Восставший против неба 4

- Погоди, ее фамилия Юнь?

Это не Фэн?

Кроме того… В Царстве Иллюзорного Демона, семья Юнь была семьей стража, о которой все знали. Но на Континенте Бездонного Неба фамилия Юнь была на самом деле очень редкой и самоуверенной фамилией.

Маленькая девочка посмотрела на Юнь Чэ очень серьезно, но после этого ее брови внезапно изогнулись, когда она начала смеяться:

- Ва! Дядя, ты действительно слаб! Хехехе…

Уголок рта Юнь Чэ яростно дернулся, услышав это. В качестве номер один на Континенте Бездонного Неба, в Царстве Иллюзорного Демона, Восточной Божественной области и Западной Божественной области, это был первый раз, когда кто-то обратился к нему так. Он тотчас же изобразил на лице еще большее негодование и ярость, чем у девочки, и чуть не заскрежетал зубами, говоря:

- Ты когда-нибудь видела такого элегантного и красивого дядю, как я?!

Произнося эти слова, он также небрежно провел рукой по щекам… Но то, к чему он прикоснулся, было целой кучей щетины и исключительно грубой кожей.

Это его ошеломило.

Поскольку он обладал божественным искусством Бога ярости, его тело постоянно питалось духовными энергиями неба и земли. Хотя каждый дюйм его кожи был жестким и прочным, как небесная сталь, он был также белым, безупречным и нежным на ощупь, и независимо от того, насколько серьезными были его раны, они не оставляли ни единого следа на его коже.

Так что внешне он всегда казался не старше двадцати лет, и это будет то же самое, даже если пройдет еще тысяча или десять тысяч лет.

Но после того, как он был воскрешен, у него больше не было его глубокой силы или божественного тела, и духовная энергия больше не омывала и не закаляла его тело. Более того, грязная и мутная аура в нижних мирах, горные ветры, которые дули по его телу каждый день, ослабление этого тела… И особенно несравненно тяжелый узел эмоций в его сердце. Все это заставляло его быстро и бессознательно стареть.

Таким образом, за этот короткий период, немногим более месяца, он как будто постарел более чем на десять лет.

Услышав слова Юнь Чэ, губы маленькой девочки приоткрылись, когда она показала ему язык:

- Твои слова действительно бесстыдны! Более того, думать, что такой крупный мужчина, как ты, на самом деле так слаб, и тебе даже нужна женщина, чтобы поддержать тебя, когда ты идешь, это еще более бесстыдно!

Если бы кто-то еще сказал подобные слова, это, несомненно, нанесло бы Юнь Чэ безмолвный удар. Но когда он столкнулся с презрением этой маленькой девочки, Юнь Чэ мог только качать головой и смеяться:

- Хорошо, хорошо, хорошо. Ты совершенно права. Я действительно очень слабый и очень бессовестный дядя. Видишь ли, я настолько слаб, что не представляю для тебя никакой опасности, верно? Не могла бы ты позволить мне взглянуть на то, что внутри бамбукового леса?

- Ни за что!!!

Как только Юнь Чэ понизил голос, выражение лица Юнь Усинь изменилось в одно мгновение, и те звездные глаза, которые раньше были немного нежными, также восстановили часть своей прежней… Свирепости? Она указала на него пальцем своей белой нежной руки и предупредила:

- Это территория моей матери и моя, никому не позволено приближаться к ней. Если нет… Если нет, я больше не буду хорошо себя вести! Я предупреждаю тебя, не думай, что можешь запугивать меня, потому что я еще молода, я хочу, чтобы ты знал, что я действительно сильна!

- Старший брат благодетель – Фэн Сянь’эр потянула Юнь Чэ за собой, и если Юнь Чэ все еще обладал божественными чувствами, он бы почувствовал, что Фэн Сянь’эр уже высвободила свою внутреннюю энергию и использовала ее, чтобы защитить его от любых атак.

- Лучше, если мы вернемся, иначе… Это будет опасно.

Юнь Чэ слабо улыбнулся, когда он дал маленькой девочке, которая пыталась принять властную и властную позицию, глубокий взгляд, когда он выразил свое сомнение.

- Конечно, она не может быть тем маленьким монстром, о котором ты упомянула, верно?

Он не слушал Фэн Сянь’эр, его сердце начало биться без всякой причины. Вместо этого он сделал самый маленький шаг вперед, ступив на границу бамбуковой рощи.

- Тебе нельзя сюда!!

Это был один маленький шаг, который, казалось, наступил прямо на сердце маленькой девочки, она издала пронзительный крик, когда ее длинные волосы внезапно заплясали. Именно в этот момент бамбук рядом с ней начал сильно раскачиваться… Как будто сильный ветер внезапно пронесся сквозь него.

- Ах! – Фэн Сянь’эр испустила испуганный крик, когда она поспешно бросилась вперед, чтобы встать перед Юнь Чэ. Именно это невольное движение заставило ее одну ногу войти в бамбуковую рощу.

Выражение лица Юнь Усинь слегка изменилось. В это мгновение ее белая и нежная рука, которая еще не совсем созрела, внезапно … Рванулась вперед, что можно было бы назвать условным рефлексом.

Несравненно глубокий и глухой взрыв раздался в тихой и спокойной земле.

Фэн Сянь’эр не отступила, так как вся ее внутренняя энергия была высвобождена в одно мгновение, когда она яростно блокировала атаку перед Юнь Чэ… Во время глубокого и приглушенного взрыва пространство вокруг них на некоторое время исказилось, и она и Юнь Чэ были мгновенно отброшены назад, когда их вытолкнули из бамбукового леса.

- Уф… – все тело Юнь Чэ вибрировало, и его чуть не вырвало кровью. Фэн Сянь’эр уже прижала его к себе в большом волнении.

- Ты в порядке? Ты где-нибудь пострадал?

В этот момент девушка, которая рефлекторно атаковала его, отдернула руку в несколько испуганной манере. Когда она посмотрела на Юнь Чэ, чье лицо стало смертельно бледным, паника вспыхнула в ее глазах. Она поспешно сделала несколько шагов вперед… И тут же снова отступила, заговорив заикающимся голосом:

- Я, я… Я сделала это не нарочно… Кто… Кто… Просил тебя не слушать меня…

Рука Юнь Чэ прижалась к его груди, когда вспышка мучительной боли пробежала по его груди, но он не обратил на это никакого внимания. Его взгляд был прикован к этой маленькой девочке, как будто он смотрел на чудовище, которого не должно было существовать.

Только что… В космосе явно было искажение!

Хотя пространственный элемент в Голубой Полярной Звезде нельзя было сравнить с пространственным элементом в Божественном Царстве, он также определенно не был так легко искажен. Чтобы иметь возможность создать такое ясное пространственное искажение, по крайней мере, нужно было культивировать до Императорской Ступени.

Тем не менее, этой маленькой девочке перед ним было всего десять лет, даже по самым щедрым оценкам, но она на самом деле… Уже обладала внутренней силой, которая была на Императорской Ступени!?

В Империи Голубого Ветра, сила на уровне Императора была эквивалентна силе великого мастера секты! Человек номер один в Голубом Ветре много лет назад, Лин Тянь И, также был просто Императором шестого уровня.

Более того, чтобы защитить его, Фэн Сянь’эр, в своем отчаянии, определенно не посмела ничего утаить. И все же, несмотря на то, что Фэн Сянь’эр использовала всю свою силу, чтобы отразить атаку, она все еще была отброшена назад рукой, которую эта маленькая девочка рефлекторно протянула… Это также означало, что культивация этой маленькой девочки была на самом деле выше, чем у Фэн Сянь’эр!?

Она была не только Императором, она была также, возможно, Императором средней или даже поздней стадии!

- Тебе… Сколько… Тебе… В этом году? – спросил Юнь Чэ, и он заикался почти так же сильно, как та маленькая девочка, когда эти слова сорвались с его губ.

- Одиннадцать, – ответила девочка несколько взволнованно, но ее звездные глаза все еще были настороженными и настороженными.

Юнь Чэ тихо втянул холодный воздух, одиннадцатилетний Император поздней стадии… На всем Континенте Бездонного Неба и даже в Царстве Иллюзорного Демона, такого случая определенно никогда не было раньше, не говоря уже о Империи Голубого Ветра!

В этом возрасте, внетренние каналы большинства практикующих только сформировались, и они едва сумели наткнуться на начальную точку внутреннего пути… Когда ему было одиннадцать лет, он прятался за ногами Сяо Ле, и он даже по-настоящему не понимал, что такое внутренний путь.

Но маленькая леди перед ним могла исказить пространство одной ладонью!

Когда же такое маленькое чудовище появилось на Континенте Бездонного Неба?!?

Хммм? Маленькое чудовище?

Неудивительно, что Фэн Сянь’эр назвала ее маленьким монстром? Почему она была всего лишь маленьким монстром?

Поняв, что Юнь Чэ, вероятно, был в порядке, сердцу маленькой девочки, наконец, удалось немного расслабиться, но ее выражение стало очень напряженным:

- Дядя, ты действительно очень слаб! Хм, теперь ты знаешь, насколько я сильна, да!? Если ты боишься сейчас, тебе следует поторопиться и уйти. Если нет… Если нет, я… Я действительно разозлюсь.

- Старший брат благодетель, пойдем, – сказала Фэн Сянь’эр настойчивым голосом. Внезапное нападение девочки заставило ее почувствовать тревогу и страх.

Большие волны поднялись в сердце Юнь Чэ, но он больше не настаивал. Вместо этого он просто слегка кивнул головой.

Обернувшись, он еще раз пристально посмотрел на девочку… По какой-то странной причине в его сердце возникло невыразимо сильное чувство, что он не хочет расставаться с ней.

“- Странно, почему мое сердце бьется так дико, когда я смотрю на нее? Может быть, ее умственная сила очень сильна, в то время как моя умственная сила слишком слаба?”

Когда она увидела, как эти двое уходят, Юнь Усинь вздохнула с облегчением, и только тогда ее маленькая и изящная фигурка исчезла в бамбуковом лесу.

В одно мгновение бамбуковая роща закачалась, и легкий ветерок донес до нее холодный, чистый, но нежный женский голос.

- Усинь’эр, что-то случилось?

- Нет, мама, – на этот раз в воздухе раздался голос девушки.

- Странный дядя хотел войти в рощу, но я его уже прогнала. Я не знаю, что с ним случилось.

Поскольку они уже отошли довольно далеко от леса, с его нынешней способностью слышать, Юнь Чэ не смог бы услышать голоса матери и ребенка.

Но этот порыв холодного ветра непреднамеренно подул в направлении, которое оставил Юнь Чэ, заставляя этот волнистый небесный голос звенеть в его ушах.

Этот небесный голос, который был принесен ветром, был таким же легким и слабым, как туман, но это заставило Юнь Чэ отреагировать, как если бы небесная молния внезапно ударила в его тело, и он внезапно застыл на месте…

Глава 1364. Как вода из прорванной плотины

Когда звук ветра улетел вдаль, Юнь Чэ стоял там в оцепенении, и мир, казалось, вращался и кружился перед его глазами.

- Старший брат благодетель, что случилось? – Фэн Сянь’эр тоже поспешно остановилась.

Юнь Чэ уставился в пустоту перед собой. Его глаза были ошеломлены и дезориентированы, как будто вся кровь в его теле полностью остановилась, обмякла и онемела. Он удивленно пробормотал несколько слов:

- Просто сейчас ты… Слышала… Голос?

- Голос? Нет… – Фэн Сянь’эр покачала головой. Кроме тихого свиста ветра, она не слышала никаких других звуков.

Текущая способность слуха Юнь Чэ была более чем на несколько уровней хуже, чем у Фэн Сянь’эрпрямо сейчас. Если даже Фэн Сянь’эр не слышала этого голоса, то это могла быть только слуховая галлюцинация.

Но Юнь Чэ покачал головой, он покачал головой так сильно, что он практически дрожал. Он обернулся, но слабость, охватившая его тело, заставила его в следующее мгновение опуститься на колени…

- Ах! Ты… Что с тобой случилось? – Фэн Сянь’эр поспешно помогла ему подняться на ноги, но она была совершенно сбита с толку его действиями.

- Нет… Это ее голос… Это ее голос… – видение Юнь Чэ постепенно становилось все более и более размытым, поскольку кровь хаотично пульсировала и металась по всему его телу. Хотя прошло уже больше десяти лет с тех пор, как они были навеки разделены небесами, ее сказочная фигура и голос навсегда запечатлелись в самой глубине его сердца и души, в месте, которого никогда нельзя было коснуться, в месте, которое содержало его самую глубокую боль и его вину.

Его воспоминания о ней не потускнеют даже в тот день, когда он умрет.

- Отведи меня туда… Отведи меня туда! – Юнь Чэ протянул когтистую руку в направлении бамбуковой хижины, но слабость и дрожь, охватившие все его тело, сделали так, что он едва мог стоять.

- А… Ладно. Давай… Давай пойдем туда… Мы пойдем туда прямо сейчас!

Фэн Сянь’эр могла чувствовать дрожь тела Юнь Чэ с несравненной ясностью. Ненормальный оттенок алого теперь запятнал его кожу, и выражение его лица выглядело настолько дезориентированным и беспорядочным, что казалось, будто его душа была пронзена… Она была полностью напугана этим и в панике кивнула головой в знак согласия. Она больше не могла беспокоиться о предупреждении Юнь Чэ об опасности бамбуковой рощи, когда она снова несла его к этому месту.

В то же время, она циркулировала внутреннюю энергию и использовала ее, чтобы защитить тело Юнь Чэ самым тщательным образом.

Они полетели к бамбуковой роще, и когда их приближающиеся ауры приблизились к границе леса, они заставили странно бдительного Юнь Усинь выйти из леса со свистом. Когда она увидела, что двое людей, которых она только что напугала и заставила уйти, вернулись, выражение ее маленького лица стало чрезвычайно свирепым, когда она закричала гораздо громче, чем раньше:

- Зачем вы вернулись?? Уходите немедленно, если нет…

- Если ты действительно не уйдешь, то на этот раз я действительно отправлю вас обоих в полет.

Взгляд Юнь Чэ дико вращался, как будто он хотел пронзить слои бамбука. В это время, мечтательным голосом тихо раздалось из глубины бамбуковой роще:

- Усинь’эр, с кем ты разговариваешь?

Этот волшебный голос разносился ветром, легкий и прозрачный, как туман. В это мгновение Юнь Чэ почувствовал, как его душа взорвалась одновременно. Мир перед ним побледнел, и вся кровь безумно прилила к голове… Он стоял как вкопанный. Он совершенно перестал дышать, не чувствуя даже собственного сердцебиения. На самом деле, он даже не ощущал существования всего своего тела, как будто внезапно погрузился в нереальный и фантастический сон…

- Ах! – Фэн Сянь’эр поддержала его еще раз. Она чувствовала, что тело Юнь Чэ полностью опирается на нее. Его тело дрожало, а глаза потеряли свой свет… Как будто он внезапно потерял всю свою душу.

