Время перемен

Глава 3

Прислонившись к изгороди, Герти Дункан наблюдала, как резвится — в корале, раздувая ноздри и задрав хвост, белый жеребец. Этот необъезженный жеребец был настоящий красавец, а уж она-то разбиралась в лошадях. А каков он будет после того, как она возьмет щетку, вымоет и почистит его!

— Ты скоро привыкнешь ко мне, дружок, — сказала Герти тихим ласковым голосом. — Нам придется много времени провести вместе, и, конечно же, мы станем добрыми друзьями.

Жеребец носился по коралю, фыркал и косился черным глазом в ее сторону.

— Ух ты какой!

Герти посмотрела вниз и увидела стоявшего рядом с ней мальчика, который восторженно смотрел сквозь изгородь на резвящегося белого жеребца.

— Тебе нравится? — спросила она.

— Он ваш? — отозвался мальчик, не отрывая глаз от жеребца.

— Если бы… Он принадлежит мистеру Ратледжу.

Наконец мальчик оторвал восторженный взгляд от жеребца и посмотрел Герти в лицо. Его глаза округлились.

— Да ведь вы девушка! — воскликнул он.

Герти рассмеялась.

— Ну и что с того? С лошадьми я управляюсь получше любого парня! Так-то. Зовут меня Герти. А кто ты таков?

— Алекс.

— Миссис Батлер твоя мама?

Мальчик кивнул.

— Здесь, на ранчо Джеггд Р. я присматриваю за лошадьми. По этой части я здесь главная. Я — рэнглер. Этого красавца мы отловили совсем недавно. Целых три года я охотилась за ним и не могла заарканить, и вот он здесь.

— Он совсем дикий.

— Пока, — Герти взглянула на жеребца, любуясь его лоснящимся от пота мускулистым телом, красивой, горделиво вздернутой головой и умными черными глазами. — Он — умница, и мы поймем друг друга. Прежде всего нужно завоевать его доверие, а остальное приложится само собой.

Алекс вскарабкался на забор.

— Когда я вырасту, я тоже буду рэнглером, — заявил он.

Герти сдвинула шляпу на затылок и с удивлением взглянула на мальчика.

— Ты любишь лошадей?

Мальчик снова кивнул.

— А сколько тебе лет?

— Семь, — ответил Алекс и поспешно добавил: — А в сентябре будет восемь.

— У тебя когда-нибудь была своя лошадь?

Алекс насупился и отрицательно покачал головой. Герти подхватила мальчика и помогла ему слезть с забора.

— Иди-ка за мной. Я тебе кое-что покажу.

Герти пошла вперед не оглядываясь, уверенная в том, что мальчик неотступно следует за ней.

Ворота конюшни были распахнуты настежь, и, когда Герти с мальчиком вошли внутрь, их обдало теплыми запахами сена, кожи и конского навоза, запахами, которые давно уже стали для Герти родными. Она чувствовала себя в окружении лошадей и других домашних животных гораздо лучше, чем среди людей. Впрочем, к детям она относилась с искренней нежностью. Она любила детей, может быть, потому, что они не считали ее странной, как большинство взрослых.

Они подошли к стойлу, в котором стояла гнедая кобылка.

— Это Шугар, — сказала Герти. — Она сильно поранила левую переднюю бабку, и мне приходится ее лечить. Кроме того, я ежедневно прибираю в ее стойле, а иногда вывожу погулять, чтобы она не слишком застоялась. Хочешь помочь мне?

— Я с радостью!

Герти только подивилась его горячности.

— Ну, в таком случае тебе следует спросить разрешения у матери, и если она позволит тебе заниматься с лошадьми, дело можно считать решенным.

— Я сейчас же сбегаю к ней! — обрадовался Алекс и выбежал из конюшни.

Герти с улыбкой посмотрела ему вслед. Паркер говорил, что Батлеры задержатся в Джеггд Р. лишь на несколько месяцев. А жаль… Во всех отношениях приятное семейство, да и обед, который приготовила сегодня мать Алекса, значительно превосходил то, чем до сих пор потчевал их Паркер. Вдобавок она оказалась очень милой женщиной, да и красавицей, каких нечасто встретишь даже в большом городе.

