Вопрос времени

3

— Мисс Кантрелл спустится через минуту. — Моника поставила дымящийся кофейник в центр обеденного стола. — А пока выпейте кофе.

Удовлетворенно напевая себе под нос, она вышла из столовой, ее сандалии громко постукивали по белому известковому полу.

Чувствуя на себе внимательный взгляд Рекса, и желая избежать этого, Катрин начала оглядываться по сторонам. Потолок был очень высоким, с белыми балками, на которых висели два медленно вращавшихся вентилятора, помогавших дуновению ветерка, проникавшего через распахнутые стеклянные двери веранды и широкие окна. Снаружи доносились отдаленные звуки музыки и пение птиц.

А рядом опять был голос Рекса.

— Кофе?

Она с трудом заставила себя ответить.

— Да, спасибо.

Катрин любила черный кофе; она заметила, что в свою чашку Рекс опустил три ложечки сахара и добавил сливки. Как и вчера в машине, ее поразили красота его длинных пальцев и легкий темный пушок на запястьях.

Он откинулся на спинку кресла.

— Тебя когда-то очень обидели, и ты решила посвятить всю свою жизнь работе. Стать лучшей.

Он не задавал вопросов, а просто констатировал факт. То, что он считал фактом. Катрин решила не реагировать.

— Конечно, ты достаточно взрослая и достаточно умна, чтобы знать, что в жизни гораздо больше…

— Что я знаю, — с яростью произнесла Катрин, глядя на него поверх чашки с кофе, — так это то, что я уже говорила тебе раньше: я не хочу это обсуждать.

— Хочешь или нет, но жизнь — это гораздо больше, чем просто работа. Семья, например…

— У меня прекрасная семья, благодарю тебя. Мои отец и мать живут на Западе, они обожают меня, а кроме того, у меня есть сестра, которую я считаю своей лучшей подругой.

— …И дети. — Опять он продолжал, как будто не слышал ее слов. — Дети, Кэти, дорогая! Без сомнения, ты — злючка, Кэти, но я верю, что когда ты освободишься от этих колючек…

Она хотела закрыть уши, но не могла. Она понимала, куда ведет этот разговор, но не смогла остановить его. Слова звучали в ее голове, отражаясь эхом в пустоте и безжизненности ее души. Как стрела, небрежно выпущенная в темный лес, когда охотнику безразлично, кого она ранит, слова Рекса вызвали острую боль, ибо ранили ее душу. Боль и печаль…

Боже мой, он еще продолжает говорить!

— Ты не думаешь о детях, Кейт? Им нет места в твоих планах на будущее?

Катрин допивала кофе, пытаясь выиграть время, чтобы не выдать себя. Она должна была произнести такие слова, чтобы он понял: вопрос закрыт раз и навсегда. Наконец она медленно опустила чашку на блюдце; к ее удивлению, рука не дрожала.

— Правильно, — ответила она, не веря, что ее голос может звучать так спокойно. Спокойно, буднично и… твердо. — Моя карьера — самое главное в моей жизни. И у меня никогда не будет детей.

Он покачал головой.

— Это странно. Что ты имеешь против детей, Кейт, ради Бога?

— Детей? — Катрин с трудом проглотила комок в горле и заставила себя засмеяться. — Они много плачут, не дают спать. Их тошнит, пеленки надо менять каждый час. А помимо всего… они непременно становятся подростками. — Она передернула плечами.

Рекс не успел ответить, так как его отвлек звук шагов снаружи. Четкий и уверенный стук высоких каблучков. Катрин вытерла взмокшие ладони о свои шорты и мысленно поблагодарила Бога. Кто бы это ни был, она была рада его вмешательству, хотя лучше бы это случилось раньше. Она повернулась и уставилась на дверь, услышав знакомый голос, который до сих пор слышала только с экрана. Голос, известный любителям кино во всем мире. Глубокий и выразительный, уверенный голос красавицы-актрисы, англичанки Флейм Кантрелл, желающий им доброго утра и приветствующий их.

С трудом Катрин задвинула в глубину сознания разговор с Рексом, наблюдая, как звезда идет к ним.

