Возрождение. Найденная принцесса

Закутанная в темный плащ фигура соскользнула со стройного ареонского черного жеребца. Таких очень любили в империях за скорость, неприхотливость и выносливость. Но эта порода была редкой и дорогой. И использовали таких коней в основном в тех случаях, когда надо было быстро доставить послание в отдаленные места.

Фигура неслышным шагом подошла к двери и легонько постучала молоточком по медной табличке, прикрепленной к стене. Та отозвалась на удивление звонко, извещая хозяев о прибытии гостя. Через пару мгновений в двери открылось окошко и негромкий, с хрипотцой, голос спросил.

— Чего тебе надобно, странник? — звуки, что произносил привратник, выходили слегка шипящими.

Фигура протянула к окошку свиток, продетый в черный перстень с темно-красным, почти черным, камнем, и промолвила:

— Повелитель Гиперии, Харолан Део Алис, прозванный Карающим, повелел мне передать принцессе Елизавете Анионе Феликиане, временно находящейся на попечении монастыря Аэдас, послание. Часть послания велено передать в словах и лично принцессе. Наедине.

Окошко закрылось, зато с натужным скрипом открылась дверь. В узком проходе стоял сарс.

— Входи, но знай, что ты находишься в священном месте.

Фигура низко поклонилась и последовала за привратником, с интересом изучая всё вокруг. А посмотреть было на что. Монастыри Правильного Пути не предназначались для посторонних. Туда отправляли девушек из благородных семей для должной подготовки к браку. И то далеко не всех, а лишь тех, чьи родители обладали достаточным состоянием, чтобы оплачивать недешёвые услуги Монастыря. Для служителей монастыря все расы были равны, но только фениксы отправляли в Монастыри Правильного Пути своих дочерей с бурным прошлым. И если для остальных рас фраза: «Она прошла обучение в одном из Монастырей Правильного Пути» — это высокая похвала, то для фениксов это чуть ли не ругательство.

Монастыри не принадлежали никому и являлись неприкосновенными. Но и в случае вторжения послушники-сарсы могут оказать достойное сопротивление. Это малоизвестная древняя и почти исчезнувшая раса змеелюдей, владеющая смертельной магией. Даже если кто-то посмеет ворваться в каменную цитадель, вряд ли он сможет тягаться с древнейшими знаниями и силами служителей.

Монастырь снаружи окружен высокой и крепкой базальтовой стеной без окон и с единственной дверью. Внутри же раскинулся сад, полный неизвестных растений. И змей. На одну из них посланец чуть не наступил, залюбовавшись окружающим пейзажем. Змеюка недовольно зашипела на него и поползла дальше. Посланец нечего не сказал, но наблюдал теперь не только за экзотическими деревьями и цветами. Посреди сада высилось мрачное трехэтажное здание с четырьмя башнями. Окошки — высокие, но узкие — давали мало света.

«А я все удивлялся, почему у этих невест такой вид, будто их из склепа выпустили».

Провожатый подошел к монолитной стене здания — двери нигде не было видно — и нажал на определенный выступ в кладке. Потом толкнул стену впереди себя, и она бесшумно отворилась на манер двери. Войдя следом, посланец очутился в небольшой комнатушке с единственным окном почти у стены. Сарс сделал знак ждать его здесь, подошел к стене напротив входа и точно таким же образом открыл проход там. Входная дверь бесшумно затворилась, и посланец остался в полумраке. Свет из окна был крайне скудным, да и освещать практически нечего: две скамьи вдоль стен и голые камни. Время текло медленно, лениво. Вокруг не было слышно ни звука. Посланец, замерший посреди комнаты, не двигался. Наконец, внутренняя дверь открылась и другой сарс повелел посланцу следовать за ним. И они пошли. Через комнаты, коридоры, лестницы, многие из которых вообще не освещались. Наконец, на третьем этаже они вышли на галерею с внутренней стороны здания — внизу, в полностью изолированном от внешнего мира дворике, был небольшой садик со скамейками и фонтаном, где несколько девушек разных рас занимались рисованием и вышивкой.

Сарс открыл очередную дверь в стене, и они вошли в комнату с тремя окнами, шагов сорок в длину и тридцать в ширину. Обстановка довольно аскетична: небольшой шкафчик, узкая кровать, возле одного окошка столик, стул и два мягких кресла, возле кровати пушистый коврик. Все выдержано в черных и светло-голубых тонах.

«Интересный контраст, что-то в нём есть», — невольно отметил про себя посланец.

На кровати неестественно прямо застыла девушка. Первое, что притягивало внимание в хрупком создании — огромные черные глаза, густые брови и ресницы, а также голубоватого отлива волосы, крупными локонами спускающиеся на постель. Тонкое, бледное, чуть удлиненное лицо, где ярким пятном выделялись алые губы. Легкое, но полностью закрытое платье светло-зеленого цвета до пола с длинными рукавами. Ни вышивки, ни украшений. На вид ей сианов[1] 35, но посланник знал, что ей 48. Принцесса Елизавета.

Посланник посмотрел ей в глаза и, наткнувшись на пустой взгляд бездушной куклы, вздрогнул. Повернувшись к сарсу, он тихо произнес:

— Не могли бы вы оставить нас наедине.

Тот отрицательно покачал головой и отступил к стене. Посланец чуть слышно вздохнул и приблизился к принцессе. Встав перед ней на одно колено, он склонил голову и протянул девушке свиток. Та не пошевелилась. Все в той же позе, не поднимая головы, посланец произнес:

— Ваш отец велел передать вам свою волю в свитке и в словах.

В ответ ни звука, ни движения.

«Ну, скажи же что-нибудь!»

— Через две лунные фазы за вами, принцесса, приедет эскорт, дабы проводить вас домой.

Никакой реакции.

— Сразу по прибытии в Креолу состоится ваше бракосочетание с принцем из светлых. Имя его пока не названо.

Девушка не шевелилась. Зато сарс, стоявший возле двери, с едва уловимым недовольством произнёс:

— Ее обучение еще не закончено.

«По-моему, дольше уже некуда, она и так скорее эльфийская статуя, чем живой феникс, хотя у тех и того больше жизни в камне, чем здесь».

— Вам заплатят за весь период обучения, но заберут принцессу немного раньше назначенного срока, — ответил посланец, оборачиваясь к сарсу, потом опять повернулся к девушке. Та бездумно смотрела в одну точку перед собой.

— Ещё владыка просил передать, что только после этого окончательно простит вас. — Посланец поклонился и положил свиток на колени девушке, тот был уже без кольца. Поднявшись, феникс вновь поклонился принцессе и направился к выходу. У самой двери его догнал тихий голос, шелестящий как сухие листья на ветру:

— Я выполню ЕГО волю.

Посланец кивнул и вышел, сарс последовал за ним. Оставшись в одиночестве, Елизавета все так же смотрела в одну точку. Наконец она чуть слышно произнесла:

— И с радостью приму смерть от твоей руки. Мне давно уже незачем жить.

Никто никогда не знал, что боль, горе и отчаяние развили в ней страшный дар. Дар предвиденья.

— Проклятые на тебя, Ривен, где ты достал эту джерову краску? Она же не смывается!

— Где достал, там достал. Сирин, ты закончил обработку этих гоблинов?

— Конечно, осталось указать им место и они сделают все, чтобы добраться до артефакта, да и камешками не побрезгуют.

— Прекрасно, вот план монастыря.

— Боги, Кевин, ты план составлял или художественным рисованием занимался?

— Ну, уж извини, для меня никто специальную экскурсию не устраивал. В общем, сделаем так…

Тьма вокруг кромешная. Позади едва слышен лязг оружия, проклятия и вопли. Эти стены хорошо поглощают звуки. Вот и галерея. Двадцать три шага и справа должна быть комната принцессы. Да, вот и она. Кевин бросил зажигательную смесь в дворик и толкнул дверь. В комнате слабо горела единственная свеча. Принцесса Елизавета, 18 дочь повелителя Гиперии, одетая, стояла возле стола.

— Что это значит? — высокомерно спросила она, брезгливо окидывая взглядом фениксов, ворвавшихся к ней.

— Спасать тебя пришли, — насмешливо протянул Сирин. — А нам тут не рады.

Елизавета презрительно поджала губы и произнесла визгливым голосом:

— Как вы смеете врываться в священное место? Охрана! Наставник! — Кевин метнулся к принцессе и зажал ей рот рукой.

— Они все заняты, а мы тихонько уйдем, так что никто ничего не заметит.

Елизавета начала царапаться и вырываться, но безуспешно. Кевин ловко перехватил её и понес к выходу. Принцесса, как могла, мешала продвижению вперед. Феникс все больше злился. Наконец они с трудом добрались до леса и вскочили на лошадей. Кевин придерживал одной рукой поводья, а другой обезумевшую девушку. Увы, рот заткнуть ей было уже нечем.

— Скользкий червь, да как ты смеешь лапать меня своими гадкими руками! Да ты хоть знаешь, кто я?

— Помолчи.

— Да мой отец прикажет вас всех обезглавить, на рудники отправит!

— Замолкни!

— И как вы, глупцы, осмелились на это? Да вас будут пытать, покуда сами смерти не будете молить!

— Заткнись!! — рявкнул Кевин.

— И ты, какой-то недостойный бастард, смеешь на меня кричать? На меня, на…

Кевин резко остановил коня, отчего тот поднялся на дыбы, и принцесса чуть не упала на землю.

— Ты кого бастардом обозвала? — шипящим от сдерживаемых эмоций голосом спросил Кевин.

— Тебя, — усмехнулась принцесса. — Полукровка.

— На себя посмотри. Все знают, что твоя мать…

— Кевин, успокойся!

— Да и ты сама вряд ли просто так здесь очутилась!

— Кевин.

— Проваливай, я дарую тебе жизнь, но с условием, что ты некогда не вернешься домой.

— Меня все равно быстро найдут. Неужто ты думаешь, что я буду прозябать в этой глуши?

— И кто же тебя найдет? — Кевин спрыгнул коня и медленно, как хищник перед броском, направился к принцессе.

— Ты недооцениваешь сарсов. Они найдут меня еще до зари.

— Им будет не до того. — Кевин зашел Елизавете за спину, склонился и прошептал ей на ухо: — Ты знаешь место, где тебя никто не найдет. Воспользуйся им, пока не поздно.

— Нет, я слишком важна для отца, чтобы…

Боли не было. Скорее это похоже на внезапный обморок — резкое головокружение и темнота. Навсегда.

— Прости, принцесса, я не хотел, чтобы все получилось именно так, но ты не оставила мне выбора. Пошли! Нужно подкинуть тело на пути у отступающих гоблинов.

Лет в 12 я мечтала встретить прекрасного принца на белом коне, в 15 на мерседесе. В 18 поняла, что принцев мало, и на меня их скорее всего не хватит (а если и хватит, то, наверное, лучше бы и не хватало). А в 19 я его встретила…. Точнее, их.

Позвольте представиться, меня зовут Елена. Родилась, выросла и до недавних пор жила в Саратове. Не скажу, что красавица, но довольно милая (каштановые волосы до лопаток, карие глаза и неплохая фигура). Выросла на исторических романах и фэнтези. Школу закончила хорошо, сейчас учусь… хм, училась в МГУ на заочном на истфаке, работала. В общем, обыкновенная русская девушка, вроде бы ничем особенно не примечательная.

В Бога не верила. До недавнего времени.

С чего бы начать мою непутевую и довольно безумную историю?

Хм… ну что ж, начну, пожалуй, с довольно примечательного, но пренеприятного вечера, когда… я в очередной раз поругалась со своим очередным парнем. Ну что я могу поделать, если я слишком серьезно отношусь к слишком близким отношениям, и что срок знакомства, в целых полтора месяца для меня совершенно неубедительный довод? Так вот, разругавшись в пух и прах с Вадиком, я медленно шла домой, бедная и несчастная. Наверно, я бы так и дошла домой, где, уткнувшись в подушку, прорыдала бы полночи, жалея себя, бедную и непутевую, если бы не наткнулась на Юльку с компанией.

Юля, одна из моих лучших подруг, резко отличается от меня крайне веселым и беззаботным характером, кстати, это она познакомила меня с Вадиком (впрочем, как и с большей частью моих других бывших парней). Так вот, когда я увидела Юлю, ей было уже очень хорошо от выпитого вина, а, может, чего и посильнее. А когда этой девушке хорошо, то ей обязательно нужно сделать так, чтобы и другим было тоже хорошо (по ее меркам). Вот и теперь, увидев меня, она радостно завизжала, слезла-соскользнула с колен своего парня и метнулась ко мне, чуть не сбив с ног и повиснув камнем на шее.

— Ленка! Как я рада тебя видеть! Мы сегодня гуляем. Пошли с нами! У нас вино еще осталось, и закусь…вроде бы. — потом, прижавшись губами к моему уху, громко прошептала: — А еще Дима травку достал. Классная!

Я подумала полминуты, потом пожала плечами и выдала кривую улыбку:

— Хорошо, пошли.

Юля, еще раз радостно взвизгнув, отцепилась от моей шеи, схватила за руку и потянула к компании.

Вообще-то я галлюциногены не очень уважаю: в компаниях они достаются в небольших количествах и особого действия не вызывают, но сегодня, может, хоть расслабиться помогут.

Не успела я поздороваться, как Юля взяла дело в свои руки:

— Ребята, это Лена. Она сегодня с нами погуляет. Сергей, поухаживай за девушкой и избавь ее побыстрее от хандры! — Я мысленно застонала: «Опять! За что?». Парень, к которому она обращалась, весело улыбнулся (надо сказать, довольно красивый, высокий, темноволосый — может, все-таки ничего?) и принялся меня методично спаивать.

Остаток вечера-ночи я помню весьма смутно. Траву мы все-таки у кого-то покурили, а потом я быстро отключилась, уж больно напряжённый выдался день.

