Всё ещё здесь

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

МЕЛ (2009)

Через три дня после того, как Келлер макнул меня лицом в дерьмо, я мчусь в направлении школьного бассейна, который находится на приличном отдаление от основного кампуса.

Уже довольно поздно, все спортивные тренировки закончились, и сомневаюсь, что на территории еще кто-то остался.

Кроме меня. И Келлера, потому что дважды в неделю этот придурок плавает в школьном бассейне в непредназначенное для занятий время.

Вообще-то, это запрещено, но, очевидно, не когда ты Шейн Келлер.

По логике, мне пора успокоиться и забыть о его обидных словах, но на деле все иначе, потому что за прошедшие дни злость и возмущение из-за его поступка лишь возросли.

Я час за часом прокручивала в голове каждое его слово, каждую интонацию и придумывала отповеди одна острее другой. Теперь я в ярости и жажду крови!

Да кто он такой, чтобы так говорить со мной?!

Достигнув одноэтажного строения, я с силой дергаю боковую дверь и сразу же оказываюсь в помещении с бассейном. Как я и ожидаю, кроме Шейна здесь никого нет.

– Эй! – кричу я, чтобы привлечь его внимание. ― Знаешь, в чем моя проблема?!

Шейн выныривает, отряхивается и в недоумении таращится на меня.

Мне радостно, что я застала его врасплох.

– Ты, урод! Ты моя проблема! ― Я тычу пальцем в его сторону, стоя у края бортика. ― Думаешь, все от тебя в восторге? Считаешь себя пиздатым подарком? ― Обычно я не ругаюсь, но этот парень действительно допек меня. ― Так вот – это не так! Срать мне хотелось на твою дружбу и твоё отношение! И если ты еще хотя бы раз позволишь себе говорить со мной так, как в пятницу – я все расскажу Райану. И, Шейн, ― я подступаю опасно близко к краю, сверля его взглядом, ― если ты не угомонишься, я сделаю все, чтобы Райан понял, какой ты мудак и послал тебя нахер!

А затем я показываю ему средний палец и ухожу так же, как и пришла.

Когда я возвращаюсь, мое лицо сияет от обалдевшей улыбки, а тело вибрирует от огромного количества адреналина.

Я это сделала! Я высказала все, что думала и заставила его слушать себя. И даже то, с какой темной ненавистью он на меня смотрел при этом, не напугало меня.

Теперь он знает, что я не бесхребетный червяк и могу дать отпор.

Но чем ближе я подхожу к школе, тем сильней меня одолевают сомнения.

Что, если я перестаралась? Переступила черту?

Может мне не стоило упоминать Рая?

Когда я сказала, что рассорю их с Райаном, его глаза полыхнули таким пламенем, будто он хотел сжечь меня взглядом.

А я ведь даже не хочу этого – не хочу их ссорить. Несмотря на мою неприязнь к Келлеру, я знаю, что он и Райан – лучшие друзья чуть ли не с яслей.

Портить эту многолетнюю дружбу мне совсем не хочется.

Это так, только вот если Шейн не отступит – я буду вынуждена это сделать. Райан не станет терпеть, если узнает, как его друг обращается со мной.

Прежде чем уехать, мне надо взять тетради для домашнего задания в шкафчике. В школе пусто, когда я поднимаюсь на второй этаж. Взяв все, что мне нужно, я возвращаюсь той же дорогой и подхожу к лестнице в тот момент, когда по ней поднимается Келлер.

Первым моим порывом является желание спрятаться, но я останавливаю себя. К тому же уже поздно. Он меня заметил и, судя по взгляду, он в бешенстве.

Келлер уже одет в джинсы и спортивный бомбер, и только темные мокрые волосы указывают на то, что он недавно плавал. Свой запал и запас храбрости я уже растеряла и лишь надеюсь, что второго раунда удастся избежать.

Впрочем, едва ли.

Тем ни менее, я пытаюсь пройти мимо, но крепкая рука Шейна хватает меня за предплечье и с силой сжимает.