Герти похлопала гнедую кобылу ладонью по крупу и на минуту задумалась. Она усмехнулась, вспомнив, как преобразились ковбои при виде новой домоправительницы, как они сдергивали с себя выцветшие от солнца и дождя шляпы и приглаживали волосы. Герти не могла вспомнить ни одного случая, чтобы мужчины смотрели на нее так, как они смотрели на новую рыжеволосую повариху. Она вовсе не удивилась, узнав о том, что Фэй — актриса. С такой внешностью не пропадать же ей весь век на скотоводческом ранчо в прериях Вайоминга, готовя пищу для кучки неотесанных ковбоев.

Герти сдернула с головы шляпу и провела ладонью по непослушным волосам. Каково же иметь такие длинные и блестящие волосы, как у Фэй Батлер! А если бы Герти обладала такой же стройной, миниатюрной фигуркой, как у Фэй, уж тогда все мужчины оказались бы у ее ног.

Разозлившись на себя за эти мысли, Герти отряхнула шляпу и водрузила ее на место. Разве ей нужен мужчина, который принадлежал бы ей одной? Она живет среди мужчин уже несколько лет, и за все это время у нее ни разу не возникало желания заполучить одного из них в свою полную собственность. Да с ними хлопот не оберешься! Благодарение Богу за то, что он не снабдил Герти теми прелестями, которые так притягивают мужчин. Ей вовсе не нужен муж, так-то оно проще.

Герти решительно повернулась и направилась в кораль, к своим любимым лошадям.

Фэй стояла на стуле в гостиной и мыла окно. Снятые шторы лежали тут же на полу. Скопившаяся за долгие годы на стеклах грязь отмывалась плохо. Фэй терпеливо терла стекло тряпкой, вымоченной в растворе уксуса, пока из окна не открылся чудесный вид на долину.

Дэд Хорс виднелся отсюда кучкой домов, лепившихся друг к другу, и зелеными кронами тополей, посаженных в год основания города. Невдалеке, петляя, стремилась к югу речушка, приносящая живительную влагу в эти засушливые пустынные места, а на востоке и на западе высилась зубчатая горная гряда, лиловые вершины и поросшие соснами склоны. От великолепного зрелища у Фэй перехватило дыхание.

Фэй откинула ладонью волосы с лица и вернулась к работе. Она вспомнила о человеке, пожелавшем отгородиться тяжелыми плотными шторами от всего внешнего мира и укрыться от посторонних глаз в мрачных комнатах и переходах своего жилища.

Почему он заперся в четырех стенах от всего мира? Неужели он стесняется своих шрамов или незрячего глаза? А может быть, причина не в этом?

Фэй вспомнила их последнюю встречу. Дрейк Ратледж направил свет лампы так, чтобы она смогла разглядеть его лицо. Зачем ему понадобилось пугать ее? Чтобы она оставила его в покое и раз и навсегда забыла дорогу в библиотеку? Или чтобы заставить ее поверить в то, что он злой и жестокосердный человек? Если так, то это ему не удалось. Разве не Дрейк дал ей и ее детям кров над головой и пищу? Только за это ему можно простить все его причуды и грубые выходки.

Фэй тряхнула головой. Самое лучшее, чем она может отблагодарить Дрейка Ратледжа за великодушие, это привести его запущенный дом в порядок и наполнить его солнцем и радостью. С удвоенным усердием она принялась за работу, от которой ее оторвал крик сына.

— Мама! Мама!

У нее упало сердце. Фэй спрыгнула со стула и, только увидев радостное лицо сына, облегченно вздохнула.

— Что случилось, Алекс?

— Герти сказала, что я стану рэнглером, как и она! Конечно, если ты разрешишь мне заниматься лошадьми.

— Рэнглером? — переспросила Фэй.

— Ну да. Так называют тех, кто ухаживает за лошадьми и объезжает их. Мама, позволь мне помогать Герти. Пожалуйста!

— Но, Алекс! Я даже не знаю… Как посмотрит на это мистер Ратледж? А вдруг ему это не понравится?

— Мама, но Герти сказала, что требуется только твое согласие!

Фэй вздохнула и села на стул.

— Ладно, пусть будет по-твоему, но прежде я должна поговорить с мисс Дункан, — она погрозила сыну пальцем. — Ты совсем забыл о хороших манерах. Какая она для тебя Герти? Ты должен называть ее не иначе, как мисс Дункан. А сейчас поднимись наверх и проведай свою сестру. Я скоро приду.

