Врата Балдура II. Тени Амна (ЛП)

Глава 5

Конечно, он собирался вернуться за ними. Что еще ему оставалось делать?

Абдель познал милосердие в «Медной короне» — хотя он и делил еду, одежду и ночлег с Минском — но в минуту одиночества, поедая цыпленка, которого ему дали, и запивая его водой, он чувствовал, что сознание постепенно проясняется. Он вошел в таверну совершенно измотанным, все еще шатаясь после длительного пребывания в бессознательном состоянии. Он возжелал увидеть капитана Орхотека, и хотя тогда это казалось ему совершенно разумным, теперь он вынужден был признать, что в общем-то никогда даже видел этого человека, просто слышал о нем, но никогда не встречался. Абдель выглядел сумасшедшим и рассказывал такие вещи, поверить в которые было, мягко говоря, затруднительно. Он понимал, что оставил Джахейру, и не знал теперь, жива она или нет, но уже не был настолько уверен, что видел там именно Имоэн. Вроде и голос был похож, и выглядела та девушка как она, но была ли это действительно Имоэн?

Абдель опустил голову на руки и почувствовал, как жир, покрывавший его пальцы, смешался с потом и грязью, которые в изобилии покрывали тело. Голова тяжело опустилась на руки, и он чуть не заснул. Осознание того, что он просто оставил Джахейру Теневым Ворам — или кто там были их похитители — а он тут преспокойно дрыхнет, заставило Абделя изо всех бороться со сном. Он тряхнул головой и, встав на ноги, почувствовал себя несколько лучше. Мимо с подносом, полным пустых бутылок и грязных тарелок, прошел Минск. Поймав взгляд Абделя, он улыбнулся. Небольшой хомяк пялился на наемника из кармана уже грязного передника Минска.

Абдель попробовал возвратить ему улыбку, но это оказалось не по силам. Он повернулся и вышел сквозь заднюю дверь, через которую уже прошло несколько клиентов. Выйдя в переулок, он оказался около двух бочек с водой. Абдель подошел к одной из бочек и поплескал водой в лицо, но этого оказалось недостаточно. Тогда он обмакнул голову в теплую воду и принялся основательно скрести давно зудевшую макушку и лицо.

Затем он снял слишком маленькую для него рубашку, позаимствованную у бармена, и, положив ее на землю, стал тщательно мыться, используя сам процесс омовения в качестве средства ото сна. Никакого плана действий у него не было и в помине, а соображал он все еще недостаточно хорошо, чтобы спланировать хоть что-нибудь. Наверняка он знал лишь одно — сражаться легким длинным мечом, который он отобрал у солдата, он не станет. Один меч был у него и еще один у Минска. Рыжий, похоже, решил тут осесть, так что Абдель полагал, что меч ему не понадобится. Возможно, удастся поменять эти два клинка на один приличный широкий меч, но чтобы осуществить это, придется подождать по крайней мере до утра.

Предположительно, его собственное оружие и броня остались во Вратах Балдура, но вполне могли бы оказаться где-нибудь под тем складом, с Джахейрой. Прежде чем предпринимать что-нибудь, стоит возвратиться туда и посмотреть.

— Тебе лучше лечь спать, — произнес голос из-за спины, заставив его прервать омовение. Он медленно повернулся и увидел Бодхи, небрежно прислонившуюся к дверному косяку.

— Я должен вернуться туда, — сказал ей Абдель, возвращаясь к прерванному занятию.

— Чтобы найти жену? — спросила она.

Он услышал за спиной ее легкие приближающиеся шаги.

— Она не моя жена, — просто ответил ей Абдель. — И мне совершенно все равно, поверишь ли ты мне или нет.

Бодхи подошла, и уголком глаза он заметил ее улыбку.

— Утром я могу отвести тебя на встречу с кем-нибудь из стражи или, возможно, чиновников.

Он знал, что она просто пыталась развеселить его, и усмехнулся в ответ. Бодхи снова улыбнулась и пододвинулась к бочке. Она на секунду опустила в неё голову, и каскад воды обрушился на ее плечи и легкое платье.

— А это действительно освежает, — спокойно заметила Бодхи, отжимая волосы.

Влажное платье прилипло к телу, выделяя некоторые его детали, которые как магнит притягивали глаза Абделя, впрочем подобным образом это зрелище подействовало бы на любого нормального мужчину. Она заметила его взгляд и посмотрела вниз. Абдель был слишком утомлен и беспокоился о Джахейре, но самое главное, был слишком разочарован собой, чтобы краснеть.

— Можешь дотронуться до меня, — сказала она.

Абдель вздохнул и отступил на шаг назад.

