Возвращение из прошлого

7

— Стивен? — взгляд Миранды скользнул по его искаженному страданием лицу. — Тетя Ванесса? Как… Вы… Я не понимаю… — У нее перехватило дыхание. — Стивен?! — Ее голос сорвался, и, пошатнувшись, она судорожно ухватилась за дверной косяк.

Спокойное лицо Ванессы не шло ни в какое сравнение с восковой бледностью Стивена.

— Миранда, — спросил он неестественно высоким голосом, — ты давно здесь стоишь?

— В самом деле. Какое право ты имеешь подслушивать чужие разговоры? — вмешалась тетка.

— Куда же ей, интересно, деваться! — желчно отозвался Стивен. — Проклятье! Мне нужно что-нибудь выпить.

Подойдя к столику, он резким движением схватил бутылку, плеснул себе виски и осушил его одним глотком. Какое-то время он отрешенно рассматривал пустой бокал, затем собрался налить себе еще, но вместо этого вдруг со стуком поставил бутылку обратно на столик и с размаху грохнул массивный бокал о камин.

Оглушительный звон и стеклянные брызги вывели Миранду из оцепенения, и она испуганно отскочила назад. Итак, Стивен целовал ее тетю, свою мачеху!

— Миранда, тебе лучше уйти, — сказала Ванесса. — Это касается только нашей семьи.

Девушка не сводила глаз со Стивена. На его лице успела смениться целая гамма выражений. Некоторые из них мелькали так быстро, что ей бы не удалось даже приблизительно передать их словами. Но недоверие, обида и смешанная с гневом боль — глубокая и безысходная — читались явственно. Вскоре, однако, эмоциональная буря на его лице улеглась и глаза потухли.

— Только нашей семьи? — Он смерил мачеху уничтожающим взглядом. — А Миранда, выходит, ни при чем?

— Стивен, не надо…

— Нет, — твердо сказал он. — Оставь нас, Ванесса. Нам надо поговорить.

Тетка теребила крупную брошь на воротнике элегантной блузки.

— Не лучше ли отложить это до завтра? — попыталась возразить она, но Стивен был непреклонен.

— Нет, сейчас.

Ванесса еще какое-то время колебалась, а затем, поджав губы, уплыла из комнаты. На прощание она уколола племянницу взглядом, в котором Миранда уловила что-то похожее на страх. Однако в следующую секунду все внимание девушки переключилось на Стивена. Затянувшееся молчание душило ее, в смятении и растерянности глядела она на своего любимого. Мир только что вдребезги разлетелся на мириады крошечных осколков. Стивен и ее тетя?

Он подошел ближе, и Миранда инстинктивно отпрянула. Впрочем, он не собирался дотрагиваться до нее.

— Миранда, нам нужно поговорить. Давай сядем. Пожалуйста.

— По-моему, говорить уже не о чем, — отрезала она.

— Сколько ты успела услышать?

— Услышать? О чем ты? Вполне довольно того, что я увидела. Знаешь, у меня в голове…

— Миранда, не надо. — Он взволнованно провел рукой по волосам. — Тут все гораздо сложнее…

У нее вырвался горький смешок.

— Не понимаю, зачем темнить. — Боль уже запустила когти в ее сердце. Чувствуя свинцовую тяжесть в ногах, она кое-как доплелась до стула и присела на край, стиснув пальцы и прижав руки к груди, чтобы унять дрожь. — Как ты мог? — срывающимся голосом вымолвила она.

— Анди, погоди же. Я тебе пытаюсь втолковать, что это совсем не то, что ты подумала.

— Ты утверждал, что любишь меня.

— Утверждал. И продолжаю. Но… — В его взгляде была странная нерешительность, затем лицо внезапно приобрело жесткое выражение. — Я должен уехать, — резко сказал он.

Миранда безмолвно провела кончиком языка по пересохшим губам.

— Я собираюсь в Штаты. — Он встретился с ней взглядом, но тут же отвел глаза. — Хочу повидаться с отцом.

— Я думала, он сейчас в Гонконге, — осторожно сказала Миранда.

— Оттуда он направляется в Штаты. У меня есть к нему важный разговор.

Она в отчаянии зажала ладонями рот. Бежать, скорее бежать отсюда! Стивен с ее тетей? Нет!

— Ты собираешься рассказать ему о том… что случилось сегодня?

