Война жуков и ящериц

Глава первая

Я ждал.

Наконец я понял – впервые в жизни понял – как нелегко командовать другими. У высшего офицера совсем иные проблемы, нежели у рядового солдата или даже командира отряда. Они состоят не в том, как лучше выполнить приказ вышестоящего, а как протянуть время, ожидая, пока твои подчиненные выполнят твой же приказ. Я тзен, и праздное ожидание для меня особенно тягостно. Прежде, до этого назначения, я вообще не знал, что такое свободное время. Я либо сражался, либо тренировался, либо спал. Я не привык ничего не делать. Мне не нравилось это занятие. Это было неэффективно.

Однако у меня не было выбора. Сам я бодрствовал уже несколько дней, уточняя детали операции с Крах, командиром корабля. Когда мы закончили, я отдал приказ разбудить командиров подразделений экспедиционного легиона, чтобы провести последнее совещание. Их разбудили, но оказалось, что я неправильно рассчитал время, необходимое для адаптации после Глубокого сна. Да, это был явный промах с моей стороны. Следовало вспомнить свой собственный опыт и планировать время соответственно. Почему-то я не сделал этого. Но что толку корить себя за ошибку. Просто нужно учесть это на будущее, чтобы не повторить подобное.

Я ждал.

Я мог бы провести это время с Крах, однако не захотел. Крах – типичный Техник. Оказалось, что Техники еще болтливее, чем Ученые. С первых минут, как только я проснулся, она пыталась вовлечь меня в разговоры о предстоящей экспедиции, и мое нежелание отвечать только подстегивало ее.

Дабы избегнуть ненужных трений, я решил ждать в одиночестве. Крах достаточно хорошо владеет информацией, чтобы справляться со своими обязанностями. Дальнейшие разъяснения и дискуссии неэффективны.

В зал вошел Хорк. Он молча уселся, даже не поприветствовав меня. Возможно, я зря судил о всех Техниках по одной Крах, и Хорк, командир группы Техников легиона, больше подходит для обобщений. Хорк был самый маленький в легионе, почти на полметра ниже шестифутовой огромной Крах. Он не любил пустой болтовни. Впрочем, может быть, его-то как раз и нужно считать нетипичным. До этой экспедиции он руководил группой из пятидесяти Техников, но предпочел участвовать в экспедиции в качестве командира подразделения, состоящего всего из троих тзенов. При случае нужно будет поинтересоваться причинами такой непоследовательности.

Мы оба подняли головы, когда вошла Тзу, командир группы Ученых. Мне вдруг пришла в голову мысль, что продолжительность периода адаптации, возможно, прямо пропорциональна массе каждого индивида. Хорк, который оправился первым, ростом всего полтора метра; двухметровая Тзу пришла в себя позже него, но раньше командира отряда Воинов. Определенно нужно обсудить эту догадку с Учеными. Если она верна, то можно спланировать время пробуждения, чтобы свести до минимума неактивное ожидание.

Тзу возглавляла группу Ученых, и работа у нее была тяжелая, пожалуй, не менее тяжелая, чем у меня. Тем не менее она относилась к этому, на удивление, легко. Скоро ей и ее команде, а по большому счету всей касте Ученых, впервые предоставится шанс показать себя в деле – в боевых условиях. Я не понимал, в чем причина подобной беззаботности – то ли Тзу прекрасно владеет собой, то ли просто не представляет, что ее ожидает.

Зур вошел в зал последним, в сопровождении Махза. Он возглавлял отряд Воинов из шестерых тзенов, что давало право привести на совещание заместителя. Если бы Зур поинтересовался моим мнением, я бы непременно спросил его, почему он назначил заместителем Махза, а не Кор. Однако Зур обошелся без моего совета, а командир отряда вправе решать такие вопросы самостоятельно. Против всех ожиданий, его выбор оказался превосходным. В новой роли Махз был намного эффективней, чем можно было ожидать.

Я внимательно осмотрел вошедших. Глаза у всех ясные, никто не выглядит вялым или сонным. Можно приступать к делу.

– Хочу сразу сказать, что оснований для беспокойства нет. Все остается по-прежнему – так, как я уже говорил каждому из вас в отдельности. Никаких изменений в планах. Никаких перемен в ситуации. Просто мы должны еще раз, все вместе, обсудить наши действия, чтобы каждый знал, за что отвечает он и каковы обязанности остальных командиров.

Я помолчал, выжидая, что они скажут на это. Никаких комментариев не последовало. И я еще раз ощутил, сколь тяжело бремя единоличных решений. Никто из командиров не допускал ни малейшей возможности, что события могут развиваться не так, как я запланировал.

– Сейчас мы находимся на орбите родной планеты Коалиции насекомых. Наша задача – обнаружить естественного врага попрыгунчиков и найти способ его доставки на другие населенные попрыгунчиками планеты. Причем в таких количествах, которые позволят нам полностью истребить или хотя бы радикально сократить там популяции попрыгунчиков.

Я хотел предоставить слово Тзу, но передумал. Экспедицию возглавляю я, и пора привыкать к этой мысли, пора учиться командовать тзенами из других каст. Я продолжил:

– Записи Первых об этой планете очень обрывочны. Коалиция напала на них прежде, чем они успели собрать достаточно информации, к тому же тот факт, что насекомые так легко уничтожили Первых, ставит под вопрос точность даже этих немногочисленных данных.

Что действительно не подлежит сомнению, так это наличие здесь некоего природного равновесия. То же самое имеет место на многих других планетах, в том числе и на нашей. У каждого живого организма есть свой естественный враг. Верховное командование не сомневается, что и у попрыгунчиков тоже есть естественный враг, который сдерживал рост их численности на этой планете, пока Первые не подарили насекомым космические ракеты и те не распространились на другие планеты. Мы должны обнаружить этого естественного врага и найти способ транспортировки, разумеется, при условии, что он окажется не опасным для нашей Империи.

Я вдруг понял, что становлюсь многословным. Видимо, общение с Крах повлияло на меня сильнее, чем я хотел. Но я заставил себя продолжить.

– Для выполнения данной задачи и был сформирован отдельный легион, в который вошли члены всех трех каст. Мы решили использовать все интеллектуальные, технические и военные ресурсы Империи. Мы должны основать укрепленную базу, откуда будем совершать вылазки на вражескую территорию. Во время операции корабль будет оставаться на орбите, а большинство членов экипажа погрузится в Глубокий сон сразу после высадки десанта. Бодрствовать останутся только вахтенные. А это означает, что мы не должны рассчитывать на помощь вплоть до завершения нашей миссии, хотя потом и сможем вернуться домой.

Следующий пункт повестки дня вызывал у меня особые опасения. Если будут проблемы, то они возникнут теперь.

– Группа Ученых во главе с Тзу возьмет на себя основную тяжесть работы. Их задача – проводить исследования, анализировать собранную информацию и давать рекомендации. Хорк, ты со своей командой занимаешься фортификационными работами, а также нашей маскировкой и конструированием механических средств, которые потребуются в ходе работы. Отряд Воинов под началом Зура и его заместителя Махза отвечает за безопасность всего легиона, а также обеспечивает огневую поддержку во время выполнения любого задания.

– Разрешите вопрос, командир?

– Разрешаю, Тзу. – Да, глупо было надеяться, что разговор о разделении обязанностей пройдет без сучка без задоринки.

– Согласно вашему плану, Воины отвечают за нашу безопасность, в частности за безопасность высадки основного десанта. Прошу включить в передовую группу десанта Ученого.

– Зачем?

– Воины хорошо подготовлены к ликвидации непосредственной, конкретной и явной угрозы. Тем не менее считаю, что необходимо послать с ними тзена, прошедшего научную подготовку, для выявления потенциальной опасности в зоне посадки.

– Первой группой десанта командует Зур. Он имеет научную подготовку.

– Я бы предпочла кого-то другого, кто преуспел в этой области.

Я бросил взгляд на Зура. Он сидел с безразличным видом.

– Хорошо. Мы включим в группу Ученого.

– Командир? – Техники тоже желали сказать свое слово.

– Да, Хорк.

– Прошу разрешения разбудить группу Техников раньше, чем Воинов и Ученых. Тогда мы успеем провести дополнительную проверку плацдарма до высадки передовой группы десанта, чтобы обеспечить бесперебойную деятельность экспедиции.

Отвечая, я намеренно пригнул голову. Следовало пресечь все эти словопрения на корню, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Ты уже представил мне расчеты графика проверки оборудования. На расчистку посадочной площадки времени потребуется гораздо больше, так что вы вполне успеете провести проверку после высадки первой группы.

– Но если обнаружится какая-то неисправность?

– Вы ее устраните. Надеюсь, что ваша квалификация не зависит от того, спят или бодрствуют другие группы.

– Я имел в виду не это, командир. Если проверка выявит существенную неисправность, которая потребует длительного ремонта, то первая группа десанта останется без поддержки надолго, гораздо дольше, чем предусмотрено планом.

– Во время предыдущих бесед Техники заверяли меня в том, что вероятность таких неисправностей ничтожно мала. Что практически такое невозможно. Ты изменил свое мнение, Хорк?

– Нет, командир.

– Тогда позволю себе напомнить: половина бойцов первой группы десанта прожила на вражеской территории целый год – не только безо всякой поддержки, но и без источников энергии. А потому смею утверждать, что они сумеют продержаться несколько дополнительных дней.

– Хорошо, командир.

– Но теперь я хочу задать вопрос. Тзу, ты просила включить в первую группу Ученого. Скажи, в связи с этим вам потребуется дополнительное время на проверку лабораторного оборудования?

– Нет, командир. Я учла этот фактор при предварительных расчетах. Однако, – продолжала она, – раз мне дали возможность высказаться, хочу еще раз напомнить: в лабораторию можно входить только в сопровождении Ученых. Никому нельзя нарушать это правило. Специфическое оборудование и имеющиеся там химикаты могут представлять опасность для неспециалиста.

– То же, разумеется, относится и к нашим мастерским, – вставил Хорк.

– Все учтут ваши предупреждения.

– Вопрос, командир, – поднял руку Зур. – Вы сказали, что Воины решают все вопросы, связанные с безопасностью. Распространяется ли это на их отношения с членами прочих групп?

Я понял, о чем хотел спросить Зур. Он хотел знать, имеет ли он право убить Техника или Ученого. Прежде чем что-то сказать, я тщательно обдумал ответ.

– Как и в любом деле, для тзена превыше всего долг перед Империей. Каждый тзен, Воин он или член другой касты, вправе предпринять действия против другого тзена, если он полагает, что тот представляет угрозу всей операции. Только всегда следует помнить, что ему придется объяснять правомерность такого поступка в Суде Воинов. – Я слегка повернул голову, охватив взглядом всех. – Предупреждаю: всякому, кто своим безрассудством либо своеволием будет мешать экспедиции, грозят серьезные неприятности. Однако нельзя преследовать кого-либо только из-за того, что он из другой касты и потому раздражает. Здравый смысл и осторожность также не считаются серьезным проступком.

Наша экспедиция – эксперимент. Во многих отношениях. В ней впервые принимают участие представители всех трех каст. Кроме того, в легионе есть несколько тзенов из последних выводков, обладающих так называемым цветовым зрением, то есть способностью видеть вещи не так, как большинство. И, наконец, это первая столь продолжительная операция на родной планете противника.

Я не стану преуменьшать предстоящие нам трудности. Мы все знаем, как нелегко порой иметь дело с тем, кто привык мыслить не так, как ты сам. Честно признаюсь, я не понимаю, что такое цветовое зрение, в чем его преимущества или недостатки. Однако я Воин и твердо знаю – мы не в состоянии воевать на два фронта. Мы не можем одновременно сражаться с насекомыми и враждовать друг с другом. И если наши разногласия выйдут за пределы разумного, то мы обречены. – Я снова обвел взглядом собравшихся. – Еще вопросы есть?

– У меня, командир.

– Да, Махз?

– Если главную работу делают Ученые, тогда почему экспедицию возглавляет Воин?

Я и разозлился, и обрадовался, когда этот вопрос наконец прозвучал.

– За неимением лучшего объяснения отвечаю: так решило Верховное командование.

– Командир, – вступила в разговор Тзу, – с вашего разрешения. Я могу привести более веский довод.

– Говори.

– Командир слишком скромен в своей самооценке. Девиз Воинов – эффективность. Когда Воин сталкивается с какой-то проблемой, он задает вопрос: это эффективно? Для нас, Ученых, главнее другое – это интересно? Зачастую мы делаем то, что нам кажется более интересным. Такой подход уместен в лаборатории, но не в полевых условиях. Я рада, что во главе экспедиции именно Воин. Он проследит, чтобы наши усилия были направлены в нужное русло. Чтобы мы не отвлеклись на изучение какого-то необычного камня или растения, совсем не имеющего отношения к непосредственной задаче.

– Раз мы решили не отвлекаться, – прервал ее Хорк, – то предлагаю закончить дискуссию. У Техников тоже есть свое кредо – дееспособность. Мне кажется, все остальные проблемы можно решить на месте. У нас есть дееспособная команда и дееспособный план. Так, может быть, к делу?

Глава вторая

Мы ждали, сидя внутри базы.

Похоже, ожидание сделалось нашим главным занятием. Знай я об этом заранее, то отказался бы от назначения – если бы меня, конечно, спросили. Ведь я единственный офицер, кто командовал отдельным отрядом на вражеской территории в течение целого года. Я просто должен был возглавить эту экспедицию. Но бездействие приводило меня в исступление.

Конечно, от бездействия страдали все – и Техники, и Ученые, однако, это меня нисколько не утешало. Очистка зоны посадки почему-то затягивалась, и прошло гораздо больше времени, чем я рассчитывал, однако, еще не так много, чтобы вызывать отряд. Техники и Ученые закончили проверку оборудования и теперь тоже изнывали от безделья. Однако они тзены, и никто не жаловался.

Все мы полулежали на специальных подушках, изготовленных из гелеобразного вещества, дожидаясь сигнала от передовой группы. Я занял кресло, первоначально предназначавшееся для Ученого – того, которого сбросили с первой группой. И должен признаться, был очень этим доволен. Вообще-то, я должен был выбирать из двух зол – либо воспользоваться жесткой подушкой стрелка, либо контейнером с гелем, который мы взяли для последующей транспортировки опытных экземпляров. Я предпочел третье, хотя и первое, и второе – просто верх комфортабельности в сравнении с «удобствами» высадки первой группы десанта. Мои ощущения в момент выброски флаера с транспорта меркнут, когда я вспоминаю о том, что пережил, впервые летя к земле в капсуле. И хотя научно доказано, что это самый надежный способ десантирования войск с орбиты, мой организм реагировал настолько бурно, что я не мог шевельнуть ни ногой, ни рукой в течение нескольких драгоценных минут после приземления. А потому было решено, что меня сбросят вместе с базой.

– Все чисто, командир, – прозвучал наконец сигнал Зура.

Я непроизвольно поправил обруч усилителя.

– Вы нарушили сроки, Зур. В чем дело?

– Нужно было убрать гнездо ос из квадрата.

– Ос?

– Да, нового вида. Это не те осы, что входили в Коалицию и которых мы уничтожили. Но Ученый, Зом, считает, что они представляют потенциальную угрозу.

– Вас понял. Что еще?

– Ничего, командир. Маяк установлен и уже действует. Мы готовы прикрыть вас.

– Хорошо. Готовность номер один.

Я переключился на Техников.

– Хорк!

– Да, командир. – Хорк был на связи.

– Первая группа закончила очистку зоны посадки и установила маяк. Начинай посадку. Командиру корабля Крах приготовиться выполнять твои указания.

– Понял вас, командир.

Напоследок я отдал устное распоряжение сидевшим рядом Ученым:

– Приготовиться к посадке. Первая группа дает «добро».

– Сколько до старта, командир? – поинтересовалась Тзу.

– Думаю…

База вылетела из раскрывшегося шлюза и начала падение к поверхности планеты.

– Я снимаю вопрос, командир, – услышал я голос Тзу.

Это было весьма кстати. Потому что я все равно был бы не в состоянии ответить. Когда я говорил о том, что выбрал третье, я вовсе не имел в виду, что меня приводит в восторг подобный способ посадки. Просто база несколько лучше, чем капсула. Свободное падение вообще сомнительное удовольствие. Я поклялся себе, что выясню, можно ли сажать корабли на поверхность, а не сбрасывать десант прямо с орбиты.

Меня уверяли, что наша база – это шедевр современной техники и что если она хорошо пройдет испытания в полевых условиях, то будет принята за образец для будущих кампаний. База представляла собой полусферу, десять метров в диаметре, увенчанную вращающейся орудийной башней. Полусфера была полой внутри и разделялась перегородкой на две части – на лабораторию Ученых и мастерскую Техников. Она крепилась к диску метров двадцати в диаметре и трех в высоту. В диске размещались Воины со своим вооружением, обеспечивая защиту по всему периметру. Поверхность диска была гладкой и скользкой, как лед.

Однако Хорк охарактеризовал предстоящий спуск не как «скольжение, а скорее контролируемое падение». Так что приближающаяся встреча аппарата с землей не предвещала ничего хорошего. Единственное, что меня успокаивало, так это присутствие Техников, летевших вместе со мной. Это свидетельствовало о том, что они не сомневаются в собственном творении.

Я почувствовал, как меня вдавило в сиденье. Потом отпустило – затем снова вдавило. Я понял, что это Хорк включает наружные двигатели, возможно, того же типа, что устанавливаются на флаерах, чтобы замедлить падение. Рывки все учащались и учащались, пока не слились в непрерывную полуторакратную перегрузку.

Я немного расслабился. Конечно же, следовало сообразить, что Ученые и Техники хуже Воинов подготовлены к физическим трудностям. А значит, для меня все должно быть не так уж страшно. Однако я напрасно питал иллюзии. Мы с зубодробительным скрежетом врезались в землю. Удар был такой силы, что глаза вылезли из орбит.

Наступила тишина. Мы с трудом приходили в себя.

Первой опомнилась Тзу.

– Командир, – неуверенно начала она, но ее прервал Рахк.

– Мы потерпели аварию! – констатировал он. Рахк был Ученый из новой породы. Он отличался способностью видеть в цвете и резкостью суждений.

– Только доверься Техникам и…

– Прекрати, Рахк, – прервала Тзу его тираду. – Ваше мнение, командир?

Не успел я раскрыть рот, как люк в соседнее помещение распахнулся и в проеме возникла Ихр. Среди Техников она была моложе всех, тоже из новой породы и тоже несдержанная на язык.

