Всё для тебя

В кресле сидел Генрих.

Все трое испытывали легкое замешательство.

— Добрый день! — набравшись смелости, сказал Генрих.

— Привет, — нарочито равнодушно ответил Эдуард.

Анна в знак приветствия кивнула.

— Как твои дела? — спросила она, поудобней устраиваясь в кресле.

— Все в порядке, как всегда, — ответил смущающийся парень.

Эдуард, закурив, вышел из комнаты.

Анна заволновалась:

«Значит, Эдуард не уверен во мне. Все было хорошо, пока не возник Генрих. Что будет теперь?»

— Занимаешься верховой ездой? — спросила она в надежде, что Генрих, скоро уйдет к лошадям.

— Да, — сказал молодой человек, улыбаясь.

По телу Анны пробежала дрожь.

«Он действительно очень обаятельный. Есть к кому ревновать».

— Там стоят два коня, готовые к прогулке. Может, пойдем покатаемся? — спросил он.

Анна удивилась такому предложению, немного смутилась, но потом, посмотрев на Генриха и его сияющую улыбку, подумала: «А почему бы и нет?»

— Давай пригласим еще Эдуарда!

— Хорошо, — согласился он. — Давай.

Анна позвала Эдуарда, но тот не откликнулся. Она обошла комнаты первого этажа, но ни Луиджи, ни Эдуарда не было. Они с Генрихом вышли на улицу. Ни в саду, ни на берегу моря их не нашли.

— Придется ехать вдвоем. Ты не против? — спросил молодой человек.

— Нет.

«Ну что в этом такого, если я поеду с Генрихом. В конце концов между нами ничего нет».

Они оседлали коней и поскакали на беговые дорожки.

Анне всегда было легко с этим парнем. Он шутил, развлекая ее смешными историями, которые, якобы, происходили в его жизни. Женщина смеялась, чувствовала себя совершенно раскованно.

«Что за чудо этот Генрих. Неунывающий оптимист! Вот у кого надо учиться любить жизнь».

Они успели побывать в лесу, поиграть в прятки между деревьями прямо на конях. К вечеру вернулись на виллу.

Эдуарда было не узнать. Он молчал весь вечер.

— Эдуард! Скажи что-нибудь, — просила женщина.

— А ты еще не наговорилась?

— Что за ответ? Ты никогда так со мной не разговаривал!

Он ничего не ответил.

— Завтра я уезжаю, — сказал Генрих, искоса поглядывая на Эдуарда. — Вы не забывайте обо мне. Звоните.

— Хорошо, — вежливо сказала Анна.

Эдуарда при этом передернуло.

Луиджи изо всех сил старался, чтобы все было тихо и спокойно. Он хвалил Эдуарда, особенно его последние работы, но мысли художника были направлены в другую сторону. Он ухаживал за Анной, но делал это, как никогда, сухо и молчаливо.

Она совсем расстроилась.

«Все было так хорошо! Зачем мы приехали сюда? Эдуард волнуется и ревнует, а я? Как мне стыдно! Хоть я не была в этом виновата».

— Эдуард, посмотри на меня, — попросила Анна.

Он поднял на нее глаза и тут же опустил.

— Я устал, — выдавил он. — Пойду отдыхать.

Анна ничего не успела ответить, как он уже вышел из гостиной.

Она пожелала спокойной ночи Луиджи и Генриху и пошла следом за своим любимым.

В зеркальной спальне царила тишина. Тучи поглотили все небо. Ночь не была ясной.

Эдуард лежал на животе и делал вид, что спит. Анна провела рукой по его обнаженной спине.

— Эдуард, — тихо позвала она.

Мужчина не реагировал.

Анна прикоснулась к его спине обнаженной грудью.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

Он повернул к ней голову:

— Я сплю.

— Это не так.

Анна легла на бок и поцеловала Эдуарда в губы.

— Ты говорил, что ночью русалки выходят на берег, чтобы провести время со своими возлюбленными, — она нежно гладила его по голове, накручивая на палец кудрявые волосы. — Я пришла!

Он перевернулся на спину и, открыв глаза, задумчиво глядел в зеркальный потолок.

— Ну, Эдуард, посмотри на меня.

— Я смотрю, — сказал он, не отрывая взгляда от отражения на потолке.

— И что ты видишь?

— Что русалка вышла на берег.

Анна вздохнула и отвернулась.

«Как одна легкомысленная сцена может все испортить!

Почему я не отобрала у Генриха кассету? Никогда себе этого не прощу! Эта спальня, с которой так много связано, вдруг стала холодной и чужой, Ну, что я должна сделать, чтобы он простил меня?»

Анна забылась сном.

Проснувшись утром, она обнаружила, что Эдуарда рядом нет. Она долго лежала и думала, что делать дальше.

«Оттает его сердце или нет? Подожду еще сегодня, а потом уеду, если ничего не изменится».

Ее сердце заныло от таких мыслей.

«Я не смогу жить без Эдуарда! Почему мы сразу не уехали в Питер? Все было бы нормально. Эдуард, ну прости же меня! Мы были в разлуке, меня не покидала уверенность, что ты с другой. Разве произошло бы подобное, если бы мы были вместе? Я всегда думала только о тебе!»

Вошел Эдуард.

— Генрих уезжает. Ты не хочешь с ним попрощаться?

Анну поразило это едкое предложение.

— Нет, — решительно ответила она.

День прошел в пустых разговорах с Луиджи и прогулке на конях.

Моросил неприятный дождик. От этого настроение стало еще хуже.

Ласковое отношение к Эдуарду сменилось у Анны просто на «да» и «нет». Она старалась не смотреть в его сторону, а узнав, что Луиджи собирается уезжать на следующий день в Милан, решила ехать вместе с ним.

Эдуард не мог скрыть своего волнения.

— Анна хочет ехать с тобой?

— Да, я очень удивлен этому.

— Скажи, что сломалась машина и ты никуда не едешь.

— Я бы с удовольствием. Но ты же сам знаешь, что я обязательно должен ехать.

Эдуард нервно расхаживал по саду. Сидел то в одной беседке, то в другой и без конца курил.

Анна наблюдала за его поведением.

«Волнуется. Может, не уезжать?..

Хорошо, если он сегодня ночью оттает, то я, конечно, останусь, — от этой мысли на сердце стало легче. — А если нет?»

Она поставила коня в конюшню.

Сердце ее опять защемило.

«Если нет, тогда я уеду».

Ночью Эдуард долго не приходил.

«Где он пропадает? — Анна начала волноваться. — Луиджи уже спит, а Эдуарда все нет».

Пока он не пришел, Анна не сомкнула глаз.

— Я тебя жду, Эдуард, — нежно сказала она, когда мужчина вошел в спальню.

— Почему ты до сих пор не спишь?

Он наклонился, чтобы лечь в постель, Анна обвила его шею руками.

— Эдуард, иди ко мне.

Он лег, никак не реагируя на ее объятия.

Анна сердито отвернулась от него.

Многочасовая прогулка на коне утомила ее и Анна быстро уснула.

Утром Анна с Луиджи сели в машину.

Эдуард даже не вышел попрощаться.

За всю дорогу она не проронила ни слова. Луиджи пытался как-то утешить ее и поддержать, но ей была неприятна эта тема.

В Милане еще оставались дела. Нужно было разобраться с ними в довольно короткий срок.

«Некоторые мои вещи остались у Эдуарда в квартире, — вспомнила Анна. — Как же мне забрать их оттуда?»

Поведение Эдуарда ее сильно возмущало.

«Ведь мы уже все выяснили, во всем разобрались. Зачем устраивать еще какие-то сцены?»

Возмущение росло в ее душе.

«Неужели мне одной придется возвращаться в Петербург? Опять рухнуло здание любви. Может быть, он все-таки опомнится?

Анна с трудом держала себя в руках. Были даны еще несколько интервью для итальянских газет. Представитель от лондонского театра так настаивал на контракте, что певица уже решила ехать не в Париж, а в Лондон.

— Ты думаешь, Эдуард больше не объявится? — спросила Джулия при встрече с Анной.

— Не знаю. Вряд ли.

— А я уверена в том, что он придет, причем, как всегда, — неожиданно.

— Все уже было просто отлично, но этот Генрих сильно запал ему в душу.

— Ничего, образумится.

— Хочется надеяться, хоть я в это уже и не верю.

Два дня для Анны прошли в делах и заботах. Театр «Ла Скала» настаивал на продолжении контракта, но артистка не хотела больше оставаться в Италии.

«Слишком много всего произошло здесь. Много счастья и много неприятностей. Хочется чего-то нового, нужно сменить обстановку».

Оставалось уладить еще некоторые дела, и можно было возвращаться в Россию.

Женщина ехала в гостиницу после встречи с представителями прессы.

Открыв дверь номера, она заметила, что в углу, под зеркалом, стоят мужские туфли. Ее сердце заколотилось. Положив сумочку, она прошла в гостиную.

