Воплощение страсти, или Красота – большое испытание

Глава 5

Не прошло и часа, как мы с Максом уже мирно сидели на кухне, попивали виски и поглощали шоколад. Покойник лежал у входной двери, завёрнутый в плотное бархатное покрывало.

– Ох, и связался я с тобой, – тяжело вздохнул Макс. – И надо было именно в твою машину запрыгнуть.

– А я, если честно, рада, что ты выбрал именно мою машину. Если бы мы с тобой не встретились, я не представляю, что бы со мной произошло. Всё-таки ты настоящий джентльмен, женщину в беде не оставишь!

Макс посмотрел на часы и сказал:

– Через час стемнеет. Ты подгонишь машину к подъезду, а я вынесу труп. Дорога каждая секунда. Насколько я понял, находиться здесь слишком долго нельзя. В любой момент могут нагрянуть непрошеные гости.

Я утвердительно кивнула и залпом допила свой виски.

Ровно через час я спустилась на улицу и подогнала машину. Макс вынес труп и положил его в багажник.

– Наверное, будет лучше, если за руль сяду я, – мягко предложил он, участливо глядя на меня. – Видок у тебя ещё тот.

Безразлично кивнув, я протянула ему ключи.

«Я убийца, убийца, – стучала в висках одна мысль, – а значит, ничем не отличаюсь от тех, кто совсем недавно отправил на тот свет американца Джоуи. Подняла с пола пистолет, нажала на курок и выстрелила. Я даже не помню, был ли выстрел. Одно, не требующее особых физических затрат движение – и человека не стало. Человека? Конечно, человека. Ведь это совсем не важно, что он был бандитом. Ведь я тоже не сразу стала проституткой. Жизнь заставила, подлянка жизнь…»

Дотронувшись рукой до щеки, я обнаружила, что плачу, – рука оказалась мокрой. Ну и пусть, поплакать тоже не грех, мамочка моя часто так говорила. Мамочка, мама… Лёгкие, светлые волосы, добрые голубые глаза… Каждый вечер перед сном она читала мне вслух какую-нибудь сказку. Я уже давно выросла, а она всё равно читала. Приносила из библиотеки Андерсена, доставала через друзей редкого по тем временам Толкиена. В ушах до сих пор звучит её голос… Мамочка умерла, когда мне было шестнадцать. Вроде бы и не болела никогда… Однажды пришла с работы, села на диван и… умерла. Как её хоронили, не помню. Кажется, приезжали родственники, устраивали поминки, водка лилась рекой… Бедная мамочка, если бы она только знала… На третий день я осталась одна. Ходила как тень по пустой квартире и перебирала мамины вещи. Уткнувшись взглядом в перекинутый через спинку стула пёстрый ситцевый халатик, сохранивший мамин запах, не выдержала и вышла из дома. На улице было темно. Неосвещённые окна навевали тоску. Опустив голову, я побрела в сторону парка. «Мамочка, мама», – рвался из груди стон…

Рядом со мной, заскрипев тормозами, остановилась новенькая иномарка. Вальяжный молодой мужик, открыв дверцу (до сих пор помню её цвет!), вышел на тротуар и перегородил мне дорогу. «Такая красивая девочка да одна», – широко улыбаясь, сказал он и шутливо раскинул руки, как будто собирался меня обнять. А может быть, и в самом деле собирался. Уткнувшись ему в плечо, я разрыдалась. «А ну-ка, садись в машину», – скомандовал он, и я села. Вскоре мы приехали в какой-то мотель. Мой «благодетель» налил полный стакан коньяка и заставил выпить. «Ты собираешься раздеваться?» – спросил он, наливая второй стакан. «Зачем?» – растерялась я. «Щас поймёшь зачем. – Злые глаза навыкате смотрели на меня не мигая. – Девственницу вздумала корчить? Раздевайся!» Понимая, что сопротивляться бесполезно, я, как во сне, расстегнула кофточку на груди. Довольно улыбаясь, мужчина стал натягивать презерватив. Вошёл он в меня грубо, как животное. Я стонала от боли и умоляла меня отпустить. Это был первый половой контакт в моей жизни… Потом я пошла в ванную и попыталась перерезать себе вены. Словно заподозрив что-то неладное, этот подонок в последнюю минуту выхватил лезвие у меня из рук и пинком вышвырнул из номера. Одевалась я уже на улице.

