Глава 8


Лориол ясно дала понять Пете, почему так обращается с Николасом. Поздно вечером красотка заявилась к ней в спальню.

— Не смотри на меня так подозрительно! Я только пришла спросить, как твоя нога.

Пете захотелось сказать, что раньше это ее, кажется, не заботило, но она выдавила:

— Лучше, спасибо.

— Я рада. — Лориол уселась поудобнее на кровати Петы и обвела взглядом маленькую пустоватую комнату. Возможно, почти всем остальным знакомым Петы комната могла бы рассказать об открытом характере девушки, до такой степени безразличной к имуществу. Но Лориол озадачила и даже немного оскорбила строгая обстановка. — Ты странный ребенок, Пета. Тебя не очень интересуют красивые вещи, да?

— Если под «красивыми вещами» ты понимаешь рюши и оборки — нет, не интересуют. — Пета взяла книгу, которую отложила в сторону, когда вошла Лориол, и понадеялась, что та поймет намек.

Лориол прищурилась и засмеялась:

— Сегодня ты не очень общительна. В чем дело?

— Ни в чем.

Лориол снова засмеялась:

— Ты ведь не ждешь, что я поверю? Ты прекрасно знаешь, что расстроена из-за Майка. Наверное, ты ужасно ко мне относишься, но, знаешь, у тебя нет необходимости меня ненавидеть. Можешь получить его обратно… когда он выполнит то, что мне нужно.

От такого надменного замечания у Петы захватило дух. Она недоверчиво уставилась на Лориол:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что говорю. — Лориол с преувеличенным вниманием рассматривала свои длинные, острые ногти. — Я надеялась, что после нашего недавнего задушевного разговора у тебя хватит соображения не дать себя обмануть сегодняшним маленьким фарсом. Нет, дай мне закончить! — прервала она Пету. — Ты прекрасно знаешь, мне не нужен Майк Мэндевилл! Он милый мальчик. Но он на самом деле мальчик, а меня интересуют мужчины. Вернее, один мужчина. Николас.

— Тогда ты ведешь себя непонятно! — Голос Петы дрогнул, а на щеках выступили пятна. Ей казалось, что она спит и ей снится кошмар.

— Нет. — На губах Лориол появилась слабая улыбка, и если она заметила презрение на лице Петы, то не обратила на него внимания. — Видишь ли, Николас слишком долго решает, что не может без меня жить. Мне не нравится такая неопределенность. Поэтому я подумала, что ему не повредит легкая встряска. Решила ему напомнить, что он не единственный мужчина на свете. Не надо позволять сильному полу воспринимать тебя как нечто само собой разумеющееся… особенно таким мужчинам, как доктор Николас Уэринг!

— Ты… признаешь, что намеренно пыталась заставить его ревновать? Просто использовала Майка, чтобы добиться своего? Я думаю, что ты… змея! Как же Майк? Он… он серьезно относится к тебе!

— Это очень плохо. — Лориол пожала плечами и презрительно усмехнулась. — В его возрасте нужно понимать разницу между беззаботным флиртом и настоящей любовью.

— Ну, ты можешь перемудрить! По-моему, с Николасом нельзя действовать безответственно! Если потеряешь его, так тебе и надо! Он… он все равно слишком хорош для тебя!

— Откровенно, хотя и не очень лестно! — насмешливо ответила Лориол. Она засмеялась, и в выражении ее лица внезапно появилось что-то жесткое и безобразное. — Какой же ты ребенок, Пета! Не позволяй себя одурачить просто потому, что Николас решил сегодня изобразить странствующего рыцаря! Возможно, он оценил ситуацию и решил сыграть в ту же игру!

Пете внезапно стало плохо.

— Уходи! — потребовала она сквозь зубы.

Лориол вновь пожала плечами, чем еще сильнее разозлила Пету, встала и не спеша пошла к двери.

