Война зомби

Глава 4 Полеты не во сне, но наяву

Крылья и двери ульяновского джипа проржавели, краска на бортах облупилась. Зато над крышей-тентом гордо реял красный стяг.

– Мне тачка по должности положена, – почему-то принялся оправдываться Бахир. – Я ж теперь не просто взводный какой.

Он сел за руль, Мариша устроилась на коленях у Дана, остальные кое-как поместились сзади. Мотор стального монстра с ревом захрипел-таки, а выхлопная труба чихнула черной копотью – и татарин смутился окончательно.

– Да, Бахир, похоже, тебя сильно уважает начальство – какой лимузин выдало. – Настроение Ашота оставляло желать лучшего. Подвеска «УАЗа» тоже.

Когда они подъехали к КПП ленинградского аэропорта «Пулково», у Данилы дребезжали все кости и расшатались суставы. Каждую неровность на пути он прочувствовал позвоночником. Времена меняются, проблемы с дорогами те же. Правда, дураков меньше стало. Впрочем, как и вообще людей на планете.

До сих пор не представилось возможности сменить гардероб, но пока что это не самая большая проблема. Пиджаки с галстуками и вечерние платья подождут.

Пять башенок терминала «Пулково-1», стеклянные вставки которых изрядно проредили зомбоптицы и время, возвышались над округой, грозя всем и каждому зенитными пулеметами. Блокпост из мешков с песком приветливо нацелил на «УАЗ» длинный ствол «Утеса» с раструбом на конце.

Не снижая скорости, Бахир высунулся из машины и помахал грозным бойцам в бронежилетах и касках. Ответного жеста доброй воли не последовало. Впереди зиял закопченный по бокам пролом в стене терминала, вот туда, без устали нажимая на клаксон, татарин и устремил служебную тачку.

– Это чтобы наше появление не стало неожиданностью, а то еще стрелять начнут, – пояснил он причину музыкального сопровождения.

В терминале царили разруха и запустение. Сколько Данила ни высматривал, кто бы мог по ним открыть огонь, никого не увидел.

Вскоре джип вырулил на бетонку – большое поле, на котором сохранилась еще сложная разметка, видная небось и с большой высоты: желтые, белые, красные сплошные линии, пунктиры и целые сектора. У странного круглого сооружения сплошь из стекла стояли пять самолетов – все разные. Еще был вертолет. У желтого грузовика суетились мужчины в оранжевых приметных робах.

– Вон та машина реально особенная. – Татарин показал на не самый большой здесь реактивный самолет. – «Боинг Бизнес Джет». До Псидемии принадлежал какому-то олигарху, забыл, как его звали.

– И чем же она особенная? – Из вежливости Мариша изобразила интерес. На самом деле ее полностью занимал ноготь, сломанный в суете последних часов.

– Пилоты сказали, что самолетик этот двенадцать тыщ кэмэ пролететь может с одной заправки. А накануне в него залили сорок тонн горючки.

– Сколько?! – удивился рядовой Петров.

– Ты не ослышался. – Бахир остановил машину у продолговатого фюзеляжа «боинга», снизу наполовину выкрашенного в светло-серый цвет, сверху – в белый. У фюзеляжа располагались массивные турбовентиляторные движки – по одному на каждом крыле. Кончики крыльев загибались вверх.

У самолета дежурили автоматчики, отделение примерно. Они скрывались за традиционными для всех острогов баррикадами из мешков с песком. Все в брониках, все со звездами на груди, как у Бахира. При его появлении бойцы выбрались из укрытий и вытянулись по стойке смирно. Командир отделения подошел, чеканя шаг, и доложил, что всё в порядке, происшествий не выявлено, задержанные ведут себя смирно.

– Вольно, сержант. – Бахир пояснил «варягам»: – Это мои люди. Помимо прочего, нам было поручено захватить аэропорт. С задачей мы справились. Выяснилось, что «боинг» был приготовлен для вылета по приказу Стерха. Но революция помешала ублюдку покинуть острог.

Дверца самолета отворилась, из него на небольшой приставленный трап выбрались мужчины в синих пиджаках, брюках и фуражках – те самые пилоты, что сообщили Бахиру дальность полета и похвастались заправкой баков.

