Всадницы и всадники

Глава 16. Роман

От автора: мотивация героя НЕ сообщать о произошедшем покушении Наррите будет значительно доработана. Аффтар держал её в уме, но так и не внёс в финальный вариант книги. Спасибо за понимание.

Болело всё до такой степени, что я не удержался и застонал. Ощущения такое, будто Гаррах меня не просто в воду кинул, а потом ещё и потоптался сверху хорошенько. Удивительно, что ограничился всего лишь водой, а не шмякнул об камни. Хотя, если бы об камни, мне бы тогда точно конец настал. Бережёт меня дракон, растягивает удовольствие. И правда – где он ещё такого дурака возьмёт, чтобы поизмываться вдоволь?

Поднявшись с пола, я помотал головой, надеясь побыстрей прийти в чувство. Сделал, однако, только хуже, боль стала совсем невыносимой. Поминая недобрым словом своего дракона, я добрался до шкафа и применил один из целительских артефактов, выданных чародейками. Магические «аптечки» были штуками весьма дорогими и предназначались на крайний случай, но сил терпеть боль просто не было.

Стало гораздо лучше: неприятные ощущения в спине и горле почти прошли, а в голове прояснилось, хотя полностью избавиться от боли не удалось. Можно было бы потратить ещё один артефакт, но лучше зайти к Мирре и попросить подлечить. У чародейки магия бесплатная и сами заклинания куда сильней. К тому же, артефактами далеко не всё можно вылечить, они действуют до определённого предела. Если урон телу превышает их возможности, то хоть двадцать артефактов примени, ничего не изменится. Необходимо будет применять заклинания более высокого уровня.

Быстро умывшись, я прошёл к двери и отодвинул засов, выйдя в коридор. С внешней стороны двери никаких изменений не наблюдалось. Ни царапин, ни выбоин. Банда Кэтлин всё же не решилась пойти на штурм ради добычи моей бесчувственной тушки.

Комната Мирры находилась в самом начале жилой секции, рядом с комнатой Нарриты. Дойдя до неё, я на всякий случай постучался в дверь. Ответа не последовало, но его и не могло быть – магичка сегодня ночью дежурила и ещё не успела вернуться. Придётся немного подождать. Всадница должна скоро подойти: ей надо успеть принять ванну, а затем прийти на завтрак. Хотя для дежуривших ночью не обязательно было являться утром в столовую, девушки предпочитали сначала со всеми позавтракать и только потом идти отсыпаться. Никто не хотел показывать ни капли слабости, даже среди своих.

Интересно, Наррита у себя? Жаль, я так и не встретил её вчера и не рассказал про Кэтлин, пока всё не забыл. Сейчас уже ничего не исправишь.

Посокрушавшись коварству судьбы, я направился к лестнице, намереваясь перехватить магичку на входе в здание. Однако с каждой пройденной ступенькой замедлял шаг. То ли я окончательно проснулся, то ли артефакт наконец-то полностью подействовал и голова начала соображать, как надо... о какой амнезии идёт речь, если я помню события вчерашнего вечера? Помню и Кэтлин, и её подружек и вообще всё произошедшее?

Так и не спустившись в столовую, я развернулся и рванул обратно к себе в комнату. На этот раз коридор я преодолел куда быстрее, хотя в этом вряд ли была нужда. Если за мной не пришли ночью, то утром тем более не рискнут.

Снова закрывшись на засов, я принялся лихорадочно размышлять о произошедшем. Не могло же мне всё привидеться или присниться? Несмотря на то, что вечер вчерашнего дня был как в тумане, я помнил очень многое: вот я рассказываю историю, вот мы остаёмся болтать с Мари, Кирой и Сарен. Потом девушки уходят и меня перехватывает Кэтлин. Дальше книга про пастушку, драка и вроде как побег.

Правда, чем дальше от момента встречи с Кэтлин, тем меньше деталей держалось в голове. Как я бежал в нашу башню я вообще не помнил, а как ждал Нарриту помнил очень смутно, но это легко объяснялось полученными травмами.

Но почему я вообще хоть что-то помню? Ведь Кэтлин сама говорила про побочный эффект зелья, приводящий к потере памяти. Может, у неё зелье какое-нибудь просроченное было? Нет, вряд ли, судя по уровню подготовки, таких детских ошибок она бы не допустила. Да и действовало зелье, с его помощью я смог продержаться и вроде как даже не ощущал страха. Сильная тревога была, но не страх. Значит, дело не в контрафакте. Неужели действительно сон?

Я ещё раз мысленно пробежался по всем вчерашними событиям и вынужден был признать, что на сон произошедшее походило мало. Хотя бы потому, что я помнил всю цепочку событий. Пусть и не чётко, но всю. Со снами у меня так не бывало ни разу: иногда запоминались яркие события из них, но вот чтобы всё сразу – никогда.

Можно было бы подумать на наведённые воспоминания, но ментальной магии в этом мире не существовало. Нельзя было внушить что-либо человеку. Воздействовать на чувства, вызвав ярость или печаль – да, можно было, но больше ничего. Никто не читал мысли и не контролировал сознание. Подействуй на меня до конца магия книги – и мне было бы совершенно всё равно, кого бить или насиловать.

Хорошо, предположим, это был не сон. Тогда вопрос – зачем? Подстава?

Да, скорее всего. Грамотная, наглая, хорошо продуманная. Мне отвели роль сексуального маньяка, а Эльзе – моей жертвы. Причём я не только снасильничать должен был девушку, но ещё и зверски избить. А то и вовсе убить. Во время этого процесса мимо «случайно» проходит одна из служанок, ужасается и быстро-быстро бежит к Наррите. Глава всадниц несётся к нам на всех парах и застаёт меня душащим девушку.

А теперь самый главный вопрос – что бы Наррита сделала, если бы у Кэтлин всё получилось? Что бы сделала со мной? В гневе зарубила на месте, разочарованная тем, что первый всадник всё же оказался двуличной тварью? Ведь когда Наррита обещала вырвать мне сердце за связь со служанками – она не шутила, у неё это явно что-то личное. Когда действуют эмоции, мозг часто отключается.

Да и какая разница, личное у Нарриты это или не личное? Застань она меня на Эльзе, вполне могла убить и без собственных причин. Я сам, если бы увидел, как кто-то насилует такую девчушку, чего-нибудь сотворил с насильником нехорошего. Вполне возможно, запинал бы в ярости до смерти.

Кто бы ни задумал эту провокацию, он был уверен в успехе. Значит, прекрасно осведомлён о характере Нарриты. И не только о характере, но и о её расписании на вечер. Какие-нибудь недовольные служанки? Глупость. То есть недовольные служанки явно есть, но без прикрытия с самого верха вряд ли бы они решились на подобные действия.

