Возможности слов

Глава 2. Оптимистическая

Когда они втроем оказались в общем зале, Кирилл тут же ухватил Ксюшу и Вадима за локти и потащил в сторону, сопровождаемый смазанными приветствиями со стороны сотрудников. Следом за ними поспешила только одна девушка, которая была достойна занять место по соседству с Кириллом на рекламном баннере – блондинка с идеально уложенными локонами и безупречными стрелками на глазах так и просилась хотя бы в кадр третьесортного боевика.

– Лизавета, прошу, – Кирилл протолкнул всех в кабинет, а потом осмотрелся по сторонам, создавая полное сходство их встречи с заседанием подпольного кружка.

Таковой, по мнению переволновавшейся Ксюши, она и являлась, потому что все, кроме нее самой, понимали что происходит, но Кирилл только добавлял таинственности. Он запер за собой дверь, а потом шагнул к столу, из ящика которого и достал бутылку чего-то подозрительно янтарного. Плеснул понемногу в расставленные на столе, будто всегда готовые к бою, стаканы. И Вадим Александрович, и девушка, которая была обозначена как «Лизавета», тут же взяли по одному. С последним Кирилл подошел к Ксюше. Но она отрицательно покачала головой – с того самого злополучного выпускного она не выпила и капли спиртного, и, естественно, не собиралась этого делать: и вообще, и в компании совершенно незнакомых людей в первый же рабочий день, в частности.

– Ты чего? – удивился он ее строптивости.

Ксюша еще раз помотала головой.

– Не понял! – это прозвучало скорее с вызовом, чем с вопросительной интонацией.

Она вконец растерялась, но начала тут же выводить на экране планшета: «Спасибо, но…». Ей не дали возможность закончить – Кирилл выхватил девайс и пристально заглянул в лицо, призывая к порядку:

– Ты что, отца боишься, да?

Ксюша сообразила, что это лучший способ отделаться от навязчивых услуг, поэтому теперь согласно затрясла головой. Кирилл скривился недовольно, но перестал пихать ей в руки стакан и планшет все-таки вернул. Она даже и не поняла, к чему была такая настойчивость, раз все они сделали по совсем небольшому глотку, а потом поставили стаканы на стол. Это был просто приветственный ритуал, который не подразумевал обильных распитий, и от этой мысли Ксюша смутилась еще сильнее. Остальная троица выпила за встречу, еще раз договорилась пообедать вместе, но потом неизбежно обратила внимание и на нее.

– Меня зовут Елизавета Николаевна, начальник рекламного отдела, – сначала к Ксюше обратилась девушка. Ее приветливая улыбка не слишком сочеталась с дальнейшими словами: – Мы, конечно, очень рады, но были бы рады еще больше, если бы ты пришла на работу с маникюром!

Ксюша уставилась на свои пальцы, не решаясь снова поднять голову. Она готовилась к нездоровому любопытству, унизительной или добродушной жалости, к чему угодно! Но точно не к тому, что кто-то первым делом обратит внимание на ее ногти. Тут же вмешался Вадим Александрович, но говорил он без нажима:

– Лиз, сбавь обороты. Ксения не моделью к нам пришла устраиваться, так что оставь в стороне…

– Лизавета, не сбавляй обороты! – перебил его Кирилл. – Тебе идет быть доберманом!

Он снова шагнул ближе к Ксюше, наклонился, но она так и не подняла головы, проклиная себя, что отважилась на шаг, к которому, как оказалось, совсем не была готова. Ей захотелось оказаться дома, в кругу близких, и никогда больше не пытаться этот круг покинуть.

– Та-ак, давайте-ка посмотрим, что там к нам пришло, – Кирилл попытался ухватить ее за подбородок, чтобы заставить посмотреть на него, но Ксюша отшатнулась.

Вадим Александрович подошел и остановил его рукой:

– Не напирай, Кир! Ксения – девушка особенная. Так что хоть раз измени своим принципам и побудь тактичным.

Тот неожиданно быстро сдался и даже руки вверх поднял:

– Хорошо, хорошо! Я джентльмен! – и тут же сменил тон. – Лизавета, фас!