- Маленькая… Фея… – пробормотал он, словно во сне, прежде чем потерял контроль над собой и попытался броситься вперед.

– Маленькая фея… Это ты… Это ты… Маленькая фея!!

Форма обращения, которую использовал только он, фигура, похожая на фею, которую, как он думал, он никогда больше не сможет увидеть, фигура, похожая на фею, была единственной вещью, которая могла вызвать у него чувство вины на всю жизнь…

Слишком сильная реакция Юнь Чэ и его неконтролируемый вой не только напугали Фэн Сянь’эр, но и напугали Юнь Усинь. Ее глаза расширились, а выражение лица стало на несколько градусов тревожнее.

- Это… Это не имеет ко мне никакого отношения, верно?

Фэн Сянь’эр ошеломленно уставилась на Юнь Чэ. На этот вопрос она тоже не могла ответить.

Бамбуковая роща слегка раздвинулась, и из нее медленно вышла фигура. Ее шаги были очень легкими и нежными. Как будто она ступала по облакам или шла во сне, и на ней все еще были те белые одежды, которые она любила больше всего, одежды, которые выглядели чистыми, как снег, безупречными, как жемчужный нефрит. Ее аура и настроение оставались такими же, как в прошлом, ее присутствие казалось туманным и легким, как будто она вышла за пределы этого земного мира, как будто она была небесным существом или сном, как будто она была пучком фейерверков, которые никогда не были запятнаны царством смертных.

Просто по сравнению с прошлым она стала гораздо худее и хрупче, и казалось, что она с трудом переносит холодный ветер, дующий в бамбуковой роще. Как и Юнь Чэ, не было ни единого следа ауры глубокого пути, исходящей от ее тела. Но по сравнению с быстро стареющей внешностью Юнь Чэ, которая была вызвана мраком и депрессией, которые окутывали его сердце и душу, казалось, что небеса благоволят ей. Даже если вся ее сила ушла, время и тяжелая жизнь не оставили никаких следов на ее лице. Она просто стояла, не шевелясь, и все же все сияние между небом и землей тянулось к ней.

Чу Юэ Чань.

Она посмотрела на Юнь Чэ, Юнь Чэ посмотрел на нее, и в тот момент, когда их взгляды встретились, казалось, что мир внезапно застыл на месте. Не было ни цвета, ни звука… Только отражение друг друга в их глазах, еще более иллюзорное, чем сон.

- Мама!? – Юнь Усинь тихо вскрикнула. Ее маленькое и нежное тело повернулось, и она подошла к ней, когда слой теплой и нежной внутренней энергии быстро покрыл ее тело. Она только боялась, что ее покалечит холодный ветер.

- Сегодня очень холодный ветер, ты не можешь выйти.

Она не ответила на тревожные слова дочери. Она просто смотрела на Юнь Чэ в ступоре, весь свет в ее красивых глазах превращался в туманную дымку. Слова сорвались с ее губ таким тихим шепотом, что казалось, будто она говорит во сне:

- Это… Ты….

Юнь Чэ кивнул головой, но у него не было сил кивнуть еще энергичнее. Он хотел шагнуть вперед, но тело отказывалось подчиняться его приказам. Он открывал рот снова и снова, и прошло очень много времени, прежде чем он заговорил голосом, который дрожал так сильно, что даже он не мог ясно слышать себя:

- Да… Это… Я…

Тело Чу Юэ Чань слегка покачивалось на ветру, и с ее приоткрытых губ не сорвалось ни звука. Жизненные превратности оставили свой след на лице мужчины, стоявшего перед ней. Утрата и уныние были написаны на его лице, и эти прежде яркие глаза теперь тоже стали мутными, но… С самого первого мгновения она знала, что это он.

Мужчина, который затронул струны ее сердца, растопил всю ее эмоциональную защиту. Человек, который безжалостно покинул ее навсегда, полностью завладев телом, сердцем и душой…

Еще один порыв ветра налетел на нее, заставив медленно упасть в оцепенении…

- Ах! Мама… Что с тобой? Н-не пугай меня, – поспешно поддержала ее Юнь Усинь. Она посмотрела сначала на свою мать, затем на Юнь Чэ, ее сердце было наполнено недоумением и паникой.

Этот порыв холодного ветра, наконец, начал выводить Юнь Чэ из задумчивости. Он протянул руку и медленно пошел вперед. Просто он не чувствовал собственных шагов, и ему казалось, что его тело подпирают невидимые облака. Шаг за шагом он приближался к фигуре, которая, как ему казалось, могла появиться только во сне.

Юнь Усинь не двинулась, чтобы блокировать его… Даже она не знала, почему она ничего не сделала. Даже когда Юнь Чэ стоял прямо перед ее матерью, она все еще стояла там рассеянно, так как она была в полной растерянности.

Чу Юэ Чань медленно протянула руку и коснулась лица Юнь Чэ. Грубое ощущение его кожи было более реальным, чем что-либо еще в мире

- Ты…. Все еще… Жив…

- Я… Все еще жив… – Юнь Чэ кивнул, и каждое слово казалось таким же слабым и неясным, как легкий туман.

- Ты также… Все еще… Жива…

Они стояли лицом друг к другу. Он думал, что никогда больше не увидит ее, и каждый раз, когда он будет думать о ней, его будет мучить боль. Она думала, что никогда больше не увидит его, и что каждый раз, когда она будет думать о нем, у нее останется только сожаление на всю жизнь… Судьба, которая всегда жестоко шутит над людьми, также может быть сострадательной время от времени. Просто этот акт сострадания запоздал почти на двенадцать лет.

Он держал руку Чу Юэ Чань, это нежное ощущение распространялось от его ладони до каждого уголка его сердца и души, говоря ему, что все это не сон. Он снова держал маленькую фею за руку… И больше никогда не хотел ее отпускать.

Количество дикой радости, которое испытываешь, когда находишь что-то, прямо соответствует количеству душераздирающей боли, которую испытываешь, когда теряешь то же самое. Они были навеки разлучены небом почти двенадцать лет, и тысяча выражений и десять тысяч слов, которые они хотели сказать друг другу, снова погрузились в молчание. Лицо и фигура человека, сидевшего напротив, иногда были четкими и отчетливыми, а иногда расплывчатыми, и казалось, что весь мир непрерывно вращается между реальностью и фантазией.

- Мама, что с тобой происходит? Ты… Заболела? – робко спросила Юнь Усинь, глядя на переплетенные руки Юнь Чэ и ее матери, ее маленькие руки слегка сжимали углы ее одежды.

Ее голос заставил Юнь Чэ непроизвольно повернуться. Он посмотрел на Юнь Усинь и в этот момент не смог отвести взгляд. Его и без того невыносимо расстроенное сердце и душа затряслись еще сильнее…

Ее фамилия была Юнь…

Одиннадцать лет…

Может быть… Что она… Что она была…

Чу Юэ Чань протянула ей руку, схватив девушку за маленькие и нежные руки, как она тихо сказала:

- Усинь, он твой папа.

Тело Юнь Чэ сильно качнулось, и его зрение снова стало полностью размытым.

Позади него Фэн Сянь’эр прижала обе руки к губам. Ее прекрасные глаза были широко раскрыты, и она была потрясена до глубины души.

Посмотрев на свою мать, а затем на Юнь Чэ, губы Юнь Усинь слегка приоткрылись, когда она робко сказала:

- Но разве папа… Не должен был уже… Уже уйти из этого мира?

Чу Юэ Чань покачала головой, и мерцающие слезы в уголках ее глаз были более безупречны и печально прекрасны, чем самый яркий звездный свет во Вселенной.

– Мама обманула тебя. Твой отец не только жив… Он даже сумел найти нас… С этого момента у тебя есть отец… Ты счастлива?

- …Папа… Папочка? – губы Юнь Усинь оставались приоткрытыми, когда она тупо смотрела на Юнь Чэ, ее глаза были настолько затуманены, что казалось, будто они были покрыты слоем бесспорного водянистого тумана.

- Усинь… Моя дочь… – когда он смотрел на эту девушку, которая была прямо перед ним, эту девушку, которая была связана с ним кровью, хаос и беспорядок в сердце Юнь Чэ достигли своего предела. Он протянул дрожащую руку, чтобы прикоснуться к Юнь Усинь… Его дочери, продолжению его жизни…

Юнь Усинь не увернулась, но его рука остановилась в воздухе, прежде чем он робко убрал ее. Он не смел прикоснуться к ней, словно боялся, что его грубые и грязные пальцы запятнают ее безупречное и нежное лицо. Он боялся, что она не захочет принять самого бесполезного отца в этом мире…

- Арр.. Ты правда мой папа? – в ушах зазвенел девичий голос. Она смотрела на него очень серьезно, и он никогда в жизни не видел таких красивых глаз. Они превзошли все прекрасные пейзажи, которые он видел в своей жизни, превзошли все звезды на небе.

Он кивнул, но ему было стыдно признаться в этом. Эти мать и дочь были одни двенадцать лет… Он не был свидетелем ее рождения, не сопровождал ее, когда она росла. Он никогда ничего не делал для нее, как ее отец, ни на день, ни на мгновение, ни даже на один вздох… Так как же он мог быть достоин признать этот факт?

- Тогда… – сказала девочка дрожащим и неуверенным голосом.

- Я только что была так зла на папу, так что папа отшлепает меня за это?

Эти мягкие слова заставили Юнь Чэ почувствовать, как будто бесчисленные нити теплого воздуха взорвались в каждом уголке его тела и души. Его мир стал совершенно расплывчатым, и его тело подалось вперед, дрожа, когда он обнимал свою собственную дочь. Когда он крепко обнял ее, его слезы мгновенно хлынули, как вода из прорванной плотины, заглушая все звуки и мысли, и в одно мгновение хрупкое и слабое на вид плечо девочки полностью промокло.

- Папа… На самом деле плакса, – тихо пробормотала Юнь Усинь, лежа в объятиях отца, и прежде чем она поняла это, сверкающие и прозрачные слезы также беззвучно потекли по ее лицу.

Она не знала, насколько драгоценны были слезы ее отца, потому что даже когда он испытывал душевную боль, покидая тело, даже когда он боролся между жизнью и смертью, он ни разу не пролил ни одной слезинки.

Но в этот момент его слезы хлынули, как вода из прорванной плотины.

- Ш-ш-ш… – он яростно стиснул зубы, отчаянно пытаясь сдержать слезы, но просто не мог перестать плакать. На самом деле, он не мог произнести даже полного предложения… Ни единого слова…

Моя Юэ Чань…

Моя дочь…

Наша дочь…

С момента своего пробуждения он проводил каждый день в угнетающем унынии и снова и снова спрашивал себя, почему он все еще жив. Он даже начал ненавидеть и возмущаться тем, что время от времени был жив.

Но в этот момент он чувствовал себя невероятно счастливым и благодарным за то, что остался жив…

Было действительно хорошо жить…

Ах, да. В этом мире нет ничего лучше, чем быть живым…

Глава 1365. Говорящий своим умом

Бамбуковый домик был очень маленьким, и украшения внутри были очень простыми и аккуратными. Однако они также излучали неописуемое чувство спокойствия и тепла.

Чу Юэ Чань построила эту изящную маленькую бамбуковую хижину из зеленого бамбука сама давным-давно, и никому не было позволено приблизиться к ней, не говоря уже о том, чтобы войти. Юнь Чэ был первым Нарушившим это правило.

Прямо сейчас, глаза Юнь Чэ были красными и опухшими. Без какой-либо внутренней энергии он не мог сделать даже что-то простое, как уменьшить опухоль.

- Как вы тогда сюда попали? – спросил он, время от времени переводя взгляд с Чу Юэ Чань на Юнь Усинь и обратно. Впервые ему показалось, что двух глаз недостаточно.

Юнь Усинь опиралась на колени и держала щеки обеими руками, время от времени тайно изучая Юнь Чэ. Когда Чу Юэ Чань держала ее маленькие руки, ее глаза немного затуманились, услышав вопрос Юнь Чэ. Она явно отличалась от той, кем была раньше – Фея ледяной красоты, глава семи Фей Ледяного Облака – женщина, которая была так холодна, что ее можно было назвать бессердечной много лет назад. Хотя она и по сей день сохраняла хладнокровие, было ясно, что ее глаза и внешность смягчились немного – нет, намного.

Потому что она больше не была феей ледяной красоты. Теперь она была просто женщиной, которая бросила все в прошлом ради мертвого мужа и дочки.

- Тогда все думали, что ты умер на террасе Повильона Небесного Меча. Примерно в то же время я поняла, что беременна, поэтому, чтобы сохранить твою родословную, я решила покинуть Дворец Ледяного Облака….

Юнь Чэ прекрасно знал, что ее отъезд не был простой вещью. Ей пришлось избавиться от своего собственного искусства, нести стыд и вину за то, что она сама подвела свою секту, и даже разоблачить свое решение как самый большой скандал, который произошел в ИмперииГолубого Ветра…

К счастью, Юнь Чэ позже стал достаточно сильным как физически, так и политически, чтобы превратить скандал в «романтический роман»… Когда власть достигает определенного уровня, она трансформирует не только владельца, но и всеобщее признание.

- Я надеялась найти тихое место, чтобы родить нашего ребенка, но… Я попала в засаду еще до того, как покинула снежную область. Эти люди были чрезвычайно могущественны, и я только что отменила свои собственные внутренние искусства и дестабилизировала свою собственную ауру. В результате я была ранена во время атаки… К счастью для меня, своевременная метель защитила меня от обнаружения и дала мне возможность убежать на снежном Фениксе…

- Это была Сюань Юань Юфэн! – сказал Юнь Чэ спокойно, но его руки были сжаты очень сильно.

Он не забрал жизнь Сюань Юаня Юфэн из-за Лин Цзе, но он не мог не быть наполнен ненавистью каждый раз, когда он думал о ней… На самом деле, его ненависть только усилилась после прослушивания истории Чу Юэ Чань.

- Я поняла, что они были с Повильона Небесного Меча… – Чу Юэ Чань, возможно, уничтожила свое собственное внутреннее искусство тогда, но она все еще обладала силой на Императорской Ступени. Существовала лишь горстка сил, которые могли бы привести ее в то тяжелое положение, в котором она находилась во всей Империи Голубого Ветра, но Павильон Небесного Меча определенно была среди этих сил.

- После того, как я сбежала из снежной области, я потеряла сознание на долгое время в диком лесу… Только после того, как я проснулась, я поняла, что я не единственная, кто пострадал. Мой ребенок тоже пострадал во время засады.