Тогда всё совсем печально для меня становится. Основных кандидаток на место Мориарти в бронированной юбке три: Хейли, Танира и Лотта. Каждая меня терпеть не может, каждая с удовольствием плюнет на мой хладный труп. Или всё же всадницы не причём? Кэтлин и та здоровячка о них весьма пренебрежительно отзывались. Так о своём непосредственном начальстве не говорят. Когда я работал слугой, мы даже между собой плохого ничего о мастерах или проверяющих не говорили. Только с Ганом, бывало, обсуждали, но он мой лучший друг.

И что теперь делать? Переезжать жить к Наррите и ходить за ней, как приклеенному? Хорош драконий всадник получится, прячущийся за «маминой» спиной. Нет, если бы переехать можно было к Хейли, я бы только порадовался. Только вот боюсь, девушка придушит меня в первую же ночь, даже если ситуация с Эльзой не её рук дело.

Хотя кое в чём мои враги ошиблись. Ведь глава всадниц могла перебороть желание немедленно начать отрывать мне руки и ноги и сначала выслушала. Я бы всё рассказал, глава всадниц учинила расследование, нашли бы нападавших…

Немного постояв и подумав, я понял, что по голове мне действительно хорошо настучали. Никто бы никого не нашёл – маски нападавшие на меня девушки не просто так надели. Предвидели они подобный вариант развития событий. Да и Кэтлин явно не из любви к красоте наштукатурилась. Сделала она так, чтобы её узнать нельзя было, если не по плану всё пойдёт. И горло мне повредила сознательно, дабы я ничего не смог рассказать до потери памяти.

Значит, враг мне противостоит не просто наглый и хитрый, а ещё и умный. Он просчитывает любое развитие событий и готовится в том числе к провалу, даже если его вероятность близка к нулю. Чтобы была ещё одна возможность попробовать, если не получится. То, что меня попытаются ещё раз прикончить, я не сомневался совершенно. Только вот в следующий раз у меня не будет неожиданного козыря в рукаве в виде умения драться, из-за которого сорвалась сегодняшняя попытка.

Впрочем, есть и хорошие новости – самый простой вариант с прямым моим убийством недоброжелателям чем-то не подходит. Хотя, казалось бы, чего проще: подошли, когда никто не видит, ткнули мечом в пузо и готово дело. Или вовсе из-за угла из арбалета пульнули.

Однако вместо этого была разыграно целое представление. Значит, им почему-то важно представить всё так, как будто я погиб «добровольно» или случайно. Истыкав меня болтами, сложно будет убедить остальных в естественности моей смерти. После такого Наррита тут всё перевернёт вверх дном и докопается до истины.

Странно только, зачем им Наррита понадобилась. Ведь если бы всё пошло по их плану, к нам пришли драконы и спалили бы вместе со зданием. Главе всадницы не пришлось бы меня убивать. Или именно этого и добивались, рассчитывая заодно Нарриту убрать? Или глава всадниц и была главной целью, а я так, просто инструмент?

Как это вообще работает? Когда драконы понимают, что девушка лишилась невинности и на каком расстоянии реагируют? И ведь не спросишь ни у кого, а в мирриных записях информации о деталях процесса нет. Написано «принимают только дев» и всё. Наверное, чародейка сама не знает: старые записи потеряны, а новые бесчеловечные эксперименты при Наррите не проводились.

Женщина, хоть и была всадницей и аристократкой, была не жестока. Ну, насколько это вообще возможно для драконьей наездницы. За прошедшее со всемировой войны время Этерия участвовала ещё в парочке. В них всадницы тоже принимали участие и отнюдь не как сторонние наблюдательницы. Судя по записям, вражеские войска и гарнизоны крепостей они уничтожали весьма лихо, так что «не жестока» относилось скорее к принципам Нарриты. Она готова была убивать врагов без каких-либо сожалений тысячами, но вот до подлостей не опускалась. Не жгла деревни с крестьянами, не измывалась над пленными, не допускала насилия над беззащитными, как очень многие феодалы. В общем, чётко следовала кодексу войны, на который большинство аристократии уже давно положило.

Вот и выяснять, как и на кого реагируют драконы, Наррита не разрешала. Как узнать, на каком расстоянии дракон разъярится и побежит убивать людей? Или, например, как отреагирует на девушку, потерявшую только что невинность? Сами чудовища о себе не рассказывали, приходилось нарабатывать теорию практикой.

Жуткой практикой. В подробности записи Мирры не вдавались, но догадаться было несложно: мужчин и женщин использовали в качестве подопытных. Оставляли на съедение драконам, каждый раз на новом расстоянии, пытаясь найти безопасную дистанцию; собирали разных людей вместе и порознь, смотря, на кого драконы кинутся в первую очередь; защищали жертв амулетами, проверяя, какой дракон быстрее пробьёт магический щит. В общем, будь драконы из нашего мира, нацистам было бы с кого брать пример.

И если с преступниками-мужчинами, используемыми в качестве жертв, проблем не было, то вот достать женщин-преступниц было куда сложнее. Преступниц самих по себе было в десятки раз меньше, а уж серьёзных преступлений в виде убийств и разбоя за ними практически не числилось. В результате там, где мужчины отделывались каторгой или более мягкими принудительными работами, женщин приговаривали к смерти.

Но самая жесть начиналась, когда эксперименты ставили на детях. Раскрыть тайну драконов, принимающих только дев, хотели все. Вот и изгалялись, пытаясь понять, как и почему невинных девушек чудовища не трогают и что надо сделать, чтобы тронули.

Только где взять девочек в нужном количестве? В других государствах? Если на дворе война, то да, проблема решена. А если время мирное?

Сначала «в дело» шли немногочисленные малолетние преступницы. Затем с улиц городов исчезли беспризорницы. Когда и их перестало хватать, власти объявили о награде тем родителям, что пожелают пожертвовать дочерьми на благо государства. В сёла и деревни по всей стране отправились королевские скупщики, предлагавшие немалые по меркам провинции деньги. Часть семей, те, что победней, соглашались. Отдав одного ребёнка, можно было спасти от голода остальных.

Но даже в совсем глухих местах находилось мало матерей и отцов, готовых отправить детей на смерть. Поэтому королевская программа была свёрнута: вместо скупщиков были открыты пункты, на которых просто принимали детей, не особенно интересуясь их происхождением. Нет, официально заявлялось, что девочки принимаются только от родителей, но на деле никто не проверял, свою ли дочь привели вот эти подозрительно плодовитые мужчина с женщиной.

Подобная система привела к тому, что в городах девочек начали похищать прямо на улицах, а феодалы силой забирали их из семей в своих владениях.

Кончилось всё вполне ожидаемо: бунтам и восстаниями. Выступления утопили в крови, но и эксперименты свернули. Тем более, загадку драконов так никто и не разгадал.

