Вопреки. Том 1

Глава 6

После ужина Винсент Блэквелл сидел за письменным столом в кабинете. Считал секунды, крутил в руке золотой медальон и курил сигару. Нервничал. В камине потрескивали дрова.

Стук в дверь.

– Входи!

Она тихо зашла. Изящный реверанс.

Выжидала.

Настенное тусклое освещение играло в её светлых волосах тысячей оттенков от медового и пшеничного до жемчужного, локоны небрежно спадали на плечи.

Она смотрела в глаза и не дрожала от страха. Не падала ниц, сдерживала эмоции все, кроме одной – любопытства.

В рабских тряпках, в лохмотьях или царских одеждах, босая, грязная и раненая – какая угодно, Алиса умела пленить своим внутренним достоинством, какое не у всякой благородной леди найдёшь – истинно женским. И Блэквелл не мог игнорировать её женственность, потому то и дело ловил себя на бестактном разглядывании её очевидных прелестей.

Её фигура была словно шедевром гениального скульптора: сквозь облегающее изумрудное платье просматривались четко очерченные бедра, а выше тонкая талия и развитая грудь, нарочно подчёркнутая довольно глубоким декольте. Алиса подняла свои миндалевидные ясные глаза. Сердце Блэквелла ёкнуло от такой мерцающей красоты, а кровь невольно подогрелась желанием. Рабыня украшала собой безжизненную комнату, наполняя всё смыслом, приковывая к себе всё возможное внимание искушённого Герцога, привыкшего созерцать женскую красоту. Он был сильным магом, дальновидным и жёстким правителем, но обычным мужским слабостям в такие минуты противостоять не мог.

Не хотел и не противостоял.

Его взор без стеснений скользил по вечерней гостье, привыкая к тонким чертам лица, будто фарфоровой коже. Он улыбнулся тому милому румянцу, который появился на её щеках с их последней встречи:

– Свежий воздух тебе на пользу.

– Мордвин – моя сказка. Немного мрачная, но по-настоящему волшебная.

Отчего-то каждое слово сыграло свою чистую ноту в чудесном аккорде удовольствия. Не хотелось спорить, поправлять это местоимение принадлежности «моё», ведь Мордвин был только его. Он искренне захотел, чтобы Алиса чувствовала себя здесь как дома, в безопасности.

Манящие губы девушки чуть приоткрылись в порыве что-то сказать, но не нашли слов и сомкнулись, что лишь пробудило ещё больший соблазн. Эта женщина была создана для покорения мужчин, но никак не для рабства и невольничьего рынка, и Блэквелл прекрасно это осознавал.

– Я вижу ты освоилась… мои гости известили меня об их загадочном спасении. Описали тебя… верхом на моём коне! Объяснишь? – он ждал.

Ждал, когда снова услышит её голос и за это ненавидел себя.

– Мне объяснить вам как садиться на лошадь?

Глаза Блэквелла яростно вспыхнули. Он усилием воли заставил девушку сесть на колени и опустить голову. Медленно, безаппеляционно он подавлял её буйный норов, смотря за каждой реакций, а их был целый спектр: от возмущения и ярости, до напускного спокойствия и мнимого смирения. Но где-то на глубине грозового неба её глаз таился зажатый в тиски воли гнев.

Алиса присела в классической рабской позе, выражая вроде как преданнсоть и покорность, но герцог знал цену такого смирения – это лишь иллюзия.

– Не дерзи мне, Алиса. – в его голосе прозвучала сталь, – Как думаешь, кто я такой?

– Тиран поневоле, – кратко описала его она и, по сути, попала в точку, отчего Блэквелл искоса на неё глянул и невольно поднял брови, – То, что я вижу, пока лишь заметки сумасшедшего, поэтому я с вашего позволения промолчу. – её голос был тихим и шелестящим, он нарушал тишину так гармонично, будто какая-то неведомая сила пронизывала каждое слово, слетевшее с её уст.

– Заметки сумасшедшего? – улыбнулся Блэквелл, – Какие, например?

Он присел на корточки рядом с ней и чуть приблизился, а девушка осторожно подняла на него свои спокойные серые глаза, в которых не было ни капли страха, зато мерцали блики свечей. Длинные густые ресницы затрепетали и в глазах рабыни появились шальные искорки:

– Говорят, у вас нет сердца.