- Что?!? – Юнь Чэ сильно затрясся, услышав это. Его глаза стали в бесчисленное количество раз темнее, чем раньше, но это не помешало им внезапно вспыхнуть с ужасающей силой.

- Они… Ранили Усинь?

Юнь Усинь моргнула и бросила на Юнь Чэ озадаченный взгляд.

- Тогда, все, что я могла сделать, это защитить Усинь с той внутренней энергией, которая у меня осталась… Но я также понятия не имела, куда мне идти… – ее голос звучал преходяще, когда она вспоминала свою ситуацию тогда.

Крепко держась за руки Чу Юэ Чань, Юнь Чэ почувствовал болезненный спазм в сердце. Она покинула свою секту, несла позор на своей спине, а затем ее преследовала Павильон Небесного меча, прежде чем она даже покинула снежный регион… Какой силой был Павильон Небесного меча тогда? Они были силой номер один в Империи Голубого Ветра и абсолютно непобедимым существованием!

Уровень отчаяния, с которым она, должно быть, столкнулась в те годы, был невообразим…

- Ты помнишь? Там, на испытательном полигоне Бога Дракона, ты рассказывал мне много историй, чтобы не дать мне уснуть после того, как я потеряла все свои Внутренние каналы и наполнилась волей к смерти. Большинство из них были явно поддельными, но я думала, что некоторые… Могут оказаться правдой.

Все было так, как она сказала. Там, на испытательном полигоне Бога Дракона, более девяноста процентов историй, которые он рассказывал Чу Юэ Чань, были фальшивыми. Это были шутки, которые он заставил себя произнести, чтобы рассмешить ее… Хотя ему это ни разу не удалось.

- В то время я смутно помнила, как ты говорил мне, что твое пламя Феникса пришло не из секты Божественного Феникса, а из места под названием Горный Хребет Десяти Тысяч Зверей. Ты сказал, что там жил обветшалый, потерянный клан Феникса, и что его потомки были необычайно добры и простодушны. Более того, их защищал сам Божественный Феникс, и ни один зверь не осмеливался войти на их территорию…

Чтобы Чу Юэ Чань не пала духом, он много-много чего говорил ей в течение полугода. Он буквально не мог вспомнить всего, что рассказал ей… Вот почему он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь рассказывал ей о клане Феникса.

На самом деле, он был немного удивлен этим открытием. Правда, Чу Юэ Чань была первой, кто узнал, что он владеет пламенем Феникса. В первый день, когда они познакомились, он использовал пламя Феникса, чтобы изгнать ядовитый дух, скрывающийся в ее теле. Однако происхождение пламени Феникса было не только одним из величайших секретов, которые он должен был скрыть, но и вопросом, связанным с безопасностью клана Феникса. Это было не то, что он планировал рассказать…

Однако Юнь Чэ постепенно смирился со своей оплошностью после того, как вспомнил ситуацию на испытательном полигоне Бога Дракона. Он должен был убить девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять зверей, которые культивировали внутренние путь в жестоком испытании, и он должен был оставаться бдительным на протяжении всего этого, чтобы защитить себя и Чу Юэ Чань от опасностей, которые могли прийти откуда угодно, в любое время… Он мог принять, что был настолько умственно утомлен, что раскрыл тайну, которую не должен был и не осознавал до сих пор.

- Вот так я и оказалась здесь. Однако, когда я впервые прибыла в это место, я обнаружила барьер, который был настолько силен, что его невозможно было преодолеть, даже до того, как я отменила свое собственное внутреннее искусство, – тихо сказала Чу Юэ Чань.

Чу Юэ Чань, несомненно, говорила о защитном барьере, который дух Феникса создал своей последней силой после того, как он и Цан Юэ покинули горный хребет.

- Разочарованная, я уже собралась уходить на поиски другого пути, как вдруг на барьере появилась дыра сама по себе…

- Это была Усинь, – Юнь Чэ ничего не мог с собой поделать.

- Она унаследовала мою родословную Феникса, и моя родословная происходила от самой крови происхождения Духа Феникса, что делает Усинь вторым поколением преемников крови происхождения Феникса. Вот почему ее аура Феникса была сильнее ауры взрослого потомка Феникса еще до ее рождения.

Никто не мог повлиять на барьер Феникса до того, как они родились, если они не были Юнь Чэ или Фэн Сюэ’эр, люди, которые унаследовали происхождение крови Феникса напрямую, даже прямые потомки клана Феникса или секты Божественного Феникса. Но Усинь могла… Потому что она была его дочерью!

Тогда на Чу Юэ Чань охотился Павильон Небесного Меча сразу после того, как она отменила свое внутреннее искусство, получив в результате травму. Хуже того, секта Божественного Феникса начала вторгаться в Империю Голубого Ветра вскоре после этого… Если бы не рожденная Юнь Усинь бессознательно не открыла барьер Феникса для Чу Юэ Чаня, он, возможно, никогда не увидел бы их снова в своей жизни.

- Это именно то место, о котором ты говорил мне раньше. Это мирная земля, скрытая от мира. В их глазах нет злобы, и, несмотря на первоначальное удивление и настороженность, они попытались помочь мне, когда узнали, что я ношу ребенка. Они не пытались беспокоить меня после того, как я показала им холодный отказ… – Чу Юэ Чань тихо закрыла глаза.

– С тех пор я почти все время проводила в этом бамбуковом лесу. Я даже не взаимодействовала с ними в течение последних нескольких лет, потому что я боялся доверять кому-либо еще… И, конечно, уходить было невозможно…

- Я понимаю, – Юнь Чэ кивнул, слабо отвечая. Любовная боль в сердце и сожаление были так велики, что ему казалось, будто его внутренности вырезают живьем.

- Твоя внутренняя энергия… Ушла, верно? – тихо спросил Юнь Чэ. Возможно, у него больше не было духовного восприятия, но это было очевидно даже для его глаз.

Чу Юэ Чань кивнула, но на ее лице не было ни печали, ни отчаяния.

– Усинь пострадала от ауры меча, когда была еще у меня в животе. Когда я наконец прибыла сюда, ее аура стала едва заметной. Чтобы сохранить ей жизнь, я должна была постоянно вытеснять свою сущность крови и силу происхождения…

Юнь Чэ снова задрожал, и его лицо стало заметно бледным.

- В конце концов, я израсходовала всю свою изначальную силу, и мои внутренние каналы увяли. Тем не менее, мне в конечном итоге удалось спасти Усинь и родить ее…

Даже губы Юнь Чэ дрожали в этот момент… Она потеряла большую часть своей сущности крови, и ее каналы увяли. Потом ей пришлось родить Усинь. Насколько он знал, она не должна была пережить этот опыт, несмотря ни на что.

Он хотел спросить, как Чу Юэ Чань сумела преодолеть это испытание, но ответ пришел к нему прежде, чем он успел задать вопрос… Это было чудо, которого могла достичь только мать.

- В то время… Я хотела доверить им Усинь и… Спокойно заснуть. Но… Я просто не могла отпустить ее, глядя в ее глаза и слушая ее крики… – Чу Юэ Чань нежно погладила дочь по волосам, глядя на нее нежными и теплыми глазами, способными растопить что угодно.

- Я хотела посмотреть, как она растет… Я надеялась, что она будет выглядеть… Как ты…

- Но я больше похожа на маму. На самом деле я совсем не похожа на отца, – Юнь Усинь уставилась на Чу Юэ Чань, прежде чем слегка высунуть язык на Юнь Чэ.

Улыбка Чу Юэ Чань… В это мгновение она попала в сердце и душу Юнь Чэ.

Он впервые видел, как она улыбается…

В прошлом он видел такое только во сне. Но теперь это происходило прямо у него на глазах.

Единственная причина, по которой он мог видеть это сейчас, заключалась в том, что он все еще был жив.

Тогда он использовал бесчисленные методы, чтобы найти Чу Юэ Чань. Он попросил Цан Юэ организовать поиск, используя силу королевской семьи, он попросил Гильдию торговцев Черной Луны помочь ему, и он даже попросил Фэн Сюэ’эр организовать поиск по всему Континенту Бездонного Неба, используя силу секты Божественного Феникса позже…

Но все его попытки закончились неудачей.

Это было потому, что он никогда не думал обыскивать закрытый клан Феникса.

Клан Феникса жил в мирной стране, которая не была известна внешнему миру. Это было тайное место. Поскольку его силы Феникса исходили отсюда, у него была причина не раскрывать их внешнему миру. Вот почему он подсознательно избегал их во время своих многочисленных поисков, и вот почему мысль о том, что Чу Юэ Чань могла прийти сюда, никогда не приходила ему в голову.

Пять лет назад, он и Фэн Сюэ’эр пришли навестить клан Феникса, но они в конечном счете решили не нарушать их мир после обнаружения барьера Феникса… Он не осознавал, что они были так близко к нему до сих пор.

Юнь Чэ наконец понял, почему даже Жасмин не смогла найти Чу Юэ Чань.

После того, как Жасмин переделала свое тело и восстановила часть своих сил, она дважды распространяла свое духовное восприятие и пыталась найти ауру Чу Юэ Чань по всему Континенту Бездонного Неба… Оба раза она говорила ему, что ее недостаток силы был причиной ее неудачи.

Только после того, как она ушла, он узнал правду из послания души, которое она оставила Хун’эр. Не то чтобы у нее не хватало сил найти Чу Юэ Чань, просто она нигде не могла ее найти.

После того, как Чу Юэ Чань отменила свое искусство, ее аура больше не имела сигнатуры практикующего. Вот почему у Жасмин не было выбора, кроме как искать среди всех практиков Императорской Ступени, которые существовали на Континенте Бездонного Неба. Позже, она предположила, что Чу Юэ Чань, возможно, достигла прорыва и изменил цели для практиков Тиранической Ступени и даже практиков Высшей Ступени. Однако ее усилия все равно закончились неудачей.

Жасмин даже рассматривала возможность того, что внутренняя энергия Чу Юэ Чань могла уменьшиться… Результаты были все те же.

На Континенте Бездонного Неба было более ста миллиардов живых существ. Независимо от того, насколько сильной была Жасмин, она не могла просканировать всех в деталях, особенно учитывая, что аура человека становилась слабее, чем ниже была его внутренняя энергия.

Именно так и появилась жестокая правда в послании Жасмин: Императорская Ступень, Тираническая Ступень и даже Высшая Ступень… Чу Юэ Чань не была ни на одной из них. Это означало, что оставалось только два возможных исхода – Чу Юэ Чань была либо мертва, либо искалечена.

Если бы это было последнее… Учитывая красоту Чу Юэ Чань, ее падение было бы еще более трагичным, и, учитывая ее характер, она скорее умрет, чем потерпит унижение…

Именно в этот момент Юнь Чэ был вынужден принять факт, что Чу Юэ Чань действительно умерла.

Конечно, сегодня все изменилось. Из ее истории он узнал, что Чу Юэ Чань потеряла свою внутреннюю силу, но не потому, что была искалечена своими врагами. Это было потому, что она добровольно использовала всю свою изначальную силу и позволила своим глубоким каналам иссякнуть, чтобы защитить Юнь Усинь.

Сюань Юань Юфэн…

Юнь Чэ стиснул зубы в тайне… Ты можешь быть биологической матерью Лин Цзе, но я все равно должен разрезать тебя на миллион кусочков!

Глава 1366. Надежда

- Эти последние несколько лет были тяжелыми для вас двоих… – сказал Юнь Чэ уныло и рассеянно. Единственное, что он мог сказать, были эти несравненно пустые и бледные слова.

- Это было совсем не тяжело, – покачала головой Чу Юэ Чань.

- С тех пор, как я была еще в Дворце Ледяного Облака, я уже привыкла к такому миру и тишине. Более того, рядом со мной была и Усинь.

- Тогда ты… Ты никогда не думала когда-нибудь покинуть это место? – спросил Юнь Чэ.

Чу Юэ Чань все еще качала головой, но когда она посмотрела на дочь, в ее глазах появились сложные чувства.

- Усинь растет с каждым днем, и я не могу держать ее рядом всегда. В конце концов, она должна выйти во внешний мир и найти жизнь, которая принадлежит ей. Но… Ее рост слишком быстр, настолько быстр, что это привело меня в ужас.

- Когда ей было шесть, ее тело, естественно, производило внутреннюю энергию. В результате я пыталась направлять ее развитие, и в результате ее сила росла с ужасающей скоростью. Через месяц она достигла Продвинутой Ступени. Через три месяца она вошла на Истинную Ступень. Через шесть месяцев она ворвалась на Духовную Ступень. К тому времени, когда ей исполнилось семь с половиной, она уже достигла Земной Ступени, а в восемь с половиной она достигла Небесной Ступени. Наконец, еще до того, как ей исполнилось десять лет, она уже стала Императором… На сегодняшний день она уже на девятом уровне Императорской Ступени, превосходя предка-основателя Дворца Ледяного Облака.

- Более того, каждый раз, когда она вступала на новую ступень, не было никаких признаков того, что она должна была пройти через какое-то узкое место.

Даже несмотря на то, что Юнь Чэ уже видел Юнь Усинь в действии, его сердце все еще сильно дрожало, услышав эти слова… Более того, если бы слова, которые только что сказала Чу Юэ Чань, вошли в уши практикующих Континента Бездонного Неба, они определенно почувствовали бы, что каждое слово было соткано из фантазии.

Без тени сомнения, скорость роста Юнь Усинь в глубоком смысле было абсолютно не нормально.

- Эта ситуация, наоборот, вызвала у меня еще большее беспокойство, и я не смела позволить ей покинуть это место.

Беспокойство Чу Юэ Чань было абсолютно нормальным и понятным.

Она не знала, во что превратился внешний мир, но нисколько не сомневалась, что появление Императора, которому было всего одиннадцать лет, и к тому же Императора поздней стадии, определенно вызовет дрожь, которая потрясет весь мир. Поскольку она была одна и ни с кем не была связана, ее жизнь определенно будет беспокойной.

- Как будто я хочу выйти во внешний мир, мама. Я хочу всегда сопровождать маму – весело сказала Юнь Усинь, прижимаясь к матери.

– Папочка, ты теперь тоже будешь нас сопровождать?

Юнь Чэ слабо улыбнулся, но ничего не сказал.

Потому что он видел, что когда Юнь Усинь говорила эти вещи, в глубине ее глаз был свет тоски… Она хотела покинуть это место, она хотела увидеть мир снаружи, но даже больше, чем все эти вещи, она не хотела оставлять свою мать совсем одну.

- А как насчет тебя? – спросила Чу Юэ Чань.

