Война на улицах

21

Фатальный Валлиец отчаянно скучал. Он четыре раза перерыл все магнитофонные записи и коллекцию лазерных дисков Карни, но не нашел ничего подходящего. В отличие от других уроженцев Уэльса он не питал пристрастия к оперной или классической музыке, а пластинки с популярными мелодиями, имевшиеся в квартире полицейского, отстали от современных вкусов на многие годы.

Он взял пульт дистанционного управления и прошелся по всем телевизионным каналам, но и там не нашел ничего, на чем хотелось бы остановить взгляд.

— Тебе надо бы подсоединиться к космической связи, — посоветовал он Карни. — Тогда у тебя по крайней мере прибавится спортивных программ.

Хозяин квартиры промолчал. Еще час назад он отказался от попыток завязать беседу с Валлийцем, когда понял, что найти общую тему не представляется возможным. Хью Томас вступил в армию сразу после школы и прослужил три года в Уэльской гвардии до того, как его перевели в САС. Он знал только мир армии, что серьезно ограничивало как его жизненный опыт, так и темы для беседы. Он был способен говорить только о регби и всевозможных способах убить человека голыми руками.

— Думается, как раз в этот момент босс наверняка хромает сюда, — заметил Валлиец, тупо глядя на часы. — Боюсь, сегодня вечером нам не уготовано никаких развлечений, кроме как заштопать его после всех приключений.

Карни его не слушал и не хотел слышать. Он все еще находился под впечатлением недавнего разговора с Уинстоном, оставившего неприятный осадок, и совсем не нуждался в напоминании о своей беспомощности и горечи переживаний. Когда Фатальный Валлиец помянул время, Карни стал лениво размышлять над тем, чем заняты сейчас Тед Бреннон и Майлз Трематон, получили ли они деньги для выкупа и что чувствуют, когда приходится перевозить почти полмиллиона фунтов стерлингов через весь Лондон.

Раздался стук в дверь. Карни все еще не отошел от своих переживаний и не мог сконцентрировать внимание на своих поступках. Он не принял, как обычно, мер предосторожности, без всяких задних мыслей пересек комнату и распахнул дверь, ожидая увидеть ухмыляющееся черное лицо Уинстона.

Он ошибся по всем статьям. Лицо человека, стоявшего перед ним, было белым, точнее — смертельно бледным, и лицо принадлежало Сесилу Харгривсу. Об улыбке не могло быть и речи. В запасе у Карни была доля мгновения, чтобы распознать выражение страха на лице гостя, и тут же до его сознания дошли еще два обстоятельства. Первое — за спиной Харгривса маячила пара громил, не предвещавших ничего хорошего, а во-вторых, в руках они сжимали обрезы. На смену прозрению пришел хаос.

Вооруженная парочка ворвалась в квартиру, толкая перед собой Харгривса. Ближайший к Карни парень направил на него обрез, а второй одним прыжком перескочил через комнату к Фатальному Валлийцу, безуспешно пытавшемуся выхватить «браунинг» из наплечной кобуры.

— Не вздумай торопиться! — предупредил второй громила, и Валлиец на долю секунды замер. Этого оказалось достаточно для того, чтобы ему заехали стволом по щеке. Солдат САС беззвучно повалился на бок и потерял сознание. Он не успел коснуться пола, как его обидчик проскочил мимо него, чтобы осмотреть другие комнаты. Вскоре вернулся и ободряюще кивнул своему товарищу.

— Все чисто, — доложил голосом, прозвучавшим очень громко.

Из холла вошел в квартиру четвертый мужчина и тихо закрыл за собой дверь.

Карни стал внимательно изучать нового непрошеного гостя, значительно отличавшегося от своих спутников. Он был высокого роста, но в его телосложении не сказывалась профессиональная принадлежность к телохранителям или бандитам. Да и внешне выглядел иначе: на нем был отлично пошитый костюм, к которому со вкусом были подобраны рубашка и галстук. В цепком и внимательном взгляде его холодных серых глаз читался острый ум. Судя по уважению, с которым относились к нему оба громилы, Карни заключил, что этот человек пользуется у них авторитетом и, скорее всего, играет роль лидера.

Два других незваных посетителя были типичными представителями своей профессии. Тот, который столь эффективно расправился с Фатальным Валлийцем, отличался мощными мускулами, квадратным подбородком и яйцевидной головкой, посаженной на толстую короткую шею. Его сотоварищ был поменьше ростом, что компенсировалось весом, и казалось, чувствовал себя не на месте, даже, возможно, нервничал.

