Война жреца. Том II

Глава 10. Сохрани мою речь

Гонгорцы — гордый народ. Так что западные соседи дали нам время на подготовку — две луны. После этого срока объединенное войско королевства перейдет границу и всей своей мощью навалится на порт Миллер.

Первым делом Сания отправила гонцов к паринийцам и на родину. То, что Ламхитан успеет прийти к нам на помощь в столь короткий срок, надежды не было, как не было надежды и на то, что мы сможем в одно сражение отбиться от претензий гонгорцев на порт Миллер. Но вот Париния, которая, вроде как, стала нам союзником после разгрома республики, если и не впишется в полный рост, то уж точно должна дать возможность объявить свободный найм на своей территории.

Фактически, я надеялся на то, что паринийцы не станут жадничать и позволят нам нанять свои войска. Гарантировать трофейную войну мы не могли, но клерийский престол мог козырнуть хорошей оплатой для солдат, денег в последние полгода мы заработали немало. Для обсуждения этого вопроса был вызван и посол соседей, который уверил Санию в том, что Беласаргис как минимум не будет препятствовать, если часть граждан захочет пойти в войско соседей.

Также были отправлены послания и паринийским родам с магическими корнями. Эти благородные дома должны были четче остальных понимать, кто стоит за спиной гонгорцев и чем им грозит разгромное поражение Клерии в будущем. Так что лучше вступить в войну сразу на стороне союзников, чем ждать неизвестно чего.

Больше всего меня интересовали выученные паринийские копейщики. У наших западных соседей была развита культура тяжелой пехоты, тогда как Клерия была более знаменита своей конницей. Собственно, против тяжелой конницы соседей паринийцы и выучивали своих бойцов.

Сейчас это могло нам пригодиться, потому что гонгорцы тоже активно использовали конницу.

Королевство имело обширные степные территории, на которых многие сотни лет занимались коневодством. В прошлую войну задача состояла во взятии порта Миллер, так что королевство выставило не так много всадников как могло — лошади на крепостные стены залазят откровенно плохо. Но теперь, когда война принимала массовый характер, мы ожидали серьезного наплыва конных войск. Кроме того, если Кватт предоставит свои легкие пехотные части, гонгорцы еще сильнее смогут сосредоточиться на всадниках, что делало наше положение незавидным.

Мы как раз обсуждали вопрос противодействия коннице противника, когда Сания подала отличную мысль:

— Антон, ты можешь быстро увеличить объем производства досок? Не корабельного качества — любых. Как долго поставить твою пилораму? — спросила королева.

Я задумался. По сути, когда я ставил свои лесопилки годы назад, то основной проблемой были финансы. Мне приходилось платить из своего кармана, плюс я старался избегать привлечения к этому процессу магиков. Сейчас же все поменялось. Денег под рукой было в избытке, как, собственно, и относительно дешевых колдунов из молодой гильдии магов.

— Если игнорировать биение диска, то есть нам нужны просто кое-какие доски — я вопросительно посмотрел на королеву, и она утвердительно кивнула, — то три-четыре дня, два мага земли, пара столяров с моими новыми станками и десяток рабочих-строителей. Но Ваше Величество, я не совсем понимаю, зачем нам доски. Тем более такого низкого качества.

— Цеблосские телеги, — сказала Сания так, будто бы мы что-то должны были понять, — я предлагаю использовать их.

— Ваше Величество, простите мое невежество, но что есть… эти самые телеги? — не сдержался Пренор.

Сания вместо ответа пододвинула к себе стопку выбеленной мелом бумаги — уже настоящей бумаги! — и, обмакнув перо в чернила, стала рисовать схему.

— Эту конструкцию использовал один из Великих Архов в войне с Нельской Короной. Они, если вы не в курсе, тоже по большей части степняки и охотно используют легкую конницу с луками. Так вот, цеблосские телеги получили свое название по городу, где были впервые собраны и потом использованы в приграничном сражении, вот, смотрите.

