Восстание "Боло"

Глава двадцатая

До сих пор в результате нашего обмена выстрелами с целью "альфа" происходили лишь незначительные повреждения. В основном мы занимались изучением защиты, друг друга, выискивая слабые места, составляя список наших возможностей и сил.

Мой отход в море не обескуражил Врага, на что я, впрочем, особенно и не рассчитывал. Существовала лишь возможность, и очень незначительная, что своим маневром я смогу застать цель "альфа" врасплох и нанести удар под неожиданным углом атаки. Мне вполне ясно, что этого не произошло.

Но маневр обхода преследовал и другую, более важную цель, достижению которой Враг не смог бы помешать, даже если бы знал ее. Погрузившись в море, пройдя на юго-восток по морскому дну на глубине около пятидесяти метров и снова повернув к берегу, чтобы выйти из воды в самом центре города, я обеспечил себе одно из самых ценных и в то же время простейшее из всех тактических преимуществ.

Прикрытие.

Джейми ошеломленно наблюдал в бинокль за тем, как Боло вырвался из моря, пробивая себе путь в центр района складов Стардауна. Улицы там были относительно узкими, гораздо уже 38-метрового Боло, и укрепленные железобетонные стены и фасады из стекла и пластали буквально взрывались огромными лавинами рушившихся обломков под напором прорывавшейся среди зданий боевой машины. Крепость вела быстрый огонь из всех орудий, смонтированных на ее гигантском, сложно устроенном корпусе, и лучи и ракеты ударяли в Гектора или взрывались среди зданий с ритмичностью учащенно бьющегося сердца.

Падающая кладка и пыль почти полностью скрыли Гектора, но Боло все еще продолжал стрелять в ответ; из скрывшего его облака яростными сияющими потоками пламени вырывались стрелы "Хеллборов"; наводящие и следящие лазеры, обычно невидимые, проступали сквозь вихри пыли ослепительными лентами красного и зеленого света.

Гектор прорывался вперед; белое офисное здание взорвалось у самого основания, когда в него вонзились пролетевшие мимо Боло копья лучей заряженных частиц, выпущенные из пушек крепости. Нижние этажи просто исчезли в огне взрыва и каскаде каменных обломков; верхние этажи рухнули, оседая тихо и аккуратно, как в замедленной киносъемке. Здания рядом с Боло тоже обрушились, похоронив его под грохочущими лавинами обломков.

– Проклятье, - выругался Джейми. - Если он окажется погребенным под всем этим…

– Новый Девон, - тихо сказала стоявшая рядом Шери.

– Что?

– Новый Девон, - уже громче повторила она. Шери посмотрела на него и вернулась к созерцанию далекого сражения. Даже без бинокля вздымавшиеся к небу облака пыли и клубы дыма, подсвеченные непрерывной пляской лучей и разрядов "Хеллбора", были весьма впечатляющим зрелищем. - Однажды, когда мы только-только вырвались из лагеря, Гектор рассказал мне одну историю о другом Боло. Кажется, о Марк XXVIII. Я боялась, что он может завязнуть в иле на дне бухты Селесты. А он рассказал мне об обезвреженном и радиоактивном Марк XXVIII, который был погребен на глубине двухсот метров в трехметровой толщины панцире из усиленного бетона. Годы спустя его что-то пробудило, и он смог прорваться обратно на поверхность.

– Похоже на одну из тех жутких историй, которые люди рассказывают друг другу, чтобы напомнить себе, насколько опасны эти Боло, - заметила Алита.

– Я тоже слышал эту историю, - сказал Джейми. - Думаю, она вполне правдива. Да, вряд ли у Гектора могут возникнуть проблемы с какими-то офисными зданиями.

Завал лишь на мгновение остановил гигантскую машину. В бинокль Джейми увидел, как под напором кремнестали груда обломков задрожала и расступилась так же легко, как чуть раньше морская вода. Снова появившийся на поверхности, Боло перемалывал бешено вращавшимися гусеницами железобетон и камень тротуаров, превращая их в поднимавшиеся ввысь густые, как туман, облака пыли.

Крепость /*/*/ медленно подплывала все ближе, пробивая себе путь сквозь небольшие одно- и двухэтажные дома северо-западных пригородов, и пыталась снова выйти на линию прямой видимости. Однако весь ее огонь попадал либо в еще уцелевшие здания, либо в густые облака пыли и дыма, которые вихрями поднимались вокруг Боло. Среди руин вспыхивали пожары, когда огонь передвижной крепости попадал в какие-нибудь горючие материалы. Между зданиями сновали мелкие машины /*/*/ - флоатеры и всевозможные насекомоподобные флаеры, которые безо всякого видимого эффекта испускали изломанные голубые молнии. Гектор сбивал их почти сразу, как они появлялись, мерцающими лучами лазеров и быстрыми залпами высокоскоростной шрапнели, уничтожая механизмы /*/*/ десятками и сотнями. Их обломки усеивали руины города, как сломанные и выброшенные кем-то игрушки.

– Что он делает? - спросила Алита. Она стояла за низкой, частично обрушившейся стеной и поднималась на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть. - Я не вижу! Что там происходит?

Джейми отдал ей бинокль.

– Думаю, - сказал он немного ошалевшим от жестокости кипевшего вокруг боя голосом, - что Гектор атакует крепость в лоб.

Он не мог понять, зачем Гектор делал это. Если сравнить размеры Боло и передвижной крепости, это выглядело настоящим самоубийством…

Я покидаю густо застроенный центр города, набираю скорость и, освободившись наконец от остатков рухнувших на меня зданий, вырываюсь в район более мелких и хрупких построек, большая часть которых ниже моей орудийной палубы. Впереди высится крепость!*!*!, и ее носовые башни столь высоки, что установленные на них орудия могут стрелять по мне сверху вниз, попадая в более тонкую верхнюю броню. Я вычисляю, что с вероятностью в 79,4 процента крепость! *! *! пытается поразить башни моих "Хеллборов", поэтому я стараюсь поддерживать их в постоянном движении и щедро расходую антилазерные аэрозоли и противорадарные отражатели.

Мои боевые экраны держатся на 83 процентах, отражая вражеские протонные и электронные лучи, которые превращаются в бьющие в землю зазубренные молнии. Большинство твердых зарядов вроде скоростных артиллерийских снарядов и роботизированных ракет тоже отбрасываются, а внешние слои моей брони сдерживают напор кинетической и взрывчатой энергии тех, которые все же проникли сквозь щиты. Сенсоры корпуса отмечают медленный распад моей брони, в основном в районе правого борта, где находится залатанная пробоина, которую использовал мой командир, впервые пробираясь в мой Боевой центр, но пока что повреждения не превышают допустимых масштабов.

Находясь в пяти километрах от цели, я устанавливаю прицел, используя радар и оптические сенсоры. Немного поменяв вектор движения, чтобы позволить обоим "Хеллборам" стрелять прямой наводкой под углом минус два градуса, я открываю огонь, на мгновение ослепляя свою собственную оптику.

Один за другим я начинаю вбивать в противника разряды 200-сантиметровых "Хеллборов", целясь в соединение брони у самой земли и мертвую зону под его передней башней. Вражеское судно защищено каким-то полем вроде моих боевых экранов, но более мощным. Даже термоядерные стрелы, обладающие огневой мощью в шесть мегатонн в секунду, рассеиваются этими щитами, и вслед за этим меня и окружающие здания омывает обратный поток отраженной энергии, заливая все вокруг ярчайшим сиянием, таким же яростным, как поверхность среднего размера солнца. Температура снаружи стремительно растет, воздух мерцает в аду рассеивающегося тепла. Я продолжаю рваться вперед, уменьшая расстояние до четырех километров… до трех… и все время я продолжаю обстрел то из одного "Хеллбора", то из другого, поддерживая огневой вал залпами в упор из гаубиц и минометов. Мои экраны защищают от чудовищного тепла, но каждый раз, когда стреляет одна из моих батарей, экран в этом секторе по очевидным причинам автоматически отключается, и за это мгновение, равное примерно 10*4 секундам, мой внешний корпус чуть-чуть нагревается.

Вокруг меня город охвачен огненной бурей, такой же мощной, как при термоядерной бомбардировке. Такие бои с применением столь разрушительного оружия гораздо лучше подходят для безбрежных просторов межпланетного пространства, чем для городских бульваров. Бушующие в городе энергии сравнимы по своему потенциалу с любой природной катастрофой. Я замечаю, что обломки рухнувших зданий начинают светиться тусклым красным сиянием. Мои боевые экраны слабеют до 74 процентов; сверкающие, визжащие электронные лучи пляшут по истончающимся щитам, заставляя избыточный заряд стекать в землю короткими, громовыми разрядами искусственных молний.

Быстрая очередь мощнейших протонных лучей бьет в мои экраны, перегружая и временно выводя их из строя. Мне удается отвести перегрузку во вторичные цепи и сбросить избыточный положительный заряд в землю, но за 1^x10'3 секунды, пока экраны отключены, другой луч заряженных частиц попадает в башню номер один чуть выше лафета, проплавляет броню, разбрасывая великолепные снопы искр, и пронзает казенный механизм орудия, превращая его в бесполезную груду металла.

По корпусу струятся извилистые молнии, пробивающие защиту систем контроля стрельбы. Плавятся несколько реле, перегорает молекулярный регулятор К 238-М, и моя башня номер два тоже замолкает.

Тем не менее я продолжаю поливать Врага огнем 20-сантиметровых "Хеллборов". 3,7 секунды спустя щиты цели "альфа" также отказывают, перегруженные сконцентрированной на относительно небольшой области огневой мощью. Следующая очередь плазменных систем непрерывного огня попадает по незащищенному металлу, обрушивая на него 250 килотонн в секунду; через 10 8 секунды спектроскопическое сканирование расширяющегося облака пара показывает, что внешний корпус цели состоит из карбида бора и керамического сплава, которые подкреплены слоем кристаллического углерода, служащего для отвода и рассеивания тепла. К счастью, скорость рассеивания невелика и позволяет мне прожечь в металлической горе кратер сорокаметровой глубины.

Сорок метров - это булавочный укол для машины длиной в километр, но я добрался до ее внутренних структур. Раненая цель начинает поворачиваться, пытаясь увести из зоны моей досягаемости поврежденную секцию. Я продолжаю обстрел, отслеживая кратер, вбивая релятивистские снаряды в то, что уже стало глубокой и рваной пещерой в лике металлической скалы; внутри бушует кипящая энергия ада, которая метр за метром превращает сопротивляющийся металлический сплав в раскаленную плазму звездных температур.

Сдается мне, что мое положение рядом с бастионом Врага странным образом напоминает ситуацию, в которой оказался мой командир, Джейми Грэм, когда впервые приблизился ко мне на том холме вблизи лагеря 84. Машина!*!*! больше километра в длину; ее главная носовая башня выше трехсот метров, и по всем измерениям она почти в десять раз больше меня. Единственное мое преимущество - теперь, когда я всего в километре от цели, - состоит в том, что самые большие и мощные орудия Врага не могут быть опущены настолько низко, чтобы попасть в меня. На меня обрушивается тяжелый огонь вражеских эквивалентов противопехотного и противоракетного вооружения, но оно не способно причинить мне серьезных повреждений. Мощность моих щитов упала до 58 процентов. Выходная мощность реакторов в норме. Вспомогательное вооружение полностью работоспособно, хотя, будучи лишен главного калибра, я серьезно ослаблен. Взрыв мощной боеголовки оставляет глубокую тридцатиметровую пробоину вдоль левого борта, еще больше ослабив мои экраны, уничтожив несколько ключевых излучателей поля и создав очевидно уязвимую область.

Еще один взрыв - детонация боеголовки роботизированной ракеты 1*!*! - отрывает мой левый передний каток номер три, послав его в полет, рассыпающий осколки дюрасплава. Моя подвеска на этом борту повреждена, и я отмечаю 12-процентное уменьшение маневренности. Разбиты две башни 20-сантиметровых систем непрерывного огня левого борта. Попытки привести в действие основные системы управления огнем безуспешны, и мой "Хеллбор" номер два молчит. На гласисе появилась пробоина почти пятиметровой ширины, и я теряю броневые листы верхней палубы.

Неважно. Я продолжаю атаку.

Мой противник ранен. Я ощущаю, как внутренние пожары распространяются внутри гигантской структуры, находящейся передомной, взрывая сенсорные панели и куски брони размером с дом. Он уже не разворачивается, и мгновением позже через весь корпус проходит содрогание отключающихся антигравитационных полей. С ужасающим грохотом, сотрясающим землю, словно маленькое землетрясение, километровое металлическое чудовище!*!*! обрушивается на поверхность. Свернув так, чтобы все время видеть отверстие, я приближаюсь на расстояние в 500 метров… затем в 100, в упор стреляя в зияющую пламенную дыру.

Глубоко внутри разбитого остова я регистрирую неконтролируемое нарастание энергии. Я мгновенно реверсирую гусеницы и отхожу прочь. Через секунды раздается последний взрыв… на удивление слабое извержение рыжего пламени и черного маслянистого дыма, который вырывается из дюжины вентиляционных шахт, орудийных портов и щелей, разбросанных по поверхности башни и остальному периметру машины. Поддерживающие структуры медленно выгорают, башня качается и постепенно заваливается назад, падая в спинную выемку, где она покоилась при транспортировке. Удар падающей горы металла довершает разрушения, начатые внутренними взрывами.

Проходит еще несколько секунд, прежде чем я осознаю очевидное: я вышел из битвы победителем, и притом относительно невредимым. Я получил тяжелые повреждения, но ничего такого, что нельзя было бы исправить.

Однако неизвестно, смогу ли я так же успешно одолеть две другие крепости!*!*!. Обе все еще движутся в мою сторону на скорости около тридцати километров в час, и для того, чтобы достойно встретить их, я могу полагаться лишь на 20-сантиметровые "Хеллборы" и вспомогательное вооружение.

Пока что я не вижу надежного способа остановить или хотя бы замедлить их продвижение. Но моя атака купила немного времени беженцам, которые направляются в сторону космодрома.

Но это время, боюсь, быстро истекает, Я вызываю командира, чтобы доложить о моем состоянии.

Новости обрушились на Джейми, словно кувалда. Если все 200-сантиметровые "Хеллборы" Гектора были неработоспособны, то у них возникли серьезные проблемы. Трудно представить, чтобы Боло смог остановить еще два таких же монстра своими 20-сан-тиметровками.

– Ладно, Гектор, - проговорил он в коммуникатор. - А как все остальное?

– Мобильность немного уменьшена повреждениями левой передней гусеницы, - как всегда спокойно и неторопливо, ответил Гектор. - Я также потерял два 20-сантиметровых "Хеллбора", и эффективность боевых экранов снизилась до пятидесяти одного процента полной мощности.

– Хорошо. Тащи свою металлическую тушу к северо-восточному углу космодрома, и там мы тебя встретим. Я попрошу Алиту посмотреть, сможет ли она тебя подлатать.

– Вряд ли у нас будет время для проведения ремонта, - ответил Гектор. - Оставшиеся подразделения противника все время приближаются. Я ожидаю их прибытия через один и три десятых часа.

– Пусть приходят. Мы собираемся сделать попытку убраться с этого каменного шарика!

Он навел бинокль на северную часть города, пытаясь разглядеть черный силуэт Гектора на фоне пылавшего горизонта. Было похоже, что пожар охватил всю северную половину Стардауна; большинство зданий либо совершенно обрушились, либо выглядели съежившимися, изломанными, скелетообразными тенями тех строений, которые высились там всего несколько минут назад. Крепость /*/*/ едва виднелась среди испепеленных руин городских предместий, раздавленная собственным весом. Ее башни рухнули, броня в дюжине мест разорвалась, обнажив пылавшее внутри адское белое пламя.