Тот, который выше и старше, спросил у татарина:

– Долго нам еще тут торчать? У нас же семьи, чего мы здесь?

– Сколько надо, столько и будете. До моего личного распоряжения.

Глядя на Бахира, Данила покачал головой:

– Зачем тебе самолет? Людей просто так задержал… Власть почувствовал, да?

К его удивлению, татарин ответил более чем откровенно:

– Я ведь не знал, чем закончится революция. А если б бежать пришлось из острога? Быстро-быстро бежать? Да и не один тут самолет полностью заправленный. Только заваруха началась, члены Совета подсуетились. А я чем хуже?..

«А лейтенант-то вовсе не такой дурак, каким хочет казаться», – подумал Дан.

Бахиру повезло – он выбрал правильную сторону, сторону бунтовщиков, сумевших не только свергнуть старую власть, но и встать во главе острога. Но все ведь могло закончиться куда печальнее, и потому татарин соломку подстелил.

Хороша соломка, ничего не скажешь, – сорок тонн одного только топлива…

– Куда лететь собирались? – обратился Бахир к пилотам. – Чего баки полные? Друзья мои интересуются.

– Так ведь говорили уже… – Пилот, тот, что выше и старше, по всему – командир экипажа, ответил за своих коллег. – Приказ у нас от самого Стерха. В Архангельск лететь надо.

– Смекаете? – Татарин подмигнул Гурбану.

– Нет. – Данила действительно не понял, к чему татарин клонит.

– Сюда посмотри. – Бахир вытащил из кармана карту и развернул ее перед Даном. – Вот Архангельск, а вот мыс Святой Нос на Кольском полуострове, тот, где поселок Гремиха, о котором ваш… профессор этот… говорил. Из Архангельска по морю туда в самый раз… Оно из Мурманска сподручней было бы, но Мурманска давно уж нет, а Архангельск уцелел. Острог реальный там. Аэропорт даже есть. Были у нас люди оттуда, с год назад прилетали.

– Неужели Стерх рассчитывал добраться до лаборатории? – Павел Сташев едва стоял на ногах, его придерживали Ашот и рядовой Петров.

– Очень на то похоже. Я груз на борту осмотрел. Там много чего. Теплая одежда есть. – Бахир выразительно взглянул на Дана, потом на Маришу. – Стволы еще, патроны, жратва, лыжи… В общем, я как услышал про Кольский полуостров, так сразу о самолете Стерха вспомнил. И враз профессору вашему поверил. Все один к одному сложилось. Так что́, пилотов домой отпустить, а? Или махнете в Архангельск? Могу устроить.

Обсудив услышанное, «варяги» приняли решение лететь на «боинге» Стерха в Архангельск, а там по морю добраться до Гремихи. Раз уж безумный ученый считал такой план вполне осуществимым, то и диверсантам, привычным к передрягам, он сгодится.

Точнее, решение принял Гурбан.

– Надо только запасы проверить, подобрать одежку. – Он покосился на бойцов в брониках, поигрывающих оружием со значением. – И стволы нужны. Надежные. Организуешь, лейтенант? Не доверяю я Стерху, ученый все-таки, не солдат. Мало ли чем самолет загрузил.

– Не вопрос! – Татарин хлопнул Гурбана по плечу. – Пока я тут комиссар, легко все устроим. Пулеметов парочку? Гаубицу с танком?

Но Гурбан его игривый тон не поддержал, потому как планы пришлось срочно скорректировать – обстоятельства изменились, обстановка не располагала больше к тщательной подготовке вояжа.

От здания терминала донесся грохот выстрелов, пророкотал взрыв. Бойцы Бахира тотчас сняли автоматы с предохранителей. Сержант отдал команду занять оборону.

Татарин вытащил из кобуры на поясе ПМ, протянул Гурбану:

– Хоть так пока.

– Да уж, не гаубица. – Ашот, как всегда, не смолчал.

Из пролома в стене терминала на взлетное поле выехали БТР-80 и три грузовика, переделанных в нечто лязгающее бронеплитами и громыхающее ржавой жестью. На технике красовалась символика Ленинградской коммуны. Из люка «восьмидесятки» высунулся мужчина, одетый в медвежью шкуру, и проорал в мегафон нечто невразумительное – мол, всем оставаться на своих местах, не оказывать сопротивления и сдаться, лишь тогда их, возможно, пощадят. Тотчас раздались крики и улюлюканья, экипажи грузовиков принялись палить в воздух.

