Время для людей

Глава 3

в которой ребятам встречается странная находка, а по возвращении — страшное известие

В лесу было тихо. Андрей ожидал услышать щебет птиц, шелест листвы, но стояло мертвое безмолвие. Лишь Саша впереди чуть слышно разговаривал с Лидой, да тяжело дышала Вероника позади. Воздух был полон запаха смолы, хвои и влажной земли. Лес был редкий, все те же высокие, до неба, деревья, но только здесь они увешаны то сероватыми космами лишайников, свисающих как борода злого волшебника, то изумрудно-зеленым мхом, который как бархатом овивал стволы и ветви деревьев. Каждое дерево, каждая ветвь, каждый камень был покрыт мхом разных оттенков — от светло-салатного до глубокого темно-зеленого, словно они были облачены в мягкую зеленую шерсть. Мхом была покрыта не только земля и деревья, но и камни, образуя зелёные ковры на земле и покрывала на стволах.

Под ногами шуршал слой сухой опавшей хвои, земля легко пружинила. Андрей высматривал протоптанные тропинки, должны же быть в лесу звери. Но то ли таковых тропинок не было, то ли он, исконно городской житель, знакомый с природой только по книжкам, разглядеть их просто не сумел. Идти было не просто. Путь им преграждали то упавшие стволы деревьев, то крупные валуны, и приходилось делать приличный крюк, чтобы обойти их стороной.

Видимо, устав от тишины, Вероника прерывающимся голосом стала шумно восхищаться красотой леса, придающую непередаваемую атмосферу сказочности, пока Лида не сказала, что мхом зарастают только сухие деревья. И что сейчас они идут по уже мертвому или погибающему лесу. Вероника тут же поникла. Андрею тоже стало не по себе. Он взглянул на Сашу, но тот шел впереди, как ни в чем не бывало. Рядом с ним шла Лида.

— Ребята, давайте отдохнём, — задыхающимся голосом попросила Вероника, и, не дожидаясь ответа, остановилась, уперевшись рукой на голый ствол дерева. Она с шумом втягивала в себя воздух, потом со стоном сползла вниз на землю. — Как вы так быстро идёте… я так не могу…

Лида с Сашей, остановились и, немного помедлив, вернулись назад к Веронике. Андрей поставил на землю рюкзак, достал бутыль с водой, сделал несколько глотков.

— Ребята, а как вы считаете, что всё-таки произошло? — Вероника привалилась к большому камню и стала обмахиваться бейсболкой.

— Есть теория, — неохотно ответил Саша, переглянувшись с Лидой, — что пока мы сплавлялись, началось крупное землетрясение. Помните, как нас мотало на реке? Русло реки изменилось, а мы этого не заметили, потому что были в тумане. Оно же быстро проходит, минуты две-три… наверное… а мы в тумане примерно столько и находились. Тряхнуло, видимо, сильно. Когда выплыли из тумана, то на себе это и почувствовали.

— Это не назовешь "плыли", — вздохнула Вероника, вспомнив, как их вертело на реке. — Мне было так страшно, я так сильно боюсь всего этого…

— Это же сплав, ты зачем поехала, если боишься?

— Ну, руководство поехало… девочки, и я с ними за компанию… да и проверить себя хотела, вдруг я сильнее, чем о себе думаю.

— Ну вот, гордись, ты очень смелый человек.

Вероника взглянула на Сашу, пытаясь понять, насмехается он, или говорит серьезно. Не распознала и замолчала.

— Но, если прошло землетрясение такой силой, что поменялось русло реки, это ведь очень плохо для нас? — медленно сказал Андрей, — Представляете, какие разрушения в городах? Спасателям просто не до нас будет.

Вероника испуганно округлила рот и уставилась на ребят. Саша пожал плечами.

— Дойдем до людей, увидим. Даже если спасатели не пойдут с нами, то мы хотя бы можем взять носилки, чтобы донести Юру.

— А как вы думаете, что такое было вчера в небе? — не унималась Вероника. — и почему никто не хочет говорить об этом? Это ведь так странно… Я с кем ни начну говорить про эти щупальца-антенны, так сразу все замолкают…

Андрей еле слышно вздохнул и отвел взгляд.

