Врачеватель. Универсал

Глава 19 ВЫПОЛНИТЬ ОБЕЩАНИЯ

Глава 19. ВЫПОЛНИТЬ ОБЕЩАНИЯ

События глазами Софи Коршуновой.

Княжна до обеда промаялась в своих покоях, время от времени порывалась отправиться в университет, но так и не отважилась, при этом все больше нервничая. Странно, но девушку никто не беспокоил, кроме служанок, да и те старались молчать, видя, что госпожа психует.

— Что же делать? — в очередной раз задалась вопросом Софи и посмотрела в зеркало.

Себя не сразу узнала, на нее глянула незнакомка, с синяками под глазами, растрепанными волосами и искусанными губами.

— Ну и видок, — покачала головой девушка. — Если бы Саша такой увидел, то шарахнулся, как от прокаженной!

Софи неожиданно для самой себя улыбнулась и почувствовала облегчение. Почему она недавно послушалась брата? Конечно, его доводы звучали убедительно, он взывал к чувству долга, совести и разуму. Напоминал, что сделал для нее клан, отец и все остальное семейство. Припугнул народной молвой и пересудами, мол господину Воронову никто не поверит, если он с княжной сойдется. Все посчитают, что недавний банкрот, погнался за богатством и властью. Попытка возразить, мол Макс сам имеет отношения с Натали, ни к чему не привела. Брат лишь рассмеялся и снисходительно похлопав по плечу сестру, сказал:

— Не сравнивай! У нас с баронессой другая ситуация. Ее-то как раз поддержат простые люди, скажут, что все из-за любви, а семейный очаг будет крепок.

— Но для страны-то это не принесет желаемого усиления, — попыталась возразить девушка. — Почему я должна ложиться под нужного человека, а ты считаешь себя свободным в выборе! Кстати, отец так точно не думает, недаром он договаривался о смотринах.

— Но предоставил мне выбор и окончательное слово, — хмыкнул Максимилиан. — Софи, ты не глупа, но ведешь себя как маленькая и обиженная девочка. Пойми, никому неизвестный врачеватель, пусть и недавно занявший пост ректора, не придется ко двору.

— Он не раз нас спасал, убеждал Натали не рубить с плеча. Почему ты так про него говоришь? — чуть слышно прошептала княжна.

— Мне самому это неприятно, — поморщился княжич. — Однако, есть реалии, и они таковы. Тебе необходимо порвать с ним, выбрать достойного мужа и тогда всем угодишь.

Они еще долго говорили и даже спорили. Все доводы Софи разбивались о жестокие и жесткие слова брата. Он не щадил ее чувства, просто не обращал на них внимания. А почти под конец разговора предупредил, что если общественность узнает о том, что она и господин Воронов ближе, чем друзья, то тот окажется в опале, как и она сама. Их на каждом углу начнут поносить, а то и вовсе откроют охоту. Будущего у Воронова не будет, за его жизнь не дадут и ломаного гроша. А если девушка хочет добра всем, в том числе и врачевателю, она обязана подумать и сыграть пышную свадьбу с тем, на кого укажет отец или он. Из-за чего сдалась княжна? Она сама не готова ответить. Однако, Саша пришел и вся ее уверенность в правильности расставания, мгновенно улетучилась. Вот только, как набраться смелости и в его глаза посмотреть? А что, если увидит в них презрение? Она не так давно ему клялась в верности, убеждала, что никогда не бросит и не отступится. В душе презирала Островскую, разорвавшую отношения с врачевателем и тем самым дав ей шанс. И что в итоге?

— Черт! Как же мне хреново, — проскулила Софи и сев на пол руками обхватила свои коленки. — Еще рядом ни одной подруги, никто не поддержит и не подскажет, — она шмыгнула носом, ощутив, как по щекам катятся слезы.

Под грудью заскреблась ящерка, на душе тошно и противно. Княжна на долю секунды представила, что больше никогда не встретится с Сашей. В душе что-то надломилось, и она осознала — не простит себя, а без него будет лишь существовать. Долго ли? Вряд ли, зачахнет и угаснет.