— Нет! Поездка состоялась бы в любом случае. Произошло нечто другое, и с этим связаны большие неприятности. — Он по-прежнему не смотрел на нее.

Оглушенная ударами собственного сердца, Миранда чувствовала, как ее охватывает мутная волна паники. Нервным движением взъерошив волосы, Стивен повернулся к ней. Наступившая пауза была нестерпима для обоих, но он собрался с духом и заговорил:

— Возможно, я не вернусь. Не исключено, что мне придется возглавить нашу дочернюю компанию в Северной Америке.

Наркоз, вызванный потрясением, стал проходить, и Миранда вздрогнула от внезапной боли. Нет, в это невозможно поверить. Все происходящее походило на страшный сон. Этого просто не может быть — после всего, что их связывало… Самообладание покидало ее, уступая место смятению.

— Стивен, как ты мог?

— Миранда, прости, — отозвался он бесцветным голосом. — Я не хотел причинять тебе боль.

— Нет! — Она яростно тряхнула головой. — Хватит лжи! Мне здесь больше нечего делать. — Она вскочила и рванулась к выходу.

Стивен попытался удержать ее, но девушка резко отстранилась.

— Нет! — в истерике закричала она. — Нет! Ненавижу тебя! Уезжай, куда хочешь. Вместе с тетей Ванессой.

На щеке Стивена резко дернулся мускул.

— Анди, мне, правда, искренне жаль, что у истории оказался такой конец. Но возникли непредвиденные обстоятельства. Наверное, нам было слишком хорошо вместе, — с горечью добавил он. — Но верь мне, моя любовь к тебе была чистой и искренней.

— Любовь? Какое право ты имеешь произносить это слово? — Горячие слезы заволокли ей глаза, а боль в груди сделалась почти невыносимой.

— Я говорил тебе с самого начала: не надо бросаться в омут очертя голову. Нам не стоило заходить так далеко, но ты…

— О! Слышу речь истинного рыцаря. Значит, это я совратила тебя, бедненького? Затащила в постель?

— Ты была такой соблазнительной, такой желанной… Анди, ты так хотела меня, что в конце концов разбудила во мне мужчину.

— Ну нет, — рассмеялась она сквозь слезы. — Ты не мужчина, Стивен. Мужчины не позволяют себе того, что сделал ты.

Судя по лицу Стивена, эти слова оскорбили его, но ее это уже не интересовало. Она бросилась прочь — бегом по ступенькам и дальше, не разбирая дороги, в темноту, в холодный черный океан слез.

Миранде тогда казалось, что наступил конец света. Откуда ей было знать, что она столкнулась всего лишь с верхушкой чудовищного айсберга страданий!

Стивен поднялся, едва не опрокинув изящный венский стул, и этот звук вернул молодую женщину к действительности. Страшная ночь, которую она только что вспомнила до мельчайших подробностей, отступила.

О чем они говорили? О песнях. О ее любовной лирике. А еще о сдержанном отношении Стивена к ее творчеству.

Миранда потерла глаза. Стивен сделал несколько шагов в сторону, разминая ноги. Его взгляд выражал осуждение. Да как он смеет?

— У тебя туго с деньгами? — задал он вопрос, которого она меньше всего ожидала.

— Конечно, нет. С чего это ты решил?

— Грег рассказал мне про твою машину, и я подумал, что, ты решила записать эти песни из-за денег. В таком случае я мог бы…

— Что?! — Как он мог вообразить, что она позволила бы себе взять у него какие-то деньги? — Это исключено, Стивен. Деньги мне не нужны. И вообще… — успела сказать Миранда, но тут вернулся Грег, и она осеклась.

После того, как Стивен откланялся, Миранда, не оставляя брату времени на расспросы, ушла к себе одеваться, измученная и эмоционально опустошенная.

Как и накануне, клуб заполнила вполне симпатичная публика. Миранда мысленно отдала должное брату, сумевшему завести зал.

Выйдя на сцену, она приклеила на лицо какую-то ненатуральную, пластилиновую улыбку. Экскурс в прошлое обошелся ей сегодня слишком дорого. Когда-то после первой песни ей удавалось приструнить расшалившиеся нервы, а к середине концерта и вовсе почувствовать себя хозяйкой положения. Но сегодня все было по-другому. В этот вечер Миранду трясло еще сильнее, чем перед премьерой.