- Как ты выжил? И почему ты…

Молодой человек, который был таким молодым и незрелым, все еще сиял светом, еще более ослепительным, чем Солнце. Когда она, наконец, увидела его снова, он был таким подавленным и мрачным.

Юнь Чэ слабо поднял голову, и его мысли вернулись к начальной точке его жизни. Пока он спокойно обо всем думал, сердце его вдруг успокоилось.

– За те полгода, что мы провели на испытательном полигоне Бога Дракона, я каждый день говорил тебе бесчисленные вещи, рассказывал бесчисленные истории, но никогда не говорил, кто я на самом деле и откуда пришел. На самом деле, я сказал тебе много лжи, много тщеславного хвастовства и много шуток….

- И кто бы мог подумать, что за двенадцать лет до того, как я нашел тебя снова, я пройду через столько всего. Большинство из них звучали бы совершенно фантастично и абсурдно, если бы ты их услышала, но… Я не буду обманывать тебя снова, как это было много лет назад. На этот раз каждое слово, которое я собираюсь сказать, будет чистой правдой….

Он начал свой рассказ не с того несчастья, которое постигло его на Повильоне Небесного Меча много лет назад. Вместо этого он начал с точки, где его судьба начала поворачиваться – он начал с точки, где он перевоплотился обратно на Континенте Бездонного Неба с Континента Лазурных Облаков.

Он рассказал о своем роковом перевоплощении, о встрече с Жасмин, и как он узнал о своей истинной личности и происхождении под Повильоном Небесного Меча… Он рассказал о своем путешествии в Царство Иллюзорного Демона… И он также рассказал о том, как он уничтожил Сюань Юань Вэнь Тяня и спас мир… Он рассказал о радикальных изменениях, которые произошли с Дворцом Ледяного Облака… И также рассказал им о том, как он достиг Царства Божественности, места, которое практически считалось мифом и легендой на Континенте Бездонного Неба…

Он рассказывал свою историю до тех пор, пока не умер в Царстве Звездного Бога чуть больше месяца назад, прежде чем вернулся к жизни самым фантастическим образом.

Солнце уже почти село, и звезды заполнили небо.

Все его переживания, все его печали и радости, все его тайны, он говорил о них без оговорок… Юэ Чань и Усинь, которых он нашел после того, как они были потеряны, он ненавидел, что не мог отдать им весь свой мир в качестве компенсации, поэтому он ничего не скрывал от них.

Это был также первый раз в его жизни, когда он так открыто и без стеснения делился тем, что было у него на уме.

Не успел он опомниться, как звезды померкли и на востоке начало всходить солнце. За пределами бамбукового леса Фэн Сянь’эр не пошла мешать воссоединению семьи, но и не ушла. Вместо этого она тихо стояла там, охраняя это место.

Юнь Усинь уже заснула в какой-то момент в объятиях Чу Юэ Чань. Она спала крепко и спокойно, уголки ее губ приподнялись в едва заметной улыбке.

Она не знала, что ее собственный отец был такой легендой на всем континенте, и она также не знала, какой силой она действительно обладала.

Когда он посмотрел на ее спокойное лицо, уголок рта Юнь Чэ невольно приподнялся. Он не мог точно описать, что он чувствовал в этот момент… Но мрак, окутавший его в течение этого периода времени, глубокая бездна, в которую упали его сердце и разум, бездна, из которой, как он, возможно, думал, будет трудно вырваться в течение всей его жизни, на самом деле была такой незначительной и слабой перед ее улыбающимся лицом. На самом деле она практически бесследно исчезла.

Он вспомнил взгляд, который всегда устремляла на него мать, взгляд, полный желания любить и баловать, взгляд, который был таким теплым и нежным, что мог растопить все и вся. Он, наконец, понял это чувство, и он также понял вину, которую она терпела более двадцати лет…

- Неудивительно, что Усинь так поразительно выросла, – тихо сказала Чу Юэ Чань, крепко обнимая спящую в ее объятиях дочь. Несмотря на то, что она больше не обладала какой-либо внутренней силой, для Юнь Усинь она всегда была самой теплой и самой большой опорой в мире.

- Как оказалось, у нее на самом деле есть отец, который, казалось бы, вышел из мифа и легенды.

- Ну, очень жаль, что легенда ее отца уже закончилась, – сказал Юнь Чэ со слабой улыбкой, и когда он сказал эти слова, его сердце, как ни удивительно, не почувствовало ни малейшей потери. У него было смутное подозрение, что ненормальный талант и способности Юнь Усинь, вероятно, имели какое-то отношение к нему, но это было не только потому, что она унаследовала его родословную Феникса и его родословную Бога Дракона, ненормальность ее внутренних каналов, вероятно, также была вызвана… Некоторым влиянием внутренних каналов Злого Бога.

Несмотря на то, что он потерял всю свою силу, он смог дать своей дочери впечатляющие и завидные природные способности, и в результате удовлетворение в его сердце превзошло все остальное.

Чу Юэ Чань протянула руку и слегка смахнула грязь со лба:

- Ты не хотел покидать это место, несмотря на то, что оставался здесь так долго. Это потому, что ты не знаешь, как смотреть в глаза остальным?

Он стал таким старым и унылым за такое короткое время, что можно было себе представить, в какую бездну упали его сердце и душа.

Более того, она уже прошла через ту пропасть, в которую он упал, и понимала, какое отчаяние он испытывает. Когда она взорвала свои собственные внутренние каналы много лет назад, она думала только о смерти. Это Юнь Чэ вытащил ее из глубин бездны, и после этого он каким-то чудом спас ее.

Юнь Чэ закрыл глаза, прежде чем слегка кивнуть головой.

Чу Юэ Чань мягко сказала:

- Даже несмотря на то, что ты нырнул через столько штормовых волн и видели бесчисленные миры, которые другие даже не смогли бы представить, твоя природа остается совершенно неизменной. Ты всегда привык защищать других, на самом деле, можно даже назвать твое стремление защищать других властным. Ты всегда становишься опорой других людей, и все же ты не хочешь принимать поддержку от других… Это особенно верно для людей, которые важны для тебя. Ты не можешь смириться с тем, что стал для них обузой.

- Вспоминая о том, что случилось много лет назад, я понимаю, что эти два дракона поставили меня в отчаянное положение, и, чтобы убить их, у меня не было выбора, кроме как взорвать свои собственные внутренние каналы и стать калекой.

Когда она упомянула об этом событии, ее голос был спокойным и мягким:

- В то время я не могла смириться с тем, что стала калекой, и я хотела умереть только для того, чтобы покончить со всем этим. Ты все еще помнишь, как вытащил меня из трясины, оторвал от желания умереть?

Губы Юнь Чэ слегка шевельнулись.

- Чтобы защитить меня и еще больше доказать мне свою решимость, ты взял меня с собой, когда вошел на территорию Бога Дракона… Таким образом, процесс не только усложнился, но и ты должен был уделить некоторое внимание моей защите. В то время ты винил меня за то, что я была для тебя обузой? – спросила она.

Именно в течение этого периода времени он так преданно защищал ее, что растопил весь лед в ее сердце, и ее желание жить также возродилось из-за него… До такой степени, что даже после того, как он умер, она была готова предать и покинуть свою собственную секту, чтобы сохранить его родословную. Она ни разу не пожалела об этом решении.

Юнь Чэ покачал головой без колебаний:

- Как я мог? Как ты можешь быть обузой для меня!?

- Значит, тебе нравилось чувствовать, что ты защищаешь меня и что я на тебя полагаюсь? – снова спросила она.

Юнь Чэ снова кивнул без малейшего колебания.

- В таком случае почему ты не хочешь положиться на других? – сказала Чу Юэ Чань со слабой улыбкой.

– Твои родители и твоя семья, твои друзья, твои жены… Все они любят тебя, и они любят тебя не потому, что ты сильный, они любят тебя не потому, что могут на тебя положиться. Они любят тебя за то, кто ты есть, и они будут продолжать любить тебя, потому что ты живешь безопасной и счастливой жизнью вместе с ними. Быть в состоянии положиться на тебя – это, естественно, своего рода счастье. Но если ты мог положиться на них, если они могли использовать свою собственную силу, чтобы защитить тебя, тогда для всех людей, которые тебя любят, как это может не быть формой счастья?

- Так же, как ты защищал их, так же, как они полагались на тебя.

Юнь Чэ был ошеломлен этими словами, и казалось, что что-то беззвучно растаяло в его сердце. Он покачал головой и тихо рассмеялся:

- Я действительно… Совершенно глупый человек. Подумать только, что я не мог понять такой простой и очевидной вещи.

На самом деле, если бы это было вчера, и это был кто-то другой, кто сказал то же самое, что сказала Чу Юэ Чань, его сердце все равно не смогло бы вырваться из мрака, который окутал его. Слова Чу Юэ Чань лишь отодвинули последний барьер в его сердце. Что действительно изменилось, так это собственное мышление Юнь Чэ.

- Есть еще кое-что, что я должна сказать… Слова, которые ты сказал мне все эти годы назад, я до сих пор ясно помню их, и я не забыла ни одного слова из них, – тихо сказала Чу Юэ Чань, глядя на Юнь Чэ.

- Не важно, что я потерял, пока я не потеряю свою жизнь, пока я все еще жив, тогда я определенно смогу восстановить надежду, которую я потерял. Быть живым – это самая большая надежда, быть живым означает, что все еще возможно!

Взгляд Юнь Чэ стал жестким… Это были слова, которые он проревел Чу Юэ Чань все эти годы назад, когда она взорвала свои собственные внутренние каналы и наполнилась желанием умереть.

Он крепко сжал руку Чу Юэ Чань и улыбнулся. Несмотря на то, что он явно выплакал все свои слезы, по какой-то странной причине, его глаза снова увлажнились… Он понял смысл слов Чу Юэ Чань. Она не только хотела стереть всю темную дымку в его сердце, она также хотела, чтобы он цеплялся за надежду.

- Маленькая фея, – тихо позвал он.

- Не волнуйся, я буду жить хорошо. Потому что у меня есть ты, у меня есть Усинь, у меня есть отец и мать, которые ценят меня больше, чем собственную жизнь. Моя жена – Императрица Голубого Ветра, моя жена – богиня номер один на континенте… У меня так много людей, которые любят, так почему же я не могу жить счастливее, чем кто-либо другой?

- Даже если у меня больше не будет внутренней силы до конца моей жизни, мне нужно стремиться жить очень долго, сто лет… Тысячу лет… Я буду сопровождать Усинь, когда она вырастет… Я верну все, что я должен вам обоим, матери и дочери… Тысячи раз за это время…

Руки, державшие руку Чу Юэ Чань, сжимались все сильнее, и на этот раз он никогда не отпустит ее.

Когда она посмотрела в его глаза, глаза Чу Юэ Чань тоже затуманились.

– Помни, что ты только что сказал. Если ты забудешь, я повторю тебе это слово в слово….

Ее голос внезапно оборвался, а лицо побледнело.

Юнь Чэ внезапно почувствовал странное чувство, нахлынувшее на него:

- Маленькая фея, что случилось с…

Алая струя крови брызнула на тело Юнь Чэ, как будто миллионы алых стальных игл были вонзены в глаза, сердце и душу Юнь Чэ

Глава 1367. Выбор?

Юнь Усинь немедленно открыла глаза. Она выпрыгнула из объятий Чу Юэ Чань и вскочила на ноги. Не говоря ни слова, ее маленькая ручка быстро протянулась и прижалась к груди матери. Чрезвычайно мягкий поток внутренней энергии обернулся вокруг жизненной вены Чу Юэ Чань, одновременно пытаясь подавить ее возбужденную энергию и кровь.

Она сосредоточилась, но была так поражена, что побледнела.

– Мама, скоро… Скоро все будет хорошо….

Теплая кровь, которая брызнула на руку Юнь Чэ, содержала слабые следы ненормального холодного намерения. Среди его ужаса и удивления, тело Юнь Чэ сильно пошатнулось вперед, когда он опустился на колени. Он не смог вовремя встать, поэтому быстро схватил Чу Юэ Чань за руку. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь успокоиться, но руки все еще дрожали.

Чу Юэ Чань была болезненно бледна, но выражение ее лица было намного спокойнее, чем у него.

- Не волнуйся, это то, что случается время от времени, – сказала она, осторожно вытирая уголок рта.

- Я уже в порядке.

Юнь Чэ ничего не сказал, и пальцы, которые сжимали руку Чу Юэ Чань, сжимались и расслаблялись через разные промежутки времени. Несмотря на то, что он потерял всю свою внутреннюю силу, по крайней мере, у него все еще были его превосходные медицинские навыки и глубокое знание человеческого тела.

Ее кровь и энергия были очень слабыми и очень холодными!

Он быстро понял ситуацию… Чу Юэ Чань всю свою жизнь культивировала ледяное глубокое искусство, поэтому холодная энергия заполнила ее тело. Даже при том, что она уничтожила свое собственное глубокое искусство, холодная энергия, которая накапливалась в ее теле десятилетиями, не рассеется за такое короткое время. Но, учитывая ее внутреннюю силу, которая была на уровне Императорской Ступени в то время, эта холодная энергия не причинит ей вреда, и если она просто слегка направит ее, она рассеется в скором времени.

В то время, однако, Чу Юэ Чань была тяжело ранена другими, когда она была беременна, и она использовала всю свою силу, чтобы защитить еще не родившуюся Юнь Усинь, до такой степени, что ее внутренние каналы засохли и умерли, а затем она все еще должна была пройти через рождение Юнь Усинь…

В результате она потеряла всю свою внутреннюю силу, и ее тело было ослаблено до крайней степени. Холодная энергия в ее теле, несомненно, станет ужасным проклятием, которое разрушит ее жизнь.

Хорошо, что, несмотря на то, что Чу Юэ Чань больше не обладал ее внутренней силой, внутри нее все еще оставались некоторые следы его ауры Бога Дракона, что позволило ей выдержать это состояние в течение многих лет. Но даже если это так…

Его взгляд слегка переместился, когда он посмотрел на маленькую руку Юнь Усинь, прижатую к груди Чу Юэ Чань. В этот момент он был чрезвычайно убежден, что если бы не тот факт, что Юнь Усинь приобрела внутреннюю силу в таком молодом возрасте и выросла с такой ненормальной скоростью, Чу Юэ Чань определенно давно бы это сделала…

Он отпустил руку Чу Юэ Чань, когда он дал небольшой вздох облегчения в его сердце. После этого он почувствовал и восторг, и страх. Его восторг проистекал из того факта, что ситуация не была безнадежной, а затянувшийся страх проистекал из того факта, что он нашел бы одинокой и жалкой Юнь Усинь, если бы он нашел мать и ребенка несколькими годами позже.