— Ну я и дура, — сделала себя признание, еще раз шмыгнула носом и резко встала на ноги. — Мария! — крикнула, зовя служанку.

— Что вы хотели? — почти мгновенно появилась та перед госпожой.

— Готовь платье, я пока приму ванну, а потом сделаешь мне прическу, — произнесла Софи.

— Поняла, не беспокойтесь, — обрадованно произнесла горничная, а потом уточнила: — Косметику приготовить? Сбегать за кремом, скроющим вчерашние последствия?

— Конечно, мне необходимо быть неотразимой, а времени у нас слишком мало! — произнесла Софи и скрылась в ванной комнате.

Сборы и приведения себя в порядок заняли рекордно короткое время. Примерно через час княжна уже выходила из своих покоев. Перед всеми предстала красивая, молодая, уверенная в себе дама, но вот в ее глазах беспокойство, грусть и тревога. Она ужасно боится, что господин Воронов не захочет ее видеть. Глупость и те ошибки, которые совершила ее гнетут. Пока ехала до университета в голову лезли всевозможные мысли. Долго не могла решиться и подняться на этаж, где находится кабинет ректора. Когда же себя пересилила, то ей встретился профессор Штерн и сообщил, что Александр Иванович куда-то уехал. На сердце у княжны стало еще тяжелее, почему-то скрутило живот от плохого предчувствия. Ноги сами-собой привели к больнице, перед которой нервно расхаживает целительница. Лисицина внимательно посмотрела на замершую Софью, а потом медленно подошла к ней и сказала:

— Если ты его бросишь, будешь большой дурой. Саша очень хороший человек, я поняла это не сразу, о чем сильно сожалею.

— О чем ты говоришь? — уточнила княжна, стараясь унять задрожавшие руки.

— Выбор за тобой, — не стала отвечать целительница.

— Его уже сделала, но не знаю, простит ли он меня, — чуть слышно произнесла девушка.

— Не бойся осуждений, косых взглядов и перешептыванию за спиной, — улыбнулась Оксана. — Он тебя точно ото всех защитит. Если бы не видела, как господин Воронов на тебя смотрит, то не завела этот разговор.

— Что-то случилось? — уточнила Софи.

— Думаю, он сейчас неоправданно рискует, решая мои с сестрой проблемы, — призналась целительница. — Слишком долго его нет, уже пятый час вечера.

Княжна прислушалась к себе и ощутила, как внутри нарастает паника, точнее, она там уже некоторое время. Что-то ее гложет, заставляет ощущать страх и боль, которая подбирается к сердцу.

— Ты побледнела, — нахмурилась Лисицина.

— Нормально все, — вяло отмахнулась княжна и развернувшись побрела в сторону общежития.

Каждый шаг дается все труднее, на плечи давит груз, на душе муторно, глаза наполнились слезами и дышать стало тяжелее. Княжна схватилась за тонкий ствол березы, внутри как будто что-то оборвалось. Перед глазами все потемнело, и она стала медленно оседать на землю. Уже не слышала, как Оксана к ней подбежала и стала вливать жизненную силу.

Повествование от лица господина Воронова.

Отставной генерал абсолютно спокоен, словно не попал в магическую ловушку. Он на одно мгновение растерялся, а сейчас даже криво улыбается.

— Итак? — задаю банальный вопрос.

— Знал ли про то, как Богдан обращается с супругой и какие планы строит? — хмыкнул Лев Борисович. — А ты догадайся.

— Думаю, еще и способствовал, — пожал я плечами, подумал и добавил: — Хотя, скорее его направлял. Только не пойму зачем.

— Первые шаги он сделал сам, а потом все сильно закрутилось, — ответил Сучков. — Чтобы овладеть силой, требуется приложить немало стараний, желательно, чтобы никто об этом не узнал на определенном этапе. Говорил ему, чтобы от супруги быстрее избавился, но, нет, он захотел позабавиться и развлечься, — вокруг отставного генерала появилась темная дымка.