Харгривс попытался оправдаться, что давалось ему нелегко. От его былой выдержки и спокойствия не осталось и следа, и он трепетал от ужаса.

— Они схватили меня в аэропорту, — лепетал он. — У меня не было выбора, как назвать ваш адрес. Иначе они бы меня убили.

— Дурак ты безмозглый, — сказал Карни, не скрывая презрения и жалости. — Они все равно тебя прикончат.

При этих словах человек с серыми глазами повернулся к Карни с легкой холодной усмешкой и одарил его комплиментом:

— Так вы, оказывается, реалист, господин Карни. Мне по душе люди, которые здраво смотрят на вещи. Будем надеяться, что у вас хватит здравого смысла сотрудничать с нами.

— А ты кто такой? — гневно воззрился на него Карни.

Его собеседник сузил глаза в легком раздумье и, пожав плечами, безразлично сказал:

— Поскольку с вами все ясно и это не может иметь большого значения, не вижу причин что-то от вас скрывать. Меня зовут Дэвид Скотт. Но давайте ближе к делу — кто вы такой и чем занимаетесь?

— Мое имя, судя по всему, вам знакомо, — отрезал Карни, глядя своему противнику прямо в глаза.

— О да, — согласился Скотт с мягкой улыбкой, — я знаю, как вас зовут, господин Карни. Наш общий друг господин Харгривс охотно делился имеющейся в его распоряжении информацией, хотя вынужден признать, что запасы у него ограниченные. К сожалению, он не проявил большого желания уточнить детали. Если не ошибаюсь, он находится под впечатлением, что вы принадлежите к какому-то отряду особого назначения либо спецгруппе.

После паузы, долженствующей подчеркнуть важность последовавших слов, он продолжил:

— Дело в том, Карни, что мне не по нраву слухи и небылицы. Я предпочитаю факты.

— Ваша жизнь наверняка заполнена неприятными сюрпризами, — поддразнил его Карни с вызывающей улыбкой.

Скотту это замечание явно не понравилось. Он недовольно поцокал языком о зубы и укоризненно сказал:

— Мой Бог, господин Карни, я очень надеюсь, что вы не доставите нам лишних хлопот. Согласитесь, потом предстоит большая уборка.

Подозвав кивком головы громилу пониже ростом, скомандовал:

— Роджер, покажи, пожалуйста, господину Карни, как мы поступаем с людьми, которые доставляют нам лишние хлопоты.

У Карни все сжалось внутри, когда он увидел приближающегося к нему громилу. Он хихикал как дурачок, и в его глазах читался сумасшедший блеск. Карни пришлось изменить свое первоначальное мнение. Он принял неловкость и суетливость за нервозность и оказался не прав. Роджер не страдал от сознания собственной неполноценности. У него была иная болезнь — психическое расстройство в тяжелой форме. Это был попросту душевнобольной. Скорее всего, психопат.

Скотт закатил вверх глаза с видом хозяина, решающего вопрос о том, не пора ли уволить подчиненного за профессиональную непригодность.

— Постой, Роджер, — остановил он громилу. — Господину Карни еще рано делать больно. Он еще может нам понадобиться. — Затем перевел взгляд на Харгривса, безжизненно осевшего на диване, и раздумчиво сказал: — Мне кажется, что в настоящий момент в целях демонстрации вполне подойдет господин Харгривс. Боюсь, он недостаточно прочувствовал свою вину, потому что мы не познакомили его со всем многообразием наказаний, которые ждут предателей.

Когда громила подошел к постанывавшему от страха бизнесмену, Скотт холодно улыбнулся Карни.

— Посмотрите, — пригласил он полицейского, — как работает мастер своего дела. Поверьте, это искусство, господин Карни.

Последовавшая жуткая сцена вызвала у Карни отвращение, но в то же время он не мог оторвать глаза от громилы, пустившего в ход приклад и ствол своего обреза, чтобы обрушить на беззащитного человека серию чудовищных ударов, не разбирая, куда попадает, по голове или по туловищу. За несколько секунд лицо Харгривса было залито кровью, и он превратился в бесформенную груду плоти, едва подававшую признаки жизни. Садист точно рассчитанными ударами продолжал свое грязное дело, пока судьба не смилостивилась над его жертвой: Харгривс потерял сознание.