Очнулась я в совершенно другом помещении, светлом, свежем, залитым солнцем, лежа на довольно жесткой кровати. Потолок был не просто высокий, а очень высокий, с узором. Я повернула голову направо — там большое окно во всю стену и видны верхушки деревьев. Посмотрела налево, а там… Нет, я, конечно, знаю, что от передозировки и глюки бывают, и умирают, но не настолько же, чтобы очутиться в Раю, да еще и рядом с ангелом! Я видела ангелов на фресках, иконах и так далее и тому подобное — с людей списаны, людей и напоминали. Но это… От него взгляда невозможно оторвать! Кожа с золотым загаром, такое чувство, что даже слегка светится, темно-золотые локоны чуть ниже плеч (у людей я такого цвета волос в жизни не видела), аккуратные ногти, ухоженные руки (он что, в салон красоты каждую неделю ходит?), и шикарнейшие белые крылья за спиной. Он сидел в кресле боком ко мне и, похоже, что-то читал, или спал — лицо скрывали волосы, так что точно сказать я не могла. Будто почувствовав, что его рассматривают, ангел повернулся ко мне. Ох, и зря он это сделал! Потому что я теперь на парней точно смотреть не захочу. Овальное лицо, губы ближе к тонким, большие серые глаза, золотые брови, высокий лоб — совершенство в деле, на которое хотелось смотреть вечность. Ну почему я не художник?!

— Очнулась? — голос оказался красивым, но вполне человеческим.

— Вроде бы, а ты кто?

— Хм, зови меня… Алаареном.

— Ала… как? А покороче нельзя?

— Алаарен, я для тебя и так имя сократил, — буркнул он (вау, ангелы и такое умеют) — переоденься, — кивок на изголовье кровати. — Приведи себя в порядок. Ванная вон там. Я за дверью подожду. — И вышел.

Кстати, одежда на нем была вполне нормальная: светлые штаны и белая рубашка, а не тога — может, он не ангел никакой? Хотя крылья вроде настоящие. В результате все время, пока я «приводила себя в порядок», гаденький внутренний голосочек упорно убеждал меня, что я или сошла с ума, или попала туда, куда дорога мне давно заказана (хотя бы за атеизм), так что напрашивается вывод — я сошла с ума. М-да, не слишком успокаивающе.

То, что Ала… Алаа… тьфу ты, в общем, Ал, назвал ванной, оказалось шикарным помещением с небольшим умывальником, столиком, на котором лежало пушистейшее полотенце и гребень (фу, какая гадость) и мини-бассейном. Пол и стены покрывала плитка — я сразу же захотела её себе домой — простая серебристо-белая и…теплая. Похоже, даже ангелы не чураются своеобразного комфорта.

Выделенная одежка оказалась платьем, простым и очень удобным, правда, на мой взгляд, слегка коротковатым (ладно, если по лестнице будем подниматься — Ала, вперед пропущу).

Ал ждал, как и обещал, за дверью, в пустынном коридоре, прекрасно освещенном солнцем и полностью (кроме потолка) выложенным этой светлой плиткой (теплота!). Быстро окинув меня взглядом, он повернулся и рукой показал следовать за ним. Я нагнала его и только открыла рот, чтобы задать первый вопрос, как Ал, не оборачиваясь, сказал:

— Сейчас все поймешь. Только постарайся обойтись без глупых вопросов и лишних реплик.

Я недоуменно закрыла рот, открыла снова, подумала и вновь закрыла. Тем временем мы дошли до конца коридора и начали спускаться вниз по лестнице. И в течение следующего получаса мы проходили по коридорам, залам, спускались и понимались по лестницам… и не встретили ни души. Странно. Наконец, Ал остановился перед небольшой дверцей в конце очередного коридора и открыл ее, пропуская меня вперед. Мы очутились в каком-то закутке библиотеки. Передо мной высился стеллаж с книгами, точнее со старинными рукописями, обтянутыми кожей. Я запрокинула голову. Ого! Стеллаж возвышался почти до потолка, а это не меньше пяти метров. Ал легонько подтолкнул меня рукой, и я пошла по проходу между стеллажами впереди его. Потом мы двинулись направо, вперед, снова направо, потом налево… Ну и катакомбы! И везде книги, книги, книги. Я успела окончательно заблудиться, когда после очередного поворота мы вышли к окну, возле которого было относительно много свободного от стеллажей места. Его занимали три кресла и небольшой столик, два из них были свободны, а в третьем сидел, забравшись в него с ногами, красивый мальчик лет 6–7 и читал книгу. Волосы его были серебряными, кожа золотистой, крыльев не видно (может, они потом появляются?). Я приблизилась к нему, пытаясь получше рассмотреть. Тут он поднял голову от книги и посмотрел мне в глаза, пригвоздив взглядом к полу.

Я, конечно, слышала выражение «старые мудрые глаза», но это… Они были не просто старыми, а древними, и, казалось, впитали в себя знания тысяч, миллионов, миллиардов лет, и тяжесть этого взгляда, казалось, невозможно было вынести. Тем не менее, я не могла отвести глаз.

— Садитесь, — он не шевельнул губами, но я услышала, поняла, что он сказал, но не смогла пошевелиться, пока он не опустил глаза к книге, и лишь потом начала ощущать, что я могу и умею двигаться. Так я познакомилась с Творцом.

Когда мы сели, Творец опять заговорил.

— У тебя возникает множество вопросов, но на большую часть из них я сейчас ответить не могу. — А когда? — Зато расскажу тебе, то что действительно нужно в данной ситуации… Честно говоря, я не думал, что ты откликнешься на призыв.

— Так вот… — Творец задумчиво почесал подбородок, — с недавнего, хм, для меня, времени — это значит приблизительно 25 тысяч лет назад — начал стремительно развиваться один из воинственных народов — эндационы. После великого Проклятия и последовавшего за ним Смутного периода, защита вокруг Земли начала ослабевать. В последнее время у меня есть веские основания считать, что в самом ближайшем будущем она окончательно исчезнет.

— Извините, если я что-нибудь из этого поняла…

— А это для тебя не столь важно. Важно другое. А именно то, что с падением защиты Земля появится на экранах многих радаров и ей не замедлят заинтересоваться. А так как ближайшие наши соседи — эндационы, то скорее всего они и будут первыми, кто прибудет на вашу планету. И, вполнее возможно, последними. К тому же эта раса появилась не так давно, поэтому я не уверен, что она может дать толчок к слиянию. На ваш народ возложена великая миссия защитников, и если вас разбросают по Вселенной, то это не улучшит сложившуюся ситуацию…

— Э-э… уважаемый, знаете, спасение планет несколько не в моей компетенции. — Я решила не заморачиваться на частностях, в которых ничего не понимала. — По-моему, вы просто-напросто ошиблись, решив возложить столь ответственную миссию на такого безответственного человека, как я. Так что я, пожалуй, пойду, — я поднялась, чтобы уйти (правда довольно смутно представляя, куда именно).

— Сядь! Тебе и не придется ничего спасать. — Да? А с ваших слов не похоже. — Тебе нужно будет немного подкорректировать историю, направив ее в иное русло. — Что? Да я лучше Землю спасать буду, чем историю изменять. Себе дороже. — Тебе нужно попробовать сделать так, чтобы возродилось былое величие фениксов.

— Да ну. И как мне это прикажете сделать? — эти слова я произнесла уже вслух.

— На месте разберешься.

Я хотела, что-то еще сказать, но этот… Творец хлопнул в ладоши и… исчез. Нет, ну вы видели хама? Кто-то положил мне руку на плечо, отчего я подскочила и резко развернулась. Это был Ал.

— Пошли, нам еще нужно подготовиться к ритуалу.

— Какому еще ритуалу?

— Вы это называете телепортацией, пошли.

Ангел развернулся и направился к проходу в стеллажах. Мне пришлось спешно идти за ним, ведь если я потеряюсь здесь, то буду блуждать до конца жизни, если меня никто ненароком не найдёт. Больше ни одного слова из ангела выбить не удалось. Уж больно мрачный он какой-то.

Ал проводил меня до комнаты и предложил (правда, ледяным тоном) подождать, а заодно ознакомиться с кое-какой информацией, после чего закрыл дверь и ушел. Информации же оказалось с пяток толщенных папок.

М-да, и за сколько, они предполагают, я их прочитаю? В лучшем случае за неделю, — вздохнула я, садясь и пододвигая к себе верхнюю папку.

Прогноз оказался несколько пессимистичным, так как сведения были интересными и доступными в изложении. Наконец, потерев уже слезящиеся от долгого чтения глаза, я откинулась на спинку кресла. За окном все так же светило солнце, но, скорее всего, прошло более 12 часов, а сюда никто так и не заглянул. Про меня что, все забыли?

Я потянулась, встала, прошлась по комнате. Скучно. Спать не хотелось, есть, как ни странно, тоже. Наконец, дверь отварилась, и вошел Ал. Я уже хотела сказать ему что-нибудь язвительное, но, присмотревшись, передумала. Он был весь бледный и какой-то осунувшийся. Такое чувство, что мы не виделись не полдня, а, по крайней мере, полнедели, во время которой он усердно постился и избегал солнечного света.

— Все прочитала? — спросил он, подходя ко мне.

— Да, а… — закончить я не успела, так как Ал положил мне два пальца на лоб и я отключилась, то ли услышав, то ли почувствовав его «прости».

В комнате было темно, лишь одинокая свеча на столе давала немного света. В креслах у стола сидели двое и неспешно пили вино. Индинга, полуэльф, небрежно развалился, закинув ногу за ногу, и наблюдал за своим напарником, который о чем-то размышлял. Искорки, плясавшие в голубых глазах, и постоянная полуулыбка на губах создавали впечатление весёлого и ветреного молодого эльфа, для поддержки этого же заблуждения он часто надевал дорогие наряды и побрякушки вроде колец и браслетиков. И лишь манера держаться, ленивые, но точные жесты, да длинные волосы, заплетенные в косички особым образом, и указывали на эльфа, который совсем не безопасен, но об этом мало кто знал. Наконец, Индинга отставил бокал с вином, усмехнулся и произнес, обращаясь к своему напарнику:

— Может, хватит витать в Эндских садах? Мы ведь ее даже не нашли, а ты уже о делёжке думаешь!

Напарник перестал смотреть сквозь бокал с бледно-розовым вином и бросил слегка недовольный взгляд на эльфа:

— Не нашли… но найдем. Ирид знает свое дело.

— Ирид! — невольно скривился Индинга. — Он только хвастаться умеет, а девчонку найти вот уже третью луну не может! Я бы на твоём месте…

— Не стоит нападать на Ирида. У него и вправду сложная задача.

— Как же, сложная! Только и дел, что найти пропавшую принцессу, имея при себе кровь её ближайших родственников.

— Принцессу? Нет, скорее всего, это будет обычная девчонка.

— То есть как? — неподдельно изумился Индинга, — разве он ищет не Елизавету?

— Елизавету? Да она давно мертва, — недовольно отмахнулся его собеседник. — Нет, Ирид ищет девчонку, подходящую по…

В этот момент дверь открылась, и на пороге показался дух. От сильного волнения он потерял четкие очертания и теперь больше всего походил на темную тучу человекоподобной формы с горящими от восторга глазами.

— Я ее нашел! — Воскликнул Ирид, с триумфальным видом переводя взгляд с Индинга на Кела. — Она подходит почти по всем параметрам.

— Где она? — спросил Кела, моментально вскакивая на ноги.

— Ну-у, — сразу же пошёл на попятный дух, — это довольно сложный вопрос…

— Ты нашел девчонку, но не знаешь где? — не поверил услышанному Индинга.

— Вообще-то знаю, но не точно, ее планета находится за Сизой туманностью.

— Что?! — взвыли Индинга и Кела в один голос.

— А ты у наисов искать не пробовал? — ласково спросил Индинга, — их тоже не очень трудно найти, всего лишь пересечь пару границ и Мертвые просторы…

— Я не сказал, что она из наисов. А координаты у меня есть, более-менее точные… — слегка замявшись, пробормотал дух.

— Ага, всего лишь пару галактик прочесать! — съязвил эльф.

— Успокойся Индинга! — рявкнул Кела, — по-моему, проблема не в этом.

— Да не в этом, — вздохнул Ирид. — Мы должны будем найти ее на планете, и она должна согласиться пойти с нами по своей собственной воле, иначе никак. — Развел он туманообразными руками.

— То есть без ее согласия мы не сможем ее забрать? — уточнил Кела.

— Боюсь что так. И еще одна проблема: там есть какие-то силы, которые могут нам помешать, но я не понял, что это.

— Не вопрос, — встрял Индинга, — главное ее найти, а уговорить и увезти в целости и сохранности я сумею!

— Ты уверен? — испытывающее глянул на него Кела.

— Конечно! — ухмыльнулся эльф.

— Дурында криворукая!

Служанка от удара отлетела к стене и тоненько заскулила от ужаса. Лоалэн недовольно осмотрела своё отражение в зеркале. Крылья раздраженно взметнулись за спиной и опали. Как она покажется на вечернем празднестве с этим убожеством на голове? Демонесса резко развернулась к провинившейся служанке. Как ей не хватало Илии, этой эльфийки, которая так чудесно могла уложить волосы в сложнейшие причёски, которые теперь никто не может повторить! А её умение накладывать макияж, составлять мази и притирания! А всё из-за этого жалкого инкуба. И как она не досмотрела, что её служанка начала по ночам гулять неизвестно где?

Нужно было просто сказать отцу, чтобы отправил этого безродного хиляка на войну с ангелами, а там бы он тихо-мирно пропал без вести. Но нет, Лоалэн настолько разозлилась, когда эльфийка призналась, что хотела бы выйти замуж за это ничтожество, что в самых грубых выражениях высказалась о том, что Илия принадлежит только ей с потрохами. Ей. И больше никому. А эта чувствительная эльфийка закололась от отчаяния, стоило её госпоже в раздражении выйти из комнаты.

И вот уже больше года демонесса безуспешно пытается найти замену Илии. И вряд ли уже найдёт. Эльфов удавалось заполучить исключительно редко, а остальные им в подметки не годятся. А с Илией можно было даже поговорить, когда находило такое настроение. Лоалэн к ней уже привыкла, и вот — нате!

— Пошла вон!

Служанка моментально выскочила за дверь, в которую секунду спустя ударилась эрийская расписная ваза, брызнув в стороны хрупкими осколками. Следом полетело зеркало и пуфик.

Владыка демонов тратил бешеные деньги на убранство комнаты единственной дочери: у той была плохая привычка устраивать погромы, если ей что-либо не нравилось. Девушка даже не услышала деликатного стука в дверь, поэтому спокойный голос отца, прозвучавший за спиной, стал для неё неожиданностью.

— Лоалэн, успокойся. Мне нужно с тобой поговорить. Во-первых, что произошло?

— Да ты посмотри на мою причёску! — демонесса вскинула руки, едва не рыдая от досады. — Что это за убожество? Как я могу показаться перед гостями в этом?!?

