Вратарь. Книга третья

Глава 5

Ведомый дорогой приключений, ты узнаешь много нового. О мире вокруг, спутниках, окружающих тебя, в конце концов, о себе. Любое создание, уходя в длинный путь, возвращается совершенно другим, чем покидало свой дом.

Правда, это работает лишь в тех случаях, когда рядом нет Ищущей, которая начинает раздражать всех с самого начала.

– Все-таки я не понимаю, почему нельзя было переместиться? Раз – и все, – Рис почти бежала за нами. – Да подождите же! Отрастили шпалы, фиг догонишь.

– Потому что пыль у Чертогов совершенно иная. Слишком чистая. К ней надо привыкать постепенно, – отвечал Арей. – Вот скажи, какой процент чистой пыли твоя оболочка может выдержать?

– Литра два коньяка ее оболочка может выдержать. В лучшем случае, – угрюмо отозвался я. – Рис, вот чего ты поперлась?

– А что мне в замке тухнуть? Так хоть посмотрю.

– На что? – первый раз на моей памяти в нотках Арея послышалось недовольство. – На Своды? К Чертогам все равно не пройдешь.

Мы отдалились от замка, уходя все дальше, в бескрайние пески Ядра. Сам я вообще здесь не ориентировался. Да и глазу не было возможности хоть за что-то зацепиться. Унылый ландшафт наводил на размышления, почему Вратари в большинстве своем такие скучные. Бытие определяет сознание. И если живешь среди мертвой природы, откуда в тебе взяться жизнелюбию?

Но Арей знал, куда идет. Вереница скал, причудливо торчащих своими голыми боками, уперлась в гору, которую мы обогнули. И именно здесь я разглядел рукотворный проход, ведущий вглубь Ядра. Вытесанные ступени были великоваты даже для Инструктора, про Ищущую и говорить не приходилось. Наше и прежде неторопливое продвижение теперь окончательно замедлилось. А Рис героически стала преодолевать возникшее препятствие.

В конечном итоге, несмотря на бурный протест, я поднял ее на руки. Девушка активно сопротивлялась и кричала что-то о мужском шовинизме. На что я достаточно спокойно (хотя желание легонько ударить ее горой по голове никуда не делось) заметил, что Вратари – существа без пола. И если ей так удобно, она может называть мое поведение шовинизмом женским или вратарским. Сути это не меняет. Нам надо скорее спуститься к Чертогам.

К тому же у меня не было желания и времени ссориться. Имелись вопросы, на которые Арей так и не дал ответов. И судя по всему, не сильно торопился приоткрыть пелену таинственности над Первосуществами. Я долго подбирал слова, чтобы мягко и ненавязчиво перевести разговор на эту тему. Но не придумав ничего лучше, спросил прямо так, без обиняков:

– Арей, как становятся Первосуществами?

Старший на ходу обернулся, будто вопрос задал не я, а какой-то чужой Вратарь, ему незнакомый, и усмехнулся. Не знаю, что бы это значило, но я отступать не собирался:

– Я считал, что это изначальные Вратари – те самые первые, которые не получились. Ну, первый блин комом и все такое. Такие обычно от сковороды отскабливают и сразу в мусорное ведро. Но ты же нормальный.

– Твои смертные метафоры иногда вводят меня в замешательство. Однако, Седьмой, ты не прав. Они получились. Просто слишком живыми. С сомнениями, вопросами, мыслями. Не совсем то, что было нужно Создателю.

– Это не отменяет мой вопрос. Как стать Первосуществом?

– В полном смысле – никак. Но некоторые могут занять место рядом с ними.

– Ты же объяснишь, и мне не понадобится разгадывать эти загадки?

– Оболочка каждого из нас имеет определенный ресурс. Пыль – не манна небесная. И требует платы за свое использование. Для этого, в том числе, и придумана инициация. Но есть одно «но»…

Тьма вокруг сгустилась так, что ее можно было резать мечом. Однако я разглядел, как дрогнул Брат. Словно сказал нечто лишнее. И сразу в памяти всплыл образ, когда глупый Послушник впервые предстал перед Агонететом. Потрескавшееся, как сухие кусочки глины, лицо и уставший, внимательный взгляд. Взгляд существа, которому оставалось не так уж и много.

– Только у Агонетета нет инициации, – сказал я.

– Вратари всегда подходили к своему существованию очень ответственно. И терять развитую оболочку не имеет смысла. Поэтому, когда приходил срок, Агонетет спускался в Чертоги. Таким образом он консервировал себя до того времени, пока его услуги не пригодятся.

– Не понимаю. Мы так боимся вероятного прихода этих Первосуществ и сами же становимся ими? Где логика?

