Восьмой

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Если бы Пирс сказал, что он имел в виду в тот вечер, о том, что мы начнём сначала… Если бы Ребекка не обманула меня, заставив выглядеть глупо… Прямо сейчас миссис Прайс, несомненно, кричала бы на одного из нас за плохое выполнение домашнего задания. А пока она просто сидела и выглядела расстроенной тем, что только что сделала. Ребекка всё ещё шмыгает носом в углу комнаты, а Пирс всё так же истекает кровью, как он и заслуживает.

— Подумай ещё немного, — сказал я Пирсу, возвращаясь к передней части класса, — и мы ещё немного поговорим, — сказал я.

Вернувшись в начало класса, я повернулся к Бену Гриффину и Дэниелу Гордону. Двое ближайших друзей Пирса. В отличие от физического насилия, которое Пирс любил проявлять, эти двое были слишком слабы, чтобы нанести такой урон. Вместо этого они предпочли проверенный метод обзывания. Тот, кто сказал, что «палки и камни могут сломать вам кости, но слова никогда не повредят вам», явно не был объектом внимания людей, которые проводят бóльшую часть своего времени, используя слова ненависти. За короткое время в этой школе я потерял счёт много раз, когда меня обзывали эти два узколобых придурка. Глупо с моей стороны и других — обижаться на это, но… Вы слышите что-то достаточно много раз и начинаете в это верить. Это вас утомляет.

— Бен и Дэниел, не могли бы вы выйти вперёд класса, пожалуйста?

Не знаю, почему я сказал «пожалуйста». Мне больше не нужно так говорить. Мне не нужно быть вежливым. Я главный. Это была не дружеская просьба. Это был приказ.

Они посмотрели друг на друга, не зная, стоит им это делать или нет. Беглый взгляд на Пирса, который был едва в сознании после последнего полученного удара пистолетом, и они двое встали; ни один из них не желает подвергаться такой жестокости. Интересно, сделали бы они это, если бы знали, что их ждёт? Интересно, предпочли бы они всё ещё встать? Я улыбнулся. Медленно они двинулись вперёд. Оба они были высокими людьми. Оба с тёмными волосами. У обоих тёмно-карие глаза. Такой же размер и по ширине. Вам будет простительно, если вы подумаете, что они братья.

— Вы помните, когда Дэвид рассказал вам о Бене и Дэниеле? — спросил я миссис Прайс.

Она не ответила. Как грубо.

— Вы помните, как он рассказал, что его всё время обзывают? Я помню. Он рассказал вам, как это его расстраивает и как ему это не нравится. Он попросил вашей помощи, и вы сказали ему, чтобы он не был таким глупым. В конце концов, это были всего лишь обзывания. Которые, кстати, до сих пор продолжаются. Вы помните?

— Да, — кивнула она.

— Это была просто игра, — сказал Бен.

— Ну, тогда всё в порядке… Пожалуйста, присаживайтесь… — сказал я.

Мой сарказм снова ускользнул. Бен по глупости пошёл обратно на своё место в конце класса.

— Не двигайся, блять… — прошипел я.

Он замер на месте. Хороший мальчик. Не такой глупый, как кажется.

— Скажи мне, как ты называл Дэвида, когда просто играл? — попросил я.

Ни один из них не ответил. Может, забыли?

— Педик. Хуесос. Гомосек. Гей. Любитель членов… Было несколько названий.

— Это была просто игра…

— Вы знали, что это его расстраивало. Вы знали, что он не воспринимал это как игру.

— Нам очень жаль, — сказал Дэниел.

— Поздно, — я старался не показывать ликование, поскольку они оба выглядели так, словно вот-вот заплачут. — Ну… Я полагаю… Вы могли бы поцеловаться в знак всеобщего примирения…

Они ничего не сказали. Они просто смотрели друг на друга, надеясь, что один из них понимает, о чём я говорю. Они повернулись ко мне с пустым выражением лиц. Наступила пауза.

— Тогда давайте, поцелуйтесь в знак примирения…

После того, как видео, которое Пирс снял на свой мобильный телефон, было отправлено по электронной почте — как выяснилось — всем, кто подписался на школьный цифровой журнал, которым руководили ученики, именно Дэниел и Бен распустили слух о том, что я педофил. Именно они заявили, что нельзя показать всё видео, потому что в нём была показана младшая сестра Ребекки, танцующая для меня в нижнем белье. Они признали, что это была ложь, когда была задействована полиция, но не так, чтобы все могли слышать — только полицейские, моя мама и родители Ребекки. Ребекка отрицала, что находилась в комнате в то время; её отрицанию способствовал тот факт, что звук был приглушён изворотливой «порно» музыкой, наложенной поверх её смеха. Бен и Дэниел так и не извинились за неприятности, в которые я попал. Не помогало и то, что Дэвид дулся на меня. Он предупредил меня, чтобы я не ходил туда, и обижался на то, что я не поверил в то, что он говорил.

— Я не понимаю, — сказал Дэниел.

— Позволь мне объяснить тебе это, — сказал я. — Я хочу, чтобы ты поцеловал Бена.

Дэниел посмотрел на пистолет в моей руке, а затем на Пирса в дальнем конце комнаты. Он повернулся к Бену и наклонился вперёд. Закрыв глаза, он быстро поцеловал его в щёку.

— Что ж, — сказал я, — это было очень мило, но… Я думаю, ты можешь сделать больше, чем это. Поцелуй его, как будто это серьёзно. Я хочу видеть языки. Знаешь… Потому что я такой вот педик!

— Мы не это имели в виду! — сказал Бен; выражение паники на его лице и дрожащий голос. — Пожалуйста… Мы не это имели в виду. Понимаешь?