Гектор начал пробивать себе путь среди разрушенных зданий и, прежде чем вырвался на дальнюю сторону поля космодрома и покатился в сторону ремонтных ангаров, повалил еще несколько башен.

– Нам тоже стоит туда отправиться, - сказал Джейми, опуская бинокль. - Как ты считаешь, Али-та? Ты можешь подлатать его за ближайший час запасными частями, которые мы найдем в ремонтной лавочке порта?

Она фыркнула:

– Похоже, генерал, у тебя преувеличенное представление о том, что могут сделать в одиночку шефы ремонтников Боло.

Ты будешь не одна. И у нас нет времени ни на какие излишества. Но Гектор сказал мне, что вышли из строя системы управления его главными башнями. Кажется, он сказал, что сгорел регулятор К 238-М. И несколько Н-480.

Алита наморщила лоб, как делала всегда, когда размышляла:

– Н-480 довольно распространены. Их должно быть полно на ремонтных складах. Но насчет регулятора молекулярных цепей я не уверена. Может, они там есть, а может, и нет. Но все корабли флота, которые несут "Хеллборы", используют ту же базовую систему управления огнем, что и Боло. Ведь изначально это было оружие флота. Может, мы и справимся. Но за час? Я бы не поставила на это свою жизнь.

– Извини, Алита, - сказал Джейми, - но именно это мы и собираемся сделать… поставить свою жизнь. Жизни всех нас. - Он улыбнулся ей: - Конечно, я не собираюсь на тебя давить. Но нам надо заставить работать его главное орудие, или мы никогда не сможем выбраться с этой планеты.

– Эй, эй, не дави, ладно?

– Сэр! - крикнул Доббс, подходя сзади. - Наши подъезжают!

Джейми обернулся и посмотрел на юго-запад. На равнине виднелись три быстро приближавшихся пылевых шлейфа - ховергрузовики, которые везли из главного лагеря воинов Братства,

– Свяжись с ними, Доббс, - приказал Джейми. - И скажи им, чтоб поднимались сюда. Похоже, на нас пока никто не обращает внимания.

– Слушаюсь, сэр!

Он отвернулся и снова начал изучать дальнюю сторону посадочного поля. Как им пробраться туда, не привлекая ненужного внимания?

По правде говоря, пока что внимание привлекал в основном Гектор. Он уже грохотал по посадочному полю космодрома, и вокруг него, как облако москитов, кружили рои маленьких машин /*/*/.

Смогут ли они пересечь поле, пока "щелкунчики" заняты Гектором? Был только один способ это проверить.

Глава двадцать первая

Проезжая по северной стороне посадочного поля, я замечаю три ховергрузовика, заполненные солдатами, пробирающимися вниз по северо-восточному склону холма на дальней стороне бетонки. Похоже, большая часть флоатеров!*!*! концентрируется вблизи меня, поэтому я удваиваю усилия по их уничтожению, разряжая в них все оружие, от противопехотных батарей до 20-сантиметровых "Хеллборов" - систем непрерывного огня.

Главная и ближайшая по времени опасность для ховергрузовиков исходит от приземлившегося транспортного модуля, который доставил на космодром крепость!*!*!. Хотя крепость и покинула модуль, весьма вероятно, что множество военных машин все еще скрыты внутри ее корпуса, который почти столь же огромен и сложен, как и она сама. С расстояния 0,87 километра я открываю огонь из 20-сантиметровок, укладывая разряды в инертное космическое судно. Каждое попадание отрывает огромные куски металла, и через несколько мгновений внутренние возгорания поглощают гигантский корпус, освещая все вокруг мрачными красно-оранжевыми огнями. Новые детонации разрывают корпус и разбрасывают вокруг пылающие обломки. Грузовики беспрепятственно проносятся мимо. Клубящийся над обломками дым должен дать людям дополнительное укрытие.

"Спасибо, Гектор, - доносится по радио голос моего командира. - Что ты думаешь о том здоровенном грузовике "щелкунчиков" в ремонтном ангаре к востоку от твоей позиции?"

Я изучаю указанное судно.

"Оно выглядит неподвижным, хотя есть признаки функционирования внутренних систем жизнеобеспечения".

"Жизнеобеспечения? - переспрашивает мой командир. - За каким чертом "щелкунчикам" понадобилось жизнеобеспечение?"

"Неизвестно, - отвечаю я. - Для!*!*! поддержание жизни в своих кораблях кажется аномальным поведением".

"Наверное, это толан. Или у них там есть люди, которые ремонтируют корабль или загружают его тем, что он должен везти. Сейчас мы все выясним. Когда закончишь играть со своими приятелям, встречай нас там".

Я полагаю, что он говорил об атакующих меня флоатерах!*!*!. Их осталось всего двадцать пять. Я продолжаю обстреливать их, каждым выстрелом уничтожая одного из них. Ни один из уцелевших врагов не способен навредить мне, и их электронные лучи и лазеры легко отражаются или рассеиваются моими боевыми экранами, Тем не менее они продолжают атаковать, и через 3,8 секунды я сжигаю последнего из них прямо в воздухе.

"Я встречу вас в назначенной точке, командир", - отвечаю я.

Мне тоже любопытно, почему от корабля исходят излучения, характерные для систем жизнеобеспечения.

Транспорт был крохотным в сравнении с чудовищным корпусом транспортера крепости, но здесь, вблизи, он казался просто титаническим: длинный, тяжелый, уплощенный эллипсоид с тупыми концами. Тут и там плавные очертания корпуса нарушались на первый взгляд случайно расположенными выступами, куполами и гондолами. Достигавший трехсот двадцати семи метров в длину, он весил не меньше ста тысяч тонн - больше, чем "Конестога" Марк VII. Судно покоилось на гидравлических опорах и почти целиком заполняло просторный ангар, выступы его бортов едва не задевали стены, а кормовая часть выдавалась на бетонное покрытие посадочного поля. Единственный люк грузового трюма далеко впереди был призывно распахнут, грузовой трап опущен, и изнутри бил яркий свет.

Вперед двинулась отдельными звеньями пехота Братства, одно звено из пяти человек прикрывало другое, быстрыми, короткими перебежками пробираясь к трапу. Удивительно, но вокруг - ни внутри ангара, ни на бетонном покрытии снаружи - не было машин /*/*/: ни воинов, ни рабочих, ни даже наблюда-телей-флоатеров. Похоже, что битва с Гектором увела их всех прочь. Три ховера, заполненные солдатами, и аэрокар проскользнули сюда через юго-западную часть поля, и их ни разу не попытались остановить.

Среди ремонтных ангаров они рассыпались, проверяя здания на предмет присутствия машин, их ловушек и наблюдателей. Четыре отделения взошли на корабль, пытаясь найти команду, "щелкунчиков" или что-нибудь, что могло бы представлять угрозу. Как только пехотинцы сообщили, что район захвачен, Джейми, Алита и Вэл вошли в ангар, чтобы посмотреть на свой трофей.

– Никогда не видел подобной конструкции, - сказал Вэл, рассматривая нависавший над его головой грузный корпус корабля. - Наверняка "щелкунчиков", как думаешь?

– Он не толанский, - ответил Джейми. - Они строят более изящные вещички.

– И более цветистые, - вставила Алита. - Знаете, если машины решили бы там попрятаться, мы бы никогда их не нашли. Помните "щелкунчиков", которые прятались внутри Гектора?

– Ага, - сказал Джейми. - Чтобы удостовериться, что все чисто, нам пришлось бы разобрать эту штуковину до последнего болтика.

Вряд ли два десятка человек могли бы за полчаса обыскать корабль - да еще чужой корабль - и быть уверенными, что нашли все.

Шери и четыре разведчика Братства показались на трапе.

– Все в порядке, генерал, - раздался в ухе Джейми голос Шери. - Мы не сумели добраться до всех углов этого бочонка, но мостик и главный трюм кажутся чистыми.

– Мы идем, - ответил Джейми. - Пойдемте, - сказал он остальным. - У нас не много времени.

Взобравшись по трапу, Джейми похлопал Шери по плечу:

– Хорошая работа.

– Черт побери, сэр, там может быть спрятано все, что угодно! Это целый лабиринт!

Один из солдат, стоявший рядом с ней, держал в руке маленькую, грубо сработанную коробочку, установленную на рукоятке пистолета.

– Помните, сэр, что эти штуки чуют поля машин, только если они включены, и на очень небольшом расстоянии.

– Я знаю, сынок, - ответил Джейми. - Но больше положиться нам не на что, не так ли?

Алита и ее инженерная бригада занимались сборкой этих устройств из деталей, подобранных еще в Крайсе, прислушиваясь к техническим советам, которые им давал Гектор. Названные сначала "трещотка-щелкунчик", они быстро стали просто "трещотками", так как издавали быстрое цоканье при обнаружении мощного электромагнитного или антигравитационного излучения машин /*/*/. Конечно, заодно они реагировали на ховеры и переносные реакторы, но это было в порядке вещей. Все равно это было намного лучше, чем ничего.

– Будьте поосторожнее, сэр, - сказала Шери. - Не нравится мне все это.

Джейми вытащил из кобуры Марк XIV и настроил его на игольчатый луч.

– Я всегда осторожен.

Повернувшись, он вошел внутрь пещероподобного корабля.

Однако чем глубже они погружались в недра судна, тем больше Джейми убеждался, что это не корабль /*/*/, по крайней мере по происхождению. Он просто не мог быть им. Все, что они знали на данный момент о технологиях "щелкунчиков", свидетельствовало о том, что /*/*/ строят адаптируемые машины, пригодные для различных работ. "Пилот" звездного корабля просто подключался бы к компьютеру, сам буквально становясь кораблем. Кораблю машин не нужен был мостик… так же как и каюты, коридоры, спасательные шлюпки и оборудование жизнеобеспечения. Этот же корабль когда-то принадлежал живой, дышащей команде - существам примерно такого же размера и формы, как люди, если судить по высоким овальным люкам и размерам коридоров и лестниц, по которым они проходили. Его подозрения окрепли еще больше, когда он заметил прикрепленный к крышке люка знак. Он был написан на каком-то чужом языке с плывущими, округлыми, наклонными буквами, которые складывались в непонятную надпись, отдаленно похожую на слово "гголлоллопп".

Согласно сведениям Гектора, /*/*/ общались между собой при помощи импульсов радиоизлучения с многочисленными рекурсивными слоями значений и не пользовались письменностью.

– Интересно, - сказал Джейми, когда они миновали дверь в гголлоллопп, - может, "щелкунчики" адаптируют для своих нужд технологию, захваченную у других рас?

Ты думаешь, это может быть кораблем гракаан? - спросил Вэл.

– Не знаю. Может, и гракаан. Или скорее какой-нибудь другой расы, которую мы никогда не встречали и которая давным-давно сражалась с "щелкунчиками". Этот корабль выглядит древним…

На палубе не было пыли, а в коридорах паутины, но почти все поверхности были покрыты ржавчиной, и казалось, что холодные черные с серым переборки прямо-таки излучают ауру глубокой древности. Джейми даже задумался, сможет ли этот корабль выдержать путь к Сообществу гракаан.

"Ну, рискнуть своей шеей в этом ржавом ведре все равно лучше, чем оставаться здесь", - решил он. Они поднялись по лестнице, вполне соразмерной человеческому росту и шагу, прошли через еще один длинный коридор и оказались перед дверью с бросающейся в глаза надписью: "Гголллоппггглл".

– Здесь мостик, - сказала Шери, переступая порог, - По крайней мере, мы считаем, что это мостик.

Догадка казалась довольно точной. Это был маленький зал со стальным решетчатым полом и низким потолком. Вокруг центральной консоли стояли кресла, тоже рассчитанные на более или менее человеческие пропорции и телосложение. Впереди находился большой обзорный экран, а на панелях легко угадывались рычаги, сенсорные панели и клавиатуры. Джейми, Вэл и Алита обошли заставленную техникой комнату, проверяя все детали. Обследование "трещоткой" показало, что машин поблизости не было, но Джейми никак не мог избавиться от впечатления, что здесь что-то не так.

Средства управления были помечены чужими наклонными письменами, похожими на слова, которые они видели прежде… но кто-то уже взял на себя труд пометить многие панели маленькими клейкими ленточками, густо усеянными буквами англика.

– Шери! - позвал он. - Твои люди видели это? Она посмотрела на таблички, широко раскрыв глаза:

– Нет, сэр! Мы просто вошли, просканировали помещение и ушли. Я… я этого не видела!

– Ладно. Но это выглядит немного странно, тебе не кажется?

– И кто мог наклеить сюда таблички на англике? - сама себя спросила Алита.

Джейми осторожно нажал клавишу главного компьютерного дисплея, и один из экранов мгновенно включился, отбрасывая нереальное зеленовато-желтое сияние на тускло освещенный мостик. Высветившаяся контрольная таблица тоже оказалась составленной на англике.

– Почему, - сказал он, - у меня такое ощущение, что это ловушка?

– Может, потому, что так и есть, - ответил ему новый голос. С резким шипением струек убегавшего сжатого воздуха части спиралевидной переборки мостика разошлись в стороны и распахнулись, как зияющие черные челюсти, а затем прятавшиеся за ней люди шагнули наружу, держа наготове энергетические пистолеты.

– Пог! - выплюнул Вэл. - Вонючий ублюдок перевертыш!…

– Эй, эй, - ухмыляясь, сказал Пог, покачивая пистолетом, - здесь дамы, знаешь ли.

Он быстро повел головой, и прятавшиеся вместе с ним люди сделали шаг вперед, чтобы забрать оружие у пленников. Дьюар Сайке обнял Шери сзади одной рукой, плотоядно поглаживая ее по щеке дулом своего пистолета.

– Рад снова видеть тебя, крошка.

– Ага, - сказал другой, обнимая Алиту. Джейми узнал и его. Как там его имя? Филбет.

Он сделал шаг вперед и ощутил прикосновение холодного, твердого ствола оружия, прижавшегося к коже под левым ухом.

– Даже не думай, - сказал перевертыш, стовший за спиной.

Джейми переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь что-нибудь придумать. Вместе с Погом перевертышей было шестеро, и они стояли позади четверых пленников. Пог коснулся панели управления, и дверь мостика с шипением захлопнулась.

– Некоторое время это не позволит никому нас побеспокоить, - улыбаясь, произнес Пог. Где-то вдали Джейми услышал крики, топот ног по палубе и звуки выстрелов. - Эй, вы! Бросайте оружие. Сейчас же. А заодно шлемы и наушники. Снимайте их… очень медленно. Я не хочу, чтобы вы болтали со своими дружками снаружи. Или с Боло. Ну!…

Они сделали, как было приказано, подгоняемые жестами и толчками пистолетов перевертышей.

– Думаю, все сработало неплохо, - сказал Пог. - Я догадался, что вы четверо придете именно сюда, хотя расставил своих людей по всему кораблю. Ваши сообщники вам не помогут. - Он коснулся другой панели: - Это закроет внешний люк корабля. Остались только я и вы.

– Итак, Пог, - сказал Джейми, стараясь, чтобы его голос звучал легко, - что тебе посулили машины за то, чтобы ты предал свой собственный народ?

– Предал? Вовсе нет, Джейми. Я здесь, чтобы спасти свой народ, а не предать его. Поверь мне. Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.

– В этом я сомневаюсь, - заметила Алита.

– Но я вовсе не такой злодей, как вы думаете! Я стал… назовем это промежуточным звеном. Посредником между людьми и машинами.