Безотчетно пожирая ее глазами, она обнаружила, что в жизни Флейм Кантрелл еще красивее, чем в кино. Рекс отодвинул свое кресло и поднялся. Чувствуя неожиданный восторг, восторг не журналистки, а поклонницы, Катрин последовала его примеру.

Актриса — по слухам, ей было всего двадцать девять лет — была высока, стройна и обладала роскошной фигурой. И хотя ее безупречная кремовая кожа и чуть приподнятые в уголках изумрудные глаза обращали на себя внимание всех мужчин, наибольшее внимание привлекали удивительные волосы. Копна ярко-рыжих волос обрамляла ее лицо, формой напоминающее сердце, и падала тяжелой наэлектризованной массой на плечи; казалось, что они живут своей жизнью, источая энергию при малейшем движении. Катрин тихонько перевела дыхание, женщина была мечтой для фотографа. Эти глаза, эти волосы, эта почти прозрачная кожа…

Она очнулась, увидев, что звезда протягивает ей руку, ее кремовое платье-кафтан, отделанное золотом, красиво облегало ее фигуру, подчеркивая ее четкие линии. Сглотнув от волнения, Катрин пожала протянутую руку и, к своему удивлению, обнаружила, что она холодна как лед.

— Мисс Эшби, — чувственный голос, казалось, вибрировал в воздухе вместе с ароматом экзотических французских духов, — я видела ваши работы, они производят сильное впечатление…

Катрин открыла рот, но прежде чем смогла ответить, глаза кинозвезды обратились к Рексу.

— Мистер Пантер, ваш редактор позвонил вчера и сказал о вашем приезде вместо мистера Берка. Меня это устраивает, и я надеюсь, что мы хорошо поработаем. Но передайте вашему боссу, что если бы мисс Эшби не смогла приехать, нам пришлось бы отказаться от интервью.

Кен говорил Катрин, что Флейм Кантрелл потребовала именно ее присутствия. А на удивленный вопрос Катрин он пояснил, что это как-то связано с наградой, полученной ею в январе.

— Я понимаю, мисс Кантрелл. — Рекс посмотрел на Катрин. — Кейт — одна из лучших в своем деле.

Катрин почувствовала, что ее щеки загорелись, без сомнения, он был искренен. Она не могла не ответить ему тем же и высказала звезде свое мнение о нем как профессионале. Может быть, слишком горячо. Увидев его удивление, она ощутила, что поступила правильно.

Казалось, что Флейм Кантрелл не заметила ее смущения.

— Итак, общество взаимного восхищения, — деловито произнесла она. — Хорошо. Гораздо приятнее работать с людьми, которые понимают друг друга, а так как нам придется провести вместе этот уик-энд, то оставим в стороне формальности. Зовите меня Флейм. А сейчас, — она позвонила в бронзовый колокольчик, — давайте поедим. Между прочим, все, о чем мы будем говорить за едой, не войдет в интервью. Согласны?

Услышав слова согласия, она кивнула головой.

— Хорошо. — Актриса отодвинула рукав своего платья и посмотрела на часы, сверкнувшие золотом. — Я жду друга, он должен скоро приехать. Когда мы закончим завтрак, я вас ему представлю. — Она остановилась, и ее покрытые коричневой помадой губы сложились в улыбку — странную, лицемерную улыбку, и Катрин внезапно ощутила, что по ее спине пробежала дрожь. Что-то было в выражении сверкающих зеленых глаз Флейм, когда из-под ресниц она сверкнула ими на Катрин, что смутило девушку. Это было лишь мгновенное, но четкое впечатление: холодный, оценивающий, изучающий взгляд.

Катрин нахмурилась и опустила ресницы, а когда она вновь подняла глаза, то Флейм уже смотрела не на нее, а на Рекса и странное пугающее выражение исчезло… если только она его не выдумала. Катрин выругалась про себя: ну можно ли так себя вести? Флейм Кантрелл специально выбрала ее для фотографирования. Но почему же тогда она смотрит на Катрин с отнюдь не дружеским выражением?

