Возвращение Эмануэла

Послесловие Шагающий за Тенью

«Рядом шагала пустота. Это невозможно выразить словами. Рука об руку со мной шла не просто его тень, а нечто большее… Меня по-прежнему не оставляло ощущение, что рядом со мной шагает кто-то еще. И это была вовсе не тень». Речь здесь о чем-то, что дано «не в предмете». Текст перенасыщен подтекстом. В нем живут «призраки». Зато он не пустой. Поэтому, когда литературная история, изложенная от лица Эмануэла Сантарема, прочитана от корки до корки и вроде бы вся как на ладони, она «не отпускает». Над ней хочется еще немного подумать, чтобы разгадать до конца. При этом опыт подсказывает: надо бы заглянуть в биографию автора.

Нельзя сказать, что успех пришел головокружительно быстро, хотя уже первый роман Клаудиу Агиара (КАЛДЕИРАУ), опубликованный в 1982 году и удостоенный сразу двух литературных премий, принес ему известность национального масштаба. Интересно, что в том же году была отмечена премией и одна из его пьес — ДО ТОГО, КАК ВОЙНА ЗАКОНЧИТСЯ. Это, пожалуй, тот случай, когда профессиональная карьера сложилась удачно, — все, в конце концов, сошлось, — но никак не раньше, чем в свое время.

По-другому и не могло быть: писателю-интеллектуалу, как и любому писателю, нужен период естественного взросления. Но, кроме того, он должен еще стать интеллектуалом. И это становление — всегда процесс длительный. Агиару к тому же пришлось наверстывать упущенное. В одном из интервью, вспоминая свое детство, он признается, что в возрасте десяти лет не знал даже своего полного имени, а его основным занятием было пасти коз. Отсюда — внешне нелогичный поступок. Именно в 1982 году, когда пришла известность и появилась возможность полностью посвятить себя литературе, он уезжает в Саламанку, чтобы получить докторскую степень на факультете права в университете старой Европы в дополнение к университетскому (юридическому) образованию, полученному в Пернамбуку. Впрочем, нужно учитывать и другие причины, подталкивавшие к эмиграции. Тогда многие (и не без оснований) считали, что армия, находившаяся у власти уже почти два десятилетия, еще долго будет играть роль «главной политической партии». Военно-авторитарный режим казался вечным. И демократически настроенная творческая интеллигенция покидала страну, предпочитая жить за границей.

В Саламанке, куда Клаудиу Агиар позже вернется читать лекции, — правда не как юрист, а как литератор, — он много работает в жанре эссе. Там же (до самого отъезда в Бразилию в 1987 году) он пишет роман ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭМАНУЭЛА. К моменту завершения работы от военной диктатуры остались лишь воспоминания, но они пронизывают эту книгу как политический фон. Теперь она переведена на русский язык. Переведена с опозданием. По той причине, что наш постперестроечный книжный рынок очень быстро повернулся лицом к «бестселлеру», спиной — к таланту. И, естественно, что об этом бразильце на русском языке нет ни строчки. Есть на испанском, на французском, а на русском — нет. А то, что Жоржи Амаду высоко ценил его, как художника, мало кому известно… Между тем, Агиар — автор семи романов. Последний (седьмой) лежит сейчас у него на столе в гранках. Название уже не изменится — ПЕСОК И ВЕТЕР. Готов к печати и очередной сборник рассказов.

Однако продолжим разговор о переведенной книге. Ее главный герой — Эмануэл Сантарем, держит в руках листок бумаги, на котором легко читается номер телефона. Его только что, как курица лапой, не сняв перчаток, нацарапала элегантная женщина. Все правильно. Телефон полицейского участка. Вот только каракули… Но, может быть, почерк получился неряшливым, потому что просто мешали перчатки?

Или: недавний знакомый Эмануэла ставит машину перед загородным домом так, чтобы сразу же, не разворачиваясь, можно было выехать на шоссе, не выключает двигатель, оставляет зажженными фары и, хотя поездка закончилась, остается за рулем, а через какое-то время раздаются выстрелы. Эмануэл входит в дом и видит, что его попутчица ранена. Он не удивлен, так как слышал ее крик, который и заставил его войти, но… ощущает незримое «присутствие» кого-то еще. Убедив себя (или убедившись?) в том, что это ему только кажется, он тут же наталкивается на труп с явными следами насильственной смерти. Совершено убийство. Перед нами место преступления и… детектив?