После окончания войны с Трамлом и уничтожения архивов подобную практику попытались возродить, чтобы восстановить утраченные знания, однако Наррита категорически отказалась. Когда я прочитал о её решении, зауважал ещё больше. Чем бы глава всадниц не руководствовалась, она поступила по-человечески.

Кэтлин с подружками такими мелочами не заморачивались. Мало того – они явно знали, что делали. Если от меня не скрывают результаты экспериментов, получается, какие-то служанки знают о драконах больше самих всадниц.

В любом случае, чего бы ни добивались враги, мне необходимо решить, как быть дальше.

Самым простым вариантом будет рассказать всё всадницами. Прямо сегодня за завтраком, чего тянуть? Заявлю чего-нибудь вида «Возлюбленные мои сёстры! Страшную весть принёс я в наш общий дом! Среди нас есть гнусные предательницы, отвергшие заветы правсадниц и покусившиеся на мою жизнь, свободу и честь. Наверное, это моя наставница Хейли. Или Танира, хотя не могу исключать и Лотту. А может, Марта – уж больно она спокойна. Наверняка притворяется, а по ночам тырит с кухни печенье… эээ, то есть замышляет всякое. И уж точно у неё есть сообщницы в лице Мии, Ринаты, Аннет и тихони Мирры. Хотя, скорее всего, это сама Наррита. А ещё у вас тут прислужницы вообще охамели, ни во что вас ни ставят. В общем, я дал информацию, а вы тут как-нибудь разбирайтесь».

Для пущего эффекта можно ещё забраться на стол и воздеть руки кверху, призвав в свидетели какого-нибудь Присносущего Дракона. Не знаю уж, есть ли вообще такой. Какие мои доказательства? Так вот же: усы, лапы и хвост.

Шутки шутками, но с доказательствами у меня всё не очень.

Я подошёл к зеркалу, снял костюм и принялся себя рассматривать, но ничего не увидел. Если следы вчерашней драки и были, то целительский артефакт их полностью убрал. Никаких синяков ни на шее, ни на спине. Да и будь они, что с того? Иногда я их и на обычной тренировки получаю.

Кто напал? Служанки какие-то, узнать не смогу, они были в масках. По голосу? Вот честно, если бы не боевое зелье, вспомнил. А так извините. Почему на меня боевое зелье как-то криво подействовало и я «тут помню, тут не помню»? Так я же избранный, попаданец с Земли. Какой Земли? Ой, да не обращайте внимание, оговорился. Совсем подзабыл, что у меня амнезия.

Как всё случилось? Ну, мы с Кэтлин собирались заняться сексом, начитавшись развратных книжек про любовь. Но она оказалась весьма коварной особой и вместо себя предложила другую. Наверное, обиделась отсутствию цветов. Нет-нет, что вы, я не какой-нибудь там любитель гаремов, мне Хейли нравится.

Отвести всадниц в ткацкий домик и показать устроенный разгром? Уверен, за прошедшую ночь там навели полный порядок. И все повреждения напавшие залечили, бесполезно искать безносых и безглазых девиц.

По итогу – у меня лишь мои слова, в которых я сам до конца не уверен. Поверят мне всадницы, учитывая мою репутацию придумывателя разных историй и неприязнь? Очень сомневаюсь, часть воительниц точно сочтёт рассказанное выдумкой и попыткой выделиться. Типа, смотрите я какой важный, на меня уже покушения совершаются, а вас за десятки лет никто не тронул.

Наррита, скорее всего, отнесётся более серьёзно. Возможно, затеет расследование и кого-нибудь найдёт. Или не найдёт. Если бы я погиб – тогда да, всадница не посмотрела бы ни на давнюю дружбу с другими девушками, ни на их личные интересы. Но я жив и здоров, поэтому жестить Наррита не будет. Отработает все данные мной зацепки, никого не обнаружит и я стану мальчиком, кричавшим про волков.

Если же натолкнётся на что-то стоящее, то получится не сильно лучше. Во-первых, непонятно кто за всем этим стоит. Во-вторых, меня тогда точно прикончат, не разбираясь в средствах. Придётся действительно переезжать к ней в комнату и ограничивать контакты до минимума, пока не выловят всех шпионок.

Куда более правильно не поднимать шума вообще, а рассказать потихоньку одной Наррите. Кэтлин ведь не знает о не подействовавшем зелье. Подобная ситуация даст мне огромные преимущества: я о врагах знаю, а они уверены, что я ничего не подозреваю. Можно будет заметить любые вроде бы нелепости, на самом деле являющиеся частью плана по моему устранению. Недаром же умные спецслужбы шпионов не раскрывают, а подкидывают им дезинформацию. Придётся, правда, симулировать потерю памяти, но мне не впервой.

Определившись с ближайшими планами, я уже более уверенно вышел из комнаты и дошёл до Мирры. Раздумья заняли у меня минут десять, так что магичка добралась до своей комнаты.

– Доброе утро, Ром. Что-то случилось? – поинтересовалась всадница, открыв дверь. Девушка только-только пришла, не успев даже снять доспех.

– Да, случилось, – ответил я, раздумывая, как лучше будет сказать о потери памяти.

– Серьёзное? – резонно уточнила Мирра.

Я подтверждающее кивнул. Для подобного вторжения рано утром, да ещё после ночной смены, должна быть действительно серьёзная причина.

– Тогда заходи, – девушка пошире открыла дверь.

– Спасибо, – несколько растеряно сказал я, воспользовавшись предложением. Было от чего растеряться: меня впервые впустили в святая святых каждой всадницы – личные покои. Сами девушки друг к другу периодически захаживали, но даже они дожидались приглашения от хозяйки комнаты.

Меня, конечно же, никто к себе не приглашал, так что я понятия не имел, как живут другие. Впрочем, ко мне, кроме Хейли, тоже не приходили. Хотя у меня и смотреть было нечего – под себя я ничего не перестраивал, удовольствовавшись стандартной меблировкой. Какая разница, есть балдахин на кровати или нет? Сон от этого не изменится.

– Сейчас переоденусь и подойду, – предупредила Мирра, скрываясь в спальне.

– Не торопись, я подожду, – я с любопытством оглядывал гостиную. Когда ещё удастся вот так заглянуть во внутренний мир одной из самых сильных девушек в мире?

Мирра ещё раз подтвердила звание самой умной этерийской всадницы. Наррита и Аннет тоже интеллектуалки, но Мирра была к тому же самой умной.

Комната вполне ожидаемо была заставлена шкафами с книгами. Парочка шкафов отводилась под любовные романы, но я уже не удивлялся – девушка любила подобное чтиво. Висело несколько картин: с природой, замками и обнажёнными мужчинами и женщинами, причём не какой-то там банальной похабной рисовкой, а настоящие произведения искусства. В дополнение к картинам было множество статуэток, включая, опять же, мужчин и женщин в разных позах. В том числе и из местной камасутры. Похоже, всадница немножко повёрнута на этой теме.

