Восемь секунд удачи

Глава 3 Жизнь шестая. Стихоплет

Если по поводу предназначения всего комплекса в целом у Читера полного понимания не было, то с этим помещением все совершенно очевидно – оно предназначено для хранения техники. Возможно, того самого грузовика, с баком которого так нехорошо обошлись. Сейчас машины здесь нет, поэтому просторно, из крохотных окошек под крышей пробиваются солнечные лучи, им ничто не мешает пусть и скудно, но в достаточной степени освещать обстановку.

Но это не радовало, потому как обстановка сильно не нравилась. И дело тут вовсе не в мертвеце, повесившемся прямо посредине на массивном швеллере, тянущемся под потолком, – с тухлым запашком Читер готов был смириться. Речь идет об общей ситуации, откровенно дрянной.

Свет в одном из окошек погас – монстр предпринял очередную попытку рассмотреть помещение. Его вряд ли интересовал штабель старых шин, ящики с запчастями и прочее в таком духе. Вот висельник заинтересовать мог, за неимением свежей добычи твари способны жрать падаль. Именно поэтому пара мелких зараженных крутилась в этом закутке, их привлекал смрад, но вот интеллекта распахнуть дверь не хватало – что у мертвяков, что у иммунных на начальных уровнях его всего ничего.

Вот только вряд ли этот урод привлечен одним лишь запахом разложения. Мертвяк не настолько туп: заметив захлопывающуюся дверь, мигом сообразил, что дело здесь явно не в сквозняке или в каком-то там полтергейсте, и вознамерился разузнать подробности. А для этого требовалось как-то попасть внутрь, что не так-то просто: стены железобетонные, ворота из толстых металлических листов укреплены на совесть и прикрыты изнутри на массивный прут засова. Другой бы на его месте давно развернулся, подавшись восвояси, но этот из упрямых.

Мать его…

Ничего не разглядев и еще раз убедившись, что в окошко, куда разве что кошкам проход есть, такой туше не протиснуться, тварь шумно спрыгнула на асфальт, после чего вновь заколотила по воротам. Металл держался достойно, но все же по чуть-чуть прогибался. Скудного освещения вполне хватало, чтобы понимать – через час или два преграда падет, вот тогда-то у Читера наступит полоса настоящих неприятностей.

И полоса эта будет кратковременной.

Еще раз пробежав взглядом по разбросанному железу, стащенному со всех закутков, Читер был вынужден признать, что ни за час, ни за пять часов, ни даже за сутки он не сумеет сделать ничего, что сможет гарантированно умертвить такого монстра. Шкуру ему потрепать – возможно, но это мелкое утешение. В намечающейся схватке не победить, даже думать о таком нечего.

Думать приходится о другом – как не потратить очередную жизнь совсем уж бездарно.

Расправив скомканную бумажку, еще раз пробежался взглядом по тексту. Что тут у нас есть? А есть у нас несколько разрозненно-сомнительных советов. Почему сомнительных? Да потому что к этой ситуации ни один не подходит. Допустим, вот тут сказано, что надо как можно быстрее подыскать приличное оружие. Ну и где он его сейчас найдет? Знал бы где, не стал в записи заглядывать… И самое интересное – вот, допустим, нашел он его. И что с ним потом делать, ведь «на тот свет» можно утащить в общей сложности не более тридцати пяти грамм груза. Увы, но начинающим придуркам тайник с привязанными вещами не полагается, спасибо, что повезло обзавестись пусть и крохотной, но неотрывной от тебя ячейкой.

Хотя…

Повернувшись в сторону раскачивающегося жутким маятником висельника, Читер покачал головой:

– Да чтоб тебя…

Еще раз посмотрел на бумажку. Увы, но текст все тот же, где один из советов гласит, что надо не забывать про деньги. Даже придурок четвертого уровня сумеет найти им применение в мире, где ценится принципиально иная валюта. Главное – оказаться в нужном месте в нужный момент, там, где наличность воспринимается как наличность, а не как растопка для костра.