Алекс открыл было рот, чтобы разразиться протестами, но передумал и, сунув руки в карманы брюк, вышел из гостиной.

— Рэнглер, — прошептала Фэй, снимая с головы платок. — Но ведь это же опасно! О, господи, — сказала она вслух, — помоги мне вырастить детей хорошими людьми.

Вздохнув, Фэй направилась к задней двери, которая выходила на кораль. Герти она нашла в самом корале. Та разговаривала с белым конем, который дико сверкал глазами и раздувал ноздри. Фэй увидела, как Герти протянула руку к жеребцу, а тот шарахнулся в сторону, подняв облако пыли.

— Спокойно, дружок, — приговаривала Герти; — Я не сделаю тебе ничего плохого. Полегче, полегче, ведь ты хороший мальчик!

Конь покосился на нее черным глазом, затем вскинул голову, задрал хвост и понесся вдоль ограды, поднимая тучи пыли.

— Эх ты, глупышка! — расхохоталась Герти. — Все равно скоро мы будем друзьями.

— Мисс Дункан! — робко позвала ее Фэй.

Герти оглянулась и подошла к ограде.

— Алекс не терял времени даром, не так ли, миссис Батлер? — спросила она, опершись локтями на верхнюю перекладину изгороди.

Фэй кивнула.

— Я так и думала, что он сразу же бросится к вам, миссис Батлер, — Герти улыбнулась. — Славный мальчуган.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Фэй. — Мисс Дункан, вы действительно хотите приобщить его к уходу за лошадьми и сделать из него… рэнглера? Мне бы не хотелось, чтобы он отнимал у вас время. Кроме того, иногда он бывает несносным.

— Ничего страшного. Я с ним цацкаться не стану. И еще одно. Здесь меня никто не называет мисс Дункан, просто Герти.

— Нет, для Алекса вы — мисс Дункан. Я не хочу, чтобы он выказывал неуважение к взрослым.

— Это я-то взрослая? — рассмеялась Герти. — Впрочем, как хотите, миссис Батлер.

Фэй была обескуражена. За долгие годы работы в театре ей не раз приходилось сталкиваться с чудаками, и иногда они ставила ее в тупик. Но Герти Дункан не походила ни на одного из них. Одевалась она и вела себя подчеркнуто по-мужски, да и сложением отличалась крепким. Лицо Герти загорело и обветрилось, несмотря на широкие поля ее шляпы, а волосы ее были пострижены короче, чем у многих мужчин. В ее походке и жестах не угадывалось ничего женственного, а говорила она по-мужски отрывисто и грубовато.

Тем не менее, Фэй чувствовала к Герти симпатию и была не прочь подружиться с ней. Фэй нравились вечно смеющиеся синие глаза Герти и неизменная улыбка на ее лице, открывающая взору щербинку между передними зубами.

Герти оперлась на верхнюю перекладину ограды, легко перемахнула через нее и оказалась рядом с Фэй. Она небрежно сняла шляпу и пригладила ладонью свои непослушные кудри. Улыбка исчезла с ее лица.

— Послушайте, миссис Батлер. Паркер сказал мне, что ваша дочь серьезно больна. Вы должны присматривать за домом и готовить, так что забот у вас предостаточно. Думаю, вам будет легче, если время от времени я буду заниматься мальчиком.

Фэй вдруг почувствовала, как к горлу подкатил комок и на глаза навернулись слезы. Она поспешила отвернуться.

— Вы так добры ко мне, — смущенно прошептала Фэй, стесняясь своей чувствительности.

— А как же иначе? Люди в этих местах всегда помогали друг другу. Это суровая, необжитая земля, и в одиночку здесь не выжить.

Фэй задумалась. Одному здесь не выжить! Как, наверное, было бы хорошо встретить в этом мире человека, на которого она могла бы опереться, того, кто защитил бы ее и детей… А до сих пор она только и занималась тем, что пыталась выжить в одиночку.

Ее отец, Джек Филдс, вовсе не желал брать на себя ответственность за воспитание ребенка, но он так разъярился, когда его жена потребовала развода, что запретил Нелли видеться с собственной дочерью. Фэй старалась быть хорошей дочерью: она заботилась о Джеке, стараясь хоть как-то скрасить его жизнь, но ей это плохо удавалось.

