Всё было не так (СИ)

— А у нас убивают родных в угоду соседям. Дай флягу, пожалуйста.

Он протянул, внимательно глядя на нее.

— Буду худшей невестой года!

И выпила под шумные заверения, что она самая лучшая, потом еще. Хотелось набраться храбрости, перед тем как произнести вслух наболевшее.

— Я не хочу, чтобы он вел меня к алтарю.

Эрик шумно выдохнул.

— Понимаю. Дай мне глотнуть, и я звоню отцу Муру.

Малена не удержалась от смеха. Вспомнила, как Рози рухнула в кресло после разговора с ним, потом, когда ее отпоили крепким чаем, ругала упрямого пастора, а с ним весь Божий мир — от слона до мухи, как только она одна умеет.

— Удачи, — пожелала, протягивая ему фляжку.

— Спасибо, куколка, — он чмокнул в висок.

Потом, сделав хороший глоток виски, набрал номер. Опьянение мягкой лапой опрокинуло на кожаное сидение, расслабило напряженный комок в области солнечного сплетения, который держался с тех пор, как Эрик сказал «скоро ты будешь дома». Она закрыла глаза, чувствуя мягкое покачивание машины на разбитом асфальте, слушая хриплый голос своего мужчины. В слова практически не вслушивались, долетали отдельные фразы.

— Да… убить… Как хотите, святой отец, а я ее не доверю… даже под ваши гарантии… нет, нет. Нет, и все тут. Да пусть в зале сидит под присмотром моих ребят. Хорошо… Да, как скажете. Понимаешь… ну, это уж как получится… Ага, до встречи, и спасибо за все.

— Согласился?

— А то как же! — широко улыбнулся Эрик, — Я ни разу не слышал, чтобы Прогони смерть рисковал чьей-то жизнью, кроме собственной. Ты как?

— Не могу гарантировать, что не расплачусь во время церемонии, — улыбнулась она, выпрямляясь на сидении.

За окном мелькали каменные домики пригорода.

— Ну, это нормально. Хотя на свадьбах обычно плачут гостьи.

Малена несколько истерично хихикнула.

— Теперь о серьезном. Вечером будет свадебный банкет в ресторане. Ты готова?

— Если я скажу нет, ты не женишься?

— Да женюсь я, — отмахнулся Картер. — Не беспокойся. Я хочу предупредить о самой тяжкой обязанности. Мне самому как-то раз пришлось идти на торжественный ужин, после того как я едва не погиб в перестрелке. Ты к такому готова?

— Не волнуйся, любимый, — сладко улыбалась она. — Нас учат улыбаться и вести светскую беседу, едва мы научимся говорить. Я буду общаться с гостями, пока остаюсь в сознании.

— Чудно!

Он сгреб в охапку и поцеловал в висок.

— Только белое платье я не надену.

— И не надо. Моя первая жена выбрала красное, — он усмехнулся. — Размером оно было с ваши купальники.

Она рассмеялась в полной уверенности, что он шутит, но Картер выглядел серьезным. Кто их знает, может быть, там, в далекой Австралии, невесты могут делать что угодно.

— Страна чудес! Я хотела бы там побывать.

Эрик заверил, что отвезет ее в свадебное путешествие, как только позволит доктор. Что-то ей подсказало, что поедут они не раньше, чем он разберется с делами, но это было нормально. Она не против.

**

Рози не забыла об обещании показать Австралию. Она снимала все подряд, но времени остановиться и отослать удачные фотки не было. Через час после разговора они с душкой-доктором поужинали в ресторане на крыше, потом поехали к океану встречать закат.

— Вау!

— Лучший фон для моей красавицы!

Вокруг ни души. Сиренево-розовые волны шумно разбивались о прибрежные скалы, оставляя клочья белой пены. Альбертику понравилось фотографировать. Вчера, снимая ее в бассейне, завелся не на шутку. Ох и славно же они повеселились!

— Ну что, лапочка, — призывно улыбнулась она, — расчехляй свой аппарат.

В отель они вернулись под утро, усталые и счастливые. Рози никогда не ощущала такого счастья. Хотелось кричать на весь мир, какой классной может быть жизнь, но времени не оставалось даже на то, чтобы отправить фотки Малене.

Рози собралась позвонить подруге утром во время завтрака, когда они пили капучино в просторном зале с панорамными окнами. Снаружи долетал соленый запах моря, рисунок пола так убедительно напоминал рябь на воде, что первые дни она боялась замочить ноги. Дзынькнул телефон. Без особого интереса глянула на экран, ожидая очередную рекламу или сообщение мобильного оператора, как вдруг прочла:

«Я замуж выхожу. Сегодня. Малена»

— И-и-и!

— Что?

— Малена замуж выходит!

Челюсть душки-доктора отвисла.

— На, сам смотри.

Она сунула ему телефон, потом громко обратилась к соседям.

— Извините! Я узнала, что моя подруга тоже выходит замуж!

Со всех сторон послышались поздравления.

— Вот видишь! А я что говорила?!

Альбертик ошарашенно переводил взгляд с текста сообщения на номер телефона и качал головой.

— Всегда говорила, что у мужиков глаза не на том месте! Как можно не заметить?! У него даже голос менялся.

— Не может у него голос измениться. На всю жизнь останется хрипатым.

Рози закатила глаза. Мужики, что с них возьмешь?

— Давай сюда. Будем писать пожелания!

Она забрала трубку и принялась рыться в сети, отыскивая подходящую открытку под бубнеж мужа. Ничего нового он не сказал. Малена — дочь важного человека? Тоже мне новость! Простые девушки в тридцать пять так не выглядят, нужны регулярные посещения косметолога, тренировки в спортзале и бог знает что еще. И одежка на ней сплошь бренды, как в журналах. Ясно же — девочка из богатеньких.

— Мистер Картер тоже не пальцем деланный.

Альберт долго и нудно принялся объяснять, что отец Малены — уважаемый член общества, бизнесмен, меценат и бла-бла-бла. Его босс тоже меценат, хоть и живет в серой зоне.

— Не уверен, что его фамилия на самом деле Картер.

Она лишь пожала плечами: сами разберутся и с фамилией, и со статусом.

— Как тебе?

Она протянула картинку с двумя белыми лебедями на фоне заката над морем.

— Красиво.

— Да, но им лучше вот это.

Она перелистнула картинку, там две птицы с ярко-красными грудками летели навстречу друг другу с кольцами в клювиках.

— Подходит, — одобрил он, — малиновки для Малены.

— Во-во!

Она закинула ногу на ногу и протянула телефон мужу.

— Текст с тебя! Я ошибок понаделаю.