Оставшись одна, Пета зарылась лицом в подушку. Неужели можно быть такой безжалостной и действовать с хладнокровной осмотрительностью? Как мог Майк или Николас, оба такие искренние люди, влюбиться в Лориол? Пета мрачно поджала губы. Насчет Николаса она не могла ничего поделать. Но Майк был ее старым другом, надо попытаться открыть ему глаза на эту… змею! Нельзя больше наблюдать за тем, как Лориол и дальше будет делать из него дурака!

Пета размышляла об этом почти всю ночь. Она решила при первой же возможности обсудить ситуацию с Майком. Но это оказалось легче сказать, чем сделать, а между тем девушка все не могла понять, увенчалась ли успехом тактика Лориол в отношении Николаса. Конечно, он крепкий орешек. Помимо того, что сомневается, есть ли в его жизни место для постоянной партнерши, такой человек, как Николас, не позволит любви сделать его смиренным. Его обращение с Лориол, по крайней мере при всех, не изменилось. Вежливое и любезное. Но Пета не сомневалась, что за внешним спокойствием прячется буря, потому что поведение Лориол не могло оставить Николаса равнодушным. Казалось, она делала все возможное, чтобы вызвать его на объяснение, и Пета могла только догадываться о ее досаде, когда ничего не происходило.

Со своей стороны, она почему-то робела перед Николасом и старалась его избегать. Убеждала себя, что это из-за его уверенности, будто она страдает из-за Майка. Ее обида на Майка, возмущение, любовь… есть ли они? После пикника она так часто пыталась разобраться в своих чувствах к Майку, что сама запуталась. Странно, как только она начинала думать о том, сколько часов провела с Майком, гуляя, плавая под парусами и катаясь верхом, ей тут же приходили в голову другие воспоминания. Конечно, то, что Николас был в них главным действующим лицом, — совпадение, но это расстраивало Пету. Любовь, мрачно решила она, — неприятность, поскольку приносит проблемы и больше ничего.

Несколько раз Пета пыталась встретиться с Майком наедине, но напрасно. Если приезжала к нему домой, он всегда был где-то и в обществе Лориол. Если звонила, к телефону всегда подходила Маргарет и неизменно отвечала, что Майка нет дома. И разговаривала очень сдержанно. Пета наконец поняла — ее предупреждают, что она лишняя. Значит, даже мать Майка поддалась обаянию Лориол.

Пета устала и пришла в уныние. Но во время ланча в субботу она с изумлением обнаружила, что Майк ждет ее возле эллинга.

— Майк! Откуда ты взялся?

Понимая, что их может услышать Стивен Норуэлл, она попыталась не выдать своего удивления, но увидела, как покраснел Майк.

— Хочешь сказать, мы давно не виделись? — Он неловко хохотнул. — Извини, старушка. Наверное, я совсем тебя забросил.

— О, не извиняйся! — Пета заставила себя говорить весело. — Я сама в последнее время очень занята. Знаешь, каждый вечер навещаю мистера Мэйна. Больше никто к нему не приходит, и он, кажется, рад меня видеть.

— Да, Лориол сказала мне, что ты вроде как усыновила старика.

Они помолчали. Майк первым нарушил тишину:

— Ну, как жизнь?

— О, хорошо, спасибо. — Неужели она действительно говорит с Майком?

Перед ней стоял чопорный незнакомец. Чего доброго, они начнут обмениваться замечаниями о погоде, подумала Пета и еле подавила истерический смешок.

Майк провел рукой по волосам. Казалось, он был явно не в своей тарелке.

— Послушай, Пета, мы можем где-нибудь присесть и поговорить? Я… ну, я хочу спросить тебя насчет будущей недели.

Конечно, подумала Пета, регата! Она обрадовалась. Как бы Майк ни был ослеплен обаянием и красотой Лориол, он понял, что не сможет обойтись без Петы! Может, всего на один день они снова смогут стать товарищами!

Пета улыбнулась:

— Ты имеешь в виду регату? Ты уже выяснил, кто будет состязаться в одном классе с нами?