– Не становимся, а занимаем место среди них, – поправил меня Арей. – Матрица тоже консервируется, как и оболочка. И мне кажется, что когда Чертоги откроются, то несколько союзников – тех, кто не захочет разрушать существующее Ядро – нам не помешает.

– Битва Первосуществ между собой? Я бы на это поглядел.

Арей смерил меня недовольным взглядом. Мол, ничего в этом нет интересного. Ну, как знать… Пусть уж лучше эти Супервратари сражаются сами с собой, вместо того чтобы кидаться на нас. Как там было у правителя-салата – «Разделяй и властвуй»?

– Дышать тяжело, – прервала наш разговор Рис.

– Мы уже у самых Сводов. Сейчас станет светлее.

И Арей оказался прав (будто могло быть по-другому). Вскоре в глазах зарябило от множества ярких точек, которые то оседали, то вновь взмывали вверх от едва заметного дуновения сквозняка. Оболочка словно наполнилась силой, а матрица начала сходить с ума от эйфории. Я захотел сесть на ступени, прислониться спиной к камню и наблюдать за каскадом частиц изначальной пыли.

– Седьмой, не расслабляйся, – прикрикнул Арей, приводя меня в чувство. – Ищущая, как ты?

– Тошнит, – призналась Рис.

– Я говорил, что это место не для смертных. Останешься здесь и дальше не пойдешь. А нам туда. Под Своды.

Старший указал на гигантскую арку, украшенную резьбой. На ней было много чего изображено. И Создатель, в виде огромной звезды посередине, и окружающие его Первосущества, и остальные Вратари, ниже, а уже совсем у подножия – Ищущие. У входа в арку пыль висела плотным облаком, создавая ощущение наличия двери. Но Арей попросту проследовал внутрь, облепленный этой «пыльцой», а я зашагал за ним, оставив Рис сидеть на ступенях.

Каждый шаг давался с огромным усилием. Оболочка вела себя странно. Она одновременно насыщалась окружающей пылью и отказывалась слушаться. Тяжелела, превращалась в грузило, которое тянет леску на дно. Я даже не почувствовал, как Арей схватил меня за плечи. Лишь увидел его голову перед собой.

– Контролируй себя. Тебе не нужна эта пыль. Отторгай ее или останешься здесь навсегда.

Не нужна. Не нужна. Я повторял эти слова точно мантру. И даже не думал, что они смогут мне помочь. Однако конечности обрели былую уверенность, а матрица очистилась от тумана. Я огляделся и увидел сложенные у стен доспехи. Послушнические, вратарские и даже инструкторские.

– Как видишь, любопытствующих было более чем достаточно.

– Ключевое слово «было», – с некоторым содроганием отметил я. Не окажись здесь Арея – прилег бы вместе с неудачливыми Братьями. – А я все думал, что за просмотр денег не берут.

– Порой глупое любопытство стоит жизни.

– Так подумаешь – и не захочешь выходить никуда из дома.

– Не путай то, что я сказал, с любознательностью. Последнее нас развивает.

Своды этого вытянутого зала поистине впечатляли. Выполненные в простой и грубой манере, они в то же время давали понять, что создали их могущественные существа. Кто знает, может, здесь приложил руку и сам Создатель. Думаю, окажись тут Рис, ее бы просто придавило от скромного величия уходящих наверх незамысловатых и топорно сделанных колонн. Я же чувствовал, что это как нельзя лучше характеризует нас, Вратарей. Немыслимая сила, помноженная на будничную простоту.

Жалко, что Арей не собирался предаваться философским мыслям. Он шел вдоль Сводов, все дальше и быстрее, точно школяр, торопящийся на уже начатый урок. Поэтому мне пришлось догонять его, пренебрегая любованием окружающей красотой, искрящейся на фоне изначальной пыли.

– Арей, когда ты собирался уйти сюда?

Старший поколебался и даже сбился с шага. Но все же ответил:

– Как только мы разберемся с иномирцами.

– Забавно устроена наша жизнь. Но видишь, тебе теперь не придется уходить в долгий путь, ну, или как это называется. Получается, Молчун не такой уж и засранец, раз ранил тебя.

– Он оставил Ядро без сильного Агонетета, ослабил Вратарей и сделал шаг навстречу возвращению Первосуществ, – гневно ответил Арей.

Ого, видимо, у меня получилось! Теперь я подбешиваю и Старшего.

