Возвращение воина

Крис Брэдфорд

Возвращение воина

(Юный самурай — 9)

Перевод: Kuromiya Ren

Пролог

Корабль-призрак

Холл Хэйвен, Англия, осень 1616

Корабль плыл среди тумана над морем, призрак во тьме, паруса трепетали. Попав в устье Темзы, корабль продолжил тихо плыть дальше. С берега за кораблем следили внимательные глаза.

— Контрабандисты? — буркнул ночной дозорный, мужчина с осунувшимся лицом, кривым носом и тонкими усами. Он плотнее укутался в плащ из-за ночной прохлады.

Офицер таможни, плотный джентльмен с румяными щеками, опустил подзорную трубу.

— Я не вижу, чтобы корабль ждали лодки. Похоже, это судно торговца, «Саламандра», судя по боку. Но они плывут слишком близко к берегу, чтобы направляться в Лондон.

Бородатый крупный констебль стоял рядом с ними на песчаном берегу, его дубинка постукивала по ноге. Корабль с тремя мачтами возвышался над ними в тумане, и его глубоко посаженные глаза чуть расширились.

— Если капитан не изменит курс, они сядут на мель!

Трое мужчин смотрели, как корабль плыл мимо, зловещий монстр глубин. Чуть дальше у берега — как констебль и предсказывал — киль корабля вонзился в мягкий берег, и корабль остановился, содрогнувшись. Мужчины переглянулись с тревогой, а потом пошли по берегу. Их ноги хлюпали в мокром песке, пока они направлялись к галеону. Корабль застыл, напоминал выброшенного на берег кита.

— Эй, там! — закричал офицер таможни, задирая голову и глядя на палубу.

Но ответа не было, лишь скрипели доски, хлопал парус, и вода плескалась о борт.

Дозорный сглотнул с тревогой.

— Может, позвать милицию?

Офицер таможни оскалился.

— И навлечь гнев сэра Франциса за то, что разбудили его в такое время? Нет, мы посмотрим, а потом уже будем беспокоить лорда-лейтенанта, — он указал на канат, свисающий с корабля. — Проверьте, что там, констебль.

Констебль прицепил дубинку к поясу, прошел по воде и забрался на палубу. Стало зловеще тихо. Дозорный еще сильнее укутался в плащ, холод в костях был не от тумана, а от жуткого прибытия галеона. Они ждали возвращения констебля, и офицер таможни стал погружаться ногами в песок.

— Чего он так долго? — буркнул он, высвободив кожаный сапог и раздраженно отбрасывая носком жижу из песка.

Прошла еще минута. А потом появилась бородатая голова констебля.

— Чисто, — крикнул он и сбросил для них веревочную лестницу.

Они добрались до лестницы, пройдя по холодной воде, и залезли на борт. Палуба была пустой. Лампы не горели. Не было ни души.

Офицер таможни посмотрел на констебля.

— Где тогда экипаж?

Констебль пожал плечами.

— Может, под палубой.

Мужчины осторожно подошли к люку. Офицер таможни поманил констебля открыть его. Со скрипом петель люк открылся. Деревянные ступени вели вглубь корабля.

— Свет, — приказал офицер таможни.

Дозорный зажег лампу и передал ему. Огонь разогнал тьму, и офицер таможни охнул, увидев нижнюю палубу. Матрос лежал у стены, склонив голову, словно во сне. Но это был сон мертвого.

Большая черная крыса грызла пальцы мужчины, но убежала от света лампы.

Лицо дозорного осунулось еще сильнее.

— Думаете, это чумной корабль?

Офицер таможни вытащил платок из кармана, закрыл им рот и спустился, чтобы осмотреть труп. Он отставил лампу, оранжевый огонь искажал застывшее лицо матроса.

— На нем нет черных точек, — офицер таможни вытащил кинжал из ножен и подтолкнул тело кончиком клинка. Голова матроса неестественно перекатилась на бок.

— Похоже, его шея сломана, — сказал констебль, сильнее сжимая дубинку.

— Может, упал с лестницы? — с надеждой предположил дозорный.

— Возможно, — пробормотал офицер таможни, убирая кинжал в ножны и поднимая лампу. — Посмотрим, найдем ли мы остальной экипаж.

Дозорный с неохотой спустился по лестнице следом за констеблем. Он держался близко к свету, смотрел на все ниши и выступы на нижней палубе. Силуэты обретали формы, таяли в тенях: деревянные бочки стояли друг на друге по пять… груды хлопковой ткани… свертки дорогого шелка… мешки зерна… сияющие черные глаза…

Дозорный испуганно вскрикнул, и офицер таможни резко обернулся.

— Что? — рявкнул он.

— Там кто-то есть! — прошептал дозорный, указывая дрожащим пальцем на чернильную тьму.

Офицер таможни направил лампу в брешь между бочками.

— Я никого не вижу.

— Говорю вам, за нами следили глаза.

Констебль поднял дубинку, прошел вперед, чтобы проверить. Он подошел к бочкам, с шипением темный силуэт вырвался из теней. Констебль опустил дубинку, но замер, когда между его ног пробежало мохнатое существо.

— Это просто кот с корабля! — фыркнул констебль, опуская дубинку.

Офицер таможни хмуро посмотрел на дозорного, а потом отвернулся, качая головой, и продолжил поиски.

— Это был не кот, — буркнул констебль, проходя мимо.

Не слушая протесты дозорного, они пошли глубже в корабль, обнаружили на галеоне специи с Дальнего Востока: гвоздика и мускатный орех. Груз, достойный короля, направлялся в Лондон. Но экипажа не было видно. Корабль стонал, покачивался от грядущего прилива.

— Странно, — отметил офицер таможни, заканчивая обыск нижней палубы. — Экипаж должен быть где-то на борту.

— Проверим трюм, — предложил констебль.

Трое мужчин пошли к лестнице, ведущей в трюм, и дозорный уловил движение.

— Там!

Офицер таможни обернулся, лампа бросила волну желтого света на тьму. Но никого не было видно.

— И ты зовешь себя дозорным? — оскалился офицер. — Ты вздрагиваешь от теней!

— П-поверьте, я видел, как двигалась тень, — ответил дозорный, дыша быстро от паники. — Это корабль с призраками! Нужно уходить. Сейчас.

Офицер таможни приподнял кустистую бровь.

— Корабль с призраками? Я не думал, что ты такой суеверный. Возьми себя в руки! Тут нет…

Его возмущения прервал стук дубинки констебля, прокатившейся по доскам и остановившейся у его ног. Двое мужчин посмотрели на оружие, нервно вгляделись во тьму в поисках его хозяина.

Глаза дозорного были круглыми, как две луны.

— Куда делся констебль?

Офицер таможни поднял лампу, медленно повернулся, увидел еще несколько бочек, мешков зерна, свертков ткани… но не констебля.

— Самюэль? — позвал он. — Ты играешь с нами?

Свет лампы упал на открытый люк. Там офицер таможни увидел тело на теле, собранных в трюме как балласт. Их холодные мертвые глаза смотрели на него. Пропавший экипаж!

Офицер таможни отшатнулся. Его сердце гремело в груди, он повернулся к дозорному, но увидел только, как черная рука утаскивает его напарника. Тьма поглотила его целиком, не дав ему даже закричать. Офицер таможни бросил лампу в ужасе, потянулся к кинжалу. Но ножны были пустыми. Через миг пропавший кинжал уперся в его шею, острая сталь впилась в его шею, выступила кровь. Тень появилась перед ним, озаренная угасающим огоньком брошенной лампы. Видно было только два черных, как у демона, глаза.

— Это Англия? — прошипела тень со странным акцентом.

Офицер таможни кивнул, ужас лишил его дара речи. Тень протянула к его лицу листок бумаги. Там был нарисованный портрет юноши с соломенными волосами и голубыми, как океан, глазами.

— Знаешь его? — спросила тень.

Офицер таможни покачал головой.

— К-к-кто он?

— Джек Флетчер, самурай-гайдзин.

Офицер нахмурился.

— Никогда о нем не слышал.

— Жаль.

Кинжал скользнул резко по горлу офицера таможни, и он рухнул лепечущей кучей. Кровь лилась на доски палубы, еще три тени появились из тьмы. По приказу их лидера они быстро и беззвучно направились на верхнюю палубу. А потом четыре ниндзя спустились по веревочной лестнице и растворились в ночи.

1

Английское приветствие

Лондон, Англия, осень 1616

— Добро пожаловать в Англию! — сказал Джек, гордо раскинув руки в стороны.

Он стоял на палубе голландского торгового судна, которое доставило его из Японии. Перед ним во всей красе лежал великий Лондон. Потрясающий вид острых крыш, башен церкви и дворца. Ниже раскинулись дома, гостиницы, рынки и магазины, тянулись, сколько хватало взгляда — дальше, чем помнил Джек. И в центре поднималась огромная готическая башня собора Святого Павла.

Но его поразил Лондонский мост. Джек и забыл, каким величавым и потрясающим он был. Построенный на низких колоннах из камня, он тянулся над могучей Темзой от Великих каменных ворот на южном берегу до Новых каменных ворот на севере. В восемьсот футов длиной, в шестьдесят футов высотой, почти в тридцать шириной, мост нависал над рекой. Рядом с ним были чудесные здания, магазины и резиденции, некоторые были в шесть или семь этажей высотой.

Мост был не простым, он был символом силы Лондона.

Джек повернулся к Акико и Йори, стоящим на палубе рядом с ним.

— Что думаете? — спросил он на английском.

Друзья озирались с большими глазами и раскрытыми ртами, лишившись дара речи от вида. Джека обрадовала их реакция. Он так много лет рассказывал друзьям об Англии и ее красоте, и теперь они видели это своими глазами. Пока он был в Японии, Акико показала ему много чудес своей страны: от древних храмов и золотых замков до райских садов и заснеженных гор, от вишневых цветущих деревьев весной до кленовых листьев осенью. Теперь была его очередь показать свою страну.

Корабль замедлился, пока плыл по реке к порту. Его встретила какофония скрипа кораблей, воплей моряков и криков чаек сверху. В воде были сотни паромов, лодок, торговых кораблей и галеонов. Казалось, все старались попасть в город, и было сложно даже найти место, чтобы причалить. Северный берег ощетинился набережными и причалами, и в каждом было столько кораблей, что река у берега превратилась в лес мачт и парусов.

— Смотрите, сколько лебедей! — отметила Акико, глядя потрясенно на стаю величавых белых птиц на воде, похожих на снежинки.

Джек тепло улыбнулся от ее восторга. Любовь Акико к природе была одним из многих качеств, которые ему нравились в ней, а еще ее доброта, стальная решимость и владение луком. Как катана, завернутая в шелк, она была тонкой, изящной и острой.

— Что это? — спросил Йори, вглядываясь вдаль. Он встал на носочки и показал на огромный замок с круглой башней на северном берегу реки.

— Тауэр, — ответил Джек.

— Нам нужно побывать там! — воодушевился Йори, его глаза расширились.

Джек печально посмотрел на друга.

— Не думаю, что мы хотим туда попасть. Это тюрьма для предателей.

— Ой… — радость Йори сдулась, как шарик. — Может, тогда в другой замок.

Корабль причалил в Сомерс Куэй, их встретил мрачный вид: четыре мужчины свисали за шеи с балки, их ноги болтались в воде, глаза клевали вороны.

Акико и Йори переглянулись с тревогой, но Джек попытался успокоить их улыбкой.

— Наверное, это пираты. Не переживайте… нас примут лучше.

Опустили планку, и Джек повел их к причалу, ступил на землю Англии впервые за семь лет.

— Наконец-то дома! — воскликнул он, сердце пело от радости, что он вернулся в свою страну.

Йори спустился по трапу за ним, удерживая равновесие с помощью своего посоха-шакуджо, привыкая к неподвижности суши. Акико присоединилась к нему и тут же сморщила нос.

— Что это за запах?

Джек глубоко вдохнул… и его чуть не стошнило. Воздух города был гадким, по сравнению со свежим ветерком открытого океана. Сильный запах скотного двора смешивался с вонью стоков, полных отходов, на улицах. Хуже того, вонь кипящих чанов с мочой для создания квасцов смешивалась с запахом с кожевенных заводов, и от полученной смеси почти тошнило. Проведя столько лет вдали, Джек забыл, как ужасно пахла повседневная жизнь в Лондоне.

— Думаю, дело в том, на чем стоит Джек, — Йори указал своим шакуджо на груду вокруг ног Джека.

Акико скривилась.

— Фу, лошадиное дерь…

— Да, — вмешался Джек. Они плыли в Англию двенадцать месяцев, и Акико с Йори успели выучить английский, хорошо им теперь владели, но Джек считал, что некоторые слова, которым Акико научили матросы, были неприличными для леди.

— Думаю, самые яркие розы растут на самой плодородной почве! — бодро сказал Йори, пока Джек стирал навоз с сандалий, его лицо покраснело от позорного прибытия на берег Англии.

— О, мне нравится твоя юбка!

Джек поднял голову и увидел крупного портового рабочего с двумя юношами по бокам. Они были в рубахах и штанах, выглядели потрепанно от тяжелой жизни таскания грузов.

— Это не юбка, а хакама, — исправил Джек, выпрямившись, чтобы было видно полностью черные штаны в широкую складку.

Рабочий ухмыльнулся.

— А похоже на юбку.

Джек нахмурился, ладонь легла на меч самурая. Рабочий не испугался, посмотрел на Йори в его желтой робе и огромной соломенной шляпе.

— А ты что такое?

Йори нахмурился.

— Я не что-то. Я монах.

— А похож на гриб! — фыркнул рабочий.

Его друзья расхохотались. А потом рабочий посмотрел на Акико в ее мерцающем шелковом кимоно, ее длинные темные волосы были прямыми, как стрела, за ее спиной.

— Что это у нас тут? — он прошел к ней. — Ты — ценный груз.

— Не смей ее трогать! — предупредил Джек.

Рабочий бросил на него взгляд, схватил Акико за ладонь и притянул к себе.

— А то что? Что ты сделаешь?

— Ничего, — ответил холодно Джек. — Но Акико может на это ответить.

Глаза рабочего вдруг расширились от боли и шока, Акико выкрутила его руку в захвате запястья. Парень упал на колени, задыхаясь в агонии.

— Помогите! — крикнул он остальным.

Сжав кулаки, два парня поспешили в атаку, но Йори отошел, пропуская их, и выставил свой посох с кольцами, один из нападающих споткнулся.

— Ой! — сказал Йори, глядя, как его жертва улетает за край в воду. За парнем быстро полетел его друг, ведь Джек схватил второго парня за рубаху и исполнил сэой-нагэ, бросок через плечо, отправив его в воздух и в Темзу с плеском.

Работник остался на коленях, подавленный чудесной силой Акико. Джек знал, что все дело было в технике. Он прошел к работнику с плохими манерами и перехватил его запястье у Акико.

