Трудно быть немцем. Часть 3 Восстание

Глава 25

***

В суете отступления оккупантов отряд дорожной жандармерии позволил себе дерзкие вылазки в окрестных селах. Несколько отставших машин были разграблены и сожжены.

9 февраля Клара получила новое предписание от Хайнемана: быть готовыми выдвигаться с батальоном в направлении Синельниково, чтобы соединиться с 133-м батальоном и следовать в расположение Кривого Рога.

В ответ на гневные требования прибыть в Кривой Рог фрау Таблер рапортовала, что её добровольческий батальон охранной дорожной жандармерии преследует обнаглевших партизан и прикрывает отступление солдат вермахта. Хайнеман злился, но ехать боялся. "Значит – наши уже близко" – сделала вывод Клара, прошлась по кабинету, проверяя, все ли значимые документы уничтожены. Несколько пустых папок заполняли полки в шкафу.

В середине дня раздался звонок, прикрыв трубку ладонью, Хайнеман тихо сообщил о наступлении Красной Армии и новой попытке освободить Харьков:

– Русские захватили Изюм и Балаклею. Сообщение по железной дороге Харьков – Лозовая затруднено, возможно, уже отрезано. Срочно выдвигайтесь!

– Герр Хайнеман! Я могу взять с собой только часть батальона дорожной жандармерии, а остальные присоединятся, как только найдут транспорт.

Затем вызвала Чумака и Нестеренко, убедившись, что их никто не слышит, сообщила:

– С этого момента мы подчиняемся штабу восстания. Группа Нестеренко в форме жандармов, стараясь не привлекать внимание, должна занять здание бывшего кожевенного завода и ждать сигнала. Каждому иметь гражданскую одежду, чтобы по команде сменить жандармские мундиры.

Это подтвердил и приказ майора Кравченко: "Оставить отряд на попечение Чумака и уйти на конспиративную квартиру".

Не хватало ещё получить пулю. А немцы, в свою очередь, не собирались оставлять фрау Таблер в городе. Она получила приказ из комендатуры: эвакуироваться. Резиденция Гебитскомиссара опустела, бои шли уже в Варваровке.

Решено было объявить, что Клара передаёт командование отрядом дорожной жандармерии своему заместителю Степану из-за внезапной болезни.

Клара, сославшись на температуру, ушла домой. Там, переодевшись в старую одежду, под видом сельской тетки ушла на Хутора.

Радость от наступления наших смешалась в сознании Клары со страхом за детей и своих людей из отряда жандармерии: "Как защитить бойцов от обвинений в пособничестве, когда Павлоград будет освобожден?"

Увы, даже самой Кларе не удастся избежать подобных обвинений, но это случится позже.

Большинство жандармов её отряда были узники, спасённые из концлагеря, потерявшие связь со своими семьями, чудом выжившие в немецком плену благодаря Манфреду Генриховичу и подпольщикам.

– Что вы хотите – слабая женщина, а тут такие потрясения? – сказал Чумак на построении отряда.

Не все в дорожной жандармерии Павлограда были абсолютно надежны, многие, особенно набранные их сёл, ничего не подозревали об истинной роли Клары. Таких, было решено распустить по домам, объявив, что отряд отправляется в распоряжение жандармерии Кривого Рога.

Чумак сформировал две группы по 50 человек из спасённых из лагерей пленных и местных подпольщиков.

Вечером получили винтовки на складе бывшего клуба "Химик", который охраняли полицаи из отряда Нестеренко. Вторая группа дорожной жандармерии из пятидесяти подпольщиков, во главе со Степаном отправилась, якобы, в направлении Кривого Рога, согласно полученному Кларой приказу. Степан Чумак взял с бойцами под свой контроль дороги из Днепропетровска и Запорожья. Именно оттуда могла быть направлена помощь Павлоградскому гарнизону вермахта, чтобы этого не допустить, в селах Вязовок и Вербки ими были взяты под контроль мосты через реку Самару.

Бойцы жандармерии шли, а каждый думал о своём. Те, кто знал истинный приказ, должны были "не заметить" отставших, тех, кто решил потихоньку дезертировать в родное село. Тем, кто решил примкнуть к отступающим немцам и румынам, тоже решили не мешать.

Очень пригодились документы на право ношения оружия и беспрепятственного передвижения по дорогам, изготовленные с помощью копии гербовой печати и бланков.

Расчёт на то, что "самые осторожные" отстанут, оправдался. Степан предпочёл не замечать тихо слинявших и "отставших" по пути.

В селе Межирич Чумак честно предложил сомневающимся мирно разойтись по домам. А с остальными предпочёл вернуться.

***

11 февраля Нестеренко сам взял трубку в участке 134 охранного батальона дорожной жандармерии и ответил Хайнеману, что его приказ выполнен, фрау Таблер и жандармы выдвинулись, а ему поручено уничтожить документацию и догонять батальон.

На самом деле Андрей вместе с проверенными людьми собирался занять позиции в старом здании масло-сыр завода, примыкавшего к полуразрушенным помещениям бывшего кожевенного завода. Среди жителей города за этим зданием прочно закрепилось название «КомПом», раньше на пересечении улиц Шевченко и Песчаной располагался «Комитет помощи бедным».

Часть боеприпасов спрятали там, основная часть винтовок и гранат хранилась у Марфы Изюмской.

В ночь с 11 на 12 февраля подпольщики из отряда Нестеренко в форме дорожной жандармерии охраняли типографию, пока подпольщики печатали Воззвание к восстанию.

Основную часть воззвания написали совместными усилиями, подкорректировали текст, и Галя Пасько отнесла зашитый в подкладку листок Борису Шимановскому.

В типографии, издавшей оккупационные газеты, подпольщики распечатали воззвание к жителям города:

"ВОЗЗВАНИЕ

Украинцы! Русские!

Германский фашизм напал на нашу Родину неожиданно, предательски. И вот уже более 20 месяцев терзает этот хищник нашу страну, мстит ей за смелость создания Отчизны рабочих и крестьян.

Под мощными ударами Красной Армии мутно-коричневая волна катится назад. В этот час наш долг, наша обязанность перед народами СССР и всем человечеством – ускорить гибель этих варваров, помочь нашим Красным Героям добить фашистских псов.

Подымайтесь все честные граждане!

Пусть наши города и сёла охватит огонь негодования!

Пусть все леса наполнятся громом голосов:

К ОРУЖИЮ! К ОРУЖИЮ!

Пусть каждый дом даст бойца: пусть села превратятся в батальоны, а города в полки!

В ПОХОД! В БОЙ!

Пойте свои грозные песни и несите с собой ужас оккупантам и их лакеям.

Не беда, что у нас нет много пулеметов, пушек, танков. Города, превратитесь в леса пик, и ты деревня возьми вилы. Всё годится в хороших руках. Мы у себя дома. Нам поможет и зимняя стужа, нам поможет и дождь.

Победа или смерть!

Кто хочет, тот всё может, даже плохое оружие – прекрасное орудие, если человек храбр. Старый штык, обломок сабли, железная палка – всё способно наносить смертельные удары, если находится в мужественных руках. Партизаны 1918 – 19 годов были вооружены не лучше нас, но являлись грозой для немцев – оккупантов!