Глава 37

На лужайке перед огромной готической церковью царила суета. Туда-сюда сновали мужчины и женщины с цветами и лентами, распоряжалась смуглая дородная дама в темно-зеленом платье и округлой шляпе с огромными полями. Она заняла стратегический пост возле небольшого грузовика с цветами, откуда командовала потоками белых роз. У входа стоял священник в белоснежном одеянии.

— С ума сойти! — прокомментировал Картер. — Вышел встречать!

Малена присмотрелась, с трудом узнавая отца Мура, которого прежде видела только по VideoCreator. К храму подъехал черный «мерседес» Сондера. Вышел водитель, осмотрелся, потом открыл заднюю дверцу, вышел отец, почти полностью поседевшие волосы отливали медью на ярком солнце.

«Мед с пеплом»

Отец так говорил о своих волосах. Как-то раз она поделилась с Питером красивым описанием. Он выслушал и со снисходительной улыбочкой рассказал, что фразочку папа украл у древнего императора. И подсказал название книжицы, в которой Сондер вычитал.

«Он умел добавить дегтя в бочку меда»

Впервые Малена не почувствовала щемящей горечи утраты при мысли о бывшем женихе. А еще подумала, что Эрик промолчал бы.

«Нашел бы другой способ показать начитанность»

Да и не надо ему ничего демонстрировать. Человек додумался устроить газон на крыше старого склада! Прочти Питер хоть миллион книг, никогда такого не сделает.

«Потому что ему достаточно отнять чужую радость. Он не станет стараться, чтобы сделать кому-то хорошо»

Она обернулась к Эрику и долго смотрела на него, словно не веря, что он существует на самом деле.

— Что такое?

— Ничего. Я просто рада, что ты появился в моей жизни. Спасибо тебе за то, что ты есть.

Он аж поперхнулся. На лице отразились смешанные чувства, но Малена могла поклясться, что преобладала нежность. Он сгреб в охапку и велел смотреть на отца, который приближался к ожидающему у входа священнику.

— Многое я бы отдал, чтобы услышать их разговор, — признался Картер, — и позлорадствовать.

Он сидел, небрежно откинувшись на спинку сидения, обнимая Малену обеими руками, чувствовалось, никто в машине не двинется, пока те двое снаружи не закончат разговор. Говорили они минут пятнадцать, падре бурно жестикулировал, отец, как всегда, вел себя сдержано. Похоже, представитель церкви победил. Сондер махнул рукой и пошел к храму, вход которого двое мальчишек украшали зелеными веточками, следом отправился отец Мур. Зазвонил телефон, Эрик достал трубку, выслушал короткое сообщение и сказал всего одно слово:

— Спасибо.

Мужчины тащили к входу корзины с белыми розами, выстраивали их по обеим сторонам от входа.

— Пошли, — сказал Картер.

Он вышел из машины, не дожидаясь, пока водитель распахнет дверь, в салон ворвался запах свежескошенной травы. Эрик протянул руку. Малена ухватилась за большую теплую ладонь, солнце огладило открытые участки кожи жгучими лучами, ноги вдруг стали ватными.

— И чего вы, женщины, так нервничаете? — закатил глаза любимый мужчина. — Рози чуть рукав не оторвала, ты едва на ногах стоишь.

Она хихикнула.

— А мне еще двух дочерей к алтарю вести.

— Считай, что потренировался.

— Рад, что ты сохранила чувство юмора. Оно тебе пригодится.

Она хотела ответить, что только им и спасалась, как сзади послышался женский голос. К ним спешила дама в шляпе с двумя букетами в руках, правый казался уменьшенной копией левого. Малена не сразу сообразила, что это букет невесты из белых роз и синих калл и бутоньерка жениха из тех же цветов размером поменьше. Облик женщины казался смутно знакомым.

«Где я могла ее видеть?»

— Миссис Уистлер, — расплылся в широкой улыбке Эрик. — Позвольте познакомить вас с моей невестой Маленой Сондер.

Последовал обязательный обмен приветствиями и поздравлениями, потом Картер поблагодарил за цветы.

— Не стоит, мистер Картер! Мы с девочками вам жизнью обязаны!

— Что вы! — картинно махнул рукой он. — Вы такой же спонсор больницы, как и я.

— Ну и шутник вы, мистер! Да мне ни за что не достать такого оборудования! А вы раздобыли за три месяца!

Он развел руками и пошутил, что контрабандисты тоже могут приносить пользу. Оба расхохотались. И тут Малена вспомнила, почему цветочница выглядит знакомой. Ее семья тоже заказывала цветы у «Уистлер Фло». Старший сын вдовы — хозяйки сети цветочных магазинов — занимал хороший пост в министерстве экономики. Отец демонстрировал уважение, покупая у них цветы ко всем праздникам, на грузовичке красовался логотип с фигурой хозяйки в шляпе.

«Цветы на мою свадьбу доставила она. Некоторые вещи не меняются — случись конец света, траурные венки привезет вдова Уистлер»

— Разрешите прикоснуться к вашему жениху, — бойко проговорила она, прикрепляя бутоньерку на пиджак Картеру. — И не вздумайте прислать мне денег! Это мой свадебный подарок.

— В таком случае прошу в церковь.

Она критически осмотрела увитую зеленым арку и корзины белых роз по обеим сторонам от входа.

— Сделали что смогли за два часа. Хорошо, у нас свадебный заказ на завтра почти готов, не знаю, что бы мы делали, вздумай они пожениться на следующей неделе.

— Но как же та пара?

— Не волнуйтесь, милая. Поработаем сверхурочно.

С этими словами она развернулась и величественно поплыла к храму.

— Удивительная женщина!

— Да уж, — хмыкнул Эрик. — Ты готова?

Она кивнула и снова взяла его под руку. Вопреки всем традициям они вошли вместе. На них обрушилась музыка, она лилась отовсюду — слева и справа, отражаясь от головокружительно высокого веерного потолка. Малена задрала голову и чуть не упала, пораженная величием древнего храма.

— Нравится?

— В жизни не видела ничего прекрасней!

Церковь их фешенебельного района построили в начале века. Просторное здание с острым шпилем внутри было богато украшено статуями и золотой лепниной. В детстве Малена любовалась роскошной отделкой, но даже первое впечатление посещения дома Господня не могло сравниться с чувством, вызванным древнем храмом. Казалось, душа рванулась вверх сквозь пятна цветных зайчиков гигантских витражей в вихре органной музыки. Эрик слегка подтолкнул ее.

— Извини, я…

— Вижу. Впечатление, как у вас говорится, сногсшибательное.

Точное наблюдение вернуло ее на землю. В первые минуты стало стыдно — где видано, чтобы невеста застыла на пути к алтарю, рассматривая церковный потолок?!

«Ты мне покажи второй такой! И витражи! Недели не хватит, чтобы все разглядеть! Жизни не хватит, чтобы привыкнуть к такой красоте!»

