Восхождение. часть 1

Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1

Цвет сверхдержавы — красный

Книга 3

Восхождение

Часть 1

1. Коммуна.

2. Электроника как ключ от будущего.

3. Напечатайте мне... дом.

4. Совместная оборона.

5. Военная авиация.

6. Взгляд с высоты.

7. Единая энергосистема.

8. Брюссельская выставка.

9. «Ошибка судьбы»

10. «Восемнадцать пальцев руки Москвы»

11. «Корабли идут в Константинополь...»

12. «Fleet in being...»

13. «Страна багровых туч»

14. Армейская реформа.

15. Янтарный свет.

16. «Cuba libre!»

17. Колёса для народного хозяйства.

18. Аграрная революция Ивана Худенко.

19. «Наведение элементарного порядка.»

20. Нефть и вода.

1. Коммуна.

В начале 1958 года Хрущёв взял короткий отпуск, поехал в Польшу, официально — чтобы поохотиться, на самом деле — больше для того, чтобы побеседовать накоротке с Гомулкой и Циранкевичем. Среди прочего, обсуждались проблемы судостроения. Поляки уже строили для Экономического Союза суда-сухогрузы и контейнеровозы, в том числе — по проектам Юркевича. Хрущёв хотел расширить сотрудничество.

В состав ВЭС Польша пока не вступила, но в экономическом обмене участвовала активно.

По возвращении из Польши Никита Сергеевич провел в Минске совещание с работниками сельского хозяйства Белоруссии. Обсуждалась подготовка к посевной, вопросы мелиорации, осушения болот, говорили также о новых сортах картофеля.

Относительно мелиорации Хрущёв предостерёг Первого секретаря ЦК компартии Белоруссии Мазурова от увлечения осушением болот.

— Вы только, Кирилл Трофимович, имейте в виду, что мелиорация тоже палка о двух концах. Если безоглядно болота осушать, в засушливые годы лес гореть будет, — предупредил Никита Сергеевич. — Опять же, ваши белорусские болота — это наш стратегический заслон от вторжения с запада. Оно, конечно, сейчас менее вероятно, чем в сорок первом, но мало ли что...

— Так ведь и торф нам необходим, Никита Сергеич, — ответил Мазуров. — И посевных земель у нас не так уж много, из-за этих болот.

— Торф — это да, это сырьё полезное, — согласился Хрущёв. — Торфо-гуминовые удобрения уже хорошо себя показали, а ещё ведь из торфа и отходов сельского хозяйства и лесной промышленности можно ещё и топливные гранулы делать. Не слышали о таких?

— Если честно — не приходилось, — задумался Мазуров.

— Я попрошу Шуйского вам подборочку информации переслать. В США такие гранулы с 1947 года производятся, неплохо бы и нам такое производство наладить в широких масштабах, — сказал Первый секретарь ЦК КПСС. — Вы посмотрите, сколько потерь на лесозаготовках у нас. В деловую древесину перерабатывается не более 30% леса, а 70% остаётся в виде мусора. А ведь всю эту прошлогоднюю хвою, кору и опилки можно перерабатывать в гранулы вместе с торфом и использовать как топливо.

— 70 процентов остаётся? — Мазуров явно не ожидал подобной бесхозяйственности и тут же заинтересовался. — Это интересно, Никита Сергеич. А оборудование у нас нужное выпускается?

— Не думаю, что там нужно что-то запредельно сложное. — ответил Хрущёв. — Да и импортное американское оборудование уже существует. Товарища Серова запросите, его люди вам по рекламным американским журналам подборку сделают. Скорее всего, наша промышленность всё это осилит, если задачу поставите.

— Вы же знаете, — продолжал Никита Сергеевич, — у нас ещё во время войны автомобили газогенераторные на дровах ездили, и сейчас ездят. Стационарные газогенераторы вовсю используются. Если с гранулами сразу не получится, можно попробовать на основе газогенераторов и прессованных отходов что-то сделать.

— Ещё смотрите, какие можно из древесных отходов замечательные вещи делать, — Хрущёв почувствовал неподдельный интерес Мазурова, и немедленно «сел ему на уши». — Опилкобетон. Вы в курсе, что опилкобетонные стены в 30 см толщиной сохраняют столько же тепла, сколько кирпичные стены толщиной в 1 метр? Кроме того, опилкобетон по сравнению с обычным бетоном весит меньше, поэтому нагрузка на фундамент заметно уменьшается. Соответственно, снижаются финансовые затраты на устройство фундамента, его можно делать более лёгким.

— Опилкобетон хорошо переносит растяжения и изгибы, а также ударные нагрузки, он очень прочен. Здания из опилкобетона служат очень долго. За счёт содержания в нем цемента и песка он весьма огнестоек, в течение более чем двух часов держит температуру до 1200 градусов.

— Не знал... — Мазуров был впечатлён. — Никита Сергеич, а вы-то откуда это знаете? Вы, прямо как строитель в этих делах разбираетесь.

— Ерунда, всего-то почитал кое-какую литературу в полёте, — отмахнулся Первый секретарь. — Ещё опилкобетон очень хорошо поддаётся механической обработке. Легко пилится, сверлится, в него можно забивать гвозди, фрезеровать. Устойчив к грибку и плесени, морозу, не гниёт. Штукатурка и бетонная «шуба» на нём хорошо держится, краска и клей — не хуже.

— И что, недостатков у него нет? — недоверчиво спросил Мазуров.

— Есть. Гигроскопичен. Водопоглощение до 12 процентов. Желательно конструкции из него красить водонепроницаемой краской. В остальном — очень даже хороший материал.

— Буду знать, — кивнул Кирилл Трофимович. — Спасибо. Мы, кстати, тут с древесно-полимерным композитом экспериментировали. Опилки, замешанные в полиэтилен. Получили информацию из Академии Наук. Решили попробовать. Формовали из него фигурную рейку для плинтусов. Очень неплохо получается. Собираемся расширить ассортимент, будем выпускать отделочные материалы для строительства. Жаль, нет под рукой образцов.

— А как у вас с производственной базой для химии полимеров? — поинтересовался Хрущёв.

— Кое-что есть, но хотелось бы больше, — признался Мазуров.

— Так шевелитесь! Никто за вас эту проблему не решит, — сказал Никита Сергеевич. — Мы постановление «Об ускорении развития химической промышленности и ускоренного производства синтетических материалов и изделий из них для удовлетворения потребностей населения и нужд народного хозяйства» для чего в прошлом году принимали? Под лежачий камень вода не потечёт. Не ждите манны небесной от Госплана, изыскивайте собственные ресурсы. Вот, налаживайте производство того же опилкобетона, топливных гранул, предлагайте их в другие районы-комбинаты, в обмен на оборудование для производства полимеров. Сырьё обеспечим. Пишите план развития района-комбината, я поддержу, и ещё Косыгина привлеку в помощь, напрягу Госплан, пусть найдут вам требуемые ресурсы, а вы потом опилкобетонными изделиями да топливными гранулами рассчитаетесь. А ещё — мебелью!

— Мебелью? — переспросил Мазуров.

— Пока недостаточно полимеров, можно из тех же опилок древесно-волокнистую плиту делать, — ответил Хрущёв, — а если связывать опилки карбамидными смолами — для этого сложная техника не нужна, достаточно пресса для отверждения. Получится прекрасный материал для мебели, MDF называется. Пилится, режется, сверлится, клеится эпоксидными смолами и прочими клеями. Можете всю страну мебелью завалить, с вашими-то ресурсами.

— Да... Даже не ожидал, — покрутил головой Кирилл Трофимович. — Кучу идей на меня вывалили, Никита Сергеич. И все нужные, одна другой лучше. Постараюсь реализовать.

— Давайте, давайте, — подбодрил его Первый секретарь. — Я поддержу.

Вернувшись в Москву, Никита Сергеевич вызвал академика Семёнова и задал простой вопрос:

— Николай Николаевич. Вот был я у Мазурова в Белоруссии, и видел там огромные количества отходов лесного производства: опилки, щепа, кора, ветки, хвоя. Представляете, все это богатство копилось на лесопилках десятки лет. А сколько его по лесам, по бывшим делянками гниет? Это же уму непостижимо!

— Тоже самое и с отходами сельскохозяйственного производства. Один только свиноводческий комплекс в год производит несколько сотен тонн навоза. Вывозить его на поля напрямую, без какой либо переработки, нельзя. Не годится он в исходном виде в качестве удобрений. В компост его перерабатывать, конечно, можно. Но дело это не быстрое. В компосте это добро будет лежать год, два, три, пока не перегниет.

— Вот и хочу вам поручить организовать ещё одно исследование, комплексное. Нужно проанализировать, какие отходы производства у нас в стране имеются в значимых количествах, и можно ли их для чего-то полезного приспособить. К примеру, я товарищу Мазурову подсказал, что опилки и щепу можно на топливные гранулы перерабатывать. Вот, надо подобные варианты переработки и по остальным видам отходов найти. Прежде всего — по городскому мусору, сточным водам, а также по отходам лесной промышленности. Возьмётесь?

— Обязательно, Никита Сергеич! — ответил Семёнов. — Дело в том, что большинство из этих отходов для химической промышленности могут быть ценным исходным сырьём. Надо будет всю эту информацию систематизировать.

— А вы запросите информацию из ВИМИ, — посоветовал Хрущёв. — Они всю новейшую зарубежную информацию анализируют. Наверняка у них много по этой теме найдётся. Слышали про ВИМИ?

Семёнов кивнул. Всесоюзный Институт Межотраслевой Информации был создан в 1957 году, вскоре после ИАЦ, для сопоставления информации, поступающей из ИАЦ, с информацией из других источников, и её распространения по отраслевым НИИ и предприятиям. (АИ, в реальной истории Всесоюзный научно-исследовательский институт межотраслевой информации (ВИМИ) был создан в сентябре 1968 года, Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 сентября 1968 года № 764-280, для комплексного информационного обеспечения разработок, производства и управления в оборонных отраслях промышленности, для отбора и передачи в различные сферы народного хозяйства страны научно-технических достижений оборонного комплекса.)

Получив информацию от Шуйского, Мазуров активно взялся раскручивать тематику торфоразработок и топливных гранул. Вскоре в Белоруссии начали открываться минизаводы по производству топливных гранул. Следом опыт Белоруссии начали перенимать Калининская область, Сибирь, и другие регионы, где шла активная торфоразработка и заготовка леса. Благодаря активной поддержке белорусского руководства и лично Мазурова, на лесозаготовках республики стали активно развивать использование различных отходов древесины, как в качестве топлива, так и для использования в строительстве и химпроизводстве. В рамках социалистического соревнования к процессу более рационального использования лесных богатств стали подтягиваться и другие районы СССР с развитой лесозаготовительной промышленностью. К пропаганде экономного использования биоэнергетических ресурсов подключились телевидение и газеты, партийные и профсоюзные организации. Они вели широкую культурно-просветительную под общим лозунгом: «Лес — наше богатство, охраняй его, береги, используй его дары экономно!» (АИ)

Также проводилась работа по созданию специализированных прессов для отходов, с последующим их использованием в газогенераторах. Промышленность ещё в войну освоила выпуск малогабаритных газогенераторных установок для грузовиков. Теперь был налажен выпуск их стационарных вариантов. В основном, они использовались для выработки электроэнергии в деревнях и населённых пунктах, не имеющих подключений к общей энергосети страны, аналогично тому, как передвижные газогенераторы использовались на лесных делянках для питания электропил на лесозаготовках. Мест, куда ещё не дотянулись линии электропередачи, зато вокруг было вдоволь леса, на территории страны ещё хватало. (В СССР в описываемый период выпускались и широко использовались электрические цепные пилы К-5 и К-6 http://motopila.tv/vivat-2013/)

На заводах железобетонных изделий в Белоруссии начали экспериментировать с опилкобетоном, и вскоре наладили выпуск стеновых панелей и стеноблоков, что позволило расширить жилищное строительство. Наладили и производство плиты MDF для мебели.

Помимо государственных мебельных фабрик, плиту хорошо брали мелкие артели и кооперативы. Они изготавливали мебель в том числе по индивидуальным заказам, это позволяло не только обставлять типовые квартиры такой же типовой мебелью, но и разнообразить «среду обитания». (АИ)

В середине января 1958 г. было образовано единое Министерство просвещения СССР (в реальной истории создано 3 августа 1966 года.) Его задачей стала организация образования по всей стране на единых методиках, чтобы убрать существовавший на тот момент в разных республиках СССР разброд в учебных программах. Некоторые национальные особенности и необходимость изучения национальных языков, само собой, приходилось учитывать, но в основном проявления национализма в учебных программах было негласно приказано искоренять.

Хрущёв на Пленуме ЦК по этому моменту высказался однозначно:

— Вы посмотрите, например, на США. Это же нация, сложившаяся из эмигрантов, туда кто только не уезжал. Но если любого из них спросить на улице, кто он, он вам не скажет «ирландец», или «итальянец», или «еврей». Он скажет: «Я американец». А почему у нас нельзя создать такую же интернациональную общность? Чтобы каждый узбек, татарин, русский, украинец, якут, отвечал, не задумываясь: «Я — советский человек», или «Я — гражданин Советского Союза». Вот в этом направлении и надо, товарищи, работать.

Вернувшись в Москву ближе к концу января, Хрущёв ещё раз собрал на совещание министра просвещения Афанасенко, главного редактора «Комсомолки» Алексея Ивановича Аджубея, и ответственного исполнителя специальной программы коммунистического воспитания молодёжи (СП КВМ) Игоря Петровича Иванова. Программа КВМ была организована министерством просвещения РСФСР вскоре после предыдущего совещания.

Евгений Иванович Афанасенко, только что назначенный министром просвещения СССР, отчитался о результатах, достигнутых за 9 прошедших месяцев:

— Программа дошкольного воспитания у нас сейчас разрабатывается. К её разработке привлечены психологи и психотерапевты. От компетентных органов мы получили наработки по довольно-таки неоднозначной методике, именуемой «нейролингвистическое программирование». Собственно, это целый комплекс различных методик, некоторые из них работают лучше, другие — хуже, некоторые не работают вовсе.

— Сейчас мы их проверяем, отбираем успешно работающие, тестируем сначала на взрослых добровольцах, затем, при положительных результатах — на контрольных детских группах. Положительные результаты по нескольким методикам уже подтверждены.

— Вы только поосторожнее с программированием людей, — предостерёг Хрущёв. — Человек всё же не ЭВМ, чтобы его программировать. Надо предусмотреть меры, чтобы такое воспитание нам потом боком не вышло.

— Само собой, все методики тщательно тестируются, — ответил Афанасенко. — Но часть из них, например, техника логических якорей, уже отработана и даёт хорошие результаты. (http://trenings.ru/entsiklopediya-nlp/modeli/2-model-nlp-yakorya.html)

— Что за якоря? — спросил Первый секретарь.

— Просто и эффективно. Например, человек находит старую игрушку, и тут же вспоминает приятные моменты, которые с ней связаны. Вот и наши специалисты просчитывают способы формировать у детей связь переживаемых ими приятных моментов, например, с атрибутами советского строя — гербом, флагом, первомайской демонстрацией. Это для начала, как пример. Методик много, — пояснил Афанасенко, — в каждом конкретном случае можно подобрать наиболее эффективную. Иногда совершенно неочевидный приём может дать полезный результат. Вот, например, одно из новых учебных пособий.

Он показал Хрущёву богато иллюстрированную книгу для детей.

— Это не для яслей, скорее, для старших дошкольников. Нечто вроде альбома для сравнения уровня жизни детей рабочих в СССР и в Англии.

Никита Сергеевич с интересом листал альбом. Книга состояла в основном из картинок, с минимумом текста, впечатанного в иллюстрации крупными буквами. Бросалось в глаза, что фотографии, иллюстрирующие СССР, были цветными и невероятно чёткими, детальными, с высочайшим разрешением, вплоть до того, что видны были отдельные песчинки в песочнице или фактура ткани на одежде. При этом фотографии английской действительности были сделаны чёрно-белыми. В основном это были фотографии бедных кварталов, квартир с облупленными стенами, (примерно такие http://nnm.me/blogs/shamba/a-nichego-chto-eto-angliya/#cut). Снимки производили депрессивное впечатление.

Были и другие фотографии. Они изображали богатые витрины элитных магазинов, но от каждого ценника в фотографию была впечатана выноска с ценой, переведённой в рубли.

Даже у взрослого человека при сравнительном просмотре, за счёт использования контрастов чёрно-белой и цветной фотографии при взгляде на Британию 50-х создавалось тягостное впечатление безысходности.

— Неплохо придумано, — покивал Хрущёв. — Но что будет, когда наши граждане поедут, например, в туристическую поездку? Ведь туристов по бедным районам не водят, наоборот, показывают самое лучшее и самое красивое. Не возникнет ли у них ощущение, что их с детства обманывают?

— Нет, мы специально показываем контрасты капиталистического общества, и бедность, и богатство, — ответил Афанасенко. — Подчёркиваем при этом классовую природу капитализма, объясняем, что вся эта красота там доступна только людям из богатых слоёв общества, по сути — единицам процентов, существующим за счёт эксплуатации остальных.

— Очень качественные фотографии СССР, — сказал Хрущёв. — Как вы добились такого высокого разрешения?

— Использовали фотоаппарат для аэрофотосъёмки с широкой плёнкой. Цветную, кстати, с трудом добыли. Вот с полиграфией надо что-то срочно делать, — посетовал Афанасенко. — А то анекдот получается — агитационные альбомы про то, как плохо жить при капитализме, заказываем в Финляндии.

— Гм... — Никита Сергеевич задумался. — Эту проблему будем решать. Действительно безобразие. Кстати, диафильмы не пробовали использовать?

— Это только один из возможных приёмов, — пояснил Афанасенко. — Мы подключили психологов, у них много различных методик. Диафильмы и слайды тоже используем, они выходят дешевле, чем альбомы, и детям нравится сама атмосфера, напоминает кинотеатр.

— А фотографии этих английских трущоб откуда? В западных журналах обычно такое не публикуют.

— Это Иван Александрович Серов посодействовал. Подключил английских коммунистов. В конце альбома, для родителей приведён список иллюстраций с указанием даты и адреса места съёмки.

— Хорошо, — одобрил Первый секретарь. — По школе что?

— По средней школе мы планируем корректировку учебных программ, с переходом обязательного среднего образования от семилетнего к восьмилетнему, — ответил Афанасенко. — Поступали предложения сократить школьную программу, путём изъятия из неё некоторых предметов, например, логики...

— Это кто же такое предложил, простите? — внимательно глядя на Афанасенко, спросил Хрущёв.

— Яковлев Александр Николаевич, инструктор ЦК КПСС в отделе науки, школ и вузов. (Тот самый, «прораб перестройки» https://ru.wikipedia.org/wiki/Яковлев_Александр_Николаевич, http://sl-lopatnikov.livejournal.com/340635.html Казалось бы, причём тут Хрущёв?)

— Я с сыном часто беседую, — сказал Никита Сергеевич, — он мне рассказывал, как программы для ЭВМ составляют. Точнее, эти, как их... алгоритмы. Это же чистая логика. Если так, иди сюда, если не так, иди туда. Я упрощаю, конечно. Но, позвольте, мы сейчас активно развиваем электронно-вычислительную технику, и, одновременно, отменяем в школах логику? Вот эти школьники станут молодыми специалистами, придут в ВЦ, и будут писать программы, не имея представления о логике?

— Григорий Трофимыч, — обратился он к ведущему протокол совещания Шуйскому. — Свяжись с Серовым, пусть пробьёт по своим каналам этого Яковлева, кто, что и чем дышит. Что-то я про него уже то ли слышал, то ли читал... (Не может Хрущёв помнить всех предателей поимённо, старый уже.)

— Программу сокращать надо с осторожностью, чтобы вместе с водой не выплеснуть ребёнка, — озабоченно заметил Первый секретарь. — Лучше десять раз подумать. А что планируете для решения задачи укрепления школы с жизнью?

— Планируем в средней и высшей школе усилить направление политехнического образования, — сказал Афанасенко. (политехническое образование http://www.bibliotekar.ru/enc-Tehnika-2/82.htm), — Увеличить количество лабораторных работ в ВУЗах, сделать их основным средством изучения физических, химических и прочих процессов. А вот непосредственное участие школьников в работе предприятий, в форме производственной практики — не всегда оправдано. Эксперименты такие мы проводили, уже опробовали подобную производственную практику в нескольких сельских школах.

— И что? — с интересом спросил Никита Сергеевич.

— Результат вышел скорее негативный, — развёл руками министр. — Школьников послали на практику в МТС. Они пришли, руководство не знает, куда их приткнуть, чтобы не болтались под ногами. Дали им разбирать гидроусилитель руля. Ну, разобрали они его. Дальше что? Им же ничего не объяснили: что это такое, зачем он нужен, как управляется машина, или там, трактор, с усилителем и без него, как этот усилитель работает, где он на машине находится. Дали перемазанную маслом железку и ключи — разбирайте. Они разобрали и пошли домой. Пользы — ноль, потратили два часа на разборку, и ещё два часа на дорогу туда и обратно. Это при том, что школа сельская, в ней есть трактор для обучения вождению, можно было всё показать на нём, дать попробовать порулить, показать, где этот гидроусилитель на тракторе живёт. (Пример реальный, из жизни)

— Показательный пример формального отношения к реформе, — кивнул Хрущёв. — Хуже всего, что такой пример будет не единичным.

— При том, что в сельской местности большинство детей и так знакомы с сельхозтехникой — бегают к отцам на работу, кто постарше — уже ремонтировать помогают, — добавил Афанасенко.

— Да... Эту идею надо доработать. — Никита Сергеевич задумчиво потёр подбородок. — Вводить такую практику по всей стране не имеет смысла. Спешить не будем. Но политехническое образование — это в целом правильно. Больше практики. Надо постоянно показывать учащимся связь науки с повседневной практикой. Но и ломать то, что работает, просто так, в угоду новым веяниям, не будем.

— Как с материальным обеспечением учебного процесса? — спросил он. — Чего не хватает?

— Да всего! Не хватает даже самих школьных зданий, — ответил Афанасенко. — Во всех школах, кроме сельских, занятия идут в две смены, учителя перегружены...

— Понятно. Школы будем строить. Григорий Трофимыч, отметь в протоколе, связаться с Госпланом, уточнить этот момент, сколько школ запланировано к постройке на пятилетку.

— Товарищ Серов вам какие-либо иностранные новейшие разработки передавал?

— Да, и более того — высказывал полезные идеи вообще в ходе подготовки реформы, особенно с идеологической точки зрения, — подтвердил Афанасенко. — А вот от штатных идеологов из состава ЦК помощи было немного.

— Вот, к примеру, насчёт раздельного обучения, — продолжил министр. — После его отмены в 54-м году, количество выпускников медалистов снизилось с 10-11 процентов примерно до 4,5 процентов. На совместном уроке учащиеся неминуемо отвлекаются, особенно в старших классах. С другой стороны, раздельное обучение ведёт к неумению общаться, да и обеспечить мужские школы учителями-мужчинами, тем более, после войны, было невозможно, мы это понимаем. Мы попробовали провести эксперимент: в нескольких школах сформировали классы только из мальчиков и только из девочек. Общаться друг с другом они могут и на переменах, а в классе надо учиться. Причём в одних школах такие классы сделали, начиная с 4 класса, а в других — с первого. В конце года проверим результаты по успеваемости, сравним.

— Возможно, это выход, — кивнул Хрущёв.

— Но надо тщательно всё проверить и взвесить. Насчёт учителей-мужчин. Сейчас армия сокращается, демобилизуется много офицеров, вот хотя бы малую часть из них в школы привлечь? Например, артиллеристы, обычно, неплохо знают математику, лётчики — физику, радисты могли бы кружки радиодела вести... Но зарплата учителя слишком маленькая, чтобы мужчин удержать. Вот если бы хоть немного её приподнять?

Хрущёв задумчиво почесал нос.

— М-да... Но если не для детей, то для кого это всё? Всё, что мы строим, создаём, пытаемся добиться? Подумаем, Евгений Иванович, где деньги взять. В конце концов, сейчас мы создаём новые статьи спроса, да и народное хозяйство активно развивается. Если в воспитание и образование детей деньги не вкладывать, то зачем их вообще вкладывать куда-то? Озадачу Госплан и Минфин, пусть ищут резервы. А что насчёт поиска одарённых детей?

— Будем развивать классы и целые школы с углублённым изучением физики, математики, химии, биологии, и прочих наук, — ответил Афанасенко. — Уже сейчас мы выявляем тестированием учеников, более других склонных той или иной дисциплине, и предлагаем им переход в специализированные школы. Но это не всегда работает. Некоторым неудобно далеко ездить, а в сельской местности вообще беда.

— Да и учителей, наверное, талантливых не хватает? — спросил Никита Сергеевич.

— Такая проблема есть, но она не основная, — ответил министр. — Даже обычный учитель имеет достаточную подготовку, чтобы готовить учеников по расширенным программам, что по математике, что по физике. Но это требует времени на подготовку, а оно у учителей не всегда есть. Больше всего страдает опять же сельская местность. Там учителю надо, придя домой, ещё и печку натопить, и кур накормить. В городе с этим проще.

— Надо учителям за работу по углублённым программам доплачивать, — предложил Хрущёв. — Подготовьте свои соображения на этот счёт, через месяц доложите.

— Понял, сделаем, — ответил Афанасенко. — Ещё мы от товарища Серова получили интересные методики развития памяти, скорописи и скорочтения. Он сказал, что у него они используются при подготовке сотрудников, дают хорошие результаты. Но то для взрослых. С детьми такие методики применять надо осторожно. Пока мы их тестируем на небольших контрольных группах, если получим устойчивые положительные результаты — можно будет подумать о более широком внедрении.

— Никита Сергеич, такие методики и у меня сотрудники на себе пробовали, — сказал Аджубей. — Результаты впечатлили. Хотя я согласен, для детей надо всё тщательно проверять. Вот что я посоветовал бы — где-то класса с пятого обучать детей правильному ведению конспектов, работе с литературой, библиотеками. При поступлении в ВУЗы и техникумы им это очень пригодится.

— Разумно, — Афанасенко сделал пометку в своём блокноте. — Ещё мы обратили внимание на теорию решения изобретательских задач Генриха Сауловича Альтшуллера. Сейчас обсуждаем возможность её преподавания в старших классах школ и в ВУЗах.

— В ВУЗах — обязательно, — кивнул Хрущёв. — В школах — смотрите сами, исходя из нагрузки, возможно, сначала попробовать факультативно, или в школах с углублённым изучением естественных наук. Дело однозначно полезное.

— Вот только насчёт скорочтения у меня некоторые сомнения возникли, — продолжил Никита Сергеевич. — Предположим, научите вы ребёнка этому скорочтению. Читать-то он будет быстро. Но будет ли при этом понимать смысл текста? И ещё. Человек ведь не машина. Это у магнитофона можно переключатель сделать — с 9,5 сантиметров в секунду на 19. (Были такие переключатели у некоторых катушечных магнитофонов, например, у «Яуза-5» ) А человека вы один раз научите читать быстро, и всё. Он так и будет читать быстро. Но сможет ли он при этом воспринимать красоту печатного слова?

— Я вот, например, люблю Николая Лескова почитать. Люблю книги, где есть описания природы. Я их читаю медленно, наслаждаясь каждым словом. Хотя времени для чтения у меня мало, а читать приходится много, каждый день курьеры папки документов привозят, да ещё и не одну. А такой человек, обученный читать быстро, книги будет глотать, не замечая всей красоты русского языка. Это я так, к примеру. Чтобы поспешными решениями дров не наломать.

— Понятно, Никита Сергеич, учтём.

— Ещё насчёт изучения иностранных языков, — напомнил Никита Сергеевич. — Международная обстановка довольно динамично меняется. Если раньше большинство детей учило немецкий, то сейчас имеет смысл расширить список и изменить процентное соотношение.

— У нас сейчас развиваются экономические связи с Индией — там большинство специалистов говорят по-английски, да и язык вероятного противника знать необходимо. Будем продолжать работать с Францией, выстраивать связи с Африкой и Латинской Америкой, значит, понадобятся английский, французский, испанский. Немецкий, безусловно, игнорировать не будем, ГДР — наш стратегический союзник. Да и арабский с китайским имеет смысл преподавать, хотя бы в отдельных специализированных школах. Про европейские языки — болгарский, польский, чешский, венгерский, сербохорватский тоже забывать не надо, нужны специализированные школы и группы в ВУЗах, для изучения этих языков.

— Возможно, даже стоит подумать над различными программами изучения иностранных языков для разных районов-комбинатов, — предложил Хрущёв. — Скажем, на Дальнем Востоке нам будут чаще нужны люди, знающие китайский и корейский. Можно сосредоточить преимущественное изучение этих языков там. В Средней Азии, возможно, имеет смысл изучать арабский, хинди, урду — не только для местных, но и для русских, постоянно проживающих в этих республиках.

— План по изучению иностранных языков пересмотрим, — сказал министр. — Сделаем так, чтобы подготовка соответствовала запросам экономики.

— Согласуйте с Госпланом и с Елютиным количество учителей по каждому языку — ему их готовить, — добавил Никита Сергеевич. — С Госпланом также утрясите вопросы учебников и наглядных пособий.

— Заметьте, специалисты в современных условиях — наиболее важный ресурс, — сказал Хрущёв. — И это при том, что подготовка квалифицированного специалиста — процесс очень длительный, не менее 20 лет, начиная с первого класса школы, далее, в институте, и затем, обучение на рабочем месте. Авианосец можно построить быстрее, чем подготовить одного инженера! Поэтому роль Госплана в определении количеств требуемых стране специалистов будет определяющей.

— Насчёт программы обучения можно долго говорить, — заметил Иванов. — Я бы хотел отметить, что школа должна не только давать знания, но ещё и учить ребёнка самостоятельно работать с книгой, учиться самому. А также эти знания систематизировать. А то получается например, что ребёнок, скажем, историю изучает, но как бы по отдельности. То одну страну, то другую. А соотнести события в этих странах хотя бы по времени — не может.

— Думаю, что к изменениям в школьной программе мы будем ещё не раз возвращаться, — сказал Хрущёв. — Прежде всего, надо действовать осторожно, ещё раз повторюсь — не ломать то, что работает. Не надо лихо отменять старые учебники, надо тщательно их проверить, может быть, достаточно дополнить их новым материалом?

— Учебник математики Киселёва, например, очень хороший, — согласился Афанасенко. — Да и многие другие учебники тоже. Надо только ввести в них несколько дополнительных разделов, в соответствии с новыми требованиями.

— Вот-вот, — согласился Хрущёв. — Не спешить делать реформу ради реформы. Взятый курс на всеобщее восьмилетнее образование взамен семилетнего считаю правильным. Техника усложняется, жизнь ставит перед нами новые задачи. А вот к всеобщему десятилетнему образованию переходить преждевременно. Десятилетка готовит учащихся, прежде всего, к поступлению в ВУЗы. Но тут надо чётко представлять себе, сколько именно инженеров нам потребуется, и какого уровня инженеров?

— Безусловно, наращивать количество инженеров с высшим образованием нам придётся, — подчеркнул Никита Сергеевич. — Жизнь заставляет. Но опыт показывает, что множество инженерных должностей может быть занято техниками со средним специальным или неполным высшим образованием. Я уже дал задание Госплану проработать вопрос и дать сведения по потребности в инженерных кадрах на ближайшие пять лет, и предварительный прогноз на 15 лет вперёд.

— Можно ввести в ВУЗах две ступени обучения, — предложил Афанасенко. — Но этот вопрос с Елютиным обсуждать надо.

(Елютин Вячеслав Петрович, министр высшего и среднего специального образования СССР в 1954 — 1985 гг https://ru.wikipedia.org/wiki/Елютин,_Вячеслав_Петрович)

— С Вячеславом Петровичем обсудим, — согласился Хрущёв. — Предвижу существенные возражения, всё-таки, подъём науки у нас сейчас небывалый, инженеров требуется много. При том, что демографическая ситуация тоже далеко не блестящая. Вопрос сложный, будем решать.

Аджубей по журналистской привычке, что-то записывал в блокноте, поглядывая на Первого секретаря. Видно было, что Никита Сергеевич рассказом министра удовлетворён.

— Спасибо, Евгений Иванович, очень показательно. Игорь Петрович, о ваших успехах мне Алексей Иванович уже немного рассказал, — Хрущёв переключил внимание на Иванова. — Расскажите теперь поподробнее.

— Мы разрабатываем свою программу коммунистического воспитания, опираясь на ранее отработанную методику «коллективных творческих дел», — ответил Иванов, (см. кн. 2 гл. 30) — Но мы воспользовались вашим советом, и обратили внимание на детские дома.

— Так-так, и что получилось? — живо заинтересовался Никита Сергеевич.

— Если честно, результаты превзошли все ожидания, — улыбнулся Иванов. — Сказалось, видимо, наличие более тесного коллектива из детей разных возрастов. Ну и, конечно, общая обделённость детдомовцев вниманием. Понимаете, ими впервые по-настоящему заинтересовались, предложили интересное дело. Казалось бы, всего-то ввели в детдоме ученическое самоуправление...

— Это как, по системе Макаренко? — уточнил Хрущёв.

— Не совсем. Макаренко работал в значительно более сложных условиях. У него и с материальным обеспечением было похуже, а главное — контингент... Несовершеннолетние преступники, — пояснил Иванов. — Нам немного попроще, мы работаем с обычными детьми, которым просто не повезло. Совсем трудные есть, конечно, но единицы. Наработки Макаренко, мы, безусловно, используем.

— И как, получается?

— Я сам не ожидал такой вспышки энтузиазма у детей. Вам бы, Никита Сергеич, с ними лично пообщаться. Никакой рассказ не передаёт полностью той атмосферы, того эмоционального подъёма...

— Лично, говорите... — Хрущёв задумался. — Григорий Трофимыч, что у меня на завтра назначено? ... Да хер с ним, что бы ни было — перенеси на другой день. Организуй мне на завтра поездку в Ленинград. Евгений Иваныч, Алексей Иваныч, поедете со мной?

— Конечно, я уже наслышан об этом опыте, — кивнул Афанасенко. — Давно хотелось самому посмотреть.

— Непременно, — ответил Аджубей. — Там действительно есть на что посмотреть, Никита Сергеич. У Игоря Петровича получилось создать настоящую коммуну в духе 20-х годов.

В Ленинград вылетели самолётом. Затем обкомовский ЗиС-110 привёз Хрущёва, Афанасенко, Аджубея, Иванова и встречавшего их 1-го секретаря Ленинградского обкома КПСС Спиридонова в детский дом.

Первое, что бросилось в глаза Никите Сергеевичу — идеальная чистота и по-настоящему радостные дети, очень нетипично для детского дома. Конечно, увидев большую чёрную машину и незнакомых людей явно начальственного вида, дети немного испугались и притихли. Но было видно, что детский дом очень непохож на другие подобные учреждения.

Но когда они узнали Хрущёва — всё же портреты лидеров государства видели все — первый испуг моментально сменился радостью. Дети восторженно загалдели, окружив Никиту Сергеевича плотным кольцом. Директор детдома и воспитатели с трудом сумели навести порядок.

Официальная встреча проходила в спортзале. Пионеры выстроились линейкой, с горнистами, выносом знамени и рапортом. Никита Сергеевич попросил побыстрее завершить торжественную часть. После того, что ему рассказал Иванов в самолёте, ему хотелось самому расспросить детей.

Поначалу разговор складывался непривычно. Хрущёв привык, что когда он говорит — все слушают, но дети об этом не знали. На любой вопрос отвечали одновременно несколько человек, вразнобой, беседа превращалась в сплошной гвалт.

— Тише, тише, — Никита Сергеевич поднял руки и попросил. — Ребята, давайте как-то по одному, и по порядку, а то я ничего не понимаю. Вот ты, тебя как звать? — он обратился к стоявшему рядом пареньку лет 13.

— Николай, — ответил парнишка.

— Расскажи, Николай, с чего всё началось? Ваши перемены к лучшему.

— Ну... — Николай замялся. — Мы книжку в библиотеке нашли. Называется — «Республика Шкид». Старая, ещё довоенная. Начали читать — очень интересно стало. А тут к нам приехал Игорь Петрович со своей системой КТД. Мы ему рассказали про эту книжку, а он нам предложил попробовать организовать такую коммуну. То есть, самим. Директор наш согласился на один месяц попробовать. Для начала. Сейчас уже 8 месяцев прошло.

— Так. И что дальше было?

— Дальше мы написали нашу Конституцию, — вставила слово стоящая рядом с Николаем девочка.

— Конституцию? — переспросил донельзя удивлённый Никита Сергеевич.

— Да. Взяли за основу Конституцию РСФСР и написали Конституцию нашего детдома. Потом, согласно Конституции, выбрали Верховный Совет и прочие органы власти. То есть от каждого класса по два депутата...

Из рассказа девочки Хрущёв понял, что дети воспроизвели схему государственного управления СССР в меньшем масштабе. Выбрали органы законодательной и исполнительной власти, и подчинялись их решениям.

— С ума сойти... Тебя как звать, милая?

— Ира.

— Это кто же, Ирочка, вам подсказал?

— Никто, мы сами... Надо же было с чего-то начать. А Конституция в библиотеке была.

Хрущёв посмотрел на торжествующего Иванова.

— Потрясающе... Игорь Петрович... Такого не ожидал. Вы говорили про самоуправление коммуны, но чтобы Конституция, Советы... Ребята, а аналог Коммунистической Партии у вас есть?

— Так пионерская организация же! И комсомол! — хором закричали несколько ребятишек.

— Они у нас вместо партии, — пояснил Николай. — В пионеры у нас не всех подряд принимают, только самых активистов, и чтобы учились хорошо.

— То есть, вы все решения по своей внутренней жизни принимаете через Советы депутатов трудящихся?

— Ну да! Только у нас Советы депутатов учащихся. Депутаты же знают, что нам нужно, они же здесь с нами живут. Мы им депутатские наказы пишем, как настоящим депутатам.

— Не все решения, только по текущим вопросам, — важно заметил Николай. — А если вопрос касается всех, то устраиваем общее обсуждение, и голосуют все.

— То есть, референдум?

— Э-э... ну... вроде того... — паренёк замялся, возможно, слово оказалось незнакомым. — Мы чаще говорим «общее обсуждение»

— Здорово! Это же прямая демократия в действии, — одобрил Хрущёв. — А голосования как проводите? Это же надо бюллетени готовить. Или вы всё открытым голосованием решаете?

— Текущие вопросы — открытым голосованием. — ответила Ира. — А если вопрос важный, пишем вопрос и варианты на доске, раздаем пустые листки, каждый сам пишет себе бюллетень, отмечает вариант, и сдаёт депутату класса. Это же почти как обычное тестирование, только бланк пишем сами.

— Вот так. Всё гениальное просто, — Никита Сергеевич был впечатлён. — Ты, наверное, сама — депутат?

— Да.

— А с какого возраста у вас депутатом стать можно?

— С семи лет. У младших школьников — Младший Совет, у нас — Старший. Решения принимает Старший Совет, но мнение Младшего учитывается. Совсем маленьких тоже приучаем решать проблемы вместе. Для них у нас наша собственная система образования — мы им помогаем уроки делать, заодно и сами повторяем пройденное. Мы вообще всё стараемся делать коллективно.

— Молодцы! Я только не пойму, когда вы при этом успеваете основную учебную программу осваивать? — спросил Хрущёв.

— А это много времени не занимает. Обсуждать можно и на переменах, голосовать — на классном часе или пока домашние задания делаем, — подсказал Николай.

— Конституцию и законы мы летом писали, — добавила Ира.

— Законы? У вас и законы есть?

— Как положено в нормальном государстве, — солидно ответил Николай. — Есть правила поведения, их дополнили, теперь они стали законами.

— И нарушители есть? Что с ними делаете?

— Куда ж без них? Бывают. Судим коллективом, если серьёзное что, и наказываем по закону. Вот, осенью играли в футбол, стекло разбили. Так тех, кто разбил, обязали новое стекло вставить. Стекло завхоз дал, а вставляли те самые, футболисты.

— М-да... Серьёзный подход. А депутаты у вас меняются?

— Будут меняться, — кивнула Ира. — Депутатский срок ввели один год, и больше двух сроков нельзя. Просто ещё времени мало прошло.

Шум вокруг усилился. Оглянувшись, Хрущёв заметил, что детей в спортзале заметно прибавилось. Часть вновь прибывших была не в пионерской форме, а в обычной школьной. Некоторые из них проталкивались поближе к гостям, явно хотели посмотреть вблизи на руководителей государства.

— Это откуда столько народу?

— У второй смены занятия кончились, — ответил Николай. — И они ещё наших друзей с собой привели, не каждый же день к нам Первый секретарь ЦК приезжает.

— Каких друзей?

— Так из школы! Мы же все в обычную школу ходим. Учимся вместе с детьми из обычных семей. И дружим с ними.

В этот момент Никита Сергеевич понял, что произошедшие изменения гораздо глубже, чем кажутся на первый взгляд. Он знал, что детдомовские дети редко вступают в нормальное общение с детьми из обычных семей. Сам факт проживания в детском доме накладывает свой отпечаток, чаще — негативный. А тут всё было иначе. Дети после школы спешили не домой, к родителям, а к друзьям в детский дом. Так не бывает. Что-то здесь было неправильно, точнее — не как всегда.

— То есть, вы дружите с ними, и они к вам в гости ходят?

— Не только в гости, вообще каждый день приходят, — ответил Николай.

— Тут у них интереснее, чем на улице! — добавил вихрастый парнишка, года на два помладше, судя по обычной школьной форме — не из детдома. — У них тут свои кружки по интересам, и праздники, и вообще весело.

— Как вы добились, что к вам в гости дети из семей ходят? — спросил Хрущёв.

— Мы подумали, что если про нашу коммуну никто не узнает, то и толку от неё не будет, — ответила Ира. — Поэтому устроили праздник, пригласили наших одноклассников. Сначала пришли не все, только несколько человек. Но им понравилось. Потом мы решили отметить день рождения нашей учительницы, тоже устроили праздник. В этот раз пришло уже больше. Потом стали организовывать кружки. Сначала авиамодельный, потом радио, потом судомодельный, для девочек — кружок вышивания, потом ещё переплётное дело, чтобы учебники ремонтировать, и фантастику из «Комсомольской правды» подшивать.

— Ир, девочки не только вышивать ходят, я в радиокружок хожу, — встряла в разговор ещё одна девочка. — И не я одна!

— Да, в радиокружке и девочки занимаются, вот, Оксана сама радиоприёмник сделала, — подтвердила Ира. — В эти кружки к нам одноклассники и ходят. Особенно те, кто близко живёт. До Дома пионеров от нас далеко.

— Вот это да! А кто эти кружки ведёт?

— Радиокружок ведёт дядя Миша... Михаил Петрович, то есть... Воспитатель наш. Он в армии радистом был.

Хрущёв и Афанасенко многозначительно переглянулись.

— А остальные мы сами ведём, кто постарше — учит младших, — добавил Николай. — Там несложно. Чего сложного — книги переплетать? Я сам научился, и малышню научил.

— Нет, вы только посмотрите... Невероятно, — удивился Никита Сергеевич. — Кстати, а вы знаете вот этого дяденьку? — он указал на Аджубея. — Он, между прочим, главный редактор «Комсомольской правды»...

— Сдал... — притворно сокрушённо произнёс в наступившей секундной тишине Аджубей, и широко улыбнулся.

В следующий момент его захлестнула орущая, прыгающая толпа детей. По долетающим обрывкам фраз Хрущёв понял, что печатаемую в «Комсомолке» литературную страничку фантастики здесь любят и ценят. (АИ)

Пользуясь тем, что внимание детей на некоторое время переключилось на зятя, Никита Сергеевич повернулся к Иванову:

— Ну, Игорь Петрович, нет слов! Молодец!

— Да что я, это всё сами дети. Вы посмотрите, это же бурлящий океан энергии. Если её грамотно направить, кое-в чём подсказать, она горы сметёт, — усмехнулся Иванов.

Через пару минут Хрущёв понял, что Аджубея надо спасать, иначе дочь рискует остаться без мужа, а он сам — без зятя. Он попросил Николая:

— А можете нам всё здесь показать?

— Конечно! А что именно?

— Всё. Вообще всё. Мне всё у вас интересно.

Его тут же взяли за обе руки и повели на экскурсию по детдому. Следом вели Афанасенко, Аджубея, Иванова и Спиридонова. Всех словно подхватила бело-синяя пионерская волна, украшенная, будто сполохами огня, алыми галстуками. Охрана следовала за ними, не вмешиваясь, но и не отставая ни на шаг.

Среди прочего, воспитанники детдома, или теперь уже правильнее сказать — коммуны, показали Хрущёву свою теплицу, зная, какое внимание уделяет Первый секретарь ЦК сельскому хозяйству и снабжению населения.

Теплица Никите Сергеевичу понравилась. Настолько понравилась, что он, похвалив детей за основательность подхода к решению вопросов, дал зарок самому себе: не дать ленинградской инициативе погибнуть под железной пятой партноменклатуры.

Через полчаса запыхавшегося Хрущёва приземлили в столовой и поили чаем со свежими, ещё тёплыми сдобными булочками.

— Кто булочки-то печёт? Повара?

— Нет, мы сами, — ответили две девочки постарше. — Повара хорошо готовят, но мы тоже хотим научиться. Они нас учат. Мы на все праздники угощение готовим сами.

— Молодцы! Очень здорово вы тут всё придумали, — похвалил Никита Сергеевич.

— Мы ещё и с другими детским домами связи поддерживаем, — сказал Николай. — Сначала переписывались, а потом стали ездить к ним по обмену. Наши активисты — к ним, а от них — к нам. Только мало где директора разрешают такие коммуны устраивать.

— Есть такая проблема, — подтвердил Иванов. — Опасаются директора, как бы чего не вышло. Не знают, как на это посмотрит РОНО, министерство, местные партийные органы...

Хрущёв перевёл взгляд на Спиридонова, потом на Афанасенко. Спиридонов явно ждал реакции Первого секретаря ЦК, он уже догадывался, что Никите Сергеевичу всё понравилось, но, как опытный аппаратчик, для верности решил дождаться явного подтверждения. Афанасенко тоже не спешил с выводами. Типичные управленцы, они привыкли держать нос по ветру, дожидаясь «одобряма» от высшего руководства.

— Да вы что! Товарищи! — Хрущёв решительно поднялся, не замечая, что держит в руке полуобкусанную булочку. — Иван Васильевич, вы куда смотрели?

— А?! Что?! — оторопел Спиридонов.

— У вас под носом зародилась не просто коммуна! Зародилась новая социальная общность! Человек коммунистический! Вы посмотрите на этих пацанов и девчонок — пока я в Кремле голову ломаю, как перейти к прямой демократии по всей стране, эти детишки уже к ней перешли, сами! — Никита Сергеевич вошёл в агитационный раж и выбросил вперёд руку с булочкой. — Их поддержать надо! Распространять их опыт по всей стране! Алексей Иваныч, вам поручение, — Хрущёв быстро опомнился и перешёл от агитации к конкретике. — Сделать этим ребятишкам рекламу на всю страну, как это на Западе говорят — «хорошую прессу». Иван Васильич, от вас требую оказывать этой коммуне и всем подобным партийную поддержку. Не прямое руководство, не опеку, а именно поддержку. Чтобы никто из чиновников их гнобить не смел. Евгений Иваныч, от вас — распоряжение по министерству и всем органам народного образования о поддержке инициативы ленинградцев, опять же, чтобы никто, никакое РОНО, никакие инспекторы организации коммун не мешали!

В горле пересохло, Хрущёв перевёл дух, откусил от булочки и запил остывающим чаем. Кто-то тут же поставил перед ним ещё стакан.

— Спасибо! Здесь, товарищи, рождается будущее! Вот эти пацаны и девчонки будут строить коммунизм и жить в нём! Это — наша надежда и опора. Мы своё отжили. До коммунизма мы не доживём. А они — могут! И если мы сейчас поддержим их и направим, именно они, или такие, как они, коммунизм и построят!

— Но пока, — он снова поднялся, — пока эта коммуна — первый робкий росток. Его надо защитить, прикрыть, чтобы наша бюрократическая машина, неуклюжая и неповоротливая, случайно его не затоптала. Вы поймите, ведь через пять-десять лет эти дети вырастут, придут на заводы, в научные институты, в лаборатории. Они будут определять будущее страны. Если они уже сейчас привыкли решать все проблемы сообща, общим собранием, советом, они и на свои рабочие места принесут эту коммунистическую культуру. И она пойдёт от каждого из них кольцами, как круги по воде! Чем больше их будет, тем быстрее страна врастёт в коммунизм!

Он снова сел. В столовой стояла мёртвая тишина. И вдруг она взорвалась аплодисментами.

— Ой... — Никита Сергеевич даже смутился. — Да вы что, ребята... Я это... вас хотел поддержать...

— Спасибо, Никита Сергеич, — поблагодарил Иванов. — Я надеялся на вашу поддержку. Даже не ожидал, что она будет такая... убедительная...

— Игорь Петрович, да то, что вы сделали — это невероятно! Я вот теперь думаю — как эту инициативу распространить по остальным детским домам и вообще по школам, — Хрущёв задумался. — Тут ведь, понимаете, какая штука, движение подобного рода хорошо именно тем, что идёт снизу, от самих детишек. Как только начнём его сверху насаждать — оно выродится в аналог пионерской организации. Нет, она сама по себе необходима, но у детей энтузиазм пропадёт, запал кончится!

— Быстро это всё равно не получится, — сказал Иванов. — Мы уже начали устанавливать связи с другими детскими домами по городу. Если нас сейчас поддержат — этот процесс пойдёт немного быстрее, но всё равно займёт время. Вот если бы у нас был какой-то совместный канал общения...

— Радио? — вдруг предложил Аджубей. — Есть же у нас «Пионерская зорька», так? Сейчас страна телефонизируется, прокладываются новые линии связи. Надо сделать передачу, не просто с дикторским текстом, а чтобы там в прямом эфире могли по телефону общаться дети из разных городов. Пусть общаться одновременно смогут единицы, зато услышат их миллионы. Поставить передачу ежедневно, в удобное время...

— Да, это можно, но только как первый шаг, — согласился Хрущёв. — Потому что радиостанция находится в Москве. То есть звонить будут в Москву. Со всей страны. Сеть нафиг ляжет. Да и дорого это. Дозвонятся только по городским телефонам из Москвы, ну, может, ещё из Ленинграда, из Подмосковья. Начать с этого можно, но надо развивать технологию прямого общения между коммунами в разных городах.

— Вот радио нам и нужно, — послышался детский голос.

Хрущёв повернулся на звук, и с удивлением узнал в говорившей ту девочку, что рассказывала про радиокружок.

— Оксана, так? Что ты имеешь в виду?

— Нам нужно радио. Не только передача, куда звонить надо, — уверенно предложила девочка. — Нам нужны радиостанции в каждой коммуне, с регистрацией, позывные, карта расположения всех коммун и список позывных, например, в «Пионерской правде», как приложение. Чтобы каждый мог поговорить с каждым, в любом городе.

— Это мысль... Радиолюбители у нас есть, их полно. Журнал «Радио» подключить, — поддержал девочку Аджубей. — Радиостанции нужны, конечно...

— Только детали. Радиостанции мы сами сделаем, это же так интересно! — сказала Оксана. — Тогда мы смогли бы обмениваться новостями, договариваться о встречах, назначать совместные мероприятия, например, летом выйти в турпоход из разных городов в одной области, и встретиться всем в одном месте, устроить праздник.

— Оксана дело говорит, — сказал Хрущёв. — Молодец, хорошо придумала. Такое общение может сплотить всё пионерское и комсомольское движение по всей стране.

— Даже если кто-то не знает, как сделать радиостанцию, может сначала просто слушать радиоприёмник, — продолжала девочка. — А те, кто знает, подскажут остальным.

— Нет, это действительно может получиться! — одобрил Никита Сергеевич. — Давайте попробуем. Насчёт радио я подключу ДОСААФ, они помогут с техническим обеспечением. Кстати, Игорь Петрович, составьте список всего, что вам для работы нужно, ну там, может, приборы какие, или наглядные пособия, и Ивану Васильевичу передайте. А я с него потом строго спрошу за выполнение каждого пункта.

— Никита Сергеич, нам так не надо, — вдруг сказал сидевший рядом с Хрущёвым Николай.

— То есть? Почему не надо?

— Если давать — то всем. Чтобы все школьники были в равных условиях. Вы же в каждую школу приехать не сможете. Лучше уж мы как-нибудь сами справимся.

Хрущёв оторопел. Такого ответственного отношения от 13-летнего мальчишки он не ожидал.

— Неожиданно... — произнёс он. — А ты, Николай, взрослее, чем кажешься... Я куда ни приеду, меня только просят везде — дай то, дай это... Ты первый, кто так сказал.

— Э-э... — Николай явно смутился. — Я это... просто сказал, что думал... Извините, может, что не так... Мы просто привыкли только на свои возможности полагаться.

— Да нет, всё правильно, — ответил Никита Сергеевич. — Удивился я просто. Первые секретари обкомов ходят следом и выпрашивают одно, другое... Выходит, школьники к делу относятся ответственнее, чем чиновники. Неладно что-то в датском королевстве...

Он посмотрел на часы.

— Ох, время-то как пролетело, и не заметил. Ну, ребята, порадовали вы меня. Спасибо вам!

Вскоре Председатель ЦК ДОСААФ Павел Алексеевич Белов получил указание всячески помогать организации радиосети между детскими коммунами. Их количество постепенно росло. Сначала в Ленинграде и Москве, затем в городах обеих областей, и дальше детское коммунарское движение начало распространяться по стране. Летом оно передавалось через пионерские лагеря, особенно крупные, вроде «Артека» и организованного в 1958 г «Орлёнка», где встречались и общались пионеры из разных городов.

Большую поддержку оказывала радиопередача «Пионерская зорька» и газеты «Комсомольская правда», «Ленинские искры» и «Пионерская правда».

Вернувшись в Москву, Хрущёв одним из первых поделился увиденным в ленинградской коммуне с зашедшим с очередными сводками Серовым.

— Представляешь, Иван Александрович, детдом, а дети там выглядят весёлыми и счастливыми. Никогда такого не видел.

— Так Макаренко тоже больших успехов добился, — напомнил Серов, — а ведь у него контингент был куда как сложнее — сплошь малолетние преступники. Этим бы коммунарам дать серьёзное, интересное дело, им бы это потом в жизни очень помогло.

— Я сам над этим всю дорогу думал, — ответил Хрущёв. — Крутится у меня одна мысль...

Эту свою мысль Никита Сергеевич «крутил» ещё несколько дней, пока она окончательно не оформилась. После чего он обсудил идею с руководством Главкосмоса.

Королёв в первый момент отнёсся к его идее слегка скептически, как к очередному отвлечению от основной работы. Но, по мере того, как Хрущёв рассказывал ему об успехах коммуны, Сергей Павлович проникся замыслом Первого секретаря и согласился поучаствовать. Тем более, что в плане Никиты Сергеевича основная роль отводилась институту космической биологии и медицины.

Академик Келдыш план поддержал. Не то чтобы горячо, но Мстислав Всеволодович, быстро взвесив все «за» и «против», решил, что для дела это может быть полезно. Андрей Владимирович Лебединский, директор ИКБМ, также согласился помочь. Институт уже вёл совместные исследовательские работы с ленинградским филиалом ВИЭМ и Военно-Медицинской Академией, дело шло к созданию ленинградского филиала ИКБМ, и затея Хрущёва могла ускорить процесс.

С настоящим энтузиазмом отнёсся к идее административный директор Главкосмоса Василий Михайлович Рябиков. Он взял на себя организационные хлопоты. Именно он предложил Хрущёву и Королёву совместно завизировать техническое задание на разработку.

В самом техзадании исполнитель обозначен не был. Для этого был составлен официальный договор субподряда. Согласование техзадания заняло остаток января, и весь февраль 1958 года, оказавшиеся и без того очень «горячими» для НИИ-88 и всего Главкосмоса. Королёв, разумеется, поворчал для порядка:

— Вот нахера затевать этот детский сад?

Но полчаса своего времени для детей выкроить согласился. Главный конструктор просто постеснялся признаться, что идея ему понравилась.

С момента образования коммуны количество отсылаемых и получаемых ею писем возросло в несколько раз. Писали дети из других детских домов, школ-интернатов и из обычных школ. Но большой, полноразмерный конверт 11-го формата выделялся среди общей кучи писем как круизный лайнер в окружении прогулочных яхт. Ещё более невероятным был поставленный на конверте канцелярский штамп «Главкосмос СССР». Конверт был адресован не директору детского дома, а «Коллективу детской Коммуны Юных Фрунзенцев». (Название реальное, хотя в реальной истории коммуна была организована не в детдоме http://www.kommunarstvo.ru/index.html?/istor/ist.html)

Секретарь всё же решила отдать необычное послание директору.

— Гм! — директор озадаченно вертел в руках солидный конверт. — Тут написано: «Коллективу»... Позовите кого-нибудь из депутатов старших классов, пусть сами открывают.

Через несколько минут в кабинет вошла Ира.

— Здравствуйте, Андрей Иваныч. Что-то случилось?

— Да тут вам необычное письмо пришло, — директор, уже сам порядком заинтригованный, отдал ей конверт. — Открывай, посмотрим, мне тоже интересно.

— Ой... Главкосмос?!!! — Ира ловко открыла конверт, вынула лист бумаги с круглой печатью. Пробежала глазами короткий текст.

— Нас на экскурсию приглашают! В Москву! В Институт космической биологии и медицины. И ещё... в какой-то НИИ-88... А это что?

— Гм... номерной НИИ? Можно посмотреть? — директор взял из рук девочки бланк письма и первым делом взглянул на подписи. — Ох... ни хрена ж себе! Ты только взгляни, кто приглашение подписал!

— Научный директор академик Келдыш М.В.... технический директор академик Королёв С.П... Административный директор генерал Рябиков В.М... — прочитала Ира. — Это что, большие начальники?

— Ну... как бы да... Интересно, что вы Хрущёву наговорили, если вас два академика и генерал на экскурсию приглашают?

В приглашении размер экскурсии был ограничен 30-ю участниками, дата назначена на период весенних каникул. Также было особо оговорено, как необходимое условие, хорошая успеваемость участников и интерес к биологии, возраст не менее 10 лет.

Участников отбирали по конкурсу. Желание побывать в таинственном НИИ, где работает сам Главный конструктор, было такое, что биологию за две недели выучили все, причём в полном объёме школьного курса. На единственный учебник биологии для 1 курса мединститута, случайно нашедшийся в библиотеке, записывались в очередь.

Совету депутатов выпала нелёгкая доля — отобрать из более чем сотни равных тридцать лучших. Сопровождать детей на экскурсию отправился лично Иванов.

— Я всё это затеял, мне, в случае чего, и отвечать, — пояснил Игорь Петрович.

С НИИ-88 и ИКБМ созвонились заранее по междугороднему телефону, контактные номера были указаны в письме. На Ленинградском вокзале детей встречал сопровождающий. На площади «трёх вокзалов» их ждал шикарный автобус ЗиС-127, он доставил экскурсантов куда-то далеко за город.

На въезде в НИИ детей пересчитали, спросили, не несут ли они с собой фотоаппараты. Тогда фотоаппарат был сродни предмету роскоши, само собой, фототехники не оказалось ни у кого. Экскурсанты поняли, насколько всё серьёзно, когда начальник первого отдела провёл с ними краткую беседу:

— Товарищи учащиеся! Предприятие у нас оборонное, поэтому показать вам мы можем далеко не всё. Маршрут экскурсии согласован с Комитетом государственной безопасности, список экспонатов — тоже. Прошу никого от группы не отставать, не теряться, за ограждения не заходить, экспонаты не трогать. В случае нарушений экскурсию придётся тут же прервать. Будь моя воля, если честно, я бы вас на порог не пустил. Но распорядился, говорят, лично товарищ Хрущёв. Поэтому не подводите своих друзей.

Следующие полтора часа дети из ленинградской коммуны запомнили на всю жизнь.

Пройдя по коридору, они вышли в огромный зал, застеклённые и закрашенные белой краской стены которого уходили высоко вверх. Посреди зала, на могучих стальных опорах была вывешена настоящая ракета. Вдоль стен на постаментах были расставлены прочие экспонаты. Ракета и стенды с экспонатами были огорожены цветными лентами, подвязанными к стойкам, отдельные части ракеты прикрыты чехлами из ткани — техника всё же была секретная и оборонная.

В течение следующего часа сопровождавший экскурсию инженер показал детям ракеты Р-5-3 и Р-7, а также резервные экземпляры «Спутника-1» и тяжёлого научного спутника (в реальной истории известен как «Спутник-3» ), рассказал об открытии радиационных поясов Земли, а также о суборбитальном полёте кота Леопольда.

— А где сейчас Леопольд? Нам его покажут? — спросили дети.

— Покажут. Леопольд сейчас живёт в Институте космической медицины, там и увидите его.

— А почему он там живёт? Он болеет?

— Нет, здоровёхонек. Изучают его, после полёта, и тренируют на космонавта.

— Ой! Он что, снова в космос полетит?

— Это пока не решено окончательно, но вероятность такая есть.

Дети расспрашивали своего гида, не замечая, что за ними уже несколько минут с улыбкой наблюдает ещё один человек, плотный, кряжистый, явно руководитель высокого ранга.

— Ну что, интересно? — спросил он. — Понравилось?

Дети обернулись на голос.

— Ой! Здравствуйте... Да, очень понравилось!

Портрет Королёва уже публиковался в газетах вскоре после запуска спутника (АИ), и дети его узнали. Они начали тихо переговариваться:

— Это же Королёв!

— Главный конструктор!

А потом, почти хором:

— Здравствуйте, Сергей Палыч!

— Узнали, значит. Ну, хорошо. А теперь расскажу, зачем мы вас пригласили, — сказал Королёв.

Дети затаили дыхание.

— Партия и правительство поставили перед нами важную задачу — построить постоянно действующую орбитальную станцию, отправить научно-разведывательную экспедицию на Марс и построить на Луне долговременную научно-производственную базу, — начал Сергей Павлович. — Для этого необходимо решить множество научных и технических проблем. Одна из них — получение в условиях космического полёта свежих овощей и фруктов, переработка выдыхаемого космонавтами углекислого газа и выработка кислорода. Мы, конечно, можем и будем удалять углекислый газ из воздуха и обогащать атмосферу кислородом химическим способом, но вот получать химически, например, свежие огурцы и помидоры пока невозможно.

— Товарищ Хрущёв рассказал мне про вашу теплицу, и предложил привлечь вашу коммуну к отработке этой задачи. То есть, Главкосмос СССР предлагает вам принять участие в научной работе по созданию космической оранжереи для орбитальной станции и будущего тяжёлого межпланетного корабля. Предупреждаю сразу — это не игра, а серьёзная научная работа. У вас будет свой научный руководитель, план работ, строгая отчётность. В общем, всё по-взрослому. Ну как? Возьмётесь?

Дети переглянулись. Дело было новое, и в то же время — знакомое. Теплица как теплица. Зато — в космосе. Ясно, что не сразу, сначала надо всё отработать на Земле. Но ведь как увлекательно, если твой труд в конце концов полетит на Марс!

— Возьмёмся, Сергей Палыч! Тем более — если с научным руководителем. Подскажут ведь, если что?

— Подскажут обязательно. Всему научат и всё покажут.

— А где будет исследование? В Москве?

— Нет, у вас в Ленинграде, — ответил Королёв. — Сейчас поедете в Институт космической биологии и медицины, там вам расскажут подробнее, и про уже ведущиеся работы, и про вашего куратора. Но сначала — прошу всех в столовую. Проголодались, наверное?

Продолжением экскурсии, после обеда, стало посещение ИКБМ. Андрей Владимирович Лебединский, сразу поддержавший идею, не только ради детей, но и по соображениям расширения своего НИИ, тоже приготовил для них небольшую тематическую экспедицию. Детям показали, как делаются ортопедические кресла для космического корабля, опытный образец космического скафандра, и несколько вариантов прорисовок «космической оранжереи» — от небольших установок для экспериментов в космических кораблях (нечто, подобное установке «Оазис-2» http://www.testpilot.ru/espace/bibl/tm/1974/04/oazis.html) до более серьёзного сооружения — масштабного макета оранжерейного модуля для будущей космической станции.

Но главное, о чём шла речь — экспериментальная отработка способов выращивания растений в замкнутом пространстве, с искусственным освещением, без грунта — на субстрате из керамических шариков или вермикулита, использование капельного орошения, отработка технологий замкнутого цикла переработки органических отходов в условиях космической станции.

Лебединский пригласил в качестве научного руководителя для детей из ленинградской коммуны профессора из Петергофского Биологического института при ЛГУ Владимира Алексеевича Чеснокова, (подробнее о В.А. Чеснокове см. http://www.spbumag.nw.ru/2006/01/23.shtml), который в это время активно разрабатывал технологии гидропоники. (Раствор В.А. Чеснокова и Е.Н. Базыриной, разработанный в 1937 году, до сих пор является классическим и одним из наиболее используемых в гидропонике, а по исследованиям 1957-1960 гг написана книга «Выращивание растений без почвы» http://www.pochva.com/?content=3&book_id=0510, ставшая библией всех, кто увлекается гидропоникой)

Между ИКБМ и коммуной был подписан официальный договор на проведение исследовательских работ. Пока «космические оранжереи» ещё только проектировались, и речь шла об отработке процессов выращивания растений, которые потом будут в этих оранжереях использоваться.

Результаты исследований Владимира Алексеевича Чеснокова были к этому моменту уже достаточно плотно задействованы в развёрнутой с подачи Хрущёва программе строительства теплиц. На Кольском полуострове и на Урале уже велась промышленная добыча вермикулита, разрабатывались электрические печи для его обжига.

Профессор Чесноков уже получил «для осмысления» информацию о системах капельного орошения, и фотографии овощеводческих хозяйств в пустыне, где подобная технология якобы использовалась. На все вопросы профессора:

— Где это и можно ли посмотреть своими глазами? — сотрудник фельдъегерской службы, под расписку передавший ему пакет с фотографиями, лишь развёл руками:

— Я всего лишь курьер. Моё дело — передать письмо.

Вряд ли Владимир Алексеевич поверил бы, что фотографии, которые он смотрел в 1956 году, были сделаны в 2011-м в пустыне Негев. (Из жизни израильских колхозников, пардон, кибуцников http://puerrtto.livejournal.com/693073.html)

Первые же опыты с капельным орошением натолкнули профессора на мысль, что подобные же овощеводческие фермы можно организовать в советской Средней Азии.

Хрущёв, получив информацию об экологическом состоянии Аральского региона в будущем, еще в 1954-м году предложил пересмотреть проект Каракумского канала.

Он предложил учёным ещё раз просчитать все последствия, с учётом возможного обмеления Арала и разноса солёного песка с обнажившихся солончаков по всей Средней Азии. Он также обратил внимание учёных на большие потери воды от испарения и впитывания в незащищённый грунт.

Проблема засоления почв, с учётом негативного опыта на целине, была осознана относительно быстро и признана достаточно серьёзной. С другой стороны, стране требовался хлопок для производства тканей и порохов. Главный Туркменский канал, строительство которого было остановлено 25 марта 1953 по предложению Берии (https://ru.wikipedia.org/wiki/Главный_Туркменский_канал) проблему орошения туркменских пустынь не решал, т. к. проходил с востока на запад, от Саракамышского озера к Каспию, и большая часть юга республики оставалась без орошения. К тому же он также предусматривал снижение уровня воды в Арале.

Чтобы не губить Аральское море из-за снижения дебита впадающей в него Амударьи — воду реки элементарно разбирают для полива полей, также она испаряется в Зейдском и Хаузханском водохранилищах — Хрущёв предложил довести строительство Каракумского канала только до Мары и на этом остановиться, заполнение водохранилищ — отменить.

(Первая очередь канала, Амударья — Мургаб длиной 400 км была построена в 1959. Расход воды составил 130 куб.м./с. Введение её в строй позволило довести площадь орошаемых земель до 100 тысяч га.

Вторая очередь канала, Мары — Теджен длиной 138 км завершена в 1960. На этом отрезке построено Хаузханское водохранилище ёмкостью более 875 млн. куб. м. Расход воды составил 200 куб.м./с. Это позволило оросить в Тедженском оазисе свыше 70 тысяч га, а также улучшить водообеспеченность ещё 30 тысяч га уже орошавшихся земель.

Третья очередь канала, Теджен — Ашхабад длиной 260 км завершена в 1962. Расход воды составил 320 куб.м./с. Ввод третьей очереди позволил дополнительно оросить около 100 тысяч га. При этом с 1963 г. отмечено быстрое обмеление Арала. Исходя из этого, можно предположить, что расход воды на орошение в пределах 150-200 куб.м./с допустим. В то же время оазис Мары имеет важное стратегическое значение.)

Если Главный Туркменский канал изначально задумывался как судоходный, с дорогостоящими комплексами плотин и шлюзов, то Каракумский канал Хрущёв изначально предложил сделать только оросительным. По его заданию было проведено численное моделирование процессов водоразбора и испарения воды со всего зеркала канала, Амударьи, предложенных по проекту водохранилищ и Аральского моря. (АИ)

На основе результатов моделирования было предложено водохранилища не строить, канал сделать более узким и глубоким, чтобы исключить потери воды от впитывания в грунт, защитить дно и боковые стенки канала водонепроницаемым слоем.

За счёт сокращения длины канала даже с защитой дна удалось уложиться в исходный бюджет. Строительство велось так же, как строился Ферганский канал — народным методом, с привлечением местных колхозников. Но было и существенное отличие.

Вдоль трассы канала были построены несколько мини-заводов, выпускавших из местных ресурсов керамическую плитку. После окончания строительства канала их переориентировали на выпуск обычного кафеля и черепицы.

Дно и стенки канала на свежевырытом участке сразу же покрывали глиняным раствором. Пока раствор не затвердел, на нём укрепляли керамические плитки, сделанные из той же глины. Горячее туркменское солнце быстро высушивало конструкцию. Швы промазывали битумом. (АИ) Работа была большая, но местное население знало, что канал строится для их водоснабжения. Туркмены умеют ценить воду — старые аксакалы умывались так, что с рук на землю вода почти не капала. (как умывались тогда в Туркмении — см. здесь http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/2541/) Поэтому к строительству отнеслись ответственно.

Для уменьшения испарения воды с зеркала канала, вдоль него высадили тысячи фруктовых деревьев. (Одновременно — и тень и фрукты) Само собой, вдоль канала, на некотором удалении, построили шоссе.

В результате потери воды от впитывания в грунт были сведены к минимуму, потери от испарения существенно уменьшены. Значительно больше воды оставалось для целевой задачи — орошения полей. Да, климат остался в целом таким же засушливым, как и раньше, ведь больших водохранилищ не заполняли. Зато сток Амударьи в Аральское море уменьшился незначительно.

Для компенсации воды, забираемой на орошение, а также чтобы увеличить её количество для полива, главным образом, в Узбекистане и Таджикистане был начат проект по строительству водоулавливателей для воды, стекающей с гор. Талую воду собирали в небольшие водохранилища, откуда она потом по трубам или асфальтированным либо бетонированным арыкам разводилась на поля либо сливалась в Амударью — несколько позднее, когда трубопровод дотянули до реки.

Был также опробован ещё один, даже более доступный для местного населения проект по сбору воды из атмосферы. В «документах 2012», в разделе «Сельское хозяйство», нашлась статья, где рассказывалось о способе сбора атмосферной влаги в Перу.

Использовалась ночная конденсация воды на полимерной сетке, с последующим стеканием в водосборник. (Как собирают воду в Перу http://nlo-mir.ru/palnetazemla/27155-voda-iz-vozduha-proverennyj-vekami-metod-8-foto.html) В континентальном климате Средней Азии разница дневных и ночных температур весьма велика, хотя и воздух более сухой. Однако результат ожиданий не оправдал.

Зато удачно заработал другой проект — сбор талой воды, стекающей весной с горных склонов. Для этого на склонах копали неглубокие — на глубину штыка лопаты, канавки, в которые затем укладывались керамические или бетонные желоба. Такие водостоки прокладывались по склонам, опутывая их сплошной сетью. Собранная вода стекала самотёком под уклон и собиралась в ёмкости-водоуловители.

Их устанавливали на склонах гор и холмов, сначала вблизи селений, а затем — забираясь всё дальше в горы, соединяя водосборники друг с другом сотнями километров шлангов.

Из водосборников вода по трубам подавалась на раздаточные станции, откуда уже шлангами раздавалась на поля и на грядки с овощами. Сами грядки укрывали от солнца мелкоячеистой сеткой. (примерно так http://puerrtto.livejournal.com/693073.html)

Проект был рассчитан на три пятилетки, и по завершении должен был охватить большинство населённых горных районов Средней Азии. Более того, сбор талой воды позволял обживать и те районы, которые ранее считались бесперспективными из-за отсутствия её источников. «Главным толкачом» проекта Хрущёв назначил 1-го секретаря ЦК компартии Узбекистана Нуритдина Акрамовича Мухитдинова. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Мухитдинов_Нуритдин_Акрамович)

Проектам мелиорации Средней Азии Хрущёв придавал большое значение. Прежде всего, это был хороший способ занять полезным делом местное население. При этом вовлекались в сельскохозяйственный оборот сотни тысяч гектаров ранее бесплодной земли. Увеличивался урожай овощей, созревающих уже поздней весной, а не в конце лета, следовательно, улучшалось снабжение населения.

Первые результаты Хрущёв с гордостью демонстрировал лидерам ВЭС, собравшимся на очередную сессию Координационного Совета. Если для европейцев этот проект большого интереса не представлял, то Неру, Чжоу Эньлай проявили к нему живейшее внимание. И в Индии, и в Китае горно-пустынных мест достаточно. Отрабатываемые в СССР технологии в этих странах пришлись весьма к месту. Неру по этому поводу сказал:

— Как видите, наша ставка на СССР, как на технологический локомотив нашего союза, оказалась более чем правильной.

Был и ещё один резон, о котором Никита Сергеевич пока не говорил никому, кроме Келдыша и Королёва.

И успешно реализуемый в Южной России и Казахстане большой план преобразования природы, который по привычке ещё называли сталинским, (АИ) и общий гигантский проект развития сельского хозяйства Среднеазиатских республик с помощью систем капельного орошения Хрущёв рассматривал прежде всего как испытательный полигон для отработки технологий второго этапа ещё более амбициозного проекта. О нём он на совещаниях Президиума ЦК и НТС СССР пока молчал, лишь предложив специалистам Главкосмоса предварительно оценить возможные варианты.

Хрущёв, анализируя по «документам 2012» тенденции развития мировой экономики в целом, видел, что население планеты будет неуклонно расти, климат рано или поздно начнёт меняться не в лучшую сторону, и даже освоенных благодаря капельному орошению земных пустынь может, в итоге, оказаться недостаточно.

Собрав «малый НТС» в составе Курчатова, Королёва и Келдыша, Никита Сергеевич, как обычно, с точным подбором цифр и графиков изложил свои доводы, а затем сказал:

— Вы, товарищи, не подумайте, что Первый секретарь на старости лет впал в это самое... как там его... мальтузианство, вот! Но, помимо роста населения планеты, нам необходимо учитывать ещё массу возможных неприятностей. Прежде всего — последствия возможной ядерной войны. Также, сами понимаете, могут быть и другие катастрофы — эпидемии, массовые выбросы радиоактивных и отравляющих веществ при техногенных катастрофах, извержения вулканов, падение крупного астероида, наконец! Выход, товарищи, мне представляется один. Мы должны отработать технологии, чтобы затем, когда придёт время, советский народ мог терраформировать Марс.

— Понятно, что будет это уже не при нашей жизни, на наш век хватит и земных пустынь, — подчеркнул Хрущёв, — но задумываться о будущем наших детей и внуков пора уже сегодня.

Академики уже привыкли к неожиданным и грандиозным идеям, которые время от времени выдавал «на-гора» Первый секретарь ЦК, но тут даже они несколько минут молчали, пытаясь осмыслить масштаб предлагаемого проекта.

— Это, Никита Сергеич, пожалуй, для пра-правнуков наших проект, — заметил, наконец, первым пришедший в себя Королёв. — Такой объём грузов даже на низкую орбиту мы ещё не скоро потянем. Да и проблем там, помимо объёма грузов — море.

— Там, Никита Сергеич, сначала надо решить проблему восстановления магнитного поля планеты, потом восстановить пригодную для дыхания атмосферу, — добавил Келдыш. — И только после этого думать о способах восстановления биосферы. Кроме того, мы ещё достоверно не знаем, есть ли на Марсе хоть какая-то вода, пусть даже как лёд.

— Это понятно, — кивнул Хрущёв. — Но делать это нам рано или поздно всё равно придётся. Тем более, что большинство технологий восстановления биосферы мы можем не только отработать, но и успешно применять на Земле, для использования в имеющихся пустынных районах. Наша задача — во всех отраслях науки и техники искать и развивать технологии двойного назначения, которые могут быть применены и в народном хозяйстве, и в военной, либо космической области. Эти исследования, будучи проведены сейчас, дадут народно-хозяйственную отдачу уже сегодня-завтра. Над технологиями восстановления биосферы будем работать, а вот насчёт магнитного поля и атмосферы пока ещё придётся подумать.

— Над этими задачами, боюсь, ещё и нашим внукам-правнукам придётся подумать, — усмехнулся в бороду Курчатов. — Но задача куда как интересная. Подумаем.

2. Электроника как ключ от будущего.

К оглавлению

Ещё с 1957 года шла активная подготовка к двум событиям, обещавшим стать ключевыми в 1958-м — ожидаемой высадке американской морской пехоты в Ливане и Всемирной выставке в Брюсселе. Выставка должна была начаться в апреле, и продолжаться около полугода. Это была мировая витрина технологических достижений, и СССР собирался сделать на ней ещё одну серьёзную заявку на ведущую роль в мире.

В рамках подготовки к выставке Хрущёв контролировал положение дел во многих отраслях народного хозяйства. Одной из важнейших было станкостроение. Задачу создания полноценных станков с программным управлением начали решать задолго до получения информации из 2012 года, и уже добились определённых успехов.

Станкостроители с гордостью продемонстрировали Первому секретарю ЦК фрезерный станок с аналоговым программным управлением, сделанный на Горьковском станкостроительном заводе, и токарный станок, также с программным управлением, построенный в Экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков (ЭНИМС — http://советские-заводы.рф/machine-tool-industry/enims.html). В этих станках ещё не было полноценного программного управления от ЭВМ, зато они были «обучаемы».

Кроме того, на фрезерном станке с ПУ уже использовались шаговые электродвигатели советской разработки (Источник — http://electrik.info/main/fakty/197-shagovye-dvigateli.html)

«Программа» обработки задавалась движениями рабочего при изготовлении первой детали из партии. Движения считывались сельсинами и записывались на магнитную ленту. При обработке последующих деталей станок повторял записанные на ленту движения. (Оба этих станка получили «Гран-при» в своём классе на Брюссельской выставке).

Это было большое достижение в сравнении с обычными тогда копировальными станками и кулачковыми автоматами. У автоматов программно-копировальное устройство выполняло одновременно функции силовой направляющей, и постепенно изнашивалось в процессе работы, что весьма плохо сказывалось на точности обработки деталей — первая и последняя детали в партии, изготовленной на кулачковом или копировальном автомате, могли существенно различаться в допусках. Изготовление копиров и кулачков было дорого, и занимало много времени. «Обучаемые» станки были свободны от этих недостатков.

Воодушевлённый увиденным, Хрущёв заказал в Информационно-аналитическом центре подборку сведений по станкам с ЧПУ, чтобы самому быть в курсе и наметить дальнейшие пути развития отрасли. Этим вопросом он занимался уже не в первый раз. По его заданию КБ-2 Староса и Берга с конца 1956 года уже разрабатывали малогабаритную ЭВМ, в том числе — для управления станками.

Он также проконсультировался с Серовым, чтобы сравнить ситуацию со станками с ЧПУ в СССР и ведущих западных странах.

— Самый первый станок с программным управлением — ткацкий, сделал ещё в 1801 году Жозеф Мари Жаккард. Станок уже тогда управлялся с помощью двоичного кода на перфокартах.— доложил Иван Александрович. — Современные станки с програмным управлением в США начали разрабатывать в 1949 году. Они предназначались для обработки сложных деталей авиационной техники, прежде всего — пропеллеров. Первый станок был сделан в 1952-м году, управлялся с помощью перфоленты, был очень сложным.

— В 1954-м корпорация Bendix сделала первое серийное командное устройство ЧПУ для оснащения им обычных станков. Предприниматели восприняли это новшество очень настороженно, и закупать эти приставки не спешат. В 1955 году Министерство обороны США вынуждено было на свои средства изготовить 120 станков с ЧПУ, чтобы передать их в аренду частным компаниям.

— То есть, на данный момент можно сказать, что наше отставание от США в этом вопросе не так уж велико? — спросил Хрущёв.

— Отставание на данный момент есть, но минимальное, — подтвердил Серов. — Если поднажмём — сможем и опередить.

На совещание НТС СССР, посвящённое направлениям дальнейшего развития станкостроения, Никита Сергеевич пригласил, как обычно, ведущих учёных и конструкторов-разработчиков, а также министров: станкостроительной и инструментальной промышленности — Анатолия Ивановича Костоусова, министра радиопрома Валерия Дмитриевича Калмыкова, и министра электронной промышленности Александра Ивановича Шокина, и плановиков — Байбакова и Сабурова, которые руководили развитием промышленности и народного хозяйства в целом.

Сначала Хрущёв заслушал короткие доклады о положении дел, затем поделился своими соображениями:

— Из того, что я видел своими глазами, и из ваших докладов, — сказал Никита Сергеевич, — следует очевидный вывод: будущее за станками-автоматами для выпуска массовой и крупносерийной продукции, и за станками с ЧПУ, которые постепенно заменят обычные универсальные станки в мелкосерийном и единичном производстве.

— Но тут есть один, пока неочевидный подводный камень, — предупредил Хрущёв. — Когда на автоматических линиях производятся изделия массового производства, универсальные, относительно простые и применяемые очень широко, например, болты или патроны — это оправданно. Но если делать автоматические линии для выпуска более сложных изделий, то при переходе к новой модели такую линию будет проще выбросить, чем переналадить. А стоит она очень дорого. Вот в Англии один завод был оснащен узко специализированными машинами, автоматически выпускал дешевые четырёхламповые радиоприемники. Когда спрос на эти приемники прекратился, завод пришлось закрыть. (отсюда http://zhurnalko.net/=nauka-i-tehnika/tehnika-molodezhi/1956-09 — num23)

— Само собой, выбрасывать дорогостоящее, высокопроизводительное оборудование у нас никто не будет. Будут продолжать его эксплуатировать до полной амортизации, выпуская уже устаревшую продукцию, которая не пользуется спросом и не конкурентоспособна на внешнем рынке. Вот и выходит, что в долгосрочной перспективе широкое распространение высокопроизводительных узкоспециализированных автоматических линий — путь тупиковый, так как ведёт к нарастающему технологическому отставанию страны. Хотя сами эти линии — настоящий шедевр технологической мысли. Парадокс? Или незамеченная ранее закономерность?

По реакции собравшихся, он увидел, что министры и академики призадумались.

— Тут, Никита Сергеич, сказываются очень большие размеры страны и огромный неудовлетворённый спрос, — заметил Николай Константинович Байбаков. — У нас сейчас потребности в товарах народного потребления столь велики, что можно годами и десятилетиями производить одни и те же модели, скажем, бытовой техники, и их всё равно брать будут.

— Вот это и плохо, — согласился Хрущёв. — Но выход есть. Те самые станки с ЧПУ, позволяющие поднять производительность труда в несколько раз, но при этом легко переналаживаемые с одного вида продукции на другой. С такими станками быстрое освоение новых моделей продукции не составляет проблемы. Этим путём сейчас идут на Западе. Придётся идти и нам, чтобы не отставать.

— Мы над этим работаем, — сказал Костоусов. — Но тут нас пока сдерживает сложность и дороговизна электроники.

— В этом плане у нас наметился неплохой прогресс, — сообщил Шокин. — Мы перешли на производство более простой в изготовлении памяти. Она похожа на используемую сейчас твистор-память, но вместо наматывания ленты из пермаллоя, мы теперь наносим магнитный слой на проволоку электрохимическим способом. Получается дешевле. (http://vipclubmn.org/Articles/PlatedWire.pdf) Также успехи с освоением технологий фотолитографии позволили начать производство ещё одного типа памяти — тонкоплёночной. (Описание http://ed-thelen.org/comp-hist/navy-thin-film-memory-desc.html, фото http://vipclubmn.org/images/MemoryFilmPlane.jpg). — Александр Иванович достал образец платы памяти и с гордостью продемонстрировал Хрущёву и всем присутствующим.

— Отлично! — Никита Сергеевич явно был доволен.

— Ну и, соответственно, удалось увеличить количество элементов на одном кристалле со 128 до 256 для нерегулярных схем, и гораздо более значительно, до 1024 элементов для регулярных, вроде микросхем памяти, — доложил Шокин. — Регулярная схема имеет в 5-10 раз большую плотность размещения транзисторов, чем в логических схемах, где относительно мало повторяющихся элементов. Пока такая память выпускается в лабораторных условиях, она ещё слишком дорогая и малоёмкая.

— 1024? Ого! Впечатляющий прогресс, — одобрил Хрущёв. — Это как вам удалось на такие цифры выйти? Вроде как по закону Мура должно быть удвоение раз в два года?

— Закон Мура — это не закон в полном смысле слова, а, скорее, эмпирическое наблюдение. — ответил Старос. — Пока количество элементов на кристалле невелико, а техпроцесс не дошёл до нанометров, это количество элементов растёт по экспоненте, особенно на регулярных структурах, вроде памяти.

(в течение 60-х гг. улучшения литографии позволяли увеличивать число транзисторов экспоненциальными темпами. http://www.ixbt.com/cpu/microelectronics.shtml)

— У нас в Зеленограде запущена технологическая линия по выращиванию кристаллов кремния диаметром до 100 миллиметров. Сейчас пытаемся увеличить диаметр выращиваемых кристаллов до 150 миллиметров. Производство очень энергоёмкое, — рассказал сидящий напротив Шокина Берг. — Также мы сделали машину для автоматизированного проецирования фотошаблонов на заготовку микросхемы, так называемый степпер. Пока он существует в нескольких опытных экземплярах, но сейчас готовится его малосерийное производство.

— Кстати, к нам в Зеленоград приезжал товарищ Мазуров, осматривал производство, очень интересовался перспективами и предлагал создать ещё один центр электронной промышленности в Белоруссии. Вот, есть идея наладить там выпуск степперов и фотоповторителей.

— Идею поддерживаю. С Мазуровым вопрос проработайте, я проведу через Президиум и Совет Министров. М-да... До полноценной и массовой полупроводниковой памяти всё равно ещё как до Луны... — со вздохом проворчал Хрущёв.

— Доберёмся и до полупроводниковой, Никита Сергеич, — заверил Берг. — Зато теперь АЛУ станут ещё немного дешевле и проще в сборке. Мы, используя полученную нами от компетентных органов информацию, внедрили две очень важных разработки. Это — транзистор-транзисторная логика и замена алюминиевого затвора в транзисторах на поликремниевый. Есть такая технология, описанная в документах, как симметричное спаривание p— и n-канальных МОП-транзисторов. Она уменьшает потребление энергии при простое, когда транзисторы не переключаются в миллион раз. В документах такая логика называется «комплементарная структура МОП» (КМОП). Вот на этой технологии и основаны разрабатываемые нами микросхемы памяти.

(TTL, в реальной истории появилась в 1963 г. Использование поликремниевого затвора началось с 1968 г и явилось важнейшим прорывом в технологии, позволившим кардинально улучшить стабильность характеристик электронных компонентов http://www.ixbt.com/cpu/microelectronics.shtml)

— Здесь, Никита Сергеич, ещё и работает наша плановая экономика, — пояснил Шокин. — На западе, создавая новый продукт, ждут его коммерческой отдачи. Поэтому они ещё долго будут сидеть на кристаллах диаметром 25-38 миллиметров. А мы, зная тенденции развития, ушли сразу на кристаллы большего диаметра, 100 миллиметров, дальше будет 150. (Когда массовое производство ИС стало исчисляться уже миллионами, оказалось, что с применением пластин большего диаметра себестоимость чипов падает, а массовость растёт — и в 1964 г. введены 25 мм пластины, а через 2 года — на 38 мм. http://www.ixbt.com/cpu/microelectronics.shtml)

— У нас в плане забито увеличение количества элементов, финансирование идёт государственное, и мы этот план выполняем, коммерческой отдачи нам на текущем этапе ждать не надо. Мы все вложенные затраты отбиваем за счёт экономии средств на содержании и обслуживании тех ЭВМ, в которых заменяем устаревшую элементную базу на новую. Тем более, что новые микросборки уже пошли в производство гражданской продукции — радиоприёмников, телевизоров, проигрывателей. Тем более, что полупроводниковая память в серийном производстве будет дешевле памяти на ферритовых кольцах

Шокин достал и показал Хрущёву небольшой транзисторный приёмник. Сняв заднюю стенку, он с гордостью продемонстрировал вместо привычных радиоламп и кондовых советских диодов первых серий аккуратную плату с распаянными на ней прямоугольниками микросборок и новыми, меньшего размера, дискретными элементами.

— Вот. Наша последняя разработка. Уже в продаже, — Александр Иванович не смог удержаться от довольной улыбки.

— Вот это хорошо! Вот это порадовали! — Хрущёв, одобрительно приговаривая, вертел в руках приёмник, рассматривая плату.

— Этот приёмник сделан на элементах предыдущего поколения, но зато они выпускаются серийно. А самое главное — в КБ-2 под руководством товарища Берга собрали опытный образец первого модуля минифабрики для производства микросхем, — порадовал Первого секретаря Шокин. — И на подходе ещё несколько модулей.

— Мы рассчитываем, что к концу этого года первая опытная минифабрика в Зеленограде начнёт работать, — подсказал Берг. — Тогда мы сможем значительно быстрее делать небольшие партии микросборок, и, надеюсь, увеличим выход годных, за счёт того, что в боксах минифабрики поддерживать чистую атмосферу гораздо проще.

— Нам очень помогли атомщики, — добавил Старос, — поделились своими разработками манипуляторов для атомных электростанций. У них, конечно, масштабы побольше, но нам всё не с нуля начинать пришлось. Многие детали манипуляторов попросту уменьшили до нужного нам масштаба, и применили в конструкции минифабрики.

— А что там этими манипуляторами делается? — уточнил Хрущёв.

— Полуфабрикаты микросборок передаются из одного модуля в другой и устанавливаются на технологическую позицию, — пояснил Берг. — Линия должна работать полностью автоматически, чтобы не вносить лишних загрязнений от контакта с человеком. Каждый технологический модуль оснащается входным и выходным шлюзами с микроманипуляторами.

— Когда заработает в полном объёме хотя бы одна минифабрика, — добавил Шокин, — мы сможем заметно быстрее совершенствовать микросборки, ведь производственный цикл на минифабрике будет занимать не месяцы, а дни.

— Если позволите, я после совещания отниму пять минут вашего времени, — сказал Лебедев. — У нас по теме электроники для станков появились интересные наработки.

— Да, да, — добавил Калмыков. — Вам, Никита Сергеич, хорошо бы побывать во Фрязинском НИИ-160, у нас как раз есть, что вам показать.

— Это хорошо, — одобрил Никита Сергеевич. — Обязательно у вас побываю. Мне Владимир Иванович, — он кивнул на Главного конструктора ЭНИМС академика Владимира Ивановича Дикушина (http://www.bmstu.ru/scholars/dikushin_v_i), — показывал свои разработки, в том числе — станки с программным управлением на этих... как их...

— На сельсинах, — подсказал Дикушин. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Сельсин)

— Вот! Именно. Спасибо, — поблагодарил Хрущёв. — У такого станка, конечно, есть недостатки. Точность невысокая, а главное — станок нуждается в «обучении». Первую деталь должен сделать на нём вручную токарь высокой квалификации, чтобы станок записал на магнитную ленту его движения, для последующего воспроизведения. Соответственно, если одни и те же детали производятся, скажем, на разных заводах, они будут получаться немного разными и по точности, и по себестоимости, ведь «обучать» станки в разных городах будут разные рабочие. У каждого свои приёмы работы, своя скорость, и своя точность соблюдения допусков.

— Есть такая проблема, — согласился Дикушин. — Мы сейчас над ней работаем совместно с товарищами из ЛИТМО и Зеленограда (АИ)

— На основе полученной от компетентных товарищей информации были разработаны оптические датчики-преобразователи угла поворота в цифровой код (https://ru.wikipedia.org/wiki/Энкодер), — добавил Валерий Дмитриевич Калмыков. — В Зеленограде товарищи Старос и Берг сделали электронный модуль для считывания сигнала с этих датчиков.

— Нас моряки просили сделать им преобразователь сигнала «угол-код», для ввода стрельбовых данных в торпеды, — пояснил Старос. (В КБ-2 с 1956 г. занимались созданием преобразователей «угол-код» КПВК-11 и КПВК-13 одновременно с разработкой макетного образца мини-ЭВМ УМ-1. М. Гальперин. «Прыжок кита» http://memoclub.ru/2014/07/4-pervyiy-um/) Мы им предлагали сразу сделать электронный ввод, но они попросили сделать устройство и для механического шпиндельного ввода тоже, чтобы использовать его с уже имеющимися торпедами.

— Преобразователи такие мы сделали, а тут на нас вышли с этим оптическим энкодером. Мы немного подумали, модифицировали существующие схемы... Получилось очень точное и недорогое оптико-электронное устройство. Теперь вот Владимир Иванович на его основе собирается свой станок модернизировать.

— Эк у вас лихо всё закрутилось, товарищи, — улыбнулся Хрущёв. — Одна разработка цепляет другую, другая — третью... Молодцы, так и надо! Я, собственно, что спросить-то хотел. Вот, допустим, токарь на станке Владимира Иваныча своими движениями программу на магнитную ленту записал. А можно ли информацию с этой ленты считать в ЭВМ и в машине проанализировать?

— Можно, конечно, — подтвердил академик Лебедев. — Это получится оцифровка аналогового сигнала. Потом можно написать программу, которая будет оцифрованный сигнал «разбирать» на составляющие и анализировать. Таким образом, можно получить в виде цифр, скажем, скорости подачи, скорости вращения заготовки, перемещения суппорта на каждой операции...

— Вот! Это-то мне и было нужно! — сказал Хрущёв. — Если сигнал с ленты ЭВМ считать и проанализировать может, значит, она сможет его и обратно записать.

— Можно даже проще сделать — писать перемещения на перфоленту, сразу в оцифрованном виде, — предложил Старос.

— Да, и так можно, — подтвердил Дикушин. — Мы взяли магнитную ленту, потому что её в магазине радиотоваров купить можно, и с АЦП возиться не надо...

— Это уже детали, — продолжил Никита Сергеевич. — Важно другое. Первое. Технолог может считанную с ленты запись просмотреть, проанализировать, найти возможные ошибки токаря, минимизировать задержки, а где-то, скажем, наоборот, чуть скорректировать подачу, чтобы, например, уменьшить износ инструмента или получить меньшую шероховатость...

— Второе. Эту же запись можно в откорректированном виде записать на другую ленту, отправить на другой завод, а то и вовсе передать на другой конец страны по проводам или радиорелейной связи. Так? — уточнил Хрущёв и продолжил. — Получается сетевая структура. Такая же, как мы сейчас формируем в Госплане и в ПВО. Причём она может работать по тем же линиям связи, которые у нас сейчас строятся.

Конструкторы и министры явно не рассматривали в своих планах подобного поворота событий.

— Гм... — академик Дикушин уважительно взглянул на Первого секретаря ЦК. — Это возможно...

— А тогда это нам даёт возможность значительно более широкого распространения относительно недорогих станков с программным управлением, — заключил Хрущёв. — Ведь в этом случае не нужно пристраивать пока ещё очень дорогую ЭВМ к каждому станку. Достаточно иметь одну ЭВМ в заводском вычислительном центре. А то и одну на город, если город небольшой.

— Постепенно, по мере удешевления ЭВМ и уменьшения их габаритов, будем увеличивать их количество на заводах, — предложил Старос. — Вот пойдёт в серию наша УМ-1, её уже можно будет ставить каждому технологу персонально.

— Да даже если одну-две на технологический отдел поставить — уже выигрыш получится огромный, — заметил Костоусов.

— Мечтать не вредно, — охладил собравшихся Максим Захарович Сабуров. — Станков с программным управлением у нас пока ещё единицы. Действующие в стране ЭВМ можно пересчитать на пальцах.

— Но с чего-то начинать надо, — ответил Хрущёв. — Вы — Госплан, вот и планируйте, выделяйте ресурсы, особое внимание — таким отраслям, где нужно частое обновление модельных рядов — автомобилестроение, производство бытовой техники.

— То есть как? Не военным? — уточнил Байбаков.

— Нет, именно не военным, а автомобилестроителям, им нужнее. Им надо быстро реагировать на требования рынка. Если мы хотим выйти с нашими автомобилями на международный рынок, — сказал Никита Сергеевич, — надо учиться обновлять модельные ряды так же быстро, как это делают на Западе.

— Понятно, — Сабуров сделал пометку у себя в блокноте.

— Вы, Валерий Дмитрич, что-то упоминали про НИИ-160, — Хрущёв повернулся к Калмыкову. — Не томите, расскажите хотя бы вкратце.

— Последние несколько лет у нас стоит задача создания и совершенствования электровакуумных приборов, прежде всего — магнетронов для радиолокации и клистронов для аппаратуры связи, — ответил Калмыков. — В ходе работы над этой темой мы столкнулись с необходимостью изготовления миниатюрных сложнопpофильных деталей. Причём для этих деталей требовалась микронная точность и хорошее качество обработанной поверхности — шероховатость не более десятых долей микрометра. При этом размер самих деталей — 3, 4, 7 миллиметров.

— Это что за детали? — поинтересовался Хрущёв.

— Управляющие сетки клистронов, анодные блоки магнетронов, замедляющие системы ламп обратной волны миллиметрового диапазона, катоды и аноды клистронов и малошумящих СВЧ-усилителей, электронно-оптические и индикаторные электронно-лучевые трубки, сложнопрофильный инструмент, например, пуансоны для холодного выдавливания деталей электронных приборов, — перечислил Калмыков.

— Чтобы снизить трудоёмкость изготовления, отверстия в медных пластинках прошиваются электроискровым способом, с помощью электрода, на конце которого нарезаны выступы нужного размера с требуемыми промежутками.

— Электроискровой способ... что-то я об этом слышал, — припомнил Хрущёв.

— Изобретён в 1937-38 годах Борисом Романовичем и Натальей Иоасафовной Лазаренко, — напомнил Калмыков. — 16 июня 1948 г Постановлением Правительства СССР, была создана Центральная научно-исследовательская лаборатория электрической обработки материалов (» ЦНИЛ — Электром» ). — Первоначально она входила в состав НИИ-627 Министерства электротехнической промышленности. В 1953 г. «ЦНИЛ-Электром» была выделена в самостоятельную организацию, а в 1955 г. передана в систему АН СССР.

— Я этим вопросом в 1948-м году занимался, — вспомнил Сабуров. — Но, как припоминаю, метод тогда не показывал высокой точности, использовался, в основном, на заготовительных операциях...

— Там всё зависит от мощности и длительности импульса, подаваемого на электрод, — подсказал академик Дикушин. — Поначалу действовали методом «быстрее, выше, сильнее», пытались снимать максимальное количество металла одним импульсом, чтобы повысить производительность. Но потом оказалось, что метод годится для наиболее прецизионных применений, если мощность и длительность импульса, наоборот, уменьшить.

— Вам этот метод, вижу, тоже хорошо знаком? — спросил Хрущёв.

— Конечно, — кивнул Дикушин. — У нас в ЭНИМС тоже есть отдел электроэрозионных станков, Абрам Лазаревич Лившиц там руководит.

— Как оказалось, электроэрозионные станки — одни из наиболее легко поддающиеся автоматизации, — пояснил Лебедев. — Такой станок работает либо профилированным электродом, который перемещается только по одной оси, либо электродом-проволокой, например, для вырезания плоских деталей сложной формы, или тех же профилированных электродов, например, для прошивки сеток. В этом случае задача чуть сложнее, надо перемещать стол станка по трём осям. Но, имея оптические преобразователи «угол-код», нам удалось относительно быстро модифицировать уже созданные в НИИ-160 станки, сделав для них программное управление.

— Так у вас есть готовые станки? — уточнил Никита Сергеевич.

— Да, хотя лаборатория электроискровой обработки в НИИ-160 официально создана в феврале-марте 1957 года, работы были начаты ещё в 1953-54 годах, — ответил Калмыков. — Александр Иваныч, — обратился он к Шокину. — Не помните, сколько там экспериментальных установок на сегодняшний день?

— Двадцать шесть было в прошлом году, на момент подписания приказа о создании лаборатории, — вспомнил Шокин. — Всего по этой теме работало 7 отделов, около 30 человек.

— А изобретатель... товарищ Лазаренко, тоже там работает? — спросил Хрущёв.

— Нет... он сейчас в долгосрочной командировке в Китае...

— Зачем? — Никита Сергеевич нахмурился. — Стоит ли передавать кому-либо наши самые передовые технологии? Считаю, что товарища Лазаренко надо из Китая отозвать.

— Его командировка заканчивается в следующем месяце, — ответил Калмыков. (Б.Р. Лазаренко вернулся из КНР в феврале 1958 г). — Кроме того, эту технологию активно развивают в США и в Швейцарии, скоро ещё Япония подключится, они тоже начали работы в этом направлении. Пусть уж лучше китайские товарищи у нас учатся и оборудование покупают, чем на Западе.

— М-да... Тоже верно, — согласился Хрущёв. — Так значит, вы сумели сделать для этих станков программное управление?

— Да, электроискровой станок в этом плане удобен тем, что может работать большую часть времени практически автономно, без присмотра человека. Процесс обработки достаточно медленный и равномерный.

— Приеду, посмотрю обязательно, как это работает, — улыбнулся Первый секретарь. — У вас образцов с собой нет?

— Есть, как не быть, — Калмыков достал из кармана спичечный коробок и лупу. — Вот, взгляните, детали мелкие.

Хрущёв осторожно открыл коробок, достал крошечный, трёхмиллиметровый сетчатый медный диск и долго его разглядывал.

— Красота... — похвалил Первый секретарь

— Вот, ещё образец, — министр передал Никите Сергеевичу лезвие безопасной бритвы. — Осторожнее, острое.

— Так-так... гм... там что-то написано! — Хрущёв посмотрел лезвие в лупу на просвет и с удивлением прочитал: «Коммунизм — светлое будущее всего человечества» (см. иллюстрации в pdf-файле eom.phys.asm.md/ru/journal/download/587) — Обалдеть! Это вы как сумели? Бритва же твёрдая!

— Для электроискрового способа твёрдость материала особого значения не имеет, — улыбнулся Дикушин. — Скорость обработки немного уменьшается. Не критично.

— С ума сойти... Обязательно приеду посмотреть!

После совещания, отпустив всех, Никита Сергеевич напомнил Лебедеву:

— Сергей Алексеич, вы что-то рассказать хотели?

— Да, Никита Сергеич, насчёт программного управления... Помните, мешочек с микросхемами из посылки?

— Как не помнить! Вам что, удалось заставить их работать?

— Скажем так... вначале удалось по обозначениям их идентифицировать, а затем в присланных документах на некоторые из них нашлись описания, — пояснил Лебедев. — К сожалению, описания разной подробности, некоторые — доскональные, другие — общего порядка, и нигде — полной схемы изделия, только то, как его использовать. До многого пришлось доходить методами обратного инжиниринга, поэтому получилась такая задержка. Сложность работы, если честно, на уровне изучения инопланетного изделия. В общем, мы сумели составить общее представление о логике работы нескольких образцов. Среди них были программируемые логические контроллеры, которые могут применяться в станках с ЧПУ.

— А воспроизвести их можно?

— Какое там! Никита Сергеич, там технологии на 60 лет выше наших! Контроллер, фитюлька — на порядок сложнее современной большой ЭВМ! Мы сделали иначе. Пошли от станка, от тех функций, без которых не обойтись, и воспроизвели в упрощённом виде логику работы на современных компонентах, — ответил Лебедев. — То есть, на микросборках, дискретной рассыпухе и платах тонкоплёночной памяти. Тоже сложно, но уже не так, как контроллер.

— Все равно, наверное, целый шкаф занимает? — скептически спросил Хрущёв. — И стОит как автомобиль.

— Уже не шкаф, — улыбнулся Сергей Алексеевич. — Так, тумбочка небольшая, и катушки от магнитофона на ней. (Первые логические контроллеры появились в виде шкафов с набором соединённых между собой реле и контактов. Эта схема задавалась жёстко на этапе проектирования и не могла быть изменена далее. В 1959 году компания Siemens Schuckertwerke AG представила Simatic G — ещё не свободно-программируемый полупроводниковый германиевый модуль управления с резистор-транзисторной логикой.)

— Здорово! — одобрил Никита Сергеевич. — А язык? Сами разработали?

— Не совсем. Краткое описание языка нашлось в документах. (https://ru.wikipedia.org/wiki/G-code), но мы пока что реализовали только самые простые примитивы оттуда, и их записали в двоичной форме, чтобы контроллер мог разобрать — пояснил Лебедев.

— Так что, оно работает? — нетерпеливо спросил Хрущёв.

— Ещё как! — усмехнулся Лебедев. — Электроэрозионные станки в НИИ-160 этим контроллером и управляются. Точнее, программа на специальном языке вводится в большую ЭВМ и в ней компилируется в команды, которые понимает станок. Затем ЭВМ записывает скомпилированную последовательность команд на магнитную ленту. Станок, считывая ленту, воспроизводит записанные на ней перемещения стола. Там ведь станки более простые, чем универсальные металлорежущие, которые вам в ЭНИМСе показывали. В смысле, перемещений по осям у них меньше. Мы использовали новые оптические преобразователи «угол-код», а исполнительные механизмы на станках НИИ-160 уже были сделаны в виде микрометрических винтов, с точностью перемещений около 10 микрон. (Такая точность была достигнута на станках НИИ-160 в конце 50-х — начале 60-х, при этом деталь обрабатывалась под микроскопом, либо по трафарету через проектор.) Но сам стандарт команды открытый, так что при небольшом усложнении контроллера — можно будет и больше осей использовать. А если в КБ-2 сделают обещанную микро-ЭВМ — то и доступный набор команд можно будет расширить, и даже их писать прямо на месте, на станке, без компиляции в двоичный код.

— Ну, завели вы меня, Сергей Алексеич, — Хрущёв потёр руки от нетерпения, предвкушая интересную поездку. — А давайте Владимира Иваныча Дикушина с собой возьмём? Пусть тоже посмотрит на вашу разработку?

— Почему нет? — пожал плечами Лебедев. — Я готов и с ним работать.

Во Фрязино Хрущёва встречали директор НИИ-160 Мстислав Михайлович Фёдоров и начальник лаборатории электроискровой обработки Борис Иванович Ставицкий. Появление академика Дикушина для них оказалось сюрпризом. Гостей провели в лабораторию, где стояли несколько электроэрозионных станков.

Ставицкий с удовольствием показывал оборудование в работе, одновременно рассказывая историю его появления:

— Первоначально сетки клистронов пытались делать плетеными или навивать из вольфрамовой проволоки диаметром 0,02-0,03 мм. Большие входные мощности, необходимые для нормальной работы этих приборов, при недостаточном отводе тепла приводили к перегреву и прогоранию сеток. Даже в тех случаях, когда прогорание не наступало, потери из-за перегрева сеток резко возрастали.

— Возникла идея заменить плетеные сетки из вольфрамовой проволоки цельными медными, у которых ширина перемычек равна диаметру проволоки, чтобы сохранить прозрачность сеток для электронов, а высота — в 5-10 раз больше. За счёт большего сечения перемычек и большей теплопроводности меди такие сетки давали возможность значительно улучшить теплоотвод.

— А как вы делаете обрабатывающий электрод?

— Тоже на электроискровой установке, но в качестве электрода используется проволока, — пояснил Ставицкий. — Вот на этом станке. Проволока перематывается с одной катушки на другую, стол с керосиновой ванной и заготовкой перемещается относительно электрода. Проволока нарезает параллельные канавки с заданным шагом, потом заготовка поворачивается на 90 градусов и нарезаются поперечные канавки.

— И как быстро получается одна сетка? — спросил Хрущёв.

— Сетка для клистрона диаметром 3 миллиметра, с 95 отверстиями, изготавливается за 50 секунд, четырёхмиллиметровая сетка с 200 отверстиями — за полторы минуты. Около 70 процентов времени уходит на закрепление заготовки и съём готовой детали.

— Неплохо, — одобрил Никита Сергеевич. — А ускорить процесс можно?

— Сейчас мы работаем над повышением производительности процесса при сохранении точности. Мы также проводим эксперименты, чтобы заменить керосиновую среду на обычную воду, — ответил Ставицкий. — Из Академии Наук нам передали для освоения в производстве большое количество информации и электровакуумным приборам последнего поколения, требующим ювелирной обработки сеток на электроэрозионных станках, ну и не только... В том числе, там были схема и описание электровакуумного прибора, малогабаритного водородного тиратрона. Мы подумали и поняли, что его можно для наших собственных нужд использовать. Сейчас подбираем режимы обработки, но уже первые результаты показывают, что по новой схеме производительность при обработке проволокой увеличится в 2-3 раза, при обработке копирующим электродом — в 3-5 раз. (В реальной истории водородный тиратрон был разработан в начале 60-х, тиратроны вообще появились ещё до войны)

Электроискровые станки Хрущёву понравились. Ещё больше ему понравилась промышленная ЭВМ, сделанная Лебедевым. Он тут же попросил академика Дикушина:

— Владимир Иванович, присмотритесь к этому контроллеру повнимательнее. С товарищем Лебедевым я уже этот вопрос обсуждал, он готов с вами работать в этом направлении.

— Спасибо, Никита Сергеич, — ответил Дикушин. — Устройство крайне интересное. Я тут уже в уме прикидываю, как его применить для управления нашими металлорежущими станками.

Убедившись, что Дикушин заинтересовался лебедевской разработкой, Первый секретарь вернулся к разговору со Ставицким:

— А с ЭНИМСом вы по этому направлению успешно сотрудничаете? — поинтересовался Хрущёв. — Владимир Иванович упоминал, что у них тоже есть отдел электроэрозионной обработки.

Ставицкий ощутимо замялся, оглянувшись на Дикушина, с интересом рассматривающего станок. Никита Сергеевич почувствовал, что тут что-то не так.

— Отойдём?

Они отошли в другой конец лаборатории. Тихое гудение работающих станков позволяло говорить спокойно.

— В ЭНИМСе отделом электроэрозии заведует некто Лившиц... — сказал Ставицкий. — Хороший специалист, но всё, что сделано не им, для него не существует. Авторитет ЭНИМСа очень велик. В результате «Станкоимпорт» закупает для МЗМА, ЗИСа и других заводов импортные эрозионные станки, а наши разработки остаются невостребованными.

(Б.И. Ставицкий «Из истории электроискровой обработки материалов» гл. 16 http://www.sodick.ru/pictures/publications/Stavitsky_08.07.pdf)

— Если честно, я рассчитываю только на возвращение из Китая товарища Лазаренко, — признался Борис Иванович. — Возможно, ему удастся переломить ситуацию.

— Вы обращались в министерство? — спросил Хрущёв.

— Да, но... наши обращения попадают для экспертизы к тому же товарищу Лившицу, как к самому авторитетному специалисту в этой области. Результат предсказать нетрудно. В ЭНИМСе не верят в перспективность электроэрозионной обработки, точнее, им не нравится, что обработка происходит фактически без специального инструмента, проволокой, — пояснил Ставицкий. — Получается, что вроде как специалисты-инструментальщики оказываются не нужны. Но это же глупость, помимо электроискровой обработки существует масса других способов, невозможных без инструмента, и искра никогда их не заменит!

— Подобная ситуация, в меньшем масштабе, уже имела место у нас, в НИИ-160, — рассказал Борис Иванович. — Когда начали осваивать электроискровую обработку, высококвалифицированные инструментальщики и мастера инструментального цеха опытного завода увидели в ней угрозу своему статусу незаменимых специалистов. Это ведь требовало освоения новой техники, изменения привычного распорядка работы, могло привести к появлению молодых конкурентов.

— Да и раньше, когда товарищ Лазаренко только осваивал технологию, в 1943-46 годах, когда промышленность нас уже активно поддерживала, физики и энергетики тоже оказывали всемерную помощь, а вот специалисты-инструментальщики, технологи, станочники относились резко враждебно. Любимые аргументы у них тогда были: «Невозможно обрабатывать металл без инструмента», «Все это бред, очковтирательство, закрыть способ». Товарищ Лазаренко в 1948 году обращался в правительство, в итоге было решение за подписью Сталина о создании «ЦНИЛ-Электром».

— Да, Сабуров рассказывал об этом, — вспомнил Никита Сергеевич. — Что нужно, чтобы исправить положение?

— «ЦНИЛ-Электром» должна оставаться независимой головной организацией по электроэрозионной обработке. Руководить ей должен товарищ Лазаренко, — предложил Ставицкий. — Если она попадёт в подчинение ЭНИМС, будет очень плохо. (В реальной истории так и случилось. Там же, с. 111)

— Понятно, — кивнул Хрущёв. — Полагаю, я смогу сделать даже больше.

Разговор со Ставицким Никиту Сергеевича обеспокоил. Вернувшись из Фрязино, он вызвал Серова. Пересказав ему беседу в НИИ-160, Хрущёв попросил:

— Ты этого Лившица проверь, только осторожно, бесконтактным путём, чтобы никаких отбитых почек, ясно?

— Да ты что, Никита Сергеич, мы уже давно так не работаем! — заверил Серов.

— Опроси всех, с кем он по работе связан, на других предприятиях, ну, не мне тебя учить, — развил свою мысль Хрущёв. — Мне надо понять, кто он: недалёкий чиновник от науки, скрытый враг, или просто «ведомственный патриот». Или это Ставицкий против него интригует по каким-то своим соображениям. Возможен ведь и такой расклад.

— Разберёмся, Никита Сергеич, в лучшем виде.

Через неделю Иван Александрович представил подробный отчёт.

— Лившиц Абрам Лазаревич, начальник отдела электрофизических и электрохимических методов обработки — ЭФЭХМО в ЭНИМС, доктор технических наук, серьёзный учёный. Вот список его опубликованных научных работ.

— Сослуживцами и руководством характеризуется только положительно. По отзывам тех, кто с ним контактировал с других предприятий отрасли, всегда поддерживает инициативы в области электроэрозионной обработки, сам по себе вполне лояльный и доброжелательный товарищ. (Отзыв см. здесь https://sites.google.com/site/kirovchaneodessa/home/nasa-istoria/dorogie-kirovcy-moi)

— Так какого чёрта? — спросил Хрущёв. — Думаешь, Ставицкий — интриган?

— А вот и нет, — покачал головой Серов. — Там всё куда более запутано. ЭНИМС относится к Министерству станкостроения, а «ЦНИЛ-Электром», образованная Лазаренко, — первоначально относилась к Министерству электропромышленности, НИИ-160 — к министерству радиопромышленности, а сейчас — к электронной промышленности. Лившиц — большой патриот ЭНИМС и своего министерства. Всё, что разработано у других, он всерьёз не воспринимает. К тому же он всё-таки крупный учёный с собственным мнением по всем вопросам.

— Такая черта, кстати, не у него одного присутствует. У англосаксов даже специальный термин на этот счёт существует: «not invented here» — то есть, «Изобретено не здесь», в смысле — «не у нас», «не в нашей фирме», — пояснил Серов.

— «Ведомственный патриот», значит, — проворчал Хрущёв.

— Вроде того. Поскольку Лазаренко и Ставицкий относятся к другим министерствам, Лившиц ставит им палки в колёса, при этом сам продвигает разработки своего отдела. Вполне, кстати, конкурентоспособные в своей сфере, но к радиопромышленности, скажем, не подходящие.

— Палки в колёса, говоришь, ставит... — нахмурился Хрущёв. — Я вот ему вставлю... палку...

— Э-э! Никита Сергеич! Не торопись! — остановил его Серов. — Скоро вернётся из Китая Лазаренко — поговори сначала с ним. И Лившица просто наказывать было бы неразумно. При правильной организации процесса от него польза может быть большая.

— А вот я их с Лазаренко вместе работать заставлю, — усмехнулся Хрущёв.

Вскоре после возвращения из Китая Бориса Романовича Лазаренко Первый секретарь встретился с ним, выслушал его аргументы относительно организации работ по развитию электроискрового способа обработки.

После этого вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О создании МНПО «Искра». Согласно этому постановлению «ЦНИЛ-Электром» назначалась головной организацией нового МНПО. Борис Романович Лазаренко был назначен её научным директором. В качестве подчинённых организаций в МНПО также входили ЭНИМС и НИИ-160, своими лабораториями электроэрозионной обработки, а также Ленинградский карбюраторный завод и другие предприятия, активно использующие электроискровую технологию.

Хрущёв инициировал разработку ещё одной современной технологии — гидроабразивной резки материалов. Беседуя с Главным конструктором ЭНИМС академиком Дикушиным, он рассказал:

— Говорил я как-то с моряками, они мне историю рассказывали, то ли страшилку, то ли правду, что на подводной лодке, при погружении на большую глубину, случилась течь, и струёй воды под большим давлением матросу руку отрезало.

— Слышал про такое, — подтвердил Владимир Иванович.

— Вот я и подумал, — продолжил Хрущёв. — А нельзя ли такой струёй воды под давлением резать различные листовые материалы? (Первый образец станка для гидроабразивной резки появился в 1980 г в США)

— Похожие исследования ещё в 30-х у нас проводились, — припомнил Дикушин. — Но не в станкостроении, а в горной промышленности, для выемки камня, угля, руды... Насчёт металла — у меня есть сомнения, уж очень мала будет производительность процесса.

— А если к струе воды абразив добавить, скажем, песок? — продолжал вброс информации Никита Сергеевич. — Вроде как при пескоструйной обработке.

— Гм... — Дикушин задумался. — А вот это может сработать. Тут попробовать надо, Никита Сергеич. Без эксперимента что-либо сказать сложно. Сопло, конечно, будет быстро изнашиваться... Хотя его можно твердосплавным сделать, да и маленькое оно. Если сделать его дешёвым, можно заменять хоть каждую смену... Давайте, Никита Сергеич, мы у себя в ЭНИМСе попробуем, и я сообщу, что получится.

Через пару недель Шуйский доложил Хрущёву, что пришло сообщение по телетайпу от Дикушина: «С абразивом получилось!». Обрадованный Хрущёв тут же попросил Шуйского:

— Григорий Трофимыч, пригласи на НТС Дикушина, Лебедева, Староса с Бергом, само собой — Костоусова и Шокина. Дикушина попроси учебный фильм заснять.

Первая установка была простейшей. Заготовка — стальная плитка миллиметров 5 толщиной — крепилась на подвижном столе от фрезерного станка. Но вместо фрезы инструментом было сопло, из которого под давлением 4000 атмосфер била тонкая струя воды, смешанной с абразивом. (Короткое описание технологии со всеми цифрами — http://www.informdom.com/metalloobrabotka/2008/2/bez-shuma-i-pyli-gidroabrazivnye-tehnologii.html) Станок управлялся вручную, зона обработки была прикрыта кожухом, но в воздухе всё равно стоял водяной туман.

Владимир Иванович показал всем присутствующим разрезанную плитку. Всех поразил ровный, с малой шероховатостью, край среза.

— Отлично, Владимир Иваныч! — похвалил Хрущёв, пустив плитку по рукам. — А теперь — задача номер два. Надо сделать на основе этой технологии станок с программным управлением, но не небольшой фрезерный, а с большим столом, для раскроя стандартных металлических листов. Я специально сегодня электронщиков пригласил, они вам с удовольствием помогут.

— Конечно, — подтвердил Берг. — Тем более, что такая координатная система с большим столом нам и самим очень нужна. Мы, Никита Сергеич, выходим сейчас на использование электронной и лазерной фотолитографии. То есть, засветка фоторезиста производится электронным лучом, как у кинескопа, или лучом лазера. Этот метод позволит значительно увеличить количество элементов на кристалле. Но тут встаёт проблема подготовки фотошаблонов. Выклеивать их вручную для тысяч элементов уже не получится. Процесс нужно автоматизировать. Сейчас мы освоили технологию модульного проектирования — отдельные законченные модули микросхемы вычерчиваются в большом масштабе, переводятся на прозрачную основу, а затем уменьшаются фотоспособом, и после этого объединяются в общую схему, которая проецируется на кристалл.

— Но это всё равно долго и трудоёмко, неизбежны трудноисправимые человеческие ошибки, — добавил Старос. — Нужен автоматизированный программно-аппаратный комплекс, где человек будет рисовать схему не на бумаге, а на экране, скажем, световым пером. Оператору комплекса будет легко стирать ошибочные линии, корректировать и размножать удачные. Когда схема будет готова — предлагаемая вами координатная система, если на ней установить не сопло, а шариковую ручку, сможет вычерчивать схему или чертёж на бумаге.

(Шариковые ручки BiC появились в 1953 году, но до СССР добрались лишь в 1965-м. Первый плоттер Calcomp появился в США в 1959 г, но там перемещением пера обеспечивалась только одна координата, вторая была реализована за счёт перемещения бумаги.)

— Ну вот, видите, — улыбнулся Хрущёв. — Раз вы тоже заинтересованы, значит, работа пойдёт быстро. К тому же, если речь идёт об автоматическом черчении, я думаю, вас все конструкторские бюро поддержат.

— Идея такого станка мне нравится, — ответил Дикушин. — Будем делать.

В ходе освоения новых станков на промышленных предприятиях, Хрущёву лично пришлось столкнуться с противодействием рабочих казалось бы прогрессивным нововведениям. Летом 1958 года на автозаводах начали организовывать первые опытные участки станков с ЧПУ. (АИ) Станки ещё только готовились к серийному выпуску, проходили испытания и доводку, но уже была ясна перспективность нового направления. Одним из первых станки с ЧПУ получил Московский завод малолитражных автомобилей (будущий АЗЛК). Хрущёву доложили немедленно, он очень заинтересовался и хотел сразу поехать посмотреть, но, как бывает обычно, поездку задержали более срочные дела.

Недели через две Первый секретарь проезжал мимо МЗМА, вспомнил о приглашении и решил заехать, посмотреть, как на заводе идут дела с освоением новых станков. В эскурсии по цехам завода Никиту Сергеевича сопровождал директор МЗМА Виктор Николаевич Поляков. (http://www.lada.ru/polyakov/biog.htm) Оказавшись на заводе, Хрущёв решил осмотреть его более подробно. Руководители завода тоже были рады воспользоваться неожиданным визитом Первого секретаря ЦК, чтобы показать ему новые разработки. Они знали, что Никита Сергеевич, как человек увлекающийся, мог принять решение о выпуске новой модели на месте, если машина ему понравится.

В этот раз Хрущёва провели вдоль сборочного конвейера, с которого каждые несколько минут сходил новенький «Москвич-407». Эта модель в мае 1958 года сменила «Москвич-402».

В заводском экспериментальном цеху Никите Сергеевичу показали прототип новой микролитражки «Москвич-444», собранный в октябре 1957 года. Двигатель для него ещё проходил испытания на стенде, поэтому прототип временно оснастили немецким BMW-600. (В реальной истории эта модель в несколько изменённом виде с 1960 года пошла в производство на Запорожском заводе «Коммунар» под наименованием «Запорожец» ЗАЗ-965.)

Выпуск «Ситроенов» был уже полностью переведён на вторую и третью площадки МЗМА, построенные за городом (АИ), поэтому Хрущёв их не увидел.

— А теперь покажите станки с программным управлением, — попросил Никита Сергеевич. — Я ведь ради них и приехал.

Виктор Николаевич неожиданно замялся.

— Пойдёмте, посмотрим... правда, станки сейчас не все работают...

— Ну, что ж, дело новое, техника ещё несовершенная, бывает, — Хрущёв пожал плечами и нетерпеливо зашагал следом за директором завода. Начальник личной охраны Иван Михайлович Столяров и двое его сотрудников шли на пару шагов позади.

— Да... непонятные какие-то поломки... — пробормотал Поляков.

Придя на участок, Хрущёв увидел, что станки стоят открыто, никак не огорожены, не отделены от общего пространства цеха. Работал только один станок из шести, остальные пять стояли, в шкафах управления двух из них ковырялись люди в спецовках. Они почтительно приветствовали Первого секретаря, прервав работу.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Никита Сергеевич. — Что, часто новые станки ломаются?

— Часто, — вздохнул один из операторов. — Больше чиним, чем работаем.

— Что так? — спросил Хрущёв. — Ненадёжная техника? Может, мне надо товарищей учёных мотивировать, чтобы исправили недостатки?

— Техника надёжная, Никита Сергеич, — ответил оператор. — Люди ненадёжные.

Хрущёв удивлённо поднял брови.

— Так-так... С этого момента поподробнее, пожалуйста...

Директор завода явно нервничал, бросая косые взгляды на операторов станков.

— Никита Сергеич, это наговоры, люди у нас нормальные, как везде...

К участку тем временем, увидев Хрущёва, рабочие со всего цеха прекратили работу и окружили гостей плотным кольцом. Хрущёв поздоровался с ними и продолжил беседу с оператором:

— Вас как зовут, товарищ? — спросил он. — Неудобно как-то...

— Алексей меня зовут. Я из ИТМиВТ, у Лебедева работаю, Сергея Алексеича, мы здесь временно, новые станки налаживаем, — ответил оператор.

— Так что со станками, Алексей? — спросил Никита Сергеевич.

— Ломают их.

— То есть как ломают? — обомлел Хрущёв. — Кто?

— Недовольные. Они думают, что из-за этих станков им всем нормы прибавят и зарплаты урежут. Вот и портят станки.

Рабочие вокруг недовольно зашумели, из задних рядов послышались не вполне цензурные, но достаточно однозначные выкрики.

— Та-ак... — Хрущёв повернулся к толпе. — Чувствую, надо этот вопрос обсудить.

— Нех..й тут обсуждать! Нах..й нам эти станки не нужны! Без них работали и дальше работать будем, — послышалось в ответ.

— Товарищи, погодите! Это же для вас делается! Чтобы поднять производительность труда, улучшить точность, тем самым увеличить количество выпускаемых автомобилей, чтобы можно было снизить на них цены, чтобы их всем хватало, а не в очередь по записи, с ожиданием в два-три года!

— Гусь свинье не товарищ! Знаем мы, как «для нас делается"! Наставят ё...аных автоматов, а нам потом расценки срежут!

На «гуся» Никита Сергеевич обиделся, но постарался остаться спокойным:

— Товарищи, я сам из рабочих, в молодости работал слесарем, ваш труд знаю не понаслышке. Ни о каком пересмотре расценок речь не идёт.

— Так это поначалу не идёт, пока автоматов мало!

— Из рабочих, говоришь... Слесарем работал... — пожилой рабочий, стоявший прямо перед Хрущёвым, не спеша протянул руку. — А сверло заточить сумеешь, слесарь?

Столяров и охранники напряглись, готовые прикрыть Первого секретаря собой, если дело примет серьёзный оборот.

На ладони рабочего действительно лежало сверло, миллиметров 12 диаметром. Стоявшие вокруг рабочие весело зашумели, предвкушая развлечение. Хрущёв взял сверло, осмотрел режущие кромки. Сверло было далеко не новое, изрядно убитое.

— М-да... Приспособления дашь? Шаблончик там, карандаш чернильный, угольник со струбцинкой? — спросил Никита Сергеевич. — Не буду же я у вас по шкафчикам лазить?

— Всё дадим! — послышалось вокруг.

— Ну, тогда чё стоим? — спросил Хрущёв. — Ведите к точилу.

Сопровождаемый толпой, он прошёл на заточной участок, где стояли несколько точил. Подошёл к одному из них, придирчиво осмотрел шлифовальный круг.

— Бл...дь! Это какой же пид...рас камень до такого состояния убил? — видя непорядок, Никита Сергеевич непроизвольно перешёл с партийной лексики на народную. — Правилку дайте.

Рабочие одобрительно загоготали.

— Гляди-ка, партейный, а с понятием!

— Слышь, Михалыч, а я и не знал про тебя таких интимных подробностей! Вишь, партия-то, она бдит! Всё видит!

Кто-то из стоявших рядом рабочих передал ему державку с твердосплавной пластинкой. Хрущёв внимательно осмотрел подручник, убедился, что он правильно выставлен, включил точило и осторожно подправил поверхность круга.

Приладив к подручнику шаблон, Никита Сергеевич провёл черту чернильным карандашом под 60 градусов.

— Давно уже не точил, на глазомер не полагаюсь, — пояснил он.

Хрущёв аккуратно выставил сверло вдоль черты, положив его на палец левой руки, и несколькими движениями обточил заднюю поверхность. Повернул сверло на 180 градусов, обточил вторую.

— У кого там шаблончик был, проверьте.

Пожилой рабочий, которого назвали Михалычем, приложил к сверлу шаблон и одобрительно крякнул. Взял штангенциркуль и замерил длину режущих кромок.

— Ну, ты, бля, ничё... — констатировал Михалыч. — А говоришь, «на глазомер не полагаюсь...» Нормальный у тебя глазомер, Никита Сергеич!

— Кромки одинаковые? А то дай угольник и струбцинку, подправлю.

— Да нормальные кромки! — похвалил Михалыч. — У меня и то с первого раза не всегда выходит.

— Ну, это просто приложился удачно...

— Садись за стол, потолкуем. Сверло я потом сам доточу.

— Э, нет, уж если начал, дай, доделаю, — Хрущёв отобрал у Михалыча сверло и аккуратными движениями подточил перемычку.

Отдав сверло Михалычу, Хрущёв с ним и ещё несколькими рабочими уселись за стол, отодвинув в сторону костяшки домино. Директор завода Поляков тоже придвинул железную табуретку к столу и присел.

— Поговорим?

— Давай.

— Так кто вам сказал, что расценки урежут? — спросил Хрущёв.

— А чё тут говорить? Автоматы затем и ставят, чтобы производство удешевить, — ответил Михалыч. — Нешто мы дураки, не понимаем? Ты, Никита Сергеич, вижу, человек с понятием. Сам подумай, вот, скажем, Тимофей Иваныч, — он указал на рабочего, сидящего рядом. — Он же токарь от Бога! Шестой разряд получил уже лет двадцать как...

— Двадцать два, — кивнул тот.

— Во... И тут привозят енти автоматы... Да они ж как начнут план гнать! Рази ж живой человек за ними угонится? Да ни в жисть! Машина, она ж железная! Обидно, понимаешь! Тут тридцать лет, вот энтими вот руками... Это ж мастерство! А к энтой машине пацанов из ПТУ приставят, заготовки переставлять, да катушки магнитофонные перематывать... И будет она план гнать днём и ночью, в три смены...

— Вот правильно говоришь, Михалыч... как полное-то имя? Неудобно только по отчеству...

— Платон Михалыч я.

— Так вот, Платон Михалыч, — ответил Хрущёв, — Про мастерство правильно сказал. А ты в курсе, что эти станки, что ты автоматами зовёшь, рабочий обучать вначале должен, чтобы они работать могли?

— Это... как, то есть, обучать?

— Это же самые наши первые станки! — пояснил Никита Сергеевич. — Они глупые ещё, сами работать не умеют. Сначала к такому станку должен рабочий встать, и своими движениями станок научить. Первую деталь из очередной партии на станке токарь сделать должен. Станок его движения запоминает и повторяет. А токарь идёт к следующему станку и на нём другую деталь делает. Потому и обучать станок работать должен именно такой специалист высочайшей квалификации, вроде тебя или Тимофей Иваныча.

— Тю... Во как! — рабочие переглянулись. — Выходит, не так умна машина, как про неё болтают?

— Это ж не автомат тупой, который, скажем, болты или там, жиклёры, делает, — пояснил Хрущёв. — Это тот же универсальный станок, на нём любые детали делать можно. Только он умеет движения рабочего запоминать и повторять. Вот такие специалисты, как вы, для обучения этих станков будут на вес золота. У вас за годы работы каждое движение выверено, и металл вы кожей чувствуете, знаете, где какую подачу использовать, чтобы и деталь не запороть, и резец не сломать.

— Э, Никита Сергеич, ты, конечно, хитёр, но рабочего человека так просто не обманешь, — усмехнулся Тимофей Иванович. — Станки скоро поумнеют, научатся совсем без человека работать. Да и с деталями — у нас их не так велик ассортимент. Один раз записал на ленту эту самую программу, и всё. Рабочий не нужен больше, станок сам работать будет. А нас куда? И потом, посмотри, сколько сейчас рабочих в одном только этом цеху? А если тут всё этими автоматами заставят? Будут их обучать один-два человека, а остальных куда?

— Один-два не управятся, нужно несколько десятков, — ответил Хрущёв. — Ты, Тимофей Иваныч, работаешь давно. Про многостаночников слышал? (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1475928/Многостаночничество)

— Как не слышать... И сам многостаночником был в войну.

— Ну вот, это тоже навроде как многостаночники будут. И ассортимент деталей будет расширяться, потому что модели автомобилей будут теперь меняться чаще, чем раньше, — пояснил Никита Сергеевич. — Да и лента изнашивается при работе, её обновлять придётся часто. Детали, опять же, конструктора постоянно дорабатывают, что-то меняют, значит, программы придётся перезаписывать. Без работы не останешься.

— Так расценки ж...

— Да какие расценки? У тебя раньше расценки были, потому что ты план гнал. А теперь работа у тебя будет другая. Творческая работа будет. Не одну и ту же деталь будешь гнать тысячами изо дня в день, а каждый раз разные. Это же интереснее, так? И схема оплаты труда будет, соответственно, изменяться, приспосабливаться под новые условия, — сказал Хрущёв. — Вам сейчас платят за то, что вы быстро работаете. Чем больше деталей сделал, тем больше получил, так?

— Ну, так... Ещё и за качество дрючат...

— Вот. А с этими новыми станками токарю, их обучающему, приплачивать будут, скажем, за каждую секунду, что он сумеет сэкономить, обучая станок работать. Чтобы производительность труда поднять. Без этого нам с вами коммунизм не построить.

— Тю... коммунизм... когда ещё он будет... А живём-то мы сейчас...

— Так и станки по-настоящему умные появятся не завтра, а лет через тридцать, — пояснил Хрущёв. — Там электроника нужна такой сложности, о которой мы сейчас можем только мечтать во сне... Сейчас ЭВМ занимает большой зал, а считает пока что медленно. А чтобы станком управлять, нужна ЭВМ размером с тумбочку, но считающая в миллионы раз быстрее.

— То есть, коммунизм раньше чем через тридцать лет не построить? — спросил Михалыч.

— Тут, Платон Михалыч, видишь, какая штука... — сказал Хрущёв. — Коммунизм, он из чего складывается? Первое и главное — материальная база. Надо обеспечить изобилие, чтобы люди ни в чём не нуждались. Чтобы заработал главный принцип коммунизма: «от каждого по способностям, каждому — по потребностям». Вот для этого и нужна невероятно высокая производительность труда. Чтобы продукция за счёт большого количества была дешёвая, и всем хватало.

— Тут ещё одна засада кроется. Мы русские, самый талантливый народ. Мы умеем хорошо вылизывать продукт и не любим гнать вал. Так ведь? Мы — народ-творец, делать серийную продукцию нам скучно. Отсюда второе — труд должен стать не монотонным, а творческим, приносящим радость.

— Есть такое дело... — согласился Тимофей Иванович.

— Вот потому вылизывать надо хитрую автоматику, а уже она пусть гонит для нас валовый продукт, — пояснил Никита Сергеевич. — Именно для этого эти новые станки и привезли.

— И третья составляющая коммунизма — общественное сознание. Мало только построить материальную базу коммунизма, надо ещё воспитать людей, население, таким образом, чтобы они новой экономической формации соответствовали. Чтобы думали в первую очередь не о том, как брюхо своё набить, а о том, как принести пользу обществу, — продолжил Хрущёв. — Как один мой знакомый сказал, «Иначе к коммунизму придёт стадо свиней, а не народ».

— У нас такому воспитанию после революции и дальше внимания уделялось недостаточно. Исторически так сложилось. Вначале энтузиазм народный был настолько велик, что руководители страны, видя эти демонстрации, да парады физкультурников, считали, что всегда так и будет. Оторвались, так сказать, от народных масс. Опять же, проблемы приходилось решать серьёзнейшие — сначала индустриализация, коллективизация, потом война...

— Вот я почему реформы затеял? Жилищное строительство, реформу сельского хозяйства? — Никита Сергеевич оглядел хмурые лица рабочих. — Потому что дальше так жить нельзя было. Нельзя занимать очередь за хлебом в 6 утра, нельзя жить на одной крупе без молока и овощей, как на Дальнем Востоке жили в 54-м, нельзя ютиться в бараках по 6 человек в девятиметровой комнате с удобствами во дворе!

Рабочие одобрительно зашумели.

— Это правильно!

— Всё так!

— Вот скажите, мужики, только честно. Жить лучше стало? Хоть немного? — спросил Хрущёв.

— Х..яссе немного! Да такого снабжения жратвой, как сейчас, я за всю жизнь не помню, — ответил Тимофей Иванович. — В магазинах, считай, всё есть, даже хрукты тропические... Цены снижают каждый год, по расписанию, то на одно, то на другое. Жить лучше стало, однозначно. Грех жаловаться.

— Жильё строить начали, — добавил Платон Михайлович. — Как ни говори, квартирка хоть и маленькая, но своя. Премии эти, что друг другу выписывают — тоже прибавка к зарплате весомая получается. И друг к другу стали лучше относиться, с уважением. Брака меньше стало, потому что знают люди, что за хорошую работу больше получат.

— И в других городах получше стало, заметно, не только в Москве, — послышались голоса вокруг.

— Мать у меня в колхозе, ей хоть деньгами платить стали, наконец-то, а не картошкой мороженой!

— Вот видите! — ответил Никита Сергеевич. — Для меня, товарищи, эти ваши слова — самая важная оценка моей работы. Это значит — не зря стараюсь.

— Не зря!

— Вот такую политику партии мы точно поддержим!

— Так это... Никита Сергеич, возвращаясь к станкам. Допустим, заменят нас почти всех этими умными станками, — начал рассуждать Михалыч. — Допустим, доработаю я, или вот, эти пацаны до того дня, — он указал на столпившихся вокруг стола рабочих помоложе. — И куда их? Вот я, ладно, я слесарь, что хошь сделать могу. А Иваныч — токарь. Специалист. Старый уже. Переучивать его поздно. Ну, и куда его? Пинком под зад и на пенсию? Так он ещё не настолько старый. Мог бы ещё поработать, пользу стране принести. А на пенсии он сопьётся от безделья и помрёт.

— Вот тут ошибка! У нас в конституции что записано? Право на труд, вот что! Ни один человек в СССР без работы не останется, это лично вам всем гарантирую. Никого никуда выгонять не будем, — ответил Хрущёв. — У нас не капитализм. Не меньше рабочих. Больше заводов. И больше того, что эти заводы делают — автомобилей, телевизоров — да не таких, как сейчас, а цветных, с экраном в два метра, самолетов, домов, наконец.

— Чтобы создать в стране изобилие всяких товаров, заводов нужно в десятки, сотни раз больше, чем у нас есть сейчас. Вот, на вашем заводе уже две дополнительные площадки построены, строится третья. А надо ещё! Чтобы каждый желающий, приходя в магазин, мог машину купить пусть за полную стоимость, но хотя бы без очереди! Для этого надо выпуск автомобилей увеличить в десятки раз. Поэтому, чтобы создать изобилие, работать придётся всем, много работать, напряжённо, и станки с программным управлением в создании изобилия для нас — первые и главные помощники.

— У нас ведь, мужики, ещё вот какая проблема вырисовывается, — Никита Сергеевич внимательно оглядел собеседников. — Не хватает рабочих рук. Война по народу нашему прошлась безжалостно. С 41-го по 45-й годы не меньше 20 миллионов погибло. И что обидно — погибали-то в основном молодые, перспективные, цвет нации. Вот и прикиньте, сколько детей из-за этой войны не родилось! И сколько ещё не родится?! Проблема-то циклическая. К 41-году прибавьте 18 — сколько выходит?

— Пятьдесят девять! — ответил Михалыч.

— То-то. Это значит, в 59-м году страна влетает в первую после войны, но не последнюю «демографическую яму» — так называется период значительного снижения рождаемости, — пояснил Хрущёв. — То есть, страна, советский народ недополучат тех детей, которые должны были родиться у предыдущего поколения, у тех, кто погиб в войну, у тех, кто не родился из-за войны. Они уже не пойдут в школу, не встанут к станкам после вас, не закончат институты... Некому будет вас заменить. Понимаете?

— Дык... чего ж не понять-то... Конечно, понимаем, — рабочие помрачнели, Михалыч крякнул и стащил с лысины промасленный синий берет.

— Вот! И чтобы хоть как-то возместить потери в производительности труда, у нас, получается, есть только один выход — заменять неродившихся из-за войны рабочих умными и высокопроизводительными машинами — автоматами и станками с программным управлением. Не вас заменять, мужики! — растолковал Первый секретарь. — Тех, кто должен был вас сменить у станков, но не сможет этого сделать. Потому, что нет их. И никогда уже не будет.

— Эх! — Михалыч в сердцах шмякнул беретом об стол. — Не трави душу, Никита Сергеич! Всё понятно! Партия-то, она вперёд смотрит, не на шаг, не на два...

— Именно, — кивнул Хрущёв. — По мере роста производительности труда будем сокращать продолжительность рабочего дня. Вот, раньше 6 дней в неделю по 8 часов работали, сейчас уже по 7 часов, а в субботу — шесть, — продолжал Никита Сергеевич. — Я рассчитываю с 60-го года вернуться к 8-часовому рабочему дню, но зато ввести два выходных, и в пятницу сделать рабочий день на час короче. (В реальной истории — с 1965 года)

— Поймите, это можно сделать только через автоматизацию — человек своими руками, какие бы они золотые ни были, не обгонит автоматическую линию. А вот использовать ее для помощи себе — может, да еще как!

— Капиталисты всю эту добавочную прибыль себе в карман кладут, это верно. Но у нас-то капиталистов нету! Кончились они, в 17-м году! Сами на себя работаем — и никто кроме нас самих нам не поможет. И получается, что вы себе же плохо делаете — если бы эта линия на полную мощность работала — автомобиль бы вдвое дешевле стоил, да и было бы их раза в три побольше. А если вообще все автоматизировать — то выигрыш будет раз в десять. На те же потребности — в десять раз меньше работы, товарищи. Не шесть дней рабочих в неделю, а полдня! Тут можно и отпуска делать по полгода, и не на машине ездить, а на самолете летать — не единицам, как у капиталистов, а вообще всем! Станку ведь все равно, один самолет делать, или тысячу.

Это известие было встречено радостными возгласами.

— Вот это дело!

— Это хорошо придумали! Хоть на детей при дневном свете посмотреть!

— Вот именно. У людей будет оставаться больше свободного времени, чтобы по дому что-то сделать, отдохнуть, в кино сходить, с детьми позаниматься... Поэтому, Виктор Николаич, — обратился он к сидящему рядом и внимательно вслушивающемуся в разговор Полякову, — начинать внедрение станков с программным управлением надо с разъяснения людям их преимуществ и недостатков! И сразу обдумывать изменения в организации труда, в системе оплаты, чтобы людям не мерещились снижения расценок, увольнения и прочие ужасы.

— Да, Никита Сергеич, — согласился Поляков. — Но мы же только-только начали разворачивать участок. Никто такой острой реакции не ожидал.

— Но люди уже забеспокоились, и видите, к чему это приводит? А если бы сразу рабочим все нюансы разъяснили, станки сейчас работали бы, — сказал Хрущёв. — Я бы ещё вам рекомендовал подумать о такой форме организации труда, как комплексная бригада. Но включать в такую бригаду надо не только рабочих. Пойдёмте, я вам по дороге расскажу подробнее. Спасибо вам, товарищи, за интересную беседу, — поблагодарил он рабочих.

— И вам спасибо, Никита Сергеич, что разъяснили, — Платон Михайлович выглядел несколько виноватым. — Вы уж не серчайте, что так вышло... со сверлом этим, и со станками. Мы сами поможем всё отремонтировать.

— Нет, ремонт электроники вы лучше оставьте специалистам, — ответил Хрущёв.

Пока Поляков проводил Никиту Сергеевича до машины, Хрущёв рассказал ему свою идею:

— Комплексную бригаду надо организовать так, чтобы в неё входили не только рабочие, но и ремонтники, наладчики станков, инженеры-технологи, операторы станков с программным управлением. Чтобы они были все завязаны на конечный результат, который должен зависеть именно от «умных» станков. И устроить между такими комплексными бригадами соцсоревнование. Тогда рабочие молиться будут на эти станки, а не ломать их! А как это всё устроить — придумайте сами.

3. Напечатайте мне... дом.

К оглавлению

После войны, на фоне массовых разрушений жилого фонда и необходимости восстановления пострадавшей промышленности начался быстрый рост городского населения. Если по переписи 1939 года городское население СССР составляло 56 миллионов человек, то к апрелю 1956 года оно достигло 87 миллионов человек, что составляло более 48 процентов населения страны. Подавляющая часть этого населения в городах жила в коммунальных квартирах, в бараках на окраинах городов, ютилась по подвалам.

Хрущёв начал решение жилищной проблемы, ещё будучи 1-м секретарём Московского горкома партии. Первые панельные дома в Москве были построены ещё в 1948 году на Соколиной горе и Хорошёвском шоссе по проектам, разработанным Госстройпроектом, при участии Академии архитектуры СССР, и Мосгорпроектом. Автором проекта был архитектор Михаил Васильевич Посохин. Бетонные панели конструировал инженер-строитель Виталий Павлович Лагутенко.

Вначале эти дома высотой в четыре этажа сооружались со стальным каркасом, но из-за большого расхода металла (более 16 кг на 1 куб.м. здания) вскоре перешли на сборный железобетонный каркас, что позволило уменьшить расход стали. (до 3,75 кг на 1 куб.м.).

С 1950 года, кроме каркасно-панельных домов со связанными стыками, в Москве, Ленинграде, Киеве, Магнитогорске и других крупных городах началось сооружение бескаркасных панельных домов.

В 1951-м было организовано Специальное архитектурное конструкторское бюро (САКБ). Впоследствии оно выросло в Московский научно-исследовательский и проектный институт типологии экспериментального проектирования (МНИИТЭП). Именно здесь впервые разработали типовые секции многоэтажных домов, которые потом широко использовали при строительстве жилых районов. Уже в 1956 году САКБ разработало серии домов К-7, I-515, II-32 — всего 16 новых типов зданий.

До 1955 года строительство жилья по новым технологиям велось в экспериментальном порядке. Для развёртывания массового строительства необходимо было создать строительную индустрию, которая позволила бы строить дома поточным методом, как на конвейере.

Для этого Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 19 августа 1954 года «О развитии производства сборных железобетонных конструкций и деталей для строительства» предусматривалась постройка 402 заводов сборных железобетонных конструкций и организация изготовления деталей на 200 площадках полигонного типа. К 1957-58 годам эти заводы железобетонных изделий были построены, велись опытные работы по освоению перспективных строительных технологий виброкирпичных и виброкерамических панелей, изучали стендовую, кассетную, вибропрокатную технологии индустриального домостроения. (Источник http://www.prime-realty.ru/cmi/c2/2.201..htm)

Очень интересный эксперимент был осуществлён в Ленинграде. Мастерской N 5 «Ленпроекта» под руководством Евгения Левинсона принадлежала честь стать родоначальниками прогрессивного метода строительства. Ими были разработаны кварталы под N 122 и 123 вдоль улицы Седова: от бульвара Красных Зорь до Ивановской ул., и от Ивановской до Фарфоровской ул.

В мае 1955 года, в Невском районе Ленинграда, на улице Полярников, N 10 появился свой бескаркасный 30-квартирный панельный дом. (Вот он http://karta-spb.livejournal.com/83404.html)

Сборка здания заняла 79 дней, ещё 23 дня заняли отделочные работы, итого вышло 102 дня. Квартиры в нём получили рабочие Стройтреста N 3, который и возводил экспериментальную «протохрущёвку». Некоторые из этих рабочих живут в ней до сих пор. Его фасад изначально был облицован тёмно-коричневой и светло-бежевой декоративной плиткой. (В конце 90-х плитка начала сыпаться, тогда прямо поверх плитки дом покрасили бледно-зеленой краской.)

Планировки квартир этого дома не похожи на всем известные «хрущёвки», они скорее напоминают «сталинские» дома. Большинство просторных комнат изолировано, огромные окна — по два в каждой, очень высокие потолки — 3,5 м, большая даже по сегодняшним меркам кухня — 12-14 кв.м, туалет и ванная разделены, и даже входные двери в каждую квартиру сделаны из дуба. (источник — http://www.rmnt.ru/story/realty/353687.htm)

Фасады домов были облицованы плитками песчаника. Что интересно, такую облицовку имели не только все жилые дома в кварталах, но также и служебные постройки: школа, пожарная станция, гаражи и даже трансформаторные будки. Всё это создавало приятное ощущение не типового нагромождения каменных «коробок», а продуманного ансамбля, где всё сделано в едином стиле, но с небольшими отличиями для разнообразия.

Именно с этого дома начался массовый строительный бум, инициированный Хрущёвым, его создателей — архитектора Александра Васильева и инженера Зиновия Каплунова, наряду с другими участниками проекта, можно считать отцами всего типового строительства в СССР. Этот дом имеет статус памятника архитектуры, охраняется государством.

Ленинградское начальство сочло эксперимент удачным, и в Невском районе уже полным ходом шло возведение первых в СССР крупнопанельных кварталов типовой застройки.

Экспериментальный квартал N 122, сооруженный в 1956-1958 гг., получил премию на конкурсе лучших строек РСФСР. Его макет демонстрировался на Международной выставке в Брюсселе. (Источник http://mgsupgs.dreamwidth.org/379243.html?thread=5843051&style=light)

Технология была отработана и готова к массовому строительству, но Хрущёв посчитал проект слишком дорогим, хотя дома ему понравились. Малая вместимость — всего 2 подъезда, 30 квартир, и долгое возведение дома, а также «архитектурные излишества» повлияли на решение Никиты Сергеевича негативно.

Однако, с учётом сведений, что он прочитал в «документах 2012», полностью рубить ленинградскую инициативу Хрущёв не стал. (АИ) Он предложил переработать проект под большую вместимость, увеличив длину дома более чем вдвое, уменьшить высоту потолков с 3,5 до 2,7 метров. (В стандартных «хрущёвках» высота потолка 2,50-2,55м), заменить «излишества» вроде дубовых дверей и арок над подъездами-парадными типовым козырьком, лучше защищающим от дождя, увеличить количество балконов и заранее предусмотреть стальные каркасы для тех, кто потом захочет эти балконы остеклить.

Такие дома «улучшенного ленинградского» проекта стали строить для передовиков производства, многодетных семей, учителей и врачей, пока позднее не перешли на 12-16-этажки более поздних и совершенных серий.

Общие характеристики домов для массового строительства были заложены в СНиПах 1957 года. По этим нормативам в квартире обязательно должна быть кладовая или встроенный шкаф, довольно вместительный, спальня — 6 кв.м. на одного человека, 8 кв.м. на двоих, общая комната — не меньше 14 кв.м., которая могла быть проходной и вести, в том числе на кухню.

Первую серию «хрущёвок» спроектировал эстонский архитектор Март Порт. Согласно его плану, в однокомнатной квартире жилая площадь должна была составлять 16 кв. м, в двухкомнатной — 22, в трехкомнатной — 30, в четырехкомнатной — 40 кв. м. Эти квартиры получили в народе наименование «месть прибалта». Лифт и мусоропровод отсутствовали, внутренние перегородки имели толщину 4 см. Потолки были низкими, санузел — совмещенным. По этому поводу даже сложили анекдот: «Хрущёв хоть и совместил ванную с уборной, но не успел совместить пол с потолком». Тем не менее в период с 1956 по 1965 год в столице было построено 14 млн кв. м. жилья серий К-7, I-515, I-511. По стране данный показатель достигал 290 млн кв. м, что составляло 10 % всего жилого фонда.

(Источники http://птибурдуков.рф/История/56_лет_"хрущёвкам", http://www.prime-realty.ru/cmi/c2/2.201..htm)

Вариантов было множество, более поздние серии имели комнаты побольше, например в «двушке» — 18+11 кв. м.

(подробнее о различных сериях можно посмотреть тут http://mgsupgs.dreamwidth.org/972433.html).

В Ленинграде был сделан ещё один любопытный эксперимент. На Большой Пороховской улице есть один или два дома, построенные по планировке обычных 5-этажек, но имеющие 7 этажей. Большого распространения они не получили.

С целью серийного строительства пятиэтажных зданий сборного типа было разработано промышленное оборудование для массового производства панелей и перекрытий. Таким образом начали возводить целые жилые комплексы типовых домов. Сроки возведения этих зданий были рекордными. Дома собирались из готовых блоков, одновременно проводились отделочные работы. В итоге, дом мог быть готов к сдаче уже через 1,5 месяца.

Микрорайоны росли, как грибы после дождя, благодаря технологии постройки. Конструкции везли панелевозами прямо с завода, на стройплощадке их монтировали и отделывали. Дома собирались подобно этажерке, бригады работали в три смены, производительность труда росла. Типовая пятиэтажка монтировалась за 12 дней, отделка занимала 30 дней. Строительство дома длилось около 50 дней. (источник http://www.rmnt.ru/story/realty/353687.htm)

Для Хрущёва программа жилищного строительства всегда была одной из важнейших. Не только потому, что он осознавал её определяющее значение для улучшения жизни народа, но и потому, что эту программу он вынашивал ещё с довоенных времён. (Первый опыт крупноблочного строительства школы, в 30-х гг, инициировали и курировали Хрущёв и Булганин)

Программа строительства массового доступного жилья начала широко осуществляться по всей стране с 1956 года и в 1958-м вышла на «проектную мощность». Для руководства программой Хрущёв принял важное кадровое решение. В 1958 году было закончено строительство Кременчугской ГЭС. После чего руководитель её строительства Игнатий Трофимович Новиков был назначен председателем Госстроя СССР. (В реальной истории назначен 24 ноября 1962). Новиков занимал этот пост до 1983 года, фактически став человеком, построившим послевоенный Советский Союз.

Никита Сергеевич ездил по стране, посещал заводы, стройки, везде присматривался к нюансам, подмечая проблемы, задержки, «узкие места», думал, как можно их «расшить», давал поручения.

Одним из таких мест была внутренняя отделка после постройки. Пятиэтажный дом возводили за 10-12 дней, а отделывали около месяца. Требовалось найти способы ускорить внутренние отделочные работы.

По замыслу, дом должен был сдаваться «под ключ». В квартирах настилали паркет, линолеум на кухнях и в ванных, красили потолки, стены в ванных и на кухнях, монтировали сантехнику и даже клеили обои. Однако далеко не всегда жильцов устраивала, например, расцветка обоев и цвет краски стен «по умолчанию». Обои, например, могли поклеить тёмно-коричневые. Ванная была совмещёна с туалетом, её стены красились той краской, какую выделили. Например, могли покрасить стены в горчично-коричневый цвет, видимо, чтобы сразу психологически ввести вошедшего в требуемое состояние организма.

Обычно после заселения сразу начинались доделки и косметические ремонты. При этом повторно расходовались тысячи километров обоев и сотни тонн краски. Хрущёв предложил строителям сразу согласовывать цвета по умолчанию с жильцами. При несогласии с предлагаемым цветом жильцы могли купить краску и обои нужного цвета и либо отдать их отделочникам, либо покрасить и поклеить самостоятельно. Такие квартиры на плане дома помечались особо и принимались Службой ЖилКонтроля без отделки (АИ)

Промышленный способ и массовость строительства позволяли решать многие проблемы в заводских условиях. Был начат выпуск гипсокартона и установочных профилей для внутренней отделки. (АИ) Чтобы не кроить листы по месту, в зависимости от планировки квартиры листы изготавливались сразу нужных размеров, все вырезы выполнялись на заводе, монтаж на объекте сводился к «отвёрточной» сборке. (АИ)

Строились заводы по выпуску и других отделочных материалов, например, кафеля, древесно-стружечных и древесно-волокнистых плит. Кафеля требовалось очень много, разных видов. Древесно-стружечные плиты освоили не сразу, их производство потребовало определённого развития химии полимеров, но справились и с этим. Кафель же представлял собой давно известную керамику. Производство его было энергоёмким — требовался обжиг, укладка — муторной, и требовала аккуратности, но больших сложностей в производстве кафеля не было. Несколько НИИ вели работы по поиску и отработке новых рецептур керамики для кафеля и наружных отделочных плиток.

Ещё одним узким местом оказалась выкладка облицовочной плитки в формах при отливке стеновых панелей. (В хрущёвках панели стен, если помните, снаружи покрыты мелкой квадратной плиткой.) Отказываться от внешней облицовки не хотелось — голый бетон выглядел уж очень мрачно. Решением стали керамические детали большой площади, укладываемые в форму для панели. Эти детали можно было формовать с рисунком на внешней поверхности, как кафель (АИ). Дома получались красивее и наряднее.

Особое внимание уделялось ландшафтному дизайну новых микрорайонов. В середине участка застройки по предложению Президента Академии строительства и архитектуры Иосифа Игнатьевича Ловейко устраивали не обычные дворы, а специально проектировали зоны отдыха для взрослых, родителей с маленькими детьми и подростков (АИ).

Микрорайоны и их подъездные пути тщательно вписывали в ландшафт, отделяя жилые и хозяйственные зоны лесополосами. Парковку автомобилей во дворах запретили. Парковаться можно было на специально отводимых стоянках, в подземных гаражах вновь строящихся домов, вдоль «карманов» и проездов с внешней стороны жилых кварталов. Зоны отдыха, огороженные аккуратными полосками живой изгороди, предназначались только для людей. Озеленение территорий заодно играло роль зональных разделителей и поглотителя уличного шума.

Помойки располагали по дороге к остановкам общественного транспорта, чтобы можно было выносить мусор утром по дороге на работу. Наладили выпуск полиэтиленовых мешков разного цвета, с надписями для различных видов мусора. Рулоны пакетов дворник вешал на стойку в подъезде. Поначалу халявные пакеты расходовались на всё подряд. Потом привыкли, нахапали, поняли, что полиэтилен мусорных мешков тонкий и недолговечный, и начали использовать в основном по назначению.(АИ)

Пищевой мусор в Союзе вывозили ежедневно, для него на лестничных клетках стояли баки с крышками. (Реал, я эти баки застал лично) С сортировкой твёрдых бытовых отходов было значительно сложнее — такой привычки у населения никогда не было. Впрочем, и твёрдых отходов было пока ещё мало. Пластиковые пакеты только начинали входить в употребление. Их было немного, хозяйки их по привычке берегли, стирали, сушили и использовали по несколько раз. Пластиковых бутылок в обиходе ещё не было, стеклянные — пивные, водочные и молочные — тщательно собирались и сдавались населением в пункты приёма. За бутылку давали копейки, но из копеек складывались рубли, можно и на четвертинку насобирать.

Надписи на разноцветных пакетах соответствовали надписям и цветам мусорных баков, одно это само по себе отчасти дисциплинировало. Технологический мусор, вроде батареек, электронных компонентов, изделий из металла или эбонита, вроде старых телефонов, резины, предлагалось выбрасывать в отдельные контейнеры, помеченные надписями и изображениями. Само собой, сортировкой мусора утруждали себя далеко не все. Зато на мусоросортировочный полигон отправляли работать, например, получивших административное наказание — знаменитые «15 суток».

Отсортированный мусор поступал на вторичную переработку. Понятия «Вторчермет» и «макулатура» гражданам старшего поколения хорошо знакомы. За сбор макулатуры давали талоны на некоторые книги, выходившие ограниченными тиражами, например, подарочные издания.

Помимо панельного массового строительства практиковалось строительство монолитное. В конце 40-х, когда выбирали основную технологию для использования, монолитчики проиграли, панельное строительство по расчётам экономистов выходило дешевле. Но у монолитных каркасов было важное преимущество — сейсмостойкость. Ещё одной сейсмостойкой технологией строительства была сборка панельных домов на стальном каркасе.

Зная о неминуемом катастрофическом землетрясении 1966 года, Хрущёв решил подготовиться к удару стихии заранее. Чтобы обосновать затратное решение, он посоветовался с учёными. Келдыш переговорил с президентом АН СССР Несмеяновым. Геологическая экспедиция обследовала окрестности Ташкента и нескольких соседних городов, подтвердила возможность землетрясений в регионе. Исследования широко не афишировались, но по их результатам было принято Постановление «О развитии технологий сейсмостойкого строительства» (АИ)

К разработке сейсмостойких технологий строительства привлекали партнёров из Индонезии и Китая. К тому же приглашение участвовать в научной программе разработки методов сейсмозащиты зданий предложили японцам. Те немедленно согласились — трясло Японию немилосердно, проблема стояла остро. Полигонами для отработки технологий сейсмостойкого строительства стали города Японии, Индонезии, и Ташкент.

Отработанная технология строительства домов со стальным каркасом перевернула строительную индустрию не меньше, чем крупнопанельное строительство. Элементы каркаса здания можно было изготавливать на заводе, с машиностроительными точностями в пределах 0,5 мм (Известный китайский небоскрёб строился с точностью 0,2 мм, нам в 1958 осилить бы хоть 0,5 мм)

Зато здание высотой в 5 этажей на готовом фундаменте собиралось за 2-3 дня. (Китайский 30-этажный небоскреб собрали за 15 дней. http://www.membrana.ru/particle/17422) Значительно больше времени уходило на привязку к местности, прокладку инженерных сетей и отделку. Технология сборки тщательно рассчитывалась по времени, а дальше руководство строительством брало на себя программно-временное устройство, подобное тем, что использовались в ракетах. (АИ. Ну нет ещё портативных компьютеров)

Чертежи и технологические указания нумеровали в порядке сборки. Программно-временное устройство подключалось к табло, которое показывало номер чертежа. Прорабу оставалось взять чертёж с нужным номером и дать указания рабочим. Между бригадами, строившими соседние дома, обычно устраивали соцсоревнование. Бригада-победитель могла получить призы, обычно — ценные подарки, а за успешную сдачу микрорайона с первого раза строители могли получить и квартиры.

Соревнование заводило людей, они начинали повышать производительность труда, причём иногда так, что после сборки двух-трёх домов, выучив наизусть последовательность операций, вообще отключали программно-временное устройство. Прорабу и инспектору СЖК в этом случае приходилось следить, чтобы «в едином боевом порыве» не страдало качество производимых работ.

Поначалу отделку зданий производили на стройплощадке, обычными методами. Только отказались от медленного нанесения «мокрой» штукатурки в пользу гипсокартона. Затем попробовали закладывать коммуникации и провода в трубы внутри панели прямо на заводе. Ускорение получилось в несколько раз. Теперь на стройплощадке рабочим оставалось лишь соединить трубы и провода между собой.

Проводку сразу закладывали усиленную, рассчитанную не на 4 кВт, а на 10, позже — на 16 кВт — с расчётом на увеличение в будущем энергопотребления за счёт большего распространения бытовых электроприборов.

Успехи в строительстве каркасно-панельных сборных домов вновь вызвали дискуссию, дошедшую до Президиума ЦК, о том, какому методу строительства следует отдавать предпочтение. На каркасное строительство требовалось заметно больше металла, зато скорость сборки изготовленных на заводе, с машиностроительной точностью, элементов конструкции здания позволяла сэкономить живые деньги на фонде заработной платы.

Сошлись на том, чтобы сочетать оба метода строительства в различных пропорциях, зависящих от региона и назначения зданий. Этот вариант предложил Микоян, беспокоившийся о возможности землетрясений. Его поддержал и Хрущёв:

— Будем использовать тот метод, который больше подходит. Если понадобится построить высотку, скажем, гостиницу, её однозначно надо каркасной делать. А там, где надо строить много и дёшево, там будем строить панельные дома.

Технологией каркасной сборки из выполненных на заводе компонентов неожиданно заинтересовались партнёры по ВЭС, прежде всего — восточные немцы, потом югославы, китайцы, следом подтянулись и остальные. На январской сессии ВЭС 1958 года Никита Сергеевич высказал идею:

— Вот американцы с западными немцами строят в Западном Берлине небоскрёбы, неоновые рекламы вешают, пытаются создать витрину капитализма для привлечения немцев из Восточной Германии на запад. Это же идеологическая диверсия против всей системы социализма. Давайте подумаем, как этому противостоять?

Вильгельм Пик сразу же предложил:

— Почему бы нам, в таком случае, не сделать Восточный Берлин европейской витриной социализма? И не только Берлин. Мне очень понравилась советская технология сборки каркасно-панельных зданий. Ministerium fЭr Staatssicherheit, — Пик по привычке назвал восточногерманскую службу безопасности по-немецки, — добыло подробности технологии изготовления и сборки стеклянных фасадов. По моему личному поручению. Если мы объединим усилия, мы что, не сможем построить в своих столицах по несколько небоскрёбов? Хотя бы для государственных служб.

— Я бы не подходил к вопросу слишком узко, — возразил Тито. — Почему сразу для государственных служб? И вообще — зачем нам во всём копировать Запад? Нам надо развивать свою собственную линию. Вот, к примеру, новые советские жилые микрорайоны, вписанные в ландшафт, с большим количеством зелени. (Вот такие http://concept-viz.ru/pictures/Cam11_logo.jpg) Это же очень красиво и удобно, никто в Европе так не строит, земля дорогая. А мы — можем, в наших странах землёй владеет государство. Думаю, граждане Югославии с удовольствием поучаствуют в таком эксперименте.

— Китайская Народная Республика тоже заинтересована в поднятии качества жизни народа, — поддержал Лю Шаоци. — У нас наблюдается устойчивый избыток трудоспособного населения. Наши строительные рабочие уже хорошо себя зарекомендовали на стройках Советского Союза, и не прочь расширить свою трудовую географию. Мы и у себя такие дома построим, и всем остальным поможем. Надо только всё как следует спланировать.

— Только пусть большие страны не забывают и о маленьких, — подала голос Лири Белишова. — В Албании люди тоже хотят жить лучше. Вы только научите, а уж мы поддержим.

Бекир Балуку одобрительно кивнул.

— Корейский народ умеет трудиться упорно и качественно. Мы поддержим советскую строительную инициативу, — не спеша, веско произнёс Ким Ир Сен. — Идея маршала Тито использовать советский опыт ландшафтного дизайна мне нравится. Я бы хотел видеть Корею цветущим садом, где удобные и красивые современные дома вырастают из моря цветов.

— Я бы предложил функционально разделять районы застройки по назначению, — Неру первым перешёл к конкретике. — Высотные здания можно строить в деловом центре, размещать в них государственные службы, НИИ, университеты. Да, небоскрёбы издали смотрятся красиво, формируют силуэт города, но вблизи... Вблизи это очень неуютно.

— Давайте оставим технические подробности специалистам, — предложил Тодор Живков. — Можно вообще объявить конкурс на лучший проект для каждой столицы.

— И сделать этот конкурс международным, — поддержала Лири Белишова. — Чтобы архитекторы из всех стран ВЭС могли свободно общаться друг с другом, делиться идеями. Мне кажется, от этого наша задумка только выиграет.

— По личному опыту скажу — широкомасштабная жилищная программа не только необходима, она ещё и очень полезна с точки зрения поддержки власти народом, — добавил Сукарно. — Мы в Индонезии это на себе испытали. (АИ, см. книгу 2. )

Идею международного конкурса проектов поддержали все. Решено было не ограничиваться только проектами жилых районов и деловых центров, а создавать комплексные проекты развития для каждого из крупных городов, учитывающие также парки, места отдыха и развлечений, детские и образовательные учреждения, спортивные сооружения, транспортное обеспечение, отели, инфраструктуру общественного питания и многое другое.

Хрущёв сразу предупредил:

— Товарищи, не увлекайтесь. У всех нас сейчас имеется основная проблема, которую надо решать в первую очередь — это жильё для народа. Архитекторы пусть планируют, составляют комплексные планы застройки. Будем под всякие второстепенные объекты площадки резервировать, а в первую очередь строить надо жильё. Остальное может и подождать. На всё сразу денег не хватит.

— С деньгами, конечно, сложно, — признал Чжоу Эньлай. — Но рост контейнерных перевозок и прогресс сельского хозяйства позволяет надеяться на заметное увеличение доходов уже в достаточно близком будущем.

Ранее строительством высотных зданий в СССР и других странах ВЭС не занимались. Единственным исключением были семь сталинских высоток в Москве, но до полноценного небоскрёба они не дотягивали.

Изучение вопроса показало, что необходимо научиться решать проблемы прочностных расчётов, учёта ветровых нагрузок. Фундамент высотного здания также испытывает значительно большие нагрузки. Необходимо сразу закладывать в проект лифтовое оборудование, сложные вентиляционные системы, насосы для водоснабжения, более сложную, чем обычно, канализацию.

Поэтому решили не бросаться сразу на постройку очень высотных зданий, а двигаться к цели постепенно, отрабатывая нюансы технологии на зданиях не выше 16-20 этажей, и не слишком торопиться. Хрущёв ещё раз предостерёг всех от поспешности:

— Наша задача — не удивить весь мир самым высоким зданием. Это глупость. Задача — расселить наших граждан в удобное, недорогое, комфортное жильё. Тратиться на показушные проекты сейчас — неразумно. Наработаем технологии быстрой сборки жилого фонда, архитекторы составят проекты комплексной застройки, и вот тогда мы удивим весь мир, создав для наших граждан не кусты дурацких небоскрёбов, а удобные, научно спланированные города и посёлки, где людям будет удобно и приятно жить.

Пока остальные лидеры ВЭС обсуждали проекты развития своих столиц, неожиданную деловую хватку проявил президент Египта Али Сабри. В перерыве он договорился с президентом ГДР Пиком об использовании технологии стеклянных фасадов, а также с Хрущёвым — насчёт помощи в строительстве каркасно-панельных высотных отелей большой вместимости в нескольких курортных городах на побережье Красного моря. До этого там строились лишь обычные небольшие отели.

Туристический бизнес в Египте продолжал раскручиваться, но ещё не было серийных пассажирских авиалайнеров. Первые полёты с пассажирами Ил-18 и Ту-114 совершили в 1959-м, а Ан-10 в 1958 году было построено всего 20 экземпляров для нужд Аэрофлота.

Тем не менее, Али Сабри озаботился постройкой отелей. Хрущёв тоже уцепился за предложение Сабри — в обмен египетский лидер предложил увеличить поставки в СССР египетских фруктов и хлопка, а также пригласил советских отдыхающих стать первыми посетителями новых курортов. Граждане СССР уже летали в 1957 году отдыхать в Югославию, Албанию и Египет, и теперь стороны были намерены расширить этот процесс.

Хрущёва также интересовала возможность быстрой постройки крупных зданий — не обязательно высотных, но на них можно было отработать нюансы технологий. Он дал согласие и организовал совместные работы.

К началу курортного сезона в Хургаде, Кусейре, Марса-эль-Алам и Шарм-эль-Шейхе поднялись башни в 30 этажей, окружённые зелёными насаждениями и бассейнами с прозрачной голубой водой. Примеры современного дизайна отелей в «документах 2012» имелись в достаточном количестве. Возле каждого отеля была поставлена причальная вышка для дирижаблей. В конце мая 1958 года к мачте в Марса-эль-Алам пришвартовался первый пассажирский «Киров». Европейцев на дирижаблях не возили — после катастрофы «Гинденбурга» они боялись летать на аппаратах легче воздуха, даже несмотря на использование гелия вместо водорода. Советских туристов такие мелочи не останавливали.

От полностью стеклянного фасада, по объективным причинам пришлось отказаться, так как при такой архитектуре гостиница превращалась в парилку. Даже затемненное стекло все равно давало нагрев в помещении. Вместе с тем полностью отказываться от первоначальной задумки не стали. Египетские архитекторы вышли из положения — перед стеклянной стеной, они расположили широченный балкон, останавливающий прямые солнечные лучи. Само же здание было пирамидальной формы — более широкие этажи в основании, более узкие наверху. При примерно равной площади квартир, излишек площади начиная с середины здания, шел на служебные помещения — столовые, прачечные и т.д. Форма же здания в плане была ромбовидной, ориентированной в направлении север-юг, для минимизации засветки.

Вторая хитрость заключалась в том, что еще до строительства, под всем районом была заложена теплообменная сеть.

В море, на расстоянии в километр от берега, были выведены теплообменные магистрали, что позволило использовать практически неограниченный хладресурс воды с температурой в 21 градус. (Температура воды Красного моря на больших глубинах стабильная до самого дна — около 21 С) Прогоняемая по системе вода охлаждалась и затем поступала в теплообменники системы вентиляции. При этом получался и конденсат — пресная вода, и охлажденный воздух — причем практически без затрат энергии.

Прокачку обеспечивали насосы, приводимые в действие двигателями Стирлинга — в свою очередь подогреваемые солнечными коллекторами, размещенными на крыше. Они же вырабатывали часть электроэнергии для питания отеля, а сбросовое тепло — шло в систему горячего водоснабжения.

Прокачиваемая вода сначала охлаждала воздух в помещениях, а затем — шла в теплообменники стирлингов, после чего сбрасывалась обратно в море. На месте сброса, из-за более высокой температуры воды, происходил бурный рост водорослей и кормящейся на них рыбы..Получился дом замкнутого цикла, почти самодостаточный. Разве что электричество ночью туда приходилось подавать из центральной сети.

Одновременно, для этих домов «первой линии», размещенных в шахматном порядке вдоль побережья, была проведена работа по окультуриванию пляжей, установке волноломов и удлинению береговой линии за счет прокладки на 100-200 метров от моря коротких каналов.

Хрущев просто поразился — практически, такое здание почти не зависело от внешнего снабжения — вода своя, особенно если рециклировать, энергия своя, климатическая установка — считай бесплатная. А все вместе — образовывало самодостаточный туристический комплекс первого класса, с собственным гелипортом — то есть с нулевым временем транзита туристов. Гелипорт размещался в пустыне, со стыковочными мачтами напротив каждого второго здания в ряду.

— А что вы хотите, — усмехнулись египтяне, — уже 4000 лет строим. Опыта-то набрали немерено.

Чрезвычайно удачный проект, после небольших доработок советскими проектировщиками, в результате стал стандартом де-факто для ВСЕХ отелей «первой линии», которые строились в южных областях ВЭС, и получил имя собственное — «Южный кинжал» — из-за характерной формы здания. В зависимости от потребностей, менялась этажность, но сами пропорции здания и принцип комплексной компоновки, оставались неизменными.

Инициатива Сабри не прошла мимо внимания Тито и Бекира Балуку. Причём если в Югославии высотные отели строить не спешили — они не вписывались в сложившийся облик городов, то албанских товарищей подобные мелочи не смущали вовсе. Страна стремилась как можно скорее поднять экономику, и туризм мог стать для этого локомотивом. Лири Белишова взялась лично курировать этот сектор народного хозяйства и добилась участия Албании в международном туристическом проекте ВЭС.

В провинции Влёра, к югу от Влёрского залива на побережье была построена цепочка современных отелей. Албанцы и югославы пользовались географическим положением, они организовали автотуризм из Венгрии, ГДР, Польши, и Чехословакии. Для тех, у кого собственных автомобилей не было, устроили международное автобусное сообщение. СССР поставил в Албанию и Югославию большие партии комфортабельных автобусов ЗИС-127. (АИ)

Никита Сергеевич не зря упомянул посёлки. В сельской местности тоже развернулось строительство по новым технологиям. Хотя жилищная проблема в деревнях и посёлках внешне выглядела менее остро. Большинство людей имело собственные дома в частном секторе, а усилившаяся миграция населения в города временно сняла остроту жилищной проблемы. Но всё же большая часть населения СССР на 1958 год проживала именно в сельской местности. Причём условия этого проживания были далеко не комфортными.

Даже в городах в уцелевшем после войны старом жилом фонде ещё не было редкостью печное отопление и отсутствие водопровода. Понятие «квартира со всеми удобствами» — отнюдь не рекламный трюк социализма. Центральное отопление, водопровод и канализация массово вошли в жизнь советского человека именно после начала жилищного строительства 50-х. До того они были доступны весьма малому числу людей, живших в коммунальных или отдельных квартирах домов постройки 30-40-х гг.

Чего уж говорить о сельской местности, где за водой ходили на уличную колонку, или колодец, а «туалет типа сортир» с вонючим очком был массовым явлением. Предприятия и организации в сельской местности имели возможность строить ведомственное жильё для своих работников. Однако это были обычно либо двухквартирные одноэтажные дома из бруса, либо двухэтажные 8-квартирные дома барачного типа. Жилищные условия в них были вполне на уровне, если считать таковым печное отопление, отсутствие водопровода и канализации. Еду готовили на керосинках и примусах. (Для этой цели ещё в середине 70-х вовсю продавали керосин).

Электричество в сельской местности уже было, но электроплитки были малоэффективны, спирали часто перегорали, вода на них кипятилась медленно, а из-за слабой проводки часто горели пробки. Во время непогоды, особенно в грозу, электричество регулярно отключали (и сейчас ещё отключают).

В двухэтажных домах барачного типа особенно феерично были устроены туалеты. В туалете первого этажа от помоста рядом с очком устанавливалась труба, свёрнутая из линолеума или других подручных материалов, обвязанная проволокой. По этой трубе со второго этажа в общую выгребную яму падало говно. (Впервые увидев сию систему в 2003-м году в Тверской области, был впечатлён, много думал)

Чтобы помыться, раз в неделю люди ходили в общественную баню. Собственные бани были далеко не у всех. Наиболее удобными были дома, к которым сзади были пристроены рубленые бревенчатые помещения для домашнего скота. В таких помещениях нетрудно было выгородить закуток и устроить там баню.

Дровяное отопление поглощало огромное количество качественной древесины. Топить печи ольхой или осиной было неэффективно, таких дров в среднем уходило заметно больше, чем берёзовых.

Хрущёв давно порывался изменить бытовые условия сельского населения к лучшему. Сталин не позволил ему реализовать концепцию агрогородов. Позднее, проанализировав информацию из «документов 2012», Никита Сергеевич убедился, что в этом Сталин был прав. Но даже отказавшись от спорной концепции агрогорода, Хрущёв понимал, что бытовые условия в сельской местности необходимо срочно улучшать до уровня, близкого к городскому.

Впервые он обсуждал эту тему с сыном еще в марте 1955 года. Тогда было принято Постановление «О мерах по улучшению бытовых условий работников сельского хозяйства», (АИ, см. гл. 01-30) выполняя которое, ГосСтрой СССР провёл большую работу по экономическому обоснованию и выдал задания на проектирование электрических центробежных и вибрационных насосов, водогрейных колонок, встраиваемых в печи отопительных элементов, пеллетных печей и котлов, рассчитанных на использование топливных гранул, и прочей подобной техники для села.

Также был разработан ряд проектов быстросборных жилых домов. Их строительство началось ещё при освоении целины, но тогда это были самодельные щитовые поделки. (АИ, см. гл. 01-26) Адмирал Кузнецов в ходе подготовки к рассредоточению Тихоокеанского флота в 1954-55 годах, с конца 1955 года использовал для размещения личного состава уже сборные дома, построенные по новым проектам ГосСтроя. (АИ)

С 1956 года была начата широкая продажа населению стройматериалов по небольшим ценам. С 1957 года начался выпуск всей номенклатуры насосов, топливного и водогрейного оборудования (АИ). С их помощью можно было решить вопрос с отоплением и горячей водой. Но их широкому распространению мешала бедность сельского населения, особенно занятого в колхозах. Лишь с 1956 года колхозникам начали платить зарплату деньгами, а не «палками» -трудоднями. (АИ) Зарплата была невелика, да ещё и зависела от собранного урожая. В совхозах ситуация была получше, там люди получали хотя и маленькую, но фиксированную зарплату. Массовое преобразование колхозов в совхозы пришлось вскоре приостановить, так как возражало министерство финансов — для выплаты зарплаты всем бывшим колхозникам, превратившимся в «совхозников», у государства не хватало наличных денег.

Даже прирост товарного производства в 1956-57 годах пока не позволял напечатать достаточно денег, обеспеченных этими товарами, чтобы на выплату зарплаты хватало всем колхозникам, если переводить их в совхозы. После денежной реформы 1957 г (АИ) Госплан тщательно отслеживал баланс денежной и товарной массы, не допуская инфляции.

На научные разработки государство выделяло средства главным образом в безналичной форме, обналичивая только фонд заработной платы. Это позволяло вести огромное количество НИР общегосударственного и оборонного значения, финансируемых из бюджета. (источник Е. А. Федосов «Полвека в авиации. Записки академика» ) Предприятия вели между собой расчёты только в безналичной форме, что и делало советскую финансовую систему экономичной и устойчивой. (Именно размывание барьера между безналичной и наличной частями финансовой системы спровоцировало гиперинфляцию конца 80-х начала 90-х. Пока Горбачёв не начал ломать то, что работало, система была неуязвима. см. Роджер Киран Томас Кении «Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР» )

Тем не менее, наличие на селе нетронутой, и даже ещё более усиленной после решений 1957 года системы МТС позволило организовать на её базе изготовление таких относительно простых изделий, как встраиваемые отопительные элементы для печей, водогрейные колонки, пеллетные котлы для сжигания топливных гранул, станки для производства кирпича в домашних условиях, (вот такие http://www.youtube.com/watch?v=PkCKmMm21eA) и установки для изготовления грунтоблоков (http://www.helpbeton.ru/unikalnaya-texnologiya-i-oborudovanie-dlya-proizvodstva-gruntoblokov.html), позволявшие изготавливать до 500 блоков в час. (АИ)

На наиболее хорошо оснащённых МТС начали производить и само оборудование для производства топливных гранул, что позволяло использовать до 98% отходов от переработки древесины в лесной промышленности. Одно это уже решало проблему отопления — гранулы при массовом производстве советского типа были дешевле дров, при этом более эффективны. Дрова надо было ещё распилить, расколоть, уложить и высушить, а гранулы можно было хранить в кладовке внутри дома, лишь бы не намокли.

Сложнее было с насосами — они были слишком дороги. Вначале для их популяризации был использован уже испытанный метод — ими начали награждать победителей соцсоревнования. Причём не просто давали насос в руки и кувыркайся как хочешь, а проводили бурение скважины и монтаж системы водоснабжения «под ключ» — ведь победителями соцсоревнования становились и женщины, в т.ч. одинокие.

— Зачем отдавать инициативу частнику? — сказал по этому поводу Никита Сергеевич. — Что, в тех же МТС не найдётся пары слесарей с руками из плеч, чтобы водопровод собрать?

Пользуясь тем, что МТС были государственными организациями, решили финансировать установку насосов для передовиков производства за счёт бюджета, а для стимулирования трудового энтузиазма у слесарей МТС, оплачивались эти работы с повышающим коэффициентом.

Население быстро оценило преимущества от наличия скважины с насосом у себя в подвале. Продажи насосов начали расти, сначала медленно, но, по мере роста благосостояния народа, всё больше хозяйств обзаводилось собственным водопроводом.

Метод Худенко ещё только начали обкатывать, да он, фактически, проблему в данном случае и не решал. Высвободившихся людей тоже надо было трудоустраивать. Одним из способов их трудоустройства и стало сельское строительство. Если совхозы, как государственные производства, попадали под программу государственного строительства жилья, то с колхозами было сложнее. Формально они являлись объектами коллективной собственности, и государство не имело права вмешиваться в их хозяйственную деятельность.

Для тех колхозов, где метод Худенко уже начали использовать, решить задачу оказалось несколько проще. Государство разрешило колхозам закупать за безналичный расчёт в рассрочку стройматериалы и строительное оборудование. Высвободившиеся колхозники в этом случае становились строителями.

Книги наподобие «Как построить сельский дом», содержавшие проекты красивых и удобных домов коттеджного типа, в посылке были. По указанию Хрущёва подготовленные в ИАЦ к публикации, эти книги были переданы в Академию строительства и архитектуры Иосифу Игнатьевичу Ловейко, который организовал их распространение, не только среди населения, но и в качестве пособия для архитекторов, проектировавших дома для сельской застройки.

Помимо постройки домов привычного типа, распространённого в средней полосе РСФСР, проводились эксперименты по освоению новых материалов и конструкций для сельского строительства.

Началось освоение с того, что Иосиф Игнатьевич Ловейко обнаружил в переданных ему статьях и книгах информацию о круглых домах в виде геокупола. (Примерно такой купольный дом http://dizayndoma.ru/kupolynye-doma/geodezicheskiy-kupol/geokupol-pod-clych.html) Вначале его поразил необычный внешний вид строения. Посчитав сравнительные потери тепла, он убедился, что за счёт минимизации внешней поверхности здания потери тоже выходят минимальные. По описанию конструкции выходило, что ничего сложного в ней нет — каркас собирался из соснового бруса и фанеры на стальных коннекторах. При необходимости можно было использовать и более прочный каркас из стальных труб. В качестве теплоизоляции использовалась базальтовая вата. (Выпускалась в СССР с конца 40-х)

Ловейко сам рассчитал каркас и панели первого такого дома. (АИ) Получилось не сразу. Оказалось, что в конструкции имеются свои хитрости и подводные камни, которые, впрочем, достаточно быстро удалось преодолеть. Основная проблема заключалась в точности изготовления элементов — стержней каркаса, соединительных коннекторов и панелей обшивки.

Когда научились изготавливать детали конструкции точно, сборка каркаса стала занимать не более 3-х часов. (подтверждение http://www.mydome.ru/photo/2010-07-10-1) При этом внутренний объём дома позволял собрать трёхэтажную конструкцию с хозяйственными помещениями и большим залом на первом этаже, и жилыми комнатами на втором, отведя третий этаж под маленькую остеклённую веранду.

Внешне полукруглые гранёные купола выглядели непривычно. Но внутри были очень удобными. Снеговая нагрузка оказалась небольшой — снег задерживался только на самой вершине купола, а дальше под собственным весом скатывался вниз. При этом прочность конструкции была более чем достаточна, чтобы выдержать небольшую снеговую «шапку». Когда придумали устанавливать на полюсе купола конусное навершие, проблема со снегом и вовсе отпала. Продумали и интерьеры, благо в переданных материалах было много фотографий. Получилось не совсем так, как на присланных снимках, (примерно так http://www.mydome.ru/photo/2011-03-26-2), но не менее красиво и удобно.

Теперь Иосиф Игнатьевич искал заказчика для своего пилотного экспериментального проекта посёлка нового типа. Дело решил случай — в газете Ловейко наткнулся на статью с описанием подмосковного колхоза-передовика имени Кирова, где председателем был Иван Андреевич Снимщиков. В статье рассказывалось о визите в колхоз к Снимщикову Хрущёва и министра сельского хозяйства Мацкевича (АИ, см. гл. 02-36).

Ловейко не стал беспокоить Хрущёва. Он позвонил Мацкевичу, выяснил, что за человек Иван Андреевич, и после этого связался с председателем напрямую.

Возможность построить для своих колхозников недорогое и удобное жильё, которого ещё нет ни у кого в Союзе, председателя заинтересовала. Да и сам факт, что на него вышел с предложением президент Академии строительства и архитектуры Снимщикову польстил. Он пригласил Ловейко приехать и посмотреть колхоз лично.

Иосиф Игнатьевич приехал с несколькими готовыми проектами купольных домов. Снимщиков, как радушный хозяин, показал гостю все колхозные предприятия, включая завод по переработке овощей и фруктов, и цех по изготовлению пластиковой тары для парфюмерии. (источник http://m.forbes.ru/article.php?id=12934)

Впечатлённый увиденным, Ловейко раскатал перед председателем чертежи и плакаты с изображениями геокупольных сооружений.

— Етит твою мать... — Иван Андреевич озадаченно почесал в затылке. — И какая же жилплощадь у этого чуда?

Жилплощадь оказалась заметно больше, чем у обычного деревенского дома.

— А сколько такой дом будет стоить?

Ловейко, улыбаясь, назвал цифру.

— Сколько?? Беру, и думать нечего, — Снимщиков согласился сразу.

Купольные дома конструкции Ловейко были едва ли не вдвое дешевле, чем обычный деревенский дом. К тому же Иосиф Игнатьевич уговорил председателя на эксперимент — попробовать в качестве утеплителя прессованные блоки из бетона и соломы. (источник http://straw-house.ru/dom-iz-solomy)

— Солома? — Снимщиков нахмурился. — Это саманные что ли? Не будут мои в таких домах жить...

— Нет-нет, не саманные, — успокоил Ловейко. — В качестве связующего будем использовать бетон. Солома, как воздухонаполненный материал, будет очень хорошо держать тепло. Давайте попробуем? Можно часть домов утеплить минеральной ватой, а часть — соломоблоками.

— Попробовать? Ну, можно... — нехотя согласился Снимщиков. — Соломы-то у меня навалом после уборочной будет.

Осенью под Москвой в Балашихинском районе появился новый посёлок, застроенный геокупольными домами. Ловейко привёз туда Хрущёва и председателя Госстроя Новикова — посмотреть на новые технологии сельского строительства.

Первоначально Никита Сергеевич отнёсся к «круглым домам» слегка скептически. Ходил вокруг, приглядывался и так и этак:

— Непривычно выглядит, — признался Хрущёв. — Вроде и красиво, но непривычно.

Новиков тоже чесал затылок:

— Вроде и не сарай, но и не дом...

— А вы внутрь зайдите, — Снимщиков довольно ухмылялся.

Внутри дом производил совершенно другое впечатление — просторный и удобный, наполненный светом из больших окон, он напоминал дом мечты.

— Мои колхозники тоже поначалу кривились, — рассказал Снимщиков. — А когда первые 10 семей в новые дома заселились, да новоселье справили, на такой-то площади, так теперь остальные в очередь записываются, на несколько лет вперёд.

Опыт строительства купольных домов решили развивать и распространять. Тем более, что их тоже можно было собирать из деталей, изготовленных на конвейере.

К тому же, вскоре Ловейко начал осваивать строительство куполов и другой конструкции — из литых пенобетонных деталей (примерно таких http://ppu.in.ua/kupolnye-doma.html). Эти дома были меньше, зато собирались быстрее, и изготавливать их можно было на заводах ЖБИ, нужна была лишь оснастка для отливки деталей. Зато, комбинируя несколько куполов в любом порядке, из одного и того же небольшого ассортимента деталей можно было возводить жилые миникомплексы любой сложности.

Исходный вариант в присланной информации предлагалось отливать из пенополистирола. Но этот материал Ловейко забраковал. Полистирол в стране только начинали осваивать, да и его испарения в случае пожара были уж очень вредными. А пенобетон и шлакобетон были уже освоены, и достаточно широко применялись. Также опробовали ещё один вариант — опилкобетон. (http://libeton.ru/vidy/opilkobeton.html) Оказалось, что этот материал легко пилится и обрабатывается механическим способом, а в богатых лесом районах опилки никогда дефицитом не были.

Опилкобетон очень хорошо сохранял тепло — стены из него в 30 см толщиной сохраняли то же количество тепла, что и кирпичные стены толщиной в 1 метр. Несмотря на использование опилок как наполнителя, за счёт песка и цемента материал показал хорошую огнестойкость, он выдерживал температуру более 1200 градусов в течение 2-х часов.

Недостатком было относительно высокое влагопоглощение. Но эту беду можно было вылечить водозащитным покрытием. Тем более, что промышленность стройматериалов освоила изготовление силикатных красок на основе жидкого стекла и минеральных пигментов (источник http://www.chemport.ru/data/chemipedia/article_3423.html) Купола из опилкобетона окрашивались в яркие, праздничные цвета, и выглядели очень современно.

Помимо новшеств в строительстве самих зданий, внедрялись и улучшения отдельных элементов их конструкции. Самым впечатляющим нововведением стали освоенные в 1957-58 гг стеклопакеты в алюминиевой раме (АИ).

Первые конструкции стеклопакетов с эластичными уплотнителями появились в 1950 г в США. Поскольку Серов распорядился «тащить с Запада всё новое, а там разберёмся», его сотрудники добыли образцы стеклопакетов и технологию их изготовления, а чуть позже сумели купить и образцы оборудования.

Основная проблема была в получении в достаточных количествах алюминиевого профиля довольно хитрой конфигурации. Когда этот вопрос был решён, остальные проблемы побороли уже быстрее. С 1958 г в новых домах начали устанавливать стеклопакеты. (АИ)

Выполнение строительной программы потребовало также развития ещё двух отраслей промышленности — производства очень широкого ассортимента метизов, прежде всего — шурупов-саморезов и анкерных болтов, а также производства ручного электроинструмента.

Наряду с базой ГОСТов в составе присланной литературы имелись электронные каталоги нескольких ведущих фирм, выпускающих метизы. Эти каталоги вместе с базой ГОСТов были переданы в Госстандарт и Госплан СССР в начале 1954 года. Станки-автоматы для производства крепежа у нас к этому времени уже выпускались. На их основе были спроектированы и изготовлены автоматические линии для массового производства шурупов и прочих крепёжных деталей. К 1958 году заводы по их изготовлению вышли на проектную мощность, обеспечив строительную индустрию достаточным ассортиментом крепежа, который постоянно продолжал расширяться.

К тому же специалисты обнаружили, что многие виды крепежа, имеющиеся в каталогах, на Западе ещё не выпускаются. Таким образом, появилась возможность экспортировать крепёж в Европу. С экспортом в Штаты было сложнее, там использовалась дюймовая система.

С ручным электроинструментом дело обстояло ровно наоборот. Одним из лидеров в этой сфере была американская компания Milwaukee, основанная в 1924 году Э. Ф. Зибертом. С 1924 года она выпускала обычные дрели, с 1935 г — ударные дрели и ручные шлифовальные машины, с 1949 г — угловые дрели, с 1951 г — электрические пилы с поступательным движением полотна.

Инструмент производства Milwaukee и был взят в качестве прототипа. В ходе проектирования конструкторам приходилось решать нетривиальные задачи, особенно в ходе создания углошлифовальной машины. Тем не менее, советские инженеры справились и с этой задачей. Воровать не стали — патент на УШМ продала немецкая компания AEG (Allgemeine Elektrizitdts-Gesellschaft) — известный производитель инструмента ещё с 40-х гг.

Самую необычную технологию строительства Хрущёву показал его давний друг и в то же время — оппонент в деле внедрения панельного строительства Константин Михайлович Соколов. С Хрущёвым они познакомились ещё до войны, когда Соколов, тогда бывший научным сотрудником в Ленинградском институте механизации строительства, разработал насос для непрерывной подачи вязкого бетона на стройплощадку.

Затем он участвовал в строительстве первой очереди московского метрополитена. С 1938 года он занимался жилищным строительством в Москве, а после войны стал сначала наркомом дорожного и строительного машиностроения, а затем возглавил Госстрой СССР. В 1955-58 году он был заместителем Председателя Совета министров РСФСР.

Соколов со времени строительства метрополитена был убеждённым сторонником монолитного строительства. При обсуждении технологий для массового строительства жилья выбор был сделан в пользу сборных панельных домов, но Константин Михайлович не изменил своим убеждениям и продолжал интересоваться новыми монолитными технологиями.

Никита Сергеевич весьма удивился, когда Шуйский доложил ему:

— Звонил Соколов, Константин Михайлович, зампредсовмина РСФСР, приглашал посмотреть на новую технологию строительства. Говорил, очень перспективная.

Соколов знал, чем можно заинтересовать Хрущёва. Устоять перед приглашением посмотреть новую технологию чего-либо важного для страны Никита Сергеевич был физически не способен.

Хрущёв тут же снял трубку «кремлёвки».

— Константин Михалыч, здравствуйте. Хрущёв. Чем порадовать хотели?

— Да вот, Никита Сергеич, сделали мы тут установку точного объёмного литья из бетона, — ответил Соколов. — Хотел вам показать. Хоть вы и сторонник панельного строительства, но в деревне из панелей строить не будешь, а наша разработка как раз на сельское строительство рассчитана.

— Так это пока проект или как? — уточнил Хрущёв.

— Опытный образец. Уже работает, — ответил Соколов.

— Тогда другое дело! Говорите, когда и куда подъехать.

Приехав на стройплощадку в одном из подмосковных колхозов, Никита Сергеевич увидел длинную улицу новеньких бетонных домов. Все дома немного отличались друг от друга, хотя, приглядевшись, Хрущёв понял, что в застройке повторяются 5 или 6 типов домов, различающихся размерами и планировкой.

В конце улицы он увидел и саму установку. Она выглядела как мостовой кран высотой примерно с трёхэтажный дом. Вокруг стояли несколько бетономешалок и ЗиС-151 с КУНГом, от которого к установке тянулся кабель. Во втором ЗиСе с КУНГом, судя по шуму, был дизель-генератор. Подъехав ближе, Никита Сергеевич увидел, что установка медленно движется по рельсам, уложенным вдоль стен строящегося дома. С поперечины крана вниз спускались гофрированные шланги разного диаметра, по которым подавался бетон.

Хрущёв сразу отметил, что бетон был необычный. Он не растекался, выходя из разливающей головки, закреплённой на телескопической стреле, а тут же застывал плоской колбаской шириной около 70 миллиметров и высотой миллиметров 50. Стена выглядела слоёной. Причём стена получалась двойная. Расстояние между внешней и внутренней стенками было примерно на длину кирпича. Внешняя часть стены на время отверждения бетона уже после формовки укреплялась лёгкой пластиковой сетчатой опалубкой, которая после отверждения легко снималась.

Установка медленно ползла вдоль стены, одновременно формируя внутреннюю и внешнюю поверхность двумя соплами. Вместе с подачей бетона установка укладывала между внутренней и наружной стенами заранее отформованные из бетона полые цилиндрики диаметром около 100 миллиметров. Они подавались по транспортёру, на который их с меланхоличным видом клал одинокий рабочий — единственный на всей стройплощадке.

Цилиндрики укладывались горизонтально, заполняя пространство между стенами как соты. Раствор для их укладки подавался из третьего сопла, посередине, и это был обычный растекающийся бетон. Дойдя до угла будущего здания, подающая головка повернулась на 90 градусов и пошла вдоль поперечной стены. При прохождении оконных проёмов подача бетона временно прекращалась.

К стоящему на краю площадки Хрущёву, меся кирзовыми сапогами грязь, подошёл Константин Михайлович Соколов.

— Здравствуйте, Никита Сергеич. Ну как, нравится?

— Завораживающее зрелище, — честно ответил Хрущёв.

— А ведь монолит, не панель. Мы пробовали вместо цилиндров бутовый камень закладывать, и заливать бетоном, — рассказал Соколов. — Вот только края оконных проёмов пока ещё приходится вручную выравнивать.

— Вот как? Интересно. Такой вариант пойдёт там, где прочность нужна, — одобрил Хрущёв. — Но всё ж согласитесь, Константин Михалыч, из панелей и быстрее получается, и этажность не в пример больше.

— Оно так, конечно, — кивнул Соколов. — Но из панелей вы только стандартную пятиэтажку сложить можете. Ну, можно, конечно, этажностью поиграться. Но для сельского строительства панели не годятся. Колхознику огород рядом с домом нужен. Да и семьи разные: у одного двое детей, а у соседа — пятеро. Значит, и дома нужны разные. Вот наша установка и отливает любые дома, как нарисуешь, так и отольёт.

— А кто ей управляет? Оператор в машине? — спросил Хрущёв.

— Оператор там есть, — усмехнулся Соколов. — Для присмотра за установкой. Но он не то что бы управляет, он чертежи меняет. А дальше машина сама работает.

— Не может быть! У вас что, ЭВМ в КУНГе стоит? — изумился Хрущёв.

— Да какая там ЭВМ, Никита Сергеич! Устройство простое, как две копейки. Пойдёмте, покажу.

Они поднялись в КУНГ. При виде Хрущёва оператор вскочил, но Никита Сергеевич тут же успокоил его:

— Сидите, сидите. Мы только посмотрим, как эта штука работает.

Посреди КУНГа стоял стол в виде ящика со стеклом сверху, напоминающий знакомый каждому конструктору «дралоскоп». Стекло было застелено чёрной фотобумагой, посередине в рамке была вставлена негативная фотопластинка с чертежом, а над ней медленно ползла считывающая головка, укреплённая на маленьком подобии мостового крана.

— Вася, расскажи Никите Сергеичу, как машина управляется, — попросил Соколов оператора.

— В головке несколько фотоэлементов, расположенных крестообразно, — пояснил оператор. — Чертёж не простой, на нём каждая стена кодируется двойной линией. Жирная линия задаёт направление, а тонкая прерывистая командует подачей бетона. Головка с фотоэлементами движется вдоль линии. Там, где свет проходит через прозрачную плёнку, идёт подача бетона, где линия прерывается, например, окно или дверь — бетон не подаётся.

— А направление движения головки вы вручную задаёте? — спросил Хрущёв.

— Да нет же, надо только чертёж правильно вставить и головку в нулевую точку вывести, — ответил Василий. — Дальше я включаю подачу, фотоэлементы видят свет, и не дают головке отклоняться.

— Здорово! — похвалил Никита Сергеевич. — А как машина знает, что она дошла до угла и пора поворачивать?

— Вот в этом главная идея, — сказал Соколов. — В головке фотоэлементы стоят крестиком. Главный в центре. Перед ним ещё два, и по бокам тоже по два. Боковые не дают головке уходить в стороны. Как только на них сигнал появляется, головка возвращается на курс. Когда головка доходит до угла, на переднем фотоэлементе сигнал пропадает. Если на переднем сигнала нет, а на одном из боковых он появился, головка поворачивает в сторону, где появился сигнал. Простая релейная логика. Не нужна никакая ЭВМ. Задача оператора — вовремя менять фотоплёнки с послойными чертежами.

— Надо только плёнку очень точно выставлять, а то дом кривой получится, — добавил оператор. — Поэтому плёнка не кладётся на стол, а вставляется в горизонтальные пазы рамки.

— Потрясающий аппарат! — восхитился Хрущёв. — А как она внутренние перегородки делает?

— Вот тут ручное переключение нужно, — признался Василий. — Но это пока. Сначала машина формирует внешние стены. Потом, когда стена нарастает на высоту очередного слоя цилиндриков, я машину переключаю в режим внутренних перегородок. Вывожу головку на переборку, разворачиваю по направлению и включаю подачу. Головка начинает ездить взад-вперёд, при этом бетон подаётся только из одного сопла — внутренние стены тонкие обычно. Можно разливочные сопла сблизить — их положение регулируется, и дать подачу из обоих сопел, тогда получается двойная тонкая стена, в которую можно трубы и провода закладывать.

— А чертежей много надо? На каждый слой по чертежу?

— Нет, всё проще. Один чертёж на фундамент, один на низ стены до уровня окон, ещё один на стену с окнами, один со стенами поверх двери, — пояснил оператор. — Надо только кратность каждого прохода установить, она на чертежах написана, выставляю её вручную пока что, да коэффициент масштабирования правильно задать. Иначе стеклопакеты из оконных проёмов или выпадать будут, или не влезут. Вот перекрытия приходится вручную укладывать, но тут машина сама же и как кран работает. Головку временно снимаем и вешаем на тележку гак со стропами.

— Невероятно! — Никита Сергеевич был очень доволен. — А бетон, я заметил, особый используется, застывает сразу, не растекаясь.

— Бетон — это второй секрет установки, — ответил Соколов. — Через малые сопла подаётся пенобетон, с добавками солей кальция. Он быстро твердеет, получаются внешние тонкие стены.

(Трехкальциевые алюминаты, получаемые циклонной плавкой. Добавки в обычный цемент — корродирующие арматуру хлористый кальций и треххлористое железо и нейтральные к арматуре нитрат кальция и формиат натрия/кальция, замедлители и пластификаторы — лигносульфонаты и торфогуматы. Из комментов на форуме, спасибо за пояснения Texnolog.)

— А для укладки цилиндров используется обычный раствор бетона, как для кирпичей, он подаётся отдельно из среднего сопла, — видно было, что Соколов очень доволен впечатлением, которое произвела установка на Первого секретаря ЦК. — Такая стена получается вроде как с сотовым наполнителем — и тёплая, и никакие грызуны в ней не заведутся — полости цилиндров перекрываются внешними стенами и раствором при заливке. Вначале хотели просто оставлять полости между стенами, но в них мыши заводятся, да и прочность недостаточна. А с сотовым наполнителем стена как каменная.

— Интереснейшая машина, — признал Хрущёв. — А кто разработчик?

— Ленинградский филиал ВНИИстройдормаш, — ответил Соколов. — Вышли на меня с предложением, в Госстрое их просто не поняли. Я когда увидел чертежи — вначале тоже не понял, смотрю — мостовой кран какой-то. А когда поясниловку прочитал — потерял дар речи. Прямо так и представилось — рельсы вдоль сельской улицы, едет по ним эта машина, а за ней один за другим дома вырастают... Любые. Как в сказке. В реальности, конечно, всё не так радужно выглядит, ограничений хватает. Но ведь работает, собака!

— Да ещё как работает!

Хрущёв с Соколовым вышли из КУНГа, чтобы не мешать оператору, и ещё долго наблюдали, как чудо-машина слой за слоем печатает дом.

— Константин Михалыч, а как вообще ленинградцы пришли к идее создания такой машины? — спросил Хрущёв. — Они вам что-нибудь рассказывали?

— Да там почти детективная история, — ответил Соколов. — С какого-то момента, я даже не заметил, с какого именно, по всем НИИ страны пошла рассылка секретной информации. На папках штамп КГБ СССР. Видимо, внешняя разведка работает. Началось это где-то года с 54-го... Я думал, вы в курсе.

— Рассылку эту я тоже получаю, — кивнул Хрущёв, подыгрывая Соколову. — Но мне идёт в виде общего обзора технологий.

— Вот именно, а по профильным НИИ расходится уже подробная информация, — Константин Михайлович явно был рад поговорить с руководителем страны, имеющим допуск к обсуждаемым вопросам. — Причём в некоторых случаях идут сведения о последних западных разработках, но по большей части сведения подаются в виде концепций, обычно — вполне работоспособных.

— Вот и тут, в статье обсуждалась концепция послойного наращивания сложных конструкций из термопластов, ну, из пластмассы то есть. С пластиками у нас пока сложно, химия развивается, конечно, но до их широкого применения я вряд ли доживу, — усмехнулся Соколов. — Но сама идея ленинградских специалистов заинтересовала. Монолитным бетоном они давно занимались, но тут опалубка не нужна, надо лишь заставить бетон быстро застывать. Сначала попробовали добавлять в бетон гипс. Встаёт моментально, но прочность малая. Ну, и так быстро вставать, в общем-то, не надо. На первой модели гипсобетонная смесь встала прямо в разливочной головке, пришлось разбирать головку и выколачивать зубилом.

— Стали думать, экспериментировать, провозились год, пока нашли подходящие соли кальция. За это время родилась идея, как автоматизировать движение головки. Вначале её хотели на ручном управлении сделать. Обратились к электронщикам, те долго ломали голову, пытались придумать недорогую схему управления, но у них всё время выходила полноразмерная ЭВМ, с десятком шкафов, да с перфолентой, — Константин Михайлович не удержался от ехидной усмешки. — А нам-то надо мобильное управление, чтобы на грузовике уместилось. Я и туда и сюда звоню — никто не берётся. И вот как-то звонят мне из НИИ, и говорят: решили проблему. Я к ним. И вижу это чудо на фотоэлементах. Ползает себе по линиям чертежа, а разливающая головка следом каждое движение повторяет. Фантастика, да и только.

— Спрашиваю: как додумались? Кто помог? А они мне рассказывают. Заходит к ним в лабораторию их особист, ну, первого отдела начальник. И спрашивает так, ехидно: «Что, мужики, не выходит у вас каменный цветок?»

— Они на него едва не матом — работа-то не клеится, а он ещё издевается. А особист усмехнулся, и написал им на листке телефончик московский. Спросите, говорит, Давида Моисеевича, да привет от Ивана Александровича передайте. — Соколов рассказывал так, что Хрущёв поневоле заслушался.

— Они и позвонили. Сами не знали, куда: «Нам бы Давида Моисеича...». «А кто спрашивает?» «Да из ВНИИстройдормаш», — ну, и от Ивана Александровича привет передали...

— Пригласили их в Москву, оказалось — это ЦКБ военное, секретное. Чем занимается — да бог его ведает, лучше не знать, — Соколов хитро усмехнулся, понимая, что Хрущёв, скорее всего, знает, чем занимается «секретное ЦКБ».

— Ну, и? — поторопил Никита Сергеевич. — Давайте, Константин Михалыч, не томите!

— В общем, принял их профессор, Давид Моисеевич Хорол. Мужик умнейший. Выслушал их, а сам сидит и прикидывает что-то на бумажке. Потом говорит: «Управляющую схему я вам сделаю, а вот приводы для точного перемещения — спросите у станочников в ЭНИМСе». Вот эту самую схемку на фотоэлементах молодые специалисты в том ЦКБ у Хорола и собрали. И идею подкинули, чертёж в негатив переводить и фотоэлементами считывать.

— Действительно, детективная история, — засмеялся Хрущёв. — А машина и впрямь фантастическая получилась. Давайте, Константин Михалыч, отвезём её в Брюссель, на промышленную выставку. Пусть посмотрят буржуи, что мы делать умеем.

Коллектив разработчиков из ВНИИстройдормаш по-братски поделил Ленинскую премию с молодыми специалистами из ЦКБ «Геофизика» — ведущего разработчика инфракрасных, а затем и лазерных систем самонаведения.

Разработанная машина была первой в мире подобной установкой, работавшей в полуавтоматическом режиме. На Брюссельской выставке её демонстрировали в действии — машина прямо в павильоне печатала на стальных платформах уменьшенные макеты домов.

Посетители заворожённо наблюдали за «коммунистическим чудом», которое возводит дом на пустом месте без участия человека. Установка заслуженно получила в Брюсселе золотую медаль как самая оригинальная разработка в области строительства. С 1959 года она пошла в серийное производство на Ленинградском экскаваторном заводе Министерства строительного и дорожного машиностроения СССР. (АИ)

4. Совместная оборона.

К оглавлению

Ход и итоги Суэцкого конфликта 1956 года пристально изучали и анализировали в Генеральном Штабе. Хотя первоначальный замысел операции принадлежал Николаю Герасимовичу Кузнецову (АИ), в её подготовке активно принимали участие сам министр обороны маршал Жуков, начальник Генштаба маршал Соколовский, непосредственно командовавший объединёнными силами СССР и Египта на ТВД маршал Рокоссовский, и другие советские военачальники.

Несмотря на то, что активная фаза конфликта продолжалась всего несколько дней, всесторонний анализ хода боевых действий занял почти год. В конце 1957 года маршал Соколовский представил руководству страны подробнейший отчёт в несколько сотен страниц, к которому прилагалась краткая аналитическая записка, содержавшая основные тезисы и выводы отчёта.

Ознакомившись с запиской Соколовского, Хрущёв на несколько вечеров погрузился в изучение его отчёта. Читал Никита Сергеевич внимательно, с карандашом, подчёркивая наиболее важные выводы, которых оказалось куда больше, чем он ожидал.

После изучения отчёта он собрал на совещание военных министров, Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами маршала авиации Вершинина, председателя ВПК Устинова, начальника Генштаба Соколовского, министра авиапромышленности Дементьева.

Хрущёв ограничился только высшими военными руководителями, так как отчёт Соколовского рассылался ограниченному кругу специалистов и руководителей.

— Я вас, товарищи, собрал сегодня, чтобы обсудить необходимые изменения в нашей военной доктрине, — сказал Никита Сергеевич. — В январе состоится очередная сессия Координационного Совета ВЭС. Уже несколько наших партнёров сообщили мне о своём намерении обсудить оборонительную политику Союза на этой сессии.

— Отчёт Василия Даниловича, полагаю, все успели прочесть? — спросил Хрущёв.

Собравшиеся утвердительно закивали.

— Вот и хорошо. Скажу прямо, — Никита Сергеевич окинул взглядом собравшихся, — Выводы Василия Даниловича многое перевернули в моём представлении о военных действиях во второй половине двадцатого века. Не скрою, вначале я был со многими положениями отчёта не согласен. Но аргументация товарища Соколовского весьма убедительна, особенно что касается невероятно возросшей роли авиации, флота, и управляемого оружия.

— Я бы даже поставил на первое место именно управляемое авиационное оружие, — заметил маршал Жуков. — Для меня это тоже был очень неожиданный вывод.

— Что касается флота, — сказал адмирал Кузнецов, — вынужден признать, что достигнутый успех на 99 процентов был обусловлен фантастически эффективной работой разведки, а также достигнутой тактической внезапностью. То есть, я не хотел бы возникновения неоправданной переоценки роли подводных лодок в операции.

Так как на совещании присутствовали Дементьев, Жуков и Соколовский, адмирал говорил именно об эффективной работе разведки, хотя «посвящённые» поняли, что он имел в виду.

— Товарищи, я, прежде всего, хотел бы предостеречь всех от возможного заблуждения, — произнёс маршал Соколовский. — Самое опасное — полагаться на какое-то одно чудо-оружие, каким бы эффективным оно не казалось. Не важно, будет ли это управляемое оружие, авиация, межконтинентальные ракеты, флот, или ещё какое-нибудь неведомое вундерваффе, как фрицы говорили. Развитие Вооружённых Сил должно быть соразмерным по всем родам войск — только тогда они будут эффективными.

— С выводами Василия Даниловича согласен, — подтвердил Хрущёв. — Собственно, что я хотел сказать: на предстоящей сессии Координационного Совета нам предстоит обсуждать совместную военную доктрину организации. Как это обсуждение будет проходить — предсказать не берусь. Партнёры у нас очень разные, непростые партнёры. Каждая лошадь — и то со своим норовом, а тут не лошади, тут главы государств со своими интересами.

— Вот я и хочу сказать: прежде, чем с ними что-то обсуждать, нам самим необходимо с изменениями в нашей военной доктрине определиться, — закончил свою мысль Никита Сергеевич.

— Мы что, хотим отказаться от предыдущей доктрины? — спросил Устинов.

— Нет, не отказаться, — ответил Хрущёв. — Скорее — уточнить её, с учётом произошедших за последние два года военно-политических изменений и достижений научно-технического прогресса. Эти достижения вы сами видели, в отчёте Василия Даниловича всё по полочкам разложено. Да и политическая ситуация с тех пор совершенно поменялась. Мы стали сильнее, противнику, само собой, это не нравится. Холодная война резко обострилась. Американцы ведут себя крайне агрессивно. Сирийцы и египтяне очень обеспокоены. Нам едва удалось избежать серьёзной войны в восточном Средиземноморье. Многие из наших партнёров высказывали свои опасения на этот счёт.

— В то же время следует учитывать результаты применения авиации и флота во время Суэцкого кризиса. Не скрою, я раньше считал, что в современных условиях решающим оружием станут баллистические ракеты, — продолжал Никита Сергеевич. — И в случае войны между США и СССР, разумеется, так и случится. Но мы с вами наглядно убедились, что, помимо такой войны может возникнуть множество более мелких конфликтов, в которых атомное оружие применяться не будет. По воробьям из пушки не стреляют, вот я о чём говорю.

— Я могу подготовить короткий доклад для лидеров ВЭС, — предложил Соколовский. — Акцентировать внимание на основных моментах.

— Если не трудно, Василий Данилович! У вас, как у специалиста, явно лучше, чем у меня получится донести до наших друзей ваши же собственные выводы, — согласился Хрущёв.

— Если я правильно понимаю, — сказал Вершинин, — Вы, Никита Сергеич, хотите скорректировать военную доктрину в части применения неядерных средств поражения, прежде всего — авиации и управляемого оружия, а также флота.

— Правильно понимаете, Константин Андреич, — кивнул Хрущёв. — Вот это мы с вами и обсудим, чтобы на сессию Координационного Совета ВЭС мы могли выйти с уже сформулированными вариантами...

В ходе подготовки маршалом Соколовским доклада для выступления на сессии КС, Хрущёв дал поручение председателю КГБ Серову:

— Иван Александрович, меня, если честно, впечатлил сделанный Василием Данилычем анализ военных действий во время Суэцкого конфликта. Он, считай, точно угадал те тенденции, о которых мы с тобой в «тех документах» читали: преобладание высокоточного оружия, сокращение роли сухопутных войск в пользу авиации и флота, фактическое подтверждение доктрины Дуэ...

— Я вот подумал: посвящать его в полной мере смысла нет — Василий Данилыч человек уже пожилой, судя по «энциклопедии» — года через два на покой уйдёт. Но всё же пусть твои орлы составят для него этакий «прогнозно-аналитический документ», обобщающий наметившиеся тенденции перехода на Западе к этому, как его... постиндустриальному обществу... вот ведь слово придумали, не выговоришь.

— Причём надо подчеркнуть усложнение инфраструктуры и рост зависимости населения от этой инфраструктуры, — Серов тут же сообразил, что именно имеет в виду Первый секретарь. — Понял, Никита Сергеич, сделаем. А не боишься, что Данилыч догадается?

— А ты сделай так, чтоб не догадался, но основную мысль понял, — усмехнулся Хрущёв. — Всё излагай в этом, как его... сослагательном наклонении. В виде тенденций, возможностей, вероятностей... Сам сообразишь, в общем...

Партнёры по ВЭС во время планирования повестки дня предстоящей сессии высказывались весьма определённо. Если при первоначальном обсуждении концепции ВЭС в июле 1956 года на острове Бриони будущие партнёры говорили в основном об экономическом взаимодействии, то за прошедшие полтора года ситуация значительно изменилась.

Лидеры ОАР — Египта, Сирии и Иордании после продолжавшегося в течение всего 1957 года непрекращающегося прессинга США и Турции на Сирию были крайне обеспокоены. Они осознали, что ядерный шантаж может сработать один раз, может два, но потом утратит свою действенность. Привыкнуть можно ко всему — даже к бряцанию ядерным оружием.

Эйфория от победы при Порт-Саиде улетучилась быстро. Арабские лидеры понимали, что второй раз им так не повезёт. Да и американцы — это не французы с англичанами, технический уровень американской палубной авиации и флота был несравнимо выше.

Не меньше арабов был обеспокоен и маршал Тито. Операции американского флота на Средиземном море и воздушное наступление союзников на Египет в ходе Суэцкого кризиса ясно показали: всё, что он прочёл в «документах 2012» о будущем Югославии — не страшилка, не попытка пропаганды в целях втянуть Югославию в Варшавский Договор. Это была наглядная иллюстрация империалистической политики.

Для Неру с 1948 года болевой точкой оставался Кашмир. Он понимал, что Пакистан не успокоится, а в сложившихся обстоятельствах США будут оказывать пакистанскому режиму ещё большую поддержку. Кроме того, Неру точил рашпиль на Гоа, всё ещё остававшийся в руках португальцев.

Сукарно был обеспокоен продолжающимся военным присутствием Нидерландов в западной части Новой Гвинеи и мечтал выдавить голландцев оттуда. Китай сумел достичь соглашения с Индией по поводу Тибета, но оставался гоминьдановский режим на Тайване. Провокации со стороны гоминьдановцев не прекращались.

Северная и Южная Кореи продолжали смотреть друг на друга через прицел. Европейские члены Содружества — ГДР, Болгария, существовали под общим для ОВД военно-политическим прессом НАТО. Гватемала вообще с июля 1957 года жила под страхом американского вторжения, о чём президент Арбенс не преминул напомнить всем собравшимся.

Поэтому на январской сессии Координационного Совета ВЭС 1958 года обсуждались не только и не столько экономические, сколько военно-политические вопросы. На заседании лидеры стран ВЭС высказали свои опасения и теперь напряжённо ожидали ответа советской стороны.

Отдельные столы в зале заседаний были установлены широким кругом, почти как в Совете Безопасности ООН. За ними сидели главы государств, позади них — переводчики и референты.

Хрущёв занимал место у окна, но наравне с остальными, как того требовал Устав организации. Видя устремлённые на него взгляды, Никита Сергеевич ответил:

— Наши специалисты, точно так же, как и ваши, тщательно проанализировали события ноября 1956 года и последующих месяцев политического давления на Сирию. Мы подготовили для вас доклад об изменениях в военной доктрине Советского Союза и наших предложениях по формированию общей военной политики ВЭС. Позвольте мне пригласить в зал начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР, Маршала Советского Союза Василия Даниловича Соколовского.

Маршал вошёл в зал с небольшой папкой в руках. Для него был приготовлен отдельный стол, остававшийся незанятым. Василий Данилович приступил к докладу:

— Уважаемые главы государств и правительств! В последние годы военная наука претерпела поистине революционные изменения. Прогресс технологий, начавшийся после второй мировой войны, на наших глазах полностью меняет как привычные тактические построения, так и традиционные стратегические задачи.

(При написании «доклада Соколовского» использовались документы http://www.hrono.ru/libris/lib_n/nakanune61.php и http://www.hrono.ru/libris/lib_n/nakanune84.html)

— В вопросе понимания упомянутых изменений я хотел остановиться на возрастании роли тактической и палубной авиации, что было явно продемонстрировано в ходе Суэцкого конфликта. Если во второй мировой войне истребительная авиация в большей степени была задействована для завоевания господства в воздухе, то уже в Корее большая часть вылетов тактической авиации США совершалась для ударов по наземным целям.

Ким Ир Сен нахмурился, Соколовский явно напомнил о весьма неприятных для него событиях.

— Суэцкий кризис ещё полнее выявил эту тенденцию, — продолжал маршал. — С первого дня воздушного наступления союзники сделали ставку на тактическую авиацию. Именно её ударами были временно выведены из строя египетские аэродромы. С точки зрения подготовки наступления противника это было вполне логичным шагом. Только своевременная эвакуация египетских ВВС на аэродромы Саудовской Аравии позволили сохранить авиацию для последующих боёв. Командование обороняющейся стороны в будущем должно это предвидеть заранее, опираясь на все виды разведки.

Теперь настала очередь погрустнеть Али Сабри. Президент Египта хорошо понимал, что, не будь тогда рядом Рокоссовского и других советников из СССР, а также советских лётчиков за штурвалами египетских «МиГов», союзники порвали бы Египет, как Тузик — грелку.

— Второй вопрос, на котором я хотел бы остановиться — это действия флота западных держав и палубной авиации. Суэцкий конфликт поднял этот вопрос во всей полноте. С помощью палубной авиации Великобритания смогла, по существу, выдвинуть свои передовые аэродромы к самым границам Египта, что позволило осуществлять более широкий манёвр авиацией и с точки зрения оперативной, и с точки зрения тактической, а также осуществлять удары на большую оперативную глубину.

— В то же время крейсерско-миноносные силы британского флота успешно осуществляли блокаду египетского побережья. И если бы не потопление крейсера «Ньюфаундленд», несколько отрезвившее агрессоров, Египту было бы нечего этой блокаде противопоставить.

Это была горькая правда, и Али Сабри был вынужден с этим согласиться.

— Вместе с тем, нельзя не обратить внимание на грамотные действия египетских Вооружённых Сил, прежде всего — ВВС, сумевших применить новейшие виды авиационного вооружения, предоставленные СССР, — продолжал Соколовский. — Потопление крейсера «Ньюфаундленд» нельзя рассматривать только под углом зрения успешной организации ловушки. Оно стало результатом применения современного оружия — противокорабельных ракет воздушного базирования. Для подобных видов вооружений целесообразно ввести новый термин — управляемое или же высокоточное оружие.

— Мы старались не афишировать этот факт, поскольку на западе до сих пор полагают, что это была атака пилота-смертника. На самом же деле крейсер и эсминец были поражены крылатыми ракетами, запущенными с бомбардировщиков Ту-16. Полагаю, вы понимаете, что это репортёрам знать не обязательно.

Лидеры ВЭС оживились, в зале возникло хаотичное движение. До этого момента Советский Союз никак не комментировал техническую сторону Суэцкого конфликта. Заявление Соколовского лишь подтвердило для глав государств то, о чём они уже догадывались, но столь конкретного подтверждения они не ожидали.

— Второй эпизод применения высокоточного оружия в ходе конфликта — удар четырёх бомбардировщиков Ту-16 по аэропорту Лука на острове Мальта, где была уничтожена эскадрилья британских стратегических бомбардировщиков, склады бомб и авиационного горючего.

Главы государств зашумели. Они ждали полезного, правильного, но скучного доклада. Вместо этого маршал вываливал им на головы одну сенсацию за другой. Разумеется, они догадывались, что внезапный пожар в аэропорту Лука, фактически уничтоживший британскую авиабазу, явно был вызван не брошенным где попало окурком. Но таких подробностей они не ожидали.

— Возможно, я потом остановлюсь на вопросе, каким образом египетским бомбардировщикам удалось незаметно подойти к острову, — улыбнулся маршал. — Сейчас важнее отметить, что в ходе этого удара были в широких размерах использованы кассетные зажигательные боеприпасы, а также управляемые авиационные бомбы крупного калибра. Именно они поразили резервуары с топливом и склады авиационного вооружения на Мальте, тогда как бомбардировщики «Вэлиант» были сожжены суббоеприпасами с фосфорным снаряжением.

Речь маршала была прервана поднявшимся шумом. Али Сабри чувствовал себя незаслуженным именинником. Все взгляды были обращены на него. Соколовский высказался вполне определённо: «египетским бомбардировщикам удалось...». Хотя все понимали, что египетскими на бомбардировщиках были только опознавательные знаки.

— Третий случай успешного применения высокоточного оружия — поражение французского крейсера «Жорж Леги» управляемой бомбой с бомбардировщика Ил-28. Как видите, высокоточное оружие эффективно как по наземным, так и по морским целям.

— А крейсер «Бермуда» тоже ракетой потопили? — не удержался от вопроса Тито.

— Совершенно верно, это четвёртый случай, о котором я хотел упомянуть. Другое дело, что в этом случае стрельба велась по неподвижной цели, по сути — в полигонных условиях, поэтому этот случай не показателен, — ответил Соколовский.

— Также необходимо отметить, что роль воздушных боёв и завоевания превосходства в воздухе с появлением реактивной авиации нисколько не снизилась, скорее, даже возросла, — подчеркнул маршал. — Египетским ВВС удалось в ходе упорных воздушных боёв не допустить полного господства союзников в воздухе, а во время высадки в Порт-Саиде ВВС Египта сумели перехватить инициативу, и в основном за счёт этого союзникам было нанесено столь чувствительное поражение.

— Эти обстоятельства приводят нас к следующим выводам:

1. Необходимо обеспечить выживание своей авиации в самом начале конфликта, чтобы не дать противнику уничтожить её первым же ударом по аэродромам. То есть, нужна достаточно совершенная система ПВО и возможность быстрого рассредоточения по запасным аэродромам, заблаговременное строительство защищённых укрытий, плюс обман противника при помощи макетов и ложных целей.

2. При завоевании превосходства в воздухе определяющим фактором становится совершенство авиатехники и боевая подготовка пилотов. В ходе Суэцкого конфликта мы столкнулись с очень хорошо подготовленными английскими и французскими лётчиками, среди них было немало ветеранов второй мировой войны. Тогда как египетские пилоты боевого опыта не имели.

— Но как же тогда они сумели одержать такую блистательную победу? — спросил Неру.

— Я вам потом шепну на ухо, — лицо Ким Ир Сена выглядело бесстрастной маской, но в уголках рта таилась еле заметная улыбка.

— Кажется, догадываюсь, — Неру слегка усмехнулся. — Хорошо, я всё понимаю.

Соколовский тоже слегка улыбнулся и продолжил:

— Отсюда вопрос, насколько реально для стран, не входящих в число великих держав, сопротивляться агрессии одной или нескольких из них? Ясно, что в одиночку ни одна страна сколько-нибудь долго сопротивляться такой агрессии не сможет. Шансы на успех могут появиться только в одном случае — если на стороне жертвы агрессии явно или тайно выступит другая, не менее могучая держава. По существу есть только одна такая держава, способная оказать помощь в борьбе против агрессии США и других стран НАТО. Это — Советский Союз.

Лидеры ВЭС встретили фразу маршала аплодисментами.

— В противоборстве сверхдержав главная роль на сегодняшний момент отводится ядерному оружию и его средствам доставки — стратегической авиации, и баллистическим ракетам. Эта ситуация сохранится ещё долго.

— Со всей очевидностью можно сказать, что ни одна страна, не относящаяся к числу великих держав, на сегодняшний момент (1958 г) ядерным оружием и средствами его доставки не обладает. Можно также сказать, что обладание этими средствами, по существу только и делает ту или иную страну великой державой. Все остальные критерии в плане геополитики второстепенны, — подчеркнул маршал.

Сидящие в зале глав государств переглянулись.

— Теперь рассмотрим Соединённые Штаты, Англию и Францию с несколько необычной точки зрения, а именно — как цель для средств поражения. Наиболее трудной целью, несомненно, являются Соединённые Штаты, в виду своей изолированности за океаном. Военные действия они ведут, опираясь на авианесущие соединения военно-морского флота и широкую сеть военных баз по всему миру. Англия и Франция действуют так же, хотя и в меньшем масштабе.

— Однако изолированное положение Соединённых Штатов одновременно является как фактором силы, так и фактором слабости. Если Европа совсем недавно перенесла тяжелейшую войну и ещё далеко не оправилась от её последствий, то Соединённые Штаты не воевали на своей территории с 1863 года, — развил свою мысль Василий Данилович. — Во Второй мировой войне американцы потеряли всего лишь около 400 тысяч человек убитыми, около 650 тысяч ранеными, и не более 3000 человек мирного населения. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Потери_во_Второй_мировой_войне) Потери английской и французской армий ещё меньше. По потерям мирного населения — французы потеряли около 412 тысяч, англичане — порядка 92 тысяч.

— Отсюда вывод: единственный надёжный способ удержать США, Великобританию и Францию от агрессивных действий — это угроза нанесения ответного удара, вызывающего неприемлемый уровень потерь. Собственно, на этом и основана концепция ядерного сдерживания. Но что делать странам, не имеющим ядерного оружия и средств доставки?

— Ответ скрыт в самой природе западной, прежде всего — англосаксонской цивилизации. Англосаксы на полном серьёзе считают себя выше всех остальных наций, полагая, что им всё позволено, и все остальные народы существуют для того, чтобы их обслуживать. Это всё та же человеконенавистническая теория «расы господ». Но, чтобы избежать очевидно напрашивающихся параллелей с германским нацизмом, они, начиная с буржуазного теоретика Мальтуса, провозглашают теорию «ограниченности ресурсов планеты», противопоставляя население развитых западных стран населению всего остального мира.

— Согласно этой теории, природных ресурсов Земли достаточно, чтобы обеспечить достаточно высокий уровень жизни приблизительно одному миллиарду человек. Разумеется, это должны быть жители западных государств. Для них можно использовать термин «золотой миллиард». Все остальные люди на планете, по их мнению — лишние.

Хрущёв понял, что в «прогнозном анализе», предоставленном Соколовскому Серовым, была коротко изложена теория «золотого миллиарда», и маршалу она явно очень напомнила теоретические построения доктора Геббельса.

— В то же время современная западная цивилизация крайне уязвима, — заявил начальник Генштаба. — И чем дальше она будет развиваться, тем более уязвимой она станет.

Эти слова маршала явно озадачили всех. Тито, Лю Шаоци и Чжоу Эньлай недоумённо переглянулись. Ким Ир Сен сидел с непроницаемым видом. Неру удивлённо поднял бровь.

— Чтобы ввергнуть современную цивилизацию в хаос, достаточно вывести из строя электростанции, плотины, хранилища энергоносителей, транспортную систему, — пояснил Соколовский. — И чем более развита и урбанизирована цивилизация, тем более она уязвима. Мы подсчитали, что для фактического уничтожения Великобритании достаточно пяти ядерных зарядов мегатонного класса, положенных в определённые ключевые точки. Для Франции — семь или девять зарядов. Для США, безусловно, больше, вероятно, несколько сотен. Но даже пять или десять ядерных зарядов нанесут США неприемлемые потери.

Соколовский поднялся, достал из папки свёрнутую карту, развернул её и повесил на стойку у стены.

— Обратите внимание. Более половины населения Соединённых Штатов сосредоточено в прибрежных зонах вдоль восточного и, в меньшей степени, западного побережий. Центральная часть страны заселена со значительно меньшей плотностью. Плотное поражение восточного побережья, а также районов Лос-Анжелеса и Сиэттла неминуемо приведёт к гуманитарной катастрофе невероятных масштабов. Лидеры Соединённых Штатов это сознают и стремятся не допустить подобного развития событий.

— В Англии и Франции ситуация усугубляется, к тому же, значительно меньшей площадью этих стран. В то же время степень зависимости населения от благ цивилизации в странах ВЭС неизмеримо меньше. Безусловно, с течением времени эта зависимость будет расти и у нас. Пока что это обстоятельство в военном отношении является нашим преимуществом, но насколько мы можем этим преимуществом воспользоваться?

Хрущёв понял, что Соколовский внимательно изучил «прогнозный анализ», предоставленный ему Серовым.

— Я хочу сказать, что если великие державы в своём противостоянии опираются на обладание ядерным оружием и средствами его доставки, то остальные могут обеспечить свою безопасность только несколько иными методами.

— Современные средства ведения войны весьма дороги, и чем дальше, тем дороже они будут становиться, — продолжал маршал. — Недаром американцы начинают оценивать своё оружие по критерию «стоимость/эффективность». Особенно ярко эта тенденция проявит себя в авиации. Как вы знаете, авиация не так давно преодолела звуковой барьер. Следующий барьер, который уже скоро придётся преодолевать — тепловой, то есть, разогрев самолёта на большой скорости в результате трения о воздух. Но этот барьер преодолим. В отличие от третьего барьера — ценового. К концу столетия новейшие боевые самолёты станут настолько дорогими, что даже Соединённые Штаты смогут позволить себе иметь не более нескольких десятков новейших бомбардировщиков или истребителей последнего поколения. Да, они будут эффективны, но потеря даже одного или двух из них будет сильным ударом по бюджету.

— В этом плане высокоточное оружие также даёт заметные преимущества. Если для поражения цели, например, моста, раньше были необходимы несколько сотен самолёто-вылетов и сотни тонн обычных бомб, то с помощью высокоточного оружия подобные малоразмерные цели могут быть поражены в результате рейда одного-двух самолётов. Как видите, получается очень серьёзная экономия.

Соколовский прервался на несколько секунд.

— Это ещё когда будет... — проворчал Тито. — До конца века ещё дожить надо.

— Правильно замечено, товарищ Тито, — поддержал его Чжоу Эньлай. — Экономика Штатов достаточно сильна, чтобы построить сотни и тысячи самолётов, тем более, в ближайшие годы, пока они ещё не слишком дорогие.

— У меня по этому вопросу имеются соответствующие соображения, — сказал Соколовский. — Прежде всего, эффективной защитой от авиации США и НАТО могут являться создаваемые сейчас в СССР зенитно-ракетные комплексы. Они будут вытеснять авиацию на малые высоты, где реактивные самолёты могут быть поражены сосредоточенным заградительным огнём малокалиберной зенитной артиллерии.

Хрущёв отметил, что Василий Данилович точно предугадал ситуацию, которая в «той истории» сложилась во Вьетнаме.

— Но только ЗРК и МЗА для создания эффективной ПВО недостаточно, — продолжал Соколовский. — Необходимо иметь сильную фронтовую авиацию, способную завоевать и удержать господство в воздухе. Эта же авиация станет заслоном для нового класса средств поражения, который только начинает развиваться — авиационных крылатых ракет.

— Только зенитными ракетами невозможно защитить всю территорию страны, — подчеркнул маршал. — Если страна велика, как Китай, Индия или СССР, ракет потребуется слишком много. Если страна мала — у неё нет средств на закупку достаточного количества комплексов, а территория недостаточна для успешного отражения налёта. То есть, современные боевые самолёты при атаке небольшого государства окажутся над целью раньше, чем ПВО успеет среагировать.

Али Сабри, Шукри аль-Куатли и Тито мрачно переглянулись. Арабы уже успели столкнуться с этой проблемой, а Тито получил недвусмысленное предупреждение от Хрущёва.

— Вторая составляющая успешной обороны — противокорабельные управляемые ракеты, — продолжал Соколовский. — Американцы и их союзники в случае агрессии опираются на мощь своей палубной авиации. Поражение авианосца ракетой неминуемо выведет его из строя на несколько месяцев, приведёт к потере большей части базирующихся на борту самолётов, и к большим человеческим жертвам среди экипажа. Несколько ракет могут его потопить. Отсюда вытекает необходимость иметь в своём арсенале самолёты-ракетоносцы, подводные лодки, корабли и наземные системы, вооружённые такими ракетами.

— Третья составляющая успешной обороны — средства нанесения ответного удара по базам на территории сопредельных стран, с которых американцы и их союзники обычно наносят удары по жертве агрессии. Во время войны в Корее американские бомбардировщики базировались на аэродромах Японии. В Суэцком конфликте союзники организовали воздушное наступление с баз на Кипре и Мальте. Когда эти базы и самолёты на них были уничтожены, союзники были вынуждены отказаться от продолжения военной операции.

— Если на Мальте удар наносили бомбардировщики, то база на Кипре была уничтожена в ходе смелой операции сил специального назначения, — сказал маршал. — Отсюда следует, что для защиты от агрессии США и НАТО необходимы несколько видов современного высокоточного оружия, которого раньше не существовало, а также наличие сил специального назначения для проведения ответных операций против баз США на территории сопредельных стран. Либо высокоточные баллистические или крылатые ракеты с кассетными боевыми частями, способные поразить эти базы с достаточной точностью. Поскольку таких точных ракет пока не создано, придётся опираться на силы специального назначения.

Соколовский вновь прервался на несколько секунд.

— Другой вопрос, на котором надо остановиться — это боевая устойчивость. Англосаксы, особенно американцы, предпочитают бесконтактный метод ведения войны. Сначала бомбят до полного подавления всякого сопротивления, и лишь когда оно подавлено — высаживают войска. Если противник напорется на наше жёсткое и упорное сопротивление, велика вероятность, что он отступит.

— Военные действия в Корее, да и против японских оккупантов во Второй мировой войне показывают обратное, — заметил Чжоу Эньлай. — Американцы показали себя достойным противником, в том числе и на поле боя.

— Ерунда, — возразил Ким Ир Сен. — У японцев даже танков приличных не было. В наступлении 1950 года мы опрокинули американцев и гнали их до самого Пусана. Если бы не их авиация, и не высадка Макартура в Инчхоне, мы сбросили бы их в море. И даже после десанта, мы вместе с вашими добровольцами вышвырнули их за 38-ю параллель.

«Ишь, вояка нашёлся», — иронически подумал Хрущёв: «Забыл, как вас из Инчхона Макартур одним пинком выкинул». Вслух же он сказал иначе:

— Василий Данилыч, вы считаете, что для обеспечения равновесия страха одних только баллистических ракет недостаточно?

— В общем и целом — недостаточно, Никита Сергеич, — ответил Соколовский. — Мне думается, что так вопрос ставить нельзя. Вопрос нужно ставить таким образом: мы должны быть готовы не только напугать агрессора атомными ракетами, но и отразить его нападение, или атаку его сателлитов, вроде Турции, на наших союзников.

«Союзники» встретили слова маршала возгласами одобрения.

— Ядерное оружие, обеспеченное средствами его доставки, безусловно удержит США и их сателлитов от агрессии против СССР, — пояснил маршал. — Не отрицая этого, необходимо заметить, что возможны также случаи, когда США, сами не ввязываясь в конфликт, будут натравливать своих сателлитов на кого-либо из наших союзников.

— Что они и делали весь прошлый год, — заметил президент Сирии Шукри Аль-Куатли.

— Именно. И в этом случае ядерное оружие нам не поможет, — подтвердил Соколовский.

— В случае с Египтом именно оно-таки нам и помогло, — возразил Хрущёв. — Как я и рассчитывал.

— Один раз помогло. Но следует учитывать, что у Франции ядерного оружия пока что нет, а у Англии его немного, — резонно ответил маршал. — Тогда как у США его значительно больше, чем у нас. Но главное даже не в этом. Ядерное оружие лучше всего работает, пока лежит на складе.

— О! Это верно. Пугало. Я тоже так считаю! — вставил Никита Сергеевич.

— Именно. Но что если пугать недостаточно, а надо применить силу, дозированно, но на большом удалении? И очень точно, чтобы мирное население не пострадало. Например, уничтожить американскую базу где-нибудь в третьей стране?

— Фактически, как было на Мальте?

— Да. Вот тут Авиация Дальнего Действия, да ещё с высокоточным неядерным вооружением даст сто очков вперёд любым ядерным ракетам, — убеждённо ответил Соколовский. — А также самолёты можно в любой момент отозвать. Запущенную баллистическую ракету уже не отзовёшь. Сами понимаете — запуск баллистических ракет необратим, он будет означать неминуемый ответный удар. Стоит ли рисковать уничтожением планеты из-за регионального конфликта, который может быть разрешён обычными средствами?

— Явно не стоит, — проворчал Али Сабри. — Хотя я и понимаю, что вы хотите сказать: нет смысла начинать ядерную войну из-за какого-то там Египта. Это может звучать для нас обидно, нелицеприятно, но это так и есть.

— Когда речь идёт о существовании человеческой цивилизации — это не повод для обид, — ответил маршал. — Вопрос о противодействии агрессии в региональном масштабе должен стоять в такой плоскости: принуждение агрессора к миру путём воздействия неядерным высокоточным оружием. И лучший носитель для такого оружия — авиация. Американцы, кстати, поняли это одними из первых. Уже с начала 50-х у них на вооружении стоят управляемые бомбы, пока ещё несовершенные, но они будут быстро прогрессировать.

— Мы в то же самое время несколько увлеклись противокорабельными крылатыми ракетами, но, как видим по итогам Суэцкого конфликта, управляемые бомбы оказались не менее востребованы.

— Что касается отражения агрессии США, я с вами согласен, — подал голос Шукри Аль-Куатли. — Но как быть в случае нападения одного или нескольких НАТОвских сателлитов? Мы весь год ждали нападения турецких войск. Только решительные действия Советского Союза помогли удержать наших соседей от агрессии. Я очень признателен советским, китайским, египетским и монгольским товарищам, а также нашим союзникам из Саудовской Аравии, но я отдаю себе отчёт, что, пока интербригады из Монголии и Китая добрались бы до Сирии, от нас и пепла не осталось бы.

— Мне представляется разумным выделить под общее командование несколько армейских и авиационных подразделений от каждой страны ВЭС, — предложил Сукарно. — Причём эти подразделения могут меняться по принципу постоянной ротации. Желательно, чтобы они постоянно тренировались совместно, по единым тренировочным программам, и в то же время постоянно обменивались боевым опытом между собой. Эти подразделения должны быть оснащены одинаковой техникой новейших образцов, должны иметь высокую степень мобильности и боеготовности, и высокий уровень боевой подготовки, примерно как советские воздушно-десантные войска или американская морская пехота. В случае необходимости мы могли бы бросить их в бой первыми, чтобы они сдержали противника до подхода наших резервов.

— По сути дела, то, что вы предлагаете, товарищ Сукарно, в специальной литературе именуется Силами Быстрого Развёртывания, — ответил Соколовский.

— Мне это предложение представляется разумным, — заметил Хрущёв.

— Как эти силы будут финансироваться? — спросил премьер Иордании Набулси.

— Это обсуждаемо, полагаю, каждая страна-участник будет финансировать собственные подразделения, — предложил Неру, — Что же до общих расходов, их можно делить, например, пропорционально валовому национальному доходу каждой страны.

— Скорее, пропорционально доходу на душу населения, — заметил Ким Ир Сен. — Не думаю, что общие расходы будут очень велики.