А Читер там регулярно оказывается.

Висельник проболтался здесь не один день и даже не одну неделю. Может, месяц, а то и два – очень уж неприятно выглядит и попахивает соответствующе. Читера едва не стошнило, когда в процессе обыска тела заметил отъевшихся личинок, копошащихся в ноздрях и между губами. Едва сдержал порывы бунтующего желудка. Мертвец оказался запасливым, из карманов появлялись все новые и новые предметы. Связка ключей, пачка сигарет, миниатюрная рация с кричаще-оранжевым корпусом, полная жменя монет разного достоинства, компактные пассатижи, перочинный нож и вот наконец искомое – бумажник.

Обыскав находку, Читер не удержался и еще раз словесно оскорбил покойного:

– Да откуда ты, нищеброд хренов, взялся.

Нет, деньги в бумажнике были, но удручало как их количество, так и качество. Слишком мелкие купюры, а с собой Читер может забрать не больше трех. Совсем уж хилое подспорье, не очень-то оно выручит на начальном этапе новой жизни.

Стоп, а почему трех? Да в заработанной ячейке три места, но одно, увы, уже занято, ему ведь приходится таскать с собой записку с ценными советами для беспамятных придурков, а она тоже считается единицей, как и денежные купюры. Так что для финансов остается только два места, что совсем уж ни о чем.

Обернувшись на очередной, особо громкий удар, Читер увидел, что наваренные уголковые упоры, удерживающие верх воротных створок, заметно выгнулись. Похоже, тварь изменила тактику, начала бить с разбега, всем весом, целясь повыше. Строители такой вариант не предусмотрели, преграда падет быстрее, чем представлялось ранее.

Значит, времени осталось еще меньше. Вот-вот придется лететь к новой жизни с жалким дополнительным бонусом в пару купюр мелкого достоинства.

А может, попробовать заучить свои записи? Тогда получится их бросить здесь, а на денежные средства использовать все три места. Но как это сделать, если с интеллектуальными способностями откровенный мрак? Даже ему, придурку, давно уже очевидно, что Система лишь формально благоволит новичкам, а на самом деле со старта создает им невыносимые условия одним лишь безжалостным вмешательством в их мозговую деятельность. Памяти нет совсем, в мыслях сумбур, запоминаемое может остаться, а может забыться, достаточно взвешенные поступки перемежаются откровенно тупыми, причем последние по количеству заметно лидируют.

Нет, ему такое ни за что не запомнить. Слишком разрозненно-бессвязно изложено, что-то непременно упустит, обязательно важное, вспомнив об этом тогда, когда будет слишком поздно. А ведь эти мысли да пара-тройка мелких купюр – все, что заработано в очередной жизни, другим капиталом обзавестись не успел.

Обидно терять.

Нет, он полный придурок – надо было сразу четко и ясно, по пунктам, лаконично все расписывать, не растекаясь десятком слов там, где можно обойтись одним.

А что, если переделать? Ведь время еще есть, ворота держатся. Написать заново, сжато, обойтись минимумом слов, заучить наизусть. Плохо, что проза, ведь проза плохо запоминается.

Хотя… Стихи запоминаются куда легче. Точно! Он изложит советы в стихах, запомнит, упакует в ячейку три купюры и выйдет с топором на тварь, против которой даже легкое стрелковое оружие далеко не всегда помогает.

Гениальная для такого придурка мысль.

Итак, начнем.

Не отрывая взгляда от содрогающихся под ударами массивной туши ворот, Читер, нервно сглотнув, неуверенно начал:

– Как проснешься, из общаги поскорее убегай. В магазине тебе рады, там товары покупай. А товары непростые, топоры, ломы да пилы… Стоп! А на хрена мне пилы сдались?!

Спустя приблизительно полчаса Читер был вынужден признать, что как поэт он полнейший ноль или даже отрицательная величина, безнадежная бездарность. Не стоило даже связываться с этим видом творчества, потому как результат выходил до такой степени убогим, что прежний вариант в прозе можно заучить в разы проще.