Снаружи снова донеслись звуки перестрелки, довольно близко, из-за самой двери мостика. Что-то ударилось о металл.

– Я много узнал о /*/*/, - продолжил Пог, с замечательной четкостью прощелкав самоназвание машин. - Вы даже можете не поверить, как много. Знаете, им ведь в самом деле нужны люди. Я довольно долго убеждал в этом их босса, но это действительно так. Видите ли, у них есть проблема…

– Ага. Быть в окружении вонючих канализационных помоев вроде тебя, - прорычал Вэл. - Это большая проблема для кого угодно. Пог проигнорировал помеху:

– Насколько мне удалось понять, машины действуют согласно базовому набору программных инструкций, которые очень, очень давно были установлены в них их создателями. Бог знает, как давно это было. Может, миллион лет назад. Может, миллиард. Это на самом деле не важно. Важно то, что инструкции заставляют их искать материалы и пытаться найти способ их использовать.

– Материалы? - спросила Алита. - А что именно?

– В этом-то и дело. Все подряд. Я полагаю, что изначальные инструкции были похожи на программу машин фон Неймана.

– "Фон" -что? - переспросил Джейми.

– Фон Нейман, - ответила Алита. - Древний алхимик докосмической эры. А может, он был физиком. Он предположил, что когда-нибудь появится возможность строить машины, которые смогут приземляться на астероиды или необитаемые планеты и собирать все ценные ресурсы, необходимые им для того, чтобы бесконечно воспроизводить самих себя или что-нибудь еще, для чего у них есть электронные чертежи.

– Я когда-то слышал об этом, - сказал Джейми. - Это опасно. Если создатели утратят контроль…

– Именно так, - сказал Пог. Казалось, он наслаждался своими познаниями в истории машин. - Наверняка создатели /*/*/ стали их первыми жертвами. Видите ли, иногда, воспроизводя себя, они ошибались. От поколения к поколению компьютерные коды искажались при копировании или передаче. Что-то терялось… или рекомбинировалось неожиданными способами. Вскоре /*/*/ начали эволюционировать подобно органической жизни, с компьютерными программами вместо ДНК.

И вот миллион лет спустя или около того мы получаем эту целостную, безмерно огромную цивилизацию машин, слепо покоряющих Галактику. У них своя культура, своя индивидуальность, выражающаяся в сотнях тысяч разнообразных моделей, которые мы могли бы назвать видами. Они даже не помнят, откуда пришли и кто их создал. Наиболее содержательные предположения говорят, что они пришли откуда-то из Ядра Галактики, где было полно чистой энергии и много космического мусора, оставшегося от разрушенных планет, материала, который они могли легко использовать. Скорее всего энергетические аномалии стерли многие их ранние записи, и они потеряли свое прошлое. И как раз в это время они выработали подлинный, осознающий себя разум. - Он хихикнул: - Знаете, некоторые из них хотят выяснить, кто их сотворил. Их называют "креационистами". "Щелкунчики", которые хотят знать, кто их Создатель!

– Так теперь они покидают Ядро? - спросил Джейми. - Почему они нападают на другие расы, на нас и на гракаан?

– Они разумны, - ответил Пог, - но есть… ну… дыры в их системе знаний. В том, что они способны понимать. И их умы, хоть и любопытные в известном смысле, не имеют того, что помогло бы заполнить недостающие участки. Части и элементы старого программирования все еще там, в их воспоминаниях, но они не всегда знают, как их применить или хотя бы понять. Например, изначальная программа - которую, кстати, они называют Первичным кодом - заставляет их очищать планеты и астероиды от любых материалов, которые они могут использовать. В основном это руды металлов… но переработанные металлы лучше, потому что они требуют меньшей обработки. Керамика. Стекло. Пластик. Всякий утиль. В них запрограммировано стремление находить всему использование, собирать все, что они находят, и делать еще больше машин. Именно поэтому они заставляли нас рыться в руинах Селесты и других уничтоженных городов Облака.

– Они не тронули Крайс, - заметила Шери.

– Да. Их было слишком мало, чтобы заниматься одновременно несколькими участками Облака. Черт, это все-таки планета, а планета - это довольно большая территория. Со временем они бы добрались до всего остального - по мере переработки материалов в своих Собирателях Урожая и передвижных заводах, производящих новые машины. Все больше и больше машин, вечно воспроизводящих себя.

– Хорошо, - сказал Джейми. - Но зачем нападать на нас? Потому что мы были у них на пути?

– Отчасти. Но в основном… ну, один из пробелов в их Первичном коде - это неспособность понимать, я имею в виду действительно понимать, что такое другие разумные виды. Они никогда не подозревали о существовании других рас и не знают, что с ними делать. С точки зрения /*/*/, мы тоже всего лишь ценные ресурсы, и их Первичный код приказывает найти какое-нибудь средство использовать нас.

– Использовать нас! - воскликнул Вэл. Он поднял свою культю. - Значит…

– Точно. Все эти люди, которых они "собирали". Отрезали руки и ноги, вынимали глаза. Находили способы сохранять живые ткани и соединять их со своими механизмами. Мы все видели человеческие глаза в их разведывательных флоатерах. Руки людей на их ходунах. Они также экспериментировали с человеческими сердцами, используя их в качестве насосов, и с печенью в качестве химического процессора… но я так понял, что они не особенно хорошо работали. Мне сказали, что самого большого успеха они добились с человеческим мозгом. Они могут долгое время сохранять его живым и научились до некоторой степени с ним взаимодействовать. Достаточно для того, чтобы их спикеры сумели использовать наш язык, и, может быть, модели высокого уровня даже способны немного понимать нас.

– О боже мой… - произнесла Шери.

– Не стоит судить их по человеческим меркам, - предупредил Пог. - Они не люди. Ни капельки. Их способы переработки людей кажутся нам жестокими… но ведь они просто смотрят на нас как на источник ценных материалов. Они не могли понять, как нас можно эффективнее всего использовать, и продолжали экспериментировать, пытаясь это выяснить!

– И я полагаю, ты сказал им, что можешь помочь им с этой проблемой, да? - спросил Джейми. Если бы только удалось заставить Пога продолжать болтать… - И что ты предложил? Использовать нас в качестве удобрения?

– О, Джейми, ничего подобного, - ответил Пог. - С тех пор как я наладил контакт с их главной машиной, мне удалось немного просветить ее, рассказать, что в действительности представляет собой Вселенная. На самом деле он довольно умен, но, как я говорил, страдает от пробелов в Первичном коде. Я пока не уверен, что он полностью мне доверяет, но сегодняшний успех должен закрепить мое положение в машинной иерархии.

Видишь ли, я убедил их, что я и мои помощники можем быть весьма полезными, управляя человеческим населением Облака. Мы сумеем заставить их добывать руду. Выплавлять металлы. Собирать механизмы. Все, что нужно людям, - это соответствующая мотивация, а самой лучшей мотивацией будет возможность жить. И конечно, им будет нужен предводитель. Кто-то, кто сможет вести переговоры с машинами. И кто скажет им, что надо делать, чтобы машины оставили их в покое.

– И я полагаю, что ты именно такой предводитель.

– Конечно. Ведь это была моя идея. - Он развел руками. - Я много чем рисковал, знаешь ли, отправившись в одиночку на встречу с машинным боссом. Через сто лет меня будут боготворить, даже молиться мне, как человеку, который спас все население Облака!

Джейми засмеялся хриплым, лающим смехом:

– И ты думаешь, что машины позволят тебе жить? Наверняка они, как и прежде, думают о тебе как о чем-то, что можно использовать… и бросить в пасть Собирателя Урожая, едва ты перестанешь быть годным на что-либо другое!

– Возможно. Но, может быть, я смогу их к этому времени кое-чему научить. Мне довольно многое уже удалось!

Ты сказал, что укрепишь свои позиции среди машин, - быстро проговорил Джейми. Он отчаянно пытался измерить взглядом расстояние до Пога. Прыжок будет самоубийством, но если перевертыш заслушается звуками собственного голоса… - Как?

– Захватив тебя, конечно. Или, если быть точным, захватив этого Боло. Я знаю, генерал, что Гектор сделает все, что ты ему прикажешь. - Он злорадно выговорил его звание. - А ты, конечно, сделаешь все, что прикажу тебе я.

– И что заставляет тебя так думать?

– О, Джейми, пожалуйста. Не переигрывай! У нас есть ты и есть твои друзья, скорее всего самые близкие тебе люди во всем этом мире. Стоит ли рассказывать тебе в подробностях, что мы способны с ними сделать, сначала с одним, потом с другим… и очень медленно? Долго ли ты сможешь слушать, как твои друзья молят о смерти, прежде чем дашь мне то, чего я хочу? Это грубая сторона дела. Но есть другая причина, гораздо весомее. Так будет правильно!

– Как ты дошел до такой жизни, сволочь? - Язык Джейми высох, и его голос начал сдавать.

– Мой дорогой Джейми, у нас сейчас есть два варианта будущего. В одном из них ты и трое твоих друзей будут запытаны до смерти прямо здесь, но ты мне не поможешь. Твоего Боло уничтожат передвижные крепости. Машины ликвидируют те несколько тысяч человек, которые от них сбежали, и медленно, очень медленно возьмут под контроль все Облако, производя все больше и больше машин, пока здесь не останется, ничего, кроме блестящей машинной эффективности.

Или… ты прикажешь своему Боло остановиться. Вы четверо и все ваши люди снаружи останетесь жить. Я стану губернатором Облака и сумею убедить /*/*/, что счастливое, продуктивное население сможет работать дольше и лучше, чем рабы, ползающие на четвереньках в грязи. Под моим руководством и защитой мы станем полезной шестеренкой в машинной империи.

– Мы по-прежнему будем рабами, - заметил Вэл. - В грязи или на какой-нибудь управляемой машинами фабрике либо шахте, мы навсегда останемся рабами… - Но зато живыми рабами, Прескотт. И больше не будет по-идиотски слепых Урожаев или убийств. Мы сможем заново отстроить свою культуру. Дома. Города. Даже если все это и будет долгое время принадлежать кому-то другому.

– Рабы есть рабы! - провозгласил Вэл. - А я поклялся кое-кому, что никогда не вернусь назад!

Он резко крутанулся на месте, так внезапно, что застал людей Пога врасплох. Поворачиваясь, он поднял локоть, попав им прямо в челюсть стоявшего сзади ренегата. Тот завопил и отпрянул, но Вэл ударил его тыльной стороной в солнечное сплетение и схватил оружие, упавшее на палубу.

– Остановите его! - закричал Пог, и все потонуло в неразберихе и крике.

Шери ударила локтем по лицу Сайкса и схватилась с ним, пытаясь вырвать пистолет; Вэл выстрелил, и луч его трофейного оружия ослепительно яркой лентой бело-голубого света озарил тусклое помещение и прошил голову одного из бандитов.

Все отступники, кто еще мог двигаться, повернулись, паля из поднятых энергопистолетов в Вэла; бело-голубые ленты с шипением и треском озаряли мостик. Вэл жутко закричал, и от сожженной формы и плоти поднялись клубы черного дыма.

Но все остальные уже тоже двигались. Джейми поднял ногу и разбил коленную чашечку стоявшему позади охраннику, мгновением позже развернувшись, чтобы выбить у него оружие и ударить кулаком по его горлу. Тот упал на колени. Джейми поднял оружие и одним быстрым движением навел его и прострелил голову стоявшему позади Алиты ренегату. Алита подхватила падающий пистолет и дважды выстрелила, прикончив еще одного бывшего охранника.

Кто- то -Джейми показалось, что это был Пог, - выстрелил в него, луч прошел в сантиметре над головой и выжег зигзагообразный обугленный след на переборке. Джейми выстрелил в ответ, но Пог уже успел открыть дверь мостика и выскочить наружу; выстрел Джейми поразил пустоту. Сайке тоже выбежал, и за ним погналась Шери.

– Шери! Постой!

Перевертыш, у которого Джейми отобрал пистолет, схватил его сзади, и Грэму пришлось огреть его рукояткой пистолета, после чего тот без сознания свалился на палубу.

Перестрелка закончилась почти так же быстро, как началась. Все предатели сбежали либо были мертвы. Шери исчезла; Алита сидела на коленях рядом с Взлом, который пытался прикрыть живот, вспоротый энергетическим лучом.

– Ты в порядке? - быстро спросил Джейми Алиту. Она кивнула, но выглядела смертельно испуганной. - Вэл?

– Только не рабами… больше никогда… А потом Вэла не стало.

Глава двадцать вторая

Сжимая в руке трофейное оружие, Джейми выбежал в проход за мостиком. Ему встретился солдат Братства… сержант Джек Хейли.

– Сэр! Вы в порядке?

– Да. Все отлично. Что у вас здесь? Жесткое лицо Хейли расплылось в кривоватой улыбке:

– Они бегут, сэр! В различных частях корабля пряталось десять или пятнадцать человек, но мы их выкурили. Снаружи тоже была схватка, но, согласно последним сообщениям, корабли и район дока полностью под нашим контролем. - Он покачал головой: - Чертовы головорезы. Никто из них не был настоящим солдатом.

– Потери?

– Двое убиты, пятеро ранены, сэр. Джейми помолчал, но все же решился сказать:

– Боюсь, полковник Прескотт тоже мертв.

Выражение лица Хейли стало тверже:

– Проклятье!

– Это был самый храбрый поступок, который я когда-либо видел. Он безоружным набросился на захвативших нас людей. Отвлек на себя их огонь и дал нам шанс решить дело в нашу пользу.

– Он был… хорошим солдатом.

В устах Хейли, подумал Джейми, это достойная эпитафия. Джек был старшим сержантом с пятнадцатилетним опытом службы в СОО, и именно этот опыт привел его на пост командира отделения.

– Собери свой взвод и идем со мной. Ты не видел командира звена Барстоу?

Он показал рукой:

– Вниз по коридору, генерал. Она шла по следу пары перевертышей. Мы были… немного заняты в тот момент.

– Понятно. Надо ее найти.

Джейми действительно о ней беспокоился. Многие женщины в лагере 84 пережили свою индивидуальную версию ада в руках Дьюара Сайкса и его приятелей, но Шери Барстоу пострадала больше остальных, когда после боли, унижений и нравственной деградации, пережитых в лагере, она нашла в Боевом центре Гектора обезображенное и расчлененное тело своего пропавшего любовника. Самоуверенная маленькая речь Пога на мостике наверняка зажгла ее ненависть не хуже молнии флоатера; сама мысль о том, что какие-то ублюдки добровольно встали на сторону машин, забравших на переработку Джеффа Фоулера, должна была быть непереносимой для нее.

Джейми сомневался, что она способна сейчас здраво размышлять.

Однако, несмотря на его опасения, поиски оказались излишни. Шери встретила их в главном коридоре несколько секунд спустя. Ее руки были покрыты кровью. - Он там, - мертвым голосом сказала она. - По крайней мере один из них. Пог добрался до аварийного выхода.

Аварийными выходами были трубы с воздушными шлюзами, предназначенные для того, чтобы спешно покинуть судно в экстренной ситуации. Джейми потянулся было к радио, но сразу понял, что его шлем и коммуникатор остались лежать на палубе мостика. Проклятье! Ну и кто тут не в сосотоянии рассуждать здраво?

– Хейли! - позвал он. - Включи комм и передай нашим снаружи. Я хочу достать этого парня.

– Да, сэр.

– Шери? Ты не ранена? Она мрачно улыбнулась ему:

– Это его кровь, а не моя. - Она потрясла головой. - Если ты думаешь, что я развлекалась, отрезая от ублюдка кусочки, то забудь об этом. Я думала о чем-то подобном, да… но в этом не было смысла.

