Время для героев. Части 1 и 2

Глава 1

Небо было затянуто серыми тучами и извергало из себя дождь, разной силы интенсивности. С гор спускались бурные потоки воды, превращаясь у их подножья в реку, с мощным течением, воды которой неслись, усиленные потоками дождя, мимо входа в старую шахту. У входа дежурили два охранника, с луками за спиной и мечами за поясом, одетые в лёгкие кольчуги, прикрытые сверху выцветшими плащами, сероватого оттенка. Один курил трубку, забравшись поглубже под свод пещеры. Другой, прислонившись к опорным балкам, поддерживающим стены и потолок шахты, отчаянно зевал.

– И когда закончится этот чертов дождь? – устало вздохнул охранник, подавляя очередной приступ зевоты.

– Нам-то что. Дождь, солнце. Всё равно торчим здесь целый день без дела – ответил его напарник, смачно затянувшись.

Воды бурного потока неслись дальше, и вскоре два вооруженных человека оказались далеко позади. Река огибала деревянный высокий частокол, с потемневшими от времени и непогод брёвнами, с деревянными башенками, расположенными по периметру частокола, на которых изо дня в день дежурили угрюмые лучники. Река, не сбавляя темпа, бежала дальше, углубляясь в осенний лес, и терялась из виду, петляя между высокими столетними елями и соснами.

Вечерело, небо темнело. Из шахты выходили люди. Закончился их трудовой день. Мы видим мужчин разного возраста, около трёх десятков человек. Сильнейшая усталость видна в их лицах, в ссутулившейся походке, в потухшем взгляде, уставленном в землю… Их тела покрывала грязная, оборванная одежда. Лица были чумазы и небриты. Весьма странным казался пацан, лет шестнадцати, семнадцати, шагавший в их компании. Он был ниже всех ростом на полторы-две головы. Лицо его, ещё не утратило мальчишеской свежести и миловидности. Кудрявые светлые волосы, серые глаза, мягкие черты лица. Он скорее напоминал херувима с картин художников эпохи классицизма, чем шахтёра. Выйдя из пещеры, он слегка улыбнулся моросящему дождику. Да… мало было радости в этом гиблом месте для юного организма. И мальчик цеплялся за любые возможности, одной из которых являлся долгожданный отдых после целого дня изматывающей работы.

Два скучавших стражника стронулись с места, и повели людей к лагерю. К ним присоединились ещё два человека подкрепления, вышедшие из шахты вместе с рабочими. Мальчик, в отличии от остальных работяг, идущих понурившись, вертел головой по сторонам. Это были те редкие моменты, когда он чувствовал где-то рядом… в шуме воды, в каплях дождя, в траве под ногами… чувствовал жизнь, чувствовал свободу. Свободу, которая, после недолгой прогулки, обрывалась частоколом лагеря, либо пещерой шахты, в которой наш герой проводил с утра до вечера, каждый день, по многу часов, в темноте и грязи, добывая руду… для кого-то. Для кого именно, он и сам толком не понимал. Чтобы какие-то неизвестные люди обогащались за счёт его труда, чтобы слуги этих людей из добытой им руды делали оружие, висевшее сейчас за поясом его надзирателей. Оружие, лишавшее мальчика малейшей возможности к бегству и столь желанной свободы.

По пути к лагерю внимание юного рудокопа привлекли яркие всполохи на горизонте темнеющего неба. Будто зарницы. Они исчезали также внезапно, как появлялись. Пацан повернулся к мужчине, идущему рядом с ним, и хотел поделиться увиденным, однако пресёк свой порыв, увидев мрачное выражение лица того человека. Лица, в котором, несмотря на разницу в возрасте, можно было уловить много схожих с мальчиком черт. И не обязательно являться опытным физиогномистом, чтобы угадать по их лицам ближайших родственников – отца и сына.

Юноша снова посмотрел на небо и снова увидел странные всполохи за лесом. Никто, кроме него, похоже, ничего не замечал. Группа рудокопов подошла ко входу в лагерь, к деревянным воротам.

– Открывайте! – крикнул надзиратель из сопровождения. Потоптавшись несколько минут под струями дождя, рабочие вошли в лагерь, представлявший из себя три десятка неказистых маленьких домиков, сделанных из брёвен, с земляными крышами, на которых трепыхалась на ветру увядающая осенняя трава. В центре лагеря стоял большой длинный дом, куда лучшей отделки, чем все остальные строения. Дом надзирателей. Будки с огромными собаками располагались рядом с ним. Хорошо накормленные псины валялись в спячке, не обращая на людей ни малейшего внимания. Рудокопы разошлись по своим хибаркам. Мальчик, вместе с отцом, последовали примеру остальных. Дом их находился прямо перед домом охраны. Не самое приятное соседство! Внутри жилище было такое же убогое, как и снаружи. Крыша в одном углу протекала. Ни сил, ни малейшего желания чинить её, у домочадцев, похоже, не наблюдалось. В доме горела печь, грубо сделанная из больших серых камней. Возле печи сидела женщина, исхудавшая, иссохшая, с таким же безжизненным выражением лица, как и у своего мужа. Она глянула на вошедших и вернулась к своему занятию, помешиванию какого-то сомнительного варева в котле, на печи. Отец и сын уселись за стол. Совершался привычный вечерний ритуал, проходящий в полном молчании.