Причина ее нервозности восседала за столиком в первом ряду. Лучи прожекторов, ослеплявшие всех на сцене, щадили остальную часть зала, но это не помогло ей отвлечься от долговязой фигуры Стивена, который внимал музыке, откинувшись на спинку стула.

Он не говорил, что собирается прийти на концерт и, конечно, пребывал в полном неведении относительно того, какая стихия бушевала в душе Миранды перед исполнением заветной песни.

Это обычный шлягер, твердила она себе, не в силах мириться с трусливой дрожью в коленках. С неистово колотящимся сердцем она шла через ад, где нескончаемые четыре года вели тайную войну любовь и ненависть.

— А теперь настало время десерта, — раздался усиленный микрофоном голос Грега. — Это титульная песня подготовленного к выпуску альбома, и, прослушав ее, я надеюсь, вы оцените наш выбор. Это действительно горячая штучка! — Он оттянул двумя пальцами воротник майки и выразительно подул под нее. — Итак, леди и джентльмены, перед вами неподражаемая, искрометная Миранда Бейкер!

Грег отступил назад, и ансамбль заиграл вступление. Софиты погасили, и лишь один теплый световой конус выхватывал теперь из темноты певицу, одетую в облегающее черное платье с шелковистым синим отливом. Упругие лепестки, словно выкроенные из ночного неба, широко расходились под тонкими ключицами, подчеркивая изысканную линию ее красивых плеч, обрисовывали волнующую полноту груди, стягивались в соблазнительный глянцевитый бутон на талии и мягкими складками струились по бедрам, слегка закручиваясь вокруг облитых нейлоном ног. Она словно плыла над сценой. Даже Грег тихо присвистнул от восхищения при ее появлении.

Настал черед песни. Миранда продолжала убеждать себя, что это, быть может, единственный способ избавиться от призраков прошлого. Преодолеет ли она себя в последний, роковой миг? Желание, местами весьма откровенное, действительно пронизывало нехитрые слова. Они родились в минуты высшего озарения, которое посещает людей, причастившихся к тайне любовного слияния. А сейчас Стивен сидит всего в двух шагах. Она не могла удержаться, чтобы украдкой не посмотреть туда, чувствуя на себе его взгляд. Кажется, он заинтересован?

И Миранда запела.

— Прикоснись ко мне, прикоснись к моему телу…

Шум в зале моментально стих.

— Прикоснись ко мне своими нежными пальцами…

Ни чирканья спички, ни звона льдинки в бокале.

— Ты чувствуешь, что рожден воспламенять?

Голос певицы призывно вибрировал, насыщая слова завораживающей страстью. Как легко было повелевать этим пламенем, зная, что он здесь!

— Твои пальцы рождают огонь во мне…

Эти воспоминания навсегда останутся с ней.

— И нет для них тайн, это мы для всех — тайна…

Лишь ему были ведомы секреты ее любовного экстаза.

— Твое имя в моем вздохе…

О, Стивен.

— Прикоснись ко мне, прикоснись к моему телу…

Она пела только для одного человека. Со сцены нельзя было разглядеть выражения лица Стивена, но Миранда почти физически ощущала его присутствие в зале. Годы умчались, подарив ей свидание с первой и последней любовью, с тем единственным, кого она впустила в свой мир.

— Мы с тобой теперь одно целое — не отпускай меня!

И чем слабее звучала последняя нота, тем громче и безнадежнее звало сердце. Забыв обо всем на свете, Миранда на несколько секунд замерла в гулкой тишине, пока восхищенный рев зала чуть не оглушил ее. Раздались неистовые аплодисменты, стук отодвигаемых стульев и крики «браво». Она еще не вернулась в реальность и с трудом соображала, что делает… Вспыхнули огни рампы. Возникший рядом Грег прикрыл ладонью микрофон и прошептал ей на ухо:

— Сногсшибательно, Анди! Это было нечто!

Едва вникая в смысл его слов, Миранда вновь сосредоточила внимание на Стивене. Тот сидел, подавшись вперед, и в скудном свете, пронизанном сизыми спиралями табачного дыма, его лицо казалось мертвенно-бледным. Он выглядел как человек, получивший удар в солнечное сплетение и пока не сумевший сделать ни вдоха.