— Прояви уважение к нашим гостям, — сказал Джек. — В Японии вежливо кланяться.

Он надавил на запястье, и рабочий, кривясь от боли, опустил голову, пока его лицо не оказалось в груде навоза. Акико приподняла бровь, глядя на Джека.

— Думаю, он научился манерам.

Джек с неохотой отпустил рабочего, и он убежал, отплевываясь и кашляя. Йори бросил веревку двум парням, барахтающимся в воде, и подошел к Джеку с улыбкой.

— Вот это теплое приветствие в Англии!

2

Чипсайд

— Вижу, вы уже завели друзей, — капитан Спилберген спустился на причал. Высокий и худой, как мачта, голландский капитан отлично смотрелся в коричневой кожаной куртке, белой льняной рубашке с кружевом на воротнике и черных брюках. Подражая сэру Уолтеру Рэли, он был с ухоженной бородкой и тонкими усами из рыжеватых волос. — Вот, — он вручил Джеку тяжелый мешочек. — Ваша доля за груз.

Джек поднял руку в возражении.

— Вы сделали более чем достаточно, доставив меня домой.

Капитан Спилберген рассмеялся.

— Ерунда! Ты и твой журнал сократили нам путь на год и сэкономили кучу припасов, — он вручил Джеку мешочек.

Джек благодарно принял деньги, убрал мешочек в свою сумку к дневнику в темной обложке. Это был драгоценный журнал, который он старался уберечь долгие годы в Японии. Навигационный журнал его отца был одним из нескольких точных журналов, помог Джеку направлять маленький флот капитана Спилбергена по океанам и через Северо-восточный переход — короткий между Европой и Дальним Востоком, о котором все мечтали. Эти знания делали журнал бесценным. Но он был важен не только для безопасной навигации и тайных торговых путей. Для Джека это была его последняя связь с отцом.

— Точно не хочешь остаться в моей команде? — продолжил капитан. — Я был бы рад такому хорошему штурману, как ты, — он окинул взглядом корабли у причала. — И капитан Крогер был бы тебе рад! Где подевалась «Саламандра»?

— Спасибо за предложение, капитан, — ответил Джек, — но мне нужно найти сестру. Прошло семь лет. Джесс явно думает, что я мертв!

«Как и наш отец», — подумал он с печалью. Он хотел встретить сестру, но Джек боялся того, что ему придется рассказать ей, что их отца убил ниндзя — беспощадный Глаз Дракона. Он мог утешить ее лишь тем, что и Глаз Дракона был мертв. Справедливость восторжествовала, когда друг Джека, Ямато, пожертвовал собой, чтобы спасти Джека и Акико от ниндзя в бою при замке Осака.

— Плавать с тобой было приятно, — сказал капитан, опустив мозолистую ладонь на плечо Джека. — Желаю удачи в твоей миссии. Помни, тебе всегда рады на борту моего корабля, — он повернулся к Акико и Йори. — Это и вас касается. Вы же потом соберетесь в Японию?

Акико поклонилась.

— Вы очень добры, капитан, но моя судьба связана с Джеком.

Тепло наполнило грудь Джека. Он знал, что многого просил от нее и Йори — пересечь половину известного мира, чтобы попасть с ним в Англию. Йори с готовностью согласился, чтобы расширить горизонты, а Акико — из любви и верности, закрепленных их клятвой: «Навеки связаны друг с другом». Но после столкновения с рабочими порта Джек подозревал, что его друзья не очень высокого мнения о жителях его страны. Он видел своим долгом защитить их на его родине, как они делали для него в Японии, хоть Акико и не нуждалась в защите!

— А ты, Йори? — спросил капитан.

— Путешествие лучше измерять в друзьях, чем милях, капитан, — ответил Йори. Он взглянул на двух недовольных работников порта, выбравшихся на сушу. — Мы тут еще не завели друзей, так что можно пока остаться!

Капитан рассмеялся.

— Если думаете, где остановиться на ночлег, советую гостиницу «Русалка» в Чипсайде, — он попрощался и вернулся на палубу.

Заметив, что рабочие порта собираются в стороне, и один все еще был с навозом на щеке, Джек повернулся к друзьям и хлопнул в ладоши.

— Идемте искать мою сестру! — сказал он, взял сумку Акико и вручил ей вместе с бамбуковым луком и колчаном стрел с перьями сокола.

— Мы можем сначала освежиться? — спросила Акико, пока Джек быстро вел их по причалу среди толпы людей. — Я бы хотела искупаться перед знакомством.

— Конечно, — сказал Джек, не замедляясь, пока они не покинули Сомерс Куэй.

Он знал традиции японцев, понимал, как важна была чистота для Акико. После года в море он тоже хотел долго сидеть в воде, хорошенько поесть и поспать. Он хотел увидеть Джесс, но и хотел выглядеть хорошо при их встрече. И после семи лет один день не делал разницы.

— Идемте в Чипсайд.

Покинув причал, они попали в город и направились по улочкам дальше. Джек вел их по памяти. Но Лондон был не совсем таким, как он помнил. В его голове город был сияющим кристаллом, а теперь он увидел мрачную и отчаянную сцену. Нависающие дома сгрудились в узких переулках, бросали на проходы постоянную тень. Вонь, которую они ощутили, прибыв в город, усилилась в тесноте так, что глаза слезились. И почти все узкие проходы занимали реки глины и грязи, где только узкие дорожки были выложены гравием. Люди толкались, чтобы пройти, среди шума и хаоса, и вопли торговцев состязались с криками людей, разносящих новости и объявления. Голодающие нищие в грязных лохмотьях сидели в углах, банды юных бродяг бродили в темных переулках, как стаи диких псов. С корабля Лондон казался райской мечтой, которую он хранил столько лет. Но вблизи город оказался адским кошмаром.

— Люди тут живут? — спросила Акико, потрясенно глядя на тяжелые условия.

Джек кивнул.

— Лондон — непростое место! — заявил он, не желая признавать свое разочарование. Или город сильно изменился, пока его не было, или воспоминания смягчились с годами.

Окно внезапно открылось, и раздался вопль:

— Осторожно!

Пешеходы разбежались, в окно выплеснули содержимое горшка, груда фекалий шлепнулась на землю возле их ног. Только ловкость Акико спасла ее от столкновения с этим. Она в ужасе посмотрела на Джека.

— Ты же говорил, что Лондон цивилизованный!

— Он такой, — сказал Джек, осознавая, что его родную столицу не удавалось сравнить с чистотой и порядком улиц Киото. — Мы просто в бедном районе.

И, словно доказывая его слова, переулок вывел их на мощеную широкую улицу с красивыми пятиэтажными зданиями, их черепица была ярко выкрашена, а в окнах блестело чистое стекло. Джентльмены и леди в лучших нарядах ходили по брусчатке. Они заходили в магазины изделий из золота, модных нарядов, книг с новейшими изданиями. Тут был даже ряд красивых домов, украшенных золотом.

— Видите? — сказал Джек, радуясь, что отыскал Лондон из своей мечты.

Акико одобрительно кивнула.

— Да, тут цивилизованнее.

Йори сказал с кривой улыбкой:

— Думаю, как и перо павлина, Лондон спереди куда красивее, чем сзади.

Чипсайд, самая широкая улица города, была полна активности. Упряжки с лошадьми гремели по камню. Женщины с корзинками на головах кричали: «Горячие пироги!», а другие носили букетики трав и вопили: «Розмарин!». Слуги собирались в очереди у большого каменного фонтана, чтобы набрать воды. И в дальнем конце улицы большая толпа домохозяек, служанок и путников разглядывала прилавки рынка. Улица кипела жизнью как река.

— Я такого еще не видела, — охнула Акико с уважением к растущему городу.

Джек чуть выпятил грудь.

— Я же говорил, Лондон — центр мира.

Покупатели расступались, пропуская их на людном рынке, и Джек понял, что они привлекали внимание. Многие лондонцы привыкли к иностранцам, но редкие видели японцев и их наряды.

Акико привлекала взгляды многих в своем красно-золотом шелковом кимоно, ее лук был привязан за спиной, и Йори выглядел интересно в простом желтом одеянии монаха и большой соломенной шляпе, его посох с кольцами звенел от каждого шага.

Но это нельзя было сравнить с Джеком в черных хаори и хакама, катана и вакидзаси висели на его бедре.

Понимая, что для англичан японская одежда была необычной, Джек сказал:

— Думаю, я потрачусь на новую одежду, — он остановился у прилавка с рубашками длиной до бедра.

— Доброго дня, сэр! — поприветствовал торговец, низкий толстый мужчина с красными, как яблоки, щеками. — Вы пришли в правильное место. У меня лучшие батистовые рубашки на всем рынке!

Джек помнил, как отец говорил ему, что одежда показывала класс, и с полным мешочком денег в сумке он решил позволить себе лучшую одежду. Он нашел пару подходящих рубашек, прошел к прилавку со штанами и жилетами. Через полчаса Джек нес две батистовые рубашки, клетчатые брюки, бархатный жилет и дублет, ситцевое нижнее белье и пару черных кожаных сапог высотой до колен.

— Это все для тебя? — спросил Йори, уставившись на охапку одежды.

— Мода изменилась, пока меня не было в Англии, — ответил Джек, убирая вещи в сумку. — Вы себе что-нибудь присмотрели? — спросил он, протягивая мешочек денег.

Йори вежливо отказался:

— Мне хватит моей робы и сандалий, — бодро сказал он.

Акико, глядя на плотные корсеты и тяжелые юбки, сказала:

— Мне хватит моих кимоно, спасибо, Джек, — она посмотрела на несметное количество прилавков на рынке. — Я не представляла, что может быть столько товаров. Это невероятно.

— Все, что есть в мире, можно купить в Лондоне, — гордо сказал Джек, повесив на плечо потяжелевшую сумку. — А теперь нужно помыться и хорошенько поесть.

Он огляделся в поисках гостиницы.

Девушка в простом коричневом платье и с соломенными волосами, ниспадающими на спину, прислонялась к стене недалеко от фонтана в центре рынка и с интересом смотрела на них.

— Вы заблудились? — спросила она.

— Ты не знаешь, где гостиница «Русалка»? — спросил Джек.

Девушка улыбнулась.

— За мной!

Они плелись за ней, Акико коснулась руки Джека.

— Лондонцы — дружелюбный народ.

— Рад, что ты так думаешь, — ответил Джек, ее слова и прикосновение утешили его. — Я беспокоился, что из-за тех работников порта ты станешь презирать Англию.

— Нет, — сказала Акико с улыбкой. — Как сказал бы сенсей Ямада, одно гнилое яблоко не портит все дерево.

Девушка вела их по улочкам, толпа стала меньше, когда они покинули рынок. Проверив, что они еще идут за ней, она поманила их к подворотне. Она юркнула в грязный переулок, и Джек спросил:

— Это точно правильный путь?

— Точно! — прохрипел низкий и неприятный голос из тени.

3

Бродяга

Из темного дверного проема вышел мужчина со сверкающими карими глазами, растрепанной бородок и чернозубой улыбкой. Он был в шляпе с пером, надетой под углом, и в его правом ухе была большая дыра, прожженная в хряще — метка бродяги.

— Мой воробей, — он кивнул на девушку, чья милая улыбка теперь стала хитрой, — сказала, что вы заблудились.

Джек оглянулся, но подворотню перекрыл крупный, как медведь, мужчина, который был волосатым и мускулистым.

— Похоже, теперь мы потерялись, — ответил Джек, понимая, что им перекрыли путь.

Тощий парень, похожий лицом на крысу, вышел из переулка сбоку.

— Впервые в Лондоне? — спросил он, покачивая тяжелой заточенной палкой.

Они были окружены.

— Так вышло, что да, — ответил Йори и низко поклонился. — Для меня честь встретить таких благородных людей, как вы.

Его вежливый жест застал бродяг врасплох. Они потрясенно смотрели на маленького монаха, а потом бродяга фыркнул, смеясь.

— Благородных? Так меня еще не называли!

— Ага, — согласилась девушка, ухмыляясь. — Но тебя звали…

Бродяга яростно посмотрел на нее.

— Молчи!

Девушка пожала плечами.

— Просто сказала. Эти путники выглядят благородно, — она потянулась и потрогала шелк кимоно Акико. — Хороший наряд. Я бы хотела примерить. Давай меняться!

Акико убрала от нее кимоно, посмотрела на тусклое коричневое платье девушки.

— Не думаю, что цвет твоего платья мне подойдет так хорошо, как тебе, — ответила она с вежливой улыбкой.

— Я не спрашивала, — рявкнула девушка. — Я приказала! — она попыталась схватить Акико за рукав, но Акико ловко уклонилась. Девушка потеряла равновесие, Акико чуть подтолкнула ее, и девушка рухнула на землю. Вскочив на ноги, она плюнула в Акико, как уличный кот, кривя в ярости губы.

— Тише, Табби! — предупредил бродяга. — Похоже, мы поспешили с этими чужаками, — он поклонился, сняв шляпу. — Меня зовут Портер. Рад знакомству… особенно с этой доброй леди.

Он мягко взял Акико за руку, поднес ее ладонь к своим губам, словно хотел поцеловать, а потом провел шершавым языком по ее гладкой коже. Акико с гримасой отдернула руку.

— Грубиян! — Джек хотел вытащить меч, но его сдавили огромные руки мужчины-медведя.

Портер фыркнул.

— Сразу рванул ее защищать? — он ухмыльнулся и посмотрел на катану. — Интересный меч. Наверное, неплохо стоит. Что еще у тебя есть?

Джек извивался в хватке мужчины, беспомощный, как цыпленок. Акико попыталась освободить его, но девушка вытащила нож мясника и поднесла к ее горлу. В то же время парень с лицом крысы отогнал Йори к стене острой палкой.

— Хватит болтать, — сказал Портер. — Отдавай кошелек.

— Какой? — Джек тянул время, пытаясь придумать, как сбежать.

Портер закатил глаза.

— Тот, который мой воробей видел у тебя на рынке.

— Он в его сумке, — сказала девушка.

Портер схватил сумку Джека и сорвал ее с него.

— Тяжелая! — сообщил он, глаза радостно сияли. — Может, мы облегчим вам груз, — он порылся в сумке, нашел журнал и недовольно застонал. — Фу… просто книжка.

Он отбросил журнал, и тот шлепнулся в грязь. Джек скрипнул зубами, гнев вскипал в нем. Если бы только бродяга знал цену журнала, он бы не отбросил его вот так. Другие были готовы убить, лишь бы получить его.

— Вот и золото! — вдруг закричал Портер, вытащив тяжелый мешочек с монетами.

Джек подумал, что с него хватит. Он переглянулся с Акико и Йори и улыбнулся.

— Чего улыбаешься? — осведомился Портер.