— Конечно, военную технику каждая страна будет закупать у СССР самостоятельно, на основе двусторонних соглашений, — сказал Лю Шаоци. — Большинство стран, входящих в Союз, небогаты, но и просить Советский Союз полностью финансировать наши военные проекты — неприемлемо. Целью нашей организации является, напомню, не доить бюджет Советского Союза, а совместными усилиями остановить наступление англосаксонского империализма по всему миру.

— Техника, товарищи, это только половина успеха, — произнёс Соколовский. — Не менее важно обучить личный состав этой техникой владеть. В ходе анализа боевых действий в Египте, я, к сожалению, отметил такой фактор, как низкий уровень боевой подготовки египетских военных. Отчасти причиной тому общий низкий уровень жизни и уровень грамотности в отдельных странах нашего Содружества.

— В итоге получается, что вчерашний крестьянин, попав, к примеру, в армию, совершает невероятный скачок в социальном плане, — пояснил маршал. — То есть, ещё вчера он с сохой за буйволом без штанов ходил, а сегодня он обут-одет за государственный счёт в красивую форму, с блестящими нашивками, ему выдали оружие, он спит в казарме в нормальной постели — может быть, даже впервые в жизни. Само собой, что такой бывший крестьянин в силу своей малой грамотности и неразвитого воображения, считает, что он уже всего что мог, в своей жизни добился. А если его, к примеру, за природную сообразительность или лидерские качества ещё и сержантом назначили, он себя вообще царём и богом ощущает, и считает, что стремиться больше уже некуда. Ну, и начинает «почивать на лаврах», единственной задачей ставя вовремя подольститься к начальнику и одновременно всеми способами возвыситься над подчинёнными. Пропадает всякая мотивация для развития, резко ухудшается положение дел в части и, как неизбежное следствие — катастрофически падает боеспособность. Тем более, что офицерский состав в таких странах обычно комплектуется из людей значительно более высокого социального положения, и вчерашний крестьянин хорошо осознаёт, что сравниться с ними не может.

— Василий Данилович дело говорит, — поддержал маршала Хрущёв. — В нашей стране мы первым делом начали проводить ликвидацию безграмотности, прежде всего — среди крестьянства. Результатом стал значительный технический и социальный прогресс советского народа. Поэтому распространение как минимум всеобщего бесплатного среднего образования считаю необходимым условием для развития наших стран. Прежде всего это касается стран ОАР, Индии и Индонезии. Советский Союз готов оказать помощь в методическом плане, направить своих специалистов, хотя, конечно, мы понимаем, что этому процессу будет очень мешать языковой барьер. Тем более, что, например, Индия исторически ориентирована на изучение английского языка.

— К сожалению, это и для Гватемалы большая проблема, — констатировал президент Арбенс. — У нас с образованием та же ситуация.

— У нас в Китае очень многие изучают русский язык, — вступил в разговор Лю Шаоци. — Поскольку китайский со своими многочисленными местными диалектами и иероглифическим письмом крайне сложен для изучения иностранными специалистами, мы решили сами изучать язык нашего старшего партнёра.

— Не старшего, товарищ Лю, всего лишь чуть более опытного, — поправил Хрущёв. — Мы все здесь равны.

— Мы в Корее тоже активно изучаем русский, — добавил Ким Ир Сен. — Это действительно очень помогает при подготовке наших специалистов в ВУЗах Советского Союза.

— Не уверена, что все воспримут это с одинаковым энтузиазмом, — сказала Лири Белишова, — но мне кажется, что нашему Союзу нужен единый язык межнационального общения, подобно тому, как в НАТО таким языком является английский. При том, что лишь две страны НАТО на нём говорят изначально. У нас же ситуация несколько иная. Болгария и Югославия вообще славянские страны, их языки достаточно близки к русскому. У нас в Албании, в Китае и в КНДР русский уже активно изучается. Я предлагаю официально признать русский язык средством межнационального общения в странах ВЭС и начать его активное изучение. Без этого нам будет очень сложно осваивать советскую технику и технологии.

— Да и в тех же Силах быстрого развёртывания единый язык командования необходим, — заметил Вильгельм Пик.

Предложение албанского лидера прозвучало несколько неожиданно, но выглядело вполне логичным. Главы государств переглянулись, начали перешёптываться со своими референтами.

Тодор Живков, перекрывая нарастающий шум, сказал:

— Я бы ещё отметил один очень важный момент. В Советском Союзе, стараниями его руководства, построена высокоэффективная система образования. Сейчас, насколько мне известно, в СССР проводятся некоторые реформы с целью ещё больше увеличить её эффективность. Я побывал в университете Александрии, где организован межгосударственный учебный центр, работающий по советским методикам. Скажу прямо, увиденное впечатляет.

— Товарищ Хрущёв предлагает советскую помощь в сфере образования, в том числе помощь специалистами и методическими материалами. Но в отрыве от главной составляющей — русского языка, эффективность этих материалов будет не так высока, как хотелось бы.

— Так может быть, не будем, как говорят на Западе, «изобретать велосипед», а примем в качестве единой советскую модель народного образования? — предложил Чжоу Эньлай. — И русский язык в качестве межнационального средства общения ВЭС, как предлагает товарищ Белишова.

— Прошлым летом мы начали очень важный и интересный эксперимент, — добавил Бекир Балуку. — Албанские и советские дети ездили по общей программе обмена на отдых в Албанию и СССР. За советских детей сказать не берусь, но вот албанские школьники смогли лучше познакомиться с жизнью в Советском Союзе, почти все за какой-то месяц-полтора научились немного говорить по-русски. Я беседовал с несколькими из них, и все они изъявили желание, когда вырастут, учиться либо в СССР, либо в университете Александрии у советских преподавателей.

— Товарищи, я бы рекомендовал вам в этом вопросе не торопиться, — предостерёг Никита Сергеевич. — Советский Союз готов и будет помогать вам в сфере образования. Без этого нашим странам не сравняться со странами Запада. Но мне бы не хотелось, чтобы бескорыстная помощь Советского Союза воспринималась вашими народами как насильственная советизация. Национальный вопрос, родной язык, сохранение культурного наследия — тема во многих странах крайне болезненная. Изучение русского языка должно быть делом исключительно добровольным, и вопрос о переводе ваших национальных систем образования на русский язык я не считаю себя вправе даже упоминать. Это должно быть только и исключительно решением ваших собственных народов.

Слова Хрущёва, полные уважения к национальным культурам стран ВЭС, были восприняты с пониманием.

— Мы благодарны советскому партнёру за проявленное уважение к нашей национальной идентичности, — сказал Неру. — Однако не думаю, что в этом случае речь может идти о каком-либо принуждении. Очень скоро люди начнут осознавать, что владение русским языком помогает продвинуться по службе, улучшить социальное положение. Они сами будут стремиться к его изучению.

— Товарищ Хрущёв, меня заинтересовал рассказ товарища Белишовой о программе летнего детского обмена, — Сукарно действительно выглядел заинтересованным. — Нельзя ли обсудить с вами этот вопрос применительно к Индонезии?

— Обязательно обсудим, товарищ Сукарно, — ответил Никита Сергеевич, — только сейчас нам надо сначала вопрос с СБР решить. Давайте всё-таки к нему вернёмся.

Вопрос о создании СБР был поставлен на голосование. Решение было принято единогласно. Также договорились создать согласительную комиссию из представителей Генеральных Штабов, для решения технических и организационных вопросов.

Затем маршал Тито поднял вопрос о противовоздушной обороне:

— Суэцкий конфликт наглядно показал, что вопрос организации эффективной ПВО является сегодня ключевым. Тем более, в случае противостояния с США и НАТО. Советские товарищи упоминали о разработке новых зенитно-ракетных комплексов. Можем ли мы и другие союзные государства рассчитывать на поставки современных средств ПВО? Югославия весьма заинтересована в них.

Шум голосов явственно показал, что остальные руководители ВЭС думают аналогично.

— Думаю, этот вопрос мы решим положительно, — ответил Никита Сергеевич. — С Китайской Народной Республикой мы это уже обсуждали. Но современная система ПВО будет эффективна только в случае создания сплошного радиолокационного поля над всеми странами от Восточной Европы, до Индонезии, и объединённой сетевой структуры командования. Мы в СССР сплошное радиолокационное покрытие создали совсем недавно, при помощи дирижаблей ДРЛО и стационарных наземных радиолокаторов. Без создания сплошного радиолокационного поля ПВО будет похоже на дырявое сито. Строительство общей противовоздушной обороны — дело недешёвое.

— Мы готовы поставлять нашим союзникам радиолокаторы, зенитные средства и истребители для создания общей системы ПВО Экономического Союза, но из-за высокой стоимости подобной системы предлагаю принимать решение по ней после тщательного совместного изучения вопроса военными специалистами наших стран.

— Кстати, у Соединённых Штатов нет сплошного радиолокационного поля над всей территорией, — заметил Соколовский. — Что позволяет нам говорить об уязвимости их территории к воздушным ударам. Их система ПВО SAGE контролирует в основном северное направление, то есть, они ждут нашего удара через полюс. Разумеется, они также контролируют северную часть Тихого океана и Северную Атлантику. Но не более.

— Разместив в Гватемале наши самолёты-заправщики, под видом транспортных самолётов, мы могли бы, не подвергая союзников прямому риску превентивного удара со стороны США, обеспечить дозаправку наших стратегических бомбардировщиков на подходе, скажем, к рубежу Антигуа — Барбадос — Тринидад, при взлёте с баз в районе Суэцкого канала и первой дозаправке в районе африканского побережья. С этого рубежа перспективные крылатые ракеты с дальностью 2,5-3 тысячи километров могут поразить всё восточное побережье США.

— А подводными лодками мы разве их не достанем? — спросил Хрущёв.

— Достанем и лодками, — согласился Соколовский. — Но лодки ещё надо провести с Севера через всю Атлантику, которую контролирует американский флот. Задача не простая, хотя и решаемая. Надо только учитывать, что подводные лодки будут выходить в позиционный район не менее месяца. А Ту-95К или подобные им бомбардировщики, с крейсерской скоростью 770 километров в час, выйдут на позицию пуска через 13 часов после старта.

— Кроме того, первая половина их маршрута будет пролегать над Сахарой, где в принципе нет НАТОвского радиолокационного контроля и истребительного прикрытия. Центральную Атлантику США также контролируют менее плотно, чем Северную. Заранее развернув аэродром для заправщиков в пустынных районах Французского Судана, мы можем скрытно дозаправить Ту-95 над Мавританией. Да, лететь на четыре тысячи километров дальше, зато не придётся прорывать американо-канадскую систему ПВО.

Неожиданное предложение маршала заставило всех задуматься.

— Этот вариант, Василий Данилыч, стоит проработать более подробно, — сказал Первый секретарь. — У него могут быть не только преимущества. Мне же представляется, что не менее важно также иметь достаточную группировку сверхзвуковых бомбардировщиков с дальностью действия, достаточной для поражения целей в пределах всего Евроазиатского континента, и с высокоточным оружием. Это позволит нам более плотно контролировать континент и, при необходимости, воздействовать на американских сателлитов из НАТО и других военных в блоков. Такой самолёт у нас сейчас разрабатывается.

— Задачей первого этапа считаю обеспечение возможности нанесения быстрого высокоточного удара в пределах Евроазиатского континента и Африки — с баз в Египте, — Хрущёв подошёл к карте и очертил указкой несколько широких дуг, охватывающих Европу, Азию и Африку. — Задача второго этапа — обеспечение возможности нанесения быстрого высокоточного удара в любой точке планеты. Ставить какие-либо конкретные сроки пока рано — тут нужно плотно поработать учёным и конструкторам.

— Какова, по-вашему, цель подобного удара, и как мы будем мотивировать его необходимость перед всем мировым сообществом? — спросил Неру.

— А как Штаты мотивируют? — ответил Никита Сергеевич. — Они либо обвиняют жертву в подготовке коммунистической агрессии, либо просто заявляют, что приняли меры с целью защиты своих интересов. Нам надо действовать не менее жёстко. Сейчас в Африке начинается процесс освобождения колоний от империалистического гнёта. В Азии этот процесс уже идёт. Как раз сейчас мы устанавливаем дипломатические отношения с Ганой — это первая страна чёрной Африки, завоевавшая свободу. Колонизаторы будут яростно сопротивляться всем попыткам прогрессивного человечества положить конец практике многовекового грабежа колоний.

— В процессе революционных преобразований в некоторых странах к власти будут приходить одиозные диктаторские режимы, вроде Сомосы в Никарагуа, или Батисты на Кубе, — продолжал Хрущёв. — Такие диктатуры открыто провозглашают своей целью борьбу с коммунизмом и не брезгуют ничем — используют массовые репрессии против населения, преследования по политическим мотивам, повсеместно нарушают основополагающие права человека — право на труд, право на жилище, право на образование, право на жизнь.

— Я предлагаю сосредоточить пропагандистские усилия именно на фактах нарушения прав человека, — предложил Никита Сергеевич. — Мишенями для нашей критики должны стать именно такие диктаторские режимы, ненавидимые собственными народами, вроде Сомосы, Дювалье, Стресснера.

— Вы имеете в виду критику при помощи Ту-95, с 10-12 тысяч метров? — спросил Вильгельм Пик.

Все засмеялись

— Но ведь Советский Союз в 1948 году воздержался при голосовании по Декларации прав человека, — напомнил Неру. — Вместе с Чехословакией, Польшей, Югославией, ЮАС и Саудовской Аравией.

— На тот момент для такого голосования была неблагоприятная внутриполитическая обстановка, — пояснил Никита Сергеевич. — К тому же уже при начальном обсуждении декларации наш представитель в ООН Вышинский указывал, что этот документ не содержит каких бы то ни было мероприятий, способных содействовать реальному осуществлению провозглашенных в этом проекте основных свобод и прав человека.

— Сейчас мы сделаем лучше! Мы опубликуем в наших официальных газетах текст Декларации, с комментариями юристов и экспертов по международному праву, — предложил Хрущёв. — Затем мы предложим ООН свою редакцию Декларации, заявим, что в социалистических странах народ возлагает обязанности по обеспечению основополагающих прав человека на государственные структуры, с целью всеобщего трудоустройства, обеспечения жильём, медицинским обслуживанием и бесплатным образованием, и развернём в ООН широкую дискуссию по этому вопросу.

— Социальная сфера — наш основной козырь в этой игре. Все выпады западных либеральных демагогов мы будем парировать именно примерами наших успехов в социальной сфере, — Никита Сергеевич усмехнулся. — У нас даже высшее образование бесплатное, не говоря уже о медицине. Пусть попробуют найти подобный пример у себя.

— Кстати, и в самих США права человека регулярно нарушаются, — добавил Хрущёв. — Достаточно привести несколько примеров, вроде событий в Литл-Роке, в сентябре прошлого года. Там губернатор вызвал национальную гвардию, чтобы не допустить на школьные занятия девятерых учащихся только потому, что они — чёрные.

— Да, там ведь были нешуточные волнения, — припомнил Неру. — Президент даже был вынужден ввести в город солдат воздушно-десантных войск.

— Там было даже интереснее, — усмехнулся Никита Сергеевич. — В западной печати эти факты старательно замалчиваются, но местные экстремисты из числа белого населения открыли снайперскую стрельбу по десантникам. Солдаты вступили в перестрелку, президент приказал ввести в город танки. У местных на руках оказалось неожиданно много оружия, и даже несколько противотанковых гранатомётов «базука». Во время боёв в городе сгорели четыре танка, ранено более ста солдат, и не менее трёхсот национальных гвардейцев. (АИ). Вот на подобные дикие факты мы и должны опираться в своей пропаганде.

— А всего-то один проезжий коммивояжёр вовремя продал местным расистам небольшую партию залежалого оружия времён Корейской войны, — Хрущёв не удержался и показал Ким Ир Сену большой палец. — Большое вам спасибо, товарищ Ким.

— Всегда рад помочь, — лицо Ким Ир Сена оставалось бесстрастным, но в глазах лучились весёлые искорки. — Трофейного американского оружия у нас хватает, а «базуки» мы производим серийно.

— Даже так? Тогда стоит уделить больше внимания поддержке Коминтерна, — предложил Чжоу Эньлай. — Тем более, за прошедший год мы убедились, что организация в её новом формате оказалась весьма эффективной. Тем более, что она работает практически на самофинансировании, за счет партийных взносов членов компартий по всему миру.

— Да, Коминтерн хорошо себя показал, — согласился Тито. — Считаю правильным поддержать его и дальше.

— Обязательно поддержим, прежде всего — инструкторами и методическими материалами, — сказал Никита Сергеевич. — И оружия подбросим, при необходимости.

На основе предложений, высказанных на январской сессии КС ВЭС вскоре была принята общая военная доктрина организации, в которой ключевая роль отводилась развитию авиации и высокоточных средств поражения. Эта часть доктрины осталась секретной, опубликована была только её политическая составляющая.

В политической части доктрина по прежнему провозглашала поддержку всех прогрессивных антиимпериалистических сил по всему миру, безусловное признание необходимости основополагающих прав человека, таких, как право на жизнь, труд, жилище, образование и медицинское обслуживание.

Один факт признания Советским Союзом Декларации прав человека уже тянул на сенсацию. В ООН развернулось бурное обсуждение предложенной Советским Союзом расширенной трактовки Декларации в части привлечения государства как механизма обеспечения указанных прав. Делегации стран третьего мира эту позицию Советского Союза активно поддержали.

Пока в ООН обсуждали права человека и их нарушения в США и других капиталистических странах, в чём дипломаты соцстран активно обвиняли американскую и английскую сторону, партнёры по ВЭС достигли соглашения о строительстве общей системы ПВО Альянса на основе советских технологий, и соглашения о закупках советского вооружения. СССР поставлял им прежде всего технику, выводимую в резерв в ходе сокращения Вооружённых Сил (ту, что в реальной истории попилили). Также началось создание Сил быстрого развёртывания в виде совместных подразделений под единым командованием.

В этом вопросе Неру поначалу проявлял осторожность, и некоторую нерешительность. Но в итоге его беспокойство из-за Кашмира и желание получить доступ к новейшей советской технике и тактическим наработкам пересилило. Индия присоединилась к процессу формирования СБР.

5. Военная авиация.

К оглавлению

Своё отношение к военной авиации Хрущёв пересмотрел отнюдь не только по результатам анализа итогов Суэцкого кризиса. И события Суэца, и доклад маршала Соколовского стали лишь подведением итогов первого этапа трансформации советских ВВС в действительно грозную силу. Начало было положено ещё в 1954-м, на совещании в ОКБ-23 у Мясищева. Но Никита Сергеевич интересовался не только бомбардировщиками, способными «достать Америку».

Мысль о собственной недооценке роли авиации пришла ему ещё в конце 1953-го, при первоначальном знакомстве с «документами 2012». Он тщательно изучил проекты самолётов, создававшиеся в те годы, отметил те, которые в будущем пошли в серию или использовались для ускорения опытной отработки агрегатов будущих серийных машин.

Так, на заседании Президиума ЦК в 1954-м он предложил не тратить время и деньги на микояновские опытные истребители Е-2 и Е-50, а сразу начать исследования в направлении создания Е-4, а затем — Е-5 с треугольным крылом.

Большого ускорения от отмены проектов Е-2 и Е-50 не получилось, так как на тот момент треугольное крыло во многом представляло собой загадку. Вместо Е-4 и Е-5 были построены экспериментальные самолёты Е-4-2 и Е-5-2. Оба они имели фюзеляж, обжатый по правилу площадей, и боковое расположение воздухозаборников. На Е-4-2 заборники были полукруглые, на Е-5-2 — прямоугольные с вертикальным клином (по типу ВЗ знакомого нам МиГ-23.) Крыло на Е-4-2 поставили среднерасположенное треугольное, с достаточно толстым профилем, разместив в нём топливные баки. На Е-5-2 низкорасположенное крыло представляло собой трапецию малого удлинения, стреловидностью по передней кромке около 45 градусов. Оба самолёта имели по одному двигателю Р-11, что определило форму хвостовой части, подобной Е-5 (МиГ-21)

Самолёты использовались как демонстраторы технологий, и для отработки новых конструктивных решений и идей, почерпнутых в информационных подборках документов, передаваемых во все ОКБ МАП через ЦАГИ, ЦИАМ, и ВИАМ. В частности, на Е-4-2 и Е-5-2 для стабилизатора, рулей высоты и элеронов уже применялись композитные панели из стеклопластика с сотовым заполнителем, использовались высокопрочные алюминиевые сплавы В95, и высокопрочные стали.

Если на Е-4-2 в основном отрабатывали конструктивные решения, то на Е-5-2 особое внимание уделили эргономике кабины и бортовому оборудованию. Кресло пилота разместили выше, чем было принято в те годы, и отклонили назад для более лёгкой переносимости перегрузок. Фонарь сделали из трёх частей, но каплевидным, без обычного в то время гаргрота позади. С боков и сзади кресло пилота защитили бронёй. В результате пилот сидел не «как в ванне», чем страдали МиГи от 15-го до 19-го, а имел отличный обзор во все стороны, и даже вбок-вниз, за счёт фонаря блистерного типа. (пример — кабина и фонарь F-16)

Предполагалось также установить новое катапультное кресло класса 0-0 (позволяющее катапультироваться при нулевой скорости и нулевой высоте, т. е. из стояночного положения). Кресло разрабатывалось заводом 918 под руководством Семена Михайловича Алексеева, но к моменту первого полёта Е-5-2 оно ещё не было готово. Зато был разработан новый высотно-компенсирующий костюм, после доработки получивший наименование ВКК-2. Он был хорош тем, что при обычном полёте не наддувался, и не мешал лётчику. Воздух в трубки костюма подавался только в случае разгерметизации кабины. В комплекте с герметичным шлемом ГШ он обеспечивал работоспособность лётчика до высоты 24 000 м.

(источник http://www.airwar.ru/enc/fighter/mig19sv.html)

Очень много нововведений появилось в приборах и авионике. Лётчикам понравились шкалы-полосы для индикаторов скорости и высоты. Индикатор радара оснастили трубкой повышенной яркости и контрастности — по типу ЭЛТ проекционного телевизора, только послабее, чтобы не слепить лётчика. Большинство органов управления, которыми необходимо пользоваться в полёте чаще, чем только при взлёте и посадке, постарались разместить на ручке управления и рычаге сектора газа.

Самолёты Е-4-2 и Е-5-2 серийно не строились, они послужили летающими стендами для отработки новых концепций и обкатки новых образцов оборудования. Использованные при их разработке технические решения потом широко применялись на серийных истребителях.

Сбитый в 1956-м американский U-2 послужил толчком для нового пересмотра заданий по перехватчикам. Микоян получил задание разработать двухмоторный фронтовой истребитель.

Основным фронтовым истребителем СССР пока был доработанный МиГ-19. Ещё в конце 1955 года он получил новый воздухозаборник с острой кромкой и регулируемым центральным конусом, что позволило увеличить максимальную скорость и установить более мощную РЛС. (По образцу СМ-12 опытного http://www.airwar.ru/enc/fighter/sm12.html). Также была улучшена вентиляция хвостовой части, установлен теплозащитный экран между двигателями и топливными баками.

Кроме того, на Артёма Ивановича Микояна ещё свалилась работа по адаптации МиГ-19 к трофейным авианосцам. Задача оказалась весьма нетривиальной — необходимо было усилить и удлинить шасси, для взлёта и посадки на палубу. Посадка на авианосец вызывала большие ударные нагрузки на основные стойки шасси, и на хвостовую часть от тормозного гака, а взлёт требовал поднять нос самолёта для увеличения угла атаки. Силовой набор самолёта в критичных местах доработали и упрочнили.

Конструкция самолёта была усовершенствована с учётом изменений, отработанных на нескольких опытных и малосерийных модификациях, прежде всего — СМ-30 и СВ.

Микояну пришлось полностью переделать шасси, применив телескопические амортизаторы, и изменить кинематику стоек, чтобы они смогли поместиться в очень ограниченное пространство в центроплане. Истребитель был скомпонован плотно, и резервов свободного места на нём не было. Стойки пришлось делать укорачивающимися.

Крыло удлинили и сделали складным, как обычно, для палубного базирования, оснастили отклоняемым предкрылками и изменили угол отклонения закрылков. Это позволило взлетать на меньшей скорости и несколько упростило посадку.

Зато к концу 1957 года, когда первые два трофейных авианосца «Eagle» и «Bulvark» были отремонтированы и вошли в состав Советского ВМФ под наименованиями «Северодвинск» и «Николаев», в Крыму на построенном в первой половине 1957 года тренировочном комплексе «НИТКА» (АИ) на аэродроме Саки близ Новофёдоровки уже тренировались авиагруппы для них. Сначала тренировки проходили на трофейных английских самолётах, а затем, по мере получения доработанных МиГ-19К (АИ), лётчики пересаживались на них.

Проблема с использованием трофейных авианосцев заключалась в другом. Установленные на них гидравлические катапульты BH-V оказались слишком слабыми, чтобы разогнать почти 7-тонный МиГ-19 до скорости отрыва в 280-300 км/ч. Максимум, что они могли обеспечить — около 180 км/ч. (С.А. Балакин «Авианосцы мира 1945-2001 Великобритания» )

Изначально на английских авианосцах базировались истребители Sea Venom, тоже с максимальным взлётным весом около 7 тонн, но имевшие прямое крыло с небольшой стреловидностью по передней кромке, и соответственно, меньшую скорость отрыва.

А у МиГ-19 даже посадочная скорость была порядка 235 км/ч. После установки более мощной механизации крыла её удалось несколько снизить. Пришлось поработать не только Микояну — усиливать механизацию крыла палубного самолёта всяческими предкрылками и закрылками, но и кораблестроителям

Первоначально предлагалось устанавливать в вырезах палубы трофейных кораблей катапультные установки отечественного производства, с которых старт производился при помощи твердотопливных ракетных ускорителей конструкции Картукова.

Эта система, состоявшая из модификации МиГ-19, получившей в ОКБ-155 наименование СМ-30, и пусковой установки ПУ-30, отрабатывалась в течение 1956-57 г. Сухопутчики от применения безаэродромного старта отказались — прицеп был громоздким, а для посадки аэродром всё равно был нужен. (http://www.airwar.ru/enc/fighter/mig19sm30.html)

Однако в условиях авианосца установка самолёта на пусковую занимала слишком много времени. Для случая, когда надо было быстро поднять в воздух группу самолётов, ПУ-30 не годилась.

Выход нашли в присланной литературе. Адмирал Кузнецов обнаружил фотографию английского авианосца «Гермес», оборудованного трамплином в носовой части. Он проконсультировался с Микояном и предложил провести на аэродроме Саки пробный взлёт СМ-30 с трамплина. Команда аэродромного обслуживания в течение недели соорудила импровизированный бетонный трамплин по расчётам микояновского ОКБ-155.

В присутствии адмирала был проведён пробный пуск. Два ускорителя ПРД-22 швырнули МиГ-19 с трамплина в небо. Лётчик-испытатель Георгий Михайлович Шиянов подтвердил, что самолёт устойчив и хорошо управляется.

Применение твердотопливных ускорителей было удовольствием недешёвым, но в 50-х применялось очень часто, позволяя ускорить взлёт, да и двигатели были ещё несовершенны. Рассматривалось предложение заменить в целях экономии твердотопливные ускорители одним дополнительным ЖРД конструкции Севрука, позволявшим многократный запуск. Подобный вариант МиГ-19СУ испытывался, но оказалось, что масса ЖРД в хвосте самолёта отрицательно сказывается на управляемости. К тому же он оказался не таким уж многоразовым, а едкие компоненты топлива на наполненным горючим авианосце у моряков энтузиазма не вызывали. В итоге остановились на комбинации трамплин + РДТТ. Авианосцы доработали: имевшиеся гидравлические катапульты демонтировали и передали для изучения в одно из кораблестроительных КБ, а вместо них установили трамплин. Для обеспечения безопасной посадки на «Николаеве» сделали угловую палубу. На «Северодвинске» — бывшем «Eagle» — угловая палуба уже имелась, но её угол для безопасности пришлось увеличить. Трамплин сделали не такой, как на «Гермесе», а относительно невысокий — применение твёрдотопливных ускорителей позволяло немного отклонять их вектор тяги вниз, и за счёт этого увеличить подъёмную силу на взлёте.

Когда начались интенсивные полёты с палубы, оказалось, что мощные струи от ракетных ускорителей разрушают палубное покрытие. Пришлось заменять обычные стальные листы тонкими плитами броневой стали.

Корабельный вариант МиГ-19 после всех доработок был принят на вооружение под наименованием МиГ-19К (АИ). Микоян также вёл работу по созданию модификации палубного МиГ-19КП, оснащённого ракетами «воздух-воздух», но этот процесс затягивался из-за отсутствия подходящей ракеты. Имевшаяся на вооружении РС-2У (она же К-5М) была более-менее эффективна только против бомбардировщиков. Против маневренных целей вроде истребителей, с которыми должны были столкнуться наши палубные самолёты, все модификации К-5 не годились.

Матус Рувимович Бисноват работал над ракетой средней дальности К-8. Но это тоже была ракета для перехвата маломаневренных целей, вроде бомбардировщиков, и для воздушного боя не годилась. Впрочем, на тот момент и первые версии американской ракеты «Спэрроу» обладали похожими недостатками. Но у американцев уже появилась ракета воздушного боя «Сайдвиндер», аналога которой у нас ещё не было.

Перед совещанием НТС по военной авиации Хрущёв тщательно подготовился. Как обычно, аналитики ИАЦ предоставили ему исчерпывающую информацию по недостаткам самолётов, которые должны были обсуждаться на совещании. Но в этот раз Никита Сергеевич, понимая, что специфика вопроса выходит за рамки компетентности Первого секретаря ЦК, попросил персонал ИАЦ подготовить рекомендации так, чтобы их можно было показать непосвящённым лицам.

К подготовке совещания НТС Хрущёв привлёк Устинова и министра авиапромышленности Дементьева. Именно ему он и передал для изучения копию подготовленных ИАЦ материалов. Дементьева ему характеризовали как прекрасного, знающего специалиста, из которого в другой ситуации вполне вышел бы талантливый авиаконструктор.

Пётр Васильевич с интересом прочёл пару первых страниц, а затем удивлённо взглянул на Первого секретаря:

— Никита Сергеич, позвольте спросить, откуда такие подробные сведения? Ведь многие из этих самолётов ещё и в воздух не поднимались? Можно подумать, тот, кто эти докладные составлял, побеседовал с разработчиками в каждом ОКБ, а потом ещё и с испытателями...

— К сожалению, Пётр Васильич, что-либо объяснить подробно вам не имею права, — ответил Хрущёв. — Могу только намекнуть, что без помощи Ивана Александровича в этом деле не обошлось...

Этот туманный ответ, тем не менее, Дементьева удовлетворил. Пётр Васильевич был человеком опытным, прошёл многое, и хорошо знал, что бывают случаи, когда чем меньше знаешь, тем дольше и спокойнее живёшь. Опыт подсказывал ему, что данный случай — как раз из этого числа.

— Вы только поймите меня правильно, — добавил Хрущёв. — Развитие нашей авиации мне вовсе не безразлично. Но кого скорее послушают — опытного министра авиапромышленности, или партийного функционера, вроде меня? Так что, Пётр Васильич, очень вас прошу, помогите мне конструкторов переубедить.

— Само собой, Никита Сергеич, помогу, конечно, не беспокойтесь. — ответил министр, откровенно польщённый доверием Первого секретаря ЦК.

Они вместе проработали всю информацию по материалам ИАЦ, и условились о тактике поведения на совещании НТС.

Картинки и текст к совещанию Хрущёву подготовили в Информационно-Аналитическом центре 20-го Главного Управления. Никита Сергеевич лишь брал нужный листок и просматривал основные проблемы и вопросы по каждому обсуждаемому самолёту. Более сложные моменты он зачитывал, незаметно подглядывая в свои листки, при этом удивляя всех своей «внезапно прорезавшейся эрудицией». Если же он чувствовал, что излишне конкретизировать вопрос не стоит, он под столом незаметно толкал коленом сидящего рядом Дементьева, и тот, вступая в заранее спланированную игру, подсказывал технически сложные нюансы.

Это был отчасти запланированный Хрущёвым спектакль. Перед совещанием он внимательно изучал присланные документы, помечая все упомянутые недостатки самолётов, о которых пойдёт речь, но технические моменты решил в основном оставить министру.

Хрущёв также пригласил на совещание НТС маршала Соколовского. Это приглашение преследовало сразу две цели. С одной стороны, проведённый Соколовским анализ новейших тенденций в современных военных конфликтах весьма впечатлил Никиту Сергеевича. С другой — начальнику Генштаба и самому было полезно более полно представлять себе состояние дел в отечественной авиации.

Изучая по присланным документам отзывы о советских самолётах конца 50-х — начала 60-х, Никита Сергеевич был искренне удивлён высокой оценкой МиГ-19. По оценкам пилотов США, «девятнадцатый» был сильным и крайне опасным противником, обладая мощным вооружением, отличными разгонными характеристиками, лучшей, чем у МиГ-21, маневренностью и большей, чем у МиГ-17Ф, скоростью. Проведённые доработки ещё более улучшили боевые качества и ТТХ самолёта. Это давало возможность сделать небольшую передышку и построить на смену 19-му не МиГ-21 в виде очередной «летающей трубы», а более совершенный истребитель. (оценка МиГ-19 см. http://www.airwar.ru/enc/fighter/mig19s.html)

По всему выходило, что в «той истории» машина была сильно недооценена, в том числе и самим Микояном.

Поэтому, на совещании НТС в феврале 1958 года, посвящённом развитию военной авиации, Хрущёв особо остановился на необходимости дальнейшего совершенствования линии МиГ-19, но не в ущерб строящемуся перспективному истребителю, пока обозначавшемуся как «Е-11».

— Никита Сергеич, а стоит ли тратиться на «девятнадцатый» ? — спросил Микоян. — «Е-11» ведь превосходит его по всем параметрам.

— Кроме маневренности, — ответил Хрущёв. — И обязательно ставьте пушки на новые машины. Я вам так скажу: пушки на истребителях сбрасывать со счётов рано. Они ещё ох как понадобятся.

— Но ведь сколько уже было случаев, когда прорывались вражеские разведчики, RB-47 или «Canberra», и перехватчики с пушками не могли ничего с ними сделать, — сказал маршал Вершинин.

— Так то перехватчики против бомбардировщика! — поддержал Первого секретаря Дементьев. — А вот проведите в ЛИИ или Воронежском ЦБП ради эксперимента серию маневренных боёв между истребителями разных типов, особенно между универсальными фронтовыми и специализированными перехватчиками — и сами увидите, кто верх возьмёт.

(4-й Центр боевого применения ВВС с 1954 г находился в Воронеже, переведён в Липецк в 1960 г)

— Пока что ракеты, способных с достаточной вероятностью поражать такие высокоманевренные воздушные цели, как истребители, ещё только разрабатываются, — заметил маршал Соколовский. — По данным разведки, в США только недавно появилась первая такая ракета AIM-9 «Сайдвиндер». Наши ракеты РС-2У и К-8 предназначены для перехвата маломаневренных целей, в основном — бомбардировщиков. Все воздушные бои в ходе Суэцкого конфликта происходили с применением стрелково-пушечного вооружения.

— Я не говорю, что перехватчики хуже фронтового истребителя, или что кто-то из них не нужен, — подчеркнул Никита Сергеевич. — Это самолёты для разных задач, и мы в правительстве, как бы странно для специалистов это не показалось, после Суэца начали это осознавать.

Все заулыбались. Первый секретарь изредка отжигал и похлёще.

Сравнительные бои между истребителями Микояна, Яковлева и Сухого действительно были проведены. Результаты оказались неожиданными. Если перехватчик не достигал успеха первой ракетной атакой, а обычно этого не происходило — ракеты были ещё несовершенны, то маневренный фронтовой истребитель, прорвавшись на дистанцию ближнего боя, никаких шансов перехватчику не оставлял.

Хрущёв же, почувствовав вкус прогрессорства, впился в Микояна и продолжал нести х...йню разумное, доброе, вечное:

— Артём Иваныч, как ваша работа по воздухозаборникам продвигается?

— Мы, Никита Сергеич, уже несколько лет совместно с ЦАГИ ведём большую исследовательскую работу, — ответил Микоян. — Кстати, и Андрей Николаич к этой работе большой интерес проявил.

— Уж очень меня заинтересовала та компоновка с ковшовыми воздухозаборниками с горизонтальным клином, — откликнулся Туполев.

— Мы ведь в 1954-м году, когда делали МиГ-19, можно сказать, о воздухозаборниках знали чуть больше, чем ничего, — признал Микоян. — Глеб Евгеньевич (Лозино-Лозинский) когда эти распечатки получил, схватил их, начал читать, потом бросил и сказал: «Да ну, ерунда! Этого не может быть». Потом начал читать дальше, договорился с секретчиками, остался в секретной части, читал всю ночь, утром пришёл в КБ с красными глазами, и говорит: «Товарищи, это как откровение».

(Г.Е. Лозино-Лозинский в период совершенствования МиГ-19 и отработки Е-4/Е-5 занимался аэродинамикой воздухозаборников.)

— Начали совместно с ЦАГИ делать экспериментальные продувки, надо же методику расчётов было проверить. А оно всё сходится! Мы когда поняли, как важно посадить скачок уплотнения на кромку, чтобы максимально восстановить полное давление набегающего потока воздуха перед компрессором, вот тут-то и осознали, какие перспективы открываются.

Микоян принёс на совещание фотографии и модель нового перспективного Е-11. Для нашей авиации конца 50-х самолёт выглядел очень необычно. Хвост с двумя двигателями Р-11 напоминал пропорционально увеличенный хвост МиГ-19. (За образец взят хвост Е-152А). Низко расположенное крыло трапециевидной формы, большой площади, имело двойную стреловидность по передней кромке.

Коробчатые воздухозаборники с вертикальным клином явственно напомнили Никите Сергеевичу виденные в присланных документах фотографии МиГ-23.

Нос с круглым, длинным, оживальным обтекателем радиолокатора тоже напоминал МиГ-23, но был несколько больше по диаметру и слегка отклонён вниз, для лучшего обзора.

Кабина, по категорическим требованиям лётчиков, поддержанным командованием ВВС, была сделана просторнее, чем на МиГ-19 или Е-5, лётчик сидел высоко, прикрытый бронеспинкой кресла и боковыми бронещитками из слоёного кевлара и титана. Фонарь, хотя и выполненный с переплётами, был сделан более высоким и каплевидным, обеспечивая отличный обзор. Для обзора назад имелся перископ и зеркала заднего вида, укреплённые внутри на переплёте кабины.

На самолёте использовалась вся авионика и приборы, уже отработанные на Е-5-2. Микоян особо отметил, что на самолёте предполагается установить новый командный авиагоризонт, совмещённый с системой инструментальной посадки, и индикатор на лобовом стекле, разрабатываемый как развитие коллиматорного прицела, и уже проходящий испытания на опытном самолёте МиГ-19. Впоследствии серийные МиГ-19 тоже предполагалось частично модернизировать по авионике кабины.

Широкая плоская нижняя поверхность фюзеляжа позволяла подвесить под ним немалый груз бомб на четырёх тандемно расположенных пилонах, причём мелкие 100-кг бомбы подвешивались по 6 штук на пилон на многозамковых держателях.

Ракеты размещались на четырёх пилонах под крылом, ещё два рельсовых держателя были установлены на торцах крыла. В целом самолёт напоминал формами американский F-4 «Фантом», но был меньше и легче, во многом отличаясь в мелочах.

— Красавец, — одобрил Хрущёв. — Сколько он весить будет?

— 13 тонн, — ответил Микоян. — Топливные баки в фюзеляже и в крыльях, система дозаправки в воздухе, 2 пушки калибром 30 миллиметров, и возможность модернизации с установкой более совершенного радара и оборудования. Сейчас на МиГ-19 будем для новой машины отрабатывать систему индикации на лобовом стекле.

— Вот. Ведь можете, когда захотите! — похвалил Хрущёв.

— Ознакомление с передовыми зарубежными концепциями действительно мозги прочищает, — улыбнулся Микоян. — Когда мы осознали основные тенденции, поняли, что на Западе уже везде вовсю ставят мощные радары, вычислители, системы управления огнём — поневоле пришлось соответствовать.

— И когда опытный образец выкатите?

— Первый полёт планируем летом этого года, — ответил Микоян. — Ещё год-полтора на лётно-конструкторские испытания, доводку, и в начале 60-го если всё срастётся, возможно, выйдем на госиспытания.

Хрущёв тут же в уме сделал поправку на возможную полугодовую задержку.

— Годится. До конца 60-го нам достаточно улучшенных 19-х. Если капитальных проблем в ходе испытаний не выявится, параллельно с госиспытаниями начинайте готовить серию. Как вашего красавца назвать собираетесь?

— Если называть по-порядку, то МиГ-21, — ответил Микоян. — Но у нас было несколько самых разных вариантов самолёта под общим обозначением МиГ-23, и Е-11 — один из этих вариантов. (Первоначально в реальной истории обозначение МиГ-23 предполагалось присвоить самолёту Е-8, потом были ещё варианты, пока не устаканился привычный нам МиГ-23 с крылом изменяемой стреловидности. В АИ он будет с неподвижным крылом, зато не в 1972 году, а в 1960-м, и двухмоторный)

— Давайте-ка обозначение МиГ-21 оставим за Е-5, — предложил Хрущёв. — А Е-11 в серии обозначим как МиГ-23. С разными буквами по модификациям.

Предложение Первого секретаря было записано в протокол совещания.

— Никита Сергеич, — добавил маршал Соколовский, — В отношении РЛС. Я считаю, надо ускорить работу по созданию для нового истребителя РЛС, способной обнаруживать цели на фоне земли. Американцы уже начинают осознавать, что наши зенитные ракеты достают их самолёты на больших высотах, и им придётся переходить к тактике маловысотного прорыва. Они уже делают палубный бомбардировщик А-5, да и у нас подобные самолёты уже разрабатываются. Кроме того, у противника рано или поздно появятся крылатые ракеты, летающие на малой высоте. Как раз для этого истребителя такая РЛС и пригодится.

— Информацию о теоретических принципах построения таких РЛС мы получили. Специалисты работают над ней с начала 1956 года, — ответил Калмыков. — В теории там все понятно, но вот практическая реализация требует развития элементной базы до уровня, которого наши коллеги из МЭП пока не достигли, — он взглянул на министра электронной промышленности Шокина.

(Обнаружение цели на фоне земли требует создания специализированного сигнального процессора для фильтрации в реальном времени отраженных сигналов от земли и от цели по разности их допплеровского сдвига)

— Мы над тематикой создания процессоров на единой микросхеме работаем, — ответил Шокин, — но для той схемы, что нужна в подобной РЛС, наши технологии пока не доросли.

— Ясно, — ответил Хрущёв. — Требовать невозможного от вас не будем, но эта работа крайне важна. Запишем её как перспективную и первоочередную. И еще, Валерий Дмитрич, жду от вас очередной отчет по «Дали». Не сейчас, потом, в рабочем порядке.

— Понял, Никита Сергеич, отчёт будет, — Калмыков не сиял от счастья, но был доволен уже тем, что руководство не ставит невыполнимых задач.

— Хорошо хоть, Первый в нашей специфике начал разбираться и невыполнимых сроков не ставит, — шепнул он Шокину.

— И сразу, раз уж зашла речь об РЛС, такой вопрос. Вот мне рассказали, что у нас ПВО и фронтовая авиация работают в разных диапазонах — у ПВО радары 3-сантиметровые, а у фронтовых истребителей — 2-хсантиметровые. А почему? — спросил Хрущёв. — Не иначе, как исторически сложилось? А?

Специалисты притихли.

— Ну, и зачем этот разнобой нужен? Тем более, если мы ведём дело к созданию общей информационной сети и формируем единый подход в этом вопросе? — спросил Первый секретарь. — Давайте примем для ВВС и ПВО единый двухсантиметровый диапазон и удешевим элементную базу за счёт сокращения выпускаемой номенклатуры.

Электронщики задумались. Предложение Хрущёва было не лишено смысла, но влекло за собой очень много изменений. После короткого обсуждения было решено переходить на единый частотный диапазон постепенно, по мере плановой замены вооружения и оборудования в частях.

— Артём Иваныч, а на базе МиГ-19 дозвуковой ударный самолёт сделать можно? — спросил Никита Сергеевич. — Нам бы такая машина пригодилась.

Он вновь незаметно подтолкнул министра, и Дементьев добавил:

— Вы что-то подобное на базе МиГ-17 делали. С боковыми заборниками. Кстати, если заборники вынести по бокам, тогда самолёт можно было бы оснастить лазерным дальномером в носовой части

— Было такое, но там в носу управляемые по вертикали пушки стояли, — подтвердил Микоян. — Машина называлась СН. По ударному варианту 19-го нам передали информацию о неком «концепте», обозначенном Q-5. Мы всё изучили, показали заказчику, вот, Николай Герасимович заинтересовался, для авианосцев. Можем такую машину сделать унифицированной с палубной, то есть, с МиГ-19К.

— Вот и сделайте, — предложил Хрущёв. — У этой машины ещё и экспортный потенциал неплохой. А на авианосцах она тем более ко двору, так как на 70 процентов по запчастям совместима с 19-м. Проект постановления вместе с Петром Васильевичем подготовьте. Теоретический задел по СН у вас имеется, пустите его в дело.

— Так точно, подготовим, — Микоян мысленно крякнул, но ему оставалось только согласиться.

— Ну, и чтобы с тематикой Артёма Иваныча закончить, — сказал Хрущёв, — предлагаю подумать — пока подумать! — над созданием трехмахового высотного перехватчика. Раз уж, как я понял у вас прогресс по воздухозаборникам с горизонтальным клином наметился. Поясню, почему. Разведка сообщает, что противник работает над созданием высотного скоростного бомбардировщика и скоростного разведчика. У нас такие самолёты тоже создаются. Параметры заявлены такие, что наши ЗРК их не достанут. Да и не может стационарный ЗРК гоняться за самолётом по всему Северу. Чтобы нам Север надёжно закрыть, понадобятся несколько типов перехватчиков которых у нас раньше не было. В том числе скоростная машина для полётов на больших высотах.

— Задача непростая, Никита Сергеич, — ответил Микоян. — Двигателя для такого самолёта ещё нет. Дюраль на таких скоростях не работает из-за аэродинамического нагрева. Системы наведения с земли на Севере нет, значит, понадобится мощный бортовой радар и взаимодействие с дирижаблями радиолокационного дозора. Да и по прогнозам разведки, американцы рано или поздно перейдут к тактике прорыва на малых высотах.

— Всё верно, — кивнул Хрущёв. — Но сами американцы, без нашего пинка, на малые высоты не перейдут. Если у нас не появится возможность их перехватывать, они так и будут нагло летать у нас над головами. Поэтому предлагаю работать на опережение. По двигателям — определитесь, что вам нужно и сформулируйте техзадание. То же самое — по радару и ракетам. Материалы — подумайте. Если дюраль не годится — попробуйте нержавеющую сталь или титан, это я вам как бывший слесарь лично рекомендую. Вон, Роберта Людвиговича потеребите, у него большой опыт по строительству самолётов из нержавейки. Роберт Людвигович, поможете товарищу Микояну?

— Конечно, — откликнулся Бартини, — Всем, чем могу.

— Кстати, мне докладывали, что вы представили эскизный проект сверхзвукового гидросамолёта, так?

— Амфибии, — ответил Бартини. — Может взлетать и с воды, и с аэродрома, и со снега. Сверхзвуковой самолёт, может использоваться и как разведчик, и ракетоносец, и для воздушного старта, и даже как пассажирский, хотя и на небольшую вместимость. И у нас уже не только эскизный проект, мы уже начали проработку технического проекта, провели аэродинамические продувки, гидродинамические проводки в опытовом бассейне, и начали строить макет.

— И как руководство реагирует на вашу разработку? — спросил Первый секретарь, внимательно наблюдая, как нервно заёрзал на стуле министр авиапромышленности Дементьев.

— Да пока без восторга, — признался Бартини. — Якобы, слишком сложная, слишком дорогая, говорят, мы ничего подобного не делали...

— Конечно не делали! — Хрущёв строго посмотрел на Дементьева. -И спутников мы тоже раньше ни разу не запускали, и высотных разведчиков ракетами не сбивали, и атомных кораблей ни разу не строили. Надо же когда-то начинать!

— Значица, так, — Первый секретарь повернулся к Шуйскому, — Пиши, Григорий Трофимыч, в протокол: товарищу Дементьеву разработку самолёта А-57 товарища Бартини взять под личный контроль, как особо важную для обороны страны. Образовать МНПО в составе ОКБ-155 товарища Микояна, ОКБ-256 товарища Бартини и ОКБ-301 товарища Лавочкина — это чтобы ваши с Наумом Семенычем Черняковым наработки по «Буре» не пропали, — пояснил Лавочкину Хрущёв и продолжил, — а также, опытных заводов, находящихся в их подчинении, для разработки скоростных высотных самолётов. Учитесь, товарищи, работать сообща. Консультируйте друг друга, делитесь разработками, помогайте. Денег у страны на ведение параллельных исследований по сходным тематикам нет. Либо научитесь делать самолёты вместе, либо будете делать ракеты.

— Дмитрий Фёдорович, — обратился он к Устинову, — вы, как председатель ВПК, тоже проследите лично.

Устинов, в силу личных, исторически сложившихся предпочтений, недолюбливавший авиацию, тоже не выказал большого энтузиазма, но приказ есть приказ, оставалось лишь выполнять.

— Теперь по тематике Павла Осиповича, — сказал Хрущёв

Сухой поднял голову от блокнота, в котором что-то считал.

— Первоначально мы делали однодвигательный перехватчик Т-3 (Су-9) с треугольным крылом на базе наработок по истребителю С-4 (Су-7). Самолёт уже находился в высокой степени готовности, — начал Павел Осипович.

— Но в июле 1956 года нам была поставлена задача сделать двухдвигательный перспективный истребитель с возможностью дальнейшей модернизации. На тот момент нас сдерживала неготовность двигателя АЛ-7Ф. Андрей Николаевич Туполев рекомендовал обратить внимание на разработки двухконтурных двигателей пермского ОКБ-19 товарища Соловьёва...

— Никита Сергеич, по двухконтурным двигателям хотел бы сказать особо, — прервал Сухого Дементьев.

— Слушаю, Пётр Василич.

— С момента совещания 56-го года у нас ситуация несколько улучшилась. Если помните, Павел Александрович Соловьёв с 1955 года работал над двухконтурным двигателем Д-20, — сказал Дементьев. — В прошлом году работа перешла в практическую стадию. На сегодняшний момент собрано 5 предсерийных экземпляров двигателя. После совещания в сентябре 1956 года товарищем Соловьёвым была начата работа над пассажирской модификацией двигателя — Д-20П, с несколько меньшей тягой, но увеличенным ресурсом. Д-20П будет иметь взлётную тягу около 5500 кг при ресурсе 6000 часов. Также после августовского совещания у обломков сбитого американского разведчика (АИ, см. гл. 02-09) товарищ Соловьёв поручил отдельной рабочей группе разработать на базе Д-20П модификацию двигателя Д-21, с увеличенным ресурсом и с форсажной камерой. Отработка форсажной камеры велась на обычном Д-20 с малым ресурсом, зато параллельно с работами по Д-20П. Таким образом, удалось обеспечить истребитель-бомбардировщик товарища Сухого двигателем требуемой тяги и ресурса.

Никита Сергеевич с уважением взглянул на слегка смутившегося Соловьёва:

— Павел Александрович, от лица Коммунистической партии и Советского правительства благодарю вас за отличную работу, — сказал Первый секретарь ЦК. — Павел Осипович, что скажете насчёт новой линейки двигателей? Удачные они? Как с качеством?

— Двигатели отличные, Никита Сергеич, — честно ответил Сухой. — Фактически, только за счёт своевременной замены двигателя на пермский Д-21 (АИ-версия Д-20П с форсажной камерой и управляемым направляющим аппаратом) удалось 4 февраля сего (1958) года выпустить в первый полёт опытный образец истребителя С-41/1 и подготовить двухместный вариант С-42/1. Сейчас идёт первый этап лётно-конструкторских испытаний и проводятся доработки по выявленным недостаткам. Радиоэлектронное оборудование ещё не укомплектовано до конца, пока что испытатели учат машину летать.

— Отличная работа, Павел Александрович! — довольный Хрущёв повернулся к Дементьеву. — Пётр Васильич, считаю правильным представить коллектив ОКБ-19 к Государственным премиям, а лично товарища Соловьёва — также к званию Героя Социалистического Труда. Готовьте представление, Президиум ЦК и Совет министров беру на себя.

Не ожидавший подобного поворота событий Соловьёв от неожиданности не знал, что сказать.

— Павел Осипович, прошу вас, продолжайте.

Сухой поставил на стол перед участниками совещания модель нового истребителя-бомбардировщика. Он был совершенно не похож на предыдущие самолёты ОКБ. Воздухозаборники прямоугольного сечения, с горизонтальным клином были разнесены по бокам фюзеляжа, освободив место в носу для большого обтекателя радиолокатора.

Каплеобразная кабина обеспечивала отличный обзор. Высокорасположенное трапециевидное крыло со стреловидностью около 45 градусов по передней кромке имело высоконесущий профиль и наплыв в месте стыка с фюзеляжем, а также мощную механизацию по всей передней и задней кромке,.

Высокие основные стойки шасси обеспечивали возможность подвески в отсеке вооружения ядерного боеприпаса. Обычные бомбы и прочая номенклатура подвесного оружия размещались на 6 подкрыльевых узлах подвески и одном подфюзеляжном, в случае неиспользования отсека вооружения — съёмный пилон устанавливался поверх створок, как на F-105. В отсеке могли размещаться бомбы вплоть до ФАБ-1500М54 (1 шт), либо две ФАБ-500М58, либо до 8 ФАБ-250М58.

При необходимости в отсеке можно было установить съёмный дополнительный топливный бак, заметно увеличивавший дальность. При этом на центральный пилон можно было подвесить универсальный топливозаправочный агрегат УПАЗ, и истребитель превращался в заправщик, способный заправлять в воздухе однотипные самолёты. Само собой, согласно принятому в 1956 году решению, все новые самолёты ВВС оснащались системами дозаправки в воздухе, пока — шланг-конус. Система с телескопической штангой, управляемой оператором, также была разработана, но ещё проходила испытания на самолётах Ту-4.

В целом машина получилась внешне похожей на А-5 Vigilante, уменьшенный раза в полтора, но оснащённый более мощными и экономичными двигателями, либо на значительно более поздний F-15. Впервые на борту советского самолёта был установлен сложный современный комплекс прицельно-навигационного оборудования, включавший не только РЛС, но и электронно-оптическую обзорную станцию, и лазерный дальномер, также впоследствии использовавшийся для подсветки целей при наведении ракет. Впервые были установлены цифровые бортовые ЭВМ в составе единой системы управления оружием. (Все технические подробности см. фанфик Александра «Истребитель-бомбардировщик Су-7Б» http://samlib.ru/editors/s/simonow_s/proda_2014_05_21.shtml)

Когда Павел Осипович начал перечислять бортовое радиоэлектронное оборудование, запланированное к установке на самолёт, все, кто не был ранее посвящён в подробности проекта, не сразу поверили, что в СССР вообще смогут создать такую сложную машину. Особенно недоверчиво были встречено его упоминание о том, что предполагается реализовать на самолёте режим полёта с огибанием рельефа местности. В зале послышались откровенные возгласы недоверия.

— Что скажете, Константин Андреич? — спросил Хрущёв Главкома ВВС маршала Вершинина.

— Очень сложная и дорогая машина получается, Никита Сергеич, — с сомнением ответил маршал. — Лётчикам нелегко будет освоить самолёт, уж очень много всего разработчики туда наставили.

— Да он наворотил на истребитель больше оборудования, чем на бомбардировщик ставят! Ни черта у вас не получится, — послышался ехидный голос Туполева. — Я знаю, на что Паша способен, он же мой ученик.

— Вот именно потому, что я — ваш ученик, Андрей Николаич, у нас всё получится, — ответил Сухой.

(В реальной истории этот разговор произошёл значительно позже, когда Сухой делал ракетоносец Т4. Но в нашей АИ Т4 не будет, а упускать такой замечательный эпизод было жалко)

— Я считаю — очень хорошая, правильная машина, — подвёл итог обсуждения Хрущёв. — Да, дорогая, сложная. Но иначе нельзя. Прогресс остановить невозможно, нам остаётся только бежать следом и постараться не отставать от мировых достижений. А если удастся хотя бы в чём-то опередить — ещё лучше. Придётся нашим лётчикам как следует поучиться.

— Это хорошо. Ваша работа, Павел Осипович, очень важна, — Хрущёв покопался в своей папке, достал несколько листов бумаги.

— Мы рассчитываем, что модернизационного запаса, заложенного в С-41, будет достаточно и для использования его в качестве перехватчика, — сказал Сухой. — Конечно, если промышленность обеспечит нас РЛС и ракетами с требуемыми характеристиками. Кстати, насчёт освоения. Многие элементы бортового оборудования запаздывают в разработке и изготовлении. Боюсь, что самолёты первой серии будут недоукомплектованы, и освоение лётчиками новой машины может затянуться.

— Валерий Дмитрич? — Хрущёв повернулся к министру радиопромышленности. — Ты что творишь, а? Авиацию без ножа режешь!

— Никита Сергеич, вы список бортового оборудования видели? — спросил Калмыков. — Там же и правда чёрт ногу сломит! Не успеваем. Делаем всё, что возможно, но не успеваем. К началу серийного выпуска большую часть БРЭО запустим в серию, но не всё.

— Никита Сергеич, можно первую установочную серию выпустить вообще в варианте спарки с сокращённым набором БРЭО, — предложил Дементьев. — Учебных машин понадобится много, для переучивания лётчиков, а пока люди машину осваивают, радиопром подтянет хвосты. Вот с перехватчиком задержка будет, Матус Рувимович на основе агрегатов своей К-8 делает сейчас всеракурсную К-80, но пока держит неготовность РЛС.

— Нам скорее, нужен многофункциональный истребитель, — ответил Никита Сергеевич. — чтобы на базе одного планера, двигателя и сходного набора оборудования он мог работать и по воздушным и по наземным целям, в том числе управляемым оружием. Мне тут разведка сообщила о разработке такого самолёта фирмой Макдоннел.

— Вот именно с оглядкой на Макдоннеловский прототип мы его и разрабатывали, — признался Сухой. — Хотя внешне они и не похожи, но задача ставилась сходная — добиться максимальной универсальности в использовании.

— Давайте вашему истребителю тоже серийное обозначение дадим, — решил Хрущёв. — Но на этот раз, чтобы супостата запутать, оставим за ним обозначение Су-7, только с буквой Б.

— Никита Сергеич, так ведь совершенно разные самолёты получаются? — удивился Сухой.

— Ну и что? Вы же, Павел Осипович, ученик Андрея Николаевича, сами сказали? — улыбнулся Хрущёв. — А учитель ваш, вон, сделал сначала Ту-22, потом перекомпоновал его полностью, (см. гл. 02-18) а назвал, как модификацию — Ту-22М.

Все засмеялись.

За тяжёлым истребителем Сухого оставили название Су-7Б. (Немного дезориентирует, но у Александра так названо.)

— Я с вашего разрешения немного добавлю, Никита Сергеич, — произнёс маршал Соколовский. — Нам с вами, товарищи, надо учитывать сложившиеся в последние полтора-два года новые политические условия. У нас теперь, помимо Варшавского договора, появились новые союзники в Азии, и на Средиземном море. Появились настоящие долговременные военные базы в Египте, Сирии, Югославии, Албании, Китае. Уже достигнуты договорённости о возможности базирования наших ВВС и ВМС в Индии. И это будут не просто пункты дозаправки или якорные стоянки. У нас уже есть настоящие, удобные порты, такие, как Александрия, Тартус, Латакия, Влёра, Ванг Ши Кун на Хайнане, то есть — полноценные морские базы. Там уже строятся судоремонтные заводы. Построены аэродромы для нашей морской и стратегической авиации, для самолётов-заправщиков и истребителей прикрытия. (АИ)

— Все эти базы финансируются совместно с нами и нашими союзниками тоже. Они заинтересованы в сотрудничестве, серьёзно нацелены на отработку взаимодействия с нашими ВВС и флотом, хотят у нас учиться и перенимать опыт.

— Всё это самым кардинальным образом меняет внешнеполитическую ситуацию, прежде всего в Средиземноморском регионе. Мы уже по сути контролируем восточную часть Средиземного моря, вытесняя оттуда американский флот и держа в страхе их НАТОвских сателлитов. Мы также постепенно берём под контроль Юго-Восточную Азию. (АИ)

— Но надо учитывать, что союзники у нас в основном небогатые, много дорогих самолётов они не потянут, — отметил маршал. — Смысл в том, что нам надо приходить к концепции трёх основных самолётов тактической авиации. Должны быть два типа истребителей. Один — лёгкий и дешёвый, пусть с ограниченными возможностями, зато массовый. Он же будет и основным экспортным самолётом. Второй — тяжёлый, более дорогой, но и более универсальный, с более совершенным бортовым оборудованием. Количественное соотношение в наших ВВС у этих самолётов будет оптимальным примерно 70 к 30 — так по расчётам НИИ-2 выходит. К ним в дополнение — специализированный штурмовик. Это позволит сэкономить деньги, не разрабатывая несколько самолётов одного типа и назначения. Будем типы самолётов сокращать, выходить из положения путём создания модификаций на основе базовой модели.

— О штурмовике поговорим чуть позже, лёгкий истребитель нам сделает Артём Иваныч, а тяжёлый у Павла Осиповича, как видим, уже получился. — сказал Хрущёв. — Хочу сразу обратить внимание всех разработчиков. Две ракеты на истребителе — слишком мало, Пилот не должен оставаться безоружным. Я бы даже рекомендовал не четыре, а шесть или восемь, но нынешние двигатели могут не потянуть.

— Восемь ракет на одном самолёте? — удивился Сухой. — Куда столько? Четыре мы предусмотрели, шесть уже много.

— Вы же не чистый перехватчик делаете, — пояснил Никита Сергеевич. — Фронтовой истребитель может столкнуться с несколькими противниками.

— Это да... возможно, — признал Павел Осипович.

— Прежде всего, — добавил маршал Вершинин, — вероятность попадания у современных ракет далеко не стопроцентная. Сейчас основным тактическим приёмом у перехватчиков предполагается пуск по одной цели сразу двух ракет, с радиолокационной и тепловой головками самонаведения. То есть, в случае воздушного боя получается — всего два залпа по двум целям, а дальше — сближение и переход в ближний бой, с использованием пушек. К тому же, вражеский истребитель тоже не будет лететь по прямой и ждать, пока в него выстрелят. Враг будет маневрировать, применять пассивные и активные помехи. Это ещё более снизит вероятность поражения ракетой.

— А раз так, надо озаботиться о приличном наборе вооружения и системах защиты, — Хрущёв огляделся. — Из 108-го НИИ есть представители?

— Брахман Теодор Рубенович, главный инженер, — послышался голос из середины зала.

— Начальник института академик Аксель Иванович Берг на больничном после инфаркта, — подсказал сидящий рядом Устинов.

— Не уберегли? — с досадой прошептал Хрущёв. — Эх, вы...,

— Нет, Никита Сергеич, как раз уберегли, — так же шёпотом возразил Устинов. — Пусть не от инфаркта, так хоть от дураков с инициативой. Инфаркт у него в поезде случился. Класть Бергу лёд на грудь, как его адъютант предлагал, сразу запретили, обеспечили наличие врача-кардиолога в соседнем вагоне, сразу организовали квалифицированную помощь и вертолёт до госпиталя.

(В реальной истории по указанию адъютанта на грудь находящегося в тяжёлом состоянии адмирала положили лёд, ещё более ухудшив условия работы сердца. Это заметно затянуло выздоровление)

— Молодцы! — Хрущёв продолжил уже громко: — Товарищ Брахман, если не ошибаюсь, ваш институт занимается, в том числе, станциями радиопомех?

— Так точно, товарищ Первый секретарь!

— Да не надо так официально, тут все свои, — улыбнулся Хрущёв. — В Египте помехи вашими средствами ставились?

— Так точно, Никита Сергеич, наши разработки.

— Отличная работа! Разработчики к наградам представлены?

— Э-э... никак нет...

— Ну, и чего ждёте? Валерий Дмитрич, 108-й в вашем хозяйстве? Список разработчиков мне представьте, — распорядился Никита Сергеевич. — У меня для вас, товарищ Брахман, задание огромной важности. Вот мне тут специалисты рассказали про буксируемые источники помех, что на Западе разрабатывают. Надо для наших самолётов разработать такие же. То есть, сама станция на самолёте, а выносная антенна соединена с ней кабелем и летит следом. Такая ловушка будет перемещаться за самолётом с той же скоростью, что и он сам. Значит, противнику будет сложнее различить, где самолёт, а где помеха. По части аэродинамики вам ЦАГИ поможет. Пётр Василич, организуйте.

— Понял, — кивнул Дементьев.

— Никита Сергеич, нужны не только станции радиопомех, — добавил Устинов. — В США и у нас разрабатываются ракеты с тепловыми головками наведения, помните, товарищ Мирошников нам эксперимент демонстрировал?

— Да, помню, конечно.

— Вот надо и против таких ракет контрмеры разработать, — сказал Устинов. — Я, с вашего разрешения, побеседую с разработчиками, например в НИИ-125 и в ГОИ, на предмет разработки таких ловушек.

— Конечно, Дмитрий Фёдорович, полагаюсь на вас в этом вопросе, — согласился Хрущёв. — Теперь возвращаясь к вам, Павел Осипович. И к штурмовикам. Сейчас у нас серийно производится Ил-40. Машина в общем неплохая, в частях, как мне докладывали, зарекомендовала себя хорошо. Но вот полезная нагрузка в одну тонну, с перегрузкой до полутора тонн — по нынешним временам для штурмовика маловато, да и управляемое оружие машина нести не приспособлена. Я, конечно, понимаю, что Сергею Владимировичу хотелось бы самому сделать штурмовик на замену Ил-40, — он посмотрел на утвердительно кивающего Ильюшина, — но для его коллектива у партии и правительства есть более важное задание. Штурмовиком придётся заняться вам, Павел Осипович.

— В ходе Суэцкого конфликта мы были свидетелями множества боестолкновений египетских и израильских подразделений, — Соколовский вновь вернулся к анализу боевых действий в Египте. — И во всех случаях выигрывала та сторона, которая обеспечила себе превосходство в воздухе и непосредственную авиационную поддержку.

— Хотя египтяне на фоне израильской авиации смотрелись довольно бледно, тем не менее, в тех случаях, когда их поддерживали истребители-бомбардировщики, они добивались несомненных успехов. (АИ, см. гл. 02-14). Нетрудно представить, чего они могли бы достичь, будь у них достаточно обученных пилотов и специализированный штурмовик.

— И это должна быть машина, способная нести управляемое оружие, имеющая достаточную живучесть, боевую нагрузку хотя бы около четырёх тонн, — добавил Никита Сергеевич. — По поводу штурмовика непосредственной поддержки, работающего над полем боя, есть ещё одно важное соображение. Если это ударный самолёт, то высокая сверхзвуковая скорость, под М2 ему не нужна.

— Как... Как скорость не нужна? — изумился маршал Вершинин. — Никита Сергеич! Собьют же!

— Если самолёт будет достаточно маневренный, то не собьют, — возразил Дементьев. — Тем более, на фоне земли. Он же в основном на малых высотах будет использоваться. Радары, видящие цель на фоне земли, появятся лет через 10, у нас, надеюсь раньше. К тому времени разработаем ловушки для ракет и прочие контрмеры. Но главное, на такой скорости и малой высоте он же свою задачу выполнять не сможет! На большой скорости он цели не обнаружит. Для атаки наземных целей нужен дозвуковой самолёт, вёрткий, с хорошей полезной нагрузкой.

— Она должна быть способна буквально выклёвывать противника из укрытий, как грач весной червяков на поле выклёвывает. — добавил Хрущёв, достав из папки ещё несколько листов, где был изображён в разных ракурсах и нескольких проекциях Су-25. — Нужна машина для непосредственной поддержки войск.

Сухой не спеша рассмотрел каждый эскиз.

— Неплохо... Я бы, пожалуй, и сам в итоге принял бы похожую компоновку...

— Даже не сомневаюсь, Павел Осипович, зная ваши способности, — ответил Никита Сергеевич.

— А для облегчения работы истребителей-бомбардировщиков нужно вводить в войсках передовых авианаводчиков, — продолжил свою мысль Дементьев, — В том числе, делать на базе БТР и БРДМ специализированные машины авиационного наведения, которые смогут подсвечивать цели лучом оптического квантового генератора. И внешне эти машины не должны отличаться от обычного БТР. Чтобы их, в случае чего, первыми не повыбили.

— Дело говорите, Пётр Васильич. Боярин, запиши в протокол, к этому вопросу мы ещё вернёмся. Давайте-ка вот что, — сказал Хрущёв. — Константин Андреич, — обратился он к Вершинину. — Проведём эксперимент. Расставьте несколько целей на одном из полигонов, так, чтобы лётчик заранее их расположение не знал. И пусть лётчик на сверхзвуковом самолёте, скажем, на том же Е-5, или Су-7 первого образца, на малой высоте и большой скорости попытается эти цели обнаружить. Вот зуб даю, хорошо, если он десять процентов целей заметит. Результаты испытаний доложите мне лично.

— Есть доложить лично, товарищ Первый секретарь! — Вершинин сообразил, что дело серьёзное, и есть возможность прищучить промышленность. — Я бы даже предложил провести сравнительные испытания МиГ-17, как основного на данный момент самолёта истребительно-бомбардировочной авиации, того же Е-5, первого Су-7, который С-4, Ил-28, и, скажем, Ил-10. Он, конечно, устарел, но, с другой стороны, американцы поршневой «Скайрейдер» до сих пор активно используют.

— Почему бы и нет? — одобрил Хрущёв. — Давайте такое сравнение проведём. Думаю, будет весьма показательно. Григорий Трофимыч, ты в протокол пишешь, или я тут просто так воздух сотрясаю? — спросил Никита Сергеевич Шуйского. — Ты пиши, пиши, я потом этот протокол всем раздам и подписи соберу, что каждый получил и ознакомился.

— Вот ещё что, Павел Осипович. Претензии к вашим самолётам имеются. Я тут по своим каналам справки навёл, что техники в ЛИИ о них говорят. А говорят они: «Конструктор Сухой, самолёт — сырой, а техник — мокрый». Вот, мне тут справочку по первому варианту С-4 (классический Су-7 — «труба с крыльями» ) прислали: «При выполнении предварительной подготовки, в обязательном порядке предшествующей очередной паре летных дней, на С-4 для производства работ требуется вскрыть несколько десятков люков разнообразных узлов и систем. Из них 27 люков требуют для открытия специального инструмента — разнокалиберных отверток — с откручиванием в общей сумме 122 винтов и винтовых замков. Техническое обслуживание сильно затрудняет плотная компоновка и технологические лючки крайне небольших размеров, а для доступа к ряду агрегатов приходится снимать несколько лючков, смонтированных рядом». (Источник В. Марковский «Первый сверхзвуковой истребитель-бомбардировщик Су-7Б. «Выйти из тени!». Наименования Су-7 и МиГ-21 заменены на наименования опытных самолётов С-4 и Е-5)

Сухой озадаченно молчал, глядя на Хрущёва.

— Кстати, товарищи, вы не думайте, что только у самолётов Павла Осиповича такие проблемы, — строго сказал Никита Сергеевич. — Артём Иваныч, к вашим самолётам тоже претензии по обслуживанию имеются, и серьёзные. По вашим Е-4 и Е-5 у меня тоже справочка имеется: «При обслуживании Е-5 в ходе предварительной подготовки вскрытие люков занимает даже больше времени, чем при обслуживании С-4, а винтов и замков нужно открутить в полтора раза больше — 195 штук». Как я понимаю, серийные машины нового поколения у вас унаследуют те же недостатки?

— Мне тут анекдот рассказали, — продолжал Хрущёв. — Про гинеколога, который взялся ремонтом квартир подработать. Приходит человек, который его нанял, и рассказывает знакомому: «Ты мне такого уникального мастера посоветовал. Я с ним договорился обои поклеить, а ключи от квартиры дать забыл. Так он мне через замочную скважину всю прихожую обклеил.»

Зал грохнул многоголосым хохотом.

— Вот ваши самолёты, товарищи, только гинеколог и может нормально обслуживать, — закончил Никита Сергеевич. — Неужели сложно сделать нормальный доступ к агрегатам? Эту проблему надо решить. Дмитрий Фёдорович, поручаю вам, как председателю Военно-промышленной комиссии, наладить контроль за доступностью обслуживания военной техники.

— Никита Сергеич, современный истребитель испытывает очень большие нагрузки! — ответил Сухой. — Элементы силового набора расположены достаточно близко друг к другу, сделать люки большого размера обычно невозможно. Чисто по соображениям прочности.

— Это я понимаю. Но хотя бы замки для этих люков сделайте такими, чтобы можно было их открывать одной отвёрткой, а не набором разных. Это даже я понимаю, хоть и не специалист. И там, где возможно, сделайте люки побольше. Кстати, лётчики от некоторых самолётов тоже не в восторге, — продолжил Хрущёв. — С Андреем Николаевичем разговор у нас уже был про уборку шасси на Ту-16, повторяться не буду.

Никита Сергеевич покопался в своей папке.

— А, вот ещё, по эргономике: «После полёта было впечатление, что разгрузил вагон картошки или угля... . И было обидно, что тягаешься не с воздушным потоком, а с пружинами в автоматике». Это тоже про первый С-4. Да етить вашу мать, неужели трудно на экземпляре для статических испытаний установить в линиях управления по динамометру и замерить усилия на ручке? Это ж самолёт, а не грузовик! На грузовиках гидроусилители руля ставим, а на истребителе подобную же проблему решить не можем!

— Ну, и куда это годится? — грозно вопросил Хрущёв. — Это ж не самолёт, это летающий гроб получится! Вы что, товарищи, думаете, «страна у нас богатая, денег много, самолётов ещё настроим, а лётчиков бабы нарожают». Так, что ли? Так вот, вынужден вас по всем пунктам разочаровать. Страна у нас после войны отнюдь не богатая. И такой вот «английский подход» — «у короля много» — нам не годится. Новые самолёты нам строить особо не на что. Женщины наши, хоть и героические, конечно, но готовых лётчиков хотя бы уровня «сразу после лётного училища» рожать пока что не научились. Чтобы из ребёнка получился лётчик, его 25 лет растить да учить надо.

— С эргономикой кабин и удобством обслуживания самолётов надо что-то решать, — сказал Никита Сергеевич. — Дмитрий Фёдорович, Пётр Василич, вам двоим личное поручение: собрать рабочую группу из испытателей ЛИИ, опытных заводов, и ведущих инженеров всех ОКБ, включить туда представителя Госстандарта, и написать, наконец, ГОСТ по эргономике и требованиям к типовым кабинам летательных аппаратов. Чтобы каждый прибор, каждый тумблер, каждый рычаг был на привычном месте. Мы на ускорении переучивания лётчиков с одного типа на другой за счёт этого сэкономим немереные средства.

— Вот Николай Герасимович предложил на подводном флоте ввести унификацию, в том числе, по органам управления, чтобы люки закрывались и открывались одинаково, поворотом ручки в одну и ту же сторону на всех лодках. Надо в авиации сделать аналогичную унификацию.

— Так у нас, Никита Сергеич, таких люков нет, — послышалось из зала ехидное замечание.

— У вас в кабинах разных рычажков и тумблеров до хрена и больше. Вот их расположение и унифицируйте, — сказал Хрущёв. — А кто будет меня подъ..бывать — поедет выращивать кукурузу за Полярным кругом.

Авиаконструкторы переглянулись и начали перешёптываться. Разнос от Первого секретаря был, в общем-то, делом привычным, но тут дело пахло керосином. Хрущёв на этот раз не просто ругался, а назначал ответственных за исправление ситуации, причём ответственных в таком ранге, от которых просто так не отвертишься.

— Потом шушукаться будете, — сказал Никита Сергеевич.

— Едем дальше. Андрей Николаич, давайте теперь по вашей военной тематике. По Ту-22 — когда планируете первый полёт?

— На июнь, Никита Сергеич. Раньше не успеть никак, — ответил Туполев. — Мы же весь самолёт после совещания 56 года переделали заново. Перекомпоновали весь фюзеляж. От прежнего Ту-22 только крыло и основные стойки шасси остались.

— Катапультирование куда сделали? Опять вниз? Или вверх?

— Вверх. И лётчиков рядом посадили, бок о бок.

— Хорошо. Шасси как убираются, опять краном с пимпочкой?

— Нет, Никита Сергеич, тумблером под защитным колпачком, чтобы случайно не задеть.

— Угу. А колпачок, не иначе, опять чекой фиксируется? — ехидно спросил Хрущёв. — Или, на этот раз, четырьмя гайками-барашками?

В зале уже начали откровенно ржать, в то же время радуясь, что достаётся не им. Туполев побагровел, но сделать ничего не мог.

— Ладно. На показе сам проверю, — сказал Хрущёв. — Относительно Ту-22, по его будущему применению, Василий Данилыч, хотя бы парой слов ваше видение обрисуйте?

— Конечно, — ответил маршал. — Ту-22 совместно с Ту-16 мне видится в качестве евростратегического бомбардировщика. Но, учитывая новые реалии политической обстановки, а также возможность дозаправки в воздухе, его роль становится куда значительнее, чем кажется на первый взгляд.

— С территории СССР и наших союзников Ту-22 способен держать под угрозой быстрого удара территорию всей Евразии, всю Северо-Восточную, а с дозаправкой и Северо-Западную Африку, Аляску и часть Канады. С Хайнаня и Индонезии он накрывает американские базы на Филиппинах и Палау, а с дозаправкой — и остров Гуам. Более того, с территории Гватемалы в радиусе его действия оказывается весь юго-восток США, а при оснащении Ту-22 ракетой с дальностью действия около 300 километров, он достанет и до Вашингтона.

— Кроме того, Ту-22 может быть использован в морской базовой авиации, как один из основных самолётов для удара по американским авианосным соединениям. Для этого опять-таки понадобится оснастить его соответствующей ракетой, — подчеркнул Соколовский.

— О ракете для Ту-22 мы чуть позже поговорим, — сказал Хрущёв. — Андрей Николаич, что ещё у вас?

— Ещё мы проводим работу по вооружению Ту-95 крылатой ракетой Х-20, — продолжил Туполев. — Сейчас мы заканчиваем отрабатывать аппаратуру наведения в ходе натурных запусков самолёта-аналога. С марта начинаем пуски ракеты.

— Хорошо. К Х-20 мы ещё вернемся чуть позже, когда будем вопросы вооружения обсуждать, — ответил Хрущёв. — По Ту-126 как успехи?

— Там есть технические проблемы. Если конкретнее — с подшипником, на котором вращается обтекатель антенны, — ответил Туполев. — Подшипник нужен диаметром около 1200 миллиметров, изделие уникальное, таких наша промышленность никогда не делала. Об изготовлении с помощью Петра Василича договорились, но пока ни одного образца не получено. Аппаратуру РЛС пока тоже не всю получили. Первый комплект находится в производстве.

— По 126-му, — строго сказал Никита Сергеевич. — Для ВВС необходимо сделать на базе этой машины самолёт ДРЛО и управления. Для наведения истребительной авиации и контроля воздушной обстановки. Дирижабли ДРЛО у нас есть, но они летают слишком медленно. А такой самолёт вместе с заправщиками сможет сопровождать истребители в дальних полётах и создать радиолокационное покрытие в любом нужном районе. И обязательно надо предусмотреть на нём возможность дозаправки в воздухе, и места для отдыха части экипажа. На дирижаблях у нас так ведь сделали, летают они долго, люди устают. Вот теперь их меняют у РЛС, благо место для запасной смены есть, как места для отдыха.

— Сразу сделайте нормальную теплозвукоизоляцию, чтобы людям полёт пыткой не казался. Тем более, что на пассажирском Ту-114 оборудование достаточно комфортное. Рядом с помещением для отдыха чтобы никаких шумных агрегатов не было. (На реальном Ту-126 помещение для отдыха располагалось позади крыла, рядом с очень шумными клапанами регулировки давления в кабине. Шум клапанов не давал заснуть)

— Ещё, станция сильно излучать будет. Надо, наверное, предусмотреть экранирование кабины. Валерий Дмитрич! — окликнул он Калмыкова. — Подскажите, наверное, от излучения РЛС на металлических поверхностях ещё и статическое электричество образовываться будет?

— Основной поток излучения пойдёт выше, — ответил с места Калмыков. — Но наверняка часть излучения будет отражаться от оперения и прочих элементов конструкции. Так что, не без этого, Никита Сергеич, статика там будет, и немалая.

— Тогда надо предусмотреть какие-то антистатические покрытия, заземление. И обогрев кабины от аэродромного источника сделайте! Чтобы зимой люди входили и рассаживались в тёплые кресла, а не в ледник, — Никита Сергеевич помнил уничтожающую характеристику эргономики Ту-126 в присланных документах. — Дмитрий Фёдорович, при приёмке самолёта Государственной Комиссией обратить особое внимание на эргономику рабочих мест, уровень температуры, шума, излучения и статического электричества на рабочих местах операторов, в кабине пилотов, и в отсеке для отдыха. Пока ОКБ-156 не доведёт эти параметры до приемлемого уровня — самолёт в эксплуатацию и на вооружение не принимать, в выполнение плана не засчитывать. Всё понятно?

— Понятно, Никита Сергеич, — Устинов криво усмехнулся, предвкушая, как он прищемит хвост Туполеву, а заодно и Дементьеву.

Туполев поскучнел, тем более, он чувствовал, что экзекуция ещё не закончилась. Но Хрущёв заговорил о другом.

— Андрей Николаич, у вас, помнится, был такой проект Ту-98?

— Он есть, и летает, — ответил Туполев. — Недостатки конструкции постепенно устраняются. На Ту-98 отрабатываются конструктивные решения, используемые в Ту-22. 9 января сего года в ЦК послано наше письмо за подписями товарищей Вершинина, Дементьева и моей, с предложениями по переделке Ту-98 в облегчённый вариант Ту-98А, он же Ту-24...

— Помню, читал, — ответил Хрущёв. — Возвращаясь к теме перехватчиков и ПВО на Севере. Тут вот какая идея образовалась. У нас Север, считайте, голый. Прикрыть его зенитными ракетами нереально. Систему ПВО мы уже начали строить, единую, с общим радиолокационным полем и общей сетью обмена информацией. Но страна у нас большая, прикрыть её целиком зенитными ракетами, как я уже говорил, невозможно.

— Надо понимать, что забор из ЗРК по периметру страны нам не построить — без штанов останемся. Поэтому ЗРК придётся ставить вокруг ключевых военных объектов и крупных городов, а остальную территорию страны прикрывать перехватчиками. Поэтому на перехватчики ложится большая часть ответственности за пространства между городами. Сергей Семёныч, — Хрущёв окликнул маршала Бирюзова. — Вам схема ясна?

— Так точно, товарищ Первый секретарь! — ответил маршал.

— Управляться перехватчики будут системой «Ураган-1», а в перспективе — «Ураган-5». В единый информационный контур системы, — Хрущёв прочитал эти слова по бумажке, — будем включать и наземные радары, и дирижабли ДРЛО, и самолёты Ту-126.

— Чтобы прикрыть Север, нужен, помимо сверхскоростного МиГа, ещё и барражирующий перехватчик, но с дальностью, большей, чем могут обеспечить Як-25 и другие разработки товарища Яковлева. И сверхзвуковой, чтобы имел преимущество по скорости хотя бы над РБ-47, насчёт Б-58 посмотрим, с ним ещё неясно. Вот, есть мнение о необходимости сделать на базе вашего Ту-98 такой перехватчик.

— Был у меня с Савицким разговор об этом, — вспомнил Туполев. — Евгений Яковлевич тоже такую мысль высказывал. Тут, кстати говоря, если зашла речь об унификации и создании модификаций базовых самолётов, можно ведь на едином планере сделать и тяжёлый перехватчик, и фронтовой бомбардировщик-ракетоносец, в том числе с управляемыми ракетами «воздух-земля». Понадобится новая ракета «воздух-воздух», большой дальности...

— Ракета будет, причём всеракурсная — К-80. Товарищ Бисноват уже над ней работает. И РЛС, соответственно, тоже будет, — ответил Хрущёв. — Вообще, работы такой сложности надо вести комплексно, разрабатывать не самолёт, радар и ракету по отдельности, а сразу вести совместную разработку в виде единого комплекса вооружения, в который будут включаться и наземные средства наведения, там, где они присутствуют. Хотя, как раз на Севере-то их и нет. Но ДРЛО будет.

— Короче, готовьте техническое предложение, ТТХ согласуйте... да хоть с тем же Савицким, ему их эксплуатировать. Если что — подправим по ходу утверждения. С вашей тематикой вроде всё.

— Хорошо, Никита Сергеич, техпредложение представим в ближайшее время, — Туполев был доволен: и вздрючили не так сильно, как Сухого, сидеть вроде можно, и работой на несколько лет вперёд обеспечили.

Хрущёв покопался в своих бумагах:

— У нас некоторые товарищи решили, что Первый секретарь сбрендил на ракетах, и авиация вроде как не нужна получается. Так вот, вынужден вас разочаровать. Первый секретарь малость одумался, и осознал необходимость равномерного планового развития Вооружённых Сил, без рывков и попыток догнать и перегнать Америку. Осталось придумать, где на это деньги взять. Но тут Первый секретарь обеспечил вам иностранных клиентов, которые будут часть наших разработок использовать, а следовательно, и финансировать. Договорённости об этом уже подписаны.

— Насчёт иностранных контрактов, союзников, и поставок техники и вооружения за границу хочу остановиться подробнее, — сказал Никита Сергеевич. — Так уж у нас сложилось, что треть страны расположена за Полярным кругом, тропические фрукты и кофе с какао у нас не растут. У нас даже чай нормальный не растёт, чего уж там говорить... И экспортировать мы можем только результаты своего труда — продукцию машиностроения. Наших союзников эта ситуация вполне устраивает. Мы им продаём самолёты и танки, они расплачиваются хлопком, тканями, кофе и фруктами. Все довольны.

— Но раз мы поставляем свою продукцию за границу, надо учитывать требования наших клиентов. Не секрет, что наша промышленность свои отношения с армией, флотом и ВВС строит по принципу: «Не вы...бывайтесь, берите, что дают!» А ВПК обычно занимает сторону промышленности.

В зале эти слова были встречены возгласами одобрения со стороны военных и гулом протеста конструкторов и представителей промышленности.

— Так вот, с зарубежными клиентами такой подход не годится, — Хрущёв поправил очки и продолжил. — Конкуренция на внешнем рынке вооружений достаточно жёсткая, и дальше будет только сложнее. Проклятые капиталисты исповедуют принцип «любой каприз за ваши деньги». Потому конкурировать с ними нам будет всё сложнее, если не научимся действовать так же, как они. Союзники наши ведь не дураки, и деньги считать умеют.

— И если наши самолёты будут и дальше регулярно биться и заваливаться, в итоге союзники пошлют вас нафиг, и будут покупать самолёты у американцев или французов. И будете вы, товарищи, сидеть на одном госзаказе, а госзаказ придётся сокращать, потому что бюджет у страны не резиновый, расходы оптимизировать будем.

— Опять же, на сессии ВЭС мы договорились о строительстве единой системы обороны. А если у союзников техника будет не наша, такую систему построить будет стократно сложнее, если вообще возможно. И грош цена такой обороне, если западные поставщики в любой момент могут перекрыть поставки боеприпасов и запчастей к технике.

— Поэтому, товарищи, необходимо поставлять конечному заказчику отлаженную, доведённую, качественную продукцию, а также разворачивать, для начала в странах ВЭС и соцлагеря сеть пунктов технического обслуживания для нашей техники, как это у капиталистов принято, — Хрущёв строго обвёл глазами собравшихся, затем повернулся к Устинову. — Дмитрий Фёдорович, возьмите вопрос на личный контроль, назначьте одного из своих замов ответственным за внешние поставки, подключите Внешторг и МИД. Всё ясно?

— Ясно, Никита Сергеич, — ответил Устинов. — Организую

— Тэк... Кто у нас следующий... Сергей Владимирович, — Хрущёв посмотрел на Ильюшина. — Значица так... Есть у вас хороший бомбардировщик, Ил-28. То, что он дозвуковой — не страшно. Даже, скорее, хорошо. Испытания на полигоне, думаю, наглядно покажут, что со сверхзвукового «свистка» на реальном поле боя во что-то попасть проблематично. Поэтому, пока не прояснится ситуация с вариантами Ту-98, будет ли из него сделан перехватчик и бомбардировщик, или только перехватчик, ваш Ил-28 пока останется основным фронтовым бомбардировщиком.

Ильюшин удовлетворённо кивнул.

— Ил-40 надо совершенствовать, но, как я понимаю, без новых двигателей полезную нагрузку не увеличить, и управляемое оружие на нём не разместить. Сейчас у нас другая проблема, — сказал Никита Сергеевич. — Американцы готовят атомные подводные лодки с баллистическими ракетами. Чтобы их искать, понадобится базовый противолодочный самолёт. Такие самолёты можно делать на базе пассажирских самолётов. Ваш Ил-18 для этого вполне подойдёт.

— Проект ТТХ от ВВС на патрульный самолёт на базе Ил-18 мы получили, — подтвердил Ильюшин.

— Ну и не затягивайте. Давайте, оформляйте техпредложение, рассмотрим его, и приступайте к эскизному проекту, — предложил Хрущёв.

— В общем-то, самолёт не с нуля проектируется, можно делать даже не эскизный, а эскизно-технический проект, — заметил Ильюшин. — Основная сложность будет с разработкой аппаратуры обнаружения, а не с самолётом.

— Это точно, — проворчал Никита Сергеевич. — С гидроакустикой у нас пока печально. Вам этот вопрос надо обсудить с моряками. В общем, вопрос этот сложный, и с наскока не решается, но начинать работу надо.

— Николай Герасимович, — обратился он к военно-морскому министру Кузнецову. — Вопрос противолодочного самолёта возьмите под личный контроль. Надо, чтобы наши противолодочные силы могли действовать совместно, имея единую тактику. А то, я чувствую, опять получится кто в лес, кто по дрова, как у нас обычно выходит.

— Я прослежу, Никита Сергеич, — заверил Кузнецов. — Прежде всего, надо составить логичную тактическую схему применения, исходя из того, что дальность баллистических ракет у противника будет постоянно расти, и что атомная подводная лодка на поверхность вообще-то почти не всплывает. Тут надо понимать, что заявленная американцами дальность действия ракет «Поларис» предполагает одним из вероятных позиционных районов их применения восточную часть Средиземного моря. Хотя бы из этого района нам необходимо будет их выдавить.

— Вот именно, — сказал Хрущёв. — Я вас прошу, Николай Герасимович, помогите Сергею Владимировичу в этом вопросе.

— Обязательно, Никита Сергеич, — кивнул адмирал. — И я бы ещё рекомендовал, Никита Сергеич, самым внимательным образом изучить англо-американский опыт по организации ПЛО дальней зоны на базе дирижаблей, а не кораблей. Мы такие опыты на Тихом океане уже проводили.

— За прошедшие четыре года наши 30-тонные дирижабли вышли на достаточный уровень эксплуатационной надёжности. Они имеют скорость больше, чем у любого корабля, сравнимую или превосходящую дальность, и грузоподъёмность, достаточную для размещения противолодочного вооружения и поисковой аппаратуры. Тех же гидроакустических буёв дирижабль берёт в разы больше, чем самолёт. Его можно оснастить опускаемой ГАС, он может приводняться и перемещаться по воде с малой скоростью. Фактически, для ПЛО дирижабль совмещает преимущества корабля, самолёта и вертолёта.

— Ещё преимущество по сравнению с кораблём — лодка в погруженном состоянии может его обнаружить, только подвсплыв и подняв выдвижные устройства т.е. демаскировав себя. Тогда как корабль слышен за сотню километров. В сравнении с самолётом тоже преимущества есть — самолёт может следить за лодкой от силы несколько часов. А дирижабль, при его дальности и уровне комфорта для экипажа, может гонять лодку хоть неделю подряд. Заправляться он может от любого корабля в море или другого дирижабля.

— Дело говорите, Николай Герасимович. Помню, товарищи Гарф и Устинович мне о таком применении дирижаблей тоже говорили, — припомнил Хрущёв.

— Так и наши опыты с дирижаблями ПЛО на Тихом с их подачи проводились. Более того, на дирижабле можно использовать ту же аппаратуру, что создаётся для самолётов и даже для кораблей, да ещё и модернизировать её без особых ограничений. И при этом дирижабль значительно, раз в 10-15, дешевле современного корабля.

— Готовьте техническое задание на дирижабль в варианте противолодочного, — решил Никита Сергеевич. — Теперь по работам товарища Яковлева. Слушаю вас.

— У нас недавно совершил первый полёт высотный разведчик Як-25РВ. Его также можно использовать для перехвата высотных аэростатов-разведчиков, — ответил Яковлев. -Наша основная работа сейчас — перспективный перехватчик по теме «160».

Александр Сергеевич поставил на стол перед участниками совещания модель нового самолета. «160-й» больше всего напоминал помесь французского Мираж-4 и американского F-106 Delta Dart. Самолет имел длинный острый нос с одноместной или двухместной кабиной, уплощенный фюзеляж, скрывающий внутри два двигателя, полукруглые воздухозаборники с выступающим коническим генератором скачков уплотнения для обеспечения сверхзвукового полета, низкорасположенное треугольное крыло со стреловидностью 60 градусов по передней кромке, и трапецеидальный киль. Самолет был выполнен по схеме «бесхвостка» без горизонтального оперения. Относительно короткие стойки шасси убирались в крыло.

— Перехватчик оснащён двумя новыми двухконтурными двигателями Д-21Ф с форсажной камерой, конструкции товарища Соловьёва, — доложил Яковлев. — Встроенное вооружение самолета состоит из двух 30-миллиметровых автоматических пушек. Самолет способен нести в отсеке вооружения на выдвижных стартовых трапециях четыре управляемые ракеты воздух-воздух Р-41 (вариант ракеты Р-4 со складным крылом), либо разрабатываемые товарищем Бисноватом в инициативном порядке ракеты Р-6 (АИ-аналог AIM-7 «Спэрроу» ), и производить их запуск на высоте без снижения скорости полета до скоростей, соответствующих М=2,2.

— На каждом из внутренних подкрыльевых узлов подвески могут размещаться по одной Р-4, или Р-6. Также там могут быть установлены пушечные контейнеры и блоки неуправляемых реактивных снарядов. Внешние узлы предназначены только для размещения ракет — одной Р-4 или Р-6. Если будут разработаны более лёгкие ракеты класса «воздух-воздух», грузоподъёмности внешних пилонов хватит для размещения двух таких ракет.

— Машина совершила свой первый полет 20 сентября прошлого года, — продолжил Яковлев. — Первоначально у нас было два лётных экземпляра самолета «160», но, к величайшему огорчению, 15 января этого года мы потеряли вторую машину.

— Причины? — коротко спросил Хрущёв.

— При посадке лопнул пневматик на правой основной стойке. Машину развернуло и вынесло с полосы, — рассказал Яковлев. — К счастью, лётчик-испытатель товарищ Смирнов отделался легкими ушибами, но самолет сильно пострадал. Принято было решение его не восстанавливать, а построить новый, третий лётный образец. Его ожидаем в апреле.

— По результатам анализа причин катастрофы решено было поставить на основные стойки шасси двухколесные тележки с расположением колёс друг за другом.

— Понятно, — сказал Хрущев, — Ну что ж, бывает. Техника новая, без аварий не обходится. Хорошо, что никто не пострадал. Александр Сергеевич, машина нужна срочно, не мне вам говорить. Когда сможете представить ее на государственные испытания?

— Доводка машины проходит достаточно успешно, — ответил Яковлев, — ВВС настаивают на скорейшей передаче машины на испытания. Но мне хотелось бы продолжить лётно-конструкторские испытания и доводку хотя бы до осени, чтобы убрать основные недостатки. Полагаю, в августе-сентябре этого года машина на государственные испытания выйдет. Предвижу возможную задержку в связи с неготовностью ракетного вооружения машины.

— Ясно, — сказал Никита Сергеевич, — Будем считать, что отдельные задержки неизбежны. Но хотя бы с самим носителем не затягивайте.

— Так точно, — кивнул Яковлев, — Не дольше, чем требуется для обеспечения безопасности полётов.

— Ну и давайте всё-таки дадим машине имя, — предложил Хрущёв, — Какой у вас там следующий свободный индекс?

— Барражирующий перехватчик Як-27 у нас не состоялся, — ответил Яковлев, — Думаю, можно индекс 27 передать новой машине.

— Годится, — одобрил Хрущёв. — Чем ещё порадуете? у вас там ещё одна новая разработка должна быть.

— Так точно, — Яковлев поставил на стол рядом с Як-27 еще одну модель. — Лёгкий фронтовой истребитель по теме «210».

Легкий одномоторный самолет гораздо меньшего размера, чем предыдущий Як-27, был выполнен в варианте высокоплан, с острым обтекателем радара и трапецеидальным крылом стреловидностью 45 градусов по передней кромке. В глаза бросались полукруглые воздухозаборники с выступающим конусом, похоже, становившиеся стандартными на самолетах Яковлева. У него был трапецеидальный киль меньшей площади и более узкий, чем на Як-27, и обычное горизонтальное оперение. Из-за использованной компоновки высокоплана основные стойки шасси убирались в фюзеляж.

— Приоритетной работой у нас сейчас является Як-27, — пояснил Яковлев. — «210» -я машина пока существует только в виде макета. В ближайшее время начнётся строительство прототипа для статических испытаний. Постройку первого лётного образца предполагаем начать летом, как только будут получены данные статических испытаний и продувок модели в новой сверхзвуковой аэродинамической трубе ЦАГИ. Закончить его предполагаем в сентябре.

— Самолет способен нести четыре управляемые ракеты воздух-воздух Р-4 либо Р-6 — по одной на внутренних подкрыльевых и на средних подкрыльевых узлах подвески, — доложил Александр Сергеевич. — Есть также возможность разместить четыре более лёгкие ракеты — по одной на средних подкрыльевых узлах подвески, на комбинированных пилонах вместе с Р-4, и по одной на каждой из законцовок крыла.

— На центральном подфюзеляжном, внутренних и средних подкрыльевых узлах подвески также планируется размещать пушечные контейнеры, блоки неуправляемых реактивных снарядов, управляемые и неуправляемые авиационные бомбы и ракеты К-5Н класса «воздух-поверхность». На нижней поверхности фюзеляжа под правым воздухозаборником предусмотрено место для размещения контейнера оптико-электронной прицельной системы.

— Ну что ж, — сказал Хрущёв, — Вижу, что работа идёт. Какие-либо итоги подводить пока рано. 210-я машина будет поменьше, полегче, подешевле. Надеюсь, что такая же удачная. Что там у вас ещё?

— Также готовится к первому полёту фронтовой бомбардировщик Як-28, — доложил Яковлев. — Полёт планируем на март.

Никита Сергеевич покопался в своих бумагах и достал список, где были перечислены проблемы с Як-28.

— У вас на Як-28, как мне сказали, используется переставной стабилизатор? — спросил он.

— Да, стабилизатор может быть переставлен в пределах 4-х градусов в зависимости от загрузки самолёта и количества топлива в баках, — ответил Яковлев.

— И как он переставляется?

— Триммером, из кабины пилота.

— Вручную? А что будет, если его, скажем, перед взлётом, забудут переставить в правильное положение? — спросил Хрущёв.

Яковлев замялся.

— Тут, Никита Сергеич, уже возможна предпосылка к лётному происшествию, — подал голос маршал Вершинин.

— Без этой переставляющейся херни самолёт летать может? — спросил Хрущёв.

— Это очень затруднит пилотирование, — сухо ответил Яковлев.

— Тогда сделайте перестановку стабилизатора гидроцилиндром, и автоматически, в случае выхода на закритические углы, — подсказал Дементьев.

По информации из полученных документов, Як-28 при неправильно выставленном стабилизаторе на взлёте резко вело вверх — это явление называли «подхват». Самолёт терял скорость и срывался в пике, а то и в штопор. Спасти экипаж могло только немедленное катапультирование.

— Такая автоматика в случае отказа может привести к гибели экипажа, — Яковлев стоял на своём.

— Её отсутствие будет тем более приводить к гибели экипажа, — ответил Хрущёв. — Сделайте автоматическую перестановку и нормальную индикацию положения стабилизатора.

— Ещё один момент, Никита Сергеич, — добавил Дементьев, полистав лежащие перед ним бумаги. — Александр Сергеич, у вас там стоит автомат курса...

— Да, чтобы компенсировать разницу в тяге двигателей на форсаже.

— Насколько мне сообщили, автомат не вполне надёжен. В случае его отказа что произойдёт?

— Руль поворота может быть отклонён на произвольный угол, — подсказал кто-то из присутствующих, видимо, он был в курсе особенностей прибора.

— То есть, самолёт поведёт в сторону? — сказал Никита Сергеевич. — Ведь побьются лётчики, вот увидите!

— Тогда надо сделать блокирующий выключатель для этого автомата, лучше — прямо на ручке управления или на ручке газа, чтобы в случае отказа автомата сразу его выключить, — предложил министр.

Хрущёв первоначально хотел также сказать и о реверсе элеронов — упоминание о нём было в выписке, подготовленной по его просьбе аналитиками ИАЦ, но сообразил, что до первого полёта это явление вряд ли могло быть выявлено.

— Насчёт испытаний, доводки и устранения дефектов, — сказал Хрущёв. — У нас в прошлом году, Постановлением от 3 июля введена система устранения дефектов, разработанная на заводе N 276 у товарища Кузнецова. Система введена для всех отраслей народного хозяйства. Для авиастроения она хорошо себя зарекомендовала.

— Товарищ Яковлев, в ходе устранения приказываю руководствоваться системой Николая Дмитрича Кузнецова, — сказал Никита Сергеевич. — Назовём её для краткости Единой системой ликвидации дефектов, ЕСЛД, то есть. За выполнением требований ЕСЛД при доводке самолёта будут следить контролёры Госконтроля. Георгию Васильевичу Енютину я дам соответствующие указания. Григорий Трофимыч, запиши в протокол, потом мне напомнишь, — попросил он Шуйского. — В помощь контролёрам ОТК попрошу товарища Енютина усилить на вашем опытном производстве персонал Госконтроля.

— Простое наращивание численности бездумных контролёров только осложнит работу, — сухо ответил Яковлев. — Зачем нужен контролёр, который не разбирается в предмете контроля? Что он может проконтролировать в самолёте?

— Товарищ Первый секретарь, разрешите? — Главком ВВС маршал Вершинин поднялся со своего места.

— Говорите, Константин Андреич, — кивнул ему Хрущёв.

— Если речь о необходимости грамотных контролёров для доводки самолётов, так я могу откомандировать нескольких лётчиков первого класса и лучших технических специалистов из строевых частей, в которые потом эти самолёты пойдут на вооружение, — предложил Вершинин. — Это для ВВС будет очень полезно, люди смогут заранее подробно ознакомиться с техникой, которую им предстоит эксплуатировать и обслуживать. Они достаточно квалифицированны, и при этом подчиняются не заводу, а ВВС. Можно им и полномочия Госконтроля временно оформить...

— Военпреды у нас уже есть, — холодно произнёс Яковлев. — Зачем нам ещё одна команда военпредов?

— Разрешите, товарищ Первый секретарь, — сказал, поднимаясь, адмирал Кузнецов.

— Да, пожалуйста, Николай Герасимович.

— Товарищ Вершинин дело предлагает. На флоте принято, что первый экипаж нового корабля участвует в его постройке, параллельно осваивает корабль, и следит за качеством работ. Экипаж — лучшие контролёры, им потом на этом корабле ходить. Предложение товарища Вершинина соответствует принятым на флоте нормам, и однозначно улучшит ситуацию с качеством.

— Спасибо, Николай Герасимович, — Хрущёв слегка усмехнулся. — Константин Андреич, готовьте команды из строевых частей на каждый новый самолёт. В первую очередь — на Су-7 и Як-28. Григорий Трофимыч, в протокол запиши, пожалуйста: «Принять предложение Главкома ВВС товарища Вершинина об организации контроля за доводкой новых самолётов совместно с лётчиками строевых частей ВВС.» Обеспечьте сменяемость специалистов в этих командах, чтобы обучение на заводе прошло по возможности большее число строевых специалистов.

— Есть! Всё организуем. Разрешите добавить? — спросил маршал Вершинин.

— Пожалуйста, Константин Андреич.

— Пользуясь случаем, хочу поставить вопрос о новых истребителях товарища Микояна, — сказал маршал. — Там тоже имеются проблемы, ВВС считает, что эту разработку необходимо прекратить. (Реальная история, ВВС в начале 1958 года ставили вопрос о прекращении разработки МиГ-21)

— Не согласен! — ответил Микоян. — Мы со своими проблемами справляемся. Систему устранения дефектов мы внедряем достаточно успешно, система хорошая, работающая. Нам нужно лишь немного времени и помощь разработчиков двигателей.

— Хорошо, — согласился Хрущёв. — МиГ-23 — машина перспективная, поэтому, Константин Андреич, в этом вопросе предлагаю не спешить. Лучше помогите товарищу Микояну хорошими прикомандированными специалистами из строевых частей.

— Так точно. Поможем обязательно, — заверил Вершинин.

Яковлев выглядел чернее тучи. Устинов тоже был озабочен — обычно ему вместе с представителями промышленности удавалось «нагнуть» военных, заставляя их принимать в эксплуатацию ещё не вполне доведённые образцы, которые потом долго и кроваво доводились в частях и в ходе плановых ремонтов. Теперь эта практика могла с треском рухнуть.

— Никита Сергеич, — сказал Устинов. — Не слишком ли мы спешим с этим решением? Тем более, что проблемы ведь не только в самолётах. Двигатели не слишком надёжны, имеют малый ресурс...

— Константин Андреич, а техников к двигателистам послать можете? — спросил Хрущёв.

— Так точно, товарищ Первый секретарь, техников отправим.

— Вот на этом и остановимся. Владимир Михалыч, а как у вас дела с вашим 3М? — спросил Хрущёв Мясищева. — «Подхват» вылечить удалось?

— Да, Никита Сергеич. Доработали конструкцию крыла, усилили механизацию, пересмотрели некоторые режимы — ответил Мясищев. — Лётные испытания показали хорошие результаты. Самолёт имеет неплохой модернизационный запас, даже на применяемых двигателях конструкции товарища Добрынина. Если бы получить двухконтурные...

— Эта задача оказалась сложнее, чем мы ожидали, — признал Хрущёв. — Двигатели Николай Дмитриевич делает, но процесс доводки пока не завершён.

— Разрешите? — спросил Кузнецов.

— Да, пожалуйста.

— После изучения обломков американского разведчика, прежде всего — его двигателя, и после принятых в сентябре 1956 года решений нам удалось продвинуться с НК-6 и НК-8, — доложил Кузнецов. — За прошедшие год и три месяца мы отработали многофакельную камеру сгорания, а металлурги сумели обеспечить титан с достаточным уровнем чистоты. Мы сейчас отрабатываем оба двигателя параллельно, заимствуя решения с одного на другой. Принятое решение по НК-8 оказалось верным, он менее напряжённый, и его доводка идёт даже быстрее. Многофакельную камеру мы именно на нём и доводили.

— Так когда можно ждать результатов? — спросил Хрущёв.

— Если не вылезут ещё какие-нибудь проблемы, то НК-8 рассчитываем довести к концу 59-го года, а НК-6, скорее всего, к концу 60-го, — ответил Кузнецов.

— Это неплохо! — Никита Сергеевич тут же повеселел. — Значит, удалось найти правильные решения?

— По сути дела, многие из них с самого начала были правильные, мы всего лишь к ним вернулись.

— Это очень хорошо! — одобрил Хрущёв. — А вы можете передать один из образцов НК-8 Владимиру Михалычу, для установки на на 3М, чтобы он мог самолёт заранее приспособить к установке этого двигателя? Владимир Михалыч, вам такой подарок ко двору, или наоборот, помешает?

— Конечно ко двору, — улыбнулся Мясищев. — Больше того, я предоставлю опытный самолёт для лётных испытаний двигателя.

Для Мясищева созревший гораздо раньше НК-8 был форменным спасением. 3М выпускался малой серией, в отсутствие нормального двигателя. Используемый пока ВД-7 имел ресурс всего 200 часов, что не устраивало заказчика. Поэтому Хрущёв и не разрешил запускать бомбардировщик в большую серию.

Получив более экономичные двухконтурные двигатели, Мясищев надеялся поставить вопрос о серийном производстве самолёта.

— Тогда вы с товарищем Кузнецовым о деталях сотрудничества сами договоритесь, — решил Хрущёв. — Извините, что опять лезу в вашу епархию, мы тут с Петром Васильичем перед совещанием обсуждали разные варианты... Скажите, вы не думали поменять компоновку 3М, вынести двигатели из центроплана под крыло, как на американском В-52? Их бы и заменять, и обслуживать было удобнее, а в освободившиеся объёмы центроплана, даже если воздухозаборники и сопловые отверстия зализами закрыть, можно было бы топлива залить столько, что до Штатов и обратно долетели бы через Южный полюс без дозаправки.

Мясищев слегка опешил. Предложения Хрущёва были уж очень неожиданными.

— Никита Сергеич, без расчётов и пробных продувок на моделях ничего сказать не берусь. Сейчас у 3М аэродинамически чистое крыло, это очень выгодно для дальности полёта. Навесив на крыло двигатели, мы можем потерять из-за увеличения сопротивления больше, чем выиграем от увеличения запаса топлива. Прикинуть можно, но тут, по-хорошему, долго считать надо, а ещё лучше — считать и опытную машину строить.

— Понятно, — ответил Хрущёв. — Не настаиваю, вам, как специалисту, виднее, но вы всё же прикиньте, может, что из этой идеи получится.

— А сейчас у двигателей вашего 3М какая взлётная тяга? — спросил Хрущёв Мясищева

— Порядка 13 тонн на двигатель. 10 тонн тоже хватило бы, но 5500 маловато будет. Да и 6800 на обычном Д-20 мало, — ответил Мясищев. — Вот если бы этот двигатель несколько развить в сторону увеличения тяги...

— А чем вам мой ВК-3 не подходит, товарищи? — вдруг послышался голос из зала.

Владимир Яковлевич Климов не спеша, с достоинством поднялся и продолжил:

— Мы для опытного микояновского истребителя И-3 с 1951 года делаем двухконтурный двигатель ВК-3. В 1956 году он прошёл государственные испытания и получил сертификат на полётный ресурс в 100 лётных часов. Двигатель имеет взлётную тягу на форсаже 8440 килограммов. Ставьте его на 3М и пробуйте. Двигатели я предоставлю. А пока вы пробуете, я вам увеличу ресурс двигателя до нескольких тысяч часов. Может, не до 6 тысяч, но до 4-5 сделать можно.

— Эта работа нами начата после сентябрьского совещания 1956 года в расчёте на использование двигателя в гражданской авиации. (АИ) Первоначально ВК-3 имел степень двухконтурности, изменявшуюся от 0,25 на взлётном режиме, до 0,5 в установившемся полёте, и форсажную камеру. Он же разрабатывался для истребителя. Когда в сентябре 56-го зашла речь о развитии пассажирской авиации, было принято решение в инициативном порядке разработать на базе имеющегося ВК-3 новую версию ВК-3ПС, бесфорсажную, со степенью двухконтурности, увеличенной до 1, и с камерой смешения, для увеличения эффективности.

(Камера смешения позволяет смешать потоки воздуха из 1 и 2 контура, уравнять их температуру, и увеличивает эффективность. Обычно смешение потоков происходит в форсажной камере, но если туда не впрыскивать дополнительное топливо, ФК работает просто как камера смешения http://avia-simply.ru/trdd/)

— Кроме того, мы сейчас на базе двигателя ВК-3 делаем ВК-13 с охлаждаемыми лопатками, он уже рассчитан на взлётную тягу в 10 тонн. Над ним мы работаем с 1953 года, но двигатель сложный, отработка идёт трудно. Раньше 1960 года результата не обещаю.

У Хрущёва отвалилась челюсть.

— Позвольте... — сказал он наконец, справившись с удивлением. — Вы хотите сказать, что у нас с 1951 года разрабатывается двухконтурный двигатель, что в 1956 году он прошёл госиспытания, а я об этом ничего не знаю? Пётр Василич, почему мне об этом никто ничего не говорил?

— Двигатель создавался для опытного перехватчика товарища Микояна, — начал Дементьев. — В то время для каждого самолёта фактически разрабатывался свой собственный двигатель. В процессе создания перехватчик потяжелел, и тяги в 8500 килограммов стало недостаточно. Сейчас решается вопрос, либо закрывать проект перехватчика И-3, либо заменять на нём двигатель...

— Да чёрт с ним, с перехватчиком! — возмутился Хрущёв. — Нам для стратегического бомбардировщика мотор нужен! Мы тут обсуждаем, когда мы сможем НК-6 и НК-8 довести, а у нас, оказывается, уже есть фактически готовый двигатель?

— Так пока вы обсуждали, мы делали, — коротко ответил Климов.

— На момент предыдущего большого совещания двигатель ещё не прошёл испытания, — сказал Дементьев. — Отработка шла достаточно трудно, не было на тот момент уверенности, что всё получится. Не хотели раньше времени обнадёживать руководство.

— Так. Ясно. Конспираторы хреновы, — Никита Сергеевич почесал затылок. — Владимир Яковлевич дело предлагает. Владимир Михалыч, — сказал он Мясищеву. — Берите у товарища Климова двигатели, ставьте на 3М и пробуйте. Вы, Владимир Яковлевич, продолжайте работу над пассажирской модификацией двигателя с увеличенным ресурсом. Павел Александрович, ваше ОКБ-19 считаю необходимым усилить инженерными кадрами для скорейшего создания на базе вашего Д-20 линейки двухконтурных двигателей с различной тягой. Каких именно — определимся чуть позже. Справитесь с такой задачей?

— Справимся, Никита Сергеич, — ответил Соловьёв. — Нам сейчас как раз заказы не помешают.

— Вот и хорошо. Готовьте заявку на специалистов, и не на год-два, а на пятилетку вперёд. Теперь давайте по вооружению пробежимся, — предложил Никита Сергеевич. — Вот, Андрей Николаевич про Х-20 упоминал. У неё управление какое?

— Радиокомандное, Никита Сергеич, — подсказал Микоян.

Х-20 делали у него, в ОКБ-155, главным конструктором был соавтор Микояна Михаил Иосифович Гуревич.

— Вот. Радиокомандное. А вы проверяли устойчивость этого управления к радиопомехам? — спросил Хрущёв. — Кто систему управления разрабатывает?

— Шабанов Виталий Михайлович, главный конструктор СБ-1, — подсказал Устинов.

— Товарищ Брахман! Теодор Рубенович, вам поручение. Силами вашего института организуйте проверку системы управления К-20 на помехоустойчивость. И вот что... Чтобы самолёты зря не гонять и керосин не жечь... — Никита Сергеевич слегка задумался. — Ведь всю эту аппаратуру можно включать и на земле?

— Конечно, первоначально всё на земле и отрабатывают, — подтвердил Брахман.

— И разработчик, подавая сигналы управления на аппаратуру, видит, как у ракеты, скажем, рули двигаются, или как она там управляется? — уточнил Хрущёв.

— Да, видит, конечно.

— Ну, так и попробуйте вначале на земле вмешаться помехами в командную радиолинию, — предложил Хрущёв. — И посмотреть, как система управления будет реагировать. Как-то так, в общем. Мне вот докладывали, — он покопался в своих бумагах, — вот оно... Подобный метод отработки активно используют в НИИ-2. Есть тут представитель НИИ-2, товарищи?

— Так точно, Никита Сергеич. Джапаридзе Виктор Арчилович, начальник НИИ-2. У нас это именуется методом полунатурного стендового моделирования.

— Так, так... расскажите поподробнее, пожалуйста, — попросил Никита Сергеевич.

— Берётся штатная аппаратура управления ракеты или самолёта, — пояснил Джапаридзе. — Она ведь как работает? Получает какой-то сигнал на входе, обрабатывает его и выдаёт управляющее воздействие на выходе, например, поворачивает рулевые машинки на нужный угол, что-то открывает, закрывает, отклоняет...

— Если моделировать нужный сигнал на входе, можно в лабораторных условиях, не выезжая на полигон, проверить правильность работы аппаратуры. Моделировать сигнал можно обычными аналоговыми методами, но если использовать ЭВМ, то с её помощью задача существенно удешевляется. Не надо для моделирования каждого типа сигнала придумывать и изготавливать специальные аналоговые устройства, — рассказал Джапаридзе. — Сейчас у нас в НИИ-2 такую ЭВМ разрабатывают. (источник: Е.Н. Федосов «Полвека в авиации. Записки академика» )

— Вот! Поняли, товарищи, как надо работать? — спросил Хрущёв. — Сначала всё отрабатывать в лаборатории, на стендах. И только когда в лабораторных условиях всё заработало как надо — выезжать на полигон и проводить контрольные пуски. Неужто вам самим охота по полгода на полигонах сидеть? В голой степи, кругом ни воды, ни жилья, одни суслики... Виктор Арчилович, а если я вас попрошу проконсультировать НИИ-108 и СБ-1 по методике ваших, как вы их назвали...

— Полунатурных испытаний, — подсказал Джапаридзе.

— Вот-вот. И ещё, вы ведь к ВВС относитесь?

— Так точно.

Хрущёв почесал затылок, раздумывая:

— Вот что. Константин Андреич, вы, как заказчик, а вы, Пётр Василич, как исполнитель, скооперируйтесь между собой, и разработайте совместный план внедрения методики полунатурных испытаний для всех КБ МАП. Для начала. Мне эта методика нравится. Прежде всего — можно деньги и время сэкономить, ведь всю полученную информацию не надо с полигона в Москву да в Ленинград передавать, всё можно сразу в лабораториях обрабатывать. Людей от семей, опять же, отрывать не надо, самолёты гонять, горючее тратить, ракеты запускать... Очень правильная методика.

— Товарищ Джапаридзе, а вы не пытались подобным образом имитировать основные режимы полёта самолётов, и характерные условия боевого применения, например, воздушный бой? — спросил Соколовский.

— Нет... Полагаю, наши вычислительные мощности для этого пока недостаточны, — ответил Джапаридзе. — Но сама идея мне представляется перспективной. Такие полунатурные испытания могли бы, к примеру, упростить выработку требований к вновь разрабатываемым самолётам, можно было бы уточнять потребные ТТХ... Ведь не секрет, что ВВС часто завышают требования к новым самолётам, вынуждая промышленность идти на применение недостаточно отработанных, иногда даже авантюрных конструктивных решений.

— Вычислительные мощности, я надеюсь, у вас скоро появятся, — сказал Хрущёв. — Товарищи Шокин и Калмыков над этим вопросом очень плотно работают. Скажите, Виктор Арчилович, а если я к вам направлю технического директора Главкосмоса, товарища Королёва, проконсультируете его?

— Безусловно! Всё на стендах покажем и расскажем! — заверил Джапаридзе, явно польщённый возможностью поучаствовать в космических проектах.

(В это время НИИ-2 уже работал с Г.В. Кисунько над решением задач по ПРО, но в космическую тематику ещё не включился)

— Договорились, — кивнул Никита Сергеевич. — Очень на вас надеюсь.

— По вашему самолёту, Роберт Людвигович, — продолжил Хрущёв. — Есть такая идея — сделать аэробаллистическую ракету. Товарищ Березняк, — Никита Сергеевич нашёл взглядом Березняка, — одну такую уже делает. Но он делает ракету небольшую, на относительно малую дальность, для вооружения уже имеющихся бомбардировщиков. Это будет ракета для прорыва ПВО. (аналог Х-15, см. гл. 02-46). А ведь у нас имеется ракета с дальностью около 900 километров, двухступенчатая, конструкции товарища Надирадзе. («Темп-С», который Надирадзе в АИ строил с 1954 года) Кстати, если её запускать с такого сверхзвукового разгонщика, ведь можно, наверное, дальность ещё больше увеличить? Скажите, Роберт Людвигович, поднимет ваша машина такую ракету?

— Поднимет, в крайнем случае — за счёт небольшого уменьшения запаса топлива, — ответил Бартини. — Можно будет дозаправляться лишний раз, или взлететь и дозаправиться после взлёта, как делают американцы на авианосцах. С аэробаллистической ракетой, Никита Сергеич, мы такой вариант полезной нагрузки рассматривали, но там пока есть другая трудность. Точность у них ещё недостаточна, а при воздушном старте точность будет ещё хуже — ведь точка старта перемещается. Такую ракету придётся запускать не откуда угодно, а с заранее намеченных позиционных районов, например, над островом или над определённой точкой побережья, где есть хорошо заметные ориентиры. А это значит, что носитель будет уязвим.

— И запуск должен осуществлять не человек, а автоматическая система, точно выдерживающая высоту, скорость, курс, и определяющая точку старта, — продолжил Бартини. — Будь у нас спутниковая система навигации, о которой мы с Сергеем Павловичем Королёвым говорили, эта задача решалась бы проще. Но пока что у крылатых ракет есть преимущество по точности. Тем более, что на крылатой ракете проще сделать самонаведение, чем на баллистической.

— Если А-57 будет построен, тестовые запуски мы проведём. Сразу отличных результатов не обещаю, но постепенно, по мере улучшения гироскопов и систем навигации, аэробаллистическую ракету можно будет довести до приемлемой точности.

— Вот это уже интересно, — сказал Хрущёв. — Скажите, товарищи, а ведь такая аэробаллистическая ракета с ядерным зарядом, запускаемая с самолёта, может быть использована и по авианосным соединениям? Николай Герасимович, вы как считаете?

— Теоретически — да, — ответил Кузнецов. — Подлётное время у ракеты с дальностью 900 километров невелико, зная курс цели, стрелять можно с упреждением, а если ещё боевая часть будет взрываться под водой в центре ордера, то у авианосного соединения шансов останется немного. В будущем, надеюсь, удастся сделать самонаводящиеся головные части для баллистических ракет, хотя, как уже сказал Роберт Людвигович, задача это непростая.

— С аэробаллистической ракетой я бы рекомендовал ограничиться ударами по целям на побережье. Там всё не так просто, как кажется, — возразил Устинов. — При эскадренной скорости 33 узла авианосец проходит примерно километр за минуту. По результатам американских испытаний на Тихом океане, радиус поражения при подводном взрыве в 100 килотонн около 1500 метров, на этом расстоянии корабли будут обездвижены и получат сильные повреждения. Если подлётное время будет больше двух минут, скорее всего, цель выйдет из зоны поражения, либо надо увеличивать мощность заряда, а зависимость там нелинейная. К тому же, если рассчитывать на упреждение по курсу, то авианосец может пойти противолодочным зигзагом или вообще поменять курс, обнаружив подлетающую боеголовку. В общем, тут нужна или крылатая ракета, или самонаводящаяся боеголовка.

— Этой задачей у нас товарищ Челомей занимается, — напомнил Никита Сергеевич. — Я тоже надеюсь, что у него получится.

— Никита Сергеич, мы с товарищами Надирадзе и Антоновым собираемся провести один любопытный эксперимент, — сказал Дементьев.

— Какой же?

— Товарищ Надирадзе по согласованию с товарищем Устиновым, разработал облегчённый транспортно-пусковой контейнер для своего «Темп-С». Контейнер не просто аэротранспортабельный, он оснащён специальной системой с вытяжным парашютом и аэродинамической стабилизацией. Его можно сбрасывать через грузовой люк Ан-12. Как только товарищ Антонов подготовит носитель, мы проведём лётные испытания.

— Погодите... это что же... воздушный старт? — спросил изумлённый Хрущёв. — И что, можете испытать уже в этом году?

— Да, Никита Сергеич, — улыбнулся донельзя довольный собой Дементьев. — Конечно, высокой точности сразу мы не ожидаем, но если удастся в перспективе создать систему спутниковой навигации...

— Чёрт меня подери... Транспортный самолёт... Посадить его где-нибудь в Гватемале, и ведь хрен кто догадается! Вот это да! — Никита Сергеевич был явно в восторге. — Ну, молодцы, ну, порадовали!

— Никита Сергеич, радоваться ещё рано, ещё ни одного запуска не было, — предостерёг Антонов.

— Когда планируете первый запуск? — спросил Хрущёв.

— В августе этого года. К августу у нас будут три серийных Ан-12.

— Три? Чёрт, три — мало. Раньше можете? Хотя бы на месяц-полтора?

— Это сложно, но мы постараемся.

— Спасибо, Олег Константинович, — сказал Хрущёв. — Вы, Роберт Людвигович, продолжайте работу по А-57, самолёт вырисовывается перспективный, только вот уж очень сложный. Опыта постройки таких машин у нас ещё нет.

— Никита Сергеич, по А-57 есть такое предложение, — сказал Дементьев. — Вначале давайте сделаем уменьшенный аналог, скажем, с двумя двигателями. Параллельно делаем чертежи и расчёты на сам А-57. На аналоге отработаем аэродинамику и технологию изготовления. А главное — давайте пока урежем нашего осетра до 2 Махов, или до 2,2 М. В этом случае задача сразу упростится — не надо строить самолёт из жаропрочных материалов вроде нержавейки или титана, можно обычным дюралем обойтись.

— 2,2 М для разгонщика мало, — возразил Бартини. — Надо хотя бы М3. Давайте усилим передние кромки и фонарь накладками из титана или нержавейки, чтобы выдержали минут 15 полёта на М3, и поставим на разгонщик прямоточные двигатели товарища Бондарюка, на которых «Буря» летала. Но ПВО такая машина прорвать не сможет.

— И не надо. ПВО аэробаллистическая ракета пусть прорывает, — ответил Хрущёв. — Забудьте вы о прорывах на большой скорости и большой высоте, эта концепция умерла, не успев родиться. Её расстреляли ракетами наши зенитчики над Москвой и Байконуром. Ваша машина ценна тем, что она амфибия, большим внутренним объемом для топлива, и возможностью садиться на снег и лёд. Ей вся тундра — аэродром. Кстати, Роберт Людвигович, а ведь вы мне в 54-м совсем другую компоновку рисовали...

— Так пока машина рождается, компоновок рисуем и отбрасываем по несколько десятков, — ответил Бартини. — Возможно, и эта ещё не окончательная. Если будем летать на меньшей высоте и скорости, надо добавлять переднее горизонтальное оперение. Испытания аналога покажут.

— Хорошо. Если будет нужна помощь — сообщите, организуем, — сказал Никита Сергеевич. — Я учитываю, что опыта доводки серийных машин у вас нет, поэтому постараемся подобрать для вас толкового заместителя с опытом такой работы.

— И ещё, у нас в Ленинграде, на базе ленинградского филиала ОКБ-115 организован Центр доводки летательных аппаратов. Руководит там заместитель товарища Яковлева, Эрлих Игорь Александрович, — сказал Хрущёв. — Сейчас он занимается своим вертолётом Як-24, но в его обязанности входит помощь в отработке и доводке самолётов и вертолётов для всех ОКБ Союза. Вот он вам и поможет с доводкой опытного образца.

Бартини явно был доволен:

— Спасибо, Никита Сергеич, будем работать.

— Вам спасибо, — поблагодарил Хрущёв.

— Разрешите! — с места поднялся руководитель филиала ОКБ-2-155 Березняк, разработчик крылатых ракет.

— Да, Александр Яковлевич, пожалуйста. Как раз хотел по вашей тематике поговорить, — ответил Хрущёв. — Для нового бомбардировщика Андрея Николаевича Туполева нужна скоростная крылатая ракета большой дальности. (В реальной истории 17 апреля 1958 г была начата разработка ракеты Х-22)

— Я как раз об этом и хотел сказать, — Березняк подошёл к стене, взял свёрнутый плакат, развернул и повесил его на стойку. — Мы сейчас разрабатываем крылатую ракету для флота, с прямоточным двигателем и стартом из торпедного аппарата. В ходе этой работы мы совместно с товарищем Бондарюком отрабатываем линейку прямоточных реактивных двигателей. Также Дмитрий Фёдорович Устинов передал нам довольно большой объём информации по перспективным западным разработкам и концептам. После её изучения появилось предложение разработать единую ракету для вооружения бомбардировщиков Ту-16, Ту-95, 3М и Ту-22, которая заменила бы одновременно разрабатываемые сейчас К-10, Х-20, КСР-2, и К-11.

— Ого! Неплохая экономия может получиться! — Хрущёв немедленно заинтересовался. — Расскажите подробнее, Александр Яковлевич.

— Первую, маршевую ступень ракеты мы предлагаем сделать с прямоточным двигателем, в качестве горючего будет обычный авиационный керосин. — начал рассказывать Березняк.(У Х-22 был жидкостный ракетный двигатель, с весьма опасными компонентами топлива) Ракету за счёт этого можно сделать несколько меньше и легче, чем с жидкостным ракетным двигателем, за счёт того, что окислитель с собой тащить не надо.

— Вот тут изображена схема боевого применения. После запуска с самолета-носителя ракета будет разгоняться твердотопливным ускорителем, делать горку и выходить на большую высоту, порядка 40 тысяч метров. С такой высоты она сможет обнаружить авианосное ударное соединение противника на значительно большей дальности, чем могут обнаружить существующие сейчас самолёты и ракеты. (Схема применения перспективной ракеты Х-32, испытывающейся с 90-х гг http://militaryrussia.ru/blog/topic-756.html)

— За счёт использования прямоточного двигателя можно взять больше горючего, а скорость полёта на такой высоте, за счёт малого сопротивления воздуха будет около 4 Махов. Перехватить её на такой высоте и скорости палубные перехватчики не смогут, а зенитные ракеты с кораблей имеют относительно небольшую дальность. Самое интересное будет потом, когда ракета войдёт в зону поражения корабельных ЗРК, — Березняк усмехнулся. — Ракета корректирует траекторию, наводится на авианосец, включает второй твердотопливный ускоритель, и разгоняется на пикировании до 6-7 Махов. На такой скорости её и перспективные ЗРК ещё долго перехватить не смогут.

— Интересная задумка, — одобрил Хрущёв. — Когда ориентировочно сможете представить ракету на испытания?

Березняк слегка замялся.

— У нас ещё не было изделий с такими характеристиками. Ну, и многое будет зависеть от разработки головки самонаведения... Думаю, что к 1962 году, вряд ли раньше. (Испытания Х-22 начались в 1962 году и продолжались до 1967 http://www.airwar.ru/weapon/kr/x22.html)

— М-да... — Хрущёв задумался. — Пожалуй, приостанавливать разработку К-10 и Х-20 мы не будем. Нельзя рисковать. Нет гарантии, что ваша новая ракета получится удачной, а главное — получится быстро. Когда вы планируете начать испытания К-10?

— В мае этого года, — ответил Березняк. — К-10 почти готова к испытаниям.

— Тогда испытывайте. С таким раскладом по времени мы не можем на пять лет оставить Ту-16 без эффективного вооружения, — сказал Никита Сергеевич. — Новую ракету начинайте делать как можно скорее, она получается сложная, но перспективная. Пётр Василич, подготовьте вместе с Александром Яковлевичем проект постановления по ракете... как её обозначим? Х-20 уже есть... Может, Х-22?

— Можно и Х-22, — согласился Березняк.

— Кто сможет рассказать по тематике бомбового вооружения? — спросил Хрущёв.

— Руководитель ГСКБ-47 Купчихин Алексей Иванович, — подсказал Устинов. — Алексей Иваныч, прошу вас.

(Государственное союзное конструкторское бюро N 47, оно же НПО «Базальт» — основной разработчик авиабомб и один из разработчиков ПТУР)

Купчихин, поднялся, тоже подошёл к стойкам у стены и повесил свой плакат, развернув его к Хрущёву, Дементьеву и Устинову, сидящим за столом президиума.

— За прошедшие два года нами разработана серия авиабомб М58, приспособленных для применения со сверхзвуковых самолётов. (АИ, в реальной истории — серия М62). Серия состоит из бомб четырёх основных калибров: 250, 500, 1000 и 1500 килограммов. Бомбы сделаны по модульному принципу, таким образом, что к зарядному отделению спереди и сзади можно пристыковывать различные модули: спереди — различные системы наведения — телевизионные, инфракрасные, или по лучу оптического квантового генератора (лазера, в АИ изобретён в 1956 г, см. книга 2 гл. 3), сзади — обычное хвостовое оперение, либо раскрывающийся тормозной модуль для сброса с малых высот, либо аэродинамический модуль с раскрывающимися крыльями для управляемых бомб.

(Тот же принцип используется в американских бомбах серии Мк80 с начала 60-х)

— Также бомбы могут оснащаться аэродинамическими модулями планирования и коррекции с раскрывающимся крылом увеличенного удлинения (http://nevskii-bastion.ru/modul-a/ и http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/). С этими модулями значительно улучшается точность бомбометания, — продолжал Купчихин. — Причём в самом простом варианте модуль не имеет никакой электроники, это простое и дешёвое аэромеханическое устройство, включающее в себя раскладывающиеся крылья и приспособление для коррекции ветрового сноса. Модуль надевается на корпус бомбы, после чего её можно сбрасывать за 6-8 километров от цели, с предельно малых высот, не более 50-100 метров, то есть, не поднимаясь выше радиогоризонта большинства систем ПВО.

— Второй вариант модуля дополнен ещё и малогабаритной инерциальной системой наведения. Это позволяет увеличить дальность сброса до 12-15 километров при сохранении точности как у обычной свободнопадающей авиабомбы.

— Третий вариант — дополнительное оснащение бомбы системой наведения, например, тепловой или по лучу оптического квантового генератора. В этом случае дальность сброса увеличивается до нескольких десятков километров. При наличии подсветки цели лучом с другого самолёта или наземным корректировщиком, точность улучшается до нескольких метров.

— Системы наведения ещё не все доведены, но результаты уже достигнуты обнадёживающие. Систему наведения по лучу ОКГ уже весной запустим в серийное производство, инфракрасная система будет немного позже, а телевизионная выпускается серийно.

— Хорошо, — одобрил Никита Сергеевич.

— Четвёртый вариант — установка на бомбу с модулем планирования и коррекции дополнительного двигателя, твердотопливного, или пульсирующего воздушно-реактивного. При этом дальность применения увеличивается до 80-100 км, то есть, обеспечивается поражение цели без захода в зону объектовой ПВО.

(все варианты по http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/)

— В дальнейшем эти модули могут наращиваться различными системами, превращая обычную авиабомбу свободного падения в полноценную планирующую и корректируемую бомбу. Эти же модули могут применяться совместно с другими бомбами серии М58, например с фугасно-зажигательной ФЗАБ-500М58 (АИ-аналог современной ФЗАБ-500М).

— Вот это да! — Хрущёв не смог сдержать эмоций. — Порадовали, Алексей Иваныч. Товарищ Вершинин, когда новые боеприпасы будут приняты на вооружение?

— Сразу по окончании Госиспытаний, товарищ Хрущёв, — ответил маршал. — Испытания идут успешно, фугасные бомбы уже испытаны, сейчас испытываем бетонобойные, бомбы объёмного взрыва, и новые кассетные.

— Объёмного взрыва? — переспросил Никита Сергеевич.

— Так точно. Бомба распыляет в воздухе аэрозоль, облако которого потом подрывается, — пояснил Купчихин. — Информацию об устройстве и принципе работы нам передал товарищ Устинов. Эффект при подходящих атмосферных условиях может быть сравним с действием тактического ядерного боеприпаса сверхмалой мощности, то есть, значительно превосходит обычные боеприпасы. Но такая бомба не обладает бронебойным или осколочным действием.

— Это, Никита Сергеич, работает по принципу газового взрыва, вроде того, что мы устроили в 1954 году на Тоцких учениях, — напомнил Устинов. (АИ, см. гл. 01-24)

— Товарищи, это же замечательно, — одобрил Хрущёв. — Управляемые бомбы в Египте зарекомендовали себя просто прекрасно.

— В 1956 году ВВС проводили сравнительные испытания управляемых бомб первого поколения УБ-2Ф «Чайка» на полигоне Владимировка, — добавил маршал Вершинин. — По результатам выяснилось, что для поражения цели площадью 30х70 метров требуется 2-3 управляемые бомбы. Для сравнения, при использовании по той же цели свободнопадающих бомб близкого к ним калибра ФАБ-1500 требуется уже 168 бомб. (по А. Широкорад «История авиационного вооружения» с. 490) Как видим, хотя управляемая бомба значительно дороже обычной, но в итоге поражение цели с её помощью обходится существенно дешевле, хотя бы за счёт уменьшения наряда сил на каждую цель, и количества сбрасываемых боеприпасов.

— Основываясь на этом и было принято решение о поставке управляемых бомб египетским ВВС. С новыми бомбами серии М58 возможности ВВС по поражению малоразмерных целей увеличатся многократно. В общем, специалисты ВВС оценивают работу ГСКБ-47 как очень успешную.

— Это хорошо... Это, товарищи, очень хорошо, — похвалил Хрущёв. — А вот скажите мне такую вещь... Эти бомбы на любой бомбардировщик или истребитель-бомбардировщик одинаково подвешиваются? Вопрос не к вам, товарищ Купчихин, а к конструкторам самолётов.

— Бомбы подвешиваются одинаково, — откликнулся Микоян. — Разве что переходники на пилонах иногда нужны.

— А поподробнее можно? — спросил Хрущёв. — Допустим, ваш МиГ в боевой обстановке приземлился на аэродром, где базируются, скажем, Су-7, ну, когда в серию пойдут. Смогут его там обслужить и выпустить в очередной боевой вылет?

Микоян замялся. Сухой тоже сидел молча.

— Да они не на своём аэродроме даже дозаправиться и двигатель проверить не смогут, — ехидно подсказал Туполев. — У них всё разное: пилоны, заправочное оборудование, даже лесенки для обслуживания, и замки на лючках разные. Не говоря уж о том, что техники, обслуживающие самолёты Сухого или мои, истребитель Артём Иваныча в глаза не видели, и знать не знают, как их обслуживать. Хорошо, если найдётся в полку опытный специалист, что недавно с МиГов перевёлся. А так — не взлетит.

— Это действительно так, Артём Иваныч? — спросил Никита Сергеевич.

— Такая проблема имеется, — нехотя признал Микоян.

— Товарищи, вы это серьёзно? — спросил Хрущёв. — Я с вас, извините, хренею!

— Никита Сергеич, в современный истребитель топливо заливают не ведром, — заметил Сухой. — Это сложнейшая техника, требующая целого комплекса обслуживания.

— Я и не спорю, техника сложнейшая, — ответил Никита Сергеевич. — Но зачем усложнять её еще больше, делая для каждого самолёта свой наземный комплекс? Вы такое слово — «унификация» вообще слышали? Что, трудно на всех самолётах сделать одинаковые заправочные горловины? Или эти... подвески для бомб одинаковые сделать? Положить в кабину руководство по обслуживанию тоже трудно?

— Так оно же секретное!

— Да ну? После того, как мы наши самолёты в Египет и Сирию поставляли? Да там это ваше «секретное» руководство на базаре купить можно! — возмутился Хрущёв. — Короче, так. Пётр Василич. Примите меры по максимальной унификации наземных комплексов обслуживания, по адаптации вновь разрабатываемых самолётов к унифицированным комплексам, дайте задание Гипроавиапрому на проектирование универсальных аэродромных агрегатов, чтобы таких диких фактов больше не было. Конструкторов обязать учитывать в конструкции самолётов и вертолётов требования по унификации.

— На решение вопроса с наземным обслуживанием даю год. Потом соберу всех на одном аэродроме, предъявите мне унифицированный комплекс обслуживания, при мне — слышите! — при мне заправите от одного заправочного агрегата каждый самолёт, и подвесите вооружение.

— Никита Сергеич, с вооружением там всё не так просто, как кажется, — начал Микоян. — Пилон крепится к силовому набору крыла. У каждого самолёта этот силовой набор свой собственный, рассчитанный исходя из действующих на крыло нагрузок...

— Артём Иваныч, пилон, как я понимаю, это вроде как переходник между самолётом и бомбой, так? — уточнил Хрущёв.

— Очень упрощённо можно и так сказать.

— И у него сверху крепление к самолёту, а снизу крепление для бомбы, так?

— Да, либо для бомбы, либо для АПУ или АКУ для ракеты.

— Это ещё что за хрень?

— АПУ — авиационная пусковая установка, с неё ракета сходит как с рельсов, под действием собственного двигателя. АКУ — авиационная катапультная установка, она отстреливает ракету в поток, после чего ракета запускает свой двигатель, — пояснил Микоян. — Вот с АКУ как раз больше всего проблем, так как она создаёт очень приличные ударные нагрузки на крыло.

— Понятно. Пилон сам кто проектирует? Конструктор самолёта?

— Да.

— При этом ему всё равно надо приспосабливать нижние замки к стандартной бомбе, так?

— В общем, да, там несколько сложнее, бомбы ведь разного калибра, то есть веса, и разного назначения. Надо всё учитывать. Иногда приходится на пилон ещё дополнительный переходник вешать. Вот с ним обычно и бывают проблемы.

— Так или иначе, проблемы эти решать надо, и унификация необходима, — сказал Хрущёв. — Поэтому, Пётр Василич, моё указание остаётся в силе. И ещё. По поводу катапультных кресел. Мне тут статистику подготовили... Очень много лётчиков гибнет при лётных происшествиях на взлёте и посадке, когда нет достаточного запаса высоты для раскрытия парашюта. Недопустимо много. Надо с этим что-то делать. Люди для нас должны быть высшей ценностью, тем более — лётчики. В их подготовку страна вкладывает большие деньги и усилия, и терять их вот так, по глупости, недопустимо.

— У нас сейчас товарищ Алексеев делает новое катапультное кресло для Е-5-2. Считаю необходимым поручить ОКБ-918 разработать на его базе единое для всех катапультное кресло, — предложил Дементьев. — Причём такое, чтобы спасало лётчика в любой ситуации, даже когда самолёт стоит на стоянке с выключенным двигателем. В случае внезапного налёта противника, заводить мотор будет некогда. Нужны вспомогательные источники питания на самолётах, и кресла, способные поднять пилота на высоту, достаточную для раскрытия парашюта.

— Вот именно! Единое, одно для всех, чтобы не сочиняли каждый своё. Товарищ Алексеев у нас занимается системами жизнеобеспечения, ему и карты в руки. А то сейчас у одного конструктора лётчик вверх катапультируется, у другого — вниз, хорошо ещё, через жопу катапультироваться не догадались. Хотя подозреваю, что у некоторых задумка такая была, — ехидно добавил Никита Сергеевич.

(Семён Алексеев руководил в то время ОКБ-918, позднее НПО «Звезда» им. Гая Ильича Северина, разработчик катапультного кресла К-36)

Все дружно посмотрели на Туполева. История с выпуском шасси на Ту-16 и с катапультированием вниз на самолёте «105» — будущем Ту-22, каким-то образом обошла все авиационные КБ.

— Теперь вот ещё что, — сказал Хрущёв. — Я знаю, что у Андрея Николаевича с 56 года работает отдел по проектированию беспилотных самолётов. А у Семёна Алексеевича с 53 года летает беспилотная мишень Ла-17. Так?

— Верно, — подтвердил Туполев.

Лавочкин тоже оживился:

— Я-то думаю, из-за чего меня пригласили... Неужели только из-за задела по «Буре» ?

— Не только, Семён Алексеич, не только, — усмехнулся Хрущёв. — Значица, так, товарищи. У нас политическая ситуация сейчас по сравнению даже с началом 56 года сильно изменилась. Мы теперь контролируем значительные территории Евразии, не имеющие сколько нибудь действенной системы ПВО. На очереди у нас Африка и Латинская Америка. Параллельно у нас разрабатывается высокоточное оружие, и система телевидения высокой чёткости, что делает Павел Васильевич Шмаков. А скоро, надеюсь, появится и спутниковая связь.

Лавочкин и Туполев недоумённо переглянулись, пока ещё не понимая, о чём речь.

— Постоянно гонять для патрулирования таких обширных территорий пилотируемые самолёты — это слишком дорого. Пора, товарищи, подумать о создании высотных беспилотных разведывательно-ударных комплексов для удалённого воздействия на территории государств третьего мира, — сказал Никита Сергеевич. — Нужен самолёт, вероятнее всего с экономичным турбовинтовым двигателем, похожий на высотный планер. Оснастить его мощной телевизионной оптикой, подвесить пару управляемых бомб, можно небольших, или противотанковых ракет. Главное, чтобы продолжительность полёта была достаточно большая, чтобы он мог долго патрулировать район ответственности и мог наносить точечные удары по выбранным целям, пусть даже, на первом этапе, цели будут подсвечиваться наземным корректировщиком. Можно такой самолёт сделать?

— Не двухмаховый, а патрулирующий на малой скорости? Отчего же нет? Можно, и не так уж трудно, — ответил Туполев. — Но он должен быть целиком возвращаемый. Например, на парашюте, и с посадкой на надувные амортизаторы. Я бы его делал похожим на ваш Ла-17, Семён Алексеич, только покрупнее, и с толкающим пропеллером.

— Вся проблема будет в управлении. Нужен ретранслятор сигнала, — сказал Лавочкин. — Спутниковая связь может появиться ещё не скоро. С другой стороны, самолёт на высоте порядка 18 тысяч метров сам себе хороший ретранслятор, передаст сигнал на пару сотен километров. А там можно и дирижабль управления повесить. Запускать самолёт можно или с корабля, с катапульты, или с того же дирижабля, отцепляя с внешней подвески, как на «Акроне» или «Мэйконе». Американцы такое ещё в 30-х делали, неужели мы сейчас не сможем?

— В этой машинке главное будет не планер, и даже не двигатель, а оптико-электронная начинка и связь. Будет работающая аппаратура — возьму Ла-17, увеличу его раза в два по габаритам, поставлю ТВД и будет беспилотник на страх угнетателям и колонизаторам, — Лавочкин произнёс последнюю фразу с многозначительной улыбкой.

— Готовьте самолёт, Семён Алексеевич, — сказал Хрущёв. — Я попрошу Мстислава Всеволодовича, чтобы подключил к теме ЛЭТИ и товарища Шмакова лично.

Неожиданно весомый вклад в развитие советской авиации, вылившийся в итоге в создание целого нового класса самолётов, внёс Иван Александрович Серов. Вскоре после совещания НТС по авиационной тематике он в очередном рапорте упомянул о положительном опыте использования транспортных самолётов в варианте штурмовиков непосредственной поддержки.

— В конце прошлого года, когда в Турции начали действовать отряды курдов под командованием Барзани, — рассказал Серов, — потребовалось обеспечить им поддержку с воздуха, причём обеспечить так, чтобы никто не догадался, что СССР в этом участвует. Мы взяли обычный Ли-2, это же почти С-47, поди отличи, если в воздухе... Поставили на него несколько пулемётов по левому борту, опознавательные закрасили.

— У турков в горах ПВО никакой не было. Пару раз, когда туркам удавалось зажать отряды Барзани, мы посылали им на помощь этот Ли-2 с пулемётами. Как оказалось, довольно эффективно. Только пехотные пулемёты для этой цели не годятся, скорострельность мала. Мы взяли старые авиационные ШКАС, но они на длительную стрельбу не рассчитаны. Нужен специальный современный пулемёт с высокой скорострельностью и живучестью стволов, — пояснил Иван Александрович.

— Я в Тульском ЦКБ-14 с Иваном Фёдоровичем Дмитриевым побеседовал. (ЦКБ-14, позже КБ Приборостроения до 1962 г возглавлял И.Ф. Дмитриев). Товарищам Грязеву и Шипунову передал много информации по их же более поздним разработкам, — усмехнулся Серов. — Обещали помочь. Я им ещё одного хорошего конструктора нашёл, Евгения Борисовича Глаголева. Он в Златоусте с 54 года начальником КБ автоматизации работал, сам — тульский. Я ему перевод в ЦКБ-14 организовал, с будущими соавторами свёл, и задачу обсудил предварительно.

— Сошлись мы на том, что надо делать противопартизанский штурмовик на базе Ан-12, с пушками и пулемётами по левому борту, как в будущем американцы делать будут.

— А нужен ли нам противопартизанский штурмовик в серийном производстве? — спросил Хрущёв.

— Много их не нужно, — согласился Иван Александрович. — Но пару десятков переоборудовать желательно. Будь у Арбенса в Гватемале в 54-м хотя бы пара С-47 с пулемётами, хрен бы ЦРУ сумело переворот устроить. А мы в этом году планируем в Латинской Америке большую бучу. Конечно, ничего серьёзного даже на базе С-47 подготовить не успеем, пулемёт за полгода не делается. Но на будущее желательно бы тулякам такую задачу поставить. Ведь такие пулемёты и на армейские вертолёты понадобятся. Да и пушки с высокой скорострельностью нужны, для истребителей, для тех же кораблей, как зенитки.

— Хорошо, пусть тульские товарищи напишут техническое предложение, — сказал Никита Сергеевич. — Я в этих делах не специалист, задачу поставить не могу.

Летом 1958 года техническое предложение Грязева, Шипунова и Глаголева о разработке скорострельного авиационного пулемёта было утверждено Постановлением ЦК и Совета Министров. Параллельно тем же постановлением было задано проектирование 23 мм авиационных пушек, впоследствии получивших обозначения ГШ-23 и ГШ-6-23, а также 30-мм пушки ГШ-30К.

Как и следовало ожидать, по результатам совещания НТС был принят пакет Постановлений ЦК и СМ СССР, по которым устанавливались сроки и выделялось финансирование на перечисленные работы.

21 июня 1958 года совершил первый полёт туполевский Ту-22. Благодаря своевременно переданной в 1956 году информации он был совершенно не похож на знаменитое туполевское «шило». Переосмыслив полученные сведения и эскизы, Андрей Николаевич приказал полностью перекомпоновать фюзеляж. В итоге ОКБ-156 выкатило на старт нечто больше похожее на Ту-22М3, с такими же воздухозаборниками и расположением двигателей, а также с четырёхместной кабиной, где лётчики и операторы сидели попарно рядом друг с другом. Фюзеляж в месте стыковки с крылом «обжали» согласно правилу площадей. (АИ)

А вот крыло было стреловидное, такое же, как на Ту-22К. Для улучшения взлётно-посадочных характеристик на крыле были сделаны предкрылки по всему размаху и двухсекционные щелевые закрылки, а также поставлено переднее горизонтальное оперение. Шасси сразу сделали убираемым не в центроплан, а в гондолы на крыле, как на Ту-16.

Туполев начал прорабатывать и крыло изменяемой стреловидности для дальнейшей модификации Ту-22, но эта работа обещала быть долгой. Параллельно исследовалась ещё одна схема — с высокорасположенным трапецеидальным крылом. В этой компоновке Ту-22 был больше похож на увеличенный А-5 «Vigilante», но при этом требовалась полная переработка основных стоек шасси.

Основной проблемой было отсутствие подходящего двигателя. НК-6 ещё отрабатывали, поэтому на самолёт поставили добрынинские двигатели ВД-7М. Туполева заранее предупредили, что двигатель ещё не доведён, и недостаточно надёжен. Поэтому Андрей Николаевич заложил не один и не два опытных самолёта, а убедил министра Дементьева строить сразу опытную серию из 10 машин.

Это заметно ускорило испытания — несмотря на несколько неизбежных при освоении столь сложного самолёта катастроф, отработка не прерывалась ни на день. Больше всего хлопот доставили двигатели, и некоторые приборы из состава БРЭО. С приборами постепенно справились, в процессе перехода на новую полупроводниковую элементную базу. А с двигателями кувыркались до середины 1960 года, когда Николай Дмитриевич Кузнецов наконец довёл и предоставил для испытаний свои НК-6.

5 марта 1958 года поднялся в воздух Як-28. Самолёт изначально был проблемным, и маршал Вершинин прислал нескольких специалистов — лётчиков и техников из строевых частей для участия в испытаниях и доводке самолёта.

Как ни сопротивлялись представители ОКБ-115, им пришлось допустить «контролёров ВВС» непосредственно к испытаниям самолёта. Техники ВВС после каждого вылета придирчиво осматривали опытную машину, а лётчики, пока сами не получили допуск на пилотирование Як-28, подробно расспрашивали испытателей Волкова и Петухова о поведении машины в воздухе. К тому же к испытаниям Як-28 подключился лично шеф-пилот ЛИИ Сергей Николаевич Анохин.

Один лётчик всегда поймёт другого, поэтому никакие недостатки Як-28 не оставались незамеченными. Выявился и реверс элеронов, и множественные трещины, в том числе на силовых элементах конструкции.

(На всякий случай приношу извинения за возможные неточности всем, кто летал на Як-28 или его обслуживал. В источнике могли быть ошибки. Все технические подробности по недостаткам самолёта — по http://www.airwar.ru/enc/bomber/yak28.html и http://www.airwar.ru/enc/fighter/yak28.html. Если есть какие-то ошибки или неточности — сообщите, поправлю)

Хрущёв через Жукова посоветовал Вершинину провести на опытном Як-28 пробное бомбометание на одном из полигонов ВВС. Тесты были проведены, и тут выяснилось, что Як-28 не способен попасть бомбами не только в мишень, но и не может даже уложить бомбы в пределах полигона. (Там же.) А когда выяснилось, что при полной бомбовой загрузке деформируется фюзеляж, терпение у представителей ВВС лопнуло.

Обо всех проблемах с самолётом было доложено маршалу Вершинину. Константин Андреевич написал докладную записку в ЦК. Министр Дементьев пытался нажать на Главкома ВВС, как обычно, заявив: «Берите, что дают, или отказывайтесь от самолёта». Но Главком на этот раз пошёл на принцип и отказался принимать недоведённый бомбардировщик.

Скандал дошёл до Президиума ЦК. На заседание Президиума вызвали министра Дементьева и маршала Вершинина. Устинов, хотя и не был сильно дружен с Дементьевым, в данном случае занял сторону промышленности. Но на стороне Вершинина был маршал Жуков.

Зачитав на заседании Президиума докладную Вершинина, с подробным перечислением выявленных недостатков самолёта, Георгий Константинович выразился по-солдатски прямо и определённо. Он конкретно сообщил, на чём он вертел министра авиапромышленности Дементьева, и куда тот может засунуть свой самолёт, а также куда именно коллектив ОКБ-115 должен дружно поцеловать министра обороны, чтобы он согласился ещё раз хотя бы посмотреть в сторону их разработок.

Екатерина Алексеевна Фурцева, бывшая ткачиха, женщина опытная, пролетарского происхождения, тем не менее, не смогла дослушать выступление министра обороны до конца, и выскочила из зала заседаний Президиума, покраснев, как помидор. С Жуковым она после этого не разговаривала целый месяц.

Устинов и Дементьев пытались склонить на свою сторону Хрущёва, но Никита Сергеевич поддержал претензии ВВС.

— Товарищи, мы самолёт делаем не для того, чтобы занять ОКБ или промышленность, а для успешного решения боевых задач, — сказал Хрущёв. — Завод мы найдём, чем загрузить. Раз лётчики доказали документально, что самолёт неудачный, значит, так и есть. Им его эксплуатировать. Надо не навязывать им неудачную машину, а сделать другую, лучше.

— Кто, как и когда будет делать — решать не мне, а вам, на то вы и специалисты. А партия с вас потом за эти решения спросит, — он строго посмотрел на Дементьева и Устинова. — Вас, Константин Андреевич, благодарю за принципиальность, и за хорошую идею с армейской приёмкой на испытаниях.

В итоге Як-28 на вооружение не приняли. (В реальной истории не приняли перехватчик Як-28П, но при этом изготавливали серийно, и эксплуатировали в частях, было построено более 400 самолётов.)

Яковлев позже пытался переделать самолёт в барражирующий перехватчик, это уже отдельная история.

Лёгкий фронтовой истребитель «210», получивший в серии наименование Як-31, совершил свой первый полёт под управлением летчика-испытателя В.М.Волкова 20 ноября 1958 года. Испытательные полеты на нем совершались до марта 1959 года. Основной их целью были оценка маневренности и управляемости самолета, его взлетно-посадочных и разгонных характеристик на различных высотах. (АИ)

Машина легко достигала скорости M=1,5, однако полетов на определение максимальной скорости и практического потолка в этих испытаниях не производилось. Всего налетали 49 часов 45 минут в 32 полетах — самолет и в воздухе и на земле вел себя хорошо, отказов оборудования или двигателя не было.

Второй прототип, оснащенный как полноценный истребитель, начали строить в середине февраля 1959 года, его постройку закончили к июлю, и 8 августа приступили к его испытаниям. Испытания второго прототипа проходили до декабря 1959 года, всего было выполнено более 60 полетов В 18-м полете В.П. Смирнов достиг на втором прототипе у земли скорости 1480 км/ч, в 24-м полете был достигнут потолок 20000 метров. На высоте самолет достигал числа М=2,25. (АИ)

Основным фронтовым бомбардировщиком СССР остался Ил-28, которых было выпущено около 6 тысяч. Часть из них ушла на экспорт, оставшиеся в ВВС СССР несколько раз проходили модернизацию. Компоновка самолёта позволяла относительно легко менять на нём двигатели, и Ил-28 получил в 1959-60 гг новые Д-20П конструкции Соловьёва. (АИ, в реальной истории множество Ил-28 было порезано в начале 60-х)

Установка экономичных двухконтурных двигателей позволила усилить конструкцию и увеличить полезную нагрузку. Ил-28 получил шесть подкрыльевых пилонов для размещения бомбовой нагрузки дополнительно к 3-м тоннам в бомбоотсеке. На поздних модификациях обязанности штурмана передали второму пилоту, поставив на самолёт новый прицельно-навигационный комплекс. Оборудование разместили в штурманской кабине, а в прицельном окне спереди снизу установили лазер для подсветки целей. (АИ)

Сергей Владимирович Ильюшин к дальнейшей модернизации Ил-28 подошёл примерно так же, как Туполев — к «модернизации» Ту-22К в Ту-22М3. С той разницей, что у Ильюшина в запасе был средний бомбардировщик Ил-54. Он успешно прошёл испытания в 1955-56 гг, но в серию запущен не был. Теперь Ильюшин использовал наработки по Ил-54 для модернизации Ил-28. Самолёт пересчитали по увеличенным нормам прочности в расчёте на полёт на малых высотах и околозвуковых скоростях, но габариты сделали как у Ил-28, сделав ставку на менее прожорливые двухконтурные двигатели. Нос сделали заострённый, как у Ил-54, вместо штурманской кабины разместили прицельно-навигационный комплекс, к тому времени уже отработанный при предыдущей модернизации. (АИ)

Ил-28М при тех же размерах получил стреловидное крыло, но несколько иное, чем у Ил-54, так как задача сверхзвукового полёта не ставилась, и пару климовских двухконтурных ВК-3.

По сравнению с первоначальным Ил-28 самолёт, конечно, потяжелел, но при меньшей, чем у Ил-54 взлётной массе и значительно более мощных двигателях, чем у Ил-28, «двадцать восьмой М» тащил 5 тонн вооружения, и мог применяться в сложных метеоусловиях и ночью. В середине 60-х на него поставили радиолокатор для полётов в режиме огибания рельефа и приёмник спутниковой навигации. (АИ)

5 июня 1957 г. заводской летчик-испытатель Рафаил Иванович Капрэлян впервые оторвал от земли новый тяжёлый транспортный вертолёт Ми-6, а 18 июня совершил первый полёт по кругу.

В феврале 1958 г. завод N 23 собрал второй летный образец Ми-6. В отличие от первого, он был оснащен всеми предусмотренными по проекту агрегатами и оборудованием. Второй Ми-6 уже имел двухпозиционное крыло, оно могло переставляться в два положения: полетное и для авторотации, систему внешней подвески, автопилот АП-31 и т. д. В том же году оба вертолета участвовали в воздушном параде в Тушино. В декабре 1958 г. были успешно завершены заводские испытания Ми-6 с двигателями ТВ-2ВМ.

Начало совместных государственных испытаний несколько задержалось из-за решения использовать на Ми-6 двигатели Д-25В, созданные в ОКБ П. А. Соловьева на основе самолетного ТРД Д-20П. Имея ту же мощность, что и ТВ-2ВМ, они выигрывали за счёт меньшей длины и массы. Но новые двигатели имели другое направление вращения. Из-за этого редуктор Р-6 пришлось заменить на Р-7. Заодно доработали систему маслопитания.

Первый вертолет с новыми двигателями и редуктором завод N 23 построил весной 1959 г. Для ускорения госиспытаний было решено начать их на Ми-6 с двигателями ТВ-2ВМ, не дожидаясь окончания заводских испытаний вертолёта с двигателями Д-25. Полеты по программе госиспытаний начались летом 1959 г, Пока пилоты ГК НИИ ВВС осваивали новую для них машину, к испытаниям подключился вертолет с Д-25В, а машину с ТВ-2ВМ вернули на завод для переоснащения новыми двигателями.

Маршал Вершинин тоже получил нагоняй, когда выяснилось, что лётчики в советских ВВС значительно отстают по величине годового налёта от военных лётчиков НАТО. Он получил приказ пересмотреть программу боевой подготовки в сторону интенсификации обучения, прежде всего — в части полётов в сложных метеоусловиях и ночью, а также — в части групповых воздушных боёв и применения оружия по наземным целям.

К лету 1958 года усиленная программа тренировок была разработана. С июня 1958 года лётчики начали летать значительно больше. Хрущёв распорядился:

— На боевую подготовку керосина не жалеть. Пусть летают. А то в 41-м таких же желторотых необученных лейтенантов пачками сбивали. Не дай бог снова такое пережить.

Вот тут всем конструкторским коллективам пришлось несладко. В условиях усиленной боевой подготовки ресурс самолётов и двигателей начал расходоваться заметно быстрее. Пришлось вносить множественные изменения в конструкции строящихся самолётов, чтобы увеличить их ресурс до приемлемых сроков службы в новых условиях. Это заодно потянуло за собой и модернизацию двигателей.

Переданные Туполеву сведения о поведении в полёте лайнера Ту-104 Андрей Николаевич распорядился всесторонне проверить. Без прекращения пассажирских рейсов были проведён дополнительный этап лётно-конструкторских испытаний, в ходе которого была выявлена склонность самолёта к явлению «подхвата». Суть его была в том, что на большой высоте, где летал Ту-104 (около 10800 м, поршневые пассажирские самолёты ранее на таких высотах не летали), самолёт иногда попадал в мощный восходящий поток воздуха. При этом самолёт задирал нос, средняя часть крыла ещё находилась в режиме ламинарного обтекания, а на концах консолей уже начинался срыв потока. Тангаж продолжал нарастать, самолёт резко подбрасывало на 1,5-2 километра вверх. Внутри этот эффект воспринимался как внезапный мощный удар по самолёту снизу.

Резкий подъём приводил к быстрой потере скорости, после чего самолёт с задранным носом либо сваливался на крыло, либо, что ещё хуже, срывался в штопор. Конструкция такой феномен не учитывала, так как ранее с подобным явлением никто не сталкивался. Факт для Туполева оказался весьма неприятный.

Но теперь, благодаря полученным сведениям, Андрей Николаевич организовал в ЦАГИ серию продувок в модифицированной аэродинамической трубе, где, помимо основного набегающего потока, на продуваемую модель действовал также второй, восходящий поток. Продувка позволила наблюдать явление со стороны, и принять конструктивные меры.

Угол установки стабилизатора на всех самолётах изменили, увеличили углы его отклонения, но, повторив серию продувок, принятые меры сочли недостаточными. Туполев распорядился спроектировать для Ту-104 и Ту-110 новые консоли крыла — с усиленной механизацией, отрицательной круткой, за счёт которой срыв потока на концах консолей происходил позже, и «зубом» — выступом на передней кромке, (как у более позднего Ил-62), который также препятствовал раннему срыву потока.

За счёт усиленной механизации крыла удалось «вылечить» и вторую беду самолёта — превышение скорости на посадке. (Рекомендованная скорость приземления 225 — 250 км/ч не соблюдалась, и часто самолёт сажали на 270 — 300 км/ч). В течение 1957 и первой половины 1958 гг консоли крыла были заменены на всех самолётах Ту-104 и Ту-110.

Принятые меры позволили избежать по меньшей мере двух катастроф и ещё нескольких лётных происшествий.

22 июня 1958 г ТУ-104А, следовавший рейсом Иркутск-Хабаровск на высоте 12500 метров попал в мощный восходящий поток воздуха и оказался на высоте 13500 метров. Экипаж справился с машиной, сумев не допустить нарастания тангажа, выровнял самолёт и продолжил следовать своим курсом. (АИ, В реальной истории самолёт начал беспорядочно падать до высоты 11500 метров. После «сваливания» и потери высоты командиру экипажа пилоту Полбину удалось вывести самолет в горизонтальный полет.)

15 августа 1958 г Ту-104 с бортовым номером 5442, следовавшего рейсом Хабаровск-Иркутск, в районе Биробиджана, при ясной погоде также угодил в восходящий поток. Машину забросило с 10800 на 12000 метров, но за счёт проведённых доработок лётчикам удалось сохранить контроль. Самолёт опустил нос и благополучно продолжил полёт. (АИ, В реальной истории командир корабля пилот Быков не смог ни справиться со «взбунтовавшейся» машиной, ни передать на землю о случившемся. Самолёт разбился.)

Ещё одной катастрофы удалось избежать 17 октября 1958 г. около 21.00 Ту-104 N 42362 под управлением лётчика Гарольда Дмитриевича Кузнецова и второго пилота Антона Артёмова был заброшен восходящим потоком на 2 с лишним километра вверх, на высоту около 13000 метров. Доработанное крыло и увеличенные углы отклонения стабилизатора позволили выровнять машину и вернуться в горизонтальный полёт. (АИ, в реальной истории самолёт потерял управление и отвесно падал с 13000 м до самой земли. Г.Д. Кузнецов, понимая, что вывести машину из пикирования не удаётся, до последней секунды докладывал по радио о её поведении. Этот «прямой репортаж» позволил конструкторам и учёным-аэродинамикам разобраться в явлении «подхвата», после чего были приняты конструктивные меры, позволившие избежать дальнейших катастроф. Описания лётных происшествий по http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=3295)

— Михалыч, ты стенгазету новую в курилке видел?

Иван Михайлович Стрижов, техник по вооружению, неохотно оторвался от автоматической авиационной пушки, которую он чистил, поднял голову и посмотрел на пробегавшего мимо Петьку.

— Стенгазета, говоришь, новая? Ну пойдём, посмотрим, — Иван Михайлович, кряхтя, поднялся, обтёр руки от масла ветошью, бросил тряпку и не спеша пошел к курилке.

В курилке толпились люди. Они разглядывали новую стенгазету. Из толпы то и дело слышались взрывы хохота. Газета была, в общем-то, обычная печатная, называлась «Овод», и выпускалась политуправлением ВВС, но, так как её обычно вывешивали на стенде в курилке, народ по привычке звал ее стенгазетой. В отличие от журнала «Вестник воздушного флота», газета была по тематике ближе к общесоюзному сатирико-юмористическому журналу «Крокодил», но концентрировала внимание на повседневной жизни, недостатках и недоработках в Военно-Воздушных Силах (АИ).

Иван Михайлович протолкался поближе и пробежал взглядом газету. В ней, как обычно, было несколько программных статей. В глаза бросилась большая статья о сравнительном применении обычных и управляемых авиабомб. В статье их называли «умные бомбы». Материал подавался с юмором. Вполне серьезный аналитический текст был иллюстрирован смешными картинками. На одной из них была изображена новейшая «умная бомба», с раскрывающимися крыльями, как у летучей мыши, хитрыми глазами, и мышиным носом, принюхивающимся к цели.

В соседней статье рассматривалось предложение об унификации заправочных систем и аэродромных комплексов обслуживания. Без карикатуры не обошлось и здесь. На картинке был изображён МиГ-19, случайно приземлившийся из-за плохой погоды на аэродром где базировались бомбардировщики Ту-16. Возле самолета стояли два техника. Они чесали в затылке, прикидывая, как бы воткнуть в заправочную горловину истребителя заправочный шланг от Ту-16, заметно большего диаметра.

— Я вчера в штаб заходил, — услышал Иван Михайлович справа разговор двух знакомых летчиков. — По всему выходит, Хрущёв-то за авиацию всерьёз взялся...

— Это кукурузник-то? Да ну, ерунда! Не иначе, его Вершинин настропалил. Что это ж*** говорящая вообще в авиации понимать может?

— Ты, б**, говори, да не заговаривайся! У Никиты Сергеевича, между прочим, сын старший летчиком был. Погиб в 43-м. Говорят люди... не знаю, может, конечно, болтают... Ну, говорят, что товарищ Хрущёв поклялся, что больше такого бардака, как в 41-м, да и потом тоже, в авиации не допустит. Потому и нажимает сейчас на реформы. Вооружение новое, бомбы эти самонаводящиеся, ракеты опять же. Новые самолёты, причем не только бомберы, истребители тоже будут новые. Сухой, говорят, совершенно новый двухмоторный истребитель сделал, Су-7Б назвали.(АИ) Вот интересно, первый Су-7 одномоторный был, совершенно другой, не похожий. По названию вроде одной буквой отличаются, индексом. А ведь совершенно разные машины.

— Опять же, боевую подготовку смотри как подняли! Летать стали вдвое больше, денежное довольствие опять же увеличили, снабжение улучшилось, жильё строят, военнослужащих жильем обеспечивают. Ты что, этого не замечаешь? Ты квартиру новую получил? Забыл, как в общежитии с женой и двумя детьми мотался по углам? Партия, да и лично товарищ Хрущёв, для нас, для военных, очень много сделали и делают.

— Да я то что, я ничего... Политику партии поддерживаю...

— То-то!... И вообще, кончай дурацкие разговоры. Вон, смотри, особист идёт...

6. Взгляд с высоты.

К оглавлению

Космические успехи 1957 года (см. кн. 2, гл. 35, 37, 39, 40, 41, 43) убедили Хрущёва и постоянных членов НТС СССР в важности и правильности выбранного направления. Продолжались лётно-конструкторские испытания ракеты Р-7, в ходе которых не только дорабатывалась конструкция ракеты, но и выводились в пространство космические аппараты различного назначения, а также отрабатывались конструкции головных частей МБР.

Основная работа после первого удачного полёта Р-7 12 июня 1957 года развернулась сразу по нескольким направлениям:

Отрабатывалась ракета Р-7 в боевом варианте — на этом настаивали военные, и эти испытания позволяли довести до ума конструкцию ракеты, в которой ещё было много мелких и не очень мелких недостатков.

Параллельно шла модернизация Р-7 из исходного боевого варианта 8К71 в модификацию 8К74 с дальностью 12000 км с моноблочной облегчённой боевой частью.

Отрабатывалась в ходе лётно-конструкторских испытаний спроектированная в 1955-56 гг (АИ) 3-я ступень ракеты — она же разгонный блок «Е», с двигателем конструкции Семёна Ариевича Косберга.

Полным ходом шла разработка блока «Л» — четвёртой ступени для пусков АМС по Луне, Марсу и Венере. Трёхступенчатая «лунная семёрка» получила индекс 8К72, четырёхступенчатая обозначалась 8К78. (По Б.Е. Черток «Ракеты и люди» ).

Началось проектирование более мощной третьей ступени — блока «И». Двигатель РД-0110 для неё разрабатывал под общим руководством Косберга ведущий конструктор Яков Иосифович Гершкович.

Конструкторское бюро С.А. Лавочкина совместно с ОКБ-1 разрабатывало серию автоматических станций для исследования Луны. Главным конструктором межпланетных автоматов стал заместитель Лавочкина Георгий Николаевич Бабакин, но в создании отдельных систем станций активно участвовали специалисты как ОКБ-1, так и многих других организаций, привлекаемых Главкосмосом в порядке производственной кооперации.

Установленный в качестве третьей ступени блок «Е» позволял вывести на орбиту аппарат массой 4700 кг (Масса КК «Восток» ). Соответственно, по баллистической траектории трёхступенчатая ракета могла отправить на 12000-16000 км не менее 5,5 тонн «полезной нагрузки».

В течение полугода для трёхступенчатой версии Р-7 был разработан «баллистический самосвал». Его первая модификация несла 18 боевых блоков массой по 250 кг и мощностью по 40 кт, при этом ещё тонну весило пока что несовершенное устройство разведения боевых блоков, вместе с несущей конструкцией «самосвала». Трёхступенчатая «семёрка» с «самосвалом» получила обозначение 8К73 (АИ)

Несмотря на активное лоббирование военного использования Р-7 со стороны маршала Неделина, руководство страны понимало, что военным нужна другая ракета, более простая, чтобы её можно было запустить не через 5 суток после приказа, а хотя бы через 15 минут. 8К73 с «самосвалом» рассматривалась как временная замена полноценной боевой ракете и как «пугало для супостата».

В качестве основной боевой ракеты Королев предлагал свою новую разработку Р-9. Работу по ней начали также в середине 1957 года. (АИ) Пока всё упиралось в чрезвычайно высокую загрузку ОКБ-456 Валентина Петровича Глушко, которое одновременно доводило двигатели для Р-7 и янгелевских БРСД Р-12 и Р-14, проектировало двигатели для Р-16, одновременно в муках рожало клон НК-33. Из-за этого разработка РД-111 для первой ступени Р-9 первое время шла по остаточному принципу. Она несколько активизировалась с начала 1958 года, когда первый опытный РД-33 совместной разработки Глушко и Кузнецова был впервые поставлен на огневой стенд. (АИ) На десятой секунде у него взорвался ТНА, но это было лишь начало опытной отработки. Турбонасосный агрегат отправили на доработку. Королёв, пользуясь своими полномочиями технического директора Главкосмоса, «настучал по головам» Кузнецову и Глушко:

— Не надо делать лёгкий движок на один пуск. Чёрт с ним, пусть будет дубовый, зато надёжный.

Информацию по водородному двигателю RL-10 и все свои предварительные наработки Глушко передал Исаеву в ОКБ-2 НИИ-88, а также Косбергу в Бердское ОКБ-154 (КБ химической автоматики), так как двигателями верхних ступеней в основном занимались именно Исаев и Косберг.

Параллельно Янгель доводил свою Р-12, готовил к первому запуску Р-14 и начал проектирование на основе агрегатов этих двух ракет своей первой межконтинентальной ракеты Р-16.

Для Р-12 Мишин на Омском механическом заводе делал вторую ступень, с двигателями РД-109 (позже РД-119). На Чукотке для будущей лёгкой МБР уже были построены первые шесть шахт, и строились ещё.

Королёв по совету Хрущёва побывал в НИИ-2, лично осмотрел институтские стенды для отработки авиационной электроники, ознакомился с методиками, после чего «пропустил» через НИИ-2 всех электриков, электронщиков, связистов и «управленцев» : Воскресенского, Богуславского, Пилюгина, Чертока, В.И.Кузнецова, и прочих специалистов, заставив их ознакомиться с принятой в институте методикой полунатурного стендового моделирования.

Он отметил для себя, что методики стендовой отработки, используемые в НИИ-2, весьма похожи на те, что он уже применил при борьбе с пульсациями в топливной системе Р-7 в конце 1957 года. (АИ, в реальной истории с пульсациями боролись с осени 1958 г, когда их впервые заметили на записях телеметрии после первых неудачных пусков по Луне)

Основным направлением для доработок Р-7 было общее повышение надёжности систем и исключение пульсаций в топливной системе ракеты, о которых Королёв прочёл в документах, представленных ИАЦ. Отработка систем, в первую очередь — всей радиоэлектроники — велась большей частью на наземных стендах.

С пульсациями давления в топливной системе Королёв поручил разобраться отделу управления ОКБ-1, в составе которого была лаборатория динамики процессов управления.

Поскольку эти вибрации пока не проявили себя катастрофическим образом, Сергею Павловичу пришлось хитрить. Он «поделился опасениями» с Пилюгиным:

— Николай, есть у меня подозрение, что с топливной системой у нас не всё ладно. Смотрел тут плёнки телеметрии, и обратил внимание на показания датчиков давления в системе РКС (система регулирования кажущейся скорости, в ней стоял датчик давления с высокой разрешающей способностью, используемый для обратной связи). Проверил показания датчика осевой перегрузки, и что-то мне показалось, что они по частоте колебаний совпадают с прыжками давления, что засёк датчик в системе РКС.

Пилюгин забеспокоился. Совпадение колебаний могло привести к резонансу. Ему, как специалисту по системам управления, было хорошо понятно, к чему может привести резонанс на ракете, заправленной сотнями тонн керосина и кислорода.

— Может показалось? Нет, мало ли что, — Николай Алексеевич озабоченно изучал графики. — Давай я поручу Дегтяренко и Хитрику ещё раз изучить телеметрию. Рисковать не будем.

Вскоре начальник лаборатории Георгий Дегтяренко и заместитель Пилюгина Михаил Хитрик доложили, что «подозрения» Главного оправдались — давление в камерах сгорания первой ступени Р-7 — боковых «морковок» действительно пульсировало с частотой 9-13 Герц, и, что ещё хуже, эти пульсации совпадали по частоте с колебаниями продольной перегрузки, испытываемой ракетой в полёте.

При этом штатные датчики давления на камерах сгорания этих пульсаций «не замечали», так как у них не хватало чувствительности. Повторное изучение плёнок телеметрии с предыдущих запусков показало, что подобные пульсации с большей или меньшей амплитудой присутствовали на всех ранее запущенных ракетах.

(В реальной истории эта проблема выявилась только осенью 1958 года при первых запусках ракет по Луне, из-за чего все три первых запуска были неудачными)

Королёв распорядился поставить одну из ракет на огневой стенд, и установить на камеры сгорания дополнительные датчики давления, такие же чувствительные, как тот, что стоял в системе РКС. Пробный прожиг показал, что пульсации давления имеются, мало того, они совпадают с собственной частотой колебаний конструкции носителя, что рано или поздно приведёт к резонансному разрушению.

Сергей Павлович обсудил проблему с Келдышем. Два академика, поразмыслив, решили провести комплексное исследование проблемы. Келдыш в своём НИИ-1 привлёк к решению задачи теоретиков: Натанзона, Аккермана, и Гликмана, а Королёв поручил в своём ОКБ-1 разобраться с практической частью коллективу инженеров под руководством Дегтяренко.

Они построили аналоговую электронную модель процесса, подобную тем, что строились в НИИ-2. В неё была заложена математическая модель двигательной системы, полученная от Натанзона из НИИ-1, и уточнённые характеристики, переданные из ОКБ-456 от Глушко. Электронная модель позволяла наглядно визуализировать моделируемый процесс на экране осциллографа.

Хрущёв тоже решил помочь Королёву в решении проблемы, и напряг Челомея.

— Владимир Николаич, там у Королёва на «Семёрке» вылезла проблема с колебаниями. Они там с Келдышем мучаются, я вот и подумал, что им третий нужен, — сказал Никита Сергеевич. — Лучше тебя в колебаниях у нас никто не разберётся. Поезжай к ним, посмотри.

Не то что бы Челомей светился от желания помогать Королёву, но заниматься колебательными процессами ему всегда нравилось, поэтому он согласился помочь. (АИ)

Выводы Челомея, Натанзона и Дегтяренко полностью совпали, и уже осенью 1957 года Королёв поручил Анатолию Вольциферу, руководившему разработкой топливной арматуры Р-7, спроектировать демпферы, включаемые в магистраль окислителя перед насосом. К январю 1958 года демпферы были изготовлены, испытаны на стенде и с 1958 года устанавливались на все Р-7. (АИ)

В январе 1958 года первая доработанная ОКБ-1 ракета Р-7 модификации 8К74 была вывезена на старт. При обсуждении операции летом 1957 года военные резко протестовали против снижения мощности боевой части. Однако Хрущёву удалось убедить Жукова и Неделина, что при имеющейся плотности застройки на восточном побережье США вместо одного мощного заряда лучше забросить туда много маленьких — они обеспечат в разы большую площадь поражения.

Для этого и разрабатывался «самосвал», как окрестил Жуков первую разделяющуюся головную часть для Р-7. Но РГЧ ещё предстояло отлаживать, поэтому первым этапом было решено стрелять головной частью уменьшенной мощности на 12000 километров. (В реальной истории этот вопрос был поставлен лишь в августе 1958 г, уменьшение массы головной части из-за моратория на ядерные испытания заняло много времени, и стрельбы на дальность 12000 км были проведены лишь в январе-марте 1960 г, а на дальность 16000 км — в 1961 году)

Уменьшение массы головной части для Р-7 в модификации 8К74 более чем на тонну дало увеличение дальности на 3500 км. Кроме того, системы радиоуправления упростили, выполнили на новой полупроводниковой элементной базе, доработали систему синхронизации опорожнения топливных баков на всех блоках, увеличили объем баков центрального блока и объём заправки керосином и кислородом. Это в общей сложности дало прибавку по дальности ещё 700 км. (Доработки, кроме элементной базы — реальные.)

Королёв собрал в ОКБ-1 совещание для обсуждения нюансов пусков на максимальную дальность. У него в кабинете стоял большой глобус, по которому Сергей Павлович очень наглядно прикидывал расстояния между любыми пунктами земной поверхности.

Взяв специальный транспортир, Королёв подошёл к глобусу, приложил инструмент. По прикидкам выходило, что при дальности 12000 км район падения головных частей будет около Гавайских островов. Присутствовавший на совещании Георгий Александрович Тюлин, специалист по динамике полёта и измерению орбит ИСЗ, сказал: «Это мы американцам можем такой шухер навести, что они будут вспоминать Пёрл-Харбор как золотые денёчки»

Для контроля за испытаниями в район Тихого океана к югу от Гавайев были направлены три «научных» корабля Тихоокеанской гидрографической экспедиции (ТОГЭ). Зная, что американцы устроят им жёсткий прессинг, Хрущёв предложил адмиралу Кузнецову послать в охранение боевые корабли Тихоокеанского флота. Истребительное прикрытие для них в центре Тихого океана организовать было невозможно, а зенитных ракет на наших кораблях ещё не было.

Хрущёв и Кузнецов понимали, что С-75 не подходит для размещения на кораблях, но ничего более подходящего на тот момент не имелось. Комплекс С-125 и его морской аналог М-1 ещё разрабатывались, первые пуски ракеты В-600 были намечены на апрель 1958 года. А прикрыть соединение от атаки с воздуха было необходимо.

Передача информации из ИАЦ в профильные ОКБ и НИИ продолжалась, и уже давала весомые результаты. Пётру Дмитриевичу Грушину было дано задание разработать новые ракеты для морского зенитно-ракетного комплекса М-2. При этом он получил информацию по американскому ЗРК RIM-8 Talos. (см. http://www.okieboat.com/Talos%20history.html и http://www.okieboat.com/Ramjet%20history.html)

В это время в ОКБ-2 уже шла работа над ракетой с твёрдотопливным прямоточным двигателем, и Грушин, конечно, не был на седьмом небе от перспективы «копирования американского старья пятилетней давности»

— Никита Сергеич! Зачем нам в это лезть? — спросил он. — Я вам сделаю ракету лучше.

— А не надо лучше, — ответил Хрущёв. — Надо такую же, но быстрее, чем вы будете отрабатывать свою В-757. Вы поймите, Пётр Дмитрич, у нас три десятка крейсеров стоят в ожидании перевооружения на ЗРК! Это не считая эсминцев, на которые комплекс М-2 просто не вворотить, при всём желании. Чем быстрее они получат современное вооружение, тем лучше.

— Тема твёрдотопливной прямоточки, конечно, перспективная, но накувыркаетесь вы с ней, — продолжал Никита Сергеевич. — А керосиновые прямоточки Бондарюк уже отработал в процессе совместной работы над новыми ПКР Березняка. У него там целая линейка ПВРД родилась, попробуйте из его разработок подобрать что-нибудь подходящее. Пусть Михаил Макарыч над твердотопливной прямоточкой работает, но для флота вы нам всё ж таки сделайте ампулизированный русский «Тэйлос».

Само собой, то, что получилось у Грушина в итоге, не было полной репликой «Тэйлоса». СССР к 1957 году уже опережал США по полупроводниковой электронике (АИ), и ракета получилась даже более совершенная, чем исходный американский прототип. Она напоминала «Тэйлос» компоновкой и габаритами, имела сходные характеристики, но другой, хотя и похожий, двигатель. Назвать её копией означало бы погрешить против истины.

С августа 1957 г крейсер «Дзержинский» встал на переоснащение комплексом М-2. Работы предполагалось завершить до сентября 1958 года. (в реальной истории переоборудование октябрь 1957 — декабрь 1958). Поэтому для обеспечения зенитного прикрытия ТОГЭ пришлось импровизировать.

В течение 2-й половины 1957 года на палубах трёх танкеров, назначенных сопровождать соединение, смонтировали пусковые установки СМ-64 морского зенитно-ракетного комплекса М-2 и радары только что принятого на вооружение комплекса С-75, пока ещё с ракетами В-750. Вагончики СНР со снятыми колёсами погрузили на танкеры краном и приварили к палубе. Этот поход решили заодно зачесть как первые испытания в морских условиях.

Адмирал Кузнецов предлагал послать для защиты ТОГЭ один из двух отремонтированных авианосцев. (АИ) Но авианосцы летом 1958 года должны были понадобиться на Средиземном, к тому же их авиагруппы были ещё недостаточно натренированы. Решили не рисковать и не гонять авианосцы за 26000 километров — после такого перехода машинам корабля скорее всего потребовался бы восстановительный ремонт.

Для первого этапа пусков на максимальную дальность Куйбышевский завод «Прогресс» подготовил 8 ракет. Из них пять собирались пустить по Камчатке для отработки техники, и 3 — на максимальную дальность, в океан. Их доставляли на Байконур дирижаблями, в полуразобранном виде, собирали в МИКе и испытывали на стендах, проверяя герметичность, электрику, системы управления, и т.п.

Первый запуск 8К74 в начале января 1958 г. оказался неудачным. (АИ) Судя по данным телеметрии, из-за плохой продувки азотом взорвалась рулевая камера одного из боковых блоков. «Морковка» загорелась, двигатель отключился автоматически, после чего весь пакет развалился. (Реальная причина аварии 8К74 24 января 1960 г).

Сергей Павлович лично проверил доложенные ему результаты изучения плёнок телеметрии, вздрючил виновных за рас3,14здяйство, после чего приказал готовить запасной носитель.

Вторая и третья ракеты ушли со старта благополучно и достигли полигона Кура. После этого Королёв предложил Госкомиссии сэкономить оставшиеся ракеты и перейти к пускам на максимальную дальность.

ТАСС опубликовало коммюнике, в котором объявило район Тихого океана к юго-западу от Гавайских островов опасным для плавания. Тихоходным кораблям ТОГЭ предстояло «топать» из Петропавловска-Камчатского до Гавайев не менее 5 суток, плюс требовался запас по времени на всякий случай. Американцы переполошились, выслали навстречу несколько своих военных кораблей, здесь же были английские и французские суда. Возле бортов трёх наших кораблей то и дело высовывались из воды перископы подводных лодок, над кораблями периодически проносились морские разведчики P2V «Нептун».

Ситуация резко изменилась, когда из Владивостока подошли крейсеры «Адмирал Сенявин» и «Петропавловск» (бывший «Каганович» ) в сопровождении нескольких эсминцев, танкеров, в т.ч. с зенитными ракетами, и кораблей снабжения, а также подводные лодки. (Вот что мешало в 1960 году РИ сделать то же самое?). Корабли снабжения были оборудованы причальными мачтами для дирижабля ДРЛО, и трёх противолодочных дирижаблей, сопровождавших эскадру. Во время похода экипажи кораблей занимались плановой боевой учёбой. Выход в море для них не являлся чем-либо экстраординарным.

«Наблюдатели» тут же отошли на безопасное расстояние. Наглые облёты наших кораблей разведчиками поначалу продолжались — пока установленная на одном из танкеров станция наведения ракет не взяла очередной «Нептун» на автосопровождение. Американцы чётко увязали изменение радиосигнала с поворотом и нацеливанием пусковой установки на самолёт. «Нептун» тут же развернулся и на полном газу, со снижением, отчаянно коптя двигателями и прижимаясь едва ли не к самым волнам, убрался восвояси. (АИ)

Через два дня был получен кодированный радиосигнал — предупреждение о предстоящем пуске, его дата и точное время. Когда корабли ТОГЭ разошлись по позициям, образовав три вершины прицельного треугольника, «супостатов» как ветром сдуло — они не приближались меньше чем на 10-15 миль.

Боевой блок белым лучом перечеркнул небо сверху вниз и хлопнулся в океан раскалённой кометой, вышибной заряд выбросил облако ярко-жёлтой краски, оставившей большое пятно на воде. Это был полный успех.

Американские СМИ тут же принялись обвинять Советский Союз в лицемерии и двойной игре. Обвинения сводились к тому, что пока Хрущёв призывает к миру и всеобщему разоружению, советские ракетчики реально угрожают безопасности Соединённых Штатов.

На что Андрей Андреевич Громыко ехидно заметил в интервью, данном корреспондентам американских и других иностранных газет, аккредитованным в Москве:

— Ваши газеты, господа, неистовствуют только лишь потому, что у вас, американцев, ракета, способная забросить боевую часть на такую же дальность, ещё не готова. Будь у вас на вооружении такая же ракета, вы воспринимали бы ситуацию гораздо более спокойно.

(Первый успешный испытательный пуск SM-65 «Atlas» состоялся 17 декабря 1957 г., это был вообще 3-й её запуск, первые два были неудачными)

— Когда американцы взрывали свои атомные бомбы на атоллах Бикини и Эниветок, мы не закатывали истерику по этому поводу, — продолжал министр. — Заметьте, Советский Союз не окружает Соединённые Штаты кольцом своих военных баз, наши бомбардировщики не патрулируют вдоль американских границ с атомными бомбами на борту, наши самолёты-разведчики не прорываются через американские границы на сотни километров вглубь страны. Поэтому не вам, господа, кричать о лицемерии и угрозам безопасности Соединённых Штатов.

— Впрочем, вынужден отдать должное американским военным, в отличие от британских они хотя бы не планируют закапывать на территории Западной Германии ядерные фугасы с живыми курами внутри. (Это не анекдот http://www.popmech.ru/weapon/6018-yadernyy-pavlin-bomba-na-kurikh-nozhkakh/#full)

Корреспонденты на миг потеряли дар речи. Затем на министра посыпался град вопросов. Громыко, мило улыбаясь, посоветовал:

— Вы не меня спрашивайте, вы у британского правительства поинтересуйтесь относительно проекта «Синий Павлин». Хотя... вы сами понимаете, что правительственные чиновники будут всё «убедительно отрицать». Они же у вас мастера по части «убедительного отрицания», что в Британии, что в США... Хотите получить доказательства? Их есть у меня...

Организаторы пресс-конференции по знаку Громыко раздали корреспондентам фотографии британского ядерного фугаса, а Андрей Андреевич тем временем поведал:

— Ядерная мина проекта «Синий павлин» весит около 7,2 тонн и представляет собой стальной цилиндр, внутри которого находится плутониевое ядро, окруженное химической взрывчаткой, а также довольно сложная электронная начинка. Мощность бомбы составляет порядка 10 килотонн. Англичане планируют зарыть десять таких мин рядом со стратегически важными объектами в Западной Германии, где расположен британский войсковой контингент, и использовать их в случае, если СССР все-таки решится на вторжение. Мины должны взрываться через восемь дней после активации встроенного таймера. Кроме того, их можно подрывать дистанционно, с расстояния до 5 километров. Устройство также оснащено системой, препятствующей разминированию: любая попытка вскрыть или переместить активированную бомбу приведёт к немедленному взрыву.

— Самое интересное, — сказал Громыко, — что при создании мины разработчики столкнулись с проблемой: электронные системы бомбы в условиях зимних низких температур работают неустойчиво. Кто-то из британских инженеров предложил разместить в бомбе нескольких живых кур, снабженных необходимым запасом воды и пищи, чтобы тепло от их тел согревало электронику в течение всех восьми дней. Говорят, что это техническое решение было признано вполне разумным и вышло на стадию финального проектирования. (Там же)

— Вот мне интересно, господа, как британские инженеры собираются всё это реализовать? — улыбаясь, спросил Андрей Андреевич. — Вы только представьте себе эту картину маслом: началась ядерная война, все столицы Западной и Восточной Европы превращены в радиоактивные руины, американские бомбардировщики бомбят Москву, советские танки рвутся на запад, а в это время доблестные британские инженеры в Германии самоотверженно засовывают в атомные бомбы живых кур и потом закапывают? Ну... не знаю, всё ли у них с головой в порядке...

Это была сенсация. Советские ракетные запуски были немедленно забыты прессой — все газеты Европы и США обсуждали британские «куроатомные бомбы».

Под шумок 24 и 30 января в акваторию Тихого океана были запущены ещё две ракеты Р-7, для подтверждения успеха. Госдепартамент США заявил протест, который был отклонён нашим МИДом как «не имеющий серьёзных оснований».

Газетная кампания провалилась — обыватели в Британии и США возмутились «жестокостью по отношению к курам». (Из-за Лайки в РИ истерику устроили, а куры чем хуже? Или всё те же двойные стандарты?) Разумеется, английские чиновники всё отрицали. Выступление Громыко они объявили «дешёвой пропагандой», а фотографии — подделкой.

Однако некто, вероятно, связанный с разработками, но пожелавший остаться неизвестным, неожиданно подтвердил в эксклюзивном интервью, что проект «Синий Павлин» действительно существует, и в атомные мины в одном из вариантов действительно предлагалось помещать живых кур. Своё лицо «источник» предпочёл скрыть, зато показал фотографии корпуса устройства, точь-в-точь похожие на снимки, предъявленные Громыко, только с другого ракурса.

Разразился скандал. В итоге королева Елизавета вызвала премьера Макмиллана и в ультимативной форме потребовала «разогнать этих идиотов, которые засовывают кур в атомные бомбы, и в очередной раз выставляют Британию на посмешище перед всем миром». (АИ)

Пока мир потешался над курами в атомной бомбе, в СССР без лишней рекламы шла отработка разделяющейся головной части для Р-7. Отдельный боевой блок отработали запусками на значительно более дешевой Р-5. Механизм разведения блоков отлаживали, сбрасывая его с дирижабля.

Первый пуск Р-7 в варианте 8К73 с «самосвалом» провели в феврале 1958 года по полигону Кура на Камчатке. Со старта ракета ушла успешно, но в работе головной части обнаружились неполадки. Их устранение затянулось до мая.

Второй пуск по Камчатке в мае был неудачным. Первые две ступени отработали штатно, а вот недостаточно доведённый двигатель конструкции Косберга на 3-й ступени взорвался при запуске. Обломки ракеты рухнули в тайгу.

В конце мая и начале июня состоялись ещё два пуска, на этот раз — удачные. Пуски «самосвала» на максимальную дальность Хрущёв порекомендовал отложить до середины июля. Королёв спорить не стал — он уже знал из «документов 2012», что в июле 1958 года ожидаются важные события на Ближнем Востоке.

Параллельно отрабатывались спутники разведки и метеоспутники. Их решили делать на базе создаваемого космического корабля 1К. С кораблём ещё предстояло много возни, прежде всего по системам жизнеобеспечения для космонавта. А вот систему ориентации и энергоснабжения уже можно было отрабатывать.

Первый опытный метеоспутник «Омега» был запущен в феврале 1958 года (АИ). Приборный отсек 1К заменили более длинным отсеком спутника-разведчика. В нём располагалась опытная энергоустановка с двигателем Стирлинга, подогреваемым от радиоизотопного источника. Теплоотвод был организован через систему тепловых труб — сведения по ним в «документах 2012» были, и их изготовление уже было налажено.

Маховик Стирлинга, установленного в кардановом подвесе, одновременно служил опорным маховиком для системы ориентации спутника. Проектировала систему ориентации лаборатория под руководством Бориса Викторовича Раушенбаха, пока ещё не академика.

В спускаемом аппарате метеоспутника была установлена также пока что опытная система телевидения высокой чёткости, дававшая разрешение в 1125 строк.

Телевизионное изображение со спутника принималось через систему ретрансляторов, установленных на дирижаблях. Для просмотра использовалась проекционная телевизионная аппаратура с размером экрана 12 кв. м. Но теперь аппаратура была доработана. Сигнал шёл одновременно на три проекционных кинескопа. Свет от них проходил через светофильтры и формировал на экране цветное изображение.

(В конце 1950-х годов в Московском научно-исследовательском телевизионном институте (МНИТИ) создали опытную систему военно-штабной связи «Трансформатор», позволявшую передавать изображения с разрешением 1125 строк. http://zebrafilm.ru/text/text_25.htm)

(В 1953 г специалистами МНИТИ в кинотеатре «Эрмитаж» установлена проекционная телевизионная аппаратура с размером экрана 12 кв.м. http://www.mniti.ru/about/history/)

Управление спутником вначале шло как обычно, из Центра управления полётом, в качестве которого тогда использовался пункт связи в Крыму, на горе Кошка. Но параллельно уже строился ЦУП под Москвой, а также было сделано несколько мобильных комплектов аппаратуры, в контейнерном исполнении. Перед обзорным экраном также стоял выносной пульт, с которого можно было управлять ориентацией спутника, нацеливая камеры в нужном направлении.

Королёв пригласил Хрущёва посетить Центральный институт прогнозов Главного управления гидрометслужбы (С 1965 г — Гидрометцентр СССР), где был установлен обзорный экран. Под него пришлось отдать актовый зал института.

Когда Никита Сергеевич увидел переоборудованный специалистами МНИТИ зал института прогнозов с установленным там обзорным экраном, на котором медленно вращался гигантский облачно-голубой шар Земли, он тихо охнул и произнёс:

— Ни хрена себе кинотеатр!

— Это ещё что, Никита Сергеич, — усмехнулся Королёв. — Прошу сюда, — он пригласил Хрущёва подойти к пульту перед экраном.

Посреди пульта, между многочисленными кнопками и лампочками, были установлены два небольших штурвальчика. Королёв взялся за них, и изображение на экране вдруг начало медленно поворачиваться.

— Попробуйте, — предложил Сергей Павлович.

Хрущёв осторожно взялся за штурвальчики и повернул сначала левый. Изображение качнулось и поплыло вверх. Он повернул правый, и изображение медленно сместилось в сторону.

— Это что, мы сейчас прямо отсюда спутником управляем? — спросил Первый секретарь. — И вот так вот выглядит Земля из космоса?

— Именно, Никита Сергеич. Прямое управление ориентацией спутника сделано не только из ЦУПа, но и из Института прогнозов, — ответил Королёв. — Конечно, предварительно метеорологи с нами согласовывают каждый сеанс управления. Чтобы не получилось так, что они камерами вертеть будут, а мы в это время начнём орбиту корректировать.

— Да-а... Не, я, конечно, картинки в ноутбуке видел, — сказал Хрущёв. — Но чтобы вот так... да ещё на таком огромном экране... и самому спутником управлять... Сергей Палыч, дорогой, это же фантастика! Вот здесь прямо ощущаешь, что будущее наступило!

— Ну... вроде того, — улыбнулся Королёв.

— Вот что, — сказал Никита Сергеевич. — Надо, чтобы эту картину вся страна видела. Давайте организуем прогноз погоды по телевидению, в новостях, на фоне этого экрана. И ещё. Надо ещё один комплект аппаратуры отвезти на Брюссельскую выставку и там показать всем. Сергей Палыч, а можно ли выделить, скажем, пару часов в день на время выставки, чтобы посетители тоже могли сами, из Брюсселя, вот так же порулить спутником?

— Это надо с метеорологами согласовать, — ответил Королёв. — Но технически это возможно. Надо только пару дирижаблей-ретрансляторов над Европой повесить.

— Повесим, — заверил Хрущёв. — Вы поймите, это ж какая пропаганда советской науки получится!

Он тут же позвонил директору Центрального телевидения Георгию Александровичу Иванову, сменившему на этом посту Владимира Спиридоновича Осьминина, и попросил его приехать в ЦНИИ прогнозов. Когда Иванов подъехал, Хрущёв с гордостью показал ему обзорный экран. Иванов, не ожидавший увидеть ничего подобного, был в шоке.

— Георгий Александрович, а давайте прогноз погоды на фоне этого экрана по телевидению показывать? В конце «Последних известий», — предложил Никита Сергеевич. — Телестудию здесь устроить сможете?

— Сможем, — уверенно ответил Иванов. — Только с метеорологами согласовать бы надо.

— Сейчас согласуем!

Сопротивляться натиску Первого секретаря ЦК метеорологи не смогли. Решение было принято на месте, как часто бывало у Хрущёва. С марта 1958 года счастливые обладатели телевизоров, которых в стране усилиями Министерства радиопромышленности становилось всё больше, могли теперь видеть на экране собственного телевизора неторопливое вращение планеты и бег облаков. (АИ) Те, у кого телевизоров не было, а таких, к сожалению, пока что было подавляющее большинство, бегали «смотреть погоду» к соседям.

(В 1958 г в СССР было примерно 2,5 миллиона телевизоров http://www.tvmuseum.ru/search.asp?cat_ob_no=17&order_by=c.e_docdate+desc&ob_no=17&a=1&pg=11)

Предприимчивые директора кафе, работающих допоздна, начали покупать телевизоры, с экраном побольше, и устанавливали их в зале. Маркетинговый ход действовал безотказно — к 19.00, когда начиналась передача «Последние известия» (Программа «Время» в 21.00 начала выходить в 1968 г.), все кафе с телевизорами обычно уже были полны народа. Все смотрели вечерние новости, с нетерпением ожидая прогноза погоды.

Конечно, постепенно все привыкли, и вскоре вид Земли из космоса у многих уже не вызывал удивления. Но при тогдашней малой распространённости телевизоров поначалу это зрелище пользовалось невероятной популярностью.

Особенно бурно реагировали жители в сельской местности. С 1956 года началось интенсивное развитие сети телецентров, телевещание охватывало всё большие и большие площади страны. Но в сельской местности телевизоров было в разы меньше, чем в городах. В основном они стояли в клубах, иногда ещё — у председателя колхоза, у агронома. Это если в селе вообще было электричество, а было оно тогда не везде.

Поэтому вечером в клуб набивался народ со всего колхоза. Люди с нетерпением ждали, когда диктор скажет: «А теперь — прогноз погоды», — и на крошечном экранчике КВН-49, увеличенном водяной или глицериновой линзой, появится симпатичная девушка на фоне гигантской дуги медленно вращающейся планеты.

Вторым большим проектом, над которым работал Королёв, был спутник фоторазведки.

Принятая Главкосмосом заранее, более сбалансированная космическая программа позволила заблаговременно начать проектирование, изготовление и опытную отработку многих важнейших систем, в частности — фотоаппаратов для спутника-разведчика и фототелевизионной установки для предстоящей фотосъёмки Луны. К началу 1958 года эти важнейшие целевые системы были спроектированы, собраны и проходили опытную отработку.

Телевизионная система, пусть даже высокой чёткости, на 1125 строк, не могла дать снимков достаточного разрешения, которые устроили бы военных. На тот момент для космической разведки альтернативы фотоплёнке не было. Фотоплёнка, само собой, использовалась специальная, размер кадра для фотоаппарата СА-10 для топографической съёмки, с фокусным расстоянием 200 мм составлял 180х180 мм. Два фотоаппарата СА-20 для крупномасштабной съёмки имели объективы длиной в метр и диаметром в 100-150 миллиметров. Съёмка производилась на плёнку с размером кадра 300х300 мм. Они снимали через иллюминаторы в боковой стенке спускаемого аппарата.

Вместе эти три фотоаппарата составляли фотокомплект «Фтор-2». Их оптика была рассчитана в ГОИ, сами фотоаппараты разработаны и изготовлены на Красногорском механическом заводе, а плёнку поставляло Шосткинское ПО «Свема».

При высоте полёта 200 км комплект фотоаппаратов мог заснять полосу земной поверхности шириной 180 км. Запас плёнки в 1500 кадров позволял снять 5,4 миллиона квадратных километров земной поверхности, с разрешением около 10 м.

(https://ru.wikipedia.org/wiki/Зенит_(космический_аппарат))

По этому поводу у Хрущёва с Королёвым было обсуждение. Никита Сергеевич нашёл в документах описание американского спутника «Corona» (первый пуск спутника 28.02.1959г.: полноценно начал функционировать 18.08.1960г.) и обратил внимание, что его орбита была ниже — от 150 км в апогее до 100 км в перигее. Он показал данные Королёву:

— Сергей Палыч, а почему нам так не сделать?

— Не выйдет, Никита Сергеич, — ответил Королёв. — У американцев спутник обтекаемый, меньше тормозится об атмосферу.

— А почему мы не можем сделать такой же?

— Можем. Но не прямо сейчас, — пояснил Королёв. — Сейчас у нас есть конструктив космического корабля, который мы отрабатываем с 1956 года, а эскизный проект начали ещё в 54-м. Если делать аналог «Короны», имея только вот эту приблизительную компоновку, спутник будет готов где-нибудь к 1963-му году. Потом еще пару лет будем спускаемые капсулы отрабатывать. Мы ведь до сих пор ничего с орбиты спустить не сумели.

Сергей Павлович, разумеется, слегка хитрил. Имеющаяся конструкция корабля позволяла с минимальными переделками запустить на нём человека. Конечно, он знал, что Хрущёв понимает важность приоритета пилотируемого космического полёта, но всё же опасался, что Первый секретарь поддастся нажиму военных.

На первый взгляд, задача по облёту и фотографированию Луны выглядела сходной с созданием спутника фоторазведки. Поэтому Хрущёв при обсуждении так и спросил:

— А зачем Бабакин делает специальную станцию для облёта Луны? Давайте ваш спутник-фоторазведчик к Луне пошлём? И фотоаппараты на нём получше получаются, и спускаемый аппарат есть. Плёнку получим качественную, а не эту размазню из фототелевизионной установки...

Королёв и Келдыш слегка снисходительно улыбнулись.

— Никита Сергеич. Фоторазведчик весит почти пять тонн, — ответил Сергей Павлович. — Чтобы закинуть такую массу к Луне, нужна значительно более мощная ракета, чем у нас есть сейчас. Именно поэтому Георгий Николаевич сейчас делает АМС массой 280 килограммов. Такую станцию к Луне может закинуть обычная трёхступенчатая «семёрка» с уже отработанным блоком «Е». И засунуть в неё фотокомплект «Фтор-2» при всём моём бубновом интересе ну никак не получится. Он один весит едва ли не половину всей массы АМС.

Хрущёв виновато почесал лысину.

— Понял, Сергей Палыч. Глупость сморозил, простите.

Задача создания АМС для фотографирования Луны была отнюдь не простой. Борис Викторович Раушенбах специально для этой миссии сконструировал новую систему ориентации станции. К тому же Королёв, изучив по «документам 2012» все нюансы полёта «Луны-3», потребовал внести изменения в исходный проект. Прежде всего, он заставил Евгения Яковлевича Богуславского сделать комплексированную радиолинию для управления станцией и передачи изображения не по принципу непрерывного излучения, как предполагалось, а импульсной. За счёт этого Королёв рассчитывал получить изображение лучшего качества — непрерывная радиолиния требовала заметно большей мощности сигнала, чем импульсная.

По мощности тоже было принято принципиальное решение: вместо аккумуляторов в станцию установили маленький двигатель Стирлинга, с радиоизотопным источником тепла. В целом система ориентации «Луны-3» стала напоминать уменьшенную копию системы ориентации метеоспутника «Омега». Маховик Стирлинга опять-таки использовался как опорный гироскоп для ориентации станции, а электричества он вырабатывал не в пример больше, чем могли дать аккумуляторы.

Больше всего хлопот доставляло фототелевизионное устройство «Енисей», которое получило в народе прозвище «банно-прачечный трест» (Фото и небольшое описание см. http://www.mobi.ru/News/14515/Cifrovaya_fotografiya_zigzagi_istorii.htm) Разрабатывали его директор НИИ-380 (позднее — Всесоюзный научно-исследовательский институт телевидения) Игорь Александрович Росселевич (Биография http://sm.evg-rumjantsev.ru/des3/rosselevich.html), с инженерами Петром Брацлавцем и Игорем Валиком.

Фотоаппарат с двумя объективами снимал с автоматическим изменением экспозиции. Съёмка начиналась только после получения сигнала о точном наведении на Луну. Отснятая пленка поступала в устройство автоматической обработки, где она проявлялась, фиксировалась, сушилась, перематывалась в специальную кассету и затем шла в устройство передачи изображения.

В нём фотоплёнка сканировалась при помощи электронно-лучевых трубок и фотоэлектронного умножителя. Изображение переводилось в форму радиосигнала. Длительность одной строки, содержащей около тысячи элементов, составляла 1,25 секунды. Кадр передавался на Землю в течение тридцати минут, где фиксировался наземным комплексом «Енисей II» на магнитофон, 35-миллиметровую кинопленку с помощью фоторегистрирующего устройства и на специальный экран скиатрон — электронно-лучевую трубку с длительным послесвечением. (Фото наземной части комплекса «Енисей II» см. там же http://www.mobi.ru/News/14515/Cifrovaya_fotografiya_zigzagi_istorii.htm)

При комплексных испытаниях в реальном масштабе времени «Енисей» точно выполнял все команды, но фотопленка получалась то подсвеченная, то пятнистая, то с вуалью... Валик с Брацлавцем не спали ночами, меняя и пробуя всё новые рецептуры растворов.

Королёв, понимая, что опытная отработка новой техники всегда занимает больше времени, чем отведено для этого сроками разработки, специально дал НИИ-380 задание на разработку ФТУ заметно раньше, поэтому у Брацлавца и Валика было несколько больше времени на сон. За счёт этого качественная плёнка у них получилась значительно быстрее, чем если бы они работали в авральном режиме.

Систему отрабатывали на «летающем стенде» (АИ). ФТУ «Енисей» установили на дирижабль, рассчитали и смасштабировали падение мощности сигнала с учётом расстояния от Луны до Земли, и летали вдоль побережья Чёрного моря, фотографируя местность, и передавая изображение по разработанной Богуславским комплексной радиолинии в пункт связи на горе Кошка в Крыму, который должен был использоваться для управления полётом.

Отработка с одновременной отладкой радиолинии продолжались до августа 1958 года, когда наконец-то было получено достаточно контрастное и резкое изображение.

Запуск АМС к Луне можно было проводить не абы когда. Здесь уже приходилось учитывать «окно запуска», т. е. подбирать определённый момент времени, когда Луна, Земля и Солнце находились в строго определённом взаимном расположении. Солнце должно было освещать обратную сторону Луны, причём желательно — слегка под углом, а не строго вертикально, чтобы тени выделяли детали рельефа. Орбита АМС была рассчитана в виде вытянутого эллипса, охватывающего Луну и Землю. Сложных орбитальных манёвров делать ещё не умели.

По расчётам НИИ-1 академика Келдыша, оптимальное «окно запуска» приходилось на сентябрь-октябрь, то есть, если в 1958 году запуск сорвётся, придётся ждать целый год. (Что и произошло в реале при попытке запустить Луну-2 с «вымпелом». Из-за обнаружившихся пульсаций в топливной системе в 1958 г 3 лунных ракеты подряд были потеряны, и попытки попасть в Луну пришлось отложить на год. В АИ Королёв, зная это, заранее поборол пульсации и подготовил АМС для фотографирования Луны.)

Продолжалось строительство космической инфраструктуры. На Байконуре был построен завод по получению жидкого кислорода. Изолированные трубопроводы от него протянули прямо к старту. Аналогично, по трубопроводам, подавали на заправку и керосин. Теперь никаких эшелонов с цистернами на старте не было, скорость подготовки к запуску сразу увеличилась.

Второй старт и такой же завод жидкого кислорода были построены в Плесецке. С него предполагалось проводить запуски серийных спутников фоторазведки.

Третий стартовый комплекс и криозавод ударными темпами строились в Индии, в штате Андхра-Прадеш на острове Шрихарикота. (Западный берег Бенгальского залива). Окончание строительства планировалось на конец 1958 года. Строительство старта на 80 % финансировала индийская сторона, к тому же к проекту активно подключилась Индонезия. Её финансовое участие на этапе строительства было невелико, процентов 10%, но была достигнута договорённость о последующем возмещении Индонезией её доли стоимости международного космодрома, и долевом участии в его содержании.

Китай также проявлял большой интерес к космической программе. Чжоу Эньлай на сессии КС ВЭС поставил вопрос о строительстве космодрома «Восточный». Его расположение пока обсуждалось. Логичным было участие в программе Монголии и Северной Кореи. Цеденбал и Ким Ир Сен проявляли заинтересованность, но по-восточному сдержанно, что иногда дезориентировало.

На верфях СССР достраивались первые специализированные корабли «космического флота» — Командно-измерительного комплекса (КИК) Их задачей было поддержание связи с космическими аппаратами, когда они проходят по орбите вдали от территории СССР. Космическая связь работает на ультракоротких волнах, лучше всего пробивающих ионосферу, поэтому необходима прямая видимость между передатчиком и приёмником.

Строились новые пункты связи, в том числе на территории Китая и Индонезии, а также в Югославии и Египте. Кроме того, на январской сессии КС Хрущёв напомнил о вопросах глобальной навигации:

— Американцы имеют и продолжают развивать наземную систему радионавигации «LORAN». У нас разработана и строится совместимая с ней по радиочастотам и сигналам навигационная система «Чайка». Её первая очередь войдёт в строй в этом году, — сказал Никита Сергеевич. — Если посмотреть на совместную карту предполагаемого охвата LORAN и «Чайки» (Современная зона покрытия http://www.radioscanner.ru/info/files/article99/picture_picblock_a_1.jpg), видно, что прямо-таки напрашивается участие в программе Индонезии. Товарищ Сукарно, что скажете?

— Гм... Учитывая, что грузопоток из портов Индонезии за прошлый год уже вырос вдвое, а транзит — вчетверо, думаю, тут и обсуждать нечего, — ответил президент Индонезии. — Конечно, мы участвуем. Коллеги, — он обратился к Неру и Али Сабри. — Географическое положение ваших стран прямо подсказывает, что вам стоило бы присоединиться.

— Китайская Народная Республика тоже хотела бы участвовать, — сказал Лю Шаоци.

— Тогда и нас запишите, — Ким Ир Сен внимательно разглядывал карту.

Так навигационный проект LORAN / «Чайка» получил развитие и поддержку на высшем уровне ВЭС.

Хрущёв постоянно держал Главкосмос в сфере своего внимания, поскольку помнил, что получилось в «той истории», где Президиум / Политбюро ЦК занимались космическими проблемами от случая к случаю. Чтобы избежать повторения печальной истории, он организовал Главкосмос как надминистерскую организацию, но и сам постоянно контролировал положение дел.

Выслушав доклады по текущим вопросам, Никита Сергеевич спросил Келдыша и Королёва:

— А что на перспективу готовите, соколики? Не будем же мы на одной и той же «семёрке» 50 лет летать? Вперёд думаете уже?

— Думаем, Никита Сергеич. И даже кое-что уже надумали, — ответил Королёв, разворачивая перед Первым секретарём нарисованный на ватмане плакат.

— Нихре... ничего себе ракета! — ахнул Хрущёв.

Действительно, нарисованная на ватмане в трех проекциях перспективная ракетная система вызывала уважение. Рядом для масштаба были изображены уже летающая Р-7 и перспективный «Союз-2», отработочный, с НК-33 на центральном блоке. Так вот — вся «семерка», целиком, была чуть ли не меньше по размеру, чем один только универсальный ракетный блок нового чудища. А в тяжелом варианте их было три.

— Ну, раcсказывайте, почему именно так?

— Так масштабный фактор же, Никита Сергеевич! — Королев был несколько смущён — чем ракета крупнее, тем единица нагрузки — килограмм, выводимый на орбиту — получается дешевле. Я конечно понимаю, что царь-ракета получается... но она и правда будет дешёвая. Блоки — чистый цилиндр, конструкция простая — дюралюминиевый лист и подкрепление уголком. Практически, несмотря на то, что сухая ступень весит около 40 тонн, а заправленная 550, её цена — меньше, чем у пакета «семёрки», масса и заправка которого втрое ниже. Да, нужен большой стартовый комплекс — но и тут все не так плохо. Мы почитали документы от товарища Серова, и комплекс будет попроще, чем у «Союза» — там надо было хвостовую часть опустить под землю, а тут вся ракета стоит на хвосте, так что газоводы совсем немного заглублены. Ну, конечно, земляные и бетонные работы будут раза в три-четыре больше, чем для «семёрки». Но это же старт для сверхтяжелой ракеты — полезная нагрузка больше семерки в пятнадцать раз! И старт универсальный — с него же можно пускать и одноблочный вариант — нашу основную «рабочую лошадку» в будущем — так что вложения окупятся.

Хрущёв несколько недовольно поморщился. Тратить деньги на новый старт не хотелось, но он понимал, что без этого развития не будет.

— Дальше, мы с Глушко обдумываем решение о переходе с керосина на метан. Тоже революционно, но у этого топлива есть много плюсов, а момент как раз подходящий — перейти, пока ничего нового не разработали. Это, конечно, ещё надо пробовать, но если получится.... Уже сделали тестовый двигатель на 25 тонн тяги, на базе камеры РД-107, сейчас его гоняем. Вроде получается заметно лучше, чем такая же камера, на керосине. А более мощный будет на 140 тонн тяги, на камере НК-33. Там другой ТНА получается, с более крупной ступенью топлива, и немножко другая схема форсунок. Почти разработали уже. Назовем НК-33М — «метановый» или «модернизированный», это кому как понравится.

— А какие плюсы у метана? — заинтересованно спросил Хрущёв.

Королёв внутренне улыбнулся. Это был добрый знак, если Первый начал задавать вопросы, значит, ему нравится. Скорее всего — поддержит.

— Удельный импульс изрядно повыше, можно сделать более высокое давление в камере, хотя с этим я Валентина постоянно осаживаю, чтобы не переусердствовал. Напряжённые двигатели в нашем деле не есть хорошо.

— Камеру охлаждает лучше, опять же, с жидким кислородом у жидкого метана температура близкая, то есть можно у баков сделать совмещённое днище, вес конструкции экономится. Криокомпоненты имеют ещё один плюс — так называемое криоупрочнение несущих конструкций баков. Ну, и главное, метан заметно дешевле керосина, и у нас его немерено. Газопровод на космодром протянем — и нет проблем. Есть чисто конструкторские плюсы — метан-кислородную смесь легче поджечь, чем керосин, и устройство зажигания может быть необслуживаемое.

— Ещё и газопровод... — проворчал Хрущёв.

— Ну, газопровод всяко дешевле, чем цистернами возить, а запусков предстоит много.

— Так-то оно так... — Никита Сергеевич задумчиво почесал лысину. — Не может быть, чтобы у вашего метана одни преимущества были, без недостатков. Давайте, Сергей Палыч, колитесь...

— Есть и минусы. Меньшая плотность, значит, баки будут больше. Потому и ракета такая большая получилась, отчасти, конечно. На керосине на ту же тягу она вышла бы поменьше, но дороже. Камеру сгорания надо делать чуть побольше для той же тяги. Ну, и два криокомпонента на ракете, значит, надо две криостанции на старте строить.

— Ясно, — кивнул Хрущёв.

— Но есть одна особенность, — добавил Сергей Павлович. — На будущее, но стоит её учитывать уже сейчас. На метане несколько проще сделать ракету многоразовой. Он при горении меньше загаживает двигатель продуктами сгорания.

— Опа! — вскинулся Никита Сергеевич. — Так эта ваша бандура, что, многоразовая?

— Пока нет. Это — направление для будущих работ, — ответил Королёв. — Там предстоит решить очень много технических проблем. И, конечно, на многоразовой ракете полезная нагрузка поменьше выйдет. Но ненамного — примерно процентов на 20 где-то.

— Понял. Продолжайте, Сергей Палыч.

— И получаем мы вот что :

— «Союз-3М» : ракета на базе «семерки», на всех блоках новый НК-33М. Полезная нагрузка в чисто метановом варианте — около 15 тонн, в метаново-водородном — «Союз-3МВ» — уже 20-21 тонна. Ракета полностью совместима со стартовым комплексом семерки, ничего нового строить не надо, ну, кроме криостанции для метана. Поначалу мы хотели оставить старые боковые блоки, но тогда не получалось сделать перелив топлива в центр, а без этого — нагрузка меньше процентов на 15.

— Ее же центральный блок, тоже пригодный для пусков с того же старта. Нагрузка около 3,5-4 тонн. Хватит для легких спутников. Дёшево и сердито, железо к тому времени будет полностью отработано.

— Новая модульная ракета — как я уже говорил, каждый блок диаметром 6 метров, массой около 40 тонн. Сразу закладываем перевозку дирижаблями, или морем, в случае индусов. Если бы у нас не было дирижаблей, — продолжил Королёв, — наверное мы бы делали первоначально запланированный носитель. Все-таки сваривать баки на космодроме — это, считай, еще один ракетный завод строить. Но дирижабли есть, так что ракетный блок просто подхватывает серийный «Киров» в Куйбышеве, а на землю опускает уже в Байконуре — 10 тонн топлива как раз в один конец хватает.

— Около 40 тонн, потому что центральный блок немного усилен накладными поясами, и состав оборудования чуть другой. На каждом блоке — места для установки 7 двигателей НК-33М, в индивидуальных ячейках и с системой гашения аварийного двигателя, чтобы при аварии одного остальные не повредились. Цифровая система управления просто парирует отказ двигателя — любого двигателя, двух любых, и даже трёх — перераспределением тяги и наклоном ракеты. С системой управления товарищ Шокин обещал помочь.

— Поначалу на центральный блок будем ставить 4 двигателя, и несколько недозаправлять третью ступень, а потом, как отработаем перелив — поставим все 7 и туда, и туда.

— Полезная нагрузка — 25-28 тонн для единичного УРМ на метане на первой и второй ступенях, 36-40 тонн с водородом сверху. Для трехблочника — 70-80 тонн на метане и 95-105 тонн с водородной второй ступенью. Сами блоки диаметром 6 метров, водородная ступень тяжелого варианта будет 9 метров диаметром. И обтекатель того же диаметра.

— Если же понадобится вывести очень тяжёлый объект, ставим к «забору» из трёх УРМ ещё 4 таких же и получаем первую ступень из 7 блоков. Если на неё сверху вворотить водородную ступень соответствующего масштаба, можно и 200 тонн на низкую орбиту выпихнуть.

— Мощно... Как новую красавицу назвали? — спросил Никита Сергеевич.

— «Днепр». Могучая река, и ракета ей под стать. Поскольку ракета модульная, то будет «Днепр», «Днепр-2», «Днепр-3» по количеству ступеней, при многоступенчатой компоновке со ступенями одна над другой, либо «Днепр-Т3», Т5, Т7 при пакетной компоновке, для тяжёлого носителя. Для водородных вариантов верхних ступеней будем добавлять индекс «В»

— Годится, — одобрил Хрущёв.

— Я считаю, Никита Сергевич — надавил авторитетом Королёв — что делать надо именно так. То что мы планировали вначале, 5 лет назад — недостаточно. Американы сейчас уже готовы выйти на испытание нового двигателя F-1, а это — силища. Даже если на первой ступени будет 5 двигателей, то полезная нагрузка трехступенчатого варианта будет даже больше, чем у самого тяжелого трехблочника, даже учитывая перелив. Мы можем их обыграть на том, что наша система будет проще, дешевле, и быстрее разработана. Плюс еще в будущем — можем сильно удешевить пуски за счет многоразовости первой и — в трехблочнике — второй ступеней. Но две последовательные разработки — сначала 50-тонного трехблочника, а потом 150-тонного — мы сделать не успеем. Надо бить сразу во всю силу.

— Бейте, — согласился Никита Сергеевич. — Но не забывайте о политической составляющей. Про июль этого года не забыли?

— Юлий Борисович постарался. Николая Герасимовича Кузнецова подключили для организации взаимодействия с флотом, как-никак корабли ТОГЭ ему охранять придётся.

— Иван Александрович со своей стороны тоже работу проводит, — Мстислав Всеволодович улыбнулся. — Мы с Игорем Васильичем подготовили для передачи американцам по его каналам информации о создании в СССР «изомерной гафниевой бомбы» на изотопе гафния 178m2Hf (Источник http://topwar.ru/9264-gafnievaya-chudo-bomba-i-surovaya-realnost.html)

— Что ещё за гафниевая бомба? — вскинулся Хрущёв.

— Чистая обманка, — успокоил Келдыш. — Изотоп гафния 178m2Hf при определённых условиях облучаемый ренгеновским излучением, теоретически может распадаться со взрывом и выделением большого количества гамма-радиации. Такая бомба, опять же теоретически, может иметь мощность больше ядерной, при этом к ядерному оружию юридически не относится, так как при взрыве не происходит превращений одного элемента в другой.

— Проблема в том, что для инициации гафниевого заряда недостаточно мощности, развиваемой даже синхрофазотроном. Взорвать гафниевый заряд портативным устройством нереально в принципе. Но американцам ещё предстоит это выяснить после нескольких лет дорогостоящих экспериментов, — усмехнулся академик.

— Добро! — Никита Сергеевич широко улыбнулся.

— Да даже если они не поверят, или в конце концов придут к выводу, что такое невозможно, и их дурят, то им придётся учитывать суровую реальность наличия «игрушки Юлия Борисовича», — добавил Королёв.

— Да уж... — Хрущёв только головой покрутил. — Надо ему сказать, чтобы с мощностью особо не усердствовал.

7. Единая энергосистема.

К оглавлению

Весной 1958 года Хрущёв собрал совещание НТС СССР по атомной тематике. Вначале учёные отчитались о проделанной работе. Докладывал руководитель Института Атомной энергии АН СССР, руководитель Атомного проекта академик Игорь Васильевич Курчатов.

— Прежде всего, — сказал академик, — хочу поблагодарить руководство страны за понимание важности ядерной энергетики и внимание к нашей тематике, проявляемое на самом высоком уровне. Сейчас у нас начато сразу несколько важных работ. Началось строительство первого энергоблока Нововоронежской АЭС, там строится водо-водяной реактор типа ВВЭР-210. На Белоярской АЭС начато строительство сразу двух реакторов — ВВЭР и экспериментального реактора на быстрых нейтронах, по добытой нашими компетентными органами и модифицированной нами схеме — БН-600. Первоначально предполагалось провести энергетический пуск реакторов в 1964 году, но полученная информация позволила сильно сократить сроки проектирования, особенно по реакторам БН, а участие на ранней подготовительной стадии строительства китайских рабочих помогло ускорить строительство. Также положительно сказалось обеспечение строек новейшей экскаваторной и краново-подъёмной техникой, особенно — малыми кранами-«пауками» (АИ)

— Сейчас уже ясно, что первые два ВВЭР в Нововоронеже и на Белоярской АЭС будут закончены постройкой к концу 1960 года, а в конце 1961-го планируем энергетический пуск. Реактор БН-600 посложнее, аналогов мы не строили, как в случае с ВВЭР, поэтому его, скорее всего, ранее конца 1964 года не запустим. И это ещё достаточно оптимистично. (в реальной истории БН-600 строился 11 лет, с 1969 по 1980 г)

— А каковы основания для такого оптимизма? — уточнил Никита Сергеевич.

— Полученная информация весьма подробна, и позволяет заранее избежать многих проблем, которые могут выявиться в ходе строительства, — пояснил Курчатов.

— Очень хорошо, — похвалил Хрущёв. — Порадовали, Игорь Васильевич, спасибо.

— Ещё по поводу переработки отходов, — продолжил Курчатов. — В нашем институте спроектирована и построена опытная мобильная линия по переработке и остекловыванию отходов. Весь процесс происходит в автоматизированном режиме, под управлением программно-временного устройства. Это нам Сергей Палыч идею и прототип ПВУ подкинул. (АИ) Он у Староса с Бергом в Зеленограде увидел автоматизированную линию производства микросхем, что они разрабатывают, тоже в корпусах контейнеров, и нам посоветовал эту идею использовать.

— Линия модульная, в зависимости от типа перерабатываемых отходов комплектуется требуемыми модулями. Каждый модуль выполнен в габаритах стандартного транспортного контейнера. Процесс проходит в замкнутом герметичном контуре, в атмосфере аргона. Такую линию можно доставить железнодорожным, морским или автотранспортом, собрать на территории АЭС и перерабатывать отходы на месте, чтобы не возить их через всю страну в неостеклованном виде. Сейчас первая такая линия смонтирована на комбинате «Маяк» и производится её отладка. В следующем месяце начнём перерабатывать отходы производства.

— К лету планируем собрать вторую линию, — добавил академик Доллежаль. — Есть предложение откачать и очистить радиоактивную воду из озера Карачай, затем вывезти и пережечь в специальном модуле радиоактивный ил. Дно и берега озера забетонировать, чтобы ветер не разносил остатки отходов, когда дно высохнет, после чего образовавшийся резервуар использовать для хранения охлаждающей воды.

— Это хорошо, — Хрущёв был доволен, втык 1956 года учёным явно пошёл на пользу. — Конечно, дело это недешёвое... Но убирать за собой радиоактивное дерьмо мы обязаны. Надо ещё с рекой Теча что-то делать...

— Там сложнее, — Курчатов нахмурился. — Река — всё же не озеро, объект большой протяжённости. Там, Никита Сергеич, надо отселять население вдоль всей реки, это несколько населённых пунктов. Объявить пойму Течи запретной зоной, огородить колючей проволокой, чтобы блудный скот не забредал, и рыбаки по незнанию не совались. С населением провести разъяснительную работу, диспансеризацию, выявить получивших значительные дозы, назначить лечение... Это — расходы, и немалые.

— Но необходимые, — вздохнул Никита Сергеевич. — С рекой — ясно. Если её очищать, затраты будут как при строительстве ГЭС. Прямо сейчас не потянуть. Придётся пока повременить. Насчёт отселения — согласуйте с Госпланом, им на это ресурсы выделять, пусть думают. А ил как из озера выгребать планируете? Он же жутко радиоактивный, наверное? Люди там работать не смогут.

— Ленинградский экскаваторный завод совместно с ВНИИ «Трансмаш» и Кировским заводом начал выпуск дистанционно управляемой техники для работы на атомных и прочих опасных объектах, — ответил Курчатов. — Пока выпускаются небольшие опытные партии бульдозеров, экскаваторов и подвижных манипуляторов на базе агрегатов серийной техники и освоенных в прошлом году кранов — «пауков». Вот заодно и проведём испытания этой техники в реальных условиях.

— Это что же, роботы, что ли? — уточнил Хрущёв.

— Не совсем. Управлять будет человек, при помощи радиоканала и системы стереоскопического обзора из двух телекамер, — пояснил Курчатов. — При этом человек может сидеть даже в другом городе, лишь бы был ретранслятор, обеспечивающий связь. За рубежом подобные системы разрабатываются, в основном, применительно к авиационным беспилотным разведчикам. Там они получили общее наименование «дроны».

— И что, это реально работает? А продавать такую технику на Западе мы можем? — тут же спросил Никита Сергеевич.

— Думаю, да, ничего секретного там нет, инновационной является сама концепция. Можно запатентовать систему стереоскопического телевизионного обзора, и гамма-визир, через который производится поиск высокорадиоактивных источников. Для государства это будет недорого. Всё остальное там тривиально, — пояснил Курчатов.

— Тогда вот что, — решил Хрущёв. — Надо собрать по одному бульдозеру, экскаватору, и этому... манипулятору... но так, чтобы не стыдно было их в Брюсселе на Всемирной выставке показать. И линию по переработке отходов — тоже. Будем их буржуям продавать, пусть переработку наших ядерных отходов Европа финансирует.

— Такой расклад мы предусмотрели, — улыбнулся в бороду Курчатов. — Привлекли студентов факультета технического дизайна Мухинского училища. Переделки получились небольшие, но вид у техники совсем другой вышел. Хотя агрегаты и шасси от обычных МТЗ и ДТ-54.

Он достал несколько фотографий. Тракторы и экскаватор выглядели очень симпатично, не хуже заграничных образцов.

— Добро, — похвалил Никита Сергеевич. — Но надо сразу закладывать сеть сервисных предприятий. У нас опыта работы на европейском уровне ещё мало, потренируемся на странах Восточной Европы, чтобы с нашим кувшинным рылом в европейском калашном ряду не смотреться совсем уж дико. По Томску-7 что?

— Первый оружейно-энергетический реактор ЭИ-1 мощностью 100 мегаватт успешно запущен, — доложил Курчатов. — В настоящее время реактор обеспечивает электроэнергией производство и город. И одновременно производит оружейный плутоний. (в реальной истории запущен 7 сентября 1958 г.)

Хрущёв откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся.

— И ведь молчали, Игорь Василич... Ай, молодцы...

— Хотели ещё раз всё проверить, — ответил Курчатов. — Реактор запущен всего пару недель назад. Местное партийное руководство несколько раз порывалось доложить, я запретил. Конечно, не будь я кандидатом в члены Президиума ЦК (АИ), никто бы не послушал. Исходя из первых результатов эксплуатации реактора, сейчас конструктора у Николая Антоновича, — академик качнул бородой в сторону сидящего напротив Доллежаля, — вносят правки в документацию строящихся реакторов.

— Ну, это понятно. Красиво доложить у нас завсегда рады стараться, — криво усмехнулся Никита Сергеевич. — Ещё что хорошего расскажете? Николай Антоныч, у вас как дела?

— Начали строить первую передвижную плавающую АЭС для освоения Севера, — ответил академик Доллежаль. — Строительство планируем закончить в конце 60-го года. На барже установим лодочный реактор водо-водяного типа, и турбинный генератор. Баржу сделаем ледового класса, и самоходную, с электроприводом от того же генератора.

— Было также предложение от Кировского завода сделать передвижную АЭС малой мощности, для военных, на шасси четырёх гусеничных самоходов. Шасси предлагали удлиненное от танка Т-10. Мы всё посчитали и передумали, решили сделать универсальную малую ПАЭС с размещением малогабаритного реактора в контейнере немного увеличенной высоты. Такую ПАЭС можно будет перебрасывать куда угодно, хоть морем, хоть по железной дороге, хоть на Север дирижаблями. Мощность будет поменьше, чем у ПАЭС на барже, всё же реактор малогабаритный. Но на питание РЛС и небольшого посёлка или гарнизона — хватит.

— Такие ПАЭС можно будет выпускать серийно, на машиностроительных заводах, в том числе — на экспорт, — добавил Курчатов. — При серийном производстве их стоимость будет снижаться, а экспортные поставки окупят затраты на организацию производства уже после исполнения первых нескольких контрактов.

— Эта работа для страны очень важна, — сказал Хрущёв. — Но тут необходимо сразу учитывать намечающийся рост потребного количества специалистов-эксплуатационников для этих станций. В том числе придётся предусматривать обучение и для иностранного персонала. Над этим надо начинать думать уже сейчас.

— Да, мы эту проблему уже предварительно обсуждали, — ответил Курчатов. — Видимо, будем создавать курсы для подготовки специалистов, уже имеющих опыт, и ВУЗ уровня института для подготовки персонала с нуля. С иностранцами сложнее, в Обнинск их не привезёшь. Есть предложение поставить одну из ПАЭС в Египте и организовать обучение на научной базе Александрийского университета. Но это надо с египетскими товарищами согласовать.

— Это предоставьте мне, — сказал Хрущёв. — Подготовьте учебную программу и финансовую смету. Если египетских специалистов будем учить со скидкой, товарищ Сабри за этот проект зубами держаться будет. Спасибо, товарищи, держите меня в курсе событий.

— Обязательно. Ещё одна важная работа — энергетический пуск реакторов на подводной лодке К-3, — продолжил Доллежаль. — Это Анатолий Петрович пусть расскажет.

— Там пока нечего рассказывать, — академик Александров раскрыл папку и показал Хрущёву сетевой график ввода лодки в строй. — Работа идёт по плану, сейчас экипаж принимает от промышленности механизмы и системы лодки, замечания имеются, устраняем их в рабочем порядке. Энергетический пуск планируем на июнь этого года.

— Очень хорошо, — Никита Сергеевич был доволен, но оставался серьёзным. — Анатолий Петрович, особое внимание прошу обратить на надёжность и безопасность систем и энергоустановки лодки.

— Обязательно, — заверил Александров. — Основную причину проблем — нержавеющие парогенераторы — мы уже заменили на титановые, это сразу значительно сократит вероятность утечек радиоактивной воды из первого контура.

— Это правильно, — заметил Хрущёв. — Я вижу, у нас новые лица на НТС появились? Товарищи Лейпунский и Векслер, я полагаю?

— Да, Александр Ильич Лейпунский ведет работу по реакторам на быстрых нейтронах, а также организовал в Обнинске школу физиков-ядерщиков. Владимир Иосифович Векслер в Дубне занимался строительством экспериментального реактора-ускорителя, — представил Курчатов. — Александр Ильич, прошу вас.

— В 1955 году мы в Обнинске начали работу по реакторам на быстрых нейтронах, — рассказал Лейпунский. — Был построен маленький экспериментальный реактор БР-1, работающий на плутонии-239, и воспроизводящий в окружающем активную зону бланкете из природного урана-238 плутоний-239. Активная зона была высотой всего 13 сантиметров. Мощность тепловыделения в активной зоне — всего 100 Ватт. Тем не менее возможность расширенного воспроизводства ядерного топлива этот опытовый реактор продемонстрировал.

(первые реакторы БР использовали плутоний, поскольку производство урана-235 ещё не было достаточно масштабным)

(бланкет — особая часть активной зоны, где воспроизводится делящиеся изотопы из загруженных природных изотопов тория или урана.)

— Одновременно мы весьма неожиданно получили интереснейшую информацию по перспективным схемам реакторов БН и БРЕСТ. Это было очень своевременно. Особенно пригодились сведения по реакторам БРЕСТ, так как мы в 1956 году сделали ещё один экспериментальный реактор на быстрых нейтронах — БР-2, с ртутным теплоносителем. Оказалось, что выбранный нами материал — легированная сталь, для корпуса реактора, а также материал для оболочек топливных стержней, в свете полученных данных по проекту БРЕСТ и данных об опыте эксплуатации американских коммерческих ртутных электростанций, для ртутного и свинцового теплоносителя не подходят.

— Полученная информация позволила избежать ошибок при проектировании БР-2. Элементы реактора были выполнены из чугуна и высокоуглеродистой стали. Корпус сделали в виде чугунной ванны переменной глубины, заполненный ртутью. Змеевик парогенератора погружен в ртуть. Сверху конструкция закрыта крышкой из высокоуглеродистой стали.

— Я специально подробнее остановился на устройстве реактора, — подчеркнул Александр Ильич, — так как полученная информация позволила оперативно пересмотреть всю конструкцию, прежде всего — в части используемых материалов, и сэкономить значительные средства. Изучив информацию, мы поняли, что, сделав реактор БР-2 по схеме, которую мы хотели реализовать первоначально, нам пришлось бы уже через год остановить его из-за быстрой коррозии. Чугун же очень хорошо держит воздействие ртути, и при том недорог.

— В реакторе БР-2 мы отрабатывали тепловыделяющие сборки с МОКС, и нитридным смесевым топливом, а также опробовали ториевый и из природного урана бланкет-размножитель, получив в итоге уран-233 и плутоний-239. Полученные результаты очень пригодились при экспериментальной проверке переданных нам схем новых перспективных реакторов-бридеров серии БРЕСТ, с ртутным и свинцовым теплоносителем. (Ртуть по своему поведению подобна свинцу, поэтому полученные результаты пригодятся, если будет принято решение о развитии реакторов на свинцовом ЖМТ.)

— Помимо БР-2 мы также сделали ещё один опытный реактор, БР-5, баковой конструкции, с натриевым теплоносителем, на котором отрабатываем особенности схемы новых реакторов-бридеров серии БН. На нём мы также работаем с МОКС-топливом, и ториевыми топливными сборками. На БР-5 мы также отрабатываем задачу очистки урана-233 от нежелательных изотопов методом перевода в летучий сульфид промежуточного изотопа протактиния-233 и доводки до кондиции вне корпуса реактора. (АИ) Но этот процесс длительный, около полугода, поэтому о каких-либо результатах говорить пока рано.

Лейпунский закончил доклад.

— Не скажу, что понял каждое слово, — признался Хрущёв, — но дела у вас, Александр Ильич, как вижу, продвигаются успешно. Надеюсь, ртуть вы будете использовать только в опытном образце реактора, а не в промышленном. Если разгерметизируется корпус промышленного реактора, в котором несколько десятков тонн раскалённой ртути, и всё это будет испаряться... К радиации ещё и испарения ртути добавятся. Кто-то мне говорил, что вдыхание паров ртути смертельно.

— Нет, в промышленных реакторах серии БН мы планируем использовать натрий в первом контуре, свинец во втором и воду в третьем, — ответил Лейпунский. — Предполагается баковая конструкция без каналов и трубопроводов для жидкого металла, в которых он может затвердеть. Причём свинец во втором контуре в периферийной зоне может временно находиться и в твёрдой фазе, вода третьего контура всё равно будет кипеть.

— Ртуть лучше подходит для малогабаритных реакторов, которые можно использовать, например, для привода тяжёлой автотехники специального назначения, может иметь смысл для исследовательских автомобилей и транспортёров, например, для работы в экспедициях в полярных районах. На ртутном реакторе легче отрабатывать технологию свинцового — не замёрзнет, и можно охлаждать до комнатной температуры. К тому же более плотная ртуть (13,5 г/см3 против 9,81 г/см3 у жидкого свинца) лучше поглощает гамма-радиацию активной зоны реактора.

— Никита Сергеич, было бы желательно для более глубокого изучения вопроса построить опытный реактор уменьшенных габаритов по схеме БРЕСТ, — предложил Лейпунский. — На промышленный масштаб мы пока не замахиваемся, сначала надо оценить плюсы и минусы этой схемы.

— Игорь Васильич, ваше мнение? Нужна нам эта работа? Или достаточно реакторов БН? — спросил Хрущёв.

— Думаю, нужна, — откликнулся Курчатов. — Всё же свинец в реакторе будет более безопасен, чем натрий.

— Что ж, очень хорошо, Александр Ильич, спасибо большое. — Хрущёв переключил внимание на Векслера: — А у вас Владимир Иосифович, как успехи?

— Мы пока только начали наши эксперименты на новом ускорителе, но результаты уже получены весьма обнадёживающие, — начал Векслер. — Безусловно, должен отметить, что полученная информация очень пригодилась... Поначалу мы собирались строить синхрофазотрон, но, проанализировав полученные сведения, решили заменить не слишком эффективную и громоздкую схему синхрофазотрона на значительно более эффективную схему нуклотрона.

— Владимир Иосифович, как настоящий учёный, несколько осторожен в оценках, — улыбнулся в бороду Курчатов. — Нам удалось очень сильно продвинуться в конструировании ускорительной техники. К тому же были сэкономлены значительные средства, в результате изменения конструкции ускорителя. Простите, что перебил, Владимир Иосифович, продолжайте.

— В отличие от предлагавшегося ранее ускорителя, — продолжил Векслер, — нуклотрон помимо рекордных значений энергии ускоряемых частиц и силы их тока, позволяет ускорять ядра любых атомов. Что позволило исследовать ядра разных элементов для решения вопроса наиболее эффективной генерации нейтронных пучков высокой энергии и плотности.

— Были проведены серии экспериментов, с облучением мишеней из ртути, свинца, тория, природного урана пучками ядер водорода, гелия и углерода. Оказалось, что существует такие значения кинетической энергии ядра-снаряда при столкновении с ядрами мишени, при которых наблюдаются резонансные процессы, резко повышающие вероятность захвата ядра-снаряда ядром мишени, и развал мишенного ядра на нейтроны и осколки. При этом возникает каскад деления ядер. Первичными высокоэнергетическими нейтронами, полученными от столкновения ядра-снаряда из ускорителя с ядром мишени могут делиться другие ядра мишени. Возникает каскад, увеличивающий количество нейтронов от одного акта столкновения ускоренного ядра с мишенью до 10-15 штук. Что позволило добиться в мишени весьма высокого коэффициента размножения делящихся изотопов урана и плутония, в случае ториевой и урановой мишени.