— Надо будет свозить тебя на материк. Такие храмы пришли из-за моря.

— Есть еще?

— Сохранилось около десятка. Они гораздо больше, чем этот.

— Эрик, — она посмотрела на него, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы умиления, — как мне отблагодарить тебя?

— Ну, — с деланной ленцой потянул он, — есть у меня пара идей. Например, дойти наконец до алтаря.

— Прости! Уже иду. Если буду смотреть только на тебя — точно дойду.

Он громко фыркнул и под свадебный марш повел ее мимо украшенных белыми розами резных скамей, на которых сидели его люди, одетые в дорогие костюмы.

Священник казался более суровым, чем на экране. Грубое красное лицо, мощная фигура держалась прямо, будто позвоночник не гнулся вовсе.

«Такому ротой командовать»

— Что случилось? — строго спросил он, подозрительно глядя на Картера. Тот развел руками, выпустив руку Малены.

— Простите, я увидела это все и…

Она смущенно замолкла. Суровое лицо священника вдруг озарила добрая улыбка.

— И душа в небеси рванулась?

— Откуда вы знаете?!

— Дитя мое, такие храмы придумал аббат Сюжер в двенадцатом веке. Он говорил, что храм — это корабль, который везет души человеческие к Отцу Небесному.

— Неужели его построили в двенадцатом веке?

— Два века спустя. Чудо, что храм уцелел, пережил войны, запустения и остался оплотом веры. Символом жизни и надежды. Готова ли ты отправиться в свое плавание с этим мужчиной?

Она кивнула.

— Ты уверена в своем решении? Если ты идешь под венец из страха…

Она взяла Эрика за руку, и священник все понял.

— Нет такого грешника, чтобы не нашлось женщины, которая полюбит его, — вздохнул отец Мур. — Послушаем свадебный гимн и начнем.

— Возлюбленные братья и сестры, — начал он, едва смолкли звуки органа. — Мы собрались здесь сегодня перед лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака.

Он рассказывал про институт брака, начиная со времени самого Иисуса, Малена не запомнила ни слова, пока он не произнес:

— Пусть тот, кто знает вескую причину, по которой им нельзя сочетаться браком, скажет о ней сейчас или хранит молчание отныне и вовеки.

На мгновение в храме воцарилась тишина, она с ужасом оглянулась на отца, но он сидел с самым невозмутимым видом, будто присутствовал на чужом торжестве, которое посетил исключительно из вежливости.

— Эрик Картер, — продолжил падре после невыносимо долгой паузы, — берешь ли ты эту женщину в свои законные жены, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке? Будешь ли ты любить, утешать и почитать ее и заботиться о ней? В болезни и здравии и отказавшись от всех других, пока смерть не разлучит вас?

— Да.

Священник повторил те же вопросы ей.

— Да!

— Кто… — начал было он и осекся.

Подскочил услужливый Руфус, соединил их руки и обмотал их двумя соединенными лентами, белой и сиреневой. Рука жениха напряглась, вдруг потом с нервным смешком он расслабился.

«Будто сработала неприятная ассоциация»

А еще она подумала, что зам подражает боссу — носит такие же усы, зачесывает волосы назад и костюм, похоже, шьет у того же портного. А потом лишние мысли выветрились из головы, потому что Эрик начал произносить свадебную клятву. И тут она с ужасом поняла, что ей предстоит сделать то же самое, а она не помнит ни слова. Она держала подол платья обеим сестрам, но последняя вышла замуж пять лет назад. Тишина наступила оглушительная.

— Я, Малена Сондер, — заикаясь, начала она. — Я б-беру тебя, — тишина и пустота, он тихонько сжал руку и ободряюще улыбнулся, внутри стало тепло и спокойно, будто в пазле мира нашелся последний кусочек, после которого картина сложилась, — беру тебя в законные мужья, чтобы любить тебя всегда, каждой частичкой своей сути, до последнего вздоха. Клянусь заботиться о тебе, что бы ни случилось! Всегда быть на твоей стороне! И принести тебе счастье, какое ты принес мне!

— Благослови, Господь, это кольцо, чтобы тот, кто дает это кольцо, и та, что будет его носить, хранили верность друг другу и жили в мире и любви до конца своих дней. Именем Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

Эрик надел кольцо на дрожащий пальчик, кажется, он что-то говорил. Потом священник начал читать молитвы, они слушали его, преклонив колени. Их руки развязали со словами:

— Кого соединил Господь, не разлучит ни один смертный. Объявляю вас мужем и женой. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Он перекрестил их и напутствовал жить так, чтобы в грядущем мире обрести вечную жизнь. Под звуки органа они расписались в регистрационной книге, после чего Эрик повел ее к выходу.

Когда они шли обратно, полутемный неф опустел. Остались лишь несколько человек и отец. Малена отвела взгляд, яркая вспышка резанула по глазам. Эрик с тяжелым вздохом остановился и обнял ее сзади.

— Ну же, куколка, — хрипло прошептал он в самое ухо. — Улыбнись папочке.

— Ни за что!

Еще одна вспышка, она зажмурилась и крепче прижалась к мужу.

— Извини, друг Ларри. Дочка очень сильно на тебя обиделась. А я, как хороший муж, принимаю ее сторону.

Он повел ее к выходу.

— Надеюсь, свое я получу.

— Разумеется, — с широкой улыбкой обернулся Картер. — Я рекомендую тебя в картель Океании. Думаю, проблем не будет.

Малена вдруг начала смеяться.

— Ты его к конкурентам устроишь? — сквозь смех спросила она.

— Технически мы сотрудничаем, но по сути ты права — мы все конкуренты.

— Любимый, ты гений. Знаешь, я недавно пересматривала семейный альбом. Были там папины фотографии с университета. С некоторыми людьми он появлялся на поздних фото.

— Дай угадаю. Потом они либо разорились, либо сели.

— Еще до моего рождения. Но и после…

— Да понял я, с кем дело имею.

Он толкнул массивные двери. Пахнуло жаром начинающегося лета, на залитой солнцем лужайке стояли столики, укутанные в белые скатерти. Суровые мужчины в дорогих костюмах закусывали вместе с детьми из церковного хора, одетыми в простые платья из дешевой ткани. Отец Мур не мог дать больше, у него на содержании были бесплатная для членов прихода больница, школа, детский приют, из которого формируется церковный хор, и все бедняки прихода. Малена своими ушами слышала, как он заявлял, что в его приходе от голода не умирают, а из богатых спонсоров Картер, вдова-цветочница да пара крупных лавочников. Хотя нет, многие бывшие воспитанники помогают, на том и держатся.