На белом кожаном диване сидел Эдуард. Его улыбающееся лицо светилось всепрощением и любовью.

Анна остановилась у рояля.

— А вот и я! — ласково сказал мужчина, поднимаясь с дивана.

Она ничего не могла ответить ему.

«Стоило столько мучить меня ради того, чтобы снова появиться?»

Он подошел к ней и протянул букет камелий.

— Это намек? — удивилась Анна. — Намек на Травиату?

— Нет. Это намек на влюбленного Альфреда, который не может жить без своей Виолетты.

Она взяла цветы.

— Может, мы продолжим наш недельный отдых? — лукаво спросил Эдуард.

— После всего тебе еще хочется отдыхать? — Анна произнесла это с улыбкой.

— Не то, что отдыхать, а даже устроить пир в честь нашей любви.

Анна притворилась, что раздумывает над его предложением.

— Даже не стоит делать такой задумчивый вид, — сказал Эдуард, — просто нужно соглашаться и все.

Он подхватил Анну на руки и поцеловал в губы.

Любовники засмеялись.

— Эдуард, ты сведешь меня с ума своими сюрпризами! Мне надоело ссориться и мириться. Нужно выбрать что-то одно.

— А я выбрал!

— Что, если не секрет?

— Тебя! — воскликнул он, закружив Анну по комнате. — Только тебя!

Вилла Луиджи показалась на горизонте.

— Надеюсь, теперь мне не придется уезжать в Милан? — кокетливо спросила Анна.

— Почему?

— Как почему? — она с недоумением посмотрела на Эдуарда. — Ты теперь приревнуешь меня к коню.

— Придется, — нарочито грустно сказал мужчина, и тут же улыбка озарила его лицо. — Только со мной!

— Притворщик, — обозвала его Анна.

Подъехав к дому, машина остановилась.

Эдуард вышел первым и подал Анне руку.

— Прошу, мадам, мы прибыли на отдых!

Она вышла из автомобиля.

Стол гостиной ломился от фруктов и вина.

— Здесь никого нет, кроме нас. Меня и моей ненаглядной русалки.

Анна полулежала на диване. Эдуард ухаживал за ней, поднося на тарелочках всякие кушанья.

— Эдуард, а до этого я могу дотянуться сама, — капризничала Анна.

— Дотянись, — говорил Эдуард, отставляя тарелку как можно дальше.

— Твоей вредности нет предела! — возмущалась Анна.

Он подсел к ней.

— Нет предела моей любви, а вредность кончается на этом диване, — сказал он, склонившись над ней и целуя в губы. — Сейчас мы отдохнем и пойдем на прогулку.

— Куда?

— Мы поскачем на конях по берегу моря, сколько хватит сил.

— Пока не кончится море?

— Ты угадала.

Он встал и принес Анне коробку.

— Вот что я взял с собой, — сказал он, протянув коробку Анне.

Она узнала ее.

— Ты еще не забыл об этом?

Прозрачная розовая ткань сползла с дивана на пол. Анна подняла ее.

— Прямо сейчас?

— Только сейчас, — ответил Эдуард.

Анна облачилась в розовый пеньюар.

Эдуард расправил складки на пеньюаре:

— Вот так!

Прогулка на конях длилась до самого вечера. Счастливые любовники летели на них, как на крыльях. Брызги и песок из-под копыт обдавали их лица, а ветер развевал их одежды и волосы.

Вечером, уставшие, они возвратились на виллу.

Заходящее солнце заглянуло в зеркальную спальню, бросая отблески на белую постель.

— Солнце, хоть и заходит, а все равно от него жарко, — сказала Анна.

— Нет, — подхватил Эдуард. — Жарко от любви, а не от солнца.

Вся ночь прошла в любовных забавах.

— От луны тоже жарко, — заметила Анна.

Эдуард рассмеялся.

— Жарко от всего, что далеко, — изображая из себя обиженного, сказал он. — Только не от того, кто рядом.

Она обняла его и поцеловала.

Они уснули в объятиях друг друга.

День за днем проходили как во сне.

«Такое счастье не может быть наяву, — думала Анна. — Каждодневные сюрпризы, прогулки; бесконечное солнце, море и любовь. Любовь!.. Ах, как я счастлива! Каждый день чувствовать его руки, губы, нежные, как дуновение ветра, прикосновения, его горячее дыхание и сильное тело! Эдуард, как я тебя люблю!».

Эдуард наслаждался своей возлюбленной.

Цветы ежедневно стояли перед ней, лучшие вина и свежие фрукты заказывал он к столу. Подарки и поцелуи сыпались на Анну, как манна небесная.

— Эдуард! — радовалась она. — Я счастлива! Счастлива, как никогда! Я люблю тебя, Эдуард!

Он молча выслушивал ее восторженные слова и продолжал удивлять. Самые дорогие наряды и украшения дарил он ей.

— Мне ничего не нужно, — пыталась противиться Анна, принимая очередной подарок. — С твоей любовью не может сравниться никакой сюрприз.

Он облачал ее в очередное платье и тут же набрасывал портрет.

— Я сделаю серию картин. Это будут только твои портреты. В разных костюмах и на фоне разных интерьеров.

Анна любовалась сама собой.

— Мне кажется, в жизни я не такая красивая, какой ты меня изображаешь.

— Тебе только так кажется, — смеясь, успокаивал ее Эдуард.

Посетители, приезжающие на виллу вместе с Луиджи, удивлялись их любви.

— Я не видел ничего подобного, — сказал Паоло, приехавший покататься на конях. — Разве что наша любовь с той балериной. Помнишь, Анна, я тебе рассказывал?

— Если у вас была такая, почему вы расстались? — поинтересовалась женщина.

— Мы жили в разных странах, а выехать было трудно, — печально сказал Паоло. — А потом у нее кто-то появился. Я долго переживал, но ничего не оставалось делать, как жениться на другой.

«А что будет с нашей любовью? — иногда задумывалась Анна. — Я не хочу, чтобы она кончалась. Она будет вечно».

— Эдуард, так будет всегда? — спросила как-то Анна, нежно прильнув к его щеке.

— Если ты в этом сомневаешься, вспомни, как я тебя люблю.

«Я не сомневаюсь. В нем я уверена, как ни в ком другом. Он столько пережил из-за меня и остался верен. Так может далеко не каждый».

— Этот отдых я буду вспоминать очень долго, — грустно сказала Анна. — Скоро мы с тобой улетим в Петербург.

— Да, но там нам будет не хуже. Мы соберем вещи и уедем в Париж.

— Париж?

— Мы договаривались. Ты забыла? Какой же король без королевы?

Анна рассмеялась:

— Я уже давно считаю тебя своим мужем.

— Конечно, — он обнял ее. — Но мы все-таки совершим красивый свадебный ритуал.

Анна ласково посмотрела на него.

— Я согласна, — сказала она, опустив глаза.

Прощание в Риме заняло много времени.

Луиджи целовал Анне руку, неустанно раскланиваясь перед ней. Джулия вытирала слезы со своих больших черных глаз.

Щелкали вспышки фотоаппаратов, корреспонденты спешили записать последнее интервью с певицей.

Перед Анной вдруг появился маленький сухощавенький старичок и заговорил по-французски.

— Я весьма и весьма восхищен вами, — перевел Эдуард, глядя на Анну. — Я купил у Эдуарда ваш портрет, там, где вы изображены русалкой. Но один человек не должен восхищаться такой красотой. Я дарю ее Лувру для истории.

Анна не знала, что ответить.

Старичок поцеловал ей руку и скрылся в толпе поклонников.

Солнце палило изо всех сил. Голубое небо звало в путь. Самолет готовился к взлету.

— Анна!

Женщина обернулась от неожиданного оклика.

Недалеко от толпы стоял Генрих.

Анна заволновалась. Она робко посмотрела на Эдуарда. Тот тоже увидел парня и смотрел на него во все глаза.

Генрих подошел к Анне и протянул ей букет роз.

— Я не хочу оставлять после себя нехорошие воспоминания, — сказал он. — От души рад, что у вас все сложилось с Эдуардом.

Анна взяла цветы, улыбнувшись.

— Спасибо, Генрих. Ты всегда был очень внимателен ко мне, — сказав это, она поцеловала его в щеку.

Молодой человек засмущался.

— Я никогда не забуду тебя, Анна.

Женщина посмотрела на Эдуарда.

Он стоял, наблюдая за их разговором, часто затягиваясь сигаретой.

Анна заволновалась.

Генрих стоял в нерешительности. Толпа провожающих гудела, посылая певице прощальные воздушные поцелуи и выкрикивая приятные пожелания.

Эдуард подошел к Генриху.

Сердце Анны замерло.

— Всего тебе доброго, Генрих, — сказал Эдуард и пожал парню на прощание руку.

— Вам также, — ответил, улыбаясь, Генрих. — Буду рад вас видеть в Италии.

От сердца Анны отлегло. Она с благодарностью поцеловала любимого.

— Спасибо, — сказала она ему. — Больше ничто не стоит между нами.