– Валить надо. Причем сейчас же. – Сняв с плеча автомат, татарин попятился к трапу. – Неспроста эти ребятки здесь появились. Да и вообще, это не наши. У наших у всех форма…

– Живо в самолет! – велел Гурбан.

На ходу татарин велел пилотам взлетать, ведь у них же все готово, а бойцам своим приказал остановить бронетехнику, не подпустить к самолету.

– Поднимемся на борт – трап уберите! – добавил он.

«Восьмидесятка» и грузовики катили аккурат к «боингу» и сворачивать, похоже, не собирались. Автоматчики открыли по ним огонь. «КамАЗ», заметно обогнавший попутчиков, затормозил, из него посыпались вооруженные люди, одетые в шкуры. И стрелять они принялись не только из автоматов и ружей, но еще из луков. На бетонку посыпался песок из продырявленных стрелами мешков.

Загудели турбовентиляторные движки. Рядовой Петров и Ашот, держа профессора под руки, скрылись в салоне «боинга». Данила метнулся по трапу вслед за Маришей. Опустошив магазин «макарова», Гурбан поднялся на борт последним. Дождавшись его, татарин захлопнул дверцу.

– Комиссар, а ты чего, с нами собрался? – Разреши ему Гурбан, Дан с удовольствием освободил бы самолет от лейтенанта.

– Да какой из меня комиссар? – Бахир суетливо выглянул в иллюминатор. – На Кольском полуострове от меня толку больше будет, чем здесь. И лишний ствол вам не помешает.

– Вот именно – лишний. Ты навел на нас лысых уродов в черном?!

Не самый подходящий момент для выяснения отношений, но ведь надо разобраться с предателем.

– Какие еще уроды? На кого навел? – Бахир не воспринял Дана всерьез. – Ты бы оделся, парень. Так ведь и простудиться можно. И жену свою одень, что ли. А то реально вы какие-то… Будто с головой у вас проблемы.

Набирая ход, самолет покатил по бетонке. В салон прошел командир экипажа:

– Куда летим?

– Да всё туда же, в Архангельск. И давай, родной, поживее.

Пилот скрылся в кабине.

Пули застучали по обшивке «боинга», но Данилу это мало сейчас заботило. Бахир, похоже, не в курсе похищения. Неведение свое он натурально выказал. Так кто же те лысые в черном? Как нашли Дана с Маришей? Заодно ли с ними те, кто стреляет по самолету? Да если и нет, и те и другие – враги. А с врагами доставщики поступают соответственно.

– Живее! Взлетай уже! – Бахир оторвался от иллюминатора.

Разволновался татарин из-за того, что баррикада из мешков прекратила свое существование – в нее врезался бронированный грузовик, из которого как раз выпрыгивал вооруженный до зубов десант. Охрана аэропорта и агрессоры сцепились в рукопашной. А тут еще наперерез самолету мчал БТР. Вот-вот блокирует бетонку перед «боингом». Азиат с жидкой бороденкой и усами, похоже, всерьез надеялся переорать в мегафон рев авиационных движков. Странная шапка на голове, абы как сшитые шкуры – да это же…

Догадку Данилы подтвердил Гурбан, глядевший в соседний иллюминатор:

– Орда. Вот кто помешать нам хочет.

– Реальная тема! – подхватил Бахир. – Послы Орды, больше некому. Захватили технику – и вот.

Расстояние между «боингом» и бронетранспортером неумолимо сокращалось. Еще пару десятков метров – и бронемашина протаранит фюзеляж или сшибет крыло. И то и другое не улучшит полетные характеристики.

– Давайте, пилоты! Дорогие мои, давайте уже! – Ашот притопывал от нетерпения.

Вместе с Петровым он усадил Сташева-старшего в кожаное кресло, одно из многих в салоне, и теперь не знал, чем заняться.

– Разрешите. – Командир экипажа оказался у толстяка за спиной и вежливо, но настойчиво подвинул его. – Вы загораживаете проход.

Ашот аж крякнул от удивления. Чтобы переместить его массу жира, надо обладать солидной массой мышечной.