В их приходе умирали. В тяжелые годы они с младшим братом развозили остатки с кухни особенно нуждающимся прихожанам. Секрет приходилось держать не только от отца, который считал, что его регулярных пожертвований достаточно, но и от священника, у которого был особенный талант накладывать пухлую ручку на все, что имело хоть какую-то ценность.

Лысый Том обходил стеснительных с большим блюдом в руках. Эрик остановился возле ящика для пожертвований, достал пару крупных купюр и опустил их внутрь.

— На счастье.

Она кивнула: у бедняков прихода будет сегодня праздник. Против этой традиции Малена ничего не имела. И тут вспомнилась Рози: женщин для утех в приход не принимали, они могли рассчитывать лишь на себя.

Глава 38

Ларри вернулся домой. Каким холодным казалось ему жилище предков, в холле не горел свет, будто дом покинули хозяева.

«Как быстро приходит упадок»

Он всю жизнь боролся за свою семью, все делал правильно. И ведь ничего не случилось — все три дочери замужем, значит, род незапятнан, сыновья уехали по его приказу, они вернутся, когда опасность минует. Так почему он будто с похорон вернулся?

Нет, он не жалел, что Картер не позволил осуществить убийство чести. Ни один отец не рождается с мыслью об убийстве дочери. Он рад, что не пришлось приводить приговор в исполнение. Он рад, что снова может смотреть в глаза жене. Да и за Малену рад, она так смотрела на мужа.

«Когда-то Ирен так смотрела на меня»

Теперь старается не встречаться взглядом. Избегает его, пьет и плачет, вслед за женой распустилась прислуга. Его, главу семьи, встречает пустой темный дом, немыслимо!

— Ирен!

Эхо отражалось от белых мраморных стен, искажалось, блуждало между пилястрами, бессильно стучалось в массивные дубовые двери, пыталось вырваться в огромные арки окон. Жена не откликалась.

Тогда Сондер пошел искать — не нашел в спальне, проверил комнату — постель смята, вещи на месте. Пошел искать дальше, в большой гостиной тоже темно и пусто. Тогда он вспомнил о малой гостиной. В последнее время ей редко пользовались, но когда Малена была маленькая, они с мамой часто сидели на мягком диванчике с высокой спинкой перед горящим камином и смотрели книжки с картинками или болтали за чашкой какао с молоком. Все семейные фотографии тех лет из малой гостиной. Он бросился туда, хотел позвать еще раз, но спазм сдавил грудь. К н и г о е д . н е т

«Не в том я возрасте, чтобы бегать как угорелый»

Он заставил себя перейти на шаг, на очень тихий шаг. Дверь приближалась медленно, как в кошмарном сне. Шаг, еще шаг.

«Теперь протянуть руку… нет, не достаю, еще один»

Дубовые створки распахнулись бесшумно, не успели заржаветь. Свет не включали, однако горел камин, хотя погода была довольно теплая. В мерцающем пламени виднелся прямой силуэт жены.

«Живая»

Точно живая, мертвые не могут так ровно сидеть, если их не посадить на кол, о таком способе суицида слышать не приходилось. Он подошел вплотную и тихо окликнул:

— Ирен?

Она вздрогнула и повернулась, взгляд прямой, неподвижный. На столе стояла едва початая бутылка, вино в свете камина казалось черным, бокал был полон.

— Почему ты не отвечала?

— Не слышала, извини.

Он присел на диванчик рядом.

— Что с тобой происходит?

— Я думаю, — ровно ответила она.

— Думаешь, — эхом повторил он.

— Да, думаю! — резко обернулась она, голубые глаза сияли в полумраке. — Я пытаюсь понять, за что мне это! Все было так хорошо! Ты сразу мне понравился! Я именно таким представляла настоящего мужчину — сильный, надежный, богатый, черт побери! Мне все подружки завидовали! Ты дал мне красивую одежду, статус, положение в обществе, у нас родился сын, потом дочь. У меня было все, о чем только можно мечтать!

— У меня тоже, — тихо признался он, но жена не услышала.

— Все, о чем может мечтать женщина, — нас фотографировали для журналов, приглашали на показы мод, приглашали в гости. И теперь я позволила забрать дочь. Я не понимаю, почему я не попыталась помешать! Я не понимаю, как теперь жить!

— Успокойся!

— Успокойся?! — взвизгнула она. — Ты издеваешься?! Как можно успокоиться?!

Сондер собрал всю свою силу воли, чтобы не сорваться.

— Да послушай ты, наконец. Я пришел сказать, что все обошлось. Наша дочь вышла замуж.

— Ты снова мне врешь.

— Нет, — он полез в карман за телефоном. — Я сфотографировал их в церкви.

Жена вырвала трубку из рук и уставилась в экран. Ларри снова увидел сцену — Малена так вцепилась в Картера обеими руками, что на пиджаке образовались вмятины, а он обнимал за плечи и улыбался, будто впервые увидел свою рожу в журнале «Форбс».

У Ирен округлились глаза.

— Картер женился на нашей дочери?

Ларри кивнул.

— Как ты его заставил?! Про него такое говорят.

— Про меня тоже говорят.

Она уронила телефон на стол, едва не уронив бокал с вином.

— Ларри, прости! Я плохо о тебе думала, — по щекам побежали слезы. — Я думала, что ты… А ты заставил его жениться! Прости, ради Бога! Ты мой герой! Прости меня!

— Прощу, если перестанешь пить и плакать.

— Перестану, любимый! — она повисла на его плече. — Теперь обязательно перестану!

От слез у него насквозь промокла рубашка, ту бутылку вина они допили вместе. В тот вечер они занимались сексом прямо в гостиной, впервые после того, как исчезла Малена.

**

Когда муж уснул, Ирен сделала то, чего никогда не позволяла себе раньше, — пробралась в кабинет. Кто бы мог подумать, что она в шелковой ночнушке будет красться ночью босиком по собственному дому, подсвечивая путь экраном телефона. Сама себе не веря, нашла ключи от кабинета, прислушиваясь к каждому шороху, проникла внутрь. Она знала, где лежит запасная электронная книга, найти нужный номер оказалось совсем не трудно. Ларри не стал защищать книгу идентификацией отпечатка пальца, потому что контакты пригодятся наследникам в случае внезапной смерти. Жена не знала графического кода, но подобрать оказалось не сложно — на стекле остались следы от пальцев, рисунок напоминал перевернутую букву С.

«Могла бы и сама догадаться!»

Там она отыскала номер Картера. Она хотела позвонить немедленно, но не решилась. Было далеко за полночь.

«Не стоит портить первую брачную ночь», — решила она.