— Вот и вы… — упавшим голосом сказала Вероника, — вы тоже не хотите со мной говорить…

— Потому что мы сами ничего не понимаем, — спокойно сказала Лида. — Мы все сбиты с толку, нам немного страшно, вот и не хотим это обсуждать… Ты отдохнула? Пойдёмте дальше, а то время-то идет…

Вероника вздохнула, с трудом поднялась и закинула рюкзак на спину. Саша и Лида опять пошли вперед. Андрей проводил их ревнивым взглядом, он хотел поговорить с другом, но тот был всё время с Лидой.

— А вообще, — сказала Лида, обернувшись к остальным, — здесь всё очень странно. Начиная с нашего спасения.

— А что в нём странного? — удивилась Вероника.

— Ну, насколько я понимаю, если мы выпали из рафта, то нас должно было тащить вниз по течению. Вы же видели какое оно сильное? А нас всех, как специально, выкинуло из реки в одном и том же месте… Солнце ведет себя неправильно, по часам одно время, но день явно сдвинулся… Да и погода уж очень резко изменилась.

Дальше шли молча. Местность постепенно менялась. Под ногами по-прежнему был пружинящий ковер из слежавшейся хвои, листьев, мелких веток, но склон стал более крутым. Редкие деревья перемежались крупными валунами, вместо хвои под ногами всё чаще встречались проплешины, усыпанные галькой. Почва стала более каменистой и неровной, и каждый шаг давался тяжелее.

— Всё, не могу, — Вероника тяжело опустилась у сухого дерева, трясущимися руками достала бутылку и гулко глотнула из неё воды, — простите ребята, но дальше я не могу идти.

Она тяжело, с всхлипами дышала. Задрав рубашку, достала большой клетчатый, совсем не девичий, платок и обтерла красное мокрое лицо.

Лида сняла рюкзак, села на большой камень рядом с Вероникой, достала бутылку.

— Ну что ж, устроим привал.

Саша страдальчески возвёл глаза. Хотел что-то сказать, но Андрей опередил его.

— Вы посидите тогда здесь, — сказал Андрей, — а мы с Сашей пройдемся немного дальше.

— Не самая хорошая идея, — с тревогой сказала Лида, — нельзя разделяться.

— Мы не далеко отойдем. Лес здесь редкий, местность просматривается далеко вперед, не заблудимся. У Вероники вон какая яркая куртка, издалека видно. Если что — покричим.

Андрей двинулся вперед, следом за ним Саша. Они прошли всего несколько метров, но местность опять стала меняться. Пожухлый мох неприятно скрипел под ногами, каждый шаг поднимал небольшое пыльное облако, и они вздохнули с облегчением, когда впереди показалась поляна, густо заросшая травой. Стволы деревьев не облеплял мох, зеленые листья качались под порывами ветра. Этот лес был живой.

— Как у тебя с Лидой? — шепотом спросил Андрей.

— Да вроде все на мази, — так же шёпотом ответил Сашка, — кажется, я тоже ей нравлюсь.

— Ну да, ходите тут парочкой, отлипнуть друг от друга не можете… — с обидой произнес Андрей.

— Слушай, я же ничего не говорил тебе, когда ты с Мариной постоянно тусовался. Я же всё понимал, вот теперь и ты меня пойми. А вообще…

Андрей вдруг резко остановился и схватил Сашу за руку. Тот, прерванный на полуслове, с досадой уставился на друга.

— Смотри, что там? — Андрей вытянул руку.

Впереди за деревьями угадывался какой-то крупный предмет. Он казался чужеродным среди всей этой природной зелени, деревьев и кустарников. Андрей осторожно двинулся вперед, обогнул валун, вышел на поляну, подошел ближе и удивленно присвистнул:

— Да это же вертолёт…

Громадная машина зеленой камуфляжной расцветки лежала на боку, задрав вверх шасси. Одна из лопастей винта вертолета была сломана, две другие торчали в разные стороны, образовав букву V. Лобовое стекло, как ни странно, было целым, только покрытым толстым слоем грязи, переплетенными стеблями растений и пометом птиц, сквозь него невозможно было ничего рассмотреть.

— Смотри, верёвка, — толкнул Саша плечом друга. Не дожидаясь ответа, он скинул свой рюкзак, подошел к оплетенной зеленью верёвке, свисающей откуда-то сверху, подергал за неё, ухватился руками. Упираясь ногами в стенки поверженного вертолёта, он ловко вскарабкался, подтянулся и исчез в открытом люке. Вскоре сверху показалась его голова и он громко закричал, подзывая Андрея. Тот скинул свой рюкзак, опасливо подёргал за верёвку, но подниматься не стал. Вместо этого обошел кругом вертолёт, оглядывая его со всех сторон.