Цвет лица Чу Юэ Чань, наконец, улучшился, и только тогда Юнь Усинь очень осторожно убрала свою руку. После этого она спросила взволнованным голосом:

- Мама, тебе лучше? Все еще болит?

Чу Юэ Чань покачала головой, мягко расчесывая длинные волосы дочери, ее прекрасные глаза наполнились теплом и… Нежеланием расставаться. Ей было совершенно ясно, в каком состоянии находится ее собственное тело. Она знала, что у нее осталось не так много времени, и она была очень благодарна, что небеса были достаточно милостивы, чтобы позволить ей сопровождать Юнь Усинь до одиннадцати лет и снова встретиться с Юнь Чэ. Оставалось только одно-очень неохотно отделяться от них. Она не чувствовала ни обиды, ни печали.

- Усинь, не волнуйся, твоя мать будет в порядке, – сказал Юнь Чэ.

Эти слова заставили Юнь Усинь немедленно повернуться к нему лицом. Чу Юэ Чань также подняла свои прекрасные глаза, когда она уставилась на него в изумлении.

- Папа, то, что ты говоришь… Правда? – тихо спросила девушка, и ее глаза наполнились слезами, которые упали не только потому, что она пыталась сдержать их.

- Конечно, – сказал Юнь Чэ со слабой улыбкой.

– Разве твоя мать никогда не говорила тебе, что твой отец – гениальный врач?

- Гениальный… Врач? – Юнь Усинь тихо сказала, и он не знал, было ли это потому, что ей было трудно поверить или она была ошеломлена этими двумя словами.

- А разве есть способ? – прекрасные глаза Чу Юэ Чань вспыхнули надеждой.

Юнь Чэ кивнул головой, спокойно глядя на мать и дочь.

- Ты обладаешь силой Бога Дракона, которая пришла от меня, так что даже если у тебя больше нет никакой внутренней силы, холодная энергия внутри твоего тела не разрушит твою жизненную силу так легко. У меня есть метод, чтобы позволить тебе полностью восстановиться, и даже если я не в состоянии, все еще есть Линг’эр и мой мастер в медицинском искусстве… Мой мастер – величайший практикующий врач в мире, и он единственный достоин титула медицинский Святой. Прямо сейчас, он в Царстве Иллюзорного Демона, и пока он рядом, он не только сможет вернуть тебе прекрасное здоровье, он даже сможет полностью восстановить ваши иссохшие и мертвые внутренние каналы.

Он ни в малейшей степени не преувеличивал, когда произносил эти слова, потому что они не предназначались для утешения или утешения. Учитывая способности Юнь Гу, он определенно мог это сделать.

Состояние Малой Императрицы Демона в то время было в сто раз хуже, чем нынешнее состояние Чу Юэ Чань, и это сделало его совершенно беспомощным. Но Юнь Гу сказал всего несколько слов и с помощью Су Линг’эр, он спас Маленькую Императрицу Демона от состояния, которое угрожало ее жизни.

Жаль только, что он больше не может пользоваться Ядовитой Небесной Жемчужиной. В противном случае он мог бы получить каплю духовного нектара, который дала ему Шэнь Си. Это не только позволило бы Чу Юэ Чань полностью восстановиться за короткое время, но и позволило бы ее внутренней силе напрямую войти на божественный путь.

В конце концов, это была божественная вещь, которая заставила бы даже царства короля слить воду изо рта. Божественный предмет, который короли нормальных звездных королевств даже не могли обнюхать, не говоря уже об остальных практикующих в этих королевствах. И все же Шэнь Си отдала ему это.

Услышав слова Юнь Чэ, звездные глаза Юнь Усинь вспыхнули, и слезы, которые она сдерживала, наконец, начали капать на землю, как капли дождя:

- Это правда… Это правда…

- Отец не обманет свою дочь, – Юнь Чэ слегка потер ее голову.

- Твой папа действительно гениальный врач, и именно из-за этого твои мать и отец впервые встретились, – мягко сказала Чу Юэ Чань. Все эти годы он мог почувствовать холодный яд в ее теле одним-единственным взглядом. Просто она и представить себе не могла, что короткий миг, когда они соприкоснулись плечами, полностью изменит всю ее жизнь.

– Раз он сказал эти слова, значит, это правда.

- Мама поправится… И всегда будет сопровождать… Усинь? – для Юнь Усинь слова, которые звенели в ее ушах, были, несомненно, самым прекрасным звуком в мире, это было так прекрасно, что она обнаружила, что не смела поверить в это ни на мгновение… Это было так, как если бы она была во сне.

Юнь Чэ слабо улыбнулся, но он почувствовал жестокую колющую боль в своем сердце… Ей было всего одиннадцать лет, но все эти годы она, несомненно, спокойно переносила давление и боль, возможности потерять свою собственную мать в любой момент. Для такой маленькой девочки, как Юнь Усинь, это было неописуемой жестокостью.

Поэтому она очень тщательно и дотошно запретила кому бы то ни было входить в эту бамбуковую рощу, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь причинил вред хотя бы одному волосу на голове ее матери.

- Конечно, будет, – Юнь Чэ посмотрел ей в глаза, прежде чем энергично кивнуть головой.

- Твоя мать всегда будет рядом с тобой, даже если пройдут тысячи лет или десятки тысяч лет, она не оставит тебя.

- Тогда папа… Тоже всегда будет с нами, верно? – ее голос стал еще более приглушенным, и фигура Юнь Чэ отразилась в ее туманных глазах … Вместе с несравненно волнистым и ослепительным светом.

Дочери всегда боготворили своих отцов. Для этого им не нужна была причина, это была своего рода естественная тенденция. В сердце дочери маленькие световые пятна, исходящие от отцов, увеличивались в несколько раз, а иногда и в десять, а то и в сто раз… Даже если отец перед ней был бы вечным калекой, он уже стал в ее сердце горой.

- Конечно, буд, – он снова кивнул, хотя и не сразу…

Он поднял руки Чу Юэ Чань и Юнь Усинь, глядя вдаль, его сердце больше не содержало никакой темной дымки или колебания.

- Юэ Чань, Усинь, покинем это место со мной. Мир снаружи больше не опасен. Он заполнен членами семьи и людьми, которые защитят нас. Мастер и Линг’эр помогут вам полностью восстановиться, Сюэ’эр и Йай И позаботятся о том, чтобы Усинь росла правильно… Давай вернем Усинь домой, чтобы она могла узнать своих предков и свою семью. Ее дедушка и бабушка точно будут в восторге…

- Когда моя мать узнала о твоем положении много лет назад, она плакала, умоляя меня найти тебя любой ценой… Даже несмотря на то, что прошло так много лет, я наконец-то могу… Позволить ей сбросить это тяжелое бремя с ее сердца….

- Внешний мир, дедушка… Бабушка… – свет в торжественных глазах Юнь Усинь стал еще более ослепительным, но после этого она тихо спрятала его, повернув голову, чтобы посмотреть на свою мать…

- Хорошо, – без малейшего колебания Чу Юэ Чань слегка кивнула головой… Что также заставило самый яркий свет засиять в звездных глазах Юнь Усинь.

Руины Феникса, на территории испытания.

Алые глаза Феникса медленно открылись в черном мире перед ним. Юнь Чэ снова пришел в это место и, увидев эти глаза, он торжественно и почтительно поклонился им.

- Дух Феникса, я благодарю тебя за то, что ты подарил мне вторую жизнь. Просто Юнь Чэ в настоящее время всего лишь обычный смертный. Я не знаю, как я могу отплатить тебе, и единственное, что я могу сделать, это вырезать это в своей памяти.

Эти алые глаза застыли на его теле в одно мгновение, и после этого, голос Феникса отразился в этом темном пространстве:

- Твое мышление и состояние твоего сердца уже изменились. Похоже, ты их уже нашел.

Юнь Чэ поднял голову и сказал в несколько беспомощной манере:

- Как и ожидалось, вы давно знали, что она была моей дочерью.

- Она не только унаследовала чистую ауру Феникса от твоей крови, ее тело также содержало ауру Бога Дракона и… Слабую ауру Злого Бога. Единственная возможность заключалась в том, что она была одним из твоих потомков, – сказал Дух Феникса.

- Почему вы не сказали мне об этом с самого начала? – спросил Юнь Чэ, хотя… Он более или менее обдумал ответ.

- Чтобы упасть с вершины горы в глубокую пропасть, этот тяжелый и жестокий удар должен закалить твое сердце и разум. Чем гуще мрак, который прежде окутывал твое сердце и разум, тем ярче он был бы для тебя, если бы ты нашел его. На самом деле, если бы это было возможно, я бы надеялся, что этот процесс будет продолжаться еще более длительный период времени…

Юнь Чэ покачал головой и горько рассмеялся:

- Если бы это продолжалось дольше, боюсь, я был бы на грани обморока.

- Сегодня, я пришел попрощаться, – тон Юнь Чэ стал более торжественным, когда он сказал это.

– Несмотря на то, что моя жизнь была короткой, Феникс очень благоволил мне. Хотя я никогда больше не смогу разжечь пламя Феникса в этой жизни, Усинь унаследовала мою родословную Феникса. В будущем ее тело определенно будет гореть пламенем Феникса, еще более ослепительным, чем мое.

- Хе-хе… – дух Феникса издал легкий смешок, это было просто по сравнению с теплым и могучим смехом, который он выпустил все эти годы назад, мягкий смех, который он только что выпустил, был наполнен глубокой хрупкостью.

– Мое время тоже подходит к концу, так что, боюсь, я не смогу дождаться этого дня. Однако…

Его голос на мгновение прервался, прежде чем он продолжил в несравненно медленной и нежной манере:

- Ты… Действительно доволен возвращением к обычной жизни?

Взгляд Юнь Чэ стал жестким, и прошло целых десять вдохов, прежде чем он, наконец, заговорил со слабой улыбкой на лице:

- Я найду надежду, но даже если я действительно не смогу найти ее, все будет хорошо. Потому что у меня есть много вещей, гораздо более важных, чем власть.

В этот момент дух Феникса внезапно погрузился в молчание, но свет его алых глаз продолжал слабо мерцать. Как будто… Он о чем-то размышлял.

Это тяжелое молчание продолжалось очень долго

Именно тогда, когда Юнь Чэ собирался открыть рот, голос Духа Феникса внезапно зазвенел в воздухе:

- Есть метод, который, возможно, сможет пробудить твою силу еще раз.

Эти слова заставили сердце Юнь Чэ остановиться в тот момент… После этого, его лицо, лицо, которое было полностью спокойным, как он сказал «Все будет хорошо», начало бесконтрольно дрожать и оно дрожало довольно сильно, когда он сказал:

- Ты… То, что ты говоришь… Правда?

- Какой метод… Какой метод!?

Да, он действительно смирился со своим нынешним положением.

Но… Был ли он доволен?

Как он может быть доволен!?

- Я уже говорил тебе, что единственное, что было возрождено пламенем Нирваны, – это твоя жизнь, и вся сила, которой ты обладал раньше, умерла. Другими словами, она все еще в твоем теле. Просто она умерла вместе с тобой, но не ожила вместе с тобой.

- Что это за метод?!? – Юнь Чэ прямо крикнул низким голосом, так как ему не терпелось узнать.

- Поторопись и скажи мне! Как бы это ни было тяжело, я обязательно придумаю, как это сделать!

- Это не трудно. Наоборот, можно сказать, что… Это невероятно легко. Просто для тебя… Это был бы очень жестокий выбор.

Слова Духа Феникса вызвали недоумение на лице Юнь Чэ. Он очень ясно помнил, как Дух Феникса говорил ему до этого, что в этой вселенной нет силы, которая могла бы пробудить силу мертвого Злого Бога, если только не найти еще одну каплю неразрушимой крови Злого Бога… Но прямо сейчас, он сказал, что это может быть легко выполнено?

Глава 1368. Возвращение в мир

- Твои внутренние каналы Злого Бога были созданы из капли нерушимой крови Злого Бога, и это была кровь, которая содержала последнюю из его основной силы происхождения. Вот почему внутренние каналы Злого Бога смогли принять форму внутри твоего тела. Более того, второй капли нерушимой крови Злого Бога в этом мире не существует.

- Другими словами, никогда не будет вторых внутренних каналов Злого Бога.

- С другой стороны, у тебя все еще есть внутренние каналы Злого Бога. Проблема здесь в том, что они мертвы – или полностью затихли, я бы описал это так. Если есть что-то в мире, что может пробудить твои успокоенные внутренние каналы Злого Бога, тогда это будет… Сила происхождения Злого Бога.

Юнь Чэ внимательно слушал каждое слово Духа Феникса, но его последняя строка заставила его нахмурить брови:

- Ты не можешь иметь в виду, что…

- Уверен, ты уже заметил.

Дух Феникса продолжал:

- Твоя дочь не приобрела никаких ресурсов из этого посредственного плана, и она определенно не испытала никаких экстраординарных встреч или удачи внутреннего пути в своей жизни. Однако ее энергия продолжала расти с нетрадиционной скоростью, пока она не достигла уровня, на котором бесчисленные практикующие на этом плане не осмеливаются даже мечтать достичь за всю свою жизнь. Ее рост определенно не является чем-то, что может достичь только родословная Феникса и родословная Бога Дракона.

- Следовательно, главная причина, по которой она смогла расти такими темпами, заключается в том, что ее внутренние каналы унаследовали Божественную ауру Злого Бога от тебя.

- Единственное, что могло пробудить внутренние каналы Злого Бога, было живое, свежее присутствие Божественной ауры Злого Бога. Мало того, Божественная аура Злого Бога, существующая в каналах твоей дочери, может быть самой последней в своем роде… И твой последний шанс пробудить внутренние каналы Злого Бога внутри твоего тела.

Юнь Чэ ничего не сказал. Он также не пытался больше расспрашивать Духа Феникса о методе. Фактически, его едва сдерживаемое возбуждение полностью исчезло.

- Короче говоря, есть шанс, что твои мертвые внутренние каналы Злого Бога пробудятся, если я извлеку ауру Злого Бога, находящуюся во внутрих каналов твоей дочери и передам ее тебе. Из того, что я знаю о божественной силе Злого Бога, шансы на успех этой операции составляют около двадцати процентов… Если не больше.

Прямо сейчас, внутренние каналы Злого Бога Юнь Чэ были как потухший вулкан. Божественная аура Злого Бога, обитающая во внутренних каналах Юнь Усинь, была его единственным шансом разжечь их пламя.

- Божественная сила Злого Бога – не единственная божественная сила, которой ты обладаешь. Для других было бы божьей милостью, если бы им удалось сохранить хотя бы одну из многих божественных сил, которыми ты был одарен. Тем не менее, ты был в состоянии сосуществовать со своими божественными силами совершенно, не так ли? Я уверен, что ты уже догадался, что божественная сила Злого Бога была «вероятно» причиной, по которой ты мог владеть ими всеми.

