Война. Легендарный Т-34 и его танкисты

Мой дядя Краснопёров Михаил Алексеевич (03.11.23-01.02.13), родной брат моей мамы, полковник запаса прошёл всю Великую Отечественную войну и участвовал в разгроме японской Квантунской армии.

В то время очень многие хотели летать, но не всех брали в лётные училища по состоянию здоровья. А у молодого Михаила самочувствие было отменным, друзьям на зависть. Поэтому, когда он в 1940 году поступил в аэроклуб, что в городе Сарапуле, все деревенские земляки из Афонино-Бобровки просто обзавидовались. Однако его мама (моя бабушка), Ефимья Гавриловна Краснопёрова (Кирьянова) категорически возражала

– Если с трактором что случится, то тракторист по родной земле дорогу всегда до дому найдёт. А если у самолёта поломка в небе произойдёт, опереться на родную земельку уже не получится.

Друзья, как один, были категоричны

– Дурак, Мишка. Девки любят лётчиков! В то же время земли, города новые увидишь!

Но Михаил очень любил свою маму и беспрекословно выполнял её советы.

Однако, грянула война. В 1942 году по весне в Сарапул приехал «хозяин» из танковой части. Местный военный Комиссариат начал набор 18-ти летних юношей в бронетанковые войска. Михаил, вместе с призывниками прямым ходом отправился в Челябинск, на тракторный завод. Уже здесь, сформированные в экипажи, они самостоятельно получили новенькие Т-34. Далее всё разворачивалось стремительно. На фронте танкистов, без всякого длительного обучения, сразу бросили в бой, в самое пекло войны.

…«Сражение был ожесточённым. Возможности оглядеть местность и выбрать правильную позицию, просто не было. Танки, что справа или слева горели чёрными факелами. Мой водитель резко взял на взгорок и наш танк заглох. А навстречу нашей машине неспешно выкатывался фашистский Т-6, «Тигр». Подумалось, что это последнее моё видение. «Хана» дело, гибель верная! Но тут, я вспомнил о дымовой шашке, прихваченной накануне боя. Быстро приоткрыв люк, забросил её на вентиляционную решётку своего моторного отсека.

Немецкий монстр, посчитав нас уничтоженными, дал заднюю скорость.

…Меня тошнило, когда приходилось выковыривать из гусеничных траков фрагменты человеческих тел. Не определить, немецкое это мясо и кости или русского красноармейца. Никак не мог привыкнуть. Но, члены экипажа уважали своего командира. Поэтому от этой крайне неприятной процедуры я был командой освобождён».

Мой дядя Миша немного рассказывал о войне. На эту тему он был крайне немногословен. Только изредка от него можно было кое-что услышать…

А папин друг Андрей Павлович Бызгин работал в Кечёвской восьмилетней школе учителем. Жил в пятом доме с краю в деревне Среднее Кечёво. Как раз на улице вдоль дороги со стороны Ягана, что вела к мосту через речку Кечёвку. В дожди полотно идущее от моста напитывалась влагой, и глиняная размазня не позволяла технике и обозам подняться по крутющему Среднекечёвскому взгорку. Зато по снегу с него одно удовольствие было на лыжах кататься.

В зимнюю стужу, деревянная восьмилетка обогревалась печным отоплением. Но мы, ученики, во время уроков всё равно здорово мёрзли. Андрей Павлович одевался практично и тепло. В вязаном тёплом свитере и овчиной душегрейке. На всю жизнь я запомнил его до умопомрачения красивые белые чёсанные валенки (чёсанки). Для прочности, пятки у них были подшиты кожаными запятниками коричневого цвета. Он тоже гордился ими. А по холодам в весеннюю распутицу надевал на них чёрные лакированные калоши. Красота была неописуемая! Андрей Павлович был единственным на всю округу обладателем белых чёсанок с лакированными калошами. Мы, это школьные сорванцы, точно приметили.