— На один акт столкновения ускоренного ядра и ядра мишени можно получить более 10 новых ядер делящихся изотопов. (Реальные опытные данные)

— Основываясь на полученных данных, нами был построен опытовый реактор-размножитель на тории. Реактор содержит в себе активную зону, набранную из специально сконструированных полых тепловыделяющих стержней из металлического тория, в оболочке из циркония, охлаждаемых водой. Стержни расположены горизонтально, и, при помощи системы развёртки, напоминающей телевизионную, каждый стержень активной зоны изнутри облучается пучком ускоренных ядер.

— При облучении пучком ускоренных ядер углерода ториевых мишеней было достигнуто наибольшее значение воспроизводства урана-233 на единицу затраченной ускорителем энергии.

— По мере облучения тепловыделяющих элементов и накопления в них делящегося изотопа урана-233 растёт критичность реактора, и отношение энерговыделения активной зоны к энергии облучающего её пучка ядер.

— Экспериментально установлено, что при накоплении делящегося изотопа уран-233 в количестве, составляющем 0,8 от критического, достигается отношение между затраченной на работу ускорителя энергии и выделившейся в активной зоне реактора тепловой как 1 к 20. Что открывает возможность создания энергетического реактора на базе ускорительной установки. Таким образом, возможно самообеспечение и электрогенерация Дубненского ускорительного комплекса.

— Полученные в ходе первых экспериментов данные позволяют в ближайшее время разработать принципиально новый тип реактора, способный в достаточно короткие сроки обеспечить атомную индустрию СССР значительным количеством делящихся изотопов уран-233 и плутоний-239. Воспроизводство в таком реакторе при тепловой мощности в гигаватт может достигать трёх-четырёх тонн в год, что в десять раз больше, чем на предлагающихся перспективных реакторах серии БН.

— Очень увлекательно, Владимир Иосифович! — улыбнулся Хрущёв. — В десять раз больше, говорите? Может быть, тогда нужно строить не размножители БН, а ваши реакторы-ускорители?

— Не стоит делать поспешных выводов, Никита Сергеич, — вмешался Курчатов. — Тут одна хитрость имеется. Наши экономисты этот момент специально просчитали.

— В общем объёме расходов на эксплуатацию АЭС стоимость ядерного топлива как ни странно, довольно мала — менее 1%. А основную прибыль даёт производство электроэнергии. А в нашем реакторе до четверти всей произведённой электроэнергии будет забирать ускоритель. Так что убыток от недополученной энергосетью электроэнергии получается значительный, по сравнению со стоимостью произведённого топлива. Вот как вспомогательный реактор, снабжающий топливом «обычные» реакторы, наш «на своём месте». В общем, на десять обычных реакторов на тепловых нейтронах, типа строящегося ВВЭР-210 нужен один наш РУНА-Т, при равной тепловой мощности. Тогда прибыль от производства электроэнергии получается максимальной.

— Руна «Т» ? — переспросил Хрущёв.

— Надо же его как-то назвать, — пожал плечами Курчатов. — Реактор-ускоритель нуклотронный ториевый. Букву «А» вставили для удобочитаемости, и чтоб супостата запутать. И в качестве эмблемы программы взяли скандинавскую руну «турисаз», — он показал всем круглый значок с красным треугольником на вертикальной палочке, напоминающим флажок. — Торий в таблице Менделеева обозначается как Th. И эта руна тоже обозначает звук Th.

— А ещё в скандинавской мифологии руна «турисаз» означает «врата», — добавил Векслер. — То есть — это новые возможности, новые горизонты.

(http://runaswet.ru/?page_id=171)

— Что-то вы меня немного запутали, — пожаловался Никита Сергеевич. — Такой реактор, сякой реактор, зачем столько разновидностей? Можете по-простому, на уровне четвёртого класса школы, растолковать, в чём преимущества и недостатки каждого вида? Зачем строить их все, может одним-двумя типами обойдёмся?

— По реакторам, чем разные типы отличаются и где используются, можно объяснить очень быстро, — ответил Курчатов. — ВВЭР — основной энергетический реактор. Не очень эффективно «сжигает» ядерное топливо, но, построить его проще, поскольку он родственник паровой технике. А ей на сегодняшний момент уже более столетия. Есть где взять опыт.

— Так! Уже понятнее, — одобрил Хрущёв. — А что БН?

— БН — перспективный энергетический реактор, — продолжал Курчатов. — Более эффективно «сжигает» ядерное топливо, и может нарабатывать больше делящихся изотопов этого топлива из «бросовых» изотопов тория и урана, чем сжигает. Превышение созданного над затраченным не очень велико — до 1,4 раза в теории. Реально 1,1 — 1,2. Опыта создания таких реакторов у нас сейчас нет. В отличие от реактора ВВЭР, БН нужно создавать «с нуля», нет возможности опереться на вековой опыт паровой техники. Но сейчас у нас есть огромное преимущество — точные знания по реально отработанным конструкциям и реальным концептам реакторов-размножителей, пусть даже на научно-популярном уровне. Формулы для расчёта вывести, представляя происходящие в реакторе процессы, уже можно.

— Хорошо, а БРЕСТ? — спросил Никита Сергеевич. — В чём его преимущество?

— БРЕСТ — перспективный энергетический реактор, — ответил Курчатов. — Более эффективно «сжигает» ядерное топливо, и может нарабатывать больше делящихся изотопов этого топлива из «бросовых» изотопов тория и урана, чем сжигает. Преимущество над БН — отсутствие горючего натрия в первом контуре. Физическая защищённость этого реактора выше. Конструкция проще чем у БН. Формул для расчёта и целостной теории строительства тоже пока нет, для её создания и проверки как раз и требуется построить несколько опытных образцов.

— Реакторы БН и БРЕСТ, а также РУНА-Т позволяют реализовать более эффективную выработку электроэнергии чем ВВЭР, из равного количества выработанного тепла. Потому что пар для турбины в них можно разогреть сильнее, на уровне лучших тепловых электростанций.

— Теперь понял, — улыбнулся Хрущёв. — Про РУНА-Т поподробнее расскажите Это же совершенно новая разработка? Никто такого ещё не делал?

— Да, — кивнул Курчатов, — РУНА-Т — настоящий реактор-размножитель. В десять раз на единицу выработанной мощности эффективнее реакторов БН в производстве делящихся изотопов ядерного топлива.

— Основное его предназначение — производство делящихся изотопов ядерного топлива из «бросовых» природных, тория-232 и урана-238. Также может генерировать электроэнергию и тепло в промышленных масштабах. Нужен для снабжения реакторов ВВЭР ядерным топливом. Также может производить делящиеся изотопы для нужд военных, космонавтики, и «инженерного атома» — «гражданских» ядерных взрывных устройств. Для нужд горнодобывающей отрасли и строительных работ большого объёма, скажем, грунт разрыхлить, подземную полость для хранения газа организовать.

— А! Понятно. Спасибо, Игорь Васильич, — поблагодарил Хрущёв. — Очень доходчиво, сразу виден государственный подход к проблеме, за то и ценю. Отлично поработали, товарищи, — Первый секретарь ЦК был доволен успехами атомщиков. — Владимир Иосифович, вы уже избраны академиком?

— Пока только член-корреспондент, — ответил Векслер.

— Официально я, как Первый секретарь, не могу указывать Научно-Техническому Совету, — сказал Никита Сергеевич, — но чисто по-дружески, Игорь Василич, считаю, что проведённая вами с товарищем Векслером в Дубне работа по созданию реактора-ускорителя вполне позволяет выдвинуть Владимира Иосифовича на звание академика. (В.И. Векслер был избран академиком АН СССР в 1958 г.)

— И Александра Ильича, считаю, тоже надо продвинуть. (А.И. Лейпунский был академиком АН Украины, но не СССР). Работу он провёл пусть экспериментальную, но на ней будут основаны промышленные реакторы, имеющие большое народно-хозяйственное значение. Ну, и, раз эти работы уникальные, и аналогичных реакторов за рубежом нет — по правилам, я вынужден товарищей Векслера и Лейпунского на Ленинскую премию номинировать, — с шутливой безысходностью развёл руками Хрущёв.

— Кажется, Игорь Васильич, наш с вами маленький гешефт оказался неожиданно доходным, — пошутил Векслер.

Все засмеялись.

— Кто у нас ещё не отчитался? По-моему, в конце стола у нас там Виталий Михалыч за бородой Игоря Васильича спрятался? — пошутил Хрущёв. — Чем порадуете, Виталий Михалыч?

— Кое-чем порадую, — ответил Иевлев. — Прежде всего, следует отметить большое значение полученной нами технической информации. Благодаря ей мы сумели сэкономить возможно, десятилетие научно-исследовательской работы. В конструкции ядерного ракетного двигателя, условно обозначенного как РД-0410 — согласно существующей номенклатуры таких изделий, оказалось очень много «подводных камней», о которых мы даже не догадывались, и которые делали процесс поиска оптимальной конструкции очень длительным.

— Я уже как-то раз упоминал о форме тепловыделяющих элементов активной зоны реактора. Витые спирали — очень неочевидная конструкция, но позволившая резко уменьшить вынос вещества ТВЭЛ при форсированном режиме двигателя. Или, например, необходимость добавлять в водород — рабочее тело двигателя, гептан, чтобы подавить водородную коррозию ТВЭЛ. И таких «мелочей» — масса. Полученная информация по всем этим нюансам очень сильно ускорила работу.

— Далее, с удовольствием могу доложить об окончании строительства первой очереди испытательного комплекса «Байкал» на Семипалатинском полигоне и испытательного стенда в подмосковном НИИ Химического Машиностроения. На комплексе «Байкал» в настоящее время заканчивается монтаж опытного реактора ИГР конструкции присутствующего здесь Александра Ильича Лейпунского. На этом реакторе будут проводиться исследования в целях отработки конструкции тепловыделяющих сборок для ядерного ракетного двигателя. Александр Ильич, о реакторе чуть подробнее расскажете?

— Реактор ИГР — экспериментальный, графитово-водяной, предназначен исключительно для отработки конструкции единичных тепловыделяющих сборок, — пояснил Лейпунский. (В реальной истории реактор ИГР был спроектирован и построен в 1958-61 гг, конструкцию реактора см. Демянко «Ядерные ракетные двигатели» с. 202 рис. 4.2)

— Мы же решили графитовых реакторов больше не строить, — напомнил Хрущёв. — Во избежание пожара в случае аварии.

— Промышленных графитовых реакторов мы строить и не планируем, — ответил Курчатов. — Но для опытных и экспериментальных целей небольшие графитовые реакторы позволяют существенно ускорить работу.

— Хорошо, Игорь Васильич, доверяю вашему опыту, — согласился Никита Сергеевич. — Продолжайте, Александр Ильич, простите, что перебил.

— На реакторе ИГР будет устанавливаться только одна тепловыделяющая сборка, — продолжил Лейпунский. — Программа испытаний предусматривает кратковременный вывод реактора в критическое состояние, на время около 30 секунд или немного больше, после чего реакция прекращается, реактор остывает в течение 20-50 часов, ТВС из него изымается, выдерживается в течение недели в специальном хранилище для снижения радиоактивности, и передаётся для дальнейшего исследования в «горячую» лабораторию

— Целью исследования является проверка и отработка конструкции тепловыделяющих сборок. Вообще-то полученные нами через Игоря Васильевича сведения дали нам достаточно необходимой информации по оптимальной конструкции ТВС, но это всего лишь теория, которую необходимо тщательно проверить.

— Параллельно Институтом Атомной энергии Игоря Васильевича проектируется реактор ИВГ, содержащий уже около 30 ТВС одновременно. Игорь Василич, вам слово. (Реактор ИВГ создавался Курчатовским институтом с 1965 по 1972 г, энергетический пуск состоялся в 1975 г. Конструкцию реактора см. Демянко «Ядерные ракетные двигатели» с. 226 рис. 4.13)

— Реактор ИВГ, по сути, уже является стендовым прототипом ядерного ракетного двигателя с тягой 200-400 кН, — сказал Курчатов. — На нём можно будет испытывать в условиях стенда взаимодействие тепловыделяющих сборок, отработанных на реакторе ИГР, с реальным потоком рабочего тела, в нашем случае — водорода.

— Ускорить отработку, как я понимаю, не получится? — спросил Хрущёв.

— Опасно, Никита Сергеич, — пояснил Курчатов. — Мы и так уже пошли по пути распараллеливания исследовательских работ, вместо последовательного развития. Это, всё же, не простая ракета. Не хотелось бы, чтобы, как на испытаниях реактора для самолёта, радиоактивные обломки ТВЭЛов летели на улицу.

— Понимаю, и доверяю вашему опыту, — ответил Никита Сергеевич. — Безопасность в атомной технике превыше всего, прошу всех об этом помнить. Продолжайте, товарищи.

— Под руководством товарища Косберга был спроектирован и изготовлен макетный образец двигателя, пока ещё — рассчитанный на уменьшенную тягу, — продолжил Иевлев. — В ближайшее время на стенде НИИ Химмаш начнутся его газодинамические испытания. В ходе этапа автономных испытаний водород будет подогреваться до рабочей температуры не реактором, а специально сконструированной кислород-водородной горелкой. Это ещё далеко не лётный образец, а всего лишь наземный демонстратор, для проверки стойкости конструкционных материалов и изучения газодинамики двигателя. Всё-таки с водородом, да ещё при таких температурах, у нас в стране никто из двигателистов ещё не работал.

— Что-то я не вполне понимаю, как вы свою разработку испытывать собираетесь. По частям, что ли? — уточнил Хрущёв.

— Именно по частям, Никита Сергеич, — подтвердил Иевлев. — Скажем, газодинамику двигательной части можно отладить без реактора — вот и отладим. На момент готовности реактора двигатель уже будет отработан. Вопросы прочности и газодинамики отдельной тепловыделяющей сборки незачем отрабатывать на реакторе с тремя десятками сборок — сэкономим и время, и ядерное топливо. Реактор поначалу можно испытывать без двигательной части. А когда все части по отдельности будут отработаны — соберём всё вместе и проведём серию контрольных испытаний. Заодно при такой схеме уменьшается количество радиационных выбросов в атмосферу.

— Ясно, — кивнул Хрущёв. — А нельзя ли эти выбросы исключить вообще? Можно ли сделать, чтобы выброс от реактора шёл не в атмосферу, а в какой-нибудь резервуар, чтобы потом всю гадость откачать и дезактивировать? Это и с точки зрения радиационной безопасности лучше, и для супостата лишняя морока — сложнее узнать, на каком этапе работ мы находимся.

— Сделать это можно, но дорого, — ответил Курчатов. — Проект стенда для закрытой схемы испытаний у нас сделан. Но стоимость стендов при этом почти удваивается.

— М-да... — Никита Сергеевич в задумчивости потёр подбородок. — Ничего не поделаешь... Составьте подробную смету, совместно со строителями. Может, удастся на чём-то сэкономить. И представьте на рассмотрение Президиума. Я поддержу, Президиум мы с вами вместе убедить сумеем, Косыгина я уговорю заранее, а при поддержке Президиума и Косыгина Совет министров сильно артачиться не будет.

— Минфин рогом упрётся, Никита Сергеич...

— А вот я Зверевскую госдачу прикажу вам передать, а ему велю выделить участок под дачное строительство возле Семипалатинского полигона, — недобро усмехнулся Первый секретарь ЦК. — Спорим, деньги на закрытый стендовый комплекс у Минфина сразу найдутся?

(Зверев Арсений Григорьевич — в описываемый период — министр финансов СССР)

Академики дружно заулыбались. Первый секретарь периодически прибегал к весьма нестандартным решениям. Прошлогодняя история с заменой казённой мебели у министров на собранную в конце месяца ещё долго аукалась некоторым директорам предприятий. (АИ, см. гл. 02-36)

— А если ещё розу преобладающих ветров в районе полигона к плану участка приложить, так Зверев ещё и из своей министерской зарплаты денег строителям добавит, чтобы получше всё загерметизировали, — усмехнулся Александров.

-Ну что ж, товарищи, — Никита Сергеевич удовлетворённо потёр руки. — Вижу, что работа у вас организована хорошо и движется с разумной скоростью, без опасной спешки, но и без проволОчек. Жаль, что не во всех отраслях мы можем себе позволить такой подход.

— Теперь давайте пройдёмся по перспективным разработкам, — предложил Хрущёв. — В каком направлении будем развиваться дальше?

— Мы планируем продолжить строительство второй очереди на Нововоронежской и Белоярской АЭС, — ответил Курчатов. — Причем на Нововоронежской предлагаем строить более мощный вариант ВВЭР, а на Белоярской — такой же ВВЭР и ещё один реактор на быстрых нейтронах серии БН. Кроме того, есть предложение построить реактор типа БН-600 в Казахстане, на полуострове Мангышлак, вблизи посёлка Актау.

— Почему там? — спросил Никита Сергеевич.

— Удачное место, пустыня, малонаселенное. В глубине полуострова можно построить защищённое хранилище и центр по капсулированию и хранению радиоактивных отходов, — пояснил Курчатов. — У нас количество отходов с одного только комбината «Маяк» исчисляется сотнями и тысячами тонн. Их надо где-то хранить. Кроме того, побережье Каспийского моря, при наличии достаточно мощной опреснительной установки, можно превратить в курорт. Климат там резко континентальный, летом температура доходит до 45 градусов, но зимой холодно. Если обеспечить полив — можно тропические фрукты выращивать, а зимой укрывать фруктовые деревья, например, полиэтиленовыми куполами, и обогревать теплом от реактора. Это несложно, и экономически выгоднее — тепло реактора — бросовый ресурс. Трубу с горячей водой протянуть не проблема, а если трубопроводы сделать из полипропилена — то и очень дёшево.

— А не опасно это? — спросил Хрущёв. — И реактор, и отходы, и тут же курорт и фрукты?

— Нет, — ответил Курчатов. — Сам по себе реактор при правильной и грамотной эксплуатации не опасен. Только не надо подпускать к нему дураков и проводить на серийных АЭС необдуманные эксперименты. Мы провели численное моделирование тех аварий, что обсуждали в апреле 1956 г (см. гл. 02-08) и ещё раз подробно проанализировали результаты. В результате были разработаны Правила эксплуатации атомных энергетических установок и технологического оборудования атомных объектов. По ним сейчас обучается персонал станций, и затем будет сдавать экзамены для получения допуска на управление реакторами. (АИ)

— По-хорошему, надо вообще формировать долгосрочную программу подготовки специалистов для всей ядерной отрасли, — сказал Хрущёв. — Подобно тому, как готовят специалистов БЧ-5 для флота. У Анатолия Петровича такой опыт есть, — он кивнул на академика Александрова, — С ним обсудите.

— Обсудим. Программа такая действительно нужна, — ответил Курчатов. — Возвращаясь к отходам. Отходы на Мангышлаке будут храниться в остеклованном виде, в специальных хранилищах, в глубине полуострова, тогда как курортную зону и фруктовые посадки имеет смысл располагать вдоль побережья. То есть, от фруктов до отходов будет не менее сотни километров.

— Годится, — одобрил Первый секретарь. — С курортом на Каспии — идея интересная.

— Да. Населению Казахстана отдыхать где-то надо. Слетать на Чёрное море могут пока что немногие, а тут можно сначала местные авиалинии на дирижаблях и Ил-14 открыть, а потом и железнодорожную ветку проложить не мешало бы. Для атомщиков жильё надо будет построить, ну, и курортную инфраструктуру...

Курчатов деликатно намекал Хрущёву на необходимость комплексного развития региона, и Никита Сергеевич его понял:

— Проект обсудите в Госплане, всё утрясите, и руководство Среднеазиатского административно-экономического района-комбината шире привлекайте к реализации проекта, для них же строить будем, — сказал Хрущёв. — Пусть участвуют. Заодно надо оценить местные кадры, вполне возможно, что среди тех же казахов и узбеков, — и кто там ещё поблизости? — есть вполне нормальная, талантливая молодёжь. Тогда им надо учиться и осваивать новую технику, не всё же им на верблюдах ездить... С министром высшего образования свяжитесь через отдел образования ЦК.

— Организуем, Никита Сергеич. — ответил Курчатов. — Анатолий Петрович, про модульную АЭС расскажите.

— Модульную? — переспросил Хрущёв.

— В связи с тематикой передвижных АЭС у нас появилась идея, — Александров развернул плакат. — Передвижная АЭС использует лодочный реактор, его мощность ограничена по сравнению с реактором стационарной АЭС. В то же время мы получаем много запросов о сотрудничестве в области строительства АЭС от Китая, Индии и других стран Содружества. Есть предложение разработать проект АЭС, собираемой из отдельных модулей. То есть, модули изготавливаются на заводе, с машиностроительной точностью, так же, как сейчас у нас делают детали жилых домов или технологические линии в формате транспортных контейнеров. А затем, на месте строительства, готовые модули соединяются коммуникациями в единое целое.

— Это прогрессивно. Грамотный подход, — одобрил Никита Сергеевич. — Но ведь мощный реактор имеет размеры и массу значительно больше стандартного контейнера?

— Да. Реактор, особенно баковой конструкции — один из немногих неделимых и негабаритных грузов, — подтвердил Александров. — Причём его можно доставить только морским путём. Либо, в случае канального реактора, монтировать из отдельных деталей на месте. Мы предлагаем собирать реактор на заводе, в плавающем корпусе наподобие баржи или морской буровой платформы. АЭС обычно строится вблизи больших водоёмов, для охлаждения в аварийной ситуации. Можно подводить плавающую платформу с реактором по воде. Понадобится прорыть небольшой, но широкий канал от берега моря до места установки реактора, но земляные работы окупаются удешевлением агрегатов станции, ведь их можно будет производить серийно.

— Остальные агрегаты станции значительно менее крупные. Парогенераторы и турбины массой до 100 тонн можно доставлять и монтировать дирижаблями, а более мелкое оборудование, прежде всего, различные насосы, аварийные дизель-генераторы, системы управления, можно выполнять в габаритах транспортных контейнеров, что ещё более упростит доставку и монтаж.

— Это возможно, — согласился Хрущёв, — Думаю, наши зарубежные партнёры будут очень заинтересованы этим предложением.

— Собственно, уже заинтересованы и выразили готовность оплатить проектирование и изготовление опытного образца, — заметил Курчатов.

— Хорошо... — похвалил Никита Сергеевич. — Молодцы, работайте дальше. Если нужна будет помощь по дипломатической линии, Игорь Васильич, только скажите, подключу Громыко. Международное сотрудничество — это хорошо, это перспективно. Только вот... Не опасно ли передавать столь сложную технику, как реактор, в руки людей, ещё недавно живших при феодальном строе? Сумеем ли мы подготовить из них достаточно ответственных специалистов?

— Этот вопрос мы специально проработали, — ответил Курчатов. — В итоге мы предложили нашим партнёрам по ВЭС экономическую схему, при которой финансирование проекта осуществляется за счёт принимающей стороны, либо за счёт кредита Общего инвестиционного банка ВЭС (АИ, см. гл. 02-25). Участие местных рабочих предусматривается в основном на подготовительном этапе, все работы будут приниматься нашей военной приёмкой.

— Построенная станция и её оборудование остаются в собственности СССР. В течение первого этапа выработанное станцией электричество поставляется заказчику в счёт погашения его инвестиций. После погашения кредита станция начинает приносить Советскому Союзу чистый доход за счёт продажи электроэнергии населению принимающей страны. При этом обслуживание станции в течение всего периода эксплуатации будет производиться нашими специалистами. Такая модель эксплуатации в финансовом отношении оказалась выгодна обеим сторонам. При этом чем дольше будет эксплуатироваться реактор, тем больше будет доход Советского Союза.

— Опять же, рост энергопотребления со стороны заказчика получается напрямую выгоден СССР, то есть, мы в данном случае заинтересованы в развитии на территории заказчика энергоёмких производств, например, металлургии алюминия, производства кремния для электроники... Таким образом, приоритетом становится комплексное развитие стран ВЭС, что позволит улучшить общую экономическую ситуацию и улучшит наш имидж в глазах союзников, как «локомотива экономики Содружества».

— Очень хорошо, Игорь Васильич, — похвалил Хрущёв. — Что там у нас ещё осталось? Помнится, собирались ампулизированный реактор на ЖМТ со свинцом делать, для подводных лодок?

— Эта работа пока идёт в экспериментальном режиме, — ответил академик Александров. — Стендовый прототип реактора собран в Обнинске, физический пуск прошёл успешно, в настоящее время готовится его энергетический пуск. Но там потребуется время для всестороннего изучения особенностей эксплуатации такого реактора. Ставить его на лодку в ближайшие 2-3 года ещё рано.

— Ясно. Спешить не будем, — решил Никита Сергеевич.

— Ещё есть такое предложение... Это уже касается не столько ядерной тематики, сколько энергосистемы СССР в целом, — сказал Курчатов. — В 1956 году было произведено объединение энергосистем Центра и Средней Волги линией электропередачи 400 кВ Куйбышев — Москва. Готовится объединение энергосистем Нижней и Средней Волги и Урала. Уральские энергосистемы были объединены ещё в 1942 году.

— Полагаю, этот процесс следует продолжить. И продолжить не только в сторону объединения энергосистем европейской части страны. Прежде всего, надо объединять отдельные энергосистемы стран Восточной Европы. Я знаю, что такие работы уже проводятся, — продолжал академик. — Но этого совершенно недостаточно. Необходимо как можно скорее строить мощную линию электропередачи, и подстанции, которые соединят с европейской частью страны энергосистемы Сибири и Дальнего Востока. (В реальной истории это объединение было произведено только в 1970 году.) Это позволит значительно шире маневрировать энергоресурсами, например, при необходимости передавать энергию с новых атомных станций в Сибирь, или с Братской ГЭС в европейскую часть. Позволит шире использовать гидроресурсы сибирских рек. А вместе с использованием малых газотурбинных электростанций на природном газе, которые начали серийно выпускать в Куйбышеве (АИ), мы получаем энергосистему, значительно более устойчивую к перегрузкам.

— Дело говорите, Игорь Васильич, — задумался Хрущёв.

— Более того. Мы предлагаем поставить вопрос о следующем этапе объединения — подключить к этой единой системе энергосистемы Индии, Китая, Северной Кореи, Монголии, а в Европе, разумеется, Югославии, ГДР, Болгарии и Албании. Остальные сами подтянутся, — усмехнулся Курчатов.

— Так ведь в этих странах энергосистемы ещё в зачаточном состоянии, — удивился Никита Сергеевич, — Как можно объединить то, чего ещё не существует?

— Так мы сами должны эти единые энергосистемы для тех же китайцев и индусов построить! — подсказал академик. — Нам доступны мощнейшие трудовые ресурсы Китая. Сложного в строительстве ЛЭП ничего нет. Подстанции будут монтировать наши специалисты, а ставить опоры могут и местные рабочие под руководством наших инженеров.

— Прежде всего, это значительно увеличит перспективы сбыта тех же передвижных АЭС и модульных станций, — добавил Александров. — То есть, рост энергетики союзников будет выгоден, прежде всего, СССР, как поставщику оборудования. Имея развитую энергосистему, следовательно — недорогую энергию в достаточных объёмах, можно будет шире развивать на территории союзников энергоёмкие сырьевые производства.

— Ох, ё-о-о!! — Никита Сергеевич только сейчас осознал величие курчатовской идеи. — Единая энергосистема на две трети Евразии, под контролем Советского Союза!!! А ОАР и Индонезию мы подключить сможем?

— С ОАР у нас пока нет общей границы, — пояснил Курчатов. — Вот если бы она была... Можно было бы и об этом подумать.

— Общая граница, говорите... — Первый секретарь внимательно посмотрел на Курчатова, потом на большую карту мира, где различными оттенками красного и розового цветов была показана необъятная территория Экономического Союза. — Подумаем...

— А вот с Индонезией всё гораздо сложнее, — продолжил Игорь Васильевич. — Регион островной, к тому же крайне сейсмоопасный. Развивать ядерную энергетику в таких условиях очень сложно. Строить единую систему — тем более.

— При проработке предложения я изучил доступную информацию... — академик сделал многозначительную паузу. — Есть такая концепция — волновая электростанция. То есть, она строится на берегу, в воду опускаются поплавки, соединённые рычажной системой с насосами, поднимающими воду в резервуар на берегу. Оттуда вода сливается обратно в море, при этом вращая турбину.

(Волновые электростанции http://energetika.in.ua/ru/books/book-5/part-1/section-2/2-7)

— У нас такие станции строить особо негде, незамерзающих морей мало. А у Индонезии общая береговая линия — несколько тысяч километров. Если найти способ соединить энергосистемы отдельных островов, скажем, подводными кабелями, предусмотрев запас длины на случай землетрясений, тут уже можно подумать и о подключении Индонезии к единой энергосистеме ВЭС.

— Более того, — добавил Александров, — Индонезия, при условии постройки достаточного количества волновых электростанций, и подключения к единой системе, превратится в крупнейшего экспортёра экологически чистой электроэнергии. Думаю, товарищ Сукарно весьма заинтересуется этим предложением. Мы тут для вас, Никита Сергеич, доклад подготовили... А заодно — и проект соединительной электроподстанции в контейнерном исполнении, — академик с явным удовольствием передал Первому секретарю увесистую папку.

Хрущёв несколько минут с восторгом разглядывал на просвет отпечатанные на целлулоиде слайды презентации:

— Какая красота, товарищи! Моя прелес-с-сть!...

По этой фразе Игорь Васильевич понял, что Первый секретарь, несмотря на свою занятость, нашёл время ознакомиться с распечатками из папки «Лучшие произведения мировой литературы».

— Спасибо! Думаю, товарищ Сукарно будет писать кипятком от таких перспектив, — усмехнулся Никита Сергеевич. — Обязательно на ближайшей сессии ВЭС ваше предложение постараюсь протолкнуть.

Строительство второй очереди Белоярской и Нововоронежской АЭС началось позже, а вот привязка к местности проекта атомного комплекса на Мангышлаке и строительство города-курорта Актау для атомщиков и населения Средней Азии были начаты уже в 1958 году. Строились одновременно два комплекса, разнесённых территориально — Актау-А для атомщиков, и Актау-К — курортный, примерно в 50 километрах от него, соединённые трассой скоростной электрички. (АИ) При строительстве Актау в качестве временного жилья для строителей впервые широко применялись контейнерные дома.

В Томске-7 и Челябинске-65 со второй половины 1958 года началось строительство реакторов-ускорителей, предназначенных для переработки отработанного ядерного топлива и выработки урана-233 из запасов ториевой руды, складированной вблизи этих объектов (В реальной истории хранилище ториевой руды находилось в Красноуфимске).

В конце года Хрущёву показали прототип малогабаритной контейнерной ПАЭС, ещё не загруженной ядерным топливом. Её опытная эксплуатация проходила в течение 1959 года, серийное производство и поставки в страны ВЭС начались с 1960 года. К этому времени в университете Александрии уже действовал Международный Атомный Центр, где шло обучение иностранных специалистов-эксплуатационников. Советские специалисты имели преимущество: они обучались в Обнинске, где лекции им читали, в том числе, академики Александров и Лейпунский.

Владимир Иосифович Векслер и Александр Ильич Лейпунский были избраны академиками АН СССР. В конце 1958 г им были вручены Ленинские премии (АИ).

Первые две контейнерных ПАЭС были установлены в Александрии и Обнинске, и использовались для обучения персонала.

Развернулось техническое проектирование модульной АЭС с реактором ВВЭР-М. (Хрущёву в начале 1958 года показывали плакаты по эскизному проекту). Работу проектировщиков оплачивали совместно страны ВЭС, прежде всего — Индия и Китай.

В конце 1959 года в Индонезии заработала первая серийная волновая электростанция. Начались работы по соединению островов сетью подводных силовых кабелей в бронированной оболочке.

Продолжались работы по строительству ЛЭП и соединительных подстанций по всей территории Советского Союза. К этому строительству широко привлекались рабочие из Китая, Индии и Среднеазиатского административно-хозяйственного района-комбината, в который вошли Казахская, Узбекская, Таджикская, Туркменская и Киргизская ССР. Реформа административно-хозяйственного устройства проводилась без большого шума, почти что явочным порядком, под предлогом необходимости «более тесной производственной кооперации и интеграции». Хрущёв рассчитывал впоследствии легализовать уже сложившееся де-факто новое административно-экономическое деление страны и закрепить его в новой Конституции.

Проект Единой энергосистемы ВЭС был представлен Хрущёвым на мартовской 1958 года сессии Координационного Совета, и вызвал лёгкий фурор. Руководители ВЭС достаточно хорошо разбирались в экономике, чтобы сообразить, какие выгоды сулит в будущем советская экономическая инициатива.

Транспортный проект «Великий Шёлковый путь 2.0», едва начатый в реализации, уже в течение 1957 года вызвал увеличение общего ВНП стран ВЭС в среднем на 5-8%, и с ростом перевозок экономический эффект продолжал увеличиваться.

Поэтому новое предложение советского лидера с первых минут его выступления вызвало очень большой интерес. Тем более, что доклад-презентация, подготовленный Курчатовым и Александровым, вышел, как обычно у Никиты Сергеевича, экспрессивным и ярким.

Перед заседанием Курчатов, с трудом скрывая в роскошной бороде ехидную усмешку, предложил Хрущёву:

— Никита Сергеич, мы тут от Академии Наук для глав государств памятные сувениры приготовили. Вы им после доклада раздайте. Это будет позитивно воспринято...

Академик достал из своего портфеля полиэтиленовый пакет с красивыми, дорогими на вид коробочками, обтянутыми разноцветным бархатом, с золотыми тиснёными названиями: ИНДИЯ, КИТАЙ, ЮГОСЛАВИЯ, ИНДОНЕЗИЯ... Хрущёв открыл наудачу первую попавшуюся коробочку. В ней было золотое кольцо с довольно крупным камнем. По ободку кольца шла двуязычная надпись: «Единая энергосистема ВЭС».

— Красивая вещица, — одобрил Никита Сергеевич. — Дорогие?

— Не настолько, насколько кажутся. Это — искусственные кристаллы ювелирного качества, выращенные в наших НИИ по новейшим технологиям, — пояснил Курчатов. — Рубины, сапфиры, аметисты, фианиты... Сложнее всего было узнать, какой размер колец для каждого из лидеров требуется. Пришлось даже помощь у товарища Серова просить.

— Искусственные кристаллы?! — изумился Хрущёв. — Вот это да!

— Настоящий символ могущества советской науки, — усмехнулся Курчатов. — Мы же для твердотельных лазеров их выращиваем.

— Но такого ювелирного качества!

— Так ведь лазер — оптический прибор, для него важна прозрачность кристалла.

Хрущёв после доклада с удовольствием раздал сувениры, не преминув упомянуть в превосходной степени о достижениях советских учёных. Сувениры вызвали не меньший интерес, чем само предложение Хрущёва о строительстве единой энергосистемы.

Поставленное на голосование предложение о создании ЕЭС ВЭС было принято единогласно. Проектные работы, с некоторым опережением, были уже начаты. Теперь они получили финансирование на межгосударственном уровне. Строительство первых ЛЭП началось уже в 1958 году.

Уставший, но довольный Хрущёв вышел из зала заседаний. Курчатов шагнул навстречу:

— Как прошло, Никита Сергеич?

— Принято единогласно! — Первый секретарь был доволен. — Игорь Васильич, а с сувенирчиками вы хорошо придумали. Всем понравилось. Дайте хоть рассмотреть поподробнее, некогда ведь было...

Никита Сергеевич раскрыл красную бархатную коробочку с крупной золотой надписью «СССР». Внутри лежало изумительно красивое, гладкое золотое колечко. Без камня.

— А чего ж наше-то кольцо без камушка, Игорь Василич? — удивился Хрущёв.

— Так надо, Никита Сергеич, — ухмыльнулся Курчатов. — Согласно канону.

Хрущёв с интересом разглядывал сувенир.

— Гм... Что-то как-то совсем простенько.... Гладкое колечко... Погодите-ка, а ведь там что-то написано... Только мелковато, не разобрать...

Курчатов, пряча усмешку в бороде, слегка торжественно вручил ему лупу.

— Ну-ка, ну-ка... «Чтобы всех отыскать, воедино созвать, и единою КРАСНОЮ волей сковать...» — слегка ошарашенно прочёл Первый секретарь ЦК.

8. Брюссельская выставка.

К оглавлению

Пропаганде достижений Советского Союза Хрущёв всегда придавал особое значение. Не всегда получалось удачно использовать каждый выпавший шанс, но уж если получалось... Об успешном участии СССР в Брюссельской выставке 1958 года в «документах 2012» была отдельная папка с несколькими статьями. Из этого Никита Сергеевич заключил, что отправитель посылки этим событием тоже специально интересовался и подбирал информацию.

Статьи в подборке были отнюдь не только хвалебные. Была информация и о недостатках в подготовке этой и последующих выставок. Её Хрущёв изучал особенно внимательно.

Подготовку к выставке начали ещё с 1955 года. (АИ, в реальной истории если бы Устинов 25 января 1958 года не написал записку в Президиум ЦК, никто бы и не пошевелился) При этом Косыгин, по согласованию с Хрущёвым, поставил министрам особое условие — максимум экспонатов, выставляемых на экспозиции, должны быть серийными изделиями и доступны населению в обычных магазинах. Разумеется, предполагалось представить и лучшие научно-технические достижения, пусть даже существующие в единственном экземпляре. Но всё же приоритет отдавали серийной продукции.

Более того, по промышленным предприятиям Советского Союза был объявлен конкурс на лучшее изделие, отбираемое для участия в выставке. Притом условия конкурса были придуманы довольно хитро. В зависимости от продукции предприятия для товаров народного потребления оценивалась не только их инновационность, но и количество продаж. В зависимости от количества проданных населению или на экспорт единиц товара, заявленного к участию в выставке, на предприятие выделялось большее или меньшее количество профсоюзных курортных путёвок, квартир, дефицитных пока ещё марок автомобилей и прочих подобных «ништяков».

Само собой, товары были неравнозначны по стоимости и серийности. Что-то выпускалось тысячами штук, а что-то — сотнями тысяч. Поэтому пришлось даже разработать шкалу сравнения, по которой учитывалось количество проданных, например, телевизоров или холодильников, в сравнении, к примеру, с автомобилями.

Драчка за путёвки вышла жестокая. Тем более, что, пока шла подготовка к выставке, геополитическая ситуация самым невероятным образом поменялась. И если в 1955 году на предприятиях в профкомах давали путёвки в Крым и на Кавказ, то в 1957-м уже появились путёвки в Югославию и Египет. (АИ) Ставки были подняты невероятно высоко.

Хрущёв быстро понял, каким мощным стимулом может стать возможность простого туристического выезда за границу в стране, где мобильность населения десятилетиями ограничивалась поездками в деревню к родителям. Тем более, если стоимость путёвки частично возмещалась профсоюзом.

Было принято Постановление ЦК и СМ «Об организации участия предприятий и организаций в международных выставках», которое регламентировало многие нюансы и устанавливало процедуры. (АИ)

Чтобы по путёвкам не каталось «по заграницам» руководство заводов и их родственники, распределение производилось в процентном отношении к численности рабочих и ИТР. «Верхней» администрации заводов выезд по льготным путёвкам запретили вовсе, зато пообещали, в случае демонстрации их серийной продукции народного потребления на зарубежных выставках, в количестве, большем, чем планировалось при первоначальной, «эскизной» подготовке выставки, поездку на выставку в командировку, «для достойного представления достижений советской промышленности и ознакомления с лучшими мировыми образцами».

Более того, при распределении путёвок в профкоме, в соответствии с Постановлением, рабочие обязаны были дополнительно прислать своих выборных представителей для присмотра за процессом. Также в распределении были обязаны участвовать контролёры Госконтроля из числа рабочих. Это не гарантировало 100% отсутствия злоупотреблений, но значительно сократило их количество.

Принятые меры привели к тому, что, как и задумывал Хрущёв, количество образцов продукции народного потребления, прошедшей стадию опытной и дошедшей до конвейера, выросло в разы, как и общие объёмы производства.

Никита Сергеевич выкроил несколько минут, чтобы убедиться в этом лично. Возвращаясь вечером из Кремля, он попросил шофёра слегка отклониться от привычного маршрута и остановиться возле магазина «Телевизоры». В сопровождении своего начальника охраны полковника Ивана Михайловича Столярова и двух охранников, он зашёл в магазин.

Картина впечатляла. Полки были уставлены новыми моделями телевизоров. По торговому залу бродили ошалевшие от непривычного изобилия покупатели. Торцевую стену зала монументально занимал проекционный цветной «Москва-58Ц» с экраном 1300х1060 мм и креплением проекционного модуля на потолке. (АИ-развитие чёрно-белого проекционного телевизора «Москва» выпуска 1958 г http://rw6ase.narod.ru/000/tw/moskwa_ptw.html) Около него стояли несколько покупателей, подошедших подивиться на чудо советской инженерной мысли. Цена в 2300 рублей была, конечно, под силу далеко не каждому. Такими монстрами чаще премировали передовиков производства.

В центре зала простого вида мужичок, уже в годах, одетый в чёрный пиджак и серые мешковатые брюки поверх кирзовых сапог, по виду похожий на колхозника, помогал продавцу упаковать обратно в коробку после проверки работоспоспособности только что купленный телевизор «Знамя-58» (А мужик не дурак, качественный телевизор выбрал http://rw6ase.narod.ru/1958/znamja58.html)

К Хрущёву тут же мелким бесом подкатился директор магазина, ещё две дамы, явно не продавщицы, стояли в стороне.

— Здравствуйте, товарищ Хрущёв! Чем можем помочь, Никита Сергеич? — директор был явно сбит с толку неожиданным визитом первого лица государства.

— Да вот, мне тут список новой продукции из МРП прислали, — ответил Хрущёв. — Я и заехал посмотреть, что из этого нового реально народу доступно.

Директор магазина с готовностью повёл Первого секретаря ЦК по торговому залу, называя модели и производителей стоявших на прилавках телевизоров. Никита Сергеевич придирчиво сверялся по списку. Выходило, что около четверти заявленных моделей было доступно в рядовом районном московском магазине.

Он обратил внимание, что продукция также была, в основном, московских заводов. Тот же ленинградский завод им. Козицкого был представлен только двумя моделями. Хрущёв отметил себе: «разобраться с перекрёстными поставками товаров из других районов». Но в целом ситуация выглядела существенно лучше, чем даже год назад.

Поблагодарив директора магазина, Никита Сергеевич отправился домой.

В быстрейшем наполнении магазинов товарами народного потребления во многом был «виноват» Алексей Николаевич Косыгин. В 1957 году он на очередном заседании Президиума ЦК предложил обсудить «одну идею дальнейшего развития экономики».

— Я после посещения Женевы в 1955 году начал присматриваться к особенностям капиталистической системы хозяйствования, — начал Косыгин. — На предмет заимствования полезного опыта. И обратил внимание на одну особенность их крупных корпораций.

— Многие из них не занимаются изготовлением и даже разработкой всего изделия с нуля. Они только собирают изделие из покупных комплектующих. А эти комплектующие им поставляют сторонние мелкие фирмы. Одна из них делает, скажем, электродвигатели, другая — винтовые пары, третья — шестерёнки, четвёртая — зажимной патрон... В итоге корпорация собирает всё это внутри корпуса, либо собственного изготовления, а то и тоже заказанного на стороне, и вот вам, скажем, станок.

— Я и задумался, — продолжил Алексей Николаевич, — что нам мешает сделать то же самое? Пусть не сразу во всех областях, а в некоторых.

— Опять хочешь частную собственность на средства производства протолкнуть? — спросил Хрущёв.

— А вот и не угадали, Никита Сергеич, — усмехнулся Косыгин. — Хочу предложить концепцию малых государственных предприятий местного подчинения.

— Это как?

— У нас сейчас как происходит? Центральный Госплан спускает в каждый район-комбинат план по потребностям той или иной отрасли народного хозяйства. (АИ, планирование по потребностям см. гл. 02-04). Большую часть плана закрывают госпредприятия, что осталось — кооперативы. Но кооперативы не могут взять кредит выше оценочной стоимости своих основных фондов, служащих залогом при выдаче кредита. Они ограничены в покупке дорогих высокопроизводительных станков. Сейчас, когда пойдут массово станки с ЧПУ и автоматические линии, кооперативы не смогут конкурировать с большими предприятиями и начнут закрываться, либо перепрофилироваться.

— Но большие предприятия, как я уже говорил, неповоротливы. Лишившись постоянного конкурентного давления со стороны кооперативов, да ещё оснастив производство дорогостоящими автоматическими линиями, мы рискуем опять попасть в ситуацию слишком медленного обновления продуктовых линеек, и, следовательно, отставания от Запада.

— Теперь, допустим, что мы разрешаем местным органам власти на уровне города или района резервировать некий процент местного бюджета на развитие государственных малых предприятий путём выдачи целевых кредитов на организацию и развитие производства. При этом разрешаем этим предприятиям покупать в кредит любые станки и оборудование. Ведь предприятие-то государственное.

— Такое предприятие может даже закупить станки с программным управлением, для формирования гибких производственных ячеек, чтобы выпускать разные виды продукции при высокой производительности труда.

— Так, — заинтересовался Хрущёв. — Предположим...

— Местные власти объявляют конкурс на лучший проект малого госпредприятия. Местный Госплан предоставляет всю информацию: что требуется производить, какие доступны станки, помещения для аренды, и т. п. Думаете, мало найдётся среди рядовых или старших инженеров желающих попробовать свои силы и стать директором малого предприятия? С директорской зарплатой, а не инженерской.

— Допустим... — Никита Сергеевич прикидывал все «за» и «против». — Что с этого поимеет местная власть?

— Пополнение местного бюджета. Центр будет забирать только определённый процент с дохода, остальное пойдёт в местный бюджет.

— А лично председатель исполкома и секретарь райкома?

— Если будут шевелиться, а не шлёпать мух газетой «Правда», — победу в соцсоревновании по району-комбинату и продвижение по должности, — ответил Косыгин.

— И как местная власть будет решать, кому из желающих доверить государственные деньги?

— У кого план развития предприятия грамотнее и реалистичнее прописан, тому и дадут. Рекомендовать кандидатов будет местный Госплан после сравнительной экспертизы планов развития. Отвечать за возврат кредитов будет тот, кто выдавал, то есть местная власть. Если даст кредит родственничку-бездарю, а тот не вернёт, последствия будут предсказуемы, — Алексей Николаевич явно всё продумал.

(Косыгин имеет в виду аналог бизнес-плана, но называет его идеологически выдержанным термином, чтобы не отпугнуть членов Президиума)

— А что с этого поимеет руководство района-комбината?

— Прибыль в виде процента от доходов местных бюджетов. Аналогично центральный бюджет страны будет складываться и прирастать от доходов районов-комбинатов, как это и сейчас происходит. Плюс к тому, мы получим большое количество грамотных хозяйственников-управленцев, с опытом работы, множество мелких контрагентов для больших предприятий, множество рабочих мест для высвобождающихся после внедрения метода Худенко колхозников. (АИ, см. гл. 02-36)

Предложение Косыгина обсуждалось в Совете Министров, затем на Пленуме ЦК, и было принято большинством голосов. Закон «О малых государственных предприятиях местного подчинения» вышел под новый 1958 год. (АИ)

К апрелю в стране, разумеется, ещё не успели появиться достаточно много таких предприятий. Быстрее всех развернулись сборщики бытовой электроники — радиоприёмников и телевизоров. Они заключали договора на поставку комплектующих, сами делали только корпуса и собирали телевизоры, приёмники, радиолы из готовых деталей.

Постепенно появлялись малые госпредприятия и в других отраслях.

Младший сын Никиты Сергеевича, Сергей весной 1958 года защитил институтский диплом и, не отгуливая положенный отпуск, 8 марта (см. С.Н. Хрущёв, «Реформатор» ) вышел на работу в ОКБ-52 Челомея. «Сосватал» его Челомею отнюдь не сам Хрущёв, как многие полагают, а специалист по разработке поплавковых гироскопов, доцент Лев Иванович Ткачёв. (http://sm.evg-rumjantsev.ru/des3/tkachev-lev.html)

8 марта тогда ещё не было выходным днём. Женщин поздравляли прямо на работе. Через месяц, с первой зарплаты Сергей решил приобрести что-то полезное для дома. Он явился домой позже обычного, с трудом таща за перевязь картонную коробку довольно-таки внушительных размеров и немалой массы.

Нина Петровна и жена Сергея, Галина, с интересом смотрели, как он распаковывает новое приобретение.

— На духовку похоже, электрическую, — сказала Нина Петровна.

Галина, заглянув в коробку, выудила оттуда инструкцию.

— Ой, да тут ещё и книжечка с рецептами! — она немедленно начала листать брошюру.

— Это новинка, — пояснил Сергей, временно взгромоздив металлический ящик со стеклянной дверцей на кухонный стол. — Называется печь СВЧ.

Галина, перелистав инструкцию, добралась до вклеенной в конце схемы.

— Смотри! Там магнетрон стоит, как у радиолокатора.

(Первая жена С.Н. Хрущёва Галина была его однокурсницей по МЭИ)

— И что эта штука может? — с лёгким сомнением спросила Нина Петровна.

— Лучше всего — быстрый подогрев еды. Нагревает равномерно по всему объёму, — пояснил Сергей.

Он заглянул в холодильник, достал уже подсохший домашний пирожок двухдневной давности, и подогрел его в микроволновке.

Женщины разломили подопытного и слегка опасливо попробовали.

— Надо же, как будто только что испекли... — удивилась Нина Петровна.

— В ней не только греть, в ней и готовить можно, — Галина с интересом листала рецепты. — Ой! — она вдруг расхохоталась. — «Меры безопасности: запрещается заклинивать концевой выключатель и включать изделие с открытой дверцей», — ну это понятно, излучение всё-таки, а вот — шедевр: «Запрещается сушить в изделии кошек и других домашних животных, это опасно для их жизни». Кому придёт в голову сушить кошку в печи?

— Если дверца открыта — кошка и сама туда залезть может, они такие, — сказал, появляясь в дверях кухни Никита Сергеевич. — О, Сергей микроволновку купил? Молодец!

— А ты что, уже знаешь про них?

— И не только про них, — усмехнулся Хрущёв-старший. — Косыгин устраивал на ВДНХ закрытый показ экспонатов к Брюссельской Всемирной выставке для членов ЦК. Чего там только не было! Аж гордость за страну берёт, сколько всего мы делать научились. Представляю, какие глаза будут у буржуев, если даже наши товарищи из ЦК прямо-таки офонарели, когда всё это вместе увидели. А ведь они-то в курсе наших народно-хозяйственных дел.

17 апреля 1958 года в Брюсселе открылась Всемирная выставка Expo-58. Так случайно совпало, что Никита Сергеевич в этот же день праздновал свой день рождения, и невероятный успех Советского Союза на выставке оказался для него лучшим подарком.

Строительство выставочных сооружений в Брюссельском парке Хейзен заняло 3 года. Самыми авангардными строениями на выставке были бельгийский Атомиум, построенный в виде гигантской кристаллической решётки железа — 9 сверкающих шаров, соединённых цилиндрическими переходами, и французский павильон, опиравшийся всей конструкцией на одну точку, и уравновешенный огромным металлическим ножом. (Атомиум фото http://img-fotki.yandex.ru/get/6427/97833783.90/0_8cd9a_66110229_XXXL.jpg)

Французы выставили на обозрение наиболее богатую коллекцию из всех капиталистических стран: образцы современного транспорта, в том числе автомобили «Ситроен» моделей DS, ID и новый универсал DS Break, счётные машины, экспериментальную установку с программным управлением, горное оборудование в виде макетов, дорожно-строительную технику, авиационные реактивные двигатели, аппараты искусственного кровообращения, предметы роскоши, изделия самых модных парижских фирм, технологическое оборудование, в частности, для получения различных профилей из стали методом выдавливания; две титановых отливки массой до 3 т и различные изделия из титана; турбинные лопатки из нержавеющей стали.

Западная Германия также представила технологическое оборудование для непрерывного литья, формовочное оборудование, сушильные камеры, сборные прессы и электропечь; модели металлургического оборудования, гидравлический манипулятор для ковки слитков массой до 80-100 т, пластмассовые трубы.

Неожиданный прогресс показала Япония. В её павильоне были выставлены электронная аппаратура, счётные машины, электронный микроскоп, полупроводниковые телевизоры; различная оптика, крупнотоннажные грузовики.

У англичан было два павильона. Малый был построен в виде кристалла с многими гранями, напоминая о Кристаллпаласе первой Всемирной выставки. В главном павильоне была экспозиция достижений энергетики и электромашиностроения. Макет атомной электростанции мощностью 184 тыс. кВт, модель танкера с атомным реактором, высоковольтная аппаратура. Также были представлены турбореактивные двигатели, станки, лёгкие шерстяные ткани.

Американский павильон на выставке привлекал много посетителей своим авангардным внешним видом. Он был построен по принципу велосипедного колеса. Стальные колонны расположены по кругу и на высоте 3,5 м стянуты железобетонным кольцом — ободом колеса. Наверху, в центре — массивная «втулка», с радиально расположенными спицами, удерживающими крышу. Огромное круглое здание диаметром 120 м не имело внутри ни одной колонны, которая бы поддерживала потолок. Отверстие «втулки» оставалось незакрытым. В бассейне под самой крышей плавала круглая моторная лодка.

Первоначально предполагалось, что в этом отверстии будет установлена баллистическая ракета SM-65 «Атлас», в качестве американского ответа на космические успехи СССР. Но её последнее испытание оказалось неудачным, и ракету решили заменить бассейном.

Эклектичное здание американского павильона внутри казалось почти пустым. Американцы представили аппаратуру для цветного телевидения, атомные часы, макеты 5 ядерных реакторов, действующих в США, стенды с работами американских вирусологов, машина для голосования, манекенщицы демонстрировали ультрасовременные модели дамской одежды. Но когда посетителей спрашивали, какие впечатления оставил у них павильон США, большинство отвечало: «Это невероятно, но он пустой». Для здания такой площади экспозиция была на редкость бедной.

Сами американские представители объясняли этот феномен просто: «Частные фирмы боятся выставлять новинки, опасаясь европейских конкурентов, а правительственная техника в основном военная».

Впервые на выставке присутствовали социалистические страны — ранее в подобных экспозициях участвовал только СССР.

Перед входом в чехословацкий павильон был установлен огромный ротор электрогенератора мощностью 94 тыс. кВт. Страна представила на выставку разнообразную продукцию машиностроения, в том числе уникальный фрезерно-расточный станок «Шкода» ; оригинальный автоматический высокопроизводительный копировально-токарный станок, горизонтально-расточный и зубошлифовальный станки, сварочную машину. Также были показаны продукция цветной металлургии, изделия легкой и пищевой промышленности.

Также чехи показали легковой автомобиль высшего класса «Татра-603», производство которого было развёрнуто в расчёте на экспорт, по согласованию с руководством Совета Экономической Взаимопомощи. (АИ, в реальной истории производство машин высшего класса в СЭВ было искусственно сильно ограничено, несмотря на высокий экспортный потенциал той же «Татры-603» см. «Автолегенды СССР», N155)

Венгрия также показала сложные металлорежущие станки, различные электронные аппараты и приборы, оборудование автоматической телефонной станции.

Более половины территории выставки заняли павильоны стран ВЭС. Хрущёв, зная из «документов 2012», что в «той истории» ГДР, Китай и Индия в выставке не участвовали, специально уговорил Вильгельма Пика, Чжоу Эньлая, Лю Шаоци и Неру «выступить против идеологического противника единым технологическим фронтом». Призыв возымел действие. (АИ)

Индия выставила множество образцов высококачественных тканей, ювелирные изделия, модели курортных отельных комплексов, строящихся и уже действующих в штате Керала, модель строящегося космодрома Шрихарикота с установленной на стартовом столе ракетой Р-7, украшенной изображениями флагов СССР, Индии, Индонезии и Китая, макет Бомбейского контейнерного терминала. Огромное внимание привлекал установленный посреди павильона макет всей территории Индии, выполненный из папье-маше, на котором были размечены миниатюрными макетами строящиеся трассы ЛЭП и электростанции. (АИ) Макеты вышек ЛЭП и других сооружений были выполнены несколько укрупнёнными, чтобы их можно было рассмотреть.

Китай показал новейшее автоматизированное производство транспортных контейнеров в Шанхае. Посетители выставки с интересом наблюдали, как сварочные автоматы советского производства ездят внутри и вокруг контейнера, имитируя сварочные работы. Зажигать дугу по настоящему попробовали в первый день выставки, но потом от этого отказались, чтобы не коптить дымом от сварки другие экспонаты — гигантский объём павильона затруднял монтаж вытяжной вентиляции. (АИ)

Также был представлен макет завода по производству гранулированного полистирола в Дацине, макет судостроительного завода, где было показано строительство сухогруза, и много других макетов строящихся и уже работающих промышленных предприятий, а также их продукция — главным образом, различные полуфабрикаты.

Индонезия представила множество вариантов жилых зданий из транспортных контейнеров, а также большой действующий макет волновой электростанции, установленный на краю бассейна, где специальной лопастной системой возбуждались волны. (АИ)

Очень представительным был павильон ГДР. Там присутствовало множество комплектующих для гидравлической и пневматической техники, оптика производства народного предприятия (Volkseigener Betrieb) Carl Zeiss Jena, погрузо-разгрузочная техника для контейнерных перевозок, обновлённая версия легкового автомобиля IFA F9 (АИ), новая модель малолитражного автомобиля «Trabant» P50 с пластиковым кузовом, спортивный Wartburg 311 в вариантах купе и кабриолет, вполне солидный, размером с «Волгу», Sachsenring P240, микрогрузовички Multicar DK-3 и М-21 Kipper, больше похожие на промышленные электрокары.

Также на выставке были немецкие мотоциклы MZ моделей RT125, BK350 и ES, Simson AWО-425 и мотороллеры Simson KR50, только что пошедшие в серию в 1958 году, предшественники культового Simson Schwalbe KR51/1, не уступавшего по популярности в Германии итальянской Vespa.

Из более крупной техники ГДР представила оригинальные двухэтажные автобусы LOWA моделей DO-54 и Bautzen.

IFA F9 (АИ, в реальной истории модель F9 выпускалась до 1956 г http://wroom.ru/cars/ifa/f9)

«Trabant» P50 (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Trabant_P50_front.jpg)

Wartburg 311 (http://ned.ronet.ru/0/Autosalon11.htm)

Sachsenring P240 (там же http://ned.ronet.ru/0/Autosalon11.htm)

Multicar DK-3 (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Multicar_Dieselkarre_DK_3.jpg)

Multicar М-21 Kipper (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Multicar_Dieselameise_M_21_Kipper.jpg)

автобусы LOWA (там же http://ned.ronet.ru/0/Autosalon11.htm)

мотоциклы MZ (https://ru.wikipedia.org/wiki/Motorradwerk_Zschopau. Не знаю, насколько это правильно, но в инете название города транскрибируется как Чопау, а не так, как хочется его прочитать)

Маленький пластиковый Trabant поначалу вызывал у европейцев улыбку, хотя и западные немцы ещё вовсю ездили на BMW «Isetta» и мессершмиттовских «кабиненроллерах». Пока они не садились за руль спортивного родстера «Трабант» P110S (АИ). Специально для «Трабанта» прямо в павильоне была оборудована вдоль стен огороженная барьером гоночная трасса. Секрет заключался в том, что лёгкая пластиковая машинка пронзительно-синего оттенка Electric была оснащена мощным и приёмистым четырёхтактным двигателем производства МЗМА, с турбонаддувом, вместо дохлого двухтактника на обычном «Трабанте», и разгонялась до 100 км/ч за 10 секунд. (АИ) При том, что Aston-Martin DB-4 того же 1958 года, до тех же 97 км/ч (60 миль/ч) разгонялся за 8,5 секунды. Те, кому посчастливилось опробовать на трассе родстер «Trabant», вылезали из машинки с вытаращенными глазами, и осаждали восточно-германский персонал вопросами: «Где можно купить этот «бешеный коробок«?»

Из бытовой аппаратуры ГДР выставила фотоаппараты Pentacon Practica нескольких моделей, в том числе — новейшую FX2, это была первая в мире малоформатная зеркальная камера с приводом для «прыгающей» диафрагмы в объективе.

Для детей только что созданное народное предприятие Plasticart освоило выпуск моделей самолётов Ту-114 и Ил-18. (АИ) Первоначально на Plasticart в 1958 г предполагалось выпускать модель Ил-14, используемый немецкой компанией Deutche Luftgansa (после 1963 г — Interflug), но Ту-114 и Ил-18 необходимо было рекламировать в Европе для развития туризма, поэтому Хрущёв договорился с Вильгельмом Пиком и Ульбрихтом. На немецкий завод были переданы специально подготовленные чертежи общих видов и некоторой деталировки обоих лайнеров. (история Plasticart http://www.arnes-modellbauseite.de/History/plast.htm)

По рекомендации Хрущёва, к модели прилагалась дополнительная прозрачная половинка фюзеляжа, так же, как на выставочных образцах в советском павильоне, и внутри был воспроизведён пассажирский салон, причём на Ту-114 он прилагался в нескольких вариантах. Таким образом, покупатели могли заранее оценить комфорт советского лайнера.

Югославия показала действующий макет контейнерного терминала в Шибенике, где по рельсам ездили игрушечные поезда производства ГДР, игрушечные погрузчики подцепляли электромагнитиками и грузили на платформы маленькие контейнеры, и всё это великолепие управлялось ЭВМ советского производства, разработки Исаака Семёновича Брука. (АИ)

Также Югославия представила макеты действующих отелей на побережье Адриатики, полноразмерные образцы планировки отельных номеров. (АИ)

Тема развития туризма вообще была одной из центральных. Почти все страны ВЭС, кроме Северной Кореи и Монголии, представили разные варианты отельных комплексов. Египет показал не только макеты отелей. Был показан макет будущей Асуанской плотины, проект переноски храмов Абу-Симбела с места, подлежащего затоплению водами Нила, на новое, и большой макет плато Гиза с пирамидами и туристической инфраструктурой.

Кроме того, египтяне показали свою гордость — макет строящегося комплекса новой Александрийской библиотеки и Александрийского Университета Дружбы Народов (АИ). В начале 1958 года в Александрийском университете была смонтирована полупроводниковая ЭВМ БЭСМ-2, закупленная в СССР, и оснащённая пока ещё находящимся в опытной эксплуатации кластером дисковых накопителей IBM 305. На этих жёстких дисках хранилась часть фондов Библиотеки в виде текстовых файлов, и продолжалась работа по переводу фонда библиотеки в цифровой вид. (АИ)

В египетском павильоне был установлен терминал, связанный цифровой радиорелейной линией через несколько советских дирижаблей-ретрансляторов с ЭВМ Библиотеки. Список перепечатанных в цифровом виде книг был пока невелик, но сама возможность запросить в Бельгии книгу из библиотеки в Египте, за 3000 километров, и через несколько десятков секунд увидеть её текст на экране «телевизора» для цивилизованных европейцев была шокирующей. (АИ)

Албания показала автоматическую линию по переработке фруктов, макет контейнерного терминала в Дурресе, и несколько макетов строящихся отелей. (АИ)

Гватемала представила образцы контейнеров-рефрижераторов для перевозки фруктов, и специализированные контейнеры для перевозки бананов. Аппаратура была советская, но финальная сборка осуществлялась в Гватемале. (АИ)

Брюссельская выставка была первой послевоенной выставкой, состоявшейся после длительного периода «холодной войны». В Бельгии не ожидали много от советского павильона. Западный мир считал СССР надолго ослабленным войной. Но в апреле 1958 года европейцы осознали, насколько они заблуждались.

Павильон СССР, построенный из сверкающего алюминия и стекла, лёгкий, прозрачный, и в то же время огромный, выглядел почти невесомым, производя невероятное впечатление.

Над входом в павильон были укреплены большие буквы URSS. Внутри посетителей встречали две десятиметровые статуи Рабочего и Колхозницы, далее 6 красных стел образовывали центральный проход, в конце которого была установлена статуя Ленина на фоне панорамы Московского Кремля.

(Не путать с Рабочим и Колхозницей, стоящими перед ВДНХ, это совсем другая статуя! Фото советского павильона

http://img-fotki.yandex.ru/get/5633/97833783.90/0_8cda1_a3b030e7_XXXL.jpg)

(Интерьер советского павильона http://unionfoto.ru/articles/cncat_image.php?image=1229)

Сбоку от павильона была установлена ракета-носитель Р-7 в трёхступенчатом варианте. Это была не настоящая ракета, а полноразмерный макет, изготовленный из реальных деталей ракеты на Куйбышевском заводе «Прогресс». Баки ракеты были изнутри укреплены дополнительным силовым набором, основание усилено, чтобы ракета могла стоять на хвосте, без поддержки «за талию», двигатели и различное оборудование заменено макетами, чтобы не раскрывать никаких секретов. Но посетители об этом не догадывались. Ракету привёз целиком и установил в течение нескольких часов 70-тонный дирижабль класса «Менделеев».(АИ)

Главными экспонатами, привлекавшими наибольший интерес, была ракета Р-7 и искусственные спутники Земли. Внутри павильона были выставлены первый спутник, Тяжёлый Научный Спутник, открывший радиационные пояса Земли (АИ, см. гл. 02-41), реальная, обгоревшая во время спуска в атмосфере, капсула кота Леопольда, возле которой, в большой благоустроенной клетке находился сам кот, (АИ, см. гл. 02-35) и новейший метеорологический спутник «Омега» (АИ, см. гл. 03-06). Тут же, в выгороженном помещении, спрятанном под навесом второго этажа, был установлен большой экран, на котором транслировалось цветное изображение, переданное со спутника.

Перед экраном был установлен пульт управления, и дважды в день, в течение часа, все желающие могли попробовать управлять ориентацией камер спутника. Это вызывало неизменный восторг, причём и у детей и у взрослых.

Передатчик был установлен на крыше павильона. Связь с центром управления в обеспечивали несколько дирижаблей-ретрансляторов.

Советская гражданская авиация получила несколько весомых наград. КБ Ильюшина выставило настоящий Ил-18, который был отмечен Золотой медалью выставки. Ту-114 был слишком велик, поэтому в павильоне была установлена его крупноразмерная модель. Он получил Гран-При выставки. Большой интерес вызвал реактивный Ту-110. Также были награждены Золотыми медалями вертолёты Ми-4 и Ка-18

(подтверждение см. http://unionfoto.ru/articles/Vsemirnaya_vystavka_v_Bryussele__1958_g__329.html, http://www.airwar.ru/enc/uh/mi4.html)

Были показаны разрезные модели фюзеляжей новых самолётов, по которым можно было оценить интерьер пассажирского салона. Над павильоном была установлена причальная вышка, к которой был пришвартован уже ставший новым символом Советского Союза дирижабль «Киров» в пассажирском варианте. Посетители могли подняться и осмотреть его салон, не уступавший по комфорту салону дирижабля «Граф Цеппелин» (АИ)

(Интерьеры пассажирского салона «Граф Цеппелин» http://hanzzz-muller.livejournal.com/83390.html)

Здесь же, в советском павильоне, посетители могли купить билеты и забронировать номера в отелях Египта, Югославии, Болгарии, Албании, Индии, Советского Союза. В консульских отделах, развёрнутых прямо в павильонах соответствующих стран, можно было без проволочек оформить визы. Выставка работала до октября 1958 года, и всё время её работы, ежедневно прямо от советского павильона отправлялись пассажирские дирижабли, доставлявшие туристов в новые курортные зоны.

Поначалу желающих было немного. Дирижабли были тихоходными в сравнении с самолётами, к тому же над сознанием европейцев всё ещё довлел призрак горящего «Гинденбурга». Мало кто из обывателей понимал разницу между водородом и гелием. К тому же попытка продавать билеты в Индию была явно ошибочной — слишком велико было расстояние.

Больше всего туристов приняли Югославия и Албания. «Киров» отправлялся туда вечером, пассажиры ложились спать, а утром оказывались на югославских курортах. В Албанию добираться приходилось дольше, зато финальная часть полёта проходила утром вдоль живописнейшего побережья Адриатики, да ещё на малой высоте, позволяя полюбоваться видами с обзорной галереи дирижабля, и сделать великолепные фотографии.

Маркетинговые ошибки были учтены, к тому же сыграл большую роль своего рода «сетевой маркетинг». Когда начали возвращаться из двухнедельных туров первые, ещё редкие европейские туристы, по выходе из дирижабля их встречали и с интересом расспрашивали репортёры. Туристы охотно делились впечатлениями, отмечая удобство, и безопасность советских дирижаблей, дешевизну и роскошь югославских и египетских отелей. Их интервью шли в прямой эфир радио и телевидения, что сразу привлекло внимание к туристическому проекту ВЭС.

Успеху также способствовали очень демократичные цены на билеты и номера в отелях. Уже через месяц пришлось увеличить количество курсировавших на маршрутах дирижаблей втрое, причём были задействованы «Кировы» с салонами эконом-класса, вмешавшие, ценой меньшего комфорта, втрое больше пассажиров, и 70-тонные аэрофлотские гиганты класса «Менделеев». (АИ)

Из продукции автомобильных заводов были показаны сразу несколько образцов. Новый грузовик ЗиС-157, 40-тонный самосвал МАЗ-530, получивший Гран-При выставки (http://maz.by/ru/about/history/). Легковые автомобили производства СССР тоже получили несколько наград. Гран-При выставки получил Горьковский автозавод за три представленных автомобиля. Это были новейшая, ещё не выпускающаяся серийно ГАЗ-13 «Чайка», серийная ГАЗ-21 «Волга» и грузовик ГАЗ-52. (http://visualhistory.livejournal.com/34187.html) Кроме них, были представлены автомобили «Москвич» моделей 407 и 423, и правительственный лимузин ЗиС-111. Его сначала хотели выставить в виде макета, но Хрущёв посоветовал: «Не жадничайте, ставьте настоящий». Также на выставке получил Гран-При в своём классе микроавтобус ЗиС-118 «Юность» (В АИ его выпуск начат в 1958 г, одновременно с выпуском ЗиС-111, было бы нелогично не выставить такую машину в Брюсселе)

Восторг в бельгийской прессе вызвало анекдотическое происшествие. По пути на выставку «Волга» ГАЗ-21 попала в ДТП — столкнулась с местным трамваем. Трамвай опрокинулся. «Волга» получила лёгкие повреждения передней части и прозвище: «русский танк во фраке». (реальная история)

После Брюссельской выставки «Волга» ГАЗ-21 пошла на экспорт в 75 стран мира, в т.ч. в европейские. Продажи осуществлялись через совместную советско-бельгийскую компанию. («Scaldia-Volga» )

Ещё один, отдельный Гран-При получил новый горьковский автомобиль повышенной проходимости ГАЗ-62М «Бархан», признанный самым комфортабельным в своём классе. Партию «Барханов» заказало бельгийское правительство для использования в Конго. Машина по результатам эксплуатации показала себя настолько надёжной и неприхотливой, что её начали активно покупать для использования в условиях Африки и Латинской Америки. «Бархану» даже удалось несколько потеснить тогдашнего лидера рынка внедорожников — британский «Land Rover» (АИ)

Из более тяжёлой техники были представлены в виде моделей атомный ледокол «Ленин», и модели строящихся контейнеровозов и ролкеров.

Толпы собирались вокруг макетов первой в мире атомной электростанции и атомного ледокола, вокруг моделей воздушных лайнеров, у действующего макета 25-кубового шагающего экскаватора со 100-метровой стрелой, который в год выставки готовился к выпуску на Уралмаше, рассматривали новейшую установку для непрерывной разливки стали. (источник http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000091/st014.shtml)

Тяжёлую строительную технику демонстрировали на улице. Там же находился корабль на подводных крыльях «Ракета» конструкции Ростислава Алексеева.

Специальную технику и энергетику представляли модели атомных реакторов ВВЭР, БН, БРЕСТ, и РУНА-Т (АИ), вызывавшие очень большой интерес у специалистов. Впрочем, самые важные конструктивные особенности реакторов на макетах были либо не показаны, либо намеренно искажены. Данные по реакторам приводились самые общие, например, указывался просто «жидкометаллический теплоноситель», без уточнения, какой именно, сообщалась вырабатываемая реактором и его генератором электрическая мощность в мегаваттах, для бридеров указывался тип получаемого ядерного топлива и количество его годовой наработки.

Помимо реакторов, у специалистов по атомной технике вызывала огромный интерес автоматическая линия по остекловыванию радиоактивных отходов, и манипуляторы на тракторном шасси, с дистанционным управлением.

На выставке была широко представлена советская бытовая техника, оптика и электроника: холодильники, стиральные машины, СВЧ-печи, (АИ) телевизоры, радиоприёмники, радиолы, фотоаппараты, телекамеры... Телевизоры общего с соседней Францией стандарта SECAM (АИ, см. гл. 02-08) уверенно и качественно принимали французские передачи, что сразу подняло коммерческий интерес к ним. Контракты на поставку советских телевизоров и другой техники во множестве заключались прямо на выставке. (АИ)

Советские радиоприемники высшего класса «Алмаз», «Рубин», «Топаз», «Кристалл», «Фестиваль» были признаны на уровне лучших образцов из других стран. Они были оснащены моторной настройкой с автоматической подстройкой по частотам, дистанционным управлением, высококачественным объемным звучанием с системой 6-7 громкоговорителей, двухканальным усилением по низким частотам, имели высокую чувствительность и избирательность по высоким частотам, первоклассную отделку футляров. В многих из них использовались печатные схемы, что тогда было новинкой. (реальная история)

Фотоаппараты «Старт», ФТ-2, «Москва-5» производства Красногорского завода были серийными моделями. Завод получил «Гран-при» за оригинальные сменные объективы отечественной разработки: МР-2 Руссар, Мир-1, Таир-11, Таир-3, МТО-500 и МТО-1000 (http://www.zenitcamera.com/archive/history/brussels-fair-expo-1958.html)

Специально к выставке были разработаны стереофотоаппарат «Астра», выпускавшийся серийно, и уникальный фотоаппарат «Комета» с полуавтоматической установкой экспозиции, автоматическим управлением диафрагмой и выдержкой шторочного затвора. В 1958 году «Комета» была единственной пленочной дальномерной 35-миллиметровой фотокамерой, оснащенной встроенным экспонометром, одновременно сопряженным с диафрагмой и затвором для всех объективов фотосистемы. Механизм полуавтоматической установки экспозиции селенового экспонометра позволял выбирать выдержку, значение диафрагмы и с большой точностью осуществлять их регулировку. . В качестве сменной оптики для «Кометы» были представлены объективы: «Орион-15», «Руссар МР-2», «Юпитер-12», «Меркурий-1», «Юпитер-3», «Гелиос-40», «Таир-11», для фокусных расстояний: 20 мм, 28 мм, 35 мм, 50 мм, 85 мм и 135 мм, в специальных оправах, чтобы обеспечить их идеальное сопряжение с камерой фотоаппарата.

«Астра» (http://www.photohistory.ru/1207248176106241.html)

«Комета» (http://cam-rare.info/cometa.php)

Специалистов поражали технические характеристики камеры — автоспуск, счетчик кадров и автоматический их сброс при перезарядке, автоматическое переключение синхронизации, в зависимости от фокусного расстояния автоматически устанавливаются рамки в видоискателе. (описание http://www.fotorefit.ru/fotoapparaty_sssr/sovetskij-fotoapparat-kometa.html)

Первоначально «Комету» делали как демонстратор технологий, не планируя производить столь сложный фотоаппарат серийно. Но на закрытом показе в ВДНХ Хрущёв, интересовавшийся фотографией, обратил внимание на фотоаппарат, превзошедший уровень лучших мировых образцов, и порекомендовал запустить его в серию:

— Он и на экспорт хорошо пойдёт, — сказал Никита Сергеевич, — и внутри страны будет востребован. Сейчас у нас уровень жизни поднимается, благосостояние народа растёт. Да, аппарат сложный и дорогой, но своего покупателя он найдёт. Пускайте его в серию. А на будущее, неплохо бы сделать с таким же набором функций и зеркальную камеру, причём желательно и с 35-миллиметровой, и с широкой 60-миллиметровой плёнкой. И название «Комета» для всего семейства желательно сохранить. После выставки оно мировым брендом станет.

На большинстве экспонатов была табличка «СЕРИЙНАЯ ПРОДУКЦИЯ» и номера европейских и американских патентов. К этой работе заранее было подключено Министерство Внешней торговли и Госстандарт СССР.

Невероятный фурор на выставке вызвали мобильные телефоны конструкции Куприяновича. (АИ, см. гл. 02-23) Появившиеся к осени 1957 г. никель-металлгидридные аккумуляторы и использование новейшей полупроводниковой элементной базы позволили уменьшить габариты телефонов модели ЛК-2 примерно до размеров школьного пенала или трубки обычного телефона. Пока ещё оставалась необходимость выдвигать антенну для большей дальности передачи сигнала, но переход на кнопочный набор вместо мини-дискового сразу повысил удобство пользования. В режиме ожидания аккумулятора хватало дней на 5-6, всё-таки размер корпуса позволял не мелочиться. (АИ)

Антенна базовой станции, или АТР, как называл её разработчик, была смонтирована на причальной вышке дирижабля, а аппаратура размещалась в павильоне, и, по согласованию с мэрией Брюсселя, имела выход на городскую телефонную сеть.

Местные бизнесмены проявили большой интерес к развёртыванию системы мобильной телефонной связи. Были заключены контракты, и Бельгия уже в следующем году, одновременно с СССР, получила работающую систему мобильной связи. Небольшая территория страны позволила уже к концу 1959 года обеспечить полное её покрытие. Телефоны на продажу поставлялись из СССР. Было много попыток сделать совместимый аппарат в Европе, но все образцы проигрывали по массогабаритным характеристикам.(АИ)

В советском павильоне было представлено множество станков, едва ли не больше, чем на всей остальной выставке. Тут были станки с программным управлением, автоматы и автоматические линии, прецизионные и зуборезные станки, станки для электроимпульсной и ультразвуковой обработки и многие другие. Станок советского производства с числовым программным управлением был удостоен «Гран При».

В наш павильон на практические занятия приходили будущие бельгийские инженеры. Преподаватель из Антверпена с группой студентов политехнического института так и сказал: «Сейчас мы как раз проходим курс по автоматическим станкам и столкнулись с серьезной трудностью. Нам нужно было провести хотя бы одно практическое занятие, но у нас нет производственной базы, и на заводах в этом отношении тоже не богато. А здесь в вашем павильоне станков-автоматов много, они самые разнообразные и, главное, очень интересные».(Реальная история, не АИ)

Очень широко было представлено советское жилищное строительство. Архитекторы из Новосибирска показали наиболее экономически выгодную планировку двух— и трехкомнатных квартир в натуральную величину. (Реальная история, не АИ)

Ленинградские и московские архитекторы представили макеты новых микрорайонов, где живописно раскрашенные здания располагались вокруг искусственных озёр, окружённых парками и детскими площадками. (АИ)

В разделе сельского строительства были представлены готовые сборные дома из пиленого бруса, калиброванных брёвен, и ставшие неизменным хитом выставки купольные дома двух видов — геокупола и сборные купола из литых пенобетонных деталей, получившие Гран-При. (АИ)

Золотую медаль выставки получила установка «точного объёмного литья из бетона». Установленная на первом этаже павильона, она прямо на глазах посетителей печатала уменьшенные макеты жилых домов коттеджного типа. (АИ см. гл. 03-03)

Невероятным успехом пользовался медицинский раздел экспозиции. Здесь были представлены установки УЗИ, «искусственная почка», аппарат чрескостного остеосинтеза Илизарова, малые приборы — ингаляторы, электронный градусник с термопарой вместо ртути, одноразовые пластиковые шприцы, инструменты для минилапаротомной хирургии, (АИ) электронные протезы рук и ног с биотоковым управлением, получившие Гран При выставки и выпускавшиеся затем по лицензии в Великобритании и других странах Европы, приборы для лечебного сна, хирургические скоросшиватели и электроэнцефалоскоп, который обеспечивал одновременную запись биотоков коры головного мозга с 54 полей, при том, что лучший из зарубежных вёл запись с 32 полей, (а вот это — реальная история), множество наименований новых лекарств, запатентованных СССР и тут же пошедших на экспорт.

Большой спрос был на технику для инвалидов. Помимо протезов, на выставке демонстрировался пассивный экзоскелет для людей, страдающих ДЦП. (АИ)

Очень много внимания в разделе ВЭС на выставке было уделено подрастающему поколению. СССР представил макет и фотографии пионерского лагеря «Артек» и строящегося лагеря «Орлёнок» (строительство началось в 1958 г). В советском павильоне был оборудован «кольцевой кинозал», где зритель ощущал себя внутри действия фильма — экран окружал зрителя со всех сторон. В этом кинозале демонстрировались короткие документальные фильмы, в том числе, снятые в «Артеке».

Для детей помладше было приготовлено множество разных игрушек, в том числе интерактивных и радиоуправляемых.

Накануне выставки, в обстановке строгой секретности, в Брюссель прибыл спецпоезд из КНР. Он привез 300 сборочных комплектов высокой готовности для моделей дирижабля «Киров». МЭП же к этому поезду прицепил еще один вагон с блоками дистанционного управления. Несколько «Кировых» были оборудованы даже ультракомпактной телевизионной системой, посты управления дирижаблями размещались при этом по одному на каждом стенде членов ВЭС, на стенде СССР их было два. Всю ночь все члены делегаций ВЭС готовили сюрприз — надували баллоны и монтировали аппаратуру управления.

При открытии выставки европейцы оказались в шоке. «Кировы» были везде — они роились под крышами павильона, заходили на стыковку к причальной вышке модели египетского отеля. За удачную стыковку давали купон на 50% скидку на турпоездку и перелет к отелю на том самом «Кирове», висящем над павильоном. Играли в «схвати и перенеси» на имитаторе строительной площадки газопровода...

Особой популярностью пользовались десять «телевизионных» «Кировых», управляемые со стационарных стендов. На одном из них кто-то умудрился влететь в дамскую комнату, после чего дирижабль пришлось списывать.

Все техники делегаций ВЭС были плотно заняты перезарядкой никель-металл-гидридных аккумуляторов и докачкой в баллоны дирижаблей водорода. Но оно того стоило — прочие стенды на фоне этой феерии оказались забыты. Постепенно модели дирижаблей примелькались, да и их число несколько уменьшилось — часть сломалась, часть вывели «на открытый воздух» и их унес ветер, не обошлось и без столкновений моделей в воздухе.

Тем не менее, почти сотня «Кировых» дожила до конца выставки, и была роздана посетителям в ходе финальной викторины, посвященной СССР и странам ВЭС. 8 «телевизионных» дирижаблей уехали обратно в СССР и страны ВЭС «на память». (АИ)

Помимо дирижаблей, было много радиоуправляемых моделей самолётов, изготовленных из вспененного полистирола, радиоуправляемых автомобилей, кораблей и катеров, для водных игрушек в павильоне был установлен большой надувной бассейн.

Дети постарше не отходили от «авиатренажёров», где можно было сесть в натуральное пилотское кресло перед настоящей приборной доской, а изображение окружающей обстановки проецировалось несколькими проекторами на куполообразный экран. (АИ) Пейзаж, разумеется, был крайне упрощённый, но для 1958 года и это выглядело невероятно. Тренажёры были ещё электромеханические, а не управляемые компьютером, основанные на платформе Гью-Стюарта (впервые упоминается в 1956 г )

Дети катались по павильону на маленьких электромобилях, оснащённых никель-металлгидридными аккумуляторами, лазали по сооружениям детского городка, сделанного из яркого разноцветного винипласта, который начала осваивать советская химия полимеров, играли с дистанционно управляемыми манипуляторами для атомных электростанций, пытаясь достать ими плюшевые игрушки из большой корзины.(АИ)

Для всех, кто любит что-то построить, в советском павильоне был организован «творческий уголок». Там большой буквой «П» стояли длинные столы и стулья для детей, а посередине разместилась большая неглубокая ёмкость, наполненная деталями недавно пошедшего в производство детского конструктора «Азимут», напоминающего ЛЕГО, но с большим количеством универсальных и разнообразных деталей.

(Конструктор «Азимут» http://meccano.rustoys.ru/index.html?curcat=94&subcat=213)

Когда деталей становилось мало, техник из состава советской делегации, обслуживавшей экспозицию, приносил новую порцию — одно или два ведра, и высыпал в ёмкость под восторженные крики детворы.

Собранные детские поделки сразу не разбирали — был устроен конкурс на лучшую постройку по нескольким номинациям: оригинальность, сложность, подвижность и т. п. Победителей награждали конструктором «Азимут» в премиум-исполнении — с удвоенным количеством деталей.

(Мой отец из такого конструктора собрал трактор с управляемой передней осью.)

Литьевые машины и прочее оборудование для литья полистирола под давлением закупили в ГДР, а сам конструктор производился в Ленинграде. Идею и фотоснимки этого конструктора обнаружили в «документах 2012», причём там была прямая рекомендация «не копировать концепцию ЛЕГО, а идти по пути большого количества разнообразных универсальных деталей»

Вокруг детского комплекса за барьером безопасности был смонтирован большой макет местности, представлявший типичные виды ландшафтов Советского Союза, с макетами известных зданий и сооружений. По макету носилась, нарезая бесконечные круги, модель поезда на магнитной подвеске. (АИ-аналог современного питерского «Грандмакета» )

Вычислительная техника была представлена малыми ЭВМ Исаака Семёновича Брука и «инженерной ЭВМ» «Урал», разработки Башира Искандаровича Рамеева. По возможностям это был инженерный калькулятор начала XXI века. Хотя он уже был собран на полупроводниковой рассыпухе и микросборках. Результаты отображались на трёхстрочном ЖК-дисплее, отображавшем как цифры, так и буквы. (АИ)

Советы вместе с союзниками и партнёрами по ВЭС скромно заняли половину выставки, и проехались по достижениям западного мира «как танк по детским автомобильчикам». (с)

Посетители выходили с территории павильонов ВЭС с вытаращенными глазами. Дети были счастливы — где ещё они могли, глядя в телевизор, вытащить из корзины плюшевого медведя настоящим радиоуправляемым манипулятором, или поуправлять парящей в воздухе моделью дирижабля, посмотреть на Землю с орбиты и порулить метеоспутником?

Выставку осмотрела королева Бельгии Елизавета. Большую часть времени 80-летняя королева провела в павильоне СССР. Будучи большой поклонницей русской классической музыки и русской культуры вообще, Елизавета немного знала русский язык и даже могла писать по-русски. Она оставила восторженную запись в книге отзывов.

(АИ частично, русский язык королева знала, но мне не попадалось упоминаний о её посещении выставки)

Хрущёв долго думал, выступать ему на открытии выставки, или нет. В конце концов, на открытии решил не выступать. Это был намёк буржуям, что для Советского Союза подобная выставка — событие рядовое. В конце концов, те же самые технологии любой советский человек мог увидеть в постоянной экспозиции на ВДНХ. Причём там же многие товары можно было купить, либо заказать с доставкой по почте в любую точку страны. (АИ)

Никита Сергеевич решил, если понадобится, выступить на закрытии выставки, в октябре 1958 года.

Реакцию местной бельгийской, а также мировой прессы, можно было охарактеризовать только одни словом: шок.

В заголовках американских и европейских газет сквозила откровенная паника: «Красные за четыре года правления Хрущёва обогнали весь мир на 50 лет». «Красный экономический монстр морально раздавил своими достижениями Европу», «Русский экономический рывок».

Бельгийская газета «Дерньер Эр» писала: «Называйте это пропагандой, если хотите. Мы хотим называть это так, потому что в действительности каждый участник выставки имеет эту цель. Эффект, который производит советский павильон, — взрывной» (источник http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000091/st014.shtml)

Голландский журнал «Радиоэлектроника» опубликовал свой отзыв: «Важнейшая черта выставки заключается в том, что она происходит под знаком соперничества между Востоком и Западом, а точнее между Россией и Америкой. Мы выразим отнюдь не только наше личное мнение, сказав, что перевес в этом соперничестве склоняется в сторону России. Само собой понятно, что, говоря так, мы ограничиваемся только технической стороной вопроса и даже уже — электроникой. В этой области у русских есть что посмотреть» (источник http://nplit.ru/books/item/f00/s00/z0000091/st014.shtml)

Комментаторы и советологи пытались разгадать «русский секрет» : что позволило «этим красным», едва оправившись от последствий тяжелейшей войны, уже через 13 лет поразить достижениями весь мир? В то время, как половина Западной Европы ещё лежала в руинах.

Гораздо предметнее обсуждали проблему в зале Кабинета в Белом Доме.

— Извольте мне объяснить, джентльмены, — ледяным тоном спросил президент, — как получилось, что даже с этой грёбаной выставкой мы ухитрились обосраться по полной программе? Красные не просто нас обогнали! Они нас жестоко унизили в области, в которой мы традиционно были сильнее всего мира — в экономике!!! Где наши грёбаные бизнесмены? Им что, нечего было выставить на экспозицию? Где наш хвалёный американский патриотизм?

— Когда стоит выбор между патриотизмом и возможностью получить прибыль, бизнесмены выбирают прибыль, — саркастически ответил Аллен Даллес. — Это очевидно. А правительство финансирует только военные контракты.

— А вы куда смотрели, мистер Даллес? — спросил Айк. — Русские явно готовили эту выставку не месяц и не год! Опять проспали?

Даллес с достоинством выложил из своей папки несколько листов бумаги.

— Господин президент, вот копии меморандумов, которые ЦРУ представляло правительству по этому вопросу. Мы шесть раз за последние два года пытались обратить внимание федерального правительства на эту проблему. Нас никто не слушал. Я лично предупреждал присутствующего здесь госсекретаря Гертера, что красные готовят экономическую экспансию в Брюсселе. Что вы мне ответили тогда, господин Гертер? Цитирую: «В экономике они отстали от нас на 50 лет».

— А оказалось, что они опередили нас на 50 лет! — рявкнул Эйзенхауэр. — Если не в экономике в целом, то в науке — точно!

— Полагаю, это преувеличение, господин президент, — заметил помощник по национальной безопасности Джексон. — Мы опережаем красных во всём, кроме космоса. У нас уже ходят атомные подводные лодки, у нас подавляющее преимущество в авианосцах, у нас более мощная авиация, мощнейшее в мире автомобилестроение...

— По-вашему, посетители выставки должны об этом догадаться, созерцая пустой американский павильон? — саркастически спросил Айк. — Как хотите, но такой подлой подставы от нашего бизнеса я не ожидал... И это на фоне невероятного экономического прорыва красных!

— Господа! — Эйзенхауэр поднялся. — Выставка продлится до октября. Даю вам срок до середины июня. Я хочу знать, в чём причина? В чём секрет этого небывалого научно-экономического рывка? Без этого я не могу планировать ответные действия. Ведь мы, фактически, не знаем, с чем можем столкнуться...

Президент вновь собрал совещание в июне 1958 года. За это время госдепартамент и ЦРУ успели собрать и систематизировать большое количество данных, и теперь он собирался сложить поступившую информацию в целостную картину. Эйзенхауэр был очень обеспокоен, но, как оказалось, его позицию разделяли не все.

— Господин президент, скорее всего, успех красных — их очередное надувательство, — продолжал гнуть свою линию Джексон. — Они, вероятно, представили опытные образцы, слепленные впопыхах, как выражаются русские — «на коленке».

— Отнюдь, мистер Джексон, — возразил Даллес. — Полюбуйтесь, — он выложил на стол пачку фотографий с выставки. — На большинстве мелких экспонатов, вроде радиоприёмников, телевизоров, бытовой техники, фотоаппаратов — всего, что у красных именуется «товары народного потребления», есть вот такие таблички «СЕРИЙНАЯ ПРОДУКЦИЯ» и номера патентов. Они не забыли запатентовать все свои достижения, прежде всего — коммерчески значимые, как в США, так и в основных европейских странах.

— Да мало ли, какие у них висят таблички? — пожал плечами Джексон. — Если мы будем верить всему, что пишут русские... По-вашему, в каком-нибудь Урюпинске местные жители могут купить вот такой проекционный телевизор с экраном диагональю в шесть футов? Или вот такую микроволновую печь? Мой референт рассказал мне русскую пословицу: «На заборе «Х..й» написано, а там дрова лежат».

— Я это проверил, господин Джексон! — Даллес торжествующе выложил ещё несколько фотографий. — У нас имеется агент в городе Сталинграде, мы дали ему задание побывать в том самом легендарном Урюпинске.

(Урюпинск — город в России, административный центр Урюпинского района Волгоградской области (не входит в состав района). Расположен в 300 км к северо-западу от Волгограда, на левом берегу реки Хопёр.)

— Так вот, по нашему заданию, агент посетил колхозный рынок и несколько магазинов продовольственных и промышленных товаров, скрытно сфотографировал прилавки и ценники. Вот, полюбуйтесь. Магазин бытовой техники и электроники, — Даллес предъявил всем первую фотографию.

Над входом в магазин виднелась кириллическая надпись, над ней был впечатан фотоспособом английский перевод. — Магазин «Телевизоры. Бытовая техника».

— Вот прилавки. Да, как видим, телевизора с шестифутовым экраном там нет. Зато есть 8 моделей других телевизоров, из них три — цветные.

(В АИ освоение цветного телевидения началось с 1956 г, в реальной истории в 1956 году велось экспериментальное цветное вещание, но потом было приостановлено и возобновилось только в 1967 г)

— А вот те самые микроволновые печи, да ещё и нескольких моделей. А у нас что? Прототип бытовой печи появился в конце 1955 года! И до сих пор серийно не выпускается!

(Первая серийная бытовая микроволновая печь была выпущена японской фирмой Sharp в 1962 году. В армии США с 1949 г использовались для разогрева пищи микроволновые печи фирмы Raytheon, массой в 340 кг и высотой в рост человека)

Присутствующие с интересом разглядывали фотографии небольшого магазина. Полки были сплошь заставлены разнообразной бытовой техникой.

— Это ещё ничего не значит, — упорствовал Джексон. — У русских вечно какие-то перекосы в экономике. Может, у них в этом городишке телевизоры есть, а жрать нечего.

— Вот прилавки продуктового магазина, — Даллес продолжал выкладывать одну фотографию за другой.

Прилавки на снимках были полны продуктов.

— Кстати, обратите внимание на ценники! Напоминаю, рубль стоит 25 центов, так что смело делите цифру на четыре, — сказал Даллес. — У красных 1 апреля каждого года принято снижать цены на несколько наименований товаров. А вот прилавки и ценники с колхозного рынка. Обратите внимание, цены на рынке ниже, чем в магазине! Частники не могут конкурировать с государственной торговлей и вынуждены идти на демпинг! Вы можете себе это представить?

— Чёрт подери, — произнёс Эйзенхауэр, сосредоточенно подсчитывая что-то на бумажке для записей.

Несколько пар глаз сфокусировались на президенте Соединённых Штатов.

— Да я вот прикинул по ценам... И теперь думаю, не переехать ли мне после окончания президентского срока в Урюпинск... Дешевле выйдет...

В Белом Доме произошла немая сцена.

— Да шучу я! — Айк усмехнулся, но усмешка вышла невесёлой.

Все выдохнули.

— Но как они добились такого изобилия? — спросил президент. — Сколько помню, Россия всегда была голодной страной.

— С сентября 1953 года у них последовательно проводится реформа сельского хозяйства, — пояснил Даллес. — И самым активным образом внедряются новейшие биотехнологии, вроде искусственного осеменения скота, многоэтажных теплиц, поливного земледелия в пустынных районах, гидропоники... Но самым эффективным методом оказалась бесплатная раздача населению дешёвых белковых кормов. В малых городах все держат скот и сдают часть мяса государству. У них это называется программа «2+1». Две головы скота сдаются государству, третья остаётся себе. (АИ, см. гл. 02-36)

— Умно-о-о... — пробормотал Эйзенхауэр.

— Сэр... — промямлил Джексон. — Один город, это ещё не показатель для такой огромной страны, как Россия.

— Конечно! — вскинулся Даллес. — Поэтому я приказал провести такую же проверку в нескольких городах и регионах, традиционно считавшихся «голодными» — Куйбышев, Пермь, Ярославль, города Дальнего Востока. Наши агенты побывали даже в городке Мусохранск в Новосибирской области. Такие городки в России называются «посёлок городского типа». Мусохранск знаменит тем, что ещё никому в России не удавалось правильно прочитать его название с первого раза...

— И что? — Айк отметил, что Даллесу удаётся произносить сложные русские названия, почти не заглядывая в бумаги, но президент был слишком «на взводе».

— Вот снимки. Практически одинаково полные прилавки и одинаковые цены.

— Охренеть... — произнёс президент. — И это за 4 года?

— Фактически за два. Программа «2+1» реализуется с 56-го года. Теперь что-то похожее начинается в промышленности. Принята программа создания малых государственных предприятий, они получают большие льготы и кредиты из местного бюджета.. Фактически, это тот же наш малый бизнес, такой же эффективный, только под полным контролем государства.

— Что?!! Чёрт подери! А вы куда смотрели, господин Даллес? Почему не нашли способ воспрепятствовать этому?

— Но... господин президент... как? — удивился Даллес. — Я должен был поехать в Россию резать по ночам свиней?

— Если понадобится — поедете!!! — рявкнул Эйзенхауэр.

В зале Кабинета наступила тишина.

«2+1... Чёрт подери... и бесплатные корма...» — подумал президент: «Туда бы моих бычков...»

(Эйзенхауэр занимался выращиванием бычков на собственном ранчо)

— Господин президент... Если уж говорить о таких радикальных мерах... Почему бы нам не завалить главную коммунистическую свинью? — предложил директор ЦРУ. — Наши агенты сообщают, что Хрущёв в ходе своих реформ отдавил немало мозолей. Он опирается на низовые партийные организации и учёных, отодвинув в сторону высший и средний партаппарат. В этой среде немало людей, весьма недовольных его политикой. Мы могли бы опереться на них...

— Господин Даллес, вы — кретин! — устало ответил Айк. — Что толку, если вы прикончите Хрущёва? Он УЖЕ залатал главную дыру советской экономики — её неповоротливость и вечную нехватку денег! Вы видели цифры роста советского ВНП за 1957 год? Процент роста выше нашего в три раза! Он уже открыл шлюз в плотине, который до того был накрепко заколочен. Он выпустил на волю поток народной хозяйственной инициативы, но при этом сумел его оседлать и направить туда, куда нужно государству, а не жадным идиотам из корпораций, как происходит у нас!

— К тому же у него мощнейшая внешнеполитическая поддержка, основанная на совместных экономических проектах этого чёртова Альянса! (англоязычное название ВЭС, предложенное Неру — World Economic Alliance). Вы видели их атомную программу? Да, да, эти самые макеты реакторов, на выставке! Такое впечатление, что половина красных учёных только и делает, что проектирует эти чёртовы реакторы! — президент уже рвал и метал. — Я вызвал наших атомщиков, и спросил, что они об этом думают? Эти идиоты принялись что-то мямлить! В итоге оказалось, что они считают проекты этих реакторов нереализуемым на текущем советском техническом уровне.

— Тогда я показал им фотоснимки двух русских АЭС, на которых эти реакторы уже строятся. А потом задал простой вопрос: как действует этот чёртов новый реактор красных? Который они называют РУНА-Т. Наши высоколобые теоретики снова принялись что-то мямлить, а потом признались, что они не понимают физических принципов, на которых этот реактор работает!!! Shit! И это в стране, которая первой сделала атомную бомбу!!! При том, что, по заявленным характеристиками, эти новые реакторы перегоняют торий в уран-233 в таких количествах, что нам и не снилось!

Эйзенхауэр поднялся, подошёл к окну, затем снова повернулся к собравшимся.

— Но вы мне до сих пор не ответили на главный вопрос. Откуда? ОТКУДА ЭТО ВСЁ?!!! Это же не только инвестиции, это невероятный фейерверк прорывных идей! Кто всё это придумал? КТО?!! Только не говорите мне, что это — ушастый идиот Хрущёв! У него мозгов на сотую долю на это не хватило бы!

Айк замолчал, переводя дух.

— Я тоже провёл своё расследование, — сказал госсекретарь Кристиан Гертер. — Наши дипломаты в Индии сообщают, что красные начали там строительство линий электропередач, связывающих все города страны. Вышки везут и ставят дирижаблями, на строительстве работают местные жители под руководством советских инженеров. Оплачивает программу индийское правительство. Созданы сотни тысяч рабочих мест. Итогом должна стать единая энергосистема Альянса.

— В Индонезии Сукарно объявил национальную программу строительства приливных... нет, волновых электростанций...

— Это ещё что за зверь? — спросил президент.

— Используется энергия океанских волн. — пояснил госсекретарь. — Как — я не совсем понял, но это не важно. Важно другое. Сукарно объявил, что система будет общенациональной собственностью. Каждый, кто отработает некоторое количество времени на строительстве этих электростанций, получает на руки акцию, или несколько акций, смотря сколько отработал. По ним правительство обязывается потом выплачивать дивиденды.

— Вы понимаете, что означает подобная инициатива в таком чёртовом муравейнике, как Индонезия?!! Работают все, вплоть до младших школьников! Акции дают даже за участие в земляных работах.

— Но зачем? Ведь в Индонезии есть уголь?

— Уголь они уже поставляют на экспорт. И аналогичные народные проекты уже реализуются в Индии. Неру — сторонник частного предпринимательства, он это не поддерживает, но там за дело взялась Индийская Коммунистическая партия. Они берут кредиты под видом обычных бизнесменов, заключают договоры с Советами и строят малые электростанции и ЛЭП таким же «всенародным» способом, раздавая акции всем рабочим. Понятно, что дивиденды выйдут грошовые, но для населения Индии и это — деньги. Инициаторы этого движения — функционёры Коминтерна. Их не видно и не слышно, но они везде.

— А эти их контейнерные перевозки?! Они ловко подхватили идею одного нашего судовладельца, но ввели свой собственный стандарт размерности контейнеров. Перегрузочную технику делают в Советском Союзе, ГДР и Чехословакии, контейнеры варят по всему ВЭС, корабли строят либо перестраивают из купленных танкеров СССР, Китай, ГДР и Польша. В итоге через год после начала программы грузопоток из Юго-Восточной Азии и Китая в Европу вырос вчетверо!

— Идею нашего судовладельца? — вскинулся Айк. — Мы можем предъявить патентный иск?

— Увы. Малькольм Маклин запатентовал свой контейнер, но предоставил всем без исключения право бесплатного пользования своим изобретением, — ответил госсекретарь.

(Реальные условия пользования патентом Маклина на контейнер)

— М-да... Я ещё понимаю, Индия — страна богатая. Но что, чёрт подери, может экспортировать в таких количествах Китай? — спросил Эйзенхауэр. — Они же там только рис выращивают, и тут же съедают всё, что вырастили...

— Проще сказать, чего они НЕ производят, сэр. Они делают почти всё, но, что характерно, в виде полуфабрикатов. Например, железнодорожными составами гонят в СССР стальное и алюминиевое литьё, прокат, лист, стальные поковки... — ответил Гертер. — Характерный пример: вот такая посуда, весьма популярная в СССР.

Госсекретарь выложил фотографию белой высокой чашки, покрытой ярким синим рисунком.

— У них этот художественный стиль называется, если не ошибаюсь, Гжел, по наименованию города. (Гертер имеет в виду «Гжель» ). Так вот, сейчас Китай производит тоннами керамику и поставляет её в СССР в неглазурованном виде. Русские покрывают её глазурью, раскрашивают и продают, как на своём внутреннем рынке, так и на экспорт. И таких примеров сотрудничества у них — сотни.

— Вы все видели недавно появившуюся на рынке куклу «Кэти». Её продают по всему миру. Так вот, детали этих кукол и всякие аксессуары, вроде деталей автомобилей и домиков, изготавливаются в Китае, на сотнях маленьких предприятий. Одежда и упаковочные коробки для них делают в Индии. Сборка и упаковка кукол организована на совместных предприятиях в Камбодже, Лаосе, Таиланде и Индонезии, где стоимость рабочей силы минимальна. А уже оттуда игрушки поставляются во все страны. Сотнями контейнеров, которые к США и Австралию идут морским путём, а в Европу — по Транссибирской магистрали через территорию России. За что красные получают свою долю за транзит. Вот вам и грузооборот, и экономический рост, джентльмены.

— А в самом СССР они этих кукол, что, не продают? — спросил президент.

— Продают, — ответил Даллес. — Только, если у нас эти куклы продаются в бальных платьях, и к ним дополнительно предлагаются автомобильчики и кукольные домики, то Советы, помимо этого, выпускают для внутреннего рынка и вот такие варианты, — он выложил на стол ещё несколько фотографий.

— Как вам это понравится джентльмены? «Радистка Кэти», и к ней — работающая игрушечная радиостанция полнодуплексной связи, с дальностью 10-15 метров. А вот ещё, — он выложил ещё несколько фотографий.

Эйзенхауэр с интересом рассматривал куклу в шлемофоне и советском лётном комбинезоне военного времени.

— Это что? Кэти-лётчица?

— Да! А к ней можно купить вот такой радиоуправляемый самолёт.

На фотографии была изображёна коробка и рядом с ней — собранный, большой, смутно знакомый президенту по очертаниям биплан.

— М-м-м... Учебный самолёт конструкции Поликарпова? А что на коробке написано, Аллен?

— Night witches — «Ночные ведьмы» ! — ответил Даллес. — Самолёт радиоуправляемый, между прочим, с электродвигателем и новейшим аккумулятором. Это у красных называется «патриотическое воспитание». С такими игрушками и мальчишки и девчонки играют с удовольствием. Тем более, что кукла-мужчина тоже выпускается, у нас она продаётся как «Кен», а у русских — «Иван», и ещё несколько вариантов внешности и имён, только головы меняются.

— Н-да... — президент не знал, что и сказать.

— Мы что, не можем перекрыть поставки этих кукол? — спросил директор ЦРУ.

— А на каком основании? Какой закон они нарушают? Вы что, господин Даллес, хотите сделать меня первым президентом Соединённых Штатов, которого линчевали маленькие девочки? — ядовито осведомился Эйзенхауэр. — Эти куклы поставляются в США из Камбоджи и Таиланда, официально для нас это дружественные страны, а где они берут комплектующие — это их бизнес, а не наш.

— СССР в счёт выплат по ленд-лизу поставляет нам бензин, керосин, дизельное топливо и моторные масла высочайшего качества, полностью соответствующие нашим стандартам, — закончил Гертер. — Фактически, сейчас большая часть авиационного топлива JP-4 и JP-5 поставляется из Советского Союза. Наши поставщики не выдерживают конкуренции и разоряются. Видимо, надо вводить заградительные пошлины.

Гертер умолк и сосредоточенно перебирал лежащие перед ним бумаги.

— То есть, мы имеем ускоренную индустриализацию не только Советского Союза, но и всего Азиатско-Тихоокеанского региона, — подытожил президент. — Причём она проводится такими темпами, что нам просто нечего этому противопоставить. Фактически, Советы обеспечили себе такой мощный тыл, что нам и не снилось. Да ещё и практически неограниченные дешёвые трудовые ресурсы. Что будем делать, джентльмены?

Присутствующие несколько минут молчали, мрачно переглядываясь и пытаясь осмыслить услышанное.

— Я всё же предлагаю готовить спецоперацию против руководителей Альянса, — стоял на своём Даллес.

— Можете готовить, — пожал плечами Эйзенхауэр. — Но толку с этого не будет. Варшавский Договор — объединение сугубо военно-политическое, согнанное вместе военной силой красных, а их Совет Экономической Взаимопомощи — просто бантик на боку ОВД.

— А вот Альянс — это совсем другое. Это четыре величайшие нации Азии, объединённые самыми крепкими в мире узами — узами взаимной выгоды. Мы можем устранить любого — Хрущёва, Чжоу Эньлая, Сукарно или Неру, или их всех.

— Но устранить сотни тысяч индийских и индонезийских мелких бизнесменов и прочих лавочников, устранить миллионы китайских инженеров и директоров мелких предприятий не под силу ни вам, ни мне, ни Господу Богу... — президент встал, подошёл к окну и умолк, глубоко задумавшись.

— Но не будем же мы сидеть, сложа руки? Сейчас нам нужна громкая пропагандистская победа, — предложил Гертер. — Господин президент, что насчёт просьбы ливанского президента Шамуна? Его там вконец замучил ливанский Национальный фронт, он едва не умоляет ввести нашу морскую пехоту в Ливан.

— Я долго над этим думал, — ответил, поворачиваясь, Эйзенхауэр. — Если честно, не хочется мне посылать туда наших парней. Ливан как таковой нам не особенно нужен, у нас там рядом Израиль. К тому же всё Восточное Средиземноморье сейчас контролируют красные. Нам придётся лезть в пасть красному медведю. Мы можем легко спровоцировать мировую войну. Оно нам надо?

— Вы полагаете, господин президент, что красные смогут нас достать в случае войны? — спросил Джексон. — Я посмотрел на их ракету на выставке. Такого слона невозможно быстро подготовить к запуску. Мы успеем разбомбить их раньше.

— Вы что, не видели фотографии пусковых позиций МБР в тайге? — устало спросил Айк. — Их там более трёх сотен.

— Господин президент, — вставил Даллес. — Наш RB-47 обнаружил, что красные что-то роют на Чукотке, в районе бухты Провидения.

— Что именно?

— Не совсем понятно, работы ещё не завершены, но...

— Что?

— Это могут быть защищённые ракетные шахты для запуска МБР. У нас подобный проект недавно обсуждался. В такой шахте ракета располагается вертикально, и защищена от удара мощной крышкой, способной выдержать близкий ядерный взрыв.

— Fuck!!! — Эйзенхауэр в ярости плюнул на ковёр. — В последнее время я замечаю, что как только мы начинаем обсуждать какую-нибудь концепцию, тут же выясняется, что у красных она уже реализована и выпускается серийно!

— И всё-таки, господин президент, я поддерживаю господина Гертера и предлагаю вмешаться в Ливане, — произнёс Джексон. — Заодно мы сможем подбодрить Израиль, а то Бен-Гурион в панике, его со всех сторон окружили уже не просто арабы, а члены Альянса.

— Да чёрт с ним, с Израилем, — прорычал Айк. — На кону престиж Соединённых Штатов!

— Именно. Я всё же считаю, что мы должны проверить решимость красных и высадиться в Ливане, — сказал Аллен Даллес. — У нас в Средиземном море многократно превосходящие военно-морские силы. Думаю, красные не посмеют даже выйти из Александрии и Тартуса. Они же не самоубийцы! Должны понимать, что будет с ними в случае удара по американскому флоту.

— А вы, Аллен, отдаёте себе отчёт, что будет с Америкой, если на наши города обрушатся три сотни русских ракет? — спросил президент. — Я обязан учитывать этот фактор угрозы.

Все замолчали.

— ОК. Я собираюсь обсудить варианты по Ливану с генералом Твайнингом, — сказал Эйзенхауэр. — Совещание закончено. Мне нужно подумать.

(Генерал Nathan Farragut Twining — председатель Объединённого Комитета Начальников Штабов США в 1957-1960 гг)

Президент вышел из зала Кабинета и отправился в Овальный кабинет. Усевшись за стол, он раскрыл принесённую с собой с совещания папку. Сверху в ней лежал листочек, на котором Айк подсчитывал сравнительные цены на продукты в СССР и США. Эйзенхауэр ещё раз внимательно пересчитал цены и надолго задумался.

9. «Ошибка судьбы».

К оглавлению

В ответ на многочисленные инсинуации западной пропаганды, утверждавшей, что в СССР не соблюдаются базовые принципы демократического государства, было решено пригласить на очередные выборы в Верховный совет комиссию международных наблюдателей из США и Западной Европы.

— Нам скрывать нечего, — сказал Никита Сергеевич на обсуждении этого решения. — Если интересно — пусть приезжают и смотрят. Но наше телевидение должно снимать всю процедуру, чтобы можно было уличить капиталистов и их прихвостней во лжи.

Группа международных наблюдателей, по большей части — из США, посетила СССР в марте 1958 г.

17 марта 1958 года Хрущёв встретился с наблюдателями, пообещал им официальное содействие, полную возможность убедиться, что выборы у нас соответствуют общепринятым в мире процедурам. И они увидели все, что захотели: избиратели дружно проголосовали, бюллетени оперативно подсчитали, выборы прошли без нарушений. (Реальная история)

Перед окончанием их миссии Никита Сергеевич ещё раз встретился с наблюдателями, спросил, всё ли им показали, нашли ли они какие-либо нарушения демократических процедур. Американцам пришлось перед телекамерами подтвердить, что нарушений не было.

— Теперь и мы хотим прислать своих наблюдателей на выборы в Конгресс, — сказал Хрущёв. — Контроль должен быть взаимным, «доверяй, но проверяй».

Возмущение американских наблюдателей было заметно невооружённым глазом. Как? Дикие азиаты хотят контролировать демократические процедуры в стране белого человека?! Но им пришлось ограничиться сухой отговоркой: у них нет полномочий, чтобы обсуждать участие советских наблюдателей.

18 марта 1958 года газета «Известия» сообщила о сокращении смертности в СССР, в первую очередь детской. Если в 1913 году, до революции, на 1000 новорожденных приходилось 273 смерти, то в 1940 году — уже 184, а в 1957 году — только 45 смертей. Сказывалось развитие медицины и улучшившиеся условия жизни населения.

В тот же день, 18 марта 1958 г открылся Первый Международный конкурс музыкантов имени Чайковского. Он привлёк большое внимание, было много зарубежных гостей. Конкурс посетила королева Бельгии Елизавета.

С первых дней конкурса среди исполнителей определился явный лидер — 23-летний техасский музыкант Харви Вэн Клайберн, у нас его фамилию тогда произносили так, как пишется — «Ван Клиберн».

Он настолько уверенно лидировал, что это вызвало опасения в идеологическом отделе ЦК КПСС. Возникла даже идея разделить первый приз между американским исполнителем и нашим музыкантом Львом Власенко, тоже очень хорошим пианистом. Эту идею активно поддерживал Суслов, считавший награждение американца «идеологическим поражением Советского Союза.

12 апреля о назревающем на конкурсе идологическом скандале доложили секретарю ЦК КПСС Екатерине Алексеевне Фурцевой. 24 января 1958 г она окончательно перешла из Московского горкома партии в ЦК и занималась там вопросами культуры, потеснив Суслова.

Тем более, что Фурцева была членом Президиума ЦК, а Суслов, как ни рвался туда, путь в Президиум ему был заказан, после того, как Хрущёв прочитал в документах 2012 о его роли в перевороте 1964 г (АИ).

Екатерина Алексеевна должна была принять нелёгкое решение. Она пошла посоветоваться с Хрущёвым. (реальная история) Суслов тоже побежал к Хрущёву, но Фурцева его опередила. Она принесла Никите Сергеевичу справку замминистра культуры Кафтанова, описывающую положение на конкурсе. Когда Суслов вошёл в кабинет Хрущёва, Никита Сергеевич уже прочёл справку. Он вопросительно посмотрел на вошедшего.

— Жюри настаивает на Клиберне, но... — начал Суслов.

Фурцева тут же перебила:

— Кафтанов прав, если мы попытаемся нажать на жюри, произойдет катастрофа, его иностранные члены просто развернутся и уедут из Москвы.

Суслов не сдавался:

— Он же американец!

— Но школа игры у него наша, российская, Клиберн учился в США у профессора Левиной, а она, в свою очередь, выходец из школы Сафонова, — Фурцева отлично подготовилась к разговору.

Суслов ещё пытался что-то говорить, но Хрущёв уже принял решение:

— Раз жюри настаивает, то не надо нам вмешиваться. Они профессионалы. А то, что победил американец, даже хорошо, покажем миру нашу непредвзятость, — подвел итог Никита Сергеевич.

Суслов подавленно молчал. Спорить с Первым секретарём ЦК без общей поддержки он не решался.

— У вас все? — сухо спросил Хрущёв.

(Выделенные реплики подлинные, цитируется по С.Н. Хрущёв, «Реформатор» )

Победитель был назван на следующий день, 13 апреля. Ван Клиберн победил в честной борьбе, только за счёт мастерства игры. Это известие вызвало восторг в США, особенно в Техасе. Ван Клиберн стал признанным кумиром всей Москвы. На закрытии конкурса 14 апреля, его неоднократно вызывали «на бис». Техасец закончил выступление, исполнив «Подмосковные вечера», чем вызвал неописуемый восторг московской публики.

После концерта Хрущёв пришёл за кулисы, познакомился с американским исполнителем и лично поздравил его с победой.

Королева Елизавета регулярно приглашала к себе во дворец советских музыкантов, после выступлений долго с ними беседовала, а затем направляла благодарственные письма Ворошилову. Хрущёв очень ценил эти контакты, связи с Западом тогда только налаживались, и любая поддержка в Европе была не лишней, тем более — на высшем уровне.

Бельгийскую королевскую корону немцы конфисковали в начале войны. Она хранилась в сокровищнице то ли Геринга, то ли ещё у кого-то из немецких бонз. После победы, из советской зоны оккупации Германии вывозилось множество «трофеев», причём не только научно-технического характера. Корона стала «трофеем» Ивана Александровича. Её наличие Серов никогда особенно не скрывал, о короне знали многие его знакомые и родственники.

Незадолго до окончания конкурса Хрущёв вызвал Серова.

— Ты в курсе, что Козлов, Кириченко, Игнатов и Микоян что-то затеяли? — спросил Хрущёв.

Серов не устраивал в ЦК многих, прежде всего — Кириченко, Микояна и Козлова. Серова они боялись. Он знал о них всё, был осведомлён о каждом их шаге, с их мнением никогда не считался. Председатель КГБ представлялся им неуправляемым и нешуточно опасным. Они хотели любой ценой избавиться от Серова. Державшийся особняком Игнатов, по воспоминаниям Микояна, действовал иначе, он старался «приручить» Серова, склонить его на свою сторону.

— В курсе, — ответил Серов. — Скоро начнут под меня копать, если уже не начали. Я этот вопрос держу под контролем. За ними приглядывают. И слушают.

— Смотри, не прозевай кого ещё, — предупредил Хрущёв. — Мы с тобой много кому на яйца наступить успели. И, это... корону-то надо бы отдать...

При каких обстоятельствах и на каких условиях состоялась передача короны — никто никогда не узнал. Однако уже в 1958 году королева Елизавета появилась на очередной официальной церемонии в традиционной короне.

(Информация по С.Н. Хрущёв, «Реформатор» )

Через несколько дней Серов принёс Никите Сергеевичу магнитофонную катушку.

— Любопытная запись, — сказал Иван Александрович. — Давай послушаем.

Хрущёв вставил ленту в магнитофон, включил:

— Лысого надо от руля отодвинуть, — послышался из динамика знакомый голос. — Хернёй какой-то мается. Где это видано, чтобы в Президиуме ЦК академики сидели, а секретари ЦК, по несколько лет в кандидатах? Что он творит вообще?

— Гм.. Кириченко, — отметил Хрущёв. — Ай да Алексей Илларионович... ай да сукин сын...

— Ага. Один такой уже попытался отодвинуть... Сейчас монгольский язык изучает. По дарёному словарю. Ты хотя бы кандидат. Я, вон, даже в кандидатах ещё не был, — ответил другой знакомый голос. — И так и этак пытаюсь — как об стену лбом. Может, он на меня за что взъелся?

— Не, это вряд ли, Фрол. Никита тебя всегда ценил, — третий голос определённо принадлежал Игнатову. — Вот где я ему дорогу перебежал — не пойму.

— Ты с Микояном говорил?

— Да.

— И что?

— Да ничего. Анастас — как уж намыленный, ни одного слова определённого. То так, то этак...

— Осторожный, собака. Держит нос по ветру.

— Старый он уже.

— Да Анастас нас всех переживёт, ещё на наших похоронах простудится.

— Кто ещё? На кого рассчитывать можно? Воронов? Полянский?

— Воронов... не знаю, не уверен. Полянский — точно нет. Лучше даже не пробовать. Ещё и лысому донесёт. Выдвиженец хренов.

— Шелепин?

— Не, Шурик в сельском хозяйстве по уши закопался. (АИ)

— Что делать-то будем?

— Хрен ты его сейчас отодвинешь. Популярность среди народа у Никиты сейчас бешеная. Всё-таки, сколько он для народного благосостояния делает — ещё никто не делал, после Ленина. К тому же, пока Серов рулит Комитетом — хрен мы вообще к Никите подступимся. На Комитет надо бы кого-то из ЦК продвинуть.

— Шелепин бы подошёл... Но он занят.

— А Мазуров что? Говорил с ним?

— Не наш человек. Однозначно.

— Жаль.

— Первухин? Сабуров?

— Нет. Первухин мог бы поддержать, если бы у нас на Никиту что-то было, кроме наших хотелок. Сабуров в Госэкономкомиссии закопался по уши, в политику не лезет. Если что-то начнётся — поддержать может, но при наличии серьёзных аргументов.

— Косыгин, Устинов, Жуков, Фурцева... тут ловить нечего. А Шепилов что?

— Трофимыч за Никиту горой. Как ни старались его убедить — ничего не вышло. Лысый его ценит, ни разу на него голос не повысил. (АИ)

— Пока Серова из Комитета не уберём — хрен чего получится, — послышался ещё один, очень характерный голос.

— Оп-паньки... — прокомментировал Никита Сергеевич. — И Суслов там! От, сука...

— Что у нас на него есть? Что там за корона у него?

— Да хер знает, вроде бельгийская. Сразу после войны генералы много чего нахапали, Жукова, вон, Сталин как прижал тогда..

— Да, бля, ещё и Жуков. Как ни пытались в прошлом году его сковырнуть — так ведь и не вышло. Никита его не отдал. А ведь какую комбинацию спланировали, а? Всё учли...

— Видимо, не всё. Авторитета нам не хватает. Ты, Алексей Илларионыч, единственный из нас — кандидат в члены Президиума. Если бы ещё хотя бы Микояна привлечь...

— Привлечёшь его, пожалуй. Не, Анастас может присоединиться, скажем, в вопросе с Серовым... Но он всегда ставит на победителя. Думать надо, мужики, думать... Надо через Шверника попробовать зайти...

Запись оборвалась.

— Вот такие у нас с тобой, Никита Сергеич, друзья — коллеги, — усмехнулся Серов. — Верные товарищи по партии. Коммунисты.

— За этой кодлой приглядывай, — распорядился Хрущёв. — Тебя я им не отдам, пусть не надеются. Но ты и сам не подставляйся. Я слышал, тебя с Игнатовым вместе часто видят?

— Я к нему в доверие втираюсь, — ответил Серов.

— Дурень, это против тебя же используют на Президиуме. Конечно, Президиум сейчас наш процентов на 90, но сам знаешь, как оно бывает, — предупредил Никита Сергеевич.

— Убери Кириченко из Президиума нахрен, — посоветовал Иван Александрович. — Спокойнее будет.

— Думаю, да, — согласился Хрущёв. — Тут, скорее, надо Пленума ЦК опасаться, ЦК мы хотя учёными и разбавили, но аппарат в нём ещё большую силу имеет. Могут что-то на Пленуме затеять. Значица, Кириченко, Козлов, Игнатов, Суслов. Возможно, Микоян. Воронов и Полянский — под вопросом. Держи ухо востро, Иван Александрович.

— Само собой, — кивнул Серов. — Тут ещё другая проблема нарисовалась. Американцы обеспокоились нашими успехами и начали рыть. Роют глубоко. Все агенты на территории Союза и соцстран получили приказ собирать любую информацию о недавних нововведениях во всех отраслях нашего народного хозяйства. Не только в военной области, заметь.

— Что думаешь делать?

— Для начала — усилить информационную дисциплину. Помнишь, я тебе показывал статью из «тех документов», где рассказывалось как ЦРУ вычисляло расположение наших атомных объектов по фотографии пульта управления с нашей электростанции? Снимок был опубликован в «Огоньке».

(Подробнее об этой истории http://spammerbot.livejournal.com/20606.html)

— Помню, конечно, — подтвердил Хрущёв. — Тогда впечатлило.

— Анализ информации у капиталистов поставлен на твёрдую пятёрку, — констатировал Серов. — Мы ещё только учимся, чтобы выйти на подобный уровень, потребуются годы. Кстати, публикация 1958 года. Само собой, сейчас такого прокола мы не допустим. Всё отследим и где надо подретушируем. Заодно и дезу супостатам подбросим.

— В общем, чтобы исключить подобные проколы, разработан комплекс организационных мероприятий. Проще говоря, вводим жёсткую цензуру публикаций в прессе. Ни для кого не секрет, что 90 процентов разведывательной информации спецслужбы получают тщательным анализом открытых источников.

— Тут важно не переборщить, — заметил Никита Сергеевич. — Население должно иметь доступ к информации о наших успехах, в том числе — и в военной области, хотя бы в целях пропаганды.

— Мы разработали точные инструкции для сотрудников первых отделов и руководителей предприятий, которые будут отвечать за сохранность гостайны. Не думай, что мы собираемся засекретить вообще всё — это невозможно в принципе. Всё равно в каждом городе любая бабка знает, что собирается на местном «секретном заводе», — усмехнулся Иван Александрович. — Но, может быть, хотя бы сумеем сократить количество таких вот обидных проколов, как с этой фотографией в «Огоньке».

— Ну, хорошо, — согласился Хрущёв. — И всё?

— Нет, это — только первый этап, — ответил Серов. — Вторым этапом разворачиваем кампанию активной дезинформации. У нас есть ряд каналов для вброса на Запад подложных сведений, ну, там, двойные агенты, агенты влияния, ложные агенты, дипломатические каналы... Не секрет, что против наших дипломатов постоянно предпринимаются попытки вербовки. Иногда мы даём сотрудникам разрешение согласиться на такую вербовку, и в этом случае возникает канал для слива дезинформации. Само собой, в качестве прикормки приходится и часть подлинных сведений давать. Но только тех, которые не могут повредить нашей стране. Сам понимаешь, ценная информация обычно устаревает быстро.

— Это уже лучше, — одобрил Никита Сергеевич.

— Нам удалось выяснить, — продолжал Иван Александрович, — что ЦРУшники ищут источник информации, которая помогает так мощно продвигать нашу науку, промышленность и народное хозяйство в целом. Не верят они, что русские способны сами разработать что-то прорывное. Кстати, Гувер в Штатах активизировался, начал активно искать промышленных шпионов. Работать стало сложнее. Впрочем, Гувер пока не подозревает, что мы постепенно устанавливаем контроль над американскими высокотехнологичными компаниями, играем на бирже, получаем доходы от покупки и перепродажи акций. Вот мы и решили им немного подыграть.

— Это как? — спросил Хрущёв.

— Они понимают, что мы, так же как и они сами, получили много информации из анализа нацистских трофеев. Но они также понимают, что всё, чего мы добились за последние годы, невозможно объяснить техническим наследием нацистов, — пояснил Серов. — Поэтому американцы упорно пытаются выяснить, откуда у нас появляются в последнее время различные прорывные технологии. Ну, мы и подсунули им байку о том, что наше ПВО в 1955 году сбило исследовательский корабль пришельцев. Причём не просто байку — фотографии корабля, трупов пилотов — это Клушанцев постарался, даже медицинские отчёты о вскрытии трупов сделали.

Никита Сергеевич расхохотался.

— Ну, отжог! И что, хочешь сказать, что они поверили?

— Нет, конечно! Хотя, как мне докладывали, мнения у них разделились. В США хватает идиотов, которые верят, что в 1947 году в Розуэлле упал НЛО. Но Даллеса на мякине не проведёшь, он, конечно, не поверил, — усмехнулся Иван Александрович. — Тогда мы запустили ещё одну байку: что наша этнографическая экспедиция в Тибете нашла тайник Аненэрбе — библиотеку, где хранились книги атлантов. Опять же, книги сфотографировали, даже подобие языка атлантов разработали, на основе санскрита, и написали этим языком вполне осмысленный текст, перекликающийся с текстами «Махабхараты». Американцы язык, разумеется, расшифруют, и могут начать рыть в этом направлении.

— Более того, мы для «расшифровки» этих текстов «привлекли» нескольких индийских учёных, специалистов по санскриту. Американские агенты рано или поздно на них выйдут, и те подтвердят: да, были такие документы, к нам обращались за помощью в расшифровке, в документах были важнейшие технические сведения...

— Пф-ф! Смотри, не переборщи! Если будет куча разных версий, Даллес будет убеждён, что его дурят.

— Конечно, он уже в этом убеждён, — пожал плечами Серов. — Даллес — профессионал, он прекрасно понимает, что ему сливают дезу. Но в то же время он видит, что рационального объяснения для сложившейся ситуации нет. Ну неоткуда нам взять информацию для некоторых прорывных успехов, которые мы показываем в последние годы. И тогда он начинает искать среди нашей дезы рациональное зерно. Ведь хорошая деза никогда не бывает полностью ложной.

— То есть, Даллес понимает, что если ему подсовывают различные версии, то какие-то из них заведомо ложные, а какие-то могут оказаться истинными, маскируемыми при помощи ложных версий. И он тратит время, деньги, человеческие ресурсы на анализ этой дезы.

— Так ведь и мы ресурсы тратим на её создание?

— Но меньше, чем он — на расшифровку, — пояснил Серов. — Реверс-инжиниринг в сложных запутанных случаях обходится дороже, чем создание с нуля. А уж запутать мы постарались...

Хрущёв усмехнулся.

— Нормально. Можно ещё слить информацию, что во время раскопок в Александрии нашли часть коллекции книг из античной Библиотеки, случайно уцелевших при пожаре, и там тоже были такие же тексты. Или какие-нибудь другие.

— Ну, да, как вариант, можно, — согласился Иван Александрович. — Мы продолжаем работу, придумываем новые версии, делаем новые «подтверждающие улики» для уже запущенных. Кстати, археологи порадовали. Помнишь, была информация про город на Южном Урале, Аркаим?

— Да, было такое, помню, — припомнил Никита Сергеевич.

— Нашли его. Сначала проверили военные карты, в прошлом году как раз топографы проводили съёмку того района для уточнения карт, и Аркаим на эти карты попал. И не только Аркаим. Там около двадцати подобных поселений на относительно компактной площади, примерно 350 километров в диаметре.

— Ты его хочешь тоже Даллесу подсунуть, как возможный «источник информации» ?

— Нет, насчёт Аркаима у нас задумка получше есть, — усмехнулся Серов. — Это слишком ценная находка, чтобы её в качестве дезы использовать. Его надо по-умному раскрутить. Сейчас ничего рассказывать не буду, пока не готово. Думаем ещё.

— Хорошо, — Хрущёв кивнул. — Меня держи в курсе. Я пока, если спросят репортёры, ничего не слышал.

1 апреля 1958 года газеты опубликовали Постановление ЦК КПСС, правительства и профсоюзов, вводившее в действие решение о переходе в особо тяжелых цехах на шестичасовой рабочий день. Пока только в металлургии, химии, всех, кто занят на вредном производстве, и в некоторых других отраслях промышленности. 7-часовой рабочий день был введён ещё в 1957 году (АИ, в реальной истории 7-часовой рабочий день был введён в 1958 г этим же постановлением), причём введён с боем — этому яростно сопротивлялись Госплан, Госкомтруда и основные промышленные министерства. С 1960 г Хрущёв предполагал перевести всё народное хозяйство на пятидневку, дать народу два полноценных выходных — субботу и воскресенье.

Постановление также предписывало уменьшать разрыв между высоко — и низкооплачиваемыми работниками, повышая тарифы последним.(Реальная история) Однако, чтобы передовики производства не теряли мотивацию к ударному труду, их решено было поощрять различными льготами за счёт общественных фондов потребления — бесплатными путёвками, квартирами, автомобилями, мебелью и бытовой техникой за счёт профсоюза и т.п. Само повышение зарплат тоже проводилось аккуратно. (АИ)

— Нельзя, чтобы получилось, как в протоколе собрания из анекдота: «Если ты передовик производства — получи премию 300 рублей, а если лодырь — получишь премию, как положено лодырю — 250 рублей», -пояснил свою позицию Никита Сергеевич в интервью Центральному телевидению. — Сокращать разрыв в оплате между малооплачиваемыми трудящимися и руководством необходимо, но этот процесс нельзя превращать в уравниловку. Если между передовиком и лодырем 50 рублей разницы — это, товарищи, не социализм получается, это пи... Гм... Ну, вы поняли.

— Высокая оплата стимулирует работника добиваться большего, учиться, расти профессионально, — Если у нас инженер будет получать столько же, сколько рабочий, а учиться на инженера надо 5 лет, и учиться там ой как непросто, я это не понаслышке знаю, у меня сын — инженер, то кто у нас тогда в инженеры пойдёт? А без инженеров, без учёных — страна скатится обратно в средневековье!

В тот же день, 1 апреля, по традиции снизили цены на несколько наименований товаров. Шаг откровенно популистский, но срабатывающий безотказно.

С момента начала работ по анализу рабочих тетрадей профессора Лентова, прошло около года, и Хрущёв поинтересовался у академика Келдыша, как идут дела.

— Тяжело, — честно признался Мстислав Всеволодович. — Не думаю, что в этом вопросе возможно быстрое продвижение.

— А в чём проблема? — спросил Никита Сергеевич.

— Если бы там была одна проблема... — вздохнул Келдыш. — Их там целый ворох. Во-первых, математика там такая, что не вдруг разберешься. Многие вещи считались явно методом итерационного перебора и последовательного приближения. Это с их ЭВМ 2012 года — раз плюнуть, а мы-то считаем на БЭСМ-2 и М-40.

— А БЭСМ-1М?

— Занята расчётами для ядерщиков, ракетчиков, авиаторов, да ещё и «Киберсин» на ней крутится, — отмахнулся академик. — Ещё хуже, что информация неполная.

— Разве? — удивился Хрущёв. — Там же и лабораторный журнал, и чертежи установки, и тетради Лентова... Что ещё-то надо?

— Не знаю, как объяснить... — Келдыш явно не мог выразить вертящуюся на языке мысль, чего у него ранее Никита Сергеевич ни разу не замечал. — Понимаете, вот идёт вывод формулы... и вдруг пробел. Дальше — возникает готовая формула, в ней ряд параметров взят как будто ниоткуда. Как будто часть вывода опущена.

— Так что же, выходит, Веденеев прислал не всё?

— Да он, похоже, прислал всё, что у него было. Вот только сам Лентов, тот, в будущем, видимо, часть тетрадей хранил не в лаборатории, а у себя дома, или ещё где-то. Веденеев честно предупредил, что он в теоретической части разбирается слабо. Он мог и не понимать, что информация не полна.

— А наш Лентов, нынешний? Разве не может помочь восстановить вывод формул? Ведь это он их придумал.

— Так он их только через тридцать лет вперёд придумал, Никита Сергеич! — невесело усмехнулся академик. — Наш нынешний Лентов, сейчас — всего лишь аспирант, с неплохим уровнем подготовки, но не более. Ему ещё расти и расти до того уровня, когда он сможет выводить такие формулы. Нет, Тихон Андреич к работе относится крайне ответственно, грех жаловаться. Но знаний пока не хватает. Причём чисто специфических.

— А нельзя построить копию установки и проводить на ней эксперименты? — спросил Хрущёв. — Заодно и знания накопятся. Чертежи же есть?

— Не выйдет, — развёл руками Келдыш. — Точнее, не так. Установку мы построили. Там всё не так сложно, как кажется. Да, мощнейшие электромагниты, энергопотребление как у нуклотрона, но всё остальное, можно сказать, тривиально. Конечно, основная хитрость — в расчёте сложнейшей суперпозиции электромагнитных полей, создаваемых этими магнитами. То есть, нужна управляющая ЭВМ. Но программу, самописную, для управления установкой, Веденеев прислал.

— Мы собрали установку, — продолжал академик, — нам выделили время для подключения к БЭСМ-1М, установили связь, включили, запустили программу. А она пишет: «Эфемериды недоступны». Начинаем разбираться в исходниках программы. Там всё на языке высокого уровня написано, читается легко.

— И оказывается, что установка использует в качестве нулевой точки системы координат центр Земли, что, в общем-то логично. А своё местоположение и точку прицеливания относительно этого центра, определяет по спутникам GPS. Для чего грузит файл с данными их орбит с сервера компании MTK, производителя сотовых телефонов, там, в 2012 году. Всё, приехали.

— То есть, пока у нас спутниковой системы навигации не будет, установка не заработает? — уточнил Никита Сергеевич.

— Можно, конечно, ввести в программу координаты установки и цели, вычисленные искусственно, вручную. Мы пробовали. Но при этом ошибка в определении координат выходит слишком большая. Установка наш пробный предмет — деревянный брусок — куда-то отправила, — ответил Келдыш. — Но мы его не нашли. И даже не можем определить, где он затерялся — в пространстве или во времени.

— То есть... Она РАБОТАЕТ?!! — изумился Хрущёв.

— С физической точки зрения — да. Но с практической толку от этого — ноль, — развёл руками Мстислав Всеволодович. — Веденеев в своём журнале писал, что у него установка тоже заработала хоть и не сразу, но быстро. То есть, предметы начали исчезать. Установка просто отправляла их в никуда.

— И даже когда спутниковая система навигации у нас будет, — продолжал академик, — Там следом вырисовывается ещё куча более сложных проблем, прежде всего, математического характера, к которым мы пока даже не представляем, как подступиться. В основном — из-за неполноты информации. В общем, катапультировать Америку на Солнце точно не получится, даже не надейтесь. И забрасывать в Америку атомные бомбы с помощью установки — тоже не получится. По крайней мере, в обозримом будущем. Мощности не хватит. Масса посылки не просто так была ограничена несколькими килограммами. Энергетика там бешеная.

— С навигацией, кстати, прогресс наметился, — добавил Келдыш. — Николай Геннадьевич Басов сделал атомные часы. Американцы такие часы тоже разработали, и даже показали на Брюссельской выставке.

— Ну, хоть чем-то порадовали, — улыбнулся Хрущёв.

— Да, навигационными спутниками начинаем заниматься более плотно. А по установке... Работу эту, безусловно, продолжать надо. Хотя бы потому, что если до этого додумался Лентов, то может додуматься кто-то ещё. И этот кто-то может оказаться в Америке, или в Европе, — сказал академик. — Но быстрого результата не будет.

— Жаль, конечно, — огорчённо ответил Хрущёв. — Работу продолжайте. Останавливаться нельзя.

Председатель КГБ СССР генерал армии Иван Александрович Серов изучал очередные оперативные сводки, когда на столике рядом с письменным столом ожил фототелеграф. С 1957 года, когда документы в ИАЦ начали печатать на электрофотографических машинах, со схемами и фотографиями, обычного телетайпа было уже недостаточно.

В кабинетах «посвящённых в тайну», помимо телетайпов для терминального доступа к ИАЦ, были установлены фототелеграфные аппараты (телефаксы), на которые аналитики ИАЦ могли сразу отправить запрошенные документы или очередной рапорт, подобный тому, что выползал сейчас из щели факсового аппарата.

Иван Александрович оторвал бумажную ленту. В глаза бросился отпечатанный сверху крупным шрифтом условный код: «ОШИБКА СУДЬБЫ». Серов вздохнул. Этот код был введён в употребление в прошлом году, и означал: «хороший человек в беде».

Тогда, в 1957-м, Серов получил короткую записку от начальника группы аналитиков капитана Селина. Это была биографическая справка:

«КЛЕМЕНТ Лидия Ричардовна, 8 июля 1937 г. р., Ленинград, ул. Подольская 26. Отец — КЛЕМЕНТ Ричард Германович, по национальности — эстонец, инженер, скончался перед войной. Мать, ГОЛУБЕВА Мария Гордеевна.

С 1955 г по н. вр. — студентка ЛИСИ. С 1962 г — популярная исполнительница эстрадных песен, весьма талантлива, имела большой творческий потенциал, очень большой успех у публики. Работала с композиторами ПЕТРОВЫМ Андреем Павловичем, КОЛКЕРОМ Александром Наумовичем.

В 1964 г скоропостижно скончалась от саркомы лимфатических сосудов. Перенесла несколько операций, оказавшихся неэффективными.

Саркома возникла вследствие повреждения родимого пятна на ноге, летом 1957 года, во время купания на озере вблизи пос. КИРИЛЛОВСКОЕ, Рощинского р-на Ленинградской обл. (с 1964 г — Выборгский р-н).

Свидетелем происшествия в «той истории» являлся КОЛКЕР Александр Наумович, ленинградский композитор, друг семьи.

Обращаю Ваше внимание, что в устройстве «смартфон», вероятно, принадлежавшем лично А.В., в папке «Музыка» имеется подборка с 30-ю песнями в исполнении Лидии КЛЕМЕНТ. При этом песня «Карелия» была назначена в качестве звука звонка на данном устройстве.

Также в документах имеется т. н. «зеркало сайта» lidia-klement.ru, откуда и были получены подробности биографической информации.

Исходя из имеющихся фактов, можно предположить, что А.В. является поклонником творчества Лидии КЛЕМЕНТ.

В связи с тем, что точную дату происшествия по имеющимся документам установить невозможно, предлагаю разработать и провести операцию профилактического характера, с целью недопущения самого факта, приведшего в итоге к развитию болезни, завершившейся столь ранним летальным исходом.

Нач. группы информации ИАЦ к-н СЕЛИН.»

Инициалами А.В. в переписке между посвящёнными обозначали Александра Веденеева, «отправителя посылки из 2012 года», о котором до сих пор не было известно почти ничего, кроме имени и фамилии.

Тогда, в 1957-м, Иван Александрович был изрядно озадачен. Обычно из ИАЦ приходили рапорты и ориентировки, в которых излагались рекомендации для службы генерал-полковника П.А. Судоплатова, занимавшейся организацией искусственного отбора в среде обитания врагов Советской власти.

А тут — наоборот, речь шла не об устранении очередного злопыхателя, а о сохранении жизни хорошего талантливого человека. Но в юрисдикцию КГБ ситуация вроде бы не попадала.

Генерала Серова беспокоила и другая сторона вопроса. Что произойдёт, если изменить историю, так сказать, «в другую сторону» ? Вопрос был непростой, и он решил посоветоваться с академиком Келдышем.

Мстислав Всеволодович на тот момент уже стал членом ЦК (АИ), и Серов перехватил его в кабинете на Старой площади.

— Не понимаю, что вас смущает, Иван Александрович? — спросил Келдыш, прочитав рапорт Селина и прилагавшиеся документы.

— Да я и сам не могу понять, — признался Серов. — Я ведь не учёный. Откуда мне знать, что может получиться в результате такого вмешательства?

— Как что? Хорошая талантливая девушка останется жить и, будем надеяться, проживёт долгую и счастливую жизнь. Разве одно это не оправдывает возможные риски? Помнится, когда речь шла о ликвидации Бжезинского, вы, Иван Александрович, ни минуты не колебались, — напомнил академик. — С чего бы вдруг такая нерешительность?

— Так ведь бороться с шпионами, предателями и прочими врагами — дело привычное, — несколько смущённо пояснил Серов. — Я этим полжизни занимаюсь. А тут — дело такое... другое, в общем.

— Хорошее дело, Иван Александрович! Очень хорошее, — ответил Келдыш. — Вы взгляните на эту ситуацию с другой стороны. В кои-то веки вашей службе придётся не отнимать жизнь, пусть даже у врага, а спасать. Действуйте, и не заморачивайтесь этими умствованиями. Вам сама судьба даёт шанс исправить её ошибку.

Академик на несколько секунд задумался, а затем вдруг продолжил:

— В скандинавской мифологии присутствует такой любопытный образ — Норны, богини судьбы. Считалось, что их три сестры. Старшая, Урд, изображалась в виде пожилой женщины. Средняя сестра, Верданди — в виде женщины в расцвете лет. Младшая из норн, Скульд — в виде молодой девушки.

— Урд и Верданди пряли нити судьбы каждого человека. А Скульд в предназначенный момент обрезала их острым ножом, обрывая жизнь. У вас, Иван Александрович, есть сейчас уникальная возможность — придержать руку Скульд, не дать ей оборвать нить судьбы слишком рано. Воспользуйтесь этим шансом, пока не поздно!

Серов озадаченно смотрел на Келдыша. Он всегда считал его суховатым математиком. Внезапный экскурс академика в скандинавскую мифологию оказался для председателя КГБ неожиданным.

— Хорошо, — кивнул Иван Александрович. — Организуем. Только надо у Никиты Сергеевича санкцию получить, на всякий случай. Порядок такой.

Придя на очередной доклад к Хрущёву, в конце разговора, обсудив все прочие важные дела, Иван Александрович рассказал о полученной от Селина информации, передал на рассмотрение рапорт и прилагавшиеся документы. Там была краткая, к сожалению, слишком краткая биография певицы, список исполнявшихся ею песен, медицинская информация о саркоме, и т. п. На отдельном листке было напечатано стихотворение, посвящённое памяти Лидии Клемент.

Никита Сергеевич прочёл лишь его начало:

Этой женщины нет

Ничего ты, как видно, не понял...

Возвращенье к рассвету

Не в правилах этой игры

Этой женщины нет

Есть холодное чёрное поле

А душа уместилась

На кончике тонкой иглы.

(Стихи Н. Тарасова, полную версию см. на сайте http://lidia-klement.ru/lake_2_5.html)

Потом у него перехватило дыхание, и он несколько секунд не мог произнести ни слова.

— Не могу... Аж за душу взяло, — Никита Сергеевич положил бумаги на стол.

Санкцию он дал, не раздумывая:

— Даже не сомневайся, Иван Александрович, — сказал Хрущёв. — Мы с тобой для чего работаем? Ради счастья народа. Если талантливая певица останется жива и продолжит выступать — станет народ хоть немного счастливее? Однозначно станет. Значит, и думать тут нечего, организуй операцию. Такая вот простая логика.

— Только подумать надо как следует. Экая ведь, оказывается, подлая штука — родинка, — Никита Сергеевич машинально потрогал пальцем собственную родинку на лице. — Ведь этакую дрянь, тем более, на ноге, случайно сковырнуть — проще простого. Один раз твои ребята девушку, может быть и уберегут. А дальше? Тут всё тщательно продумать надо, как её не просто один раз от этой напасти уберечь, а вообще, на будущее от такой травмы оградить. Предупредить как-то, чтобы следила за собой.

— Девушка молодая, у неё ещё ветер в голове, ответственное отношение к жизни ещё не выработалось. Ей кажется, что вся жизнь впереди, и ничего плохого с ней случиться не может, — пояснил Хрущёв. — Ты себя в 20 лет вспомни? Как сам-то чудил?

— Надо ей под благовидным предлогом устроить консультацию у врача, из твоего ведомства, чтобы этот врач её проинструктировал как-то, что ли... В общем, подумай в эту сторону, Иван Александрович, — заключил Первый секретарь. — И не сомневайся, нужное дело делаешь.

— И вот что ещё. Мы с тобой не знаем, что из всего это получится, и как оно потом повернётся. По твоим документам выходит, что девушка уже поёт в самодеятельности, и поёт неплохо. Организуй ей встречу с композитором Петровым. Пусть их творческое сотрудничество начнётся пораньше, глядишь — больше успеют, даже если твоя попытка по какой-либо случайности окажется неудачной.

— Понял, Никита Сергеич, — кивнул Серов. — Подумаю, как это лучше организовать.

Хрущёв помолчал. Потом, почесав затылок, добавил:

— Понимаешь, Иван Александрович, какая штука... Мы с тобой, и вся страна Александру Веденееву крепко обязаны. А ведь мы его даже поблагодарить не можем, никаким способом. Он ведь ещё даже не родился. Так что эта твоя операция выходит, что-то вроде нашей, пусть опосредованной, благодарности. Короче, разрешение на изменение истории дано. Действуй.

Операцию Серов готовил сам. Это ликвидации он поручал службе Судоплатова. Там всё было просто и понятно — есть враг, поставлена задача его устранить, вот вам, Павел Анатольевич, вся имеющаяся информация, действуйте, как считаете необходимым.

А как объяснить любому непосвящённому, откуда получена информация о том, чего ещё не произошло? Потому генерал армии Серов подключился к решению проблемы лично.

При подготовке операции Иван Александрович решил действовать наверняка. Он решил под благовидным предлогом организовать для Лидии небольшой медосмотр. Этим можно было воспользоваться, чтобы аккуратно, в не вызывающем никаких подозрений чисто медицинском разговоре предупредить девушку о грозящей ей опасности.

Кроме того, Серов решил вовсе исключить возможность её пребывания на даче, хотя бы на период «критического» 1957 года. Перебрав несколько вариантов, он выбрал казавшийся ему беспроигрышным. Через деканат факультета девушке предложили поехать в качестве руководителя кружка художественной самодеятельности в пионерский лагерь «Артек». На всё лето.

Возможность провести лето у моря, да ещё и немного заработать была достаточно привлекательной. Для работы с детьми необходимо было пройти медосмотр, который и требовался по плану операции.

Пожилой благообразный доктор профессорской наружности, в традиционном белом халате и шапочке, в очках и с бородкой клинышком, во время медосмотра как бы случайно заметил ту самую родинку на ноге девушки, и завёл разговор о потенциальной опасности повреждения родимых пятен.

Врач привёл несколько примеров из своей богатой многолетней практики, даже достал из стола альбом с жутковатыми фотографиями пациентов в последней стадии саркомы.

— Вот видите, голубушка, насколько это может быть серьёзно, — посетовал доктор. — Вы пока молоды, у вас ещё всё впереди, надо своё здоровье беречь и вести себя очень осторожно. Уж очень эта родинка у вас неудачно расположена. Пойдёте купаться — мой вам совет, хотя бы заклеивайте её пластырем. Даже если заденете — всё же увеличивается шанс уберечь её от повреждений. Поверьте старому опытному специалисту — шутить с этим не надо.

Пожилой врач умел быть убедительным. Да и технологии нейролингвистического программирования, активно осваиваемые в Комитете Госбезопасности, своё дело сделали.

Трудно сказать, что больше повлияло на Лидию: совет доктора или те страшные фотоснимки, которые он показал. Она стала вести себя более осмотрительно и осторожно. Да и сама поездка в «Артек», работа с детьми, полностью изменили ход событий. Злосчастная родинка осталась на месте.

Серов последовал хорошему совету и вторым этапом организовал поездку в «Артек» для группы советских музыкантов, композиторов и нескольких эстрадных исполнителей. (АИ) В эту группу входил и Андрей Павлович Петров. Во время пребывания в «Артеке» он услышал, как пела Лидия. Как и рассчитывал Серов, маститый композитор сразу оценил творческий потенциал девушки и вскоре предложил ей написать песню специально для неё.

Так, «несколько раньше времени», началось творческое сотрудничество, оказавшееся весьма плодотворным.

Академик Келдыш действия Серова одобрил:

— Правильно решили, Иван Александрович. Полностью изменили обстановку, убрали само травмоопасное окружение, всё же чистый пляж в «Артеке» безопаснее озера в Ленобласти. И предупредили об опасности тоже грамотно.

— Не знаю, достаточно ли этого, — с сомнением ответил Серов. — Мы отвели опасность один раз. Но ведь ситуация может и повториться?

— От всего не убережёшься, — сказал Келдыш. — Я бы ещё посоветовал организовать ситуацию так, чтобы она поменяла место летнего отдыха. Например, чтобы её мать продала эту дачу и купила другую, в более безопасном месте.

Совет академика Серов реализовал. Уже осенью 1957 года мать Лидии, Мария Гордеевна, удачно продала дачу, а парой месяцев позже купила участок в посёлке Песчаное на западном побережье Крыма, чуть к северу от Качи. (АИ) На участке вскоре поднялся современный геокупольный коттедж.

Опасную родинку Лидии удалили через несколько лет, когда был разработан метод удаления новообразований кожи при помощи лазера. (АИ, http://www.llc1.ru/surgitron-ili-lazer.html)

По результатам этой операции — совсем не боевой, сугубо мирной, но потребовавшей серьёзной подготовки и участия высшего руководства, в ИАЦ и был введён код «ОШИБКА СУДЬБЫ» — для таких случаев, когда вмешательство оперативников или удачно подстроенная комбинация могли спасти жизнь или здоровье обычного, но ценного для общества человека.

Народная артистка СССР Лидия Клемент прожила долгую жизнь, но так никогда и не узнала, какое участие в её судьбе приняли несколько первых лиц государства. (АИ. К сожалению)

И вот, опять. Серов начал читать рапорт Селина:

«СТРЕЛЬЦОВ Эдуард Анатольевич.

Родился 21.07.1937 г. в ПЕРОВО Московской области.

Мать: СТРЕЛЬЦОВА Софья Фроловна, родом из РЯЗАНСКОЙ обл, из крестьян. Отец: в документах сведений нет, по факту проводится проверка. Женат, 1 ребёнок (дочь)

С 1954 по 1958 г. и с 1965 по 1970 г. — центральный нападающий ФК «ТОРПЕДО» (Москва). Чемпион Олимпийских игр 1956 г. 26 мая 1958 г. обвинен в изнасиловании. Приговор — 12 лет лагерей. Освобожден в 1963 г. Чемпион СССР 1965 г. Обладатель Кубка СССР 1968 г. Лучший бомбардир чемпионатов СССР 1955 и 1967 гг. Лучший футболист страны 1967 и 1968 гг. Провел за сборную (1955-1958, 1966-1968) 40 матчей — забил 29 мячей в ворота соперников. В чемпионатах СССР — 222 матча, 100 мячей. Отличался стремительным рывком и смелостью в единоборствах. Лучший распасовщик страны. Обладал сильнейшими ударами с обеих ног. Имел феноменальную игровую интуицию. В честь СТРЕЛЬЦОВА назван футбольный прием — пас пяткой. Тренер школы «ТОРПЕДО» с 1971 по 1990 г. Умер от рака 22.07.1990 г.

Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

С 1997 г. стадион «ТОРПЕДО» носит его имя.

Обращаю Ваше внимание на необычные обстоятельства дела.

1. На 27 мая 1958 года назначен отъезд Советской сборной на чемпионат мира по футболу в ШВЕЦИЮ.

2. 25 мая 1958 г СТРЕЛЬЦОВ, вместе с ещё двумя игроками сборной СССР — ОГОНЬКОВЫМ Михаилом и ТАТУШИНЫМ Борисом, отправляются на дачу Эдуарда КАРАХАНОВА, военного лётчика, приехавшего в отпуск с места службы на Дальнем Востоке. К ним присоединяются 4 девушки...»

Серов пропустил ничего не говорившие ему фамилии девушек и продолжил читать:

«3. С 14.00 на берегу Тишковского водохранилища происходит обильное распитие спиртных напитков, в котором участвуют, помимо перечисленных выше лиц, отец и мачеха Э. КАРАХАНОВА, а также две семейные пары, их соседи по даче. После 21.00 попойка продолжается на даче КАРАХАНОВА в пос. «ПРАВДА» Московской обл.

4. На следующий день, 26 мая, на ОГОНЬКОВА и СТРЕЛЬЦОВА двумя участницами попойки поданы заявления об изнасиловании.

5. 27 мая 1958 г одна из потерпевших отзывает своё заявление против ОГОНЬКОВА Михаила, а 30 мая 1958 г вторая потерпевшая пытается отозвать заявление против СТРЕЛЬЦОВА Эдуарда.

6. Из заключения Судебно-медицинской экспертизы:

« Кровь обвиняемого Стрельцова относится к группе 0 ab (I), типу MN и имеет фактор Р.

Кровь подозреваемого Караханова — тоже к группе 0 ab (I), типу MN и имеет фактор Р».

7. Определённое негативное участие в судьбе СТРЕЛЬЦОВА принял Первый секретарь ЦК Н.С. Хрущёв, потребовавший «строго наказать». Положение СТРЕЛЬЦОВА серьезно осложняла кампания, связанная с выполнением Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

Исходя из изложенного, учитывая победу сборной СССР на Олимпийских Играх 1956 года и общую политическую напряжённость, можно предположить предумышленные действия против сборной СССР по футболу, с целью ослабить её перед чемпионатом мира.

Также крайне желательно не доводить ситуацию до возникновения обстоятельств, в результате которых СТРЕЛЬЦОВУ вообще может быть предъявлено обвинение, т. к. любое расследование помешает его участию в Чемпионате мира и повредит престижу СССР.

Нач. группы информации ИАЦ к-н СЕЛИН.»

Прочтя рапорт, Иван Александрович крепко задумался. Как и большинство мужчин, он следил за футболом, и хорошо осознавал значение возможной победы нашей страны в Чемпионате мира для её международного престижа. Советский футбол в 1956-58 годах был на подъёме, в сборной играли отличные футболисты, победа на Олимпийских Играх в Мельбурне и в отборочных турах чемпионата мира в 1957 году не могли остаться без внимания недоброжелателей Советского Союза.

Если бы Серов изучал документы уже после происшествия, он, возможно, счёл бы ситуацию обычными последствиями обычной пьянки. Но сейчас был апрель 1958 года, и события в рапорте Селина хорошо укладывались в версию тщательно подготовленной провокации. А противодействие подобным провокациям входило в юрисдикцию Комитета Госбезопасности.

По команде Ивана Александровича работники 7 Управления КГБ, занимавшегося наружным наблюдением, взяли под контроль всех фигурантов будущего дела. Выясняли, кто с кем встречался, не было ли контактов с иностранными гражданами, или же представителями других футбольных клубов СССР. Стрельцов играл за московское «Торпедо», желающих попасть в сборную СССР и выехать за границу хватало и в других клубах, таких, как «Динамо» или СКА.

Проверяли и самого Стрельцова, и других футболистов. Очень скоро выяснились, в том числе, и нелицеприятные детали — например, Стрельцов злоупотреблял алкоголем. Не по причине природной тяги к спиртному — вокруг него появилось слишком много новых знакомых, и все предлагали ему выпить, просто чтобы потом похвастаться знакомством со знаменитым футболистом перед друзьями и собутыльниками: «Я вчера со Стрельцовым пил!»

Материальное положение Стрельцова также улучшилось очень быстро — завод ЗИС (АИ, реально уже ЗИЛ), которому принадлежала команда «Торпедо», выделил нападающему двухкомнатную квартиру, за победу на Олимпиаде Комитет по физкультуре и спорту наградил его автомобилем «Победа». А Стрельцову в 1956-м — в год победы на Олимпиаде, всего 19 лет. Немудрено, что у парня от успехов голова закружилась.

Сотрудники 7 Управления вели плотное наблюдение за Карахановым и девушками, пытаясь обнаружить связи с конкурирующими футбольными клубами, либо с иностранцами.

Впрочем, иностранную версию Серов считал менее вероятной — Караханов был военным лётчиком и контакты с иностранцами для него были затруднительны. Три из 4х участниц будущей пьянки были местными жительницами посёлка «Правда» и с иностранцами также не общались.

Татушин и Огоньков играли за «Спартак», по идее, являвшийся конкурентом московского «Торпедо», но они уже были членами сборной, и мотива для интриг у них не было. К тому же на Огонькова «в той истории» также было подано заявление, и на чемпионат мира он из-за этого не попал.

По всему выходило, что всему виной водка и женская дурь. Но уж слишком своевременно, за день до отъезда на чемпионат, произошли «в той истории» расследуемые события.

Служба наружного наблюдения вела всех фигурантов дела уже круглосуточно. Серов решил действовать наверняка. 25 мая за машиной Стрельцова с утра следовала оперативная группа. С 14.00, когда на берегу Тишковского водохранилища началась пьянка, оперативники КГБ вели наблюдение и киносъёмку происходящего.

Пили много. Основные участники событий «приняли» более литра на человека. Одна из местных девушек плотно нацелилась на Стрельцова. Её поведение можно было расценить как вызывающее. Все нюансы были зафиксированы на киноплёнке.

Чтобы уберечь Стрельцова и Огонькова от обвинений, Серов решил задействовать человека с признанным авторитетом, которого Стрельцов уважал — тренера советской сборной Гавриила Дмитриевича Качалина. Пока его подопечные футболисты куролесили на берегу водохранилища, сотрудники 2 Управления КГБ (контрразведка) разыскали Качалина и доставили его на Лубянку.

Тренер был ошарашен и напуган. На Лубянку просто так не привозят. Он уже не надеялся вернуться домой.

Однако, его не задержали, а проводили к председателю Комитета Госбезопасности.

— Где ваши футболисты, Гавриил Дмитриевич? — прямо спросил Серов. — Послезавтра отъезд сборной в Швецию, на чемпионат мира. А ваш лучший нападающий пьянствует в областном посёлке. Это что за бардак у вас вообще творится? Почему спортсмены вообще позволяют себе устраивать пьянки перед ответственными соревнованиями? Вашему Стрельцову через несколько дней предстоит защищать честь державы на чемпионате мира, а он где-то пьянствует! А у него дома, между прочим, молодая жена и ребёнок! Это как вообще прикажете понимать? Полное моральное разложение? Ему Родина доверила защищать её честь и престиж на чемпионате мира, первом, в котором наша страна участвует, а он таскается по чужим дачам?

Качалин сидел, едва живой от страха, и молчал, не зная, что и сказать. Всё-таки не каждый день его отчитывал сам председатель КГБ.

— В общем, так, — сказал Иван Александрович. — Ваш «золотой мальчик» Стрельцов сейчас на берегу Тишковского водохранилища, ещё с двумя игроками сборной — Татушиным и Огоньковым. Сейчас вас доставят на набережную Москва-реки, там вас ждёт гидросамолёт. Лётчики отвезут вас куда требуется, забирайте своих раздолбаев-футболистов, и наведите у себя в сборной порядок! Страна ждёт от вас успешного выступления на чемпионате мира. Я вас больше не задерживаю, — Серов щёлкнул рычажком селектора и сказал по громкой связи: — Лейтенант, проводите товарища Качалина на выход. Его ждёт машина.

Качалин вышел из здания Комитета едва живой, на негнущихся ногах. Чёрный ЗиМ доставил его на набережную, где у дебаркадера слегка покачивался на еле заметной волне поплавковый Ан-2.

Тренера отвезли на место событий. Посадка Ан-2 на водохранилище привлекла внимание отдыхающей компании, но они никак не ожидали, что самолёт подрулит прямо к ним. Когда из самолёта появились сотрудники оперативной группы и главный тренер сборной, развесёлые собутыльники мигом протрезвели. Праздник кончился.

Футболистов доставили в Москву, и развезли по домам — отсыпаться. На следующий день Качалин устроил своим игрокам жесточайшую вздрючку. Всё же разговор с Серовым был для него очень серьёзной встряской. «Моральное разложение» по тем временам считалось серьёзным прегрешением. Стрельцова, Огонькова и Татушина отчитали на комсомольском активе, но приняли решение с поездки не снимать — они были необходимы в Швеции. На чемпионат мира сборная отбыла вовремя и, что гораздо важнее — в полном составе. (АИ)

Результат не замедлил сказаться — сборная СССР вышла в финал чемпионата, встретившись в последнем матче с командой Бразилии. Игра была сложной, нервной, с массой остановок, штрафных и жёлтых карточек. Судьбу чемпионата решил гол Стрельцова, забитый с пенальти уже на последних минутах матча. Советское телевидение вело прямую трансляцию финала через цепочку из нескольких дирижаблей-ретрансляторов. Наши телезрители увидели в прямом эфире, как над шведским стадионом впервые в истории в финале чемпионата мира поднялся красный флаг Советского Союза. (АИ, в реальной истории чемпионат впервые выиграли бразильцы, сборная СССР заняла лишь 7 место.)

В начале 1958 года в ВВС США произошло несколько серьёзных инцидентов с ядерным оружием. Часть из них осталась незамеченной, но некоторые получили громкую огласку в прессе. В ВВС США происшествия с утерей ядерного оружия обозначаются кодом «Сломанная стрела». В начале 1958-го лётчики САК ухитрились сломать об колено целый колчан.

31 января 1958 года, в Марокко B-47 с ядерным оружием на борту рухнул на взлетно-посадочную полосу базы ВВС США в 90 милях к северо-востоку от Рабата и загорелся. ВВС эвакуировали персонал базы. Марокканским должностным лицам ничего не сообщали.

Серьёзнейшее происшествие случилось 28 февраля 1958 года. В Великобритании, на авиабазе близ города Ньюбери, при взлёте случился отказ двигателя у самолета ВВС США В-47. В попытке спастись экипаж сбросил с высоты 2500 метров два подвесных топливных бака, закреплённых на концах крыльев. Один из баков взорвался на расстоянии 20 метров от другого B-47, находившегося на стоянке. На борту этого бомбардировщика находились три ядерных боеприпаса. В результате возник пожар, длившийся около 16 часов. Он стал причиной взрыва обжимающего заряда обычной взрывчатки как минимум одной атомной бомбы.

К счастью, для подрыва ядерного боеприпаса требовался строго синхронизированный подрыв всех зарядов ВВ, чего в результате пожара не случилось. Однако, пожар и взрыв привели к выбросу плутония и высокообогащенного урана, разрушению бомбардировщика, гибели двух человек и ранению еще восьми.

ВВС США и британское министерство обороны поначалу не признали, что в этом инциденте присутствовало ядерное оружие. Однако инициативная группа студентов из Оксфорда сумела ночью проникнуть на территорию базы со счётчиками Гейгера, исследовать территорию и зарисовать примерную карту загрязнения. Несколько студентов были задержаны военной полицией, но другой части группы удалось уйти незамеченными, унося с собой карту замеров радиации. 1 марта эта информация была опубликована в британских газетах.

Разразился жуткий скандал. Студенты изначально были явными леваками, и это отчасти играло против них. Однако у них была мощная общественная поддержка в студенческом сообществе и среди местного населения в Ньюбери. В Англии начались массовые выступления населения против американского военного присутствия на острове. В ходе этих выступлений первоначально малочисленная группа студентов сильно выросла в числе.

Сложно сказать, кто подкинул английским студентам идею названия для их организации — «GreenPeace» и флаг в виде всех цветов радуги. Архивы Первого Главного Управления КГБ СССР, относящиеся к этим событиям, ещё не рассекречены.

(АИ, в реальной истории двое ученых в 1960 году обнаружили вблизи авиабазы значительное загрязнение местности ядерными материалами, их секретный доклад был обнародован лишь в 1996 году.)

Выслушав доклад Ивана Александровича Серова, Никита Сергеевич особо одобрил подбор цветов флага:

— Радужный, говоришь... Радугу, конечно, похабить жалко, но в целом — хорошо. Издалека будет видно, что «Гринпис» — это пидарасы...

— Настоящий разведчик должен уметь извлечь выгоду даже из пидарасов от экологии, — усмехнулся Серов

Гораздо более важное событие произошло чуть ранее. 5 февраля 1958 года, в США, над штатом Джорджия, бомбардировщик В-47 столкнулся в воздухе с истребителем. На борту B-47 находилась водородная бомба.

У бомбардировщика было повреждено крыло, что привело к смещению одного из двигателей, возникла асимметрия тяги. После трех неудачных попыток приземлиться с ядерным оружием, пилот бомбардировщика сбросил водородную бомбу на мелководье в устье реки Саванна. В течение пяти недель ВВС США безуспешно искали бомбу.

Поиски прекратили после того, как 10 марта 1958 года, опять-таки с B-47, в штате Южная Каролина была случайно сброшена другая водородная бомба, что привело к более тяжелым последствиям.

Она упала в малонаселенном районе в 6 милях к востоку от города Флоренс. Заряд обычной взрывчатки взорвался при столкновении с землей, хотя на бомбе должна была стоять защита от случайного взрыва. Из-за неодновременности подрыва детонации основного заряда не произошло, однако на месте взрыва образовалась воронка глубиной 10 метров и диаметром 20. Был поврежден частный дом. Ранение получили шесть его жителей. Кроме того, были частично разрушены пять домов и церковь.

Тогда первую из двух бомб было предложено рассматривать как безвозвратно потерянную. Эксперты министерства обороны США предположили, что бомбу засосало в грунт, и она покоится на дне моря под 6-метровой толщей воды, погруженная в песок на 5 метров.

Однако эксперты ошиблись. «Те, кому положено знать», были заранее предупреждены о возможности этого происшествия. Случится оно или нет, гарантии не было. Однако Иван Александрович договорился с Николаем Герасимовичем, Сергея Георгиевича позвали третьим на адмиральский чай, и в результате лодка 613 проекта, заранее ушла к берегам США, имея на борту группу подводного спецназа и транспортную платформу, оборудованную специально для этого случая спроектированным грунтососом.

(«Чай по-адмиральски — это так: берется тонкий чайный стакан в серебряном подстаканнике, наливается крепчайшим горячим свежезаваренным чаем, бросается ломтик лимона и сыплется три ложечки сахара; а рядом становится бутылка коньяка. Отхлебывается чай, и доливается доверху коньяком. Еще отхлебывается — и еще доливается. И вот когда стакан еще полный, а бутылка уже пустая — это и есть настоящий адмиральский чай.» (с) Михаил Веллер «Океан» )

Место падения бомбы было приблизительно известно. Полёт B-47 отследили, момент сброса засекли, и тут же отправили туда спецназ.

Бомба при падении глубоко ушла в ил. Но её ждали, хотя точное место падения и не было известно. Аквалангисты засекли место падения, обозначили его буйком с ультразвуковым маячком, включающимся дистанционно, по такому же ультразвуковому сигналу.

Когда стемнело, они приблизились к месту к месту падения на транспортной платформе, расчистили грунтососом ил, прикрепили к бомбе надувные понтоны и наполнили их воздухом. Самоходное плавсредство отбуксировало бомбу от места падения до глубокой воды, где его погрузили на подводную лодку. Советские аквалангисты вынули упавшую бомбу почти из-под носа американцев. Подводная лодка, неторопливо вращая винтами, тихой тенью выскользнула в Атлантику, унося с собой «подарок от Кёртиса Лемэя». Операция получилась недешёвая, но приз того стоил. (АИ)

Может показаться странным, что все инциденты происходили именно с B-47. На тот момент у ВВС США было более 1000 этих бомбардировщиков, и они эксплуатировались крайне интенсивно. Потому и бились часто. Техника в 50-х была не такая совершенная, как сейчас. Что чаще летало, то чаще и падало. Статистика...

Никита Сергеевич выслушал рапорт Серова об «исчезнутой» бомбе с явным удовольствием.

— Хорошо сработано, Иван Александрович! Что у тебя по Ливану слышно?

— Подготовка идёт, — ответил Серов. — Национальный фронт Ливана достаточно охотно сотрудничает с активистами Коминтерна, хотя те и не афишируют своей принадлежности. Так сказать, все всё понимают, но закрывают глаза. Китайцы и северокорейцы поставляют стрелковое оружие, миномёты и боеприпасы. Советскую промышленность не задействуем вообще. Нечего народные деньги переводить.

Специально для нужд Коминтерна в Китае и Северной Корее было налажено производство пистолетов ТТ, пистолетов-пулемётов Судаева ППС-43 и английских «Стэнов», винтовок Мосина, в т.ч. в снайперском варианте, пулемётов, миномётов калибра 82 и 120 мм, копий американских гранатомётов «Базука», а также боеприпасов ко всем перечисленным образцам. На заводах работали советские инженеры и контролёры ОТК, руководившие китайскими рабочими.

Таким образом, основные затраты на поддержку национально-освободительных движений с экономики СССР были сняты.

— Ожидается, что высадку морских пехотинцев будет поддерживать палубная авиация, — продолжал Иван Александрович. — Поэтому поставляем ливанцам малокалиберные зенитные пушки. Наши военные советники готовят ливанских патриотов из Национального фронта. В общем, будет весело.

— Думаю, у Айка на этот счёт будет другое мнение, — усмехнулся Никита Сергеевич. — Что по Кипру и Греции?

— Тоже готовимся, по всем направлениям, — ответил Серов. — Греческих террористов из ЭОКА держим на коротком поводке, с коммунистами работаем на паритетных началах, через Коминтерн. С королём Павлом держим контакт по дипломатической линии. Вот за него, честно сказать, беспокоюсь, как бы снова не струсил. Почему ты так уверен, что американцы не вмешаются?

— Они к этому времени либо увязнут по уши в Ливане, либо будут уносить оттуда ноги, — пояснил Хрущёв. — В зависимости от политической ситуации в Штатах. Тут ведь как: если военные действия происходят где-то на другом конце света, рядовых американцев это не трогает, пока они не начинают нести тяжёлые потери. А вот когда потери начнутся, вот тут они сразу задумаются, стоит ли какой-то там Ливан стольких жизней американских морпехов?

— Тут важно не тронуть саму территорию США, и их драгоценный флот, чтобы у них «чуйство патриотизма» не взыграло, и не перевесило инстинкт самосохранения, как в Перл-Харборе. Один-два корабля, в общем-то, можно и потопить — проглотят, особенно если это будет подрыв на мине или что-то подобное. А ещё лучше — повредить. Так сказать, война есть война, тут стреляют и иногда попадают.

— Да я не про Ливан, — сказал Серов. — Понятно, что Шамун — сявка, ради него никто ж..пу рвать не будет. Я про Турцию... Нельзя нам самим туда лезть. Ни в коем случае. Иначе американцы закусят удила и пойдут спасать мир от коммунизма.

— Так мы и не полезем, — ответил Хрущёв. — Интербригады Коминтерновские для чего? Мы им только технику нашу сдадим в аренду. Хочешь сказать, что наши ИСы не порвут турецкие «Шерманы», или что там у них сейчас?

— Порвать-то порвут... Но американцы в прошлом году уже репетировали ядерный удар по Дарданеллам и десант в Галлиполи. Почему ты думаешь, что сейчас не будет того же самого?

— Во-первых, это уже бесполезно, и Айк это понимает. Высаживаться в Дарданеллах имело смысл, чтобы не выпустить наш Черноморский флот в Средиземное, — пояснил Никита Сергеевич. — А сейчас наш флот уже на Средиземном. Я, честно сказать, больше беспокоюсь, что Айк может вообще отказаться от высадки в Ливане. Вот это будет хуже. Нам надо, чтобы он там огрёб по самые помидоры, чтобы отбить у него раз и навсегда охоту лезть в Восточное Средиземноморье вообще.

— А вот если он там огребёт, то даже когда начнётся заваруха в Турции, у него уже будет значительно меньше энтузиазма туда лезть. Кроме того, на тот момент у нас уже будет сухопутное сообщение с Египтом, если твои хлопцы в Ираке не облажаются.

— Не облажаются, будь спокоен, — заверил Серов. — В Ираке у меня всё схвачено, с курдами взаимодействие налажено, с Абдель Керим Касемом полное взаимопонимание.

(Генерал Абдель Керим Касем был предводителем революции в Ираке 14 июля 1958 г)

— Ну, смотри... Ирак в нашей игре — ключевая фигура, ради которой всё затевается, — напомнил Хрущёв. — Турция, и даже Иран — это так, приятные дополнения.

— С Ираном пока всё тоже неплохо вытанцовывается, — сказал Серов. — Член ЦК Народной партии Ирана Хосров Рузбех нами подготовлен, он знает, что мы его вынули из-под носа шахской охранки САВАК, и весьма нам благодарен за спасение. (АИ, в реальной истории Хосров Рузбех был арестован тайной полицией САВАК и 11 мая 1958 г расстрелян) Его поддерживает Генеральный секретарь партии ТУДЕ Ирадж Искандери, мы попросили его пока не уезжать из Москвы, намекнули, что в Иране возможны политические изменения в ближайшее время. Он тут же изъявил желание сотрудничать.

(Ирадж Искандери в реальной истории с 1953 г, после свержения американцами демократически избранного правительства Мосаддыка жил в Москве, в конце 50-х уехал во Францию)

— Также в нашем раскладе задействован видный деятель партии ТУДЕ, Джафар Мамед Кавиан, между прочим, член РСДРП, — продолжал Серов. — В самом Иране с нами сотрудничает аятолла Махмуд Талегани, он ещё не совсем сторонник левых убеждений, но мы над этим работаем. Считай, что всё подготовлено.

— Мы, кстати, провели любопытную работу. Наши аналитики проштудировали Коран и нашли там все места, где говорится о социальной справедливости, что все равны перед Аллахом, ну, и так далее. Сам знаешь, такие пассажи в каждой религии имеются. Затем задействовали нескольких иранских и саудовских духовных лиц, и устроили, так сказать, богословскую дискуссию на тему «исламского социализма». Эта работа ещё в процессе, но некоторых саудовских улемов нам удалось убедить, что Аллах — за социализм. С учётом определённых особенностей, конечно.

— Молодцы, творчески подходите к вопросу. С Хомейни что? — спросил Хрущёв.

— Для него тоже всё готово, — ухмыльнулся Иван Александрович.

— Добро. Смотри, чтобы никакой осечки не было, — строго напутствовал Никита Сергеевич. — Американская «потеряшка» сейчас где?

— Сейчас её учёные изучают, — ответил Серов. — Для ознакомления с ядерными технологиями противника — очень полезно.

2 — 10 апреля 1958 года Хрущёв побывал с официальным визитом в Венгрии. Он обсуждал там вопросы двустороннего сотрудничества в рамках Совета Экономической Взаимопомощи, осторожно прощупывал настроения венгерского руководства относительно присоединения к ВЭС. Впрямую присоединиться Никита Сергеевич не предлагал, его кредо было простым: «Никого не тащить за уши в Содружество». Венгры мялись, по разговору чувствовалось, что им «и хочется, и колется». В отношении вступления в ВЭС пока так и не договорились, зато достигли важного соглашения о сотрудничестве в области электронной промышленности. В рамках этого соглашения в Венгрию была поставлена ЭВМ М-3 конструкции Исаака Семёновича Брука, ставшая первой венгерской ЭВМ вообще.

15 апреля 1958 года открылся XXIII съезд комсомола. На съезде в своем протокольном выступлении-напутствии молодежи Хрущёв снова вернулся к взаимоотношениям общества и государства.

— Мы говорим, что при коммунизме государство отомрёт. Какие же органы сохранятся? Общественные! Будут ли они называться комсомолом, профсоюзами или как-то по-другому, но это будут общественные организации, через которые общество будет регулировать свои отношения. Надо сейчас расчищать пути к этому, приучать людей...

25 апреля он был уже в Курске, знакомился с ходом сельхозработ, объехал поля, вручил области орден Ленина и вечером улетел в Киев, где ему предстояла аналогичная миссия.

30 апреля 1958 года Никита Сергеевич побывал на ВДНХ, осмотрел экспозицию мелиоративной техники. В те годы начиналось осушение болот, начали с болот белорусских и полесских. Предполагалось, что на торфяниках особенно хорошо растёт картошка и вообще овощи.

Технику для мелиораторов Первый секретарь одобрил, а вот с болотами предложил быть аккуратнее:

— Природа, она ничего просто так не создаёт, — пояснил Никита Сергеевич. — Болото само по себе — природный водосборник, в болоте начинаются ручьи, речки. Оно в засушливые годы не даёт лесу гореть. А белорусские, полесские болота — те вообще имеют стратегическое значение. Немец в 41-м через них не прошёл.

— Мелиораторам все эти мелочи необходимо учитывать. Я не говорю, что надо совсем отказаться от осушения болот, тем более, торф — сырьё ценное и народному хозяйству необходимое. Это и топливо и удобрение. Но подходить к осушению болот надо не с бухты-барахты, а взвешенно.

12 мая 1958 года Хрущёв выступал в Кремле на совещании по автоматизации промышленности, рассказал о своих впечатлениях от станков с программным управлением, о посещении НИИ-160, дал высокую оценку работе советских станкостроителей и призвал к всемерному ускорению внедрения станков с ПУ и гибких автоматических производственных ячеек.

30 мая 1958 года в первый коммерческий рейс отправилась «Ракета», спроектированная Ростиславом Алексеевым в Горьком. В это время уже налаживался серийный выпуск таких судов. Вскоре они появятся не только на наших реках и озерах, но и в Греции на Средиземном море, и даже в Америке.

31 мая Никита Сергеевич улетел в Софию, на съезд Болгарской Коммунистической партии, и пробыл там до 9 июня.

29 июня торжественно открыли шоссе Москва — Ленинград — Хельсинки, третью, после Минского и Симферопольского, современную автомобильную магистраль.

30 июня 1958 года на заседании Президиума ЦК Хрущёв внёс записку-предложение запретить чиновникам разъезжать по стране в служебных салон-вагонах (спецсамолеты тогда использовали только в особых случаях). В обычных поездках чиновникам и партфункционерам было предписано покупать билеты, как и всем остальным гражданам.

В Президиуме у Никиты Сергеевича была на тот момент почти 100%-ная поддержка, а его выдвиженцы — Келдыш, Курчатов, Лебедев, Шепилов, Жуков, Фурцева — во всём его поддерживали. Ворошилова из Президиума вывели в декабре 1957-го (АИ), и из «старой гвардии» там оставались лишь Микоян, Сабуров и Первухин. Косыгин и Устинов, как посвящённые, также почти всегда поддерживали предложения Хрущёва, либо старались отговорить его от неизбежных глупостей заранее.

Предложение Первого секретаря было принято. Популярности среди чиновников ему это не прибавило, зато в народе уважение к Хрущёву заметно возросло. Чиновникам сильно хуже не стало — к их услугам были двухместные купе «СВ», которые в деловых поездках так или иначе оплачивались из командировочных. По сути дела, государство всего лишь перекладывало бюджетные деньги с одного счёта на другой. Простому народу эти купе так или иначе были не по карману, в них ездили только академики да народные артисты. В большинстве случаев вагоны «СВ» катались по стране пустыми, и включались далеко не во все составы — только в скорые поезда.

4 июля, в День независимости Соединенных штатов, посол Лоуэллин Томпсон выступил по московскому телевидению. Американцы сочли это выступление своей пропагандистской победой, а Хрущёв — своей. Теперь, по принятым правилам дипломатии, на основе взаимности, администрация США была обязана предоставить эфир нашему послу.

Посол Томпсон, в отличии от своего предшественника Чарльза Болена, был настроен к СССР весьма дружественно. Какого-либо пропагандистского ущерба от его выступления на телевидении не случилось. Из-за малого количества телевизоров в стране оно прошло почти незамеченным.

На приеме в посольстве США Хрущёв в тот вечер отсутствовал, накануне вместе с президентом Чехословакии Антонином Новотным он отправился в Ленинград. Там они посетили крейсер «Киров», а во второй половине дня, 4 июля он выступил на Кировском заводе, призвал бороться с пьянством, советовал переходить с водки и бормотухи на сухие вина.

С Новотным Никита Сергеевич также обсуждал много вопросов, стараясь исподволь втянуть промышленно развитую Чехословакию в экономические проекты ВЭС. Говорили о сотрудничестве в автомобильной промышленности, энергетике, электронике, совместной разработке вооружений. С декабря 1956 СССР, Чехословакия и Польша уже вели совместную разработку бронетранспортёра. Теперь сотрудничество выходило на новый уровень.

Стороны договорились о продаже в СССР и странах ВЭС чехословацких автомобилей, как легковых, так и грузовых, особенно хорошо зарекомендовавших себя грузовиков «Татра-138» и легковых автомобилей «Шкода» моделей 440 «Spartak», 450 «Felicia» и «Octavia», а также люксовой «Татра-603», прошедшей рестайлинг. (АИ)

Договорились и о сотрудничестве в области электроники, чехи проявляли большой интерес к советским ЭВМ, а Хрущёв очень хотел использовать их большой опыт и высокую культуру производства в части точной механики.

6 июля Хрущёв возвратился в Москву, а 8-го утром уже улетел в Берлин, там его ожидали на съезде СЕПГ. В ГДР Никита Сергеевич также провёл переговоры по многим вопросам двустороннего сотрудничества и взаимодействия в рамках ВЭС. Мощное выступление социалистических стран на Всемирной выставке в Брюсселе открыло множество возможностей для сотрудничества. Все страны показали всё самое лучшее и передовое, что у них было, и смотрели на эти достижения не только бельгийцы, французы и прочие европейцы, но и свои же, социалистические партнёры, коллеги и члены ВЭС.

С немецкими товарищами договорились о сотрудничестве в электронике, оптике, точной механике, в частности — немцы участвовали в совершенствовании накопителей на жёстких дисках, разработке алфавитно-цифровых печатающих устройств, накопителей на магнитной ленте и другой необходимой периферии. Вильгельм Пик и Вальтер Ульбрихт, в свою очередь, очень заинтересовались создаваемой в СССР системой мобильной телефонной связи и высказали желание подключить специалистов из ГДР к этой работе. (АИ)

9 июля 1958 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление о производственных совещаниях на предприятиях. Вслед за ним Президиум Верховного Совета СССР 15 июля утвердил «Положение о правах фабричного, заводского местного комитета профсоюза». Это был пробный шаг к передаче власти в руки общественности.

Определённую пользу нововведения принесли. Абсолютно бесправные в недавнем прошлом профсоюзы получили возможность хоть как-то контролировать администрацию. Их члены, участвуя в совещаниях, хотя и не решали ключевых вопросов, но знали, что на их предприятии делается, и что собирается предпринять руководство. А учитывая постоянно усиливающуюся роль первичных партийных организаций и Народного контроля, творить произвол хозяйственным руководителям становилось всё сложнее. (АИ)

Весной 1958 г на экраны страны вышел полнометражный мультфильм «Марсианская экспедиция кота Леопольда» (АИ). Он демонстрировался сначала в кинотеатрах, а летом его показали по телевидению. Фильм был снят с использованием техники перекладки и приёмов аниме, что изрядно удешевило и ускорило работу.

Сюжет фильма изначально был прост и незатейлив, как железный лом. Сценарий писали совместно Павел Владимирович Клушанцев и Вячеслав Михайлович Котёночкин, он же был режиссёром фильма (АИ, см. гл. 02-35). Авторы сценария взяли за основу «Аэлиту» Алексея Николаевича Толстого. Но худсовет, обсуждавший сценарий, неожиданно перенесли в Кремль. Это внезапное решение наглядно показало, какое внимание уделяет руководство страны развитию мультипликации

Помимо министра культуры Михайлова, на худсовете присутствовала секретарь ЦК по культуре Екатерина Алексеевна Фурцева, а через минуту после начала дверь отворилась и в зал вошёл Первый секретарь ЦК, а следом — академики Королёв и Келдыш.

— Здравствуйте, товарищи, — сказал Никита Сергеевич, — Вы обсуждайте, не обращайте на нас внимания, мы тут в уголке посидим, послушаем.

Сюжет, обсуждавшийся на худсовете, в процессе обсуждения, по рекомендации руководства Главкосмоса оброс некоторыми подробностями, от которых потом визжало от восторга не одно поколение юных телезрителей, и, итоге, окончательная версия сценария отличалась от первоначальной довольно существенно.

По сюжету фильма, кот Леопольд, разумеется — ветеран войны, ворошиловский стрелок, снайпер, ныне — передовик производства, за успехи в труде получил в подарок от профсоюза набор для самостоятельной сборки телевизора. В конце 50-х такие наборы изготавливались и продавались в СССР довольно активно. В процессе сборки к нему зашёл сосед, боцман Матроскин, кот весьма хозяйственный, слегка философского склада характера, между прочим — ветеран Черноморского флота.

Друзья-соседи немного заболтались, и Леопольд несколько раз ткнул паяльником не туда, куда следовало по схеме. В этот момент в фильме появлялось предупреждение для детей: «Дети! Никогда не отвлекайте папу, если он чинит телевизор или радио»

Само собой, при включении плата коротнула, и несколько дорожек выгорели. Подробной схемы разводки не было. Леопольд подпаял к уцелевшим концам дорожек проводки и попытался методом тыка подобрать нужные. После нескольких попыток, сопровождавшихся искрами, дымом и шипением обжёгшегося Леопольда, экран телевизора вдруг засветился, на нём появилось изображение необычно выглядевшей кошки, в остроконечном колпачке на голове, говорившей на неизвестном языке, на фоне круглого иллюминатора, за которым расстилалась красно-коричневая пустыня.

В этот момент в фильме появлялось следующее предупреждение: «Дети, не пытайтесь сделать из папиного телевизора межпланетный передатчик. Шансов на успех — один из миллиона, а папа и мама будут очень недовольны».

Матроскин и Леопольд натурально уронили челюсти на пол, а потом позвали третьего соседа — академика, доктора наук, и т.д. и т.п. Он и сказал, что пейзаж на экране сильно напоминает возможный пейзаж Марса.

Тут же принесли магнитофон, включили на запись текста, кусок передачи засняли прямо с экрана кинокамерой. Сосед-академик позвонил на работу, в Главкосмос. И события закрутились.

Леопольду подарили от Главкосмоса новый, уже собранный телевизор, а его самоделку забрали в Главкосмос для изучения. Через несколько месяцев Леопольда вызвали в Главкосмос. Он достал из шкафа свой парадный китель с шестью рядами орденских планок и Золотой Звездой, и поехал.

В Главкосмосе нашему герою вручили премию, и объяснили, что он изобрёл уникальный прибор, с помощью которого удалось установить регулярную связь с гибнущей цивилизацией Марса.

В качестве причины гибели биосферы Марса в фильме была подана версия падения на Марс большого астероида, ранее бывшего его спутником, из-за чего не только погибла большая часть жизненных форм, но и остановилось вращение железного ядра планеты. Магнитное поле стало уменьшаться, и Марс начал терять атмосферу. Уцелевшие разумные жители развили систему метрополитена до размера полноценных подземных городов-убежищ, и переселились под поверхность планеты. Но после катастрофы в живых осталось слишком мало марсиан, и уцелевшие попытались установить связь с Землёй, на которой они предполагали возможность наличия технологической цивилизации.

Руководители Главкосмоса обратились в ЦК, в результате чего было принято решение о подготовке экспедиции на Марс. Леопольд тут же вызвался записаться в отряд космонавтов. Несмотря на не самый молодой возраст, он активно занимался спортом — в фильме было показано, как Леопольд делает зарядку, с гирями, и ездит на велосипеде. Он успешно прошёл медкомиссию и был зачислен в отряд. Тут Матроскин, узнав о жизненном выборе приятеля, заявил: «Да куда ж ты без меня на Марс собрался? Пропадёшь ведь!» — и тоже записался в космонавты.

Далее в фильме были довольно реалистично показаны тренировки на центрифугах, лопингах и тренажёрах управления космическим кораблём — Котёночкин в ходе съёмок постоянно консультировался с Клушанцевым, который к тому времени уже был в теме. Потом был суборбитальный полёт Леопольда в капсуле на баллистической Р-5, показанный почти документально, со вкуснейшими подробностями, вроде «Кирова», вылавливавшего капсулу из Охотского моря.

По совету Королёва в фильм включили кадры, где Леопольда при спуске крутило в капсуле, из-за ошибок при аэродинамическом расчёте. Это было обоснование для дальнейшего перехода к круглому спускаемому аппарату. Королёв и Келдыш понимали, что американцы, вполне вероятно, будут внимательно смотреть и анализировать фильм, и решили направить аналитиков из Лэнгли и NASA по ложному следу.

В мультфильме была очевидная возможность «спрессовать время». Поэтому вскоре после суборбитального состоялся первый орбитальный полёт Леопольда и Матроскина в корабле, сильно похожем на «Восток» или «Восход», с круглым спускаемым аппаратом, выводимом на орбиту с помощью РН Р-7. Ракету в мультфильме нарисовали без особых подробностей, но в целом достаточно реалистично. А в это же время советские учёные строили межпланетный корабль для экспедиции на Марс.

«Страна багровых туч» Стругацких уже вышла в 1957 году, поэтому в качестве планетолёта Королёв посоветовал Котёночкину взять «Хиус» на химических ракетах и фотонном основном приводе.

— Заодно и американов запутаем, — усмехнулся Сергей Павлович.

Старт проходил почти по описанию Стругацких, с дрожащим фиолетовым сиянием фотонного двигателя над плотной пеленой облаков, белыми и лиловыми бликами в лужах, и перевёрнутой радугой над полигоном.

Полёт сопровождался классическими уворачиваниями от метеоритного дождя, и завершился аэродинамическим торможением в разреженной атмосфере Марса, с выходом базового корабля на марсианскую орбиту и посадкой группы контакта — Леопольда и Матроскина на высадочном марсианском модуле в районе, рекомендованном марсианами. На худсовете, когда стали обсуждать, как будет выглядеть район посадки, Никита Сергеевич вдруг предложил:

— А давайте нарисуем там гигантскую статую, высеченную из целой скалы, чтобы с орбиты было видно. Какую-нибудь штуку, вроде этого... египетского сфинкса. Или, нет, лучше — лицо. Да, гигантская кошачья морда, обращённая к небу! У нас же мультик про кошек. А в стене этой статуи — дверь. Вход в подземный город.

Идея Первого секретаря всем понравилась, и в фильме появилась скала-статуя в виде кошачьей морды.

Дальше сюжет развивался почти по канону «Аэлиты» — встреча с марсианским радиоастрономом Коталитой — той самой кошкой, что посылала сообщение, удручающее знакомство с вымирающей цивилизацией Марса. Выяснилось, что власть на Марсе захвачена кучкой олигархов, заставляющих остатки местного кошачьего населения заниматься тяжёлым трудом за воздух, воду и минимальный рацион, только чтобы не умереть с голоду.

Леопольд и Матроскин, как настоящие коммунисты, разумеется, возмутились подобным положением дел. Охрана марсианских котолигархов попыталась их арестовать. Произошёл ожидаемый конфликт с властями, бегство, уход «в подполье» на нижние горизонты подземного города.

Скрываясь в подполье, Леопольд и Матроскин рассказали угнетённым марсианским котам о Советском Союзе, Великой Октябрьской Социалистической Революции и обществе победившего социализма. Вдохновившись их рассказом, местный кошачий пролетариат поднялся на восстание против котолигархов.

Охрану разогнали, олигархов благополучно свергли, марсианские коты принялись налаживать мирную жизнь, и строить справедливое общество, а Леопольд, выбравшись из скафандра в безукоризненном белом костюме, поправил бабочку, и произнёс своё традиционное: «Ребята, давайте жить дружно!»

И тут Матроскину пришла в голову «гениальная идея».

— Если ядро Марса замедлилось в результате удара астероида, значит, другим ударом его обратно раскрутить можно! Надо только знать, где, под каким углом и с какой силой ударить!

В этом месте при обсуждении сценария произошёл бурный спор между академиками. В итоге сошлись на следующем варианте событий.

Земные астрономы подобрали подходящий астероид, не слишком большой по массе, отправили к нему корабль-буксир и изменили её траекторию так, чтобы астероид приблизился к Марсу и был захвачен его гравитационным полем. Немногочисленное к тому времени, оставшееся кошачье население Марса поднялось перед ударом на поверхность, чтобы их не завалило в подземных штольнях в результате вероятного марсотрясения. Астероид решили на Марс не ронять, а создать бинарную систему, подобную системе Земля-Луна.

Астероид подлетел к Марсу, постепенно замедляясь при помощи работающих на торможение двигателей космического буксира. Гравитация Марса захватила новое небесное тело, превратив его в ещё один спутник. Формируемые астероидом приливные силы в поверхностном слое марсианской коры вызвали постепенное таяние занесённых песком льдов под поверхностью, оставшихся от замёрзших океанов Марса. Взаимовлияние Марса и его достаточно массивного спутника вызвали повторную раскрутку железного ядра планеты.

— Хрен его знает, возможно ли такое в действительности, но для мультика сойдёт, — заключил при обсуждении Королёв.

Испарение воды из тающего льда увеличило атмосферное давление, а появление жидкой воды вызвало реакции между горными породами, с выделением углекислого газа. Далее начался парниковый эффект, в результате чего на Марсе стало можно ходить без скафандров, только с кислородными масками и баллонами. Для увеличения количества кислорода в атмосфере во вновь образовавшиеся водоёмы были «высажены» сине-зелёные водоросли. В общем, мультфильм стал почти что учебником для младших классов по терраформированию планет. В мультфильме, разумеется, было сказано, что процесс разогрева планеты и восстановления биосферы займёт не одну сотню лет.

Фильм завершался прощанием земных котов с марсианскими, и триумфальным возвращением на Землю, где Леопольда встречала верная Неко-тян.

О выходе мультфильма на экраны было объявлено заранее, и по телевидению, и в газетах, и по радио. В передаче «Пионерская зорька» несколько раз крутили запись интервью с создателями мультфильма, по телевидению показывали короткие отрывки, но лишь те, по которым невозможно было догадаться о сюжете фильма в целом. Рекламная кампания была организована мощная, по западному образцу.

Немудрено, что интерес к фильму оказался соответственно высочайшим. Народные ожидания оправдались с первых минут титров, где в качестве авторов сценария были указаны П.В. Клушанцев и В.М. Котёночкин, а в качестве консультантов, строго по алфавиту, М.В. Келдыш, С.П. Королёв, Н.С. Хрущёв. От насыщенного весьма динамичными сценами сюжета выпадали в осадок не только дети, но и взрослые. Хотя некоторые моменты поняли не все.

По радио даже цитировали ставшую легендарной беседу двух аксакалов на ташкентском базаре:

— Вчера в кино с внуком ходил, мультфильм новый смотрел. Сидим, смотрим — мечеть, однако? Вдруг бабах, дым, огонь, шайтан — мечеть полетела...

— Эх, ты, темнота, какая тебе мечеть, это научная победа социализма — планетолёт называется! На Марс полетит!

Западные страны покупать для показа мультфильм, в котором красные коты устраивают революцию, разумеется, отказались. Зато в странах ВЭС и в Восточной Европе от зрителей отбоя не было.

Дети от Берлина до Джакарты играли «в Леопольда и Матроскина на Марсе». Кооперативы начали выпускать картонные модели «фотонного планетолёта» из мультфильма, а также плюшевых главных героев — Леопольда и Матроскина.

10. «Восемнадцать пальцев руки Москвы».

К оглавлению

С апреля 1958 года в Ливане произошла новая вспышка гражданской войны, тянувшейся в вялотекущем режиме с 1957 года. Поводом послужила попытка президента Камиля Шамуна изменить Конституцию, чтобы обеспечить себе возможность избрания на новый срок.

Ситуацию осложняла своеобразная политическая система Ливана, согласно которой президент должен быть христианином-маронитом, фактически — представителем одной из 6 богатейших христианских семей Ливана, а премьер-министр — мусульманином. При этом в 1958 году внешнеполитическая ориентация этих фигур оказалась диаметрально противоположной, что привело к нарастанию не только политической, но и религиозной напряженности.

Последовавшее 8 мая 1958 г убийство редактора и владельца ливанской газеты «Телеграф» Насиба Метни, придерживавшегося левых взглядов, ещё более обострило ситуацию.

Во втором по величине городе Ливана — Триполи, началось открытое восстание против президента Шамуна, возглавленное бывшими премьер-министрами Рашидом Караме, Абдаллахом Яфи и председателем парламента Хамаде. Оно быстро распространилось на весь Северный и Северо-Восточный Ливан. Вскоре уже в самом Бейруте начались уличные бои и появились баррикады. Восстание начало распространяться также на южные и горные районы страны.

Это не была гражданская война между христианами и мусульманами, как часто пытаются её представить. Христиане и мусульмане Ливана, в большей степени, впрочем, именно мусульмане, выступили против продажного правительства, президента Шамуна и охраняющих правящий режим полицейских сил.

13 мая группа друзов атаковала президентский дворец в Bay-al-Din, впрочем, успеха они не добились.

Майские события в Ливане встревожили правящие круги США и Англии. Сразу после начала восстания американский посол в Бейруте устроил секретное совещание с представителями реакционных сил в правительстве для принятия срочных мер в защиту Шамуна. Был усилен 6-й флот, в Восточное Средиземноморье передислоцированы дополнительные части морской пехоты. Из США в ФРГ в середине мая было переброшено авиационное соединение в составе 13 транспортных самолетов, каждый из которых мог принять на борт до 200 солдат. По сообщению «Нью-Йорк таймс», армейская группа США, дислоцировавшаяся в Западной Германии, была приведена в состояние боевой готовности для «возможных действий на Ближнем Востоке». Таким образом, уже в тот момент правящие круги США планировали проведение прямой вооруженной интервенции.

В то же время американцы предпринимали различные дипломатические шаги, а также пропагандистские методы. Американская пропаганда пытаясь замаскировать вмешательство США во внутренние дела Ливана, пустила в оборот версию о якобы «коммунистической угрозе» этой стране, изображая народное восстание в качестве результата действий «международного коммунизма» и вмешательства ОАР.

В Ливан на самолетах доставлялись оружие, гранаты со слезоточивым газом и другие боеприпасы. Представитель госдепартамента откровенно заявил, что дополнительные поставки оружия имеют целью укрепить позиции Шамуна.

Ливанская армия от проведения карательных операций устранилась, основная грязная работа по борьбе с повстанцами выпала на долю полиции.

17 мая на совещании военного комитета Багдадского пакта было принято решение об оказании поддержки режиму Шамуна. В течение второй половины мая и в июне в Ливан на самолетах перебрасывались иракские солдаты и офицеры. Правительство Ирака выделило Шамуну крупную субсидию, а также оружие и боеприпасы.

19 мая было опубликовано заявление ТАСС, в котором указывалось, что «решение вопросов, касающихся ливанского государства, есть неотъемлемое право ливанского народа, и никакое другое государство не имеет права вмешиваться в эти дела».

Но первоначальные расчёты американских империалистов подавить народное восстание силами армий арабских стран Багдадского пакта, прежде всего — армии монархического Ирака — не оправдались. К середине июля восставшие контролировали 2/3 территории страны.

Восстание в Ливане побудило империалистов впервые ввести в действие военный механизм «доктрины Эйзенхауэра» и Багдадского пакта. Шамун официально обратился к Ираку с просьбой о военной помощи, ссылаясь именно на Багдадский пакт. При активном участии американцев иракские войска готовились к вступлению в Ливан, американские самолеты уже ожидали их для переброски по воздуху. В течение мая-июня в Ливан самолётами было переброшено около тысячи иракских солдат и офицеров.

Соединённые Штаты проводили активные консультации с Великобританией. Замышлялась совместная военная операция, первая после Суэцкого кризиса. При этом администрация США опасалась быть втянутой в гражданскую войну в Ливане. Эйзенхауэр оказался в затруднительном положении — он не хотел увязнуть в бесперспективном конфликте, но, одновременно, не мог упустить шанс объявить Ближний и Средний Восток сферой жизненных интересов США, под предлогом «защиты от коммунизма», и на фоне ослабления и потери престижа Великобритании после Суэцкого поражения.

Англичане, безусловно, жаждали реванша, но им приходилось искать «новую точку приложения силы». (В реальной истории англичане высадились в Иордании — операция «Золотая рыбка» — но в АИ Иордания вошла в состав ОАР, и теперь англичане туда не сунутся)

Эйзенхауэр отверг как требование Великобритании о проведении совместной военной операции в Ливане, так и английский замысел широкомасштабной военной операции на территории Ливана, Ирака и Кувейта. Президент не без оснований опасался, что такая крупная военная акция вызовет решительные ответные действия Советского Союза, чего Айк, по понятным причинам, желал избежать. Кроме того, для проведения большой операции требовалось одобрение Конгресса. Небольшую «полицейскую акцию» в Ливане можно было провести и без согласования с Конгрессом, и такая небольшая операция, как надеялся Эйзенхауэр, не вызовет резкой ответной реакции СССР, скорее, наоборот, послужит для красных «доказательством силы и решимости Америки противостоять натиску коммунизма по всему миру».

Кроме того, президент в это время подвергался достаточно жёсткой критике в Конгрессе. В этот период Конгресс на 85% состоял из демократов, тогда как Айк был республиканцем. Конгрессмены-демократы Морзе, Фулбрайт и Хэмфри обвиняли его в излишнем раздувании дорогостоящего ядерного арсенала, в проведении негибкой внешней политики, отсутствии эффективной стратегии внешней политики. Что ещё более важно, к этой критике присоединился начальник штаба американской армии генерал Максвелл Тэйлор, будущий создатель стратегии «гибкого реагирования» при администрации Кеннеди.

Влиятельные сенаторы Мэнсфилд и Грин обвиняли администрацию в том, что, провозгласив «доктрину Эйзенхауэра», она оказалась неспособна её реализовать и противопоставить хоть что-нибудь «стремительному распространению коммунизма в Азии и на Ближнем Востоке».

(В АИ Египет и Сирия после убедительной победы в Суэцком конфликте и смерти Насера выбрали социалистический путь развития, а Иордания присоединилась к ОАР в апреле 1957 г)

Эйзенхауэру также ставили в вину, что он слишком стар, утомлён и болен, и не может эффективно управлять страной. (В 1958 г ему было 68 лет)

К началу лета американской администрации стало ясно, что президента Шамуна необходимо заменить менее одиозной фигурой. Выбор пал на генерала Фуада Шехаба, главнокомандующего ливанской армией, который с самого начала восстания выступал против использования армии для его подавления. В начале июля президент Шамун смирился с политической необходимостью и под давлением американских дипломатов согласился уступить власть генералу Шехабу.

Эйзенхауэр уже начал надеяться, что удастся разрешить Ливанский кризис без организации военного вмешательства, на котором особенно активно настаивали англичане. Тем не менее, американская отдельная эскадра 6 флота в составе 11 кораблей, имевших на борту 3600 морских пехотинцев, перешла из района Гибралтара и заняла позицию вблизи острова Крит.

Президент не без оснований подозревал, что быстрый прогресс ливанского восстания вызван активным вмешательством ОАР, и, прежде всего, Сирии, а также «происками Коминтерна». Однако он даже не представлял себе масштаб замысла руководства Советского Союза. Советские спецслужбы, поддержанные политическим руководством, подготовили сложную многоходовую операцию против стран Багдадского пакта. При её разработке председатель КГБ Серов и начальник ГРУ Шалин воспользовались политическим наследием покойного (АИ) госсекретаря Джона Фостера Даллеса — теорией домино. Согласно этой теории падение одного прозападного режима в каком-либо регионе третьего мира вело к цепной реакции революций в соседних странах.

Когда Иван Александрович и Михаил Алексеевич представили план операции Хрущёву, Никита Сергеевич не удержался от недоумённого вопроса:

— План хорош, но почему такое странное название для операции — «Рыба» ?

— Во-первых, чтобы супостат голову поломал, — ухмыльнулся в ответ Серов. — А во-вторых, название связано с той же самой теорией домино. Костяшки-авианосцы у супостата останутся, но выложить их он не сможет.

Утром 14 июля 1958 года на турецком аэродроме Ешилькей государственные деятели Турции и принцесса Фазиле ожидали прибытия иракской делегации в составе молодого короля Фейсала II, взошедшего на трон Хашимитской династии в феврале текущего года, премьер-министра Ирака Нури Саида и принца-регента Абд иль Илляха. На 14-15 июля в Стамбуле была назначена сессия Багдадского пакта и бракосочетание иракского короля и турецкой принцессы.

Но самолёта всё не было. Лишь около полудня стало известно, что короля Фейсала, его дяди регента Абд иль Иляха и Нури Саида нет в живых. Иракское Хашимитское королевство прекратило своё существование.

(См Л.И. Медведко «К востоку и западу от Суэца», с 17 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-17.html)

Хотя сторонники теории заговора ныне утверждают, что переворот 14 июля проходил с молчаливого согласия США, на самом деле, для президента Эйзенхауэра и британского премьера Макмиллана он явился полной неожиданностью.

Ирак был центральным элементом Багдадского пакта, главной нефтедобывающей страной Среднего Востока, наряду с Кувейтом, т. к. нефтяные месторождения Саудовской Аравии в то время только начинали осваиваться. Из Мосула, где находится главный нефтеносный район Ирака, построенные англичанами нефтепроводы тянулись через территорию Сирии на побережье Ливана, где были оборудованы нефтеналивные терминалы.

После Суэцкого конфликта именно Багдад стал оплотом империалистической политики США и Великобритании на всем Ближнем и Среднем Востоке. В Багдаде размещались все основные структуры Багдадского пакта, в том числе его военный комитет. В Ираке, и в других странах — участницах пакта, во время маневров и в случае «резкого обострения обстановки» могли приземляться и базироваться эскадрильи американских бомбардировщиков.

В то же время в Ираке уже давно назревала революционная ситуация. Еще в начале ХХ века здесь были найдены богатейшие месторождения нефти, намного превосходившие месторождения Баку и Ирана. По распоряжению руководителей страны все права на их разработку попали в руки британской компании Iraq Petroleum.

Самим иракцам от англичан, согласно условиям сделки, доставались жалкие гроши — никакого сравнения с прибылью, которую получают в наши дни принцы Саудовской Аравии, ОАЭ или Брунея. При том что на содержание королевского двора, чиновничьего аппарата и, многочисленной армии требовались средства.Чтобы получить их, Хашимитам пришлось полностью покориться воле британских империалистов и выжимать все соки из нищего после войны месопотамского крестьянства. Под давлением английской администрации общинные земли были конфискованы в пользу крупных землевладельцев. Землепашцы были обязаны отдавать землевладельцам 70 — 80% от каждого урожая.

Эта сельскохозяйственная продукция на внутреннем рынке не продавалась. Практически вся она шла на экспорт, при том, что около половины иракцев в то время голодали, питаясь парой лепешек и горсткой фиников в день. Детская смертность достигала 35%, медицинской помощи, доступной населению, не было, 70% сельских жителей были полностью неграмотны.

Городским низам жилось не намного легче — объявленный Хашимитами под давлением тех же англичан режим благоприятствования по отношению к европейским товарам, практически довел ремесленников и торговцев до нищеты. В стране не существовало серьёзной промышленности, тем более, в 1950-е годы закрылось более половины существовавших мелких предприятий, их работники оказались выброшены на улицы. Национальная кустарная экономика перестала существовать. На окраинах Багдада, превратившихся в «пояс нищеты», люди неделями не видели даже мелкой медной монетки.

Ещё в октябре — ноябре 1956 года, в период суэцкого кризиса, по всей стране начались народные выступления против политики колонизаторов и их прислужников. Они были жестоко подавлены правительством. В ответ на кровавый террор Нури Саида началось народное восстание, продолжавшееся около двух недель. Оно было подавлено войсками и полицией. В феврале 1957 года, в результате переговоров между представителями Иракской коммунистической партии, Национально-демократической, Баас и Партии независимости был образован Фронт национального единства.

Под Хашимитской династией уже были сложены дрова и хворост, оставалось лишь поднести спичку, что и сделал генерал Касем.

Накануне в иракском королевском дворце Каср ар-Рихаб всю ночь шёл банкет по случаю проводов короля и правительственной делегации в Турцию. В то же время премьер Нури Саид дал указание начальнику иракского Генерального штаба направить две бригады на запад для участия в американской интервенции в Ливане.

Через несколько часов 19-я и 20-я бригады под общим командованием генерала Абдул Керима Касема вышли из мест постоянной дислокации и выбрались на окраины столицы. В этот момент они совершили внезапный поворот, вошли в Багдад и быстро достигли дворца ар-Рихаб. В 4.20 они окружили дворец. Охранявший его, хорошо вооружённый гвардейский полк тут же перешёл на сторону восставших — видимо, это было условлено заранее. Сопротивление оказали лишь несколько человек.

Генерал Касем начал методично обстреливать ар-Рихаб из пушек. Дворец загорелся, и уже через полчаса удушливый дым вынудил осаждённых сдаться. Касем через мегафон приказал королевской семье выйти и собраться во внутреннем дворе.

В резиденции на тот момент было 14 членов королевской семьи. Они вышли, в знак просьбы о пощаде держа над головами томики Корана. Лейтенант Абдель Саттар аль-Абоси приказал все построиться у стены. А дальше — то ли офицеру показалось, что один из принцев пытался достать пистолет, то ли просто сдали нервы — так или иначе, он приказал открыть огонь.

Из всей королевской семьи выжила только принцесса Хайям — супруга наследного принца. Она была ранена, и её завалило трупами. Позже её нашли и отправили в военный госпиталь.

Тело короля Фейсала II выставили перед дворцом на всеобщее обозрение. Позже его тайно похоронили. Ещё круче обошлись с телом регента Абд-иль Илляха. В народе его ненавидели за подавление антибританского восстания в 1941 году, и за его политику в целом. Его обнажённый труп таскали по Багдаду на веревке, привязанный к грузовику, затем повесили на фонарном столбе на площади Мучеников в центре Багдада, и выпотрошили.

(Все подробности переворота, в т.ч. натуралистические — реальная история, не АИ. Восток — дело тонкое... http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6270/)

70-летний премьер-министр Нури Саид ухитрился скрыться из города в разгар событий на вёсельной лодке. Но затем, переодевшись в женскую одежду, он вернулся в Багдад. Его опознали на улице, и то ли застрелили, то ли он успел застрелиться сам. Тело Нури Саида несколько дней лежало посреди площади, пока солдаты не увезли его и не захоронили. Место его погребения и личность человека, отдавшего приказ о похоронах, остались неизвестны.

15 июля в 6 часов утра по иракскому радио было объявлено, что произошло вооружённое восстание, Хашимитская династия низложена, правительство распущено. Один из лидеров революции, Абдель Салям Ареф, обратился к народу:

— Братья! Победа может быть полной только при поддержке народа и его участии в противодействии возможным заговорам империалистов против молодой Иракской республики. Вы все должны собраться у дворца ар-Рихаб, чтобы поддержать нас! (Текст подлинный, см. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/6270/)

Вскоре площадь перед дворцом заполнилась людьми. Разъярённая толпа уронила памятник основателю Хашимитской династии Фейсалу I, и сбросила его в реку Тигр. Были также сожжены дома нескольких министров и британское посольство.

Революционное правительство возглавил генерал Касем, руководитель организации «Свободные офицеры». Абдель Салям Ареф стал его заместителем. Касем вывел Ирак из Багдадского пакта, убрал из страны британские военные базы и заключил с СССР договор о военной и технической помощи.

Все политические партии были запрещены, но коммунистам он позволил действовать полулегально и даже создавать вооружённые отряды, ставшие опорой его власти вместе с отрядами курдов Мустафы Барзани. (АИ, в реальной истории Касем вскоре начал воевать с курдами)

Иракская революция стала той костяшкой домино, которая запустила цепь взаимосвязанных событий. Сразу после переворота в Ираке президент Шамун обратился к Соединённым Штатам с паническим требованием немедленно ввести войска в Ливан. Эйзенхауэр собрал экстренное совещание в Белом Доме. На нём обсуждалась и революция в Ираке и просьба Шамуна о вводе войск. Против интервенции выступили представители Госдепартамента и вице-президент Ричард Никсон.

Госсекретарь Гертер предупреждал, что в случае проведения военной операции на Ближнем Востоке может пострадать не только престиж США в арабских странах, но и их экономические интересы — арабы могли перекрыть нефтепроводы, идущие по территории Ирака и Сирии. Гертер также отметил, что ввод в Ливан американских войск позволит Советскому Союзу изобличить экспансионистскую политику США, подтверждая пропаганду наглядными и весомыми доказательствами.

(АИ, в реальной истории это был Дж. Ф. Даллес, но говорил он то же самое, см. В.П. Румянцев «Д. Эйзенхауэр и решение об отправке американских войск в Ливан в 1958 г» http://cyberleninka.ru/article/n/d-eyzenhauer-i-reshenie-ob-otpravke-amerikanskih-voysk-v-livan-v-1958-g)

Его поддерживал вице-президент Ричард Никсон, опасавшийся, что могут пострадать американские граждане, находящиеся в арабских странах. Незадолго до этого Никсон побывал в Венесуэле, где местные жители едва не опрокинули его машину.

Эйзенхауэр понимал опасность распространения антиамериканских настроений, отметив, что: «мы встретили движение, направленное против США, но это движение направляется не арабскими правительствами, а народом.» Таким образом, президент признавал, что истинная причина народных выступлений заключается в тяжёлом экономическом положении народа, и утверждения в стиле «во всём виноваты коммунисты» являются обычным пропагандистским клише.

Госсекретарь также опасался неизбежных аналогий с Суэцким конфликтом, подчеркивая, что в случае отправки войск в Ливан крайне важно будет «избежать поражения, которое потерпели англичане во время Суэцкого кризиса». Хотя среди администрации не было единства мнений, все сошлись на том, что Соединённым Штатам брошен вызов, на который нельзя не ответить. Немедленного вмешательства также требовали Турция, Иран и другие союзники США в регионе.

Соединённые Штаты отказались от проведения совместной десантной операции с британскими войсками, чтобы избежать любых ассоциаций с Суэцким конфликтом. Госдепартамент не без оснований считал, что англичане намереваются решить собственные внешнеполитические проблемы руками США. Президент настоял на проведении раздельных операций. Это, к тому же, позволяло не согласовывать проведение операции с Францией.

Обычно Эйзенхауэр принимал решение только после того, как выслушивал мнения всех собравшихся. Но в случае с Ливаном, как признавал позднее сам президент: «это было единственное совещание, когда я практически всё решил, ещё до того, как мы собрались».

(Все подробности принятия решения о вводе американских войск в Ливан — по В.П. Румянцев «Д. Эйзенхауэр и решение об отправке американских войск в Ливан в 1958 г» http://cyberleninka.ru/article/n/d-eyzenhauer-i-reshenie-ob-otpravke-amerikanskih-voysk-v-livan-v-1958-g)

По оценке экспертов Госдепартамента и военных, прямое вооружённое вмешательство Советского Союза в события на Ближнем Востоке было маловероятно, учитывая превосходство США и их союзников в части авиации и флота. Тут они не ошиблись — прямого военного ответа Хрущёв не планировал.

Хотя, в отличие от Суэцкого конфликта, сведения по высадке в Ливане были менее точными, на побережье было не так много удобных мест для высадки. Были также частично известны состав сил, задействованных в операции и даты их прибытия, а в отдельных случаях — время высадки и маршруты следования.

Президент отдал приказ о начале вторжения 14 июля в 18.30 по времени Вашингтона. Командная цепь операции Тhe Blue Bat (Синяя летучая мышь) состояла из президента — на стратегическом уровне, Специального Командования на Среднем Востоке (Specified Command, Middle East, SPECCOMME) на оперативном, командования 6 флота, десантных подразделений армии и морской пехоты на тактическом уровне.

(Источник см. http://www.worldlibrary.org/articles/1958_lebanon_crisis)

В операции были задействованы крупные силы: более 14000 военнослужащих из состава армейских подразделений и морской пехоты. Это было больше, чем официальный списочный состав ливанской армии. Их поддерживали около 70 кораблей 6-го флота, в т.ч. авианосцы «Саратога», «Эссекс», «Уосп». под охраной крейсеров «Де Мойн» и «Бостон». а также многочисленных эсминцев, и десантные корабли. На кораблях флота находилось около 40000 личного состава. В момент начала операции «Эссекс» и «Бостон» стояли на якорях в гавани Пирея, в Греции, а «Де Мойн». на котором держал флаг командующий 6-м флотом адмирал Чарльз Браун, находился в Виллефранше.

В Европе уже была глубокая ночь. В 02.00 15 июля подразделения американской 187-й пехотной дивизии и 24-й десантной бригады в Западной Германии были подняты по тревоге. Соединение кораблей с морскими пехотинцами на борту уже выдвигалось от Крита к побережью Ливана.

(Источник см. http://www.combatreform.org/lebanon58.htm)

Морская пехота высадилась на побережье Ливана в районе Антелиас севернее Бейрута, 15 июля около 16.00 по местному времени, и вошла в город с севера, по прибрежному шоссе. План предусматривал взятие под контроль аэропорта и морского порта для высадки основных сил армейских частей. Высадку прикрывала с воздуха большая группа самолётов с авианосца «Эссекс».

(Фотографии высадки и входа американцев в Бейрут см. https://milinme.wordpress.com/2014/01/26/1958-lebanon-crisis-1-operation-blue-bat/)

План американской администрации казался идеально выверенным, однако один нюанс спутал американцам все карты. Дата и время высадки были известны советскому руководству. За несколько прошедших месяцев сторонники Национального фронта сумели прокопать длинный туннель, ведущий под президентский дворец. (АИ)

В то самое время, когда американские корабли с морской пехотой на борту двигались к побережью Ливана, в президентском дворце шёл жестокий бой. Активисты Национального фронта под командованием советских офицеров спецназа ГРУ пробрались по туннелю и ворвались во дворец изнутри охраняемого периметра, в то время как другие группы Национального фронта отвлекали охрану дворца атаками снаружи.

Около 16.00, когда первые десантные амфибии LVTP-5 с морскими пехотинцами на борту выбрались на пляж возле Антелиас, а над городом проносились самолёты с «Эссекса», внутренняя стена во дворце рухнула, пробитая направленным взрывом, и в кабинет Шамуна ворвались бойцы Национального фронта. Президент Шамун был арестован. Практически одновременно радиостанция Национального фронта передавала открытым текстом: «В Ливане произошла революция! Правительство Шамуна капитулировало! Приглашение американских войск объявлено недействительным. Янки, идите домой, мы разберёмся без вас!» (АИ)

Активисты Национального фронта увели арестованного бывшего президента Шамуна в безопасное укрытие до того, как американская морская пехота достигла дворца. Прорытый туннель был взорван и частично завален, выход из него на территории дворца оказался погребён под грудой обломков рухнувшей стены.

Почти одновременно со штурмом дворца была проведена ещё одна параллельная операция, в результате которой мировая антикоммунистическая клика понесла тяжёлую утрату. Отдельная группа спецназа ГРУ при поддержке и обеспечении местных ливанских коммунистов разгромила штаб-квартиру армянской националистической группировки «Дашнакцутюн», базировавшейся в Бейруте. Были ликвидированы не только основные руководители организации. В ходе операции были захвачены документы, по которым в короткие сроки удалось выявить имена и адреса большинства рядовых активистов-дашнаков. Вторым этапом операции они также были ликвидированы, хотя, разумеется, некоторым удалось ускользнуть, и их пришлось отлавливать позже, при помощи агентуры Коминтерна.

Во время Второй мировой войны генерал Эйзенхауэр приобрел колоссальный опыт в планировании и проведении морских десантных операций. В случае необходимости президент мог быстро свернуть военную операцию в Ливане, либо, наоборот, расширить американское военное присутствие в регионе.

В этот момент ещё не поздно было дать отбой. Президенту принесли текст сообщения радиостанции Национального фронта. Он мог отдать приказ, остановить высадку и вернуть войска на корабли. Но Эйзенхауэр понимал, что в этом случае он «потеряет лицо». Он опасался, что престижу Америки на Ближнем Востоке будет нанесён непоправимый ущерб. Поэтому Айк распорядился продолжать операцию. (АИ)

Президент не учёл, что его планы известны противнику. Операция КГБ и ГРУ была спланирована таким образом, что престиж США должен был пострадать при любом варианте развития событий.

Прямого противодействия высадке не было. Морская пехота продолжала высадку в течение последующих трёх дней. 19 июля в аэропорту Бейрута начали приземляться транспортные самолёты, доставлявшие армейские подразделения из Западной Германии. 16 июля в Бейрут прибыл самолётом из Лондона командующий SPECCOMME адмирал Джеймс Холлоуэй, разместившийся со своим штабом на корабле USS Taconic (AGC-17).

(Подробности развёртывания — по http://www.globalsecurity.org/military/ops/blue_bat.htm)

20 июля на базе Инджирлик в Турции была развёрнута группа тактической авиации США, получившая наименование Composite Air Strike Force Bravo и состоявшая из самолётов F-100, B-57, RF-101, RB-66, WB-66. 25 июля из Германии морем прибыла группа подразделений поддержки, в том числе 2 батареи 105-мм гаубиц, секция батареи 762-мм неуправляемых ракет, разведывательные и инженерные подразделения, мобильный госпиталь.

3 августа морем прибыл батальон танков М48 из Германии, с 3 по 5 августа прибыли 2 роты лёгких грузовиков, ещё одна секция 762-мм ракетной батареи, батарея малокалиберной зенитной артиллерии, обеспечивающие подразделения и военная полиция. К 26 июля морская пехота заняла позиции вокруг Бейрута. К 5 августа развёртывание американских частей было закончено.

Не обнаружив Шамуна во дворце, американцы не стали его искать. Они занялись поисками генерала Фуада Шехаба, которого решили назначить на президентский пост вместо Шамуна. Однако нашли его не сразу. В то же время повстанческая радиостанция продолжала передавать записанное обращение к нации, с сообщением о произошедшей смене власти и требованием вывести американские войска.

Британские войска прибывали на многочисленные базы в Адене, Кувейте, Омане, на Бахрейне. Всего в этот период на Ближнем Востоке США и Англия сосредоточили сухопутные войска численностью около 70 тысяч человек. На военно-воздушных базах, а также на авианосцах находилось в общей сложности около тысячи самолетов, а в военно-морских силах — до 120 боевых и десантных кораблей.

(см. Л.И. Медведко «К востоку и западу от Суэца», с 18 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-18.html)

Оккупировав Ливан, англичане и американцы собирались двинуться дальше и раздавить новорожденную республику в Ираке.

16 июля Советский Союз выступил с заявлением о признании нового республиканского правительства Ирака. В заявлении также было указано, что истинной причиной вооруженной интервенции США в Ливане является желание сохранить колониальную систему в странах Ближнего и Среднего Востока Правительство СССР высказалось за то, чтобы в рамках ООН были приняты незамедлительные и решительные меры для пресечения интервенции и для защиты национальных интересов арабских государств, подвергшихся неспровоцированной агрессии Советское правительство подчеркнуло, что Советский Союз не может оставаться безучастным к событиям, создающим серьезную угрозу миру в районе, прилегающем к его границам, и оставляет за собой право принять необходимые меры, диктуемые интересами мира и безопасности.

Следом за СССР Ирак признали все социалистические страны, большинство арабских стран, а также страны ВЭС. Организовать дипломатический бойкот Ирака оказалось невозможно.

Более того, ОАР в составе Египта, Иордании и Сирии, Ирак, Китай, Индонезия в тот же день признали новое революционное правительство Ливана в качестве единственного законного правительства страны. На следующий день оно было признано большинством социалистических стран. Советский Союз объявил о признании революционного ливанского правительства 16 июля, вскоре после заявления о признании правительства Ирака (АИ)

В Ливане создалась ситуация двоевластия. В президентском дворце занял место генерал Шехаб, правительство которого признали США, Великобритания и ещё ряд западных стран, но он контролировал только Бейрут и прилегающие окрестности. Всю остальную территорию страны держал под контролем Национальный фронт. (АИ)

Советский Средиземноморский флот вышел в море из баз Тартус и Александрия, в воздухе патрулировали истребители и ракетоносцы Ту-16 с баз в Египте, но советские силы не делали попыток вмешаться, ограничиваясь наблюдением. Тем не менее, это молчаливое присутствие крайне нервировало американцев. Тем более, что 6 августа в Средиземное море вошёл сводный отряд кораблей Северного и Балтийского флотов в составе авианосцев «Северодвинск», «Николаев», линкора «Октябрьская Революция», крейсеров и эсминцев охранения.(АИ)

19 июля Советское правительство выдвинуло предложение о созыве совещания глав правительств СССР, США, Англии, Франции, Индии при участии генерального секретаря ООН для обсуждения действий США и Англии и скорейшего вывода их войск с территории Ливана и Иордании. Англо-американскую интервенцию решительно осудили также другие страны социализма.

США отклонили советское предложение провести в Женеве или в ином любом месте совещание глав правительств пяти государств при участии генерального секретаря ООН. Под специальной декларацией участников лондонской сессии Багдадского пакта, одобрявшей агрессию, стояла подпись государственного секретаря США.

Американская администрация имела весомый повод для ликования. Как и предполагал Эйзенхауэр, СССР ограничился действиями на дипломатическом уровне. Советские вооружённые силы хотя и были приведены в состояние боеготовности, но соблюдали строгий нейтралитет. Президент торжествовал. Его решительность и готовность Америки защищать свободу и демократию по всему миру отныне не подвергались сомнению ни в Конгрессе, ни на международном уровне.

Несколько смущал лишь массовый исход населения из Бейрута в сельскую местность, начавшийся 15 июля, практически одновременно с высадкой морской пехоты, и завершившийся к 25 июля. (АИ) 26 июля обычно шумный приморский город казался вымершим. На улицах были только американские патрули и редкие иностранцы. Даже мелкие торговцы позакрывали свои лавчонки на первых этажах и припрятали товары по подвалам.

3 августа суда Тихоокеанской океанографической экспедиции (ТОГЭ) вышли из Владивостока и направились в Тихий океан. За ними наблюдали американские корабли 7 флота, но суда ТОГЭ и в этот раз шли в сопровождении военных кораблей ТОФ. (АИ) За день до выхода на один из кораблей ночью был погружен очень тяжёлый контейнер, специальной усиленной конструкции.

5 августа Хрущёв отказался поддержать идею проведения заседания Совета Безопасности ООН по Ближнему Востоку, и вместо этого предложил провести сессию Генеральной Ассамблеи ООН. США и Великобритания поддержали это предложение. Специальная сессия Генеральной Ассамблеи была назначена на 14 августа.

В ночь с 5 на 6 августа в Бейруте загремели первые взрывы. К этому времени было установлено расположение американских блокпостов. Из канализационных люков к ним были скрытно прорыты короткие туннели, в конце которых, прямо под блокпостами, патриоты Национального фронта заложили взрывчатку. В 5.00 командир инженерной секции военных советников Коминтерна в Ливане полковник Илья Григорьевич Старинов (АИ) нажал кнопку радиовзрывателя, и улицы Бейрута превратились в огненный ад. Фугасы взрывались не только под блокпостами, но и под местами расположения американской армии и морской пехоты. Уцелевших при взрыве сотнями отстреливали пулемётчики и снайперы. В течение двухчасового боя американцы понесли катастрофические потери. Гранатомётчики взорвали склады артиллерийских и ракетных боеприпасов, и сожгли на стоянках почти все американские танки М-48, а также многоствольные самоходки «Онтос» и амфибии морской пехоты.

Одновременно в Турции курдские партизанские отряды «пешмерга» устроили массированный ракетный обстрел базы ВВС Инджирлик. Ракетные снаряды, запускаемые с самодельных станков, но оснащённых прицельными приспособлениями от РПУ-14, уничтожили несколько десятков американских боевых самолётов. После огневого налёта курды сняли прицелы, взорвали пусковые станки и растворились в горах. Composite Air Strike Force Bravo оказалась практически небоеспособной.

Боевые группы Национального фронта возглавляли офицеры спецназа ГРУ. Ядро боевой группы составляли несколько бойцов спецназа и наиболее подготовленных местных коммунистов. Группы тренировались совместно с начала 1958 года на базах Коминтерна в Сирии и Иордании, и были отлично подготовлены. Они были обучены использованию тактики «городских партизан»

Помощь со стороны американского флота пришла не сразу. Связи не было, и не по причине помех — нападение оказалось неожиданным, многие радиостанции в подразделениях оказались повреждены или уничтожены взрывами. К тому же снайперам было дано указание выводить из строя вражеских командиров, радистов, и стрелять по радиопередатчикам.

Советских военных кораблей в этот раз вблизи Бейрута не было. Советские самолёты в воздухе над морем также отсутствовали, хотя они патрулировали над сушей в глубине сирийской, иорданской и египетской территории. Это было необходимо по соображениям безопасности, чтобы не провоцировать осатаневших от неожиданно жестоких потерь американцев на необдуманные действия.

Внимание флотских вахтенных офицеров с эсминцев привлекли тучи чёрного дыма, поднявшегося над Бейрутом, и грохот взрывов. С «Эссекса» подняли самолёт-разведчик. Доклад пилота прозвучал полной неожиданностью: «В городе идёт бой, наших зажали со всех сторон, требуется немедленная воздушная поддержка».

В течение 15 минут были подняты штурмовики «Скайрейдер». обрушившие на город тонны бомб и множество неуправляемых ракет. Это было ожидаемо. При появлении самолётов боевые группы Национального фронта прекратили бой и укрылись в подвалах и прочих подземных сооружениях, которых в средневековом городе хватало. Бомбы бесцельно рушили опустевшие жилые дома в городских кварталах. В конце концов, у штурмовиков кончилось топливо, и они вернулись на авианосцы.

В Бейруте снайперы и гранатомётчики повстанцев продолжили обстреливать уцелевших джи-ай и морскую пехоту, не давая им поднять головы. Склад снарядов для 105-мм гаубиц взлетел на воздух ещё рано утром, так же, как и склад 762-мм ракет. Организовать огневую поддержку не удалось.

Через какое-то время на кораблях флота приняли радиосообщение с берега, с отчаянной просьбой о помощи. Поднявшиеся штурмовики снова начали бомбить опустевший Бейрут. Стрельба снайперов временно прекратилась, и американцы получили передышку. Этим воспользовались репортёры западных газет и телевидения. Самые смелые из них сумели пробраться к развалинам, в которых скрывались немногочисленные уцелевшие американцы. По репортёрам снайперы Национального фронта не стреляли. Это было предусмотрено планом.

Оторопевшие газетчики увидели картины, больше похожие на ад Гуадалканала, чем на ещё вчера казавшийся мирным и гостеприимным Бейрут. Всюду лежали тела убитых. Многие были изуродованы взрывами.

— Раненых мало, — рассказал на камеру репортёру CBS затравленно озирающийся сержант. — Больше — убитых пулей в голову.

Когда самолёты улетели, стрельба снайперов возобновилась. Но репортёрам позволили беспрепятственно выбраться. В опустевшем городе продолжали нормально работать телефон и телеграф. Американские блокпосты рядом с ними были взорваны, и оккупационная администрация потеряла возможность контролировать линии связи. Их тут же взял под контроль Национальный фронт. На переговорном пункте и телеграфе репортёров встречали приветливые молодые парни с оружием, и тотчас соединяли их с редакциями газет и телеканалов.

Американскому командованию в Бейруте не удалось утаить информацию о масштабах потерь. Новостные каналы взорвались сенсационными сообщениями. Цифры потерь назывались самые разные — от 40 до 80 процентов общей численности личного состава. Репортёры всего мира увлечённо играли в любимую игру: «кто больше».

Утром сенсационные фотографии появились в новостях. Репортёры осаждали пресс-секретаря Белого Дома Джеймса Хегерти, требуя комментариев. Хегерти отмалчивался или отвечал неизменным: «No comment». Он пока не получил от президента никаких внятных указаний, а самодеятельность в подобных вопросах недопустима. Госдепартамент и Пентагон также хранили молчание, ссылаясь на недостаток достоверной информации.

В администрации в это время пытались осмыслить произошедшую катастрофу и уточнить список потерь. Цифры ужасали. Около 40% личного состава погибло в результате множества взрывов в первые минуты атаки повстанцев.

Сказалось и то, что 20 суток после высадки прошли в обстановке тишины и покоя средиземноморского курорта. Морпехи и солдаты предсказуемо расслабились. Этот расслабон обошёлся очень дорого. Огонь пулемётчиков и снайперов выкосил около 10% оккупационных войск. Страдали, в первую очередь, офицеры и сержанты, а также радисты, наводчики, водители и другие специалисты.

Особенно ужасало, что это были всего лишь итоги первого дня. При этом охота снайперов за джи-ай и морпехами продолжалась. Постоянный снайперский огонь действовал на нервы, заставлял прятаться, прижиматься к земле. Из любого оконного проёма могла прилететь пуля или граната базуки. Почти все танки и прочая бронетехника сгорели в первый же день.

-Лёгкой прогулки не получилось, — констатировал президент.

Эйзенхауэр оказался перед необходимостью тяжёлого выбора. Ему предстояло решить — посылать подкрепления и попытаться продолжить операцию, или плюнуть на всё, дать отбой и эвакуировать уцелевших.

Лишь соображения сохранения престижа и желание сохранить лицо вынудили Эйзенхауэра послать в Ливан дополнительный контингент войск. Военного смысла в этом не было никакого. Повстанцы предельно ясно дали понять, что намерены сражаться за свою страну до последнего американца. Но если сейчас дать приказ отступить, оставить Ливан, это будет истолковано так же предельно ясно — великая держава Запада капитулировала перед коммунистическим подпольем. Поэтому президент направил в Ливан подкрепления, в том числе — танки. Но их ещё предстояло доставить из Западной Германии морем. На это требовалось около 10 дней.

Тяжёлые потери вызвали среди населения США шок и панику. В крупных городах начались демонстрации с требованиями немедленно вывести войска. Перед Белым Домом появился постоянный пикет с плакатами, небольшой, но шумный и надоедливый. Полиция несколько раз разгоняла пикетчиков, но они появлялись снова и снова.

Самолёты с авианосцев продолжали постоянные бомбардировки Бейрута, превращая кварталы города в груды щебня. Разрушения в городе почти не мешали снайперам повстанцев прятаться в развалинах и вести охоту за американцами. После налётов американцы, осматривая руины, почти не находили чужих трупов.

После ужасающих потерь первого дня боёв стало полегче. Появился боевой опыт, разумная осторожность. Американцы попытались организовать контрснайперскую стрельбу. Им удалось уничтожить несколько арабских снайперов, но при этом своих стрелков они потеряли больше.

Советские самолёты воздушного контроля, работавшие в рамках программы «Открытое небо», 8 августа засняли погрузку американских танков на корабли в Бремерхафене. Когда маршалы Жуков и Вершинин принесли снимки Хрущёву, он несколько секунд внимательно их рассматривал. Затем посмотрел на министра обороны и произнёс:

— Пожалуй, теперь пора. Дальше ждать нельзя. Тайвань поджимает.

Вечером 8 августа было опубликовано сообщение ТАСС, объявлявшее район Тихого океана на 2000 километров к юго-западу от Гавайских островов опасным для мореплавания.

9 августа корабли ТОГЭ, ожидавшие в указанном районе, разошлись по углам треугольника вокруг точки прицеливания и приготовились регистрировать результаты испытаний. В этот раз размеры района были заявлены значительно большими, чем в январе.

Помимо советских кораблей, за испытаниями наблюдали разведывательные суда США, Великобритании, Франции, Австралии.

В 22.00 по местному времени из Плесецка стартовала 3-хступенчатая ракета Р-7 в варианте 8К73. Через полчаса небо над Тихим океаном вспыхнуло заревом от сгорающих в атмосфере ложных целей. Устройство разведения боевых блоков на второй модификации доработали, за счёт чего в конструкцию удалось упаковать несколько десятков «обманок».

Остолбеневшие американцы, англичане и французы в ужасе наблюдали, как одновременно 18 сияющих белых полос прочертили небо. Боевые блоки падали в океан, после чего происходила детонация заряда обычной взрывчатки, выбрасывавшей яркую жёлтую краску и грибообразный столб чёрного дыма, по которому производилась предварительная засечка места падения.

Отсутствие реальных ядерных зарядов было логичным — стоили они дорого, и устраивать подобный радиоактивный салют было не только опасно с точки зрения заражения океана, но и накладно. К тому же в этом случае супостатам приходилось гадать, какова будет мощность реальных боевых блоков.

О проведённом испытании Эйзенхауэру доложили через час. Донесение принёс помощник по национальной безопасности Уильям Хардинг Джексон. Уже по его лицу Айк догадался, что произошло нечто экстраординарное. Джексон был бледен, а его руки, когда он подал президенту рапорт, слегка дрожали.

— Сэр... Сейчас подъедут министр обороны и генерал Твайнинг...

Эйзенхауэр, не веря своим глазам, читал переданный по телетайпу рапорт с разведывательного корабля. Прочитав описание падения боевых блоков, Айк прервал чтение, взглянул на Джексона поверх очков и спросил:

— Они там, случаем, не перепились со скуки?

— Не думаю, сэр... Тем более, что они обещали прислать киноплёнку.

— То есть, вы хотите сказать, что красные запустили ОДНУ ракету, она пролетела 11500 километров, и «привезла» ВОСЕМНАДЦАТЬ боеголовок? — спросил президент. — И какова мощность каждой боеголовки?

— Это неизвестно, — развёл руками Джексон. — Можно предположить, что она будет не очень велика. С другой стороны, грузить ракету маломощными боеголовками вроде наших тактических боеприпасов для пушечных снарядов вроде как и бесполезно. Наверное, мощность каждой боеголовки составляет от 15 до 50 килотонн. Что-то около того.

— Но их ВОСЕМНАДЦАТЬ!!! — Эйзенхауэр в ужасе посмотрел на карту Соединённых Штатов.

Всё Восточное побережье от Бостона до Вашингтона представляло собой гигантскую городскую агломерацию. Если только один такой монстр упадёт в это густонаселённое место, потери будут катастрофическими.

Айк перевёл взгляд на западное побережье. Там выделялась гигантская агломерация Лос-Анжелеса и вторая, в районе залива Сан-Франциско. Несколько городов фактически сливались в один мегаполис.

— Сэр... — проблеял Джексон. — У красных есть только две стартовые площадки для ракет такого класса. Третья сейчас строится в Индии.

— Вы идиот! Для того, чтобы причинить нам неприемлемые потери, красным будет достаточно одной такой ракеты! — рявкнул Эйзенхауэр.

— Сэр! У нас полторы тысячи стратегических бомбардировщиков! Мы сотрём красных в порошок!

— Какой в этом смысл? — устало спросил Айк. — Они всё равно успеют запустить хотя бы одну ракету. Мы потеряем десятки миллионов человек от одного такого удара. Для нас такой уровень потерь неприемлем. Это в десятки, если не в сотни раз превысит наши суммарные потери во всех войнах, в которых участвовали Соединённые Штаты с момента своего создания.

— Мы можем испепелить СССР до основания, но это будет иметь смысл только в том случае, если наши потери будут относительно невелики, — продолжал президент. — Если же счёт пойдёт на десятки миллионов... Наша политическая система к такому уровню потерь не готова. Вы понимаете, что избиратели нас сметут? Нам повезёт, если красные выстрелят по Вашингтону. А вот если они выстрелят по Бостону, Нью-Йорку и Лос-Анжелесу, висеть нам с вами на фонарях, как этому иракскому регенту... Выпотрошенными.

— И что делать, сэр?

— Не знаю! Думать!! Зовите Гертера! Кстати, он в курсе?

— Ещё нет...

— Сейчас я его обрадую...

Вскоре подъехали министр обороны Нил Макэлрой, Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Натан Твайнинг и госсекретарь Кристиан Гертер.

Нельзя сказать, что госсекретарь сильно обрадовался. Скорее, наоборот. Прочтя рапорт, он передал его Твайнингу и задумчиво произнёс:

— Это всё усложняет. Очень сильно усложняет... Теперь нам придётся считаться с этой угрозой. И вообще с Советами.

— Что вы предлагаете теперь делать, мистер Гертер? — спросил Эйзенхауэр.

— Убираться к чёртовой матери из Ливана. И договариваться с русскими. Я предупреждал, что эта ливанская авантюра ни в коем случае не должна превратиться для нас во второй Суэц, — жёстко произнёс Гертер. — А она уже превратилась. Мы увязли там по уши. У нас невероятные потери. Мы не теряли столько людей в один день даже в сорок пятом в Арденнах!

— М-да... Этот JANFU надо прекращать, — буркнул Айк.

— JANFU, сэр? — переспросил Гертер.

— Joint Army-Navy Fuck-Up, — пояснил Эйзенхауэр.

(Часто используемое в армии США сокращённое обозначение для операций типа АИ-ливанской или реальной операции «Орлиный коготь». Наиболее близкий перевод — «Объединённый армейско-морской 3,14здец» )

— Но я не могу на это пойти, — продолжил президент. — Именно потому, что мы увязли там по уши. Если мы уйдём оттуда прямо сейчас, на международном авторитете Америки можно будет ставить крест.

— А если не уйдём, наших парней в Ливане сбросят танками в Средиземное море, — возразил Гертер.

— У нас там весь шестой флот! — возмутился Эйзенхауэр. — Красные не самоубийцы!

— Нет. Но они дадут свои танки арабам, как сделали это в 56-м. И натаскают арабских танкистов не хуже, чем сейчас натаскали арабских снайперов.

— Я очень сомневаюсь, сэр, что красные решатся на прямое столкновение с шестым флотом, — заметил Джексон. — Но наши потери и без этого уже зашкаливают.

В этот момент на столе у президента зазвонил телефон. Эйзенхауэр снял трубку.