— Разве это не как в «Отелло» Шекспира? «С улыбкой вор крадет у вора»?

— Не видел его глупые пьесы. Что это означает?

— Может, у меня получится объяснить, — ответил Йори. Он глубоко вдохнул, прокричал «Ийя!» на парня, прижавшего его к стене. Крик громко разнесся по переулку, чуть не оглушив всех.

— Нет смысла звать на помощь, маленький монах, — рассмеялся Портер. — В Лондоне никому нет дела.

Но парень с палкой вдруг упал на колени, словно из него вылетел весь воздух.

— Вставай, слабак! — раздраженно рявкнула девушка.

— Не могу… — выдавил он, держась за живот. Его лицо побелело от боли и смятения. Но Джек знал, что случилось. Йори был экспертом в киай-дзюцу, искусстве киай. Энергия, вибрирующая в его крике, парализовала парня, его сила ударила по нему, как кулак в живот.

— Что ж такое! — девушка пнула его под зад. — Вставай!

В миг отвлечения Акико схватила девушку за запястье, убрала нож от своего горла. Девушка пискнула, Акико выкрутила ей руку так, что кости были готовы сломаться. Ей пришлось бросить оружие, и ее толкнули на землю.

Руки Джека все еще были прижатыми, и он использовал железную хватку мужчины-медведя себе на пользу. Он поднял ноги, ударил Портера в лицо, сломал бродяге нос, отбросил его в грязь.

Но крупный мужчина был другим делом. Он стал давить на Джека, как на орех. Джек пытался дышать, но ребра сдавливало, пока он пытался вырваться. Он откинул голову, чтобы задеть подбородок врага. Но это не помогло. Недовольно рыча, мужчина сжал мышцы, сделал хватку еще сильнее. Джеку казалось, что его грудь лопнет. Его голова гудела, и перед глазами все туманилось…

Внезапно давление пропало, и Джек ощутил воздух в легких. Акико ударила по точке на руке мужчины, послав волну боли по его нерву, заставляя его ослабить хватку на Джеке. В это время Йори ударил посохом по другому его нерву на ноге. Воя от боли, мужчина бросил Джека и стал прыгать, как кролик.

— Я… справился… бы, — возразил Джек, пока Йори помогал ему встать.

— Конечно, — ответил его друг с кривой улыбкой. — Он пытался тебя раздавить!

Джек поднял журнал, вытер его и сунул в сумку. Он повернулся к Портеру, забрал из руки бродяги кошелек.

— Это я тоже заберу, — сказал он. На этом Джек увел друзей из переулка.

Портер, оставшийся в грязи, вытер кровь с разбитого носа. Он вытащил кинжал и прорычал:

— Вставайте. Быстро! За ними! — и банда погналась.

Джек, Акико и Йори побежали к улочкам, устремились к шумному рынку Чипсайда.

— Мы скроемся от них в толпе, — сказал Джек.

Но их японский наряд мешал смешаться с толпой, Портер и его банда скоро нагнали их.

— Никто не будет меня дурачить! — прорычал Портер, замахиваясь кинжалом на Джека.

Покупатели мешали двигаться, и Джек едва смог уклониться от ржавого клинка.

Он выхватил катану плавным движением. Блеск стали привлек внимание людей, толпа разбегалась в панике. Портер взглянул на свой кинжал, сравнил его с катаной Джека, замешкался, а парень с палкой — нет. Он яростно замахнулся оружием в сторону Йори, тот отскочил в последний миг. Палка ударила по прилавку фруктов сзади. Яблоки, апельсины и лимоны полетели в стороны, девушка атаковала Акико ножом, а крупный мужчина надвигался, размахивая кулаками.

Колокол зазвенел над рынком, и несколько мужчин в широкополых шляпах и с пиками бросились усмирить хаос.

— Констебли! — закричала девушка, отделяясь от бардака, как дикий кот. Парень тоже побежал прочь. Но Портер был не таким быстрым. Его схватили два констебля. Еще пара пыталась успокоить мужчину-медведя пиками, давая Джеку, Акико и Йори убежать в толпу. Они толкали людей, Джек заметил пики констеблей, идущих в их сторону, пригнулся и повел друзей прочь. Они добрались до угла, остановились отдышаться под деревянной табличкой с женщиной с рыбьим хвостом.

— Сюда! — закричал Джек, и они юркнули в гостиницу «Русалка».

4

Ложь

Джек прижался к стене с деревянной панелью вместе с Акико и Йори и выглянул из витража. У гостиницы на рынке констебли бегали в толпе, искали добычу. Прачка в фартуке указала в сторону таверны, и горло Джека сжалось. Бежать было некуда.

— Почему просто не сдаться? — предложил Йори. — Они напали первыми.

— Они могут понять это по-другому, — ответил Джек, а трое мужчин с пиками решительно устремились к гостинице. — Слово Портера против нашего, а мы — иностранцы в этом городе.

— Ты — нет, — сказала Акико.

Джек посмотрел на свое японское одеяние.

— А ощущается так, — сказал он, обдумывая то, как их приняли.

Констебли были почти у двери, и Джек невольно потянулся к катане. Но они не вошли, а пробежали мимо, пропали за углом. Джек выдохнул с облегчением, прислонив лоб к стеклу.

— Вы пришли выпить или посмотреть из моего окна? — сказал недовольный женский голос.

Джек обернулся. Гостиница была мрачной, озаренной только дымящими свечами. Запах табака висел в воздухе, дым призраками кружился, поднимаясь к потолку. Группы мужчин и женщин, богатых и бедных, сгрудились за круглыми и тяжелыми деревянными столами, полными кружек пива. Крупная пивоварша с выдающимся бюстом и руками как у грузчика стояла за стойкой бара. Она прищурилась, глядя на них с враждебностью.

— Мы ищем комнату, — сказал Джек, стараясь очаровательно улыбаться. — Ваше заведение особенно рекомендовали.

Строгое лицо женщины не дрогнуло.

— Деньги есть?

— Конечно, — Джек уверенно прошел к бару. — Лучшую комнату, пожалуйста, и ужин на троих.

— И горячую ванну, — добавила Акико.

Пивоварша моргнула.

— Ванну?

— Да, — воодушевилась Акико. — Горячую ванну.

Пивоварша ошеломленно уставилась на нее.

— Уверены, что можно? Вы бы не хотели чем-нибудь заразиться.

Акико нахмурилась.

— Что я могу подхватить? Купание очищает тело.

Качая потрясенно головой, пивоварша фыркнула.

— Ха! Иностранцы! — она повернулась к Джеку. — Шесть пенсов за комнату и еду. Еще три пенса за ванну.

Джека поразила цена, но он заплатил монетами из мешочка. При виде денег женщина смягчилась, но лишь на миг.

— ПАЦАН! — заорала она, и прибежал мальчик. — Забери сумки наших юных гостей в их комнату, застели кровати чистыми простынями и разведи огонь, чтобы подогреть воду.

Мальчик нахмурился.

— Для чего?

— Для ванны, — пивоварша закатила глаза.

— Что? — простонал он и опустил плечи. — Это бегать туда-сюда весь день!

— Тогда шевелись! — рявкнула женщина. Мальчик вздохнул и прошел к Джеку и Акико за сумками, но Джек замешкался. Он переживал, ведь его вещи были ценными, особенно журнал. Заметив его колебания, пивоварша сказала. — Не бойся. У меня в гостинице воровства нет. Даю слово.

Размер женщины и ее поведение заставили Джека поверить ей. Он отдал сумку, хоть и с неохотой, и заявил:

— Мы будем три слабых пива, пока ждем еду.

Опустив на стойку три кружки, женщина пропала в дальней комнате. Джек, Акико и Йори заняли столик в углу.

— Что тут с водой? — спросила Акико. — Моя просьба про ванну ей не понравилась.

— Ничего, — ответил Джек, понимая, что англичане мылись не так регулярно, как японцы — раз в год им хватало. — Но пить ее не стоит. Станет плохо. В любом случае, — он поднял кружку, — за возвращение домой! — и они стукнулись кружками.

Джек сделал большой глоток, наслаждаясь сильным солодовым вкусом, знакомым с детства. Все англичане пили эль, слабое пиво, и юные, и старые. Акико потягивала свой напиток, Йори рискнул попробовать свой. Через миг он закашлялся и прижал кулак ко рту, его лицо позеленело.

— Ты в порядке? — спросил Джек.

— Д-да, — пролепетал Йори, отодвигая кружку. — Просто… английское пиво на любителя.

Джек рассмеялся.

— Вы привыкнете! Это безопаснее, чем пить воду, это точно. И не переживайте, там почти нет алкоголя, — он подумал обо всей странной еде и напитках, которые пробовал в Японии — эль нельзя было сравнить с сырой рыбой, забродившими бобами, маринованными солеными сливами, рисовым вином и даже зеленым чаем!

Пивоварша подошла и опустила на стол три тарелки горячей еды, а еще ножи и ложки.

— Говядина и почечный пирог, — буркнула она.

Акико смотрела на столовые приборы.

— У вас есть хаси? — спросила она.

Женщина поджала губы.

— Надеюсь, нет, — парировала она. — Звучит ужасно! — и она ушла, ее большая грудь вздымалась от веселья.

Джек улыбнулся Акико.

— Тут палочек, боюсь, не найдется. Теперь вам придется учиться моим традициям, — он взял нож, разрезал пирог и зачерпнул ложкой соус с мясом.

Йори последовал примеру, пока Акико осторожно отрезала кусочек, робко понюхала, а потом взяла в рот и неспешно разжевала.

— Что думаете? — спросил Джек, проглатывая свой пирог.

Акико слабо улыбнулась.

— Очень… вкусно.

Но Джек видел, как она с трудом проглотила тот кусочек. Как и пиво, английская еда была на любителя.

Они доедали, когда столик неподалеку разразился хохотом.

Три джентльмена, выпившие эля, поглядывали в их сторону и комментировали достаточно громко, чтобы их было слышно. Один из них, с медными волосами, ухоженными усами и таким пышным, широким и накрахмаленным кружевным воротником, что казалось, что его голова будто лежала на тарелке, отметил:

— Я думал, театр «Глобус» за рекой. Эти актеры, похоже, забыли путь к сцене!

Он посмеивался от своего юмора. Его спутники присоединились.

— С таким остроумием, сэр, вам нужно быть на сцене, — сказал его полноватый друг, чьи румяные щеки были почти лиловыми, в бархатном жилете.

— Точно, — согласился другой мужчина, фыркнув от смеха и сделав глоток из кружки. Высокий и худой, с длинными тонкими волосами, зачесанными назад, он повернул нос, похожий на клюв, к своему другу. — Вы могли бы быть Меркуцио в «Ромео и Джульетте».

Мужчина с рыжими волосами улыбнулся под завитыми усами.

— А те трое могли бы играть дураков во «Сне в летнюю ночь». Парень мог бы быть Основой, монах — Дудкой, починщиком раздувальных мехов (у него нет бороды, и он уже в платье!), а китаянка могла бы…

— Акико — японка, — резко перебил Джек, его терпение лопнуло. — И самурай. Проявите уважение.

— Что? — ухмыльнулся джентльмен с усами.

Джек прищурился.

— Самурай. Воин из Японии. Как наши английские рыцари.

Мужчина взглянул на хрупкую Акико, потрясенно приподнял бровь, а потом повернулся к друзьям.

— Девушка-рыцарь! Вот так выдумали, да?

Они рассмеялись.

— Они точно не из театра, — рассмеялся румяный толстяк. — Они безумны! Поди сбежали из «Бедлама».

— Или выпили много эля! — заявил крючконосый мужчина, поднимая свою кружку к губам.

Все остальные в таверне затихли, смотрели в сторону источника смеха. Джека возмущало то, что его и его друзей высмеивали публично, и он встал со своего места. Но Акико опустила ладонь на его руку.

— Не слушай их, — попросила она. — Нам уже хватило проблем для одного дня.

Джек кипел. Поведение джентльменов было неприемлемым. Его соотечественники снова его подвели. Не такое впечатление об Англии он хотел оставить у Акико и Йори. И все же он сел, но мужчина с усами успел заметить катану и вакидзаси на его бедре.

— Что это у тебя? — осведомился он.

— Мои дайшо, — напряженно ответил Джек.

Мужчина с подозрением нахмурился.

— Похоже на мечи. А в Лондоне мечи может носить только рыцарь, — он чуть подвинулся на стуле, чтобы было видно длинную тонкую рапиру на его поясе.

— А кто вы? — не дрогнул Джек.

— Сэр Тоби Нэш. А ты?

— Джек Флетчер.

— Без «сэр»? — он с презрением посмотрел на Джека. — Тогда ты должен отдать мечи, раз ты не рыцарь.

Джек напрягся.

— Я этого не сделаю.

Сэр Тоби поднялся на ноги, упер руки в бока.

— У тебя нет выбора. Это закон этой земли.

Джек покачал головой.

— Мне даровал ранг хатамото регент Японии. Я — самурай. И я имею право носить меч. Два, — Джек встал, чтобы было видно длину его катаны и вакидзаси, их черные лакированные ножны сияли в приглушенном свете свечей.

— Этот титул не важен в Англии, — ответил сэр Тоби. — Отдай мечи.

— Нет, — Джек шагнул к нему. Он не собирался отдавать оружие незнакомцу!

В гостинице воцарилась напряженная тишина. Все смотрели на противостояние, кружки замерли на пути к губам.

— Джек… — робко вмешался Йори, — наверное, наша комната уже готова.

Джек еще смотрел на сэра Тоби, но медленно кивнул.

— Да, мне уже надоело в обществе этой таверны. Идемте в нашу комнату.

— Не уходи! Мы не закончили, — закричал сэр Тоби, топая ногой, как возмущенный ребенок.

Джек шел за Акико и Йори к лестнице. Но сэр Тоби бросился наперерез.

— Немедленно отдай оружие!

— По чьему приказу? — не сдавался Джек.

— Короля.

Теперь рассмеялся Джек.

— Вы не говорите за короля.

Сэр Тоби был в ярости.

— Ты смеешь смеяться надо мной? У меня вообще-то есть связи с Его величеством!

— Да? А я знаю императора Японии, — сказал Джек, обходя его.

В гостинице зазвучал сдавленный смех. Сэр Тоби помрачнел, его усы дрожали на губе.

— Ты врешь мне?

Джек оглянулся на напыщенного мужчину и пожал плечами.

— Раз вы так говорите, значит, знаете короля, — он повернулся и пошел к лестнице. Но он не успел шагнуть на первую ступеньку, когда сэр Тоби закричал:

— Ты оскорбил мою честь! Я вызываю тебя на дуэль!

5

Дело чести

— Все жители в твоей стране такие вспыльчивые? — спросила Акико, пока их вели, заведя руки им за спину, за врата города к открытому пространству Мурфилдса, любопытные зеваки плелись следом. — Все, кого мы встретили, хотят оскорбить нас, ограбить или убить!

