Война в мире призраков

ЗА ТЕХ, КТО ГИБНЕТ В МОРЕ

— Мне понадобится помощь, — серьезно сказал герцог.

— Все, что вам будет нужно, правда, в пределах разумного, вы получите, — сразу же ответил сэр Пеллинор?.

— Я имел в виду профессиональную помощь, помощь людей, имеющих представление о парапсихологии, которые могли бы работать со мной и на кого я мог бы положиться.

Де Ришло обвел взглядом своих друзей.

— Как я понимаю, на вас троих я могу рассчитывать. Саймон кивнул, а Ричард ответил с улыбкой:

— Конечно, но поскольку мы с Рексом только что появились, мы не имеем ни малейшего представления, о чем здесь идет речь. Когда сэр Пеллинор объяснил всю ситуацию, Рекс сказал:

— Мы все трое были в том ужасном деле, связанном с талисманом Сета и вполне ознакомились с оккультизмом, чтобы быть способными работать под руководством герцога. Вся беда в том, что в настоящее время я связан с королевскими военно-воздушными силами.

— Я могу устроить так, что вас отправят в бессрочный отпуск, — сказал сэр Пеллинор.

— Прекрасно, — ответил герцог. — Ричард сам себе хозяин, а как относительно тебя, Саймон? Сможешь ли ты высвободиться из своей конторы на несколько недель?

Конечно, не очень хотелось бы, но это дело важнее.

Когда герцог вновь заговорил, его первые слова утонули в грохоте орудий, но все уловили их смысл.

— Если мы собираемся объявить войну на астральном уровне, нам следует покинуть Лондон. Это очень важно. Нам следует работать в каком-нибудь маленьком местечке, где бы нас не тревожили чисто земные проблемы.

— Нам лучше всего остановиться в Кардиналз-Фолли, — сразу же предложил Ричард. — Там, в глубине страны, даже шума самолета не услышишь, да и Мари-Лу будет рада видеть тебя.

— Нет, Ричард. — Де Ришло покачал головой. — Мы уже немало принесли ей тревог в прошлый раз, когда бросили вызов Дьяволу, а, поскольку в доме еще находится и Флер, его никак нельзя принимать в расчет.

— Флер сейчас нет дома. Вместе со своей гувернанткой она гостит у другой девочки, дочери моих хороших друзей, которые живут в Шотландии. И, как ты помнишь, в прошлый раз во все события была вовлечена и Мари-Лу, так что она знает об оккультизме столько же, сколько Саймон, Рекс и я.

Де Ришло на мгновенье задумался. Он знал, что У прекрасной малютки, жены Ричарда, обилие здравого смысла, как, впрочем, и необычайно сильной воли, что, как это уже зачастую случалось прежде, может оказаться полезным. Это была Всеобщая война и, раз женщины повсюду рисковали своей жизнью, чтобы поддерживать жизнедеятельность нации во время налетов фашистской авиации на Британию, было бы несправедливым высвобождать Мари-Лу от той необычной военной работы в которой она могла бы быть такой же полезной, как и любой мужчина. Наконец он произнес:

— Ну что ж, Ричард, благодарю. Мы принимаем твое предложение. Следующее относится ко мне. Я должен встретиться в Адмиралтействе с человеком, который определяет маршруты движения конвоев.

Сэр Пеллинор в задумчивости посмотрел на него.

— Я… э… — начал он. — Боюсь, вряд ли стоит говорить адмиралу о том, что вы собираетесь делать. Я чувствую, что вы, вполне вероятно, правы относительно способа утечки информации в Германию, но боюсь, его в этом будет гораздо труднее убедить, чем меня.

— А в этом и нет необходимости, — улыбнулся герцог. Все, что мне нужно, это пообщаться с ним в течение часа-двух.

— Ну, с этим проблем не будет. Я с ним договорился, что завтра он придет ко мне на ленч. Я пошел на это, потому что был совершенно уверен, что заинтересую вас сегодня вечером этим делом. А поскольку времени терять нельзя, я решил, что вы присоединитесь к нам и выясните все, что вам нужно.

— Прекрасно. Общая дискуссия по данному вопросу будет в любом случае весьма полезной, хотя, конечно, не исключено, что моя версия относительно использования оккультизма неверна. — Де Ришло оглядел всех присутствующих. — Затем, если вы не возражаете, мы все в течение дня отправимся в Кардиналз-Фолли. Они поболтали еще полчаса, а затем, когда отменили воздушную тревогу и наступило затишье, гости де Ришло решили разъехаться по домам, пока пушки не начали грохотать вновь.