— Здесь Президент Соединённых Штатов.

Он несколько секунд внимательно, не прерывая, слушал взволнованный голос в трубке, затем произнёс:

— Подождите.

Подняв глаза на госсекретаря, Айк сказал:

— Мистер Гертер, звонят из госдепартамента. Только что получено сообщение, что в Бирме во время переговоров скоропостижно скончался Чжоу Эньлай.

— Что??? — изумился Гертер. — От чего? Какова причина смерти?

— Есть подозрения на отравление.

Госсекретарь изменился в лице.

— Может быть, коммунисты начали драться, как пауки в банке? — спросил Джексон.

— Боюсь, что это — самодеятельность мистера Даллеса, — покачал головой президент. — Хуже другое. Китайские, индонезийские и индийские войска вошли в Бирму. Судьба премьер-министра У Ну неизвестна. Ведётся расследование, — он поблагодарил звонившего и положил трубку.

— Дерьмо... Если это действительно дело рук Даллеса... — Гертер задумался. — Я завтра же опубликую заявление, что Соединённые Штаты осуждают вторжение в Бирму, и потребую рассмотрения ситуации на специальной сессии Генеральной Ассамблеи. Это может помочь нам не выглядеть на заседании мальчиками для битья, и поможет перевести стрелки на красный Китай. Но это — только в том случае, если красные не найдут доказательств причастности ЦРУ. А советские войска в Бирму вошли?

— Нет. Только китайские и индийские. Советы прислали только военную делегацию из нескольких представителей Генерального штаба.

— То есть, Советы мы этим крючком не зацепим. Чёрт, чёрт, чёрт!! — выругался Гертер. — Ситуация запутывается всё сильнее.

Визит Чжоу Эньлая в Бирму был уже не первым. В декабре 1956 г председатель Чжоу уже побывал с визитом в Бирме. Между Китаем и Бирмой имелся давний территориальный спор относительно демаркационной линии между бирманским штатом Качин, и китайской провинцией Юннань. Уходя из Бирмы в 1947 году, англичане пообещали независимость бирманским штатам Карен, Шан, и Кайя, создав тем самым благодатную почву для бесконечной гражданской войны.

В 1955-56 гг на спорных участках происходили неоднократные вооружённые столкновения между патрулями НОАК и бирманскими военными подразделениями.

Раскол 1946 г в рядах Коммунистической партии Бирмы, когда часть коммунистов создала отдельную Коммунистическую партию Красного Флага, и начала использовать экстремистские методы борьбы, также не способствовал политической стабильности.

Визит бирманского премьера У Ну в октябре 1956 г в Пекин и последовавший за ним ответный визит Чжоу Эньлая в декабре положили начало долгому и сложному процессу урегулирования территориального спора. Весной 1957 г У Ну и Чжоу Эньлай вновь встречались в Куньмине, где У Ну официально находился на отдыхе, и продолжили свои консультации. Им удалось договориться по нескольким принципиальным вопросам.

В декабре 1957 г. заместители премьер-министра Бирмы У Ба Све и У Чжо Нейн посетили Пекин и продолжили переговоры по пограничным вопросам. Следующую встречу назначили на лето 1958 года. (АИ, реально следующая встреча была в 1959 г)

Несмотря на политический кризис в Бирме летом 1958 г, визит Чжоу Эньлая решили не переносить, так как бирманская сторона была крайне заинтересована в мирном решении территориального спора с Китаем. Уклончивая и неоднозначная позиция КНР до того неоднократно затягивала переговоры. Смерть Мао и вступление Китая в ВЭС давали надежду на урегулирование ситуации — на первой же сессии КС ВЭС в начале 1957 г, после благополучно улаженного конфликта Китая с Индией из-за Аксай-чина, (АИ, см. гл. 02-25), было принято совместное решение сводить территориальные споры к минимуму и решать их только путём переговоров.

Во время визита в Бирму, в последний день перед возвращением Чжоу Эньлая на родину, агент ЦРУ, гражданин Бирмы, подсыпал китайскому премьеру в чашку с рисом особый яд, который должен был подействовать только через 2 дня. (АИ, в реальной истории такая операция готовилась в декабре 1956 г, но была отменена в последний момент. http://www.litmir.info/br/?b=172263&p=5)

Однако ЦРУ прокололось. Чжоу Эньлай и У Ну, продолжая обсуждать вопросы урегулирования территориального спора, почувствовали сближение позиций, и китайский премьер, уже в конце дня, решил пересмотреть своё расписание.

Он предложил У Ну продлить свой визит ещё на три дня, пояснив, что нельзя упускать наметившийся прогресс в переговорах. Обычно так не делается, но для Бирмы подобное развитие событий было на руку, и У Ну с готовностью согласился. А яд, попавший в организм Чжоу, уже понемногу начал действовать.

Яд после применения разлагался в организме на внешне безобидные составляющие, и доказать факт его применения было непросто. Изобличить преступление ЦРУ помогли решительные действия китайской разведки. Сразу после появления у Чжоу Эньлая первых симптомов отравления, китайская резидентура в Бирме была поднята по тревоге. Во время визита её сотрудники и охрана Чжоу Эньлая отслеживали весь бирманский персонал, занятый в обслуживании китайского премьера. До окончания визита обслуживающему персоналу запретили покидать резиденцию. Никто не успел скрыться.

Подозрительного официанта тут же взяли в оборот и через час вытрясли из него признание. Бирманец рассказал, что он работал на ЦРУ и отравил Чжоу Эньлая по приказу заместителя директора ЦРУ по спецоперациям Ричарда Биссела. Китайского премьера доставили в военный госпиталь Рангуна, но, несмотря на все принятые меры, спасти его не удалось.

В жёстких условиях «холодной войны» 1950-х гг убийство политика такого уровня во время государственного визита было однозначным поводом к войне (casus belli). Через час после получения сообщения о смерти Чжоу Эньлая все лидеры ВЭС уже обменялись мнениями по телетайпу и выработали единую позицию. Собирать чрезвычайную сессию Координационного Совета времени не было. Лю Шаоци заявил, что он уже отдал приказ частям НОАК, расквартированным в провинции Юннань, выступить по тревоге и перейти границу Бирмы.

— Я всегда был сторонником мирного решения проблем, — сказал Неру, — но, как мне представляется, мы создавали Силы быстрого развёртывания ВЭС как раз на подобный случай.

Недавно назначенный главнокомандующим СБР ВЭС маршал Рокоссовский предложил свой план действий. Согласно этому плану, все дирижабли, занимавшиеся в Индии монтажом опор для линий электропередач, были отправлены в Китай. Также в Китай были направлены дирижабли с территории Советского Союза, главным образом — из Сибири и с Дальнего Востока.

В то же самое время грузовые корабли, собранные со всей Индии и, частично, из Индонезии, собрались в районе Андаманских островов, имея на борту национальные контингенты из состава СБР.

9 августа морской десант высадился с кораблей, вошедших в эстуарий реки Ситаун, на которой располагалась столица Бирмы — Рангун (ныне — Янгон, страна в настоящее время именуется Мьянма). Китайский контингент СБР был переброшен с территории провинции Юннань дирижаблями над территорией Лаоса и Таиланда. Отсутствие в этих странах даже намёка на ПВО и каких-либо систем связи позволяло свободно летать над джунглями, не приближаясь к крупным населённым пунктам. Для крестьян в деревнях пролетающие дирижабли были редким развлечением.

Дирижабли не входили в зону досягаемости стрелкового оружия и использовались только как войсковой транспорт. На кораблях были смонтированы причальные мачты. Дирижабли причаливали к кораблям, стоявшим посреди широкого эстуария, и высаживали войска на них, а уже с кораблей китайские подразделения сходили на землю.

Когда индийские и индонезийские корабли обеспечили безопасную выгрузку, китайские части СБР высадились и возглавили колонну, вошедшую в Рангун. В это время сброшенный над Рангуном с самолётов Ли-2 китайский парашютный десант уже взял под контроль резиденцию премьер-министра У Ну, бирманский генеральный штаб, личную резиденцию главнокомандующего бирманской армией У Не Вина, и парламент страны.

Премьер-министр У Ну и главнокомандующий У Не Вин были смещены с должности самым простым и действенным способом — при помощи штыка от карабина СКС. Одновременно колонны китайских войск наступали из провинции Юннань через штаты Качин и Шан. Многонациональные силы ВЭС в считанные дни подавили активность сепаратистов в основных городах штатов Качин, Шан, Карен, и Кайя, и уничтожили экстремистское крыло руководства Коммунистической партии Красного Флага. Более умеренным её членам было предложено вернуться в Коммунистическую партию Бирмы. Для поиска и уничтожения отдельных отрядов сепаратистов в отдалённых районах были сформированы отряды активистов Коммунистической партии Бирмы, которых тренировали специалисты советского и индонезийского спецназа. Впервые с 1947 года в стране в основном наступил мир.

(АИ, активная фаза гражданской войны в Бирме продолжалась до 1989 года, приемлемый уровень национального примирения был достигнут к 2005 г, отдельные вооружённые столкновения продолжаются и сейчас. https://ru.wikipedia.org/wiki/Гражданская_война_в_Бирме)

Переходное правительство Бирмы возглавил председатель ЦК Коммунистической партии Бирмы Такин Тан Тун, ставший премьер-министром. 12 августа Советский Союз, Китай, Индия, Индонезия, Югославия, ГДР и другие члены Экономического Союза признали Бирманскую Федеративную Народную Республику и направили премьеру Такин Тан Туну приглашение Координационного Совета ВЭС, а также пакет документов, необходимых для вступления в Экономический Союз. (АИ)

В тот же день, 12 августа, многонациональные силы покинули территорию Бирмы. Премьер Такин Тан Тун должен был принять решение о вступлении в ВЭС без какого-либо политического давления.

Следует отдать должное политической мудрости нового бирманского лидера — он не стал принимать решение единолично и сразу. Для принятия решения был назначен общенациональный референдум.

Наиболее оголтелые сторонники сепаратизма были уничтожены китайским и индонезийским спецназом, население устало от гражданской войны и мечтало о мирной жизни. Какая-либо система связи в Бирме на тот момент отсутствовала, население было в основном неграмотно. В некоторых мирных сельских районах, где операция против сепаратистов не проводилась, о морском и воздушном десанте в Рангуне узнали лишь через несколько месяцев. К этому времени новая власть успела хорошо себя зарекомендовать в народе.

Такин Тан Тун первым же декретом объявил о проведении земельной реформы и целого пакета социальных преобразований, получив, таким образом, широкую поддержку населения. Новое федеративное устройство Бирмы предусматривало некоторое расширение прав многочисленных бирманских племён. Это заткнуло рот оставшимся в живых сепаратистам. (АИ)

Похороны Чжоу Эньлая состоялись 12 августа в Пекине. На них присутствовали все главы правительств стран ВЭС. Новым председателем Госсовета КНР был единогласно избран член ЦК КПК товарищ Гао Ган. (АИ)

Бирма стала членом ВЭС в начале сентября 1958 г. (АИ)

Заявление госдепартамента по поводу высадки СБР ВЭС в Бирме так и осталось неопубликованным. Поскольку 10 августа 1958 года, когда заявление госдепа готовилось к публикации, мировые информационные агентства передали выступление Хрущёва на пресс-конференции в Кремле, в связи с кончиной председателя Госсовета КНР Чжоу Эньлая:

— Вместе со всем прогрессивным человечеством мы скорбим о безвременной утрате, постигшей братский народ Китая. Председатель Чжоу Эньлай был истинным другом Советского Союза, одним из главных архитекторов Экономического Содружества, и просто хорошим человеком.

— Чжоу Эньлай был отравлен агентами ЦРУ по приказу руководителей американской разведки. Китайские компетентные органы получили все доказательства, и на чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи они будут обнародованы! Уже известны имена убийц и их нанимателей. Некоторые из них уже понесли заслуженную кару. Остальных рано или поздно настигнет пролетарское возмездие китайского народа!

— Не стоит господам империалистам думать, что Китай, Советский Союз и другие социалистические страны, а также прочие наши союзники беззащитны! В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжелые последствия. Мы вам покажем кузькину мать!

(В реальной истории эта фраза была произнесена в беседе с вице-президентом Ричардом Никсоном во время американской выставки в Москве 24 июня 1959 г http://www.liveinternet.ru/community/5676949/post339542366)

Фраза Хрущёва изрядно озадачила и напугала мировую общественность. Президент Эйзенхауэр дал распоряжение директору ЦРУ Даллесу и госсекретарю Гертеру срочно выяснить, что такое «кузькина мать». Однако разгадка последовала уже на следующий день.

Работы по переоборудованию одного бомбардировщика Ту-95 для транспортировки бомбы были начаты ещё в 1955 году — Хрущёв из полученных документов знал, что носитель сверхтяжёлой бомбы ему скоро понадобится. (В реальной истории переоборудование Ту-95 было начато согласно постановлению от 17 марта 1956 г и продолжалось 2 года, еще год заняли испытания — сбросы габаритно-весового макета бомбы http://www.nationalsecurity.ru/maps/nuclear/001.htm)

Первые проработки по этой теме начались сразу после переговоров И.В.Курчатова с А.Н.Туполевым. Руководителем темы Андрей Николаевич назначил своего заместителя по системам вооружения А.В.Надашкевича. После проведения прочнистами анализа стало ясно, что в силовой схеме исходного самолета, в конструкции грузоотсека и в устройствах подвески и сброса потребуются серьезные изменения для подвески столь большой сосредоточенной нагрузки. Масса бомбы составляла 15% взлетной массы носителя, но ее габаритные размеры потребовали снятия фюзеляжных топливных баков. За счёт наличия терминального доступа к мощной ЭВМ, удалось провести весь комплекс прочностных расчётов заметно быстрее, выиграв на этом время. (АИ)

Весной 1955 г. был согласован габаритный и весовой чертеж «Ивана», а также компоновочный чертеж его размещения.

Для подвески бомбы разработали новый балочный держатель БД7-95-242 (БД-242). Он был близок по конструкции к БД-206, но значительно мощнее, и имел три бомбардировочных замка Дер5-6 грузоподъемностью 9 т каждый. Балочный держатель БД-242 крепился прямо к силовым продольным бимсам, окантовывавшим грузоотсек. Сложная проблема управления сбросом бомбы была успешно решена. Синхронное открытие всех трех замков обеспечили при помощи электроавтоматики. Этого требовали условия безопасности.

Внешнюю оболочку из урана-238 Курчатов сразу распорядился не делать, убедив Хрущёва, что это позволит заметно снизить радиационное заражение местности. (АИ)

Работа по переоборудованию Ту-95 была на личном контроле министра аваиапромышленности Дементьева (АИ). К середине 1957 года самолёт был переоборудован, ещё год ушёл на испытания — необходимо было отработать взлёт с габаритно-весовым макетом бомбы, убедиться в безопасности полёта, и научиться сбрасывать столь тяжёлый и негабаритный груз. К середине 1958 года Хрущёву доложили, что всё готово.

(В реальной истории носитель подготовили к середине 1959 года, бомба была готова раньше, но испытания отложили из-за визита Хрущёва в США в сентябре 1959 г, а затем перед испытаниями 112 дней ушло на демонтаж внешней урановой оболочки, чтобы уменьшить мощность взрыва со 100 до 50 Мт, для уменьшения заражения местности.)

Переоборудованный Ту-95 взлетел с аэродрома Ваенга 11 августа 1958 г (АИ, в реале — 30 октября 1961 г). Его сопровождал Ту-16, с которого производилась киносъёмка отделения бомбы, её последующего снижения и взрыва. (Смотреть здесь http://www.youtube.com/watch?v=lfi0zYoqCY0)

Бомба была сброшена на парашютной тормозящей системе в 11.30, с высоты около 10500 метров. (В некоторых источниках называется цифра 15000, что маловероятно) Парашюты замедлили её падение, дав бомбардировщику время уйти на 39 километров от эпицентра. Она взорвалась на высоте 3700 метров над полигоном «Сухой Нос» (73®51' с. ш. 54®30' в. д.).

Через несколько минут после сброса небо и землю осветила ярчайшая вспышка, превратившаяся в огромный сияющий шар. Он почти коснулся земли, но тут ударная волна, отразившись от грунта, подмяла шар снизу, и он превратился в светящийся купол, быстро поднимающийся вверх (см. видео, там видно)

Исполинский огненный шар взрыва рванулся вверх, на высоту в 30 километров, и затем, словно ударившись о небосклон, расплылся в вышине 95-километровым раскалённым грибом, выросшим до 65 километров в высоту, внутри которого продолжала гореть пятикилометровая огненная сфера. Её сияние было видно на 1000 километров. Экипаж самолёта-носителя видел гриб взрыва во время возвращения на аэродром с расстояния до 800 километров.

От танков, строений и прочей техники, оставленной ради эксперимента ближе 30 километров, ничего не осталось. С тех, что стояли много дальше, сорвало башни, а сами они валялись с покореженными корпусами, опрокинутыми взрывной волной. Тяжелый паковый лед до 2 метров толщиной испарился на расстоянии пятнадцати-двадцати километров.

На расстоянии 100 километров от эпицентра находили жареных северных оленей — излучение на этом расстоянии вызывало ожоги третьей степени. В 270 километрах группа исследователей не только видела сияние через тёмные очки, но и ощутила жар взрыва. В заброшенном посёлке — 400 километров от эпицентра — были порушены деревянные дома, а каменные лишились крыш, окон и дверей. Акустическая волна была так сильна, что докатилась до острова Диксон и выбила окна в домах. (http://www.strannik.de/kuzkinamat/kuzmat.htm)

Вся связь на расстоянии нескольких сотен километров от места испытаний перестала работать приблизительно на 40 минут. Сейсмическая волна взрыва трижды обошла земной шар. Его отдалённый грохот был слышен за 2000 километров.

Замеры радиационной обстановки в эпицентре были проведены через 2 часа после взрыва. Радиационный фон оказался минимальным — не более 1 мР/час. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Царь-бомба) Это больше всего озадачило американцев. При проведении в 1952 году испытания Ivy Mike возникло серьёзное заражение местности.

(В ходе первого американского испытания водородного заряда основное заражение местности возникло в результате реакции урановой оболочки. При испытании заряда АН-602 урановая оболочка была заменена свинцовой, что и обусловило минимальный уровень заражения)

Салют в память Чжоу Эньлая получился эпический.

В момент проведения испытаний, когда на Новой Земле было 11.30, по Вашингтонскому времени была ещё глубокая ночь. Временная потеря связи и прохождение доклада заняли ещё несколько часов.

Президента Эйзенхауэра подняли с постели в шесть утра. Звонил генерал Твайнинг:

— Здравия желаю, сэр. Мне жаль вас огорчать, но случилось нечто совершенно жуткое. Красные устроили у себя на Севере настоящий Армагеддон.

— Что случилось?

— Красные честно предупредили, что будут проводить опасные испытания. Но они не предупреждали, что будет взрыв такой невероятной силы...

— Какой взрыв? Доложите подробнее. Это была очередная ракета с ядерным зарядом?

— Нет, сэр. Нам точно не известно. Но сила взрыва была адская. Сияние видели за 540 морских миль. Яйцеголовые оценивают мощность взрыва около 50 мегатонн. Возможно, больше.

Слушая доклад генерала, президент чувствовал, как струйка холодного пота бежит у него по спине.

— Приезжайте в Белый Дом, генерал. Нам надо решить, что делать.

Эйзенхауэр также вызвал вице-президента Никсона, министра обороны Макэлроя, директора ЦРУ Даллеса, госсекретаря Гертера и помощника по национальной безопасности Джексона.

Они собрались через несколько часов. Рассказ генерала Твайнинга потряс всех. Присутствующие несколько минут молчали, пытаясь отойти от шока и осмыслить происходящее.

— Зато теперь мы знаем, что такое «kuzkina mat'», — произнёс Никсон, задумчиво разглядывая схему эвакуации, висящую у двери.

— Shit... — с чувством произнёс президент. — У нас есть бомба такой мощности?

— Нет, сэр.

— Fucking buttheads!!!! Почему?!!

Присутствующие замялись.

— Сэр... Такую бомбу можно изготовить, но очень сложно доставить к цели, — сказал генерал Твайнинг. — Я более чем уверен, что красные взорвали её на вышке.

— Мне насрать, в чём вы там уверены, генерал! — рявкнул Эйзенхауэр. — Мне нужны точные сведения. У красных есть монстроподобная ракета, которая только что забросила в Тихий океан 18 боеголовок! А тут ещё этот жуткий взрыв! Мне теперь придётся объяснять налогоплательщикам, почем красные могут взорвать такую бомбу, а мы — нет!

— Сэр, — осторожно начал министр обороны Макэлрой. — Заряд подобной мощности, скорее всего, имеет такие габариты и массу, что даже космическая ракета красных его не поднимет. Надо бы проконсультироваться с доктором Теллером по этому поводу. Вполне возможно, что это не боевое оружие, а экспериментальный взрыв, как наш «Майк».

— Говорите, ракета его не поднимет? Так красные просто сделают другую ракету, помощнее! Взрыв в Арктике имел мощность в пятьдесят мегатонн! ПЯТЬДЕСЯТ МЕГАТОНН, Нил! — рявкнул президент. — Я не имею права просто игнорировать подобную угрозу! Сам факт взрыва подобной мощности всё меняет! Я уже не говорю об этом чёртовом «змее Мидгарда» с 18-ю боеголовками!

— Обычно мы узнаём об их новых системах вооружений в момент начала испытаний! А то и позже, как было с ядерной бомбой! То они показывают на параде новейшие бомбардировщики, то эти чёртовы дирижабли с ракетами, то запускают спутник, обрушивая нашу национальную экономику! Теперь вот ещё эта чертовщина!

Эйзенхауэр, схватившись за голову, умолк и опустился в кресло.

— Джентльмены! Вы понимаете, что вся военная инфраструктура Америки и НАТО теперь уязвима? — спросил генерал Твайнинг. — Мы ещё только собираемся строить наши субмарины с ракетами «Поларис», а у красных уже готов асимметричный ответ! И, что характерно, эта штука в сотни раз дешевле!

— Итак, будем исходить из того, что это — реальная система вооружений, — мрачно произнёс президент. — Мы просто не имеем права считать иначе. Лучше перестраховаться, чем недооценить противника. Возможно, это опытный образец...

— Если это опытный образец, тогда вообще не о чем беспокоиться, — заметил министр обороны. — Вообще маловероятно, что заряды подобной мощности будут выпускаться серийно.

— Чёрт возьми, да как вы не поймёте, мистер Макэлрой! Сам факт взрыва мощностью в пятьдесят мегатонн меняет всё. — ответил госсекретарь Гертер. — У нас есть бомба подобной мощности?

— Нет.

— Тогда какая, к чёртовой матери, разница? А у них есть ещё и этот многозарядный «змей Мидгарда», как удачно выразился господин президент. — продолжил госсекретарь.

(В реальной истории в 1961 году СССР заранее заявил о взрыве термоядерной бомбы в 50 мегатонн. В АИ сделали хитрее — рванули невероятно мощный заряд молча, лишь дав предупреждение о проведении опасных испытаний)

— Поймите, чёрт вас подери, дело не в том, что у красных появилось какое-то оружие. Речь идёт о том, что они догнали нас в технологиях, о том, что у красных одновременно появилась не одна, а сразу несколько систем вооружения, обладающих невероятной разрушительной силой, которым мы не в состоянии противопоставить симметричный ответ! И ещё несколько лет не сможем противопоставить ничего.

— Что вы предлагаете, мистер Гертер? — сухо спросил Эйзенхауэр.

— Договариваться. Красные убедительно доказали, что не уступают нам ни в научном потенциале, ни в возможностях промышленности, ни в умении создавать политические союзы и вести изощрённую игру на стратегическом уровне, — ответил госсекретарь. — Их молниеносная операция в Бирме доказывает, что и в военном отношении они если и уступают нам, то не настолько существенно, чтобы мы могли это игнорировать! Пора садиться за стол переговоров и предоставить дипломатам возможность потянуть время.

— Пока мы будем забалтывать красных, военные и инженеры, возможно сумеют сократить отставание.

— Я вам скажу ещё кое-что, только потом не обижайтесь, что приношу плохие вести, — проскрипел Аллен Даллес. — У нас есть сведения, что в Москве уже более года несколько НИИ работают по совершенно закрытой тематике, имеющей отношение к оружию, размещаемому на орбите. Я докладывал об этом мистеру Джексону.

— Что ещё за оружие? — спросил президент. — Орбитальный бомбардировщик?

— Нет, сэр. Мы пока не уверены, но речь может идти о низкоорбитальной ионной пушке, вроде той, что показали в том русском фильме, — ответил Даллес.

— Fucking red devils! — пробормотал Айк. — Вы уверены, что это не дезинформация, Аллен?

— Полной уверенности, разумеется, нет, — ответил Даллес. — Но есть очень характерный признак. Вначале, после выхода русского фильма, в России появилось много научных статей на тему орбитального лучевого оружия. Как научно-популярных, так и достаточно серьёзных, свидетельствовавших о ведении реальных исследований. А затем — как отрезало. Все публикации на эту тему прекратились.

— Всё засекретили, — догадался Эйзенхауэр. — Точно так же, как мы, в своё время, засекретили проект «Manhattan». Да... Вы правы, Аллен, это наводит на определённые мысли...

— Как только были получены первые сведения об этой русской разработке, я поручил учёным из NASA разобраться, — ответил Джексон. — Но они, пока что, не смогли сказать ничего определённого. Мы не знаем об этой хреновине ничего, кроме названия! В NASA пытались проводить лабораторные эксперименты по созданию и фокусировке ионных пучков. Но пока им не удалось даже прожечь лист бумаги.

— Лабораторные эксперименты! — возмутился Айк. — У красных разрабатывается hot shit uberwaffe, способное стереть в пыль всю западную цивилизацию! А мы проводим лабораторные эксперименты! Fucking stupid idiots!!! Мистер Даллес, неужели ваши люди в России ничего не могут выяснить? Зачем тогда мы тратим такие бешеные суммы на ваше ведомство? Откуда красные взяли такие технологии? Не сами же они их придумали?

— Сэр. У нас есть сведения о возможном источнике технологий красных, — ответил Даллес. — Но они настолько фантастичны, что я не решался вам доложить...

— Говорите, — махнул рукой президент.

— Есть две основные версии. Первая: этнографическая экспедиция красных нашла в Тибете тайник Аненэрбе — библиотеку, где хранились книги атлантов.

— Звучит бредово, — задумчиво произнёс Айк. — Есть какие-то доказательства?

— Фотокопии свитков с текстами, написанными на очень древнем варианте санскрита. Мы их расшифровали. В начале текста сказано, что это перевод ныне утраченных текстов, привезённых из страны «далеко на западе», — ответил Даллес. — Наши специалисты разыскали в Индии нескольких учёных, которые подтвердили, что КГБ обращался к ним с просьбой о помощи в переводе текста. Что интересно, текст по смыслу частично пересекается с текстами Махабхараты. В нём довольно много технических подробностей по различным технологиям, и если переложить его на современную лексику, получается довольно внятное описание некоторых технологических процессов.

— Не могу обосновать свой скептицизм, — сказал президент, — но в эту версию я что-то не слишком верю.

— Мы тоже отнеслись к этой версии скептически... — ответил Даллес. — Но есть и вторая версия. Якобы в 1955 году ПВО красных сбило исследовательский корабль инопланетян.

— Что? Да ПВО красных в 1955 году не могло сбить даже наш RB-47! — усмехнулся генерал Твайнинг. — Или британскую «Канберру». Да и сейчас не может! А тут — корабль инопланетян...

— Не всё так просто... Есть сведения, что система ПВО Москвы, на которую в 1956 году так неудачно напоролся наш U-2, (АИ, см. гл. 02-09) прошла успешные испытания уже в 1954-м, — возразил Даллес. — Где именно якобы был сбит инопланетный корабль — нам неизвестно. Если он точно так же случайно вошёл в зону действия зенитных ракет — теоретически могли и сбить. Причём тоже совершенно случайно. Увидели отметку на радаре, цель на запрос не отвечает, пустили ракету...

— В поддержку данной версии у нас имеются фотоснимки сбитого корабля, которые с риском для жизни добыл наш агент, — Даллес пустил по рукам несколько фотографий. — Также есть снимки трупов экипажа и фотокопии протокола вскрытия одного из них. Всё здесь, можете убедиться сами.

— Ещё вчера, Аллен, я бы решил, что вы крепко перебрали, — просматривая снимки, мрачно заключил президент. — Но сегодня... я уже в этом не уверен.

Эйзенхауэр умолк на несколько минут, повернулся к окну и долго смотрел на улицу, размышляя. Затем повернулся к собравшимся:

— Я считаю, что всё это чушь, — буркнул президент. — Нет, чисто теоретически, конечно, красные могли сбить какую-то «тарелку». Тем более, что подобные объекты неоднократно были замечены и над США. Хотя я всегда считал, что это секретные разведывательные аппараты красных. Сбитая «тарелка» действительно многое объясняет. Хотя и не всё. Но не в этом дело.

— Мистер Гертер, к сожалению, прав, — продолжил Эйзенхауэр. — Нам следует исходить из худшего варианта — красные догнали нас технологически. И могут производить это оружие, как минимум в единичных экземплярах.

— М-да... Пожалуй, это всё же более разумно, — признал Твайнинг.

— Кстати, Аллен, отравление Чжоу Эньлая — это ваших рук дело? — спросил Айк.

— Да, сэр. Вы сами санкционировали эту операцию.

— Shit no!! Я же вам сказал, что это бесполезно! — рявкнул президент. — Вы видите, к чему это привело? Как вам вообще пришло в голову травить этого узкоглазого во время визита?

— А как ещё можно было к нему подобраться? Мы специально использовали яд замедленного действия! Кто мог предугадать, что узкоглазые договорятся между собой, и Чжоу продлит свой визит на три дня? Таких случаев в мировой политике я не припоминаю.

— И что теперь прикажете делать? Красные китайцы раздавили Бирму мимоходом, как москита на шее! Вашими усилиями, Аллен, этак вся Евразия скоро станет красной! Вы, вообще, на нас работаете? Или на Хрущёва и компанию? Goddamned shit buttheads!! Вот что прикажете теперь делать с Бирмой?

— Я бы попросил, сэр! — с достоинством ответил Даллес. — К берегам Бирмы надо просто послать авианосец и предупредить красных, чтобы убирались оттуда, пока целы.

— А они рассмеются вам в лицо и потопят этот авианосец, — ответил Гертер. — Пора вам уже осознать, господа, что время дипломатии канонерок кончилось.

— Что будем делать с Ливаном? — спросил Айк.

— Да чёрт с ним, с Ливаном! Нам бы убраться оттуда, не усугубляя потери! — ответил Гертер.

Он подошёл к окну, отодвинул занавеску и указал на пикет демонстрантов, стоявших напротив Белого Дома с плакатом: «Верните наших сыновей живыми!»

— Видите? Это — результат наших непродуманных решений. Этого можно было избежать, если бы вы все меня послушали и дали дипломатам возможность выполнить нашу работу. Минимум 8 тысяч американцев сейчас оставались бы живы. Но вам, господа, захотелось поиграть в ковбоев и индейцев, и продемонстрировать красным нашу военную мощь! И чего вы добились? Красные в очередной раз макнули нас мордой в кровавое дерьмо. Причём наше же, собственное.

— Я понял вашу мысль, мистер Гертер. Можете не продолжать, — произнёс президент. — Скажите лучше, как нам убраться из Ливана, не потеряв лицо?

— Никак. Теперь о сохранении лица и речи быть не может, — мрачно ответил генерал Твайнинг. — Нам бы теперь убраться оттуда, не потеряв задницу.

— Генерал прав, — подтвердил госсекретарь. — Но есть одна возможность. 14 августа начнётся специальная сессия Генеральной Ассамблеи. Вероятнее всего, там будет выдвинуто требование вывести наши войска из Ливана. Мы сделаем вид, что уважаем решение Объединённых наций, и подчиняемся ему. А сами выдвинем такое же требование о выводе китайских войск из Бирмы. Это, хотя бы, поддержит имидж США как страны, уважающей международные правила и законы. И не будет выглядеть, как будто мы, поджав хвост, удираем от красных.

— Годится, — буркнул Айк. — За неимением лучшего...

Эйзенхауэр дал поручение генералу Твайнингу и помощнику Джексону:

— Господа, если красные действительно разрабатывают ионную пушку, нам надо искать какие-то контрмеры. Нам необходимо оружие, способное сбить эту чёртову штуку. Какая-нибудь ракета, например. Что у нас с программой «Bold Orion» ?

— 26 мая был проведен первый опытный запуск, сэр, — ответил Джексон. — Ракета была запущена с бомбардировщика B-47 и поднялась на высоту около 100 километров. Русские спутники летают выше. Задача попадания в спутник в первом запуске не ставилась.

— Хорошо, — сказал президент. — Передайте им, чтобы ускорили работы.

— Да, сэр. Ещё один проект — «High Virge» — разрабатывает «Локхид», но их первый запуск планируется на сентябрь этого года.

(подробнее о первых американских проектах противоспутникового оружия см. http://www.e-reading.club/chapter.php/1033468/53/Pervushin_-_Zvezdnye_voyny._SSSR_protiv_SShA.html)

— Держите эти работы под особым контролем, — распорядился Эйзенхауэр.

Президент также вызвал директора Ливерморской радиационной лаборатории им. Лоуренса, одного из создателей американской атомной бомбы, доктора Эдварда Теллера, и задал ему простой и прямой вопрос:

— Доктор Теллер, скажите: что вам известно об орбитальной ионной пушке? Возможно ли её создать, что она может, и как с ней бороться?

Теллер задумался:

— Сэр... У меня слишком мало данных, чтобы дать однозначный ответ. После того, как я изучил информацию по управляемому термоядерному синтезу, переданную русскими в ЦЕРН (АИ, см. гл. 02-08), я вынужден констатировать, что они очень далеко продвинулись в ядерной энергетике. Собственно, их павильон на выставке в Брюсселе — прямое тому подтверждение.

— Мы ещё очень мало знаем об атоме, — ответил Теллер. — Мы то и дело открываем всё новые элементарные частицы с очень неожиданными свойствами. Тем более, что русские построили очень мощный ускоритель, с очень широкими возможностями, о котором упоминал мистер Курчатов. Кто знает, каких результатов они достигли?

— Я полагаю, что создание такого оружия, пусть и не в ближайшем будущем, возможно, хотя ещё не известно, на каких физических принципах оно будет основано.

— Меня гораздо больше беспокоит сам факт наличия у красных столь мощного термоядерного заряда. И ещё более беспокоит наличие у них разделяющихся боевых частей на баллистических ракетах. Вот это — прямая и явная угроза, от которой у нас нет никакого спасения.

— А что вы скажете относительно «гафниевой бомбы» ? Она действительно возможна?

— Теоретически — возможна и осуществима, сэр, — ответил Теллер. — Мы уже работаем в этом направлении, но работа только началась, и о каких-либо результатах говорить рано. Если нам удастся создать такую бомбу, многие проблемы использования ядерного оружия отпадут сами по себе. Я прошу вас, пользуясь случаем, дать этой программе наивысший приоритет.

— Как вы считаете, то, что взорвалось на Новой Земле — это могла быть гафниевая бомба?

— Вряд ли, сэр. Анализы проб воздуха свидетельствуют, что это была обычная термоядерная бомба, возможно, с инициатором из урана-235, и в свинцовой оболочке, судя по малому уровню радиации. Хотя мог быть и плутониевый инициатор.

— Хорошо, доктор Теллер, — согласился Айк. — Полагаюсь на ваш научный авторитет. Подготовьте справку для Конгресса по «гафниевой бомбе», мне понадобится весомая аргументация.

Беседа с Теллером несколько успокоила президента, но он понимал, что такой энтузиаст ядерного оружия, как Теллер, будет всячески преуменьшать возможную опасность ядерного оружия, и превозносить его незаменимость.

(Эдвард Теллер выступал против запрещения ядерных испытаний в трех средах, за создание более эффективных и дешевых видов атомного оружия, поражающего цель с минимальным выпадением радиоактивных осадков, за развертывание лазерного оружия в космосе.)

План Гертера удалось реализовать лишь частично. Многонациональные силы ВЭС покинули Бирму ещё до начала сессии Генассамблеи. Соединённые Штаты не смогли увязать вывод своих войск из Ливана с требованием вывести войска ВЭС из Бирмы. Обсуждение бирманского вопроса на Генеральной Ассамблее больше напоминало размахивание кулаками после драки.(АИ)

На чрезвычайной специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, открывшейся 14 августа 1958 года, делегация СССР выступила с программой разрядки международной напряженности в регионе Ближнего Востока и потребовала немедленного вывода войск интервентов из Ливана. Западные державы выступили с диаметрально противоположных позиций. США и Англия пытались провести через Совет Безопасности решение о создании «Вооруженных сил ООН по поддержанию мира на Ближнем Востоке» и тем самым подвести юридическое оправдание под агрессию. Но осуществить этот политический маневр им не удалось.

Генеральная Ассамблея единогласно одобрила проект резолюции, внесенный 21 августа десятью арабскими государствами. Данная резолюция предписывала генеральному секретарю ООН предпринять практические шаги по поддержанию целей и принципов ООН в отношении Ливана. За эту резолюцию вынуждены были голосовать и делегации США и Великобритании, оказавшиеся в полной изоляции.

(Реальная история, см. Л.И. Медведко «К востоку и западу от Суэца», с 19 http://www.rulit.me/books/k-vostoku-i-zapadu-ot-sueca-zakat-kolonializma-i-manevry-neokolonializma-na-arabskom-vostoke-read-215994-19.html)

Делегация Албании, представлявшая в ООН интересы КНР, («Китаем» в ООН с подачи США считался гоминьдановский режим Тайваня) предъявила в Суде ООН протоколы допросов бирманского официанта, отравившего Чжоу Эньлая. Доказательства были признаны существенными. (АИ)

Генеральная Ассамблея, рассмотрев вердикт Суда ООН, была вынуждена признать, что у Китая были все основания для принятия необходимых мер в отношении бирманского режима У Ну, несмотря на попытки США протолкнуть иную точку зрения, и, небывалый случай — возложила всю полноту ответственности за смерть Чжоу Эньлая на ЦРУ США. Резолюция Генеральной Ассамблеи, в отличие от резолюций Совета Безопасности, не могла быть блокирована при помощи вето. (АИ)

Администрация США, пусть нехотя, была вынуждена заявить, что будет проведено официальное расследование, и виновные понесут наказание. Разумеется, расследование было спущено на тормозах.

Более того, КНР официально не являлась членом ООН, и решения этой организации не имели для Китая юридической силы.

В сложившихся условиях Эйзенхауэр был вынужден принять нелёгкое решение. 22 августа американские морские пехотинцы и части армии США в Бейруте начали погрузку на десантные суда. Вывод войск происходил под непрерывным обстрелом снайперов Национального фронта — слегка обнаглевшие от неожиданного успеха арабы продолжали стрелять до последнего.

Американцы огрызались артиллерийским огнём с крейсеров и эсминцев, а также авианалётами самолётов с «Саратоги» и «Уоспа». Но эта заключительная фаза конфликта продолжалась всего два дня.

Президент объявил, что Соединённые Штаты, выполняя резолюцию Генеральной Ассамблеи, выводят войска из Ливана. 23 августа погрузка войск на корабли была завершена, часть контингента вывезли самолётами. Корабли США покинули восточное Средиземноморье. Организовать широкомасштабную агрессию против Ирака империалистам также не удалось.

(В реальной истории вывод войск был завершён 25 октября 1958 г под давлением мировой общественности и народных масс Ливана и Иордании, см. Л.И. Медведко «К востоку и западу от Суэца» с. 19)

Однако и Советскому Союзу не удалось организовать приход к власти в Ливане полностью коммунистического режима. Хотя позиции компартии в составе пришедшего к власти Национального фронта были весьма сильны, в Ливане было сформировано коалиционное правительство. Вероятно, причиной тому были исторические традиции местного населения, издавна жившего за счёт торговли. Социализм не укладывался в традиционное для Ливана мировоззрение мелких лавочников. Утвердившийся в стране после ухода американцев правящий режим имел значительно более левую политическую ориентацию, чем павший режим Шамуна, но в стране продолжала сохраняться частная собственность.

Конфликт в Ливане не стал безоговорочной победой ни для Советского Союза, ни для США. По сути дела, он завершился вничью. Установить в Ливане коммунистический режим СССР не удалось, а американцы понесли такие потери, что назвать это победой можно было лишь от очень большого оптимизма.

Американская пропаганда, разумеется, провозгласила операцию «Blue Bat» безоговорочной победой США. Но даже люди, несведущие в политике, понимали, что победа получилась пиррова. Более 8 тысяч погибших во время «полицейской акции», полторы тысячи раненых, и установление в Ливане пусть и не коммунистического, но отнюдь не дружественного правительства — в определение «победа» всё это никак не укладывалось.

Но это был ещё далеко не конец истории.

Шах Ирана в конце 50-х начал проводить политику «вестернизации» страны. Тегеран в те годы выглядел вполне европейским городом. Даже женщины имели возможность ходить не в парандже, а во вполне европейской одежде. Разумеется, так одеваться позволяли себе только жёны наиболее богатых и образованных иранцев.

В целом же страна жила в глубоком средневековье. Разрыв в доходах между обеспеченными иранцами и основной массой народа был очень велик.

Годовой доход большинства иранцев составлял в период правления шаха менее 100 долларов США на семью. Детская смертность достигала 50% процентов, т. е. умирал каждый второй ребёнок. Детский труд был обычным делом — детей использовали, например, для ковроткачества, при этом они работали по 14 часов в день. Крестьяне часто были вынуждены питаться размоченной в воде соломой, корнями растений и размолотыми косточками фиников — никакой другой еды не было. Иранский крестьянин до проведения аграрной реформы получал только 1/5 часть урожая — остальное у него забирал помещик, в оплату аренды тяглового скота, посевных семян и воды для орошения.

Отнюдь не коммунистическая «Нью-Йорк Таймс» так описывала быт населения южной части Тегерана: люди жили в «вырытых в земле пещерах и переполненных людьми глинобитных лачугах, похожих на крольчатники». Дети, «словно черви, копаются в навозе и питаются сорной травой и протухшей рыбой».

При этом одна только монополия на плантации опийного мака ежегодно приносила шаху миллионы долларов. 20% иранцев были зависимы от героина.

85% населения Ирана были неграмотны, из 15 миллионов иранских крестьян, составлявших около 96% населения страны, умели читать около 500 000 человек.

(Все подробности подлинные, см. http://hazzardian.livejournal.com/3851.html#cutid1)

Всеобщая неграмотность населения Ирана закономерно приводила к полной его зависимости от ультрареакционного шиитского духовенства. Простые крестьяне привыкли равняться на своих духовных лидеров. Человека благочестивого, религиозного, служащего примером для остальных, называли имамом.

Шиитское духовенство было крайне недовольно политикой «вестернизации», чувствуя в ней угрозу своему материальному и общественному положению. Улемы Кума и других иранских городов активно призывали народ противодействовать реформам шаха.

Переворот 1953 г, свергнувший прогрессивное правительство Мосаддыка, лишил иранский народ всякой надежды на улучшение жизни, оставив ему выбор лишь между грабительским прозападным правлением шаха и религиозным мракобесием.

Шахская тайная полиция САВАК вела активную борьбу не только против коммунистов Ирана, но и против религиозных фанатиков, одним из предводителей которых был аятолла Рухолла Аль-Мусави Аль-Хомейни. КГБ и Коминтерну было непросто работать в Иране, но на помощь пришли немногочисленные иранские коммунисты, уцелевшие после репрессий, и курды, видевшие в советской поддержке отрядов Барзани шанс для создания в будущем независимого Курдистана на территориях, отторгнутых от Турции, Ирака и Ирана.

Помогала и традиционно процветавшая в Иране коррупция. Именно подкуп позволил Коминтерну внедрить своих людей в тайную полицию Ирана, в том числе — на несколько достаточно ответственных постов. С их помощью удалось передать одному из наиболее доверенных лиц шаха, генералу Нематолле Нассири информацию о якобы готовящемся в среде высшего иранского духовенства заговоре с целью свержения «противного Аллаху» шахского режима.

Генерал Нассири тут же поспешил с этой информацией к шаху. Мохаммед Реза Пехлеви, разумеется, был очень обеспокоен. Он тут же отдал руководителю САВАК генералу Теймуру Бахтияру приказ о проведении «акции по устранению наиболее непримиримых религиозных фанатиков».

Полиция начала активно проводить репрессивные операции против исламистов. В течение весны-лета 1958 года многие уважаемые люди Ирана из числа улемов были брошены в тюрьмы. Впоследствии они были обнаружены мёртвыми в тюремных камерах, или бесследно исчезли — в жарком климате мусульманских стран исламская традиция велит хоронить мертвецов до захода солнца. Фактически, САВАК сама расчистила политическую арену, уничтожив многих лидеров исламистов. Одним из кандидатов на ликвидацию предсказуемо оказался аятолла Хомейни.

(АИ, в реальной истории такие действия САВАК действительно проводила, но чуть позже, что привело к мятежу исламистов в 1963 г.)

Подобные действия не могли не привести к серьёзной политической напряжённости в стране. Жрать и так нечего, а тут ещё шах на духовные скрепы народа покусился.

22 августа, во время пятничной проповеди, в иранском городе Кум был застрелен уважаемый и любимый народом Ирана аятолла Рухолла Хомейни.(АИ)

Аятолла выступал с пятничной проповедью прямо у входа в медресе Фейзие, которым он руководил. Гулкий винтовочный выстрел раскатился над заполненной народом площадью многократно повторившимся эхом, отражаясь от древних стен окружавших площадь домов. Хомейни отлетел на пару шагов назад. Он был мёртв ещё до того, как упал на каменные плиты перед мечетью.

В первые несколько секунд никто не осознал, что произошло. Затем толпа ахнула многоголосым воплем, несколько человек кинулись на помощь упавшему имаму, и тут же кто-то истошно завопил:

— Убили!!! Имама убили!!!

Толпа взревела, как зверь, и, мгновенно придя в ярость, развернулась в поисках жертвы. Кто-то догадался посмотреть вверх, на окна верхних этажей соседних зданий. Неизвестно, что ему удалось заметить — блик оптики или движение стрелка, отпрянувшего от окна.

— Там!

Толпа ринулась к указанному зданию, передние ряды ворвались внутрь. Стрелок, работник тайной полиции САВАК, должен был скрыться сразу после выстрела через чёрный ход, по подготовленному для него маршруту отступления. Но... агент Коминтерна заблокировал дверной проём несколькими бочками, и снайпер тайной полиции оказался в ловушке. Он лихорадочно пытался сдвинуть бочки, освободить проход, когда несколько прихожан ворвались в коридор.

Снайпер застрелил из пистолета двоих, но остальные смяли его числом. Стрелка выволокли на улицу, не переставая бить. Кто-то узнал в нём работника тайной полиции. Винтовка Ли-Энфилда с оптическим прицелом, найденная в пустом здании, говорила сама за себя.

Смерть уважаемого народом священнослужителя от рук тайной полиции шаха взорвала весь Иран. Несмотря на неразвитые средства связи, уже к ночи весть дошла до Тегерана, до которого было всего-то 130 километров по дороге. Агенты Коминтерна, заранее подготовившиеся к операции, подкупили нескольких охранников во дворце. А боевые группы спецназа ГРУ заняли исходные позиции.

Ночь прошла беспокойно. В Тегеране стреляли в полицейских, отлавливали и избивали работников и внештатных осведомителей САВАК, иранские коммунисты готовились к решительным действиям, раздавали оружие, перебрасываемое с караванами при посредничестве курдов.

С утра 23 августа возле дворца шаха собралась гигантская толпа народа. Собравшиеся размахивали зелёными флагами и скандировали: «Хомейни! Хомейни!» Кто-то бросил клич: «На штурм!» Толпа навалилась на ворота в ограде дворца, и они неожиданно легко раскрылись. Восставшие на мгновение оторопели, а затем, распахнув ворота, рекой хлынули внутрь.

Шахский дворец был пуст. Во дворе и в коридорах кое-где валялись трупы с с огнестрельными ранениями, пол местами был усыпан гильзами. Восставшие, пробежав по коридорам, ворвались в личные покои шаха. Властитель Ирана в апреле 1958 года развёлся со своей второй женой Сорейей Асфандияри-Бахтияри, после чего она уехала в Европу. Сам Мохаммед Реза Пехлеви был обнаружен мёртвым в своём кабинете. (АИ) Спецназ ГРУ отработал быстро, эффективно и без шума.

Гораздо позже, когда непосредственные участники операции вышли на пенсию и начали писать мемуары, стало известно, что последними словами шаха стали: «Надо было в 55-м послушать Ворошилова...»

Помимо шаха, были устранены руководитель САВАК генерал Теймур Бахтияр и его заместитель генерал Хассан Пакраван, начальник личной гвардии шаха генерал Голям-Али Овейсси, генерал Нематолла Нассири, многие политические и военные руководители. Зачистка была проведена качественно, и с размахом, причём в кратчайшие сроки, фактически — в течение одной ночи.

Грозная САВАК, как и любая другая военизированная организация, нуждалась в инициативном и компетентном руководстве. Как только такое руководство в лице Бахтияра и Пакравана было устранено, а система правительственной связи взята под контроль боевыми группами иранских коммунистов, возглавляемых офицерами спецназа ГРУ, тайная полиция Ирана временно оказалась бессильна.

А тут ещё подосланные Коминтерном агенты, внедрённые в САВАК, получили доступ к картотеке отдела кадров, где хранились имена и адреса всех 60 000 сотрудников и агентов шахской охранки. Ночь с 23 на 24 августа в Иране выдалась особенно кровавой. Иранцы отомстили САВАК за все её преступления. Каждая боевая группа получила список адресов и имён агентов тайной полиции, проживающих в том или ином районе, на улице и т. п. Работали аккуратно, точно, воистину адресно.

Утром для похоронных бюро нашлось много внеплановой работы. Фактически, к утру 24 августа тайная полиция Ирана перестала существовать. Под шумок были вырезаны многие богатые иранцы, не имевшие прямого отношения к полиции или армии, но поддерживавшие шаха. В стране образовался вакуум власти, чего и добивался Коминтерн.

Во главе нового революционного правительства Ирана заняли место иранские коммунисты из партии НПИ-ТУДЕ: генеральный секретарь партии Ирадж Искандери и член ЦК НПИ Хосров Рузбех, ставший новым премьер-министром Ирана. Уцелевшее после репрессий САВАК иранское духовенство возглавил аятолла Сейед Махмуд Элайи Талегани.

Первым законом, принятым новым правительством Ирана, стал закон об аграрной реформе. Вся земля была конфискована у крупных землевладельцев в пользу государства и затем передана в аренду крестьянам за минимальную плату. Также были национализированы системы водоснабжения и ирригации, без которых земледелие в жарком засушливом климате Ирана было невозможно.

Вторым важным решением нового иранского руководства стал моментальный и безусловный выход Ирана из Багдадского пакта. Уже в конце августа Хосров Рузбех посетил с официальным визитом Москву и Дели, а затем и Пекин. Во время этого турне премьер Рузбех провёл консультации по поводу вступления Ирана в ВЭС.

Также была национализирована собственность всех иностранных нефтяных компаний, что вызвало взрыв возмущения на Западе. Британские войска в Кувейте, Омане и на Бахрейне были приведены в состояние полной боевой готовности. Перед лицом угрозы британского вторжения Ирадж Искандери и Хосров Рузбех обратились в Координационный Совет ВЭС с просьбой о немедленном приёме Ирана в Экономический Союз.

Собирать сессию КС было некогда. Голосование о приёме провели по телетайпу. В Иране ещё хорошо помнили пребывание на территории страны советских войск во время второй мировой войны, и Хосров Рузбех обратился к СССР с просьбой о заключении договора о дружбе, сотрудничестве и военной помощи в случае агрессии.

Договор был заключён в сентябре 1958 года. Аналогичное соглашение было заключено и с Ираком.

В отличие от иранских коммунистов, генерал Касем не стал принимать быстрого решения о вступлении Ирака в ВЭС. Наличие на территории страны стратегических нефтепроводов позволяло ему и без этого держать Англию и Францию за яйца. Впрочем, подобная линия поведения Касема была так или иначе согласована с Коминтерном — для действий курдов против Турции пока было выгоднее, чтобы они могли базироваться на территории страны, официально не вошедшей в состав Экономического Союза.

Присоединение Ирана к ВЭС было не просто очередным расширением Содружества. Американская «стратегия анаконды», направленная на удушение СССР путём его окружения со всех сторон, с распадом Багдадского пакта окончательно рухнула. Более того, СССР получил прямой выход на побережье Персидского залива и Индийского океана, а также короткий морской путь в Индию.

Долгое пребывание новых руководителей Ирана — Искандери и Рузбеха в Москве стало причиной образования и быстрого развития достаточно тесных двухсторонних связей Ирана и СССР. К тому же аятолла Талегани, возглавивший после революции сильно поредевшее иранское духовенство, весьма заинтересовался идеями «исламского социализма». Пребывание в шахской тюрьме хорошо прочистило ему мозги в плане осознания социальной несправедливости капиталистического строя.

Хотя участие СССР в организации иранской революции не афишировалось, шило в мешке утаить не удалось. Коминтерновцы из числа иранских коммунистов воспользовались этим, чтобы создать прежде всего среди крестьян благоприятный имидж Советского Союза, как «друга иранского народа». В результате в первые дни существования Социалистической Исламской Республики Иран к советскому посольству шёл нескончаемый поток людей. Они шли, чтобы просто поблагодарить за помощь в избавлении Ирана от продажного режима шаха Пехлеви.

Уже в начале 1959 года началось строительство железной дороги от азербайджанской Ленкорани по иранской территории к портам на побережье Оманского залива, с ответвлением на иракские города Мосул и Киркук.

Это не могло остаться без реакции США и других стран НАТО. Почти одновременное падение прозападных режимов в Ираке и Иране угрожало оставить страны Запада без доступа к нефти Персидского залива. В СМИ продолжалась истерическая кампания обвинений Советского Союза в распространении «эпидемии коммунизма». Американские B-52 начали патрулировать вдоль границ ВЭС с ядерным оружием на борту. (В реальной истории такое патрулирование началось в 1961 году).Авианосцы США маячили в Индийском океане, но не рисковали приближаться к побережью Ирана.

Но на какие-либо активные действия США и их партнёры по НАТО так и не решились. Эйзенхауэр позже признал, что баллистический «самосвал» с 18-ю ядерными боеголовками служил наглядным отрезвляющим напоминанием для Запада, намекая, что возмездие может оказаться скорым и неотвратимым. К тому же Иран и Ирак были в те дни далеко не единственными «горячими точками».

27 и 30 августа американцы провели эксперимент, устроив ядерные взрывы в космосе. Они использовали модифицированную экспериментальную баллистическую ракету X-17A, разработки компании «Локхид», с небольшим ядерным зарядом W-25 от неуправляемой ракеты «Джини» (Genie). Это была атомная НУР для стрельбы с перехватчиков F-89, F-101B, F-102 и, позднее, F-106, по группам прорывающихся бомбардировщиков. Заряд W-25 имел мощность всего 1,7 кт. Операцию назвали «Аргус» и готовили в обстановке полной секретности. Официально целью операции было изучение физических процессов при ядерном взрыве в космосе. Неофициально предполагалось создать радиационный пояс, при полёте в котором советские спутники будут быстро выходить из строя.

(АИ, реальные цели и описание операции «Аргус» см. http://www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/publications/index.shtml?zhelez_33.html)

Местом проведения операции была выбрана Южная Атлантика. Было сформировано 88 оперативное соединение из 9 кораблей. Запуск ракеты длиной 13 метров и диаметром 2,1 м производился с флагманского корабля «Northon Sound». Первый взрыв произошёл ночью, на высоте около 160 км, над океаном примерно в 1800 км к юго-западу от Кейптауна.

Советское руководство, зная о предстоящих американских испытаниях, вывело на орбиту спутник с аппаратурой радиационной разведки, аналогичной той, что стояла на тяжёлом научном спутнике, обнаружившем радиационные пояса Земли.

Данные телеметрии, «сброшенные» с борта спутника при прохождении его над территорией СССР, показали мгновенный рост интенсивности гамма-излучения на несколько порядков с последующим снижением на два порядка за 100 секунд. После взрыва в магнитосфере Земли возник искусственный радиационный пояс.

30 августа американцы сделали вторую попытку. Но она также оказалась неудачной. Получив телеметрию с борта спутника, и сопоставив результаты с сообщениями в южноафриканских газетах, о наблюдавшихся на большой высоте вспышках и сиянии, СССР выслал Соединённым Штатам дипломатическую ноту с предупреждением, что в случае дальнейших попыток создания искусственных радиационных поясов, мешающих работе советских спутников и загрязняющих космическое пространство, Советский Союз будет вынужден принять ответные меры.

Нота была подкреплена действиями — 2 сентября два стратегических бомбардировщика Ту-95К с крылатыми ракетами Х-20, проходившими в это время совместные госиспытания, перелетели над территорией Ирана и Ирака в Египет, дозаправились над пустыней, затем пролетели над всей Африкой и перехватили 88-е оперативное соединение в Южной Атлантике. Это был первый случай, когда советские бомбардировщики сумели перехватить американские корабли в открытом океане.

(АИ, первый случай был 22 февраля 1963 г, группой из двух Ту-95 под командованием полковника И.Шиханова из состава 106 ТБАД с аэродрома Узин, Украина, был перехвачен американский авианосец «Форрестол» в Атлантике, http://urban3p.ru/object13575/)

Когда Ту-95 внезапно на малой высоте вышел на группу американских кораблей, в составе которой не было ни авианосцев, ни кораблей с зенитными ракетами, американцы крепко струхнули. Тем более, что под брюхом ракетоносца был хорошо виден «маленький самолётик» величиной с истребитель. Второй бомбардировщик шёл выше, и был готов произвести пуск. Ракета Х-20 штатно предназначалась для поражения площадных наземных и надводных целей ядерным зарядом, и американцы об этом догадывались. Собственно, на тот момент большинство крылатых ракет так или иначе имели вариант с ядерным снаряжением.

Получив доклад об инциденте, президент Эйзенхауэр распорядился немедленно прекратить операцию «Аргус». 88 оперативное соединение покинуло Южную Атлантику и вернулось в Штаты.

Параллельно с операцией «Аргус» проходили испытания ещё одной экспериментальной противоспутниковой ракеты «High Virgo». Специалисты фирмы «Локхид» сделали новую одноступенчатую ракету на твердом топливе, на базе баллистической ракеты Thiokol «ТХ-20 Sergeant», и системой инерциального наведения. Первый запуск, состоявшийся 5 сентября 1958 г, оказался неудачным из-за сбоя в системе управления. Через 3 месяца были проведены вторые, более удачные испытания — ракета взлетела на 76 километров. Впрочем, для перехвата спутника этого было недостаточно.

Третий и четвёртый полёты состоялись 4 июня и 22 сентября 1959 года. В третьем полёте ракета поднялась на 51 километр. В четвёртом запуске ракету предполагалось навести на потерявший управление американский спутник «Explorer V». На ракете был установлен возвращаемый блок с тринадцатью фотокамерами.

Однако через 30 секунд после запуска двигателя ракеты, связь с ней была потеряна. Возвращаемый блок фотокамер так и не нашли. Испытатели не смогли установить, произошел перехват спутника или нет. В итоге программу закрыли, как неоправдавшую ожиданий. (по материалам http://www.e-reading.club/chapter.php/1033468/53/Pervushin_-_Zvezdnye_voyny._SSSR_protiv_SShA.html)

Для Запада, прежде всего для США и Великобритании, июль и август 1958 года превратились в сплошной непрекращающийся кошмар. 23 августа начался 2й кризис Тайваньского пролива.

Предыстория конфликта вокруг Тайваня уходит в далеко в период 2-й мировой войны. В 1949 году, после затяжной гражданской войны, победы китайских коммунистов и образования Китайской Народной Республики, гоминьдановское правительство, вышвырнутое коммунистами из континентального Китая, вынужденно перебралось на остров Тайвань.

Между островом Тайвань и материком располагаются несколько меньших островов,. С точки зрения высадки десанта с континента на Тайвань или с Тайваня на материк контроль над мелкими островами в проливе мог иметь важное значение — они образуют цепочку опорных точек на пути с материка. Всего было три группы островов: остров Цзиньмэнь (в англоязычных источниках именуется Quemoy), «закрывающий» вход в порт Амой на материке; остров Мадзу, лежащий на пути к порту Фучжоу; группа мелких островов Тачен к северу от Тайваня, расположенные в некотором отдалении от маршрута следования между Тайванем и континентальным Китаем.

После того как в 1950 г. КНР выбила войска Гоминьдана и освободила остров Хайнань, Мао не отказывался от идеи освободить таким же образом и Тайвань.

КНР считала Тайвань частью китайской территории и стремилась присоединить остров. Гоминьдановское правительство на Тайване продолжало именовать себя центральным правительством Китайской Республики, временно находящимся вне столицы (Пекина). США и все западные державы за исключением Великобритании не признавали правительства КНР и сохраняли с Тайванем дипломатические отношения. Даже в ООН Китаем официально именовался гоминьдановский режим на Тайване. Интересы КНР долгое время представляла Албания. Это, кстати, хорошо иллюстрирует, насколько противоестественным способом устроена ООН.

27 июня 1950 года президент США Гарри Трумэн заявил о вводе 7-го флота США в Тайваньский пролив. Флот должен был разделить враждующие стороны: препятствовать любым попыткам КНР захватить Тайвань, а также сдерживать режим Чан Кайши от военных акций против КНР.

На тот момент позиция США по отношению к Тайваню и КНР была ещё не до конца определена. Как ни странно это воспринимается сейчас, у США ещё оставалась надежда установить хорошие отношения с коммунистическим Китаем. Поэтому администрация Трумэна относилась к правительству Чан Кайши без особого энтузиазма.

После начала Корейской войны, 27 ноября 1950 года 200-тысячная армия китайских «добровольцев» пересекла границу с КНДР и приняла участие в боевых действиях против армии США и их союзников.

В результате США поменяли точку зрения и начали поддерживать Тайвань.

2 февраля 1951 г Дуайт Эйзенхауэр заявил, что «отдал приказ 7-му флоту США впредь не защищать материковый Китай от возможных рейдов гоминьдановских войск». Также администрация США с 1950 года оказывала всестороннюю помощь правительству Чан Кайши на Тайване. Американские специалисты помогали проводить аграрную реформу, реорганизовали гоминьдановскую армию, США поставляли Тайваню вооружение, и оказывали финансовую помощь, предоставляя гранты и низкопроцентные кредиты. В начале — середине 50-х Тайвань получал помощи больше, чем любой другой союзник США, в пересчете на душу населения.

Обычно поддержка Тайваня со стороны США подаётся как вынужденная мера, связанная с участием КНР в Корейской войне. Однако следует заметить, что никто не приглашал США в Корею и не вынуждал американскую администрацию поддерживать режим Чан Кайши. Эта поддержка была отнюдь не вынужденной, она отражала общую политическую линию США, направленную на «противодействие распространению коммунизма».

В 1954 году обстановка обострилась ещё больше. Премьер-министр КНР Чжоу Эньлай заявил, что Тайвань должен быть освобождён. В июне 1954 года вовремя обнаруженная в «документах 2012» информация позволила предотвратить захват гоминьдановцами советского танкера «Туапсе», доставлявшего в Китай большое количество керосина. Танкер развернули на маршруте обратно в Одессу, а керосин было решено доставлять только по железной дороге. (АИ)

3 сентября 1954 г Народно-Освободительная Армия Китая (НОАК) обстреляла остров Цзиньмэнь, а в ноябре — острова Дачэнь, принадлежащие Тайваню.

Последовала резкая реакция США, которые поддержали Тайвань. Военные даже предлагали Эйзенхауэру использовать против Китая ядерное оружие, но президент отказался.

2 декабря 1954 г между США и Тайванем был подписан договор о взаимной обороне. В ответ КНР продолжила боевые действия. 18 декабря НОАК захватила остров Изцяншань, при этом погибло около 1000 солдат Чан Кайши. 8-12 февраля гоминьдановскому правительству пришлось эвакуировать военных и мирное население с острова Дачэнь на Тайвань, так как после захвата НОАК острова Изцяншань оборонять Дачэнь не представлялось возможным.

События в Тайваньском проливе вызвали серьёзную тревогу международного сообщества. Этот конфликт мог спровоцировать ядерную войну. Весной 1955 г на островах Цзиньмэнь и Мадзу были размещены американские 8-дюймовые гаубицы, позволявшие стрелять тактическими ядерными снарядами.

(источник http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

5 февраля 1955 года СССР предложил обсудить данную проблему на международном уровне, с привлечением всех заинтересованных государств.

Однако Китай заявил, что данная проблема является его сугубо внутренней проблемой и не может обсуждаться на международном уровне. Угрожая военным нападением на остров, КНР стремилась заставить США вступить с ней в переговоры о нормализации отношений. С августа 1955 г. такие переговоры начались в Женеве и проходили на уровне послов.

Президент Эйзенхауэр заявил, что любые дальнейшие агрессивные действия Пекина повлекут за собой применение ядерного оружия Соединёнными Штатами Америки.

В ходе китайско-американских переговоров в Женеве задачей китайской стороны было добиться дипломатического признания КНР Соединенными Штатами. Взамен Пекин был готов декларировать отказ от применения силы в Тайваньском проливе. Но США не собирались признавать КНР. Администрацию США интересовали частные вопросы, прежде всего — освобождение американских лётчиков, находившихся в китайском плену ещё со времен войны в Корее. Переговоры проходили без какого-либо успеха до лета 1958 г. Пытаясь оказать давление на США, с 23 августа 1958 г. Китай начал обстрелы островов Цзиньмэнь и Мадзу, сопровождавшиеся бомбардировками позиций гоминьдановских войск с воздуха.

Гоминьдановский режим на Тайване отнюдь не был «белым и пушистым» — остров Цзиньмэнь (Quemoy), лежавший у берегов КНР, использовался тайваньскими спецподразделениями в качестве плацдарма для рейдов на китайскую территорию, поэтому обстрелы острова артиллерией НОАК не были только лишь «коммунистической провокацией», как пытались представить дело Соединённые Штаты. (Источник — http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

Инцидент в Тайваньском проливе, в отличие от «той истории», готовили совместно, и тщательно. На момент начала подготовки с китайской стороны процессом руководил лично Чжоу Эньлай. Отношения между СССР и Китаем в рамках ВЭС оставались вполне доверительными, и Чжоу при обсуждении проблемы Тайваня спросил прямо:

— Товарищ Хрущёв, поддержит ли СССР наши действия в Тайваньском проливе?

— Смотря какие действия, — так же прямо ответил Хрущёв. — Если КНР намеревается силой взять контроль над Тайванем, то это намерение на сегодняшний момент невыполнимо, и, более того, приведёт к развязыванию Штатами третьей мировой войны. К этому мог стремиться председатель Мао, но вас, товарищ Чжоу, я считаю значительно более ответственным и реалистичным политиком.

— Спасибо, — вежливо улыбнулся Чжоу Эньлай. — Но вы понимаете, что я должен отстаивать интересы Китая.

— Понимаю, конечно. Я предлагаю другой сценарий. Давайте, товарищ Чжоу, сделаем так, — сказал Никита Сергеевич. — Программой-минимум для нашей операции будем считать оказание политического давления на Чан Кайши. Чтоб ему жизнь мёдом не казалась. Программой-максимум — вытеснение войск гоминьдана с островов. Согласны?

— Вполне, — китайский премьер явно был доволен.

— И ещё одна, дополнительная цель операции, — продолжил Хрущёв. — Наша разведка располагает информацией, что американцы поставили Тайваню новейшие авиационные ракеты с тепловыми головками самонаведения. Оружие сверхсовременное и весьма серьёзное. Заполучить его образец для изучения было бы очень полезно.

— По нашей информации, американские ракеты первых серий выпуска ещё недостаточно надёжны. Можно ожидать, что одна-две из них могут не сработать и упасть на территории КНР, не взорвавшись. Мы разработали специальные устройства для защиты самолётов от этих ракет, так называемые тепловые ловушки.

— Мы направим в КНР наших технических специалистов, а также — наиболее хорошо подготовленных лётчиков. Все самолёты, и китайские, и советские, будут оснащены тепловыми ловушками для защиты от ракет. Лётчики пройдут обучение их использованию.

— Затягивать операцию не будем, решим по развитию событий. Но эскалация конфликта до ядерной стадии не в наших с вами интересах.

В действительности Никита Сергеевич намеревался прекратить операцию, как только ракета попадёт к нам в руки.

Хрущёву удалось убедить китайского премьера в преимуществах своего варианта сценария конфликта. План операции разрабатывался советским и китайским генштабом совместно.

В Китай были переброшены две советских истребительных авиадивизии и дивизия ракетоносцев Ту-16, на случай, если понадобится ударить по кораблям противника. Около полугода лётчики тренировались в ведении воздушных боёв и применении тепловых ловушек.

Выпуск ловушек был налажен на китайских пиротехнических заводах. Пришлось ввести жесточайший контроль качества: 10 ловушек из каждой сотни проверялись методом отстрела, при обнаружении брака в одной ловушке браковалась и отправлялась на переработку вся сотня, брак в выполнение плана не засчитывался и не оплачивался. После первых двух недель такой драконовской приёмки все последующие ловушки выходили с заводов качественными.

Подготовка лётчиков велась очень интенсивно. Летали по 4 вылета в день, китайцы рвались делать и больше вылетов, но запретили советские врачи — при накоплении переутомления эффект от интенсивного обучения снижался, росла аварийность.

К началу августа всё было готово, и даже смерть Чжоу Эньлая не стала поводом для отмены операции. В соответствии с планом, 23 августа в 17.30 артиллерия НОАК начала массированный обстрел острова Цзинмэнь и прилегающих к нему мелких островков, занятых солдатами Чан Кайши. Обстрел начался неожиданно, и привёл к значительным потерям у противника — около 400 тайваньских солдат было убито. От их ответного огня пострадало не менее 50 солдат НОАК. Помимо обстрела артиллерии, острова подвергались бомбовым ударам китайских бомбардировщиков.

Гоминьдановцы выслали на помощь своим авиацию. Самолёты противника были перехвачены китайскими истребителями. В первом вылете тайваньские самолёты ракет не имели, поэтому понесли серьёзные потери. Поэтому уже во втором вылете гоминьдановские «Сейбры» вооружились ракетами. Но тут их встретили уже не только китайские пилоты, но и советские, хотя на всех истребителях были нанесены опознавательные знаки ВВС НОАК.

Гоминьдановцам удалось сбить один МиГ-17, затем китайские истребители отступили чуть глубже на территорию КНР. Тайваньские «Сейбры» погнались за отступающим противником, и бой пошёл над рисовыми полями. Снизу за боем внимательно наблюдали китайские крестьяне и замаскированная под них группа сбора трофеев.

Уже 24 августа в пролив вошли корабли советского Тихоокеанского флота. Крейсер «Петропавловск» с тремя эсминцами стоял в порту Шанхая, куда прибыл за пару дней до начала событий с дружественным визитом. Ещё через два дня ему на помощь пришёл крейсер проекта 68-бис «Адмирал Сенявин» с ещё двумя эсминцами. С воздуха их прикрывали базирующиеся на берегу советские МиГи, поэтому вблизи побережья Китая наши корабли чувствовали себя в полной безопасности. Советские крейсеры и эсминцы не вмешивались в конфликт прямо. Но в их присутствии более лёгкие китайские корабли могли беспрепятственно топить гоминьдановские транспорты снабжения, доставлявшие на Цзинмэнь и Мадзу продовольствие и боеприпасы для тайваньских солдат. Американцы опоздали с вводом флота в пролив. (В реальной истории наши не собирались поддерживать Китай, потому о вводе флота и речи не было)

Американцы попытались наладить снабжение гарнизонов на островах по воздуху, сбрасывая грузы с транспортных самолётов на парашютах. Китайские истребители атаковали транспортники, невзирая на сильный эскорт. Три из четырёх транспортных самолётов были сбиты, четвёртый сбросил груз в море. В бою китайцы потеряли один МиГ, американцы — один «Сейбр».

Быстро раздобыть «Сайдвиндер» не получалось. Было проведено уже 4 боя, Гоминьдановцы сбили три МиГа, причём два — ракетами, как оказалось, ловушки помогали далеко не всегда. Хотя было зарегистрировано более десятка случаев, когда «Сайдвиндеры» отвлекались на ловушки, ракеты падали то в море, то вдребезги разбивали при падении всю электронику ГСН. (АИ) Поисковая группа привлекла к розыску обломков ракет солдат регулярных частей НОАК. Они ходили после каждого воздушного боя по рисовым полям, разыскивая обломки, для упрощения поисков с части полей даже временно спустили воду.

Полковник Пепеляев, руководивший боевым применением советской авиагруппы, уже несколько раз предлагал взлететь на перехват большой группой, отжать один «Сейбр» с ракетами и посадить его на китайский аэродром. (АИ)

Ещё в январе 1955 г. американский конгресс принял резолюцию, разрешавшую президенту применить силу при необходимости защитить Тайвань и «связанные с ним позиции и территории». Точного перечисления «связанных территорий» в резолюции не было. Строго говоря, резолюция Конгресса подразумевала только сам Тайвань и Пескадорские острова. В отношении же островов Цзиньмэнь и Мадзу предполагалось, что их следовало защищать только в случае, если имелись веские доказательства, что нападение на них является предшествующей фазой для подготовки атаки непосредственно на Тайвань. Эта формулировка относила решение вопроса о применении силы на усмотрение президента.

В сентябре 1958 г Эйзенхауэр воспользовался полученным правом. К побережью Тайваня подошли американские авианосцы с ядерным оружием на борту. Первоначально предполагалось, что корабли ВМС США будут сопровождать гоминьдановские конвои, курсировавшие между островами и Тайванем. Но присутствие советских крейсеров и эсминцев, постоянно прикрываемых с воздуха авиацией берегового базирования, не позволило американцам выполнять их обязательства по американо-тайваньскому договору о взаимной обороне 1954 года. Американцы не рискнули войти в пролив, оставив авианосцы и корабли охранения у восточного побережья Тайваня. «Нагнуть» Китай у американцев не получилось.

Что интересно, администрация Эйзенхауэра убеждала Чан Кайши отдать прибрежные острова Цзиньмэнь и Мацзу Китаю, на что Чан Кайши категорически не соглашался, так как считал эти острова удобной площадкой для контрнаступления войск Гоминьдана на континент. (Реальная история http://www.ushistory.ru/esse/424-tajvanskie-krizisy-1954-1955-godov-i-1958-goda.html)

В начале сентября 1958 г. Эйзенхауэр подтвердил намерение применить тактическое ядерное оружие в случае эскалации конфликта. Планами Объединённого комитета начальников штабов предусматривалось нанесение ядерных ударов по Шанхаю и Кантону, что неминуемо привело бы к миллионам жертв среди мирного населения. (Источник — http://www.globalsecurity.org/military/ops/quemoy_matsu-2.htm)

Хрущёв в ответ предупредил, что нападение США на Китай будет воспринято как нападение на СССР.

(АИ, реально предупреждение Хрущёва было послано лишь 7 сентября, когда стало ясно, что пик кризиса пройден, и не было воспринято всерьёз ни США, ни КНР. В АИ, согласно плану, своевременное предупреждение выглядело значительно более весомо)

Когда на заседании Объединённого Комитета начальников штабов генерал Твайнинг представил президенту, министру обороны и помощнику по национальной безопасности план, предусматривающий нанесение ядерного удара по китайским городам, Эйзенхауэр некоторое время изучал документ, затем поднял глаза на генерала и спросил:

— Вы это серьёзно?

— Сэр, вы сами заявили о готовности применить ядерное оружие...

— Тактическое, чёрт подери! Одно дело — выстрелить атомным снарядом по наступающим ордам китайских солдат, но совсем другое дело — испепелить миллионы женщин и детей в двух городах!

— В случае с Японией это нас не остановило.

— Тогда мы вели войну! Стоял вопрос о высадке на острова! Мы могли получить миллионы собственных жертв! Мы что, собираемся высаживать десант в Китае?

— Если прикажете, сэр, высадим.

— Не прикажу! Не надейтесь. Вам что, не терпится начать третью мировую войну? FIDO?!! (Ещё одно популярное армейское сокращение: Fuck it, drive in) Хрущёв ясно предупредил, что удар по Китаю будет расценён как удар по СССР. Не путайте Ливан и Китай. Это вам не разогнать жирных арабских торгашей в Ливане, это — удар по стране, входящей в военно-политический союз, объединивший 2/3 Евразии! Хотите, чтобы в Вашингтон прилетела русская ракета с 18-ю атомными боеголовками?

Твайнинг молчал. Помощник по национальной безопасности Джексон что-то написал на бумажке и подсунул президенту.

«Сэр! Какой смысл начинать атомную войну из-за желтомазого Чан Кай-Сраня? Я только что прикупил по дешёвке акции нескольких автомобильных компаний. Подумайте о своих бычках, сэр! Они, конечно, хороши жареными, но не все же сразу!» — прочитал Айк.

(Джексон слегка переделал английское Chiang Kai-shek в Chiang Kai-shit)

— Короче... — Айк выругался, — Goddamn!! Никаких ядерных ударов! Никаких столкновений с красными. Сохранять статус-кво и давить на нервы. Не более!!!

Наконец, в первых числах сентября поисковой группе улыбнулась удача. Китайские крестьяне после очередного воздушного боя над территорией КНР нашли на рисовом поле неразорвавшуюся ракету «Сайдвиндер». Её немедленно отправили в Москву, причём отправляли её советские специалисты. Поэтому ракета отправилась в СССР целиком, а не по частям. (АИ, в реальной истории в СССР были отправлены отдельные части ракеты, в которых, к тому же, изрядно поковырялись китайцы, в частности, разломали привод вращающегося зеркала ГСН)

Оставшиеся без продовольствия и боеприпасов гоминьдановские солдаты на островах сдались. Согласно плану операции, пленных гоминьдановцев с островов вывезли и позднее передали Тайваню, но солдаты НОАК не занимали спорные острова, чтобы США и Тайвань не могли предъявить КНР обвинение в их аннексии. Китайские сторожевые корабли лишь блокировали доступ гоминьдановских кораблей к островам, не позволяя высадить новые войска. Таким образом, острова, формально оставаясь собственностью Тайваня, более не могли использоваться в качестве плацдарма для нападений на КНР.

5 сентября министр обороны Китая маршал Линь Бяо объявил, что поставленные цели операции достигнуты. (АИ, в реальной истории — Пэн Дэхуай, 6 октября)

Согласно китайским источникам, за время боёв китайские истребители J-5 (МиГ-17) сбили два F-84G и восемь F-86 ВВС Тайваня. (АИ, в реальной истории — шесть). В свою очередь, тайваньская сторона заявила о том, что в воздушных боях было сбито не менее 25 МиГ-17, из них 4 — ракетами AIM-9B. КНР признала только 5 сбитых самолётов, опубликовав в газетах фотографии МиГов с повреждениями, не приводящими к потере или списанию самолёта.

Хрущёв дал время учёным и конструкторам ознакомиться с американским трофеем, а затем пригласил специалистов в Кремль.

— Ну как, товарищи, пригодится вам американский подарок? — спросил Никита Сергеевич.

И был несказанно удивлён ответом Матуса Рувимовича Бисновата:

— Ракета, безусловно, в целом интересная. Есть очень оригинальные технические решения. Ракета простая, дешёвая, может производиться в больших количествах. Но, что касается системы наведения — для нас это уже вчерашний день.

— То есть как это? — спросил Хрущёв.

— Да вот так как-то... — улыбаясь, пожал плечами сидящий рядом с Бисноватом Давид Моисеевич Хорол. — Рассылочку-то информационную мы аж с 54-го года получаем, Никита Сергеич... И работы на основе этой информации, хоть и неофициально, в инициативном порядке, но ведём.

— Та-ак... — расплылся в улыбке Никита Сергеевич. — А поподробнее?

— Ну, так Матус Рувимович работает над К-8. А мы его ракету используем как летающий стенд, — пояснил Хорол. — То есть, вначале, конечно, взяли обычный Ли-2 и отрабатывали в полёте новые головки самонаведения с его помощью. А с начала этого года и к запускам на К-8 перешли.

— И чего же вам удалось добиться?

— Вначале мы попробовали охлаждать чувствительные элементы головки при помощи термоэлектрических элементов. В них используется так называемый эффект Пельтье, то есть, при прохождении через элемент электрического тока возникает разность температур. Получилось, чувствительность улучшилась, стало возможно засекать низколетящие цели на фоне земли. (Подобное охлаждение ГСН было использовано в модификации УР «Сайдвиндер» AIM-9E)

— Потом, когда поняли, что тепловую ГСН надо охлаждать, чтобы увеличить чувствительность, стали думать, чем ещё можно её охладить. Первое, о чём подумали — жидкая окись углерода. Сделали такую головку, испытали. Чувствительность ещё улучшилась. (Аналогично модификации AIM-9F, производившейся с 1969 г) Заодно электронные лампы заменили на полупроводниковые микросборки, — продолжал Хорол. — Эту головку уже испытали на К-8, в натурных пусках по буксируемой мишени — имитатору излучения реактивного двигателя.

— Ну, а когда заматерели и обнаглели, да научились с новой элементной базой работать — взялись за разработку совершенно новой ГСН с чувствительным элементом на основе антимонида индия, с охлаждением жидким аргоном, — улыбаясь, поведал Давид Моисеевич. (Это уже технология, использованная на AIM-9L 1976 года)

— Такая ГСН, Никита Сергеич, позволяет наводиться не только на горячее сопло двигателя, — пояснил Бисноват. — Эта головка будет видеть нагретые в полёте от трения о воздух элементы конструкции, например, передние кромки крыла, воздухозаборника... Такая ракета называется всеракурсной. В мире, насколько я знаю, таких разработок пока что нет. (И до 1976 года не будет)

— Невероятно! — восхитился Хрущёв. — И вы можете такие головки производить серийно?

— Прямо сейчас — пока нет. Головка ещё не прошла весь цикл испытаний, — ответил Хорол. — Но к моменту готовности К-8 работоспособная головка у нас будет. А может и раньше. Надо только Постановление принять, чтобы финансирование и ресурсы выделили.

— Пишите проект постановления, — ответил Никита Сергеевич. — Такая ракета нам нужна. Но... К-8 довольно тяжёлая, создавалась как ракета средней дальности, если не ошибаюсь?

— Точно, — кивнул Бисноват.

— Так может, к ней в дополнение воспроизвести американский «подарок», но с вашей улучшенной головкой? Найдём, кому поручить.

— Это можно, — согласился Бисноват. — Для вооружения фронтовых истребителей она подойдёт всяко лучше, чем К-8 или РС-2У.

Американская AIM-9, доработанная Хоролом, пошла в серию в СССР под обозначением К-13 (Р-13). Её воспроизвели на заводе N 134, первые 4 пробных пуска были сделаны уже в марте 1959 года.

Кроме разговора с разработчиками ракет «воздух-воздух», Хрущёв устроил также подробное обсуждение итогов конфликта на Президиуме ЦК, с участием военно-морского министра, руководителей разведывательных служб и начальника Генерального штаба. На обсуждении Никита Сергеевич особо подчеркнул роль авиации и флота в разрешении кризиса в Тайваньском проливе:

— Я, товарищи, только в последние дни по-настоящему осознал возможности использования флота в мирное время. Получается, что это вроде как шахматы такие. Пришёл первым, занял ключевые поля — и противник, даже превосходящими силами, ничего поделать не может.

(В реальной истории Хрущёв осознал необходимость мощного надводного флота для «показа флага» во время событий 1960 г. в Конго. Но на постройку представительной эскадры моряки запросили 5 миллиардов рублей и 7 лет. В итоге деньги пустили на более насущные проекты)

— Всё верно, Никита Сергеич, — поддержал его адмирал Кузнецов. — Это как раз то, что наши английские бывшие друзья-союзнички называют «fleet in being», то есть, «флот есть». Мощный и сбалансированный флот одним своим присутствием в регионе может удерживать противника от опрометчивых решений. Но корабли надо обязательно прикрывать авиацией. Здесь у нас было преимущество — китайский берег под боком. Но так будет не всегда. Обязательно нужны авианосцы.

— Когда там ЦКБ-17 закончит проектирование? — спросил Хрущёв.

— В конце этого года можно будет заложить первый корабль, — ответил адмирал. — Лет пять уйдёт на постройку.

— М-да... Ничего не поделаешь, нельзя успеть всё и сразу.

11. «Корабли идут в Константинополь...»

К оглавлению

Параллельно с событиями в Тайваньском проливе на Средиземном море развернулись события, которых не ожидал никто на Западе. Кропотливая подготовительная работа, проведённая Коминтерном и советскими дипломатами в 1957 году, дала результат. После недолгого периода затишья кипрские патриоты возобновили борьбу за освобождение острова от британского колониального владычества и присоединение к Греции.

Но сейчас ситуация развивалась под контролем Советского Союза. Были загодя проведены «организационные мероприятия».

Сложностей было множество. Прежде всего, Греция входила в НАТО. Уже пожилой король Греции Павел, был кем угодно, но только не коммунистом. Поэтому какой-либо предварительный сговор и планирование совместных действий исключались сразу. Был только один способ повернуть события в нужную сторону: инициируя в каждый конкретный момент цепочку якобы случайных событий, аккуратно подвести греческого короля к необходимости принятия выгодных для СССР решений, а затем, искусственно создав для него состояние стресса в безвыходной ситуации, заставить пойти ва-банк.

Безусловно, это было очень сложно. Но высший пилотаж в разведке и заключался в том, чтобы заставить клиента сделать то, что нам нужно, так, чтобы он сделал это по собственной воле. Ну, почти.

Предварительная подготовка велась, в основном, в СССР и соцстранах, граничивших с Грецией — Болгарии и Югославии, а также в Румынии, которая с Грецией не граничила, но ранее сильно пострадала от турок. Формировались и обучались интербригады, тренировались для действий в местных условиях группы спецназа ГРУ, устанавливались всё более широкие связи активистов Коминтерна с греческими коммунистами, на склады в Болгарии и Югославии доставлялось советское вооружение, в том числе танки, установки РСЗО, артиллерия, стрелковое оружие для интербригад, множество видов боеприпасов, от патронов до авиабомб. Готовились к приёму самолётов аэродромы в Югославии и Болгарии.

В Генштабе составлялись многовариантные военные планы, их содержание согласовывалось с военным командованием Югославии, Болгарии и Румынии. Активное участие в снабжении оружием приняли Чехословакия и ГДР, а также Китай и Северная Корея. Как нельзя кстати пригодилась разворачиваемая в ВЭС система контейнерных грузоперевозок — китайское и корейское оружие везли как южным морским путём, так и северным, по Транссибу.

Предыстория греко-турецкого конфликта начиналась ещё до падения Константинополя в 1453 г и была долгой и кровавой. В 20-м веке также было множество эпизодов, за которые большинство греков давно точили рашпиль на Турцию. Греко-турецкая война 1919-1922 гг началась с геноцида понтийских греков 19 мая 1919 г. и завершилась резнёй греков в Смирне (Измир) 9 сентября 1922 г. После 2-й мировой войны была резня 6-7 сентября 1955 г в Стамбуле, в результате Греция разорвала дипломатические отношения с Турцией. Была резня греков на Кипре в 1957 г.

В общем, Греция могла выставить туркам длинный счёт, подписанный кровью.

В 1958 г всё началось с ночного взрыва мечети в Никосии 25 августа. (АИ, в реальной истории в 1974 г взрыв мечети привёл к высадке турецких войск на Кипре). Следом были взорваны ещё несколько мечетей по всему острову. Греческая община Кипра решительно отмежевалась от действий террористов из ЭОКА, но турки, как и следовало ожидать, «завелись с пол-оборота».

Турецкие националистические организации ТНТ на Кипре и «Волкан» в материковой Турции вновь развернули активный геноцид греческого населения. Если в Стамбуле и Измире после погромов 1955 года греков оставалось уже относительно немного, то на Кипре, где греков было 80% против 18% турков, турецким националистам было где развернуться.

Кошмар 1957 года для греков повторился. (АИ, см. гл. 02-44). На этот раз король Павел действовал более решительно. Вначале он вновь обратился в Совет Безопасности ООН и в Совет НАТО, выдвинув категорическое требование применить вооружённую силу, чтобы прекратить погромы на Кипре и в Турции. Точно также, как и во время сентябрьских погромов 1955 года, (И во время событий 1974 г тоже), ни СовБез ООН, ни Совет НАТО не смогли, точнее, не захотели вмешаться и остановить конфликт.

Прошло уже три дня, греки из Стамбула и Измира днём прятались, а по ночам пытались бежать на рыбачьих судёнышках в Грецию или на острова Архипелага. На Кипре шла уже настоящая война: боевики ЭОКА обстреливали турецкие кварталы из миномётов и взрывали бомбы, а турки стреляли и резали греков уже по всему острову, преимущественно — в северной части и в крупных городах, так как на Кипре территориальное взаимопроникновение греческой и турецкой общин было весьма значительным.

Великобритания держала на Кипре 30 000 солдат гарнизона, на базах Акротири и Декелия, боевые самолёты, и несколько небольших военных кораблей в порту Лимассол. Но англичане не сделали ни единой попытки помешать туркам или хотя бы как-то разделить враждующие стороны. При том, что официально Греция и Великобритания считались союзниками ещё со 2-й мировой войны.

Король Павел оказался в состоянии сильнейшего стресса, на него оказывали давление и премьер-министр Константинос Караманлис, и депутаты парламента, и греческие беженцы из Турции, развернувшие палаточный лагерь вблизи королевского дворца Татой, и вообще народ. Все требовали от короля принятия самых решительных мер по противодействию турецким бесчинствам на Кипре, а также в Стамбуле и Измире, где ещё оставалось пусть и немногочисленное греческое население.

В этих условиях 28 августа к королю обратился с просьбой об аудиенции посол Советского Союза в Греции Михаил Григорьевич Сергеев. С советским послом у короля сложились хорошие дружественные отношения ещё в 1957 г. (АИ, см. гл. 02-33, 02-44), и Павел согласился его принять.

— Позвольте выразить вам, Ваше Величество, официальные соболезнования в связи с трагическими событиями в Турции и на Кипре, — сказал посол Сергеев. — Советский Союз весьма обеспокоен сложившейся ситуацией и готов оказать Греции любую возможную помощь. Наши компетентные органы внимательно следят за развитием событий.

— Чем вы можете помочь? — горько спросил король. — Вы же не пошлёте свою армию против Турции, чтобы прекратить эту резню?

— Наше прямое военное участие может нежелательно обострить конфликт, — ответил Сергеев. — Мы не пошлём свою армию, но можем эффективно поддержать вашу, если вы примете соответствующее решение. В прошлом году мы это уже обсуждали. Наши предложения остаются в силе.

— Но как это будет воспринято в НАТО? — спросил король. — Одна страна НАТО просит помощи у своего вероятного противника против другой страны НАТО?

— Вы уже обращались в Совет НАТО и в ООН, и в прошлом году, и сейчас. И как, помогло? — отбросив дипломатический этикет, спросил Сергеев.

— Нет! Вы же видите! Ни США, ни Великобритания даже не почесались! Союзнички... — король едва сдержался. — Вы были правы, господин посол, когда в прошлом году сказали, что страны НАТО не заинтересованы в какой-либо помощи Греции.

— Конечно. Так если союзники помогать не хотят, может быть, имеет смысл обратиться за помощью к деловым партнёрам? — прямо спросил посол.

Греция и СССР с 1957 г проводили совместную программу строительства туристической инфраструктуры на островах Архипелага (АИ, см. гл. 02-33). Король знал, что проект развивается успешно, он постоянно следил за его развитием, и видел, что СССР добросовестно выполняет все обязательства по совместным контрактам.

— Что вы предлагаете? — спросил Павел.

— Немедленный десант греческой армии в Измире и на Кипре, — ответил Сергеев. — Грузовые суда предоставит Египет, у них остались британские трофеи после Суэца, я вам уже говорил. И можно привлечь к сотрудничеству Аристотеля Онассиса. Наш министр иностранных дел товарищ Громыко уже говорил, как именно. (АИ, см. гл. 02-44)

— Да уж, помню, — невесело усмехнулся король. — И что же нужно, чтобы начать?

— Вашей официальной просьбы будет достаточно.

29 августа посол Греции в Москве Димитриос Паппас вручил министру иностранных дел Андрею Андреевичу Громыко официальную просьбу короля Греции Павла I об оказании помощи в прекращении геноцида греков в Турции и на Кипре. Текст документа был опубликован в греческих газетах, а также передан по радио. В тот же день своим указом король объявил в Греции мобилизацию.

Ни в структурах НАТО, ни в ООН, ни в США никто не принял обращение греческого короля всерьёз. Когда пресс-секретаря Белого Дома Джеймса Хегерти на пресс-конференции спросили, что он может сказать об обращении греческого короля к СССР, Хегерти пожал плечами и ответил:

— Это какой-то курьёз или газетная утка. Греция входит в НАТО, СССР является основным геополитическим противником НАТО. Противника не просят о помощи.

— Но НАТО не спешит прекратить геноцид греков на Кипре и в Турции?

— Такие решения не принимаются моментально, — пояснил Хегерти. — Полагаю, в настоящее время вопрос изучается.

Однако Советский Союз доказал всему миру, что «такие решения» могут приниматься достаточно быстро. Особенно, когда они были согласованы заранее в ходе общих консультаций глав стран-участниц ВЭС. Уже 30 августа на рейде Пирея бросили якоря бывшие английские, ныне египетские войсковые транспорты, вышедшие из Александрии ещё 28-го. В ночь с 30 на 31 августа началась погрузка греческих войск на египетские корабли. Погрузка продолжалась 2 суток. Утром 2 сентября корабли отчалили из Пирея и взяли курс на Кипр, где продолжалась непрекращающаяся резня.

В горах на границах с Югославией и Болгарией, начиная с 30 августа по ночам был слышен непрерывный рёв мощных моторов и лязг танковых гусениц. Интербригады скрытно сосредотачивались перед броском на территорию Греции. На танках и БТР были нанесены окраска и опознавательные греческой армии,

Тем временем король Павел вызвал к себе Аристотеля Онассиса. Они говорили около получаса, после чего, когда Онассис вышел от короля, его правый глаз был прикрыт больше обычного (Онассис страдал миастенией, при которой веки выглядят полуприкрытыми, особенно в состоянии сильного утомления)

Тем не менее, к 3-му сентября все корабли Онассиса, находившиеся в это время в Средиземном море, собрались на рейде Пирея. 4 сентября началась погрузка войск на эти корабли, причём танки и артиллерия грузились прямо на палубы танкеров.

Как только премьеру Турции Аднану Мендересу доложили о проводимой в Греции мобилизации и погрузке войск на корабли, турецкий премьер тотчас также объявил мобилизацию. Турция начала стягивать войска и грузовые корабли в порт Мерсин на южном побережье, готовя десант на Кипр. Правительство Турции также обратилось в Совет НАТО, указав, что Греция «готовит агрессию» против Турции.

На что Генеральный секретарь НАТО, известный бельгийский дипломат Поль-Анри Спаак, на редкость справедливо ответил:

— Так может быть, вам стоит прекратить резать греков?

Хотя греки начали готовить высадку раньше, но турки были ближе. Турецкий десант опередил греков всего на несколько часов. В то время, как греческая армия высаживалась в бухте Ormos ton Korallion на западном побережье Кипра, турки высадились в Кирении на северном берегу и двинулись вглубь острова. Резня греков на Кипре продолжилась уже с участием турецкой армии и с применением автоматического оружия.

В ответ греческое население острова поднялось на всеобщее вооружённое восстание против турок. Высадившаяся греческая армия привезла с собой большое количество стрелкового оружия и боеприпасов. Теперь их раздавали всем грекам, способным держать оружие.

Было также организовано обучение ополченцев по сокращённой программе. Преподавались самые необходимые навыки выживания в зоне военных действий, обращение с оружием, тренировки в стрельбе, метании гранат, минировании при помощи мин фабричного изготовления и установки самодельных фугасов, основы боевого управления и тактики малых подразделений, связь, маскировка. Лучшие стрелки переводились в отдельные группы им преподавались основы снайперской стрельбы и расширенно — маскировка снайперов в условиях города и открытой местности.

Первое боестолкновение турецких и греческих войск на Кипре произошло 6 сентября и завершилось вничью. Ни одной из сторон не удалось добиться преимущества, обе армии понесли первые потери. Турки успели занять северную часть острова и пытались продвинуться дальше на юг и юго-запад. Греческая армия намеревалась выдавить турок с Кипра.

Планы турок на одержание быстрой победы не оправдались. Хотя турецкая армия в целом превосходила греческую и по численности и по вооружению, обе стороны смогли переправить на Кипр примерно равное количество войск. Турки высадили около 30 000 солдат и примерно 100 танков (в 1974 году было высажено 40 000 солдат и 150 танков, логично предположить, что в 1958 г возможности Турции по доставке десанта были меньше). Греки высадили столько, сколько позволяли трофейные транспорты — около 40 000. Танков у них было меньше, зато они компенсировали их недостаток большим количеством противотанковых средств, в основном — нелицензионных копий «базук», полученных из Китая и КНДР.

Более того, в день первой стычки на Кипре греческие суда неожиданно для турок изменили курс, и вошли в порт Измир. Войска высадились прямо на пирсы. Греки быстро смяли немногочисленные турецкие отряды и заняли город, образовав вокруг него оборонительный периметр. Турки не могли даже предположить, что греки рискнут высадиться в материковой Турции, они предполагали, что корабли Онассиса везут подкрепление на Кипр. Греческая армия начала развивать наступление, расширяя периметр плацдарма.

Безусловно, турки, справившись с первым замешательством, сумели бы достаточно быстро подтянуть превосходящие силы и сбросить греков в море. Но шкатулка Пандоры ещё не опустела. В мягкие тылы турецкой армии с разбегу воткнули свой ржавый рашпиль курдские партизаны муллы Мустафы Барзани. Фактически, они открыли в восточной Турции «второй фронт», вынуждая турок отвлекать резервы, предназначенные для основных ТВД.

Однако турки оказались далеко не мальчиками для битья. Они воспользовались наличием сухопутной границы между Грецией и западной Турцией. Уже 8-го сентября турецкие танки смяли немногочисленные греческие заслоны на границе и начали наступление вглубь Греции, в общем направлении на Салоники. Замысел турецкого Генштаба, очевидно, заключался в том, чтобы быстро оккупировать материковую Грецию, взять или хотя бы окружить Афины, а потом уже спокойно расправиться с греческим экспедиционным корпусом в Измире, лишённым снабжения и подкреплений. Им предстояло пройти с боями около 700 километров до Афин, взяв по дороге Салоники, Лариссу, Ламию, Фивы (Thiva) и ещё несколько городов.

Кроме того, туркам удалось нанести несколько чувствительных ударов по отрядам Барзани, вынудив того отойти в горы для перегруппировки, отдыха и лечения раненых.

Как и предполагали Хрущёв, Серов, Кузнецов, Жуков, Шалин и другие руководители СССР, вовлечённые в процесс принятия решений по операции, страны НАТО явно не собирались вмешиваться в конфликт. Американские авианосцы «Саратога» и «Уосп», крейсеры «Бостон» и «Де Мойн», с эсминцами охранения, только что покинувшие Ливан, были выдвинуты в район Крита. Однако они не рискнули ни пойти дальше на восток, к Кипру, ни на север, в Эгейское море. 5 сентября в греческих и советских газетах был опубликован «Договор ленд-лиза». В соответствии с ним Греция предоставляла в пользование СССР свои аэродромы и морские порты. СССР на время конфликта предоставлял Греции на правах аренды свои боевые самолёты, а также корабли флота.

Прецеденты в мировой истории, как упоминалось ранее, уже были. В первую мировую войну Германия предоставила Турции линейный крейсер «Гёбен» и крейсер «Бреслау», с немецкими экипажами. По окончании войны «Гёбен» был окончательно передан Турции и долгое время оставался флагманом Турецкого флота, пока в 1950-м не был переклассифицирован в учебный корабль в связи с износом механизмов.

Во время второй мировой войны англичане временно предоставили советскому Северному флоту линкор «Ройял Соверен», впрочем, без экипажа. По окончании войны он был возвращён Великобритании. Американские поставки по ленд-лизу общеизвестны. Каких-либо международных ограничений на такой случай не существовало.

С 1957 года на греческих островах, как уже упоминалось, шло совместное строительство туристической инфраструктуры. Но строились не только отели и рестораны. Строились и аэродромы, способные принимать тяжёлые пассажирские самолёты. После заключения договора ленд-лиза греческий Архипелаг превратился в непотопляемое авианосное соединение, способное принимать и отправлять в бой самолёты всех классов, вплоть до Ту-16 и Ту-95. Снабжение топливом взяли на себя Греция и СССР через территорию Болгарии, но Советскому Союзу также предоставляли топливо для проведения операции Иран и Ирак.

На рубежах Пелопоннес — Китера — Антикитера — Крит и Крит — Касос — Карпатос — Родос заняли позиции две эскадры советского флота — линкоры «Октябрьская Революция» и «Новороссийск», крейсеры и эсминцы охранения. Было организовано мощное истребительное прикрытие.

Самолёты с советских авианосцев «Северодвинск» и «Николаев», (бывш. «Eagle» и «Bulvark» ) находившихся на ТВД с начала августа, активно участвовали в боевом патрулировании. Стрелять им пока не приходилось, но советские морские лётчики успели за три недели хотя бы немного прочувствовать специфику полётов над Средиземным морем в боевой обстановке, бок о бок с американскими самолётами.

Над Грецией и островами Архипелага висели несколько дирижаблей ДРЛО, сформировавших сплошное радиолокационное поле над Эгейским морем. Над островами постоянно патрулировали большие группы советских самолётов.

Советские истребители с аэродромов на островах и материке в открытые воздушные бои не вступали, но жёстко пресекали попытки турецких самолётов войти в воздушное пространство Греции. Поэтому наступление туркам пришлось проводить с минимальной воздушной поддержкой. К сожалению, греческая авиация также была достаточно слабой, чтобы организовать серьёзное противодействие с воздуха. Греки ежедневно штурмовали наступающие танковые колонны, турки несли потери, но упрямо рвались вперёд.

О том, чтобы греческие пилоты в несколько дней освоили советские МиГи, само собой, не было и речи. Греки пока только учились, а участие советских пилотов на МиГах на стороне Греции, пусть даже с греческими опознавательными, до поры было запрещено — это всё же не Египет, получавший советские самолёты в течение полутора лет до конфликта. Появление МиГов над турецкими колоннами сразу выявило бы факт участия советских лётчиков в боях, что могло спровоцировать американцев на ответные действия. Поэтому наши лётчики пока ограничивались патрулированием.

Как только над американскими кораблями появились советские МиГи и Ту-16, американцы поняли, что ловить тут нечего. Над ними утюжила небо почти вся авиация советского Черноморского и Средиземноморского флотов. Разумеется, США могли подтянуть дополнительные авианосцы 3-го флота с Атлантики. Вопрос — стоило ли?

— Да чёрт с ними, с этими греками и турками, — ответил Эйзенхауэр на вопрос генерала Твайнинга стоит ли усилить авианосную группировку 6-го флота. — Красные прямо сейчас не угрожают ни нам, ни Европе, а на турок у них зуб ещё со времён царя Петра. К тому же они пока не вмешиваются, ограничиваясь наблюдением и поставками оружия. Но вряд ли грекам это поможет. Турки их уже не раз уделывали, уделают и сейчас.

— Но, сэр... Турки сейчас в сложном положении и просят помощи у НАТО.

— Греция тоже просила помощи у НАТО, — пожал плечами Эйзенхауэр. — Если честно, мне не нравится то, что делают турки с этими греками на Кипре. Пусть они немного постреляют друг в друга. Мы вмешаемся только в том случае, если ситуация действительно примет крутой оборот.

— Сэр... — генерал Твайнинг явно был в замешательстве. — Но ведь речь идёт о наших союзниках!

— Генерал, — улыбнулся Айк, — вы ведь не хуже меня понимаете, что все эти «союзники по НАТО» нужны нам в качестве покупателей наших товаров и передовой базы для наших бомбардировщиков. Больше они ни на что не пригодны, ни турки, ни греки. Кроме того, Греция, обратившись за помощью к Советам, явно перегнула палку. Союзникам такие фортели не прощают.

— Но ведь они обращались за помощью и в Совет НАТО и в ООН! И лишь когда поняли, что помощи ждать нечего — обратились к красным. Турки действительно массово режут мирное население, сэр! — возмутился Твайнинг. — Чем они лучше того же Гитлера с его нацистами?

— Именно поэтому я и не хочу пока что помогать туркам, — ответил Айк. — Но я не хочу и помогать грекам, потому что их обращение к Советам практически граничит с предательством наших интересов. Поэтому пусть турки их как следует потреплют, а если дело зайдёт слишком далеко — мы вмешаемся.

— Не было бы поздно, сэр! Куда уж дальше? — спросил генерал. — На Кипре кровь льётся рекой, турки взяли Салоники, их танки рвутся к Афинам. Мы могли бы просто разделить этих бойцовых петушков, растащить по углам ринга и хотя бы прекратить геноцид мирного населения! Ведь турки режут греков не только на Кипре, но и в самой Греции! Весь путь турецкой армии завален трупами мирных жителей!

— Пока ещё рано. Ждите, Натан. Мы начнём действовать в самый подходящий момент, — ответил Эйзенхауэр.

Турецкое наступление привело короля Павла в отчаяние. Он и предположить не мог, что турецкая армия так легко одолеет греческую. Хотя в окрестностях Измира и на Кипре положение было вполне сносным, греческие войска удерживали позиции и даже продвигались вперёд, но в самой Греции, где оставались, главным образом, резервисты, новобранцы, в общем, части второй линии, ситуация была близка к катастрофе, особенно после того как турецкие танки взяли Салоники и уже рвались в Фессалию, откуда рукой подать до Аттики.

Павел пригласил для беседы советского посла Сергеева.

— Господин посол! Мне горько признавать это, но Греция в смертельной опасности. Нам необходима помощь Советского Союза. Что же ваши интербригады? Вы обещали помочь!

— Ваше Величество, без вашего официального обращения участие добровольцев из социалистических стран невозможно, — ответил посол. — Сделайте следующий шаг. Раз уж вы сказали «А», пора теперь сказать «Б». Тем более, у меня есть информация, что в турецком порту Мерсин стоят готовые к отплытию на Кипр два танкера с горючим для турецких танков, и судно с боеприпасами для армии. Сейчас самое время нанести упреждающий удар, после чего турки на Кипре останутся без топлива и боеприпасов.

— Это прекрасно, но, спасая Кипр, как бы мне не потерять Грецию, — вздохнул король.

— Решать вам, — ответил Сергеев. — Завтра может быть поздно.

В тот же день, 12 сентября, король Павел обратился с открытым обращением по радио и телевидению к Советскому Союзу и «всем прогрессивным силам планеты», как подсказал ему в 1957 г Андрей Андреевич Громыко (АИ, см. гл. 02-44) с просьбой о срочной помощи, чтобы прекратить геноцид. Король впервые открыто сравнил действия турков с нацистским геноцидом евреев и славян в период 2й мировой войны.

Его обращение было также опубликовано в газетах, сначала в Греции, а затем по всему миру. Телеканал ONN передал обращение короля Павла в прямом эфире, репортаж показали все крупнейшие мировые телеканалы.

Именно этого и ожидал Хрущёв.

— Мы должны действовать максимально быстро и жёстко, — сказал Никита Сергеевич Жукову и Кузнецову. — Никаких широкомасштабных вводов наших войск, никаких затяжных кампаний. У нас будет возможность нанести один-два, в лучшем случае — несколько воздушных ударов, в течение одного-двух дней, пока американцы не опомнились. Потом они отойдут от охренения и начнут угрожать атомным ударом. Нам это не нужно.

— Кстати, обратите предельное внимание на одиночные В-47 и другие самолёты, способные нести атомные бомбы. В случае обнаружения — отжимайте в сторону, при попытке прорыва — сбивайте вплоть до тарана.

— Либо мы сумеем переломить ход событий в пользу Греции за один-два дня, и предоставить интербригадам под видом греческой армии развить наступление, либо не надо вообще в это влезать.

Из сообщения ТАСС от 12 сентября 1958 г АИ:

«...Руководствуясь принципами пролетарского интернационализма, Советский Союз, Югославия, Болгария, Румыния, по просьбе греческого руководства и призыву народа Греции пришли на помощь, чтобы прекратить геноцид мирного населения и остановить религиозно-этнический конфликт, уже ставший причиной множества жертв...»

Северная Греция протянулась относительно узкой полосой между горами и морем. Ширина этой полосы редко где превышает 100 километров. Дальше вглубь материка лежит болгарская территория. С начала турецкого наступления по ночам проводилась скрытная инфильтрация войск и техники с территории Болгарии и Югославии в приграничные районы Греции.

Активные действия начались в тот же день, 12 сентября. Мощными радиопомехами была нарушена вся связь на большей части турецкой территории. В Греции интербригады нанесли молниеносный удар в тыл наступающим турецким войскам вдоль шоссе 63 на Серрес, и далее, по двум направлениям, на юго-восток, в направлении Кавалы, перерезая пути снабжения турецкой армии, и на юго-запад, на Салоники. Более мощная группа «Восток», двинулась вдоль побережья по шоссе Е90 на Ксанти, Комотини и далее на Александруполис, а блокирующая группа «Запад» с ходу ворвалась в Салоники и продолжила преследование противника, наступающего по шоссе Е75, через Катерини и Литохоро на Лариссу.

Одновременно советская морская пехота высадилась с «освободившихся» египетских транспортов в длинном узком заливе Зетуниу к востоку от Ламии, заняв Фермопилы, и оседлав стратегическую развилку вблизи Ано Дамаста, где раcходятся шоссе Е65, уходящее вглубь Аттики и Е75, идущее через Фермопилы по побережью, преградив туркам путь к Афинам.

Следом высадилась сводная советско-югославская интербригада, вооружённая противотанковыми пушками. Она выдвинулась на север, через Лариссу к Литохоро, и заняла оборону вокруг городка.

Ещё одна группа интербригад прошла 190 километров от югославской границы близ Битолы, вдоль шоссе Е65, на Лариссу, отсекая турков c западного направления. С аэродрома Охрид в югославской Македонии и с аэродрома Корча в Албании по наступающим туркам работали штурмовики Ил-40, а из аэропорта Филиппос на территории непосредственно Греции — штурмовые вертолёты Ми-4, вооружённые неуправляемыми ракетами с кумулятивными и осколочными иглорассеивающими боевыми частями. (ПТУР ещё не было)

Турки впервые за время наступления по материковой Греции наткнулись на грамотно выстроенную противотанковую оборону. Когда турецкие танки начали гореть один за другим, турки отошли и начали окапываться южнее городка Катерини на побережье Салоникского залива. Там их и поймала авиация.

Авианосцы «Северодвинск» и «Николаев» заняли безопасную позицию в заливе Сароникос, чуть южнее Афин, прикрываемые авиацией с островов Архипелага и сводной советской эскадрой, и также начали боевую работу по туркам.

Истребители с аэродромов на островах Архипелага перекрыли доступ в зону боевых действий как турецкой, так и американской авиации, а крейсеры Средиземноморского флота и линкор «Новороссийск» преграждали путь в Эгейское море кораблям НАТО. Всех, кто пытался туда войти, предупреждали об опасности входа в зону боевых действий. Крейсер «Бостон» попытался прорваться через линию блокады. Путь ему преградил греческий эсминец и предупредил о необходимости изменить курс. Но позади него бронированной громадой возвышался советский крейсер ... под греческим флагом. Его орудия главного калибра не были нацелены на «Бостон», но грозно пошевеливались из стороны в сторону. С такого расстояния промахнуться было сложно. Немного дальше виднелся второй крейсер, а вдалеке, в туманной дымке угадывался длинный силуэт линкора «Новороссийск».

Американцы не рискнули предпринимать активные действия. Разумеется, моряки рвались в бой, адмирал Бёрк настойчиво убеждал президента, что 6-й флот «разорвёт этих красных в клочья», но Эйзенхауэр отказался даже обсуждать сценарий военного решения конфликта:

— Адмирал, на линкорах у красных имеются атомные снаряды. Возможно, и на крейсерах тоже. На многих эсминцах уже установлены пусковые установки противокорабельных ракет. Мы ещё не знаем, какова их боевая эффективность, но если они похожи на ту штуку, что ломала пополам британские крейсеры при Суэце, то я бы не советовал вам связываться с русскими. И, главное, красные не станут церемониться, едва вы их атакуете, они ударят и по флоту, и по городам США. Это прямо записано в их военной доктрине. Вам не терпится начать третью мировую войну? Из-за турецких бандитов, режущих мирное население союзной страны? У вас в роду самоубийц, случаем, не было? Я категорически запрещаю провоцировать красных, пока они непосредственно не угрожают безопасности Соединённых Штатов.

К боевой работе по наступающим по территории Греции турецким войскам подключились даже бомбардировщики Дальней авиации.

На берегах Салоникского залива ещё никогда не слышали подобного грохота. Большая часть турецких танков осталась догорать в полях между Катерини и Литохоро, а остатки окопавшихся турков сдались после многочасовой ковровой бомбардировки кассетными бомбами и напалмом. Бомбардировка проводилась силами полка Ту-95 из состава 106-й ТБАД, базировавшейся в Узине, и тремя полками Ту-16, действовавшими с аэродромов в Болгарии.

На американских и английских кораблях в течение всего дня 12 сентября толком не было известно, что происходит в Греции. Связи не было. Ни Афины, ни Анкара на прямые запросы не отвечали. Радиолокаторы показывали множество воздушных целей над Грецией, но все цели посылали сигнал ответчика, соответствовавший самолётам НАТО. Издалека доносился отдалённый грохот разрывов.

К вечеру 12 сентября турецкая группировка перестала существовать. Соединившиеся интербригады группы «Запад» двинулись по шоссе на Салоники и далее на Ксанти, образовав второй эшелон резерва для наступающей группы «Восток».

С королём Павлом были проведены несколько консультаций, в Грецию тайно прибыли советские военные специалисты, для оказания помощи в дальнейшем военном планировании.

13 сентября турецкие войска вблизи границы Греции и Турции были крайне удивлены, услышав с запада рёв танковых моторов. Ещё больше они удивились, когда низко над их головами пронеслись самолёты незнакомых очертаний, но с греческими опознавательными, засыпавшие местность градом кассетных бомб и неуправляемых ракет.

Затем показались танки. Их было много, и не все они по очертаниям были похожи на греческие. СССР предоставил для вооружения интербригад хранившиеся на складах тяжелые танки ИС-2. Вместе с ними наступали и танки греческой армии.

Вдалеке сверкнуло пламя, послышался громовой рёв, горизонт заволокла туча пыли, и на турецкие войска обрушился ливень ракет установок РСЗО.

Танки смяли уже «размягчённые» штурмовым ударом турецкие части, перешли границу и ворвались на территорию западной Турции, развивая наступление на Стамбул. С воздуха их прикрывали истребители советского производства, с опознавательными знаками Греции и радиоответчиками НАТО. Турецкая авиация поначалу оказывала серьёзное сопротивление, но понесла большие потери в результате воздушных боёв. Сказалась лучшая боевая подготовка советских лётчиков, и наличие единого управления воздушным наступлением на ТВД с дирижаблей ДРЛО. Оборону города первой прорвала румынская танковая интербригада «Господарь Влад Цепеш».

Местное население было захвачено врасплох. Турки хорошо знали, что делала их армия с греками, мирное население Турции тоже участвовало в погромах в Стамбуле и Измире. Когда греческая армия и интербригады начали контрнаступление, турки логично решили, что греки идут мстить. Поэтому из западной Турции население драпало на восток впереди собственного визга.

Из-за этого бегства туркам не удалось подтянуть резервы — дороги были забиты беженцами, гнавшими к тому же свой домашний скот и тащившими телеги со всяким скарбом. Через Босфор переправлялись на мелких рыбачьих лодках, плотах, и подручных плавсредствах, вроде автомобильных камер и надутых воздухом мешков из ослиных шкур.

Мостов через Босфор на тот момент ещё не существовало. (Первый Босфорский мост был построен в 1973 г, мост Султана Мехмеда сдан в эксплуатацию в 1988-м). Все перевозки через пролив выполнялись на паромах и более мелких судах. При подготовке операции на это было обращено особое внимание.

Деньги в исламском мире могут если не всё, то почти всё. Коррупция там стала повседневным образом жизни. Поэтому диверсантам спецназа удалось почти беспрепятственно заминировать и стамбульские паромы, и стоявшие под погрузкой в Мерсине танкеры и пароход с боеприпасами для турецких войск на Кипре. Михаил Алексеевич Шалин на совещании пошутил:

— Не зря же в русском языке слово «грузчик» начинается с ГРУ.

Вечером 12 сентября три корабля в Мерсине один за другим взлетели на воздух.

После нескольких менее мощных взрывов, в порту Стамбула на западном берегу Босфора затонули паромы, осуществлявшие переброску войск и грузов в европейскую, западную часть Турции.

Среди ночи неизвестная подводная лодка торпедировала стоявший у пирса линейный крейсер «Явуз Султан Селим», бывший «Гёбен». Турки пытались срочно его подремонтировать и использовать для артиллерийской поддержки своих войск в Греции. Крейсер серьёзных повреждений механизмов не получил, но пробоина вышла изрядная. Из-за бестолковых действий временного экипажа при организации борьбы за живучесть корабль накренился и лёг на дно прямо у пирса.

Под прикрытием авиации с греческих островов и с советских авианосцев в Эгейском море, линкор «Октябрьская Революция» с крейсерами и эсминцами охранения ночью прошёл через Дарданеллы и вошёл в Мраморное море. Утром 13 сентября он был возле Стамбула. С севера к городу одновременно подошёл линкор «Севастополь» и крейсеры Черноморского флота. К вечеру 13 сентября западный Стамбул был взят греческой армией «при поддержке интербригад союзников». Остатки турецких войск в жуткой панике бежали, переправляясь через Босфор на рыбачьих лодках и прогулочных судёнышках.

Оба линкора начали обстреливать восточный берег, отсекая турецкие войска от города. Тем временем советские сапёры навели через Босфор понтонный мост, по которому греческие войска и поддерживающие их интербригады переправились на восточный берег пролива, и продолжили наступление. Бои за восточный Стамбул продолжались несколько дней, линкоры в них больше участия не принимали. «Севастополь» пока оставался на позиции близ Стамбула, а «Октябрьская Революция» вернулась к патрулированию южных рубежей Эгейского моря.

В азиатской части Турции греческие войска, воодушевившись победой на родине, перешли в наступление с Измирского плацдарма и погнали полностью деморализованную турецкую армию на восток, где её уже встречали перегруппировавшиеся, отдохнувшие и «отожранные» курдские партизаны Мустафы Барзани. Греки заняли всё западное побережье азиатской Турции от залива Кос, до Дарданелл.

На Кипре турецкий десант, после взрыва танкеров и корабля с боеприпасами в порту Мерсин, остался без топлива и без патронов. Боевые действия на острове шли ещё два дня, до 14 сентября. Затем, по мере израсходования боекомплекта и бензина, турки начали сдаваться. К 16 сентября Кипр был полностью в руках греческого экспедиционного корпуса. Турецкие эсминцы пытались обстреливать побережье, но в пролив Адана между Турцией и Кипром вошёл крейсер «Александр Невский» с эсминцами охранения, и всех выгнал.

Как и предполагал Хрущёв, дезориентированные американцы вмешались лишь 14 сентября. Позднее в своих мемуарах Эйзенхауэр признался: «Я никак не ожидал от греков такой скорости и натиска — они за два дня фактически разгромили турецкую армию и взяли Стамбул». Сыграла роль и разница во времени, и потеря связи, приведшая к отсутствию точной информации, но главным сдерживающим фактором стали опасения перед возможным ответным ударом.

Паническое отступление турок удалось прекратить только после вмешательства расквартированных в Турции американских войск. Поначалу американцы получили приказ президента не вмешиваться в греко-турецкий конфликт, и лишь когда греческие танки, поддерживаемые интербригадами, форсировали Босфор и двинулись вглубь азиатской части Турции, американские части вышли из мест дислокации и заняли позиции на подступах к Анкаре, вкопав танки в землю. Американские самолёты-разведчики с 14 сентября ежедневно облетали порядки наступающих греческих войск, но американская авиация в целом в бои не ввязывалась. Тем более, что над греческими частями плотным «зонтиком» висели МиГи с греческими опознавательными.

Но к этому времени греческая армия и интербригады, переправившиеся через Босфор и Дарданеллы, контролировали едва ли не четверть азиатской Турции. Пользуясь паникой в рядах турецких войск, и постоянным давлением на турков с востока курдских отрядов «пешмерга», греки наступали, практически не встречая сопротивления. Они остановились, не доходя сотни километров до Анкары.

Король Греции выступил по телевидению и радио с заявлением. Он поздравил нацию с восстановлением исторической справедливости и возвращением «исконно греческой земли на побережье Малой Азии». Он также поблагодарил «друзей Греции — за их неоценимую помощь, и союзников Греции — за то, что не мешали».

По телевидению также постоянно показывали репортажи из греческих городов, освобождённых от турецких оккупантов. Везде были обнаружены свежие массовые захоронения жертв погромов среди мирного населения. Большую часть погибших составляли женщины и дети.

Король Павел и премьер-министр Караманлис от лица греческого народа представили все доказательства геноцида в Международный Суд ООН. Даже скользкие как угри европейские дипломаты были повергнуты в шок, увидев фотографии длинных рвов, наполненных трупами женщин и детей, едва присыпанными землёй.

Утром 16 сентября, когда ещё вовсю шли военные действия в азиатской Турции, Святейший Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх Афинагор (он же — Аристокл Спиру, титул официальный, занимал пост патриарха с 27 января 1949 по 7 июля 1972) заново освятил собор Святой Софии и провёл в нём торжественный благодарственный молебен «за ниспослание победы христианскому оружию». После молебна патриарх зачитал Указ короля Павла о возвращении Стамбулу исторического названия Константинополь. Измиру было возвращено наименование Смирна, прочие города в этой части Турции тоже получили обратно свои исторические греческие названия.

Фактически, Греция вернула себе территории, захваченные турками в период с 1453 по 1922 год. Король объявил их 14-м и 15-м административными округами, получившими наименование «Румелия» со столицей в Константинополе, и «Анатолия», со столицей в Смирне. (Названия по https://ru.wikipedia.org/wiki/Малая_Азия)

Курды под шумок тоже решили, что пора действовать. То ли Мустафе Барзани кто-то намекнул, то ли он сам решил «ковать железо, не отходя от кассы». Так или иначе, в тот же день 16 сентября, Мустафа Барзани провозгласил образование на территории контролируемых им районов восточной Турции Народной Республики Курдистан. Помимо турецкой территории, в неё вошли несколько северных районов Ирака — это была оговорённая с генералом Касемом плата курдам за поддержку иракской революции. Само собой, нефтеносные районы вокруг Мосула и Киркука остались за Ираком. От Турции остался «огрызок» площадью чуть более трети от её августовской территории.

Первой страной, признавшей НРК, стал Ирак. Затем её признали Сирия, Иран, Саудовская Аравия, Египет, и Албания. 20 сентября о дипломатическом признании НРК объявил Советский Союз и другие члены ВЭС.

(Границы этнического распространения курдов в наложении на карту Турции, Ирака, Ирана и Сирии https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Kurdish-inhabited_area_by_CIA_%281992%29.jpg)

Но ещё важнее было другое.

Король хорошо понимал, что без советской помощи ему ни за что не удержать завоёванную турецкую территорию. Хотя Турция терпела одно поражение за другим, зажатая с запада греческими войсками, с востока — развернувшими гражданскую войну курдами Барзани, с юга — Сирией, отнюдь не забывшей прошлогоднее военно-политическое давление и угрозы Турции, в одиночку Греция так или иначе проиграла бы войну, как это уже случилось в 1922 году, и была бы вынуждена оставить всё, завоёванное греческими войсками.

Более того, помощь — помощью, а за аренду предоставленного по ленд-лизу вооружения предстояло расплачиваться. При том, что Греция уже попала в сложное финансовое положение. Почти треть страны после турецкого вторжения лежала в руинах.

И король Павел расплатился по-королевски. В знак признательности за помощь при спасении греческого населения и государства, а также в уплату за ленд-лиз и аренду флота, он передал под контроль СССР занятые греческой армией и интербригадами проливы Босфор и Дарданеллы.

Официально проливы были объявлены «зоной свободного торгового судоходства с безусловным соблюдением положений Конвенции Монтрё», но, подобно зоне Панамского канала, которую контролируют войска США, зона проливов была передана под охрану Советскому Союзу. Сборы за проход судов по проливам делили между собой СССР и Греция. Они же выступали как «гаранты свободы судоходства и морской торговли».

По приглашению короля Греции советская морская пехота высадилась в проливах и взяла их под контроль. Конвенция Монтрё продолжала действовать, только собственник недвижимости сменился.

Спасательная служба Черноморского флота по просьбе греческой стороны подняла затопленный у причальной стенки линейный крейсер «Явуз Султан Селим», бывший «Гёбен». Греция нуждалась в помощи для восстановления городов, пострадавших в ходе военных действий. Корабль был передан ГДР по цене металлолома, в счёт оплаты за строительную технику, поставлявшуюся из Восточной Германии. Использовать его по назначению было уже нецелесообразно. По решению Вильгельма Пика, крейсер был отремонтирован и превращён в музей.

Президент Эйзенхауэр оказался перед нелёгким выбором. По Уставу НАТО он должен был отдать приказ о начале военных действий. Но против кого? Кто агрессор? И Греция и Турция входили в НАТО. Турция была основательно виновна в геноциде мирного населения, притом — неоднократном, и греки явно не намеревались спускать этот вопрос на тормозах.

Президент был обескуражен и другим обстоятельством, которое представлялось ему значительно более важным, чем передравшиеся между собой Греция и Турция: 10 сентября в Багдаде началось совещание глав государств: Ирака, Ирана, Саудовской Аравии, СССР, Бахрейна, Катара, Омана, Индонезии. От СССР на встрече присутствовал А.Н. Косыгин. (АИ)

Пока в Греции и Турции шли бои, в Багдаде проходили переговоры, завершившиеся созданием 14 сентября 1958 г Организации Стран — Экспортёров Нефти. (АИ, в реальной истории создана там же, в Багдаде, 10-14 сентября 1960 г, по инициативе Венесуэлы. В сентябре 1958 в Венесуэле режим ещё не сменился.)

Инициатором встречи стал президент Ирака генерал Касем, хотя предварительная подготовка велась с начала 1957 года. На переговорах были подписаны учредительные документы и решены последние организационные вопросы. Но Эйзенхауэр был раздосадован даже не самим фактом создания ОПЕК, а решением организации использовать в качестве основной расчётной единицы советский рубль. Это предложение не было внезапным — идея, что называется, носилась в воздухе с 1952 г. На учредительной сессии ОПЕК предложение внёс король Саудовской Аравии Таляль, а его убедил его собственный премьер-министр Насыр ас-Сайд. Использовался ли для убеждения «маузер Дзержинского» — история умалчивает.

Узнав об этом, Эйзенхауэр сначала был разъярён, а затем впал в депрессию. Его вернул к активной деятельности госсекретарь Гертер, убедивший президента, что медлить нельзя, и надо что-то решать с Турцией, пока эта страна ещё остаётся на карте.

Прежде, чем делать громкие политические заявления, Эйзенхауэр связался по прямой телетайпной линии с Кремлём:

«Господин Первый секретарь, мне необходимо уточнить ваши намерения в отношении Турции. От этого может зависеть судьба мира. Мы готовы действовать со всей решимостью, чтобы не допустить советского захвата Турции и установления там коммунистического режима. При необходимости мы готовы применить ядерное оружие.»

Хрущёв, прочитав перевод телеграммы американского президента, ответил очень неожиданно:

«Господин президент, ядерное оружие есть и у нас, вы хорошо это знаете. Мы тоже можем его применить. Но я рад, что вы не стали принимать поспешных решений и предпочли в этот непростой момент сначала связаться со мной по прямой линии. Советский Союз не имеет намерений оккупировать Турцию и приводить к власти коммунистический режим. Наши действия являются исключительно ответом на убедительную просьбу Греции о помощи в прекращении геноцида. Наша авиация и флот выполнили поставленные перед ними ограниченные задачи и вернулись к режиму патрулирования, с целью разделить враждующие стороны.

Если со стороны Турции, США или НАТО не последует дальнейших шагов по эскалации конфликта, Советский Союз готов перейти к мирному урегулированию вопроса. Мы также готовы попытаться повлиять на непримиримую позицию греческого правительства, но не можем гарантировать, что эта попытка будет удачной. Греки слишком сильно пострадали от турецкого геноцида.»

С формулировкой ответа Никите Сергеевичу помог министр иностранных дел Громыко — у самого Хрущёва гладкие дипломатические фразы получались плохо.

Эйзенхауэр, получив ответ советской стороны, ответил не сразу. Президент, видимо, ожидал жёстких заявлений, и уже приготовился давить и угрожать. Неожиданно спокойный и выдержанный тон советского послания и готовность к сотрудничеству сбили Эйзенхауэра с агрессивного настроя.

— Я ожидал совсем не этого, — сказал Айк, передавая телеграмму стоящему рядом госсекретарю. — Не понимаю... Он что, испугался? Вначале пригрозил ответным ударом, а потом заговорил о мирном урегулировании? Советы не собираются воевать?

Гертер внимательно изучал ответ Хрущёва.

— Вы уверены, что перевели всё правильно? — спросил он переводчика.

— Да, сэр. Текст очень простой и понятный, никаких сложных идиоматических выражений, которые так любят красные. Писал, скорее всего, Громыко. Стиль дипломатический, на Хрущёва непохоже.

Госсекретарь ещё раз вчитался в текст.

— Нет, господин президент. Хрущёв не испугался. Как бы странно это ни было, он действительно готов сотрудничать.

— Странно...

— Ничуть, — покачал головой Гертер. — Первый секретарь, также как и вы, господин президент, ощущает свою ответственность за судьбу мира. Он понимает, что дальнейшая эскалация конфликта только всё усложнит. Поэтому он даёт нам ясный сигнал: не нажимайте, и можно будет решить дело миром. В противном случае...

— Да, уж... Очень противный случай может получиться, — проворчал Эйзенхауэр.

В этот момент телетайп снова ожил, напечатав следующую часть послания Хрущёва:

«В отношении ядерного удара. По кому ударять собираетесь, господин президент? Если по территории СССР, так ответ прилетит быстро. Подумайте как следует, стоит ли начинать третью мировую из-за каких-то осло#бов? Если бомбить греческие войска? Так они сейчас на территории Турции. Турция вроде как ваш союзник и входит в НАТО. Союзника ядерными бомбами крошить будете? Если бомбить Грецию — а зачем? Греция тоже страна НАТО. К тому же турки и так треть Греции сожгли. Хотите войти в историю, как человек, уничтоживший ядерным ударом Афинский Акрополь? Это можно. Один такой уже был — Герострат. Всё человечество его до сих пор помнит. Слава громкая, но плохая. Подумайте ещё раз.»

Президент перечитал второе послание дважды. Фыркнул, передал Гертеру.

— О! А вот это уже лично Хрущёв, — усмехнулся госсекретарь. — Что скажете, сэр?

— Скажу, что он прав, чёрт возьми! — буркнул Айк. — Начинать мировую войну из-за Турции — идиотизм. Кстати, какой сочный термин — donkeyfuckers. Надо запомнить.

— Моё мнение, сэр — проблема с красными в сложившейся ситуации не может быть разрешена прямолинейно, силовым способом, — сказал Гертер. — В конце концов, личный контакт первых лиц государства часто даёт лучшие результаты, чем даже долгая кропотливая работа дипломатов. Вспомните, как вы удачно побеседовали с ним в Женеве в 1955 году? Вам удалось договориться с красными по программе «Открытое небо» и по платежам за ленд-лиз. (АИ, см. гл. 01-32). И если бы не идиотская Суэцкая авантюра англичан и французов, вполне возможно, что мы смогли бы развить этот дипломатический успех. Заметьте, Советы продолжают вполне успешно сотрудничать с Францией, несмотря на Суэц.

— Вы так думаете, мистер Гертер? — с сомнением спросил Айк.

— Сэр! Я позволю себе инвертировать цитату великого Макиавелли: «Дипломатия есть продолжение войны иными средствами», — ответил госсекретарь. — Я допускаю, что в случае красных нам, возможно, удастся добиться дипломатическими методами значительно большего, чем прямой конфронтацией. Начать войну может любой идиот, гораздо сложнее её закончить, и уж тем более — выиграть.

— Мне представляется, сэр, что с каждым усилением конфронтации мы теряем возможные выгоды, которые могли бы получить в случае решения проблемы дипломатическим путём. Кроме того, этот путь значительно безопаснее и дешевле, чем гонка вооружений. И разве вы не хотели бы войти в историю как президент, прекративший «холодную войну» ? Может быть, нам стоит пригласить мистера Хрущёва посетить Соединённые Штаты?

Эйзенхауэр задумался.

— Возможно, вы правы, мистер Гертер. Но мы не можем пригласить его прямо сейчас. Это будет выглядеть как капитуляция перед коммунизмом.

— Сэр, вы знаете, что согласование визита на высшем уровне — дело не быстрое, — ответил госсекретарь. — Пока мы всё взвесим, пока наметим приблизительную программу визита, круг обсуждаемых вопросов — пройдёт несколько месяцев. Если в этот период не будет дальнейшего обострения отношений, общественность не свяжет визит с нашим уходом из Ливана, и даже с событиями в Турции. Если визит состоится, скажем, осенью будущего года...

— Согласен. Возможно, это выход, — ответил президент. — Но вопрос с Турцией надо решать прямо сейчас. Греческий король выжил из ума, если думает, что может просто так оттяпать половину Турции, отдать красным Босфор и Дарданеллы, и мы это проглотим.

— Можно устроить встречу на нейтральной территории, сэр, — предложил Гертер. — Предложите это Хрущёву.

Президент несколько минут обдумывал предложение. Затем решился:

— Передавайте, — сказал он оператору связи.

«Соединённые Штаты готовы обсудить варианты мирного решения вопроса. Предлагаю встретиться лично. Готов рассмотреть варианты места встречи. Это может быть Мальта, Сардиния, или Корсика, например. Греция и СССР должны вывести войска с территории Турции.»

Через несколько минут телетайп затрещал снова:

«Приветствую идею личной встречи. Так проще договориться. Никаких предварительных условий. На это не согласится ни Греция, ни СССР, ни курды. Турки перешли черту. Они пролили слишком много крови гражданского населения, и им придётся за это расплатиться. Король Павел требует проведения публичного процесса, как в Нюрнберге. СССР и страны ВЭС поддерживают это требование. Если США не согласны — встречи не будет.

Из Китая сейчас перебрасываются 2 миллиона добровольцев. У нас есть средства, чтобы закончить эту войну на наших условиях. Предлагаем провести переговоры: Греция, Турция, представители Кипра, Курдистан, + США и СССР как посредники и гаранты безопасности. Вместо Корсики предлагаю греческий остров Санторини. Там красивее, и легче организовать меры безопасности. Ваше решение, господин президент?»

— Соглашайтесь, сэр, — подсказал Гертер. — Чёрт с ними, с турками, от них всё равно толку не было. Конфронтацией мы ничего не решим, и результата не добьёмся. Вот увидите, переговоры будут сложные, но лучше переговоры, чем ядерная война.

Пару минут президент молча размышлял.

— Хорошо. Передавайте:

«Согласен встретиться на Санторини. Время встречи согласуем через МИД и Госдепартамент. Без предварительных условий»

Получив телеграмму от Эйзенхауэра, Хрущёв ответил коротко:

«Согласовано. Надеюсь, мы с вами придём к взаимопониманию».

Затем Никита Сергеевич снял трубку ВЧ-телефона:

— Это Хрущёв. С академиком Королёвым соедините.

Он подождал, пока в трубке щёлкнуло, и ему ответили.

— Сергей Палыч? Это Хрущёв. Айк предложил встретиться на высшем уровне для переговоров. Запускайте лунник.

Тщательная подготовка и стендовая отработка ракеты Р-7 принесли результаты. Количество неполадок удалось заметно уменьшить, надёжность улучшилась, каждую систему ракеты теперь отлаживали сначала на стенде, в том числе — и каждый прибор в отдельности, затем в составе состыкованной схемы, потом ещё раз — после установки на ступень, или боковой блок, и несколько финальных проверок — на стартовом столе.

По настоянию Королёва был переделан редуктор-мультипликатор в приводе насоса перекиси водорода, разрушившийся при огневых испытаниях на стенде.

(В реальной истории разрушение шестерён этого редуктора дважды приводило к потере ракеты на старте — 4 декабря 1958 г и 31 сентября 1959 г, и только после второй аварии носителя редуктор переделали. Б.Е. Черток «Ракеты и люди» )

Тем не менее, первая попытка пуска Р-7 с вымпелом по Луне оказалась неудачной. Вторая ступень ракеты взорвалась на этапе выведения, недоразогнанная третья ступень с АМС «Луна-1» упала в океан и оказалась утеряна. Королёв приказал срочно подготовить следующую ракету из трёх, запасённых на случай неудачи.

27 сентября 1958 года ракета Р-7, несущая вымпел с гербом Советского Союза, ушла к Луне. Полёт занял 38 часов с минутами. За полётом АМС следили не только советские пункты слежения, но и английский астроном сэр Бернард Ловелл, из своей радиообсерватории Джодрелл Бэнк близ Манчестера. Это была единственная в Европе на то время радиообсерватория, имевшая достаточно большой радиотелескоп, способный отследить радиосигналы советской АМС. 29 сентября станция «Луна-2» достигла поверхности Луны в районе Моря Дождей вблизи кратеров Аристилл, Архимед и Автолик.

(В реальной истории — 14 сентября 1959 г, ровно накануне визита Хрущёва в США)

Попадание в Луну было подтверждено не только английской обсерваторией. Заместитель директора NASA доктор Хью Дрейден сообщил прессе: «Мы не имели возможности визуально проследить за её прилунением. Но мы на территории США получили сигналы «Луны-2». Мы поддерживали постоянный контакт с профессором Лоуэллом из обсерватории Манчестера, который сообщал нам о каждом «шаге» советской лунной ракеты. Наши ученые на основании данных профессора Лоуэлла вычисляли траекторию полета ракеты»

30 сентября на греческом острове Санторини началась встреча на высшем уровне, в которой участвовали король Греции Павел I, турецкий премьер Аднан Мендерес, президент Народной Республики Курдистан Мустафа Барзани, председатель Прогрессивной партии трудового народа Кипра Эзекиас Папаиоанну, а также президент США Дуайт Эйзенхауэр и Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв.

Само собой, приехали не только главы государств, а целые делегации. В составе греческой делегации также был премьер-министр Константинас Караманлис, в составе советской — опытные переговорщики Алексей Николаевич Косыгин, Андрей Андреевич Громыко и Анастас Иванович Микоян. Эйзенхауэр прибыл в сопровождении госсекретаря Кристиана Гертера. Кроме них, в составе делегаций были специалисты, большой штат референтов, охрана, обслуживающий персонал.

Делегации разместились в новом отеле, построенном на острове по совместному советско-греческому проекту. Встретившись с Хрущёвым, президент Эйзенхауэр одобрил выбор советской стороны:

— Вы были правы насчёт Санторини, господин Первый секретарь. Действительно, чудесное место.

— Я плохого не посоветую, господин президент, — ответил Хрущёв. — Кстати, у меня для вас небольшой подарок.

Он повернулся к своему помощнику по дипломатическим вопросам Олегу Александровичу Трояновскому, взял у него небольшую деревянную шкатулку и передал президенту.

— Перед нашей встречей с Вами, господин Президент, советские ученые, инженеры, техники и рабочие порадовали нас запуском ракеты на Луну. Мы не сомневаемся в том, что замечательные ученые, инженеры и рабочие Соединенных Штатов Америки также доставят свой вымпел на Луну. Советский вымпел, как старожил Луны, будет приветствовать ваш вымпел. (источник http://www.bbc.com/russian/russia/2009/09/090929_khrushchev_usa_visit)

Он открыл шкатулку. В ней, на голубоватом бархате, покоился сверкающий шар, составленный из пятиугольников нержавеющей стали, с гербом Советского Союза и надписью «СССР, сентябрь 1958 г.»

(В реальной истории — сентябрь 1959 г, но из-за многочисленных аварий вымпелы неоднократно переделывались на разные даты пуска. В АИ, за счёт тщательной отработки ракеты, на вымпелах удалось существенно сэкономить)

Президент задумчиво взвесил на ладони прославленный на тысячах газетных страниц массивный лунный шарик, солнечный луч празднично блеснул на его отполированных гранях.

— Благодарю вас за уникальный подарок, господин Первый секретарь. Я передам его в музей моего родного города Абилина, чтобы люди могли видеть его, — ответил Эйзенхауэр.

В действительности, президент был взбешён — хрущёвский «подарок» стал ещё одним напоминанием о техническом бессилии Америки в схватке за престиж с более слабым в технологическом отношении противником.

Репортёры тут же сообщили новость о подарке Хрущёва во все газеты и телеканалы. Вернер фон Браун, комментируя сообщение о попадании в Луну, сказал: «Я убежден в том, что, если Россия немедленно остановится, мы сможем догнать ее через один, два или три года»

Как и предсказал Гертер, переговоры с самого начала пошли трудно. Премьер Турции Мендерес, чувствуя поддержку Эйзенхауэра, требовал безоговорочного вывода греческих войск с «оккупированной территории».

В ответ премьер Караманлис выложил на стол переговоров более двух десятков цветных фотографий, где были запечатлены свидетельства турецкого геноцида. Хрущёв, внимательно следивший за Эйзенхауэром и Гертером, обратил внимание на их реакцию. Президент помрачнел и стал выражаться заметно суше, говоря о Турции или обращаясь к премьеру Мендересу. Гертера и вовсе передёрнуло.

Король Павел в ответ на претензии Мендереса заявил, что Турция оккупировала греческую территорию с 1453 года, на протяжении этого периода неоднократно устраивала геноцид греков и других нетурецких национальностей, в частности — армян.

При этих словах Анастас Микоян тут же поддержал короля, и привёл несколько цифр, характеризующих масштабы турецкого геноцида армян в 1894-1896, 1907, и 1914-1915 годах. Хрущёв для себя отметил, что Эйзенхауэр явно не был подробно знаком с этой стороной вопроса, и приведённые Микояном факты произвели на президента сильное впечатление.

— Согласен, все приведённые факты являются серьёзнейшими преступлениями против мирного населения, — согласился Эйзенхауэр. — Но ссылаться на события 500-летней давности в середине 20 века просто несерьёзно.

— Господин президент, Смирна оставалась греческим городом до 1922 года, — возразил Павел. — Всё побережье Анатолии испокон веков было греческим, и мы всего лишь вернули себе то, что принадлежит нам по праву. Константинополь — не просто греческий город, он имеет важнейшее значение для всей греческой нации. Турция фактом геноцида 1955 года в Стамбуле нарушила условия Лозаннского договора 1923 года, в котором было зафиксировано право христианского населения не покидать город. Напомню, что в Стамбуле до 1955 года жило не более 55 процентов мусульман, а в Эдирне — и вовсе 40 процентов. Остальное население было христианами. Турция целенаправленно проводит политику вытеснения христианского населения. Эта преступная практика не могла более продолжаться.

(факты по https://ru.wikipedia.org/wiki/Зона_проливов)

— Если бы речь шла только о принадлежности этого козьего выпаса, который вы именуете Анатолией! — буркнул Эйзенхауэр. — Какого чёрта вам пришло в голову отдать проливы красным?

— А какого чёрта Соединённые Штаты и другие наши союзники по НАТО не сочли нужным вмешаться и остановить резню греков? — так же резко ответил король. — Мы несколько раз обращались с просьбами в Совет НАТО, и в прошлом году, и в нынешнем! Наши русские братья по вере пришли нам на помощь, из чисто христианского сострадания, хотя вы называете их «безбожными коммунистами» ! А «добрые христиане» из США и Англии даже не почесались! Передача проливов под совместный контроль Греции и Советского Союза — эта та необходимая малость, которой мы только и можем отблагодарить русский народ за его милосердие и помощь.

— Советские и греческие войска должны немедленно покинуть турецкую территорию! — заявил премьер Мендерес.

— Да ну? А если нет? Тогда что? Попробуете выбить нас из проливов? — усмехнулся Хрущёв. — Желаю удачи!

— Там, где находятся греческие войска — греческая территория, — жёстко ответил король Павел. — Свои права на Анатолию и Румелию вы потеряли, когда начали резать греков.

— Господа, господа!! — вмешался госсекретарь Гертер. — Так мы ни до чего не договоримся! Давайте сбавим накал страстей и поговорим спокойно!.

Однако в первый день ни о чём договориться так и не удалось. Утомлённые долгой бесплодной беседой переговорщики покинули конференц-зал отеля и проследовали в бар.

— Господин президент, у меня есть к вам разговор, который не касается греко-турецких отношений, — сказал Хрущёв.

— С удовольствием поговорю о чём-нибудь другом, — устало улыбнулся Эйзенхауэр. — Эти упёртые козопасы мне уже надоели.

— А не пройтись ли нам по берегу? — вдруг предложил Хрущёв. — Здесь, говорят, прекраснейшие закаты. Возьмите свою охрану, а я возьму свою.

Лидеры сверхдержав вышли из отеля, сопровождаемые переводчиками и охраной. У выхода их встретила толпа вездесущих репортёров, защёлкали камеры, засверкали вспышки. Никита Сергеевич сделал знак двум мужчинам, ожидавшим неподалёку.

— Господин президент, в составе советской делегации есть несколько крупных учёных. Позвольте представить вам члена-корреспондента Академии Наук СССР, известного вулканолога Бориса Ивановича Пийпа, и доктора биологических наук, палеонтолога Ивана Антоновича Ефремова.

— Господа, — Эйзенхауэр пожал руки учёным. — Чем обязан приятному знакомству?

— Нам бы хотелось, чтобы повод для знакомства был более приятным, — ответил Пийп.

Выслушав перевод, президент удивлённо поднял бровь:

— Простите?

— Господин президент, я должен показать вам несколько фотографий, — сказал Пийп.

Эйзенхауэр с интересом разглядывал снимки.

— Гм... снято с очень большой высоты... Высотная аэрофотосъемка?

— Спутниковый снимок. Снято нашим метеорологическим спутником «Омега-1», — пояснил Хрущёв.

Айк нахмурился.

— Поверьте, господин президент, эти снимки — не хвастовство нашей технологией, — поспешил заверить его Никита Сергеевич. — Просто объект на этих снимках настолько громадный, что никакой аэрофотосъёмкой его не охватить.

— И что это? — спросил Айк.

— Йеллоустоунский национальный парк, господин президент, — ответил Пийп. — Особый интерес представляет второй снимок, он сделан в инфракрасных лучах. Видите это светлое пятно? Это область повышенной температуры. Проще говоря, там очень горячо.

(Кальдеру Йеллоустоунского супервулкана впервые описал в 1972 году американский геолог доктор Морган. В 1958 г. никто в США не подозревал о наличии в этом месте супервулкана)

— Да, там много гейзеров, красивое место, — кивнул Эйзенхауэр. — Хотя там в некоторых местах действительно бывает горячо, и попахивает серой, как в преисподней.

— Очень точное сравнение, господин президент. До преисподней там всего 8 километров.

— Что вы хотите этим сказать? — озабоченно спросил Айк.

— Господин президент, Йеллоустоун — это не просто красивое место. Это самый большой на планете супервулкан, — сказал Пийп. — Фактически, это пороховая бочка в центре Соединённых Штатов.

Лицо президента непроизвольно вытянулось.

— Вы хотите сказать, что он опасен?

— Невероятно опасен, господин президент. Это — бомба замедленного действия.

— Это настолько важно, что я счёл необходимым предупредить вас лично, как лидера американской нации, — добавил Хрущёв. — Можете считать это жестом доброй воли, если хотите.

— Нашу Национальную геологическую службу надо разогнать к чёртовой матери, — произнёс Эйзенхауэр. — Какого дьявола я узнаю об этой дыре в преисподнюю от коммунистов, а не от американских учёных, которые живут за счёт бюджета?

— Не спешите, прошу вас. Учёные не виноваты. Супервулкан — это недавнее открытие в геологии, — пояснил Пийп. — Он настолько огромен, что его невозможно увидеть с поверхности земли, или с воздуха — только из космоса. Размер Йеллоустоунской кальдеры — в длину 72 километра, в ширину 55 километров. У такого вулкана нет ярко выраженного конуса с кратером, как у обычных вулканов. Фактически, это и есть огромный кратер, точнее — кальдера, провал в земной коре, заполненный продуктами извержения и осадочными породами. Те гейзеры и сера, о которых вы упомянули — самые непосредственные свидетельства вулканической активности. Под Йеллоустоуном находится крупнейшая в мире из известных магматическая камера. При её взрыве в воздух будет выброшено примерно две с половиной тысячи кубических километров породы. Предыдущее извержение Йеллоустоуна покрыло всю территорию Соединённых Штатов слоем вулканического пепла толщиной от двух до трёх метров.

— Holy shit!! Когда это было?

— Кальдера образовалась 640 тысяч лет назад и с тех пор была постоянно активна. 160 тысяч лет назад было мощное извержение, в результате внутри большой кальдеры образовалась ещё одна, поменьше, в западной части озера Йеллоустоун. Последний цикл вулканической активности завершился 70 тысяч лет назад, и теперь активность вновь нарастает, — рассказал Пийп. — Если вы дадите поручение вашим геологам, уверен, они всё подтвердят.

— И это вы узнали по нескольким снимкам со спутника? — скептически приподнял бровь Эйзенхауэр.

— Не буду скрывать, господин президент, обнаружив супервулкан, мы были так обеспокоены, что предприняли небольшое исследование на месте, — «признался» Хрущёв.

— По крайней мере, честно, — усмехнулся Айк. — Вам-то чего беспокоиться? До вас не долетит. Да и цифры 640 тысяч лет назад, 70 тысяч лет назад... Это было чёрт знает когда. В общем, очень давно.

— Вот в том, что до нас не долетит, мы не уверены, господин президент, — ответил Иван Антонович Ефремов. — Дело в том, что процесс циклический и может повлиять на всю планету в целом. Вы слышали когда-нибудь про пермское вымирание?

— Первый раз слышу. Это был голод в России? Неурожай из-за вулкана?

— Нет. Это произошло 250 миллионов лет назад. Супервулкан несколько большей мощности тогда извергался в центре Сибири. Извержение длилось несколько миллионов лет подряд, было выброшено более двух миллионов кубических километров лавы. В результате погибло более 90 процентов всех животных и растений, населявших землю. Биосфера восстановилась только через несколько миллионов лет, и это был совершенно другой мир, непохожий на прежний. К счастью, сибирский вулкан погас, точнее, континентальная плита с тех пор переместилась. Но теперь эта история может повториться в результате извержения Йеллоустоуна.

— Shit... — Эйзенхауэр явно был потрясён. — Отчего такое происходит?

— Всему виной так называемые мантийные плюмы, — пояснил Пийп. — Мантия Земли — это слой расплавленного камня, на котором плавает оболочка из отдельных застывших каменных плит, образующих континенты и дно морей. Упрощённо, плюм — это мощный вертикальный фонтан магмы, вулканической лавы, если по-простому. Он бьёт вверх из глубины земной мантии и размывает находящуюся над ним континентальную плиту. При этом лава выходит на поверхность Земли. Существует теория немецкого учёного Альфреда Вегенера, о дрейфе материков. Согласно мнению Вегенера, материки медленно перемещаются по расплавленной мантии, дрейфуют. Об этой теории спорят, многие специалисты её отвергают, но она очень хорошо объясняет такие ситуации, которые иначе объяснить невозможно. Например, образование Гавайских островов.

— А что там не так с Гавайями? — заинтересовался президент.

— Гавайи — это цепочка вулканических конусов, образовавшаяся в результате смещения тектонической плиты над магматическим плюмом, бьющим в одном и том же месте из земной мантии. По их направлению и времени извержений можно определить, в каком направлении дрейфует тектоническая плита.

— То есть, вы хотите сказать, что под Гавайями такой же супервулкан, как в Йеллоустоуне?

— Не обязательно. Но и не исключено. Йеллоустоунский — самый большой из известных действующих супервулканов.

— А есть ещё?

— Конечно. Тоба, Тамбора, Санторини.

— Что??? Мы сейчас в супервулкане? — Эйзенхауэр едва не подпрыгнул.

— Да, господин президент. И этот супервулкан однажды уже уничтожил целую цивилизацию. Видите эти скалы? Они идут полукругом, — пояснил Пийп. — Это — край обрушившейся в воду кальдеры. Вон тот островок посреди бухты — новый вулкан, который будет медленно расти и подниматься, пока не взорвётся снова. Прошлый раз этот остров взорвался в 1528 году до новой эры, уничтожив Минойскую цивилизацию на Крите. То есть, это было в историческое время, отнюдь не при динозаврах.

— Супервулкан Тамбора в Индонезии, на острове Сумбара, в 1815 году выбросил в атмосферу всего сто пятьдесят кубических километров пепла. Этого хватило, чтобы устроить «три года без лета». По всей Земле было трёхлетнее похолодание, — продолжал Пийп. — Для сравнения, Кракатау в 1883 году выбросил всего 20 кубических километров пепла и уничтожил 36 тысяч человек. Представьте, что произойдёт с планетой, если Йеллоустоун выбросит две с половиной тысячи кубических километров пепла?

— Видите этот светлый слой на скалах? — Пийп указал на высоченный обрыв, поднимающийся над пляжем. — Это вулканический пепел, который выпал при извержении, примерно за три недели. Он слежался и превратился в горную породу.

(фото http://travelyuga.ru/news/lyudi-i-vulkan-santorini/))

— Невероятно! — президент, задрав голову, рассматривал многометровый обрыв, сложенный из вулканического туфа. — И вы хотите сказать, что этот здешний вулкан — ещё не самый большой?

— Вы сами можете оценить размер кальдеры, господин президент, — Пийп обвёл рукой горизонт. — Йеллоустоун в несколько раз больше.

— У нас в России, господин президент, есть такое не совсем приличное выражение: «3,14здец подкрался незаметно», — сказал Хрущёв. — Вот это он и есть.

Переводчик несколько замялся, но в итоге перевёл русскую поговорку через «fuck up». Эйзенхауэр потрясённо оглядывался по сторонам.

— Вы специально предложили встретиться на Санторини? — спросил он Хрущёва.

— Да. Мне хотелось, чтобы вы увидели своими глазами, насколько опасна бывает природа и что может натворить такой вулкан, — ответил Никита Сергеевич. — Если я правильно понял Бориса Ивановича, раньше на месте этого залива был круглый остров, который взорвался и провалился внутрь, как обвалившийся купол.

— Совершенно верно, — подтвердил Пийп.

— Я хочу сказать, господин президент, что пока мы с вами тратим время, чтобы помирить турок с греками, время наших собственных народов может внезапно закончиться, — пояснил Хрущёв. — Ваш Йеллоустоун — это огромная петарда с зажжённым фитилём, вставленная в задницу Америки. Она может рвануть в любую минуту, и от неё не спрячешься. Эта чёртова дыра может погубить всю планету.

— Что вы предлагаете? — прямо спросил Айк.

— Для начала — мы могли бы прислать наших вулканологов, чтобы помочь вашим специалистам адекватно оценить степень опасности, — ответил Хрущёв. — Дальше — будет видно. У нас есть и другие деловые предложения. Например, ваша система радионавигации LORAN и наша аналогичная навигационная система «Чайка» могут работать совместно. И таких мелочей множество. Ясно одно: мы не должны тратить невероятные деньги на гонку вооружений. Планета может разок чихнуть и уничтожить нас всех.

— Согласен, — с ходу ответил президент. — Насчёт вулканологов — однозначно. Я дам команду Национальной Геологической службе. С вами свяжутся, господин Пийп. С разрешения господина Хрущёва, разумеется.

— Я, безусловно, дам разрешение, — ответил Никита Сергеевич.

— По поводу гонки вооружений... — президент развёл руками. — Здесь далеко не всё зависит от меня. Корпорации живут за счёт военных заказов, они — самые прибыльные. Если я попробую отодвинуть их от этой кормушки — меня сметут.

— Но их можно переориентировать на другие заказы, — подсказал Хрущёв.

— Я над этим подумаю. Вы можете предоставить информацию, которую мне рассказали, в письменном виде? — спросил Эйзенхауэр.

— И даже на английском, — Пийп передал президенту папку с фотографиями и документами.

— Я вам весьма обязан, господа... Более того, Америка вам весьма обязана, — сказал Айк. — Полагаю, вы ждёте какой-то ответной любезности?

— Вообще-то нет, — ответил Хрущёв. — Мы понимаем, что вы ограничены в своих решениях принятой политической линией.

Президент несколько секунд раздумывал.

— Я не стану настаивать на уходе советских войск из проливов, — твёрдо произнёс Айк. — Чёрт с ними, с этими турецкими головорезами. Но это останется между нами. Пресса не должна знать о нашем соглашении. Разумеется, в прессе будет шум, на меня попытаются давить через Конгресс. Это уже мой вопрос. У меня с этой минуты есть более насущная проблема. Можете владеть этой канавой, вам она нужнее. Но не пытайтесь каким-либо образом отобрать Гибралтар. Если попробуете — войны не избежать. Я не смогу остановить наших «ястребов».

Вернувшись в свои апартаменты, президент позвал госсекретаря и ближайших референтов. Эйзенхауэр передал им разговор с Хрущёвым и советскими учёными. Все долго изучали документы из папки Пийпа. Копии документов отправили в Национальную Геологическую службу США для изучения.

Госсекретарь Гертер тоже был потрясён известием. Он специально на следующий день ходил по пляжам Санторини, рассматривая двадцатиметровые слои пепла, извергнутого вулканом. Обсуждая с президентом полученные сведения о Йеллоустоуне, Гертер вдруг задумался:

— Сэр... Мне кажется, господин Первый секретарь умолчал кое о чем.

— В смысле?

— Он сравнил Йеллоустоун с петардой в заднице Америки, так?

— Да. Весьма образно, надо сказать.

— Так вот, спичка для этой петарды находится в руках красных, сэр.

— Что-о-о?!!

— Их пятидесятимегатонная бомба. «Kuzkina mat'», как сказал мистер Хрущёв. Если такая штука рванёт в Йеллоустоуне...

Эйзенхауэр побелел.

— Fucking communists! Нет, мистер Гертер, не думаю. Хрущёв был сам реально обеспокоен, это было видно по лицу, по манере говорить... Мистер Пийп сказал, что вулкан может выбросить столько всякого дерьма, что загадит всю планету на несколько лет.

— Это могли быть только слова. Как мы можем быть уверены? Это же коммунисты! Зачем вообще нужна бомба такой невероятной мощности, если для уничтожения любого города хватит заряда в одну мегатонну?

Президент задумался.

— М-да... Такую возможность, несомненно, надо учитывать, — произнёс, наконец, Эйзенхауэр. — Но... В данный момент мне важнее завоевать доверие русского лидера. Моё обещание по проливам останется в силе.

Утаить шило в мешке президенту не удалось. Через некоторое время информация о супервулкане просочилась в газеты. Американская общественность была сильно обеспокоена. Паники «в народе» не было — судя по всему, утечка произошла из Геологической службы, и информация была подана в несколько сглаженном виде. Говорилось о теоретической возможности извержения, подчёркивалось, что предыдущая катастрофа была очень давно.

Но среди администрации США и военных панические настроения были. Догадка госсекретаря, что русская 50-мегатонная бомба предназначена для «инициации» извержения Йеллоустоуна, очень быстро распространилась по правительственным и военным учреждениям США. Военные лихорадочно пытались придумать контрмеры, но ничего не получалось. Они, разумеется, предполагали, что бомба будет доставлена баллистической ракетой. Определённые надежды возлагались на принятый на вооружение в 1958 году ракетный комплекс объектовой ПВО/ПРО «Найк-Геркулес», но он ещё не обладал противоракетными возможностями в полной мере.

Американские геологи, при участии приглашённых советских специалистов, тщательно проверяли полученную информацию, с каждым днём всё более убеждаясь, что советские коллеги их не обманули. Все перечисленные признаки вулканической деятельности были в Йеллоустоуне налицо. Однако далеко не все соглашались с выводом, что вулкан может уничтожить Соединённые Штаты и даже угрожать всему миру.

Переговоры по Турции с этого момента были забыты. Американцев Турция больше не интересовала. Премьер Мендерес также почувствовал, что союзники его предали. Его требования о выводе греческих войск американская делегация уже не поддерживала так безоговорочно, как вначале. Всё больше обсуждались эпизоды геноцида, допущенные турецкими властями.

Король Павел объявил, что Греция приостанавливает своё членство в НАТО, в связи с тем, что «эта организация, в Уставе которой записано обязательство защиты своих членов, не ударила пальцем о палец, чтобы прекратить геноцид». Южный фланг НАТО фактически рухнул.

(В реальной истории в 1974 году Греция вышла из НАТО по значительно меньшему поводу — из-за турецкого десанта на Кипр и бездействия НАТО, отказавшегося участвовать в мирном урегулировании конфликта)

Международный Суд ООН, рассмотрев доказательства, представленные Грецией, вынес вердикт о подтверждении фактов геноцида греков на территории Турции, Кипра, и оккупированной турками греческой территории. По результатам расследования специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла резолюцию, которая зафиксировала временную демаркационную линию по между Грецией и Турцией по линии соприкосновения турецких и греческих войск в Анатолии. На решение Генеральной Ассамблеи невозможно было наложить вето.

Великобритания на заседании Совета Безопасности ООН подняла вопрос о принадлежности проливов и потребовала вывода советских и греческих войск. Предложенный англичанами проект резолюции поддержал гоминьдановский режим Тайваня, именовавшийся в ООН «Китаем». Франция и США при голосовании воздержались, а СССР наложил вето на проект резолюции. Вытаскивать вопрос на Генеральную Ассамблею англичане не решились, так как там у империалистов большинства голосов уже не было.

Переговоры по Турции, фактически, зашли в тупик. Главы государств после трёх дней переговоров и консультаций покинули Санторини, и далее переговоры велись сначала на уровне министров иностранных дел, а затем и вовсе на уровне послов. Курды несколько раз возобновляли боевые действия, оказывая давление на турков. Греция соблюдала перемирие, но греческие войска оставались в состоянии полной боевой готовности.

К концу октября премьеру Мендересу стало ясно, что сложившийся статус-кво, вероятнее всего, изменить не удастся. Он требовал у США поставок оружия взамен уничтоженного в ходе военных действий. Оружие американцы поставляли, но предупредили, что повторения геноцида они не допустят. Одновременно госсекретарь США зачастил в Грецию, пытаясь склонить короля Павла к возвращению страны в НАТО. Король госсекретаря принимал, вежливо выслушивал, затем молча раскладывал перед ним фотографии погибших в Смирне и в Греции женщин и детей, и уходил. Эта процедура повторялась трижды, после чего Гертер сокрушённо сообщил Эйзенхауэру:

— Старый пень закусил удила и ничего не хочет слушать. Мне не удаётся его переубедить.

— Чёрт с ним, — ответил президент. — Он уже старый, скоро помрёт. Надеюсь, наша следующая администрация окажется удачливее в этом вопросе.

На Кипре при участии греческих войск была сформирована собственная администрация. Сдавшиеся турецкие солдаты были депортированы, следом за ними, опасаясь ответных погромов, с острова бежало большинство турецкого населения.

Грекам достались богатейшие трофеи — около сотни оставшихся без топлива и боеприпасов турецких танков, артиллерия, миномёты, много стрелкового оружия. Большая часть трофеев была передана вновь создаваемой армии Кипра.

Также был поставлен вопрос о выводе с острова английских войск. Кипр де-факто получил независимость — британский губернатор и чиновники колониальной администрации с началом военных действий были взяты греками под арест. Поначалу силы на острове были практически равны — 40 000 греческого десанта против 30 000 британцев. Но затем, когда населению раздали оружие, соотношение сил изменилось не в пользу англичан. Да и вид советских крейсеров под греческими флагами, занявших позиции на рейде в порту Лимассол, слишком сильно действовал британцам на нервы. В ноябре 1958 г. после месяца переговоров, Кипр получил независимость от Великобритании. Британские войска с острова были выведены, но остались английские военные базы Акротири и Декелия с небольшими гарнизонами. (АИ, в реальной истории Кипр получил независимость в 1960 г, что сразу повлекло за собой нарастание этнического конфликта, особенно обострившегося к 1964 г)

Курдистан в это время получал финансовую помощь от Ирака. На эти деньги закупалось советское оружие для формируемой Народной армии республики. Турки неоднократно пытались разгромить курдские отряды, но каждый раз терпели поражения. В течение сентября-октября 1958 года были сформированы органы власти республики, центральная и местная администрация.

«12. Fleet in being...»

К оглавлению

С 3 июля по 1 декабря 1958 г первая советская атомная подводная лодка К-3 проходила ходовые испытания. Лодку принимала правительственная комиссия под руководством вице-адмирала В.Н. Иванова и под научным руководством академика А.П. Александрова.

Было совершено 5 выходов в море, пройдена дистанция около 3800 морских миль, из них около 2600 под водой. По результатам испытаний было отмечено, что использование титановых парогенераторов дало положительные результаты — за время испытаний каких-либо протечек и выбросов радиоактивных веществ отмечено не было. (АИ, в реальной истории было множество проблем из-за трещин и протечек парогенераторов из нержавеющей стали, позднее заменённых на титановые.)

В это же время в Физико-Техническом институте, в лаборатории доктора физико-математических наук (позднее — академика) Владимира Максимовича Тучкевича младший научный сотрудник Жорес Иванович Алфёров разрабатывал для К-3 специальное устройство на силовых диодах, для аварийного переключения всей электрической мощности на аккумуляторную батарею, на случай выхода из строя генератора.

Разработка началась «явочным порядком». Тучкевичу позвонил его давний друг, академик Анатолий Петрович Александров:

— Володя, Жорес у тебя сделал хорошие очень вентили, и есть идея использовать их на лодке. Ты договорись с ним, а мы выпустим постановление, потом.

(Цитаты и прочие события эпизода по интервью в фильме «Магический кристалл Жореса Алфёрова, 1 серия)

Владимир Максимович с Алфёровым «договорился». Жорес Иванович делал наиболее ответственную часть устройства, разумеется, не он один — в работе участвовала половина лаборатории.

Первоначальный срок завершения работ был назначен на 15 октября 1958 года. Примерно в начале сентября в лабораторию позвонили, и попросили к телефону «товарища Алфёрова». Звонил лично председатель ВПК, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Дмитрий Фёдорович Устинов.

Это был стиль времени. Устинов знать не знал, кто такой Алфёров, но его волновало, что на лодке должны были быть сделаны такие устройства, и поинтересовался, кто их делает. Узнав имя разработчика, Устинов лично позвонил в лабораторию, поговорил с исполнителем, и лично попросил его сделать устройство на две недели раньше, к 1 октября.

Алфёров, по его собственным воспоминаниям: »...перенёс в институт одеяло и подушку, работал с 6 утра и до 2-х часов ночи, 4 часа спал, и работал снова. И так же работали все остальные. И всё сделали. И установили на лодку. И лодка прошла все испытания.»

По окончании испытаний академик Александров вновь позвонил Владимиру Максимовичу Тучкевичу, по случаю, в тот момент, когда Алфёров оказался в его кабинете, и слышал их разговор:

— Володя! Значит, так: тебе — «Трудовое Знамя», Жоресу — «Знак Почёта», быстро ещё две фамилии на медали!

Алфёров назвал Тучкевичу две фамилии, при этом не оформляли никаких наградных документов, вышел закрытый Указ, и исполнители получили ордена и медали. (Вот так тогда работали. «Записано со слов» Ж.И. Алфёрова в фильме)

С 1958 г и до конца 1962 года Алфёров неоднократно ездил на Севмаш, где строились наши атомные лодки, десятки раз.

Устинов высоко оценил значение этой работы. Появление силовых полупроводниковых приборов изменило многое. В первую очередь, наконец-то открывалась возможность строить спутники связи и радионавигации. Работа по их созданию заметно ускорилась и вышла на финишную прямую.

В это же время была заложена первая ракетная подводная лодка нового проекта 667 (АИ, см. гл 02-46). Ракета для неё была ещё не готова, поэтому лодка строилась с большим «запасом», одновременно являвшимся модернизационным резервом. Диаметр ракетных шахт был заложен 2200 мм. Первоначально хотели сделать 2400, но Сергей Никитич Ковалёв, главный конструктор лодки, распорядился «урезать осетра». Ракеты меньших размеров предполагалось запускать из транспортно-пускового контейнера, раскрепляемого в шахте.

При проектировании лодки Ковалёв получил полный набор информации из ИАЦ, как по всей истории развития проекта 667, от первых вариантов с поворотными пусковыми установками до 667БДРМ, так и по американским разработкам от «Джорджа Вашингтона» до «Огайо». Поэтому никаких «метаний» с выбором вариантов размещения оружия, задержавших проектирование лодки «в той истории», на этот раз не было.

За основу взяли корпус лодки проекта 627, порадовались, что в 1954 году заранее решили увеличить его диаметр под размещение ракетных шахт, (АИ, см. гл. 01-10) разрезали его пополам между центральным постом и реакторным отсеком, и вставили в промежуток ракетный отсек на 16 шахт.

Одновременно проводились опыты по подводному старту ракет Р-11ФМ со стенда на Чёрном море, и со специально переоборудованной лодки 613-го проекта, у которой снаружи, по бокам корпуса, подвешивались 4 пусковые шахты.

Эта работа оставалась чисто исследовательской. Дальность Р-11ФМ в 150 километров в 1958 году руководство страны уже удовлетворить не могла. Виктор Петрович Макеев параллельно уже вывел на испытания твёрдотопливную ракету, которая проектировалась с конца 1955 года (АИ). Для нее был построен аналогичный стенд подводного старта, но с полноразмерной шахтой от 667 проекта.

Новая ракета была по устройству и применяемым технологиям приблизительным аналогом «Поларис» А3, но для компенсации первоначально несколько худших характеристик топлива её сразу сделали трёхступенчатой. Диаметр и длина ракеты также превосходили «Поларис». благо размеры шахты не лимитировали. Макеев не стал мелочиться и сразу заложил диаметр ракеты 2 метра. (У «Поларис» А1 был диаметр 1,37 м)

На вопрос адмирала Горшкова:

— Не великовата ли ракета? Этакую дуру на лодку засунуть?

Виктор Петрович ответил:

— Да, наша ракета больше «Полариса». Но, это всё же не 90 тонн. Зато, если удастся усовершенствовать рецептуру топлива, сможем обеспечить межконтинентальную дальность.

(Тот же «Трайдент» первой модификации имел дальность 7400 не потому, что «не шмогла», а чтобы вывести его из-под ограничений по готовившемуся на тот момент договору ОСВ-2)

В ракете с самого начала появились такие продвинутые решения, как стеклопластиковый корпус, композитные углерод-углеродные сопловые вкладыши и управление при помощи впрыска френола в сопло, вместо газовых рулей (технологии, используемые на «Поларис» А3).

Первые пуски проводились на стенде, при этом сначала выстреливался габаритно-весовой макет с минимальным зарядом топлива в первой ступени. Пуск осуществлялся при помощи порохового аккумулятора давления. Ракета выстреливалась из шахты, и включала двигатель на высоте около 10 метров над водой, на долю секунды зависала, затем прыгала в непредсказуемом направлении примерно на километр и плюхалась в воду. Чтобы макет не утонул, вокруг него надувалась оболочка-понтон, упрятанная при старте в корпусе второй ступени.

Способ старта полностью отличался от Р-11ФМ, которая заводила двигатель прямо в шахте. Первый макет взорвался с невероятным грохотом и салютом из горящих кусочков топлива — технология отверждения для топливных зарядов такого большого диаметра была ещё недостаточно отработана, и в зарядах возникали трещины. Пламя при горении заряда распространялось по поверхности трещины, резко возрастала площадь горения и давление в двигателе, в результате ракета взрывалась. Как только технологию отверждения отработали, макеты начали летать штатно. Это позволило уже в конце 1958 года перейти к запускам сначала с полным зарядом топлива в первой ступени, а затем и заряженной топливом второй ступенью. Испытания в составе всех трёх ступеней отложили до весны.

Академик Борис Петрович Жуков в НИИ-125 постоянно работал над совершенствованием рецептур и характеристик твёрдого топлива. Параллельно разведка сумела завербовать одного из сотрудников компании Air Jet General, разрабатывавшей топливо для «Поларисов». Наши агенты представились французами, работающими над рецептурой твёрдого топлива для своей ракеты, и расплачивались наличными.

Когда академику Жукову доставили информацию об американской топливной рецептуре, выяснилось, что она до десятых долей процента совпала с одним из вариантов, уже отрабатывавшихся в НИИ-125. Получив подтверждение, что он на верном пути, Борис Петрович утвердил состав топлива для макеевской 3М23 (АИ-наименование разрабатываемой ракеты).

Второй важной разработкой, испытания которой начались в августе 1958 года, была челомеевская ракета П-5, по решению Хрущёва разрабатывавшаяся сразу в варианте противокорабельной (П-6 по привычному для нас обозначению). Начало испытаний П-5 сдвинуло с мёртвой точки сразу несколько кораблестроительных программ, «застрявших» по причине неготовности «главного ракетного калибра». Тем более, что с апреля 1958 года вышла на испытания и ракета нашего первого морского ЗРК М-1. Она же же использовалась в маловысотном комплексе С-125.

Как только П-5 и зенитная В-601 начали летать, на Балтийском заводе возобновились работы по переоснащению строящихся крейсеров проекта 68бис. Хотя электронная аппаратура комплекса М-1 ещё не производилась серийно, корабли начали оснащать пусковыми установками ЗРК и ПКР, монтаж которых занимал больше всего времени.

В качестве дальнобойного зенитного вооружения на крейсеры монтировалась аппаратура комплекса М-2, создававшегося на основе сухопутного С-75. Но в нём оказалось больше отличий, чем сходства.

На 14 уже построенных крейсерах переоборудование проводилось аналогично переоборудованию старых американских артиллерийских крейсеров — сохранялись 1 и 4 башни, вместо 2-й и 3-й ставились ПУ ЗРК М-1 в носовой части и ПУ ЗРК М-2 в кормовой. Контейнеры ПКР П-6 ставились побортно, один за другим, с наклоном в 15 градусов и перекрытием переднего задним. МЗА размещалась на свободных местах надстроек и корпуса.

7 недостроенных крейсеров достраивались без артиллерийского вооружения главного калибра, только с МЗА и универсальными 76-мм автоматами по бортам. Их «главным калибром» являлись ПКР П-6 и комплекс М-2 на месте 2-й и 3-й башни. Место 1-й и 4-й занимали ПУ ЗРК М-1. Боекомплект ЗУР был заметно увеличен.

Противолодочное вооружение включало торпедные аппараты для запуска противолодочных торпед, и реактивные бомбометы (РБУ-2500 с последующей заменой на РБУ-6000), а также ГАС.

Модернизированные, уже построенные крейсеры получили обозначение проекта 70К, а модернизированные в ходе достройки, с усиленным зенитно-ракетным вооружением — 70П. (АИ)

Большое водоизмещение крейсера позволило разместить на нём полноценную ЭВМ разработки Исаака Семёновича Брука, обеспечивавшую одновременное сопровождение 10 целей и наведение ракет на 4 из них.

Исаак Семёнович был человеком сложным, и не любил участвовать в работах по Постановлениям правительства. Но ему хотелось делать ЭВМ на новой элементной базе, а эта элементная база выделялась прежде всего для военных.

Когда возобновилась программа модернизации уже построенных и строящихся кораблей флота, адмирал Кузнецов, ознакомившийся в ИАЦ с будущими мировыми тенденциями, понял, что будущее за интегрированными системами боевого управления, где всё вооружение корабля управляется централизованно одной или несколькими взаимосвязанными ЭВМ. Зенитная оборона корабля была подобна противоракетной обороне страны, но в меньшем масштабе. Кузнецов обратился вначале к академику Лебедеву, но Сергей Алексеевич уже был плотно занят тематикой ПРО и созданием ОГАС вместе с Виктором Михайловичем Глушковым. Лебедев посоветовал Кузнецову обратиться к Бруку.

Исаак Семёнович мечтал о создании НИИ, специализирующегося на управляющих ЭВМ (ИНЭУМ, в реальной истории основан в 1958 г). Адмирал Кузнецов обещал посодействовать, если Исаак Семёнович возьмётся сделать единую БИУС для кораблей флота. (АИ) Более того, Николай Герасимович рассказал ему своё видение концепции такой БИУС, напоминавшего первые варианты значительно более поздней американской БИУС «Иджис» (Aegis).

В 1957 году, когда началась работа над БИУС, получившей название «Кристалл» (АИ), ещё не было возможности хотя бы приблизиться по характеристикам к «Иджису», но задачу ПВО соединения необходимо было решать. Адмиралу пришлось немало потрудиться, согласовывая работу НИИ-1, разрабатывавшего СНР для С-75 и затем адаптировавшего её для морского комплекса М-2, НИИ-10 МРП (АИ, в реальной истории ГКРЭ), разрабатывавшего систему управления огнём «Ятаган» для комплекса М-1, и разработчиков зенитной артиллерии, со специалистами лаборатории Брука, преобразованной в ИНЭУМ, которые делали управляющую ЭВМ.

Однако сама идея единого управления для всего оружия корабля захватила всех, и работа пошла.

Новые комплексы уже разрабатывались с применением полупроводниковых микросборок. Среди прочих достоинств, новая элементная база оказалась не только дешевле за счёт более простого монтажа, но и надёжнее, а аппаратуру на её основе оказалось легче настраивать. Это позволяло ожидать более быстрого ввода в строй.

Прежде всего, мощность излучения радиолокатора была увеличена, чтобы нарастить дальность обнаружения и наведения ракеты на цель. Вместо обычных параболических антенн впервые были установлены щелевые, с электрическим сканированием. (АИ)

Впервые было организовано автоматизированное ранжирование целей по степени угрозы и их автоматический обстрел ракетами и малокалиберной зенитной артиллерией. Всё зенитное вооружение корабля было замкнуто в единый контур управления. Оператор мог указать машине желаемую цель для поражения, мог сам нажать кнопку и запустить ракету по воздушной цели, а мог перекинуть тумблер в положение «автомат», откинуться на спинку кресла и получать удовольствие, наблюдая за отражением авианалёта в автоматическом режиме. (АИ)

Вторым отличием комплекса М-2 от исходного С-75 была ракета с прямоточным двигателем. Пользуясь предоставленной информацией, Пётр Дмитриевич Грушин сумел относительно быстро воспроизвести ракету RIM-8 Talos. Воспроизвести — не совсем точное определение. Грушин не копировал Talos полностью, вся аппаратура ракеты заимствовалась от В-750, двигатель был несколько иной конструкции, Пётр Дмитриевич воспользовался линейкой прямоточных двигателей, которые с 1955 года отрабатывал для крылатых ракет Березняка Михаил Макалович Бондарюк. Заимствовалась только аэродинамическая и компоновочная схема ракеты. В отличие от жидкостной В-750, прямоточная «керосинка» Talos была короче, безопаснее в обращении, и при этом летала втрое дальше, для чего, собственно, и пришлось усиливать энергетику радара. (АИ)

Сухопутная В-750 была слишком велика и даже на крейсере водоизмещением 18000 тонн размещалась с трудом. Talos имела съёмные аэродинамические поверхности, которые устанавливались на ракету вручную перед подачей на пусковую установку. Проблема была в том, что в комплексе М-2 было принято вертикальное хранение ракет и их подача на пусковую установку из-под палубы, а Talos у американцев хранились горизонтально, поднимались сначала в пост предстартовой подготовки в надстройке позади ПУ, где к ракете пристыковывались крылья и рули, и оттуда горизонтально подавались на направляющие.

Чтобы не переделывать половину комплекса, пост предстартовой подготовки разместили прямо под пусковой, организовав его на трёх этажах, чтобы одновременно пристыковать рули ускорителя 1-й ступени, рули 2-й ступени и крылья 2-й ступени.

Зато хранить Talos можно было не в барабанах, занимавших много места, а в погребах с автоматизированной конвейерной подачей. Боекомплект за счёт хранения со снятыми крыльями увеличился до полусотни ракет на каждую ПУ.

Осенью 1957 года ракета совершила первый автономный полёт, а с весны 1958 начались её пуски в замкнутом контуре управления, т.е. с наведением от радиолокатора комплекса М-2. (АИ). В сентябре 1958-го (в реальной истории — в декабре) завершилось переоборудование крейсера «Дзержинский».

Вторым этапом БИУС «Кристалл» научили управлять ПКР и артиллерийским вооружением главного калибра.

Холодным сентябрьским утром 1958 года крейсер «Дзержинский» вышел в Чёрное море. В акватории полигона крейсер произвёл пуски ракет В-758 (такое обозначение получил в КБ-1 «русифицированный» Talos) по двум воздушным мишеням, а затем — по надводной цели. Воздушные цели были поражены, первая, высотная — одной ракетой, вторая, маловысотная — двумя. Результат стрельбы по надводной цели — корпусу недостроенного лидера проекта 48 — привёл адмиралов в лёгкий шок. Разогнавшаяся до расчётной скорости 2,5 М вторая ступень Talos въехала в палубу лидера, прошла корабль насквозь через несколько палуб, пробила многослойное днище и ушла в воду. Боевой части на ракете не было, стреляли болванкой, но остатки топлива вызвали пожар, который тушили несколько часов. Если бы отсеки мишени не были перед стрельбой загружены пустыми бочками, спасти мишень, скорее всего, не удалось бы.

Результаты стрельб долго и серьёзно обсуждались на коллегии военно-морского министерства. Talos был главным калибром американских крейсеров, и наглядная демонстрация его возможностей серьёзно встревожила флотское руководство, считавшее вначале, что у американцев нет ПКР, сравнимой по могуществу с нашими П-6. Физику адмиралы знали плохо, (за редким исключением) и слабо представляли себе, что может натворить болванка, летящая в 2,5 раза быстрее звука.

По готовности комплекса М-1 была проведена серия стрельб, в ходе которой пытались перехватывать вторую ступень Talos на нисходящей траектории ракетами В-601. Получалось плохо, особенно поначалу, комплекс М-1 пришлось дорабатывать. Шапкозакидательских настроений у нашего флотского начальства тоже резко поубавилось.

Следующий шаг в создании нового флотского ЗРК сделал Главный конструктор Свердловского ОКБ-8 Лев Вениаминович Люльев. Свердловский машиностроительный завод N 8 первоначально специализировался на зенитной артиллерии, но к середине 50-х стало ясно, что дальнейшее создание мощных зенитных орудий бессмысленно, и с 1956 года (АИ, в реальной истории — с 1958 года) разработка зенитной пушки КН-52 была закрыта, а ОКБ-8 переключилось на создание зенитных ракет.

Люльев получил задание на разработку ракеты для армейского комплекса ПВО на самоходном шасси, создаваемого под руководством Виктора Васильевича Тихомирова. (АИ, ЗРК 2К12 «Куб» в реальной истории разрабатывался с 1958 по 1967 год). Одновременно с началом разработки он получил из ИАЦ данные по различным ЗРК, в том числе и по «Кубу», и по более поздним разработкам. Проанализировав полученную информацию, Лев Вениаминович, само собой, сильно удивился, но грифы «Особой важности» и «Только для Главного конструктора», стоявшие на документации, как-то не располагали к широкому обсуждению. Зато анализ документов натолкнул его на многие неоднозначные мысли.

Результатом этих размышлений стала разработка твердотопливной ЗУР для комплекса «Куб», очень похожей одновременно на 9М38 более позднего комплекса «Бук» (первоначально при разработке «Бука» самоходная пусковая с ракетами 9М38 включалась в состав комплекса «Куб» ) и на американскую ЗУР SM-1 «Standart» (рекомендую сравнить внешний вид и ТТХ 9М38 и SM-1 — очень интересно). Твёрдотопливный двигатель для ракеты разработал Иван Иванович Картуков — главный специалист страны по твёрдотопливным ускорителям. Весной 1958 года были проведены первые автономные бросковые пуски ракеты, без включения аппаратуры наведения. (АИ)

Так как радиотехническая аппаратура комплекса «Куб» ещё разрабатывалась, Люльев предложил приспособить ракету для использования вместе с аппаратурой комплекса М-2 и провести испытания на корабле. Основное достоинство предлагаемой разработки Люльева заключалось в возможности вертикального старта из УВП — Лев Вениаминович учёл наиболее важные перспективные тенденции, описанные в документах.

(Сам по себе вертикальный старт в то время уже не был чем-то невообразимым, предложения по созданию ЗРК с вертикальным стартом появились в реальной истории с 1959 года, когда началась разработка ЗРК «Колеоптер» http://paralay.iboards.ru/viewtopic.php?f=9&t=2038&start=840)

По предложению Люльева, ракета 9М38Р (радиокомандная) стартовала вертикально из УВП, влетала в луч СНР комплекса М-2, отрабатывала разворот на цель и далее следовала по радиокомандам с корабля. Вторым этапом, в качестве модернизации, предполагалось создание ракеты с полуактивной радиолокационной ГСН, но это обещало стать долгим процессом. Именно поэтому Люльев пошёл вначале по привычному пути радиокомандного наведения, чтобы застолбить своему изделию место на кораблях флота.

Адмирал Кузнецов предложением Люльева заинтересовался, тем более, что Александр Яковлевич Березняк в это же время работал над созданием малогабаритной сверхзвуковой ПКР в калибре торпедного аппарата. С надводных кораблей эту ракету предполагалось также запускать из УВП.

Для проведения испытаний был переоборудован сухогруз, на котором установили СНР от комплекса С-75 — более мощная аппаратура комплекса М-2 на тот момент была ещё не до конца отлажена, и простейшую УВП на 4 ячейки. Получилось не сразу, но после двух месяцев напряжённой работы и нескольких десятков пусков ракета успешно выполнила полёты в характерные точки зоны досягаемости, а в сентябре 1958 года впервые перехватила воздушную мишень.

Инициатива Люльева позволила ускорить отработку комплекса «Куб», а также предоставила разработчикам удобную альтернативу — комплексы М-1 и, тем более, М-2 с их «родными» ракетами можно было воткнуть далеко не на каждом корабле. Дальность 9М38Р составляла до 32 км при пуске в переднюю полусферу цели, и до 23 км при пуске вдогон. Это был ещё далеко не «Бук», и даже не «Куб», а обычная для конца 50-х радиокомандная зенитная ракета. Но её можно было последовательно совершенствовать и дальше.

Для увеличения её дальности поражения и применения в составе комплекса М-2 позднее был разработан двухступенчатый вариант 9М38РД, в котором к ракете был добавлен твёрдотопливный ускоритель первой ступени, разработки всё того же И.И. Картукова. (АИ). С ним дальность достигла 120 километров.

(Как у SM-1 Standart ER http://pvo.guns.ru/other/usa/standard/index.htm)

Эту же ракету было решено использовать в составе разрабатывающегося комплекса М-11 «Шторм». Старт из УВП, где ракета, не требующая обслуживания, одновременно и хранилась, оказался очень удобным, а компактность УВП позволяла в широких пределах варьировать боекомплект.

(Следует правильно понимать, что функционал любого ЗРК определяет, в первую очередь, радиолокатор, управляющая ЭВМ, и метод наведения. От замены ракеты М-2 не превратится в «Бук» или М-22 «Ураган», но упростить жизнь экипажу, повысить скорострельность и сделать задел на будущее в виде старта из УВП можно)

Из бесед с моряками в 1954-55 годах Никита Сергеевич запомнил, что самым универсальным и распространённым кораблём флота является эсминец. В этот период в ВМФ СССР основными эсминцами были корабли проекта 30-бис. Им на смену строились эсминцы проекта 56, но изменение требований к вооружению заставило уже в 1955 году начать проектирование ракетного эсминца проекта 57-бис. Адмирал Кузнецов утвердил техническое задание на проектирование 25 июля 1955 года.

Для начала работ, как обычно, требовалось Постановление ЦК и Совета министров. Когда проект постановления попал на рассмотрение к Хрущёву, Никита Сергеевич вызвал адмирала для разговора.

— Посмотрел я ваш проект постановления по 57-му проекту, — сказал Хрущёв. — Проработано с виду неплохо, хотя я и не специалист. Потому хотелось бы самому взглянуть на эти самые эсминцы, которые у нас уже есть, чтобы понимать, что строить-то будем?

Посмотреть на эсминцы живьём Никите Сергеевичу удалось в сентябре и октябре 1955 года, в Севастополе. Там ему показали эсминцы проектов 30 и 56. Тесные, ужатые до предела каюты и проходы Первого секретаря ЦК не удивляли, но и не порадовали. По ходу разговора кто-то из офицеров упомянул номер проекта, который Никита Сергеевич ранее не слышал — 41-й.

— Вот, на 41-м проекте каюты, так каюты, — проворчал офицер. — Не то, что здесь.

Хрущёв слова офицера запомнил, и после осмотра корабля спросил командующего Черноморским флотом адмирала Пархоменко:

— Виктор Александрович, а эсминец 41-го проекта посмотреть можно?

— Здесь — никак, товарища Первый секретарь. Он единственный, на Балтике.

— О как! А почему единственный?

— Так в серию не пошёл. Проблемы у него с энергоустановкой, и с управляемостью.

— А мне тут хвалили его... Странно...

— Корабль неплохой, Никита Сергеич, особенно в плане обитаемости. Но в отношении боевого использования — неудачный.

— Надо мне на него тоже посмотреть, — решил Хрущёв.

Как ни занят был Первый секретарь ЦК, он выкроил один день для поездки в Ленинград, договорившись с Кузнецовым об осмотре эсминца «Неустрашимый». Адмирал сопровождал Первого секретаря ЦК лично, чувствуя, что если Хрущёв просит посмотреть конкретный корабль, то это явно не просто так. Запомнившийся разговор о модернизации крейсеров (АИ, см. гл. 01-26), навёл адмирала на мысль, что Хрущёв и сейчас замыслил что-то необычное.

«Неустрашимый» Хрущёву понравился. Корабль был несколько больше эсминцев, виденных им раньше, и это, как выяснилось, удачно сказалось и на мореходности, и на дальности плавания, и особенно на обитаемости. На эсминце 41 проекта койки для экипажа располагались не в три яруса, как обычно, а в два. Каждый член экипажа имел постоянное спальное место — на эсминцах других проектов такого не было. Каюты имели не только офицеры, но даже старшины-сверхсрочники. Площадь офицерских кают была 7 квадратных метров — такого простора не было даже на крейсерах. Были предусмотрены резервные каюты для вышестоящих командиров. В случае, если на корабле выходил в море командир соединения, это было удобно, не приходилось выселять из кают никого из офицеров. Впервые на Советском флоте жилые помещения имели отопление от калориферов.

Кают-компания для офицеров занимала почти всю площадь носовой надстройки. Для матросов была предусмотрена столовая, это позволяло команде не таскать бачки с едой по кубрикам, во время качки, а обедать в специально оборудованном помещении, хотя и посменно.

Корабль нёс больший, чем обычно, запас пресной воды. Это позволило организовать на борту баню, прачечную, даже обычные душевые для личного состава на «Неустрашимом» были больше, чем на других эсминцах.

(Источник http://wunderwafe.ru/WeaponBook/SD/15.htm)

— Вот это корабль! — одобрил Никита Сергеевич. — Большой, удобный. Запасы для модернизации есть. Почему его в серию не пустили?

— Когда его принимали, сочли, что для такого состава вооружения водоизмещение завышено, — пояснил адмирал Кузнецов. — К тому же выявились недостаточная мощность энергетической установки — эсминец не добирал скорости. И при движении задним ходом были проблемы с управляемостью. В общем, решили вместо него строить эсминцы 56 проекта, меньшего размера.

— И что, намного меньше?

— На 400 тонн стандартного или на 500 полного водоизмещения. Корабли дешевле вышли.

— Сэкономили, значит... Только наперёд не подумали, что на этих эсминцах, которые поменьше, современное ракетное вооружение разместить будет сложно. То есть, запас для модернизации у них совсем маленький.

Кузнецов замялся. В конце 1955 года ракеты на кораблях ещё только испытывались. Их значение осознавали далеко не все, в том числе и среди высокого командования.

— Думаю, надо новые эсминцы 57 проекта строить тоже с запасом, — продолжил Хрущёв. — У вас по проекту сейчас сколько заложено?

— 3500 тонн стандартного и 3850 полного, — ответил Кузнецов.

— Вот и пусть конструктора увеличат до 4000 стандартного, — предложил Хрущёв. — И помещения для экипажа — сделать такие же, как на «Неустрашимом». Можно даже и больше увеличить, с расчётом на установку перспективных ракет. Зато эти корабли прослужат лет тридцать-сорок, постоянно модернизируясь.

— Так ведь дороже выйдет, Никита Сергеич!

— А несколько десятков кораблей списать и на слом пустить с невыработанным ресурсом, из-за того, что новое вооружение на них не помещается — это что, дешевле? — спросил Хрущёв. — Вон, наши тридцатые эсминцы, на которые ничего путного уже не воткнуть — живой пример. Зато новые можно будет строить долго, а не проектировать каждый раз новый корабль под новый комплекс. Давайте скорректируем техзадание в сторону увеличения корабля. Можете на меня ссылаться, если кто будет против.

— Тогда и дальность плавания можно побольше обеспечить, — подсказал Кузнецов. — Для дальних походов такой корабль лучше подходит, и мореходность у крупного корабля получше будет.

— Ну, вот видите, сколько преимуществ! И вот ещё что. Ракеты КСЩ на него ставить не надо, — посоветовал Хрущёв. — Не будет от них толку, вот увидите. Сейчас Александр Яковлевич Березняк в Дубне разрабатывает новую ракету П-15, вот её и закладывайте в проект. И не надо делать перезаряжаемые пусковые. Это вам не пушка, которую за несколько секунд перезарядить можно. Не будут американцы двадцать минут ждать, пока наши моряки ракету из погреба поднимут, проверят, заправят, и в пусковую зарядят. Пусть лучше будет штук восемь неподвижных пусковых контейнеров, чем эти две дуры решётчатые на носу и на корме. Вместо них лучше зенитные ракеты поставить. Хотя бы одну пусковую.

Так было принято решение об увеличении водоизмещения новых эсминцев. Главный конструктор проекта Орест Фёдорович Якоб не был в восторге от необходимости перерабатывать проект, но спорить с высоким руководством было сложно. К тому же новый Главком флота адмирал Горшков, 26 февраля 1957 года, утверждая технический проект, тоже сделал ряд замечаний, что потребовало корректировки рабочих чертежей. Тем не менее, 26 июня 1958 года рабочая документация по эсминцу 57-бис была завершена.

Однако история повернулась неожиданной стороной. 3 декабря 1956 года адмирал Горшков утвердил ТТЗ на большой противолодочный корабль 61 проекта. Его разработка была поручена всё тому же ЦКБ-53. Главный конструктор проекта Борис Израилевич Купенский, прослышав о «новых тенденциях в кораблестроении», выявившихся после посещения Хрущёвым эсминца «Неустрашимый», среагировал вовремя. Параллельно основному проекту 61, он представил разработанный в инициативном порядке проект 61И. На нём убрали кормовую башню 76-мм автомата АК-726, и поставили вместо неё ангар для вертолета, оборудовав на корме вертолётную площадку. Надводную часть кормы несколько удлинили.

Купенский перекомпоновал внутренние помещения по тому же принципу, что на эсминце 41 проекта, улучшив обитаемость, и сразу заложил на оба варианта корабля по 2 пусковых зенитно-ракетного комплекса М-1, а на 61И — ещё и 4 контейнера ПУ для ПКР П-15 — по два по бокам носовой и кормовой надстройки. (АИ) Теперь корабль больше напоминал «индийский проект» 61-МЭ. На будущее Купенский предусмотрел возможную замену ПУ ЗРК М-1 на УВП для люльевских зенитных ракет 9М38Р, которые флотское руководство активно проталкивало в качестве стандартных.

На обоих вариантах проекта были заложены газовые турбины разработки Николаевского ЮТЗ в качестве главной энергетической установки, что выгодно отличало 61 проект от кораблей с паровыми турбинами по времени готовности к выходу в море. По экономичности на полном ходу газовая турбина также превосходила паровую, при равной с ней экономичности на экономическом ходу. Расчётный срок службы турбины составлял 5000 часов, а её агрегатированное расположение значительно упрощало замену.

Также Борис Израилевич внимательно изучил сведения по недостаткам 61 проекта, полученные из ИАЦ, и сразу внёс некоторые изменения, прежде всего — в обводы корпуса и в шумозащиту жилых помещений. Газовая турбина по сравнению с паровой была значительно более шумной.

Технический проект корабля был завершён в марте 1958 года и представлен на утверждение в обоих вариантах.

Когда адмирал Кузнецов принёс Хрущёву проект постановления, с приложениями, где перечислялись все характеристики корабля, Никита Сергеевич, прочитав бумаги, спросил:

— Николай Герасимович, а зачем нам два одинаковых эсминца? 57 проект, и фактически такой же 61-й? У страны что, денег много? Вот этот проект 61И товарища Купенского мне больше нравится. Он и вооружён лучше, и боеготовность за счёт газовых турбин у него выше, и требования по обитаемости учтены. Вот его и будем строить.

— Если что, потом в мемуарах валите всё на меня. Так мол и так, у нас было всё рассчитано по уму, но вмешался партийный головожопый моллюск и всё испортил, — ехидно усмехаясь, сказал Никита Сергеевич.

Оторопевший адмирал не нашёлся, что ответить. Так 61 проект пошёл в серию в качестве основного эсминца Советского Союза. Эсминец «Гневный» 57 проекта, который успели заложить в ноябре 1957-го, был перезаложен по 61 проекту, остальные тоже строились с 58 года по проекту 61.

Когда в 60-х наладили при помощи Берговских минифабрик выпуск полупроводниковой памяти первого поколения, и ЭВМ стали занимать не 10-30 шкафов, а одну-две тумбочки, была проведена модернизация БИУС «Кристалл» до уровня «Кристалл-Б» на крейсерах проекта 70, и одновременно такую же БИУС получили эсминцы проекта 61. «Кристалл-Б» уже мог отслеживать порядка 150 целей, вести на сопровождении 24 из них, и наводить ракеты и малокалиберную зенитную артиллерию одновременно на 12 целей.

С 1951 года в СССР строились сторожевые корабли проекта 50. Это были небольшие корабли водоизмещением чуть более 1000 тонн, они несли 3 100 мм орудия в башнях, 2 37 мм двухствольных зенитных автомата, 1 двухтрубный торпедный аппарат и бомбомёты двух типов для глубинных бомб. До 1954 года включительно успели построить 50 кораблей на трёх заводах. В 1954-м Хрущёв строительство этих кораблей прекратил (АИ, в 1957 и 1958 гг ещё строились по 8 кораблей, и 2 в 1959 на заводе N 820 в Калининграде).

С конца 1958 года большой серией начали строить корабли проекта 159, имевшие более современное радиоэлектронное оборудование, и лучшую мореходность.

(Спиcок и данные http://russianships.info/boevye/159.htm поимённое перечисление http://wunderwafe.ru/Magazine/MK/2000_06/05.htm)

В конце 1957 года был заложен первый советский авианосец «Минск». (Так как в АИ не будет «недоавианосцев» проекта 1123 и 1143, их названия «освободились» и будут использованы на корабли АИ-проектов). Прототипом по механизмам для него послужил захваченный египтянами в 1956 г британский авианосец «Eagle» (АИ, см. гл. 02-13), но корпус проектировался с оглядкой на параметры более крупного американского авианосца «Форрестол». Более ранние советские проекты авианосцев 72 и 85 при проектировании нового корабля учитывались по минимуму, так как их водоизмещение и размерения были значительно ниже, чем требовалось по обстановке конца 50-х.

В результате, получилось нечто среднее, стандартным водоизмещением 45000 тонн и полным 55000. Он оснащался угловой палубой по типу «Форрестола», паровыми катапультами на ней, и низким трамплином для взлёта с ускорителями в носовой части.

Силовую установку позаимствовали от разобранного на металл третьего линейного крейсера проекта 82. От этого проекта были взяты и многие судовые механизмы.

Катапульты предполагалось использовать в тёплом климате, для севера предусматривался старт с трамплина на ускорителях. Первые образцы катапульт вышли предсказуемо хреновые, через год эксплуатации их пришлось заменять на усовершенствованную модель.

Для самообороны был предусмотрен ЗРК М-1 с двумя ПУ — по одной спереди и сзади на островной надстройке, и 8 малокалиберных зенитных автоматов побортно на носу и на корме, в спонсонах под уровнем полётной палубы.

В состав авиагруппы предполагалось включить 10 новых многоцелевых истребителей Су-7БК, (не тот Су-7Б, который «труба с крыльями», а описанный в фанфике у Александра) и 14 лёгких перспективных истребителя Микояна. Предполагалось, что авианосец будет строиться около 5 лет, и к этому времени самолёты уже будут готовы. В качестве запасного варианта предусматривался однородный состав авиагруппы из 30 истребителей МиГ-19К, хотя было ясно, что ко времени готовности корабля они уже устареют.

Также был вариант авиагруппы ПВО, из 28 истребителей Микояна. Авианосец мог временно принимать для дозаправки 2 30-тонных дирижабля ДРЛО типа «СССР В-15», и был оснащён причальной мачтой для них, по правому борту. Вторая причальная мачта, на левом борту, была выполнена заваливающейся вдоль борта, чтобы не мешать садящимся самолётам. Для постоянного базирования дирижабля в море в составе группы был предусмотрен корабль с причальной мачтой и посадочной палубой. В качестве заправщиков предполагалось использовать всё те же Су-7БК с дополнительным баком в бомбовом отсеке и агрегатом УПАЗ на центральном пилоне.

Авианосец предполагалось также оснастить 4-мя противолодочными вертолётами Ка-25, которые одновременно выполняли бы функции спасательных.

Также к лету и осени 1958 года был завершён ремонт трёх оставшихся трофейных британских авианосцев. «Albion» получил название «Новосибирск» и такую же авиагруппу из МиГ-19К, как два предыдущих корабля. Устаревшие «Teseus» и «Ocean» получили новые имена — «Ярославль» и «Хабаровск». Они были переклассифицированы в противолодочные вертолётоносцы и оснащены вертолётами Ми-4М, с последующей планируемой заменой на Ка-25. Также они могли использоваться как десантные вертолётоносцы, (во время Суэцкого конфликта они так и использовались). Для применения с авианосца Ми-4М доработали, сделав ему складывающуюся хвостовую балку и складные лопасти ротора. Заодно оснастили электродвигателем лебёдку подъёма ГАС. (см. гл. 02-20) Саму ГАС также разработали заново, на новой элементной базе, с учётом зарубежных достижений, к которым получила доступ советская разведка.

Для обеспечения действий морской пехоты на удалённых ТВД по результатам анализа итогов Суэцкого конфликта было выдано ТТЗ на проектирование большого десантного корабля водоизмещением 5000 тонн, способного нести до 20 танков, 45 БТР или 50 автомобилей, а также 1000 т грузов и 300-400 человек десанта. (1171 «Тапир» ). Для самообороны корабль оснащался зенитными автоматами, позднее к ним добавились ПЗРК. Для поддержки десанта он был вооружён двумя установками РСЗО БМ-14 в морском исполнении (АИ), позднее заменёнными на установки А-215М «Град».

Проектирование началось в конце 1956 года, в конце 1957 проект был утверждён командующим флотом и военно-морским министром, а в начале 1958 года заложены первые два корабля проекта 1171. Их характерным отличием от ранее строившихся кораблей стало исполнение корпуса в формате «ро-ро», упрощавшее погрузку техники. Также была возможна традиционная вертикальная погрузка техники кранами через люки в верхней палубе

Внутри корабль был разделён на две палубы, на нижней располагались танки, на верхней — более лёгкая техника. Расположение танков на танковой палубе было изменено по сравнению с описанием из полученных документов. Танковый трюм сделали на всю ширину корпуса, от борта до борта, что позволяло ставить танки в три ряда, с промежутками по длине для более равномерного распределения массы. (АИ) Подкрепления палубы сделали сразу усиленными, в расчёте на перевозку перспективных танков массой до 60 тонн. Также корабль оборудовали с расчётом возможности брать на борт стандартные 20-футовые контейнеры, в основном с размещением их на верхней палубе, или на танковой, при горизонтальной загрузке.

Осадка корабля позволяла ему подходить достаточно близко к берегу, чтобы высаживать танки, оборудованные шнорхелем для подводного вождения, прямо на грунт с носовой аппарели, либо на понтоны, или на плоский берег, если имелся подход достаточной глубины. Можно было также высаживать плавающие танки ПТ-76. БДК проекта 1171 брал на борт полный батальон морской пехоты со всем положенным имуществом. Вариант с понтонами тоже «выцепили» в «документах 2012». Имелось в виду, что при невозможности подойти к берегу, из десантного люка на носу корабля в воду спускались обычные понтоны, соединяемые затем в наплавной понтонный мост, как для форсирования реки, и танки выезжали на берег по мосту.

Корабль строился в двух вариантах — как военный десантный с более мощными дизелями, и как гражданский сухогруз. (В реальной истории так и предполагалось, но в 1961 году дизели для гражданского варианта сняли с производства, а более мощные дизели, применявшиеся на десантной версии, для мирного применения не подходили по экономичности)

Такое строительство БДК как корабля двойного назначения давало много преимуществ. Корпуса транспортов строились на гражданских верфях, в т.ч. в Польше, ГДР, Китае, Югославии и Индонезии, затем либо достраивались на месте как торговые суда, либо буксировались на советские ССЗ, где на них ставили более мощные дизели, вооружение и военные радиоэлектронные системы.

Автономность корабля по запасам провизии, в т.ч. для десанта составляла 20 суток. С нормальным запасом топлива дальность плавания составляла 2000 миль, но корабль мог брать в балластные цистерны топливо вместо воды, при этом дальность доходила уже до 4800 миль.

Корабль вышел долговечным и весьма удачным. (В реальной истории на август 2013 года оставался в строю даже головной БДК «Саратов» )

По итогам 1958 года была выявлена необходимость постройки более крупных универсальных десантных кораблей, которых весьма не хватало во время высадки в Бирме и в Греции. Такой корабль должен был нести в доковой камере высадочные катера на воздушной подушке и вертолёты в ангаре и на верхней палубе. Их проектирование началось в конце 1958 года. Для ускорения их решили строить по гражданским нормам, как некоторые английские авианосцы военного времени. Для них также проектировались десантные катера на воздушной подушке.

Внедрение полупроводниковой электроники, дававшей более стабильные и предсказуемые результаты, опосредованно повлияло на многие разработки. Быстрее, чем ожидалось, удавалось доводить и передавать в серийное производство многие изделия. Информация, получаемая разработчиками из ИАЦ, также ускоряла работу, позволяя сразу находить и устранять недостатки, на поиск которых в «той истории» уходили месяцы и годы.

16 октября 1957 года на морском полигоне вблизи Феодосии, в присутствии представителей заказчика, с борта опытного ракетного катера проекта 183Р разработки ЦКБ-5 Евгения Ивановича Юхнина был произведён пуск двух опытных ракет П-15 конструкции Александра Яковлевича Березняка. Использовав информацию из ИАЦ, Березняк сразу предусмотрел на своей П-15 складное крыло, примерно такого же типа, как на челомеевской П-5, и поместил ракету в герметичный контейнер. (В реальной истории вариант П-15У со складным крылом и контейнерным размещением разрабатывался и испытывался с 1961 по 1965 г)

Обе ракеты поразили цель, что стало лучшей рекомендацией для руководства ВМФ. Не дожидаясь официального принятия П-15 на вооружение, было развёрнуто строительство ракетных катеров проекта 183Р, получивших шифр «Комар». С конца 1958 года они строились сразу на двух заводах.

Первоначально Хрущёв, ознакомившись с развитием событий по полученным документам, собирался значительно сократить программу строительства катеров всех проектов, в пользу большего количества более крупных кораблей. Но после образования ВЭС у СССР появились дополнительные союзники. Каждая из союзных стран имела собственные амбиции и геополитические интересы, требовавшие создания собственных военно-морских сил. Однако флот — удовольствие дорогое, и не для всех. А считаться морской державой хотелось всем. Стоять за штурвалом корабля престижно, даже если приходится рулить одной рукой, поддерживая второй спадающие от голода штаны.

Решением Хрущёва катера были предложены на экспорт союзникам по ВЭС. Продажа катеров и ракет к ним, запчастей и оборудования не только полностью окупала затраты на разработку и производство, но и приносила неплохую прибыль народному хозяйству. Амбиции диктаторов и туземных вождей при правильном ведении дела могут приносить приличный доход. (АИ частично, катера действительно поставлялись всем союзникам и активно применялись по всему миру. Именно такие катера ВМФ Египта в 1967 году РИ потопили израильский эсминец «Эйлат» ракетами П-15)

Катер строился на базе торпедного катера проекта 183 с деревянным корпусом и нёс 2 ракеты П-15. Это удешевляло постройку, но деревянный корпус не был особенно долговечным. Для самообороны на катере имелся 1 двухствольный 25-мм автомат 2М-3М.

Параллельно с налаживанием серийного выпуска Евгений Иванович Юхнин начал разрабатывать более крупный катер проекта 205 «Оса». Он уже имел стальной корпус, 4 пусковых установки П-15 и 2 двухствольных 30-мм автомата АК-230. Эти катера пошли в серию с 1960 года, и также широко поставлялись на экспорт.

Помимо ракетных, в СССР строились в большом количестве торпедные катера проекта М-123бис — развитие начатого ещё в войну проекта 123, их проектированием занимался главный конструктор ЦКБ-19 Вадим Михайлович Бурлаков. Катера строились на заводе «Море» в Феодосии. Там же позднее строились сторожевые катера на подводных крыльях проекта 125А, и торпедные катера на подводных крыльях проекта 184Р, поставлявшиеся на экспорт в Китай, Албанию, Бангладеш, Бурунди, Заир, Пакистан, Румынию и Танзанию (АИ, в реальной истории строились в Китае, поставлялись в перечисленные страны. источник — http://russianships.info/katera/184.htm)

К катерам М-123бис и 183ТК разрабатывал подводные крылья конструктор Ростислав Алексеев. Однако катер проекта 183Т к моменту готовности к серийному производству устарел, и было принято решение серию не строить. (АИ, в реальной истории было построено 25 серийных катеров в период 1954-58 г.)

В Зеленодольском ЦКБ-340 под руководством главного конструктора Александра Викторовича Кунаховича проектировались и строились крупной серией противолодочные катера проекта 201М (подробнее — http://navycollection.narod.ru/library/Mk/other/1999-4_pr201M/article.html). В общей сложности флотам ГДР, Вьетнама, Кубы, Болгарии, Китая, КНДР, Алжира, Ирака, Южного Йемена было продано 83 катера. По нашей документации и при техническом содействии наших специалистов их строили также в ГДР, Китае и Египте.

Отдельную нишу занимали крупные артиллерийские корабли. Три линкора — «Октябрьская Революция», «Севастополь» и «Новороссийск», хотя и прошли в 1955-56 годах восстановительный ремонт механизмов, и получили новейшие активно-реактивные атомные снаряды, всё же были уже порядком изношены, так как строились ещё в начале века.

В то же время опыт 2й мировой войны показал, что линкоры весьма полезны для поддержки десантов, поддержки сухопутных войск при операциях в прибрежных районах, обеспечения боевой устойчивости соединений флота, и просто для оказания психологического давления на оппонента. Во многом, именно огонь балтийских линкоров помог отстоять Ленинград.

Да, они были дороги в эксплуатации. Если просто держать их в базе. Если же они выполняли поставленные задачи, политическая выгода в итоге выходила очень даже весомая. Поспешное отступление 6-го флота от Александрии в ноябре 1956 г. (АИ, см. гл. 02-18), проводка трофейных английских авианосцев через Атлантику и Ла-Манш (АИ, см. гл. 02-29), умиротворение Турции в 1957-м (АИ, см. гл. 02-44) и стремительное взятие греками восточной части Стамбула в сентябре 1958-го при поддержке двух советских линкоров (АИ, см. гл. 03-11) убедили Хрущёва, что при условии достаточного прикрытия с воздуха один-два корабля подобного класса в составе флота лишними не будут.

Первоначальный быстрый успех в постройке экспериментальной электромагнитной пушки дали ему надежду на быстрое создание корабельного вооружения на новых физических принципах. Неоправданную. Оказалось, что от экспериментальной настольной модели до боеспособного образца очень далеко.

Более того, до ввода в строй подводных лодок с баллистическими ракетами атомные снаряды линкоров и атомные торпеды на дизельных лодках оставались основным оружием флота на случай третьей мировой войны. Поэтому и сами моряки активно поддерживали необходимость крупных артиллерийских кораблей, хотя и сознавали ограниченность их применения.

Модернизацию старых линкоров признали нецелесообразной. Было решено после окончания эксплуатации поставить их в качестве музеев боевой славы в Ленинграде, Севастополе, и Новороссийске.

Два тяжёлых крейсера проекта 82 — «Сталинград» и «Москва», были достроены и проходили ходовые испытания на Чёрном море и на Балтике. В ходе достройки с них сняли большую часть 130-миллиметровых универсальных орудий, установили БИУС «Кристалл-82», с модифицированным программным обеспечением для управления главным калибром, увеличили количество новых малокалиберных зенитных автоматов с радиолокационным наведением и централизованным управлением от БИУС, и поставили ЗРК М-2, пока ещё не полностью боеспособный, так как его испытания ещё продолжались.

Первоначально предполагалось ставить на крейсеры ЗРК М-1, для самообороны, но его аппаратура пока задерживалась, а аппаратура первой версии М-2 фактически повторяла сухопутный С-75, и потому созрела раньше. И тут как раз Лев Вениаминович Люльев вышел на флотское руководство с предложением ввести в состав комплекса М-2 свою новую твердотопливную зенитную ракету.

Смотреть новинку вместе с группой адмиралов приехали лично воеено-морской министр адмирал Кузнецов и Главком флота адмирал Горшков.

Слегка волновавшийся поначалу Люльев рассказал высокому начальству обо всех преимуществах своего изделия. Адмиралам твердотопливная ракета понравилась заметно больше, чем керосиновый Talos В758, и тем более — чем жидкостная В750. Тем более, им понравилась конструктивно более простая и не требующая обслуживания УВП.

Сергей Георгиевич Горшков сразу спросил:

— А по надводной цели она работать может?

— Конечно, так же как и В750, и В758, в комплексе такой режим предусмотрен, — ответил Люльев.

— А спецБЧ в неё установить можно?

Технически диаметр ракеты в 400 мм позволял поставить в неё ту же ядерную БЧ, что использовалась в 12-дюймовых снарядах. Поэтому Люльев так и ответил:

— Поставить можно, но на дальности в 30 километров вряд ли целесообразно. Если ставить — то на двухступенчатую версию РД. Мы такой двухступенчатый вариант уже прорабатываем.

— Ставьте, — сказал адмирал Кузнецов. — Нам ваше изделие очень пригодится.

Адмирал сразу смекнул, что наличие на корабле УВП для зенитных ракет в будущем позволит размещать в части их ячеек и перспективные сверхзвуковые ПКР, и малогабаритные крылатые ракеты Березняка. А наличие в боекомплекте корабля средств поражения с дальностью порядка 2500-3000 километров на тот момент сразу делало его стратегическим носителем, со всеми вытекающими из данного факта привилегиями и прочими плюшками.

Решение было принято и доложено Хрущёву для утверждения. Никита Сергеевич от своей ракетомании ещё до конца не избавился, и предложение адмиралов тоже поддержал.

Большие размеры крейсеров 82 проекта позволяли разместить на них две УВП большой вместимости — в палубе впереди первой башни и позади четвёртой. Боекомплект можно было обеспечить под сотню изделий. К тому же относительно небольшие размеры ракет и их перевозка в контейнерах позволяли перезаряжать УВП в море, с транспорта снабжения, а не только в базе, как более тяжёлые и крупные П-6 и П-15.

В броневой палубе крейсеров лихо вырезали отверстия под УВП, и в течение месяца смонтировали сами установки и аппаратуру комплекса. В октябре 1958 года крейсер «Сталинград» вышел на первые испытательные стрельбы. На корабле присутствовал командующий Черноморским флотом адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов, разработчики основных систем и представители промышленности.

Сначала стреляли главным калибром, заодно чтобы проверить воздействие отдачи на аппаратуру. Оказалось, что полупроводниковая электроника, к тому же установленная с тройным демпфированием — кабина комплекса, каждый шкаф, и шасси с платами внутри шкафа устанавливались на отдельные демпферы — держит сотрясение не в пример лучше, чем лампы.

Стрельба обычными снарядами главного калибра для моряков была делом привычным и хорошо знакомым. Отстрелялись успешно, поразив щитовые мишени, установленные на дистанции 30 километров. На больших дистанциях точность уже была заметно хуже.

На второй день попробовали стрелять, наводя орудия автоматически по данным радиолокатора, под управлением БИУС «Кристалл». Умная машина учитывала множество параметров, такие, как направление и силу ветра, влажность воздуха, атмосферное давление, разгар каждого из стволов в отдельности, смещение каждой башни относительно антенны, угол поворота башен, волнение моря... Результат получился соответствующий — пристрелявшись четырьмя одиночными выстрелами и вычислив поправки, «Кристалл» уверенно положил 7 из 9 снарядов первого же залпа в мишень на дистанции 45 километров.

Выслушав доклад с самолёта-наблюдателя о результатах стрельбы, адмирал Касатонов с уважением похлопал жёлто-бежевую панель вычислителя и одобрительно произнёс:

— Ну, ты, бля, ничо...

Следующим этапом испытаний были стрельбы активно-реактивными снарядами. Коломенское СКБ-4 (СКБ ГА, сейчас ФГУП КБ Машиностроения) под руководством Бориса Ивановича Шавырина разработало и представило на испытания самонаводящиеся активно-реактивные снаряды калибра 305 миллиметров. Это был гибрид артиллерийского снаряда и управляемой ракеты. Снаряд имел удлинённый корпус, длиннее обычного 12-дюймового снаряда. Спереди к нему привинчивался модуль управления, прикрытый при выстреле защитным обтекателем, сзади — модуль с твёрдотопливным прямоточным двигателем и выдвижными рулями. Снаряд фактически был выполнен подкалиберным, ведение по нарезам осуществлялось отделяющимся поддоном. Головка самонаведения была инфракрасная, но при помощи оптического фильтра она могла реагировать на отражённую засветку от луча лазера. Таким образом, снаряд мог наводиться как на тепло из труб вражеского корабля, так и на цель, указанную внешним целеуказателем.

Вся электроника снаряда была упакована в единый блок, целиком залитый водонепроницаемым компаундом, и выглядела как сплошной цилиндр из полупрозрачной смолы. Такая защита позволяла выдерживать запредельные перегрузки при выстреле пушки. Без заливки компаундом вся электронная «рассыпуха» при выстреле слетала с платы.

Крейсер сделал три выстрела по мишени, на дальности 90 километров. Первый снаряд цель не захватил, и промахнулся, второй и третий легли точно в цель — большой плот из скреплённых между собой дощатым настилом бочек, на котором был установлен инфракрасный имитатор. Последовал восторженный доклад с самолёта-наблюдателя:

— Ни хрена себе точность! Прямо в яблочко! В смысле — в печку эту... Плот вдрызг! Два из трёх — попадание. Первый — мимо.

— Годится, — одобрил адмирал Касатонов. — Переходим к следующему этапу.

Крейсер развернул кормовую башню в сторону берега. На боевом поле полигона были оборудованы мишени, изображавшие береговые батареи и прикрываемый ими объект — по легенде учений он изображал нефтяной терминал. Дальность до цели и в этом случае была 90 километров. Лазерную подсветку во время стрельбы обеспечивал самолёт-корректировщик.

«Сталинград» отработал по цели тремя снарядами. Стрельба велась одиночными выстрелами, после каждого следовал доклад с самолёта-корректировщика о результатах попадания. Первыми двумя выстрелами были поражены «склады боеприпасов» на «береговых батареях», третьим — «нефтяной резервуар», от которого в небо поднялся хорошо видимый даже с крейсера столб чёрного дыма. Снаряд весил почти полтонны, да ещё и приходил в цель со сверхзвуковой скоростью.

Доклад с корректировщика был встречен громовым «ура» на всех боевых постах крейсера. Моряки привыкли к относительно малому проценту попаданий при стрельбе из орудий, а тут крейсер в 43 000 тонн лупил из главного калибра со снайперской точностью — один выстрел — одно попадание. Такого в нашем флоте ещё не было.

Командующий флотом распорядился «Команде обедать», и проследовал в адмиральский салон, пригласив всех главных конструкторов, присутствовавших на корабле. Особого почёта удостоился Исаак Семёнович Брук, как разработчик БИУС. Моряки понимали, что именно автоматизированная система управления оружием стала залогом сегодняшнего успеха. После обеда Исаак Семёнович и Борис Иванович были приглашены Владимиром Афанасьевичем на «адмиральский чай».

Третий день стрельб был посвящён испытаниям зенитно-ракетного и зенитно-артиллерийского вооружения. Новая 9М38Р экипажу понравилась сразу. Жидкостные ракеты первого поколения требовали множества подготовительных операций, и размещались в погребах, откуда сложная механика подавала их на палубную пусковую. Твердотопливная ракета конструкции Люльева была проста в обслуживании как палка, не требовала никаких проверок и ухода, кроме поддержания температурного режима, да ещё и стартовала из той же УВП, в которой хранилась. Никакой тебе механики, которую надо держать в постоянной исправности, надраивать, смазывать и проворачивать ежедневно.

Сценарий стрельб предусматривал поражение высотной мишени, и стрельбу по трём низколетящим целям, идущим курсом на корабль — имитация атаки противокорабельных ракет или штурмовой авиации. Высотную цель изображал беспилотный Ил-28, низколетящие цели имитировались ракетами КС-1 «Комета», запускавшимися с самолётов Ту-16.

По высотной цели ЗРК М-2 отработал штатно. Только пуск выглядел непривычно. Не было эффектно поворачивающихся пусковых, отслеживающих своим движением цель. Только что всё было тихо и спокойно, как вдруг где-то глубоко под палубой прозвучала команда на пуск, посреди необъятной кормы крейсера позади четвёртой башни откинулась крышка УВП, из неё, как чёрт из табакерки, вылетела на дымном хвосте стройная тонкая ракета с крошечными крыльями, вытянутыми вдоль корпуса, и сразу унеслась ввысь. Высоко в небе белый инверсионный след мишени пересекла почти под прямым углом такая же белая линия, вспухло маленькое облачко дыма, и из него вперёд по курсу цели полетели несколько крупных обломков, волоча за собой чёрные дымные ленты.

— Цель поражена, расход — одна, — доложил оператор.

— Добро, — ответил командующий. — Поздравляю, Лев Вениаминович, начало хорошее.

Поскольку проверялось отражение атаки на корабль, БИУС переключили в автоматический режим. Все находились на боевых постах, но в управление не вмешивались — интересно было посмотреть, как машина справится с задачей самостоятельно.

Старт из УВП по низколетящей цели выглядел и вовсе непривычно. Ракета, стартовав вертикально, вдруг резко меняла направление полёта, заваливаясь в горизонталь, и летела почти параллельно воде.

По низколетящей цели первая ракета промахнулась — комплекс С-75, из которого делали М-2, вообще имел ограничение 3 километра по нижней границе досягаемости. В условиях моря эту границу удалось понизить, но так или иначе маловысотные цели оставались сложными.

Сразу же стартовала вторая, точно так же завалилась в горизонталь и унеслась следом за первой. В это же время ожили малокалиберные 37-миллиметровые зенитки. Вдалеке вспухло чёрное дымное облако — вторая ракета нашла цель. Зенитки развернулись на другой борт, откуда на корабль шли ещё две КС-1. Направление атак заранее не сообщалось, но радары корабля видели и ракеты, и сами их носители — бомбардировщики Ту-16 на удалении более 100 километров.

Крылатые ракеты наткнулись на стальной занавес заградительного огня. Множество стволов создавало на их пути сплошное облако малокалиберных снарядов. Одна за другой обе «Кометы», разваливаясь на части в воздухе, рухнули в волны, не долетев до корабля почти километр.

Адмирал Касатонов поставил экипажу заслуженное «отлично». На этот раз героем дня стал Лев Вениаминович Люльев. Его ракета была рекомендована к принятию в опытную эксплуатацию. Это была специальная формулировка для случаев, когда система оружия была ещё недоработана и недоиспытана, но военным уже очень хотелось, или не было другого выхода.

Само собой, аппаратуру корабля ещё предстояло заменить на полноценные серийные комплекты, отладить программное обеспечение для всех предусмотренных режимов применения комплекса. Но было подтверждено главное — ЭВМ может управлять вооружением корабля в море более эффективно, чем человек.

13. «Страна багровых туч»

К оглавлению

Настроения в западных СМИ после революций в Иране, Ираке, и окончания военных действий в Турции можно было охарактеризовать как сплошную истерику, перемежающуюся приступами тяжёлой депрессии. Полный развал СЕНТО, в середине которого образовалась дыра размером с Иран и Ирак, вместе взятые, фактический распад южного фланга НАТО, от которого теперь оставалась одна Италия, образование на трети территории Турции социалистической Народной Республики Курдистан, и прямой выход СССР к Индийскому океану продемонстрировали Западу полный крах «стратегии анаконды», направленной на «удушение» Советского Союза «санитарным кордоном» проамериканских режимов. (АИ)

Греция де-факто вышла из НАТО, термин «приостановка членства» был юридическим фиговым листком, который никого не мог обмануть. После очевидного отказа США и Англии прекратить геноцид греков на Кипре и в Турции, популярность НАТО в Греции упала ниже нуля, и в парламенте уже ставился вопрос о возможности присоединения страны к ВЭС. Однако правые силы всячески противились такому решению. На Кипре прошли выборы премьер-министра, в ходе которых уверенную победу одержал кандидат от Прогрессивной партии трудового народа Кипра Эзекиас Папаиоанну. (АИ)

Панику на Западе несколько успокоило совместное заявление стран-участниц только что созданной ОПЕК. В нём было сказано, что о «нефтяной блокаде Европы», которую всерьёз обсуждали в британском парламенте, не может быть и речи. Были подтверждены все действующие на тот момент контракты на поставку нефти, в том числе — в страны НАТО.

Однако решение ОПЕК использовать для расчётов за нефть советские рубли, вызвало на Западе невероятный приступ истерии. Сам по себе рубль имел покупательную способность только внутри стран ВЭС. Но теперь, чтобы рассчитаться за нефть, западные страны должны были купить у СССР через Нефтяной банк ОПЕК необходимое им количество рублей, обменяв на них собственную валюту. Бартерные сделки, обычные внутри ВЭС, при продаже нефти на Запад были строго запрещены. Если странам ОПЕК требовалась западная валюта для покупки товаров, они обменивали её на полученные рубли через тот же Нефтяной банк.

Для Советского Союза это был гигантский, постоянно действующий источник валютных поступлений. Для Запада, прежде всего для Англии и других европейских стран НАТО — невероятной силы пощёчина по их самомнению, ещё распухшему от предыдущих оплеух в ходе Суэцкого кризиса.

Точнее всего охарактеризовала ситуацию, выступая в парламенте, британская королева Елизавета:

— Теперь, господа, из-за некомпетентности наших политиков, Британия вынуждена расплачиваться за нефть деньгами с портретом Ленина.

В палате лордов случилось несколько инфарктов и инсультов.

На самом деле, для международных расчётов выпускалась специальная «деидеологизированная» серия банкнот, с изображениями культурных достопримечательностей Москвы, Ленинграда и других городов СССР. Их обмен на «внутренние рубли» строго контролировался, чтобы не создавать негативного влияния на экономику страны.

США в этом отношении было проще — у них имелась собственная нефтедобывающая промышленность. (Активное расширение нефтедобычи в Саудовской Аравии началось после 1963 г, до того экспорт арабской нефти в США был незначительным. Масштабное «подсаживание» США на арабскую нефть началось с середины 60-х)

Британское адмиралтейство вышло с официальным предложением послать флот в Персидский залив и «положить конец возмутительным выходкам арабов и красных».

— Какой флот? — спросил премьер Макмиллан. — Один флот вы уже потеряли при Порт-Саиде. У вас что, ещё один завалялся?

В конце 40-х и начале 50-х Великобритания, находившаяся в экономическом кризисе после войны, очень сильно сократила численность флота, в частности, отправив на слом линкоры, распродав старые авианосцы военной постройки и законсервировав новые.

Наконец, «вишенкой на торте» стала для Запада передача Грецией под совместный контроль проливов Босфор и Дарданеллы. Официально Британия не имела никакого отношения к проливам, и не могла указывать Греции или Турции, как строить политику в отношении этой важнейшей артерии международного судоходства. Фактически, с момента появления у России флота, англичане стремились любыми путями перекрыть ему выход в Средиземное море.

Официально в отношении проливов продолжала действовать Конвенция Монтрё, что было подтверждено Грецией. Но в Конвенции имелся ключевой пункт: «В случае войны Турция закрывает проливы». Все в НАТО понимали, что в случае войны теперь советский флот имеет свободный проход в Средиземное море.

Премьер Макмиллан едва ли не в ультимативной форме потребовал от Эйзенхауэра «немедленно послать 6-й флот и отбить проливы». Не будь форма обращения столь истеричной, Айк, вероятнее всего, прислушался бы к Макмиллану и предпринял более активные действия. Но, выслушав англичанина, президент спросил:

— То есть вы, господин премьер, предлагаете Соединённым Штатам начать третью мировую войну из-за какой-то канавы в Турции, по берегам которой пасутся козы? А сами желаете остаться в стороне и чистенькими? Попробуйте ещё разок сами, можно — вместе с французами. Если они будут такими идиотами, что поведутся на такую авантюру снова. У Соединённых Штатов есть более неотложные проблемы. Кстати, у вас не найдётся затычки для этого чёртова вулкана?

Британская пресса на все лады разливалась едкими комментариями, требуя от правительства «сделать хоть что-нибудь для защиты от красной чумы». Серов ежедневно приносил Хрущёву переводы передовиц из западных газет. Никита Сергеевич только посмеивался:

— Если империалисты нас ругают и открыто ненавидят — значит, мы всё делаем правильно. Вот если они будут нас хвалить — это уже повод для беспокойства. Ведь ненавидеть нас они всё равно не перестанут.

Масла в огонь периодически подливал канал ONN и подконтрольные ему издания. На следующий день после инициативы британского адмиралтейства насчёт отправки флота в Персидский залив, в нескольких газетах напечатали карту Британии, на которой условными символами в виде ядерных грибов были обозначены места ракетных ударов, достаточных для уничтожения страны как субъекта мировой политики. Всего «грибов» на карте было пять.

В отличие от европейской прессы, американская вела себя заметно спокойнее. Нефтяной кризис Америке не угрожал. К тому же, когда стала известна информация об угрозе извержения Йеллоустоуна, общественность переключилась на неё. Разумеется, Эйзенхауэра на очередной пресс-конференции спросили:

— Господин президент, почему вы не настояли на том, чтобы красные оставили Дарданеллы? Как вы могли допустить подобное усиление противника?

На что Айк, к невероятному изумлению прессы, ответил:

— Потому что я убедился лично, что Советский Союз нам не противник. С нашими ядерными силами мы можем за один день уничтожить красных. Это знают они сами, и это знаем мы. Но противник никогда не стал бы предупреждать нас о грозящей нашей стране смертельной опасности. Он постарался бы использовать природу в своих целях, и сделал бы это внезапно. Да, господа, на Санторини я получил информацию об угрозе Йеллоустоуна. Получил её лично от Первого секретаря Хрущёва. Точнее, от учёных из состава советской делегации, в его присутствии. Чтобы не волновать общественность раньше времени, я поручил Национальной геологической службе всё тщательно проверить.

— Исследования ещё не завершены, но в целом прогнозы русских учёных подтверждаются. К сожалению, эта информация стала достоянием общественности раньше времени и вызвала лишнюю панику. Извержение произойдёт не завтра, и не через год. Возможно, природе потребуются десятилетия или даже столетия, чтобы накопить достаточно сил. Но у нас появилась проблема, более важная, чем мифическая «красная угроза».

— Это не означает, что мы остановим какие-либо военные программы или побежим брататься с красными. Превосходство Америки должно оставаться неоспоримым, чтобы ни у кого не возникало даже мысли о возможности безнаказанного нападения.

В действительности Айк был далеко не так самоуверен, как пытался выглядеть на публике. Эти слова были необходимым реверансом в сторону военно-промышленного комплекса. Не сделав подобной оговорки, Эйзенхауэр недолго оставался бы президентом. Но после подобного заявления на высшем уровне греко-турецкий конфликт и прочие события на Ближнем и Среднем Востоке были в США надолго забыты. Всеобщее внимание теперь привлекал Йеллоустоун.

Совсем иначе реагировала на события русская эмигрантская пресса, прежде всего — во Франции. Но и в ней мнения разделились диаметрально противоположно. Возмутителем спокойствия стал Святейший Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх Афинагор.

Патриарх Афинагор был человеком более чем оригинальным. Он был сторонником сближения православия и католицизма, а также не признавал существования ереси в принципе, прямо говоря:

— А я не вижу их (ереси) нигде! Я вижу лишь истины, частичные, урезанные, оказавшиеся иной раз не на месте и притязающие на то, чтобы уловить и заключить в себе неисчерпаемую тайну...

Турецкий геноцид греков стал для патриарха Афинагора личной трагедией, а стремительные действия Греции при поддержке СССР и балканских государств, для восстановления законности патриарх провозгласил «Великим Крестовым походом против воинства диавола», и, разумеется, всячески приветствовал. Он обратился к руководству Русской Православной Церкви за Границей, и ко всей русской диаспоре, с призывом «возрадоваться возвращению Константинополя в лоно истинной церкви и изгнанию бесов». Патриарх зачитал своё обращение перед несколькими десятками иностранных корреспондентов сразу после торжественного молебна в соборе Святой Софии в Константинополе.

Русская эмигрантская пресса в Европе и США откликнулась на его обращение весьма характерным образом: «Насколько горька бывает ирония судьбы... 500-летние чаяния православного христианства исполнены волей красного коммунистического Молоха. Безбожный кровавый флаг с серпом и молотом ныне реет над святым для каждого русского сердца Константинополем».

Над зонами Босфора и Дарданелл, согласно советско-греческому договору, совместно оборонявшихся греческими и советскими войсками, действительно были подняты на рядом стоящих флагштоках флаги СССР и Греции.

Выходившая в Нью-Йорке эмигрантская газета «Новое русское слово» опубликовала карикатуру: «Хрущёв прибивает щит к воротам Царьграда».

Однако, как и в случае с Суэцким кризисом, часть эмигрантской диаспоры, особенно — бывшие офицеры царской армии и флота, открыто восхищались действиями греческой армии. О роли интербригад в этом наступлении стало известно значительно позже. Первоначально все считали, что Греция лишь получила во временное пользование по ленд-лизу советскую военную технику, а также поддержку с воздуха и моря.

Взятие Стамбула в течение двух дней, с форсированием Босфора, было названо шедевром тактической мысли — никому и в голову не пришло, что турки, испугавшись ответных погромов, попросту всё бросили и сбежали, заблокировав толпами беженцев дороги, что не позволило вовремя доставить подкрепления.

В Греции король Павел получил невероятный рейтинг популярности. Ликующая греческая пресса сравнивала стремительный бросок на Восток, завершившийся освобождением Константинополя, с походами Александра Македонского. Короля публично увенчали лавровым венком, украшенным золотом и драгоценными камнями. Во всех церквях Греции после взятия Стамбула и его переименования в Константинополь неделю шли благодарственные богослужения «во здравие короля Павла». Сам король, к его чести, на всю эту церковную вакханалию реагировал с неизменным юмором, а, принимая лавровый венок, во всеуслышание сказал о самом себе в третьем лице:

— Надо признать, что у короля Павла ничего не вышло бы без помощи царя Никиты...

В СССР реакция на события в Греции была вначале относительно сдержанной, так как освещались они, согласно указаниям ЦК КПСС, как «закономерный конфликт империалистических стран, входящих в агрессивный блок НАТО». По окончании конфликта в основном обсуждались факты геноцида, ставшие известными после обращения Греции в Международный суд ООН. На предприятиях и в организациях проходили обычные для тех лет митинги, с требованиями «призвать к ответу турецких фашистов», «устроить убийцам новый Нюрнберг» и т. п.

Ситуация совершенно изменилась, когда в «Правде» и в «Известиях» вслед за советско-греческим договором ленд-лиза через несколько дней были без каких либо предварительных объявлений или пояснений опубликованы указы короля Греции Павла I «О возвращении городу Стамбулу исторического имени Константинополь» и «О передаче в совместное управление Греции и СССР зоны проливов Босфор и Дарданеллы». В указе было прямо сказано, что передача произведена в счёт долга за военную помощь по договору ленд-лиза.

Вначале никто ничего не понял. Потом поняли, но не поверили. Вечером в программе «Последние известия» пришлось дать официальные разъяснения, среди прочих деталей в том числе было упомянуто об освящении собора Святой Софии. Программа выходила в 19.00. В 19.30 над страной поплыл колокольный звон. Звонили все оставшиеся колокола во всех ещё действующих церквях.

Серов, не представляя, что делать в такой непредусмотренной ситуации, бросился к Хрущёву за указаниями.

— Да хрен с ними, пусть звонят! — пожал плечами Никита Сергеевич. — У нас церковь отделена от государства. Если хотят — пусть празднуют. Дай распоряжение по райотделам, чтобы не мешали.

Серов указание выполнил, хотя и не одобрял такого «попустительства».

На следующий день состоялась встреча Патриарха Московского и Всея Руси Алексея I с Хрущёвым и Косыгиным. Это была уже вторая встреча, первая состоялась 17 мая 1958 г. О содержании встречи широко не объявлялось, было лишь упомянуто, что Патриарх от лица РПЦ «поблагодарил руководство страны за принципиальную позицию, занятую при решении греко-турецкого конфликта, завершившегося обретением христианами Константинополя».

В трудовых коллективах все эти церковные страсти почти не обсуждались, либо упоминались вскользь. Итоги греко-турецкого конфликта обсуждались, прежде всего, с точки зрения геополитики. Заметно более активно обсуждали новость моряки торгового флота и военные — это событие затрагивало непосредственно их профессиональную сферу. В целом событие было воспринято как очередная победа социализма, произошедшая где-то достаточно далеко. Тем более, Греция по итогам конфликта социалистической не стала, и радоваться было вроде как и нечему. Куда больший интерес и множество прогнозов вызвала победа Прогрессивной партии трудового народа на Кипре.

В это же время, в связи с активностью вражеской пропаганды, был осуществлён ещё один, несколько необычный проект. Аналитики ИАЦ обнаружили в присланных документах некоторые подробности о функционировании передатчиков пропагандистского радио «Освобождение», вещавшего на СССР, главным образом, на его европейскую часть. Выяснилось, что вещание на СССР ведётся при помощи отражения сигнала от ионосферы. Глушение вражеских радиостанций было малоэффективно — полностью заглушить сигнал всё равно не удавалось. Советские диссиденты, сидевшие по ночам на кухнях в растянутых майках, над завывающими приёмниками, были очень недовольны.

В этот период передачи «Освобождения» отнюдь не были похожи на их более поздние выступления. В 50-х радиоголоса вели очень агрессивную пропаганду. Цитата из первой передачи «Радио «Освобождение» от 1 марта 1953 года говорит сама за себя:

«В представлении многих людей Запада народы России все еще рисуются носителями идей мирового коммунизма и той внешней экспансии, которая так восстановила против нашей страны все свободные западные государства. Надо свидетельствовать перед всем человечеством, что коммунистическая агрессия не наше, не русское, не народное дело, а дело рук кремлевского маньяка, мечтающего войти в историю в ореоле распространителя коммунизма на весь земной шар. Чего только ни претерпели наши народы и чем только ни расплачивались за преступную сталинскую политику, за его великие эксперименты! Но от этой последней расплаты, от третьей мировой войны пусть спасут нас все заступники русской земли!

Координационный Центр всегда будет бороться за ликвидацию агрессивной внешней политики Советского Союза, за решительный отказ признать акты этой агрессии. Мы хорошо понимаем, что это может быть достигнуто путем только свержения советской власти и ликвидации большевизма. Разумеется, мы не можем давать вам готовых рецептов, не можем поучать, как свергнуть ненавистную тиранию. Когда наступит решительный час, вы сами лучше нас почувствуете, как надо поступить.» (Дж. Сосин, «Искры свободы» с. 25)

Оставлять подобные происки империализма без адекватного ответа было немыслимо.

Дальнейшие поиски в документах привели к упоминаниям американской установки HAARP и её советских аналогов «Сура» и «Уран-1» (всего «Уранов» было 4, они расположены на территории Украины и представляют собой комплекс радиотелескопов. http://narodna.pravda.com.ua/history/4e8dca724b097/). Выяснилось, что установка «Уран-1» уже существует с 1950 года, (источник http://24smi.org/article/11740-proekt-sssr-klimaticheskoe-oruzhie.html) и её строительство продолжается под руководством профессора Харьковского Политехнического института Семёна Яковлевича Брауде. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Брауде,_Семён_Яковлевич) С 1955 года на установке «Уран-1» уже проводились исследования ионосферы. Эти работы велись, в том числе, для создания системы сверхдальней связи с подводными лодками в погружённом состоянии, на сверхнизких частотах. (http://gosh100.livejournal.com/52307.html?nojs=1)

Иван Александрович Серов специалистом по ионосфере и радиосвязи не был, но жизнь научила его рассматривать самые необычные варианты. Посоветовавшись с академиком Келдышем, Иван Александрович привлёк к работе профессора Брауде и ещё одного талантливого специалиста по ионосфере, заместителя директора Научно-исследовательского Радиофизического института (НИРФИ, http://nirfi.ru/personalii/42/201) Германа Григорьевича Гетманцева. Собрав учёных у себя в кабинете, он поставил им задачу:

— Товарищи, вы знаете, что на нашу страну вещают вражеские радиоголоса. Выяснено, что для вещания используется отражение радиоволн от ионосферы. Отсюда вопрос: можно ли каким-либо образом нарушить условия отражения радиоволн от ионосферного зеркала? Чтобы радиосигнал на нашу территорию не попадал?

В конце 50-х «Радио «Освобождение» вело вещание на СССР с 9 передатчиков на территории Западной Германии и 4-х на Тайване. Ещё шесть мощных передатчиков с 1960 по 1963 г были построены в Плайя де Палс (район Коста-Брава на побережье Испании). Постепенное наращивание их мощности приводило к тому, что глушилки уже не могли заглушать сигнал. Поэтому и возникла идея нарушить в вычисленных районах ионосферный слой, от которого отражались радиоволны.

Серов также предоставил учёным кое-какую информацию из числа найденной в присланных документах. Необычная проблематика учёных заинтересовала. Были проведены расчёты, выявившие географические координаты местности, над которой располагался указанный ионосферный участок. Расположенная на Украине близ города Змиева установка «Уран-1» была модифицирована для требуемого воздействия на ионосферу.