К этому моменту Сания перестала рисовать и продемонстрировала нам схематичный рисунок конструкции, который на самом деле напоминал телегу с высокими бортовыми щитами.

Это изображение было мне смутно знакомо, видимо, это активно использовалось и у меня на родине, вот только я этого толком не помнил.

— По сути, цеблосская телега — это обычная телега с большими щитами из досок. За ними можно укрыться от стрел, а если всадники подойдут близко — дать конному воину отпор. Самое главное в том, что на них можно грузить даже ополченцев или рабов, а всадник теряет преимущество в высоте, — лекторским тоном продолжила королева. — Мы сможем прикрыть такими телегами фланги, чтобы не ломать построение. Ведь конница будет постоянно провоцировать нас на разворот, а тяжелые всадники Клерии вряд ли смогут навязать степнякам прямое столкновение. Так?

Мы с Каем, который тоже присутствовал на этом совещании, только переглянулись. Оба вспомнили, как больше десяти лет назад в прошлую битву за порт Миллер тяжелая конница Клерии без конца ходила в фальшивые атаки, отгоняя вертлявых степняков от флангов нашей пехоты. Вот только закованные в железо и ряженые в кольчуги кони в такие салочки долго играть не способны.

Я пока откровенно не понимал, как мы будем выигрывать эту войну. Использовать тяжелую клерийскую конницу по ее прямому назначению у нас не получится: как только закованные в железо всадники врубятся в ряды пехоты, их с тыла замкнут всадники противника, после чего начнется кровавая баня. Бесконечно же стоять в пехотной обороне… Ни один ростовой щит не может до конца уберечь от ливня коротких стрел, выпускаемых степняками по навесной траектории. Телеги могли частично решить эту проблему, особенно, если мы сделаем из них некоторый фронт. Хотя бы прикроем фланги.

Несколько часов было потрачено на проектирование. В итоге мы пришли к конструкции простейшей крестьянской телеги с высокими бортами с одной стороны и откидным навесом, который будет прикрывать защитников от летящих с неба стрел. Да, это потребует изготовления петель, но и телег нам нужно было всего около сотни, если не меньше. Так что справиться с производством, если разместить заказы везде, можно за неделю. Тем более, если использовать уже готовые телеги, а доски в нужном объеме даст несколько пилорам, которые можно поставить на обычной водяной мельнице. Был бы вращающийся вал.

Тем более, доски пригодятся и в создании других заграждений против конницы противника. Удивительно, как эффективны могут быть простейшие конструкции из бревен и заточенных колов, если их загодя и правильно установить перед рядом пехоты. Мы во всем делали ставку на то, что сами сможем выбрать место для боя.

Последним вопросом я серьезно озадачил Лу. Только богиня могла быстро перенестись в Миллер и вернуться в Пите, так что именно моя жена отправилась в одиночное путешествие на западную оконечность королевства, чтобы подыскать нам хорошее место для обороны. В идеале нам нужно было какое-нибудь узкое поле недалеко от Королевского Тракта и самого Миллера, чтобы нивелировать на этой площадке преимущество мобильной конницы гонгорцев. По донесениям с той стороны противник активно собирал войска у самой границы.

В один из вечеров я встретился с Ирдисом, для которого у меня нашлось серьезное задание. Пусть гонгорцы играли в справедливость и благородство, их право. Я же собирался вести войну так, как будет эффективно.

— Скажи мне, дружище, — обратился я к вору, который сейчас сидел и потягивал в кабаке среднего города кислое пиво, — у тебя есть знакомые в соседнем государстве?

Сейчас я активно отводил от нас глаза, да и посетителей было не так и много. Волосы я спрятал под легким беретом, и пусть было немного жарковато, стоило потерпеть.

— Есть, а чего им не быть?

— И среди женщин низкой ответственности?