Как я пропустил такой огромный сгусток черной магии⁈ Ее не наблюдал и даже предпосылок не имелось. Дернул на себя сеть, чтобы сбить врага с ног, но тот остался стоять на месте, а моя трость затрещала. Заклинание ловушки стало с Сучкова сползать, разодранное в клочья.

— Не ожидал? — хмыкнул Лев Борисович и хлопнул в ладоши.

Вокруг меня образовался темный круг, в двери вошли трое громил с револьверами в руках.

— Оружие уберите, олухи! — крикнул Сучков. — Этого господина пулями не испугать.

— Так чего ты добиваешься? — обращаюсь к отставному генералу, вставшему на темную сторону.

Вот только не его аурный слепок считал с яда, и отставной генерал не контактировал с Бергером, в этом уверен на сто процентов.

— Если скажу, что справедливости, то такой ответ устроит? — рассматривая меня склонив голову к плечу, ответил Сучков.

— Поясни, — говорю, а сам оцениваю свои шансы.

Впрочем, противник тоже не глуп, в необдуманную атаку не лезет. Следовательно, знает, что из себя представляю. Ну, или догадывается. Наверняка не раз пытался оценить мои возможности и пришел к определенным выводам.

— Обиды и разочарования есть у каждого, — хмыкнул Лев Борисович. — Разве тебя по достоинству оценили? Или считаешь, что не знаю, как думает император? Он же тебя использует в своих целях и не задумываясь выбросит. Да, возможно бросит с княжеского стола подачку. Разве ты или я этого достойны? Хочешь получить шанс и стать сильнее? Знаю, ты заглядываешься на дочь Коршунова. Не вопрос — получишь!

— И для этого надо к тебе примкнуть? — усмехнулся я, а диагностикой прощупываю темный круг.

Отставной генерал использует чистую силу, получая ту от скрытого в доме алтаря. На нем приносились жертвы, их жизненная сила поглощалась, а потом возвращалась в виде магии смерти. Вот только отставной генерал не столь грозен, как желает казаться. Или продолжает прикидываться?

— Разумеется, подчинись и обретешь огромные возможности и силу! — Лев Борисович поднял вверх правую руку и на его пальцах заплясало черное пламя. — Еще немного и во главе империи встану.

— Это вряд ли, — хмыкнул я. — Впрочем, к этому вопросу еще вернемся, скажи, как внука твоего найти? Необходимо его подпись и аурный слепок на бумагах о разводе получить. Дал обещание его сбежавшей супруге.

— Так ты прибыл только из-за глупой целительницы? — рассмеялся Лев Борисович. — Я-то посчитал это предлогом! Все думал, когда меня начнешь обвинять. Получается — ошибся, гхм, — он кашлянул в кулак. — Ладно, надоело с тобой валандаться. Последний раз спрашиваю, присягнешь мне или нет?

— А ты как думаешь? — широко улыбаюсь, а сам готовлю ударить силовой волной, а потом добить врага стихийным пламенем.

Ящерка уже кожу обжигает, ее морда показалась из-под обшлага пиджака.

— Значит, нет, — усмехается отставной генерал. — Что ж, твой выбор! Убить его! — отдает короткий приказ, но он уже опоздал.

Мое заклинание устремляется к врагам, сметает и поглощает темный круг, на который очень надеялся хозяин дома. Ну, он не учел, что я сталкивался с чем-то похожим, но более мощным и опасным. Пару раз проваливался в так называемые круги ада, когда ощущаешь, как что-то вытягивает из тебя само желание жить. Моей силовой волне сумел противостоять только Сучков, вокруг него взметнулся столб черного пламени, и отставной генерал не пострадал. А против его подручных даже стихийный огонь не стал тратить, те и так валяются с множественными переломами и в голос стонут. При этом, темная магия, своих адептов или кто они там ей, собирается добить, а точнее, сожрать! От Льва Борисовича устремились к пострадавшим три смертоносных жгута. В меня же полетели сгустки слизи и огня, которыми ударил Сучков. Попытался выставить щит, но под воздействием слизи тот рассыпался. Испытывать судьбу не стал, прыгнул в сторону, уклоняясь от черной стрелы, возникшей словно из ниоткуда. Приземлился удачно, но сразу же пришлось перекатываться, уходя от темных игл, выпущенных из дымки, вьющейся у ног отставного генерала. Лев Борисович широко улыбается, он в своих силах уверен и, похоже, забавляется, таким образом играя со мной. Это он зря! Руну света начертал и зажмурился. Даже сквозь закрытые веки чуть не ослеп, так сильно полыхнуло! Ящерке тоже приказал ударить, и та умудрилась сделать аж три плевка огненной стихией.