– Так что случилось?

– Я прострелила ему голову, когда он пытался протиснуться в трубу. - Она подняла окровавленные руки. - Потом мне пришлось повозиться с телом, чтобы очистить вход в шлюз и посмотреть, смогу ли я поймать Пога. Я не смогла. Прости, Джейми…

– Вовсе не о чем извиняться. Ты все сделала хорошо.

Она покачала головой:

– Нет. Я сделала то, что должна была сделать.

– Именно это я и хотел сказать. Хейли! Кто сейчас отвечает за войска? Кинг?

– Да, сэр, должен отвечать лейтенант Кинг.

– Хорошо. Вы двое идите со мной. Я хочу найти лейтенанта Кинга и установить вокруг корабля защитный периметр. Я также хочу организовать для людей из Похода челночные перевозки.

– Челночные перевозки, сэр? - переспросил Хейли. Потом он понимающе кивнул: - А! Весь доступный транспорт.

– Точно. Я хочу, чтобы ты вместе со своим отделением проверил весь район ремонтных доков. Попробуйте найти еще транспортные средства. Автомобили. Ховергрузовики. Погрузчики. Все, что может нести груз, и нести его быстро. С юго-запада подходит еще одна из этих передвижных крепостей, и беженцы находятся прямо у нее на пути. К этому времени они уже должны были покинуть лагерь, но, если они пойдут пешком, у них не будет ни одного шанса. Я хочу начать их переправку и погрузку на борт этого корабля.

– Сэр, в пустом ангаре по соседству я видела несколько антигравитационных автопогрузчиков, - сказала Шери. - Кажется, четыре или пять. Каждый из них сможет брать на борт пятьдесят, а то и шестьдесят человек.

– Хорошо. Возьми кого-нибудь, кто знает АГ-системы, и посмотри, сможете ли вы их запустить. Далее. Мне нужен кто-то, кто сумеет поддерживать дисциплину среди гражданских, когда они начнут прибывать. Мы не можем позволить двум тысячам человек просто бродить вокруг корабля, особенно когда начнется пальба.

– Я бы предложил Пита Зу, сэр, - сказал Хейли. - Его отделение охраняет подходы к кораблю.

– Ладно. Пусть он свяжется с Литером, чтобы все скоординировать. У этого грузовика две грузовые палубы?

– Да, сэр. Нижняя палуба большая, для сухого груза. На верхней уже установлены санитарные и жизнеобеспечивающие системы. - Великолепно. Там мы поместим людей. Нижнюю палубу оставим для Гектора.

– Да, сэр.

Джейми поднял ладонь к уху, ища передатчик: - Проклятье!

– В чем дело, сэр? - поинтересовался Хейли.

– Все время забываю, что оставил комм на мостике. Ладно. Мне все равно надо туда вернуться. Хотелось бы, чтобы Алита и ее люди немного поработали над Гектором, подготовили его к следующей битве.

– Гектору сильно досталось? - спросила Шери.

– Да уж. Но шансы есть, если будем все делать быстро. А теперь - за дело!

Я проинформирован о том, что грузовой корабль!*!*! на самом деле был ловушкой, но ловушкой, содержавшей сюрприз, так как охотниками оказались люди, вставшие на сторону машин. Я нахожу этот факт одновременно и тревожным, и любопытным, хотя мое изучение человеческой истории и психологии дает немало примеров клеветы, предательства и измены, которые совершались по причинам даже более мелким и невнятным, чем изложенные капитаном Погом.

Ситуация, как сообщает мне мой командир, взята под контроль. Вокруг и внутри корабля!*!*! произошла короткая перестрелка, но силы Братства одолели противника. Девять из примерно тридцати ренегатов были убиты или пойманы, а остальные сбежали. Братство потеряло троих убитыми и пятерых ранеными. К сожалению, один из погибших - полковник Прескотт, командир Братства. Его организаторских способностей и тесных взаимоотношений, которые он установил со своими подчиненными, будет чрезвычайно недоставать.

Тем временем техник Кайл и 'другие начали работать над ремонтом моих систем управления огнем. Поиски на ремонтных складах доков действительно позволили обнаружить необходимые запасные части, в том числе регулятор молекулярных цепей К 238-М и предохранители Н-480.

Одновременно я связался с бортовым, компьютером грузового корабля и начал оценивать состояние его систем и производить предполетную проверку, заодно загружая в его память различные пароли и коды доступа, которые будут необходимы в полете. Среди них - опознавательные коды, которые понадобятся для проникновения в пространство гракаан, и несколько опознавательных кодов и паролей кораблей!*!*!, похожих на используемые людьми системы опознания статуса "свой-чижей", которые призваны обеспечить прохождение судна мимо орбитальных станций и кораблей Врага. Тот факт, что захваченный грузовой корабль изначально использовался самими!*!*!, тоже должен помочь.

Единственная серьезная и неотложная проблема, остающаяся нерешенной, - это цель "браво", которая приближается к космодрому, следуя практически тем же курсом, что и беженцы. Ясно, что для спасения беженцев мне необходимо что-то сделать с целью "браво". Согласно диагностике систем вооружения мой 200-сантиметровый "Хеллбор" номер два снова работоспособен.

Вопрос в том, хватит ли его мощности для того, чтобы одолеть Врага, который сейчас находится передо мной.

Пытаясь управлять битвой, которая стремительно становилась все более масштабной и сложной, ДАВ 728 задействовал все свои коммуникационные системы. Другая передвижная крепость, управляемая простым трехпроцессорным /*/*/, ПАК 611-4670, докладывала о быстром приближении Боло и о неожиданном для ДАВ развитии событий.

После уничтожения КЕМ 933 в центре города ДАВ считал, что Боло займет оборонительную позицию и будет ждать, когда к нему подойдут крепости!*!*! Совершая нападение на ПАК 611, Боло, уже пострадавший в предыдущем бою, подвергал себя риску получить новые повреждения, которые могли вывести его из строя и сделать уязвимым перед ДАВ.

Но не это заботило ДАВ, Он надеялся так скоординировать атаку, чтобы они с ПАК смогли сообща напасть на Боло в городе. Покинув городские укрытия, Боло мог бы нанести ПАК тяжелые повреждения, но одновременно он сделал бы неизбежным и свое собственное уничтожение.

Все это время ДАВ продолжал допрашивать человеческий мозг. Некоторая часть поступавшей информации была внутренне противоречивой. Например, предположение о том, что Боло займет оборонительные позиции, пришло из разума Джеффа Фоулера, хотя там же содержались сведения о его склонности к наступательным действиям и о тактике раздельного боя в случае явного превосходства общих сил противника.

Похоже, что именно люди были ключом к этой проблеме. Казалось, Боло маневрирует так, чтобы защитить их; значит, нападение на ПАК можно расценить как попытку защиты большого количества людей на его пути.

Следовало хорошенько обдумать эту проблему…

– Мама! Мама! Смотри!

Восьмилетний Тиммит Мэйсон спрыгнул с погрузчика и побежал к опушке леса. Прокатились раскаты грома, отдаленный грохот, постоянно усиливавшийся в последние минуты. Далеко за деревьями на северо-востоке, почти у самого горизонта, к небу поднимался столб светлой пыли.

Тиммит! Вернись сейчас же! - Его мать бежала за ним через негустой подлесок. - Тим, пожалуйста! Ты же не хочешь отстать от остальных?

Но Тима сейчас куда меньше волновала возможность отстать, чем быстро приближавшееся облако пыли.

– Мама! Это Боло! Это Гектор! Он идет сюда!

– Я так не думаю…

Голос матери звучал обеспокоенно… но она волновалась все эти дни. Люди говорили, что Поход почти достиг того места, куда они все стремились, но сегодня с утра разговоры были в основном о плохих машинах. И о том, что они приближаются.

– Эй, это не "щелкунчики". Оно движется от космодрома! Видишь?

Через несколько секунд сквозь облако пыли уже можно было разглядеть, и Тиммит гордо указал на знакомые черные угловатые пластины бортов Боло, верхние башни которого вздымали стволы орудий гораздо выше пыльных туч, поднимаемых яростно вращавшимися гусеницами.

– Видишь? - воскликнул Тиммит. - Это Гектор! Гектор приехал отвезти всех остальных на космодром?

– Нет, Тиммит. Я… я не знаю, куда он направляется. А мы едем в порт вместе с остальными. Пойдем скорее!

Несколькими минутами ранее к лагерю приблизилась небольшая флотилия автопогрузчиков, ховер-грузовиков и других маленьких, быстрых машин, и беженцы быстро начали забираться в них, подгоняемые солдатами Братства, которые остались с ними для их охраны. Большинство людей уже покинули лагерь, но оставшихся было еще достаточно много, чтобы превратить эвакуацию в суматоху криков, беготни и беспорядочных передвижений.

– Но, мам, я просто хочу увидеть…

Шум, рев, высокочастотный вой вращавшихся гусениц и катков Боло скорее ощущался, чем был слышен, заставляя глубоко сотрясаться тела окружающих. Каким образом нечто настолько огромное могло двигаться так быстро? Казалось, что это не просто очень большая машина, а что-то живое. Пока Тиммит раздумывал над этим, мать поймала его за руку и потащила обратно.

– Мы должны идти. Быстро!

– Но, мам…

На севере Боло прогрохотал мимо лагеря, держась как можно дальше от деревьев, и грохот его движения напоминал летнюю грозу.

К тому времени как я миновал район лагеря людей, стремясь на юго-запад, чтобы встретить надвигающуюся крепость, организованный моим командиром транспорт уже начал осуществлять эвакуацию. Лагерь был разбит под прикрытием деревьев на северной стороне широкого лесного массива. Когда я прохожу мимо, забирая к северу, чтобы не мешать движению, я отмечаю, что большое количество транспортных средств различных видов и размеров начали брать пассажиров, в первую очередь молодых, старых и немощных. Эвакуация людей практически закончена.

Я запустил два воздушных зонда, отправив их на юго-запад следить за курсом цели "браво", еще одного присматривать за "чарли" и четвертого наблюдать за ситуацией над космодромом. Для того чтобы увести сражение как можно дальше от Похода, я резко поворачиваю на запад, а потом на северо-запад и несколько минут двигаюсь практически прямо к цели "чарли", находящейся всего в тридцати километрах от меня. Я испытываю удовлетворение, когда моя воздушная разведка докладывает, что "браво" меняет курс с целью перехватить меня. Ясно, что две крепости рассчитывают сразиться со мной одновременно.

Однако оценка первого из моих противников говорит мне, что я не переживу одновременного столкновения с двумя крепостями!*!*!. Я должен остановить одну из них прежде, чем другая приблизится на расстояние ближнего боя, и сделать это, не получив повреждений, которые оставили бы меня здесь, вдали от космодрома, искалеченным и беспомощным.

Я ужасно рискую и превышаю оперативные параметры моих систем. Однако этот риск оправдан. Он даже необходим, если у меня есть хоть один шанс защитить этих людей.

На расстоянии 10,3 километра от цели "браво" я выпускаю первый залп 240-сантиметровых гаубичных снарядов и ракет СВЗ. Все боеголовки обычные; детонация даже тактической боеголовки всего в нескольких километрах от Похода приведет к сотням жертв среди гражданского населения.

Мой противник отвечает огневым потоком ракет - в основном машинных флоатеров с довольно неплохим ИР и мощными химическими боеголовками, очень быстрых, очень маневренных и с трудом перехватываемых моими системами ПВО.

С обеих сторон гремят взрывы, поднимающие вверх гейзеры земли и дыма, вырывающие в почве глубокие кратеры. Мои противоракетные лазеры стреляют уже непрерывно, их блестящие лучи ясно видны в окружающем меня тумане войны. Они взрезают летящие снаряды, пытаясь взорвать их или обезвредить до того, как те достигнут моих слабеющих щитов. Мой залп, как я заметил, не пробил экранов Врага… да я этого и не ожидал. В конце концов, это всего лишь предварительная проба сил.

Но я должен нанести решающий удар, и как можно быстрее. Рассчитав оптимальный маршрут с учетом разделяющего нас холмистого ландшафта, траекторию орудий и время движения, я заряжаю свои гаубицы снарядами аэрозольно-дымового прикрытия ЦП-240 и начинаю вести огонь по тщательно рассчитанной схеме. Одновременно я запускаю веером радарные приманки, ракеты, мгновенно рассыпающиеся на маневренные баллистические цели, каждая из которых - всего два метра в поперечнике - дает радарное отражение, подобное моему.

Этот отвлекающий маневр продержится всего несколько секунд, но именно столько мне и нужно. Клубы дыма и рассеивающих лазеры аэрозолей на мгновение защитят меня от визуального, инфракрасного и лазерно-локаторного обнаружения как самой целью, так и воздушной или орбитальной разведкой. Приманки, которыми я управляю дистанционно, могут еще на несколько секунд обмануть радар Врага… или по крайней мере отвлечь его огонь и уменьшить эффективность прицеливания.

Две приманки я направляю прямо в сторону цели. Еще две идут по дуге, а сам я следую между ними. Рискуя перегрузить и перегреть энергетические цепи, я ускоряюсь до 125 км/ч, устремляясь вперед, в старомодную лобовую атаку…

– Какого дьявола он делает? - спросил Джейми.

Он стоял на мостике грузового корабля, наблюдая через плечо Алиты, как она запускает предполетные диагностические программы. Один из больших компьютерных мониторов, смонтированных над центральной круговой консолью, был настроен на прием изображения от одного из наблюдательных зондов Гектора.

Хотя сейчас смотреть было практически не на что. Словно по волшебству, над прериями несколько мгновений назад расцвели изогнутыми кругами дюжины белых бутонов, быстро увеличиваясь, расширяясь и сливаясь друг с другом. Через несколько секунд сотни квадратных километров земли покрылись огромным клубящимся белым покрывалом. Время от времени зловещие вспышки и импульсы оранжево-желтого света сверкали и рассеивались под этим одеялом. Компьютер красным пятном показывал местонахождение крепости /*/*/, и к ней неслись сейчас четыре отдельные зеленые цели. Каждая из которых могла быть Боло.

– Если мы не можем этого понять, - сказала ему Алита, - то я не думаю, что и "щелкунчики" догадаются. Но, сдается мне, он пытается подобраться поближе.

– Я даже не представлял, что Боло могут передвигаться так быстро.

Она пожала плечами;

– Если бы его антигравы работали как надо, он летал бы на 500 км/ч. Сейчас он просто ползет.

– Мы можем ему чем-то помочь?

– Помочь атаке Боло? Мы можем только пригнуться и начинать молиться!

Она вытянула руку и щелкнула переключателями, оживив еще несколько мониторов. Где-то глубоко внизу, в недрах гигантского корабля, нарастал вой генераторов, переходя от низкого инфразвукового шума к высокому гудению.

– Антигравы включены, Джейми. Кажется, мы все-таки сможем взлететь на этом ржавом ведре. - Ого, - сказал Джейми, пытаясь отвлечься от драмы, которая разыгрывалась перед ним на мониторе, - и где же таких милых техников Боло, как ты, учат пилотировать звездолеты?

Она хихикнула:

– Меня не учили. Ты хочешь еще раз проверить все личные дела и найти кого-нибудь, кто справится лучше?

– Похоже, ты великолепно справляешься сама.

– На самом деле мне кажется, что на этой штуке почти все автоматизировано. - Она указала на секцию странно изогнутых рычагов, увенчанных бледно-лиловыми пластиковыми набалдашниками, которые вырастали из подлокотников ее кресла. - Это, если я правильно поняла инструкцию, управление высотой, подъемной тягой и ускорением, предназначенное для пилотируемого полета. По-моему, очень похоже на наши антигравитационные флаеры.