Из всего спича удалось извлечь самое главное: Арей считает, что он был лучшим Агонететом, чем Ворчун. Странно, но в его словах я не почувствовал какого-то особого себялюбия. Скорее, констатацию фактов. А как это объяснить по-другому, если нынешний Вратарь Вратарей частенько обращается за советом к Старшим. С другой стороны, есть должности, к которым нельзя быть полностью готовыми – это лидер нации и отец маленького, но настоящего ребенка. Для всего остального существует «Мастеркард».

– Вот они… – довольно быстро успокоился Арей, когда мы добрались до конца вытянутого зала.

Это здесь Своды заканчивались и начинались Чертоги. Если быть откровенными полностью – они вовсе не начинались. Скорее уж, обозначались. Внушительный склеп, уходящий еще дальше под землю, с мощными вратами. С такими и зомби-апокалипсис не страшен. Я осторожно приблизился и коснулся их. По оболочке пробежал электрический ток. Подобного раньше не случалось. И это меня испугало.

– Ты чувствуешь их, – Арей заметил мою реакцию.

– Не уверен.

– Ты не можешь объяснить это ощущение. Но сейчас ты осознал, что там, внутри, скрыта огромная сила.

– Разве мы можем чувствовать?

– Вратари могут многое. Мы не грубые болванки, созданные лишь для выполнения обычных функций.

– Ага, – скептически протянул я, – были одни существа, которые думали так же. И теперь они там.

Я постучал костяшками пальцев по внушительной «крышке гроба», и звук разнесся по всему залу. Как это всегда бывает – Седьмой сначала что-то сделал, а потом испугался. Правда, Арей не обратил внимания на мой очередной косяк. Старший был предельно сосредоточен и даже озадачен.

– Что-то не так? – спросил я его.

– Наоборот. Все слишком так. Врата запечатаны, никто не делал даже попытки их открыть. Да и, собственно, отворить их способен лишь…

– Агонетет, – раздался знакомый голос за нашими спинами.

Я повернулся как ужаленный и уставился на почти родного мне Вратаря. Сначала хотел обрадоваться, но не прошло и пары секунд, как на матрице заскребли кошки от предчувствия беды. Потому что, помимо Охотника, рядом с ним было еще с девять Братьев. Двое из которых – Инструкторы. И один из них держал на руках обмякшую Рис.

– Охотник, ты что тут делаешь?

– Сергей, не задавай глупых вопросов – не получишь глупых ответов, – сказал Вратарь. – Если честно, меньше всего я хотел этой встречи. И будь моя воля, сделал бы все, чтобы ее избежать.

– Так почему же не избежал?

В моем голосе послышались саркастичные нотки. Но это нормально, своеобразная защитная реакция. Когда мир начинал в очередной раз катиться в тартарары, Седьмой включал режим «засранец-мод» и продолжал рушить даже хорошие отношения. Хотя, что-то мне подсказывало, что друзьями с Охотником мы теперь вряд ли будем. Более того, я украдкой поглядел на напряженного Арея и прикинул, сможем ли мы одолеть вдвоем Братьев или нет? Черт, я же без моего волшебного Грама! Вроде времени прошло всего ничего, а как привык к нему…

– Есть только один способ открыть Чертоги. Как я сказал, это может сделать лишь Агонетет.

– Тогда ты немного промахнулся. Ворчуна тут нет.

– Он и не нужен. Мы живем в удивительное время, когда в Ядре есть два Агонетета. Точнее, формально он один, но вот существ, обладающих его силой, по-прежнему два, – говорил Охотник спокойно, без единой эмоции. Точно какая-то запрограммированная машина. – К тому же, будь здесь Ворчун, наш план бы не сработал.

– Так что за план? – задал я вопрос, а сам чуть не задрожал от страха. Спросил и не хотел слышать ответ.

– Под угрозой смерти Ищущей заставить Вратаря Седьмого уговорить Старшего Брата открыть Чертоги.

– Бред, – только и сказал я.

– Разве? – Охотник поднял руку, и Инструктор, державший девушку, вытащил клинок.

Я ответил тем же. Пусть выданный Старшими меч взамен утраченного сверкал белизной и был очень неплох для трепки тварей, в нынешней схватке он вряд ли бы помог. Но стоило Хмуру опустить руку, как меч исчез в инвентаре Инструктора.

– Понимаешь, в чем дело, прошлый Агонетет был слишком привязан к смертным. И их образу мышления, – продолжал Охотник как ни в чем ни бывало. – И один из Орденов напророчил ему о грядущих изменениях в соотношении сил во Вселенной. Точнее, разрушении нашей Вселенной. Очень смутно, без конкретики.

– Хорулы, они такие, – настолько спокойно, насколько мог, попытался ответить я.