— Надо поблагодарить, — кивнул Грег на продолжавшую апплодировать публику.

Миранда изобразила на лице неуверенную улыбку и, поклонившись, произнесла, пока никто не мог видеть ее губ:

— Грег, я беру тайм-аут!

— Ладно. Но они этим не удовлетворятся, — послышалось за ее спиной. — Выйдешь снова, когда прозвучит «Мона Лиза, где твоя улыбка», поняла?

Она кивнула, но не двинулась с места, чувствуя, что ноги не повинуются ей.

— Поняла? — повторил Грег, и Миранда наконец заставила себя идти в нужном направлении.

В гримерной она открыла форточку и прильнула лбом к окну, жадно вдыхая прохладный воздух. На небе перемигивалась пара звезд, и при виде их тупая боль сдавила ей горло. Она чувствовала себя опустошенно-бесплотной. Перед глазами как будто только что прокрутили документальный фильм, смонтированный из всех эмоционально-насыщенных отрезков ее жизни. Собрали вместе всю радость, все тревожные ожидания, всю боль наконец.

Никогда больше она не найдет в себе сил исполнить эту песню. С нее будто содрали панцирь, обнажив уязвимую трепещущую плоть. И все это на виду у зрителей.

Она словно превратилась в хрустальный сосуд, прозрачные стенки которого позволяли с комфортом отслеживать ее драму. Как хрупко это вместилище боли и надежды! Стивен уже имел возможность убедиться в этом. И не мог не отметить сейчас, что все осталось по-прежнему. Увы, это так. Она любит его так же пылко и беззаветно, как и четыре года назад. Невзирая на все страдания, которые он ей причинил.

Это обычное влечение, голос обезумевшей плоти, в отчаянии пыталась убедить себя Миранда. И слова теряли смысл от бесконечного повторения. Тело. Душа. Сердце. Разум. Стивен Родвуд успел завладеть ими и теперь волен дарить наслаждение или обрекать на муку.

Но он недостоин этого! Она беззвучно зарыдала.

Стивен был прав. Она всегда знала, что не подходит для сцены. Ей не хватало той особенной закваски, которая позволяла Грегу и его друзьям черпать вдохновение в рукоплещущем зале, покидать подмостки окрыленными. Она же обречена оставаться за кулисами, за кадром. Сочинять песни — да, но дальше…

Миранда горестно вздохнула. Все становилось до боли ясным. Последние четыре года она влачила жалкое существование. Ее жизнь уподобилась умирающей реке, вьющейся среди заболоченных островков. Она предпочла путь наименьшего сопротивления, потому что не нашла в себе сил бороться. Роуз была совершенно права.

А Стивен — он тоже в ответе за это? Нет, кроме себя, винить ей некого. Она вручила ему свою судьбу, и, когда он предпочел вычеркнуть ее из своей жизни, ей оставалось только стать безжизненной куклой. Но ведь и рана, нанесенная им, слишком глубока, чтобы сердце могло простить.

Еще один вздох, тяжелый и неровный, вырвался из ее груди, эхом заметавшись в стенах комнатушки. Вдруг Миранда задержала дыхание. Она почувствовала, что в гримерной есть кто-то еще, и обернулась.

Стивен стоял, прислонившись плечом к дверной раме, и глядел на нее. На нем была легкая, с короткими рукавами рубашка, оттеняющая загорелую открытую шею, и светлокремовые джинсы самого модного фасона. Все в его облике — руки в карманах и небрежно скрещенные ноги — выражало скучающую непринужденность.

Миранда инстинктивно почувствовала, насколько обманчиво это впечатление, безошибочно уловив нарочитость позы. На гладко выбритой щеке Стивена подрагивал мускул, а глаза горели неспокойным огнем. Были все основания подозревать, что его спрятанные в карманах руки сжаты в кулаки.

Великий Боже! Когда же это закончится?

— Ты в порядке? — Эти непринужденные слова застали ее врасплох, и Миранда наконец смогла дышать.

С усилием овладев собой, она невпопад ответила:

— А в чем, собственно, дело? — И тут же пожалела о сказанном. Дадут ей побыть одной, или нет?

— Твой уход со сцены скорое напоминал бегство.

— Я больше не могла жариться под этими прожекторами.

— Зачем так издеваться над собой?

Она открыла рот, чтобы возразить, но нужные слова не приходили.

