Восхождение в бездну

20. Васька и её команда

Интерлюдия

Ваське всегда не хватало экшена в жизни. Сколько раз родители объясняли: жизнь — не кино и, тем более, не компьютерная игра, в которой если тебя убивают, то ты можешь воспользоваться запасной жизнью. Но Ваське подобные объяснение были, как говорят, что коту «Лебединое озеро». То есть абсолютно сине-зелёно.

— Василиса, ох, Василиса, — нудила бабуля. — Мы ж, когда тебе это имя давали, рассчитывали, что девочка у нас вырастет умницей-красавицей, хозяюшкой-рукодельницей. А ты? Всё бы тебе с мальчишками по двору мяч гонять да по заборам штаны рвать, в казаки-разбойники играя. Тарелку помыть не допросишься. А уж если вдруг ты ненароком и возьмёшься за какие домашние дела, того и смотри, как бы всю посуду не переколотила да вместо поваренной соли в суп английской не насыпала…

Про английскую соль Васька ничего не знала, поэтому эту часть нотации просто пропускала мимо ушей. А про имя — тут да, тут у неё было оправдание.

— Во-первых, я вовсе не просила меня рожать девочкой. Мальчиком мне было бы в тысячу раз удобнее. Во-вторых, Василисой называть девочку — это вообще гольный кринж! Вы бы меня ещё Доброокой назвали и ругали бы потом за косоглазие!

На самом деле небольшое косоглазие Ваську не портило, а придавало ей некий шарм, «выделяло из толпы» — так утверждал её дядя по маминой линии. И учителя Ваську сразу же запоминали, не то что тихонь с одинаковыми правильными чертами. Таньку Маркелову и Гальку Дарову вообще даже к концу учебного года новенькая училка так и не запомнила.

Но это было в средних классах школы. Сейчас, заканчивая одиннадцатый, Васька уже вполне смирилась с именем, просто сократила Василису до Васьки, а на ворчания бабули и матери научилась не обращать внимания. Ну, что с них взять? Одно слово — предки. Бабуле пятьдесят четыре года, а матери тридцать восемь. Ещё неизвестно, какой старухой Васька будет, когда доживёт до этих тридцати восьми.

А вот про посуду… Тут вообще отдельная история. Она и в самом деле постоянно старалась выскользнуть из рук девушки и расколоться на мелкие кусочки. Вот поэтому Васька так и не любила эту посуду мыть. Конечно, моешь-моешь, оттираешь, а она в последний момент бац — и в дребезги. И нафига такая курага?

Но в тот день случилось невероятное: прибежала домой на полчаса всего, хотела борща поесть, а тут как назло все тарелки в мойке. Нет, то, что никто не помыл посуду, было делом обыденным, невероятное случилось потом, так сказать, в результате. Пришлось ей вытащить одну тарелку из всей этой кучи и начать мыть. Естественно, тарелка выскользнула и полетела на пол. Васька так разозлилась, что чуть… И тут тарелка вдруг повисла в воздухе. Не долетев до пола каких-то сантиметров десять. Повисла, Карл!!!

Васька стояла и пялилась на висящую в воздухе тарелку, а та продолжала висеть и даже немного покачиваться, как деревянная лодочка на волнах ручья. А когда Васька протянула к ней руку, тарелка послушно поднялась выше, чтобы девушке было удобнее её взять. Чудеса!

Бабушка, которая в это время как раз вошла в кухню, запричитала:

— Вот! Я так и знала, что всё это добром не кончится! Теперь тебя загребут, мобилизуют, и ты пропадёшь в этом портале среди монстров и аборигенов!

— Почему меня должны загрести? И почему я должна пропасть? — Васька не поняла бабкиных причитаний.

— Ты ещё и дурочка у нас! — всплеснула бабуля руками. — Не поняла она… Ты ж теперь, получается, стала магичкой! Управляешь предметами в воздухе! А скоро, помяни моё слово, всех магов будут поголовно мобилизовать на борьбу с этими монстрами. А если тебя отправят в другой какой мир через портал, где непонятно, что творится — так и поминай как звали! Поняла?

— Теперь поняла, — Васька с удивлением стала рассматривать свои руки, которые вдруг стало покалывать, особенно кончики пальцев. — Магичка…

— Короче, слушай сюда, — бабуля подтащила внучку к дивану, усадила и ладонями развернула к себе Васькино лицо. — Никому не говори про свои способности. И не показывай то, что умеешь.

Васька кивнула и тут же побежала во двор, забыв поесть.

Там, за гаражами, всегда собирались друзья Васьки. Их так и называли «трубочисты». Почему? А по логике: компания Васьки — значит, «Васька Трубачёв и его компания», как в книжке какой-то древней. А раз Трубачёв — то коротко будет «трубочисты». Как в пятом классе окрестил кто-то, так и прицепилось. А ребята и не спорили, им-то по большому барабану было всё равно, как их зовут соседи, до которых ни Ваське, ни её дружкам, Антону, Вадиму и Денису, не было никакого дела.