— Нет, — говорила актриса, и Катрин заставила себя прислушаться, отбросив эти глупые мысли, — я не скажу вам, кто этот друг, по крайней мере пока. Пусть это будет сюрпризом. — Ее глаза светились ярким загадочным светом, как будто она решила сыграть безобидную шутку со своими гостями. — А потом мы начнем работать. Сначала Рекс, если Кэти не возражает…

— Простите, меня зовут Катрин! — Слова вырвались непроизвольно, и она тут же пожалела об этом, но было уже поздно.

— Но я думала… — Флейм приподняла брови и посмотрела на Рекса, чье лицо осталось совершенно невозмутимым, потом на Катрин. — О, Катрин? Прекрасно!

В комнату вошла Моника, катя перед собой столик, заполненный тарелками с дымящимся беконом, яйцами, сосисками, блинами. Флейм приглашающе повела рукой:

— Пожалуйста, садитесь. Моника, принеси еще кофе.

Как только они уселись и им принесли кофе, Флейм продолжила беседу:

— Так на чем я остановилась? О да, Рекс, мне бы хотелось провести с вами утро. Вы не возражаете, Катрин? А с вами мы займемся потом, после обеда.

Рекс посмотрел на Катрин.

— Я не возражаю, — тихо ответила она. — Мне бы хотелось сделать несколько снимков на пляже.

— Хорошо, значит, решено, — Флейм отпила кофе.

— Это прекрасный остров. — Рекс поудобнее устроился в кресле. — Как давно вы здесь живете, Флейм?

— Я купила виллу лет пять назад, после окончания съемок «Трое в раю» на Мартинике. Я влюбилась Карибы. Конечно, у меня есть квартиры в Лондоне и в Лос-Анджелесе, но мне хотелось иметь что-то… И этот остров прекрасно подошел. — Флейм взяла кусочек тоста с серебряной подставки, намазала его тонким слоем масла и продолжила: — В будущем я не стану сниматься так много — мне сейчас предлагают такие замечательные роли, и, к счастью, я могу выбирать…

Она резко остановилась и подняла голову, прислушиваясь. Катрин заметила ее расширившиеся глаза, побледневшие щеки. И затем она сама услышала шум приближающегося вертолета.

Актриса положила тост и встала. Взволнованным жестом она провела пальцами по волосам.

— Извините, это мой гость!

Она поспешила к двери, бросив им через плечо:

— Наслаждайтесь, пожалуйста, завтраком, мы сейчас к вам присоединимся.

Катрин вертела в пальцах кусочек дыни. Отложив вилку, непроизвольно взглянула на Рекса, в ее глазах застыло вопросительное выражение.

— Проблемы в раю? — прошептал он.

Катрин не знала, что ответить. Флейм чувствовала себя превосходно до приближения вертолета. Вертолет должен привезти ее друга. Кого она хочет им представить? Почему это ее тревожит?

Она снова взялась за вилку и подцепила кусочек дыни. Ее это не касается, ее задача — делать снимки. С другой стороны, Рекс должен быть заинтересован в раскрытии этих тайн — ведь его задачей было узнать как можно больше в жизни Флейм Кантрелл. Что-то происходило, в этом она была уверена. И вопреки своему мнимому безразличию она надеялась, что Рекс разберется в этом до их отъезда.

Когда Флейм через полчаса вернулась, гости были на веранде; Катрин сидела на невысокой стенке, а Рекс стоял рядом.

Это он предложил выйти туда и выпить там кофе. Каким-то образом любопытство по поводу волнения Флейм сблизило их. Выйдя на солнце, чувствуя, как оно ласково пригревает, Катрин расслабилась. Она чувствовала, что помимо воли ее враждебность к Рексу уменьшилась. Наверное, будет не так уж трудно провести вместе эти два дня. Конечно, он вовсе не такой удобный и приятный партнер, как Чарли, но и не так непредсказуем и мрачен, как Кен. У него легкий характер, ему присуще чувство юмора и, без сомнения, он очень интересный мужчина.

Она взглянула на него из-под ресниц, отхлебывая кофе. Невероятно привлекательный! В юности она увлекалась мужчинами с темными волосами, четкими, немножко грубоватыми чертами лица, преуспевающими мужчинами с уверенной поступью и поведением, говорящим всему миру об их успехах.