И что хуже всего, времени больше нет, оно растрачено впустую, переиграть не получится – упоры на створках сдались, тварь теперь била строго с левой стороны, верхний угол там все более и более загибался внутрь, после чего, пружиня, как это полагается у стального листа, возвращался назад. Вот только уже не до конца, металл деформировался, получился приличный зазор, отчего в помещении заметно посветлело.

А вот сейчас потемнело – монстр со всей дури приналег на створку, заглянул в проделанную брешь и, уставившись на Читера, многообещающе заурчал.

Тот тоже не стал отмалчиваться, с досадой выдав:

– Из-за тебя, урод, у меня тут творческий кризис. Музу отпугиваешь.

Мертвяк на оскорбление обижаться не стал. Прекратив урчать, отошел от ворот, чтобы в очередной раз обрушиться на них с разбега. Зародилась героическая мысль выйти ему навстречу, отодвинуть расшатавшийся и уже заметно выгнувшийся засов – пусть все побыстрее закончится. Но суицидальную мысль Читер отогнал – пускай противник выматывается до последнего, это хоть чуток увеличит шансы.

Ну да, были отрицательными, станут нулевыми.

Сила очередного удара была такова, что стало очевидно – выматываться зараженный не собирается. Очень уж бодро врезал, будто успел сытно пообедать и как следует отоспаться. Так приложился, что засов безобразно изогнулся, а угол левой створки влез внутрь, чуть ли не вдвое складываясь. Тварь, развивая успех, ухватилась за него двумя лапами и, когтями царапая металл до блеска, навалилась с дурной силищей, расширяя проход, с шумным урчанием преодолевая сопротивление пружинящего металла. И – сволочь эдакая! – преодолевала успешно. Макушкой начала давить, расширяя намечающийся проход, полезла внутрь массивной башкой, прикрытой костяными пластинами, способными играючи выдержать удар пистолетной пули.

Это конец, вот-вот – и с новой общагой придется познакомиться.

– Да что ж мне так не везет-то, – вздохнул Читер, поднимаясь.

Ну да, очередная жизнь потрачена быстро и бездарно – ни уровни поднять не смог, ни ценными предметами не обзавелся, новые знания тоже не приобрел. А ведь удача у него прокачана настолько высоко, как другим и не снилось. Воистину бесполезная характеристика, Система с тем бонусом в очередной раз поиздевалась, подняв именно ее, а не что-нибудь из первичных, так необходимых для роста, для возврата памяти и полноценного разума.

Угол створки, отгибаемой напором немаленькой туши, сдавался все больше и больше. Ворота держались лишь на стержне засова, а тот пребывал в предсмертном состоянии. Держался, но было очевидно – еще чуть, и деформируется до конца, выскочит из паза, открыв дорогу неудержимо рвущемуся монстру. Голова уже полностью забралась внутрь, но уродливо раздувшиеся плечи не пролазят, это единственное, что сдерживает тварь. Да и неудобно ей, повисла, когтями скрежещет, нет опоры, чтобы силушку как следует в ход пустить.

Мертвяк это осознал и потому, перестав цепляться за сопротивляющуюся створку, стремительно выбросил вперед левую лапу и ухватился за тот самый швеллер, на котором болтался самоубийца. Вот она – такая нужная точка опоры. Мышцы твари напряглись, металл ворот предсмертно застонал, заскрежетал, поддаваясь, пропуская бугристые плечи.

Понимая, что, если и дальше оставаться безучастным зрителем, через секунды придется сражаться на равноценных позициях, и Читер от души метнул ломик. Целил в глаз и попал бы, но монстр небрежно мотнул головой, и железяка, срикошетив о пластины, с печальным звоном улетела в дальний угол.

– Да чтоб тебя!!!

В ответ лишь урчание.

С весьма довольными нотками.