Анна обернулась на трапе самолета, ослепительно улыбаясь и махая всем рукой. Цветов оказалось так много, что все было не удержать, и Эдуард вносил их большими охапками в салон. Женщина смотрела на улыбающиеся лица провожающих, и ее сердце вдруг заныло.

«До свидания, Италия! Здесь мне было так грустно и так радостно».

— Мы еще приедем сюда? — обратилась она к Эдуарду.

— Конечно, — улыбнулся он, увлекая ее за собой в салон самолета.

«Боинг» птицей рассек воздух.

Петербург утопал в зелени.

Июньские белые ночи вызывали у Анны почти священный трепет.

Любовники стояли на набережной Невы.

Солнце давно зашло, но было так светло, как будто бы ночь еще не наступила. Серая вода реки с шумом плескалась о вечный гранит, раскачивая на своих волнах чаек и корабли, уходящие в открытое море.

— Время уплывает так же, как и эти корабли, — грустно сказала Анна.

— А ты куда-нибудь торопишься? — поинтересовался Эдуард. — Смотри, за этим кораблем идет следующий. Это значит, что после «сегодня» настанет «завтра». И так будет без конца.

— А мы?

Он усмехнулся, бросив камень в воду.

— Эдуард, я замерзаю.

— А мы будем любить друг друга сколько хватит сил, — сказал он, накидывая на плечи женщины свой пиджак.

— А есть место, где время останавливается?

— Есть, — уверенно ответил Эдуард. — Время останавливается там, где сердца соединяются в одно.

— Мы поедем туда? — улыбаясь, спросила Анна.

— Конечно.

— Когда?

Эдуард сделал загадочный вид.

— Сейчас! — ответил он, глянув в сторону машины. — Наш белый конь ждет у ворот.

Они сели в автомобиль.

Рассвет позолотил верхушки деревьев и белый коттедж, что предстал перед их взором.

Все Анне было здесь знакомо: первый этаж с мастерской художника и уютной кухней, мягкая кожаная мебель второго этажа, где Эдуард ухаживал за ней, подавая блюда на любой вкус. Но спальня…

«Она ассоциируется у меня только с ним. Там, где Эдуард, всегда полно нежности и тепла».

Анна вышла на балкон.

«Как все преобразилось! Зимняя сказка сменилась на летнее великолепие, разлитое по полям и лесам. Прибрежные плакучие ивы отражаются в речке, опуская свои длинные ветви прямо в воду».

— Моя Анна любуется первозданной красотой? — спросил Эдуард, выйдя следом за Анной.

— Не нарушай, пожалуйста, тишину, — кокетливо ответила она. — Слышишь, как стрекочут кузнечики?

Эдуард не отвечал.

— Почему ты молчишь?

— Я не нарушаю тишину! — улыбаясь ответил он.

Анна перегнулась через перила.

— Давай спустимся вниз! — предложила она.

— Давай! Только не таким образом.

Они пошли к речке.

Ромашки и васильки качали своими венчиками при каждом дуновении ветра, полосатые шмели с жужжанием вились вокруг них.

Эдуард опустился на траву.

— Такого не было даже в Италии! — сказал он. — Буйство природы всегда поражало меня. Но здесь я понимаю, что и у скромности есть свои прелести.

Анна плела венок из цветов.

Эдуард наблюдал как она перебирает своими красивыми пальчиками тоненькие стебли. Он взял ее руки в свои.

— Эдуард, — сопротивлялась Анна, глядя, как венок упал в воду и поплыл по течению.

Эдуард приблизился к ней.

— Ты красива без всяких венков и украшений. Твои руки — тоненькие стебельки, а глаза — васильки.

Он нежно провел рукой по золотистым волосам. Ветер путал их, закрывал ее красивое лицо. Эдуард убрал прядь волос с ее лица и поцеловал Анну в губы.

— Анна, а вот сейчас ты похожа на лесную нимфу.

— Я похожа на кого угодно, — засмеялась она, — только не на Анну.

Он поглаживал ложбинку на ее спине.

— Прекрасная женщина всегда собирательный образ, — ответил Эдуард. — В ней сочетаются все прелести и все качества, которые встречаются у других женщин в единственном числе.

Анна уже не слышала его слов.

Теплый ласковый ветер, аромат цветов, уютное журчание речки и нежные прикосновения любимого унесли ее в другой мир. Она отвечала на страстные поцелуи Эдуарда, едва успевая переводить дыхание. Небо с кудрявыми облаками кружилось у нее над головой. Казалось, что так было и будет всегда.

«Время остановилось», — подумала она.

Эдуард прижимал ее к себе, и его возбуждение передавалось Анне. Он уже скинул с нее платье и разделся сам. Они чувствовали друг друга, и их сердца соединились в одно.

Любовники слились в вечном танце. Она стала ромашкой, а он шмелем. Он проникал в нее, он пил ее. Он стал солнцем. А она, оставаясь цветком, поворачивалась к нему.

Много дней не замечали они времени…

Мариинский театр встречал Анну, как и полагается встречать «звезду».

Журналисты и газетчики не оставляли ее в покое. Приходилось каждый день отвечать на их вопросы, выступать по телевидению, делиться впечатлениями и планами на будущее.

Матильда была вне себя от радости.

— Мой племянник женится, — прищурив глаза, говорила она. — И вы знаете на ком? На самой знаменитой и красивой женщине в мире.

— Не надо так преувеличивать! — возмущалась Анна.

— Да, да. Это чистая правда! — добавляла госпожа Везендок, не обращая внимания на возражения певицы.

Артистка была окружена вниманием со всех сторон. В Петербурге все знали о ее портрете, который написал с нее Эдуард в Италии.

— Русалка Средиземноморья доплыла и до нас, — восторгалась Матильда, рассматривая обложку журнала, где крупным планом была напечатана репродукция картины.

Анна обрела еще большую популярность.

«Я не знаю, куда теперь деться от поклонников и завистников. Особенно мне надоела Катерина».

Эдуард успокаивал свою возлюбленную.

— Не волнуйся, скоро все в твоей жизни опять переменится. Мы уедем в Париж, и Катерину ты больше никогда не увидишь.

— Было бы хорошо, — мечтала Анна.

Ходили слухи о том, что Катерине вообще скоро придется покинуть театр, так как главные партии она не тянула, а на второстепенные было и без нее много хороших претенденток.

Но Анну мало волновали Катерина и Борис. Для нее куда важнее был Эдуард.

— Эдуард, а в Париже зимой холодно? — спрашивала она, готовясь к отъезду.

— Не очень, — отвечал он. — Но если тебе покажется, что очень, то мы можем проводить зиму в какой-нибудь теплой стране.

У Анны загорались глаза, и она принималась выбирать страну, водя пальцем по карте.

Эдуарда забавляли ее вопросы и мечты.

— Я обожаю тебя, моя малышка, — сказал он ей как-то.

— Больше всего я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной.

— Все будет так, как ты хочешь, — успокаивал ее он.

Мечты и надежды полностью овладели Анной.

«Мы будем жить с Эдуардом в Париже, в его квартире. Отдыхать можно будет в любой части света, — она представляла, как катается на лыжах в горах, например, в Норвегии, или как бросается с горы и летит на дельтоплане в Швейцарии. — С таким, как мой Эдуард, ничего не страшно. Как я люблю его! Эдуард, ты самый лучший на свете».

Она закрывала глаза и представляла себя в его объятиях.

— О чем ты опять задумалась, Анна? — спрашивал он.

— Опять о тебе, — вздыхала влюбленная женщина.

Дни шли за днями, была уже середина лета.

«Как мне хорошо! — думала Анна. — Я живу у Матильды, отдыхаю в загородном коттедже Эдуарда и нет никаких проблем».

Но проблемы были, и она об этом постоянно помнила, только старалась отогнать их от себя.

«Борис… Мне нужно с ним развестись. И чем быстрее, тем лучше. Это, пожалуй, единственный камень, который лежит у меня на душе. С момента приезда из Италии я не появлялась в нашей с ним квартире. И не хочу!.. Но надо».

— Эдуард, мне нужно съездить домой.

— Хорошо. Я подвезу тебя и подожду около подъезда.

Анна решила не откладывать.

— Поедем сейчас.

Эдуард был на все готов ради своей любимой.

— Сейчас значит сейчас. Мне бы тоже хотелось, чтобы это все быстрее кончилось. Уже ничто не связывает вас.

Белый «линкольн» подъехал к дому Анны.

Женщина поднялась на седьмой этаж и открыла дверь своим ключом.

В квартире царил полный беспорядок.

«Боже мой, что тут творится?» — подумала она и вошла в зал.

Ее удивлению не было конца.

Борис и Катерина лежали на разобранном диване и спали крепким сном.

«Так вот чем закончилось преследование меня и Эдуарда! Кто бы мог подумать! Они, наверное, счастливы друг с другом? Давно бы так! — на лице Анны появилась улыбка. — Теперь-то он со мной должен с удовольствием развестись».