- Божественная сила Злого Бога – это высшая сила, которой ты обладаешь. Если она может быть успешно воскрешена, остальные твои божественные силы могут пробудиться сами по себе и вернуть тебя на прежнюю высоту.

Оценка Духа Феникса была правильной. Божественная сила Злого Бога была, несомненно, самой жизненной и высшей из сил, которыми Юнь Чэ в настоящее время обладал, и шансы, что остальные его божественные силы пробудятся вместе с божественной силой Злого Бога были чрезвычайно высоки.

Более того, сам дух Феникса сказал, что вероятность того, что он сможет пробудить свою божественную силу Злого Бога, составляет более двадцати процентов!

Однако… Юнь Чэ не только не выглядел обрадованным новостями, его лицо было настолько лишено эмоций, что это было страшно. Он спросил:

- Что случится с моей дочерью, если Божественная аура Злого Бога будет извлечена из ее внутренних каналов?

- Она потеряет всю энергию, которую накопила до этого момента. Ее внутренние каналы также вернутся на уровень смертных. Есть также шанс, что она может…

- Пострадать от непредсказуемого ущерба от операции или даже быть калекой, я прав? – Юнь Чэ ответил холодно.

- Верно, – сказал Дух Феникса, прежде чем сузить свои алые глаза.

- Я могу сказать по твоему сердцу и душе, что ты не хочешь, чтобы это случилось, но я все же должен напомнить тебе, что у тебя не так много времени, чтобы колебаться или выбирать. Твоей дочери в настоящее время одиннадцать лет, и ее внутренние каналы еще не полностью созрели. Как только она достигнет шестнадцати лет, Божественная аура Злого Бога сольется с ее полностью созревшими внутренними каналами. К тому времени будет слишком поздно извлекать из нее Божественную ауру Злого Бога, и…

- И что потом?? – тремпература в глазах Юнь Чэ понизилась на несколько градусов, но затем он вспомнил, что существо перед ним было благодетелем, которому он, возможно, не сможет отплатить за жизнь, и все, что он сейчас делал, это сообщал ему о «возможности». Его глаза немедленно вернулись в нормальное состояние, прежде чем он улыбнулся духу Феникса.

- Я не ожидал, что Божественный Феникс, тот, кто унаследовал волю истинных богов, пошутит со мной.

- Я ни за что не променяю будущее дочери на шанс выздоровления. Ни один отец не смог бы сделать этого, – при этих словах фигура Син Цзюэ Куна внезапно промелькнула у него в голове и заставила его брови опуститься на пару сантиметров вниз.

- За исключением одного животного, которое потеряло всю свою человечность.

Даже если бы у метода был гарантированный шанс на успех, даже если бы оказалось, что его силы умножатся в десять или даже в сто раз, он все равно не сдвинулся бы с места, несмотря ни на что. Это был выбор, который он не сделает.

- Я никогда не считал себя хорошим человеком, но я не животное, которое ниже даже свиньи или собаки, – смертные глаза Юнь Чэ внезапно вспыхнули с необычайной холодностью.

- Я обязан Усинь одиннадцатью годами отцовства. Меня даже не было рядом, когда она родилась. Теперь, когда я наконец-то вернул свою дочь… Я уничтожу любого, кто посмеет причинить ей боль до последнего человека!

Юнь Чэ выдохнул свои мрачные чувства перед тем, как повернуться на полпути к выходу.

- Несмотря на это, я должен поблагодарить тебя за информирование об этом «методе». Я также должен поблагодарить тебя за то, что ты защищал мою жену и дочь в течение двенадцати лет. Сомневаюсь, что смогу вернуть этот долг даже в следующей жизни.

- Тебе не нужно так переживать. Тогда ты спас всех потомков Феникса в этом месте и дал мне повод освободить их от проклятия. Это хорошая карма, которую ты заслужил.

- Это тоже прекрасно. Может быть, для тебя не так уж плохо вернуться к смерти и миру.

- Я наложил на тебя метку Феникса. Это означает, что барьер Феникса больше не будет преграждать тебе вход, и ты можешь навещать меня в любое время, когда пожелаешь… Ты можешь идти.

Юнь Чэ благодарно кивнул духу Феникса, прежде чем попрощаться с ним.

Хотя дух Феникса предоставил ему особую привилегию проходить через барьер Феникса в любое время, Юнь Чэ сомневался, что он сможет использовать его без кого-то, кто защитит его. В конце концов, клан Феникса располагался в центре Хребта Десяти Тысяч Зверей, и в его окрестностях таились бесчисленные опасности…

Алые глаза Феникса не исчезли сразу, несмотря на уход Юнь Чэ. Через мгновение в черном пространстве раздался долгий вздох.

- Это так на него похоже – сделать такой выбор… Нет, для него это даже не считалось выбором.

Воспоминание о духе Феникса из Царства Божественного Пламени… Трещина, появившаяся на стене Первобытного Хаоса… Ужасающая аура, которая пугала даже Божественную Душу…

Если все произойдет так, как было предсказано… Неужели они действительно потеряли свою самую большую надежду еще до начала битвы?…

После того, как Юнь Чэ вышел из зала Феникса, он обнаружил, что Фэн Бай Чуань, Фэн Цу’эр, Фэн Сянь’эр и более двухсот членов клана Феникса ждали его. Это было потому, что они знали, что Юнь Чэ собирался уйти очень скоро.

Фэн Бай Чуань выглядел таким же облегченным, как и Юнь Чэ, узнав, что Юнь Чэ, наконец, избежал забвения в своем уме. Он вздохнул:

- Судьба действительно удивительная вещь. Подумать только, что мать и дочь, которые прожили с нами по отдельности двенадцать лет, окажутся твоей семьей. Если бы мы знали об этом раньше…

Старик покачал головой. Он не знал, как описать свои чувства.

Юнь Чэ улыбнулся ему, прежде чем дать ему торжественный поклон:

- Старший Фэн, большое спасибо за вашу заботу. Сомневаюсь, что я бы так далеко зашел без вас.

Фэн Бай Чуань покачал головой:

- Чепуха. То, что мы сделали, не стоило и десятитысячной доли той услуги, которую ты оказал нам тогда.

Как оказалось, карма все-таки существовала в этом мире. Доброта, которую он посеял много лет назад, была не только десятикратной, и не будет преувеличением сказать, что они спасли ему жизнь.

- Старший брат благодетель, – Фэн Сянь’эр прошла вперед, слегка склонив голову, прежде чем разочарованно и робко спросить.

- Мы… Встретимся снова?

Юнь Чэ улыбнулся.

- Конечно. В будущем я должен буду постоянно оставаться в Имперском Городе Демонов Царства Иллюзорного Демона, но я также буду часто посещать Империю Голубого Ветра. Вы с Цу’Эр уже путешествуете по миру, так что можете найти меня в любое время.

- Пр… Правда? – Фэн Сянь’эр взволнованно посмотрела на Юнь Чэ. Ее глаза выглядели немного затуманенными.

Фэн Бай Чуань не мог не покачать головой с улыбкой. Остальные члены клана Феникса тоже многозначительно улыбались.

- О да, есть одна вещь, с которой я хотел бы получить твою помощь прямо сейчас, Сянь’эр, – сказал Юнь Чэ.

- Я хочу сначала вернуться в Имперский Город Голубого Ветра, когда уеду, но путь отсюда довольно далеко, и у меня нет ковчега. Итак, можешь ли ты пожалуйста, проводить нас туда?

Фэн Сянь’эр выглядела так, будто только что услышала слово небес. Она тут же кивнула и сказала:

- Я… Я буду защищать большого брата благодетеля всеми силами, и… И…

Она была так взволнована, что не могла даже говорить связно.

- Э-э… В таком случае позвольте и мне сопровождать вас, – поспешно сказал Фэн Цу’эр.

- В последнее время в Империи Голубого Ветра было много серьезных нападений зверей, и будет безопаснее, если мы оба сможем сопровождать вас.

Но Фэн Бай Чуань тут же шлепнул Фэн Цу’эр и сказал:

- Культивация Сянь’эр всего в волоске от твоей, так что одной ее достаточно, чтобы защитить нашего благодетеля. Тем не менее, ты должен остаться дома и сосредоточиться на самосовершенствовании! Ты же у нас главный молодой патриарх, но Сянь’эр практически превзошла тебя! Ты не находишь это странным?

- Что? – Фэн Цу’эр тупо смотрел на него… Безопасность старшего брата благодетеля была их первоочередной задачей, так что не лучше ли будет, если они оба сопроводят его обратно? Как его воспитание вдруг оказалось под вопросом?

- Юнь Чэ, это замечательно слышать, что ты вышел из своей тени, поэтому я не буду больше держать тебя здесь. Когда вы найдете время, не стесняйтесь приходить к нам в любое время, – искренне сказал Фэн Бай Чуань.

- Конечно, – кивнул Юнь Чэ.

- Сянь’эр, ты проводишь их домой, хорошо? – Фэн Бай Чуань проинструктировал, прежде чем немного понизить голос.

- Хмм… Ты давно не была в Империи Голубого Ветра, не так ли? В таком случае тебе не нужно спешить домой. Хорошо, если ты останешься там и немного повеселишься.

- Да, – тихо ответила Фэн Сянь’эр.

- Ах! Отец, я тоже давно не был в Имперском Городе, не так ли? – взволнованно воскликнул Фэн Цу’эр, когда услышал их разговор….

- Молчи, ты! – Фэн Бай Чуань оттолкнул его во второй раз.

- Ты останешься дома и сосредоточишься на своем культивировании! Тебе нельзя никуда идти, пока ты не достигнешь прорыва!

Фэн Цу’эр:

- А…

- Большой брат благодетель, – Фэн Сянь’эр прибыла рядом с Юнь Чэ, прежде чем она мягко взяла его за руку… Она делала то же самое бесчисленное количество раз за последний месяц или около того, но сейчас жест был наполнен печалью.

- Я отвезу тебя к месту назначения прямо сейчас…

Именно в этот момент герметизирующая формация испытательных залов внезапно вспыхнула красным. Мгновение спустя точно такой же красный огонек осветил Фэн Сянь’эр.

Сразу после этого все повернулись и уставились на Фэн Сянь’эр. Сама девушка была удивлена, когда рассеянно пробормотала:

- Божественный Феникс… Призывает меня?

Вызов Бога Феникса был чем-то, что почти никогда не происходило в признании клана, поэтому редкое событие взволновало всех членов клана Феникса в окрестностях. Фэн Бай Чуань убеждал ее:

- Быстро, иди.

- Иди своей дорогой, – сказал Юнь Чэ.

- Я подожду тебя снаружи.

Фэн Сянь’эр кивнула и отпустила Юнь Чэ. Затем она поспешила в зал суда.

- Сянь’эр встречает Божественного Феникса.

Войдя в зал суда Феникса, Фэн Сянь’эр посмотрела на божественные зрачки Феникса, прежде чем опуститься на колени. Ее сердце наполнилось тревогой и трепетом. Хотя она не в первый раз встречалась с духом Феникса, до сих пор ее никогда не вызывали лично.

- Сянь’эр, – голос Феникса звучал у нее в ушах и глубоко в душе.

- Я наблюдал за твоим ростом последние несколько лет. Ты и Цу’эр, несомненно, самая яркая надежда и гордость этого упадочного клана Феникса.

- Спасибо за похвалу, Лорд Феникс, – с тревогой сказала Фэн Сянь’эр.

- Я вызвал тебя сегодня, потому что хочу обратиться к тебе с просьбой.

Это была простая фраза, но она заставила Фэн Сянь’эр в шоке поднять глаза. Даже румянец исчез с ее лица.

Феникс не отдавал приказов или инструкций. Он делал а…

Просьба!?

Глава 1369. Алая Звезда

- Сянь’эр никогда не смеет ослушаться вашего приказа, Божественный Феникс, но Сянь’эр не может выполнить… «просьбу» прямо сейчас, – Фэн Сянь’эр в панике низко склонилась перед душой Феникса.

- Нет, можешь, – сказала душа Феникса. Свет в его зрачках слабел с каждым годом, так же как и его голос становился все тяжелее и тяжелее.

- Мое желание для тебя-покинуть это место и оставаться рядом с Юнь Чэ так долго, как ты можешь.

- А? – Фэн Сянь’эр сначала удивилась, но потом вспомнила так называемую «просьбу» души Феникса и запаниковала еще больше.

- Он великий Благодетель Сянь’эр. Сянь’эр никогда не может повредить ему несмотря ни на что.

- Этот благородный определенно не просит тебя причинить ему вред, не говоря уже о заговоре против него.

- Тогда… Ты спрашиваешь Сянь’эр, чтобы защитить его, Божественный Феникс? – она немного расслабилась, услышав его уверенность.

Душа Феникса сказала:

- Он не нуждается в твоей защите, потому что он близок со всеми сильнейшими практикующими на этом континенте. Однако есть одна вещь, которую можешь сделать только ты.

- Только… Я? – Фэн Сянь’эр тихо повторила эту фразу, чувствуя себя потерянной..

- Ты должна помнить все, что говорит этот благородный, начиная с этого момента. Тебе не позволено забыть ни единого слова, потому что это касается жизни Юнь Чэ, его судьбы… И даже жизни и смерти самого континента!

Фэн Сянь’эр смотрела вперед, чувствуя смущение….

Мир за пределами барьера Феникса отличался от «внешнего мира» Юнь Усинь. Это был мир, в который она никогда не ступала до сих пор.

Фэн Сянь’эр несла Юнь Чэ, в то время как Юнь Усинь несла Чу Юэ Чань. Высоко в небе, где горизонт не имел границ, и воздух был совершенно другим… Юнь Усинь выглядела взволнованной, как птица, которая только что вышла из клетки, когда она огляделась вокруг и жадно глотнула другой воздух.

- Наконец-то мы ушли, – Чу Юэ Чань смотрела вдаль сложными глазами.

Для другого человека жизнь без желания в Дворце Ледяного Облака или годы изоляции в клане Феникса могли показаться тюрьмой, но Чу Юэ Чань привыкла к этому с давних пор. На самом деле она очень боялась того, что их ждет в будущем.

В конечном счете, Юнь Усинь была самой большой причиной, почему она решила уйти с Юнь Чэ.

- Маленькая Фея, – Чу Юэ Чань не могла скрыть свои мысли от Юнь Чэ. Он тихо сказал:

- Я всегда буду с тобой.

Внезапно откуда-то издалека к ним приблизилось опасное существо.

Это был гигантский орел, покрытый зеленью с головы до ног. Он поднял бурю, когда летел в небе, и целью бури были не кто иные, как они.

Фэн Сянь’эр напряглась и сразу же встал перед Юнь Чэ. В отличие от нее, Юнь Чэ не выглядел обеспокоенным.