На следующий день герцог присутствовал на ленче с адмиралом и штабным морским офицером в особняке сэра Пеллинора на Карл тонхаус-террас. Адмирал имел квадратный подбородок, объемистый живот и блестящую лысину. Капитан-штабник же не имел ни первого, ни второго, ни третьего, зато обладал веселыми живыми глазами, не слишком густыми рыжеватыми волосами и прекрасным широким лбом.

Разговор у них был долгим. Потом они рассмотрели несколько крупномасштабных карт западных и северо-западных акваторий Атлантики, которые офицеры принесли с собой. Ситуация оказалась намного тяжелее, чем представлял де Ришло, который поинтересовался у адмирала, сколько людей в действительности имеют доступ к информации о пути следования каждого конвоя до того момента, когда приказ о дальнейшем направлении движения вручается командующему конвоем.

Адмирал резко вскинул свою розовую лысину в сторону капитана.

— Никто, кроме меня и Феннимера. Мы оба определяем маршрут, учитывая последнюю информацию, касающуюся расположения сил неприятеля в каждом районе. Затем Феннимер от руки пишет приказы, чтобы с их содержанием не знакомить даже секретаря. Приказы запечатываются в конверты, обшитые тканью, и снабжаются грузилом, чтобы в случае опасности их можно было выбросить прямо в море. Затем они помещаются в специальный стальной ящичек, который Феннимер самолично отвозит в порт, откуда должен выйти конвой. Он передает этот ящичек командиру эскорта, а тот в свою очередь вручает его командующему конвоя за сотни миль от берега, когда корабли сопровождения собираются вернуться в порт. Таким образом, даже командующий конвоем до выхода в открытый океан и до ухода эскорта, когда запечатанные приказы перейдут в его владение, не знает точного пути следования.

— Что ж, это сводит почти на нет возможность утечки информации, — заметил герцог. — Я даже не представляю, какие еще меры предосторожности вы можете предпринять.

Адмирал устало передернул плечами.

— В том-то и дело, что я тоже не представляю. Как они получают информацию, ума не приложу, но это режет меня под корень. Вы окажете нам огромную услуг, если сможете указать место, где происходит утечка.

— Видите ли, — добавил Феннимер, — даже если один из офицеров конвоя — предатель и владеет тайной радиоаппаратурой, посредством которой может сообщить противнику о своем приблизительном местонахождении в течении двадцати четырех часов после ухода судов сопровождения, это все-равно не решает проблемы, ибо тогда получается, что каждом конвое есть хотя бы один предатель, что явно абсурдно.

— Что же, я принимаю это, — согласился герцог, — но тогда утечка должна происходить в Лондоне, где составляются маршруты всех конвоев. Вы не могли бы дать мне свои домашние адреса?

Капитан в удивлении поднял глаза, а адмирал с улыбкой произнес:

— Вот так-то, Феннимер. Все вполне логично, он просто считает, что это кто-то из нас двоих — или вы или я. Ну а после контрразведка уже не одну неделю следует за нами по пятам, то какая разница, если одним шпиком будет больше. Может, это даже к лучшему. Вот если б они могли еще на каждую ночь выделить нам по смазливой девице, ну тогда бы мы свою невинность доказали бы полностью.

— Вы совершенно правы, сэр. — Феннимер рассмеялся. — Я уже настолько привык к тому, что за мною постоянно шпионят, что, если б вдруг однажды утром его сиятельству пришла бы в голову шальная мысль выскочить из шкафчика у меня в ванной комнате, я абсолютно бы не обратил на это внимания. Значит, так, сказал он, повернувшись к де Ришло, — я снимаю квартиру в Норт-Гейт-Меншенз, Риджентс парк. А у адмирала дом № 22, Орм-сквер, Бейсуотер.

— Если вы когда-нибудь пожелаете заглянуть ко мне, сказал адмирал, — и осмотреть мой дом, я передам своей жене, чтобы она предоставила вам полную свободу действий.

— То же самое касается и моей квартиры, — добавил капитан.

— Благодарю вас, господа. Но я попросил у вас ваши адреса на тот случай, если у меня возникнет необходимость срочно связаться с вами, — не моргнув глазом, сказал герцог.