Скотт безучастно наблюдал за происходящим, и его лицо ничего не выражало, когда он вновь спокойно обратился к Карни:

— Ну что ж, займемся делом. Мне требуются следующие сведения: что это за отряд, в котором вы служите, его численность, хотя бы приблизительно, и какие поставлены перед вами задачи. Постарайтесь быть точным и не пытайтесь что-то утаить.

Несмотря на то, что он был свидетелем жестокой расправы над Харгривсом, Карни не смирился. Внутренний голос ему подсказывал, что если он даже покорится и все скажет Скотту, это не спасет его от избиения или худшей участи. Более того, может лишь ускорить развязку. Единственное, что ему оставалось, это постараться выиграть время, но здесь все зависело от реакции Скотта. По сути, он был громилой, получившим образование. Он любил покрасоваться, демонстрируя свою власть, и получал наслаждение от своей способности внушать другим страх. Еще, по мнению Карни, он был эгоистом до мозга костей, тщеславным и самовлюбленным, безмерно гордившимся собой и беспредельно хвастливым.

— Для вас не так важно, кто мы, — твердо сказал Карни. — Важно другое — мы достаточно сильны, чтобы остановить вас.

Он ожидал, что за этим последует сигнал громиле взяться и за него, но вместо этого Скотт усмехнулся, как если бы счел заявление Карни забавным и намеревался теперь потешиться.

— Остановить нас? Да что вы говорите, господин Карни! Уверяю вас, что это у вас не получится. В лучшем для вас случае вам, возможно, удастся слегка замедлить или на некоторое время задержать развертывание наших операций в этой стране. Но в континентальной Европе наше движение уже приобрело такой размах, что остановить его нельзя. Мы можем только расти, расширяться и усиливать свой контроль. Пришло наше время, господин Карни. На нашей стороне история. Мир так долго ждал нашего появления.

Карни оставалось только глазеть на своего собеседника. Его слова не укладывались в сознании. Он не мог понять, как такой человек, явно образованный и цивилизованный, был способен вынашивать столь древнюю и пустую мечту. И уж абсолютно безумным казалось то, что тот же человек, очевидно, рассматривал себя как своего рода мессию. Карни с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Скотту. Но нужно было держаться, чтобы выиграть еще несколько драгоценных минут и остаться в живых. Глупо было бы отказаться от появившегося у него небольшого преимущества, продемонстрировав открытую враждебность.

— Ваш бывший коллега, — сказал Карни, мотнув головой в сторону Харгривса, — уже обрисовал нам свое понимание того, как бороться со злом в нашем обществе. А какие рецепты предлагаете вы?

Скотт внимательно посмотрел Карни в глаза, чтобы понять, не насмехается ли над ним полицейский.

— Вы позволяете себе шутить, господин Карни? Очень надеюсь, что это не так, — пригрозил он.

— Нет, я говорю вполне серьезно, — ответил Карни, сохраняя самообладание. — В нашей системе немало изъянов, от которых и я бы не прочь избавиться.

— Да, изъянов хватает, — задумчиво промолвил Скотт. — Но должен вам признаться, я не вижу в вас потенциального сторонника. — После паузы продолжал: — Тем не менее, мой «рецепт», как вы его назвали, по сути, крайне простой. Мы изнутри разрушаем прогнившее общество и затем устанавливаем новый порядок. С помощью нового наркотика у нас есть возможность превратить отбросы молодого поколения в неорганизованную и слабо дисциплинированную, но достаточно эффективную армию разрушения. А то, что они разрушат, мы со временем сможем перестроить, используя все скрытые богатства и власть, которые были зарыты в Европе и этой стране вот уже более полувека.

— Выходит, — вмешался Карни, не сумевший утаить нотки сарказма, — революция начинается завтра?

— Мы никуда не спешим, господин Карни, — возразил Скотт с тонкой улыбкой. — Колебания маятника истории научили нас терпению, а сейчас маятник качнулся в нашу сторону. Достаточно проследить за тенденциями развития политических событий в Европе за последние годы. Новая разновидность радикального федерализма играет нам на руку.

Неожиданно для себя Карни утратил уверенность в своей правоте. Легко было, конечно, отмести сумасшедшего с его бредовой идеей и приятно сознавать, что всегда восторжествуют силы здравого смысла и добра. Но в рассуждениях Скотта просматривалась доля правды и внушающая ужас возможность реальности. С чувством глубокого отвращения Карни был вынужден признать, что его оппонент в чем-то был прав.