— Сколько бы тебе ни платили, это не может быть достойным вознаграждением.

Он резко выпрямился и с преувеличенным вниманием принялся рассматривать ее убежище. Трюмо, платье на плечиках, подвешенных за торчащий из стены грубый крюк, косметичка с гримом…

— Мне платят более чем достаточно, — быстро сказала Миранда. — Этой суммы как раз хватит на новую машину.

Стивен прищурился.

— Помнишь, что я говорил о карусели, с которой уже не соскочить, когда она раскрутится? Судя по всему, все к тому и идет.

— И ты знаешь об этом не понаслышке, — насмешливо фыркнула Миранда, и тут он вытащил руки из карманов.

Она не ошиблась. Они действительно были сжаты в кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев.

— О да, если уж у тебя такая изощренная память, — с вызовом бросил он.

Изощренная? Она у нее просто в порядке. А вот что с его памятью?

— Тебя это никоим образом не касается, — сердито вздернула подбородок Миранда.

— Возможно. Но кто-то должен предупредить тебя, что ты можешь сгореть, как свечка!

— Ты сделал такой вывод, посетив всего пару моих концертов? — с сарказмом заметила она.

На самом деле она уже сейчас чувствовала себя крохотным коптящим огарком, но не собиралась признаваться в этом.

— Я просто опасаюсь, что у Грега разгорится аппетит. А ты можешь не выдержать. Два вечера в неделю после рабочего дня плюс репетиции, не говоря уже о твоей учебе… — Он сделал выразительный жест. — И ради чего?

— Мне нужно выручить брата, — сердито напомнила она. — Софи появится на следующей неделе.

Пробормотав что-то себе под нос, Стивен шагнул в комнату.

— Хватит об этом, Анди. Посмотри на себя в зеркало.

— Что я там должна увидеть?

— Синяки под глазами и осунувшееся лицо.

Миранда скривила губы. За четыре года она похудела на четырнадцать фунтов. Вернее, всего за один месяц четыре года назад.

— Ах, ты про девичьи пухлые щечки… Но сейчас модно быть худой. И вообще, чья бы корова мычала. Ты и сам превратился в жердь.

— Речь не обо мне. И ты прекрасно понимаешь, что меня тревожит. Ты можешь серьезно заболеть из-за всего этого.

Заболеть! Желчная реплика чуть не сорвалась у нее с языка. Нет, Стивен, это не болезнь. Подняв глаза, она встретила взгляд, лучившийся такой теплотой и заботой, что еще секунда — и оказалась бы в его объятиях. Только невероятным усилием воли ей удалось обуздать этот порыв.

— Как бы то ни было, Грег считает твою песню украшением альбома, и я, к сожалению, вынужден с ним согласиться. Она действительно великолепна.

— Спасибо. — Миранда высоко подняла голову. Он продолжал пожирать ее глазами, и она не выдержала. Сейчас она ему кое-что напомнит… — Я написала ее четыре года назад, — равнодушно добавила она.

Стивен вздрогнул, и, хотя полуопущенные веки погасили внезапный блеск в его глазах, Миранда храбро выдержала этот взгляд, упоенная сладким чувством отмщения.

— Я написала ее в ту ночь, когда ты сделал меня женщиной, так что, если пророчество Грега сбудется и песня будет иметь успех, тебе тоже перепадет толика славы.

Выпалив эти слова, Миранда отвернулась. Но тут ее взгляд упал на его отражение в зеркале, и она застыла с расческой, занесенной над головой.

Стивен на мгновение утратил контроль над собой. Он выглядел сейчас как человек, глотнувший яду и еще не успевший понять, выживет ли он после этого. Миранда стремительно обернулась, но так поразившее ее выражение уже бесследно исчезло с его лица.

— Вот как? — рассеянно сказал он.

Судя по безразличному тону, она приняла за спазм боли игру света и тени на его лице. Мысленно отпустив в свой адрес пару изысканно-язвительных комплиментов, Миранда ответила с той же интонацией:

— Ну, ведь это ты сделал тот вечер незабываемым.

На лице Стивена выступили красные пятна, и, почувствовав его уязвимость, Миранда снова пошла в атаку:

— Я помню все до мельчайших подробностей. Говорят же, что первого любовника женщина не забывает никогда. Мужчина — другое дело. Я уж не говорю обо всех остальных юбках, за которыми ты волочился после меня, — закончила она, поражаясь твердости собственного голоса.