Не позвонила она ни утром, ни на следующий день. Хотела набрать номер ночью, когда лежала без сна рядом с мужем, мечтая о паре бокалов красного, утерпела — так и пролежала, глядя, как вспыхивают металлическим блеском узора обои на стене, когда их касался лунный свет, спать не хотелось. Потом толстый месяц ушел, орнамент погас, сна не было. На следующую ночь сон снова не пришел, как и на следующую. Болела голова, раздражало все, но прежде всего она сама — собственная заторможенность, неспособность сосредоточиться даже на выборе блюд к обеду, после того, как разбила любимую вазу, Ирен поехала в частную психиатрическую клинику для женщин.

Ее жизнь стала напоминать кино, которое смотришь, занимаясь домашними делами, — выпадают целые куски, в памяти остаются разрозненные сцены, не факт, что самые важные.

Ларри ничего не знал. Целыми днями он пропадал на работе, вечером ругался с детьми по телефону, особенно острый конфликт разгорелся с младшим. Ирен терпеть не могла, когда он так называл последнего сына первой жены. Прежде устроила бы скандал, напомнила бы, что младший у него Виктор — их первый ребенок. Он отучился на геолога, уже полгода пропадал на алмазных копях в Африке, его ждали не раньше Рождества, тогда и узнает семейную драму.

«И слава Богу!»

Хватит и того скандала, что устроил сводный брат. Они с Маленой с детства дружили, он единственный, кто осмелился возразить против разрыва помолвки, сейчас возмущался, что сестру выдали замуж, пока его не было.

— Щенок неблагодарный!

Ирен охала и ахала, стараясь не выпадать из разговора. Бунт пасынка ухудшил ее состояние, желание напиться перешло в навязчивую идею. Сразу после обеда позвонила своему врачу.

— Я согласна на психотерапию.

Они проговорили минут пятнадцать — Ирен то спорила насчет времени записи, то снова уточняла гарантии конфиденциальности, понимая, что придется рассказать все, включая подозрения в убийстве чести.

В конце концов они договорились встретиться через час. Муж не спросил, куда она едет, он ждал адвоката. Все прошло не так плохо, как казалось. Иногда она вдруг принималась плакать от простого вопроса полной миловидной миссис Тайлер, но она с таким тактом выслушивала, так убедительно объясняла, что взрывы эмоций — нормальная реакция в процессе терапии, что Ирен успокоилась и полностью доверилась. Действительно стало лучше — то ли от новых таблеток, с прежних ее сняли через три недели приема, то ли из-за Instagram. Да, листая ленту, она увидела фото дочери в платье любимого дизайнера. Она с криком радости побежала к мужу, его лицо застыло, но телефон принял.

— До нас платья новой коллекции дойдут три месяца!

— Значит, Картер обеспечил ей лучшую жизнь.

«Пожалуй, так»

С души свалилась тяжесть, но червячок внутри остался. Когда становилось невмоготу, Ирен снова и снова пересматривала видео из шоурума. Малена в компании светской львицы и жены дизайнера красовалась в шикарном платье. Она выглядела счастливой. Ее жизнь наконец-то устроилась.

«Так почему я чувствую себя предательницей?!»

Предложение психиатра позвонить дочери привело в ужас. Они сидели друг напротив друга в уютном бирюзовом кабинете, между комфортными креслами стоял маленький белый столик со стопкой салфеток и большим стеклянным стаканом с минеральной водой без газа. Доктор сидела спиной к окну, занавешенному белоснежным тюлем, придававшем хмурому дождливому небу немного света, еще, если не хотелось смотреть на собеседницу, можно было перевести взгляд на картину с морским закатом. Ирен рассказывала о своих успехах и вдруг как гром среди ясного неба:

— Пора позвонить дочери.

Все, не осталось отговорок, придется говорить сейчас.

Глава 39

Малена попала в сказочный сон. Через месяц ей сделали прививку и они с мужем наконец смогли отправиться в свадебное путешествие. На корабль их провожала вернувшаяся Рози. Вместо двух недель медсестра задержалась почти на месяц — сначала оформляла вид на жительство, потом страдала от генной терапии.

— Гражданство, конечно, не дали, — делилась впечатлениями молодая супруга, сидя на кожаном сидении картеровского «мерседеса». — Оформили вид на жительство до особых обстоятельств.

Она хохотнула и пояснила, что особые обстоятельства — это развод раньше трех лет совместного проживания или «если я его укокошу», смерть мужа при других обстоятельствах не отразится на гражданских правах вдовы.

Выглядела Рози шикарно — мелкие морщинки разгладились, кожа казалась молодой и упругой. Кто бы мог сказать, что две недели назад она звонила, последними словами ругая хвалебную австралийскую медицину, плакалась, что ее заставили сделать проклятущую генную терапию и теперь у нее температура под сорок и кожа облазит.

— Вокруг меня куча студентиков толпится.

Малена сочувствовала. Пыталась помочь как могла — через Картера связалась с доктором Альбертом, который терпеливо объяснил, что терапия запоздала на десять лет, потому проходит тяжелее. Подобные случаи австралийской медицине известны, побочные эффекты в пределах нормы. Сам он тоже пропустил положенный курс, поэтому вместе с женой мучился головной болью и скачками температуры.

Картер ругался на чем свет стоит. Припомнил, что отпустил дока в свадебное путешествие на две недели, а тот пропал почти на месяц.

— Но что же им делать? — возражала Малена. — Если отказаться от терапии, он проживет лет пятьдесят, а она едва ли десять.

— Если бы не это обстоятельство — оставил бы его без зарплаты за месяц.

— Не оставишь.

— Это еще почему?

— Потому что ты хороший босс. Так твои люди говорят.

Эрик растаял и больше о финансовых взысканиях не заговаривал. А потом сладкая парочка вернулась, захватив с собой целую корзину австралийских фруктов и деликатесов. Босс оттаял, доктор Альберт приступил к своим обязанностям, Рози записалась на курсы медсестер. Занятия должны были начаться с понедельника.

— А пока я наслаждаюсь последними деньками безделья, — она помолчала, а потом вдруг спросила: — А правда, что я останусь молодой лет на сорок?

Малена кивнула.

— Да, если что — сможешь вернуться к прежнему ремеслу, — усмехнулся Картер.

— Ага! Щаз! — вскинулась Рози, — Мне чего только мужики не обещали — и машину купить, и дом, и жениться, как только жена того. Один чудак клялся передать мне целый остров с домиком по завещанию. И ни одна сволочь даже не заикнулась о терапии молодости!

— Генной терапии.

— Да пофиг! Мне Альбертик цельную жизнь подарил! И чтобы я ему рога наставила?!

— Рози, извини, — сказал Картер. — Я неудачно пошутил.

— То-то.

Рози с победным видом откинулась на спинку сидения.

— Терапию придется делать каждые двадцать лет, — прервала паузу Малина. — И каждый раз эффект будет слабее. После восьмидесяти практически не помогает.