– Возможно, это будет вам интересно, – сообщила она. – Судя по показаниям приборов, мы совершили самую мягкую для данного типа аппаратов посадку. Если бы у нас было больше времени для тренировок, мы постарались бы посадить аппарат еще мягче, не травмируя представителей других каст.

– Должен заметить, – быстро проговорил я, не давая Рахку возможности ответить на выпад, – что это было вполне терпимо. Не надо так беспокоиться о Воинах, да и об Ученых тоже. Мы умеем переносить трудности.

– Это мой долг – беспокоиться об удобстве представителей других каст, командир.

– Ихр!

Даже на расстоянии я уловил нотку осуждения в голосе Хорка.

– Хорк просит вас, – торопливо закончила Ихр, – оставаться на своих местах, пока мы будем устанавливать базу.

Я опять не успел раскрыть рта, как она исчезла. Да, с Ихр будут проблемы. Хорк предупреждал, что она терпеть не может другие касты, и особенно Воинов, но я не ожидал, что она станет выказывать это настолько открыто.

Я украдкой взглянул на Ученых, пытаясь угадать их реакцию. Они молчали, однако, перехватив их взгляды, я понял, что они переговариваются телепатически. Позы их свидетельствовали, что Тзу отчитывает Рахка за его несдержанность. Я поспешно отвел глаза, чтобы не выдать себя. В конце концов, Тзу – тзен. Она сама справится со своей командой.

Мы услышали, как под основанием базы зашипели холодные лучи и конструкция начала медленно оседать. Я переключился на расстилавшуюся вокруг равнину, жадно рассматривая незнакомый пейзаж.

Хотя я и не признавал самой идеи падения как способа посадки, тем не менее, теперь, когда самое неприятное было позади, я не мог не восхищаться конструкцией аппарата. Своды купола были прозрачными, но только изнутри. То есть мы могли видеть, что творится вокруг, нас же самих не было видно. Это несомненное преимущество, ведь мы во враждебной среде.

База продолжала неторопливо зарываться в грунт. Теперь я уже мог оценить не только ландшафт, но и действия первой группы десанта. Ни Зура, ни Зома не видно, зато все остальные на местах, расставлены вокруг базы. Расстояние между бойцами неодинаковое. Они даже не смотрят на нас, оружие наизготовку. Не отрывают взгляда от неба и кустов, чтобы пресечь малейшую угрозу, пока мы в такой уязвимой позиции.

С первого взгляда могло показаться, что подобная дислокация – непродуманная случайность, даже небрежность, но я-то оценил мудрость Зура. Он никогда не выставлял часовых через равные, правильные промежутки и всегда размещал бойцов так, чтобы не оставлять «слепых» зон, чтобы ни один куст, ни один овраг не выпал из поля зрения. Когда охрану планировал Зур, я знал, что могу расслабиться… Настолько, насколько это вообще возможно для Воина.

Я слегка изумился, увидев Техника Ээхм за работой. Должно быть, она выскочила из защитного пояса базы, как только мы коснулись земли. Хорк, как и Зур, явно был одержим идеей эффективности своей команды. Ээхм тянула кабель для будущей системы сигнализации. Она была полностью поглощена работой и не замечала никого и ничего вокруг.

Это было и хорошо и плохо. Хорошо, потому что она не позволяла себе отвлекаться, не стремилась делать за Воинов их дело. И плохо – потому что на вражеской территории никто не может позволить себе настолько погружаться в собственные мысли.

Шипение холодных лучей прекратилось. Поверхность диска теперь была вровень с землей. База стояла прочно.

– Мы завалились на бок! – Рахк смотрел на маленький прибор, лежавший на полу рядом с его креслом.

Я не стал ломать себе голову, пытаясь понять, что это такое и откуда взялось. Я уже привык к тому, что Ученые повсюду таскают за собой приборы, как Воины оружие.

– Надеюсь, это не очень помешает Ученым? – спросил я.

– Мы привыкли учитывать просчеты Техников, – успокоила меня Тзу.

– Командир! – В проеме люка снова возник Хорк. – Можно вас на минутку?

Он скользнул взглядом по моим спутникам. Если Хорк и заметил прибор на полу, то не подал виду.

– Оставайтесь на местах, мы закончим через пару минут.

Хорк исчез так стремительно, что Тзу с Рахком не успели отреагировать. Я уже заметил, что Техники прекрасно умеют исчезать в нужный момент. Я встал и последовал за ним.

– Спуститесь вниз, командир! – позвал он из арсенала.

Скатившись по пандусу, я увидел Хорка. Он откручивал болты люка в полу.

– Я вижу, Ученые даром времени не теряют. Уже заметили, что мы стоим под наклоном, – заметил он, не отрываясь от работы.

– Так ты слышал?

– Мне необязательно слышать. Достаточно того, что я видел на полу 0-измеритель.

– Что видел?

– 0-измеритель. Прибор для нивелирования. Это мы, Техники, сконструировали его для Ученых, вот они и пользуются им теперь, чтобы поймать нас на ошибках.

– Тебе трудно работать с Учеными?

– Не труднее, чем с Воинами. – Хорк оторвался от работы и взглянул мне в глаза. – Видите ли, командир, вы, Воины, несколько обособлены от других каст. Мы же, Техники, вынуждены постоянно общаться и с Учеными, и с Воинами. Это часть нашей повседневной работы. Если бы кто-то поинтересовался моим мнением, то я бы сказал, что экспедицию следовало возглавить Технику – хотя бы уже потому, что мы умеем общаться с другими кастами.

Хорк оборвал себя и снова принялся за работу. Меня уже начинала слегка раздражать эта манера Техников заканчивать разговор, не дав своему собеседнику возможности ответить.

Он поднял крышку люка и отодвинул ее в сторону. Потом сунул голову в темную дыру и потянулся к какой-то висевшей у него на поясе коробочке с кнопками. Оглушительное шипение и слепящий свет холодных лучей наполнили арсенал. От неожиданности я даже вздрогнул.

Что-то буркнув себе под нос, Хорк вытащил голову из люка, и шипение сразу прекратилось.

– Я так и знал. Шестой излучатель не действует. Он отстегнул коробочку от пояса и принялся крутить какие-то диски и перемещать движки.

– Подержите это, командир, – сказал он, протягивая мне коробочку. – Когда я дам сигнал, переключите крайний левый тумблер.

– Я? Почему не Ихр?

– Она разбирается с центральной контрольной панелью. Поэтому я и пользуюсь пультом дистанционного управления. Да это совсем нетрудно, командир. Просто щелкнете тумблером, когда я дам знак. – С этими словами Хорк скрылся в люке.

Я почувствовал себя ужасно неуютно с этой странной штукой в руках. Бесчисленные диски, переключатели и кнопки на его поверхности были для меня совершенной головоломкой.

Стараясь держать коробочку осторожно и не задеть никакие переключатели, я поднес ее поближе к глазам, чтобы рассмотреть. Тут же сверкнула вспышка и из люка вырвалось сердитое шипение. Это заработал излучатель.

Я похолодел. Там, под лучами, Хорк! Мое любопытство погубило товарища! Я нажал на переключатель!

Но лучи погасли – так же внезапно, как и вспыхнули. Секундой позже из люка вылез Хорк и принялся прилаживать на место крышку.

– Теперь мы стоим нормально, и каждый, кто осмелится усомниться в этом, будет… – Хорк проглотил остаток фразы, взглянув на меня. – Что-то не так, командир?

Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы придать голосу подобающее Воину спокойствие.

– Ты не подал сигнал.

– Ах, это! Я не хотел нарушать субординацию. Просто все оказалась проще, чем могло быть, вот я и прополз в безопасную зону и вручную включил излучатель. Мне показалось, что вам не очень хочется делать это, поэтому я решил включить его сам.

– На будущее, Хорк, – отчеканил я, – очень советую тебе лично и твоим подчиненным точно следовать плану. Мы находимся в зоне боевых действий, и малейшее взаимонепонимание может иметь катастрофические последствия.

– Я учту это, командир. – Хорк нагнулся, чтобы завинтить болт.

Я решил не заострять вопрос. В противном случае Хорк догадается, что вспышка моего гнева вызвана желанием скрыть чувство громадного облегчения.

– Если моя помощь тебе больше не нужна, я пойду к Ученым. Они рвутся к работе.

– Разумеется, командир.

Я начал подниматься по пандусу, но на полпути столкнулся с Ихр.

– Командир, вас срочно вызывает первая группа десанта.

Я поспешил подняться. Теперь я мог различить сигнал Зура.

– Рахм на связи, Зур, – протелепатировал я.

– Командир, у нас ЧП. Это требует вашего внимания.

Я хотел попросить их обождать, пока я разберусь с Учеными, но увидел, что те уже разворачивают лабораторию.

– Что случилось?

Я хорошо видел Зура, хотя тот не мог разглядеть меня через купол. Он переговаривался с Махзом и Зомом.

– Мы потеряли одного из Техников.

Глава третья

– Как погиб Техник, командир?

– Вам необязательно это знать. Делайте то, что положено. – Моя голова раскалывалась от длительного использования ретранслятора. – Просто пришлите ему замену, и как можно скорее.

– Я не могу сделать этого, командир, – донесся ответ Крах. – Я не могу так разбрасываться работниками.

– Что ж, возможно, ты права, Крах. Возможно, тебе действительно следует знать ситуацию. – Я почувствовал, как моя голова непроизвольно пригнулась от раздражения, что было совершенно бессмысленным жестом, ведь Крах сейчас на орбите и никак не может увидеть меня. – А ситуация такова. Я командую всем легионом, включая экипаж корабля. Так что я не прошу – я требую немедленно сбросить замену погибшему Технику. Далее. Мне отлично известно, что у нас два лишних Техника. Так было запланировано – мною лично и Верховным командованием. Знаешь ли ты, почему?

Крах не ответила, но я знал, что она внимательно слушает, и продолжил:

– Потому, что мы учитывали вероятность возникновения подобной ситуации. Следовательно, я могу убить тебя на дуэли и все равно останется еще один Техник, для замены. Советую немедленно выслать нового работника. Если ты поступишь разумно, то сохранишь для нас запасного Техника. Если нет – что ж, экипаж корабля ничего не теряет. Он просто останется без лишней единицы – я хочу сказать, без тебя. Ты согласна на такой вариант? Или ты всерьез полагаешь, что выйдешь победителем в дуэли против офицера-ветерана?

Последовала долгая пауза. Потом я услышал ответ Крах:

– Я подберу и немедленно сброшу замену, командир.

– Очень хорошо. И еще, Крах…

– Слушаю, командир.

– Я советую тебе хорошенько подумать, подбирая замену. Если присланный Техник окажется некомпетентным или с ним невозможно будет работать, я сочту это саботажем.

– Вас поняла, командир. Конец связи.

Я снял с головы обруч и холодно огляделся вокруг. Несмотря на напускное высокомерие в разговоре с Крах, я был неудовлетворен положением дел. Во время предыдущей операции я потерял лишь одного бойца за целый год, невзирая на аварийную посадку. Теперь же, при детально разработанном плане и прекрасной экипировке, мы потеряли легионера, даже еще не успев установить как следует базу.

Я вновь перебрал в уме подробности случившегося, раздумывая, не было ли это следствием излишней самоуверенности.

Техник Ээхм тянула кабель сигнализации. Она настолько увлеклась работой, что, пятясь, не обратила внимание на невысокий, чуть выше колена, кустик, помеченный Учеными как «неизвестное растение».

Теперь-то оно уже было известно – хотя бы отчасти. Ученые настояли на сохранении кустика, пока они не исследуют его во всех аспектах. Выяснилось, что, если с силой наступить на него, кустик выпускает шипы с сильным нервно-паралитическим ядом – вроде того, что используют некоторые Воины в наручных иглометах.

Ээхм умерла пугающе быстро, но мучительно. Тем не менее она не издала ни звука. Техник или представитель другой касты, осмотрительный или неосторожный, но тзен всегда тзен, а мы на вражеской территории.

Я снова перебрал в уме подробности. Нет, здесь не было самонадеянности, только неосторожность. Я было решил поговорить с Хорком, объяснить, что Техникам следует быть осмотрительней, но потом передумал. Им и так уже все объяснили, причем куда убедительней.

– Хорк! – мысленно позвал я, глядя на купол базы.

– Слушаю, командир.

– Скоро прибудет новый Техник. Я хочу, чтобы ты сразу же поставил меня в известность, если он не подойдет вам.

– Да, командир. Мы закончили прокладку кабеля. Я собираюсь проверить, все ли в порядке. Вы пойдете со мной?

Я собирался поручить это дело Зуру. Ужасно нудное занятие, кроме того, кабель – часть оборонительной системы, а она входит в его полномочия.

– Да, разумеется. Ты меня видишь?

– Вижу. Буду через минуту.

Следовало отказаться от помощи Зура. Ведь Хорк обратился ко мне. Причины могли быть две. Хорк – Техник и, похоже, болезненно самолюбив. Так что любую критику в адрес Техников он предпочитает услышать от меня. Это своего рода молчаливое признание моей беспристрастности. Он понимает, что я не стану попусту придираться, чтобы выставить его работников в дурном свете. По крайней мере, он меньше ожидает подвоха от меня, чем от командира отряда Воинов. Ну, а потом, может быть, он действительно хочет посоветоваться со мной.

Хорк возник прямо передо мной, словно выпрыгнул из-под земли, рядом с уже замаскированной базой. Хотя я точно знал ее расположение, я едва бы мог определить ее границы с помощью глаз. Надо похвалить Хорка во время инспекционного обхода.

– Сюда, командир, – просигналил Техник. Подойдя к нему, я присел на корточки. Лишь внимательно присмотревшись, я смог различить змеившийся по земле сверхтонкий кабель.

Хорк молча пошел вдоль невидимой линии. Я брел за ним, даже не пытаясь следить за ее извивами. Выпрямившись в полный рост, я уже не видел кабеля, а потому просто отмечал для себя границу контролируемой зоны, пока мы кружили и петляли по местности.

Сигнальные кабели по-прежнему оставались для меня непонятным чудом техники. Такой кабель можно настроить на мельчайшие объекты – он отреагирует даже на песчаную муху, если та вползет в защитную зону. Этот «часовой» не просто передаст информацию о нарушении границы, но сообщит на базу точные данные – вес, размеры и температуру тела объекта, и цифры тут же высветятся на Главном экране перед дежурным. Во время боя можно передать всю эту информацию прямо в автомат управления вращающейся пушки, установленной на полусфере. Пушка будет вести огонь по нарушителю границы, сама регулируя интенсивность обстрела, пока угроза не исчезнет. Короче говоря, система защитной сигнализации гарантировала уничтожение противника в радиусе трехсот метров.

Да, теперь мы были оснащены куда лучше, чем во время предыдущей экспедиции.

– Командир!

– Да, Хорк? – отозвался я.

– Вы не обидитесь, если я попрошу Зура проинспектировать систему защиты?

– Нет. Я и сам собирался поручить это ему, но ты обратился ко мне.

– Я бы обратился к нему, но подумал, что вы можете расценить такой шаг как нарушение субординации.

Немногого же стоят мои теории.

– Тогда вернемся на базу. Вы с Зуром продолжите инспекцию, раз мы оба понимаем, что это разумней.

– Слушаюсь, командир.

– Только один вопрос, Хорк. Система действует нормально?

– Да.

– В таком случае… – Я впервые за все это время произнес фразу вслух: – Полагаю, что мы можем открыто общаться внутри зоны.

Хорк с недоумением посмотрел на меня.

– Разве вам не требуется одобрение Воинов, чтобы принять работу?

– Хорк, ты такой же тзен, как и любой Воин. И твоя жизнь так же зависит от надежности сигнальной системы, а может быть, даже больше. Если ты даешь гарантию, что система функционирует нормально, больше мне ничего не требуется. Проверка со стороны Воинов скорее вопрос этикета, нежели действительная необходимость.

Он некоторое время стоял молча. Потом задумчиво произнес:

– Теперь понятно, почему вас назначили командовать легионом.

Я не нашел, что ответить, а потому сменил тему.

– Мне хотелось бы поговорить о маскировке, Хорк. Скажи, ты можешь объяснить понятными словами, как вы умудряетесь достигать такого потрясающего эффекта?

– Это одна из разновидностей плексистали – той самой, что идет на крылья для флаеров. Все поверхности нашей базы, если посмотреть их в разрезе, двухслойные. Внешний слой как раз и есть плексисталь, которую мы особым способом обрабатываем, уплотняем, придавая ей такую форму, которая не будет выделяться среди ландшафта. Изгибы, борозды… Добавить еще пень с корнями, чтобы закрыть орудие, – вот вам и камуфляж.

– И по-прежнему все видно изнутри?

– Да.

– Как вам удается сделать так, чтобы неровный верхний слой не искажал вид?

Хорк задумался.

– Я могу попытаться ответить, но боюсь, мне не обойтись без специальных технических терминов.

– Тогда я снимаю вопрос. Пока это все работает нормально, у меня не будет претензий. Признаю, что это самая удачная маскировка, какую я когда-либо видел – или, если точнее, не видел.

– Возможно.

Странная нотка в его голосе насторожила меня.

– Ты, кажется, недоволен? Я что-то не заметил?

– Точно не знаю, – ответил Хорк. – Хотелось бы разобраться подробнее и только потом доложить вам, но, может быть, лучше сказать прямо теперь. Это связано с замечанием, которое сделал один из членов моей команды – тот, у которого цветовое зрение.

– Хиф или Сирк?

– Хиф. Но я расспросил Сирка – тот говорит то же самое. Похоже, он сразу заметил это, только не хотел вмешиваться в дела Техников.

– Что говорят Хиф и Сирк?

– Что база выделяется на местности.

Я внимательно оглядел полусферу.

– Мне кажется, что они ошибаются. Во всяком случае лично я не вижу ничего такого. Однако должен признаться, что не вполне понимаю, что это такое – цветовое зрение.

– Никто не понимает, насколько мне известно. Это генетический эксперимент, который проводят Ученые. Они основываются на записях, оставленных Первыми. Мы должны выяснить в полевых условиях, имеет ли цветовое зрение какую-либо практическую ценность для Империи.

– Но что это такое?

– Они видят не так, как мы… Ну, точнее, они видят те же вещи, что видим мы, но совершенно иначе.

– Это-то мне и непонятно.

– Попробую объяснить на конкретном примере. Однажды мне довелось присутствовать при эксперименте. На стол положили три кубика – один темный, два посветлее. Присутствующих попросили найти различие между ними. Разумеется, все сказали, что один из кубиков темный, два других – одинаковые, светлые. Затем в комнату пригласили тзена с цветовым зрением и задали тот же вопрос. Он ответил, что все кубики разного цвета. Темный, как он выразился, «цвета земли», а два других – «цвета неба» и «цвета листвы».