— Ах ты сука! — раздался вопль отставного генерала, а потом он проворно нырнул за одно из кресел. — Падла! Убью!

Рядом со мной застучали пули, Лев Борисович принялся палить из револьвера. У меня от силы двадцать секунд, после чего руна света прекратит действие и вернется черная магия. Исходя из оценки собственного резерва, то еще смогу купольную защиту создать, пяток рун поглощения активировать, да всевозможные атакующие заклинания в дело пустить. Вот только такую мощную темную силу уничтожить не получится, она постоянно будет тут и все в большем количестве, противостоя моей магии. Иными словами, бороться следует не с последствием, а причиной, коим является алтарь или жертвенник. Но до него добраться сложно, точнее, займет определенное время. Поэтому, почти без раздумий прыгнул в сторону владельца дома, надеясь успеть до появления темной магии.

— Вот черт! — ругнулся, увидев, как Лев Борисович с двух рук по мне стреляет.

Пули, одна за другой, застревают в моей защите, с каждым выстрелом все ближе добираясь до цели. Вот одна ткнулась в плечо, вторая задела висок, третья уже глубоко вошла бок, а четвертая угодила в бедро. К этому времени у меня не осталось защиты. Но зато уже враг рядом и мой кулак устремляется Сучкову в оскаленный криком рот. Скоротечная боль обжигает костяшки пальцев, под которыми слышен противный хруст выбитых зубов. Время работает против меня! Хватаю врага за шкирку и тащу к дверям.

— Вот же ж! — ругаюсь, чуть не влетая в серую дымку, в которой легко заблудиться и бродить до бесконечности.

Приходится отступать и забыть про выход из зала таким способом. В крови адреналин, уворачиваюсь от черных молний, которые начинают бить из центра зала. В помещении стремительно темнеет, руна света лишь на миг вбирает в себя распространяющуюся с неимоверной скоростью тьму. Раму вышибаю отставным генералом, да простит тот такое к себе отношение. Вышвыриваю на улицу Льва Борисовича и следом прыгаю сам. Надежда оправдалась, чернота за нами не полезла. А вот ночью она способна от дома на несколько десятков метров проползти.

— Вот он! Стреляйте! — орет кто-то.

Над головой засвистели пули, ударяясь о стену поместья. Не раздумывая, швыряю вперед прихваченную из университета цепь. От нее во все стороны расходятся молнии, поражая все на своем пути. Надеюсь, Савелий не пострадал, он мужик тертый, наверняка сообразил, что случилось неладное, когда охрана отставного генерала засуетилась.

— Поговорим? — нажал на одну из точек на теле Льва Борисовича, приводя того в сознание.

— Думаешь справился? — ухмыляется тот разбитым ртом. — Сволочь, зубы выбил.

— Где твой внук? — беру Сучкова за шею. — Говори!

— А не пошел бы ты, — хрипит он в ответ.

— Обязательно, но только туда, где он прячется, — отвечаю, а сам черчу на лбу отставного генерала руну подчинения. — Отвечай! — приказываю, активировав простенькое заклинание.

Увы, молчит этот гад, только ухмыляется, да что-то шептать пытается. Призывает силу земли! Сильна у него связь с алтарем, а главное, темная магия устремилась к отставному генералу. Конечно, она не такая мощная, но своих убитых людей он сумеет поднять даже в такой ситуации.