— Нет, не выяснил. — Майк сунул руки в карманы. Стараясь не смотреть на Пету, он робко спросил: — Послушай… я не знаю точно, как сказать, но ты не станешь возражать, если… если мы не поплывем вместе в следующую субботу?

— Не поплывем вместе? — озадаченно повторила за ним Пета. — Но почему? В чем дело? Что-нибудь случилось с «Романи»?

— Конечно нет. — Майк вздохнул. — Это… ну, это Лориол. Ей ужасно хочется поучаствовать в настоящих гонках. Я подумал… если она поплывет со мной на «Романи»… ты могла бы пойти в команду к Сэму Мерридью. Я… я знаю, он подыскивает человека — его сестра сломала ногу на прошлой неделе.

Внизу у пристани два маленьких ялика качались на волнах, касаясь друг друга бортами. Кто-то чистил апельсин, и Пета стояла, наблюдая за тем, как по воде плывут и кружатся корки. Наконец она заговорила:

— Значит, ты не хочешь, чтобы я была в твоей команде. Тебе нужна Лориол…

— Не надо так… — Майк сердился, защищаясь. — Конечно, ты мне нужна! Никто не знает лучше меня, что у нас с Лориол нет шансов победить. У нее получается хорошо, но не до такой степени. Ей не хватает опыта. Но она очень заинтересовалась, и… ну, я даже не против проиграть, чтобы доставить ей удовольствие, если… ты разумно к этому отнесешься. Сэм — хороший парень, он наверняка не станет возражать против твоего участия. Я не удивлюсь, если вы победите.

Пета вспылила. Он говорил с ней, как с ребенком, которого легко задобрить конфетой!

— Думаешь, для меня важно, победим мы или нет? И с каких пор Сэм Мерридью стал «хорошим парнем»? В прошлом сезоне у тебя не нашлось для него доброго слова, ты говорил, что он никудышный спортсмен и немного хам! А теперь ты готов спихнуть меня ему!

— Ну, это не обязательно должен быть Сэм…

— Только для успокоения твоей совести! — перебила его Пета, не чувствуя ничего, кроме презрения. — Тебе никогда не приходило в голову, что мне важно плыть с тобой? Что я так ждала регаты только потому, что знала, как много она для тебя значит? То есть думала, что знала! Ты изменился еще сильнее, чем я думала!

Лицо Майка было кирпичного цвета.

— Ради всего святого! Лориол сказала, что ты разозлишься, и, похоже, она была права! Тогда пусть будет по-твоему, если тебя это так расстроило. Я поплыву с тобой, Лориол придется только смотреть.

— О нет, не придется! — На помощь Пете пришла гордость, и девушка уже сожалела о том, что так явно показала обиду и разочарование. — Теперь ничто не заставит меня плыть с тобой!

— Наверное, ты думаешь, что я гнида? — мрачно спросил Майк.

— Нет. Только идиот. — Голос Петы дрогнул против ее воли. Сейчас или никогда. — Майк, я знаю, что ты с ума сходишь по Лориол. Но разве тебе не хватает соображения понять, что на самом деле ты для нее никто? Она… она просто использует тебя, чтобы добиться своего!

Пета поняла, что высказалась неудачно. Только привела его в дикую ярость.

— Интересное замечание. Но немного неуместное, моя дорогая! Ты должна вести себя поосторожнее, прежде чем бросать такие обвинения. Я влюблен в Лориол, да. Но у меня нет причин сомневаться в том, что скоро она ответит мне взаимностью!

— Не ответит! Она…

Пета замолчала. Она собиралась сказать: «Лориол влюблена в Николаса», но тогда Майк обязательно спросит, откуда ей это известно. А она пообещала Лориол, что никому не скажет. Пета прикусила губу. На мгновение девушка испытала огромный соблазн. Но только на мгновение. Она еще ни разу не нарушала обещаний.

Майк повернулся и зашагал прочь. Пета смотрела ему вслед. Это была их первая ссора за все годы дружбы.

— Эй! В чем дело, моя дорогая? Выглядишь так, словно потеряла шиллинг, а нашла шесть пенсов!

