Возродившийся

Глава 13

Вся информация для слушателей была необыкновенно интересной. И если бы не поселившееся в душе чувство, что их обманули, и это чувство, как капля гнили начала разрастаться отравляя все вокруг, то было бы совсем прекрасно… а так это мешало отдаваться учебе на все сто процентов. По крайней мере некоторым из слушателей, но не Дмитрию. Он ко всему этому был готов и сейчас впитывал информацию как пересушенная губка, чтобы иметь возможность все изменить исполнив свою задумку.

«И надо бы остальных настропалить на такое же отношение», – подумал он, наблюдая за душевными метаниями того же Демида.

Носов только мысленно головой сокрушенно качал от осознания того, что правители не способны просчитать действия своих шагов хотя бы на два хода вперед. Обезопасили себя со стороны КГБ, а там хоть трава не расти.

Увы, но случай поговорить по душам пока не представлялся.

Преподаватели же вдалбливали в слушателей теорию разведки, ее задачи, объекты проникновения. Оказалось, что структура каждой страны разделена КГБ на объекты проникновения. Например, политическая структура капиталистической страны делится на: правительство, правящую партию, различные министерства, оппозиционную партию, другие политические партии, университеты, экономические объекты, военные и военно-промышленные объекты.

– Основной задачей разведки является получение секретной информации. Средствами этими является техническое и агентурное проникновение в объекты нашей заинтересованности.

Это попросту означало, что КГБ постоянно пытается установить подслушивающие средства в интересующих его учреждениях и завербовать агентов из этих учреждений.

– На роль агентов мы должны выбирать лиц, имеющих прямой или косвенный доступ к секретной информации. Балласт нам не нужен. Время, когда мы гнали количество агентов в ущерб качеству, прошло. Основной продукт разведки – информация. Агент, не обладающий информационными возможностями, нам не нужен.

Вот только правильные слова преподавателя нивелировались кривыми усмешками, что появились на лицах некоторых старичков.

– Для того, чтобы завербовать человека, работающего в интересующем КГБ объекте и имеющего доступ к секретной информации, вам необходимо найти мотив или, на языке профессионалов, основу вербовки. Существуют три основы вербовки: идеологическая – человек готов работать на Советский Союз, потому что он верит в коммунизм. Морально-психологическая – это очень емкая категория, которая включает в себя что угодно, от душевной болезни, морального разложения, непризнанности таланта, искания приключений до простой злобы на своего босса за задержку повышения по службе. И самая распространенная основа – финансовая, только деньги, и ничего больше. В чистом виде можно встретить только финансовую основу, остальные, как правило, переплетаются между собой.

Преподаватель, вздохнув, продолжил, чуть более глухим голосом:

– В настоящий момент, товарищи… должен прямо сказать, что сейчас действенными являются только две основы: морально-психологическая и финансовая. Вербовки на идеологической основе являются крайне редкими, и если таковые и имеют место, то к ним относятся с высокой мерой подозрительности.

Один из молодых слушателей, видимо только что со школьной скамьи, правоверный комсомолец, более того, комсорг, коего жизнь еще не обтесала и свято верующий в идеалы коммунизма, по-школьному подняв руку и получив разрешение, спросил:

– Почему так?

Почти половина слушателей криво усмехнулись, кто-то даже хохотнул в кулак, а преподаватель еще сильнее нахмурился.

– Эту причину мы обсуждать не будем… – наконец ответил преподаватель.

Ну да, было бы странно, если бы преподаватель начал объяснять слушателям – будущим защитникам коммунистического общества, почему эта идея на Западе не популярно. Так можно до многого договориться.

Увы, но идеологическая основа перестала быть актуальной не только на Западе. В СССР вера в коммунистическую идеологию под давлением суровой каждодневной действительности исчезла в умах советских людей, а значит, и советских разведчиков.