- Что? – Юнь Усинь оглянулась и указала пальцем на гигантского орла.

Штормовой ветер, созданный гигантским орлом, был мгновенно рассеян, и он был заблокирован в середине погружения силой, которой он не мог сопротивляться, даже если бы был в десять раз сильнее.

Юнь Усинь очень серьезно осмотрела на орла, прежде чем спросить:

- Что это? Это так красиво, но в то же время очень порочно.

Юнь Чэ улыбнулся:

- Это свирепый штормовой ястреб. Давным-давно я упал сюда, потому что он гнался за мной.

- Ай? – губы Юнь Усинь слегка приоткрылись, когда она услышала это. Потом она сказала несколько раздраженно:

- Это погналось за тобой раньше, папа? Должно быть, это плохая птица!

Она снова указала пальцем на свирепого штормового ястреба, и бедняжка начала спускаться вниз, как волчок, пока не вылетела из поля зрения Юнь Чэ.

- Ха-ха-ха, – Юнь Чэ безудержно рассмеялся, но потом нахмурился.

Во-первых, это был зверь голубой чешуи. Теперь это был свирепый штормовой ястреб. По какой-то причине они так сильно изменились и так сильно отличались от того, что он помнил, что казалось, будто их что-то исказило.

Подожди секунду… Искажено!?

Если и было что-то, что Юнь Чэ знал, что могло исказить природу живого существа, то это могла быть только энергия тьмы!

Однако, это был Континент Бездонного Неба, и никто кроме него не обладал темной энергией после того, как Фэнь Цзю Чэнь и Сюань Юань Вэнь Тянь умерли. Более того, Дьявольское Гнездо Лунной Погибели рядом с Высшим Океанским Дворцом было в постоянной изоляции, поэтому никакая демоническая энергия не должна была просачиваться в его окрестности. Даже если она не была запечатана, это место было слишком далеко, чтобы поддаться его влиянию.

Пока Юнь Чэ думал про себя, красная вспышка внезапно привлекла его внимание.

Он подсознательно посмотрел на восток, и его тут же встретила яркая алая звезда.

Сейчас был день, и ослепительно белого солнечного света, сияющего в небе, должно было хватить, чтобы скрыть любую звезду или луну. Однако алая звезда оставалась видимой невооруженным глазом, и ее свет казался достаточно острым, чтобы пронзить что угодно. Когда Юнь Чэ посмотрел прямо на звезду, он почувствовал, как пара алых игл пронзила его глаза. Даже его сердце и душа корчились от невыразимой боли.

Это…

- Что? Мам, смотри! Красная звезда снова появилась.

Юнь Чэ все еще боролся со своим замешательством, когда тихий крик Юнь Усинь достиг его ушей. Затем красная звезда внезапно исчезла в ничто и оставалась там очень долго.

Красная звезда… Она сказала «снова»!?

- Что это за красный свет? Он часто появляется? – Юнь Чэ обернулся и спросил.

Фэн Сянь’эр ответила ему:

- Это то, что мы называем Алой звездой. Она начала появляться полгода назад, но почти никогда не задерживается надолго, прежде чем снова исчезнуть. Однако, ее истинная личность остается неизвестной и по сей день, хотя есть много слухов, которые утверждают, что это знак удачи.

- На самом деле, это не просто появление на Континенте Бездонного Неба. Мы с большим братом однажды видели ее, когда исследовали Царство Иллюзорного Демона, – Фэн Сянь’эр добавила, прежде чем пробормотать про себя:

- Кажется, в последнее время она появляется все чаще и чаще.

- Полгода назад…

Юнь Чэ нахмурился, прежде чем спросить внезапно.

- Это не то время, когда звери начали становиться беспокойными?

- А? – Фэн Сянь’эр была застигнута врасплох…

- Думаю, да. Они как-то связаны?

Юнь Чэ замолчал на мгновение, прежде чем улыбнулся ей и сказал:

- Это просто безобидная догадка. Ладно, пошли.

- Ну правильно, зачем Божественный Феникс тебя позвал Сянь’эр? – спросил Юнь Чэ не задумываясь.

- Об этом…

Фэн Сянь’эр слегка наклонила голову, прежде чем мягко ответить:

Я не хочу скрывать это от тебя, но… Лорд Феникс сказал мне не говорить никому об этом, так что… Мне жаль…

Юнь Чэ поспешно махнул руками и сказал:

- Все хорошо, все хорошо. Божественный Феникс, должно быть, призвал тебя для чего-то важного. Это я виноват, что спросил об этом, не подумав.

Фэн Сянь’эр открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но в конце концов решила не делать этого.

Горный Хребет Десяти Тысяч Зверей был домом для многих зверей, и большинство из них по какой-то причине стали жестокими. Они сразу же напали на группу, как только оказались в пределах видимости.

К тому времени, когда они наконец выбрались из горного хребта, на них напали двенадцать раз.

К счастью, большинство зверей, живущих в этом месте, находились на Духовной или Земной Ступени. Все, что выше этого, такие как животные Небесной Ступени, были чрезвычайно редки. Учитывая уровень Фэн Сянь’эр и Юнь Усинь, было невозможно, чтобы эти бездумные животные угрожали им, независимо от того, сколько их было.

Когда группа, наконец, покинула Хребет Десяти Тысяч Зверей, Юнь Чэ, наконец, понял, что животные по какой-то причине покинули свои территории. Не только деревни, расположенные рядом с горной грядой, были разрушены, но даже официальные дороги были необычайно пусты. Он не мог найти ни одного человека, даже при свете дня.

- А в других местах то же самое? – спросил Юнь Чэ.

- Мм, – Фэн Сянь’эр кивнула.

- Наиболее пострадавшей областью была Пустошь Смерти. Зона бедствия охватывает сотни километров в диаметре, и никто не осмеливается приблизиться к ней в эти дни. Хотя возбужденные звери подавлялись уже несколько раз, ходили слухи, что волнения растут день ото дня. Если эта ситуация продолжится, то, вероятно, каждый зверь в Пустоши Смерти также станет жестоким.

Если это было правдой, то единственным жизнеспособным решением подавить это беспокойство могло бы быть убийство каждого зверя, который существует в Пустоши Смерти.

Пустошь Смерти была шириной в четыреста километров… Это было самое опасное место в Империи Голубого Ветра, где жили бесчисленные опасные животные. Звери Хребта Десяти Тысяч Зверей не имели ничего против них. Давным-давно Чу Юэ Чань чуть не погибла из-за двух Драконов Наводнения.

Если бы секта Божественного Феникса не оказывала помощь народу Голубого Ветра, эти беспорядки в конечном счете привели бы к большой катастрофе.

Что, черт возьми, происходит??

Пока Юнь Чэ объяснял культуру Империи Голубого Ветра и Имперского Города Голубого Ветра Юнь Усинь, они внезапно услышали рев нескольких зверей и звук чего-то, разрезающего воздух так быстро, что они почти перекрывали друг друга прямо перед ними.

Юнь Чэ легко понял, что это был звук разрывающих пространство ударов меча.

Фэн Сянь’эр остановилась и объяснила Юнь Чэ:

- Это Лин Цзе, с которым мы столкнулись позавчера.

- Лин Цзе? – Чу Юэ Чань бросила на него косой взгляд.

- Второй молодой мастер Повильона Небесного Меча?

В те дни Лин Цзе сражался с Юнь Чэ во время рейтингового турнира Голубого Ветра. Он показал себя более талантливым, чем его старший брат, Лин Юнь в мече, когда ему было всего шестнадцать лет, ошеломляя всех.

- Это он, – ответил Юнь Чэ.

– Последние несколько лет он скитался по свету, чтобы улучшить свое воспитание и помочь мне найти тебя. Он хочет искупить грехи своей матери.

- Я обязан ему несколько одолжений. Когда я отправился сражаться с Кланом Небесных Врат Рая, он беспокоился о моей безопасности и проделал долгий путь только для того, чтобы помочь мне в битве… Когда его дед, Лин Тиань И, пытался убить меня, он рисковал собственной жизнью, стоя на его пути… И когда я отправился в страну Божественного Феникса, чтобы принять участие в турнире семи наций, он снова совершил долгое путешествие, чтобы подбодрить меня, рискуя собственной безопасностью. Объективно говоря, они действительно не могут считаться большими одолжениями, но они все еще невероятно дороги и чисты для меня.

Юнь Чэ испустил мягкий вздох, прежде чем продолжить со сложными чувствами:

- Он был причиной, почему я в конечном счете решил не убивать Сюань Юань Юфэн, несмотря на то, что узнал о ее зверствах.

- Нам следует избегать его? – Фэн Сянь’эр спрашивала. Было ясно, что Юнь Чэ не хотел видеть его на днях.

- Нет, все в порядке, – Юнь Чэ улыбнулся.

- Это редкость встретиться вот так. Мы не можем просто уйти, не поприветствовав его.

Лин Цзе, очевидно, не был здесь, чтобы культивировать, так как его нынешний уровень намного превосходил существ этого места. Настоящая причина, по которой он задержался в этой области в течение последних нескольких дней, состояла в том, чтобы спасти тех людей, которые случайно забрели в эту область, точно так же, как он появился как гром, когда Фэн Сянь’эр и Юнь Чэ были атакованы зверями голубой чешуи в тот день.

Ослепительный удар меча разорвал черные отметины в пространстве, и группы буйствующих зверей упали на землю точно так же. Когда последний зверь выпустил свою предсмертную агонию, Юнь Чэ внезапно вошел в его видение.

Все тело Лин Цзе застыло, как будто он впал в транс.

- Давно не виделись, маленький Цзе. Ты выглядишь не так как в последний раз, – Юнь Чэ улыбнулся ему, когда Фэн Сянь-эр опустила его на землю.

Лин Цзе оставался рассеянным в течение нескольких вздохов, прежде чем он, наконец, заикнулся в недоверии:

- Юнь… Юнь… Ах, нет… Ты… Ты действительно…

- С нашей последней встречи прошло всего пять лет, верно? Ты уже забыл обо мне? – его реакция позабавила Юнь Чэ.

- Н-нет… – Лин Цзе поспешно покачал головой. Наконец, поверив, что его собственные глаза не играли с ним, Лин Цзе направился к Юнь Чэ в невыразимом волнении.

- Босс, это… Это действительно ты? Я слышал, что ты поднялся на более высокий уровень, и ты… Ты… Ты только что вернулся из другого мира? Но… Но ты выглядишь…

Естественно, Лин Цзе не мог почувствовать никакой внутренней ауры от Юнь Чэ вообще… Хотя это можно было объяснить тем, что разрыв между ним и Юнь Чэ был настолько широк, что ауру последнего было невозможно увидеть, это не объяснило бы, почему кожа Юнь Чэ выглядела такой грубой, или его необычно темные зрачки…

- Мн, – кивнул Юнь Чэ.

- Я ушел в другой мир. На самом деле, я вернулся оттуда не так давно. Что касается моей нынешней внешности… Ну, как ты можешь видеть, я потерял всю свою внутреннюю энергию, и с этого момента я в основном калека.

Потрясенный, Лин Цзе не мог поверить словам Юнь Чэ, не говоря уже о том, чтобы принять их.

– Как… Как это может быть?…

Взгляд Лин Цзе бессознательно скользнул в сторону, когда он говорил, и Чу Юэ Чань внезапно вошла в его видение… В этот момент Небесный Меч Ян выпал из его руки, и он вздрогнул, как будто его только что ударила молния. Меч, который никогда не покидал его рук, с хрустом ударился о каменистую землю.

- Фея… Юэ Чань!? – в очередной раз, он стал застыла на месте. На самом деле, смятение в его глазах казалось больше, чем когда он только что видел Юнь Чэ.

Чу Юэ Чань когда-то была красавицей номер один в Империи Голубого Ветра. Его отец был одержим ею, как сумасшедший, а мать так ревновала, что это довело ее до безумия… Она также была женщиной, которую он надеялся найти даже в своих мечтах все эти годы.

- Мн, – улыбнулся Юнь Чэ.

- Я наконец-то нашел ее.

Бах!!

Колени Лин Цзе тяжело упали на землю, и слезы в его глазах пролились, как прорванная плотина.

- Фея Юэ Чань, сын грешницы, Лин Цзе… Здесь, чтобы извиниться за свою покойную мать!

Лин Цзе ударился головой о землю сразу после того, как сказал это. Так как он не защитил свой лоб внутренней энергией, кровь пролилась на пыльную землю в ту же секунду, как они соприкоснулись.

Глава 1370. Заключение

Юнь Чэ не двинулся, чтобы поднять Лин Цзе на ноги. На самом деле, он ничуть не удивился его действиям.

Потому что он очень хорошо знал, что дело, касающееся Чу Юэ Чань, всегда очень тяжело давило на сердце и голову Лин Цзе… Хотя он не сделал ничего плохого, это было просто частью его темперамента, и это была также часть Лин Цзе, которой Юнь Чэ восхищался больше всего.

- Мам? – Юнь Усинь, которая не привыкла вступать в контакт с посторонними, бессознательно спряталась за спину Чу Юэ Чань, глядя на нее в замешательстве.

Реакция Чу Юэ Чань была чрезвычайно спокойной и мягкой:

- Тебе не нужно этого делать. Все это не имеет к тебе никакого отношения, и это даже не твоя вина.

- Нет, – Лин Цзе покачал головой, его голос был хриплым и торжественным.

- Как сын, я, естественно, должен искупить грехи моей матери. Все эти годы, из-за того, что ревность моей матери превратилась в ненависть, она сделала с тобой то, что было бы трудно когда-либо простить… Но, к счастью, небеса сжалились над тобой, и ты оказалась цела и невредима. Если нет… Если нет…

Когда он дошел до этой точки, он был настолько подавлен эмоциями, что ему было трудно продолжать.

Он уже не был Лин Цзе прошлого, Лин Цзе, который был довольно наивным и незрелым. Теперь он был знаменитым Святым Мечом Голубого Ветра, прославившимся своей воинской доблестью. Но в этот момент слезы лились из его глаз, как дождь, и он не мог остановить их.

После того, как Юнь Чэ победил Сюань Юань Вэнь Тяня все эти годы назад, он уничтожил две великие священные земли, Божественный Зал Солнца Луны и Область Могучего Небесного Меча, которую можно было назвать только жестоким и безжалостным шагом. Тем не менее, он позволил Сюань Юань Юфэн слезть с крючка… Человек, которого он ненавидел до крайности.

Лин Цзе понял, почему он так поступил… Потому что она была его матерью.