– С такими потерями не живут, – многозначительно сказал он, – Сердце есть у всех живых организмов с развитой кровеносной системой, включая всех представителей позвоночных, в том числе и человека, а я, как бы это меня порой не расстраивало – человек, и при этом вполне живой. Но ты всё ещё не ответила на мой вопрос… – он сделал продолжительную паузу и встал, продолжая допрос, – Я упрощу задачу: как ты вышла из замка – раз, как приблизилась к моему коню – два, как нашла моих гостей – три, как прошла через защиту обратно и нашла замок – четыре, – сквозь зубы пояснил Блэквелл.

– Вышла из замка элементарно: пошла гулять – раз, – она нарочно вторила манеру излагать, но продолжить не успела:

– Элементарно? Ой ли? Стража на выходе, конечно же, для слабаков, так? Не вешай мне лапшу. О стычке мне бы доложили, значит, ты нашла другой способ покинуть замок.

Её глаза хитро блеснули, но ответила она чуть погодя:

– Стража ваша часто халтурит, вы знали?

– Догадывался. Однако сегодня утром эти тунеядцы постов не покидали, ведь знали, что я шныряю везде и всюду. Давай говори, как ты вышла. Тебя… – предположил он уже сам зная, что угадал, – Пропустили. Имя дегенерата?

– Дегенератов на ум приходит целый список…

– Того, что тебя пропустил.

– Он больше не осмелится нарушить ваш приказ. Это было одолжение взамен на мою услугу.

– Услугу какого характера?

– Я немного помогла ему в переделке с другой стражей. – расплывчиво ответила она, явно не желая углубляться в подробности, – Ваши люди чуть не забили насмерть моему знакомого. Как думаете, это нормально?

– Бардак. – злобно прошептал Герцог.

Лорд Блэквелл нахмурился и повёл напряженной челюстью – такого среди своих людей он не допускал, и наказывал жестоко. Едва ли составит труда разобраться у кого свежие побои, а уж проследить последнюю неделю дежурства в восточном крыле и того проще – пять минут и готово.

– Допустим, ты так просто покинула замок. А дальше?

– Вашего коня я увидела в лесу, он был испуган. Не знаю как называется его состояние у лошадей, но у людей это истерика.

– Истерика у Люцифера?

– Боюсь, что да. Он сшибал головой деревья, разозлил огромных волков, ржал истошно – его что-то мучало. – она пожала плечами, но далеко небезразлично, – Волки сразу отступили, а я успокоила коня, мы немного прошлись по лесу, а потом я села на него и поехала к замку. По пути увидела свежие следы и запах дыма, пошла на запах, нашла людей, сидевших у костра. Они заблудились, искали замок, замерзли. Увидели меня, попросили проводить их, сказали, что вы их ждете. Они не врали и это было очевидно. Как нашла замок, вы должны были сами догадаться – лошади, даже самые простые, всегда знают путь домой.

Объяснения Алисы грешили излишней последовательностью и при всей информативности были довольно краткими. Блэквелл не привык слышать из уст женщин про действия, не отягощённые ахами-вздохами, бесконечными эпитетами и бессмысленными оборотами, а в совокупности с выводами, которые Алиса делала вскользь, Герцог пришёл к заключению, что он слишком пьян, ведь всё выглядело как плод его фантазии.

– Можешь присесть, – разрешил Герцог своей рабыне, указывая на кресло, – Ты знаешь, что не можешь мне лгать? Я имею некоторую власть над тобой, как ты уже заметила.

Она медленно подошла к креслу напротив Блэквелла и аккуратно села, не сводя с него внимательных глаз .Его настигла волна её запаха: ваниль, нотки жасмина и будто бы лесные ягоды.

– Так же я заметила, что все ваши рабы – обычные контрактники. Все, кроме меня.

– Не совсем обычные. Их жизнь – моя.

– И всё же!

– Но ты ведь не совсем обычная?

– Иначе: совсем необычная, – деликатно поправила его она.

– Это я понял, потому и условия твоего рабства другие. – он не лукавил, а в целом сам ощущал неуютные ощущения от новых меток и приобретения Лимбо, – Контакт можешь изучить – твоё право. И знай, что иного пути для тебя не было, уж я в этом разбираюсь.

Алиса отвела задумчивый взгляд и возражать не стала. Короткий кивок мог означать что угодно: как согласие, так и благодарность, но в блеске её колкого взгляда это не радовало.