Отношение властей к создавшейся обстановке выразилось в указании КГБ, которое звучало так: «Мы уже не можем повлиять на то, что люди думают и говорят. Основная задача сейчас – не допустить практической антисоветской деятельности и распространения оружия среди населения».

– Итак… основа подобрана. Начинается период разработки кандидата на вербовку. Разработка – это сложный и длительный процесс, во время которого разведчик постепенно и незаметно приучает объект к мысли о передаче информации советской стороне. Основная задача разведчика на этом этапе – это установить дружеские отношения с объектом и не проявлять никакого интереса к его работе. Перед каждой встречей составляется подробный план беседы, каждый пункт которого направлен на достижение определенной цели. Например, вот так: Поздравить с днем рождения дочери и преподнести небольшой подарок. Поговорить о его здоровье и семье. Обсудить важнейшие политические события и выяснить отношение объекта к политике его правительства, подогреть недовольство и подчеркнуть положительную роль Советского Союза в этом вопросе…

«Блин… вот зачем представляться именно советским шпионом? – недоумевал Дмитрий. – Почему не надеть другую личину? Можно же ведь много кем представиться да хоть представителем корпорации коей интересна инсайдерская информация…»

Тем временем преподаватель продолжал развивать мысль:

– …Обсудить статью в открытой прессе, какого-нибудь политического скандала и посмотреть, готов ли объект сказать больше, чем написано в той статье. Осторожно выяснить, доложил ли объект своему руководству о контакте с советским представителем.

«Как интересно бы знать? – изумился Носов. – Мог заложить и сейчас просто начал вести контригру под присмотром ЦРУ и значит ты уже засвечен. Слишком грубо и ненадежно. Сколько разведчиков засыпалось на этом этапе вербовки?»

Многие тоже заинтересовались этим вопросом, если судить по лицам, но спрашивать пока не стали. Все это можно будет обсудить на практических занятиях.

– Если нет, то незаметно укрепить его мнение о том, что докладывать не стоит. Удобный момент для проведения осторожной беседы о безопасности контактов. Если реакция отрицательная, то превратить все в шутку, если положительная, то пойти немного дальше и предложить, например, исключить телефонные звонки и назначать встречи заранее. Если один из нас прийти на встречу не может, то звонить и предупреждать не нужно. Встреча состоится через неделю на том же месте в то же время.

Преподаватель промочил горло.

– Так постепенно вы должны приучить объект к конспирации. В среднем разработка длится примерно около года. За это время объект уже сообщает вам секреты «по дружбе» устно и письменно и не отказывается от денег. Прием денег является большим шагом вперед в разработке. Существует много предлогов для вручения денег. Например, вы говорите объекту, что на основе его информации опубликовали статью в закрытом журнале своего учреждения в Москве. За статью вы получили гонорар и считаете своим долгом вручить половину этого гонорара объекту как соавтору.

«Детский сад, штаны на лямках, – подумал Носов о такой примитивной, если не сказать сильнее, легенде. – Да любой олух сразу поймет, что эта причина шита белыми нитками».

– Это, как правило, срабатывает беспроигрышно… – тем не менее утверждал преподаватель. – Задача вручения денег – приучить человека к дополнительному доходу и комфорту, с ним связанному. Но не надо думать, что КГБ платит огромные деньги. Среднее вознаграждение не превышает 500 инвалютных рублей, примерно равно 500 американским долларам. Конечно, в отдельных случаях, когда, например, покупается секретная технология, могут быть выплачены огромные деньги, но уже на сумму 10 000 долларов нужна санкция самого председателя КГБ. Деньги не должны развращать объект и привлекать к нему внимание окружающих. Поэтому вы всегда должны обсуждать с объектом и вырабатывать легенду объяснения дополнительных доходов.

«Что ж, если все так муторно, то легче самому замутить какой-нибудь высокодоходный бизнес и платить из «своих», – подумал Носов. – Впрочем для моего Плана бизнес по любому придется мутить… и скорее всего незаконный».