Он оставил дочь, когда ей не исполнилось еще и пятнадцати лет. Если бы не Раймонд Дрю, взявший Фэй в свою труппу, кто знает не пришлось бы ей голодать и мыкаться по ночлежкам.

Через несколько лет Фэй повстречалась с Джорджем и решила, что с этих пор для нее начнется новая, счастливая жизнь. После того, как они поженились, Фэй искренне старалась заботиться о муже и мечтала сделать его счастливым. Но, как и в случае с отцом она потерпела неудачу. Джордж ушел от нее.

Было время, когда Фэй тешила себя сладкой мечтой о тихой семейной жизни. Она любила своего мужа и верила в него…

Фэй тяжело вздохнула и постаралась отогнать от себя горькие воспоминания. Нет, нужно смотреть на вещи реально. Пусть все останется, как прежде. Ей не нужен никто, она сама сможет позаботиться о детях и останется независимой и свободной. И вообще, нужно жить дальше, растить детей и не сожалеть о прошлом.

На плечо Фэй легла рука Герти.

— Я буду вам благодарна, миссис Батлер, если вы позволите мальчику помогать мне.

— Не знаю, — усмехнулась Фэй, — какой из него помощник, но, кажется он искренне хочет научиться тому, что умеете делать вы.

— Из него выйдет прекрасный помощник улыбнулась Герти. — Уж я об этом позабочусь.

Фэй покосилась на темные окна дома.

— А мистер Ратледж не будет против?

— Ему до этого и дела нет, — ответила Герти, в свою очередь бросив взгляд в сторону дома. — Никто не знает, чем он там занимается. У меня такое впечатление, что ему глубоко безразлично все, что происходит в доме и на ранчо. За несколько лет, что я живу здесь, мне довелось разговаривать с ним всего пару раз. Он безвылазно сидит в библиотеке и лишь время от времени совершает верховые прогулки по ночам.

Фэй удивленно вскинула бровь.

— Ночные верховые прогулки? — переспросила она.

— Я видела однажды, как он несся верхом по равнине с такой скоростью, будто за ним черти гнались. Удивительно, как он до сих пор не сломал себе шею или не загубил лошадь, — Герти покачала головой. — От него исходит вселенская печаль.

— Я знаю, — прошептала Фэй, вспомнив яйцо Дрейка Ратледжа, освещенное керосиновой лампой.

Она припомнила свои ощущения при последней встрече с ним и то, как она не пожелала выслушать рассказ Паркера о хозяине. Однако теперь она готова была слушать любого, кто мог поведать ей о Дрейке Ратледже.

— Что с ним случилось? — спросила она.

— Вы имеете в виду шрамы и правый глаз? Не знаю. Паркер наверняка все знает, но не рассказывает, а я не спрашиваю.

Фэй покачала головой. Она не имела виду увечья Дрейка Ратледжа. За всем этим стояла какая-то трагедиям и она ясно чувствовала это каждый раз, когда думала о Ратледже.

— Ну ладно, — сказала Герти, давая понять, что разговор окончен. — Мне пора приниматься за работу. Мистер Ратледж платит мне не за то, чтобы я слонялась по ранчо и чесала язык, пусть даже и с новой домоправительницей, — она ловко перемахнула через ограду. — Пришлите мальчика ко мне, когда захотите. Я за ним присмотрю и позабочусь о том, чтобы он не сидел без дела.

— Спасибо, Герти. И пожалуйста, зови меня Фэй.

Герти наградила ее широкой улыбкой.

— Хорошо, что вы к нам приехали, миссис Фэй Батлер, — крикнула она, направляясь к белому жеребцу.

С наступлением ночи дом погрузился в сон, и Дрейк решился покинуть библиотеку. Весь день он боролся с гневом и разочарованием и винил во всем свою новую домоправительницу. Именно Фэй Батлер была причиной тому, что он сидел взаперти в своей библиотеке в окружении пыльных книг и гроссбухов, наедине со своими горькими мыслями. Если бы не она…

Тихо выругавшись, он двинулся по коридору, но у дверей гостиной вдруг замер на месте, и его единственный глаз округлился от удивления. Лившийся через окно лунный свет освещал комнату, в воздухе пахло уксусом.

