Война Кланов. Медведь 1

Гайд по игре

– Эй, парень! Парень! Ну, вставай же! – твердая рука теребит за плечо. От пальцев пахнет свежестью лимона.

Женский голос не отстает от меня. Назойливой мухой он влетает в уши и раздражает барабанные перепонки. Я открываю один глаз. На меня в упор смотрит наглая морда пухлого кота. Наглый кот обнюхивает моё лицо. За ним виднеются синие ножки табуретки и симпатичные лодыжки с не менее симпатичными тапочками.

Это где же я так напился, что уснул на полу? Я сдал диплом и мы отметили? Или просто напоролся с друзьями?

Кот продолжает обнюхивать и возмущенно фыркает, когда я моргаю в ответ.

– Пошел прочь, чувырло! – сиплю я на него.

Кот флегматично отходит в сторону, похоже, он привык к подобному отношению. Его пушистые ляжки нахально покачиваются – так и подмывает отвесить пинка. Однако очень и очень не хочется двигаться. Хочется лежать и смотреть на лодыжки. Или поднять взгляд повыше?

– Парень, поднимайся! – снова звучит женский голос.

Как бы ей объяснить, что мне и на полу хорошо и удобно? Может, теми же словами, что и коту?

– Оставь меня старуха, я в печали!

– Дурак! – тут же обижается голос. – Я же как лучше хочу! Перебирайся на кровать, а то простынешь на полу.

Передо мной возникает надпись:

Ваше тело перестраивается под берендея

Возникает и тут же пропадает. Я списываю это на своё состояние – в такой ситуации и не такая хрень привидится. Я пытаюсь перекатиться на спину и тут же воспоминания о том, где я и что со мной, накатывают вместе с режущей болью.

– Твою же мать! – срывается с языка.

– Не трогай мою маму! Я сирота! – звучит голос.

Девушка в цветастом халатике смотрит на меня сверху вниз, а я опять невольно засматриваюсь на правильные черты лица. Словно умелый скульптор трудился не один год над созданием подобной красоты. Грудь выпирает двумя холмами под тонкой цветастой тканью.

Эх, какую бы ночь я ей устроил…

А вместо этого ночь устроила она.

На руку и грудь словно положили по раскаленной головне, даже чудится запах горелого мяса. Когда я пытаюсь перекатиться, то под ухом хрустит чайное блюдце с остатками сухого корма. Белая плошка распадается на две части. Я ловлю недоуменный и укоризненный взгляд кота. Похоже, что мы с ним поладим. Но Боже мой, как же больно…

– А-а-а, изверги! Что вы хотите со мной сделать? – вырывается у меня, когда оставляю попытки снова пошевелиться и обреченно вдыхаю аромат сухого корма.

– Не бойся ничего, парень! Ты попался под горячую руку. Да, я очень виновата перед тобой. Но и ты хорош, сходу начал клеиться, да потом ещё и другом охотника назвался, – ворчит девушка, неожиданно сильными руками помогая мне подняться.

Она держит меня подмышки, как двухлетнего ребенка, нимало не смущается стокилограммового веса. Так однажды держал меня отец, когда я приполз после бурной вечеринки. Но зубы в тот вечер остались целы, чему я несказанно обрадовался наутро и пообещал никогда не позволять себе такого свинства!

Кажется, что это было только вчера…

Эта силачка подмигивает мне и ободряюще улыбается. Я невольно вздрагиваю – вспоминаю огромные зубы на своей руке. Сейчас же они ровными рядами показываются из-под сочных губ. Ноги переступают неуверенно, я словно встал после тяжелой болезни.

– Вот сейчас ляжем на кровать и укроем тебя одеялом. По себе помню, как это больно. Вхождение в Игру для нас всегда болезненно, зато учимся быстрее, чем охотники – у них тоже жизнь не сахар. Вот так подоткнем и тут ещё. Скоро будет готов супчик, похлебаешь немного, – девушка укладывает меня на узкую кровать, приподнимает листья на ране и удовлетворенно хмыкает. – Ничего, до свадьбы заживет.

– А будет ли свадьба? – шепчу я и опять проваливаюсь в темноту, уходя от ноющей боли.

– Будет, я узнавала! – звонкий смех бусинками раскатился по горнице.

Я снова засыпаю. Или теряю сознание, что, впрочем, одно и тоже.

Когда открываю глаза, то кажется, что прошло всего лишь несколько минут. Возле носа покачивается глубокая тарелка с серо-желтой жидкостью. По поверхности плавают круги прозрачного жира. Мягко обжигая гортань, горячее блаженство льется в горло. Я глазами показываю, когда нужно остановиться, чтобы сделать вдох.