– И вот наступает момент, когда отношения начинают квалифицироваться как «близкие к агентурным». Объект передает вам секретную информацию и принимает деньги, встречи проводятся на конспиративной основе, за время разработки подозрительных моментов не отмечено. На этом этапе Центр может санкционировать проведение вербовочной беседы… разработка ведется под полным контролем Центра с самого начала, но об этом поговорим позднее. Обычно к моменту вербовочной беседы объект все уже прекрасно понимает и остается только расставить точки над «i». Разговор происходит примерно такой: «Вы оказываете нам (уже не мне) большую помощь. Ваша информация каждый раз высоко оценивается в Москве. Мне поручено поблагодарить вас от имени руководства и выразить надежду, что наше плодотворное сотрудничество будет успешно продолжаться. Вы очень важный человек, и ваша безопасность имеет для нас первостепенное значение. Вам никогда не придется делать ничего, что может повлиять на вашу безопасность».

«Ну вот на хрена?! Чтобы очередную «палку» срубить в отчетности?! Дескать завербован новый агент? Зачем ему знать на кого он работает?!!» – продолжал недоумевать Дмитрий и раздражаясь от топорности работы уже самого КГБ.

– Слова «разведка», «шпионаж», «агент», «КГБ» никогда не употребляются. Вообще, чем меньше известно объекту о разведчике и его организации, тем лучше. Как правило, ответ объекта на вербовочное предложение бывает положительным. Но если переведение отношений на официальную основу его пугает и он от дальнейшего сотрудничества отказывается, то на него не давят. Вы должны постараться спокойно убедить объект в продолжении сотрудничества, но не больше…

Снова поднятая рука от слушателя.

– Разрешите вопрос?

Преподаватель кивнул.

– Почему бы не принудить объект угрозой продолжить сотрудничество, а иначе пообещать ему раскрыть его связь с нами?

– Такое еще недавно практиковалось, но как показал опыт это плохо работает, так что шантаж, давление, принуждение к сотрудничеству, разведкой КГБ больше не используется. Объект может начать из мести начать сливать дезинформацию которую сложно выявить, но которая в итоге обесценит всю работу, а то и вовсе нанесет вред. Кроме того страны Запада с недавних пор начали проводить новую политику в отношении своих граждан, поддерживающих контакты с советскими представителями. Было официально объявлено, что если человек сам придет в службу безопасности и доложит, что ему было сделано предложение о сотрудничестве или что он уже сотрудничал с советскими, то ему за это ничего не будет. Эта политика оказалась очень эффективной, и многие советские агенты на Западе были перевербованы службами безопасности. В этой ситуации шантаж и принуждение потеряли свой смысл.

«В долгую может и потеряла, а если операция разовая, то вполне можно использовать», – не согласился Дмитрий.

– Объект разработки, давший согласие на сотрудничество, автоматически агентом не становится. Разведчик должен негласно проверить его с использованием технических средств. Это очень серьезное и трудное мероприятие, и все должно быть продумано до мельчайших деталей. Методов проверки существует множество, но инициатива выдумки новых методов всегда поощряется…

Носов невольно вспомнил о том, как послу США в СССР запихнули прослушку в главный кабинет, подарив герб.

– Проверочное мероприятие направлено на то, чтобы выяснить, сотрудничает ли объект с нами честно или является подставой спецслужб противника. Нужно отметить, что проверка объекта производится постоянно с момента первых контактов. Его проверяют по учетам Центра на случай, если он уже попадал в наше поле зрения. Все, что он сообщает о себе, также проверяется. Разведчик постоянно анализирует поведение объекта и отмечает все подозрительные моменты. Проверяется достоверность его информации. Для чего объекту может быть дано задание предоставить информацию, которая нам уже известна. Мы можем попросить его передать нам информацию, которая немного выходит за рамки его возможностей, и если он нам эту информацию передает, то он будет подробно расспрошен, как он смог ее достать. Все это делается очень вежливо под прикрытием заботы о его безопасности. Если возможности позволяют, то за объектом может быть выставлено наружное наблюдение, чтобы установить, куда идет объект после встречи с вами. Основное проверочное мероприятие проводится всегда неожиданно для объекта. На очередной встрече разведчик вдруг обращается к объекту, например, с такой просьбой: «Мне сейчас срочно нужно посетить одно место, если вы не возражаете, то нам придется отложить нашу встречу на два часа. Но у меня есть одно затруднение. Я сегодня так закрутился, что не нашел даже времени оставить свой портфель в посольстве. В то место, куда я сейчас пойду, я мой портфель взять с собой не могу. Если вы не возражаете, то я оставлю свой портфель с вами и заберу его через два часа».