Стивен! Пета посмотрела на его приятное, некрасивое лицо с насмешливым ртом и проницательными глазами. Она поняла — Стивен догадался о ее ссоре с Майком и очень сочувствует. Да, ей станут сочувствовать все, когда узнают о регате. «Как-то придется, — мрачно сказала она себе, — дать всем понять, что мне безразлично».

В конце концов ей помог Ричард Мэйн. Когда Пета в очередной раз приехала в больницу, он сообщил, что, если и дальше будет выздоравливать такими темпами, то, возможно, в следующую субботу или воскресенье его выпишут.

— Тогда я отвезу вас домой, — тут же предложила Пета. Только потом она вспомнила о регате и поняла, что ей бросили спасательный леер.

Лицо Ричарда, на котором за последние две недели заметно прибавилось морщин, просияло.

— Очень мило с твоей стороны, моя дорогая. Но в субботу днем? Ты уверена, что не хочешь заняться чем-нибудь другим? У тебя так мало свободного времени, а ты тратишь его на меня!

— Я не стану заниматься ничем другим. Я хочу отвезти вас домой.

По крайней мере, печально подумала девушка, у нее будет готовый ответ для тех, кто захочет знать, почему ее нет на регате с Майком. Конечно, это не удовлетворит их любопытство, но, может быть, заставит замолчать.

Она посмотрела на Ричарда и нахмурилась. Ему не следует возвращаться в коттедж, где за ним присматривает только миссис Дэвис. Но Селия Монтель не ответила на письмо Петы, и девушка начала думать, что ответа и не будет. Может, Селию рассердило вмешательство чужого человека, или она не хотела напрашиваться на возможный категорический отказ отца.

Пета вздохнула:

— Мне не нравится, что вы останетесь один в коттедже после такой серьезной болезни.

— Это ненадолго. Только до конца лета, как я и планировал сначала. Хочу закончить твой портрет, милая девочка, а потом уеду. Мне бы очень хотелось побывать в Италии. У меня там хорошие друзья.

— Я буду скучать.

Пета говорила правду. Она очень привязалась к Ричарду и часто говорила о нем в Грейлингсе. Но Энн все равно удивилась, когда Пета непринужденно объявила о своих планах на субботу.

— Суббота? — Она даже пролила кофе. — Но, дорогая, как же регата? Я думала, вы с Майком стремитесь выиграть приз третий год подряд? Ты говорила, что такого до сих пор не случалось.

— Ну, у Майка все еще есть шансы. Меня можно заменить.

— Но кто же будет грести за него, если не ты? — Энн выглядела озадаченной. Она никогда не могла понять, что происходит, даже если разгадка находилась прямо у нее под носом.

Лориол склонилась над столом, сладко улыбаясь:

— Я заменю Пету, мисс Девлин. Вообще-то я очень взволнована тем, что мне выпал такой шанс. Кажется, все будет ужасно увлекательно. — Она посмотрела на Николаса, который по-прежнему сидел с непроницаемым видом. — Надеюсь, придешь поболеть за нас, Николас? Я была бы рада.

Пете это показалось чуть ли не вызовом. Она вдруг затаила дыхание.

— Ты обойдешься. Помнишь? Фортуна улыбается храбрым. — В глазах Николаса отражалась грусть. Он повернулся к Пете: — Хочешь, я в субботу поеду с тобой в больницу, Пета? Мистеру Мэйну, возможно, будет немного удобнее в моей машине: она больше, чем твоя.

Лориол выронила ложку. В наступившей тишине она с грохотом ударилась об пол. Пета тихо произнесла:

— Спасибо, Николас. Я уверена, твоя помощь мне понадобится.

Позже, моя с Энн посуду, Пета слушала Энн, понимая, что женщина волновалась из-за напряженной атмосферы и недоговоренности, которые она чувствовала, но не могла понять.

— Разве Майк не расстроился из-за того, что ты не поплывешь с ним в субботу? Вы всегда действовали вместе.