Дрейк вошел в гостиную, остановился, озираясь по сторонам, и снова чертыхнулся. Кресла и диван были переставлены и стояли теперь у камина, будто приглашая вошедшего присесть и предаться размышлениям. Пианино блестело как новое, клавиатура была открыта; только дотронься до белых и черных клавиш, и тут же из инструмента польются божественные звуки. Всевозможные антикварные безделушки, принадлежавшие прежнему владельцу дома, освободившись от многолетней пыли, блестели в лунном свете.

Это сделала она, черт бы ее побрал, и сделала все это в первый же день своего пребывания на ранчо. Это уж слишком! Не хватало еще, чтобы женщина устанавливала здесь свои порядки. Ему плевать на уют и комфорт. Ему нужно одно — чтобы его оставили в покое и не нарушали привычного тоскливого течения жизни.

Выругавшись еще раз, Дрейк вышел из гостиной, прошел по коридору и ногой распахнул входную дверь. Оказавшись на крыльце, он с упоением вдохнул глоток свежего ночного воздуха, но вдруг услышал чей-то приглушенный кашель и понял, наливаясь гневом, что он здесь вовсе не один.

Фэй вскочила на ноги со скамейки, увидев искаженное злостью лицо Дрейка.

— Я решила, что не случится ничего страшного, если я посижу здесь перед сном, — прошептала она, заикаясь.

— Вы устали. Сегодня вы слишком перетрудились, — язвительно бросил Дрейк.

Он хотел ее оскорбить, намеревался приказать ей не совать нос куда не надо, но вдруг увидел в лунном свете улыбку Фэй. От такой улыбки мог растаять даже лед. Фэй восприняла его слова как похвалу, убрала с лица выбившиеся пряди волос и ответила радостно:

— Да, у меня был трудный, но очень интересный день! Как хорошо становится на душе, когда сделаешь что-нибудь полезное!

Дрейк собирался потребовать от Фэй, чтобы она оставила дом в покое, завесила шторы и позволила пыли копиться годами там, где ей заблагорассудится. Но, как и в тот день, когда у него не хватило духу отказать Фэй в крове, сейчас он не смог выдавить из себя ни единого слова упрека.

Совершенно не ведая о терзавших его противоречивых чувствах, Фэй смотрела на долину и на далекие огоньки Дэд Хорс.

— Когда мистер Телфорд привез меня на ранчо, я очень удивилась, что кому-то взбрело в голову построить дом в этом пустынном месте, но сегодня вечером я поняла, почему владелец выбрал для дома именно этот холм. Здесь все дышит покоем, — в ее голосе зазвучали лирические нотки. — И вот сидит он под деревом, которое сам посадил, и, к удовольствию соседей, распевает веселые песни.

Дрейк тут же представил себе нарисованную картину и вздрогнул, пораженный ее реальностью. Он безоговорочно поверил в существование и дерева, и человека, его посадившего.

— Пора ложиться спать, — сказала Фэй и направилась к двери.

Не оглядываясь, он почувствовал, как она, взявшись за дверную ручку, бросила взгляд через плечо.

— Мистер Ратледж… Еще раз спасибо вам за доброту, — и после короткой паузы Фэй добавила: — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, миссис Батлер, — ответил Дрейк.

Он услышал стук входной двери и представил себе, как Фэй поднимается по лестнице, а в голове все еще звучали ее слова: «…и распевает веселые песни…»

Что касается Дрейка, он даже не был знаком со своими соседями. Он сидел сиднем на своем утесе и наблюдал, как умирает этот город, как из него уезжает одна семья за другой. Впрочем, какое ему дело до Дэд Хорс и всех его обитателей? Если завтра городок исчезнет с лица земли, это ни на йоту не повлияет на ту жизнь, которую он для себя избрал.

Когда-то его жизнь была совершенно иной, когда-то его окружало множество друзей. По крайней мере, Дрейк считал их своими друзьями. Но все это давно миновало, и тот молодой человек, каким он себя еще смутно помнил, умер и уже никогда не воскреснет.

Где-то вдалеке закричал койот. Ночной ветерок прошуршал в кроне осины, притулившейся в углу двора. В конюшне фыркнула и заржала лошадь.

Веселые песни? Нет уж, ему не до песен! Дрейк горько усмехнулся и направился в конюшню. Бешеная скачка по ночной равнине прогонит призраки прошлого и вернет ему душевное равновесие.