Ещё на подоконниках были разведены цветы, но об этом увлечении девушки я знал – видел снаружи здания в окнах. Мирра, кстати, была одной из двух, у кого цветы на окнах в комнате вообще были. Кроме неё, растениеводством увлекалась Рината, но у той растительность была под стать характеру – сплошь экзотическая. Заместительница Нарриты отдавала предпочтение более привычным видам.

Ну и вся мебель, покрывала и ковры было весьма тщательно подобраны: в едином стиле и в то же время запоминающиеся. Сразу видно – у Мирры отличный вкус. Всё было не просто хорошо подобрано, а создавало впечатление гармонии. Не то, что у большинства аристократов, считающих вычурную вульгарность синонимом красоты.

– Ну как? – подошедшая девушка обвела рукой комнату, предлагая оценить убранство. Магичка переоделась в халат с рунами и явно переживала.

– У тебя очень мило, – с жаром ответил я, ничуть не кривя душой.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Ну, рассказывай, чего там у тебя.

– А можно меня подлечить? – попросил я. – Только не базовым заклинанием, а усиленным.

Чародейка испытующе поглядела на меня, но спорить не стала. Подхватив стоящий возле стола посох, несколько секунд водила им в воздухе, а потом меня уже знакомо пронзило множеством иголок.

– Ой-ёй! – не сдержался я, потому что с прошлого раза невидимые иголки сильно прибавили в размерах и остроте.

– Сам попросил, – без всякой жалости отметила Мирра. Затем чародейка указала на диванчик и потребовала: – Садись и рассказывай.

– Мне кажется, я память потерял, – несколько сумбурно начал я, усевшись напротив чародейки.

– Ты уже рассказывал, что ничего не помнишь до встречи с бароном, – заметила Мирра, внимательно меня разглядывая.

– Нет, я про вчерашний день. Вечер точнее. Сегодня поутру проснулся и понял, что ничего не помню. С какого-то момент всё обрывается.

– Так… – протянула Мирра. – Давай-ка, всё подробней изложи.

Рассказ занял у меня минуты три. В общих чертах описав вчерашний день, я решил, что всё «забуду» начиная с конца наших посиделок с Мари. Как именно должно было подействовать зелье, я не знал: может, из памяти должен был вывалиться кусок минут в двадцать, а может её часика на два должно было отшибить. Поэтому решил перестраховаться и Кэтлин вообще не упоминать.

Выслушав меня, чародейка немного подумала, а затем вышла из комнаты, велел оставаться на месте. Вернулась она минут через пять с Аннет, которая уже была в курсе моей проблемы. Вдвоём всадницы начали обсуждать, что такого со мной могло случиться, как найти причину моих амнезий и как избежать подобного в будущем.

– Память не могла от сильного удара потеряться? – попытался я направить магичек в нужную мне сторону, ибо они уже совсем разошлись, планируя полноценные исследования со мной в качестве подопытного.

– А Гаррах тебя с большой высоты скинул? – поинтересовалась Аннет.

О ситуации с драконом я рассказал. Собственно, на него и была вся надежда. Неуступчивость чудовища мне оказалась очень на руку, пускай отрабатывает.

– Метров с десяти-двенадцати, – прикинул я. – Приземлился прямо на спину. Вот и подумал – может, от этого?

– И не только на спину, но и на голову, так? – утвердительно спросила чародейка.

– Ты почему вчера не пришёл? – тут же напустилась на меня Мирра. – Если меня не застал, надо было Аннет разыскать. У тебя же сотрясение наверняка было, а может и чего похуже. А если бы с позвоночником что случилось? Такие повреждения месяцами лечатся.

– Да нормально всё, – махнул я рукой, втайне радуясь сработавшему плану по переводу вины на Гарраха. – Сначала поболело, а потом перестало. А что, от сотрясения можно память потерять?

От подобной беспечности Мирра только всплеснула руками, так что объяснять принялась Аннет:

– Если сотрясение сильное, то да. Подобные травмы очень коварны отложенными последствиями. Сначала всё действительно вроде как проходит, а потом начинаются неприятности. А у тебя и так амнезия, непонятно чем вызванная. С таким обязательно надо сразу разбираться. Почему Хейли всё не рассказал? Она твоя наставница, всё же.

– Не подумал как-то.

На самом деле просто не хотел ничего рассказывать. Один раз уже обратился к Хейли с просьбой, так молодая всадница такое лицо состроила, будто я попросил её вместо служанки площадь подмести. Помогла, конечно, но я зарёкся впредь жаловаться. Не хотелось выглядеть перед ней слабаком, которому постоянно нужна помощь.

– Не подумал или Хейли тебя не захотела выслушать? – моя наивная попытка скрыть истинную причину молчания не удалась. Ещё бы, всадницы лучше меня знают, какой у девушки характер.

– Ром, о таких вещах надо обязательно говорить, – Мирра тоже решила рассказать мне о правильном порядке взаимодействия с Хейли. – Наставница – это не просто человек, который тебя чему-то учит. Это человек, к которому можно обратиться в любой ситуации. И не просто можно, но и нужно.

– Не хватало серьёзно покалечиться из-за того, что кто-то нос задирает, – добавила Аннет. – Так не делается. Стать наставницей – это вообще-то большая честь. А вместо этого даже свои прямые обязанности не выполняет.

Если бы речь не шла о нравящейся мне девушке, я бы с магичками полностью согласился. Хейли на наставницу не тянула совершенно. Не потому, что чего-то не знала, а из-за своего отношения ко мне.

– Только какая-то странная у тебя потеря памяти, – задумчиво сказала Мирра. – Если от удара об воду, ты, наоборот, забыл бы все события до обеда, а вечер в памяти должен был остаться.

– Может оно так вот со мной сработало? – поспешил предположить я, чувствуя, что разговор сворачивает куда-то не туда. – Ведь по-разному бывает.

– Бывает по-всякому, – с сомнением окинула меня взглядом магичка. – Я, конечно, не лекарь, но всё равно не припомню, когда память теряли настолько избирательно, – всадница нахмурилась и пристально посмотрела мне в глаза: – А ну-ка, признавайся, чего вечером такого делал?

– Да ничего не делал! – взвыл я.

Мой идеальный, казалось бы, план по имитации амнезии стремительно разваливался. В своём желании прикинуться потерявшим память я перемудрил сам себя. Если бы подумал подольше, понял – чародейки не удовлетворятся наспех сочинённой историей про плохого Гарраха и будут докапываться до правды. Надо было вообще никому ничего не говорить, а поработать на публику: походить, почесать озадаченно голову, поинтересоваться у девчонок, не слишком ли мы вчера загуляли и не бился ли я где-нибудь головой. Главное – ввести в заблуждение вражеских шпионок, которые точно в Башнях есть. Это точно кто-то из прислуги: может, подавальщицы в столовой, а может одна из моих слушательниц. В общем, те, что постоянно крутятся рядом.

