Ворона в сети

Глава V Давняя кража

На следующий день после уроков Ромка вышел из школы вместе со Славкой. Лёшка их ждала, чтобы вместе идти домой. По дороге Ромка вдруг предложил:

– Славка, а хочешь поехать со мной и с Олегом? Не пожалеешь.

– Так и не скажешь, куда с ним ездишь? – насупилась Лёшка.

– Пока не скажу. Ну что, Славка, едем?

– Нет, – покачал головой лучший друг. – Мне надо бабушке помогать. В магазин сходить и вообще. Бабушка думала, что сама управится, но не успела ничего сделать. К ней сегодня гости придут.

– Те самые, её бывшие студенты? – спросила Лёшка. – Так скоро?

– А чего тянуть? Ей очень захотелось поскорее их увидеть.

– Славик, может быть, вам помочь?

– Вот спасибо, – обрадовался Славка. – Тогда приходи поскорее.

Пообедав, Ромка помчался к Олегу, а Лёшка, покормив ворону и погуляв с Диком, – к Славке.

Мария Андреевна выглядела озабоченной, однако лет на двадцать помолодевшей и заметно повеселевшей.

– Как бы чего не забыть, – суетясь на кухне, то и дело повторяла она.

Лёшка помогла ей сделать салаты и бутерброды – в этом она была мастерица, Славка – купить продукты. Пока они трудились, день очень быстро перешёл в вечер, и гости вот-вот были должны появиться. Лёшка решила не уходить и посмотреть, для кого они так старались.

– Только взгляну на них и уйду, – решила она.

Вскоре в дверь позвонили, и Мария Андреевна в нарядном платье сама пошла открывать. Пришёл Илья Григорьевич, и не один, а с сыном.

Увидев Лёшку, Женя очень обрадовался.

– Завтра суббота, – сказал он, – поэтому, надеюсь, тебе не надо делать уроки и ты от нас не сбежишь. Иначе обидимся. Правда, Славик?

– Правда, – простодушно подтвердил Славка.

– Не сбегу, – пообещала она, а вскоре прибежал Ромка. Вернувшись оттуда, где был с Олегом, он не захотел оставаться дома и присоединился к ним.

Следом за Жениным отцом явились двое – супружеская пара, очень на вид приятная. Мужчина вручил Марии Андреевне цветы и конфеты.

– Серёжа, Алёнушка, какими вы стали взрослыми! – воскликнула она и уткнулась лицом в букет. – Розовые розы! Мои любимые! И об этом вы не забыли!

– А вы, Мария Андреевна, нисколько не изменились, – почти хором сказали гости.

То, что бабушка нисколько не изменилась, подтвердила и другая пара, Анна и Павел. Помимо цветов и конфет они принесли с собой бутылку дорогого вина и огромный шоколадный торт, очевидно, сделанный на заказ.

Анна увидела Джима, которому Славка запретил приближаться к бабушкиным гостям, и спросила:

– Его можно погладить?

– Можно, – ответил Славка, и она совершенно безбоязненно подошла к псу и почесала его за ухом, за что Джим благодарно лизнул её руку.

Лёшка вспомнила, как Илья Григорьевич сказал Марии Андреевне про Анну, что она осталась такой, как прежде, то есть очень красивой. Так и оказалось: статная, с тёмными большими глазами, она, несомненно, всегда и везде привлекала к себе внимание. Черноволосый высокий Павел тоже прекрасно выглядел, они с Анной были под стать друг другу, хоть в кино обоих снимай.

Дверь к себе друзья не закрыли и поэтому имели возможность слышать всё, что делается в бабушкиной комнате.

Собравшиеся подняли, как водится, бокалы за встречу, и Алёна спросила:

– А музей-то в усадьбе действует? Давно я не интересовалась.

– К сожалению, нет, – ответила Славкина бабушка. – Усадьбу ведь так и не отремонтировали, денег больше не дали.

– А как мы трудились, на всю катушку! – посетовал Сергей, муж Алёны. – И всё, выходит, напрасно.

– Очень жаль, – подхватил Женин папа. – Помните, сколько мы тогда всего сделали! Какой огромный участок расчистили: засохшие деревья убрали, восстановили клумбы, дорожки, скамьи, фасад почти весь отделали.

– А мы с девчонками собирали для музея старинную посуду с поучительными надписями и всякую кухонную утварь, а ещё мебель, даже в одном доме отыскали расписной сундук с картинкой на библейский сюжет, помнится, очень красивый, – подхватила Анна.

– Ой, а ведь у меня для вас сюрприз приготовлен! – вскричала Алёна.

Она выбежала в прихожую и вернулась в комнату с ватманом, свёрнутым широкой трубой. А когда его развернула, то все прочитали большую надпись: «Фотогазета».

– Ух ты! – воскликнула Анна. – Я помню, у нас там почти такая была, висела на главной аллее.

– Вот я и решила вам напомнить о ней и обо всёем, что с нами там было.

Все с шумом вскочили с мест и бросились разглядывать фотографии. Друзья не удержались, чтобы тоже не посмотреть, и присоединились к гостям.

А те узнавали на снимках себя и своих однокурсников и не скрывали восторгов.

– Сюрприз удался, Алёна, когда ты успела? – спросил Женин папа.

– У меня вчера выдался свободный день, и я, вспомнив, как мы тогда веселились, решила воссоздать нашу смешную фотогазету. Нашла ватман, собрала старые фотографии, наклеила их – и вот. Рада, что вам угодила. Мария Андреевна, да вы не уходите, взгляните!