– Верно. Также ему сказали, что единственная возможность – найти существо, которое наименее подходит на роль Вратаря. И именно то самое существо и есть надежда в грядущем противостоянии. Хорулы ссылались лишь на несколько возможных линий будущего, и только. Однако Агонетет помешался на данной мысли. Так бывает, когда знаешь ответ, но не представляешь, какими должны быть условия задачи. Ты начинаешь подгонять решение.

– Хочешь сказать, что я не надежда Вратарей?

– Послушай себя, Сергей, о чем ты? С каждым днем Вратари лишь все больше усугубляют свое и без того тяжелое положение. Мы разобщены после предательства Брата. Мы разбиты в сражении при червоточине. Не без твоей помощи. Как бы хорошо я к тебе ни относился, но с такими Спасителями и тварей не надо. И что делает Старший Брат? Ради спасения собственного любимчика и его очередной инициации договаривается с другим Вратарем, который наименее подходит на роль Агонетета. Ядро губит само себя, а вы делаете вид, что все в порядке.

– Мы собираем армию… – сказал я и не услышал собственного голоса.

– Ты сам не веришь в то, что говоришь. Иномирцев больше, Керрикон у них. С существующими условиями – у нас нет никаких шансов. Поэтому пришло время призвать сюда Первосуществ. Тех, кто сможет навести порядок.

– Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, Брат, – вмешался Арей. – Если потребуется, они уничтожат Вратарей и всех сочувствующих нам смертных.

– И иномирцев. Вселенная останется. Да, не такая, к какой мы привыкли. Но это уже не имеет значения. Если у них не получится, то у нас попросту нет шансов, и все дальнейшие действия бессмысленны.

– Так что будем делать? – спросил я. – Продолжишь и дальше угрожать Рис?

– Не делай из меня кровожадного маньяка! – закричал Охотник. – Думаешь, мне доставляет это удовольствие?! Моя матрица переворачивается сейчас, но иного выхода нет. Иногда ради благих побуждений нам приходится совершать ужаснейшие поступки.

Он постепенно успокоился и взял себя в руки. Хотя для меня вспышка Хмура была довольно неожиданной. Собственно, вся эта ситуация тоже представлялась неожиданной.

– Можете думать сколько угодно, – продолжал Охотник. – Только смею отметить, что долго Рис здесь не протянет. Пыль сделает свое дело.

Я мельком посмотрел на Арея, отметив, что он не сводит с меня взгляда. А сам поудобнее сжал меч. Ну что ж, раз выбора нет, начнем…

– Стой, – рука Арея легла мне на плечо. – Не надо. Он прав.

Я много чего хотел сказать. Что жертва неравнозначна. Что неправильно это все. Потому что на одной чаше весов жизнь Рис, а на другой – Ядро. Вот только проблема была в ином. Касайся дело лишь моего существования, я бы пожертвовал им не раздумывая. Благо, опыт имелся. Но вот за Рис, которая будто стала частью моей матрицы, решать был не вправе.

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорю, Сергей? – спросил Охотник.

Он не упивался моментом. Напротив, в его тоне сквозила отчаянная грусть. Так бывают печальны философы, предрекающие гибель империи и наблюдающие с балкона дворца нашествие варваров.

– Ты готов пожертвовать всем ради девушки. Брат намерен сделать то же самое ради тебя. Вратари стали слишком человечными и больше не заслуживают шанса исправиться. Мы программа, которая дала сбой. И Первосущества должны прийти. Иначе никак.

– Пообещайте, что не причините ему вред и отпустите вместе с девушкой, если я все сделаю, – сказал Арей.

– Если Сергей не станет угрожать нашим жизням, – сделал небольшую поправку Охотник, после чего принес клятву. Он и его Вратари.

– Боишься за свою оболочку? – ехидно спросил я. Вот только агрессия была вызвана бессилием.

– Моя жизнь ничего не стоит, – сказал Хмур. – Но Первосуществ надо пробудить. И кем-то все равно придется пожертвовать.

– Ты знаешь даже об этом, – сквозь зубы произнес Арей.

– Я много времени провел в библиотеке и тщательно изучал письмена в Сводах. Мы так и будем болтать? Девочка уже еле дышит.

– Хорошо.

Арей приблизился к вратам и прислонил к ним ладони. Воздух наполнился жаром, а меня оттолкнуло прочь с такой силой, что я с трудом удержался на ногах. Задрожал пол, зазвенели Своды, заскрипели врата. Они отворялись уже сами собой, без помощи Арея. И мое Сердце против воли заныло, как и у всех обитателей Ядра. Без разницы, где они находились – здесь или в других мирах. Чертоги Первосуществ были открыты.