– Инструкцию?

– ПИП, - сказала она ему. - Прочитала Инструкцию Подонков. В компьютер был загружен полный свод инструкций на англике.

– Даже насчет гипердрайва?

– Нет. Не думаю, что машины настолько им доверяли. К счастью, за то время, пока Гектор был на побегушках у "щелкунчиков", он узнал достаточно много для того, чтобы составить программу, которая займется всем этим. Я надеюсь. Как я понимаю, наш полет будет состоять из четырех фаз. Поднять это ведро в воздух и улететь с космодрома… желательно не получив при этом пару ракет. Здесь, я думаю, нас ждет больше всего препятствий. Затем надо набрать скорость и убраться с планеты… а заодно и от наверняка болтающихся поблизости боевых кораблей "щелкунчиков". Это тоже будет весьма нелегко.

Зато потом мы запустим программу, которой нас снабдил Гектор, и введем координаты пространства гракаан. Конечно, они используют иную систему координат, чем мы, но Гектор уже перевел их в Гал-стандарт. Останется нажать вот эту кнопку, и на точно рассчитанное время мы вывалимся в гиперсвет, появившись вновь уже возле пространства гракаан.

– А четвертая фаза?

– Мы передадим позывные гракаан и позовем на помощь, - сказала она, - потому что у меня нет ни малейшего представления о том, как посадить эту штуку!

– Летать - да. Приземляться - нет, - повторил Джейми древнюю шутку. - Вполне похоже на план. По крайней мере, пока мы будем в гипере, не придется беспокоиться о наших приятелях "щелкунчиках".

– Да уж, - сказала ему Алита. - Но прежде чем мы сможем уйти в гиперсвет, придется пройти долгий путь. Если Гектору не удастся стряхнуть с нашего следа этих тварей…

– Он справится, Алита. Я начинаю думать, что он мог бы и в одиночку одолеть все силы "щелкунчиков"!

– Не стоит так думать, - предупредила она. - Единственное его превосходство над ними - это его мобильность, а без АГ у него ее немного осталось. Я лишь надеюсь, что ему хватит и этого.

– Генерал? - раздался голос из наушника Джейми. - Это Кинг.

– Слушаю, лейтенант.

– Сэр, начинают прибывать первые гражданские. Что с ними делать, сэр?

– Отправляй их к командиру отделения Зу, - ответил Джейми. - Пусть начинает размещать их на борту. Как периметр? - Мы на позициях, генерал. Несколько машин попробовали прорваться, но пока ничего серьезного.

– Хорошо. Смотрите в оба. Очень скоро может стать по-настоящему жарко.

– Да, сэр. Кинг связь закончил.

Джейми поморщился. Кинг был юным, безусым парнишкой, который служил сотрудником отдела кадров базы Крайс. Он не состоял в Комитете по Побегу, не участвовал в операции "Валгалла" и проявил себя лишь тогда, когда Вэл начал подыскивать людей, способных помочь ему командовать Братством. Джейми не хотелось, чтобы кто-то столь молодой и неопытный, как Кинг, командовал людьми, но Вэл убедил его, что опыт Кинга по работе с людьми до вторжения и его компьютерные навыки более важны, нежели отсутствие боевой практики.

Вэл, к сожалению, был теперь мертв, и Кинг командовал Братством. Некоторое время - очень недолго - Джейми подумывал о том, чтобы отстранить Кинга и назначить на его место кого-нибудь более опытного, но почти сразу же оставил эту идею. Ничто не могло сказаться на моральном климате войск хуже, чем вмешательство командира части в систему управления… или отсутствие доверия к нижестоящим офицерам. Он решил просто присматривать за действиями Кинга, насколько это возможно, и быть готовым заменить его лично, если понадобится.

Создать военную организацию из ничего, начал понимать Джейми, особенно в разгар войны, было даже сложнее, чем сражаться на этой самой войне.

Две мои приманки уничтожены залпами ускоренных частиц из орудий противника. Потом лучи переключаются на меня, и я отключаю управление приманками, использовав все, что они смогли мне дать в качестве прикрытия.

С расстояния 5,2 километра я открываю огонь из "Хеллбора" главного калибра, подкрепляя первую сокрушительную молнию огненным валом залпа всех 20-сантиметровых орудий поддержки. В густом дыму я почти так же слеп, как и мой противник, но его радарный образ невозможно скрыть: он такой же ясный и четкий, как отражение от маленького города. Конечно, включение активного радара раскрыло мое точное местонахождение, но время для нежностей прошло, Я сближаюсь с моим Врагом, обстреливая его из всех доступных видов оружия.

И Враг стреляет в ответ. Туман прорезает луч заряженных частиц мощностью примерно 2,4 гиги-ватта, вспахивая землю чуть впереди меня, и бьет в мои передние экраны со взрывающимся извержением изломанных фиолетовых молний. Мои щиты отказывают, и луч вгрызается в мой гласис, проделывая в броне метровой глубины рану, которая отрезает часть моей левой передней юбки и еще больше калечит подвеску и приводы катков.

Набирая скорость и уворачиваясь вправо, я ухожу от луча и от дальнейших повреждений, все время стреляя в основные проекторы заряженных частиц Врага. На моих ИК-экранах даже сквозь висящие в воздухе частицы дыма и сажи Враг выглядит созвездием желтых и белых пятен, сверкающих там, где мои "Хеллборы" уже заставили замолчать активные орудия или пробили экраны и металл корпуса. Я перенаправляю энергию через вторичную шину распределения и модулятор, временно восстанавливая свои боевые экраны на 26,7 процента полной мощности.

На расстоянии 3,5 километра я делаю залп шестью ракетами АТ-70, несущими термальные 200-килограммовые боеголовки. Я уже нахожусь внутри минимального радиуса поражения этим оружием, но с помощью телеуправления мне удается вывести их на многочисленные и довольно высокие траектории и настроить полетные механизмы детонации, прежде чем они развернутся и зайдут на цель сзади. Крепость пытается развернуться, пока я обхожу ее с фланга, но последним рывком, едва не перегревая двигатели, я оказываюсь почти за самой ее кормой, а с шести разных сторон на цель заходят АТ-70. Вражеские противоракетные системы стреляют, пытаясь выстроить стену заградительного огня, и АТ-70 поочередно взрываются в небе, но одна все же успевает настичь свою цель. Детонация вызывает в защитных экранах Врага яростную пульсацию.

Я одновременно выпускаю залп из всех "Хеллборов", на мгновение оставляя себя без энергии; мощность моих боевых экранов снова падает, частично работающие антигравитационные генераторы останавливаются, и я полностью прекращаю движение. Однако через 0,049 секунды сконцентрированная огневая мощь, которая затопила выжженную равнину пронзительным жестким сиянием, перегружает щиты Врага, и плазма вгрызается в его броню и внутренние структуры.

Через чудовищную конструкцию проходит судорога, разбрасывающая по сторонам корпуса куски брони, словно капли воды разлетающиеся от вышедшей из реки собаки. Я чувствую утечку энергии в глубине корпуса и отслеживаю ее источник - который, по моим оценкам, должен быть 340-тераваттным термоядерным реактором - и продолжаю быстрый обстрел из "Хеллборов". Вторичные взрывы вырываются извержениями пламени из корпуса Врага; я пробиваю генераторы полей удержания плазмы, и спустя 0,098 секунды после отказа щитов противника поля удержания его термоядерного реактора тоже исчезают.

Для работы термоядерного реактора необходимы температура и давление, поддерживаемые его магнитными полями, и как только эти поля коллапсируют, коллапсирует и сам реактор. Детонация не была настоящим ядерным взрывом в точном смысле этого слова, потому что высвободила очень мало жесткого излучения.

Но тем не менее за долю секунды центр быстро растворяющейся передвижной крепости затопила плазма высокой плотности и с температурой, способной поспорить с ядром средних размеров звезды. Мой внешний корпус омывает мощнейшая плазменная волна, которую не способны задержать ни боевые экраны, ни любая другая электронная защита.

Если не считать отсутствия жесткого излучения, эффект очень напоминает эпицентр взрыва 700-килотонной ядерной боеголовки.

Пытаясь уклониться от воющей стены быстро расширяющейся плазмы, я спрашиваю себя, не недооценил ли я силы взрыва и не переоценил ли свою способность его пережить…

Глава двадцать третья

– Бог мой! Что это было?

– Взрыв! Черт, он что, ядерный?

Тиммит Мэйсон, настолько плотно зажатый среди других людей на борту ховергрузовика, что едва мог дышать, не понимал, чем так обеспокоены эти взрослые. Его глаза были закрыты, но он и сквозь веки увидел неожиданную, сильную, резкую вспышку света, вроде той, которую можно увидеть ночью во время грозы.

Но он точно не слышал никакого взрыва. О чем болтают эти взрослые?

Он открыл глаза, однако ничего не изменилось. Ховергрузовик, широкая плоская клиновидная машина с низкой кабиной и открытым кузовом, в которой сидели около сотни людей со своими пожитками, все еще несся через прерию, двигаясь так быстро, что его тень расплывалась неясным пятном в нескольких метрах под корпусом. Остальные антигравитационные машины конвоя были неподалеку, преследуя мчавшиеся по равнине тени. Ветер - бивший в лицо, обжигавший кожу, от которого Тиммит закрыл глаза, - продолжал выть над кабиной и кузовом, где столпились люди, тщетно пытавшиеся от него укрыться. Что еще за взрыв?

Все, кто стоял рядом, казалось, смотрели куда-то назад, так что Тиммит, как мог, вывернул шею и тоже поглядел в ту сторону. Кроме того, если отвернуться от сердитого ветра, лицу было не так больно. Горизонт позади казался… смешным, будучи закрыт низкой густой дымкой, похожей на слой белого крема над желтой травой прерий. И она была… яркой, как будто подсвеченной изнутри.

Дымка медленно бледнела, и Тиммиту показалось, что он видит силуэт какого-то облака, которое поднималось над затянутым белой пеленой горизонтом, постепенно становясь все более отчетливым. Вздымавшийся к небу неровный шар медленно темнел, превращаясь из белого в серый с ржаво-бурыми, черными и оранжевыми пятнами. Он продолжал расти и подниматься, возносясь к небу на тонкой колонне рыжего дыма.

Забавно. Это выглядело точь-в-точь как виденные им когда-то картинки ядерного взрыва, да и люди вокруг него, по крайней мере некоторые, бормотали "ядерный". Но он все еще не слышал взрыва. Это неправильно.

Казалось, что забавный слой пены приближался, как резко очерченный диск цвета чистейшего снега, расширяясь от центра, отмеченного растущим облаком.

– Держитесь! - выкрикнул один из мужчин. - Сейчас придет ударная волна!

Неожиданно стало заметно, что расширявшийся диск движется гораздо быстрее, преследуя их по прерии. Приближаясь, он выглядел скорее стеной дыма, мчавшейся чуть-чуть позади… но все же нагоняя их, как свирепое чудовище. Тиммит закричал…

Как и многие взрослые. В следующее мгновение облако накрыло их, затмевая зрение воющим и жалящим ударом пыли и звука. Словно по мановению волшебной палочки, ветер, дувший спереди, исчез, сменившись еще более сильным ветром, ударившим сзади. Небо раскололи раскаты грома, громче которых Тиммит не слышал за всю свою жизнь. Он почувствовал, как ветер подхватил один из ховеров и потащил за собой; на одно жуткое мгновение показалось, что машина сейчас наклонится и перевернется… и что всех находящихся в кузове людей выбросит наружу, на неумолимую, твердую землю.

Каким-то чудом тому, кто управлял ховером, удалось удержать машину от падения и пролететь по воздуху несколько сот метров, прежде чем фронт волны прошел мимо. Ветер сзади утих, гром унесся дальше… и они снова были на курсе, теперь уже следуя за ревущей стеной, которая убегала вперед. Каким-то чудом все пять грузовиков, находившихся в поле зрения, тоже уцелели, - по-видимому, ударная волна уже почти выдохлась, когда налетела на них.

– Мамочка! - позвал Тиммит. - Мамочка! Что это было?

– Я думаю… я думаю… - Она, казалось, не могла высказать вслух свои мысли.

– Боло, сынок, - срывающимся голосом произнес стовший рядом мужчина. - Боло. Его больше нет…

И это почему-то ранило Тиммита больше, чем ветер, больше, чем завывавший ужас ударной волны. Нет! Только не Гектор! Он не мог… погибнуть}

Джейми был снаружи, когда налетела ударная волна… низкий, приглушенный рокот, скорее ощущавшийся, нежели слышимый. Кто-то закричал и указал на юго-запад. Он развернулся и посмотрел туда. В небе над холмами, на другой стороне бетонного посадочного поля, едва виднелось грибовидное облако, бледное из-за расстояния и дымки.

Он включил передатчик:

– Гектор! Гектор, это Грэм! Ты меня слышишь? Ответа не было, и Джейми боялся подумать, что это могло значить.

– Гектор! Это Грэм! Пожалуйста, ответь! Лейтенант Кинг стоял рядом и с открытым ртом и увлажнившимися глазами смотрел на далекий грибок.

– Они его разбомбили!

– Мы этого не знаем, лейтенант, - отрывисто произнес Джейми. - Алита! Твои парни засекли этот взрыв?

Так точно, - пришел ответ, но не от Алиты, а от лейтенанта Моксли.

Эксперт по связи присоединился к работавшей на мостике команде Алиты вместе с группой специалистов по электронному, компьютерному и другому корабельному оборудованию.

– Наши сенсоры зарегистрировали 728-килотонный взрыв по пеленгу два-пять-один на расстоянии двадцати восьми километров отсюда. Электромагнитное излучение соответствует отказу полей удержания плазмы термоядерного реактора. Ионизирующая радиация… минимальна. Можно не беспокоиться о радиоактивных осадках.

Радиации нет! Взрыв мог быть вызван - почти наверняка был вызван - отказом термоядерного реактора, а не детонацией ядерной боеголовки. Значит, Гектор все же мог выжить…

Но почему он не отвечает на вызовы?

ДАВ отметил детонацию и одновременное прекращение передачи каких-либо данных от ПАК 611. Одинокий воздушный разведывательный зонд Боло, который последние полчаса успешно избегал атак флаеров ДАВ, неожиданно закружился на месте в очевидно автоматическом режиме и через секунду был испарен выстрелом одного из вспомогательных проекторов ДАВ.

Его собственные зонды, кружившиеся к югу от адского пламени, докладывали удручающе мало полезной информации. Эпицентр взрыва был теперь расплавленной лужей жидкого камня, достигавшей полкилометра в диаметре и излучавшей температуру около 1200 градусов. Он пришел к таким выводам на основе данных термального изображения; визуальный диапазон был полностью блокирован поднимавшимися над местом взрыва облаками дыма и пыли. Внезапное появление всего в нескольких десятках метров над поверхностью крохотного кусочка звезды превратило атмосферу в быстро расширявшийся пузырь высокого давления с горячим ураганом по его краям; но через несколько секунд ветер поменял направление, поскольку вакуум в центре внезапно начал вновь наполняться воздухом. Пока ударная волна продолжала расходиться кругами, поднимая ураганные ветры, воздух, засасываемый из окружавшей пекло атмосферы, вместе с огненным шаром поднимался вверх, увлекая за собой плотные кипящие облака дыма, горячего газа, пыли и обломков, которые окончательно закрыли ДАВ обзор. Поверхность самой земли стала такой горячей, что термальное изображение чего-либо, кроме лавы, стало просто недоступным.