Пилот прошел к куче добра, сваленного в конце салона, извлек из нее зеленую трубу РПГ-18 «Муха» и прошествовал к выходу. На сей раз Ашот уступил ему дорогу сам. Прежде чем, отворив дверцу, высунуться наружу, пилот перевел гранатомет из походного положения в боевое – откинул заднюю крышку и раздвинул трубу до упора. Передняя крышка отошла, предохранительная стойка с диоптром и мушка встали вертикально. Предохранительную стойку до упора вниз и отпустить, нажать на спусковой рычаг шептала – выстрел!

Граната ударила в борт «восьмидесятки», кумулятивная струя прожгла броню – из открытого люка полыхнуло огнем, азиата с мегафоном подбросило в воздух, БТР вильнул в сторону, некоторое время он катил прочь от «боинга», а потом остановился, объятый пламенем. Прогремел взрыв.

Дверца захлопнулась. Данила почувствовал, как «боинг» оторвался от бетонки.

Возвращаясь через пассажирский салон в кабину, командир экипажа остановился и спросил:

– Может, прохладительные напитки? Сейчас я пришлю стюарда.

– Лучше бы стюардессу, – буркнул Ашот.

– Точно! – поддержал его Бахир. – И чего погорячее.

Толстяк протянул татарину руку:

– Сработаемся.

Первым делом после взлета Данила и Мариша обновили свой гардероб. Чего-чего, а одежды покойный Стерх загрузил в самолет с избытком. Среди ящиков с консервами и цинков с патронами нашлись не только привычный камуфляж, но и куртки на пуху гагары, ботинки с гортексом, термобелье и прочая амуниция, чудом сохранившаяся до сих пор. И ни разу, кстати, не ношенная!

Дан быстро выбрал себе одежку и обувь по размеру – надоело разгуливать налегке и босиком, не быть ему нудистом. Мариша отнеслась к обновкам с бо́льшим вниманием. Ее ничуть не смутило отсутствие ширмы – простыня свалилась с нее, будто так и надо. Данила кинулся было прикрывать прелести жены собой, но, заметив, что Петров помогает профессору сесть удобнее, а Гурбан, Ашот и Бахир заняты осмотром местных достопримечательностей, оставил супругу в покое и присоединился к коллегам.

– Ты гляди, какие тут пулеметы! Работа настоящего мастера!

Застегивая «молнию» на своей новой снежно-белой куртке, Данила посмотрел – и на все сто согласился с Ашотом. Неведомые мародеры стащили ПКТ[5] с армейского склада, а может, сняли с брошенной или выведенной из строя бронетехники. А потом умелец – вроде той же Ксю, подруги Ашота, – переделал танковый пулемет в пехотный. Точнее – в авиационный. Электроспуск долой. На затыльник ствольной коробки стальными накладками приклепать приклад с пистолетной рукояткой – тут варианты возможны, кому какая рукоять больше нравится, цельная дубовая тоже ничего. На ствол приварить прицельное устройство с целиком и мушкой. Предохранителя нет, ну и хрен с ним. С кронштейном для крепления коробки с патронами тоже беда. Зато ствол длиннее, чем у ПКМ.

И таких модифицированных танковых пулеметов по бортам «боинга» было четыре штуки – по два на сторону. Под них специально переделали иллюминаторы.

Вдоль бортов стояли диваны и кресла, обтянутые кремового цвета кожей. На диванах лежали шелковые подушки – Мариша уже провела по одной ладонью и озвучила свое восхищение. Возле кресел – столики, на столиках – вазочки с цветами. Данила наклонился, понюхал, потом пощупал. Цветы живые, засохнуть не успели – значит, сорваны и поставлены недавно. В потолок утоплены лампы освещения.

– Роскошная обстановочка. – Ашот присвистнул. – Да тут жить можно. Тут круче, чем дома, да простит меня мамочка.

Гурбан замер возле странного рисунка на стене-переборке и громко хмыкнул. Что́ так смутило командира, Дан не понял. Ну, синий зверь, стоящий на задних лапах и держащий то ли дубину, то ли жезл, заключен в синее кольцо, окантованное желтым, с белой надписью вверху «CHELSEA» и «football club» внизу. Еще на кольце есть пара красных цветочков и столько же аналогичного цвета мячей. И что в этом такого особенного? Мало ли, зачем тут намалевано…

«Боинг» клюнул носом и начал быстро снижаться.