— Не хочешь по-хорошему? — скалюсь и кладу ладонь на его лоб.

От моих пальцев внутрь черепной коробки отставного генерала начинает проникать стихийный огонь. Нет, таким методом не собираюсь его убивать, это глупо, а вот мозги у недоделанного темного мага, использующего жертвоприношения, вот-вот закипят. Вроде уже и пар из его ушей начинает показываться. Вот и глаза из орбит вылезают. Жестоко? Возможно, но нет времени размусоливать и действовать как велит этикет. В данный момент я на войне, где либо ты, либо тебя.

— Ты пожалеешь, — хрипит Лев Борисович и находит в себе силы, чтобы нанести удар.

Пальцами правой руки вцепляется в мою рану на левой ноге, а его левый кулак врезается в бок, где тоже застряла пуля. При этом он выплеснул темную слизь, от которой расходится дикая боль. Скрипнул зубами и поднял температуру в его голове, а потом вновь активировал руну подчинения. Все, обмяк отставной генерал, через пару десятков секунд он превратится в овощ, а потом стихийный огонь его изнутри сожжет, в том числе и от оболочки ничего не останется, только горстка пепла.

— Где твой внук? — отпускаю его горло и убираю руку со лба врага.

— Москва. Вишневый переулок дом три, — произносит Сучков.

— Вот так бы сразу, — криво улыбаюсь и медленно встаю.

Тишина, птицы не поют, темная магия втянулась в дом и, скорее всего, впиталась в алтарь. Ее носитель мертв и не отдаст команд. Бумаги на развод остались в доме, но, думаю, госпожа Лисицина вскоре станет вдовой, это лучший выход. В том числе все утраченное имущество назад вернет. Надеюсь, не уйдет из университета, но удерживать ее не стану. Немного себя подлечил, но результат не слишком утешительный. Черная слизь во мне, и она медленно, но, верно, проникает в кровь и подбирается к источнику. Защитные плетения с ней плохо справляются, только замедляя действие, но уничтожить не в силах. Честно говоря, пока нет идей, как от этой пакости избавиться. Ладно, потом обдумаю, следует тут дела завершить. Обхожу дом и вижу лежащего перед пролеткой Савелия. Первая мысль — слуга погиб, но оказалось, что побит и связан.

— Потерпи, — медленно подхожу к пострадавшему и произвожу ускоренную диагностику, при этом развязывая.

— Александр Иванович, вы как? — осторожно спрашивает Савелий, с каким-то страхом на меня смотря.

— Хреново выгляжу? — криво улыбаюсь, а сам осматриваю дом.

Первоначально думал запустить туда стихийный огонь, чтобы тот все спалил к черту. Однако алтарь уцелеет, а потом им кто-нибудь может воспользоваться.

— Не то слово, — басит слуга певицы и растирает затекшие руки.

— Мне нужна кувалда и лом, — говорю, не глядя на слугу. — Найди и принеси сюда, в поместье не заходи.

— Понял, сейчас организую! — Савелий поднимается с земли и спешит в направлении какого-то небольшого сарая.

Мне становится все хуже, но сутки точно протяну и за это время найду, как избавиться от заразы. Вертлугиных напрячь или к Штерну обратиться? Потом об этом подумаю, сейчас другая задача, а то возвращаться сюда нет желания. Савелий притащил нужные мне инструменты, слуга намеревался со мной отправиться, но я ему запретил. Найти алтарь труда не составило, как и пройти через запертые двери. Даже магию не применял, один удар ломом или кувалдой и запоры разлетались на мелкие куски. Правда, уже в подвале, попалось несколько ловушек, две обошел, одну ликвидировал руной поглощения. И вот я в подвале. Передо мной большой круг пентаграммы. Она вырезана прямо в камне, а над ней жертвенный стол в запекшейся крови. Еще недавно тут проводился обряд, в углу ворох одежды. Останков несчастных нет, они молниеносно разлагались, и черная магия их впитывала.

— Как-то не ожидал, что тут так все запущено, — потер висок, прикидывая, что кувалдой тут махать до скончания века.