Час спустя он вместе с Рексом, Саймоном и Ричардом в машине последнего проезжал по полупустынным улицам подвергнувшегося бомбежкам Лондона по дороге в Вустершир.

Последняя часть путешествия проходила в полной темноте, но Ричард настолько хорошо знал дорогу, что, съехав с главного шоссе, он без труда петлял по узким деревенским дорожкам, пока наконец не въехал в открытые парковые ворота и не остановился перед своим чудесным сельским особняком. Восточное крыло беспорядочно выстроенного старого дома было самым древним и, говорят, одно время там располагалось крупное аббатство, но много столетий спустя остатки толстых стен были надстроены, а в последние годы Ричард и его очаровательная супруга, некогда принцесса Мария-Луиза-Элоиза-Афродита Блэнкфорт Де Картезан де Шмулемофф, не жалели ни сил ни средств, чтобы, интерьеры были удобными и красивыми. Не успел Малин, пожилой дворецкий Ричарда, открыть тяжелую дубовую дверь, как встречать их выбежала Мари-Лу.

Это была невысокая женщина с каштановыми локонами волос, лицом, по форме напоминающем сердечко, и большими фиолетовыми глазами, благодаря чему она сразу же походила на симпатичного персидского котенка. Несмотря на ее миниатюрность, тоненькие ручки, ножки, запястья и лодыжки, она совсем не была худой, вот почему де Ришло зачастую говорил, что она самое прелестное создание, которое он когда-либо видел, и не случайно многие прозвали ее «карманной Венерой Ричарда». Их привязанность друг другу ничуть не изменилась с того времени, когда, наткнувшись на нее среди сибирских снегов, он сразу же женился на ней и вывез с «Запретной территории».

Они обнялись, как будто не виделись долгие месяцы, и, когда наконец он отпустил ее, она задыхаясь произнесла:

— Дорогой, я получила телеграмму всего лишь час назад, хотя ты и отправил ее вчера вечером. Комнаты еще не готовы, но горничные уже приводят их в порядок, кладут грелки в постели, а вообще так приятно снова видеть всех вас, что просто нет слов.

Сказав это, она подошла к каждому и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щечку.

Малин отправился разгружать машину, а герцог улыбаясь смотрел на нее.

— И, тем не менее, принцесса, у меня будет к тебе необычная просьба. Я попросил бы у тебя разрешения спать в библиотеке.

— Сероглазка, дорогой! — воскликнула Мари-Лу. — Ты ведь не из тех, кто боится бомбежек! Впрочем, вокруг Кардиналз-Фолли тишина и покой, так что ты будешь в полной безопасности в своей старой комнате наверху, ну, а если уж ты так хочешь, можешь спать и в библиотеке.

— Не боязнь попасть под обстрел привела меня сюда из Лондона, моя дорогая, а гораздо более серьезная проблема.

Веселое личико Мари-Лу моментально стало серьезным, и она понимающе кивнула головой.

— Тогда все ясно. Входите. Я же тем временем сделаю коктейли.

Ричард состроил рожу, когда последовал за нею в вытянутую гостиную с низким потолком, где летом через французские окна открывался очаровательный вид на террасный садик.

— Боюсь, нам изменила удача, дорогая. Мы все бросили пить, — сказал он.

Она резко остановилась, обратив на де Ришло округлившиеся, с едва заметным страхом, глаза.

— Библиотека… никаких напитков… неужели опять кому-то из вас угрожает опасность с той стороны?

— Нет, — заверил ее герцог, — но перед нами поставлена задача бросить вызов Гитлеру на астральном уровне.

— Не нравится мне это, — вдруг произнесла она, — совсем не нравится.

Ричард обнял ее за плечи. — Дорогая, Черные маги посредством оккультных сил передают в Германию секретную информацию. По крайней мере, мы так считаем. Кому-то из нас следует подняться на астральный уровень и попытаться остановить их. Как тебе хорошо известно, для осуществления работы подобного типа человеку необходима спокойная и мирная обстановка, вот почему я решил, что ты тоже захотела бы, чтобы Сероглазый, пока участвует в этой, одной из самых таинственных битв Британии, погостил у нас.

Мари-Лу всплеснула руками — жест, столь характерный для иностранцев.

— Ты безусловно прав. Я бы никогда не простила его, если б вдруг впоследствии узнала, что он занимался этим совсем в другом месте. Я просто хотела сказать, что все, связанное с оккультизмом, чертовски опасно.