Девушка звонко рассмеялась, не выказывая и малейшей обиды от собачьей команды, кинулась вперед и начала оттеснять Вадима Александровича в сторону от Ксюши. Та, не понимая что происходит, просто переводила ошарашенный взгляд с одного лица на другое. Кирилл объяснил:

– К чертям тактичность! Девчонка пришла в змеиное гнездо, над ней всю жизнь будут издеваться. Мы с Лизаветой – лучший способ подготовить ее к реальной жизни! Не боись, жертв не будет! Ксюш, – его голос неожиданно стал мягче, – ты с детства немая? А язык жестов знаешь? Как тебя вообще угораздило онеметь?

Ксюша была близка к обмороку, поэтому даже позабыла о своем планшете, да и отвечать на эти вопросы желанием не горела. Но к допросу подключилась и Лиза, которая теперь, раскинув руки, не давала приблизиться Вадиму Александровичу:

– Это твой натуральный цвет волос? Очень удачный контраст с кожей и глазами, так что не вздумай их перекрашивать! Женщины готовы выложить килограмм бабла, чтобы такого рыжего добиться! Но волосы нужно укладывать! И макияж – забыла накраситься? Одежда… с рынка, что ли?

Ксюша наполнялась злостью. Этой высокомерной мымре она сказала бы пару ласковых, если бы они остались наедине! И все обвинения были несправедливы – благодаря братьям, она могла бы одеваться в лучших бутиках и хоть ежедневно посещать салоны. Просто в последние годы у нее не стояло задачи привлекать к себе внимание – скорее, наоборот. Она и от этого жгучего рыжего избавится, вот прямо сегодня вечером! Но она не давала права этой наглой блондинке себя оценивать и, тем более, осуждать!

– Ух, какие глазища! Теперь вижу… – подхватил Кирилл и расхохотался: – Она бы тебе сейчас ответила, если бы умела! А может, если нас с ней дня на два тут запереть, то она и говорить научится?

Откровенное издевательство довело температуру до уровня кипения. Ксюша, хоть никогда и не считала себя хамоватой, сцепила зубы, подняла планшет и начала стилусом выводить по экрану отчетливыми печатными буквами: «Идите на…».

– Понял, можешь не продолжать, истеричка, – Кирилл надавил на экран, вынуждая ее остановиться. – Я буду звать тебя «рыба», ладно?

Ксюша снова попыталась дописать начатое, но Вадим Александрович наконец отодвинул от себя назойливое препятствие, подошел ближе, будто накидывая на Ксюшу ауру защищенности.

– Да не обращайте вы внимания на этих придурков, Ксения! Они всегда такие.

Она удивилась, что он не постеснялся подобрать им самое верное определение – а это верный признак, что эта троица гораздо ближе, чем можно было бы представить на первый взгляд. Никакой субординации – по крайней мере, вне пристального внимания посторонних. Хотя сама Ксюша своей им тоже не успела стать. Возможно, что немота делала ее в их глазах безобидной… как мебель.

Кирилл с Лизой только весело переглянулись и тут же отступили, переключившись теперь друг на друга.

– И в самом деле! Кир, у тебя уже рефлекс какой-то – давить на каждую ассистентку шефа?

– Да кто на них давит? – тут же возмутился обвиняемый. – На Анжелу даже давить не пришлось!

Лиза смеялась:

– За что ее и уволили! Она по глупости всем начала рассказывать, как ты на нее давил – в прямом смысле! Прямо на столе у директора!

– Так ее за это уволили? – Кирилл задумчиво запустил пальцы в светлую челку. – Обидно! Обидно, что она оказалась такой дурой…

Вадим Александрович шумно выдохнул и покачал головой:

– Все, Ксения, пойдемте уже. Вас-то, в отличие от этих двоих, уволят, если не будете работать.

Ксюша облегченно выдохнула и поспешила на выход, но уже в спину расслышала:

– Так можно я буду звать тебя «рыбой»?

– И не сутулься!