Потом я поступила в институт, подружилась с Танькой и… занялась проституцией. На первых порах клиентов мне поставляла Маринка. Не безвозмездно, конечно… В сущности, она была славной девчонкой. Познакомила меня с нужными людьми, нашла хорошего врача. «Ленка, – смеялась она, – главное в нашем деле держаться независимо. Постарайся вычеркнуть слово «любовь» из своего лексикона. Любовь – это для глупеньких дурочек. Мы же с тобой делаем бизнес, деньги, проще говоря…» Маринка умерла два года назад.

Заразилась СПИДом и умерла. Как её угораздило подцепить такую болезнь с её-то осторожностью, до сих пор не могу понять. Наверное, всё-таки влюбилась и… забыла о презервативе. Потрясённая Маринкиной смертью, я хотела завязать с постыдным ремеслом. На счете в банке лежала крупная сумма, дома «в чулке» ещё больше, но… не смогла. Подходящих кандидатов в мужья рядом не оказалось. Да и замуж уже не тянуло, как раньше.

«Хорошее дело браком не назовут», – часто крутилась в голове расхожая фраза. Год, три, пять неземного счастья и… развод. Зачем мне все это надо? Правда, некоторым, говорят, везёт. И любят по-настоящему, и живут в достатке. Как бы хотелось оказаться в их числе! А почему бы и нет? Возьму и начну всё с чистого листа. Порву с проституцией, открою наконец своё дело. У меня получится, главное, верить в себя, а там и жених подходящий найдётся. О моих прежних занятиях он никогда не узнает, если, конечно, какой-нибудь умник не настучит: «Да какая она баба? Шлюхой была, шлюхой и останется!» Ну уж нет! Наверное, я сумею себя защитить, жизнь-то многому научила.

…Весьма ощутимый толчок в бок оторвал меня от неприятных воспоминаний.

– Эй, подруга, за всю дорогу ты не проронила ни слова, – хохотнув, сказал Макс, – что-то на тебя не похоже!

– А что ты хочешь от меня услышать?

– Да ничего особенного, не считая того, что ты натворила в гостинице. Мне бы очень хотелось узнать, что за жмурика мы везём.

– В том-то и дело, что я ничего не натворила. Наверное, мне просто не повезло: я оказалась случайным свидетелем преступления. А чем этот жмурик занимался при жизни, я и сама не знаю.

Свернув с шоссе, машина запрыгала по ухабам просёлочной дороги. Проехав немного, Макс резко затормозил и выключил мотор.

– Всё, подруга, приехали.

– Меня зовут Лена, – в очередной раз поправила его я. – А куда мы приехали?

– Туда, где мы сможем избавиться от твоего жмурика.

– Он такой же мой, как и твой.

– Это неважно, важно то, что мы прибыли на место назначения. В нескольких шагах отсюда протекает река. Именно в неё мы его сбросим. Вернее, похороним. Как подводника.

– Это не смешно, – сказала я и вышла из машины.

Макс вышел следом и открыл багажник. Посмотрев на покойника, он нехотя потёр руки и со словами: «Какого чёрта я с тобой связался», превозмогая боль, взгромоздил его на плечи.

Я семенила мелкими шагами за своим спасителем, думая только об одном: чтобы у нас всё прошло нормально. Подойдя к берегу реки, Макс положил покойника на песок и достал носовой платок, для того чтобы вытереть пот со лба. Замерев, я боялась пошевелиться.

– Может, мы снимем с него покрывало? – наконец вырвалось у меня.

– Не надо. Ему так теплее будет.

– Это неостроумно. Если его найдёт милиция и обнаружит на нём моё покрывало… Сам понимаешь, что будет.

– Тогда разворачивай его сама. Принесёшь покрывало домой, выстираешь и постелишь на кровать.

Я почувствовала, как меня затрясло от сумасшедшей злости.