– Да, ознакомиться с правилами не повредит. Мне и в голову не могло прийти, что могу оказаться в такой ситуации.

– Ну не ты одна, – он не сдержал ехидную улыбку, – Ты у меня тоже первая.

– И последняя, надеюсь. – фыркнула она, а Блэквелл словил странный гул в ушах, но пропустил ощущение мимо.

Он сделал паузу, а потом продолжил:

– Любишь гулять в такую опасную погоду?

– У природы нет плохой погоды. Меня снегом не испугаешь.

– Мы к этому вернемся… так… то есть не ты выпустила моего коня?

– Нет, – она спокойно смотрела в его глаза.

Что-то не сходилось в её версии, ведь Люцифера всё-таки кто-то выпустил, более того – спугнул. Этот конь был умён даже для своей редкой породы, закалённой магией в течении сотен лет, он бы не сбежал в метель просто так, его что-то спугнуло.

– Как ты оседлала его?

– Он подпустил меня.

– Это не в его привычках, знаешь ли. Так как?

Алиса скрестила руки на груди и запрокинула голову, и Блэквелл снова стал пленником своим инстинктов, взирая на её изящную шею, по контуру которой хотелось провести губами, пробуя на вкус. Мысленно себя костеря за неуместные порывы, он не без усилий отвёл глаза, а девушка, тем не менее ответила:

– Я хорошо лажу с животными, – она устремила взгляд в сторону слишком увлечённо, как будто вспоминая какие-то обстоятельства.

– Ладно, перейдем к другим вопросам. Кто ты и откуда? Как оказалась на невольничьем рынке?

– А это обязательно?

– Да! – рыкнул он в нетерпении.

В дверь постучался Франческо и робко их прервал:

–Звали, мой Лорд?

– Да, – загадочно произнёс Хозяин, не сводя глаз с Алисы, – Позови сюда Уоррена, Франческо. Немедленно.

– Сию минуту, мой Лорд! – покорно ответил слуга и испарился выполнять приказ.

Блэквелл всё так же неотрывно смотрел на девушку:

– Я задал вопрос, – уже спокойно сказал он ей.

– Хорошо. Я не знаю как попала на рынок. – издевательски подняла брови, – Стража говорила, что меня то ли в пустыне нашли, то ли из моря выловил Халифа – чёрт его знает. Знаю лишь, что я из… Ординариса. – неуверенно назвала она мир, что не являлся магическим.

Герцог задумчиво кивнул:

– Откуда из Ординариса?

– А вы знаете этот мир?

– Разумеется. – и поймал любопытный огонёк в глазах собеседницы, но порыв она уняла, – Ну так что? Откуда ты?

– Говорю на русском, список русскоговорящих стран не такой уж огромный. – и в голосе впервые прозвучала неподдельная тоска.

– Никогда не был в России. – и реакции выдали внутренний трепет, плечи подались вперёд на одно лишь упоминание родины. Даже если Алиса и правда ничего не помнила, то хотя бы её тело давало ответы.

Захотелось покопаться в её воспоминаниях, и Блэквелл приступил к осторожному воздействию на память. Надеялся найти зацепки, правду, обстоятельства – хоть что-то, но вдруг наткнулся на внимательный взгляд.

– Это что? – вкрадчиво спросила она.

– Ты о чём? – и в ответ она указала на свой висок.

– Вы там копаетесь? Не тратьте силы, я ничего не помню. У меня нет воспоминаний до рынка Омара Халифы, ни одного.

– Ты чувствуешь ментальное воздействие?

Она коротко кивнула и отвернулась, гася эмоции, пробуждая в Блэквелле новую волну любопытства до мелкой дрожи в руках. Он теперь был уверен – перед ним редкий маг, на вес золота. И это сокровище досталось ему, даже магия на кончиках пальцев заискрила в нетерпении.

Воздействие на мозг уже само по себе являлось тонкой магией, а Блэквеллы, а до этого Пемберли-Беркли, славились своей генетической способностью читать мысли других людей, хоть в магическом мире существовали целые ритуалы, чтобы обезопасить себя от такого воздействия. Но на девушке не было ни одного знака защиты от ментального влияния, это он заметил ещё в ортоптере, когда она спала. Следовательно, её кровь пересекалась с редкими семьями, что уже само по себе казалось на грани фантастики даже по меркам мира, полного магии.

Но кровь можно было проверить.