В коридоре Вадим Александрович объяснял Ксюше, точно хотел оправдаться:

– Вы извините, что не успел вас подготовить! На самом деле, они не плохие ребята. Елизавета Николаевна – отличный специалист, да и добрый человек, пусть и говорит иногда слишком… напыщенно. А Кирилл Семенович… он… вообще не специалист и человек, возможно, так себе, – Вадим рассмеялся тихо. – Но он мой лучший друг, единственный сын шефа и вряд ли относится к вам негативно. Просто у него манера речи такая…

Ксюша посмотрела на собеседника и благодарно улыбнулась. Она не считала, что замдиректора должен перед ней объясняться, но он это делал, очевидно, заботясь о ее настроении.

Потом он провел ее по офису, рассказывая о специфике работы и знакомя со всеми сотрудниками. Ксюша подумала, что когда в этой фирме раздавали наглость, то всю ее урвали предыдущие двое ее знакомцев, а остальным ничего не досталось. Сотрудники тушевались сильнее, чем она сама, отвечали только: «Очень приятно!», но даже любопытству своему выхода не давали.

После оформления документов в отделе кадров, Вадим Александрович заметно напрягся, а потом сказал:

– Ксения, у нас еще есть дизайнерский отдел… Но, возможно, визит туда стоит отложить на потом.

Ксюша не собиралась спорить, но что-то в его интонации заставило ее вывести на экране планшета вопросительный знак. Вадим Александрович задумчиво посмотрел в сторону, потом в потолок и лишь затем, собравшись с мыслями, решил быть откровенным:

– Наш главный дизайнер… человек творческий. С непривычки может показаться, что слишком творческий. Даже не знаю, как выразиться… В общем, он может и накричать на вас просто так…

Ксюша тут же написала: «Я готова».

Замдиректора еще немного поразмыслил и затем кивнул. Однако визит в дизайнерский отдел занял не больше нескольких секунд.

– Вильдо, добрый день! – привлек к себе внимание Вадим Александрович.

Навстречу выплыло сверхъестественное существо, на которое Ксюша попросту вылупилась – сначала от удивления, но быстро меняющегося на восхищение. Мужчина был необъяснимо гармоничен, хоть и обладал очень низким ростом, носом картошкой, маленькими глазенками, а светлые волосы с розоватым отливом были уложены в мелкие кудряшки. Одет он был… в ткани: обмотан какими-то цветными лоскутами, концы которых – разной текстуры – струились по воздуху при каждом его движении. При всем этом он не выглядел смешным. Если бы Ксюша увидела подобное в каком-нибудь театре, то на ум пришли бы ассоциации, что этот актер играет… нет, не живого человека, а что-то наподобие «счастья» или «эйфории». Она решила, что он выглядит настолько абсурдно, что являет собой олицетворение естественности, и на его фоне простые люди в банальных пиджаках или юбках выглядят чем-то совсем примитивным, кухонно-бытовым. Но прекрасное в своей абсурдности существо, так поразившее ее воображение, едва взглянув на новенькую, открыло рот и совсем по-человечески заверещало:

– Что это?! Какие лодыжки! Произведение искусства, завернутое в безвкусицу! Отрежьте мне эти лодыжки, я хочу эти лодыжки!

Вадим Александрович схватил застывшую Ксюшу и потащил за дверь, но им вслед еще долго раздавались истерические визги: «Вы изнасиловали мою эстетику, мерзкие извращенцы! Как она могла – с такими тонкими лодыжками надеть на себя это безобразие?! Это чудовище не достойно своих лодыжек!». И много чего еще, но, к облегчению Ксюши, большего она расслышать не успела. На этот раз Вадим Александрович даже извинять не спешил, просто пожал плечами и повел ее дальше.

Ей выделили небольшую комнату рядом с кабинетом директора. Там размещался стол с компьютером и несколькими телефонными аппаратами, стеллажи для документов и кофе-машина. Ксюша радовалась, что ее изолировали от остальных. Хоть еще совсем недавно она хотела заполучить эту работу, чтобы влиться в общество, но последние события показали, что морально она к этому пока не была готова. В любом случае ей предстояло отвечать на звонки – а это было бы невозможно в присутствии посторонних.