Теоретически, с помощью таких объектов, как «Сура» или система HAARP, можно создать гигантскую радиолинзу, отражающую радиолуч в выбранном направлении или наоборот — поглощающую его. (http://ss-op.ru/reviews/view/43) Установка «Уран-1» на тот момент подобными возможностями не обладала, но, после некоторой модификации, и сложных расчётов, проведённых с помощью ЭВМ академика Лебедева, учёные решили попытаться определённым образом облучать вычисленный участок ионосферы над Европой, сфокусировать на нём излучение нескольких радаров, рассчитывая, что это нарушит условия отражения радиосигнала. Но это была лишь половина коварного плана, задуманного Иваном Александровичем.

Второй половиной плана стала подложная радиостанция «Освобождение», вещающая на тех же частотах и в то же время, но с несколько иным репертуаром. Даже дикторов туда подбирали с голосами, похожими на голоса известных дикторов настоящего радио «Освобождение»

Когда установка «Уран-1» была впервые включена после модификации, передачи радио «Освобождение» на территории СССР внезапно прекратились. Но через несколько минут собравшиеся у приёмников на кухнях диссиденты вновь услышали знакомые позывные. Выдохнув от облегчения, жертвы промывания мозгов прильнули к приёмникам.

Вначале передачи были вполне обычными — обличающими преступления «кровавого коммунистического режима». Но затем диктор то ли перебрал, то ли обкурился, и понёс совсем уж откровенную чушь про «красных казаков верхом на медведях, вырезавших всё население Стамбула».

Диссиденты недоумённо слушали захватывающий рассказ «красного казака, выбравшего свободу», о том, с каким трудом ему удалось получить в КГБ права на вождение боевого медведя, и сколько для этого пришлось выпить водки на пару с уполномоченным.

На следующий день ночные радиослушатели вполголоса обсуждали услышанное:

— Фима, таки ви слушали вчера?

— Таки да, но очень удивился...

— Они там совсем перепились, что ли? Медведи, казаки, которые едят младенцев, реки крови по колено, текущие по улицам... Таки они нас совсем за идиотов держат?

— Я сначала думал, что это такая шутка юмора, но потом просто выключил приёмник — сил не было слушать эту чушь... Раньше «Освобождение» сообщало то, о чём коммунисты умалчивали, но сейчас слушать коммунистические передачи стало интереснее, чем западное радио...

Подобные передачи повторились и на следующие сутки, и ещё, и ещё... Радио «Освобождение» начало катастрофически быстро терять аудиторию. По мере вступления в строй новых атмосферных излучателей аналогичные меры принимались и против других радиостанций, вещающих на СССР, таких, как «Голос Америки», «Русская служба BBC» и «Немецкая волна»

Серов, изучив присланную в документах книгу Джина Сосина «Искры свободы», составил рекомендации для членов ЦК и пропагандистов. Вкратце они сводились к полному игнорированию западного радиовещания.

— Для непосредственного руководства этих радиостанций очень важен отклик из СССР, — пояснил Иван Александрович секретарям ЦК КПСС по идеологии Шепилову, Поспелову и Суслову. — Если они такого отклика не получают, если не знают, слушают ли их в Советском Союзе, или нет, у них пропадает мотивация и возможность держать руку на пульсе событий. (Из книги Дж. Сосина «Искры свободы» ) Любое упоминание их радио нашими официальными лицами для них равносильно признанию важности и результативности их работы. Если мы сделаем так, чтобы их вещание в их собственном представлении «уходило в никуда», администрация США в конце концов спросит: «А на что вы тратите выделяемые вам деньги?» (Подобные попытки закрыть радио «Свобода» под предлогом экономии средств и неэффективности действительно были в начале 70-х. Из книги Дж. Сосина «Искры свободы» )

Настоящим ударом для пропагандистов «Освобождения» стали письма советских радиослушателей, переправляемые на Запад по различным каналам. Их начали обвинять в том, что они «несут чушь в эфире, вместо того, чтобы обличать коммунистический режим». Аналогичные сообщения начали поступать из американского посольства в Москве, где контролировали приём «Радио Освобождение» и других пропагандистских радиостанций.

Ещё одно пропагандистское решение Серову, сам того не подозревая, подсказал военно-морской министр адмирал Кузнецов. Они вместе ожидали в приёмной Хрущёва перед очередным совещанием, и адмирал в обычном разговоре ни о чём, рассказал пришедшуюся к слову военно-морскую байку.

Серов хохотал вместе со всеми. Кузнецов рассказал ещё пару баек.

— Николай Герасимович, а у вас таких историй ещё много? — спросил Иван Александрович.

— Ну... если повспоминать, то не один десяток наберётся, — усмехнулся Кузнецов.

— О! Надо мне с вами после совещания одну идею обсудить, — сказал Серов.

Вскоре была создана ещё одна радиостанция, вещающая в те же часы, в соседнем частотном диапазоне. Она передавала популярную музыку, и советскую, и лучшие хиты зарубежной эстрады, а также юмористические передачи. В это время «Радио «Освобождение» ещё не могло вести музыкальное вещание из-за недостаточной мощности передатчиков. Поэтому те, кто интересовался современной музыкой, переключались на соседнюю волну.

А уж когда по радио между музыкальными программами начали передавать анекдоты и байки из жизни моряков, лётчиков, пограничников, танкистов, геологов, аудитория «Освобождения» сократилась ещё больше.

Разумеется, противодействие вражеским «радиоголосам» играми с ионосферой и подложными радиостанциями не ограничивалось. Удачная операция, проведенная в 1957 году против Народно-Трудового Союза, получила продолжение и в 1958-м. Оставшихся деятелей антисоветских организаций начали «исчезать» по одному. Всё происходило внезапно и зловеще. Вечером очередной пропагандист НТС или «Освобождения» уезжал с работы домой, а утром не выходил на работу. Отправленные для проверки сотрудники редакции обычно находили пустую, аккуратно прибранную квартиру, без каких-либо следов прежнего жильца. Более того, иногда квартира уже оказывалась сдана другому постояльцу. Все следы пропавшего бесследно терялись.

На диссидентов эта практика действовала более чем угнетающе. Особенно когда некоторые из них находили у себя на дверях пометку, например, небольшой крестик, поставленный мелом. Или же среди ночи очередного диссидента будил телефонный звонок, и суровый голос объявлял:

— Ты — следующий.

Не выдержав морального прессинга, диссиденты бросали работу в редакциях газет и радио, бежали в другие страны, устраивались дворниками под чужими именами. Генерал Серов в отчётах называл эти операции «мерами активной контрпропаганды».

Вскоре из американского посольства в Москве в ЦРУ посыпались отчёты о «бредовом содержании передач радио «Освобождение». Некоторое время в ЦРУ и в Американском Комитете освобождения от большевизма (Амкомлиб — см. Дж. Сосин «Искры свободы» ), который официально «руководил деятельностью» радио «Освобождение», ничего не могли понять. Они-то «давали в эфир» проверенную, утверждённую руководителями ЦРУ информацию!

Наконец, один из сотрудников ЦРУ в американском посольстве в Москве догадался записать передачу радио «Освобождение» и переслал плёнку в мюнхенскую редакцию, с пометкой даты и времени записи. В Мюнхене сравнили запись эфира и сценарий передачи на эту дату — и пришли в ужас. Никто не понимал, как такое могло произойти: в Мюнхене говорят одно, а в Москве слышат совсем другое. Никому и в голову не приходило, что «красные» направленным радиолучом нарушают ионосферу над Европой, разрушая отражающее «зеркало». (АИ)

К решению загадки были привлечены лучшие американские специалисты. Они долго ломали голову, пытаясь понять «механизм искажения передачи». Начали анализировать голоса дикторов — и тут сумели уловить небольшую разницу в тембре. Советские глушилки продолжали работать, пусть и не на полную мощность, это изрядно мешало американцам осознать подставу.

В итоге вещание радио «Освобождение» неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, редакцию лихорадило, никто не знал, выживет радиостанция, или же практичные американцы, поняв, что затея не работает, срежут финансирование, а то и вовсе закроют лавочку. Многие пропагандисты, даже те, на кого ещё не оказывалось психологическое давление, бросали работу и уезжали. Эффективность вражеской пропаганды заметно снизилась.

Ещё сильнее подействовала подмена содержания передач внутри «диссидентской общины СССР». Западные радиоголоса стремительно теряли аудиторию — их теперь мало кто воспринимал всерьёз. В 50-х откровенный стёб про медведей на улицах и поедание младенцев воспринимался серьёзно настроенными слушателями как неуместная шутка или пьяный бред. Диссиденты пытались переключаться на «Голос Америки», «Немецкую волну» и «Русскую службу Би-Би-Си», но сотрудники Комитета быстро оценили эффективность «подложных радиостанций», и распространили меры противодействия на все «голоса», вещающие на территорию СССР.

По указанию Первого секретаря ЦК Министерство культуры и Союз писателей уделяли особое внимание фантастике в литературе и кинематографе. Удачная инициатива главного редактора «Комсомольской правды» Аджубея организовавшего в пятничном выпуске газеты «литературную страницу», была подхвачена и другими изданиями. Многие рассказы и повести, особенно, начинающих писателей, печатались именно на таких «литстраничках». Это было выгодно и читателям и самим газетчикам, у которых росли тиражи. (АИ)

Аджубей первым начал печатать литстраничку в виде заготовки, которую можно было разрезать и сшить в книгу. Дети в школах с удовольствием ходили в кружки переплётного дела, где можно было не только научиться ремонтировать старые учебники, но и переплести для себя новую фантастическую повесть в виде аккуратно оформленной книги. В книжных магазинах можно было даже купить отдельные альбомы с набором цветных иллюстраций на обложку и в текст. Стоили эти альбомы копейки, и дети их охотно покупали, даже на деньги, сэкономленные на мороженом. Многие приходили в магазин, чтобы полистать альбом, а, посмотрев картинки, начинали читать и саму книгу.

В 1957 году в «Комсомольской правде» вышла повесть начинающих авторов Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч». Алексей Иванович Аджубей подарил уже переплетённый экземпляр книги Хрущёву.

Первому секретарю ЦК книга понравилась. Он вызвал министра культуры Михайлова и спросил:

— Николай Александрович, вы эту книгу читали?

— Просмотрел, Никита Сергеич. Читать особо некогда, но книга очень даже неплохая.

— Вот и я о том же, — согласился Хрущёв. — Есть предложение — снять по ней художественный фильм. Поручаю вам это организовать.

Режиссером фильма стал Михаил Фёдорович Карюков. (Автор сценария фантастических фильмов «Небо зовет», «Я был спутником Солнца», режиссер фильма «Мечте навстречу» ). Оператором и автором комбинированных съёмок — Павел Владимирович Клушанцев.

Карюков тоже начинал как кинооператор и был автором книги по технике комбинированных съёмок. С Клушанцевым они быстро нашли общий язык и наладили совместную работу. Сценарий фильма писали сами Стругацкие, при участии Карюкова, помогавшего им адаптировать текст под требования кинематографа.

Фильм решено было снимать цветной, широкоэкранный, для чего использовали закупленную в США качественную кинокамеру, и по возможности ближе к тексту. Хотя Клушанцев, имевший допуск к информации, неизвестной остальным, в начале работы над сценарием задал осторожный вопрос:

— Товарищи, как бы нам с вами не попасть впросак. У вас там, на Венере, болота да джунгли... А ведь у нас уже спутники в космосе летают. Не сегодня-завтра отправят автоматические станции к Венере и Марсу. А вдруг они там найдут голую пустыню и температуру атмосферы градусов этак 400-500? Когда снимали «Дорогу к звёздам», я с товарищем Королёвым консультировался, и он такое предположение высказывал — исходя из близости Венеры к Солнцу и плотной атмосферы, вероятнее всего — из углекислоты. Вот и получится вся наша с вами работа насмарку.

— Так что вы, Павел Владимирович, предлагаете? Фильм не снимать? — спросил Карюков.

— Ну почему же. Снимать обязательно, только — по-умному, — ответил Клушанцев, — Давайте начнём фильм с сообщения о величайшем успехе советских генетиков. Которые сумели совместить гены бактерий-экстремофилов, что живут в подводных вулканах, и сине-зелёные водоросли.

— В начале фильма к Венере отправляется зонд, который обнаруживает, что планета непригодна для жизни. И тогда партия и правительство решают провести величайший эксперимент по терраформированию Венеры. Вторым запуском автоматическая станция рассеивает в атмосфере планеты генномодифицированные бактерии, которые начинают перерабатывать углекислый газ в кислород и бешено размножаться при этом. А основной сюжет начнётся, скажем, лет через 100.

Идея Клушанцева частично решала основную проблему — несоответствие условий Венеры описанному в книге. Болото всё же решили из сценария выкинуть и ограничиться пустыней. Было ясно, что при температуре более 400 градусов воды в жидком виде для образования грязи на Венере быть не может.

Карюков и Стругацкие поначалу спорили с Клушанцевым:

— Ну откуда вы взяли, Павел Владимирович, что на Венере такая высокая температура? — горячился Аркадий Натанович. — Там плотная облачность, солнечный свет не достигает поверхности планеты. Заметьте, когда на Земле Солнце закрыто облаками, всегда холоднее.

Клушанцев понимал, что Стругацкие не учли парниковый эффект от углекислого газа в атмосфере планеты.

— Надо учитывать, что Венера всё-таки много ближе к Солнцу, чем Земля, — ответил он. — Если у нас нормальной температурой считается 20 градусов Цельсия, то на Венере может быть и выше сотни. Пусть не 400, но если там больше 100 градусов, то вода так или иначе выкипела. Поэтому болото давайте всё же заменим на обычную пустыню.

Аналогичная история получилась и с главной целью экспедиции, описанной в книге — месторождением «Урановая Голконда». Так как в книге речь шла об очень богатых урансодержащих рудах, образующих своего рода природный ядерный реактор, Клушанцев решил посоветоваться со знающими людьми. Он, как обычно в таких случаях, позвонил на коммутатор Кремля и назвал секретный код — название цветка. Его тут же переключили на помощника Хрущёва — Григория Трофимовича Шуйского.

Выслушав просьбу Клушанцева, Шуйский, знавший, что кинематографист входит ближайшее окружение Первого секретаря, хотя об истинной его роли Григорий Трофимович и не догадывался, попросил его минутку подождать.

Просмотрев список намеченных встреч Хрущёва, Шуйский сказал:

— Подъезжайте в Кремль послезавтра к 10.40. Пропуск будет заказан. Вас проводят в приёмную Никиты Сергеевича, у вас, полагаю, будет несколько минут, чтобы задать пару вопросов интересующим вас людям. Не опаздывайте.

Об опоздании не было и речи. Клушанцев тут же оформил командировку в Москву, и был на месте за полчаса до назначенного времени. Его действительно проводили в приёмную Хрущёва. Шуйский приветливо кивнул ему:

— Павел Владимирович? Присядьте. На 11.00 у Никиты Сергеевича назначено совещание. Сейчас должен подойти нужный вам товарищ, я намекнул ему, что Никита Сергеевич может освободиться чуть раньше. У вас будет примерно полчаса, чтобы задать несколько вопросов.

Опытный аппаратчик, Шуйский знал и умел многое. Организовать вот такую «случайную встречу» для него ничего не стоило.

Дверь отворилась, и в приёмную вошла роскошная чёрная борода, а следом — и её носитель — Игорь Васильевич Курчатов. Клушанцев вскочил. Такой удачи он не ожидал, более того, не смел надеяться.

Шуйский пригласил Курчатова присесть и немного подождать:

— Похоже, Никите Сергеевичу не удастся освободиться раньше 11-ти. Кстати, знакомьтесь, это — Павел Владимирович Клушанцев, кинематографист с «Леннаучфильма», — представил Клушанцева Шуйский.

— Рад познакомиться, Павел Владимирович! — улыбнулся Курчатов. — Смотрел в прошлом году вашу «Дорогу к звёздам», очень понравилось. Над чем сейчас работаете?

— Над фантастическим художественным фильмом об экспедиции на Венеру, — ответил Клушанцев. — По повести Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч». Не читали?

— Нет, недосуг, если честно. Хорошая повесть?

— Весьма. Фильм снимается по личному поручению Никиты Сергеевича.

— Ого! Серьёзный уровень, — Курчатов был впечатлён не меньше.

— Если позволите, хотел бы, пользуясь случаем, с вами посоветоваться.

— Безусловно, чем могу — помогу.

Клушанцев открыл портфель и достал заготовленный лист из сценария с описанием «Урановой Голконды».

— По сценарию экспедиция отправлена на исследования месторождения урановой руды сверхвысокой концентрации. Вот тут краткое описание. Взгляните пожалуйста, может, что посоветуете, чтобы нам с научной точки зрения не напортачить?

Курчатов пробежал глазами страничку.

— Природный ядерный реактор, в случае наличия руды с очень высокой концентрацией, теоретически возможен, — ответил Игорь Васильевич. — Но для его функционирования нужен замедлитель нейтронов. Проще всего — вода. Если месторождение окажется затопленным, возможно начало ядерной реакции. Но вот существование жидкой воды на Венере мне представляется крайне сомнительным.

— Мне тоже, — вздохнул Клушанцев.

— Я бы предложил другой вариант — обычный вулкан, в котором, по стечению обстоятельств, магма проложила путь через очень богатое урановое месторождение, — предложил Курчатов. — Тут вам и зрелищность — огонь, дым, вулканические выбросы, и снимать проще — можно смоделировать всё на съёмочной площадке какой-нибудь пиротехникой, а если повезёт — то и на натуре снять..

Так и решили. Карюков честно вписал Курчатова в качестве консультанта фильма, и лично отвёз ему заслуженный гонорар. Предложение Курчатова снимало множество проблем с придумыванием спецэффектов. Достаточно оказалось смоделировать вулкан, извергающийся посреди гигантской тучи чёрного дыма.

Непростой задачей был подбор актёров. Стругацкие весьма ярко выписали внешность и характеры своих персонажей. Клушанцев, по личному поручению Хрущёва вёл негласный контроль за съёмками фильма. Никита Сергеевич считал этот фильм очень важным для популяризации космической программы СССР. Поэтому Павел Владимирович в затруднительных ситуациях лично подбирал актёров.

Относительно быстро определились с ролями Крутикова и Спицына. На роль Крутикова пригласили Бориса Фёдоровича Андреева. (http://kinozal.tv/persons.php?s=Борис+Андреев&pid=12885)

Борис Фёдорович, к тому времени уже известный и солидный артист (В 1962 получил звание «Народный артист СССР» ), прочитав сценарий, отказался от роли председателя колхоза в фильме «Поэма о море» и дал согласие сниматься у Карюкова.

— Председателя колхоза я когда угодно сыграю, — пояснил он свое решение, — А вот межпланетников я ещё ни разу не играл.

Спицына в фильме сыграл Александр Борисович Шворин. (http://kinozal.tv/persons.php?s=Александр+Шворин&pid=17966) Роль была фактически второго плана, но Александра Борисовича это не смутило. Его работа в фильме понравилась Карюкову, и в следующем году он пригласил его сниматься в фильме «Небо зовёт», об экспедиции на Марс.

Роль артистичного красавца-геолога Юрковского предложили Олегу Александровичу Стриженову. (http://kinozal.tv/persons.php?s=Олег+Стриженов&pid=15521). Но он получил предложение на съёмки фильма «Капитанская дочка» и сниматься у Карюкова отказался, предложив вместо себя своего старшего брата Глеба (http://kinozal.tv/persons.php?s=Глеб+Стриженов&pid=4643)

После первых же кинопроб Карюков и Клушанцев передумали и предложили Глебу Александровичу роль командира экспедиции Ермакова. На роль Юрковского пригласили Вячеслава Васильевича Тихонова. (http://kinozal.tv/persons.php?s=Вячеслав+Тихонов&pid=8587 В реальной истории в 1958 году Тихонов снимался в фильме «Чрезвычайное происшествие», но т. к. в АИ не было захвата танкера «Туапсе», то и фильма, соответственно, не будет.)

Роль Краюхина, человека весьма запоминающейся внешности, по описанию Стругацких, была единогласно отдана Евгению Александровичу Моргунову (http://kinozal.tv/persons.php?s=Евгений+Моргунов&pid=8876). Ему пришлось выбирать между ролью высокопоставленного правительственного работника, зампредседателя Главкосмоса, и эпизодической ролью немецкого офицера в фильме «Киевлянка». В это время Моргунов ещё не был всенародно известен в качестве гайдаевского «Бывалого» и пробавлялся второсортными ролями. Для него выбор был очевиден.

На роль геолога Дауге долго искали подходящего кандидата. По книге Дауге — латыш, и Карюкову хотелось подобрать пусть не латыша, но хотя бы прибалтийского актёра, говорящего с небольшим, но заметным акцентом. В конце концов в театре города Паневежис в Литве Михаил Фёдорович Карюков нашёл ещё ни разу не снимавшегося в кино артиста театра Донатаса Баниониса. Роль в фильме «Страна багровых туч» стала его кинодебютом.

(http://kinozal.tv/persons.php?s=Донатас+Банионис&pid=10646 АИ, в реальной истории дебют был годом позже в фильме «Адам хочет быть человеком» )

Услышав предложение Карюкова, Банионис был польщён, но и удивился:

— Но ведь вам нужен латыш, а я — литовец? И акцент у меня заметный. (Банионис никак не мог избавиться от акцента, поэтому в фильмах его обычно дублировал Александр Демьяненко, ставший едва ли не «официальным русским голосом» прибалтийского актёра.)

— Латыш, литовец — какая разница, — отмахнулся Карюков. — Публика в таких тонкостях не разбирается. И акцент у вас как раз подходящий.

А вот исполнителя роли водителя транспортёра Быкова Клушанцев предложил сразу. Его в фильме сыграл Георгий Степанович Жжёнов (http://kinozal.tv/persons.php?s=Георгий+Жженов&pid=22860). Он в это время снимался в эпизодических и проходных ролях, как и Моргунов, и участие в фантастическом фильме, находившемся на особом контроле правительства, да ещё и фактически в одной из главных ролей, ему поначалу разрешать не хотели. Но, опять-таки после первых же кинопроб, Карюков и Клушанцев сошлись во мнениях, что лучшего актёра на эту роль и придумать нельзя.

— Да вы посмотрите на него! — возмущался на худсовете Михаил Фёдорович. — Почитайте описание внешности в книге, и сравните — это же вылитый Быков!

В итоге под обоюдным прессом Карюкова и Клушанцева худсовет утвердил актёрский состав в предложенном виде.

Съёмки осложнялись необходимостью множества комбинированных съёмок и разработки сложных технических объектов. Снимать пустыню можно было и в Каракумах, и в горно-пустынных районах Китая, и в Монголии. Проблема заключалась в съёмке неба. В пустыне небо обычно голубое и безоблачное или белесое от жары.

Небо Венеры снимали в предгрозовом Ленинграде, на заливе, через красный светофильтр, на замедленной скорости. При воспроизведении на стандартных 24 кадрах в секунду получались впечатляюще клубящиеся багровые тучи. Пустыню тоже снимали через красный светофильтр, отчего серая земля выглядела почти чёрной, а песок — густо-красным. Для уменьшения количества комбинированных съёмок постарались сократить до минимума количество планов, на которых одновременно было видно небо и горизонт, много снимали с верхней точки, держа в объективе только грунт и людей.

Сначала, пока готовился реквизит, отсняли в павильоне все сцены, происходившие «на Земле». У Клушанцева в студии уже оставалось много заготовок, остававшихся от съёмок фильма «Дорога к звёздам». Планетолёт «Хиус» снаружи снимали на большой модели, высотой более двух метров, сделанной из бумаги и точёных деревянных деталей, и тщательно окрашенной «под титан».

Пронзительный лиловый свет фотонного реактора получили, сняв электрическую дугу через светофильтр. Получилось весьма натурально. Сооружения «7-го полигона» снимали в Плесецке, договорившись через Хрущёва с маршалом Неделиным. Когда Клушанцев сообщил об этом Карюкову, Михаил Фёдорович, несмотря на уже возникшую дружбу, здорово удивился и пару дней крепко завидовал:

— С такими связями снимать хорошо, — сказал Карюков.

— Связи — наше всё, — суховато ответил Клушанцев. — Но, если своих мозгов нет, то и связи не помогут.

Самым сложным реквизитом для съёмок оказался гусеничный транспортёр, в котором и возле которого проходило действие на протяжении почти половины фильма. Прихотливая фантазия авторов оснастила его манипуляторами и опорными рычагами, а также обтекаемым корпусом.

Для съёмок использовали две радиоуправляемых модели — поменьше и побольше, с разной степенью детализации, а также макет интерьера и — шедевр коллектива Харьковского машиностроительного завода — полноразмерный движущийся транспортёр на базе тяжёлого артиллерийского тягача АТ-Т. Этот монстр сожрал половину бюджета фильма — проектирование и изготовление обошлось недёшево, да и расход топлива у АТ-Т был 140 литров на 100 километров.

Манипуляторы были использованы те, что были недавно освоены для атомной промышленности. В качестве опорных рычагов использовали стандартные аутриггеры от появившихся в 1957 году экскаваторов-пауков.(АИ) Реально поднять 20-тонный тягач они не могли, поэтому их просто приварили к каркасу для вида, а съёмки тех моментов, где транспортёр переворачивался с помощью рычагов или преодолевал препятствия, были выполнены на моделях методом пошаговой анимации.

Обтекаемый корпус транспортёра выклеили по нескольким деревянным болванкам из стеклопластика. После сборки его тщательно зашпаклевали и отшкурили. Сначала кто-то из съёмочной группы предложил покрасить его серебрянкой. Попробовали покрасить один борт, но серебрянка тут же выявила малейшие дефекты поверхности.

Советчика прогнали от греха подальше, покрыли транспортёр матом, затем несколькими слоями железного сурика для грунтовки, и, в итоге — светло-серой матовой краской. В целом получилось неплохо.

Когда начали снимать — оказалось, что при съёмке через светофильтры светло-серый цвет сливается с грунтом. Транспортёр перекрасили белым и при съёмках подсвечивали дополнительными осветителями — контрастность стала получше.

Скафандры для съёмок сделало ОКБ-918 Семёна Алексеева. Поначалу Карюков требовал, чтобы скафандры были целиком отлиты из гибкого пластика, вроде толстого полиэтилена. Семён Михайлович Алексеев, хитро прищурившись, попросил одного из инженеров принести прорезиненный костюм химзащиты. Когда костюм принесли, Алексеев предложил Карюкову облачиться в него и походить несколько минут.

Уже после пяти минут Михаил Фёдорович взмок, как мышь. Сняв костюм, он со вздохом произнёс:

— Намёк понял. Давайте сделаем скафандры из дышащей ткани. Но пусть всё-таки они будут блестящие.

Для быстроты съёмки, чтобы не упустить в Плесецке короткое северное лето, натурные сцены с участием полноразмерного транспортёра решили поделить на «те, что внутри», и «те, что снаружи». Транспортер сделали похожим на описание в книге только снаружи, не заморачиваясь внутренним устройством. Внутри было оборудовано только место водителя и макет шлюзовой камеры в корме, чтобы натурально снимать вход и выход космонавтов.

Пока снимали натурные сцены в Плесецке и в Гоби, на «Леннаучфильме» строились макеты внутренних помещений «Хиуса», и сложный, разъёмный макет кабины транспортёра, у которого для удобства съёмки можно было снять либо переднюю, либо заднюю часть, или любой из бортов.

— Снимать на макетах можно и зимой, — пояснил Карюков. — А в Гоби, и в Плесецке погода ждать не будет.

Вечерами Клушанцев с Карюковым, отсмотрев снятый за день материал, подолгу обдумывали и обсуждали, как смоделировать вулкан и «Дымное море Голконды», затем экспериментировали с пиротехникой. Карюков подал идею:

— А что, если снимать «вулкан» в полумраке? Там же полно чёрного дыма, значит, будет темно. Зато нужно меньше лишних деталей, и вулканические выбросы на тёмном фоне смотрятся особенно эффектно.

Венера в фильме в целом получилась более тёмной, чем на самом деле, но это выяснилось позже. Из-за съёмки через красный светофильтр внеземная часть фильма вообще вышла суровой и мрачной.

Не обошлось без курьёзов. При съёмках в Плесецке, когда снимали эпизод, где Быков на испытаниях транспортёра случайно заехал на территорию могильника радиоактивных отходов и сунулся внутрь, а Краюхин, Юрковский и Дауге на него прыгнули и оттаскивали, Карюков потребовал, чтобы актёры дрались по-настоящему. Вот только не учёл Михаил Фёдорович, что скафандры всё-таки бутафорские. Когда Георгий Степанович с размаху припечатал Вячеслава Васильевича по шлему, прозрачный колпак сместился назад, и Тихонов разбил нос по-настоящему, причём довольно сильно.

Съёмку остановили, упавшего Тихонова подняли, сняли шлем, и тут Карюков закричал:

— Все вон с площадки! Павел Владимирович, снимайте!

Клушанцев отснял несколько метров, и только после этого к нещадно ругающемуся Тихонову подпустили медсестру. Всё заняло не больше двух минут, но Тихонов обиделся на Карюкова, утверждая, что тот «решил сэкономить на гриме». Жжёнов очень переживал, вечером купил бутылку коньяка и пошёл к Тихонову извиняться. Утром головы болели у обоих.

Карюков выписал Тихонову премию и засчитал на него деньги, «сэкономленные на гриме». Мир был восстановлен.

Эпизод с дракой и ругающимся Тихоновым вышел едва ли не самым правдоподобным во всём фильме. Отсмотрев плёнку, Вячеслав Васильевич осторожно потрогал переносицу и произнёс:

— Искусство требует жертв. Но иногда они слишком болезненны...

Сцены «на корабле» и «внутри транспортёра» снимали уже осенью. Одновременно шёл монтаж уже снятых эпизодов, делались наиболее сложные комбинированные съёмки. Долго пришлось возиться с «вулканом», добиваясь зрелищности и правдоподобия. В фильме использовали также документальные кадры, снятые вулканологами на Камчатке.

Фильм вышел на экраны в декабре 1958 года, и сразу стал лидером кинопроката. Для рекламы были использованы приёмы, ранее нашим кинематографом не применявшиеся. Был выпущен официальный трейлер фильма, который демонстрировали перед сеансами в кинотеатрах страны вместо обычного тогда «киножурнала». Трейлер и отдельные отрывки показывали по телевидению. За неделю до премьеры вышла телепередача, где занятые в фильме актёры давали интервью и делились впечатлениями. Эти интервью печатались в газетах.

В результате зрительский интерес, подогретый и сформированный заранее, оказался небывалым. В кинотеатры выстраивались часовые очереди, билетёры делали себе вторую зарплату, пропуская в зал и рассаживая на стульях в проходах тех, кому не досталось места. В новых кинотеатрах на каждый сеанс приходилось открывать балкон, что обычно бывало крайне редко.

Все старшеклассницы страны дружно влюбились в Тихонова и бегали на фильм по 10 раз, чтобы на него посмотреть. Жалели его разбитый нос и возмущались Жжёновым: «Зачем же было так сильно бить?»

Мальчишки тоже смотрели фильм по несколько раз, но явно не из-за Тихонова. Кооператоры тут же развернулись и начали продавать бумажные модели «Хиуса» и гусеничного транспортёра. С января 1959 года фильм демонстрировался за рубежом, вначале в соцстранах и странах ВЭС.

Затем настал черёд западных стран. Фильм для показа закупили 25 государств Европы, Азии, и обеих Америк, в т.ч. США. В Голливуде «Страна багровых туч» вызвала шок — какие-то русские начали снимать фильмы лучше, чем их делают в США! Фильм был номинирован на «Оскар», и получил, как и «Тайна двух океанов», две золотые статуэтки — как лучший иностранный фильм, и за лучшие спецэффекты. Многие голливудские продюсеры заставляли своих режиссёров и операторов изучать плёнку «Страны багровых туч» покадрово под микроскопом, чтобы понять, как были сняты те или иные трюки. Понять удавалось далеко не всё.

Шок Голливуда, а заодно и американской администрации, был бы ещё бОльшим, знай они об одной сделке 1957 года, само существование которой держалось в абсолютном секрете. В ноябре 1956-го, под шумок, вызванный стартом советского спутника, биржевые брокеры, нанятые КГБ скупили много акций самых различных американских компаний.

В 1957 году по этим акциям был получен весьма весомый доход. Часть его пошла на расширение бизнеса этих компаний внутри США, другая часть использовалась для закупки на западе уникального технологического оборудования, станков, которые потом переправлялись в СССР, а также лицензий на производство некоторых западных разработок, по которым у нас было отставание.

Немалая часть доходов была пущена на скупку других компаний. Отдел финансовых операций КГБ выискивал иностранные, прежде всего, американские компании и фирмы, находившиеся в сложном положении, и докладывал о них руководству.

ИАЦ производил поиск по базе данных, в случае наличия информации оценивал перспективность возможной покупки, а также давал информацию: кого из западных менеджеров привлекали в «той истории» для спасения компании, и каким образом это было сделано. Одной из таких компаний, оказавшейся в сложном положении и купленной «на корню», была киностудия «Paramount Pictures».

В конце 40-х «Paramount» одной из первых сделала ставку на платное телевидение, построила телестудии KTLA в Лос-Анжелесе и WBBM-TV в Чикаго. Но решение оказалось преждевременным. Из-за малой клиентской базы, несовершенства первых телевизоров, а также из-за особенностей тогдашнего антитрестовского законодательства США, в 1948 году компания была вынуждена разделиться на два отдельных подразделения, одно из которых — собственно «Paramount Pictures» — занималось производством кинокартин, а другое — «United Paramount Theaters» — их прокатом.

Компанией в конце 50-х руководили её основатель — Адольф Цукор, 1873 года рождения, и Барни Балабан, 1888 года рождения. При этом Цукор именовал Балабана не иначе как «мальчик». Ситуация в целом описывалась одной фразой: «старые пердуны выжили из ума».

В 1948 году была сделана ещё одна стратегическая ошибка. Из-за разделения производства и проката фильмов, права на показ всех фильмов компании, снятых до декабря 1949 года, были проданы актёрскому агентству MCA за 50 миллионов долларов, с выплатой по частям в рассрочку на несколько десятков лет. Руководство «Paramount» не считало архив фильмов, снятых ранее, достаточной ценностью, чтобы хранить их. В последующие 40 лет эти фильмы в прокате принесли новым владельцам доход более 1 миллиарда долларов.

К концу 1950-х финансовое положение студии «Paramount» всё более ухудшалось. Поэтому предложение о продаже компании целиком, со всеми активами, было воспринято Цукором и Балабаном с интересом (В реальной истории компания была продана в 1966 году, её главное здание на Таймс-сквер и телестудия KTLA были проданы ранее).

Студия была выкуплена швейцарским инвестиционным фондом «Christian Business Initiative» (АИ). В новое руководство студии, помимо наблюдателей от швейцарского фонда, вошёл некто Роберт Эванс, весьма посредственный киноактёр, но хороший продюсер. (В 1966 году Эванс фактически возродил «Paramount» и руководил ею до 1974 года). На первое время новому руководству «Paramount» была поставлена задача восстановить доходность киностудии. Какие-либо идеологические задачи не ставились, это было признано преждевременным.

Информация о лучших фильмах, снятых «Paramount» в этот период и в ближайшем будущем в электронной энциклопедии имелась. Также была информация о талантливых сценаристах и режиссёрах. Их начали приглашать для съёмок. Прокат фильмов организовывался через другую компанию, которая опять-таки принадлежала уже другому швейцарскому инвестиционному фонду — «Swiss Business & Investition». Руководство обоими фондами, а также многими другими подобными организациями осуществлял отдел финансовых операций КГБ СССР (АИ).

Покупка «Paramount» не только позволила в дальнейшем перенаправить в бюджет СССР мощные финансовые потоки из Голливуда. Наши кинематографисты получили возможность изучить изнутри всю киношную «кухню» «фабрики грёз», перенять лучшие и наиболее успешные приёмы и в дальнейшем использовать их в идеологической войне против Запада.

В процессе этого изучения, ежедневного общения работающих под прикрытием в Голливуде советских специалистов с американскими коллегами, удалось лучше понять менталитет противника, выявить слабые места и бесперспективные для пропаганды направления.

Результатом стала развёрнутая «Paramount» «индустрия Рождества». Студия начала использовать определённую сентиментальность американцев, сняв целый ряд семейных фильмов и сериалов, где главными действующими лицами были дети из малообеспеченных семей, и, в качестве антигероев — капиталисты, главы крупных корпораций, замышлявшие захват земли с выселением проживающих там людей, либо строительство опасного производства вблизи жилых кварталов, либо ещё какую-нибудь гадость. При этом показывались максимально подробно и безжалостно все звериные нравы крупного бизнеса — пренебрежение ко всем, кто ниже и беднее, готовность поступиться чем угодно ради увеличения прибыли, жадность, жестокость и т.п. (АИ)

Такие фильмы обычно показывались незадолго до Рождества и после него, когда зрители, в праздничном настроении, были наиболее восприимчивы. Пропаганда была завуалированной, но образы капиталистов выходили нарочито отталкивающими. Мгновенного результата от этих фильмов не ожидали. Скорее, это были те капли воды, которые точат камень. Операция была задумана на перспективу.

Ещё одним направлением кинематографического сотрудничества стал индийский кинематограф. Кино в Индии начали снимать ещё в 1913 году, и особенно развернулись с начала 30-х. Термин «Болливуд» в 1958 г ещё не существовал. Зато уже был менее известный у нас «Толливуд» — кинопромышленность Западной Бенгалии, с центром в Калькутте.

Индийский кинорынок обладал гигантским потенциалом. Кино в Индии любят даже больше, чем в СССР, яркие, красочные фильмы позволяли индийцам хоть на пару часов забыть о бедности и тяжелой жизни.

Индийские фильмы, конечно, были специфичны. Для показа в СССР некоторые из них приходилось урезать в части песен и танцев, но они всё равно получали восторженный прием у советского зрителя. Чего стоит лишь один случай, когда в Москве толпа зрителей пронесла на руках автомобиль с Раджем Капуром от кинотеатра до гостиницы.

На очередной сессии Координационного Совета ВЭС Хрущёв и Неру договорились о создании совместной советско-индийской киностудии. На ней решено было снимать как фильмы традиционной для обеих стран тематики, так и фильмы, посвященные показу и пропаганде советско-индийского сотрудничества. Главная мысль, которую продвигали в этих фильмах, была проста: «Вместе мы сможем больше». Также была поставлена задача максимально повысить технический уровень как индийского, так и советского кинематографа, перейти к съёмкам только в цвете и, в основном, на широком формате. (Тот же Радж Капур в реальной истории снял свой первый цветной фильм только в 1964 г)

Первый же совместный фильм киностудии «СовИндфильм», назывался «Звёздная пристань», и был посвящён рассказу о строительстве совместного советско-индийского космодрома в штате Андхра-Прадеш. Фильм снимался как художественный, прежде всего, в расчёте на индийскую аудиторию — т.е. с песнями, плясками, любовными историями и прочими присущими индийскому кино тоннами соплей. Однако съёмки шли непосредственно в ходе строительства космодрома, и фильм содержал много документальных кадров, снятых прямо на реальных стройплощадках.

Персонажи фильма являлись образами собирательными, но в их судьбах волей сценариста нашли отражение реальные эпизоды, происходившие на строительстве. Например, было показано сотрудничество советских и индийских инженеров, работа советских врачей в мобильном госпитале, развёрнутом на стройке — строительство подобного масштаба не могло обойтись без несчастных случаев, болезней и травм. Для детей строителей космодрома была организована школа, где учителя были и индийские, и советские — это тоже было отражено в фильме.

Фильм завершался кадрами старта ракеты, взлетающей с нового космодрома. На момент окончания съёмок и монтажа картины этого ещё не произошло — в фильме была использована советская хроника. Однако Хрущёв, осознавший после Суэца пропагандистский эффект грамотной синхронизации событий, рекомендовал Неру назначить премьеру фильма на 20-е декабря.

Строительство космодрома и Центра управления полётами было тщательно спланировано. Первым был возведён и оборудован всеми необходимыми приборами и оборудованием монтажно-испытательный комплекс. Пока строились непосредственно стартовый стол и завод жидкого кислорода, а также контрольно-измерительные пункты, несколько дирижаблей уже доставили из Куйбышева в Индию первые две ракеты Р-7 — основную и запасную. На них началось обучение индийских специалистов. Их допускали не ко всем узлам ракеты, но передача опыта была необходима. В начале декабря сооружения космодрома ещё спешно достраивались, а в МИКе лично прилетевший в Индию Сергей Павлович Королёв уже наблюдал за подготовкой ракеты к запуску.

Космодром Шрихарикота был сдан в эксплуатацию в декабре 1958 года. И уже 20 декабря с его первой площадки была запущена ракета Р-7. Она вывела на орбиту метеоспутник совместной советско-индийской разработки. Он был сделан на базе советского метеоспутника, но оснащался дополнительно несколькими приборами, которые разработали индийские специалисты. (АИ)

Премьерный показ фильма завершился около 22.00. Он проходил одновременно во всех крупных городах Индии. Зрители, вышедшие из кинозалов, были встречены на улице ревущей от восторга толпой, празднующей первый космический старт с индийской территории. Для миллионов индусов, всё ещё спавших на улицах, спутник, хотя он и не принёс благоденствия им лично, так или иначе, стал зримым воплощением исполнения мечты. Ещё год назад они не могли и помыслить, что Индия, едва освободившаяся от колониального владычества, уже через 10 лет выведет спутник в космос. (АИ)

Неру и его сторонники в правительстве Индии были в восторге. Выступая по телевидению, премьер сказал:

— Благодаря помощи наших советских друзей, Индия стала третьей в мире космической державой, имеющей собственный космодром, Центр управления полётами и собственный спутник на орбите. Разве могли мы рассчитывать на такой успех, пока мы были английской колонией? Наше сотрудничество с СССР будет продолжаться и дальше.

Также Неру не смог удержаться от невинной маленькой мести — он послал британскому премьер-министру в качестве подарка на рождество полученный с помощью индийского метеоспутника прогноз погоды над Англией.

14. Армейская реформа.

К оглавлению

Начиная с 1954 года шла постепенная, планомерная реформа армии. Модернизация вооружения проводилась в рамках единой программы «Армия-60», предусматривавшей оснащение армии современным оружием, пересмотр программ и методов боевой подготовки. После осмысления полученной в октябре 1953 года информации реформа отнюдь не сводилась к механическому сокращению Вооружённых сил, а о раскатке танками сокращаемых самолётов и вовсе речи не было. Вся техника ставилась на хранение, с 1955-56 года устаревающие образцы активно пошли на продажу — именно на продажу, а не бесплатную раздачу. Те же танки Т-34 вполне себе могли ещё повоевать в каких-нибудь нехолодных странах, и воевали, против таких же танков военного времени, вроде «Шерманов».

Артиллерия вообще могла служить долго, и руководство страны, отойдя по итогам Суэца от атомно-ракетной эйфории, стало уделять больше внимания обычному вооружению для локальных конфликтов. Стало ясно, что в ближайшие десятилетия наиболее вероятными ТВД станут именно осколки Британской, Французской и Бельгийской колониальных империй.

Но началось всё не с железок, а с пересмотра планов боевой подготовки. (см. гл. 02-08)

Вторым важным решением стало снижение призывного возраста до 18 лет и сокращение сроков службы до 2 лет в армии и ВВС и до 3-х на флоте.

Численность Вооружённых сил сокращалась, но одновременно формировались новые рода войск — ракетные, зенитно-ракетные, отдельные ракетные полки береговой обороны и т.п.

Следующей переменой, отразившейся на всей армии, стала корректировка военной формы. Пилотки остались только в технических частях, авиации, у подводников. Мотострелки и прочие сухопутчики получили удобные кепи. С 1957 года стали появляться жилеты-разгрузки, сначала х/б, потом из более прочной синтетической ткани. Вместо однотонной зелёной формы для выходов на учения и полигоны появилась камуфлированная, вначале у спецов, своя для каждой климатической зоны. Шла работа по подбору и улучшению обуви, прежде всего тоже — для всяких спецподразделений, которых «ноги кормят». Отработанное на них уже можно было внедрять в массовое производство.

Для ставших очень востребованными и популярными снайперов наладили выпуск различных средств специальной маскировки.

Для флота, которому приходилось теперь дольше бывать в Средиземном море, чем в Баренцевом, ввели дополнительную тропическую форму — шорты и рубашки с коротким рукавом и открытым воротом, для пехоты было разрешено в жару носить короткие рукава или закатывать длинные. Чтобы бойцы не обгорали на солнце, ввели шляпы со складными полями. Изменился даже цвет формы — в ТуркВО основной стала форма песочного цвета.

Появились защитные шлемы, разработка велась совместно со специалистами ГДР, где была сделана довольно удачная каска М-56, державшая осколки гранаты даже при близком взрыве. Шла работа по созданию современных бронежилетов — первые образцы были тяжелы и неудобны, но с освоением металлургии титана, и, особенно, производства синтетических тканей и арамидных волокон, ситуация улучшилась. К 60-му году в спецподразделениях начали появляться лёгкие и удобные бронежилеты из кевлара, усиливаемые вкладными титановыми пластинами.

Очень жёстко ограничили в форме офицеров и генералов. В полевых условиях для них был введён единый с солдатами покрой формы, с малозаметными знаками различия. Для тех, кто не понял, в каждом штабе и офицерском клубе висели плакаты — мордастый негр в тёмных очках, высоченной белой фуражке, в белом кителе, с золотыми эполетами и аксельбантами, кучей орденов — типичный диктатор из «банановой республики». Поверх фигуры был изображён прицел снайпера. Надписи под плакатом могли быть разные — от лаконичного: «Не выделяйся из коллектива», до более доходчивых: «Не вы...ывайся — дольше проживешь» и «Место петуха — в супе».

Наглядная агитация подействовала — в гимнастёрки в полевых условиях теперь переодевались даже маршалы, выезжающие в войска.

По вооружению, первым новшеством стали автоматы АК, в 1956 году считавшиеся ещё секретными, так, что даже переносились в чехлах. Однако им на смену Михаил Тимофеевич Калашников сделал новую версию АКМ / АКМС, доработанную «с учётом последних мировых тенденций», с которыми конструктора ознакомил лично Дмитрий Фёдорович Устинов.

АКМ хотя и был основан на автоматике АК, но отличался от него и внутри и снаружи. В версии АКМ-56 было улучшено, по большей части, удобство использования. Внутри ствольной коробки появился демпфер в месте удара затворной рамы, что улучшило кучность, переводчик огня выполнили двухсторонним и более удобным. Газоотводную трубку изменили, теперь съёмным стал только изогнутый передний газоотводной канал. Сверху на ней теперь устанавливалась ПКЗ — «планка крепёжная зубчатая», для крепления всех типов прицелов. Пиарить название «Пикатинни» сочли излишним, тем более, что на Западе они ещё не появились. Такие же планки теперь можно было крепить на байонетных соединениях по бокам и внизу цевья, для крепления фонарика, лазерного целеуказателя, и т.п. Появились приставные сошки. Эргономика рукоятки и приклада была выверена до миллиметра. Приклад сделали регулируемым по длине. (АИ)

Автомат ещё не пошёл в войска, а Михаил Тимофеевич уже готовил следующую версию — АКМ-60, с коротким ходом поршня, для ещё лучшей кучности, в дополнение к демпферу, разборно-модульной конструкции, с сухарным креплением ствола, съёмным ударно-спусковым механизмом, имеющим режим стрельбы очередями по три выстрела и пулемётный режим для стрельбы с открытого затвора. Появилась затворная задержка и газовый регулятор, позволявший при стрельбе с глушителем снизить шум и лязг деталей автоматики. Глушитель, точнее — «прибор бесшумной и беспламенной стрельбы» в вариантах для специального применения входил в комплект штатно, мотострелкам выделялось 2 глушителя на отделение. Появился форсированный режим стрельбы, что увеличило надёжность при сильном загрязнении.

Ствол по заготовке был унифицирован с пулемётным, но был короче и имел долы для облегчения. Эта унификация увеличила живучесть стволов.

Автомат имел те же усовершенствования по внешнему виду, эргономике и возможностям дополнительного обвеса, что и АКМ-56. Был сделан вариант со складным регулируемым по длине прикладом, пластиковым цевьём из дерево-пластикового композита, позже появился и подствольный гранатомёт, для которого был спроектирован 40-мм выстрел.

В дополнение к автомату с 1958 года в войсках стали появляться первые образцы коллиматорных прицелов, в том числе с увеличителями. Появились несколько вариантов оптических прицелов, к 1960 году в войска пошли ночные инфракрасные прицелы обновлённого образца, уже на полупроводниковой элементной базе, телевизионные ночные прицелы с фотоумножителями, работающие при свете звёзд, лазерные целеуказатели. Поначалу вся эта техника шла небольшими партиями, для различных спецподразделений, на которых она осваивалась и испытывалась. Одновременно прицелы шли на экспорт в страны ВЭС, а также для специалистов Коминтерна.

Все крепления прицелов и прочего «обвеса» были сделаны в расчёте на планки ПКЗ, для прицелов старых образцов выпускались кронштейны — переходники.

Повышение роли снайперов было спрогнозировано ещё в 1955 году. Уже в августе 1955 года, сразу после нашумевшего убийства Первого секретаря ВПТ Матиаша Ракоши, Евгений Фёдорович Драгунов получил правительственное задание на разработку самозарядной снайперской винтовки для вооружения снайперов пехотных подразделений, с последующей модификацией для более квалифицированных специалистов (АИ). Драгунов с конца 40-х занимался конструированием спортивных винтовок и уже имел солидный опыт. С его оружием советские спортсмены-стрелки выигрывали призы на международных соревнованиях.

При посредничестве всё того же Устинова Евгений Фёдорович получил много информации по конструкции винтовки и всем её выявленным недостаткам. Он тщательно отработал конструкцию, что позволило в 1958 году предъявить первый образец винтовки на сравнительные испытания. На стрельбах новая винтовка Драгунова обошла по сумме показателей все конкурирующие образцы, показав точность при стрельбе специальным патроном в пределах 1,04 угловой минуты и впечатляющую надёжность. После устранения несущественных недостатков она была принята на вооружение под обозначением СВД-59. (АИ, в реальной истории разработка с 1958 г, принята на вооружение с 1963)

В дополнение к обычной оптике СВД получила лазерный целеуказатель-дальномер, более того, вся появившаяся номенклатура прицелов могла быть установлена на винтовку при помощи той же планки ПКЗ. Масса винтовки немного увеличилась, появился регулируемый приклад.

Параллельно с доводкой базовой модели Драгунов работал над адаптацией СВД под более мощный и дальнобойный патрон. Образцом для него послужили обнаруженные в «документах 2012» сведения о патроне .338 Lapua Magnum. Информация была неполная, имелись внешние размеры и ТТХ, в т.ч. основные данные по баллистике. Патрон разрабатывали методом реверс-инжиниринга. Отработка заняла 2 года, и к моменту появления СВД-59 патрон, получивший индекс ГРАУ 7Н20, выпускался мелкими партиями для использования специалистами высшего класса, в оружии индивидуальной переделки, обычно на базе винтовок Мосина и Ли-Энфилда, высоко ценившимися специалистами как уникальный прецизионный инструмент для корректировки политического ландшафта. Винтовки обеспечивали точность 0,6 угловой минуты на дистанции 1000 метров, и эффективную дальность до 1800 метров. Мастера ухитрялись поражать цель и на дистанциях до 2000 метров. (АИ)

СВДК-61 калибра 8,6 выпускалась как для военных, для стрельбы на бОльшую дальность, чем обычная СВД, так и как гражданское оружие для охотников-профессионалов, которым недостаточно было возможностей обычного СКС. Приобрести её можно было через Общество охотников и рыболовов, после наработки 5-летнего стажа владения гладкоствольным оружием, и 3-летнего стажа владения нарезным карабином. Охотники-промысловики в этой части имели льготы и преимущества. (АИ)

Успешное применение специалистами Коминтерна крупнокалиберной 12,7 мм снайперской винтовки под американский патрон от пулемета М2 (АИ, см. гл. 02-30) натолкнуло военных на мысль, что подобное оружие не будет лишним и в регулярных войсках, прежде всего, для контрснайперской стрельбы, подавления пулемётных гнёзд, работы по легкобронированным целям и т.п. Под руководством тульского конструктора Григория Ивановича Никитина (один из создателей пулемета НСВ-12,7 «Утёс» ) винтовка иностранной разработки была адаптирована под 12,7 мм патрон пулемёта ДШК и запущена в производство под обозначением ОСВ-58. Давать ей своё имя Григорий Иванович отказался:

— Не моя разработка, чужого мне не надо.

В войсках ОСВ-58 использовалась как средство усиления на уровне роты, и получила уважительное прозвище «слонобой». Её также иногда использовали диверсионные группы для охоты в тылу противника за особо важными целями. (АИ)

В 1957-58 годах в войсках ещё наблюдался «зоопарк» пулеметов — использовались и РПД под патрон 7,62х39 (автоматный АК-47), и более мощный РП-46 под винтовочный патрон, а также станковые СГМ. Им на замену Михаил Тимофеевич Калашников уже разрабатывал ручной пулемёт РПК под патрон 7,62х39. В качестве единого пулемёта под винтовочный патрон тот же Калашников делал пулемёт ПК. Оба были приняты на вооружение в 1961 году.

Так же, как и на автомате, на пулемётах были поставлены демпферы затворной рамы, для улучшения кучности, улучшена эргономика и предусмотрена установка универсальных креплений — планок ПКЗ для различных прицелов и дополнительного оборудования. (АИ)

Важным дополнением к вооружению мотострелкового отделения стало принятие на вооружение в 1956-59 гг нескольких дополнительных типов выстрелов для ручного противотанкового гранатомёта РПГ-2. Помимо кумулятивного, были разработаны фугасно-осколочный с готовыми поражающими элементами, три типа зажигательных — фосфорный, напалмовый и пирогелевый, термобарический (объёмного взрыва), и химический выстрелы (со слезоточивым газом).

В ГИПХе и других НИИ активно велись исследования и опытные работы с целью создания малочувствительных взрывчатых веществ. Их применение в боеприпасах могло заметно уменьшить потери личного состава при взрыве боекомплекта, особенно в танковых войсках и на прочей бронетехнике. (АИ)

В 1958 году началась разработка гранатомёта РПГ-7. Его разрабатывал главный конструктор В.К. Фирулин в ГСКБ-47 (сейчас ГНПП «Базальт» ), но в разработке участвовали ОКБ-575 Ковровского механического завода, Тульское ЦКИБ СОО, и другие предприятия.

РПГ-7 получил плечевой упор, дополнительную рукоятку для удобства обращения, сошки. Для ВДВ была сделана версия с телескопически раскладывающейся трубой.

При проектировании были сразу учтены наработки по различным типам боеприпасов для РПГ-2. Помимо уже перечисленных, разрабатывались выстрелы с тандемной боевой частью, несколько типов кумулятивных гранат с разными вариантами взрывчатых веществ, и штурмовая граната с проникающим поражающим элементом, для уничтожения живой силы в укрытиях с бетонными и кирпичными стенами.

20 декабря 1955 г комиссией по реабилитации был посмертно реабилитирован Яков Григорьевич Таубин. В 1956 г аналитики «группы информации» КГБ СССР, позже преобразованной в ИАЦ, представили в НТС СССР и Главное Ракетно-Артиллерийское Управление (ГРАУ) записку о целесообразности продолжения работ по автоматическому гранатомёту, начатых Таубиным в 1935 г.

НТС СССР, изучив вопрос, рекомендовал ГРАУ возобновить разработку автоматического гранатомёта. Работа была поручена ОКБ-16 Александра Эммануиловича Нудельмана. Ранее в этом ОКБ работал Таубин.

Для обеспечения продолжения разработки из Артиллерийского музея был временно позаимствован один из двух сохранившихся гранатомётов Таубина.

Необходимость продолжения разработки автоматического гранатомёта была признана ГРАУ далеко не сразу. Проведённые повторно испытания гранатомёта Таубина выявили малую надёжность и низкую эффективность разработанной ещё до войны 40-мм гранаты Дьяконова. В ГРАУ разгорелась нешуточная дискуссия — надо ли продолжать эту работу. Нудельман при обсуждении справедливо заметил:

— Неразумно распространять вывод, сделанный на основе несовершенства боеприпаса, на всю систему оружия в целом. Надо всего лишь разработать более совершенный выстрел, возможно, уменьшить калибр до 30 миллиметров, для облегчения оружия в целом. Тем более, его можно было бы использовать для подствольного гранатомёта.

К предложению конструктора военные прислушались. ГСКБ-47 была заказана разработка 30-мм и 40-мм гранат для автоматического и подствольного гранатомётов. Нудельман, в свою очередь, разыскал в архивах ОКБ-16 чертежи гранатомёта Таубина, частично использовав их для разработки новой модели. В конструкцию сразу заложили питание с помощью ленты, заряжаемой в спиральный магазин.

Была начата и разработка подствольного гранатомёта для АКМ, под 40-мм выстрел.

В сентябре 1958 года Хрущёву показали опытный образец, стрелявший ещё изготавливавшимися мелкой серией 30-мм гранатами. Никита Сергеевич вначале даже не понял, что это за оружие ему показывают.

— Это пулемёт, что ли, крупнокалиберный?

— А вы попробуйте его в деле, товарищ Хрущёв, — предложил Нудельман.

Гранатомёт тут же развернули в сторону мишеней, заправили ленту с гранатами. Первый секретарь осторожно присел на корточки, взялся за рукоятки. Иван Михайлович Столяров, начальник личной охраны, сообразив, что сейчас будет, поспешно снял пиджак и бросил на землю позади Хрущёва.

Никита Сергеевич нажал... Гранатомёт отозвался дробным грохотом, в районе мишеней всё заволоклось дымом, сквозь который просверкивали вспышки разрывов. Хрущёв от неожиданности отпустил рукоятки, потерял равновесие и сел с размаху на подстеленный пиджак Столярова.

— Ох, ни хрена себе... Предупреждать надо, Александр Эммануилович!

Перепуганный Нудельман поспешно помог Хрущёву подняться. Но Никита Сергеевич, нимало не смущаясь лёгким конфузом, огляделся, увидел Столярова и пиджак на земле, крякнул:

— Прости, Иван Михалыч, пиджак тебе попортил.

— Да ладно, Никита Сергеич, отстирается, — отмахнулся Столяров.

Хрущёв приложил руку козырьком ко лбу, всматриваясь в сторону мишеней.

— Итить твою мать... Вот это пушка! Давайте-ка посмотрим, что там от мишеней осталось?

Подали машину, Первый секретарь вместе с Нудельманом, Устиновым и Жуковым забрались в ГАЗ-62М, и подъехали к мишеням. Увиденное Никиту Сергеевича впечатлило. Фанерные ростовые фигуры и щиты валялись на земле, густо посечённые осколками.

— Ничего себе... Это что, я натворил? — спросил Хрущёв, стоя среди обломков и удивлённо озираясь. — Хрена ж себе... Аж неудобно, люди старались, делали, а я тут приехал и всё переломал...

— Это ж мишени, Никита Сергеич, их для того и делают, — успокоил его Жуков.

— Ну... нет, но какова пушка! Это что было-то вообще?

— Автоматический гранатомёт, Никита Сергеич, — скромно ответил Нудельман.

— Жуть! На вооружении уже стоит?

— Э-э-э... пока нет, это только опытный образец...

— Срочно запускайте его в серию! Георгий, поручи кому-нибудь в ГРАУ проследить, чтоб не волынили, -распорядился Хрущёв. — Дмитрий Фёдорович, вы тоже со своей стороны держите на контроле. Уж очень могучая штука у Александра Эммануиловича получается. Скажите, а вертолёты ей вооружить можно?

— Почему же нет, Никита Сергеич, можно и вертолёты, и штурмовики спецназначения вооружить.

— Дементьеву из этой штуки пострелять дайте. Чтоб лично проникся, — сказал Никита Сергеевич. — Молодцы, товарищи, мощное оружие сделали.

Конечно, для освоения серийного выпуска одного распоряжения Первого секретаря было недостаточно. Но в начале 1960 года, одновременно с окончанием государственных испытаний автоматический гранатомёт АГС-17 «Пламя» начал поступать в войска. (АИ, в реальной истории разрабатывался с 1968 г «под впечатлением» от применявшегося во Вьетнаме американцами гранатомёта Mk. 19, в войсках с 1971 г)

С подачи начальника Генштаба маршала Василия Даниловича Соколовского были пересмотрены некоторые устоявшиеся представления. Проанализировав результаты Суэцкого кризиса, а также доступную информацию о действиях французского Иностранного легиона в Алжире, маршал Соколовский поставил вопрос о формировании на базе части существующих воздушно-десантных дивизий штурмовых частей нового типа — аэромобильных соединений на вертолётах. В своём предложении маршал сделал акцент на недостатке в СССР самолётов воздушно-десантной авиации, способных обеспечить переброску значимого количества войск на достаточное расстояние. Соколовский сумел заранее убедить и привлечь на свою сторону командующего ВДВ генерал-полковника Василия Филипповича Маргелова. (АИ)

Вскоре после принятия решения о создании Сил Быстрого Развёртывания ВЭС, маршал предложил Маргелову организовать экспериментальный воздушно-штурмовой батальон, для исследования возможностей нового рода войск и отработки тактики применения. Маргелов, восприимчивый ко всему новому, идеей заинтересовался.

Для батальона нужны были вертолёты, чтобы получить их, необходимо было разрешение министра обороны Жукова. Соколовский и Маргелов сумели убедить Жукова временно выделить для тренировок три десятка Ми-4. Вновь созданное подразделение начало тренировки.

После высадок американской морской пехоты в Ливане и китайско-индийских войск в Бирме, необходимость в высокомобильных частях была осознана всей верхушкой политического руководства. Однако далеко не все в армейском руководстве были согласны с предлагаемой идеей.

Вертолёт считался хрупкой и ненадёжной машиной, очень уязвимой на поле боя. Военных отпугивала необходимость большого количества вертолётов — для переброски дивизии, если считать по вертолёту на отделение, требовалось почти 300 машин. В отличие от военно-транспортной авиации, входившей в состав ВВС, эти вертолёты включались в состав дивизии, т.е. армия брала на себя их содержание и обслуживание.

Основным аргументом противников воздушно-штурмовых частей была дороговизна их содержания при недоказанной пока ещё эффективности. Были проведены несколько учений, в ходе которых экспериментальный батальон выполнил поставленные задачи на «отлично», однако скептики всё равно оставались.

Хрущёв собрал большое совещание в Генштабе, чтобы выслушать мнения обеих сторон и принять решение. Первым пригласили выступить маршала Соколовского:

— У нас сейчас 15 воздушно-десантных дивизий, — сказал Соколовский. — При этом основной десантный самолёт — Ли-2, берущий 25-30 десантников. Более мощные Ан-12 только осваиваются промышленностью.

— В ходе Суэцкого конфликта мы уже столкнулись с полной беспомощностью нашей военно-транспортной авиации. В Бирме нашим союзникам из-за этого пришлось использовать дирижабли и воспользоваться крайне сложной и нетривиальной схемой высадки. Смешно предполагать, что при действиях в Европе нам предоставят возможность для таких экзерсисов.

— В то же время мы имеем освоенный и выпускающийся серийно транспортный вертолёт Ми-4. Он берёт 12 десантников, то есть 10 вертолётов могут за один рейс перебросить роту. Безусловно, надо понимать, что аэромобильные части будут действовать только на тактическом уровне, в пределах полутора часов полёта. Но их мобильность несравнима с нынешним уровнем. Более того, вертолёты позволяют высаживать войска концентрированно, тогда как парашютистов обычно разносит ветром по большой площади, и это затрудняет боевое управление.

— Вертолёты также могут доставлять лёгкие вездеходы, минометы, безоткатные орудия. Эта техника может вступать в бой в первые же минуты после высадки. Скрытность высадки с помощью вертолётов также выше, поскольку вертолёты могут лететь на малых высотах, ниже радиогоризонта существующих средств ПВО.

— Проведенные учения наглядно показали эффективность нового подхода на тактическом уровне. Необходимо лишь всесторонне отработать тактику воздушно-штурмовых частей. Пример действий Французского Иностранного Легиона в Алжире в настоящее время тщательно изучается в США. Несомненно, что американцы отметят все сильные и слабые стороны аэромобильных частей, и используют французский опыт для формирования собственных воздушно-штурмовых подразделений.

Доклад Соколовского заинтересовал и министра обороны Жукова, и самого Хрущёва. Но были и возражения. Маршал Малиновский к идее отнёсся критически:

— Французы в Алжире гоняли вертолётами партизан, в горно-пустынной местности, при полном отсутствии ПВО. Как вы представляете себе применение таких подразделений в Европе, в условиях массированного применения атомного оружия? Посыплются ваши стрекозлы при первом же тактическом атомном ударе. Да и сбить его можно очередью из любого пулемёта.

Ему возразил командующий Сухопутных войск, маршал Гречко:

— Любое оружие и воинские части должны использоваться по назначению. Назначение воздушно-штурмовых частей — конфликты низкой интенсивности, где о применении ядерного оружия нет и речи. Нельзя готовиться только к ядерной войне, не обращая внимания на обычную. Опыт Суэца, Ливана и Бирмы свидетельствует о преобладании в будущем именно ограниченных, неядерных конфликтов, и в них такие подразделения будут как раз к месту.

Никита Сергеевич к доводам Соколовского и Гречко прислушался:

— ПВО в Европе будет мощная, обычным транспортным самолётам там летать особо не дадут. Вспомните, как египтяне встретили израильский десант? Посшибали нахрен ещё в воздухе. (АИ, см. гл. 02-14). А Василь Данилыч дело говорит, что вертолёты низенько, под радиогоризонтом могут проскочить незаметно. Опять же, европейский ТВД у нас теперь не единственный. И противником могут оказаться не только американцы, англичане и западные немцы. Африка уже сыплется, скоро нам придётся успевать и там, чтобы не опоздать к переделу пирога.

— Вертолётов, конечно, нужно много, и это останавливает. Имеет смысл сформировать сначала одну такую дивизию, и всесторонне её обкатать в деле. Я знаю, что у нас некоторые присутствующие товарищи были на учениях и наблюдали за работой экспериментального батальона. Константин Константиныч, поделитесь впечатлениями?

Рокоссовский поднялся:

— Воздушно-штурмовой батальон в деле я видел. Могу сказать, что, будь у меня в 56-м, в Египте, три-четыре таких батальона, 6 ноября мы бы взяли штурмом здание кнессета в Тель-Авиве. С такими волкодавами, каких нам подготовил Василий Филиппович — легко.

После такого отзыва возражений больше не последовало. Одна из воздушно-десантных дивизий была преобразована в аэромобильную или воздушно-штурмовую — в переписке использовались оба термина.

Организационно ВШД была включена в структуру воздушно-десантных войск — это было логично, и гарантировало вновь созданному подразделению постоянное внимание командования.

Основным транспортом мотопехотного отделения после войны стал бронетранспортёр. На смену более ранним БТР-40 и БТР-152 с 1956 года разрабатывались сразу несколько вариантов нового бронетранспортёра. Вначале новый БТР разрабатывался на конкурсной основе. В конкурсе участвовали Горьковский автозавод, где разрабатывали бронетранспортёр ГАЗ-49, (он же БТР-60) Академия танковых и механизированных войск и СКБ Кутаисского автозавода, разрабатывавшие «Объект 1015» ; Бюро внешних заказов ЗИСа, готовившее шестиколёсный БТР ЗИС-153, Алтайский тракторный завод, разрабатывавший колёсно-гусеничную БМП «Объект 19» и Мытищинский машиностроительный завод — БТР на базе ММЗ-560. ЗИС-153, объект 1015 и ГАЗ-49 были внешне и конструктивно похожи.

Затем, в декабре 1956 года было образовано МНПО «Колёсные бронированные машины», в которое, кроме перечисленных предприятий, вошли чешская «Tatra» и польская FSC. (АИ) По предложению советского руководства, предстояло совместно разработать и начать производство нового БТР, агрегаты которого в будущем могли бы стать базовыми для линейки армейских колёсных машин различного назначения.

Для «вброса» информации было создано промежуточное подразделение — Бюро перспективных разработок НАМИ. Для авиаторов аналогичное бюро было создано в ЦАГИ, для авиадвигателистов — в ЦИАМ, и т. д. С начала 1957 года разработка перспективного БТР шла совместными силами, с учётом всех недостатков, о которых было сказано в присылаемых из НАМИ документах.

Техническое задание на новый БТР, сформулированное военными совместно со специалистами НАМИ, предусматривало создание БТР с расположением двигателя спереди, со смещением, чтобы обеспечить возможность высадки десанта сзади, через люк или аппарель в корме.

Первая проблема, которую пришлось решать вновь созданному МНПО — отсутствие двигателя. Чехи предложили решить вопрос радикально — вместо тяжёлого двухтактного дизеля ЯАЗ-М206 поставить более лёгкий мотор от грузовика «Татра-138». Он имел алюминиевую головку блока цилиндров, что, в сравнении с ярославским двухтактным чудом техники давало солидный выигрыш по массе.

С начала 1957 года проектирование БТР велось под чешский двигатель, производство которого было налажено на Заволжском моторном заводе (АИ). Чехи, подписав лицензионный договор на двигатель, ходили, задрав нос. На официальных совещаниях это никак не проявлялось, но в повседневной работе чувствовалось.

Однако в 1958 году на ЗМЗ была освоена технология алюминиевого литья. Чтобы сбить спесь с чехов, была специально проведена опытная конструкторско-технологическая работа, в результате которой чешский двигатель стал полностью алюминиевым — не только головка блока цилиндров, но и сам блок, и картер. Двигатель полегчал более чем вдвое, с учётом некоторого утолщения стенок блока для сохранения прочности.

Когда чехи увидели свой собственный двигатель в алюминиевом исполнении, они тут же перестали выпендриваться, и первыми предложили вести совместную работу по дальнейшему совершенствованию всей линейки моторов «Татры».

Более лёгкий двигатель позволил разместить его в передней части БТР, со смещением вправо, при этом усилив бронезащиту, с 7-11 мм в первоначальной ГАЗовской версии корпуса, до 13 мм на лобовой. При этом за счёт дифференцирования толщины брони массу БТР удалось удержать в пределах 10,5 тонн.

Отделение управления расположили слева от двигателя. Десантное отделение разместили сзади, над его передней частью, на крыше корпуса установили дистанционно управляемую башенку с 14,5 мм пулемётом КПВТ и спаренным с ним 7,62 мм пулемётом СГМБ, позже заменённым на ПКТ. Были предусмотрены инфракрасные приборы обзора у водителя, и у наводчика. В разработке корпуса участвовали в равной степени Академия танковых и механизированных войск, ГАЗ и польское предприятие FSC. Для движения по воде БТР был оборудован водомётом.

Опытный образец БТР-60 был готов летом 1958 года. Тогда же его показали Хрущёву. Первый секретарь долго ходил вокруг машины, стоявшей с открытым кормовым и верхними люками, придирчиво рассматривая её и задавая вопросы. Перед показом он ознакомился с переданной в КБ информацией, и теперь видел, что конструкторы по максимуму учли переданные им замечания. Теперь бронетранспортёр был больше похож на чешско-польский OT-64, чем на исходный БТР-60.

— А проехать на нём можно? — спросил Никита Сергеевич.

Получив утвердительный ответ, он, кряхтя, забрался в десантное отделение. Следом за Хрущёвым в БТР залезли Жуков и Устинов.

Первый секретарь ЦК высоко оценил удобство посадки в новый БТР:

— Хорошие ворота, большие,

Все надели шлемофоны. Машина, взревев мотором, сдвинулась с места. БТР сделал круг по полигону и вернулся к точке старта. Высокие гости осторожно выбрались из десантного отделения.

— Машина хороша, — поделился впечатлениями Никита Сергеевич. — Но трясёт изрядно. На ходу из автомата фиг куда попадёшь. Нельзя ли на неё гидравлическую подвеску поставить, как на лицензионных «Ситроенах» ? За счёт этого машина идёт мягче. Подумайте насчёт такого решения.

Подвеску БТР доработали, поставили газогидравлические рессоры с наполнением маслом и азотом, разработанные на Кутаисском автозаводе для «Объекта 1015». За счёт этого появилась возможность регулировки клиренса и ход стал заметно более плавным.

Новый БТР-60 выпускался сразу на многих предприятиях в СССР, Чехословакии, Польше, Китае, Индии, став стандартным бронетранспортёром ВЭС и ОВД. Индия и Китай полный цикл производства не освоили, они только варили корпуса и собирали в них БТР из агрегатов, поставляемых из СССР, Польши и Чехословакии.

Сервисное обслуживание БТР по всему миру взяла на себя совместная советско-чешско-индийская компания «Бронесервис», позже она же обеспечивала ремонт танков для зарубежных партнёров. (АИ)

Поскольку плавающий БТР требовался далеко не всем и не везде, было решено модернизировать выпускающийся с 1950 г БТР-152, переведя его на агрегаты нового грузовика ЗиС-157. Однако «Бюро перспективных разработок» НАМИ совместно с КБ Завода им. Сталина провели такой объём работ, что впору было говорить о проектировании нового БТР.

Машина получила 132-сильный двигатель ЗИС-375, противоминную защиту днища в виде корытообразного экрана, примерно как БТР «Сарацин», фактически совершенно новую среднюю и заднюю часть бронекорпуса, с наклонными бортовыми листами брони и стрелковыми амбразурами. Корпус закрыли крышей, выход оборудовали, как и на новом БТР-60 — сзади. Обновлённый БТР-152М2 получил фильтровентиляционную установку противоатомной защиты, унифицированную по агрегатам с БТР-60 и танками, и верхнюю башенку с пулемётами КПВТ и СГМБ. Были также варианты усиленного вооружения, с двумя КПВТ или с 4-мя ДШКМ. Из-за изменившегося наклона листов корпуса число десантников сократили с 17 до 10, освободившееся место использовали для размещения боекомплекта или носилок с ранеными.

В 1958 году высшему руководству был представлен не только новый БТР. В сентябре 1958 года на полигоне Капустин Яр были устроены показательные пуски ракет. Пользуясь случаем, Устинов предложил Жукову и Соколовскому не ограничиваться только ракетными стрельбами, а показать руководству в Кап-Яре все последние достижения, как в области техники, так и в части боевой подготовки. Перечитав полученные из 2012 года документы, Дмитрий Федорович отметил, что именно в результате этого показа Хрущёв в «той истории» окончательно уверовал, что ракетами можно заменить все остальные рода войск и системы вооружений. Сейчас Никита Сергеевич вёл себя куда более адекватно, но Устинов решил всё же подстраховаться.

Первоначально показ назначили на июль. На полигоне начался переполох, один за другим прибывали эшелоны с изделиями, боекомплектом для всех видов техники, различным оборудованием. Площадки полигона были распределены по тематике между главными конструкторами.

Жёстко спорили, кто будет докладывать о каждом образце — военные или представители промышленности. Победили военные, теперь им приходилось учить сложные и непривычные пока ещё технические описания. Офицеры бегали за инженерами, приставали с вопросами.

Постоянно шли репетиции показа, в роли высшего руководства выступал начальник полигона, генерал-полковник Василий Иванович Вознюк. Ему приходилось множество раз выслушивать одни и те же доклады. Вознюк ездил с одной площадки полигона на другую, а после его отъезда солдаты полигонной обслуги, погоняемые офицерами, спешно заделывали незамеченные ранее ямки и выбоины, и красили пульверизаторами в зеленый цвет сохнущую на жарком южном солнце полынь.

Сергей Хрущёв в это время находился на полигоне, на отведённой морским ракетам Челомея площадке, лично участвуя в лихорадочной подготовке. Там его и застал особист, принёсший секретную телеграмму от Серова:

«К вам собирается с инспекцией Неделин. Лужу уберите, Вознюка жалко»

Задёрганный подготовительной беготнёй Сергей не сразу сообразил, о чём речь.

— Какую лужу? При чём тут Неделин?

И только потом, оглядевшись по сторонам, сообразил, что имел в виду Серов. Накануне прилёта Неделина на полигоне прошёл единственный за лето дождь, и перед воротами площадки образовалась опять-таки единственная в ближайшей округе лужа.

— Нехорошо, маршал всё же, а тут лужа перед воротами. Надо бы убрать, а то чёрт его знает, что высокому начальству в голову взбредёт. Вознюку неприятность может быть.

Мигом сориентировавшийся особист кликнул двух бойцов с совковыми лопатами, лужу моментально вычерпали и засыпали щебнем.

(В реальной истории маршал Неделин, увидев лужу, потребовал лопату, собственноручно вычерпал воду, развернулся и уехал на аэродром, после чего улетел в Москву. Маршалу размяться не вредно, но вот генерал-полковника Вознюка из-за этой истории с лужей хватил инфаркт.)

Визит маршала обошёлся без приключений, а Василий Иванович Вознюк так и не узнал, сколько лет жизни он сохранил, благодаря телеграмме Серова.

Из-за сложной политической обстановки показ с июля перенесли на начало сентября (в реальной истории 8-9 сентября, в АИ будет на 3-5 дней раньше).

Хрущёв прибыл самолётом, для его размещения на полигон пригнали два салон-вагона, один из них оборудовали под зал для совещаний. В нём на стенах висели плакаты и схемы. Оба вагона оборудовали кондиционерами — это была редкая на тот момент в СССР новинка.

Вместе с Хрущёвым на полигон неожиданно изъявил желание съездить академик Келдыш. Он взял с собой ещё нескольких учёных из НИИ, занимавшихся оборонной тематикой.

Первому секретарю показали новые боевые самолёты — Су-7Б и Як-27 (АИ), бронетранспортёры БТР-60 и БТР-152М2, танки Т-55 и Т-10М, самоходную артиллерийскую установку СУ-122-54, которая выпускалась небольшими партиями, но требовалась в более значимых количествах, несколько вновь разработанных артиллерийских систем, в том числе — мощное 152-миллиметровое морское орудие, установленное на доработанном шестиосном колёсном шасси МАЗ-5436 минского автозавода — удлинённой версии МАЗ-543. (АИ)

Хрущёва заинтересовали все экспонаты, он ходил вокруг, внимательно рассматривал технику, задавал множество вопросов разработчикам, испытателям и офицерам регулярных частей, уже успевшим ознакомиться с новыми машинами.

У новой 152-миллиметровой САУ на шасси МАЗ-5436 он остановился и долго разглядывал мощное орудие, явно превосходящее по могуществу все сухопутные образцы, выставленные рядом. Возле САУ частоколом стояли применяемые ею боеприпасы, среди которых выделялись длинные и чуть более тонкие ракетные снаряды. Рядом стояла транспортно-зарядная машина на шасси обычного четырёхосного МАЗ-543.

— Это кто ж такую красоту сделал? Это же те минские тягачи, что мы для «Темп-С» и новых МБР делали, так?

— Именно, Никита Сергеич, — ответил стоявший рядом Жуков. — А пушка — это с крейсеров 68 проекта снята, те, что перевооружаются на ракеты. Делал установку Василий Гаврилыч Грабин, в НИИ-58. Это мы с Николаем Герасимовичем насчёт использования лишних пушек договорились, чтоб народный труд в переплавку не пускать. Получился мощный мобильный комплекс береговой обороны и Резерва Главного Командования. Управление огнем — по радиолокатору.

— Впечатляющая пушка. А это у неё что, ракетные снаряды? Управляемые?

— Никак нет, ракетные, но пока не управляемые. Василий Гаврилыч, расскажите поподробнее, — попросил Жуков.

Подошёл Грабин, пожилой, солидный, в генеральской форме. Взглянул на Хрущёва с явным сомнением, оценивая, насколько подробно стоит рассказывать, но поздоровался учтиво и приветливо. Устинов где-то замешкался, его отвлёк Соколовский — к счастью, поскольку Грабин с Устиновым на дух не переносили друг друга. Доходило до того, что если Устинов при посещении НИИ-58 въезжал на территорию через западные ворота, то Грабин выезжал через восточные. (источник: Б.Е. Черток «Ракеты и люди» ).

— Это неуправляемые ракетные снаряды повышенного могущества, запускаются из ствола пушки и стабилизируются вращением...

— А разве ракетные снаряды из нарезных пушек запускаются? — спросил Хрущёв.

— Обычно ими стреляют из гладкоствольных, — подтвердил Грабин. — Поэтому эти снаряды выполнены чуть меньшего калибра, и без ведущих поясков.

— Вы сказали — снаряды повышенного могущества? Это за счёт чего?

— Ну... Видите, ракетный снаряд заметно длиннее обычного, — пояснил Грабин. — В него и взрывчатки входит куда больше. Если взять два снаряда одинакового калибра, то если в обычный входит, скажем, полтора килограмма взрывчатки, а в ракетный, за счёт большей длины — целых семь. И можно использовать взрывчатку большей мощности, но более чувствительную, за счёт меньших ускорений ракетного снаряда при выстреле.

— Очень интересно! — Хрущёв неподдельно заинтересовался. — А точность не страдает? Или снаряд оперённый? Помнится, мне говорили, что у ракетных снарядов рассеивание больше?

— Снаряд оперённый, но ещё и стабилизирован вращением. Когда он проходит по нарезному стволу, хоть ведущего пояска и нет, снаряд всё равно немного закручивается. В полёте он вращается медленнее обычного снаряда, за счёт этого можно его сделать более длинным, — Грабин почувствовал интерес собеседника, и, как любой специалист, просвещающий профана, слегка увлёкся. — За счёт этого точность получается ненамного хуже, чем у обычного нарезного. Это же не противотанковая пушка, тут поражение цели достигается не прямым попаданием, а воздействием ударных волн нескольких снарядов на единицу обстреливаемой площади.

— А вот в этой модификации использован принцип шрапнельного снаряда — подрыв при подлёте к цели, но поражение достигается разбрызгиванием горючего состава — пирогеля, развивающего при горении температуру до 1500-1700 градусов. Да он ещё и прилипает ко всему, на что попал.

— Ого! То есть, это уже не только пушка, это ещё и огнемёт?

— Можно и так сказать...

— А снаряды РСЗО, например, той же БМ-14 можно такой огнесмесью заряжать? — спросил Хрущёв.

— Можно. Но для неё интереснее будет использовать термобарическое снаряжение, то есть, заряды объёмного взрыва — очень интересная разработка, с большими перспективами, — ответил Грабин. — Там сразу идет много ракет в залпе, накрывают большую площадь. Пушка иначе работает, снарядов расходуется меньше, но падают они точнее.

— Мы сейчас совместно с Борисом Иванычем Шавыриным работаем над совершенно новым подкалиберным управляемым снарядом, — продолжил Грабин. — Работа только началась, но перспективы могут быть интересные.

— Так, так, расскажите подробнее, — заинтересовался Хрущёв.

— Меня заинтересовало применение управляемых активно-реактивных снарядов в крупнокалиберных морских орудиях наших линкоров и новых крейсеров, — пояснил Грабин. — Мы с Борисом Иванычем немного посчитали, прикинули, и поняли, что если использовать подкалиберные оперённые снаряды с отделяющимся поддоном, можно увеличить дальность стрельбы раза в полтора даже без использования ракетного ускорителя. Снаряд получается дешевле и проще.

— Вот как? И что, получилось? — нетерпеливо спросил Никита Сергеевич.

— Не сразу. Пришлось даже обратиться в ЦАГИ, продуть снаряд в аэродинамической трубе. Дело-то новое. Потом сделали обычную неуправляемую болванку, — продолжил Грабин, — и выстрелили на максимальную дальность. Снаряд улетел больше чем на 60 километров.

— Ого! Это вместо сорока?

— Да, именно. Но попасть в цель на такой дальности неуправляемым снарядом невозможно. Инфракрасную головку самонаведения по наземным целям применять почти бесполезно — на данный момент у неё чувствительность слишком низкая. Попробовали использовать наведение по пятну засветки от оптического квантового генератора. В полигонных условиях получается неплохо, но вот с самими излучателями пока есть сложности. Мы экспериментируем с лабораторным образцом, серийный выпуск такого целеуказателя ещё не налажен.

— Обязательно наладим, Василий Гаврилыч, — заверил Хрущёв. — Сами понимаете, ОКГ появился чуть больше двух лет назад, многого от этой технологии пока требовать рано. Вот, Мстислав Всеволодович мне какой-то сюрприз показать обещал, так сразу предупредил, что для него первые 60 комплектов в ГОИ на коленке собирали. Генералы, говорит, в восторге, и тоже просят побыстрее освоить серийное производство.

— ОКГ, действительно, технология многообещающая, — подтвердил Грабин. — Если эти излучатели хотя бы одного вида к 60-му году пойдут в серию, большая помощь военным может получиться. Есть ещё одна идея — сделать снаряд с автономным радиолокационным наведением (по типу французского ADC или шведского BOSS), но тут мы упёрлись в элементную базу — сделать радиолокатор таких малых размеров, да ещё чтобы выдерживал перегрузки при выстреле, у нас пока что не могут.

— Очень интересно, Василий Гаврилович, спасибо за науку, — поблагодарил Никита Сергеевич. — Я слышал, у вас в НИИ собрана большая коллекция трофейных орудий?

— Есть такое дело, — степенно ответил Грабин.

— Если подъеду — покажете свои сокровища? Интересно было бы взглянуть.

— Отчего не показать... — Грабин был несколько удивлён, но виду не подавал.

— Вот и хорошо, спасибо, — Хрущёв был доволен, с Грабиным вроде бы удалось найти психологический контакт. — Вас заранее предупредит товарищ Шуйский. И обещаю товарища Устинова с собой не брать...

— Сделайте такую милость, буду премного благодарен, — саркастически усмехулся Грабин.

Ещё одним артиллерийским новшеством стал 160-миллиметровый миномёт М-160 конструкции коломенского СКБ ГА Бориса Ивановича Шавырина. Сам миномёт выпускался серийно с 1949 года, но коломенское предприятие совместно с НИИ-100 (ВНИИТрансмаш) установило его на шасси ПТ-76, создав, тем самым, достаточно быстроходную и лёгкую плавающую САУ. Её тоже показали Первому секретарю и министру обороны.

Шавырин, уже зная, чем можно заинтересовать Хрущёва, с гордостью продемонстрировал ему увесистую 40-килограммовую мину с лазерной головкой самонаведения.

— Вот, Никита Сергеич, опытный образец. Испытана, летает, попадает в цель. Нужны ОКГ-целеуказатели серийные, чтобы передавать боеприпас в серийное производство.

— Да вы с Грабиным сговорились, что ли, — засмеялся Никита Сергеевич. — Ему ОКГ подавай, и вам тоже...

— ОКГ, Никита Сергеич, скоро всем понадобятся, — ответил Шавырин. — Уж очень удобная штука для целеуказания. Готовьтесь, скоро отбоя не будет от желающих.

— А вот скажите, Борис Иваныч, — спросил Хрущёв. — Можно ли ваш миномёт установить на обновлённый БТР-152? Для иностранных заказчиков он был бы удобен на колёсном шасси.

— Насчёт этого, Никита Сергеич, есть у нас одна идея, — замялся Шавырин. — Миномёт сам по себе не тяжёлый, всего полторы тонны, а если ходовую снять, то и легче. Можно сделать универсальное крепление с гидравликой, с помощью которого можно будет крепить миномёт на любом грузовике грузоподъёмностью более полутора тонн. Мы сейчас работаем над такой же системой крепления для 240-миллиметрового миномета, но для него нужен грузовик помощнее, желательно, грузоподъёмностью тонн 5.

— Э-э... — Хрущёв замялся, пытаясь представить открывшиеся перспективы. — Погодите, погодите... А отдача? Полуторка, это же лёгкий грузовичок, ваш миномёт ему отдачей раму не сломает?

— Вы не так поняли, Никита Сергеич! — улыбнулся Шавырин. — Миномёт будет крепиться к раме сзади, примерно как у товарища Грабина на его колёсной САУ пушка крепится. При стрельбе опорная плита миномёта будет лежать на грунте, как обычно. И все нагрузки будут передаваться на грунт.

— Это что же получается... С такой доработкой мы сможем, при необходимости, сделать столько миномётных САУ, сколько у нас вообще есть грузовиков?

— Столько нам, наверное, не нужно, — слегка укоротил титанический размах Первого секретаря Шавырин. — Но в общем, вы правильно понимаете, мобильность миномётов можно будет значительно увеличить относительно простым способом.

— Конечно, САУ на базе грузовика имеет ограниченную проходимость, и её нельзя использовать на передовой. Но на второй линии, где по ней уже не будут стрелять прямой наводкой — можно.

— Мне представляется, идея довольно перспективная, — сказал Хрущёв. — Наверное, стоит сделать опытный образец, показать военным, пусть оценят?

— Собственно, опытный образец у нас уже есть, — ответил Шавырин. — Более того, есть и отзывы от благодарных пользователей.

— Не понял... То есть как?

— Мы по просьбе товарища Серова делали аналогичную установку поменьше — со 120-миллиметровым полковым миномётом образца 1943 года для крепления к американскому «Виллису», — ответил Шавырин. — Работу выполняла инициативная группа, в свободное от основной работы время, финансирование шло напрямую через Госкомитет по новой технике. Документацию и опытный образец передали в КНДР для освоения в производстве. Через некоторое время товарищ Серов передал нашим товарищам благодарности с Кубы, от товарищей Кастро и Че Гевары. Оказалось, что это для них было сделано. Ну, возможно и в другие страны, где народы борются против эксплуататоров, тоже поставляется.

— Гм... Интересная информация, — Никита Сергеевич озадаченно почесал нос. — Так вы говорите, отзывы кубинских товарищей хорошие?

— Более чем.

— А наши военные эту разработку видели?

— Да, но их не заинтересовало. Им подавай на гусеницах, чтобы была плавающая, и вообще бронированная. Иначе, говорят, застрянет в первой же канаве, — засмеялся Шавырин. — А сами всю жизнь вдоль шоссе наступают.

— Я тут вам ещё одну штуку показать хотел, — продолжил Борис Иванович, приглашая Хрущёва пройти чуть дальше, за самоходку со 160-мм миномётом.

Никита Сергеевич сделал несколько шагов вперёд... и остолбенел от удивления. Перед ним стояли безоткатная пушка и миномёт крайне необычного вида. Они были закреплены на малогабаритных платформах, платформа миномёта была с четырьмя небольшими колёсами, платформа пушки — на резинометаллических гусеницах. Двигатель был явно тоже небольшой, судя по кожуху, под которым он был спрятан.

Но самое необычное — к платформам крепились по четыре гидравлические ноги, в которых Никита Сергеевич с удивлением узнал аутриггеры от крана-«паука»

— Итить твою мать... Это что за чудо? — спросил Хрущёв.

— Это, Никита Сергеич, результат проводившейся нами с прошлого года инициативной НИР под кодом «Арахна», — ответил Шавырин. — Один из наших сотрудников увидел, как на стройке кран-«паук» по лестнице карабкается. И предложил поставить на шасси крана-«паука» 107-миллиметровый горно-вьючный миномёт, который горнострелковые дивизии используют. Мы эту идею немного развили, сделали собственную платформу, в колёсном и гусеничном вариантах, с двигателем от «Ситроена» 2CV, и гидравликой от крана. И, кроме миномёта, поставили на платформу ещё и 107-миллиметровую безоткатную пушку Б-11. Это для горнострелковых частей разработка. Кстати, львовские краностроители нашими доработками крановой платформы заинтересовались и уже начали кое-что внедрять у себя, на гражданской продукции.

— Так они у вас этими ногами ходить могут, как тот кран? — ошалело спросил Хрущёв.

— Вроде того. Скорее, не ходить, а карабкаться по очень пересечённой местности, — пояснил Шавырин. — Как кран-«паук» по лестницам лазает. По более-менее ровной дороге, конечно, проще ехать, для того и колёса с гусеницами предусмотрены. Но в горах дороги быстро кончаются, и начинаются тропы. Вот по тропам, по склонам, по каменистым осыпям эти машинки и ходят. Медленно, конечно, но всё не на себе миномёт тащить.

— А можете показать, как они ходят? — спросил Никита Сергеевич.

— Можно даже поуправлять, — ответил Шавырин.

Он вручил Первому секретарю пульт управления, соединённый кабелем с шагающей платформой миномета. Коротко пояснил назначение органов управления. Заурчал двигатель, Хрущёв прижал пальцем клавишу хода, платформа ожила, приподняв аутриггеры, одновременно двинула их вперёд, затем опустила, упёршись рычагами в землю, приподнялась сама и плавно передвинулась вперёд примерно на метр. Опустившись на землю, платформа снова подняла опорные рычаги, выдвинула их вперёд и цикл повторился. Повинуясь нажатиям клавиш «влево» и «вправо», платформа поворачивалась вокруг вертикальной оси, меняя направление движения.

— Здорово ползает, — одобрил Никита Сергеевич. — А если дороги совсем нет, или надо через сложное препятствие перебраться?

— Можно управлять каждой ногой по отдельности, — Борис Ивагович взял пульт.

Повинуясь нажатиям клавиш, шагающая платформа теперь двигала каждой ногой поодиночке, перемещаясь медленно, как будто бы тщательно выбирая, куда поставить опору. При этом сама платформа постоянно оставалась в горизонтальном положении.

— Видите, как она держит горизонт? — спросил Шавырин, явно очень довольный впечатлением, произведённым на Первого секретаря. — Можно стрелять даже с достаточно крутого склона. Тут местность плоская, невозможно оценить маневренность. Видели бы вы, Никита Сергеич, как эта крошка на Кавказе по горам карабкалась! А если склон отвесный, её можно быстро разобрать на составные части и втащить наверх с помощью её же собственной встроенной лебёдки и нескольких блоков. Такая машинка может весь горно-стрелковый взвод или роту на отвесный склон поднять в достаточно короткое время.

— У неё, что, гироскоп внутри? — поинтересовался Хрущёв.

— Нет, простой двухплоскостной поплавковый уровень. Дёшево и сердито.

— Очень интересная машина, — сказал Никита Сергеевич. — А как военные на неё отреагировали?

— С осторожностью, — усмехнулся Борис Иванович. — Им, вроде бы и понравилось, но необычность концепции явно останавливает.

Основной советской РСЗО в этот период оставалась выпущенная в начале 50-х БМ-14. С появлением нового грузовика ЗиС-157 её перевели на его шасси, после чего система получила название БМ-14М. Хотя в то время в НИИ-147 (позже — НПО «СПЛАВ» г. Тула) под руководством главного конструктора Александра Никитовича Ганичева уже разрабатывалась новая РСЗО БМ-21 «Град» , БМ-14 продолжали совершенствовать, прежде всего — по боеприпасам, как для собственного применения, так и для экспортных поставок многочисленным союзникам.

Для БМ-14 были разработаны зажигательные снаряды, с напалмовым и пирогелевым снаряжением, а также термобарические и минопостановочные, с противотанковыми минами. (АИ)

В дополнение к имеющимся, в конце 50-х проектировались ракетные комплексы с крупнокалиберными неуправляемыми ракетами, как средством доставки тактического ядерного оружия. Их разработкой в НИИ-1 (позднее — Московский институт теплотехники) занимался главный конструктор Николай Петрович Мазуров.

С 1948 года велась НИР, а с 1953 по 1958 г — опытно-конструкторская работа по созданию тактического ракетного комплекса 2К1 «Марс». С 1955 года комплекс вышел на испытания, а 20 марта 1958 г был принят на вооружение. Неуправляемая ракета 3Р1 могла доставить тактическую ядерную БЧ на расстояние до 18 км, точность попаданиях была обычная для того времени — от 500 до 1000 метров. Ракета размещалась на пусковой установке на базе плавающего танка ПТ-76.

Параллельно с 1955 г испытывался и с 1957 г производился серийно более дальнобойный комплекс 2К4 «Филин», с неуправляемой ракетой 3Р2 на шасси самоходки ИСУ-152. Ракета могла забросить боевую часть массой 1200 кг на 25 километров.

Были и попытки сделать неуправляемые тактические ракеты на жидком топливе. В ОКБ-3 НИИ-88 Доминик Доминикович Севрук делал тактический ракетный комплекс 2К5 «Коршун». Жидкостная ракета 3Р7 калибра 250 мм и массой 375 кг имела дальность 55 километров и 100-килограммовую фугасную боевую часть. 6 таких ракет, стабилизируемых вращением, размещались на шасси ЯАЗ-214. В 1957 г комплекс был принят в опытную эксплуатацию, неоднократно участвовал в парадах, но на учениях с ним были проблемы — в дополнение к традиционно для тех лет низкой точности ракета часто взрывалась при минусовых температурах.

Разработка «Коршуна» успехом не увенчалась, но сама концепция размещения на одной пусковой установке не одной, а сразу нескольких крупнокалиберных ракет для стрельбы последовательно, очередью, оказалась жизнеспособной.

На замену всего этого зоопарка Николай Петрович Мазуров разрабатывал тактический ракетный комплекс 2К6 «Луна». Но теперь в его конструкцию были внесены существенные изменения.

Более эффективные виды твёрдого топлива позволили увеличить дальность полёта до 70 километров, вместо 45, закладывавшихся первоначально. На такой дальности рассеивание ракет было слишком велико. Чтобы его уменьшить, возникла идея сделать корректируемую ракету и запускать её в луче РЛС, подобно зенитной ракете С-75. Упрощённую аппаратуру ракеты и СНР, фактически в варианте радиопрожектора, использовали от С-75, так как она была уже освоена промышленностью. Управление осуществлялось при помощи газовых рулей, при этом размер стабилизаторов удалось существенно уменьшить. (АИ)

Первоначально предполагалось разместить одну ракету на шасси ПТ-76. Но поставить на пусковую ещё и антенну наведения не получалось. К тому же были опасения, что ракета своей реактивной струёй снесёт антенну.

Тогда вагончик с радиопрожектором сделали прицепным, а в качестве пусковой установки было предложено использовать шасси ИСУ-152, либо, в колёсном варианте — МАЗ-543. Победил колёсный вариант, на который можно было положить пакетом сразу 6 ракет — грузоподъёмность шасси позволяла. Ракета 3Р9 весила 2,3 тонны.

От надкалиберной боевой части отказались, т. к. новые тактические спецБЧ укладывались в диаметр 300 миллиметров. Это позволило уложить ракеты в стандартный пакет.

В 1958 году Хрущёву показали только опытный образец комплекса — «Луна» 2К6М была принята на вооружение в 1960 г.

— И как ваша система работать будет? — спросил Никита Сергеевич главного конструктора Мазурова.

— Прицеп с радиопрожектором устанавливается позади пусковой установки, на безопасном расстоянии, пусковая готовится к залпу, — пояснил Николай Петрович. — За секунду до залпа включается радиопрожектор. Ракеты выпускаются с интервалом в 3-4 секунды, влетают в луч и следуют в нём по направлению к цели. При этом можно пустить одну ракету для пристрелки, затем в небольших пределах скорректировать полёт остальных, уже запущенных ракет по азимуту, то есть, влево или вправо, поворачивая радиопрожектор. Также можно дать ракетам радиокоманду на подрыв над целью, по отражённому от ракеты сигналу определяется дальность, на которой в каждый момент времени она находится. За счёт этого можно сделать один из вариантов боевой части с кассетным снаряжением шариковыми бомбами.

— Неплохо придумано, — одобрил Хрущёв. — Доделывайте вашу систему поскорее, очень мощная штука получается.

Фактически усовершенствованная «Луна» была больше похожа на куда более позднюю РСЗО «Смерч», только с меньшим количеством ракет в залпе. Помимо кассетного снаряжения, предусматривались фугасно-осколочные, зажигательные, дымовые снаряды, а также минопостановочные.

Следующим по порядку экспонатом был танк Т-55. Его делали как версию Т-54, оснащённую противоатомной защитой, но сделанные в конструкции изменения были более глубокими. Танк получил новую, более мощную модификацию двигателя, новую модификацию пушки, пусть и всё того же 100-мм калибра, был увеличен боекомплект с 34 до 43 снарядов и запас хода за счёт установки дополнительных баков-стеллажей, баллоны со сжатым воздухом для запуска двигателя дополнили воздушным компрессором, были и другие изменения.

Танк оборудовали новой электроникой, на обновлённой полупроводниковой элементной базе, включая новые обычный и ночной прицелы, новый двухплоскостной стабилизатор пушки, световой дальномер конструкции Александра Алексеевича Лебедева, освоенный в производстве в 1957 г, и прибор ночного вождения для механика-водителя, новую радиостанцию для связи. (АИ). До этого стабилизаторы пушки у нас устанавливались только на тяжелых танках. Для сравнения, в этот же период на английских танках пушка была стабилизирована только в одной плоскости, а американский тяжелый танк М-103 стабилизатора пушки не имел вообще.

Для преодоления водных преград танк оснащался шнорхелем, хотя необходимость предварительной разведки дна реки в боевых условиях вызывала определённые трудности.

Новый танк Хрущёв одобрил, но раскритиковал решение снять крупнокалиберный зенитный пулемёт:

— А вот с зенитным пулемётом поторопились. Мне разведка докладывала, что на Западе ведутся работы по созданию противотанковых вертолётов. Вот вы пулемёт с танка сняли, а по вертолётам, что, кукурузой кидаться будете? Да и при действиях в городе зенитный пулемёт пригодится, противника с верхних этажей выкуривать.

— Пулемёты вернём, Никита Сергеич, — заверил Жуков.

— Тогда уж не просто вернуть надо, а сделать так, чтобы из этого пулемёта стрелять можно было, не высовываясь из танка, — посоветовал Хрущёв. — Поставить его на поворотной башенке, и обязательно — с прицелом-перископом, закрытым бронёй, чтоб случайно не разбили.

К пожеланиям Первого секретаря относились серьёзно, особенно, когда они не противоречили здравому смыслу. Вскоре была спроектирована и изготовлена пулемётная башенка, оснащённая панорамным перископом и оптическим прицелом. Этой башенкой оснащались и вновь выпускаемые, и уже изготовленные танки.

Здесь же, между Т-55 и Т-10М развернулась импровизированная дискуссия о возможном облике перспективного среднего танка. Похвалив разработчиков за модернизацию Т-10М, также получившего противоатомную защиту, новую, более мощную пушку и множество прочих изменений, Никита Сергеевич спросил:

— Это, товарищи, всё хорошо, но что дальше? Какие у нас перспективные направления по танкостроению?

— Ну, вот тут товарищ Морозов, с Харьковского ХЗТМ, предлагает новый танк, на базе опытного «430». Обещает уложиться в 30 тонн, за счёт исключения заряжающего и установки автомата заряжания, но автомат пока не разработан, и меньше 35 тонн не получается, — сказал Жуков.

Про эпопею с разработкой и доводкой Т-64 Никита Сергеевич при подготовке к совещанию прочёл, и потому его реакция была предсказуемой:

— Прожектёр ваш Морозов, гоните его ссаными тряпками! В тридцать тонн он уложится! Василь Данилыч, вы этот вопрос относительно последних тенденций танкостроения по материалам разведки изучали, как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация?

— В послевоенное время наблюдается устойчивая тенденция к повышению калибра и увеличению могущества танковых орудий, — ответил Соколовский. — Достаточно посмотреть на прогресс развития наших танков, или английского «Центуриона», который от модификации к модификации получает всё более мощные пушки. Полагаю, в итоге две линии развития — средние и тяжёлые танки сольются в одну, и в результате получится единый танк, более близкий к нынешнему тяжёлому, чем среднему, вооружённый мощной гладкоствольной пушкой калибром около 120 миллиметров, двигателем достаточной мощности, чтобы развивать по шоссе скорость до 60 километров в час, массой 50-55 тонн.

— Такой танк будет оснащён самыми совершенными электронными приборами, включая систему управления оружием, будет иметь комбинированную многослойную броню, усиленную динамической защитой, возможно, появятся системы активной защиты от ПТУР, сбивающие подлетающие ракеты в автоматическом режиме.

— В боекомплекте такой танк будет иметь противотанковые ракеты, запускаемые через ствол пушки, которые, возможно, смогут быть применены и против вертолётов. Основным боеприпасом станут подкалиберные оперённые снаряды с отделяющимся поддоном, кумулятивные снаряды, а также снаряды с деформирующейся носовой частью, снаряженные пластиковой взрывчаткой. Такой снаряд как бы прилипает к броне при попадании, при детонации происходит разрушение отдельных элементов конструкции и мощное воздействие на экипаж, выводящее его из строя.

— Поэтому, полагаю, надо двигаться в сторону создания подобной машины, и весить она будет никак не тридцать тонн, а как бы не все пятьдесят.

— Я ещё относительно автомата заряжания хочу добавить, — заметил Хрущёв. — Автомат заряжания — оно, конечно, полезно, но если у танка вдруг лопнет гусеница, то тягать её придётся уже втроём, а не вчетвером. Автомат заряжания вам тут не помощник. Опять же, как ещё он будет выполнен. Снаряды нынче большие, весь боекомплект в механизированную укладку вряд ли поместится. Часть придётся укладывать отдельно. Как бы не оказалось, что экипажу, расстрелявшему половину боекомплекта из автомата заряжания в первые минуты боя, придётся под огнём противника вытаскивать вторую часть боекомплекта и укладывать её в автомат?

— Вообще с размещением боекомплекта надо бы очень хорошо подумать. Вот эти баки-стеллажи на Т-55, там же снаряды уложены в ячейки топливного бака. То есть, если туда попадёт, там не только пожар, там моментальный взрыв боекомплекта будет. Никто и выскочить не успеет. Как думаете, Василь Данилыч?

— Такой случай весьма вероятен, — подтвердил Соколовский. — Я бы ещё обратил внимание на защиту танка от поражения сверху. Если помните, в войну мы с успехом использовали кумулятивные бомбочки ПТАБ. Немецких танков ими много пожгли. Полагаю, на Западе этот опыт будет тщательно изучен, и будут сделаны соответствующие выводы.

— М-да, — Жуков явно задумался. — Такую возможность противник не упустит. Мало нам противотанковых ракет да гранатомётов.

— В КБ завода N 183 («Уралвагонзавод» ) Леонид Николаевич Карцев разрабатывает объект 165, — сказал Устинов. — Машина получается массой до 40 тонн, и если на ней 100 миллиметровую нарезную пушку заменить на гладкоствольную, скажем, 115 миллиметров, с соответствующими образцами снарядов, то может получиться очень даже неплохая машина.

— Надо только сразу закладывать в конструкцию термокожух для пушки, комбинированную броню, усиление крыши, как Василий Данилович предупреждает, подвеску усилить, бортовые противокумулятивные экраны поставить...

-Объем башни и корпуса увеличить сразу, чтобы в танк бойцы в зимней форме с амуницией без труда влезали, — тут же добавил Хрущёв. — На будущее подумать о замене светового дальномера на ОКГ-дальномер с блоком датчиков. И вот что ещё. Кондиционеры! Мы же свою технику по всем странам ВЭС продавать будем, а там климат жаркий, не чета нашему. Надо сразу закладывать в конструкцию фильтровентиляционной установки кондиционер.

— Современное прицельное оборудование, в перспективе — установить полноценную систему управления огнём, — заключил Соколовский. — Сразу предусмотреть нормальную радиосвязь, вспомогательный дизель для стоянки, обязательно спаренный с пушкой пулемёт, к нему патронов побольше, и дополнительный пулемет для заряжающего, в закрытой башенке с перископическим прицелом, как Никита Сергеич предложил.

— Это правильно, — согласился Устинов. — На перспективу разрабатывать 125-миллиметровую гладкоствольную пушку и боекомплект к ней, обязательно подкалиберные снаряды с карбидовольфрамовым сердечником и отделяющимся поддоном, оперённые. И сразу начать проработки по размещению экипажа в общей бронекапсуле в корпусе, это поможет усилить защиту, а башню можно сделать необитаемой, разместить в кормовой части, и вот там уже думать относительно автомата заряжания. Чтобы экипаж не внутри укладки со снарядами помещался, а совершенно от неё отдельно.

— Тогда надо и о модернизации уже построенных танков подумать, — предложил Никита Сергеевич. — Можно же лоб усилить накладным листом, а то и коробкой из брони, те же экраны противокумулятивные повесить. Дмитрий Фёдорович, дай задание конструкторам, пусть подумают.

В итоге танки Т-55 впоследствии модернизировались до модификации Т-55М. Лобовую броню усиливали бронекоробкой с пластиковым наполнителем, ставили более мощный двигатель и новую модификацию пушки — того же 100-мм калибра, но с более длинным стволом, меняли электронное оборудование на более современное.

Показ, как и задумал Устинов, не ограничивался только запусками ракет. Перед руководителями страны — Хрущёв привёз с собой половину Президиума ЦК (АИ) — развернулось масштабное показательное учение-соревнование, включавшее в себя элементы общевойскового боя, с участием танков, артиллерии, авиации, стрельбами ЗРК. Запуски баллистических и крылатых ракет завершали общую картину, поставив в ней эффектную точку.

Неожиданно впечатляющим зрелищем оказалась перестрелка двух подразделений мотострелков, в ходе которой использовались лазерные имитаторы стрельбы, крепившиеся на оружии. Появление лазеров и достаточно ёмких и долговечных никель-металлгидридных аккумуляторов позволило учёным разработать принципиально новую технику для боевой подготовки.

Треск холостых автоматных очередей теперь сопровождался вспышками синих и зелёных лазеров. Лучи были почти незаметны, зато попадание в человека отмечалось яркой, хорошо заметной вспышкой. Для защиты глаз все бойцы имели специальные очки.

Перестрелка превратилась в футуристическое зрелище, вроде сражения из фантастического фильма. По окончании Хрущёв попросил позвать одного из её участников. На подбежавшем солдате была поверх формы надета жилетка из светоотражающего материала.

— Это два слоя пластика, — пояснил академик Келдыш. — В нижнем отформованы отражающие элементы в виде мельчайших пирамидок, сверху они закрыты слоем прозрачного пластика. Луч квантового генератора даёт такую яркую засветку, что её видно даже на солнце.

(Существует аналогичная американская система лазерной имитации стрельбы MILES, но там для регистрации попаданий используются более сложные датчики)

— Здорово придумано, — похвалил Хрущёв. — А вы что скажете, товарищ боец? Нравится вам новая система?

— Ещё как нравится, товарищ Хрущёв! — ответил солдат. — Боевой подготовкой с такой техникой заниматься — одно удовольствие. Спасибо учёным.

— Спасибо вам, посмотрел на ваши учения с огромным интересом, — ответил Никита Сергеевич.

Затем последовала высадка с вертолётов Ми-4 воздушно-штурмового батальона. Новый метод десантирования Хрущёву понравился.

— Очень впечатляюще, — одобрил Никита Сергеевич. — Пока сам высадку с вертолётов не увидел — и предположить не мог, насколько эффективен может быть такой десант. Вы посмотрите, сразу высадили бойцов вместе с лёгким оружием, вплоть до миномётов, никаких долгих сборов на местности, никаких парашютов — из вертолётов выскочили и тут же вступили в бой. Очень здорово придумано, молодцы!

Учения продолжились учебной танковой атакой, при поддержке авиации и артиллерии. Хрущёв с интересом наблюдал, как стреляла батарея 152-миллиметровых морских пушек на шасси МАЗ-5436.

Первым на позиции появился пусковой расчёт, запустивший в небо с мобильной пусковой установки беспилотный тактический разведчик Ла-17Р.

— В боевой обстановке беспилотник будут запускать с другой позиции, в нескольких километрах отсюда, — пояснил Хрущёву подошедший Грабин. — Отсюда он стартует только для показа. Разведчик оснащён телевизионной системой высокой чёткости, он в реальном времени передаёт на батарею изображение местности, по которому вычисляются координаты доразведанных целей и данные о попаданиях снарядов, для корректировки стрельбы. Радиолокатор будет использоваться в основном для береговой обороны и для контрбатарейной стрельбы по артиллерийским позициям противника.

— Очень интересно, — ответил Хрущёв. — Вот бы ещё действие по цели посмотреть, хотя бы издалека.

— Возле мишеней поставлены кинокамеры, — сказал Жуков. — Результаты можно будет увидеть вечером, когда проявят плёнку.

Тем временем на позиции появилась машина-топопривязчик, уточнившая координаты исходной точки стрельбы. Следом подъехала машина связи, она тут же подняла антенну.

— Сейчас связисты получают целеуказание с беспилотного разведчика, — пояснил Грабин.

Рыча моторами, на позицию выехали могучие шестиосные МАЗы, встали, растопырив опоры аутриггеров, опустили опорные орудийные платформы на землю, задрав к небу длинные стволы пушек.

— Наденьте наушники, — посоветовал Грабин, — сейчас начнут пристрелку.

Земля вздрогнула, из ствола пушки вырвался поток огня, превратившийся в клубящееся облако дыма, звонкий удар хлестнул по ушам собравшихся.

Ствол пушки чуть шевельнулся, меняя прицел.

— Получены данные с беспилотника о месте падения снаряда, — подсказал Грабин.

Ударил второй выстрел, снаряд в вихре огня унёсся вдаль. Прошло несколько секунд, стволы снова шевельнулись, пушка ударила в третий раз. Не было видно никаких бегающих по позиции солдат, все члены расчёта не покидали боевых машин. Никто не выкрикивал команд, всё происходило словно само по себе, слышно было лишь рычание моторов и грохот выстрелов.

Прошло ещё несколько секунд — и вдруг загрохотала беглым огнём вся батарея. Огневой налёт продолжался минуты две, не больше. Затем всё затихло.

— Удачно пристрелялись, быстро, — прокомментировал Грабин. — Теперь смотрите, батарея немедленно сворачивается и покидает позицию.

Стволы пушек опустились, поднялись в походное положение орудийные платформы, поджались опоры. Пусковая установка беспилотника, машина связи и топопривязчик уже развернулись и уехали, следом за ними убрались и машины с пушками.

— Здорово, — похвалил Хрущёв, — приехали, обстреляли цель, раз-два и никого нет, ищи ветра в поле. Отлично сработано. Но не великоваты ли такие пушки для поддержки танков?

— Это для Резерва Главного Командования, Никита Сергеич, — напомнил Жуков. — Тут просто по ходу учений всё немного перемешалось. Для поддержки наступления есть пушки попроще и подешевле.

Стрельбы зенитчиков, пуски оперативно-тактических, крылатых и баллистических ракет перенесли на второй день. Однако Никита Сергеевич и первым днём остался очень доволен. Он, наконец, увидел целостную, единую картину обновлённых Вооружённых Сил, увидел армию нового типа, уверенно овладевающую сложной новейшей техникой, современными приёмами тактической подготовки. Ему понравилась новая удобная армейская форма, и он, беседуя с солдатами и офицерами, видел, что они тоже довольны происходящими переменами.

Вечером в вагоне, за чаем, Никита Сергеевич делился впечатлениями, хвалил и благодарил разработчиков и военных специалистов. Устинов с тревогой ждал, что Хрущёв заведёт разговор о том, что артиллерия и авиация не нужны, но Первый секретарь, напротив, говорил о необходимости равномерного развития всех видов вооружённых сил:

— Не ждите, что страна будет тратить на армию столько, сколько тратилось в первые послевоенные годы. Таких расходов нам не потянуть, — предупредил Никита Сергеевич. — Всё хорошо в меру. Современное оружие — сложное и дорогое. Нет у нас возможности строить по 40-50 тысяч танков. Учитесь воевать экономнее. Для того и принята новая военная доктрина.

Одной из важных проблем, которые предстояло решать, была организация ПВО сухопутных войск. В 1958 году командующим вновь созданной войсковой ПВО был назначен маршал артиллерии Василий Иванович Казаков. (ПВО сухопутных войск была выделена в отдельный род войск в 1958 г)

В начале 50-х для защиты войск от воздушного нападения использовалась буксируемая 57-миллиметровая скорострельная пушка С-60, разработанная в конструкторском бюро В.Г. Грабина под руководством Льва Абрамовича Локтева. Пушка имела дистанционное наведение по радиолокатору управления стрельбой, и переводилась из походного положения в боевое за 2 минуты. Досягаемость по высоте составляла 4000 м, по дальности до 6000 м.

На её основе в 1955 году был разработан самоходный вариант ЗСУ-57-2, в котором 2 пушки С-60 были установлены в бронированной, но открытой сверху башне на шасси танка Т-54.

В первом варианте ЗСУ-57-2 не имела радиолокационного наведения, к тому же пушка имела ручное обойменное заряжание по 4 снаряда, и могла вести огонь только после остановки. Эти факторы сильно ограничивали её эффективность.

После совещания по системам ПВО, в начале 1956 года, где было принято решение строить автоматизированную систему ПВО страны, было принято решение о модернизации ЗСУ-57-2, и разработке новых комплексов, ЗСУ-23-4 «Шилка» и ЗСУ-37-2 «Енисей».

При обсуждении концепции войсковой ПВО, Никита Сергеевич высказал сомнение в необходимости создания трёх сходных ЗСУ, отличающихся калибром и скорострельностью.

— Что-то я не пойму, вот есть у нас ЗСУ-57-2, ну, моряки тридцатисемимиллиметровку просят, это понятно. Нужна ли нам ещё и третья ЗСУ, 23-миллиметровая? Вроде как «Енисей», судя по предполагаемым параметрам, будет перекрывать высоты до 3000 метров?

В защиту «Шилки» выступил маршал Казаков:

— Никита Сергеич, все три ЗСУ друг друга не заменяют, а дополняют — «Шилка» будет поражать самые сложные, низколетящие цели на высотах до 1500 метров, «Енисей» — до 3100 м и ЗСУ-57-2 — до 4000 м. Это позволит создавать эшелонированную провтивовоздушную оборону боевых порядков, когда ЗСУ-57-2 будет выбивать средневысотные цели, «Енисей» составит второй рубеж обороны, а «Шилка» будет работать по тем, которые прорвутся. У неё время реакции и плотность огня наибольшие из всех трёх систем, но совместить плотность огня «Шилки» с дальнобойностью 57-миллиметровых пушек в одном комплексе не получится.

Доводы маршала Никиту Сергеевича убедили, и работа над новыми ЗСУ началась в 1956 г.

Для всех трёх комплексов было решено использовать единую систему радиолокационного и оптического наведения, с размещением РЛС на самоходе с пушками. Вместо трёх разных ламповых РЛС была разработана одна, общая, имевшая счётно-решающий прибор на полупроводниковой элементной базе, позже заменённый на полноценную БЦВМ. Но в 1958 году «Шилка» ещё разрабатывалась, а вот появившийся раньше благодаря инициативе и постоянному давлению моряков «Енисей» уже начал поступать в войска и на флот, для вооружения кораблей.

Так как «Енисей» разрабатывали с самого начала в качестве единого комплекса для флота и сухопутных войск (АИ), его делали как универсальный модуль, который мог устанавливаться и на корабли, и на различные типы гусеничного шасси.

В итоге комплекс получился не совсем унифицированным — моряки потребовали сделать водяное охлаждение орудий, невозможное для сухопутных войск, так появилась флотская версия «Енисей-Ф». Но на модульный принцип размещения это не повлияло. Зато повлияло на решение делать по аналогичной модульной схеме и «Шилку».

В «той истории» ЗСУ-37-2 «Енисей» была унифицирована по шасси с ЗРК «Круг», т.к. предполагалось использовать её совместно с этим ЗРК как его средство самообороны. Так как «Енисей» появился заметно раньше, было принято решение установить и его и «Шилку» на одно и то же шасси самоходной установки СУ-100П. Более тяжёлую и спроектированную раньше ЗСУ-57-2 сделать в виде такого же модуля не вышло, да и для шасси СУ-100П она была велика.

Пока шла разработка единой РЛС наведения, был проведён первый этап модернизации ЗСУ-57-2. Она получила радиолокационное наведение от той же станции РПК-1 «Ваза», что использовалась для наведения буксируемых пушек С-60. Для связи РЛС с самоходками был использован радиоканал со скачкообразным изменением частоты. Позднее, в 60-х, когда формировалась единая АСУ ПВО, все зенитные установки сухопутных войск были оснащены цифровой аппаратурой шифрованной связи.

После модернизации ЗСУ-57-2 получила обозначение ЗСУ-57-2М2 и новую башню. Теперь РЛС стояла непосредственно на самоходе, обеспечив каждой ЗСУ автономность работы. Также пушки получили автоматическое заряжание. Эти меры увеличили эффективность, хотя оставалось ограничение на длину непрерывной очереди по перегреву.

Также для 23-мм и 37-мм зенитных пушек были разработаны бронебойные подкалиберные снаряды с карбидовольфрамовым сердечником и отделяющимся поддоном.

На 1958 год в войсках уже имелись буксируемые зенитные пулемётные установки с 2-мя и 4-мя пулемётами КПВ конструкции Владимирова. 14,5-мм пули КПВ были весьма эффективны против вертолётов, а досягаемость по дальности и высоте составляла 2000 м. С учётом необходимости обеспечить их действия в условиях применения ядерного оружия было предложено устанавливать их на шасси БТР-152М2, имевшего закрытый кузов и фильтровентиляционную установку. (АИ) Для прицеливания и поиска воздушных целей такие БТР оснащались командирской башенкой и зенитным панорамным перископом.

В дополнение к ЗПУ проектировалась двухствольная 23-миллиметровая зенитная установка ЗУ-23-2. Она не имела радиолокационных средств наведения, и потому обеспечивала только заградительный огонь. Зато она оказалась неожиданно эффективной при действиях по наземным целям. Её устанавливали на грузовики, бронетранспортёры БТР-152 всех модификаций, а также её пушками по отдельности оснащали первые варианты «ганшипа» Ан-12Ш, вместе с 57-мм пушкой С-60. (АИ) ЗУ-23-2 поступила в войска в 1960 г.

Помимо малокалиберной зенитной артиллерии для ПВО сухопутных войск разрабатывались зенитно-ракетные комплексы различного назначения. С начала 1958 года (в реальной истории — с 1960 г) была начата разработка лёгкого ЗРК «Стрела-1», порученная Александру Эммануиловичу Нудельману, и переносного ЗРК «Стрела-2», который разрабатывал Борис Иванович Шавырин. Работа только началась, поэтому Хрущёву показали лишь полноразмерные макеты ракет и уменьшенную модель пусковой установки, размещённой на шасси разведывательной машины БРДМ-1, выпускавшейся с 1956 г (в реальной истории устанавливалась на шасси БРДМ-2)

«Стрела-1», размещаемая на БРДМ, должна была наводиться на цель с помощью оптикоэлектронной системы наведения, обнаруживавшей контрастную тёмную цель на светлом фоне неба. Это делало её практически нечувствительной к большинству существовавших в то время помех. ПЗРК «Стрела-2» предполагалось оснащать более привычной ИК ГСН.

Обе ракеты разрабатывались с учётом возможности в будущем применять их в составе ракетно-артиллерийских комплексов, с 37-мм или 23-мм пушками от уже разработанных ЗСУ.

Кроме этих лёгких комплексов, постановлением ЦК и Совета Министров от 15 июля 1957 г (АИ, в реальной истории — от 18 июля 1958 г) предусматривалась разработка двух ЗРК дальностью действия 30 и 50 километров, получивших обозначения 2К12 «Куб» и 2К11 «Круг». В отличие от уже освоенного С-75 это были подвижные системы, предназначенные для прикрытия войск на марше. Вести огонь с ходу они не могли, но были способны быстро выйти в заданный район и прикрыть его от атаки с воздуха.

Анализируя историю разработки обоих ЗРК, Хрущёв пришёл к выводу, что сделанная в обоих случаях ставка на зенитные ракеты с прямоточными двигателями была ошибочной. Создаваемая с нуля прямоточка требовала 5-6 лет отработки. К тому же, в отличие от ПКР, зенитная ракета в полёте активно маневрирует с большими углами атаки, что может приводить к срыву потока и помпажу двигателя.

Поэтому, когда ему в июле 1957 года принесли проект постановления для утверждения в ЦК, Никита Сергеевич проявил свой знаменитый волюнтаризм:

— Нафиг эти прямоточки, накувыркаются с ними что Грушин, что Люльев! — заявил он Устинову и Дементьеву, принесшим ему проект постановления.

— Никита Сергеич! — взмолился Дементьев. — Но ведь прямоточный двигатель едва ли не самый выгодный по соотношению энергетика / стоимость! Мы же всё просчитали!

— Угу. Всё... Гладко было на бумаге, да забыли про овраги... — буркнул Хрущёв. — Нам эти комплексы нужны не через 10 лет, а хотя бы года через 4-5.

— Да почему же 10 лет? — удивился Пётр Васильевич. — Чего там такого сложного? Сделали же Бондарюк с Лавочкиным «Бурю» за три года? А это же машина чудовищных размеров. (4К80 «Буря» в июле 1957 года как раз вышла на испытания, но первый удачный полёт, 5-й по счёту, состоялся лишь 22 мая 1958 г)

— Да не сравнивайте вы жопу с пальцем! — ответил Никита Сергеевич. — «Буря» должна летать вот так — он показал рукой плавный установившийся полёт. — А зенитная ракета будет летать вот так, — он изобразил хитровывернутую траекторию, едва не ткнув пальцем в нос Дементьеву. — И хер его знает, как ваша прямоточка в таких условиях будет работать. Вы лучше меня знаете, что такое срыв потока в двигателе.

— Насчёт зенитных ракет для «Круга» — пусть для него Грушин попробует свою копию американского «Talos» использовать, тот, хотя бы, уже точно летает. С ним я сам поговорю, и Серову дам поручение посодействовать добычей информации, а если повезет, то и железок. Торопова на «Куб» ставить вообще не надо, — решил Никита Сергеевич, — Поручим эту работу ОКБ-8, и пусть Люльев выбирает для своей разработки тот двигатель, какой считает нужным, лишь бы заданную дальность обеспечил.

В части, касающейся ЗКР 2К12 «Куб» он вычеркнул слова «с прямоточным воздушно-реактивным двигателем» и вписал: «с двигателем на усмотрение разработчика». Что же касалось ЗРК 2К11 «Круг», Хрущёв дописал: «желательно использовать разрабатываемый для флота аналог уже отработанного вероятным противником изделия RIM-8 «Talos».

Проектом постановления предусматривалась разработка двух версий ракеты — с радиокомандным и полуактивным самонаведением для 2К11 «Круг» и с полуактивным радиолокационным для 2К12 «Куб». Помня, с каким трудом шла отработка полуактивной ГСН на «Кубе», и как провалилась эта работа при создании «Круга» «в той истории», Никита Сергеевич записал в проект постановления разработку на первом этапе радиокомандной версии обоих комплексов, а отработку полуактивной головки самонаведения предложил вести параллельно, в режиме опытной НИР.

Правки, сделанные Хрущёвым в проекте постановления, развязали руки и главным конструкторам обоих комплексов — Виктору Васильевичу Тихомирову, который в ОКБ-15 руководил разработкой радиотехнической части ЗРК «Куб», и Вениамину Павловичу Ефремову, зам. главного инженера НИИ-20, руководившему разработкой ЗРК «Круг». Но больше всего повезло разработчикам ракет.

В758, в девичестве RIM-8 «Talos», к 1958 году была уже более-менее освоена промышленностью — изготавливались опытные партии в несколько десятков ракет для испытаний. Теперь Петру Дмитриевичу Грушину надо было заменить в ней радиотехническую начинку от С-75 на аналогичную, но более современную начинку от «Круга».

Лев Вениаминович Люльев в ОКБ-8, не связанный более необходимостью «кувыркаться» с прямоточными 3М8, с помощью Бориса Петровича Жукова сделал твёрдотопливную ракету с радиокомандной системой наведения всё от того же С-75, получившую индекс ГРАУ 9М38Р. Ракета была удачно испытана в 1958 г на кораблях флота. (АИ, см. гл. 03-12) Теперь Люльеву нужно было заменить радиоаппаратуру в уже летающей ракете на новую, создаваемую Тихомировым для «Куба».

Но к лету 1958 года работоспособной аппаратуры ещё не было даже в виде опытных образцов. План разработки предусматривал поставку на полигон станций наведения ракет — к июню 1959 г, а станций обнаружения целей — в 3-м квартале того же года.

Существовавший на тот момент Донгузский полигон, где предполагалось первоначально проводить испытания, в Оренбургской области, оказался слишком мал с учетом требуемых дальностей пусков ракет.

Чтобы не тормозить проведение испытаний, начинать их решили на полигоне Владимировка в Астраханской области, одновременно начав строить новый полигон в Казахстане.

В 1958 г. (АИ, в реальной истории — в 1959-м, все даты сдвинуты на 1 г в минус) группа представителей ГАУ, Донгузского полигона и НИИ-3 ГАУ выбрала для нового полигона район размером около примерно 300 на 100 км в Голодной степи Казахстана. Управление полигона и жилой городок расположились примерно в 10 км от железнодорожной станции Эмба. В июле 1959 г. начались первые геодезические и строительные работы, которые проводились под непосредственным руководством Н.А.Рощицского, назначенного начальником полигона. В 1962 году на полигоне была подготовлены наиболее необходимые испытательные и измерительные площадки, штабные и научно-исследовательские помещения, построены первые жилые здания, гостиницы, столовые и другие объекты, после чего полигон признали готовым к проведению испытаний военной техники.

На второй день руководству показали стрельбы зенитными ракетами по мишеням Ла-17, пуски тактических ракет Р-11 конструкции Королёва и оперативно-тактических твердотопливных «Темп-С» (АИ), разработанных Надирадзе. Затем были пуски королёвских Р-5, Р-1 и Р-2, янгелевской Р-12 и челомеевской крылатой П-6. (В АИ порядок демонстрации изменён, в реальной истории показ начался со старта Р-5 Королёва.)

Одна за другой ракеты взлетали, поднимая облака дыма и пыли, вырывались из клубящейся тучи и уходили к цели. По громкой связи диктор объявлял:

— Цель условно поражена, отклонение от точки прицеливания ... — цифры отклонения пока исчислялись километрами, но Хрущёва это не смущало, он знал, что уже на подходе новые гироскопы, и скоро отклонение упадёт до нескольких сотен метров.

Королёв и Янгель негласно соревновались в борьбе за внимание высшего руководства, но в этот раз их обоих внезапно обогнал Александр Давидович Надирадзе. Всё произошло неожиданно и необычно. Над полигоном появился транспортный самолёт Ан-12, один из нескольких самолётов первой установочной партии. Он шёл в нескольких километрах от места, где размещалась правительственная делегация. Хрущёв подумал, что сейчас ему покажут высадку десанта с нового самолёта, и повернулся к подошедшему министру авиационной промышленности Дементьеву, чтобы спросить.

— Туда, туда смотрите, — сказал Дементьев. — Эксперимент сложный, быстро повторить не удастся.

Никита Сергеевич повернулся обратно к самолёту, и вовремя. Из грузовой рампы Ан-12 вытяжным парашютом вдруг вытащило длинный, солидных габаритов цилиндр. Парашют развернул его в воздухе и отделился, цилиндр падал вертикально, отстав от улетающего самолёта.

— Смотрите, сейчас, — сказал Дементьев.

Цилиндр вздрогнул, из него брызнуло пламя, отлетела в сторону верхняя крышка, и из контейнера в облаке порохового дыма вынырнула стройная двухступенчатая ракета. Это был «Темп-С», конструкции Надирадзе, точно такой, как только что стартовал с земли, с мобильной пусковой установки на шасси МАЗ-543. Разматывая за собой густой дымный след, ракета устремилась в небо. Над пустым цилиндром тут же раскрылся другой парашют, плавно опустивший его на землю.

— Вот это да! — Хрущёв не смог сдержать возгласа восхищения. — Невероятно! Это же воздушный старт? Обалдеть... Ну, Пётр Василич, ну, порадовали! Где Надирадзе? — он оглянулся, ища глазами конструктора. — А, вот он! Александр Давидович! Идите сюда, дайте я вас обниму! Ай да Александр Давидович, ай да сукин сын! Вот ведь отмочил!

Он вскочил с места, колыхаясь, побежал навстречу смущённому Надирадзе, обнял его, и хлопая по спине, ещё несколько раз повторил:

— Ай, молодец, вот порадовали старика!

— Ракета поразила условную цель в заданном районе, — донеслось из репродуктора.

— Как точность обеспечили, Александр Давидович? — успокоившись, спросил Хрущёв.

— Пока — только путём старта над наземным ориентиром с заранее известными координатами, — признался Надирадзе. — Но вы не волнуйтесь, Никита Сергеич, в Карибском море островов достаточно, стартовым ориентиром любой из них послужить может.

— Молодец! Хвалю! — Никита Сергеевич с чувством пожал руку конструктора.

Вечером руководству страны показали проявленные киноплёнки с камер, регистрировавших попадания в мишени. И вот тут Никита Сергеевич обратил внимание, что пушки, оказывается, попадали в цель точнее. Боевые части ракет хоть и летели на сотни и тысячи километров, но при этом и отклонение исчислялось в километрах. То есть, ничего, кроме ядерного заряда, использовать в них было невозможно. Тогда как снаряды пушек ложились прямо рядом с мишенями, а то и попадали в них.

Хрущёв искренне восхищался успехами ракетчиков, как конструкторов, так и военных. Но каких-либо утверждений о том, что ракетами можно заменить все остальные рода войск, чего опасался Устинов, Никита Сергеевич себе не позволил. Напротив, он подчеркнул:

— Ракетчики, однозначно, поработали на славу. Но и об остальных забывать нельзя. Будем развивать все рода войск, пусть медленнее, зато равномерно.

Как Хрущёв и собирался, он посетил НИИ-58 Василия Гавриловича Грабина. Вместе с Грабиным он долго ходил, рассматривая многочисленные экспонаты грабинской коллекции пушек.

— Потрясающую экспозицию вы собрали, Василий Гаврилович, — сказал Хрущёв, когда экскурсия завершилась. Одно плохо — не видят её люди.

— А надо? — недоверчиво спросил Грабин.

— Да хотелось бы. Это же ценнейшая коллекция достижений научной и военной мысли, — ответил Хрущёв. — Есть у меня, Василий Гаврилыч, для вас поручение, или предложение, тут уж как сами решите. Ваша работа по установке морской пушки на колёсное шасси минского завода меня впечатлила. Хочу назначить вас руководителем всего направления самоходной и самодвижущейся артиллерии.

— У нас сейчас наметилось некоторое отставание в этом вопросе. Буксируемых орудий у нас разработано много, в том числе и вами, — продолжал Никита Сергеевич. — Но возможность применения тактического атомного оружия требует сосредоточить усилия на создании самоходных артустановок, как более защищённых и мобильных. В войну у нас всё больше противотанковые САУ создавались, а сейчас нужны универсальные, для стрельбы с закрытых позиций. Ну, как, возьмётесь?

— Тема большая и интересная, товарищ Хрущёв, — задумчиво произнёс Грабин, — не знаю, потяну ли, я ведь почти уже пенсионер...

— Да ладно вам, вы ведь моложе меня, Василий Гаврилыч! — улыбнулся Хрущёв. — Только вот что я хочу вам предложить. Для разработки САУ понадобится участие НИИ-100 (ВНИИТрансмаш), ходовую-то им разрабатывать, вы ж артиллерист.

— Оно так, — кивнул Грабин.

— Опять же, ЦКБ-34, ленинградский филиал вашего НИИ-58, сейчас, в связи с изменением структуры корабельного вооружения, получается немного не при делах. А ведь там ценнейшие специалисты по артиллерийскому делу собрались, жалко будет такой коллектив переориентировать полностью на пусковые установки для ракет, — продолжал Хрущёв. — Иванов Илья Иваныч уже тоже предпенсионного возраста товарищ, да и чувствует себя не особо хорошо. (начальник ЦКБ-34, в отставке с 1959 г, умер в 1967 г)

— В общем, есть мнение перевести вас с частью коллектива НИИ-58 в Ленинград, поближе к НИИ-100 и соединить с ЦКБ-34. Заодно и коллекцию вашу в ленинградский Музей Артиллерии определить можно. А то ведь мало ли, выйдете на пенсию, а преемник ваш, кто его знает, отправит всю эту красоту в металлолом...

Грабин нахмурился.

— О как...

— Обстановка изменилась, Василь Гаврилыч, дорогой, — пояснил Хрущёв. — Вы, конечно, подумайте, не спешите, но я бы вам советовал предложение принять. Здоровья у вас ещё лет на двадцать хватит (Грабин умер в 1980 г). Вы ещё для советской артиллерии сделать много успеете.

Грабин предложение Первого секретаря выслушал, сразу ответ давать не стал, но обещал подумать. Как ни старался Хрущёв смягчить ситуацию, до Василия Гавриловича всё-таки дошла информация о предложении Устинова передать территорию и производственные мощности НИИ-58 ОКБ Королёва для расширения производства ракет.

После длительных раздумий он позвонил в Кремль и попросил по возможности соединить его с Хрущёвым. Никита Сергеевич, услышав, что звонит Грабин, тут же взял трубку.

— Слушаю, Василий Гаврилыч, Хрущёв на проводе.

— Здравствуйте, Никита Сергеич, — послышался в трубке голос Грабина. — Тут дошли до меня слухи, что некто Устинов хочет меня в отставку отправить, и институт мой ракетчикам отдать.

— С таким предложением Дмитрий Фёдорович действительно выходил, — признал Хрущёв. — Но я не согласился, учитывая ваш опыт конструктора-артиллериста и ваши заслуги перед страной. Потому и предложил вам переехать в Ленинград. Считаю, что от продолжения вашей работы по артиллерийскому направлению пользы стране будет однозначно больше, чем от любого другого варианта. Свои доводы я вам привёл. Мой вариант и вас не ущемляет, и проблемы ракетчиков решает. Теперь слово за вами.

— Вот так значит... — задумчиво произнёс Грабин. — М-да... Отомстил, значит, Устинов...

— Скажем так, пытался, но я не дал, — ответил Хрущёв. — Я понимаю, конечно, что переезжать в Ленинград вам не хочется...

— Да не в переезде дело, — ответил Грабин. — В Ленинград я как раз поехать могу.

— Так и поезжайте! За чем дело стало? Условия вам ленинградское руководство обеспечит.

Грабин мялся, чувствовалось, что он обижен и недоволен, но Хрущёву постепенно удалось его убедить. В результате Василий Гаврилович согласился переехать в ленинградское ЦКБ-34, где возглавил большую тематику по проектированию современных самоходных орудий и миномётов. (АИ)

Под его общим руководством с 1959 года началась разработка целой линейки САУ, (АИ), позже оформившихся в современные артиллерийские комплексы 122-мм 2С1 «Гвоздика», 152.4-мм 2С3 «Акация» и 2С5 «Гиацинт», 203-мм 2С7 «Пион», 240-мм самоходный миномёт 2С4 «Тюльпан».

В октябре 1958 г неожиданно для Хрущёва подал в отставку министр обороны Георгий Константинович Жуков. Никита Сергеевич был очень удивлён, он рассчитывал ещё поработать с Жуковым как минимум до 1960-го года.

— Да в чём дело-то Георгий? — спросил он, прочитав заявление Жукова.

— Понимаешь, Никита Сергеич, здоровье что-то пошаливать стало, — признался Жуков. — Сам посуди, сколько за год всего случилось: тут тебе и Ливан, и Бирма, и Тайвань, и Ирак с Ираном, и греки с турками передрались. Я из кабинета сутками не выходил, даже спал на диване в министерстве. Вот, видно, сердечко-то и не справилось. Забарахлило. Надо подлечить, а то с больным сердцем какой из меня министр? Случись что, не хватало только окочуриться на боевом посту. Да и неудобно как-то — всех «стариков-аптекарей» в группу Генеральных инспекторов согнал, а сам, в той же ситуации — за место держусь?

— Озадачил ты меня, Георгий, — произнёс Хрущёв. — Я на тебя рассчитывал, признаться.

— Вот потому и ухожу, чтобы тебя в решительный момент не подвести, — ответил Жуков. — Назначь вместо меня кого-нибудь помоложе.

Заявление Жукова Никита Сергеевич подписал, но теперь перед ним встала проблема — кого назначить взамен? Он знал, что в «той истории» Жукова заменил Малиновский, но сейчас ситуация была другой. После долгих размышлений он выбрал на роль министра обороны маршала Андрея Антоновича Гречко. На тот момент Гречко и Малиновский занимали равные посты — первого заместителя министра обороны, но Гречко был моложе, и Хрущёв знал, что он сможет проработать ещё долго. К тому же с Гречко у Хрущёва уже давно сложились дружеские отношения, они вместе ездили на охоту. В общении Андрей Антонович был человеком лёгким, весёлым. (см. С.Н. Хрущёв «Реформатор» )

Никита Сергеевич обсудил кандидатуру Гречко с остальными посвящёнными «33-го уровня». Возражений не последовало, в том числе и от военно-морского министра Кузнецова, чего Хрущёв, надо сказать, опасался.

С 1 ноября 1958 г Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко был назначен министром обороны СССР. (АИ)

15. Янтарный свет.

К оглавлению

В 1953 году в СКБ-245 была построена первая малосерийная ЭВМ «Стрела». Она проектировалась под руководством главного конструктора СКБ-245 Юрия Яковлевича Базилевского. В её создании принимал прямое и непосредственное участие зам. главного конструктора Башир Искандарович Рамеев.

После постройки «Стрелы» Рамеев начал проектирование новой ЭВМ, первоначально получившей обозначение М-53. Состоявшееся в декабре 1953 г совещание под руководством Первого секретаря ЦК КПСС, с участием всех ведущих разработчиков ЭВМ, (гл. 01-12) полностью перевернуло подход к проектированию ЭВМ.

Дело было даже не в использовании полупроводниковой элементной базы. Её на тот момент ещё почти не было, кроме, разве что, купроксных диодов, использованных И.С. Бруком в конструкции ЭВМ М-1. Одна из первых ЭВМ в СССР — М-1, была сразу собрана на полупроводниках. Рамеев разрабатывал М-1 наравне с Бруком, и весь наработанный опыт применил теперь в М-53.

Но теперь, выполняя решение Первого секретаря об обеспечении совместимости, Рамеев делал ЭВМ 32-х разрядной. (В реальной истории ЭВМ Рамеева была 36-разрядной http://computer-museum.ru/histussr/ural1.htm)

Невероятно быстрый темп внедрения полупроводниковых технологий даже помешал разработке. В конце 1953 года, когда разработка только началась, в наличии были лишь лампы и купроксные диоды.

Рамеев при проектировании сразу заложил в конструкцию принцип мелкомодульности. Каждая лампа устанавливалась в шкаф в отдельном съёмном модуле, вместе со своей электронной обвязкой. (как это выглядело, см. здесь http://computer-museum.ru/histussr/ural1.htm).

Но к началу 1955 года ожидалось появление серийных полупроводниковых элементов, в частности, триодов П1, по которым уже были известны их параметры. Стало ясно, что предложенная конструкция, содержащая около 800 ламп и более 3000 купроксных и германиевых диодов, устарела, не успев родиться. Промышленность уже начала осваивать новую элементную базу на основе кремния (АИ). Рамеев принял единственно правильное на тот момент решение — переделать всю машину полностью с нуля, на диодно-транзисторной логике, сохраняя при этом принятый мелкомодульный принцип монтажа. К концу 1954 года, когда эскизный проект был предъявлен комиссии под председательством М.В.Келдыша, в машине уже не было ни одной лампы (АИ).

Изначально машина предполагалась чем-то вроде «большого калькулятора», обычным «числогрызом» с разрядностью 36 бит для широкого круга задач, но в первую очередь для инженерных расчетов, отсюда и требование к обработке чисел с высокой точностью. Причем предусматривалась работа также с 18-битными числами и 72-битными числами двойной точности. Упрощение же конструкции было достигнуто за счет одноадресной архитектуры с обязательным естественным порядком выполнения команд, а так же выносом управления на пульт.

Совещание в декабре 1953-го перевернуло все представления Рамеева о том, как должна работать его ЭВМ.

При тщательном изучении присылаемых ему, как и другим разработчикам ЭВМ, информационных материалов. Первоначально его заинтересовали системы команд и архитектуры процессоров х86 и ARM. Но вскоре Рамеев понял, что за скромным «x» скрывается целое семейство процессоров с богатой историей.

Так, разбираясь в архитектуре х86, Рамеев часто натыкался на разные решения, казавшиеся ему, как минимум, странными. Складывалось впечатление, что архитектуру лепили как попало, без всякой систематизации, часто впихивая реализацию новых возможностей в «дыры», оставшиеся от предыдущего решения, что ярко было видно на примере адресации. Это породило кучу исключений и очень запутанную систему префиксов команд, сами команды при этом, казалось, не имели вообще никакой системы. И да, в пояснениях было явно указано, что эти «особенности» архитектуры проявились из-за реализации новой архитектуры поверх старой, т.е. ради совместимости. Архитектура ARM поэтому представлялась более простой и логичной, легче реализуемой.

И вот, на основе описания архитектуры ARM, постепенно у коллектива разработчиков СКБ-245 сложилась собственная архитектура, отчасти похожая на ARM, но переработанная с учетом собственных размышлений. Так, разработчиков не устраивало: слишком малое число команд, которое в огромном количестве случаев является недостатком и приводит к непродуктивной работе процессора, главное — к серьезному увеличению размера программ (до 30% объема по сравнению с CISC), что при малом объеме и медленной работе памяти — становится важнейшим и серьезнейшим недостатком. Так же однословная команда RISC исключает прямую адресацию для полного 32-битового адреса. Поэтому Рамеев с командой разработчиков приступили к разработке своей оригинальной машины, конечно же, подсматривая в полученных бумагах кое-что готовое.

Во-первых, после получения пакета информации по процессорам общего назначения на базе PDP-11, ARM, MIPS, POWER и х86, первое решение, которое было принято, состояло в том, что теперь процессор «Урала» надо было делать аккумуляторным, магистральной архитектуры с 3-х стадийной конвейеризацией на матричных умножителях (реализация дерева Уоллеса).

Рассматривая набор регистров, команда Рамеева остановилась на 16-ти регистрах общего назначения (4 — 8-ми битных, 8 — 32-х битных и 4 — 64-х битных) и 15 специальных (регистры дескрипторов, регистры УУ, и т.д. включая 8 специальных парных адресных регистров: две пара регистров преобразования адресов блоков команд, и две пара преобразования адресов блоков данных, всего 31 регистр, 32-й регистр — нулевой — всегда имеет значение 0.)

Во-вторых, набор команд был основан на идее суперскалярной обработки с тремя конвейерами и тремя независимыми исполнительными устройствами: с фиксированной точкой, с плавающей точкой и устройству переходов. Таким образом то, изначальное АЛУ, которое он планировал для своей ЭВМ, эволюционировало в математический сопроцессор, работающий с числами, одинарной и двойной точности с плавающей точкой. Но оригинальная конструкция теперь не удовлетворяла потребностям, и сопроцессор был переработан, теперь он имел 16 регистров, 8 для работы с числами обычной точности (32 бит), 8 для работы с числами двойной точности (64 бит).

В-третьих, набор команд был расширен по сравнению с командами RISC, вводились «смешанные команды», в первую очередь: команды групповой загрузки и записи, команды модификации аккумулятора, команды манипуляции битовыми полями, и т.д. Но при этом основное «преимущество» RISC архитектуры — постоянная длина команды — сохранялось.

В-четвертых, вводился расширенный по сравнению с RISC машинами регистр условий.

Новый, переработанный «Урал-1» поддерживал реальную и страничную адресацию. Реальная адресация совпадала с эффективной (2^32) и составляла 4 ГБ, а виртуальная могла быть расширена до 52-х битов (2^52), но фактически, пока оставалась в том же 32-х битном пространстве, ради упрощения архитектуры. Но расширение адресного пространства до 52-х бит было заложено в архитектуру изначально.

В конечном итоге, конечная машина разрослась до 8 устройств — шкафов:

1. Блок целочисленной арифметики (обработка данных 8-ми и 32-х разрядных),

2. Блок вычислений с плавающей точкой (32, 64-х разрядные числа),

3. Устройство специальных (системных) регистров,

4. Устройство загрузки/записи,

5. Блок обработки переходов (предсказания переходов),

6. Устройство управления памятью,

7. Блоки памяти данных (1 для работы АЛУ, второй — FPU),

8. Блок памяти команд (общий).

По планам развёртывания производства «Урал» опережал планирующуюся элементную базу, но уже мог рассчитываться на основе дискретных элементов, внедряемых в производство. Понимая, что дёшево реализовать разработанную архитектуру, существенно потяжелевшую относительно первоначального проекта в 10-12 раз, (в РеИ «Урале-1» было 800 ламп и 3000 полупроводниковых выпрямителей, а переработанная архитектура тянула на все 40-45 тысяч вентилей), на планарных микросхемах не удастся, Башир Искандарович решил приближаться к цели постепенно, по мере прогресса элементной базы.

Вначале решено было применить диодно-транзисторную логику, на базе транзисторных парафазных усилителей на диодной логике (http://www.computer-museum.ru/document/pu_tyapkin.htm), т.е. применять в конструкции машины пусть и сходу устаревшую элементную базу но эффективно организованную и позволяющую получить высокое быстродействие.

Оставалась пока только проблема быстрой памяти. Все существующие на тот момент решения категорически не подходили под возможности новой машины, и фактически её быстродействие было заложником жутко медленных реализаций памяти. Изначальное решение 1953 года сделать оперативную память на магнитном барабане с частотой вращения 6000 оборотов в минуту, причём барабан служил одновременно и тактовым генератором, задающим частоту, Рамеев, ознакомившись с полученными материалами, отбросил, как кошмарный сон. Такая память не позволяла получить быстродействие более 100 операций в секунду (частота вращения барабана), в то время как лебедевская БЭСМ-1 уже делала 10000 оп/с.

Решение можно было найти через более эффективные механизмы работы с памятью, и тут Рамеев обратил своё внимание на опыт архитектуры ЭВМ БЭСМ-6, которая за счет 8-слойной физической организации памяти могла даже с ферритовыми кубами работать на высоких скоростях. Новая же память на плакированном проводе (plated-wire memory, разновидность твистор-памяти) была побыстрее ферритовых кубов, а главное дешевле и позволяла серьёзно нарастить объем памяти.

Магнитный барабан в конечной реализации остался лишь устройством долговременного хранения данных. Впрочем, переосмыслив полученную от академика Келдыша информацию, Рамеев сделал из магнитного барабана некое подобие накопителя на жёстком магнитном диске.

Барабан стал широким, теперь на него при помощи длинных, во всю ширину барабана, магнитных головок, записывалось не по 2 или 4 девятизначных цифры, а по 640 восьмибитных байт. За счёт этого «Урал» мог сразу считывать с барабана в кэш за один проход длинные строки. В среднем, на таких магнитных барабанах удавалось получать производительность не 100 операций (считываний) в секунду, а 16000 операций при работе с числами 32 бит и 8000 при работе с числами 64 бит (АИ).

В машину устанавливалось сразу два таких барабана (АИ) — один для 32-разрядных чисел, второй для 64-хразрядных чисел двойной точности. Считывание производилось сразу с обоих барабанов в два раздельных кэша на всё том же твисторе из плакированного пермаллоем провода. Два кэша позволяли параллельно вести 16000 операций над 32-х битными числами и 8000 операций над 64-х битными.

Разумеется, это было пиковое, а не среднее быстродействие, но на тот момент это было большим достижением. Орбита первого спутника, например, считалась на ЭВМ «Стрела» с быстродействием всего 2000 оп/с. Одна из первых машин должна была отправиться на космодром Байконур. Королёв, приехав в Пензу, чтобы ознакомиться с возможностями «Урала», назвал его «бешеным числогрызом» и едва не подрался с Келдышем из-за того, кому достанется первая серийная ЭВМ (АИ). Пришлось заводчанам поднапрячься и делать сразу две первых машины (Реальная история, первая партия серийных «Уралов состояла из 2-х ЭВМ).

Вследствие перехода на RISC-подобное решение регулярность АЛУ позволяла разбить его на четыре более простых блока, каждый условно по 8 бит, и содержащий по одному 8-ми битному, двух 32-х битных и одному 64-х битному регистру, а так же двух разных модулей организующих блок специальных регистров. Каждый из блоков построенных на дискретной логике представлял из себя тяжеленный куб, а все вместе они размещались в одном шкафу на две стойки по три куба в высоту. Позже, когда появились интегральные микросхемы средней и большой интеграции, кубы постепенно превратились сначала в некое подобие удвоенного процессора МТ15 — «кубика» из нескольких печатных плат, вставленных в общую материнскую плату. На этих платах были распаяны интегральные схемы (ИС) низкой и средней интеграции.

(Это выглядело примерно вот так http://www.6502.org/users/dieter/mt15/mt15_cpu_down2.jpg подробнее http://www.6502.org/users/dieter/mt15/mt15.htm Только платы были сильно побольше, из-за большего количества дискретных элементов.)

А еще позже, после появления сверхбольших интегральных схем (СБИС), всю реализацию машины «Урал», теперь и включая кэш память команд и кэш данных удалось разместить на одной плате (вот такой, примерно — http://ummr.altervista.org/IBM_RIOS9.jpg). Но это была уже серьезно модернизированная по сравнению с первоначальной реализация архитектуры «Урал-32», при этом программы из далёкой середины 50-х на этой машине работали! Пусть и не так эффективно, как программы написанные с использованием новых инструкций, но намного быстрее, чем на машинах 50-х годов, это уж точно.

Полная перетряска архитектуры машины, реализованная уже после защиты эскизного проекта, заняла около года.

В начале 1955 года на московском заводе Счётно-аналитических машин (САМ) был изготовлен опытный образец. В течение года он испытывался, отлаживался и дорабатывался, в результате чего к концу 1955 года его архитектура была скорректирована, а найденные ошибки исправлены. Комиссия под председательством академика Келдыша утвердила технический проект новой ЭВМ и рекомендовала её к серийному производству.

ЭВМ создавалась как серийная универсальная машина для КБ и НИИ. Запускать её в серию решили на Пензенском заводе Счётно-аналитических машин (САМ), где существовал малочисленный тогда филиал СКБ-245. Поэтому новая ЭВМ получила название «Урал-1». Серийное освоение столь сложной продукции требовало постоянного руководства на месте, и Рамеев переехал в Пензу.

Это обстоятельство было одной из причин, погубивших в «той истории» разработку ЗРК «Даль». Юрий Яковлевич Базилевский, хоть и получил за разработку «Стрелы» звание Героя Социалистического Труда, был, в основном, организатором. Когда Рамеев переехал в Пензу, ни Базилевский, ни директор СКБ-245 Михаил Авксентьевич Лесечко не смогли без него разработать работоспособную управляющую ЭВМ для комплекса.

Сейчас Хрущёв знал об этом, но сделал ставку на унификацию по ЭВМ между ПВО и ПРО, конкретно, решив использовать в ЗРК «Даль» ЭВМ М-40 конструкции Лебедева. Первый секретарь решил, что серийные ЭВМ, разработанные Рамеевым для КБ и НИИ, стране важнее. (АИ, см. гл. 02-23)

Параллельно с разработкой универсального «Урала», в СКБ-245 шло создание специализированных машин, например, для решения баллистических задач, для прогноза погоды, для решения задач криптографии и др. С 1953 г. в СКБ-245 под руководством Рамеева стали проектировать специализированные машины-спутницы «Уралов». (подробнее о «машинах-спутницах» http://computer-museum.ru/books/urals/urals03.htm) В «той истории» это были ламповые ЭВМ, сейчас же Рамеев поступил иначе. Можно было отправить туда серийный «Урал», но в серийном производстве его ещё предстояло освоить, а заказчики требовали машину «здесь и сейчас». Поэтому его специалисты брали уже сложившийся конструктив стандартного «Урала», собирали ЭВМ вручную, прошивали в ПЗУ специализированную программу, отлаживали её и отправляли машину заказчику. За счёт того, что машина не была универсальной, а выполняла только одну задачу, отладка много времени не занимала (АИ)

По заказу Гидрометеоцентра была создана ЭВМ «Погода», с входным и выходным ленточными перфораторами, с печатающим устройством и с клавишным и контрольно-считывающим устройствами. Она предназначалась для использования при составлении прогнозов погоды на сутки и на месяц.

По заказу министерства обороны СССР в 1953-1955 годах были разработаны ЭВМ М-46 и М-56. Несколько М-46 было изготовлено на заводе САМ в Москве, М-56 выпускались крупной партией. Теперь Рамеев делал их уже на диодно-транзисторной логике, по максимуму используя наработки стандартного «Урала».

В сентябре 1957 года завершилась разработка специализированной ЭВМ «Кристалл», сделанной по заказу Физико-химического института АН СССР для выполнения расчетов в области рентгеноструктурного анализа и кристаллографии. По заказу Главного артиллерийского управления для статистической обработки большого количества наблюдений разрабатывалась ЭВМ «Гранит»

С мая 1957 года быстрыми темпами разрабатывалась перевозимая вычислительная машина М-30, предназначенная для расчёта координат по радиопеленгам. Теперь по конструкции это были те же «Уралы», лишь в ПЗУ была записана программа, превращавшая универсальную ЭВМ в специализированную, как требовал заказчик. После освоения в серии универсального «Урал-1» на части этих машин ПЗУ заменили, превратив их обратно в универсальные.

Понимая, что прогресс элементной базы будет постоянным и быстрым, Рамеев принял решение о постоянной работе по модернизации серийных «Уралов». То есть, выпускаемые машины, сохраняя между собой совместимость по программам и данным, постоянно совершенствовались технически на уровне отдельных блоков. При этом они обозначались «Урал-1М-1», «Урал-1М-2» и выпускались мелкими сериями по 10-20 ЭВМ. (АИ. Всего в реальной истории ЭВМ «Урал-1», ещё ламповых, было выпущено 183 шт. С переходом на полупроводниковую конструкцию и ростом быстродействия это количество должно увеличиться)

Освоение серийного производства «Уралов» было непростым. Ничего подобного на Пензенском заводе раньше не делали. Завод до этого выпускал механические табуляторы. Культура производства была соответствующая.

Цех, где собирались и отлаживались первые серийные ЭВМ, не имел даже вентиляции. Через большие, на обе стороны, окна в цех непрерывно светило солнце. А на наладке могло стоять одновременно по 10 и более машин. В июле и августе в цеху было нечем дышать, поэтому всех выгоняли в отпуск.

Рабочие, изготавливавшие отдельные детали ЭВМ, не имели ни малейшего понятия, что это за детали, куда они пойдут, какую продукцию вообще собирают на заводе, какое она имеет значение для страны. Более того, им было даже не интересно.

«Оплата у монтажников была сдельная, и поэтому они «пекли» стойки для «Урала» как блины. Но потом оказалось, что ни одну машину включить нельзя, из всех дым идёт.. Потому что монтажникам всё быстрей-быстрей, он ведёт провод, длины не хватило — он его припаивает к ближайшей точке и берёт следующий. В итоге в машинах всегда что-то горело. Мы уже смеялись, что по запаху отличаем триггер Т1 от триггера Т2. Один в режиме регистра, а другой в режиме сумматора работал. Когда уже через несколько лет я была на минском заводе, принимала «Минск-2», я всегда, если что-то где-то горит, говорила: «Это горит изоляция провода, а это горит сопротивление ...» (источник — http://www.kik-sssr.ru/Ural-1_IVC_Baikonur.htm, воспоминания инженера-наладчика ЭВМ «Урал-1» Людмилы Васильевны Власовой)

Все наладчики были распределены на бригады: бригада «барабанщиков», бригада АЛУ, бригада ленточников и бригада питания. «Это мешало с самого начала, когда каждый человек знает только одно устройство. Как там говорили: «От меня к тебе идёт, а дальше меня не интересует». И такие были. Потом мы стали понимать, что бригада питания не виновата, они наладят все выпрямители, все блоки питания, потом приходит следующая смена и начинается: «Опять питания нет». А не они же виноваты — вылетают предохранители. Так всё и шло, и выхода налаженных машин никакого не было — в одни смену питание не работает, в другую — барабан.» (там же)

Охреневший от такого подхода к делу Рамеев поначалу едва не опустил руки. Такого ... он не ожидал.

Ситуация начала выправляться лишь в конце 1956 года, когда на выходе в цехе сборки стояли на наладке 10 ЭВМ «Урал». На завод пришёл новый начальник заводского СКБ Давид Айзекович Гольдфельд. Он был неплохой организатор, и моментально понял, в чём проблема. Он организовал комплексные бригады, в которые входили наладчики по всем устройствам, и бригадир сам решал, кого из рабочих в какую смену ставить. Всего было четыре бригады наладчиков. «Назначили бригадиров, и установили, что за сдачу машины вовремя будет аккордная премия — тысяча рублей на бригаду, и бригадир сам будет распределять. И вот тогда машины начали выходить.» (там же)

Окончательно ситуация пришла в норму после внедрения системы перекрёстного премирования (АИ, см. гл. 02-36). Теперь рабочие сами решали, кто из них работает хорошо и достоин получать больше, а кто гонит брак, лодырничает и относится к делу спустя рукава.

После введения новой системы премирования большинство раздолбаев, оставшись без премиальных вообще, либо взялись за ум, либо уволились с завода. Так или иначе, проблема была решена.

В цехах, наконец-то, сделали вентиляцию, и люди получили человеческие условия труда, что тут же сказалось на производительности и выходе годных ЭВМ.(АИ, не было у них в реале вентиляции). Была введена строгая система приёмки, обучение рабочих, а также пооперационный контроль ОТК. С 1957 года на заводе была внедрена система контроля качества КС УКП (АИ, см. гл. 02-36).

На заводе ввели обязательное обучение рабочих с последующей сертификацией. Рабочие либо учились и получали удостоверение, подтверждающее квалификацию, либо не допускались к изготовлению компонентов и сборке. Это было дорого, зато позволило поднять качество.

Теперь каждый монтажник знал, куда идёт каждый провод того или иного цвета, как он должен идти по схеме, следил, чтобы провод не касался нагретых частей, и контролировал целостность изоляции. Если же контролёр ОТК находил какие-либо нарушения, рабочего тут же лишали премии.

Первые серийные машины «Урал-1» получили ФИАН, ЦАГИ, ВВА им. Жуковского, ВЦ ВВС, ЦНИИ-108, челябинский «Маяк» и др. (Реальная история, см. http://computer-museum.ru/books/urals/urals12.htm) Началось широкое внедрение единственной доступной широкому кругу пользователей ЭВМ «Урал-1» в различных отраслях народного хозяйства нашей страны. Их появление позволило решить многие актуальные в то время научно-технические задачи. Эти машины использовались для инженерных расчетов в ракетной технике, машиностроении и других отраслях. Начались поставки ЭВМ «Урал» в НИИ, КБ, ВУЗы, на заводы и за рубеж: в Индию, ГДР, Болгарию, Чехословакию. (Реальная история, не АИ, см. там же). Особо выдающуюся роль эти машины сыграли в подготовке отечественных кадров по вычислительной технике: разработчиков, обслуживающего персонала и программистов. (источник http://computer-museum.ru/books/urals/urals12.htm)

В начале 1956 года появились первые советские интегральные схемы, пока ещё не серийные, лабораторного изготовления, сначала на 16 элементов, потом на 32, 64, и, наконец, на 128 элементов. На этом количестве рост на некоторое время застопорился — в Зеленограде запускали первую очередь нового завода (АИ), где собирались выпускать эти ИС. К 1958 году запустили в серию микросхемы с количеством элементов от 256 до 1024, на схемах с высокой степенью повторяемости элементов (память). Появилась тонкоплёночная память и ещё одна разновидность твистор-памяти, где слой пермаллоя наносился на проволоку электрохимическим напылением. (см. гл. 03-02).

Рамеев тут же опробовал микросборки из первых серийных интегральных схем на «подопытном» серийном экземпляре «Урал-1». Все новые разработки испытывались на нём, и, после доводки, внедрялись в серийное производство. (АИ)

По окончании освоения «Урала» в серийном производстве Рамееву было предложено перебраться в Зеленоград, где формировался отечественный аналог будущей «Кремниевой долины». Предложение Башир Искандарович принял, однако производственная база «Уралов» и основной коллектив разработчиков оставались в Пензе — серийное производство постоянно меняющейся машины требовало не менее постоянного внимания. Потому Рамеев в основном находился в Пензе, бывая в Зеленограде лишь наездами.

Тем не менее, и такой режим работы был для него ценен периодическим общением с московскими и зеленоградскими разработчиками. Он живо интересовался прогрессом в создании настольной ЭВМ УМ-1НХ, разрабатывавшейся у Староса. С интересом ознакомился с первыми текстовыми мониторами на знакопечатающих электронно-лучевых трубках. Немедленно «взял на вооружение» только что появившиеся тонкоплёночную память и печатающие электрофотографические машины ЭФМ, и успешно присоединил их к своим «Уралам». Особый интерес у Рамеева вызвало появление дисковых накопителей — аналогов IBM-305, хотя они и собирались пока едва ли не штучно, а также модемов, позволявших осуществлять связь между ЭВМ на больших расстояниях. (АИ)

Во второй половине года Б. И. Рамеев познакомил ведущих «уральских» разработчиков В. И. Мухина и А. Н. Невского со своим планом создания серийной машины среднего класса «Урал-2». В свой очередной приезд в Зеленоград он побывал в Москве, в ИТМиВТ у Сергея Алексеевича Лебедева, и обсудил с ним свои планы по разработке следующей модели ЭВМ.

Лебедев рекомендовал Рамееву немедленно изложить предполагаемые ТТХ новой ЭВМ на бумаге, в виде краткой пояснительной записки. Как только она была готова, Лебедев через Шуйского передал записку Хрущёву. (АИ)

Вызов Лебедева и Рамеева в Кремль последовал незамедлительно. Никита Сергеевич с огромным интересом отслеживал все новые разработки. «Урал-1» он посмотрел в работе при очередном посещении ФИАН. ЭВМ ему понравилась, особенно его заинтересовал внедрённый Рамеевым мелкомодульный монтаж, позволявший быстро обновлять и совершенствовать конструкцию.

Хрущёв принял Рамеева и Лебедева в своём рабочем кабинете. Едва поздоровавшись и пригласив учёных присесть, Никита Сергеевич перешёл к делу:

— Прочитал, Башир Искандарович, вашу записку, с огромным удовольствием. Инициативу вашу поддерживаю. Дал поручение Шокину, подготовить проект постановления по началу разработки «Урала-2» и выделению финансирования. Но есть одна личная просьба.

— Слушаю, Никита Сергеич, — откликнулся Рамеев, не ожидавший столь оперативного решения вопроса.

— Хочу вас попросить учесть при разработке нового «Урала» насущные потребности финансовых органов и плановых отделов, а также решить задачу по передаче информации на большие расстояния, — сказал Хрущёв. — У плановиков и финотделов есть свои требования, в смысле, им нужны немного другие встроенные команды, чем для научных и инженерных расчётов. Вот эти команды я и хочу просить вас реализовать. С дальней связью и объединением ЭВМ в единую сеть вам поможет Сергей Алексеич и ещё у нас Анатолий Иваныч Китов этим занимается, а Виктор Михалыч Глушков посодействует в разработке программного обеспечения для организации базы данных.

— Это, наверное, имеются в виду команды поиска и сортировки, — подсказал Лебедев, которому в процессе создания ОГАС приходилось сталкиваться с этими задачами постоянно.

Никита Сергеевич перед встречей просмотрел соответствующий раздел в «документах 2012» и знал, что Рамеев в 1958 году «той истории» предложил разработать ЭВМ для статистических и финансовых расчётов «Урал-4». Делалась она именно на базе «Урал-2», но работы начались, по различным причинам, лишь в 1960-м. При этом прогресс элементной базы давно обогнал достижения 1960-го года «той истории», поэтому Хрущёв решил ускорить процесс. При этом он вновь использовал тот же приём, который уже неоднократно применял — «втюхал» Рамееву его же идею, которая ещё не успела оформиться, под видом своего поручения.

— Какие им команды нужны, они вам сами скажут, — решил Хрущёв. — В проект постановления впишите консультативное участие Госплана и Минфина. Байбакова и Зверева я лично заставлю это постановление завизировать и организовать совместную работу. Собственно, от Байбакова и Сабурова я особых палок в колёса не жду, а вот Зверев (министр финансов) — ещё не знаю, как к этому отнесётся, цапались мы с ним по разным поводам неоднократно.

Постановление о начале разработки ЭВМ «Урал-2» вышло в сентябре 1957 года, с октября было выделено финансирование и работа началась. (В реальной истории финансирование на разработку было выделено только в феврале 1958 г см. http://computer-museum.ru/books/urals/urals07.htm)

Рамееву было известно о проектировании в НИИСчётмаше опытного образца машины «Эра» (разработчик — главный конструктор и замдиректора НИИСчётмаш Владимир Николаевич Рязанкин) для обработки алфавитно-цифровой информации и выполнения экономических расчетов и анализа. Знал об этом — из присланных документов — и Хрущёв.

— В НИИСчётмаше тоже нечто подобное собираются разрабатывать, — сказал Никита Сергеевич. — Надо вам с ними если не скооперироваться, то хотя бы работать в постоянном творческом контакте. Ум хорошо, а два — лучше, того и гляди, что-то вы им посоветуете, что-то они вам.

Рамеев в который раз подивился осведомлённости Первого секретаря, и возражать не стал — с недавних пор совместные разработки различных образцов техники различными организациями, в том числе — подчинёнными разным министерствам, стали нормой.

— Есть ещё одна идея, — продолжал Хрущёв. — У нас в ближайшее время будет создаваться сеть мобильной связи, то есть, радиотелефоны будут связываться между собой и с городскими номерами. Надо бы подумать об организации связи между ЭВМ по радиоканалу, с использованием шифрования и организации секретного канала связи через сеть общего пользования.

Рамеев озадаченно задумался, зато Лебедев тут же сообразил, что речь идёт о чём-то вроде позднейшей концепции VPN.

— Протокол связи для этой цели мы разработали, — сказал Сергей Алексеевич. — Бинарный, потому очень экономичный. Вот с шифрованием пока могут быть проблемы — оно требует очень больших вычислительных ресурсов. Но постепенно и эту проблему решим. К сожалению, с радиоканалом пока будет больше проблем, чем преимуществ. Для передачи экономической информации пока надёжнее использовать проводные линии связи.

Лебедев понимал, что цель разработки «Урала-2» с набором дополнительных команд для статистических и финансовых операций, предложенным Хрущёвым, заключается в использовании этих ЭВМ в плановых отделах и отделениях банков по всей стране, в составе ОГАС. Сам Лебедев работал над ЭВМ — центральным сервером системы. Виктор Михайлович Глушков в Киеве, на ЭВМ «Киев» отлаживал систему управления базами данных. Эта СУБД, также написанная в машинных кодах, должна была работать с уже сформированной в течение 1956-57 гг базой данных, которая пока хранилась на жёстком диске компьютера, присланного из 2012 года, и, в качестве резервной копии, на кластере из жёстких дисков IBM-305, объединённых вместе при помощи переписанной и упрощённой сотрудниками Лебедева версии LVM. (АИ)

Сейчас Рамееву было поручено разработать среднюю ЭВМ, для оснащения всех плановых отделов по всей стране, для оснащения отделений банков, областных и районных отделов Госплана, а также отделов центрального аппарата Госплана.

Чтобы преодолеть неминуемое сопротивление их внедрению на местах, Хрущёв «проявлял волюнтаризм», вместо обсуждения и коллективного принятия решений в Президиуме ЦК подавал решение в готовом виде, как уже принятое безоговорочно на высшем уровне.

Разработка «Урала-2» была обеспечена финансированием и комплектующими по первоочередным нормам и продвигалась достаточно быстро, особенно после того, как в начале 1958 года Пензенский филиал СКБ-245 получил самостоятельность и был преобразован в НИИ управляющих вычислительных машин. (в реальной истории НИИУВМ был образован 6 октября 1958 г)

В 1959 г разработка ЭВМ «Урал-2» была завершена и ЭВМ пошла в серийное производство. ЭВМ «Урал-3» и «Урал-4» стали её дальнейшим развитием, учитывавшим достижения в обновлении элементной базы. Также во вновь образованном НИИУВМ в Пензе разрабатывалась различная периферия для подключения к ЭВМ «Урал» и совместимым с ними машинам других разработчиков.

Осенью 1958 года в КБ-2 в Зеленограде (АИ, в реальной истории КБ-2 располагалось в Ленинграде) заработала первая опытная минифабрика конструкции Йозефа Берга. Она состояла из длинного ряда составленных вместе столов, на которых располагались соединённые между собой технологические микромодули в маленьких герметических камерах. Между собой камеры соединялись шлюзами, с микроманипуляторами, передававшими наборы заготовок из одной камеры в другую.

Такая линия позволяла создавать требуемую для изготовления интегральных схем чистую среду внутри этих герметических камер, а не строить дорогостоящее чистое помещение. Что было ещё более важно — внутрь чистой технологической зоны теперь не требовалось вводить человека, который сам по себе являлся источником неминуемого загрязнения. Человек дышит, с него падают частицы отмершей кожи, пыль, перхоть — всё это при традиционном способе производства микросхем в чистых помещениях уменьшало выход годных изделий до 1-2%.

В первой же партии заготовок схем малой интеграции, всего из 10 шт, заряженных в минифабрику конструкции Берга, из 10 схем оказалось 4 полностью годных — т. е. выход годных достиг 40%, вместо 1-2 из сотни, на традиционной технологии.

Это был экспериментальный образец, со всеми его неизбежными недостатками, но он позволял ускорить технологический цикл разработки новых типов интегральных схем и изготавливать прототип в течение нескольких дней, а не нескольких месяцев. (См. М. Гальперин, «Прыжок кита» )

К тому же, на 1958 год количество производимых в СССР интегральных схем исчислялось несколькими тысячами годных в месяц, а брак при выпуске доходил до 99%. И не потому, что «у русских руки кривые» — технологии были ещё несовершенны. По всему миру, в т.ч. и в США в этот период при выпуске полупроводников был гигантский процент брака, широко использовались разбраковка и отбор годных.

Минифабрики Берга, достаточно дорогие, использовавшие точную механику, разработанную в ЛИТМО и сделанную в ГДР, позволяли делать от 150 интегральных схем в месяц на одной минифабрике — казалось бы, капля в море по сравнению с потребностями страны. (АИ)

Но таких минифабрик можно было сделать десятки, сотни, к тому же минифабрика позволяла организовать поточный цикл производства, когда по завершении обработки очередной партии из 10 микросхем в одной камере линии, она передавалась в следующую, а её место в освободившейся камере тут же занимала следующая партия, и так на протяжении всей технологической цепочки из более чем двух десятков камер.

Для управления минифабрикой требовалась ЭВМ. УМ-1НХ Староса была ещё не готова, поэтому Берг использовал для управления рамеевский «Урал-1». Соответственно, так как рука руку моет, Рамеев имел возможность получать новейшие интегральные схемы одним из первых, и даже заказывать для решения своих задач небольшие партии микросхем собственной разработки.

Причём срок исполнения заказа составлял уже не месяцы, а дни. Старос и Берг работали по-американски — «утром деньги, вечером стулья», хотя оплата шла советскими безналичными рублями со счёта НИИУВМ на счёт КБ-2.

Экспериментальная линия Берга использовалась и другими разработчиками, прежде всего — НИИ-35, разрабатывавшим основную часть советских ИС. Берг всегда имел возможность «отбраковать» из той или иной партии 1-2 «лишних», вполне годных микросхемы.

Когда Рамеев приехал в Зеленоград посмотреть на работу минифабрики, Берг с гордостью показывал ему образцы новейших микросхем, только что разработанных НИИ-35, и ещё не включённых в каталоги доступных для заказа компонентов.

— Ты, Башир, очень нас выручил своим «Уралом», — сказал Берг. — Шокин доволен, говорит, что разработка минифабрики на Ленинскую премию тянет. Я тебе сейчас покажу новую масловскую разработку, в серии её ещё нет, но если ты быстро пошевелишь мозгами, как ты умеешь, то в серию её обязательно пустят, а у тебя, считай, Ленинская премия тоже будет в кармане. Смотри.

Берг с удовольствием показал ему маленькую платку, на которой были распаяны 9 невзрачных квадратиков и прямоугольничков размером по несколько миллиметров.

— Смотри, Башир, — Берг, он же американский коммунист Джоэл Барр, отчество Рамеева выговорить физически не мог, и даже не пытался. — Знаешь, что это?

— Нет, конечно. А что?

— Это — реализованная на микросборке схема «концепта 4004», — пояснил Берг.

— Не может быть! — не поверил Рамеев.

Он тут же вспомнил то памятное ему и всем присутствовавшим тогда в Кремле советским электронщикам совещание в декабре 1953 года, когда обсуждались основные направления развития электроники в СССР, когда Хрущёв «предрёк» ему самому большое будущее, и среди прочего тогда были розданы информационные материалы по сложнейшим микросхемам высокой интеграции, именуемым «микропроцессоры».

Они именовались «концептами», но все понимали, что дело тут тёмное. Во-первых, схемы «концептов», в тех случаях, когда они были известны, оказывались слишком хорошо и тщательно проработанными для «концепта» или эскизного проекта. Во-вторых, невероятная степень секретности вокруг всего, что касалось «концептов», вплоть до того, что подписку о неразглашении брал лично председатель КГБ Серов — всё наводило на мысль, что все эти «концепты» — «цельнотянутые» из секретных лабораторий где-то на Западе. Да и маркировка на английском наводила на такие мысли.

Но все разработчики ЭВМ и элементной базы в 1953 году следили за иностранными научными журналами и хорошо понимали, что нет ещё нигде на Западе технологий, способных засунуть десятки тысяч транзисторов на один кристалл кремния. Это наводило на невероятные, фантастические предположения. Но обсуждать их было не с кем. Круг посвящённых был узок, а условия взятой подписки — слишком серьёзны.

Рамеев помнил, что «концепт 4004» был самым простым микропроцессором из всех, представленных им тогда. В нём было 2250 транзисторов, интегральная схема (ИС) была выполнена на техпроцессе 10 микрометров и имела площадь 12 квадратных миллиметров.

— Мы что, 10-микрометровый техпроцесс уже освоили? — спросил он.

— Нет, куда там. Это на предыдущем техпроцессе сделано, — ответил Берг. — Потому в НИИ-35 и разделили схему 4004 на 9 схем малой интеграции по 256 транзисторов на одном кристалле. Быстродействие упало, конечно, но не настолько ощутимо. К нему ещё прилагаются ПЗУ на 256 байт, — Берг показал Рамееву вторую микросборку — плату с 8-ю ИС электронной памяти.

— Память, как ты знаешь, схема высокорегулярная, поэтому здесь на одном кристалле уже не 256 элементов размещено, а 1024, — продолжал Берг. — Ещё есть ОЗУ на 40 байт, — в руках Берга появилась ещё одна микросборка, — и 10-битный сдвиговый регистр, всё на этой плате скомплексировано.

— Чёрт возьми... — Рамеев восхищённо вертел в руках микросборки. — Ты понимаешь, Йозеф, что это значит? Мы же теперь можем сделать небольшой вычислитель (Рамеев имеет в виду калькулятор), действительно настольный, доступный для любого советского инженера!

— Для советского — пожалуй, страна у нас богатая, — усмехнулся Берг. — На Западе этот наборчик потянет не на одну тысячу долларов. (ЭВМ Intellec-4, основанная на описанном наборе микросхем, в 1971-72 гг стоила около $5000). Хотя бы по одной штуке на отдел, на лабораторию, в перспективе — на комнату, уже хорошо.

— Для УМ-1НХ Староса этот процессор не подходит, — продолжал Берг, — мала разрядность. А вот для калькулятора, вычислителя, как ты говоришь — вполне сгодится.

О том, что Старос временно отставил в сторону УМ-1НХ и уже делает на основе нового процессорного набора простейшую БЦВМ для космического корабля Сергея Павловича Королёва, Берг Рамееву не сказал — мало ли, что Королёва рассекретили, на тему космоса причастные лица по привычке предпочитали не распространяться.

— Но для такого вычислителя недостаточно только процессора и памяти, — Рамеев уже начал на ходу прикидывать конструкцию. — Нужны индикатор, клавиатура, блок питания, хорошо бы ещё сделать вывод на печать, например, на телетайп...

— Башир, ты всё верно говоришь, но ты в своей Пензе совсем, как это... опензенел! и отстал от жизни, — рассмеялся Берг. — Всё, что тебе нужно, уже есть. Мы же с Шокиным работаем! А он, чуть где задержка — докладывает лично Хрущёву. И тогда держись — все министры ходят на цыпочках, эти самые... Как их, по-русски... 3,14здюли летают стаями и на бреющем...

— Для начала, пойдём-ка в отдел индикаторов, они там придумали совершенно невероятную штуку — алфавитно-цифровой индикатор на жидких кристаллах, представляешь! Кристалл, но жидкий! А для подсветки используют новейшую, очень экономичную разработку — светодиод.

— И кстати, — продолжал Берг, — не заморачивайся сразу печатью и передачей данных. Твоя задача — быстро сложить из готовых компонентов простейший вычислитель, этакий «электронный Феликс», взамен железного, показать руководству, застолбить приоритет и получить все возможные плюшки. А потом уже можешь его навернуть, сделать последовательный порт для телетайпа, и параллельный, ты слышал про новый параллельный интерфейс? ИРПР называется, передача данных сразу по 8 линиям, плюс ещё куча служебных... (АИ) Пошли, сейчас я тебя со всеми познакомлю и всё покажу...

Рамеев прислушался к предложениям Берга. Тем более, у зеленоградских разработчиков действительно нашлось всё, что ему надо, практически в готовом виде. Дизайн серийного корпуса для нового вычислителя разработал один из авторитетов советского технического дизайна Иосиф Александрович Вайс, автор внешнего облика ленинградского трамвая ЛМ-57. В Кремле вычислитель показывали ещё во временном корпусе, склеенном вручную из плоских пластин, вырезанных из листа трёхмиллиметрового полистирола. (АИ)

Процессор 4004 разрабатывался специально для калькулятора и имел в системе команд всё, что требовалось. Поэтому на всю разработку у пензенской команды Рамеева ушло от силы три месяца. В середине декабря 1958 года «электронный Феликс» показали министру электронной промышленности Шокину. Александр Иванович «незаконнорожденное» изделие одобрил, и немедленно договорился через Шуйского о показе изделия Хрущёву.

В приёмной Первого секретаря ЦК начальник охраны Иван Михайлович Столяров попросил Рамеева снять крышку корпуса вычислителя, и лично убедился, что внутри нет ничего опасного. Только после досмотра Рамеева и Шокина пропустили в кабинет.

Когда Хрущёв увидел рамеевский вычислитель, в чёрном угловатом настольном корпусе из матового полистирола, со светящимся янтарно-жёлтым цветом плоским ЖК-экраном, на котором темнел одинокий «ноль», он вначале не поверил своим глазам.

— И это всё? А где шкафы с памятью, где все ваши диоды и транзисторы?

— Всё внутри, Никита Сергеич, — ответил Рамеев. — Это — простейший настольный вычислитель для инженера или бухгалтера, ему много памяти не надо. Мы ещё планируем прикрутить к нему последовательный выход на телетайп для печати и передачи данных, а также новый параллельный порт, чтобы подключать другую периферию. Но вычислитель и без этого уже работает. Попробуйте сами.

— А как? — спросил Хрущёв.

— Да элементарно, просто нажимайте клавиши.

Первый секретарь осторожно нажал клавишу с цифрой «2». На жёлтом экране высветилась чёткая чёрная двойка. Хрущёв, ободрённый успехом, довольно улыбнулся и нажал плюс. Экран мигнул.

— Плюс на экране не отображается, — пояснил Рамеев, — набирайте дальше.

Никита Сергеевич снова нажал клавишу «два» и экран снова мигнул.

— Теперь знак равенства, — подсказал Рамеев, — вот эта, большая клавиша.

Хрущёв нажал, и на экране появилась цифра «4».

— ЗдОрово! — Первый секретарь ЦК радовался, как ребёнок радуется новой игрушке. — Это ж как просто-то! Я ведь видел, как к современным ЭВМ программы пишутся, в этих, как их... В машинных кодах. Это ж вынос мозга. На перфоленту их набивают, в машину считывают...А тут — всё просто, проще некуда! Нажал кнопку, получил результат! Любая тётенька из планового отдела справится. Не сложнее, чем счёты.

Рамеев смущённо улыбался.

Никита Сергеевич был искренне восхищён лежащим перед ним на столе маленьким вычислителем. Ну, пусть не совсем уж маленьким, но всё же это не комната с десятком шкафов. Этот прибор наглядно демонстрировал правильность пути, выбранного пять лет назад.

Однако Хрущёв не мог не обратить внимание разработчиков на отдельные замеченные недостатки:

— Немного всё-так вас покритикую, Башир Искандарович. Я так понимаю, клавиатуру вы сделали из того, что было под рукой. Для опытного образца сойдёт, но для серии надо бы её немного улучшить, — Хрущёв несколько раз понажимал кнопки, набрав на экране многозначное число. — Вот. Нажатие кнопок надо бы сделать мягче и короче. Понимаете, ведь инженер, или там, бухгалтер, на этой машинке кнопки будет нажимать по 7-8 часов в день, всю неделю, и так — год за годом. Ему должно быть приятно нажимать на эти кнопки! А сейчас они слишком тугие, с ними воевать приходится.

— Сделаем, Никита Сергеевич, — отозвался Шокин.

— Если у самих не выйдет — найдите инженеров, которые вам помогут. И ещё. Вот мне на ВДНХ мобильный телефон с кнопками показывали, перед отправкой на выставку в Бельгию, — продолжал Первый секретарь. — Так у того телефона цифры 1, 2, 3 расположены наверху клавиатуры. А вы их почему-то внизу поставили. Зачем? Почему не сделать одинаково? Почему на телефоне, на пульте дистанционного управления телевизора 1, 2, 3 наверху, а у ЭВМ и вычислителя — внизу? (Хрущёв имеет в виду проводной пульт ДУ, которым оснащались некоторые топовые модели телевизоров). Давайте сделаем везде одинаковую раскладку, чтобы люди не путались. Ведь у нас скоро появится множество приборов с цифровой клавиатурой — банкоматы, домофоны, телефоны обычные и мобильные, игрушки с программным управлением. Что, везде кнопки по-разному делать будем? Чтобы людям жизнь мёдом не казалась?

Рамеев, хотел было возразить, что уже существует исторически сложившаяся традиция расположения цифр на клавиатуре ЭВМ. Но, поразмыслив, решил что Хрущёв в этом вопросе прав.

— Всё сделаем, Никита Сергеевич, — повторил Шокин.

— А можно взглянуть, что у него внутри? — попросил Хрущёв.

Под заворожённым взглядом Первого секретаря Башир Искандарович вывинтил 4 винта на основании и снял крышку корпуса.

— Да он же, считай, почти пустой! — удивился Никита Сергеевич.

— Клавиатура много места заняла, со своей платой, — пояснил Рамеев.

— А где ж мозги-то у него? В смысле, чем оно считает? — спросил Хрущёв.

— Вот эти три платы, — Рамеев указал на три маленьких платы, вставленных вертикально, контактами, расположенными на краю, в разъёмы на общей плате. — Это микросборка процессора 4004, это оперативная память, это постоянная. Вычислителю памяти надо значительно меньше, чем большой ЭВМ. Всего 40 байт ОЗУ и 256 байт постоянной памяти.

— Это что? Это и есть наш первый процессор? — спросил Никита Сергеевич.

— Да. Вот, сумели воспроизвести схему «концепта 4004», — ответил Шокин.

— А почему он не одной деталькой, а несколькими, на целой плате?

— Такое решение приняли для упрощения, — пояснил Шокин. — Использованы микросхемы малой интеграции, казалось бы, так должно быть дороже, однако, за счёт большего количества годных микросхем получается, наоборот, дешевле.

— И сильно больше процент годных? — поинтересовался Хрущёв.

— Примерно 40 процентов. Вместо одного-двух, как раньше.

— Обалдеть... И никаких тебе шкафов с лампами! — радовался Хрущёв. — И, главное, это ведь мы делаем! Мы, сами!

— Никита Сергеич, обратите внимание, — произнёс Шокин. — В этой небольшой разработке собраны вместе самые последние из освоенных нами технологий. Не только процессор. Прежде всего — жидкокристаллический индикатор.

Про жидкие кристаллы и их значение для развития электроники Хрущёв помнил, но никак не ожидал увидеть жидкокристаллические индикаторы советского производства так быстро.

— Это мы сами делаем? Серийно? — изумился он.

— Сами, но, пока не серийно. Это лабораторный образец, — ответил Шокин. — Только в этом году пущен завод по производству поляризационных плёнок, сейчас изготавливается и уже частично проходит отладку и испытания автоматическая линия для серийного производства жидкокристаллических индикаторов. В следующем году развернём серийный выпуск.

— На серийный завод обязательно приеду посмотреть, — сказал Никита Сергеевич.

— Второй важнейший элемент — светодиодная подсветка, — Шокин указал на линейку жёлтых светодиодов позади жидкокристаллической матрицы. — Вот этот янтарный свет — это светодиоды. Тут важно, что у СССР имеется патент N12191 от 1929 г. на световое реле на основе полупроводниковых источников света, выданный нашему физику Олегу Владимировичу Лосеву. Он же, кстати, изобрёл детекторный радиоприёмник.

— Он жив? — спросил Хрущёв.

— Нет, к сожалению, умер в Ленинграде, в блокаду, в 1942 году.

— Жаль. Очень жаль. Но патент — это хорошо, это замечательно. Наличие патента, пусть даже с вышедшим сроком действия, это возможность в будущем доказать наш приоритет, — сказал Хрущёв. — Обязательно запатентуйте светодиод и жидкокристаллический индикатор в США и европейских странах. (В реальной истории светодиоды в США вплоть до 70-х гг именовались в обиходе Losev Light — «Свет Лосева». Т.к. патент истёк, а коммерческое использование первыми начали американцы, теперь изобретателем светодиодов считается Ник Холоньяк).

— Уже сделано, — ответил Шокин. — Запатентовали, и не только их. Вот ещё одна новейшая разработка — импульсный полупроводниковый понижающий источник питания. Преобразует переменный ток в постоянный, без трансформатора.

— Я как раз спросить хотел, где же трансформатор, — улыбнулся Хрущёв.

— А нет его. Теперь не нужен, — ответил Шокин. — Импульсный источник питания тоже запатентовали.

— Надо же, такая маленькая штуковина, а сколько в ней всего нового и прогрессивного собрано, — задумчиво произнёс Первый секретарь, разглядывая калькулятор. — А светодиоды серийно делаете?

— Пока мелкими партиями на лабораторной аппаратуре, и только жёлтые, красные и оранжевые, — ответил Шокин. — Сейчас ведётся работа по созданию синих светодиодов, нам Мстислав Всеволодович Келдыш подкинул идею резонансного удвоения частоты инфракрасных светодиодов, за счёт этого рассчитываем сделать дешёвые синие светодиоды высокой яркости. Также, если к такому синему светодиоду добавить слой излучающего люминофора, можно будет сделать белые светодиоды, пригодные для освещения помещений. Описание конструкций, схемы и применяемые материалы нам передали. Но это задача на будущее.

— Очень здОрово! Исключительно важная работа, — сказал Хрущёв, любуясь угловатым чёрным корпусом вычислителя. — Когда рассчитываете его в серию запустить?

— В следующем году запустим, Никита Сергеич, — уверенно пообещал Шокин.

— Точно?

— Если Берг не подведёт.

— Что там с его минифабрикой?

— Первый экспериментальный образец выдаёт продукцию, — с удовлетворением доложил министр. — Тут ещё проблема есть — для управления минифабрикой нужна ЭВМ. УМ-1НХ у Староса пока не готова, пришлось ставить в качестве управляющей машины «Урал-1» Башира Искандаровича. Представляете, 75 квадратных метров площади!

— Почему сразу не доложили? — вскинулся Хрущёв.

— Никита Сергеич! — взмолился Шокин. — Линию всего пару месяцев как отладили, люди ночами не спали, на ушах стояли, дело-то новое! Точной механики куча, то одно глючит, то другое заело!

Хрущёв придавил клавишу селектора на телефоне:

— Григорий Трофимыч, машину мне организуй, в Зеленоград съездить. Сейчас.

Уже на бегу Шокин черкнул на листке несколько цифр и сунул Шуйскому:

— Григорий Трофимыч, позвоните Бергу в Зеленоград, пусть хоть большой срач со столов приберут. Опять ураган «Никита» разбушевался...

Он выбежал из приёмной, догоняя спешащих по коридору Хрущёва и Рамеева. Никита Сергеевич застёгивал пальто на ходу.

Шуйский предупредил, и в КБ-2 успели немного подготовиться. Минифабрика деловито щёлкала манипуляторами внутри герметичных камер, сквозь иллюминаторы на некоторых из них можно было контролировать процесс визуально. Рядом на столах выложили готовые интегральные схемы, ферритные кубы памяти, над которыми работал Старос.

До появления полупроводниковых микросхем памяти существовало много вариантов организации ОЗУ — электронные лампы, потенциалоскопы, магнитные барабаны. Все они были медленными, дорогими, тяжёлыми, занимали много места.

Первым прорывом стала твистор-память. Сначала её получали, обматывая медный провод пермаллоевой лентой, после чего он запаивался в полиэтилен. Кабель делали на специальных станках, тысячами километров и относительно дёшево. В 1958 технологию упростили, вместо намотки слой пермаллоя стали наносить гальваническим способом. Эта разновидность получила название «память на плакированном проводе» — ППП. Твистор и ППП работали быстрее, чем память на лампах, электронно-лучевых трубках или ртутных линиях задержки. Они были недороги, но места занимали по-прежнему много.

Параллельно была разработана память на ферритовых сердечниках. Она лучше полупроводниковых схем выдерживала сложные условия космического пространства, благодаря чему применяется в виде кубов памяти в космических и ракетных разработках до сих пор.

Однако такая память изготавливалась вручную и по сложности напоминала трёхмерную кольчугу — множество крохотных ферритовых колечек, переплетённых проводами. Это было тяжело, дорого, и для применения в космосе напрямую не годилось. Ферритная память работала медленнее чем твистор и ППП, при работе ферритные колечки сильно нагревались.

В 1958 году появилась и тонкоплёночная память, на вид напоминающая печатную плату, но к концу года она ещё не получила широкого распространения.

Старос и Берг выбрали в качестве прототипа куб памяти на многоотверстных ферритовых пластинах (МФП), предложенный ранее американским ученым Я. Райхманом. Первые же публикации об этой новинке, появившиеся во второй половине 50-х годов в американских журналах, были найдены Старосом и Бергом во время их еженедельных посещений БАН — библиотеки Академии наук.

Они разработали интегральную ферритовую память, где основной частью была многоотверстная ферритовая пластина с нанесёнными на неё печатными проводниками, заменяющими ручную прошивку кубов на тороидальных сердечниках.

Райхман использовал литую пластину с отверстиями, тогда как Старос и Берг применили прессованную, в которой отверстия формировались в процессе ультразвуковой прошивки. Куб памяти получался относительно небольшим, что позволяло использовать его в составе БЦВМ.

Серийное производство ферритовых пластин велось на Ленинградском ферритовом заводе. Первым серийным заводом, выпускавшим сами кубы памяти, стал ЛЭМЗ (Ленинградский электромеханический завод). Он обеспечивал не только комплектацию для машины УМ1-НХ, но и самостоятельные поставки для других применений. Серийное производство Куб-1м и Куб-3 было налажено на Хмельницком заводе «Катион», на заводе «Кулон», входившем в состав Ленинградского объединения «Позитрон». Одними из первых освоили, и многие годы продолжали серийное производство нескольких моделей интегральных ферритовых кубов в институтах и на заводах Зеленоградского Центра микроэлектроники. Среди них первым был завод «Ангстрем», ещё до того, как он стал производителем интегральных схем. (Реальная история)

Рядом с образцами кубов памяти разместились некоторые наработки по БЦВМ УМ-К для космического корабля — плата с установленными на неё микросборками и кое-какой периферийной обвязкой. Тут же повесили на стойку потёртую локтями и животами рабочую блок-схему машины.

УМ-К не была обычным калькулятором, хотя и делалась на том же комплекте процессора и памяти. В её составе был ещё логический блок, который командовал всеми переключениями аппаратуры космического корабля. На тот момент он ещё не был окончательно отлажен. Единственной программой, уже реализованной на УМ-К, была программа коррекции орбиты, хотя Старос надеялся довести машину к началу полётов космического корабля в беспилотном варианте. (АИ)

Хрущёв стремительными шагами вошёл в помещение, встречавшие его у ворот Старос, Берг и административный директор Зеленоградского НПО «Научный центр» Фёдор Викторович Лукин едва поспевали за ним.

— Вот, Никита Сергеич, это и есть минифабрика. Сейчас она делает очередную партию микросхем.

Первый секретарь долго ходил вдоль длинного ряда столов, восхищённо разглядывая автоматическую линию. Потом повернулся к Бергу:

— ЗдОрово! Даже не верится! Никак в толк не возьму, почему обычным способом технологический цикл занимает 8 месяцев, а у вас — два дня?

— За счёт сокращения откачиваемого объёма «чистых комнат», — ответил Берг. — При обычной технологии человек внутрь вошёл, чистота нарушилась, надо ждать, пока весь воздух в комнате снова очистится. А у нас объём чистых камер мизерный, воздух очищается за одну-две минуты. А вот, посмотрите, образцы продукции, пока, в основном, схемы малой интеграции, от 256 до 1024 элементов на кристалле.

Хрущёв взял лупу и долго разглядывал крошечные, 3х4 миллиметра, прямоугольнички микросхем.

— Молодцы! — он прочувствованно пожал руки Старосу, Бергу, Рамееву, Шокину, не пропустил и прочих сотрудников, стоявших рядом. — Молодцы! Александр Иваныч! Где-то ещё, в США или в Европе, такие достижения есть?

— Нет, Никита Сергеич, — ответил министр, — Я за профильными иностранными журналами слежу плотно. Нигде пока и близко нет ничего похожего.

— Тогда пишите представления на Ленинские премии, — распорядился Первый секретарь. — Башира Искандаровича не забудьте, впишите обязательно. И его вычислитель в следующем году обязательно в серию запускайте.

Старос, слегка даже завидовавший успеху минифабрики Берга, показал Хрущёву макетный образец «космической БЦВМ».

— Вот, Никита Сергеич, это мы по заказу Сергея Палыча Королёва делаем. Управляющая машина космическая, УМ-К. (АИ) Пока она только проходит отработку на стенде. Но уже кое-что получается.

— А что-то показать можете? — спросил Хрущёв.

— Да, например, программу коррекции орбиты. Видите эти лампочки? — Старос показал на колодку с несколькими обычными лампочками от карманного фонаря, обозначенными буквами и цифрами. — Они имитируют двигатели корабля. Длительность их свечения соответствует длительности импульса двигателя при коррекции орбиты.

Он сделал знак кому-то из сотрудников. УМ-К мигнула светодиодом.

— Сейчас мы послали машине пакет данных с параметрами орбиты, как будто бы измеренными наземными средствами.

Машина вновь мигнула диодом, затем замигала им в быстром, едва различимом ритме.

— Сейчас машина рассчитывает требуемую длительность импульса для коррекции орбиты, — пояснил Старос. — Теперь смотрите.

Большая лампочка на колодке вдруг засветилась на несколько секунд, и погасла. Мелко и часто замигали меньшие лампочки.

— Машина дала команду на включение главного двигателя, для коррекции орбиты, а потом импульсами двигателей ориентации развернула корабль для второго импульса.

Прошло несколько секунд, опять засветилась большая лампа, погасла, и тут же замигали маленькие. Светодиод мигнул и засветился ровным жёлтым светом.

— Программа отработала штатно, — заключил Старос. — Коррекция орбиты закончена.

— Интересно! Молодцы, товарищи! Спасибо, Филипп Георгиевич, очень увлекательная демонстрация, — Никита Сергеевич повернулся ко всем собравшимся. — Ещё раз спасибо всем! Очень мне ваша работа понравилась. Скажите, товарищи, как у вас со снабжением, с бытовыми условиями, с жильём? Может, есть какие пожелания? — он обвёл взглядом собравшихся.

— Грех жаловаться, Никита Сергеич, снабжение хорошее. Жильё получаем в порядке очереди, но ждать долго не приходится, дома в Зеленограде один за другим строят. Многие вот, и машины уже покупают.

— Это хорошо! Значит, не зря мы в правительстве и ЦК работаем, — Хрущёв широко улыбнулся. — Но партия, товарищи, отдаёт себе отчёт, что вы работаете в закрытом научном центре, так сказать, наукограде, где снабжение, само собой, лучше, чем в среднем по стране, зарплаты выше, жилья строится больше.

— Потому своей главной задачей сейчас партия и правительство считает выравнивание положения по стране, чтобы все города и сёла получали достаточное снабжение, для начала хотя бы по товарам первой необходимости, — пояснил Никита Сергеевич. — Для этого, по сути дела, работаете и вы, и Башир Искандарович, и товарищ Лебедев в ИТМиВТ, и ещё тысячи людей в разных НИИ и заводах.

Хрущёв побывал не только в КБ-2, он проехал по нескольким предприятиям Зеленограда, везде знакомился с последними достижениями, говорил с людьми, спрашивая их не столько о науке, сколько о самых насущных, бытовых вопросах. Особое внимание он уделил отделам, работавшим над увеличением плотности магнитной записи и конструированием накопителей на жёстких и гибких магнитных дисках, а также работе групп, занимавшихся совершенствованием технологий оперативной памяти и связи между ЭВМ.

Летом 1958 года академик Лебедев вышел на Первого секретаря ЦК с просьбой дать допуск к информации по «Тайне» Виктору Михайловичу Глушкову.

— Я один, Никита Сергеич, с такой обширной тематикой уже не справляюсь, — сказал Лебедев. — Для успешной работы по ОГАС Виктору Михалычу необходимо иметь возможно более полную информацию обо всех разработках.

Хрущёв Лебедева выслушал, посоветовался с Серовым, и после тщательной проверки биографии Глушкова, а также после многоступенчатого психологического тестирования, методику которого разработали недавно для Коминтерна, Глушков получил допуск к документам в ИАЦ.

Известие о наличии большого массива информации, полученной из 2012 года, произвело на Глушкова шоковое впечатление. Он немедленно поехал в ИАЦ, засел в читальном зале на несколько суток, и не выходил оттуда, пока не прочёл всё, что имелось в присланной информации о создании ОГАС.

Прочитанное вначале повергло Виктора Михайловича в глубочайшее уныние. Иначе и быть не могло после того, как он узнал, что дело всей его жизни оказалось предано и забыто партийными функционерами, в итоге предавшими собственный народ и страну, ради сохранения которой было отдано 28 миллионов человеческих жизней.

С этими печальными мыслями он и пришёл к Хрущёву в августе 1958 года. Никита Сергеевич в августе был очень плотно занят, он готовился к греко-турецкому конфликту на Кипре. Но вопросы экономики он всегда полагал первостепенными, поэтому Глушкова принял и выслушал.

— Что нам прежде всего сейчас мешает создать и развивать полноценную ОГАС? — задал Хрущёв наводящий вопрос.

— Отсутствие дешёвых и ёмких устройств хранения данных с произвольным доступом, дороговизна и малая распространённость ЭВМ, неразвитые линии связи, непонимание и сопротивление руководителей по всей вертикали управления, от районного до общесоюзного уровня, — ответил Глушков.

— Понятно, — сказал Никита Сергеевич. — Давайте так. Допуск у вас есть, запрягайте аналитиков в ИАЦ, пусть ищут любую информацию о хранении данных, о проектах недорогих ЭВМ, которые можно выпускать массово, тут я вам не помощник. Линии связи у нас строятся, так быстро, как только возможно. Я надеюсь на спутниковую связь, товарищ Королёв над этой проблемой работает с 1954 года. А вот преодоление сопротивления руководителей беру на себя. Докладывайте мне о каждом таком случае, яйца буду клещами отрывать, невзирая на должности.

— Спасибо, товарищ Хрущёв. Вот, Анатолий Иваныч Китов не далее как вчера который раз уже говорил, что надо создать единый управляющий орган, который будет руководить созданием ОГАС... Госкомупр, как он говорит.

— А разве недостаточно отдела автоматизации в Госплане? — спросил Никита Сергеевич.

— Недостаточно. Отдел — это и есть отдел, его руководитель и решения может принимать только на уровне отдела. Нужен общегосударственный орган управления, с большими полномочиями, подотчётный ЦК КПСС и Совету Министров, — ответил Глушков. — Это покажет руководителям на всех уровнях государственную заинтересованность в создании ОГАС. Тогда и только тогда проблема сдвинется с мёртвой точки. ОГАС — слишком большая и сложная система, чтобы создавать её хозспособом. А пока что она у нас именно так и создаётся.

Хрущёв помрачнел.

— Ясно. Готовьте проект постановления о создании Государственного Комитета управления автоматизацией экономики. Председателем Комитета пишите меня, заместителем — Косыгина, я с ним этот вопрос утрясу, членами комитета — вас, Лебедева, Китова... Сами ещё решите, кто из специалистов может быть полезен. Через неделю жду проект Постановления.

Постановление о создании ГосКомУпра было утверждено Президиумом ЦК и Советом Министров 28 августа 1958 г. (АИ, к сожалению. В реальной истории это предложение А.И.Китова принято не было)

Техническую проблему с устройствами хранения данных решали сразу по нескольким направлениям. Работа над совершенствованием накопителей на жёстких магнитных дисках велась постоянно и планомерно. Пока это ещё не были те высокотехнологичные устройства, вроде того, что стояло на присланном ноутбуке. НЖМД конца 50-х весил около тонны, в самолёт его грузили краном.

(Вот так http://gagadget.com/media/uploads/storage-evolution/storage-evolution-06.jpg)

По конструкции вновь разрабатываемые НЖМД больше напоминали большой дисковод с несъёмной дискетой. Основная работа велась в направлении повышения плотности записи, чтобы уменьшить габариты накопителей.

Для создания полноценных жёстких дисков была необходима развитая точная механика, фундаментальные научные исследования и многомиллионные вложения.

Ждать 20-30 лет было некогда. Решили пока использовать доступные решения — накопители на магнитной ленте (НМЛ) с последовательным доступом, они же стримеры.

Первоначально с ними тоже было много проблем. Плотность записи была слишком мала — на лентах НМЛ первой БЭСМ умещалось всего 400 чисел. Но, главное — качество ленты. Она ломалась, магнитное покрытие осыпалось. Хранить на таких лентах аналоговую аудиозапись было ещё можно, но для цифровых данных такая лента не годилась.

Советская химия полимеров только начала развиваться. Но основные технические решения были уже известны.

В СССР научные исследования в области синтеза полиэтилентерефталата были начаты под руководством акад. В. В. Коршака в 1949 г. в Лаборатории высокомолекулярных соединений Академии наук СССР.

В середине 1958 года на ещё строящемся объединении «Курскхимволокно», в цеху, ещё только-только подведённом под кровлю, были получены первые катушки лавсановой нити (полиэтилентерефталатное волокно. АИ, в реальной истории — в 1960-м г) Полученные из 2012 года документы содержали много научных статей по различным технологиям. Опираясь на них, советские учёные проводили множество экспериментов. Так, к 1959 году была освоена технология очистки терефталевой кислоты при помощи процесса каталитического гидрирования. В качестве катализатора был использован палладий, нанесенный на активированный уголь. Это позволило перейти к одностадийному синтезу ПЭТФ, значительно удешевить производство и увеличить объёмы выпускаемого пластика. До этого использовался более дорогой двухстадийный синтез. Были запатентованы различные виды тары и упаковки из ПЭТФ-пластика, включая пластиковые бутылки.

Пока советское оборудование для производства лавсановой основы для магнитной ленты ещё проектировалось, через десятые руки приобрели на Западе импортное. Рецептуру магнитного покрытия на основе феррита бария и технологию его нанесения разработали сами. Активно занялись методами повышения плотности магнитной записи, тем более, что для совершенствования НЖМД предстояло решать ту же проблему. Один лишь курский завод не мог обеспечить пластиком всю страну, поэтому в Белоруссии, в Могилёве строился завод «МогилёвХимВолокно» (в реальной истории построен в 1968 г)

Побочным эффектом для народного хозяйства от широкого внедрения лавсана и вообще продукции на основе полиэтилентерефталата (ПЭТФ) было производство туристической одежды из нетканого материала «Флис», парусов для яхт, множества видов тары для пищевых и других продуктов, и конструкционного пластика.

(см. гл. 02-30 http://ru.wikipedia.org/wiki/Полиэфирный_листовой_прессматериал) Немудрено, что продукцию завода «МогилёвХимВолокно» ждали с большим нетерпением.

Пока завод ещё не начал работать, лента для стримеров производилась относительно небольшими количествами — на советских лабораторных установках, и на импортном оборудовании, смонтированном во временных помещениях. Заводы вводились в строй постепенно — пока некоторые цеха ещё строились, другие уже могли работать в режиме освоения. Хотя для производств непрерывного цикла это было не всегда возможно.

Так или иначе, благодаря принятым мерам, а также скрытому сотрудничеству с американской фирмой «Ампэкс», первые стримеры высокой ёмкости появились в 1957 г (см. гл. 02-32) и продолжали совершенствоваться.

Сознавая необходимость в подобных устройствах хранения данных, Хрущёв на январской, 1958 г сессии Координационного Совета ВЭС предложил развивать международное сотрудничество в области электроники, не только по НЖМД, а по всем основным направлениям.

Красочная «бизнес-презентация» Первого секретаря ЦК оказалась весьма убедительной. К сотрудничеству охотно подключились ГДР, Болгария и Югославия. В ГДР началось строительство народного предприятия VEB «Robotron», в Болгарии — НПО «Изот», в Югославии — завода «Элетап» (АИ, в реальной истории построены в 1969-80 гг). Особенно ценным было участие ГДР — уровень немецкой точной механики и оптики в серийном производстве был выше советского.

Первый секретарь собрал в Кремле рабочее совещание НТС СССР с участием профильных министров, ведущих разработчиков и крупнейших учёных. Собрались в зале заседаний Президиума ЦК, рядом с кабинетом Хрущёва. Никита Сергеевич заслушал отчеты о текущих работах и поставил задачи на будущее. Особое внимание он обратил, как и на первом совещании в декабре 1953 года, на унификацию и стандартизацию разработок.

— Вот, сейчас у нас очень много организаций взялись за разработку ЭВМ для своих целей. У кого-то получается, у кого-то не очень, — сказал Никита Сергеевич. — Может быть, столько разных разработчиков нам и не нужно. Но мы пока этот процесс не ограничиваем, чтобы, как говориться, вместе с водой не выплеснуть ребёнка. Ведь среди сотни неудачных проектов могут найтись один-два талантливых разработчика, которых надо увидеть и поддержать. Да, расточительно. Но на данном этапе по-другому пока не выходит.

— У наших американских конкурентов, фирмы IBM, как мне говорили, аж 20 конструкторских бюро, работающих по единому плану, — продолжал Хрущёв. — Представляете, какая научная силища там сконцентрирована? И ведь капиталисты идут на подобные затраты, а почему? Потому что осознают важность электронных машин.

20 конструкторских бюро в составе IBM было в середине 60-х, однако Первый секретарь решил, что подобные детали, в данном случае, несущественны.

— А это значит, что нельзя нам больше работать кто в лес, кто по дрова, — строго сказал Хрущёв. — Зеленоградский «Научный центр» я видел. Мощное предприятие. Можно его считать образцовым. Остальных разработчиков будем организовывать в подобные центры, не обязательно географически единые, но работающие по общему плану. А то у нас в огороде бузина, а в Киеве дядька.

Все заулыбались. В Киеве был не просто дядька, там работал присутствовавший на общем совещании Виктор Михайлович Глушков. Услышав упоминание Киева, Виктор Михайлович тоже улыбнулся и церемонно поклонился.

— Однако на что надо обратить внимание — на строгое следование принятым в декабре 1953 года правилам разработки ЭВМ — разрядности, совместимости по форматам данных, и так далее. Надо ещё раз подумать, и выработать чёткие стандарты, — предложил Никита Сергеевич. — Прежде всего — с учётом многонационального партнёрства по странам ВЭС, ОВД, СЭВ, а также учитывая необходимость совместимости по данным с западными разработками. Это я сейчас говорю о текстовой информации, прежде всего.

Никита Сергеевич имел в виду текстовые кодировки, и специалисты его поняли.

— Полагаю, что сейчас, учитывая малые объёмы памяти существующих ЭВМ, достаточно будет иметь в составе кодовой таблицы только латиницу, кириллицу и отдельные буквы, используемые в языках Восточной Европы, — продолжил его мысль академик Лебедев. — Нашим азиатским партнёрам придётся потерпеть, применение кодовой таблицы, содержащей все символы всех языков ВЭС (Unicode) — дело будущего. Пока придётся обходиться латиницей и кириллицей.

— Вопрос использования русского языка в качестве средства международного общения ВЭС на сессии Координационного Совета обсуждался, — сказал Хрущёв. — Причём его подняли не мы, а наши партнёры, они сами с этим предложением вышли. Поэтому давайте пока опираться на этот вариант. Вообще о стандартизации надо думать уже сейчас, в широком смысле. Мне представляется, что серийные ЭВМ, предназначенные для массового применения должны быть совместимы между собой не только по форматам данных, но и унифицированы по архитектуре.

— Вот у нас Башир Искандарович разработал удачную ЭВМ «Урал». Сейчас он занялся её развитием, «Уралом-2», — продолжал Никита Сергеевич, — Дальше я предлагаю идти путём разработки линейки машин, унифицированных между собой по элементам архитектуры. Как вы считаете, Башир Искандарович, на основе ваших наработок можно сделать, скажем, ряд из трёх — пяти ЭВМ, от маленькой до очень большой и мощной, но с высоким уровнем унификации?

— Можно, Никита Сергеич, — ответил Рамеев. — Более точно смогу сказать, после некоторых размышлений, но такая идея и у меня проскакивала.

Это была ещё одна идея Рамеева — стандартный ряд ЭВМ различной мощности. Но у него это предложение созрело лишь в 1963 году. Хрущёву столько времени ждать было некогда. Он вновь решил «впарить» Рамееву его же идею, но пораньше.

— А давайте, Башир Искандарович, вы этот вопрос не спеша обдумаете, и в начале следующего года представите на рассмотрение НТС СССР свои предложения?

Хитрый Хрущёв уже изучил вопрос по присланным документам, и знал, что Рамеев с задачей справился блестяще. Но... слишком поздно. А если у СССР будет свой собственный ряд ЭВМ к моменту появления на Западе IBM System-360, вопрос о копировании этой архитектуры и вовсе не возникнет. Более того, история может ещё повернуться и так, что американцы будут пусть не копировать советскую разработку, но будут вынуждены делать свою машину совместимой с советской.

— Сергей Алексеич, ведь ваша БЭСМ-2 выпускается серийно? — спросил Первый секретарь. — А что ещё у вас за последнее время сделано?

— Да, БЭСМ-2 с конца 1957 года пошла в серию, — подтвердил Лебедев. — Делают её в Ульяновске, на заводе имени Володарского. На Московском заводе САМ с 1956 года выпускается ЭВМ военного назначения М-20, сделанная на агрегатах БЭСМ-2, также полностью на полупроводниковой элементной базе — микросборки и память на плакированном проводе. (В реальной истории в схемотехнике М-20 сначала использовались электронные лампы (4000 ламп), позднее её перевели на феррит-транзисторные ячейки, а затем на полупроводники.). Это по конструкции почти та же БЭСМ-2, но для военных. Военным требуется много ЭВМ, поэтому сейчас М-20 готовится к серийному производству на Казанском заводе математических машин.

— На базе М-20 мы сделали ЭВМ М-40 для системы противоракетной обороны. В настоящее время ЭВМ в строю, с 1957 года на ней считаются боевые задачи. Для системы ПВО «Даль» нами разработана ЭВМ М-50 (АИ). По используемой элементной базе это — глубокая модификация М-40. С 1959 года планируем развернуть её серийное производство.

(В реальной истории М-50 введена в 1959 г. и явилась модификацией ЭВМ М-40. Обеспечивала выполнение операций с плавающей запятой и была рассчитана на применение в качестве универсальной ЭВМ. На базе М-40 и М-50 был создан двухмашинный контрольно-регистрирующий комплекс, на котором обрабатывались данные натурных испытаний системы ПРО. 50 тыс. оп./с. Элементная база: лампы, ферриты, полупроводниковые транзисторы и диоды. В АИ М-20, М-40 и М-50 собраны уже на полупроводниковых микросборках и твистор-памяти)

— Но на ней уже используются два арифметико-логических устройства — большей и меньшей мощности, работающие с общим полем памяти. На большом устройстве АЛУ считается основная боевая задача, малое АЛУ отрабатывает задачи ввода-вывода информации по 28 телефонным и 24 телеграфным дуплексным линиям связи. (АИ, в реальной истории такая архитектура была применена на военной ЭВМ 5Э92б для ПВО, разрабатывалась с 1961 г, пошла в серию с 1965-го. В АИ Лебедев реализовал идею несколько раньше). Конструктивно ЭВМ М-50 выполнена в стандартных контейнерах и пригодна для установки на шасси автомобиля ЗИС-157. Вам, Никита Сергеич, стоило бы на неё посмотреть...

— Посмотрю обязательно, — тут же согласился Хрущёв. — Это всё, как я понимаю, наследники БЭСМ-2?

— Совершенно верно, — ответил Лебедев. — Но у нас есть и совершенно новая разработка — БЭСМ-3М.

(В реальной истории БЭСМ-3М — небольшой макет машины, построенный из макетов основных узлов ЭВМ на первых полупроводниковых элементах. Инициативная разработка молодых сотрудников ИТМиВТ. Повторяла структурно-логическую схему М-20. Стала основой для серийной БЭСМ-4.)

— О! А поподробнее? — тут же спросил Никита Сергеевич.

— Это — совершенно новая идея, — видя, что Первый секретарь заинтересовался, Лебедев пояснил подробнее. — Наши студенты творчески переосмыслили концепцию М-50, и вместо двух АЛУ, работающих с единым полем памяти, сделали одно многозадачное АЛУ.

— Многозадачное? — переспросил Хрущёв.

— Да. У обычного процессора имеется набор так называемых регистров, в которых он временно помещает обрабатываемые данные, адреса, команды... информацию, с которой АЛУ работает в данный конкретный момент времени, — Лебедев объяснял по-простому, «как для 6-го класса». — Раньше у нас быстродействия хватало только-только на обслуживание одного набора регистров. Сейчас, по мере роста тактовой частоты, появилась возможность обслуживать попеременно, в цикле, 12 таких наборов. Можно сделать и меньше, например, 8 или 4 — для упрощения и удешевления машины.

(Архитектура CDC Cyber-170, фактически — 12-потоковый hyper-threading)

— То есть, машина как бы переключается с одного набора регистров на другой, успевая обсчитывать не одну задачу, а сразу несколько. Это позволяет не только реализовать ввод-вывод данных параллельно с решением основной задачи, но и решать несколько основных задач одновременно, под управлением особой программы-диспетчера, иначе именуемого операционной системой.

— Операционная система? — переспросил сидевший напротив Лебедева Исаак Семёнович Брук.

— Небольшая программа, постоянно находящаяся в памяти, и управляющая выполнением пользовательских задач, — пояснил Лебедев. — А также целый комплекс небольших служебных программ, вызываемых по мере необходимости.

— А чем плоха обычная управляющая микропрограмма, прошитая в ПЗУ? — спросил Рамеев.

— Её сложнее обновлять и расширять, — ответил Лебедев. — А тут ядро операционной системы сидит в оперативной памяти постоянно, можно его дописывать, обновлять, и даже на лету подгружать и выгружать модули ядра, не перезагружая ЭВМ.

— Это как? — изумился Рамеев.

— М-м-м... — Лебедев замялся. — Это показывать надо... Так не объяснить. Никита Сергеич, у вас телетайп работает?

— Конечно, — кивнул Хрущёв.

— Вы не позволите провести после совещания короткую демонстрацию? — спросил Лебедев.

— Пожалуйста! — ответил Никита Сергеевич. — Ещё вот какая идея... Если уж заниматься стандартизацией нашего зоопарка, то надо и о конструктивном оформлении машин сразу задуматься. У нас сейчас будут активно внедряться интегральные схемы, уже используются микросборки. А корпуса ЭВМ каждый лепит свои, опять же, кто в лес, кто по дрова. Надо проверить, что творится в этом плане на Западе, а потом принять за основу стандартный модуль, как единицу объёма монтажа на микроэлектронных компонентах.

Хрущёв имел в виду Unit, как единицу монтажа серверных стоек. Пока его понял только Лебедев, остальные с этим понятием ещё не сталкивались.

— Да и корпуса самих наших микросхем надо бы пропихнуть на Запад в качестве стандарта, — добавил Первый секретарь.

— Сначала, Никита Сергеич, надо решить вопрос с полупроводниковой памятью, — сказал академик. — Пока у нас память по десятку шкафов занимает, думать о стандартных модулях ещё преждевременно.

— Сейчас, — продолжил Лебедев, — значительно более важными проблемами следует считать создание полупроводниковых микросхем памяти, с высоким быстродействием, уменьшение габаритов и повышение плотности записи накопителей на магнитных дисках, а также создания быстрого модема на принципах квадратурной амплитудной модуляции сигнала со скоростью не менее 20 килобод.

— Необходимо разрабатывать системы приема/передачи модулированного сигнала (КАМ), цифровых приемопередатчиков, работающих на высоких и ультравысоких частотах. Также мы уже начали в инициативном порядке разрабатывать аппаратный кодировщик звукового сигнала, реализующий алгоритм сжатия с потерями. Его исходный код нам предоставлен компетентными органами, судя по названию — Speex, какая-то западная разработка... Он позволит передавать аудиосигнал в цифровом формате, при этом на сжатие данных не будет затрачиваться время работы основного процессора. Всё это необходимо для организации цифровой связи в масштабах страны.

— Сергей Алексеич, вы, пожалуйста, ваши предложения в письменном виде Григорию Трофимычу для протокола представьте, — попросил Хрущёв. — Чтобы при записи на слух чего-нибудь случайно не исказить. Предложения, считаю, правильные, реализовывать их будем.

Исаак Семёнович Брук рассказал о ведущихся в ИНЭУМ под его руководством работах Николая Яковлевича Матюхина и Михаила Александровича Карцева. Основой этих разработок была ЭВМ М-3, разработанная Матюхиным под руководством Брука в 1954-55 годах. С 1957 года Матюхин работал отдельно, в НИИ автоматической аппаратуры, занимаясь разработкой специализированной ЭВМ для ПВО, получившей собственное наименование «Тетива». Эстафету от Матюхина в ИНЭУМ принял Карцев.

Брук делал ЭВМ М-3 без постановления ЦК и Совета Министров, по постановлению Президиума Академии Наук. Поэтому у него возникли проблемы при сдаче машины Государственной комиссии под председательством академика Бруевича. К тому же Исаак Семёнович, человек более чем оригинальный, скрытный, старался держать факт ведения своих разработок в секрете. Однако при этом Брук предоставлял техническую документацию на М-3 всем, кто проявлял к ней интерес, давая возможность построить машину самостоятельно. Таким образом, он фактически предвосхитил концепцию Open Hardware. (Вот такой он был оригинал)

М-3 в своём изначальном, исходном виде в 1956 г в серию не пошла. Одну машину М-3 по предоставленной Бруком документации построили под руководством академика Амбарцумяна в Академии Наук Армении, одну — в Московском ВНИИ Электромеханики (ВНИИЭМ), третью собрали в ОКБ С.П. Королёва. Собирали их на опытном заводе ВНИИЭМ. Ещё по одной запустили в 1958 году в Венгрии и Китае. Из Китая как раз вернулся Георгий Павлович Лопато, помогавший китайским товарищам на Пекинском телефонном заводе налаживать ЭВМ. Лопато был по возвращении назначен главным инженером Минского завода счётных машин им. Орджоникидзе.

В Минске сложилась феерическая ситуация — из-за нестыковок в работе плановиков завод был построен, но выпускать на нём было нечего — не было утверждённой Госкомиссией конструкции ЭВМ. (Реальная история, не АИ) Хрущёв, узнав об этом, от души навставлял руководству Госплана и Госэкономкомиссии. Однако, как выяснилось, адмирал Кузнецов вычислил эту ситуацию по «документам 2012», и поспешил «подобрать» бесхозную разработку. (АИ)

Он вышел на Брука и Карцева, предложив им ускорить преобразование бруковской Лаборатории управляющих машин и систем (ЛУМС АН СССР) в Институт Электронных Управляющих Машин (ИНЭУМ, в реальной истории образован постановлением от 27 сентября 1958 г), а в качестве задачи поставил создание управляющей ЭВМ для морского комплекса ПВО.

Исходная М-3 для этой цели не годилась из-за малого быстродействия. Изначально Брук с Матюхиным использовали в качестве оперативной памяти магнитный барабан, к тому же низкооборотный, из-за чего быстродействие машины получилось смешное — всего 30 оп/с. В 1956 году к машине пристроили ОЗУ на ферритовых кольцах, быстродействие увеличилось до 1500 оп/с. Для решения научных задач это на тот момент было ещё приемлемо, но не для задач ПВО.

Карцев переработал конструкцию М-3, сделав на основе её архитектуры и с использованием отдельных узлов, управляющую машину М-3М, ставшую основой экспериментального корабельного БИУС «Кристалл», установленного на крейсеры проекта 70 (АИ, ракетный 68-бис), а также на крейсеры «Сталинград» и «Москва» проекта 82. (АИ, см. гл. 03-12)

Эта машина была сделана уже не на дискретной диодно-транзисторной логике (в просторечии — «рассыпухе» ), а на микросборках из однокристальных схем малой интеграции, едва успевших появиться. Оперативную память выполнили на тонкоплёночных платах, поставили более быстрый тактовый генератор. М-3М сделали 32-хразрядной. Машина была адаптирована к условиям эксплуатации на кораблях. (АИ)

Серийное производство М-3М наладили с подачи адмирала Кузнецова на Минском заводе счётных машин (АИ). Там же позднее собирали матюхинские специализированные ЭВМ «Тетива» для ПВО. (Реальная история).

Но этих специализированных ЭВМ требовалось не так уж много. Чтобы загрузить современный завод с достаточно большим коллективом, было решено запустить в серию под наименованием «Минск» рамеевский «Урал-2», а позднее — машины из разрабатываемого им стандартного ряда. Наименование поменяли «по политическим соображениям», так же как в Ереване под наименованием «Наири» позднее начали производить те же «Уралы». (АИ. Примерно как в 90-х куча производителей делала свои компьютеры как «IBM-совместимые». В АИ будут «Урал» -совместимые и «БЭСМ-совместимые» ЭВМ. В реальной истории в заводском СКБ под руководством Георгия Павловича Лопато в 1959 году разработали небольшую и недорогую ЭВМ «Минск-1». Машина оказалась удачной, и выросла позднее в обширное семейство малых универсальных ЭВМ, но имевших нестандартную разрядность 37 бит и ограниченно совместимых между собой.)

Теперь Карцев разрабатывал управляющую ЭВМ М-4, обладавшую весьма выдающимися для того времени характеристиками. Она тоже должна была использоваться в комплексах ПВО. Тщательно изучив полученную из ИАЦ через академика Келдыша документацию, Карцев сразу изменил первоначальную концепцию М-4, доработав её до уровня М4-2М (1964 года выпуска)

В соответствии с общими требованиями стандартизации разработки Карцев сделал свою машину 32-хразрядной (В реальной истории М-4-2М имела необычную разрядность 29), с представлением чисел с плавающей запятой. ЭВМ Карцева имела быстродействие 220 тысяч операций в секунду. В М4-2М за один машинный такт в 4,5 мкс выполнялась любая операция — арифметическая, логическая или управляющая, в том числе умножение. Это обеспечивалось применением однотактного АУ с пирамидой сумматоров для выполнения умножения. По сути, это была реализация прообраза современной RISC-архитектуры. Применена была и другая новинка для тех лет — конвейер. Размер оперативной памяти первоначально был очень малым — 30, 60 или 120 килобайт, в зависимости от модификации машины — 5Э71, 5Э72 или 5Э73. По мере развития элементной базы память машины увеличили.

Как управляющая машина ЭВМ М4-2М имела развитую систему внешних прерываний. Обеспечивались 12 активных и 12 пассивных прерываний от объекта управления. Время реакции машины на активные прерывания было очень мало: переход на программу прерывания происходил за 2-3 машинных такта. Это было одним из достоинств ЭВМ М4-2М. (источник http://www.computer-museum.ru/histussr/m4-2m.htm)

На тех же конструктивных блоках, что использовались в М4-2М был построен дополнительный внешний вычислитель М4-3М. Он использовался для операций с числами с фиксированной запятой. Обе машины работали совместно, представляя собой взаимосвязанный вычислительный комплекс.

Для ввода и вывода информации использовались фотосчитывающее устройство и алфавитно-цифровое печатающее устройств, т.е. — принтер. Также имелись системы внешних устройств (СВУ-79-1 и СВУ-79-2), обеспечившие подключение к ЭВМ М4-2М внешней памяти на магнитных барабанах, периферийных устройств (АЦПУ-128-2, ПИ-80М, ВУ-700-3), дальних линий телефонной и телеграфной связи, нескольких последовательных шлейфов для объектовой связи.

Первоначальное назначение ЭВМ М-4 — специализированная ЭВМ для ПВО, обусловило хранение её программы в постоянной памяти. То есть, она выполняла постоянно только одну программу — для специализированных ЭВМ тогда это было нормой.

М4-2М выпускалась серийно для нужд ПВО. Подготовка производства была начата с апреля 1958 года на Загорском электромеханическом заводе. На завод была передана конструкторская документация.

Освободившийся коллектив разработчиков по руководством Брука и Карцева начал разрабатывать ЭВМ М-5, предназначенную для экономических расчётов. Она создавалась на наработках М4-2М, но задумывалась как многопрограммная и многотерминальная вычислительная машина со страничной организацией памяти, которая могла работать как в пакетном режиме, так и в режиме разделения времени. Ее структура базировалась на общей магистрали, связывающей центральный процессор, блоки оперативной памяти и устройства управления вводом-выводом и внешней памятью, игравшими роль каналов, характерных для машин третьего поколения. Была выделена адресная арифметика, обеспечивавшая выполнение инструкций над индексными регистрами и преобразование адресов основных команд.

Повышенная производительность М-5 достигалась за счет мультипрограммного режима работы — до 8 одновременно выполняемых программ. Обеспечивалось совмещение работы быстродействующих устройств: центрального и периферийных устройств управления, арифметического устройства и оперативной памяти с работой устройств ввода-вывода информации и внешней памяти на магнитных лентах. Основной особенностью М-5 была возможность обеспечения мультипрограммной и многотерминальной работы.

Авторство этих и многих других идей, заложенных в структуру М-5, принадлежало М. А. Карцеву, он же был вначале назначен главным конструктором этой машины.

(В реальной истории Брук осенью 1960 г перебросил Карцева на отладку М-4, поручив М-5 В.В. Белынскому. Разработка была закончена, на Минском заводе собрали опытный образец, но в серию машину не запустили, причина не вполне понятна. Опытный образец несколько лет отработал в ИНЭУМ, после чего был разобран.)

Готовясь к совещанию НТС по электронике Хрущёв изучал документы, из которых выяснил, что через некоторое время Брук посчитал, что Карцеву следует больше внимания уделять взаимодействию с производителями и заказчиками М-4, и отстранил его от работы над М-5, разделив коллектив на две спецлаборатории. Поэтому, выслушав доклад о ходе работ над М-5, он строго распорядился:

— Универсальная машина для экономических расчётов для страны значительно нужнее, чем очередная специализированная военная ЭВМ. Прошу вас и Михаила Александровича уделить ей максимум внимания. Насколько я знаю, у Александра Львовича Минца радиолокатор ещё не готов, и ранее 1961 года не созреет.

— Но во что меня смущает, — продолжил Никита Сергеевич. — Вот у нас Башир Искандарович разрабатывает «Урал-2», тоже универсальную машину для экономических расчётов.

— Фактически опытный образец «Урал-2» у нас уже работает, — вставил Рамеев. — С начала декабря уже гоняем на нём тестовые задачи.

— Вот. Это хорошо, товарищи, это замечательно, — одобрил Хрущёв. — Но, возвращаясь к М-5... понимаете, что меня смущает... Это опять получается уникальная, не имеющая аналогов разработка. Читай — ни с чем толком не совместимая. Ну и нафига козе баян?

Брук и Карцев заметно поскучнели.

— Вот слушаю я ваши доклады, — сказал Никита Сергеевич, — и не вырисовывается у меня общая картина. Вроде по отдельности у нас всё неплохо, все вроде работают, ЭВМ новые строят, в серию запускают, а воз и ныне там. По-прежнему каждый разработчик работает по отдельности, унификации никакой, в общем — лебедь, рак и щука в чистом виде.

— Я уже об этом говорил, — сказал Лебедев. — Совет Главных конструкторов ЭВМ у нас с 1954 года регулярно собирается, а единой политики развития информационных технологий до сих пор не выработано.

— Верно, — проворчал Хрущёв. — Вот и давайте соберёмся составом ГосКомУпра и Совета Главных конструкторов, подготовьте свои предложения, там и обсудим. Я считаю, что надо объединить усилия всех разработчиков и двигаться по трём основным направлениям:

— средняя универсальная ЭВМ, для ежедневных инженерных и экономических расчётов, которая в будущем, постепенно уменьшаясь, превратится в персональную ЭВМ, и будет стоять на столе у каждого инженера, экономиста, а младшие модели — вплоть до секретаря. Такая машина должна уметь работать одинаково хорошо и с цифрами и с текстом.

— большая универсальная ЭВМ, для сложных расчётов, тоже имеющая несколько конфигураций разной сложности. Её младшие модели постепенно превратятся в настольную рабочую станцию для решения сложных инженерных задач, для тяжёлых расчётов, и прочих применений, где нужна большая вычислительная мощность. Старшие модели будут работать серверами в вычислительных центрах.

— малая управляющая ЭВМ, то, чего нам особенно сейчас не хватает. Сюда же примыкают контроллеры для станков.

— и ещё одно, четвёртое направление — народная универсальная ЭВМ для обучения, простая и недорогая, а также разные калькуляторы. Потому что нам надо учить подрастающее поколение, готовить кадры. Думать об этом надо уже сейчас. Вот по этим направлениям и надо двигаться.

— Я вот что хочу предложить, — продолжал Первый секретарь, — Башир Искандарович, безусловно, на достигнутом не остановится. Сейчас он начнёт прорабатывать стандартный ряд ЭВМ, собранных на более передовой элементной базе и передовых идеях, примерно таких же, как заложены в вашу М-5. С другой стороны, идеи и наработки Михаила Александровича нам тоже губить не резон.

— А почему бы вам не объединить усилия? — предложил Хрущёв. — Сильная сторона предложенной товарищем Рамеевым концепции стандартного ряда — всесторонняя унификация по применяемым конструктивным решениям. Сильная сторона М-5 товарища Карцева — мультипрограммная и мультитерминальная работа. Сильная сторона БЭСМ-3М товарища Лебедева — его операционная система.

— Я предлагаю все эти сильные стороны объединить в единой разработке, — сказал Первый секретарь ЦК. — Пусть это будет стандартный ряд «Уралов», но пусть эти машины будут иметь мультипрограммную архитектуру, предложенную товарищем Карцевым, и пусть у них будет операционная система, которую разработал и обещал нам показать товарищ Лебедев. Сергей Алексеич, ведь её можно приспособить для 32-разрядной «уральской» архитектуры?

— Безусловно, — ответил Лебедев.

— Вот! Поэтому прошу вас, Исаак Семёныч, — продолжал Хрущёв, — все силы сейчас бросить на скорейшую совместную с товарищем Рамеевым разработку, доводку и запуск в серию ЭВМ стандартного ряда «Урал», причём по максимуму учесть в разработке те идеи, которые вы закладывали в М-5. Серийное производство необходимо освоить параллельно на Минском заводе, в Пензе, в Москве и в Ереване.

— Товарищ Шокин, вам поручение: разработать в кратчайшие сроки проект постановления о совместной работе НИИЭМ, НИИУВМ и ИТМиВТ, а также Ереванского НИИММ, заводов САМ в Москве и Пензе, Минского завода им. Орджоникидзе и строящегося Ереванского завода «Электрон» при ЕрНИИММ, в составе научно-производственного объединения, над разработкой и выпуском ЭВМ стандартного ряда «Урал». А то в Армении тоже уже пытаются какие-то свои ЭВМ строить. НИИСчётмаш и товарища Рязанкина сюда же подключите с его «Эрой». Надо в этой разработке аккумулировать все самые лучшие идеи всех разработчиков. Раздайте каждому какую-то тематику, одному — АЛУ, другому память, третьему хранение данных, четвёртому — ввод и вывод, пятому — сетевые возможности. Если надо собрать всех в одном месте, скажем, в Зеленограде — собирайте. При необходимости разрешаю подключать к этой работе любые другие заводы и НИИ отрасли.

— Будет сделано, — ответил Шокин.

— Ещё одна важная просьба, — сказал Хрущёв. — Я знаю, Михаил Александрович, что вы с Матюхиным объединяли несколько ЭВМ в единый вычислительный комплекс, так?

— Совершенно верно, — подтвердил Карцев. — Собственно, машины М4-2М и М4-3М как раз и рассчитаны на совместную работу.

— Вот! — удовлетворённо сказал Никита Сергеевич. — Раз у вас такой опыт есть, необходимо предусмотреть возможность объединения нескольких ЭВМ стандартного ряда «Урал» в вычислительный комплекс.

— Совместный режим? Сделаем, — согласился Карцев. — Если несколько ЭВМ нового поколения в комплекс объединить, машина получится мощная.

— Именно, — подтвердил Хрущёв. — Для работы в составе ОГАС такой комплекс очень пригодится

Просьбу Первого секретаря Карцев выполнил. Все ЭВМ стандартного ряда «Урал» имели возможность объединения в вычислительный кластер.

— Вот и хорошо, — сказал Первый секретарь. — Но вот вы мне всё показываете ваши новые разработки. Всё здорово, только это опять дорогущие гарнитуры по 10-20 шкафов, и стоимостью по несколько сотен тысяч рублей. Я понимаю, что по-другому пока не получается. Но мы не сможем насытить такими ЭВМ всю нашу экономику. Нужна машина дешевле и проще. Причём сейчас, а не через пять лет.

— Вот Филипп Георгиевич обещал малогабаритную ЭВМ сделать, — Хрущёв укоризненно взглянул на Староса, — но так пока и не сделал.

— Никита Сергеич! Работа идёт! Но мы одновременно делаем БЦВМ для товарища Королёва, вы же знаете! — ответил Старос. — Разработка УМ-1НХ пока немного задерживается...

— Никита Сергеич, вообще-то есть такая машина, — вдруг сказал Глушков. — Буквально в начале декабря, если точнее, с 1 по 3-е, у нас в Киеве проводилась конференция «Новые разработки в области вычислительной математики и вычислительной техники» (реальная история, http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm).

— Там мне рассказали об одной очень интересной разработке, ведущейся в МГУ у Сергея Львовича Соболева. Машина у них получилась крайне оригинальная, хотя и совершенно нестандартная, но зато очень дешёвая, простая в изготовлении и невероятно надёжная. Мы просчитали её стоимость в серийном производстве, вышло всего 27500 рублей.

— Сколько??? — не поверил своим ушам Хрущёв. — Всего 27 тысяч? За ЭВМ? Не может быть!

— Может, — ответил Глушков. — Я пригласил главного разработчика на наше совещание, он может рассказать о своей разработке подробнее. Прошу, — он указал на неприметного мужчину, сидевшего на дальнем конце длинного стола. — Николай Петрович Брусенцов.

— Прошу вас, товарищ Брусенцов, — пригласил Хрущёв.

— Собственно, машину мы начали делать, можно сказать, случайно, — начал Брусенцов. — В 1955 году у нас на механико-математическом факультете МГУ организовывали вычислительный центр. Первоначально предполагалось, что там будет стоять ЭВМ М-2, но не получилось. И Сергей Львович Соболев предложил сделать ЭВМ самостоятельно. Конструкцию разрабатывали в СКБ МГУ и на семинарах на мехмате. Михаил Романович Шура-Бура предложил назвать её «Сетунь».

(Источник http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm)

— ЭВМ собрана на феррит-диодных магнитных элементах, практически на разновидности тех самых ферритовых колец, на которых собирается оперативная память. А у нас на них собрано и арифметико-логическое устройство.

— А какая у вашей ЭВМ разрядность? — спросил Никита Сергеевич.

— Вот тут есть одна закавыка, — смутился Брусенцов. — В нашей ЭВМ используется троичная логика... Разрядность — 18 троичных разрядов — длинное слово, это эквивалентно 29 двоичным или 8 десятичным разрядам. Короткое слово — 9 троичных, или 14 двоичных, или 4 десятичных разряда. То есть, у нас используется в качестве единицы информации не «бит», а «трит». При этом машина вышла очень простая, в ней всего 24 команды, но их хватает практически для любой программы, которую на ней можно реализовать.

— Ввод информации в машину — с пятипозиционной бумажной перфоленты со скоростью 800 строк в секунду. Входных устройств — 2. Буквенный текст и десятичные числа произвольной формы вводятся в виде групп до 162 знаков в одной группе. Вывод результатов вычислений — путём печати буквенно-цифрового текста при помощи электрифицированной пишущей машинки ЭУМ-46 со скоростью 7 знаков в секунду и получения перфоленты со скоростью 20 строк в секунду. В комплекте машины имеются две ЭУМ-46 с русским и латинским алфавитом и два перфоратора ПЛ-20; имеется возможность вывода на телетайп. (источник http://www.computer-museum.ru/articles/?article=340)

— Троичная логика? Это как? — удивился Хрущёв. — Двоичную логику даже я понимаю. Да — нет, ноль — единица, есть сигнал — нет сигнала... А троичная — это что, да — нет — хер его знает? Так, что ли?

Все засмеялись.

— Или, как вариант, да, нет, и хер с ним, так сойдёт, — ехидно произнёс Брук.

— Вообще-то в троичной логике удобно представлять отрицательные числа, — пришёл на помощь Брусенцову Глушков. — Мне, как математику, это весьма близко. В двоичной логике с отрицательными числами работать бывает весьма неудобно. Приходится, к примеру, организовывать две операции сравнения подряд, там, где троичная логика позволяет обойтись одним сравнением. Опять же, для программирования логических задач троичная логика бывает удобнее. Ведь в логических задачах как раз часто возникает цепочка решений, где результат либо положительный, либо отрицательный, либо не влияющий на итог. Как раз то самое, что сказал Исаак Семёныч.

— То есть, там, где у обычной ЭВМ только ноль и единица, у Николая Петровича есть ещё и минус единица, отрицательное число. Такая ЭВМ может оказаться крайне полезна для формирования различных экспертных систем, обучающих программ и систем искусственного интеллекта, а также как управляющая ЭВМ.

(На троичной ЭВМ «Сетунь-70» была впервые реализована обучающая система «Наставник» http://ternarycomp.cs.msu.ru/Papers/Sorucom2014_Nastavnik.pdf)

— Гм... Обучающих программ, говорите? — переспросил Хрущёв. — И управляющая тоже?

— Да, именно. Если можно, я бы хотел потом остановиться на этом моменте отдельно, — сказал Глушков.

— Хорошо, расскажете позже, — кивнул Никита Сергеевич, догадавшись, что Глушков хочет поделиться какой-то информацией из полученных документов, не предназначенной для «непосвящённых». — А быстродействие у вашей машины какое?

— Тактовый генератор работает на частоте 200000 герц, — ответил Брусенцов, — Среднее быстродействие — около 4800 операций в секунду. Его можно увеличить. Сейчас в качестве оперативной памяти используется магнитный барабан от ЭВМ «Урал» на 1944 коротких слова, и небольшая буферная память на 162 коротких слова, на ферритовых кольцах. Всего в машине около 3500 феррит-диодных усилителей. Количество других элементов сведено до минимума: транзисторов — 320, электронных ламп — 37, электромагнитных реле — 10. Вся ЭВМ умещается в одной стойке (Размеры машины были очень скромные по тому времени: стойка 2,9х1,85х0,5 м, пульт управления 1,6х0.6х1 м и стол внешних устройств 1,2х0,8х0,75 м. Вот так она выглядела http://www.computer-museum.ru/images/histussr/setunmgu.jpg)

— Чёрт подери... — удивился Хрущёв. — Теперь понятно, почему она такая дешёвая... Это не 8 «ураловских» шкафов. Задали вы мне задачку... Ваша разработка, Николай Петрович, в генеральную линию партии совершенно не вписывается. Но при этом пройти мимо такой дешёвой и многообещающей машины было бы неразумно. Тот же «Урал» пока что стоит сотни тысяч рублей. Скажите, а на полупроводниковой логике, на микросхемах, вашу машину перестроить нельзя?