— Что за крики? — на краю поляны показалась запыхавшаяся Лида. — Мне показалось, или вы правда кричали? Ого… Вот это да…

Она подошла поближе, благоговейно прикоснулась к машине.

— Это же сколько он тут лежит? Смотри, весь зеленью покрылся… А где Саша?

— Саша внутри, — Андрей вдруг обозлился, принесла же ее нелёгкая, теперь точно вверх придется залазить. — Ты почему Веронику одну бросила?

— Да ничего с ней не случится, сидит там, водичку попивает и ноет… Если что случится, мы совсем рядом, крики спокойно можно услышать. Вот по этой верёвке он забрался?

Лида скинула рюкзак, ухватилась покрепче за верёвку и, упираясь ногами так же, как и Саша, стала подниматься. Дождавшись, пока она скроется в люке, Андрей, проклиная про себя всё и всех, ухватился за верёвку.

Внутри было темно. Ветки рядом стоящих деревьев заслоняли свет, сквозь разбитые круглые иллюминаторы проросла трава. Обшивка покоробилась, часть оторвалась, и в открывшихся внутренностях проглядывали покрытые плесенью разноцветные кабели.

Андрей вслед за Лидой стал пробираться к кабине пилота через поваленные кресла. Перелазить через них было тяжело, ноги проваливались в прогнившей обшивке, застревали между пружинами. Что-то громко чавкнуло под ногой, и он обмер, решив, что наступил на труп какого-то зверька, но это был всё тот же напитанный влагой поролон из сидений. В дверном проеме кабины показался Саша, молча смотрел как они пробираются к кабине, не высказав никакого удивления при виде Лиды.

— Тут это… Пилот был, наверное…

Он посторонился, давая им проход. Андрей втиснулся, с любопытством разглядывая разбитую приборную панель, почерневшую, видимо, от сильного огня, стену и нагромождение каких-то обломков. И тут он увидел пилота. За давностью времени причину смерти определить было невозможно. Его тело крепко зажало между креслом, сдвинувшимся со своего места, и приборной панелью. Череп еще был обтянут кожей с черным ежиком волос, но руку, высовывавшуюся из обшлага рукава, неведомые звери объели до кости.

— Сколько же времени прошло с момента аварии… И где выжившие?

— С чего ты взяла, что есть выжившие? — повернулся к Лиде Андрей.

— Ну кто-то же скинул верёвку с люка после аварии, значит, люди спускались. Возможно, были раненные… Странно, что потом этот вертолет не вывезли отсюда военные. По расцветке понятно, что это военные, только я всегда считала, что внутри должны быть лавки, а здесь сиденья…

После затхлого воздуха вертолета свежесть леса показалась Андрею одуряюще прекрасной. Он спрыгнул с веревки, отошел к рюкзаку и вдохнул полной грудью.

— Ну что, возвращаемся? — Саша задал вопрос для всех, но смотрел только на Лиду. — Вероника там наверняка уже трясётся от страха, да и наши два часа — он взглянул на циферблат, — давно закончились.

Веронику они увидели издалека — красное пятно среди зелени. Она сидела там же, где её и оставили, на большом камне, крепко прижимая к себе рюкзак. На ребят уставилась каким-то диким взглядом, но промолчала.

— С тобой всё нормально? — спросила Лида.

— Вы никого не видели? — спросила та почему-то шепотом.

— Мы нашли военный вертолет. Но он старый, крушение было несколько лет назад, там всё заросло уже, — про пилота Лида рассказывать не стала, — а ты почему спрашиваешь?

— Здесь кто-то был, — голос Вероники дрогнул, она гулко сглотнула и продолжила, — вон там стоял, — вытянула вперед руку. — Я думала, кто-то из вас вернулся, окликнула, но потом поняла, что это не может быть никем из вас. Он выше, шире, и в каком-то плаще с капюшоном, что ли… Мне так страшно, зачем вы меня бросили…

— Там никого нет, — Саша внимательно посмотрел на нее, — тебе просто показалось, не надо было оставлять тебя одну, ты нас извини. Но теперь нам нужно возвращаться, время на исходе, ребята волноваться будут.

Назад идти было легче. Шли под горку, по дороге Андрей, не взирая на запрет Степана, высматривал кусты с ягодами, либо плодовые деревья. Но ничего так и не встретил.

Они все-таки заблудились, прошли стороной от избушки, оставшейся незамеченной среди густых зарослей, и вышли к реке. Там уже сориентировались по оставленным спасжилетам и шлемам и нашли нужную дорогу.