— Попроси Вэну навести иллюзию, — мягко предложил Маргаст.

— Иллюзия — это не то, я хочу настоящее! И именно такое, как делала Илия!!

Владыка демонов только вздохнул. У его дочки был на редкость тяжёлый и взрывной характер. Именно поэтому Маргаст до последнего момента малодушно откладывал этот разговор, но больше тянуть уже нельзя. Сегодня вечером Лоалэн должна будет сделать свой выбор. Владыка демонов горько вздохнул: он желает только добра своей дочери и не хочет видеть её засидевшейся в старых девах.

— Лоалэн, послушай меня, тебе сегодня исполняется сто пятьдесят лет.

— А типа я не знаю, — огрызнулась демонесса. — У меня сегодня такой праздник, а я буду выглядеть, как чучело, а всё из-за…

— Ты девушка красивая, — как ни в чём не бывало продолжал Маргаст, — видная, обладающая завидным положением и состоянием.

Лоалэн так мрачно посмотрела на своего отца, что тот невольно закашлялся, а потом слегка неуверенно предложил:

— Пошли в сад, прогуляемся.

По дороге они не обменялись ни словом. Владыка демонов с горькой иронией думал о том, что он запросто справляется с делами государственными вот уже четыре сотни лет, он прекрасный дипломат, идеальный воин, у него трое сыновей, которыми он гордится, вот только он не смог должным образом воспитать свою дочь и до сих пор не может ей ни в чём отказать, а сама мысль причинить ей боль хоть ненароком повергает его в тихую панику.

— Давай сядем здесь, — предложил Маргаст, указывая на резную скамью, когда они углубились в сад достаточно, чтобы их не было видно и, как он надеялся, слышно от дворца.

Лоалэн чинно села. Она неотрывно смотрела в лицо отца, понимая, что тот собирается сказать что-то важное, иначе бы не намекал на её статус в иерархии демонов.

— Дочь, ты уже вошла в тот возраст, когда большинство демонесс из благородных родов уже вышли замуж…

— Отец, — взмолилась девушка, — только не надо начинать вновь! Я чётко сказала: я выйду замуж ТОЛЬКО по любви. Иные варианты даже не рассматриваются.

— Но демоны неспособны любить! — взвыл Маргаст. — Эта эльфийка наплела тебе глупостей!

— Я сказала: нет. И разговаривать нам не о чем, — холодно ответила Лоалэн и встала, чтобы уйти.

— Я тебе хотел предложить выбор, — вспылил Владыка демонов, в очередной раз натолкнувшись на стену железобетонных, но, увы, эфемерных, суждений дочери. — Но ты сама от него отказываешься. Сегодня вечером я сам объявлю твоего избранника.

— Ты не посмеешь, — застыла девушка.

— Ты не оставляешь мне выбора, — покачал головой Маргаст и быстрым шагом удалился по направлению к дворцу. Лоалэн казалось, что мир начал медленно рушиться. Нет, отец не посмеет так поступить с ней! Любовь существует, неправда! И Лоалэн просто обязана её найти, ведь это то, ради чего умерла Илия, а уж эльфийка-то знала толк в чувствах. Она должна догнать отца и серьёзно поговорить с ним. Он её знает, он поймёт, что это не простая блажь девчонки. Ей бы только ощутить, кто её избранник, а расстояние не имеет значения: она давно нашла заклинание, которое перенесёт её к тому, кого она полюбит. А то, что она полюбит, в этом нет сомнения. Ритуал кровавых костей очень сложен и отбирает до десяти лет жизни, но он всегда безошибочно точен, ибо ответ на заданный вопрос даёт одна из прядильщиц.

Демонесса дёрнулась вслед уходящему владыке, но застыла от неожиданности. Дыхание перехватило, сердце пропустило удар, а затем забилось, как бешенное. По телу пробежала волна жара и разделилась на две части: одна свернулась внизу живота, другая бросилась в голову, заставив запылать щёки, а мир вокруг мягко всколыхнуться, затем неспешно перетекла к сердцу.

Голова шла кругом, перед глазами плыло, ноги не держали. Лоалэн буквально упала на скамью, смежила веки и сжала пальцами виски, прислушиваясь к себе. Когда она вновь открыла глаза, мир вокруг показался невероятно чётким, ярким, чарующим. Хотелось петь, плясать, расправить крылья и лететь навстречу этой новой реальности. Нет, навстречу маленькой фигурке, с которой связало её Мироздание до конца жизни. И это подлинное счастье, ощущать эту незримую связь. И это радость: знать, что где-то есть существо, которому ты хочешь посвятить каждое твоё дыхание, малейшее движение.

Так вот какая она… ЛЮБОВЬ.

Тронный зал казался пустым и заброшенным. Сквозь высокие узкие окна вливались потоки света, вырисовывая продолговатые прямоугольники на полу. Сейчас здесь тихо и пустынно, совсем не похоже, что вчера играла музыка и некуда было ступить из-за многочисленных гостей, собравшихся во дворце в день поклонения Пророку. Сейчас же уже нет ни столиков, ни инструментов, ни пышных ковров, ни знамен, спускающихся с потолка, отчего зал казался огромным и давил своей обширностью на редких неофициальных посетителей. Но Кевину было все равно. Он был зол, что его оторвали от тренировки, да еще и всего лишь для какого-то «важного» разговора с отцом. Да что у того может быть важного? Неужто нужно вновь нанести визит вежливости какому-нибудь неугомонному соседу? Или всплыла его последняя проделка? Да нет, вряд ли.

Он быстро и совершенно бесшумно двигался по направлению к трону, где величественно-прямо застыла фигура в белоснежных одеяниях. Пол приятно холодил ноги. Из-за того, что ему передали прибыть немедленно, феникс даже не успел переодеться. Единственное, что он позволил себе — это ополоснуться и сменить штаны на более «презентабельные». Рубашки и обуви нигде видно не было, а заставлять отца ждать — это не самая лучшая идея, так что пришлось идти в одних штанах и с мокрыми волосами.

Кевин достиг ступеней перед троном, опустился, на одно колено и склонил голову, потом быстро поднялся и посмотрел на отца. У того были длинные серебряные волосы до пояса, свободно спускавшиеся поверх роскошных белых, с серебром, одеяний, что скрывали очертания тела.

«И как он в этой хламиде не путается?»

Кевин, беззаветно преданный тренировкам и удобной одежде, искренне презирал всё, что хоть чуть-чуть могло мешать или стеснять движения.

Холодное жесткое властное лицо отца казалось застывшей маской. Лоб пересекал тонкий обруч с камнем в виде треугольника острым краем вниз. Камень постоянно менял цвет, переходя от белого к тёмно-серому оттенку.

— О чём ты хотел поговорить, отец?

Феникс на троне слегка нахмурился, но пропустил грубость мимо ушей. Пока. Помолчав минуту, он спокойно сказал:

— Обнаружилась твоя нареченная.

— Что, опять?!? Да сколько уже можно? — взвыл Кевин.

Повелитель светлых фениксов недовольно посмотрел на своего непокорного сына и продолжил:

— На Альнабине.

— Так почему сразу не за Гранью? — огрызнулся раздосадованный потомок.

— Чтобы удостовериться в подлинности найденной принцессы нужно провести обряд на крови, но Харолан не может покидать столицу на столь долгий срок. Посему мы пришли к соглашению, что ты будешь сопровождать принцессу до дома, гарантируя ее безопасность.

— Почему именно я? — спросил Кевин глухим сдавленным голосом, смотря себе под ноги.

— Ты один из лучших. Выбери ещё шесть фениксов для сопровождения. После полудня отправитесь в путь. С вами будут также двое темных, они к вам присоединяться в Ириле. Я всё сказал. Можешь идти.

Принц, не поклонившись, развернулся и направился к себе.

Кевин загнанным зверем метался по комнате, не в силах успокоиться.

— Тварь, Хмырь. Чтоб тебе с проклятым встретиться, чтоб ты в горгону влюбился, чтоб… У-у, демоны. А эта очередная найденная принцесса! Какая уже по счету? — глянул он на своего друга.

— Третья.

— Третья! — не смог сдержать презрительного фырканья принц. — Чтоб она с лестницы упала да шею свернула… И всё же так обставил, что ни к чему не придерешься! — Мысли раздосадованного феникса скакали, как блохи, но его друг прекрасно понимал, о ком идёт речь.

— Да ладно, Кевин, мы же прекрасно знаем, что эта девица не принцесса.

— Но провожать-то мне её всё равно придется, со всеми её выбриками типа «Ой, я ноготь сломала. Ой, я платочек потеряла…». Помнишь, как себя вела прошлая?

— Ну, прошлую мы увидели только перед церемонией, которую она, кстати, с треском провалила, — улыбнулся Сирин.

— Но я прекрасно помню рассказы сопровождавших её фениксов. А теперь роль нянек придется играть нам, да ещё вместе с тёмными! А всё из-за какого-то недобитого провидца. Знал бы, так собственноручно придушил перед тем, как он рот успел открыть.

— Кевин, ну что ты так метусишься? Всего-то две луны, а испытание она всё равно не пройдёт.

— Харолан очень хочет этого союза, причем, я подозреваю, лишь для того, чтобы посеять ещё большую ненависть между светлыми и темными фениксами, — скривился Кевин, подходя к окну и опираясь обеими руками на подоконник.

— Куда уж больше?

— Не знаю, но мне думается, что он постарается обойти обряд.

— Но это невозможно, — уверенно сказал его друг.

— Возможно всё, главное знать как.

Сирин рассмеялся:

— И ты в это веришь?

— В то, что он найдет средство? Нет. Но если эта девица пройдет испытание, мне придется с ней обручаться, — мрачным голосом произнёс Кевин, всё ещё не оборачиваясь.

— Если пройдет испытание, то она не жилец на этом свете. Хотя кто знает, может, она тебе понравится?

— Смеешься?

— Нет. А то, что отец выбрал тебя в провожатые, доказывает…

— Что он меня ненавидит, с рождения. Чтоб ему всю жизнь с василиском целоваться. Две лунные фазы охранять эту… эту… эту… Если она будет такой же заносчивой, как и оригинал, то… То пускай отец сам с ней обручается. Тоже мне, нашел жертвенного единорога. Ну, зачем нам и тёмным объединяться, Сирин, ну зачем?

— Незачем, и всё это полные глупости.

Сирин соскользнул с кровати и обнял друга.

— Ищи во всём хорошее. Нам целых четыре луны не придется присутствовать на этих скучнейших праздниках и баллах, — попытался он утешить Кевина. Тот улыбнулся, а затем рассмеялся. Его настроение стремительно улучшалось.

— В этом ты прав. А ещё он не будет доставать меня бесконечными придирками. Ладно, давай собираться в дорогу.

«Нет, я точно сошла с ума!» — девушка нервно шагала по комнате из угла в угол, изредка бросая взгляд в окно. Она была довольно миловидной, зелёно-коричневые глаза, светло-каштановые волосы, уложенные в сложную прическу из косичек и завитков, которые взметались при каждом резком повороте. Тонко выщипанные брови, немного макияжа, но ни аристократических черт, ни поведения, подобающего принцессе, ни осиной талии, ни точеных ножек не наблюдалось. В общем, довольно милая обыкновенная девушка, бледная и взволнованная.

«Ну, зачем я согласилась на эту аферу? Из меня принцесса как из слона балерина! Что, если они поймут? А ведь поймут же, на первом балу и поймут!» — она бросила взгляд в угол, на кожаные туфельки на высоких каблуках и вновь заметалась по комнате. — «Как себя вести, что делать? Я же ничего не помню! Все эти этикеты, манеры…. Нет, я точно сошла с ума».

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошли эльф и служанка. Последняя в ужасе всплеснула руками, когда увидела свою подопечную.

— Немедленно прекрати метаться! У тебя вся прическа растрепалась! О мрак, ну почему мне попалась такая непоседа?.. И платье волочится по полу… — удивленно пробормотала она и, заметив туфли, со священным ужасом воззрилась на девушку, — Принцесса, немедленно обуйтесь, девушки из благородных родов никогда, повторяю, никогда не ходят босиком, как какие-то нищенки!

Служанка кинулась к «принцессе» поправлять платье и причёску.

— Когда закончите, спустись вниз, Елизавета. Нам нужно поговорить, — сказал Индинга и вышел. Казалось, его совершенно не удивила сцена, свидетелем которой он стал.

Минут через десять я осторожно спускалась по лестнице, одной рукой вцепившись в перила, другой придерживая платье, чтобы ненароком на него не наступить. Индинга ожидал меня в своей комнате, отвернувшись к окну. При моем появлении он даже не удосужился обернуться, а еще пишут, что у эльфов хорошие манеры. Незаметно.

— Скоро за тобой прибудет охрана и сопроводит домой. Но пока ещё есть время, постарайся как можно больше усвоить. Я попрошу Сериану уделять тебе больше внимания. Пока всё. Пошли в обеденный зал.

Он приблизился и галантно подал мне руку, мне ничего не оставалось кроме как вложить в его ладонь свою. Я слегка улыбнулась и направилась с Индинга в обеденный зал, кривясь и ругаясь про себя, что я лучше есть вообще не буду, лишь бы не видеть этого обилия тарелочек, ножичков и вилок. Все-таки идиотка я, что согласилась, но что мне ещё оставалось?

Я очутилась одна-одинёшенька в незнакомом лесу, в незнакомом мире рядом с какой-то захолустной деревенькой, где пришлось прожить недели три, работая чуть ли не с утра до вечера. И тогда появился Индинга. Когда он предложил мне эту аферу, я была готова на всё, лишь бы смыться из этих варварских условий эксплуатации. Но сейчас я очень сильно сожалею, что даже не подумала, а нужно ли мне это вообще и не сбежала по дороге сюда, прихватив попутно кошелек с деньгами эльфа.

— Елизавета, не вертитесь. Еще немного — и я закончу. — Я послушно застыла статуей. Ну, зачем придумывают платья, которые нужно полчаса надевать, полчаса снимать, а в перерыве невозможно в нем ни нагнуться, ни присесть? И если это платье на каждый день, то, какое же тогда парадное?

— Ну вот и всё. По-моему, вы выглядите великолепно.