– Алиса, как так вышло, что ты чистый лист? Человек без прошлого.

– И откуда я могу это знать? – её глаза заискрились улыбкой.

– Может, есть догадки?

– Есть. – кивнула она, – Магия для меня не то, чтобы привычна. А в этом мире я недавно и уже сразу что-то да умею. Может быть, я пыталась учиться в условиях рынка и меня шарахнуло своим собственным баловством? Ну знаете, там на моей клетушке всякие знаки были против бегства, они нехило всё отражают…

– Да, такое возможно. – бесстрастно кивнул Блэквелл, принимая эту версию за основную, но не единственную. Он пристально изучал Алису, пытаясь мыслить объективно.

Нет, расколоть такой крепкий орешек будет не просто. Она полна сюрпризов, строптива и непредсказуема. В Мордвине снова начинались итнриги, снова на пороге стояли серьёзные угрозы власти, тревога буквально витала вокруг замка, а участившиеся акты неповиновения среди подчинённых добивали нервы Герцога.

Ещё и эта Алиса-Лимбо, которая откровенно притягивала слишком много внимания. И разбираться-то с ней некогда!

– Кто ты, Алиса? – на выдохе задал от риторический вопрос, урвав уважительную причину, чтобы пробежаться по ней глазами.

Губы её растянулись в улыбке. В прекрасной улыбке. Даже сложно представить, чтобы это волшебной красоты лицо сделалось ещё красивей, но её улыбка сотворила чудо. Блэквелл тоже улыбнулся, поражаясь своим реакциям.

– Странный вопрос, Милорд, – из её уст слово «Милорд» прозвучало как урчание и Блэквелл непроизвольно прикрыл глаза.

Он устало закрыл глаза, делая скучающий вид, но на самом деле не хотел показывать свою заинтересованность. Ему нравилось играть с этой странной рабыней, она будила в нём первобытный азарт.

– Лови! – он бросил ей золотой медальон на цепочке, который крутил в руке всё это время.

Она ловко поймала. Серые глаза с интересом пробежались по ювелирному изделию, отметив тонкую работу.

Это была непростая побрякушка из куска золота, её украшали таинственные узоры, а на обратной стороне был выгравирован герб с волком – герб Герцогов Мордвин, который она уже не раз видела в Мордвине, поэтому сразу заметила маленькое несоответствие:

– Тут надпись… – она свела брови к переносице, пытаясь разобрать одно единственно слово на гербе, но тщетно, – Сенри… секре…. Нет! Сенци?

Лорд Блэквелл медленно кивнул, внимательно наблюдая за своей гостьей:

– Сенци.

– Это вообще сакрит?

– Это язык старого Сакраля. Мёртвый язык… напрасно забытый.

– И что это означает? – но Хозяин с ответом не спешил. Алиса криво усмехнулась и неосознанно проронила немного зловещим шёпотом, – «Наперекор идущий»…

Но Блэквелл услышал, а его брови взмыли вверх, выдавая искреннее удивление:

– «Вопреки»… – поправил он, – Это означает «Вопреки», но ты почти угадала.

– Это ведь не девиз вашей семьи? Не видела его раньше…

Но объяснения не последовало, что было предсказуемо, учитывая привычку Блэквелла игнорировать чрезмерный поток вопросов. Однако девушку переполняло любопытство, и она его не скрывала:

– Что мне с этим делать?

– Носи и не снимай. Этот медальон будет напоминать о моей власти. С его помощью я всегда могу найти тебя, где бы ты не пряталась, – он встал с кресла и пошёл к камину. Взмахнул рукой и по воздуху к нему подплыл старый потрепанный пергамент и замер под его рукой. Во второй руке был кинжал, – Подойди, Алиса.– его голос звучал спокойно, но требовательно.

Блэквелла интриговало это непривычное ощущение. В его присутствии люди обычно либо лебезили, либо боялись, но во всех случаях подчинялись и держались в напряжении. Алиса же не боялась его вовсе. Она его изучала и не скрывала этого: ходила по грани, прощупывала рамки дозволенного. И это было непривычно.

К рабам испокон веков относились с опаской и осторожностью, магическое рабство Лимбо всегда носило серьёзный отпечаток на сознание раба. За правило у рабовладельцев считалось не привыкать к своим подопечным, быть им хозяином и никаких личных привязанностей. Лорд Блэквелл знал, что хуже обычного раба, может быть умный раб, а хуже умного раба, умный хладнокровный раб женского пола. Таким экземплярам было нельзя верить, их нельзя оставлять без дела, иначе они разрушали мир вокруг тебя или рыли там, где нельзя.