— Теперь ты знаешь, что я ощущал в Японии, — раздраженно буркнул Джек.

Акико скривилась и притихла. Джек тут же устыдился. Он знал, что вел себя с ней грубо, и что его тон был резким. Но нависшая угроза дуэли, которая оттягивала его воссоединение с Джесс, усилила его недовольство из-за враждебного приема в Англии, и он сорвался.

— Прости, Акико, — шепнул он. — Я сейчас немного напряжен.

Изящная линия ее челюсти расслабилась, Акико посмотрела в его сторону.

— Я не хотела расстраивать тебя, Джек. Но мы прибыли к твоей сестре, а не для боя на мечах! И нет смысла биться из-за такой мелочи.

— Некоторые лорды-самураи готовы были отрубить голову, если поклонишься недостаточно низко! — парировал Джек. Он вспомнил старого слепого торговца чаем, которого постигла такая судьба по приказу даймё Камакуры — мужчины, который стал сёгуном Японии и прогнал всех христиан и иностранцев со своей земли.

— Они — исключение, — возразила Акико. — Почти все даймё честные и добрые.

— К японцам, — сказал прямо Джек. Их остановили рядом со старым дубом посреди луга. — Это все одно и то же. Просто нам не везет, и мы встретили такого идиота, как этот!

Сэр Тоби снимал плащ с меховым подбоем с грацией придворного. Отдав плащ своему полному другу, он посмотрел на луг, выбранный для дуэли, и вид его устроил. Он стал разминать ноги и руки. Его другой товарищ, пьяница с тонкими волосами, прислонился к дереву, прикрыл отчасти глаза от опьянения. Растущее количество зрителей образовало свободный круг с ними в центре, поймав внутри Джека и его друзей.

Йори, боязливо молчавший всю дорогу к Мурфилдсу, шепнул Джеку:

— Ты обязан это делать?

— Похоже на то, — ответил он, сэр Тоби изображал, как сражается с воздухом, на потеху толпе.

— А если ты извинишься?

Джек нахмурился.

— За что мне извиняться? Это он должен извиняться перед нами!

— Знаю, но ради того, чтобы избежать еще одного сражения сегодня, может, стоит подавить гордость, извиниться и вернуться в гостиницу целыми, — Йори посмотрел на него с надеждой.

Джек вздохнул. Йори был прав. Он чуть не рискнул всем из-за сражения. Он должен был просто извиниться и молиться, что на этом все кончится, что его противник просто хотел проявить свою храбрость.

— Да, стоит попробовать, — сказал он.

Йори взял себя в руки, подошел к сэру Тоби и низко поклонился.

— Я понимаю, сэр, важность чести и уважения. Уверяю вас, мой друг Джек не хотел оскорбить вас или назвать вас лжецом. Вы друг друга не поняли. Вместо дуэли лучше примите наши искренние извинения.

Сэр Тоби недовольно посмотрел на маленького монаха, задрав узкий нос.

— Некоторым людям хватает слов, другим нужно действие, — ответил он. — И есть те, кому нужно ответить оружием. Я из последних.

Сэр Тоби с размахом выхватил рапиру. Оружие было длинным, тонким и заостренным, как игла. Рукоять была украшена серебряными завитками, а гарда была большой и круглой, противовесом для длинного клинка. Сэр Тоби взмахнул рапирой несколько раз, острый кончик со свистом рассекал воздух. Йори быстро отступил.

— Попробовать стоило, — отметила Акико, а в толпе стали делать ставки на исход дуэли.

Джек не боялся. Он пережил дуэли в Японии, был уверен в своих умениях. Он осознавал, что сражения были риском пораниться, а то и умереть, но его учил кендзюцу величайший мечник Японии, Масамото Такеши. От него Джек узнал и выучил технику Двух небес, почти непобедимый прием с катаной и вакидзаси. И меч самурая считался самым опасным и острым в мире. Глядя на рапиру сэра Тоби, Джек почти жалел мужчину.

— Это твой секундант? — спросил сэр Тоби, указывая рапирой на Йори. — Не серьезный противник для сэра Франциса, но сойдет.

— Я? — поразился Йори. Он взглянул на выпившего, но высокого джентльмена, прислоненного к дереву. — Я не боец. Я — монах. Я принял обет мира.

Сэр Тоби пожал плечами.

— Но мы сражаемся в традициях Франции. Секунданты обеих сторон тоже проводят дуэль.

Йори попятился, глядя на толпу, как мышка, ищущая нору.

— Я буду секундантом Джека, — Акико шагнула вперед.

Глаза сэра Франциса резко раскрылись.

— Она на самом деле считает себя воином!

— Ты понимаешь, что это сражение мужчин? — снисходительно сказал сэр Тоби.

Уголок рта Акико приподнялся в тени улыбки.

— Тогда я буду с ним мягче.

Смех донесся от толпы зевак, волнение в воздухе усилилось от перспективы увидеть необычное сражение. Ставок становилось все больше.

— Так тому и быть, — заявил сэр Тоби. — Эдмунд, дай ей свою рапиру.

Его пухлый друг с неохотой протянул свое оружие. Акико взвесила его в руке, поправила хватку под незнакомое оружие.

— Легкое! — отметила она.

— Ясное дело, — сказал сэр Эдмунд. — Итальянская сталь. Лучшая.

— Это тебя не спасет, — сэр Францис отлепился от дерева.

Джек и Акико встали бок о бок напротив врагов. Толпа притихла в предвкушении.

— Защищайтесь! — крикнул сэр Тоби, занимая низкую стойку и вытягивая рапиру.

— Вы не хотите это делать, — Джек сохранял спокойствие, пока они с Акико готовились к бою. — Уберите мечи, и мы забудем обо всем шуме.

— Думаю, они боятся, — невнятно сказал сэр Францис, кончик его рапиры дрожал.

— Я боюсь за вас, — сказал Джек. — Последний шанс убрать оружие.

Сэр Тоби презрительно фыркнул.

— Это дело чести. Я должен пролить кровь, тогда я успокоюсь.

Он бросился на Джека. В этот же миг сэр Францис устремился к Акико.

Сэр Тоби двигался поразительно быстро. Джек этого не ожидал, едва заметил острый кончик рапиры, летящий к его сердцу. Только инстинктивное движение тела спасло его от сквозной раны. Акико отступала от острых выпадов сэра Франциса.

Джек быстро оправился, вытащил катану плавным движением и направил ее вниз. Изогнутый клинок грозил отрезать ведущую руку мужчины. Но сэр Тоби быстро отскочил, и катана разрезала воздух перед его носом.

— Твой меч слишком медленный, — оскалился сэр Тоби, словно проверял реакцию Джека первой атакой.

А потом кружевной воротник на его шее разделился и упал в грязь.

— Не такой медленный, — ответил Джек с хитрой улыбкой.

Сэр Тоби побелел, хихиканье разошлось по толпе.

Смех заставил сэра Франциса приостановить наступление на Акико, которая яростно защищалась.

Сэр Эдмунд подошел в панике и осмотрел сэра Тоби.

— Крови нет, — сообщил он с заметным удивлением, и сэр Францис продолжил атаку.

Хоть сэр Тоби не был ранен, он был в ярости.

— Ты испортил мой воротник! Ты за это заплатишь!

Он напал на Джека как одержимый, рапира летела к глазам Джека. Тот отбил первый удар, уклонился от второго, но третий задел его щеку. Боль вспыхнула линией.

— Первая кровь! — закричали радостно зеваки.

— Сэр Тоби победил, — сообщил властно сэр Эдмунд.

Деньги пошли по рукам в результате ставок, и все повернулись к дуэли сэра Франциса и Акико. Несмотря на то, что с рапирой ей было неудобно, она отважно билась, отражая его атаки и нападая в ответ. Сэр Францис напрягся, когда кончик рапиры Акико прижался к его рукаву и чуть не проколол до крови.

Сэр Тоби тоже бился, несмотря на то, что была первая кровь. Рапира и катана звенели, Джек отражал его выпады. Сэр Тоби уколол его руку, потом ладонь, но все еще наступал.

— Первая кровь уже была, сэр Тоби, — крикнул его друг. — Вы победили.

— Но моя честь не удовлетворена, — рявкнул он, нападая снова и снова.

Каждый удар был как пчелиный укус для Джека. Несмотря на его навыки, Джек не мог сравниться со скоростью сэра Тоби. Все больше ран появлялось на его теле. Он отчаянно отбивался, Акико продолжала бороться с сэром Францисом. Тот был пьян, но оказался сильным мечником, и Акико было сложно держаться против него с незнакомым оружием и другим стилем сражения. Но она справлялась лучше Джека, который стремился стать истекающей кровью подушечкой для иголок.

Поняв, что он недооценил противника, Джек вытащил вакидзаси и занял стойку Двух небес.

— Тебе нужно больше, чем два меча, чтобы одолеть меня! — фыркнул сэр Тоби и направил оружие в грудь Джека.

Джек остановил атаку вакидзаси, с силой опустил катану на рапиру. Сталь его клинка была сильнее, чем у рапиры, со звоном кончик оружия сэра Тоби отломился.

Так он будет доставать не так далеко.

Сэр Тоби смотрел на свою рапиру с потрясением. А потом он разозлился. Он стал без остановки делать выпады и броски, но Джек был теперь с двумя мечами, и у него уже не было проблем с длиной рапиры. Джеку стало проще отбиваться. Вскрик боли вдруг заставил его обернуться. Акико отогнали к дубу, и ее плечо было пронзено рапирой сэра Франциса, тонкий клинок прибил ее к стволу.

Джек отвлекся на нее, пропустил удар сэра Тоби. Сломанный клинок проехал по его левой ладони, оставляя след, заставляя выронить вакидзаси. Джек неловко отступал, споткнулся об корень дерева и рухнул на спину. Сэр Тоби радостно улыбался, приготовился вонзить сломанную рапиру в открытую грудь Джека…

— КОНСТЕБЛИ! — закричали в толпе.

Отряд вооруженных мужчин ворвался на луг, сэр Тоби не смог нанести последний удар.

— Арестуйте мужчин! — приказал главный констебль, зрители быстро разбегались. А потом он добавил, опешив от участия Акико. — И девушку.

Констебли быстро вмешались, схватили дуэлянтов и забрали их оружие. Джеку пришлось отдать катану и вакидзаси. Даже Йори заставили отдать шакуджо.

— Отпустите меня! — проревел сэр Тоби, пока его сковывали. — Вы не знаете, кто я?

Главный констебль с тяжелой челюстью и глубоко посаженными глазами окинул его взглядом и ответил:

— Нет.

Лицо сэра Тоби пылало от гнева.

— Я — сэр Тоби Нэш, второй кузен сэра Уильяма Харрингтона, друга Его величества.

Джеку эта связь казалась слабой, но она возымела нужный эффект на главного констебля, и сэра Тоби с его друзьями тут же отпустили. Но Джек, Акико и Йори остались в плену.

— Прощу прощения, сэр Тоби, — сказал главный констебль, его тон был вежливым, но без особого уважения. — Объясните, что тут произошло?

— Эти иностранцы пытались меня обокрасть, — заявил сэр Тоби, его два верных спутника согласно кивали.

— Это ложь! — закричал Джек.

— И опозорить меня, — добавил возмущенно сэр Тоби, высоко задрав нос.

— Прошу, достопочтенный констебль, — сказал Йори, поклонившись, хоть его и держали за руки. — Эти трое мужчин оскорбили нас, а потом вызвали моего друга Джека на дуэль. Мы не виноваты.

Главный констебль посмотрел на одежду Йори, потом на раненую Акико, кровь расцвела на ее шелковом кимоно. Он, казалось, собирался им поверить. А потом стиснул зубы.

— Это вы учинили беспорядок на рынке Чипсайда. Я слышал, что три путника в странной одежде сбежали, — он выпятил грудь и сообщил. — Я арестовываю вас именем короля за кражу и нарушение порядка.

Джек открыл рот, но его возражение прервал приказ констебля:

— Уведите их!

6

Тюрьма

— Зато это бесплатное место для ночлега! — Йори пытался звучать бодро, сидя на корточках в тесной камере — клетке с ржавыми прутьями и жирными гранитными стенами с грязным полом вместо кровати.

Акико посмотрела на грязную корзину в углу с отвращением.

— Насчет ванны я так не скажу!

Джек сжался на холодном каменном полу, голова висела между колен. Он ценил попытки друзей шутить, но сердце было тяжелым. Они не пробыли в Англии дня, а уже были пленниками, ждали суда за преступления, которых не совершали. Они могли остаться в этом месте на дни, недели… а то и месяцы, и лишь потом они попадут на суд.

Увидит ли он свою сестру?

— Простите, что привел вас в Англию, — пробормотал он. — Я не должен был вас звать.

— Навеки связаны, — напомнила Акико со слабой улыбкой.

Йори звякнул тяжелыми оковами на запястьях.

— Это точно!

Как и Йори, Джек был прикован к стене, но Акико, как девушку, пощадили и не стали так унижать.

— Вы, наверное, думаете, что Англия — ад, — сказал он.

— Она… не такая, как я представляла, — мягко сказала Акико. — Но я с тобой, это важнее.

Джек посмотрел на ее камеру. Слабый свет солнца проникал в решетку окошка сверху, бросая тусклое сияние на ее изящные черты. Он любил Акико за ее непоколебимую верность, но она не могла спрятать во взгляде боль и разочарование из-за того, что они пережили, прибыв в Лондон. И кто мог ее винить? Джек был потрясен варварством своих соотечественников, и его ужасало, как примитивно тут жили, по сравнению с Японией. Конечно, японцы считали жителей запада варварами. После семи лет вдали от дома Джек не узнавал свою страну. Он был чужаком на своей земле.

— Как твое плечо? — спросил он, ощущая вину не только за то, что притащил Акико в свою жалкую страну, но и за то, что она попала на дуэль.

Она отодвинула шелк кимоно, на котором уже засохла кровь, и посмотрела на рану.

— Должно быть в порядке, — сказала она сквозь сжатые зубы, — хотя немного больно. А ты как?

— Хорошо, — соврал Джек. Его тело болело, множество колотых ран от рапиры сэра Тоби еще саднило, словно он прокатился сквозь куст с шипами. И он не мог забыть, что проиграл в дуэли. Он не мог поверить, что меч самурая можно было превзойти, но рапира сэра Тоби оказалась быстрым и эффективным оружием. Его противник смог попасть много раз раньше, чем Джек успел найти слабость в его технике. Если бы рапира не сломалась, сэр Тоби точно пронзил бы его ею.

— Нам-мьехо-ренгэ-кьо-нам-мьехо-ренгэ-кьо… — бормотал под нос Йори, оковы звякали в такт. Джек знал, что его друг медитировал, пытаясь отдалиться от неприятной ситуации.