Жена доктора от души расхохоталась, сказала, что не надеялась дожить до таких лет, потом вспомнила девяностолетнюю свекровь и заявила, что такой эффект вполне устраивает. Остаток пути прошел весело.

**

Эрик сдержал слово — отвез на материк к первым готическим соборам. Малена пришла в восторг — кружила вокруг каждого, пока ноги не начинали разламываться от боли. Они были прекрасны, но любимым храмом оставался тот, с веерными сводами, в котором она венчалась. Картер считал, что в ней говорит патриотизм.

— Ты у меня маленькая рыжая патриотка, — смеялся он. — Кто еще скажет, что перпендикулярная готика лучше пламенеющей?

— Тот, кто любит.

— Кого? — прищурился он.

— Тебя, отца Мура и прекрасную церковь, в которой мы обвенчались.

Да, медовый месяц пролетел как сказочный сон. Эрик снял небольшой уютный домик на крутом берегу. Внизу полукруглый залив с маленьким песчаным пляжем, с трех сторон защищенным отвесными скалами. Попасть на золотистый песочек можно было либо с моря, либо спустившись по крутым ступеням, вырубленным в камне, поэтому Малена без стеснения часами плескалась в соленых волнах. Муж не сильно любил плавать, поэтому она шла на море, когда он занимался делами по видеосвязи. По его словам, работал сейчас немного, но все равно дела отнимали не меньше шести часов в день.

— Я очень вовремя женился, — смеялся он. — Сейчас самое разумное взять паузу в работе.

Сейчас — это после трех задержаний товара в месяц. Он решил оставить всю логистику отцу, а самому развивать сеть на материке. Поэтому целыми днями валяться на пляже и заниматься друг другом не получилось. Однако Малена быстро приспособилась и даже научилась получать удовольствие от деловых ужинов в ресторанах, а когда муж уезжал на переговоры, она с женами партнеров гуляла по торговым центрам, ходила молиться в древние храмы и выбиралась на показы мод. Удалось познакомиться с любимым дизайнером — манерным пожилым человеком, который признался, что обожает рыжих островитяночек. Он быстро подогнал под нее зеленое платье новой коллекции и разместил фото. На острове быстренько опознали пропавшую дочку Сондера и разразилась новая сенсация. От модельера удалось узнать, что она вышла замуж за австралийского бизнесмена, и не более того.

А потом произошло то, чего никто не ждал. Младший сын от первого брака внезапно выступил с обвинениями против отца. Он подал в суд с требованием отсудить строительную фирму по праву создателя, хуже того, дал пресс-конференцию, где обвинил отца во всех смертных грехах от контрабанды и уничтожения старых друзей до подготовки убийства чести сестры.

Эрик застал ее рыдающей над газетой.

— Я думала, они все меня списали, — всхлипывая, объяснила она. — Обычно решения принимаются мужской частью семьи. Я думала… Они все так решили, а он…

Она ткнула пальчиком в абзац, где брат рассказывал, что отец пообещал ничего не предпринимать до его возвращения. Взгляд Картера зацепился за примечание, мальчик записал разговор и позволил журналисту ознакомиться с записью.

— Он старше меня на три года. Он не относился ко мне как к девчонке. Мы вместе лазили по садовым деревьев и кормили бродячих собак. Своих у нас не было. Мы созванивались каждую неделю, но я и предположить не могла, что у меня в семье есть защитник.

Эрик обнял ее и позволил выплакаться, а потом состоялся серьезный разговор. Дело принимало скверный оборот — и контрабанда, и принуждение к браку — уголовные преступления. Разумеется, последние дела редко доходят до суда.

— Если найдется влиятельный человечек, дело может плохо кончиться, — сказал муж. — Ты меня понимаешь?

Она кивнула. Газета «Республика сегодня» принесла немало неприятностей семье. Брат говорил, что там собралась самая сильная команда журналистов-расследователей, наверное, потому он и обратился к ним.

— Если я подтвержу, что вышла замуж добровольно, дело не откроют.

Он покачал головой. Показания женщины по весу меньше, чем половина показания мужчины, а у журналистов есть запись разговора двух мужчин.

— Я поговорю с братом. Он очень сочувствовал, когда распалась моя последняя помолвка. Я смогу убедить его не рушить мне жизнь.

Картер отнесся скептически, но разрешил попробовать, однако оставались еще журналисты. Малена сама позвонила в редакцию, чтобы договориться об интервью.

**

Картер сидел за бумагами в небольшой комнате, которую переоборудовал под кабинет, — купил широкий письменный стол, жена настояла на приобретении грубой модели из дерева, чтобы не выбивался из стиля кантри, в котором был оформлен дом. Прежде ему бы в голову не пришло подбирать мебель под потолочные балки, однако, надо признать, вписался как родной; и сидеть в мягких креслах с подушками было так же удобно, как в офисных. Вынести кровать не получилось — огромный кованый монстр не пролез в дверь.

«И как она только тут оказалась?»

Чтобы не отвлекала от деловых мыслей, кровать закрыли ширмой, мастерки имитирующей каменную кладку старых стен. Хитрость работала ровно до тех пор, пока Малена не появлялась в кабинете.

Сейчас она плескалась внизу, поэтому Эрик спокойно работал, ни на что не отвлекаясь. Он чувствовал себя комфортно в голубом поло, светло-серых брюках, которые носили отдыхающие, из открытого окна долетали свежий морской ветерок и шум волн, разбивающихся о скалы. Ему нравилось здесь куда больше, чем на острове.

«Жаль, что нельзя вести дела отсюда. Слишком много времени уходит на дорогу»

Однако можно жить здесь на выходных. Можно даже купить домик на имя жены. Сондеры — люди известные, появление еще одного дома никого не удивит.

«Хорошо, что удалось убедить Малену сохранить девичью фамилию»

От размышлений о покупке дома отвлек телефонный звонок. Номер новый, на экране высветилась подсказка: Сондеры.

«Странно»

И район незнакомый, там нет ни домов Сондера, ни предприятий. Он нажал на зеленую трубку.

— Добрый день, мистер Картер. Это Ирен Сондер.

«Вот так да»

Он пару раз говорил с будущей тещей, но сейчас едва узнал её. Голос уверенной в себе светской львицы прерывался от волнения.

— Хочу поздравить вас.

— Спасибо. Хочу принести вам свои извинения. Я не смог пригласить вас на свадьбу. Очень сожалею, но обстоятельства не позволили.

— Я… я понимаю, — судя по звуку, она сглотнула, а потом выпалила: — Я хочу поговорить с дочерью.

Эрик посмотрел на часы.

— Боюсь, это будет слегка затруднительно. В это время Малена обычно плавает в море.