Женщина медленно, экономя каждое движение, словно боясь растрачивать попусту силы, чтобы не упасть в обморок, настолько она была худа и немощна на вид, разлила варево по тарелкам и поставила их на стол. В тарелках плавали коренья, корешки, весьма неаппетитного вида. Напоминая скорее не ужин, а нечто в помойном ведре. Однако скудность и неприглядность трапезы, не помешали мужчинам с жадностью наброситься на свои порции…

На улице раздался лай собак. Очень странно, подумал мальчик… Обычно, эти большие и опасные зверюги, вели себя на редкость смирно, так как были прекрасно выдрессированы стражниками. Чтобы собаки нарушили дисциплину, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. Парень не мог сдержать любопытства и выскочил из-за стола посмотреть, что же случилось. Сквозь приоткрытую дверь он увидел… как несколько стражников на крыльце своих «хором», о чём-то взволнованно переговаривались, указывая на небо, как раз туда, где недавно появились странные вспышки света. Но до ушей паренька долетали лишь обрывки фраз.

– Что за чертовщина?!… Непохоже на молнии… Вот, вот! Сейчас, оно ближе сверкнуло, смотри!

– Аякс, вернись за стол! – призвал к порядку своего сына глава семейства.

Аякс – так, по иронии судьбы, звали нашего маленького героя ( возможно следы Гомера долетели даже до тех времён), подчинился. Но вернуться к еде уже не мог. Сидел за столом, как на иголках, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, чувствуя волнение и сильнейшее любопытство. Нечасто в их жизни, в жизни лагеря, происходило какое-то событие. И вот, похоже, оно приближалось!

Однако его родных ничто не могло вывести из состояния тупого равнодушия. Прикончив ужин, отец и мать разошлись по углам. Мужчина лёг на свою лежанку, прикрыв глаза, готовясь задремать. Женщина как в анабиозе, села на свою… кроватью, это сооружение из досок и нагромождения различного тряпья, было сложно назвать. Женщина сидела и бессмысленно смотрела перед собой, ковыряя в зубах ногтями.

Лай собак усилился. Снаружи, голоса людей стали громче. Аякс боролся с собой. С одной стороны он побаивался отца, который не любил живую натуру своего чада и любые её проявления, подавлял своеволие сына, нередко используя кулаки. С другой стороны нашему герою было очень любопытно, что же происходит сейчас снаружи, он не хотел пропустить ни единого мгновения, вероятно, весьма важных событий!

Казалось, время замерло, настолько томительной была неизвестность. Внезапно, голоса на улице переросли в крики, а собаки просто зашлись от лая! Пацан не выдержал – выскочил из дома, несмотря на громкую ругать отца. Первое, что Аякс увидел – мечущихся надзирателей, которые выбегали из своего жилища с луками и арбалетами в руках. Все они смотрели в небо. Аякс даже не успел поднять глаза. Раздался резкий свистящий звук и сильный жар опалил его спину, волна обжигающего воздуха окутала его, и он ощутил острую боль. Аякс упал в огромную грязную лужу на размокшей дороге и забарахтался там… Дом, откуда он выбежал несколько секунд назад, полыхал, как щепка.

Над пылающим домом, в черное небо поднималась большая огненная точка. Которая сделала разворот и со стремительной скоростью, вновь, стала снова приближаться к лагерю. По мере её приближения, Аякс различал очертания… крылья, длинное змеевидное туловище всё в чешуе, которое светилось изнутри огненным светом. Существо напоминало огромную огненную ящерицу или змею. У которой, по какой-то ошибки эволюции, отрасли крылья.

– Дракон! Дракон! – орали люди, проносящиеся мимо. Стражники, рудокопы… Все они смешались в полной неразберихе. Мельтешили без всякого смысла. Самые организованные, бросились к воротам и в спешке снимали засов, пытаясь открыть их.

Дракон вихрем пролетел над головой Аякса, лежащего в грязи, не способного даже пошевелиться от ужаса, и прошёлся струёй огня, по скоплению людей, столпившихся у ворот. Из пасти ящерообразного, змеевидного монстра вырвалось пламя под такой мощной температурой, что от людей, ворот и приличной части частокола, прилегающего к воротам, остался лишь черный пепел, медленно оседающий на землю.