— Может, удастся как-то сбежать? — сказала Акико, встала и осмотрела прутья своей камеры.

Безумный смех из камеры в дальнем конце ответил на ее слова.

— Сбежать? Нужны крылья, чтобы сбежать из этой ямы отчаяния! — сказала гора тряпок.

До этого Джек думал, что они одни были в этой части тюрьмы. Но теперь грязное беззубое лицо появилось между прутьями. Растрепанное существо облизнуло потрескавшиеся губы, потянуло к ним тощие, как у скелета, пальцы.

— Не надейтесь! — прохрипел голос. — Мы все обречены. Дьявол правит этой адской тюрьмой.

— Почему вы без оков? — спросил Джек, радуясь, что прутья защищают его от этого безумца.

— Я ждал тут суда так долго, что цепи меня уже не держат, — ответил он со смехом. — Они соскользнули с моих костей, — он показал Джеку свои худые запястья.

Джеку стало еще хуже. Они умрут от голода, не смогут освободиться!

— Меня зовут Артур, кстати, — продолжил пленник, а потом нахмурился, — так я думал… Многие зовут меня Безумный Боб, — он беззубо улыбнулся. — Рад знакомству!

Джек осторожно кивнул и повернулся к Акико.

— Нам нужно найти… — Джек чуть не подпрыгнул. Она стояла перед его камерой.

— Уже, — сказала она с хитрой улыбкой.

Он потрясенно уставился на нее.

— Н-но как?

— Прутья сверху изогнуты от веса крыши, — она указала, где брешь была шире. — Я смогла пролезть.

Хоть он знал о навыках ниндзя Акико, Джек все равно поразился ее ловкости. Он думал, только белка могла взобраться по прутьям и проникнуть в такую узкую брешь.

— Птица с крыльями! — охнул пленник.

— Я поищу ключи, — прошептала Акико и пошла к темной лестнице, — от дверей и ваших оков.

— Не переживай за меня, — Йори закончил напев. Он поднял руки без оков.

Глаза Безумного Боба стали черными дырами потрясения и страха.

— Это колдовство!

— Нет, оковы просто проржавели, — спокойно объяснил Йори. — Немного пения — мягкого киай-дзюцу, как сказал бы сенсей Ямада — и хрупкий металл стал трескаться.

Джек посмотрел на свои оковы. Они были новыми. Пение их не разобьет.

— Я вернусь с нашим оружием и, надеюсь, с твоей сумкой, — сказала Акико и пропала на лестнице.

— Мы ее больше не увидим, — ехидно пробормотал Безумный Боб.

Джек раздраженно посмотрел на него.

— Она вернется. Вы не знаете Акико.

Он рассмеялся, как маньяк.

— Как только птица взлетает, она не вернется в свою клетку.

Пытаясь не слушать его, Джек встал и потянул за свои оковы. Он верил в Акико, но был шанс, что она не найдет ключи от его цепей. И он не мог просто сидеть и ничего не делать, он снова дернул за цепи. Но они не поддавались.

— Давай! — поддерживал Безумный Боб. — Тяни, мой пылкий. Я бы хотел увидеть, как ты потянешь за собой всю стену.

Джек уперся ногой в кирпичи, стиснул зубы и дернул изо всех сил. Он тянул, пока силы не иссякли, и он рухнул на пол, задыхаясь, сердце гремело.

— Думаю, она сдвинулась на полдюйма, — сказал Безумный Боб.

Джек хмуро посмотрел на него, попытался вытащить ладони из оков. Но они были темными, и от его стараний получились только царапины на коже и кровь на запястьях.

— О, это больно, — посочувствовал сосед. — Но через пару месяцев они сами слетят…

— Молчи, Боб! — рявкнул Джек, терпение было на исходе. А потом он услышал журчание и развернулся. Йори стоял в углу своей камеры и писал.

— Для этого есть ведро! — возмутился Безумный Боб, словно от этого их окружение станет хуже.

Но даже Джек был удивлен. Такие жуткие манеры не вязались с поведением его друга.

— Что ты делаешь? — осведомился он.

— Запасной план, — ответил Йори, вставая на четвереньки и царапая стену краем свои оков. — Кирпич разъели иней и влага. Моя моча поможет растворить кусочки цемента, и если помочь… — он вытащил комок цемента и отодвинулся. — Вот!

Йори вытащил кирпич, и стало видно переулок и свободу.

— Молодец, Йори! — сказал Джек, друг вытащил еще один кирпич, потом еще.

Безумный Боб недовольно фыркнул.

— Юлий не обрадуется! — отметил он.

Йори расширил дыру. Они услышали звяканье ключей и шаги на лестнице. Джек с надеждой переглянулся с Йори. Когда Акико вернется с ключами, они будут свободны.

— Не знаю, чего вы улыбаетесь, — сказал Безумный Боб. — Это не ваша подруга. Это Юлий!

И он захохотал, а Джек понял, что он был прав. Шаги были слишком тяжелыми для Акико.

— Иди! — прошипел Джек Йори. — Уходи, пока можешь!

Глаза Йори расширились от ужаса.

— А как же ты?

— Я буду в порядке, — сказал Джек, свет лампы стало видно с лестницы. — Иди!

Йори нырнул в дыру за миг до того, как крупный бородатый мужчина с огромным животом прошел в коридор. Сжимая масляную лампу, он посмотрел на две пустые камеры и нахмурился.

— Разве вас не было трое?

Джек молчал. Безумный Боб беззубо улыбнулся и пожал плечами.

— Не важно, — сказал тюремщик, отцепил ключи от пояса и открыл камеру Джека. — Суд все равно тебя накажет.

— Только если докажут мою вину, — сказал Джек.

— Докажут? — Безумный Боб рассмеялся, пока Джека тащили к лестнице. — Ты уже виновен, потому что находишься тут!

7

Суд

— Кто дальше? — осведомился судья. Мужчина со строгим лицом, впавшими щеками, седыми, убранными назад, волосами и острой бородкой, он выглядел как дьявол в старости. Он был в мантии с меховым подбоем, шелковая рубашка была с кружевом на шее, тяжелая золотая цепь с драгоценным камнем висела на шее.

Писарь посмотрел на документы в свете свечи.

— Английский матрос и два чужака из Японии, — он посмотрел на группу пленников, занимающую четыре ряда в зале суда и позвал. — Джек Флетчер, Акико Датэ и Йори Санада, пройдите к стойке!

Джек поднялся и подошел к судье, сидящему за большой трибуной из красного дерева. По бокам от него, как хищники, ждущие добычу, устроились его помощники, поджимая губы и щуря глаза.

— Где твои спутники? — спросил едко судья.

— Им не понравилось, как их приняли в Англии, и они ушли, — ответил Джек, надеясь, что Йори и Акико ушли. Изумленный шепот зазвучал среди зрителей, собравшихся в галерее с видом на суд.

— Осторожнее, юноша! — предупредил судья. — Я обвиню тебя в противостоянии суду из-за таких ответов. Раз их нет, их преступления лягут на тебя. Тебе повезло, что мы проводим сегодня заседание, иначе пришлось бы ждать еще три месяца.

Но Джек, арестованный и обвиненный в том, чего не делал, не ощущал себя счастливым. Он должен был уже отыскать сестру, радоваться горячей еде в доме отца, праздновать свое возращение у камина с лучшими друзьями, рассказывая о своих приключениях в Японии. Вместо этого он стоял один в холодном зале суда, собираясь защищаться от ложных обвинений.

Один из помощников судьи склонился, уперся тощими локтями в трибуну. Он посмотрел со своего места с отвращением и спросил:

— Что на тебе надето?

Джек опустил взгляд и пожал плечами.

— Хакама!

— Я думал, ты — англичанин, но ты одет как чужестранец! — фыркнул он, переглянулся с презрением с товарищами.

— Я пробыл в Японии семь лет, — объяснил Джек.

— Они явно не научили тебя там манерам, — оскалился другой помощник, хмуро глядя на него из-под черных кустистых бровей. — Или как уважать старших.

Джек прикусил язык. Японцы всегда следовали этикету. Но было глупо и тщетно спорить с этими мужчинами.

Судья кашлянул и стал читать с пергамента, который передал писарь.

— Ты обвиняешься в нарушении порядка, умышленном уничтожении имущества, драке в общественном месте и краже, — он пронзил Джека презрительным взглядом. — Что ответишь?

— Не виновен.

Из галереи донесся взволнованный шепот.

— Порядок во время суда! — крикнул писарь, и толпа притихла.

— Кто обвиняет? — спросил судья.

— Сэр Тоби Нэш, — сказал сэр Тоби, проходя вперед с самодовольным видом. — Второй кузен сэра Уильяма Харринготона, который…

— Да-да, — сказал судья, отмахнувшись от описания связей. — Просто опишите события, сэр Тоби.

Драматично вдохнув, сэр Тоби обратился не только к судье, но и к толпе и поведал историю. И какую историю! Он не упомянул, как оскорблял Джека и его друзей, как вызвал Джека на дуэль, и даже отрицал, что то было сражение за честь. По словам сэра Тоби, Джек, Йори и Акико обманули сэра Тоби и его товарищей, уговорив их показать им Лондон, а потом напав на них в Мурфилдсе, желая жестоко ограбить, и только навыки сэра Тоби с рапирой спасли его от верной смерти от рук тех мерзких иностранцев.

С каждой его выдумкой ярость Джека росла, пока он не перестал сдерживаться.

— Он все врет! Это…

— Молчать! — рявкнул судья. — У тебя будет шанс высказаться, пленник. Вызовите первого свидетеля!

Подошел сэр Эдмунд. Он повторил выдумку сэра Тоби слово в слово. Потом был сэр Францис, который — что предсказуемо — повторил выдуманную историю.

— Это ложь! — возмутился Джек.

Судья прищурился.

— Ты сомневаешься в честности суда?

— Нет, — сухо ответил Джек, — я сомневаюсь в честности свидетелей. Они — его друзья!

Судья поджал тонкие губы и оглядел зал.

— У нас есть независимый свидетель событий?

— Да! — грубого вида мужчина в потрепанной шляпе с пером встал и подошел ближе. Сэр Тоби встревожился, лицо побелело. Он боялся, что его ложь раскроют перед судом. Но у Джека было больше поводов для страха.

— И кто же вы? — спросил судья.

— Портер, — ответил мужчина, снял шляпу и очаровательно улыбнулся.

Джек застонал и опустил голову. Куда еще хуже?

— Подойдите ближе, Портер.

Бродяга прошел к судьям, подмигнув Джеку по пути. Писарь протянул библию в кожаной обложке, и Портер опустил на нее ладонь и поклялся говорить только правду. Но Джек заметил, как бродяга скрестил пальцы за спиной, пока произносил клятву, так что знал, что Портер нарушит данное слово.

— Расскажите, что вы видели, — приказал судья.

— Меня не было там, ваша честь, я был занят другими делами, — признался Портер с виноватым видом. — Но я узнаю этого разбойника, — он указал на Джека. — Я занимался делами на рынке Чипсайда, когда он и его иностранные друзья напали на меня. С ним был его изогнутый меч, а при мне — только мой кинжал. Повезло, что пришли констебли, иначе…

— Спасибо вам, Портер, — перебил судья. — Мы, конечно, учтем вашу готовность помочь делу, когда дойдет до вашего суда. Теперь вернитесь на место.

— С радостью, — улыбнулся Портер и устремился к своему ряду.

Судья повернулся к Джеку.

— Что скажешь в свою защиту, пленник?

Джек почти лишился дара речи от горы лжи, которую услышал.

— Все было не так! Портер и его банда пытались нас ограбить. Тот мужчина, сэр Тоби, оскорбил моих друзей, пытался силой забрать у меня мечи, а потом вызвал меня на дуэль, и…

— Ты — рыцарь? — перебил первый помощник. Он смотрел на пергамент перед ним. — Я не вижу «сэр» перед твоим именем.

Джек замешкался.

— Эм… не совсем… Не в Англии. Но я…

— Тогда, — судья скрестил руки, — сэр Тоби имел право потребовать твои мечи.

Сэр Тоби выпятил грудь.

— Он не имел право требовать не свое, — парировал Джек. — Он не лучше того вора Портера…

— Мы не будем устраивать спор в суде, — прервал судья. — Думаю, мы услышали от тебя достаточно, Джек Флетчер. Или у тебя есть свидетели, которые выступят в защиту?

Джек ответил сквозь зубы:

— Их нет.

— Тогда твое слово против их, — отметил помощник с кустистыми бровями.

— Слово матроса-разбойника против слов трех выдающихся рыцарей.

— Это не честный суд! — возмутился Джек.

Судья хмуро посмотрел на него.

— Полагаю, мы, судьи, назначенные Его величеством, способны понять, что справедливо.

Джек хотел ответить, но закрыл рот, понимая, что его слова теперь только ухудшат положение. Он стоял в тишине, а трое мужчин за трибуной совещались. Через пару мгновений они закончили. Судья надел черную шляпу и перчатки и обратился к Джеку:

— После тщательных обсуждений и в свете серьезной природы твои преступлений и твоих отсутствующих товарищей суд признает тебя виновным. Ты вернешься в тюрьму, а оттуда тебя отведут на казнь через повешение. Да упокоит Господь твою душу.

8

Виселицы

Телега с запряженной лошадью гремела, подпрыгивая, пока медленно ехала от тюрьмы к рынку в Смитфилде. Джек три дня провел в душной камере и был рад свету солнца и относительно свежему воздуху. Но он знал, что радость не продлится долго. Рядом с ним в телеге было восемь мужчин и женщин, такие же несчастные пленники, как он, и их всех повесят утром. Двое сидели, покачиваясь, и молчали, еще двое плакали, моля о прощении, один бормотал жене, которая шла за телегой с кричащим ребенком на руках. А один улыбался.

— Почему ты такой радостный? — осведомился Джек.

Улыбка Портера стала шире.

— Я увижу, как тебя повесят.

Джек потрясенно посмотрел на него.

— Но и тебя повесят! Судьи не приняли во внимание твои показания.

— О, приняли, — мрачно ответил Портер. — Они слабо меня наказали. За мой список преступлений меня должны были повесить, утопить и четвертовать!

Джек не знал, что такого мог сделать бродяга, кроме измены, что заслуживало бы такого жестокого наказания.

— Что ж, — сказал он, — полагаю, справедливость — обоюдоострый клинок.

— Если это справедливость, — Портер кивнул вперед.

Джек поднял голову и поежился. Его мышцы вдруг ослабели, и он сжал край телеги, чтобы удержаться на ногах. Телега въехала в Смитфилд. В центре рынка стояли высокие виселицы. Девять петель свисали с треугольной деревянной основы, поддерживаемой тремя столбами. Толпа уже собралась, поднялись вопли при виде телеги. Желудок Джека сжался в узел. Его сердце грохотало, горло сдавило от пугающей мысли о том, что его повесят. А потом, словно добавляя боли моменту, по его щеке попали гнилым яблоком. Один из пленников истерически смеялся, пока в его лицо не прилетел комок навоза. Все больше гнилых фруктов и овощей били по телеге и пленниках. Ругательства и насмешки звучали вокруг, Джеку приходилось пригибаться от летящих камней.