Первый рабочий день пролетел слишком быстро, потому что Ксюша пыталась успеть научиться всему. Семен Иванович только на третьей чашке кофе соизволил сказать: «Да, вот так». Внутренняя офисная сеть позволяла общаться со всеми даже без необходимости отлучаться от рабочего стола. И хоть пока Ксюше не с кем было общаться, но такое упрощение лично ее положения не могло не радовать.

В час все уходили на обеденный перерыв или заказывали доставку прямо в офис. Ксюшу тоже позвали девушки из общего отдела, хоть она бы предпочла отсидеться за толстыми стенами. Но она себя заставила выйти к остальным, принять кусок пиццы и прожевать его, ощущая, как неловко все себя чувствуют в ее присутствии. Это не беда – через короткое время все привыкнут, и кто-то осмелится задать первый вопрос. А уж после этого всеобщее любопытство мгновенно прорвет плотину.

Снова сбежав в свое убежище, Ксюша отдышалась и в очередной раз постаралась обуздать волнение. Выбор у нее небогат: или вернуться домой и больше никогда его не покидать, или привыкать жить в новых условиях. Она никогда не считала себя слабой, поэтому не позволила себе подумать о том, чтобы сдаться.

В конце рабочего дня Вадим Александрович снова заглянул к ней.

– Все в порядке?

Она кивнула.

– Запирайте дверь на время телефонных звонков, но не держите ее всегда закрытой. Если будут вопросы, лучше спрашивайте у меня, не стесняйтесь. Семен Иванович не любит, когда его дергают попусту.

Она кивнула снова.

– Тогда на сегодня все?

Ксюша внезапно решилась сделать то, что обдумывала последние полчаса. Она схватила планшет, а Вадим Александрович терпеливо ждал, когда она закончит писать.

«Что не так с моим внешним видом?» – он прочитал и тут же посмотрел на Ксюшу. Она покраснела, но взгляда не отвела. Ободряюще улыбнулся.

– Все-таки переживаете из-за этого? Тогда отвечу честно. Вы можете сделать безукоризненный маникюр, но Елизавета Николаевна все равно не сочтет его достаточно безукоризненным. Вы можете надеть юбку покороче, но девушки из общего отдела будут говорить между собой, что юбка могла бы быть еще короче или более обтягивающей. Вильдо вообще слишком неадекватен для этого мира. Кирилл будет продолжать называть вас «рыбой», пока не придумает новое прозвище. А директору безразлично, как вы выглядите. Так что думайте сами – стоит ли делать что-то ради других, если в их глазах вы все равно не станете безупречной? И делайте маникюр только в том случае, если вам самой захочется сделать маникюр.

Ксюшу озадачил его ответ. И хоть она до сих пор успела не раз убедиться, что Вадим Александрович – человек очень умный и сдержанный, но такой… наверное, мудрости она услышать не ожидала. Она посмотрела на него очень серьезно и одними губами ответила: «Спасибо».

– Ну, если на этом все, то до свидания, Ксения. Вас брат увезет?

Дома пришлось вкратце рассказать семье, как прошел день и что она твердо намерена продолжать идти по этому пути. Ее решительный взгляд потушил беспокойство родных, и когда она увидела в их глазах искреннюю радость за свою первую победу, то запретила себе волноваться о мелочах. В конце концов, если она кому-то что-то и должна, то только сидящим за этим столом, а значит, не позволит всему остальному миру сбить свой настрой.

Правда, уже лежа в постели, почему-то расплакалась. Осознаваемых причин для этого не было, но все накопившееся перенапряжение нашло такой выход. Это совсем не страшно – должно пройти какое-то время, чтобы все, включая ее саму, привыкли жить по новым правилам.

***

– Поехали в клуб, – заныл Кир сразу же, как они заняли столик в ресторане.

– Угомонись уже, – Лиза поморщилась. – Завтра всем на работу. И тебе тоже!