Впрочем, выход всегда найдется, если работать мозгами. Прямо в центре пентаграммы, где добывалась черная сила, выдолбил ломом руну разрушения и поглощения. Взял с жертвенного стола нож, кстати, самый обычный, которые использует мясник при разделках туш. Прислушался к себе, полоснул по ладони и стал сцеживать свою кровь в только что сделанные магические символы. Вот они до краев заполнены, добавил частичку огненной стихии, а потом произвел активацию, после чего бросился бегом на выход. Ну, как бегом? Первые десять метров очень даже быстро преодолел, а потом в ногу и бок вступило. Черная слизь в моем организме взбунтовалась, ощущая, как рушится алтарь. По стенам пошли трещины, с потолка посыпались мелкие камни, а до выхода еще идти и идти. В подвале уже бушует и гудит огненная стихия, способная плавить камень. Заставляю себя спешить и надеюсь, что не потеряю сознание. Дошел! Буквально рухнул на крыльцо, с которого меня стащил Савелий и положил в пролетку. Слуге даже приказы не нужны, он лошадку настегивает, стараясь покинуть территорию врага.

— Вишневый переулок, дом три, туда правь! — собрался с силами и выкрикнул вознице адрес.

— Сделаю, — оглянулся на меня тот и покачал головой.

Пока ехали, все пытался той или иной связкой рунного плетения избавиться от пакости в организме. Только силы потратил, но ничего не добился. Похоже, предстоит муторное лечение. Выдавить жидкость не получится, глубоко она проникла, а вот собрать в одном месте, а потом вытащить вполне реально. Думаю, Лисицина с этой задачей справится, сам не смогу из-за того, что два очага.

— Прибыли, Александр Иванович! — отвлек меня от размышлений Савелий.

Мы остановились возле покосившегося забора на окраине столицы. Дом бревенчатый, одноэтажный, на участке бурьян, но аурный слепок того, кто готовил яд четкий и свежий. Сам маг находится в подвале, что меня порадовало. Активировал руну отвода глаз и спокойно отправился познакомиться с супругом Оксаны Игоревны. Сторожевые ловушки обошел играючи, Богдан даже голову от котелка в мою сторону не повернул, когда я на пороге лаборатории появился.

— Как успехи? — поинтересовался у темного зельевара, на мага он точно не тянет.

Тот дернулся и варево свое опрокинул.

— Кто здесь? — обернулся ко мне, а сам в кармане лихорадочно шарит, пытаясь вытащить револьвер.

Я же спокойно оглядываюсь, мысленно прикидывая, что жандармам предстоит большая работенка. Или же спалить все? Чтобы и следов не осталось? Заманчиво, но лучше труп предъявить, чтобы целительница официально стала вдовой и не беспокоилась.

— Вы же Богдан Александрович Лисицин, правильно? — задаю вопрос, хотя ответ прекрасно знаю.

— Да, а с кем честь имею… — начинает он, наконец-то вытащив револьвер, но договорить не успевает.

Короткая команда и с хвоста моей ящерки слетает белоснежный сгусток чистой огненной стихии.

— Молодец, метко попала, — хвалю саламандру, наблюдая, как посередине лба господина Лисицина образуется прожженная дырка размером с пятиалтынный.

Вот только к равноправцам ни дед, ни внук прямого отношения не имеют, как и к помощнику немецкого посла. Богдан с ними сотрудничал, исходя из каких-то своих интересов. Ну, это уже не моя задача, пусть другие разбираются. Сейчас следует добраться до университета и «сдаться» целительнице, чтобы та мне помогла. А еще у меня беспокойство, что до начала турнира между университетами я не восстановлюсь, а проигрывать ох как не люблю. Впрочем, не факт, что останусь на ректорской должности. Пошатываясь, добрел до пролетки, в которой задремал уставший Савелий. Растолкал слугу и велел ему меня отвезти в университетскую больницу. Как тронулись не понял, усталость лавиной обрушилась, боль пришла, и я погрузился в беспамятство.