Борис потянулся и открыл глаза.

— Анна? — удивился он.

— Я вам не помешаю, — сказала женщина. — Только заберу свои вещи и уйду.

Борис встал и оделся.

— Что с разводом? — поинтересовалась Анна.

— Не знаю. Я туда не ходил.

— Почему? Ты ведь давно в Питере!

Мужчина засмеялся.

Анна обратила внимание, что он сильно похудел.

«Наверное, новая жена плохо кормит, — подумала женщина, бросив на Катерину быстрый взгляд. — Как же это он смог допустить?»

Сложив вещи в сумку, Анна направилась к выходу.

— Подожди! — крикнул Борис.

— Что еще? — спросила женщина, остановившись и посмотрев в его сторону. — Ты мне хочешь сказать что-то о разводе?

— Да, — лениво протянул мужчина. — Надо бы довести это дело до конца.

— Слава богу! — облегченно вздохнув, сказала Анна. — Когда наконец-то состоится этот долгожданный процесс?

— Я сообщу, — ответил Борис, выйдя из комнаты в прихожую.

— Чем раньше, тем лучше! — сказала на прощанье Анна. — С нетерпением буду ждать.

Она вышла из квартиры.

«Как обрадуется Эдуард, когда узнает об этом, и как удивится тому, что я там увидела. Борис и Катерина подходят друг другу».

Эдуард был очень рад такому повороту дел.

— Теперь больше никто не будет тебя домогаться, — радостно сказал он.

— И тебя тоже.

Эдуард засмеялся:

— На мне эти домогательства никак не отражаются, а вот ты сильно переживаешь.

«Еще бы, — подумала Анна. — Кому захочется потерять такого мужчину?»

Матильда готовилась к очередному «четвергу».

— На этот раз у меня будет гостей больше, чем раньше. Многие интересуются тобой, Анечка, — предупредила она. — Разные фотографы, режиссеры.

«Как я устала от всего этого! — подумала певица. — Хочется хоть немного спокойной жизни. Чтобы никто не вмешивался в мои дела, хотя бы личные».

— Эдуард, когда это все прекратится?

— Скоро. Я бы тоже был рад избавиться от каждодневной суеты, но тетушка… Пусть будет так, как она хочет, все-таки мы скоро уезжаем и долго не увидим ее.

Публика собралась самая представительная.

— Это все ради тебя! — радовалась Матильда, обращаясь к Анне.

Зато Анна не знала, куда деться. Ей надоело отвечать на вопросы и позировать перед камерой и фотоаппаратами.

— Эдуард, увези меня отсюда! — взмолилась она.

— Хорошо. Надо только улучшить момент.

И такой момент настал.

После того, как Анна спела по настоятельной просьбе присутствующих и публика долго аплодировала ей, а потом на разные голоса стала восхищаться талантом певицы, Эдуард вывел ее за руку из комнаты. Никто из гостей не заметил, что предмет всеобщего поклонения исчез. Все были увлечены оценкой способностей Анны, забыв о ней самой.

Сбежавшие любовники сели в машину и помчались в свой загородный дворец.

«Мы несемся на крыльях любви в нашу любовную обитель. Нам никто не нужен, кроме друг друга и тишины, которую потревожат наши любовные стоны. Они поднимутся до неба и вернутся бесконечным эхом, растаяв уже на рассвете и оставив после себя звенящую тишину. А потом повторится все сначала. И так до бесконечности, пока силы не покинут нас».

— Я счастлив, — сказал Эдуард, лежа на софе и обнимая Анну. — Счастлив, что мы вдвоем, что нет рядом Катерины и никто не преследует тебя.

— Они больше никогда не появятся в нашей жизни, — с радостью в голосе произнесла Анна. — У нас теперь новая жизнь, в которой существуют только два человека: ты и я.

Легкая прозрачная ткань свисала с потолка, сквозь нее были уже видны первые звезды.

— Как только гости разъедутся от Матильды, мы сразу же поедем в Париж, — рассуждал Эдуард.

— Я так жду этого дня!

— Я тоже.

Он привлек Анну к себе и, нежно целуя, овладел ею. Трепет женского тела передавался Эдуарду и он, чувствуя под собой Анну, тихо постанывал. Анна наслаждалась своим любимым, его руками и губами, сильным телом и горячим дыханием. Эдуард гладил ее по спине и ногам, по груди и бедрам. Она вся принадлежала ему и была самой желанной и любимой.

— Анна… — прошептал он.

— Да, да. Я тоже.

Они понимали друг друга без слов.

Новый день опять застал их в постели.

— Эдуард, мне нужно появиться в театре.

— Когда? — спросил озадаченный мужчина. — Сезон закончился. Что еще может быть в театре?

— Мы уезжаем с тобой в Париж. Нужно еще сделать кое-что.

— Когда ты собираешься ехать?

Анна томно посмотрела на него.

— Только не сейчас, — сказала она, поправив его волосы. — Вот так. Так ты еще красивее.

Эдуард улыбнулся:

— Мужчину украшают шрамы, а не прическа.

Она засмеялась.

— И без них тебе хватает мужественности, — сказала Анна.

Они вновь отдались любви.

Эдуард подвез Анну к театру.

— Тебя подождать? — спросил он.

— Нет. Как только я улажу свои дела, сразу же приеду к Матильде.

Они рассмеялись.

Войдя в театр, Анна столкнулась с Борисом.

— Наконец-то! — воскликнул он.

«Я совсем забыла о его существовании, — женщина от внезапного появления Бориса даже испугалась. — За все это время я ни разу не вспомнила о нем».

— Давно ищу тебя, — сказал он, подойдя к Анне.

— Что-то по поводу развода?

— Да, — ответил он. — Нужно подъехать к загсу. Я сроки уточнил и все сделал, что необходимо.

— Прекрасно, — Анна не могла скрыть своей радости. — Когда нужно подъехать?

— Сейчас, — решительно произнес мужчина.

«Впервые за все время в его голосе появилось что-то мужское. Неужели он наконец-то отпустит меня?»

— Через десять минут я спущусь, — сказала Анна.

«Чтобы больше не возвращаться в театр, я сделаю все дела сейчас. Заодно и съезжу в загс с Борисом. Если все получится, Эдуард будет очень рад. Я даже не представляю, как он будет рад!»

Анна неслась на крыльях.

«Все, конец. Он сам приехал за мной. Значит с Катериной у них серьезно. Неужели? Я просто не верю в это. Как я рада!»

Она быстро уладила все дела и спустилась к Борису.

— Я на машине, — буркнул он себе под нос. — Так быстрее.

Они вышли из театра и сели в машину.

Борис долго петлял по городу.

— Ты что? Не помнишь, где загс?

Он ничего не отвечал.

Анна начала беспокоиться.

— Куда мы едем?

Город остался в стороне. За окном стали мелькать поля, участки леса. Потом справа появился Финский залив.

— Зачем ты везешь меня на дачу? — догадалась женщина.

Борис ничего не отвечал.

Машина летела на всей скорости.

Анна стала бить его сзади по плечам.

— Что ты еще придумал? Останови! — закричала она, вытирая слезы, наворачивавшиеся на глаза.

«Он меня похитил! Но зачем?»

— У тебя есть Катерина! Зачем тебе я? — недоумевала Анна.

Машина свернула с дороги, подъехала к дачному дому и остановилась.

Женщина выскочила из автомобиля.

— Немедленно отвези меня обратно!

Борис подошел к ней:

— Аня, успокойся. Это наша родная дача.

— Но я здесь при чем? — возмутилась Анна. — Ты собирался отвезти меня в загс?

— Я не хочу с тобой разводиться, — спокойно сказал он.

— Но почему? У тебя есть Катерина. Сколько можно за мной гоняться?

— Ты так нервничаешь оттого, что мы давно не жили вместе. Давай поживем на даче. В тишине подумаем обо всем, взвесим.

Анна была близка к истерике. Возмущению ее не было предела.

— Что взвесим? Все давно ясно! Я не люблю тебя, Борис, между нами ничего не может быть общего!

Он открыл дверь дома, вошел внутрь.

Ударил гром, ливень хлынул с неимоверной силой.

Анна хотела остаться на улице, но дождь заставил ее тоже войти в дом. Она села на стул, положила сумочку на колени.

«Эдуард! Меня ждет Эдуард!»

Она с негодованием смотрела на ненавистного ей Бориса.

— Как тебе пришло в голову увезти меня сюда? Где твоя Катерина?

Борис не отвечал. Он включил телевизор и с любопытством уставился в экран.

Анна подошла к окну.

«Пройдет дождь, и я сразу же поеду к Матильде. Бедный Эдуард. Он ждет меня! Если бы он знал, где я сейчас нахожусь и с кем. Ему даже мысль такая не может прийти. Как этот Борис мне надоел!»

Дождь лил и лил не прекращаясь.

«Вокруг — ни дома. Мне раньше очень хотелось, чтобы наш дом стоял отдельно от других. Как я теперь об этом жалею! А до электрички два километра. Только море и сосны вокруг».