Я же решил действовать наиболее логично, за что и поплатился. Но как иначе? Потеряй я память на самом деле, точно так же в первую очередь пошёл бы к Мирре.

– Знаешь, почему-то я тебе не верю, – покачала Мирра головой, пододвигаясь ко мне поближе. Я в ответ отсел на такое же расстояние. Подобное увеличение дистанции чародейке не понравилось, так что она подсела ещё ближе, прижав меня к краю дивана: – Не нужно меня обманывать, лучше подумай хорошенько, прежде чем ответить. Что ты на самом дел творил такого, отчего не помнишь вчерашних событий?

– Вино пил, – настаивать на первоначальной версии я побоялся, поэтому назвал самую банальную и самую частую причину потери памяти у мужчин.

– Ты же говорил, что совсем не пьёшь! – в голосе Мирры было удивление, разочарование и даже обида.

– Ну, вот так вчера получилось, – стараясь выглядеть смущённым, сообщил я.

В молодёжной, а уж тем более в студенческой среде, хорошенько напиться частенько считается чуть ли не доблестью и особо не порицается. Вроде «ух, как вчера погудели, аж не помню ничего!». Этерия тут от Земли недалеко ушла, мужчины всё также любят выпить. Даже, пожалуй, побольше земных. Развлечений в разы меньше, жизнь тяжёлая, потому и напиваются иногда, хвастаясь потом перед собутыльниками найденными на голову или на пятую точку приключениями.

Однако магичка переводить всё в шутку не захотела. Мало того – я впервые увидел Мирру по-настоящему разозлившейся:

– И ты пришёл ко мне избавляться от последствий весело проведённого времени? Ром, ты разве не знаешь, что чем сильнее заклинание, тем больше сил на него нужно потратить? И смею тебя заверить, бессонная ночь в доспехах сил не прибавляет.

– Так чего ты сразу не сказала, что устала? – с недоумением спросил я.

– Может потому, что кое-кто сообщил о серьёзности произошедшего? – напомнила мне Мирра мои же слова. – В таких случаях свои проблемы нужно оставлять в сторону. В том числе и числе индивидуального характера. Знаешь, женщинам-чародейкам в их особые дни каждое заклинание даётся весьма непросто. И девушки-всадницы совсем не исключение.

– Да я же не думал! – воскликнул я, готовый провалиться от стыда через все этажи Высокого города прямо к скальному основанию. Знал бы о такой особенности магичек, в жизни бы не пришёл. Лучше бы с сотрясением ходил.

– У тебя хорошо получается – не думать, – очень обидно заметила магичка. – Я была о тебе лучшего мнения, Ром.

Получить нагоняй от Мирры было очень неприятно. К нападкам Таниры или Лотты я уже привык и не воспринимал всерьёз из-за явной предвзятости. С Миррой дело другое – она ни разу не пыталась меня задеть и всегда помогала. А теперь я выставил себя вруном, который бахвалился трезвостью, а сам нажрался как свинья. Мало того – имел наглость попросить избавить от похмелья, когда ей и так непросто. И пусть на деле всё совсем не так, магичка-то об этом не знает!

– Мирра, может не стоит Романа в наши дела посвящать? – спросила сидящая в кресле Аннет. – Он всё же парень, вряд ли ему интересны такие подробности женского тела.

– Он не парень, а мы не девушки, – отрезала Мирра, сверкая глазами. – Мы в первую очередь всадницы и всадники! И только потом все остальные. Наша задача – защищать Этерию, а не напиваться до потери памяти!

– Да он вроде не сильно и пьяный, – хмыкнула в ответ Аннет.

– Потому что я усиленное заклинание лечения к нему применила, – пояснила чародейка и о чём-то задумалась. Потом подозрительно поглядела на меня, придвинулась совсем вплотную и втянула воздух возле лица. – А и правда, Ром. Когда ты ко мне заявился, то совсем не выглядел пьяным, – не учуяв алкогольного запаха, отметила Мирра.

– Артефакт лечебный использовал, – признался я в трате ценного ресурса, одновременно стараясь побороть неловкость. Лицо девушки было в нескольких сантиметрах, да и сидела она почти вплотную, частично ко мне прижимаясь и заставляя чувствовать полным дураком.

Не знаю, как там у аристократов с их заморочками насчёт этикета ухаживания, но подобное поведение этерийской простолюдинки однозначно говорило о готовности к куда более близким отношениям. Проще говоря, девушку следовало хватать в охапку и нести в спальню. Или вообще никуда не нести, а приступать к делу тут же, на диване.

Мирра подобных тонкостей могла и не знать, у неё-то никого не было. С другой стороны, это надо мужчин вообще никогда не видеть, чтобы вот так вот прижиматься и ничего этим не иметь в виду. А магичка, учитывая её увлечение любовной литературой, должна в подобных вещах разбираться. Вот и думай, для чего Мирра так делает: то ли действительно не придаёт значения, то ли намекает.

Или может это такая маленькая женская месть за моё «пьянство». Девушка она симпатичная и привлекательная, будто из какой-то манги. Прям так и хочется обнять и затискать. Чего делать, понятно дело, нельзя.

Приходилось терпеть и пытаться не заглядывать за вырез халата. Встать с дивана не позволяла сама Мирра, зажавшая меня в уголке.

– Молодец, чего тут ещё скажешь, – уже спокойнее произнесла всадница, наконец-то отодвинувшись. – Вообще-то целительские артефакты очень долго делать, а свободного времени у меня сейчас не так много.

Я хотел было сказануть, что потерплю тогда, но Мирра не дала и рта раскрыть:

– И если ты сейчас встанешь в позу и гордо заявишь о его ненужности, я не посмотрю на своё состояние. Так тебя подлечу – на всю жизнь пить бросишь.

Хотя всадница почти перестала сердиться, угроза у неё в голосе была весьма отчётливой. Точно залечит, причём я не только пить брошу, но и все остальные пороки заодно. Рассерженная женщина – это ого-го какая сила! Если она к тому же сильная магичка, то в подобные моменты надо кивать и со всем соглашаться.

Теперь мне окончательно стало ясно, почему всадницам так важно найти сильного человека себе в мужья. Девушки все с характером и каждая со своими собственными тараканами. С такой попробуй совладай. Со слабым мужчиной не семья получится, а так, одно недоразумение.

– Тут ты не справедлива, – с улыбкой сказала Аннет, наблюдавшая за нашим разговором. – Роман действительно молодец, хотя бы пьяным к тебе не заявился. Хотя Мирра права, – обратилась вторая чародейка уже ко мне. – Пить тебе не стоило.