– Давай-ка мы с тобой поговорим немного, ― цедит он и, не сбавляя шага, тащит за собой.

Чтобы не упасть, мне приходится переставлять ноги.

– Не о чем нам говорить больше! ― Я делаю попытку высвободиться. Мне страшно не на шутку, потому что вижу неподдельную ярость на его лице.

– Нет, милая – мы поговорим, ― холодно усмехается он, одарив меня недобрым взглядом. ― Не считаешь, что это нечестно – ведь у тебя была возможность высказаться. Теперь послушай меня.

Он открывает дверь ближайшего класса и заталкивает меня внутрь, выпустив руку. Я растираю место, где он сжимал свои пальцы – мне больно. Скорее всего, синяки останутся.

Шейн запирает дверь на защелку и затем оборачивается ко мне. Сверлит меня тяжелым взглядом в течение долгих секунд.

Я очень сильно разозлила его. Но мне нельзя показывать, что боюсь его, иначе весь эффект от моей тирады в бассейне лопнет, как мыльный пузырь.

Я скрещиваю руки на груди и высоко задираю голову – это нужно не так для бравады, как для того, чтобы смотреть ему в глаза – он выше меня сантиметров на двадцать, не меньше.

– Ты, кажется, говорить собирался. Давай! Потому что я мысли читать не умею.

Шейн не отвечает. Вместо этого делает шаг вперед, и не останавливаясь, идет ко мне, пока мы не оказываемся нос к носу. Он даже наклонился для этого. Мои ноги трясутся, но каким-то чудом мне удается не отступить.

«Он тебя просто запугивает. Просто запугивает».

Что ж, ему это удается.

– Ты боишься меня. ― Он кривится, а в глазах загорается самодовольство. ― Ты так сильно напугана, что я могу вдохнуть твой страх. ― Он тянет носом, усмехаясь.

Я сглатываю, а мои ладони отчаянно потеют.

– Так и знал, что твоя пламенная речь была не больше, чем пустышка. Правильно, Уоллес – бойся. ― Он наклоняется еще ниже и шепчет мне на ухо: ― Бойся, маленькая ванильная сучка. Потому что я могу усмирить тебя. Могу превратить твой выпускной год в одну большую проблему. Спорим, что могу, Уоллес? ― Он забавляется, видя неподдельный страх в моих глазах. ― Нет, ты не хочешь, верно? Будь умницей, Уоллес. ― Шейн отступает, не спуская с меня зеленых, безжалостных глаз. ― Просто будь умницей.

ШЕЙН (2009)

Я так торопился догнать Уоллес и наказать ее за проклятый язык, что не успел принять душ после бассейна.

Матери с братом нет, когда я возвращаюсь домой. В своей комнате я тут же стягиваю с себя одежду и иду в душ, врубая похолоднее.

Меня все еще распирает от страшного прилива энергии после конфронтации с Уоллес. Кровь кипит, мышцы вибрируют. Кажется, что могу с легкостью взбежать на огромную гору до самой верхушки, еще и на спуск сил хватит.

И это после двухчасовой тренировки и заплыва в бассейне!

Я наношу щедрую пригоршню шампуня на волосы, вспениваю и распределяю по всему телу.

Из головы никак не выходит Уоллес.

Господи, как же сильно эта девчонка меня раздражает!

Что Рай нашел в ней?

Ну да, она красивая – но красоток вокруг него всегда хватало. Как можно зацикливаться на одной?

Мне кажется, что с тех пор, как он двинулся на ней, я теряю своего лучшего друга.

Мои челюсти сжимаются, когда вспоминаю, как она кричала на меня в бассейне. Я никому не позволяю говорить со мной подобным образом. И она не исключение. Малышка слишком высокого мнения о себе, но я ей не по зубам.