— Затруднительно, Никита Сергеич, — честно ответил Брусенцов. — Когда мы её задумывали, микросхем ещё не было. Когда начали строить, они только-только появлялись в лабораториях НИИ-35, мы о них и не слышали. Потому и собирали машину на ферритах. А идея с троичной логикой образовалась именно из феррит-диодных усилителей. На другой элементной базе этот эффект получить значительно труднее.

— А сложно эти ваши усилители делать? — спросил Хрущёв.

— Нет. Мы эти 3500 ферритных сердечников намотали сами, вручную, — ответил Брусенцов. — Каждый рабочий день в отделе начинался с «зарядки» — все без исключения сотрудники получали по 5 сердечников и наматывали на них по 52 витка. Намотку входных обмоток и обмотки питания производили затем девушки — специалисты. Они же производили распайку получающегося в результате «паука» из двух или четыре сердечников на гетинаксовую платку, — он достал из кармана и показал всем маленькую, 40х60 мм, платку из гетинакса, прошитую медным лужёным проводом. (источник — http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm)

— Никита Сергеич, вот зачем нам этот непонятный аппарат? — спросил министр радиопромышленности Калмыков. — Нам что, обычных ЭВМ мало, с двоичной логикой?

— В том-то и дело, что мало! — оборвал его Хрущёв. — Если бы МРП и МЭП могли покрыть потребности всего народного хозяйства в небольших и недорогих ЭВМ, то и говорить было бы не о чем. Но ведь не можете!

— Пока не можем, — признал Калмыков. — Но ведь это временно, Никита Сергеич!

— Ничто так не постоянно, как временное. Вот что, — сказал Никита Сергеевич. — Прямо сейчас ничего решать не буду, посоветуюсь с товарищами Глушковым и Лебедевым после показа, который нам Сергей Алексеич обещал.

После совещания Лебедев попросил Хрущёва уделить ему несколько минут для наглядной демонстрации.

— Пройдёмте ко мне в кабинет, — предложил Первый секретарь, поднимаясь из своего кресла.

Все толпой повалили следом. Кабинет у Хрущёва был не маленький — около 100 квадратных метров, но заставленный монументальной мебелью, поэтому особого простора не ощущалось.

— Товарищи, вы не стесняйтесь, мебель отодвиньте, чтобы всем поместиться, — предложил Никита Сергеевич, пропуская Лебедева к телетайпу, стоявшему сбоку у стола. — Только модели на столиках не поломайте, уж очень они мне нравятся.

Лебедев развернул телетайп, чтобы было видно большему количеству людей, набрал код выхода на ВЦ ИТМиВТ. Телетайп затрещал в ответ, Сергей Алексеевич набрал логин и пароль, поясняя на ходу:

— У нас организован удалённый доступ через коммутатор института. Сейчас я подключаюсь к БЭСМ-3М удалённо, используя телетайп в качестве терминала. Вот, я вошёл в систему. Теперь я даю простейшую команду, которая показывает, какая операционная система работает на ЭВМ.

Он напечатал:

uname -a

Все напряжённо ждали. Наконец, телетайп снова затрещал, выплюнув в ответ 2 строчки:

Unix ITMiVT_BESM-3M 0.01.0-61-generic #100-ITMiVT Wed Dec 17 09:22:15 UTC 1958 BESM-3M ALU_BESM-3-12 BESM ITMiVT-Unix.

slebedev@ITMiVT_BESM-3M:~$

— Это что за белиберда вообще? — поинтересовался Хрущёв.

— По порядку, — пояснил Лебедев, — Unix — имя ядра операционной системы, ITMiVT_BESM-3M - имя ЭВМ в сети, 0.01.0-61-generic #100-ITMiVT — версия ядра, дальше идёт текущая дата, BESM-3M — тип оборудования ЭВМ, ALU_BESM-3-12 — тип арифметико-логического устройства, то есть, процессора, BESM — тип аппаратной платформы, ITMiVT-Unix — имя операционной системы. Вторая строка — приглашение операционной системы к вводу команды.

— Охренеть... — с выражением полного восторга произнёс обычно язвительный Исаак Семёнович Брук. — А почему она не по-русски пишет?

Хрущёв понимал, почему ЭВМ пишет по-английски — Лебедев брал за основу стандарт POSIX, для совместимости с присланным из будущего программным обеспечением.

— Программа делалась с учётом возможного экспорта в страны ВЭС, прежде всего — в Индию, — вывернулся Сергей Алексеевич. — Индусы специально просили выдачу служебных сообщений на английском, русский у них только начинают изучать, пока слишком мало специалистов со знанием русского языка.

— Теперь смотрите, — продолжал Лебедев. — Я могу просмотреть все модули ядра, — он набрал команду:

lsmod

Телетайп, после некоторого ожидания, вывалил три столбика английских букв и цифр.

— Вот список всех загруженных модулей ядра, — пояснил Сергей Алексеевич. — Теперь я могу удалить модуль командой rmmod, или подгрузить его командой modprobe, но для этого мне будут нужны права администратора системы.

Он набрал:

sudo modprobe lp

— Сейчас машина запросит у меня пароль, — пояснил Лебедев.

Телетайп коротко затрещал. Сергей Алексеевич ввёл свой пароль, телетайп затрещал снова, выбросив на печать приглашение:

slebedev@BESM-3M:~$

— Вот. Я только что подгрузил модуль печати, — пояснил Лебедев стоящему рядом Рамееву, — Теперь кто угодно может включить печатающее устройство и посылать на печать, например, результаты расчёта. Если же печатать не надо, модуль можно выгрузить, освободив память.

— Модули на лету подгружать — это хорошо, — сказал Хрущёв. — А что-то реально полезное для народного хозяйства эта новая машина позволяет делать?

— Может и полезное, — ответил Лебедев, набирая следующую команду. — У нас сейчас по основным учебным заведениям открылись факультеты прикладной математики, где готовят программистов. Факультеты открыли в МГУ, ЛГУ, МЭИ, МФТИ, МВТУ, ЛВМИ, в ленинградском Политехническом... ИТМиВТ, как базовая кафедра МФТИ теперь тоже программистов готовит. Вот я и поручил студентам подумать, что можно сделать на основе тех наработок, что уже выполнены в процессе создания первой очереди ОГАС. Прежде всего — на основе разработанной Виктором Михайловичем Глушковым в Киеве системы управления базами данных.

-Лучшие проекты были отобраны на конкурсной основе, их авторы получили машинное время для реализации своих разработок на БЭСМ-3М.

Телетайп затрещал. Лебедев отодвинулся, чтобы все могли видеть вылезающую из аппарата бумажную ленту. На ней отпечатались три пронумерованные строки:

1. Заказ авиабилетов

2. Заказ товаров по каталогам

3. Запись к врачу

— Э-э... Это что? — спросил Хрущёв

— Это прототип будущего портала государственных услуг, которым сможет пользоваться каждый гражданин СССР, — пояснил Лебедев. — Пока реализованы только три категории услуг. Точнее, написано программное обеспечение, которое позволит их реализовать, если будут выделены деньги на установку нескольких БЭСМ-3М. Нужна центральная управляющая машина, и по одной для каждого вида услуг. Далее количество предлагаемых услуг можно будет наращивать.

— Это замечательно, но как это работает? — спросил Брук.

— Очень просто. Через обычный телетайп, — ответил Лебедев.

— И что, у каждого гражданина СССР будет свой телетайп? — немного язвительно спросил Исаак Семёнович.

— Нет. Но телетайп есть в любом отделении связи и во многих организациях. На первом этапе этого вполне достаточно, чтобы развернуть опытную эксплуатацию системы, — пояснил Лебедев. — А по мере прогресса технологий терминал для доступа к системе будет лежать в кармане у каждого гражданина СССР. Это я про разрабатываемый товарищами Куприяновичем и Немцовым мобильный телефон говорю.

— Вот, смотрите, как будет работать, скажем, заказ авиабилетов. Заказ железнодорожных билетов можно сделать точно так же, но мы решили начать с авиасообщения, потому что там пока поменьше рейсов.

Он набрал цифру 1.

Телетайп затрещал и напечатал строку:

Введите дату, пункт вылета и пункт назначения

Лебедев набрал:

18 декабря 1958 Москва Ленинград

Телетайп отпечатал в ответ номер рейса, время вылета, количество свободных мест и запросил:

Введите фамилию, имя, отчество, номер паспорта и номер лицевого счёта. Для отказа от обслуживания введите «отказ». Для возврата к выбору направления введите «назад»

— Теперь, если я введу запрошенную информацию, — пояснил Сергей Алексеевич, — ЭВМ уменьшит количество свободных мест для этого рейса на единицу, спишет стоимость билета с моего расчётного счёта в Сберкассе, и распечатает мне билет с уникальным номером, прямо на этом телетайпе. Мне нужно будет только оторвать его и вырезать из общей бумажной ленты. Номер билета будет записан в базу данных вместе с моими фамилией и паспортом. Перед вылетом регистратор в аэропорту получит общую распечатку по всем пассажирам рейса, и, сверяя по ней предъявляемые билеты, допустит пассажиров на посадку.

— А если часть пассажиров купит билеты в обычной кассе? — спросил Хрущёв. — Путаница ведь получится.

— Нет, если в кассе поставить такой же телетайп, и точно так же оформлять все покупки билетов через единую базу данных, — пояснил Лебедев. — Конечно, затраты на внедрение системы будут. Но у нас уже есть главное — сеть связи и оконечные устройства. Они отработаны, недороги и выпускаются уже многие годы.

— Чёрт меня подери... — произнёс академик Берг. — Товарищи... Вы хоть понимаете, что Сергей Алексеевич предлагает? Это же информационная революция!

— Несомненно! Великолепное достижение, — согласился Хрущёв. — А торговля как работает?

— С торговлей будет чуть сложнее, — признал Лебедев. — Вот у нас есть Посылторг. Но работает он неэффективно. Его надо не просто автоматизировать, его вообще реформировать надо.

Посылторг в СССР существовал давно. По почтовым отделениям рассылались каталоги, примерно такие: (Каталог Посылторга 1977 г http://visualhistory.livejournal.com/141687.html)

Сроки доставки были неторопливые. Если заказанный товар был в наличии на складе, посылка приходила в среднем через месяц-два. Если же в заказе было несколько товаров, и один-два из них на складе отсутствовали, начинался долгий процесс согласования по переписке. При не самой быстрой работе почты СССР согласование и ожидание заказа могло растянуться и на полтора года. (Процесс описан здесь: http://www.parkflyer.ru/blogs/view_entry/1158/)

— Конечно, отправить почтой можно не любые товары, а только те, что не портятся при хранении. С одеждой и обувью тоже есть сложности — кто-то привык покупать, не глядя, зная, скажем, что размер 50 рост четвёртый точно подойдёт, а другому надо десяток вещей перемерять и у сотни ткань перещупать...

— Это уже клиника, — сказал академик Келдыш — Такой покупатель будет в обычные магазины ходить. Но в целом идея реализуемая.

— В Посылторге проблемы ассортимента уже решены, — сказал Хрущёв. — Ваша система поможет им автоматизировать учёт и прохождение заказов. Кстати, упаковку и доставку можно параллельно организовать через систему госпотребкооперации. Чтобы создать хоть какую-то конкуренцию Посылторгу и заставить их шевелиться. Но как покупатель будет выбирать товар, не видя самого товара?

— Так же, как сейчас выбирают товары Посылторга — по каталожным листам, — ответил Лебедев. — Вот таким, примерно. На Западе продажа товаров по каталогам очень распространена. У нас всё это вроде бы и есть, и в то же время — нет. Потому и имеем то, что имеем.

Он достал из портфеля несколько красочных листков бумаги 11 формата (А4). На них были цветные фотографии товаров. Возле каждого товара было напечатано его наименование, завод-производитель и цифровой код.

— Не надо печатать каталоги в виде книжек. Пусть каждое предприятие заказывает в типографии каталожные листы на всю выпускаемую им продукцию, — пояснил Сергей Алексеевич. — Листы по товарам народного потребления рассылаются по всем почтовым отделениям. Там их раскладывают в полиэтиленовые обложки-пакеты, чтобы не истрепались, и подшивают в папки. Так их будет проще обновлять при изменении ассортимента.

— Оформлять заказ покупатель будет точно так же, как и сейчас при заказе через Посылторг, — пояснил Лебедев. — Надо будет только указать, помимо наименования, артикул товара — потому что ЭВМ с цифрами работать пока что проще, чем с описанием. И номер своего счёта в сберкассе, для оплаты.

— Операционистка на почте вносит информацию с бланков заказа через телетайп в базу данных. Посылторг или же потребкооперация считывает заказы из базы данных в порядке очереди и рассылает товары. Деньги списываются с указанного счёта по получении товара — когда в базе данных появится отметка, что заказ вручён покупателю. Комиссия за пересылку должна быть небольшой, иначе покупать не будут. Все расчёты проводятся безналично. Никаких наличных денег ни на одном этапе не присутствует. Все товары учитываются в базе данных.

— Так тут нужно, чтобы у каждого покупателя был электронный счёт в Сбербанке! — сказал Хрущёв. — Это ещё когда будет!

— Так, Никита Сергеич, когда сделаем, тогда и будет, — ответил Лебедев. — А если, извините, сидеть на заднице ровно и ничего не делать, то ничего и не будет! У нас уже зарплата в большинстве организаций на руки не выдаётся, а перечисляется на счёт в сберкассе. (АИ, см. гл. 02-36). Осталось только установить в каждом районе по ЭВМ-серверу. В городах — одну на район города, в сельской местности — сначала одну на область, потом одну на район, в зависимости от плотности населения. Занести информацию о счетах населения, которая сейчас хранится в обычной картотеке, в базу данных. И будет эта система работать, никуда не денется. Сейчас Посылторг работает через оплату наложенным платежом (пришёл за посылкой, оплатил при получении). Если у покупателя есть счёт в сберкассе, и если в сберкассах поставить хотя бы по одной ЭВМ на район города, оплату можно будет автоматизировать. Но и без этого работать будет.

— С такой системой, при всей её громоздкости и неповоротливости, можно поднять товарооборот в разы, да ещё и устранить массу злоупотреблений, которыми наша торговля традиционно славится. Ведь в такой системе всё записывается и учитывается автоматически, возможностей для воровства будет значительно меньше. Тем более, для Госплана, для Госснаба, для учёта и планирования такая система будет очень удобна. Информация из одной базы данных в другую может считываться автоматически. То есть, информация из такой системы электронной торговли будет автоматически учитываться в ОГАС.

— Тогда нужна система маркировки и автоматического считывания информации с товаров, — сказал Рамеев. — Чтобы не руками вносить информацию, а автоматически. Это позволит исключить множество ошибок, воровства и злоупотреблений.

— Система такая есть, это — так называемый штрих-код, — Лебедев показал всем этикетку, на которой, помимо цифр, была изображена полоска из множества узких и чуть более широких линий. — Систему считывания информации с неё мы отрабатываем, но пока упираемся во всё ту же проблему дешёвого хранилища данных. Для работы подобных систем необходимы накопители большой ёмкости с произвольным доступом. То есть, жёсткие диски.

— Погодите-ка, товарищи, — неожиданно подал голос Павел Васильевич Шмаков, — У нас на радио ещё с 30-х используется так называемый шоринофон. Изобретение инженера Шорина — нечто вроде патефона, но с закольцованной кинолентой, на которой патефонной иголкой процарапывалось 50 звуковых дорожек. На ленту длиной в 300 метров умещается до 8 часов звукозаписи.

(Источник http://www.rustelecom-museum.ru/objects/?ContainerID=6735&ContainerType=62&objectID=6736&langID=57)

— Но ведь вместо киноплёнки можно взять широкую магнитную ленту, — продолжал Шмаков, — А вместо иголки поставить магнитную головку. У вас сейчас, я слышал, появилась новая магнитная лента на лавсановой основе, да ещё и с неплохой плотностью записи. Почему бы не попробовать записывать данные на него? Тут ведь важна именно идея непрерывной закольцованной плёнки. Раз лента закольцована, таким устройством можно будет пользоваться в режиме произвольного доступа. Устройство, пишущее на киноплёнку, я вам для изучения предоставлю. На его основе, но с использованием современных технических решений, можно сделать накопитель на магнитной ленте (НМЛ), но с произвольным доступом.

— Гм! — Лебедев задумался. — Скорость доступа будет, конечно, низкая... Пока там триста метров ленты на нужное место подмотается...

— Надо сделать перемотку, как на магнитофонах — вперёд и назад, — посоветовал Рамеев. — Передайте образец мне, я как раз буду для линейки «Уралов» разрабатывать периферию. НМЛ с произвольным доступом нам однозначно пригодится.

— Тут надо учитывать, что при постоянной перемотке лента будет быстро истираться, теряя покрытие, — заметил академик Келдыш. — Желательно придумать что-то, чтобы хотя бы разметку участков ленты можно было считывать бесконтактным способом, не елозя головками по ленте. (Келдыш имеет в виду поиск по файловой системе)

— Попробуем что-нибудь придумать, — ответил Рамеев. — В магнитных барабанах научились же выставлять зазор между головкой и барабаном в 60 микрометров. И тут научимся. (там же http://www.kik-sssr.ru/Ural-1_IVC_Baikonur.htm)

После демонстрации удалённого доступа Хрущёв попросил Лебедева, Глушкова и Келдыша на минутку задержаться. Когда в кабинете остались лишь «посвящённые», Никита Сергеевич сказал:

— Сергей Алексеич, спасибо. Впечатлён вашим показом. Потрясающе. Я так понял, это и есть тот самый интернет, о котором было написано в документах?

— Нет, Никита Сергеич, — устало улыбнулся Лебедев. — Это — обычный терминальный доступ. Для реализации полноценного интернета наши ЭВМ пока слабоваты, а линии связи — и вовсе... считайте, что их нет. Только-только начинаем первые опыты передачи данных по радиорелейной связи, но там скорости слишком малы для полноценного интернета.

— Тогда как же вы это сделали? Не понимаю...

— Да просто подумали немного головой, — ответил Лебедев. — У нас же был опыт организации терминального доступа к «БЭСМ-1М». Вот, Мстислав Всеволодович свои задачи через удалённый доступ считает, атомщики опять же... Просто до настоящего времени у нас была только одна машина, способная на такую удалённую работу. А тут мы впервые сумели запустить ядро операционной системы на нашем, нынешнем железе. Да, усечённое, да, переписанное на ассемблере, но это — рабочее ядро. А в нём поддержка телетайпов встроена изначально. Томпсон и Ритчи тоже с машиной через телетайп работали. Тексты основных служебных программ у нас есть. Переписали на том же ассемблере компилятор и пересобрали эти программы уже на нашей БЭСМ-3М.

— Я всё же не понимаю, — почесал в затылке Хрущёв. — Вы говорите, что это — не интернет. А работает очень похоже, судя по описанию. Как?

— М-м-м... так удалённый доступ же... — академик Келдыш тоже вмешался в разговор. — Понимаете, Никита Сергеич... телетайп, ему всё равно, на каком расстоянии от ЭВМ он находится. Хочешь — в Москве, хочешь — во Владивостоке, хочешь — в Австралии. Лишь бы сигнал дошёл. Медленно, конечно. Примитивно. Но работает!

— Мы попросту написали программу-обёртку для базы данных. База, причём, простейшая — таблица, записываемая прямо на диск, — продолжил Лебедев. — А первоначальное меню организовано вообще на простейшем скрипте оболочки, который в зависимости от выбора пользователя передаёт управление той или иной программе.

— Сама программа тоже работает в терминальном режиме, выдавая пользователю запросы и анализируя его ответы. Как говорится, хотелось бы проще, да уже некуда. Но работать будет.

— Это надо как можно быстрее реализовать в виде работающей системы, — решил Хрущёв. — Народ должен видеть, что жизнь с каждым годом становится всё лучше, что технический прогресс входит в самые обычные, бытовые сферы. Я вот только одного не пойму... Что ж они, «там», в «той истории», такого не сделали?

— Вообще-то единую систему продажи билетов сделали, — ответил Лебедев. — Только гораздо позднее, и для покупки тех же билетов всё равно надо было на вокзал приезжать и стоять в очереди. Или в билетную кассу. А до автоматизированной торговли дело так и не дошло. Потому что никому в торговле это было не нужно. Воровать мешало.

— Вот! То-то и есть, что воровать мешало! — буркнул Никита Сергеевич. — Спасибо, Сергей Алексеич. Впечатлили. А что нам с разработкой товарища Брусенцова делать? Какая-то она... не такая.

— Тут, Никита Сергеич, важно не рубить с плеча, а всесторонне разобраться, — ответил Глушков. — Я, когда с товарищем Брусенцовым и его разработкой познакомился, то изучил всё, что у нас есть по этому вопросу в ИАЦ.

— Так-так, — заинтересовался Хрущёв. — И что скажете?

— С одной стороны, «Сетунь» — типичная машина первого поколения ЭВМ: лампы, ферриты, крошечный объём оперативной памяти, магнитный барабан, используемый в качестве ОЗУ и долговременной памяти одновременно, — пояснил Глушков. — Что ещё хуже — троичная логика машины жёстко привязана к используемой элементной базе. То есть, если БЭСМ или «Урал» удалось совершенно безболезненно перевести на микросборки, ничего внутри не меняя, то «Сетунь» останется жёстко привязанной к этим ферритам. Троичную логику реализовать на полупроводниках значительно труднее, чем двоичную. Можно только эмулировать, но для этого потребуется значительная вычислительная мощность и объёмы памяти.

— С другой стороны, — продолжил Глушков, — для задач управления совершенно нормально иметь машины с гарвардской архитектурой, с шиной памяти команд «нестандартной» разрядности — 12, 18, 22 бит, с самым необычным набором регистров и с относительно небольшим объёмом ОЗУ. И вот как раз в задачу управляющей машины эта «Сетунь» укладывается почти идеально. Вот у неё три сигнала — 1, -1, 0 — это же для станка идеальный вариант — «вперёд», «назад», «останов». Понимаете?

— А ведь верно! — согласился Никита Сергеевич.

— Потому на ней можно будет реализовать очень компактные управляющие программы, и её троичность и малый объём буферной оперативной памяти при это препятствием не являются, а даже наоборот.

— Кроме того, её троичная логика позволяет строить на ней программные системы искусственного интеллекта, — сказал Глушков. — Их можно и на двоичной логике делать, но на троичной получится компактнее и проще.

— Не рано ли нам лезть в такие сложные вопросы? — спросил Хрущёв.

— Мы уже пробовали программировать алгоритмы решения некоторых типовых экспертных задач на ЭВМ «Киев», — ответил Виктор Михайлович. — Получили неплохие результаты. Я бы и сам с удовольствием поработал с такой троичной машиной, именно в плане искусственного интеллекта. Думаю, это направление нам стоит планомерно развивать.

— В «той истории» она выпускалась серийно, правда, малой серией. Было сделано 50 штук, из них 46 разошлись по разным организациям, — сказал Лебедев. — Я про неё тоже почитал. Так вот, эти 46 машин широко использовались именно для автоматизации производства, — Лебедев покопался в своей папке и извлёк листок бумаги. — Вот я тут выписал. «Сетунь» оказалась необыкновенно благоприятной для создания автоматизированных систем различного назначения: в Военно-воздушной академии им. Жуковского на ней уже в 1965 г. работала система программированного обучения и автоматизированная система испытания авиационных двигателей, в Гидрометцентре — система краткосрочного прогнозирования погоды; в МХТИ и на химфаке МГУ — интенсивно используемые программы в области химии; в МИИТ — задачи строительной механики; в Иркутском политехническом институте — система оптимального планирования деятельности приборостроительного предприятия; в СибНИИЭ (Новосибирск) интерпретирующая система ИПН, позволяющая на «Сетуни» отлаживать программы для М-20; на Людиновском тепловозостроительном и на Владимирском тракторном заводах — комплексы программ конструкторско-технологического назначения; в НИИ «Пищепромавтоматика» (Одесса) — системы оптимизации сельскохозяйственного назначения; в Институте космофизических исследований и аэрономии (Якутск) — «глобальная съемка» космических лучей по материалам мировой сети станций.» (http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm)

— То есть, если мы её сейчас зарубим, — сказал Хрущёв, — потом нам придётся заменять её другими, скорее всего — более дорогими машинами?

— Именно! — подтвердил Глушков. — И ещё одно, неочевидное преимущество — машинка очень простая в изготовлении, и очень надёжная. Там просто нечему ломаться! Ферриты да диоды. Надо только лампы выкинуть, заменить на транзисторы, поставить туда ОЗУ на плакированном проводе, вместо дорогого магнитного барабана, и в качестве устройства хранения данных подключить накопитель на магнитной ленте. Тогда программа и данные во время работы будут храниться в быстром ОЗУ, а вечером, перед выключением, сбрасываться на ленту.

— Да, через пять-семь лет она устареет, но кого это волнует? Она будет выполнять свою задачу лет тридцать-сорок, только магнитную ленту меняй. Идеальная управляющая машина для производства, на сегодняшний момент, когда у нас ещё нет массовых микросхем для контроллеров. А когда дешёвые контроллеры появятся, ими можно будет её заменить.

— Что ещё важно, — добавил Лебедев, — Её сделать может кто угодно, хоть пионеры. Сиди да наматывай проводки на колечки. Машина реально простая, как две копейки. Да, медленная. Но тому же станку огромное быстродействие и не нужно. И при работе в диалоговом режиме такая машина будет, в основном, ждать реакции пользователя. Человек всё равно думает медленнее.

— Пионеры, говорите? — переспросил Никита Сергеевич. — То есть, студенты точно сделать смогут?

— Конечно!

— Тогда почему бы не разослать чертежи и описание машины по всем ВУЗам, которые заинтересуются возможностью её самостоятельного изготовления, как это делает со своей М-3 Исаак Семёныч? — предложил Хрущёв. — Детали они смогут купить оптом, прямо на заводах-изготовителях. В МГУ же купили? Дадим студентам возможность самим сделать себе ЭВМ! Представляете, какая будет замечательная практика?

— Интересная мысль, — заметил академик Келдыш. — Я что-то читал в ИАЦ относительно будущей концепции Open Hardware. То, что вы предлагаете, очень на неё похоже. Я бы документацию на её логические ячейки вообще в Китай передал. Только всё, что они сделают, надо гнать через военную приемку и 100-процентный входной контроль.

— Я ещё вот что нашёл, — сказал Глушков. — В «той истории» этой машиной чехи очень интересовались. Выделили для её производства завод Яна Швермы в Брно, это очень хорошее предприятие, с высокой культурой...

— И что? — с интересом спросил Хрущёв.

— И ничего! — Глушков с возмущением развёл руками. — Наши бараны чиновные не дали разрешения, типа «сначала сами освоим» ! Освоили... Вы же слышали сегодня Калмыкова? Спрос из-за рубежа на машину был огромный. Чехи собирались по три сотни в год делать. Наши «командиры производства» всё просрали! Такие возможности...

— Назначили для производства Казанский завод математических машин. Но машина дешёвая! Заводу её выпуском заниматься неинтересно! Они М-20 тогда осваивали. Заводские горе-рационализаторы «наулучшали» конструкцию так, что первый собранный на заводе образец не завёлся. Брусенцов с сотрудниками приехали, полностью перебрали всю машину, исправили невероятное количество «рацпредложений» — всё заработало, машина прошла испытания. Поставки феррит-диодных ячеек шли с Астраханского завода электронной аппаратуры и электроприборов. Тамошнее руководство машиной заинтересовалось, делало всё, чтобы наладить серийный выпуск.

(подробности по http://www.computer-museum.ru/histussr/setun_hist.htm)

— Вот в Астрахани и будем её строить, — решил Хрущёв, выслушав яростную тираду Глушкова. — И с чехами договоримся обязательно. Товарищ Широкий (премьер-министр Чехословакии в 1957-1963 гг https://ru.wikipedia.org/wiki/Широкий,_Вильям) уже обсуждал со мной перспективы вступления ЧССР в ВЭС. Это для чехов дополнительная замануха будет. Промышленность у них сильная, традиции в производстве давние. Для ВЭС сотрудничество с Чехословакией будет хорошим подспорьем.

— Товарищу Брусенцову передайте ваши предложения по доработке ЭВМ, — попросил он Лебедева. — И усовершенствованный образец будем передавать в серию на Астраханский завод. А от вас, товарищи, жду предложений по развитию вычислительной техники в стране на ближайший период.

Реализовывать начали, и не только предложения Лебедева.

Продолжал выполняться государственный план финансирования развития электронной промышленности СССР. Согласно ему с 1955 г, когда была пересмотрена в сторону сокращения предложенная адмиралом Кузнецовым программа строительства океанского флота, оценённая в 130 миллиардов рублей, на развитие электроники было выделено 16 миллиардов — малая толика от аппетитов военных. Деньги выделялись неравными частями: 1955-1956 год по 1 млрд, 1957-1958 годы по 2 млрд, 1959-1960 — 4 млрд, 1961-62 годы — по 1 млрд. Пик расходов приходился на 1959-60 года.

Деньги были частично сэкономлены на отмене строительства дизельных подводных лодок с крылатыми и баллистическими ракетами, боевая ценность которых мало отличалась от нуля, частично заработаны на продаже союзникам вооружения, которое не пустили под бульдозер и в переплавку.

В 1958 году был запущен Иркутский Алюминиевый завод (в реальной истории запущен 10 февраля 1962 г) К 1960 г там было освоено производство кремниевых булей высокой чистоты диаметром 176 мм. Эта работа велась целенаправленно, для получения высокочистых кремниевых пластин больших размеров. (см фанфик тов. ReaderN3022 http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml)

Берговские минифабрики были настолько необходимы, что не стали дожидаться полной их доводки и предложенной корпусировки в контейнеры. Как только аппаратура начала более-менее нормально работать, в 1959 году уже на второй, ещё не серийной минифабрике Берга начали делать небольшие партии наборов интегральных схем, на которых наладили пока ещё мелкосерийный выпуск калькуляторов, получивших название «Пенза». Бренд «Урал» оставили за полноразмерными ЭВМ. (АИ)

Тем временем сам Берг упорно доводил конструкцию минифабрики. Её совершенствование не прекращалось, по мере прогресса технологий появлялись всё новые модули. Появилось несколько моделей, рассчитанных на различные техпроцессы и различные типы выпускаемых интегральных схем. Начало серийного выпуска минифабрик официально отсчитывали с 1960 года, но уже в 1959-м их, в несколько различающейся комплектации, было изготовлено более двух десятков. Они были установлены на нескольких заводах в СССР, а также в ГДР, оказавшей значительную техническую помощь при доводке аппаратуры.

На разработку «Урала-2» у Рамеева ушло 18 месяцев с начала финансирования работ. (источник http://computer-museum.ru/books/urals/urals07.htm). Но уже в декабре 1958 года на опытном «Урале-2» начали прогонять тестовые задачи. Со 2-й половины 1960 года ЭВМ «Урал-2» серийно изготавливалась на Пензенском заводе САМ. С 1961 года её выпуск освоил и Московский завод САМ, а затем и ещё несколько вновь построенных или перепрофилированных заводов. «Уралы-2» поставлялись не только в КБ, научные организации, Госплан и плановые отделы предприятий.

Параллельно с разработкой «Урала-2» Башир Искандарович сформулировал основные положения аван-проекта на стандартный ряд ЭВМ, о котором говорил на совещании Хрущёв.

Из аван-проекта стандартного ряда ЭВМ «Урал» (цитата подлинного документа, написанного Б.И. Рамеевым, источник http://computer-museum.ru/books/urals/urals14.htm):

«На основании изучения типовых применений, организационных форм использования, изучения технических заданий на ряд систем переработки и материалов по зарубежным машинам разработчики пришли к выводу, что для удовлетворения основных потребностей народного хозяйства достаточен небольшой набор вычислительных машин и машины могут быть в значительной степени унифицированы с точки зрения конструкции, технологии, схем, структуры, входных языков, систем автоматизации программирования и условий эксплуатации.

...

Выход из этого положения, очевидно, надо искать в унификации.

Унификация элементов, устройств и машин позволит сократить сроки разработки и освоения в производстве. Унификация входных языков, систем команд позволит сократить сроки внедрения и резко повысить эффективность использования вычислительных машин в народном хозяйстве.

Унификация даст возможность сократить номенклатуру и увеличить количество изделий вычислительной техники, окажется целесообразной организация специализированных производств для выпуска унифицированных элементов, узлов и устройств, что даст возможность повысить качество изготовления и снизить стоимость.

...

Ограниченный набор вычислительных машин и устройств различной производительности и назначения, могущих обмениваться информацией, позволяет создавать крупные системы для переработки информации, состоящие из многих машин, соединенных линиями связи. Различные ступени такой системы могут быть оборудованы машинами соответствующей производительности и сложности.

Все, что представлено в аван-проекте, базируется на реальных ОКР, серийно выпускаемых или осваиваемых узлах и механизмах и освоенных технологических процессах.

Универсальность устройств, из которых составлены машины, гибкая блочная структура, позволяющая в широких пределах менять комплектность машин как по количеству, так и по типам устройств, возможность замены одних устройств другими с лучшими параметрами, добавление новых устройств, наличие развитой системы прерывания и связанная с этим возможность одновременной работы многих устройств, гибкая система команд, приспособленная к требованиям автоматизации программирования и многопрограммной работы, возможность объединения машин в системы, применение полупроводниковых приборов делает машины, представленные в аван-проекте, достаточно морально устойчивыми и ставит их на уровень наиболее распространенных зарубежных машин...»

Аван-проект стандартного ряда ЭВМ успешно прошёл защиту сначала на НТС МЭП, а затем и на НТС СССР. С 1960-го года началась одновременная разработка ЭВМ «Урал-11», «Урал-14» и «Урал-16», входящих в стандартный ряд. Серийный выпуск начался с 1962 года. (АИ, реально — с 1965 г)

Сергей Алексеевич Лебедев ещё к середине 1956 г разработал аван-проект своей будущей ЭВМ класса «мэйнфрейм», названный «Содружество». Причём проект был разработан сразу в двух вариантах — 48-битном, и 64-битном. (48-битный вариант архитектуры расписан тов. ReaderN3022 в его фанфике, см. http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml раздел «Архитектура полупроводниковой ЭВМ проект «Содружество» БЭСМ-6» )

Два варианта Сергей Алексеевич подготовил с учётом решения Первого секретаря ЦК от декабря 1953 года, по которому разрядности всех разрабатываемых в Советском Союзе ЭВМ должны были укладываться в ряд степеней по основанию 2 (4, 8, 16, 32, 64).

Так оно и вышло. Хрущёв, ознакомившись с обоими предложениями, выбрал более сложный в реализации, но более привычный 64-битный вариант.

Проект реализовывали планомерно, т. к. в 1958 году интегральных схем с требуемым количеством элементов на кристалле ещё не было, отрабатывалось то, что можно было реализовать. Были разработаны сотни технологий, тысячи отдельных схем, сотни новых материалов и методов внедрены в производство. Так были разработаны технологии многослойных текстолитовых плат, внедрены методы поверхностного монтажа, стандартизированы сотни элементов поверхностного монтажа.

20 июня 1958 года в университете штата Огайо, на пятой Конференции Транзисторных Схем, Николай Наумович Шефталь представил первый в мире транзистор созданный в Советском Союзе по планарно-эпитаксиальной технологии.

Это позволило начать сотрудничество по поставке транзисторов оказавшейся в сложном финансовом положении американской компании Philco. (см фанфик тов. ReaderN3022 http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml)

В конце 1958 года в Швейцарии была зарегистрирована новая фирма: «Solid State physics and Semiconductors Research», выкупившая небольшую часть пакета «Philco» за три миллиона долларов через несколько американских фондов. На какое-то время ситуация с финансами в компании была исправлена.

В начале 59-го состоялись первые отгрузки оборудования технологических линий по производству бытовых кондиционеров для «SSSR» в счёт советских поставок. Выданы лицензии на патенты без ограничений по применению и срокам в отношении «Лицензинторга», образованного в СССР в 1958-м году (АИ, в реальной истории создано в 1962 году)

В 1957-58 гг проводилась серьёзная модернизация предприятий электронной промышленности, в частности — Загорского оптико-механического завода и ещё нескольких предприятий (см. фанфик тов. ReaderN3022 http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml часть 4).

Одним из основных потребителей ЭВМ стала сеть сберегательных касс. Сначала в городах-миллионниках, затем и в меньших населённых пунктах начали формировать вычислительную сеть Государственных трудовых сберегательных касс. Поначалу ставилась одна машина на район города. Сберкассы получали терминальный доступ по телетайпу к районным ВЦ. Эта программа была развёрнута с 1960 года. (АИ)

Прорыв был совершён в 1961-м, когда пензенские компьютерщики представили руководству Государственных сберкасс банкомат на основе обычного телетайпа и малогабаритной перфокарты. (АИ) Сама перфокарта какой-либо информации о содержимом счёта не несла, вместе с вводимым пин-кодом она служила лишь средством идентификации клиента. Все операции со счётом клиент проводил самостоятельно через терминал. Простое и дешёвое устройство, не содержавшее каких-либо сложных электронных компонентов, тут же пошло в серию.

По сути дела, это были объединённые в едином корпусе телетайп, считыватель перфокарт и машинка для счёта и выдачи бумажных купюр. Первая версия банкомата выдавала только суммы, кратные 10 рублям, и заряжалась исключительно десятками. Для повседневных нужд этого хватало. Позже банкоматы были усовершенствованы и начали выдавать купюры по 25, 10, 5 и 3 рубля.

С начала 1959 года на Московском заводе счётно-аналитических машин пошла в серию ЭВМ БЭСМ-3М. (АИ) Она выпускалась в трёх основных вариантах — БЭСМ-3М4, БЭСМ-3М8, и БЭСМ-3М12, различавшимися количеством потоков гипертрейдинга в процессоре — 4, 8 или 12. Одновременно на Ульяновском заводе имени Володарского прекратили выпуск уже устаревшей БЭСМ-2 и также начали выпускать БЭСМ-3М. (АИ)

Сервер БЭСМ-3М был установлен на центральной базе Посылторга, в Москве, по адресу Авиамоторная д. 50. Здесь он регистрировал заказы, поступающие из почтовых отделений по всей стране. Этот сервер был запущен раньше аэрофлотовского и работал с заметно меньшей нагрузкой. На нём отрабатывали нюансы и исправляли ошибки, обнаруженные в программе.

Уже в процессе монтажа сервера программную часть системы доработали. Теперь программа проверяла наличие товара по базе данных, и при его отсутствии тут же формировала запрос на предприятие-производитель и в Госплан административно-хозяйственного района-комбината, к которому относилось данное предприятие. И тут как раз система, действующая через телетайпную сеть, оказалась очень удобной — автоматически сформированный запрос приходил на предприятие как обычная телеграмма, а в Госплан — прямо на ВЦ как электронный пакет данных, попадая непосредственно в таблицу районной базы ОГАС, разумеется, только там, где уже были установлены новые серверы.

Районный Госплан сверялся с планом и отчётом о производственных мощностях предприятия, и определял, может ли заказ быть выполнен в результате корректировки месячного плана, или же отнесён на более поздний срок. После чего проводилась корректировка плана закупок продукции и плана поставок материалов на завод.

На предприятии телеграмма приходила в плановый отдел. Обычно на складе любого завода всегда имелось некоторое количество сверхплановой продукции, и заказ мог быть выполнен за счёт неё. Если же на складе сверхплановой единицы данного товара не было, завод производил её по скорректированному плану.

Система «планирования по потребностям» заработала. Пусть фрагментарно, охватывая лишь часть потребностей населения, но это было лишь начало. (АИ)

Ускорилась и обратная связь с покупателем. Теперь вместо медленной переписки согласование заказа проводилось телеграммами, то есть, гораздо быстрее. Если товар задерживался, сервер извещал покупателя телеграммой, предлагая на выбор подождать, заменить товар аналогичной моделью от другого производителя, либо исключить товар из заказа. В результате согласование заказов проходило в несколько дней даже в сложных случаях.

Реформу Посылторга курировал лично Алексей Николаевич Косыгин. Он же предложил, в качестве «вишенки на торте» изменить систему премирования операторов Посылторга, следящих за приёмом, формированием и отгрузкой заказов.

Теперь, если заказ был отгружен в срок, оператор получал процент со стоимости заказа. Если заказ из нескольких товаров был при этом личными усилиями оператора — поиском товара по базе данных, подбором аналога и т. д. — сформирован полностью — процент удваивался. У операторов появилась личная заинтересованность в прохождении всё большего количества заказов. Они начинали теребить районные отделы Госплана, плановые отделы и отдел сбыта заводов-производителей.

Чтобы стимулировать самих производителей, решено было также перечислять на счёт завода процент от каждого выполненного заказа.

Торговля через Посылторг набирала популярность медленно, так как народ ещё не привык к такому обслуживанию. Да и для покупателя в сущности мало что изменилось — люди всё так же заполняли бланк на почте, ждали посылку и оплачивали её наложенным платежом. Некоторые указывали номер счёта, но большинство, по старинке, предпочитали рассчитаться наличными на почте.

Способ популяризации торговли через Посылторг подсказал Иван Александрович Серов, сотрудники которого лучше других знали, как подобная торговля организована на Западе. Иван Александрович предложил провести кампанию вирусной рекламы. Когда он описал Хрущёву и Косыгину, «как это работает», Никита Сергеевич, ухмыльнувшись, сказал:

— Угу. Годится. И назовём это — операция «ОБС».

Вирусную рекламу запустили через профкомы предприятий. Выглядело это так. На каждом предприятии имелся профсоюзный комитет. Обычно в каждом профкоме была как минимум одна гиперактивная сотрудница — другие в профком, как правило, не попадали. Вот ей и предлагали что-нибудь приобрести через Посылторг, а затем поделиться с коллективом рассказом об удобном способе приобретения товаров. В результате популярность новой системы торговли достаточно быстро поднялась.

С образованием ВЭС, и, особенно, после создания ОПЕК в сентябре 1958 г в СССР заметно изменилась к лучшему ситуация с товарами народного потребления. Прежде всего, после начала экспорта «Ситроенов DS», «Москвичей» и «Волг» пришло понимание, что если товар пользуется спросом и на внешнем и на внутреннем рынке, надо не перебрасывать товар с внутреннего рынка на внешний, а вкладывать деньги в расширение производства.

Далее, экономический союз с Китаем и Индией позволял вынести производство простых комплектующих в эти страны, оставив в СССР только изготовление сложных компонентов и сборку. Гигантские трудовые ресурсы Китая и Индии позволяли наладить любое производство достаточно быстро — этим странам требовалось как можно больше рабочих мест.

Более того, создание ОПЕК и переход к «нефтерублёвой» экономике обеспечили стране постоянный приток западной валюты. Ещё больше валюты приносили дивиденды по акциям тех западных компаний, которыми СССР опосредованно владел через созданные в Швейцарии инвестиционные фонды. Соответственно, это позволяло пускать больше товаров на внутренний рынок, за счёт некоторого сокращения экспорта, если не удавалось быстро развернуть выпуск в достаточных объёмах.

11 августа 1959 года, в день открытия международного аэропорта Шереметьево, была введена в опытную эксплуатацию автоматическая система бронирования и продажи авиабилетов. Сервер системы — ЭВМ БЭСМ-3М располагался в здании аэропорта. Он обслуживал не только аэропорт Шереметьево, но и все общесоюзные и международные авиалинии.

Из-за малого объёма оперативной памяти база данных в неё не помещалась. Таблица каждого рейса считывалась с массива жёстких дисков, в неё вносились изменения, после чего таблица записывалась обратно. Информация периодически резервировалась на магнитную ленту.

Заказ билетов в первый месяц эксплуатации системы осуществлялся только из касс Аэрофлота, но уже по телетайпу. После месячной отладки и установки резервного сервера система заработала в расчётном режиме. С этого момента забронировать билет на самолёт можно было по телетайпу из любого почтового отделения, а при наличии счёта в сберкассе — и оплатить, получив на руки распечатанный билет. В случае бронирования распечатывалась квитанция, которую следовало предъявить в кассе аэропорта при оплате.

В январе 1959 года сотрудник корпорации «Texas Instruments» Джек Сент Клер Килби на презентации объявил о создании первой интегральной микросхемы. Он представил репортёрам весьма неказистый опытный образец, сделанный, по словам Килби, 12 сентября 1958 года. (Он выглядел вот так http://all-ht.ru/inf/history/img/05_01.gif). В феврале 1959 года Килби подал в Патентное бюро США заявку на своё изобретение. Микросхема Килби была выполнена на основе германия, с припаянными проводниками.

Через месяц аналогичную заявку подал инженер компании «Intel» (в реальной истории — в 1958 г — ещё Fairchild Semiconductor) Роберт Нойс. Его микросхема была выполнена уже на основе кремния, проводники не припаивались, а вытравливались на поверхности кристалла. (микросхема Нойса выглядела так http://all-ht.ru/inf/history/img/05_02.gif)

Заявка Нойса была более правильно оформлена и ответ на неё пришёл раньше. Однако ответ оказался отрицательным. В нёс указывалось, что первую заявку на изобретение микросхем на германиевой и кремниевой основах подал некий мистер Б.Малин ещё в феврале 1956 года. В июле 1958 г на его разработку был выдан патент США. (АИ. Борис Владимирович МАЛИН, начальник отдела интегральных схем НИИ «Пульсар» в 1960-1970 гг., кандидат технических наук )

К ответу прилагалось описание разработки мистера Малина, практически полностью совпадающее с разработкой Роберта Нойса. Оно было значительно совершеннее идеи Килби с припаянными проводничками.

Донельзя разочарованный Нойс позже рассказал:

— Это было как удар ниже пояса. Я пошёл к представителю нашего основного инвестора, швейцарского фонда «General Investitions» мистеру Смиту, и спросил, знал ли он, что исследования, которыми занималась «Intel» в течение двух лет, были бесполезны, и всё, что мы разработали, уже кем-то запатентовано? И знаете, что он ответил?

— Он показал мне лицензию на интегральные схемы и сказал: «Расслабься, Боб, у нас всё схвачено. Мы уже опередили «Texas Instruments» ! У нас есть лицензия на выпуск этих штук, а им ещё придётся за ней побегать.»

16. «Cuba libre!»

К оглавлению

Людям верующим читать начало этой главы, до звёздочек, не рекомендуется. Их религиозные чуЙства могут быть оскорблены.

Летом и осенью 1958 года в ЦК КПСС в который уже раз обсуждались вопросы «борьбы с религиозным мракобесием». Хрущёв сверился с присланными документами, и вновь обнаружил, что и этот вопрос в той истории поставили ему в вину, повесив на него единоличную ответственность за разрушение десятков и сотен церквей и монастырей.

— Угу... — пробурчал он. — Решение ЦК принял, как обычно, единогласно, а виноват, как всегда, Хрущёв. Ну, вот я вам теперь устрою...

Вначале он попытался спустить этот вопрос на тормозах, но это ему не удалось. «Инициативная группа» в ЦК, сомкнувшаяся вокруг Суслова, Козлова и Игнатова, активно и неоднократно поднимала этот вопрос, несмотря на попытки Хрущёва, Шепилова и Поспелова пригасить дискуссию.

Он изучил проблему, с удовлетворением отметил, что после революции, к примеру, монастыри юридически регистрировались как трудовые артели, обратил внимание, что, в большинстве случаев, недовольство религиозных деятелей политикой Советской власти было связано с ограничением доходов церкви. Отметил для себя удачный опыт начавшегося внедрения «исламского социализма» в Саудовской Аравии, летом 1958 года подхваченный Ираном. (АИ, гл. 02-21, 03-10) Сделал себе отметочку о зародившейся в прошлом, 1957 году в Латинской Америке «Теологии освобождения».

Ситуация вокруг религиозных организаций в сентябре 1958 года изменилась резко и неожиданно. Победа Греции в греко-турецком конфликте, достигнутая при поддержке СССР и нескольких социалистических стран, и возвращение Константинополя православной греческой общине перевернули всё с ног на голову. (АИ, см. гл. 03-11)

Неожиданно набравший немалый политический вес константинопольский патриарх Афинагор посетил с официальным визитом Москву, встретился с патриархом Московским и всея Руси Алексием I и поставил вопрос о необходимости выразить особую благодарность греческой православной церкви Советскому правительству за оказанную поддержку (АИ).

В том же октябре 1958 г СССР посетил новый религиозный лидер Ирана, аятолла Талегани. (АИ)

Хрущёв же, как обычно, сделал совершенно неожиданный, невозможный, потрясший всех в ЦК манёвр. Он нанёс внезапный визит Московскому патриарху Алексию I прямо в его резиденции — Троице-Сергиевой лавре. (АИ)

Когда чёрный ЗиС-111 Первого секретаря ЦК в сопровождении нескольких машин с охраной подъехал к монастырю, там начался переполох. В лавре в это время гостил патриарх Константинопольский Афинагор. Хрущёв «застукал» обоих патриархов неожиданно. Разумеется, привратники лавры их предупредили о внезапном визите, но как-либо подготовиться церковные иерархи не успели.

Переполошившиеся монахи провели Первого секретаря ЦК по монастырским коридорам в покои патриарха. Идя по залам и коридорам, Никита Сергеевич поглядывал по сторонам, зорко подмечая все детали, подсчитывая, сколько монахов он встретил, как они выглядят, как одеты, чем заняты...

Алексий I принял Хрущёва в своём рабочем кабинете, здесь же находился и патриарх Афинагор. Он сориентировался даже быстрее, и после первых приветствий обратился к Никите Сергеевичу со словами искренней благодарности за помощь в освобождении Константинополя и спасении православных от турецкого геноцида.

— Мы, безусловно, не ожидали подобной отзывчивости от коммунистов, — признался в конце своей речи Константинопольский патриарх. — Приятно сознавать, что многовековые узы дружбы между русским и греческим народами не зависят от нюансов идеологии.

— Советский народ совсем недавно столкнулся с фактами геноцида со стороны немецко-фашистских захватчиков, — ответил Хрущёв. — Поэтому известие о творимой турками резне греческого населения вызвало живой отклик среди наших сограждан. Учитывая, что НАТО продемонстрировало свою полную несостоятельность и откровенное нежелание урегулировать конфликт мирным путём, хотя имело для этого все средства и возможности, мы были рады оказать народу Греции самую действенную и непосредственную помощь. Я рад, что наши совместные усилия завершились столь значимым успехом.

После этого обмена любезностями Никита Сергеевич перевёл разговор на монастырские порядки:

— Знаете, я ведь никогда ещё в монастыре не бывал. Для меня это всё совершенно ново. Нельзя ли чуть подробнее узнать, чем тут люди занимаются, что делают, как живут, каков у них распорядок, жизненный уклад? Может, они в чём-то нуждаются?

Слегка ошарашенный патриарх, как гостеприимный хозяин, тут же повёл Первого секретаря по всем хозяйственным помещениям лавры, демонстрируя, отчасти даже с гордостью, какие в монастыре есть редкие иконы, рукописные книги, чем заняты монахи, рассказал об их повседневной жизни... Хрущёв всё запоминал, подмечая каждую мелочь.

Пройдя вместе с обоими патриархами по всем помещениям лавры, Первый секретарь вернулся в патриаршие покои. Разговор естественным образом зашёл о месте и значении религии в современном обществе. Патриарх Алексий напомнил о майской встрече 1958 года, и достигнутом на ней взаимопонимании.

— Я надеюсь, что наш тогдашний разговор с вами, Никита Сергеич, возможно, сыграл свою, пусть небольшую, роль в принятии вами решения оказать помощь Греции.

Хрущёв не стал разубеждать патриархов, в момент принятия решения он думал о проливах, о развитии туризма, о вытеснении англичан с Кипра, но уж никак не о православии. Но, если им нравится так думать — пусть думают.

Патриарх тем временем припомнил обращение Сталина к РПЦ в 1941 году, посетовал на то, что после войны процесс примирения идеологий застопорился.

— Я уверен, Никита Сергеич, что русская православная церковь могла бы принести много пользы Советскому Союзу, будь у нас возможность шире участвовать в повседневной жизни русского народа, из которой религия после октября 1917 года оказалась вытеснена...

— Пользу приносить хотите? — Хрущёв, хитро сощурившись, посмотрел на патриарха.

— Конечно, ведь Русская Православная Церковь есть плоть от плоти русского народа... — завёл всё ту же тему патриарх. — Вот если бы мы могли активнее помогать людям...

— Прямо сейчас я эти вопросы обсуждать не готов, — мягко прервал его Никита Сергеевич. — Мой визит, хотя и несколько неожиданный — уж простите великодушно, занят я сильно, потому и пришлось сорваться внезапно — так вот, мой визит связан с пребыванием патриарха Афинагора в Советском Союзе, и носит, скорее, протокольный характер.

Патриарх Константинопольский расплылся в улыбке, польщённый таким вниманием и почтением со стороны не кого-то там, а лидера коммунистического мира, считавшегося у иерархов церкви главным безбожником и едва ли не живым воплощением дьявола.

— Но если Русская Православная Церковь в вашем лице готова продолжить диалог по поднятым вами вопросам, — сказал Первый секретарь, — я приглашаю вас, и вашего гостя, патриарха Афинагора, собраться в ближайшие дни в Кремле, и всё обсудить. Что скажете?

Крючок был заброшен, и рыба клюнула.

— Безусловно, буду рад встретиться с вами и обсудить любые вопросы по этой части, — заверил патриарх Алексий.

— Я с удовольствием приму участие в столь важной для будущего православия встрече, — поддержал его Афинагор.

— Вот и договорились, — подсёк Хрущёв. — С вами свяжется мой помощник, фамилия у него вам хорошо знакомая — Шуйский, Григорий Трофимыч. Расписание у меня плотное, но для вас пару часов постараюсь найти.

Как Никита Сергеевич и обещал, «пару часов» для разговора он нашёл. Уже на следующий день оба патриарха были приглашены в Кремль. Сюрпризы начались с первого момента, когда, войдя в кабинет Первого секретаря ЦК КПСС, патриархи обнаружили там бородатого мужчину в мусульманской одежде, и переводчиков.

— Прошу, проходите, знакомьтесь, — Хрущёв, как гостеприимный хозяин, представил друг другу гостей. — Патриарх Московский и Всея Руси Алексий, Его Божественное Всесвятейшество Архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский Патриарх Афинагор, духовный лидер Ирана, Великий Аятолла Сейед Махмуд Элайи Талегани.

Иерархи церкви, оправившись от удивления, расселись в кресла.

— Я решил, пользуясь редким случаем пребывания в СССР нашего иранского гостя, провести нашу встречу в несколько расширенном формате, — сказал Никита Сергеевич. — Я знаю, что вы, перед приездом в Москву, посетили несколько городов советской Средней Азии. И каковы ваши впечатления, досточтимый аятолла Талегани?

Духовный лидер Ирана не спеша огладил бороду и заявил:

— Я, как говорят у вас, снимаю шляпу перед социализмом. Это невозможный рывок! Социальный, культурный, экономический, духовный. Я заявляю со всей ответственностью, специально для верующих: СССР ближе к царству Божьему, чем любая теократия и сама церковь. И практически совпадает с мусульманской уммой Мухаммеда. Социализм — естественный режим для ислама, русской крестьянской общины и русских православных ортодоксов (староверов). Если бы нам в Иране удалось за те же 40 лет достичь хотя бы десятой части того, что достиг Советский Союз, я умер бы со спокойной душой, сознавая, что жизнь прожита не напрасно.

После такого заявления патриарху Алексию было сложно обвинять в чём-либо советское руководство. Хрущёв, пользуясь случаем, поспешил развить тему.

— Мне известно, ваше святейшество, — обратился он к патриарху Константинопольскому, — что вы стремитесь к примирению православной и католической церквей и обеих ветвей христианства. Могу лишь приветствовать вашу подвижническую деятельность.

(Патриарх Афинагор содействовал примирению христианских церквей Востока и Запада. По инициативе Афинагора в 1964 году состоялась его встреча с папой римским Павлом VI в Иерусалиме — первая встреча предстоятелей Православной и Римско-католической церквей с 1439 г, после чего были отменены взаимные анафемы, существовавшие с 1054 года)

— Я, по мере своих ничтожных сил, пытаюсь привнести мир и согласие, — ответил Афинагор. — Иногда мне это удаётся.

— Я ценю вашу деятельность по сохранению мира, — заверил Хрущёв. — Полагаю, вы согласны с утверждением аятоллы Талегани?

— Возможно, не с каждым словом, но то, что я вижу вокруг себя, свидетельствует о его правоте, — согласился патриарх.

— Я хочу сказать, — пояснил Никита Сергеевич, — что мы с вами, по сути дела, идём к одной и той же цели, пусть и с разных исходных позиций. И вы и мы каждый по-своему боремся за справедливость. Ведь, как указал один из крупнейших теоретиков революции, князь Пётр Алексеевич Кропоткин, «учение о гегемонии пролетариата могло укрепиться и правильно пониматься только там, где люди воспитывались в культурной среде, проросшей из веры в гегемонию пролетария (плотника) Иисуса Христа.»

Оба патриарха хором икнули. Ещё никто в их присутствии не называл Христа пролетарием.

— Гм... — произнёс, наконец, патриарх Афинагор. — Звучит непривычно, но ведь не поспоришь — как-никак, выходит, что Иисус действительно пролетарского происхождения...

— Если Великая Книга утверждает, что пророк Иса — сын плотника, значит, так оно и есть, — степенно подтвердил аятолла Талегани. — Как я уже сказал, основные достижения социализма полностью соответствуют заветам пророка Мухаммеда, и отнюдь не противоречат Библии.

— Разница между нами лишь в том, — продолжал Хрущёв, — что церковь обещает человеку царство божие после смерти, а мы в жизнь после смерти не верим, потому как мы — материалисты. Отсюда и наше стремление построить коммунизм, как зримое воплощение царства божия на земле, чтобы каждый мог, как говорится, вкусить его плоды ещё при жизни.

Оба патриарха ошарашенно переглянулись. Чего они никак не могли ожидать, так это того, что «главный коммунист планеты» прямым текстом заявит, что коммунисты строят «Царство божие на земле».

— Это очень неожиданное утверждение, — выдавил, наконец, из себя, Алексий. — Уж не мните ли Вы себя новым воплощением Иисуса Христа, Господа нашего?

— Отнюдь нет, — усмехнулся Хрущёв. — Ни в коем случае! Я лишь по мере сил пытаюсь воплотить в жизнь то, что он обещал нам только после смерти.

— То, что я видел по пути в Москву, полностью укладывается в это определение, — произнёс аятолла Талегани. — Вам, ваше святейшество, стоило бы посетить Иран, чтобы посмотреть своими глазами, из какой бездны бедности поднялся ваш народ за прошедшие 40 лет. Сейчас в Иране творится примерно то же, что в России в 1917 году. Впрочем, полагаю, вы многое успели увидеть своими глазами, ещё в молодости. (Алексий I родился в 1877 г)

— Да... безусловно... — патриарх не хотел признавать очевидное, но другого выбора у него не было.

— Потому я хочу просить вас, ваше святейшество, — продолжал Хрущёв, обращаясь к Афинагору, — продолжать ваши усилия повлиять на католическую ветвь христианства, чтобы в итоге изменить негативное отношение католиков к социализму. Было бы очень желательно донести, к примеру, до папы римского, что коммунисты и христиане едят, условно говоря, одну и ту же сосиску с разных концов, и неминуемо встретятся на её середине.

Все засмеялись. Никита Сергеевич видел присланный на смартфоне детский мультфильм, где котёнок и щенок ели сосиску с двух концов, и этот образ ему очень понравился.

Патриарх замялся. Он сам напросился на разговор о помощи и более активном участии церкви в общественной жизни, и теперь отступать было некуда. Хрущёв и Талегани ловко загнали его в угол. Но он всё же пытался возражать:

— Иисус Христос, ни одним словом не отвергал частной собственности, не почитал ее воровством или грабительством и не называл собственников, людей богатых, преступниками только за то, что они были богаты. (Христианская жизнь, 1906, N 9).

— Во-первых, не за то что богаты, а за то, что эксплуатируют чужой труд. А во-вторых, не их самих, а капиталистический строй, при котором одни могут, не работая, купаться в роскоши, а другие, трудясь в поте лица, с трудом сводят концы с концами. Где в Библии говорится о частной собственности? — спросил Хрущёв. — Процитировать можете? Нет там такого понятия. А вот я могу вам не только Маркса и Ленина, я могу и Христа процитировать: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в царствие небесное» (Евангелие от Матфея, гл. 19, ст. 24)

Крыть патриарху было нечем. Хрущёв сославшись, на занятость, завершил встречу. Прощаясь с иерархами церкви, он предложил патриарху Алексию продолжить разговор через несколько дней.

— Я с удовольствием встречусь с вами снова, ваше святейшество, — сказал Никита Сергеевич. — И мы сможем продолжить разговор о более активном участии православной церкви в жизни общества.

Следующая встреча, уже проходившая один на один, состоялась вскоре после отъезда патриарха Афинагора. Готовясь к ней, Первый секретарь вновь попросил Шуйского и Шепилова подобрать ему несколько подходящих цитат из Библии и Евангелия, а также из религиозных изданий начала века. Он понимал, что собеседник значительно более образован и обучен риторике, потому собирался провести беседу напористо, не давая оппоненту ни малейшей слабины и паузы.

Алексий вновь заговорил о желании РПЦ «помогать людям». Хрущёв слушал его, не перебивая. В конце концов, патриарх умолк, вопросительно глядя на Первого секретаря.

— Помогать хотите, значит? — хитро улыбаясь, переспросил Никита Сергеевич. — И как вы себе эту помощь представляете? Деньги с населения помогать собирать? Так для этого у нас сберкасса есть, тут нам помощники не требуются. Детям в школах головы морочить мы вам однозначно не позволим, для этого ещё Ленин школу от церкви отделил.

Из-под патриарха словно выдернули стул.

— Нет-нет, вы не так поняли, Никита Сергеич... Церковь несёт людям благодать и милосердие... Заботу о сирых и убогих...

— Я перед нашей с вами встречей попросил поднять кое-какую статистику, — сказал Никита Сергеевич. — Как раз относительно церковной благотворительности, об участии церкви в содержании больниц, богаделен и школ. И такая интересная статистика получается, вот послушайте.

Хрущёв надел очки и взял со стола лист бумаги и прочитал:

— Статистика за 1902 год. «На тот момент в России существовало 11040 благотворительных учреждений. Из них к Ведомству православного вероисповедания относилось... всего 1697. Общее число приходских попечительств при православных церквах к 1902 году составляло более 19 тысяч, но только половина из них предоставило сведения о своей деятельности, которая в основном заключалась в поддержании церковных строений и содержания церковно-приходских школ. И лишь 4135 приходов содержали богадельни — 1027 штук, и больницы — 284 штуки. Грубо говоря, три прихода на одну богадельню или больницу. Может больницы были гигантские? Да нет, эти самые 284 больницы были рассчитаны на 2824 места. Вычисляем, и оказывается — в среднем одна больница вмещала в себя максимум 10 человек! С богадельнями та же история — их средняя вместимость оказалась 12,5 пансионера. Масштабы православной благотворительности просто поражают.» (О церковном «милосердии» http://nnm.me/blogs/dia_vol/kak-zhirovala-pravoslavnaya-cerkov/)

Патриарх никак не ожидал от Хрущёва подобной осведомлённости.

— Милосердие, говорите? Заботу? Об убогих? Хорошо. Вот вам живой пример для приложения вашего милосердия, — произнёс Хрущёв. — На Соловках у нас организован дом инвалидов войны. Их не слишком много, но собраны там самые тяжёлые — без рук, без ног, и не имеющие живых родственников, те, о ком некому позаботиться. Хотите милосердие проявить — пусть церковь возьмёт на себя уход за ними.

— Если вы и сейчас собираетесь заниматься «милосердием» в таких же масштабах, то не надо, — жёстко сказал Первый секретарь. — Милосердие для вида советским инвалидам не нужно. Хотите помогать — помогайте в полную силу.

— Государство не пытается устраниться или снять с себя это бремя, переложив заботу об этих инвалидов на церковь, — подчеркнул Никита Сергеевич. — В доме инвалидов имеется квалифицированный персонал, и он будет продолжать работу. Но раз уж вы хотите проявить милосердие, такую возможность мы вам предоставим.

Патриарх замялся, он рассчитывал совсем не на такое участие в жизни общества.

— С самого начала церковь всегда стояла на страже интересов господствующих классов, — продолжал Никита Сергеевич. — И ловко подводила логический фундамент под существующее неравенство и несправедливость. Вот вам ещё цитатка, в подтверждение: «Неравномерное распределение собственности — есть дело премудрого и всеблагого промышления божия о людях. Если бы все одинаково обеспечены были в средствах жизни и никто ни в ком не нуждался, то явилось бы затруднение в исполнении заповеди о любви к ближнему» (Душеполезное чтение, 1902, ч. II). О как! О любви к ближнему пекутся, и заповеди сюда же пристегнули. Вот ещё: «Право собственности каждого, по учению христианства, — составляет святыню для всех неприкосновенную» (Духовная беседа, 1917, N 12).

— Да вот незадача — после Октябрьской революции миропорядок поменялся, и господствующими классами стали пролетариат и крестьянство. И как из этой ситуации вылезать планируем? Ведь в апостольском послании сказано: »...всякая власть от Бога, и все существующие власти поставлены Богом» (Римлянам 13:1). Забавно, правда? Получается, что и власть народа тоже Богом поставлена? Но тогда почему же в церковных изданиях говорится: «Социалистическое верховенство народа совершенно несогласно с учением божественного откровения» (Вера и разум, 1912, N 5). Что ж получается, православная церковь шла против божьей воли?

— Я изучил вопрос о взаимоотношениях советского государства и церкви, начиная с 1917 года, — продолжал Хрущёв. — И выяснил, что основной причиной разногласий церкви и советской власти было значительное сокращение церковных доходов.

— У меня ещё и недавний документик имеется, — Никита Сергеевич достал из лежащей перед ним папки следующий лист. — Вот, из записки председателя Совета по делам РПЦ при Совмине СССР Г. Карповак товарищу Сталину. Это, между прочим, 1949 год:

«Настоящим бичом в жизни церковных общин является массовое распространение хищений и растрат церковных средств, как со стороны духовенства, так и церковных советов. Церковные советы и духовенство бесконтрольно расходуют церковные средства, употребляют их на свои личные надобности. Нередко эти суммы выражаются в десятках и даже сотнях тысяч рублей... Патриархией не найдено средств для борьбы с этим злом, а органы суда и прокуратуры затрудняются в решении этих новых для них вопросов, не имея ясных указаний... Известная часть духовенства ведет себя непристойно. Основные пороки этого духовенства — пьянство, многоженство, растраты церковных денег...»

(Остановили это дело т.н. «Хрущевские гонения», когда в конце 50-х годов были введены 3 статьи, которые обязывали церковь платить налоги, и запрещали продавать свечки и предметы культа выше себестоимости. Количество церквей сократилось за пару лет вдвое, попы выходили из лона. Целые епархии ликвидировались. Многие даже стали «разоблачать» религию! И это без единого ареста или выстрела... Просто — заставить следовать закону, которому следует все. Источник — http://nnm.me/blogs/mauglya/o-nravstvennosti-i-duhovnosti-rpc/)

— И вы хотите, чтобы священников допустили в школы? — спросил Хрущёв. — Чему, интересно, такие священники детей научат? Я, в общем, догадываюсь...

Патриарх хотел было заявить, что это клевета, но пухлая папка, лежащая перед Первым секретарём, навела его на мысль, что «дьявол во плоти» запасся неопровержимыми доказательствами по каждому названному факту. В целом он был недалёк от истины.

— Я вот побывал у вас в резиденции, в Троице-Сергиевой лавре, своими глазами всё посмотрел, — не обращая внимания на протесты патриарха, продолжал Никита Сергеевич. — Посмотрел на ваших монахов. Вот чем они у вас заняты? Сидят этакие лбы, на них пахать можно, а они целыми днями иконы раскрашивают.

Патриарх, чувствуя, что теперь уже конкретно запахло жареным, бурно запротестовал:

— Никита Сергеич! Это же художники, уникальные дарования, мастера милостию божией! Прошу вас! Монастыри всегда были средоточием духовности и культуры!

— В средние века — да, согласен. Сейчас — спорно. Ну, допустим, — Хрущёв перевернул лист в лежащей перед ним папке. — Мы сейчас возвращаемся к ленинским принципам построения общества. Тогда монастыри юридически регистрировались как трудовые артели. Это вполне подходящая практика. Сейчас мы к ней вернёмся. Будем рассматривать каждый монастырь как кооператив, занимающийся коллективной трудовой деятельностью в рамках закона «О производственной кооперации», а священника в церковном приходе — как лицо, занимающееся индивидуальной трудовой деятельностью.

— Но... — патриарху явно не улыбался такой поворот событий.

— Или так, или никак, — строго ответил Никита Сергеевич, глядя на гостя поверх очков. — Итак, рассматривая монастырь или церковный приход как кооператив, мы видим, что каждая такая организация имеет на своём балансе основные фонды в виде объектов капитального строительства. Причём, заметьте, это не панельные пятиэтажки. В вашей лавре, я посмотрел, стены чуть не метр толщиной! Раз так, будьте любезны платить налоги.

— Но... Никита Сергеич! — запротестовал патриарх.

— А вы как думали? Или вы надеялись, что будете снова церковную десятину собирать? — Хрущёв был неумолим. — Далее. Какой деятельностью ваш кооператив или индивидуальный предприниматель занимается? Рисует иконы, отливает свечи и два-три раза в день машет кадилом? И вы хотите этим помогать народу? Участвовать в жизни общества? По-вашему, это народу нужно?

— Это притом, что в монастырях испокон веков монахи трудились, производя товары и для собственного употребления, и на продажу. Собственные сады и огороды обрабатывали, церковное вино делали, собственные кузни у них были, механические мастерские, часы именно там изобрели, книгопечатание... Почему бы монахам и сейчас не производить что-то полезное? Я имею в виду — полезное для всего общества, на современном уровне.

— Хотите помогать обществу — занимайтесь настоящей производительной деятельностью. Производите то, что действительно требуется народу, — заявил Хрущёв. — А ваши свечки и прочие предметы культа можете продавать и дальше. Как сувенирную продукцию. А если не согласны — так ведь можно и иначе к вопросу подойти. Будете тогда свои свечки и иконы по себестоимости продавать. (В реальной истории так и было сделано)

Патриарх едва не впал в прострацию.

— Никита Сергеич! Вы что же, хотите превратить монастыри в заводы?

— В заводы, конечно, не получится, — развёл руками Первый секретарь ЦК. — Но вот у нас сейчас активно развивается строительство, осваиваются новые методы земледелия, выращивание фруктов и овощей в теплицах, гидропоника. Почему бы в монастырях не развивать это направление? Если что не получится, так на то у нас учёные есть, они помогут. Да и сами монахи и монахини, должно быть, достаточно грамотные, раз вы говорите, что монастыри — средоточие культуры. Вместе с учёными — всяко разберутся. Вы сами сказали, что монахи в средние века были хранителями культуры и научных знаний, что в каждом монастыре была библиотека...

— И ещё скрипторий, где монахи переписывали рукописные книги, — подтвердил патриарх. — Благодаря их трудам, до нас дошли многие шедевры античной литературы.

— Вот! — одобрил Никита Сергеевич. — А у нас сейчас как раз идёт работа по наполнению новой Александрийской библиотеки и переводу важнейших произведений литературы в электронный цифровой вид. То есть, их надо перепечатывать, примерно как на пишущей машинке, только подключенной к ЭВМ. Как раз для ваших монахов работа. Не прямо сейчас, конечно. ЭВМ у нас пока мало, и ставить их в монастырях мы на данный момент не можем. Но, по мере роста их выпуска, возможно и такое. Разумеется, всё, что ваши монахи в машину вобьют, будет автоматически проверяться на предмет наличия религиозной пропаганды.

Алексий был сильно удивлён. О проекте возрождения Александрийской библиотеки он, разумеется, слышал. Но никак не ожидал, что власти предложат церкви в нём участвовать.

— Это очень неожиданное и, не скрою, крайне лестное предложение, — ответил патриарх. — Безусловно, мы с благодарностью его примем. Но... ведь монахов надо содержать! Сейчас они живут на доходы от продажи свечей, икон, крестиков... Вдруг сразу с этими теплицами не получится? На что же они жить будут? Тем более, если ещё придётся налоги платить с основных фондов?

— Вот, вы уже и заговорили как грамотный экономист. В социалистическом государстве у нас закон един для всех, — заявил Хрущёв. — А за производимые вами товары государство вам сделает налоговый вычет со стоимости основных фондов. Ну, скажем, процентов десять. И назовём его — церковная десятина. Традиции надо уважать.

— Ну, монахи, допустим, могли бы что-то делать, — патриарх под жёстким прессингом Первого секретаря начал постепенно сдавать позиции. — Но что может сделать один-единственный священник в своём приходе?

— Я вам напомню слова вашего предшественника, патриарха Сергия, сказанные им ещё в 1927 году, будучи митрополитом, — ответил Хрущёв: »...мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством... Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи... Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза «не только из страха наказания, но и по совести», как учил нас Апостол (Рим. 13, 5)». (http://www.sedmitza.ru/lib/text/440043/)

— Прекрасные слова, Никита Сергеич, — заметил патриарх.

— Согласен. Потому и предлагаю духовенству активнее поддерживать советскую власть и проповедовать соответственно, — пояснил Хрущёв. — Если церковь рассчитывает занять действительно достойное место в советском обществе, она должна подчеркнуть свою политическую линию на единение с государством, не допускать антикоммунистической агитации, и начать поддерживать власть пролетариата и идеологию коммунизма точно так же, как ранее поддерживала власть царя. Вот прямо так и ссылайтесь на послание римлянам: «Всякая власть — от бога». В том числе и власть пролетариата. Тут как раз священники и пригодятся.

— Иначе вы нам просто не нужны. Без вас 40 лет обходились, и дальше обойдёмся. Или так, или никак. Церковь всю свою историю существует для поддержки правящего класса, в нашем случае — пролетариата. Вот и выполняйте свои функции. Иначе — не договоримся.

Патриарх такого не ожидал.

— Я, конечно, выступлю с соответствующим посланием епархиям, — произнёс Алексий, — Напомню и о словах патриарха Сергия. Но, боюсь, что далеко не все священники будут готовы к таким переменам...

— Так ведь их можно и иначе убедить. Как отдельно взятый священник будет налоги за каменную церковь и золотую утварь выплачивать? — хитро прищурившись, спросил Никита Сергеевич.

— Никита Сергеич! При чём тут церковная утварь?

— А при том, что для священника это — такое же производственное оборудование, как для токаря — станок. Соответственно и облагаться налогом церковная утварь должна аналогично, как оборудование. Но если священник будет в своих проповедях придерживаться правильной политической линии, то налоги можно будет и уменьшить.

— Давайте сначала православная церковь подключится к заботе об инвалидах и выращиванию овощей и фруктов, — предложил патриарх, пытаясь отделаться «малой кровью».

— Согласен, какой-то переходной период понадобится. Но советую вам поторопиться с решением, — ответил Хрущёв. — Потому что с Нового года вам придётся платить налоги с основных фондов. Закон един для всех. И относительно политической поддержки советской власти тоже очень рекомендую не затягивать. За такую поддержку налоговые вычеты можно будет и увеличить. А если поддержки не будет, то можно ведь на основные фонды и повышающий налоговый коэффициент ввести...

— Хорошо, так и быть, по дружбе дам вам ещё одну подсказку, — усмехнулся Никита Сергеевич. — У нас сейчас международный туризм развивается. С курортами Советскому Союзу не очень повезло, но иностранцы к нам едут довольно охотно, особенно в Москву и Ленинград. Памятники культуры смотрят — дворцы, соборы... Но ведь соборы-то у нас не только в столицах есть. Вокруг Москвы целое кольцо прекрасных древних русских городов, с действующими церквями, соборами, с кремлями, классической архитектурой. Например, Загорск, Переславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Кострома, Иваново, Суздаль и Владимир. Вот и организуйте там туристический маршрут. Так его и назовите — «Золотое кольцо России». (Автор термина — литератор Юрий Бычков, создавший в 1967 году серию одноимённых очерков для газеты «Советская Культура», по другим источникам — «Советская Россия» ). Пусть иностранцы к нам ездят, на соборы смотрят, и валюту свою в казне оставляют. Глядишь, и вам чего перепадёт.

Патриарх, припёртый к стенке, тут же ухватился за эту идею. Вроде как и делать особенно ничего не надо, и, в то же время, деньги пойдут.

— Прекрасная мысль, Никита Сергеич! Спасибо, обязательно эту вашу инициативу обсудим, вероятнее всего — поддержим.

«Ещё бы не поддержали», — подумал Хрущёв: «Какие сразу стали сговорчивые».

Фактически Никита Сергеевич прищемил РПЦ, поставив её перед выбором — поддерживать официальную власть и заниматься производительным трудом на благо народа, либо самораспуститься. (АИ, в реальной истории Хрущёв лишь заставил церковь платить налоги и торговать свечками и предметами культа по себестоимости).

С 1959 года был открыт туристический автобусный маршрут «Золотое кольцо России». Междугородние автобусы ЗиС-127 компании «Интурист» начали возить гостей Советского Союза по старинным русским городам. При этом священники в действующих церквях и соборах помогали экскурсоводам «Интуриста», за что получали небольшой процент дохода. (АИ)

С политической поддержкой всё обстояло значительно сложнее. Не все священники смогли смириться с необходимостью проповедовать в поддержку «богопротивных коммунистов». Некоторые из них сложили с себя сан или стали монахами. Их церкви закрывались, но не властями, а по собственному решению епархии, или же туда назначали нового священника. Обычно — более сговорчивого.

Разумеется, Хрущёв и не ожидал, что православные священники тут же кинутся наперебой поддерживать коммунистическую партию и социализм. Но он и не дал идеологическим противникам козырей для обвинений Советской власти в «гонениях на православную церковь». В газете «Правда» был напечатан цикл из нескольких статей секретаря ЦК КПСС по идеологии Д.Т. Шепилова под общим названием: «Кооператив РПЦ. С кем вы, православные?». (АИ)

В статьях было дано официальное разъяснение позиции ЦК КПСС по вопросу о месте православия и религии в целом в общественной жизни, было указано, что причины изменения законодательства — экономические, и изменения призваны обеспечить равенство перед законом всех общественных организаций, в т.ч. и церкви.

Также был опубликован список имущества РПЦ, и дано разъяснение, какие налоги должна платить церковь с этого имущества, и какими видами производительного труда и общественно-полезной деятельности церкви предложено заниматься. Через статьи красной линией проводилась основная мысль — реформа законодательства в отношении церкви — попытка коммунистов не разрушить РПЦ, а положить конец её тысячелетнему паразитированию на предрассудках народа и заставить заниматься по-настоящему полезным делом.

Таким образом, общественность получила полную информацию о политике партии в отношении церкви из первых рук, и попытки западных радиоголосов повлиять на общественное мнение оказались безуспешными.

* * *

В мае 1957 года на Гаити бывший министр образования и руководитель Рабоче-крестьянского движения Пьер Финьоль стал временным президентом. 14 июня 1957 года генерал Антонио Кебро осуществил военный переворот и запретил Рабоче-крестьянское движение. В сентябре состоялись выборы, на которых победил бывший министр здравоохранения, доктор медицины Франсуа Дювалье. 22 октября 1957 г он занял пост президента.

Правление Дювалье отличалось крайней жестокостью и террором в отношении любой политической оппозиции. Не удивительно, что уже менее чем через год начались попытки свергнуть диктатора.

Первая попытка 30 апреля 1958 года оказалась неудачной и была жестоко подавлена «тонтон-макутами» — тайной полицией Дювалье.

29 июля 1958 ночью группа бывших офицеров армии Гаити предприняла новую попытку переворота. Они высадились в порту гаитянской столицы — Порт-о-Пренса. Эта попытка была организована ничуть не лучше предыдущей, и была точно так же обречена на провал.

Если бы незадолго до этого Иван Александрович Серов не предложил Михаилу Алексеевичу Шалину потренировать спецназ ГРУ в условиях, максимально приближенных к боевым.

В операции была задействована частная военная компания «Southern Cross». Принадлежащая ей подводная лодка в течение июля скрытно высадила несколько групп спецназа на побережье Гаити.

Высадившиеся на причале в Порт-о-Пренсе революционные офицеры с невероятным удивлением увидели вспышки разрывов в той стороне, где располагались казармы «тонтон-макутов», а затем — и в направлении дворца Дювалье. Спецназ ГРУ установил на позициях 120-мм миномёты и обстрелял из них казармы и дворец.

Миномёт, помимо относительной простоты и небольшой массы, имеет ещё и немалую скорострельность. 120-мм полковой миномёт образца 1943 года мог выпустить до 15 мин в минуту. А если таких миномётов не один?

Когда на казармы тайной полиции обрушился град фугасно-осколочных и зажигательных мин, вперемешку с минами, снаряженными слезоточивым газом, для заспанных «тонтон-макутов» это оказалось уже слишком. Половина из них погибла на месте, остальные разбежались.

Когда в городе началась стрельба и загрохотали взрывы, диктатор Дювалье, по прозвищу «папа Док» не на шутку перепугался. А тут ещё взрывы загремели прямо во внутреннем дворе президентского дворца, осыпая стены градом осколков. «Папа Док» тут же решил, что пора уносить ноги. Двор простреливался из миномётов, выехать из дворца на машине было невозможно.

Охрана диктатора спустила из окна на внешней стороне верёвочную лестницу. Этот ход был предусмотрен, его ждали. Первыми спустились охранники, несколько человек заняли круговую оборону. Затем на лестнице показался сам «папа Док». Сверху его страховали ещё двое охранников.

Дювалье уже почти спустился на землю, когда с боковой стороны площади гулким, дробным грохотом, далеко разносившимся в ночи, заговорил ДШК. Несколько коротких очередей завалили охрану. Двое охранников, страховавших диктатора сверху, открыли беспорядочный ответный огонь. Стреляли куда попало. Это тоже было ожидаемо.

Пулемёт дал очередь по окнам, один из охранников поймал пулю и отлетел назад, в комнату, второй счёл за благо убраться. Из левых ворот в фасаде дворца выехала бронированная машина диктатора, притормозила перед входом. «Папа Док» поспешно забрался внутрь. Машина промчалась по дорожке, выехала за ограду, и вдруг словно наткнулась на бетонную стену. Её бронировали от пуль стрелкового оружия. Тяжёлые пули ДШК пробили двигатель, его заклинило, и машина резко встала. Дювалье открыл дверцу и попытался сбежать.К нему тут же метнулись несколько человек, в чёрных комбинезонах и масках с прорезями для глаз, до того прятавшихся в тени.

— Далеко собрался?

Подоспевшие через несколько минут «революционные офицеры» обнаружили «папу Дока», примотанного проводом к ограде дворца, и тела нескольких охранников, лежащие под стеной. Рядом с Дювалье таким же проводом был привязан к ограде генерал Антонио Кебро, устроивший предыдущий переворот и расстрелявший демонстрацию мирных граждан. Неизвестные помощники растворились в ночной тьме. Утром по местному радио было объявлено о произошедшей революции и свержении диктатора.

Революционная хунта вскоре передала власть представителям народа. На проведённых в августе 1958 г всеобщих выборах было сформировано коалиционное правительство. Главную роль в нём играли представители Рабоче-крестьянского движения.

Диктатора Дювалье и генерала Кебро судил Революционный трибунал. Оба были приговорены к смертной казни. (АИ)

Социализм на Гаити прямо вот так сразу не наступил. Первым этапом достаточно было избавиться от диктатуры. Осенью 1958 г Республика Гаити установила дипломатические отношения с СССР. (АИ)

Иван Александрович Серов оценил потенциал «теологии освобождения» ещё раньше — в начале 1957 года, когда новый Коминтерн только начинал разворачивать свою деятельность. В Латинской Америке Первое Главное управление КГБ плотно работало со второй половины 1954 года. Не дожидаясь естественного возникновения этого религиозного течения, вскоре после разговора с Хрущёвым о дальнейшей стратегии борьбы с империализмом (гл. 02-30), в США была основана «Церковь справедливости».

Её «официальный основатель», работавший под незамысловатым псевдонимом «преподобный Джон Смит», вначале работал как обычный телевизионный проповедник. Поначалу основной его аудиторией были обычные домохозяйки.

Идея заключалась в том, что на «преподобного Смита» работали несколько студентов юридических факультетов, засланных КГБ в американские университеты для получения официального образования по западному образцу. «Студентами» были молодые офицеры КГБ, прошедшие строгий идеологический отбор и многоэтапное психологическое тестирование, «отличники боевой и политической подготовки».

Получился своеобразный гибрид религиозной секты и дешёвой адвокатской консультации по социальным вопросам. «Смит» обычно начинал свою телевизионную проповедь стандартными призывами «любить ближнего», а затем переходил обличению конкретных капиталистов на конкретных примерах нарушения ими федеральных законов или законов штата, например, рассказывал о захватах промышленниками земли, «отжатой собственности», и т.п. Затем он рассказывал, опять же на конкретных примерах, как некая домохозяйка, воспользовавшись данными ей советами «адвокатов Церкви справедливости», отстояла в суде своё имущество, землю, или недвижимость. Все описываемые в проповеди случаи были реальные, документально подтверждённые. Каких-либо обобщений в плане обличения капитализма как государственного строя «преподобный Смит» в проповедях не допускал. Содержание его речей было полностью законно.

В конце проповеди он обычно говорил:

— Пишите нам, звоните нам, и мы вам поможем.

Юридическая консультация в «Церкви справедливости» стоила два доллара, для малоимущих, и бездомных консультации были бесплатны.

С 1958 г «Церковь Справедливости» начала открывать адвокатские фирмы, занимавшиеся отстаиванием прав граждан в суде. Услуги оказывались за небольшую плату, для малоимущих — бесплатно. Эта деятельность субсидировалась швейцарским фондом «Christian Business Initiative» через несколько фирм-посредников.

Это была операция прикрытия, направленная на формирование репутации «Церкви справедливости» как защитника бедных и обездоленных слоёв населения. Девизом организации было: «Справедливость в рамках закона». Основной задачей организации должно было стать тыловое и логистическое обеспечение деятельности боевых групп при проведении планировавшейся операции «Эксперимент «Зеркало».

Протестантская «Церковь справедливости», тем не менее, активно поддерживала контакты с чисто католической «теологией освобождения» в Латинской Америке. Здесь уже местные агенты Коминтерна действовали под видом странствующих католических монахов, перенося идеи «теологии освобождения» из одного города в другой. Особенно важна была эта деятельность на Кубе, где официальная католическая церковь, выполняя политический заказ диктатора Фульхенсио Батисты, активно настраивала народ против коммунистов.

Обсуждая с Хрущёвым в начале 1958 г перспективы революции на Кубе и в Никарагуа, Иван Александрович Серов обратил его внимание на трудности, с которыми столкнулся в «той истории» Сандинистский Фронт Национального Освобождения, и сколько времени заняла борьба против диктатуры Сомосы.(В реальной истории гражданская война в Никарагуа длилась с 1958 по 19 июля 1979 г.)

— С Кубой, я думаю, всё получится. Раз в «той истории» справились. Надо им только боеприпасов подкинуть. А вот с Никарагуа... Крепко там эти Сомосы и Чаморро укоренились, — заключил Никита Сергеевич, прочитав подготовленную Серовым по полученным документам справку об истории сандинистской революции.

— Полагаю, быстрой победы там ждать не стоит, — согласился Серов. — Но это не значит, что мы должны сидеть на жопе ровно и ждать, пока никарагуанцы своими силами разберутся с Сомосой.

— Чтобы возглавить народ на борьбу, необходим ещё один лидер уровня Сандино. Есть кто-то на примете? — спросил Хрущёв.

— Карлос Фонсека Амадор, — ответил Иван Александрович, выкладывая перед Первым секретарём несколько фотографий.

— Ты чего? Это же пацан какой-то! — с сомнением заметил Никита Сергеевич. — Сколько ему лет-то сейчас?

— Двадцать два, — ответил Серов. — Не смотри, что молодой, парень — прирождённый лидер. Вообще у того же Сандино очень много молодёжи участвовало в боях, даже дети, пацаны лет по 12, воевали. Это в Никарагуа обычное дело.

— Думаешь, справится? — Хрущёв всё ещё сомневался. — Поищи лучше кого постарше.

— Если ему немного помочь, то справится, — убеждённо ответил Серов. — В этом деле главное — мозги и сила воли. Этого у Фонсеки в избытке. А мы ему в помощь подключим товарища постарше. Вот. Полковник Сантос Лопес, воевал в армии Сандино.

— Ну вот, этот хоть посолиднее. Добро... Помочь, говоришь... Не просто ему помочь. В «той истории» им кубинцы помогали, вон, по твоей справке и Че там участвовал, и всё равно 20 лет провозились, — проворчал Хрущёв. — Не можем мы пока что себе позволить подогнать к побережью авианосец и снести нахрен этого Сомосу, как американцы делают.

— Ну, у нас уже есть кое-какие преимущества, по сравнению с «той историей», — заметил Серов. — Прежде всего — Гватемала уже на нашей стороне. То есть, поставлять партизанам оружие можно будет прямо через границу. Но есть трудности с транспортом. Очень далеко. Везти оружие морем — долго. Дирижаблем быстрее, но дороже.

— Есть одна идея. В этом году завод N18 начнёт серийный выпуск Ту-114, но планируется построить только два самолёта для испытаний. Поговорил бы ты с Туполевым, что ли, пусть он форсирует строительство ещё штук четырёх в варианте грузового Ту-115, — предложил Серов. — Лучше даже 2 грузовика, с системой дозаправки, и 2 заправщика. Нам бы хватило.

— Так ведь самолёт ещё даже государственные испытания не прошёл! — удивился Никита Сергеевич. — Я уж не говорю про эксплуатационные. Не пойдёт Туполев на такой риск, и будет прав — случись что, ему отвечать.

— Так мы же не пассажиров будем возить, а грузы, — возразил Серов. — Ему всё равно самолёты гонять придётся, посадим в них лётчиков-испытателей, и пусть летают.

— Туполева вообще с испытаниями Ту-114 поторопить бы надо. До 61-го года, пока он все замечания закроет, нам ждать некогда, — ответил Хрущёв, покопавшись в распечатках. — Туполева я вызову, поговорим с ним вместе. Скорее всего, до окончания госиспытаний он и слушать не станет, но вот после начала эксплуатационных — может и согласится.

— А ты чего по бумажкам смотришь? Планшет забыл? — спросил Серов.

— Не, у него аккумулятор сдыхать начал, — пояснил Никита Сергеевич. — Сидеть с постоянно подключённым зарядником неудобно. Отдал Лебедеву, пусть его ребята покопаются, может, чего смогут сделать. У Селина, кстати, с ноутбуком всё в порядке?

— Пока докладов о неисправностях не было, — ответил Иван Александрович. — Мы помним, что предупреждение было, что он только 4 года проработает.

— Вот-вот. Уже пятый год пошёл, — напомнил Хрущёв.

-Документы, считай, большей частью распечатали, уже больше каталогизацией занимаемся, составлением тематических подборок и рассылкой. Сейчас печатаются статьи из электронной энциклопедии, — пояснил Серов. — Те, что ещё не печатали. Чёрт, я и не подозревал, что их там так много...

— Лебедев ноутбук проверял, говорит, даже аккумулятор ещё в неплохом состоянии. Мы ж его сняли и почти всё время от сети гоняем, только периодически делаем разряд и заряд. Вот когда конденсаторы на плате вздуваться начнут — тогда беда... Александр об этом в инструкции по уходу специально упоминал. На лебедевской «БЭСМ-1М» их каждый день осматривают. А на ноутбуке так не получится. Его ещё разбирать-собирать — морока жуткая. После первой проверки и чистки от пыли Лебедев с помощником этот ноут неделю собирали.

Как и предполагал Никита Сергеевич, поначалу Туполев резко воспротивился.

— Да вы что, товарищи?! Машину, ещё не прошедшую госиспытания, гонять через Атлантику? Совершенно недопустимо, даже не думайте.

— Вот, кстати, насчёт испытаний, — сказал Хрущёв. — У нас туристическая инфраструктура в Таиланде уже достраивается. На Хайнане новые пансионаты и санатории построены. Самолёт ваш необходим позарез — страна скоро начнёт терять живые деньги. Ил-18 туда не погонишь из Европы — слишком тихоходный. Можно эти испытания как-то ускорить?

— Уже пытаемся ускорить, Никита Сергеич, — ответил Туполев. — Получили такую подсказку, что могут быть проблемы с уже, казалось бы, отработанными на Ту-95 системами — шасси и моторами. На Ту-114 они имеют изменения, но, как нам казалось, не принципиальные. Оказалось — нет.

— Мы тогда взяли Ту-95 и установили на него шасси и моторы от Ту-114. Получилось уродливо — у Ту-114 передняя стойка выше, самолёт получился с задранным носом, и переднюю нишу шасси увеличивать пришлось. Ну, это детали, важно, что часть проблем, с которыми мы на Ту-114 должны были при испытаниях столкнуться — шум, вибрация, проблемы с шасси и моторами — мы уже частично закрыли, частью — в ходе проектирования и постройки опытной машины, частью — ещё до её постройки, в ходе отработки её систем на «летающей лаборатории» Ту-95.

— Нам самолёт даже не в пассажирском варианте нужен, — пояснил Серов. — Нам бы грузовик дальний, с возможностью дозаправки в воздухе, и заправщик. Жизнями пассажиров никто рисковать не собирается.

— То есть, вам, по сути, Ту-115 нужен? — спросил Туполев.

— Да не до жиру уже, сойдёт и 114-й в грузовом варианте. То есть, все замечания по пассажирскому салону, буфету, кухне, гардеробам и туалетам нас не волнуют, — ответил Серов. — Заодно и испытания при полётах на большую дальность можно было бы совместить с доставкой некоторых деликатных грузов.

— И в какую сторону летать будем? На запад или на восток?

— Скажем так, в Центральную Америку.

Туполев помолчал, прикидывая что-то в уме. Ему и самому было интересно отработать побыстрее некоторые проектируемые с 1956 года системы, в частности, телескопическую штангу дозаправки и её систему управления.

— 115-ю машину я вам так быстро не сделаю, даже не надейтесь, — ответил Андрей Николаевич. — Там фюзеляж приспособлен для перевозки авиационных контейнеров по недавно принятому стандарту, над ним ещё поработать надо. Сделаю один заправщик на базе обычного 114-го — мне так или иначе надо телескопическую штангу в воздухе отработать. Дальше сделаю один грузовик, опять же из 114-го. Но тут вопрос к вам, Иван Александрович. Вы свои грузы как доставлять собираетесь? Посадочным способом, или с парашютами сбрасывать? Потому что если посадочным, тогда лучше один лишний 114-й в грузовик переделать, а если возить грузы массой до тонны, даже до трёх тонн, их можно бросать с парашютом с обычного Ту-95.

— Мы такой вариант рассматривали, — сказал Серов. — Можно и с парашютами бросать. Но вот появление наших стратегических бомбардировщиков над...

— ... над Кубой? — усмехнувшись, спросил Туполев.

— Угадали. Будет очень нежелательно, — закончил Иван Александрович.

— Ну, так я ж газеты читаю, — Андрей Николаевич опять усмехнулся. — Можно бросать грузы ночью с Ту-95 в океан, а там их может подбирать любой гидросамолёт или даже рыбачья лодка. Только поплавки и маячок нужен. Радио, и световой.

— Ты смотри, в точности наш способ расшифровал, — обескураженный Серов озадаченно посмотрел на смеющегося Хрущёва.

— Андрею Николаичу палец в рот не клади, — хохотнул Первый секретарь. — С его ТБ-3 грузы и парашютистов ещё до войны бросали, и в контейнерах возили. Про Гроховского почитай на досуге.

— Давайте так договоримся, — предложил Туполев. — Сначала я вам обеспечу один заправщик и один Ту-95, приспособленный для сброса грузов, и дозаправки от телескопической штанги и шланга с конусом, и так, и этак. Вторым этапом, в третьем квартале 58 года, сделаю грузовой Ту-114.

— Дальше, в следующем году, сделаю ещё один заправщик и пару грузовиков, возможно, уже на базе 115-й машины, более вместительные, с усиленной механизацией крыла, для взлёта с коротких полос. С вас — аэродром первого класса в Гватемале, и договор с Арбенсом на поставку бананов и прочих фруктов, — ехидно посмеиваясь, продолжал Андрей Николаевич. — Чтобы дорогущие машины обратно порожняком не гонять. Заправщик один лучше базировать в Гватемале, второй — на базе Файид в зоне Суэцкого канала. Как вы из Гватемалы будете грузы доставлять адресату — вам виднее. На грунтовый аэродром где-нибудь в горах Сьерра-Маэстра 114-й всё равно не сядет. Дальше по мере развёртывания серийного производства (в реальной истории Ту-114 выпускался серийно с 1958 г, но очень ограниченно — в 1958 было построено всего 2 машины, в 1959-м — пять), можно будет это количество постепенно увеличить.

— Согласен! — с готовностью ответил Серов.

Проводив Туполева, Иван Александрович сказал Хрущёву:

— Ты вот, Никита Сергеич, вчера сетовал, что мы свой авианосец подогнать к Кубе или там, Никарагуа, не можем. Так ведь и не надо. Достаточно чётко операцию спланировать. Прилетит туда ночью тот же Ту-95, и отбомбится управляемыми бомбами, скажем, по дворцу Сомосы. А тут и партизаны подоспеют. ПВО там всё равно никакой, а если заходить с юго-запада, да по пассажирским коридорам, там и американцы хрен вычислят, откуда Сомосе прилетело. Я, с твоего разрешения, с Вершининым этот вопрос утрясу?

— Только чтоб всё было шито-крыто! — предупредил Хрущёв.

— Само собой!

Туполев своё слово держал крепко. В апреле 1958 года был собран и облётан первый заправщик, с мая он начал тренировочные полёты, и в июне была проведена первая дозаправка Ту-95, оборудованного, помимо штанги, заправочным гнездом. После двух месяцев ежедневных тренировок, заправщик перегнали в Гватемалу, где за это время успели удлинить полосу столичного аэропорта. Вместе с самолётом туда прибыла сводная бригада ОКБ-156 и завода N18, оперативно устранявшая на самолёте обнаруживающиеся мелкие недочёты. Для устранения крупных проблем самолёт пару раз пришлось гонять обратно на завод.

Ту-95 начали возить и сбрасывать в океан оружие для повстанцев Кастро и никарагуанцев уже с сентября 1958 года. До этого времени грузы возили, как и прежде, морем и дирижаблями. Причём, по мере дооборудования бомбардировщиков дублирующими системами дозаправки от телескопической штанги, эти задачи начали выполнять и экипажи из обычных строевых частей, в ходе обычных вылетов на патрулирование. На Кубу плавающие в океане грузы доставлялись всё той же «Каталиной» с Ямайки, а затем и самолётами с Гаити.

В октябре был допущен к полётам через океан первый грузовой Ту-114. Самолётами для Кубы и Никарагуа доставлялись только срочные грузы, плановые поставки шли морем. Ту-114 возил обратно из Гватемалы тропические фрукты. Несколько раз на борту возникали неполадки, но, вследствие хорошей отработанности исходного Ту-95, серьёзных лётных происшествий не было. Зато мелких недоделок в ходе этих дальних полётов было выявлено много. Несколько раз приходилось ставить машину на доработки на неделю-две.

До конца 1958 года Ту-114 совершил лишь пять полётов в Гватемалу и обратно. Но грузы, перевозимые им, очень пригодились повстанцам. В основном, это были боеприпасы, миномёты, пистолеты-пулемёты ППС-43, «Супербазуки» М-20 и гранаты для них, медикаменты, перевязочные материалы, хирургические инструменты.

На Кубе в начале января 1958 г. отряд из 50 повстанцев под командованием Рауля Кастро совершил переход в горный массив Сьерра-дель-Кристаль, где был открыт «второй восточный фронт Франк Паис».

Кастро и его люди периодически получали подкрепления. Отряд организации «Революционный директорат 13 марта» высадился 6 февраля 1958 года на побережье Кубы в заливе Нуэвитас с борта яхты «Скейпед», и, после пятидневного перехода, развернул партизанское движение в горах Сьерра-Эскамбрай.

Армия требовала постоянного снабжения боеприпасами. 30 марта на полевой аэродром у Сьенагилья (в Сьерра-Маэстра) приземлился первый самолёт военно-воздушных сил повстанцев — C-46, который доставил 12 бойцов и партию оружия. В тот же день повстанцы атаковали и захватили аэродром Моа.

Снабжение оружием было организовано с территории Мексики, Гватемалы, а также с морских судов. Сброшенные с торговых судов плотики с грузами ночью, ориентируясь по световым и радиомаячкам, подбирала базировавшаяся на Ямайке частная «Каталина», и доставляла грузы на Кубу. Латинская Америка имеет одно важное преимущество — в странах, где нет слишком уж упоротой диктатуры, населению пофиг, кто чем занимается. Официально самолёт был зафрахтован компанией богатых американских туристов, заядлых рыболовов, фанатов ночной рыбалки. (АИ)

24 мая 1958 г войска диктатора Фульхенсио Батисты начали операцию «Верано» — генеральное наступление на контролируемые повстанцами районы в горах Сьерра-Маэстра. Диктатор бросил в бой более 14 тысяч человек: 12 пехотных батальонов, один артиллерийский и один танковый.

По информационным каналам Коминтерна Кастро заранее получил предупреждение о готовящемся правительственном наступлении. С территории Гватемалы повстанцам самолётами было доставлено дополнительное противотанковое вооружение, миномёты и боеприпасы. (АИ)

С 11 по 21 июля 1958 г. в ходе ожесточённого сражения при Эль-Хигуэ силы повстанцев окружили и уничтожили пехотный батальон правительственных войск. Командир батальона майор Кеведо позже перешёл на сторону восставших.

28-30 июля 1958 года, в трехдневном сражении у Санто-Доминго повстанцы Кастро разгромили крупную группировку правительственных войск. Два батальона Батисты понесли серьёзные потери, повстанцы захватили много трофеев, включая два лёгких танка.

После этих поражений войска Батисты утратили стратегическую инициативу. В конце августа два отряда под командованием Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса, общей численностью 200 человек с боями прошли через провинцию Камагуэй в провинцию Лас-Вильяс.

По рекомендации влившихся в отряд «испанских коммунистов», прошедших спецподготовку офицеров ГРУ, Кастро активно устанавливал связи с другими оппозиционными режиму Батисты организациями, в том числе, ведущими чисто политическую борьбу.

В октябре 1958 года активизировались переговоры повстанцев с представителями политической оппозиции Ф. Батисте. По результатам этих переговоров, 1 декабря 1958 года в селении Педреро был подписан «Пакт Педреро», устанавливавший формы сотрудничества.

Во второй половине октября повстанцы начали новое наступление на всех фронтах, в итоге взяв под свой контроль провинции Орьенте и Лас-Вильяс. В конце ноября 1958 года решающие бои развернулись на западе.

В ноябре и первой половине декабря войска Батисты ещё оказывали серьёзное сопротивление. Но ситуация уже однозначно повернулась в пользу восставших.

16 декабря 1958 года повстанцы окружили город Фоменто с населением около 10 тыс. человек. После двух дней боев правительственный гарнизон сдался. Повстанцы взяли в плен 141 солдата и захватили значительное количество оружия и военного снаряжения. Началась яростная, но короткая агония диктаторского режима.

21 декабря 1958 года повстанцы в ходе упорных боев взяли город Кабайгуан с населением в 18 тыс. человек.

22 декабря 1958 года начались бои за город Пласетас с населением около 30 тыс. жителей.

25 декабря 1958 года с боями были заняты город Ремедиос и порт Кайбариен. В этот же день местный координатор Коминтерна «товарищ Хосе» вышел на связь с Кастро. «Предположив», что диктатор в ближайшие дни осознает неизбежность падения режима и попытается бежать, он предложил лидеру повстанцев помощь Коминтерна в поимке Батисты. Технически Коминтерн имел возможность провести операцию самостоятельно. Её необходимо было согласовать с Кастро, прежде всего, чтобы он сам осознал себя не просто предводителем повстанцев, а лидером суверенной страны.

— Где же вы раньше были? Почему не помогли? — мрачно спросил Фидель.

— Советские товарищи предлагали оказать прямую военную поддержку, но руководство Коминтерна им не рекомендовало, — ответил «товарищ Хосе». — Пока гражданская война остаётся внутренним делом Кубы. Если СССР явно вмешается в дела Кубы, это неминуемо повлечёт ответную американскую помощь Батисте. Куба в 90 километрах от Флориды, и в нескольких тысячах километров от СССР. Нетрудно догадаться, кто в этом случае победит. Поэтому Коминтерн пока ограничивался поставками оружия, боеприпасов, радиостанций, а также ведением разведки в ваших интересах.

— Но сейчас военные действия вступают в завершающую фазу. Повстанцы давят Батисту по всем фронтам, — продолжал «товарищ Хосе». — Достаточно одержать несколько крупных побед, и Батиста сбежит. Исходя из моего опыта и кубинской географии, я даже предположил бы, что решающим моментом может стать взятие вами города Санта-Клара.

— Вы что, ясновидящий? — мрачно спросил Кастро.

Я знаю точно, наперёд

Сегодня кое-кто умрёт

Я знаю где, я знаю как,

Я не гадалка, я — маньяк.

— криво ухмыльнувшись, процитировал по-русски «товарищ Хосе», а затем перевёл четверостишие на испанский, не в рифму, но близко к тексту. Он не сказал Кастро, что эти строки ему дословно продиктовал для передачи Фиделю генерал армии Серов.

Кастро расхохотался и махнул рукой:

— О! Совьетико! Добро пожаловать на Кубу!

Тем же вечером на контролируемом партизанами аэродроме Моа приземлились три самолёта С-119, в частном порядке приобретённые в США. Один из них был в транспортном варианте, другой — вооружен 4-мя 20-мм английскими авиационными пушками HS.404, установленными на левом борту, третий был заправщиком. Транспортник и заправщик замаскировали, а штурмовик принял участие в финальной битве повстанцев — штурме города Санта-Клара.(АИ) Всего самолётов было куплено пять, ещё два занимались снабжением партизан.

Самолёты совершили сложный перелёт в Гватемалу, а после падения режима Дювалье на Гаити, на острове для них был скрытно оборудован аэродром «подскока». При этом местных жителей, чтобы они не беспокоились, прямо известили, что садящиеся по ночам на острове самолёты возят оружие на Кубу для повстанцев Кастро. Натерпевшиеся притеснений от Дювалье местные жители приняли это известие восторженно, и наперебой предлагали свою помощь. По ночам С-119 летали над Кубой, сбрасывая повстанцам оружие, боеприпасы, а также высадили несколько команд спецназа ГРУ.

В 8 часов вечера 27 декабря был отдан приказ о наступлении на столицу провинции Лас-Вильяс, где были сконцентрированы значительные силы противника. «Санта-Клара представляет собой крупный город с населением 150 тысяч жителей, расположенный в центральной равнинной части страны. Он является важным железнодорожным узлом и центром пересечения основных коммуникаций Кубы. Вокруг него находятся небольшие голые холмы, на которых противник организовал оборону», — так в «Эпизодах революционной войны» Эрнесто Че Гевара охарактеризовал стратегическое значение данного населенного пункта.

Гарнизон Санта-Клары состоял из 1300 человек, размещенных в казармах «Леонсио Видаль» — самой мощной крепости в центре острова. В аэропорту располагался еще один гарнизон — 250-300 человек было сосредоточено в казармах «Лос Кабальос» 31-го эскадрона сельской жандармерии. Полицейское управление города занимали около 400 полицейских, тайных агентов и солдат, у них было два танка «Комета» и два бронетранспортера. Ещё около 200 солдат было рассредоточено по различным объектам столицы провинции. Ещё 380 солдат находились в бронепоезде, вооружённые минометами, орудиями и базуками. Войска были обеспечены поддержкой с воздуха. Кроме того, Батиста собирался направить в Санта-Клару двухтысячное подкрепление.

Против этой армии повстанцы выставили 7 взводов общей численностью в 214 бойцов, утомлённых девятидневными боями за Кабайгуан, Пласетас и другие города. Некоторые группы сражались трое суток без сна. «К моменту наступления на Санта-Клару за счет захваченных в предыдущих боях трофеев у нас значительно увеличилось число винтовок. В распоряжении повстанцев находилось и тяжелое вооружение, но к нему не было боеприпасов», — позже отметил в дневнике майор Гевара.

Повстанцам приходилось экономить патроны. Те, кто плохо стрелял, могли лишиться винтовки, его оружие передавали другому повстанцу, который не имел оружия.

В такой ситуации появление у повстанцев воздушной поддержки, пусть даже в виде единственного, слабо вооружённого транспортника, было очень кстати, хотя и получили её «к шапочному разбору».

Предполагая, что наступающие на Санта-Клару повстанцы подвергнутся атакам с воздуха, «товарищ Хосе» предложил Фиделю послать ночью штурмовик нанести упреждающий удар по аэродрому Кэмп-Коломбиа, где базировалась авиация Батисты. Кастро согласился.

Среди ночи на самолёты диктатора обрушился ливень 20-миллиметровых снарядов. Атаки с воздуха правительственные войска не ожидали, поэтому даже имевшаяся зенитная артиллерия открыла огонь с большим опозданием, когда «ганшип» уже сделал своё дело и удалился, оставив за собой полыхающие обломки самолётов Батисты. Под раздачу попали бомбардировщики Дуглас B-26 «Инвейдер» и истребители P-47N. Позади зенитки продолжали полосовать пустое небо (АИ).

По возвращении самолёта лётчики предложили нарисовать опознавательные знаки правительственных войск Батисты. При полёте на малой высоте это могло помочь обмануть вражеских зенитчиков. Кастро одобрил этот план.

Следующей ночью АС-119 порезвился на базе Сан-Антонио де лос Баньос, где уничтожил несколько имевшихся у Батисты реактивных самолётов Т-33. После этого налёты на аэродромы прекратили, т.к. войска диктатора предсказуемо усилили противовоздушную оборону.

В результате после 12-часового марша повстанцы сконцентрировали свои силы в университетском городке в пригороде. Около 8.00 над университетским кампусом пролетели ещё два С-119. Они сбросили несколько матерчатых контейнеров на парашютах. Партизаны тут же подобрали и распаковали посылки. Их удивлению и радости не было предела — в контейнерах были два пулемёта ДШК со снаряженными патронными лентами, автоматы ППШ, патроны, уже снаряженные в магазины, несколько гранатомётов М-20 «Супербазука» и гранаты к ним. У повстанцев был дефицит автоматического оружия, и такой подарок был воспринят с восторгом. Пистолеты-пулемёты тут же раздали лучшим бойцам, их винтовки получили те, кто был плохо вооружён. В одном из тюков с оружием партизаны нашли «записку» — на куске фанеры была сделана надпись по-испански, чернильным карандашом: «Майору Геваре от Коминтерна» (АИ).

Также в одном из контейнеров обнаружили 4 радиостанции, на каждой из которых был наклеен кусок лейкопластыря. На нём всё тем же чернильным карандашом была написана частота для связи и краткая пометка: «Ayudar. Comintern» ( Ayudar — помощь. исп.)

Вооружившиеся партизаны двумя цепочками выдвинулись вдоль Центрального шоссе к столице провинции. Вскоре на шоссе показался джип, а через некоторое время — танк. Партизаны были обнаружены.

В танк тут же полетела граната «Супербазуки». Стрелявший промахнулся, но и батистовцы в танке испугались. Танк, стреляя из пушки и пятясь задом, отступил к городу. Джип тоже поспешил ретироваться. (АИ)

Группы повстанцев продвигались в направлении казарм и холма Капиро. Именно около этих узловых центров обороны батистовцев вскоре возникли главные очаги сражения.

На холме Капиро закрепились солдаты диктатора. У подножия холма маневрировали два танка, а на проходящей неподалеку железной дороге стоял бронепоезд. В нём находился командующий инженерными войсками диктатора полковник Россель Лейва. Бронепоезд привёз 400 человек и военную технику, только что прибывшую из Англии: орудия, огнеметы, миномёты, большое количество боеприпасов.

Майор Гевара отправил группу партизан с заданием скрытно разобрать путь позади бронепоезда. Это удалось. Теперь бронепоезд не мог отойти к городу. Несколькими выстрелами из базук повстанцам удалось подбить один танк. (АИ) Второй, через некоторое время, расстреляв боекомплект, отступил к центру Санта-Клары.

Батистовцы поняли, что, несмотря на численное превосходство противника, повстанцы не отступят. Находившийся в казармах «Леонсио Видаль» полковник Касильяс позвонил по телефону в Гавану и запросил у командования подкрепления. Ему ответили, что отправить воздушную поддержку невозможно, и обещали прислать пехоту.

Партизаны блокировали холм Капиро, и продолжили продвижение к важнейшим объектам города. Войска диктатора действовали нерешительно, ограничиваясь перестрелкой и время от времени устраивая вылазки.

К позициям партизан, блокирующих холм, неожиданно вышел человек, в необычной пятнистой форме, вооружённый автоматической винтовкой М-14. Он спокойно передал партизанам своё оружие и попросил провести его к командиру. Нежданного гостя обыскали и проводили к майору Геваре. (АИ)

— Капитан Педро Гальего, частная военная компания «Southern Cross», — представился гость.

Че недоверчиво взглянул на него:

— Наёмник? Вам-то что тут надо?

— Мои люди подключились к телефонной линии Санта-Клара — Гавана, — ответил Гальего. — Полковник Касильяс запросил подкрепление. Ему на помощь идёт автоколонна с войсками. Воздушной поддержки войска диктатора больше не получат — ночью наш самолёт уничтожил авиацию Батисты прямо на авиабазе. Меня послали к вам для связи. Есть возможность поддержать вас с воздуха. Наш самолёт для маскировки несёт опознавательные правительственных войск. Не стреляйте по нему. Если вы согласны — проводите меня к радиостанции. Самолёт сейчас барражирует недалеко от Санта-Клары и ожидает моей команды.

Че от удивления вытаращил глаза:

— Diablo! Кто ваш наниматель?

— Коминтерн, — коротко ответил наёмник.

Его на самом деле звали Пётр, но он не стал уточнять, что служит в частях спецназа ГРУ.

— Проводите его к рации, — распорядился Че. — Пусть выйдет на связь. Если что-то пойдёт не так — убейте его на месте.

Наёмник уверенно включил рацию, вышел на связь на обозначенной частоте и произнёс несколько слов по-английски.

Через 10 минут в воздухе на малой высоте был замечен большой транспортный самолёт. Он направился к холму Капиро. Солнце осветило его — он нёс опознавательные правительственных войск. Солдаты диктатора на холме обрадовались, решив, что им доставили подкрепление. Но тут левый борт самолёта осветился пламенем, и на позиции батистовцев обрушился шквал свинца.

Ошеломлённый Че с ужасом наблюдал, как «адская мясорубка» облетает холм по широкой дуге. Внизу, на вершине холма, всё заволоклось пылью, холм Капиро окутала сплошная пыльная туча. Стоявший неподалёку бронепоезд открыл по самолёту огонь из малокалиберных зенитных орудий. Самолёт поспешил убраться.

— Если вы собираетесь захватить холм, майор, сейчас — самое время, — сказал Геваре подошедший Гальего. — И надо бы что-то придумать с бронепоездом. Наш самолёт не бронирован, и он у нас один вооружённый. Терять его нам никак нельзя.

Гевара немедленно отдал приказ, и группа партизан практически без боя заняла холм Капиро. Из более чем сотни батистовцев, оборонявших его, в живых осталось лишь несколько человек, они тут же сдались (АИ).

Возвращаясь для дозаправки и пополнения боекомплекта на аэродром Моа, «ганшип» обстрелял на проходе прорывавшуюся в Санта-Клару автоколонну с подкреплением. (АИ) Революционные отряды открыли огонь по горящим грузовикам, из которых выпрыгивали уцелевшие солдаты диктатора. Ошеломлённые внезапной атакой с воздуха уцелевшие батистовцы моментально сдались в плен (АИ).

Не дожидаясь, когда повстанцы воспользуются завоеванными преимуществами, бронепоезд по приказу полковника Лейвы поспешил вернуться на станцию. Однако партизаны по приказу Че успели разобрать участок железнодорожного полотна, чего машинисты не ожидали. На подходе к станции бронепоезд сошел с рельсов. Передний локомотив и следом за ним несколько вагонов перевернулись. Среди солдат Батисты началась паника, а повстанцы, воспользовавшись ею, подобрались ближе и забросали вагоны бутылками с «коктейлем Молотова».

«Команда бронепоезда была прекрасно защищена, но она, подобно колонизаторам, уничтожавшим индейцев на западе Америки, могла сражаться, только находясь на почтительном расстоянии, занимая удобную позицию и имея перед собой практически безоружного противника. Осажденный, с близкого расстояния забрасываемый бутылками с горящим бензином, бронепоезд благодаря своим бронированным стенам стал настоящим пеклом для солдат», — записал в дневнике Че Гевара. Чтобы принудить противника к сдаче, повстанческая радиостанция передавала сообщения о том, что люди покидают горящие вагоны и складывают оружие.

Через несколько часов вся команда бронепоезда, составлявшая почти 400 человек — сдалась атаковавшему станцию взводу из 18 бойцов. (Реальная история. Источник http://licey.net/war/book5/santa-klara)

«В наших руках оказалось 22 вагона, зенитные орудия, пулеметы и баснословное количество боеприпасов», — вспоминал Че. Оружие и боеприпасы были немедленно распределены между повстанцами.

Над железнодорожной станцией и остановившимся перед ней бронепоездом снова пролетел С-119, сбросив ещё несколько контейнеров. В них оказались 4 82-миллиметровых миномёта и несколько ящиков мин. (АИ) Более мощные 120-мм миномёты были слишком тяжелы, чтобы переносить их на руках.

Захваченным в бронепоезде оружием удалось вооружить присоединившихся к отряду людей из числа горожан, которые были вынуждены идти в бой безоружными, чтобы добыть себе винтовку. Это импровизированное подкрепление позволило повстанцам выстоять, несмотря на огонь танков и броневиков, и бесконечные перестрелки.

Наступление возобновилось в сумерках. Повстанцы подошли к казармам 31-го эскадрона жандармерии на расстояние в 600 ярдов. Преимущество в живой силе и огневой мощи было на стороне батистовцев. Правительственные войска к тому же использовали бронетехнику. Лишь в сумерках люди Гевары перешли в наступление и вынудили гарнизон «Лос-Кабальос» укрыться за мощными стенами казармы.

В отряде не было ни одного профессионального наводчика для миномёта.

«Капитан Гальего» снова предложил майору Геваре свою помощь:

— Майор, меня обучали обращению с миномётом. Если позволите, я мог бы помочь вашим людям. Но для эффективной стрельбы пошлите двух человек с биноклем и рацией на колокольню, оттуда они смогут корректировать стрельбу. Ещё один радист нужен возле миномётов.

Че тут же смекнул, что наёмник действительно разбирается в вопросе.

— Командуйте, эль капитано! Миномёты ваши! — ответил Гевара, а затем приказал своим людям: — Капитан Гальего будет командовать миномётчиками. Выполнять его распоряжения, как мои!

Два человека с рацией и биноклем немедленно отправились на колокольню. Повстанцы установили вокруг вражеского укрепления миномёты — захваченные в бронепоезде и полученные по воздуху, и начали методичный обстрел казарм. (АИ)

«Капитан Гальего» сначала пристреливался по цели из одного миномёта, по указаниям корректировщиков, сидящих на колокольне. Пристрелявшись, он записывал данные с прицела, и переносил огонь на следующую цель. Таким образом ему удалось точно пристреляться по ключевым местам на территории казарм — выходам, проходам между зданиями, и т. п. Вскоре он показал Че получившуюся таблицу и пояснил свой план:

— Сейчас мы сделаем перерыв, к тому же уже стемнело, и корректировщики толком ничего не видят. Но основные цели мы пристреляли. Я распределю их между расчётами миномётов, разобью расчёты на группы и назначу им номера. В ящиках есть несколько осветительных мин.

— Когда всё будет готово, пусть ваши люди имитируют атаку. Батистовцы забегают, и тут мы запустим осветительные мины. Корректировщики будут сообщать нам о передвижениях врага, а мне останется только называть номер группы, которые будут стрелять каждая по своей цели.

— Отлично, капитан! — одобрил Гевара. — Начнём, когда вы будете готовы.

По сигналу капитана повстанцы имитировали атаку и штурм казарм. Как только по внутреннему двору забегали солдаты, над казармами вспыхнули несколько осветительных мин. Они медленно опускались на парашютах.

Предупреждённые по радио корректировщики тут же передали, в каких точках крепости собрались солдаты Батисты. Капитан дал команду, и миномётчики накрыли выбранные точки беглым огнём. Войска Батисты понесли тяжёлые потери и поспешили укрыться в казармах.

Это повторялось ещё дважды, пока противник не смекнул, что любые передвижения по открытому пространству между зданиями тут же караются точным миномётным огнём. Попытки активного сопротивления прекратились, солдаты лишь вяло отстреливались из окон, укрываясь за толстыми стенами.

С наступлением темноты жители города начали строить баррикады, перегораживая улицы, чтобы лишить бронетехнику возможности свободно маневрировать.

Че Гевара расставил свои отряды так, чтобы изолировать главные силы противника и атаковать слабейшие звенья по частям, принуждая батистовцев к сдаче. «Повстанцы внедрились в городской пейзаж, буквально пропитали его, просочились сквозь защитные кордоны полковника Касильяса и стреляли в упор».

На следующий день войска диктатора перегруппировали свои силы, и организовали контратаку, используя бронетехнику.

Однако блокированные в казармах солдаты Батисты не могли защищать аэропорт. Повстанцы заняли его, сообщив Фиделю по радио, что аэропорт под их контролем. «Товарищ Хосе» тут же предложил организовать доставку подкреплений по воздуху.

В середине дня, когда возле блокированных казарм шёл бой повстанцев с солдатами Батисты, которых поддерживал танк и два бронетранспортёра, на аэродроме один за другим приземлились 3 С-119, доставившие ещё один отряд повстанцев из Моа — более 200 человек, боеприпасы, оружие. Атакующие Санта-Клару силы партизан практически удвоились. Разгрузившись, самолёты тут же улетели. Зато снова прилетел «ганшип».

Огнём 20-мм пушек он поджёг оба бронетранспортёра, и положил немало солдат диктатора. Выжившие в панике разбежались. Попытка контратаки была сорвана. (АИ)

Теперь, удерживая под своим контролем аэропорт, повстанцы могли получать боеприпасы, медикаменты и подкрепления в необходимых количествах.

Вжимаясь в стены зданий, перебираясь с крыши на крышу, революционные отряды сжимали кольцо окружения вокруг осажденных батистовцев. На узких улицах города им пришлось осваивать новый прием сближения с противником. При помощи местных жителей повстанцы пробивали проходы сквозь стены домов, подбираясь как можно ближе к казармам «Леонсио Видаль», полицейскому управлению, управлению 31-го жандармского корпуса, ряду административных зданий, которые всё ещё удерживали солдаты диктатора. (Реальная история. Источник http://licey.net/war/book5/santa-klara)

После захвата и разоружения бронепоезда наиболее ожесточенным участком сражения стало полицейское управление. Его атаковала «команда самоубийц» — ставшая легендарной штурмовая команда повстанцев — созданное по инициативе двух молодых бойцов специальное подразделение для захвата укрепленных объектов. В нее принимали самых смелых и опытных из числа добровольцев, проходивших очень суровый отбор. Они получали автоматическое оружие, которого всегда не хватало. Командовал подразделением Роберто Родригес по прозвищу «Эль Вакерито». Команда отличалась очень высоким боевым духом и прошла школу уличных боев в ходе захвата различных населенных пунктов провинции Лас-Вильяс.

Командир подразделения Родригес сумел пробраться по крышам к самому зданию полицейского управления. Родригес и двое бойцов едва успели найти укрытие, когда заметили группу жандармов, двигавшихся к управлению, и обстреляли их. Находившийся поблизости танк открыл огонь по повстанцам. Капитан «команды самоубийц» был смертельно ранен. (Реальная история. Источник http://licey.net/war/book5/santa-klara)

30 декабря бои в городе продолжались с переменным успехом. Повстанцы, сражавшиеся с полицейскими, могли использовать только стрелковое оружие, стрельба из минометов на узких улочках города привела бы к многочисленным жертвам. Точно также сложно было использовать и поддержку с воздуха. Солдаты Батисты, блокированные в казармах 31-го жандармского эскадрона, сдались.

В течение двух дней партизанам удалось кое-как подремонтировать подбитый и брошенный солдатами Батисты танк. Двигаться своим ходом он не мог, зато мог стрелять из пушки и пулемёта. (АИ)

31 декабря в канун Нового года бои продолжались с новой силой. Партизаны снова атаковали полицейское управление. Командовавший полицией полковник К. Рохас имел славу палача, пытавшего и казнившего мирных жителей, и потому уклонялся от переговоров о капитуляции.

Около четырех часов дня полицейские согласились на мирные переговоры. Полковник Рохас попросил повстанцев вынести из управления раненых, но от капитуляции категорически отказался. Когда в помещение были допущены несколько бойцов Че, они по собственной инициативе предложили рядовым полицейским сдаться. Те тут же поспешили сложить оружие. 396 человек сдались отряду из 130 партизан. (Реальная история. Источник http://licey.net/war/book5/santa-klara)

В других районах города в ходе атак повстанцев у батистовцев было отбито здание суда, помещения администрации провинции, тюрьма. Верные диктатору войска сохраняли контроль над штабом 31-го жандармского эскадрона, «Гранд-отелем» и казармами «Леонсио Видаль».

31 декабря 1958 года главнокомандующий вооружёнными силами Кубы, генерал Франсиско Табернилья доложил диктатору Фульхенсио Батисте, что армия полностью утратила боеспособность и не сможет остановить наступление повстанцев на Гавану. Активные действия 8-ой колонны Повстанческой армии и других соединений революционных сил настолько напугали Батисту, что он попытался бежать из страны.

В ночь на 1 января 1959 года Батиста с семьёй и ближайшими соратниками (всего 124 человека) прибыл на аэродром Кэмп-Коломбиа, чтобы вылететь самолётом в Сьюдад-Трухильо (ныне Санто-Доминго, Доминиканская Республика). Чего Батиста не ожидал — за аэродромом уже несколько дней, ожидая его неминуемого бегства, наблюдали команды спецназа ГРУ.

Когда диктатор и его ближайшие приспешники второпях грузились в самолёт, в ночном небе над аэродромом послышался рёв мощных моторов. Внезапно во тьме несколькими ослепительными люстрами вспыхнули осветительные бомбы на парашютах, а затем с неба обрушился огненный ливень.

Хвост самолёта Батисты, изрешеченный потоком 20-миллиметровых снарядов, отвалился. Люди в панике бросились на пол. В это время на полосу один за другим приземлились три С-119, набитые партизанами под командованием Камило Сьенфуэгоса. Все три транспортника подрулили прямо к самолёту Батисты, на ходу распахивая створки десантных люков. Из них на полосу выбежали повстанцы (АИ)

Ошеломлённые этим внезапным натиском солдаты диктатора пытались оказать сопротивление, но они не имели опыта ночной стрельбы по воздушным целям. Кружащий над аэродромом выше медленно опускающихся слепящих люстр, невидимый в темноте «ганшип» несколькими залпами уничтожил расчёты зенитных орудий, позиции которых были хорошо заметны по огненным трассам выстрелов, и стал хозяином положения. Прижав правительственные войска к земле, он дал возможность повстанцам окружить и захватить повреждённый самолёт Батисты. Раненый в перестрелке Батиста был взят в плен, осуждён Революционным трибуналом в январе 1959 г и повешен. (АИ)

В ходе штурма погибла часть его свиты, пытавшейся покинуть страну вместе с хозяином (АИ, в реальной истории Батиста с семьёй и ближайшими соратниками бежал с Кубы, вылетев самолётом из Кэмп-Коломбиа в Сьюдад-Трухильо)

В тот же день через несколько часов Кубу покинули брат Батисты Франсиско «Панчин» Батиста, губернатор Гаваны и личный друг диктатора, известный мафиози Меир Лански. Им повезло значительно больше, они сумели унести ноги.

Как только весть об аресте диктатора добралась до Санта-Клары, жандармы, оборонявшиеся в управлении 31-го жандармского эскадрона, прекратили стрельбу и сдались. Снайперы, засевшие на 10-ом этаже «Гранд-отеля», продолжали отстреливаться. Тогда повстанцы притащили на площадь перед зданием кое-как отремонтированный танк. Он несколько раз выстрелил из своего орудия по окнам гостиницы, заставив замолчать снайперов, после чего партизаны пошли на штурм. В результате короткого боя гостиница была захвачена. (Реальная история. Источник http://licey.net/war/book5/santa-klara)

В такой обстановке войска, удерживавшие казармы «Леонсио Видаль», согласились на переговоры. Новый командир полка не желал соглашаться на капитуляцию. Парламентерам пришлось провести два раунда встреч. Майор Гевара заявил, что в 12.30 возобновит атаку всеми имеющимися силами. После этого, не дожидаясь окончания переговоров и истечения срока ультиматума, солдаты начали покидать казармы, бросать оружие и выходить к передовой линии. В 12.20 гарнизон казарм «Леонсио Видаль» капитулировал без единого выстрела. Сражение за Санта-Клару закончилось.

На следующий день бойцы 8-й колонны Повстанческой армии имени Сиро Редондо отправились в рейд на Гавану. В 5.30 утра повстанцы заняли грузовики, автомобили и другие транспортные средства и в полдень были уже в Гаване. Многолетняя борьба кубинского народа с диктатурой победоносно завершилась.

1 января 1959 года повстанческие войска вошли в Сантьяго. 2 января 1959 года отряды повстанцев вступили в Гавану, 6 января в столицу торжественно прибыл Фидель Кастро.

После победы революции майор кубинской Повстанческой армии, аргентинец Эрнесто Че Гевара, анализируя итоги сражения за Санта-Клару, написал: «Мы оказались в таком положении, когда значение происходящего выходит за рамки одной страны. Мы стали надеждой всей Латинской Америки».

Значение победы Кубинской революции было огромным. Власть перешла в руки восставших не в результате заговора или дворцового переворота, как это было, например, в Гватемале — Кубинская революция была принесена в страну на штыках малочисленного отряда повстанцев, который, за счёт широчайшей поддержки населения, разросся до целой армии. Опыт партизанской войны на Кубе пригодился во многих странах региона и за его пределами. Победы кубинских повстанцев вдохновили на борьбу за свободу революционеров практически во всех уголках земного шара.

В Венесуэле после свержения 23 января 1958 г диктатуры Маркоса Переса Хименеса до конца 1958 года власть находилась в руках Временной правительственной хунты трёх родов войск во главе с адмиралом Вольфгангом Ларрасабалем. К его чести, адмирал не провозгласил себя «пожизненным президентом», как было принято у военных в Латинской Америке. 23 мая 1958 г был принят закон о всеобщем избирательном праве, а 14 ноября было объявлено о предстоящих президентских выборах.

В связи с тем, что адмирал Ларрасабаль выставил свою кандидатуру на выборы, хунта назначила временным президентом гражданское лицо — дипломата Эдгара Санабриа. В целом, на тот момент военные в Венесуэле были вполне адекватными.

Вернувшегося из эмиграции популярного политика Ромуло Бетанкура устранили задолго до выборов, на второй день после возвращения. Его машину протаранил и смял в лепёшку тяжёлый грузовик.

7 декабря состоялись президентские выборы. Поскольку в ходе январского восстания политический пейзаж страны подвергся весьма жёсткой корректировке, и большинство возможных претендентов на пост президента совершили свой последний вояж ногами вперёд, выбирать было особенно не из кого.

Рабочих и крестьян в стране было заметно больше, и именно на них нацелил свою агитационно-просветительскую кампанию Коминтерн. Публицист Фабрисио Охеда по возрасту не мог быть избран президентом, согласно Конституции Венесуэлы, а за генерального секретаря Коммунистической партии Венесуэлы Хесуса Фариа ожидалось меньше возможных голосов, чем за кандидата, не позиционировавшего себя как явного коммуниста. Поэтому в качестве единого кандидата от всех революционных сил предложили адмирала Ларрасабаля.

(В реальной истории адмирал Вольфганг Ларрасабаль был единым кандидатом левого блока http://ru.wikipedia.org/wiki/Всеобщие_выборы_1958_года_в_Венесуэле)

Коминтерн тоже призвал всех крестьян и пролетариат Венесуэлы голосовать за адмирала, не побоявшегося поднять Вооружённые силы против диктатуры. Агитационная кампания Коминтерна была построена на обещаниях социальных гарантий для беднейших слоёв населения. Эта стратегия сработала, хотя выборы и не стали для Ларрасабаля лёгкой прогулкой. Кандидат бетанкуровского «Демократического действия» Гонсало Барриос вовсю пытался использовать популярность погибшего лидера своей партии, и хотя сам он не обладал той же харизмой и ораторскими способностями, всё же это был весьма серьёзный соперник. В итоге Ларрасабаль получил 44 процента голосов, Барриос — 39. Остальные 17 процентов достались Рафаэлю Кальдере, кандидату от буржуазной Социал-христианской партии (КОПЕЙ).

(Гонсало Барриос: http://es.wikipedia.org/wiki/Gonzalo_Barrios).

7 декабря кандидат от левого блока адмирал Ларрасабаль был избран президентом Венесуэлы.

(АИ, в реальной истории результаты выборов были опротестованы, в результате на перевыборах победил кандидат от «Демократического действия» Ромуло Бетанкур, но в АИ Коминтерн о нём своевременно позаботился)

В сформированное адмиралом правительство вошли в основном представители левых сил. Премьер-министром стал Фабрисио Охеда, министром труда — коммунист Хесус Фариа. Чтобы избежать политического противостояния, места в правительстве предложили и представителям ДД — прежде всего, конечно, её левого крыла. Так, Луис Бельтран Прието Фигероа стал министром образования, а Хесус Анхель Пас Галаррага, врач-педиатр по профессии — министром здравоохранения.

(https://es.wikipedia.org/wiki/Luis_Beltran_Prieto_Figueroa)

(https://es.wikipedia.org/wiki/Jesus_Paz_Galarraga)

Итоги выборов в Венесуэле вызвали предсказуемо негативную реакцию Госдепартамента, администрации США, и т.н. «свободной прессы». Администрация США потребовала пересмотреть итоги выборов. ЦРУ начало немедленно готовить заговор против Охеды, Хесуса Фариа и избранного Национальным секретарём Компартии Венесуэлы Густаво Мачадо. В страну начали стягиваться агенты американской разведки, наёмники, разные авантюристы и прочие «свободные художники».

Но теперь организованному ЦРУ заговору противостояла не менее организованная и профессиональная защита со стороны Коминтерна. Посольства США и Великобритании находились под постоянным наблюдением. Коминтерн посадил свою агентуру на телефонных коммутаторах, и теперь все телефонные разговоры посольств и правой оппозиции постоянно прослушивались. При возникновении малейшего подозрения за сотрудниками посольств и оппозиционерами устанавливалось плотное наблюдение.

Слежка велась весьма изобретательно. Для наблюдения и в качестве посыльных часто использовали детей из бедных семей и беспризорников. Этим достигалось сразу две цели — плотная и незаметная слежка, а заодно те же беспризорники под руководством агентов Коминтерна становились полезными членами общества и приобретали устойчивые коммунистические убеждения.

Параллельно была обеспечена охрана руководителей левой оппозиции со стороны Коминтерна. У домов Фабрисио Охеды, Густаво Мачадо и Хесуса Фариа постоянно дежурили по несколько вооружённых венесуэльских коммунистов. Причём это была не просто охрана с пистолетами. Лидеров левого блока прикрывали обученные по специальным методикам пулемётчики и снайперы. (АИ)

Коминтерн также перенял у специалистов КГБ некоторые особые методики давления на агентов ЦРУ, работающих под дипломатическим прикрытием. В Каракасе и других городах Венесуэлы был достаточно высокий уровень уличной преступности.

Агенты Коминтерна, работая под видом мелких бандитов, начали «прессовать» американских дипломатов, особенно тех, кто был замечен во встречах с правой оппозицией. У их автомобилей прокалывали шины, на них нападали на улицах, грабили, в общем — создавали невыносимую обстановку. Разумеется, американцы обращались в полицию, но безуспешно. После восстания 23 января полицейские кадры были существенно обновлены, среди полицейских появилось много сторонников коммунистической партии, в том числе и на высоких должностях (АИ). К тому же в Латинской Америке традиционно не любят «гринго».

Полицейское начальство вежливо выслушивало жалобы и требования американского посла, обещало немедленно принять меры, заверяло, что преступники будут скоро пойманы, но всё оставалось без изменений.

Американские дипломаты начали носить оружие. После нескольких инцидентов со стрельбой, в которых пострадали мирные граждане, трёх агентов ЦРУ, работавших под дипломатическим прикрытием, объявили «персонами нон-грата» и выслали из страны.

Посол распорядился, чтобы дипломатов при поездках по городу сопровождали на джипе вооружённые морские пехотинцы из охраны посольства. Но после первого же выезда этой кавалькады на улицы Каракаса ЦРУшники убедили посла отменить приказ. За машиной посольства и джипом с морпехами по улице бежали мальчишки, показывали на неё пальцами и кричали: «Это агенты ЦРУ! Бей гринго!». Выполнять намеченные мероприятия в подобной обстановке было невозможно.

Результат не замедлил сказаться. Только в период с декабря 1958 г по февраль 1959 г агентура Коминтерна предотвратила три покушения на Фабрисио Охеда и два покушения на Хесуса Фариа (АИ). Мачадо удостоился только одной попытки, которую также удалось отразить.

13 февраля 1959 года адмирал Ларрасабаль вступил в должность президента Венесуэлы. (АИ)

С 1957 года Первое Главное управление КГБ СССР совместно с Коминтерном внимательно следили за развитием ситуации в Лаосе, где продолжался процесс национального примирения.

Лидер нейтралистов принц Суванна Фума сформировал коалиционное правительство, куда вошли представители коммунистического фронта «Патет Лао» принц Суфанувонг, Кейсон Фомвихан и Фуми Вонгвичит. При этом, по рекомендации Коминтерна, поддержанной Хо Ши Мином, лидеры правой оппозиции, богатейшие аристократы Лаоса братья Фуи, Ун и Нгон Сананиконы, а также принц Бун Ум из процесса формирования правительства были исключены. Фактически, Суванна Фума совершил поворот влево и вместо правительства правого центра создал левоцентристское. «Патет Лао» из партизанской группировки превратился в легальную политическую партию.

Это никак не могло устроить правую оппозицию, прежде всего — Фуи Сананикона, который ранее уже был премьер-министром. При поддержке агентов ЦРУ, как местных, в лице начальника военной полиции генерала Сихо, так и американских, работающих под дипломатическим прикрытием, Фуи Сананикон начал готовить государственный переворот.

Но его планы, пусть и не в подробностях, были теперь известны Коминтерну. За братьями Сананиконами, принцем Бун Умом, генералами Сихо, Купраситом Абхаем и прочими лидерами правых была установлена незаметная, но плотная круглосуточная слежка. Специалисты Коминтерна, получившие оборудование от КГБ, прослушивали их телефоны, завербованная прислуга установила микрофоны в их резиденциях.

К августу 1958 г принц Суванна Фума, Кейсон Фомвихан, Фуми Вонгвичит и принц Суфанувонг имели предоставленные Коминтерном неопровержимые доказательства подготовки Сананиконом государственного переворота — записи телефонных разговоров и бесед Фуи Сананикона с агентами ЦРУ, фотографии, и даже копии банковских чеков на общую сумму около 100000 долларов. Переворот был назначен на 18 августа. Посовещавшись, представители левого центра решили играть на опережение.

8 августа два батальона «Патет Лао» окружили штаб-квартиру военной полиции и взяли её штурмом. Генерал Сихо был легко ранен и взят в плен. Генерал Купрасит Абхай пытался бежать, но был выслежен агентами «Патет Лао» в джунглях и взят живым. (АИ).

Одновременно в своей резиденции был арестован Фуи Сананикон и его брат Ун. Третий брат, Нгон Сананикон, также пытался скрыться, но был схвачен на выезде из Вьентьяна агентами Коминтерна. (АИ)

Сананикона и остальных фигурантов по делу допрашивали три дня, причём допрашивали так, как умеют допрашивать в Азии — творчески, изобретательно и с огоньком. В результате Сананикон сдал всех участников заговора. Принц Бун Ум пытался отмежеваться от участия в готовившемся государственном перевороте, но Коминтерн представил доказательства его причастности, которые принцу не удалось опровергнуть.

11 августа премьер-министр Суванна Фума собрал пресс-конференцию для местных и иностранных репортёров, на которой объявил о разоблачении заговора Сананиконов, Бун Ума и ЦРУ. В тот же день несколько американских дипломатов были объявлены «персонами нон-грата» и выдворены из страны.

Аллену Даллесу пришлось вновь объяснять президенту Эйзенхауэру, как и почему ЦРУ опять село в лужу. Однако каких-либо решительных действий Соединённые Штаты предпринимать не решились, так как у президента были другие, более важные заботы. 11 августа 1958 г. на Новой земле Советский Союз взорвал 50-мегатонную водородную бомбу (АИ, см. гл. 03-10). На общем фоне событий лета и осени 1958 года администрации США было не до Лаоса. (АИ, см. гл. 03-10 и 03-11)

Братья Сананиконы, генералы Сихо и Купрасит Абхай, предстали перед судом по обвинению в государственной измене и попытке переворота. Суд превратился в публичный процесс. Заговорщики были приговорены к расстрелу, приговор привели в исполнение 14 сентября 1958 г. (АИ) В этот день Соединённым Штатам было тем более не до Лаоса. Греческие войска при поддержке интербригад только что взяли штурмом Стамбул, а в Багдаде было объявлено о создании ОПЕК. (АИ, см. гл. 03-11)

Президент объявил о введении экономических санкций против Лаоса и отказал в предоставлении очередного займа. Это было худшее, что можно было придумать в той ситуации. Индия, Китай и Индонезия совместно предложили Лаосу сумму вдвое большую. В конце августа 1958 г Лаос установил дипломатические отношения с СССР (АИ, в реальной истории установлены 7 октября 1960). Хотя у власти оставалось левоцентристское коалиционное правительство принца Суванна Фума, и о социализме в Лаосе речи пока не было, «красный зонт» надёжно прикрыл «страну миллиона слонов и белого зонтика» от происков империализма.

Сразу после эпического провала сразу нескольких стратегий в отношении СССР в правительстве и бизнес-кругах США царила паника. Однако президент не зря считался очень жёстким политиком. Довольно скоро ему стало ясно что необходимо применить новый подход в отношениях с СССР.

Утром 10 октября 1958 года президент Эйзенхауэр, собрав фактически всех ключевых политиков, выехал на встречу с военными и экономистами в Пентагон.

— Итак, господа, — произнёс Айк, — мы вынуждены признать что почти все стратегии, применявшиеся нами против СССР, не принесли результата. Более того мы стремительно теряем свой престиж и политический вес на мировой арене. Да, пока мы ещё сильны. Но если мы не придумаем ничего нового, то это не надолго. Рано или поздно мы окажемся лишь вторыми.

— Нам придётся откинуть все клише и шелуху тех определений, которыми мы называем красных. Нам необходимо осознать, что мы боремся не с красными и не с зелёными. Мы боремся чтобы остаться первыми. Пусть каждый отдел ЦРУ, каждый штаб, и каждый политик, присутствующий здесь сегодня, как следует подумает и предложит свои идеи. Принимаются различные планы и любые дельные мысли, если таковые ещё остались в головах.

— У меня всё, — заключил Эйзенхауэр. — Срок на разработку новых планов — две недели.

США в 50-х находились на подьёме. Страшная война, прокатившись по планете, не затронула их территорию, за исключением отдалённых штатов — Гаваев или Аляски. Да и там военные действия велись лишь короткий срок. Однако вооружённые силы США приобрели необходимый опыт, достаточно потренировавшись на кошках. Впоследствии они закрепляли достигнутый результат посредством дипломатии канонерок.

Как бы ни менялись президенты, как бы ни чередовались в Белом Доме представители демократов и республиканцев, общий политический курс США всегда оставался неизменным — захват и удержание мирового господства.

Однако — не любой ценой. Строение политической системы США требовало обеспечения безопасности территории Соединённых Штатов. 90 лет мира и отсутствия военных действий на собственной территории сформировали в США новые стандарты жизни. Во 2-й мировой войне потери США по всем причинам составили около 400 000 человек. На большее американцы не были готовы.

После августовского испытания «баллистического самосвала» и 50-мегатонного термоядерного заряда американская администрация и лично президент Эйзенхауэр осознали простой, и от того ещё более страшный факт — в случае прямой военной конфронтации с Советским Союзом и другими странами ВЭС или ОВД потери США составят десятки или даже сотни миллионов человек. Более того, разрушение экономики и инфраструктуры страны также представлялось неминуемым.

По указанию президента в Объединённом комитете начальников штабов был произведён расчёт количества боеголовок, потребных для нанесения Соединённым Штатам неприемлемого ущерба. Выходило не такое уж большое количество — несколько сотен. Всего лишь 16 боеголовок было достаточно, например, чтобы полностью лишить всю страну электричества, разрушив узловые электрические подстанции. (схема размещения http://cs617525.vk.me/v617525599/7249/tsIqdn2wLt4.jpg). Надежда оставалась лишь на низкую точность советских ракет — по сообщениям разведки, их круговое вероятное отклонение составляло несколько километров.

Соединённым Штатам необходимо было искать новые, невоенные способы удержать своё доминирование на мировой арене.

Спустя две недели, госсекретарь США Кристиан Гертер в ожидании президента обсуждал ключевые моменты переданного ему перед совещанием доклада с помощником президента по национальной безопасности Джексоном.

— Нет, вы правда в этом уверены? — Гертер был удивлён, но привык, по своему обширному опыту, ко всему относиться со скептицизмом.

Читая переданный ему Джексоном доклад, он то и дело скептически поднимал бровь и хмыкал.

Вскоре в Зал Кабинета, где собрались участники совещания, вошёл президент Эйзенхауэр и, следом за ним, молодой парень в классической тройке.

— Господа, — произнёс Эйзенхауэр, — Прежде, чем мы начнем совет, я представлю вам молодого специалиста по красным — доктора Майкла Андерса. Это весьма талантливый молодой человек. Хотя бы потому, что защитил диссертацию доктора философии через полгода после окончания Йэля. (Западная степень «Доктор философии» PhD считалась равной кандидату наук по градации степеней, принятой в СССР) У него есть несколько идей, которые представляются мне весьма интересными.

Выступая, Андерс жутко нервничал, ведь перед ним, недавним выпускником Йельского университета, сидели первые лица государства.

— Итак, после смерти дяди Джо в СССР, все наши расчеты были связаны с тем, что курс СССР отойдёт от прагматизма и начнёт двигаться сугубо импульсивно, реагируя на наши действия. Это позволило бы нам, несмотря на возможность хаоса и шатаний, а также непродуманных решений СССР планировать нашу политику, — он прервался, разглядывая лица присутствующих.

На них появились тени заинтересованности — это хорошо.

— После 5 марта 1953 года некоторые признаки подобной политической неустойчивости действительно появились. Чего стоило одно лишь предложение Берии сдать ГДР западным союзникам. В этот период шла откровенная борьба за власть в Кремле, детали которой мы ещё не выяснили, но даже по тем крупицам информации, которые нам удалось добыть и сопоставить, схватка была серьёзная.

— Однако после некоего события, назовем его фактор X, в СССР начались быстрые изменения, причём, казалось бы, ничем не обусловленные: ни внутренними факторами, ни внешним воздействием.

— Что произошло — неясно, но руководство СССР вернулось к курсу здорового прагматизма. Более того, он следует ему даже более верно, чем дядя Джо. Взять к примеру их кооперативы, или сотрудничество с Францией. К тому же, им удалось создать ВЭС а также довольно быстро затушить Движение Неприсоединения.

Аллен Даллес слегка кашлянул, Андерс сделал паузу.

— Я хотел бы немного добавить.... Аналитики ЦРУ, изучая ситуацию в СССР, пришли к несколько неожиданному выводу...

— Слушаю вас, Аллен, — кивнул Айк.

— Наши специалисты предположили, что Сталин, видимо, выбрал Хрущёва как человека, способного жёстко проводить его курс в различных условиях, находя при этом компромиссы с кем угодно. Только посмотрите, как ловко действовали красные в последние несколько лет.

— Они отдали Мао Порт-Артур, с его мелкой, бесполезной для современных кораблей, гаванью, и порт Дальний. Но взамен взяли в долгосрочную аренду остров Хайнань, с тропическим климатом, и удобным местом для порта, и устроили там курорт и фруктовые плантации. По сути, ловко обменяли голые артурские сопки на райский уголок.

— После чего в следующем году Мао подозрительно своевременно умер. Интересно, правда?

— Мы только сейчас сумели узнать некоторые подробности их комбинации в Таиланде. Они договорились с королём и строят курорты, в Паттайе и на острове Пхукет. Дело в том, что это совершенно необжитые места. Но они уверенно вкладывают в развитие региона немалые средства, как будто полностью уверены, что они отобьются в ближайшее время.

— Простите, мистер Даллес, — вставил Андерс, — хотел бы добавить, если позволите...

— Да?

— Красные вкладывают в Таиланд относительно немного. Те отели, которые там строятся, строят сами тайцы. Пока это небольшие живописные группы местных хижин, впрочем, весьма комфортно отделанные внутри. Но при дешевизне рабочей силы в Таиланде эти отели не требуют от красных больших вложений. Зато они построили там два аэропорта первого класса. И ещё один — в Гватемале.

— Аэропорты? — переспросил президент. — Или замаскированные авиабазы?

— Судя по возведённым там комфортабельным аэровокзалам — всё-таки аэропорты. Но длина ВПП позволяет принимать там даже их стратегические бомбардировщики, — ответил Даллес. — Мне представляется более важным другое. Красные сменили образ действий. Они научились находить общий язык с кем угодно — арабами, азиатами, индусами, латиноамериканцами греками! Они одинаково эффективно договариваются с коммунистическими генсеками, президентами, арабскими и азиатскими королями. Как им это удаётся?

— Они сумели договориться даже с церковью, умело используя ее ресурс на внешнеполитической арене. Последние события в Египте, на Ближнем Востоке в целом, и в Турции показали их успешное сотрудничество в этой сфере. Складывается впечатление, что православная церковь использовала свои возможности для реализации этих дерзких военных операций, за официальным фасадом которых несомненно спрятаны действия русских, как это было в Корее и Вьетнаме. Можно с уверенностью сказать, что Хрущёв последовательно выполняет политическое завещание русских царей, прежде всего — Петра 1 в вопросе доступа к южным морям.

— Они сейчас вернулись к постоянной политической линии и намерены, судя по всему, поддерживать это постоянство, — добавил Андерс.

— Гм. Раньше это было нашим преимуществом. Сейчас у нас его не осталось. Насколько это реальная опасность для атлантической цивилизации? — спросил Эйзенхауэр.

— Судите сами, сэр. Ещё три года назад СССР был большой, но бедной северной страной. Через год они запустили спутник и вышвырнули англичан с французами из Египта. Затем сколотили политико-экономический блок на 2/3 Евразии. В этом году они прорвали южный фронт нашей блокады и взяли под контроль половину нефти Персидского залива. На мой взгляд — это более чем реальная угроза, — ответил Даллес.

— Вот тут я позволю себе с вами не согласиться, сэр, — возразил Андерс. — Красным не так уж нужна иранская или иракская нефть, у них своей хватает.

— Что же, по-вашему, им нужно? — Эйзенхауэр взглянул на него с лёгким удивлением.

— Думаю они тоже осознали, что они должны быть первыми, — ответил Андерс, — Это хорошо, так как в крайнем случае мы можем сесть с ними за стол переговоров. Им нужна безопасность и выход в Мировой океан. Их не устраивает состояние блокады, в котором они оказались в начале 50-х, и они нашли ловкий способ её прорвать — национально-освободительные движения.

— Отсюда вывод — если мы не в состоянии без катастрофических потерь для себя расправиться с нашим главным геополитическим противником, нам следует сосредоточить наши усилия на борьбе с распространением коммунизма на периферии. Это будет шахматная партия, полем в которой является вся планета.

— А расправиться с ними без потерь мы не в состоянии, — медленно кивнул Айк, поворачиваясь к карте.

Это была традиционная американская карта, где Американский континент находился в центре, а Евразия была рассечена пополам и окружала Америку слева и справа зловещим красно-розовым пятном.

— Мы имеем слишком большую плотность населения, и потому уязвимы. Территория СССР втрое больше территории США. Большая её часть — дикие леса и степи, мелкие городки, где население живёт почти что натуральным хозяйством, — сказал Эйзенхауэр. — Мы можем разбомбить все их города атомными бомбами, и им всё равно будет, куда эвакуировать население. Им достаточно нанести два-три удара по нашим основным городским агломерациям, и наш список потерь составит десятки миллионов... Вы хотели ещё что-то добавить, мистер Андерс?

— Все мои дальнейшие размышления я изложил в докладе госсекретарю.

— Спасибо, мистер Андерс, я с интересом прочёл ваш доклад, — ответил госсекретарь, — Полагаю, вы, как его автор, сможете лучше ознакомить присутствующих со своим видением ситуации.

— Благодарю вас, сэр, — кивнул Андерс. — Тогда, я, с разрешения господина президента, продолжу.

— Прошу вас, мистер Андерс, — кивнул Эйзенхауэр.

— По моему мнению, — сказал Андерс, — необходимо применить по отношению к СССР сразу несколько подходов. В головах простых граждан и политиков СССР наша страна должна иметь сразу несколько вариантов ассоциаций:

1) Америка — друг, нужно укреплять сотрудничество в сфере науки и культуры, а также общемировой безопасности.

2) Америка — старший партнер, необходимо показать, что мы должны проявить инициативу по некоторым проектам и показать, кто в них главный.

3) Америка — младший партнер. Проявить уступчивость в некоторых некритичных вопросах

4) Америка — враг, мы должны постоянно лезть в их дела, и кричать об их стремлении поработить все человечество.

— Следует так же отметить — у них появилось много новых проектов, требующих огромных средств. Не думаю, что финансы у них резиновые. Мы должны заставить их тратить ещё больше, лучше всего на войну. По военному направлению у русских всегда было мало прибыли.

— По финансам — навязать им гонку вооружений. Как качественную, к сожалению, пока мы её проигрываем, так и количественную.

— Поддержка любых сил, недовольных хоть чем-то — коммунистами, русскими, властью, китайцами, индусами.

— У них теперь много союзников. Нам нужно не сталкивать лбами например СССР и Китай — это неэффективно, а например столкнуть между собой Иран и Ирак, Китай и Индию, Египет и Саудовскую Аравию. По Ближнему Востоку вообще перспективы огромны. Мы планировали, что там будем главенствовать мы, но ошиблись, ну и ладно. Сейчас там необходимо создать массу военных конфликтов, натравливать одни режимы на другие, поддерживать их нашими войсками, оружием, авиацией.

— Благодарю вас, доктор Андерс, — произнёс Эйзенхауэр. — Ещё вопрос. Господин госсекретарь предлагал мне пригласить господина Хрущёва для встречи на высшем уровне. Теперь уже не пожарном порядке, как нам пришлось встречаться в этом году на Санторини, а провести большой, обстоятельный диалог, как в Женеве в 55-м, по широкому кругу вопросов. Ваше мнение?

— У русских есть такая поговорка, господин президент: «Худой мир лучше доброй ссоры», — ответил Андерс. — Я хочу сказать, что мы сделали ставку на противостояние вдоль линии Запад-Восток. В то же время мы не учли, что взрывное развитие национальных освободительных движений и развал колониальных империй ведёт к возникновению ещё одного противостояния — вдоль линии Север-Юг.

— В результате может сложиться парадоксальная ситуация, когда мы с красными и Европой, можем оказаться по одну сторону баррикад, а по другую нам будут противостоять неисчислимые орды латиноамериканских радикалов и мусульманских фанатиков.

— Пока красным удалось ловко оседлать эту национально-освободительную волну. На них работает теория домино. Будет ли так и дальше — зависит от нас. Моё мнение — мы должны всячески подчёркивать наше миролюбие в отношениях непосредственно с Советским Союзом и Восточным блоком, в то же время перенося эпицентр противостояния в страны третьего мира.

— В разрезе этой политики встреча на высшем уровне между вами и господином Хрущёвым представляется мне весьма позитивным шагом. Вы могли бы решить многие вопросы на уровне личных контактов, сформировать у господина Хрущёва выгодное для нас мнение о Соединённых Штатах, американском народе и американской администрации.

— Понимаю, — ответил Эйзенхауэр. — Я приму во внимание ваши аргументы. Итак, вы полагаете, что нам следует отбросить доктрину «массированного возмездия» и переходить к стратегии «войны на истощение» ? Измотать противника необходимостью помощи всем этим бесчисленным освободительным движениям, гонкой вооружений, соревнованием экономик? Но ведь уже сейчас Восточный блок подгрёб под себя гигантские запасы природных ресурсов. Вам не кажется, что соревнование становится неравным?

— Нет, сэр. Америка сейчас сильна, как никогда ранее. Уверен, что мы сможем оставить их далеко позади.

— Благодарю вас, мистер Андерс, — ответил президент.

Хрущёв ещё раз перечитал расшифровку записи совещания у президента США и взглянул поверх очков на сидящего перед ним Серова:

— То есть, ты сумел подвести президенту нашего собственного, карманного политолога?

— Вроде того, — кивнул Иван Александрович. — Решили действовать согласно «доктрине Эйзенхауэра». С устранением Бжезинского и Киссинджера образовался некоторый «вакуум». Вот мы и решили «заполнить» его сами, под нашим контролем, пока его не заполнил кто-то ещё.

— Парнишка вроде бы умный. И ловкий. Ты где его нашёл? Он американец?

— Есть места... — усмехнулся Серов. — Нет, наш, советский. Из первой партии выпускников Йэля, которых мы ещё в 1954-м туда заслали. Между прочим, во время обучения был приглашён в тайное студенческое общество «Свиток и ключ». Это — второе тайное общество Йэля после «Череп и кости». Это приглашение само по себе уже о многом говорит, в части признания его способностей.

— Но в «Череп и кости» его не позвали...

— Нет, конечно! Туда только WASP берут. (White Anglo-Saxon Protestant). Парнишка генеалогией не вышел.

— Ясно. А что за херню он нёс насчёт противостояния по линии «Север-Юг» ? Он что, держит Айка за идиота? Считает, что президент не видит очевидного? Мы же уничтожили оба основных центра возникновения исламизма — Саудовский режим и исламистский Иран.

— Во-первых, не уничтожили, а только начали процесс нейтрализации. Ваххабиты ещё могут не один раз поднять голову, — поправил Серов. — Во-вторых, Айк ещё не подозревает о том, что в будущем Саудовская Аравия и Иран должны были стать центрами исламизма. Для Айка исламизм — это Палестина и Алжир, а они пока что никуда не делись. Кроме того, ещё остаются Пакистан и Афганистан. О них Айк тоже не знает, но мы-то знаем.

— Парень попытался переориентировать направление американской агрессии на юг. Нам же будет проще. Далее, он предложил изматывать СССР гонкой вооружений. Для Айка это звучит вполне естественно — он же продолжает считать, что мы будем добиваться паритета. А мы уже отказались от массового строительства ублюдочных атомных подлодок первых проектов с ракетами ближнего действия, от кучи атомных подлодок со стратегическими крылатыми ракетами, и 100500 разных МБР развёртывать, как я понимаю, тоже не собираемся?

— Конечно, — кивнул Хрущёв. — Развернём ровно столько, сколько необходимо, чтобы вбомбить Америку в каменный век, плюс ещё процентов 10-15 для гарантии. И всё. Паритета по зарядам добиваться не будем. Нам достаточно иметь возможность уничтожить весь мир один раз. Зачем тратить больше денег, чем необходимо?

— Вот! Ещё он предложил изматывать экономику СССР поддержкой национально-освободительных движений и дружественных режимов, — продолжил Серов. — Но наша нынешняя линия предполагает оплату нашей помощи природными ресурсами и предоставлением военных баз. И поддерживать кого попало мы тоже не собираемся. Только тех, от кого, как мы точно знаем из «тех документов», будет толк.

— Понятно, — кивнул Хрущёв. — Годится. Держи меня в курсе.

История американской оккупации Никарагуа началась, когда Билл Уокер, американский авантюрист, в 1856 году собрал отряд уголовников, захватил власть в Никарагуа и провозгласил себя президентом. Уокер установил в республике рабство и вознамерился присоединить страну к рабовладельческой Конфедерации южных штатов США.

Официальным языком страны Уокер назначил английский и начал зазывать в Никарагуа из США всякий сброд. Приехавшим он обещал высокие должности, рабов, бесплатные земельные наделы по 250-350 акров.

Погорел Уокер на жадности, решив вслед за Никарагуа покорить и другие центрально-американские республики. Но не вышло. Армии центрально-американских государств, объединившись, разбили банду Уокера и свергли его с поста президента.

Уокер ещё дважды делал попытки захватить власть в Никарагуа. В конце концов он попался в 1860 году гондурасским военным, и те его, не особо задумываясь, шлёпнули. Чтоб не отсвечивал.

В истории Никарагуа Уокер — самый позорный эпизод. Если хотите рискнуть и разозлить никарагуанца — напомните ему об Уокере. При этом гражданства США лучше не иметь. Иначе можно нарваться на внеплановую трахеотомию тупым кухонным ножом без наркоза.

Хотя от Уокера никарагуанцы избавились, избавиться от США им не удалось. В стране продолжала хозяйничать «Юнайтед Фрут компани», за что, собственно, Никарагуа и именовалась «банановой республикой».

В 1893 году президентом Никарагуа избрали генерала Селайю. Хосе Сантос Селайя Лопес был патриотом своей родины и любил читать жизнеописания великих людей. Для президента «банановой республики» такое сочетание очень вредит карьере.

Хуже того, президент Селайя начал воплощать свои идеи в жизнь. Установил режим личной власти. Отделил церковь от государства. Раньше, чем в России, ввёл всеобщее избирательное право, начал строить железные дороги, учреждать стипендии для талантливых студентов, закупать книги для национальной библиотеки и вообще развивать страну. На всё это требовались деньги, и президент «банановой республики» решил заставить американские компании платить налоги. Более того, Селайя получил заём в Великобритании, бывшей конкурентом США в регионе, и предложил компаниям Японии построить Никарагуанский канал, который бы разрушил монополию Панамского канала. Он даже приказал расстрелять двух американцев, взорвавших никарагуанский пароход с войсками на реке Сан-Хуан.

Большей обиды для американцев трудно было придумать. Точнее — если постараться, то можно, у Фиделя получилось. Но и Селайю начали прессовать не меньше. Особенно постарался госсекретарь США Филандер Чейз Нокс. Это не тот Нокс, в честь которого назван Форт-Нокс (он назван в честь 1-го военного министра США Генри Нокса), но тоже сволочь изрядная.

В итоге дошло до войны. США разорвали с Никарагуа дипломатические отношения и пригрозили Селайе открытой интервенцией. 21 декабря 1909 г Селайя ушел в отставку и уехал из страны.

Однако война на этом не закончилась. Американцам нужно было марионеточное правительство, и они высадили в Никарагуа морскую пехоту. Это была ошибка, обернувшаяся позднее Сандинистской революцией. Но до революции было ещё далеко. 27 августа 1910 г американская морская пехота заняла Манагуа.

В 1914 году США принудили никарагуанского «карманного президента» Эмилиано Чаморро подписать «Договор Брайана — Чаморро». По этому договору Никарагуа предоставляла американцам «на вечные времена» и без уплаты налогов право на строительство и эксплуатацию на никарагуанской территории канала из Тихого океана в Атлантический, США получали в аренду на 99 лет острова Корн у Атлантического побережья Никарагуа, а заодно право создания базы ВМФ «в любом удобном для США месте на территории Республики Никарагуа».

Далее последовала чехарда с назначениями многочисленных марионеточных президентов, но наиболее страшной страницей в истории Никарагуа стала диктатура семейства Сомоса.

Никарагуанский диктатор Анастасио Сомоса Гарсия был потомком целой когорты выдающихся личностей. Основатель династии, прадед Анастасио Сомосы — Анастасио Бернабе Сомоса был вором, убийцей и бандитом. Начав с карманных краж, он кончил налётами на дома и грабежом на большой дороге. У Бернабе Сомосы было «погоняло» — «Анастасио Семь Платочков». Это был одновременный намек на то, что Бернабе Сомоса во время налетов закрывал лицо платком, и на латиноамериканскую детскую сказку, где сказано, что и полудюжины платков не хватит, чтобы стереть с рук следы крови.

В 1849 году Анастасио Бернабе Сомосу поймали и повесили на фонарном столбе. Прадедушка провисел три дня, пока не начал вонять на тропической жаре, после чего родственникам разрешили его снять.

Следует сказать и о его детях. У Анастасио было два сына. Живи он в России — всё могло пойти по детской сказке: два сына умных, а третий — дурак. Но с третьим сыном у Анастасио как-то не вышло, да и жил он не в России. Потому дураками оказались оба — и Луис и Анастасио.

Сыновья стали ворами и карточными шулерами. В очень раннем возрасте оба брата-акробата заразились сифилисом, вероятнее всего — из одного и того же «источника». Болезнь перешла в сифилис головного мозга. Однажды эти два идиота что-то не поделили и умудрились одновременно ухайдакать друг друга. Анастасио застрелил Луиса сразу из двух пистолетов, а Луис насмерть зарезал Анастасио ножом.

В приличных семьях родители стараются передавать имущество детям по наследству. Семейство Сомоса изо всех сил старалось быть респектабельным, но передавать по наследству удавалось только имя Анастасио, непреодолимое отвращение к честному труду и врождённый сифилис.

Отец никарагуанского диктатора — тоже Анастасио, на почве врожденного сифилиса родился умственно неполноценным и помер в богадельне. Что, впрочем, не помешало ему осчастливить нацию своим потомком. Не зря говорят: «Дурное дело — нехитрое».

Анастасио Сомоса Гарсия — потомок этого достославного семейства, не посрамил чести семьи. Его трудовая деятельность началась ещё до совершеннолетия, с поездки в США, в Филадельфию, где он пытался заняться подделкой долларов. Малолетнему идиоту было невдомёк, что рисовать тоже надо учиться.

Поскольку ему было лишь 17 лет, ему дали два месяца тюрьмы, после чего выслали на родину. По дороге Анастасио обокрал какую-то бабушку — он даже не знал, как ее звали. Вспоминая по пьяни «подвиги своей молодости», он так и говорил: «бабушка».

Анастасио вернулся в Никарагуа с достаточно большой для Латинской Америки суммой денег. Соря ими направо и налево, он быстро получил славу игрока, распутника и счастливчика, сказочно разбогатевшего в США.

Он не был таким же идиотом, как его папаша. Анастасио удалось задурить голову и жениться в 1919 году на Сальвадоре Дебайле — девице из старинного и влиятельного рода. Однако, приданое жены быстро кончилось. Анастасио снова занялся подделкой денег и снова попался. Высокопоставленные родственники жены, не желая позориться, ухитрились его отмазать.

Некоторое время Анастасио играл в бейсбол и футбол. Зародившаяся на бейсбольном поле дружба с янки привела его в Фонд Рокфеллера. Благодаря своим связям в Фонде, и при помощи родственников жены, в 1926 году Анастасио Сомоса сумел занять необременительный государственный пост «политического начальника» города Леон. Так начался прославивший семейство Сомоса на весь мир карьерный взлёт будущего диктатора.

В 1927 году в городке Сан-Маркос либералы, к которым традиционно принадлежало семейство Дебайле — родственники жены Сомосы, подняли восстание. Анастасио поддержал родню и оказался в рядах восставших. Конечно, не задаром — его назначили «командующим южным флангом» и дали оклад в 700 кордоб.

Восставшие были окружены правительственными войсками на высотке у города Хинотега. Как только началась стрельба, храбрый Анастасио сбежал. Он драпал, не останавливаясь, до самой столицы, где тут же сдался правительственным войскам. Точнее, не просто сдался, а заявил: «Я, Анастасио Сомоса Гарсия, политический начальник города Леон, командующий южным флангом повстанцев, перехожу на сторону законного правительства.»

Обрадованные таким политическим успехом, чиновники из правительства сразу же присвоили Сомосе звание генерала. Анекдот? Почти. Но не каждому дано умение превратить поражение в победу.

Вскоре состоялось знакомство «генерала» Сомосы с генералом Монкадой. Страну оккупировал Корпус морской пехоты США, и Монкаде требовался переводчик для общения с янки. Сомоса предложил свои услуги. Известный американский журналист Уильям Крем, хорошо знавший Сомосу, писал так: «По-английски Сомоса говорит бегло, но с фантастическим количеством ошибок и на том особом жаргоне, каким пользуются гангстеры американо-итальянского происхождения». Вскоре генерал Монкада назначил Сомосу своим секретарём.

С 1927 по 1934 год в Никарагуа шла война. «Генерал свободных людей», Аугусто Сесар Сандино вёл партизанские боевые действия против оккупантов. За семь лет Сандино не потерпел ни одного серьёзного поражения. Наиболее крупные его потери составили 60 человек. Его отец, Грегорио Сандино не зря дал сыну имя Аугусто Сесар — Цезарь Август. История этой войны достойна отдельной книги.

К 1933 году американцам стало ясно, что войну против партизан они проигрывают. Пока в Никарагуа работала американская морская пехота, «национальная гвардия» Никарагуа оставалась «на подхвате». Все офицерские должности в ней были заняты «гринго».

Перед эвакуацией из Никарагуа американцы стали заменять своих офицеров в Нац. Гвардии доверенными никарагуанцами. Судьба оказалась излишне благосклонна к Сомосе. «Гринго» назначили его командующим «национальной гвардией». Безусловно, это был наилучший кандидат, учитывая его «послужной список». Так Сомоса внезапно оказался во главе доминирующей в Никарагуа военной силы.

Наконец, в Сенате США началось обсуждение, на каких основаниях правительство ведёт войну в Никарагуа, если решение о военных действиях за пределами США имеет право принять только Конгресс.

2 января 1933 года американская морская пехота была выведена из Никарагуа. Сандино победил. 3 февраля правительство и Сандино подписали «Мирный протокол».

Аугусто Сесар Сандино был излишне честен для этой планеты, и его финал был закономерен. Он выиграл войну, но проиграл мир. Гвардейцы Сомосы устроили ему засаду. Автомобиль остановили, Сандино со спутниками высадили и немедленно расстреляли. Вместе с Сандино погибли его брат Сократес, генерал Умансор и генерал Франсиско Эстрада.

В 1936 году Сомоса поднял мятеж и захватил власть, став «президентом» страны. Он принялся перекраивать жизнь в Никарагуа на свой лад.

Всех недовольных ждали аресты и расстрелы. В центре Манагуа, на холме Тискапа, был устроен «закрытый район», отделённый от остального города широким красивым бульваром. Этот бульвар охранялся сильнее, чем любой военный объект — проход внутрь района был только по спецпропускам.

Внутри закрытого района, на холме Тискапа находились президентский дворец, главное полицейское управление, военная академия с казармами, центральное управление и казармы «национальной гвардии». Затем там построили подземную тюрьму и «бункер» — подземную штаб-квартиру Сомосы.

Первоначально Сомоса переделал в тюрьму восточное крыло президентского дворца. Все камеры были сделаны в форме гроба, поставленного вертикально: заключённые в этих склепах, не имевших ни доступа свежего воздуха, ни света, могли только стоять. По ночам с холма доносились крики пытаемых. По слухам, наполнявшим столицу, Анастасио Сомоса лично истязал и убивал арестованных.

Сомосе тоже не давала покоя слава Цезаря, только не Августа, а, скорее, Нерона. Он разместил в том же восточном крыле рядом с тюрьмой личный зверинец. В зверинец он подобрал исключительно хищников — и кормил их мясом своих жертв. Львов для зверинца Сомоса закупил в Южной Африке, тигров — в Индии, гиен — в Эритрее, горных волков — в Чили. Для крокодилов и анаконды во дворце вырыли специальные бассейны.

В Никарагуа нередко бесследно исчезали люди, в том числе и иностранцы. Была установлена жесточайшая цензура. Особенно страдали деятели культуры.

Сомосе всюду мерещились «коммунисты». Поэзию сюрреализма запретили, якобы потому, что она «коммунистическая». Кожаные куртки лётчиков тоже были запрещены как «коммунистические». Купленный в США паровоз марки «Ред Стар Лайн» из-за «коммунистического» названия Сомоса запретил выгружать в порту. Тюрьмы страны были заполнены «коммунистами». И это при том, что в Никарагуа не было коммунистической партии вплоть до 1944 года... По сути, если бы не «старания» диктатора Сомосы, она могла там вообще не появиться.

Зато фашизм у Сомосы пользовался большим уважением. Он тесно сотрудничал с Франко, республиканское правительство Испании даже арестовало никарагуанского консула в Барселоне за помощь франкистам. Он создал фашистскую организацию «Голубые рубашки», а, став президентом, инициировал создание в Никарагуа филиала франкистской партии.

Дома у Сомосы висел большой фотомонтаж — портрет, на котором он был изображен в обнимку с Гитлером. После вступления США во Вторую мировую войну, американские дипломаты намекнули Сомосе, что портрет надо бы снять, а то как-то нехорошо получается. Хозяев Сомоса уважал, поэтому снял портрет со стены гостиной... и повесил в спальню! В 1940-м году выяснилось, что Сомоса позволил использовать территорию своей страны как базу для уругвайских фашистов, готовивших на деньги Гитлера путч...

Однажды президент США Франклин Делано Рузвельт намекнул Сомосе, что жизнь в Никарагуа излишне недемократична. Ответ Сомосы история сохранила: «Демократия в моей стране — это дитя, а разве можно давать младенцу всё, что он попросит? Я даю свободу — но в умеренных дозах. Попробуйте дать младенцу горячего пирога с мясом и перцем — и вы его убьете». Тогда-то Рузвельт и произнёс свою знаменитую фразу: «Сомоса, конечно, сукин сын, но это — наш сукин сын!».

В народе Анастасио получил «ласковое» прозвище «Тачо». По-испански — «дефективный», но в Центральной Америке это ругательство, означающее «ублюдок».

Сомоса был патологически жаден. Семейство Сомоса владело одной третью всего национального богатства страны! Ему принадлежал весь торговый флот Никарагуа, 10% земельных угодий, почти весь рогатый скот в стране, единственная авиакомпания, пакеты акций почти во всех действующих в Никарагуа компаниях — без этого нельзя было рассчитывать на сколько-нибудь успешный бизнес в стране.

Получив в 1954 году в США займ на покупку оружия для армии, Сомоса украл все деньги, а оружие закупил за счёт госбюджета. Когда правительство Никарагуа закупило в США 100 тракторов — Сомоса 98 из них забрал лично себе.

В то же время простые люди в его стране умирали от голода, от туберкулеза, от брюшного тифа, от дизентерии, от малярии. На каждые 100 человек было 17 больных туберкулезом. Каждый второй ребенок не доживал до 4 лет. На всю страну — 2 с лишним миллиона жителей — было лишь 2 тысячи больничных коек.

Анастасио Сомоса отнюдь не был «любимым лидером нации». В 1937 году Педро Альтамирано, бывший генерал армии Сандино, начал партизанскую войну в горах Чонталес. Отряд Альтамирано был разгромлен, тяжело больной и почти ослепший генерал убит «национальными гвардейцами». В 1948 году новую попытку сделал другой генерал-сандинист — Хуан Грегорио Колиндрес. И вновь неудачно. В 1954-м произошло восстание крестьян в Бояко, также разгромленное Сомосой.

В 1956 году несколько молодых поэтов замыслили заговор. Сомосу решили убить во время бала в его честь в городе Леон, после чего поднять вооруженное восстание. Стрелять вызвался молодой поэт Ригоберто Лопес Перес. Уже перед самым началом бала заговорщики предупредили его: с восстанием не выходит, операцию надо отложить.

— Уходите, уничтожайте улики, я остаюсь — другого случая может не быть, — ответил Ригоберто.

Чтобы никого не выдать под пытками, он принял яд, действующий не сразу. Во время танца он приблизился к Сомосе и выхватил пистолет. Охрана диктатора вскочила, тоже вытаскивая оружие. Поэт успел первым. Он выстрелил 6 раз, и три раза попал. Охрана тут же изрешетила его.

Ригоберто Лопес Перес упал на пол. Уже лёжа на полу, умирающий, в хаосе криков, всеобщей паники, под грохот падающей мебели, он понял, что Сомоса жив — и выстрелил ещё раз.

Неизвестно, знал ли Перес русскую сказку про Кощея Бессмертного, но попал он Сомосе именно туда, где была спрятана смерть Кощеева. В смысле — не в зайца, и не в утку.

Последний выстрел оказался смертельным. На вертолете американского флота Сомосу доставили на военную базу США, в зону Панамского канала. Туда прилетели лучшие хирурги из Штатов, в том числе личный врач президента Эйзенхауэра Морис Роулингс. Американцы всерьёз хотели спасти жизнь своей марионетке.

Борьба за жизнь Сомосы продолжалась восемь дней. Бесполезно. 29 сентября 1956 года, видимо, осознав бессмысленность жизни без столь важных для мужчины частей тела, Анастасио Сомоса Гарсия умер.

Его пост тут же занял сын — Луис Сомоса Дебайле. Новый президент сразу же назначил командующим «национальной гвардией» своего брата — Анастасио Сомосу Дебайле.

Война с США и диктатура Сомосы дорого обошлись Никарагуа. С 1909 и по 1932 год уничтожено 170 тысяч человек, с 1933 и по 1956 год (когда Ригоберто Лопес прикончил Сомосу-старшего) жертвами правительственного террора стало еще 150 тысяч. Никарагуа — страна крошечная, в 1940 году все население составляло 800 тысяч, в 1960-м — полтора миллиона, в 1975-м — 2 миллиона 400 тысяч.

Сразу реализовать эффект внезапности и уничтожить всю династию Сомоса у сотрудников товарища Серова не получилось. В сентябре 1956 года слишком много ресурсов и сил отнимала подготовка к отражению агрессии Англии и Франции против Египта. Коминтерна ещё не было, при отсутствии десятков и сотен добровольных помощников было трудно организовать наблюдение и связь. Да и, что там говорить, на тот момент сама разведывательная сеть КГБ в Латинской Америке к организации решительных действий против диктатора оказалась не готова. На этот раз не прошляпили — элементарно не успели.

Занявший место отца Луис Сомоса Дебайле тоже оказался малый не промах. Он тут же назначил своего брата Анастасио начальником тайной полиции. Вместе братьям удалось удержать народ от активных выступлений. Пришлось Коминтерну и КГБ разворачивать планомерную работу с дальним прицелом. Примерно так и доложил Серов Никите Сергеевичу.

— М-да... Что поделать, везде и всюду успеть невозможно, — согласился Хрущёв. — Что планируете предпринять? Без подробностей, без имён и и дат, в общих чертах.

— Составили план мероприятий, на основе анализа действий сандинистов в «той истории», и рекомендаций наших специалистов. Разворачиваем программу снабжения партизан оружием и боеприпасами, — ответил Серов. — Очень помогают китайские и северокорейские товарищи. Всё оружие в Центральную Америку идёт их производства, наша только доставка.

— Нашей основной задачей полагаем информационную и материальную поддержку повстанцев, снабжение, помощь в организации действий и планировании операций.

— Хорошо, — одобрил Никита Сергеевич. — Попробуйте ещё протолкнуть через Коминтерн Фиделю и Фонсеке идею создания Центрально-Американской Конфедерации, в составе Кубы, Никарагуа и Гватемалы, на первое время. С Арбенсом я на сессии ВЭС поговорю, попробую его убедить. Сам понимаешь, «гуртом и батьку бить легше». Потом, если удастся, можно будет и другие государства Латинской Америки попытаться подключить, начать, скажем, с Венесуэлы.

— Конфедерацию? Это дело, — усмехнулся Серов. — Учитывая, как там не любят «гринго», может и получиться. Попробуем подбросить эту идейку и Фиделю, и Фонсеке. А заодно и венесуэльским товарищам. Чтобы им было за что бороться.

— Фонсеке ещё надо порекомендовать пораньше создавать Сандинистский Фронт Национального Освобождения, — подсказал Хрущёв. — До 61-го года ждать совершенно незачем. Дальше. На Кубе с января 1959 года Гевара освободится. Надо его немедленно подключить к борьбе за права никарагуанского народа. Заодно и в репрессиях против оппозиционеров товарищ Че замешан не будет. Пусть там братья Кастро сами разбираются.

— Понял, — кивнул Серов. — Организуем.

И организовали. Прежде всего, через Коминтерн установили связь с одним из лидеров никарагуанской оппозиции, Карлосом Фонсекой Амадором. В это время он вынашивал мысль о создании, совместно с Сильвио Майорга, организации «Демократическая молодежь Никарагуа».

Эмиссар Коминтерна, «товарищ Диас», сообщил Фонсеке, что коммунистические партии, входящие в Коминтерн, с интересом и вниманием следят за борьбой никарагуанских патриотов против диктатуры и её североамериканских покровителей. Далее он подчеркнул, что в одиночку, без поддержки всего мирового коммунистического сообщества, никарагуанцам будет сложно справиться с противником.

— Мы готовы оказать прогрессивным силам в Никарагуа существенную помощь оружием, боеприпасами, можем даже прислать специалистов, военных инструкторов, — пояснил «товарищ Диас». — Но вы сами для себя должны решить — будете ли вы терпеть диктатуру семейства Сомоса и дальше, или вы готовы бороться за свою свободу?

— Мы боролись, боремся и будем бороться за свободу нашей Родины! — уверенно ответил Фонсека.

— Тогда вам понадобится организация, скажем, Фронт Национального Освобождения, — сказал «Диас». — У вас есть величайший народный герой, сравнимый по значимости с Симоном Боливаром — генерал Сандино. Почему бы не назвать вашу организацию его именем? Это привлечёт патриотов и сразу уточнит вашу позицию.

— Frente Sandinista de Liberacion Nacional? — Фонсека несколько раз повторил это название, как бы обкатывая его на языке. — Звучит неплохо.

— Отлично звучит, я бы сказал! — ободрил его «Диас». — И не тяните с этим решением. Вам будет легче получить помощь и международное признание, если у вас будет международное представительство, а не просто горстка партизан, прячущихся в джунглях.

Фонсека последовал этому совету, и уже в июле 1958 года было объявлено о создании Сандинистского Фронта Национального Освобождения. (в реальной истории основан 23 июля 1961). Его руководителями стали Сантос Лопес, Карлос Фонсека Амадор и Сильвио Майорга.

Официальное представительство Фронта было открыто в Нидерландах, но это была лишь контора для вывески и связи. Руководители Фронта находились на нелегальном положении в джунглях Никарагуа.

По каналам Коминтерна в страну начала доставляться военная помощь. Советские корабли, несущие для маскировки флаги Панамы или Греции, везли в Гватемалу произведённое в Китае и Северной Корее оружие, списанные на советских складах из-за окончания срока хранения боеприпасы, взрывчатку, медикаменты. Затем из Гватемалы через территорию Сальвадора эти грузы поставлялись повстанцам.

На территории Гватемалы был построен патронный завод, где производились 7,62-мм пистолетный патрон «П» обр. 1930 г для пистолетов ТТ и автоматов ППС-43, а также патрон 7,62х54 R к винтовке Мосина.

В Гватемале, в соответствии с программой развития медицинской помощи в странах ВЭС, работала группа советских врачей и преподавателей, обучавших местных специалистов в открытом осенью 1957 г. Медицинском институте. (см. гл. 02-26)

На территорию Гватемалы был доставлен комплект мобильного контейнерного госпиталя, и в нём организовали лечение раненых никарагуанских и кубинских партизан.

Вывозом раненых занималась смешанная эскадрилья самолётов и вертолётов организованной в 1957 году Международной Спасательной Службы (АИ). Эскадрилья базировалась в Гватемале и занималась официально поиском и спасением пострадавших в странах Карибского бассейна. Район был тайфуноопасный, с интенсивным морским и воздушным движением, в том числе — маломерных судов. Услуги спасательной авиации здесь были особенно востребованы.

Однако в составе эскадрильи в Гватемале были несколько вертолётов и самолётов, с виду не отличавшихся от остальных спасателей. Но их пилотировали лётчики очень высокой квалификации, имевшие большой опыт полётов в зонах боевых действий. Они и занимались вывозом раненых.

Финансирование МСС получала международное, от стран-учредителей и присоединившихся позже, и работала под эгидой Красного Креста. Госпиталь тоже финансировал Международный Красный Крест, так как в нём оказывалась медицинская помощь малоимущему местному населению. Но при этом в госпитале работали советские специалисты, лечившие раненых, для которых были устроены отдельные помещения. Так как к участию в МСС с 1958 г подключились и США, получалась забавная ситуация: кубинских и никарагуанских коммунистов лечили советские врачи, за деньги американских налогоплательщиков.

Этого и добивался Хрущёв, воссоздавая Коминтерн — переложить основные расходы на помощь национально-освободительным фронтам на партнёров по ВЭС и мировое коммунистическое движение, оставив за СССР в основном координирующие и транспортные функции, а также информационное обеспечение.

В сентябре 1958 года сандинистский генерал Рамон Раудалес начал партизанские действия на севере Никарагуа, возле границы с Гондурасом. 6 октября он разгромил силы «национальной гвардии» близ Халапы.

18 октября произошла стычка в деревне Яули, вблизи города Эль-Хикаро. Эмиссары Коминтерна своевременно предупредили генерала, он сумел уклониться от серьёзного боя и вывести свой отряд через границу. (АИ, в реальной истории в этом бою генерал Раудалес был убит, что привело к приостановке вооружённой борьбы). Партизаны перегруппировали свои силы и продолжили военные действия против режима Луиса Сомосы.

К организации вооружённой борьбы в Никарагуа с 1959 года начали подключаться имеющие опыт длительной партизанской войны кубинские революционеры. Уже в январе 1959 года на контакт с Фиделем Кастро и Че Геварой под видом эмиссара Коминтерна «товарища Пабло» вышел лично Павел Анатольевич Судоплатов (АИ).

— Победа революции на Кубе очень воодушевила угнетённые народы по всей Латинской Америке, — сказал Фиделю Павел Анатольевич. — Вы, товарищ Кастро, сейчас на американском континенте самая популярная фигура примерно как Насер в арабском мире после победы при Суэце. Поэтому вам надо, прежде всего, соблюдать осторожность и беречь себя, и, второе, постараться развить успех.

— Я бы не рекомендовал пока однозначно заявлять о политической ориентации вашего режима, если у вас есть планы развивать Кубу по пути социализма.

Кастро, которого уже не первый год обрабатывали специалисты Коминтерна и офицеры ГРУ под видом «испанских коммунистов», к началу 1959 года уже уверенно придерживался коммунистических убеждений. (АИ) Он даже удивился словам Судоплатова.

— Не объявлять о социалистической ориентации? Но почему?

— Кубинская революция пока только делает первые шаги в мирной жизни, — пояснил Судоплатов. — Вам сейчас нужна мирная передышка. Год-два хотя бы, чтобы восстановить народное хозяйство. Если вы прямо сразу заявите, что Куба будет строить социализм, объявите себя коммунистом — американцы немедленно начнут против вас необъявленную войну. Скорее всего попытаются вас убить, могут развязать прямые военные действия, но, вероятнее всего, сделают ставку на наёмников. Вам оно надо?

— Объявите себя социал-демократом, вместо частной собственности можно постепенно ввести коллективную собственность на средства производства, как сделали в Советском Союзе по закону «О кооперации». В конце концов, даже Ленин использовал НЭП, чтобы быстро поднять экономику. Куда важнее ввести прямое народное самоуправление на местах, принципы прямой демократии, и всеобщее вооружение ваших сторонников в народе, как это сделал в Гватемале президент Арбенс (АИ, см. гл. 02-45). Задавить капиталистов потом можно по-разному, в том числе и налогами.

— Интересный ход... — задумался Фидель. — Немного неожиданно... Но что делать со всеми этими гангстерами, с казино и борделями? Неужели тоже оставить?

— Элементарно. Гангстеров повязать, вывезти на барже в море и концы в воду, — усмехнулся Судоплатов. — Бордели можно переделать в недорогие отели. Дорогие у вас уже есть — от прежних хозяев. Советский Союз планирует развитие туристической индустрии по всему миру, а Куба — это же настоящий туристический рай. Казино тоже пригодятся, только доходы от них должны уходить не в карманы американских мафиози, а в кубинскую казну. Теперь понимаете, почему не стоит прямо сразу заявлять о социалистической ориентации Кубы?

— Понимаю, но... Народ Кубы устал от тирании Батисты, от засилья американских гангстеров, устал прислуживать угнетателям, — ответил Кастро. — А вы предлагаете продолжать, ничего не меняя?

— Ни в коем случае, — возразил Судоплатов. — Менять необходимо, но аккуратно и постепенно. Природных ресурсов у Кубы мало. Рассматривайте солнце и море как один из важнейших природных ресурсов страны, только и всего.

— Кстати, с американцами вам так или иначе придётся распрощаться. Как только вы отберёте у мафии бордели и казино, в американской прессе, вероятнее всего, начнётся антикубинская кампания, и поток туристов из США сильно сократится. Поэтому рассчитывайте на туристов из Европы. Для них Куба — это экзотика, полетят.

— И не забывайте о развитии других отраслей народного хозяйства. Мне специалисты сказали, что, по некоторым признакам, на морском шельфе Кубы может быть нефть. (Нефтяные месторождения на Кубе были найдены в 80-х) Если правильно всё обставить, социализм у вас прорастёт сквозь гниющие останки капитализма, как свежая трава прорастает сквозь прошлогоднюю.

— Нефть? У нас есть нефть? — удивился Кастро. — Это многое меняет!

— Трудно сказать, насколько велики её запасы, но нефть на кубинском шельфе есть. Чтобы её использовать, вам понадобятся консультации специалистов. Коминтерн может помочь вам договориться с советскими товарищами, насчёт обучения кубинских специалистов.

— А СССР может построить на Кубе нефтеперегонный завод? — тут же спросил Рауль Кастро.

Все нефтеперерабатывающие заводы на Кубе принадлежали американским компаниям «ESSO», «Тексако» и «Шелл».

— Технически препятствий нет, вам надо лишь договориться с советским руководством в политическом и экономическом плане, — ответил Судоплатов. — Сотрудничество должно быть взаимовыгодным.

— Но что может предложить такой великой стране, как СССР, нищая Куба?! — удивился Фидель.

— То, чего в СССР нет. Солнце, тёплое море, тропические фрукты. В обмен Советский Союз может снабдить Кубу необходимым ей оружием для самозащиты.

Проблема поставок оружия для вновь создаваемой армии уже стояла перед кубинским руководством в полный рост. Поэтому братья Кастро немедленно ухватились за это предложение.

— Мы согласны! — подтвердил Фидель. — Мы что-то ещё можем сделать для советских товарищей?

— Скорее, для общего дела строительства коммунизма на всей планете, — ответил Судоплатов.

Фидель и Рауль переглянулись от удивления.

— На всей планете? Но что мы можем сделать?

Судоплатов сделал многозначительную паузу.

— Я сейчас говорю от имени и по поручению Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущёва («Я говорю голосом Темучина» (с) Гарри Гаррисон). Мировая социалистическая система нуждается в расширении своего присутствия в Западном полушарии. Нам нужен плацдарм, с которого мы могли бы проецировать силу в здешнем регионе. Нужны дружественные страны.

— Географическое расположение Кубы для этого идеально. Однако для осуществления собственной политики Куба слишком мала. Но если объединить Кубу, Гватемалу, Никарагуа, а в будущем, возможно, и Венесуэлу, в единую Центрально-Американскую Конфедерацию, подобную той, что создали Египет, Сирия и Иордания, то получится вполне весомый субъект мировой политики, неподконтрольный империалистам Соединённых Штатов, и, при этом, контролирующий важнейший регион под боком у США.

— Конфедерация? — братья Кастро тут же повернулись к висящей на стене карте.

— По-моему, стоящая идея, — сказал Рауль.

— Я бы сказал — грандиозная! — добавил Фидель. — Но в Никарагуа сидит Сомоса...

— И что, троих настоящих коммунистов может остановить такое ничтожное препятствие? — спросил Судоплатов. — Давайте подключим к этой работе команданте Че? Он — человек действия. Его стихия — борьба. На Кубе ему будет скучно и тесно. Пусть займётся организацией партизанской войны в Никарагуа. А Коминтерн ему поможет.

(Красивое кубинское звание «команданте» — всего-навсего майор. В период революции на Кубе в 1956-1959 годах команданте было высшее звание среди повстанцев, которые намеренно не присваивали друг другу более высокого воинского звания. Самые известные команданте — Фидель Кастро, Че Гевара, Камило Сьенфуэгос http://neobychno.com/1254/che-gevara-33-neobychnyx-fakta-iz-zhizni-komandante-ernesto-che-gevara/ см. п.24)

Он сумел убедить Фиделя, что «команданте Че» будет значительно полезнее в Никарагуа или Гватемале, чем в роли «революционного палача» на Кубе. Уже в январе 1959 года Эрнесто Гевара перебрался в Гватемалу, где готовились никарагуанские отряды для революционной борьбы. (АИ)

Также Судоплатов передал Кастро приглашение Хрущёва посетить Москву. Детали и время визита ещё предстояло согласовать, но Фидель принял приглашение с благодарностью.

24 августа 1958 года скончался от рака премьер-министр Южно-Африканского Союза Йоханнес Стрэйдом. До всеобщих парламентских выборов 1958 года обязанности премьера исполнял Чарльз Сварт.

2 сентября 1958 года состоялось тайное заседание руководителей Национальной партии, на котором должны были выбрать нового лидера. На совещании присутствовали 178 членов парламента и сенаторов от Национальной партии.

Сам доктор Хендрик Фервурд, принимая свое выдвижение в кандидаты, сказал:

— Когда человек слышит отчаянный призыв своего народа, он не имеет права отказаться.

Выборы принесли успех Национальной партии. По итогам первого тура голосования был исключён Чарльз «Блэки» Сварт, кандидат от Свободной республики. Во втором туре общими усилиями большинством в 98 голосов против 75 выбрали премьер-министром Фервурда. Подавляющее число белых южноафриканцев, в том числе и англичан, отдали свои голоса за Националистическую партию, которая заняла 103 депутатских места.

Гарри Оппенгеймер, вернувшийся в большую политику с подачи Хрущёва (АИ), оказался в оппозиции. Он последовательно выступал за отмену апартеида, и наделение чёрного большинства населения ЮАС хотя бы базовыми гражданскими правами.

Агитационная работа внутри ЮАС была крайне затруднена несколькими факторами. Прежде всего, это был махровый расизм, присущий бурам — голландской части населения страны. Англоязычные белые южноафриканцы были несколько более умеренны в этом вопросе, а вот фермеры-буры, упрямые и непробиваемые, почти поголовно поддерживали Националистическую партию.

Этот поголовный дремучий расизм буров отмечал ещё Уинстон Черчилль. 15 ноября 1899 г, будучи военным корреспондентом в Южной Африке в период англо-бурской войны, Черчилль попал в плен к бурам. В декабре ему удалось бежать, но за время плена он успел пообщаться с рядовыми стрелками повстанческой армии. Их расистские взгляды шокировали Черчилля: «Ну разве это правильно, чтобы грязный кафр гулял по тротуару, к тому же без паспорта? А ведь это именно то, что вы делаете в ваших британских колониях. Братство! Равенство! Свобода! Тьфу! Ничуточки. Мы знаем, как обращаться с кафрами. Обучать кафра! Ах, вы все об этом, англичане. Мы учим их палкой. Обращайтесь с ними гуманно и справедливо — мне это нравится. Их поместил сюда Господь Всемогущий, чтобы они работали на нас. Мы не потерпим от них никаких глупостей. Пусть знают свое место. Что вы думаете? Будете настаивать, чтобы с ними хорошо обращались?»

Агитировать или же логически убеждать людей, воспитанных подобным образом, было бесполезно.

Коммунистическая партия в ЮАС была законодательно запрещена. Закон о подавлении коммунизма, запретивший в ЮАС компартию и аналогичные ей организации, был принят на сессии 1950 года. По требованию министра юстиции членство в Компартии ЮАР каралось тюремным сроком до десяти лет. Также было запрещено распространение советских газет и журналов.

В марте 1949 года министр экономики Эрик Лоу публично выступил против наличия в ЮАС представительства СССР Он заявил, что «торговые отношения между Южной Африкой и Россией не оправдывают существования советского консульства в Претории. Коммунистическая пропаганда, которая достигла в ЮАС страшных размеров, берет начало главным образом из советского генерального консульства в столице. В стране не имеется советских подданных, которые нуждаются в защите. Штат генерального консульства слишком велик для осуществления необходимой работы, специальный русский курьер ежемесячно отправляется в Москву с секретными документами. Ситуация крайне опасна.»

(цитируется по http://rummuseum.ru/portal/node/620)

1 февраля 1956 г власти ЮАС закрыли советское консульство, мотивировав своё решение следующим образом: «Открытие советского консульского представительства в Южно-Африканском Союзе было вызвано лишь необходимостью, связанной с последней мировой войной... Генеральное консульство развивало и поддерживало контакты с лицами, ведущими в ЮАС подрывную работу... Правительство убедилось, что советское консульское представительство не служит интересам мира и благополучия Южной Африки, и приняло решение о том, что его деятельность должна быть прекращена» (цитируется по http://rummuseum.ru/portal/node/621)

В подобных условиях Коминтерну было крайне сложно организовать какую-либо действенную пропаганду.

Оппенгеймер, часто бывавший за пределами ЮАС, периодически встречался с людьми, представлявшимися как бизнесмены, но в действительности бывшими агентами советской разведки. Он передавал им информацию о внутренней политической жизни ЮАС, получая взамен отдельные намёки на намерения СССР во внешней политике, а иногда и прямые рекомендации покупать или же продавать акции тех или иных компаний. Обычно вслед за такими рекомендациями эти акции внезапно падали или поднимались в цене.

По рекомендациям своих кураторов Оппенгеймер несколько улучшил условия работы для чёрных рабочих в своих компаниях «De Beers» и «Anglo-American Co». Платить больше неграм не стали, но заметно уменьшили количество штрафных санкций. Также компании наняли несколько чёрных врачей, которые оказывали помощь рабочим за очень небольшую плату. Их деятельность субсидировалась компанией. Также Оппенгеймер ввёл в своих компаниях медицинскую страховку для чёрных рабочих, и пенсии по инвалидности. (АИ)

В результате Оппенгеймер обрёл немалую популярность среди чёрного населения ЮАС. (АИ, хотя в реальной истории Гарри Оппенгеймер и выступал против апартеида, на его фабриках чёрные рабочие находились не в лучшем положении, чем в среднем по Южной Африке). Африканцы вскоре начали считать за счастье попасть на работу в «De Beers» или «Anglo-American» (АИ), что заставляло их «на контрасте» ещё сильнее ненавидеть других работодателей, выжимавших из них все соки, и при этом относившихся к ним, как к мусору под ногами.

Параллельно Коминтерн устанавливал контакты с членами Коммунистической партии ЮАС, вынужденными покинуть родину после запрета 1950 г, а также с функционерами Африканского Национального Конгресса (АНК). Как и на Кипре, работу было решено вести сразу по нескольким направлениям — поддерживать и организовывать военную борьбу чёрных африканцев против апартеида, и одновременно формировать в стране политическую оппозицию правящей Националистической партии, концентрируя её вокруг Оппенгеймера.

Иван Александрович Серов периодически приносил Хрущеву послушать записи личных и телефонных разговоров Кириченко, Суслова, Козлова и Игнатова. Разговоры часто бывали отрывочны, неполны, но в целом складывалось впечатление, что у руля «инициативной группы» стоят Козлов и Игнатов. Суслова они задействовали как секретаря ЦК по идеологии, собираясь предъявить Хрущёву обвинение в отходе от идеалов марксизма-ленинизма. Кириченко на тот момент был единственным из них, присутствовавшим на заседаниях Президиума ЦК, его использовали как источник информации о том, что обсуждалось в Президиуме, какие позиции занимают его члены, и т.п. Роль Микояна и сам факт его участия или неучастия в заговоре оставались пока неясными.

В целом, задачу заговорщики ставили себе почти непосильную. Никто из них, кроме Кириченко, в состав Президиума не входил. (АИ-состав Президиума ЦК на 1958 г: члены Президиума: А.Н. Косыгин, А. И. Микоян, М. Г. Первухин, М.3.Сабуров, Н. С. Хрущёв, Д.Т. Шепилов, Д.Ф. Устинов, М.В. Келдыш, И.В. Курчатов, С.А. Лебедев, и Е. А. Фурцева. Кандидаты А. И. Кириченко, Н. М. Шверник, и К. Т. Мазуров.) Большая часть Президиума на тот момент поддерживала Хрущёва безоговорочно. Хрущёв предполагал, что вопрос о снятии Серова с должности кто-то из заговорщиков попытается поставить на Пленуме ЦК.

Однако первый заход против Серова был сделан всё же на Президиуме ЦК 6 ноября 1958 года (в реальной истории — 20 ноября). После заседания Президиума Николай Михайлович Шверник неожиданно попросил разрешения переговорить с Хрущёвым с глазу на глаз. Для председателя КПК подобная просьба не была необычной.

— Слушаю вас, Николай Михалыч.

— Никита Сергеич, тут в отношении товарища Серова выявлены нелицеприятные факты. Будучи в составе группы оккупационных войск в Германии, товарищ Серов вывез оттуда под видом «трофеев» имущество более чем на два миллиона рублей, — Шверник положил перед Хрущевым опись имущества.

К этому обвинению Серов и Хрущёв подготовились заранее. Серов сдал всё привезённое имущество в казну по описи, и передал копию Хрущёву.

Никита Сергеевич бегло просмотрел представленный Шверником документ и безразлично пожал плечами:

— Многие генералы этим грешны. Что ж нам теперь всю армию полностью обезглавить? Немцы у нас добро вывозили, мы — у них. Тем более, товарищ Серов все вывезенные трофеи сдал, вот у меня тут тоже опись имеется, — он положил перед Шверником копию описи, переданную Серовым. — Не вижу проблемы.

Обескураженный Шверник забрал свой документ и ушёл. Но атака на Серова этим не закончилась. На следующий день в личном разговоре с Хрущёвым этот же вопрос поднял сам Микоян.

— Никита, я понимаю, что ты не хочешь поднимать лишнего шума из-за Серова, но его надо заменить. Хотя бы убрать его с этой работы.

— Зачем? — спросил Хрущёв. — Товарищ Серов — человек надёжный, с работой справляется.

— Как ты можешь быть уверен, что он надёжный? — не отставал Микоян. — Ещё с этой бельгийской короной тёмная какая-то история...

— Никакая не тёмная! Наоборот, он, считай, эту корону сохранил, и без лишнего шума бельгийской королеве вернул, — ответил Хрущёв. — А сдал бы он её после войны в Спецхран — ещё кто знает, нашли бы её сейчас, или нет. Вообще, тебе-то, Анастас, что за печаль? Можно подумать, что Серов тебе лично чем-то не угодил? Откуда ты вообще обо всём этом узнал?

Микоян смешался — такого прямого перехода на личные интересы он не ожидал и не просчитывал. Он поспешил свернуть разговор. Но Хрущёв понял, что дело этим не ограничится.

Так и вышло. На Пленуме ЦК 12 ноября 1958 года, каких-либо официальных выступлений против Серова не было. Но в перерыве о нём заговорил Кириченко, заявив, что несколько раз разыскивал Серова и находил его у Игнатова. Он при Игнатове выразил удивление, что тот часто общается с Серовым, хотя по работе у них точек соприкосновения практически нет.

— Конечно, это не криминал, — заметил Кириченко. — Просто непонятно, несколько раз искал Серова по телефону и находил его у тебя.

Игнатов в ответ принялся отбиваться:

— Ничего подобного не было, с Серовым я не общался.

Для человека непосвящённого ситуация выглядела вполне невинно, но лишь на первый взгляд. Интриганский характер Игнатова в ЦК знали все, а «само такое яростное отрицание такого очевидного факта обычно выглядит хуже самого факта». Тот, кто режиссировал этот эпизод, вероятно, строил расчёт на то, чтобы заронить у Первого секретаря сомнение.

Однако Никита Сергеевич тут же подозвал Серова и спросил:

— Ты у Игнатова когда в последний раз был?

— В апреле этого года, и с тех пор к нему больше не заходил, — ответил Иван Александрович.

— Понятно. А тебе-то, Алексей Илларионыч, что от Серова понадобилось? Да ещё несколько раз? — спросил Хрущёв. — Председатель КГБ выходит напрямую на меня, у тебя к нему вопросов по работе быть не должно. (В реальной истории после назначения в декабре 1957 г секретарём ЦК Кириченко курировал КГБ. В АИ ему такого поручения не давали)

— Да я по вопросу работы против украинских националистов за рубежом хотел с ним переговорить, — тут же нашёлся Кириченко. (Есть сведения, что в реальной истории А.И. Кириченко был фактическим заказчиком устранения Степана Бандеры)

— А внешняя политика, Алексей Илларионыч, не твой вопрос. Твоя задача — народное хозяйство Украины, — одёрнул его Хрущёв. — Я, конечно, понимаю, что националисты — украинские, но вопросы внешней политики, тем более — деликатные, надо обсуждать на Президиуме ЦК. А уже Президиум, если сочтёт нужным, даст председателю КГБ соответствующее поручение.

Казалось бы, вопрос был закрыт. Но уже на ближайшем заседании Президиума Микоян зашёл с другого фланга:

— Шалину Михаилу Алексеичу уже 60 лет исполнилось. Пора бы его перевести на менее ответственную работу, чем ГРУ, а на его место, можно было бы, например, товарища Серова назначить.

— Товарищ Серов работает хорошо и находится на своём месте, — ответил Никита Сергеевич. — А на ГРУ я предлагаю поставить генерала Ивашутина.

Кириченко, как кандидат в члены Президиума (АИ), на этот раз промолчал.

Зато в защиту Серова высказалась Фурцева, напомнив о его твёрдой позиции по части реабилитации жертв открытых процессов 30-х гг.

— Серова только враги ругают, — добавил присутствовавший на заседании Президиума секретарь ЦК по идеологии Поспелов.

В итоге в этот раз приняли резолюцию «Оставить Серова на посту председателя КГБ СССР».

На следующий же день Серов принёс Хрущёву послушать очередную запись разговора «инициативной группы» :

— Чёрт, да что ж это такое?! И так и этак, по-всякому уже пробовали, ни черта не выходит!

— Это Кириченко, — констатировал Никита Сергеевич, узнав голос.

— И чего Никита в него вцепился? Заменить, что ли, некем?

— О. А это Козлов.

— Друзья они, ещё с войны.

— Игнатов. Вся кодла там? — спросил Хрущёв.

— Не, Микояна нет, — ответил Серов. — Его и раньше не было.

— Что делать будем?

— Переходить ко второму варианту, — буркнул Козлов.

Запись оборвалась.

— Ты, вот что, Иван Александрович, — сказал Хрущёв. — Будь поосторожнее, и бери с собой охрану. Чёрт их знает, что у них за «второй вариант» придуман.

— Да ты что, Никита Сергеич! Смеёшься, что ли? Чтобы четыре секретаря ЦК на председателя КГБ покушение устроили? — удивлённо усмехнулся Серов.

— А я тебе говорю — осторожней будь, — настоятельно повторил Первый секретарь. — Как будто не знаешь, что такое ЦК? Те ещё пауки в банке, как и любая власть во все времена. Поэтому не будь идеалистом, и езди с охраной. Ты Ивашутина, кстати, об этом заговоре предупредил?

(П.И. Ивашутин в описываемый момент был 1-м заместителем председателя КГБ)

— Нет, вся операция через меня лично идёт, — ответил Серов. — Слишком уж деликатное дело.

— Ну и дурень. Ивашутина поставь в известность немедленно. Случись что — хоть среагировать успеем быстро. Не до деликатностей тут. Надо выяснить, что там у их за «второй вариант».

Иван Александрович хотя и не верил в возможность каких-либо активных действий со стороны Козлова, Игнатова и компании, и считал, что всё ограничится словесными нападками и попытками убедить Хрущёва, всё же послушался, и поставил в известность своего 1-го заместителя, генерала Ивашутина.

Пётр Иванович, услышав о заговоре, натурально охренел:

— Товарищ генерал армии! ... Иван Александрович! Так что ж этих гадов до сих пор ни хера не повязали? Или пока связи выявляем?

— Да, пока разматываем все ниточки, — ответил Серов. — Сам понимаешь, дело это не быстрое. (В случае, например, с Поляковым, «агент Топхэт», расследование заняло около 25 лет, но шпион был в итоге разоблачён) Есть факты, свидетельствующие о связи заговорщиков с иностранными разведками. То есть, сами-то они об этом даже не подозревают, и если им об этом сказать — будут с искренним возмущением до последнего всё отрицать. Но вот те люди, с которыми они контактируют, связаны с определёнными диссидентскими кругами. А ими, сам знаешь, дирижируют ЦРУ, MI-6, BND и прочие подобные «друзья советского строя».

Ивашутин, получив информацию, активно взялся за расследование. Затребовал дело, изучил, лично скорректировал план мероприятий...

Ситуация обострилась внезапно. Иван Александрович Серов ехал с работы на служебном ЗИМе. Машиной управлял водитель. Серов по дороге продолжал работать с документами. Охрану он не взял, так как до конца не верил в возможность каких-либо попыток покушения.

Углубившись в документы, при слабом свете неяркой лампочки в салоне, он вдруг ощутил, что машина вильнула вправо, взвизгнули тормоза, затем справа послышался удар и треск рвущегося металла. Серова бросило вперёд, он перелетел через сложенную спинку среднего сиденья и крепко приложился головой о переборку, отделявшую место водителя от салона.

Оглушённый ударом, он на несколько секунд выпал из реальности. И тут же на левый борт ЗИМа обрушился ещё один удар, вмявший обе левые двери внутрь салона до середины машины. Водитель погиб мгновенно, Серов не пострадал лишь потому, что перед столкновением сидел справа.

Послышался скрежет, сквозь искорёженное месиво металла пробился свет. Пришедший в себя Серов понял, что протаранивший его машину грузовик сдал назад, освободив свой передний бампер. Он почувствовал резкий запах бензина. Выглянув в бесформенную дыру, оставшуюся от бокового окна, Иван Александрович увидел стоящий рядом ЗИС-151. Его левая дверь была открыта, стоящий на подножке водитель деловито поливал искорёженный ЗИМ бензином из канистры.

Иван Александрович нашарил пистолет, вытащил его, и, не целясь, трижды выстрелил в водителя. В глазах ещё плавали искры после удара, разумеется, он промахнулся. Но и у водителя ЗИСа сдали нервы. Он захлопнул дверь, сдал назад, вывернул руль и дал газу.

Серов осмотрелся. ЗИМ стоял у стены дома, вся правая сторона была смята. Левая вообще превратилась в металлолом. Иван Александрович оказался зажат внутри исковерканной машины.

— Эй, есть кто живой? — снаружи послышался чей-то голос.

— Есть! Помогите выбраться!

— Тут автогеном резать надо, да ещё и бензин разлит! Погодите, попробуем оттащить назад.

Водитель остановившейся «Победы» зацепил ЗИМ тросом и оттащил на пару метров назад и влево, поставив его поперёк тротуара. Затем перецепил трос за стойку окна заклиненной задней правой двери и рывком сумел выдернуть её. Серов выбрался из изувеченной машины.

— Мне надо позвонить, срочно! Где ближайший телефон?

— Тут булочная, в соседнем доме, может, у них есть? — водитель «Победы» с удивлением разглядывал генеральскую форму.

Серов зашёл в булочную, спросил, где телефон, и позвонил Ивашутину. Через несколько минут подъёхали две «Волги» с оперативниками. Иван Александрович коротко рассказал им о происшедшем. Одна «Волга» тут же сорвалась с места — двое сотрудников поехали искать ЗиС-151, протаранивший машину председателя КГБ. Долго искать не пришлось — брошенный грузовик стоял за углом, возле арки проходного двора, правая дверь была открыта.

Анализ следов показал, что ЗИС выехал на встречную полосу, водитель ЗИМа, уклоняясь, скользящим ударом зацепил стену дома, после чего ЗИМ остановился, а ЗИС, продолжая двигаться, углом переднего бампера глубоко вмял всю левую сторону машины внутрь салона.

Если бы погибший водитель ЗИМа не уклонился от лобового удара выехавшего на встречную полосу грузовика, всё выглядело бы как обычное случайное ДТП — осенний вечер, сумерки, уставший водитель... Попытка поджечь машину явно была импровизацией исполнителя, сообразившего, что первоначальный план не удался.

Однако в кабине ЗИСа были обнаружены приваренные кронштейны с широкими прорезями. На них остались волокна брезентовой ткани. Судя по расположению кронштейнов, сквозь них были продеты привязные ремни. В конце 50-х такого понятия, как ремни безопасности в автомобиле, в СССР не существовало. При предполагавшемся лобовом столкновении ремни должны были уберечь исполнителя от последствий удара.

Обо всех обстоятельствах дела Серов на следующее утро доложил Хрущёву.

— Говорил я тебе — возьми охрану! Сейчас бы водитель грузовика уже давал бы показания! А теперь — ищи его! — рявкнул Никита Сергеевич. — Что с этими делать будем? Ты их арестовал?

— Нет. А что я им предъявлю? Надо хотя бы дождаться, пока они начнут обсуждать неудавшуюся попытку покушения. Записать разговор, и тогда можно будет их брать и колоть по полной, — ответил Серов. — А так — только спугнём, а прищемить не получится — отопрутся.

— Да ладно! У тебя на них записано уже столько, что на три высшие меры хватит! Нечего тянуть, бери их за цугундер, и к следователю. А тот уже пусть свою работу делает.

— На Микояна, считай, ничего нет, — покачал головой Серов.

— Если Анастас реально замешан, в чём я, если честно, очень сомневаюсь, — ответил Хрущёв, — не такой он человек, чтобы ввязываться в подобную авантюру, осторожен слишком. Но если замешан — они его сдадут. А если протянешь — потеряем время.

На следующее утро по секретариату ЦК КПСС на Старой площади поползли жуткие слухи. Секретари ЦК Козлов, Игнатов, Суслов, кандидат в члены Президиума ЦК Кириченко на работе не появились. В их кабинетах хозяйничали аккуратные неулыбчивые люди с одинаковыми короткими стрижками, в серых костюмах одинакового покроя. Такого в ЦК не припоминали уже с 1952 года.

Микояна пока не тронули — прямых улик против него, подтверждающих участие в заговоре, записей разговоров или каких-либо документов не было, а своё выступление против Серова на Президиуме ЦК Анастас Иванович объяснил просто:

— Шатуновская работала в комиссии Комитета партийного контроля по реабилитации, обнаружила документы о вывозе «трофеев» из Германии, доложила товарищу Швернику, а он со мной посоветовался. Мне показалось, что поведение товарища Серова в этом вопросе — неправильное, вот и высказал своё мнение. С Козловым, Игнатовым, Кириченко и Сусловым я в последнее время ни по каким вопросам, кроме текущих партийных и хозяйственных дел, не контактировал, они при мне тоже никаких вопросов, тем более, касательно товарища Серова, не обсуждали.

(Ольга Григорьевна Шатуновская — член РСДРП(б) с 1916 года. Репрессирована в 1937 г, реабилитирована 24.05.1954. В 1956 — 1962 член КПК при ЦК КПСС, занималась вопросами, связанными с реабилитацией репрессированных, в 1960 году активно работала в составе комиссии Президиума ЦК КПСС по расследованию судебных процессов 30-х гг.)

— Действительно, скользкий, как уж намыленный, — поделился Хрущёв впечатлениями с Серовым после разговора на Президиуме ЦК с Микояном.

Происшествие с Серовым повлияло и на техническую сторону советского автомобилестроения. С 1959 г все автомобили, выпускаемые в СССР, в обязательном порядке начали оснащать ремнями безопасности.

17. Колёса для народного хозяйства.

К оглавлению

1958-й стал «годом взлёта» для советского автомобилестроения. (Реальная история). Именно в 1958-59-м встали на конвейер сразу несколько моделей грузовых и легковых автомобилей для народного хозяйства и личного использования.

На МЗМА «Москвич» модели 402 сменила обновлённая модель 407. На Минском автозаводе пошёл в серию армейский тягач МАЗ-535. ГАЗ начал серийное производство «Чайки» ГАЗ-13, сменившей уходящий на покой ЗИМ. В Ульяновске начали серийное производство малого грузовика УАЗ-450 по собственному проекту.

В стране появлялись новые автозаводы. Помимо Ульяновска начал осваивать сборку автомобилей основанный в 1958 г Брянский автозавод.

17 апреля 1958 года Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР принято решение о создании в Кременчуге завода по изготовлению большегрузных автомобилей. Производство тяжелых грузовиков было передано с Ярославского автомобильного завода, где налаживался выпуск двигателей. Первые два самосвала КрАЗ-222 были собраны из привозных узлов и деталей и представлены 10 апреля 1959 года.

Собрал прототип седельного тягача КАЗ-606 по собственному проекту автозавод в Кутаиси.

Уральский автозавод готовился начать серийный выпуск грузовика «Урал-375», переработанного проекта НАМИ-020.

В этот раз лидером стал московский завод им. Сталина (АИ, в реальной истории, с 1956 г. — им. Лихачёва), где появились сразу несколько моделей грузовиков — ЗИС-157, ЗИС-164, ЗИС-131, проходил испытания вездеход ЗИС-134, развернулось серийное производство малого автобуса ЗИС-118 «Юность» (АИ, в реальной истории «Юность» сделали в 1961 г, как попытку снизить себестоимость агрегатов лимузина ЗИС-111. В АИ Хрущёв озаботился этой проблемой ещё в 1956 г, инициировав разработку ЗИС-118 одновременно с ЗИС-111. см. гл. 02-19)

ЗИС-111 выпускался малой серией, но сразу в нескольких вариантах.(АИ) Первым был правительственный лимузин наполовину ручной сборки — на конвейере собирались только кузов, ходовая часть, и двигатель с трансмиссией, остальное дорабатывалось вручную в спеццехе.

Также на его базе выпускался «свадебный лимузин», специально для Дворцов бракосочетаний и ЗАГСов, в т.ч. в удлинённом варианте, катафалк, и специализированная «скорая помощь» с увеличенной высотой крыши — реанимобиль и автомобиль для доставки рожениц — на случай, если роды начнутся в пути. Разработку этих вариантов инициировал сам Никита Сергеевич при обсуждении дизайна ЗИС-111 в 1956-м (АИ). Дизайн, кстати, был совершенно иной — переработанный ЗИС-111 выглядел, скорее, похожим на более поздний ЗИС-117 — был плоским и прямоугольным. (АИ, см. гл. 02-19)

В заводском КБ его инициативу восприняли с юмором и разработку 111-го вели под неофициальным лозунгом: «ЗИС-111 — с вами рядом в ключевые моменты жизни», а заводские остряки добавляли: »...от рождения, до похорон», — и предлагали главному конструктору Виталию Андреевичу Грачёву оснастить многоместный свадебный лимузин специальным сиденьем для тёщи — с мощной катапультой, но без парашюта (АИ).

С освоением в серии «Юности» реанимобиль стали чаще делать на её базе — автобус для этой цели подходил однозначно лучше, но и машин на базе ЗИС-111 было сделано немало (АИ).

В варианте реанимобиля на ЗИС-118 уже во время движения пациенту мог быть оказан ряд оперативных медицинских услуг, которые были недоступны на других типах машин аналогичного назначения. Для этого автомобиль оборудовался комплексом медицинской аппаратуры, превращавшим его в передвижной госпиталь. Средняя часть крыши длиной более двух метров была выполнена увеличенной высоты. Это позволяло врачам работать, выпрямившись в полный рост. Установленное в салоне специальное освещение, удобное расположение отсеков для инструментов и кислорода позволяли в случае неотложной необходимости оперировать прямо в автомобиле.

Необычайная плавность хода, превосходные ходовые качества и передовая техническая оснащенность максимально сокращали время прибытия специалистов по вызову, обеспечивали оптимальные условия транспортировки пациентов.

В конструкции «Юности» широко использовались детали из пластмасс, легких сплавов, штампованные, цельнотянутые и гнутые силовые элементы, а также большинство серийных агрегатов легкового автомобиля ЗИС-111.

От лимузина были заимствованы элементы трансмиссии и ходовой части, включая силовую передачу, подвеску, тормозную систему, рулевое управление и колеса.

Надежный, неприхотливый, современный на тот момент двигатель от грузовика, представлял собой упрощенную и дефорсированную до 150 л.с. версию мотора ЗИС-111, и позволял ЗИС-118 легко разгоняться до 120 км/ч, при невысоких эксплуатационных расходах за счет использования относительно дешевого низкооктанового топлива.

По динамическим параметрам, комфортабельности езды, плавности хода и разгона, легкости управления «Юность» соответствовала представительским автомобилям большого класса, таким, как ЗИС-111, ГАЗ-13 «Чайка», и превосходила «Волгу» ГАЗ-21.

Кузов имел конструкцию, собранную из отдельных панелей на стальном каркасе. Первоначально и внешние и внутренние панели кузова изготавливались из стали, а промежутки между ними заполнялись пенополиуретаном. В серии сначала внутренние, а потом и наружные панели заменили пластмассовыми. В первых нескольких машинах использовали дюропласт, как на немецком «Трабанте», затем перешли на полимерный листовой прессматериал со связующим на основе полиэтилентерефталата — он был дешевле, прочнее, допускал вторичную переработку и не выделял фенольных испарений, в отличие от дюропласта. (АИ)

Каркас при этом защищали от ржавчины специальным покрытием, а после сборки кузова, когда промежутки заполнялись пенополиуретаном и доступ воздуха к элементам каркаса прекращался, такой кузов в принципе не мог ржаветь и имел срок службы 30-40 лет (АИ, реально «Юность» имела стальной кузов). К тому же при ударах на небольшой скорости листы ПЭТФ даже не трескались, а только прогибались и отыгрывали обратно.

Было и ещё одно, неочевидное сразу преимущество. Каркасно-панельный корпус значительно облегчал будущий рестайлинг. Меняя передние и задние панели корпуса, фурнитуру и светотехнику, дизайн салона, можно было с минимальными затратами удерживать машину на современном уровне дизайна, тогда как общий технический уровень, за счёт использования агрегатов лимузина высшего класса уже превосходил близкие по назначению образцы на годы вперёд. Прямых аналогов у ЗИС-118 на тот момент не было.

Ещё один вариант «Юности» был рассчитан на развитие автотуризма. Это была машина уменьшенной пассажировместимости, своеобразный «дом на колёсах», оснащённый кухней, душевой кабиной, химическим туалетом, надувными кроватями и небольшим телевизором (АИ). Такие автомобили были популярны в США, и Хрущёв, узнав о них, тут же распорядился «разработать такой же». Эти машины можно было взять напрокат на время отпуска, как прямо на курорте, так и по месту жительства, чтобы совершить на них путешествие к морю.

В 1958 г (в реальной истории — в 1963 г) первая партия ЗИС-118 поступила в опытную эксплуатацию в один из таксопарков Москвы. Машины проверялись в жёстких условиях частых разгонов и торможений, многочисленных поворотов, движения с максимальными весовыми нагрузками. При этом удалось не только подтвердить заявленные технические параметры, но и проверить конструкционную прочность кузова, надежность работы всех систем, топливную экономичность, комфортабельность, удобство обслуживания.

Годовой экономический эффект при эксплуатации ЗИС-118 превысил 600 тыс. рублей, что тогда являлось весьма серьезным показателем.

Параллельно проводились лабораторно-дорожные и пробеговые испытания во многих районах СССР, в различных природно-климатических зонах. Междугородные пробеги осуществлялись по маршрутам: Москва — Ростов — Сочи — Ереван — Тбилиси — Краснодар — Крым — Москва и Москва — Ленинград — Рига — Минск — Москва.

Сильные и слабые стороны опытного автомобиля исследовались в условиях жаркого климата и низких температур, при движении по горным дорогам и булыжным шоссе, высокоскоростным магистралям и бездорожью.

Основной новинкой среди модельного ряда грузовиков стал ЗИС-157 — глубокая модернизация ЗИС-151 для армии и народного хозяйства. При его разработке уже учитывалась полученная из ИАЦ информация. Помимо однорядных задних колёс, системы управления давлением в шинах и лебёдки самовытаскивателя, предусмотренных изначально, 157-й получил гидроусилитель руля, более просторную и комфортную кабину, и более мощный 110-сильный двигатель. В сравнении с первоначальным проектом в серийной машине изменилось распределение нагрузки по осям, была применена новая коробка передач, однодисковое сцепление, телескопические амортизаторы. (В реальной истории эти изменения частично были внесены в 1961 г, а гидроусилитель получали только грузовики, выпускавшиеся малыми сериями в середине-конце 80-х)

Грузовик получился крайне удачным, обладал хорошей проходимостью и был очень надёжен. Первоначальным проектом предусматривались два типа кузовов: армейский для перевозки личного состава, со складными скамейками, откидным задним бортом, и брезентовым тентом с дугами, и транспортный, с бортовым кузовом, борта которого открывались на три стороны.

Практически сразу появился армейский вариант с КУНГом, который, впрочем, по мере распространения контейнеризации уступил место фургону, сделанному из стандартного контейнера. Использование контейнеров повлекло за собой появление варианта, оснащённого крюком мультилифта, и второго — с кранбалкой (АИ). Затем были разработаны и другие варианты кузовов — самосвалы, автоцистерны, вариант седельного тягача, лесовоз и т.д.

ЗИС-157 выпускался в Москве и на Уральском автозаводе . На Брюссельской выставке 1958 года он получил приз.

Параллельно с началом выпуска ЗИС-157 для него уже готовилась замена — близкий по характеристикам трёхосный грузовик ЗИС-131. В 1958 году был собран опытный образец, который вышел на испытания в 1959-м.

На нём уже применялись более современные технические решения. Был применен электропневматический привод включения переднего моста. Передний мост включался тумблером на панели приборов. При включении понижающей передачи в раздаточной коробке, принудительно включался пневмопривод включения переднего моста. ЗИС-131 оснастили бесконтактной системой зажигания с электронным коммутатором. Первоначально военным не понравился внешний вид 131-го, который был тогда оснащён кабиной, более похожей на ЗИС-130 (http://denisovets.ru/zil/zilprototips/ZIL131firstbig.jpg Фото) В случае повреждений, устранять их в полевых условиях было сложно, потому военные потребовали изменить дизайн машины на более утилитарный. (http://denisovets.ru/zil/zilprototips/ZIL131early.jpg Фото) ЗИС-131 и ЗИС-157 унифицировали между собой по кабине, оставив разное оформление крыльев, капота и решётки радиатора.

Для народного хозяйства был разработан двухосный, более лёгкий ЗИС-164, он представлял собой модернизацию более раннего грузовика ЗИС-150 и производился серийно с октября 1957 г. На его базе строилось множество самых разных вариантов — бортовые платформы, самосвалы, цистерны, седельные тягачи, панелевозы. На шасси ЗИС-164А монтировалась также первая в СССР серийная цистерна для перевозки сжиженного газа.

К началу 60-х ЗИС-164 и его модификации успели сильно устареть и были сняты с производства. (АИ, в реальной истории ЗИС-164 сняли с производства только в 1965-м. В автохозяйствах ЗИС-164 работали до конца 70-х, а отдельные экземпляры и до начала 90-х.)

Также появились опытные образцы ещё двух новых грузовиков — ЗИС-130 и ЗИС-133, у которого стоял более мощный дизельный двигатель. Они ещё только проходили испытания.

В мае 1958 года завершились испытания опытного артиллерийского тягача ЗИС-134. (http://www.trucklist.ru/media/sredniy-artilleriyskiy_7331.html Описание) Это была четырёхосная машина бескапотной компоновки, с V-образным двенадцатицилиндровым карбюраторным двигателем мощностью 240 л.с., и гидромеханической 3-ступенчатой коробкой передач.

Компоновка была необычна тем, что мосты располагались на равном расстоянии друг от друга и были сближены. Большие колёса обеспечили высокий клиренс. По проходимости на слабых грунтах машина не уступала гусеничным транспортерам, а по подвижности — более чем в 2 раза превосходила их. ЗИС-134 свободно преодолевал глубокую грязь в весеннюю распутицу, мокрую луговину, торфянистое болото, все виды песков, сыпучий снег глубиной до 1,2 м и даже шёл напролом через зимний лес с деревьями диаметром до 25 cм. При этом скорость его движения на плохих дорогах примерно в два раза превышала скорость ЗИС-157.

Автомобиль мог буксировать по шоссе прицеп полной массой до 15 т, на грунтовых дорогах — 7,2 т, на местности — 6,0 т или, на аэродромах — летательные аппараты со взлетной массой до 70 т. Он имел независимую подвеску всех колес и герметизированный корпус с гладким поддоном, что позволяло форсировать вплавь небольшие водные преграды только за счет вращения колес.

Бедой ЗИС-134 оказался сырой, недоведённый двигатель. Обычно он работал только на десяти цилиндрах и развивал не более 200 л.с. Двигатель имел малый КПД, трансмиссия оказалась сложной, герметичность корпуса — недостаточной. В итоге по результатам сравнительных испытаний военные приняли на вооружение минский тягач классической компоновки.

Но тут в ситуацию вмешался Хрущёв. Для сельского хозяйства требовалась машина, имеющая проходимость лучше, чем у ЗИС-157, и оказывающая меньшее давление на грунт. Трактора и автомобили сильно уплотняли почву на полях, из-за чего снижалась урожайность. Кроме того, машина высокой проходимости требовалась Главкосмосу, для поиска космонавтов. Никита Сергеевич помнил прочитанную в «тех документах» историю приземления в тайге Беляева и Леонова, и решил заранее принять меры, чтобы подобного не случилось.

В очередном разговоре с Королёвым он поинтересовался:

— Сергей Палыч, а как у вас дела со спускаемым аппаратом «Севера» ?

— Работаем, Никита Сергеич, — ответил Королёв. — В следующем году начнём пробные пуски. (В реальной истории первый пуск космического корабля «Восток» состоялся 15 мая 1960 г, первый пуск с собакой Лисичкой — 28 июля 1960 г, т. е. по кораблю опережение примерно на 1 год.)

— Хорошо, — одобрил Хрущёв. — А вот скажите, вы как космонавтов после посадки эвакуировать собираетесь?

— Проще всего — вертолётом, — ответил Сергей Павлович.

— А если так случится, что спускаемый аппарат упадёт в такое место, где вертолёт сесть не может? — задал коварный вопрос Первый секретарь ЦК. — Скажем, в густой лес, в тайгу?

Королёв замялся.

— Об этом мы ещё не думали, — признался Сергей Павлович.

— А зря! Вы же мне сами рассказывали, как сложно бывает рассчитать точное место приземления при сходе с орбиты, — напомнил Хрущёв. — Надо бы заранее позаботиться о плавающем вездеходе для поиска и эвакуации космонавтов. И желательно, чтобы его можно было перевозить самолётом Ан-12 и вертолётом Ми-6. Вот, кстати, на ЗИСе, Виталий Андреич Грачёв как раз такую машину сейчас закончил испытывать, но военные от неё отказались, выбрали МАЗ. Что бы вам не поговорить с Грачёвым? К тому же и для народного хозяйства в целом такой вездеход был бы не лишним.

Королёв совету Хрущёва внял, и вскоре побывал на ЗИСе, лично осмотрел ЗИС-134 и даже проехал на нём по полигону. Машина ему понравилась, и он пробил через ГКНТ финансирование на её доводку.

Для того, чтобы вписать машину по ширине и высоте в габариты грузовой кабины Ан-12, её пришлось немного заузить (с 2700 на 2480 мм) и сделать ниже (с 2650 на 2537 мм — габариты более позднего эвакуационного комплекса ЗИЛ-490 «Синяя птица» ). От исходного ЗИС-134 остались зауженная ходовая и двигатель. Машина стала легче, к тому же Грачёв сделал новый пластиковый кузов и новую кабину, напоминающую сбоку кабину МАЗ-543, такую же низкую, но не разделенную на две части, а сплошную, и тоже из ПЭТФ-пластика. Она использовалась только на спасательном варианте, обычные грузовики для сельского хозяйства оснащались более удобной высокой кабиной. Обновлённый ЗИС-134 был построен в нескольких вариантах — с бортовой платформой, с жилым отсеком, с краном для эвакуации спускаемого аппарата. (АИ) На случай падения аппарата в болото или на широкое озеро предусмотрели «вторую ступень» спасательной системы — лёгкую платформу на воздушной подушке. (АИ, в реальной истории использовался уникальный вездеход ЗИЛ-4902 со шнековым движителем, но он значительно сложнее)

Интерес к новому вездеходу проявили полярники и газовики, осваивавшие труднодоступные месторождения в Сибири. Машина была запущена в серию на Брянском автозаводе. (АИ)

Брянский автомобильный завод был основан 4 июня 1958 года, как филиал московского завода ЗИС. На нём вначале предполагалось изготовление комплектующих: ведущих мостов, лебёдок, раздаточных коробок, подвесок и других деталей для автомобилей ЗИС-131. Базой для создания нового предприятия стало тракторное производство Бежицкого сталелитейного завода. Уже в 1959 году из Москвы на завод было перенесено производство ЗИС-134, выпускавшегося, в основном, небольшими партиями для нужд сельского хозяйства, (АИ) а в 1960 году на БАЗе было создано собственное конструкторское бюро и самостоятельное производство. В 1961 году первая разработка завода, БАЗ-930, проходил испытания, но в серию не пошёл.

Грузовики в СССР выпускал не только ЗИС. Народному хозяйству огромной страны требовались миллионы грузовых машин. Основным грузовиком меньшей грузоподъёмности — 2,5 тонны — в то время был ГАЗ-51. Ему на смену уже был спроектирован новый грузовик ГАЗ-53, но его серийное производство ещё только готовилось.

Зато в 1956-58 годах на ГАЗе был подготовлен к серийному производству легковой автомобиль высшего класса ГАЗ-13 «Чайка» — пожалуй, самая красивая из всех советских машин. В 1958 году её опытный образец демонстрировался на Всемирной выставке в Брюсселе и получил Гран-При.

Технически «Чайка» была вполне оригинальной и достаточно передовой для своего времени — у неё была облегчённая Х-образная рама, подобных которой на момент её проектирования не существовало даже на американских автомобилях близкого размера, полностью алюминиевый двигатель, 3-ступенчатая гидромеханическая трансмиссия с гидротрансформатором. Впервые в автомобилях ГАЗа на «Чайке» были использованы четырёхкамерный карбюратор, гидроусилитель рулевого управления, вакуумный усилитель тормозов, электростеклоподъёмники, радиоприёмник с автопоиском и антенной с электроприводом.

Хрущёв, интересовавшийся ходом разработки, посоветовал заменить кнопки управления автоматической коробкой, расположенные на приборной доске, более удобным рычагом на рулевой колонке.

— Так удобнее переключаться будет — не надо руку с руля снимать, — пояснил Никита Сергеевич.

Отделка салона была изысканной — приборную доску украшала мелкая горизонтальная латунная решётка, большие круглые стрелочные приборы в никелированных ободках и желтоватые, несколько напоминающие слоновую кость, рукоятки управления на панели, радиоприёмник — пятидиапазонный, с автоматической подстройкой и электрическим приводом подъёма-спуска антенны. Салон был обычно отделан кожаной или дорогой тканевой обивкой, в дверях были установлены электрические стеклоподъёмники.

Внешний дизайн «Чайки» обычно выводят к Packard Patrician 1955 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:1955-Packard-Patrician-Touring-Sedan.jpg).

Но, если как следует присмотреться к нему и к «Чайке» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Russian_car_GAZ-13_Chaika.jpg), различий видно больше, чем сходства.

Кузов «Чайки» был семиместным, с тремя боковыми окнами, решётка радиатора и задние фонари тоже были совершенно другими. Сходство заключалось лишь в общих очертаниях кузова и фарах, прикрытых треугольными козырьками, что придавало ГАЗ-13 особый вид — её младшая по классу сестра «Волга» ГАЗ-21 отличалась огромными круглыми фарами, доминировавшими во внешности автомобиля.

Фактически внешность «Чайки» определялась лишь следованием общим тенденциям господствовавших в американском автостроении второй половины 1950-х «аэростиля» и «детройтского барокко». ГАЗ-13 изначально предназначались для обслуживания дипкорпуса, министров, секретарей обкомов и т.п. номенклатуры.

В 1958 году Ульяновский автозавод приступил к серийному выпуску семейства легких полноприводных грузовиков с кабиной, расположенной над двигателем.

УАЗ-450 был первой самостоятельной серийной моделью автозавода. Он базировался на узлах и агрегатах ГАЗ-69, но с двигателем увеличенного рабочего объема. На нём использовался нижнеклапанный двигатель с тем же названием УАЗ-450, в трансмиссию были включены трехступенчатая коробка передач и двухступенчатая раздаточная коробка.

УАЗ-450 был первой отечественной развозной малотоннажной базовой моделью и первым советским серийным автомобилем с кабиной над двигателем. Конструкторы УАЗа прорабатывали два варианта: традиционную капотную версию на основе ГАЗ-69, или принципиально новую машину на его агрегатах. Ульяновцы традиционно пошли другим путём. Их разработка стала настоящим новаторским прорывом в отечественном автопроме.

Принятая за основу компоновка с кабиной над двигателем, позволила вынести вперед места для водителя и пассажира. При этом существенно увеличился объём кузова при неизменной длине автомобиля. После ожесточенных споров в НАМИ была выбрана именно эта схема.

К осени 1957 года опытные образцы автомобилей с несколькими вариантами кузова, в том числе — фургоном, который сами заводчане окрестили «буханкой», проходили заводские и межведомственные испытания в различных дорожных и климатических условиях, в том числе и по бездорожью. УАЗ-450 пересекли пустыню Каракумы, побывали в горах Памира и в Казахстане, промёрзли в самой холодной точке России — в Оймяконе, заработав репутацию автомобилей, обладавших высокими эксплуатационными качествами и имевших повышенную проходимость.

Подготовка кузовного и каркасного производства для первых «буханок» была завершена в считанные месяцы. На первом этапе, до готовности штампов, крупные кузовные детали изготавливались методом выстукивания на деревянных и металлических моделях, по т.н. «болванной» технологии.

К концу 1958 года заводские мощности уже были подготовлены к сборке 4 тысяч грузовиков в год. От опытных партий завод перешел к серийному выпуску. С июня эти машины были представлены на ВДНХ в Москве, в Сокольниках.

Первоначально производством были освоены: бортовой автомобиль УАЗ-450Д, фургон УАЗ-450, санитарный автомобиль УАЗ-450А. Затем появился микроавтобус УАЗ-450В.

В первоначальном проекте кузова фургона отсутствовала боковая скользящая дверь. Вся погрузка-разгрузка должна была производиться через задние «ворота». Но при утверждении проекта были получены замечания НАМИ, в которых было рекомендовано предусмотреть в правом борту дополнительную широкую дверь. (АИ, в реальной истории боковая дверь появилась только на моделях УАЗ-451М и УАЗ-452)

На основе УАЗ-451Д в 1962 году был разработан снегоходный вариант «451С» с управляемыми лыжами вместо передних колес и резинометаллическими гусеницами, устанавливаемыми на задний мост. При необходимости гусеничное шасси и лыжи легко заменялись на обычные колёса.

С 1953 года по заданию Главного Автобронетанкового Управления Министерства Обороны СССР в НАМИ проектировался новый трёхосный грузовик грузоподъёмностью 4-5 тонн.

Для разработки этого автомобиля в НАМИ был образован Специальный конструкторский отдел автомобилей высокой проходимости под руководством главного конструктора Николая Ивановича Коротоношко.

В декабре 1956 года он был изготовлен и в 1957 году вышел на испытания под обозначением НАМИ-020. (http://www.denisovets.ru/nami/namipages/nami020.html) По результатам испытаний было выявлено большое количество недостатков, подлежавших устранению, но в целом заказчика машина удовлетворила.

Для её серийного выпуска был выбран Уральский автомоторный завод в городе Миасс, куда во время войны было эвакуировано производство грузовиков ЗИС-5. После войны в Миассе продолжали собирать устаревшие ЗИСы, ещё с деревянными кабинами. В то же время в заводском КБ с 1947 года шла работа над совершенствованием конструкции ЗИС-5. К созданию УралЗИСа приложил руку опытный ГАЗовский конструктор Андрей Александрович Липгарт, создатель ГАЗ-М20 «Победа» и ГАЗ-12 ЗИМ. В 1951 г, несмотря на пять! Сталинских премий, полученных во время и сразу после войны, его, вместе со всем руководством завода, сняли с должности Главного конструктора ГАЗа и отправили в Миасс рядовым конструктором. В ссылке Андрей Александрович пробыл всего год, но за это время он сумел принять решающее участие в модернизации ЗИС-5.

Cохранив все лучшее, что было в ЗИС-5 — простоту, надежность, проходимость, автомобиль получил долгожданную отапливаемую кабину, мощный 95-сильный двигатель, современные механизмы.

Внешне он напоминал ГАЗ-51, и неспроста — Липгарт использовал несколько доработанную кабину от 51-го. (Фото http://www.sibpromtrans.ru/red_book/ural_zis355m.jpg). Обтекаемая металлическая кабина изначально была разработана своя, но осилить штампы для её массового изготовления Миасский завод не смог, поэтому перспективы серийного производства повисли в воздухе. Пытаясь сдвинуть дело с мертвой точки, по предложению А.А. Липгарта, сосланного тогда на УралЗИС, решили немного надвинуть на двигатель измененную кабину ГАЗ-51А, что позволило использовать запасной комплект штампов из Горького. При этом и крылья, и капот с облицовкой потребовались новые. Окончательно внешность грузовика была создана в 1953 г. талантливым конструктором Борисом Васильевичем Рачковым. Ему удалось на минимальном «творческом просторе» сделать машину красивой и стильной. Руководил разработкой в целом Главный конструктор завода Анатолий Иванович Титков.

3 июня 1956 года уральские грузовики отправились в межведомственные испытания по маршруту Миасс — Москва — Алушта — Ялта — Симферополь — Москва — Миасс общей протяженностью 25000 километров.

В связи с тем, что доводка НАМИ-020 — будущего «Урал-375» задерживалась, к тому же, Хрущёв, ознакомившись с проектом, настоятельно рекомендовал разработать вариант с дизельным двигателем, для народного хозяйства, был поставлен вопрос о начале серийного производства УралЗИС-355М.

Ситуация обострилась в связи с освоением целины, куда в основном шла миасская продукция. Для рассмотрения множества жалоб на завод нагрянула комиссия госконтроля, которая отметила срыв задания по выпуску автомобиля, намеченного на III квартал 1957 г.

Коллектив Миасского завода не имел большого опыта организации производства автомобиля собственной разработки, поэтому освоение УралЗИСа в серии затянулось до июля 1958 года. Так как параллельно на заводе доводили до ума будущий «Урал-375», то поначалу «355М» предполагалось собирать только в течение 1959 г., чтобы оправдать затраты на подготовку производства.