– Почему, я ведь очень редко, – удивился я подобной дискриминации, заодно попытавшись реабилитироваться в глазах всадниц. – Вы сами каждый день выпиваете.

– Выпиваем, но не напиваемся, – справедливо указала на разницу Аннет. – Это во-первых. Во-вторых, ты сейчас проходишь алхимический курс для укрепления тела, его нельзя смешивать с алкоголем.

– Мирра ничего такого не говорила, – посмотрел я на чародейку. Всадница поднялась с дивана, подошла к одному из шкафов и вытащила оттуда бутылку вина.

– Потому что Мирра поверила на слово одному балбесу, – наливая вино в бокал, сказала магичка. – Который убедил доверчивую девушку в своей трезвости, но по итогу всё же оказался полным балбесом.

– И что теперь делать, начинать сначала пить?

– По-хорошему, надо всё сначала, – подтвердила Аннет. – Возможно, ничего страшного и не произошло, но лучше не рисковать. Кто знает, как на тебя подействовало? Но с новым зельем будут большие проблемы.

– Его очень дорого делать? – начал я прикидывать стоимость испорченного мною курса алхимии. Похоже, свою первую зарплату я получу ещё не скоро, причитающиеся мне деньги уйдут на покупку ингредиентов.

– Добычу компонентов для зелья, как и добычу драконьих яиц, контролирует императорская семья, – раскрыла Мирра причину сложности приготовления ещё одного курса алхимического настоя. – С которой у нас немного напряжённые отношения.

– Немного напряжённые – это очень мягко сказано, – Аннет оказалась более откровенна. – Отношения у нас самые худшие за много лет. С остальными службами империи у всадниц из-за статуса всегда были некоторые разногласия, но с тех пор как принц Дариан начал что-то решать, положение усугубилось в несколько раз.

– Что же такого страшного сделал принц? – искренне поинтересовался я.

Выполняя распоряжение Мирры, я читал в основном книги про драконов и по тактике сражений. Но императорская семья – это императорская семья, про неё не прочитать было невозможно.

В общем-то, семья как семья: принцы, принцессы, император, императрица. Правда, император был весьма любвеобилен и успел заделать кучу детей. Ещё у него было целых три жены. Не одновременно, многожёнство в Этерии было под запретом, а так сказать, «по очереди». Первая жена погибла, отравившись неизвестно чем, вторая сошла с ума, а вот третья, Оринари, каким-то образом избежала участи первых двух. Поверить в бытовые причины произошедшего с первыми двумя жёнами не получалось – уж императрицу-то должны были лечить нормально. Раз не вылечили и не уследили, значит, дело в чём-то другом.

Несмотря на то, что Этерия была империей, власть императорской семьи была ограничена дворянством. Местные аристократы оказались поумней своих земных коллег и организовали Собрание, не позволяя разгуляться королю и захапать абсолютную власть.

Далеко вглубь отношений аристократических родов я не совался, поэтому никаких тонкостей не знал. Все эти Великие Дома, свободные феодалы, Роды, и прочие семьи постоянно интриговали, боролись за власть и влияние, сражались, пытались урвать друг у друга что можно и что нельзя. Для обслуживающего персонала замка всё это не имело никакого значения, важнее было знать конкретных людей, ошивающихся в Высоком городе и их привычки, дабы угодить.

Уже в Башнях я попытался ради интереса ознакомиться с местными талмудами, описывающими политическую систему. Что тут сказать? Высшая математика после подобных трактатов показалась цветочками.

Про принца Дариана я мало что знал. Принц и принц, наследник. Прозвище странноватое только: Белый Ворон империи. И если «Белый» – это от цвета волос, то почему «Ворон»? В замке ходили разные слухи относительно личности принца, но, как и полагается, мало кто осмеливался говорить правду и негативные вещи. Все только и делали, что восхваляли принца и восхищались его внешностью. Тем более, было чем: принц был высок, статен, белокур и величественен. Во всяком случае, таким он представал на портретах.

А вот магички явно знали побольше слуг: вон как скривились после моего вопроса. Похоже, принц Дариан тот ещё фрукт.

– О Дариане лучше с Нарритой поговори, – Аннет то ли случайно, то ли нарочно пропустила титул принца. – Она много интересного о нём рассказать может.

– Так в чём проблема получить зелье у императорской семьи?

– В том, что все его компоненты под строгим учётом. Их крайне сложно добыть. Знаешь, кто и как добывает драконьи яйца?

– Специальные команды охотников, – припомнил я слова Мирры.

– Все такие команды подчиняются императорской семье, – пояснила магичка, незаметно успевшая ополовинить немаленькую бутылку. – Всё, что они добывают, сначала попадает в императорское хранилище. Кроме яиц – их сразу же несут к нам.

– И принц не даёт вам компонентов?

– Даёт, но… – замешкалась Мирра, а затем вымученно улыбнулась. – Нужных нам очень мало и каждый раз приходится просить. Драконьи зелья действуют не только на нас, но и на обычных людей. Куда слабее, но действуют. Их применение расписано на годы вперёд. И ни одной из нас они больше не требуются. Только тебе.

– Можно добывать самим и не зависеть от императора, – предложил я вариант обойтись без жадобы-принца, зажавшего зелья. – Или этих самых охотников нанять по-тихому. За хорошее вознаграждение многие готовы будут головой рискнуть.

– Рискнуть, но не отправиться почти на верную смерть, – не оценила мою предпринимательскую жилку Аннет. – Все нужные растения для драконьих зелий добываются в местах обитания свободных драконов. Больше они нигде не растут.

– И часто гибнут команды охотников?

– Практически всегда. Их почему черноруками-то прозвали? Потому что руки у них от пролитой крови даже не красные, а чёрные. Никто в здравом уме в ряды охотников не запишется. Вот и набирают туда разных убийц, да прочую шваль. Обещают прощение всех преступлений и хорошую награду.

– Некоторые потом на королевской службе остаются, – заметила Мирра. – За них даже парочка наших замуж выходила, настолько они отчаянные.

– И очень зря, – не одобрила решение прошлых всадниц связать свою судьбу с преступниками Аннет. – Пусть они и сильны, но всё равно останутся на всю жизнь убийцами.

О том, что любой чернорук в ужасе убежал бы к драконам от любой из всадниц, я тактично промолчал. Спалить несколько тысяч воинов врага у воительниц не считалось за убийство, так, рядовое событие войны. С другой стороны, всадницы убивали врагов государства, а черноруки – сограждан.

– Ну а вы сами?

– Что мы? – фыркнула раскрасневшаяся Мирра, за какую-то минуту успевшая окончательно «уговорить» бутылку. – Нам драконьи яйца или компоненты для зелья не проще будет достать.

– Вы же всадницы! – воскликнул я. – У вас же драконы!