Я с кислой миной обозрела в зеркале вышеуказанное великолепие. Розовое воздушное платье не давало возможности приблизиться ко мне ближе, чем на полметра. Кожаные розовые туфли с бантиками и десятисантиметровыми шпильками лично у меня вызывали откровенный ужас, а то, что творилось у меня на голове, я не смогу расчесать и за две недели. Плюс ко всему меня размалевали, как куклу. Да я и чувствовала себя куклой, которую переставляют с места на место, одевают, кормят…

— Ну что ж, принцесса, пойдёмте на прогулку.

Я кивнула и аккуратно сошла с помоста, где меня наряжали. Сама возможность прогулки впервые за неизвестно сколько времени энтузиазма уже не вызывала. Да и какая может быть прогулка в этом!? Я осторожно направилась к двери, и вдруг услышала какой-то шум под окнами. Неужели?.. Я быстро метнулась к окну и, заметив во дворе всадников, мгновенно отшатнулась. Уже?! Мне стало страшно, мысль, которую я давно отгоняла, противно вылезла на первый план: «Они всё поймут». Сериана подбежала в свою очередь к окну, всплеснула руками и, попросив меня никуда не выходить, выскочила из комнаты. А я и не хотела никуда уходить. Мне… мне было страшно. Появилось чувство, что я совершенно ничего не помню из того, чему меня учили на протяжении почти трёх месяцев. И эта мысль птицей билась в прутья сознания: «Я ничего не помню. Я ничего не помню. Я ничего не помню. Я… А может и вправду? Ведь так проще всего: сказать, что я ничего не помню. И притворяться особо не надо будет… Индинга я ничего не рассказывала о своем прошлом. Решено, у меня случилась амнезия».

В этот момент резко распахнулась дверь и в комнату вбежала встревоженная Сериана, от волнения став ярко-зеленого цвета (в обычном виде она бледно-зеленая). Из открытой двери раздавался шум голосов. Быстро осмотрев меня снизу доверху и обратно, она пробормотала:

— Это ваша охрана. Вас просят спуститься вниз, и побыстрее.

Я едва заметно кивнула и медленно поплыла к выходу из комнаты. Как-никак такие платья не предназначены для быстрой ходьбы. Наверху лестницы я остановилась, изумленно изучая свою охрану. Я ожидала увидеть заросших мужиков в кольчугах со щитами и мечами, но вместо этого я узрела девять молодых людей и эльфа, яростно спорящего с одним из них, черноволосым. Хотя как раз этот, наверное, был немолодой. Весь в черных одеждах: довольно облегающие штаны, простая плотная рубашка со шнуровкой до середины груди, плащ складками, перчатки, маска, закрывающая всё лицо, и широкополая шляпа, на ногах сапоги до колен. И ему не жарко? Остальные были одеты намного проще: темные штаны, сапоги до середины икры и светлые лёгкие рубашки с разной длиной рукавов и покроя. И ни у одного не было меча. Семь светловолосых и один рыжий. Зато какие! Да я таких красивых парней у нас на Земле в жизни не видела: правильно сложенные, стройные, высокие. Рост их был примерно одинаков, колеблясь от 180 до 190 сантиметров. Ни животиков, ни перекачанных мышц и в помине не было. Культ тела процветает. Особенно красив вон тот золотоволосый с шрамом в виде молнии, пересекающем правый глаз, который ближе всех к лестнице. В это мгновение я посмотрела в глаза парня и поняла две вещи. Во-первых, глаза у него были стальные, холодные и, похоже, без белков. А во-вторых — меня тоже рассматривают, причем с каким-то мрачным интересом. С каждым мгновением интереса во взгляде становилось все меньше, зато лицо, наоборот, все больше мрачнело. Я досадливо поджала губы (ну не красавица, сама знаю), вскинула голову и стала спускаться по лестнице.

Под ноги не смотреть. Под ноги не смотреть. Под ноги не смотреть. Голову высоко. Плечи расслаблены. Лицо кирпичом. Блин, ну чего они все на меня уставились? Может, у меня что-то не то с одеждой? Да нет, вроде бы всё в по…. А-а!

Оступившись, я взмахнула руками и полетела. Плечом задела перила («Черт, больно!») и благополучно об кого-то ударилась. Меня сразу же подхватили, не давая возможности сползти на пол.

— Упала, — раздался слева прибалдевший голос, но никто не засмеялся. Слава Богу! Хотя, в данном случае, наверное, всё-таки богам. Но я всё равно начала стремительно краснеть. Так обложаться в первую же минуту. Нет, я точно не выдержу.

— Поставь меня на землю, — сдавлено пробормотала я в плечо меня держащего.

— Куда? — не понял он. Я закатила глаза, осознавая, что в очередной раз столкнулась с неприятным различием в языках. Ну почему они не додумались до таких понятий, как «сутки», «месяц», «земля» и иже с ними?

— На пол, — скорректировала я своё желание. Меня начали ставить, и тут раздался треск. Парень застыл, так и не утвердив меня окончательно на ровную поверхность. Я недоуменно прислушалась. А это что такое? Я опустила взгляд вниз, откуда послышался звук, и обнаружила там только ворох ткани моей юбки. Хана платью! Не зря я утверждала, что в этой разновидности пытки нельзя ни сидеть, ни подойти к кому-нибудь — юбка в виде колокола поддерживалась слабогнущимися обручами и, похоже, один из них только что сломали. И что мне теперь прикажите делать?

— Это у тебя? — раздался неуверенный голос над ухом.

— У меня. Отпусти, — сказала я слегка раздраженно.

Меня поставили на пол, на этот раз окончательно. Я нервно пригладила юбку рукой и посмотрела в лицо своего спасителя. Это был золотоволосый красавец с глазами, будто залитыми жидким серебром слегка неоднородного цвета и без белков. Феникс. Было большое желание опустить взгляд, но нельзя. Ведь это некультурно!

— Спасибо, что помогли мне.

— С вами всё в порядке?

— Да, всё нормально, — уверила я собеседника, а про себя добавила:

Если не считать того, что я ушибла плечо и хочу оказаться где-нибудь подальше отсюда.

— А что тогда хрустело? — раздался голос за спиной золотоволосого. Я едва заметно скривилась, но ответила честно:

— Платье.

— Платье? — на этот раз голосов было то ли четыре, то ли пять.

— Да. И теперь мне нужно переодеться. — Я повернулась к лестнице, но меня бесцеремонно схватил за руку золотоволосый.

— Нам некогда. Мы сейчас же выезжаем.

— Тогда мне тем более нужно подобрать другую одежду! — в моем голосе проскользнула легкая паника. Мне ехать в ЭТОМ? Да ни за что в жизни!

— Нам некогда, — отрубил золотоволосый, затем уточнил (небось, чтобы не тратить драгоценное время на возвращение в случае чего): — Ты ведь принцесса Елизавета, так?

— Так мне говорят.

— Что значит: «Так мне говорят»? — напрягся золотоволосый.

— Потому что я не помню ни кто я, ни откуда. И отпусти мою руку. Мне больно. — Парень перестал с силой сжимать моё предплечье, но отпускать не спешил.

— Странные дела творятся. Ладно, в Гиперии разберемся, — это сказал, по-моему, черноволосый, но я не уверена. Он направился к выходу, остальные, чуть помешкав, последовали за ним.

— Пойдем, — золотоволосый потянул меня за руку, но я взбунтовалась.

— Я никуда не пойду, пока не переоденусь!

В ту же секунду меня оторвали от земли и понесли на руках. Нет, я, конечно, не против, чтобы меня носили на руках, но не в этом же! Обручи, поддерживающие юбку, открывали прекрасный вид на полное отсутствие белья, которое здесь почему-то изобрести не удосужились. И когда этот парень вынесет меня на улицу, то там… (если в дверь, конечно, пронесёт). Нет, такое я точно не переживу.

— Отпусти меня немедленно! — яростно зашипела я.

— Нет.

— Ах, значит, нет?! — взвизгнула я и со всей силы дала ему оплеуху. Он застыл от неожиданности, и я смогла соскользнуть на пол. Подхватив спереди платье, чтобы ненароком не наступить, я поспешила к себе в комнату.

— Немедленно вернись, — послышалось мне вслед. Вернуться? В этом позорище? Ни за что! Я птицей взлетела по ступеням и силой закрыла за собой дверь.

— Сериана, помоги мне снять эту гадость. Быстро.

— Но…

— Я сказала: быстро! — я уже почти рычала. Ещё чуть-чуть и что-нибудь в кого-нибудь полетит. Сериана споро расшнуровала мой корсет, причем это получилось намного быстрее, чем когда она его зашнуровывала. И именно в тот момент, когда с меня соскользнуло неподдерживаемое шнуровками платье, дверь резко отворилась, и за ней вырисовался этот золотоволосый хам.

— Елизавета, ты…

Если хотите сделать из спокойной девушки фурию, то поставьте её в сильно неловкое положение, а если она ещё и в плохом настроении…

— Идиот! — взвизгнула я, стоящая аки Венера в розовых туфельках посреди комнаты.

— Вообще-то меня зовут Молния, — сказал парень, не отрывая от меня взгляда и, похоже, впав в своеобразный ступор.

— Закрой дверь, придурок!

— Я не придурок, меня…

— Да мне чхать, как тебя зовут, закрой эту чёртову дверь!! — Я стянула с ноги туфлю и со всей силы запустила её по направлению к двери. Молния исчез буквально за мгновение до того, как туда долетела туфелька, и дверь закрылась. Взбешенная, я обернулась к Сериане и отрывисто приказала:

— Дай штаны и рубашку.

— Но, мэрил[2], - проблеяла она, — у вас в гардеробе ничего подобного нет.

— Как нет? А моя одежда? — Та, в которой я очутилась в лесу.

— Мэрид Идинга приказал её выбросить.

— Козел! Тогда дай мне что-нибудь самое простое и обувь без каблуков.

Я резко отвернулась, сбросила вторую туфлю и направилась к мини-бочонку с водой. Через пару минут я более-менее смыла с себя тонны косметики, которые на меня наложили не скупясь. Сериана уже ждала с простым тонким платьем тёмно-зеленого цвета с вышивкой по вороту. Оно совершенно не было похоже на то, во что меня наряжали до этого. Вот и отлично. Платье одевалось через голову и неплохо тянулось при надобности. Повернувшись к зеркалу, я обнаружила, что оно прекрасно облегает фигуру.

— Чудесно. Обувь?

Предоставленные мне туфли были на пару тонов темнее платья, на небольшой платформе, но очень удобные. Я взяла со столика гребень и вышла из комнаты. За дверью меня поджидал Молния. Бросив на него мрачный взгляд, я сунула ему в руки гребень и сказала:

— Теперь пошли.

Несмотря на своё ужасное настроение, я не могла не радоваться тому, что на мне наконец-то нормальная одежда, не сковывающая движений и не заставляющая держать спину неестественно прямо. Я быстро сбежала по лестнице, десяток шагов — и я уже на улице перед моей охраной и их… хм… средствами передвижения. И эти «средства» заставили меня резко затормозить. От страха. Представьте себе коня цвета большой грозовой тучи с фиолетовым, красным, синим или черным отблеском раза в полтора-два больше нашей среднестатистической лошадки, с гривой и хвостом такого же цвета, сделанные то ли из тумана, то ли из огня, или вообще из чего-то полуживого и постоянно двигающегося. Ушки. Рожки — слегка неровные и черные. Глазки — злые и голодные. Мощные копыта. Вывод:

— Кошмар!

— Рад, что ты знакома с ними, — раздался голос из-за плеча. Кстати, без каблуков я была ниже Молнии. Может, это не так уж плохо — чувствовать себя на равных? Хотя бы по росту. Хотя нет, лучше я буду ниже, зато двигаться смогу естественно. — Многие при виде кошмаров падают в обморок, — лицо феникса оставалось совершенно спокойным, но в голосе проскользнуло удивление. Или мне показалось?

— Хорошие лошадки, — ближайший кошмар покосился на меня и выдохнул из ноздрей дым. По-моему, всё-таки нехорошие. Во всяком случае, не для меня. — Надеюсь, я поеду в карете?

— Нет, ты поедешь со мной, — разбил мои надежды Молния.

— Но я не умею на этом ездить! — Да и взобраться вряд ли смогу.

— Ничего, это не проблема. — И он потянул меня к красногривому кошмару. Как хорошо, что я так вовремя избавилась от этого идиотского платья. Кстати, эти коняги ведь неоседланные и уздечек нет. Как на них ездить? Мы подошли к кошмару, и Молния с места запрыгнул тому на спину. Акробат блин. А я?

Потом феникс склонился и, легко подхватив меня с земли, усадил боком перед собой. Быстро он. Я что, такая невесомая? Да нет, вряд ли. Значит, он такой сильный? Что-то не верится. Тем временем Молния слегка сдавил коленями бока кошмара и тот поскакал, всё увеличивая скорость. Кстати, ездить на нем довольно удобно: почти не ощущаешь толчков. Почти.

Молния поддерживал меня одной рукой, но вообще старался держаться подальше. Ну и ладно. Я попыталась рассмотреть растительность, мимо которой мы проезжали, но скорость была слишком велика. Если я сейчас умудрюсь упасть с кошмара, то от меня мало что останется. Особенно если попаду под копыта лошадей едущих сзади всадников.

Я невольно оглянулась и присвистнула про себя: охрана работает на славу. Оказывается, остальные члены отряда окружили нас со всех сторон: по два всадника с каждой. Я, от нечего делать, стала изучать свой эскорт. Первым был чёрный всадник. Следом за ним парень с волосами цвета молока длиной где-то до плеч. Слева от нас, то есть прямо напротив меня, оказался платиновый блондин. Примерно моего возраста, тонкие губы… Интересно, а какие у него глаза? Отсюда даже черты как следует не рассмотреть. Примечательно, что ни у кого лишней растительности на лице нет. Они что, такие скрупулезные в смысле гигиены? Я попыталась повернуться и рассмотреть, кто скачет по другую сторону, но нарвалась на довольно грубое «Сиди спокойно» от Молнии. Пришлось успокоиться, а заодно вернуться к грустным мыслям на тему: «Что делать дальше?». Особенно, если они скажут, что я не принцесса. Ну что ж, придется тогда заняться умственным или физическим трудом. В общем, не неженка — работу найду. А пока загадывать не стоит. Лучше… Я обернулась к Молнии и спросила:

— Сколько нам ехать?

— Долго.

— А можно точнее?

— Две луны. — А-а… а это сколько? Индинга мне ничего не говорил про такое времяисчисление. Правда, я и не расспрашивала особо, довольствуясь одним отрезком времени под названием диарх[3], что составляет одиннадцать месяцев по нашему исчислению.