Нервно сглотнув, Читер ринулся вперед, замахиваясь топором. По идее, надо бы врезать в голову, но слишком хорошо запомнилось, как стремительно тварь успела выбросить лапу вперед, хватаясь за швеллер. Угол деформированной створки ворот пружинил с дурной силой, отталкивал туловище назад, пытался защемить шею, одной ладони для удержания было маловато даже для такого чудовища. Но металл при том рывке среагировать не успел, настолько молниеносно когти обрели новую точку опоры.

Фантастическая стремительность.

Нет, нельзя приближаться на опасную дистанцию. Никак нельзя. Лапища покалечит в один миг, человеку против такой скорости и силы врукопашную не потягаться. Ну это если говорить о новичках, ведь у старожилов этого мира возможностей побольше.

Вот только Читер далеко не старожил.

Топор тяжелый, на длинной ухватистой рукояти, ударил им от души, в прыжке, достав углом лезвия пальцы, обхватывающие металл швеллера. Читер сам не ожидал, что поразит цель на такой высоте, да еще столь метко.

Хотя на меткость ему жаловаться некрасиво, с ней всегда все в порядке.

Не такой уж серьезный монстр, далековато ему до элиты, да и не ожидал подлянки, все примитивные мысли лишь об одном – забраться внутрь, ведь чуток осталось. Нет, лезвие не сумело перерубить увитые жилами и костяными нашлепками сардельки чудовищных пальцев, но удар был нанесен в удачном направлении, били с отчаянной силой, которой ладонь твари противостоять не смогла. Ей и без того непросто приходилось, подтягивая тело, превозмогая сопротивление пружинящего металла, а тут внезапно такая подлость.

Тварь потеряла точку опоры, но растерялась лишь на миг. Ладонь ее пусть и не с прежней стремительностью, но все равно быстро вернулась на прежнее место – на уголок створки, где пребывала ранее. Но ситуация к этому моменту успела поменяться, туша изменила положение, далеко забралась, теперь напора не хватало, чтобы удерживать ворота в прежнем положении, слишком серьезно отогнулся металл.

И сейчас пружина стального листа пошла назад, возвращаясь в ненапряженное состояние и заодно выталкивая тварь наружу.

Вот только вытолкать силы металла не хватило, слишком уж далеко тварь забралась. Нет, ее отодвинуло, и отодвинуло заметно. Все, включая плечи, осталось болтаться снаружи, удерживаясь за счет застрявшей внутри головы. Вытащить ее теперь невозможно – створки сомкнулись на шее, упершись в стыки костяных пластин, монстру теперь ни вперед дороги нет, ни назад.

Ввиду стандартной тугодумности новичка Читер не сразу осознал случившееся. Но все-таки понял, что страшным лапам теперь до него не дотянуться, потому как их вытащило наружу вслед за плечами. А вот голову вытащить никак нельзя – слишком огромная. Так и застряла: шею прищемило створкой, конечности скреблись снаружи, шаря когтями по щели, но удобно ухватиться теперь не получалось. Монстр оказался в ситуации дико завывающего кота, болтающегося на прищемленном форточкой хвосте. Дай зараженному время как следует подергаться, изрядно расшатанная западня развалится, но кто сказал, что это время ему кто-то предоставит?

Воодушевившись беспомощностью противника, Читер подпрыгнул еще раз, от всей души врезал мертвяку по башке, при этом лезвие топора высекло несколько искр. Но и только – костяная защита устояла, а ладони с трудом удержали древко. Такое ощущение, будто по чугунной болванке врезал.

Случившееся слегка отрезвило и заставило мыслить в правильном направлении. Оценив суетливые потуги твари, изображавшей сейчас червяка, извивающегося в сомкнувшемся посреди его тельца птичьем клюве, Читер прикинул слишком высокое расположение уязвимого даже против слабого оружия затылка монстра, крутанул топор в руке, довольно ухмыльнулся и многообещающе попросил:

– Ты подожди меня немного, надо табуретку принести. Это недолго, я мигом.

Ответом было урчание, но с совершенно новыми нотками, среди которых не было ни одной довольной – сплошная обеспокоенность.

Все же есть в этом мире удача, есть.

Но к ней обязательно должен прилагаться топор.

И табурет.