– И чем это поможет? – чародейка снова села рядом со мной. – Да, мы гораздо сильней черноруков. Да, у нас есть драконы, но и с той стороны такие же драконы. Пусть иногда слабее, пусть они не знают хитростей групповых сражений, но никто не отменял их силу. И да, мы можем устроить бойню, разорив не слишком большое гнездовье. Только вот что за это получим? Несколько яиц, драконы из которых обретут всадниц только через десятки лет, – начала загибать пальцы Мирра, – Компоненты для зелий, которые нам не нужны. Несколько погибших всадниц и их драконов, а также ослабление страны. И ещё одно исчезнувшее поселение драконов, которое в будущем уже ничего не сможет дать, – чародейка загнула последний, большой палец и сунула получившийся кулачок мне под нос.

– Ага, теперь понятно, – осторожно кивнул я, косясь на Мирру.

Какая-то она малость неадекватная после выпитого стала. Впервые её такой вижу. Может, в бутылке было не просто вино, а чего-нибудь совсем убойное?

– Поэтому мы и не добываем ничего сами, – подытожила Аннет. – Шансы добраться до драконьих логовищ куда выше у небольших команд.

– Выгодней незаметно проскочить у драконов под носом, чем устраивать небольшую войну? – догадался я.

– Не просто выгодней, – поправила меня чародейка. – Это единственный возможный вариант. И даже так большая часть охотников погибает, ничего не добыв.

– И вы бы тоже погибли?

– И мы тоже, – легко признала Аннет. – Может, не в первый поход, но протянули бы не сильно дольше черноруков.

– Можно создать собственную службу охотников, – предложил я, уж очень мне хотелось как-то загладить вину за нанесённый ущерб. – Преступников в стране ведь не мало.

– Куда больше, чем хотелось бы, – кивнула магичка. – Только ничего не получится. Черноруков очень серьёзно готовят в течение нескольких лет. Посылать необученных преступников бесполезно, они сгинут ещё в пути.

– А у нас драконы, хозяйство… – печально обвела рукой комнату Мирра, будто пытаясь продемонстрировать на её примере всё то «хозяйство», которое ну никак не даёт себя бросить и заняться подготовкой охотников.

– К тому же, решением дворянского собрания и империи нам подобная деятельность запрещена, – негромко озвучила настоящую причину Аннет.

Вот оно как на самом деле. А ведь местные дворяне действительно не дураки: не только императору разгуляться не дали, но ещё и всадниц приструнили.

– Ром, а у тебя случайно нет детей? – внезапно спросила Мирра.

– Каких ещё детей? – перепугался я подобному интересу. Чего-то у Мирры совсем крыша поехала от выпитого. Хорошо, что хоть Аннет рядом, а то как бы заместительница Нарриты не бросилась на меня эти детей делать. В Этерии дети, как и на Земле в Средние века – явление само собой разумеющееся, но я к ним совершенно не готов.

– Несчастных и голодных.

– Нет у меня никаких детей, – ответил я. Затем, припомнив свой предыдущий провал, когда Рината спрашивала про Трамл, уточнил: – По крайне мере, я про них не помню и заводить не пытался.

И ведь не соврал, на Земле их быть точно не могло. В Этерии тоже вроде не должно, у меня здесь была всего одна женщина. Ну не могла же Зулли родить! Ей позабавиться и развлечься хотелось, а не детьми от меня обзаводиться.

– Тогда что за беда у тебя приключилась? С чего ты вдруг решил напиться до потери памяти?

– Ничего не приключилось, – постаравшись придать голосу убедительности, заявил я. – Устал просто и решил выпить вина. Не рассчитал только немного, я ведь правда редко пью.

– Именно вчера решил? – не поверила в наспех сочинённый экспромт магичка. – До вчерашнего вечера ты вином не больно-то интересовался.

Я всеми силами пытался придумать вменяемую причину своего внезапного алкоголизма, но нужные слова отказали находиться напрочь. Оказывается, неполных двадцать два года – совсем не тот возраст, который позволяет крутить интриги. Особенно когда нужно обмануть человека, прожившего на свете сотню лет.

– Это из-за Хейли? – предположила Мирра, не дождавшись от меня ответа. – Она тебе чего-нибудь сказала? Или, может, оскорбила?

– Нет, Хейли тут ни причём, – торопливо опроверг я. Не хватало ещё и наставницу впутать для полного счастья. Да если бы я пил каждый раз, когда Хейли меня оскорбляла, спился бы уже давно.

Но то ли слишком быстро сказал, то ли Мирра почувствовала неискренность…

– Так оскорбляла или нет? – девушка очень серьёзно посмотрела на меня. – И не вздумай сейчас выгораживать Хейли или врать мне.

– Немножко ругала, – был вынужден признать я, уж больно строгое лицо стало у чародейки.

– Снова за старое взялась, – вздохнула Мирра и посмотрела на Аннет: – Сообщим Наррите?

– Она её накажет, – поморщилась чародейка.

– Что ты предлагаешь? – с возмущением воскликнула девушка. – Оставить всё как есть?

– Не надо, – поспешно попросил я. – Не надо Наррите ничего рассказывать. Пожалуйста.

Если к главе всадниц заявятся Мирра и Аннет, всему моему плану придёт конец. Поднимется нехилая такая буча, которая ещё не понятно чем закончится. Даже если о ночных событиях известно не станет, я потеряю своё преимущество перед врагами, которые точно затаятся.

Но куда больше меня волновала реакция Хейли. Ябедничества она точно никогда не простит. Пусть Наррита её и справедливо накажет, о девушке в таком случае можно будет забыть навсегда.

Ответить Мирра не успела – часы начали отбивать полседьмого, приглашая на завтрак.

– Ну вот, ванную не успела принять, – расстроено поглядела она на свои совершенно чистые руки.

– Расслабились мы, – упрекнула Аннет причитавшую о не принятой ванне Мирру. – Ванна по два раза в день, обеды, балы. А помнишь, как крепость Рох-Гарр осаждали?

Магичка встала со стула, подошла ко мне и принялась рассказывать историю осады:

– Там дел-то на пол дня было: догнать мятежных чародеев и попробовать захватить. Догнать догнали, а захватить уже не успели – скрылись они в старой цитадели. И сразу же защитный купол подняли. С налёту пробить его не получилось, пришлось приземляться и ждать, пока энергия в накопителях кончится.

– А нельзя было за подмогой послать? – задал я очевидный вопрос.

– Нет, нас же всего двое было: я, да Мирра. Улети кто-нибудь, мятежники или разбежались бы, или в атаку пошли. Убить не убили бы, но отогнать могли. С неделю мы там сидели. Драконам-то чего? Они дней десять спокойно без еды продержатся. А вот две магессы-растяпы есть захотели уже к вечеру.

– Ничего не растяпы, – смутилась и так красная Мирра. – Кто знал, что у них там логово обустроено?