– Ты что, совсем спятил?! Ты что говоришь?! Если ты думаешь, что у меня напряжёнка с покрывалами, то ты глубоко ошибаешься! Я просто хотела избавиться от вещественного доказательства!

– Не ори, тебя за версту слышно. У меня и так руки по локоть в крови, а без покрывала я и вовсе уделаюсь.

Не став спорить, я наблюдала за тем, как Макс разделся до плавок и, взвалив труп на плечи, понёс его в воду. Как назло, река в этом месте была мелкая. Чертыхаясь, Макс прошагал несколько метров и, только почувствовав, как дно уходит из-под ног, сбросил наконец неприятный груз.

– У тебя есть полотенце? – спросил он, выбравшись на берег.

– Полотенце? Нет…

– Хреново. Тогда включай печку. Придётся сушиться в машине.

Испуганно посмотрев на Макса, я спросила:

– Ну и как он там?

– Нормально, а что ему будет? Лежит себе человек, отдыхает от мирских забот, скоро рыбок начнёт кормить…

Не одеваясь, Макс сел в машину и включил печку. Я села рядом с ним.

– Макс, скажи, а почему ты решил мне помочь?

– А что мне оставалось делать? Ты перегородила входную дверь и закатила жуткую истерику. У меня просто не было выбора.

– А если честно?

– Если честно, то я тебя пожалел. В конце концов, это ты помогла мне уйти от погони да ещё при этом машину покалечила. И потом, как бы ты избавилась от этого трупа без меня?

– Не знаю, – растерянно пожала плечами я. – Наверное, вызвала бы милицию.

– Ну и дали бы тебе срок по полной программе… У тебя что, вообще мужика никакого нет, который смог бы тебе помочь?

– У меня, кроме тебя, никого нет, – вздохнула я.

– Неужели ты ни с кем не встречаешься?

– Нет, – замотала я головой.

– Странное дело… Красивая баба, с тачкой, квартирой – и никого у неё нет. И как ты только докатилась до такой жизни?

– До какой?

– Ну, живёшь вот одна, ни с кем не встречаешься…

– Это моё личное дело, – слегка насупилась я.

– Ты, наверное, в крутой фирме работаешь, раз так смогла квартиру упаковать? – не мог успокоиться Макс.

Я сделала вид, что не расслышала последнюю фразу, и отвернулась к окну. Через несколько минут Макс натянул на себя брюки и свитер, завёл мотор, и машина плавно тронулась с места. Повернувшись, я с надеждой посмотрела на Макса и еле слышно спросила:

– У тебя есть место, где можно будет отсидеться?

– Найдём, – безразлично буркнул он и закурил сигарету.

«Обязательно найдём! – улыбаясь, подумала я. – Уж он-то обо мне позаботится. От трупа избавиться помог, не наглый, в отличие от других мужиков. Кажется, я наконец обрела друга. Не любовника – друга, настоящего друга. Такой уж точно не предаст…»

Если бы меня спросили, во что я больше верю: в дружбу или в любовь, я бы, не задумываясь, выбрала первое. Любовь коварное чувство, непредсказуемое. Внезапно возникнув, может окрылить душу, а потом с размаху припечатать мордой об стол. Больно, между прочим, бывает, не каждый захочет повторить. А дружба… Во-первых, она не замечает условностей: этот красив, этот умен, этот беден, а этот богат. Любовь в этом отношении куда более разборчива. Дружба, конечно, тоже бывает меркантильной, но я не её имею в виду. Во-вторых, настоящая, проверенная годами дружба долговечна, и это, пожалуй, главное. Жениться и выходить замуж по любви можно до бесконечности, а дружбу – единственную! – проносят через всю жизнь. Мужчина и женщина прежде всего должны быть хорошими товарищами, всё остальное уже не так важно!

– Послушай, Ленка, а почему ты ни разу не была замужем? – прервал мои мысли Макс.

– А ты что, хочешь на мне жениться? – кокетливо прищурилась я.

– Неужели я похож на дурака?

– А по-твоему, женятся только дураки?

– Не знаю. Я тоже никогда не был женат.