Но Портер был рад вниманию. Он встал впереди телеги, махал шляпой, как король во время процессии. Женщины ворковали и махали бродяге. Они посылали ему поцелуи, и он бросил им свою шляпу с пером. Женщины стали биться за нее, словно это был букет, брошенный невестой.

— Как женщины любят обреченного мужчину! — вздохнул тоскливо Портер.

Телега ехала среди толпы, а потом остановилась между трех столбов. Над ними выжидающе покачивались девять петель из веревки.

Кучер спешился, держал поводья лошадей, пока вешатель, крупный мужчина с темными мешками под глазами, забирался на телегу. Он приказал пленникам встать. Худая женщина со стеклянными глазами и бледным лицом с трудом приподнялась, и ее поставили на ноги силой. Вешатель расстегнул ее оковы, закрепил ее запястья за спиной, а потом надел петлю ей на шею. Уверенными движениями он повторил это и с другими пленниками, оставив Джека и Портера напоследок.

Он обвил веревкой шею Портера и затянул.

— Достаточно туго? — он ухмыльнулся.

— Откуда мне знать? Я такого еще не делал, — отметил Портер, веселя толпу, но это разозлило вешателя. Хоть бродяга не нравился Джеку, он был храбрым перед лицом смерти. Многие самураи были бы горды проявить такой дух. Джек хотел бы быть таким смелым и уверенным, но страх сдавил его ледяной хваткой.

Хмурясь, вешатель повернулся к Джеку. Он связал его руки, надел петлю, и грубая веревка впилась в кадык Джека.

— Достаточно туго? — оскалился он. — Скоро точно станет туго.

И толпа в этот раз засмеялась с ним.

С веревкой на шее Джек начал дрожать. Он дышал быстро и прерывисто от паники. Он смотрел в ужасе на толпу, тянущуюся во все стороны, наполняющую рынок вплоть до церкви Святого Варфоломея. Он не видел ни одного дружелюбного лица. Даже если его сестра была в толпе, он не узнал бы ее, ведь прошло семь лет.

Атмосфера стала почти праздничной, торговцы ходили среди зрителей, продавали яблоки, орехи и бутылки пива. Целые семьи собрались на рынке, и местная гостиница заказала больше продуктов: целая телега бочек с вином стояла у ее двери. Казнь была для них веселее любой пьесы в «Глобусе»!

А потом Джек заметил знакомое лицо. Напыщенное, с усами и рыжими волосами, на тарелке из воротника. Сэр Тоби, похоже, купил себе новый воротник по случаю казни. Он сидел на лошади, пил и смеялся с друзьями, сэром Францисом и сэром Эдмундом. Когда он поймал взгляд Джека, сэр Тоби поднял бутылку в тосте, осушил ее и злобно улыбнулся.

Джек злился. Он так старался попасть домой, много раз избежал смерти, боролся с ниндзя и самураями, переплыл половину известного мира, чтобы его повесили на родной земле. Из-за идиота в кружевном воротнике!

Глупость ситуации — и несправедливость — не остались незамеченными Джеком. Он молился только, чтобы Йори и Акико смогли отыскать капитана Спилбергена и вернулись в Японию. Он хотел, чтобы они были как можно дальше от кошмара его страны.

«Что стало с Англией? — с горечью подумал Джек. — Почему я так хотел вернуться домой?»

Джесс. Но теперь он не увидит сестру. Она даже не узнает, что он вернулся отыскать ее, она будет вечно верить, что ее отец и брат погибли в море. А брата повесят в паре миль от ее порога. За все семь лет Джек ни разу не был так близко к сестре, но он ощущал себя ужасно далеко.

— Бодрее! — крикнул знакомый голос. — Нет худа без добра.

Джек опустил взгляд. Безумец из тюрьмы стоял у телеги и смотрел на него.

— Вы свободны? — удивился Джек.

— Та-да! — Безумный Боб станцевал на месте и скривился от боли. — Они забыли, зачем я был там. Суд отпустил меня после двадцати ударов плетью, — он развернулся и задрал грязную рубаху. Теперь скривился Джек, ведь на тощем мужчине были красные следы ударов. — Полагаю, могло быть хуже, — продолжил Безумный Боб. — Я мог оказаться в петле, как ты! — он потянул за воображаемую веревку, состроил гримасу и вывалил язык.

Джек ответил невеселой улыбкой.

— Спасибо, это утешило.

Он посмотрел на толпу.

— Ищешь друзей? — прошипел Безумный Боб. — Я же говорил, вылетевшая птица не вернется в клетку.

— Я их не виню, — вздохнул Джек. — Надеюсь, они улетели подальше от этой гиблой страны.

— Птицы часто гнездятся высоко, — буркнул он, не слушая Джека.

Мужчина был безумен. Он стал копаться в носу, словно искал золото.

— Твой друг тебе машет, — Портер кивнул в сторону сэра Тоби.

Джек посмотрел туда, гадкий мужчина держал новую бутылку пива.

— Не спеши умирать, Джек Флетчер. — крикнул сэр Тоби поверх шума толпы. — Я не спешу. У меня еще полная бутылка.

Зазвонил колокол в церкви, и толпа притихла в предвкушении. Представитель суда произнес преступления каждого пленника, и вешатель отдал приказ, кучер повел лошадей прочь. Пленники один за другим падали с телеги и повисали на веревках, толпа кричала и радовалась зрелищу.

— Увидимся в аду, Джек! — прохрипел Портер, телега пропадала из-под ног бродяги.

Через миг Джек потерял опору под ногами. Его тело упало, как камень, и веревка впилась в тело.

9

Мост

Виселицы скрипели под весом девяти раскачивающихся тел. Насмешки толпы утонули за криками боли друзей и любимых приговоренных, смерть медленно и безжалостно душила пленников.

Джек пытался вдохнуть ртом, петля сдавила его горло. С каждым проходящим мигом давление в голове росло. Его руки напряглись, ноги стали бесконтрольно дергаться.

— Танцуй, Флетчер, танцуй! — крикнул сэр Тоби, он и его товарищи хохотали над смертельным танцем Джека.

Портер обмяк и безжизненно свисал рядом с ним, но страдания Джека длились. Ноги уже почти не дергались, сердце стучало все сильнее, легкие просили хоть капельку воздуха…

Видения вспыхнули перед глазами Джека. Его сестра маленькой девочкой плела венки из ромашек под летним солнцем… Мама обнимала его теплыми руками после того, как он упал и расцарапал колено… Его отец стоял гордо на корабле, учил его использовать секстант и компас… Зеленый глаз ниндзя Докугана Рю появился во тьме… Яркий блеск легендарного меча Шизу, когда его наставник Масамото подарил ему мечи самурая… Его друг Ямато летел с балкона замка Осаки… Йори складывал бумажного журавля… Акико кланялась, и ее спину озарял закат…

Джек ощущал, как ускользает жизнь, а Безумный Боб сел на корточки перед ним у края толпы, как демон, ждущий, чтобы утащить его в ад. Сквозь звон в ушах Джек услышал вопль безумца:

— Вот и птичка! — и свист сверху. И он падал… падал…

Он рухнул на землю со стуком. Петля на шее ослабла. Кашляя и отплевываясь, Джек с болью вдохнул. Он моргал, увидел веревку на земле, ее конец был разрезан. Над ним в столбе виселицы торчала стрела с перьями сокола.

Джек смотрел на это, пытаясь осознать, а маленькая фигура в плаще бросилась вперед и помогла ему встать на ноги. Он вытащил нож из складок плаща и разрезал путы на запястьях Джека.

— ВЗЯТЬ ИХ! — закричал вешатель, буря бушевала на его красном лице.

Но толпа или застыла от потрясения, или следила в изумлении за попыткой сбежать.

— Летите, птички, летите! — вопил Безумный Боб, а вешатель бросился к ним.

Фигура в плаще потащила Джека к телеге, где кучер стоял рядом с лошадьми, раскрыв от шока рот. Раздался оглушительный вопль, и кучер рухнул на землю как мешок с зерном. Спаситель Джека подобрал брошенные поводья, запрыгнул на место кучера, и его капюшон слетел.

— Скорее! — крикнул Йори, протягивая Джеку руку. Все еще слабый после виселицы, Джек едва смог забраться в телегу. Вешатель догонял их, но кто-то выпрыгнул из толпы. Безумный Боб голосил:

— Судный день близко! Мир…

— С дороги! — взревел вешатель, споткнулся о тощего безумца и растянулся в грязи.

Джек упал в телегу. Йори махнул поводьями и направил лошадей вперед. Телега поехала, и Джек оглянулся на Безумного Боба, а тот подмигнул и пропал в толпе зевак.

— ОСТАНОВИТЕ ИХ! Кто-нибудь! — орал сэр Тоби. Наглец так напился, что чуть не упал с лошади, пытаясь отправиться в погоню. Но толпа опомнилась, сомкнула ряды и пыталась помешать их побегу.

Руки тянулись, пытаясь стащить его с телеги. Некоторые хотели забраться в телегу.

А потом гора сена вспыхнула, горящая стрела со смолой на наконечнике вонзилась в сухую кучу. Люди закричали, быстро воцарилась паника. Другая стрела разрезала веревку на бочках с вином у гостиницы. Бочки соскочили с телеги и покатились в толпу, сбивая зевак.

Йори вел лошадей среди хаоса. Джек держался за сидение, бил ногами по всем, кто пытался забраться в телегу. Но не все были такими быстрыми, и многие держались в стороне, боясь, что их затопчут лошади или переедут колеса телеги. Они приближались к краю рынка, Джек заметил бегущий наперерез отряд констеблей.

— Быстрее! — прохрипел он.

Но Йори замедлился у церкви.

— Зачем ты останавливаешься? — завопил Джек.

— Подобрать пассажира! — ответил Йори. Тихий стук, телега покачнулась, и Джек обернулся и увидел Акико, сжавшуюся, как кошка, на дне телеги, ее лук и стрелы были за спиной. Он взглянул на башню церкви.

— Ты прыгнула оттуда?

— Не было времени спускаться по лестнице, — ответила она. — Йори, не зависай тут слишком долго. Джек уже это делал достаточно!

— Ха, очень смешно, — сказал Джек, но был рад друзьям. — Если не хотите тоже повисеть, нужно убираться отсюда. Скорее!

Сэр Тоби и его товарищи смогли все-таки сориентироваться и преследовали их. Констебли тоже гнались за ними, бежали по улице. Йори повернул телегу в Кок-лэйн, от резкого поворота они чуть не перевернулись. Он устремился налево к Сноу Хилл. Пешеходы разбегались, телега набрала скорость, и деревянные колеса гремели по брусчатке.

— Твои дайшо, — Акико отдала Джеку его мечи. — Они нам понадобятся.

Джек сунул их за пояс, их вес был знакомым и успокаивающим на его бедре, и с ними возвращались его силы.

— Не думал, что снова их увижу, — сказал он и посмотрел на Акико, — или вас. Спасибо, что спасли меня. Но откуда вы узнали, что меня повесят?

— Безумный Боб сказал, — объяснила Акико, сжимая края телеги, пока ее трясло на неровной дороге. — Мы пытались забрать тебя и наткнулись на него, покидающего тюрьму.

— Если бы не он, мы бы не нашли рынок Смитфилд, — сказал Йори. — Мы едва успели вовремя.

— Так он не так безумен, как зовется! — рассмеялся Джек.

— О, он безумен, — крикнул Йори, крепко сжимая поводья, пока лошади мчались к Ньюгейту. — Он хотел, чтобы Акико нарядилась птицей!

Они приближались к кирпичным строениям Ньюгейта, и мужчина с сонными глазами вышел из домика у ворот и посмотрел на телегу, несущуюся к нему.

— СТРАЖА! ЗАКРОЙТЕ ВОРОТА! — завопил сэр Тоби, они с сэром Эдмундом и сэром Францисом спускались по Сноу Хиллу. Констебли уже не гнались за ними.

Страж поспешил опустить решетку на старых вратах, преграждая вход в город. Йори потянул за поводья и повернул лошадей на улицу Олд-Бейли. Но они разогнались так, что телега накренилась, колесо подпрыгнуло на выбоине и отлетело. Их выбросило с мест, телега разбилась о стену. Испуганные лошади убежали, унося за собой обломки телеги.

Джек в синяках и порезах встал на ноги, шатаясь.

— Все в порядке? — спросил он.

Акико и Йори кивнули. Их учили правильно падать, так что оба перекатились по земле, не пострадав.

— Вы наши! — кричал сэр Тоби, он и его товарищи неслись к ним по дороге.

Джек повел Акико и Йори на людную узкую улицу сбоку. Так сэру Тоби будет сложнее догнать их. Огибая испуганных лондонцев, Джек и его друзья выбежали на набережную, миновали врата и устремились к берегу реки Темзы. Но дорога кончилась.

— Что теперь? — отчаянно спросил Йори.

Джек указал на лодку у берега.

— Быстрее! К лодке!

Джек прыгнул в лодку, отвязал веревку. Паромщик кричал на них, зло потрясая кулаком, но Акико взяла весло и оттолкнулась от берега, начала с силой грести. Через миг Тоби, Эдмунд и Францис появились на берегу.

— Трус! Мерзавец! — кричал сэр Тоби. — Я тебя еще на кусочки порежу, Флетчер! Я наколю тебя на свой меч, и ты будешь истекать кровью, как свинья! — он продолжал ругаться, лицо краснело все сильнее, но он не прыгнул в лодку и не поплыл за ними.

— Почему он остался там? — спросил Йори.

— Может, боится воды! — ухмыльнулся Джек, радуясь, что гонка закончилась.

Паромщик тоже был в ярости, он указал вниз по течению реки и закричал:

— Прилив отступает, идиоты!

Акико хмуро посмотрела на Джека, продолжая грести.

— Почему это проблема?

Джек повернулся к Лондонскому мосту и побелел.

— Поэтому, — слабым голосом ответил он, в ужасе глядя на яростные потоки под дугами моста.

Лодка набрала огромную скорость. Акико гребла к берегу, но без толку. Поток подхватил лодку и нес ее с тремя пассажирами к каменным опорам Лондонского моста. На берегу сэр Тоби уже не кричал оскорбления, а радовался грядущей гибели Джека и его друзей.

— Мы выудим нас на другой стороне! Все кусочки…

Но его голос вскоре затерялся в шуме воды. Лодку сотрясали волны.

— Что нам делать? — закричал Йори, его костяшки побелели, он крепко сжимал борт лодки.