За гаражами уже все собрались. Васька тут же продемонстрировала свои способности: напряглась, глядя на увесистый булыжник, представила, как он взлетает в воздух… и он воспарил! Она победоносно оглядела товарищей. Но никто почему-то в восторг не пришёл. Все лишь отвернулись, то ли смущённые, то ли обиженные.

— Ребят, вы что? Завидуете, что ли? — не поняла такой реакции девушка.

Денис вздохнул и… рядом стоящее дерево стало вытаскивать с одной стороны свои корни из земли. Потом они, только что скрюченные, как пальцы древней бабы Яги, выпрямились, вытянулись, затем опустились вниз и стали снова врастать в землю. Ствол дерева переместился примерно на метр. Оставшиеся корни из-за этого тоже выдернулись из земли. Когда же первые корни уже хорошо так закрепились в почве, в землю вкопались и оставшиеся.

— Ты тоже маг??? Ого! И давно? — Васька была поражена.

— Способности вчера открылись, — прошептал Денис. — Друид я, короче. Вадь, давай ты.

Вадим потоптался, поискал глазами цель. В это время булыжник, который Васька подняла в воздух, шлёпнулся на землю. Вадька кивнул и уставился на него. Тот вдруг начал на глазах расти, от него потянуло жаром. А потом он стал менять форму! Вот как камень под руками скульптора меняет свои очертания, так же и этот булыжник сначала стал похож на халка, в котором с трудом угадывалась человеческая фигура, затем стали прорисовываться детали. И вот уже вместо валуна появился памятник Александру Сергеевичу Пушкину.

— Тоже вчера? — Ваське было обидно, что друзья стали магами раньше неё и, главное, скрывали это.

— Неделю уже как. Мать плачет, боится, что заберут и отправят через портал, — опустив глаза в землю, прошептал Вадька.

Потом, немного подумав, он, видимо, дал мысленный приказ своей скульптуре, и та, снова раскалившись, скукожилась, уменьшилась и даже слегка отодвинулась от ребят, отползла в сторонку.

— Литомаг я. Могу управлять камнями. Ребят, а вы знаете, они же живые! Думают, чувствуют! Только очень медленно. Но можно задать им вопрос и получить ответ, хотя ждать придётся дня три, а то и больше. Чем старше камень, тем более медленно протекают в нём все процессы. Зато они такое помнят — ни одна археологическая находка столько информации не даст, сколько может рассказать камень! — глаза Вадьки загорелись, щёки запылали.

— Понятно всё с вами. И молчали… — Васька обиженно поджала губы. — А ты, Тоха, что молчишь? Тоже маг?

Антон пожал плечами.

— Я? Да нет. Кем был, тем и остался. Может быть, позже когда-нибудь… Или никогда.

— Ну и что мы будем теперь с этим всем делать? — задала вопрос Васька своим товарищам.

Но в тот день никто так и не придумал, как им поступать дальше. Зато на другой компания (даже Антон попёрся, хотя его и отговаривали), естественно, под предводительством Василисы попыталась записаться добровольцами в собиратели. Им ожидаемо отказали, потому что ни одному на тот момент не исполнилось восемнадцати. Велели обождать и хотя бы закончить школу.

Ребята расстроились, но ненадолго. Тут же нашли ускоренные полугодичные курсы, записались и стали посещать занятия после уроков, а потом и на летних каникулах. В результате где-то к ноябрю они уже были дипломированными собирателями. Хотя «дипломированные» — это слишком круто сказано. Выдали маленькое удостоверение о прохождении курсов, и всё.

Родителям, понятное дело, никто ничего ни про курсы, ни про свои планы не говорил. Те пребывали в святой уверенности, что их дитятки — послушные ребятки, которые разделяют страх мам-пап, бабушек-дедушек и уж ни за что не полезут в горнило опасностей, то есть не пойдут в другие миры через порталы.

В августе выяснилось, что все «трубочисты» дружно провалили экзамены в вузы. Поэтому они, опять всем скопом, устроились работать в какую-то задрипанную торговую точку.

У Антона к тому времени тоже открылись магические способности, но странные. На курсах его определили как менталиста. Васька ничего не поняла, потому что какой это маг, который практически ничего не умеет: ни молниями пулять, ни заставлять камни менять форму и рассказывать о прошлом, ни летать, ни деревьями повелевать? Но она радовалась, что хотя бы их дружная компашка не распалась.

Кстати, на курсах Антон подцепил себе такую же, как он, менталистку, и она тоже стала таскаться с ними за гаражи. Ваську это бесило, но она героически терпела закидоны товарища. Роза тоже провалила экзамены, хотя школу закончила чуть ли не на отлично, и продавцом пошла работать вместе со всеми.

Деньги, заработанные в сентябре и октябре, ребята упросили родичей не забирать у них, наврали, что, типа, хочется купить новый телефон. Сработало. Сложив всё заработанное в «общий котёл», «трубочисты» накупили всяких заклинаний, причём старались приобретать разные. Поскольку артефактов у них пока не было, записывали их на значки из коллекции Дениса.

