не знаю. Вообще, я сосиски люблю.

– А когда чешут за ухом?

– Не очень. Плохо переношу вторжения в личное пространство. Меня за то и из дома выгнали. Разодрал хозяйского отпрыска, что всё время приставал ко мне – то тискал, то за хвост тянул, – с усмешкой сказал кот.

«Ясно всё», – подумала счастливая собака, вслух же сказала:

– Нужно было проявить к нему любовь, ибо только так можно пресечь зло. А ты всё сделал неверно.

Кот ничего не ответил – блохи вновь впились в старую шкуру. Он принялся судорожно вычёсывать кровососущих жильцов. Когда блохи наконец отступились, собаки уже не было. Оставшись в одиночестве, старый кот попробовал припомнить давно забытый вкус сосисок.

Счастливая собака тем временем отправилась на край побережья, где череда мусорных контейнеров привлекала оголтелых чаек со всей округи. Ей повезло, и она обнаружила с дюжину чаек, копошащихся в мусоре, при этом шумно переругиваясь между собой.

– О, рыбья голова, чур, моя!

– Тогда за мной та дохлая мышь.

– Она травленая, впрочем, ешь, конечно, – для тебя не жалко.

Затем чайки всей ватагой грубо гоготали и хлопали крыльями.

Счастливая собака только головой качала, глядя на них.

«Анархия, злоба и несчастье. Кот не ошибался на их счёт», – подумала про себя она.

Подкравшись сзади, собака громко залаяла на птиц, привлекая их внимание. Те же со страху сорвались с мест и, отлетев метра на три, приземлились напротив нежданного пришельца.

– Ты чего?! Зачем пугаешь народ? – обижено загалдели чайки.

– Я не пугаю, лишь хочу вам что-то сказать, а вы послушайте.

– Больно надо тебя слушать! Ты кто есть, чтобы мы на тебя тратили время?

– Я – счастливая собака. И я пришла с добром, чтобы и вы отвратились от злого пути своего и тоже обрели счастье. Вы ещё не понимаете, но вы должны быть весьма мне благодарны.

Чайки стали переглядываться между собой. Видя их замешательство, собака решила прояснить свои слова.

– Вот вы тут едите всякую дрянь: рыбьи головы, тухлую куриную кожу, литиевые батарейки. Разве это хорошо?

– Хорошо!

– Очень даже!

– Приемлемо.

Птицы затараторили наперебой. Счастливая собака рявкнула, чтобы те примолкли.

– Нет, не хорошо! Вы не понимаете даже, насколько вы несчастны. А всё потому, что отдалены от вещей хороших и пригодных, что несут в себе счастье и делают мир лучше.

Чайки молча пялились, ожидая продолжения. Кажется, собаке удалось их заинтересовать.

– Вы когда-нибудь кушали сосиски? А за ушком вас чесали?

– Такого не едали отродясь, – уверенно высказалась стая. – Заушко не чесали тоже.

Счастливая собака обернулась и подняла с земли горсть сосисок, что принесла с собой. Подойдя ближе, она вывалила их из пасти перед нервными чайками. Те с вожделением смотрели на еду, но не решались подступиться – побаивались собаки.

– Это вам, друзья. Угощайтесь! – благодушно сказала счастливая собака.

Два раза предлагать не пришлось. Чайки, словно безумные, набросились на кучу облепленных песком сосисок.

– О, какое блаженство!

– Услада нёба!

– Экстаз!

Чайки вырывали друг у друга добычу, разрывая сосиски на клочки, и жадно проглатывали. Одной чайке удалось схватить целиковую мясную палочку, после чего она судорожно попыталась проглотить её за раз. Разумеется, она подавилась. Бедолага таращила глаза и хлопала крыльями. Остальные птицы даже на время забыли про еду и принялись гоготать над неудачницей, так потешно она корчилась. Несчастная уже была готова рухнуть замертво, как сосиска, наконец, проскользнула в желудок. Птица широко открывала клюв, хватая долгожданный кислород. Это действо ещё больше повеселило стаю. Наконец, отдышавшись и чуток придя в себя, едва живая чайка с прежним азартом набросилась на сосиски. Это послужило знаком для остальных, и пирушка вновь закипела. Скоро всё закончилось, и чайки обратили взоры на собаку.

– Есть ещё? Кстати, шерсть у тебя такая замечательная!

– Ты хороший зверь, нам твои сосиски по душе.

– Я уже чувствую себя намного счастливей.

Собака с довольством глядела на разом подобревших чаек. Птицы рассыпались в благодарностях и комплиментах. Собака сразу почувствовала себя ещё счастливей. Верный знак, что обращение сработало. Добра в мире стало больше сразу на десяток чаек.

– А теперь почешитесь за ушком, – велела собака и на личном примере продемонстрировала, как это надо делать.

Чайки переглянулись и стали подражать собаке, неловко пытаясь почесать голову когтистыми лапками. Многие кувыркались и падали, но всё равно неистово повторяли магическое действие.