— Ты про шлюх? — усмехнулся Ирдис. — Конечно, и с ними есть контакты. А что такое?

— Они же обычно к обозу прибиваются, так? — не унимался я, делая при этом вид, что тоже отпиваю из кружки.

Пиво пахло настолько плохо, что я даже не рискнул его пригубить.

— Ну да, а чего нет? Такая толпа мужиков, да вдали от своих жен и подруг… Хороший способ заработать, — ответил вор.

Я запустил руку за пазуху и передал под столом вору увесистый кошель, набитый исключительно «королями» и гонгорским золотом. Пришлось потрясти казну торговой гильдии, чтобы раздобыть «вражеской» валюты.

— Я гляжу, ты хочешь снять всех девиц по ту сторону границы до конца года? — спросил вор, ловко пряча золото под легким камзолом. Туда же отправились и несколько векселей суммой на тысячу золота.

— Я хочу, чтобы ты нашел пару десятков лихих людей, можно наемников, и пяток девиц, что прибьются к обозу армии гонгорцев. А задача у них простая — заниматься вредительством, — ответил я.

— Ты же в курсе, что первый же труп в лагере поднимет всех на уши? — удивился Ирдис.

И опять отпил этого мерзкого пива.

Я окинул взглядом темный зал, где мы сидели, после чего продолжил.

— А убивать никого по сути и не надо. Надо гадить в припасы. Портить воду, фураж, устроить гниль в зерне. Понял?

Ирдис только покачал головой.

— Никто таким не занимается.

— Не занимался, — ответил я, — мы займемся. Я хочу, чтобы к моменту перехода границы половина армии гонгорцев сралась на ходу, как это было с клерийскими войсками в войну с Паринией.

Ирдис усмехнулся.

— Чтобы устроить такую хворь, надо разворовать весь обоз, Антон. Да и желудки у степняков, что те железные котлы. Они кислое лошадиное молоко пьют и хоть бы им что! А нормального человека от такого угощения скрутит, что мать родная не узнает. Да и похоронят прямо так — со спущенными портками…

— Вот поэтому я и выдал тебе столько денег. Найди способ, — тихо шипя наседал я, — от этого зависит слишком многое. А чтобы ты понимал, это будет твое предпоследнее задание.

Глаза Ирдиса нехорошо блеснули. У людей его профессии «предпоследнее задание» означало только одно — последнее закончится вскрытой глоткой где-нибудь в подворотне.

— Не в этом смысле, — раздраженно отмахнулся я от мыслей вора, чем привел его в смущение, — а в том, что ты мне и Орвисту больше ничего не будешь должен. Если сможешь устроить хворь и проблемы в обозе — считай, что ты отработал пять из десяти тысяч, что мы за тебя заплатили королю.

— А как отработать еще пять тысяч? — алчно поинтересовался Ирдис.

В воздухе повеяло такой желаемой свободой. Вор понимал, в чьи лапы попал, поэтому даже не пытался куда-то слиться. Все эти годы служил, как верный цепной пес, выполняя различные поручения, за которые приличный бы человек никогда не взялся. Прямо как сейчас.

— А еще пять тысяч ты отработаешь, если устроишь в Шаване то, что когда-то провернул в Пите, — мрачно ответил я.

Порт Шаван — это ключевая точка на востоке Гонгорского королевства. Ключевой порт, в который стекались товары и на базе которого гонгорцы сейчас переправляли морем припасы для своих войск. Сама армия, судя по донесениям, собиралась там же, в пригороде, став обширным лагерем за пределами порта.

— Антон… — Ирдис впервые за вечер назвал меня по имени, — ты же понимаешь, что это тогда устроил старик Элиний Мофорос…

— Который получил от тебя клинком под ребро, я в курсе, — перебил я Ирдиса. — Слушай сюда. Лу уже побывала на Бланде и перехватила одну из наших галер с бензином. Ее сейчас перегружают, и к концу недели она отправится под видом вольного груза в порт Шаван. А теперь смотри сюда.