«Грубо и как-то дилетантски, что ли…» – подумалось Носову, решив, что подобный прием использовать не станет.

– Объект может поинтересоваться: «А почему вы не можете взять с собой портфель?» Вот здесь ему и забрасывается основная наживка: «Официально я не должен вам этого говорить, но по-дружески скажу, что в этом портфеле находятся секретные документы и если я их потеряю, то может произойти катастрофа! Это очень важно. Я оставляю портфель с вами, так как я вам совершенно доверяю, вы мой друг. Только, ради бога, не выпускайте этот портфель из рук (как можно более драматично)».

«Точно туфта», – пришел к однозначному выводу Дмитрий.

– Естественно, что в портфеле никаких секретных документов нет, а есть или радиопередатчик, или магнитофон. Сам портфель обработан специальными химикатами для отпечатков пальцев и возможности его вскрытия. Вся проверочная легенда рассчитана на то, что если объект работает с нами под контролем и является «подставой», то он обязательно постарается сообщить службе безопасности о том, что разведчик оставил ему портфель с секретными документами на два часа. Два часа достаточно, чтобы служба безопасности могла «взглянуть на секретные документы». Для того чтобы сообщить эту новость, объект, несомненно, воспользуется телефоном, и если портфель рядом с ним, то мы прослушаем весь разговор.

«Можно подумать на той стороне идиоты работают. Да они в момент просекут, что это подстава, ведь методы подобных проверок у всех одинаковые!» – снова подумал Носов.

– Если он оставит портфель без присмотра, то это уже тоже подозрительно. Встает вопрос, что он делал в это время? Ну а если офицер безопасности, ведущий это дело, настолько глуп, что решит взглянуть на «секреты», то мы, самое большое, потеряем портфель, но зато раскроем «подставу». Сразу нужно сказать, что никаких карательных мер против «подставы» не применяется, его просто бросают. После завершения мероприятия портфель забирается у объекта и подвергается тщательному анализу. Если подозрительных моментов не обнаружено, то вербовка объекта разработки утверждается и он включается в агентурную сеть разведки КГБ в качестве агента. Но на этом проверки агента не заканчиваются, а только начинаются. По правилам, каждый агент проверяется по меньшей мере раз в год или перед каждым серьезным мероприятием с его участием.

Вся эта информация была новостью для большинства из слушателей, это их захватывало и волновало.

Так же в Школе преподавали множество технических дисциплин, таких как фотография, тайнопись, подбор и подготовка тайников, использование специальной аппаратуры для ближней связи с агентами и тому подобное, так что скучать не приходилось. Для Дмитрия все шло гладко, никаких проблем не возникало.

На занятиях по группам слушателям приходилось решать много логических задач. Давалась реальная, но обезличенная ситуация разработки, и предлагалось найти свой вариант или подбора основы, или завершения разработки. Начальник группы приучал своих подопечных к творческому мышлению. Он говорил:

– Если ваш вариант решения проблемы кажется вам совершенно фантастичным, не стоит думать, что он неприемлем. Если у вас есть логическое обоснование этого плана, то это уже не пустая трата времени. Не нужно стесняться, мы обсудим ваш план вместе и найдем оптимальное решение.

«Увы, свой План я с вами обсудить не могу», – невольно усмехнулся Дмитрий.