По-видимому, на лице Карни отразились его переживания, и Скотт почувствовал, что достиг своей цели. Однако он, видимо, устал от разговоров. Тем временем стал приходить в себя Фатальный Валлиец. Медленно и неуверенно он стал подниматься на ноги. Громила с яйцевидной головой позволил ему встать и, направляя стволом обреза, подтолкнул к дивану, на который и повалился солдат рядом с Харгривсом, который пока не пришел в сознание.

Скотт бесстрастно пронаблюдал за этой сценой, а потом снова повернулся к Карни.

— Теперь вернемся к вопросу, который я вам ранее задал, — напомнил он резким тоном. Достал из кармана пиджака 9-миллиметровый пистолет «беретта» и стал методично накручивать на ствол глушитель. Взглянув на Карни со свойственной ему ледяной улыбкой, сообщил: — В целях экономии времени, господин Карни, я решил, что вас не обязательно подвергать побоям. У меня сложилось впечатление, что вы принадлежите к разряду людей, которых приходится долго избивать, прежде чем они раскалываются, а мы уже и так отстаем от графика. Если не ошибаюсь, у нас назначено свидание с вашими коллегами в гостинице «Кортленд».

Незаметно Карни бросил взгляд на каминные часы. Они показывали почти без десяти девять.

— Боюсь, вы безнадежно опоздали, — заметил он, — и потеряли на этом четыреста тысяч фунтов стерлингов.

Казалось, это замечание Скотт пропустил мимо ушей. Он взвел курок «беретты» и прицелился в голову Фатального Валлийца.

— Фактически, — спокойно сказал он, — именно ваши друзья безнадежно запаздывают. А теперь я даю вам ровно десять секунд, чтобы сообщить мне полные сведения о вашей спецгруппе. Иначе ваш товарищ умрет.

— Ни хрена им не говори, — выпалил Фатальный Валлиец, с вызовом глядя на Скотта. — Пускай эти подонки сами попробуют узнать что почем.

Как под гипнозом, Карни следил за пальцем Скотта, лежавшим на спусковом крючке. Он терял драгоценные секунды, а в голову ничего путного не приходило. Полицейский понимал, что решается вопрос не только о жизни и смерти уроженца Уэльса и что в любую минуту Трематон и Бреннон тоже могли угодить в западню. Вырисовывалась и страшная перспектива того, что Скотт со своими сообщниками тщательно обыщут квартиру после того, как расправятся с ее хозяином и Валлийцем. Нельзя было допустить, чтобы тайник с самым современным оружием попал в руки этих фанатиков. Паника и охватившее его чувство отчаяния породили дикий на первый взгляд план.

— Ладно, я все скажу, — выпалил Карни. — Так или иначе через пару минут вы сами все узнаете.

Рука, державшая «беретту», дрогнула. Карни очень надеялся, что ему удалось заронить сомнение в голову своего оппонента. Скотт убрал пистолет и предложил:

— Объяснитесь, господин Карни.

— Как вы и предполагали, — начал врать Карни, глядя прямо в глаза своему противнику, — мы являемся частью специального отряда полиции по борьбе с терроризмом. Естественно, у нас достаточно сил, которые могут быть использованы в качестве подкреплений. — После паузы он продолжал, стараясь придать своему голосу твердость и уверенность, которых ему самому так не хватало: — Вам не приходило в голову, что у нас разработана система обеспечения собственной безопасности. — Он кивнул в сторону телефона и спокойно добавил: — У меня есть приказ каждые полчаса докладывать на базу, если ситуация под контролем. Ваше нежданное появление вынудило меня отложить плановый звонок. — Так что, — закончил свою небольшую речь Карни, выдавив из себя презрительную усмешку, — наше положение гораздо сильнее, чем вам могло бы показаться. В эту самую минуту здание окружают опытные бойцы, которые обычно не промахиваются при стрельбе. Живыми вы отсюда не уйдете.

На лицо Скотта набежала тень сомнения. Он вонзился взглядом в глаза Карни, тщетно пытаясь найти там слабину.

— Ты блефуешь, — прошипел он, но в его голосе не было полной уверенности в своей правоте.

В ответ Карни ухмыльнулся, что на этот раз легко ему далось. Его противник явно занервничал, и надо было развивать успех.

— Ведь ты не дурак, Скотт, — веско сказал Карни. — Возможно, потерял ориентировку, но не дурак, и ты прекрасно понимаешь, что я не блефую. В противном случае зачем бы я проявлял столь большой интерес к твоим бредовым проектам и просил тебя рассказать о них подробно? Неужели ты и вправду поверил, что мне было интересно выслушивать бредни, порожденные больным и безумным умом? Мне нужно было выиграть время, Скотт, то самое время, которое уже истекло для тебя и твоих ручных зверей.