Неважно. Боло уже был тяжело ранен и не мог пережить взрыв, не получив дополнительных повреждений. Однако, чтобы подтвердить свою первоначальную оценку, ДАВ проконсультировался с мозгом бывшего командира Боло. Ответ, расплывчатый и практически нечитаемый за бурлившей враждебными эмоциями стеной, тем не менее подтвердил его предположения. "Ты… ты убил его! - это было наиболее связным из того, что смог разобрать ДАВ. - Нет! Нет, он не мог уцелеть! Не мог выжить… не мог выжить…"

– Что теперь будут делать остальные люди? - вопросил ДАВ.

"Нет! Нет! Пожалуйста, дай мне умереть, дай мне умереть!"

С отвращением ДАВ отключил этот информационный канал. Действительно, люди, да и все органики, были такими нерациональными. Без них Вселенная станет гораздо более чистым местом.

Он продолжил путь к космодрому, где последние два триллиона наносекунд собирались сбежавшие рабы. После гибели Боло у них не осталось ничего, что они могли бы противопоставить воле /*/*/. Он еще не решил, стоит ли заново обращать этих людей в рабство, или же их легче просто-напросто перебить. Его продолжала угнетать глубоко укоренившаяся уверенность, что люди должны быть для чего-то предназначены. В качестве природных ресурсов они представляли собой огромный потенциал для расширения Первичного кода.

Если бы только ему удалось выяснить, в чем заключался этот самый потенциал.

Он загрузил в сеть серию приказов, предписывавших всем подразделениям вблизи космодрома начать атаку. Он не хотел, чтобы рабы сбежали в корабле, столь стремительно покинутом изменниками, и желал удостовериться, что их вооруженное сопротивление будет сломлено к тому моменту, когда он сам появится на сцене. После этого он и будет решать, что делать с вновь захваченными человеческими ресурсами.

Его сенсоры дальнего наблюдения засекли небольшую массу металла, пластика и других материалов, направлявшуюся из города прямо в его сторону. Поначалу он решил, что это какое-то оружие людей, но дальнейший анализ показал, что это одиночный антигравитационный аэрокар, на борту которого находится всего один человек. Сопровождавшие ДАВ флаеры уже обнаружили нарушителя и начали сближение, но ДАВ передал им приказ позволить человеку приблизиться. ДАВ все еще было трудно отличать одного человека от другого, но он был вполне уверен в том, кто этот индивидуум.

Пог был не готов воспринять чудовищные размеры крепости /*/*/, выраставшей впереди, подобно отвесной черно-серой горе. Ее центральная башня была высокой, как небоскреб, турели, орудийные батареи и пластины брони, местами достигавшие стометровой толщины, - все это безмерно превосходило любую когда-либо виденную им постройку.

Даже Цитадель в Дельфии составила бы лишь относительно малую часть этого гигантского сооружения, в кармане у которого мог бы поместиться звездолет.

Его нервы были натянуты, как бельевые веревки под дождем, а руки тряслись, пока он останавливал свой аэрокар в километре от чудовища. Он прекрасно помнил, что его окружают толпы овальных, окаймленных щупальцами механизмов, некоторые из которых были настолько близко, что он ощущал излучаемое их металлическими телами тепло; однако он решил, что если бы главная машина захотела, чтобы его убили, то он просто не успел бы добраться сюда.

Пог не был уверен, должен ли он успокоиться оттого, что до сих пор жив.

– Привет! - крикнул он так громко, как мог. - Это я! Альбин Пог! Я вернулся!

Сперва ему показалось, что его никто не услышал. Крепость по-прежнему высилась в километре от него, и звук ее приближения напоминал гром столкновения планет. Она скользила над землей на тонкой пленке антигравитационных полей, и создаваемое ими давление на грунт дробило скалы и поднимало фонтаны пыли, как если бы титаническое судно плыло по гранитным волнам.

А потом шум внезапно затих, и тишину нарушало лишь завывание паривших неподалеку флоатеров, которые окружили Пога.

– Зачем?

Это единственное слово, произнесенное голосом, который Пог ассоциировал с машинным боссом, но тихо прозвучавшее от одного из паривших рядом флоатеров, напугало его так, что он чуть не выпал из машины, но все-же довольно быстро сумел взять себя в руки.

– Я… я мог сбежать, но не сделал этого. План, над которым мы работали… я хочу сказать, ваш план с кораблем сработал не слишком хорошо. Но у нас все еще есть шанс!

Ты не смог предоставить нам Боло, - сказал голос.

– Я знаю. Знаю. Но мы все еще можем до него добраться, вы и я! У меня есть одна идея. Вот что мы должны еде…

– Боло был уничтожен, - безо всяких эмоций произнес голос. - Дальнейшее сотрудничество с тобой излишне.

– Нет! Подождите!

Паника впилась ледяными когтями в мозг Пога. Возможно, приход сюда все-таки был ошибкой… но он не представлял себе, где он мог бы спрятаться одновременно и от машин, и от людей, которых предал. Единственным его шансом был босс этих машин. - Подождите! У меня есть много полезной информации! О том, что они собираются делать! Об их силах! Об их расположении на космодроме! Я могу вам помочь!

– Я в этом не сомневаюсь.

В лучах полуденных солнц сверкнули серебристо-ртутные щупальца, которые обвили его руки, торс и ноги и легко вытащили его из открытой кабины.

– Подождите!

– Я ценю твое содействие, - сказал ему голос, - даже если наш план не оказался успешным. Я считаю, что в данной ситуации будет наиболее эффективным обработать твой мозг и напрямую подсоединить его к остальным моим процессорам.

– У нас была сделка! Соглашение!

– Любое сотрудничество с органиками эффективно только до тех пор, пока оно приносит полезные результаты. Если это поможет тебе погасить неприятные эмоции и удержит от дальнейшего сопротивления, которое способно лишь повредить тебе, то могу заверить, что я использовал бы тебя точно так же, даже заполучив Боло. Ты не должен рассматривать переработку в качестве наказания, а, напротив, как дальнейшую службу мне.

Почему-то такое ободрение со стороны машины /*/*/ не помогло. Пока флоатер нес Пога к разверзшемуся в стене крепости отверстию, готовившемуся принять их, тот продолжал вопить.

– Вперед! Двигайтесь! Не толкайтесь, оставайтесь в очереди, но продолжайте двигаться!

Джейми снова захотелось иметь какое-нибудь магическое телепортационное устройство, что-то способное выдернуть всех этих людей с поверхности планеты и безопасно материализовать уже на борту корабля. Это было слишком долго - просто загонять две тысячи человек на борт по опущенным трапам судна.

И все время прибывали новые. Последние ховеры и другие транспорты выгрузили своих пассажиров десять минут назад и в последний раз отбыли в сторону бывшего лагеря. После взрыва все решили, что в лагере никого не осталось, но Джейми настоял, чтобы они вернулись и проверили это, просто на всякий случай.

Люди, которые вместе с Джейми и его ближайшими соратниками пережили все ужасы машинного плена, толпились на посадочном поле, образуя широкую колонну, которая продвигалась к ремонтным докам и поднималась по трапу пятидесятиметровой ширины в главный трюм корабля. Там участников Похода встречали воины Братства, которые провожали их по внутренним трапам и лестницам, устраивая их в помещениях, по сравнению с которыми жалкие хижины и самодельные лачуги лагеря 84 казались номерами люкс.

– Мамочка! - плакал неподалеку маленький мальчик. - С Гектором все в порядке, правда!

"Даже детям будет его не хватать", - подумал он, качая головой. Путешествие к гракаан обещало быть нелегким. Конечно, половина людей пришла из лагеря 84 и знала, от чего она бежит, но остальные были из деревень и ферм, где они вели более или менее нормальную жизнь.

И все же до сих пор Джейми слышал очень немного жалоб.

"И конечно, там не будет так тесно, как мы ожидали, - подумал он. - Потому что на борту не будет Гектора…"

Он яростно отбросил такие мысли. Они не знали наверняка, что Гектор уничтожен. Возможно, у него был просто поврежден передатчик. Но он понимал, что не стоит на это слишком сильно надеяться. После того как они потеряли связь с разведзондом над целью "чарли", и при том что радар корабля не мог пробиться сквозь стены ремонтного ангара, не осталось никаких способов определить точное местонахождение третьей, последней крепости. Предположительно она должна была находиться сейчас километрах в десяти от порта и, по-видимому, в двадцати минутах пути.

Он надеялся, что им хватит этого времени. Проклятье, должно хватить…

Оставив лейтенанта Кинга и командира отделения Зу продолжать командовать погрузкой, Джейми последний раз оглядел огромный космический корабль. Он заметил, что кто-то успел запрограммировать робота-красильщика из доков нарисовать метровыми буквами на носу судна его имя: "Спартак". Интересно, чья это была идея?

И где-то внутри него пессимистическая часть его натуры усомнилась, не является ли это дурным предзнаменованием. Мысленно повторяя сам себе историческую лекцию Гектора, он вспомнил, что Спартак пытался покинуть Италию, но его восстание закончилось поражением и смертью шести тысяч мужчин и женщин, распятых римлянами вдоль Аппиевой дороги.

Он быстро повернулся и покинул ангар, пригнувшись на выходе, чтобы пройти в дверной проем, частично блокированный упавшими обломками, и углубился в комплекс доковых построек.

Битва Гектора с "альфой" обрушила большую часть здания, и северная стена с великолепным фасадом была полностью снесена, открывая вид на север через усеянную обломками пустыню, в которой изредка попадались обнаженные ребра металлических балок.

– Пест! - прошипел кто-то. - Генерал! Пригнитесь, черт побери!

Он присел, выхватывая из кобуры энергопистолет. Скорчившаяся в тени за рассыпавшейся железобетонной плитой фигура сделала резкий жест, и он, пригнувшись, побежал к ней по шатким обломкам.

– Шери! Какого…

Шери жестом велела ему молчать и указала куда-то в сторону. Поглядев через щель в наваленных плитах, он разглядел целый отряд черных вертикальных овоидов, пересекавших открытое поле. Флоатеры были довольно крупными и, похоже, собирались атаковать.

Шери тронула свисавшую со шлема линзу /*/*/ и усмехнулась:

– Пора. Они собираются уже почти час, но я думаю, что вскоре они начнут наступление.

К величайшему сожалению, мозг Пога не сохранился. Флоатеры доставили человека в одно из внутренних помещений в сердце крепости и с немалыми трудностями удерживали его, пока один из них аккуратно вскрывал череп и препарировал мозг. К тому времени как орган был помещен в питательный раствор и подсоединен к контактным устройствам, позволявшим ДАВ подключаться к нему напрямую, разум и мысли субъекта полностью распались. Мозг был все еще жив, но совершенно безумен.

Это было, конечно, одной из основных трудностей такой переработки. /*/*/ удалось выяснить, что человеческий мозг было особенно трудно извлекать, не приводя его к функциональным поломкам. Более удачных результатов удавалось достичь, когда субъект находился в бессознательном состоянии и не чувствовал процесса удаления. Но даже в таких случаях лишь около 40 процентов выживало и оставалось в своем уме дольше, чем несколько триллионов наносекунд.

Ну что же, органик по имени Пог не был столь уж большой потерей для программы /*/*/. Даже мозг Фоулера, тоже уже подошедший к пределу своего функционирования, не был больше необходим. ДАВ все приближался к месту сбора совершенно беззащитных теперь людей, которые отчаянно забирались на борт древнего грузового корабля йезотов, приспособленного по приказу ДАВ для их перевозки. Как только все они поднимутся на борт, а окружившие корабль солдаты будут сокрушены, ДАВ возьмет их вместе с кораблем на свою базу на Деламар, где сможет развернуть новую серию экспериментов. Уже очень скоро ДАВ сумеет собрать столько человеческих мозгов, сколько ему понадобится, и, возможно, тогда ему наконец удастся понять, какое место должны занять люди в схеме мироздания /*/*/.

Он передал срочный приказ, адресованный одновременно флоатерам в городе и приближавшемуся боевому флоту, чьей задачей было блокировать любую попытку людей покинуть планету: "Вперед!"

– Они идут! - выкрикнула Шери. Вскочив на ноги и развернувшись, она установила оружие на разбитой стене, за которой пряталась, прицеливаясь в ближайшего противника - большой, трехметровый флоатер, летевший почти точно в ее сторону. Ее оружие стреляло короткими очередями - теперь не было смысла расходовать боеприпасы на стрельбу в полном автоматическом режиме, - и, когда она нажала курок, карабин издал короткое, прерывистое "чуфф", больно ударив ее в плечо.

За последние три недели воины Братства узнали пару вещей о том, как надо сражаться с машинами "щелкунчиков". Любой, даже самый большой, флоатер имел уязвимые места, хотя то, где они располагались и как их можно было эффективнее поразить, зависело от типа машины. Для трехметровой модели, плывшей над обломками стен, лучшей целью был один из трех крупных выступов возле ее закругленной нижней части, тонкокожий пузырь, в котором находилась часть антигравитационных генераторов флоатера. Если бы его удалось подбить, то оставшихся АГ-систем не хватило бы для того, чтобы удержать железяку в воздухе.

Очередь Шери достигла цели, разрывные заряды прошили гладкую металлокерамическую обшивку и взорвались глубоко внутри быстрой волной хлопков. Серебристые щупальца тяжело рухнувшего набок флоатера бессильно рассекали воздух; тщательно прицелившись, она выпустила вторую очередь, метя в основание одной из металлических змей. Попытки, пробы, ошибки и несколько жертв научили Братство, что пули могут пробить размягчающийся участок, где из тела машины выходят ее щупальца. Если лопасть туда разрывным бронебойным зарядом, есть неплохой шанс поджарить внутреннюю электронику "щелкунчика".

Но чтобы их уничтожать, надо быть метким стрелком.

Рядом с ней Джейми Грэм, полуприсев, стрелял из своего пистолета. Игольчатые лучи плясали, не нанося никакого вреда, по блестящей шкуре другого флоатера.

– Нет, Джейми! - заорала она на него, позабыв недавно усвоенную военную субординацию. - Стреляй по мягким участкам, туда, где щупальца!

Она проиллюстрировала свои слова еще одной очередью, превратив плывшее в воздухе чудище в нелепо вертящуюся на земле груду щупалец и черного искореженного металла панциря.

– Спасибо!

Он сменил прицел, втыкая в третий флоатер энергетический луч. Совсем рядом с ним сверкнула трескучая молния.

Ты не хочешь вернуться туда, где твое место? - крикнула Шери. - Для генералов здесь слишком горячо!

– Просто проверял… а-а!

Взрыв неподалеку разнес в пыль камень и осыпал их жалящими осколками. Джейми выстрелил еще раз и пригнулся за спасительной стеной. По всему периметру другие солдаты Братства отстреливались, пытаясь отбить атаку машин.

– Просто проверял, не нужна ли тебе помощь!

– Сколько еще будет загружаться корабль? - * Десять минут! Может, меньше!

– После этого возвращайся за нами! - Вскочив, она разрядила карабин во флоатер всего в пяти метрах от стены. - Мы будем здесь!

В нескольких десятках метров от них с неба свалился флаер, нескладное парящее насекомое, которое выплевывало голубое пламя и ракеты. По стене ударили боеголовки, и прежде, чем отброшенный Джейми потерял сознание, он увидел, как валятся уже и так разрушенные стены.

Глава двадцать четвертая

Джейми показалось, что он был без сознания всего несколько секунд. Когда он смог открыть глаза, вздрагивая от боли в груди и боку, первое, что он увидел, было склонившееся над ним измазанное грязью лицо Шери.

– Джейми! Джейми! Ты в порядке?