– Не понимаю, что это означает, – прервал его я.

– Более того, – продолжал Хорк, – затем демонстратор взял один светлый кубик, «цвета неба», и пометил его крестиком. Подопытному велели закрыть глаза, затем переставили кубики. Их меняли местами много раз, но он всегда безошибочно находил помеченный кубик, несмотря на то, что он стоял крестиком вниз.

– А он не подсматривал?

– Нет. Его даже просили выйти из комнаты, пока меняли кубики. Но он ни разу не перепутал. Он видел что-то такое, что не видим мы.

Я задумался.

– Какую пользу цветовое зрение может принести Империи?

– Определить это – одна из целей экспедиции. И вот вам первый результат: тзены с цветовым зрением утверждают, что наша база «цвета стали», в то время как поверхность вокруг – «цвета песка». Они говорят, что разница очевидна для каждого существа, обладающего цветовым зрением.

Я опять погрузился в раздумье и, после паузы, спросил.

– Кто-нибудь знает, обладают ли таким зрением насекомые?

– Лично я не слышал. Вы можете дать задание Ученым, но не уверен, что они знают, что искать.

– В таком случае мы должны уделить этой проблеме самое пристальное внимание. Передай Хиф и Сирку, что я хочу поговорить с ними, немедленно. Пусть Тзу тоже придет. И, наконец, скажи Зуру, что Воины должны все время находиться в состоянии повышенной боевой готовности, пока я не свяжусь с ними.

– Да, командир, но…

– Что «но»?

– Не знаю, разумно ли основываться на столь неопределенной информации.

– Хорк, нас только тринадцать. А врагов – несколько миллионов. У нас мало информации, но мы должны реагировать быстро, незамедлительно – по этой самой причине. Нам нужен ответ, и в самое ближайшее время. Если мы не получим его, очень возможно, что нам придется уйти отсюда.

Глава четвертая

Вопрос о том, обладают ли попрыгунчики цветовым зрением, решился так же просто и быстро, как решается вопрос о спуске при падении с горы. Мы даже не могли поставить это себе в заслугу. В зоне боевых действий решение часто приходит как бы само собой, и вам не остается ничего другого, как только записать его в свой актив.

Мы еще не закончили совещание, когда сработала сигнализация. Датчики сообщили, что небольшая стая, примерно двадцать попрыгунчиков, пересекла границу зоны. Мы немедленно протелепатировали предупреждение об опасности всем, кто находился вне укрепления, отдав приказ замаскироваться. Те же, кто в тот момент оказался внутри базы, собрались в мастерской Техников и наблюдали за развитием событий, тогда как Зур лично взял на себя управление пушкой.

Стая прошла в каком-то десятке метров от нас, резвясь и явно никуда не спеша. Мы пережили несколько неприятных минут, когда поняли, что двое легионеров находятся прямо на ее пути, однако успели предупредить их, и те сменили позицию прежде, чем стая приблизилась.

Мы провожали попрыгунчиков глазами, пока они не скрылись из виду, а потом наблюдали их на экране сигнальной сети. Они ничем не показали, что заметили что-то.

Разгорелся спор, был ли визит случайностью, или попрыгунчики видели нашу посадку и целенаправленно ищут базу. Все мы, однако, сошлись в одном – судя по всему, попрыгунчики не различают цвета. Хиф и Сирк уверяли, что существу с цветовым зрением наша база тотчас бы бросилась в глаза.

Наше «открытие» отнюдь не снимало вопрос о цвете с повестки дня, однако теперь он уже не был самым насущным, и в результате возникла дискуссия, что же теперь надлежит считать самой главной и неотложной проблемой. Ученые, увидев попрыгунчиков в их естественной среде, просто сгорали от нетерпения поскорее начать работу.

– Мы должны организовать наблюдение за этой стаей, – не унималась Тзу. – Чем скорее мы добудем информацию, тем быстрее выполним нашу миссию.

– Сначала нужно закончить картографирование близлежащей территории. Тебе уже объясняли, Тзу, и не раз, что мы не приступим к научным исследованиям, пока картографы не закончат работу.

– Послушайте, командир. Это не первое посещение данной планеты. Мы уже провели здесь две крупных военных кампании – против ос, против водяных жуков – и одну незавершенную против попрыгунчиков, так что располагаем вполне подробными данными и можем приступить к работе.

– Мы действительно располагаем данными, Тзу, – согласился я. – Устаревшими данными. Как командир я не стану подвергать ненужному риску членов экспедиции. А основываться на устаревших данных, когда можно получить новые – как раз и есть такой ненужный риск.

– Но мои подчиненные рвутся к работе. Мы не думаем, что ничегонеделание – достойный способ служения Империи.

– Никто так не думает. Однако, похоже, мы все должны научиться терпению. Я предлагаю твоей команде пока заняться классификацией флоры в границах защитной зоны. Мы уже потеряли одного из легионеров только из-за того, что Ученые не успели этого сделать.

Я применил запрещенный прием, однако Тзу не придала этому значения.

– Отлично, командир. И все же я хочу еще раз подчеркнуть важность полевых исследований. Их нужно начать в самое ближайшее время. Мы должны лично оценить обстановку, чтобы определить наиболее перспективное направление, а не разбрасываться и изучать все подряд, надеясь на случайный успех.

С этим я и оставил Тзу, поскольку обсуждать больше было нечего. Хорка я застал за работой, в мастерских. Конечно, можно было вызвать его телепатически, но я хотел видеть его реакцию.

– Вы уже закончили монтировать экран, Хорк? – поинтересовался я.

– В самое ближайшее время, командир, – ответил он, не отрываясь от работы. – Наручные передатчики готовы, так что вы можете раздать их.

– Я прослежу за этим. Как новый Техник?

– Крах? Вполне удовлетворительно. Хотя она не сможет работать с наивысшей эффективностью. Впрочем, с любым на ее месте было бы то же самое, ведь она включилась в работу с опозданием.

– Хорк, ты можешь ненадолго отвлечься? Я хотел бы обсудить с тобой один вопрос.

– Разумеется, командир.

Он отложил инструменты и поднял на меня глаза. Я вдруг почувствовал себя не очень уютно под его пристальным взглядом.

– Хорк, вы сегодня потеряли товарища по команде. Ситуация сложилась так, что я не сумел выбрать время, чтобы поговорить с тобой об этом раньше. Причина вполне уважительная, и все же я считаю это своим недосмотром. Вот и пришел специально для того, чтобы исправить свою оплошность. Скажи, твоя команда очень огорчена? Может быть, вам требуется время, чтобы прийти в себя?

– Нет, командир. Дополнительное время потребуется лишь на то, чтобы ввести в курс дела нового Техника, о чем я уже говорил. В остальном же причин для поблажек нет.

– Я говорю о другом – о ваших чувствах, Хорк. Я хочу знать, не обиделись ли вы на Воинов за то, что те не смогли обеспечить вашу безопасность, или…

– Позвольте я кое-что объясню, командир, – остановил меня Хорк. – Возможно, тогда вам многое станет яснее. Для нас смерть так же привычна, как и для Воинов, да и Ученых, подозреваю, тоже. Аварии в мастерских – дело обычное, и нередко они заканчиваются смертельным исходом. Ведь мы занимаемся тем, что ищем безопасные способы применения незнакомых нам механизмов и технологий, и во время испытаний гибнет и получает увечья немало Техников. Ну, например, известно ли вам, что во время работы над совершенствованием конструкции флаеров погибло более двухсот Техников?

– Нет, я не знал об этом, – признался я.

– И мало кто знает, кроме нас самих. Поймите, я вовсе не ищу сочувствия. Это наш долг, так же как долг Воинов – сражаться с врагом. Я просто привел этот пример, чтобы вы поняли: мы не в первый раз теряем товарища. Только мы отличаемся от Воинов тем, что у нас нет такого понятия, как боевое братство.

– Боевое – что?

– Боевое братство. В отличие от Воинов нам редко предоставляется случай работать с теми, кто спас нам жизнь. Мне кажется, что именно поэтому у Воинов столь развито чувство локтя, сильно товарищество.

– Последним, кто спас мне жизнь, была Воин по имени Ссах. Я убил ее на дуэли сразу после окончания операции.

– Вот как… – протянул Хорк. Он явно был потрясен. – Что же, может быть, я слишком увлекся собственными теориями и неправильно понимаю Воинов.

– Мы, Воины, не одобряем глупую и ненужную смерть, особенно если причина – беспечность или некомпетентность.

– В этом вы похожи на Техников. Отвечая на предыдущий вопрос, замечу, что Ээхм сама повинна в собственной смерти. Если и была какая-то беспечность, то только с ее стороны. А потому мы не слишком скорбим по поводу ее гибели и не таим никакой обиды на Воинов.

– Хорошо. Будем тогда считать эту тему закрытой. Прости, что отвлек тебя от работы, но мне хотелось выяснить твое мнение как можно скорее.

– Ничего страшного, командир. Мы идем с опережением графика в монтаже и наладке экрана. Если вы прикажете заняться флаерами, то они будут готовы одновременно с экраном.

– Превосходно. Ученым не терпится поскорее начать.

– Позвольте замечание, командир?

– Да.

– Мы, Техники, хорошо знаем Ученых, потому что чаще вас имеем с ними дело. Они бывают ужасно самонадеянными и недальновидными, при всем их уме. Я сказал, что экспедицию должен возглавлять Техник. Но если не Техник, то пусть хотя бы Воин, а не Ученый. С вами я больше уверен в успехе экспедиции. То есть я хочу сказать, что вам следует опираться больше на ваше личное мнение, а не на их суждения.

– Я так и собирался поступить, Хорк, но я учту и твои рекомендации по этому и объяснения по другим вопросам.

Я застегнул на руке портативный передатчик и, прихватив еще пару, отправился искать Зура. Разговор вышел весьма интересный, однако пора начинать операцию.

Мы с Зуром наблюдали за взлетом двух флаеров. Теперь каждый легионер был снабжен передатчиком, а экран, как и обещал мне Хорк, уже работал.

Пилотировали машины Махз и Вахр. Лично я послал бы вместо Вахра Кор, но Вахр тоже прекрасный боец и ветеран кампании против ос, а Кор незаменима на базе.

– Давайте посмотрим на них на экране, – предложил Зур.

Хотя портативные передатчики тоже давали изображение, на экране картинка была много лучше. Я просигналил «добро», и мы направились внутрь базы.

Флаеры времен кампании против ос были просто старой рухлядью по сравнению с нынешними – теми, что пилотировали Махз и Вахр. Теперь машины могли совершать вертикальный взлет и посадку, так что пилотам уже не угрожала авария при приземлении и не нужно было придумывать всяческие ухищрения, чтобы подняться в воздух, как тогда, во время моей предыдущей операции. Но, что более важно, новые флаеры были оснащены тремя передатчиками изображения. Они фиксировали картину происходящего в полете и пересылали ее в память Главного экрана для записи или безотлагательного просмотра. Наручные передатчики могли дать общий план местности либо показывали крупным планом какую-нибудь деталь – в зависимости от нашего желания. Они обеспечивали мгновенный доступ к трехмерной цветной карте местности каждому легионеру – как только данные поступали в банк памяти.

Когда мы с Зуром вошли, Хорк и Тзу уже сидели перед экраном. Это было одним из несомненных плюсов моей новой должности и не требовало никаких усилий. Когда происходит что-то действительно важное, командиру легиона не приходится созывать подчиненных. Нижестоящие командиры сами спешат туда, где это случается.

Все мы молча изучали карту, высвечиваемую экраном. Пока она совпадала с уже имеющейся информацией, однако неплохо получить подтверждение.

– Хорк! – нарушил я тишину.

– Да, командир?

– Взгляни на этот овраг. – Я постучал по экрану. – Нужно придумать, как перебираться через него.

– Арочный мост?

– Лучше трос. Трос и аппарель для скиммеров. Чтобы мы могли перебираться на другую сторону, а попрыгунчики – нет.

– Понял, командир. Мы приступим к работе, как только осмотрим местность.

– Хочешь взглянуть крупным планом?

– Это было бы весьма кстати.

Я надел на голову обруч усилителя.

– Махз! – позвал я.

– Слушаю, командир!

– Овраг, прямо по курсу… когда закончите предварительный облет местности, дайте нам крупный план склонов…

– Вас понял.

Я потянулся снять обруч, но заметил, как Тзу что-то рассматривает на экране своего передатчика.

– Что-то не так, Тзу?

– Я не уверена, командир, но, по-моему, это заслуживает внимания. Видите эту группу камней, здесь… и здесь?

– Большой валун в окружении нескольких камней поменьше?

– Да. Вы не замечаете ничего подозрительного?

Несколько минут я изучал картинку.

– У них совершенно одинаковая конфигурация. Что это? Какие-то пограничные знаки?

– Я не знаю. Но взгляните сюда. – Она вытянула руку, чтобы я мог видеть ее экран. – Вот та же самая местность, только раньше. Камни на этом же месте, но их меньше, и расположены они иначе.

Я сравнил изображение на дисплее с картинкой на ее передатчике. Тзу права. Конфигурация изменилась.

– У нас есть данные по двум предыдущим кампаниям? – спросил я.

Она запросила каталог и стала просматривать его.

– По кампании против водяных жуков данных нет… Нас тогда интересовало водное пространство… но… да, вот они.

Она вошла в каталог и дала команду на показ с увеличением.

– Вот, то же самое место во время кампании против ос.

Мы впились глазами в изображение. Группа камней на нем разительно отличалась от того, что мы видели.

– Зур!

– Да, командир.

– Взгляни сюда.

Когда мой заместитель подошел, я уже успел вызвать на своем экране карту времен войны с попрыгунчиками, так что теперь у нас были все три варианта.

– Посмотри на эти камни. Кажется, они…

– Командир! – сигнал Махза прервал меня на полуслове.

– Рахм на связи, Махз.

– Сейчас это появится на Главном экране! Прошу немедленных указаний!

– Командир! – позвал Хорк.

– Вот оно! Тзу, Зур!

Мы столпились у большого экрана. На нем, быстро увеличиваясь в размерах, возник огромный муравейник.

Муравьи! Последние, не считая попрыгунчиков, члены Коалиции! Мы знали, что они есть на этой планете, но ни в одном из отчетов не было данных об их присутствии в данном районе. Муравейник появился недавно, уже после войны. И он был прямо у нас под носом – менее чем в восьми километрах от базы!

Глава пятая

Находка не могла не встревожить нас. Я оповестил всех командиров и объявил готовность номер один. Тем не менее Махзу и Вахру предстояло закончить облет территории согласно первоначальному плану. Что бы ни случилось в дальнейшем, нам все равно потребуются картографические данные.

Зур, временно возложив на Кор командование отрядом Воинов, присоединился к нам для разработки плана действий в чрезвычайной ситуации.

Представлявшая на совещании Ученых, Тзу на все имела собственное мнение – не только о самом предмете обсуждения, но даже о том, как его следует обсуждать. Ничего другого я и не ждал.

– …Но, командир, мы предлагаем единственное верное решение.

– Мы заслушаем все рекомендации и обсудим их только после того, как выступят остальные командиры.

– Позвольте заметить, что время – наиважнейший фактор в нынешней ситуации, – упорствовала она, нетерпеливо постукивая хвостом.

– Согласен. Тем более неразумно тратить его на обсуждение процедуры совещания.

– Но…

– Хочу напомнить, что ты уже один раз посоветовала нам сэкономить время и преследовать попрыгунчиков без данных разведки с воздуха. Послушай мы тебя, пропустили бы муравейник. Либо, ничего не подозревая, угодили бы прямо в него. А теперь приступай к докладу и прибереги до поры свои бесценные рекомендации.

– Слушаюсь, командир. Насколько подробно вы хотите знать о муравьях?

– Краткое резюме. Как ты подметила, время дорого. Главным образом нас интересуют поведенческие реакции муравьев применительно к данной ситуации.

Тзу, собравшись с мыслями, начала:

– Муравьи – четвертый вид насекомых, входящих в Коалицию. Исходя из записей Первых – и это подтверждают данные нашей разведки – они обладают самым высоким среди членов Коалиции интеллектом и потому наиболее опасны. Первые установили, что они чрезвычайно легко учатся управлять несложными машинами и являются общественными Насекомыми с упорядоченной социальной структурой. По всей вероятности, они были инициаторами создания Коалиции насекомых.

– Вопрос.

– Да, Хорк?

– Они по-прежнему управляют машинами? И если да, то какого уровня сложности?

– Неизвестно. Мы знаем, что они давно научились пилотировать примитивные космические ракеты, когда Первые переделали для них пульт управления, а распространение насекомых по Вселенной свидетельствует о том, что они и сейчас используют подобные корабли. Однако построены ли эти транспорты Первыми, или насекомые сами их изготовили – мы не можем сказать. Вот почему, Ученые рекомендуют…

Тзу осеклась, когда я пригнул голову и взглянул на нее. Тем не менее она выдержала мой взгляд и продолжила:

– Хотя муравьи добывают пищу на поверхности, в основном они живут под землей, в пещерах и полостях, соединенных многочисленными туннелями. Их гнезда могут занимать огромные площади, радиусом до двадцати километров, и уходить в глубину на два километра.

Они крупнее попрыгунчиков и часто достигают пяти метров в длину. И хотя можно предположить, что у муравьев не слишком развито зрение из-за почти постоянного пребывания под землей, они выходят на поверхность для поисков пропитания как днем, так и ночью. Их главное естественное оружие – мощные челюсти, и они характеризуются как очень сильные, злобные и упорные в преследовании охотники.

– Ты говорила, что у муравьев сформирована некая общественная структура, – перебил я ее. – Ты можешь сказать конкретнее?

– Нам известно очень немного, и это не подкреплено точными фактами. Их цивилизация почти не отличается от нашей, общество разделено на касты Охотников и Строителей. Главное отличие состоит в том, что у них еще есть, как считают, каста Воспроизводителей. Вся эта информация, однако, получена Первыми.

– Какое у них уязвимое место?

– Неизвестно, Зур. Судя по внешнему виду, физиологически они не слишком отличаются от ос. Но это, в лучшем случае, гипотеза.

– С какой скоростью они роют туннели? – поинтересовался Хорк.

– Неизвестно.

– Сколько муравьев в муравейнике?

– Достоверных данных нет. Предположительно, несколько тысяч.

– Муравейник, который мы видим на экране – новый или дочерняя колония одного из старых?