Девушка придерживает меня за голову, насмешливо щурится. Её глаза иногда переходят с моего лица на перевязанную руку. Видно, что она напугана, но крепится. А ведь совсем недавно она вцепилась в предплечье как голодный бомж в привокзальную шаурму из кошачьего мяса.

Когда успела перевязать?

Сквозь белую марлю проступают красные пятна величиной с рубль. На груди тоже красуется нашлепка, но черной сеточки вен не наблюдается. Футболки нет и в помине. Я опасаюсь заглянуть под одеяло – по ощущениям, ноги тоже лишились одежды.

Она только штаны сняла, или..?

Я начинаю кашлять. По лбу скользит мягкая рука. Какое ласковое поглаживание…

– Не торопись, никто у тебя не отберёт! – улыбается девушка.

– Спасибо! – выдыхаю я. – Уже легче. Что со мной?

– Ты оборачиваешься. Ты становишься берендеем…

Простой ответ. Как будто я спрашиваю: «Который час?». Шутки у неё такие? Куда я оборачиваюсь, если смотрю прямо в глаза? Каким берендеем? Снова это слово…

– В смысле?

– Ты перевоплощаешься в оборотня.

– Правда? И буду выть на луну? – вырывается у меня.

– Зря не веришь, спустя сутки мир для тебя станет иным, – звучит в ответ.

– Да иди ты в жопу, родная! Покусали, порезали, в больницу не везете! Да у меня дядя майор милиции, он вас из-под земли достанет, оборотни херовы! – я отталкиваю руку с остатками бульона.

Желтая клякса падает на вязаные половички, расползается тёмными пятнами. Одно из них очень смахивает на «сапожок» Италии. Девушка вздыхает и отставляет тарелку. Берется за поясок халата.

Ого, стало интереснее, может ещё покричать? Сексуально-озабоченный монстр? И я буду её рабом? Или пищей?

– Не кричи, пожалуйста! – просит девушка.

– Ещё и рот затыкаешь! Думаешь, что я дебил и фильмов не смотрю? Вставила какие-то зубы из магазина приколов, вкачала туда ампулу, чтобы у меня глюки понеслись и давай развлекаться! Люди!!! Помогите!!! – я пытаюсь сорваться с кровати, но Земля снова включает непонятную карусель и меня вжимает в подушку.

– Ты зря мне не веришь, я тебе сейчас докажу, что оборотни существуют. Только постарайся не отключаться и не орать! – словно психолог пациенту говорит девушка. – Не будешь больше горланить?

Её сильная рука закрывает мне рот, и приходится согласно моргнуть, чтобы убралась ладонь, пахнущая лимоном. Даже слюна выделяется на цитрусовый запах.

– Брось заливать! Чего ты из меня дурака дела… – слова застревают на полпути, я замираю.

Руки девушки покрываются мехом. Она откидывает поясок с халата, я невольно слежу за его полетом. Он пестрой змеёй падает возле темнеющих ног. Тапочки повисают на черных когтях. Шерсть взрывает девичью кожу изнутри и выплескивается целыми островами коричнево-серого мха. Я невольно пытаюсь отползти от возникающего чудища.

Девушка увеличивается в размерах. Руки растут как под воздействием волшебных стероидов, в какой-то миг они сравниваются по толщине с моими ногами. Халат трещит на вырастающей фигуре, и девушка срывает его с себя.

Девушка?

Я протираю глаза – передо мной возвышается огромный зверь. Похожий на медведя, с удлиненными лапами и осмысленным взглядом. Загривок упирается в держащую балку на потолке, а это три метра, не меньше. Ноги по толщине могут соперничать с фонарными столбами, клыки длиннее моих пальцев. Этими-то зубами создание и впилось мне недавно в руку…

Чудовищное соединение человека и медведя.

Далеко выпирающая челюсть перекусит любой рельс, на мощной груди уляжется теленок. Небольшие ушки прижимаются к лобастой башке. И это чудовище улыбается мне, ласково так, мягко, но сердце покрывается ледяной коркой и начинает биться через раз. По мощному бедру сползают лопнувшие кружева бежевых трусиков.

– Ну что, парень, понравился стриптиз? Извини, что без музыки! – от гулкого рычания трепещут оконные стекла.

Чудовище шагает к кровати и склоняется надо мной. Из пасти несет гнилостным запахом разложения и смрада. Напоминает удушливо-кислый запах из детства, когда мы с мальчишками нашли в кустах полуразложившийся труп собаки.

От вида этого создания, запаха, рыка, кровать взвивается диким жеребцом и сбрасывает меня в неизвестность. Белыми полосами мимо проносятся летящие звезды. Они все почему-то пахнут лимоном. При желании их можно лизнуть, но язык распухшей улиткой лениво шевелится во рту и не желает вылезать наружу. А звезды смеются и дразнятся, улетают дальше. На смену им приходят другие, такие же холодные и бездушные.