Намыливаю член, и он дергается в моей руке, становясь твердым. Непроизвольно ладонь начинает двигаться по всей длине, доставляя приятные ощущения. У меня хватает девушек и секса, но когда по утрам просыпаюсь со стояком, не вижу проблемы передёрнуть в душе.

Черт, почему нет?

Ускоряю движения, опустив веки, и вдруг вижу огромные, испуганные глаза Уоллес, приоткрытые губы и румянец на щеках, когда она никуда не могла деться от меня, потому что я запер нас в классе.

Моя грудная клетка взволнованно вздымается от ускоренного, шумного дыхания и я на грани того, чтобы спустить струю, но образ чертовой Уоллес приводит меня в бешенство, что не ослабевает возбуждение.

Я не хочу, чтобы это была ее заслуга, но именно мысли о ней заставляют меня кончить.

Пока последние капли исчезают в сливе, я опираюсь ладонью на кафель, все еще жмурясь.

Внезапно наваливается усталость и опустошение.

Сейчас я не знаю, кого ненавижу сильней: себя или ее.

МЕЛ (2017)

До меня только сейчас доходит, что это тот самый класс.

Я кладу локти на стол и приподняв голову, осматриваюсь. Прошло восемь лет, а здесь мало что изменилось. Не знаю, хорошо это или плохо.

Я вспоминаю тот день, когда Шейн приволок меня в этот класс и стал запугивать.

Ну и в ярости же он был!

Интересно, был ли тот день именно тем, когда я признала, что меня влечет к Келлеру?

Или это случилось позже? Почему-то после всех этих лет мне кажется, что так было всегда.

Нет, я любила Райана. Искренне. Когда мы только начали встречаться, я была настолько им поглощена – никого другого не замечала. Он стал моим первым мужчиной и я никогда не жалела из-за своего выбора.

Что же было у нас с Шейном?

Думаю, я никогда точно не могла ответить на этот вопрос. Скорее всего, он тоже. Возможно, если бы мы встретились при других обстоятельствах, все сложилось бы иначе. Может быть, у нас был бы шанс.

Но мы неправильно начали, и дальше становилось только хуже, что и привело к катастрофе.

Знаю, мы оба были ответственны за то, что делали, но ведь я могла положить всему конец! Просто тогда он… ослепил меня, и я ринулась в пропасть, наплевав на все.

Я глубоко вздыхаю и распрямляю плечи: так, я здесь не для того, чтобы ударяться в сентиментальные воспоминания. Мне и настоящих проблем хватает.

От всего этого у меня голова разболелась. Прикрыв глаза, я массирую виски. Хочу, чтобы все поскорее закончилось. Только тогда смогу вздохнуть спокойно.

В дверь класса стучат. Распахиваю глаза и вижу, что это Шейн.

Сердце пропускает удар: ему обязательно выглядеть так хорошо?

– Можно?

Он немного неловко улыбается – что совершенно не свойственно Шейну, которого я знаю, и не двигается с места без моего разрешения войти.

Я киваю.

– Конечно. Садись, ― указываю я на стул для посетителей.

Каким-то образом мне удается сохранять внешнее спокойствие, но вот внутри – легкая паника. Что он здесь делает? Зачем пришел? И как мне вести себя с ним?

Шейн опускается на стул и несколько мгновений смотрит на меня, ничего не говоря.

Я тоже молчу.

– Давно не виделись, ― наконец начинает он. Не похоже, чтобы он нервничал. Он кажется… расслабленным.

Будто мы не расставались со слезами на глазах, причинив друг другу душевную боль.

Ну, или же больно было только мне.

– Да, давно, ― я киваю, но больше ничего не добавляю, давая ему возможность объяснить, для чего он тут.

– Я хотел извиниться.

Мои брови в удивлении взлетают вверх: за что он может извиняться?

– Вчера, в кофейне – я просто не ожидал, что увижу тебя, ― правильно расценив растерянность на моем лице, поясняет Шейн. ― Мне не нужно было…

– Ты сказал «Уоллес». Первое твое слово ко мне за последние семь лет.