– Неизвестно, командир.

Повисло долгое молчание.

– Если больше вопросов нет… – начал я.

– У них есть еще одна особенность, командир, которая может иметь существенное значение.

– Продолжай, Тзу.

– Муравьи обладают способностью передавать информацию. Как они это делают – при помощи непосредственного контакта, телепатии или даже генетически – неизвестно. Этого не смогли объяснить даже Первые.

На сей раз все погрузились в еще более долгое молчание. Мы переваривали услышанное.

– Хорк, – сказал я наконец, – насколько эффективна против муравьев наша система защиты?

– Система защиты предназначена для обнаружения и уничтожения наземных существ, таких, как попрыгунчики. Она эффективна против атаки наземных противников, но совершенно неэффективна против нападения из-под земли, – ответил он.

– Вы способны создать эффективную систему защиты против подкопов?

– Мы можем попытаться сделать кое-что. Во-первых, сконструировать устройство, реагирующее на звуки рытья. Во-вторых, прибор для обнаружения подземных пустот. Хотя сомневаюсь, что они будут эффективны при глубине в два километра. С тем оборудованием, которым мы располагаем на данный момент, мы гарантируем не больше чем четверть километра, ну максимум полкилометра.

– Сколько вам потребуется на это времени?

– Нам придется начать работу над приборами раньше, чем я смогу рассчитать для вас точные сроки. Тем не менее я готов к утру представить вам все расчеты.

– Хорошо. Зур, твои прогнозы в отношении нашей обороноспособности.

Зур ответил без промедления:

– Кампания против ос дала нам неоспоримое преимущество в воздухе. Кампания против водяных жуков исключила опасность войны на воде. Значит, потенциальную опасность представляют только наземные попрыгунчики и подземные насекомые – муравьи. Поскольку от нас требуется только одно – держать оборону, я уверен, что Воины смогут защитить базу и отбить любую наземную атаку, даже массированную лобовую. Что же касается подземной атаки посредством подкопа, то здесь мы вынуждены полагаться на импровизированные средства оповещения и защиты, которые сделают Техники. Воины не могут гарантировать нашей безопасности в случае подземной атаки.

– Я что-то не понимаю, Зур, – удивился Хорк. – Я всегда полагал, что долг Воина-сражаться с любое время, в любом месте и с любым противником. А между тем ты утверждаешь, что при подземной атаке Воины будут совершенно беспомощны и полностью зависимы от устройств, которые сделают Техники.

– Ты совершенно верно понимаешь долг Воинов, Хорк, – ответил Зур. – Однако мой долг командира отряда Воинов – точно оценивать возможности своего отряда. Мы физически не готовы к такому сражению, и у нас нет необходимого вооружения. Никто из бойцов моего отряда не прошел подготовку к военным действиям под землей. Хотя, повторяю, и в подземном сражении они будут действовать, как подобает Воинам, я был бы плохим командиром, если бы гарантировал эффективность их действий. Такие беспочвенные обещания могут ввести в заблуждение всех и привести к катастрофе.

– Вопрос, Зур.

– Да, Тзу?

– Ты очень скромно оцениваешь возможности своего отряда. При этом ты самонадеянно гарантируешь его способность противостоять незнакомой силе с незнакомым вооружением. Не является ли и это беспочвенным обещанием?

Зур обернулся на меня, но я промолчал, предоставляя ему право говорить за всех Воинов.

– Факторы, о которых ты говоришь, из области неизвестного, – начал он. – В отличие от Ученых Воины не имеют дела с неизвестным; мы имеем дело с реальным. Мы никогда не вступим в сражение с неизвестной силой по собственной инициативе, ибо никто не может гарантировать успех в борьбе с неизвестным. Однако, как следует из твоего доклада, наш потенциальный противник физически не отличается от других насекомых, с которыми мы успевшно справлялись раньше, хотя и способен передвигаться не только на поверхности, но и под землей. Насколько известно, он не располагает каким-либо знакомым нам оружием или боевыми машинами. Я вынужден исходить из этих фактов и утверждаю, что мой отряд сможет обеспечивать безопасность, пока бой будет идти на поверхности. В случае изменения ситуации я приведу свои оценки в соответствие с новыми реалиями. Пока же я продолжаю настаивать на своем мнении. Некогда ты отказалась признать меня как Ученого. Если теперь ты отказываешь мне в доверии как Воину…

– Зур! – вмешался я. Голова Зура опустилась угрожающе низко. – Заканчивай свой доклад.

– Слушаюсь, командир. Просто я хотел покончить с этим недоразумением. Говоря о неспособности Воинов вести бой под землей, я имею в виду их неспособность проникать в туннели и сражаться с противником на его территории. Поскольку же наша база расположена на поверхности, враг будет вынужден выйти из своих нор, чтобы навязать нам бой. А стало быть, речь опять идет о наземной атаке, и все разговоры относительно боя под землей беспредметны.

Я изучал присутствующих: все молча ждали. Больше вопросов не было.

– Хорошо. Итак, мы заслушали доклады всех командиров. Теперь я хотел бы услышать ваши рекомендации относительно тактики наших действий. Тзу, я полагаю, тебе есть, что сказать?

– Я хочу извиниться за свою нетерпеливость, командир. Вы совершенно правы. После того, что мы услышали… В общем, мои рекомендации совершенно очевидны и не нуждаются в словесном выражений.

– Тем не менее, Тзу.

– Хорошо, командир, я скажу. Главная трудность – это недостаток информации. А потому очевидно, что сейчас упор должен быть сделан именно на изучении нового противника. Таким образом мы решим сразу две задачи. Во-первых, соберем жизненно важную для Империи информацию, необходимую для будущей войны с муравьями. А во-вторых, сможем решить, стоит или нет продолжать порученную нам операцию.

– Благодарю тебя, Тзу. А теперь слушайте мой приказ. – Я перевел взгляд, стараясь охватить всех троих. – Наша первоочередная задача – обеспечить оборону базы. Хорк, пусть двое из твоих работников займутся системами подземного слежения. Нам потребуются оба типа устройств, о которых ты говорил. Третий Техник будет заниматься оврагом, чтобы мы могли беспрепятственно перебираться на ту сторону.

Зур, всем Воинам находиться в состоянии повышенной боевой готовности и оставаться на базе до установки новых систем защиты. Единственное исключение – вылеты в зону загадочных движущихся камней. Контактов с муравьями избегать, от муравейника держаться подальше, пока мы не готовы к защите.

Тзу, пока Техники занимаются системами слежения, Ученые должны закончить классификацию неизвестной флоры в защитной зоне. Я также жду от вас оценок и гипотез относительно движущихся камней. – Я умолк и в упор посмотрел на Тзу. – Когда системы начнут действовать, мы приступим к операции согласно намеченному плану.

Тзу хотела что-то возразить, но передумала и ничего не сказала.

– Мы поступим не так, как советует Тзу. Мы не станем тратить время на сбор информации. Вместо этого Техники изготовят два дополнительных передатчика с видоискателями, и мы установим их около муравейника. Информация будет накапливаться и сохраняться в банках памяти для последующего изучения специалистами Империи. Но повторяю: главное – это поиски естественного врага попрыгунчиков. Следующая кампания – это следующая кампания. Наша цель – борьба с попрыгунчиками. Верховное командование знало о муравьях, когда определяло задачу экспедиции; тем не менее мы не получили приказа собирать информацию о муравьях. Значит, наше дело – искать естественного врага попрыгунчиков, желательно с наименьшими потерями в живой силе, хотя безопасность членов экспедиции никогда не была и не будет главным приоритетом. И мы будем выполнять поставленную задачу, а муравьи – муравьи просто еще одно препятствие на нашем пути.

Это мой приказ. Это приказ Верховного командования. И надеюсь, мне не нужно напоминать о том, что случается с теми, кто не подчиняется приказам.

Глава шестая

Если Ученые и были недовольны моим решением, они никак не показали этого. Напротив, работали с завидной эффективностью.

Все растения в пределах защитной зоны были классифицированы и признаны безвредными. Разумеется, за исключением того куста, что убил Техника сразу же после посадки. У меня даже мелькнула надежда, что, может быть, нам повезло и мы уже нашли природного врага попрыгунчиков. Однако она угасла после доклада Ученых. Растение оказалось смертельно ядовитым для тзенов, но не для попрыгунчиков, и поиски продолжались.

Движущиеся камни по-прежнему оставались загадкой, и это уже начинало приводить меня в исступление. Я сам себе удивлялся, поскольку прежде не отличался повышенной любознательностью. Проанализировав свои эмоции, я пришел к выводу, что это результат моего длительного общения с Учеными. Дело в том, что во время совещаний, которые я созывал с целью хоть как-то умерить их исследовательский пыл, я и сам понимал, как мало мы еще знаем.

Разобравшись в своих чувствах, я постарался выкинуть все это из головы. Я Воин, а не Ученый. Мое дело – решать конкретные задачи, а не предаваться размышлениям о неведомом. Движущиеся камни подождут. Нам нужна информация, а ее сбор невозможен до установки систем защиты.

Ожидание! Мне уже пришлось столько ждать, что с лихвой хватило бы на всю жизнь. Мало того, что общение с Учеными растравило мое любопытство. Гораздо хуже было другое – впустую уходящее время, бездеятельность. Бездеятельность выливается в скуку, а от скуки в голову лезут ненужные мысли. Меня уже всерьез беспокоили масштабы этого явления. Теперь к Глубокому сну прибегают только во время космических перелетов, и тзенам придется все чаще и чаще сталкиваться с проблемой «свободного» времени. Если и остальные реагируют подобно мне, заполняя неактивное время праздными размышлениями, то что станет с Империей?

Я попытался перестать думать. Но нет, мысли по-прежнему лезли в голову. Я Воин, а не Ученый. Пусть Ученые ломают себе голову над тайнами и перспективами новых открытий. Меня должны занимать только конкретные проблемы. Но в настоящий момент такой конкретной проблемой было… неактивное время, Что делать с ним?

До меня вдруг дошло, что Ученые с Техниками заняты, выполняя задания, Воины же вынуждены пока предаваться безделью. Вспомнив о собственной несколько странной реакции на подобное состояние, я понял, что это сулит неприятности, нашел Зура, и тот подтвердил мои опасения.

– Вы правы, командир. По правде сказать, мы с Махзом уже говорили на эту тему, но не решились вас беспокоить.

– Как это сказывается на бойцах?

– Они задают вопросы, не относящиеся к делу. И потом, эти бесконечные многословные беседы. Как бывшего… как Воина, командир, меня беспокоит снижение эффективности моих бойцов.

Я поднял голову. Это было не похоже на Зура – передумывать посреди фразы. Он всегда отличался точностью и ясностью суждений.

– Меня тоже беспокоит эффективность моих подчиненных, Зур. Ты ведь собирался сказать «бывший Ученый». Почему ты вдруг передумал?

Зур медлил, не решаясь начать, что тоже было несвойственно ему.

– Вы же знаете, командир, я никогда не мог забыть о своем прошлом, о том, что воспитан не как Воин. Я не по своему желанию перешел в другую касту и всегда втайне сожалел об этом… до этой экспедиции. Когда я наконец встретился с Учеными после долгого перерыва, я понял, что просто счастлив, что меня изгнали из этой касты. Я не желаю, чтобы мое имя как-то связывалось с ними – даже в прошедшем времени.

Я слушал его со смешанным чувством. С одной стороны, я был доволен, что наконец-то Зур почувствовал себя настоящим Воином и больше не разрывается между двумя привязанностями. Однако для дела плохо, если командир отряда Воинов питает такую явную неприязнь к Ученым. Не найдя подходящих слов, я вернулся к исходной теме.

– Ты не думал о том, как решить проблему «свободного» времени?

Зур погрузился в раздумья. Но теперь его мозг хотя бы работал в нужном направлении.

– Корень проблемы – в различиях между караульной службой и активным патрулированием. Необходимо и то и другое, но караульная служба сопряжена с длительным малоактивным ожиданием. Если не чередовать караульную службу с более активными действиями, то мозг начинает работать независимо от твоей воли, как правило бесконтрольно, а потому неэффективно.

Он опять говорил как Ученый, но я счел неразумным указывать ему на это.

– Так ты предлагаешь…

– Да. Активность. Конструктивная активность. Может быть, в форме каких-нибудь упражнений или тренировок.

– Но это как раз и может быть неэффективным, Зур. Даже если стрельба по мишеням не привлечет внимание противника, то изменения ландшафта выдадут нас с головой. У нас же нет нужного снаряжения и условий для тренировок, к тому же упражнения с ручным оружием чреваты телесными увечьями, а мы сейчас вряд ли можем позволить себе подобную роскошь.

Мы стояли, обдумывая проблему.

– Ну, а скиммеры? – наконец спросил Зур.

Я снова задумался.

– Возможно. Но сначала я обсужу это с Хорком.

Моя просьба вызвала у Хорка вполне понятное раздражение. Его работники и так были загружены сверх всякой меры, занимаясь защитной сетью и оврагом. Тем не менее, как всякий тзен, он молча подчинился. В предельно сжатые сроки Техники осмотрели и подготовили к эксплуатации скиммеры.

Скиммеры были переделаны для наземного использования из «водных дротиков» времен кампании против водяных жуков. Мы четверо – я, Кор, Махз и Зур – не участвовали в ней, так что практика была только на пользу.

Скиммер представлял собой двухместную машину. Сиденья располагались в ряд, одно за другим, для большей обтекаемости форм. Теоретически скиммером можно управлять с обеих контрольных панелей, однако на практике все обстояло не так. В каждый конкретный момент работала только одна панель – либо та, либо другая. Это диктовалось соображениями безопасности, поскольку скиммеры развивали такую скорость, что любая попытка одновременных действий была бы фатальной.

То, что на скиммерах было по двое пилотов, объяснялось просто – конструкцией орудийной установки. Пушки на флаерах могли вести огонь только в одном направлении – а именно в направлении движения. На скиммерах же была турель, и пушка могла менять угол прицела независимо от направления. Иными словами, скиммер мог двигаться в одну сторону, а стрельба вестись совершенно в другую. На первый взгляд это был огромный прогресс. На самом деле – ничего подобного.

Чтобы понять это, прежде необходимо уяснить, зачем вообще потребовалось модифицировать скиммеры. Они были созданы для ведения боевых действий исключительно на воде. Их обтекаемые формы, обеспечивавшие устойчивость в плотной среде, оказались совершенно непригодными к передвижению в воздухе. Скиммеры переворачивались или заваливались набок, стоило пилоту хоть чуть-чуть переместить центр тяжести. Разумеется, в таких условиях попасть в цель при фиксированном положении пушки было решительно невозможно. В качестве альтернативы переделке самого скиммера было решено переделать его вооружение. Теоретически опытный стрелок мог держать прицел независимо от того, что вытворяет скиммер. Но мне всегда хотелось заставить какого-нибудь Техника попробовать осуществить это на практике и вообще испытать сие гениальное творение в настоящем бою.

Потому что в действительности вместо того, чтобы просто повернуть пушку и нажать на гашетку, ты должен старательно целиться. Само собой, в то же самое время ты не должен отрываться от педалей управления несущегося на огромной скорости скиммера. В принципе это возможно, только требует таких неимоверных усилий, что пилота позволительно сравнить разве что с дежурным по инкубатору во время преждевременного появления выводка. Ситуация была просто кошмарная. Если погибал один член экипажа, у другого шансов не было тоже. Гибли оба, вместе с самим скиммером.

Были и другие проблемы. При фиксированном положении пушки ты в безопасности, пока держишь строй. Совсем иначе при вращающейся пушке. Если неверно определишь угол прицела, можно запросто снести стабилизатор идущей параллельным курсом машины.

Я стал замечать, что все больше и больше Воинов отказываются от применения пушки, предпочитая подойти к цели вплотную и метнуть с кокпита копье либо дротик. При таких невероятно высоких скоростях даже удар простой дуэльной палицы смертелен.

Командование касты не препятствовало этому. Ведь Воины пытались просто найти какое-то решение. Мы даже подали официальный протест, но получили приказ продолжать пользоваться скиммерами, пока Техники не сконструируют более приемлемую машину. А пока приходилось использовать то, что есть, хотя не всегда так, как было задумано Техниками, и ждать подходящего случая, чтобы заставить какого-нибудь Техника пилотировать скиммер в полевых условиях.

Как и предсказывал Зур, тренировки на скиммерах спасли Воинов от безделья. Мы отработали все маневры, какие только возможны – на высоких и низких скоростях, патрульными группами, при взаимодействии двух подразделений на ограниченной территории… Зур даже предложил свой вариант упражнений – метание копий и дротиков с кокпита, но я не дал своего согласия. Хотя руководство касты не запрещало этого, я тем не менее не хотел поощрять подобную «самодеятельность» официальным приказом. Зато выделил определенное время для «вольных упражнений», и теперь они каждый день вытворяли на скиммерах все, что заблагорассудится. У меня были сильные подозрения, что во время этих «занятий» Воины вовсю упражняются с ручным оружием, но все-таки это были всего лишь подозрения, и мы с Зуром и Махзом изо всех сил старались не попадаться на их пути в это время.

Когда мы, наконец, истощили свое воображение, выдумывая новые методы тренировок, то смастерили сети, обойдясь на сей раз без помощи Техников, и стали отправлять Воинов на скиммерах на охоту за теплокровными тварями, чтобы пополнить запасы продовольствия. Техники открыто издевались над нашим «произведением», однако сети делали свое дело.

И все же, несмотря на все усилия, у Воинов оставалось еще слишком много свободного времени. По большей части они проводили его в беседах – что было совершенно неслыханно в нашей касте. Воины новых выводков оказались особенно подвержены этому. Однажды я случайно подслушал такой разговор.

– Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что все эти скиммеры, упражнения, ручное оружие – совершенная ерунда. Пустое дело. Как ты думаешь, Кор?

Кор молодежь боготворила, и нетрудно понять почему. Кор заслуживала обожания: она была не просто признанный ветеран, она по-прежнему обладала самыми лучшими в Империи боевыми рефлексами, несмотря на все генетические эксперименты с несколькими выводками тзенов.

– Я Воин, – отрубила она. – Меня не учили думать; меня учили сражаться.

– Но, Кор, – не унимался Сирк, – мы и говорим о том, как надо сражаться или, точнее, как не надо сражаться. Ведь есть же более действенные способы, чем применение живой силы. Например, химические или бактериологические средства были бы куда эффективнее. Наше решение…

– Если тебе нужны решения, обратись к командиру. Меня не учили принимать решения; меня учили сражаться.