– Сейчас-сейчас, – на ходу откликнулась Славкина бабушка. – Только схожу за жарким. Лёшенька, ты мне поможешь?

– Конечно, – сказала Лёшка и ушла вместе с ней на кухню, а ребята остались – захотели получше рассмотреть снимки.

– Все эти фотографии, между прочим, мои, – заявила Анна. – Это я всех вас тогда постоянно снимала и даже специально моталась в город, чтобы проявить плёнку и поскорее их напечатать. Вот только все мои снимки куда-то делись с плёнками вместе, а ты, Алёна, к счастью, их сохранила.

– И эта твоя? – с ехидцей спросил Сергей и указал на фотографию, где молодую и прекрасную Анну обнимает лысоватый, ниже её ростом, дядька. Снизу было подписано: «Любовь зла».

– Эта – нет, – рассмеялась Анна. – Это нас тогда Лидка Смирнова запечатлела.

– Я бы подписал: «Красавица и чудовище», – усмехнулся Павел. – Это художник, кажется? Помню, помню…

– Да что ты помнишь! Верно, это художник, он тамошнюю церковь на закате в основном рисовал и картинами этими приторговывал на Арбате, тем и жил. У нас с ним были чисто дружеские отношения, просто у него манера была такая – обнимать всех подряд, – взялась за объяснения Анна. – А ко мне он подошёл по очень важному делу. Кстати, ему тут всего тридцать пять, а нам он тогда казался немолодым.

– Он ещё портреты писал, – вспомнил Илья Григорьевич.

– Да, писал. Но не мой, а, между прочим, Алёнин.

– Говори, говори, – рассмеялась Алёна. – Тебя он тоже изобразить собирался.

– Собирался, но я ему отказала. Терпеть не могу позировать. А вот ты согласилась охотно.

– Намекаешь на то, что я свою жену должен приревновать теперь, через двадцать лет? – Сергей взглянул на Алёну и шутливо нахмурил брови: – «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»

– Спохватился, – хохотнула она. – Сколько уж лет прошло! Ты лучше на себя посмотри.

Она ткнула пальцем в фотографию, на которой ребята тащили дерево, сгибаясь под его тяжестью, а Сергей шёл сбоку, держась за веточку. Подпись снизу гласила: «И Серёжа тоже тащит».

И все дружно опять рассмеялись.

– Мария Андреевна, так вам нравятся фотографии? – когда Славкина бабушка и Лёшка появились в комнате с очередным угощением, спросил Сергей.

– Простите, друзья, забегалась. Я потом их рассмотрю, утром, при ярком свете. Ты ведь, Алёнушка, мне оставишь газету?

– Конечно, Мария Андреевна, я принесла её вам.

– Вот спасибо. А внук мой снимки размножит и вам перешлёт, и всем тем, кто не смог сегодня ко мне приехать. Теперь-то мы уже друг друга не потеряем.

Бабушка снова за чем-то вышла, Лёшка – за ней, Славка и Женя вернулись назад, только Ромка задержался: захотел ещё послушать гостей.

Алёна расположила ватман на диване рядом с окном и, чтобы он не сворачивался, с двух сторон прижала его маленькими подушками.

– А вот здесь, кстати, Лидка Смирнова забежавшую к нам свинью угощает конфеткой, а я этот миг как раз захватила. Помните, как свинья к нам приблудилась, а хозяйка её, тётка Нюра, за ней с воплями прибежала? – указала на очередной снимок Анна.

– А ребята её оседлать хотели и покататься – такой она огромной была, – добавил Женин отец.

– Да, весёлое было времечко! «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» – с чувством пропел Сергей, и песню подхватила Славкина бабушка, вернувшаяся из кухни уже без Лёшки.

– А про икону помните? Старинную, очень ценную, Архангела Гавриила, домонгольской поры? И то, как она из церкви пропала? И как Пашу арестовали? – спросила вдруг Алёна, и разом все смолкли.

Ромка, собравшийся было уйти, навострил уши.

Молчание нарушил Сергей.

– Я что-то припоминаю. Паша, но почему в краже обвинили только тебя? Объясни, что тогда случилось?

– А кто-то сказал, что видел меня у церкви, когда, предположительно, её и украли. И будто бы я шёл с иконой в руках. Хотя я нёс не её.

– А что?

– Да просто… неважно. К счастью, очень скоро нашлись добрые люди, алиби моё подтвердили, – с усмешкой пояснил Павел, но лицо его напряглось, и желваки на нём заиграли.

– Паша, но почему ты всё ещё так трагично воспринимаешь тот случай? Ведь сам говоришь, что алиби твоё подтвердилось и тебя очень скоро выпустили, – удивилась Алёна. – А мы все и так тебе верили, нисколько не сомневались в твоей порядочности.

– Зато местные братки сомневались. Кто-то их убедил, что дорогущая икона находится у меня, и стали требовать её им отдать. А как я мог отдать то, чего нет? Я ведь даже её не видел.

– Но они ж от тебя отстали!

Павел снял пиджак, задрал рукав рубашки и показал всем старый огромный ожог на руке выше локтя.

– Вот это только малая часть того, что я тогда пережил. Еле живым остался. Никогда, ни за что не прощу того, кто меня так подставил! Узнаю, кто настоящий вор – убью!