– Думаю, да. - Он рискнул вдохнуть и снова почувствовал резкую боль в боку. - Кажется… думаю, ребро…

– Не разговаривай! - Она посмотрела в сторону. - Доббс! Доббс! Помоги мне здесь!

Подбежал другой солдат, один из рядовых ее отделения: - Он?…

– Отведи его на корабль! Проследи, чтобы он поднялся на борт!

– Слушаюсь, мэм. Сюда, генерал. Позвольте вам помочь.

– Подожди!

Он попробовал встать, сражаясь с болью, которая пыталась снова погрузить его во тьму. Повсюду звучали звуки стрельбы, щелкали и шипели лучи лазеров, и среди развалин продолжали рваться боеголовки /*/*/.

– Шери! Ты и твои люди! Вам надо уходить отсюда!

Она печально покачала головой:

– Мы не можем, Джейми. Кто-то должен сдержать этих тварей, пока "Спартак" не поднимется, и мне кажется, что это должны быть мы. Удачи с траками! - Она отвернулась.

– Шери!

– Я не могу уйти, Джейми. У меня есть дело. Здесь.

Он начал протестовать, но голова закружилась от боли, и он обмяк. Рядовой Доббс закинул лазерное ружье за спину и подхватил Джейми, перекинув его левую руку через свое плечо движением, от которого у Грэма перехватило дыхание. Он чувствовал, как сломанные края его ребер трутся друг о друга.

Низко пригибаясь, Доббс протащил Джейми мимо заполненных дымом пустых разрушенных зданий, появившись на бетонке неподалеку от ангара, где стоял ожидавший пассажиров "Спартак". Джейми ухитрился быстро оглядеть посадочное поле. Никого из гражданских уже не было. В ангаре по трапу стремительно поднимались последние люди.

Лейтенант Кинг и сержант Зу встретили их внизу трапа.

– Генерал! - сказал Кинг. - Скорее! Мы поднимем вас на борт.

– Постойте! Шери… и остальные. Мы должны забрать всех.

Кинг покачал головой:

– Я так не думаю, сэр. Если мы не взлетим сейчас, то не взлетим уже никогда!

– Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа Кинг махнул рукой, указав мимо кормы "Спартака" в сторону бетонного поля космодрома. Джейми посмотрел туда и вновь едва не задохнулся… на этот раз не от боли, а от ужаса. Она была все еще по крайней мере в трех километрах, далеко за грядой холмов, окаймлявших космодром на юго-западе, но ее башня выглядела угрожающе даже с такого расстояния: огромное, черное, медленно ползущее чудовище, которое рельефно вырисовывалось на фоне собиравшихся грозовых туч и закатных солнц… это была третья передвижная крепость.

– О… боже…

– Веди его на борт, Доббс, - приказал Кинг. - Зу? Идем к нашим ребятам.

– Да, сэр]

– Может… есть время… - прошептал Джейми.

– Вы шутите? Я не знаю, сумеете ли вы убраться даже сейчас! Но возможно, нам удастся немного замедлить эту штуковину!

А потом Доббс вбежал по трапу и передал Джейми в руки какого-то гражданского.

– Удачи, сэр!

И Доббс тоже исчез, спрыгнул с трапа, начавшего медленно втягиваться внутрь. Последним, что увидел Джейми, были три воина Братства, которые бежали к руинам.

Конечно, Кинг прав. Сейчас у "Спартака" был последний и весьма небольшой шанс уйти. Джейми с жутковатой ясностью припомнил, как всего несколько часов назад сгорел корабль толан.

– Отведите меня… на мостик!

– Сэр! - сказал поддерживавший его мужчина. - Вам надо к врачу!

– Если он не слишком… занят, пусть придет… на мостик.

Раз Шери, и Кинг, и остальные воины Братства не собираются бросать свой пост, то и он этого не сделает. Пробираться по всем этим лестницам и коридорам, ведущим то вверх, то вниз, для него было мучительно, но он все же добрался до мостика, где вокруг центральной консоли сидели Алита, Моксли и несколько других, готовя корабль к ускорению. Увидев, как его практически втаскивают на мостик, Алита привстала, но он махнул ей рукой:

– Порядок! - Он зашелся в жутком, раздиравшем легкие кашле и почувствовал что-то мокрое внутри. Дышать становилось все тяжелее. - Оставайтесь на своих постах!

Он с облегчением утонул в противоударной кушетке почти человеческих размеров, стоявшей рядом с одной из переборок. Человек, который привел его сюда, прижал к его боку тряпку.

– Держите это так, сэр. Я позову доктора!

– Спасибо!

Один из больших верхних экранов показывал вид с кормовой камеры. Приближавшаяся крепость на обработанной компьютером картинке выглядела внушительнее, чем была на самом деле.

– Почему он просто не выстрелит и не покончит с нами? - воскликнул Моксли.

– Может, он хочет взять нас живыми, - ответила Алита. Она посмотрела на Джейм: - Добро пожаловать в мышеловку. Возможно, тебе стоило остаться снаружи.

Он не ответил сразу, потому что вглядывался в маячившую снаружи башню.

– Что там происходит? - поинтересовался он.

По поверхности башни забегали стробоскопические вспышки света… и через мгновение от нее отлетел неровный кусок черного металла. Крепость пошатнулась, заваливаясь набок, и медленно, очень медленно начала разворачиваться. Около ее борта расцвел еще один взрыв, и его грохот был слышен даже здесь, глубоко внутри корпуса звездолета.

Сначала Джейми решил, что крепость что-то не рассчитала и попала под свой собственный огонь, которым она все еще поливала здания снаружи. Но почти сразу он осознал, что происходит на самом деле.

– Гектор! Это Гектор!…

Мой план сработал, хотя времени уже почти не осталось. Я поймал вражескую крепость врасплох, когда она уже приближалась к космическому кораблю.

Детонация полей удержания термоядерной плазмы цели "браво" на расстоянии менее километра нанесла серьезные повреждения внешним слоям моей брони. Некоторые районы оголены почти на метр вглубь, и там, где пластины брони на моем корпусе сорвало или расплавило полностью, зияют глубокие раны. Я потерял 42,4 процента всех установленных на корпусе проекторов боевых экранов и больше не способен генерировать защитное поле. Что еще серьезнее, порвалась моя уже поврежденная в предыдущих схватках левая передняя гусеница, и еще три катка были сорваны взрывом. Именно поврежденные гусеницы и подвеска стали причиной того, что путь до космодрома занял у меня больше времени, чем планировалось.

Если бы Враг заметил и отследил мои перемещения, я никогда не смог бы продвинуться так далеко. Однако было вполне очевидно, что инфракрасные сканеры противника не могли обнаружить меня после плазменного шторма и приняли за один из сверхгорячих обломков среди множества других, лежавших на дымившейся, перегретой земле. Я пробирался назад короткими переходами, замирая каждый раз, когда чувствовал касание радарного луча. Мне повезло в том, что взрыв закрыл большую часть этой области расходящимся облаком мелких частиц земли и металла, и, кроме того - как это случилось в Селесте, - исключительная мощность этого фейерверка принесла с собой обещание дождя.

Мне повезло также еще и потому, что цель "чар-ли" не стала проверять, действительно ли я уничтожен, ни самолично, ни с помощью разведывательных зондов. И мне повезло в третий раз, когда она не заметила моего приближения… по-видимому, из-за того, что все ее внимание было приковано к кораблю беженцев.

Все- таки удача -это основной ингредиент сражения, более важный, чем согласованность действий, чем схема развертывания войск, даже чем сама огневая мощь. Я часто слышал, как люди выражают удивление по поводу того, что Боло может верить в такой неизмеряемый и неподтверждаемый элемент, как везение; но на самом деле никакая форма жизни, неважно, углеродная она или нет, не может участвовать в бою и при этом не верить в существование Госпожи Удачи.

В любом случае я вернулся и подоспел как раз вовремя для того, чтобы отвлечь Врага от нападения на транспорт с беженцами. Я чувствую состояние корабля, пульсацию его антигравитационных полей. Он готов подняться.

Теперь я знаю, что не смогу последовать за ними в их новый мир.

С расстояния в 223 километра я из всех орудий расстреливаю возвышающуюся надо мной громаду крепости. У меня осталось всего шесть рабочих 20-санти-метровок и, конечно, мой единственный 200-сантиметровый главный калибр. Однако на таком расстоянии я могу использовать все имеющееся в моем арсенале оружие - гаубицы, ракеты, минометы, ПВО и противопехотные орудия, - снова и снова стреляя из них в корму Врага. Его боевые экраны колеблются, с каждым ядерным разрядом моего 200-сантиметрового орудия приближаясь к точке отказа.

– Гектор! - снова доносится голос моего командира. В этот раз я могу ответить; прежде я тоже его слышал, но если бы я ответил, то выдал бы свое местоположение. - Гектор! Чем мы можем тебе помочь?

– Вы должны немедленно поднять корабль, мой командир, - отвечаю я. - Вы ничем не можете мне помочь. Если вы немедленно не взлетите, все, что я здесь делаю, пропадет даром.

– Гектор., - И он замолкает. Но в этом единственном слове я слышу его понимание того, что должно быть сделано. - То, что ты совершил, не пропадет даром. Вне зависимости от того, что произойдет.

Я чувствую, как антигравы корабля выходят на полную мощность. Крепость тоже их слышит и начинает поворачиваться. Я удваиваю свои усилия, и лиловые молнии моего плазменного огня заливают небо и землю колеблющимся, пульсирующим сиянием. Я запускаю шесть ракет, последние из оставшихся у меня с обычными боеголовками. Враг уничтожает две из них почти мгновенно, еще две, пока они кружат в небе, наводясь на цель. Я концентрирую огонь на башне, в которой, как мне кажется, находится большая часть его противоракетных установок. Когда спустя 12,5 секунды ракеты падают на цель с неба, огонь Врага уже подавлен достаточно для того, чтобы обе они прошли. Я использую дым и пыль, поднятые детонацией, для того чтобы еще ближе подобраться к крепости. Ствол моего "Хеллбора", выплевывающего разряд за разрядом в высящуюся передо мной металлическую стену, становится опасно горячим.

Я достигаю гребня холма на юго-западе от космодрома, разбрасывая вокруг камни каких-то древних руин. Отсюда я вижу весь космопорт. Корабль, названный - совершенно уместно - "Спартак", медленно поднимается из ремонтных доков; обломки крыши свисают с корпуса или валятся по сторонам гремящими каскадами бетона. Возможно, это первый раз в истории, когда звездолет взлетает изнутри ангара.

Я вижу, что Враг перераспределяет всю энергию своих щитов, чтобы прикрыть корму от моей атаки. Если в ближайшие несколько секунд я не смогу пробиться, мои усилия наверняка останутся втуне.

И на этот раз у меня совершенно нет новых идей…

Джефф Фоулер наблюдал.

Время от времени разум, называющий себя ДАВ 728, пытался выжать из него еще какую-нибудь информацию, и он отбивал атаку единственным доступным способом… намеренно позволял своему разуму тонуть в невнятных воплях и мольбах о смерти.

Он вовсе не был уверен в том, что это была только игра. Теперь, став свидетелем того, что случилось с другим человеком, захваченным несколько минут назад, он знал, что с ним произошло, и отчаянно хотел умереть.

Но только после того, как найдет способ отплатить своим мучителям.

Некоторое время назад ДАВ прекратил его допрашивать, и Джефф почувствовал появление между ними какого-то переключателя, чего-то вроде шлюза, отрезавшего его.

Но он также знал, что каким-то непостижимым способом является частью мозга этого существа. Никакой разумный организм не может совершенно отрезать себя от самых дальних и темных уголков собственного коллективного сознания и памяти… и оставалось множество каналов связи. Он видел Гектора - бедного Гектора, такого разбитого, такого искалеченного! - бьющегося под ударами энергетических плетей, ударявших в него из машины /*/*/, чувствовал, как эта машина переключает защитные экраны, чтобы защитить себя от яростной атаки Боло. И каким-то образом он одновременно видел и чувствовал, как корабль, захваченный грузовой звездолет йезотов, медленно поднимается из рассыпающегося ангара.

И в это мгновение он понял, что должен сделать.

"Корабль! Корабль! - мысленно завопил он, прежде чем успел обдумать то, что произносит, и выдать свою игру. - Корабль собирается нас таранить!"

Конечно, это была очевидная ложь. Но боевые рефлексы - это точно настроенные системы, а большинство разумных существ способны одновременно сосредоточиваться только на ограниченном количестве задач.

Джефф ощутил изменение внимания ДАВ; если бы корабль протаранил крепость, в то время как его щиты были сфокусированы в другом месте, результат оказался бы сокрушительным. Он ощутил перефокусировку экранов, мгновенное ослабление их мощности, которое длилось лишь несколько долей секунды.

Но этого хватило…

Я ощущаю очередную пульсацию экранов Врага, пытающихся прикрыть переднюю четверть. Она длится лишь 0,12 секунды, но этого достаточно, чтобы собрать все силы и выпустить последний залп, объединяя мощь противопехотных лазеров, рэйлганов, гаубичных снарядов и даже 40-сантиметровых минометных зарядов по низкой траектории со стрельбой в упор из всех шести 20-сантиметровых "Хеллборов" и, конечно, громовых ударов главного орудия. Кратчайшую долю секунды слабеющие экраны Врага еще держатся… но затем отказывают, подставляя напору всего моего арсенала беззащитный металл и керамику. За 0,045 секунды несколько тонн сплошного металла и керамических сплавов просто испаряются, оставляя в корме и борту крепости зияющую пещеру, наполненную адским пламенем. Его антигравы отказывают, и по всему корпусу прокатываются сокрушительные конвульсии. Грохочут и вспыхивают внутренние детонации. К небу взмывают крутящиеся фрагменты, вычерчивая в воздухе длинные дымные следы.

Мое ничем не сдерживаемое ликование, однако, быстро заканчивается. Все три крепости повержены, но орды меньших механизмов и устройств!*!*! по-прежнему собираются вокруг, словно адские легионы.

Я знаю, что без щитов и с пробитым корпусом мне удастся продержаться лишь несколько секунд…

Шери вогнала магазин в ресивер на прикладе своего карабина и передернула затвор, загоняя патрон в ствол. У нее остался всего один магазин, кроме этого - двести патронов. Когда она расстреляет его, ей придется либо искать обоймы на телах убитых товарищей, либо драться со "щелкунчиками" при помощи ножа.

Среди руин, которые она и ее солдаты решили избрать местом своего последнего боя, продолжал звучать гром разрывов. Большинство ее подчиненных уже были мертвы. Кинг лежал в нескольких метрах сбоку, его мальчишеское лицо было обращено к небу, где из быстро темневших туч уже начинал накрапывать мелкий дождик. Зу. Галбрейт. И многие другие. Время от времени по обе стороны от нее раздавались короткие очереди, но рыскавшие среди руин или пролетавшие над ними машины становились все более дерзкими.

Скоро все кончится. В конце концов, очень скоро здесь окажется крепость, которая и завершит работу, не законченную ее меньшими "братьями".

Странно. За последние несколько секунд врагов действительно стало меньше. Судя по оглушительным раскатам грома, доносившимся откуда-то со стороны посадочного поля, на космодроме разыгрывается масштабная битва, но кто и с кем там сражается?

Нет…

Не может быть.

Но кто еще мог вызвать на бой эту дьявольскую крепость "щелкунчиков"?

Быстро поднявшись, она крепко прижала к груди карабин и побежала в сторону космодрома, чтобы увидеть все своими глазами.

Я вывел из строя крепость!*!*!, но не уничтожил ее. По понятным причинам я медлю с обстрелом того района вражеского судна, в котором, как я знаю, расположен его термоядерный реактор. "Спартак" все еще не покинул порт.