Закинув ногу на ногу, я принялась философствовать:

– Знаешь, выйти замуж мечтает каждая девушка. Для неё главное – стать как все: заполучить штамп в паспорт, золотое колечко на безымянный палец, новую фамилию и так называемый социальный статус. Чтобы старухи на лавочке наконец заткнулись и перестали судачить, почему такая краля и до сих пор одна. О том, что будет после замужества, никто не думает. У всех в голове одна любовь. А я с этим полностью не согласна. У нас много девчонок повыскакивали замуж по большой и светлой любви. Ну и что? Теперь они воспитывают детей в полном одиночестве и вспоминают свою семейную жизнь как какой-то кошмар. Недаром кто-то сказал, что любовь – это приманка, а брак – могила. Наверное, все хотят иметь семью, только удовлетворение и покой она приносит единицам. В большинстве своём люди женятся и понимают, что попали в капкан, из которого не выбраться. Зачем мне это надо? Раз уж судьба подарила мне свободу, самостоятельность и право распоряжаться собой, я не буду ничего менять. В общем, замуж я пока не хочу.

– Странная ты… – выслушав меня, усмехнулся Макс.

– Послушай, а куда ты меня везёшь? – спросила я.

– Можно было бы рвануть ко мне на дачу, но это опасно.

– Нет. С опасными местами пора заканчивать. Мне хочется побыть в безопасности. Думаю, ты меня поймёшь.

– Тут неподалёку есть неплохой пансионат. Заночуем там, а дальше будет видно.

Подъехав к пансионату, Макс поставил машину на стоянку и снял двухместный номер.

– Послушай, почему бы тебе не снять два одноместных номера? – нахмурившись, спросила я, когда мы поднялись на этаж.

– Какая разница. Там всё равно две кровати… Ты же сама настаивала на том, чтобы мы отсиживались вместе. Если ты думаешь, что я буду к тебе приставать, то хрен дождёшься. – С этими словами Макс открыл дверь.

– Идиот, что ты о себе возомнил! – возмутилась я.

– От идиотки слышу, – безразлично произнёс он, прошёл в номер и прямо в одежде завалился на кровать. – Ладно, мне бы не мешало выспаться, а ты не скучай. Можешь включить телевизор.

– Сам смотри свой телевизор, – пробурчала я и, погасив свет, прилегла на свою кровать.

Между нами воцарилось молчание. Я не выдержала и нарушила тишину первой:

– Макс, ты уже спишь?

– Почти.

– Давай немного поговорим.

– О чём?

– Ну хотя бы о том, кто гонялся за тобой на джипе.

– Это мои личные проблемы.

– И тебе совсем не хочется ими поделиться?

– Но ведь и ты не хочешь рассказать о том, что произошло с тобой в гостинице.

– Да ничего со мной не произошло. Представляешь, я шла по коридору и вдруг увидела, как двое незнакомых мужчин застрелили иностранца. Я испугалась и бросилась прочь.

– А как ты попала в гостиницу? Какого хрена ты там делала?

Этот вопрос привёл меня в замешательство.

Макс, словно заранее зная ответ, продолжил:

– Ума не приложу, что такая красивая девушка может делать в гостинице, если у неё имеется вполне приличная квартира? Ты, случайно, не путана? Я с путаной в одном номере спать не желаю. У меня к этим тварям отношение особое. Я их на дух не переношу.

– Я не проститутка! – покраснев, закричала я. – У меня в гостинице подруга администратором работает. Я заехала к ней по делам.

– Ладно, ладно, не кипятись. К подруге так к подруге. Извини, я не хотел тебя обидеть.