Уже наступил вечер, а ливень не прекращался. Гроза ходила кругами, ее притягивало к морю. Близилась ночь, а просвета даже не намечалось.

Анна устало опустилась на диван.

«Больше я сопротивляться не могу. Будь, что будет. Такая у меня жизнь: то счастье бьет фонтаном, то тоска беспросветная».

Женщина положила подушку под голову и попыталась уснуть. Сквозь сон она слышала, как Борис выключил телевизор и поднялся на второй этаж.

«На рассвете, если гроза утихнет, я уйду отсюда, пока он спит».

Ночь прошла спокойно.

Анна проснулась и посмотрела в окно. Небо начало сереть, струйки дождя сбегали по стеклу. Она отдернула занавеску. Грозы не было, но дождь лил с прежней силой.

«Может быть, ничего, дойду до электрички, — подумала она, — среди сосен нет такого дождя».

Она вышла из дома.

Холодные крупные капли сразу же намочили ее тонкое платье. Она услышала хлюпающие шаги позади себя.

— Зря ты уходишь, — сказал Борис, беря ее за плечо мокрой от дождя рукой.

Женщина нервным жестом скинула его руку.

— Ну, что, что тебе надо от меня?

— До электрички два километра. Намокнешь и заболеешь.

— Довези меня на машине.

«Почему до сих пор я не научилась ее водить?»

— Нет, — ухмыльнулся Борис. — Не за тем я тебя сюда привозил.

— А зачем? Поговорить со мной? Но о чем?

Борис начинал нервничать. Анна знала, что в таком состоянии его лучше не трогать. Она стучала зубами от холода.

«Какой гадкий дождь. Все льет и льет».

Пришлось вернуться в дом.

Борис занялся приготовлением чая.

«Как старается!»

— Я не буду чай. Мне не наливай, — крикнула она ему.

Капли стали реже стучать по подоконнику. Анна выглянула в окно.

«Дождь кончается. Это хорошо, — она посмотрела, чем занят Борис. — Пьет чай и читает газету».

Анна включила телевизор.

«Нужно сделать громче, чтобы он не услышал моих шагов и не кинулся следом».

Она, прибавив звук, вышла из комнаты.

Дождь совсем прекратился. Солнце стало проглядывать сквозь темно-синие тучи. Капельки воды на листиках и хвое переливались всеми цветами радуги. Анна бежала по лесу, не оглядываясь. Через несколько минут показалась железнодорожная станция.

«Все. Убежала», — женщина облегченно вздохнула.

Матильда была в ужасе, увидев замерзшую и промокшую Анну.

— А ты Эдуарда не встретила? — спросила она.

— Нет. А где он?

— Он отправился на поиски.

— Куда?

— Я не знаю. Сказал, пока не найду, не вернусь.

Анна опять расстроилась.

«Но почему? Почему нашему счастью все время что-то мешает? Теперь надо искать Эдуарда!»

— Я тебя никуда не отпущу, — забеспокоилась тетушка, бегая вокруг Анна. — Будешь сидеть здесь и ждать его.

Женщина хотела возразить, но бесполезно. Горячий обед уже был готов.

— Сначала ты примешь душ, потом будет обед, а потом ляжешь в постель. Голос нужно беречь.

Анна действительно чувствовала себя неважно, поэтому повиновалась.

День прошел в ожидании Эдуарда. Без конца трезвонил телефон, Анна то и дело подбегала к нему, в надежде, что позвонит ее любимый, но каждый раз она ошибалась. Матильда куда-то ушла, и Анна осталась в квартире одна. Одиночество томило ее.

«Все как в Италии, — думала она. — Эдуарда рядом нет и я одна. Я не могу без него, он мне очень дорог».

Она расхаживала из комнаты в комнату, напевая мелодии из арий. Потом села за рояль и начала петь во весь голос, аккомпанируя себе. В голову приходили лишь печальные арии. Она не выдержала и прекратила это занятие.

Через некоторое время пришла Матильда.

— Я купила свежие фрукты, — как можно веселее сказала старушка, — Анечка, это тебе.

Перед женщиной возникли вазы с фруктами и ягодами. Анна предпочитала вишни.

«Все как в Италии. Я сидела и ела вишни. Эдуард предложил мне апельсиновый сок. «Он похож на солнце», — сказала я. «А вишневый — на твои губы», — подхватил Эдуард».

Анна очень загрустила. Вилла Луиджи предстала перед ее глазами. Зеркальная спальня манила к себе. Лицо Эдуарда, такое красивое и мужественное, смотрело на нее. Она ловила его взгляд, целовала губы и чувствовала дыхание. Тут появился Генрих со своей обаятельной улыбкой. Она сразу вспомнила о кассете и о том, что нечаянно произошло между ними.

«Славный мальчик, — подумала Анна и улыбнулась. — Ему пришлось из-за меня побеспокоиться».

Потом появилось лицо Джулии. Анна смотрела на нее с благодарностью.

«Она настоящая подруга».

За всем этим калейдоскопом лиц и ситуаций вдруг начало отчетливо проступать лицо Бориса. Анну передернуло.

«Как мне от него избавиться? До сих пор преследует меня!»

Катерина выплыла следом за Борисом. Ехидство, глупое кокетство и зависть были написаны на ее довольно хорошеньком личике.

«Глупое, неудовлетворенное создание. Так ты и осталась ни с чем, — Анне стало жалко эту девушку. — В погоне за любовью не только не нашла ее, но даже потеряла театр!»

Постепенно все лица слились в одно.

«Эдуард! — женщина заплакала. — Опять ты исчез!»

Наступила ночь.

Матильда отправилась в свою комнату и быстро уснула. Анна, в отличие от нее, не могла сомкнуть глаз. Она ждала любимого, который почему-то не появлялся.

«Где можно меня так долго искать? За это время я бы могла объездить весь Питер».

Ночь прошла в ожидании.

Наутро раздался долгожданный звонок у двери.

Матильда открыла.

— Алле! — закричала тетушка. — Мой племянничек вернулся!

Послышался звук поцелуев.

Анна выбежала в прихожую, вскочив с кровати и даже не обув тапочки.

Эдуард подхватил ее на руки.

— Ты знаешь, какое известие я тебе принес?

Анна замотала головой, обвив его шею руками.

— Ты больше не жена Борису, а он тебе не муж!

— Как?!

Анна не могла ничего понять.

— Очень просто!

Эдуард отнес ее на кровать. Его радости не было конца.

— Когда ты исчезла, я бросился тебя искать. Все было бесполезно, пока я не нашел Катерину. Та сказала, где может быть Борис, а вероятно, с ним и ты, потому что он хотел тебя похитить и вернуть. Катерина не раз бывала на вашей даче.

Анна очень удивилась этому.

— Катерина? А почему тогда он не с ней?

— Потому, что она нужна ему так же, как и Эмилия, как и все остальные девчонки. По-настоящему ему нужна только ты.

— Мои гонорары, — поправила Эдуарда Анна.

— Завтра тебе нужно пойти в загс и поставить штамп, только и всего. Остальное уже сделано.

— А Борис знает об этом?

— Конечно! Он все и делал под моим руководством!

Анна не верила своему счастью.

«Больше никогда я не встречусь с Борисом. Никогда он не сможет предъявить мне претензии. Нас с ним теперь ничто не связывает, мы чужие люди! Есть только Эдуард и впереди много светлых и счастливых дней!»

На следующий день все было сделано как надо. Бракоразводный процесс прошел быстро и без хлопот.

— Давно бы так, — сказала Анна, когда выходила из загса.

Эдуард уже ждал ее.

— Мы должны отметить твою свободу, — предложил он.

— С удовольствием!

Машина подъехала к одному из кафе.

— Мы здесь уже как-то были? — поинтересовалась Анна.

— Были, — улыбнулся Эдуард. — Вспомни, когда.

Она вошли в зал.

Струнный квартет играл регтаймы, развлекая публику.

Анна улыбнулась.

«Конечно же, я помню. Как можно забыть это счастливое знакомство?»

— Шампанское, два медальона с красной икрой и шоколад, — заказал Эдуард.

Анна смотрела на него влюбленными глазами.

Он достал ручку и быстрыми движениями набросал что-то на салфетке, затем показал Анне.

Она засмеялась.

Целующиеся влюбленные были нарисованы на ней.

— Эдуард, ты неисправимый…

— Влюбленный, — подхватил он.

Они пили шампанское и смеялись, вспоминая первую встречу.

«Какое это счастье — любовь!

Когда два человека безраздельно владеют друг другом, наслаждаются, открывая все тайны».

— Эдуард, ты для меня стал всем.

— А ты всегда для меня была всем.

— Но мы не так давно в общем-то знакомы.

— А я всегда искал такую, как ты.

— И был уверен в том, что найдешь?

— Конечно.

Безоблачное небо раскинулось над их головами. Ветерок приятно освежал.