— Но сравнив это с тем как ты разъезжала со своей передвижной кухней в Кливленде в ту самую ночь, когда нацисты превратили город в настоящий ад, я пришел к заключению, что ты перестала чего-либо бояться, — с серьезным видом сказал Ричард.

— Мари-Лу пожала его руку.

— Но это было совсем другое, дорогой, а потом, что еще мы могли поделать? По крайней мере мы знали, что может произойти. Иное дело — астральный мир, ужасы которого даже нельзя предвидеть. Я опасаюсь за тебя, за Рекса и Саймона даже больше, чем за себя, потому что вне тела я значительно сильнее многих мужчин. Де Ришло взял ее руку и поцеловал.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, принцесса.

И, если понадобится, мы сможем все вместе образовать когорту из пяти воинов Света. Рекс взял шейкер и понюхал его содержимое.

— Боже, какая прелесть! — пробормотал он. — Баккардийский ром с ананасовым соком — мой любимый коктейль. К сожалению, придется отказаться от него. — Он бросил взгляд на Мари-Лу. Ставлю пятьдесят фунтов против одного, что Сероглазый откажется от всех деликатесов, которые ты задумала нам на обед.

— Какая жалость! — воскликнула Мари-Лу печально. — Если бы меня по крайней мере предупредили, я бы тогда знала, что он пожелает, чтобы мы на какое-то время стали вегетарианцами. А так, естественно, я приготовила все самое лучшее, что у меня было из запасов на случай необходимости — гусиную печенку, персики в бенедиктине, консервированные сливки…

— Слушай, перестань, у меня во рту пересохло. Ничего себе запасец!

Рекс замахал своими огромными ручищами.

— Запас что надо! — рассмеялся Риард. — Все было куплено за много месяцев до начала войны, когда морская торговля вовсю процветала. И почему правительство не пропагандировало среди населения закупку консервированного продовольствия, пока это еще можно было сделать, совершенно не представляю! Многочисленные кладовые, разбросанные по всей стране, явились бы настоящим спасением для нации, которая вынуждена сесть на паек.

— Один человек, насколько я знаю, сделал такое предложение весной 1939 года, — заметил герцог. — Он в то время писал статьи для «Санди График» и высказал теорию, что было бы неплохо, если бы каждый сделал запас, хотя бы самый небольшой. Тогда, в случае войны недостатка продовольствия у зажиточных людей были бы запасы, а бедным досталось бы значительно больше в магазинах. Министерство национальной безопасности реагировало на это полуофициальным заявлением, что в создании запасов нет ничего плохого, и я не сомневаюсь, что люди, последовавшие его совету, с благодарностью вспоминают его нынешней зимой. — Ну ладно, давайте не будем думать о том, что я собиралась предложить на обед, — заметила практичная Мари-Лу. — Вы просто скажите мне, что вам принести.

— Только не мясо и не мясной бульон, — заявил герцог. Немного рыбы, если она у тебя есть, потом овощи, а также фрукты или орехи. Рекс аж застонал, а Саймон с кривой усмешкой бросил Мари-Лу:

— Я оставил Малину пакет с пятью морскими языками из Дувра. Я то знал, с какой целью мы сюда едем, поэтому и подумал, что они могут пригодиться.

— Саймон, дорогой, ты всегда был самым предусмотрительным человеком. За исключением консервов, в этом доме нет ни крошки, а уж тем более рыбы. Правда, я могу раздобыть фрукты и орехи.

Мари-Лу поспешила дать новые распоряжения относительно обеда, в то время как Ричард пригласил своих гостей наверх, чтобы разобрать вещи и привести себя в порядок. Когда они вновь спустились вниз, Ричард спросил герцога: — Почему ты хочешь спать в библиотеке? Уж не собираешься ли ты, как и раньше, соорудить там пентакль?

— Да. Я подумал, что для тебя будет легче освободить библиотеку, чем одну из спальных комнат наверху и держать ее под замком, чтобы слуги не могли случайно оказаться там днем. Конечно, было бы хорошо, если бы у меня была возможность немного потренироваться, но время дорого, поэтому я собираюсь начать уже сегодня вечером.

— Но это же огромный риск, разве не так?