У избушки еще никого не было. Пройдя мимо деревянных истуканов, они поднялись на крыльцо, и Вероника со вздохом облегчения тут же растянулась на деревянном настиле террасы. Саша с силой дернул за ручку двери, но дверь не поддалась.

— Юра! — покричал он, никто не отозвался. Саша постучал в дверь, прислушался, не дождался ответа и повернулся к остальным. — Ребята, а эти надписи на двери были до нашего ухода?

— Какие надписи? — Андрей подошел поближе.

На деревянной поверхности двери были выжжены слова. Они располагались в разных частях двери, накладывались, наползали друг на друга, некоторые глубоко прожгли поверхность, другие чуть опалили дерево, но все читались без труда. «Уходи», «Убирайся», «Прочь». Но чаще всего встречалось «Я не боюсь». Саша в раздумьях провел по линиям пальцем.

— Как так можно выжечь слова? Чем? — удивился Андрей. — Смотри, а вот крест процарапан, скорее всего ножом… Юра! — заорал он, — Юра, ты где, отзовись!

— Тут тоже что-то написано, — дрожащим голосом произнесла Вероника, — и на ступеньках, и на перилах.

Она поднялась с пола, подхватила свой рюкзак и попятилась с террасы вниз.

Везде повторялись одни и те же слова "Уходи!", "Нет", "Я не боюсь".

Саша со всей силы долбил в дверь кулаком. Андрей подошел к окну и, сложив ладони, пытался рассмотреть, что там внутри. Но сквозь тусклые пыльные стекла ничего не было видно.

— Может, он ушел в лес? — неуверенно предположила Лида.

— С такой-то ногой?

— Ну или к реке, может, вода закончилась…

Она вышла на середину поляны, сложила ладошки рупором и громко позвала Юру.

— Ауууу, идуууу, — услышали они ответный крик со стороны леса.

— Слава богу, нашёлся, — с облегчением пробормотал Саша, встретившись взглядом с Андреем.

Но вместо Юры из леса вышли Степан с Костей, а следом за ними Татьяна с Геной. Они несли оранжевый рафт, такой же плоский, как и те, которые хранились в доме. Сверху на рафте были сложены мешки.

— Вы чего кричите? — хмуро поинтересовался Степан, положив рафт на землю, — сказано же было — не шуметь!

— Юра пропал! Дверь заперта! Мы пришли, а его нет… — вразнобой начали девушки.

— Подождите! — поморщился Степан, — давайте по одному, ничего не понятно.

— Мы пришли минут десять-пятнадцать назад, — взглядом заставив замолчать девчонок, начал Саша. — Дверь в избу заперта, Юры нигде нет, на наш крик не отзывается. И дверь, и крыльцо все исписано словами, сам посмотри… Большинство слов выжжено, но есть и вырезанные ножом, раньше этих слов не было. Мы уже не знаем, что и думать…

Степан в два прыжка преодолел пространство до избушки, взлетел на крыльцо и дернул за ручку. Дверь не пошевелилась.

— Юра! — Степан забарабанил по двери, — ты здесь? Открой дверь, это мы!

Он прислушался, ожидая ответа. Не дождавшись, повернулся к остальным.

— Разбейте окно. А вы, — он кивнул девушкам, — осмотритесь здесь, ничего не поменялось? Кроме этих долбанных надписей. Сходите к реке, посмотрите, что там.

— Мы возвращались от реки, берег был пуст, и по пути никого не встретили.

Гена нашел камень, подошел к окну, но его перехватил Костя.

— Подожди, не разбивай, мы ночью замерзнем там, если придется ночевать. Я могу залезть в слуховое окно на чердаке, вот по этой ветке дерева, — он показал, — а там я спущусь вниз и открою вам дверь. Она явно закрыта изнутри засовом.

Костя подошел к дереву, ухватился за нижнюю ветку, ловко подтянулся, упёрся ногами в ствол, перехватил одной рукой за следующую ветку, легко перекинул тело выше.

— С ума сойти, — пробормотал Степан, изучая надписи, — что здесь произошло? Нас не было всего четыре часа…

Сверху раздался скрип, посыпался мусор.

— Ребята, я залез, — крикнул из приоткрытого чердачного окна Костя, — сейчас спущусь вниз и открою вам дверь.