Я достал тубус с бумагой, маленькую переносную чернильницу и металлическое перо, и стал черкать на бумаге.

— Берете любой кувшин, желательно не сильно большой. Наливаешь бензина до половины, добавляешь смолы или обычного масла, но чтобы минимум треть сосуда была пустая! Потом затыкаешь горлышко паклей, чтобы немного опустилась вниз, как фитиль, затыкаешь все это дело пробкой или глиной…

По глазам вора я увидел, что он стал понимать, что я ему показываю. Первый в этом мире коктейль Молотова. Слишком рано, но поджечь город на самом деле — не слишком просто.

— Уловил? — спросил я, наблюдая за реакцией вора.

— В целом, да, но вот загорится ли…

— Загорится. Пар от бензина очень горючий, поверь мне, когда кувшин разобьется, то огненный шар будет такой, будто бы рядом побывал маг огня. Вот только Шаван будет кишеть жрецами Единого, никто на магов даже не подумает. Так что делаешь каждому по два-три кувшина, выдаешь кресала и — вперед. Такой подарок в любое окно гарантирует пожар. Плюс, бензин не потушить быстро водой. Он горит даже на море.

От этой информации глаза Ирдиса округлились.

— Ты хочешь сказать?..

— Да. Надо будет слить все оставшиеся бутыли и бочки с бензином с галеры в воду и поджечь сам порт. Я хочу, чтобы к началу войны гонгорцы пошли к границе голодные и злые, — серьезно ответил я.

Шли недели. Ирдис убыл на запад со своими диверсионными миссиями. Впрочем, я не слишком надеялся на успех вора: устроить проблемы в обозе — задача далеко нетривиальная, плюс, сам Ирдис правильно заметил, что гонгорцы — привычные к лишениям люди со стальными желудками. Так что основную ставку я делал на саботаж в порту Шаван.

Я очень надеялся, что вору удастся устроить полномасштабный пожар в опорном городе противника, что не только вытащит часть сил из солдат и гонгорской армии как таковой, но и нарушит цепочку поставок морем. А то, что корабли постоянно курсировали между Шаваном и другими городами, можно было даже не сомневаться. Лу сказала, что еще несколько месяцев назад гонгорцы загодя зафрахтовали уйму бландских судов для грузоперевозок внутри королевства, так что тут все было весьма однозначно.

Мы тоже собирали армию. Из Паринии удалось привлечь около двух тысяч бойцов, в основном — пехотинцев, которые неплохо владели длинной пикой и умели сражаться в плотном строю. Хотя прибились еще и всякие разные наемники, вооруженные кое-как и кое-чем, но любой человек на поле боя с нашей стороны был нам в плюс.

Мятеж герцогов ослабил Клерию в военном плане, и если раньше королевство могло за полгода спокойно собрать двадцатитысячное войско, из которых почти восемь сотен приходилось бы на тяжелую конницу, то теперь эти показатели сократились на треть. За месяц срочного призыва под свои знамена Сания смогла привлечь не больше двенадцати тысяч мечей, из которых пять тысяч составляли постоянную армейскую группировку, что по старой памяти квартировалась на восточных рубежах страны и постоянно находилась в полубоевом состоянии. Кстати, именно эти войска попали под командование Пренора и участвовали в подавлении мятежа. Тяжелой конницы и вовсе собралось около пяти сотен человек, и хотя это была грозная таранная сила, ее откровенно недостаточно, чтобы противостоять многотысячной коннице гонгорцев.