– Но…

– У меня нет времени на болтовню. Я собираюсь проверить свое оружие. И тебе тоже советую заняться этим.

– Опять? Мы же просто хотели…

Но Кор уже ушла.

– Вот настоящий Воин, – услышал я голос Вахра. – И знаете, она права. В Империи ничего не делается просто так. На все есть свои резоны. Но задавать вопросы – значит попусту тратить время. Без причины нет следствия. Раз есть приказ Верховного командования, стало быть, так нужно – вот вам и все доказательства.

– Ты что, никогда не задаешь вопросов?

Наступила тишина. Потом я снова услышал голос Вахра:

– Когда-то я тоже задавал вопросы. Это было после окончания войны с осами. Наши потери в той кампании превысили все расчеты. Когда я увидел, сколько гибнет тзенов, я стал задавать точно такие же вопросы, что ты сейчас задал Кор. Неужели нельзя было иначе? К чему эти ненужные жертвы? В итоге мне дали увольнительную – освободили от тренировок, чтобы я мог найти ответы на интересующие меня вопросы.

– И что же? Какой был результат?

– А результата было два. Во-первых, я нашел ответ на мой вопрос. Мы не используем химикаты или бактерий по той же причине, по какой ты не отрубишь себе руку, чтобы избавиться от клещей. Мы не хотим уничтожить то, что пытаемся спасти. Нам пришлось начать эту войну, потому что Первые нарушили экологическое равновесие Вселенной. Они позволили насекомым расползтись по другим планетам, где не было их естественных врагов. Бесконтрольно плодясь, они уничтожили все живое там, куда добрались. Вот что мы стараемся исправить… для своего же блага. И мы не хотим еще сильнее нарушить равновесие. Химические вещества уничтожают без разбора. Бактерию, вышедшую из-под контроля, невозможно остановить. Если мы хотим сохранить Вселенную, а не уничтожить ее своими собственными руками, войну нужно вести самыми примитивными методами.

– Но если следовать твоей логике, то чем же мы отличаемся от насекомых? Разве мы тоже не расползаемся по Вселенной и не нарушаем ее законы?

– Возможно. Но в отличие от насекомых мы уважаем закон равновесия и стараемся не нарушать его, насколько это возможно. Если бы мы уничтожали жизнь, чтобы избавиться от насекомых, мы были бы как они. Но мы не делаем этого. Да, мы рискуем разрушить Вселенную – но только рискуем. Насекомые же обязательно уничтожат ее, если оставить все как есть. Таковы ставки в игре.

– Ты сказал, что результата было два? Каков же второй?

Вахр долго молчал.

– Я потерял двоих товарищей в войне с водяными жуками, – негромко ответил он. – Идиотская ситуация. Если бы я не пропустил тренировки, я мог бы спасти их. Но я пропустил. Я искал ответы на вопросы, которые не должен был задавать.

– Воины погибают в сражениях.

– Я знаю это, недоучка. Лучше, чем ты когда-либо будешь знать!

– Но как ты тогда можешь утверждать, что…

– Я не утверждаю, я только предполагаю. Я мог бы спасти их. Такая возможность стоит того, чтобы полностью посвятить себя подготовке. Кор хорошо знает это. Я – тоже. И я собираюсь заняться оружием.

– Но мы хотели…

Конца беседы я уже не услышал. Меня вызывал Хорк. Система сигнализации действует. Можно приступать к операции.

Глава седьмая

– Докладываю, прибыли на место!

– Что говорит Хиф о камнях? Она не заметила ничего особенного?

– Нет. Она говорит, что они точно такого же цвета, что и все камни вокруг.

Я рассматривал камни на Главном экране. Техники смонтировали в нашей крепости блок экранов, и теперь мы видели все то, что могли видеть пилоты флаеров и скиммеров. Таким образом, командиры могли непосредственно наблюдать за патрулированием или выполнением другого задания.

Валун лежал как-то особняком среди доходившей до колена травы. Он достигал метров трех в высоту и был почти идеально круглым. Казалось бы, ничего примечательного, кроме двух небольших деталей. Во-первых, он представлял собой точную копию еще нескольких обнаруженных в том же месте камней. Во-вторых, пару дней назад его там еще не было. Вид у него вполне безобидный, тем не менее это один из тех самых загадочных «движущихся камней».

– Как Ученый?

– Зом? Нормально. Готов выполнять наши указания.

– Я не это имел в виду. Что он говорит по поводу камня?

– Ничего. Он не знает, что сказать. Как и остальные Ученые, когда они рассматривали камень на экране.

Тзу, сидевшая со мной рядом, нетерпеливо заерзала. Она не могла слышать наш с Зуром телепатический обмен информацией и, без сомнения, нервничала, не понимая причины задержки. Однако на сей раз, как ни странно, смолчала.

– Встаньте друг против друга и дайте камень крупным планом.

Картинка на экране начала меняться, когда, скиммеры двинулись, чтобы занять позицию по разные стороны от камня.

Теперь была моя очередь ждать, пока Ученые телепатически обменивались мнениями, изучая объект. Я же рассматривал разведгруппу. Когда они уходили на задание, я был занят на совещании с Хорком и только теперь получил возможность оценить состав группы и способность Зура подбирать бойцов.

В разведгруппу он включил троих Воинов и – с большой неохотой – одного Ученого. Мы решили по возможности держать Ученых на базе, чтобы минимально сократить риск потери кого-то из них при случайной стычке с противником. Они были незаменимы, а потому представляли наибольшую ценность для экспедиции. Однако оказалось легче сказать, чем сделать. Природная любознательность заставляла Ученых рваться на волю, используя любой удобный случай. Тем не менее сейчас их желание увидеть все своими глазами было оправданно, я не мог не признать этого. Их непосредственное присутствие могло помочь нам раскрыть тайну камней, хотя пока и не дало никаких результатов.

Теперь, когда передатчики скиммеров были направлены друг на друга, я мог хорошо рассмотреть пары.

На первом скиммере были Зом и Кор. Поскольку Зом не очень разбирается в технике, то Кор скорее всего одна управляется и с машиной, и с пушкой. Что ж, если это по силам любому тзену, то уж Кор тем более.

На втором скиммере – Зур и Хиф. Видимо, Хиф мой заместитель выбрал из-за ее способности видеть в цвете, предпочтя более опытному Вахру. И потом, если не посылать молодежь на задания, как они смогут чему-либо научиться?

– Мы не обнаружили ничего необычного, командир, – отрапортовал Зур. – Похоже, это просто камень и ничего более.

«Если это действительно так, – подумал я, – то все наши усилия попросту смехотворны. Такого посмешища в истории Воинов еще не бывало. Если же не так…»

– Продолжайте обследовать камень, Зур.

– Есть, командир.

Скиммеры снова пришли в движение. Машина с Зомом и Кор отошла метров на сорок и развернулась носом к камню. Хорошо. Отличная позиция для огневого прикрытия второго скиммера. Теперь Кор не надо отвлекаться на управление и она может полностью сосредоточиться на стрельбе. А когда Кор сосредотачивается на чем-то, можно не беспокоиться: она справится не с одним, а с двумя камнями – даже такими загадочными.

Машина Зура, которой, видимо, управляла Хиф, отошла на сотню метров. Они подождали, пока Кор займет позицию, затем ринулись вперед. Держась по другую сторону камня, чтобы не загораживать его от пушки Кор, они пронеслись мимо него на предельной скорости, едва не задев бортом. Потом развернули машину и вновь устремились вперед.

Камень лежал как лежал. Или нет?.. Мои глаза заметались от экрана к экрану. Он действительно шевельнулся – или это просто от тряски сместился фокус?

Машина Зур приближалась к валуну, на сей раз на малой скорости. Я видел их через передатчик Кор. Зур держал наготове палаш. Похоже, он тоже не любил вращающиеся пушки.

Тут все и случилось. Да с такой стремительностью, что только потом, прокрутив запись, мы поняли толком, что же именно произошло. Валун буквально взорвался жизнью, совершив совершенно неописуемый прыжок в сторону скиммера Зура. Это был паук.

Гигантский, чудовищный паук.

На экране, принимавшем изображение с передатчика Зура, замелькала земля, затем изображение пропало. Я поспешно перевел глаза на экран Кор и успел увидеть, как паук, развернувшись, кинулся на них. Он приближался с невероятным проворством, мгновенно разбухнув в размерах и заполнив собой весь экран. Но все-таки Кор оказалась проворней. Я увидел пучок холодных лучей, вырвавшихся из ее скиммера. Лучи вспыхивали снова и снова, попадая в цель, но не причиняя пауку никакого видимого вреда. Картинка стала меняться, и я решил, что Кор маневрирует. Но тут все резко остановилось, и на экране застыло изображение стеблей какой-то травы. Только тогда до меня дошло, что случилось. Оба скиммера на земле, визуальный контакт потерян.

– Клянусь Черными Болотами! – взорвался Хорк, словно подслушав мои мысли. – Я бы убил того, кто выдумал эти скиммеры, на дуэли!

– А что с холодными лучами, Техник? – оборвала его Тзу. – Вы можете хотя бы нормально смонтировать имеющуюся аппаратуру?

– С лучами все в порядке, – огрызнулся Хорк. – Просто они не действуют на эту тварь.

– Не смеши меня. Эти лучи способны прожечь насквозь…

– Взгляни сама. Если мы вызовем этот кусок из памяти…

– Делайте это на другом экране, – приказал я.

– Но, командир, на другом экране не…

– Каждый, кто прикоснется к этому монитору, лично ответит за это. Я хочу видеть, что происходит, своими глазами, а не в записи.

– Простите меня, командир, – с вкрадчивой вежливостью заметил Хорк, – что вы намереваетесь видеть?

До меня вдруг дошло, что он прав. Пялясь на траву, я все равно ничего нового не узнаю. А еще до меня вдруг дошло, что я смотрю на него снизу вверх – при том, что выше его ростом..

Я медленно поднял голову до нормального уровня.

– Не трогайте, – сказал я уже спокойней.

– Зур вызывает командира!

Я предостерегающе поднял руку, призывая Хорка и Тзу помолчать, пока я принимаю доклад.

– Доложи обстановку, Зур.

– Порядок, командир. Противник уничтожен.

– Что с отрядом?

– Хиф сломала руку. Других потерь нет.

Пока я принимал сообщение, картинка на мониторе, сменилась. Один из скиммеров развернули передатчиком к месту недавнего сражения. Самого Зура не было видно, похоже, он разворачивал скиммер, одновременно посылая телепатический сигнал, потому что на экране я увидел остальных троих. Кор пыталась выровнять завалившуюся набок машину, Хиф помогала ей, невзирая на сломанную руку. Зом изучал мертвого паука.

– Кажется, машины в порядке, – продолжал Зур, – хотя у моей немного помята носовая часть.

– Понял тебя, – телепатировал я. – Передатчик на твоем скиммере не работает.

Я заметил, что Тзу делает мне какие-то знаки.

– Что такое, Тзу?

– Командир, разрешите дать инструкции Зому.

– Действуй…

Я согласился без колебаний. Зур заверил, что они контролируют ситуацию. Подробности могут подождать до их возвращения. Сейчас гораздо важнее обеспечить нормальную работу Ученых.

– Зур, – просигналил я, – передай усилитель Зому.

– Есть, командир.

– Хорк, – позвал я, отдавая обруч Тзу, – на два слова.

– Слушаюсь, командир…

Мы отошли подальше, чтобы не мешать Тзу.

– Поясни свое недавнее заявление.

– Насчет холодных лучей?

– Нет, насчет скиммеров.

– Ах, это. Мои извинения командир. Я не сдержался. Вы должны учесть, что мы, Техники, не слишком часто имеем возможность непосредственно наблюдать батальные сцены.

– Я о другом. Ты хотел сказать, что скиммеры никуда не годятся. А у меня сложилось впечатление, что Техники считают их просто шедеврами.

– Мнение отдельного индивида не обязательно совпадает с мнением касты в целом.

Я ждал продолжения, но он молчал. Некоторое время я боролся с собой, боясь потерять лицо, задав неподобающий Воину вопрос, но потом любопытство все-таки взяло верх.

– Разъясни, Хорк.

– Что, командир?

– То, что ты сейчас сказал. О касте и индивиде. Я хочу понять, что ты имел в виду… для успеха экспедиции, – торопливо добавил я.

– Не уверен, что это требует разъяснений. Ведь в касте Воинов тоже случаются разногласия? Мы все тзены, независимо от того, к какой касте принадлежим.

Что ж, это было логично – настолько логично, что я даже удивился, как это прежде никогда не приходило мне в голову.

– Я никогда не пробовал смотреть на вещи под таким углом, Хорк. Техники всегда представлялись мне очень сплоченной и склонной к консерватизму кастой – как в действиях, так и в суждениях.

– Это распространенное мнение, командир. Вы помните мой вопрос об обязанностях Воинов во время совещания по поводу муравьев?

– Да.

– До того момента я тоже считал, что абсолютно все Воины одинаковы: весьма эффективны, но самонадеянны и чванливы. То, что Зур честно признался в ограниченной боеспособности своего отряда, заставило меня изменить точку зрения. Возможно, дело в том, что до этой экспедиции всем нам приходилось иметь дело с низшим слоем других каст. Я заметил, что, чем ниже статус и ранг индивида внутри его касты, тем яростнее он отстаивает ее.

Да, разговор зашел чересчур далеко. Я вовсе не намеревался погружаться в такие философские глубины.

– Возвратимся к изначальному вопросу, Хорк. Что ты думаешь о конструкции скиммеров?

Хорк задумался.

– Вообще-то, я стараюсь не критиковать проекты, в которых лично не принимал участия. Впрочем, ведь и вы не станете критиковать военную кампанию, в которой не участвовали. Но поскольку я не сдержался и уже высказал свое мнение, то постараюсь объяснить.

Скиммеры были модифицированы из «водяных дротиков», потому что в те времена у Верховного командования были другие приоритеты. Когда же приходится модифицировать и реконструировать старое вместо того, чтобы создать что-то новое и оригинальное, ничего хорошего не получается. Сначала ты модифицируешь саму конструкцию, затем приходится модифицировать модификации. Все это кончается весьма плачевно. Ну вы только что видели сами. Короче, тратится уйма времени и сил, чтобы получить весьма сомнительный результат. Лично я считаю, что нужно создавать новые машины для каждой конкретной задачи.

– Значит, ты согласен, что скиммеры никуда не годятся? – спросил я.

– Вообще-то, я был удивлен, что Воины согласились взять их на вооружение.

– Мы не согласились. Просто Верховное командование отклонило наш протест.

– Вот как? – В голосе Хорка звучало удивление. – В таком случае я начинаю еще больше уважать Воинов.

Я решил воспользоваться представившейся возможностью:

– Ну, раз мы сошлись в данном вопросе, может быть, вы переделаете скиммеры?

Хорк помолчал.

– Может быть, – ответил он наконец. – Хотя после сегодняшнего спектакля я предпочел бы ничего не переделывать. Лучше разобрать их на детали и сделать принципиально иные машины.

– Сколько времени вам потребуется на это?

– Я не могу сказать точно, но с троими Техниками…

– Командир! – Меня вызывала сидевшая у экрана Тзу. – Зур на связи.

Что-то неладно. Зур не станет вызывать меня без крайней необходимости.

Я оборвал разговор и подскочил к экрану, приняв от Тзу усилитель.

– Рахм на связи.

– Командир, требуется ваш совет. Взгляните. – Я торопливо обвел глазами экраны. На них были только кусты и трава, больше ничего.

– Не понял, Зур.

– Группа кустов у сухого дерева. Посмотрите внимательно.

Я посмотрел. Сначала я ничего не увидел, но потом, увеличив изображение, понял, о чем говорил Зур. Муравей.

– Кор только что заметила его. Он явно наблюдает за нами.

– Когда он появился?

– Не знаю. Возможно, был здесь с самого начала.

Я рассматривал муравья, но мысли мои были далеко. Я вспоминал, что говорила Тзу на том совещании: разумны… могут управлять механизмами… способны передавать информацию в муравейник.

Глава восьмая

Как ни странно, Ученые не ухватились за представившуюся возможность возобновить дебаты о необходимости непосредственного изучения муравьев.

Во всяком случае пыл их заметно поугас. Они даже оставили свое скрытое наблюдение за муравейником и подолгу не подходили к экранам, что само по себе было беспрецедентным. Вместо этого они с новым, каким-то почти лихорадочным рвением принялись за поиски естественного врага попрыгунчиков. Работа над бесчисленными образцами, которые нужно было собрать и исследовать, съедала практически все их время. К тому же еще был паук.

Как только обнаружилось, что муравьи выследили наших разведчиков, мы решили свернуть полевые исследования. Зато разведчики притащили мертвого паука на базу, целиком, что было сопряжено с немалыми трудностями. Огромную тушу с трудом взвалили на одну из машин. Для этого пришлось буквально «подлезть» под него и тащить на скиммере к базе, тогда как ноги его свешивались по обе стороны. Я поистине гордился самообладанием Воинов, которым пришлось это проделать. Ведь не слишком большое удовольствие – тащить на себе врага, который только что едва не убил тебя. Тем не менее они мужественно, без единого возражения выполнили задачу. Правда, их неожиданное появление у границы защитной зоны вызвало на базе некоторую панику.

Зур сообщил, что разведгруппа возвращается на базу. Однако он не удосужился упомянуть про паука. Часовые не успели спрятаться, и появление скиммеров застало их врасплох. Зрелище огромного чудища вместо ожидаемых товарищей по отряду способно вызвать несколько нервную реакцию, особенно если это чудище скользит по земле с неестественной скоростью.

Несчастье предотвратило только то обстоятельство, что второй скиммер, уже без подобного «украшения», следовал рядом. Когда Воин нервничает, он реагирует однозначно.

Я был страшно разочарован, когда Ученые сразу же отвергли пауков как кандидатов в естественные враги попрыгунчиков.

– Это общее мнение всех Ученых, командир, – заявила Тзу таким тоном, будто хотела сказать, что решение окончательно и обжалованию не подлежит. – Его наружный скелет, непроницаемый для холодных лучей, представляет для нас несомненный интерес, яд тоже может весьма пригодиться, но тем не менее пауки не могут претендовать на роль искомого естественного врага.

– Почему?

– Ну во-первых, нам не подходят их охотничьи повадки. Пауки всегда нападают из засады, выждав, когда жертва подойдет достаточно близко, чтобы кинуться на нее. В этом есть элемент случайности и беспорядочности, к тому же пауки передвигаются чересчур медленно и потому не представляют особой угрозы для попрыгунчиков.