В школе имелась спецбиблиотека, и слушатели должны были читать материалы оттуда в часы вечерней самоподготовки. Книги выдавались под расписку и заносились в специальный формуляр, который регулярно проверялся начальником отделения. Таким образом он осуществлял контроль за тем, кто сколько читает.

Когда об этом стало известно, то слушатели начали набирать, например, по несколько книг на один вечер. Так твой формуляр выглядел очень солидно. Но все равно бывшие студенты читали гораздо больше кадровых офицеров КГБ. Те, набрав по десять книг на один вечер, даже не раскрывали их, делая вид, что им это все известно.

– Все это – теория, – с апломбом заявил тот же Василь за которым заметили подобное пренебрежение, – на практике все по-другому.

Впрочем, проверить и доказать это ему не довелось. Соблазненный прелестями московской жизни, он завел себе любовницу и решил развестись со своей женой. Он оказался настолько глуп, что доложил о своем решении начальству школы, и его с треском выгнали за моральную неустойчивость.

– Демид, ты чего такой… суровый? – поинтересовался Дмитрий, пока они шли к автобусной остановке, во время очередной увольнительной.

Слушателям Школы давали один день в неделю в качестве выходного. Тут и мозг надо расслабить после весьма плотного графика учебы, ну и часть слушателей являлись семейными людьми, у других невесты…

Товарищ действительно выглядел хмурым, даже подавленным.

– Пойдем на концерт сходим, заодно с девчонками тебя познакомлю. Тебе как, для серьезных отношений или так, чисто для здоровья?

– У меня невеста…

– Вот ты конечно… разведчик! – засмеялся Носов. – И ничего до сих пор не сказал об этом лучшему другу! Тогда хватай ее и пошли на концерт. Группа очень популярная. А у меня на все посещения есть, можно сказать, абонемент.

– Что за группа?

– «Мираж».

Носов в свое время не стал ничего выдумывать и взял название популярной в девяностых группы, тем более что значительную часть песен он стибрил у этого коллектива.

– Не слышал…

– Ну вот, заодно послушаешь.

– Нет… не могу… не до концертов сейчас мне…

– Неприятности с невестой?

– Нет… не в этом дело.

– А в чем?

И тут Демида прорвало:

– В чем?! Ты действительно хочешь знать в чем?!

– Ну да, для того и спрашиваю.

– А в том, что в царские времена были дворяне, стоящие над законом, а теперь их место заняли партийные работники! Но царский режим в этом отношении хотя бы был честнее! Дворяне прямо заявляли, что они высший класс и им все можно от факта своего рождения дворянами, а остальные все бесправное быдло! А у нас вроде как объявлено равенство всех граждан и вот выясняется, что они все не подлежат преследования по закону!

– Эк тебя разобрало…

– Тебе смешно?!

– Ничуть.

– Тогда как ты можешь относиться к этому так спокойно?! Или тебе наплевать?!

– Нет, не наплевать. А что до спокойствия… Пойдем-ка в кафешку вон ту заглянем и спокойно поговорим не привлекая к себе лишнего внимания. Давай Демид, язык не отвалится, а то я смотрю ты готов какую-нибудь глупость совершить.

Демид что-то буркнул нечленораздельно но пошел за Носовым. В кафе заказали чай и каких-то рогаликов.

Выглядел парень пришибленно и похоже очень жалел о своей вспышке откровенности опасаясь реакции товарища оставшегося спокойным как удав.

– Что до твоих слов Демид и твоего возмущения, то я полностью разделяю твои чувства, – отпив глоток чая, сказал Носов.

Демид удивленно вздернул бровь.

– Да?

Дмитрий кивнул.

– И что?..

– Это у тебя надо спрашивать, что ты собираешься делать. Потому как у меня сложилось впечатление, что ты хочешь отчислиться.

– Верно… не смогу я вот так… работать, зная, что…

– Служишь касте неприкасаемых.

– Да.