Данила едва удержался на ногах. Ашот вцепился в Бахира. Гурбан – в переборку. Сташев-старший захрипел и беспорядочно взмахнул руками. К нему тут же подскочил Петров:

– Профессор, вам помочь?!

Но круче всех отреагировала Мариша: вертикально она не удержалась – ойкнув, грохнулась на груду тюков, да так, что голые ноги задрались к потолку.

Оценив стройность ее нижних конечностей, Бахир причмокнул – и отвернулся, нарвавшись на гневный взгляд Данилы.

– Кажется мне, полет до Архангельска будет еще тот. – Сташев-старший дернул головой. Правая рука его поднялась. Удивившись этому, он схватил ее, прижал к груди левой.

Его телодвижения не понравились Дану. Неправильные они, противоестественные.

– Мы не одни в воздухе. – Бахир вовремя отвел раскосые глаза от Мариши и потому кое-что заметил в иллюминаторе вблизи от «боинга». – Ты смотри, что вытворяет!

Посмотреть действительно стоило – уж очень агрессивно маневрировал двухмоторный, скромных размеров самолет, винтовой к тому же. Передняя и хвостовая части у скромняги алые, середина белая. Данила видел этот самолет на питерском аэродроме.

– Он что, нас атакует?

– Нет, Ашотик, он предлагает нам руку и сердце. – Это Мариша точно подметила. Чужой самолет всячески заставлял «боинг» уйти с курса, прижимал его к земле, будто намекая на то, что хочет быть сверху. Двухцветный моноплан не стрелял, хотя с борта его на «боинг» указывал ствол крупнокалиберного пулемета – вроде ДШКМ[6], у него специфический пламегаситель. На треноге небось стоит. Правда, ее-то снаружи не видно. Патрон 12,7 × 108 да с пулей БЗ[7] может чудеса творить с телами зомбаков – Данила имел возможность пострелять из этого пулемета со Стены родного острога. И залп из Дегтярева – Шпагина по летящей цели тоже ничего хорошего «боингу» не предвещал.

Красно-белый самолет промчал над наследием олигарха, заставив снизиться еще на полсотни метров.

– Ничего не предпринимать, – велел Гурбан. – Дан, со мной.

Он не сказал «без моего приказа», то есть разрешил Марише и Бахиру, Ашоту и Петрову действовать по обстановке.

Вслед за главным диверсантом Дан поспешил в гости к пилотам.

Дверь в кабину оказалась не заперта, стучаться и напрашиваться в гости не пришлось.

Кабина поражала обилием на потолке рычажков с белыми пластиковыми навершиями. Каждый рычажок был подписан латиницей. Светились голубым и оранжевым крохотные диодные дисплеи с надписями. На «рогах» командирского штурвала тоже импортных буковок хватало. За штурвалом виднелась приборная доска с множеством циферблатов – будто кто-то встроил в нее с десяток-другой механических будильников. А кресла у пилотов из клепанной жести, основательные. Что еще бросилось в глаза – алый огнетушитель на черной стене с кучей тумблеров сразу за креслом справа.

– Есть что-то? – Гурбан тронул командира экипажа за плечо.

Чужой самолет, промчавшись мимо, заложил вираж и исчез за облаками.

– Это «Цессна Титан», ВВС Ленинградской коммуны. Мой однокашник на «титане» летает. Видать, захватили его, сволочи… – Пилот снял наушники, переключился на внешний динамик на потолке. Рядом с динамиком на лючке, на белой наклейке, было написано «Аварийный канат» – это единственное, что Данила сумел прочесть в кабине.

Динамик выдал порцию жутких помех – он хрипел, свистел, завывал. И все же различался мужской голос, требовавший, чтобы борт «Боинг-737» вернулся в Питер.

Гурбан нахмурился:

– Орда? Захватили самолет – и за нами? – Он взял у командира экипажа наушники с микрофоном: – Кто вы такие?! Что вам нужно?!

Если ему и ответили, то в треске помех, заполнивших эфир, ничего разобрать нельзя было.