— Значит, нам обоим теперь нужно разнообразие.

«Я учусь», — с горечью подумала Пета, изумляясь своей беззаботности.

Энн бросила на нее быстрый, тревожный взгляд:

— Ну, если вы оба этого хотите, тогда, конечно… Но доктор Уэринг не очень обрадовался за мисс Кент, правда?

Пета натирала стакан до блеска.

— Нет, не очень обрадовался.

Энн доверительно понизила голос:

— Я иногда думала… ну, мисс Кент пару раз намекала… что между ними что-то есть. Запомни, из этого может ничего не получиться. Я очень надеюсь, что не получится.

— Почему ты так говоришь?

— О, не знаю. Мисс Кент уже не нравится мне так, как раньше. Конечно, она очень красива и обаятельна. Но душа у нее жестокая. Не думаю, что она подходит доктору Уэрингу. — Она заметила изумление Петы, и у нее вырвался смущенный смешок. — Послушай меня! Я не имею права выражать свое мнение, это не мое дело. Но мне нравится доктор Уэринг, и мне было бы жаль, если бы он совершил ошибку.

Слышать такое от Энн… удивительно! Но она оказалась проницательной — догадалась, что кроется за жеманством Лориол. Странно, что Николасу проницательности не хватает. Но, возможно, любому мужчине трудно быть объективным с Лориол Кент. Тем не менее, казалось, он не собирался делать предложение, которого красотка так желала, и совсем не намеревался играть роль ревнивого влюбленного. Но ведь Лориол, в таком случае, наверняка скоро поймет, что совершает серьезную ошибку?

Интересно, а Николас предложил поехать с ней в больницу только из доброты или собирался отплатить Лориол таким образом? Она терялась в догадках. Зато Лориол четко все разъяснила. В день регаты она остановила Пету на лестнице и злобно сверкнула зелеными глазами:

— Зуб за зуб, Пета? Но не забудь, есть разница. Майк действительно хочет быть со мной!

Пета молча проскользнула мимо нее. Лориол уже показала, что, хотя ей не нравится внимание Николаса к кому-то, кроме нее, на самом деле она не считает Пету соперницей. Тем не менее колкости красотки мучили девушку, и, когда в субботу днем она вышла из дома и обнаружила, что Николас ждет ее в машине, ей захотелось сказать, что она в конце концов решила поехать одна.

Потом он улыбнулся той замечательной улыбкой, которая так его молодила, и Пета решила, что ведет себя глупо. Николас не такой, как Лориол, он не использует людей как пешек!

Мужчина открыл дверцу и весело спросил:

— Все готово для великого возвращения домой?

— Да. Сегодня мне не надо было идти на работу, так что я провела утро в коттедже.

Она скользнула на переднее сиденье и устроилась там с довольно робким видом, стиснув кулачки. Машина плавно покатила вперед.

— Что случилось, Пета? Надеюсь, не новые неприятности?

Девушка знала, что он имеет в виду, и непроизвольно улыбнулась:

— Нет, с тех пор, как ты вернулся. Знаешь, Николас, только после того, как ты уехал, я поняла, как тебе обязана!

Он засмеялся:

— У меня было много практики. Я очень хорошо познакомился с профессором за последние два года.

— Ты знаешь, как с ним обращаться. В последнее время он ведет себя, словно ягненок, но работа над книгой снова идет хорошо, не так ли? Я слышала, как он читал последнюю главу Энн вчера вечером. Я не все поняла, но иногда было очень интересно.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Рад, что согласилась послушать. Я думал, ты находишь археологию смертельно скучной…

— Находила, но… — Пета замолчала. Не могла же она признаться, что именно из-за него внезапно поняла, что археология нечто большее, чем пыль, скелеты и разрушенные здания. Николас рассказывал об изучении Древнего мира, как об увлекательном приключении, и у него был дар заражать других своим энтузиазмом. — Наверное, я пошла на поводу у предрассудка. Это было довольно глупо с моей стороны.