Длина и строение их пищеварительного тракта свидетельствуют о том, что они относятся к разряду дневных охотников. Пауки питаются крайне редко и достаточно случайно, а активность чередуется с длительными периодами бездействия, пока они переваривают пищу. Это также нам не подходит. Мы пытаемся найти растение или животное с ускоренным метаболическим циклом, очень прожорливое и вынужденное питаться очень часто. Пауков же, при их образе жизни, придется отлавливать и транспортировать в просто невероятных количествах, если мы захотим уничтожить с их помощью попрыгунчиков.

– А яйца?

– Это исключено.

Она наклонилась и подняла какой-то камень величиною с кулак.

– Как вы думаете, это яйцо?

– Нет, – невольно вырвалось у меня.

– Мы, Ученые, не склонны делать такие категоричные заявления. Камни поменьше, которые мы наблюдали рядом с пауком, без сомнения, яйца. Они хорошо закамуфлированы, как и сам паук. Яйца различаются по размеру, что, вероятно, зависит от рациона самки в период кладки, и она носит их на себе до последнего момента. Я уже сказала, они настолько сливаются с окружающей средой, что мы не могли отличить их от обычных камней, пока не разбили парочку.

В качестве наглядного примера Тзу подобрала еще один камень и с силой стукнула ими друг о друга. Первый раскололся, и Тзу привычным жестом поднесла его к глазам, исследуя содержимое.

– Похоже, вы были правы, командир, – сообщила она, бросая осколки на землю. – Это действительно камень. Но вы никогда не поймете, яйцо это или нет, пока не разобьете его.

– Вы не могли бы придумать более эффективный метод проверки?

– Может быть, и могли бы. Но в этом нет нужды.

– Почему?

– Потому что, будь то взрослые особи или яйца, все это выходит за рамки безопасности.

– Рамки безопасности?

– Как вы помните, командир, мы столкнулись с некоторыми трудностями, когда добывали этот образчик. Мы не слишком годимся для паучьего рациона, тем не менее они непременно бросятся на всякого, кто их разозлит. Так что мы отыскали не естественного врага попрыгунчиков, а, скорее, своего собственного. Такое количество пауков, какое потребуется для уничтожения попрыгунчиков, превратится в угрозу и для Империи. Зачем же нам менять одного врага на другого, к тому же невосприимчивого к холодным лучам?

– Кстати, Тзу. Нет ли вероятности, что и муравьи обладают таким же наружным скелетом?

Тзу обдумала вопрос.

– Не знаю, командир. И, признаюсь, Ученые день и ночь молятся Черным Болотам, чтобы нам не довелось это узнать.

Ее ответ поразил меня. Это было так не похоже на Ученых.

– Что ты имеешь в виду, Тзу?

– Муравьев следовало изучать до того, как они обнаружили нас. Теперь же, когда они знают, что мы здесь, они непременно воспользуются этим. И это только вопрос времени. А потому мы считаем, что нам следует как можно скорее доделать дело и убраться отсюда. Наше положение, в лучшем случае, ненадежно. И становится ненадежнее с каждой минутой.

Она повернулась и пошла прочь.

Тзу дала мне пищу для размышлений, однако я решил, что подумаю над этим потом. Другие, более насущные проблемы требовали внимания. Я разыскал Зура.

– Как рука у Хиф? – спросил я.

– Нормально, командир. Ученые сделали ей инъекцию препарата, способствующего скорейшему сращиванию костей. К следующей смене часовых она уже сможет выполнять несложные задания, а к завтрашнему дню оправится полностью.

– Отлично. Хорк говорил с тобой о скиммерах?

– Да, командир.

– И что?

– Мне было приятно, что Техник разделяет мнение Воинов в данном вопросе. Однако я отклонил предложение.

Я не ожидал такого ответа.

– Поясни, Зур.

– При всей их неустойчивости скиммеры – все же самое быстрое наземное средство передвижения, какое у нас имеется. Скоро нам придется уходить все дальше и дальше в глубь территории, чтобы добывать для Ученых образцы. Мы должны будем преодолевать большие расстояния, и как можно быстрее. Конечно, для разведки с воздуха можно использовать флаеры, но проводить полевые исследования и добывать образцы возможно только на земле.

– Зур, у нас было немало возможностей убедиться, что скиммеры не годятся для боя. Ты согласен, что, попадя в переделку на этих машинах, вы не сможете защитить себя?

– Мы решили, командир, использовать скиммеры только как транспорт. Прибыв на место, мы будем далее продвигаться своим ходом. Вы же знаете, Воина-тзена не так-то легко одолеть, даже когда он пеший.

– Я все равно не понимаю тебя. Все, что ты говоришь, логично. Но мы предлагаем тебе хороший выход из положения. Почему ты не хочешь позволить Техникам переделать скиммеры, чтобы они годились для боя?

– Потому что у нас нет времени, командир. Я вовсе не сомневаюсь в эффективности Техников, но, согласитесь, на реконструкцию им потребуется время. Время, которого у нас и так мало. Кто знает, может быть, пока они будут возиться со скиммерами, мы уже успеем найти то, что нам нужно, и уйти отсюда.

– Насколько я понимаю, ты разделяешь мнение Ученых о…

Неожиданно Зур предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию.

Он стоял неподвижно, слегка наклонив голову, и я понял, что он принимает телепатическое сообщение. Я ждал со все возрастающим нетерпением и любопытством. Либо доклад был очень длинным, либо Зур переговаривался с кем-то. Но, насколько я знал, в данный момент Воины не делали ничего такого, что требовало столь обстоятельной беседы. Наконец Зур снова повернулся ко мне.

– Командир, ситуация изменилась. Вы должны энать, что произошло.

– В чем дело?

– Один из наших воинов, Сирк, исчез.

– Объясни.

– Он нес патрульную службу вооруженный и с усилителем телепатического сигнала. Сирк не вышел на связь в назначенное время и не отзывается на наши запросы.

– Он был внутри защитной зоны?

– Неизвестно, командир. Вы же знаете, сигнальный кабель устроен так, что не реагирует на перемещение тзенов. А потому мы не знаем, что случилось – выманили ли его из зоны, или произошел обрыв защитной сети.

– Ясно. Немедленно организуйте поиски.

– Все уже сделано, командир. Махз сам возглавил поисковую группу. Это он только что докладывал мне. Никаких следов Сирка или признаков борьбы.

– Вы провели поиски? Почему же мне не доложили сразу?

Зур молчал, не решась ответить.

– Воины недовольны собой после боя с пауком, тем более что все это видели представители других каст. А потому они решили не поднимать тревогу, пока не убедятся, что для этого есть достаточные основания. Мы не хотели расписаться в собственной глупости – вдобавок к неэффективности.

– Ты не ответил на мой вопрос, Зур. Я сам из касты-Воинов и мог сохранить информацию в тайне. Так почему же мне не доложили?

Еще более долгая пауза.

– Не знаю, понимаете ли вы сами, Рахм, но в последнее время вы очень отдалились от обычных Воинов. Мои бойцы чувствуют это и уже не считают вас своим. Они чувствовали себя неловко. Им так же сильно не хотелось выглядеть идиотами перед вами, как перед Учеными или Техниками.

Я тоже ответил не сразу – но не потому, что не знал, как ответить, а потому, что пытался сдержать свое бешенство.

– Зур, – сказал я наконец. – На будущее учти две вещи и передай это всем остальным. Первое, экспедицией командую я, а потому вправе знать о любых происшествиях и осложнениях, и плевать мне на то, что кому-то там неловко. И второе. – Голос мой перешел в тихое шипение. – Я Воин, и всякий, кто еще раз посмеет утаить от меня информацию, независимо от того, к какой касте он принадлежит, ответит за это на дуэли – либо прямо здесь, либо сразу после завершения нашей миссии.

Глава девятая

Мы так и не нашли тела Сирка. Вообще-то, это не такая уж редкость, когда Воины пропадают без вести, однако на сей раз случай был особенно печальный и настораживающий. Без тела мы не могли понять, что же именно произошло. Мы не знали, что и как погубило его, и даже не смогли выяснить, был ли прорыв сети. Такая смерть не приносит пользы.

Тем не менее дела наши подвигались довольно удовлетворительно. Ученые уже исследовали и отвергли невероятное количество образцов. После нескольких неприятных эпизодов, когда мне пришлось выступить в неблагодарной роли посредника, я разрешил Ученым напрямую общаться с Техниками в вопросах дополнительного оборудования. Это пошло на пользу, и теперь Техники постоянно были заняты выполнением заказов Ученых.

Воины тоже не сидели сложа руки. Когда они не стояли на часах и не собирали опытные образцы, они сопровождали экспедиции в поле.

Сам же я был занят тем, что старался переработать и свести воедино всю поступавшую от трех групп информацию. Зур передал всем мой приказ держать меня в курсе происходящего, и теперь мне докладывали решительно все, даже самые пустяковые мелочи. Это спасало меня от безделья – иначе я, наверное, пожалел бы о содеянном.

Как ясно из этих слов, проблема неактивного времени продолжала отравлять нам жизнь. Несмотря на обилие дел, требовавших интенсивной отдачи сил, у легионеров все равно оставалось довольно много времени, не занятого ничем. Праздные разговоры вошли уже в привычку, никто даже не придавал этому значения. Последним же достижением стали беседы между представителями разных каст. Этого можно было ожидать, тем не менее я привык не сразу.

Мне особенно врезался в память один разговор, ибо он не просто выходил за рамки принятого этикета, но и был прямым нарушением субординации.

– Командир, на пару слов, если у вас есть минутка.

– Конечно, Рахк.

Рахк был самый молодой из Ученых, и мне еще не случалось разговаривать с ним со времени нашей посадки, когда он так откровенно выразил свои чувства.

– У меня есть одна теория, и я хотел бы знать ваше мнение. Уверен, что вы еще не слышали об этом.

– Ты обсуждал ее с Тзу?

– Да. Но она не склонна сообщать вам об этом.

– Она объяснила почему?

– Да. По двум причинам. Во-первых, она говорит, что у нас нет нужного оборудования, чтобы проверить теорию. Она считает, что мы должны сообщать вам только о проверенных фактах.

– Ты не согласен?

– В принципе она права, но этот случай особый. Конечно, возможно, я ошибаюсь. Но если я прав, это может иметь колоссальное значение для экспедиции.

– Понятно. Но ты упомянул вторую причину.

– Она вытекает из первой.

– Не понимаю.

– Вы нередко отвергаете наши идеи. Нет, мы не критикуем вас. В конце концов, вы – командир, а успешная работа экспедиции свидетельствует, что ваши действия верны. Но Тзу вообразила, возможно без достаточных оснований, что вы вообще не любите неподтвержденных теорий. Чтобы не уронить авторитет Ученых, она тщательно скрывает от вас все наши разработки до тех пор, пока мы все тщательно не проверим.

– Я понимаю логику Тзу, Рахк, хотя и не согласен с ней. А потому я готов выслушать тебя. Однако я бы посоветовал, – продолжил я, не давая ему возразить, – прежде хорошенько подумать, стоит ли вообще начинать разговор. Нарушение субординации, да еще в военных условиях, может иметь самые нежелательные и далеко идущие последствия. Это недопустимо. Ты уверен, что твоя теория настолько важна?

– Да, командир. Я уверен.

– Тогда говори.

– Речь идет о режиме сна.

– Сна?

– Да. Сна и питания. Так сложилось, что тзены привыкли чередовать периоды активности с Глубоким сном. Это сокращало до необходимого минимума потребление воды и других ресурсов. Но с появлением новых технологий ситуация изменилась Теперь на космических кораблях вполне достаточно кислорода, воды и пищи, а кроме того, космические путешествия раздвинули для нас рамки мира, открыв бесконечное множество новых планет. В результате потребность в Глубоком сне отпала. В сущности, за исключением случаев болезни или ранения, тзены теперь погружаются в сон лишь в космическом транспорте, при переброске для вторжения на очередную планету.

– Мне это известно, Рахк, – прервал я его. – Переходи к своей теории.

– Я считаю, что у Глубокого сна была еще одна функция, помимо экономии ресурсов: во время сна происходит восстановление клеток организма – и без этого эффективная жизнедеятельность невозможна.

– Восстановление чего? – не понял я.

– Объясню другими словами. Тело и мозг тзена истощаются при длительном напряжении, ну, скажем, так же, как лучевое оружие при длительной стрельбе с максимальной мощностью огня.

– Ты имеешь в виду бластеры?

– Совершенно верно. Чтобы бластер действовал нормально, время от времени ему нужно давать передышку. То же самое относится к нашему организму: мы должны спать, чтобы восстанавливались мозг и тело.

– Не уверен, что понял твою аналогию, Рахк, – ответил я. – У бластеров есть два режима. Максимальная мощность и продолженно-максимальная. В максимальном режиме бластер может работать только ограниченное время, потому что очень велик расход энергии. После этого бластер перестает функционировать. Мощность огня при продолженно-максимальном режиме значительно ниже, однако в нем бластер работает очень долго – по крайней мере теоретически. Если следовать твоей аналогии, то и тзены могут неограниченно долго работать в продолженно-максимальном режиме, не нуждаясь во сне.

– Это так. Однако не совсем понятны критерии этих режимов применительно к живому организму. Я убежден, что наш повседневный расход энергии значительно выше продолженно-максимального уровня. А потому, если мы не введем практику регулярного краткосрочного погружения в сон, то рискуем потерять эффективность всего отряда.

Я задумался.

– Ну а причем здесь питание?

– Клетки организма требуют… – Он вдруг умолк. – Простите, командир, это невозможно объяснить простыми словами. Я не умею разговаривать с тзенами из других каст. Просто примите как данное то, что я скажу: организму необходим не только сон, но и регулярное питание.

– Так ты говоришь, что пока не смог подтвердить эту гипотезу фактами?

– Не настолько, чтобы убедить Тзу. Для этого требуется целая серия тестов – до и после сна, чтобы сравнить уровень эффективности. Однако в качестве доказательства могу привести один факт из нашей недавней практики.

– Какой факт?

– С момента высадки на планету мы почти не спали. И реакции тзенов замедлились. Взять, к примеру, действия Воинов в схватке с пауком. Я очень боюсь, что эффективность легионеров будет катастрофически падать, тогда как насекомые с течением времени станут вести себя все активнее.

– Ты считаешь, их сопротивление будет возрастать? – спросил я. У меня не было никакого желания обсуждать эффективность Воинов.

– Я изучил ваш отчет о предыдущей экспедиции, командир. И пришел к выводу, что Верховное командование недооценивает интеллект насекомых.

– То есть?

– Помните, когда вы только совершили вынужденную посадку, попрыгунчики не рисковали заходить в лес, под деревья. Однако ваш доклад о гибели Ахка свидетельствует, что они подстерегали его в лесу, прячась за деревьями. Уже одно это говорит о внушающих тревогу адаптивных способностях насекомых. Потом вы очень подробно описываете, как попрыгунчики устроили на вас засаду. Это очень яркий пример! За удивительно короткий срок попрыгунчики не только распознали в тзенах врага, но и начали принимать активные контрмеры. Они не просто преследовали вас, полагаясь на случай – они сознательно охотились за вами. И потом, учтите, мы говорим о попрыгунчиках – насекомых, значительно уступающих муравьям в интеллекте.

Рахк остановился, видимо почувствовав, что говорит чересчур эмоционально. Овладев собой, он продолжил уже спокойней.

– Я основываюсь на ваших же наблюдениях. И считаю, что чем дольше мы будем оставаться здесь, тем нам будет труднее противостоять насекомым. Неприятности не просто возможны – они неизбежны. А потому нам необходим сон… пока это еще реально. Очень скоро от каждого из нас потребуется полная отдача сил.

Невзирая на весь мой скептицизм, его речь произвела на меня сильное впечатление.

– Твои советы будут учтены, Рахк.

Я говорил совершенно искренне, поскольку действительно намеревался обсудить услышанное с командирами групп. Но не успел. Случилось нечто, что коренным образом изменило всю ситуацию.

Я беседовал с Хорком о первоочередных задачах Техников, когда мое внимание привлекла одна интересная деталь.

– Хорк, – сказал я. – Я вижу, все скиммеры на месте.

– Так точно, командир.

– Но разве патрульные не ушли?

– Да, командир, ушли. Они отказались брать скиммеры.

– Почему?

– Воины не объясняют нам свои решения.

Быстро завершив разговор, я нашел Зура.

– Так решили патрульные, командир, – объяснил он. – Они не собирались удаляться более чем на два километра от защитной зоны, вот и решили отправиться пешком. Скиммеры быстроходное, но неустойчивое средство передвижения.

– Кто в патруле?

– Кор и Вахр. Они сопровождают Тзу.

Это хорошо, что в патруле двое ветеранов… И все же мне было как-то не по себе…

– Без скиммеров невозможно поддерживать визуальный контакт.

– Совершенно верно, командир. Я тоже напомнил им об этом, но они стояли на своем. Правда, они все время поддерживали телепатическую связь через усилитель.

– Немедленно свяжись с ними и запроси ситуацию.

– Но им еще рано выходить…

– Я сказал, свяжись. Если они будут выражать недовольство, объясни, что это мой приказ.

– Есть, командир.

Он надел на голову обруч, оставив меня в состоянии нетерпеливой тревоги. Может быть, не стоило превышать свои командирские полномочия, пытаясь успокоить пустые страхи? Пустые… Я давно понял, что к предчувствиям следует прислушиваться. Мне никогда еще не было так тревожно, как сейчас, когда выяснилось, что патруль вышел без скиммера.

– Они не отвечают, командир.

– Свяжись с Хорком и вели срочно готовить два флаера. Мы с тобой сами…

– Командир!

Встревоженный голос Зома ворвался в мой мозг.

– Рахм на связи, – отозвался я.

– Настройте ваш монитор на частоту передатчика у муравейника, немедленно!

Зом не имел права приказывать мне, но что-то в его тоне заставило меня повиноваться. Рефлекторно я вытянул руку, чтобы Зур тоже мог видеть экран, на котором возникло изображение.

У муравейника наблюдалась бурная активность. Группа муравьев возвращалась домой с добычей. Они торжественно несли наших троих пропавших товарищей. Те даже не шевелились, и было ясно, что они либо мертвы, либо без сознания. Вскоре муравьи затащили тела в отверстие входа, и они исчезли из виду.