Он легко отказался от спонтанной идеи, зная, что все равно не сможет убедить друзей, и перешел на другую тему:

– Вадим, ты мне должен машину за последний спор!

– Помню. Не волнуйся. Дай немного времени, – Вадим зевнул. – На эту Ксению спорить не будем?

– А почему? – весело, но неуверенно откликнулся Кирилл. – Если ее приодеть да накрасить – из нее конфетку сделать можно! Лизавета, подтверди, как специалист!

Та согласилась:

– Конфетку из нее сделать можно. Но… у вас двоих вообще совести нет? Пять последних ассистенток шефа лишились из-за вас работы. Пять!

– Если уж начистоту, то с работы мы их не выгоняли, – оправдывался Вадим. – Последней просто трепаться поменьше надо было!

Лиза подняла обреченный взгляд к потолку и вздохнула:

– А Таню помните? Таня вообще никому ничего не рассказывала, и я бы не догадалась, если бы точно не знала! Она ж влюбилась в тебя! И просто не смогла работать с тобой в одной конторе, когда ты ее кинул.

– Ага, – ответил с улыбкой Вадим. – Как же мне забыть Таню, если я как раз на ней сравнял наш счет?

Кирилл расхохотался, поддерживая друга.

– Мудаки вы, мальчики. Еще и гордитесь этим!

– Гордимся, – хором ответили те, а Кир добавил: – Да ладно тебе, Лизавета, я тебя с горшка знаю. Не осуждай да не осуждаема будешь!

Она пыталась показать злость, но вышло не очень правдоподобно. Ведь, действительно, в жизни так и получается – когда к чему-то привык с детства, например, к тому, что самые близкие твои люди – моральные уроды, то все равно не можешь заставить себя их искренне ненавидеть. Лизе было жаль тех девчонок, которые попадали в их игры, но психика ее уже давно научилась оправдывать друзей – в конце концов, они девчонок не насиловали и ни к чему не принуждали. А то, что буквально каждую кто-то из них рано или поздно разводил на секс, выигрывая очередной спор, это ведь вина не только парней?

Но в данном случае она промолчать не могла – Кир и Вадим всегда выбирали девушек красивых и лощенных, и хоть Ксюша такого впечатления на первый взгляд не производила, но Лиза, хорошо их изучив, не могла не заметить, что они оба готовы пойти и на этот спор. Несчастная девчонка, которой и без того в жизни досталось, может быть втянута в эту бесчеловечную игру, после которой даже уверенные в себе светские дивы не всегда легко оправляются… Конечно, Анжела – последняя ассистентка шефа, которая вывела Кира в лидеры, уже нашла себе нового хахаля. Но немую девчонку Ксюшу такая же ситуация просто бы растоптала.

– Давайте сделаем так, – решила она. – В этот раз я просто попрошу – выберите себе другую жертву. Вильдо набрал новых моделек – одна другой красивее. Вам есть где разгуляться!

– Не будь такой занудой, подруга! – недовольно отозвался Вадим.

– Не будь таким утырком, друг! – отреагировала Лиза. – Должны же быть хоть какие-то границы!

Но он только улыбнулся. Взывать к его совести было бессмысленно по причине полного отсутствия таковой.

И хоть ни к какому решению они в тот день так и не пришли, девушка решила для себя, что не позволит друзьям сделать Ксюшу очередной игрушкой. И даже не потому, что та вызывала у нее какое-то особенное сострадание, просто хотелось, чтобы они сами уже захотели остановиться. Чтобы Вадим остановился, в первую очередь. Если Кир никогда и ни перед кем не стеснялся проявлять свою сущность, то Вадим постоянно носил маску. Кир, выигрывая очередной спор, оставался самим собой и даже не пытался пустить пыль в глаза – и тут Лиза могла быть уверенной, что девушек нельзя считать обманутыми. В случае же Вадима все было совсем наоборот – он запутывал жертв, искажал восприятие, влюблял в себя, а на самом деле оставался точно таким же бессердечным, как и его напарник по спорам.