Часа через два мне уже достало изучать окрестности и получать на все свои вопросы односложные ответы типа «да/нет», а то и вообще ничего не получать. Я начала скучать. Ещё через час захотелось пить и размять затёкшие мышцы, но гордость не позволяла попросить остановиться. Я попыталась отвлечь себя мыслями о том, что сейчас делают родители. Надеюсь, они не сильно переживают. А Юлька? И остальные тоже. Я так внезапно исчезла. Что они могут об этом подумать? В результате, вместо того, чтобы отвлечься, пришлось прогонять грустные мысли и подступившие слезы, а это моральной стойкости не добавляло. Наконец, я не выдержала и, наплевав на гордость, спросила:

— Скоро привал?

— Привал? — похоже, лексика всё-таки сильно отличается, хоть и говорим мы на одном языке.

— Отдых.

— А нужно? — вежливо поинтересовался Молния.

— Нужно. Я хочу пить и немного пройтись, — как можно спокойнее пояснила я.

— Пройтись, зачем?

— Размяться.

Молния вскинул руку и кошмары стали плавно замедлять ход. Наконец, они совсем остановились. Молния соскользнул на землю и помог спуститься мне. Остальные сопровождающие не торопились спешиваться.

— Что ты пить хочешь?

Ух ты, какой сервис: даже выбор предлагают!

— А что есть?

— Вино, — в глазах феникса заплясали чертята.

— И..?

— И всё.

Зачем тогда спрашивать? Я посмотрела на солнце — до вечера ещё ехать и ехать. А если меня развезёт от вина или поплохеет в дороге? Не-е, меня такая перспектива не вдохновляет.

— Вода есть? — поинтересовалась я.

— Вода?

— Есть. — К нам подъехал черноволосый и протянул мне кожаную флягу, уже открытую. Я с удовольствием сделала глоток. Вода была теплой, но это всё равно лучше вина и намного вкуснее нашей альтернативы из-под крана. Вокруг повисло гробовое молчание. Я недоуменно оглянулась.

— Чего вы на меня все смотрите?

— Ничего, — небрежно пожал плечами платиновый.

— Если ничего, так и нечего смотреть, — резко ответила я, начиная нервничать.

Странный народ, право слово. И объяснять ничего не хотят.

Я направилась к лесу, ощущая небольшую боль и покалывание в мышцах. Отойдя метров на пятьдесят, я сделала ещё пару глотков из фляги и с удовольствием потянулась. Нет, хорошо всё-таки в этих лесах. Окружающее пространство наполнено жизнью, красотой и движением. Я сделала ещё пару шагов и грустно вздохнула: нужно возвращаться, а то неженкой обзовут. Я резко развернулась и вздрогнула, оказавшись нос к носу с Молнией. Он что, был у меня прямо за спиной, а я не заметила?

— Что ты здесь делаешь? — как можно спокойнее произнесла я.

— Я ответственен за то, чтобы доставить тебя во дворец в целости и сохранности. И я не допущу, чтобы по дороге с тобой что-нибудь произошло. — Я всмотрелась в эти странные серебряные глаза. Он обо мне заботится? Как мило. Было бы лучше, чтобы он: раз — был не таким красивым и два — не заглядывал тогда в комнату. Интересно, он командир отряда? Полагаю, да. Я с усилием отвела взгляд, обошла феникса и направилась обратно к дороге. Не стоит их задерживать, а то ещё злиться начнут.

Когда я вышла из леса, на меня уставились восемь пар глаз. И чего они постоянно смотрят? Я отдала почти пустую флягу черноволосому и подошла к «своему» кошмару. Сзади раздался слегка удивленный голос Молнии:

— Можно ехать дальше?

Интересно, чему он так удивляется?

— Ну, да. Есть проблемы?

Молния только неопределённо пожал плечами, вскочил на кошмара и поднял меня к себе. Мы снова двинулись в путь. Странные они какие-то: не переговариваются, не пьют, не едят. И отдых им, что ли, не нужен? Ведь насколько я поняла, они приехали к Индинга, забрали меня и сразу же отправились в обратный путь. Они хоть на ночь останавливаться собираются?

Мы всё так же бесшумно и безмолвно продвигались вперед, и через некоторое время я начала клевать носом. Ну что ж, попробую поспать, если больше делать нечего. Я попыталась слегка опереться о феникса. Тот отодвинулся. Я повторила попытку. Он вновь отдвинулся. Пробормотав что-то вроде «Будешь продолжать такими темпами — свалишься с кошмара», я вновь пододвинулась к теоретической опоре. На этот раз мой охранник остался на месте. Немного поёрзав, устраиваясь поудобнее, я положила ему голову на грудь и моментально заснула.

Когда я проснулась, вокруг было темно. Совершенная темень. В результате я не сразу сообразила, где нахожусь и тихо вскрикнула, когда меня потянули вниз. Через мгновение я оказалась на земле. Что?.. Ах, да. Меня же провожают «домой». А придерживает меня сейчас, скорее всего, мой доблестный охранник.

— Молния, это ты?

— Я, — раздался над ухом его голос.

— Мы на ночлег остановились? — Я зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— Да. Пошли.

— Куда? Я ничего не вижу.

Сделав два неуверенных шага, я зацепилась за что-то и чуть не упала. Молния подхватил меня на руки и понёс. Недалеко. Поставил на землю и отступил на шаг.

— Огонь разжигать будете? — поинтересовалась я, заранее догадываясь об ответе.

— Нет. Его могут заметить.

— А кормить здесь собираются?

— Держи. — Феникс сунул мне в руки что-то круглое и гладкое. Надеюсь, что не орех. Это оказался какой-то незнакомый фрукт, по вкусу напоминающий жареный гриб зонтик. Ничего, вполне съедобно. Фрукт умещался у меня в ладони, но съев всего лишь половину, я с удивлением осознала, что наелась.

— Попить что-нибудь найдется? — поинтересовалась я, гадая, что будет выглядеть культурнее: если я выброшу полусъеденный фрукт или если верну его Молнии?

— Воды?

— Можно вино. — Я решила всё-таки выбросить фрукт, но чуть попозже и так, чтобы Молния не заметил, а то ещё обидится.

До руки дотронулось что-то пушистое. Фляга. Я сделала пару глотков и вернула её владельцу. Вино было похоже на сок, только с небольшим градусом. Вкуснотень.

— Спасибо. А где все?

— Скоро вернутся.

— Откуда? С охоты?

— Нет, от озера.

— От озера?! — я чуть не подскочила от радости. — Пошли, я тоже на озеро хочу.

— Но…

— Пошли-пошли. — Я проворно вскочила, нашла в темноте его руку и потянула за собой.

— Нам не в эту сторону, — страдальчески вздохнул феникс.

— Да? Ну, пошли в другую. — И направилась в противоположную.

— Нам не туда.

— Ну так веди, раз знаешь.

И Молния повел. Двигался он настолько бесшумно, что, если бы не его рука, зажатая в моей, то я подумала бы, что никого рядом нет. Зато я шумела за десятерых. В лесу чуть посветлело: луна выглянула из-за туч, но я всё равно мало что различала в окружающем пространстве. Недоеденный фрукт я благополучно потеряла: он выскользнул, когда я замахала рукой, пытаясь в очередной раз удержать равновесие, зацепившись за какую-то корягу. Наконец, впереди показался просвет. Но когда мы почти вышли из-за деревьев, я резко затормозила. Озерцо и впрямь было занято моей охраной. Придётся подождать. А так хочется окунуться, смыть с себя всю грязь и пот. Ладно, потерплю, у парней желания, небось, те же. Я отвернулась от поблескивающей в лунном свете манящей воды, оперлась о дерево и закрыла глаза.

— Что же ты не идешь? — раздался слегка насмешливый голос Молнии.

— Подожду, пока озеро освободят.

Феникс ничего не ответил. Кстати, нужно будут поинтересоваться, как остальных зовут. Да и странное у него имя — Молния. Интересно, отчего ему такое дали? Из-за шрама или он и впрямь молниями швыряется под горячую руку? В этот момент я услышала его голос на берегу, подгоняющий мою охрану. Весьма действенно подгоняющий.

— Озеро свободно, — сообщил феникс через пару минут.

— Быстро. Благодарю, но, право, не стоило так спешить.

Я с лёгкой неохотой оторвалась от дерева и направилась к воде. Озеро было создано искусственно, причём довольно давно. Вдоль воды были выложены обтесанные булыжники, многие из которых уже успели обрасти мхом, так что двигаться придется аккуратно. Я сбросила туфли и взобралась на один из камней высотой чуть ниже колена. Как раз рядом с ним был булыжник раза в два выше, куда я с удовольствием присела и, осторожно придерживая платье, опустила ноги в воду. Водичка оказалась — чудо! Теплая, ласковая, так и манит к себе. Я обернулась к своему охраннику.

— Молния, прогуляйся немного.

— Зачем?

Неужто непонятно — купаться я хочу!

— Хочу побыть немного в одиночестве, — терпеливо пояснила я вслух.

— Я за тебя ответственнен и не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

— Ничего со мной не случится. Вокруг в дне пути днем с огнем никого не сыщешь. Ну?

— Нет.

Он что, совсем не понимает?

— Молния, я хочу искупаться, — решила сказать я истинную причину.

— Купайся, — индифферентно пожал плечами охранничек.

— Так прямо при тебе?

— А что?

Хам. А ещё изображает полное непонимание.

— А если я стесняюсь? — прошипела я сквозь зубы, глядя ему прямо в глаза.

— Ничем не могу помочь. — Он ещё и улыбнулся! Блин, ну ни стыда, ни совести.

Я надулась и, гордо отвернувшись, попыталась придумать, как от него избавиться. Как назло, умные идеи мою светлую голову посещать отказались наотрез, а идиотских поступков у меня и без того хватает. Грустно вздохнув, я удовольствовалась тем, что ополоснула лицо и руки до локтей. Но как я хочу искупаться!

— Пошли, — не глядя на наглеца, бросила я и направилась к стоянке. К слову сказать, чувство направления у меня хорошее, во всяком случае, я ещё ни разу нигде не терялась. Молния бесшумно следовал позади.

Привал сделали на пятачке свободного от деревьев пространства. И, насколько я поняла по светлым волосам, переливавшимся в лунном свете, моих темных охранников-фениксов здесь не было. Остальные кто сидел, а кто и лежал прямо на земле. Нет, не на земле. На плащах. Уже радует.

— А где ещё двое? — поинтересовалась я у охраны и очень удивилась, получив в ответ безразличное:

— Не знаем. Объявятся. — Странные у них отношения. По-моему, на озере рыжего и черного тоже не было.

— Я бы хотела узнать ваши имена, — попросила я. — А то как-то ненормально получается.

— Почему ненормально? Обыкновенно, — пожал плечами платиновый.

— И всё-таки. Я прошу.

Да-а, похоже, с ними надо иметь крепкую нервную систему и ангельское терпение. Немного помешкав, ребята всё же решили уважить мою просьбу. Первым встал платиновый блондин, слегка склонил голову и представился:

— Серебряный Дождь.

И сразу же сел на своё место. Следующим был молочноволосый.

— Туман.

Потом парень с волосами, отливающими голубизной. Странный цвет, но ему шел:

— Морок.

Следующий, по-моему, был просто русым:

— Ветер.

Последними оказались если не близнецы, то очень похожие братья с пепельными волосами.

— Острый Клинок.

— Серый Орел.

Я кивала с легкой улыбкой, стараясь запомнить с первого раза. Странные имена. Как… Так это ж фениксы! В памяти всплыла одна из подсунутых Алом папок. Там говорилось, что у феникса два имени. Первое дается при рождении и расшифровку его нужно искать в древних языках. Второе — при инициации в соответствии с магическими способностями. Та-ак, а что там ещё было написано? Фениксы — нация воинов, и ремеслу убивать и выживать их учат с рождения. Тогда зачем мне такая многочисленная охрана? Ага, Творец сказал, что эта нация сейчас в упадке. И… Постойте-ка, мне что, их нужно будет возрождать? И каким образом? Так-с, вспоминаем, что там ещё было. Неуживчивы, молчаливы. Заметно. С рождения обладают небольшими магическими способностями. После инициации становятся более агрессивными (хотя это несложно списать на условия воспитания) и могут…

— Что-то не так? — раздался голос прямо над ухом.

— Почему? Всё нормально.

— Тогда чего ты хмуришься?

— Вспоминаю. Правда, не слишком удачно.

…И могут летать. Не похоже. Хотя хотелось бы посмотреть.

— Идите отдыхать, принцесса. Завтра рано в путь.

— Хорошо. А куда мне?.. — я слегка замялась, пытаясь сформулировать вопрос, но меня и так прекрасно поняли.

— Для вас мы приготовили мягкое ложе. — Они ещё и язвят. Что я им такого сделала?

Туман указал на мини-горку посреди плащей. Чего это они туда набросали? Лапника что ли? Но хвойных деревьев в округе нет. Я подошла и осторожно пнула туфелькой «ложе». Мягко. И в чём прикол? Импровизация сказки «Принцесса на горошине»?

— А зачем мне такая большая… м-м… кровать?

— Чтобы удобно и тепло было.

Я с подозрением оглядела спокойные, ничего не выражающие лица охранников и мне совершенно расхотелось взбираться на эту гору неизвестно чего. Я сдернула сверху чей-то плащ. Под ним оказался точно такой же. Я стянула и его. Ещё один. Откуда у них столько? Но здесь явно кроется какой-то подвох. От одних плащей такой мягкости не добьешься. Лучше я посплю на земле, как и собиралась, чем облажаюсь у них у всех на глазах и буду до конца поездки выслушивать их подначки по этому поводу.

Подхватив два плаща, я отнесла их к ближайшему дереву. Один аккуратно расстелила, а второй бросила рядом: будет одеялом. Надеюсь, что к утру не окоченею. И всё это под пристальным наблюдением семи пар глаз и в полном молчании. Ну и чхать, буду я каждый раз на них оглядываться. Ни на кого не обращая внимания, я, не раздеваясь, легла на плащ и накрылась вторым с головой.

Волосы… ладно, завтра расчешу.

Устроившись поудобнее, я попыталась уснуть, но никак не получалось. Так что я тихо лежала, стараясь особо не шевелиться. Через какое-то время стали слышны тихие голоса. Мальчики разговаривают. Интересно, о чём? Я аккуратно стянула плащ с головы. Моя охрана полусидела-полулежала кружком в паре метров от меня. По-моему, голос принадлежал Молнии. Я прислушалась, стараясь разобрать отдельные слова.