Он кивает.

– Именно.

– Но это моя фамилия – все нормально.

– Дело не в этом, Мел.

Я слабо улыбаюсь.

– Да, знаю. Ты всегда делал это по-особенному.

Он проводит ладонью по волосам.

– Черт!

Я смеюсь, и это немного снимает напряжение.

– Я знаю, что ты не хотел обидеть меня.

– Я и правда не хотел, Мел, ― заверяет он.

Я опускаю глаза и смотрю на ручку, которую верчу в руках.

Когда-то его презрительное, будто выплюнутое «Уоллес» ранило больше, чем любые оскорбления. Но были моменты, когда он смотрел на меня сверху-вниз, нашептывая «Уоллес» с благоговением, от которого мое сердце всегда с трепетом сжималось.

– Не волнуйся из-за этого, ― беря себя в руки, успокаиваю я.

Мы смотрим друг на друга и молчим. Может быть, ищем сходство с теми, кем мы были семь лет назад?

Семь лет – это много. Мы больше не восемнадцатилетние выпускники, запутавшиеся и растерянные в попытке отыскать свое место в этом мире.

Все изменилось. Я изменилась. Шейн тоже стал другим. Прежних нас больше нет.

От этого мне немного грустно.

– Уоллес, значит? ― Он вопросительно выгибает брови.

Я пожимаю плечами:

– Вернула девичью фамилию.

– Так это правда, что пишут? ― осторожно спрашивает он.

Я вздыхаю: эта тема для меня неприятна, но думаю, кое-что он имеет право знать.

– Не все – газеты многое привирают. Но да, правда там тоже есть.

Он качает головой.

– Мне жаль.

Это звучит довольно искренне, но я все равно недоверчиво смотрю на него.

– Серьезно?

– Я никогда не желал тебе зла, ― негромко, но без колебания произносит он.

– Прости. Я знаю это. Просто… все это, ― я машу руками, описывая хаос, который сейчас происходит в моей жизни, ― слишком. У меня голова иногда лопается. И прости, что рассказываю это тебе – не знаю, зачем это делаю, ― смущенно улыбаюсь я.

– Я не против, знаешь, ― успокаивает он.

– Разве это не странно?

– То, что мы говорим о твоем разводе?

Я морщусь.

– Ага.

Шейн в раздумье трет бровь.

– Нет, мне так не кажется.

Я отвожу взгляд в сторону и смотрю в окно: вдалеке виднеется футбольное поле и уже началась тренировка.

– Все было так ужасно? ― тихо спрашивает он, и я понимаю, что речь о моем замужестве.

– Да нет, не было. По крайней мере, не в начале. Несколько лет все было хорошо, а потом… потом все изменилось. ― Я втягиваю воздух и трясу головой: мне не хочется обсуждать свой неудавшийся брак. ― Можно мы не будем об этом?

Шейн с пониманием кивает.

– Да, не нужно было мне начинать.

– Так, как ты жил… все эти годы? ― Господи, мне хочется скривиться из-за глупости своего вопроса и неестественно-оживленного тона.

– Работал, воспитывал брата, пытался быть ответственным опекуном. ― Он дергает плечом. ― Не знаю.

– Да, я слышала о твоей маме. Мне очень жаль.

Он вздыхает.

– Спасибо.

– Значит, теперь ты вроде как ответственный старший брат? – шучу я, на что он покаянно улыбается.

Кто бы мог подумать – Шейн Келлер!

Он всегда был за рамками всяких норм. Дикий, опасный, безрассудный. С головой отдающийся всем страстям. Никогда ничего не делал наполовину.

Это была одна из причин того, что я положила конец всему между нами, хотя мое сердце и было разбито на миллион кусочков. Я испугалась, что однажды он просто уничтожит меня и выбрала безопасность.

Прошло много лет, мое сердце собрано и склеено, но кое-каких фрагментов так и не хватает. Я научилась не замечать этого.

