В конце октября 2002 года случился, пожалуй, самый значительный кризис третьего года путинского правления – захват чеченскими террористами более 800 заложников в театре на Дубровке, а затем гибель около 130 из них от примененного при истреблении террористов отравляющего газа.
Руководители силовых структур не понесли наказания за проникновение террористов в Москву; основные претензии власти предъявили телевизионным журналистам, ошибки которых в ходе освещения событий якобы могли сыграть на руку террористам.
Сам Путин высказал свое личное неодобрение газпромовскому гендиректору НТВ Б. Йордану по поводу того, как его журналисты освещали события на Дубровке. В прессе появились предположения о предстоящем снятии главного редактора НТВ Т. Митковой, ее заместителя Савика Шустера, а также самого Б.Йордана.
Кремль инициировал принятие в Думе сразу в трех чтениях поправок к закону о СМИ, ограничивающих права журналистов.
Однако 25 ноября 2002 года на встрече с руководителями пропрезидентских СМИ Путин объявил о том, что наложил вето на принятые обеими палатами парламента поправки к закону о СМИ, вызвавшие критику в прессе и призывы к Президенту не подписывать их. Но журналисты рано радовались: 27 ноября Президент направил письмо председателям обеих палат парламента с рекомендацией доработать закон о СМИ, предложив ввести
…дополнительную регламентацию деятельности СМИ в условиях режима чрезвычайного положения, режима военного положения, а также при освещении чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.
По мнению «Новых Известий»,
…путинское вето – это вовсе не отказ от разработки и внедрения в законодательном порядке комплекса ограничений на журналистскую деятельность, …а всего лишь формально выраженное президентское недовольство по поводу несовершенства предложенных мер.[17]