Джек сел рядом с Акико и забрал весло.

— Нам нужно попытаться выбраться на мост!

Акико с тревогой посмотрела на него.

— О чем ты?

— Целимся в арку, держимся середины! — ответил он, сильно гребя, чтобы выровнять их курс. — Йори, будешь направлять нас.

Йори нервно кивнул.

— Акико, греби сильнее… Теперь ты, Джек… Вместе…

Лодка покачивалась, как пробка на воде, река неслась сквозь мост. Они плыли все быстрее, их влекло течение. Мимо проносились церкви, дома и причалы, люди на берегах потрясенно смотрели на одинокую лодку в бушующей воде. Мышцы Джека были напряжены, он боролся, чтобы лодка придерживалась курса. Он знал, если они ударятся о каменную опору, лодка разобьется вместе с пассажирами.

Они были все ближе к мосту, Йори продолжал направлять их, его голос стал выше и тревожнее.

— Больше с твоей стороны, Акико! БОЛЬШЕ!

Но, несмотря на старания, Акико была ранена в плечо рапирой, и ей было сложно прилагать все усилия для борьбы с водой.

— Мы не справимся! — закричал Йори. — Мы не…

Они попали под арку моста с брызгами, лодка задела боком камень, и весло вылетело из рук Акико.

— Держитесь! — кричал Джек, бросая вес в другую сторону, когда лодка накренилась и набрала воды. Волны толкали ее, лодка кружилась и врезалась в стену воды, промочившую их. А потом мост выплюнул их на другую сторону…

И тут потоки стали еще сильнее. Темза стала бушующими пенными волнами. Лодка попала в бурное течение, нос вонзился в воду, лодка разбилась. Джек, Акико и Йори полетели за борт.

Шок и холод при погружении лишили Джека воздуха в легких, и он набрал в рот гадкой воды. Через миг он всплыл, отплевываясь, его тошнило. Он заметил Йори и Акико среди пенной воды, а потом его снова унесло под поверхность. Потоки кружили его, били по нему, пока он не добрался до дна, где вязкий ил принял его…

С берегов у Лондонского моста зевакам было видно лишь обломки лодки на поверхности, три пассажира затерялись в мутных водах Темзы.

10

Чумной дом

Чайки вопили сверху, три мокрые, чуть не утонувшие фигуры выбирались из реки на вязкий берег. Они рухнули среди камышей, задыхаясь, уставшие, и остались лежать на солнце, еще теплом в начале осени, медленно высыхая.

Йори стряхнул комок водорослей и посоха и вздохнул.

— Хорошо только то, что сэр Тоби и остальные посчитают нас утонувшими.

— Мы чуть не утонули! — воскликнула Акико.

— Зато ты искупалась, — прохрипел Джек, проводя рукой по спутанным светлым волосам.

— Но ванна была не теплой или чистой, как мне хотелось! — Акико села и осмотрела расстроено свое грязное кимоно. Она отвязала мокрый кожаный мешочек с оби. — Твой кошелек, кстати, — она бросила Джеку мешочек монет, а потом стала внимательно проверять, не пострадали ли лук и стрелы.

— Спасибо, — сказал Джек. Он закрепил мешочек на поясе, проверил свое оружие. Хорошо, что он оставил журнал в сумке в гостинице, иначе потерял бы его в этом хаосе. Он знал, что им придется забрать вещи у хозяйки гостиницы, если она не продала их, или если констебли не конфисковали их, но это могло подождать до воссоединения с сестрой.

— Где мы? — спросила Акико, разглядывая болотистую местность.

Джек поднялся на холм у берега и оглядел поля со стадами овец.

— Думаю, мы на Собачьем острове, — он тепло улыбнулся друзьям, — недалеко от Лаймхауса и моего дома.

— Нам хоть немного повезло, — Йори поднялся на берегу с помощью посоха.

Они побрели по полям, порой им попадались стада овец, уходящие с дороги и с опаской поглядывающие издалека.

— Даже овцы считают нас пугалами! — буркнула Акико, убирая в очередной раз водоросли из волос. — Так мы не произведем лучшее впечатление на твою сестру.

— Джесс не расстроится, — убедил ее Джек. — Она будет рада нас видеть, — он с любопытством нахмурился. — Интересно, как она выглядит… Прошло семь лет, она уже не маленькая сестренка! — он повернулся к друзьям. — Думаете, она меня узнает?

— Твое лицо не забудешь! — ответила Акико, приподняв бровь. Джек не сразу понял, комплимент это или оскорбление, но изгиб ее губ выдавал мягкое поддразнивание, и Джек улыбнулся, радуясь, что ее чувство юмора вернулось после плавания в Темзе.

— А какая Джесс? — спросил Йори.

Джек посмотрел на облака на небе.

— Добрая, заботливая, веселая… и любящая состязаться. Но ей было семь, когда я в последний раз ее видел. Надеюсь, миссис Винтерс еще жива и заботится о ней, — он переживал из-за этого, пока находился в Японии. Их мама умерла от пневмонии, когда ему было десять, и его отец нанял их соседку, миссис Винтерс, приглядывать за Джесс и воспитывать ее. Но миссис Винтерс была старой, когда они с его отцом отправились в плавание. Теперь ее можно было назвать древней, и деньги, которые их отец оставил для них с Джесс, точно кончились. Эти мысли подгоняли его, Джеку хотелось уже увидеть сестру, так что он ускорился.

Поля остались позади, и друзья нашли заросшую дорогу к Лондону. Несколько небольших хижин из досок появились по бокам. Лаймхаус был все ближе, и хижины сменились на дома из камней, досок и глины. Домов было все больше, и вскоре дорога стала тесной, город словно растекался вокруг них.

— Тут были поля, — Джек потрясенно озирался.

В Лаймхаусе Джек немного растерялся. Дороги обрамляли новые здания, мастерские и гостиницы.

— Думаю, туда… нет… налево…

Акико и Йори тихо и осторожно шагали за ним.

— Где все? — спросил Йори.

Только тогда Джек заметил, как пусто там было. Собаки бродили по улицам, пробегали крысы в пустынных переулках. Резкий запах костров ощущался в воздухе, дым оставил постоянный туман. Несколько человек, которых они миновали, смотрели на потрепанное трио с недоверием и держались в стороне, закрывая двери, когда те приближались. Джеку стало не по себе.

Вдруг он узнал, где был, и побежал.

— СТОЙ! — крикнула Акико ему вслед.

Но Джек не слушался. Он пробежал по улице и завернул за угол.

— Вот! — воскликнул он.

Акико и Йори догнали его, а он уже кричал:

— Джесс! Я дома! Джесс!

Джек ощущал радость, попав домой. Прошло столько лет, и вот он увидит сестру. Они снова станут семьей!

Выбеленный дом отца с огородом трав и яблонями был таким, каким он помнил. Вот только… окна были заколочены, как и входная дверь — большой красный крест был нарисован на ней со словами: «Господи, помилуй нас».

Джеку стало не по себе, радость рассыпалась пеплом. Он побежал по заросшей тропинки сада, впился в доски на двери, крича:

— Нет! Нет! НЕТ!

Акико оттащила его от двери.

— Джек, не… Слушай! Разве это мудро? — спросила она, глядя на зловещий красный крест.

Джек не мог соображать от потрясения, стряхнул ее и потянул за последнюю доску. Гвозди сопротивлялись, но поддались, и дерево разбилось в его хватке. Джек отбросил доску и распахнул дверь. Затхлый воздух ударил по нему, словно он открыл древнюю и проклятую гробницу. Он все равно прошел в дом.

Прихожая была темной, доски на окне казались решеткой в тюрьме. Почерневшие огарки свечей торчали из подставок, пыль покрыла кресло его отца у камина. Джек застыл посреди комнаты, едва дышал. Это уже был не его теплый и уютный дом из детства. Это была могила.

Акико и Йори робко прошли за ним внутрь.

— Я не думаю, что мы должны тут быть… — сказал Йори, нервно озираясь, заметно дрожа.

Акико согласно кивнула.

— Дом ведь не просто так за…

Джек поднял руку, заглушая ее.

— Джесс? — тихо позвал он. — Ты тут?

Его голос звучал мертво и тускло в тяжелой тишине. Он пересек комнату, миновал камин, холодный и пустой, добрался до двери. Он пошел по узкому коридору к кухне. Там ощущался сладковатый запах гниения. На кухонном столе виднелся брошенный ужин, не доделанный до конца. Оловянные тарелки, железные сковороды и ножи были там, но еда сгнила. В темном углу комнаты лежали кости, но слишком маленькие для человеческих. Собака или кот? Но у них не было питомцев.

— Тут никого нет, Джек, — сказала Акико. Она прижала рукав кимоно ко рту, слабо дыша. — Мне жаль, но нужно идти.

— Нет, — твердо ответил Джек, — я еще не обыскал весь дом.

Он знал, что ему может не понравиться найденное, но должен был знать о судьбе сестры. Он проверил буфет — там запах был хуже всего, продукты сгнили еще месяц назад, а то и дольше. Кашляя, Джек прижал кулак ко рту. Только так он сдержал позыв рвоты. Он быстро огляделся, Джесс там не было.

Он развернулся и поднялся по скрипучей лестнице на этаж выше, вошел в главную спальню. Даже тут окно было заколочено, от этого комната была все время в сумерках. Во мраке скрывалась кровать с четырьмя столбиками, на которых висел тяжелый полог. Джек подошел и медленно отодвинул полог.

Матрац был с углублением, одеяла были отодвинуты, простыни были грязными. На кровати какое-то время точно не спали.

— Нашел что-нибудь? — спросил Йори, заглядывая в комнату. Джек осторожно поднял крышку большого сундука у дальней стены. Там было постельное белье и старая одежда.

Джек покачал головой, прошел к своей комнате… и комнате Джесс. Внутри была кровать, которую он делил с сестрой в детстве. Одеяла были спутаны, но слой пыли на полу показывал, что в комнату давно никто не входил. Казалось, Джесс и миссис Винтерс пропали и бросили дом гнить.

Джек огляделся в поисках ее следов. На подоконнике лежали пять маленьких белых игральных косточек. Ими они с Джесс раньше играли! Он забрал их и взвесил в ладони. Это все. Что осталось от их времени вместе?

Он убрал косточки в сумку и услышал шорох, как ногти по дереву. Он взглянул на Акико и Йори.

— Доносится из-под кровати, — прошептала Акико.

С колотящимся сердцем Джек прошел туда.

— Джесс? — мягко спросил он.

Подняв пыльные одеяла, он заглянул во тьму под кроватью. На него смотрели два блестящих глаза. Черная крыса испуганно выбежала из укрытия. Джек потрясенно отпрянул, а грызун пронесся между ног Йори и скрылся на лестнице.

— Видел ее размер? — пропищал Йори, его глаза были огромными от ужаса. — Такая большая! Я думал, это собака!

Джек восстановил дыхание и медленно поднялся на ноги.

— Думаю, я увидел достаточно, — сказал он.

Они вернулись на кухню, и Джек замер у камина. Он помнил уютное тепло, запах маминых блюд. Он помнил, как семья собиралась зимой у камина, отец рассказывал истории о морских путешествиях, а мама улыбалась и помешивала еду на огне, покачивая Джесс на руках. Он помнил, как обжег пальцы о решетку камина, и как мама обработала его кожу травами и мазью. Он вспомнил, как попрощался с Джесс, его сестра плакала в руках миссис Винтерс, пока они с отцом собирались в долгий путь в Японию. Тогда он видел сестру в последний раз.

— Ты идешь? — нежно спросила Акико, ее лицо было добрым.

Джек кивнул. Тень мелькнула за заколоченным окном.

Он подбежал и посмотрел в брешь на сад за домом, заметил фигуру в черном. Дыхание перехватило. Джек подумал о ниндзя. Но это было глупо. Он был далеко от шиноби.

Но снаружи кто-то был.

Он прижал палец к губам, с предупреждением посмотрел на Акико и Йори.

Они прошли в прихожую и почти вышли за дверь, но высокая фигура в черном плаще преградила путь. Его лицо было жуткой маской с белым клювом, глаза скрывались за толстыми кругами из стекла. На его голове была широкополая черная шляпа, а в руках в перчатках он сжимал тонкую деревянную трость.

— Что вы делаете? — голос был резким, гнусавым и приглушенным острым клювом.

— Я… и-искал сестру, — пролепетал Джек. Он застыл на месте, детская боязнь чумных докторов вернулась к нему.

— Это чумной дом, — сказал доктор. — Вы не должны тут быть.

— Это дом его отца, — объяснила Акико, ее лицо было бледным, ей тоже было не по себе от мрачной фигуры.

— Вы все равно не должны тут быть, — прорычал доктор.

— Вы правы, — ответил Йори, тепло улыбнулся и пошел к двери. — Мы ошиблись.

Но чумной доктор отодвинул его тростью.

— Вы можете быть заражены. Вам нельзя уходить.

— Но мы ничего не трогали, — сказала Акико. — Мы тут почти не находились.

Ее мольбы не тронули чумного доктора.

— Все обитатели этого дома погибли. Они мертвы и похоронены в яме. А теперь из-за вашей глупости вы присоединитесь к ним.

Колени Джека задрожали. Не от страха за себя, а за сестру. Он знал, увидев красный крест на двери, что его дом посетила чума. Но он надеялся, что Джесс еще жива, заточена внутри. Он слышал истории о людях, не тронутых чумой, когда другие в доме умирали.

— Все? — с дрожью спросил он.

Чумной доктор решительно кивнул.

— Когда это произошло? — не унимался Джек.

— Около двух месяцев назад, потому дом еще не очистили.

— Выпустите нас! — потребовала Акико, ее голос был сдавленным от паники. — Тут никого нет. Мы не заражены.

— Пока нет, но…

Чумной доктор вдруг закашлялся. Он сжал дверную раму, чтобы не упасть, и Джек, Акико и Йори использовали шанс. Они выбрались из ядовитого воздуха дома, выбежали на яркий свет солнца в саду, где к ним вернулась жизнь. Чумной доктор стоял на коленях и кашлял. Акико остановилась и обернулась.

— Вы в порядке? — спросила она и протянула руку, чтобы ему помочь.

— Нет, — хрипло ответил он, отмахнувшись от ее руки, — но вы можете за меня только молиться, — он посмотрел на них сквозь птичью маску. — Я должен был арестовать вас, но разве у нас есть надежда против этой напасти? Поможет только Господь!

Он встал на ноги, шатаясь, и побрел по дороге, как больная ворона.

11

Роуз

Джек смотрел на кружку эля, желая, чтобы это было что-нибудь крепче. Его голова была тяжелой. Плечи были опущены, лицо — без эмоций. Он лишился всей радости и надежды. Мрачный уголок, который он занял в маленькой таверне у реки, только усиливал впечатление души в бездне отчаяния. Покинув свой дом, зараженный и с крысами, Джек повел друзей в гостиницу «Гроздь винограда», мерзкое заведение с пьяницами, преступниками и подозрительными типами. Но даже в подавленном состоянии Джек понимал, что нужно держаться подальше от улиц, от стражей порядка, по крайней мере, пока шум не утихнет.