Глава десятая

Потеря троих бойцов была тяжелым ударом для отряда. Невосполнимой утратой была потеря Тзу. Мы не только лишились Ученого – мы остались без командира группы. Но ничуть не меньше я скорбил о Кор и Вахре. Без двоих ветеранов, особенно Кор с ее феноменальными способностями, мы стали значительно слабее, и это сильно уменьшало наши шансы выжить. Правда, у нас еще оставалось девять Воинов, но это было слишком мало.

Все происшедшее настолько серьезно, что я собрал совещание. Мне очень не хотелось этого, уж больно часто мы стали проводить такие совещания в последнее время. Однако сейчас нам требовалась особая скоординированность действий и планов. Недостаток информации и, как следствие, недостаток согласованности действий явились причиной провала многих кампаний, которые вполне могли быть успешными.

– Твоя оценка боеспособности отряда Воинов, Зур, – открыл я совещание.

– Нам придется обходиться тем, что у нас осталось, командир. Но вполне вероятно, что после потери четверых бойцов, причем троих ветеранов, противник будет значительно превосходить нас в силе. Особенно меня беспокоит потенциальная невосприимчивость насекомых к нашим холодным лучам. Оба Воина, которых муравьи захватили при выполнении последнего задания, были вооружены портативными излучателями, а рефлексы Кор всем прекрасно известны. Тем не менее они даже не смогли дать сигнал тревоги или хотя бы как-то предупредить нас. Из этого можно сделать вывод, что холодные лучи так же малоэффективны против муравьев, как и против пауков. Поэтому я настоятельно рекомендую серьезно подумать о возможности масштабного применения горячих лучей во время экспедиции.

Зом, представлявший теперь Ученых, не сказал ни слова, чему я был весьма рад. Ведь обязанность Ученых – опротестовывать решения, которые могут повлечь за собой нарушение экологии, а именно этим чревато применение горячих лучей. Потенциальная угроза была настолько явной, что даже не требовала комментариев, однако Зом не стал возражать. Как ни беспокоили меня тревожные мысли, я испытал к нему чувство глубокой благодарности

– Хорк, скажи, могут ли Техники изобрести какое-нибудь приспособление для локализации очага возгорания, если от горячих лучей в защитной зоне начнется пожар?

– Мы можем окружить зону противопожарной полосой или установить вдоль периметра огнетушители, реагирующие на повышение температуры воздуха: Однако, боюсь, все это неприемлемо.

– Почему?

– И то и другое невозможно замаскировать, а потому они выдадут наше расположение.

– Хорк, позволь мне напомнить, что враг уже захватил троих, даже четверых наших товарищей. Это говорит о том, что муравьи давно выследили нас, и даже если они еще точно не знают, где находится база, то узнают в самое ближайшее время. А потому поручаю тебе срочно заняться противопожарной системой. Лучше заранее подготовиться к сражению, чем питать иллюзии, что его не будет.

– Есть, командир.

– Зом, я понимаю, как тебе трудно. В другое время я дал бы тебе возможность адаптироваться, но, к сожалению, обстоятельства исключают это. Ты можешь сказать хотя бы приблизительно, сколько еще времени понадобится Ученым, чтобы найти подходящего природного врага попрыгунчиков?

– Могу. Я считаю, что мы уже нашли то, что нам нужно.

– Когда?

– Мы уже несколько дней изучаем один из видов теплокровных, обитающих на этой планете. Они небольшого размера, всего полметра в длину, и абсолютно безвредны для тзенов. Эти животные питаются исключительно яйцами попрыгунчиков, которые вынюхивают и вырывают из земли, причем одна взрослая особь пожирает от десяти до пятидесяти яиц за день. Мы считаем, что если засеять другие планеты семенами растений, в корнях которых попрыгунчики любят откладывать яйца, и населить их этими теплокровными, то мы сможем значительно сократить популяции попрыгунчиков, особенно если подкрепить данную тактику массированной наземной и воздушной атакой против взрослых особей. – В голосе Зома звучал непривычный энтузиазм.

– Но продолжительность жизни у теплокровных весьма ограничена, – вмешался Хорк. – Переживут ли они транспортировку к колониальному кораблю?

– Данный конкретный вид отличается невероятной плодовитостью, – возразил Зом. – В пути они успеют произвести потомство, что компенсирует потери.

– Но если они настолько прожорливы, то почему же на этой планете все еще существуют попрыгунчики?

– Потому что здесь у теплокровных тоже есть свой естественный враг – некое плотоядное растение. От него погибает такое количество животных, что только высокая воспроизводительная способность обеспечивает им выживание. Для каждой конкретной планеты мы специально вырастим на колониальных кораблях дополнительное поголовье, чтобы увеличить численность популяции, ограниченной естественной смертностью. Потом, уничтожив плотоядные растения и взрослых попрыгунчиков, высадим на атакуемую планету полчища теплокровных, чтобы избавиться от яиц. К тому моменту, когда растения вновь возродятся из семян, дело будет сделано.

– А что они едят, кроме яиц попрыгунчиков? Чем мы будем кормить их во время перелета? И на колониальных кораблях?

– Мы уже приучили их в лаборатории к искусственному корму, который нетрудно изготовить даже на борту корабля. Есть и еще один существенный плюс – мы выяснили, что они не едят яиц тзенов.

– Их трудно ловить? – спросил Зур. – Как мы сможем набрать нужное нам поголовье?

– Когда теплокровные готовы к спариванию, они издают специфический, похожий на чириканье звук, чтобы привлечь особь противоположного пола. Мы легко можем искусственно воспроизвести его, и, если Техники сконструируют достаточно мощные усилители, теплокровные сами устремятся на базу, а нам останется только посадить их в клетки и отправить на транспорт.

– Это особенно привлекательно. Если возникнет угроза перенаселения какой-то планеты, мы всегда сможем собрать их в определенном месте и либо избавиться от них, либо переселить куда-то.

– У меня вопрос, Зом.

– Да, командир?

– То, что ты рассказываешь, на первый взгляд представляет просто идеальное решение проблемы. Настолько идеальное, что я не могу понять, почему вы не доложили об этом раньше? Почему?

– Тзу не любит… не любила теплокровных. Она, мягко говоря, не была склонна рекомендовать этот вид, да и вообще теплокровных в целом, к распространению во Вселенной. – Впервые за все совещание Зом замялся. – А потому она… не стала докладывать сразу, рассчитывая найти альтернативу. Она как раз начала изучать интересный вид хищных насекомых, не входящих в коалицию, когда попала в лапы к муравьям.

– А что она имела против теплокровных? – спросил Зур.

– У нее была своя собственная теория. Тзу полагала, что если исходить из соотношения массы мозга к массе тела, то теплокровные потенциально обладают интеллектом, причем более развитым, чем у насекомых или даже рептилий. Если направить их развитие в правильное русло, то в один прекрасный день теплокровные превратятся в угрозу для Империи.

– Теплокровные? – не выдержал Хорк. – В угрозу для Империи?

– Без необходимых данных Тзу не могла определить степень развития интеллекта у теплокровных и тем более выяснить, какая из разновидностей разумна, а потому относилась с подозрением ко всем теплокровным без исключения.

– Я не Ученый, Зом, – сказал Хорк, – но все это слишком фантастично. Чтобы стать реальной угрозой для Империи, нужно обладать не только интеллектом, но и развитой технологией. Насколько мне известно, теплокровные просто физически не приспособлены для управления машинами и уж тем более не могут создавать их.

– Ты верно подметил, Хорк. Ты не Ученый. Мы обнаружили теплокровных с передними хватательными конечностями, мало отличающимися от наших, а потому они легко смогут управлять машинами. Более того, пока мы не нашли записи Первых, мы даже не предполагали, что и насекомые могут управлять механизмами. Разумные существа создают такие машины, которые соответствуют их физическим возможностям.

– Зом… – начал Зур, но тот жестом остановил его.

– Прежде чем мы продолжим дискуссию, я хотел бы высказать свое личное мнение. Я не согласен с Тзу. Хотя бы уже потому, что теплокровные не переносят крайних температур, а поэтому вряд ли представляют для нас угрозу. Тем не менее как Ученый я не могу игнорировать теоретическую опасность, о которой тревожилась Тзу. Только я не считаю ее реальной.

– Точка зрения Тзу понятна, – сказал я. – Однако твоя позиция выглядит более аргументированной. Любой незнакомый вид жизни может таить в себе потенциальную опасность для нас, так что глупо тратить время на поиски несуществующего идеала – глупо и рискованно, поскольку время работает против нас. К тому же предложенная кандидатура имеет одно несомненное преимущество. Если мы поймем, что совершили ошибку, мы без труда исправим ее, заманив теплокровных в ловушку при помощи звукового сигнала. Если ни у кого нет возражений, будем считать вопрос решенным. Объект – указанный вид теплокровных, так что за работу. Наша цель – отловить необходимое количество.

После того как решение было принято, дело пошло как по маслу. Механический манок, сконструированный техниками, привлекал в защитную зону орды теплокровных, так что мы не успевали делать клетки для их содержания.

Я связался с транспортным кораблем и приказал разбудить всю команду, и вскоре проблема клеток была решена. Техники на корабле построили большие загоны, и ежедневно между базой и транспортом курсировал шаттл, забирая пойманных животных и освобождая клетки для новых.

Наземная команда тем временем тоже не почивала на лаврах в ожидании конца экспедиции. Хорка и Рахка мы отправили на транспорт ухаживать за животными, так что остались на базе всего всемером. Чтобы усилить отряд, Зом и Ихр тоже вооружились и вместе с Воинами несли патрульную службу. Крах одна занималась отловом и размещением теплокровных.

Интересно, что эта парочка – Ученый Зом и Техник Ихр – вызвалась добровольно. Зом, похоже, сделал это из любви к приключениям и восхищения перед Воинами. Для него это был долгожданный шанс испробовать себя в новой роли, не переходя в другую касту.

С Ихр все обстояло совершенно иначе. С самого начала экспедиции она была откровенно пренебрежительна по отношению к Воинам, так что Хорк даже был вынужден несколько раз одернуть ее. И ее желание быть в патруле можно было объяснить однозначно – она стремилась доказать всем, что способна справляться с обязанностями Воинов не хуже, а то и получше их самих.

Итак, у нас прибавилось двое непрофессиональных бойцов: один, настроенный дружелюбно, другой – враждебно. Их мотивы меня не интересовали. Они тзены, и я был доволен, что они при оружии и охраняют периметр.

Все шло хорошо, очень хорошо, но меня грызла смутная тревога. Мой опыт Воина подсказывал, что ни одна операция не может пройти до конца как задумано.

Я оказался прав.

Все началось во время разговора с Зомом. Мы как раз обсуждали, какое количество теплокровных необходимо доставить на транспорт, и наконец пришли к решению, удовлетворившему обоих. Партия, уже ожидающая отправки, и еще одна – и мы уже имеем племенной фонд, вполне достаточный для наших задач.

– Тревога! – раздался сигнал. – Оружие к бою!

Я мгновенно отреагировал на сигнал – как и все, кто был рядом. Мы напряженно ждали разъяснения, но его не последовало. Мы не поняли, кто подал сигнал тревоги, потому что голос был искаженным до неузнаваемости.

– Кто объявил тревогу? Ответа не было.

– Махз! – просигналил я. Махз как раз был у пушки, на куполе базы. – Что-нибудь на границе защитной зоны?

– Ничего, командир!

Я размышлял, сжимая в руках оружие.

– Командир! – В мозг ворвался голос Хиф.

– Докладывай, Хиф!

– Вижу объект. Он движется по направлению к базе с юго-востока… дистанция пятьдесят метров…

– Ты можешь определить, что это такое?

– Нет, командир.

Все уже были в сборе. Зур, отчаянно жестикулируя и телепатически переговариваясь, расставлял бойцов по местам.

– Теперь вижу, командир, – послышался голос Махза. – Это Кор!

– Кор?! – эхом повторил я.

Да, то была Кор. Мы наблюдали, как мучительно она преодолевала последние несколько метров. Зур бросился помогать. Кор была чудовищно изуродована и без одной руки.

– Всем оставаться на местах, – приказал я.

Глава одиннадцатая

Зур перевел Кор через защитную линию и усадил ее на землю у основания базы.

– Разрешите оставить пост, командир? – тихо спросил Зом.

– Зачем?

– Принести медикаменты и оказать…

– Нет! – неожиданно твердым и, на удивление, спокойным голосом сказала Кор.

– Но, Кор!.. – взмолился Зур.

– Сначала я должна доложить… очень важно.

– Командир, она умрет, если я не…

– Они собираются атаковать… муравьи… Они не хотят, чтобы информация попала в Империю…

– Командир! – настойчиво повторил Зом. Но я уже принял решение.

– Мы выслушаем ее доклад. Зур, срочно перестрой боевой порядок. Приготовиться к обороне. Ты, Зом, и один из рядовых Техников… Ихр, – вы остаетесь здесь и будете слушать доклад Кор. Но при этом продолжайте наблюдение за периметром защитной зоны.

– Есть, командир. – Зур мгновенно исчез.

– Спасибо, командир, – слабо прошептала Кор.

Я не ответил.

– Махз! – беззвучно позвал я.

– Да, командир!

– Возьми усилитель и немедленно свяжись с транспортом. Скажи им, что нам нужен шаттл, и как можно скорее.

– Понял, командир.

– Приказание выполнено, командир, – отрапортовал возвратившийся Зур.

– Отлично. Кор, разрешаю доложить.

– У них есть машины… Они… изучают нас… и используют эту информацию при разработке плана действий…

– Какие машины? – вставила Ихр.

– Как они нас изучают? – поддержал ее Зом.

– Ихр, Зом, я все спрошу сам, подождите. Не мешайте ей говорить. Кор! Ты Воин, из касты Воинов. А значит, знаешь сама, как надо докладывать. Конкретно и четко. Прекрати этот бессвязный лепет и доложи как положено!

Суровое замечание заставило ее собраться.

– Есть, командир. Нас захватили в плен… всех троих. – Она умолкла, собираясь с силами. Я ждал, сгорая от нетерпения. Я жаждал знать, какая судьба постигла всех остальных. – Что-то вроде парализующих лучей… Они носят излучатели на перевязи, под брюхом. Максимальный радиус действия неизвестен… конструкция спускового устройства неизвестна. В нас попали с расстояния пятьдесят метров… Сначала они выстрелили в меня и Вахра, наверное, потому что мы были вооружены, а потом в Тзу… Я заметила только два излучателя. Значит, они могут производить по меньшей мере два выстрела подряд без перезарядки и подпитки. Действуют мгновенно… полная потеря двигательных функций и частичная потеря способности мыслить…

Кор слабела прямо на глазах. Я заметил, что из обрубка, оставшегося от руки, все еще хлещет кровь. Я пальцами попытался пережать артерию. Мне не очень хорошо это удалось, однако, по крайней мере, кровь теперь текла не так бурно.

– Муравьи действовали очень проворно и организованно… Нас раздели догола, сняли абсолютно все – оружие, перевязи, даже обручи усилителей. Мы даже не успели прийти в себя и не смогли послать сообщение. Потом нас оттащили к муравейнику и внесли внутрь… Мы видели и мыслили, но не могли пошевелиться… тусклое освещение… свалили всех на пол… – Она задохнулась и откинула голову. Я понял, что боль от ран доставляет ей неимоверные страдания. Я ждал, когда она снова заговорит. – Свалили всех на пол в тускло освещенном помещении… Потом они изучали нас… щупали усиками… установили пол… они знали, что искать. Потом снова положили всех вместе, в кучу… Те, что изучали нас, ушли… выставили шестерых караульных… более крупные особи, с мощными челюстями…

Наконец вернулась способность двигаться… Парализующий эффект со временем пропадает… Осмотрели помещение… Тзу сказала, что это специальная камера для пленников… один вход, сосуд с водой… Особенно ее заинтересовало освещение… исходило от каких-то фосфоресцирующих камней… не природного происхождения… внесли в помещение… время от времени караульные заменяли камни… Муравьям свет не нужен, значит, это предназначалось нам…

Когда мы пришли в себя, муравьи снова принялись изучать нас… Сначала окружили Тзу, затем толкнули меня к Вахру… Тзу предположила, что они хотят заставить нас спариваться… Мы с Вахром сделали это, Тзу не стала… Потом принесли теплокровных и дали нам с Вахром… Тзу отказалась от пищи…

Потом все продолжалось в том же духе… Я отложила яйца, но не подпускала к ним муравьев… Они не пытались приблизиться… Хотели заставить и Тзу… отказалась… Не пожелала давать информацию об Империи врагу…

Стали думать о побеге… Могли подходить к выходу, но дальше не пускали стражники… Через проем мы видели еще одно помещение, через туннель напротив… там машины…

– Командир! – услышал я сигнал Махза.

– Рахм на связи.

– У меня сообщение с шаттла.

– Отставить. Доложишь позже.

Я сосредоточился на Кор, а она продолжала.

– Была видна только часть помещения… Там было что-то вроде Смотрового экрана… Но не объемные изображения, как у нас… мерцающий экран, а к нему вроде как прилеплены фигурки… Дисплей показывал нашу базу и муравейник… вокруг базы плоскостные изображения тзенов… Число тзенов периодически менялось… видимо, они изучали наши защитные сооружения и режим патрулирования… Операторов или пульта управления не видела.

Подготовили побег… Запомнили скорость передвижения муравьев, когда нас тащили в муравейник… Запомнили в темноте количество поворотов и сопоставили эту цифру с приблизительной скоростью… Решили, что сможем найти дорогу наверх. Решили не брать с собой светящиеся камни… выдадут наше местонахождение… Мы с Вахром прикроем Тзу… Хотели, чтобы Ученый добрался до своих…

– Командир! – снова раздался сигнал Махза.

– Рахм слушает.

– Нарушение границы защитной зоны на юго-востоке.

– Кто нарушитель?

– Попрыгунчики, в количестве двадцати штук.

– Идут сюда?

– Выжидают. Дистанция семьдесят пять метров.

– Боевая тревога! – скомандовал я. – Наблюдается скопление попрыгунчиков. Направление юго-восток, дистанция семьдесят пять метров.

Я повернулся к Кор:

– Продолжай.