Таким был Дерек.

Боль пронзила ее. Дерек также был хорошо сложен, с темными волосами, хотя и не так высок, как Рекс. И не так красив. Внутренняя сила отражалась в чертах Рекса, а у Дерека этого не было, какая-то слабость и нерешительность в очертаниях подбородка… Тогда ей это даже нравилось…

— Разве мама никогда тебе не говорила, что так смотреть неприлично?

Насмешливый голос Рекса прервал ее мысли, и ей понадобилось время, чтобы отвести взгляд. Он смотрел на нее с поддразнивающей улыбкой.

— Извини. — Опять ее голос звучал принужденно. Она вздохнула. — Извини, — повторила она, — я замечталась.

— О чем?

К счастью, ее ответ не потребовался. Позади них со стороны столовой раздался стук высоких каблуков Флейм. Послышался приглушенный вызывающий смех. Катрин допила кофе, поставила чашку и поднялась.

— Ну вот и мы! — Флейм появилась в дверях, на ее волосы упал солнечный луч и будто бы зажег маленькие кудрявые пряди. Катрин подумала, что никогда не видела ничего прекраснее. Звезда задержалась на мгновение, как бы чувствуя, какое впечатление производит, затем двинулась вперед, ее легкое платье мягко колыхалось, под дуновением ветерка.

Позади нее из затемненной столовой появилась фигура мужчины с копной темных вьющихся волос и темной бородкой. Черная рубашка облегала его мускулистую грудь, а короткие черные шорты открывали загорелые стройные ноги. Флейм взяла его за руку и вышла на веранду к Рексу и Катрин.

— Дорогой, у меня для тебя сюрприз. Фотограф и журналист из «Ванкувер Кларион» приехали из Канады, чтобы сделать интервью для их воскресного приложения. Это все на пользу делу, не так ли? Катрин, Рекс, я пригласила дорогого мне человека приехать сюда, так как рассказ о моей жизни не будет полон без него, человека, который снимал мои последние три фильма и…

— Дерек!

Не веря себе, Катрин узнала того, кто вошел вслед за Флейм. Этого не может быть! На миг из-за бороды он показался ей незнакомым. Когда они встречались, у Дерека Макгевина не было бороды. Но без сомнения, это был он — его нос, его большие серые глаза, глядевшие на нее с удивлением и недовольством.

— Что такое? — На его виске запульсировала жилка, когда он повернулся к Флейм. — Флейм, ради Бога! Зачем ты пригласила сюда Катрин? Я говорил тебе… — Он удрученно покачал головой.

У Катрин было странное ощущение нереальности происходящего. Она дышала с трудом, не замечая, что Рекс обнял ее за плечи.

Флейм скрестила на груди руки, ее пальцы теребили материю на рукавах, выдавая ее нервозность. Зеленые глаза перебегали с Рекса и Катрин на Дерека.

— Не сердись на меня, дорогой. Я всего лишь хотела, чтобы интервью было удачным, а Катрин — самый лучший фотограф, ведь она получила в этом году премию. Ты же сам и сказал мне об этом.

Катрин попыталась что-то сказать, но звук ее голоса услышал лишь Рекс, который крепче сжал ее плечи.

Флейм представила мужчин.

Как только отзвучали слова знакомства, Рекс обратился к Дереку.

— Видимо, вы были знакомы с Катрин раньше?

Не дав Дереку ответить, Флейм махнула рукой, ее ярко окрашенные ногти сверкнули на солнце.

— Дерек и Катрин были помолвлены, но это в прошлом. Дерек разорвал помолвку четыре года назад и уехал в Голливуд, где мы впервые встретились.

Катрин чувствовала, что ее сотрясает дрожь. Если бы Рекс ее не поддерживал, она бы упала.

— Вот как? — Уголком глаза она заметила, как он кивнул, принимая объяснение.

