Время учеников. Выпуск 2

Андрей Чертков ПРОВЕРКА НА РАЗУМНОСТЬ Предисловие от составителя

Опытный читатель, прочитавший не один десяток (а еще лучше — не одну сотню) фантастических книг, разумеется, всякие предисловия перевидал. Впрочем, если применить к ним, предисловиям, некий научный подход и составить условную классификацию, то можно вычленить, пожалуй, лишь три базовых варианта. В первом случае автор предисловия излагает сухую, но подробную биобиблиографическую информацию об авторе книги (стилевая манера «педант»); во втором — пытается разъяснить со своей колокольни замысел произведения, его сильные и слабые стороны (стилевая манера «умник»); ну а в третьем — автор предисловия, говоря вроде бы о писателе, на самом деле больше разглагольствует о себе, любимом: вот, мол, какой я умный, вот я какой эрудированный, вот как я ловко сплетаю слова, чтобы морочить читателю голову (стилевая манера «пижон»).

Признаюсь, грешен: накатав немало предисловий-послесловий к самым разным фантастическим книжкам, я и сам прибегал ко всем этим вариантам или сочетаниям их. Однако сейчас… сейчас решил изобрести новый велосипед. Так сказать, вариант четвертый: не столько предисловие, сколько письмо к читателю — доверительный и откровенный разговор с ним (стилевая манера «болтун»).

Что ж, друзья, давайте поговорим по душам. Благо данный сборник — лучший повод для такого разговора. Потому что эту книгу, как мне кажется, вряд ли будут читать случайные люди.

Итак, приступим.

Чуть более года прошло с тех пор, как на книжных прилавках страны появился первый сборник «Время учеников» — пилотная книга серии «Миры братьев Стругацких». С исторической точки зрения — срок небольшой. В то же время — вполне достаточный, чтобы подвести хотя бы первые итоги. Поскольку книга — даже в наше неблагоприятное для настоящей литературы время — действительно привлекла к себе внимание и вызвала немало толков и пересудов — как вербальных, тет-на-тет и в компаниях, так и овеществленных на материальных носителях — в письмах в редакцию, на страницах периодических изданий, в виртуальном космосе компьютерных сетей.

Сколько людей — столько и мнений. Причем, что характерно, мнений взаимоисключающих. Скажем, по поводу конкретных произведений конкретных авторов, включенных в первый сборник, мне довелось выслушать уже столько абсолютно не совпадающих выводов насчет «лучших» и «худших», что могу с уверенностью констатировать: все произведения были по-своему хороши, по-своему удачны. Во всяком случае, у каждого из них нашлись свои поклонники — уважаемые мной и авторитетные в фантастике люди.

Гораздо серьезнее дело обстоит с общей концепцией сборника. Здесь я подсчетов не вел, однако у меня сложилось устойчивое ощущение, что голоса разделились примерно поровну: на каждого читателя, принявшего сборник в целом, нашелся минимум один оппонент, для которого книга оказалась неприемлема в принципе. Разброс мнений оказался колоссальным: если одни критики утверждали, что антология «Время учеников» — «беспрецедентный для отечественной словесности проект», «любопытный литературный эксперимент», «дань уважения Учителям», «книга, этапная для российской фантастики», то у других находились на этот счет свои козырные контраргументы: «глумление над святынями», «нравственно ущербный замысел», «бездарная коммерческая поделка». М-да, такой жаркой полемики давненько у нас уже не случалось. Но вот что любопытно: когда я читал статьи и рецензии, письма и реплики, мне порой казалось, что оппоненты просто не слышат друг друга. Или — не хотят услышать?

Что ж, категоричность и безапелляционность, похоже, у нас в крови. Черно-белое мышление, неумение признавать за другими право на собственное мнение, на нестандартные взгляды, на неоднозначный поступок пустили в нас глубокие корни. Даже среди тех, кто читает и любит фантастику. И в этом смысле сборник «Время учеников» оказался чем-то вроде «проверки на разумность». Настоящим испытанием, тестом для всех — и для писателей, и для критиков, и для читателей.

В своем предисловии я вовсе не собираюсь переубеждать «непримиримую оппозицию»: это дело, по-видимому, безнадежное. Я адресую его тем, кто выдержал испытание; тем, кто, не отвергая с порога сам замысел, каким бы «этически некорректным» он ни показался на первый взгляд, пытается разобраться в его сути; тем, кто не собирается решать за писателей, на что они имеют право, а на что — нет; наконец, тем, кто хочет судить каждое произведение не по тому, какую задачу ставил перед собой его автор, но — по конечному результату.