– Мы попытались бежать… Вахр стал отвлекать внимание странными действиями… метался по камере… катался по полу… Потом подбежал к яйцам и принялся топтать их ногами. Трое стражников кинулись к нему, чтобы утихомирить… Он сопротивлялся… Похоже, они не хотели увечить. Убил одного стражника… Мы с Тзу даже не пошевелились… Двое побежали за подмогой, только один остался у входа…

Там было несколько камней… такого же размера, как мои стальные шарики… Метнула и убила стражника… Мы побежали… Вахр остался и занял позицию у выхода, чтобы задержать погоню…

Бежали в полной темноте… Натыкались на стены… Туннели не охраняются… Налетела на муравья, со спины… убила. Столкнулась с другим, двигавшимся навстречу… схватил меня за руку… Тзу убежала одна… Убила муравья, но потеряла руку… Продолжала бежать…

Получила сигнал от Тзу… Она столкнулась с большой группой муравьев… блокировали выход на поверхность… Она побежала вниз, по другому туннелю… Увела за собой погоню…

Я больше не встретила ни одного противника и выбралась на поверхность… добралась до базы… Несколько муравьев заметили меня и пустились в погоню, но потом повернули обратно…

– Командир! – Снова послышался голос Махза. – Еще одна группа попрыгунчиков на севере, с ними несколько муравьев.

– Вас понял, – телепатировал я.

– Разрешите закончить доклад. – Речь Кор вдруг снова сделалась связной. – Хочу особо отметить мужество Тзу. Она умерла как… – Кор дернулась, и тело ее замерло.

– Махз, – позвал я. – Доложи обстановку.

– Визуального контакта нет, но приборы регистрируют присутствие двух групп противника. Никаких изменений с момента предыдущего доклада. Похоже, они чего-то ждут.

– Приблизительное время прибытия шаттла?

– Сейчас транспортный корабль находится в неблагоприятном положении. Он слишком удален. Если они вышлют шаттл прямо сейчас, то у него не хватит горючего, чтобы вернуться. Самый ранний срок прибытия шаттла – после захода солнца.

– Докладывай об изменениях обстановки непосредственно Зуру.

– Понял, командир.

– Зом! – негромко окликнул я.

– Здесь, командир.

– Осмотри Кор и будь готов к докладу.

– Есть.

Он направился к телу Кор.

– Ихр! Твой анализ отчета Кор.

Она не отвечала.

Я хотел отчитать ее, но потом сообразил, что она в шоке.

– Не думай об этом, – велел я ей. – Докладывай. Теперь ты отвечаешь за действия Техников.

– Но, командир, – отозвалась она, – последнее, что я сказала Кор… перед тем, как ее взяли в плен… Я сказала, что считаю Воинов…

– Это не имеет значения, кто Воин, а кто Техник. Главное, что она была тзен. Равно как и ты. А теперь докладывай.

– Но…

– Кор мертва. И то же самое случилось бы со всеми нами, если бы не она. Так что слушаю твой анализ!

– Технология муравьев значительно уступает нашей. Тип экрана, который описала Кор, свидетельствует о двух вещах. Во-первых, они не владеют способом прямого ввода изображения. Плоские фигурки вместо объемных говорят о том, что муравьи используют дисплей с ручным вводом данных. Я не исключаю наличие нескольких точек ввода, а также нескольких Смотровых экранов, дающих общий план. Однако я сомневаюсь, что они отказались бы от объемных изображений, если бы владели соответствующей технологией.

Во-вторых, совершенно очевидно, что они неспособны модифицировать приборы. – Голос Ихр звучал все уверенней. – Тот факт, что наши товарищи могли видеть их экран с расстояния, говорит о том, что это световой экран. А ведь это совершенно ни к чему подземным жителям. То, что они не изменили его, не приспособили к своим физиологическим особенностям, хотя и получили доступ к технологии Первых гораздо раньше нас, доказывает их техническую несостоятельность.

– Может, они просто не предполагали, что существа другой породы могут так глубоко проникнуть в их лабиринты? И считали реконструкцию пустой тратой времени? – прервал ее я.

– Я хорошо знакома с принципом работы экранов и могу сказать, что светящиеся модификации гораздо сложнее для производства и наладки. Если имеется достаточный уровень технических знаний, то несветовые экраны гораздо удобней и проще во всех отношениях. И поскольку муравьи вообще не смогли переделать свои экраны, можно предположить, что они не вполне понимают принцип их действия и лишь повторяют то, чему их некогда научили.

– Понятно. Продолжай.

– Станнеры – еще один пример неумения пользоваться техникой. Для насекомого существует множество более эффективных способов ношения этого вида оружия. Ношение станнеров на брюхе практически исключает возможность прицельной стрельбы на пересеченной местности. Мало того, парализатором невозможно пользоваться из укрытия: чтобы сделать выстрел, муравей должен прежде выползти на открытое пространство и сам подставиться под огонь противника.

– Как ты объяснишь, что у нас нет такого оружия?

– Вам лучше поинтересоваться у Ученых, командир. Однако, насколько мне известно, Техников никогда не просили сконструировать что-либо подобное.

– Зом! Твои комментарии и анализ?

– Кор мертва, командир.

– Да, я так и думал. А теперь анализ.

– Я обследовал ее раны. Ни одна из них не нанесена каким-либо колющим или режущим оружием. Это позволяет предположить, что муравьи используют оружие только в исключительных случаях, в сражении – во всех остальных ситуациях они привыкли полагаться на свои природные способности. Что же касается станнеров… Ученым неизвестен такой вид вооружения, однако логично предположить, что это тоже изобретение Первых. Возможно, при изучении записей Первых на станнеры просто не обратили внимания, сочтя их непригодными для наших целей. Ведь тзены никогда не мучают свои жертвы. Они либо убивают, либо отпускают с миром.

– Парализаторы весьма пригодились бы в экспедициях вроде нашей, когда опытные образцы нужны живыми, – заметил я.

– Верно, командир. Однако мы только недавно начали высылать подобные экспедиции. А станнеры – это дело далекого прошлого, когда о таких заданиях и не помышляли. О станнерах уже и думать забыли. Кто знал, что они пригодятся?

– Может быть, ты и прав. Продолжай.

– Осмотр пленников, который описала Кор, свидетельствует о том, что муравьи уже имеют представление об анатомическом строении тзенов. А это значит, что они располагают информацией со времен предшествующих кампаний на этой планете либо… Либо теперь понятно, куда девался Сирк. В любом случае муравьи, несомненно, умеют вести исследовательскую работу и аналитически мыслить. Они уже знают о тзенах и стремятся пополнить свою информацию. Именно поэтому они пошли на риск, стараясь захватить живыми вооруженных тзенов. Они хотели заполучить образцы для исследования. Вынужден признать, что если у них хватило интеллекта на это, то хватит и на то, чтобы применить на практике полученные знания.

Я подождал, не добавит ли он чего еще, потом вызвал Махза.

– Продолжай докладывать обстановку непосредственно мне.

– Есть, командир.

– Зур, доложи обстановку и дай оценку.

– Противник подтянул сюда три ударных группы, они дислоцированы в непосредственной близости от базы. Судя по их действиям, противник видит нас и готовится к нападению. Две группы, состоящие из попрыгунчиков, которыми командуют муравьи, заняли позиции на юго-востоке и севере защитной зоны. Третья группа состоит исключительно из муравьев. Она находится на западе от базы. Все три отряда не предпринимают никаких действий и явно ожидают чего-то, возможно сигнала к началу атаки.

Шаттл прибудет только после захода солнца. Глупо надеяться, что насекомые не атакуют нас до того времени, поэтому мы должны приготовиться к обороне.

Можно предположить, что все три группы атакуют одновременно, хотя, возможно, восточная группировка муравьев будет выжидать, рассчитывая, что две другие вынудят нас изменить позицию. Если насекомые применят оружие, то, без сомнения, это сделает именно восточная группировка.

У нас есть несколько преимуществ. Во-первых, противник не знает о сигнализационном кабеле, который отслеживает и регистрирует все их перемещения. Во-вторых, в схватке с пауком мы использовали только холодные лучи и им ничего не известно о наших бластерах.

Лично я сомневаюсь, что станнеры, о которых говорила Кор, могут действовать на большем расстоянии, чем пятьдесят метров. По крайней мере, из них вряд ли можно точно попасть в цель на большем удалении. Радиус действия наших портативных бластеров и особенно пушек значительно превосходит радиус действия станнеров. Но, к сожалению, в каждый конкретный момент пушка может стрелять только в одном направлении. Наша задача – не подпускать противника на близкое расстояние, и тогда мы сможем сосредоточить нашу главную огневую мощь на восточной группировке муравьев, которые представляют наибольшую опасность. Задача остальных бойцов отряда – противостоять северной и юго-восточной группировкам.

– Зур! – прервал я его. – Но ведь у пушек на скиммерах радиус действия больше, чем у портативных бластеров?

– Так точно, командир.

– А что, если нам поставить скиммеры…

– Командир! – Я услышал встревоженный голос Махза.

– Рахм на связи.

– Приборы зарегистрировали подкоп. С юго-запада по направлению к базе. Сигнал продвигается очень быстро…

Глава двенадцатая

– Разрешите обратиться, командир.

– Разрешаю, Зур.

– Позвольте мне лично решить вопрос с телом Кор.

– Что ты намерен предпринять?

– Сжечь его бластером.

– Почему?

– Она была выдающимся Воином. И заслуживает лучшей участи, чем пойти на корм муравьям.

– Разрешаю… разумеется, при удобном случае. Мы не можем раньше времени демаскировать себя.

– Разумеется, командир.

Итак, пусть Зур заботится о подобных вещах в столь неподходящей ситуации. Правда, он не должен забыть – ведь тело Кор лежит на его линии обороны. Так что в ожидании нападения противника ему с Крах придется некоторое время созерцать его.

Положение было непонятное. Подкоп с юго-востока остановился метрах в тридцати от базы. Остальные три группировки насекомых продолжали оставаться на месте, хотя к юго-восточной присоединилась еще одна стая попрыгунчиков.

Мы демонтировали верхнюю часть диска с конструкции базы, получив таким образом круговую огневую позицию. Отряд я разбил на две группы: Зур и Крах отвечали за юго-восточную группировку противника, Хиф и Зом – за северную, а мы с Ихр – за западную, состоявшую исключительно из муравьев. Махза я поставил у орудия, чтобы он следил, когда подземный ход выйдет на поверхность, и подавил противника мощным огнем.

Я внимательно осмотрел местность к западу от базы, но ничего не увидел, даже переключившись на дистанционное зрение. Густые деревья, росшие метрах в пятидесяти, закрывали обзор. Если бы не сигнализация, мы бы даже не догадались, что там скопился противник.

Мне было непонятно, чего ждут насекомые. Солнце уже клонилось к закату. Может быть, они планируют ночную атаку? Нет, вряд ли. Это было бы слишком большой удачей. А кроме того, попрыгунчики не ориентируются в темноте.

– Командир! – Это был Махз.

– Рахм на связи.

– С запада приближается новая группа муравьев. Они движутся очень медленно и что-то тащат за собой.

– Попробуй определить что.

– Не могу понять, командир. Что-то большое и очень тяжелое, похоже, какая-то машина.

Мне этот поворот сюжета совсем не понравился. На глаза вдруг попались клетки с теплокровными, все еще стоявшие рядом с укреплением. Только они выглядели беззаботно и радовались жизни.

– Что с шаттлом?

– Еще не стартовал. Боевая тревога! Противник атакует с севера и юго-запада!

– Боевая тревога! – передал я его сигнал, хотя это и было излишне.

Мягкие, но смертоносные хлопки бластеров уже доносились с тех сторон, где держали оборону две остальные группы отряда. Вскоре их заглушили пронзительные визги агонизирующих попрыгунчиков.

– Зур, – просигналил я. – Как горячие лучи? Эффективны против насекомых?

– Лучше не бывает, командир.

– Западная группа на подходе, командир, – предупредил Махз. – Продвигаются осторожно.

– Противник на подходе, – негромко предупредил я Ихр.

– К бою готова, командир. – Ее голос звучал напряженно. Да, ведь она – Техник и не умеет сражаться.

– Что происходит? – запросил я Махза.

– Ничего не вижу, – пожаловалась Ихр, вглядываясь в сгущавшиеся вечерние тени. Ей никто не ответил.

– Они приближаются, командир, – просигналил Махз.

– Противник рядом, – передал я Ихр.

– А вот мы сейчас их увидим!

Я даже не успел сообразить, что она собирается делать, как Ихр поднялась во весь рост и наугад выстрелила в сторону противника. От ее лучей тотчас же вспыхнул кустарник. В отблесках неяркого пламени можно было рассмотреть небольшую группу муравьев, сгрудившихся у какой-то массивной машины.

– Ихр… – начал я, но было слишком поздно. Луч, вырвавшийся из машины, рассек Ихр пополам. Логичный конец для слишком самонадеянного Воина-Техника. Луч сверкнул вновь, на сей раз он прожег огромную дыру в куполе базы у меня за спиной.

– Холодные лучи! – просигналил я остальным, отшвырнув в сторону труп Ихр, чтобы не мешал.

– Я попробую подавить их излучатель орудийным огнем, командир? – донесся зов Махза.

– Нет! Продолжай наблюдать за подкопом. Муравьи не должны знать про пушку до самой последней минуты, пока не возникнет крайняя необходимость. Особенно сейчас, когда у них есть холодные лучи.

Я переместился по траншее влево и осторожно поднял голову над бруствером.

– Большое тяжелое орудие, – сообщил я отряду. – Еще такие же в поле зрения есть?

– В пределах защитной зоны нет, – отрапортовал Махз.

– На юго-западе чисто, – просигналил Зур.

– На севере тоже все чисто, – подтвердила Хиф.

Муравьи были уже совсем близко. Я поднял бластер, тщательно прицелился и выстрелил. И тут же с радостью увидел, как орудие рухнуло и задымилось. Муравьи, окружавшие его, в панике бросились врассыпную, но сразу после этого первая волна атакующих нахлынула на меня.

Я сжег двоих справа от себя, затем отшвырнул и прикончил одним ударом свалившегося мне на голову. Обернувшись, сжег еще одного и только тогда заметил, что у него под брюхом висит какая-то штука, по-видимому, парализатор.

Такое оружие эффективно в засаде, но не в открытом бою, особенно в бою с тзеном из касты Воинов. Я постоянно перемещался, ни секунды не оставаясь на одном месте. Дважды я выпрыгивал из траншеи, успев сжечь изрядное количество муравьев перед тем, как скатиться назад, в укрытие.

Настало время выхватить меч и начать крушить им врагов, наполняя траншею трупами. Я то перепрыгивал, то проползал под тлеющими телами, рывок вперед – отход, рывок вперед – отход.

Неожиданно поток муравьев иссяк. Я вдруг заметил, что уже стемнело. Вокруг полыхали костры, зажженные лучами наших бластеров. Над моей головой с шипением ударил мощный луч, врезавшись в колонну наступавших. Это Махз прикрывал меня орудийным огнем.

– Махз! Держи туннель!

– Я уже остановил их, командир. Я сжег штук десять, когда они выползли наружу, и атака захлебнулась.

Я сжег бластером очередного муравья.

– Все равно держи туннель под прицелом. Муравьи потратили уйму сил на этот подкоп. Вряд ли они так легко отступятся. Слишком много сражений проиграно из-за утери бдительности.

– Иду к вам, – предупредила Хиф, и спустя секунду я увидел ее саму.

– Что там на севере? – спросил я, сжигая группу муравьев, притаившихся у горящих деревьев.

– Наступление остановлено. Возможно, это был просто отвлекающий маневр.

– Зом?

– Помогает Зуру и Крах.

– Поменяйся местами с Крах, – приказал я.

– Но, командир…

– Техник мне нужен здесь. – Я показал на деревья. – Огнетушители гасят пламя. А нам оно необходимо для освещения.

– Поняла, командир.

Она исчезла. Я наблюдал, как один за другим гаснут огни. Пусть потом противопожарная полоса остановит пожар. Но сейчас он жизненно важен.

– Есть сообщение с шаттла? – просигналил я Махзу.

– Уже в полете, командир.

– Иду к вам справа! – В траншее появилась Крах. Ее пошатывало, однако она держалась много лучше, чем Хиф.

– Тебе известно точное расположение огнетушителей, которые Техники установили на западе? – спросил я, одним выстрелом сняв сразу троих муравьев, попытавшихся зайти на нас с фланга.

– Да, командир.

– Убери их своим бластером. Нам нужен свет.

– Командир! – позвал Махз.

– Рахм на связи.

– Подозрительная активность в туннеле. Приборы регистрируют приближение противника, однако звуков подкопа не слышно.

– Холодные лучи! Холодные лучи в туннеле! – полетел мой сигнал.

– Я возьму это на себя, командир, – услышал я голос Хиф.

– Шаттл совершил посадку, командир. Дистанция двадцать метров на юг.

– Срочно отходим!

Шаттл был совершенно не защищен, и мне вовсе не улыбалось, чтобы он достался противнику.

Мы с Крах дружно выпрыгнули из траншеи и помчались к шаттлу, сжигая по пути муравьев.

Я заметил, как Хиф швырнула в зияющее в земле отверстие мини-гранату, отскочила назад, уклоняясь от взрыва, потом прыгнула в жерло туннеля с бластером наготове. Ей, как и нам, было прекрасно известно, что возврата не будет. Но теперь наш отход был прикрыт, по крайней мере с этой стороны.

Зур и Зом уже ждали у шаттла, поливая огнем муравьев, наседавших с юго-востока. Теперь, когда попрыгунчики ликвидированы, инициативу приняли на себя муравьи.

– Где Махз? – спросил я, направляя бластер на атакующих, подступивших с западной стороны.

– У орудия, обеспечивает огневое прикрытие, как приказано, – отрапортовал Зур. Это не входило в мои планы.

– Махз! – позвал я.

– Здесь, командир!

– Установи часовой механизм взрывателя, поставь пушку на автомат и отступай к шаттлу.

– Есть, командир.

– Пилот!

– Здесь, командир! – Я слегка удивился, услышав голос Хорка.

– Немедленный старт, как только последний боец окажется на борту.

Хорк несколько секунд растерянно молчал.

– …Есть, командир!

Я понял, что он не ожидал, что нас осталось настолько мало.

– Прикрыть огнем Махза! – скомандовал я. Мы все поняли, когда пушка перешла на автоматический режим. Она вдруг бешено завертелась, слепо задергалась то вправо, то влево, повинуясь в выборе жертвы командам защитной сети.

Махз появился мгновением позже. Ему приходилось прокладывать себе путь через толпы муравьев, которые быстро сообразили, что одинокий тзен более легкая добыча, чем группа у шаттла.

Мы сосредоточили огонь на тех, что преграждали ему дорогу, но, как это часто бывает при нескоординированных действиях, один муравей ускользнул от нашего внимания.

Сигнализационная сеть была запрограммирована не замечать тзенов, что она и сделала. Пушка вдруг развернулась и выплюнула пучок огня в последнего муравья, холодно проигнорировав тот факт, что между нею и целью был Махз.