Николас не ответил, но Пета увидела, что его улыбка стала шире. Машина поглощала милю за милей, а девушка все размышляла: «Как странно, я не на регате с верным спутником Майком, а рядом с Николасом. И это меня вполне устраивает. Почему я не чувствую себя несчастной? Я просто радуюсь, что Ричард возвращается домой… наконец».

Ричард ждал их в больнице. Он уже попрощался с врачами и медсестрами. Выглядит очень хорошо, подумала Пета. Казалось, он пришел в восторг, увидев Николаса.

В машине Ричард устроился рядом с Николасом, а Пета сидела сзади и слушала их разговор. Она обрадовалась, когда поняла, что мужчины стали хорошими друзьями. Может, если у Николаса будет свободное время, он станет иногда приезжать в гости к Ричарду…

Коттедж выглядел гостеприимным… почти уютным. Пета поставила веселые летние цветы во все вазы, какие смогла найти, а маленький столик накрыла к чаю. Энн приготовила фирменные воздушные булочки и особенный фруктовый пирог. Еще она прислала Ричарду кувшин меда и банку домашнего клубничного варенья.

— Какой пир! — Ричард с улыбкой опустился в потрепанное, но удобное кресло. — Ведь вы оба останетесь выпить со мной чаю?

Пета посмотрела на Николаса.

— Конечно, — тут же кивнул он. — Я надеялся, что меня пригласят.

— Я накрыла стол на троих. Если вы меня извините, я пойду и поставлю чайник, — радостно воскликнула Пета.

Ричард проводил ее взглядом.

— Интересно, что случилось с этим ребенком? С ней что-то произошло за последние несколько недель. Она изменилась. Чересчур серьезна, кроме тех случаев, когда вспоминает, что надо заставить себя улыбнуться. Потеряла беззаботный вид сорванца.

— Да, потеряла… — Николас не стал намекать, что ему известно больше.

Ричард вздохнул:

— Наверное, она должна была когда-нибудь вырасти. Но мне жаль. Она была очаровательным ребенком. В чем дело? Проблемы с тем молодым викингом? Я заметил, что она не говорит о нем последнее время.

— Молодым викингом? — Секунду Николас выглядел озадаченным, потом криво улыбнулся: — Вы так называете его? Да, думаю, это ему подходит.

— У меня сложилось впечатление, что они — задушевные друзья. — Ричард все еще хмурился. — Интересно, кто расстроил их планы?

— Какие планы? — Пета вошла в комнату с молочником и большим фарфоровым чайником, щедро разрисованным огромными столистными махровыми розами.

— Боже! — воскликнул Николас. Он вскочил, чтобы взять посуду у Петы, и не стал отвечать на ее вопрос. — Сколько чашек в нем помещается, Пета? С таким чайником тебе не понадобился бы электрический самовар!

— Я думаю, где-нибудь есть чайник поменьше, — рассеянно произнес Ричард. — Где ты нашла это чудовище, Пета? Я понятия не имел, что у меня здесь такие сувениры!

— На полке в кладовой. У маленького чайника, о котором вы говорите, нет крышки, а носик треснул!

Николас засмеялся:

— Пета, ты меня разочаровываешь! Никогда бы не подумал, что ты станешь беспокоиться из-за треснувшего носика!

— Я бы, может, и не стала, если бы чай разливал ты! — весело отозвалась Пета. — Мистер Мэйн, пожалуйста, попробуйте булочки Энн. Они очень вкусные.

— Могу это подтвердить. — Николас кивнул. — Только из-за того, что мисс Девлин так замечательно готовит, я задержался в Грейлингсе.

Он говорил весело, но Пета заметила странную холодность. Ей тут же показалось, что между ними тень Лориол.

Больше у них разногласий не было. Чаепитие прошло весело. Они много болтали и смеялись. Потом Николас настоял на том, чтобы помочь Пете вымыть посуду, утверждая, что он умеет хорошо обращаться с кухонным полотенцем.