— Я не забыл, Анди, — произнес он сдавленным голосом.

— Ты не забыл? Как интересно, — с издевкой сказала она. — Что же мне теперь, прыгать от радости?

Стивен поднял руки.

— Это уж чересчур, тебе не кажется?

— Мы же взрослые люди, Стивен. Да, когда-то мы доставили друг другу удовольствие. Что может быть естественней?

— Все было не так, как ты пытаешься сейчас представить.

— Разве?

Понимая, что нарывается на грубость, она продолжала черпать силы в своей обиде.

— Не ожидала, что напоминание о нашей возне в кустах может так смутить тебя!

Стивен снова спрятал руки в карманы.

— Не надо опошлять, — сказал он с какой-то странной интонацией.

— А ты и впрямь смущен! — Ее смех прозвучал немного фальшиво, и Миранда почувствовала, что теряет твердую почву под ногами. Стивен меж тем молча двинулся прочь, и утихшая было злость вспыхнула в ней с новой силой. — Или дело еще в чем-то? — Он остановился как вкопанный и мучительно медленно начал поворачиваться к ней. — Совесть проснулась?

Едва вымолвив эти слова, Миранда поняла, что зашла слишком далеко, и поспешно отступила на шаг, ухватившись за спинку стула.

— Ты добиваешься полной сатисфакции? — процедил он сквозь зубы с презрительной гримасой. — Все дело в этом, не так ли?

— Очень может быть. — В ее голосе не чувствовалось прежней уверенности.

— Совесть! — повторил он, хрипло рассмеявшись, и вдруг крепко схватил ее за локти, глубоко впившись пальцами в кожу. — Так, по-твоему, я терзаюсь угрызениями совести? Да ты же ничего не знаешь!

— Стивен, мне больно.

Она попыталась освободиться, но он держал ее мертвой хваткой.

— Я знаю, чего ты добиваешься, Миранда. Тебе хотелось сделать это с самого начала, как только я вернулся. Но, поверь, ты ломишься в открытую дверь. Если тобой движет жажда мщения, то знай, я свое уже получил сполна и выставленный мне счет оплатил с избытком. И не собираюсь терпеть твои идиотские шпильки в свой адрес!

К концу этой тирады его пальцы как-то сами собой стали медленно соскальзывать к ее запястьям, уже не свирепо сдавливая, а незаметно лаская, и эти новые ощущения заставили ее затрепетать, забыв об испуге. Знакомый уголек, из которого он уже сумел сегодня раздуть пламя, вновь дождался своего часа. По-видимому, она издала какой-то звук, потому что Стивен метнул на нее взгляд раненого зверя.

— Ради всего святого, Анди. Оставь меня в покое со своими сексуальными играми, — не то прохрипел, не то простонал он.

Не слишком соображая, что делает, Миранда приоткрыла рот и кончиком языка провела по пересохшим губам. Стивен не сводил с них глаз, будто желая навечно запечатлеть в памяти.

Теперь уже все ее тело было пронизано возбуждением, каждая клеточка трепетала от близости желанного мужчины. Огонь уже не робко теплился, а согревал, обжигал, бушевал внутри нее. Она осторожно дотронулась до его щеки, очертила пальцем контур волевого рта…

Он резко оттолкнул ее.

— Заклинаю тебя, Миранда, не делай этого больше!

Он тяжело и прерывисто дышал, а она судорожно ухватилась за спинку стула, чтобы сохранить равновесие.

Эти слова резанули по сердцу, и из старых ран брызнула кровь, мучительно возвращая прошлое. Миранда снова превратилась в наивную, доверчивую, по уши влюбленную девятнадцатилетнюю девчонку.

Стивен! — надрываясь, звало ее сердце.

— Миранда!

Он закрыл глаза с искаженным от боли лицом и обхватил руками голову.

— Разве ты не хочешь меня, Стивен? — Ей показалось, что вопрос прозвучал только в ее мозгу, но, должно быть, она ошибалась, потому что он впился в нее безумным голодным взглядом.

— О да, я хочу тебя, Анди. И буду хотеть до последнего вздоха. — Глаза Родвуда сверкнули, и он решительно закончил: — Это самая злая шутка из тех, что сыграла со мною жизнь.