— Хорошо, — с облегчением вздохнула Ирен. — Тогда я….

— Никаких «хорошо»!

В разговор вклинился властный женский голос.

— Мистер Картер, я доктор Ирен. Я настаиваю, чтобы моя пациентка поговорила с дочерью.

— У миссис Сондер проблемы со здоровьем?

— Жить будет, но я настаиваю.

— Я член семьи, — напомнил он.

— У моей пациентки развилась депрессия из-за проблем дочери. Им необходимо поговорить.

— Ладно, — протянул Картер, поднимаясь с кресла. — Но это займет время. До пляжа нужно идти. И не только, — он сделал паузу, но на том конце связи молчали. — Моя дорогая Малена хоть и обещала мне не заплывать далеко, частенько увлекается.

— Мы подождем, — тоном, не терпящим возражений, сказала дама-врач.

Эрик на всякий случай заглянул в сад, разумеется, жены там не оказалось, пришлось лезть вниз. Наверняка яркое поло выделялось на фоне меловой скалы и Малена заметила, поэтому поплыла к берегу. Спускался он не торопясь, не доверяя каменным ступеням.

«Было бы смешно погибнуть, спускаясь к морю в собственный медовый месяц, при моей-то жизни»

Когда он достиг песка, жена практически доплыла до берега.

— Решил присоединиться? — весело спросила она.

Пришлось кратко ввести ее в курс дела.

— Как, и у нее тоже депра? — расхохоталась Малена. — Я бы сказала, что у нас это семейное, но моя сестренка родилась от другой женщины.

— Так ты будешь говорить? — невозмутимо спросил Картер.

Наигранная веселость исчезла. На мгновение на лице жены появился так знакомый ему испуг, но через пару секунд она протянула руку и только спросила, не сломается ли телефон, если она швырнет его в воду.

— Не волнуйся, сладкая, он будет работать на глубине Марианской впадины.

Однако сам бросать трубку не стал. Жена заметно нервничала, могла и не поймать. Передав телефон, он деликатно пошел прочь по песку. Дувший с моря ветерок приносил слова.

— Добрый день. Очень приятно. Да, да, нет, ну что вы…

Когда он достиг лестницы и принялся карабкаться вверх, донесся возглас:

— Да не о чем беспокоиться! Я счастлива! Слышите меня — счаст-ли-ва! Мне не найти лучшего мужа, даже если бы мой отец искал его еще пятьдесят лет! Да, спасибо! Благодарю, я в курсе, что у меня впереди сорок лет фертильности! Сам-то он в восемнадцать женился! И сестрам моим…

Подниматься было куда проще, чем спускаться, скоро до него долетали отдельные фразы, из которых он вывел, что жена не имеет претензий к матери, но по-прежнему зла на отца.

«Вот и славненько»

Вести дела с этим человеком он больше не собирался. Через часик пришла жена с телефоном и, трогательно краснея, призналась, что позвонила мятежному брату с его телефона.

— Через секретный спутник, как ты учил.

Он смотрел и тихо таял от умиления. Она уверяла, что брат все понял и отзовет заявление о принуждении к браку.

— Отговорить его от войны с отцом у меня не получилось.

«И не надо», — подумал Эрик, вслух посоветовал позволить мужчинам самим между собой разобраться. Как она на него посмотрела, прежде чем выйти из кабинета!

«Ух, горяча!»

А через пару часов пришла фотография отказа от претензий. Сондер-младший от первого брака писал, что, поговорив с сестрой, осознал заблуждение, далее шла копия чека оплаты пошлины. Картер сообщил телефон сестры, но попросил звонить через безопасные соединения, напомнив, что убийства чести происходят и после нежелательных браков. После сообщения брат позвонил и представился по всей форме, ранее не оказалось случая познакомиться, заботой о безопасности сестры удалось покорить его сердце.

Глава 40

Малена больше часа крутилась перед зеркалом, собираясь на встречу с матерью. Психотерапевт настаивала, что той жизненно необходима встреча с дочерью, пришлось согласиться.

— Дорогая, ты у меня самая красивая!

Эрик бесшумно материализовался в дверном проеме. Он стоял в новом сером костюме, небрежно привалившись плечом к дверному косяку, и смотрел.

«Давно он здесь?»

— Пытаешься меня поторопить?

— В мыслях не было, — он поднял обе руки, демонстрируя открытые ладони. — Сказал, что вижу.

Сладко улыбаясь, она подошла к нему и встала рядышком, дожидаясь продолжения. И оказалась права, муж сказал, что уезжает по делам.

— Тебя отвезет Том.

Он чмокнул ее в висок и вышел, прежде чем она успела ответить на ласку.

«Видимо, хотел подбодрить»

Она снова посмотрела в зеркало и почувствовала острый приступ стыда.

«С чего я так разрядилась?!»

Надела зеленый костюм из последней коллекции, в журналах он уже есть, а до острова доплывет не раньше, чем через месяц. И серьги нацепила с огромными бриллиантами, будто собралась в королевскую оперу, а не с мамой на обед.

«Тебе самой к психотерапевту надо»

Она наскоро сменила серьги на более подходящие и захватила подарки для родственников — украшения маме и сестрам, новые гаджеты для братьев, переодеваться было уже некогда. За окном раздался автомобильный сигнал.

— Иду-иду! — воскликнула она, подхватывая пакеты с подарками.

Всю дорогу, глядя на лысый затылок Тома, твердила себе, что теперь она взрослая девочка, что больше не нужно стараться угодить отцу с матерью. Раз за разом напоминала себе, что сейчас она хозяйка в своем доме, в свободное время пьет чай с женой Руфуса и своими подругами — женами высокопоставленных сотрудников министерства. Рози называла их скучными клушами, а Малене нравилось — они раз в неделю читали стихи древнеанглийских поэтов и сады у них были очень красивые. Да, она по-прежнему дружила с медсестрой.

«А что такого?»

Рози теперь леди, жена доктора. Как-то раз за бокальчиком вина медсестра рассказала, как встретила бывшего клиента. Он хотел посмеяться, но быстро скис, услышав за члена какой организации она вышла замуж:

— Видела бы ты его рожу, когда я сказала, что сам мистер Картер вел меня к алтарю.

Вполне можно себе представить. Случалось видеть такие рожи, много чего пришлось узнать после того, как вышла замуж. Мир оказался куда больше, чем виделось из уютного папиного дома. Однако многообразие жизни больше не пугало.

«Так неужели я побоюсь встречи с мамой?»

Страх внутри окончательно исчез после того, как она увидела осунувшееся лицо Ирен. Она похудела и выглядела усталой. Малена испугалась, едва узнавая в леди за дубовым столиком ресторана только для дам их домашнюю звезду.