«Титан», похожий из-за расцветки на окровавленную гигантскую чайку, вновь вынырнул из облаков. Его пилот совершил опасный маневр, приблизив свою машину к «боингу» настолько, что стали видны люди, приникшие к иллюминаторам. На черепах пассажиров волос не было. Бреют головы? От природы лысые? Или радиация тому виной?

Без разницы.

Данила сжал кулаки. Это те самые люди, что похитили Маришу. На ордынцев не похожи… Кто они, зомбак их закусай?!

«Боинг» начал медленно уходить влево, как бы ложась на обратный курс.

Или все-таки ложась?

«Титан» развернулся по широкой дуге и ускорился обратно к «боингу».

– Эй, камикадзе! – послышался из салона крик Ашота, и лучше бы пилоты «боинга» не приняли его слова как руководство. – Давай лоб в лоб! Кто свернет, тот трус! Тарань их, тарань!

Вражеский самолет зарылся в облака. В следующий раз он возник чуть правее и выше, вынуждая «боинг» еще немного опуститься.

Не сговариваясь, Данила и Мариша одновременно прильнули к ПКТ по правому борту и нажали на самодельные спусковые крючки.

Пулемет едва не вырвался из рук, но Дан с ним совладал – мышцы взбугрились, да и закреплено оружие было на совесть. К тому же доставщик стрелял по сволочам, похитившим его жену, что придавало сил. И на кону были не только жизни «варягов», но и судьба всего человечества. Никто не должен помешать их миссии!..

В салоне стало дымно и душно, зато трассеры четко прочертили траектории полета, уткнувшись в фюзеляж «титана». Очереди Мариши прошли чуть ниже.

Дан ждал ответного залпа из ДШКМ, вспышки, в конце концов, и падения обломков моноплана-двухцветки. Но то, что случилось, стало для него полной неожиданностью.

Самолет лысых скрылся в массиве облаков. Они не приняли бой.

Патронов у них, что ли, нет? Или пулемет неисправен?

Ашот с Гурбаном заняли места у ПКТ по левому борту. Только «титан» появится – откроют огонь на поражение. Конечно, и речи быть не могло о преследовании врагов. А жаль, Данила с радостью сжег бы пару тонн горючки, чтобы догнать и отправить их в небытие.

Медленно потекли минуты.

Белесые нагромождения водяных паров, как назло, окружали «боинг» со всех сторон. А так хотелось чистого неба. Увы, обзор оставлял желать лучшего.

– Сынок, мне многое надо сказать… – Сташева-старшего лихорадило. – Это очень важно. Я не знаю, как и что дальше, но сейчас…

Данила взглянул на Гурбана, тот кивнул:

– Давай к нему. Мариша справится.

Дан сел на диван рядом с отцом, утонув в мягком. О комфорте на борту предыдущий хозяин позаботился на отлично.

– Когда я умер… – Челюсти Сташева-старшего плотно сжались, на скулах заиграли желваки. Ему стоило большого труда вновь открыть рот и заговорить. – Когда погибло мое тело, мое сознание… Оно металось по сети. Я думал, что схожу с ума, я не ощущал своих рук, ног, не дышал… Меня не было…

Данила на своей шкуре знал, что прочувствовал его отец. Он побывал в подобной ситуации – как-то его сознание просочилось в сеть биочипов. Правда, телу Дана тогда ничто не угрожало.

– А потом я понял, что произошло. Не сразу, но понял. И тогда я подумал, что, раз меня нет физически, это не значит, что нет вообще. Раз не погибло мое сознание – ничего еще не окончено. Я должен продолжить свою работу. Я должен исправить то, чему стал виной.

Велев Петрову сменить его, а Бахиру занять место Дана у пулемета, Гурбан сел в кресло напротив профессора и его сына.

– Я заметил одну странность – вокруг Новосибирска все зачищено, эта территория оказалась напичкана пси-ловушками, она практически закрыта для доступа биочипам моего образца. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти в тех местах зомби для разведки. Одному из них, солдату, я почти сумел вернуть человеческую сущность…

Сташев-старший говорил и говорил. Он сказал, что не напрягал бы ни сына, ни его коллег. Управляя чужим телом, сам проник бы в лаборатории возле Гремихи. Но все подходы там охраняются тварями, подконтрольными Братству. И среди них нет людей, а вести зомбозверье так сложно. Но он пытался! Через некоторое время его вычисляли и перекрывали доступ…