— Я должен идти, — буркнул он.

— Утром, — согласилась Бодхи, поступая ближе и останавливаясь меньше чем в дюйме от его голой груди. — Пожалуйста.

— Я люблю ее, — отрезал Абдель.

— Она может быть уже мертва, — продолжала настаивать Бодхи, и Абдель, скривившись, шагнул к своей рубашке.

— Именно поэтому я должен идти, — гнул свое он.

Бодхи не следовала за ним, когда он отошел на три шага и нагнулся, чтобы подобрать рубашку.

— Она должна быть очень красива, — протянула Бодхи.

Абдель промолчал, не чувствуя ни малейшей потребности отвечать.

— Я могу помочь тебе, — сказала Бодхи, и дождавшись, когда он повернется с вопросительно поднятыми бровями, продолжила: — Тебе нужно золото, не так ли? Гаэлан знает, где она. Он знает много подобных вещей, но очень серьезно относится к золоту. Можешь убить его, если хочешь, но он все равно ничего не скажет.

— Ну и что ты предлагаешь сделать? — поинтересовался Абдель.

— Аран Линваил, — ответила она. — Когда-нибудь слышал о нем?

— Нет, а что, должен был?

— Он заслуживает смерти, — сказала она. — И за его голову назначена награда.

— Так я что, должен стать ассасином? — брезгливо произнес Абдель.

Она улыбнулась, и Абдель предпочел отвернуться, так как был не в состоянии улыбнуться в ответ.

— В данном случае ты будешь охотником за головами. Линваил — ассасин, причем слишком хороший.

Абдель предположил, что ему стоит заручиться ее словом. Рубашка снова затрещала, как только он продолжил попытки одеться. Она и так была слишком маленькой для него, а теперь, когда он намок, возможность натянуть её была минимальной.

— Я знаю кое-кого, готового заплатить тридцать тысяч золотых монет за его голову, — добавила она. — У них полно денег, Абдель, и они заплатят.

Он остановился, разочаровавшись в возможности одеть рубашку, и серьезно посмотрел на нее.

— Ты что, хочешь, чтобы я убивал за деньги?

Бодхи снова улыбнулась, и Абдель был поражен тем, как красиво она выглядела. Платье было все еще влажным, и она не делала никакой попытки отвернуться или прикрыться.

Он отвернулся и двинулся к двери.

— Можешь ли ты позволить себе отказаться от таких денег, вот в чем вопрос! У тебя есть только пара старых штанов моего брата и украденный меч, Абдель, и это все. Согласно собственным словам, ты даже не местный. Ты мне нравишься, но за других жителей города я не поручусь.

Абдель вздохнул и не стал поворачиваться. Если бы он не был таким уставшим, если бы не должен был куда-то идти, то наверняка съездил бы ей по физиономии.

С трудом различимые звуки воды и движение упрямо наводили Джахейру на мысль, что она находится на палубе корабля. Но если она была снаружи, то почему же не видела никаких звезд?

С третьей попытки ей удалось открыть глаза. Это несложное действие далось ей с большим трудом, так как одна сторона ее лица болела тупой, пульсирующей болью.

— Она жива, — раздался неподалеку незнакомый голос. Это был голос молодой женщины, усталый и вялый.

Джахейра попробовала заговорить, но что-то слишком сильно стискивало ее шею. Она вздрогнула и это отозвалось болью в ее лице. Она закрыла ее глаза, которые мгновенно наполнились слезами, и постаралась выровнять дыхание.

— Где я? — неровным хриплым голосом спросила Джахейра.

— В пещере, — ответил голос.

На сей раз Джахейре удалось открыть глаза, и она увидела девушку, которую вместе с ней волокла по коллектору вампирша. Та была привязана к стене широким кожаным воротником, туго завязанным вокруг ее шеи. Боль в собственной шее Джахейры была вызвана точно таким же ремнем. Полуэльфийка потянула за свою перевязь, но та была привязана к якорю, вмурованному в стену.

Факел, вставленный в грубую железную полосу, выполнявшую роль канделябра и освещавший пещеру дымным оранжевым светом, висел футах в двадцати над головой Джахейры. Пол пещеры состоял из гладких, неровных камней. Над головой висели сталактиты различных оттенков желтого, серого и уныло-коричневого цветов. Это была естественная пещера, вероятно прорезанная в толще скал подземным потоком. Потолок был высоким, но стены находились довольно близко друг к другу. Пещера с обеих сторон уходила в густую темноту, как будто в туннеле или естественном коридоре.

— Меня зовут Джахейра, — представилась она товарке по заключению, поймав на удивление спокойный взгляд незнакомки.