Вскоре внутри дома раздался сильный стук, быстрые шаги, звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, из дома, растолкав столпившихся у прохода, выбежал Костя. Зажимая рот рукой, он сбежал по ступенькам и согнулся пополам в рвотных позывах.

Андрей с удивлением посмотрел на него, переступил через порог, и тут же выбежал наружу, задохнувшись от нестерпимого смрада. Отдышавшись, он локтем закрыл себе нос, и, стараясь дышать ртом, вошел внутрь. Было темно, и поначалу он ничего не увидел, лишь непонятный гул раздавался в помещении, напоминая звук какого-то двигателя. Потом глаза привыкли к сумраку, и он рассмотрел посередине комнаты, там, где раньше был очаг с котлом, темный предмет, свисающий с балки. Продолговатый, вытянутый книзу, он напоминал кокон гигантского насекомого. Сначала Андрею показалось, что висевшее веретено двигается, но потом понял, что шевелится масса, облепившая кокон.

— Помоги его снять, — сдавленным голосом попросил Степан. Он поднял табурет и поставил ближе к очагу, почти вплотную к кокону.

— А что это? — Андрей взял второй стул, — и, матерь божья, почему так воняет…

Степан оглянулся на него с непонятным выражением лица. Над его головой с громким гудением пролетела толстая зелёная муха. Андрей проследил взглядом за мухой, увидел у окончания раскачивающегося кокона яркие кроссовки, и вдруг понял, что это, вернее, кто это висит над потухшим очагом. Он округлил рот и испугано посмотрел на Степана.

— Помоги его снять, — устало повторил тот.

Андрей встал на табурет, дрожащими руками взялся за кожаный ремень и по команде подтянул его вверх, пытаясь снять с крюка. Руки дрожали, пот градом катился по лицу, желудок сводило спазмом. Жирные мухи поднялись с висевшего тела и с негодующим жужжанием летали рядом. Он с отвращением отплёвывался от них. Со второго раза им удалось снять петлю с крюка, но тело не удержали, и оно с шумом упало вниз.

Андрей слез со стула, сел на него спиной к очагу и краем футболки вытер лицо.

— Как его выносить будем? — спросил Саша. Он тоже тяжело дышал и вытирал мокрый лоб рукавом.

— На рафте, — ответил Степан. Кивнул в сторону лавки, на который беспорядочной кучей были свалены остатки от рафтов и рюкзаки. Подошел, потянул за один край желтого полотна. Вся гора сваленных вещей рассыпалась. Саша подошел, помог вытащить и расправить рафт на пыльном полу.

— Берите за ноги, — кивнул им Степан. Он осторожно ослабил узел на шее Юрия, снял и отбросил в сторону ремень. Закрыл синее распухшее лицо друга своей курткой, обмотал верхнюю часть туловища, и скомандовал: — Перекладываем. Только осторожно.

Андрей превозмог свою брезгливость, взял за правую ногу, стараясь касаться только кроссовки, Саша — за левую. Мухи роем летали у них над головой, и Андрей больше всего боялся, что они либо залетят в рот, либо попадут в глаза. К его удивлению, тело было не тяжелое. Они легко подняли и переместили покойника на рафт, взяли за края, вынесли наружу и уложили на траву.

— Куда теперь? — Андрею казалось, что от него разит тухлым на всю поляну, и что теперь он никогда не избавится от этого запаха.

— Давай сменю тебя, — к Степану подошел мрачный Костя. Но тот покачал головой и кивнул на ребят: — Вон их смените…

Андрей с видимым облегчением передал край рафта Гене. Саша тоже отошел к сидевшим неподалеку девушкам. Поднял свой рюкзак, достал бутылку с водой, сделал большой глоток.

— Почему он это сделал? — тихо спросила Лида. — Нас же не было всего четыре часа…

Саша пожал плечами.

Андрей проследил взглядом как уносят рафт с телом Юрия. Вернулся к дому, открыл настежь двери в дом. Помещение все еще было полно мух.

— Помогайте, — крикнул он оставшимся, — нам тут еще ночевать.

Запах внутри уже не был таким одуряющим. Андрей нашел какую-то деревяшку, выгреб угли из очага, вынес их на улицу. Прикрикнул еще раз на девушек, и те нехотя потянулись в дом. Вероника вытащила из своего рюкзака яркий журнал и принялась махать им, пытаясь выгнать мух из помещения. Таня подбирала и складывала на лавку разбросанные по полу рюкзаки.

— Надо костер в очаге разжечь, — сказала Лида. Она, скривившись от запаха, стояла рядом со столом.