– Ну что же, твоя реакция понятна. Опять же ты чувствуешь себя преданным и не видишь возможности что-то изменить, ибо один в поле не воин.

Демид сокрушенно кивнул.

– А если ты будешь не один?

– Что?.. – вздрогнул Демид.

– Что слышал.

– Э-э… боюсь, я не совсем тебя понимаю…

– Что тут непонятного? Ты не единственный такой, кто почувствовал себя обманутым и горят праведным гневом. Есть я, есть еще парни из молодняка, я молчу уже о старичках, что не только учатся вместе с нами, но и служат. Думаешь многим понравилось то, что партноменклатура вывела себя из-под надзора закона и теперь может творить, что пожелает не опасаясь возмездия?

– Нет, но… что ты предлагаешь?

– Прежде всего не пороть горячку и подумать, что мы можем сделать.

– Да что тут можно сделать?..

– Что сможем, то и сделаем. Смогли же наши деды скинуть царя и дворян, так почему мы не можем скинуть тех, кто возомнил себя новой высшей кастой? Или мы не достойны дедов своих?

Глаза Демида стали по пять копеек.

– Ты сейчас серьезно?..

– Ну а почему нет? Но для этого мы должны остаться в системе, набрать вес, а так же занять ключевые позиции. И вот с последним все будет непросто…

– Ты хотел сказать: невозможно. Чтобы набрать вес и занять ключевые позиции надо отслужить минимум пару десятков лет…

– Так долго ждать мы не можем, – кивнул Дмитрий. – Через двадцать лет система сгниет напрочь и мы из-за неэффективности плановой экономики и просто некомпетентности управленцев окажемся в хвосте промышленной революции.

– И как ты собираешься все провернуть?

– Для начала нам нужны союзники, что нас поддержат.

– Как их найти? Один неосторожный шаг и нас раздавят.

– Есть один вариант, но он пока очень шаткий.

– Что за вариант?

Дмитрий объяснил.

– Да уж… непросто будет, – выдохнул Демид. – Охочих людей наберется и без нас порядочно.

– Будем надеяться, что сработает два фактора. Первое – новизна с неоднозначным отношением у руководства, а второе – ответственность, а она в этом случае персональная, чего у нас боятся как огня.

– Это да. Кстати… я тут сейчас подумал, а не провокация ли все эти разговоры старичков?

– В каком ключе?

– Смотрят на лояльность молодняка, кто станет стучать, а кто промолчит. Очень уж эти разговоры… неуместные. Кому как не действующим офицерам КГБ знать, что болтать лишнего не стоит, что за это можно пострадать. Но болтают.

– Действительно…

– Может стоит написать по доносу?

– Вопрос в том, какая партия стоит за этим…

– О чем ты?

– Как раз о нашем разговоре. Если за «болтунами» лоялисты нынешней власти, то да, надо стучать, чтобы нас не внесли в «черный список», нас даже могут не отчислить, а просто задвинуть туда… куда Макар телят не гонял. А если за ними стоят условные реваншисты?

– И они как раз смотрят на кого можно положиться и привлечь к своей борьбе… – подхватил мысль Демид. – То стукачи им не нужны.

– Вот именно.

– Вот же блин…

– Да, непростой вопрос, – кивнул Носов.

Посидели в угрюмом молчании.

– Надо это как-то проверить… – сказал Демид.

– Как?

– Напоить… по пьяни все разболтают.

– Не думаю, что все старички участвуют в данной операции. Два-три человека и они запустили процесс обсуждения. Будем поить всех по очереди?

– Ч-черт…

– тем боле нужен какой-то повод. А из достойного повода лишь Новый Год. И то не факт, что удастся подцепить кого-то. У всех семьи.

– Да даже если получится, мы просто опоздаем…

– Собственно, если это действительно операция лоялистов, то наша лояльность скорее всего уже под вопросом, – сказал Носов. – Стучать надо было сразу.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю не дергаться в надежде, что это все задумка реваншистов. Ну, или нет никаких лоялистов и реваншистов, а этот треп – просто треп.