— Не думаю. Вряд ли Темным Силам уже известно, что мы собираемся выступить против них, так что маловероятно, что они нападут на меня на астральном уровне или попытаются нанести вред моему телу, пока я нахожусь вне его. Сложность заключается в том, что, если я сразу же нападу на след, меня могут заметить, обратить внимание на то, что я все время сную поблизости. Та же сложность возникает и при обычном расследовании. Вся разница в том, что здесь просто иной уровень. Если бы я выслеживал вражеских агентов в их физическом воплощении, то есть на земном или материальном уровне, то мне наверняка дали бы официальное прикрытие предоставили бы работу в Адмиралтействе. Никто из работающих там не обращал бы на меня внимания, пока бы не заметил, что я слежу за ним или сую свой нос в дела, которые меня совершенно не касаются. Хорошего детектива вычислить сложно, по крайней мере до тех пор, пока он сам не раскроется, поэтому у меня есть все основания полагать, что, когда я окажусь в астральном мире, никто меня тревожить не станет, пока я не узнаю то, что мне нужно. Ну, а когда это произойдет, мы найдем возможность принять контрмеры. Но на всякий случай я предлагаю, чтобы каждый из вас по очереди дежурил, пока я сплю. Всем вам известно, как помочь мне быстро вернуться в свое тело, если я вдруг столкнусь с опасностью. Кроме того, вы всегда будете под рукой если меня случайно разбудит пролезший в дом взломщик или взрыв бомбы.

— Ну, хорошо. Сразу же после обеда мы начнем освобождать библиотеку.

Благодаря дуврским морским языкам, которые Саймон догадался купить до отъезда из Лондона, их скромный обед в тот день, сопровождаемый водой, оказался вполне съедобным. Когда они закончили, Ричард дал указание дворецкому, чтобы их ни в коем случае не беспокоили, и они удалились в библиотеку.

Восьмиугольная по форме, пол которой был расположен несколько ниже уровня земли, библиотека была основным помещением в старейшей части дома. Уютные диванчики и большие кресла, полированный дубовый паркет, огромный овальный красного дерева письменный стол работы Чиппендейла у широкого французского окна, стены, покрытые книжными полками и два глобуса по углам. Благодаря полуподвальному положению комнаты, освещение в ней всегда было тусклым, даже днем, да и сама ее атмосфера была несколько мрачноватой. Весь год в этой комнате горел широкий камин, в котором уже лежал толстый слой пепла, а по вечерам, когда опускали занавеси, также как это было сделано сейчас, библиотека освещалась мягким светом, исходившим от спрятанных в потолке светильников, которые были установлены Ричардом. При таком освещении место становилось приятным, располагало к отдыху, к спокойной работе или светскому разговору.

— Мы должны убрать отсюда абсолютно все — мебель, ковры, — сказал герцог. — Кроме того, мне понадобятся веники и швабра, чтобы вымыть пол.

Мужчины стали переносить мебель в холл, а Мари-Лу достала из шкафа горничной все, что необходимо. В течение получаса все молча работали, пока в библиотеке не осталось ничего, за исключением рядов золоченых корешков книг.

— Я хочу, чтобы комнату очень тщательно осмотрели, в особенности пол, потому что эманации зла, чтобы материализоваться, могут прилипать к любой песчинке. А за мной, может быть, будут гнаться вплоть до самой библиотеки, если я случайно попаду в беду.

— Конечно, конечно, Сероглазка, — ответила Мари-Лу и с помощью своих друзей стала подметать пол и протирать его мокрой тряпкой, а де Ришло тем временем пошел за своим чемоданчиком, в котором хранились его ритуальные принадлежности, и за многочисленными покупками, которые он совершил утром. Когда он их распаковал, все увидели, что там находилось несколько подушек, надувные резиновые матрацы, шелковые халаты, пижамы и шлепанцы.

— Зачем ты все это притащил сюда? — спросила Мари-Лу.

— Наверняка ты помнишь, что любые вещи, даже чуть-чуть загрязненные, не должны попадать внутрь пентакля, — ответил он. — Грязь обязательно будет на постельном белье или одежде, даже если ими пользовались всего несколько часов, а именно к ней сразу же прилипают элементалы, стихийные духи. Я полагаюсь на тебя и надеюсь, что ты принесешь нам чистые одеяла, простыни и наволочки.

— Конечно, конечно, — ответила она мрачно — Я просмотрю бельевой шкаф. А сколько тебе нужно комплектов?