Однако, изучая по распечаткам из ИАЦ ситуацию с грузовиками для народного хозяйства, Алексей Николаевич Косыгин отметил, что по результатам эксплуатации УралЗИС-355М оказался значительно лучше всех современных и даже последующих близких по классу грузовиков, и обратил внимание Хрущёва на перспективную машину.

Тем более, что первые же отзывы с мест эксплуатации информацию из будущего подтверждали в полной мере. «355М» очень быстро завоевал уважение у водителей, за поведение на сельском бездорожье. Он демонстрировал надежность, выносливость, безотказность и отменную проходимость. «Тяговитый» двигатель «Урал-353», долговечный, с лучшими пусковыми свойствами, чем ЗИС-120, работал как часы в самых неимоверных условиях, и значительно увеличивал проходимость машины. УралЗИС не боялся перегруза. По паспорту грузоподъёмность была 3,5 тонны — на тонну больше чем у ГАЗовского «конкурента» ГАЗ-51, но УралЗИС вёз по бездорожью и 5 и 6 тонн. Простота и живучесть основных узлов обеспечивала безотказную и долгую работу автомобиля. Удачный подбор передаточных отношений в коробке передач позволял ему при паспортной «максималке» 75 км/ч реально разгоняться до скорости, превышавшей 100 км/ч. При этом спидометр, градуированный до «100», зашкаливало.

Несмотря на довоенную основу, «УралЗИС-355М» во многом превосходил ГАЗ-51А и ЗИС-164. Он был динамичнее, выносливее, проще в обслуживании и ремонте; на бездорожье расходовал значительно меньше бензина и масла, чем ЗИС и даже «51-й». «355М» стал одним из первых отечественных грузовиков, имевшим коэффициентом снаряженной массы меньше единицы.

«УралЗИС-355М» активно использовали и в качестве тягача: он легко буксировал не только «штатный» двухосный прицеп, но справлялся и с поездами из 2-3 прицепов, а с полуприцепом пёр до 9 тонн, что позволяло делать на его базе лесовозы, панелевозы, возить трубы и контейнеры на полуприцепе. Многие водители рассказывали, что УралЗИС-355М проходил места, где садился на мост даже полноприводный, но на 25 л.с. менее мощный ГАЗ-63, и даже вытягивал «63-го» на буксире.

Водителям, намёрзшимся в продуваемой всеми ветрами кабине ЗИС-5, особенно нравилась тёплая комфортная кабина УралЗИСа, оборудованная современной системой отопления, электрическими стеклоочистителями и другими удобствами. Первоначально грузовик УралЗИС-355М предназначался для поставки на целину, но постепенно он завоевывал все большее признание автотранспортников и распространялся по всему Союзу.

На шасси УралЗИС-355М выпускались автоцистерны для перевозки горючего, молока и воды, поливомоечные машины, ассенизационные цистерны, передвижные компрессорные станции, лесовозы, фургоны и седельные тягачи на шасси этой модели.

В 1958 г. были выпущены небольшие партии полноприводной версии — УралЗИС-381 в самосвальном исполнении и самосвалов УралЗИС-358. В 1960 г. Алма-Атинский ремонтно-сборочный завод построил на базе УралЗИС-355М оригинальный автобус вагонной компоновки вместимостью 40 пассажиров.

На шасси УралЗИС-355М устанавливались множество специализированных кузовов как заводского изготовления, так и построенных в автохозяйствах.

Ставший после ознакомления со статьями в ИАЦ убеждённым сторонником «УралЗИСа» Косыгин задумал показать полюбившийся ему и многим водителям Советского Союза грузовик Хрущёву, надеясь убедить Первого секретаря поддержать уральских автостроителей. (АИ) Осенью на ВДНХ собрали минивыставку последних достижений автомобильной промышленности. Там были представлены все последние разработки, запущенные в серию или прошедшие испытания в 1957-58 годах.

Автомобили для осмотра собрали прямо на главной аллее, на площади вокруг фонтана «Дружба народов». Перед выставкой Хрущёв тоже прочитал переданную Косыгиным подборку статей, и на выставке ориентировался в новых разработках вполне уверенно, лишь изредка поглядывая в блокнот-«поминальник».

Первыми он осмотрел разработки Ульяновского завода. Машины ему понравились, но Никита Сергеевич сразу рекомендовал подумать о перспективах будущего рестайлинга:

— Если мы хотим эту замечательную машину долго и успешно продавать за рубежом, её внешность должна оставаться в русле последних тенденций автомобильной моды. Тем более, что конструкция у вас каркасно-панельная, и заменять раз в 2-3 года передний щит и светотехнику — нетрудно, и недорого. Заодно рекомендую подумать о переходе на прессованный пластик в панелях кузова. Получится дешевле, легче, и ржаветь не будет.

Затем он осмотрел разработки ЗИСа. «Юность» ЗИС-118 привела его в восторг, он забрался внутрь, посидел на всех сиденьях, чтобы прочувствовать, насколько комфортно будет в автобусе пассажирам. Выбравшись наружу, Никита Сергеевич поднял большой палец и одобрительно сказал:

— Отличная машина получилась! Молодцы! Как можно скорее запускайте в серию.

Он с интересом осмотрел грузовики ЗИСа, похвалил ЗИС-157, и особенно долго разглядывал ЗИС-134. Рядом с огромной машиной — на выставке был представлен опытный образец с высокой кабиной — люди казались карликами.

— Вот эта машина в сельском хозяйстве очень пригодится, — сказал Хрущёв. — Потому что баллоны большие, и землю меньше уплотняет. И проходимость лучше, чем у БТР.

— Нефтяники и газовики тоже её очень даже одобрили, — добавил Косыгин. — Обязательно проследите, чтобы довели её двигатель и запускайте в серию, — сказал он министру автомобильного транспорта Фёдору Васильевичу Калабухову.

— Для улучшения проходимости и снижения давления на грунт в НАМИ разработали арочные шины, — подсказал министр. — Осенью 1957 г. были проведены эксплуатационные испытания опытных колес на 120 автомобилях ЗИС-150 в Алтайском крае, Вологодской области, Белорусской и Украинской ССР. Результаты очень обнадёживающие, сейчас налаживаем серийный выпуск. (Арочные шины http://www.os1.ru/article/history/2013_04_A_2013_04_11-15_14_35/)

Шины Никите Сергеевичу понравились.

— Широкие. Это хорошо. Давление на грунт снизится. Одобряю.

— Сейчас на Кировском заводе и на ХТЗ совместно продолжается разработка колёсных тракторов К-700 и Т-125 по Постановлению от 1954 года (АИ, см. ), — напомнил Калабухов. — Пока не было арочных шин с малым давлением на грунт, работа шла медленно, но теперь сдвинулась с мёртвой точки.

— Это хорошо, — одобрил Никита Сергеевич. — Мощные колёсные трактора нам очень нужны, и для целины, и для лесного хозяйства.

А вот ЗИС-164 Хрущёв раскритиковал:

— Ну, и какая же это новая модель? Чем он от старого ЗИС-150 отличается?

— Никита Сергеич, машина серьёзно обновлена по агрегатам! — вступился за свою разработку Грачёв. — А дизайн — какой смысл его обновлять? От изменения внешности машина лучше не поедет.

— А самим-то не стыдно? — ответил Хрущёв. — Пятьдесят восьмой год на дворе! А вы всё выпускаете машину, которую придумали ещё перед войной! И ладно бы хоть сами придумали, а то у американцев позаимствовали! Он же у вас почти один в один этот.. как его... — Первый секретарь достал из кармана бумажку, развернул и по складам прочитал: — Ин-тер-нэ-ше-нел Хар-вес-тер К-7, тьфу ты, язык сломать можно... Так они его уже десять лет как не делают! И я слышал, водители эту кабину ругают — тесная она, и в двери задувает, плохо подогнаны... Печку хоть поставили?

— Поставили, Никита Сергеич. И с дверями разобрались, уже не должно задувать.

— Ну хоть что-то... А усилитель руля поставили?

— Нет пока. Но редуктор переделали, изменили передаточное отношение... В общем, теперь крутить руль будет легче.

— Кхм... Ну, а что вы там по агрегатам, говорите, обновили?

— Новое однодисковое сцепление, новая коробка передач, новый высокопроизводительный топливный насос, новый радиатор, — начал перечислять Грачёв, ну и по мелочам — вентилятор, маховик...

— И что, по-вашему, это тянет на новую модель? — скептически спросил Никита Сергеевич. — Нет, я не говорю, что работа сделана напрасно! Машина стала лучше. Это хорошо. Но это в лучшем случае — новая модификация, но никак не новая модель. Вот — новая модель! — он указал на опытный образец ЗИС-130. — Вот это я понимаю! Вот что надо запускать в производство как можно скорее. Хорошая, новая машина. Вот надо взять её кабину и сделать её стандартной для всех моделей ЗИСа и ГАЗа на ближайшее время. Вплоть до того, что организовать отдельное производство по выпуску кабин. Может быть, перепрофилировать небольшой завод, возможно, даже не один, оснастить его штамповым оборудованием, фрезерными и прочими станками для изготовления штампов, собрать коллектив хороших конструкторов по оснастке. И пусть обеспечивают весь наш автопром кабинами и штампами на кузова легковушек. Вы, Фёдор Васильевич, этот вопрос проработайте. А после запуска производства 130-го этот ваш 164-й предлагаю передать для производства какому-нибудь заводу поменьше, например — Кутаисскому.

— Э-э-э... Никита Сергеич... Кутаисцы свой седельный тягач и грузовик разработали, — сказал министр. — У них сейчас как раз на базе 150-го ЗИСа выпускаются самосвалы и автоцистерны, но на их продукцию идёт много нареканий и рекламаций. Иногда водители приезжают получать машины, и даже не могут их завести. Так и возвращаются обратно — поездом.

(Для тех, кто не знает, и для тех, кто не верит: http://voprosik.net/istoriya-gruzovika-kaz-kolxida/ читаем в конце:

«Колхида для советских дальнобоев была синонимом АПОКАЛИПТИЧЕСКОЙ фигни, ибо собиралась настолько говенно, что едва попала в каталоги Автоэкспорта. В машине ломалось абсолютно всё, что могло и не могло, жрал этот крокодил 50 литров бензина на 100 км и был е...анически неповоротлив. За что и получил прозвища «Жаба», «Подгорный тягач» (ехал хорошо только под гору) и «Цирковая лошадь», а машины поздних выпусков с квадратной кабиной — «сервант». Ещё от одного старого латышского дальнобойщика было услышано название «Скоростной грузинский трактор» ...

Самым запоминающимся впечатлением от завода была картина окончания смены — у честных грузинов не было проходной и в конце рабочего дня сторожа просто открывали ворота. Каждый нёс то, что мог утащить: кто банку краски, кто моток провода и т. д. Второй лулзодоставляющей картиной был отпуск готовой продукции. Грузовики распределялись по предприятиям Союза ССР. За ними приезжали водители-перегонщики. Колхиды выталкивались за ворота завода и там гонцы пытались их завести, что удавалось далеко не всегда. Водители проводили дни, недели и даже месяцы, пытаясь определить, почему они не едут, и упорно пытаясь устранить эти причины. Особо нестойкие из таких аргонавтов бросали чудо-грузовики и, матерясь, возвращались из благославенной Колхиды (Кахетии) обратно» )

— Не понял... — сказал Никита Сергеевич. — Если они делают самосвалы на агрегатах 150-го, как тогда у них получается делать плохо? Виталий Андреич! — он окликнул Главного конструктора ЗИСа Грачёва. — Можете пояснить, почему в Кутаиси из агрегатов хорошего 150-го ЗИСа ухитряются собирать какое-то говно?

— Так ведь агрегаты эти они сами делают, — ответил Грачёв. — Они только спроектированы на ЗИСе. А в Кутаиси имеется полный цикл производства, начиная с литейного. И агрегаты 150-го они выпускают сами. Мы им только двигатели поставляем.

— К тому же, двигатель внутреннего сгорания — это не такая простая штука, он требует тщательных регулировок, я уж не говорю о регулировках карбюратора. В Кутаиси, как я понимаю, такими мелочами не заморачиваются. Плюс качество самой сборки абсолютно отвратное. Гайки не затянуты, всё болтается, гремит, детали отваливаются на ходу, новые машины, с конвейера, даже не заводятся.

— Ну и зачем тогда позволять им выпускать собственную модель тягача, если они на базе освоенной модели ничего нормально сделать не могут? Зачем вообще было организовывать там производство автомобилей? Куда Госплан смотрит?! — взорвался Хрущёв. — Ещё в прошлом году принято постановление о зачёте в плановые задания только качественной продукции! Как прикажете это понимать?

— Вообще-то в Кутаиси производят автомобили, приспособленные к условиям высокогорья, — подсказал Грачёв. — С усиленной вентиляцией двигателя и некоторыми другими модификациями. Дело нужное, вот если бы ещё руки правильно росли...

— Видите ли... — Министр замялся. — Это же Кавказ... Республики Закавказья долгое время были, можно сказать, на привилегированном положении...

— Ну, и?

— Сами понимаете, если продукция не зачтена, как годная, то план считается невыполненным... Люди останутся без премий, последуют оргвыводы в отношении руководства...

— Конечно, именно так эта система и должна работать!

— Должна-то должна... Но не везде и не всегда работает... Скажем так... Решения, что хорошо работают в РСФСР, далеко не всегда так же эффективно работают в других республиках. Сейчас, после образования районов-комбинатов, ситуация несколько улучшилась, но, тем не менее... Руководство завода оказывает давление на контролёров ОТК, вплоть до увольнения несогласных. В отдел технического контроля берут только своих, обычно — родственников.

— Ох...еть! — возмутился Никита Сергеевич. — А Госплан куда смотрит?

— В руководстве местного Госплана тоже сидят представители... э-э-э... титульной национальности. Между собой они всегда договорятся. Со стороны товарища Мжаванадзе (в описываемый период — первый секретарь ЦК Компартии Грузии. В сериале «Советские мафии» ему посвящена серия «Отец грузинской коррупции» ) на руководство центрального Госплана тоже часто оказывается определённое давление, вплоть до обвинений в национализме и шовинизме... Приходится учитывать некоторое национальные особенности...

— А Госконтроль? А партийный контроль?

— Ну... вы же понимаете... Там сидят такие же местные товарищи... Они докладывают наверх, что всё хорошо, всё в порядке, выявлены отдельные недостатки, меры приняты... В общем, круговая порука. Если приезжает комиссия из Москвы, в ход идут традиции местного гостеприимства. После хорошего угощения любые акты подписываются не глядя.

— Вы сами в Госконтроль обращались?

— Так точно. Комиссия Госконтроля в республику выезжала.

— И что?

— Им предъявили партию автомобилей, на выбор — берите любой и проверяйте. Проверили несколько штук — все оказались исправными. Для «своих», для «уважаемых людей», они машины собирают качественно. А для остальных — по-разному.

— Тогда почему из других республик ничего не докладывают?

— Ещё как докладывают! Но доклады тормозятся на уровне руководства автобаз, максимум — на уровне районных комитетов партии и районных отделов Госплана. Наверх никакая информация не уходит. Почему — с этим вопросом товарищ Серов сейчас разбирается.

— Ну, хоть кто-то делом занят! Извините, Фёдор Васильич, но социалистическое народное хозяйство не может позволить себе терпеть рукожопие и жульничество, даже если в некоторых регионах оно именуется «национальной особенностью» ! — Хрущёв окончательно вышел из себя и уже не выбирал выражений. Понятия «политкорректность» в 1958 г ещё не существовало. — Записывайте. Первое. ЗИС-164 передать для производства на Кутаисский завод. У их опытного грузовика, как я посмотрел, кабина хорошая — удобная, для водителя комфорт обеспечен. Вот пусть они и делают такие кабины для тягачей и грузовиков, раз у них получается. И на ЗИС-164 такую кабину надо поставить.

— Второе. Заводу имени Сталина срочно осваивать в производстве ЗИС-130. Также передать ЗИС-164 для производства в Китай. Машина конструктивно простая, хотя и устаревшая, как раз по возможностям китайской промышленности. А то товарищ Лю Шаоци постоянно у меня грузовиков просит. А наша промышленность и СССР полностью обеспечить пока не может, куда уж там ещё и Китай...

— Третье. На всю продукцию Кутаисского завода организовать строжайший входной контроль, причём, от заводского руководства независимый. Всю некондиционную продукцию завода оставлять в республике. Пусть сами е...утся со своими «подгорными тягачами». Грузовики других заводов туда не поставлять! Заворачивать на границе республики. Пока не научатся делать машины хорошо.

— Так точно! Но ... товарищ Мжаванадзе будет против...

— С товарищем Мжаванадзе я сам разберусь! — буркнул Хрущёв.

От ЗИСовских грузовиков руководители партии и правительства подошли к скромно стоящему в стороне «УралЗИСу».

— Вот про этот грузовик я говорил, Никита Сергеич, — напомнил Косыгин.

— Гм... — Хрущёв придирчиво осматривал машину. — На ГАЗ-51 похож...

— Только везёт вдвое больше, и в эксплуатации прост и удобен, как валенок, — пояснил Алексей Николаевич. — Надо бы его серийность увеличить по максимуму. Уральский завод планируется загрузить армейскими трёхосными грузовиками, а такую рабочую лошадку терять жалко.

— Нужен завод, где могли бы его поставить на конвейер, — сказал Никита Сергеевич. — Может, какой-нибудь из ремзаводов дополнительно подключим к его выпуску?

-На Брянском заводе очень неохотно идут на выпуск ЗИСа-134, — подсказал министр Калабухов. — Слишком сложная, говорят, машина, гидромеханическая трансмиссия их смущает. Завод только-только начинает выпуск автомобилей, вначале он планировался вообще как автоагрегатный, вроде Шадринского (Калабухов имеет в виду Шадринский автоагрегатный завод — ШААЗ). Им бы для начала освоить что попроще.

— Вот и пусть 355-й осваивают, — предложил Хрущёв. — Проще уже некуда. Но только на один Брянский завод рассчитывать не стоит. Они научатся, и перейдут на более сложную военную продукцию, а страна без хорошего грузовика останется. Надо подстраховаться, и один из ремзаводов перепрофилировать на выпуск этих грузовиков.

— Есть ремзавод в Чкаловске, это закрытый город, открытое название — Ленинабад-30, Таджикистан, — предложил Фёдор Васильевич. — Там предприятия МинСредМаша, трудоспособный контингент там, соответственно, достаточно высокого уровня. Да и развитие промышленности городу не повредит, больше вариантов трудоустройства для подрастающего поколения.

— Мне этот вариант нравится, — согласился Хрущёв.

— Я бы всё-таки рекомендовал и на Уральском заводе ещё одну нитку конвейера построить, для выпуска 355-го, — настаивал Косыгин. — Грузовиков народному хозяйству нужно много. Три завода — в самый раз будет. Тем более, уральцы на его базе полноприводной вариант повышенной проходимости сделали. Мотор у «УралЗИСа» тяговитый, у обычного проходимость лучше, чем у ГАЗ-63. Версия повышенной проходимости для Сибири пойдёт на ура.

— И точно! — Хрущёв огляделся по сторонам. — Есть тут кто с Уральского завода?

— Да, Никита Сергеич! — сквозь толпу сопровождающих протолкнулся человек в костюме и надраенных до зеркального блеска по случаю приезда высокого начальства ботинках. — Титков Анатолий Иванович, главный конструктор.

— Погодите, погодите, фамилия знакомая, — припомнил Хрущёв. — В справках попадалась. Не вы ли к этому красавцу руку приложили?

— Да, наша работа, — подтвердил Титков. — Не я один, конечно, коллектив разрабатывал. Разработкой двигателя руководил товарищ Фишбейн, внешний дизайн — товарищ Рачков.

— Отличная машина у вас получилась, Анатолий Иванович. Поздравляю! — сказал Первый секретарь ЦК, с чувством пожав руку конструктору. — Скажите, а о дальнейшем развитии машины вы не думали?

— У нас сейчас в приоритете 375-й «Урал», — ответил Титков. — 355М собирались выпускать всего год, пока трёхоска на конвейер не встанет.

— Глупость это! — веско сказал Хрущёв.

— Никита Сергеич, машина выпускается на агрегатах ЗИС-5, ей уже 30 лет скоро, — вставил Калабухов. — Есть мнение, что запустить в производство новую 52-ю модель ГАЗа.

— Есть два мнения: одно — моё, другое — глупое, — Никита Сергеевич почувствовал, что пора «включать самодура». — Какой ЗИС-5? Это, считай, новая разработка! Мотор новый, оснащение кабины на уровне последних тенденций автопрома, коробка, как мне сказали, вообще шедевр инженерной мысли. Значица так, Анатолий Иванович, не слушайте никого, слушайте меня. Я, на правах верховного самодура и волюнтариста, поручаю вашему заводу разработать на базе вашего замечательного грузовика линейку машин для народного хозяйства. А вы, Фёдор Васильич, конспектируйте, — сказал он министру. — Постановление писать будете.

— Так. Версия повышенной проходимости у вас уже есть.

— Точно так, 381 модель, — кивнул Титков.

— Теперь, аналогично ГАЗ-63 надо сделать машину чуть меньшей грузоподъёмности, но с односкатными задними колёсами, чтобы ещё улучшить проходимость. Дальше. Не думали немного удлинить раму и сделать трёхосную версию?

— Так уже есть 157-й, Никита Сергеич! — ответил Титков. — И 131й ЗИС с нашим 375-м «Уралом» ему на смену.

— Гм... Ну, допустим. Теперь, чтобы продлить вашему детищу активную жизнь, вот ещё какая идея, — энергично продолжал Первый секретарь. — УАЗ — «головастик» видите? Что, если переделать в будущем ваш УралЗИС на бескапотную компоновку? Запас грузоподъёмности у него есть, а вынос кабины вперёд позволит увеличить кузов, поставить кранбалку или крюк мультилифта. И попробуйте применить в конструкции кабины листовой прессматериал на основе ПЭТФ. Машина станет легче, появится ещё запас по мощности, и ржаветь меньше будет.

Титков едва успевал записывать прущий из Первого секретаря фейерверк идей.

— С новой кабиной можно будет сделать на той же ходовой вахтовый автобус вагонной компоновки, для Сибири и вообще для сельской местности, — предложил Хрущёв. — Водителям машина ваша нравится, первые отзывы мне уже докладывали. Посмотрим ещё, как она зимой себя поведёт.

— Отопитель в кабине мы предусмотрели, — заверил Титков.

— И правильно, Анатолий Иванович, и правильно! Сейчас не война, надо о людях заботиться, чтобы водителю на рабочем месте было удобно. Вы, Фёдор Васильич, всё записать успели? С постановлением не затягивайте. И ещё, — продолжал Первый секретарь ЦК. — ЗИС у нас в Москве. Вот зачем нам ещё один ЗИС на Урале? Шоб враги не догадались, чи шо? Давайте завод переименуем в УралАЗ, а автомобилю дадим обозначение не УралЗИС, а просто «Урал». И индекс дадим попроще, без М. Например, «Урал-356» ? Машина того достойна, вполне оригинальная разработка. Записали?

— Записал. Но... Никита Сергеич, а как же ГАЗ? Вот, Александр Дмитриевич (Главный конструктор Горьковского завода Александр Дмитриевич Просвирнин, сменивший в 1958 г Николая Ивановича Борисова) готовит новую 52-ю модель, она отмечена призом на выставке в Брюсселе... — начал министр.

— А у нас что, Горьковский завод может удовлетворить потребность всего Союза в грузовиках? — спросил Хрущёв. — Страна у нас огромная, грузовиков народному хозяйству нужны миллионы! Всем работы хватит. А я вот ещё поговорю с товарищем Лю Шаоци, ещё и в Китае выпуск наладим. Машина простая, должны справиться.

Разобравшись с уральским грузовиком, двинулись дальше. Никита Сергеевич осмотрел «Чайку» ГАЗ-13 и новый грузовик ГАЗ-52. Грузовик он одобрил, посоветовав лишь обратить внимание на надёжность двигателя.

— Мотор надо отработать, чтобы у водителей с ним проблем не было, — строго распорядился Хрущёв. — Вот у уральцев хороший мотор получился, надёжный. С них берите пример, и технические решения применяйте.

Осмотрев «Чайку», Никита Сергеевич сразу выдвинул предложение:

— Я вот что думаю. Выпуск «Ситроенов» на МЗМА и его загородных площадках у нас нарастает, их становится всё больше на дорогах. В то же время, практика награждения передовиков производства новыми моделями автомобилей показала неплохие результаты. Но «Ситроен», даже в самой навороченной комплектации, за три прошедших года уже примелькался. Давайте передовиков будем «Чайками» награждать. Машина классом выше, можно сказать — редкостная.

— Боюсь, что передовики спасибо не скажут, Никита Сергеич, — заметил Косыгин. — Уж больно она прожорлива.

— А мы будем им талоны на бензин выделять, — ответил Хрущёв. — Таких награждённых не так много будет. Не обеднеем. Кроме того, надо предусмотреть дизельный и газовый варианты.

Помимо использования для награждения, «Чайку», как и ЗИМ, по решению Хрущёва выставили в свободную продажу. Цена у неё была назначена, разумеется, большая — 50000 рублей. (ЗИМ стоил 40000). ГАЗ-13 оказался особенно популярен у граждан республик Закавказья. Но в этом «благодеянии» таилась засада. Все проданные «Чайки» заносились в отдельную картотеку, и их судьба строго отслеживалась. Покупателей «Чаек» аккуратно и скрытно проверял Госконтроль — на какие такие доходы простой гражданин советской Грузии, Армении или Азербайджана купил такую дорогую машину. Проверка проводилась так, что сам гражданин о ней не подозревал. На этих проверках в Закавказских республиках погорело много теневых цеховиков, взяточников, работников торговли и просто «уважаемых людей», читай — жуликов.

— Никита Сергеич, — сказал Просвирнин. — Тут ещё вот какой вопрос возник. Сейчас, в связи с подъёмом народного хозяйства, ростом артелей и кооперативов, очень велик спрос на грузовики малой грузоподъёмности — до полутора тонн. На Ульяновском заводе до 1950 года производилась наша, ещё довоенная полуторка, ГАЗ ММ, а сейчас такого грузовичка и вовсе нет. Мы подготовили ей на смену новую полуторатонную модель, ГАЗ-56. (http://modeli-gaz.ru/gaz/gaz-56.htm)

— Ещё велик спрос на небольшие фургоны вагонной компоновки и микроавтобусы. На Рижской автобусной фабрике (РАФ) интересные разработки есть, но мы тоже свой вариант подготовили. Посмотрите?

— Конечно! — Хрущёв повернулся в ту сторону, куда указал Просвирнин.

ГАЗ-56 ему понравился. Небольшая аккуратная машина вполне могла заменить устаревшую полуторку.

— Для города, для небольших посёлков вполне пойдёт, — одобрил Хрущёв. — А для села есть новый УАЗ. Запускайте в серию, машина хорошая. Только вот что. Хорошо бы ему тоже кабину безкапотную поставить.

— Просчитывали такой вариант, Никита Сергеич, — ответил Просвирнин. — Пришли к выводу, что применение бескапотной компоновки на этой машине снизит её проходимость в условиях сельской местности.

— Погодите, погодите, — Хрущёва было не так легко обмануть. — Так вот же у вас разрабатывается бескапотный внедорожник ГАЗ-62 в грузовом варианте. (http://denisovets.ru/gaz/gazpages/gaz62ser.html Вот такой) Причём грузоподъёмность у него 1100 килограммов, даже меньше, чем у ГАЗ-56. И ульяновский УАЗ-450 тоже бескапотник. Ну, и что бы не унифицировать ГАЗ-62 и ГАЗ-56 по кабине?

— Вообще-то у грузового ГАЗ-62 кабина имеет брезентовый верх, — сказал Просвирнин. — Это требование военных, чтобы уменьшить высоту при перевозке на самолётах. Верх снимается и складывается. На гражданской машине это ни к чему.

— Так сделайте на гражданской машине пластиковый верх, — пожал плечами Хрущёв. — Мне, что ли, вас учить, Александр Дмитрич!

Поддержка ГАЗ-56 и ГАЗ-62 Хрущёвым и Косыгиным сыграла решающую роль. Обе машины были запущены в серийное производство. Армия от ГАЗ-62 отказалась, зато его с радостью принял Минсельхоз, которому лёгкий грузовичок повышенной проходимости был необходим позарез. На шасси ГАЗ-62 монтировались автолавки и фургоны для доставки товаров и продуктов в сельской местности. (АИ, в реальной истории было выпущено всего 69 автомобилей в 1959-61 г, сейчас не осталось ни одного) ГАЗ-56 получил новую бескапотную кабину от ГАЗ-62 и использовался, в основном, в городах.

Предложенный горьковчанами микроавтобус был сделан из «Волги» ГАЗ-22 с кузовом «Универсал». Вырезанные из одного кузова куски были вварены в другой, разрезанный по центральной стойке позади передней двери. Машина при этом получилась высокой, как микроавтобус, но сохраняла общую стилистику «Волги» — у неё был вполне узнаваемый передок, фары и задние фонари. Оформление окон, зеркала, дверные ручки, сиденья и панель приборов тоже были от ГАЗ-21 и ГАЗ-22. (http://max-models.ru/GAZ-RAF фото и описание)

— Нам тут несколько эскизов прислали, — пояснил Просвирнин. — Сказали, что один умелец из двух битых «Волг» одну сделал. Умельца разыскать не удалось, но мы эту информацию переработали, уже на уровне заводского выпуска. Этот образец — опытный, сделан на экспериментальном участке, вручную. Если решение будет принято — сделаем штампы, и можно передать сборочное производство на один из провинциальных ремзаводов или автобусных заводов.

— А заказчикам машину показывали? — спросил Хрущёв.

— Да, все, кто видел, очень заинтересовались, спрашивали, когда можно будет купить, и по какой цене.

— Тогда, думаю, надо её производство налаживать, — решил Никита Сергеевич. — Особенно интересно, что она на «Волговских» агрегатах и запчастях сделана.

«Волгу» -минивэн передали в производство на Северодонецкую авторемонтную базу (https://ru.wikipedia.org/wiki/Северодонецкая_авторемонтная_база). Была налажена поставка агрегатов ГАЗ-21, а кузов новой машины приспособились делать смешанной конструкции, из металла и стеклопластика, так как поблизости в местном подчинении находились находились предприятия химической промышленности, выпускавшие стекловолокно, эпоксидные смолы и различные полимерные материалы. Все индексы второго десятка на ГАЗе были уже расписаны, поэтому минивэн получил обозначение ГАЗ-22-02.

Свои варианты минивэна и микроавтобуса представили латыши с РАФа. Они привезли на ВДНХ свой микроавтобус РАФ-977, на агрегатах той же «Волги» ГАЗ-21 (http://max-models.ru/History/RAF/raf-977) — в 1958 году их было сделано всего 10, а серийное производство началось с 1959 года. Второй латвийский образец — РАФ-08 «Спридитис» (http://max-models.ru/History/RAF/raf-8) был смешанной конструкции — построен на агрегатах 407-го «Москвича» и «Волги». Очень компактный микроавтобус длиной 4,4 метра, шириной 1,8 метра, высотой 2 метра, с цельнометаллическим кузовом несущей конструкции, вагонной компоновки, тем не менее, вмещал 9 человек.

В производство было решено запустить оба (АИ), но 977-й был более распространён. На его базе строилось множество специализированных машин, в том числе — «скорая помощь» и пассажирские маршрутные такси, а также фургоны для развозки товаров.

Завод МЗМА в 1958 году освоил производство «Ситроенов» ID и DS в варианте «Break», так у «Ситроена» обозначался кузов «универсал». Переднеприводная компоновка позволяла относительно свободно удлинять и укорачивать базу машины. В варианте «Break» удлинили задний свес, в багажнике были установлены побортно 4 складных сиденья. (http://c4.staticflickr.com/4/3205/2399219194_28a7afb0cf.jpg Вот так) Двери у него были не поднимающиеся, как на седане (АИ), а обычные. Существовал ещё и второй вариант. Задний диван в нём был сдвинут назад, уменьшен багажник, а между передним и задним диванами установили ещё три сиденья в среднем ряду, примерно как страпонтены в ЗИМе или «Чайке».

Очертания кузова у «универсала» получились довольно угловатые, зато вместимость позволяла строить на его базе много различных специализированных машин от «скорой помощи» и развозки для врачей, до машин экспресс-доставки для кооператоров. Он также был популярен в качестве семейного автомобиля. (http://onlytruecars.com/gallery/citroen-ds21-break.html Фотогалерея)

На МЗМА пошли дальше, и сделали на базе «Break» вариант, больше похожий на минивэн. Передний диван приподняли и двинули немного вперёд. Крышу с окнами тоже приподняли, да ещё и сделали саму крышу над окнами увеличенной высоты, не такую высокую, как на «скорой помощи», но увеличенную. Угол установки рулевой колонки изменился. Линию капота вывели выше. Задние двери сделали сдвижными, с гидроприводом, и увеличили их ширину — получились удобнейшие широкие «ворота». При нажатии на кнопку ручки дверь с лёгким шелестом сама отъезжала назад. В открытом положении та же кнопка возвращала дверь вперёд.

Установили средний ряд из 3-х складных сидений. При необходимости их можно было снять, и поставить в салон большую коробку, скажем, телевизор или стиральную машину. Сзади у универсала и минивэна была устроена откидная дверь из двух частей, открывающихся вверх и вниз. Задний диван тоже снимался, при этом получался огромный багажник.

Получился очень вместительный семейный автомобиль. Он очень понравился руководству «Ситроена», и пошёл в производство одновременно, как в СССР, так и во Франции. (АИ)

На полноценную «скорую помощь» он в таком варианте всё же не тянул. Чтобы комфортно разместить носилки и три сиденья для медперсонала, пришлось ещё больше удлинить задний свес и очень сильно поднять высоту крыши. (http://carblueprints.narod.ru/images/citroen/citroen-ds-ambulance.gif Вот так. http://citcity.citroen1.info/Hospital/ds-ambulance-2.jpg Или так) Хотя выпускались и уменьшенные варианты «скорой помощи», с одним сиденьем для врача, и обычной, как у минивэна высотой крыши. (АИ)

Далее внимание Никиты Сергеевича привлёк «Москвич-407», рядом с которым стояли ещё три машины. В одной из них он узнал немецкий «Трабант», две других ему были незнакомы. Возле них стояли несколько человек. Хрущёв узнал среди них Главного конструктора МЗМА Александра Фёдоровича Андронова.

— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался Никита Сергеевич. — Ну, показывайте, чем порадуете? Это 407-я модель, так?

— Точно, Никита Сергеич, вот, привезли 407-й показать, и новые разработки.

— Так-так... И что тут улучшили, по сравнению с 402-м? — спросил Хрущёв.

— Много. Прежде всего, новый верхнеклапанный двигатель, 45 лошадей вместо 35 на старом. Новая четырёхскоростная коробка, новая, менее шумная гипоидная главная передача (АИ, в реальной истории новая коробка ставилась с декабря 1959 г, а гипоидная главная передача — с декабря 1960-го), — перечислял Андронов. — В Брюсселе в этом году золотую медаль получили.

— А внешне — никаких изменений, — пожурил Никита Сергеевич. — Надо хоть какие-то детали изменить, чтобы было видно, что новая модель. А лучше бы вообще изменить стиль.

(«Москвич-407» 1958 года выпуска внешне ничем не отличался от 402-го. Молдинги и другие внешние отличия появились с 1960-го)

— Никита Сергеич, мы со следующего года начинаем совершенно новую модель разрабатывать, 408-ю, — ответил Андронов. — А делать новые штампы на весь кузов — дорого. Автомобили и без того хорошо раскупают.

— Неправильный подход, — покачал головой Хрущёв. — Конечно, у нас сколько машин не сделай — все раскупят, спрос превышает предложение в несколько раз. Но вон, капиталисты, едва ли не каждый год обновляют дизайн. Раз в два-три года обязательно. Потому мы и конкурировать с ними не можем.

— Не так и часто они обновляют, Никита Сергеич, — возразил Андронов. — Это американцы богатые, а в Европе тот же «Ситроен» выпускается без какого-либо внешнего обновления, да и другие обновлять не торопятся.

— Это пока европейцы нищие, — ответил Хрущёв. — Вот погодите, чуть разбогатеют, и тоже начнут обновляться раз в 2-3 года. Вот, кстати, «Ситроен» — зря, что ли французы каркасно-панельную конструкцию используют? Форму каркаса менять легче, панели тоже легком заменяются, особенно пластмассовые. Да и не ржавеют.

— Это только кажется, что легко, Никита Сергеич, — не сдавался Андронов. — Штампы на панели так или иначе придётся новые делать, хоть для металла, хоть для пластмассы. А там самое дорогое — матрица, пуансон, это большие, сложные в обработке детали. Каркас тоже штампуется, это ещё штампы.

— Зато пластмассовые панели можно вакуумной формовкой делать, — подсказал Хрущёв. — Лист положить на форму, прижать по краям, разогреть, и разрежением воздуха в форму втянуть.

— Долго! Пока лист нагреется, потом пока остынет, горячий не снимешь — поведёт. Это для малой серии годится, — возразил Андронов. — Вообще-то, мы с пластиком уже пробовали. Даже придумали сразу разогретые листы на форму подавать... Вот, кстати, новая наша разработка как раз с пластмассовым кузовом.

— Ну-ка, ну-ка, покажите, — заинтересовался Хрущёв.

— Да вот, собственно... — Андронов указал на две стоящие рядом с «Трабантом» машины. — Это наш первоначальный концепт, «Москвич-444», (то, из чего потом сделали горбатый «Запорожец» ) делался по распоряжению бывшего министра автомобильной промышленности Николая Иваныча Строкина, за прототип был взят «Фиат-600» (В 1957 г министерство автомобильной промышленности упразднили, осталось министерство автомобильного транспорта. Н.И. Строкин стал зам.председателя Госплана СССР.) Но в Брюсселе, прямо на выставке, познакомились мы с восточногерманскими товарищами с завода Sachsenring в Цвиккау. Они там как раз сделали вот эту микролитражку, — Андронов указал на стоящий рядом «Трабант» Р50, — и на выставку её привезли. Поговорили мы с их главным конструктором, Вернером Лангом, и родилась у нас идея — сделать совместный с немцами автомобиль. Тем более, через НАМИ мы получили много теоретических статей по тенденциям развития автомобильного дизайна.

— Ого! — одобрительно сказал Никита Сергеевич, разглядывая машину. — То-то я смотрю, необычно она выглядит.

Машина действительно выглядела необычно для конца 50-х. Размером заметно больше «Трабанта» и «Москвича-444», но меньше «Москвича-407», она была длиннее, шире и оттого казалась несколько ниже. База была увеличена, Хрущёв прикинул на глаз — примерно на половину диаметра колеса «Трабанта». За счёт этого корпус был сделан четырёхдверным, сзади был устроен объёмистый приподнятый багажник.

Корпус ничуть не походил очертаниями на высокие лупоглазые седаны 50-х — он был спереди клиновидным, плоским, со скруглённым носом и заваленным лобовым стеклом. Фар вообще не было видно — только указатели поворотов, не выступающие за габарит кузова . Задняя часть, напротив, выглядела увесисто, но выполнена была плоско, без каких-либо рёбер и впадин, привычных на тогдашних автомобилях. Если бы не выступающие вертикальные задние фонари, явно взятые от «Трабанта», корма машины была бы совсем прямой и плоской. Колёса тоже были от «Трабанта», 13-дюймовые. Передний и задний свесы выглядели не слишком длинными, не больше, чем у «Москвича-407»

— А где ж фары-то у неё? — спросил Никита Сергеевич.

Андронов открыл водительскую дверцу и жестом фокусника нажал кнопку. В передней части машины опустились вовнутрь две неприметные крышки, за которыми в глубине корпуса прятались фары.

— Ух ты! Здорово придумано, — одобрил Хрущёв. — Ни у кого такого ещё не видел. А мотор какой?

— Вот с мотором у немецких товарищей как раз беда была. Потому мы им вместо их двухтактного 18-сильного моторчика (27-сильный мотор появился на «Трабанте» в 1962 г) предложили поставить 40-сильный мотор «Москвич-405», конструкции Игоря Ивановича Окунева, — ответил Андронов. — Он в форсированном варианте ставился на наши спортивные «Москвичи» Г-1 и Г-2. Заодно оснастили машину нормальной бензосистемой, а то у «Трабанта» даже бензонасоса не было, бензин самотёком подавался. Товарищ Ланг мощность нашего мотора оценил. Всю трансмиссию пришлось заново делать, вместе с немцами, потому что мотор установлен поперёк, как в «Трабанте». У «Трабанта» коробка в блоке с двигателем, а нам пришлось нашу параллельно двигателю ставить. Зато переключается она, как на «Трабанте», полуавтоматически, электронным блоком. («Трабанты» оснащались полуавтоматической трансмиссией Hycomat, передачи переключались водителем вручную, но сцепление срабатывало автоматически, управляемое электромеханическим блоком через специальную гидросистему https://ru.wikipedia.org/wiki/Hycomat). Передаточные числа изменили, для лучшей приёмистости. Потому машина стала несколько шире, всё же наш мотор побольше. Привод на передние колёса.

— Ого! У нас вроде переднеприводных машин ещё не делали? Ну, кроме «Ситроена», но он не в счёт, не у нас ведь разрабатывался.

— Немцы помогли, у них опыт DKW ещё с 30-х. Кузов собран на пространственной раме из прямоугольных труб, как у спортпрототипов, сверху пластмассовые панели. Раму считали на ЭВМ в НАМИ, методом конечных элементов. Для сварки рамы, кстати, разработали очень хитрую регулируемую оснастку, по сути — автоматизированный сварочный стенд, — рассказал Андронов, — Он позволяет с помощью множества винтовых пар и шарниров регулировать положение каждого элемента рамы. С его помощью можно будет в довольно широких пределах менять положение и наклон частей рамы, а значит, и модернизировать машину по дизайну будет проще.

— Да она уже выглядит потрясающе, — сказал Никита Сергеевич. — А прокатиться можно?

— Конечно, садитесь! — Андронов распахнул перед ним правую дверцу, сам сел за руль.

Увеличенная ширина машины давала ощущение простора и комфорта — упитанный Хрущёв без проблем поместился на переднем сиденье. Почти удвоенная мощность мотора даже на машине увеличенных габаритов чувствовалась сразу — машина прыгнула вперёд, резво набирая скорость.

— Шустренькая! Быстрее «Москвича», по ощущениям.

— Конечно, масса менее 800 килограммов, а у «Москвича» — почти тонна, — ответил Андронов. — Это за счёт пластмассовых панелей кузова из прессованного ПЭТФ-пластика.

Они сделали круг по ВДНХ и вернулись на место старта.

— Замечательная машина! — одобрил Хрущёв. — Дизайн очень привлекательный, даже, как это... футуристичный, что ли... На 20 лет вперёд обогнали нынешние образцы. Надо её в серию запускать. Немцы согласны?

— Не то слово! Приплясывают от нетерпения!

— Ну, и не затягивайте. Где выпускать планируете?

— В ГДР на заводе «Заксенринг», у нас предлагается комбайновый завод «Коммунар» в Запорожье, — ответил Андронов. — Но Госплан возражает, товарищ Строкин настаивает на первоначальном решении выпускать аналог «Фиата-600».

— Госплан беру на себя, — сказал Хрущёв. — Как я понимаю, «Москвич-444» на запорожском заводе прямо сейчас не запустить?

— Конечно, там под его выпуск нужно проводить большую работу по подготовке производства. А вот немцы фактически готовы гнать машину серийно.

— Вот и пусть начинают, а там и мы подтянемся. Как назвали-то красавицу?

— Да ещё и не назвали, — Андронов замялся. — Вроде уже не «Трабант», и не «Москвич». Было предложение назвать по названиям заводов — IFA «Коммунар». Но завод в Запорожье переименовывать хотят, в Запорожский автозавод, предлагают название «Запорожец». Немцы предлагают оставить название «Трабант», только индекс сменить на P101 — согласно рабочему объёму двигателя (1091 куб.см.).

— Название «Коммунар» для экспорта всё равно не годится, — заметил Никита Сергеевич. — От политизированных названий будем уходить. «Трабант», по-моему, означает «Спутник» ?

— Скорее — «Компаньон».

— Вот и пусть будет у немцев — «Трабант», а у нас — «Спутник». А совместное предприятие пусть остаётся IFA-«Коммунар», как и было, — предложил Хрущёв, — чтобы никакие документы не переоформлять.

Пробить серийный выпуск новой машины оказалось труднее, чем ожидали. Неожиданно вылезли с возражениями военные — они рассчитывали унифицировать новую машину по двигателю с проектируемой амфибией «ТПК», и требовали поставить мотор с воздушным охлаждением. Хрущёву пришлось самому, своим административным весом «продавливать» использование на автомобиле двигателя с водяным охлаждением. Зато при старте со светофора более лёгкая IFA «Спутник», как её в итоге окрестили в народе, стабильно уделывала «Москвичи» (АИ).

Первые «Спутники» сошли с конвейера Запорожского завода в 1960-м, тогда как в ГДР они появились на год раньше. При всех своих достоинствах IFA «Спутник» вышла, разумеется, дороже «Трабанта», и была в большей степени городским автомобилем. В сельской местности чаще брали «Ситроен» 2CV, выпускавшиеся по лицензии в Серпухове, а позже — собранный на его агрегатах полноприводной внедорожник «Ситроен-Мехари» (АИ).

Но «Спутник» был по карману не всем, поэтому практичные немцы в дополнение наладили выпуск небольшого двухдверного купе, каким с самого начала предполагался «Трабант». Он был таким же широким, как «Спутник», но немного короче. Тут и пригодился 23-сильный двигатель воздушного охлаждения, предназначенный для «Москвича-444», несостоявшегося «Запорожца». Но немцы поставили его спереди, и сумели пристроить к нему картер и трансмиссию от «Спутника», аналогичную исходной трансмиссии «Трабанта». Поэтому удалось наладить хорошее охлаждение, и двигатель не перегревался. Нос нового «Трабанта» был таким же клиновидным, как у «Спутника», но вместо опускающихся крышечек фар, для удешевления, поставили стеклянные неподвижные.

Машинка получилась простой и дешёвой, в её конструкции использовались около 70% деталей и агрегатов «Спутника», но менее дорогой двигатель. В соответствии с принятой на заводе в Цвиккау системой обозначений по объёму двигателя он получил обозначение Р75. Позднее объём двигателя увеличили, мощность возросла до 27 л.с. «Трабант» с таким мотором получил индекс Р90. (АИ)

Само собой, такая машина была нужна и в Советском Союзе. У нас её выпуск освоил тот же завод «Коммунар» в Запорожье. (АИ)

На МЗМА также шла работа над новым внедорожником. Уже выпускавшийся «Москвич-410» был заменён без остановки производства новой комфортабельной внедорожной моделью «Москвич-411», на том же шасси повышенной проходимости, но на агрегатах «Москвича-407». (http://denisovets.ru/azlk/azlkpages/m411.html Фото и краткое описание) Её кузов «универсал» значительно лучше подходил для внедорожника, так как за счёт своей геометрии был прочнее. Более мощный двигатель также пошёл внедорожнику на пользу. Помимо универсала 411, в производство был запущен и развозной фургон для сельской местности «Москвич-431» (http://denisovets.ru/azlk/azlkpages/m431.html Фото), а также грузовой пикап, повышенной проходимости, опять-таки в основном для сельской местности.

Но это был хотя и не «паркетник» в нынешнем понимании, но ещё не полноценный внедорожник, так как не имел понижающей ступени в раздаточной коробке. Поэтому параллельно на МЗМА строили настоящий джип — «Москвич 4х4». Первоначально он очень напоминал американский Willys MB, (http://denisovets.ru/azlk/azlkpages/m4x4.html фото и описание). В то время таким сходством страдали многие разрабатывавшиеся внедорожники. После получения информации из ВИМИ проект был пересмотрен в сторону увеличения комфорта. Получился «Москвич-415» (http://denisovets.ru/azlk/azlkpages/m415.html Фото и описание). Он выглядел как полноценный джип, но не такой утилитарный, как Willys.

Хрущёв, осмотрев его, машину одобрил:

— Хорошая машина, нужная. В любом колхозе или охотхозяйстве, в лесничествах нужна позарез. Когда запустите в серию — сам куплю у вас одну, буду на ней на охоту ездить.

Все эти машины изготовлялись первоначально на том же конвейере, что и «Москвич-407» — другого, в общем-то, не было. Три новые площадки МЗМА под Москвой были «заточены» на выпуск «Ситроенов». Поэтому решено было строить уже пятую производственную площадку, и отдельный завод моторов и агрегатов. Спрос со стороны населения был невероятный, и гарантировал финансирование.

По окончании осмотра автомобильной техники, перешли к мотоциклам и транспортным средствам с мотоциклетными моторами. Хрущёв ещё в молодости владел мотоциклом, и важность мотоциклетного производства для страны осознавал очень хорошо. Для далеко не богатого советского народа мотоциклы, мотороллеры, мопеды и велосипеды часто были единственным доступным личным транспортом.

Поэтому в СССР мотоциклы и технику с мотоциклетными моторами производили сразу много заводов. В Ижевске делали серию мотоциклов «Иж», в 1956-м году перейдя от выпуска модели «Иж-49» к новой «Иж-56», а также целое семейство спортивных мотоциклов на его базе, для разных видов соревнований: «Иж-57К», «Иж-57М», «Иж-54А», «Иж-60М», «Иж-60МС».

На Ковровском заводе им. Дегтярёва делали мотоциклы К-58 и К-175, на Минском мотоциклетно-велосипедном заводе — дорожные «Минск» М-1М, кроссовые М-201К и эндуро М-201М для спортивных соревнований.

Тяжёлый М-72 выпускался одновременно на нескольких заводах: в 1941 году — на Московском, Харьковском машиностроительных заводах, и на Ленинградском заводе «Красный Октябрь», с 1942 г после эвакуации промыщленности за Урал — на Ирбитском и Горьковском, с 1951 г на Ирбитском и Киевском мотоциклетных. Он имел крепления для стрелкового оружия и проходил в Главном Автобронетанковом управлении по статье «бронетенехника». До 1955 г М-72 в свободную продажу не поступал, и даже после 1955-го все М-72 были на учёте в военкоматах. С 1957 года ему на смену шёл ИМЗ М-61, но до 60-г продолжался параллельный выпуск М-72.

Вятско-Полянский завод производил мотороллеры «Вятка», а Тульский машиностроительный в 1957-м освоил выпуск мотороллеров «Люкс» Т-200 и в конце 1958 года представил грузовой мотороллер «Муравей» ,который пошёл в серию с 1959-го.

Кроме того, в СССР поставлялись из Чехословакии мотоциклы «Ява», на тот момент — «Ява-250».

Большинство мотоциклов и мотороллеров СССР в 50-х были трофейными немецкими конструкциями, и выпускались на оборудовании и по документации, вывезенной с завода DKW. М-72 был ещё довоенной копией немецкого тяжёлого мотоцикла BMW R-71. Мотороллер Т-200 был копией немецкого Goggo-roller, а «Вятка» — копией итальянской «Веспы». После этих скопированных моделей советское мотостроение развивалось уже более-менее самостоятельно.

Первый секретарь с Косыгиным не спеша шли вдоль длинного ряда мотоциклов и прочей мототехники. Мотоциклы Хрущёв осмотрел, похвалил новые разработки, но гораздо больше его заинтересовал грузовой мотороллер «Муравей».

— Вот эта правильная машинка, — похвалил Никита Сергеевич. — Для сельской местности очень пригодится, да и в городе для мелкой развозки сойдёт.

Осмотрев мотоциклы, Хрущёв особо остановился на мотоэкипировке и безопасности.

— Мотоциклы у вас неплохие, что и говорить. Но мотоцикл — транспорт опасный. В машине водитель всё-таки корпусом защищён, а у мотоцикла никакой защиты нет. Даже с велосипеда, на скорости 20 километров в час, упасть опасно. А с мотоцикла, на 60-80 — это же сразу насмерть!

— Сейчас у нас начинают появляться новые материалы, прочные пластики, прочные волокна. Вот, например, стеклопластик, кевлар. Нужны шлемы, наколенники, налокотники, прочная одежда, с пластиковыми вставками, у шлема — обязательно защита челюсти должна быть.

— Вот у нас есть завод 918. Там товарищ Алексеев разрабатывает системы жизнеобеспечения. Я с руководством Главкосмоса переговорю, дам задание на разработку мотоциклетной экипировки.

Задание Хрущёв дал. В КБ-918 были разработаны и запущены в производство комплекты мотоциклетной защитной одежды для дорожных мотоциклистов, и отдельные для каждого вида мотоспорта, так как для кольцевых мотогонок требовалась своя экипировка, для мотокросса — своя, и так далее. (АИ)

Затем Первый секретарь ЦК осмотрел различную мототехнику. На ВДНХ были выставлены мотоблоки для обработки огородов, с различными навесными орудиями и сменными колёсами — резиновыми для поездок по дороге с грузовым прицепом, и со стальными для пахоты, минитракторы — уже более серьёзные машинки, также для сельскохозяйственных кооперативов, мини-погрузчики с мотоциклетными моторами от М-72, по типу американского «Бобкэт».

Министр Калабухов пояснил:

— Из ВИМИ с 1957 года поступило очень много информации по различной мототехнике. Готовых чертежей не было — в основном рисунки и эскизы различных «концептов» с техническими описаниями. Но техника сама по себе несложная, поэтому производители довольно быстро развернулись. Очень часто достаточно подбросить инженерам интересную идею а уж они её сами разовьют и в итоге такое сотворят, что сами потом удивляются.

Хрущёв знал, что информация в ВИМИ поступает из ИАЦ, это была промежуточная инстанция, суммировавшая информацию ИАЦ с поступающей из-за рубежа по обычным и разведывательным каналам, а также информацию с предприятий СССР и союзников.

— Молодцы, что и говорить, — согласился Никита Сергеевич. — Теперь надо, чтобы все эти машины как можно быстрее оказались в магазинах. Кстати, а вот эта машина посложнее будет. Это вообще что?

— Это новая разработка, называется — квадроцикл, — пояснил Калабухов. — Разработано по информации из ВИМИ на Тульском машиностроительном. По сути — мотоцикл, но четырёхколёсный и повышенной проходимости. Кое в чём он даже лучше мотоцикла — более устойчив, может нести до четырёх человек. Кстати, очень заинтересовались военные и охотники — промысловики.

— Машина полезная, — одобрил Хрущёв. — Только не позволяйте военным всё засекретить. С них станется. Я ещё сам прослежу, если будут попытки — обязательно мне сообщите.

— Вот ещё одна полезная машина — снегоход, — Калабухов указал на невиданный ранее Хрущёвым гусеничный мотороллер с двумя лыжами спереди. — Сделано для Севера и Сибири, но зимой будет нужен по всей стране.

— Вот это вещь! — одобрил Первый секретарь. — В серию запустили?

— Ещё нет, но подготовка к серии на Рыбинском заводе N 36 уже ведётся.

— Это их разработка? — удивился Хрущёв. — Они же авиационными моторами занимаются? (В настоящее время — НПО «Люлька-Сатурн» )

— Да, их. Молодые специалисты предложили вот такую продукцию для народного хозяйства.

— Молодцы! — похвалил Первый секретарь. — Не тяните, запускайте в серию.

— Завод подчиняется министерству авиапромышленности, Никита Сергеич, — посетовал Калабухов. — Нет у меня полномочий Дементьевым командовать.

— Ничего, у меня — есть, — ответил Хрущёв. — Если что — мне звоните, пну как следует.

— Вот, посмотрите, — сказал министр. — Это, скорее, к сельхозтехнике относится, как и мотоблоки. Минисажалки для посадки риса. Сюда ставится ящик с рассадой, и в автоматическом режиме производится высадка в грунт. Выпускаются два образца — подороже, с мотоциклетным мотором, и вообще без мотора, с приводом механизма от колёс. Человек толкает сажалку вперёд, а она высаживает рис. Там основная сложность — проходимость. При посадке риса поле затоплено водой, рис высаживается в жидкую грязь, соответственно, машина должна по этой грязи проехать.

— Оба устройства производятся серийно, пользуются большим спросом в Китае и Юго-Восточной Азии. Несамоходную модель очень хорошо берут во Вьетнаме. Там детям очень нравится её использовать — им интересно, что машина сама рис сажает.

— Это вы хорошо придумали, — одобрил Хрущёв.

Он сделал ещё несколько шагов и остановился в изумлении перед небольшой платформой с моторчиком от мопеда, установленной на широченной гусенице. Сзади у платформы на высокой штанге торчал руль наподобие мопедного.

— Етит твою мать, а это что?

— Очень интересная машина — мотобуксировщик, — ответил министр. — Причём разработано одним уральским кооперативом и уже выпускается малой серией, по заказам граждан. Берут, в основном, охотники и рыбаки для перемещения зимой по снегу. На Урале и в Сибири очень популярная вещь. Может таскать сани с грузом или двух-трёх лыжников.

— Ну надо же, — восхитился Никита Сергеевич. — Молодцы уральцы.

На ВДНХ руководителям страны показали вновь разработанные в КБ Управления благоустройтва Москвы машины для коммунального хозяйства — ТУМ-57 и Т-1. Машина Т-1 состояла из одноосного тягача и жестко соединяемого с ним прицепа. Тягач имел двухдверную одноместную кабину, в которой слева от водителя размещался бензиновый двигатель с воздушным охлаждением мощностью 14 л.с. Прицепов было несколько: зимний, летний и самосвальный, с трехсторонней и задней разгрузкой. Машина имела также навесное сменное оборудование: лотковую щетку, снежный плуг, шнекороторный снегоочиститель, скребковый скалыватель льда, кусторез и даже поддон для мусорных контейнеров. На зимнем прицепе помещались пескоразбрасыватель и щетка, на летнем — подметально-уборочное оборудование. Экспериментально механический завод УБМ изготовил опытно промышленную партию таких машин с различными видами прицепов и навесного рабочего оборудования. Эти машины впервые вышли на уборку столичных тротуаров в зимний сезон 1958-1959 гг. Зимой 1959-1960 гг. этими машинами убиралось уже 700 тысяч квадратных метров тротуаров.

Машина ТУМ-57 была спроектирована инженером Ремом Николаевичем Улановым на базе мотоциклетных агрегатов, и выпускалась серийно Ленинградским литейно-механическим заводом. Она оснащалась сменным рабочим оборудованием — цилиндрической щёткой, отвалом для сгребания снега, устройствами для посыпки песка или полива дорожных покрытий, а также для перевозки грузов на соответствующей платформе. В поливомоечном варианте тягач комплектовался одноосной прицепной цистерной. Простота машины и лёгкость управления позволяли дворникам без особого труда обучиться работе на ней. ТУМ-57 эксплуатировались в Москве, Ленинграде и других городах бывшего СССР. Всего было выпущено около 6000 таких машин. (http://www.sdmpress.ru/online/820111904.pdf Источник)

— Вот, смотрю я на ваши автомобили, — сказал Хрущёв под конец показа обступившим его разработчикам. — И крутится у меня такая вот идея. Вот, к примеру, товарищ Грачёв мне рассказывал, как они на ЗИСе разработали много всяких отдельных агрегатов. А потом взяли и сделали из них ЗИС-111. То же самое и на ГАЗе было, на «Волгу» агрегаты от ЗИМа ставили.

— А что, если разработать линейки стандартизованных агрегатов, и пусть они выпускаются отдельными небольшими заводами, расположенными в малых городах по всей стране? Тогда автозаводам останется роль сборочных производств и разработчиков кузова, — предложил Никита Сергеевич. — Вы сможете больше времени и ресурсов выделять на модернизацию и поддержание каждой модели на современном уровне.

— Никита Сергеич, тут нюансы есть, — заметил Грачёв. — Корпуса агрегатов — это литьё. Что, в каждой деревне литейный цех строить будем? Литейное производство — вредное, энергоёмкое...

— Ни в коем случае! Наоборот, всё литейное и кузнечное производство надо сосредоточить в центрах металлургии, — ответил Хрущёв. — Чтобы на заводы приходили полуфабрикаты — отливки и поковки. На малых предприятиях должна быть только механобработка и сборка. Это, Алексей Николаич, в развитие твоей концепции малых госпредприятий.

— Да я понял, — ответил Косыгин. — Думаю, надо этот вопрос проработать в НАМИ. Определить ряды автомобильных агрегатов, потребных для народного хозяйства. Тут плюс, конечно, в упрощении снабжения запчастями, если половина запчастей от одной машины будут пригодны для другой.

— Вот и я о том, — подтвердил Никита Сергеевич. — Ещё одна мысль общего порядка: я тут всех агитирую использовать пластиковые панели в кузовах. Это не просто блажь у меня такая. В нашем климате стальные кузова ржавеют быстро. А автомобиль — вещь дорогая. Спрос в нашей стране на них огромный. Сколько бы мы не сделали автомобилей — раскупят всё, при том, что производственные мощности обычно ограничены.

— Поэтому есть мнение, что надо развивать вторичный рынок подержанных автомобилей. Кто может купить новую машину — тот купит, а кто не может — должен иметь возможность купить по дешёвке хотя бы подержанную. Опять же, пункты проката автомобилей будем развивать. У нас сейчас все школьники в старших классах проходят обучение вождению и получают права на вождение легковушки и грузовика. Это специально сделано, чтобы каждый мог воспользоваться пунктами проката.

— Но для этого надо, чтобы автомобиль был более долговечным, не ржавел. Вот тут пластиковые кузова как раз и получатся выгодными, за счёт своей долговечности и коррозионностойкости. В пунктах проката долговечная машина прослужит дольше.

— Крепление панелей к трубчатому стальному каркасу я тоже не просто так рекламирую и всячески на нём настаиваю. Пластиковый кузов сложнее ремонтировать, его киянкой не отрихтуешь. Панели слабый удар держат хорошо, но после серьёзной аварии их целиком менять надо. Потому сложный штампованный каркас желательно заменять стальным трубчатым. Его и переварить проще при ремонте, и панели на нём проще менять, и дизайн обновлять легче.

Стандартизация автомобильных агрегатов обсуждалась в НАМИ и НАТИ, в результате чего были спроектированы несколько типовых линеек агрегатов для легковых и грузовых автомобилей. Основой для них, по большей части, послужили уже существовавшие на тот момент двигатели, коробки передач, раздаточные коробки и т. д.

Их выпуск налаживали как на крупных заводах автомобильных агрегатов, вроде Шадринского, Алтайского или позже построенного Новоуральского УАМЗ, имевших собственные мощные конструкторские подразделения, так и в их филиалах. По всей стране строились десятки, а потом и сотни небольших заводиков, по большей части — в районных центрах, чему способствовала всё более расширявшаяся сеть строившихся автомобильных дорог и внедрение контейнерных перевозок. Окончательно эта система сложилась уже после 1965 года, и затем ряды продолжали корректироваться и расширяться по мере возникновения новых технических потребностей.

Двигателестроению было уделено особое внимание. На примере с подбором двигателя для БТР-60 Хрущёв убедился, что с моторами в стране не всё в порядке. Как раз в это время обсуждалось решение перепрофилировать Ярославский автозавод на выпуск только двигателей, а производство грузовиков ЯАЗ-222 передать на новый завод в Кременчуге, где они должны были выпускаться под маркой КрАЗ-222. На этом активно настаивал Первый секретарь ЦК Украины Кириченко, «продавливавший» этот вопрос уже почти год.

Никита Сергеевич против выпуска грузовиков на Украине не возражал, но и полностью сворачивать их производство в Ярославле не рекомендовал:

— Завод в Ярославле грузовики собирает давно, там наработаны неплохие производственные традиции и опыт, — сказал Первый секретарь, — Предлагаю производство грузовиков в Ярославле не закрывать. Пусть Ярославский завод будет головным разработчиком, а Кременчугскому ещё предстоит доказать, что они способны на самостоятельные разработки. Основной продукцией в Ярославле будут моторы, для них построим на окраине города отдельную площадку.

Он дал задание Госплану и Госстрою. В 1959 году в Ярославле началось строительство новых цехов, к концу года в них смонтировали конвейер, а в начале 1960-го на новой площадке ЯАЗ начали собирать грузовики и самосвалы, параллельно наращивая выпуск моторов.

Но Хрущёв решил не останавливаться на этом. Постановлением ЦК и Совета Министров было создано общесоюзное НПО «Двигатель» (В реальной истории в 1971 г и в более скромном составе образовано НПО «Автодизель» ), куда вошли двигателестроительные подразделения НАМИ и НАТИ, сильнейших автозаводов — ЗИСа, ГАЗа, МЗМА, а также Ярославский, Мелитопольский, Уральский, Заволжский и другие моторные заводы в качестве производственной базы. Руководство у НПО было единое, в виде совета директоров всех перечисленных предприятий.

В НПО «Двигатель» занимались разработкой не только карбюраторных и дизельных двигателей. Были начаты разработки мощных тяговых электродвигателей с жидкостным охлаждением, для автотранспорта, электрических мотор-колёс, начались работы по силовым аккумуляторам большой ёмкости, применительно к использованию на автотранспорте, а также разработка аппаратуры для перевода автомобилей на природный газ, двигателей на водороде, технологий получения биотоплива из растительного сырья, биогаза из отходов животноводства. Продолжились исследования по газогенераторным установкам, работающим на древесине — они появились ещё до войны, технологию решили не забрасывать, а также получению синтетического бензина из угля. Отдельной статьёй финансировалась работа по роторным двигателям, малогабаритным паровым машинам и двигателям Стирлинга.

Никита Сергеевич с Косыгиным уже собирались уезжать с ВДНХ, когда подъехали председатель Военно-промышленной комиссии Устинов и председатель Госкомитета по новой технике Хруничев.

— Никита Сергеич, хорошо, что успели застать вас, — сказал Устинов. — Случайно узнали, что вы на ВДНХ уехали. Хотели вам показать разработки, которые курирует ГКНТ.

— Да мы уже обратно засобирались... Ну, ладно, давайте посмотрим, — решил Хрущёв. — Новые разработки — это всегда интересно.

Руководители страны прошли между павильонами 6 и 10 в павильон «Юные техники»

— А мы точно туда идём? — спросил Хрущёв. — Мы вроде не пионерские поделки смотреть хотели?

— Туда, туда, — ответил Михаил Васильевич Хруничев. — Всё, что я собирался вам показать — разработки студенческих КБ в институтах и университетах, и школьных Центров Научно-технического творчества.

— М-да? — с некоторым сомнением произнёс Никита Сергеевич. — Ну, давайте посмотрим.

Зайдя в павильон N 9, Хрущёв остолбенел. Такого он точно увидеть не ожидал. Внутри павильона как будто уже наступило будущее. Пусть близкое. Разработки студентов отнюдь не выглядели кустарными поделками. Никита Сергеевич остановился, оглядываясь.

— Пойдёмте, я вам робота покажу, — предложил Хруничев.

— Робота? — Хрущёв всё ещё в сомнении пошёл следом за Михаилом Васильевичем, ожидая увидеть сакраментальное сооружение из картонных коробок, с торчащими на голове антеннами и лампочкой вместо носа. Но робот превзошёл все его ожидания.

Это был четвероногий агрегат с двумя механическими манипуляторами и двумя телекамерами для обзора.

— Машину делали по техзаданию Игоря Васильевича Курчатова, — пояснил Хруничев. — Для обслуживания атомных электростанций и ликвидации радиационных аварий. Но оказалось, что сфера её использования значительно шире. Кстати, посмотрите, в качестве привода используются пневматические искусственные мышцы. (механическая рука http://www.membrana.ru/particle/3222)

— Искусственные мышцы? — удивился Никита Сергеевич. — Это как?

— Очень интересная разработка, — пояснил Хруничев. — Пока давление воздуха сброшено, резиновая мышца расслаблена и вытянута. Внутри резины вделаны кордовые нити, от середины к краям. Если подать внутрь давление, мышца надувается и при этом сокращается, как настоящая. Вот, смотрите.

Хруничев включил стенд и сунул руки в подобие перчаток, опутанных проводами. Робот в точности повторял его движения. Хрущёв с интересом наблюдал, как робот двигает руками.

— Управление пока дистанционное биотоковое, — пояснил Хруничев. — Как в бионическом протезе, что изобрёл товарищ Кобринский. (см. гл. 02-26) По мере развития электроники, думаю, удастся сделать и автономное программное управление, но это — дело будущего.

— И что, он ходит? — спросил Никита Сергеевич.

— Да. Для поддержания равновесия установлен маятниковый датчик.

— То есть, даже не гироскоп?

— Нет. Маятниковый датчик проще, и позволяет держать вертикаль.

— С ума сойти, — пробормотал Хрущёв.

Различных шагающих машин на выставке оказалось несколько. Никита Сергеевич с интересом рассматривал макет шагающей дождевальной установки, движущейся на больших колёсах без обода, мощные спицы которых заканчивались резиновыми «башмаками»

— Вот это — хорошая вещь, почву не уродует, — одобрил Хрущёв.

— Вот ещё одна разработка для сельского хозяйства и лесной промышленности, — Хруничев подвёл его к восьминогому вездеходу, стоящему на опорах, напоминающих короткие лыжи. («Восьминог» — http://www.volgograd.ru/video/albums/Maloletov/149068.movie) Ходит по грязи, по пашне, не проваливаясь, преодолевает препятствия, поднимаясь на дополнительных центральных опорах. Может работать как манипулятор, бульдозер, экскаватор, подъемный кран, сканирующий металлодетектор, сварочный аппарат, также может эффективно использоваться для доставки технологического оборудования к месту аварии, спасательных работ в экстремальных условиях, например, при аварийных разливах нефти, природных и техногенных катастрофах, для расчистки завалов и транспортных проходов, для поиска и обезвреживания противопехотных мин и взрывных устройств; для ремонтно-восстановительных работ на гидротехнических сооружениях.

— Кто разработчик? Серийно выпускается? — тут же спросил Хрущёв.

— Разработчик — Сталинградский тракторостроительный институт, планируется к выпуску на Сталинградском тракторном заводе, — ответил Хруничев.

— Вот это действительно нужная машина, — сказал Никита Сергеевич. — Очень универсальная и в народном хозяйстве востребованная. Не тяните, запускайте в серию.

Он давно уже заприметил в центре зала ярко окрашенный в жёлтый и красный цвета длинный подводный аппарат со множеством больших выпуклых иллюминаторов, и теперь решил рассмотреть его поближе.

— А это что такое? Спасательный аппарат? — спросил Хрущёв.

— Не угадали, — ответил Хруничев. — Это — разработка студентов Ленинградского Кораблестроительного института. Туристическая подводная лодка.

— Туристическая??? — переспросил Никита Сергеевич.

— Именно. На курортах у наших союзников, особенно на египетских курортах Красного моря, очень красивая подводная фауна, — Хруничев подвёл Хрущёва к стенду с цветными фотографиями. — Эти снимки сделаны аквалангистами в Красном море.

Снимки действительно были потрясающие. (примерно такие http://img.tourister.ru/files/3/2/3/4/1/0/0/clones/870_637_fixedwidth.jpg. Если набрать в Гугле «подводный мир Египта» — он такое вываливает...)

— Невероятно... — пробормотал Хрущёв. — Красота-то какая...

— Вот, чтобы эту красоту туристам показать, и денег с них за просмотр снять, как раз и придумали вот такой подводный аппарат, — пояснил Михаил Васильевич. — Ведь маленького ребёнка, например, или пожилого человека в акваланг не нарядишь, да и небезопасно это. Эта версия маленькая, на 10 человек, сейчас разрабатывается вариант побольше, уже на 30 пассажиров.

— Гм... А это безопасно — сажать 30 туристов в батискаф, спроектированный студентами? — с сомнением спросил Никита Сергеевич.

— Проект дорабатывали специалисты СКБ-143 товарища Исанина, — успокоил Хруничев. — Мера ответственности понятна — не дай бог, что случится — ущерб имиджу всего туристического проекта будет очень большой. Кстати, поэтому аппараты будут строиться не на советских заводах.

— А где? — удивился Хрущёв.

— Для их строительства организована международная компания, с участием СССР, ГДР, Югославии, Египта, Таиланда и Греции. 51 процент акций у СССР, но это не афишируется. Наши верфи загружать не будем. Собирать аппараты будут в Югославии, там у нас развёрнут судоремонтный завод в Сплите. Инженеры и военная приёмка — наши, ответственные работы будут проводить специалисты из СССР и ГДР. Наше участие — в основном разработка, поставка материалов и технический надзор. Оборудование восточногерманское.

— Ну, это интересное решение... — Никита Сергеевич ещё даже не разобрался, как реагировать на подобную инициативу.

— На сегодняшний день подобного сервиса, насколько нам известно, на основных мировых курортах ещё нет, — пояснил Хруничев. — Плавание с аквалангом практикуется, а вот специальных подводных аппаратов ещё не строят. Тут мы первые, и, соответственно, пока за границей развернутся, успеем снять столько сливок, сколько сможем. Египет и Югославия уже получают неплохой доход от европейского туризма.

— Вот в будущем году начнём пассажирские перевозки на Ил-18, — сказал Хрущёв, — посмотрим, какой будет спрос на билеты и путёвки.

— Полагаю, высокий, — улыбнулся Хруничев. — Когда эту разработку показали Али Сабри, он сразу заказал двадцать штук.

— Вот у вас все эти изобретения выставлены на всеобщее обозрение, — обеспокоенно заметил Никита Сергеевич. — А ведь на ВДНХ и интуристы ходят, и иностранные дипломаты, то есть, шпионы. Не боитесь, что наши лучшие разработки разглядят, сфотографируют и скопируют за рубежом?

— Что-то, безусловно, копировать попытаются, — ответил Михаил Васильевич. — Но все ключевые технические решения мы немедленно патентуем в США и в Европе. Причем патентуем хитро, патенты оформляем на фирмы, действующие на Западе, но негласно принадлежащие нам. Иван Александрович Серов с этим помогает. Вообще от разведки идёт очень большая помощь, можно сказать — поток важнейшей научно-технической информации. Началось это примерно в 1954 году, и с тех пор не прекращается.

— Да, Иван Александрович большую работу делает, — согласился Хрущёв.

— Причём патентуем мы не только уже реализованные технические разработки, но и просто интересные концепции, например, то, что печаталось в журнале «Техника-молодёжи». Запатентовали сухую лапшу быстрого приготовления. Заливаешь кипятком — через пару минут еда готова. Для туристов, для спецназа и лётчикам в НЗ пригодится.

— Во, вот это и вправду пригодится, — Никита Сергеевич инициативу Хруничева одобрил.

— Ещё сделали вот такую капиллярную ручку с чернилами разных цветов, называется — фломастер. В Америке выпускается с 1951 года, но большим спросом пока не пользовалась. А вещь простая и полезная. (https://en.wikipedia.org/wiki/Flo-Master)

Хруничев показал Хрущёву что-то вроде пластмассовой авторучки, только вместо пера торчал волокнистый на вид стерженёк.

— Устройство простейшее — волокнистый стержень вставлен в трубочку с волокнистым материалом, пропитанным специальными чернилами. Цвета самые разные могут быть. Для детей пригодятся — рисовать, — Михаил Васильевич провёл фломастером по листку бумаги. — Видите, какой сочный яркий цвет? Карандашами так не получится. Планируем выпускать наборы по 4, 6 и 12 цветов, директор фабрики «Союз» проявил большой интерес.

Производство фломастеров наладили в 1959-м, их раскупали очень активно — детям действительно понравились яркие цвета. (АИ)

В октябре 1958 года советские автомобили были выставлены на автосалоне в Париже. Как и на Брюссельской выставке, они вызвали большой интерес. СССР представил «Чайку», «Волгу» ГАЗ-21 и минивэн ГАЗ-22-02, «Москвичи» 407, 411 и 431, внедорожник «Москвич-415», грузовики ГАЗа и ЗИСа, совместно с «Ситроеном» были представлены универсалы моделей DS и ID, и минивэн на базе ID. Совместно с ГДР были представлены обновлённый «Трабант» и IFA «Спутник».

В этот раз американцы не хлопали ушами. Парижский автосалон был забит роскошными шестиметровыми американскими машинами, сверкающими лаком и никелем. Они, безусловно, привлекали много внимания.

Но для целевой небогатой европейской категории покупателей эти машины были слишком велики, прожорливы и дороги. В Европе многими ценились небольшие маневренные автомобили. Поэтому у европейцев «на ура» пошёл «Москвич-407» и универсал на его базе. Неплохо продавалась «Волга» ГАЗ-21, наравне с европейскими машинами аналогичного класса. Для предпродажной подготовки и реализации «Волг» в Бельгии была организована совместная советско-бельгийская фирма «Scaldia-Volga».

«Чайка» тоже вызвала заметный интерес — она, как минимум, не уступала американским «одноклассникам» по «наворотам», но оказалась дешевле. Она выглядела «по-американски», при этом её не надо было везти через океан. Покупатели нашлись и на неё. Для Европы позже была даже разработана укороченная модель ГАЗ-13К, с шестиместным кузовом, без среднего ряда складных сидений. (АИ)

Особый интерес на автосалоне предсказуемо вызвали обновлённый «Трабант» и IFA «Спутник» — своим явно выбивающимся из общего ряда клиновидным дизайном, «спрятанными» фарами и наклонённой вперёд линией окон. В «Трабанте» никто даже не признал поначалу тот «бешеный коробок», вызвавший фурор в Брюсселе. Затем, когда секрет вскрылся, многие задавали законный вопрос: «Зачем было проводить полный рестайлинг новой модели через полгода?». Приходилось объяснять про частичную унификацию кузовов по панелям.

Клиновидный дизайн был воспринят неоднозначно — кому-то он казался футуристичным, кто-то, наоборот, счёл его уродливым. Тогда посетителям предложили мини-опрос по каждой из представленных моделей: «Купили бы вы такой автомобиль?» Результат говорил сам за себя — по обеим совместным новинкам было около 70% положительных ответов.

Не меньший интерес у французов вызывали и минивэны. Здесь предсказуемо лидировал «Ситроен» — его узнаваемая внешность сразу привлекала внимание посетителей.

На автосалоне было заключено несколько важных контрактов на поставку автомобилей в Европу. Можно сказать, что и американские и советские машины нашли в Европе своего целевого потребителя, причём эти потребительские группы практически не пересекались. Советские машины закрыли нижний ценовой диапазон и часть среднего, американцы — верхний.

Обсуждая участие Серова, Хрущёв и Хруничев даже не подозревали, какую операцию он подготовил для развития советского автоспорта. Точнее, кое-что, сам факт проведения операции, Серов докладывал, тем более, что для её обеспечения требовалось участие автозаводов и Госкомитета по физкультуре и спорту, а также автомобильной федерации, но это была лишь верхушка айсберга.

Получив в 1956 г разрешение на «проникновение» в западный мир автоспорта, Иван Александрович совместно со своим заместителем генералом Ивашутиным и начальником Первого Главного управления Сахаровским взялись углублённо изучать тему. Вскоре они поняли, что влезть в автогонки вообще будет проще через участие в ралли и гонках машин класса GT.

К этому времени за рубежом уже более полувека проводились ралли — многодневные соревнования на регулярность движения, включавшие в зачет и скоростные гонки. Они были популярны, в отличие от других видов автоспорта здесь выявлялись все эксплуатационные качества автомобилей: динамика, надежность, ремонтопригодность и даже комфортабельность. Не менее важным фактором была возможность прямой рекламы серийных машин. Кроме того, ралли привлекали участников с самой разной степенью подготовки, часто на своих личных автомобилях. Поэтому именно с этого вида спорта начался выход советских гонщиков на международную арену.

Центром таких гонок в Европе на тот момент были Монако и Италия, где проводились гонки, со временем превратившиеся в легенду автоспорта — «Ралли Монте-Карло», «Милле Милья» (Mille Miglia — «1000 миль» ), по Северной Италии, от города Брешия, известного тем, что там делают знаменитые пистолеты «Беретта», до Рима, и обратно, и ралли «Тарга Флорио» на Сицилии. (Targa Florio — буквально: «табличка Флорио» — основатель и бессменный организатор ралли, сицилийский предприниматель Винченцо Флорио вручал победителям приз в виде таблички)

В чемпионатах ралли и «Формулы-1» 50-х было заметно меньше этапов, чем сейчас, не 19-20 гонок, а 6-8, в 1958-м — 11. Автомобили Формулы-1 тогда не настолько отличались от обычных скоростных машин, например, класса GT, как сейчас. Многие именитые гонщики, такие, как Хуан-Мануэль Фанхио или Джон Сёртиз, во время сезона выступали параллельно в чемпионатах F-1 и World Sportscar Championship, в который входили, в качестве отдельных этапов все известные ралли.

15 октября 1956 года Центральный автомотоклуб СССР был принят в члены Международной автомобильной федерации (FIA).

Но сначала нужно было накопить опыт подготовки автомобилей, оттренировать не только мастерство вождения, но и умение ориентироваться на маршруте, выдерживать график движения, быстро обслуживать и ремонтировать машину, рассчитывать свои силы в условиях круглосуточного движения в течение нескольких дней.

Следовало подумать и о подготовке подрастающего поколения, поэтому по стране начали открывать картинг-клубы под патронажем ДОСААФ. Выпуск серийных картов освоил Таллинский авторемонтный завод, затем их начали производить Одесский и Абовянский заводы ДОСААФ, и Ленинградское производственное объединение «Патриот». С 1958 года (в реальной истории с 1960-го) начали проводить чемпионат СССР по картингу в нескольких возрастных категориях. Международная федерация автоспорта признала картинг видом автоспорта лишь в мае 1960-го, поэтому СССР фактически вновь играл на опережение. (АИ)

Участвовать в серьёзных гонках в 1957 году было ещё не на чем. Из спортивных машин на тот момент в СССР был на ходу Москвич-404 — кабриолет с 58-сильным расточенным москвичовским мотором. В итальянских гонках участвовали такие машины, как Мерседес-Бенц 300 SLR и Феррари 340ММ, с двигателями по 300-310 л.с. при примерно такой же или даже меньшей массе. Выставлять на гонку «Милле Милья» автомобиль с 58-сильным мотором было несерьёзно.

У МЗМА была ещё одна разработка, помощнее — «Москвич» Г2 с 75-сильным мотором. (http://www.ussr-autosport.ru/single_seaters/moskvich-g2.html). Мало, но всё же лучше, чем 58 л.с.

Горьковские конструкторы тоже занимались спортивными машинами. В 1950-51 годах на ГАЗе над спортивными автомобилями работал Алексей Андреевич Смолин, бывший главный конструктор Горьковского авиазавода N 21. Под его руководством были построены 5 спортивных автомобилей «Победа-Спорт» ГЗ СГ-1 на шасси «Победы» ГАЗ М-20, и ГАЗ-«Торпедо» СГ-2 — в одном экземпляре. Но их двигатели тоже были слишком слабыми.

(http://fishki.net/1286302-sovetskie-sportivnye-avtomobili.html Фотографии всех упомянутых машин)

Для участия в гонках Горьковским автозаводом и МЗМА совместно были подготовлены две машины. В Горьком как раз шла работа над прототипом «Чайки» ГАЗ-13, для которой был разработан 195-сильный двигатель объёмом 5,5 литра.

Одновременно с разработкой двигателя для «Чайки» на том же ГАЗе Алексей Андреевич Смолин работал над новым спортивным автомобилем ГАЗ «Спорт» СГ-4. (http://www.sovetcars.ru/gaz-sport-sg4/). Проект был готов в 1956-м, но Смолина переориентировали на разработку ГАЗ-16 — аппарата на воздушной подушке, и работа прервалась. Когда было принято решение, что надо успеть к World Sportscar Championship 1957 года, работа получила поддержку и финансирование на высшем уровне.

Пробив ГАЗ-16 по электронной энциклопедии, убедились, что машина оказалась бесперспективна. К теме ГАЗ «Спорт» СГ-4 подключили команду конструкторов и механиков, Смолина назначили ведущим конструктором. Общее руководство проектом на государственном уровне осуществлял Всесоюзный комитет по физкультуре и спорту, руководить которым был назначен Владимир Ефимович Семичастный. (АИ)

ГАЗовские конструкторы вначале пытались засунуть в машину экспериментальный двигатель от «Чайки». Но он ещё не был достаточно доведён, да и слишком велик для лёгкой машины. Харьковчане предложили установить на ГАЗ «Спорт» СГ-4 двигатель от рекордного прототипа «Харьков-6» (http://www.ussr-autosport.ru/record_cars/kharkov-6.html). Харьковский мотор имел мощность 190 л.с. при объёме чуть менее двух литров, и, по правилам WSC, вписывался в класс S2,0, оказавшись в нём едва ли не самым мощным мотором. Теоретически это позволяло даже побороться за победу, тем более, что за счёт низкого расположения центра тяжести СГ-4 имел отличную управляемость.

Конструкторы сделали невозможное — за два месяца собрали две машины, поставив новый двигатель, и доработали алюминиевый кузов. Для участия в гонках пригласили лучших гонщиков — заводского испытателя с Горьковского автозавода Михаила Метелева, Сергея Дмитриевича Тенишева, Анатолия Валентиновича Дмитриевского, водителя-испытателя НАМИ Алексея Прокофьевича Амбросенкова. Они составили два экипажа из двух человек — водитель и штурман. (АИ)

Первые тесты машин провели на аэродроме — к невероятно мощной для своего малого веса машине ещё следовало осторожно привыкать. Водители были опытные, но и машина получилась норовистая. На аэродроме всё шло более-менее неплохо, но когда выехали на обычные дороги, сразу стало ясно, что участвовать в настоящих гонках на мощных машинах наши спортсмены ещё не готовы. Тем более, не готовы и сами машины. Да и трасса — Минское кольцо — на тот момент предъявляла к участникам крайне суровые требования.

В нынешней «Формуле-1», по сравнению с гонками 50-х, очень выросли средние и максимальные скорости, что вынудило строить специальные трассы с широкими зонами безопасности, тщательно рассчитанной кривизной поворотов и идеальным асфальтом. Трассы 50-х были совсем иными. Часто они представляли собой обычные дороги, где на время гонки перекрывалось движение. В сегодняшней F-1 таких трасс осталось мало, — бельгийская Спа-Франкоршан, Монако, Мельбурн — и именно на них гонки наиболее интересны. В Спа даже есть поворот под названием «Автобусная остановка» («Bus stop» ) — в обычное время там останавливаются автобусы.

Даже специально построенные трассы, например, итальянская Монца, в 50-60-х выглядели совершенно иначе, чем сейчас. В Монце в 1948-м прошла реконструкция. Прежний «плоский» овал был перестроен в бэнкинг — наклонный овал, как в Индианаполисе, получивший имя Alta VelocitА, и трасса имела более сложную конфигурацию, пересекая сама себя. Иногда машины, не выдерживая скорость в повороте, вылетали на внешнюю сторону овала и падали с высоты в парк, где построена трасса. Поговорка итальянских фанатов: «Monza la magica, Monza la tragica» родилась не на пустом месте.

Многие нынешние болельщики F-1, привыкшие изучать трассы на компьютерных симуляторах, и не подозревают о существовании этого сооружения, хотя бэнкинг в Монце сохранился до сих пор, современная трасса проложена прямо через туннель в нём. На любом симуляторе можно увидеть нечто вроде туннеля между поворотами Lesmo 2 и Ascari. Это и есть место, где современная трасса ныряет под неиспользуемый ныне овал. Если посмотреть на трассу в GoogleEarth, овал там виден. (http://f1report.ru/img/tracks/monza-google.jpg вид со спутника. http://f1report.ru/img/tracks/monza-10000.jpg Схема трассы Autodromo Nationale di Monza в 1948-1961 гг.) Гонки на овале проводились с 1950 по 1954-й, затем овал перестроили снова, его поверхность стала вогнутой, угол в верхней части составлял 80 градусов к горизонту. (В этой конфигурации овала гонки проводились в 1955, 1956, 1960 и 1961 годах, после чего овал был окончательно закрыт. Формальным поводом послужила тяжелейшая авария Вольфганга Берге фон Трипса на «Феррари» http://f1report.ru/tracks/monza.html Подробная информация)

Сейчас любят вспоминать закрытую ныне Северную петлю — «Нордшляйфе» — трассы Нюрнбургринг, лесную трассу длиной 22 километра, которой Джеки Стюарт дал прозвище «Зелёный ад». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Circuit_NЭrburgring-Nordschleife.png современные гонки F1 проходят по заново построенной части трассы — GP-Strecke, на схеме выделена чёрным. Nordschleife не используется с 1976 г, после аварии Ники Лауды)

Так вот, Нюрнбургринг, по сравнению с Минским кольцом — фигня.

44-километровое! Минское кольцо состояло из участков Минского, Вильнюсского, Лагойского шоссе и Заславльской гравийной дороги. (http://www.ussr-autosport.ru/tracks/greater_minsk_ring.html Большое Минское кольцо) Узкая — всего 5-6 метров, выщербленная, с горбатым профилем, трасса, проложенная в лесу, изобиловала ямами, выбоинами и трещинами в асфальте. Она требовала высочайшего мастерства от водителей и великолепной управляемости — от машин. Строительство дорог с привлечением китайских рабочих в 1957 году только началось, и дороги строились прежде всего в целинных районах Казахстана чтобы вывозить зерно без потерь.(АИ)

В том же году Минское кольцо приняло первую жертву от советского автоспорта — 1 сентября 1957 года на чемпионате СССР по кольцевым гонкам в аварии на автомобиле собственной конструкции погиб Леонид Калачёв, водитель из 7 таксопарка Москвы. В то время большинство автогонщиков работали в таксопарках, и выходили на старт как спортсмены-любители, часто — на самодельных автомобилях.

По мере подготовки машин стало ясно, что штурмом и наскоком такие крепости, как соревнования международного уровня, не берутся. Для скоростного вождения нужны были хорошие дороги, требовалась долгая кропотливая отработка машин и не менее долгая тренировка экипажей, чтобы с форсированных «Побед» и «Москвичей» можно было пересесть на действительно мощные машины.

Свой вариант машины готовили и на МЗМА. Московские конструкторы и гонщики оказались в лучших условиях — у них был доступ к технологиям «Ситроена». (АИ) Беда была в другом — в 1957-м у «Ситроена» DS был всего лишь 75-сильный двигатель, с которым он разгонялся до сотни почти за 20 секунд. С конца 60-х укороченные версии DS брали множество раллийных призов, но это было через 10 лет, когда серийная «Богиня» обзавелась 125-сильным двигателем.

Французские инженеры развели руками и сказали:

— Пардон, месье. Мы не умеем творить чудеса.

Наши переглянулись и ответили:

— Ладно, мы как-нибудь сами.

За основу взяли «Москвич» Г2, французов попросили помочь с гоночной резиной. Двигатель поставили форсированный «Москвич-405», на 75 л.с. В 1957-м решили выставить по 2 машины в 2-х разных категориях, два «Москвича» и два ГАЗ СГ-4. Пришлось стоять на ушах — чемпионат начинался 20 января. Первую гонку в Буэнос-Айресе и вторую, в американском Себринге 23 марта пришлось пропустить — не успели довести машины.

Первый выезд состоялся в январе 1957 года. Заявка на участие в World Sportscar Chapionship была уже подана, отступать было некуда. Надо отдать должное французам — несмотря на сложную международную обстановку сразу после Суэца они помогли — доставили самолётом из Франции партию гоночных шин и нормальные колёса. (АИ)

Тренировочные заезды продолжались до мая. Постепенно гонщики освоились с невероятно мощными и норовистыми машинами. Сами машины тоже постоянно дорабатывались, особенно в плане безопасности. Первой гонкой, где приняли участие наши экипажи, стала итальянская Mille Miglia.

Появление советской команды произвело сенсацию. В классе S2,0 фаворитами считались Ferrari 500 TRC с моторами в 180 л.с., и появление советских машин с более мощными двигателями было воспринято, как серьёзная угроза. Вокруг наших машин неизменно собиралась толпа репортёров. Нашим гонщикам было не по себе — но тон газетных статей, особенно французских и итальянских, оставался в целом благожелательным. Европейцы дружно отмечали высочайший по тем временам уровень защиты экипажа. Их особенно впечатлили привязные ремни и надувные подушки безопасности, впервые установленные в салоне. (АИ)

В 1958 году на WSC, помимо ГАЗ «Спорт» СГ-4 и «Москвичей-404» наши гонщики вывели также московские ЗИС-112/4. (http://www.ussr-autosport.ru/sportscars/zil-112-4.html) На них уже поставили двигатели, приготовленные для «Чайки». (АИ) Двигатель был достаточно прогрессивный, полностью алюминиевый, в 1959 году он пошёл в серию под названием ЗМЗ-13. В США полностью алюминиевые двигатели появились только в начале 60-х. Он позднее ставился на «Волги» ГАЗ-23 — «догонялки», разработанные по заказу КГБ. Чтобы иметь возможность побороться в классе S+2,0 с 360-сильными «Феррари», эти двигатели форсировали харьковские специалисты. С 5,5 литров удалось снять мощность до 350 л.с., хотя и мотор для этого пришлось серьёзно доработать.

(В реальной истории в 1958-м наши гонщики впервые участвовали только в одном этапе — ралли «1000 озер» в Финляндии. Заводские умельцы ухитрились довести мощность изначально слабенького двигателя до 70 л.с. Потрясающих результатов наши, само собой, не добились, но для новичков выступили достойно.)

Соревнования устраивались и в СССР. 31 мая 1957 года стартовало Всесоюзное многодневное автомобильное ралли. Участие в нём приняли 117 экипажей, среди которых были и новички-любители, и мастера спорта СССР, и водители-испытатели заводов и институтов, и участники кольцевых гонок: рекордсмен СССР А.П. Амбросенков, чемпионы и призеры первенств СССР Е.С. Веретов, С.А. Волхонский, А.Н. Кузнецов, М.А. Метелев, С. Тенишев. Проводились отдельные зачеты для автомобилей ДОСААФ, спортклубов «Торпедо», «Буревестник», Советской Армии и экипажей на собственных автомобилях.

Старт был дан в Москве, в Тушине, затем участники ехали на Можайск, и далее по Заславльскому и Вильнюсскому шоссе до Минска. Участок пути по Литве, пришедшийся на раннее утро, оказался особенно тяжелым. Спортсмены устали, а ведь нужно было следить за графиком движения, картой, дорожными знаками, стараясь не заснуть, ведь, как шутили водители, «заснешь за рулем, проснешься в гробу». Далее следовали круг по Латвии и возвращение через Псков и Витебск в Москву.

«В группе «Победа» и ГАЗ-69 победили С. Тенишев и П. Васюков из клуба «Торпедо-НАМИ». Пройти три тысячи километров на «трясучем» ГАЗ-69 и занять первое место — это было героическим подвигом. Среди индивидуальных владельцев «Побед» победу одержали также спортсмены НАМИ К. Сытин и П. Сытин. В группе автомобилей «ЗИМ-12» и «Волга» первенствовали армейские гонщики А. Кузнецов и В. Коняев. Среди «Москвичей» первые места заняли спортсмены ДОСААФ С. Игнатьев и А. Резнев (МЗМА-400), К. Панютин и В. Столбовский (МЗМА-402), а в группе собственных автомобилей — Ю. Литвененко и М. Авербух (МЗМА-400). Удивительно, но большинство именитых гонщиков не попали даже в призеры первого советского ралли!» (http://www.auto-sport.ru/archive/2007/05/rally_ussa_50/ источник)

В последующие годы увлечение новым видом автогонок охватило всю страну. Кроме чемпионата и спартакиады СССР, первенств городов и различных клубов ралли проводились даже в отдельных организациях. 13 июня 1958 года в Минске стартовал первый одноэтапный чемпионат СССР по ралли.

Анализируя по «документам 2012» имеющееся в распоряжении СССР «окно возможностей», Серов понял, что оно вот-вот захлопнется. Ралли «Милле Милья» в «той истории» было запрещено после аварии 12 мая 1957 года, когда испанский гонщик «Феррари» Альфонсо де Портаго вылетел на своей машине с трассы в толпу зрителей, убив 9 человек, пятеро из которых были детьми. После этого гонка до 1961 года проводилась в крайне урезанном варианте, а затем её запретили окончательно. По аналогичному поводу, но позднее, в 1973-м, было запрещено проведение ралли «Тарга Флорио».

Это был уже не первый запрет этих соревнований. Впервые, в 1939-м, «Милле Милья» запретил лично Бенито Муссолини, тоже после аварии 1938 года, но в 1940 запрет был снят. В 1957-м все могло оказаться хуже. (С 1977 года вместо неё начали проводить парад исторических автомобилей, выпущенных до 1957 г, под названием «Mille Miglia Storica».)

Отмена гонки серьёзно осложнила бы проведение операции. «Милле Милья» была невероятно популярна, более ранняя «Тарга Флорио» была знаменита меньше. Тем более, ситуация осложнялась катастрофой 1955 года в Ле Мане, когда Пьер Левег также вылетел на своей машине в толпу зрителей, убив 85 человек, ещё около 100 получили ранения. Магниевый корпус машины загорелся, его долго не могли потушить, в итоге Швейцария запретила проводить любые автогонки на своей территории. Запрет продержался 52 года, а в отношении F1 не отменён до сих пор.

Изучение вопроса показало, что на всех проводившихся тогда гонках игнорировались простейшие правила безопасности. На машинах отсутствовали даже привязные ремни у гонщиков. Большинство машин имели кузов типа «родстер» с открытой кабиной. Гонки проводились на дорогах общего пользования, которые на время соревнований часто даже не перекрывались. Какое-либо ограждение вдоль трассы отсутствовало, зрители часто толпились в полуметре от проносящихся мимо машин. При таком фактическом отсутствии организации было даже странно, что люди не гибли десятками на каждой гонке.

Гонщику Альфонсо де Портаго, погубившему «Милле Милья», в 1957 году было 28 лет. Сам он утверждал, что намерен умереть в преклонном возрасте, в окружении детей и внуков. Его напарник Эдмунд Нельсон, услышав слова Портаго, добавил, что Альфонсо «не доживёт до тридцати».

В Италии после войны были достаточно сильны позиции Коммунистической партии. С возрождением Коминтерна они лишь усилились. Многие, даже не будучи коммунистами сами, сочувствовали компартии, или же имели друзей, состоявших в ИКП. Серов решил привлечь к операции итальянских коммунистов через Коминтерн.

Как положено, он обсудил возможность вмешательства в историю лично с Хрущёвым.

— Вот тут, если честно, не знаю, разрешать вмешательство, или нет, — задумчиво произнёс Первый секретарь ЦК.

— Никита Сергеич! Там люди погибнут! Пятеро детей! — убеждал Серов. — И всё из-за того, что один богатый мудак решил сэкономить четыре покрышки, а другой богатый мудак торопился заработать премию Дарвина.

— Да... Но, с другой стороны... Вот если не запретят эту гонку, кто знает, сколько в последующие годы на ней ещё народу погибнет? — спросил Хрущёв.

— Мы планируем с самого начала нашего участия в гонках агитировать за безопасность личным примером, — ответил Иван Александрович. — Мы ведь теперь знаем, какие меры безопасности наиболее эффективны. На наших машинах уже стоят ремни, дуги безопасности, для гонщиков товарищ Алексеев на заводе 918 уже разработал защиту шейных позвонков. (http://www.avtika.ru/qa/621-hans — aktivnaja-zaschita-golovy-i-shei Введена в F-1 после гибели Айртона Сенны в 1994 г). Подушки надувные на наших машинах предусмотрены. И будем постоянно давить на организаторов через FIA насчёт обеспечения безопасности зрителей.

— Ну... — Хрущёв ещё немного помялся. — Тогда пробуйте. Разрешение дано.

Действовать решили по двум направлениям. По полученной информации, авария произошла из-за не заменённого вовремя переднего колеса, которое лопнуло на дистанции. Место аварии было точно известно — прямой участок дороги между населёнными пунктами Черлонго и Гуидиццоло, на левой стороне после перекрёстка. В документах было даже фото памятного знака, установленного на месте аварии.

(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/76/Memorial_MM.jpg памятный знак).

На нём была видна приметная группа деревьев. На 50 лет раньше деревья были пониже, но место определить удалось, тем более, в документах были спутниковые снимки Европы и США. (SAS Planeta — наше всё)

Оставался вопрос — как убедить своенравного и упрямого Энцо Феррари, что колесо надо всё-таки поменять?

Надежды на то, что Коммендаторе прислушается к доброму совету, были невелики. Поэтому на ожидаемом месте аварии 3 — 4 мая 1957 года заменили стоявший на обочине верстовой бетонный столбик вкопанной в землю и залитой бетоном толстостенной стальной трубой. (Двое детей во время аварии были убиты обломками сбитого машиной бетонного столбика)

Теперь надо было придумать, как защитить зрителей. Вдоль дороги в этом месте шёл неглубокий кювет, позади росло несколько деревьев, места было мало, отодвинуть зрителей от трассы было некуда. По описанию в документах, машина, несущаяся на большой скорости, через кювет попросту перелетела. Поэтому справа и слева от дороги вкопали два ряда стальных труб, на которых укрепили стальную сетку высотой три метра. Ограждение ставили обычные дорожными рабочие. За работу им заплатили, а кто и зачем распорядился поставить сетку, они не спрашивали. Наряд на работы выписал один из членов местной администрации, которого удалось убедить в потенциальной опасности близкого размещения зрителей на гонках.

Попытка была заодно и экспериментом — не было ни малейшей гарантии, что колесо автомобиля лопнет именно в этом месте, а местные зрители стояли вдоль дороги почти на всём протяжении трассы, даже на спецучастках горного серпантина. Гарантии успеха не было никакой, была лишь надежда на то, что суперпозиция совершенно случайных факторов сложится точно так же. Призрачная надежда, но технологии изменения истории в 1957-м году ещё только отрабатывались.

Шёл второй день гонки — 12 мая 1957 года. Машины одна за другой уходили со старта в обратный путь, из Рима в Брешию. По правилам гонки машины стартовали в обратном порядке — вначале самые медленные, это позволяло сократить старт и идти по трассе более плотной группой.

К стоящему возле машин Энцо Феррари протолкался через толпу один из механиков.

— Сеньор Энцо... На минутку.

— Что случилось? — Коммендаторе, как обычно, был в тёмных очках, выражение лица разглядеть было невозможно, но раздражённый тон говорил сам за себя.

Механик вытащил из толпы зрителей, теснящихся у ограждения, молодую девушку.

— Говори, Луиза.

— Сеньор... — девушка явно стеснялась, говорила сбивчиво. — Я видела сон... Вещий сон. Мне во сне явилась Богородица, она сказала: «Лопнет колесо у красной машины, люди погибнут.»

Идея была так себе, но ничего более убедительного придумать не удалось. В католической Италии скорее поверили бы в явление святой Марии, чем в информацию из 2012 года, даже если бы кто-то рискнул рассказать Коммендаторе всю правду.

Энцо Феррари недоумённо пожал плечами:

— Что за чушь! А какое именно колесо лопнет, она не сказала?

— Сеньор... Может, не будем рисковать, поставим свежие шины? — предложил один из механиков.

— Сеньор, — девушка достала из своей матерчатой хозяйственной сумки ремни с пряжками. — Я сшила ремни для гонщиков. Возьмите...

— Чушь! — на лице Коммендаторе не дрогнул ни один мускул. — Гонщики знают, что рискуют, это их работа.

— Сеньор Энцо, прошу вас... Будет как в Ле Мане...

Феррари молча отвернулся. Механик потихоньку взял у девушки ремни и проводил её за ограждение:

— Я попробую уговорить гонщиков. Но сеньор Энцо — человек упрямый...

Эдмунд Нельсон, штурман экипажа, согласился взять ремни. Специальных креплений для них в машине не было, механики сумели привязать концы ремня прямо к раме.(АИ) Альфонсо де Портаго только пожал плечами:

— Зачем? Они только мешают.

Уже после того, как ему дали сигнал на старт, Портаго выскочил из машины, подбежал к ограждению, поцеловал свою подругу Линду Кристиан, снова сел за руль и сорвался с места. За такую выходку сейчас его, скорее всего, немедленно дисквалифицировали бы навсегда. В 1957 г подобное раздолбайство сходило с рук.

Шины перед стартом так и не заменили — спорить с Коммендаторе и терять работу никому не хотелось. Энцо Феррари не терпел, если кто-то пытался ему перечить. Любого провинившегося увольняли на следующий день, вручали конверт с уведомлением. Портаго нёсся навстречу судьбе по горным дорогам.

Гонка была долгой, в 30-х гонщики стартовали вечером предыдущего дня и приезжали на финиш на закате следующего. В 50-х средние скорости выросли, а правила безопасности оставались на прежнем уровне. Нагрузка на машины и гонщиков на горных дорогах была велика. На равнины Северной Италии машины выбрались уже к вечеру. Портаго шёл на третьем месте, его приземистая красная «Ferrari-335S» с номером 531 неслась по шоссе быстрее 200 километров в час. (http://www.reissorg.com/profiles/ferrari335portago/ferrari335portago.html Так выглядела машина Альфонсо де Портаго)

Состояние итальянских дорог тогда тоже было далеко не идеальным. Портаго пронёсся через деревню Черлонго. До финиша в Брешии оставалось около 70 километров. Вдоль дороги по обеим сторонам, как обычно стояли живые стены людей — местные жители пришли посмотреть гонку. Слева мелькнуло отдельно стоящее здание, машина вихрем промчалась через перекрёсток...

Что именно произошло, в первый момент никто не понял. Раздался громкий хлопок, «Феррари» бросило влево, она потеряла управление и подпрыгнула на неровности дороги, перелетев канаву на скорости 240 километров в час. Удар пришёлся в верстовой столб, заменённый на стальную трубу. От удара она согнулась, но машина, вращаясь в воздухе, полетела вперёд по ходу движения на правую сторону дороги. Если бы на месте трубы оставался прежний бетонный столб, его обломки и машина влетели бы прямо в толпу. Кузов машины развалился в воздухе, его куски летели во все стороны, но их задержала натянутая вдоль дороги стальная сетка. Остов упал вверх колёсами, придавив гонщиков — о необходимости дуги безопасности тогда не думали.

Альфонсо де Портаго погиб на месте, его тело нашли разорванным пополам. (Реальная история) Эдмунд Нельсон, пристегнувшийся ремнями, остался жив, но получил тяжёлые травмы и никогда больше не выступал в гонках. Среди зрителей жертв не было. (АИ)

Останавливать гонку никто и не подумал, машины неслись по дороге, уворачиваясь от разбросанных обломков. Не было речи о санитарных вертолётах, в Черлонго на всякий случай стояла машина «Скорой помощи», которую пригнали итальянские агенты Коминтерна. Через два часа она доставила изувеченного Нельсона в больницу в Брешии.

В самом конце гонки Смерть ещё раз взмахнула косой над трассой. Насмерть разбился Йозеф Гёттгенс на своём «Триумф» TR-3. К счастью, кроме него, больше в этой аварии никто не погиб.

Советские СГ-4 показали себя очень хорошо. Машины оказались на удивление надёжными и легко управляемыми, а мощность моторов была на уровне конкурентов того же класса. Михаил Метелев привёл свою машину к финишу третьим в своём классе S2,0 и 12-м в общем зачёте, из «одноклассников» пропустив вперёд только Джино Мунарона и Готфрида Кёхерта на «Феррари 500 TRC».

Для Энцо Феррари катастрофа на гонке вылилась в долгое судебное разбирательство. Но, так как никто, кроме гонщика, не погиб, правительство Италии не стало запрещать проведение гонки в целом. Организаторов лишь обязали ограждать трассу в местах скопления зрителей барьерами из проволочной сетки, а команды — в обязательном порядке устанавливать на всех машинах ремни и дугу безопасности. (АИ)

Для выхода на мировой рынок спортивных автомобилей Серов решил использовать «закладку», организованную при проникновении в Латинскую Америку в 1954-55-м. Тогда, выполняя распоряжение Хрущёва, Серов и Селин искали предпринимателей, начавших своё дело после 1955 года. Селин обратил внимание Серова на аргентинского гонщика Алехандро де Томазо. Он происходил из богатой семьи — его отец был известным политическим деятелем и в начале 30-х годов работал министром сельского хозяйства Аргентины. Мать принадлежала к одной из самых древних испанских семей, которая несколько веков управляла сельским хозяйством Аргентины. Кроме того, семья де Томазо была убеждёнными противниками режима президента Хуана Перона.

Диссидентство оказалось передающимся по наследству — согласно электронной энциклопедии, де Томазо покинул Аргентину в 1955-м, в возрасте 27 лет, не поделив что-то с Пероном, и организовал в Италии успешную автомобильную компанию, экспортировавшую в США спортивные автомобили класса GT, но значительно более доступные, чем «Феррари», «Ламборгини», «Порше» и малосерийные английские марки. При цене в 10 тыс. долларов De Tomaso Pantera оказался дороже Corvette, но значительно дешевле, чем Ferrari и Lamborghini. Всего за первые четыре года удалось выпустить свыше 5500 этих автомобилей, а одним из первых владельцев Pantera стал Элвис Пресли. Это значительно больше, чем было выпущено «звёздных» спорткаров уровня Lamborghini и Ferrari. Купе неплохо проявило себя и в соревнованиях класса Gran Turismo.

Пролезть на американский рынок с советскими автомобилями было невозможно. Поэтому Серов и зацепился за вариант с де Томазо. Более того, у Ивана Александровича была и ещё одна идея, которую он высказал в качестве аргумента Хрущёву:

— Вот полетят наши космонавты в космос, ты же сам читал — фурор будет до небес. Французы Гагарину в «той истории» спортивную машину подарили. Это, по-твоему, правильно, что советский космонавт не может себе советскую спортивную машину купить? С точки зрения идеологии это — поражение.

— Так если французы захотят ему подарок сделать — что, запрещать, что ли? Глупо получится, — ответил Хрущёв.

— Нет, конечно! Но у советских космонавтов, у лётчиков-испытателей должна быть возможность купить советскую спортивную машину, — убеждал Серов.

В итоге Хрущёв согласился и дал разрешение.

Алехандро де Томазо был богат. Но его семья жила в Аргентине. Хуан-Доминго Перон хотя и не был таким же одиозным диктатором, как Сомоса или Перес Хименес, но оппозицию точно так же не жаловал. Поэтому, когда ему осторожно намекнули, что де Томазо связан с подготовкой государственного переворота, Перон среагировал предсказуемо. Тем более, что свои оппозиционные настроения семейство де Томазо никогда не скрывало. Алехандро де Томазо был арестован, имущество семьи и принадлежащие ей предприятия — конфискованы (АИ).

Через несколько дней, когда Алехандро повели на допрос, тюремщик в коридоре осторожно шепнул ему:

— Сеньор Алехандро, я — друг вашей семьи, вам надо бежать. За вами могут прийти в любой момент. Суда не будет, вас просто расстреляют. Если позволите, я вам помогу.

Тюремщик организовал побег. За стенами тюрьмы Алехандро де Томазо встретили два человека. Они помогли ему выбраться в соседний Уругвай. Алехандро оказался на свободе без гроша в кармане. В Уругвае его «приняли» агенты КГБ, назвавшиеся местными коммунистами. Его обеспечили документами и деньгами, и организовали его переезд в Италию.

Репрессии не помогли Перону удержать власть. Против него ополчились две наиболее влиятельные в Латинской Америке силы — католическое духовенство и армия. 21 сентября 1955 года президент Перон был свергнут в результате военного путча и бежал из страны.

Оказавшись в Италии без средств к существованию, Алехандро де Томазо устроился механиком в «Maserati», которой с 1937 года владел Адольфо Орси, а затем — гонщиком-испытателем в «O.S.C.A.» («Officine Speciallizatate Construzioni Automobili» ) — новой компании, которую основали братья Биндо, Этторе и Эрнесто Мазерати по окончании 10-летнего контракта с Орси. С этой компанией и связаны его самые большие достижения в спорте. Но ему всегда хотелось производить спортивные автомобили собственной конструкции. Вот только всем состоянием семьи теперь владела захватившая власть в Аргентине военная хунта (АИ). Алехандро пробовал отсудить своё имущество обратно, как «пострадавший от режима Перона», но какой диктатор откажется от богатства, прилипшего к рукам? Суд завершился безрезультатно.

В этой печальной ситуации в середине 1957 года на него вышел агент Коминтерна. Он назвался представителем швейцарского инвестиционного фонда и предложил обсудить возможность делового сотрудничества.

— И о каком сотрудничестве идёт речь? — спросил де Томазо.

— Кажется, вы хотели бы заняться производством спортивных автомобилей?

— Вообще-то я хотел делать не только спортивные автомобили, но и машины для «Формулы-1» и для младших «Формул» тоже, — ответил Алехандро. — Что вы хотите мне предложить?

— Существует состоятельный инвестор, желающий выйти на мировой рынок спортивных автомобилей класса GT, принять участие в соревнованиях мирового чемпионата WSC, возможно, и других гонках на автомобилях GT. Для него это отчасти вопрос престижа, отчасти — желание заполучить свою долю рынка. У него есть значительный научный потенциал, но требуется человек с опытом гонок, представляющий, как сделать и продать машину класса GT. Условие одно — полная конфиденциальность, как минимум на начальном этапе. Конечная цель — продажа автомобилей класса GT по всему миру, прежде всего — в США.

Названная «представителем инвестора» конечная цель в целом совпадала с собственной мечтой де Томазо, о чём он тут же и сообщил:

— И кто же этот таинственный инвестор? — поинтересовался Алехандро. — Какие-нибудь японцы? Я обещаю хранить тайну, но должен же я знать, с кем имею дело?

— Конечно. Нет, не японцы. Советский Союз.

Де Томазо даже поперхнулся от неожиданности:

— Русские?! Коммунисты хотят продавать спортивные машины в Штатах?

— Именно. Или вы имеете что-то против коммунистов?

— Нет... Они помогли мне выбраться из тюрьмы в Аргентине, и я им весьма признателен. Но это так неожиданно...

— Я понимаю. Полагаю, вы тоже понимаете, что напрямую продавать в США машины, собранные в СССР, по политическим соображениям едва ли получится. Поэтому советское правительство предлагает вам приблизительно такую же схему, как у концерна «Citroёn Russe». Строятся два завода — один в Италии, другой — в СССР. Вы разрабатываете автомобили, осуществляете конструкторское сопровождение и контроль качества. С советской стороны к проекту подключаются Научный Автомоторный институт (НАМИ) и Центральный Аэрогидродинамический Институт (ЦАГИ). Желательно также заключить долгосрочный контракт с одной из итальянских студий автодизайна, например, Ghia, это удобнее будет сделать вам, по вашей инициативе. (В 1967 А. Де Томазо приобрёл дизайн-студии Ghia и Vignale, а в 1975 — автомобильные компании Maserati и Innocenti, но на 1958 год они ещё не продаются). Также крайне желательно было бы заключить контракт на поставку мощных двигателей с одной из крупных американских компаний. (У де Томазо был заключён контракт на поставку двигателей с Фордом)

— Советская сторона берёт на себя изготовление деталей. В Италии вы проектируете машину, совместно с советскими специалистами, но сами руководите разработкой, собираете машины из советских деталей с американскими двигателями и продаёте в США и по всему миру. Прибыль делится пополам, но контрольный пакет остаётся у инвестора. Если сделать машину дешевле, чем, например, «Феррари», и выпускать их в большем количестве, можно урвать немалый кусок рынка.

— Русские собирают машины у себя, со своими двигателями, их ещё предстоит разработать. Но им внутри страны спорткаров класса GT потребуется немного. Зато очень будет востребована недорогая «народная» машина. Нашим советским партнёрам хотелось бы, чтобы эта машина при небольшой цене имела красивый дизайн и высокое качество проектирования. Мы знаем, что вы можете разработать такую машину. (В 70-х компания «De Tomaso Modena S.p.A» выпускала малолитражку «Innocenti Mini» ). Также необходима возможность приобретения западных технологий, промышленного оборудования. Было бы также желательно обучение советских специалистов, прежде всего — дизайнеров, в итальянской дизайн-студии. Ну, как, согласны?

Алехандро де Томазо немедленно согласился. В 1958 году в итальянской Модене была основана компания «De Tomaso Modena S.p.A.» Сборочные мастерские были построены в Альбарето, пригороде Модены, по соседству с заводами Ferrari и Maserati.

Эмблемой марки De Tomaso стал железный инструмент, которым когда-то клеймили лошадей в Аргентине (по другой версии — символ богини Исиды). Цвета эмблемы были взяты из аргентинского флага. Инвестору удалось убедить де Томазо не заниматься постройкой автомобиля для гонок Формулы-1 (Он у Алехандро всё равно вышел неудачным), а сконцентрироваться на проектировании и производстве машин класса GT. В качестве примера дизайна де Томазо были переданы в виде изображений «концептов» сведения о его собственных более поздних разработках.

Дизайн начала 70-х в 1958-м году выглядел неземным. Получив «рисунки» (обработанные в редакторе GIMP фотографии) Алехандро впился в них взглядом. С этого момента он потерял покой. Он понимал, что, не имея опыта разработки, не сможет сразу сделать машину уровня Panthera 1971 года, но с чего-то надо было начать, и де Томазо начал с модели Vallelunga (В реальной истории разработка начата в 1963 году)

Но главной целью оставалось проникновение в Формулу-1.

С тренировками команды для «Формулы-1» различные «колхозные варианты», безусловно, не прокатывали. Об участии в чемпионате 1957 года не шло и речи, для начала надо было хотя бы научиться управлять машинами на таких скоростях. А машин не было.

К счастью, кто-то вспомнил о совместном проекте СССР-ГДР начала 50-х. После победы в высших эшелонах власти СССР возникла дерзкая идея — покуситься на святое и создать свой болид «Формулы-1». В составе советско-германского акционерного общества «Автовело» была создана техническая группа по разработке гоночного автомобиля мирового класса. Организация была полусекретная — как всё тогда. Она получила название НТБА — Научно-Техническое Бюро Автомобилестроения. Работали там немецкие специалисты, преимущественно из фирмы «Auto-Union» — профессионалы с опытом создания минимум десятка гоночных болидов.

Проект курировал лично Василий Сталин.

Результатом сотрудничества стало появление в 1952 автомобиля «Сокол-650», соответствовавшего тогдашним спецификациям международной гоночной «Формулы 2». Это была глубокая модификация ещё довоенного «Auto-Union».

Двигатель V12, с двумя верхними распределительными валами в головке блока цилиндров, объемом 1990 см. куб. с четырьмя карбюраторами «Solex» развивал мощность 152 л.с. при 8000 об/мин, разгоняя болид до скорости 260 км/ч!

Мотор располагался позади сиденья пилота, перед задней осью, это обеспечивало удачный баланс по осям. Коробка передач стыковалась с двигателем и присоединялась к главной передаче, закреплённой на раме.

Погубили сие величественное начинание «колхоз» и вопиющая некомпетентность. В гонках «Сокол-650» участвовал только один раз — летом 1952 года в первенстве Москвы. Немецкие конструкторы переоценили компетентность партнёров. Они не сообразили объяснить русским механикам, что двигатель и подвеску перед гонкой необходимо тщательно регулировать и настраивать. У наших опыта обращения с подобной техникой не было.

Инициаторы проекта были не более компетентны в гоночной тематике, чем механики. После неудачного выступления Василий Сталин потерял к нему всякий интерес. Советский «Сокол-650», вместо международных автодромов и громких побед, пылился в музее транспорта в Дрездене. (https://www.drive2.ru/b/1354114/ печальная история с фотографиями)

Выставлять «Сокол» на Гран-При F-1 было бессмысленно — не та категория. Но в качестве тренировочной машины и для отборочных внутрисоюзных соревнований машина вполне годилась. По согласованию с Вильгельмом Пиком «Сокол» забрали из музея, брошенную и забытую документацию разыскали в шкафу светокопировального отдела МЗМА. (Не выдумка. http://www.carracer.ru/personal_archive/1993/april/first_car_of_ussr_for_formula_sokol_650) Автомобиль перебрали по винтику и привели в рабочее состояние. Нашли нескольких конструкторов и механиков из бывшей команды его разработчиков.

Руководителем совместной команды МЗМА-IFA был назначен известный немецкий автогонщик Манфред фон Браухич, блиставший на трассах ещё до войны. В 1955 году в ФРГ он подвергся преследованиям по политическим мотивам, за «сочувствие к коммунистам». К радости восточногерманского руководства Браухич эмигрировал в ГДР. (Реальная история)

Возможностей для развития автоспорта в ГДР было немного, у республики были более насущные проблемы. Поэтому предложение советской стороны, бравшей на себя большую часть финансирования проекта, было принято с большим интересом. Пик и Ульбрихт, принимая советское предложение, безусловно, рассчитывали в будущем организовать и собственную национальную команду F-1, а пока решили нарабатывать опыт в совместной команде.

Проектированием машины занялись Александр Иванович Пельтцер из Бюро скоростных автомобилей НАМИ и доцент Ленинградской академии Гражданской авиации Валерий Григорьевич Шахвердов. В разработке также участвовали немецкие специалисты из бывшей компании «Auto-Union».

И процесс пошёл. Вторую машину по немецким чертежам уже к лету собрали на МЗМА, изготовив почти вручную. Конструкторское бюро разместилось в Цвиккау, из СССР была возвращена небольшая часть вывезенного по репарациям оборудования, остальное уже было растащено по заводам. Автомобили следующей партии уже доработали, вместо 4-х карбюраторов поставили шесть, перепроектировали коробку передач из которой выкинули синхронизаторы, но двигатель «Сокола» был слабее и тяжелее, чем требовалось для спортивной машины уровня «Формулы-1». Тем не менее, тренировать пилотов на чём-то было нужно, и гоночное подразделение завода IFA начало выпуск машин «Формулы-2» совместно с гоночным подразделением МЗМА. (АИ)

По окончании сезона 1957 года по финансовым причинам прекратила участие в чемпионате команда «Мазерати». При содействии Алехандро Де Томазо у фирмы были куплены несколько гоночных автомобилей модели 250Ф, которые стали основой для советско-германской разработки. (http://www.cmc-modelcars.de/en/products/models-118/maserati/product-view/model/maserati-250f-1957/ Фотогалерея модели) Одну машину разобрали по винтикам, ещё четыре использовались для тренировок советских гонщиков, кроме того, Де Томазо купил у «Мазерати» большое количество запасных частей и передал их советской команде. (АИ частично, «Мазерати» действительно покинула чемпионат по окончании 1957 г).

Для заключения контракта на разработку двигателя «формульного уровня» Серов подключил работавшего с 1955 года в Великобритании резидента-нелегала Конона Трофимовича Молодого, действовавшего под псевдонимом Гордон Лонсдейл. Он владел фирмой по продаже автомобильных противоугонных устройств, много ездил по стране, бывал в лучших лондонских клубах, имел множество полезных знакомств.

Серов передал советскому резиденту в качестве наводки информацию о возможных кандидатах, предоставленную в ИАЦ. В гоночной команде Колина Чепмена встретились два талантливых конструктора двигателей — Кейт Дэкуорт и Майк Костин. Они искали возможность создать собственную компанию. (В 1958 году Дэкуорт и Костин организовали в в арендованном гараже в лондонском местечке Шафтсбери двигателестроительную компанию Cosworth. С 1967 г их двигатели стояли на таких машинах, как Lotus, Tyrrell, McLaren, Brabham и Williams, и других, выигравших в сумме 154 Гран-При и 23 чемпионата мира). Информация сработала. Лонсдейл, он же Молодый, вложил деньги в стартап двух англичан, поручив им сделать двигатель, пригодный для «Формулы-1». Задание соответствовало их амбициям.

Дэкуорт и Костин исследовали неудачный двигатель «Сокола-650», но полностью его забраковали, и взяли за основу конструкции двигатель, стоявший на «Мазерати-250F». Двигатель у них получился не сразу, но очень пригодился для наработки опыта конструирования.

Машины «Сокол» с двигателями Cosworth помогли провести предварительное обучение и тренировки гонщиков перед тем, как они сели на настоящие машины «Формулы-1», приобретённые в Италии. (АИ)

С 1958 года советский и немецкий гонщики — Георгий Павлович Шаронов и Хайнц Мелькус начали выступать в F-1 за команду «МЗМА-IFA». (АИ.) Также в команде были два тест-пилота — советский — Рудольф Гольдин и немец — Фридер Радляйн. Предполагалось, что они станут пилотами будущей гоночной команды ГДР. Хайнц Мелькус был не только пилотом, но и конструктором, он активно участвовал в разработке гоночных машин.

При организации советской команды встал вопрос — каким цветом окрашивать машины. С начала 20 века и до конца 60-х, в автогонках автомобилям были присвоены «национальные цвета» Красный цвет исторически был закреплён за Италией, синий — за Францией, зелёный — за Великобританией, оранжевый — за Нидерландами и т. п. Американские машины окрашивались в тёмно-синий с продольными белыми полосами, хотя американцы в европейских гонках участвовали относительно редко. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_национальных_автогоночных_цветов Список национальных автогоночных цветов). Царская Россия к «дележу цветов» опоздала. Казалось, все варианты полос и двухцветных окрасок тоже уже расписаны. После долгих согласований с FIA сошлись на оранжево-алом цвете, напоминающем цвет пионерского галстука — заметно светлее, чем густо-красный итальянский Rosso Corsa, и краснее, чем нидерландский апельсиново-оранжевый.

Чемпионат в 1958-м году состоял из 11 гонок, он начался в Аргентине 29 января и завершился 19 октября в Марокко, прокатившись красочной кавалькадой через Монако, Нидерланды, США, Бельгию, Францию, Великобританию, Германию, Португалию и Италию.

Система начисления очков в F-1 менялась много раз. В 1958-м действовала следующая схема. Очки зарабатывали первые пять лучших пилотов гонки, которые получали 8, 6, 4, 3, 2 очков соответственно. Дополнительно пилот зарабатывал 1 очко за самый быстрый круг гонки. В личном зачёте пилотов учитывались результаты 6 лучших гонок чемпионата. Очки, набранные несколькими гонщиками, сменявшими друг друга по ходу гонки — тогда практиковалось и такое — делились между ними в соответствии с количеством кругов в гонке.

Чемпионат 1958 года выиграл по очкам англичанин Майк Хоторн, одержавший всего одну победу — на французской трассе Реймс-Гу. Вторым был другой англичанин — Стирлинг Мосс, у него было 4 победы — в Буэнос-Айресе, голландском Зандфорте, на португальской городской трассе Боавишта, и на трассе Айн-Диаб в Касабланке, Марокко — там Гран-При проводилось единственный раз после 1950 года, и Мосс стал единственным в истории его победителем. Но он 5 раз сходил с дистанции, тогда как у Хоторна было только два схода, и Майк 5 раз приходил вторым. На финише чемпионата Хоторн имел 49 очков, Мосс — 41, взявший третье место Тони Брукс набрал 24 очка.

Георгий Шаронов и Хайнц Мелькус в чемпионате 1958 года больших успехов не добились, это было закономерно. Были сходы по механическим причинам, сложности со снабжением, неизбежные для первого чемпионата организационные проблемы, часто мешал языковой барьер.

Но они стали первыми гонщиками из-за «железного занавеса», проехавшими по «слепым» поворотам Монако, нарезавшими круги по «старой кирпичнице» Индианаполиса, опробовавшими на себе S-образные повороты Зандворта, пронёсшимися через «Зелёный ад» Нордшляйфе на Нюрнбургринге и «Красную воду» Спа-Франкоршан. Они промчались между вековыми деревьями Монцы, и пусть в 1958-м овал Alta VelocitА был закрыт — им ещё предстояло покорить его в 60-м. Они были первыми. (АИ. К сожалению)

18. Аграрная революция Ивана Худенко.

К оглавлению

По-прежнему неослабевающее внимание партия и её Первый секретарь уделяли сельскому хозяйству. Принятые в 1957 году важнейшие решения (см. гл. 02-36) начали работать уже на следующий год.

Больше всех поднялось животноводство. Принимаемые с 1954 года экстренные меры по обеспечению кормами и введение практики трансплантации эмбрионов позволили в 1957-м начать государственную программу «2+1», в рамках которой любой гражданин мог бесплатно получить на откорм 3 головы любой скотины и бесплатный корм для неё в течение года. По окончании откорма 2 из 3-х животных сдавались государству, третье хозяин оставлял себе (АИ, см. гл. 02-36).

Шестилетний план увеличения надоя молока выполнили за три года, в 1958 году молока в среднем по стране надоили на 58 процентов больше, чем в 1953 году, а по колхозам и совхозам в 2,3 раза больше. Заготовки молока увеличились более чем два раза, мяса — на 62 процента, яиц — на 76 процентов, шерсти — на 60 процентов.

Внедрение трансплантации эмбрионов стало логичным основанием для начала паспортизации элитного скота и его потомства. Теперь вместе с телёнком или поросёнком, рождённым с помощью трансплантации, выдавался листок-паспорт, в котором указывались все необходимые данные. В том числе — нерекомендуемые линии родословных для последующего скрещивания. Так, запрещены к скрещиванию оказались быки, прямые потомки одного из лидеров голштинской породы, быка-производителя Осборндэйл Айвенго 1189879, являвшегося носителем гена BLAD. (BLAD-синдром, следствие наличия гена лейкоцитарной адгезии — врождённый порок позвоночника у крупного рогатого скота наиболее распространённой в СССР чёрно-пёстрой породы)

Теперь вдобавок для дополнительного обеспечения кормами в колхозах и совхозах развернули производство витаминной травяной муки. Её добавка в обычный комбикорм увеличивала надои на 30-40%. Эксперименты с травяной мукой начали ещё в 1957-м, получили отличные результаты, после чего её производство началось по всей стране. (АИ)

Заводы сельхозтехники начали производить комплекты машин по сбору и упаковке сена в полиэтиленовую плёнку. Такой сенаж в упаковке может храниться долго, не теряя питательной ценности, его с удовольствием поедает скот, оставляя очень малый процент недоеденных отходов. Тогда как при кормлении обычным сухим сеном в отходы уходит едва ли не половина.

(внешний вид комплекта машин http://www.fadr.msu.ru/rin/vestnic/vestnic1_01/1_5_01.htm)

Ещё одним источником кормов для скота, появившимся с широким распространением теплиц и гидропоники, стал гидропонный зелёный корм — ГЗК. Это была зелёная трава, выращенная в теплице по гидропонной технологии из зерна злаковых культур — пшеницы, ржи, овса, ячменя и т. д. — под воздействием влаги, температуры и света. Период выращивания — от 7 до 9 дней. В фазе готовности стебли травы имеют высоту до 25 см. При соблюдении тщательно подобранных оптимальных параметров влажности, температуры продолжительности освещения и длины волны падающего света, наиболее выгодных для роста растений, сроки удавалось сократить до 5-6 дней.

Гидропоника стоила недёшево, но окупалась очень быстро, так как выращивание производилось в непрерывном цикле — на месте только что убранного урожая сразу же высаживалась новая порция семян. (Если считать в ценах 2012 года — из 150 граммов семян пшеницы вырастает 1,34 кг зелёного корма. При стоимости семян 7 р/кг и цене электроэнергии 3 р/квт*ч себестоимость этого количества ГЗК составляла 1,9 руб без учёта зарплаты операторов. При стоимости электричества в СССР 0,04 р/квт*ч ГЗК будет стоить копейки. Источник http://growplants36.ru/teplichnye-texnologii/i-predlozhenie-dlja-fermerov-/100/gzk-alternativa-kombikorma-predlozhenie-fermeru/)

В 1958 году целина окупила вложенные в неё затраты и начала приносить чистую прибыль. Итог 1958 года получился с плюсом в 18 миллиардов рублей. (см. С.Н.Хрущёв. «Реформатор» ) Вспахали на целине меньше, чем в «той истории» — за счёт того, что командовавший освоением целинных земель вместо Брежнева Шелепин заботился не о получении орденов, а о результате, и солончаки не распахивал. Но затраты были даже больше — строились благоустроенные посёлки, дороги, множество зернохранилищ вблизи железнодорожных станций, чтобы сократить потери зерна в пути, высаживались лесополосы, чтобы уберечь с таким трудом отвоёванные у природы плодородные земли от выветривания.

Продолжалась реализация плана преобразования природы. Уже высаженные в 1957 году лесополосы подросли, к ним вдобавок высадили ещё пару тысяч километров новых лесополос. На посадках по-прежнему трудились вахтовики из Китая, но теперь к ним прибавились такие же вахтовики из Средней Азии

1958 год на селе закончился неплохо. За 1953-1958 годы посевные площади, включая целину, возросли на 17 процентов, валовый урожай зерна увеличился на 69 процентов. В 1958 году собрали около 134,7 миллиона тонн.

О таком же урожае докладывал осенью 1952 года на XIX съезде Маленков. Но тогда, до 1954 года, речь шла о «биологическом», гипотетическом урожае — сосчитанном по методике подсчета колосков на одной делянке в метр на метр и затем пересчете результата на миллионы гектаров, то есть, цифры получались среднепотолочные. При этом на них ориентировались при планировании народного хозяйства. Отсюда и неизбежные провалы планирования.

Сейчас же засчитывалось только зерно, реально заложенное в элеваторы. Хрущёв очень гордился тем, что ему удалось перевести урожай из «биологического» в «амбарное исчисление». На эти цифры уже можно было опираться, закладывая их в ОГАС при составлении народно-хозяйственного баланса. По сельскому хозяйству баланс составлялся в первую очередь — от него зависела продовольственная безопасность страны.

В результате заготовки в среднем выросли на 84 процента. В 1958 году они достигли 56,6 миллионов тонн, наконец-то превысив годовой расход зерна, составлявший 50 миллионов тонн на все нужды: выпечку хлеба, корм скоту, поставки дружественным государствам, производство спирта. В 1958 году в госрезерв заложили 11,2 миллиона тонн зерна, почти в 2,5 раза больше, чем в прошлом году.

Поставки зерна за границу осуществлялись по принципу бартера или взаимозачёта — в обмен социалистические страны, партнёры по Совету Экономической взаимопомощи поставляли товары народного потребления своего производства: одежду, обувь, бытовую технику. О каком-либо субсидировании дружественных режимов речи не шло — только взаимовыгодное сотрудничество.

В докладе на Пленуме Хрущёв отметил рост урожайности, пусть ещё и небольшой, 11,1 центнера зерна с гектара. В 1953 году урожайность составляла 7,8 ц/га. Если не вносить удобрений, урожайность целиком определялась погодой, колебалась год от года на полтора-два центнера. Поэтому один за другим вводились в строй заводы по производству минеральных удобрений, использовались торфо-гуминовые удобрения, и обычный навоз, которого, в результате роста животноводства, тоже прибавилось.

Более того, был проведён эксперимент с так называемым «точным земледелием», учитывающим неоднородности в пределах одного поля. Удобрения при этом вносились только на те участки, где они были необходимы, и в точно рассчитанных количествах. Для выявления неоднородностей использовалась аэрофотосъёмка с привязного аэростата заграждения — оказалось дёшево и удобно. В определённых по аэрофотоснимкам местах, где, предположительно, не хватало питательных веществ, брались пробы грунта, определялось необходимое количество удобрений, отмечались примерные границы участка. После чего удобрения вносились с того же аэростата, к которому вместо гондолы подцепляли бункер. Всё управление процессом производилось с земли, аэростат базировали на грузовике.

Селекционерам была ещё в 1954-м году поставлена задача выведения новых, высокоурожайных сортов пшеницы. Дело это оказалось не быстрым, к 1958 году новые сорта ещё проходили опробование в условиях отдельных экспериментальных хозяйств. Для получения высокого урожая недостаточно благоприятных климатических условий. Необходимо также подобрать оптимальный для данного региона сорт семян, при выборе которого следует учитывать сразу несколько факторов: морозоустойчивость, засухоустойчивость, требовательность к типу почвы. Использование сортов, районированных для данной местности, максимально приспособленных под ее климатические условия, позволяет получать урожайность до 70 — 85 ц/га, при том, что средняя урожайность по стране в период с 1896 г по 2007 г не поднималась выше 19 ц/га.

(цифры по источникам — http://www.znaytovar.ru/s/Sovremennye-sorta-ozimoj-psheni.html и http://statehistory.ru/books/Rastyannikov-V-G — Deryugina-I-V-_Urozhaynost-khlebov-v-Rossii/6)

Вообще, научные исследования в сельском хозяйстве в конце 50-х развернулись очень широко (реальная история, не АИ). Сельское хозяйство до 1953 развивалось по большей части экстенсивно. Научные достижения медленно доходили до простого селянина.

Эксперименты шли не только с кукурузой и не просто распахали целину. Ставку делали на совхозы, искали оптимальные варианты. Под Москвой создавались совхозы, больше похожие на своеобразные научно-исследовательские институты. Под Киевом, наоборот, научно-исследовательские институты использовали окрестные совхозы в качестве опытной базы. Опытные станции на базе совхозов организовывали по всему Союзу. Страна не могла ждать милости от природы. В районах рискованного земледелия создавали лаборатории по выращиванию гумуса.

Никита Сергееевич в возможности науки и до 1957 года верил свято. А уж когда обеспечение кормами, трансплантация эмбрионов и программа «2+1» обеспечили страну мясом, а построенные вокруг городов и даже в городской черте теплицы с гидропоникой завалили прилавки свежими овощами, он окончательно взял курс на строгий научный подход в сельском хозяйстве и внедрение передовых технологий.

Экспериментировали не только в области агрокультуры, но и в области экономики. В Белоруссии при Машерове, продолжили опыт, обсуждавшийся в 20-е годы и применявшийся в промышленности во время Великой Отечественной войны. Была поставлена задача убрать ножницы цен между сырьем и произведенной продукцией.

Учитывая, что планирование есть распределение трудового времени (Маркс), рассчитывался суммарный объем общественно необходимого труда как в прямых так и в косвенных затратах, необходимых для производства продукта. Таким образом, расчёты между предприятиями, производящими, перерабатывающими, хранящими и реализующими сельхозпродукцию, проводились не в денежной форме, а как взаимозачёт «трудозатрат» на единицу произведенной продукции. Широко развивался хозрасчет, использовался бригадный коллективный подряд.

В 1958 году Иван Никифорович Худенко начал свой аграрный эксперимент, согласованный с правительством ещё год назад (АИ, см. гл. 02-36. В реальной истории Худенко начал эксперимент в 1963 году.).

Но сейчас, помня о печальном итоге начинания Худенко, ставшего жертвой элементарной зависти местных партийных работников, Хрущёв предложил Ивану Никифоровичу взять в управление совхоз в Нечернозёмной зоне РСФСР.

— Надо показать всем, что ваша система хозяйствования может работать не только на плодородных почвах целины, но и в сложных условиях, — пояснил он Худенко. — Кроме того, здесь вы будете поближе к руководству, значит, в случае каких-либо конфликтов или непонимания местных властей, мы сможем быстрее прийти вам на помощь, поддержать.

Худенко получил право прямого выхода на назначенного в 1957 году первым заместителем министра сельского хозяйства Кирилла Прокофьевича Орловского — такого же, как он сам, энтузиаста-новатора. Кроме того, со стороны партийных органов эксперимент курировал лично секретарь ЦК по сельскому хозяйству Александр Николаевич Шелепин (АИ).

Шелепину Хрущёв настрого приказал:

— Ваша задача, Александр Николаич, не опёка Худенко по мелочам, а прикрытие его сверху от не в меру ретивых партийных работников и прочих доброжелателей в кавычках.

Худенко разрешили самому выбрать, какие культуры и в каких количествах сеять, а также самому определить, какие взять плановые обязательства. Для предварительного экономического расчёта эксперимента Ивану Никифоровичу выделили машинное время на ЭВМ, установленной в одном из НИИ, и дали в помощь инженера-программиста, который помог составить на основе предварительных расчётов, набросанных вручную в обычной тетради, полную расчётную экономическую модель эксперимента.

Всю зиму 1957-58 гг Худенко готовился к началу эксперимента. Иван Никифорович с помощью инженера много раз прогонял расчёт на ЭВМ, по-разному меняя исходные данные, пока не приблизился к оптимальной организации процесса. В целом оптимум не слишком отличался от того, что ему удалось нащупать, считая вручную. Это ещё больше уверило Худенко в правильности его подхода, а заодно и придало научного веса его расчётам.(АИ)

В обосновании своего проекта Иван Никифорович писал:

«По данным ЦСУ СССР, в сельском хозяйстве числится основных производственных фондов на 60 млрд. рублей, а людей занято 40 млн. человек. При новой, экономически обоснованной, организации производства потребуется 7 млн. человек, а основных фондов — на 32 млрд. руб. В настоящее время государство вынуждено строить жилища и культурно-бытовые объекты на 40 млн. человек вместо 7 млн. Но так как все это невозможно сделать за короткий срок, то почти все 40 млн. тружеников сельского хозяйства живут еще в примитивных условиях. Если бы ежегодно отпускаемые на эти цели средства использовать для 7 млн. человек, то они, будучи заинтересованы в производстве продукции, производили бы на 197 миллиардов рублей (сейчас производится на 47 млрд. руб.), или в четыре раза больше. Люди жили бы в культурных условиях, а государство ежегодно получало бы чистой прибыли 170 млрд. рублей, вместо 38 млрд. рублей, получаемых в настоящее время» (источник http://propaganda-journal.net/2808.html)

Экономисты Госплана также проверили расчёты Ивана Никифоровича вручную, и не нашли в них ни одной математической ошибки. Но они всё равно продолжали сомневаться, утверждая, что задуманное Худенко не удастся реализовать в полной мере по множеству субъективных причин.

— Никто в стране никогда по такой системе не работал, — твердил Хрущёву Сабуров на заседании Президиума ЦК. — А тут приходит какой-то Худенко и утверждает, что у него получится! Да с какой такой стати? Он что, умнее всех себя вообразил?

Хрущёв в ответ только посмеивался. Он знал то, чего не мог знать Сабуров — результаты эксперимента в «той истории». Но Максим Захарович так горячился и упорствовал, что Никита Сергеевич не удержался:

— Давайте, Максим Захарыч, поспорим, что у товарища Худенко получится выйти на те показатели, и теми силами, что он рассчитал?

— Давайте! — азартно согласился Сабуров. — На что спорим? На ящик водки?

Легенду о засухе 1955 года и председателе целинного колхоза, проспорившем Первому секретарю ящик водки, в ЦК рассказывали как пример нестандартного подхода Хрущёва к управлению страной. (АИ, см. гл. 01-34)

— Нет, Максим Захарыч, ящиком водки не отделаетесь, тут ставки повыше будут, — ответил Хрущёв. — Если дело выгорит — будете поддерживать внедрение системы Худенко по всей стране со стороны Госэконмкомиссии. И поддерживать будете всей душой, честно. Либо сложите полномочия. А уж если не выгорит, тогда забываем обо всех подобных экспериментах надолго.

Сабуров подумал, и спорить отказался.

Смысл эксперимента был не в многократном перевыполнении планов. Иван Никифорович собирался доказать, что получать и обрабатывать урожай можно значительно меньшим количеством работников, чем в обычном колхозе, если перестроить стандартную схему управления, сократив руководство до минимума, и поделить коллектив на малые звенья по 5-7 человек, до предела насытив хозяйство техникой и средствами механизации. Он назвал эту схему организации труда «безнарядно-звеньевой системой».

Где взять столько техники — проблем не возникло. Проведённая в 1957 г реформа МТС (АИ, см. гл. 02-36) не разрушила эту сложившуюся систему, а наоборот, сделала её более эффективной, пустив в ежедневное применение многолетние залежи неиспользуемой сельхозтехники. По всем МТС страны её набралось так много, что после необходимого ремонта техники хватило бы на перевод на систему Худенко большей части сельского хозяйства страны одновременно.

Основными идеями системы Худенко были:

— Сокращение непроизводительных расходов, в т. ч. на многоступенчатый управленческий аппарат. Также Худенко предложил свести к минимуму поэтапный учёт всего и вся, оставив лишь учёт начальных вложений и конечных результатов. Оценивались не усилия, а конечный результат, это мотивировало работников на экономию и качественную работу.

— Подъём производительности труда, как за счёт механизации, так и за счёт мотивации работников путём значительного повышения зарплат. Деньги, сэкономленные на зарплате сокращённых управленцев, оставались в коллективе и делились между работниками.

— Упрощение расчётов с государством. Совхоз заключал с государством договор на поставку фиксированного количества продукции на несколько лет вперёд. Всю сверхплановую продукцию он имел право реализовать через сеть госпотребкооперации, на правах производственного кооператива. При этом сданная продукция так или иначе 100-процентно учитывалась через ОГАС, чтобы не нарушался народно-хозяйственный баланс.

— Постоянное личное участие каждого работника в управлении хозяйством. Трудовой коллектив получал право самоуправления и самоконтроля. Худенко намеревался мотивировать обычных людей, не обладающих высоким чувством ответственности, сделать свой труд творческим, выходящим далеко за пределы обязательных затрат труда, необходимых для производства единицы продукции.

Вырученные средства от продажи продукции через потребкоперацию не делились между работниками, а вкладывались в развитие производства и общественные фонды потребления.

— Мы не миллионеров выращивать собираемся, — пояснил Худенко Сабурову и Байбакову, — а развивать инфраструктуру. В результате повышения производительности труда высвободится большое количество людей. Чтобы обеспечить их занятость, необходимо будет перевести их на строительство инфраструктуры, диверсифицировать производство. Будем строить теплицы, освоим гидропонику, начнём выращивать овощи и фрукты, и тут же, на месте, их перерабатывать.

Хрущёв не зря свёл в 1957 году четырёх великих новаторов и реорганизаторов сельского хозяйства — Кирилла Прокофьевича Орловского, Терентия Семёновича Мальцева, Ивана Никифоровича Худенко и Ивана Андреевича Снимщикова (АИ, см. гл. 02-36)

Орловский имел богатый опыт управления сельскохозяйственным предприятием в крайне тяжёлых послевоенных условиях. Мальцев владел новейшими агротехническими приёмами и культивировал строго научный подход к земледелию, а также проявил и немалое личное мужество, решившись нарушить в 1954 году сталинский закон о глубокой пахоте, которая не подходила для целинных условий. Худенко разработал систему управления коллективом, позволявшую резко поднять производительность труда при большой экономии средств. Снимщиков знал, как можно занять высвобождающихся из основного производства людей путём диверсификации и освоения новых видов деятельности.

Хрущёв понимал, что инициатива Худенко взрывоопасна, на селе высвободится около 30 миллионов человек, а жилищное строительство в городах не в состоянии переварить подобную массу народа. Он рассчитывал, что Худенко, ознакомившись с опытом Снимщикова, точно так же переориентирует высвободившихся работников на другие виды занятости.

Очень кстати для решения этой проблемы оказалась инициатива А.Н. Косыгина по созданию малых госпредприятий. Зимой 1957-58 года, когда Худенко в Госплане тщательно просчитывал свой эксперимент, Хрущёв предложил ему взять на вооружение идею Алексея Николаевича.

— Смотрите, Иван Никифорович, — сказал Первый секретарь. — Вот, положим, внедрим мы вашу систему по всей стране. Высвободится в результате 33 миллиона человек, большинство — уже в возрасте, без образования, к тому же женщины. Ведь их всех надо куда-то пристроить. В города поедут не все, да и селить в городах их негде. Как эту проблему решать собираетесь?

Худенко повторил свои доводы, приведённые им в разговоре с плановиками. Идею широкой диверсификации сельскохозяйственного производства Хрущёв одобрил.

— Правильно! Создавайте внутри своего совхоза и вокруг него малые государственные предприятия, которые объединятся в агрохолдинг, не просто сдающий государству зерно по закупочной цене госпоставок, а поставляющий народу через госпотребкооперацию весь ассортимент продукции сельского хозяйства.

— Я как раз об этом сейчас и думаю, — согласился Худенко. — Ведь можно наладить в одном хозяйстве и производство кормов, продукции мясомолочного животноводства, тепличное производство овощей... Какой смысл, имея столько свободных рабочих рук, замыкаться только на производстве зерна?

— Очень правильное решение. Я вас в этом вопросе руками и ногами поддержу! Но почему бы не пойти дальше? — спросил Никита Сергеевич. — У нас сейчас принята концепция деления страны на административно-хозяйственные районы-комбинаты, которые будут постепенно вытеснять деление по границам национальных республик. Также принята программа развития малых государственных предприятий. Принят и работает закон «О кооперации».

— Почему не превратить каждый район-комбинат в государственную федеративную корпорацию, агропромышленный холдинг, органичный сплав предприятий, находящихся в государственной общенародной и кооперативной собственности, и действующий на основе системы прямых договоров между промышленными и аграрными предприятиями? — предложил Хрущёв. — Даже не так! Коллективная собственность кооперативов — она ведь тоже часть общенародной собственности, поскольку коллектив кооператива — такая же часть советского народа, и ни в коем случае ему не противопоставляется. Поэтому вопрос собственности в таком холдинге вторичен. Она может быть смешанной — и государственной и коллективной.

— Важно другое. Вот вы предлагаете, чтобы хозяйственные вопросы внутри совхоза решались на собрании звеньевых, так?

— Совершенно верно, — подтвердил Худенко. — При этом директор совхоза будет подчиняться решению совета звеньевых.

— Вот! Теперь спроецируем эту ситуацию на уровень выше, — продолжил Никита Сергеевич. — На уровне района-комбината директора предприятий и совхозов — те же звеньевые, а каждое предприятие и совхоз, или там, колхоз, можно рассматривать как отдельное звено. Так пусть они организуют на макроуровне района комбината аналогичный совещательный орган. Он будет решать, как наилучшим образом выполнить план, спущенный на район-комбинат центральным Госпланом, накормить и обустроить народ, и при этом самим в убытке не остаться.

Идею Хрущёва Худенко тут же подхватил:

— Может получиться, Никита Сергеич. Я бы поучаствовал в таком начинании с большим удовольствием. Одного опасаюсь — дурости местных чиновников. Ведь задушат, задавят и затопчут любое подобное собрание, потому что неминуемо кто-нибудь увидит в нём угрозу для своей руководящей роли.

(В реальной истории, после разгрома худенковского хозяйства в освободившиеся дома выселенных совхозников въехало райкомовское начальство. http://m.forbes.ru/article.php?id=12934)

— А вы, Иван Никифорович, подходите к этому вопросу с партийной точки зрения, — посоветовал Хрущёв. — Во-первых, помните, что на вашей стороне я и Александр Николаевич. Только дайте знать телеграммой, или звонком секретарю — всегда поможем. Во-вторых, директора местных совхозов и заводов составляют партийно-хозяйственный актив, а собрание партхозактива — немалая сила. В третьих, про первичные парторганизации не забывайте. Любое местное начальство, в том числе и партийное, подотчётно общему собранию первичных парторганизаций. Всё, что не противоречит Конституции, законодательству и Уставу партии — законно, из этого и исходите.

— Надо лишь не бояться при необходимости выносить вотум недоверия партийным руководителям, ставящим личное благополучие превыше благополучия народа. Ну, и Комитет Партийного Контроля и Госконтроль тоже не дремлет, туда любой может обратиться. Местные партийные органы и депутаты над КПК не властны. Главное — не бояться.

— А я, со своей стороны, поставлю этот вопрос на Пленуме ЦК, и приложу все усилия, чтобы нужное решение продавить. Но и вы должны, со своей стороны, мне помочь. От итогов вашего эксперимента будет зависеть, не побоюсь такого вывода, благополучие Советского Союза в ближайшие лет пятьдесят. Если вам удастся победить, я смогу доказывать правильность нашего с вами подхода, ссылаясь на ваш результат. Если не удастся — мне будет значительно сложнее это сделать.

— Постараюсь высокое доверие партии оправдать, — ответил Худенко. — В свою систему я верю. Если нам уж очень сильно мешать не будут — всё получится.

Наконец, к весне 1958 года подготовка к эксперименту была закончена, и с началом посевной эксперимент стартовал. (В реальной истории Худенко готовил эксперимент вручную, в одиночку, с 1960 г, и начал в 1963-м) В соответствии со своими расчётами Худенко разделил коллектив совхоза, насчитывавший более 850 человек, на звенья по 5-7 человек, в каждом из которых насчитывалось по 4 трактора, 5 комбайнов и набор других необходимых машин.

В Таганроге, Ростове-на-Дону и в Красноярске с 1958 года серийно выпускался самоходный комбайн СК-3 конструкции Ханаана Ильича Изаксона. (https://ru.wikipedia.org/wiki/СК-3_(комбайн)) Для обеспечения эксперимента Худенко его совхоз обеспечили самоходными комбайнами, решив заодно проверить, насколько они эффективнее буксируемых. Успех превзошёл все ожидания, самоходным комбайном мог управлять один человек, а на буксируемом требовалось 3-4.

Худенко позволил звеньевым самим составлять штатное расписание, самим выбирать: делить им фонд зарплаты между множеством работающих с прохладцей или заплатить как следует тем, кто трудится с полной отдачей, а от лодырей избавиться. Из 130 управленцев осталось только два — директор, по совместительству агроном, и экономист-бухгалтер, координировавший эксперимент.

Непосредственно в производстве зерновых было занято 20 звеньев, всего около 130 человек. Вместо 9 токов, которые обслуживали ранее 600 рабочих, были устроены 3 механизированных тока, где работали всего 12 человек.

Впрочем, Хрущёв, по договорённости с Худенко и Аджубеем, направил в совхоз ещё одного человека — начинающего журналиста, выпускника факультета журналистики МГУ. Его задачей было вести летопись эксперимента, документируя все действия и решения для их последующего анализа, чтобы можно было выявить и исправить неизбежные недостатки и просчёты. Он же должен был написать серию репортажей об эксперименте для прессы.

Ключевые моменты снимались на киноплёнку, со звуком, для чего журналисту был выделен комплект аппаратуры. Из снятого киноматериала осенью был смонтирован документальный фильм.

Тогда же, осенью, подвели итоги первого года эксперимента. Производство зерна выросло в 2,9 раза, механизированные звенья повысили производительность труда в 20 раз. В 1958 году совхоз сдал государству в два с лишним раза больше, чем в предыдущие годы. Фонд зарплаты сэкономили в 3 раза, и в столько же раз уменьшилось использование натуральных фондов. При этом себестоимость центнера зерна снизилась приблизительно в 10 раз. Соответственно выросла зарплата до 3000-3500 рублей, тогда как в совхозах на тот момент 1000 рублей считалась хорошей зарплатой. (В пересчёте с новых денег на старые, в реале эксперимент проводился после реформы 1961 года. Все цифры реальные.)

Тщательная подготовка эксперимента с участием экономистов Госплана принесла отличные результаты. Безработица, которой больше всего опасались в Госплане, не возникла. По согласованию с руководством района-комбината Худенко преобразовал совхоз в агропромышленный холдинг, проведя соответствующую реорганизацию с изменением Устава предприятия. Оно оставалось государственным, но разделилось на несколько малых предприятий с единым управлением на верхнем уровне. Был взят товарный кредит в виде сборных теплиц и гидропонного оборудования, построены фермы для свиней и крупного рогатого скота, взяты в лизинг доильные аппараты, сепараторы, маслобойка. Было организовано собственное строительное управление, строившее промышленные объекты, жильё и дороги.

Строились дома по индивидуальному проекту, провели водопровод, поставили электроплиты, заложили зимний сад, театр. О безработице речи не шло, даже пришлось взять на работу несколько инженеров-строителей. Недовольных в хозяйстве не было. Большая часть бывших управленцев переквалифицировалась в операторов гидропоники в теплицах. Зарплата оказалась в два-три раза выше, чем на прежних должностях.

Осенью агрохолдинг полностью рассчитался по кредитам за счёт продажи через госпотребкооперацию овощей и фруктов, а также продукции животноводства. Худенко послал подробный отчёт об итогах сезона 1958 г заместителю министра сельского хозяйства Орловскому и секретарю ЦК КПСС Шелепину. В тот же день его отчёт изучил Хрущёв.

Результаты получились ошеломляющие. В Госплане в первый момент не поверили, отправили к Худенко ревизионную комиссию. Она изучила на месте всю отчётность, осмотрела построенные и строящиеся объекты. В отчётности нашли несколько мелких недочётов, но на общие выводы они не повлияли — эксперимент полностью удался.

Пока комиссия изучала документы, в совхоз нагрянул с визитом Никита Сергеевич. Ему было чисто по-человечески интересно, как идут дела в многообещающем экспериментальном хозяйстве. К тому же он понимал, что сейчас в Ивана Никифоровича вцепятся недовольные его инициативой чиновники всех уровней, а таких хватало. Худенко обвиняли в том, что он высокими зарплатами и сокращением управленческого аппарата «нарушает социальный мир».

Поэтому Хрущёв решил активно поддержать Худенко, своим визитом он хотел показать всем чиновникам, что партия и правительство поддерживают эксперимент на самом высшем уровне. Когда министр сельского хозяйства Мацкевич сказал, что «у Худенко механизатор получает больше, чем начальник отдела в министерстве», Никита Сергеевич ехидно спросил:

— Так почему же начальники отделов из министерства не пошли к Худенко механизаторами? Не иначе, жопы к мягким креслам привыкли?

Хрущёв осмотрел все объекты в совхозе, обошёл все поля, фермы, теплицы, сфотографировался перед огромным, усыпанным красными плодами, помидорным деревом, (помидорное дерево http://www.zs-z.ru/dela-sadovyie/ovoshhi/pomidornoe-derevo-mif-ili-realnost.html) торжественно, перед телекамерой, пожал Ивану Никифоровичу руку, и сказал:

— Вот! Все видели, как работать надо? Учитесь у лучших.

А затем достал из кармана и привинтил на потёртую клетчатую рубашку Ивана Никифоровича орден Ленина. После такой демонстрации господдержки на высшем уровне сожрать Худенко стало значительно сложнее.

Хрущёв, в свою очередь, увидел в системе Худенко куда более важную возможность, о которой он завёл разговор на Пленуме ЦК КПСС в ноябре 1958 г (АИ).

— Безнарядно-звеньевая система Худенко, товарищи, прямо ведёт к построению бесклассового общества! — сказал, выступая в прениях, Никита Сергеевич. — Эксперимент Худенко подрывает основы разделения труда, на котором зиждется современная система производства — основа разделения людей на классы! У товарища Худенко производственные звенья объединены в самоуправляющийся трудовой коллектив. Управляет хозяйством совет звеньевых, решениям которого подчиняется директор. Проводится обязательная ежегодная, а то и сезонная, ротация совета. То есть, каждый учится управлять и распоряжаться результатами труда. В системе Худенко управление человека человеком, т.е. принуждение к труду со стороны другого человека, перестанет быть профессией. Работает принцип самоуправления. Система Худенко, товарищи, это первый шаг на пути к переходу «от управления людьми к управлению вещами и процессами», больше того, это ещё один, важнейший шаг к коммунизму, поскольку в этой системе у каждого работника воспитывается чувство ответственности за общее дело!

— Опыт создания самоуправляющихся трудовых коллективов, который воспроизвел товарищ Худенко, — продолжал Первый секретарь ЦК, — есть опыт включения каждого человека, занятого на производстве, в управление процессом этого производства и распоряжения плановыми фондами.

— В любой экономической системе, хоть при капитализме, хоть при социализме, основная проблема — отсутствие мотивации к труду у рядового наёмного работника. В капиталистическом обществе она решается жесточайшей эксплуатацией и принуждением работников к труду угрозой голодной смерти. Социализм, как форма государственного капитализма, вынужден поступать так же, лишь снижая уровень эксплуатации до социально приемлемого. При этом основная задача — мотивация работников на качественный высокопроизводительный труд, без средств принуждения ни там, ни тут не решается.

— Система товарища Худенко как раз и позволяет решить эту неразрешимую ранее проблему без применения принуждения, за счёт возникновения заинтересованности каждого работника в результатах общего труда, за счёт участия каждого члена коллектива в процессе управления.

— Это всего лишь часть решения общей задачи уничтожения разделения труда, — заявил Хрущёв, — То есть, уничтожения всех форм холуйства, господства и принуждения к труду. Содержание социализма по Энгельсу — разрушение всей старой буржуазной государственной машины, аппарата насилия и системы принуждения наемных работников к труду, уничтожение всех форм принуждения человека человеком, что возможно лишь через обучение и привлечение «кухаркиных детей» к управлению. Каждый человек, без исключения, должен быть обучен и включен в процесс управления. Именно это демонстрирует нам Худенко на примере организации труда в форме самоуправляющегося трудового коллектива. Кстати, опыт товарища Худенко напрямую перекликается с системой организации труда, которую обосновал и применял Антон Семёнович Макаренко.

— Элементы самоуправления, товарищи, можно найти на всех уровнях организации советского общества — от пионерской и комсомольской организации — до трудового коллектива завода или научно-исследовательского института. Но проблема состоит в том, что из отдельных элементов целостной системы общественного самоуправления не построишь. Кроме отдельных элементов и экспериментов, каждый из которых нужно тщательно изучать и популяризировать, нужна еще и общая интегрирующая идея — идея уничтожения господствующей сегодня системы эксплуатации человека человеком и создания условий для перехода к обществу без классов, без принуждения к труду — обществу самоуправляющихся коллективов. Поэтому и ценен эксперимент, проведённый в хозяйстве товарища Худенко. Он наглядно показал две важнейших истины. Первое — что процесс самоуправления внутри трудового коллектива не является досужим вымыслом и возможен уже сегодня. Второе — что сельское хозяйство — это не только куча навоза и вилы, это ещё и научная организация труда и производственного процесса!

— Товарищу Худенко удалось успешно доказать, что существует способ массового воспитания из наёмного работника человека, ответственно относящегося к работе и болеющего за результаты своего труда. А это, товарищи, важнейший этап, без которого построение коммунизма невозможно. Можно сказать, что Иван Никифорович своим блистательным экспериментом заколотил очередной гвоздь в гроб капитализма! — заключил Первый секретарь ЦК, потрясая с трибуны увесистым кулаком.

Хрущёв на пленуме поднял и вопрос об объединении предприятий промышленности и сельского хозяйства каждого района-комбината в агропромышленные холдинги, управляемые «советом директоров», т.е. партхозактивом, и связанные внутри множеством прямых договоров. Это должно было повысить горизонтальную связность экономики.

Это предложение было воспринято по-разному. С трибуны пленума Никита Сергеевич видел, как сразу оживились сидящие в зале учёные и хозяйственники, как уже избранные в ЦК КПСС, так и приглашённые на пленум с правом совещательного голоса. (С 1957 года Хрущёв начал приглашать на пленумы ЦК специалистов по тем областям и вопросам народного хозяйства, которые обсуждались на пленуме. Реальная история, не АИ, с. С.Н. Хрущёв, «Реформатор» ).

В то же время партийные руководители встретили слова Первого секретаря без восторга, сидели с каменным выражением лиц, а то и вовсе скривились так, будто откусили от целого лимона с кожурой. В предложении Хрущёва они увидели прежде всего не шанс для экономики страны, а попытку отодвинуть себя любимых от руля. Перечить Первому секретарю впрямую не решились, но, как докладывал потом Серов, в кулуарах высказывались крайне нелицеприятно. Решение по этому вопросу сразу принято не было, договорились ещё раз хорошенько всё обдумать и взвесить, и вернуться к обсуждению позже.

В отношении системы Худенко Госплану на пленуме было дано поручение разработать план поэтапного внедрения её во всех совхозах страны. Этот план Хрущёв утвердил лично, и сам следил за его выполнением, словно боевой генерал, отмечая флажками на карте СССР хозяйства, перешедшие на новые методы организации труда. Распространение безнарядно-звеньевой системы началось с 1959 г. (АИ)

Осенью 1958 года разразилась битва между сторонниками прицепных и самоходных комбайнов. Первые комбайны были прицепными. В 30-х гг моторов выпускалось мало, самоходные комбайны у нас разрабатывались, но когда об этом начинании доложили Сталину, он счёл расточительностью ставить двигатель и на трактор и на комбайн.

В 30-ых годах такое решение, вероятно, было оправданным. Предполагалось, что весной трактор будет тянуть за собой плуг, осенью, на уборке этот же трактор будет буксировать комбайн. Один мотор должен был работать круглый год, не простаивая. Но сейчас времена изменились. Моторов хватало. Трактора, волоча за собой комбайны, с трудом разворачивались на поле. К тому же они постоянно требовались для работ на ферме, или на стройке. А во время уборочной страды отцеплять их от комбайнов было нельзя.

Идея переоборудования прицепных комбайнов в самоходные, можно сказать, носилась в воздухе. Всего в стране в то время было около 100000 прицепных комбайнов. Первыми идею выдвинули саратовские комбайностроители. Они приделали к прицепному комбайну мотор и трансмиссию от трактора, соединили их с комбайновой косилкой и молотилкой, шкивами, и самодельный комбайн заработал.

Саратовцы сделали пару десятков таких комбайнов. В 1958-ом они проработали всю уборку, показав себя много лучше прицепных. В день самоходные комбайны убирали зерно с большей площади, а горючего расходовали меньше, потому что мотор теперь тянул не трактор с комбайном, а только комбайн. В октябре, на одном из совещаний у Хрущёва, докладывая о ходе уборки, ему рассказали об этом нововведении. Хрущёв идею одобрил и спросил, можно ли их опыт распространить на всю страну. Секретарь саратовского обкома Алексей Иванович Шибаев ответил, что сделано все профессионально, выпущены чертежи, проведены испытания.

16 октября 1958 г газеты опубликовали информацию об инициативе саратовцев. Александр Николаевич Шелепин провел специальное совещание, на котором обсуждалась переделка всех 100000 прицепных комбайнов С-6 в самоходные.

Шелепин поручил присутствовавшему на совещании заведующему сельскохозяйственным отделом бюро ЦК по РСФСР Владимиру Павловичу Мыларщикову договориться с планом об организации работ. Мыларщиков позвонил Владимиру Николаевичу Новикову, председателю Госплана РСФСР.

Новиков был по профессии вооруженцем-артиллеристом. Невоенные отрасли промышленности его занимали мало. Сельскохозяйственное машиностроение он вообще за машиностроение не считал. Нужно было подключать заводы, выпускать серийные чертежи, проводить новые испытания. При этом требовалось корректировать с трудом свёрстанные годовые планы. В результате у Новикова с Мыларщиковым случился крупный разговор. Новиков наотрез отказывался идти на поводу у «периферийных рационализаторов». Мыларщиков пригрозил, что нажалуется Хрущёву. После этого Новиков сдал назад, и они договорились, что к весне 1959-го года переделают пару тысяч комбайнов в самоходные, летом их испытают и посмотрят, что получится.

Однако Новиков, продолжая саботировать задание Хрущёва, поручил переделку комбайна не саратовскому, а ростовскому заводу. В Ростове не было ни малейшего желания реализовывать навязанную им сверху чужую разработку. Они спроектировали и запускали в производство свой собственный самоходный комбайн. Владимир Павлович Мыларщиков об этом узнал. И приказал подключить к разработке другие заводы, чтобы посмотреть, у кого лучше получится.

Работа заняла около 2 месяцев и уже в конце декабря 1958-го года на ВДНХ привезли экспериментальные образцы комбайнов, переделанных из прицепных в самоходные. Мыларщиков хотел показать их Никите Сергеевичу. Новиков привез туда же опытные образцы других самоходных комбайнов.

Хрущев посетил ВДНХ 24-го декабря, вместе с Мыларщиковым, Новиковым несколькими министрами и прочими заинтересованными лицами. Он осмотрел 14 вариантов переделки прицепных комбайнов в самоходные, а также чисто самоходные комбайны, выпущенные ростовским и таганрогским заводами. Никите Сергеевич самоходные комбайны понравились, но и с прицепными тоже нужно было что-то делать.

Заодно осмотрели колёсные тракторы Минского, Липецкого, Харьковского и Владимирского заводов. В то время пахали в основном на гусеничных тракторах, но прогон гусеницы между ремонтами был относительно невелик. Вскоре после войны были спроектированы колёсные тракторы. Они не только хорошо проходили по грязи и пашне, но и так же хорошо пахали. При этом колёсные тракторы быстрее перебирались с одного поля на другое, расход горючего на этих переездах сократился почти вдвое, после этого Хрущёв стал сторонником колёсных тракторов. В то время серийно уже выпускались колёсные трактора минского завода МТЗ-2 и МТЗ-5.

Сравнительные испытания комбайнов были проведены весной 1959-го года на опытной площадке ростовского завода. Споры были нешуточные. Представители других заводов держали нейтралитет. Ростовские комбайностроители доказывали, что разработка саратовского завода уступает самоходным комбайнам по всем параметрам. Саратовцы написали на акте особое мнение. На эту запись никто не обратил должного внимания. Акт был отправлен в Москву Новикову. Тот отослал копию акта Мыларщикову, а сам попросился на приём к Хрущёву.

Новиков не учел одного. Перед этим разговором Никита Сергеевич, осведомленный об этих фактах из «документов 2012», позвонил Мыларщикову и подробно расспросил его обо всех перипетиях этой комбайновой истории. И теперь Первый секретарь был полностью осведомлен о подходе Новикова к выполнению порученного задания.

— Так вы говорите, Владимир Николаевич, что поручили переделку прицепных комбайнов в самоходные Ростовскому заводу? — спросил Хрущёв.

— Да, Никита Сергеевич, именно, — ответил Новиков.

— Но ведь вы знали, что в Ростове спроектировали свой собственный самоходный комбайн? — спросил Первый секретарь ЦК.

— Знал, конечно, — подтвердил Новиков.

— А почему же не поручили эту работу саратовскому заводу, — спросил Хрущёв. — Ведь вы же понимали, что ростовчанам интереснее запустить в производство собственную разработку, а не саратовскую?

— О каком интересе может идти речь? — удивился Новиков. — Что поручено, то и будут делать.

— Эх. Если бы все было так просто, — мрачно произнес Хрущёв. — А вот я вижу, что вы своим решением ставили задачей похоронить саратовскую разработку. То ли в пользу ростовской, то ли ещё из каких-то соображений.

— Да что вы такое говорите, Никита Сергеич! — возмутился Новиков. — И в мыслях ничего подобного не было!

— Что у вас в мыслях было, я, конечно, теперь определить не могу, — согласился Хрущёв. — Но исправить ситуацию в моих силах. Значица, так. Акт свой засуньте себе... Куда — сами догадаетесь? Дальше. Переделку прицепных комбайнов в самоходные поручаю саратовскому заводу. Они эту идею разработали, пробивали. Им и карты в руки. Вам лично поручаю составить план на пятилетку по переделке комбайнов в самоходные. Об исполнении доложите через месяц. Свободны.

Выполняя распоряжение Хрущёва, Саратовский завод в течение 5 лет изготовил 100000 комплектов для переоборудования прицепных комбайнов С-6 в самоходные. Переделка комбайнов производилась силами МТС в осенне-зимний период. Пусть они уступали по производительности новым, изначально самоходным комбайнам СК-3, зато страна с гораздо меньшими затратами получила 100000 самоходных комбайнов. (АИ, в реальной истории Хрущёв поверил принесённому Новиковым акту испытаний. 100000 комбайнов С-6 были сданы в металлолом)

Увеличение производства сельскохозяйственной продукции, особенно зерна, овощей и фруктов поставило перед народным хозяйством ряд новых проблем. Прежде всего предстояло решить задачу хранения и транспортировки продукции сельского хозяйства.

Решение отчасти было найдено в базе Государственных стандартов, обнаруженной среди прочей информации на жёстком диске ноутбука «группой информации» ещё до её преобразования в ИАЦ.

Информация была передана в ВАСХНИЛ, её президенту Павлу Павловичу Лобанову. ГОСТы 27819, 28372, 28275, 28373, Р 50519, Р 50520, Р 50522, Р 50419 и другие были изучены специалистами. Совместно с Госстроем и министерством транспортного машиностроения были разработаны новые зернохранилища, овощехранилища и контейнеры-рефрижераторы, оснащённые системами поддержания оптимальной температуры, влажности воздуха и содержания кислорода.

Например, для хранения зерна оптимальными условиями являются температура ниже 10 градусов Цельсия, влажность не более 10-12 процентов и содержание кислорода в воздухе менее 10 процентов. В таких условиях не может существовать большинство вредителей, питающихся зерном — грызунов, насекомых и клещей, замедляется до минимума развитие микроорганизмов и грибков.

Для хранения, скажем, различных сортов яблок требовалась различная тепература в камере, в основном, в достаточно узких пределах от -1 до +1 при влажности от 90 до 95%. Для хранения картофеля нужна температура 3-6 градусов и относительная влажность 85-95%, между ящиками необходимо обеспечить свободную циркуляцию воздуха.

Пониженное содержание кислорода сразу навело специалистов на мысль о хранении продуктов в атмосфере чистого азота, или смеси азота и углекислого газа. Первые же проведённые опыты показали, что сроки хранения овощей и фруктов в атмосфере азота удваиваются, а такие нежные ягоды как вишня вместо 10 дней в обычной атмосфере, в среде азота хранятся до месяца.

Сорванные овощи, фрукты, зерно, при хранении остаются живыми и продолжают дышать. Это дыхание замедлено, и зависит от уровня кислорода в воздухе. Замещая кислород азотом, получалось сильно уменьшить эффективность дыхания, вводя живые овощи и фрукты в состояние, напоминающее анабиоз. Также при этом угнеталось развитие аэробных бактерий. На анаэробные бактерии и грибки атмосфера азота не влияла, но их развитие можно было замедлить снижением температуры.

Развитие химии позволило разработать полиэтиленовые контейнеры для овощей, оснащённые диффузионной вставкой заданного размера. Диффузия газа через вставку позволяла регулировать состав атмосферы внутри контейнера.

В дополнение к появившейся в 1957 году вакуумной упаковке продуктов, (АИ, см. гл. 02-46), в 1958-м появилась технология глубокой заморозки. О ней Хрущёву доложили 17 октября 1958 года. В этот день Никита Сергеевич, в ходе традиционной поездки по сельскохозяйственным регионам заехал в свою родную деревню Калиновка, где он старался бывать регулярно. Там его и перехватил сотрудник Харьковского физико-технического института, доктор физико-технических наук, будущий академик АН Украины Борис Иеремеевич Веркин. (О Б.И. Веркине см. kharkov.vbelous.net/famous/fam-sci/verkin.htm)

Понимая, что время у Первого секретаря ограничено, он доложил сразу, коротко и по делу:

— Никита Сергеич, нами в Харькове разработана новая технология быстрой заморозки продуктов, позволяющая сохранять все питательные вещества и витамины. Вкус овощей и фруктов даже улучшается.

Борис Иеремиевич достал две жестяных коробочки из-под чая (в 50-х и ранее чай продавали в красивых цветных жестяных коробочках, в них очень удобно было потом хранить всякие винтики), открыл их. В коробочках лежали по несколько ягод клубники, малины и вишни.

— Вот, попробуйте. В одной коробочке ягоды свежие, только сегодня утром из теплицы. В другой — сорванные летом и замороженные. Разморожены сегодня утром.

— Не может быть! — не поверил Никита Сергеевич. — И те и другие выглядят как свежие! Нина Петровна пробовала ягоды в морозилке замораживать, хранятся они хорошо, но после разморозки всё вытекло, а ягода как тряпка.

— Тут, Никита Сергеич, большое значение имеет, до какой температуры и с какой скоростью замораживать, — пояснил Веркин. — Обычная морозилка морозит медленно, в живых клетках вырастают крупные кристаллы льда, они рвут клеточные мембраны. Потому сок и вытекает. Мы сначала тоже попробовали в морозилке, потом применили поэтапную заморозку, в два этапа. На первом этапе температура внутри камеры снижается до нуля градусов по Цельсию. В течении этого этапа температура внутри самого продукта снижается примерно до +20®C. На втором этапе мягкого шокового замораживания происходит резкое снижение температуры внутри камеры до -40 ®C. Эта температура в камере сохраняется до того момента, когда температура внутри самого продукта достигнет -18®C.

— Получилось лучше, но сок всё равно вытекал. Дело в том, что при «шоковой» заморозке до температуры минус 18 градусов ферменты не инактивируются. А при размораживании они моментально восстанавливаются, и когда продукт принимает нормальную форму — половина биологически активных веществ теряется: вытекает значительная часть сока, витамины, антоцианы, — продолжал Веркин, с интересом наблюдая, как Хрущёв пробует ягоды сначала из одной, потом из другой коробочки.

— Пожалуй, вот эти — мороженые, — сказал Никита Сергеевич. — Но не текут. Как это у вас получилось?

— Мы применяем криогенную заморозку жидким азотом, — пояснил Веркин. — Это совершенно другие температуры и скорости заморозки. Крупные кристаллы льда, способные прорвать клеточные мембраны, при таких скоростях замерзания просто не успевают вырасти. Заодно обеспечивается доступ к низким молекулярным биологически активным веществам, к витаминам, к каротиноидам, к хлорофиллам, к фенольным природным антиоксидантам. Мы их высвобождаем, и они выходят в форме очень малых частичек, которые легко усваиваются человеком на клеточном уровне. Опять же, при охлаждении продуктов до температуры ниже +6 ®C, бактерии уже не имеют возможности увеличивать свою численность, но ещё сохраняются в замороженном виде, а вот после криогенной заморозки не все, но многие бактерии уже погибают.

— Потрясающе! — похвалил Никита Сергеевич, дожёвывая ягоды. — И давно вы этой тематикой занимаетесь?

— С прошлого лета, — ответил Веркин. — Мы тогда получили интересную информацию из ВИМИ, о последних британских разработках...

— В общем, получили мы информацию, якобы британские ученые доказали, что если температура тела или вещества понижается от +75 до +2 и меньше градусов по Цельсию в течении 90 минут, то такое охлаждение имеет право быть названным «безопасным», то есть все свойства сохраняются до разморозки, — продолжал Веркин. — Решили проверить. Сделали лабораторную установку, попробовали — текут ягоды, да и овощи уже не те получаются. Тогда попробовали ягоды в жидкий азот окунать. И получилось.

О том, что эти результаты в Британии были получены в 1982 году, Веркин, разумеется, не подозревал. Все даты в передаваемой информации были изменены.

— А так замораживать только ягоды можно? — спросил Хрущёв.

— Замораживать можно всё, — пояснил Борис Иеремиевич. — Но для каждого вида продуктов надо подбирать собственный способ заморозки и режимы охлаждения.

— Работа большая, но для народного хозяйства необходимая, — решил Никита Сергеевич. — Возьмётесь?

— Так уже взялись, — ответил Веркин. — Хотелось бы только организовать работу на уровне Академии Наук и Госплана.

— Распоряжения об этом я дам, — пообещал Хрущёв. — Вы, кстати, академика Векшинского, Сергея Александровича, знаете? Он в НИИ-160, во Фрязино, занимается электровакуумной аппаратурой, а для космоса, для ракетчиков делал оборудование для работы с жидким кислородом.

— Сергея Александровича знаю, конечно. Мы с ним и с Сергеем Николаевичем Верновым ведём исследования в области материалов для космоса.

— Вот надо и к этим исследованиям товарища Векшинского привлечь, — решил Никита Сергеевич.

Вскоре после своего возвращения в Москву Хрущёв протолкнул постановление о создании в Харькове Физико-технического института низких температур, который возглавил Борис Иеремеевич Веркин.

(В реальной истории основан в 1960 г)

ФТИНТ вёл исследования в широком спектре тематик применения низких температур и криогенной техники. При институте было создано специализированное КБ, где проектировалась различная криогенная техника и аппаратура, затем она шла в серийное производство на НПО «Криогенмаш». Академик Сергей Александрович Векшинский участвовал в разработках и исследованиях института как консультант и соавтор.

Первыми появились туннельные криогенные камеры для поточной заморозки больших объёмов сельскохозяйственной продукции. При помощи жидкого азота или жидкой углекислоты в качестве хладагентов достигались высокие скорости заморозки, более чем 5 см/час, в результате чего клеточная структура замерзших продуктов сохранялась через тонко-кристаллическую заморозку воды, избегая образования крупных заостренных кристаллов водного льда. Размороженная после такой заморозки продукция практически не отличалась от свежей по структуре и внешнему виду.

Криогенные, углекислотные и фреоновые аппараты использовали криогенные жидкости, углекислоту, 12-й фреон, прошедший специальную химическую очистку. В них хладагент непосредственно контактировал с продуктами. Криогенные аппараты были конструктивно просты, компактны, обеспечивали высокую интенсивность замораживания. Но такой способ заморозки подходил не для всех продуктов, так как мог вызвать расслоение и разрушение их структуры.

Для заморозки кулинарных изделий спроектировали аппараты, обдувающие продукт потоком смеси газообразной и твёрдой углекислоты. Такой аппарат был прост и надёжен в работе, обладал небольшой металлоёмкостью, быстро монтировался и хорошо вписывался в технологические линии по производству кулинарных изделий.

По мере распространения технологии были разработаны несколько типов скороморозильных установок — воздушные морозильные аппараты, техника для бесконтактного замораживания, контактное оборудование и скороморозильные аппараты для замораживания продуктов хладоносителями.

В шкафах шоковой заморозки вместо жидкого азота использовался мощный поток холодного воздуха. Благодаря работе генераторов холода и вентиляторов, обеспечивающих циркуляцию воздуха в холодильной камере со скоростью более 35 м/с. шкафы шоковой заморозки обеспечивали охлаждение продуктов и блюд меньше чем за 90 минут. Они были проще по конструкции и в обслуживании, чем криогенная техника.

Конвейерные скороморозильные аппараты были разработаны для заморозки мелкофасованных и россыпных продуктов — пельменей, зелёного горошка, овощей. Они могли замораживаться как россыпью, так и в расфасованном виде, или в блоках.

Во флюидизационных аппаратах продукт, находясь во взвешенном состоянии, замораживался в потоке холодного воздуха, называемом «кипящим слоем». Воздух в таком аппарате подавался через специальную решётку в грузовой отсек со скоростью, вызывающей явление кипения. Флюидизационный аппарат использовался только для обработки мелкоштучных продуктов: ягод, зелёного горошка, бобов, фасоли или крупных овощей и фруктов, нарезанных ломтиками одинаковой формы. Время замораживания в таком аппарате было совсем небольшим — всего 8-15 минут — в зависимости от размера частиц продукта.

Для заморозки мяса и рыбопродуктов разработали бесконтактные скороморозильные аппараты — плиточные, роторные и барабанные. Ими начали оснащать мясо— и рыбоперерабатывающие предприятия.

В плиточных аппаратах замораживали мясо, субпродукты, рыбу, фарш, рыбное филе, а также творог в блоках и брикетах мелкой расфасовки. Продукты после заморозки получали правильную форму, удобную для их складирования и упаковки.

На роторных устройствах с радиально расположенными плитами замораживали только упакованные продукты.

Широкое применение заморозки началось в 1961 году, но мясокомбинаты и крупные овощеперерабатывающие предприятия начали получать первое криооборудование уже с 1960 года. Тогда же в витринах магазинов стали появляться первые замороженные продукты — клубника, вишня, черешня. Граждане поначалу дивились — странно было видеть клубнику не в конце июля у себя на грядке, а в конце декабря в магазине, да ещё и по доступным ценам. Сначала ягоды сметали с прилавков в один день, полагая, что торговля «выбросила случайно, по ошибке», и если не успеешь, то завтра не будет. Но ягоды привозили и завтра, и послезавтра и всю зиму. Люди привыкли и начали покупать ровно столько, сколько хотелось.

Каждое посещение Калиновки, соседней Хомутовки, и множества других деревень и посёлков по всей стране, в которых Никите Сергеевичу доводилось бывать во время поездок по сельскохозяйственным регионам, он использовал для контроля результатов деятельности партии и правительства по улучшению качества жизни сельских жителей.

Разрыв по условиям комфорта между городом и деревней с развитием жилищного строительства продолжал нарастать. Ещё в середине 50-х печное отопление и отсутствие горячей воды в городских домах, даже в Москве и Ленинграде, было обычным делом. Начало массового строительства пятиэтажек, при всех недостатках первых серий, познакомило широкие массы населения с центральным отоплением, горячей водой, ванной, водопроводом, собственной, некоммунальной кухней и тёплым туалетом. Слова «все удобства» в объявлениях об обмене жилья были далеко не пустым звуком. В тех подвалах, где было вынуждено жить после войны население СССР, удобств не было. Те же, кому посчастливилось получить комнату в общежитии или коммуналке, «наслаждались» общими кухнями на четыре плиты, где в твой суп запросто заглядывала любопытная соседка, а то и падал с веревки висящий над плитой носок соседа, хорошо, если постиранный.

Люди, с детства живущие в отдельных квартирах, физически не способны оценить ту глубину переживаний, которую испытывали переезжавшие из коммуналок в отдельную квартиру. Мне вспоминается неподдельный восторг одной знакомой, уже в пожилом возрасте, в начале 90-х, переехавшей из коммуналки в двухкомнатную квартиру, как она была рада возможности «выпить утром чашку кофе на собственной кухне, сидя в ночной рубашке»

Но то было в городе. В сельской местности быт в 1953 году не сильно отличался от быта середины 20-х. Только появилось электричество, и то не везде, да керосиновые примусы.

Теперь же, приезжая в деревни, Никита Сергеевич видел на каждом шагу, как изменились повседневные условия жизни. В сельских домах появился природный газ. Пока ещё не везде, но в большинстве деревень уже стояли газовые плиты с баллонами, а там, где председатель или директор совхоза был более-менее хозяйственный, и вовсе прокладывали местную сеть газоснабжения, подключая её к газовой цистерне, обычно выполняемой в контейнерной раме. В больших посёлках ставили по несколько таких цистерн, и насос для поддержания давления газа в трубах.

Колодцы во дворах остались, но теперь в них устанавливали насосы для подачи воды в дом и баню. Почти на каждом дворе стояла поднятая на самодельную вышку из жердей водонапорная бочка, от которой тянулся шланг к хитрой системе труб, либо таких же шлангов, и вентилей — капельное орошение пропагандировали вовсю, и народу нравилось — не надо таскать на себе воду для полива.

В деревнях, куда ещё не дотянулись ЛЭП, появились дизель-генераторы. Колхозникам вместо палок-трудодней начали платить зарплату частично наличными деньгами, частично — продукцией колхоза, остающейся после расчёта с государством по плановым госпоставкам, причем эти продукты отпускались по государственным закупочным ценам, значительно дешевле, чем в магазинах. Колхозники сами могли выбирать, какую часть зарплаты они в каждом месяце возьмут деньгами, а какую — продуктами.

После того, как заработала программа развития животноводства на личных подворьях, народ стал жить ощутимо богаче. Заходя в дома колхозников, Никита Сергеевич подмечал, что вместо дорожек-половиков в комнатах появились ковры, ватники переместились из дома с вешалки на гвоздь в сенях, а их место заняли добротные пальто и дублёнки, там, где принимался телевизионный сигнал, в деревенских домах всё чаще встречались телевизоры.

Из увиденного в это посещение Калиновки Хрущёву более всего запомнился устроенный знакомым сельчанином биотуалет. Отходы в нём пересыпались смесью торфа и опилок из подвешенного над ямой бункера.

— Вот, купили в сельпо этакую бутылку, и к ней бумажка с чертежом, — с гордостью рассказывал Первому секретарю донельзя довольный хозяин дома. — Всё по уму расписано: какие там микробы, сколько воды налить, какой бункер сделать, сколько надо опилок и торфа. Как яма заполняется — выгребаю из неё добро в компост, а потом — на грядки. Давно бы так!

— И что, не воняет? — с интересом спросил Хрущёв.

— Ну... Не то, что бы совсем не воняет... Если свеженького добавить, то попахивает, конечно, не без этого... Но не так, как раньше. Особенно после чистки ямы ещё две недели запах стоял такой, что аж слёзы из глаз. А сейчас и пахнет слабее, и выветривается быстро. Лепота...

— Так скажите, как вам кажется, — спросил, пользуясь случаем, Никита Сергеевич у собравшихся сельчан. — Как по-вашему, лучше жить стало? Мне знать надо, что хорошо, а что ещё надо улучшить.

— Лучше стало, однозначно! — послышались уверенные голоса из толпы.

— Паспорта выдали, зарплату стали платить хошь деньгами, хошь натурой, и выбрать можно — удобно, — перечисляли Хрущёву мужики, по привычке загибая пальцы, — Налоги с личных хозяйств сняли, платим только подоходный да пенсионный. Скотину кормом обеспечивают бесплатно — держать стало выгодно. В магазинах продуктов стало — завались, сами же и мясо, и молоко и масло в потребкооперацию сдаём.

— Дорогу хорошую построили, до города автобус пустили, да и машины уже кое-кто купил, слыханное ли дело — своя машина у колхозника! Хоть и подержанная, но ездит!

— О! Машины новые — хороши! — встрял в разговор ещё один сельчанин. — Я на 157-м ЗИСе шоферю — ох и зверь-машина! Особенно хорошо, что гидроусилитель руля сделали (АИ, в реальной истории на 157-м усилителя очень не хватало).

— Детишек в школу зимой возит этот... «Бархан». Здоровая машина, удобная, и прёт как танк. Летом на нём всей бригадой за ягодами ездили.

— От партийных работников наконец-то реальная польза появилась! Раньше инструктор райкомовский приедет — и сразу за штопор, накатит стакан-другой и несёт х...йню... А сейчас всё больше журналы полезные привозит, то про устройство теплиц, то про эту... хидропонику, ети её мать! Полезная штука, да название мудрёное.

— Ещё учительница! Тоже много всего полезного рассказывает! — добавили из толпы. — Библиотека у неё, читает она, дюже много знает. Сад посадила при школе, до войны ещё. Не только детей учит, взрослых тоже. Самодеятельность организовала, театр то есть. Интересно!

— Секретарь райкома больше не указывает, что и где сажать, но выполнение плана госпоставок контролирует строго, этого не отнимешь. Зато если какой непорядок — сразу идём к парторгу, он всегда во всём разберётся и решит по совести, что и как.

— Это хорошо. Такое и слышать приятно. А парторга секретарь райкома рекомендовал? — спросил Никита Сергеевич.

— Нет, сами выбрали, своего, кого давно знаем. Секретарь райкома, конечно, рекомендовал, да мы его не послушали, по-своему решили.

Слушая своих бывших односельчан, Хрущёв наглядно убеждался, что задуманные и настойчиво проводимые им реформы начали работать. Не во всём, не сразу, но везде, где административный диктат заменялся чётко осознаваемой личной выгодой и свободой личной инициативы, там, где люди начинали, как у Худенко, относиться к государственному делу, как своему собственному, реформа работала. А вот там, где, сняв административно-командное давление, оставляли дело на произвол судьбы, не объяснив народу, как использовать новообретённую экономическую свободу с выгодой для себя — всё разваливалось. Были и такие примеры, к счастью, не очень много.

— Теперь скажите — чего не хватает? — спросил Никита Сергеевич.

— Связь нужна! Телефонов три на всю деревню — в правлении колхоза, в школе и дома у председателя. Врача или там, ветеринара вызвать — набегаешься. Телевизоров бы ещё в каждый дом.

— А что не купите? Деньги вроде появились? — спросил Хрущёв.

— Да принимает плохо. Привезли один, в клубе поставили — сигнал плохой, одни полосы да рябь. И смотреть особо нечего, всего один канал, а там только новости да «вести с полей». А что нам вести с полей, мы на тех полях сами с утра до вечера! Отдохнуть душой хоцца, а не водкой её заливать!

— Телевидение развивать будем, — пообещал Никита Сергеевич. — Будем делать систему спутникового телевидения. Дело это новое, в следующем году не обещаю, чтоб не соврать, но учёные работают, думаю, года через два-три всю страну охватим телевещанием.

Хрущёв тепло попрощался с сельчанами.

— Спасибо вам и за добрые слова, и за советы. Вижу, что работаем мы в правительстве и ЦК не зря. Будем стараться ещё лучше.

На ноябрьском пленуме, подводя итоги своей поездки по сельскохозяйственным регионам, Никита Сергеевич особо отметил роль школы во внедрении достижений цивилизации на селе:

— Сельский учитель — лицо важнейшее. Именно через него в самую глухую деревню проникает образование, знание, а с ним — и цивилизация. Поэтому первейшая и важнейшая задача партии и правительства — повышать уровень преподавания в сельских школах. На сельских учителях и фельдшерах держится та культурная революция, которая проводится партией в деревне.

Сельским учителям решено было повысить ставки заработной платы, а также было обращено особое внимание министерства просвещения на первоочередное обеспечение сельских школ учебниками, наглядными пособиями и справочной литературой, а также на пополнение фондов сельских библиотек новейшими научно-популярными изданиями.

— Пусть из ста человек селян эту книжку прочтут пятеро, — сказал Хрущёв, — Пусть из этих пяти только один сумеет реализовать хоть что-то, что он узнал из книжки — считайте, что наши старания уже окупились, потому что мы научили ещё одного человека пользоваться литературой и думать.

Помимо теплиц, в продаже появились комплекты для устройства вертикальных грядок. (http://diz-cafe.com/ozelenenie/vertikalnye-gryadki-svoimi-rukami.html) Такие грядки особенно приглянулись горожанам, успевшим получить отдельные квартиры с балконами. Тем более, что появились они в продаже весной, в начале сезона. В качестве рекламы их выставляли прямо в витринах магазинов. Тёплая, разогреваемая солнцем витрина, превращалась в мини-теплицу, в которой прекрасно росла клубника, и даже лесная земляника.

Ещё одной новинкой, которую начали активно внедрять в сельской местности, стал солнечный вегетарий украинского учителя физики Александра Васильевича Иванова. (http://parnikiteplicy.ru/ustrojstvo/vegetarij-dlya-vashej-dachi.html, http://kurdyumov.ru/knigi/teplica/teplica08.php). Это была разновидность теплицы, но более сложная. Ключевым моментом был наклон почвы в теплице под углом 15-20 градусов к солнцу, а также оснащение системой принудительной вентиляции и рециркуляции испаряющейся влаги.

Наклон почвы увеличивал угол падения солнечных лучей на грядки. Капитальная задняя, северная стена вегетария защищала его от холода, а установка на ней зеркал или отражающего солнечный свет листа металла ещё более увеличивала освещённость.

Под почвой закладывались наклонные асбоцементные трубы, идущие вдоль склона, либо обломки-полуволны волнистого шифера. По ним вентилятором прокачивался собирающийся под потолком вегетария тёплый воздух. Он отдавал своё тепло почве, при этом верхняя часть охлаждалась, за счёт чего сглаживались перепады температуры, обычные для огородного парника. Если зимой на улице мороз до -12 градусов, то в вегетарии днем будет до 18 градусов тепла, а ночью до +12.

Подогрев почвы сильно ускорял рост растений. При температуре почвы 32®С томаты и огурцы дают вдвое больший урожай на месяц раньше, а баклажаны — вчетверо больший урожай. Система подземных труб заодно работала как собиратель конденсата. Проходя по трубам, тёплый влажный тепличный воздух отдавал воду, оседавшую на стенках труб. Нижняя часть труб была перфорирована, вода вытекала из них, насыщая почву.

Система вентиляции была сделана замкнутой, что позволяло сохранять необходимый растениям углекислый газ. Хотя летом, в период наибольшей инсоляции, приходилось уменьшать приток солнечного света, затеняя стёкла крыши, и вентилировать вегетарий в открытом режиме, чтобы растения не перегревались.

Александр Васильевич Иванов выращивал в вегетарии лимоны, мандарины и ананасы. С 17 кв.м. вегетария — с двух 8-летних деревьев — он снял 193 кг лимонов, а на следующий год — 216 кг. Это — не считая тут же собранных ананасов. В среднем, соцветия в вегетарии появлялись на месяц раньше, чем в теплицах, а зрелые плоды — на полтора. Несмотря на капитальное строительство, окупается вегетарий уже за первый год. Себестоимость урожая в вегетарии более, чем в 10 раз меньше, а продукция намного полезнее для здоровья, чем в промышленной теплице.

Возможность выращивать цитрусовые и ананасы на широте Киева и даже севернее, не могла не заинтересовать Хрущёва. Он продавил производство строительных комплектов вегетариев через Госплан, и с цифрами в руках сумел убедить в необходимости их строительства Шелепина и Мацкевича. Причём ставка была сделана на малые сельскохозяйственные кооперативы и госконцерн «Зелёный город», специализировавшийся на выращивании овощей в теплицах и на гидропонике. Там работали квалифицированные сотрудники, часто — с высшим профильным образованием, поэтому выгоду от внедрения вегетариев они оценили.

Ещё с одной технологией Хрущёва познакомил Кирилл Трофимович Мазуров прямо в перерыве заседания Президиума ЦК. Он с заговорщицким видом выложил перед Первым секретарём несколько кусочков дерева, окрашенных в разные цвета. Причём окрашена была не поверхность, а весь массив древесины, в чём Никита Сергеевич с удивлением убедился, поковыряв одну из деревяшек.

Более того, цвета были самые разные — красное дерево, орех, лимон, эбеновое, палисандр, и даже зелёные, тёмно-синие и фиолетовые оттенки. Один из кусков был красный с зелёными прожилками.

— Это что за чудо, Кирилл Трофимыч? — удивился Хрущёв.

— Очень интересная технология, Никита Сергеич — пропитка живой древесины на корню, — ответил Мазуров, насладившись впечатлением, произведённым на Первого. — У нас в Белоруссии ведь всё леса да болота, вот я и выискиваю разные технологии применения древесины и торфа. Своим референтам тоже поручил информацию собирать. Один из них и принёс журнал «Техника-Молодёжи» за май 1953-й года, а в нём статья — «Облагороженная древесина». (статью см. http://zhurnalko.net/=nauka-i-tehnika/tehnika-molodezhi/1953-05 — num32). Потом и книгу нашли, автор — Захаров, Петр Семенович, «Применение сосущей силы кроны для сушки и пропитки древесины», издание 1954 года. Нашли и самого автора.

Он, оказывается, проводил опыты по насыщению живого дерева разными веществами, не только красителями, — рассказывал Кирилл Трофимович. — Начал он с солей кремния, пропитал им сосну, получил дерево, окаменевшее на корню. Выяснил, что легче пропитываются деревья, не имеющие ярко выраженного ядра — берёза, сосна, липа, чёрная ольха. Затем начал экспериментировать с красителями, антисептиками для предотвращения гниения, пропитал берёзу дициандиамидом, отчего дерево приобрело гибкость и само согнулось в кольцо. Мебельщики, кстати, заинтересовались — для красивых стульев можно использовать.

— Потом он попробовал пропитывать дерево негорючими присадками — антипиренами, например, смесью сернокислого аммония и фтористого натрия. Получилась неплохая негорючая древесина.

— Для сельской местности защита от пожара — дело важное, — заметил Хрущёв. — А как он пропитывает дерево?

— Снимает кору полосой примерно полметра, — ответил Мазуров, — просверливает несколько отверстий и вешает резиновый мешок с раствором, подсоединяя трубки к отверстиям. (см. схему в статье по ссылке выше). Сетка отверстий мешает дереву сосать воду из корней, и оно начинает втягивать раствор из мешка. Достаточно трудоёмко, но результат того стоит.

— Ещё товарищ Захаров экспериментировал с пропиткой дерева селитрой. Получалось очень горючее дерево, и он счёл, что оно не имеет практического применения, — продолжил Кирилл Трофимович. — А мы как раз начали топливными гранулами заниматься. Ну, и попробовали пропитать опилки селитрой, а потом высушить и спрессовать в гранулы.

— И что вышло? — заинтересовался Никита Сергеевич.

Мазуров достал спичечный коробок, вытряхнул из него пару топливных гранул — пеллет. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Топливные_пеллеты), поискал пепельницу. Хрущёв не курил, и на совещаниях курить не разрешал, потому пепельниц в зале заседаний Президиума не было. Впрочем, пепельница нашлась у Шуйского.

Положенная в пепельницу и подожжённая гранула вспыхнула ярким пламенем, с выделением большого количества тепла.

— Ого! Здорово горит! — удивился Хрущёв. — Теплотворная способность большая выходит. Но не каждая печь такие гранулы выдержит.

— Есть такая проблема, — подтвердил Мазуров. — Но, в общем, решаемо.

— Я бы вам советовал эти технологии развивать, — сказал Никита Сергеевич. — Цветная и негорючая, негниющая древесина в строительстве и для разных художественных поделок будет востребована. Да и топливные гранулы с пропиткой можно использовать в разных ситуациях. От растопки для сырых дров, до кузнечных горнов, например, для художественной ковки. Но тут надо специалистам оценить, я в этом не разбираюсь.

Производство пропитанной древесины в Белоруссии продолжили и расширили. Вскоре в продаже появились деревянные карнизы, декоративные панели и плинтусы из красивой, окрашенной в непривычные цвета древесины, негорючие тёсовые доски для обшивки домов, древесно-волокнистая плита с огнестойкой пропиткой — для внутренней отделки.

В течение всего 1958-го года дети из «Коммуны юных фрунзенцев» под руководством Владимира Алексеевича Чеснокова, профессора Петергофского Биологического института при ЛГУ, занимались выращиванием растений в теплице, с применением технологии гидропоники и аэропоники. Но при этом они, прежде всего, оставались обычными школьниками, продолжали ходить в школу, учиться, заниматься обычными ученическими делами.

После весенних каникул в классе, где училась Ира, появился новый ученик. Его звали Дима, по стечению обстоятельств учительница посадила его за соседнюю парту, через проход.

На перемене. Ира увидела, что Дима читает литературную страничку из «Комсомольской правды», сложенную в виде брошюрки, но без обложки, и даже не сшитую.

— Привет? Что читаешь? — поинтересовалась она.

— Мартынова, «220 дней в звездолёте», — ответил Дима. — Читала?

— Ага. Любишь фантастику?

— Конечно!

— А что ты её в книгу не переплетёшь? — спросила Ира. — Удобнее же читать в обложке. Можно альбом картинок к книге купить, он стоит копеек двадцать, и переплести.

— Да я не умею, — ответил Дима.

— А хочешь научиться?

— Да! А где?

— У нас в коммуне. У нас переплётный кружок есть, если хочешь, пойдём после уроков к нам, я тебя с Николаем познакомлю, он кружок ведёт, — предложила Ира. — По дороге можно в книжный магазин зайти, купить альбом с картинками.

— Пошли, — не раздумывая, согласился Дима.

После уроков они вместе отправились в детский дом, где находилась коммуна. По дороге разговорились. Дима сказал, что мать у него работает в НИИ техником, а отец — военный лётчик-аэронавт, летает на дирижабле.

— Здорово! — Ира была впечатлена.

— Ага. Только вот он дома бывает редко, из-за такой работы, — ответил Дима.

По пути зашли в книжный магазин, купили альбом с красочными картонными обложками и набором картинок для книги — такие альбомы издавали специально для книг, публикуемых в литературных приложениях, чтобы читатели могли переплести и оформить книгу самостоятельно. (АИ)

В коммуне Ира познакомила Диму с Николаем. Он был всего на год старше, но активно занимался спортом и выглядел солидно — широкоплечий, с накачанной мускулатурой.

Николай с готовностью согласился показать новичку, как переплетать книги. Под его руководством Дима сам сшил сложенные листы книги в несколько отдельных брошюрок, проклеил их переплёт и оставил книгу до завтра под грузом, чтобы склеилась.

— Приходи завтра, — пригласил Николай. — Покажу, как склеенную книгу обрезать, чтобы края были ровные, и как крышки переплёта сделать. Если есть ещё книги, которые переплести или починить надо — приноси, помогу.

— Спасибо, — поблагодарил Дима. — Не ожидал...

— У нас в коммуне принято искать новых друзей и помогать им, — сказала Ира.

— В коммуне? Это же детский дом? Почему вы его коммуной называете? — не понял Дима.

— Ты что, ему ничего не рассказала? — удивился Николай.

— Да я подумала — пусть сам всё увидит, — ответила Ира.

В течение следующего часа Николай и Ира наперебой рассказывали ему, как была организована их коммуна, как ими руководит Игорь Петрович Иванов, рассказали о визите Хрущёва и Аджубея, о приглашении из Главкосмоса и экскурсии в НИИ-88 и Институт Космической медицины. Рассказали и о научной работе, которую они вели под руководством профессора Чеснокова. (см. гл. 03-01) Показали свою большую теплицу, где выращивали фрукты и овощи для коммуны, и прототип гидропонной теплицы для космической станции, на которой они проводили экперименты.

Дима вначале не поверил:

— ЧЁ? Хрущёв сюда приезжал? Никита Сергеич? И вы его видели?

— Как тебя сейчас! Он нашу теплицу смотрел. Маленький такой, толстый, старый уже, а как разошёлся, как начал говорить! Как с трибуны Мавзолея! Очень ему у нас понравилось.

— Ну нифига себе! Но про Главного конструктора и ракету — ни в жизнь не поверю! Кто разрешит каким-то школьникам ракету показывать?

— Так сам Хрущёв и разрешил! Сергей Палыч нам сам сказал. И Владимира Алексеевича Чеснокова к нам научным руководителем через Институт Космической медицины назначили! Вот же прототип космической теплицы!

— Ира, да ты покажи ему письмо из Главкосмоса, — посоветовал Николай. — Раз уж он не верит.

Диму отвели к секретарю директора. Только увидев письмо со штампом «Главкосмос» и подписями Королёва, Келдыша и Рябикова, он всё-таки поверил, что его не разыгрывают.

— Обалдеть... Значит, правда?

— А чё нам врать-то? Ты лучше посмотри, какие мы научились помидоры выращивать, без грунта, на одной гидропонике...

Дима провёл в коммуне несколько часов, пока не спохватился, что мать уже вернулась с работы, и наверняка беспокоится.

На следующий день он принёс переплетать ещё две книги, одну — художественную, а другая была научно-популярная, о биологии моря, у неё был надорван переплёт. С середины 50-х таких научно-популярных изданий начали печатать много, они были рассчитаны для среднего и старшего школьного возраста. Пока Дима под руководством Николая приделывал крышки переплёта к уже склеившейся вчерашней книге, Ира полистала книгу о морской флоре и фауне. Книга оказалась довольно интересной.

— Дашь почитать? — спросила она Диму.

— Бери, конечно. А что, интересно?

— Да, тут интересные сведения есть. Про планктон. Его же в океане много. Может быть, его как-то перерабатывать можно?

— Можно, — кивнул Дима. — Есть такие мелкие рачки, называются криль. Их ловят и у нас, и в Японии, и ещё в некоторых странах. Папа привозил, они их ловят мелкой сетью, когда над Атлантикой патрулируют, прямо в полёте пропускают через мясорубку и закатывают в банки. (Лов криля практикуется в малых количествах с конца 19 века, но в больших масштабах начался после 1970 г)

— Да ладно! — в свою очередь, не поверила Ира. — В полёте?

— Ну да. Дирижабль у папы противолодочный, он может и неделю, и две недели над морем болтаться. Снизились, гидроакустическую станцию опустили, и одновременно сеть закинули, вытащили — вот тебе и ведро креветок. Молотые они довольно безвкусные, но питательные. Мама их в салат добавляет.

Книгу Димы Ира сначала показала профессору Чеснокову. Владимир Алексеевич биологией моря не занимался, но с общебиологической точки зрения книгу оценил.

— Знаешь, Ира, книга, конечно, научно-популярная, но на одну интересную мысль меня навела.

— Какую мысль?

— Планктон. Все эти мельчайшие водоросли, рачки и креветки...

— Которыми киты питаются?

— Именно. Они же плодятся очень быстро. И их много. Представляешь, какая это биомасса? Мы вот выращиваем хлореллу, как белковую добавку на корм скоту. А из планктона можно получить не только белок. И, кстати, не только из планктона. Из водорослей — тоже.

— Вот, Дима, это мальчик, который книгу принёс, он тоже говорил, что его папа этих креветок ловит прямо с дирижабля.

— Вообще они очень питательные, — пояснил Чесноков. — И в море их много. Видишь, «вероятно, наиболее многочисленный вид на планете, биомасса которого оценивается в пределах от 125 до 750 млн. т.». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Криль_антарктический)

— А выращивать их можно? — спросила Ира.

— Конечно. Я к этому и веду. Это — ценное белковое сырьё, пригодное не только в пищу для человека. Из них можно получать много полезных веществ для народного хозяйства.

— Тогда надо написать об этом Никите Сергеичу. Если морские водоросли и планктон можно использовать, об этом надо доложить в правительство.

— Не спеши, — сказал Владимир Алексеевич. — Давай, сначала я посоветуюсь со специалистами по морской биологии, потом проведём несколько экспериментов, представим отчёт в Главкосмос, а товарищи Королёв и Келдыш нашу работу оценят, и отошлют подробный отчёт товарищу Хрущёву.

Подготовка и сами эксперименты заняли примерно 4 месяца. Отчёт профессора Чеснокова попал сначала к директору ИКБМ Лебединскому, а уже от него — к Королёву и Келдышу. Мстислав Всеволодович ознакомился с отчётом и предложениями по выращиванию планктона в космосе, показал соображения Чеснокова Королёву.

— Что скажешь, Сергей Палыч? Тут уже не только свежие овощи и фрукты прямо в полёте, тут белки животного происхождения выращивать можно!

— Звучит завлекательно, — Королёв явно заинтересовался.

— А ещё, смотри. Если отходы из теплицы, планктонной фермы и отходы жизнедеятельности космонавтов скидывать в биореактор, в результате ферментации получается метан. А «Днепр» у нас летать будет на чём? — хитро спросил Келдыш.

— На метане! — обрадованно ответил Сергей Павлович. — Чёрт подери, это какая же интересная цепочка вырисовывается!

— К тому же это не только в космосе может пригодиться, — добавил Келдыш. — Насколько помню, газогенераторные автомобили на биогазе у нас ещё в войну ездили. А отходов сельского хозяйства и лесной промышленности, бытового мусора, канализационных стоков у нас по стране — миллионы тонн. Надо эту идею Никите Сергеевичу доложить, думаю, он тоже заинтересуется.

Хрущёв получил отчёт профессора Чеснокова в августе 1958 года. Его заинтересовали возможности использования водорослей и планктона для получения биогаза и удобрений, а также для последующей переработки биогаза в синтетическое топливо.

— Крайне интересно, Мстислав Всеволодович! — сказал Первый секретарь, читая записку Келдыша. — У нас как раз разворачиваются работы по озеленению среднеазиатских пустынь, а тут у вас написано, что отходы, прошедшие биореактор, можно использовать в качестве основы для плодородного слоя, под посадки сельскохозяйственных культур.

— И не только это, Никита Сергеич, — добавил Келдыш. — Я специально по этому вопросу консультировался со специалистами ВАСХНИЛ. Сами понимаете, расчёты орбит, которыми я сейчас занимаюсь, от сельскохозяйственной тематики достаточно далеки. Так вот, у нас в стране одного только свиного навоза несколько миллионов тонн в год накапливается. Вывозить его на поля напрямую — нельзя, так же как и городские фекальные стоки — слишком едкая субстанция, сожжёт посевы. А после прохождения ферментации в биореакторе активность снижается до приемлемого уровня. И это быстрее, чем по несколько лет держать отходы в компосте, и ждать, пока это добро перегниёт естественным путём.

— О! — Хрущёв многозначительно поднял палец. — А вы товарищу Шелепину эту информацию не посылали?

— Посылал, — кивнул академик. — И товарищу Мазурову тоже. Оба весьма заинтересовались, и Александр Николаич, и Кирилл Трофимыч. Говорят, дело перспективное. В ВАСХНИЛ, само собой, тоже отправил.

— Вот и я так думаю, — согласился Первый секретарь. — Тут ещё вот какое дело. У нас на носу — учредительная сессия ОПЕК, она на сентябрь этого года назначена. ОПЕК — это арабы, а арабы — это пустыни. Надо им эту тему предложить. Рекультивация пустынь может их заинтересовать.

— Там ещё вода нужна, Никита Сергеич, — подсказал Келдыш. — С их энергоресурсами воду можно опреснять. А при наличии воды и биореакторов уже можно не только пустыню озеленять, тут комплексное развитие региона Ближнего Востока вырисовывается. Вот мы собираемся железную дорогу строить через Иран, с севера на юг. А ведь можно весь Ближний Восток железными дорогами связать, рельеф позволяет.

— Хорошая мысль, Мстислав Всеволодович! Поручу своим референтам доклад подготовить, а вы дайте задание в ИАЦ, пусть подберут материалы по теме. Вот видите, какими извилистыми путями иногда хорошие идеи приходят, — усмехнулся Хрущёв.

— Если бы вы, Никита Сергеич, знали, каким извилистым путём эта идея к нам пришла, — улыбнулся Келдыш.

— А каким? — поинтересовался Первый секретарь.

— Началось всё с доклада Владимира Алексеича Чеснокова, который ведёт научную работу по космическим теплицам, вместе с ленинградской детской коммуной...

— А он-то какое отношение к этим креветкам имеет? — удивился Хрущёв. — Он же вроде гидропоникой занимается?

— А ему дети книгу показали, научно-популярную, по биологии моря. Какой-то мальчишка принёс переплёт починить, — рассказал академик.

— Н-да... — Никита Сергеевич только головой покрутил. — Надо бы узнать, как того пацана зовут, отблагодарить за хорошую идею.

— Нет ничего проще, — Келдыш достал записную книжку. — Телефон коммуны у меня есть. Вы позволите?

— Пожалуйста, — Хрущёв повернул к нему один из телефонных аппаратов, стоящих на столе.

Академик набрал номер. Его звонок вызвал у секретаря директора детского дома лёгкий ступор — не каждый день в их детдом звонил из кабинета Первого секретаря ЦК КПСС научный директор Главкосмоса. Мстиславу Всеволодовичу пришлось долго объяснять и втолковывать, что ему нужен вовсе не директор детдома, который, как на грех, уехал в РОНО, а одна из воспитанниц.

Наконец, нашли и позвали к телефону Иру.

— Здравствуй, Ира. Это академик Келдыш. Вот, доложил о вашем предложении по планктону товарищу Хрущёву. Никита Сергеевич очень заинтересовался, и попросил узнать фамилию мальчика, который книгу принёс. Надо же вас всех поблагодарить за отличную идею, — Мстислав Всеволодович выслушал ответ Иры, и вдруг изменился в лице. — Спасибо, Ира!

Он положил трубку и с вытянувшимся лицом посмотрел на Хрущёва.

— Интересное совпадение, Никита Сергеич. Фамилия парнишки — Веденеев. Дима Веденеев.

— Совпадение, говорите? — рука Хрущёва автоматически легла на клавиши селектора. — Серова ко мне, срочно!

Подъехавший вскоре Серов развеял беспокойство Первого секретаря.

— Никита Сергеич, семей Веденеевых по стране не один десяток. Все на строгом учёте. Изменения в каждой семье отслеживаем. Но предугадать, в которой из них и когда родится тот человек, который через 54 года отправит нашу посылку — невозможно. До его рождения, скорее всего, ещё лет двадцать, если не больше. Это даже сложнее, чем искать чёрную кошку в тёмной комнате. Это — поиск в тёмной комнате чёрного котёнка, который ещё не родился!

— И не факт, что вообще родится, — добавил Келдыш. — История за двадцать лет изменится до неузнаваемости. Мы, скорее всего, уже вообще живём в некоем параллельном мире, который к миру Александра имеет весьма малое отношение.

— М-да... Понимаю, — кивнул Хрущёв. — Но ты, Иван Александрович, этот вопрос держи всё-таки на личном контроле.

— Обязательно, — заверил Серов.

Самый необычный сельскохозяйственный проект Хрущёв начал в ноябре 1958 года, причём инициатором его, пусть и невольным, оказался никто иной, как Иван Антонович Ефремов. 30 сентября вечером, на острове Санторини, после первого дня долгих и трудных переговоров, Хрущёв с сопровождавшими его членами делегации сидели на веранде отеля, где они разместились. По контрасту, разговор зашёл о проблемах освоения Севера. Никита Сергеевич, расстелив на столике карту СССР, посетовал:

— Такая гигантская территория, но для сельского хозяйства совершенно непригодна. Очень жаль. Оленеводы там, конечно, работают, оленей выращивают, но это всё не то. Олени у них, в основном, для собственного потребления. В Европейскую часть страны оленина не попадает. И не распашешь эту мерзлоту — всё равно ничего там не вырастет.

— Ну, я бы не был столь категоричен, — заметил Ефремов. — За время ледниковых эпох на севере Сибири накопился мощный слой пылеватых осадков. Это почвы мамонтовой степи. По количеству костей в этих мерзлых почвах можно весьма точно восстановить плотность животных в этой экосистеме. На каждом квадратном километре этих пастбищ в прошлом жил 1 мамонт, 5 бизонов, 8 лошадей, 15 северных оленей, а ещё — более редкие животные: овцебыки, предки маралов, носороги, сайгаки, снежные бараны, лоси. Жили и хищники: волки, пещерные львы, росомахи. В целом это получается более 10 тонн живого веса на квадратный километр — в сотни раз больше сегодняшней плотности животных в северных ландшафтах, где сейчас растёт только олений мох.

— Десять тонн? — не поверил Хрущёв. — Не может быть! А чем они там питались?

— Особенностью тундры является то, что мёртвые растения в ней почти не разлагаются, как в более тёплых широтах, а погружаются в вечную мерзлоту. — пояснил Иван Антонович. — Из-за этого органические вещества безвозвратно теряются: «пониженная активность микрофлоры обусловливает бедность тундровых почв азотом и приводит к накоплению в верхнем горизонте оторфованых растительных остатков». Но бедность тундровых почв можно компенсировать внесением азотных удобрений, например, навоза. При этом на месте скудных мхов и лишайников появляются быстрорастущие и высококалорийные злаковые растения.

— Животные, особенно травоядные, производят много навоза. На хорошо унавоженных почвах даже на арктическом побережье обычный урожай травяной массы, того же сена, свыше 100 тонн на квадратный километр. В Европе обычный урожай — сотни тонн на квадратный километр. Количество корма, необходимого травоядным на год, оценить легко, вы, как аграрий, это и сами знаете.

— Ну да, соотношение масс 10 к 1, — подтвердил Никита Сергеевич.

— Именно. И если где-то травы дают урожай 500 тонн на квадратный километр, то эти пастбища прокормят 50 тонн травоядных, то есть — 100 коров или 1000 овец. Это обычная плотность животных на богатых культурных пастбищах, — продолжал Ефремов. — Но дикие животные более рационально используют ресурсы. И на диких пастбищах зверей будет не меньше. Равнины ледниковой Евразии были покрыты высокоурожайными лугами, кормившими миллионные стада копытных. Можно видеть, что «ледниковый» биоценоз представлял собой богатую и продуктивную экосистему, чьё существование полностью зависело от населявших её крупных травоядных. Если экосистема сбалансирована — сколько животных рождается, столько же должно быть съедено хищниками. Среди теплокровных обычное соотношение масс травоядных и хищников 100:1. То есть, в богатых пастбищных экосистемах в прошлом на каждом квадратном километре жило полтонны хищников. Это — пара львов или тигров с детенышами, пара гепардов, семья волков, да ещё лисы, росомахи, грифы и вороны.

— Львы? Гепарды? — удивился Хрущёв. — Это же южные животные! Как они могут выжить в тундре?

— Львы прекрасно переносят холод, — ответил Ефремов. — В прошлом они жили по всей Европе. Гепарды населяли русские степи ещё относительно недавно, в русских летописях гепард именуется «пардусом».

— 14 с половиной тысяч лет назад, в верхнем плейстоцене, произошло резкое потепление климата, закончилась ледниковая эпоха, — продолжал Иван Антонович. — Выживаемость людей, особенно детей, в средних и высоких широтах резко возросла, человек широко расселился на севере, а затем через сухопутный перешеек на месте Берингова пролива, проник в Америку. Это были опытные, хорошо вооруженные охотники, и они встретили стада непуганых животных. На севере Азии первобытные племена истребили 8 видов крупных животных, в Северной Америке 33 вида, а в Южной Америке почти все — 50 видов.

— Первые люди быстро совершенствовали своё оружие. Плотность животных в экосистемах, по мере их истребления, снижалась. В итоге, в большинстве пастбищных экосистем она стала недостаточной для их поддержания. Результатом стало наступление леса и тундры. Кусты, деревья, мхи начали вытеснять пастбища. Площадь лесов на планете увеличилась в 10 раз. Фактически, человек-охотник своими действиями разрушил собственную кормовую базу. Численность животных резко сократилась, и ему пришлось научиться быть рачительным хозяином.

— Диких животных стало мало. Злаки на лугах и в степях, которые раньше съедали травоядные, начали давать обильные урожаи вкусных семян. Человек обнаружил, что эти семена съедобны. Он научился делать свои собственные искусственные зерновые пастбища, научился ухаживать за злаками, пахать и сеять. Пшеница, рис, ячмень, сорго, кукуруза, сахарный тростник — всё это злаки, взятые из диких пастбищных экосистем. Человек по мере своего размножения уничтожил свои родные дикие экосистемы, и чтобы прокормиться, вынужден был создавать похожие на них высокооборотистые домашние пастбищные экосистемы. Так люди научились ухаживать за своей землей, за своими животными.

— Очень интересно, — сказал Никита Сергеевич. — Но какой прок от этой тундры для народного хозяйства?

— Так эту самую тундру можно снова превратить в высокопродуктивную мамонтовую степь! — ответил Ефремов. — Причём без особых затрат для государства. Надо отгородить территорию, на которой растут злаковые, надёжным забором. Затем собрать всех животных, которые здесь могут жить. Конечно, ту плейстоценовую фауну — мамонтов, шерстистых носорогов, гигантских оленей — не вернуть. Но их могут заменить якутские лошади, северные олени, лоси, овцебыки, зубры и маралы.

— Но летом эта тундра превращается в сплошное болото! Поверхностный слой мерзлоты тает, — Хрущёв никак не мог осознать механизм того превращения, о котором ему толковал Ефремов.

— Когда траву сменили медленно растущие мхи и лишайники, которые потребляли гораздо меньшее количество воды; вслед за истощением почв пришло и заболачивание, — пояснил Иван Антонович. — Не исчезновение «мамонтовых» ландшафтов стало причиной вымирания мамонтовой фауны, а истребление фауны первобытными охотниками оказалось причиной заболачивания и гибели тундростепных ландшафтов.

— Надо всего лишь вернуть в тундру животных, — продолжал Ефремов. — Они сами будут регулировать свою численность. Слабые погибнут, сильные размножатся, состав экосистемы стабилизируется, и тогда этих животных можно будет расселять на новые территории.

— Там, где начинает таять мерзлота, на поверхности появляются плодородные почвы мамонтовой степи. Они тут же зарастают злаками. Их корни армируют и высушивают подвижные почвы и этим сдерживают эрозию. Из-за таяния мерзлоты на севере появятся пастбища, способные прокормить многие миллионы травоядных.

— Ну... предположим, летом так оно и будет, — согласился Никита Сергеевич. — А зимой они что есть будут? Оленеводы зимой откочёвывают на юг. Да и олени умеют выкапывать ягель из-под снега. А все эти ваши маралы да зубры зимой с голодухи не передохнут?

— Да, действительно, зимой почвы севера укрыты снегом, — кивнул Ефремов. — Вы сами знаете, снег — хороший теплоизолятор. Температура воздуха -40 градусов Цельсия, но под снегом температура почв всего -10 градусов. Те же овцебыки и якутские лошади — животные северные. На пастбищах они в поисках еды, несколько раз за зиму разгребают снег. Он уплотняется и перестаёт защищать почвы от охлаждения. При появлении на пастбищах животных температура мерзлоты снижается в среднем на 4 градуса. Это остановит или сильно замедлит ее таяние.

— Оленеводы будут против, — всё ещё сомневался Хрущёв. — Волки, опять же расплодятся...

— Олени органично вольются в эту новую экосистему, — успокоил Ефремов. — Они сейчас кормятся одним ягелем, а тут им предоставят на выбор богатейшее злаковое меню. Ещё и в весе прибавят. Волки оленей и сейчас едят, нельзя сказать, что с ними не справляются. Люди что в тундре, что в тайге, без оружия не ходят. К тому же в природе естественным врагом волков являются большие кошки. У нас есть амурский тигр, можно завезти львов... Трансваальский лев, к примеру, живёт на юге Африки, фактически — в условиях умеренного климата.

— А почему же в районах оленеводства не возникает такая «мамонтовая степь» ? — спросил Никита Сергеевич. — Вроде животных там больше чем достаточно.

— Именно, что больше чем достаточно. Плотность оленьих стад значительно выше, ведь оленей искусственно сгоняют вместе, чтобы не терялись. Они вытаптывают тундру начисто. Ну, и опять же, разнообразие животных недостаточно.

— Очень вы меня заинтересовали этой идеей, Иван Антонович, — сказал Первый секретарь. — Давно вы это придумали?

— Вообще-то, мне эта мысль только сейчас пришла в голову, — признался Ефремов, — Когда зашёл разговор о том, что тундра у нас никак не используется. Просто догадка.

— Ведь у нас затраты на обработку земли и сбор урожая такие же, как и в Европе, но дождей меньше, климат суровее, — Хрущёв явно был доволен. — Потому и урожай, прежде всего, пшеницы, в 2-3 раза меньше. В таких условиях на мировых рынках продовольствия конкурировать трудно. А тут получается, что при минимальных затратах, фактически, просто выпустив животных в тундру, мы можем создать гигантскую мясную ферму под открытым небом.

— Именно так. Большую часть тундры можно без особых затрат превратить в высокопродуктивные пастбищные экосистемы. Все виды растений и многие виды животных, обитавших в прошлом в тундростепи, сохранились, а те, что вымерли, могут быть заменены близкородственными видами. Это необходимо для заполнения пустующей экологической ниши, иначе может возникнуть нежелательная диспропорция видов, — пояснил Ефремов. — На этих землях без подкормки, пастухов, и ветеринаров могут жить многие миллионы животных. Это и генетический резерв, и стратегический продуктовый запас. Без саморегулируемых экосистем жизнь на планете не будет устойчивой.

— А вы, Иван Антоныч, можете составить такой полный список животных, которых можно расселить в тундре, и тех, которыми можно заменить вымершие виды? — попросил Никита Сергеевич.

— Конечно, завтра утром и составлю, — ответил Ефремов.

— Как вы сказали, назывался тот период, когда жили все эти мамонты? — спросил Хрущёв.

— Верхний плейстоцен. Он завершился 11,7 тысячи лет назад, после чего начался голоцен, эпоха господства человека.

— Мудрёное название, — посетовал Никита Сергеевич.

— Давайте, я вам запишу для памяти, — Ефремов достал блокнотик, вырвал листок, записал несколько основных терминов и отдал Хрущёву.

— Вот, спасибо! Плей-сто-цен, — по слогам прочитал Первый секретарь. — Во, едрить твою, какое сложное слово. Надо запомнить, а то попутаю ещё на пленуме.

Расставшись с учёными, Никита Сергеевич отправился к себе. Там он достал из пуленепробиваемого чемоданчика, который носил за ним повсюду в заграничных поездках офицер КГБ, полученный из будущего планшет, запустил электронную энциклопедию и по букве, то и дело сверяясь с ефремовской бумажкой, набрал в строке поиска «мудрёное название».

То, что он увидел, ещё больше утвердило его в правильности концепции Ивана Антоновича. Там, в 2012 году, в низовьях Колымы существовал подобный заповедник — «Плейстоценовый парк», детище эколога Сергея Афанасьевича Зимова и его сына Никиты. Его площадь составляла всего 160 квадратных километров, но это был работающий, реальный заповедник.

— Если они там, силами нескольких человек, смогли поднять и продвинуть такое дело, — рассудил Хрущёв, — то неужто мы, здесь и сейчас, всем народом — и не сможем?

О планах создания «Плейстоценового парка» Никита Сергеевич объявил на ноябрьском пленуме ЦК КПСС. Обоснование он высказал очень простое:

— Во-первых, это — недорогой и многообещающий биологический и экологический эксперимент. Если будет доказана возможность окультуривания тундровых почв, страна получит богатейший дополнительный источник кормов для животноводства. К тому же будет создан гигантский стратегический резерв мяса на случай военных действий, природных и техногенных катастроф, которые могут вывести из строя сельское хозяйство в традиционных регионах.

— Да и вообще, не настолько мы богаты, чтобы не использовать такие площади, как на нашем Севере. Ведь от Онежского озера на восток, до самой Чукотки — сплошная тундра! Если всю её, за несколько десятилетий, пусть даже за сто-сто пятьдесят лет заселить теми крупными животными, которые могут там жить, не только оленями, страна получит высокопродуктивное животноводство в северных широтах, которые до этого вообще никак не использовались!

Проект «Плейстоценовый парк» обсудили на заседании НТС СССР, после чего постановление было представлено на утверждение Президиуму ЦК КПСС и Совету Министров.

Работу решено было организовать поэтапно. На первом этапе было организовано несколько небольших заповедников — в низовьях Колымы, в Ямало-Ненецком автономном округе, на побережье Белого моря севернее Плесецка, и т. д. Первый этап предполагал необходимую проверку концепции и формирование устойчивой, сбалансированной экосистемы. Его реализация началась уже весной 1959 года, когда первые стада якутских лошадей, зубров, маралов, овцебыков и яков были выпущены в загоны, огороженные в тундре.

Вторым этапом предполагалось огораживать колючей проволокой всё большие и большие пространства тундры, выпуская туда животных, чтобы запустить механизм массового размножения.

Третий этап, отнесённый на более отдалённый период, был, тем не менее, запланирован с истинно хрущёвским, эпическим размахом. Предполагалось превратить весь Север РСФСР, за исключением зон дислокации военных объектов, нефтегазовых месторождений и городов, в сплошное пастбище, единый заповедник, огромное «дикое поле», где смогут пастись миллионы самых разных животных.

19. «Наведение элементарного порядка.»

К оглавлению

На 20-м Съезде было принято решение о необходимости принять новую Конституцию и новый Уголовный кодекс, а также разработать новые Программу и Устав КПСС. Среди присланной информации эти документы были, но, ознакомившись с ними, Хрущёв решил, что они нуждаются, как минимум, в серьёзной переработке.

Криминальная ситуация в 1945-1960 гг в СССР была более чем напряжённая. После войны страна была наводнена уголовниками. В 1945-м милицию усилили за счёт вернувшихся фронтовиков. К сожалению, часть демобилизованных военнослужащих, особенно из числа ушедших на фронт прямо со школьной скамьи, не успевших получить мирную профессию и нормальное образование, зато имевших боевой опыт, пополнила ряды уголовников.

Ситуация усугублялась наличием на руках большого количества оружия, собираемого на местах военных действий, завышенным возрастом призыва в армию — с 21 года, что часто приводило выпускников школ к вынужденному трёхлетнему бездействию — руководители предприятий предпочитали брать на работу людей отслуживших и семейных. При том, что в стране после войны крайне не хватало рабочих рук.

Солдаты также вносили «свой вклад» — до 1953 года при перевозке военнослужащих неоднократно случались массовые беспорядки с их участием. После 1953-го эти случаи почти прекратились.

Ещё больше ухудшила криминогенную ситуацию амнистия весной 1953 года. Практически не затронув отбывавших большие сроки по политическим статьям, она выплеснула на улицы массу мелких воров, мошенников, хулиганов сидевших по статьям «до 5 лет».

Экономическая преступность была всегда. В некоторые периоды она процветала, в другие — дышала на ладан, но никогда не умирала полностью. Даже в самый трудный для страны период — с 1941 по 1945 годы были случаи, подобные делу «УВС» Николая Павленко. (http://voen-sud.ru/about/delo_pavlenko.php)

Послевоенная разруха и последовавшее за ней восстановление народного хозяйства, оживление торговли и производства привели к росту экономической преступности. В 1947-53 г она только-только пробуждалась. Торгаши воровали, но суммы были относительно скромные, а срока за них — длинные, по 25 лет, а то и вышка.

В 1954 г началась реформа экономики, допускавшая расширение распространения предприятий с коллективной формой собственности. (АИ) Повышенная деловая активность их руководителей не всегда органично вписывалась в существовавшую планово-административную систему, приводя к распространению коррупции и хищений госсобственности на всех уровнях. В республиках на всё это накладывались неизбежные межнациональные противоречия, возникающие на почве разницы в менталитете и бытовых привычках. Поэтому Хрущёв после ХХ съезда объявил «политику НЭП» — «наведения элементарного порядка». (АИ)

Прежде, чем принимать новый Уголовный кодекс, решено было принять документ более общего порядка — «Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик», на основе которого должен был разрабатываться непосредственно сам кодекс.

В процессе разработки этого документа оценка ситуации руководством страны несколько раз изменялась, вынуждая вносить в него правки и доработки. На съезде Хрущёв объявил, что все должны быть равны перед законом, не допуская каких-либо привилегий для партноменклатуры, и теперь собирался осуществить это на практике.

Вскоре после начала работы над новыми законами на Хрущёва вышел министр внутренних дел Николай Павлович Дудоров с предложением усилить ответственность за незаконное владение огнестрельным оружием. В то время порядок приобретения охотничьего и нарезного оружия был значительно проще. У многих партийных и советских работников имелось личное оружие. В стране было множество фронтовиков, многие из них были награждены именным оружием за доблесть. Охотничье ружьё мог купить любой гражданин, состоящий членом Союза охотников. Именно так Никита Сергеевич, будучи к тому же, заядлым охотником, и высказался:

— А зачем что-то менять? Хочет человек сходить на охоту — что в этом незаконного?

— Никита Сергеич, речь не об охотничьем оружии, — пояснил Дудоров. — Имеется в виду оружие, собранное на местах боёв.

— Автоматическое оружие, конечно, надо изымать, — согласился Хрущёв. — А винтовки и пистолеты достаточно просто зарегистрировать в милиции, отстрелять, и оформить на них документы. Если гражданин хочет владеть оружием — пусть владеет. Криминогенная обстановка у нас достаточно сложная, преступники все хорошо вооружены. Милиция не всегда имеет возможность отреагировать вовремя. Что же нам, оставлять население без защиты? Пусть регистрируют найденное неавтоматическое оружие и сами решают — сдавать его или оставлять себе. Вот незарегистрированное оружие, безусловно, будет считаться незаконным хранением, со всей вытекающей из этого ответственностью.

— А главное — необходимо разработать чёткий и внятный закон о самообороне, не оставляющий суду никакого простора для субъективных толкований, — распорядился Хрущёв. — Гражданин должен иметь гарантированную законом возможность защищать себя, других лиц, имущество и непосредственно сам социалистический строй и советскую власть, при необходимости — с оружием в руках. Мы должны показать, что советская власть доверяет своим гражданам. Без этого — о каком доверии граждан к власти можно говорить? Какой коммунизм можно построить, если избранные народом руководители не доверяют гражданам, а граждане не доверяют народным избранникам?

Решение Хрущёва вызвало бурное обсуждение в ЦК. Общий тон обсуждения сводился к простому соображению:

— А что, если найдётся какой-нибудь обиженный гражданин и устроит теракт? Он же может пристрелить, например, секретаря обкома!

На что Никита Сергеевич, усмехаясь, ответил:

— Эк вас напугали-то за 30 лет! В общем, так. Если какого-нибудь партийного работника пристрелят граждане — это грубейшая ошибка прежде всего самой партии. Это значит, что этого работника надо было гнать из партийных рядов поганой метлой, потому что он плохо выполняет свои обязанности.

Хрущёв не читал Шекли, но пришёл к тем же выводам независимо.

— Да как можно, Никита Сергеич?! — ошеломлённо пробормотал Суслов. — А если... нет, я только предполагаю... Но ведь и на вас могут устроить покушение!

— Могут, — согласился Хрущёв. — Но от явных врагов и иностранных разведок у меня есть охрана, а если меня пристрелят недовольные граждане — значит, туда мне и дорога, потому что х...ёво работал! Хорошо работающих политиков не стреляют.

Никита Сергеевич использовал весь свой авторитет, чтобы «продавить» принятие закона «О самообороне» Верховным Советом, наряду с законами «О референдуме и всенародном обсуждении» и несколькими другими законодательными актами.

Закон «О самообороне» разрешал гражданам иметь и применять в ряде строго регламентированных случаев огнестрельное и холодное оружие для защиты жизни, достоинства и имущества как личного, так и других граждан, а также для защиты советской власти, социалистического строя, и общенародного, т.е. государственного, имущества. В части госимущества во вновь принимаемых законах повсеместно использовался именно термин «общенародное имущество». Тем самым подчёркивалось единство понятий «народ» и «социалистическое государство».

Находящееся на руках у граждан оружие регистрировалось, при регистрации проводился «отстрел» с сохранением образца пули, затем гражданин проходил краткий, на несколько часов, курс обучения, включавший как обучение стрельбе именно из его собственного оружия, так и правила ухода за оружием, его хранения и ношения, а также разъяснение всех правовых аспектов, связанных с оружием. То есть, гражданину чётко, под расписку, объясняли, в каких случаях и ситуациях он имеет право применять оружие.

И не только объясняли теоретически. Чтобы гражданин трезво оценил свои шансы, в ходе обучения ему предстояло поучаствовать в нескольких разыгранных сценках, в которых оружие заряжалось холостыми, а его владельцу предстояло, иногда за очень короткое время, оценить ситуацию и принять решение на применение, либо неприменение оружия.

Уже по результатам этого теста многие предпочитали найденные в лесах пистолеты сдать, понимая, что в реальной ситуации оружие им, скорее всего, не пригодится, либо они не сумеют им воспользоваться.

Также милиция проверяла гражданина на предмет злоупотребления спиртными напитками и поведения в пьяном виде. Участковые милиционеры в середине-конце 50-х знали всех жителей на своём участке, и всегда могли дать сведения вроде: «Товарищ Иванов, когда выпьет, делается буен, а вот товарищ Петров свою норму знает и в подпитии ведёт себя тихо. А к гражданину Сидорову последние года два со зловещей регулярностью приходит белочка». Исходя из такой информации, гражданин Петров получал разрешение на оружие без проблем, а Иванову с Сидоровым по-доброму рекомендовали от греха подальше ствол сдать.

В конце обучения проводился мини-экзамен, по тому же принципу, как на получение водительских прав. Аналогично задачам на знание правил проезда перекрёстков, гражданину предлагались варианты жизненных ситуаций, в которых он может оказаться, и варианты ответов. Экзаменуемому необходимо было оценить ситуацию и выбрать правильный ответ.

Правильное хранение тоже оказалось делом затратным. Необходимо было обзавестись стальным ящиком с шифрозамком и надёжным креплением к стене или полу. Производство ящиков быстро наладили кооператоры, но сам факт необходимости лишних расходов многих натолкнул на мысль, что найденную в болоте винтовку проще сдать, чем покупать для неё стальной шкаф.

Поначалу регистрация оружия шла туго. Народ по старинке предпочитал винтовку, и, особенно, пистолет, заныкать подальше, особенно, если пистолет был трофейный, и высокого качества, вроде какого-нибудь наградного парабеллума с перламутровой инкрустацией на рукоятке. Опасались что «менты отберут». После длительных и настойчивых разъяснений партхозактива — коммунистам и руководителям мягко намекнули, что неплохо бы показать пример трудящимся — люди поняли, что милиция ничего отбирать не будет, и понемногу понесли трофеи и находки на регистрацию.

Уже вскоре после ХХ-го съезда руководству страны пришлось разбираться с множественными «проявлениями национализма» в некоторых союзных республиках. Это ещё более укрепило убеждение Хрущёва, что от национального деления страны необходимо переходить к административно-хозяйственному.

(Дальнейшие факты — по Хлевнюк О. В. «Патронаж Москвы и грузинский национализм накануне событий 1956 г». // Вопросы истории. — 2013. — N 12. — C. 24-35. http://svitoc.ru/page/articles.html/_/caucasus/patronage-of-moscow-and-georgian-nationalism)

В марте 1956 г. Хрущеву с трудом удалось избежать массовых волнений в Грузии по случаю очередной годовщины со дня смерти И. В. Сталина. Из документов он знал, что в «той истории» демонстранты, недовольные решениями XX съезда КПСС, потребовали увековечить память о своем земляке. Власти, разумеется, не уступили. Пролилась кровь.

Сейчас Хрущёв сделал всё, чтобы этого не случилось — прежде всего, чтобы не подрывать веру народа в политику Коммунистической партии.

Одной из причин народного недовольства в Грузии было ощутимое понижение фактического политического статуса республики после смерти Сталина и ареста Л. П. Берии. Привыкшие решать многочисленные проблемы через высочайших покровителей в Москве, грузинские руководители оказались приравнены к обычным советским функционерам.

В высшем руководстве СССР всегда были люди, имевшие с Грузией тесные связи, обычно по происхождению или предыдущей работе в республике. Они играли роль непосредственных шефов Грузии. До войны такими шефами были член Политбюро, председатель Центральной контрольной комиссии партии, а затем нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе и отчасти секретарь ЦИК СССР А. С. Енукидзе. Перед войной на этой неформальной позиции оказался Берия.

В 1938 г. после отъезда Берии в Москву первым секретарем ЦК компартии Грузии был назначен К. Н. Чарквиани. Он удерживал свои позиции руководителя Грузии 13 лет.

Новые московские руководители отказались защищать интересы грузинских кланов и потребовали от местных властей «навести порядок», подавить национализм и прекратить «антиобщественные проявления». Указания центра затрагивали не только грузинскую номенклатуру, но и большинство жителей республики, став болезненным ударом по уже сложившемуся «менталитету исключительности».

Грузинская ССР не входила в число важных субъектов народного хозяйства. Промышленная продукция, произведенная в Грузии в 1950 г., составляла 0,9% от общесоюзного промышленного производства. Однако грузинское руководство имело ощутимые политические преимущества.

Пока вся страна строила социализм, до 1953 г в Грузии более половины трудоспособного населения были заняты в артелях и кооперативах. При этом кооперативы были не только производственные, но и сбытовые, т.е. по сути, в республике было официально разрешено частное предпринимательство. Разумеется, это обстоятельство нигде не афишировалось. Но люди, приезжающие в Грузию в командировки или на отдых из других регионов, отмечали разительный контраст в уровне жизни между местным титульным населением и остальным советским народом.

Принятый весной 1954 года закон «О кооперации», регулировавший работу артелей и кооперативов, ограничил их только производственной сферой, сосредоточив монополию торговли в руках государства. По всей стране этот закон воспринимался как некое «ослабление ранее завёрнутых гаек», и только в Грузии закон «О кооперации», напротив, ограничил экономическую свободу местного населения, что не могло не вызвать общественного недовольства.

Грузинские руководители привыкли за предыдущие 30 лет «упрощённо» решать вопросы абхазской и юго-осетинской автономий. Грузинское руководство провело после войны быструю реформу системы школьного образования. Всё обучение в школах автономий с абхазского, осетинского и русского языков было переведено на грузинский язык. Одновременно более привычная кириллица в абхазской и осетинской письменности заменялась грузинским алфавитом.

Это вызвало массовое недовольство абхазцев и осетин. Информация о нём доходила до Москвы, однако не имела последствий. В июле 1950 г. заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятов направил секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову несколько сообщений о ситуации в Юго-Осетинской автономной области. В них подробно говорилось о произволе местных чиновников, о негативных последствиях принудительного перевода школ на грузинский язык, о вытеснении осетинского языка. Заявления были вполне убедительны. Шкирятов внёс предложение рассмотреть вопрос на заседании Секретариата ЦК и поручить аппарату ЦК и КПК провести проверку изложенных фактов. Однако, судя по документам Секретариата ЦК ВКП(б), Маленков ограничился полумерами. По его поручению с письмами о Южной Осетии были ознакомлены секретари ЦК и после этого материал списан в архив.

Ассимиляция абхазцев и осетин отражала вполне разумные общие тенденции, характерные для национальной политики Сталина. В СССР шел процесс национальной унификации, представлявший собой «пирамиду ассимиляций». На ее вершине крупные нации должны были «сплачиваться» в единую общность «советский народ», под руководством «старшего брата» — русского народа. В «основании пирамиды» национальные меньшинства ассимилировались в титульную нацию той или иной республики.

Однако если абхазцы и осетины в Грузии, грузины и армяне в Азербайджане, русины на Украине, поляки в Литве, таджики в Узбекистане действительно подвергались ассимиляции и растворению в титульной нации той или иной республики, то сами титульные нации «на вершине пирамиды» ассимилироваться отнюдь не спешили, и не только в Грузии. Ни в одной республике образование не было переведено полностью на русский язык, национальные алфавиты на кириллицу не заменялись. Налицо была политика двойных стандартов на уровне республиканского руководства.