«Опять время остановилось», — подумала Анна.

— Я потерял отсчет времени давно. С тех пор, как задумал встретить тебя.

— Задумал?

— Да. Ничего не бывает случайно.

Анна целовала Эдуарда.

«Теперь я к любви отношусь совершенно иначе. Она мне кажется очень красивой. Я прикасаюсь к губам Эдуарда и чувствую вкус поцелуя».

Он брал ее руку и целовал каждый пальчик в отдельности, потом ласкал ее волосы, закручивал локонами и отпускал, глядя, как они выпрямляются. Любовники лежали в траве, которая скрывала их с головой. Колоски на длинных тонких стебельках шелестели друг с другом, а широкие зонтики бросали на влюбленных тень.

Солнечные дни, наполненные радостью и любовью, сменялись такими же ночами. Анна и Эдуард наслаждались своим счастьем и мысль о разлуке не омрачала их.

Эдуард уехал по своим делам в город, а Анна осталась в загородном доме.

«Он сказал, что дела займут не много времени, но прошло уже два дня, а Эдуарда все нет. Мое бедное измученное сердце! Оно устало от ожидания и постоянных переживаний».

На третий день Эдуард приехал в не очень хорошем настроении.

— Что случилось? — поинтересовалась Анна.

— Ничего особенного.

— Я понимаю, ты не хочешь меня расстраивать, а все-таки, что произошло?

Эдуард отмалчивался.

«Он все сделает ради меня и никогда не расстроит. Но теперешнее его молчание меня очень настораживает».

— Почему ты мне ничего не говоришь?

— Давай поговорим на другую тему! Как ты провела без меня два дня?

Анна провела их хорошо, но теперь, когда у ее любимого было плохое настроение, ей казалось, что все плохо.

— Эдуард, твои настроения всегда передаются мне. Я чувствую себя очень неуютно, когда ты что-нибудь от меня скрываешь.

Он молча разводил краски и готовил холсты к новым работам.

— Вот, вышел каталог с серией твоих портретов. — Он протянул Анне большой альбом.

— Отлично, — сказала она. — Большой формат и прекрасное качество. Что тебе здесь не нравится?

Анна прочитала несколько строк аннотации.

— Тебя здесь даже сравнивают с Модильяни!

— Да, но ты посмотри, что написано дальше.

«Бесконечно прекрасная женщина, изображенная на этих портретах, имела место не только в жизни данного художника. Ее лицо можно видеть на гравюрах замечательного немецкого графика, в жизни которого она тоже оставила немалый след. Все творчество последнего времени перечисленных художников посвящено именно этой женщине. В который раз мы убеждаемся, что прекрасные линии женского тела и сама любовь являются главной причиной вдохновения художников», — прочитала Анна.

— А что здесь такого? — непонимающе спросила она.

— Ты поняла, о ком идет речь?

«Конечно поняла. О Генрихе, о ком же еще? Но как сказать Эдуарду, ведь у нас не было никакой любви!»

— Неужели ты продолжаешь меня к нему ревновать?

Анна подошла к любимому и провела рукой по его груди.

Он покосился на нее:

— Я не знаю, но эта кассета, потом твои портреты, все кажется мне очень и очень странным.

— Мы же договорились, что между нами больше ничто и никто не стоит! Генриху ты даже пожал руку в аэропорту.

Эдуард глотнул немного вина.

— Да, но что-то слишком часто о нем упоминают в связи с тобой.

— Ну и пусть! Мало ли кому что придет в голову вспомнить? Ты ведь больше не ревнуешь к Борису! Почему же Генрих так волнует тебя?

Он закатал рукава, поставил мольберт и взял кисть.

— Эдуард, нужно успокоиться, — ласково сказала Анна. — Это не причина для волнения.

Он всячески старался показать себя спокойным. Но Анна чувствовала, что в его душе опять поселились сомнения.

«Ну, почему он мне не верит? Или он не все мне сказал?»

Ночью, когда Эдуард был в расслабленном состоянии, Анна, призвав всю свою ласку и нежность, попыталась заговорить с ним на тему, которая его так волновала.

— Эдуард, тебе приятно быть со мной?

— Конечно. Излишний вопрос.

— Разве могу я свою ласку, любовь раздаривать направо и налево? Или ты действительно считаешь меня Травиатой?

Он повернулся к ней лицом.

— Нет, что ты, — сказал Эдуард, перебирая ее волосы, — ты для меня самая прекрасная из всех.

— Тогда почему твои слова противоречат твоему настроению?

Эдуард отпустил волосы Анны и задумчиво посмотрел на вуаль, окружающую софу.

— Эта ткань красивая и прозрачная. Через нее видно все, что находится в этой комнате. Так и ты. За твоими красотой и обаянием кроются все привязанности, которые ты не в состоянии скрыть.

Анна была очень озадачена.

«Он действительно читает мои мысли. Да, Генрих был мне симпатичен, но не более того. Я никогда не испытывала к нему того, что испытываю к Эдуарду».

— Ты меня обижаешь. Я люблю только тебя и всегда думала о тебе. Ты несправедлив ко мне.

Эдуард вздохнул.

Разговаривать с ним Анне больше не хотелось.

— Но если быть совершенно откровенным, — сказал вдруг он, — то Генрих приехал в Петербург.

Анне стало не по себе.

«Так вот почему Эдуард так взволнован!»

— И где он остановился?

— Пока в гостинице, но собирается прийти к нам.

— К Матильде?

— Да.

— Ну и что? Как всегда, среди других гостей, на «четверге» будет присутствовать художник из Италии. Что в этом такого?

Эдуард повернулся к Анне.

— Посмотрим, — сказал он, обнимая ее за талию.

Она, почувствовав его прикосновение, начала возбуждаться.

— Эдуард, — шепотом сказала Анна. — Ты должен верить мне.

Она закрыла глаза от удовольствия. Его руки нежно прижимали ее к себе. Он возбужденно дышал и целовал Анну.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

«Наконец-то успокоился», — подумала женщина, отдаваясь любимому.

С тех пор, как Анна с Эдуардом разговаривали о Генрихе, прошло несколько дней.

Художник был увлечен новой работой, и Анна старалась ему не мешать.

«Пусть работает. Может, написав новую картину, он перестанет вспоминать о Генрихе? Неужели ему трудно понять, что этот молодой человек способен увлечься не только мной, но и кем-нибудь другим. Если бы так и было, то я лучшего и не желала бы».

— Эдуард. Ты все время работаешь, а тебе не хочется отдохнуть? — обратилась к художнику Анна. — Не можешь ли ты посвятить мне несколько дней?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Через некоторое время мы с тобой уезжаем. Мне нужно подготовить к Франции еще несколько работ. Есть заказ на еще одну выставку. Времени в обрез. Ты не будешь очень обижаться, если прогуляешься и отдохнешь одна?

Анна с грустью восприняла это предложение.

— Мне больше ничего не остается делать, как последовать твоему совету.

Эдуард увидел, как она огорчена.

— Прости меня, — ласково сказал он и обнял Анну. — Обещаю, что медовый месяц будет прекрасным.

— Ловлю на слове, — промолвила Анна. — Попробуй только не сдержать его.

Они договорились встретиться у Матильды.

Местом для прогулки Анна избрала Петродворец.

«Сколько раз я бывала там. И в каждый приезд — новое впечатление. Но, что самое удивительное, я всегда бывала там одна. С самого детства.

Однажды, когда только поженились, мы собирались поехать туда с Борисом. Но он уехал в командировку. Вот и теперь некому составить мне компанию».

Анна приплыла на корабле.

Как всегда, множество туристов и отдыхающих гуляли по дорожкам парков. Женщина бродила по знакомым местам и не переставала удивляться, до чего же они были хороши. Целый день прошел на ногах и под конец Анна сильно устала.

«Пойду на пристань, — подумала она, — пора возвращаться в город. Эдуард должен ждать меня у Матильды».

По дороге на пристань она остановилась у дворца Монплезир. Расположившись на удобной лавочке, она решила немного отдохнуть.

Знакомый голос и смех донеслись до нее. Она обернулась.

Сначала Анна не поверила своим глазам, но приглядевшись, убедилась, что не ошибается.

Генрих, а рядом с ним юная стройная брюнетка, шли по дорожке, по направлению к Анне.

«Генрих? — удивилась женщина. — Вот кого не ожидала здесь увидеть!»

Молодой человек, увидев Анну, изменился в лице.

— Анна! — тихо сказал он, подойдя к женщине.

Брюнетка последовала за ним.

Анна, внимательно посмотрев на девушку, очень удивилась. Она узнала в этом юном создании Жаннет.

«Вот это встреча! — подумала Анна, окинув их взглядом. — А они подходят друг другу».

Генрих застенчиво улыбнулся и не сводил с певицы глаз.

— Познакомь нас, — нежным голоском сказала Жаннет, дернув парня за рукав.

Молодой человек замялся.

— Анна, — представилась женщина.

— Я вас вспомнила, — улыбаясь проговорила девушка.