— Понимаю. Спасибо. Для меня это очень много значит. Теперь целуйтесь. И выглядите так, будто вам это нравится.

Последствия просочившейся видеозаписи более или менее прекратились к третьей неделе. По крайней мере, в школе. Дома мама всё ещё не отпускала эту ситуацию, и она по-прежнему была не совсем довольна случившимся. Я продолжал твердить ей, что это не моя вина, но она просто продолжала говорить, как это стыдно для всей семьи. Для всей семьи? А что я? Я не просил показывать видео везде. Я не хотел, чтобы люди это видели. Я тот, кто должен выходить на улицу и встречаться с людьми, которые смотрели это видео. Не похоже на то, что мама натыкается на людей, которые его смотрели. Мама ни с кем не сталкивается.

— Твой отец будет так разочарован, когда вернётся домой, — постоянно напоминала мне мама.

— Кого волнует, что он думает? Кого волнует, что кто-либо думает? Не то чтобы мы здесь долго пробудем! Никогда такого не было!

— И что она тогда сказала? — спросил Дэвид.

Я сидел с ним в кафетерии. Это был первый раз, когда мы говорили об этом с момента утечки видео.

— Она сказала, что я неблагодарный. Что папа всё это делает ради меня… Командировки… Работа… Что это всё для меня, но это чушь.

— Почему же?

— Если бы они хотели для меня самого лучшего, они бы оставили меня в той школе. Они бы меня не таскали с места на место. Они не хотели бы, чтобы мне приходилось знакомиться с новыми людьми, заводить новых друзей и, что более важно, отец бы оставался с нами! Папа работает, потому что он этого хочет. Ему плевать на меня, на маму. Он делает вид, что это не так, но… У него плохо получается.

Дэвид ничего не сказал. Думаю, он понял, что мне просто нужно дать выход накопившимся эмоциям.

— Что ж, мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, — сказал он в конце концов.

— Спасибо.

— Но…

— Не говори этого.

— Я же сказал тебе тогда…

Я посмотрел на него и произнёс:

— И спасибо за это.

Он просто улыбнулся.

— А теперь всё успокоилось? — спросил он. — Я имею в виду, что касается полиции и директора школы?

Я кивнул.

— Но меня чуть не исключили из-за этого.

— Я посмотрел видео… — улыбнулся он, — …впечатляет.

— О, да пошёл ты нахуй.

Дэвид рассмеялся.

— Посмотри… новое видео в процессе создания! — сказал Дэниел.

Я обернулся и увидел Дэниела и Бена за столом позади нас. Они смеялись, как обычно, когда издевались над кем-то или над чем-то. Реальная версия Траляля и Труляля. Дэвид закатил глаза.

— Как вы думаете, кто из вас будет давать, а кто — брать? — спросил Бен.

Я ничего не сказал. Я мог так много сказать, но… В этом не было смысла. Я уже понял, что умные комментарии не заставят их исчезнуть. Сегодня всё располагало к тому, чтобы попробовать что-то новое; игнорируя их. Я посмотрел на Дэвида и надеялся, что он тоже будет молчать.

— Посмотри… Посмотри, как они поедают друг друга глазами… Наверное, они собираются поцеловаться…

— Посмотрите… — сказал я своим одноклассникам. — Посмотрите… Наверное, они собираются поцеловаться…

— Пожалуйста, — сказал Бен. — Мы уже извинились.

— И я ценю это. Теперь целуй, — я поднял пистолет к его лицу. — Я больше не буду повторять…

Бен и Дэниел посмотрели друг на друга. Небольшая пауза, пока они оба обдумывали то, что им нужно было сделать.

— Подождите! — внезапно закричал я.

Они отдалились друг от друга.

— Подождите…

На их лицах появилось облегчение. Я взял с учительского стола мобильный телефон и включил камеру.

— Хорошо, теперь вы можете целоваться, — они знали, что я не шучу. — И… Поехали!

Последовала долгая пауза, пока они просто смотрели друг на друга. Они обратились к камере. Без выстрела я взмахнул пистолетом в воздухе. Они снова посмотрели друг на друга. Они знали, что им нужно делать. Но самое смешное, что они не знают и половины того, что им нужно ещё будет сделать. Сегодня это мои цирковые обезьянки, и я собираюсь извлечь из них максимум пользы.

— Целуй его, педик, — прошипел я.

Миссис Прайс беспокойно заёрзала на стуле. Наверное, вспоминая своё собственное маленькое шоу, продемонстрированное классу. Я бросил на неё взгляд, чтобы она успокоилась. Когда я снова посмотрел на Бена и Дэниела, они уже стояли нос к носу. Интересно посмотреть, кто сделает первый шаг? Мои деньги на Бена. В мелком мудаке Бене есть что-то особенное. Дэниел наклонился вперёд и поцеловал Бена в губы. Я рад, что не поставил на это никаких реальных денег. Они остановились и повернулись ко мне. Я не двинулся с места. Я всё ещё нацеливал на них камеру. Это был не поцелуй. Не тот. Не поцелуй любовников. Я выглянул из-за экрана телефона и строго посмотрел на них… Суровый взгляд, который они оба поняли. Они снова повернулись друг к другу. На этот раз шаг должен был сделать Бен. Он шагнул вперёд и склонил голову набок, приоткрыв рот. Дэниел тоже подошёл ближе, его рот также приоткрылся. Вскоре их губы слились в страстном объятии. Я могу ошибаться, но… Они выглядят так, будто им это нравится. Конечно, это будет забавная съёмка. Интересно, что подумают об этом остальные в школе, когда я отправлю это видео по электронной почте тем же людям, которым написал Пирс, когда сделал своё маленькое видео?