— Привет, — с трудом выдавила она. — Как твое здоровье?

Мама отшутилась и принялась расспрашивать ее. Тревога несколько успокоилась, когда Ирен опознала дом мод, который сшил дочке костюм, ювелирный бренд серег и подарков. При виде последних она стала почти прежней.

«Почти»

— У тебя правда все хорошо? — в очередной раз спросила мама.

Малена поняла, что доктор права — до полного выздоровления еще далеко. Права и в том, что личная встреча была необходима обеим. После ресторана они долго гуляли в парке, лысый Том присматривал издалека, как и папин телохранитель.

Они начали часто созваниваться и встречались почти каждый день. Ирен снова и снова расспрашивала обо всем, раз за разом звучал вопрос:

— У тебя ведь все хорошо?

Однако тревоги в голосе становилось меньше и меньше. Недели через полторы Малена попросила об услуге. Оказалось нетрудно убедить маму сходить на интервью к журналистке газеты «Республика сегодня». Ирен воодушевилась, энергично заверила дочку, что с радостью поможет отогнать стервятников от ее семьи.

— Раз голос женщины весит в два раза меньше голоса мужчины, значит, двум женщинам придется повторить одно и то же два раза, — сказала она.

Глава 41

Через пару недель Ирен пришла на интервью к журналистке «Республика сегодня» Полли Мейсон. Она рассказывала версию истории своей дочери, откинувшись на спинку шикарного кресла, обтянутого белой кожей. Хотелось выпить, миссис Сондер пыталась отвлечься, глаза рассеяно скользили по убогому кабинету — по стенам, прикрытым старым гипсокартоном унылого серо-голубого цвета, по заваленным пыльной бумагой полкам, взгляд каждый раз возвращался к собеседнице — худой особе в блекло-голубом костюме, сильной, цепкой, насквозь циничной.

«Как такой объяснишь?»

Впервые Ирен подумала, что дочка правильно сделала, отправив ее на разговор. Малене никогда бы не удалось убедить журналистку. Миссис Полли выглядела так, будто ей не знакомо сладкое тепло, которое разливается в груди, когда обнимаешь любимого мужчину сзади, пока он смотрит новости, будто не имеет значения тот приступ болезненного удовольствия, который пронзает, стоит мужу коснуться ладонью ее кожи.

— Пойми, мама, — сказала Малена. — Я не смогу растолковать такое чужому человеку! А больше мне сказать нечего.

Еще Ирен подумала: «Хорошо, что из девочки не вытянут, что мама три раза в неделю посещает психотерапевта и пьет таблетки, которые раньше пила она сама».

Теперь лекарства больше не нужны Малене. И как знать, может быть, она тоже снова сможет радоваться жизни, если поможет дочери. Сделав серьезное лицо, Ирен принялась объяснять на понятном журналистам языке:

— Мой муж не хотел выдавать Малену за иностранца. Он патриот. Поэтому она договорилась с Эриком о похищении.

— То есть она была готова к встрече на парковке?

— Говорит, что да, — губы Ирен растянулись в механической улыбке. — Хотя призналась мне, что перетрусила знатно.

Журналистка понимающе кивнула и тоже улыбнулась. Дальше миссис Сондер рассказала почти всю правду — как дочка заболела в плену, как Эрик организовал профессиональный уход, как попытался уговорить отца согласиться на брак. О боевом дроне, разумеется, мама ничего не знала. Малена сказала, что будущий муж собрал всех друзей.

— Их оказалось больше. Ларри ничего не рискнул сделать.

Она прикусила губу. Эта тема была последней, которую ей хотелось бы обсуждать, но Ирен обещала дочери рассказать все слово в слово. И ее психотерапевт считала, что станет легче, если осмелится прервать молчание.

— Вы уверены, что он хотел убить вашу дочь?

— Да.

Миссис Мейсон несколько секунд пристально смотрела в глаза, миссис Сондер не отвела взгляда, выдержала до конца.

— Хорошо, — сдалась журналистка, — продолжайте.

— Малена призналась, что рыдала всю дорогу до церкви, — взгляд Ирен вернулся к фотографии, которая лежала на столе. — Поэтому она там вся заплаканная.

— Понимаю.

— Нет, не понимаете, и я сначала не поняла. Малена плакала от счастья. Оттого что встретила Эрика Картера.

Она посмотрела в глаза журналистке и усмехнулась.

— Осмелитесь ли вы напечатать что-то подобное?

Полли медленно покачала головой.

— Вы же понимаете, мы не можем писать об убийстве чести, которое не случилось. Ваш муж подаст в суд и выиграет иск. Нас закроют.

— А можете не писать о том, кто спасает от убийств чести? Моя дочь уверена, что если бы отец Мур не согласился обвенчать их, — Ирен до боли сжала в руку в кулак, заставляя себя договорить, — мой муж нашел бы способ избавиться от позора.

— Мне она сказала то же самое.

— Вы не верите?

Журналистка уклонилась от прямого ответа.

— Мне понятна ваша позиция. Могу пообещать, что выскажу вашу точку зрения, если удастся собрать материалы для статьи об отце Муре.

— И на том спасибо.

Ирен поднялась, кресло жалобно скрипнуло, будто его угнетала необходимость работать в столь убогом месте.

— Последний вопрос.

— Да?

— Вы не боитесь рассказывать о муже?

— Нет. Вы же все равно не напечатаете.

Полли опустила глаза. Ирен подождала пару секунд, потом добавила:

— Малена скоро станет мамой. Попрошу ее больше не беспокоить. На днях они улетают в Синай.

— Вот как?

— Да, мой зять не хочет, чтобы его жена рожала под присмотром медсестры-недоучки. Он так сказал.

Миссис Мейсон осталось только пожелать счастья, ловить здесь уже нечего. Она напоминала собаку, которая только что потеряла след. Оно и понятно — статью о похищении с согласия невесты декриминализовали, когда ее бабушка еще не родилась.

Хотя, может быть, она проверяет реакцию? Да нет, не похоже. Ирен была искушенной светской дамой, последние тридцать лет частенько приходилось общаться с журналистами, она совсем их не боялась.

Она вышла из пыльного кабинета, полной грудью вдыхая свежий летний воздух, пахло душистым горошком — мелкие фиолетовые цветочки цеплялись за ажурную решетку забора вокруг старого кирпичного здания, где располагалась редакция газеты. Когда Ирен заходила, то прошла мимо, не обратив внимания. В последнее время многое ускользало от нее. Она не уловила, в какой момент пропало желание выпить, когда мыслями вновь завладели повседневные дела.

Легким шагом миссис Сондер двигалась к машине, громко цокая каблуками по асфальту с неглубокими трещинами, до занятия в фитнес-клубе осталось полчаса, потом они с подругами займутся шопингом.