В ноябре, ничего не говоря предкам, все дружно свалили в портал. На курсах им выдали направления в Сферу Обручева, всем в одно место. На таможне их принял худющий светловолосый мужчина, который, увидев ребят, почему-то сильно обрадовался, как будто бы встретил давних знакомых.

— Аполлинарий! — он зачем-то стал с ними знакомиться. — Это здорово, что вы пришли сами!

— А что, сюда могут приходить и не сами? — Васька уставилась на странного дядьку с удивлением.

— Сейчас пока нет, сейчас пока у нас только добровольцы через портал идут. Но это пока! Потому что поток этих самых добровольцев сильно… я бы сказал, иссяк. И поговаривают… — Аполлинарий сделал большие глаза и подался вперёд, как будто бы собрался поделиться страшной тайной. — Поговаривают, что скоро начнётся мобилизация. То есть будут засылать в порталы всех магов в возрасте восемнадцати-пятидесяти лет. Потому что… ну, надо же этому когда-то положить конец!

«Так, значит, бабуля была права,» — подумала Васька. А вслух спросила:

— И что, многие не возвращаются из портала?

Аполлинарий уткнулся в документы и не ответил. Но по тому, как на его лбу тут же пролегли три поперечные морщинки, стало понятно: невозвращенцев много.

— Ребят, давайте вернёмся? — прошептал Вадим. — Мы же со своими способностями и на Земле можем принести кучу пользы!

— Вот именно, что кучу принести, — огрызнулась Василиса. — А мир, значит, пусть рушится! Пусть монстры размножаются и готовятся к нападению на нашу Родину… Так что ли?

— Хватит, Васьк, не на митинге, — одёрнул её Денис. — Пришли — значит, пришли. Кто зассал — может валить домой. Не держим. Но потом не обессудь, Вадюша, когда встретимся — руки я тебе не подам.

— Просто раньше потери составляли в среднем тридцать шесть процентов собирателей, включая «девяток». А сейчас… — Аполлинарий покопался в бумажках, сложенных на углу стола, вынул одну, прочитал. — А сейчас эта цифра составляет уже восемьдесят процентов.

— И с чем, вы думаете, это связано? — Антон вклинился в разговор.

Аполлинарий пожал плечами, подумал и выдал:

— Последняя вернувшаяся из Сферы девушка, вроде бы её зовут Ксенией, рассказывала, что сейчас там страшны не столько монстры-аборигены… Один парень, наш, русский, вроде бы прокачал скиллы магические до такой степени, что выбил в округе, где заселился, большую часть монстров. Но жадность в нём так распалилась, что стал он… Короче, опасайтесь его. Зовут Семёном, бегает по Сфере в обезьяньей шкуре либо меховых трусах. Силён и жесток, как Бармалей. Особенно неравнодушен к девушкам, — блондин покосился на Ваську и подругу Антона. — Факты, конечно, не проверены, но всё-таки. Эта Ксения сообщила, что он научился переходить на уровень выше, используя… «фиолетки», которые добывает из магов. Вроде бы всю их группу уложил ради них, камушков.

— Понятно, — кивнул Антон. — А у самой этой Ксении какой уровень?

Аполлинарий поджал губы:

— Пятый. И да, мне это тоже показалось странным, как девушке в одиночку удалось добраться до такого уровня. Тем более спастись от маньяка. Но она собиралась снова пойти в Сферу. Возвратиться на Землю ненадолго решила только для того, чтобы сделать заявление. Как раз касательно того Семёна, вроде бы фамилия у него такая простая… — Аполлинарий задумался. — То ли Петухов, то ли Козлов. А! Вспомнил: Зайцев. Сегодня по всем каналам материал о нём запустят. А завтра она уже снова в Сферу собиралась.

— Вот мы её и подождём. С ней пойдём, — Антон решительно забрал документы всех своих товарищей со стола таможенника и направился к выходу.

— Кстати, возможно, даже власти организуют отряд для того, чтобы поймать и обезвредить преступника, — в догонку ребятам бросил Аполлинарий.

Антон обернулся, обдав таможенника холодным взглядом, и коротко кивнул.

Васька даже офигела от такой выходки всегда застенчивого и даже немного трусливого Тошки. Но что-то показалось ей в его голосе, в котором она неожиданно почувствовала металлические нотки, настолько странным, что она не стала спорить и вышла за ним следом. Все остальные тоже подтянулись.

— Что это было? — спросила она Тоху, когда они вышли из таможни.

— Я чую, что здесь что-то не так. Мне нужно переговорить с этой самой Ксенией, чтобы понять это.

«Менталист же, чухоня ему в щи! Поковыряться в чужой башке охота», — усмехнулась мысленно Васька.

— Хорошо, переночуем в таможенной гостинице, — скомандовала девушка, и все направились к двухэтажному небольшому зданию, стоящему рядышком.