Не буду останавливаться подробно на статьях и рецензиях, отзывах и письмах, которые вызвал к жизни наш сборник и которых в моей коллекции уже немало. Значительную часть этих текстов благодаря усилиям компании «Рексофт» вы можете найти и прочитать сами — в глобальной сети Интернет на web-сайте издательства «Terra Fantastica» по адресу http://www.tf.ru. А при желании, кстати, можете дополнить это собрание и собственным отзыром.

Я же, пользуясь случаем, хочу разъяснить еще несколько моментов, которые, видимо, не прозвучали достаточно четко в послесловии к первому сборнику.

Дело в том, что одна из основных идей нашего Проекта — как антологии «Время учеников», так и всей книжной серии «Миры братьев Стругацких» — заключалась в следующем: попытаться доказать и самим себе, и собратьям по ремеслу, и нашим уважаемым читателям, что даже самые что ни на есть классические произведения — вовсе не забронзовевшее многопудье томов за стеклами шкафов академической библиотеки; нет, литература — это постоянный процесс, это вечно живая мистерия, происходящая здесь и сейчас.

Вот почему «ученики» поселили бок о бок с описанными не ими героями реальных людей из собственного окружения. Вот почему они внедрили в придуманные не ими миры упоминания о нынешних политических реалиях и разнообразные литературные аллюзии и реминисценции. Вот почему, наконец, произведения «продолжателей» в первом сборнике часто не стыкуются не только друг с другом, но даже и с оригинальными «мирами братьев Стругацких». В конце концов, ученые-историки никак не могут договориться о многих эпизодах реального прошлого, предлагая самые разные версии и трактовки ключевых событий истории. Что же тогда говорить о будущем, пусть даже и не о будущем вообще — а о конкретном будущем, придуманном конкретными же авторами? Более того: как составитель, я вовсе не хотел, чтобы в книге были одни лишь прямолинейные «продолжения», я отнюдь не собирался отсекать те произведения, которые в чем-то противоречат «генеральной линии». Напротив, меня гораздо более занимали именно «ответвления» и «развилки», гораздо более радовала изобретательность авторов, когда они находили совершенно неожиданные повороты в развитие хорошо знакомых сюжетов, образов и идей.

(Да, по-видимому, и не меня одного. Во всяком случае, повесть Михаила Успенского «Змеиное молоко» в мае 97-го голосованием всех участников конференции «Интерпресскон» была признана лучшим произведением предыдущего года по номинации «средняя форма». После успеха Вадима Казакова там же, на «Интерпрессконе», но двумя годами ранее, это уже вторая премия в копилке «Времени учеников».)

В свое время американский редактор Дэвид Хартуэлл, отвечая на вопрос журналиста, почему он привлек к работе над книжным сериалом «Стар Трек» («Звездный путь») многих известных писателей, сказал так: — «Сейчас литературному уровню произведений уделяется большое внимание. И поэтому я убеждал написать „стартрековский“ роман многих из тех, кого я искренне полагаю хорошими писателями, говоря им, что это нечто вроде выполнения акробатических трюков в смирительной рубашке. Ведь это же старая литературная традиция — показать свой класс, уложившись в жесткие, тесные рамки. Например, в эпоху Возрождения обычным способом продемонстрировать технику стихосложения было написание сонетов; этим занимались даже самые великие поэты».

Лично я никогда не был поклонником вышеупомянутого заокеанского сериала (как, впрочем, и «Звездных войн», и «Конана-варвара», и многих-многих других им подобных), более того — глубоко убежден, что миры коммерческих сериалов и «миры братьев Стругацких» по внутренней сути своей весьма и весьма различны. Однако мне близок этот тезис: настоящий писатель должен быть профессионалом, а следовательно — способен творить и в чужих, не им придуманных мирах. Особенно если ему по силам привнести в этот чуждый мир нечто сугубо свое, личностное. Именно поэтому я предоставил полную свободу всем авторам и в выборе «миров», и в трактовке тех или иных происходящих в них событий. В конце концов, не мое это дело — указывать, кому, что и как писать. Я имею право лишь на одно: взять предложенное произведение в сборник или же отвергнуть его, доступно сформулировав отказ.