Все эти очевидные причины дистанции между рабами и рабовладельцами возводило до уровня «категорически нельзя» одно лишь слово «Лимбо», которое само по себе звучало настолько неприятно, что его попросту было не принято произносить в приличном обществе.

И, зная всё это, он всё-таки купил эту девушку на рынке – может от скуки, может от любопытства. В любом случае, она была явно очень сильна и непроста, дать ей умереть он не мог, а отдать в руки врагу просто не рационально.

Пока Блэквелл был погружён в свои мысли, это идеальное создание мягко поднялось из кресла и приблизилось к своему хозяину. Блики играющего в камине огня играли на её коже, подчеркивая рельефы фигуры. Герцог жадно наблюдал за происходящим, привыкая к притягательной внешности девушки, надеясь, что спустя какое-то время, перестанет реагировать на её присутствие так пылко.

Блэквелл быстрым движением взял её руку и сделал надрез на ладони. Кровь пошла багровой струйкой по нежной коже.

Но Алиса не шелохнулась.

– Тебе не больно? – насторожился он, поражаясь невозмутимости своей подопечной.

"Чёрт, чёрт, что за извращенцы в этом мире? Всё время режут кого-то, пафосные дебилы" – прозвучало отголоском в её теперь незащищённых мыслях. И вот ощутив свою ментальную уязвимость она всё же вздрогнула и захлопала глазами:

– Я… не хотела дерзить.

– Хотела.

– Хотела. – улыбнулась она обескураживающе, – Мне непривычно всё это. И боль я чувствую, но что мне порез руки после невольничьего рынка? – Алиса посмотрела на него игриво исподлобья.

А он смотрел на неё, пытаясь прочитать мысли.

Блок. Ещё раз. Блок!

Он невольно восхитился способности Алисы очень быстро подстраиваться под обстоятельства, мгновенно схватывая саму суть вещей.

Кровь на пергаменте вела себя странно: группировалась и растекалась завитками, завитки рисовали… дерево. Наконец, на дереве появились имена, даты и ещё какие-то цифры – фамильное древо, его Алиса начала узнавать. Но картинка не останавливалась, корни деревья росли вниз, обрастая новыми именами, новыми датами. Кровь капала уже едва-едва, а голова у девушки начала кружиться. Она тяжело задышала, но Блэквелл этого не замечал.

– Сир…

– Пока ничего, надо идти дальше… – его внимание было всецело приковано к живому рисунку.

Перед глазами Алисы поплыло, но хозяин даже не думал останавливаться, от восторга забыв о количестве пролитой крови. В реальность вернул неожиданный поступок рабыни, которая лбом припала к его плечу, потом прижалась крепче. И когда он уже обернулся к ней, то разглядел побелевшее лицо и закрытые в бессилии глаза. Как в замедленном движении она теряла сознание. Он подхватил девушку за талию уже в момент её падения, понимая, что и сам немеет от ужаса.

Винсент Блэквелл был в замешательстве. Спустя несколько мгновений он вернул себе ясность мысли, подхватил Алису на руки и понес к дивану. Сев рядом с бездыханным телом, он провел рукой по её щеке и вдохнул уже полной грудью её сладковатый запах и замер. В эти мгновения он ощутил жизнь так ярко, как давно не ощущал, и это сильно напугало его. Близость Алисы отдавала током по телу, он был не просто возбужден, он хотел её касаться, делать всё, чтобы она смотрела на него с восхищением. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, но на деле в ней была какая-то неведомая спящая сила.

«Алиса, очнись» – мысленно приказал он.

Её ресницы дрогнули. Вдох.

– Дыши, не торопись,– он с силой оторвал взгляд от её лица.

Лорд Блэквелл встал и куда-то отошел на несколько мгновений, а когда вернулся, в его руке был маленький пузырек с мутной тёмной жидкостью. Он открыл склянку и поднёс к её губам, они приоткрылись навстречу его движениям и впустили в себя эликсир.

Открыв глаза, Алиса увидела хозяина, стоящего у камина, который непроницаемо смотрел на огонь, рядом с ним стоял Майкл Уоррен и рассматривал лежащую девушку, совершенно не стесняясь.