Таким образом, Юнь Чэ оказал ему чрезвычайно большую услугу и показал ему огромное количество любви и товарищества. Но в то же время это стало тяжелым бременем, которое ему было трудно сбросить. В результате он покинул Павильон Небесного Меча и путешествовал по всей стране только со своим мечом в качестве спутника в надежде найти Чу Юэ Чань, чей статус был все еще неизвестен.

Даже если он сам не нашел Чу Юэ Чань, увидев ее целой и невредимой своими собственными глазами, увидев ее с Юнь Чэ, он мог, наконец, сбросить это тяжелое бремя и значительную долю вины.

- Маленький Цзе, – сказал Юнь Чэ, нахмурив брови.

- Ты только что сказал… Твоя покойная мать?

Лин Цзе закрыл глаза и заговорил мягким голосом:

- Все эти годы… После того, как Область Могучего Небесного меча была уничтожена, темперамент и личность моей матери претерпели большие изменения, и каждую ночь ее мучили кошмары… В ночь два года назад она вернулась в место, где раньше была Область Могучего Небесного меча, место, где она встретила моего отца, и там… Она покончила с собой…

Лин Цзе произнес эти слова с большим трудом.

Грудь Юнь Чэ поднялась и опустилась, и он вздохнул.

- Даже если моя мать умерла, ее грехи остаются. Как ее сын, я, естественно, должен искупить ее вину.

Когда эти слова прозвучали в ушах Юнь Чэ, они заставили его почувствовать внезапное чувство беспокойства, когда он с тревогой сказал:

- Маленький Цзе, ты…

Но, как мог он остановить Лин Цзе прямо сейчас… Небесный Меч Ян под его ногами взлетел вверх, когда луч радужного света вспыхнул вверх.

Когда луч меча рассек воздух, он отсек средний и безымянный пальцы левой руки Лин Цзе, отправив их в полет вдаль.

- Ах! – Фэн Сянь’эр и Юнь Усинь издали тревожные крики в унисон.

Чу Юэ Чань отвернулась от ужасной сцены и тихо вздохнула:

- Грех был не твой, зачем ты это сделал?

- Маленький Цзе, что ты… – когда он увидел, как отрубленные пальцы улетели далеко вдаль, когда они были унесены ветром, Юнь Чэ покачал головой.

Для практикующего, который провел всю свою жизнь, культивируя путь меча, что означала потеря двух пальцев… Это было самоочевидно.

После отсечения двух пальцев, то, что появилось на лице Лин Цзе, было не болью, а облегчением. Казалось, он освободился от тяжелой ответственности. Он отрубил не только два пальца, но и цепи, которые все эти годы сковывали его сердце и душу.

Лин Цзе, несомненно, относился к дружбе и братству очень серьезно.

Он вспомнил, когда он и Юнь Чэ впервые встретились. В то время он был вторым молодым мастером Павильона Небесного Меча, а Юнь Чэ был всего лишь неизвестным учеником из Глубокого Дворца. Но после того, как они сделали ставку на три удара мечом в Императорском Дворце Голубого Ветра, он проиграл Юнь Чэ, и даже несмотря на то, что он проиграл из-за схемы Юнь Чэ, он все еще принимал свое поражение всем сердцем, и он был готов быть младшим братом Юнь Чэ, несмотря на то, что был вторым молодым мастером Павильона Небесного Меча.

С того дня и по сей день, сколько бы волн он ни испытал в своей жизни, он ни разу не изменился.

Несмотря на то, что Сюань Юань Юфэн была злой женщиной, в мире Лин Цзе она была его матерью, матерью, которая родила и вырастила его, которая любила и лелеяла его без ограничений. Поэтому он хотел использовать свою жизнь, чтобы защитить ее, и он был готов искупить ее грехи любой ценой.

- Юэ Чань.

Юнь Чэ сказал:

- О Сюань Юань Юйфэн, ты…

- Я больше не ненавижу ее, – не дожидаясь, пока Юнь Чэ закончит, Чу Юэ Чань заговорила мягким и далеким голосом.

- Я даже забыла, как она выглядела с давних пор.

Эти мягкие слова, сорвавшиеся с ее губ, заставили Лин Цзе, который изо всех сил сдерживал слезы, задрожать всем телом, когда слезы снова потекли из его глаз.

- Хорошо, тогда я тоже прощу ее, – сказал Юнь Чэ со слабым смехом. После этого он посмотрел на Лин Цзе искренним взглядом и сказал:

- Хотя она почти стоила мне Маленькой Феи… В конце концов, они оба были целы и невредимы. Кроме того, если бы не твоя мать, у меня не было бы одного хорошего брата в этой жизни, так что давай… Просто забудем это прямо здесь и сейчас.

Слова, сказанные этими двумя людьми, особенно слова, которые исходили из собственных уст Чу Юэ Чань, были, несомненно, самым теплым и нежным спасением для сердца и души Лин Цзе. Его сердце было переполнено чувствами, и на мгновение ему стало трудно говорить, и он даже попытался еще раз поклониться…

- Ладно, ладно! Чего ты ждешь, скорее вставай! – Юнь Чэ двинулся вперед и поднял его с большой силой.

- Прямо сейчас, моя Маленькая Фея – твоя невестка, а не старшая! Почему ты продолжаешь пресмыкаться??

Лин Цзе промолчал.

- Мам, а что такое невестка? – тихо спросила Юнь Усинь.

Чу Юэ Чань не ответила.

- И еще! – Юнь Чэ сказал с возмущенным выражением лица.

- Ты счастливо отрубил свои пальцы передо мной, но можешь ли ты, по крайней мере, предупредить меня заранее в следующий раз! Ты напугал мою дочь, разве ты не знаешь? Чего ты ждешь!? Почему ты еще не встал??

- …А? – Лин Цзе мгновенно онемел от слов Юнь Чэ.

- Ваша… Дочь?

- Усинь, – лицо Юнь Чэ застыло, когда он принял могучую и строгую фигуру отца.

- Это твой дядя Лин Цзе. Его акт отсечения собственных пальцев был крайне неправильным, ты определенно не должна учиться этому у него!

Губы Юнь Усинь уже разошлись и половина ее тела была по-прежнему скрыта за Чу Юэ Чань. После этого она тихо позвала:

- Дядя… Лин Цзе?

Когда он посмотрел на Юнь Усинь, Лин Цзе открыл рот:

Она… Она, она, она… Она твоя дочь?

- Правильно, – Юнь Чэ кивнул головой.

Когда Лин Цзе сильно заикался, он поспешно поднялся на ноги и в то же время, он быстро использовал свою внутреннюю энергию, чтобы запечатать кровь, текущую из его отрубленных пальцев… Весь Голубой Ветер знал о беременности Чу Юэ Чань все эти годы назад, но это было уже более десяти лет назад… Лин Цзе давно заметил Юнь Усинь, но он в основном даже не думал, что эта девушка, которая выглядела чуть старше десяти лет, на самом деле, это дочь Юнь Чэ.

Он взволнованно похлопал себя по всему телу и порылся в пространственном кольце, но не нашел ничего подходящего или приличного. Потом, однако, он собрал свое сердце и снял кусок драгоценного нефрита, который всегда висел у него на груди, прежде чем он наклонился к Юнь Усинь и сказал:

- Я никогда не думал, что у босса действительно будет дочь, и что она уже будет такой большой. Тебя зовут… Усинь, верно? Какое красивое имя. Дядя не принес тебе ничего приличного, поэтому я отдаю тебе это… Как мой подарок приветствия Усинь.

Когда он взглянул на драгоценный нефрит в руке Лин Цзе, уголок рта Юнь Чэ слегка дернулся.

Это был медальон молодого хозяина Павильона, который принадлежал Павильону Небесного меча!

С этим медальоном Юнь Усинь могла идти куда угодно, когда посещала Павильон Небесного меча… Хотя она уже могла делать все, что хотела, даже без этого медальона.

Тело Юнь Усинь слегка сжалось, прежде чем она спросила мягким голосом:

- Мама, могу я принять это?

Чу Юэ Чань слегка улыбнулась, кивнув головой:

- Так как это приветственный подарок, который дядя Лин Цзе дал тебе, тогда ты можешь принять его.

Только после того, как она услышала это, Юнь Усинь протянула руку, чтобы взять его. Драгоценный нефрит в ее руке излучал странный свет, которого она никогда раньше не видела. Ее брови немедленно поползли вверх от восторга, когда она издала ликующий смех.

- Спасибо… Дядя Лин Цзе?

Похоже, она все еще не была уверена в правильности такого обращения, потому что ее слова закончились намеком на сомнение.

- Не нужно меня благодарить, совсем не нужно. Это то, что я должен сделать, – Лин Цзе поспешно взмахнул руками, прежде чем заговорить с Юнь Чэ.

- Она действительно дочь босса, она действительно очаровательный и обаятельный ребенок.

Если бы он знал, что эта маленькая девочка, которой было всего одиннадцать лет, имела еще более высокий уровень развития, чем он, он, вероятно, был бы так шокирован, что снова опустился бы на колени.

Юнь Чэ схватил Лин Цзе за руку и посмотрел на его отрубленные пальцы, прежде чем мягко вздохнуть:

- Маленький Цзе, с этого момента тебе не позволено говорить ни единого слова об искуплении когда-либо снова.

- Ладно! – Лин Цзе весело кивнул, и его глаза вспыхнули ярким и веселым светом. Сейчас его глаза были ярче, чем когда-либо за последние несколько лет.

- Босс, твоя сила действительно…? – спросил он, как будто все еще не мог поверить, что это правда.

- Мн, – кивнул Юнь Чэ со слабой улыбкой на лице.

- Но это больше не имеет значения, по крайней мере я все еще жив и здоров. Более того, даже если у меня больше нет моей внутренней силы, все будет хорошо. Ты никогда не думал о том, кто женщины вокруг меня?

После того, как он внезапно почувствовал, что взгляд Чу Юэ Чань остановился на нем, голос Юнь Чэ внезапно остановился, так как он быстро сменил тему:

- У меня есть самые могущественные люди в этом мире на моей стороне, так кто может причинить мне вред!?

Быть полностью искалеченным было, несомненно, самым жестоким ударом для любого практикующего. Чем сильнее он был на внутреннем пути, тем более жестоким будет удар. Но, увидев нынешнее состояние Юнь Чэ, Лин Цзе эмоционально вздохнул в своем сердце, говоря с искренностью сердца:

- Как и ожидалось от тебя, независимо от того, мой ли это дед или Сюань Юань Вэнь Тянь… В этом мире нет ничего, что может сбить тебя с ног.

Юнь Чэ рассмеялся и покачал головой:

- Так ты путешествовал по миру все эти годы?

Выражение лица Лин Цзе было решительным:

- Теперь, когда мы больше не поддерживаем Область Могучего Небесного Меча, Павильон Небесного Меча, напротив, достиг истинной свободы. За эти годы Павильон Небесного Меча совершила одну большую ошибку за другой, и наше имя и престиж упали на самое дно. Используя свой меч, я восстановлю доверие и былую славу Павильона Небесного Меча.

Юнь Чэ похлопал его по плечу:

- Если это ты, то ты определенно можешь это сделать.

- Отныне я буду жить в основном в Имперском Городе Демона Царства Иллюзорного Демона. Если ты когда-нибудь пройдешь мимо, не забудь прийти и найти меня, чтобы я лично мог наблюдать твой рост.

- Это сделка! – Лин Цзе сказал с тяжелым кивком головы.

Два человека попрощались, и Лин Цзе ушел вдаль.

Святой меч Голубого Ветра отрубил два пальца, но также освободил тяжелое бремя в его сердце. Его будущий рост, несомненно, будет еще более привлекательным, чем раньше.

Чу Юэ Чань сказала:

- Лин Юнь джентльмен на пути меча. У него элегантное и грациозное поведение, и он могуч, но не высокомерен. Талант Лин Цзе превосходит талант его старшего брата, и он человек, который так сильно ценит дружбу. Павильон Небесного Меча, возможно, потерял свою большую поддержку, но он произвел двух выдающихся преемников.

Юнь Чэ дал глубокий и понимающий кивок своей головы:

- Несмотря на то, что их отец, Лин Юнфэн, был эгоистичным и предвзятым и рассматривал интересы Павильона Небесного Меча выше опасности, которая угрожала Империи Голубого Ветра, все, что он сделал в своей жизни, достойно называться праведным и джентльменским.

- Что касается их матери, Сюань Юань Юфэн… Как дочь старейшины Области Могучего Небесного Меча, она не колеблясь оставила своего отца и свою секту, потому что она была поражена Лин Юнфэном, и даже последовала за Лин Юнфэном обратно в тот крошечный Павильон Небесного Меча. Хотя она прекрасно понимала, что, скорее всего, Лин Юнфэн хочет использовать ее, чтобы подняться на более высокую ветвь, которая была районом Могучего Небесного Меча, она не покидала его в течение нескольких десятилетий, и в ее сердце не было ни обиды, ни сожаления, что она ушла с ним.

- Так что нет ничего странного в том, что они воспитали таких выдающихся преемников. Просто… – Юнь Чэ покачал головой.

– Чем больше Лин Юн фэн был с тобой, тем больше Сюань Юань Юфэн будет ненавидеть и завидовать тебе. Какой бы хорошей ни была женщина, стоит ей упасть в бездну ревности и ненависти, как она превратится в ужасного дьявола.

Чу Юэ Чань повернула ее пристальный взгляд к нему:

- Так ты говоришь, будто я была единственной, кто заставил Сюань Юань Юфэн стать злодеем?

- Э-э-э… – Юнь Чэ махнул руками быстрее, чем когда-либо в своей жизни.

- Нет, нет, нет, нет, нет, нет, это определенно не то, что я говорю. Я говорю, что… Э-э… Ах… Твое обаяние просто слишком велико, так что любой мужчина… Нет, это неправильно … Ах! Верно, Усинь!

Юнь Чэ схватил руку своей дочери и указал перед собой:

- Перед нами кусок камня, который я, твой отец, лично трогал все эти годы назад, позволь мне привести тебя, чтобы посмотреть на него.

Юнь Усинь:

- А?

Когда она посмотрела на Юнь Чэ, как будто он совершал Великий побег, держа руку своей дочери, уголок губ Чу Юэ Чань слегка шевельнулся, и в ее глазах появилась легкая мечтательная дымка.

Первоначально она думала, что холодная жизнь, лишенная желаний, жизнь всех, кто был учениками Дворца Ледяного Облака, будет всей ее жизнью.

Но после того, как она провела эти шесть месяцев вместе с Юнь Чэ, вернувшись, она обнаружила, что у нее больше нет ее «ледяного сердца» и теперь в ее сердце было желание. Она сделала все возможное, чтобы подавить это желание, но только получив известие о смерти Юнь Чэ, она действительно обнаружила, что желания в ее сердце уже стали настолько сильными, что она была готова оставить свою секту ради него…