За планированием и подготовкой как-то незаметно пролетело три недели и подошел срок к выходу в сторону Миллера. Паринийские наемники уже переходили границу и должны были нагнать нас на марше, из Ламхитана прилетел голубь с посланием, в котором Арван гарантирует военную поддержку сестры от лица их отца. В теории, Клерия могла уйти в затяжную войну, как было между Кваттом и Шаринским Княжеством, рано или поздно в боевые действия втянутся союзники Клерии и тогда все станет крайне неопределенно, но все упиралось в первое столкновение за Миллер. Мы даже рассматривали вариант сдать город, но тогда у гонгорцев появлялась опорная база за полуостровом Фейн, с которой они легко и просто начнут кошмарить все побережье Клерии. Сейчас же необходимость огибать это препятствие выигрывало нам два-три дня и значительно сокращало боевую дальность десантных кораблей противника.

Было бы у нас хотя бы несколько лет! Я бы добился окончательной стабилизации финансов в государстве, развернул бы ряд производств, протолкнул бы парочку армейских реформ, например, насчет единой амуниции и вооружения… Но все это осталось в планах. Мы успели только сколотить десяток полевых кухонь для той самой пятитысячной королевской армии, а вот остальные войска, которые влились под знамена Сании со стороны помещиков, питались по-старому, что сводило всю пользу от нововведения к нулю.

Беременность королевы уже перестала быть тайной — кто-то проболтался, и пусть официального заявления не было, мы решили, что правящему монарху не место на линии фронта. Чему Сания активно сопротивлялась. Но тут Кай проявил чудеса дипломатии и убедил жену в том, что традиция хоть и требовала того, чтобы войско вел правящий Фотен, этим займется он. Да, король еще не мог сражаться, но он мог присутствовать на поле боя, а уже этого было достаточно.

Но был еще один вопрос, который нужно было решить. Книга, что я написал по договору с Софом. Проклятый том, который содержал слишком много опасных для этого мира знаний.

За пару дней до выхода армии из Пите в сторону Миллера, у меня состоялся тяжелый разговор с Орвистом. За последние недели Риса уже стала графиней — Вила заставила Армана внести соответствующие записи в родовые книги, так что одним де Гранжем в Клерии стало больше, но вот сыграть свадьбу Орвист не успел. Началась война, точнее, подготовка к войне. Все это время граф провел в Пите, помогая нам по мере сил и возможностей, а сейчас — рвался вместе со мной и Каем на фронт.

Мы четверо — я, Лу, Орвист и Риса — расположились в столовой того дома, что мы с богиней снимали для себя в верхнем городе. Орвист был в приподнятом настроении, так как считал, что собираемся мы на прощальный ужин перед отбытием мужчин на фронт — Риса останется рядом с королевой и продолжит свою работу в качестве ее личного учителя магии.

Мы и вправду неплохо поужинали. Наемный повар справился выше всяческих похвал. Мы с Орвистом тягали вино, Лу и Риса — сидели с травяными настойками. Архивариус очень бурно отреагировала на мои слова о том, что вино и вообще, любой алкоголь противопоказан для беременных, так что не только отказалась от этого обычного для местных во всех его проявлениях напитка, перейдя на кипяченую воду, но даже стала подбивать на абсолютную трезвость и Орвиста.

К концу ужина, поймав на себе уже, наверное, десятый тяжелый взгляд Лу и столько же ментальных сигналов от богини, я отлучился в свой рабочий кабинет, из которого вернулся с фолиантом Софа в руках.

— О! Великий труд великого Антона Тинта! — пробасил Орвист, приветственно поднимая кубок с токонским. — Хочешь что-то показать?

Я молча сел с книгой на свое место — по правую руку от Орвиста, и положил фолиант прямо перед ним.

— Ты же понимаешь, что это такое? — сказал я, положив ладонь на черную кожу обложки.

Орвист как-то мигом подобрался и, бросив взгляд на жену, которая была не в курсе моего происхождения, размыто ответил:

— Более чем, Антон. А к чему этот вопрос?

В комнате повисла тишина. Прервалась веселая беседа, что велась Рисой и Лу, молчал и я.

— Так в чем дело? — переспросил Орвист.