Карни отлично понимал, что перегибает палку, но иного выхода у него не было. Он не знал, как далеко можно было зайти в скрытых угрозах, бросая их в лицо Скотту в присутствии его подручных. Но нужно было продолжать игру и во что бы то ни стало убедить противника в своей правоте. Оскорблять человека с оружием в руках казалось занятием крайне опасным, но это был единственный способ доказать, что с ним говорят с позиции силы.

К тому моменту до Фатального Валлийца дошло, куда клонит Карни, и он подлил свою долю масла в разгорающийся огонь.

— Я так думаю, — пробормотал он, — у нас появился отличный шанс проверить, как действует наша система безопасности. Через пару минут начнется самое интересное.

Его слова стали последней каплей, переполнившей чашу, и неуверенность Скотта сменилась паникой. В его глазах полыхал страх, и он щелкнул пальцами в сторону громилы с яйцевидной головой.

— Посмотри, что происходит за окном, — резко скомандовал он, — и заодно проверь на лестнице.

Громила поспешно повиновался. Прошел к окну и поглядел сквозь задернутые шторы на темную улицу.

— Да ничего там не видно, — проворчал. Вновь пересек комнату и выглянул за дверь. — По мне, так и здесь все чисто, — доложил он.

На какую-то долю секунды на лице Скотта появилась улыбка, но чисто поверхностная, и за ней скрывался страх. Он уставился на Карни, пытаясь прочитать в его глазах ответ на невысказанный вопрос, но полицейский сохранял непроницаемое выражение.

— Ну что ж, — признал Скотт, видимо, приняв какое-то решение, — выходит, мы с вами оба теряем, господин Карни. А жаль.

С этими словами он попятился к двери, держа Карни под прицелом пистолета. У полицейского было такое ощущение, будто его желудок превратился в мешок со льдом и грузно осел под собственной тяжестью. Чем все закончится? Одинокой пулей, которая прошьет мозги, или двойной дозой из обреза 12-го калибра, которая разорвет живот в клочья? Перед его мысленным взором прошли эти две картины, и он так и не решил, какую смерть он бы предпочел. Однако приходилось распрощаться с популярным мифом о том, будто перед лицом смерти перед ним промелькнула вся его жизнь, как видеофильм в режиме «быстро вперед». Напротив, каждая остававшаяся ему доля секунды, казалось, тащилась из прошлого тягуче медленно, как если бы перед его взором проходил фильм кадр за кадром.

Внезапно Скотта не стало, а за ним сразу же последовал громила с яйцевидной головой. В арьергарде оставался Смехунчик. Он медленно пятился к двери, держа наготове обрез.

Карни не мог отвести глаз от двух черных дырок ствола, готовых в любой момент изрыгнуть смерть. Смехунчик уже достиг двери и за держался на пороге, отставив одну ногу назад. Пришла пора прощаться с жизнью, пронеслось в голове Карни. Он лишь успел подумать, удастся ли что-то увидеть либо услышать, прежде чем заряд дроби вопьется смертельными иглами в его тело.

В этот момент дуло обреза склонилось вниз. Смехунчик оказался в холле и стал судорожно шарить в кармане. Послышался легкий металлический щелчок, глухой удар тяжелого предмета о пол, покрытый ковром, и стук захлопнувшейся двери, а затем звуки быстро удалявшихся шагов.

Карни увидел ручную гранату, катившуюся в его сторону. Значит, он был не прав. Смерть имела не две, а три разновидности.

Фатальный Валлиец тоже увидел гранату, и его мозг заработал с молниеносной быстротой. Обычная ручная граната, принятая на вооружении в армии. Скорее всего, взрыв произойдет, как обычно, через семь секунд после того, как выдернута чека и спущена пружина.

Семь секунд...

Сказалась не только превосходная боевая подготовка, которая подвигнула Валлийца на ответную молниеносную реакцию. Это была и ярость, взращенная чувством отчаяния, и сработал инстинкт самосохранения, способный превозмочь все иные человеческие инстинкты и эмоции.

— Ложись! — заорал он Карни, вскакивая на ноги и хватаясь за лежавшее рядом неподвижное тело Харгривса. Бизнесмен оказался непомерной ношей, и потребовалось чуть ли не сверхчеловеческое усилие, чтобы поставить его на ноги. Но Фатальному Валлийцу это удалось, и он швырнул безжизненное тело вперед и вниз, к полу, с таким расчетом, чтобы оно прикрыло собой гранату. Круто развернувшись на пятках, он прыгнул через спинку дивана и упал за ней.