Сложившаяся кадровая стабильность, срастание республиканских и областных бюрократий, усиление их повседневной автономности вели к нарушениям и злоупотреблениям местных чиновников. До центра доходили различные сообщения о многочисленных нарушениях правил перемещения работников номенклатуры ЦК, произволом и материальными злоупотреблениями чиновников и связанные с этим скандалы на местах, и т.д.

«Например, 13 апреля 1953 г. на имя председателя президиума Верховного совета СССР К. Е. Ворошилова пришло анонимное письмо из Абхазии, в котором сообщалось о дискриминации русских рабочих на одном из хозяйственных объектов в Абхазии. Авторы обвиняли местных грузинских руководителей в воровстве и преследованиях русских, вплоть до убийств. В письме приводились многочисленные факты злоупотреблений и краж. 5 мая Ворошилов переслал письмо Берии с резолюцией: «Направляю вам для сведения и распоряжений, кому следует, и проверки указанных фактов». Ворошилов направлял письмо Берии как министру внутренних дел. Однако Берия действовал как шеф Грузии. Получив заявление, он послал его для проверки не в МВД, а председателю Совета министров Грузии с поручением: «Тщательно проверьте сообщаемые факты, примите необходимые меры. Результаты доложите». Поведение Берии показательно. В советской бюрократической системе существовали два способа реакции на сигналы о злоупотреблениях. Первый — поручить проверку той структуре, на которую приходила жалоба. Второй — поручить проверку «чужой» структуре. Первый вариант был предпочтительным для проверяемых чиновников, так как позволял им самим составить отчет. Второй вариант был чреват неожиданностями и возможным развитием скандала, поскольку «чужое» проверяющее ведомство было, как правило, заинтересовано в демонстрации собственной эффективности. Грузинские руководители благодаря Берии в данном случае оказались избавлены от вторжения «чужаков» из союзного Министерства внутренних дел.» (цитируется по http://svitoc.ru/page/articles.html/_/caucasus/patronage-of-moscow-and-georgian-nationalism)

Однако вскоре положение грузинской номенклатуры резко изменилось. В сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК компартии Грузии был назначен генерал Василий Павлович Мжаванадзе, армейский политработник, до того имевший к Грузии мало отношения.

В это время население Абхазии и Южной Осетии начало более настойчиво требовать реорганизации системы школьного обучения. В письме жителя Гудаутского района Абхазии от 12 июня 1953 г., направленном на имя Маленкова, Хрущева и Ворошилова сообщалось, что принудительное обучение абхазских школьников на грузинском языке и запрещение обучения на абхазском и русском не оправданны и вызывают недовольство. Школьники-абхазцы не понимают грузинского языка и не могут на нем учиться. Абхазская молодежь стремится переехать в соседние русские регионы, чтобы получить там образование. В республике уволено большинство учителей-абхазцев.

Секретариат ЦК КПСС в августе 1953 г. отправил в Грузию комиссию в составе руководящих работников отделов науки и культуры, школ, пропаганды и агитации ЦК. Ей предстояло проверить работу начальных и средних школ, высших учебных заведений и республиканских газет. Проверка выявила множество критических нарушений.

В ноябре 1953 г. был заменен первый секретарь Абхазского обкома, в марте 1954 г. — Аджарского обкома, в феврале 1955 г. — Юго-осетинского обкома. Новый первый секретарь Юго-осетинского обкома Г. Г. Санакоев был осетином. В Абхазии председателем Совета министров в октябре 1953 г. был поставлен абхазец А. М. Лабахуа.

В июле 1954 г. Маленков переслал Хрущёву письмо экономиста из Южной Осетии, старого члена партии В. Д. Абаева. Он сообщал о катастрофическом положении сельского хозяйства Южной Осетии, особенно колхозов горной зоны, где урожайность зерновых составляла не более 5 центнеров с гектара (при средней по СССР 7,7 ц/га), а надои молока от одной коровы — 300 литров в год. В результате наблюдался отток населения из этой области.

В Южную Осетию прибыла московская комиссия. Она признала правоту Абаева, отметила плохую работу юго-осетинских властей и бедственное положение населения. 9 октября 1954 г. по итогам работы комиссии ЦК компартии партии Грузии принял постановление об оказании помощи колхозам Южной Осетии.

Летом 1954 г. инспектор ЦК КПСС выявил многочисленные недостатки в сельском хозяйстве Грузии. Руководство республики подверглось критике по этому поводу. В ходе пленума ЦК КПСС в июне 1954 г. с Мжаванадзе была проведена «беседа» по результатам проверки сельского хозяйства республики в отделе партийных органов ЦК по союзным республикам. Первый секретарь ЦК Грузии обещал исправить положение.

«4 августа 1954 г. главный редактор «Комсомольской правды» переслал в ЦК КПСС полученное газетой письмо мастера Горийского хлопчатобумажного комбината Д. К. Кравченко. Факты, о которых писала Кравченко, были столь возмутительны, что рассмотрение письма уже через несколько дней, 9 августа, вошло в повестку дня Секретариата ЦК КПСС. Кравченко, которую направили на работу в Грузию по распределению после окончания текстильного техникума в России, писала о многочисленных злоупотреблениях, преступлениях и «круговой поруке» грузинских руководителей. Приезжих работников избивали. Им угрожали, предлагали уехать. Кравченко сообщала об изнасилованиях русских работниц, которые оставались безнаказанными. Саму Кравченко дважды избивали, причем один раз прямо на комбинате. Однако следствие и суд по делу об избиении затягивались. Секретариат ЦК КПСС поручил проверить заявление Кравченко ЦК компартии Грузии. Однако под предлогом болезни директора комбината проверка и обсуждение вопроса затягивались. Но 23 ноября 1954 г. бюро ЦК компартии Грузии все же приняло решение, в котором факты, изложенные в письме Кравченко, были признаны правильными. Директора и секретаря партийной организации комбината сняли с должностей. Милиции, прокуратуре и судебным органам предписали «привлечь к ответственности виновных в затягивании рассмотрения дел на лиц, совершивших проступки на Горийском хлопчатобумажном комбинате». (Там же)

Письмо Кравченко было отнюдь не единственным. В июле 1954 г. в отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС из редакции газеты «Правда» поступила сводка писем, полученных из Грузии. Грузинские власти обязали провести проверку по каждому письму и доложить о ее результатах в Москву.

«И. Е. Сидоров из Гагр жаловался, что более тысячи учащихся русской школы занимают 20 классных комнат, в то время как 150 учеников грузинской школы — 15 комнат. Семья погибшего рабочего совхоза писала, что «группа пьяных грузин в совхозном парке наехала на отца автомашиной и убила его. Убийц поймали, но не наказали». «Особенно оскорбительно относятся они (продавцы) к покупателям негрузинской национальности», — писал Е. В. Никишин из Рустави. Руководящие работники ЦК КПСС, посетившие Руставский металлургический завод в ноябре 1954 г., также отмечали, что рабочие, прибывшие в Грузию из других районов СССР, жаловались на плохое к ним отношение. «На этой почве среди русских работниц появились нездоровые настроения по отношению к грузинам». (Там же)

В подготовленной начале ноября 1954 г. записке «О руководстве ЦК КП Грузии сельскими райкомами партии» работники ЦК КПСС, курировавшие Грузию, зафиксировали многочисленные проблемы сельского хозяйства, в частности падеж скота в колхозах зимой 1953 — 1954 гг. составил 42%, и другие серьёзные недостатки социально-экономического развития Грузии. Было отмечено, что в республике имеется 14 отстающих районов, расположенных в Юго-Осетинской автономной области, Абхазской и Аджарской автономных республиках. «Хозяйство сельхозартелей этих районов из года в год приходит в упадок. Колхозы... не распределяют на трудодни колхозникам ни денег, ни зерна». В Ахалкалакском районе из 9,4 тыс. семей более 3,5 тыс. жили в землянках и более 4 тыс. — в полуземлянках. Колхозы в отстающих районах не получали никакой помощи. Население, спасаясь, бежало за пределы республики. По данным записки, за 1950 — 1954 гг. из Грузии выехали более 15 тыс. колхозников, главным образом осетин и армян.» (Там же)

Хотя открыто такой вывод не делался, приведенные в записке факты наглядно свидетельствовали о том, что в Грузии проводилась преднамеренная политика выдавливания негрузинского населения.

ЦК компартии Грузии в записке подвергался критике за недостатки кадровой работы. В республике проживало 1,4 млн. армян, азербайджанцев, осетин, абхазцев и русских, составлявших около 40% населения, однако кадры негрузинской национальности составляли всего 10% руководящих работников, назначаемых с санкции ЦК компартии Грузии. практиковался зажим критики, круговая порука, слабая борьба с взяточничеством, казнокрадством, воровством, злоупотреблениями в торговле. Практиковалось выдвижение на руководящие должности некомпетентных и провалившихся на других должностях работников. Наличествовал значительный рост тяжких преступлений — убийств, разбойных нападений, бандитизма и хулиганства.

Одной из причин роста преступности было признано большое количество незанятого населения в городах. В 1954 г. средние школы республики окончили 15 тыс. человек; четыре тысячи из них поступили в вузы и около одной тысячи выехали за пределы республики. Остальные 9 — 10 тысячи «как правило, нигде не работают». Высоким был уровень безработицы среди интеллигенции — врачей, юристов и т.д.

В августе 1954 г. произошли драки на национальной почве между русскими военнослужащими и местными жителями в Гори, Тбилиси, Рустави и в Цалкском районе. Приводились высказывания вроде: «русская армия оккупировала Грузию, что она сидит на шее у грузинского народа». На примере одного из совхозов Абхазии авторы записки продемонстрировали бесправное положение русских, украинцев и армян, оказавшихся под управлением администрации исключительно из грузин. Рабочие в совхозе жили в крайне тяжёлых условиях, их обсчитывали при начислении зарплаты, приезжие женщины подвергались насилию.

Получив этот документ, зав. отделом партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам Евгений Иванович Громов предложил заслушать на заседании Секретариата ЦК КПСС доклад ЦК компартии Грузии по поднятым вопросам. В апреле 1955 г. в соответствии с постановлением Секретариата ЦК КПСС бюро ЦК компартии Грузии рассмотрело записку «О руководстве ЦК КП Грузии сельскими райкомами партии» и приняло решение, «предусматривающее конкретные меры по исправлению отмеченных в записке недостатков».

Во внутренних документах ЦК КПСС Мжаванадзе и его сотрудники подвергались критике за ошибки, нежелание решать многие вопросы, круговую поруку. Постоянная критика грузинского руководства в конечном счете была направлена против Мжаванадзе и его окружения. Однако четвёртая за три-четыре года замена руководства в Грузии была нецелесообразна с административной точки зрения и нежелательна политически.

В марте 1955 г. грузинскому руководству вновь были предъявлены претензии. Проведенная проверка выявила недостатки в организации приема в партию. В республике был отмечен значительно более высокий уровень приема, чем по СССР в целом, в числе новых коммунистов преобладали чиновники и конторские служащие.

8 февраля 1956 г. Секретариат ЦК КПСС дал поручение ЦК компартии Грузии рассмотреть и принять меры по письму И. В. Звягинцева из Кутаиси на имя Хрущёва. «Автор письма, проживший несколько лет в Грузии, рассказывал об использовании в Грузии в качестве бесправной рабочей силы десятков тысяч мигрантов, в основном русских и армян. Многие из них, по утверждению автора письма, использовались в качестве неквалифицированной рабочей силы и трудились за гроши по 14 — 15 часов в сутки преимущественно на строительстве частных домов или в сельском хозяйстве. Заработанные деньги, как правило, шли на пропой, чему способствовало широкое распространение в республике самогоноварения (изготовление чачи). Окончательно деградировавшие русские (как все время подчеркивал автор письма) опускались на социальное дно, превращались в бродяг и нищих. Чувства московских чиновников могло задеть описание таких сцен: «В г. Самтредиа у павильона железнодорожного ресторана, спившись, уснуло одно из таких существ. Равнодушно шагала, задевая его ногами, богато и элегантно одетая публика, спокойно прошел милиционер. Но вот из дверей павильона шумно вывалила подгулявшая кампания грузин. Один из гуляк с бутылкой в руках, заметив лежавшего и поставив ногу ему на живот, хрипло провозгласил: «Пью за великий русский народ!» » И, как это ни дико, в ответ раздались одобрительные возгласы и хохот. Случаев, подобных описанному, десятки, сотни». (там же) Несмотря на крайне неприятное для грузинских властей содержание письма, они были вынуждены начать проверку. Об этом Мжаванадзе сообщил в Москву 3 марта 1956 г.

В прениях на ХХ-м съезде КПСС в феврале 1956 г Мжаванадзе и грузинское руководство в целом подверглись резкой критике, в частности, за вопиющие проявления национализма. Партийной организации республики было дано строгое указание исправить указанные недостатки в партийной работе в ближайшее время. (АИ)

Из перечисленного видно, что центральные власти поначалу действовали тактично, сознавая сложность и взрывоопасность национального вопроса, проявляли терпение, предоставляя руководству республики возможность исправить положение самостоятельно.

В условиях постоянного давления ЦК КПСС Мжаванадзе и его приближенные избрали тактику частичного удовлетворения и тихого саботажа требований Москвы. Стараясь не вступать в открытые конфликты с ЦК, грузинское руководство пыталось лавировать между требованиями Центра и националистическими настроениями грузинского большинства. Были задействованы традиционные для советской системы амортизаторы — круговая порука чиновников и неформальные механизмы игнорирования требований центра. Это балансирование, безусловно, облегчалось партийной традицией «не выносить сор из избы». Резкие заявления и претензии аппарата ЦК КПСС к грузинским вождям не озвучивались на публике.

В этих условиях Никита Сергеевич при подготовке «Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик» решительно вычеркнул все упоминания об отдельном уголовном законодательстве союзных республик из текста готовящегося документа. (https://ru.wikisource.org/wiki/Закон_СССР_от_25.12.1958_об_утверждении_Основ_уголовного_законодательства_Союза_ССР_и_союзных_республик Текст закона и документа)

Во всём документе упоминания об уголовном кодексе союзных республик были заменены на «Уголовный кодекс СССР». В ответ на все протесты Хрущёв процитировал действующую Конституцию СССР 1936 г.

- Статья 19: Законы СССР имеют одинаковую силу на территории всех союзных республик. Статья 20: В случае расхождения закона союзной республики с законом общесоюзным, действует общесоюзный закон. Ещё вопросы есть?

Это был ещё один шаг к утверждению единого законодательства на всей территории СССР. Хрущёв выразился предельно ясно:

— Не должно быть в одном государстве отдельного закона для русских, отдельного закона для Кавказа, для Средней Азии, для Украины или Прибалтики. Закон — он один для всех. Должно быть так, и так будет. Ибо нех..й.

Проблемы с соблюдением закона и проявлениями национализма были отмечены далеко не в одной только Грузии. 1 октября 1956 г. в Президиум ЦК КПСС была подана докладная записка министра внутренних дел СССР Н.П. Дудорова и заведующего сектором Отдела административных органов ЦК КПСС А.И. Еличева в о состоянии уголовной преступности в Азербайджане.

Данный документ опубликован официально, и содержит столь вопиющие факты, что его следует привести целиком. (Цитируется по http://nilsky-nikolay.livejournal.com/1005957.html?nojs=1)

1 октября 1956 г.

В Президиум ЦК КПСС

В соответствии с поручением Президиума ЦК КПСС нами при участии инструктора Отдела административных органов ЦК КПСС т. Панкова, заместителя начальника Следственного управления Прокуратуры СССР т. Камочкина, прокурора Следственного управления т. Светозарова и заместителя начальника Главного управления милиции МВД СССР т. Овчинникова произведено в городе Кировабаде Азербайджанской ССР расследование зверского убийства инженера Булоховой Т.М., 1932 года рождения, члена ВЛКСМ, совершенного 16 июля 1956 года.

Проведенным следствием установлено, что инженер Булохова, работая в Гипросовхозстрое, выехала из Москвы в служебную командировку на сейсмическую станцию Академии наук СССР, находящуюся в районе города Кировабада. Прибыв поездом в город Кировабад в 10 часов вечера, Булохова просила разрешения переночевать в транзитной комнате вокзала, но из-за отсутствия мест ей было отказано.

По показаниям арестованных по делу Булоховой, последняя, выйдя из вокзала, обратилась к шоферу одной из легковых автомашин, находившихся около вокзала, с просьбой отвезти ее на сейсмическую станцию. На эту автомашину также сели три азербайджанца. Булохова была завезена за город, где ее изнасиловали, ограбили и зверски убили. Труп Булоховой был обнаружен пастухом спустя 11 дней — 27 июля 1956 года.

По заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Булоховой последовала от обильной потери крови в результате колото-резаных ран шеи и груди. Во рту трупа находились выбитые зубы. Чемодан, вещи, документы и деньги исчезли и не обнаружены. Недалеко от трупа найдена только сумочка убитой.

По делу об убийстве Булоховой арестованы: Пиреев Якуб (шофер), Алиев Шеюор, Япаров Н. Окончание следствия поручено работникам Прокуратуры СССР и Главного управления милиции МВД СССР.

До нашего приезда следствие об убийстве Булоховой велось прокуратурой города Кировабада крайне плохо, что не обеспечивало раскрытия преступления.

При выяснении обстоятельств дела убийства Булоховой мы ознакомились в городе Кировабаде и прилегающих к нему районах с общим состоянием уголовной преступности и считаем необходимым доложить ЦК КПСС о возмутительных фактах произвола и насилия со стороны бандитствующих и уголовных элементов, которые действуют во многих случаях безнаказанно, терроризируя население.

Мы побывали на текстильном комбинате, строительстве глиноземного завода, механическом заводе, в колхозах, совхозах, прилегающих к городу Кировабаду, и воинских частях. В беседах с рабочими, служащими, колхозниками и военнослужащими последние обращались к нам с многочисленными жалобами о произволе, насилиях, грабежах, убийствах, хулиганстве и просили принять решительные меры к преступникам, ссылаясь при этом, что обращения в местные партийные и советские органы никаких результатов не дают.

На крупнейшем предприятии города — текстильном комбинате, насчитывающем более 4 тысяч работниц, преимущественно русских, нам заявили, что в результате безнаказанности хулиганов и других преступников с комбината ежегодно уходят около 1000 работниц, покидая пределы республики. Работницы вечерами боятся выходить из квартир и поэтому почти не посещают кинотеатры, парки и другие культурные учреждения города, ряд работниц были изнасилованы, но под влиянием угроз убийством со стороны насильников не заявляют о случившемся. В Кировабаде процветают взяточничество, спекуляция, круговая порука, и население не чувствует, что в городе существует Советская власть.

Воспитатели школы ФЗУ текстильного комбината нам рассказали, что учащиеся девушки вынуждены ходить в город коллективно вместе с воспитателями и даже в этих случаях подвергаются нападению со стороны хулиганов и насильников. Воспитатели, вступающие в защиту девушек, избиваются преступниками. В июне 1956 года был избит и ранен в голову заместитель директора школы ФЗУ т. Комаров А.

Об аналогичных фактах нам рассказывали рабочие механического завода, строительства глиноземного комбината и других предприятий города. При этом ряд рабочих указывали, что они боятся гулять в городе с женами, так как были нередкие случаи попыток к насилию жен в их присутствии. Некоторые русские матери из-за боязни насильников вынуждены ежедневно дочерей, учащихся старших классов, провожать в школу.

Начальник сейсмической станции т. Касаткин также подтвердил имевшие место случаи попыток к изнасилованию его матери, жены и двух сестер, о которых указывалось в заявлении парторганизации Гипросовхозстроя, направленном в ЦК КПСС в связи с убийством их сотрудницы Булоховой.

Начальник политотдела мехдивизии, дислоцированной в городе Кировабаде, т. Тищенко, заместитель военного коменданта города т. Минза и ряд других офицеров Кировабадского гарнизона рассказали, что вследствие создавшейся в городе Кировабаде обстановки военнослужащие и их семьи редко ходят вечерами по улицам города, так как насильники даже в присутствии офицеров нагло пристают к их женам.

Находясь в Кировабаде, мы также убедились, что граждане города крайне редко посещают городской парк, на улицах вечерами почти не видно женщин и девушек. Посетив после 7 часов вечера городской парк, мы увидели там только двух сторожей, и никого больше в парке не было. Обращает на себя внимание тот факт, что на окнах всех жилых зданий города прибиты металлические решетки, которые, по объяснению местных работников, служат защитой от воров и других преступников.

Как показала проверка, убийства, изнасилования, грабежи и другие преступления, а также создавшаяся нетерпимая обстановка в охране общественного порядка в городе стали возможными в результате бездеятельности органов милиции, прокуратуры и судов, которые не только не ведут настоящей борьбы с уголовно-бандитствующими элементами, но во многих случаях потворствуют им и покрывают преступников.

Официальные данные органов милиции об уголовной преступности явно занижены и не отражают действительного положения. Так, например, по данным милиции, за 1955 год и 8 месяцев 1956 года было 4 изнасилования, фактически же за это время в органы милиции и прокуратуры города от пострадавших поступило 42 заявления об изнасиловании. Причем по 22 заявлениям было незаконно отказано в возбуждении уголовных дел и расследования по ним не проводилось.

Преступная практика органов прокуратуры и милиции по борьбе с изнасилованием привела к тому, что за 1955 год и 8 месяцев 1956 года было осуждено только 6 насильников. Характерным примером покровительства преступникам со стороны органов прокуратуры является дело о групповом изнасиловании 18-летней девушки Бахшалиевой, приехавшей в город Кировабад из г. Нахичевани. В апреле с.г. Бахшалиеву увезли от вокзала насильно на автомашине трое азербайджанцев на окраину города, где ее изнасиловали и ограбили. Преступники были задержаны милицией, а затем незаконно выпущены. В целях освобождения преступников от ответственности следователем городской прокуратуры Гусейновым, у которого находились материалы об изнасиловании, было рекомендовано насильникам зарегистрировать одному из них брак с Бахшалиевой. Под угрозой убийства она дала на это согласие, и брак был зарегистрирован с насильником Алиевым Ш. Получив свидетельство о браке, следователь Гусейнов и прокурор города Алиев 16 мая с.г. незаконно отказали в возбуждении уголовного дела в групповом изнасиловании Бахшалиевой. Прожив два месяца с насильником Алиевым, Бахшалиева была им избита и выгнана из его квартиры.

В результате нашего вмешательства уголовное дело об изнасиловании Бахшалиевой было возбуждено, и преступники были арестованы. На следствии Алиев признал, что он зарегистрировал брак с Бахшалиевой, для того чтобы уйти от ответственности.

Аналогичный случай произошел с девушкой Гусейновой, которая была 10 июня с.г. изнасилована под угрозой убийства четырьмя азербайджанцами. Задержанный милицией один из этих насильников Вердиев был вскоре освобожден под тем предлогом, что он зарегистрировал брак с потерпевшей. Однако после освобождения он скрылся, а материал об изнасиловании находился без движения у следователя прокуратуры. В настоящее время уголовное дело об изнасиловании Гусейновой возбуждено, два преступника арестованы, остальные разыскиваются.

О том, насколько разнузданно действуют в городе Кировабаде насильники, свидетельствуют случаи изнасилования русских женщин Шамхаловой, Жмаевой и других.

В начале этого года Шамхалова с солдатом Ивановым гуляла в парке. Около 8 часов вечера их встретил азербайджанец Тагиев и предложил солдату Иванову покинуть парк, а Шамхаловой — вступить с ним в половое сношение. Поскольку Иванов отказался покинуть парк, Тагиев позвал еще двух азербайджанцев, после чего Иванов был избит, а Шамхалова изнасилована.

4 сентября с.г. была изнасилована Жмаева Ф. Насильник азербайджанец Исмаилов избил ее, выбил зубы, зверским изнасилованием причинил Жмаевой тяжелые женские заболевания, и она была помещена в больницу. После ареста Исмаилова его родственники, угрожая потерпевшей убийством, требовали отказаться от своих показаний и немедленно покинуть Кировабад. При расследовании этого дела установлено, что Исмаилов ранее изнасиловал двух русских женщин, но последние, боясь убийства, не подавали заявлений, и он оставался безнаказанным.

Наши беседы с населением города также показали, что во многих случаях русские женщины не подавали заявлений об их изнасиловании, боясь расправы. Поэтому данные органов милиции и прокуратуры о том, что к ним поступило за 1955 год и 8 месяцев 1956 года 14 заявлений от русских женщин, не отражают действительного положения.

В городе Кировабаде имеет место значительное количество убийств. За 1955 год и 8 месяцев 1956 года было совершено 17 убийств, из которых 6 не раскрыто. В ряде случаев дела об убийствах ведутся преступно халатно, а преступники при попустительстве работников прокуратуры и милиции не разыскиваются.

Так, в июле 1955 года на территории подстанции трамвайного треста был убит слесарь Калмыков В., его смерть последовала от ножевого ранения, нанесенного в сердце. Несмотря на то что были показания очевидцев убийства, знавших преступников, последние не привлечены к ответственности, а уголовное дело в течение года 4 раза переходило из милиции в прокуратуру и обратно.

17 мая 1955 года был убит на улице города Стреляев В.М., только что окончивший сельскохозяйственный институт. 9 апреля с.г. у ворот своего дома был убит выстрелом из пистолета Гасанов И. — преступники не найдены.

С 1953 года продолжает оставаться нераскрытым дело об убийстве Исмаилова И. Свидетельскими показаниями преступники изобличены, но они находятся на свободе. Один из преступников Кулиев Г., в настоящее время учится на юридическом факультете Азербайджанского госуниверситета, имеет две собственные автомашины («ЗИМ» и «Победа» ). Кулиев Г. проходил ранее по другим уголовным делам как бандит, но каждый раз уходил от ответственности. Дело об убийстве Исмаилова в 1954 году было необоснованно прекращено прокуратурой города, и только по нашему предложению следствие по нему вновь возобновлено и дано указание об аресте Кулиева.

Подобные факты прекращения уголовных дел на убийц в городе Кировабаде не единичны.

Проверка также показала, что в городе Кировабаде имеются многочисленные случаи хулиганств, нанесения ножевых ранений, разбоя и краж. По далеко не полным данным, за 1955 год и 8 месяцев 1956 года было совершено 243 таких преступления.

Хулиганы при попустительстве органов милиции, прокуратуры и судов действуют нагло и не получают должного возмездия.

Так, например, по вине прокурора города Алиева было незаконно прекращено дело по обвинению хулигана Атакишиева, который обвинялся в том, что вместе с двумя неизвестными преступниками днем 2 мая с. г. на центральной улице около горисполкома напали на проходивших Богатовых Владимира, Виктора и Зинаиду. Потерпевшие получили телесные повреждения и ножевое ранение.

В 12 часов дня 6 июня с.г. на Октябрьском проспекте города хулиган Абдуллаев нанес ножом тяжкое телесное повреждение Шукурову. Несмотря на это, нарсуд 1-го участка Низаминского района приговорил Абдуллаева только к 2 годам лишения свободы условно.

В августе 1955 года Гасанов О. нанес ножом удар Гусейнову и повредил ему печень. Нарсуд 1-го участка Сталинского района осудил его к условной мере наказания.

Хулиган Керимов с группой других преступников в количестве 4 человек избивали неоднократно молодых работниц текстильного комбината. В мае с.г. они безнаказанно избили на улице девушку Ильину, в июле с.г. ими были избиты Андрюшина и Климолина.

Крайне плохо в городе ведется борьба с хищениями, спекуляцией и другими преступлениями.

Например, из Кировабадского масложиркомбината преступниками Ахвердиевым, Абдуллаевым и Махмудовым было похищено 376 килограммов хлопкового масла, которое было у них обнаружено при обыске. Несмотря на доказанность хищения, это дело неоднократно переходило из одного суда в другой, и в итоге нарсуд Шамхорского района необоснованно оправдал преступников.

В августе 1955 года из Кировабадского мукомольного завода похищено 56 тонн зерна. На протяжении года по вине городской прокуратуры и Верховного суда республики затягивалось рассмотрение этого дела. До настоящего времени преступники не наказаны.

По нашему предложению, прокуратурой внесен протест на оправдательный приговор о хищении масла, закончено следствие по делу о хищении с мукомольного завода зерна, и дела направлены на рассмотрение Верховного суда республики.

Изучая обстановку в городе Кировабаде, мы установили, что в городе имеется большое количество нигде не работающих граждан, не занятых общественно полезным трудом. Только одной молодежи не работает более 900 человек. Это приводит к тому, что часть из них, ведя паразитический образ жизни, вступает на преступный путь.

Из общего количества лиц, осужденных в 1955 и 1956 годах, 70% являлись лицами без определенных занятий, либо к моменту совершения преступлений длительное время нигде не работали.

Ряд лиц из числа не работающих имеют собственные машины, которые ими используются для личной наживы и совершения уголовных преступлений. Всего в городе зарегистрировано 350 частных автомашин.

В связи с тем что некоторые преступления совершались на автомашинах такси, по нашей просьбе проведена проверка состояния дел в таксомоторном парке. Результаты проверки показали полную бесконтрольность за работой шоферов со стороны администрации парка и засоренность кадров водительского состава. При рассмотрении итогов проверки начальник таксомоторного парка т. Гаджиев заявил, что для оздоровления обстановки необходимо уволить 15 шоферов как злостных нарушителей дисциплины и являвшихся в прошлом судимыми, но он боится это сделать, так как они могут убить его.

Изучение состояния уголовной преступности в городе и практики работы органов милиции, прокуратуры и судов также показывает и о том, что эти органы работают разобщенно и свои действия по борьбе с преступностью не координируют. Личный состав милиции и прокуратуры засорен случайными и негодными работниками. Некоторые из работников милиции и прокуратуры связаны с уголовными преступниками и помогают им уходить от ответственности. Один из работников милиции — Аманов арестован в период нашего пребывания и уволен с работы за то, что он путем подкупа добивался от потерпевшей в изнасиловании девушки покинуть город и тем самым оградить своего сына от уголовной ответственности, участвовавшего в ее изнасиловании. Начальник автомобильной инспекции города капитан Агафонов поддерживал связи с преступниками, пьянствовал с ними и потворствовал владельцам частных машин, за что тем же приказом МВД СССР от 25 сентября 1956 года он уволен из органов МВД. Начальник горотдела милиции т. Санаев оказался неспособным возглавить борьбу с преступностью и проявил в этом деле полную растерянность

Прокурор города Алиев допускает грубое нарушение социалистической законности, покровительствует преступникам, за что должен быть привлечен к уголовной ответственности

Отсутствие борьбы с уголовной преступностью в г. Кировабаде является характерным и для других городов Азербайджанской ССР.

По данным органов милиции и прокуратуры республики, за 1955 год и первое полугодие 1956 года в Азербайджане было совершено 278 убийств, 237 случаев изнасилований, по которым проводилось следствие, 313 тяжких телесных повреждений, 347 разбойных нападений, а также большое количество случаев хулиганских проявлений и других преступлений. Причем количество преступлений по республике в 1956 году против 1955 года увеличилось

Нет настоящего общественного порядка и в городе Баку. Только за 8 месяцев 1956 года в городе было совершено 46 изнасилований. 9 августа 1956 года на Парковой улице была изнасилована азербайджанцем Калантыровым 17-летняя Бычкова И.С., 23 августа с.г. шофер такси азербайджанец Алиев изнасиловал в автомашине пассажирку Тарусову Е.С., 29 августа неизвестный азербайджанец пытался изнасиловать Каргаеву Е.А. и нанес ей ножевое ранение. 19 сентября с.г. днем азербайджанцы Малиев А.С., Джафаров Ш.Ф. и Мусаев С.А., воспользовавшись обморочным состоянием аспирантки Азербайджанского института усовершенствования врачей Куракиной В.К., под предлогом оказания помощи, с трамвайной остановки завели ее в общежитие Министерства связи и поочередно изнасиловали, сняли с руки часы и взяли 47 рублей денег.

Возмутительный случай убийства русской женщины Яковлевой, работницы трубопрокатного завода, был совершен в городе Сумгаите при попустительство органов милиции и прокуратуры. 28 августа с.г. Яковлева была убита днем на улице города своим мужем Алхасовым Абдул-Рагим Азис оглы, а ее подруге Подковериной Л.Г. им были нанесены ножевые ранения. До убийства Яковлева неоднократно обращалась с письменными жалобами в прокуратуру города и республики об издевательствах к ней со стороны мужа и угрозах убийством, но мер к предотвращению преступления принято не было. В одном из своих заявлений в прокуратуру республики она писала: »...Когда моя мать стала говорить, что пойдет жаловаться в милицию или же в прокуратуру, так он ей стал грозить ножом и говорит: лучше уезжай по-хорошему и не забывай, что это Азербайджан, что нам, азербайджанцам, веры больше, чем вам, русским. И так матери пришлось уехать».

Аналогичный случай убийства русской женщины, учительницы начальной школы Власовой Т.В., был совершен ее мужем азербайджанцем Аруджевым 23 июля с.г. в Ждановском районе Азербайджанской ССР.

За время пребывания в Азербайджане к нам обращались трудящиеся с многочисленными жалобами и заявлениями на неправильные действия местных органов власти и на невнимательное, нечуткое отношение партийных и советских работников к их просьбам. Рассмотрение отдельных жалоб подтвердило их справедливость.

Примером неправильного реагирования некоторых местных партийных органов на жалобы трудящихся является рассмотрение заявлений колхозников Шамхорского района. В одном из заявлений без подписи в Совет Министров СССР сообщалось о непорядках в колхозе. Это заявление Советом Министров СССР было направлено на рассмотрение в Совет Министров Азербайджанской ССР. Заместитель председателя Совета Министров т. Абдулаев переправил это заявление секретарю Шамхорского райкома партии т. Гамалиеву с просьбой принять необходимые меры. Тов. Гамалиев усмотрел в заявлении антисоветское содержание и вместо принятия мер направил его уполномоченному КГБ по городу Кировабаду для установления автора письма. Уполномоченный КГБ возвратил т. Гамалиеву заявление колхозников, сообщив, что никаких антисоветских высказываний в заявлении нет.

Колхозники Кусарского района, члены партии тт. Агавердиев, Камзабеков и беспартийный Буксаев, направили в декабре 1955 года в прокуратуру республики заявление о злоупотреблениях председателя колхоза Гадживалаева. Прокурор республики это заявление переслал прокурору района т. Хаммедову. Последний вместо проверки фактов, изложенных в заявлении, ограничился получением справок от председателя колхоза от том, что у него все в порядке, и на основании этого необоснованно привлек заявителей к уголовной ответственности за клевету.

В одном из поступивших к нам заявлений колхозница колхоза имени Ленина Шамхорского района Намазова писала о том, что 1 сентября с.г. на колхозном собрании она выступила с критикой председателя колхоза Гусейнова. В ответ на ее выступление председатель колхоза приказал вывести ее с собрания, а его родственники избили Намазову. Присутствовавшие на этом собрании председатель райисполкома т. Намазов, второй секретарь райкома т. Юсуфов, прокурор района Алиев и другие, по ее сообщению, не приняли мер по предотвращению ее избиения. По нашей просьбе бюро ЦК КП Азербайджана рассмотрело заявление Намазовой и поручило комиссии расследовать указанные факты.

Следует отметить, что в республике имеется немало случаев избиений колхозников. Так, по данным прокуратуры республики, за 1955 год и 8 месяцев 1956 года поступило 33 материала об избиении колхозников, из них по 20 даны санкции на привлечение к уголовной ответственности председателей и бригадиров колхозов.

Трудящиеся из числа армянского и русского населения, обращаясь к нам с различными жалобами, указывали на тот факт, что в ряде случаев отношение к ним со стороны некоторых местных работников неправильное. Они говорили, что устроиться на работу в учреждения города без взятки невозможно. Военнослужащие, уволенные в запас, продолжительное время не могут получить работу. Это подтвердил и начальник политотдела механизированной дивизии т. Тищенко. Он рассказал, что даже при подборе кадров в военторг, обслуживающий воинские части, местные работники выставляют требования о зачислении на работу в первую очередь азербайджанцев.

Жители армянской части города Кировабада в беседах с нами обращали внимание на более худшую благоустроенность жизни их района по сравнению с другим, населенным по преимуществу азербайджанцами. Посещение армянской части города в известной степени подтвердило указанные заявления.

Партийные и советские органы города Кировабада стоят в стороне от борьбы с уголовной преступностью и другими вредными проявлениями, смирились с бездеятельностью органов милиции и прокуратуры и не противодействуют преступной практике в их работе.

Не принимают также должных мер к укреплению общественного порядка и усилению борьбы с уголовной преступностью республиканские организации. Бывший министр внутренних дел т. Булыга, прокурор т. Бабаев и министр юстиции республики т. Гульмамедов, зная о произволе и беззакониях, творящихся в подчиненных им органах в гг. Кировабаде, Баку и других районах, проявляли непонятное равнодушие и бездеятельность.

ЦК КП и Совет Министров Азербайджана, как нам представляется, должны знать о состоянии дел с уголовной преступностью в республике, о фактах зверских насилий над русскими женщинами и женщинами других национальностей. Эти факты не получили в республике должной политической оценки, что не способствовало искоренению националистических настроений, еще живучих у некоторой части азербайджанцев.

К примеру, можно привести такой факт: отдел писем Совета Министров СССР подготовил записку о неблагополучном положении в Азербайджанской республике с убийствами и другими преступлениями в республике. Тов. Булганин Н.А. направил эту записку 30 мая с.г. тт. Мустафаеву и Рагимову, однако ЦК компартии Азербайджана и Советом Министров этот вопрос до сих пор не рассмотрен.

За период нашего пребывания в Азербайджанской ССР в город Кировабад командирована группа оперативных работников Главного управления милиции МВД СССР и Республиканского управления милиции, которые на месте проводят мероприятия по укреплению общественного порядка в городе. В помощь городской милиции выделены воинские патрули из местного гарнизона. Пересмотрены штаты городского отдела и отделений милиции, штат усилен работниками уголовного розыска и следователями. Горкомом партии привлекаются к партийной ответственности прокурор города Алиев и следователь Гусейнов, допустившие грубые нарушения советской законности. Пересмотрен состав работников горотдела милиции и принято решение о замене значительной его части. Для укрепления органов милиции направляется группа партийных работников.

О результатах расследования факта об убийстве инженера Булоховой и состоянии уголовной преступности в городе Кировабаде нами проинформирован секретарь ЦК КП Азербайджана т. Яковлев и председатель Совета Министров республики т. Рагимов. С нашими выводами они согласились.

24 сентября с.г. в г. Баку было проведено республиканское совещание работников милиции, прокуратуры и суда с участием секретарей ЦК КП Азербайджана, председателя Совета Министров республики, партийных и советских работников города. Совещание обсудило вопрос о состоянии и мерах по укреплению общественного порядка и борьбы с уголовной преступностью в республике.

Министр внутренних дел СССР Дудоров

Зав. сектором Отдела административных органов ЦК КПСС Еличев

РГАНИ Ф. 3. Оп. 12. Д. 119. Л. 93 — 106. Подлинник.

(Источник: «Президиум ЦК КПСС 1954-1964. Том 2. Постановления 1954-1958. М.: РОССПЭН, 2015)

Ознакомившись с запиской министра внутренних дел, Хрущёв немедленно собрал совещание с участием Генерального прокурора Руденко, Председателя Верховного Суда Анатолия Антоновича Волина, министра внутренних дел Дудорова, министра обороны Жукова и председателя КГБ Серова. Записку Дудорова к совещанию получили все.

— Все прочитали? — вместо приветствия грозно спросил Первый секретарь ЦК.

Присутствующие молча кивнули.

— И как прикажете это понимать?!! — Первый рявкнул так, что все инстинктивно вжали головы в плечи. — Это что за бардак там творится вообще? Мы тут по радио, по телевизору, выходит, сказки людям рассказываем, «про нерушимую дружбу народов» ? У нас в стране законы вообще соблюдаются? Или как? Это что за п..здец?! Дожили, на 39 году социализма! Трудящиеся вечером на улицу выходить боятся! Вы для чего вообще штаны в кабинетах просиживаете?

Хрущёв в ярости с силой хлопнул папку об стол.

— Итак? Не слышу объяснений?! Товарищ Дудоров? Товарищ Серов? Товарищ Руденко? Товарищ Волин? — Первый секретарь обвёл соратников грозным взглядом. — Что за х...йню вы в Закавказье развели? Партбилеты на стол положить хотите?

Все четверо смущённо мялись.

Дудоров начал первым:

— Сообщения с мест о различных уголовных проявлениях, в том числе, на межнациональной почве, мы получали и раньше. Посылали запросы, обычно получали стандартный ответ: «Меры приняты, виновные наказаны». К ответам прилагались копии документов, иногда — приговоры, иногда — документы о закрытии дела за отсутствием состава преступления. Всё укладывалось в статистику, оформлено было без нарушений, потому подозрений не вызывало.

— В августе сего года было получено сообщение об обнаружении трупа инженера Булоховой. В связи с особой тяжестью преступления, для проверки я поехал в республику лично, в составе комиссии министерства внутренних дел и прокуратуры. В ходе работы комиссии вскрылись изложенные в записке факты. Ряд ответственных работников МВД и прокуратуры городского и республиканского уровня был освобождён от занимаемых должностей, в их отношении начато служебное расследование.

— Поскольку комиссией установлены факты круговой поруки республиканских работников органов внутренних дел, прокуратуры, партийных и советских органов, факты халатности при расследовании уголовных дел, покрывательства виновных должностными лицами и ответстственными партийными работниками, я счёл необходимым доложить о нарушениях в Центральный Комитет, для принятия к виновным соответствующих мер по партийной линии.

— Ясно. Иван Александрович, твои куда смотрели?

— Строго говоря, уголовные преступления — это юрисдикция МВД, а не наша, — заметил Серов. — Но я с себя ответственности не снимаю. Доклады о творящихся в республиках Закавказья безобразиях мы получали, по большей части — начиная с этого года. В отношении партийных функционеров и работников прокуратуры республики, допускавших нарушения законодательства, ведётся расследование. Пока следствие не завершено, считал неуместным поднимать этот вопрос в партийных органах, не имея на руках достаточных доказательств. Чтобы раньше времени никого не спугнуть.

— Роман Андреич?

— Прокуратура ведёт собственное расследование упомянутых фактов, в пределах своей юрисдикции, — ответил Руденко. — Чисто по-человечески признаю, что руки чешутся навести там порядок, но, как Генеральный прокурор, я связан требованиями действующего законодательства...

— Анатолий Антоныч?

— Внутреннее расследование ведётся... Но я согласен с Романом Андреичем, в этих обстоятельствах мы вынуждены действовать строго в рамках закона.

— Это понятно! Но пока мы тут с вами действуем в рамках закона, там людей убивают и женщин насилуют! — рявкнул Хрущёв. — Вы что, ждёте народного бунта? Хотите, чтобы народ сам с этими подонками покончил? Так до этого уже недолго осталось! Только нахера, извините, народу такая власть, которая его от бандитов защитить не может? Вы об этом задумались? Притом, заметьте, ведь в республике насилию подвергаются не только русские, они и своих женщин не щадят! Тут уже, извините, не только национализм, тут каннибализм скоро начнётся! Полное одичание!

Присутствующие угрюмо отмалчивались.

— Георгий Константиныч, что скажешь? Ты, вроде, в Одессе после войны порядок навёл? Опыт у тебя имеется.

— Порядок навести я могу, — проворчал Жуков. — Не сделать бы только хуже. Насчёт Одессы — там много лишнего об этом болтают. Я там по большей части среди военнослужащих порядок наводил. Там и солдаты-срочники в преступной деятельности участвовали. Помню, задержали двоих солдат — стояли в карауле, бросили посты и с винтовками пошли грабить. Задержали их, когда они несли по улице козу, украденную у одной гражданки...

— А все эти рассказы про засады и стрельбу на улицах — это больше преувеличения. Тогда в милицию пришло большое пополнение офицеров-фронтовиков, с большим боевым опытом. Они на фронте кровь проливали, а тут такой бардак и разгул увидели. Вот они много всякой воровской мрази положили. Сначала стреляли, а потом уже разбирались. Не, конечно, я мог бы в два счёта порядок навести, только мне прав таких никто не давал.

— Если наводить порядок, — продолжал Жуков, — я могу обеспечить, к примеру, солдат для оцепления, при проведении операций МВД. Могу приказать раздать военнослужащим личное оружие и организовать патрулирование улиц. Но это всё временные меры. Не будут же солдаты вечно весь Азербайджан патрулировать! Тут надо обеспечить соблюдение социалистической законности местным руководством на всех постах, от республиканского до местного уровня, и неотвратимость наказания для всех преступников, независимо от национальной принадлежности. А то хорошо устроились — для своих одни законы, для остальных — другие. Но армия такие проблемы не решает, не её это задача.

— Иван Александрович? Есть предложения?

— Операцию, подобную «Чечевице», провести можно, — произнёс Серов. — Если Георгий Константиныч поможет войсками и техникой. Но тут другие масштабы и нет такого поголовного участия всего населения. Соответственно, проводить массовую депортацию считаю неправильным.

— Считаю необходимым сменить прокурорские и судейские кадры в закавказских республиках, — сказал Руденко. — Но нужно обеспечить вновь назначенным сотрудникам охрану.

— Не надо никаких экстраординарных мер, — настаивал Дудоров. — Все обвиняемые и подозреваемые установлены, у нас имеется полный список. Обвиняемые в особо тяжких преступлениях уже повторно взяты под стражу. Все должностные лица, виновные в халатности или ненадлежащем исполнении служебных обязанностей, известны. В отношении их уже проводится служебное расследование, они понесут наказание. Вопрос лишь в том, кем их заменить?

— Можно командировать в республики Закавказья военных юристов, — предложил маршал Жуков. — Они смогут поработать там до тех пор, пока не будет подготовлена смена из числа гражданских.

— А это будет законно? — спросил Никита Сергеевич.

— Если их по всем правилам уволить в запас, а затем официально принять на работу в органы юстиции, то законно, — подтвердил Руденко.

— Годится, — кивнул Хрущёв.

— Этого недостаточно, — проворчал Серов. — Там надо личный состав всей милиции менять. Где мы столько людей возьмём?

— Да запросто, — ответил Жуков. — Сейчас идёт сокращение армии. Демобилизуется много офицеров, настоящих специалистов, с опытом. Сколько надо, столько и пришлю. Тем более, весь рядовой состав милиции заменять не надо. Толковые офицеры их быстро заставят шевелиться. Но усилить местную милицию русскими кадрами надо, вплоть до назначения в наряд только попарно — на одного местного по одному русскому милиционеру. Важно заменить прокуроров и судей — это они решают, кого сажать, а кого выпустить безнаказанными.

— Тут ещё, Никита Сергеич, на мой взгляд, сказалось не совсем продуманное упразднение министерства юстиции, — заметил Волин. — Передача его функций Верховному Суду по сути дела ослабила контроль за исполнением законов на местах, особенно в союзных республиках.

(Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1956 года Минюст СССР был упразднён, а Законом СССР от 14 июля 1956 года упоминание о Министерстве было исключено из соответствующей статьи Конституции СССР)

— Выходит, поторопились с этим решением? — в сомнении спросил Хрущёв.

— Моё мнение — поторопились, — твёрдо ответил Волин. — Хотели сделать суды более независимыми, вывести судей из-под диктата административной системы, а получилось, что судьи в некоторых регионах пользуются относительным ослаблением контроля в своих целях, сращиваются с местной администрацией, а то и с националистически настроенными кругами...

— Да они там давно уже срослись! — буркнул Первый секретарь. — Хорошо. Подготовьте свои соображения по восстановлению Министерства юстиции. М-да... Хотели как лучше, а получилось — как всегда.

— Вот насчёт сращивания местных администраций с различными негативными личностями следует сказать особо, — заметил Серов. — В Грузии у нас тоже очень неблагоприятная ситуация складывается, только другого рода. Половина республики работает во всевозможных артелях и кооперативах.

— Ну, это не преступление, пусть работают, — заметил Хрущёв.

— Да дело-то в том, что весь этот коллективный бизнес автоматически порождает коррупционную среду, — пояснил Серов.

— Так это потому, что у них долгое время были разрешены торговые кооперативы. Сейчас мы их прикрыли...

— Да ничего мы не прикрыли, — отмахнулся Серов. — Ну да, продавал какой-нибудь товарищ Гоги продукцию своей артели на рынке. Мы его заставили сдавать её в госпотребкооперацию. А кто в местном магазине потребкооперации директором? Да сестра того же Гоги. А кто местный депутат, секретарь райкома? Отец или там, дядя этого самого Гоги.

— Вы вообще в курсе, что более 50 процентов «воров в законе» — грузинской национальности? (источник — http://www.primecrime.ru/characters/), — продолжал Серов. — Это не сегодня и не вчера началось.

— А русских среди них сколько? — поинтересовался Хрущёв.

— Примерно 13 процентов. 8 процентов армян, остальных национальностей меньше, в пределах 1-2 процента. (Там же). В Закавказье активно идёт процесс развития теневой экономики и её сращивания с местными властями. От них ниточки коррупции тянутся наверх, в Москву, — ответил Серов. — Мы сейчас эти связи постепенно раскручиваем. Сбор доказательств — дело долгое, взяточники — народ осторожный.

— Схема у них очень простая — при государственном предприятии обычно существуют подпольные цеха. В них изготовляется дефицитная продукция, которая втридорога продаётся населению через сеть госпотребкооперации, а то и просто на рынках. Причём продукция изготавливается из сырья, которое выделяется предприятиям Госпланом и Госснабом, и различными левыми схемами фиктивно списывается. В центральный Госплан из республиканского идут липовые отчёты, что всё в порядке, а фонды уходят налево.

— И что, такие подпольные производства только в Закавказье существуют? — с сомнением спросил Хрущёв. — Не верю. Не может быть.

— Само собой, не только там. Они по всей стране возникают, — ответил Дудоров. — Нам Иван Александрович передал информацию, установленную его ведомством, там много всего перечислено, в том числе и в Москве, и в Ленинграде, и в других местах. Сейчас мы эти факты проверяем.

— Но если по РСФСР и Украине этот процесс только начинается, то по Грузии и другим закавказским республикам он уже цветёт и пахнет. Просто потому, что там он начался раньше, ещё до войны. Идёт массовое уклонение от уплаты налогов, кооперативы официально не регистрируются, масса народу нигде не работают, при этом имеют автомобили, да не «Москвичи» какие-нибудь, а «Победы», а то и ЗИМ, дома строят по три этажа. В записке я эти факты указал.

— Местное руководство их покрывает, систематически отмазывает от ответственности. Разумеется, не бесплатно. Все эти подпольные дельцы делятся своими доходами с местными властями, те — с республиканскими, республиканские прикармливают чиновников центрального аппарата, уже в Москве. Постоянно нарушается монополия государственной торговли. На продовольственных и колхозных рынках продаётся продукция промышленных кооперативов, разрешённая к реализации только через госторговлю. А то и вовсе неразрешённая, например, оружие, боеприпасы, наркотики. В республиках процветает самогоноварение, делают чачу и незаконно ею торгуют.

— И что МВД предпринимает по факту обнаружения таких нарушений? — спросил Хрущёв.

— Привлекаем к отвественности, в соответствии с действующим законодательством, — ответил Дудоров. — За экономические преступления сроки были установлены суровые, 25 лет. Сейчас вот, по готовящимся «Основам уголовного законодательства», будет не больше 15-ти, совсем страх потеряют, вот увидите.

— В стране появляются иностранцы, — добавил Серов. — Следует ожидать появления валютной спекуляции. Надо за валютные преступления жёсткое наказание предусмотреть сразу, чтобы потом не стало неожиданностью.

— А у нас что, валютчики уже появились? — спросил Никита Сергеевич.

Как раз в это время, в октябре 1956 года, завершалась дипломатическая подготовка к созданию ВЭС, в следующем году намечался Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Хрущёв понимал, что с расширением международного сотрудничества в страну будет приезжать всё больше иностранцев, и без валютных злоупотреблений не обойдётся.

— Пока ещё нет, — ответил Серов. — Но скоро появятся. Надо заранее продумать комплекс мероприятий и меры ответственности за валютную спекуляцию. Я свои соображения подготовлю.

— Хорошо. Значица так, — заключил Хрущёв. — Тех артельщиков, кто дела ведёт честно, в рамках закона — оставим в покое. Проверять будем, но если нет нарушений — пусть работают. О полном запрете производственной кооперации речи нет. Это только загонит проблему вглубь.

— За взятки, за нарушение монополии госторговли, и прочие нарушения будем наказывать в соответствии с действующим законодательством. Не хотят работать по закону — заставим.

— Теперь об уголовниках и тех, кто их покрывает. Своим поведением и образом жизни уголовники ясно показывают, что с советским народом им не по пути. Так зачем мы должны их содержать за народные деньги?

— Тем более, среди уголовников всегда было и есть много индивидуумов которые с властями как-либо сотрудничать отказываются в принципе, — поддержал Дудоров. — Люди заведомо неисправимые и к нормальному человеческому обществу не адаптируемые. Те же рецидивисты. Нет, безусловно, есть много людей, которые, однажды оступившись, раскаиваются и своим трудом доказывают, что свои ошибки осознали. Но если такой гражданин ни дня в жизни не работал, и заниматься честным трудом не желает... Поддерживаю позицию Никиты Сергеича в данном случае. Рецидив уже сам по себе достаточный признак асоциальности.

— Это весьма жёсткое решение, — заметил Волин.

— В США за рецидив сейчас автоматически дают 25 лет. Но там страна богатая, они могут себе позволить содержать преступников в тюрьме пожизненно, — ответил Серов.

— Такие граждане и в местах отбывания наказания принципиально не работают, — добавил Дудоров. — Всех этих «воров в законе» проще сразу ликвидировать.

— Следует понимать, что ситуация изменилась, — строго сказал Первый секретарь. — Обществу не нужны люди, не умеющие уживаться в этом обществе, несущие опасность для мирных граждан. Если провинился — на первый раз общество даст шанс исправиться. Но если человек на сотрудничество не идёт и по законам общества жить не желает — зачем он тогда такой нужен?

— Тут, Никита Сергеич, необходимо учитывать, что воры — народ хитрый, — заметил Руденко. — Чтобы выжить, они на словах будут отказываться от воровских законов, а выйдя на свободу — возьмутся за старое.

— Вот поэтому рецидивистов надо ликвидировать точно так же, как и «воров в законе», — буркнул Серов.

— С 1946 года на зонах идёт «сучья война» между «ворами в законе» и преступниками, готовыми встать на путь исправления, в том числе теми, кто воевал, — напомнил Дудоров. — Там уже немало ворья полегло.

— А вот это безобразие надо прекратить, — ответил Хрущёв. — У меня есть большие сомнения, что эти преступники действительно встали на путь исправления, как вы говорите. Пусть докажут это честным трудом, а не убийствами. Прежде всего — надо отделить «воров в законе» от остальных, и прекратить любые проявления беспредела в местах исполнения наказаний. За любое насилие наказывать немедленно и жёстко. «Воров в законе», рецидивистов, до исполнения приговора содержать только с им подобными, создать для них лагеря особо строгого режима. И с исполнением не затягивать.

— Понял, — кивнул Дудоров.

— Необходимо усилить меры наказания за преступления против личности, — сказал Хрущёв. — Умышленные убийства, разбойные нападения, грабежи, изнасилования, особенно с причинением телесных повреждений, когда факт насилия не вызывает сомнений. Иначе так и будет продолжаться этот бардак. Также — за взятки и использование служебного положения с целью увода преступников от правосудия.

— Предлагаете высшую меру? — спросил Волин.

— За преступления против личности — однозначно. За взятки и использование служебного положения — предусмотреть поражение в правах и запрет на занятие руководящих должностей, чтобы никакой «непотопляемой номенклатуры» не было. В совхоз! Говно вилами перекидывать! — рявкнул Первый секретарь. — Зажрались! Катаются на ЗИМах за народные деньги, жрут в три горла, страх потеряли! После отсидки — принимать только на рабочие должности!

— Вот, кстати... Никита Сергеич, — подсказал Генеральный прокурор. — Очень часто человек выходит из колонии или лагеря, и рад бы вести честную жизнь, но на работу нигде не берут. Жилья нет. Покрутится, потыкается туда, сюда, работы нет, а тут дружки предлагают «сходить на простое дело». Вот вам и рецидивист. И что его, стрелять? Нужна программа реабилитации для освободившихся из мест заключения.

— Верно, — согласился Хрущёв. — Дело важное. Николай Палыч, вы вместе с Романом Андреичем и Анатолием Антонычем подготовьте свои соображения по этому поводу, обсудим... скажем, через месяц. Всем всё понятно? Идите, работайте!

11 апреля 1957 г был принят Указ «Об мерах по усилению борьбы с преступностью и ужесточении наказаний за тяжкие преступления», получивший в народе название «указ одиннадцать-четыре» по дате принятия. (АИ). Указом предусматривалось применение высшей меры наказания за умышленные убийства, разбойные нападения, грабёж, драки, повлёкшие за собой тяжкие последствия для здоровья, изнасилования в извращённой форме и с причинением телесных повреждений. Также Указ предусматривал жёсткие меры по борьбе с коррупцией и злоупотреблениями служебным положением. Отдельной статьёй были выделены золотовалютные махинации, за которые также была предусмотрена ответственность вплоть до высшей меры.

По рекомендации Хрущёва, задумавшегося после разговора с Серовым (см. гл. 02-30) о расширении прямой демократии, проект указа активно обсуждался в трудовых коллективах. Именно это несколько задержало его принятие. Обсуждение проходило бурно. Народ устал от постоянного хулиганства, уголовщины и воровства должностных лиц. Трудовые коллективы заводов и фабрик, совхозов и колхозов, НИИ и ВУЗов один за другим присылали в ЦК КПСС и Верховный Совет СССР письма с одобрением проекта указа и требованиями ужесточить наказания для уголовников.

Это был не первый случай обращения власти за поддержкой к народу, такие обсуждения проводились регулярно. Но, поскольку вопрос затрагивал большую часть населения страны, Хрущёв решил придать этому обсуждению законную форму. Весной 1957 года населению страны впервые был предложен «референдум без отрыва от производства».

Бюллетени для голосования раздавались профсоюзными комитетами прямо на рабочих местах. Люди выражали своё мнение, свою поддержку либо неприятие инициативы правительства, оторвавшись на пару минут от станка или чертёжной доски. Подавляющее большинство высказалось за принятие закона.

Мероприятия по наведению порядка не ограничились принятием очередного указа. После жёсткой нахлобучки от Первого секретаря все правоохранительные органы резко зашевелились. Из Вооружённых сил было уволено в запас требуемое количество военных юристов. В декабре 1956 года многие работники прокуратуры и судьи Азербайджана были отправлены в отставку, на большинство уволенных чиновников и судей были заведены уголовные дела по результатам проводившихся внутренних расследований. Их заменили бывшие армейские юристы. Также был увеличен набор на юридические факультеты, чтобы подготовить им замену — многие офицеры выражали желание вернуться на действительную службу. (АИ)

Была проведена чистка среди работников милиции, лица, замеченные в предвзятом отношении к потерпевшим, протекционизме и других нарушениях закона — уволены, по выявленным фактам проведены внутренние расследования и заведены уголовные дела.

Было проведено повторное расследование по всем случаям изнасилований и нападений. Вышедший указ к ним был неприменим, так как по процессуальным нормам, закон обратной силы не имеет. Однако расследования были проведены в кратчайшие сроки и очень жёстко. Все виновные были осуждены на максимально предусмотренные сроки и отправлены для отбытия наказания в самые отдалённые северные районы.

По всем обвиняемым проводилась проверка на источники доходов. Было подтверждено множество случаев, когда нигде не работающие граждане имели роскошные дома, по несколько автомобилей, да ещё и использовали их для совершения преступлений. В таких случаях приговор также выносился без лишних задержек.

Во время проведения расследований поначалу следственным органам оказывалось серьёзное противодействие. Свидетели и потерпевшие отказывались от показаний, некоторые свидетели исчезали, подозреваемые, которых не успели взять под стражу, пускались в бега. Потерпевших и многих из свидетелей приходилось вывозить и трудоустраивать за пределами республики — только на таких условиях многие из них соглашались давать показания. По сути, в этот период в СССР впервые пришлось создавать программу защиты свидетелей, аналогичную американской. (АИ)

Со стороны партийных органов республики на следственные органы постоянно оказывалось давление. Но центральная власть тоже проявила жёсткий подход. Партийных функционеров, препятствовавших проведению расследования, брали под стражу прямо в служебных кабинетах. Комитет Государственной Безопасности начал негласное расследование деятельности Первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Имама Дашдемир оглы Мустафаева (АИ)

(В реальной истории 8 июля 1959 года постановлением IX-го пленума ЦК КП Азербайджанской ССР был смещён с должности 1-го секретаря ЦК, обвинен в национализме — официальная версия)

Следственное управление КГБ СССР тщательно искало связи республиканского руководства и местной организованной преступности с центральными партийными и государственными органами. Хотя Мустафаев и сам был членом ЦК КПСС, было ясно, что сложившаяся ситуация могла быть частью чего-то большего.

Аналогичное расследование, но ещё более засекреченное, проводилось и в Грузии. Сама структура местного подпольного бизнеса предполагала «работу на экспорт», так как производящиеся товары не могли быть в полном объёме реализованы на относительно небольшом внутреннем рынке республики. Большая их часть вывозилась в РСФСР и Украину, и продавалась там. Следовательно, необходимо было «найти концы», связи местных «теневиков» и организованной преступности в РСФСР и Украине, без которых экспорт этих товаров с Кавказа был невозможен.

— Всю эту кодлу должен кто-то покрывать, может быть, даже наверху. Ищите лучше, — напутствовал Хрущёв Серова, Дудорова и Руденко.

Расследование, проводившееся тайно, не могло быть быстрым. Необходимо было проанализировать и сопоставить десятки тысяч документов, опросить тысячи свидетелей, при том проделать всю эту работу по возможности скрытно, чтобы не спугнуть подозреваемых. По ходу расследования выявлялись такие факты, и упоминались такие фигуры, что волосы вставали дыбом. Расследование затянулось более чем на два года.

Чтобы отвлечь внимание на всех уровнях от проводимого расследования экономических преступлений, решили сконцентрировать пропагандистский акцент на национализме и уголовниках. Газеты печатали статьи, освещавшие события в Азербайджане и комментарии должностных лиц. В начале 1957 года (после начала регулярного телевещания), со своей оценкой событий по телевидению и радио выступил Хрущёв.

— Сейчас компетентные органы ведут расследование событий в Закавказье, — сказал Никита Сергеевич. — Я имею в виду вопиющие проявления национализма и тяжкие уголовные преступления в Азербайджане, и, в меньших масштабах — в Грузии.

— Необходимо дать партийную оценку этим фактам, — сказал Первый секретарь. — Прежде всего, я хочу подчеркнуть, что никто в ЦК КПСС, Верховном Совете, и других органах власти не считает, что все в Закавказье — поголовно преступники и националисты. Паршивые овцы встречаются везде и способны, к сожалению, бросить тень на любой народ. В этих условиях наша основная задача — разобраться в событиях непредвзято и восстановить социалистическую законность.

Хрущёв, по привычке, отложил листок с речью и произнёс своё коронное:

— Сейчас я немного отойду от текста...

Вся страна, собравшаяся у радиоприёмников, глубоко вздохнула, ожидая очередного «краткого выступления, часа на два с половиной». Но Никита Сергеевич был непривычно лаконичен.

— Я хочу сказать, что Советский Союз — это большая семья народов, — сказал Хрущёв. — Как и в любой большой семье, случаются ссоры, скандалы, иногда даже драки. Это неизбежно. Но, как и в любой большой семье, всем её членам необходимо помнить правила поведения. Если кто-то где-то выходит за пределы, установленные законом — потом не обижайтесь, придёт отец с ремнём и всех выпорет.

— Помните, закон един для всех. Нарушать его не позволено никому, будь то обычный гражданин, милиционер, прокурор, судья, или партийный работник. Тех, кто нарушает, будем наказывать по закону. Должностных лиц будем наказывать вдвойне жёстко, — пообещал Первый секретарь ЦК.

— Пока расследование не закончено, публиковать какие-либо сведения мы не вправе, — объяснил Хрущёв. — По окончании следствия его материалы будут опубликованы в центральных газетах. От ответственности не уйдёт никто.

По мере проведения следствия Серов знакомил Хрущёва с предварительными результатами — теми, которые не вызывали сомнений и имели весомые, неоспоримые доказательства. Следствие затягивалось, 1957 год подходил к концу, начался 1958-й. С уголовщиной в Азербайджане разобрались относительно быстро, факты преступлений были вскрыты, виновные получили по заслугам. Расследование должностных преступлений продолжалось дольше, но более всего времени уходило на расследование экономических преступлений и коррупции в органах власти и в партийных органах — бюрократия сопротивлялась отчаянно.

К тому же следствие стремилось выявить все связи, установить лиц в центральном аппарате, покрывавших преступность на местах. Это было особенно сложно и требовало много времени.

В феврале 1957 года Хрущёв снял с должности председателя Верховного Суда А.А. Волина в связи с выявленными множественными нарушениями законности судьями и работниками правоохранительных органов в Азербайджане. (АИ частично, в реальной истории смена председателей ВС произошла в указанный срок, но едва ли по этой причине) Новым председателем Верховного Суда стал Александр Фёдорович Горкин, работавший до этого секретарём Президиума Верховного Совета СССР. В самой республике было обновлено всё руководство милиции, прокуратуры и судов. (АИ)

Изменения в уголовном законодательстве были с пониманием встречены в обществе. Указ «Об мерах по усилению борьбы с преступностью и ужесточении наказаний за тяжкие преступления» широко обсуждался в трудовых коллективах. Во многих провинциальных городах СССР криминогенная обстановка была сложной, в некоторые районы городов вечером люди старались лишний раз не заходить.

В этих условиях руководство поддержало ленинградскую инициативу создания добровольных народных дружин для помощи милиции при охране правопорядка. Первые ДНД были созданы на Кировском заводе в 1955-57 г, затем дружины были созданы на заводе «Русский дизель», ЛМЗ, Невском машиностроительном заводе им. В.И. Ленина, машиностроительном заводе им. Карла Маркса и Ижорском заводе им А.А. Жданова. К 1958 году в Ленинграде было уже 179 дружин общей численностью 8 тыс. чел.

Получив поддержку правительства и профсоюзных организаций, движение добровольных народных дружин стало массовым. В 1958 году только в Ленинграде действовали почти 700 дружин, в которых состояло около 15 тысяч человек. (Реальная история)

Аналогичные дружины создавались и в других промышленных центрах, наиболее страдавших от уличной преступности. Дружинники выходили на патрулирование по вечерам, по графику, вместе с сотрудниками милиции.

В мае 1957 года, после зонального совещания по сельскому хозяйству, проводивегося в Ленинграде, Хрущёв побывал на нескольких предприятиях города, в том числе — на Кировском заводе и ЛМЗ, а также посетил новые жилые районы, где предоставлялось жильё для рабочих. (АИ) Он ознакомился с условиями их труда и быта.

Рабочие с гордостью показывали Никите Сергеевичу новые квартиры, полученные от предприятия. Заводам было разрешено вести строительство ведомственного жилья, что помогало удерживать на рабочих местах имеющиеся кадры и привлекать новые. Крупные предприятия активно пользовались этой возможностью.

Квартиры были пусть и небольшие, но отдельные. Людям, переселявшимся в них из подвалов и коммуналок, они казались роскошными. Примерно так большинство собеседников Хрущёва и высказывалось.

Разговор также зашёл о криминальной обстановке в городе, и опыте организации добровольных народных дружин. Хрущёву предъявили графики участия в патрулировании, показали отчётность, количество выходов в патруль, количество задержанных правонарушителей. Никита Сергеевич порекомендовал включать в отчётность принятые меры по каждому из случаев задержания:

— Надо, чтобы дружинники и вся общественность видели наглядный результат вашей деятельности, — пояснил Хрущёв. — Если по каждому задержанному вами хулигану или вору будет вывешена информация в заводской стенгазете, или в районной газете опубликована заметка, население будет видеть, что от дружинников, от их выхода в патруль, есть реальная польза. Тогда у вас и поддержка со стороны населения будет.

— Да кто ж в милиции, или там, в суде, будет нам отчёт давать? — удивился один из рабочих. — У милиции ж вся статистика засекречена. Да и расследования — дело долгое.

— Вот тут вы, товарищ, не совсем правы, — ответил Никита Сергеевич. — Вас как звать, чисто для удобства обращения?

— Да просто Борис, чего там, — отмахнулся рабочий.

— Так вот, Борис, конечно, расследование серьёзного уголовного дела может занять и год, и два и три, — продолжал Хрущёв. — Вот сейчас, вы читали в газетах, наверное, идёт расследование тяжких преступлений в Азербайджане. С момента приезда нашей комиссии из МВД, во главе с министром, товарищем Дудоровым, уже почти год прошёл, а по многим делам ясности ещё нет. Тут вы правильно заметили.

— С другой стороны, много ли дружинники задерживают подозреваемых в таких серьёзных преступлениях, как убийства, разбойные нападения, изнасилования? Думаю, хорошо, если один-два таких случая будет. Основной контингент у вас — местные мелкие хулиганы, гопники, пьяные дебоширы, так ведь?

— Ну, да, — согласился Борис. — Карманники ещё, особенно в транспорте, по вечерам.

— Вот именно. Ну, и чего в таких случаях долго расследовать? Дела типовые, состав преступления обычно налицо с самого начала, задержанный особо не запирается, поскольку бесполезно. Такие дела решаются обычно в течение месяца-двух, от силы — трёх, и то лишь потому, что суды перегружены, верно?

Рабочие согласно закивали.

— Так оно, Никита Сергеич! — подтвердили из толпы.

— Вот я и говорю — должна быть обратная связь между правоохранительной системой — милицией, прокуратурой, судом — и народом, трудовыми коллективами, добровольными дружинниками, — предложил Хрущёв. — Чтобы морда каждого задержанного вами хулигана, осуждённого на 15 суток, карманника или буйного алкоголика в обязательном порядке появлялась на информационном стенде. Чтобы люди, во-первых, знали своих «героев на районе», причём с адресом, именем и фамилией, и местом работы, если гражданин работает. А во-вторых, чтобы знали, что данный гражданин задержан, к примеру, добровольной дружиной Ленинградского Металлического завода, или там, Кировского завода, препровождён в отделение милиции, получил полагающиеся ему 15 суток и в данный момент перебирает мусор на мусороперерабатывающем заводе.

— Ха, вот это дело! — одобрил Борис. — Особенно по карманникам полезно. Хорошо бы их морды на каждом углу вывешивать, чтобы народ видел и в лицо их узнавал.

— Ага, чтобы, если что, и вломить можно было, для профилактики, — подсказали из толпы.

— Указания соответствующие министру внутренних дел я дам, — пообещал Никита Сергеевич. — Но вам, товарищи, необходимо помнить о соблюдении закона. Всегда помните: «Не пойман — не вор.» Самосуд, товарищи, это тоже преступление, особенно, если заканчивается телесными повреждениями. На то у нас есть народный суд, и установление виновности следует оставить профессионалам.

— Так, Никита Сергеич, вон, в Азербайджане оставили установление виновности тамошним профессионалам, — ехидно заметил Борис. — До сих пор устанавливают, устанавливают да недоустанавливаются. А была бы у тамошнего рабочего люда возможность самим с этими бандитами да насильниками разбираться, глядишь, и судам было бы меньше работы.

— Есть такая проблема, — признал Хрущёв. — Но меры уже приняты, и мы с этими «профессионалами» в кавычках тоже обязательно разберёмся. Причём разберёмся не келейно, а гласно. Опубликуем в газетах, кто и чем прославился. Но, товарищи, закон есть закон. Каждый обязан его соблюдать, независимо от вероисповедания, должности и места работы.

— Вот мы приняли сейчас новый закон «О самообороне», — напомнил Никита Сергеевич. — Приняли целый ряд нормативных актов о порядке регистрации, владения и применения личного оружия граждан. Что скажете, полезное это дело, или не стоило народу позволять личное оружие иметь? Вот у кого-нибудь здесь присутствующих, или у вас, Борис, своё зарегистрированное оружие есть? Поднимите руки.

Над толпой поднялось более десятка рук.

— «Тулка» у меня, Никита Сергеич, двухстволка, 16-го калибра, — ответил Борис. — На охоту ходить люблю. Зарегистрирована, как положено, охотничий билет имеется.

— О! Охотник, значит? — оживился Никита Сергеевич. — Это дело я тоже уважаю! А на кого ходите, Борис?

— Да больше по мелочи, на утку, зимой — на зайца. Чисто чтобы стол дичью разнобразить. Ничего серьёзного. Притащишь жене пару-другую уток, глядишь, неделю мяса можно не покупать, всё полегче.

— А что до решения иметь или не иметь оружие — тут, наверное, посмотреть надо, — продолжал Борис. — Пока ещё времени не так много прошло.

— То есть, предлагаете статистику накопить? — спросил Хрущёв.

— Ну, вроде того. Если преступность в целом по стране на убыль пойдёт, и будет видно, сколько раз народ личное оружие для защиты применяет, тут и будет понятно.

— Да не, Никита Сергеич, не сумлевайтесь, дело правильное, — подсказали из толпы. — Народ у нас в основном серьёзный, фронтовики, с оружием обращаться умеют, опасность этого дела осознают. По пьяни никто ещё ни разу не шмалял. Экзамены в милиции обычно с первого захода сдают.

Обещание Никита Сергеевич сдержал, дав министру внутренних дел Дудорову указание наладить обратную связь с общественностью. В городах, на предприятиях, и просто на стенах домов, рядом с газетными стендами и досками объявлений, появились не только привычные стенды «Их разыскивает милиция», но и другие стенды, «Они получили по заслугам». Там вывешивались фотографии с личными данными правонарушителей, в основном — хулиганов, мелких бандитов, карманников и мошенников, задержанных дружинниками и осуждённых на небольшие сроки, от 15 суток до нескольких месяцев. (АИ)

Эффект оказался предсказуемым — карманников начали узнавать в лицо в транспорте, и для профилактики бить, а то и выкидывать из трамваев. Очень скоро количество карманных краж упало почти до нуля, снизилось число мошенничеств, улучшилась статистика по хулиганским правонарушениям. (АИ)

Опыт Одесской области 1946 года тоже использовали. Маршал Жуков рассказал, что тогда для борьбы с бандитизмом в сельской местности в совхозах и колхозах решено было вооружить партхозактив. Хрущёв было не поверил, послали запрос в Одессу. Информацию подтвердил лично участвовавший в борьбе с одесской преступностью работник уголовного розыска Василий Григорьевич Давиденко, бывший майор военной контрразведки, в 1946 г направленный в Одесскую область на должность зам. начальника Глушковского отдела милиции.

— Да, когда приехал, было по 50 вооружённых грабежей в сутки. Позвонил в областное УВД, попросил: «Дайте оружия, вооружить сельский актив». Из области ответили: «Присылай машину». Выделили 300 винтовок и несколько ящиков патронов. Раздали колхозникам, и бандиты сразу присмирели, как только прошёл слух, что люди в сёлах вооружёны и готовы стрелять. (Из д.ф. «Маршал Жуков против бандитов Одессы» )

В особо криминогенных районах дружинникам, получившим по новому закону разрешение на личное оружие, было разрешено его носить и применять, «по приказу сотрудника милиции или в обстоятельствах, не оставляющих другого выбора — самостоятельно», как было сказано в соответствующем приказе. (АИ)

В результате уличная преступность в городах в течение 1958 года была фактически сведена к нулю принятыми эффективными и жёсткими мерами. Сыграл свою положительную роль и принятый закон «О самообороне», развязавший руки простым гражданам. При записи в ДНД преимуществом пользовались граждане, имеющие разрешение и личное оружие. За участие в ДНД рабочим и служащим доплачивали и прибавляли дополнительные дни к отпуску в зависимости от числа часов, проведённых в патруле. (АИ). Дружинники имели право самостоятельно патрулировать улицы, задерживать правонарушителей, совершающих административные или уголовные преступления и доставлять их в отделение милиции. В то же время за необоснованное задержание дружинники несли строгую ответственность, как и сотрудник милиции, к которому они были прикреплены. В случае ранения или гибели дружинника он или его семья приравнивались по социальным льготам к сотрудникам МВД.

С 1958 года было начато решительное наступление на уголовную преступность в целом. Законодательной основой стал принятый в конце 1957 года закон «О соблюдении конституционных норм и правил социалистического общежития» (АИ) Его основой стала статья 12 главы 1 действующей Конституции СССР 1936 года.

«Статья 12. Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест».

В СССР осуществляется принцип социализма: «от каждого по его способности, каждому — по его труду»

Несмотря на внешне безобидное название, закон предусматривал для «злостных нарушителей правил социалистического общежития» крайне суровые наказания, «вплоть до высшей меры». Её предполагалось применять к «ворам в законе», отказывающимся выходить на работы в местах отбытия наказания и вообще сотрудничать, а также к рецидивистам, совершившим повторные преступления, т.е, неисправимым. (АИ)

План, разработанный министром внутренних дел Николаем Павловичем Дудоровым, был прост до гениальности. Для «воров в законе», которые категорически отказывались работать даже в местах заключения, была перестроена отдельная тюрьма, по американскому образцу — с одиночными камерами в несколько этажей, отделёнными от общего атриума решётками, чтобы заключённые могли видеть друг друга. Отказывающихся работать на общих работах сажали в одиночную камеру, давали какую-нибудь работу — чаще всего — швейную машинку, ткань и нитки — шить рукавицы, ватники, шапки и т. п. Нормы устанавливались далеко не запредельные. Ключевой момент плана заключался в том, что получить положенную пайку можно было только одним способом — сдав к обеду половину установленной нормы. Вторую половину надо было сдать к ужину. Тот, кто отказывался работать — еды не получал.

По уголовным понятиям, «вор в законе», замеченный за работой «на красных», терял весь свой авторитет и считался «ссученным», со всеми вытекающими из того последствиями. Некоторые «особо уважаемые» воры на словах предпочитали голодную смерть сотрудничеству с властями, но, посидев несколько дней без еды, быстро одумывались. «Особо идейных» расстреливали тут же, на нижнем этаже атриума, на глазах у всех остальных. (АИ)

Эта практика вызвала яростную ненависть всего уголовного мира. Дудорова угрожали убить, ему приходилось ездить с охраной. Но изобретённая им схема реально работала.

Конечно, постепенно преступный мир приспособился и к этой практике. Но к тому времени множество «воров в законе» либо лишились своего привилегированного положения в преступном сообществе, либо были расстреляны.

В народе закон был встречен неоднозначно. Большая часть населения, уставшая от криминального произвола, поддержала жёсткие меры правительства. В адрес ЦК КПСС, и лично Председателя Верховного Совета СССР Ворошилова поступали тысячи писем от граждан и обращений трудовых коллективов, с поддержкой нового закона.

В то же время среди криминальной части общества закон вызвал откровенную панику. И неспроста. Нарушилась отработанная веками схема: «Украл — выпил — в тюрьму». Теперь уже «на втором круге» она выглядела значительно более сурово: «Украл — выпил — к стенке».

Помимо патрулирования дружинников, в некоторых городах страны, особо «славившихся» криминальными традициями, были проведены облавы с участием частей внутренних войск. Воры — народ ночной, по утрам обычно спят. Рано утром подъезжали грузовики с солдатами, оцепляли квартал, где располагалось много воровских «малин», брали под наблюдение проходные дворы, крыши, канализационные люки.

Затем уполномоченные МВД в сопровождении автоматчиков методично прочёсывали квартиру за квартирой, дом за домом, вытряхивая всевозможных «асоциальных элементов» с их «лёжек». Проверяли документы, устанавливали источники доходов, всех подозрительных, без документов, нигде не работающих — задерживали для выяснения. В процессе проверок бывали попытки вооружённого сопротивления. В этих случаях оперативники не церемонились, по уголовникам открывали огонь на поражение.

Была также скорректирована практика «выселения на 101-й километр», приводившая к повышенной концентрации криминальной публики вокруг крупных городов. Теперь лицам, освобождающимся из мест заключения, назначалось «место социальной реабилитации», обычно — отдалённый совхоз где-нибудь на целине. Там им предоставлялось жильё и возможность доказать честным трудом, что они раскаялись и готовы вернуться в нормальное общество. А заодно они могли там и заработать денег на обустройство жизни после возвращения. Какой-либо конкретный срок «социальной реабилитации» отсутствовал. Решение принималось на совете трудового коллектива.(АИ)

Случалось по-разному. Бывали случаи, что человек срывался, совершал новое правонарушение и возвращался за решётку. В случае явного уголовного рецидива с ним уже не церемонились — по новому закону за рецидив полагалась высшая мера. Некоторых, наоборот, всем совхозом уговаривали остаться — случалось, что человек оказывался незаменимым специалистом, к примеру, хорошим механиком, или даже талантливым управленцем низшего звена — бригадиром, мастером. (АИ)

Практику «взятия на поруки трудовым коллективом», наоборот, прикрыли.

— Народ у нас излишне доверчивый и сердобольный, привык за прошедшие века напрасно сочувствовать каторжанам да осуждённым, — пояснил данное решение Хрущёв. — Вот так берут «на поруки» правонарушителей, фактически, оказывают им медвежью услугу — те начинают думать, что преступление может сойти с рук. А этого не должно быть. Перед законом все равны, и наказание должно быть неотвратимым.

Как и предполагал Хрущёв, в процессе следствия постепенно выявлялись связи кавказских дельцов с центральными органами власти. Причём выявлялись иногда довольно неожиданными способами.

В 1957 году на ленинградской торгово-оптовой базе проводилась ревизия. В процессе проверки было обнаружено, что директор базы, Георгий Петрович Зуйков необоснованно «списал» большое количество овощей и фруктов. Зуйков был очень большой фигурой в ленинградской торговле, один из крупнейших руководителей.

Но что интересно: как только под Зуйкова начали «копать», последовал начальственный окрик: «Зуйкова не трогать! Человек нужный». Окрик был «с самого верха», из Смольного, которым в 1957 году «рулил» Фрол Романович Козлов.

Зуйкова временно оставили в покое, но подняли архивы. Выяснилось, что в 1949 году Зуйков был пойман на спекуляции спиртом. Налево ушло не много не мало — 535 литров спирта, по тем временам — немалые деньги. Зуйков отделался тогда партийным выговором без занесения в личное дело. Прикрыл Зуйкова в 1949-м всё тот же Фрол Романович Козлов. (Факты по http://www.kommersant.ru/doc/2404904)

Серову об этом случае сообщил министр внутренних дел Дудоров. Фактически — попросил помощи в расследовании, так как нити вели наверх. Для Серова это был верный признак участия Козлова в торговой мафии.

Первым делом Серов дал задание «группе информации» :

— Поищите-ка, нет ли чего в присланных материалах по экономической преступности, и, в частности, по Зуйкову.

Через несколько минут затрещал телетайп. Зуйков оказался фигурой первой величины в организованной преступности, и даже удостоился отдельной статьи в электронной энциклопедии. (https://ru.wikipedia.org/wiki/Зуйков,_Георгий_Петрович) Там же было прямое указание на «протекцию» со стороны Козлова, примерное количество обнаруженных в 1962 году ценностей и даже было сказано, где их искать.

— Ищите! Ищите лучше! — распорядился Серов. — Может, ещё что-то накопаете.

Информации оказалось не так много. Нашёлся файлик, содержавший короткий список имён и перечисление — кто, когда и по какому обвинению был посажен или расстрелян. Видно было, что Александр Веденеев этой стороне истории особого внимания не уделял. Но для КГБ и МВД это уже было хорошим подспорьем. Люди, которых в «той истории» устанавливали годами, были преподнесены «на блюдечке».

Попутно также были обнаружены вопиющие факты бесхозяйственности в других регионах. В частности, на Урале в районе посёлка им. Малышева, добывалась бериллиевая руда для нужд атомной промышленности. После извлечения бериллия «пустая порода» использовалась для строительства насыпи близлежащей железнодорожной ветки.

Шедевральность ситуации заключалась в том, что в этом же месторождении попутно встречались изумруды высочайшего качества, более ценные, чем африканские. Уральские изумруды имели особый, травянисто-зелёный цвет, и очень ценились в Европе.

Добыча бериллиевой руды в конце 40-х велась взрывным способом. Сколько карат изумрудов было превращено в пыль этими взрывами, теперь уже не знает никто.

Более того, местное население начало раскапывать в поисках изумрудов железнодорожную насыпь, и, в течение 10 лет, она была срыта полностью. В посёлке им. Малышева постоянно толклись перекупщики, скупавшие у незаконных старателей изумруды и перепродававшие их ювелирам по всему Союзу.

Руководство страны узнало об этом бардаке только из присланных документов, где был упомянут убитый в 1952 г. врач-гомеопат Адам Крюге. В его квартире при обыске были найдены изумруды. Серов распорядился поднять материалы дела, и выяснить происхождение камушков. Вскоре источник изумрудов — Малышевский рудник — был установлен.

Посёлок взяли под плотное наблюдение, что позволило КГБ в течение нескольких лет внедрить своих людей в преступную среду и взять под контроль незаконный оборот изумрудов. (В реале эта история вскрылась полностью только через 30 лет, в начале 80-х, хотя ювелирная фабрика «Уральские самоцветы», перерабатывавшая изумруды с Малышевского рудника, была создана в начале 60-х. См. фильм «Советские мафии: Волшебники Изумрудного города» )

В декабре 1957 года Козлов был переведён в Москву, где был избран членом ЦК КПСС и Председателем Совета Министров РСФСР. Предполагалось, что он станет и членом Президиума ЦК, но Хрущёв тянул с решением. Из «документов 2012» он знал нелицеприятные подробности о Козлове, в частности — его решение применить оружие по протестующим рабочим в Новочеркасске в 1962 году. А вскоре Серову принесли запись разговора Козлова, Кириченко, Игнатова и Суслова, где высокие партийные руководители обсуждали, как половчее убрать с политической сцены Хрущёва, и его самого.

— Оппаньки, — сказал Иван Александрович. — Эк захватывающе всё закрутилось-то!

По его указанию одновременно начались проверки сначала на овощебазах Ленинграда, а затем и в других торговых учреждениях (В реальной истории дело начали раскручивать в 1962 году, Зуйкова задержали 10 июля 1962 г)

Если бы не участие Козлова, Серов, безусловно, передал бы информацию министру внутренних дел Дудорову, и забыл об этом — экономической преступностью занимался ОБХСС, подчинявшийся МВД СССР. Но Козлов был фигурой первого уровня. Поэтому Серов подключил своих людей к расследованию дела Леноптторга.

Дела посыпались как из рога изобилия.

Очень скоро выявились связи с закавказской торговой мафией. Фрукты и овощи списывались на овощебазах, и тут же всплывали на рынках, у торговцев из солнечной Грузии, разумеется, по совсем другим ценам. Руководил преступной группой директор базы Леноптторга Зуйков, а его сверху прикрывал... не кто иной, как Козлов.

Преемник Козлова, 1-й секретарь Ленинградского обкома партии Иван Васильевич Спиридонов по запросу Серова допустил его людей в архивы. Там были обнаружены многочисленные обращения и заявления граждан с жалобами на произвол в ленинградской торговле. Козлов об этих жалобах знал, но не реагировал.

Георгий Зуйков проработал в торговле всю жизнь. Начинал ещё с частных магазинов и нэпманских лавочек. Потом, чувствуя, что нэпу скоро придёт конец, перешёл в государственную торговлю.

В 1934 году вместе с группой расхитителей соцсобственности в составе 41 человека, Зуйков оказался на скамье подсудимых за «организованное расхищение фондируемых стройматериалов, товаров и крупных денежных сумм, взяточничество и подлоги».

В последнем слове на суде Зуйков просил не лишать его жизни, утверждая, что он способен принести пользу государству. Суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. В 1936 году Зуйков, отбывая наказание, обратился в Ленинградский областной суд с заявлением о полном раскаянии и просьбой о помиловании. «Кровавый коммунистический режим» вору поверил, и в том же 1936-м году Зуйков был освобождён, более того, раздобыл несколько фиктивных справок в доказательство того, что по этому делу он полностью реабилитирован.

В войну он сумел устроиться на работу по снабжению населения продовольственными товарами в блокированном Ленинграде. Пользуясь тяжелыми условиями блокады, Зуйков по дешёвке скупал у голодающих уникальные полотна русских художников — Шишкина, Айвазовского, Маковского и других, серебро, хрусталь, фарфор, уникальную мебель, золото и валютные ценности.

В 1957-1958 годах за крупные хищения социалистической собственности были привлечены к уголовной ответственности заведующий складом Ленинградской оптово-торговой базы Лузин и кладовщица Поплавская. По этому же делу суд приговорил к различным срокам заключении группу спекулянтов, орудовавших на базе. В ходе следствия было установлено, что Зуйков создал условия для совершения преступления, нарушая финансовую дисциплину.

Эти люди аккуратно сортировали на базе смесь сухофруктов для компота, выбирали из неё чернослив, и продавали его отдельно, через торговую сеть города. Суть махинации заключалась в том, что чернослив отдельно стоил почти вдвое дороже, чем вся компотная смесь, состоявшая из нескольких видов сухофруктов.

Будучи директором областной оптово-торговой базы, большую часть овощей и фруктов Зуйков продавал не в области, а в городе. Пересортицу, «списанные» овощи и фрукты, завезенные с базы Зуйкова в магазины, где работали «свои люди», нужно было распродать быстро, иначе попадёшься. В области продать быстро было труднее — мало народу, меньше покупательная способность. База, созданная для снабжения сельской местности, обслуживала город. Область недополучала продуктов, снабжение ухудшалось.

По договорённости с грузинскими «ворами в законе», фрукты, предназначенные для продажи в магазинах области, уходили на городские рынки, где колоритные джигиты в больших кепках-«аэродромах» за день «зарабатывали» себе на новую «Волгу».

Чем больше товара проходило через базу, тем больше денег перепадало Зуйкову. Пользуясь особенностями плановой экономики, он давал крупные взятки, чтобы базе выделяли дополнительные фонды овощей и фруктов. Работай он при капитализме, он платил бы «откаты» поставщикам. Разница невелика, только при социализме в качестве поставщика выступал госчиновник. Получившие взятку автоматически становились соучастниками и защитниками Зуйкова. Он разлагал всё вокруг себя, не исключая и высшее руководство города.

Но собранных денег Зуйкову уже казалось мало. Директор оптово-торговой базы начал спекулировать долларами и золотом.

После образования ВЭС и Московского фестиваля молодёжи и студентов в стране начали появляться первые валютчики. Больше всего их было в Москве, но были они и в других городах, в том числе, в Ленинграде, Киеве, Одессе... Серов, заранее зная, что с валютчиками придётся разбираться, убедил Хрущёва предусмотреть в принятом законе строгую ответственность за спекуляцию валютой, драгоценными камнями и золотом.

Зуйков занялся спекуляцией валютными ценностями. Имея оборотный капитал, собранный за счёт крупных хищений государственных средств, давая взятки и посредничая во взяточничестве, Зуйков собрал ценности в размере нескольких миллионов рублей.

«Обыск в трехкомнатной квартире бывшего директора базы на Школьной улице продолжался два дня. Было описано имущества на 10 тысяч рублей. У входа, над окованными железом дверями, нашли кусок золота, приготовленный Зуйковым для продажи. Остальные ценности были обнаружены в хитроумно оборудованных тайниках, расположенных в различных местах. У Зуйкова было изъято: 1616 золотых монет царской чеканки различного достоинства и 200 золотых американских долларов, всего весом более 12 килограммов; 5160 бумажных американских долларов, 11 золотых слитков, в том числе и слитки швейцарского банка, 5 золотых пластин и 3 рулона золотой фольги заводского изготовления, а также различные изделия из золота — золотая дореволюционная настольная медаль, 4 броши с бриллиантами и браслет (общий вес около 3 килограммов), 16 незакрепленных бриллиантов весом в 61,85 карата и нитка жемчуга.»

(Источник http://www.e-reading.club/chapter.php/1002095/91/Chekisty.html)

В могиле дочери Зуйков закопал золото — три бидона, зарытые на глубине в полметра. 1027 монет царской чеканки, 200 американских золотых долларов весом 8 килограммов, 5 золотых пластин, 11 слитков, броши, браслеты. И 11 бриллиантов на 61 карат. (Там же, http://www.kommersant.ru/doc/2404904)

На даче племянницы Зуйкова Александры Мяги, под одним из кустов малины был обнаружен тайник, в котором лежали два бидона с золотом. Мяги сказала следователям, что больше Зуйков у нее ничего не оставлял. Обыск также ничего не дал. Однако скоро выяснилось, что Мяги обманула следствие. Она передала сыну Зуйкова Борису два свертка, в которых находилось 25 тысяч рублей, бриллиант в 5 карат, настольная золотая медаль весом 400 граммов, брошь, обручальные кольца.

Вслед за делом Леноптторга последовало дело Минводторга. Положение с продовольствием в Ленинграде было хорошее, город снабжался по 1-й категории. На Ленинградском пивоваренном заводе производилось 32 сорта бутылочного пива — «Жигулёвское», «Ленинградское», «Мартовское», и т. п. Спиртным торговали на каждом углу. В крупных магазинах были установлены торговые автоматы, в которых разливали дешёвое вино. Безусловно, простор для хищений путём недолива и разбавления был гигантский.

Воровать в одиночку буфетчицам никто не позволил бы. ОБХСС в народе расшифровывался: «Один будешь хапать — скоро сядешь». В торговле сложилась сложная система взяток. Буфетчицы платили дань директору магазина, директора магазинов делились с директором Минводторга (торговля прохладительными напитками и соками) Владимиром Цветковым, тот платил дань начальнику главного управления ленинградской торговли Анатолию Романову, а дальше... Дальше — выше.

Всех сдала директор винного магазина на Сенной Маргарита Садова. Женщина была незаурядная, взятки давать умела, и подкупила всех. Долго не могла сунуть взятку своему непосредственному начальнику Владимиру Цветкову — тот был осторожен и брал только через посредников. Дело решил случай — Цветкову нужны были редкие и дорогие очки, тогда Садова разыскала для него врача, который согласился принять пациента и выписать рецепт.

Садову взяли в оборот вежливые подтянутые люди с короткими стрижками. Она долго не запиралась. И тут ниточка потянулась через длинную цепочку взяточников аж к председателю Ленгорисполкома Николаю Ивановичу Смирнову. (В реальной истории погиб в автокатастрофе 17 июня 1962 года, но вскоре после смерти на него были получены обвинительные показания об участии Смирнова в коррупции. Там же, http://www.kommersant.ru/doc/2404904). Серов был поражён. Смирнов — заслуженный человек, инженер, бывший директор Кировского завода (до 1954 г), лауреат Сталинской премии — и замешан в коррупции.

А ниточки продолжали разматываться...

На Литейном проспекте, 59 находился известный всему Ленинграду букинистический магазин. Работа в нём была организована превосходно: книги от населения принимали быстро, ассортимент был богатый, продавщицы исключительно вежливы, что для того времени было очень даже непривычно. Все в городе знали, что работу магазина выстроил заместитель директора Леонид Степанов, занимавшийся букинистической торговлей ещё со времён нэпа.

И вот в марте 1958 года Леонида Степанова задержали. (В реальной истории — в марте 1963-го). В его рабочем кабинете провели обыск. Были найдены тетради с записями теневой бухгалтерии. Букинистический магазин на Литейном был скорее процветающим частным предприятием, чем учреждением советской торговли. Степанов хитро играл на завышении маржи между ценой продавца и ценой покупателя. За счёт этого он создал личный фонд, позволявший ему доплачивать всем сотрудницам магазина, оделять взятками руководство, даже создать подпольную переплетную мастерскую. Никто на него не жаловался, все были довольны.

Казалось бы, что плохого? В стране разрешена коллективная собственность, артели и кооперативы. Но — только производственные. Вся торговля, тем более — торговля антиквариатом и редкими изданиями оставалась исключительной монополией государства.

Но что ещё хуже — Степанов давал взятки руководству. А его руководство — руководству города. Хрущёв не терпел стяжательства и склонности к личному обогащению у партийных или советских работников. Это для Никиты Сергеевича было, что красная тряпка для быка, с проштрафившимися он расправлялся немедленно. (в реальной истории его сняли в том числе и за это. Мало того, что всем осточертел своими глупостями, так ещё и воровать мешал)

По результатам расследования выходило, что Ленинград много лет возглавляли покровители «расхитителей социалистической собственности». Весь собранный в ходе расследований компромат Серов и Дудоров предоставили Никите Сергеевичу, чтобы тот убедился лично: деятельность выявленных органами взяточников началась и развивалась именно в период, когда городом руководил Фрол Козлов. Дело ленинградской торговой мафии обещало быть громким.

Ознакомившись с кратким отчётом о материалах дела, Хрущёв снял очки, посмотрел на Серова и Дудорова, и спросил:

— А что, в Москве и в других городах — тишь да благодать? И вы хотите, чтобы я этому поверил?

— В Москве... — Серов криво усмехнулся, и положил на стол Первому секретарю ещё несколько листков. — В Москве такое творится, что хоть святых выноси.

После образования ВЭС и начала сотрудничества с арабскими странами, с Египтом и Сирией, в Москве во всё возрастающих количествах начали появляться иностранцы. В гостинице «Националь» селили сирийских военных, обучавшихся на курсах «Выстрел». Сотрудники КГБ, наблюдавшие за гостиницей, заметили, что по вечерам возле гостиницы толкутся одни и те же молодые люди. Это были валютчики и фарцовщики, пристававшие к иностранцам. Вскоре осведомители КГБ доложили, что при официальном курсе в 4 рубля за доллар, валютчики предлагают иностранцам курс по 40 рублей за доллар, а затем перепродают скупленную валюту различным «теневикам», уже по 60 р за доллар. (Курс реальный). Анализ количества валюты, обмениваемой американским посольством официально, и сопоставление с рублёвыми тратами сотрудников посольства показали, что дипломаты тратят в рублях значительно больше, чем обменивают валюты через государственный банк. Это могло означать лишь одно — кто-то предложил им более выгодные условия. Государство несло убытки в валюте, что было недопустимо. (Реальная история)

В составе 2 управления КГБ СССР был образован 16 отдел, по борьбе с валютными преступлениями. (В реальной истории создан в 1959 г). Начальником отдела был назначен ветеран разведки полковник Сергей Михайлович Федосеев.

Основным валютным рынком в Москве была улица Горького — от Пушкинской площади до отелей «Националь» и «Москва» (на жаргоне — «плешка» ). Нескольких валютчиков у «Националя» задержали, но это оказались люди из «нижнего звена», именовавшиеся «рысаки» или «бегунки». Один из них выдал даже не имена, а всего лишь клички основных валютных «купцов» — «Буонаротти», «Дим Димыч» и «Ян Косой». (реальная история)

По таким сведениям искать людей в Москве можно было долго. (В реале 2 года искали). Несколько ускорил дело обнаруженный файлик с именами. Там нашлись упоминания о трёх валютных «купцах», расстрелянных в 1961 году: Ян Тимофеевич Рокотов, Владислав Петрович Файбишенко, Дмитрий Дмитриевич Яковлев. Кличек в файле упомянуто не было, но всё было понятно и без них.

Однажды сотрудники из наружного наблюдения увидели возле «Националя» фантастическую сцену: высокие, статные, разодетые в парадную форму сирийские офицеры выходили один за другим из гостиницы, подходили по очереди к стоявшему недалеко от входа неприметному, заметно косящему человечку, и... с величайшим почтением с ним здоровались.

За «косым» установили наблюдение. В тот же день стало ясно, что обнаружен один из трёх валютных «купцов» — «Ян Косой», он же Ян Тимофеевич Рокотов, ранее дважды судимый, на 3 и на 8 лет. Связь с сирийскими офицерами натолкнула на мысль тряхнуть одного из них на таможне. У сирийца был обнаружен нательный пояс, набитый золотыми монетами. Эти монеты сирийцы сбывали Рокотову, а тот перепродавал их людям из теневой экономики, ищущим, куда вложить деньги. По ценам швейцарского банка такой рубль стоил 9 долларов, а Рокотов покупал их за 20. Затем он тут же продавал их в Москве за полторы тысячи рублей за одну монету.

У Рокотова была целая команда помощников. Одной из них была Надежда Михайловна Гудлис. Эта молодая женщина, имеющая высшее образование, втянула в незаконную торговлю золотом и валютой своего мужа Сергея Плотникова. На счету Гудлис 45 валютных сделок на сотни тысяч рублей.

Подручными у этих «мастеров» были спекулянты из Грузии — братья Шалва и Илья Папиташвили, а также их племянник, также Илья Папиташвили, Гузванова Мубашир Лифтульевна и числящийся научным сотрудником одного научно-исследовательского института Иустин Ванифатьевич Лагуткин.

Скупленную валюту и золото Рокотов продавал братьям Папиташвили, Гудлис и ее мужу Плотникову. Сделки совершались в Москве, Тбилиси, Баку, Вильнюсе и других городах. При аресте у Рокотова были изъяты в большом количестве золотые монеты царской чеканки, американские доллары, английские фунты стерлингов, а также много различных вещей иностранного происхождения.

Последовала целая череда оперативно-разыскных мероприятий. Сотрудниками наружного наблюдения был вычислен некто Владик, он же Червончик, он же Буонаротти, он же Владислав Файбишенко. Схема, которую он использовал, была уникальной. Он приводил клиента в заранее подобранный подъезд, и предлагал взять деньги из тайника, положив в тайник валюту или золотые монеты. Таким образом, в момент совершения сделки отпечатков пальцев Файбишенко на валюте не оставлял. Выемка валюты производилась позже. (В реальной истории один из тайников Файбишенко с валютой обнаружила в 1960-м г уборщица Ульяна Никитична Бринько, что и позволило затем установить за ним наблюдение)

Вскоре был установлен и третий купец — аспирант Плехановского института Яковлев. Он вырос в интеллигентной, обеспеченной семье. В 1958 году он начал активный валютный бизнес и вскоре стал ключевой фигурой на «черном рынке», а с начала 1959 года он являлся тайным осведомителем БХСС.

Понимая, что его телефон могут прослушивать, Яковлев подыскал себе секретаря — некую Раису У., участницу войны, инвалида второй группы, и предложил ей подзаработать. Она отвечала по телефону, установленному у нее дома, на звонки Яковлеву. Ни в какие подробности Яковлев её не посвящал, а подумать и сопоставить факты женщина, видимо, не догадалась.

Каждое утро Дим Димыч набирал номер Раисы и задавал один-единственный вопрос: «Какой у меня распорядок дня на сегодня?». Раиса диктовала ему ответ, что-нибудь вроде: «В 3 часа тебя ждет в том же месте дядя Сеня, в 4.30 — Ахмет у ресторана «Баку», в 5 — Алексей возле места работы Иры Беляевой, в 5.30 Сергей, грузин, у выхода из метро «Охотный ряд» на улицу Горького, в 6 — Женя у касс Большого театра. 6.30 — пока не занято, в 7 — грузин Алексей, просил заехать к нему».

Рокотова арестовали на Ленинградском вокзале, возле камеры хранения, где хранились его миллионы: 440 золотых монет, золотые слитки весом в 12 килограммов, валюта (всего на 2,5 миллиона). Все центральные газеты поместили информацию из КГБ СССР и союзной Прокуратуры об аресте группы валютчиков. Вместе с Рокотовым были арестованы: 23-летний Владислав Файбишенко, Дмитрий Яковлев, искусствовед Надежда Гудлис и ее муж Плотников, Иустин Лагуткин, проживающая в Москве Мубашир Гузванова и «семейная сборная» братьев Папиташвили из Тбилиси. Согласно обвинительному заключению, Рокотов и Файбишенко скупали валюту у мелких фарцовщиков и золото у иностранцев из арабских стран, Гудлис, Попов и Лагун сбывали ценности через перекупщиков Гузванову и Папиташвили. В результате через их руки прошло иностранной валюты и золотых монет в общей сложности на 20 миллионов рублей. (Информация из http://militera.lib.ru/memo/russian/chistyakov_nf/08.html В реальной истории арестованы в 1961 г В статье Фёдора Раззакова «Начало теневой экономики» http://www.litmir.co/br/?b=36981&p=1 искажены имена и фамилии второстепенных фигурантов по делу)

— Ловко устроился, — заметил Хрущёв, ознакомившись с предварительным отчётом Серова по делу валютчиков. — И как вы на них вышли? С Рокотовым я понял, а Файбишенко и Яковлев?

— На Файбишенко вышли с двух сторон сразу, — пояснил Серов. — Искали его по фамилии из списка Веденеева, и одновременно следили за одним сирийским офицером, была информация, что у него намечается встреча с валютчиком. На Яковлева вышли только благодаря списку Веденеева, не будь этого документа — Яковлева пришлось бы искать ещё долго.

— Ясно. Ну вот, теперь вырисовывается причина покушения на тебя в ноябре. Видать, разворошил ты, Иван Александрович, осиное гнездо.

— Думаю, да, — согласился Серов. — Сейчас следователи трясут Козлова, посмотрим, что он скажет.

— Всю эту кодлу ты уже арестовал?

— Да. Теперь ты понял, зачем я советовал заранее ужесточить наказание за валютные махинации? Чтобы тебя же потом не тыкали носом, что закон обратной силы не имеет.

(В реальной истории валютчиков судили очень оригинально. По действующему закону им светило по три года. Всего за две недели до суда был спешно принят закон об усилении ответственности за валютные спекуляции до 8-15 лет, хотя по правилам закон обратной силы не имеет. Судья Орлов дал валютчикам по 8 лет. Хрущёв потребовал расстрела для главных фигурантов, всех троих расстреляли. В АИ усиление ответственности проведено законом заранее.)

— Понятно. Теневиков когда судить будут?

— С ними не так просто. Надо провести множество ревизий, а потом по результатам этих ревизий ещё провести экспертизы, и не одну, а сотни, — пояснил Серов. — Пока посидят в предварительном заключении. Заодно и Козлов с Игнатовым может что расскажут.

— Я вот не пойму одного. Ну, с Козловым понятно. Игнатов всегда интриганом был, интриганом и помрёт. Но Кириченко-то с Сусловым как в эту компашку попали? — спросил Хрущёв.

— Пока не установлено. Разве что на почве неудовлетворённых амбиций. Очень им хотелось в Президиум ЦК пробраться, в качестве действительных членов, а не кандидатов. Особенно Суслову. Да и Кириченко, ты сам слышал, очень обижен был.

— М-да... С судом не затягивайте, — распорядился Хрущёв.

— С судом... А судьи кто? — криво усмехнулся Серов.

— То есть? — Никита Сергеевич забеспокоился. — А что не так с судьями?

— Да как сказать... в общем, всё не так. Взяточники там. Один на другом сидит и третьим погоняет.

— Где взяточники? — подскочил Хрущёв.

— Да в московских судах! — Серов выложил перед ним ещё одну докладную записку.

Осенью 1958 года к секретарю Дзержинского районного суда Москвы Нине Луковцевой зашёл муж её сестры, работник Дзержинской районной прокуратуры Борис Столярчук, и в обычном разговоре задал простой вопрос:

— Нинка, деньги нужны? (История реальная, см. д.ф. «Дело судей» )

Деньги предполагалось брать с родственников проворовавшихся работников торговли, взяточников, и подпольных предпринимателей. Мало кому из «хозяев жизни» хотелось отсиживать положенные 25 лет. Судебные работники предлагали за определённые, весьма немалые деньги, скостить срок, например, лет до трёх. Родственники с радостью соглашались, так как свободные деньги обычно у таких клиентов были.

Первым клиентом, обработанным Луковцевой, но далеко не первым, кого увёл из-под возмездия Столярчук, был проворовавшийся директор крупного продуктового магазина Израиль Клейнберг. На кассации в Мосгорсуде полагавшиеся ему 25 лет заменили на три года.

Три года вместо 25 стоили директору магазина 20 тысяч рублей — примерно годовая зарплата советского судьи. Нина Дмитриевна за оказанную «протекцию» получила свои первые две тысячи.

Следующими были директора магазинов Терлецкий и Бухальцев.

Помимо Столярчука и Луковцевой в преступной группе состояла жена Столярчука, сестра Луковцевой Ирина Миморская, также работавшая в судебной системе на мелкой должности.

Районный Дзержинский суд работал совместно с городским судом, областным судом, прокуратурой, адвокатами. В каждом ведомстве были свои люди, складывались целые семейные кланы. Вот эти кланы постепенно подключались к общему делу. За пару лет преступное сообщество взяточников разрослось до нескольких сотен человек только в Москве, и дало метастазы в других городах.

У взяточников от Фемиды был даже свой кодекс чести — обычных уголовников, убийц и насильников не вытаскивали, только крупных проворовавшихся торговых работников и «цеховиков». Это была первая «крыша» для торгово-промышленной мафии.

Первым, летом 1959 года, (в реальной истории — летом 1960-го) был арестован Борис Столярчук. Как именно на него вышли — Серов не раскрыл. При задержанном была найдена записная книжка с невероятным количеством имён работников московской прокуратуры и судейского корпуса. Через неделю он попросил в камеру пишущую машинку, и напечатал список более чем из 100 фамилий судей, адвокатов и работников прокуратуры.

Начались аресты. Одни задержанные сдавали других. Аресты в Москве проводил капитан Эдуард Айрапетов с группой сотрудников. Они на чёрной «Волге» ездили по судам и прокуратурам и задерживали взяточников на рабочих местах. Судью Веру Иванову арестовали прямо в зале суда. Вошли, попросили объявить перерыв, и увезли. Аресты в Москве продолжались в течение недели. Айрапетова и его «мальчиков» в судах начали узнавать в лицо. В провинции процесс «чистки рядов судебной системы» растянулся на два года.

Не обошлось без трагических курьёзов. Судья Московского городского суда Алексей Ярцев в перерыве вышел в буфет, выпить стакан чая. Увидел в окно подъехавшую «Волгу» капитана Айрапетова, решил, что приехали за ним, упал и скончался на месте от обширного инфаркта. Оказалось, что приезжали за другим судьёй. (Реальная история)

Суды над судьями и прокурорами начались только в 1961-м году (в реальной истории — в 1962-м). Это расследование проходило без особой огласки — уж очень позорные вскрылись факты. Следствие долго пыталось выявить «организованную преступную группу», с центральным руководством и «кассой взаимопомощи». Таких структур у обвиняемых не было, поэтому попытка пришить судьям участие в ОПГ развалилась. Но и без того дело получилось громкое. Села вся верхушка Московской судебной системы, прокуратуры, и много известных адвокатов, всего более 500 человек. Было два расстрельных приговора, организатор первой преступной группы Борис Столярчук получил 10 лет. Выйдя на свободу в начале 70-х, он через несколько месяцев свёл счёты с жизнью. (Реальная история, только сроки сдвинуты на 1 год раньше. http://www.mk.ru/social/2010/12/09/551004-myi-ne-brali-vzyatki-s-ubiyts-i-nasilnikov.html). После этого процесса взяточничество в московских судах надолго прекратилось. (В реале — на 20 лет)

С ворами, валютчиками и взяточниками из числа кооператоров и «цеховиков» разобрались быстрее. Георгий Петрович Зуйков, подпольный миллионер, был приговорён к расстрелу. (Реальная история)

Леонид Степанов, букинист, был обвинён в хищении социалистической собственности в особо крупных размерах. Суд также приговорил Степанова к расстрелу. (В реальной истории расстрел заменили на 15 лет, через 2 года Степанов умер в лагере). Одновременно проходили процессы в других магазинах букинистической торговли. Все руководство Ленкниги снято с должностей. В центральных и ленинградских газетах о «Степанторге» и Степанове писали: «Он словно хищный жучок подтачивал души своих подчиненных подкупом и подачками» . (Там же, http://www.kommersant.ru/doc/2404904)

Всего по делу Леноптторга и Минводторга сели 52 человека.

Валютчики Рокотов, Файбишенко, Яковлев были осуждены к высшей мере наказания по вышедшему в 1957 году Указу «Об мерах по усилению борьбы с преступностью и ужесточении наказаний за тяжкие преступления» (АИ)

В Москве, Ленинграде, Минске, Баку, Бресте, Киеве, Харькове, Риге и некоторых других городах Советского Союза органы государственной безопасности за этот период времени разоблачили ряд крупных спекулянтов валютными ценностями. Газеты писали об открытых судебных процессах над валютчиками. Эти сообщения и открытые судебные процессы имели большое предупредительное значение. В результате уже в 1960 году «черный рынок» был в значительной степени парализован.

По результатам проведённого в 1957-58 гг расследования фактов тяжких преступлений в Азербайджане было установлено, что во многих случаях эти преступления совершались на почве национализма.

В декабре 1958 года Первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Имам Дашдемир оглы Мустафаев был вызван в Москву и предстал перед Президиумом ЦК КПСС. В присутствии членов Президиума Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко зачитал докладную записку министра внутренних дел Дудорова, а затем изложил результаты расследований, проведённых в республике в период 1957-1958 гг. (АИ)

Мустафаев пытался выкрутиться, но его объяснения никого не убедили. Иногда они звучали и вовсе смехотворно. Например, множество случаев драк с поножовщиной он объяснил просто:

— Товарищи, это же Кавказ! У многих наших народов кинжал считается деталью национального костюма. Народ южный, горячий, чуть слово не так сказал...

— Знаем, слышали, — ехидно ответил Никита Сергеевич. — «Я стою, чищу апэлсин, он подошёл, наткнулся на нож, и так восэмь раз...»

Все засмеялись. Однако Хрущёв явно хорошо подготовился:

— Владимир Никифорович!

На заседаниях Президиума ЦК протокол вёл обычно не Шуйский, а заведующий общим отделом ЦК Владимир Никифорович Малин.

— Владимир Никифорович! Занесите, пожалуйста, объяснение товарища Мустафаева в протокол, — сказал Первый секретарь ЦК. — А заодно запишите: «В связи с участившимися противоправными действиями в республиках Закавказья, имеющими подчёркнутую националистическую окраску, рекомендовать местному русскому населению ношение русского национального костюма». Записали? Пишите дальше: «Признать неотъемлемым элементом русского национального костюма пистолет ТТ, или винтовку Мосина, или автомат Калашникова». А что? Шутить так шутить. А если нашу шутку некоторые «горячие народы» не оценят, так мы можем заодно признать танк национальным русским средством передвижения.

Намёк Первого секретаря был более чем прозрачен.

Декабрьский пленум ЦК КПСС 1958 года вывел Мустафаева из состава Центрального комитета КПСС. На внеочередном пленуме ЦК компартии Азербайджана в декабре 1958 года Первый секретарь ЦК КПА Мустафаев был освобождён от занимаемой должности. (В реальной истории И.Д. Мустафаев 8 июля 1959 года постановлением IX-го пленума ЦК КП Азербайджанской ССР был смещён с должности 1-го секретаря ЦК, но оставался в составе ЦК КПСС до 17 октября 1961 г)

Новым Первым секретарём КПА был избран Вели Юсуф оглы Ахундов.

В результате следствия по делам торговой мафии в Ленинграде был смещён председатель Ленгорисполкома Николай Иванович Смирнов. (АИ, в реальной истории дело вскрылось через месяц после его гибели в автокатастрофе в 1962 г. Кстати, ещё вопрос, была ли та катастрофа случайной)

Для руководства правоохранительной системы гигантская коррупция в московской юстиции тоже даром не прошла. Более того, в ходе расследований 1958-1959 гг были выявлены многочисленные факты участия работников милиции в преступной деятельности, главным образом — сокрытие улик и замалчивание преступлений.

13 января 1960 г Хрущёв вызвал Генерального прокурора Руденко, Председателя Верховного суда Горкина и министра внутренних дел Дудорова. Первый секретарь был мрачен. Только что закончились процессы по делу валютчиков, следственное управление КГБ СССР продолжало раскручивать «дело судей»

— Ну, что? Обосрались? — грозно спросил Хрущёв. — Развели, понимаешь, мафию! Как, по-вашему, граждане могут доверять правоохранительной системе, если в ней такой бардак творится?

Никита Сергеевич не стал тратить время на длинный разнос.

— Значица, так. Товарищи Горкин и Дудоров могут быть свободны. О ваших следующих местах работы вас известят дополнительно. Товарищу Руденко будет объявлен выговор по партийной линии. С занесением или без — решит Пленум ЦК. Приказываю также усилить дисциплину в органах прокуратуры.

(В реальной истории А.Ф. Горкин оставался председателем Верховного Суда СССР до 1972 г, Н.П. Дудоров был не просто снят с должности, но и само министерство внутренних дел СССР было упразднено, его функции были переданы МВД союзных республик. В АИ такой глупости не будет.)

Новым министром внутренних дел СССР был назначен зам. Председателя КГБ СССР Вадим Степанович Тикунов. (В реальной истории был назначен министром внутренних дел РСФСР). Председателем Верховного Суда СССР стал бывший министр юстиции, председатель Верховного Суда РСФСР Анатолий Тимофеевич Рубичев. (АИ)

Основная внутрипартийная интрига в начале 1959 года продолжала закручиваться вокруг дела четырёх секретарей ЦК КПСС, подозреваемых в организации покушения на председателя КГБ Серова. (АИ)

Главным подозреваемым оставался Фрол Романович Козлов. У него был вполне осязаемый мотив — коррупция и воровство в ленинградской торговле приняли устрашающие размеры, и множество свидетельств указывали, что всё руководство города в 1956-57 гг было коррумпировано сверху-донизу. (В реальной истории именно Козлов активнее всех на заседаниях Президиума ЦК в ноябре-декабре 1958 г настаивал на переводе Серова в ГРУ). Роли Кириченко, Игнатова и Суслова в организации покушения выяснялись, но само их участие в заговоре подтверждалось многочисленными записями разговоров. Хрущёву Серов представил лишь несколько образцов. Всего в распоряжении следственного управления КГБ было несколько десятков таких записей.

На допросах все четверо сначала полностью отрицали сам факт какого-либо заговора, пытались давить на следствие своим авторитетом, угрожали следователям страшными карами по партийной линии. На следователей эти угрозы не действовали. Задержанным предложили ещё раз как следует всё обдумать, всё взвесить, после чего отвели обратно по камерам и оставили в покое.

Для партийных функционеров, привыкших за многие годы во власти к высокому уровню комфорта, само пребывание в камере, состояние неизвестности и мрачная репутация следственного изолятора Лефортово оказались достаточно серьёзным стрессом. Посидев недельку, товарищи секретари ЦК запросились на допрос.

Какое-либо участие в заговоре против председателя КГБ, и, тем более, Первого секретаря ЦК, задержанные дружно отрицали. Когда им были предъявлены записи их же собственных разговоров, вначале — относительно невинные, начались «отмазки», вроде: «Ну, это же несерьёзно, это был обычный бытовой разговор, такие беседы по всей стране можно на любой кухне услышать».

Образ четырёх секретарей ЦК, сидящих в растянутых майках и домашних штанах на коммунальной кухне и обсуждающих план отстранения Первого секретаря, следователей немало повеселил. Задержанным дали послушать уже более серьёзные записи, где они обсуждали конкретные способы физического устранения председателя КГБ, упирая на то, что без этого «не выйдет сковырнуть лысого». Вот тут задержанные осознали, что Комитет располагает значительно большим объёмом информации, чем им представлялось первоначально. Тем не менее, все четверо, вопреки очевидному, отрицали какой-либо коллективный умысел, понимая, что за участие в заговоре ответственность будет значительно более серьёзная.

Первым прижали Фрола Козлова. Против него работали неоспоримые факты коррупции и хищений в ленинградской торговле и городских структурах власти, полное бездействие партийной организации города, отсутствие какой-либо реакции на многочисленные обращения граждан. Даты на документах неоспоримо свидетельствовали, что процесс начался в период, когда 1-м секретарём Ленинградского обкома партии был Козлов.

Под тяжестью улик Козлов был вынужден признать предъявленные факты. Он утверждал что сам взяток не брал, считая их ниже своего достоинства, но и каких-либо мер не предпринимал, объясняя свою бездеятельность тем, что «не придавал этому значения»

Причастность к заговору с целью устранения Серова Козлов яростно отрицал, понимая неизбежные последствия. Однако следователи продолжали упорно «копать».

Через некоторое время в Красноярске сотрудниками местного УВД был задержан за убийство некий уголовник Трефилов, по кличке «Васька Рыжий». Попался он по-глупому, был пьян, попал под облаву, и при попытке к бегству завалил дружинника, но, убегая, словил пулю в ногу от участкового милиционера. Дураку повезло что его не пристрелили сразу. (АИ)

«Пуля очень многое меняет в голове, даже если попадает в задницу» (с) Аль Капоне. Понимая, что по новому «указу одиннадцать-четыре», как его именовал «целевой контингент», ему светят уже не нары, а девять граммов, Трефилов пошёл на сотрудничество со следствием, пообещав важную информацию в обмен на жизнь и уменьшение срока. (АИ)

Следователь ничего заранее не обещал:

— Откуда я знаю, что у тебя действительно ценные сведения?

— Я знаю, кто заказал Серова, — ответил Рыжий.

Местные управления МВД и КГБ встали на уши. Начальство тут же связалось с Москвой по ВЧ, и через два часа Трефилов уже летел в Москву на Ту-104, под охраной десятка сотрудников КГБ. В Москве его встречал чёрный ЗИМ. С решёточками. Но Рыжему пообещали жизнь. Скостить срок с ходу не обещали — было ещё неизвестно, знает ли этот уголовник что-то, действительно ценное.

Рыжий знал. Хотя бы потому, что именно он управлял ЗИСом, таранившим ЗИМ Серова. Понимая, что единственный шанс уцелеть для него — сдать заказчиков, он торговался отчаянно, и всё-таки выторговал себе вместо высшей меры 8 лет в обмен на четырёх секретарей ЦК. Собственно, сдал он только самого Козлова, об остальных заговорщиках Рыжему знать не полагалось.

— Заказ от Козлова был, — сказал Рыжий. — Кто ещё с ним в деле — не знаю, но говорил я с его человеком, и гарантию от него имел. Пиши, начальник, все подробности выложу и всё подпишу.

Дальше началась цепная реакция. Когда перед Козловым положили протокол допроса Трефилова, Фрол Романович быть в деле «паровозом» не пожелал, и сдал остальных.

— Четверо нас, — сказал Козлов. — Я, Игнатов, Кириченко и Суслов. Сошлись на том, что занесло Никиту куда-то не туда, честных партийных работников зажимает, карьеру делать не даёт, хотелось ведь и самим страной порулить. А под меня ещё Серов копать начал, ещё по ленинградским делам. Глубоко копал, стервец. И Никиту, опять же, он прикрывает. Вот и решили, что надо от него избавиться, иначе до Никиты не добраться. Попробовали и так и этак, обычным партийным способом не получилось. А он, сука, копает и копает. Я чувствую — уже жареным запахло. Вот и предложил, на свою голову...

Вопреки ожиданиям, зацепить Микояна так и не получилось.

— Не, не участвовал Анастас Иваныч, — почти в один голос заявили все четверо в ответ на вопросы следователя. — Осторожный он, прямо сказал: «Я в вашу авантюру не полезу».

— А что же он требовал на Президиуме ЦК товарища Серова сместить? — спрашивал каждого их четверых следователь.

Ответ был стереотипный:

— Не знаю, может, у него свои соображения были, или Шверник что раскопал и ему доложил, но товарищ Микоян с нами завязан не был.

Сам Микоян также настойчиво отрицал, что ему было хоть что-то известно о планах Козлова и остальных.

— Были обычные разговоры о политике, несогласие с линией товарища Хрущёва Кириченко и Игнатов высказывали, — подтвердил Анастас Иванович. — Но о каких-либо действиях при мне речи не было ни разу.

Хитрый Микоян по 58/12 идти тоже не хотел. (Ст. 58 ч. 12 УК РСФСР 1938 г — «Недонесение о достоверно известном, готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении» — не менее 6 месяцев http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/st_58.php)

Не нашлось прямой связи и между заговорщиками и закавказскими националистически настроенными руководителями. Козлов, Кириченко и Игнатов подтвердили, что гонцы из закавказских республик у них на приёме бывали, но речь шла только о делах экономических.

Какую-либо связь с иностранными разведками все четверо отрицали категорически, хотя им и так светила 58/8, и отмазываться от 58/3 было, в общем-то, бесполезно — мера наказания по обеим статьям была одинаковая.

(Ст. 58 ч. 3 УК РСФСР 1938 г — Сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями... — предусматривала высшую меру.)

В Киеве были также задержаны несколько валютчиков, связанных с представителями подпольной промышленности в Грузии. Следственное управление КГБ СССР работало над установлением роли 1-й секретаря компартии Грузии В. П. Мжаванадзе в развитии теневой экономики в республике.

С судом над заговорщиками решили не спешить. В диссидентской среде ходили упорные разговоры о всё-таки существовавшей связи кого-то из четверых с иностранной разведкой, и Серов хотел выявить эту связь, но это так и не удалось.

Суд состоялся осенью 1959 года. Процесс был открытым и публичным, и занял не один месяц. В ходе длительного судебного расследования была вскрыта связь со воровством в торговле, факты взяточничества партийных и хозяйственных руководителей, злоупотребления служебным положением, и другие нарушения. Основным обвинением оставалась, разумеется, организация покушения на Серова, но, по ходу процесса, выявилось ещё много интересных подробностей.

Сенсацией стало выступление потерпевшего — генерала армии Серова, который давал показания по ходу процесса на общих основаниях. Иван Александрович подробно рассказал, как произошла авария, как он влетел головой в перегородку, как его машину таранил грузовик. Его опрос в суде показывали по телевидению. Вся страна, видя, как председатель КГБ даёт показания в суде, осознала, что в повседневной жизни произошли очень серьёзные перемены.

Ход процесса активно освещался в печати. От населения и трудовых коллективов приходило множество писем в газеты, с требованиями строго наказать виновных. Большинство писем пришло с московских, ленинградских и горьковских заводов, где рабочие были возмущены творившимся вокруг них беззаконием и воровством в торговле, произволом партийных и городских чиновников, процветающей в органах власти коррупцией.

В отношении арестованных представителей высшего руководства и расхитителей социалистической собственности, и в Москве, и в Ленинграде, и в республиках Закавказья говорили прямо: «Зарвались — вот и получили по заслугам».

В ЦК и обкомах царила тихая паника. Партийные функционеры внезапно и с беспощадной ясностью осознали, что шутки кончились. За сопротивление или ставший уже привычным тихий саботаж теперь могут не просто отправить послом куда-нибудь далеко в Азию. Могут и отдать под суд, наравне с обычными уголовниками, взяточниками или расхитителями госимущества.

В передовице «Известий» Алексей Иванович Аджубей писал: «В 1959 г партийные перерожденцы, взяточники и казнокрады неожиданно осознали, что они не более равны перед законом, чем обычные граждане».

(«Году этак в 1995-м питерские коты внезапно осознали, что они... съедобны» (с) Александр Невзоров)

В обкомах и райкомах все притихли. В первичных парторганизациях, напротив, рядовые члены партии приветствовали строгие меры по наведению порядка, хотя и были несколько ошарашены.

Иностранные репортёры не один раз пытались выудить у Хрущёва на пресс-конференциях подробности о «деле секретарей ЦК». Как-никак, подобного «грандиозного шухера» не было уже давно. По общественному резонансу и уровню затронутых фигур это было значительно круче, чем «ленинградское дело» 40-х. Никита Сергеевич отмахивался и отвечал стереотипно:

— Процесс открытый, все детали публикуются в газетах. Я о ходе суда тоже узнаю из газет, точно так же, как вы. Я точно так же возмущён творившимся беззаконием. Чего-либо сверх этого мне добавить нечего. Закон в нашей стране един для всех, и перед ним все равны. У нас правовое государство. За преступления положено отвечать по закону, невзирая на должности.

Весьма показательной была реакция за рубежом. Радиостанция «Свобода» прокомментировала события в Закавказье: «Хрущёв примерил френч Сталина, и обновка пришлась впору». Западные газеты смаковали подробности арестов, утверждая, что «у красных ничего не меняется, кровь льётся рекой, люди боятся ходить по улицам».

Подставная радиостанция «Свобода», контролируемая КГБ, (см. гл. 03-13) тут же выдала репортаж о том, как в Ленинграде казаки верхом на боевых медведях, с шашками наголо гонялись за работниками торговли по Невскому проспекту, а весь личный состав ЦК прямо с очередного пленума вывели на Красную площадь, выстроили вдоль кремлёвской стены и расстреляли из крупнокалиберного пулемёта. Диссиденты, собравшиеся на кухнях послушать новости, матерно ругались:

— Опять эти мудаки на радио «Свобода» перепились и х...йню несут...

Однако вскоре злорадный тон западных сообщений сменился на более объективный, как ни необычно это звучало. Причиной тому стала публикация в советских газетах результатов проведённого расследования. На советском телевидении начала выходить программа «Человек и закон» (в реальной истории выходила с 1974 года). Первыми в эфир попали сюжеты об арестах в Закавказье, в Ленинграде и Москве. Впервые советскому народу показали по телевидению сидящих на скамье подсудимых бывших высших партийных и хозяйственных руководителей.

Газеты освещали ход суда очень подробно. В результате у западной пропаганды были выбиты основные козыри. Даже президент Эйзенхауэр в ответ на вопрос одного из корреспондентов: «Можете ли вы прокомментировать очередную волну репрессий в Советском Союзе?» — заявил:

— Каких репрессий? Руководство красных занялось наведением порядка и устранением экономической преступности, только и всего. Это внутреннее дело Советского Союза, тут нечего комментировать. Могу лишь отметить, что расследование ведётся максимально открыто, что очень необычно для советской системы.

Состав преступления был ясен с самого начала, наличествовали признания, и неопровержимые улики. Все четверо секретарей ЦК пошли по 58/8, («Совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст.58-2 настоящего кодекса» .) В ноябре 1959 года приговор был приведён в исполнение. (АИ)

20. Нефть и вода.

К оглавлению

В первые послевоенные годы в нашей стране добывалось всего около 5 миллиардов кубометров газа в год. Полученная в октябре 1953 года информация перевернула все представления руководства страны о богатствах недр. Геологические экспедиции 1954 года (АИ) подтвердили правоту предсказания М.В. Ломоносова: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке» (http://www.msu.ru/lomonosov/science/geogr.html)

Геологи находили все новые и новые газовые месторождения, и в Сибири, и в Средней Азии, и в Куйбышевской области. Появилась возможность газификации не только столиц, но и всей страны. Работы по газификации в крупных городах шли полным ходом, малые города с развитием газопроводной сети пока запаздывали, зато народ вовсю ставил газовые баллоны и плиты с духовками. Появление цистерн контейнерного габарита для перевозки компримированного газа позволило газифицировать деревни. Такую цистерну привозили с районной газовой станции на обычном полуприцепе-контейнеровозе, сгружали в деревне, и местный газовщик, по совместительству сторож, обменивал населению пустые баллоны на наполняемые им из цистерны.

Следом за Куйбышевским заводом N24 им. Фрунзе Ленинградский Металлический завод освоил производство индустриальных газовых турбин конструкции ОКБ Н.Д. Кузнецова, используемых для перекачки природного газа, а также малогабаритных мобильных электростанций на газовом топливе. Их вовсю применяли не только в районах газодобычи, но и в промышленных центрах, для быстрой компенсации пиковых нагрузок.

30 августа 1958 года вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О дальнейшем развитии газовой промышленности Советского Союза». Постановление предписывало: увеличить за 15 лет, к 1974 году, добычу газа в пятнадцать раз, довести ее до 320 миллиардов кубометров в год, построить газопроводы из Газли в Средней Азии, в Центральную Россию, из Ставрополя (Куйбышевское месторождение), на запад, в Москву и прилегающие к ней районы и на восток, к Уралу. Карпатским газом обеспечить не только Украину, но и Белоруссию. (Реальная история). Нефтепроводы и газопроводы из Сибири на уральские нефтеперерабатывающие заводы были построены к 1958 году, а также был протянут трубопровод от Урала до нового нефтяного терминала возле Архангельска (АИ).

5 ноября 1958 года (в реальной истории — 5 октября) вышло Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «Об упорядочивании расходов денежных средств и материальных ресурсов на строительство административных, спортивных и других общественных зданий и сооружений».

Обычные методы — уговоры и приказы строить только дешевое, народное жилье и ничего кроме жилья, на бюрократию на местах не действовали. Местные власти старались незаметно построить то новое здание обкома или райкома, то не панельный, а кирпичный дом для себя и местной «элиты», страстно желающей хоть чем-нибудь отличаться от остальных.

Под постановление попадало строительство административных зданий и других дорогостоящих сооружений, факты превышения размеров кабинетов, закупки для партийных органов и администраций дорогостоящей мебели, ковров, телевизоров, дорогих радиоприёмников. Постановление предусматривало серьезное наказание для замеченных в подобном расточительстве.

Первоначальным проектом постановления предполагалось «исключить из перечня сооружений, разрешенных к строительству, объекты, без которых пока можно обойтись: административные здания, дворцы спорта, дворцы культуры, театры, цирки, клубы, стадионы, плавательные бассейны, выставочные павильоны, ведомственные дачи и другие здания не первоочередной необходимости, а высвободившиеся средства направить на строительство жилых домов, школ, больниц и детских учреждений».

В поездках по стране Хрущёв, видя «нелегальные» постройки, уговаривал, выговаривал, устраивал разносы, но в следующем регионе видел ту же картину. Секретари обкомов старались проложить маршруты его посещений так, чтобы «крамольные объекты» не попались Первому на глаза, но он неожиданно приказывал свернуть в сторону и оказывался как раз там, «где не следовало». «Наводили» его местные жители, которые писали в ЦК обо всем, в том числе и о начальственном строительстве «под себя».

Вопрос касался большей части населения страны, поэтому его решено было вынести на всенародное обсуждение. В процессе обсуждения «в народе» было высказано важное соображение: криминогенная обстановка и качество жизни в целом во многом зависит от того, что людям, особенно — молодёжи, после работы нечем себя занять.

В ходе осенней поездки по регионам Хрущёв беседовал с местными жителями, и ему часто жаловались на недостаток «культурных развлечений». В итоговом варианте постановления предписывалось сдавать микрорайоны строго «под ключ», со всей внутренней инфраструктурой, заложенной по проекту.

Проекты типовых микрорайонов предусматривали наличие кинотеатров и клубов. Клуб обычно располагался в одном здании с магазином. Из первоначального запрещающего списка вычеркнули клубы, кинотеатры, дома культуры, спортзалы и плавательные бассейны. Под строгий запрет попали административные здания, ведомственные дачи. Театры, стадионы и другие нежилые помещения разрешалось строить только в определённой пропорции к уже построенному жилью.

Недостроенные здания обкомов и райкомов переоборудовали под школы, больницы, детские сады. Школы в городах в эти годы чаще всего работали в две смены — для детей учёба во вторую смену была неудобна, и не получалось использовать школьное здание для размещения спортивных секций, кружков и прочей внеклассной работы.

Зато появилось важное новшество для культурного отдыха граждан — аквапарки. Первый из них начали строить в Москве на месте фундамента остановленного строительства Дворца Советов. (АИ)

Первоначально на этом месте собирались построить открытый плавательный бассейн. Посмотрев на надувные эллинги дирижаблей в Долгопрудном, Хрущёв предложил накрыть будущий бассейн огромным надувным куполом, чтобы зимой испарения от воды не разрушали окружающие здания, а также чтобы уменьшить тепловые потери при обогреве бассейна. Архитекторы, поразмыслив, рекомендовали возвести не надувной, а лёгкий купол из алюминиевых сплавов и специального стекла, пропускающего ультрафиолет.

Строительство было начато в 1958 по проекту архитектора Дмитрия Чечулина. Для наших архитекторов это было очень необычное сооружение. Так же, как и для посетителей. Ничего подобного у нас на тот момент не строили.

Первый вариант Никита Сергеевич решительно забраковал. Чечулин принёс ему проект всё того же гигантского бассейна, только накрытого куполом и оборудованного плавательными дорожками и несколькими вышками для прыжков в воду.

— Нет, Дмитрий Николаевич! Не это нам сейчас нужно! — сказал Хрущёв, отодвинув чечулинские эскизы.

— А что же? — удивился архитектор.

— Нам не очередной спортивный бассейн нужен, поймите! — Хрущёв выбрался из-за стола, аккуратно взял Чечулина за пуговицу и подвёл к окну. — Вот, Москва. В ней несколько миллионов человек. Сотни тысяч из них работают на закрытых предприятиях. Выезд за границу по туристическим путёвкам им запрещён. Что же это получается — дискриминация? Лучшие люди страны, те, кто куёт её щит и меч, лишены возможности нормально отдыхать? А работники торговли, кооператоры, чиновники, артисты по заграницам, значит, будут кататься? Понимаете, какая получается несправедливость?

— Но... у нас же есть свои курорты? Крым, Кавказ...

— Конечно, но этого мало! Эти люди работают, как прОклятые, многие из них в отпусках по три года не бывают! Да и курорты наши по-настоящему тёплые хорошо если два месяца в году! А зимой в том же Крыму — минус 15 и снег! (Не на побережье, а в Симферополе, Бахчисарае, и т.д.)

— Я что-то не пойму, Никита Сергеич, к чему вы клоните... — замялся Чечулин.

— Да очень просто! — ответил Первый секретарь ЦК. — Надо всего лишь устроить им доступный кусочек курорта прямо здесь, в Москве. Понимаете? Конечно, плавать можно и в обычном бассейне, где стенки облицованы кафелем, и вода воняет хлоркой. Но давайте сделаем не простой бассейн с кафелем или пусть даже мрамором на полу, а кусочек естественного водоёма под крышей: пляжи, пальмы, голубая вода, искусственные волны, кварцевые лампы, лампы дневного света с естественным тёплым спектром, водные развлечения! Всякие там водяные горки, фонтаны... Баню обязательно, сауну, многие, особенно мужчины, попариться любят. Вот, смотрите, мне тут из компетентных органов подборку фотографий прислали, заграничный опыт, так сказать.

Никита Сергеевич подошёл к столу, взял стопку цветных фотографий. Это были переснятые и отпечатанные снимки из ноутбука, примеры интерьеров курортных отелей и аквапарков. Качество снимков было не слишком высокое, чтобы не занимали много места на диске, но для пересъёмки с экрана и печати в размере 10х15 хватило.

— Вот, смотрите, видите, какие интересные для детей развлечения? Водяные горки. Дети и взрослые по этой трубе проезжают и падают в бассейн, — пояснил Хрущёв. — Труба рассчитана на создание небольших перегрузок, чтобы дух захватывало. Кстати, никаких обычных бассейнов с отвесными стенами — только чашеобразные. Как можно меньше прямых линий и углов — должно быть ощущение природы. В природе прямых углов почти нет.

— Красиво! — кивнул Чечулин. — Только... сколько ж такое сооружение стоить будет, Никита Сергеич? С пальмами? С горками? И сколько будет стоить входной билет?

— Дёшево! — ответил Хрущёв. — Смотрите сами. В основных бассейнах мрамора нет, кафель, ну, можно ещё шлифованный природный камень или гальку. Кварцевые лампы что, так уж дороги? Не думаю. Лампы дневного света у нас серийно выпускаются в Ленинграде, на «Светлане». Что ещё? Горки водяные? Ерунда, цветной винипласт, акрил, и фторопластовое покрытие, чтобы лучше скользило, фторопласт и акрил у нас тоже выпускается, винипласт осваиваем, скоро пойдёт в массы. Пальмы? Неру десяток тракторов с МТЗ отправим, он нам этих пальм прямо в кадках живыми пришлёт. Привезём дирижаблем.

— Билеты должны быть дешёвые, чтобы больше народу посещало. Сами понимаете, чем больше посетителей, тем выгоднее будет. Обязательно надо предусмотреть дешёвые кафе внутри, с детским ассортиментом — соки, сладости, сахарная вата, кукурузные палочки...

В 1960-м первый аквапарк страны открылся для посетителей и моментально стал очень популярным местом семейного отдыха. Цены установили крайне демократичные — три рубля со взрослого, рубль с ребёнка. Плата за вход предусматривала возможность пользоваться почти всеми развлечениями без дополнительной оплаты, время не ограничивалось. Предусмотрели абонементы выходного дня. Работникам закрытых производств сделали скидки, абонементы за полцены выдавали через профкомы. Для многодетных семей абонементы выдавались и вовсе бесплатно — на этом настоял лично Хрущёв.

— У нас сейчас демографический провал, — сказал Никита Сергеевич. — Мы должны как можно больше поощрять многодетные семьи, а не тянуть с них деньги на каждом шагу. Им и без того тяжело. Пусть хотя бы в аквапарк ходят бесплатно. Детям нужен активный отдых, особенно — зимой.

К раскрутке необычного развлечения подошли с размахом. Аквапарк несколько дней подряд показывали по телевидению, крутили в кинотеатрах рекламные киножурналы, печатали статьи с фотографиями в газетах, клеили афиши.

Дмитрий Николаевич Чечулин постарался на славу. Посетителей встречали мраморные панели и гранитные колонны в холле, изразцовая плитка и полированный натуральный камень в душевых — привычная монументальность советского ампира, но затем, выйдя в главное помещение аквапарка, люди в первый момент останавливались, разинув рот от удивления. Они попадали в уголок тропического леса. Пальмы, голубое небо, по которому медленно плыли проецируемые на дакроновый внутренний купол снежно-белые облака, комфортная температура и яркий свет искусственного солнца. В хорошую погоду дакроновый занавес складывался, пропуская внутрь естественные лучи солнца.

Под ногами был пляж с чистейшим белым песком. Песок специально подогревался, чтобы создать ощущение жаркого юга. Дорожки между пляжами выложены резиновыми ковриками в виде георешёток, чтобы не скользили ноги. Бассейны, извилистые, с пологими песчаными берегами, поросшими кое-где мангровыми деревьями, выглядели как настоящие тропические водоёмы. Под пальмами, вдоль водоёмов, проложили песчаные прогулочные дорожки. Из спрятанных динамиков доносились звуки тропического леса — жужжание насекомых, пение птиц, стрёкот цикад. Звукозапись подарил президент Индонезии Сукарно.

В главном бассейне — Большой лагуне, были даже имитированы волны. В нагромождении искусственных скал вдоль одного берега были устроены пещеры и небольшие гроты, с ручейками, стекающими в бассейн каскадом искусственных водопадов. В этих гротах были небольшие купели на несколько человек, в некоторых из них струями била аэрированная вода (термин «джакузи» в 1956 только появился и ещё не успел стать распространённым), в других поверхность воды была спокойной, чтобы можно было поставить там столик и отпраздновать какое-нибудь событие, например, день рождения ребёнка. (АИ. За образец взят аквапарк Tropical Islands в г. Краусник, Германия http://cosmotravel42.ru/index.php/vidy-otdykha/detskotd/70-luchshie-akvaparki-mira)

Внизу, в фундаменте, был оборудован цокольный этаж. Это было необходимо для удобства ремонта и обслуживания многочисленных трубопроводов, но даже к подвалу команда архитекторов и дизайнеров под руководством Чечулина подошла творчески. В цокольном этаже расположился лабиринт искусственных гротов и пещер, освещаемых газовыми факелами и световыми колодцами. Внутри полых выступов скал прятались трубопроводы, краны и задвижки. По гротам текли ручьи, с потолка свисали сталактиты, в тупичках были устроены бани и сауны, а внизу, в центре пещерного комплекса, устроили подземное озеро. Посетители могли побродить по этим проходам и подземным залам, где, как в этнографическом музее, были устроены экспозиции из жизни и быта первобытных людей. (АИ)

Один из бассейнов был совмещён с океанариумом. Центральная часть для купающихся была наполнена пресной водой, а по краям были оборудованы морские аквариумы, отделённые от центральной части стеклянными стенами. В аквариумах была воссоздана экосистема кораллового рифа с водорослями, кораллами, моллюсками и рыбами. Пол бассейна был засыпан гладкой окатанной галькой, что создавало иллюзию сплошного пространства, только вдоль стеклянных стен были нанесены предупреждающие красные полосы, чтобы кто-нибудь не ударился о стекло, совершенно незаметное в воде. В этом бассейне можно было нырять с маской, наблюдать за морской жизнью и учиться дайвингу (АИ).

Под куполом висел настоящий маленький дирижабль, с которого можно было осмотреть весь аквапарк целиком. Горки, чтобы они занимали меньше места внутри, сделали частично проходящими сквозь купол снаружи. При этом часть каналов имела прозрачный акриловый верх, и проезжающие по горкам люди могли даже полюбоваться зимней Москвой.

Купол был хитрой конструкции, свет солнца проходил сквозь кварцевые стёкла, пропускающие ультрафиолет, что давало возможность загорать под натуральными солнечными лучами даже ранней весной. Тщательно продуманная система вентиляции и кондиционирования воздуха не позволяла куполу запотевать, а также при помощи рекуператора отбирала у выбрасываемого наружу воздуха лишнее тепло, используя его для подогрева воздушного притока, который потом догревался до требуемой температуры водяными калориферами. Стёкла купола также обогревались, чтобы зимой на куполе не скапливался снег. За разработку системы вентиляции её авторы удостоились Государственной премии. (АИ)

В результате посетители валили в аквапарк валом, особенно — поначалу, пока всё было в диковинку. Потом, конечно, привыкли, да и ездить через весь город слишком часто мало кто мог себе позволить. Но такое место развлечения, да ещё в начале 60-х, для нашей страны было невероятным прорывом.

Московская инициатива была подхвачена по всей стране. Своими аквапарками обзавелись Ленинград, Киев, Новосибирск, Владивосток, и другие города. На южных курортах начали строить большие открытые аквапарки, они работали только летом (АИ).

Руководство советским курортно-туристическим проектом Хрущёв поручил министру здравоохранения Марии Дмитриевне Ковригиной, а с 1959 года — сменившему её Сергею Владимировичу Курашову. От общественных организаций проект курировал председатель ВЦСПС Виктор Васильевич Гришин. Только на своих назначенцев Хрущёв не надеялся и постоянно контролировал их работу.

Такой способ управления курортно-туристической сферой в СССР существовал с 1936 года, когда постановлением ЦИК СССР руководство работой в области местных и дальних путешествий и экскурсий возложено на ВЦСПС, в составе которого было образовано туристско-экскурсионное управление (ТЭУ).

Во время Великой Отечественной войны 1941-45 многие туристские базы были разрушены. В апреле 1945 г, (ещё до окончания войны!) руководство советских профсоюзов приняло решение о восстановлении деятельности туристско-экскурсионного управления ВЦСПС. В 1945 г туристско-экскурсионные управления были созданы в Москве, Ленинграде, Крыму, на Северном Кавказе, в Краснодарском крае, Грузинской ССР; в 50-60-е гг. — во всех союзных республиках, в 33 краях и областях РСФСР, в 144 городах — клубы туристов. В 1962 ТЭУ профсоюзов были реорганизованы в советы по туризму; в Москве образован Центральный совет по туризму (ЦСТ).

К 1965 г советы по туризму работали практически во всех союзных и автономных республиках, краях и областях; в крупных городах — экскурсионные бюро. В системе профсоюзов функционировали 452 туристские базы на 80 тыс. мест, арендованы 82 речных и морских теплохода, действовали 240 рейсов туристских поездов, туристскими учреждениями профсоюзов обслужено около 1,7 млн. туристов и свыше 8 млн. экскурсантов.

Помимо аквапарков большое внимание уделялось и развитию черноморских курортов. Процесс этот начался еще в 1957 году со строительства правительственных дач на мысе Пицунда между городами Гагры и Сочи в 22 километрах южнее Гагры. Там была небольшая равнина, заросшая реликтовыми соснами, расположившаяся между складками Кавказских гор. Первыми это место освоили ещё древние греки. Они построили в устье реки Мюссеры порт Питиунт, от которого и пошло название Пицунда. В пятидесятых Пицунда практически не использовалась, курортники её не посещали, немногочисленные туристы, отдыхавшие дикарями, устраивались на побережье в палатках.

После решения о передаче в общенародное пользование сталинских дач — бывших царских дворцов, решили построить еще пять правительственных резиденций. Две из них решено было построить в Крыму, а еще 3 — где-нибудь в другом месте.

Пицунду предложил грузинский партийный секретарь Мжаванадзе. Хрущёву место понравилось: оно было ровное, удобное для прогулок, пустынное. Стройка не должна была доставлять неудобства отдыхающим.

Проект правительственного комплекса в Пицунде разрабатывал главный архитектор Москвы Михаил Васильевич Посохин. В 1957 г Посохин пригласил Хрущёва посмотреть почти уже готовые дачи. Там оставалось только постелить паркет и закончить внутреннюю отделку. Хрущёву понравилось всё. Особенно влекла длинная прямая дорожка вдоль пляжа, по которой удобно было гулять, обдумывая различные вопросы. С дорожки открывался прекрасный вид на море и пустынные галечные отмели до самого горизонта.

Никита Сергеевич предложил Посохину подумать над расширением проекта:

— Почему бы не построить вдоль берега пансионаты, гостиницы, дома отдыха? Пусть такое дивное место приносит радость всем людям, а не только членам правительства.

Посохин подумал и через пару месяцев составил эскизный проект будущего Пицундского курорта. В 1958 году Хрущёв впервые отдыхал в Пицунде. А уже в 1959 рядом с его дачей на самом берегу моря были построены многоэтажные профсоюзные, писательские, актерские пансионаты.

Развитие курортной инфраструктуры отнюдь не ограничивалось одной Пицундой. После начала туристического сезона 1957 года Хрущёв и Косыгин убедились, насколько популярны могут быть курорты среди населения Советского Союза. Но выезжать за границу могли не все, поэтому Никита Сергеевич решил, что следует как можно шире развивать туристическую отрасль на Черноморском побережье.

Севастополь в то время был закрытым городом, там отдыхать было невозможно. На классических советских курортах — в Ялте, Алуште, Евпатории, Феодосии, Судаке какая-то туристическая курортная инфраструктура уже была. Там продолжалось строительство пансионатов, благоустройство пляжей, строились кинотеатры, танцплощадки, дома культуры, рестораны и прочие развлекательные заведения.

В Евпатории и Феодосии, где были хорошие песчаные пляжи, создавались и расширялись учреждения детского отдыха — пионерские лагеря, пансионаты, детские санатории.

Основное внимание было обращено на развитие небольших курортных поселков, таких как Коктебель, Партенит, Гурзуф, Форос, Алупка, а также менее известных — Малореченского, Солнечногорского, Рыбачьего, Морского, Черноморского. Здесь практически всё курортное хозяйство еще предстояло построить.

В этих небольших поселках, можно сказать, прибрежных деревнях население жило сдачей в наём туристам-«дикарям» всяких помещений, начиная от комнат в домах и кончая курятниками, коровниками и свинарниками. По советским понятиям тех лет это считалось нетрудовыми доходами. С ними в Советском Союзе боролись, хотя и не слишком успешно.

Хрущёв эту ситуацию прокомментировал так:

— Тащить и не пущать это, товарищи, непродуктивно. Частника в этой сфере надо выдавливать экономически. Предлагать туристам сервис лучшего качества по более низкой цене. Надо сделать, чтобы туристы не варили борщ по коровникам и не ночевали в курятниках. Предоставить им небольшие дешёвые жилые помещения. Назовём их, например, мини-гостиницы. Если цены в этих мини-гостиницах сделать ниже, чем обычно заламывают в этой местности частники, этим частникам самим придется снижать цены. Это для них будет невыгодно. Проще будет устроиться на работу в эти же гостиницы в качестве обслуживающего персонала.

Мини-гостиницы поначалу строили в виде купольных домов — этот вариант оказался самым быстрым и относительно дешёвым. Чаще всего это были целые комплексы из нескольких куполов, соединенных переходами, в которых располагались номера для постояльцев, кухня, ресторан и подсобные помещения. Самым сложным при строительстве такого комплекса была прокладка инженерных сетей. Сам комплекс возводился и отделывался за неделю, после чего был готов принимать постояльцев. Цены в этих мини-гостиницах специально были установлены очень низкими, с тем, чтобы выдавить из туристического рынка частников, делающих сверхприбыли на сдаче помещений постояльцам.

Как только процесс пошёл, и в бюджет Крымской области добавились немалые доходы от курортников, по решению областного Совета народных депутатов был объявлен архитектурный конкурс на лучшие варианты мини-гостиниц. Конструкции предлагались самые разнообразные, причем типовых не получалось — сложный рельеф южного берега Крыма требовал индивидуального подхода. Где-то появилась коробка из местного камня, утепленная пенобетоном, где-то вырос опилкобетонный купол, в паре мест отель даже заглубили в скалу, выставив наружу только балконы.

Развитие туризма потребовало усиления энергетики полуострова, и увеличения подачи воды через только что построенный Крымский Канал, отводящий воду из Днепра. Также, Керченский пролив был перекрыт дамбой, со шлюзом для прохода кораблей, чтобы уменьшить засаливание Азовского моря водами Черного. По дамбе пустили железнодорожную и шоссейную ветки, таким образом, Крым получил второй путь сообщения с большой землей.

Необходимо было также обеспечить курортников транспортом. Транспортную проблему Хрущёву помогал решить Георгий Константинович Жуков. Пожилому, но всё ещё деятельному маршалу было скучно в Группе Генеральных инспекторов, и, когда в разговоре речь зашла о транспортном обеспечении туристической отрасли, Никита Сергеевич посетовал на отсутствие грамотных специалистов.

— Так специалистов по туристической тематике тоже готовить надо целенаправленно, обучать, планировать их количество, — подсказал Жуков. — Грамотные специалисты, они ведь, Никита Сергеич, не из-под кровати берутся, их растить надо.

— Я тебе на первое время решение подскажу, — продолжал маршал, — а дальше — сам думай. Короче, так. Сейчас мы армию планомерно сокращаем, при этом высвобождается множество грамотных специалистов, в том числе, по логистике. Вот их и надо в туристической отрасли задействовать.

— Ты же сам знаешь, когда военная операция планируется, требуется перемещать большие массы людей и грузов, этих людей где-то размещать, обеспечивать продовольствием, водой, боеприпасами, одеждой. Всем этим наши штабные офицеры обучены заниматься. Разница между солдатами и туристами только в том, что туристы неаккуратно одеты и по-дурацки пострижены, а в остальном — такие же раздолбаи, как и солдаты, и заботиться о них надо точно так же.

— Ну ты сказал! — расхохотался Хрущёв. — Но вообще мысль дельная, мне нравится.

— А то! Специалистов таких сильно много не понадобится, на всю страну — несколько десятков, может — сотня. Грамотные штабные офицеры сейчас как раз увольняются в запас — вот их и используй.

Хрущёв последовал совету Жукова. В нескольких учебных заведениях были открыты факультеты для подготовки персонала туристической отрасли, а для временного «затыкания дыры» привлекли офицеров запаса, предложив им вполне достойные оклады.

В дополнение к электричкам по маршруту Симферополь — Евпатория были пущены автобусы. Причем линию обслуживали самые комфортные советские междугородние автобусы ЗИС-127.(АИ)

Дорога на южный берег Крыма из Симферополя в то время было крайне сложной. от Симферополя до Ялты она петляла по ущельям между горами. Хотя дорогу заасфальтировали она все равно оставалась мучительной и для пассажиров и для транспорта. Пассажиров укачивало, радиаторы кипели, из-за этого приходилось часто останавливаться.

После войны до Южного берега Крыма можно было проехать либо через гору Ай-Петри, либо в объезд горы по более пологой, но не менее извилистой дороге через Алушту. Третью дорогу, наиболее красивую, длинную, но и самую опасную, через Севастополь и Байдарские ворота, после войны закрыли, так как в Балаклаве строилось убежище для подводных лодок.

Балаклавскую базу, пригодную только для базирования небольших субмарин проекта 613, Хрущёв распорядился переоборудовать под защищённый штаб. Дальнейшее строительство было приостановлено. Здесь же размещались склады продовольствия и боеприпасов на случай начала войны, а также базировалась отдельная бригада сил специального назначения, подводный спецназ, на вооружении которого были лодки 613 проекта. (АИ) Но объект так или иначе оставался военным, и удобная дорога, проходящая мимо него, для отдыхающих была закрыта.

Путь от Симферополя до Ялты занимал тогда в среднем часов 5. Пассажиров немилосердно мотало на крутых поворотах, в свои пансионаты они приезжали измученными, радуясь, что остались живы. Хрущёв неоднократно ездил по этой дороге, и однажды осенью, вернувшись из отпуска, предложил спрямить Алуштинское шоссе и пустить по нему троллейбусы.

У его идеи нашлось немало противников. Длина трассы составляла почти 100 километров, вдоль нее нужно было тянуть троллейбусные провода и строить тяговые электрические подстанции. Никита Сергеевич все-таки настоял на своем. Дорогу спрямили, расширили, и в 1959 году от Симферополя до Ялты пустили троллейбус.

Курортные проекты советского правительства в пятидесятых не ограничивались одним Крымом и Пицундой. На Черноморском побережье Краснодарского края были свои курорты — Анапа, Геленджик, Сочи, Туапсе, Домбай, Красная Поляна. Там строились гостиницы, пионерские лагеря, турбазы, санатории, пансионаты, профилактории. В этих местах тоже создавалась современная индустрия развлечений — рестораны, кафе, аквапарки, катание на водных лыжах, полёты на планирующих парашютах, подъём на воздушных шарах-монгольфьерах.

Особое внимание было уделено развитию курортной инфраструктуры на побережье Азовского моря. Ковригина и Гришин представили Хрущёву свою записку по результатам результатом анализа курортных перспектив Азовского региона. В записке в частности говорилось:

»... Климат там сильно отличается от Черноморского. Там нет пышной растительности, характерной для субтропиков, высоких гор, высокой влажности воздуха. Климат побережья Азовского моря степной, сухой, с малым количеством осадков и частыми ветрами. Отдых на Азовском море хорош для детей и людей с заболеваниями сердца и дыхательных путей. Там постоянно дует ветер — днем легкий бриз с моря, насыщенный ионами морской соли и йода, что благотворно влияет на иммунную систему человека, ночью — ветер со степи, он горячий ровный, наполненный запахами трав и цветов.

Азовское море содержит мало соли и довольно мелкое на протяженности всей береговой линии. Это делает отдых практически всесезонным. Море быстро замерзает зимой и также быстро нагревается, как только начинаются тёплые дни. Если весна ранняя, уже в конце апреля вода может доходить до 20 градусов, а в разгар сезона — все 32. Безопасная глубина и очень тёплая вода годятся для купания даже самых маленьких детей.

Соленые грязевые озера помогают избавиться от кожных болезней, заболеваний позвоночника и суставов. Голубая глина озер благотворно действует на весь организм.

Еще одна возможность для отдыха на Азовском море — рыбалка. Это самый богатый рыбой водоем в России — в нём водится более 70 видов рыб. Всё побережье изрезано маленькими уютными бухточками, песчаными косами, уходящими в далеко в море. Там удобно ловить по самым рыбным местам. Здесь также прекрасные возможности для парусного спорта, виндсерфинга и парапланеризма. В местных садах для отдыхающих выращивают множество вкусных и полезных ягод и фруктов....»

Ознакомившись с запиской Ковригиной и Гришина, Никита Сергеевич принял решение развивать как украинские курорты на побережье Азовского моря — Бердянск, Геническ, Кирилловка, Приморск, так и курорты на русском побережье — Тамань, Темрюк, Ейск, Кучугуры, Голубицкая. Здесь также строились пионерские лагеря, санатории, базы отдыха, пансионаты. На побережье Азовского моря строились двух-трехэтажные корпуса, вполне классического вида, с блоками по 2 квартиры на каждом этаже.

Летнему детскому отдыху ЦК КПСС и лично Никита Сергеевич уделяли постоянное внимание.

Главным пионерским лагерем страны был и оставался крымский «Артек». Детей в стране было много, отдыхать им — необходимо, а пропустить всех их через «Артек» — невозможно. Для детей с Дальнего Востока на острове Хайнань построили пионерский лагерь «Хуангжин Хайан» («Золотой берег» ), где советские дети отдыхали вместе со своими сверстниками из Китая (АИ). Такой совместный отдых помогал наладить взаимопонимание.

Хрущёв и Косыгин решили не останавливаться на достигнутом. На основании распоряжения совета министров РСФСР от 15.01.58 г N 178-р и приказа министра здравоохранения РСФСР от 10.02.58 г N 153 был создан всероссийский пионерский лагерь «Орлёнок». Постановлением Совета министров РСФСР от 27.03.59 г N 494 было начато его строительство близ села Ново-Михайловка Туапсинского района Краснодарского края, в 45 километрах севернее Туапсе.

Территория лагеря по проекту составляла более 300 гектаров и вытянулась длинной дугой вдоль песчаных пляжей бухты Голубая. На севере её ограничивал безымянный ручей, а на юге — мыс Гуавга.

Рядом с «Орлёнком» расположились посёлки Новомихайловский и Пляхо. Купальный сезон в этих местах длится с середины мая до середины октября. Самые сухие месяцы выпадают на лето — май, июнь, июль и август. Солнечная погода лишь изредка прерывается короткими теплыми ливнем с грозой.

Организационно лагерь разделили на 9 отдельных лагерей, 3 из них летние и 6 — круглогодичные. Чтобы обучение детей не прерывалось, в лагере построили собственную школу, получившую имя Николая Островского.

Лагерь постепенно обрастал дополнительными строениями. Был построен лечебный корпус с новейшим оборудованием, со специализированными кабинетами диагностики и лечения, стадион «Юность» с футбольным полем и легкоатлетическими сооружениями, Дворец Культуры и Спорта с круглогодичным плавательным бассейном и большим концертным залом, Дом авиации и космонавтики с музеем космической техники.

1-ю смену детей на отдых в пионерский лагерь «Орленок» принял 12.07.1960 г.

Развивался и международный туризм. С конца 50-х гг. в условиях ослабления международной напряжённости и развития культурно-экономических контактов между странами резко расширились международные туристские связи СССР. Активизировалась деятельность организованного ещё в 1929 г «Интуриста». В 1958 г создано Бюро международного молодёжного туризма «Спутник», имевшее 19 молодёжных лагерей отдыха по всему Союзу. В том же году был образован отдел по международному туризму и учреждено Управление по иностранному туризму при Совете Министров СССР (в реальной истории Управление по иностранному туризму учреждено в 1964 . В 1975 г в реальной истории за рубеж выезжало более 2 миллионов советских граждан. http://tourlib.net/statti_tourism/tourism_sssr.htm)

Основными центрами международного туризма в Советском Союзе оставались Москва и Ленинград. С подачи Хрущёва с 1959 года был открыт для иностранных туристов маршрут «Золотое кольцо России». (АИ, см. гл. 03-16). Вскоре к нему добавилось «Серебряное кольцо» по городам и крепостям вокруг Ленинграда: Великий Новгород, Выборг, Старая Ладога, Псков, Печоры, Пушкин, Петродворец.

Обсуждая с министром здравоохранения Ковригиной и председателем ВЦСПС Гришиным перспективы туристической отрасли Никита Сергеевич поделился с ними своими соображениями:

— Я когда этот вопрос обдумывал, мне представлялось, что человеку интереснее бывать там, где он ещё не был, желательно в другой климатической зоне, чтобы было у него, так сказать, ощущение экзотики. Вот взять, допустим, итальянцев или французов. У них у самих море тёплое. Вот зачем им ехать на наши курорты, если у них в той же Ницце теплее? Вот они и едут в Москву и Ленинград, соборы смотреть.

— Ну, мы могли бы им предложить горнолыжные курорты, — сказал Гришин.

— Горные лыжи? Горные лыжи, это хорошо, — согласился Хрущёв. — Но у них же Швейцария рядом! Какой смысл им лететь на такое расстояние, если проще сесть на машину и приехать за полдня в Швейцарию? А вот давайте предложим им, то чего у них нет, например, экстремальный туризм, сплав по сибирским рекам. Или поход в тайгу. Охоту на медведя, к примеру. Ездят же европейцы в Африку, стрелять носорогов, бегемотов, слонов. Это у них называется сафари...

— Никита Сергеич, какие медведи? Они нам всех медведей перестреляют. В Африке вот, слонов и носорогов уже перестреляли, — возразил Гришин. — А вот сплав по сибирским рекам, это да... Это возможно. Да и жидковаты европейцы супротив нашего медведя, если честно... Можно им, скажем, двухнедельный тур на дирижабле предложить. Крайний Север, Сибирь, Средняя Азия, и окончание в Египте, а оттуда самолётом — обратно в Европу. Только маршрут с военными согласовать надо. Чтобы иностранцы чего лишнего не увидели.

— Хорошая идея, Виктор Васильич! — одобрил Хрущёв. — Вы её, пожалуй, проработайте подробнее. Предусмотрите только безопасность по максимуму, чтобы иностранцы чего не учудили.

— Вообще с европейцами иногда странные истории случаются, — подтвердила Мария Дмитриевна. — Тут у нас, например, группа голландцев попросилась неожиданно на хутор Ново-Руденко в Шовгеновский район республики Адыгея.

— Зачем?! — изумился Никита Сергеевич. — Что они там смотреть собрались? Это же сельскохозяйственный регион! Никаких достопримечательностей особых я там не припоминаю...

— Да, вот и мы с Марией Дмитриевной гадаем, — ответил Гришин. — Нет там ничего, что могло бы иностранцев заинтересовать. Ну да, есть там большое хозяйство в этом хуторе, совхоз имени Шахан-Гирея Хакурате.

— Да? А что они выращивают? — поинтересовался Хрущёв.

— Да ничего особенного, в общем-то... Лён да коноплю. Конопли у них там огромные поля...

— Ну вот вам и разгадка! — расхохотался Никита Сергеевич. — За коноплёй ваши голландцы поехали! Только им невдомёк, что наша тамошняя конопля слабо торкает — для образования каннабинола климат нужен более жаркий. Вы их сразу в Чуйскую долину направляйте, чтобы разочарования у наших гостей не было.

25 октября в Москву приехала делегация Польши во главе с Владиславом Гомулкой. Обсуждались вопросы двустороннего сотрудничества. Гомулка надеялся на судостроительные контракты, и получил их.

Хрущёв между тем готовился к назначенному на 12 ноября Пленуму ЦК, ему там предстояло докладывать о будущей пятилетке, и утверждать тезисы к предстоящему в 1959 г XXI съезду партии.

29 октября 1958 года было опубликовано сообщение за подписью академика Курчатова и еще пары академиков. В нём сообщалось о присуждении Нобелевской премии за открытие в 1934 году и последующее толкование «эффекта Черенкова» трём нашим ученым: самому Павлу Алексеевичу Черенкову, Игорю Евгеньевичу Тамму и Илье Михайловичу Франку. «Эффект Черенкова» — это свечение, вызываемое в прозрачной среде, например, в чистой воде, заряженной частицей, обычно — электроном, который движется со скоростью, превышающей фазовую скорость распространения света в этой среде. Излучение Черенкова используется в физике высоких энергий для регистрации релятивистских частиц и определения их скоростей. (http://www.sciteclibrary.ru/ris-stat/4203/picture.jpg Так выглядит «излучение Черенкова» в ядерном реакторе)

12 ноября Никита Сергеевич докладывал на пленуме ЦК о плане пятилетки. В тот же день он принимал знаменитого английского физика Джона Кокрофта, лауреата Нобелевской премии, создателя первого английского ускорителя протонов, во время войны руководителя разработки английских радаров. С 1946 года Кокрофт был директором Центра по атомной энергии в Харуэлле. Там они познакомились во время поездки Хрущёва в Великобританию в 1956 году.

На эту встречу Хрущёв пригласил Курчатова, и с удовольствием участвовал в беседе двух величайших учёных современности, впрочем, больше в качестве слушателя. Курчатов и Кокрофт обсудили многие аспекты международного сотрудничества в ядерной области и договорились о координации исследований в Объединённом институте ядерных исследований в Дубне с Центром по атомной энергии в Харуэлле, а также обменялись мнениями о возможностях сотрудничества в рамках ЦЕРН.

15 ноября пленум ЦК завершил свою работу.

4 декабря 1958 года на Балтийском заводе в Ленинграде был спущен на воду крупнейший в стране танкер «Пекин» водоизмещением 40 тысяч тонн.

7 декабря Хрущёв выступал на открытии I съезда писателей РСФСР.

8 декабря начальником Главного Разведывательного Управления Генерального штаба был назначен генерал-полковник Пётр Иванович Ивашутин, ранее занимавший пост зам. Председателя КГБ СССР. (АИ)

15 декабря 1958 года собрался традиционный пленум ЦК, подводящий итоги года. На него Никита Сергеевич вновь, как и в прошлом году, пригласил расширенный партхозактив. Партийные функционеры ворчали: «Во что Хрущёв превратил заседание высшего органа власти в стране? Не пленум, а какое-то «профсоюзное» собрание. На Пленуме выступают не облеченные доверием партии члены ЦК, а кто ни попадя, люди с улицы.»

К «людям с улицы» партийная номенклатура походя относила не только простых колхозников, также выступавших на пленуме, но и академиков, директоров заводов и совхозов».

18 апреля 1957 г американский посол в СССР Чарльз Болен был отозван президентом, в связи с явной неспособностью наладить приемлемые отношения с СССР. 16 июля 1957 г на пост посла был назначен Льюэллин Томпсон (Llewellyn Thompson). До того он был 2-м секретарём посольства США в Москве в 1941 г, когда посольства были эвакуированы из Москвы в Куйбышев. В 1955-57 гг он был послом США в Австрии. Томпсон был убеждённым сторонником мирного сотрудничества СССР и США. Ему было суждено быть послом в СССР дважды, с 16 июля 1957 г по 27 июля 1962 г, и с 23 января 1967 г по 14 января 1969 г.

В целом назначение Томпсона послом и именно его усилия во многом способствовали улучшению американо-советских отношений. Хотя начало его работы в качестве посла выпало на очень сложный период.

Менее чем через месяц после вручения Томпсоном верительных грамот над Байконуром был сбит U-2, (АИ, см. гл. 02-42), затем едва не началась заваруха в Сирии. 1958-й год также не принёс облегчения. Военная авантюра Соединённых Штатов в Ливане привела к тяжёлым потерям (АИ, см. гл. 03-10), а затем «теория домино» обернулась для США и Великобритании настоящим кошмаром. Последовавшие одна за другой революции в Ираке и Иране разнесли вдребезги военный блок СЕНТО (АИ, см. гл. 03-10), Китай чуть не спровоцировал третью мировую войну из-за Тайваня, Греция и Турция передрались между собой, из-за чего НАТО утратило контроль над черноморскими проливами, а южный фланг организации практически прекратил существование (АИ, см. гл. 03-11). Великобритания и Исландия едва не начали войну из-за зон вылова трески. (т. н. «Первая тресковая война» сентябрь 1958 г). Вишенкой на торте оказалось создание ОПЕК.

Ещё в годы второй мировой войны генерал Эйзенхауэр отметил особую стратегическую важность ближневосточного региона: «Ближний Восток с его огромными нефтяными ресурсами являлся еще одним регионом, безопасность которого имела большое значение для Америки». В период правления Эйзенхауэра ближневосточная политика развивалась наиболее активно.

Американские интересы в районе Ближнего Востока, начиная с 50-х, подразделялись на три категории: недопущение советского влияния в регионе, заинтересованность в доступе к нефтяным ресурсам, обеспечение выживания Израиля. Но между этими интересами существовали противоречия: например, ориентация на Израиль тормозила развитие отношений с нефтедобывающими странами арабского региона.

В начале 1950-х гг. в Иране развернулось национализация нефтяной промышленности, которую до этого времени контролировала англо — иранская нефтяная компания. Это вызвало пересмотр американских подходов, что привело к американо-иранскому кризису в 1953 году.

Американцы рассматривали явно националистический режим Моссадыка, как потворствующий советским интересам, а подобного развития событий они никак не могли допустить.

В 1953 г. при непосредственном участии спецслужб США, в результате военного переворота правительство Мосаддыка было отстранено от власти. На трон Ирана был посажен проамерикански настроенный шах Мохаммед Реза Пехлеви.

В основе американских интересов на Ближнем Востоке, безусловно, лежала экономика. С 1945 по 1954 г американские и британские нефтяные компании активно соперничали в Ближневосточном регионе. В 1954 г. был создан Международный консорциум по эксплуатации иранской нефти, доминирующие позиции в котором занял американский капитал. В состав нефтяного консорциума вошли пять американских компаний: «Стэндарт Ойл оф Нью Джерси» («Джерси Стэндарт» ), «Сокони Вакуум» (переименованная впоследствии в «Сокони Мобайл» ), «Стэндарт Ойл оф Калифорниа» («Сокал» ), «Тексако», «Галф», английская компания «Бритиш Петролеум» и англо-голландская корпорация «Ройял Датч Шелл». Эти компании контролировали наибольшую часть добычи нефти на Ближнем и Среднем Востоке. Западная пресса дала им запоминающееся название «семь сестёр». Менее крупные американские компании, не входившие в эту «семёрку», обычно именовали «независимыми».

Ведущие мировые нефтяные компании договорились соблюдать во взаимоотношениях друг с другом определенные правила, касавшиеся новых месторождений, поставок нефти на мировой рынок и создания нефтяных резервов. Была также принята стандартная формула дележа доходов от добычи ближневосточной нефти 50 на 50%, то есть, половина прибыли от сырой нефти предназначалась правительствам стран, на территории которых добывалась нефть. В действительности весь сбыт добытой нефти и её переработка находились в руках западных нефтяных компаний, поэтому их доходы были гораздо выше.

Но в целом ближневосточная нефть в 1957-58 гг в США рассматривалась скорее как помеха. Нефть в это время вообще была дешёвой, баррель стоил на мировом рынке 2,88 доллара. По данным британского журнала «Обсервер», себестоимость добычи нефти в Ближневосточном регионе во второй половине 1950-х гг. составляла в среднем 10 центов за баррель. Нефть, добываемая в Венесуэле, обходилась в 3,5 раза дороже, а в самих Соединенных Штатах — дороже в 10,5 раз. При этом ближневосточная нефть продавалась примерно по той же стоимости, что и нефть Западного полушария, что обеспечивало семи ключевым нефтяным корпорациям невероятные прибыли.

Против этого выступали «независимые» нефтяные компании, требовавшие сокращения импорта нефти и увеличения её добычи в США. Их поддерживали военные, считавшие что большая часть импортируемой в страну нефти должна поступать из стран американского континента. Летом 1957 г. американским правительством был выработан план постепенного сокращения импорта нефти в США в связи с тем, что поток зарубежной нефти угрожает национальной безопасности Соединенных Штатов и наносит ущерб американской промышленности. Опыт Великобритании показал американцам опасность роста зависимости военно-промышленного комплекса от нефти политически нестабильного Ближнего и Среднего Востока.

Ближневосточная нефть имела для США, прежде всего, стратегическое значение. Она обеспечивала энергоресурсами европейских союзников США по НАТО и почти всю структуру войск НАТО в Европе. Ближневосточной нефтью снабжался американский флот в Средиземном море, Индийском океане и большая часть военных баз США в Восточном полушарии.

Национализация египетским руководством Суэцкого канала в 1956 г вызвала неоднозначную реакцию на Западе и полную поддержку Советского Союза. Суэцкий кризис ослабил позиции Великобритании и Франции на Ближнем и Среднем Востоке. Соединённые Штаты стремились установить международный контроль над каналом, так как через него шло 3/4 всего транзита ближневосточной нефти в Западную Европу. По трубопроводам через территорию Иордании и Сирии доставлялась только одна четверть общего количества добываемой в регионе нефти.

Благодаря руководству советских военных специалистов, удалось избежать минирования Суэцкого канала, а также уговорить Насера не блокировать канал путём затопления судов на фарватере. На время военных действий канал блокировался легкоубираемыми стальными заграждениями, подвешенными на понтонах. Это позволило по окончании конфликта очень быстро восстановить судоходство по каналу в полном объёме. Данное обстоятельство показало всему миру, что Египет, пусть и с помощью СССР, способен обслуживать канал и поддерживать его работоспособность. Нефть вновь пошла в Европу, и энергетического коллапса не произошло. Грозные предупреждения некоторых политиков остались в памяти большей части населения обычными страшилками. Нефтепровод в Сирии также был оперативно восстановлен. (АИ)

Быстрое восстановление снабжения Европы нефтью было организовано намеренно. В конце 1956 года у Советского Союза не было достаточно сил, чтобы организовать нефтяную блокаду Европы и затем сдержать попытки НАТО восстановить статус-кво. Более того, на тот момент такая блокада принесла бы больше вреда, чем пользы, и в планы советского руководства не входила. Наоборот, выгоднее было представить СССР как надёжного делового партнёра, способного обуздать дикий арабский национализм. (АИ)

Временная нехватка нефти не повлияла серьёзным образом на экономику западных стран. Потребление нефти в Европе после Суэцкого кризиса росло медленно, показывая самые низкие темпы за весь послевоенный период. В 1957 г. рост потребления нефти государствами Западной Европы и США составил всего 2%.

Отчасти причиной вялого роста нефтяного рынка в 1957-1958 гг. был спад в промышленном производстве США. Кроме того, европейская экономика все ещё базировалась на угле. Нефть в середине 1950-х гг. составляла только 20% в общем энергопотреблении Западной Европы.

В энергообеспечении Соединенных Штатов ближневосточная нефть вообще не играла в 1950-е гг. значительной роли. Её доля в общем потреблении нефти в США составляла на тот момент всего лишь 3,5%. Американская экономика обеспечивалась в основном за счет нефти, добываемой в самих Соединенных Штатах, Канаде и Мексиканском заливе.

После Суэцкого кризиса нефть оказалась хотя и на важном, но не первостепенном месте среди приоритетов политики США на Ближнем и Среднем Востоке. На передний план вышли стратегические и геополитические соображения. Единственный раз задача обеспечения доступа к нефтяным ресурсам и защита права использования инфраструктуры региона были поставлены на первое и второе места соответственно в меморандуме Гувера-младшего, составленном в ноябре 1956 г, в условиях прекратившегося судоходства по Суэцкому каналу. (Герберт Кларк Гувер-младший (1903 — 1969) — инженер, дипломат, сын 31-го президента США Герберта Гувера. В 1954 — 1957 занимал пост Государственного секретаря по ближневосточным делам)

В дальнейшем в документах госдепартамента и Совета национальной безопасности США задачей номер один ставилось недопущение распространения советского влияния на Ближнем и Среднем Востоке, тогда как Г. Гувер-младший считал её лишь четвёртой после сохранения государства Израиль.

Одним из последствий Суэцкого кризиса стало принятие американским конгрессом «доктрины Эйзенхауэра», предусматривавшей использование вооружённых сил США на Ближнем и Среднем Востоке для защиты региона от «международного коммунизма». Американское руководство в большей степени беспокоило усиление влияния Советского Союза и египетского президента Насера в Ближневосточном регионе. Смерть Насера в ноябре 1956 г заметно разрядила обстановку, а переворот в Саудовской Аравии, сопровождавшийся почти полной ликвидацией правящей династии, американская администрация, оказавшаяся в сложном положении после внезапной смерти госсекретаря Даллеса, проморгала (АИ, см. гл. 02-18 и 02-21).

Под доступом к нефти американское руководство понимало физическое доминирование западных компаний на Ближнем Востоке, контроль над объёмами добычи нефти, переработки и географических направлений её экспорта, а также права установления справочных цен. Другой задачей Соединённых Штатов было недопущение на ближневосточный нефтяной рынок Советского Союза.

Советник президента по нефтяной политике Д. Андерсон считал, что применение силы ради доступа к дешёвой ближневосточной нефти с точки зрения интересов Соединенных Штатов неприемлемо, так как это приведёт к серьёзным политическим последствиям. Однако президент Эйзенхауэр категорически с ним не согласился, заявив, что «если возникнет угроза того, что Запад останется без ближневосточной нефти, то придется прибегнуть к силе»

В ответном письме Андерсон предложил программу нефтяной политики США на Ближнем и Среднем Востоке. Этой политики Соединенные Штаты придерживались в последующие годы.

Советник президента предложил не доводить ситуацию в Ближневосточном регионе до выбора между использованием силы и потерей ближневосточной нефти, сделав так, чтобы страны региона зависели от западных стран больше, чем сам Запад зависит от их нефтяных запасов. Опираясь на «доктрину Эйзенхауэра», он предлагал поддерживать технико-экономическую отсталость ближневосточных стран, препятствуя появлению инженеров из СССР в государствах, примыкающих к Персидскому заливу, и не допуская появления в государствах Ближнего и Среднего Востока новых нефтеперерабатывающих заводов.

«С поражением Великобритании в районе Суэцкого канала Соединенным Штатам нужно взять на себя некую инициативу, упадок британской мощи создал вакуум, который должны заполнить Соединенные Штаты, чтобы его не заполнил СССР.»

Суэцкий кризис продемонстрировал, насколько зависело обеспечение ближневосточной нефтью Западной Европы от ситуации в транзитных странах, через территорию которых проходили нефтепроводы — Египта, Сирии, Иордании и Ливана. Требовалась диверсификация путей транспортировки нефти, строительство новых нефтепроводов и вместительных танкеров, которые перевозили бы нефть Ближнего и Среднего Востока вокруг Африки, в обход Суэцкого канала.

Проект компании «Сокони Мобайл» предусматривал строительство нефтепровода из Ирака в турецкий порт Искендерун на побережье Средиземного моря. Через этот нефтепровод предполагалось доставлять иракскую и кувейтскую нефть. Проект турецкого нефтепровода получил поддержку госдепартамента, министерства финансов и министерства экономики США. Г. Гувер-младший обещал «Сокони Мобайл» «иммунитет» от судебных разбирательств по соответствию этого проекта антимонопольному законодательству.

Однако проект иракско-турецкого трубопровода «похоронило» обострение обстановки на границе Турции и Сирии летом — осенью 1957 г. Турецкое правительство, ссылаясь на угрозу «левого» переворота в Дамаске, стянуло к границе с Сирией дополнительные вооруженные формирования, резко обострив обстановку в регионе. С началом турецко-сирийского кризиса крупнейшие нефтяные компании США и Великобритании сообщили американскому и британскому руководству, что они больше не заинтересованы в строительстве нефтепровода из Ирака в Турцию.

Поддержав нагнетаемую американцами антисирийскую истерию, турецкое правительство оказалось в роли унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. Курдское восстание, и греко-турецкий вооружённый конфликт 1958 года, завершившиеся образованием Народной Республики Курдистан и фактическим расчленением Турции, поставили на этих планах окончательный полумесяц. (АИ, см. гл. 03-11)

Специалисты экономического отдела госдепартамента США сошлись во мнении, что доступ к ближневосточной нефти зависит прежде всего от принятия политических решений. С этим выводом согласился глава ближневосточного отдела государственного департамента У. Роунтри. Он отметил, что западным странам следует избегать обострения отношений с Египтом и Сирией, т.к. на данный момент не существует альтернативы Суэцкому каналу и действующим нефтепроводам.

Одной из главных целей политики США в Ливане было обеспечить стабильный транзит саудовской нефти по нефтепроводу АРАМКО, проходящему через ливанскую территорию и не допустить его национализации. Для нажима на Ливан в апреле 1957-го и для военной интервенции в Ливане в июле 1958 года были использованы силы 6-го флота. Морской десант США в Ливане в значительной мере был откровенно панической реакцией США на революцию 14 июля 1958 г в Ираке и имел целью не допустить прихода к власти Ливанского Национального Фронта.

Если бы президент Эйзенхауэр мог хотя бы предположить, какими потерями обернётся для морской пехоты и армии США эта «левантинская прогулка», он, вероятнее всего, не решился бы на вторжение в Ливан. Национальный Фронт Ливана устроил американцам горячую встречу, отбив у Айка желание вмешиваться в арабские дела. Тем более, что всего лишь пять лет назад удалось с большим трудом завершить кровопролитную войну в Корее. Именно на это и рассчитывал Хрущёв. (АИ, см. гл. 03-10)

Проблема доступа к ближневосточной нефти была заметно более важной для Великобритании. Эту важность очень четко сформулировал постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Э. Киркпатрик: «Если мы лишимся ближневосточной нефти, то через год или два наши золотовалютные запасы будут исчерпаны. Если наши золотовалютные запасы будут исчерпаны — распадется стерлинговая зона. Если распадется стерлинговая зона, у нас не будет средств для содержания войск в Германии и вообще где-либо. Я сомневаюсь — сможем ли мы поддерживать даже минимальный уровень расходов на оборону. А со страной, которая не может обеспечить свою оборону, будет покончено».

Гораздо большее беспокойство американских и британских политиков вызывала возможность антизападных государственных переворотов в княжествах Аравийского полуострова и Кувейте.

На 1958 г ОАЭ ещё не существовали. Вместо них была россыпь арабских эмиратов, находившихся под колониальным контролем Великобритании, и носившая общее название «Договорной Оман». Под британским колониальным управлением находились также Кувейт, Катар, Бахрейн и территория современного Омана.

В Саудовской Аравии действовала «Араб-Америкэн Ойл Компани» («АРАМКО» ), состоявшая из «Джерси Стэндарт», «Сокони Мобайл», «Тексако», «Сокал». Добычу нефти в Кувейте контролировала «Кувейт Ойл Компани», в которую входили «Бритиш Петролеум» и «Галф». В Ираке добывала нефть «Ирак Петролеум Компани» («ИПК» ), где участвовали «Джерси Стэндарт», «Сокони Мобайл», «Бритиш Петролеум», «Роял Датч Шелл» и французская «Компани Франсе Петролиз».

Более половины экспортируемой с Ближнего Востока нефти в 1958 г приходилось на Ирак. В Саудовской Аравии добывалось не более 7%, по 6-7% давали Кувейт и все эмираты совместно, около 2% добывалось в Катаре, остальной объём ближневосточного экспорта закрывал Иран. Именно поэтому революции в Ираке и Иране вызвали в Великобритании панику, и весьма обеспокоили американскую администрацию. США немедленно отправили в Персидский залив корабли своего 7-го флота и начали патрулирование вдоль границ ВЭС бомбардировщиков В-52 с ядерными бомбами. (В реальной истории началось с 1961 г)

В районе Персидского залива степень согласованности действий между США и Великобританией была весьма высока. На переговорах в Вашингтоне между министром иностранных дел Великобритании Селвином Ллойдом и администрацией США американцы выразили готовность высадить в Кувейте и, если понадобится, в Дахране, контингент морских пехотинцев 7-го флота.

В Кувейте, Бахрейне, Катаре и эмиратах «Договорного Омана» на тот момент уже находились британские войска. В период американского давления на Сирию в 1957-м году общая численность британской группировки в странах Персидского залива была увеличена до 70 тыс. человек. Какого-либо значительного национально-освободительного движения в этих странах не было, и в июле 1958 года высадка морской пехоты США была признана преждевременной. Тем более, что США только что высадились в Ливане, и Эйзенхауэр обоснованно опасался спровоцировать ещё одной высадкой жёсткий ответ Советского Союза.

Вся цепочка событий лета 1958 г — испытание советской МБР с разделяющейся боевой частью 8 июля, 50-мегатонный взрыв на Новой Земле 11 июля, революция в Ираке 14 июля, свержение шахского режима в Иране 23-24 августа (АИ, см.гл. 03-10) и последовавший за ней кризис в Тайваньском проливе, наводила на мысль об их координации между собой. Революция в Иране, окончательно разрушившая и без того разваливающийся после иракской революции Багдадский пакт, особенно обеспокоила США и Великобританию (АИ)

Американский нажим вызвал обратную реакцию. Новое руководство Ирана немедленно обратилось в Координационный Совет ВЭС с просьбой о скорейшем вступлении в организацию. Заявление Ирана было удовлетворено незамедлительно. Через несколько дней на иранских аэродромах появились советские самолёты-заправщики и истребители, а воздушное пространство над Персидским заливом начали патрулировать ракетоносцы Ту-16КС. (АИ)

Захвативший власть в Ираке генерал Абдул Керим Касем избрал другую тактику. С территории Ирака действовали и получали снабжение курдские повстанцы в Турции. Поэтому, чтобы обезопасить Ирак от немедленного англо-американского вторжения, генерал Касем по согласованию с Коминтерном и Координационным Советом ВЭС поспешил заверить Соединенные Штаты, Англию и представителей «Ирак Петролеум Компани», что экономическим интересам Запада не будет ничего угрожать. (АИ частично, в реальной истории Касем дал такие гарантии, помня о печальной участи правительства Мосаддыка в Иране)

. Касем не решался бросить открытый вызов «ИПК», национализировав иракскую нефтяную промышленность. В отличие от Ирана и Саудовской Аравии, вся территория Ирака была захвачена и находилась в концессионных владениях иностранных нефтяных компаний. США и Великобритания продемонстрировали в 1958 г в Ливане и малых эмиратах на побережье Персидского залива готовность защищать свои интересы. Вашингтон и Лондон были готовы расширить эти военные операции на территорию революционного Ирака.

Иракский лидер неоднократно предпринимал попытку переговоров с международным нефтяным консорциумом, добиваясь передачи Ираку неразрабатываемых «ИПК» участков земли, увеличения иракской доли в доходах от добычи нефти, предоставления 20% акций «ИПК» иракскому правительству и использования для перевозки нефти, добываемой на иракской территории, только танкеров под флагом Ирака.

Сложные переговоры «ИПК» с Касемом наложились на пик роста безработицы в Соединенных Штатах. Количество полностью безработных в 1958 г. в США превысило 6 млн человек, росла инфляция, падала покупательная способность доллара, добыча нефти на юге США сократилась на 16%.

Эти события сыграли на руку сторонникам введения квот на импорт нефти в США. Введением квот на иностранную нефть предполагалось поддержать на стабильном уровне цены на нефтепродукты на внутреннем рынке Соединенных Штатов и оживить нефтедобычу в американских штатах, обеспечив ее инвестициями.

Создание ОПЕК в сентябре 1958 г. (АИ) не могло не вызвать острой реакции США и НАТО. Чтобы избежать немедленного американского вторжения в Ирак и Иран, Хрущёв вновь, как и в период Суэцкого кризиса, использовал целый ряд отвлекающих манёвров. 7-й флот США был занят в кризисе вокруг Тайваня, Великобритания отправила 53 корабля к берегам Исландии, охранять свои траулеры от исландских кораблей береговой охраны. В этой ситуации советская разведка сумела спровоцировать Турцию и Грецию, которые ввязались в религиозно-этнический конфликт на Кипре, быстро переросший в широкомасштабные боевые столкновения. Серия ловких манипуляций помогла выставить Турцию агрессором в глазах мирового сообщества. В разгар боевых действий на востоке Турции активизировались курдские повстанцы. В итоге Турция оказалась расчленена на три части, Греция фактически вышла из НАТО, и вернула себе контроль над Константинополем, расплатившись с Советским Союзом за военную поддержку передачей черноморских проливов, официально — под совместный контроль. (АИ, см. гл. 03-11)

В условиях рушащегося южного фланга НАТО и назревающего широкомасштабного конфликта с Китаем из-за Тайваня американская администрация оказалась перед перспективой войны на два фронта с неопределённым исходом. СССР только что испытал 50-мегатонный заряд и разделяющуюся головную часть к МБР, поэтому американцам в тот момент было не до ОПЕК. (АИ)

Организация была создана по формальному предложению президента Ирака генерала Касема 10-14 сентября 1958 года. (В реальной истории — 10 — 14 сентября 1960 г по предложению Венесуэлы.) Первоначально членами организации стали Ирак, Иран, Саудовская Аравия, Венесуэла, СССР, Индонезия и Кувейт. (АИ, в реальной истории — Иран, Ирак, Кувейт, Саудовская Аравия и Венесуэла).

Участие Кувейта было несколько неожиданным, так как страна в это время ещё находилась под британским протекторатом. Однако шейх Кувейта Абдалла ас-Салем аль-Мубарак ас-Сабах был сторонником той части правящей верхушки, которая стремилась избавиться от британского колониального господства. В 1954 году была образована Демократическая лига Кувейта, объединившая все патриотические силы, выступавшие за отмену британского протектората и ликвидацию иностранных нефтяных компаний. На подъём патриотического движения в Кувейте сильно повлияли Суэцкий кризис 1956 года и Иракская революция 1958 года. По стране прокатилась волна митингов и забастовок против британского колониального присутствия. Генерал Касем прислал шейху Абдалле приглашение присоединиться к создаваемой ОПЕК, и шейх не преминул им воспользоваться.

Для него было некоторым сюрпризом участие в ОПЕК Советского Союза, но, полный решимости избавиться от британского колониального правления, шейх Абдалла согласился даже сотрудничать с «неверными». Тем более, что с ними точно так же сотрудничал и король Саудовской Аравии Таляль. (Кувейт получил независимость 19 июня 1961 г, а в ОПЕК вступил 14 сентября 1960. Нет причин, чтобы в АИ он не сделал то же самое.) Переговоры о создании ОПЕК велись тайно, начиная с весны 1957 года (АИ).

Члены ОПЕК приняли решение установить твёрдые справочные цены на нефть, уровень которых нельзя было бы изменить без предварительного согласования с правительствами стран-экспортёров. Вторым требованием участников ОПЕК из зоны Персидского залива было включение арендной платы в эксплуатационные расходы компаний, и вычитание уже взимаемого подоходного налога в 50 процентов из оставшейся суммы. Это повышало доли стран — экспортёров на несколько процентов, то есть на несколько сот миллионов долларов в год. Также члены ОПЕК отказались нести часть бремени торговых расходов компаний.

Учитывая последующее развитие событий, требования ОПЕК не выходили из чисто коммерческих рамок. В 1958 г мало кто верил, что новорожденная организация выживет.

Почти все страны, участвовавшие в образовании ОПЕК, только что, или же сравнительно недавно пережили период тяжёлой борьбы за независимость от западных колониалистов, или социальную революцию, либо избавились от многолетней диктатуры. Хрущёв это учёл, и решил воспользоваться этим обстоятельством.

Выступая в Багдаде на учредительной конференции ОПЕК (АИ), Хрущёв, однако же, не концентрировался только на экспорте нефти. Обладая конфиденциальной информацией, Никита Сергеевич неожиданно заговорил об основных принципах англо-американской ближневосточной политики:

— Любимый приём западных колонизаторов, которым они пользовались и продолжают пользоваться по всему миру — формирование в развивающихся странах деформированных экономик на основе монокультуры или гипертрофированного развития одной отрасли в ущерб остальным. Запад настойчиво пытается коррумпировать национальные элиты, прикармливая их доходами от экспорта одного-двух товаров, в то время, как народы эксплуатируемых стран прозябают в нищете и невежестве. Смотрите сами: что поставляют в США страны Латинской Америки? Кофе, бананы и нефть. Что поставляет в Бельгию Конго? Алмазы и ещё ряд полезных ископаемых в виде руды. Что нужно Западу от всех вас, здесь собравшихся? Нефть и только нефть!

— Вы знаете, что англичане и американцы сговорились не допускать советских инженеров к работе в странах Персидского залива, чтобы вы, хозяева здешней нефти, не могли добывать её самостоятельно?

Возмущённый шум в зале ясно свидетельствовал, что Первый секретарь наступил на больную мозоль.

— А вы думали, «доктрина Эйзенхауэра» придумана, чтобы спасти вас от коммунизма? — усмехнулся Хрущёв. — Это сказка. Коммунисты не собираются вас завоёвывать или навязывать вам атеистическую идеологию. Ислам ближе к социализму, чем любая другая религия.

Премьер-министр Ирана Хосров Рузбех согласно кивнул.

— Мы предлагаем вам другое, — продолжал Никита Сергеевич. — Знание. Возможность освободиться от иностранного диктата. Возможность самим распоряжаться богатствами ваших недр. Возможность создать сбалансированную, самодостаточную экономику, которая не будет зависеть от импорта всего и вся из развитых стран Запада.

Его речь прервали восторженные аплодисменты.

— Но не меняем ли мы одного поставщика товаров на другого? — обеспокоенно спросил генерал Касем. — Ведь вы предлагаете нам покупать ваши товары вместо американских и английских?

— Предлагаем, — согласился Хрущёв. — Но, заметьте, не навязываем. Более того, мы честно признаём, что не сможем прямо сейчас удовлетворить ваши потребности в таких крайне насущных товарах, как автомобили ценового уровня «Роллс-Ройс», и золотые унитазы. Всё остальное, думаю, осилим.

Главы государств дружно расхохотались. Переждав хохот, Никита Сергеевич продолжил:

— Я хочу предложить вам другое. Обучение ваших собственных специалистов в нефтедобывающей и других отраслях. Построение сбалансированной, социально-ориентированной экономики. Независимость от колонизаторов с Запада и равноправное сотрудничество с содружеством наций, которые готовы поставлять вам свои товары в обмен на вашу нефть.

-Так что именно вы предлагаете? — уточнил король Таляль.

— Открыть в Александрийском университете факультет нефтедобычи для обучения специалистов из стран ОПЕК, — ответил Никита Сергеевич. — Далее, открыть университеты в столицах тех стран-участниц, где их ещё нет. Советский Союз пришлёт своих преподавателей. Мы также пришлём инженеров и высококвалифицированных специалистов для строительства и обслуживания буровых установок.

Приглашённый на сессию ОПЕК в качестве наблюдателя президент Египта Али Сабри подтвердил:

— Мы такой сценарий обсуждали. Готовы помочь.

— Мы согласны, — сказал лидер иранской компартии Хосров Рузбех.

— Идёт, — подтвердил генерал Касем.

Король Таляль молча кивнул, соглашаясь. Адмирал Ларрасабаль, президент Сукарно, и шейх Абдалла ас-Сабах также подтвердили своё согласие.

— Отличная идея, — заметил Ларрасабаль. — Вот только Александрия от нас далеко. Нельзя ли рассмотреть вопрос о создании такого же факультета на Латиноамериканском континенте? Венесуэла с радостью примет советских специалистов и преподавателей, раз уж Советский Союз помог нам избавиться от диктатуры Хименеса и помогает освободиться от колониальной зависимости.

— Это можно. Факультет такой в университете Каракаса организуем. Но это далеко не всё, — продолжал Хрущёв. — Я скажу вам, что ещё нужно, чтобы сделать ваши страны независимыми и процветающими.

— Энергия. Вода для сельского хозяйства. Собственная система образования и собственное производство товаров, поначалу — товаров первой необходимости. Да, импортировать всё в обмен на нефть — проще некуда. Задумайтесь вот над чем. В мире идут исследования в области термоядерной энергии, использования в энергетике водорода и электричества. Кто поручится, что завтра-послезавтра учёные не изобретут какой-нибудь эффективный катализатор, позволяющий, к примеру, разлагать воду на водород и кислород с минимальными затратами прямо в автомобиле? И кто после этого будет покупать у вас нефть миллионами тонн?

Хрущёв знал, что ничего подобного не будет изобретено ещё лет 60. Но его собеседники об этом не знали и знать не могли. Никита Сергеевич решил сыграть на этом незнании.

На лицах арабских партнёров отразилось глубокое беспокойство. Латиноамериканцы встретили заявление Никиты Сергеевича более спокойно, их экономика производила не только нефть, тёплый влажный климат позволял выращивать множество сельскохозяйственных культур.

— Такое возможно? — спросил шейх Абдалла.

— Я не специалист, но сами понимаете — прогресс не остановишь, — ответил адмирал Ларрасабаль. — Учёные могут придумать и не такое. Диверсификация производства ещё никому не вредила. Вам и его величеству Талялю стоит особенно задуматься над этим.

— Вы правы, — произнёс Таляль. — Мы слишком зациклены на нефти. Запад это, безусловно, устраивает.

— Если мы попробуем взглянуть на нашу планету, как бы со стороны, из космоса, — продолжал Хрущёв, — мы увидим огромную пустыню, занимающую Северную Африку, Ближний Восток, и большую часть Среднего Востока. На протяжении 6 или 8 тысяч лет в этих районах ведётся непрерывная борьба с наступающей пустыней. В пределах ближневосточного региона именно вода, а не нефть имеет первостепенное значение, в числе прочих стратегических факторов.

— Сегодня у наших учёных есть возможности, чтобы взять этот процесс под контроль, возможно, даже повернуть вспять процессы, происходившие после последнего оледенения. Наступление пустыни — главное препятствие для роста и развития арабской цивилизации, существующей уже более 2 тысячелетий. Тогда раскроется внутренний потенциал ближневосточного региона. Отдалённую перспективу ближневосточной нефти следует рассматривать именно с точки зрения решения проблемы воды. Решение проблемы пресной воды будет обязательным фундаментом для оптимистических перспектив развития Ближнего Востока.

— Вода... Да, вода нашим крестьянам крайне необходима, — согласился король Таляль. — Но где её столько взять? Артезианская вода недёшева, и её мало.

— Да вы же на берегу моря сидите! — сказал Никита Сергеевич. — Эту воду надо лишь опреснить и доставить на поля. Для этого нужна электроэнергия, насосы и трубы. У вас при добыче нефти тоннами сбрасывается в атмосферу попутный газ. У нас выпускаются серийно миниэлектростанции с газовыми турбинами на этом попутном газе. Вот вам и электричество, и вода для полива!

— Вам мешает пустыня? — Хрущёв улыбнулся. — Мы превратим её в цветущий сад!

— У вас море солнечной энергии. Она даст мощность для опреснителей. Бобовые культуры, выращиваемые на гидропонике, свяжут азот. Разделением концентрированного солевого раствора после опреснителей получим необходимые для растений микроэлементы. — У вас здесь огромное количество песка. Можно построить цементные заводы, а можно просто спекать песок в солнечной печи. Можно делать из глины кирпичи и керамические блоки. Будет отличный конструкционный материал для дорог и защитных стенок, и для строительства.

— В море построить плавающие планктонные фермы, — предложил Никита Сергеевич. — На них можно собирать опресненную воду, и одновременно выращивать планктон на обогащенном растворе после разделения чистой соли и микроэлементов. Это мелкие рачки, которыми питаются киты. Например, креветки. Они сами по себе питательны, а ещё их можно перерабатывать в биомассу, сбраживать в биореакторе с образованием метана, заодно в нём же очищать канализационные стоки городов. Получится горючий газ, и плодородный грунт, который можно вывозить на поля. Ещё такая ферма позволит разводить рыбу в промышленных условиях. Ловить её будет не нужно — просто черпать из садка наиболее продуктивные породы. Тот же самый комплексный подход — получим и соль на продажу, и пресную воду, и биомассу, и рыбу.

— Нужно будет завезти минеральные удобрения — с этим можем помочь и мы, и Индия. Мы уже начали озеленять таким образом пустыню в нашей Средней Азии, (АИ) но нам сложнее — у нас рядом нет моря.

— Если подойти комплексно — можно озеленить 100-километровую полосу вдоль берега, не тратя на это ни одного килограмма нефти. Наш великий ученый Менделеев говорил: » Сжигать нефть — всё равно, что топить ассигнациями». Нефть надо использовать для химического синтеза — это трубопроводы, пластиковые корпуса, мебель и посуда. Конечно, СССР пока не «Дюпон», но кое-что мы уже умеем, и с вами этим умением поделимся.

— Такой проект создаст десятки тысяч рабочих мест, займет руки и умы ваших подданных надолго. Практическая выгода от него — бесспорна. Вы своими руками восстановите ту зелень, которая была обычной в Междуречье и в стране царицы Савской в библейские времена, 3000 лет назад.

— Вы можете сделать ваши страны лучше, господа и товарищи. Можете изменить мир вокруг себя, а не приспосабливаться к нему. Надо только не бояться это делать. Что может быть лучшим фоном для зеленого знамени ислама, как не море зелени там, где раньше была пустыня?

Таляль и Касем ошарашенно переглянулись.

— Шайтан... Вах, истинный шайтан! — пробормотал Таляль.

В этот момент, пока он слушал Хрущёва, у него отпали последние сомнения. Сам Аллах послал ему этих русских. Сначала они фактически вручили ему трон, теперь предлагают превратить пустыню в райский сад. Разве американцы или англичане хоть раз предлагали что-то подобное?

— Но чем мы будем с вами расплачиваться? — спросил Рузбех. — Ведь вам наша нефть не нужна, у вас есть своя.

— С вас и товарища Касема возьму фруктами, — усмехнулся Никита Сергеевич. — С его величеством Талялем подумаем вместе, договоримся. Например, он поставит нефть в Египет, а товарищ Сабри рассчитается с нами хлопком.

Вот тут король Таляль и внёс своё предложение:

— А что, если мы все будем продавать свою нефть не за товары, а только за советские рубли? Пусть западные державы обменивают свою валюту на рубли. Организуем для этого специальный банк. Нефтяной банк ОПЕК. Зачем мы будем кормить наших колонизаторов? Они и так забирают у нас половину прибыли от продажи сырой нефти, потом перерабатывают её в бензин и смазочные масла, и получают на этом огромную дополнительную прибыль.

— Если мы будем продавать им нефть за доллары, мы будем лишь понапрасну надувать пузырь долларовой экономики, провоцируя США печатать массу ничем не обеспеченных долларов.

— Почему именно за рубли, а не за нашу национальную валюту? — спросил адмирал Ларрасабаль. — Чем наши боливары хуже?

— Хотя бы потому, что рубль уже используется как платёжное средство и резервная валюта ВЭС, — ответил Сукарно. — Необходимо создать противовес доллару, и рубль — лучший кандидат на эту роль. Боливары безусловно не хуже, но зоопарк разных валют только усложнит расчёты.

— Думаю, этот вопрос надо вынести на отдельное заседание, — заметил генерал Касем. — Идея однозначно заслуживает внимания. Нашей организации необходима единая валюта для расчётов, и если мы выберем доллар, мы действительно будем дополнительно подкармливать наших эксплуататоров. Мало они нас грабили, а мы ещё и добровольно им подыгрывать будем? Лучше уж выбрать валюту одного из участников ОПЕК, и, я согласен, СССР в данном случае — естественный выбор.

— Тут надо учесть, — сказал Хрущёв, — что, помимо наших стран, нефть экспортируют ещё и эмираты, а также Бахрейн, Оман и Катар. Вряд ли Западу понравится расплачиваться за нефть советскими рублями. Они будут наращивать объём добычи в эмиратах, просто чтобы не платить нам.

— В эмиратах, Бахрейне и Катаре добывается хорошо если процентов 10 от общей потребности Запада в нефти, — ответил Таляль. — Даже с помощью США и Англии они в ближайшие годы не смогут резко увеличить объём добычи. А вот мы с вашей помощью совместно можем быстро нарастить на какое-то время объём добычи, обрушить цены и сделать добычу в этих странах нерентабельной. А затем вернёмся к обычному объёму.

— Это называется «картельный сговор», — усмехнулся Первый секретарь.

— Конечно, — ответил Хосров Рузбех. — Надо показать Западу, что в эту игру могут играть не только они.

Вопрос о единой валюте для расчётов решили подробно обсудить отдельно, но был видно, что многие участники восприняли аргументы Таляля и Касема благосклонно. Генерал попросил Хрущёва продолжить.

— Но это ещё не все, что я хотел вам сказать, — сказал Никита Сергеевич. — Ближний Восток — это важнейший стратегический перекрёсток Евразии. А теперь подумайте сами, что это за перекрёсток, на котором нет дорог?

— Для всех вас очевидно значение Суэцкого канала, — Хрущёв повернулся к карте, указав направление основного грузопотока. — Это транспортная артерия, связывающая Средиземное море и Индийский океан. Однако, наземные маршруты, проходящие по Ближнему Востоку, имеют гораздо больше транспортное значение для Евразии в целом и для связи между Африкой и Азией, в частности. Стоимость перевозки до места разгрузки любого продукта морским или сухопутным путем необходимо сопоставлять со стоимостью производства этого продукта и транспортировки до места погрузки. Продукты, имеющие низкую себестоимость в расчете на единицу веса, такие как нефть или зерно, обычно перевозят медленным, но дешёвым водным транспортом. Чем глубже переработка продукта на месте, тем выше его добавленная стоимость, тем ниже процент стоимости транспортировки в конечной цене.

— Что из этого следует? — риторически спросил Никита Сергеевич. — То, что чем больше при переходе от сырья или полуфабрикатов конечному продукту, реальная добавленная стоимость, тем выгоднее его экспортировать.

— Поэтому вы и экспортируете не сырую нефть, а бензин и масла? — спросил Рузбех.

— Именно. Зачем кормить капиталистов, позволяя им получать дополнительную прибыль на нашей нефти?

— Но для этого нужна собственная нефтеперерабатывающая промышленность, — заметил шейх. — У нас нет ни заводов, ни специалистов. И американцы с англичанами ни за что не позволят нам перерабатывать нефть самим.

— А мы на что? — усмехнулся Хрущёв. — Мы их и спрашивать не будем. Полезут с оружием — ответим так, что мало не покажется. Важно понять, что возить нефть куда-либо на переработку — невыгодно. Её надо перерабатывать на месте и возить готовые нефтепродукты.

Присутствующие одобрительно заулыбались, осознав, насколько полезно, оказывается, может быть присутствие в составе ОПЕК сверхдержавы мирового масштаба.

— Но развитие экономики невозможно без путей сообщения, — продолжал Никита Сергеевич, — В 19-м веке экономист Фридрих Лист разработал концепцию «революции железных дорог». Эта концепция привела к созданию в Соединённых Штатах трансконтинентальной железнодорожной системы. Это выдвинуло Америку в разряд ведущих мировых экономических держав уже при президенте Аврааме Линкольне. Американские методы создания трансконтинентальной железной дороги были затем успешно заимствованы Германией, Россией и многими другими странами, включая Китай.

— Планы соединения Атлантического и Тихого океанов в восточном направлении рассматривались британской империей, как угроза ее мировому морскому владычеству. В 20-ом веке это привело к 2 мировым войнам, — напомнил Первый секретарь. — Сегодня в Соединённых Штатах существует влиятельная группа политиков, готовая развязать новую войну, чтобы помешать развитию африканского и азиатского континентов.

— Это геополитическое направление в политике соответствует истинным национальным интересам США. Без сотрудничества в области развития наземных перевозок и строительства транспортных магистралей на евразийском и африканском континентах, мы не сможем сопротивляться американской экспансии. Суть этой экспансии заключается в постоянном расширении рынков сбыта. Без этого капитализм не может существовать.

— Железная дорога или шоссе, — продолжал Хрущёв, — это не просто связующий коридор между пунктами «а» и «б». Это — стержень развития всех прилегающих территорий захватом от 50 до 100 километров в глубину. Вдоль дороги выгодно размещать крупные агропромышленные комплексы, и параллельно ей создавать магистральные системы транспортировки воды и электричества. По такой схеме происходила агропромышленная революция в Соединённых Штатах.

— Концентрация транспортных, водных и энергетических ресурсов по таким коридорам развития обеспечит их наиболее эффективное использование, за счет концентрации развития в коридорах. От этих магистральных коридоров будут ответвляться побочные, тем самым охватывая весь регион.

— При разумном подходе к созданию этих коридоров развития конечная прибыль всегда превзойдёт все затраты, — Никита Сергеевич привычно упирал на экономику. — По такому коридору идёт поток товаров, в нём и вдоль него в узловых агропромышленных центрах будет создаваться новая продукция на благо всего региона. Природные условия и ландшафт Ближнего Востока благоприятны для создания таких наземных коридоров развития, соединяющих морские порты. По ним могли бы транспортироваться огромные объемы грузов через Ближний Восток из Азии в Европу и из Африки в Азию.

Руководители стран ОПЕК, услышав слова Хрущёва, оживились и начали негромко переговариваться.

— Но какие товары мы могли бы производить в этих «коридорах развития» ? — спросил король Таляль.

— Прежде всего — фрукты и овощи, — ответил Никита Сергеевич. — У вас есть огромное преимущество — южное солнце. Это свет и тепло, недоступные в Европе. Нужна только вода. Если подойти к делу с умом, вода у вас будет. Имея воду и энергию, вы сможете превратить свои пустыни в цветущие сады. В Советском Союзе сейчас активно работают над технологией гидропоники, позволяющей выращивать растения без грунта, за счёт питательных веществ, растворённых в воде. Мы также разработали технологии капельного орошения, позволяющие экономно расходовать воду. Этими технологиями мы готовы поделиться с партнёрами. Об условиях договоримся чуть позже.

— Мы сейчас начинаем такой проект в советской Средней Азии. Но наша нефть обходится дороже, поэтому нам придётся использовать также гидроэнергетику и атомную энергетику. У нас в Средней Азии нет моря, поэтому вести наступление на пустыню придётся постепенно и медленно. У вас есть дешёвая нефть, целое море воды, и средства от продажи нефти, чтобы всё это реализовать.

— Вы сможете накормить своих голодающих, да ещё и экспортировать фрукты и овощи в Европу. Мы сейчас работаем над технологиями транспортировки и хранения сельхозпродукции, делаем контейнеры-рефрижераторы, специальные контейнеры для перевозки овощей и фруктов, с климат-контролем и регулируемым составом атмосферы.

— Добавлю ещё о перевозках, — Хрущёв развернул ещё те, козинские плакаты (см. гл. 02-04). — Контейнерные перевозки обходятся на четверть дешевле, экономят массу времени за счет сокращения погрузочно-разгрузочных работ, и по сравнению с традиционными перевозками обеспечивают лучшую сохранность груза, одновременно снижая страховые расходы. Груз доставляется от поставщика к потребителю в одной защищённой таре, без промежуточных перевалок. С начала 1957 года страны ВЭС реализуют совместный проект контейнерных перевозок «Великий шёлковый путь 2». За неполные два года грузооборот только между СССР, Китаем, Индией и Индонезией вырос вчетверо. И это — при жесточайшей нехватке специализированных судов-контейнеровозов. Вы не желаете присоединиться к дележу этого пирога, господа?

В ответ послышались возгласы одобрения.

— Отличный план, — сказал шейх Абдалла. — Но где взять столько рабочих рук? Мы даже для добычи нефти вынуждены привлекать иностранных рабочих.

— Подключим Китай, — тут же предложил Никита Сергеевич. — Им нефть тоже необходима, а платить особо нечем. На наших стройках китайские рабочие трудятся очень успешно.

— Да и мы подключимся, — поддержал его Сукарно. — У нас населения тоже хватает, и возить рабочих из Индонезии будет ближе, чем из Китая.

Предложения Хрущёва по комплексному плану развития региона весьма заинтересовали партнёров, прежде всего — арабов.

— Заметьте, господа, — сказал в заключение король Таляль. — От англичан и американцев мы таких предложений ни разу не получали. Никто из них не предлагал нам обучать наших инженеров и строить наши собственные заводы. Это, знаете ли, симптоматично.

На сессии ОПЕК Хрущёв поднял еще один важный вопрос — взаимной безопасности.

— Господа и товарищи! Мне нет нужды объяснять вам, с каким трудом все ваши государства добились независимости от колонизаторов. Я предлагаю подумать над тем, как эту независимость сохранить. Почему бы всем нам не заключить секретное соглашение? Дополнительный протокол, обязывающий все страны нашей организации приходить на помощь друг другу в случае, если одна из них подвергнется агрессии со стороны колониальных держав Запада или Израиля? — предложил Никита Сергеевич.

Исходный замысел ОПЕК не предусматривал подобного протокола. При согласовании условий создания организации вопрос военного взаимодействия даже не обсуждался. Однако Хрущёв рассчитал верно. Одно лишь упоминание Израиля заставило арабские страны, из которых в основном состояла ОПЕК, задуматься над необходимостью совместной обороны. Для Гватемалы вопрос сохранения суверенитета тоже стоял остро. В согласии Сукарно Никита Сергеевич даже не сомневался.

Особняком стояла только Венесуэла. Однако и в Латинской Америке вопрос суверенитета и зависимости от Соединенных Штатов был болезненным. Адмирал Ларрасабаль выслушал предложение Хрущева с не меньшим интересом, чем остальные лидеры.

— Первоначально мы такое предложение не обсуждали, — заметил Таляль. — Однако, думаю что подобное соглашение имеет смысл.

— Как минимум, нам стоит это обсудить, — согласился шейх ас-Сабах.

Дополнительный протокол обсуждали еще два дня, но в итоге он все-таки был подписан.

«Семь сестёр» были крайне обеспокоены даже не столько самим появлением ОПЕК, сколько участием в организации Советского Союза и, особенно — неожиданным предложением саудовского короля Таляля вести расчёты за нефть в советских рублях. Для Запада, казалось, реализовался худший из кошмаров — в нефтяную бочку Персидского залива был врезан кран с метрической резьбой, и на него сверху уселся красный медведь.

Госсекретарь США Кристиан Гертер сразу после окончания греко-турецких мирных переговоров на Санторини вылетел в Эр-Рияд. Разговор с королём прошёл на весьма повышенных тонах:

— Ваше величество! Да как вы могли?! — с места в карьер накинулся на короля Гертер. — Почему рубль? Почему, чёрт подери, не доллар? Это же был естественный выбор в той ситуации!

— Не забывайтесь, мистер Гертер, я всё-таки король, — холодно ответил Таляль. — И никому не обязан давать отчёт в своих действиях!

Госсекретарь тут же сбавил обороты:

— Прошу прощения, ваше величество, но ваша инициатива очень разочаровала американскую администрацию.

Король безразлично пожал плечами.

— Как вы могли довериться этим безбожным коммунистам! — наседал Гертер.

— Они показали себя надёжными партнёрами, — ответил Таляль.

— Но они — атеисты!

— Вы верите в свою Книгу, мы — в свою, коммунисты — в свою, — ехидно ответил король, — У Аллаха есть борода, у пророка Исы есть борода, и у их пророка Маркса тоже есть борода. У вас — крест, у нас — полумесяц, у них — звезда. Так в чём, собственно, разница?

— Но почему?! Почему красные, а не Америка? Почему рубль, а не доллар? — Гертер никак не мог признать очевидного факта.

— Всё просто, — Таляль оставался спокоен, как танк. — Аллаху было угодно, чтобы русские предложили нам лучшие условия.

— Сколько они вам предложили? Мы дадим вдвое, нет, втрое больше! — Гертер был в бешенстве.

— Не думаю. Они предложили нам то, чего ваши нефтяные компании не предлагали никогда. И никогда на такие условия не пойдут, потому что им это невыгодно, — ответил король. — Они предложили помочь нам стать независимыми от ваших монополий. Такое предложение дорогого стоит, господин госсекретарь.

Гертер отступил. Он был вынужден признать, что нефтяные компании действительно не могли бы сделать такое предложение.

— Красные нас переиграли, сэр, — доложил он Эйзенхауэру по возвращении. — Они сделали арабам предложение, от которого те не могли отказаться. Экономическая независимость. Вот карта, которую разыграли коммунисты. Это — джокер, который бьёт любую нашу комбинацию.

Лоббисты нефтяных компаний, прежде всего — Гувер-младший, и другие политики и финансисты, имевшие собственные интересы в нефтяном бизнесе, активно давили на президента Эйзенхауэра, требуя «достойно ответить на диктат красных». Не меньшее давление оказывал и британский премьер Макмиллан. Если для США на тот момент импорт нефти из Персидского залива составлял лишь малую долю общего потребляемого объёма, то Великобритания полностью сидела на привозных энергоносителях. Макмиллан требовал от президента «немедленно отправить флот в Персидский залив и высадить там морскую пехоту».

— У вас там уже семьдесят тысяч человек, — ответил Эйзенхауэр. — Я могу высадить ещё тысяч десять. Думаете, поможет?

— Мы должны показать красным наше единство и решимость противостоять коммунистическому диктату! — настаивал Макмиллан.

Генерал Касем неоднократно заверял британское руководство, что все соглашения о поставках нефти остаются в силе. В «независимой прессе» продолжалась непрекращающаяся истерика.

В разгар этой вакханалии в Портсмут пришёл танкер под советским флагом, доставивший в Англию 10000 тонн бензина, соответствующего европейским стандартам, и 2000 тонн смазочных масел, в мелкой таре. В сопроводительных документах было сказано, что груз отправлен в качестве пробной партии, как подарок английскому народу от советского, и, если британское правительство заинтересовано в продолжении поставок, предлагалось обсудить цены по приложенному прайс-листу. Цены были заявлены на уровне или даже чуть ниже привычных рыночных. Советское руководство предложило полностью закрыть потребность Великобритании в энергоносителях. (АИ)

О прибытии танкера сообщили канал ONN и газеты.

Советское предложение застало премьер-министра Макмиллана врасплох. Премьер чувствовал себя, как старая истеричка, все вздорные требования которой внезапно удовлетворили в самом начале скандала. Казалось бы, получила всё, что хотела, но при этом — ни малейшего удовольствия от процесса. Обидно, правда?

Предложение Советского Союза о поставках нефтепродуктов могло решить проблемы Великобритании, но никак не решало проблемы «Бритиш Петролеум» или англо-голландской «Ройал Датч Шелл». Их лоббисты в парламенте требовали от премьер-министра отказаться от советского предложения, иначе им придётся закрыть свои нефтеперерабатывающие заводы и уволить весь персонал.

Примерно так и мотивировал свой отказ премьер Макмиллан в письменном ответе, переданном через министра иностранных дел Селвина Ллойда советскому послу Якову Александровичу Малику.

Такое развитие событий легко просчитывалось заранее. Посол Малик передал в Москву ответ Макмиллана, после чего вручил Ллойду следующее советское предложение. СССР предлагал британской стороне выкупить все нефтеперерабатывающие заводы в Англии, обеспечить для них сырьё, 100%-ную занятость работников, а также предоставить всему персоналу льготные кредиты на покупку жилья под низкий процент, либо покрытие первого взноса за счёт работодателя, с беспроцентной рассрочкой платежа по ссуде, и субсидии на обучение для детей работников. Отрывки из этой переписки публиковались в британских газетах. После такого предложения рассказывать народу сказки о захвате злобными коммунистами нефтяных полей Персидского залива «с целью удушения всего свободного мира» как-то не получалось.

Аналогичные предложения по снабжению бензином и нефтепродуктами получили правительства Бельгии, Голландии, Италии, и других стран Европы. С Францией и Грецией уже были заключены соглашения о поставках. (АИ)

После публикации в Англии отрывков переписки Форин Оффиса с советским министерством иностранных дел в прессе разгорелся скандал. Правительство обвиняли в потакании интересам нефтяных монополий. Ответные аргументы Макмиллана в основном сводились к недопущению зависимости от вероятного противника. Рабочие этих доводов не воспринимали. Предложение советской стороны воспринималось как неслыханная щедрость.

Разумеется, британское правительство твёрдо придерживалось политики последовательного отказа от любых советских инициатив по обеспечению страны энергоносителями. Но эта история на все лады обсуждалась в прессе. При этом постоянно отмечалось, что Соединённые Штаты получают из СССР бензин, авиационный керосин и прочие нефтепродукты в счёт долгов по ленд-лизу, и никто в США не делает из подобной «зависимости» трагедию (АИ, см. гл. 01-32). В результате рейтинг правительства Макмиллана, и так не слишком высокий, упал ниже плинтуса.

Перепалка британских газет между собой продолжалась в течение всего остатка сентября, весь октябрь и ноябрь. Премьер беспрерывно консультировался по телефону с Эйзенхауэром, пытаясь склонить президента к решительным действиям в Персидском заливе. В то же время поставки нефти из Ирака, Ирана, Кувейта и Саудовской Аравии в Европу осуществлялись строго по графику. Страны ОПЕК несколько раз публиковали совместные коммюнике, каждый раз подтверждая своё намерение строго придерживаться линии на выполнение уже взятых обязательств.

Эйзенхауэр упрямо сопротивлялся нажиму Макмиллана и американского нефтяного лобби. Чувствительная неудача в Ливане отбила у него охоту к военным авантюрам. Крайне несвоевременным оказался и конфликт Греции с Турцией. Айк никак не ожидал, что две страны, входящие в НАТО, передерутся между собой, да ещё с такими последствиями. А после того, как президент узнал о грозящей Соединённым Штатам опасности извержения Йеллоустоуна, европейские и ближневосточные проблемы и вовсе отошли для американской администрации на третий план. Предупреждение, полученное от Советского Союза, очень сильно мешало американской пропаганде изображать привычный образ врага.

Владельцы американских нефтяных компаний, прежде всего — семейства Рокфеллер и Уитни, проплатили пропагандистскую кампанию в прессе. Основным лейтмотивом её ожидаемо стала «необходимость обеспечения энергетической безопасности Европы». Телеканал ONN, за прошедшие два года превратившийся в медиахолдинг, активно проводил контрпропаганду, упирая на факты и настаивая, что опасность «нефтяной блокады Европы» значительно преувеличена руководством нефтедобывающих корпораций.

Хрущёв и Серов, тем не менее, не сомневались, что в схватке интересов большого бизнеса и здравого смысла победа останется за бизнесом. Так и случилось. Айка уговорили.

— Эй, Мироновна! Поди сюда.

— Да чего?

— Васька письмо прислал! С фотками!

Анна Ивановна прошла по своему огороду между заснеженных грядок навстречу соседке Мироновне. Соседки встретились у забора. Анна Ивановна с гордостью продемонстрировала Мироновне фотографию сына.

На снимке был изображен молодой парень могучего телосложения, в новой тропической военной форме, сидящий в армейском автомобиле, закамуфлированном в желто-коричневый цвет пустыни. Камуфлированная каска была сдвинута на затылок. Голубые глаза смотрели весело, на лице играла задорная улыбка.

В автомобиле соседки дружно признали знакомый «Бархан», очень похожий на тот, что возил деревенских детишек в школу, только с открытым кузовом и пулемётом на стойке.

— Во, красавец! Я смотрю, отъелся он у тебя. Уходил-то в армию худой совсем. А сейчас — смотри, какой кабан, — похвалила Мироновна. — Как вернется, завидным женихом будет.

— Ох, да лишь бы вернулся, — ответила Анна Ивановна.

— Сколько ему служить-то ещё? — спросила Мироновна

— Полгода ещё. Слава богу, срок службы-то сократили до 2 лет. Теперь хоть полегче стало. Не так долго ждать.

К Мироновне подбежал её младший внук, Дима. Он только что приехал из города на каникулы.

— Здрасьте, тётя Аня! А Васька мне фоток не прислал?

— Прислал, вот держи,-Анна Ивановна отдала Диме вторую фотографию.

Мальчишка взглянул на неё и восторженно охнул. На снимке был изображен американский авианосец, окруженный несколькими кораблями охранения. Дима был счастлив. Отец уже несколько раз привозил ему в подарок красочные плакаты: линейный крейсер «Сталинград», бомбардировщик Ту-95. Дима повесил их над кроватью. Ещё отец привёз интереснейшую книгу — справочник «Боевые самолёты мира», и оформил на почте подписку на приложение к «Пионерской правде» — «Модели из картона». Дима уже собрал модели МиГ-15, МиГ-17 и МиГ-19, и теперь ждал следующего номера, в котором была заявлена модель нового пассажирского лайнера Ил-18. (АИ)

Но все эти книги и плакаты свободно продавались в книжных магазинах. А вот снятая с советского дирижабля, да ещё во время вылета на боевое патрулирование в Индийском океане, фотография американского авианосца, идущего в ордере, пусть маленькая и чёрно-белая — это редкость. В школе все пацаны обзавидуются (АИ).

— Ань, а где он служит-то сейчас? — спросила Мироновна. — Ты же говорила, что он в Средней Азии служит. А тут, вона, корабли какие-то?

-Ты радио-то слушаешь, мать?-спросила Анна Ивановна.-В Иране он сейчас служит.

-Ох, ты ж господи!-охнула Мироновна.-Как же его занесло-то туда? Нешто у нас в России места мало?

-Аэронавт он, на дирижабле. Персидский залив патрулирует, — пояснил подошедший муж Мироновны, Иван Дмитриевич. — Куда послали — там и служит. Так и должно быть. Там, где советский солдат, там и Россия.

Пока продолжалась газетная шумиха, британское правительство проводило перегруппировку войск и готовило корабли. Флот ещё не оправился от потерь, понесённых при Суэце. Войсковые транспорты пришлось арендовать в США.

Патрульный дирижабль ДРЛО «СССР В-173», 30-тонник класса «Николай Гудованцев», почти неслышно плыл над спокойной гладью Индийского океана.

(Гудованцев Николай Семёнович, командир дирижабля «СССР В-6 Осоавиахим». Погиб 6 февраля 1938 г при катастрофе дирижабля В-6 близ г. Кандалакша. Дирижабль летел снимать со льдины экспедицию И.Д. Папанина «Северный полюс-1». В темноте, в условиях плохой видимости — полярная ночь, пурга — врезался в гору. 13 из 19 членов экипажа погибли при взрыве водорода. Названия АИ-типов советских дирижаблей даны по именам членов экипажа дирижабля В-6, и русских учёных, внесших значительный вклад в развитие воздухоплавания.)

Воздушный стрелок Василий Петров зорко следил за небом. Патрульный дирижабль только кажется неуклюжим и уязвимым. Он наполнен негорючей смесью гелия и водорода, имеющей несущую способность всего на 7% меньше, чем у чистого водорода. Инженеры из Долгопрудного вложили много труда, чтобы повысить его живучесть. Внешняя дакроновая оболочка одновременно служит баллонетом, регулирующим объём внутренних газовых резервуаров. Увеличивая давление наддува оболочки, экипаж заставляет резервуары с газом сжиматься, это уменьшает объём вытесняемого ими воздуха, и дирижабль опускается. Снижая давление в оболочке и увеличивая давление газовой смеси, можно заставить корабль подниматься. Наддув оболочки обеспечивает мощный вентилятор, даже если оболочка потеряет герметичность, вентилятор сохранит давление. Внешнее давление воздуха между оболочкой и газовым резервуаром противодействует просачиванию гелия, не даёт его молекулам утекать.

Газовые резервуары, как человеческие лёгкие, состоящие из пузырьков-альвеол, внутри поделены на множество отделений. Решение подсмотрели на американских аэростатах-шпионах. На испытаниях резервуар обстреливали из авиационной пушки — он не горел и не терял более нескольких процентов объёма газа. В стеклопластиковом киле, к которому крепятся оболочка и гондола, дирижабль несёт запасные баллоны с гелием.

Антенна радара установлена внутри оболочки, в отсеке, наполненном воздухом, снаружи её не видно. Дирижабль вооружён несколькими башенками с двумя 23-мм пушками в каждой, управляемыми с центрального пульта. Двигатели и гондола прикрыты листами многослойной кевларовой брони — грузоподъёмность позволяет. Гондолы двигателей выполнены поворотными для маневрирования у земли, и гранёными снаружи. Грани отражают лучи вражеских радаров так, чтобы они не возвращались обратно на излучающую антенну — гениальное решение, рассчитанное пока ещё даже не кандидатом наук, всего лишь младшим научным сотрудником ЦНИРТИ Петром Яковлевичем Уфимцевым. Он ещё только готовится к защите кандидатской диссертации, но его разработки уже пошли в дело.

(П. Я. Уфимцев, будучи молодым специалистом, занялся изучением дифракции на телах сложной формы. Защитил кандидатскую диссертацию 6 февраля 1959 года)

Излучает антенна собственного радара, из-за неё дирижабль засекается за сотни километров. Но при атаке её можно в долю секунды переключить на неизлучающий «эквивалент антенны», и противорадарная ракета потеряет цель. От атаки ракет с тепловым наведением дирижабль защищают инфракрасные ловушки. Да и излучают поршневые моторы меньше, чем реактивные, а выхлопные газы охлаждаются, смешиваясь с прохладным на высоте воздухом в теплообменнике.

Василий служил на дирижабле уже почти год. Службой гордился — где ещё доведётся столько увидеть? Дальше них летают только пилоты стратегических Ту-95, но много ли они видят из стратосферы? А дирижабль плывёт на высоте двух-трёх километров, отсюда всё как на ладони. Когда антенна выключена, можно даже залезть наверх оболочки и там позагорать минут десять — только надо привязаться, чтобы не сбросило случайным порывом ветра.

Рядом пульт оператора-радиометриста, за ним — приятель Василия, Анатолий Иванов. Он зорко следит за обстановкой в воздухе и на море. Если что — тут же докладывает командиру, а тот принимает решение. Информация по радиоканалу через цепочку из нескольких дирижаблей-ретрансляторов уходит на пункт приёма в Баку, а оттуда по радиорелейной связи — в Москву, в информационный центр строящейся единой системы ПВО ВЭС. Там обнаруженный контакт, будь то самолёт или корабль, наносят на планшет стратегической обстановки.

Говорят, скоро эту информацию будет обрабатывать ЭВМ. А может — уже обрабатывает. Это — военный секрет, Василию знать не положено. Хотя Анатолий перед вылетом намекнул, что электронная система уже работает в тестовом режиме, отслеживая полёты американских самолётов-разведчиков. Что такое ЭВМ — Василий представлял смутно. «Машина, которая очень быстро считает», — как объяснял Анатолий.

До армии Василий не видел машин сложнее автомобиля или трактора. Как машина может считать — он не особо понимал. Воображение рисовало что-то вроде больших механических счёт, костяшки которых сами собой двигались, складывая и вычитая числа.

— Цель воздушная, групповая, пеленг 150, удаление 320, высота 10 тысяч, курс 330, — послышался доклад Анатолия. Командир корабля, капитан Рябинин, тут же подошёл, сам посмотрел на экран радара, потом — на тактический планшет посреди операторской, на котором укреплённый под потолком проекционный кинескоп отобразил отметку и параметры цели.

Группа американских палубных самолётов прошла стороной, уходя на северо-запад, к побережью Омана. Москва передала приказ: «Искать авианосец». Вычислив курс американцев, пошли на юго-восток. Через два часа обнаружили авианосное ударное соединение противника, идущее курсом на Ормузский пролив. Летом американские военные корабли уже были в Персидском заливе, пытались оказать психологическое давление на Ирак, но потом ушли. Международная обстановка была сложной, от врага можно было ждать чего угодно.

Москва приказала: «Следить за целью, не приближаясь». На западе, со стороны Адена, появилась группа своих кораблей. Новейший линейный крейсер «Сталинград» прошёл через Суэцкий канал, Красное море и направлялся в Персидский залив, в сопровождении нескольких эсминцев.

Восточнее приближался целый караван транспортов. На его разведку вылетел самолёт Ту-95 морской авиации. Он сообщил, что идёт крупное десантное соединение. Наблюдатель насчитал около 40 десантных транспортов. Они тоже шли к Ормузскому проливу.

Это было уже серьезно. Американские авианосные группы бороздили океан во всех направлениях. Но когда в море выходит десантное соединение, тут уже сомнений быть не может.

— Никита Сергеич, американцы, судя по всему, готовят крупную десантную операцию в Персидском заливе, — доложил Хрущёву министр обороны Андрей Антонович Гречко.

— Где именно? — спросил Хрущёв.

— Если бы знать! — развел руками Гречко. — Что будем делать?

— А что мы можем сделать? Реально? — уточнил Хрущёв.

— Да не так чтобы много, — ответил Гречко. — Тут надо понимать так. У нас сейчас вариантов даже меньше, чем у американцев в случае греко-турецкого конфликта. Они тогда могли бы хотя бы высадиться и разделить враждующие стороны. Другое дело, что они этого не сделали. У нас такой возможности нет. Собственно, вариантов всего два. Либо мы устраиваем полномасштабную ядерную войну, либо ограничиваемся демонстративными мерами.

— М-дя... — Хрущёв яростно почесал лысину. — Начинать ядерную войну из-за стран Персидского залива я не готов. Более того, не вижу ни малейшего смысла.

— Я думаю так, — сказал Ивашутин, — В Иран или Ирак они сейчас вряд ли полезут. Всё-таки там у нас ещё с лета находится немалый воинский контингент, морская ракетоносная авиация, истребители, танковые части...

— Да чего мы тут сидим и гадаем на внутренностях козлёнка? — спросил Серов. — У нас есть экстренная линия связи с США. Давайте пошлём телеграмму и спросим. Эту линию как раз для таких случаев и прокладывали.

— Тем более что Айк с нами уже по этой линии связывался, — поддержал идею Никита Сергеевич. Он нажал кнопку селектора и сказал. — Григорий Трофимыч, вызови Громыко. Срочно. И Кузнецова.

Пока Громыко ехал в Кремль, Гречко объявил тревогу по стратегическим силам, а также поднял в воздух дежурные звенья морской авиации, базирующейся в Иране. Они получили приказ следить за американской авианосной группой и соединением вторжения, не пересекая их курс и не провоцируя противника на решительные ответные действия. Как потом выяснилось, примерно такие же приказы были и у американцев.

Вскоре после Громыко подъехал и адмирал Кузнецов.

Согласовав с Громыко текст телеграммы, Хрущёв связался по телетайпу с Пентагоном, где был установлен оконечный аппарат американской стороны.

«Господин президент. Прошу вас уточнить намерения вашего десантного соединения, движущегося по направлению к иранскому побережью. Мне бы не хотелось начинать ядерную войну по недостаточно вескому поводу.»

В ожидании американского ответа прошел час, наполненный мучительно тяжёлым ожиданием. Наконец телетайп затрещал и выплюнул бумажную ленту:

«Господин Первый секретарь. Прошу вас не принимать поспешных решений. У Соединённых Штатов и их союзников нет агрессивных намерений по отношению к Ирану или Ираку. Мы проводим перебазирование воинских контингентов для стабилизации обстановки в странах Персидского залива.»

Громыко прочитал телеграмму Эйзенхауэра присутствующим.

— А если Айк врёт? — спросил Гречко. — Надо поднять ракетоносцы, и если американцы начнут бомбардировки Ирана или Ирака, попытаться «хирургическим ударом» вывести из строя авианосцы. Желательно их не топить, а только повредить, чтобы сорвать им операцию.

— «Комета» для «хирургических ударов» не годится, — покачал головой Кузнецов. — Её не для того делали. Она либо попадает, либо не попадает. И уж если попадёт, то с концами.

— А подводные лодки у нас в заливе есть? — спросил Хрущёв.

— Есть, две, — Кузнецов пессимистично покачал головой. — Суэцкий вариант повторить не получится. Американцы не идиоты, противолодочная оборона у них поставлена на отлично.

— Ясно, — Никита Сергеевич помрачнел. — Будем учитывать, что один и тот же фокус два раза не проходит. Во всяком случае — не с Айком. М-дя... Полезно, знаете, вдруг почувствовать себя на месте противника. Когда сознаёшь, что тебя имеют, а сделать ты ничего не можешь. Отрезвляет.

Через несколько часов было опубликовано заявление президента Эйзенхауэра:

«Создание ОПЕК и курс Советского Союза на монопольное доминирование в важнейшем нефтеносном регионе мира вынуждают нас принять адекватные ответные меры. Я не могу не выразить своего беспокойства по поводу непрекращающейся коммунистической экспансии в регионе Персидского залива. Этот район безусловно входит в сферу жизненных интересов Соединённых Штатов.

Соединённые Штаты и Великобритания располагают рядом военных баз на территории стран Персидского залива. Мы намерены поставить надежный заслон коммунистической агрессии.

Для этого мы собираемся усилить военное присутствие Соединённых Штатов и Великобритании на наших базах в эмиратах Договорного Омана, Бахрейне, Катаре, Саудовской Аравии. Также нами принято решение воссоздать 5-й флот Соединённых Штатов для действий в Индийском океане и Персидском заливе.

(5-й флот был создан в 1944 для действий в центральной части Тихого океана. Упразднён в 1947 году, воссоздан в 1995 году для действий в Персидском заливе. Не имеет кораблей в своем постоянном составе, кроме нескольких тральщиков и патрульных кораблей. Силы флота выделяются на ротационной основе из состава 3-го и 7-го флотов приказом оперативного Штаба ВМС по мере необходимости).

Подчёркивая приверженность Америки принципам поддержания мира и поддержки демократии, мы предупреждаем, что любая попытка атаки советских сил на боевые или десантные корабли Соединённых Штатов или Великобритании будет воспринята, как акт войны, и повлечёт за собой ответные действия в соответствии с принятой официальной военной доктриной.»

(На описываемый момент официальной военной доктриной США была т.н. «доктрина массированного возмездия», предусматривавшая глобальную ядерную войну с СССР)

— Здорово... — проворчал Хрущёв, когда Громыко прочитал вслух перевод заявления президента Эйзенхауэра. — И что прикажете делать?

— Американцы в подобных случаях запасаются попкорном, — невесело пошутил Громыко.

— У нас руки связаны, — буркнул Гречко.— С одной стороны, янки прямо и честно предупредили, что в Ирак и Иран лезть не планируют. Пока они туда не лезут, мы не можем объявить их агрессорами.

— Да если даже и полезут! Ну, объявим мы их агрессорами. Им это что, первый раз, что ли? — пожал плечами адмирал Кузнецов.

— Подадим протест в ООН, — предложил Громыко. — Соберём чрезвычайную сессию Генассамблеи...

— Угу... Охренеть, как это нам поможет, — произнёс Хрущёв.

— Во время американского вторжения в Ливан в июле-августе — помогло, — заметил Громыко.

— В Ливане американских баз не было! Они там просто высадились и заняли город и аэропорт! А в Саудовской Аравии у американцев есть база Дахран. Они там находятся законно, по соглашению, заключённому ещё с королём Саудом. И юридически имеют полное право нарастить свой контингент. Это не будет считаться вторжением! Они могут свободно двинуть войска на Эр-Рияд, убрать Насыра Ас-Сайда, а Таляль... а что Таляль? Он примет сторону сильного, — пояснил Никита Сергеевич. — В Ливане был активный, настроенный против США, Национальный фронт. В Саудовской Аравии у нас подобной поддержки нет. Народ там разобщённый, племенное общество. Уровень образования — ниже плинтуса...

Громыко задумался.

— А что, если... Давайте конфиденциально, по спецсвязи, сообщим Эйзенхауэру, что на сессии ОПЕК был подписан секретный дополнительный протокол, согласно которому, если одна из стран ОПЕК подверглась агрессии, остальные обязуются выступить ей на помощь.

— Не уверен, что сработает... Ну, давайте попробуем, — согласился Хрущёв. — Готовьте послание для Эйзенхауэра.

Сообщение Хрущёва о наличии секретного протокола о военной взаимопомощи стран ОПЕК в случае агрессии Израиля или западных держав вызвало в Вашингтоне большое беспокойство. На совещании Объединенного комитета начальников штабов президент высказался очень определённо:

— У меня нет ни малейшего желания воевать со всем Ближним Востоком. Тем более, я не сомневаюсь, что в случае возникновения конфликта в него ввяжутся и арабские члены ВЭС — Египет и Сирия. А участие ВЭС — это автоматически участие Китая. В случае с Сирией это мы уже проходили. Второй раз наступать на эти детские грабли я не собираюсь.

— Мы не будем высаживаться в Дахране. Одно дело разогнать свору арабских шакалов, но совсем другое дело, если позади этой своры стоят русский медведь и китайский дракон. Я думаю, если мы высадимся в Бахрейне, Катаре и эмиратах Договорного Омана, это будет вполне достаточной демонстрацией нашей решимости.

План американской операции был оперативно изменен. В результате англо-американские войска высадились в Бахрейне и Катаре. Гарнизоны английских баз в Эмиратах усилили только английские войска.

Советская авиация и корабли флота наблюдали за высадкой американцев и движением их кораблей, но, как и было условлено, высадке не препятствовали.

Высадка американцев на базах в Персидском заливе полностью изменила сложившийся в регионе баланс сил. В 4 километрах к юго-востоку от столицы Бахрейна Манамы была возведена военная база аль-Джуфайра, которая стала основным местом базирования вновь созданного пятого флота ВМС США.

— Ну что товарищи, встряхнули нас за шкварник, как котёнка, — произнёс Хрущев, изучая карту Персидского залива с воткнутыми в неё советскими, английскими и американскими флажками.

— Да ничего подобного, Никита Сергеич, — пожал плечами Громыко. — Нам удалось избежать главной опасности — войны. Пока что противник всего лишь поставил свою ладью на незанятую нами клетку.

Конец 1-й части 3-й книги

03 марта — 14 октября 2015