Вопль археоптерикса

Глава 3 Проша и бомбовоз

«Приказано перейти в распоряжение, и приказано «без этих самых штучек», нравится тебе это или нет, приказ есть приказ!» – злился я, шагая к землянке. Пришлось позвать Алексея и отправиться-таки к новому начальнику. Нашли мы его возле кухни. Николай Семеныч, наш повар, махал половником над баком с гречневой кашей с тушенкой. Дух сытного мясного варева шел из кастрюли, лицо у Николая Семеновича было красное и умиротворенное. Все предвещало скорый ужин. Парень-физик сидел на лавке в ожидании раздачи.

На другом конце лавки восседал кот с обмороженными ушами. Кот этот был черный, облезлый и злющий. Звался Бомбовоз. Зверюга. Николай Семеныч его на таком пайке держал, что скоро морда треснет. А тот в ответ когтями по ногам лупил, когда повар мимо пробегал.

Уважал котяра только комэска. Мухалев каждый раз бесцеремонно брал его, трепал по огрызкам ушей, взвешивал на руке и говорил:

– Николай Семенович, думаю представить тебя к награде. Если Бомбовоза сбросить на головы противнику, урон будет как от тонной бомбы.

Сейчас Бомбовоз молчал, прижав уши и прищурив желтые глаза. Нехороший признак. Но и беседа с новым начальством в лице Прохорова вызывала во мне скуку. Я пробуксовал пару шагов из вредности. Кота за ухом почесал, на руки его взял. Чувствую, зря. Кот напружинился, когти мне под кожу всадил. И короткими очередями принялся издавать недовольные утробные звуки. Алексей в это время, естественно, вперед вылез:

– Товарищ начальник, разрешите доложить, капитан Данилин и старший лейтенант Морозов в ваше распоряжение прибыли. Сержант Климов прибудет завтра по причине нахождения в наряде. Ефрейтор Галюченко отбыл в распоряжение зампотылу.

Вот ведь, я этого Прохорова начальником в шутку называл, а теперь как накаркал. Между тем уже было не ясно, кто из нас кого держал, кот – меня, вцепившись в руку и подрыгивая задними лапами, или я кота – за загривок, который сначала мирно почесывал, а теперь ухватил намертво. Шкурой прочувствовал, что идея почесать зверюшку, пока мой штурман с физиком беседовал, была на редкость неудачной. А вопли Бомбовоз издавал все напряженнее.

– Да бросьте, пожалуйста, вы эти формальности. Я ведь говорил, меня Прохором зовут. – Приезжий мягко улыбнулся, посмотрел на меня: – Вы ведь Михаил Юрьевич?

Оказывается, уже и имя-отчество известно, мое дело ему еще до приезда показали. А может, и всех командиров экипажей, много ли нас в эскадрилье дальних бомбардировщиков? Черт… котяра обхватил передними лапами руку, как опытный борец, поудобнее, значит, залег, гад… Он мне начинал надоедать. Я оглянулся в поисках подходящего каземата для Бомбовоза.

– Так точно, Прохор Алексеевич, – бодро отвечаю.

Открываю стоявший на земле пустой бак, бросаю туда кота и накрываю крышкой. Все смотрят на меня.

– Ну не надо по отчеству. – Прохоров со своего насеста, снизу вверх, взглянул на нас, встал, неловко качнувшись на длинных ногах, подпертых лавкой. Уронил этот свой котелок и рассмеялся: – Нам ведь вместе работать.

Прохоров поднял котелок, подошел к баку с Бомбовозом и открыл крышку. Я так понял, что он вздумал животное спасти. Зря. Кот повис на нем и в два прыжка оказался на голове. Физик самую малость побледнел, погладил неуверенно Бомбовоза, получил лапой и растерянно рассмеялся, уставившись на красные полосы на руке.

– Зверюга, – уважительно сказал он.

И так по-доброму он это выдал с Бомбовозом на голове, еще и «зверюга», будто мысли мои прочитал. В общем, не Прохором он сразу стал, а Прошей.

– Ну и вы… меня Михаилом Юрьевичем не наворачивайте, – ответил я.

Морозов, наверное, то же самое почувствовал, потому что сказал:

– Вас где разместили? Если что, то лучше к нам. Все равно к кому-то подселяться, землянок свободных нет.

– Прохор, и на «ты», – протянул вдруг решительно руку Прохоров.

– Михаил, на «ты», – кивнул я и осторожно снял притихшего Бомбовоза с его головы.

Алексей, улыбаясь, тоже руку протянул.