За долю секунды до того, как соприкоснулся с полом, Фатальный Валлиец услышал глухой взрыв гранаты. От взрывной волны зазвенело в ушах и заходила ходуном вся квартира, но тело Харгривса приняло на себя всю силу взрыва и погасило дождь осколков.

Прошло тридцать секунд, прежде чем Валлиец сумел подняться. Голова у него раскалывалась. Вначале поглядел на Карни, лежавшего ничком в дальнем конце комнаты, куда тот прыгнул в поисках укрытия. С облегчением Фатальный Валлиец отметил признаки жизни, подаваемые полицейским, и направился к Карни, который уже смог приподняться на локтях. Тогда солдат взял его за руку и поддержал, пока полицейский с трудом поднялся на колени, а потом сумел стать во весь рост.

Фатальный Валлиец был слишком нехорош собой, чтобы сойти за ангела, подумал Карни, потряхивая головой, в которой еще не стих гул от взрыва. Но это означало, что он остался в живых. В это трудно было поверить, и он осмотрел себя, все еще не веря собственным глазам. Если не считать того, что уши казались битком набиты жидким бетоном и команда чернорабочих терзала изнутри его череп отбойными молотками, все остальное выглядело в порядке. Через некоторое время Карни смог стоять прямо, хотя и опирался рукой на подлокотник дивана, поскольку ноги плохо слушались.

В памяти начали всплывать последние секунды перед взрывом. Он посмотрел на изуродованное бесформенное и кровавое месиво на полу — все, что некогда было Сесилом Харгривсом, а сейчас довершало уничтожение бежевого коврового покрытия, которое обошлось в пятьсот фунтов стерлингов. С огромным усилием удалось подавить приступ тошноты, подкативший к горлу и усиливший пульсирующую боль в голове. Было такое ощущение, будто он проснулся утром после тяжелого похмелья.

— Прости, что косметический ремонт в квартире пришлось проделать в большой спешке, — улыбнулся ему Фатальный Валлиец, осматривая забрызганные кровью стены и потолок. — Надеюсь, тебе нравится красный цвет.

«Нужно бы его как-то поблагодарить», — подумал Карни и сказал:

— Черт возьми, как это тебе удалось, и так быстро?

Он показал головой в сторону останков Харгривса.

— Если бы не ты, — добавил, — мы бы сейчас были, как он. Получается, ты спас мне жизнь.

— Должен тебе признаться, — улыбнулся в ответ Валлиец, пожав плечами, — что в тот момент ты не первым пришел мне в голову.

Карни смекнул, что случившееся действительно можно представить в несколько ином свете. Его восхищение солдатами САС сделало еще шаг вперед — к обожанию героев.

Фатальный Валлиец тем временем направился к телефону и схватил трубку. Прижал ее к уху, но гудка не услышал. Видимо, тончайшая аппаратура не вынесла напряжения от взрыва.

— Вот зараза, — не сдержался валлиец и бросил трубку на пол. Он взглянул на Карни. Чувствовалось, что он хочет что-то предпринять в соответствии с требованиями обстановки.

— Мне нужен телефон, будь он проклят! — воскликнул Фатальный Валлиец. — Необходимо срочно связаться с майором Андерсоном и доложить обстановку. Насколько я могу судить, Тед и Майлз могут попасть в засаду.

Это вернуло Карни к реальности, и он стал быстро соображать, чем может помочь.

— Как выйдешь из дома, сразу налево... на ближайшем углу улицы, — скороговоркой инструктировал он солдата. — Там найдешь телефон-автомат.

Валлиец заскочил в спальню и появился оттуда с пистолетом-автоматом МР5К в руках. Резко повернул к двери.

— Послушай, я позвоню по телефону, а потом прямиком дую в гостиницу. Им наверняка понадобится помощь, и чем скорее, тем лучше.

— А меня бросишь здесь, чтобы я объяснялся с соседями? — возразил Карни со злой усмешкой. — Дудки. Я пойду с тобой.

— Подожди, — попробовал остановить его Фатальный Валлиец. — А разве не говорили, что тебе не следует вмешиваться в боевые ситуации?

Карни весело расхохотался, бросив прощальный взгляд на изуродованную квартиру и труп Харгривса.

— А как бы ты назвал все это?

У Фатального Валлийца не было времени для дискуссий. К тому же в замечании Карни была своя доля правды.