– Думаю, без тебя обойдусь. – задумчиво отвечал на какой-то вопрос Блэквелл.

– Шутишь? Винс, Сальтерс – жук, за ним глаз да глаз.

– Я присмотрю, а ты возьмёшь другое дело.

– Опять на рубеж пошлёшь? – спросил Уоррен, тщетно скрывая гнев в сжатом кулаке, – Бросаешь меня в огонь как шавку. Майк туда, Майк сюда, а я…

– Ты воин. Пусть высоко чина, но служить мне ты клялся. Изволь. – бесстрастно проговорил Герцог, даже бровью не поведя. Он будто и вовсе думал о другом, изучая всполохи огня. А Уоррен тем временем поглядывал на пробудившуюся Алису.

– Девка уже обработанная? – протянул Майкл резко сменив интонацию. Взгляды его скользили по фигурке девушки, которой тут же захотелось спрятаться.

– Майк, тон! В обморок она упала, отлёживается.

– Трахаешь до обморока? – усмехнулся воин, – Или ещё не начал?

– Я договорю с Алисой, а ты подожди где-нибудь в сторонке и не раздражай меня.

– Ну как скажешь! – злорадно хихикнул Уоррен и отошёл к библиотеке просторного кабинета Лорда Блэквелла, где смело можно было и жить, ни в чем себе не отказывая.

Блэквелл же повернулся к Алисе, будто натягивая струны между ними. Оставалось разобраться как на них играть и что выйдет за музыка, пока выдающая интригующие нотки.

– Итак. – хрипло начал он, – Давай проясним кое-что. Ты раба моей воли, всё, что я скажу тебе делать – ты делаешь. Могу приказать, но лучше обойтись без этого, ведь каждый приказ ломает волю раба Лимбо. И не сочти меня гуманным: будешь сопротивляться – прикажу и сломаю. Способов много и они тебе не понравятся. Я оформил на магическом уровне право владением твоей волей и твоим… телом. Так что будь умницей.

– Но ведь не душой?

– Душу нельзя забрать, – улыбнулся он её вопросу, – Это материя совершенно капризная, над ней не может быть власти, но если бы была, то, будь уверенна, я бы её обладал. Короче говоря, ты не можешь сделать ничего мне во вред, твоя программа – моя безопасность и подчинение. Запомни это слово: подчинение. И еще, так как ты принадлежишь мне, то твоё тело только в моём распоряжении, – он на секунду замолчал, а оптом добавил, – В общем-то, я могу разрешить кому-то тобой воспользоваться.

– Вот как?

– У тебя есть какие-то особенности, которые мне могут пригодиться? Кроме очевидной страсти проливать кровь и манипуляторскому таланту…

– Уверенный пользователь ПК, водительские права категории «B», владение языками…

– Применимо к нашему миру.

Она хитро посмотрела:

– Талантливый человек талантлив во всём.

– А точнее?

– Я легко обучаюсь, если есть интерес. Скажите, и я научусь. – она то и дело с опаской поглядывала на Уоррена.

– Набиваешь себе цену?

– Не зачем, вы это сами с успехом сделали, отдав за меня как за целый гарем.

– Я не люблю дешевые игрушки, так что не считай это своей заслугой… это мой каприз. Мне сказали, ты никому не покорялась. Почему?

– А это мой каприз, – уклончиво ответила Алиса и хитро прищурилась.

– Ты находишь время для прихоти на пороге смерти?

– Всегда есть время для прихоти, особенно если это касается выбора человека, который будет обладать твоей свободой.

– И что, неужели я прошёл твой жёсткий кастинг?

Алиса посмотрела холодно исподлобья. Лорд Блэквелл выждал несколько секунд прежде чем искренне рассмеяться, хоть смех себе позволял редко:

– Так чего ты в итоге боишься: смерти или признать меня своим Хозяином? – он наблюдал за её растерянностью и злостью с упоением, – Какая дилемма. Не просто наверно тебя подловить, так что я горд собой! Что-то мне подсказывает, что смерть для тебя не страшна, значит, придётся учить тебя по-другому.

Блэквелл краем глаза посмотрел в сторону рояля, потом снова на Алису. А она… поёжилась и костяшки её пальцев побелели от напряжения, хотя лицо не выдавало страха. Он ничего не говорил, ничего не объяснял, просто смотрел так, будто в эти секунды решается её судьба, но на деле всё было уже решено.