Холодная ладонь на коже лба. Как приятно.

Я морщусь и, не открывая глаз, глажу ласковый предмет. Шелковистая мягкость кожи ощущается необыкновенно чувствительными пальцами. Я удивляюсь ощущениям – словно с кончиков пальцев сняли кожу, и приходится касаться оголенными нервами.

– Парень, ты закончил меня щупать? – звенит насмешливый голос.

Я растаскиваю тяжеленные веки и смотрю на девушку. Гордо восседая на табурете, в другой руке она по-прежнему держит тарелку с бульоном. В небольшой комнате темнеет, вечер вступает в свои права. Алые отблески заходящего солнца лениво скользят по беленому боку могучей печи.

Где же чудище?

Привиделось?

– Мне приснилось, что ты превратилась в медведя, – растягиваю непослушные губы в улыбке.

– Да нет, не приснилось тебе это. Просила же не грохаться в обморок, а ты… – девушка протягивает бульон.

Я отрицательно покачиваю головой.

Не привиделось! И это всё – правда?

Жесть!

Ведь видел же в фильмах, но считал всё это выдумкой режиссеров и сценаристов. А теперь эта «выдумка» сидит рядом… с тарелкой бульона в руках.

– Ты… оборотень?

– Да, и ты теперь тоже.

– А как же родные? Я ведь могу их тоже?..

– С родными придется расстаться. Иначе может выйти тоже, что и у нас с тобой. Увы, это условие Игры. Если тебе дороги родные, то забудь про них навсегда. Это то, что ты должен сделать в первую очередь.

– Как от этого избавиться? – я перебираю в памяти все эпизоды про лунное безумие людей-оборотней.

– Если бы я только знала, – говорит девушка, плотнее запахивая халат, на рукаве замечаю небольшую прореху. – Меня также обратил Федор, тот парень, что помогал нам.

– Хорошо, давай успокоимся и поговорим? – пока мы разговариваем, не так болит рука и не дергает грудь. – Ты укусила меня, потому что я начал к тебе клеиться и оказался другом охотника? Так? Про флирт я понял, но вот кто такой этот охотник? Что за Игра? И с какого я тут бока?

– Александр Алешин, твой друг. Он является охотником на оборотней, – мне кажется, что у девушки злорадно блестят глаза. – А я оборотень-берендей, то есть превращаюсь в медведицу. Сам видел. Ты вошел в Игру «Война кланов». Игра Богов… Как бы тебе это объяснить? Тысячи лет назад три Бога решили выяснить – кто из них сильнее? В драке они так и не смогли этого решить, потому как почти что бессмертные и битва ничего не выявила. Тогда они договорились взять по пять тысяч человек и создать из отобранных кланы. Переложили выяснение на людей. Перун взял себе клан людей-охотников, Волчий Пастырь подхватил людей-волков, а Велес выступил за людей-медведей. В ходе войны люди-охотники одолели остальные кланы, но Игра не закончилась. Богам надоела человеческая суета и они бросили Игру, но Игра не бросила людей. До сих пор идет война кланов. И никто не знает, как её остановить. Кстати, мы так и не познакомились. Я понимаю, что секс это не повод для знакомства, однако у нас всё гораздо интимнее – я в некотором роде твоя вторая биологическая мать. Марина, – и девушка протягивает руку.

Совсем недавно вместо неё была мохнатая лапища…

– Ни фига себе, вот это новости. А! Да! Евгений меня зовут. Так значит Сашка – охотник на оборотней? Круто, а мне даже и не сказал. И тётю Машу порвали не волки, а …

Я вспоминаю нашу злопамятную драку, черного зверя, напавшего на отморозков. Серое существо, что кинулось на черного. Их короткую яростную битву. Два существа, похожие на волков… Оборотни!

И они так просто находятся между людьми? Ходят, разговаривают, улыбаются, а по ночам рвут неосторожных прохожих… Так вот откуда столько смертей… Для меня мозаика начинает складываться в общий узор. В оскаленный человеческий череп.

– Да! На неё напали другие оборотни, более привычные для человека. Полулюди-полуволки, перевертни. Ты мог их видеть по фильмам или картинками. И сейчас Иваныч с ребятами помогают Саше.

Я со стоном закрываю глаза рукой – и зачем мне всё это? Съездил, развеялся, блин! Гадство! Гадство!! И ещё раз – ГАДСТВО!!!

– Марин, ты дома, аль нет? – слышится с улицы женский голос.

– Лежи тихо, я сейчас, – поднимается с места девушка.

Вот он! Мой шанс вырваться на свободу! Только позови, и прибегут люди, помогут, спасут…