— Зачем? — удивился Саша, — вроде не холодно.

— Чтобы эта вонь исчезла, а то тут дерьмом воняет. Дрова здесь есть. И много, вон — под лестницей на чердак и здесь под лавками, несите их сюда. Вероника, дай страницу из твоего журнала для розжига…

Андрей взглянул на них, но помогать не стал. Он поднял с пола ремень, брезгливо морщась, смотал его и положил на стол, рядом с ножом.

— Вы сначала верните котел на место, а то над горящим костром потом тяжело будет вешать.

— Да пусть лежит, не нужен он тут.

— Ну ладно… — Андрей взялся за цепь, с усилием поволок тяжелый закопченный котел в угол.

— Вот это да… — Таня замерла возле лавки, потом оглянулась на ребят.

— Что там?

— Он съел всю нашу еду… — девушка ногой выкатила из-под лавки пустую консервную банку. Затем еще одну. — Здесь дофига пустых консервных банок.

— Может, это ещё до нас было? — с сомнением спросила Вероника. — Степан ничего не говорил про консервы.

— Они свежие, — Саша поднял одну, провел пальцем внутри. — Тут на стенках еще еда не засохла.

— Он что, умом тронулся? Съел всю еду за четыре часа и решил повеситься? — Таня со злостью пнула консервную банку. Та отлетела к двери, рикошетом ударилась о косяк и вылетела на улицу.

Андрей всё той же деревяшкой, которой выгребал угли с очага, достал из-под лавки пустые консервные банки, сгрёб в небольшую кучу. Посчитали, их было одиннадцать, да плюс та, что вылетела в дверь. Некоторые банки были совсем свежие, внутри оставались жидкие остатки пищи, но большинство выглядело старыми, по меньшей мере недельной давности.

Свет померк, дверной проем заслонила темная фигура, и в комнату вошел Степан. Следом за ним Костя и Гена.

— Куда вы его отнесли? — спросил Саша.

— К тем остальным, которые утонули. Туда его третьим и положили… Что тут у вас происходит? Что это за помойка?

— А это твой друг нам подлянку устроил, — зло ответила Татьяна. — Он всю нашу еду съел.

Степан недобро взглянул на девушку, подошел к куче вещей, достал свой мешок, потряс. Из него вывалились какие-то пакеты, уже знакомая всем красная сумка с сигнальными ракетами, выпала и раскрылась коробка с одноразовыми столовыми приборами. Бумажные стаканы, вилки, ложки, рассыпались по деревянному полу. Степан откинул пустой мешок в сторону, оглянулся, вытянул второй гермомешок, открыл его, проверил.

— Продукты из первого мешка все пропали, — сказал он. — Но у нас было три гермомешка с продуктами, по одному на каждый рафт. Этот, — он потряс мешком, — второй, он нетронутый. Ниже по течению реки мы нашли третий рафт. Он такой же спущенный, как и наши, но все привязанные к нему гермомешки были в целости и сохранности. Включая и мешок с едой.

— А люди? — подался вперед Андрей, — вы видели людей с третьего рафта?

Степан отрицательно покачал головой.

— Вообще никаких следов. Мы кричали, звали, искали по берегу хоть что-то, спасжилеты или шлемы, но ничего не нашли.

— А вообще людей видели? Куда вы дошли за два часа?

— Никого не видели. — ответил за него Костя. — Мы шли вниз по течению реки. Ничего не менялось, всё тот же лес, та же река и скалистый противоположный берег. Где-то через полчаса ходьбы наткнулись на третий рафт, там задержались, искали выживших. Как Степан и сказал, обошли берег, часть леса, кричали, звали ребят. Никаких следов, что они высадились, не было. Кроме рафта. Но не будем терять надежду, там же галька, на ней следов никаких не остается. Возможно, они просто ушли либо далеко вперед, либо в лес. Конечно, логично было бы снять шлемы и захватить рюкзаки… Но мы не знаем, что там у них за ситуация была, может, их так напугали эти цветные щупальца в небе, что они и про рюкзаки забыли. В общем, истратили наши два часа на поиски. Взяли рафт и решили возвращаться. Уже когда подходили к избушке услышали ваши крики.

Все помолчали.

— А как у вас?