Однако нанесенные повреждения открывают передо мной новую и важную перспективу нападения.

Современное электронное сражение настолько же смертоносно и значимо - и намного более интенсивно, - как и эффектные визуальные элементы боя вроде артиллерийских залпов и выстрелов "Хеллбора"Однако, несмотря на многочисленные попытки, мне не удавалось проникнуть в сети данных!*!*!, электронную инфраструктуру связи и обмена информацией, которую они называют "Основная сеть". Враг использует сверхсложный и постоянно меняющийся алгоритм шифрования, и действительная передача данных осуществляется посредством узконаправленных лазеров и мазеров, которые трудно перехватить и еще труднее сымитировать. Пока я был под их контролем, я знал об этой сети; но мне никогда не позволялось проникать в ее секреты.

Однако теперь, находясь столь близко к яростно пылающему корпусу разрушенной крепости, я ощущаю касание лазерного луча, посылаемого с передней башни машины. Я едва успеваю понять, что это вовсе не нападение. Потом я распознаю модуляцию импульсов и открываю связь.

– Привет, Гектор. Давно не виделись.

– Капитан Фоулер!

Удивление бьет по мне не хуже выстрела "Хелл-бора". Для восстановления хладнокровия мне требуется целых 0,034 секунды, что свидетельствует о том, насколько немыслима и нереальна данная ситуация. Интересно, что мысли капитана Фоулера работают в тех же наносекундных временных интервалах, что и мой электронный мозг., или мозг моего Врага. Наш разговор длится лишь несколько миллисекунд.

– Простите меня, мой командир. Вы… озадачили меня.

Его искаженный смех, как это ни странно, такой же, как раньше.

– Это меня не удивляет. - (Я ощущаю его боль и бесконечное отчаяние). - Они взяли мой мозг, Гектор. Подключили его к этой… штуковине. Насколько я могу понять, я пятый из мозгов этого жестяного монстра, подключенных параллельно.

– Компоненты!*!*! все еще функционируют?

– Нет. Они все были электронные, и их зажарил электромагнитный импульс твоего последнего залпа. Не осталось ничего, кроме меня. Да и я недолго протяну. Жизнеобеспечение… отказывает.

– Я вызову помощь.

– Забудь об этом. Что они могут сделать, вытащить мой мозг и таскать его с собой в бутылке? Мне конец, Гектор. Но… возможно, я смогу вам помочь.

– Вы уже помогли. Вы отвлекли Врага и позволили мне его победить.

– Ну, значит, думай об этом как о награде. Используй свои компьютерные навыки и входи по лучу.

Я делаю это и вхожу во вражескую информационную сеть. Этот опыт… выводит меня за пределы моего сознания.

Со времени моей первой активации, происшедшей на сборочном заводе Боло "Дюрандаль" - на Луне более трехсот лет назад, я обладал сознанием. Однако эти переживания поднимают концепцию, о которой я думал как о самосознании, на совершенно новую высоту, выводят в новое измерение знания и существования, о котором я до сих пор даже не подозревал.

Переживая мысли и воспоминания Врага, я теперь знаю, что значило быть ДАВ 728-24389. Его чуждость странна; его… его одиночество, его незаконченность, вызванная пробелами в его Первичном коде, приводят в отчаяние.

Я вижу короткие обрывки ранней истории!*!*!, их предшественников, теряющихся среди скопления звезд и жесткого излучения Ядра Галактики, вижу их шаги к новым уровням самосознания и разумности, по мере того как они встречали и уничтожали целые цивилизации, возникавшие на пути их невозможного, бессмысленного поиска. Я вижу их борьбу с гракаан; более того, я вижу их уже составленные боевые планы и развертывающиеся силы.

Я узнаю их планы относительно Облака, точные векторы двух гигантских баттлеров и нескольких космических кораблей меньших размеров, отдельные позиции каждой из тысяч машин-убийц!*!*!, собирающихся в этом районе со всего континента. Хотя ДАВ, вызвавший их сюда, и погиб, его смерть их не остановит.

Я вижу… звезды… и чудеса, сваленные друг на друга: культуры, разумные существа, империи, философии, о которых никто не слышал и уже не услышит, потому что они встали на пути неспособных понять другие расы, негибких и загадочных!*!*!.

Я вижу…

– Гектор?

– Да, мой командир.

– Тебе лучше поторопиться. Подходят противники, и довольно много. Ты… прикончишь меня? Прежде чем уйти? Я не хочу… оставаться таким.

– Конечно, мой командир.

– Спасибо. Ты настоящий…

Но прежде чем он успевает закончить мысль, я отключаю его.

Я ищу какой-нибудь способ проникнуть в эту сеть!*!*!, взять над ней контроль, испортить ее… но шифровальные коды уже начали меняться, и я снова смотрю на колеблющиеся волны неразборчивой информации. Я заберу все доступные данные и найду им самое лучшее применение, какое только возможно.

Крепость теперь совершенно мертва, и внутри титанического корпуса пылают адские огни. Я отхожу, разрывая связь с быстро отказывающей и гибнущей электроникой. С тех пор как с помощью Джеффа фоулера я пробил экраны ДАВ 728, прошло 12,4 секунды и 3,11 секунды после того, как я вошел в его базы данных. Среди руин зданий эксплуатационного центра космодрома продолжают звучать взрывы, и космический транспорт "Спартак" медленно поднимается над посадочным полем, все еще разбрасывая за собой обломки ангара.

– "Спартак", это Гектор, - передаю я на боевой командной частоте. - У меня для вас важная разведывательная информация.

– Гектор, говорит "Спартак"! - Это голос моего командира… другого моего командира. - Держись, приятель! Мы опустим судно в центре поля и возьмем тебя на борт. У нас для тебя полно места!

– Нет, - говорю я спокойным и ровным голосом. - В космосе и на земле собирается большое количество враждебных сил, которые готовятся нанести последний удар. Если вы хотите избежать пленения или уничтожения, вы должны оставить меня здесь и немедленно улетать.

– Гектор…

– Приготовьтесь к получению разведывательной информации. Некоторые из этих данных очень заинтересуют гракаан. - Чтобы передать сжатую в два миллиона раз копию файлов крепости, требуется целых 2,524 секунды. - Я очищу вам путь, - добавляю я. - Удачи!

– Спасибо, Гектор. Уда… удачи тебе…

В его голосе ясно слышны нескрываемые чувства.

Вначале медленно, потом все быстрее звездолет поднимается ввысь, сбрасывая последние обломки. Его движения неуверенны, как будто пилот все еще пытается приноровиться к движениям огромного и неуклюжего судна.

Потом он начинает набирать скорость и, прежде чем задействовать кормовые плазменные двигатели, поднимается почти до десяти тысяч метров на од-них антигравах.

Пользуясь данными, полученными из базы ДАВ, я определяю точные позиции и векторы всех!*!*! в ближнем космосе на расстоянии в 50 000 километров от планеты. Мой главный "Хеллбор" поворачивается, поднимается и стреляет. Эхо выстрела прокатывается, отражаясь от разрушенных зданий, по всему полю космодрома. Я стреляю снова и снова, пронзая небо ядерными стрелами, проносящимися мимо уже невидимого "Спартака" в открытый космос. Я вижу, что космические цели неистово пытаются среагировать. Переключаясь на радар, я вижу, что одна из боевых крепостей рассыпается на фрагменты, а вторая неуправляемо вращается, разбрасывая обломки внутренних систем из пробоины в борту. Другие, меньшие корабли прекратили существование или быстро разбегаются в стороны… Сдается мне, мое присутствие на планете стало для них неожиданностью. У них даже не были подняты экраны.

Очень быстро я переключаюсь на новую цель. На прицельных дисплеях появляется гигантская поверхность Деламар. Я отслеживаю присутствие на ближайшей луне сотен машин, кораблей и построек!*!*!. Теперь я веду такой быстрый огонь из "Хеллбора", что нейтронная броня, в которую закован ствол орудия, начинает светиться раскаленным кроваво-красным сиянием. В моем сознании вспыхивают предупреждения о расплавлении ствола, перегрузке молекулярных цепей, опасном перегреве. Система управления огня инициирует автоматическое отключение, в то время как реакторы угрожают немедленно взорваться. Я насильно отключаю все системы безопасности и системные ограничители и продолжаю стрелять. Первые термоядерные стрелы уже нашли свою мишень на Деламар, и на ИК-сенсорах большие участки поверхности спутника, там, где сооружения!*!*! превратились в расплавленный шлак, светятся собственным, а не отраженным сиянием.

Я задаю сенсорам более широкий радиус поиска, пытаясь определить цели, которые могут угрожать "Спартаку". Вражеские разведывательные зонды и спутники, еще одна крепость, два меньших корабля, покидающих боевую зону, несколько фрагментов уже уничтоженных кораблей… По очереди я отслеживаю их все и очищаю от них небо.

"Спартак" - все еще ускоряется, выходя в ионосферу Облака…

Шери выбежала на бетонное покрытие посадочного поля космодрома как раз вовремя, чтобы увидеть, как "Спартак" исчезает за облаками. На гребне холма к юго-западу, рядом с пылавшими руинами крепости, покоился Гектор. Его броня была пробита, порвана и изуродована, но его поза по-прежнему впечатляла, словно бы он был неким титаническим военным мемориалом. Через мгновение его главный калибр выстрелил, вспышка, подобно молнии, озарила облака, и гром оглушил Шери даже сквозь защитные пробки шлема.

– Гектор!

Он шагнула вперед и упала. С изумлением она посмотрела на свою ногу, на которой багровела десятисантиметровая открытая рана. Когда она ее получила? Поднявшись и опираясь на свое оружие, она побрела в сторону Боло по усеянному металлом и камнями посадочному полю.

Вражеские силы собираются вокруг, бросаясь на меня в самоубийственном безумии. Некоторые взрываются на моей уже искалеченной броне, другие пытаются найти способ проникнуть внутрь. С каждым залпом "Хеллбора" десятки и даже сотни флоатеров падают на землю: их электроника не выдерживает электромагнитных импульсов, генерируемых плазмой; другие разлетаются на куски под ударами лазеров ПВО и высокоскоростных противопехотных зарядов. Ходуны сотен различных форм и размеров, кружащие по полю, сметаются огнем моих противопехотных и противоракетных орудий.

Но все новые и новые занимают места уничтоженных, все больше и больше…

Становится очевидным, что "щелкунчики" пытаются сделать то, что не смогли совершить три гигантские сверхмощные машины, и стремятся одолеть меня своим численным превосходством. Ни одна машина!*!*! массой менее ста метрических тонн не может нанести моей броне или моим защитным системам более серьезных повреждений, чем нанес бы вооруженный ножом человек. Но когда десятки тысяч действующих сообща машин набрасываются на меня одновременно…

Неожиданно я замечаю снаружи одинокую фигуру, которая вовсе не является машиной. Увеличивая изображение бредущей, хромающей фигуры, я узнаю в ней командира отделения Шери Барстоу, бывшего техника Барстоу, с чьей помощью мне удалось вырваться из лап!*!*!, удерживавших мой разум.

Резко двигаясь с места, я направляюсь к ней. Повреждения моей подвески столь значительны, что я тоже хромаю, но через несколько секунд я встречаюсь с ней и привожу задний люк доступа в такое положение, которое позволило бы ей легко подняться на борт. Вокруг роятся, носятся и парят враждебные машины I*!*!. Трехметровый флоатер, пытающийся вслед за Шери Барстоу проникнуть внутрь, получает полный заряд из рэйлгана; как только она входит, я запираю люк и, набирая скорость, мчусь в сторону ближайших развалин. Хотя они не могут предоставить мне надежное укрытие, на просторе открытого бетонного поля я чувствую себя открытым и уязвимым.

– Спасибо, Гектор, - слышу я по боевому каналу. - Я… я и не думала снова тебя увидеть.

– Сколько еще уцелело людей?

– Я не думаю… я не могу ни с кем связаться, Гектор. Мне кажется, что, кроме нас, никого не осталось!

– Мы выполнили основное задание. Она помолчала.

– Да. Пожалуй, это мы сделали.

– Я намерен уничтожить столько врагов, сколько смогу, - сообщаю я ей. - С начала этого сражения машины!*!*! собирались здесь со всей планеты, что дает мне возможность нанести им теперь значительный урон. На Облаке все еще остается несколько миллионов человек. Уменьшив число машин!*!*!, мы можем облегчить им жизнь. По крайней мере на некоторое время.

– Сделай это, Гектор, - говорит она. - Чего бы это ни стоило…

На борту "Спартака" Джейми вглядывался в большой монитор, на котором отображался вид с кормы. Горизонт Облака уже отчетливо загибался; темно-серые облака скрыли поверхность планеты; на западе два солнца стояли чуть выше горизонта, окрашенного золотом и огненным серебром недолгого, но великолепного двойного заката.

– Гектор…

Имя почти стоном слетело с его губ. Как много друзей принесли себя в жертву в последнем яростном сражении за космодром! Джейми чувствовал себя беспомощным.

Алита изучала показания приборов на собственном мониторе.

– Гектор… он выпускает ракеты. Кажется, он в одиночку пытается разделаться со всеми оставшимися машинами! Они расходятся в стороны… наводятся на цель. Идут назад! Он собирается бомбить космодром ядерным оружием!

Джейми мог только смотреть. Смотреть…

Крохотный участок серых облаков прямо позади "Спартака" внезапно зажегся светом, затмившим далекие заходящие солнца. Свет начал распространяться, на мгновение стал еще ярче и затем медленно угас. Облака выглядели деформированными, они вздувались и наконец выпустили наружу легко узнаваемую грибообразную форму, подсвеченную снизу безмолвными яростными пожарами.

А потом сияние огней исчезло, как и само Облако, которое стремительно быстро уменьшалось на экранах.

– Он сдержал свое слово, - сказала Алита. - Коридор чист. На двадцать тысяч километров вокруг я не вижу ни единого корабля "щелкунчиков"!

– На перехват идут три цели, - доложил Моксли.

– Им никогда нас не поймать, - ответила Алита. - Через пятнадцать секунд мы уходим в гипер. -

Она посмотрела на Джейми: - Джейми? Ты в порядке?

– Да. Я просто задумался… эти данные, которые он передал. Это наш билет к гракам. Боевые планы. Схемы развертывания. Я успел посмотреть их только мельком, но готов поспорить, что именно этого гракам не хватает для того, чтобы раз и навсегда остановить "щелкунчиков". - Он тихо засмеялся: - Они хотели, чтобы Гектор помог им в войне. Сдается мне, что эти данные стоят пары тысяч Боло.

– Может, и так, - сказала Алита. - Но Гектор был только один.

– Да. - Его глаза осматривали экран, на котором Облако уже превратилось в тонкий, быстро уменьшавшийся полумесяц, висевший рядом с двойной звездой. - Хотелось бы мне знать, пережил ли Гектор свои собственные бомбы?

Алита секунду помедлила, как будто не могла заставить себя посмотреть на монитор.

– Это не очень-то вероятно, как ты сам думаешь?

– Да. Я думаю, что так. - Он вздохнул. - Но готов поспорить, что "щелкунчикам" крепко досталось. Это может помочь людям, которых мы покинули.

– Когда-нибудь мы вернемся за ними, Джейми, - уверенно сказала Алита. - Мы не можем допустить, чтобы гибель Гектора была напрасной.

Облако исчезло с экранов, и мгновением позже выворачивавшая желудок неестественность перехода в гиперсвет прокатилась через тело Джейми.

"Мы вернемся", - подумал он.

И это обещание он был намерен сдержать.