– Я… стараюсь, знаешь. ― Он опускает глаза и мне становится понятно, что тема его брата, через что он проходит – это его уязвимость. ― Иногда получается, иногда не очень. Но у меня только в футбол хорошо играть получалось, в остальном всегда была какая-то лажа, ― с самоиронией признается он.

Мне хочется возразить, потому что он слишком суров к себе.

«Ты был хорошим. Для меня ты был лучшим», ― хочется сказать мне. ― «Только я поздно это поняла».

– Мы все делали какую-то фигню. Все время, ― вместо этого говорю я.

Улыбаясь, Шейн трет нижнюю губу указательным пальцем и невольно мой взгляд задерживается на этом зрелище.

Мне больше не восемнадцать, страсти в моей жизни давно остались позади, но, как и много лет назад, вид Шейна Келлера волнует меня.

– Больше не буду тебя задерживать. ― Он поднимается и мне становится грустно, потому что я не хочу, чтобы он уходил так быстро. ― Я рад, что ты здесь, Мел.

Я мягко улыбаюсь ему.

– Спасибо, Шейн.

– Еще увидимся. ― Он подходит к двери, но вдруг замирает на пороге. Поколебавшись, оборачивается и смотрит мне в глаза. ― Райан просто придурок, Мел. Никогда бы так с тобой не поступил.

И он уходит, оставив меня опустошенной и полностью раздавленной.

ШЕЙН (2017)

Я забираюсь в пикап и захлопываю дверцу чуть сильнее, чем следует. Но вместо того, чтобы убраться подальше от школы и Мел, пялюсь перед собой.

С нашей последней встречи прошло семь лет. Это чертовски много. За это время я похоронил маму, взял на себя заботу о брате, распрощался с мечтой и делал еще тысячу менее значительных вещей.

У меня были женщины. Были отношения. Были дерьмовые дни, когда я искал утешения на дне бутылки. Но чаще всего мне просто некогда было горевать и лелеять жалость к себе.

Я строил планы, взрослел, учился быть тем, за кого моему брату не придется краснеть.

Но сегодня, когда я смотрел на нее, когда говорил с ней – все это время куда-то вдруг исчезло. Она была все той же Мел. Все той же «моей Уоллес».

Я знаю, что тогда она приняла правильное решение. Я не был согласен с ним, но, черт, я понимал. Мы делали больно друг другу, другим. Мы нарушила все нормы морали и поведения.

Я срал на это. Я, правда, был готов послать каждого и отречься ото всех ради Уоллес. Но она не смогла.

Она всегда была лучше меня.

Мел со мной мучилась. Я отпустил ее, хотя мое сердце было сожжено и превратилось в кучку пепла.

Я был молод. Оказалось, с сожженным сердцем можно жить.

Я солгу, если скажу, что каждый прожитый день без нее был мучением. Бывали дни, когда я вообще о ней не вспоминал. Особенно в колледже. Я пил, тусовался и как мог, развлекался с девчонками. У меня был футбол и куча новых приятелей, чьих лиц я сейчас даже не вспомню.

Я оставил Уоллес в прошлом. Только так я мог двигаться дальше.

Конечно, я никогда полностью не упускал ее из виду. Разве в век интернета это возможно?

Я знал, что она вышла замуж за Райана. Знал, что его приняли в Колорадо Рэпидз и они перебрались в Денвер.

Я надеялся, что она счастлива. Я всегда хотел счастья Мел. Конечно, со мной, но она решила иначе.

Пару месяцев назад я прочитал о том, что они разводятся. О пристрастии Райана к медикаментам и постоянных изменах. Несколько раз даже порывался позвонить ей. Но что бы я сказал?

«Привет, это Шейн. Слышал про твой развод. Хочешь, чтобы я утешил тебя?»

А иногда мне хотелось отправить ей письмо и написать, что она совершила ошибку и что я никогда, никогда не променял бы ее на другую.

Когда она была рядом, я больше никого не замечал. Других просто не существовало.