Уничтожив цель, дракон принялся жечь дома. Он зависал над крышами. И поливал их из своего огнемёта, делая лишь небольшие паузы, чтобы сменить позицию и угол атаки.

Аякс понял – сейчас есть шанс, возможно единственный шанс, скрыться, пока огнедышащая тварь отвлеклась. На трясущихся, подгибающихся ногах, он кинулся к пробоине в частоколе. В лицо, в глаза и в рот, попадал черный пепел, останки сгоревших людей. Отплевываясь, пацан выбежал за территорию лагеря. По мере движения, слабость в ногах проходила и парень, что есть духу, понёсся к реке. Возможно, надёжнее было бы добежать до шахты и укрыться там. Но Аякс не думал, он просто бежал. Бежал как можно дальше от этого проклятого места, где прошла вся его сознательная жизнь. Так он не бегал ещё никогда раньше! Ветер с дождём били в лицо, сердце колотилось, как будто находилось не в груди, а в горле!

Его примеру последовали ещё три человека. Дракону не понравилось, что часть его вечернего перекуса пытается скрыться. С быстротой молнии, в один взмах крыльев, преодолев дистанцию, разделявшую их, ящер метнулся к убегающим. Бегущему последним, несчастному бедолаге, откусил голову, прямо на бегу, пустив фонтан крови из разорванных артерий. Двоих других схватил когтистыми лапами, взвившись с ними высоко в небо, разжал когти и люди, истошно вопя, с отвратительным стуком, шлёпнулись о землю, превратившись в кровавые ошмётки с переломанными костями. Когда до реки оставалось совсем немного, Аякс шестым чувством понял, что следующей жертвой будет он. Оглянувшись на бегу, он увидел почти прямо перед собой… огромную раззявленную пасть, из которой шло такое зловонье, что можно было бы запросто потерять сознание, острые как иглы зубы и два жёлтых глаза, напоминающих глаза змеи. А в гортани чудовища, нарастающий яркий свет потока пламени, рвущегося наружу. Под ногу мальчику попался камень, запнувшись об него, юноша упал, точнее рухнул со всего маху, с обрыва, по счастью оказавшегося ближе, чем он думал. Прямо в реку… И в туже секунду струя пламени прошла прямо над его головой.

Мощное течение подхватило нашего героя и понесло куда-то во тьму. Понесло с такой скоростью, что попадись на пути какая-либо преграда, камень или бревно – мальчика расплющило бы насмерть об неё. Но Аяксу ничего не оставалось, кроме как отдаться на волю течения.

Вода была ледяная. Холод, казалось, пробрался в каждый уголок его внутренностей, и Аякс только каким-то чудом держал голову над водой. Река всё ускоряла, и ускоряла своё течение. Сверху, высоко над головой, мелькали бесконечные ветви деревьев. Выбраться из стремительного потока, зацепиться за что-то, не было никакой возможности. А дождь всё усиливался, пока не превратился в настоящий ливень. Вскоре, Аякс услышал приближающийся шум… Шум воды, который постепенно превращался в рёв! В страшный, всепоглощающий рёв!

Парень попытался расслабиться и отключиться от того, что сейчас может произойти… Как вдруг, осознал, на несколько мгновений, что стремительно летит вниз, в воздухе, вместе с потоками воды, спадавшей водопадом со скалы в открытое море. Шёл шторм. Морская поверхность перекатывалась большущими волнами, которые с грохотом разбивались о прибрежные камни. Аякс, чудом не убившись об острые огромные валуны, торчащие из воды, ухватился за какую-то доску, попавшую ему в руки и вынырнул, отплёвываясь, нахлебавшись солёной морской воды до тошноты. При свете внезапно сверкнувшей молнии, он увидел множество досок, бочек, брёвен, прыгающих по волнам. Остатки несчастного корабля, которого, по-видимому, вынесло на прибрежные рифы и разорвало на части. Пацан, что есть силы вцепился в свою доску, подарок судьбы, бешено скакавший с волны на волну, и закрыл глаза, в любой момент ожидая, что его прямо сейчас размозжит о прибрежные камни… Доску кидало, бросало в разные стороны, она уходила глубоко под воду, пацан едва успевал хватать воздух ртом. Однако смерть всё не наступала и не наступала. В какой-то момент под ногами Аякса почувствовалось песчаное дно. Дно пропадало, когда накатывала очередная волна, затем снова появлялось. Снова пропадало, и снова Аякс в отчаянной борьбе пытался зацепиться за него. Наконец, нашему герою показалось, что прошла целая вечность, волны утратили свою силу. Юноша выполз на песчаный берег, отполз подальше от бушующего моря и упал прямо на песок, без сил, без сознания.