Раскрасневшаяся Пета, чуть не утонув в огромном фартуке миссис Дэвис, осторожно складывала фарфор, когда раздался стук в дверь. Николас ответил на него. На пороге стояла миссис Дэвис, толстая и сияющая.

— Я просто подумала, надо зайти и сказать мистеру Мэйну: «Добро пожаловать домой». Я приду завтра, как обычно, но подумала, что, может, сегодня вечером окажусь ему полезной.

Она увидела Пету возле раковины, и на ее пухлом лице отразилось удивление.

— Боже мой, мисс, я не ждала, что увижу вас здесь! Я думала, вы на регате!

Сын миссис Дэвис работал в местной шлюпочной мастерской, и она прекрасно знала обо всем, что происходит на реке.

— О, я решила пропустить в этом году, — весело улыбнулась Пета.

— А Майк Мэндевилл? — не унималась толстушка. — Он собирается плыть? Надо же! С ним его новая подружка, да? Не обращайте внимания, мисс, в море еще полно хорошей рыбы, если верить поговорке!

Ее маленькие глаза-бусинки, блестящие от любопытства и интереса, смотрели то на Пету, то на Николаса. Эта добродушная женщина имела один огромный недостаток — ненасытный интерес к делам других людей. Она пожалела Пету, когда ей сказали, что, по слухам, Майк Мэндевилл увлекся другой. Но, судя по всему, Пета выглядела совсем не безутешной.

Николас коротко и уклончиво ответил женщине и вежливо, но решительно выпроводил ее.

Когда он вернулся, Пета попыталась засмеяться:

— Это худшая сторона деревенской жизни! Обо всем сплетничают!

Она взглянула на Николаса, и у нее словно замерло сердце — какое суровое и сердитое лицо! Так, значит, его беспокоит, что думают и говорят о Майке и Лориол?

— Когда я встречаю таких людей, как миссис Дэвис, то начинаю находить достоинства в старом позорном стуле! — мрачно буркнул он.

— О, она не желает нам зла… — начала Пета, но, услышав зов Ричарда, поспешила в студию.

Он стоял перед мольбертом, глядя на неоконченный портрет. Раньше портрет был повернут изображением к стене.

— Моя дорогая, ты можешь мне попозировать в последний раз? Больше не понадобится. Я должен извиниться за медлительность, но все из-за того, что я стал старым и слабым.

Николас вошел в студию следом за Петой:

— Ты не говорила, что мистер Мэйн пишет твой портрет!

Девушка тут же покраснела и начала что-то бессвязно бормотать. Но Ричард остановил ее. На его тонких губах появилась быстрая, внезапная улыбка.

— Пета думает, что я теряю время. По-моему, это одна из лучших моих работ. Что вы скажете, Уэринг?

Николас застыл перед холстом. Он стоял спиной к Пете, и она не могла видеть его лицо, но в его голосе прозвучала странная нотка, когда он медленно произнес:

— Я согласен с вами, сэр. Потрясающее сходство.

— Ты не видел пейзажей. — Стремясь отвлечь внимание Николаса от портрета, Пета заторопилась. — Пожалуйста, разрешите мне показать ему, мистер Мэйн. Смотри! Это мой любимый. Правда, красиво? Это, конечно, мельница Терн.

Николас выразил должный восторг, но Пете показалось, что он немного рассеян. Может, он хочет вернуться в Грейлингс, чтобы дождаться там возвращения Лориол. В любом случае им пора домой: Ричарду надо отдохнуть. Он выглядел очень усталым.

Все же, когда они наконец уехали, Пета вновь почувствовала странную тяжесть на сердце. Ричард наблюдал за тем, как молодые люди идут к машине, и заметил, что плечи девушки опущены. Внезапно в нем вспыхнул гнев. Он бы дорого дал, чтобы вернуть счастье этому ребенку. Ричард не знал, что здесь не так. А если бы знал, то ничего не смог бы сделать. «Я не справился с собственной жизнью, — с горечью подумал художник, — что уж говорить о чужой!»

Загрузка...