— Милый, завтра утром нас ждет корабль, — ответила за меня Риса, после чего густо покраснела и потупила взгляд.

Она знала о нашем плане заранее, потому что нам требовалась ее поддержка.

— В смысле корабль? — Орвист все еще не понимал, что происходит.

— Корабль, который увезет тебя, твою молодую жену и будущего наследника рода де Гранж в Ламхитан, пока тут гремит война. К сестре и матери, — тихо ответил я, глядя куда-то в сторону. — И вместе с вами на юг уплывет эта книга.

— Антон! Я не знаю, до чего вы тут договорились, но… — начал Орвист, но я его быстро перебил.

— Граф, ты знаешь, что содержится в этом томе. А еще вспомни наставление Эдит. Твоя матушка просила тебя не ввязываться в проблемы, которые множатся вокруг странного барона, — осадил я друга. — И поверь мне, эта ноша будет так же тяжела, как и сражение с гонгорцами.

Ноздри Орвиста расширились, а лицо стало краснеть. Я видел, что граф сейчас был в ярости. Он готовился отправиться на войну, отправиться вместе со мной в самое пекло, как происходило всегда.

— Риса, Лу, вы нас не оставите? — тихо, но грозно спросил Орвист.

Впрочем, это был не вопрос, а руководство к действию. Когда женщины нехотя вышли из комнаты и оставили нас с графом наедине, Орвист разошелся.

— Антон! Я все понимаю, ты сильно изменился в последние годы, но сговариваться за моей спиной! Подбивать мою жену пойти против меня! Да как ты посмел?! Я, вообще-то, не мальчик! И сам могу решать, защищать мне родную страну или прятаться под юбкой младшей сестры!

На этих словах Орвист вскочил со своего места, чуть не опрокинув стул, и зашагал по комнате, бросая косые взгляды на фолиант.

— И почему тебе так важно, чтобы я вывез… это из Клерии? Скажи мне, во имя Семерых!

— Ты сам понимаешь, что там написано, — спокойно ответил я, все еще сидя на стуле и наблюдая за реакцией бушующего друга. — Я занес в этот том вещи, к которым этот мир не готов. А, возможно, не будет готов никогда.

— И ты не придумал кандидата в посыльные лучше? — горько, с обидой, спросил граф.

— Почему сразу в посыльные?

— Ты же хочешь, чтобы эта книга попала к арху, правильно? Чтобы ламхитанцы правильно воспользовались этим знанием? А может, тебе, вместо того, чтобы корпеть над этой проклятой книгой, стоило вспомнить что-нибудь полезное для Клерии?! — проревел Орвист. — Я помню твои воспоминания! Помню сцены войн, что ты мне показал когда-то. Что творил твой народ и народы твоего мира! Так может быть ты бы переизобрел какое-нибудь оружие, которое помогло бы нам справиться с гонгорцами и Кваттом?!

Мне нечего было на это ответить. В этом плане я был абсолютно бесполезен. Даже расслоение памяти дало лишь обрывочные данные о том же порохе, который бы смог перевернуть все с ног на голову. О его производстве и речи не шло. То же самое касалось других основ промышленности или металлургии. Я не был материаловедом, инженером или реконструктором. Я был простым выпускником московского экономического института. Когда-то, давным-давно. Кто я сейчас? На этот вопрос у меня не было однозначного ответа.

— Орвист, послушай. Во-первых ты не прав. Я не прошу тебя отвезти книгу Арвану или другому южанину. Я отдаю ее тебе, — начал я примирительно, глядя графу прямо в глаза. — Я доверяю тебе все, что знаю, буквально. Все, что может изменить этот мир. Тебе и твоим потомкам. С этой книгой род де Гранжей сохранится сотни лет, она сделает вас главными промышленниками мира. Считай это моим свадебным тебе подарком…

— Хорош подарок! Если эта книга так опасна, как я думаю, то ты объявляешь вечную охоту на меня и моих потомков! — прорычал Орвист.

