Время собирать камни

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. НА КАНАРАХ - ЛУЧШЕ, ЧЕМ НА НАРАХ.

...Дверь в камеру распахнулась, и на пороге появились несколько человек, и среди них - Литвиненко.

- Какие люди, - усмехнулся Виктор, смерив посетителей насмешливым взглядом. - Константин Дмитриевич, как ваше здоровье?

- У меня - отличное, а вы, Виктор Сергеевич, о своём здоровье побеспокойтесь, - тоже с усмешкой, сказал Литвиненко. - Сгниёте здесь, в камере, если будете упрямиться.

- Вряд ли я доставлю вам такое удовольствие, - засмеялся Виктор. - Я уверен, что уже этим летом, опять поеду отдыхать куда-нибудь за границу. Ну, скажем - на Канары. Ведь не зря говорят, что на Канарах - лучше, чем на нарах.

- Сомневаюсь я, что в скором времени вы поменяете нары на Канары, - с видом победителя усмехнулся Литвиненко и вышел из камеры. Вслед за ним камеру покинули и сопровождавшие его лица.

Оставшись в камере один, Виктор заметался по ней, как зверь в клетке и, только спустя несколько минут, он полностью успокоился, сел на скамью и начал лихорадочно перебирать в голове все возможные варианты, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения.

Посещение Полномочным представителем Президента его в камере, заставило Виктора задуматься. Ему, вдруг, вспомнилось, как в прошлом году, в августе, отдыхая на Канарах, на острове Тенерифе, он совмещал полезное с приятным - днём отдыхал на пляже, а ночью трахал отдыхающих там жён российских престарелых олигархов - этих молодых сучек с Рублёвки. Там же он познакомился с женой Литвиненко, и провёл с ней ночь.

"Чёрт меня дёрнул связаться тогда с этой размалёванной дурочкой", - вздохнув, подумал Виктор, вспоминая прошлогодний август...

... Проснувшись рано утром в своём комфортабельном номере, Виктор с удивлением обнаружил, что в постели он не один. Рядом, на шёлковой подушке, в ореоле разбросанных чёрных локонов виднелось миловидное личико.

"Кого же это я сегодня ночью трахал"? – удивлённо посмотрев на лицо женщины, пытавшейся изобразить здоровый сон, подумал он. – "Дай бог памяти, вспомнить хотя бы имя этой прелестницы".

Очередная сексуальная победа, по большому счёту, не принесла ему ни удовольствия, ни удовлетворения. Приглядевшись повнимательней к застывшему на подушке лицу, Виктор слегка усмехнулся, баба как баба – не ахти какая красавица, но и не дурнушка. Так, из серии «проходил я мимо, зацепился взглядом…». Виктор встал и вышел на балкон, закурил, равнодушно наблюдая за женщиной, которая театрально-грациозными движениями завернулась в простыню а затем босиком упорхнула в душ, пробыла там буквально несколько минут и выйдя оттуда, жеманясь от неловкости, попросила закурить. Видимо это был её первый опыт супружеской измены.

- Ну что, красавчик, будем прощаться? – слегка краснея, спросила женщина, подходя вплотную к Виктору. – Телефон запишешь, или запомнишь?

- Запишу, конечно, - встрепенулся Виктор и, нацепив на лицо самую беспроигрышную из своих улыбок, которая так завораживающе действует на женщин, достал записную книжку и приготовился записывать, впрочем, не зная, на какую букву открыть страницу.

- Литвиненко Алла. Жена депутата Государственной думы и Полномочного представителя Президента в Сибири - Константина Дмитриевича Литвиненко, - подсказала женщина и, затянувшись дымом, сделала вид, что закашлялась. Кажется, она собиралась расплакаться, а это уж было совсем не к чему.

"Ко всему прочему, ещё истерики по повод поруганной супружеской чести тут не хватало", - подумал Виктор, и поморщился. – "Хотя я вчера и выпил сверх нормы, но не думаю, что силком тащил тебя в свою постель".

Эту самую Аллу он приметил несколько дней назад за завтраком в ресторане отеля. Женщина пожирала его похотливым взглядом и как-то по-особому закидывала одну загорелую ногу на другую, и каждый раз делала это так медленно, сначала раздвигая ноги, а потом, высоко поднимая загорелую коленку, что Виктор успевал разглядеть розовый треугольник её трусиков, внутреннюю сторону красивых бёдер, и даже крупную родинку чуть выше округлой коленки.

Виктор сразу заметил эти, посылаемые почти открытым текстом зазывные сигналы, и тут же пустил в ход свою знаменитую, очаровательную, безотказно действующую на женщин, улыбку. А потом...Пылкие взгляды и как бы нечаянные прикосновения друг к другу, сулили море страсти. Однако в момент непосредственного контакта, Виктор не почувствовал ничего, кроме разочарования. Женщина не отличалась ни особым темпераментом, ни особым умением вести любовные игры.

Жест, которым женщина закинула ему за шею свои загорелые руки, когда они остались в его номере одни, ничуть не напоминал нежное и непреодолимое влечение, он был скорее похож на начало какого-то чужого ритуала. Виктор не смог сдержать вздоха разочарования.

- Аллочка, может, пойдём и выпьем по чашечке кофе? – предложил он, обнимая за талию и как бы успокаивая женщину, а на самом деле подталкивая к выходу.