Читатель чувствует, что с ним затеяли игру. И поскольку Пуаро и мисс Марпл сюжетом не предусмотрены, сам начинает распутывать предлагаемый ребус, пытаясь угадать, где дверь настоящая, ведущая к изобличению убийцы, а где — ложная, уводящая в лабиринт. Положение осложняется тем, что главный герой прежде, чем попасть в передрягу, целый день прошагал по солнцепеку практически без еды и без отдыха. Решив вернуться из Сан-Паулу в Сеара пешком, он шел по шоссе и всю предыдущую ночь. Принимая такое решение (пройти три тысячи километров), человек уже был «не в себе». Он не экстремал. Его гонят отчаяние и безденежье, порождающие психологическую неуверенность, а накопившиеся усталость и недосып мешают воспринимать действительность адекватно. Тем интересней. Тем трудней определить, глядя на мир его глазами, где же та ниточка, за которую нужно потянуть, чтобы распутать клубок. И все же перед нами не детектив, а в жизни детективные истории распутываются не всегда.

Эмануэл Сантарем — с Северо-Востока Бразилии, из Сеара. Обстоятельства заставили его перебраться в поисках работы на Юг, в Сан-Паулу. Здесь это не столько географические, сколько социокультурные понятия. Почему речь идет о Сан-Паулу? Да потому, что были годы, когда именно на этом «чудо-юге» производилось до 80 % всего ВВП страны.

Причины миграционных процессов в общем виде всюду одинаковы, и сегодня они не понаслышке известны и нам. Известно и отношение коренного населения больших городов к чужакам. Часто оно негативно, что, как правило, имеет основания. Но ведь не все мигранты пополняют криминальные структуры. И нельзя лишать человека шанса переломить судьбу и наладить свою жизнь, не складывающуюся только потому, что он не там родился. Другое дело, что мало кому удается на новом месте реализовать мечту. Эмануэлу Сантарему не удалось.

В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Но попробуйте проехать дважды по одному и тому же шоссе. Не получится. Это известно с мифологических времен и используется сегодня, потому что до сих пор работает: идешь или едешь — все равно смотришь, и обязательно что-то происходит, и сама по себе склеивается внешняя фабула. Она — не главное у Клаудиу Агиара. Это лишь технический прием. Основной сюжет спрятан в психологии и развивается изнутри. Хотя это «изнутри» требует комментария. В его романе — как в греческой трагедии или ибсеновской драме — судьба свершается независимо от расчетов и просчетов людей. Тени, бегущие по шоссе вслед за Эмануэлом, восходят к образам (архетипам), в которых живут легенды черной Африки. С ними переслаиваются христианство и наиболее значимые события детства, от которого нельзя избавиться, потому что «нельзя перестать быть тем, кто ты есть». Неслучайно он видит так много снов и еще чаще балансирует на границе сна и действительности. «Видя» его сны, мы участвуем в «психоанализе» и, расшифровывая логику его поведения, знаем, что его сознание догадывается о бессознательном, конфликтует с ним, но, кажется, может только наблюдать…

С последними строчками проясняется смысл эпиграфа, взятого из «Воскресения» Л. Н. Толстого и предпосланного всей книге, — произошла судебная ошибка, не учтено состояние аффекта.

Убийца, рассказавший свою историю, скорее всего, хотел лишь свести счеты то ли со своей, то ли с чужой Тенью, олицетворяющей Зло, почти вечное, непребывающее и неубывающее. Заключение судмедэкспертизы, как бы вынесенное (стилистически и композиционно) за рамки беллетристики, скрупулезно, с документальной точностью, фиксирует следы крови, пыли и спермы. Однако в нем ничего не говорится о следах Тени. Тень ускользает, ставя под сомнение надежность критериев и методов судопроизводства.

Художественная правда, конечно же, объемней. Текст не просто функционален, он продуман и «свинчен», как стальная конструкция, в которой каждая несущая балка свободно просматривается. Тем не менее, это не инженерное сооружение, не имеющее отношения к гуманизму, а роман. Он напомнил мне «Южное шоссе» Кортасара. По настроению. Поясню: у аргентинского писателя на антенне обычного (не санитарного) автомобиля появляется (и остается навсегда) импровизированный флажок с красным крестом «скорой помощи». У бразильца его нет «в натуральную величину». Но он есть как сигнал SOS, как символ. Этот невидимый (или не всем видимый) флажок-символ держит в руках главный герой романа, возвращающийся в Сеара. Шоссе — другое. Флажок — тот же.

Алексей Гришин