— За все надо платить! — не выдержал я и вызверился в ответ. — Да! Она опасна! Но мне пришлось ее написать! И если бы я мог, она бы уже лежала в камине и превращалась в пепел! Но пока существуют боги, пока есть Соф и жива династия Фотенов, книга должна быть в порядке!

— Так отдай ее Софу! Положи на алтарь и забудь о ней!

— Нет! Это знание — для людей, а не богов! Богам вообще нет дела до наших бед! Они слишком заняты своей вечностью! Так что ты возьмешь этот труд, сядешь на корабль и сделаешь так, что эта книга никогда не попадет в чужие руки и останется внутри семьи! Навсегда! Хочешь попасть на войну? Вот она, твоя война! Ты и эта книга против всего мира! И твои дети, и твои внуки, если у тебя хватит доблести возложить на них столько ответственности!

Орвист, который последние пару минут вышагивал по комнате, на словах об ответственности как-то резко остановился.

— Знаешь, перекладывать проблему на чьи-то плечи — это не доблесть, Антон, — хмуро сказал он. — А судя по твоим словам, эта книга — как раз проблема. Огромная проблема.

— И мне больше некому доверить решение этой проблемы! — прямо ответил я. — Орвист, ты же понимаешь, что кроме тебя и Лу мне больше некому доверять? Но Лу… Ты сам знаешь, кто она такая. А эта книга должна находиться под контролем людей. Смертных, скоротечных, но доблестных людей.

Граф де Гранж посмотрел сначала на меня, а потом на увесистый том на столе.

— Говоришь, содержание этой книги сделает мой род великим?

— Величайшим. Бензин и бумага — лишь тень того, что я записал, — честно ответил я.

— И ты хочешь, чтобы она вечно хранилась в моей семье?

— Навсегда. А если тебе не нужно лишнее знание, то просто позаботься о том, чтобы она была надежно спрятана. Пока не придет ее время, — ответил я.

Я чувствовал бурю в душе Орвиста. Я его обидел, сильно обидел. Втихую организовал его отъезд на юг и просто поставил перед фактом. И если меня Орвист мог послать ко всем чертям, то вот спорить с Рисой… Слишком сильно он влюбился в нее, слишком дорожил их отношениями и будущим наследником или наследницей рода. И против ее слов в этом вопросе он пойти не мог.

— Хорошо, будь по-твоему. Я заберу эту проклятую книгу, но это будет моя последняя услуга, понятно? Ты сейчас так распинался о роде де Гранж, а по факту, уже десять лет я решаю только твои проблемы! Тут ты прав, Антон, я должен подумать о семье.

Лицо Орвиста сейчас было похоже на восковую маску. Сейчас он рвал все те нити, что связывали нас последние годы. Сжав зубы, граф взял со стола фолиант Софа, внимательно осмотрел его со всех сторон, а после, не прощаясь, двинулся на выход.

Это на самом деле была его последняя для меня услуга, тут граф не шутил. Как не шутила его матушка, когда просила пасынка не ввязываться в очередную авантюру Антона Тинта. И увезти фолиант из Клерии, по всей видимости, будет последним предприятием, в которое мне удалось втянуть Орвиста де Гранжа.

Попрощаться толком не удалось. Орвист быстро взял под локоть Рису и чуть ли не силой потащил ее прочь из дома — по мыслям друга я понимал, что их ждет непростой разговор наедине.

— Завтра можете не провожать, — через плечо бросил граф уже на пороге и, толкнув дверь, вышел с женой за порог.

Лу попыталась взять меня за руку, но я только раздраженно дернул плечом, сбрасывая ее ладонь и, подхватив кувшин с вином и кубок, двинулся в свой кабинет. Пить и жалеть себя.

Не так я представлял себе прощание с лучшим и единственным другом, а к горлу подступил предательский ком, который еще долго не удавалось смыть даже отличным токонским.