В то же время — авторы, принявшие участие в Проекте, вовсе не пытались «перестругачить Стругацких», как язвительно заметил один из рецензентов. Уверен: ни один из них не ставил перед собой столь неблагодарной задачи. А посему читателей, которые ожидали увидеть в нашем сборнике «новые вещи Стругацких», должно было постигнуть жестокое разочарование. Судя по некоторым письмам, так оно и случилось.

Итак, свои позиции по Проекту в целом я, надеюсь, разъяснил. Пора переходить к следующему пункту нашего разговора, а именно — к книге, которая у вас сейчас в руках.

И здесь я хочу донести до вас одну простую мысль — второй том антологии во многом иной, нежели первый. И по авторскому составу, и по общему настроению представленных текстов, и по композиции книги.

Нетрудно заметить, что в первом сборнике авторский коллектив был куда более однородный — авторы практически всех произведений были: а) представителями так называемой «четвертой волны» в отечественной фантастике и 6) писателями-профессионалами, имеющими за плечами минимум одну книгу или хотя бы несколько публикаций. Что до второго сборника, то здесь картина уже иная: среди его авторов имеются и писательветеран, дебютировавший задолго до того, как появилось такое понятие, как «четвертая волна», и автор-новичок, для которого данная публикация — первая в жизни, и представитель другого жанра, который фантастику ранее никогда не писал.

Произведения, включенные во второй сборник, тоже несколько иные и по своему настроению, и по подходу, избранному их авторами. Что неудивительно — во время работы на столе у каждого из них уже лежал первый том, а по протоптанной тропинке, как известно, идти гораздо легче, чем по целине.

Но в целом все это, конечно, не могло не отразиться на конечном результате — то есть на общей композиции книги. Впрочем, чтобы объяснить — как именно, я должен сказать несколько слов о редакторской «кухне», в секретах которой, боюсь, далеко не все читатели разбираются.

Каковы же обязанности редактора-составителя в таком проекте, как тематическая антология? Ну, во-первых, он должен придумать и сформулировать базовую идею, которая могла бы стать основой для будущей книги. Во-вторых, найти и привлечь талантливых авторов, чьи произведения могли бы превратить голый замысел в плоть художественных образов. В-третьих, обеспечить проекту прочный экономический фундамент. Наконец, в-четвертых — так скомпоновать отобранные произведения, чтобы из их сочетания образовалось нечто цельное, единое — по сути, некое новое произведение. В этом плане работу составителя можно сравнить с творчеством дизайнера или даже, может быть, режиссера. Недаром на Западе, где это давно и хорошо понимают, фамилию составителя, как правило, помещают на обложку сборника.

Так вот, когда я готовил к изданию первый том, когда прочитал все собранные рукописи и начал по своему обыкновению тасовать — сначала мысленно, а потом и на компьютере — имена и названия, базовая идея сложилась довольно быстро — расположить произведения по примерной внутренней хронологии «миров Стругацких», взятых за основу разными авторами: от «условных» 60-х годов XX века, когда творили маги из НИИЧАВО, до начала XXIII столетия, когда после Большого Откровения начался закат галактической империи землян. Что еще меня порадовало — при этом получилось достаточно удачное сочетание произведений по их настроению. Открывшись легкой и веселой повестью С. Лукьяненко, сборник постепенно (в произведениях А. Скаландиса, Л. Кудрявцева, Н. Романецкого) стал набирать серьезность, трагизм, можно сказать — некую даже «чернушность», которая достигла своего пика в повестях В. Рыбакова и А. Лазарчука, затем резко пошла на спад в блистательной пародии М. Успенского, завершилось же все стилизованным под научную работу эссе В. Казакова. В общем, такая композиция показалась мне «играющей», и никакого другого расклада для данного корпуса текстов я теперь просто не вижу.

Когда же пришла пора для второго сборника, я понял, что прежний подход для него не годится. Не укладываются вновь собранные тексты в «прокрустово ложе» старой идеи. И после долгих и, честно говоря, мучительных размышлений, после многочисленных бесед с коллегами-издателями, имеющими к Проекту непосредственное отношение (Николаем Ютановым и Сергеем Бережным, Николаем Науменко и Кириллом Королевым — обязательно хочу назвать эти имена, чтобы хотя бы так выразить им свою признательность), после того как я перебрал и отбраковал более десятка вариантов — только тогда я и пришел к композиции, которую вы можете увидеть в этой книге.

Надеюсь, вы и сами убедитесь в том, что такое решение имело смысл, когда прочтете книгу целиком и — очень на это рассчитываю — в заданной мной последовательности.

Ну что, поехали?