Акико и Йори сидели с ним за столом, не тронув кружки. Они смотрели на горюющего друга с болью и в тишине, игнорируя любопытные и враждебные взгляды других клиентов таверны.

— Она мертва, — пробормотал Джек напитку, а не друзьям. — Мертва и сожжена.

Он повернул кружку в руках, словно это был хрустальный шар, который мог показать другое будущее.

— Все эти годы я старался попасть домой, — продолжил он. — Я преодолевал препятствия, побеждал врагов, страдал, и все ради одного: вернуться к Джесс, — он сглотнул. — Ради сестры я шел вперед, она придавала мне надежду, — Джек сжал ручку кружки. — Почему я не попал в Англию на пару месяцев раньше, чтобы спасти ее?

Акико осторожно коснулась его ладони.

— Тогда и ты умер бы от чумы, — мягко сказала она.

Джек поднял голову, глаза были красными и со слезами.

— Я был бы с ней. Она не умерла бы одна, мучаясь и боясь. А теперь я рискнул и вашими жизнями, приведя вас в тот дом!

— Мы старались ничего не трогать и прикрывали рты, — сказал Йори. — И там уже не было зараженных.

— Кроме того доктора с чумой! О, проклятая страна! — Джек ударил кулаком по столу с такой силой, что его чашка подпрыгнула, напиток выплеснулся. Несколько посетителей посмотрели на него и раздраженно заворчали под нос. Джек не слушал их, сделал большой глоток оставшегося напитка. — Я прошел весь этот путь, и ради чего? Я потерял журнал в гостинице, дом, а теперь и сестру! Я даже не могу отметить ее могилу. Последняя из моей семьи попала в неизвестную чумную яму. У меня никого не осталось.

— У тебя есть мы, — сказала Акико.

Джек посмотрел на ее искреннее лицо, и от этого в нем открылся колодец эмоций.

— Знаю, просто… — он уткнулся лицом в ладони и не сдержал всхлипы. — Я… я будто тону в горе.

— Горе как океан, — утешил его Йори, обвив рукой трясущиеся плечи Джека. — Твоя печаль будет приходить волнами, набегать и отступать. Порой вода будет спокойной. Но иногда — бурной. Ты можешь только научиться плыть в ней.

Джек не стал убирать его руку, его слезы текли по щекам. Акико и Йори сидели рядом с ним и беззвучно соболезновали, позволяли его горю течь. Джек думал, что слезы не прекратятся, но со временем всхлипы утихли.

— Может, нам нужно забрать вещи и вернуться на корабль? — мягко сказала Акико.

Джек потрясенно уставился на нее.

— Ты уже хочешь домой?

Она пожала плечами.

— А… что ты предлагаешь?

Джек вытер слезы рукавом и осушил кружку.

— Еще выпить! Будете?

Акико и Йори покачали головами. Джек отодвинул стул, огляделся в поисках хозяйки таверны, и его взгляд упал на старого моряка с темной бородой с проседью и морщинистой, похожей на кору дерева, кожей. Он сидел в углу, окруженный несколькими старыми моряками с кружками эля.

Они сгрудились плотнее и слушали старика.

— Я слышал, галеон выбросило на берег возле Холл Хэйвена, — говорил он приглушенно и хрипло. — Говорят, груз там как для короля! Но никто не подходит близко.

— Почему? — спросил один из моряков.

Мужчина прищурил близко посаженные глаза.

— Потому что это… корабль с призраками!

Они хором охнули, и Джек ухмыльнулся, пока старик зачаровывал слушателей своей историей.

— Весь экипаж убит и убран в трюм. Глаза пустые. Смотрят как мертвая рыба. Говорят, корабль проклят.

— Кто говорит? — спросил бородач с трубкой.

— Дозорный, который первым заметил корабль, — ответил старик, медленно отпил эль. — Он забрался на борт с офицером таможни и констеблем. Но только он выжил. Только сошел с ума. Говорит, их убили тени!

Джек нахмурился от этого описания и невольно склонился, чтобы послушать.

— Тени? — фыркнул краснощекий пьяница. — Да он точно чокнулся!

— Да? — спросил старик, глядя на пьяницу. — У всего побережья Темзы ходят слухи о тенях-убийцах, загадочных гибелях и темных делах.

Джек подумал, что старик мог говорить о пропавшем голландском корабле «Саламандре». Говорили, его экипаж видел движущиеся тени в пути, но капитан отмахнулся от этого как от суеверных историй. Джек поежился от этой мысли.

— Эй, красавчик, почему такой мрачный?

Джек вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стояла рыжеволосая служанка.

Ее изумрудные глаза и рубиновые губы очаровали Джека, и он не мог понять, что сказать.

— Лучше закрой рот, пока в него не заплыл корабль! — сказала она, приподняв тонкую бровь.

Вдруг осознав, что он раскрыл рот, как рыба, Джек сел прямее и кашлянул.

— Прости, просто… пить хочется.

Девушка подошла ближе, склонилась и уперла локоть в стол, опустила на ладонь подбородок. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— И чего же хочется?

Но тут Акико прыгнула на служанку и прижала ее к столу.

— Акико! Что ты творишь? — возмутился Джек.

— Пусти! — рычала девушка, извиваясь в хватке Акико. Но Акико разжала ладонь служанки. Оттуда выпало три серебряные монеты.

— Она у тебя воровала, Джек! — объяснила Акико, не отпуская воровку из захвата.

Джек посмотрел на открытый мешочек на своем бедре и выругался.

«Как я мог так легко поддаться? Она — карманная воровка, еще и умелая».

— Джек? — девушка перестала бороться, нахмурилась и присмотрелась. — Джек… Флетчер?

Он осторожно кивнул.

— И что с того?

Она улыбнулась.

— Я Роуз. Роуз Тернер!

Джек пожал плечами.

— Я тебя знаю?

— Знаешь ли ты меня? — поразилась она. Ее изумрудные глаза заблестели. — Джек, мы с тобой впервые поцеловались. Мургейт, ты тогда гнался за мной. Не говори, что забыл.

Воспоминание вернулось, будто ключ отпер дверь, и Джек охнул:

— Мне было десять!

Улыбка Роуз стала шире.

— А я помню, будто это было вчера.

Джек потрясенно покачал головой.

— Отпусти ее, Акико. Роуз — друг.

Акико, покраснев, отпустила девушку. Роуз поправила платье, пронзила Акико испепеляющим взглядом и повернулась к Джеку. Она отдала ему монеты.

— Прости, Джек. Я ни за что не украла бы у друга. Я принесу напитки за счет заведения.

Через пару мгновений Роуз опустила три кружки эля на стол. Она придвинула стул и села рядом с Джеком.

— А кто девушка? — спросила она, кивнув, но не глядя в сторону Акико.

— Я — Акико Датэ, — ответила Акико, улыбнувшись, не разжимая губ. Она вежливо поклонилась, глядя на Роуз.

— А это Йори Санада, — сказал Джек.

— Рада знакомству, Йори, — Роуз сверкнула улыбкой.

Его щеки покраснели, Йори поклонился и улыбнулся без слов. Он лишился дара речи, не знал, куда смотреть, так что глядел на потолок, словно молился.

Роуз взглянула на Джека.

— Он не разговорчивый, да?

Поняв, что друг поражен Роуз, Джек ответил:

— Он принял обет молчания.

— Да? — Роуз была заинтригована. Увидев, что Джек шутит, она рассмеялась. — Не переживай, Йори. Многие парни так на меня реагируют, — она посмотрела на Джека. — И где ты скрывался все эти годы?

Джек сделал глоток напитка.

— Япония.

Роуз окинула его взглядом.

— Это объясняет платье.

— Это хакама, — Джек вздохнул, ему надоело это объяснять.

— Ты всегда любил все исследовать, — ухмыльнулась Роуз. — Уже заработал состояние?

— Пока нет.

Она посмотрела на его бедро.

— Судя по тяжелому кошельку, ты успешно начал. Я слышала, на Дальнем Востоке все в серебре и золоте!

— Зависит от того, что ты ищешь, — ответил Джек. — Там легко лишиться головы.

— Или пальца, судя по виду! — она кивнула на его левую ладонь, неловко держащую кружку.

Джек взглянул на обрубок мизинца, не хватало ногтя и первой фаланги.

— Юбицумэ, — с горечью ответил он.

— Что, прости? — сказала Роуз.

— Мой учитель по тайдзюцу, сенсей Кюзо, отрубил его в наказание за якобы совершенное преступление.

Роуз скривилась.

— Думаю, это лучше, чем лишиться головы. Он в ответе за шрам на твоей щеке?

Джек рассеянно коснулся тонкой белой линии на левой щеке.

— Нет, это заслуга Казуки, кошмара моей жизни в Японии, — он нахмурился, вспомнив, как школьный соперник издевался над ним. Казуки безжалостно мучил Джека с его первого дня в Нитен Ичи Рю, потому что он был чужестранцем, гайдзином. Они бились много раз, даже побывали на дуэли в битве при замке Осаки, хоть были на одной стороне! Его противник преследовал его по всей Японии больше года из-за того, что сёгун хотел смерти Джеку… и чтобы утолить свою кровожадность.

— Поэтому ты вернулся? — спросила Роуз.

Джек покачал головой.

— Казуки теперь в тюрьме. Он уже не проблема. Я вернулся найти сестру… — он опустил кружку, горе вернулось тяжелым грузом. — Но узнал, что она умерла… от чумы.

Роуз моргнула и уставилась на него.

— Джесс? Она не мертва, насколько я знаю.

— Что? — воскликнул Джек и вскочил со стула.

— Она покинула дом раньше, чем началась чума, — ответила Роуз. — Дом твоего отца захватил джентльмен из-за долгов, вроде как. Он сдавал его трем семьям. И они умерли.

Джек упал на стул, потрясенный, его печаль от судьбы трех семей нельзя было сравнить радостью от новости, что сестра выжила.

— Куда ушла Джесс?

Роуз пожала плечами.

— Не знаю. Была, а потом пропала. Но могу поспорить на серебряник, что та старушка, миссис Винтерс, знает.

— И она не умерла от чумы? — выдохнул Джек.

Роуз покачала головой.

— Но могла уже умереть! После того, как Джесс уехала, я видела ее пару раз в Лаймхаусе, выглядела она отчаянно. Я слышала, она помогала заботиться о тех трех семьях в твоем доме, когда они заболели. Жуткая работа, но хорошо платят.

Джек склонился над столом.

— Где сейчас миссис Винтерс?

— Это я знаю, — ответила Роуз, забрала его полупустую кружку и осушила одним глотком. — В «Бедламе»!

12

Бедлам

Они услышали крики и вой задолго до того, как добрались до входа в дурдом. «Бедлам» был скоплением кирпичных зданий за стенами города в Бишопсгейт.

— Выглядит как тюрьма, а не больница, — отметил Йори, вытянув шею, чтобы увидеть маленькие окна с решеткой высоко на стене.

— Так и должно быть, — сказала Роуз. — Эти психи нам на улицах Лондона не нужны. Бедная миссис Винтерс. Если она не была безумна до этого, теперь уже точно сошла с ума.

Джек замер.

— Хочешь сказать, что миссис Винтерс безумна?

Роуз покрутила указательным пальцем возле головы.

— Просто ку-ку!

Он недовольно нахмурился.

— Я думал, она помогает заботиться о пациентах. Я не думал, что она одна из них!

— Прости, — Роуз пожала плечами. — Мне показалось, что это очевидно.

Плечи Джека опустились. Как ему что-нибудь выведать от безумной?

— Может, в больнице ей помогли? — с надеждой предположила Акико.

Роуз фыркнула.

— Скорее — сделали хуже! Я слышала, с ними обращаются хуже, чем с животными.

Акико поджала губы от раздражения после ответа Роуз. Девушки почти не говорили друг с другом с их встречи, но Джек списывал это на разницу культур. Роуз отличалась от Акико. Смелая, решительная, непокорная, она была типичной девушкой из Лондона, а Акико вела себя сдержанно, спокойно и вдумчиво, в японском стиле.

Они приблизились к вратам дурдома, низкий мужчина с лысеющей головой вышел оттуда. Он напоминал жабу, у него был большой красный волдырь на шее, из-за выпирающего левого глаза он постоянно щурился. Он посмотрел на четверых прибывших с любопытством, не зная, что думать о команде из монаха, воительницы, служанки и парня в иностранной одежде.

— Мы в гости… или остаемся? — рассмеялся он.

— Мы пришли увидеть миссис Винтерс, — ответил Джек.

Страж хмыкнул.

— Семья?

— Нет, — сказал Джек. — Друзья.

Страж облизнул сухие губы.

— Тогда по три пенса с каждого за вход.

— За вход? — спросил Йори, опираясь на посох. — Разве это не больница?

Мужчина кивнул, волосы упали ему на лицо. Он сдвинул их пальцами.

— Да, но если хотите смеяться над пациентами, платите.

— Мы пришли не смеяться, — возмутился Джек.

Страж фыркнул и протянул жирную ладонь.

— Все так говорят. Платите.

Джек с неохотой вручил ему деньги. Страж улыбнулся, показав черные зубы, и пропустил их.

Джек и остальные прошли во двор. Они были не единственными гостями. Группа ухоженных молодых джентльменов стояли вокруг мужчины с голой грудью, бьющегося головой о столб.

— У него неплохой ритм, — один из джентльменов хлопнул в ладоши. — Можно танцевать под такое, — и он начал плясать в такт с ударами мужчины. Остальные рассмеялись и тоже стали издеваться над бедным пациентом. Джек не знал, кто безумнее: мужчина, бьющийся головой, или зрители, пляшущие вокруг него.

Акико и Йори смотрели с шоком, но молчали, пока миновали жалкое зрелище на пути в главное здание.

Дурдом был одним длинным темным коридором с мрачными камерами по сторонам. Некоторые двери были широко открыты, другие — закрыты решетками. Две дамы в модных платьях и с шелковыми веерами перед лицами, которыми они отгоняли запах засорившейся канализации, глядели в ближайшую камеру. Тощий мужчина с осунувшимся лицом стоял за прутьями. Он хмуро смотрел поверх крючковатого носа на гостей и напыщенно заявил:

— Кланяйтесь передо мной, верные подданные, ведь я — король Англии!

Две женщины захихикали за веерами, а мужчина величаво обошел свою камеру, не замечая их веселья. Джек прошел мимо женщин и направился дальше по коридору. Но надежда, что миссис Винтерс была в состоянии рассказать ему, где найти Джесс, таяла с каждым шагом.