- Некогда мне кофе распивать, надо готовиться к встрече мужа, сегодня Константин Дмитриевич прилетает, - капризно надула губы женщина и вышла из номера, оставив дверь приоткрытой.

Оставшись в номере один, Виктор облегчённо вздохнул. Сегодняшняя ночь не принесла ему ни физического, ни морального удовлетворения, хотя...оттрахать жену своего врага и наставить ему рога, очень приятно.

"Вроде бы обиделась", - равнодушно подумал он и мысленно записав на свой лицевой счёт очередную победу над женским полом, тут же забыл о ней, но, как оказалось, избавиться от её назойливого внимания оказалось не так-то просто. Он как в воду глядел, опасаясь неизбежности встречи с четой Литвиненко - и она состоялась. Столкнувшись с ними нос к носу возле «шведского» стола, Виктор первым делом посмотрел на лысину Константина Дмитриевича, словно проверяя, выросли у того уже рога, или нет. Алла перехватила этот насмешливо-презрительный взгляд и густо покраснела. Она догадалась, о чём подумал Виктор, так пристально рассматривая лысину её мужа и, чувствуя себя вавилонской блудницей, скорбно кусала губы и бросала на Виктора красноречивые взгляды.

"Господи, неужели это ещё не закончилось? Дамочка явно впервые в жизни изменила своему мужу и её сносит с катушек", - подумал Виктор, уловив значение этого взгляда.

- Виктор Сергеевич, и вы здесь отдыхаете? - узнав Виктора, с удивлением спросил Литвиненко.

- Да, вот решил пару недель отдохнуть - поплавать в море и позагорать.

- Отдых телу нужен и полезен. Жена здесь уже почти месяц отдыхает, а я только на недельку вырвался. Больше не смог выкроить времени. Присаживайтесь к нашему столу, - предложил Литвиненко.

- Спасибо, я уже пообедал, но от приглашения посидеть за вашим столом, не откажусь.

- Смотрите, как наши соотечественники резвятся здесь, ну прямо как дети, - усмехнулся Литвиненко, наблюдая за тем, как русские туристы под руководством массовика-затейника, путаясь в собственных ногах, разучивают какой-то танец. – Может, вы покажете этим убогим, как умеют отдыхать настоящие олигархи.

- Я не олигарх, я бизнесмен. Сижу вот тут, а сам прикидываю, удастся ли в этом году запустить производство на новой площади.

- И как оффшорных дочек наплодить, чтобы налогов в родной бюджет поменьше заплатить, а собственную мошну набить потуже, сказал Литвиненко, и неприязненно покосился на Виктора. - Угадал?

- А как же без этого. Богатые заботятся о мошне, а бедные о мошонке, - усмехнулся Виктор. - А насчёт налогов, так это мы вас должны благодарить. Это вы такие правила игры придумали, при которых чтобы выжить, приходится, простите, не при даме будет сказано, выше собственного хрена прыгать.

- Подлинный патриот последнее отдаст для отечества, - набычился Литвиненко.

- Может, выпьем по сто грамм за нашу великую Родину? - предложил Виктор.

- За Россию - с удовольствием, - сказал Литвиненко и потянулся к бутылке.

Выпили за Россию, потом за святую Русь, потом...

- У вас что, других разговоров нет? - надула губки жена Литвиненко. - Даже здесь, на отдыхе про свою долбанную политику талдычите.

- Заткнись, - прошипел на неё Литвиненко и на его скулах забегали тугие желваки. - Не лезь в мужские разговоры.

Виктор посмотрел на обоих и всерьёз приготовился стать свидетелем семейного мордобоя, но ничего существенного в дальнейшем не произошло, если не считать того, что Алла пригласила его на белый танец.

- Ненавижу его, - шептала она, стараясь плотнее прижаться к Виктору своим телом. - Он меня игнорирует как личность. Всё не может простить мне, что я знаю, каким ничтожеством он был, и что взял меня в жёны не девочкой. Я хочу отомстить ему. Ты мне поможешь?

- Так ты вроде бы уже отомстила, - усмехнулся Виктор.

- Не-е-т, - протяжно произнесла женщина и мечтательно закатила глаза. - Я бы ещё мстила, и мстила, и мстила...

- Ну-ну, успокойся, милая, - улыбнулся Виктор, погладив её по плечу. - Если ты только захочешь продолжения, я сегодня ещё к твоим услугам.

- Муж через два дня улетает обратно в Красноярск, - оживилась жена Литвиненко, ещё теснее прижимаясь к Виктору.

- А я улетаю завтра, - тихо сказал Виктор, отстраняясь от слишком уж прилипшей к нему дамы.

- А как же я? - чуть не вскрикнула, но во время удержалась Алла, а потом, перейдя на шёпот, прислонилась губами к уху Виктора и прошептала: - Я хочу вновь оказаться в твоих объятиях.

- Приходи сегодня.

- Так...муж же здесь.

- Тогда не приходи, - равнодушно пожал плечами Виктор.

- Но я хочу тебя.

- Тогда приходи.

- Ты что, издеваешься надо мной? - вспылила жена Литвиненко. - Заладил, как...

- А ты чего достаёшь меня? Это не я тебе, а ты мне голову морочишь.

- Милый, ты не закрывайся на ночь, я обязательно приду. Муж заснёт, и я приду.

- Хорошо, приходи...