— Поднялся по лестнице, открываю дверь, а она там посреди комнаты стоит. В это мгновение платье соскальзывает и…

Покраснев до кончиков ушей, я напряженно спросила:

— А ничего, что я всё слышу?

— И что с того? — обернулся ко мне Молния.

Что? Вот скотина!

— И я бы попросила об этом не распространяться. Тем более в моем присутствии. — Мой голос звучал сдавленно от желания заорать. Нецензурно.

— А что в этом такого? — наивно поинтересовался Туман.

— Сплетничаете как… бабы базарные!

Слева послышался приглушенный смех. Я обернулась, но там никого видно не было. И хоть бы кто за меня заступился! Мне что, подобное отношение до конца поездки придется ощущать? Типа одна против всех и все против одной. Я укоризненно посмотрела на Молнию. Тот досадливо отвернулся и лёг, закинув руки за голову. Кто-то что-то сказал, но так тихо, что я не разобрала. Пришлось в духе оскорбленной невинности натянуть плащ на голову и повернуться к ним спиной. Обидно как-никак. Какое же у них обо мне мнение сложилось? Наверно, сожалеют, что им приказали сопровождать такую вздорную девицу: нервную, орущую и разбрасывающуюся туфлями.

Хотя они должны быть ко всему подготовленные. Интересно, из-за чего их народ в упадке? Может, тривиально вырождаются? Тогда это не ко мне. Ну, Творец, удружил. Хотя бы объяснил, что да как. А то устроил мне ситуацию типа «инструкции по пользованию спасательными жилетами на том берегу». И об Але больше ничего не слышно. Чего он там застрял на своих небесах? Он же мой ангел-хранитель. Как он может меня охранять на расстоянии? Вопросы, одни вопросы. А ответы где искать?

Придут со временем. Мысль была вроде бы моя и в то же время чужая. И вдруг я ясно осознала, что сейчас мне не нужны эти сведения, но скоро могут понадобиться, тогда я всё сама пойму и узнаю. Скоро. Я тихо вздохнула и попыталась подумать о чём-то хорошем. Может, так быстрее усну. Но заснуть всё не выходило.

Я лежала, стараясь поменьше ворочаться. Моей охране тоже нужен отдых. Наконец, уразумев, что организм спать не собирается, я осторожно выглянула из-под импровизированного одеяла. Похоже, все спят. Я тихонько встала и, прихватив верхний плащ, направилась к озеру. Отойдя на десяток шагов, оглянулась. Спят. Отлично!

Озеро нашлось на удивление легко. Быстро скинув одежду на камни, я скользнула в воду. Глубоко. Зато водичка — кайф! И поплескаться можно вволю.

— Туман, да не толкайся ты.

— Мне видно плохо!

— Зато мне хорошо.

— Смотри, раздевается.

— А фигурка у девицы ничего.

— Худовата.

— Конечно, если есть раз в день.

— Вообще-то, за купанием принцессы подглядывать низко.

— Так не смотри! Никто ж не заставляет.

— Где она? Утопла?

— Нет, вон лежит на воде.

— Она там хоть живая?

— Да вроде дышит.

— Волосы у нее ничего, только жаль, что короткие.

— Да ну, они жесткие как пересушенная солома.

— И глаза какие-то странные.

— Я такие видел пару раз.

— Нос длинноват.

— А мне нравится, — раздался заинтересованный голос справа от компании светлых фениксов.

— А тебя никто и не спрашивает. И вообще, нечего за собственными сестрами подглядывать.

— Нужно же за ней присматривать, а то случится что… — начал оправдываться тот же голос.

— Как вы думаете, что будет, если мы сейчас на берегу объявимся?

— Швыряться чем-нибудь начнет. Возможно, камнями.

— Нет там мелких камней, а эти булыжники она не поднимет.

— Такая найдет.

— М-да, как игрушка она была бы ничего, но как девушка…

— Да, странная какая-то принцесса. Нестандартная.

— Я тоже ожидал, что придется ехать под бесконечные истерики и нытьё, а тут…

— Зато быстрее дома будем.

— Интересно, её на пебрано[4] будут проверять?

— Да как ты…!

— Я серьёзно. Видел, как она к Молнии жалась?

— Зато на вас купающихся смотреть не захотела.

— Скромная? Что-то не верится.

— А мне такая принцесса даже нравится. Как-никак разнообразие.

— Лично я сомневаюсь, что она такой и останется. Как только почувствует власть, сразу начнется: то не хочу, это не буду. И пошло-поехало.

— Для этого нужно пройти обряд. Тогда и узнаем: принцесса ли это вообще.

— О, она, похоже, выходит.

— Ничего девица, но волосы всё равно короткие.

— Что это с ней, танцевать, что ли собралась?

— На натянутую тетиву похожа.

— Прислушивается. Неужто услышала?

— Нас — нет.

— Успокоилась, к одежде идет. Морок, проводишь её до стоянки. Пошли.

Вода была настолько хороша, что мне пришлось выгонять себя оттуда пинками. Кстати, в одном месте оказались ступеньки из озера, каменные и очень удобные. Так что даже не пришлось гадать, как выбираться на берег. Я направилась к одежде, но вдруг как будто что-то услышала. Почудилось? По-моему, да. Быстро одевшись, я тихо направилась обратно. Парни спали беспробудным сном. Я хмыкнула про себя: какая же это охрана?

У меня было такое чувство, что я только-только заснула, как меня принялись будить. Вокруг было довольно холодно, и вылезать из-под плаща не хотелось, но пришлось, так как плащ с меня нагло сдёрнули. Я недовольно открыла глаза. Ё-моё, так ещё же ночь на дворе!

Поёжилась от холода, одернула платье, задравшееся до колен, и поняла, что после ночи, проведённой почти на голой земле, остались весьма неприятные последствия: тело затекло и начинало ныть при малейшем движении. Кое-как встав, я отошла от своей охраны метров на тридцать и начала активно растирать ноги, руки и шею. Нет, похоже, спартанские условия существования не для меня. Более-менее размяв мышцы и замерзнув до лязганья зубов, я поспешила вернуться на стоянку. Там уже всё было убрано (интересно, куда) и ожидали только мою особу. Молния окинул меня быстрым взглядом и поинтересовался:

— Отправляемся?

Я отрицательно замотала головой.

— М-мне ну-нужен плащ, — выдавила я, обхватив себя руками в попытке унять дрожь, — и рас-рас-счёска.

На меня посмотрели с нескрываемым интересом, но плащ всё же подали. Правда, откуда он взялся, я так и не заметила. Я в него моментально завернулась в тщетных попытках быстро согреться. Более-менее оттаяв, я смогла нормально говорить. Молния подал мой гребень. Я благодарно кивнула и направилась обратно в лес. Где-то здесь был пенек. А вот и он. Минут десять понадобилось, чтобы расчесать то, что получилось у меня на голове из некогда шикарной прически, да ещё после самовольного купания и сна с мокрыми волосами. В результате, я вернулась на стоянку с сильно распушившейся шевелюрой и красными искусанными губами. Охранники молча стояли на тех же местах и ждали. Раздражает меня это. Ну что они смотрят постоянно, но ничего не говорят? Протянув гребень Молнии, я сказала:

— Сейчас я позавтракаю, и поедем, идёт? И нечего на меня так смотреть. Ещё день толком не начался, времени достаточно.

Феникс едва заметно кивнул и указал на землю возле дерева. Там оказалась плоская дощечка. На ней три золотисто-розовых фрукта размером с мандарины и кубок с чем-то прозрачным голубого цвета. Может, они всё-таки не такие плохие? Я улыбнулась.

— Благодарю.

Перекусив (бледно-голубое нечто оказалось тем самым вкуснющим вином), мы тронулись в путь. Ехать с Молнией я отказалась, и меня взял к себе черноволосый. Кстати, его зовут Странник, Темный Странник. А рыжего — Бес. Я смеялась так, что чуть не свалилась с кошмара, а все на меня смотрели с недоуменными физиономиями. Рыжий так вообще здорово обиделся. Я у него попросила прощения, но он всё равно сидел надутый как мышь на крупу.

Скучно. Едем в полной тишине уже часов шесть (по моим ощущениям, так как по солнцу определять время я не умею, да и день здесь намного длиннее земного). Моя охрана за это время даже словом не перемолвилась. Странника что ли разговорить? Ну что ж, попробую. Обернувшись к парню, я состроила умильную рожицу и спросила первое, что в голову пришло:

— Странник, а мы так всю дорогу будем на кошмарах передвигаться?

— Почти.

— А в города или деревни заезжать будем? — планомерно начала подступать я к своей глобальной цели: узнать побольше об этом мире.

— Может быть.

Я не хочу больше ночевать на земле. Я хочу нормальную посте-ель!

— И долго мы будем по этому лесу ехать?

— Нет.

Черт, ну как его разговорить?

— А…

— Привал. Иди, прогуляйся. — Странник спустил меня на землю и спрыгнул сам. Я сделала несколько шагов и обернулась: за мной никто не пошел. Мне дают глотнуть свободы? Отлично.

По возвращении с короткой прогулки своего сопровождающего я не обнаружила. Не поняла.

— А где Странник?

— Вперед поехал. Ветер, возьми принцессу к себе, — приказал Молния.

Ветер покорно исполнил приказ. Кстати, он был не русым, хотя близко к тому. Цвет его волос неуловимо менялся, играл на солнце. А ещё у этого феникса были самые коротко стриженные волосы из всей компании. Они только наполовину закрывали уши и имели такой вид, будто их «ровняли» ножом.

Долго молчать я не смогла, поэтому обернулась к Ветру и попросила:

— Расскажи что-нибудь.

— Что?

— Ну, из истории или байку какую. Мне всё равно.

Он задумался, собрался с мыслями и начал:

— Некогда фениксы были единым народом. — О, история! Обожаю исторические события, к тому же это поможет разобраться в сложившейся ситуации. Феникс тем временем продолжил: — Но потом они разделились и стали враждовать. Так произошел подел на светлых и тёмных фениксов.

— Почему они начали враждовать друг с другом? — сразу же заинтересовалась я.

Ветер бросил на меня раздражённый взгляд.

— Это уже не важно.

— Почему не важно? — заперечила я. — Нужно знать исток проблемы, чтобы была потом возможность её решить максимально эффективно.

Меня нагло проигнорировали и продолжили рассказ:

— С тех пор на протяжении многих сианов шла практически беспрерывная борьба. Переломным моментом явилась Адаосская битва, когда наши предки почти уничтожили друг друга. Это было около семисот сианов назад. В той битве никто не победил. С тех пор мы меньше воюем, но вражда никуда не ушла. Но вот два сиана назад появился какой-то проходимец, который утверждал, что впереди народ фениксов ожидает сложный выбор, что у нас есть общий враг и что светлые и тёмные должны объединиться посредством брака.

— Но вы всё так же ненавидите друг друга, — задумчиво произнесла я, гадая, что могло породить столь страшный раскол, длящийся тысячелетиями.

— Да, — непререкаемым тоном подтвердил Ветер.

— Союз уже заключён?

— Союз?

— Ну, брак между тёмными и светлыми?

— Нет. — Парень даже головой замотал от полноты чувств.

— А выбрали несчастных, которые должны принести мир?

— Да. — Феникс бросил это слово нейтрально, будто речь шла не о живых существах, а о каких-то неодушевлённых предметах. Меня такое отношение сильно задело.

— Сочувствую им. Подумать только, жить до конца жизни с существом, против которого тебя настраивали с детства. Испытывать подобный прессинг нелегко. Послушай, а что случится, если кто-нибудь из брачующихся не выдержит и сбежит?

— Его найдут. Наши правители отличаются крайним упорством.

— Ну а если не смогут найти? — допытывалась я.

— Выберут других или оставят эту затею. Лучше, конечно, второй вариант, мы сами прекрасно со всем справимся.

— Ветер, а мы успеем на празднества?

Мне захотелось во что бы то ни стало увидеть эту парочку. Феникс как-то странно хмыкнул и поспешил меня успокоить:

— Успеем-успеем.

У меня начала зарождаться неясная тревога.

— И как зовут этих несчастных?

— Имён не называли, но список претендентов не слишком длинный. — Ветер криво усмехнулся и отвёл глаза.

— Бедная девушка. Ей придется идти против воли неизвестно за кого, в придачу…

— А парню что, легче? — не выдержал Молния.

— Парням всегда легче, — философски заметила я и замолчала, пытаясь разобраться в себе. Почему меня эта ситуация сильно настораживает? А потому что: раз — я принцесса (или должна её заменять), а в браки ради заключения мира вступают династические потомки; два — настоящая принцесса до своего исчезновения находилась в глуши в чём-то наподобие нашего монастыря; три — меня сопровождают двое тёмных фениксов и семь светлых, и это несмотря на то, что я вроде как тёмная принцесса; четыре — охрана знает больше, чем хочет сказать. И мне это однозначно не нравится.

— Сколько сейчас у меня братьев и сестёр?

Ветер молча проигнорировал мой вопрос, вместо него ответил Бес:

— Много.

— А поточнее? — не отставала я. Нужно же мне знать свои приблизительные шансы.

— Очень много.

— А в цифрах?

— Никогда не считал.

Я вновь задумалась. Шанс, что я окажусь невестой, довольно велик. Но, насколько я поняла, я не являюсь законнорожденной дочерью Харолана (тьфу ты, не я, а эта Елизавета — похоже, вхожу в роль). Это уменьшает вероятность. Остаётся вопрос: зачем чудом найденную незаконнорожденную дочь везти через полимперий со столь усиленной охраной?

Но я уверена, что свадьба эта не состоится. Слишком многие будут против. Отсюда вывод: возможны покушения. А если не знают точно, кого убивать, то «чудом найденная принцесса», отправляющаяся домой с усиленным сопровождением, обязательно привлечёт внимание. Похоже, мне моя охрана уже не кажется столь внушительной. И меня уже совершенно не тянет ни «домой», ни в ту сторону в принципе. Куда я влипла?

После очередной короткой прогулки ко мне подъехал Бес и усадил перед собой. По-моему, он был самым молодым в отряде, больше 23 лет я бы ему не дала. Мы двинулись в путь всё в той же тишине. Не, народ, молчать я больше не намерена.