— Я прошу прощения. — Флейм старалась показать свою искренность и дружелюбие. Однако могла обмануть других, но не Катрин, которая ясно чувствовала скрытую враждебность в ее словах. С огромным усилием Катрин придала лицу спокойное выражение, а Флейм продолжала: — Я никогда не думала, что это так тебя расстроит, Катрин, но я предполагала, что вы воспримете эту встречу как сенсацию для вашей газеты. Дерек и я до сих пор держали все в тайне, но пришло время сказать всему миру, что мы любим друг друга… И собираемся пожениться.

Катрин казалось, что она барахтается в вязком болоте. Конечно, Флейм пригласила ее вовсе не для того, чтобы сообщить о предстоящей свадьбе. Это было бы слишком странным и слишком мелким для нее. Но тогда для чего? Чтобы причинить ей боль? Открыть все старые раны, чтобы они опять кровоточили? Но за что? Они не были знакомы, чего же ради она это сделала? Пока мысли метались в ее голове, она как сквозь сон услышала голос Рекса:

— Помолвка была разорвана четыре года назад? — Он рассмеялся. — Надо же, какое совпадение! Именно тогда Катрин пришла ко мне.

Катрин вдруг почувствовала облегчение от его лжи, а он легко коснулся губами ее волос.

— Что бы Катрин ни чувствовала к Дереку, все это закончилось уже давным-давно, Флейм, так что ваши извинения не требуются. — Пальцы его крепко сжали ее бедро. — Не так ли, любовь моя?

Он спасает меня, стучало в голове Катрин, пока она приходила в себя. Рекс давал ей возможность сохранить свое лицо перед этими двумя и избежать унижения. И, вспомнив, какую боль нанес ей Дерек своим предательством, она вдруг почувствовала непреодолимое желание ужалить его побольнее.

Она улыбнулась.

— Извини, Дерек. — Голос ее лишь слегка дрожал, и она надеялась, что никто этого не заметит. — Я тогда сразу поняла, что ты только ранил мою гордость, разорвав помолвку. И, осознав все, я отнеслась к разрыву довольно легко. Конечно, встреча с Рексом помогла. Это была…

— Любовь с первого взгляда, — добавил Рекс.

— Правильно, любовь с первого взгляда.

Напряженное молчание застыло в воздухе, нарушаемое только криком ярко окрашенной птицы, пролетевшей над ними и исчезнувшей в листве.

— Мне надо выпить, — сказал Дерек, как только смолк этот крик. — Кто-нибудь еще присоединится?

Флейм посмотрела на часы, ее губы сжались.

— Не кажется ли тебе, что еще слишком рано?

Дерек повернулся и ушел в комнату, не обратив внимания на ее слова. На веранде появилась Моника с подносом. Она извинилась, собрала посуду и хотела уйти, но Флейм остановила ее.

— Моника, произошло недоразумение. Я не знала, что наши гости… прибыли вместе. Перенеси вещи мисс Эшби в комнату мистера Пантера.

— Ну, это не так уж необходимо, — запротестовала Катрин и молча поблагодарила Рекса, когда он сказал:

— Кейт права. Монике совершенно не стоит беспокоиться!

Она расслабилась, считая инцидент улаженным, но ненадолго.

— Кейт и я сделаем это сами. Но все равно спасибо.

Монстр, а не человек! Кейт открыла рот, чтобы сказать что-то типа «только через мой труп», но в этот самый момент увидела подозрительную морщинку на лбу Флейм и остановилась. Она угодила в собственную ловушку. Заявив, что давно любит Рекса, она вынуждена теперь оставаться с ним в одной комнате.

И если нет? Тогда и Флейм, и Дерек поймут, чего стоят ее слова, и это будет еще хуже. Ей придется провести здесь время, вынося жалость с их стороны, а может быть, и презрение…

Да, выхода нет. Ей придется провести эту ночь в комнате Рекса, слава Богу, лишь одну, так как они уезжают завтра после обеда.

Но, хотя ей некого было винить, кроме самой себя, за то положение, в котором она очутилась, в ней закипала злость по отношению к этому невыносимому человеку, обнимавшему ее. Он просто ухватился за возможность провести с ней ночь в одной комнате.

Что, он думает, произойдет, когда погаснут огни? Неужели он рассчитывает, что она из чувства благодарности упадет в его объятия и займется с ним любовью? Ну, если так, то его ждет большое разочарование!