Девушка была грязной, взъерошенной и утомленной, но все еще довольно хорошенькой. Темно-рыжие волосы до плеч обрамляли лицо с гладкой кожей, высоким лбом и полными губками. Темные глаза искрились интеллектом, даже несмотря на то, что очень покраснели. Тело было стройным и пропорционально сложенным, а изодранная блуза кое-как прикрывала небольшие груди и узкие бедра. Было в ней что-то, что делало ее похожей на быструю газель, но гораздо более опасную.

— Имоэн, — ответила девочка. — Хорошо, что ты очнулась. Я рада, что рядом есть кто-то, с кем можно поговорить.

— Сколько мы уже здесь? — спросила Джахейра, решив осветить некоторые факты сложившейся ситуации и прикинуть шансы на изменение таковой. Вопрос, казалось, озадачил Имоэн.

— Понятия не имею, — ответила она. — В общем-то в пещере вообще трудно ответить на такой вопрос. Я ведь еще спала некоторое время. Возможно, несколько дней.

— Начиная с коллектора? — уточнила Джахейра.

— Коллектора?

— Надо нам с тобой как-то убраться отсюда, — просто сказала Джахейра, не слишком удивляясь, что девушка не помнит ту часть их поездки.

— Ну и как ты собираешься это осуществить? — приятно улыбнулась Имоэн.

От тона, которым девушка произнесла эти слова, прекрасные волосы на затылке Джахейры встали дыбом.

— Я твой друг, — прошептала Бодхи голосом столь же твердым, как сплошная скала. — Мы можем помочь друг другу.

Абдель попробовал думать о Джахейре, но присутствие этой женщины постепенно начинало пересиливать. Он закрыл глаза и резко тряхнул головой. Она выглядела грустной, но в то же время уверенной, надеющейся и сочувствующей одновременно. Абдель очень хотел обнять ее, но вместо этого сделал два шага назад.

Она тут же сделала два шага вперед, держась на дистанции не более пары дюймов. Абделю было весьма сложно игнорировать взгляд ее бледно-серых глаз.

— Я могу достать тебе оружие, — спокойно предложила она. — Возможно, броню, но ты должен будешь убить его. По сути, у тебя нет выбора.

Брови Абделя сердито дернулись, и он тяжело вздохнул.

— Ты ведь убивал за деньги прежде, Абдель, — тихо сказала Бодхи. — Я вижу это по твоему лицу, по рукам, по мозолям на ладонях. Ты можешь сделать это. Ты сможешь получить достаточно золота, чтобы заплатить Гаэлану, и узнать, где…

— Достаточно, — сказал он, отворачиваясь.

Она подступила ближе и коснулась его плеча. Пальцы были холодными, но мягкими. Он хотел увернуться от её прикосновения, но не сделал этого.

— Он Теневой Вор, — настаивала она, — Аран Линваил. Ассасин Теневых Воров. Он убивает за деньги каждый день. Разве он не должен умереть за такие вещи?

— Я больше не занимаюсь такими делами, — возразил Абдель, не оборачиваясь. — Я изменился.

— Можешь измениться снова, — прошептала Бодхи, — если достаточно сильно любишь ее.

Абдель знал то, что сказала бы Джахейра, если бы была здесь. Она напомнила бы ему о том, что произошло с тех пор, как он видел смерть Гориона. Он не был больше наемным головорезом. Он не убивал больше из-за гнева.

Но Джахейры как раз здесь и не было.

Она была в плену неизвестно у кого, возможно, ее пытали, или хуже. Абдель не знал, что с ней происходило. Если это были Теневые Воры, похитившие их во Вратах Балдура — а это казалось наиболее вероятным — то, возможно, убийство этого Арана Линваила было в какой-то мере правосудием.

Абдель знал, что дурачил себя, но выбора не было. Он мог выбить информацию из Гаэлана Бэйла, но будет ли это лучше, чем убийство ассасина Теневых Воров? Если он узнает, где Джахейра, то разве не будет с удовольствием убивать любого из числа Теневых Воров, чтобы спасти ее? Так уж получилось, что этот Аран Линваил был одним из них.

— Мне понадобится широкий меч, — спокойно сказал он Бодхи, — и кольчуга, но ничего декоративного.

Она улыбнулась.

— Ты сделал правильный выбор, Абдель, — успокаивающе сказала Бодхи. — Ты, кажется, сам не веришь в это, но когда все будет сделано, ты поймешь, что сделал именно то, что и должен был сделать ради ее спасения, и что мир без Арана Линваила будет гораздо лучшим местом.

— Широкий меч, — повторил он, — самый тяжелый, какой ты только сможешь достать.