— Бес, расскажи мне что-нибудь про то место, куда мы едем, про новости во дворце, а то я совершенно не ориентируюсь в этом.

— Что именно? — слегка напряжённо поинтересовался парень.

— Что меня ожидает по прибытию?

— Ну, вскоре после того, как мы приедем, тебе нужно будет пройти обряд, который подтвердит истинность твоего происхождения.

Вот влипла!

— А в чём его суть? — с замиранием сердца, но как можно небрежнее спросила я.

— На специальный камень капают кровью и по цвету определяют узы родства.

— А что если не пройду? — Сердце билось уже в горле, а голос слегка дрогнул.

Чёрт, нужно взять себя в руки и выглядеть беззаботной.

— Не знаю. Там решат.

— Ну а если пройду?

— Будет бал в твою честь, а потом и…

— Бес, — с некоторой угрозой сказал Серебряный Дождь.

— Что и…? — обернулась я к замолкшему рыжему.

— Там решат.

— Ясно, — протянула я, гадая, что они там скрывают. Но их секреты волнуют меня сейчас не в той степени, как необходимость побольше узнать о судьбоносном обряде. Я повернулась обратно к Бесу боком и продолжила расспрашивать: — А откуда пошел этот обряд?

— Не знаю.

— А часто этим способом проверки пользуются?

— Нет.

— А обряд проверяет узы по отцовской или материнской линии?

— Отцовской, а что?

— А при рождении этот обряд проводят? — с лёгким ехидством поинтересовалась я.

— Нет.

— Чудесненько, — хмыкнула я и тут же перепрыгнула на вторую интересующую меня проблему, стараясь внезапностью сбить парня с толку и заставить проговориться. — Так что же будет после бала в мою честь?

— Бала? Бра…

— Бес!

— Что?

— Давай её сюда. — К нам подъехал Серебряный Дождь. Я мысленно застонала. Парень почти проболтался! Серебряный Дождь протянул мне руки, чтобы пересадить к себе. Могу поспорить, что от этого светлого ни слова не удастся добиться.

— Эй, я вам тут не мешок с зерном, — возмущённо-оскорблено отстранилась я от протянутых рук, — нечего со мной так бесцеремонно обращаться!

— Ну что вы, принцесса, — расплылся в приторной улыбке феникс. — Разве вы не желаете проехаться в моей скромной компании? И я вам отвечу на все вопросы.

— Нет, не желаю, — надулась я. — Что вы от меня скрываете?

— Ничего.

— Так я и поверила.

Меня на время оставили в покое. Оставить-то оставили, но мне же интересно, чего они там не договаривают. Ладно, потом попробую, а пока…

— Бес, расскажи какую-нибудь историю.

— Историю? — он с непониманием посмотрел на меня. Я кивнула.

— Можно из жизни или придуманную.

Бес как-то нехорошо улыбнулся и начал:

— Жила во дворце одна принцесса, не скажу, чтобы очень красивая, но так, ничего.

— Бес, — мягким голосом прервала я. — Если будешь давать такие характеристики девушкам при девушках, будешь ходить с расцарапанной ро… хм, лицом.

— Из-за чего?

— Из-за женской солидарности. Так что с этой принцессой?

— Ещё она была очень заносчивой, ни с кем не говорила, держалась обычно особняком. И вот однажды она влюбилась. В конюха.

Я хмыкнула.

— Об этом узнали и мальчишку убили, а принцессу отправили в монастырь, на перевоспитание.

Бес замолчал, я тоже ничего не могла выдавить из себя. И всё? Ну и история.

— Э-э, Бес, ты, конечно, не обижайся, но рассказчик из тебя никудышный. Мой совет, в менестрели тебе идти не стоит. Как я понимаю, это реальная история?

— Да.

— Жестоко.

— Такова жизнь, — пожал плечами феникс. Он вообще знает про такое понятие, как сочувствие?

— Не нравится мне эта история. Она давно произошла?

— Нет, но меня тогда во дворце не было.

— Попробуем разобраться, — с энтузиазмом решила я.

— В чём? — со смехом спросил Ветер.

— Не состыковка получается. С одной стороны заносчивая и высокомерная, а с другой — в конюха. Сколько ей тогда было?

— Не помню. Сианов двадцать пять.

— Двадцать три, ребёнок совсем, — поправил ехавший чуть позади Странник.

А это что ещё такое? И сколько на наши? — растерялась я и с надеждой спросила:

— А конюху?

— Тоже где-то столько, может даже меньше.

— Ну, если ребенок, то, может, они просто дружили? Хотя тоже что-то не то получается. Может, принцессе просто одиноко было, или скучно, а ровесники сами не хотели с ней общаться, и дело может быть совсем не в заносчивости. В результате она нашла себе друга из простых, — произнесла я задумчиво, вспоминая подобные случаи из нашей истории. Принцессы что-то не припоминались, а вот принцы — пожалуйста. — Ведь простым детям дана такая радость, как быть самим собой и наслаждаться детством. Я считаю, что это всё глупо и надуманно.

— Надуманно? Но есть свидетели.

— Хотела бы я посмотреть на этих свидетелей и на то, что они видели. Не будем о грустном. — Я задумчиво покусала губы и вновь вернулась к волновавшей меня теме: — А зачем такая большая охрана для кандидатки в принцессы?

— Чтобы ничего в дороге не случилось.

— А может? — сразу же напряглась я.

— Это дикие земли, здесь всё возможно.

— Я слышала в Гиперии тоже не всё гладко, — бросила я пробный камень, искоса поглядывая на своего спутника.

— Ну да, светлые постоянно лезут, куда их не просят.

— А вы, значит, никуда не лезете? — огрызнулся Туман.

— Так зачем тогда выделять охрану, которая, мягко говоря, не уживается между собой? Я ведь темная принцесса, почему большинство охранников из светлых?

Повисла тягостная пауза, наполненная едва уловимыми переглядываниями охраны.

— Если мы тебя сопровождаем, — сказал наконец Молния, — то отряд не тронут ни темные, ни светлые.

— И как вас уговорили меня сопровождать?

— Э-э… понимаешь… — смешался феникс, и я, со смехом глядя на него, подсказала:

— Что, политика иногда весьма странная вещь?

— Да, странная, — облегченно произнес Молния.

— Понятно. Бес, а расскажи мне про…

— А-а, заберите её кто-нибудь от меня!

В ответ послышались только ехидные смешки. Странник отстал, а остальные, похоже, только радовались страданиям бедняги. Но я его даже ещё не начинала мучить своим неуемным любопытством, от которого шугались мои преподы в школе и универе. Когда начну, он сразу это поймёт.

К вечеру я уже более-менее ориентировалась в «своей» родословной (той, что смог припомнить Бес); вспомнила, как надо приветствовать родителей, братьев, сестёр, остальных родственников, правителей других держав и т. д.; узнала, какие праздники намечаются в ближайшее время… В общем, выпытала кучу полезной информации и гору дополнительной. Зато к моменту, когда мы остановились на ночлег, у парня были такие глаза, будто он хотел меня собственноручно прибить. И с чего это он?

Спустив меня на землю, Бес подозвал всех кошмаров и поспешил ретировался с ними. Заботу о моей скромной особе взял на себя Молния. Проводил меня к речушке, выдал поесть и четыре плаща по моей просьбе. Надеюсь, так будет мягче и теплее. И вправду мягче, но не намного. Удивительно, но заснула я почти моментально, проснулась же посреди ночи от того, что начала замерзать. А раз уж я проснулась, то почему бы не искупаться? Я тихо встала и, осторожно обходя спавших вокруг охранников, направилась к реке.

Вода была… холодная, а течение весьма быстрым. Так что далеко я побоялась заходить — поди потом выплыви. И так мне было по шею. Немного поплескавшись, я выскочила на берег и укуталась в плащ. Ну и что, что он будет мокрый, зато я быстро согреюсь. Немного походив по берегу, я села на камень и стала любоваться звездами. Ночные светила у них красивые, а некоторые мерцают так близко. Похоже, я начинаю верить, что наша Земля у чёрта на куличках: отсюда до некоторых звезд, кажется, рукой подать. Особенно вон та, золотистая, как будто мне подмигивает. Я вздохнула и откинула голову, чтобы видеть лишь небо. Хорошо здесь. Спокойно, тишина вокруг, а вдалеке как будто кто-то зовёт чуть слышно. Зовёт? Я прислушалась, и ощущение исчезло. Странно.

Что-то я засиделась тут. Нужно одеваться и к парням, а то проснётся ещё кто… Я быстро натянула порядком запылившееся платье и наклонилась, чтобы подобрать плащ, а когда подняла глаза, увидела Ала. Он стоял в метрах 10 и смотрел в мою сторону. Я улыбнулась и направилась к нему, но Ал развернулся и пошёл вдоль реки, удаляясь от меня. Не поняла. Я прибавила шаг, чтобы нагнать ангела, и он тоже стал двигаться быстрее. Это что ещё за шутки? Потом хранитель свернул в лес. Я туда не пойду. Чего Алу от меня нужно? Я резко затормозила, ангел тоже остановился и стал поджидать меня. С одной стороны, это же мой ангел-хранитель, а с другой, что-то он мне не нравится. Ненатуральный он какой-то. К тому же там лес, темно. А вдруг это ловушка?

Тут я услышала то ли тихий плач, то ли поскуливание с той стороны и решительно направилась вслед за ангелом. Лес не густой, луна даёт достаточно света, чтобы не упасть, споткнувшись о первый же корень. А впереди там кому-то нужна помощь. Я вновь услышала тот звук, а через пару шагов Ал исчез.

Впереди на небольшом открытом пространстве между деревьев я увидела зверька, ярко освещённого луной. Он был небольшим, где-то полметра в холке, с пушистой шкуркой красноватого отлива. Малыш метался возле поваленного дерева, но как-то странно. Подойдя поближе, я поняла, что он защемил лапку.

— Бедненький, я сейчас тебе помогу, — шептала я, приближаясь к нему. Зверёк перестал метаться и выщерил на меня зубы, которым по остроте и количеству позавидует и овчарка. Он был похож на лиса, но только с гривой от головы к пушистому хвосту, которая сейчас встала дыбом.

— Тихо, маленький, я только помочь хочу, — бормотала я, медленно приближаясь к зверьку. Тот не спускал с меня глаз и зубов не прятал. — Всё хорошо, ещё два шага и… а-а-а!

Я птицей взмыла вверх, вскрикнув от неожиданности, и замерла вниз головой где-то на высоте человеческого роста. Всё-таки это ловушка. Зверёк грустно посмотрел на меня и заскулил. Я попыталась дотянуться до верёвки, опутывающей мои лодыжки, но это было бесполезно. Зато я кое-как смогла обвязать платье вокруг ног, дабы не шокировать народ, который придёт меня выпутывать. Позвать что ли на помощь? А что если придут не мои охранники, а охотники, которые поставили эту ловушку? Вот чёрт.

Повисев ещё пару минут вниз головой, я вновь предприняла попытку освободиться, а когда обратно разогнулась, то уткнулась в серебристые глаза-озёра. Серебряный Дождь стоял прямо передо мной и просто смотрел. Чего он ждёт? Чтобы я попросила о помощи? Ну, хорошо, попрошу, не рассыплюсь.

— Серебряный Дождь, не мог бы ты…

Он вдруг резко подался вперед и поцеловал меня. От неожиданности я перестала соображать и ответила на поцелуй, хотя это и было несколько неудобно: раньше я не целовалась, вися вниз головой. Никогда не думала, что чьи-либо губы могут быть такими вкусными. В этот момент я почувствовала, что падаю. Серебряный Дождь поймал меня, поставил на землю и быстро освободил от пут. После чего развернулся и собрался уходить.

— Подожди.

— Да? — он замер, не оборачиваясь.

— Помоги мне его освободить, — указала я на съёжившегося на земле зверька.

Это и вправду оказался лис. Лисёнок. Многохвостый. Освобожденный, он, хромая, пошёл за нами. Когда я взяла малыша на руки, он не сопротивлялся. А вдруг он захочет остаться? Будет у меня собственный лис. Я провела ладонью по мягкой шёрстке и мечтательно улыбнулась.

Я шла за Серебряным Дождём, не в силах избавиться от слабого привкуса кокоса на губах и воспоминаний о мгновениях поцелуя. И зачем он это сделал?

В лагере никто не спал. Нас встретили дружным напряженным молчанием. Я уставилась себе под ноги, чувствуя вину от того, что подняла всех и заставила волноваться. Устроившись на своём месте, я ещё долго не могла заснуть, слушая едва уловимое мерное дыхание лисёнка под боком.

— Ал, что делать будем?

— Ты о чём?

— О Елизавете этой. — Райан умудрился выразить голосом всё то отвращение и неприязнь, что он испытывал к девице, которую им надлежало сопровождать. Видя полное безразличие на лице Алекса, он пояснил: — По-моему, Дождь её уже того, оприходовал.

— Оприходовал. — В голосе Алекса появилась улыбка. — Ну и Джер с ней. Всё равно эта девица на принцессу Елизавету ни капельки не похожа. Интересно, о чём думал этот эльф, когда всучивал нам её?

— Не похожа? То есть как? — изумился Райан.

— Ты разве её не помнишь?

— Не-а, я же тогда обучение проходил.

— А, да… Принцесса Елизавета была тонкой в кости, бледной, с черными фениксовыми глазами и длинными волосами. А ещё она была блондинкой.

— Но это же…

— Поговаривали, что она не дочь Харолана. А эта девица… Кого же она мне напоминает?

Алекс замолчал, Райан бросал плоские камешки так, что они отскакивали от поверхности воды, и считал по тихим шлепкам, как далеко те долетали. Луна скрылась за облаками, так что почти ничего вокруг не было видно. Наконец, Райан запустил последний камушек и тихо спросил:

— Ал, если Елизавета была светловолосой, то, как звали ту… м-м… принцессу с мерцающими как угли глазами, которая была доступна всем?

— Точно. Дочь Урсулы, Елена. А ведь её отправили в тот же монастырь… Держись-ка лучше от неё подальше.

Сирин сидел, прислонясь к стволу дерева, и ласково перебирал волосы Кевина, голова которого лежала у него на коленях.

— Может, тебе косички заплести? — невинно поинтересовался Сирин у друга.

— Не надо. Они мне не идут. Я и так собираюсь волосы обрезать, а то эта девчонка сегодня ляпнула, что я со спины на девушку похож.