— На данный момент только один, поскольку сегодня ночью я буду выходить на астральный уровень один остальные же будут спать в своих собственных постелях, за исключением тех немногих часов, когда каждый из них будет дежурить около моего тела. Пол к этому времени был уже настолько вылизан, что с него можно было бы есть, а Мари-Лу отправилась за бельем, о котором ей говорил герцог. Сам же он открыл свой чемоданчик и вытащил оттуда кусок мела, рулетку и футовую линейку. Отметив точку в самом центре комнаты, он попросил Ричарда встать там и держать один конец рулетки, затем отмерил ровно семь футов и, пользуясь другим концом рулетки как циркулем, провел на полу большой круг.

Затем он сделал внешний круг и приступил к наиболее сложной части операции. Нарисовал пятиконечную звезду, своими концами касающуюся внешнего круга, в то время как ее плоскости покоились на внутреннем. Для того чтобы защита была могущественной, звезду следовало изображать с геометрической точностью. Стоило ее сдвинуть хотя бы чуть-чуть в сторону, и весь пентакль оказался бы бесполезным, а, может быть, даже и вредным.

В течение получаса с помощью рулетки и линейки они проводили многочисленные измерения, пока толстые меловые линии, образующие пятиконечную звезду, которая должна была охранять его от воздействия любого Зла во время сна, не вызвали удовлетворения герцога.

Потом, тщательно все высчитав, он написал мелом во внутреннем круге следующее заклинание: «INRI — ADAM — ТЕ DAGERAM — AMRTET — ALGAR — ALGASTNA» и, сверяясь со старинной книгой, которую он привез с собой, он нарисовал какие-то загадочные древние символы в лучах микрокосмической звезды.

Саймон, предшествующий опыт которого давал ему кое-какое представление о пентаклях, вспомнил, что некоторые из них являются кабаллистическими знаками взятыми со Сефиротического Древа — Kether, Binah, Gebirah, Hod, Malkulth и другие; остальные же знаки, подобные Око Гора, были египетского происхождения, а другие, в свою очередь более древние, арийского письма, которого он не понимал.

Когда сооружение астральной крепости было завершено, в центре ее расстелили чистые постельные принадлежности. Первым на дежурство по желанию герцога заступал Риард, поэтому они вдвоем направились наверх, чтобы переодеться в чистое белье. А Мари-Лу, Саймон и Рекс тем временем расстелили постель и специально для Риарда надули один из матрацев.

Вскоре сверху спустились де Ришло с Риардом, причем герцог нес стеклянный кувшин только что налитой свежей воды. Он освятил ее, опустив туда два пальца правой руки, которые сперва подержал на уровне глаз, чтобы в них могла перейти вызываемая им невидимая сила. Проделав эту операцию, он опять стал доставать различные принадлежности из своего чемоданчика. Потребовав всеобщего внимания, он запечатал лентами травы асафетиды и синей воскообразной пастой окна и затерявшуюся среди книжных полок дверь, которая вела в комнаты наверху. Все это было запечатано с обеих сторон, а также сверху и снизу и окроплено святой водой крест-накрест. Затем он вытащил из чемоданчика пять небольших серебряных чашей, которые на две трети наполнил водой и расставил в основаниях лучей пентакля. Потом он взял пять длинных белых конических свечей и зажег их, расставив точно в вершинах пятиконечной звезды. Освятив пять новых подков, он положил их позади свечей, концами наружу, а рядом с каждой частей, наполненной святой водой, разложил пучки сильно пахучих трав:

Завершив наконец сложные действия по воздвижению внешних защитных барьеров, герцог обратил свое внимание на друзей.

— Ричард будет со мной до часу, — сказал он. Его сменит Саймон, который будет дежурить до четырех часов; потом Рекс, пока я не проснусь. Пожалуй, это произойдет вскоре после семи, но он не должен специально будить меня, если, конечно, не возникнет какой-нибудь опасности. То же самое относится и к Риарду с Саймоном. Всем все ясно?

Рекс понимающе кивнул головой, а герцог продолжал:

— Вы все видели, как осуществлялось опечатывание. Когда вы нас покинете, Ричард запечатает дверь в холл; вполне естественно, когда Саймон заступит на дежурство, он нарушит эти печати и ему придется вновь опечатать дверь, когда выйдет отсюда Ричард. Позднее Рекс проделает то же самое, когда придет сменять Саймона.

— А где я смогу войти? — поинтересовалась Мари-Лу.

— На данный момент, принцесса, нигде, — с улыбкой ответил герцог. — Я специально заставил Ричарда дежурить первым, чтобы он не тревожил тебя после часа, но безусловно позднее мне понадобится твоя помощь А сейчас мы должны позаботиться о нашей личной безопасности.