Анна вопросительно посмотрела на нее.

— Мы были с Эдуардом на вашем концерте. И каждый раз, как он приезжает в Париж, он о вас рассказывает.

Генрих опустил глаза.

— А где Эдуард? — спросил он.

— Вы скоро встретитесь с ним у Матильды. Когда собираетесь возвращаться в город?

— Сейчас, — в один голос ответили они.

— Очень хорошо. Корабль уже на пристани…

Пурпурный закат раскрасил небо. На горизонте показалась дворцовая набережная.

«Эдуард будет очень рад увидеть сестру. Думаю, Генрих больше не будет его так волновать».

Матильда, как всегда, радостно встретила гостей.

— Жаннет приехала два дня назад, — сказала она Анне. — Эдуард еще об этом не знает. Когда он приедет?

— Мы договаривались с ним на сегодня.

— Отлично! — обрадовалась тетушка. — А завтра «четверг». Соберется много народу.

«Сколько энергии у этой старушки, — подумала Анна. — Она всему радуется. Они с Генрихом в этом очень схожи».

Молодой человек ухаживал за Жаннет. Та была влюблена в него по уши, а вот он…

Генрих весь ушел в свои мысли. Жаннет задавала ему вопросы, а он отвечал невпопад. Анна чувствовала, что парень думает о ней, и это волновало ее. Случайно он задел женщину рукой, потом нечаянно дотронулся до ее колена. Анна все время перехватывала его взгляд и видела, как он смущается и краснеет.

Жаннет ничего не замечала. Она болтала с Матильдой и прямо-таки льнула к молодому человеку.

Из-за всего этого Анна чувствовала себя очень неловко.

«Я не хочу стоять на пути у Жаннет. Генрих, ну будь к ней, пожалуйста, повнимательней!»

Но парень окончательно загрустил.

— У вас все хорошо с Эдуардом? — спросил он, когда Жаннет вышла из комнаты.

— Да, — сказала Анна, вспомнив, как несколько дней назад Эдуард ревновал ее к Генриху.

— Я часто смотрю на тебя, — сказал молодой человек и робко обнял женщину за талию.

— Не надо, я тебя очень прошу. Между нами ведь ничего не было. Правда? — Анна постаралась произнести это как можно тише.

Он прижал ее к себе.

— Генрих! — Анна возмутилась. — Отпусти сейчас же!

Но он совсем потерял голову.

— Нет, — прошептал парень. — Я помню тот теплый счастливый день, когда ты стала моей. Анна, я люблю тебя!

Генрих наклонился и поцеловал ее в губы.

Вошла Матильда.

— Где же Эдуард? — взволнованно спросила она. — Уже одиннадцать вечера, а он не едет.

Анна тоже волновалась.

«Так поздно, а его нет, да еще этот Генрих. Эдуарду это не очень понравится».

Звонок у двери обрадовал Матильду.

— Алле! Это он! — закричала она.

Эдуард вошел в комнату. Его лицо светилось счастливой улыбкой.

— Анна, как ты провела без меня время? Надеюсь, не очень скучала? — он нежно поцеловал любимую.

— Посмотри, кто приехал! — вмешалась Матильда.

Эдуард увидел Жаннет. Он улыбнулся и протянул к ней руки. Жаннет растаяла в объятиях брата.

— Как я по тебе соскучилась! — сказала она со слезами на глазах.

Вошел Генрих.

— А это Генрих, мой возлюбленный! — радостно воскликнула девушка.

— Привет, — поздоровался Эдуард. — Как дела?

Мужчины ушли в мастерскую, а Жаннет осталась с Анной.

— Я так люблю моего Генриха! — восторженно произнесла девушка. — Мы с ним знаем друг друга давно, еще с детства. Но только сейчас поняли, что не можем жить отдельно. Мы поженимся, он обещал.

Анна задумчиво слушала ее щебетание. Жаннет бабочкой порхала по комнате.

— А у вас?

— Что?

— Была ли когда-нибудь такая любовь?

Женщина улыбнулась.

«Такой, как сейчас, любви у меня не было и не будет. Я не просто влюблена, я люблю всем сердцем, всей душой. Я встретила того, о ком долго мечтала, встретила Его».

Наступивший четверг обещал много приятных вещей.

Во-первых, у Матильды был день рождения. Во-вторых, Эдуард должен был закончить серию новых картин, в-третьих, Анне предстояло подписать контракт с Байретским театром на пять лет вперед, и наконец — это был «четверг».

Все шло своим чередом. Матильда суетилась и никому не давала покоя. Все должны были крутиться, как она, и готовиться к приему гостей.

Вечер выдался просто замечательный.

Публика засыпала именинницу подарками, и госпожа Везендок была на седьмом небе от счастья.

Жаннет веселилась от души. Всем хвасталась своим Генрихом, не сводя с него восторженных глаз. Но молодой человек не отвечал ей взаимностью. Анна постоянно чувствовала его внимание, страстные взгляды и нечаянные прикосновения.

— Извини, — говорил он всякий раз, коснувшись ее руки.

Анна улыбалась и старалась отойти в сторону.

Но мимо Эдуарда эти мелочи не прошли. Он все замечал, все улавливал.

— Анна, давай отойдем отсюда, — сказал он, заметив, что Генрих находится рядом.

Они отошли.

Через пять минут парень, проходя мимо Анны, уронил носовой платок. Нагибаясь за ним, он не отрывал взгляда от ног женщины, а выпрямившись, уставился на ее грудь в глубоком вырезе платья.

— Генрих, что с тобой? — спросила Анна, заметив, как он покраснел.

— Я теряю голову от любви, — шепотом сказал молодой человек. — Я всегда держал себя в руках, но больше не могу.

— Ты должен быть с Жаннет, Генрих. Забудь обо мне.

Сославшись на плохое самочувствие, Анна ушла в спальню. Эдуард последовал за ней.

— Что я тебе говорил? — строго спросил он.

— Я вижу, но ничего не могу с ним поделать.

Он старался быть ласковым, но было видно, что его сильно беспокоит присутствие Генриха.

— Эдуард, забудь о нем. Завтра они с Жаннет уезжают в Италию. Поженятся и будут там жить, а мы с тобой будем в Париже.

— Я всегда видел, что ты кому-нибудь нравишься, и только гордился тобой. Ты любила меня и поэтому знаки внимания твоих поклонников не беспокоили меня…

— Я сейчас еще больше люблю тебя!

— Я верю тебе, но эта кассета…

Анна не знала уже, как оправдываться перед Эдуардом.

— Это было недоразумение, поверь.

— Я верю. Ты была такая томная, нежная и красивая…

— Я думала о тебе. Даже назвала его твоим именем.

— А он никак не отреагировал?

— Почему? Сказал, будто понимает меня.

Эдуард пошел в зал к гостям, а Анна осталась отдыхать.

Жаннет, раскрасневшаяся и возбужденная, вошла в спальню.

— Эдуард с Генрихом так страстно о чем-то разговаривают! — сказала она.

— Правда? — спросила Анна, приподняв голову с постели. — Ты не слышала о чем?

— Нет, — равнодушно ответила девушка. — Какая мне разница? Мы собираемся уходить!

— Уже? А куда?

— К Генриху в гостиницу. Мы хотим остаться одни.

— Жаннет? — послышалось вдруг за дверью.

— Это он, Генрих! — обрадовалась Жаннет. — Пока, мне пора идти!

— Пока, — ответила Анна.

«Только бы Эдуард быстрее пришел», — подумала она.

Проснувшись среди ночи, Анна провела рукой по постели.

— Эдуард! — тихо позвала она.

Ответа не последовало.

Анна приподнялась и окинула комнату взглядом. Эдуарда не было.

Она накинула халат и вышла из спальни.

Все гости разошлись, Матильда тоже куда-то уехала.

На праздничном столе остались конфеты и шампанское. Анна налила немного в фужер и сделала глоток.

«Где Эдуард? Я осталась совсем одна. Опять одна, — подумала она. — И Матильда куда-то исчезла».

Анна подошла к окну.

Ночь была тихая и звездная. Долька золотого месяца висела над крышами домов, и красным огоньком мигал пролетающий самолет.

«Жаннет сказала, что Эдуард и Генрих о чем-то увлеченно говорили, — женщина начала волноваться. — Какую проблему они обсуждали?»

Она вспомнила, как Эдуард ревнует ее к молодому человеку.

«Может, они выясняли отношения? Не должны! Эдуард не такой. Это не Борис. Генрих, видимо, даже не знает, что Эдуард ревнует меня к нему».

Постояв у окна, Анна пошла обратно в спальню.

«То он пишет картину, то вдруг — увлеченный разговор с Генрихом. Ну что мне с ним делать? Придется опять спать одной!»

Она быстро уснула.

Сильные руки прикоснулись к телу Анны, и трепет охватил ее.

— Эдуард, — сказала Анна проснувшись.

Он приник к ее губам, нежно целуя их и лаская языком. Анна почувствовала, что ее кружевная сорочка сползает с плеч.