– Ну да…

– Ладно Демид, хватит грустить. Все же предлагаю наведаться на концерт. Зови невесту и пойдем. Начало в четыре часа.

– Хорошо.

Дмитрий назвал адрес, где будет выступать «Мираж» и где он их станет ждать.

Собственно концерты в это время проводились либо в различных ДК, либо залах ожидания железнодорожных станций. Данный концерт как раз в таком зале и устроили.

Сам концерт прошел на славу. Музыка к песням отличалась от того, что помнил Дмитрий, но вполне органично, композиторшу подобрали талантливую.

Ольга его заметила и помахала рукой, а в перерыв подошла к дружиннику охранявшего вход в помещения, где расположились девушки и что-то сказала ему. Собственно попросила пропустить к ним Носова. Что дружинник и сделал, когда концерт закончился.

Девчонки встретили Дмитрия с радостными возгласами, кроме трубачки.

– Привет Влад! Как тебе концерт?! – спросила Ольга.

– Отлично!

– Новые песни?

– Да, от еще два стишка. Это мой товарищ Демид и его невеста Дарья.

– Привет!

– Неприятности какие-нибудь есть?

– Да нет, все нормально. Давай стихи…

Но не успел Дмитрий начать напевать песенку, как дверь в гримерную открылась и ввалилось три парня.

– О, нас какие-то быдланы опередили, – со смехом воскликнул центровой.

Два его сподручных угодливо засмеялись.

– Свалите отсюда! – продолжил играть хозяина жизни лощеный тип.

– Ваши знакомые? – спокойно спросил Дмитрий у девушек.

– Впервые вижу, – чуть скривившись, ответила Ольга.

Остальные подтвердили вразнобой.

– А продолжить знакомство с ними желание есть?

– Фу с такими знакомиться!

– Ну, мало ли…

– Эй, вы плохо слышали?! Быстро слиняли отсюда если не хотите неприятностей на свои задницы, ха-ха! – продолжил выпендриваться незваный гость.

– Ты кто такой, чучело? – спросил Носов.

– Сам ты чучело, быдло! Ты хоть знаешь с кем разговариваешь?!

– Вот я это и пытаюсь выяснить, чучело.

– Много чести! Гасите его парни! – приказал он своим сподручным. – А вы мокрощелки, чтобы ни звука! А то я вам устрою…

Что он там хотел устроить Носов слушать не стал, а стремительным рывком, пока пара увальней медленно что-то доставала из карманов, как потом оказалось – кастеты, сблизился и нанес сокрушительный удар в челюсть, так что центровой опал как лист. А потом нанес такие же стремительные удары сподручным сворачивая челюсти и отбивая печень.

– Девушки, собираемся и возвращаемся к себе. А мне с этими ребятками нужно пообщаться, – сказал Дмитрий, обшаривая пленников.

– А может не надо? – с опаской произнесла Ольга. – Явно ведь…

– Надо. Давайте в темпе. С песнями попозже разберемся.

– Что ты хочешь сделать, Влад? – спросил Демид.

– Узнать кто он.

– Явный мажор.

– Ну да, это и так видно. Но мне нужны имена… пароли, явки, хе-хе…

– Зачем?

– Чтобы объяснить этим тупым утыркам, что пытаться доставлять неприятности нам не надо, а то можно самим огрести в разы больше.

Девушки, быстро переодевшись и похватав инструменты выскочили из комнаты.

– О, очнулся… привет, спящая красавица!

– Ты хоть знаешь, кто мой отец и что он с тобой за это сделает?! – взвизгнул мажор, пытаясь вскочить, но был свален обратно на пол, ударом ноги в живот.

– Нет, не знаю. Но уверен, ты мне сейчас это расскажешь. Итак, кто твой отец, Люк?