— У нас тоже ничего, — ответил Саша, — но в лесу мы нашли военный вертолет, потерпевший крушение. Ему года три-четыре, а то и больше, там сгнило уже почти всё… Людей, к сожалению, не встретили. Надеюсь, Паше повезет…

— Кстати, а где Павел? — Степан встал со своего места, оглядел всех. Не найдя того, кого искал, подошел к дверям. — Уже сколько времени прошло как он должен вернуться?

— Уже час сверху прошёл, — взглянув на часы, ответил Костя. — Либо всё хорошо, и они вместе со спасателями возвращаются сюда, либо…

Он не договорил и замолчал. Андрей переглянулся с Сашей.

Степан вышел из дома, все потянулись следом. Инструктор подошел ко рву, остановился у края, приложил руки рупором ко рту и закричал в сторону леса:

— Павел! Серёга! Вы где?

Все прислушались. Но только ветер свистел между ветвями деревьев, да вдалеке приглушенно шумела река. По ту сторону рва лес был очень густым, деревья росли так близко, что ветки их переплетались, опускались почти до самой земли.

— Так, пока без паники, — Степан вернулся ко всем, — продолжаем заниматься своими делами. Вы проветривайте дом, а мы с Костей сходим к реке и наполним бутылки водой. Давайте сюда все пустые.

— Это ты во всем виноват, ты и твой Юра, — внезапно сказал Гена. Он твердо встретил тяжелый взгляд инструктора, указательным пальцем поправил очки на переносице и продолжил. — Вы нас завезли сюда. Из-за вашей некомпетентности мы разбились и погибло много хороших ребят.

— Я согласна с Геной, — подала голос Татьяна, — это ваша вина. Во всём, что здесь происходит. Когда мы выберемся отсюда, наша компания подаст на вас в суд. И надеюсь, что вы сполна все получите.

— Ваше право, — спокойно ответил Степан. Он обошел Татьяну, подхватил с земли рюкзак, положил в него бутылки.

— Подождите, ребята, вы всё не о том говорите, — воскликнула Вероника, заламывая толстые руки, — нужно понять, почему Юра покончил с собой. Ну согласитесь, это же глупо, он же знал, что мы пошли за помощью… Так почему же он повесился?

— Не хотел, чтобы Татьяна его засудила, — ответил Степан и, закинув рюкзак за спину, пошел вниз к реке.

Костя посмотрел ему в спину, взял свой рюкзак и пошел следом.

— Саша, пойдем, я кое-что показать тебе хочу, — позвала Лида и, не дожидаясь ответа, направилась за дом.

Андрей ревниво проследил за удаляющимся другом и пошел вслед за ним. Лида покосилась, но ничего не сказала.

Втроём они обошли избушку, остановились перед деревянными изваяниями.

— Вы не помните, вот этот, высокий, он утром стоял в такой же позе?

Деревяная фигура в длинной тоге по-прежнему стояла в середине поляны. Безликое лицо, небрежно вытесанное каким-то инструментом, было опущено, руки скрещены на груди.

— Мне кажется, утром у него была рука вверх поднята, я еще подумала, что взмахнул как будто в приветственном жесте… А сейчас обратила внимание, что у него положение другое, руки на груди скрещены…

— Ты что, думаешь, что фигура, вырезанная из дерева, сама поменяла позу? — рассмеялся Андрей.

— Не надо считать меня дурой, — огрызнулась Лида, — я думаю, что кто-то заменил эту фигуру. Значит, тут есть люди, и они наблюдают за нами. Может, это выжившие военные с того вертолета…

Саша внимательно оглядел деревянного идола, обошел его кругом.

— Я не помню, как он утром выглядел, — честно признался он. — Но тебе я верю. Если ты говоришь, что фигура была другая, то так и есть. Надо рассказать остальным.

— Не надо всем, — быстро сказал Андрей, — не стоит панику поднимать. Лучше сказать только Степану. А другие фигуры не изменились?

— Я не помню, какие они были, — пожала плечами Лида, — я только этого, безликого запомнила. Вернее, я запомнила только их образ, как выглядят, а вот позы не помню.

Они пошли к дому. На сердце у Андрея было тяжело. Происшествие с Юрой оставило тяжелый след на душе. Смерть Марины, друзей, теперь добавилось самоубийство… Да еще и Павел пропал со своей командой. Хотелось бы надеяться, что они просто вышли к людям и сейчас снаряжают спасательную экспедицию, на радостях забыв об указании Степана обязательно вернуться двоим из команды обратно и предупредить остальных. Но Андрей и сам понимал, что просто обманывает сам себя — Павел профессионал, много лет руководит отделом безопасности, он как никто другой понимает, что приказы нужно выполнять.