— Я люблю тебя, моя Анна, — сказал мужчина, склонившись к ней.

— Какие у тебя нежные плечи.

Анна глубоко вздыхала, ощущая нежные прикосновения любимого.

— Ты моя тайна, и я никогда не разгадаю тебя, — шептал он.

Сорочка опустилась вниз, на круглые бедра Анны. Эдуард присел и провел руками по ее груди и талии.

— Ты мое изваяние. Кто выточил эти совершенные формы?

От прикосновений его горячих рук, груди Анны напрягались все больше. Он дотрагивался пальцами до ее сосков, целовал ее тело. Эти прикосновения отдавались во всем теле страстным желанием. Все поплыло перед глазами Анны. Она тихо застонала. Мужчина языком раскрыл ее губы. Все закружилось с еще большей силой. Он придавил ее своим телом.

— Эдуард, — тихо сказала Анна, — ты восхитительно тяжелый.

Она полностью была в его власти.

Он провел руками по ее лицу и волосам. Анна закрыла глаза от удовольствия. Она чувствовала под своими руками гладкую сильную спину и страстно прижимала Эдуарда к себе, чтобы он был еще ближе.

Мужчина спустился к ее ногам. Анна перебирала его волосы на голове. Сорочка медленно поползла вверх, оголяя красивые женские ноги. Эдуард целовал их, поднимая кружевную ткань все выше и выше. Анна простонала, когда он приник губами к ее лону. Сорочка окутывала возбужденные груди, и она сняла ее, откинула в сторону. В сильные смуглые плечи упирались ее тонкие руки. Она горела в огне безумной страсти. Эдуард провел руками по ее бедрам. Анна приподнялась и обняла его за плечи. Ее руки скользнули по широкой груди Эдуарда и опустились на узкие бедра. Он застонал, когда ее поцелуи и ласки, обжигая живот, устремились ниже. Губами и языком Анна чувствовала, как он возбужден. Она легла на спину, и он овладел ею.

Сгорая в любовной страсти, они двигались в ровном ритме, даря друг другу объятия и поцелуи.

Под золотой долькой месяца показалась яркая Венера, которая извещала о том, что близится рассвет.

Любовники не видели месяца и не видели утренней звезды. Солнце коснулось первыми лучами их постели, но они не заметили этого. Время для них остановилось.

Уже при свете дня они забылись, каждый в своих грезах. А когда взошла звезда вечерняя, они продолжили свою прогулку по бесконечному царству любви.

— Эдуард, наша любовь похожа на великана.

— Любовь всех людей — это большой великан, держащий землю.

— Атлант?

— Нет. Атлант поддерживает небо. А землю любовь.

Анна была счастлива.

— Эдуард, мне хорошо с тобой.

— А мне с тобой. Только ты никогда не уплывай!

— Нет. Мы поплывем вместе.

— Куда?

— В Париж. Ты забыл?

— Нет, о своих обещаниях я не забываю.

Утром Эдуард попросил Анну, чтобы она накинула розовый пеньюар.

— Я хочу написать еще один твой портрет в этом пеньюаре.

— Но ведь есть уже такой!

— А это будет другой.

Он уложил Анну на кровать, красиво разбросав ткань по белой простыне.

— Ты сочетаешь в себе самые нежные цвета, — сказал он. — Голубой, золотой и розовый.

— Голубые глаза, золотые волосы. Эдуард, а что розовое?

— Губы, — нежно шепнул он, прикоснувшись к ним.

Мольберт с красками был уже в спальне.

Анна лежала на боку, слегка прикрытая прозрачной тканью.

— Эдуард, ты любишь Ренуара?

— Я люблю тебя!

Она откинула пеньюар со своих ног.

— А так?

— А так будет лучше.

Он подошел к кровати и прилег рядом с Анной.

Под розовой легкой вуалью скрывались соблазнительные груди женщины. Он откинул ткань и поцеловал Анне плечо. Она повернулась на спину.

— Эдуард, где тебе больше нравится? В Милане, на вилле Луиджи, в Мексике или…

— Больше всего мне нравится там, где была ты.

— А теперь?

— А теперь мне больше нравится на этой кровати.

Анна засмеялась, а Эдуард обнял ее и начал страстно целовать. Легкая ткань плавно опустилась на пол. Он ласково провел ладонью по животу Анны.

— Я хочу тебя, я люблю тебя, не могу без тебя, — прошептал он.

Анна поняла, что от него никуда не деться. Она обвила его шею руками и закрыла глаза.

— Эдуард, я твоя, — тихо сказала она.

Любовники надолго предались любовным утехам.

Матильда готовила Эдуарда и Анну к отъезду.

— Если не я, то кто вам поможет?

Они собирали вещи. Отъезд был назначен на завтра.

— Я видела Бориса и Катерину, — смеясь сказала тетушка. — Они шли под руку и глазели по сторонам. Катя, конечно же, сразу узнала меня. А Эйзенштейн говорит, что она выходит замуж за Бориса.

— Это последние светские сплетни? — спросил Эдуард.

— Нет, — кокетливо ответила Матильда. — Последние светские сплетни это то, что Генрих женится на Жаннет.

Матильда прищелкнула пальцами и принесла из мастерской еще одну картину.

— Эту вы тоже берете?

— Да, — ответил Эдуард.

При упоминании о Генрихе Анна покраснела. Эдуард внимательно посмотрел на нее. Она опустила глаза. Мужчина подошел к Анне.

— Перестань смущаться, — сказал он, поцеловав ее в щеку.

«Эдуард! Мой Эдуард! Как я люблю тебя! Ты самый добрый и внимательный на свете. Ты все понял и простил. Какая у тебя большая любовь! Все только для меня и ради меня. Я счастлива, что знаю тебя!»

— Теперь ты спокоен?

— Да, — твердо ответил мужчина.

— А что, его что-то волновало? — полюбопытствовала тетушка.

Любовники рассмеялись. Матильда внимательно посмотрела на них.

— Он всегда спокоен, — добавила она басом. — Особенно после того, как познакомился с тобой, Анечка. Так что все его волнения — это притворство.

— Это так? — удивилась Анна.

— Почти.

Женщина стояла у окна.

Теплый августовский ветер ворвался в открытую форточку.

— Я люблю тебя, — сказал Эдуард.

Анна поправила выбившуюся из-под пояса кофточку.

— Можно было бы и не поправлять, — заметил мужчина, вытаскивая край кофты обратно и дотрагиваясь до голого тела Анны.

— Не надо, — испугалась она. — Матильда увидит.

Старушка собирала картины, не обращая на любовников никакого внимания.

— Она не видит, а если видит, то поймет, — успокоил женщину Эдуард.

Они поцеловались.

— А эту картину вы тоже берете? — не унималась Матильда.

— Мы все берем, — ответил художник. — Нас теперь ждет другая жизнь.

Анна освободилась от его объятий.

— Я помогу Матильде.

— Нет, — засопротивлялась старушка. — Я все сделаю сама. Мне доставляет удовольствие за вами поухаживать. А то останусь одна и делать будет нечего.

— А «четверги»? — поинтересовалась Анна.

— Это обязательно. Без них никак.

— Самое страшное для моей любимой тетушки — это спокойствие, — заметил Эдуард. — Даже если нечего делать, она все равно найдет себе занятие.

— Это очень ценное качество, — Анна подняла большой палец вверх. — Я всегда хотела иметь такое же.

— Тебе достаточно того, что есть, — сказал Эдуард, вновь обняв Анну. — И другой мне не надо.

Она поцеловала его в губы.

— Значит, Матильда остается здесь? — спросила она.

— Да, — ответил Эдуард, собирая вещи. — Но мы часто будем навещать ее. В Париже тебе скучать не придется. Ты будешь петь по контракту в «Гранд опера», а потом — на любой сцене мира. К тому же, в твоем распоряжении будут два выставочных зала, дом под Парижем, квартира в самом городе и такой муж, как я!

Анна рассмеялась.

Он подошел к ней и с серьезным видом протянул маленький футлярчик.

— Что это? — спросила она, открывая его.

На темно-синей бархатной подушечке лежали два обручальных кольца. Анна ахнула:

— Эдуард!..

Он смотрел на нее влюбленными глазами.

Во дворе дома послышался шум подъезжающей машины.

Женщина посмотрела в окно.

Открытый кадиллак остановился у подъезда. Все его сиденья, кроме водительского, были завалены розами разных сортов и оттенков, поэтому автомобиль напоминал прямоугольную клумбу. Водитель, выйдя из машины, принялся расставлять корзины с цветами вокруг ступенек. Тончайший аромат роз на плечах ветра ворвался в открытую форточку.

Анна закрыла глаза и вдохнула пьянящий воздух.

— Какая красота, Эдуард! — она откинула занавеску. — Для кого это все?

Эдуард нежно поцеловал ее, поправив спадающие волосы.

— Все для тебя! — ответил он и широко распахнул окно.