– Никто. Вот и пришлось Мирре по всему болоту неделю бродить и лягушек в котелок собирать, – не стала скрывать неприглядные стороны службы Аннет.

После подобного признания я всадниц зауважал ещё больше. Понятно, что голод не тётка. Когда живот сводит, будешь рад и лягушкам, а крестьянам подобное состояние не понаслышке знакомо. Но девушки ведь аристократки. Кто из этерийских дворянок согласится на такую вот судьбу, которая предполагает лазить по болотам и есть лягушек, пусть и редко? Мия тоже ведь рассказывала, как от голода умирала.

– Чего ты преувеличиваешь? – возмутилась заместительница Нарриты. – Всего денёк, потом рыбу ловили. В некоторых странах лягушек вообще к королевскому столу подают. Они там деликатесом считаются.

– Ты ещё самого интересного не слышал, – совсем оживилась Аннет. – Это когда наша чистюля не удержалась и в погоне за лягушками в самую грязь залезла…

– Так, всё, хватит, – Мирра подскочила к Аннет и вытолкала смеющуюся всадницу из комнаты. Та ещё попыталась что-то сказать уже из коридора, но Мирра быстро захлопнула дверь.

– Придумывает невесть что, – пробормотала чародейка, возвращаясь ко мне. Я встал с дивана и теперь сверху вниз смотрел на девушку. Мирра и так была невысокой, а учитывая мои сто восемьдесят шесть, не доставала даже до подбородка.

– Давай не будем ничего Наррите говорить? – попробовал я ещё раз исправить свою оплошность. Потом, вспомнив, как когда-то Хейли просила Мирру подменить её, добавил: – Я буду должен.

Девушка испытующе поглядела на меня. Видимо, прикидывала, что с меня можно будет стрясти при случае.

– Хорошо, Ром, обойдёмся без Нарриты, – решила чародейка и я мысленно возблагодарил богов, в которых верила Мирра. – Только в следующий раз, если Хейли себе позволит что-нибудь, приходи ко мне, а не напивайся в одиночку.

– Будем напиваться вместе?

– Да, – улыбнулась девушка в ответ. – Это и для самой Хейли лучше будет. Наррита очень строгая. Если узнает про её проделки, то действительно сильно накажет.

– Мне так не показалось, – недоверчиво посмотрел я на всадницу. – Я, конечно, у вас совсем немного пробыл, но ни разу не видел, чтобы Наррита злилась или ругалась.

– У неё особый стиль управления, – объяснила девушка. – Она даёт много свободы, но и спрашивает потом безо всякого снисхождения. Поверь, она своё прозвище не просто так получила.

Выйдя от Мирры, я направился в столовую, размышляя по пути об услышанном. Кэтлин оказалась кое в чём права. Нет, всадницы с драконами действительно сильнейшие в мире и круче них никого нет. Да и в одиночку воительницы очень сильны. Один на один драконья наездница с любым воином справиться должна, даже с рыцарем Лорна.

Только вот живут они на полном обеспечении. Еду для драконов им доставляют королевские службы, платит казна, всякую там мебель и оружие тоже имперские структуры поставляют. Новыми драконами и зельем, оказывается, напрямую императорская семья обеспечивает. Хорошенько драконьих наездниц обложили, не подёргаешься особо.

Получается, всадницы не самодостаточны. Устроить заварушку могут, а вот смогут ли после наладить нормальную жизнь?

Завтрак проходил спокойно. На нём присутствовала Наррита, при ней недоброжелательницы обычно не пытались меня задеть. Да и я за прошедшее время маленько попривык к обществу всадниц, начав легко огрызаться. В сложных же случаях мычал и пучил глаза, делая вид, что не понимаю завуалированных оскорблений. Последний вариант оказался даже действенней. И если Лотта явно раскусила мои уловки, то Танира принимала за чистую монету и страшно злилась.

Однако без сюрпризов всё же не обошлось. В самый разгар завтрака дверь в столовую открылась и на пороге появилась Лиана – глава всей прислуги. Коротко поклонившись, она подошла к Наррите и что-то быстро зашептала ей на ухо. Глава всадницы сначала удивлённо подняла брови, а потом нахмурилась и почему-то поглядела на меня. Стало как-то неуютно – вроде бы я ни в чём не виноват, но подобные взгляды ничего хорошего обычно не сулят.

Закончив выслушивать Лиану, Наррита поднялась, кивнула выжидательно смотрящей на неё Мирре и вместе с магичкой и главой прислуги вышла.

– Что-то случилось, – задумчиво посмотрела вслед девушкам Аннет.

– Завтрак опять, небось, проспали, – предположила Рината. – Помните, в прошлый раз Мирту еды вовремя не привезли? Так он буянил целые сутки, чуть свою башню не разнёс.

– Или понапились все и драку устроили, – озвучила свой вариант Мия. – Было же такое на праздник весны. И где только выпивку взяли?

– Да у нас из запасов и взяли, где ещё они алкоголь достать могли, – ответила Рината. – Пригляд за ними нужен, распустились совсем.

– Вот ты и займись, раз умная такая, – покосилась на неё Танира.

– Ещё чего, – фыркнула девушка. – Делать мне больше нечего. Пусть хоть на головах стоят, главное, чтобы дело делали.

Следующие минут десять всадницы вяло строили предположения о произошедшем и призывали «навести, наконец, порядок». Однако сами они для этого явно не собирались и палец о палец ударять, даже если прислужницы решат спиться все разом. Их вполне устраивала текущая ситуация, когда «Наррита с Миррой есть, пусть разбираются». Единственной, кто гнул линию с «наведением порядка» была Лотта.

Когда завтрак уже подходил к концу, вернулась хмурая Мирра.

– Что там, Мирра? – приподнялась со своего места Мия.

– Одна из прислужниц с собой покончила, – пояснила причину переполоха магичка. – Ночью вниз прыгнула, всего с полчаса назад дворцовая стража тело нашла.

– Давненько у нас прыгуний не было, – отметила Аннет. – Лет пятнадцать, наверное.

– Ишь ты, – удивилась Мия. – Чего это она решила сигануть, не понравилось у нас? Обычно все, наоборот, рвутся.

– Подружки её сказали, что по родителям скучала очень. А ещё историй вчера наслушалась, загрустила, – осуждающе посмотрела на меня Мирра, явно намекая на мою причастность к самоубийству девушки. – Вот и наложилось всё.

И хотя я, очевидно, не был виноват в том, что какая-то девушка решила внезапно завершить земной путь, было неуютно ощущать даже косвенную вину. Не желал я, чтобы мои истории кого-то подталкивали к уходу из жизни.

– Печально, – буднично прокомментировала Рината гибель прислужницы, хотя печали на её лице вовсе не наблюдалось. – Теперь новую надо будет искать.

– Как хоть звали-то эту дуру? – лениво поинтересовалась Лотта у Мирры.

– Эльза.