На крыльце дома показалась Татьяна. Она мрачно смотрела на них, поставив руки в бока, и, как только они приблизились, закричала:

— Где вы гуляете? Я что, одна должна этот дом прибирать? Мне одной это нужно?

— Почему одна? А где Вероника? — насторожилась Лида

— Я здесь, — пискнула девушка, выглядывая из-за плеча Татьяны. Её широкое лицо выражало ужас вперемешку с отчаяньем. — Я помогаю, стараюсь как могу, но Тане не нравится…

— «Как могу»! — передразнила Татьяна и зашла в дом, напоследок бросив: — Плохо стараешься!

Саша с немым изумлением уставился на Лиду.

— Она всегда была такая?

— Понятия не имею, — пожала та плечами, — мы в разных кабинетах сидели, практически не общались.

— Всегда, — вздохнула Вероника и подошла к ним, — я с ней в бухгалтерии работаю, очень с ней тяжело. Главное, нужно всегда делать так, как она хочет, иначе обвинений в свой адрес не оберешься… Вечные скандалы… Мы уже с девчатами и работу за нее потихоньку делаем, лишь бы она не истерила… Так-то она хорошая…

В доме запах еще чувствовался, но слабый, главное, что мухи все исчезли. Гена перебирал вещи в своем рюкзаке. Сердитая Таня сидела у стола, скрестив руки на груди.

— Нам кто-то даст поесть? — громко спросила она, — или мне самой всё нужно организовывать?

— Ты же знаешь, в каком мешке консервы, — как можно спокойнее сказал Андрей, — вот и возьми сама, в чём проблема.

— Я не привыкла по чужим рюкзакам копаться, в отличии от тебя, — передернула та плечиком. — И кто-то про костер говорил. Дрова вон сложили, а зажечь не судьба?

— Таня, угомонись, — Лида подошла к вещам, достала сумку с едой, — сейчас все соберутся и поедим вместе.

Заскрипели доски террасы, в избу вошли Степан и Костя. Достали бутылки с водой, рюкзаки бросили у двери.

— Мы как бы есть хотим, — кротко сказала Татьяна.

Степан молча подошел к мешкам, взял тот, что с едой, подошел к столу.

— Сегодня доедим сэндвичи, иначе они испортятся, — он раздал всем знакомые треугольники. — Это из второго рафта. А эти — из третьего. Из них нужно вынуть только курицу, и съесть ее. Она испортится к утру. Сам хлеб с сыром положите назад в упаковку, будет нам на завтрак. Я надеюсь, все понимают, что нам нужно экономить еду?

Вероника шумно вздохнула.

— Это чай, кофе, — Степан высыпал небольшие пакетики на стол. — Одноразовые стаканы тоже есть. Но нужен кипяток. Завтра утром вымоем котел, и в нем вскипятим воду. Сейчас уже темнеет, не стоит идти к реке.

Саша взял у инструктора зажигалку, подошел к сложенным дровам в очаге, поджёг лист бумаги. Сухие поленья быстро занялись, заметались тени по стенам избушки, но стало как будто еще темнее.

— Что будем делать? — тихо спросила Лида.

— Будем укладываться спать, — бодро ответил Степан, — утро вечера мудренее, вот завтра и будем думать, как нам поступить.

Двухярусную лежанку в дальнем углу, рядом с лестницей на чердак, заняли девушки. Мальчики расположились на лавках.

Андрей с Сашей выбрали место для ночлега на скамье у правой стены, не под окном, чтобы не дуло. С трудом уместились на узкой для двоих поверхности, под голову положили свёрнутые рюкзаки, укрылись тёплыми вещами, взятыми из чужих сумок. Лежать было неудобно, жёстко, рюкзаки постоянно норовили сползти на пол. Лавка была еще и короткой для них, ноги свешивались, твердый край больно впивался в кожу.

— Убери свои грабли, — пробурчал Саша, переворачиваясь на бок.

— Свои убери, — беззлобно огрызнулся Андрей. Ему было тоскливо. Стоило закрыть глаза, как тут же появлялся образ длинного кокона, висевшего над очагом. Он вздохнул, открыл глаза, повернулся на бок.

В очаге еще догорали последние поленья. Угли светились красным, и на миг ему показалось что это глаза неведомого животного. Животного злого, мстительного, с ненавистью взиравшего на непрошенных гостей и ожидавшего только удобного времени, чтобы расправиться со всеми.