Он вновь подошел к своему чемоданчику и извлек оттуда длинные гирлянды чеснока, четки с прикрепленными к ним небольшими позолоченными распятиями медальоны с изображением Святого Бенедикта, держащего Крест в правой руке, а Святое Писание — в левой, и склянки с солью и ртутью. Освятив распятия и медальоны, он повесил себе на шею эти странные регалии, не обойдя при этом и Ричарда. Одновременно он дал ему указание передать их Саймон, а тому — Рексу, когда они будут сменять друг друга. Когда герцог закрыл свой чемоданчик, Ричард заметил:

— Сейчас всего лишь десять часов, не слишком ли рано?

Де Ришло покачал головой.

— Нет. Трудно догадаться, в какое время адмирал ляжет спать. Если, допустим, он вчера работал допоздна, то вполне вероятно, что сегодня он ляжет рано, поэтому необходимо, чтобы я оказался рядом с ним, когда он оставит свое тело, в противном случае я могу не признать душу, и вся ночь будет потеряна впустую.

— Ну тогда, к делу. Всем спокойной ночи. — Ричард нежно поцеловал Мари-Лу и улыбнулся всем остальным. — До часу, Саймон, но, если случайно ты заснешь, я буду дежурить, пока не наступит время Рекса. — Он взмахнул чистыми листами бумаги и совершенно новым карандашом. — Это на всякий случай. Если делать будет нечего, буду писать статью о том, чем кормить домашнюю птицу в годы войны. Я отнюдь не писатель, так что это займет у меня не один час.

— У тебя всего-то и будет три часа, — с улыбкой заметил Саймон. — Я буду здесь ровно в час. Тебе ж хорошо известно, что я никогда не ложусь раньше двух — А сегодня, Саймон дорогой, ляжешь, — решительно заявила Мари-Лу, — потому что на дежурство ты должен придти свежим как огурчик и, даже если ты спать не хочешь, все-равно ложись и немного подремли. Я вам с Рексом дам будильники, так что вы не проспите. Когда Мари-Лу, Саймон и Рекс вышли из библиотеки, Ричард запечатал дверь в комнату и развел огонь в камине, а герцог выключил весь свет и зажег от старинной трутницы пять длинных белых свечей. Затем они оба вошли в пентакль.

Герцог совершил процедуру по защите девяти отверстий собственного тела, делая при этом таинственные знаки, и произнес краткую молитву, испрашивая у Сил Света защиты и покровительства во время своей астральной прогулки. Затем он лег в свою постель, а Ричард уселся рядом на надувном матраце.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и герцог повернулся набок. Тишину нарушало только легкое царапанье карандаша, которым Ричард начал писать свою статью, и едва слышимое шипение огня. Де Ришло сказал, что маловероятно, чтобы на первом этапе его ожидала какая-либо опасность, но Ричард не был в этом уверен. Он до сих пор еще помнил то ужасное прыщавое, похожее на мешок, зловещее Нечто, разражающееся хрипящим отвратительным смехом, которое он видел в этой самой комнате при аналогичных обстоятельствах всего лишь несколько лет назад. Ему хотелось избежать и галлюцинаций и сна, поэтому он и решил написать небольшую статью на чисто прозаическую тему о кормлении домашней птицы. Таким путем он надеялся как-нибудь занять себя, чтобы не посматривать на часы. Однако чуть ли не после каждого предложения он делал паузу, быстро осматриваясь по сторонам. Откуда-то из глубины дома доносилось едва слышимое тиканье часов. Временами полено с громким стуком падало на каминную решетку, но вскоре эти шорохи ночи сменились гробовой тишиной, таинственной и звенящей. Как ни странно, но создавалось такое ощущение, что эта тихая, восьмиугольная комната больше не является частью дома. Было что-то ненастоящее, мистическое, в огромном меловом пентакле, в центре которого они отдыхали, в чашах со святой водой, в пучках трав и подковах, расставленных здесь и там, зато пять длинных, конических свечей, отбрасывавших ровный свет, были Ричарду хорошо знакомы. Вдали пробили часы. Прошло всего полчаса. Ричард бросил взгляд на герцога. От расслабленного его тела исходило ровное дыхание. Эта неукротимая душа оставила свою смертную плоть и отправилась в самое странное путешествие во времена Второй мировой войны.