— А знаешь, и вправду что-то есть, — задумчиво-глубокомысленно покивал Сирин.

— Да ладно тебе.

— Нет, я серьёзно.

— Прекрати, — нахмурился Кевин.

— Нет, ну только представь: ты — девушка.

— Только в самом страшном сне.

— А давай тебе платье подыщем: что-нибудь из гардероба принцессы тебе обязательно подойдёт.

— Прекрати.

— А ещё…

Кевин пружинисто вскочил и бросился на друга. Тот увернулся, одновременно пытаясь задеть противника локтем. Удар прошел мимо, и тут же Сирину пришлось спешно вскакивать на ноги и отступать под бешеным натиском. Выйдя на более-менее открытое место, противники разошлись по полной, обмениваясь быстрыми ударами, за которыми нетренированный глаз вообще не мог уследить…

Они лежали на траве совсем рядом, слегка побитые, взмокшие, но довольные. Как это часто у них случалось, никто так и не смог взять верх. Кевин был сильнее. Зато Сирин более ловок. Они оба обожали эти полусерьёзные бои. Каждый знал другого как себя, но они никогда не скучали вместе. А эти боевые тренировки служили стимулом для самосовершенствования. Ещё с детского возраста они пытались научиться новым техникам, ударам, обманным маневрам, чтобы было чем похвастаться во время очередной стычки или тренировки. Сыновья двух братьев, которые люто ненавидели друг друга, они стали больше, чем братьями и ближе, чем друзьями. Настолько, что по глазам легко отгадывали, о чём думает другой.

— Странная всё-таки эта девчонка. Интересно будет посмотреть на реакцию Харолана, когда он увидит свою так называемую дочь.

— Да, это будет весьма занимательное зрелище. И зачем только эльф нам её всучил? Хотя с Повелителя тёмных вполне станется объявить её какой-нибудь «потерявшейся дочкой». Кстати, зачем ты играешь с огнём, она ведь не в твоём вкусе?

— Хоть какое развлечение. Она уже два раза отказалась.

— Что-то не верится. С твоим-то умением обольщать…

— А в последний сказала, что мне «по служебному положению не положено». Правда, смешная?

— Ещё какая. С одной стороны сама лезет, а с другой — не положено. Что ты собираешься делать, когда она сдастся?

— Я… — он мечтательно улыбнулся. — Хочу, чтобы она сама об этом просила. Но пользоваться ею не собираюсь.

— Почему?

— Оно мне надо? Вдруг Харолан и вправду объявит её своей дочерью. Мне что тогда, обручаться с ней? Ну уж нет.

— Не понимаю я её. Чувствуется, что с нами она легко общается, но в то же время разыгрывает из себя неприступность. Может, хочет продержаться до обряда, а там…

— Не знаю. Порой, она ведет себя как ребенок, но все знают, что в Креоле к двадцати пяти сианам даже невиннейшие дети приобретают ТАКОЙ опыт. Я предполагаю, что она очень ловко притворяется.

— Ты прав. По глазам сама невинность, но целуется… Пошли купаться.

Два дня прошло после того случая. Мы всё так же продолжали путь. Так же, за исключением двух вещей: лисёнок остался со мной (как мне скупо объяснили — это пятихвостый лис, до настоящего момента считавшийся вымершим, я переименовала его во Всполоха, так как его пушистая шубка напоминала всполохи огня в темноте ночи), а вся команда меня бойкотировала. На все вопросы мне отвечали одно и то же: «Приедешь во дворец, там всё объяснят».

Бес меня упорно избегал, а он, по-моему, единственный, кого можно было бы разговорить. Один раз на очередном привале ко мне пристал Серебряный Дождь, да так, что пришлось напоминать ему о его правах и обязанностях, в частности в отношении меня. Остальные делали вид, что ничего не видят и не слышат.

После очередной обеденной прогулки я оказалась рядом с Серебряным Дождём. Конечно, не лучший сосед, но, может, хотя бы он не будет отмалчиваться? Ну что ж попробую. И я произнесла сакральную фразу, после которой меня обычно старались сплавить куда подальше:

— Серебряный Дождь, расскажи что-нибудь, — и посмотрела на него умоляющим взглядом.

И он рассказал! Сначала я недоуменно уставилась на парня, потом пожала плечами и постаралась извлечь для себя как можно больше полезного из трехчасовой лекции о… метательных ножах: о различных видах изготовления, о расшифровках насечек, о том, как определить по виду, где было произведено данное оружие, о… В общем, загрузил он меня по полной. Лекция бы ещё продолжалась, но Странник её прервал буквально на полуслове:

— Всё, останавливаемся.

— Уже? — я оглянулась. Оказывается, я не заметила, как лес закончился (заметишь тут, когда сидишь с закрытыми глазами для лучшего представления всех этих рисунков и клинков), и мы ехали по бескрайнему полю с травой по колено. Впереди далеко-далеко маячили горы. Справа километрах в двух возвышался холм. Но самое интересное, что до вечера ещё вагон времени.

— Почему так рано? — задала я резонный вопрос.

— Ждите меня здесь, — бросил вместо ответа Странник, соскакивая со своего кошмара и направляясь в сторону этого холма.

Я быстро обернулась к Серебряному Дождю.

— У меня к тебе два вопроса, точнее, один вопрос и одна просьба.

— Спрашивай.

Я молча завела ему руку за спину и провела по волосам — ничего. Неужели я ошиблась? Провела рукой по спине под волосами сверху вниз, потом обратно. Ай! Нет, всё-таки не ошиблась. Я отдернула руку и оглядела ладонь. Это всего лишь маленький порез — переживу.

— Надеюсь, ножи в волосах не отравлены?

— Нет. Откуда ты узнала про ножи?

— Честно? Только ты не обижайся. С чисто женской точки зрения тебе косички не идут. А что касается моего вопроса… Скажи, метательные ножи — твоё любимое оружие?

— Да, угадала.

— А можно посмотреть, как ты тренируешься?

Он пожал плечами, что могло в равной степени означать и «да», и «нет».

На привал мы расположились недалеко от дороги. Поев вместе с охраной (оказывается, они питаются совсем не воздухом), я с грустью обозрела своё платье. Нет, оно, без сомнения, удобное, но за время поездки стало грязным и начало кое-где рваться. А у парней одежда чистая. Откуда же они её берут? Я выгляжу как замарашка на фоне прекрасных принцев. Я огляделась. Отлично, Бес устроился отдельно от остальных. Он самый низкорослый в компании, приблизительно моего роста.

Я немного порассуждала, этично ли просить у собственного охранника одежду, а потом щеголять в штанах на размер или два больше… зато в чистой!

При моём приближении парень перестал жевать и, как мне показалось, слегка насторожился. Я лучезарно ему улыбнулась.

— Приятного аппетита, Бес. У меня к тебе небольшая просьба. — Схватив парня за руку, я потянула его подальше от остальных. — Пошли, поговорим. У тебя запасная одежда есть?

— Твои платья у Молнии, — недовольно буркнул феникс, правильно истолковав мой алчущий взгляд.

У Молнии мои платья? Почему мне никто ничего не сказал раньше?

— Мне не нужны платья. Можешь одолжить штаны и рубашку? Прошу.

Он уставился на меня, как баран на новые ворота.

— Зачем?

— Так намного удобнее.

— Моя одежда будет тебе велика.

— Ну и что. Всё равно это лучше, чем пышный ворох юбок. — Я умоляюще глянула на него. — Прошу тебя.

— Ну-у, если тебе так нужно.

— Нужно-нужно, — закивала я, как китайский болванчик.

Бес пару раз нажал на камень кольца и прямо из воздуха выудил мне чистый комплект рубашка — штаны.

— Благодарю, а ножницы есть? — А тяжеловаты вещи. Вроде как не мокрые. Что ж это за ткань такая?

— Есть нож, а зачем? — удивлённо глянул на меня парень.

— Хотела малость подровнять.

Бес усмехнулся.

— Даже не пытайся. Материя не та. Она специально создана, чтобы защищать от стрел, кинжалов и другого оружия. Ударов десять выдерживает, только синяки остаются. Так что ты её не разрежешь.

— Спа… благодарю. Попробую так примерить.

М-да, видон как у Арлекино в мультике о Буратино, правда, у того штаны были хотя бы нормального размера. Чего не скажешь обо мне… Мало того, что у Беса руки-ноги длиннее, так он ещё шире в плечах и в талии. Особенно это заметно по спадающим штанам (слава Богу, спадают они только до бедер). И рубашка так и норовит сползти на одно плечо. Зато в груди не жмет. Повертевшись, я пришла к выводу, что это всяко лучше, чем мои платья (особенно, если учесть тот факт, что они все на шнуровке).

Реакция на мой новый наряд была неоднозначной: Серебряный Дождь, Туман и Молния похоже от души веселились, Ветер недовольно кривился, лица братьев выражали легкое неодобрение, Бес передёрнул плечами и отвернулся. Что думал Морок, для меня так и осталось загадкой. Странник же, когда вернулся, предложил мне переодеться обратно, потому что повелитель Гиперии, увидь меня в таком виде, раз и навсегда заречётся терять своих дочерей.

— Будем подъезжать домой, тогда и переоденусь. Специально для него, — пообещала я.

Когда солнце коснулось далеких гор, мы взошли на холм. На вершине Странник вскочил на своего кошмара и остался стоять на месте. Остальные последовали его примеру. Я оказалась с Мороком. Вокруг — как будто тёмно-зелёное море с пятнами бирюзового, синего и оранжевого. Оно лёгкими волнами непрерывно движется, а мы стоим.

— Чего ждем?

— Тихо.

Тихо, так тихо.

Медленно заходило солнце. Лениво волнами колыхалось бесконечное поле. Иногда налетал более сильный порыв ветра, но не холодный, а теплый и ласковый. Травы чуть слышно шелестели. Мы ждали. Медленно заходило солнце. Очень медленно. Слишком медленно. Я прикрыла глаза и начала проваливаться в забытьё, в пустоту без сновидений. И лишь чей-то голос на грани сознания скользнул очередным порывом ветра и исчез.

Х-х-холодно.

Я открыла глаза. Мы неслись по равнине по направлению к лесу. Чуть справа монолитом возвышалась огромная гора. Заходило солнце…

Я что, проспала целые сутки? Бред. Да и пейзаж не тот. Где это мы очутились?

— Морок, где мы?

— На Агаре.

— А что это за гора?

— Сенай.

Сенай? Священная гора фениксов?

— Получается, я так долго спала? Мы ведь уже в Гиперии. Так быстро.

Морок рассмеялся.

— Нет, конечно. До Гиперии ещё далеко.

— Но Сенай… Я думала, что она во владениях фениксов…

— Нет, с чего бы?

Но если гора так далеко, то…

— Я слышала легенды про эту гору. Когда-то там инициировались.

Морок только неопределённо пожал плечами.

…то фениксы фактически не владеют магией и более чем наполовину слабы. Теперь понятненько. А ещё я замерзаю!

— Морок, а почему так холодно?

Я непроизвольно прижалась к парню и попыталась поджать ноги. Тот, полюбовавшись на синеющую меня, выудил из кольца плащ и укутал в него.

— Благодарю. — Мне стало немного теплее. — Так почему здесь так холодно?

— Мы переместились на другую планету.

— Каким образом?

— Это сложно понять.

Я что, по-вашему, совсем тупая? — обижено подумала я.

Солнце зашло. На небе блестели звезды и спутник, Элаон, по-моему. А мы всё продолжали путь. Я тихо дулась на Морока до самой стоянки. Как только я очутилась на земле, то подбежала к Серебряному Дождю, дабы выпытать, как мы здесь очутились. Тот отправил меня к Страннику. Ну, я и пошла.

— Странник, объясни мне, как получилось, что мы очутились в другом месте?

— Это слишком сложно, — отмахнулся он от меня.

— Даже у самого сложного явления есть нормальное доступное объяснение.

Черноволосый горько вздохнул и коротко спросил:

— Ты ведь не отстанешь?

— Не-а! — широко улыбнулась я.

— Ты когда-нибудь слышала про технологию малой дороги?

— Технологию малой дороги? — нахмурилась я. — А почему малой?

— В мире существуют места, из которых, при определенных обстоятельствах, можно быстро попасть в другую точку Вселенной. Но для этого нужны чёткие условия: определенный угол наклона к светилу и спутникам…

— Ничего не понимаю, — перебила я его, — это полный бред. — Стоявший рядом Серый Орёл улыбнулся краем губ, а я продолжила: — Для пользования технологией туманных дорог нужна только предрасположенность, сила и практика. Туманные дороги существуют везде. Выходами на туманную дорогу или, как её ещё называют, Тропу, являются своеобразные истончения и узлы в плетении Мироздания, а туманные дороги позволяют из любой точки Вселенной попасть в иную нужную тебе точку. Любую. Но они часто идут по кайме Грани, причём иногда со стороны иной реальности. Это очень опасная технология, так как приходится передвигаться по чужому миру, полному выходов в другие реальности и подуровни Мироздания… Кстати, туманные дороги были созданы вроде как дополнительная защита вместе с Гранью.

В ответ не было сказано ни слова. Я оглянулась и, заметив на лицах своих провожатых удивление, изумление, недоверие, внутренне улыбнулась.

— Откуда ты это узнала? — глухим голосом спросил Странник.

— Попросила у Индинга воспользоваться его библиотекой, — ангельски улыбнулась я. Доступ-то я выпросила, и даже нашла кое-какую интересную информацию. Но про туманные дороги и Грань я читала в подсунутых мне Алом материалах. Интересно, что сейчас делает Ал? Небось, наблюдает и противно хихикает. Хотя нет, он же ангел. Ему по статусу не положено. — Но там ни слова нет про технологию малых дорог. Может, это просто…

— Нет, у нас это называется малыми дорогами, — упрямо повторил Странник. — В развитых империях полно активных порталов, но на отдаленные планеты типа этой можно добраться только таким образом. — Он на пару минут замолк, а потом спросил: — Ты что-нибудь ещё знаешь про туманные дороги?

— Да я фактически ничего про них не знаю. Но ты можешь попробовать поинтересоваться у кого-нибудь из проклятых. Они в этом спецы. — Странник чуть заметно передернул плечами. — Хотя они вряд ли будут настроены на конструктивный разговор.

Мой собеседник явно был разочарован подобным ответом и попытался скомкать разговор.

— Пошли. Морок уже костёр разжёг.

Костер. Жаркий и большой. А вокруг него лежат брёвна.