Вот ты и получила, голубушка, по заслугам, обречённо вздохнула я. Проститутка… Да если бы Макс узнал, чем я занимаюсь, стал бы он со мной так возиться! Развернулся бы и ушёл на все четыре стороны. Проститутка – это клеймо на всю жизнь, и никуда от этого не денешься… Но я же не виновата, что так получилось… Кушать захочется, на все пойдёшь. А кроме «кушать» ещё и одеться надо, и за квартиру заплатить. Проститутками не рождаются, проститутками становятся. Если бы мамочка была жива, все бы могло сложиться по-другому. А так… Попробуйте в девятнадцать лет прожить на одну стипендию, когда вокруг столько соблазнов! Однажды я прочитала в газете бо-оольшущую статью, под названием «Ночные бабочки». Написал её какой-то мужик. «Не верьте, – соловьём заливался он, – что проститутки несчастнейшие создания. Сутенёры, мамки, субботники – всё это не так страшно, как кажется. При желании от любого субботника можно отвертеться. Получают эти девочки столько, что вполне хватит на безбедную жизнь, к каковой они, собственно, и тянутся, не имея ни малейшего представления о нравственности». Вот урод! Ему бы такую безбедную жизнь! В аду, наверное, и то слаще. Москвички ещё как-то выкручиваются, а провинциалки? Вот уж кому не позавидуешь! Да они как каторжные, бедняжки, вкалывают, причём вкалывают за гроши. Думаете, о себе пекутся? Появится сотка баксов, домой, родственникам отсылают, чтобы от голода спасти. До двадцати пяти редко кто из них доживает. Врагу такого не пожелаешь, а он – «красивая жизнь». Да, у меня есть деньги, но какой ценой они заработаны! Я, можно сказать, душу дьяволу продала. А дьявол ещё тот мастер строить козни. Выберешься из замкнутого круга, встретишь нормального человека, полюбишь его, а потом вдруг о тебе выложат правду. Доброжелатели всегда найдутся… Да ни один уважающий себя мужик не простит такой правды! А совесть, которая не даёт спокойно спать? Её хоть кто-нибудь в расчёт принимал? Кайся не кайся – легче не будет, это я вам точно говорю!

– Лен, ты спишь? – послышался приглушённый голос Макса.

– Нет.

– Ты о чём думаешь?

– Да так, обо всём.

– И мне тоже не спится. Знаешь, я впервые в жизни встретил девушку, которая так классно водит машину.

– Правда?

– Правда. Ты скорости не боишься, молодец. Ты вообще замечательная девушка. Я как к тебе в машину заскочил, так сразу потерял рассудок. Послушай, а что мы лежим, как дети малые, может, кровати сдвинем?

– Зачем?

– Затем, что так будет удобнее разговаривать.

Макс быстро поднялся, поставил кровати вплотную друг к другу и лёг рядом со мной.

Я вдруг почувствовала себя совсем юной неумелой девушкой, готовой с головой броситься в омут любви. Низ живота приятно заныл в предвкушении сладостных ощущений. Горячие губы Макса осторожно коснулись моих губ и попытались разомкнуть их. Удивляясь собственной робости, я подчинилась его желанию. Длинные чуткие пальцы, нежно поглаживавшие мою шею, опустились ниже и, достигнув груди, требовательно затеребили сосок.

– Я хочу тебя, Макс, – страстно прошептала я и стала судорожно снимать с него брюки.

– Повтори ещё раз, прошу тебя.

– Я хочу тебя, – вновь повторила я и притянула его к себе.

Крепкое, загорелое тело Макса источало изумительный аромат. Аромат чистоты и свежести, аромат любовного томления. От клиентов моих, как правило, пахнет похотью, я давно уже выучила наизусть этот запах, и ещё, пожалуй, деньгами, большими деньгами, ради которых не раз и не два за длинную ночь приходится имитировать оргазм.

Учащённое дыхание, хриплые стоны, якобы непроизвольно вырывающиеся из груди, – о, я умею делать это, но с Максом… С Максом моё умение не пригодилось. Я сходила с ума от его прикосновений и хотела продлить миг блаженства до бесконечности.

– Тебе хорошо?

– Мне не просто хорошо. Мне – здорово, – прошептала я и поцеловала Макса в шею.

Закончили мы с ним одновременно, взорвав тишину ночи торжествующим криком любви. «Да разве такое забудешь? – подумала я, лаская по-прежнему твёрдый пенис своего приятеля. – Вот он, мужчина моей мечты. Как хорошо, что я наконец нашла его. Главное теперь – не потерять друг друга».

Немного отдохнув, Макс с удвоенной энергией возобновил любовную атаку.

Ближе к утру, тесно прижавшись друг к другу, мы крепко уснули, чувствуя себя по-настоящему счастливыми. Впервые за долгие, долгие годы я не испытывала угрызений совести.