– Э-э… слушай, мы просто хотели…

Видимо до мажора начало что-то доходить, но было поздно. Носов еще раз резко ударил ногой в живот пленному.

– Знаю я, что вы хотели и мне твои хотелки не интересны. Кто твой отец, чучело?

– Первый секретарь…

Дальше пошла информация с именами и адресами, как «Люка», так и его сподручных, но те оказались мелкой сошкой, типичные прилипалы.

– Поскольку просто слова на вас не действуют, придется сделать так, чтобы внушение было отпечатано в вашем сознании болью.

– Эй! Ты чего задумал?! Не надо! Я все понял!

– Надо, Федя! Надо!

С этими словами Дмитрий затолкал мажору в рот кляп из какой-то ветоши, еще раз ударил по голове пленнику, чтобы тот «поплыл», а потом, достав небольшой нож, отрезал ему две фаланги мизинца на левой руке.

– М-м-м!!!

Наконец мажор притих и Носов вытащил кляп.

– Осознал или еще палец отрезать?

– Не надо…

– Теперь слушай меня внимательно. Слушаешь?

– Да-да…

– Группа «Мираж» неприкосновенна не только для тебя, но и для всех прочих утырков вроде тебя. Ты теперь ответственен за это…

– Н-но…

– Второй мизинец отрезать для симметрии?

– Нет!

– Так-то лучше. Мне плевать как ты это сделаешь, но если с ними что-то случится, кого-то хоть пальцем тронут, станут мешать, то отвечать будешь именно ты и ответишь уже не просто пальцем, а членом. Понял?

Носов чувствительно ткнул ножом мажору между ног.

– Да-да! Понял!

– Ну и замечательно. Чего разлегся, хозяин жизни? Решил пол подмести своей модной курткой? Дорогая наверное и заграничная поди? Не стоит… хотя кровь свою сотри. Молодец… Да, что случилось с твоим пальцем?

– Ч-что?

– Это я у тебя спрашиваю.

– Так ты же…

– Ответ неверный. Тебе его собака откусила. Ты ведь любишь животных? Любишь. Вот и решил песика бездомного погладить, а он такая тварь неблагодарная за доброту ответил презлым, за руку тяпнул. Так ведь?

– Д-да-да…

– Ну все, можешь идти.

Мажор, вскочив с пола, тут же вымелся наружу, а вслед за ним и его сподручные.

– Влад… не слишком ли… – с ошарашенным видом произнес Демид.

Носов мысленно чертыхнулся, заметив, что в комнате осталась еще и невеста Демида, что с ужасом смотрела на него закрыв рот ладошками.

– Нет, не слишком.

– Но… это же преступление…

– Пойми простую вещь друг, в любую игру можно играть вдвоем. То, что партэлита поставила себя над законом и ведет себя самым охамевшим образом, так это для меня означает лишь то, что она поставила себя ВНЕ закона. Понимаешь? И значит с этими выродками что творят всякое непотребство, можно поступать так, как посчитаешь нужным, дабы воздать им по заслугам. Как ты думаешь, зачем они приперлись сюда?

– Да чего тут думать…

– То-то и оно. Не удивлюсь, если на этом уроде уже висит изнасилование, а то и не одно. Только папочка его отмажет от всех грехов, заткнув рот пострадавшей мелкой подачкой и угрозами.

– Думаешь он будет молчать?

– А куда он денется? Такие уроды наглые лишь до первого отпора. Потом может отойдет немного, но я ему напомню о себе… пальчик вот верну.

Демид посмотрел на Дмитрия очень задумчивым взглядом, а потом вдруг спросил:

– Это ты имел ввиду, когда говорил о правильной готовке?

На это Носов только засмеялся.

– Верно! Кстати, не хочешь рассказать, что там у тебя случилось, что ты так невзлюбил мажоров? А то если что, так могу помочь «приготовить» и их. Даже рецепты подскажу.

– Может позже…

– Тоже верно. Как говорят знающие люди: месть – блюдо которое подают холодным.